ПО ФИНСКОМУ СТАНДАРТУ Тема номера

ОК ТЯБРЬ 2015
— Стандарты в строительстве
— История развития АПЛ
— ВНИИА и геологоразведка
— Путь компании «РАДИКО»
— Рынок бэкенда в мире
Тема номера:
№ 8
(41)
ПО ФИНСКОМУ СТАНДАРТУ
В НОМЕРЕ:
Атомный эксперт,
№ 8 (41), октябрь 2015 г.
Информационно-аналитическое издание,
приложение к научному журналу
«Атомная энергия»
И. о. главного редактора: Ю. А. Гилева
Шеф-редактор: Екатерина Трипотень
Выпускающий редактор: Никита Барей
Авторы: Татьяна Данилова, ­Константин
­Кобяков, Анна Мартынова, С
­ ергей
­Милянчиков, Светлана Романова,
­Константин Чуприн, Ингард Шульга
Дизайн-макет: Даниил Рассадин
Учредители: Некоммерческая организация — Фонд «Центр корпоративной
информации» (НО-Фонд «ЦКИ»), Некоммерческое партнерство содействия экспертному
сообществу в развитии атомной отрасли
«Эксперт» (НП «Эксперт»)
Издатель и редакция: ООО «Юг Медиа»,
107078, Москва, ул. Новая Басманная, д. 14,
стр. 4, тел.: +7 (499) 391-64-00
Журнал зарегистрирован в Федеральной
службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Свидетельство о регистрации средства
массовой информации ПИ № ФС77–53618 от
10.04.2013. Распространяется по подписке на
предприятиях атомной отрасли России. Выходит с октября 2011 г. Цена свободная
Номер подписан в печать 30 октября 2015 г.
Отпечатано в типографии:
ОАО «Типография Р-Мастер», 125438,
­Москва, ул. Михалковская, д. 52, стр. 23
Тираж: 3000 экз.
Распространение и размещение рекламы:
+7 (499) 391-64-00,
expert.atom@gmail.com
Электронный портал журнала:
atomicexpert.com
4–9Новости. Кадровые изменения в АО «НИИ»
и АО «ФЦЯРБ»; новая стратегия «Казатомпрома»; в США
лицензию на эксплуатацию получил первый за 19 лет
блок; портфель «Русатом Сервис» пополняется новыми
контрактами; Китай заказал у британской компании
разработку нормативов для строительства плавучих АЭС.
10–11
Точка зрения. Заместитель директора ВНИИАЭС-АСУТП
Андрей Бутко рассуждает об эволюции российской
АСУ ТП.
12–21
Тема номера. Какие вызовы стоят перед российскими
атомщиками в свете необходимости привести отечественный проект АЭС в соответствие с международными
стандартами, в том числе финскими.
22–25
Нормы и правила. Что обсуждали на конференции
«Атомстройстандарт‑2015».
26–45
Технологии. Обзор АПЛ: история развития конструкций,
сравнительные характеристики, особенности реакторных
установок, атомный подводный флот разных стран.
46–49
Новые бизнесы. ВНИИ им. Н. Л. Духова осваивается в секторе геофизических исследований для нефтегазового
сектора.
50–55
Бизнес. История одного из игроков сектора систем радиационного контроля — компании «РАДИКО».
56–65
В мире. Оценка рынка услуг по выводу из эксплуатации:
объем, стоимость, точки роста.
Курьезы. Атом в современном искусстве.
2 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
66
ОТ РЕДАКЦИИ
УВАЖАЕМЫЙ
ЧИТАТЕЛЬ!
Росатом стремится к увеличению портфеля заказов за рубежом. И c одинаковым рвением берется за строительство атомных станций как в странах-новичках, где нормативную базу еще предстоит сформировать, так и в странах
с развитой атомной энергетикой, в которых система стандартов и техрегулирования уже устоялась. При этом не секрет, что нормы и правила в области
использования атомной энергии в России существенно отличаются от западных. И чтобы построить станцию по российскому проекту, скажем, в Европе нужно прежде всего убедить регулятора, что наши технические требования
не хуже. Для Росатома сегодня этот вопрос наиболее актуален в Финляндии,
где полным ходом идет подготовка к сооружению АЭС «Ханхикиви-1» и где
регулированием занимается строгий и требовательный STUK. Поэтому мы решили посвятить главный материал этогономера разбору ситуации. В чем основные отличия финских стандартов от российских, что предстоит сделать
российским инженерам для приведения отечественного «АЭС‑2006» в соответствие с требованиями STUK, скажется ли это на стоимости работ — ответы на эти вопросы в рубрике «Тема номера» дают эксперты компаний, задействованных в реализации проекта.
Из других материалов стоит выделить обзор АПЛ. Наш автор без преувеличения способен написать на эту тему книгу. Мы же попросили его ужаться до 20
журнальных полос. С чего начиналось развитие АПЛ, чем определялось это
развитие, каково современное состояние атомных подводных флотов разных
стран и какие реакторы получили наибольшее распространение на лодках —
читайте в рубрике «Технологии».
Еще один «монументальный» труд — в продолжение темы рынка услуг по выводу из эксплуатации. Если в прошлом номере мы сфокусировались на обзоре технологий, то в этом — изучаем денежный аспект и продолжаем подробно
рассматривать страны — основные точки роста этого рынка.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 3
НОВОСТИ
ЗАВЕРШИТЬ
МИССИЮ
В октябре сразу в двух крупных
подразделениях Росатома —
научном и по бэкенду — произошли кадровые изменения.
На должности руководителей
АО «НИИ» и АО «ФЦЯРБ»,
управляющих компаний подразделений, были по совместительству назначены их кураторы из
самой госкорпорации: Вячеслав
Першуков и Олег Крюков
соответственно. Видимо, им
предстоит довести до ума формирование дивизионов на базе
соответствующих активов.
АО «НИИ», созданное для координации активов и научно-исследовательской деятельности институтов блока
по управлению инновациями Росатома, два года возглавлял Алексей
Дуб, экс-директор ЦНИИТМАШа. Теперь А. Дуб займет пост первого замгендиректора АО «НИИ».
Задачами, которые решал А. Дуб,
были: формирование на базе научного блока дивизиона, его ориентация на бизнес-цели, вывод на безубыточность. Однако в Росатоме пришли
к выводу, что создавать научный дивизион преждевременно. Собственно,
судя по словам В. Першукова, именно этим и вызвано недавнее кадровое
решение.
«Пока еще трудно характеризовать
все институты как научный дивизион,
рано говорить о создании отдельного дивизиона, — комментирует ситуацию В. Першуков. — Дивизион должен зарабатывать деньги, а не жить
на то, что ему даст госкорпорация».
При том, что оборот предприятий
АО «НИИ» составляет 19 млрд рублей,
на производство приходится 7 млрд
рублей. «Почти сорок процентов, —
констатирует глава БУИ. — Дорастем
до половины, дальше будем принимать решение об отделении производства от науки».
«Сначала надо довести работу до конца, сформировать бизнесы, а потом
будет ясно, может ли наука функционировать как отдельный дивизион,
либо мы раздадим бизнесы, организованные как стартапы, другим дивизионам и сформируем отдельную
структуру в сфере науки типа корпоративного центра», — рассуждает он.
После отделения производственной части научная может остаться на сметном содержании. А пока
предприятия АО «НИИ» характеризуются как инкубируемый бизнес, «необходимо, чтобы куратор
научных институтов нес ответственность за управление не только программами, но и активами», заключил
В. Першуков.
АО «НИИ» координирует деятельность
13 научно-исследовательских организаций: ФЭИ, ТРИНИТИ, НПО «Луч»,
НИИП, НИФХИ им. Л. Я. Карпова,
НИИАР, ИРМ, ВНИИХТ, «Гиредмет»,
НИИТФА, «Русский сверхпроводник»,
НТЦ «ЯФИ», «НИИграфит».
Несмотря на схожесть решений
по АО «НИИ» и АО «ФЦЯРБ», ситуации в двух подразделениях все же
различны. Во-первых, АО «ФЦЯРБ»
уже сменило как минимум трех руководителей, и на момент назначения
О. Крюкова у компании гендиректора не было. Второе отличие — статус подразделения. Дивизион на базе
предприятий Росатома, относящихся к сфере заключительной стадии
жизненного цикла атомных объектов,
был сформирован еще в 2013 году.
На этом отличия, пожалуй, и заканчиваются. Так же как и в научном блоке, в дивизионе по бэкенду ориентироваться на бизнес-задачи способны
4 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
не все, а многие и не должны стремиться к извлечению прибыли в силу
своей организационно-правовой формы — ФГУП. «В наш дивизион входят предприятия разных организационно-правовых форм, и это создает
определенные трудности для управления ими как единым производственно-технологическим комплексом, —
комментирует О. Крюков. — Tак, есть
ФГУП „ГХК“ , который останется федеральным госпредприятием, а например, Радиевый институт, был недавно
акционирован. У нас есть планы акционировать „РосРАО“, предприятие
со сложной филиальной структурой,
и московский „Радон“. На базе этих
предприятий в очень сжатые сроки
необходимо создать масштабное производство по переработке РАО».
«Кроме того, в область моей ответственности входит решение государственных задач, в том числе: разработка концепции и реализация ФЦП
ЯРБ-2, предложений по развитию законодательства в области обращения
с ОЯТ и РАО, в области вывода из эксплуатации, функции госуправления
в области обращения с РАО», — добавляет он. — Поэтому мне нужно решать
и государственные, и производственные задачи одновременно, обе были
и остаются в моем ведении».
На вопрос, означает ли это кадровое
решение отказ от интенсивного развития дивизиона, О. Крюков выразился однозначно: «Никакого отказа
не происходит. Совмещение функций
под одним руководителем сохранится не всегда. При достижении запланированных результатов по созданию
инфраструктуры и становлению направлений деятельности, скорее всего, произойдет разделение производства и государственных задач».
Комментируя возможные сроки усиления бизнес-направления, О. Крюков отметил: «Это произойдет после
НОВОСТИ
2020 года, когда появятся не только мощности, но и будет сформирована продуктовая линейка, ориентированная на зарубежные рынки».
В области обращения с ОЯТ это,
прежде всего, ОДЦ по переработке на 250 тонн. В области обращения
с РАО — это технологизация опыта
по организации комплексной переработки и кондиционированию РАО.
В области вывода из эксплуатации —
это завершение полного цикла работ
по нескольким объектам, в том числе относящимся к наследию. «К этому времени будут приняты все решения по организационно-правовой
форме предприятий и достроена система управления», — заключает наш
собеседник.
НЕ БЫЛО
БЫ СЧАСТЬЯ…
«Казатомпром», предприятие
номер один в мире по добыче
урана, готовится к трансформации бизнеса. Компания будет
развивать маркетинг продукции и диверсифицировать ее
выпуск. С не меньшим рвением
казахстанское предприятие
намерено взяться за минимизацию издержек. Похоже,
перейти к активной стратегии,
которая явно должна пойти на
пользу рентабельности компании, «Казатомпром» подтолкнули сохраняющиеся низкие
цены на уран.
«Казатомпром» долгое время оставался чуть ли не единственным уранодобывающим игроком, который
не снижал производства, несмотря на то что цены на уран держатся на минимальном уровне. На всех
международных конференциях топменеджеры компании на вопрос,
не лучше ли в условиях слабого рынка добычу снизить, отвечали, что се-
бестоимость добычи урана в Казахстане позволяет «Казатомпрому»
чувствовать себя комфортно и при
низких рыночных ценах. Теперь, похоже, запас прочности предприятия
подходит к концу. По крайней мере,
компания всерьез взялась за повышение рентабельности продаж.
ключить посредников из цепочки поставок собственного урана на рынок
США. «Наша задача — выйти на рынок США, чтобы продажи природного урана осуществлялись не через
посредников; мы хотим вести работу с самими энергогенерирующими
компаниями», — пояснял он.
Во-первых, «Казатомпром» намерен укрепить собственные компетенции в области маркетинга. Более
того, по аналогии с крупными международными уранодобывающими
игроками, казахское предприятие создаст трейдинговую компанию, которая займется продажами его продукции. Эта стратегическая мера должна
позволить «Казатомпрому» не только сохранить лидирующие позиции
в добыче урана, но и стать лидирующим поставщиком природного урана
на мировой рынок.
Второй важнейший пункт стратегии — диверсификация. В частности,
компания подтвердила давно анонсированные планы по созданию в Казахстане производства тепловыделяющих сборок (ТВС). По словам
председателя правления «Казатомпрома» Аскара Жумагалиева, диверсификация позволит компании получать дополнительную прибыль
от продажи готовой продукции для
атомных электростанций мира.
Еще в сентябре 2014 года топ-менеджер «Казатомпрома» Сергей Полторацкий заявлял, что компания начинает поставлять природный уран
компаниям Индии. Кроме того, казахский производитель намерен ис-
Впрочем, ранее «Казатомпром» уже
договаривался с Areva о создании
СП, которое должно было производить ТВС по французской технологии. Соглашение было подписано
в 2011 году, пуск завода планировался на 2014 год, однако строительство объекта до сих пор не началось.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 5
НОВОСТИ
Аналогичная ситуация складывается с проектом создания в Казахстане конверсионного производства
совместно с Cameco. Судя по последним заявлениям, казахская сторона сомневается в экономической эффективности этого предприятия.
«Казатомпром» думает не только о росте доходов, но и о снижении
расходов. Компания намерена принять целый ряд мер для повышения
производственной эффективности.
«Наряду с техническим переоснащением, заменой морально устаревшего оборудования внимание будет уделено внедрению современных
разработок и технологий, а также повышению энергоэффективности», —
сообщили в «Казатомпроме».
В этом же ключе следует рассматривать начавшийся в 2015 году перенос
офисов всех добычных предприятий
из Алма-Аты в Шымкент и Кызылорду. К настоящему времени переезд
завершили пять из девяти подконтрольных «Казатомпрому» компаний — производителей урана. Планируется, что офисы остальных четырех
станут территориально ближе к основному производству до конца года.
Для повышения эффективности
«Казатомпром» также планирует
до 2019 года вывести из своей организационной структуры непрофильные
активы, в общей сложности 27 предприятий: химические производства
и сервисные компании. Однако этот
процесс не коснется урановых предприятий, пояснил А. Жумагалиев.
Конечная цель преобразований — рост показателя экономической добавленной стоимости (EVA)
на 32 млрд тенге (порядка $ 113 млн)
к 2025 году.
Все преобразования проводятся
в рамках программы трансформации
«Казатомпрома», разработанной при
участии основного акционера компании — государственного АО «Фонд
национального благосостояния “Самрук Казына”». «Мы приложили много
усилий для того, чтобы своевременно и правильно запустить процесс
в “Казатомпроме”. Мы уже определили долгосрочные цели и инициативы
программы трансформации, которые
отражены в утвержденной советом
директоров новой стратегии компании», — пояснил на презентации программы председатель правления АО
«Самрук Казына» Умирзак Шукеев.
По его словам, ключевая цель развития «Казатомпрома» в обновленной
стратегии —увеличение стоимости
компании в три раза к 2025 году.
реакторов в США закупили в Казахстане порядка 5443 тонн урана. Однако сам «Казатомпром» поставил
лишь часть этого объема. Добытый
в Казахстане уран на мировом рынке
продают также иностранные компании: Areva, Cameco и принадлежащая
Росатому канадская Uranium One,
а также китайские и японские компании, сформировавшие совместные
предприятия с «Казатомпромом».
Глава «Самрук Казына» пояснил,
что основной акционер не ждет немедленной отдачи от преобразований, но рассчитывает получить первые положительные результаты
в 2018 году.
В США выдана лицензия
на эксплуатацию ядерного
энергоблока, строительство
которого началось 42 года назад. Речь идет об энергоблоке
№ 2 АЭС «Уоттс Бар», который
сооружает государственная
энергокомпания TVA. Ввод
этого блока в промышленную
эксплуатацию произойдет
не ранее 2016 года. К тому
времени с момента начала его
строительства минует уже
больше сорока лет.
ОТ СЛОВ К ДЕЛУ
К расширению сбыта своего урана казахстанский производитель приступил практически сразу после обнародования программы трансформации.
В ходе визита в США 21 октября
А. Жумагалиев подписал меморандум
о взаимопонимании с корпорацией
Centrus Energy Corp. (новое название
корпорации USEC после прохождения
процедуры банкротства). «В рамках
меморандума предусмотрено развитие взаимовыгодных отношений
по осуществлению конкурентоспособных поставок казахстанского природного урана на мировой рынок», —
кратко пояснили нам суть документа
в «Казатомпроме».
По данным Минэнерго США,
в 2014 году Казахстан стал крупнейшим поставщиком урана для американских АЭС. За этот период владельцы 100 энергетических атомных
6 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
И всем этим игрокам определенно
стоит опасаться усиления конкуренции в сегменте продаж урана казахстанского происхождения.
ВНЕ ВРЕМЕНИ
Лицензия на эксплуатацию блока № 2 АЭС «Уоттс Бар» выдана
на 40 лет, срок ее действия истечет
22 октября 2055 года. Однако значение этого события не столько в том,
что лицензирован реактор, строительство которого началось 1 сентября 1973 года, сколько в том, что это
первый за последние 19 лет готовый
ядерный энергоблок, получивший
разрешение на эксплуатацию.
Последняя такая лицензия была выдана в США в 1996 году — ее получила та же компания Tennessee Valley
Authority (TVA) — для эксплуатации
блока № 1 АЭС «Уоттс Бар». В рамках
НОВОСТИ
на его эксплуатацию», — сообщил директор управления по регулированию
ядерных реакторов NRC Билл Дин.
В NRC подчеркнули, что блок
№ 2 АЭС «Уоттс Бар» — первый ядерный энергоблок в США, который полностью соответствует постфукусимским требованиям к безопасности
в части снижения рисков для окружающей среды и контроля бассейна выдержки ОЯТ. «Решение по блоку № 2 АЭС „Уоттс Бар“ означает, что
в настоящее время в США лицензию
на эксплуатацию имеют 100 энергетических реакторов», — подчеркнули в NRC.
новой процедуры комплексной лицензии на строительство и эксплуатацию (КЛСЭ) разрешение на эксплуатацию имеет еще один блок АЭС
в США, однако его еще предстоит
построить.
«На проведение всеобъемлющих проверок безопасности блока
№ 2 АЭС „Уоттс Бар“ NRС в течение
восьми лет потратила более 200 тыс.
человеко-часов, мы удовлетворены
готовностью этого блока к безопасной
эксплуатации и выдали TVA лицензию
СПРАВКА
В настоящее время в NRC действуют два способа лицензирования новых проектов АЭС.
Первый представляет собой
традиционную схему, когда
энергокомпания вначале получает лицензию на размещение и строительство ядерного
энергоблока, а после окончания строительства, в случае,
Строительство энергоблоков
№№ 1, 2 АЭС «Уоттс Бар» с четырехпетлевыми реакторами PWR модели W разработки Westinghouse
Electric началось в 1973 году. Энергетический пуск блока № 1 электрической мощностью 1210 МВт
был проведен в феврале 1996 года.
Строительство блока № 2 мощностью 1218 МВт было заморожено
в сентябре 1985 года после того, как
NRC направила в TVA замечания, касавшиеся обнаружения существенных дефектов в конструкции блока № 1, и потребовала устранить
эти дефекты. На тот момент строительство блока № 1 АЭС «Уоттс Бар»
было завершено, TVA уже рассчитывала получить лицензию на его
эксплуатацию.
если у надзорного органа нет
претензий, получает лицензию на эксплуатацию.
По такой схеме лицензируются блок № 2 АЭС «Уоттс
Бар» и все четыре строящихся в США блока с реактором AP1000 (по два на
АЭС «Вогтль» и АЭС «Ви Си
Саммер»).
В 1999 году энергокомпания направила в NRC заявку с просьбой о продлении лицензии на строительство
блока № 2, на площадке которого уже
к сентябрю 1985 года был установлен
на штатное место реактор и смонтированы трубопроводы теплоносителя. В 2000 году надзорный орган
удовлетворил эту заявку, продлив
действие лицензии на строительство
блока № 2 АЭС «Уоттс Бар» до 31 декабря 2010 года.
В 2007 году менеджмент TVA принял
решение возобновить строительство блока. Согласно изначальному
плану, проект стоимостью $ 2,5 млрд
должен был завершиться в 2012 году.
Однако через пять лет после начала достройки совету директоров TVA пришлось принимать решение о переносе пуска энергоблока
на 2015 год и о выделении дополнительного финансирования в объеме
от $ 1,5 до $ 2 млрд.
После этого TVA многократно публиковала заявления о том, что достройка блока идет в соответствии
с утвержденным графиком. Однако
в сообщении о получении лицензии
на эксплуатацию компания признает, что энергетический пуск блока
будет проведен только в 2016 году.
Впрочем, разве несколько месяцев
могут быть существенным сроком
для проекта, который длится уже
42 года?
Второй способ — получение комплексной лицензии
на строительство и эксплуатацию (КЛСЭ). Это нововведение должно упростить процедуру, так как в ее рамках
эксплуатирующая компания
подает одну заявку, в случае
удовлетворения которой надзорный орган сразу выдает
разрешение и на строитель-
ство, и на эксплуатацию. К настоящему времени такую лицензию для проекта блока
№ 3 АЭС «Ферми» получила
только энергокомпания DTE
Energy, которая планирует построить реактор на кипящей
воде разработки GE-Hitachi.
Остальные заявки на получение КЛСЭ были отозваны
по разным причинам.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 7
НОВОСТИ
СЕРВИСНОЕ
ПРОНИКНОВЕНИЕ
Российские атомщики обрастают контрактами на рынке обслуживания европейских реакторов ВВЭР. Недавно портфель
«Русатом Сервис» пополнился
контрактом на поставку оборудования в рамках программы
сервисного обслуживания
АЭС «Пакш», а также новым
договором в рамках модернизации энергоблока № 5 АЭС
«Козлодуй». Для расширения
поля деятельности компания
использует гибкую политику,
в зависимости от ситуации
выступая в разных «амплуа»,
от поставщика оборудования
до партнера в международном
консорциуме.
Осень оказалась плодотворной для
сервисного подразделения Росатома. 27 октября в ходе визита венгерской делегации на Нововоронежскую
АЭС было подписано соглашение между «Русатом Сервис» и ЗАО МВМ
АЭС «Пакш». Это рамочный контракт,
который определяет основные принципы взаимодействия сторон. «Конкретные условия поставок будут
оформляться соответствующими дополнениями к настоящему соглашению», — пояснили в «Русатом Сервис».
Подписи под документом поставили генеральные директора Евгений
Сальков и Иштван Хамваш. «Подписанное рамочное соглашение о сервисном обслуживании и модернизации АЭС „Пакш“ — новая веха
плодотворного сотрудничества, которое осуществлялось с российской
стороной на протяжении 30 лет работы АЭС, а также в ходе увеличения мощности и продления срока
службы АЭС „Пакш“», — подчеркнул
И. Хамваш.
Площадка Нововоронежской АЭС
выбрана для подписания по той причине, что именно здесь построены и работают референтные для
АЭС «Пакш» энергоблоки с реакторами ВВЭР‑440. Венгерская делегация осмотрела модернизированный
энергоблок с одним из этих реакторов и посетила новейший учебнотренировочный центр подготовки
оперативного персонала.
А 30 сентября был подписан контракт с АЭС «Козлодуй» на модернизацию генераторного оборудования
энергоблока № 5. Российская компания обязалась вывезти из Болгарии в Санкт-Петербург ротор турбогенератора и якорь возбудителя для
выполнения ремонта и модернизации на площадке завода «Электросила» (входит в «Силовые машины»).
Кроме того, в рамках контракта будет изготовлен и поставлен новый
модернизированный статор, способный обеспечить работу турбогенератора типа ТВВ‑1000-4У3 на номинальной мощности до 1100 МВт.
«Помимо поставки основного оборудования, договор включает обязательства о поставке запасных ча-
8 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
стей для монтажа и оказании услуг
по шеф-надзору и наладке систем
во время монтажа», — сообщили нам
в «Русатом Сервис». Общая стоимость этого соглашения — 24,7 млн
евро.
Несмотря на то что в обоих случаях речь идет об обслуживании реакторов, построенных по российским
технологиям, схемы взаимодействия
«Русатом Сервис» с двумя странами
различны. Успех российских атомщиков в Венгрии во многом связан
с готовностью этой страны отстаивать свои национальные интересы
в Евросоюзе. А в странах с ограниченным суверенитетом, типа Болгарии, российской стороне приходится кооперироваться с французскими
коллегами, имеющими существенный вес в ЕС. И если относительно
небольшие заказы в Болгарии «Русатом Сервис» пока выполняет самостоятельно, то для участия в более
крупных проектах российской компании приходится кооперироваться с энергокомпанией EDF. В частности, такую схему «Русатом Сервис»
использует в проекте продления
срока эксплуатации энергобло-
НОВОСТИ
ков №№ 5,6 АЭС «Козлодуй». Объем контрактов на работы в рамках
этого проекта наверняка составит
несколько сотен миллионов евро.
Частью этой суммы, скорее всего,
придется пожертвовать ради политической поддержки со стороны такого «тяжеловеса» ЕС, как Франция.
Впрочем, генеральный директор
«Русатом Сервис» Евгений Сальков оптимистично настроен в плане сотрудничества с французскими
коллегами. Не исключено, что в обмен на предоставленную возможность поработать на блоках ВВЭР
они позволят «Русатом Сервис» поучаствовать в проектах по сервисному обслуживанию реакторов
западного дизайна, сказал он на форуме «Атомекс-Армения». При этом
Е. Сальков признал, что для полноценного выхода на рынок сервиса
реакторов PWR российской компании пока не хватает опыта, и не исключил, что для прорыва на Запад
понадобится купить какую-либо
европейскую компанию, специализирующуюся на техническом обслуживании АЭС.
ЗАПРОСИЛИ
­ПОДДЕРЖКУ
Китай заказал в Великобритании разработку нормативов
и стандартов для плавучих
АЭС. Методическая поддержка
британской компании позволит
китайским госкорпорациям
усилить компетенции в создании собственных проектов
плавучих АЭС с реакторами
малой мощности.
Институт атомной энергии Китая
(Nuclear Power Institute of China —
NPIC) заказал в Lloyd’s Register
Energy разработку нормативов для
строительства плавучих АЭС. В соответствии с рамочным соглашением
между Lloyd’s Register Energy и NPIC,
британская сторона обязуется оказать китайской поддержку в проектировании и строительстве безопасных плавучих корпусов, в которые
будут устанавливаться модульные
реакторы малой мощности.
Кроме того, в рамках заключенного
соглашения стороны уже подписали контракт на разработку нормативов и правил в области обеспечения
ядерной и радиационной безопасности плавучих АЭС, а также свода
правил и стандартов для строительства плавучего корпуса, которые соответствовали бы международным
стандартам морского регулирования
и стандартам ядерной безопасности
МАГАТЭ.
Институт атомной энергии Китая
планирует использовать полученные данные в целях разработки проекта плавучей АЭС для обеспечения
энергоснабжения морских нефтедобывающих платформ.
Соглашение с британской компанией позволит китайской стороне заложить основы для международного признания своего проекта
ПАЭС. Госкорпорация CGN анонсирует создание двух подобных проектов: ACPR‑50S и ACPR 100. Публичная информация о них носит общий
характер, однако, судя по цифрам
в их названиях, речь идет о модульных реакторах мощностью 50 МВт
и 100 МВт, способных поставлять
электрическую и тепловую энергию.
Как мы писали в АЭ № 7, согласно заявлению главного конструктора Института атомной энергии
Китая Сан Даньгон, начало промышленной эксплуатации первой
китайской плавучей АЭС запланировано на 2019 год. Разработку тех-
нической документации реактора ACP100S планируется завершить
в 2016 году, а технической документации всего проекта плавучей АЭС
с этим реактором — в 2017 году. Создание демонстрационного образца
главный конструктор NPIC оценил
в $ 560 млн.
Судя по заключению контракта
с Lloyd’s Register Energy, представитель NPIC все же погорячился в своих оценках. Договор с британской
компанией свидетельствует о том,
что китайской стороне не хватает
компетенций для увязки своих технических разработок с международными стандартами. Вместе с тем
нельзя не отметить, что подведение
базиса в виде технических компетенций Lloyd’s Register Energy может
усилить китайские проекты плавучих АЭС с точки зрения перспектив
на международных рынках.
На этом фоне контрастом выглядит неспешность реализации российского проекта ПАТЭС «Академик
Ломоносов», которая пока сохраняет лидерство как первая плавучая
АЭС. Однако длительное строительство корпуса ПАТЭС на российских
заводах может сыграть с россиянами злую шутку, когда госкорпорация задумает продвигать этот проект за рубежом.
Lloyd’s Register («Регистр Ллойда») —
крупнейшее в мире классификационное общество, занимающееся регистрацией судов и оценкой их
качеств на основе собственных правил постройки судов разных типов.
Lloyd’s Register основано в 1760 году
в Великобритании как добровольная
ассоциация судовладельцев, судостроительных фирм, изготовителей
судовых механизмов и страховых
компаний. Lloyd’s Register Energy —
энергетическое подразделение
Lloyd’s Register.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 9
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
продукции: серверов, рабочих станций и программного обеспечения.
Придется искать другого поставщика. Четвертый фактор — угроза информационной безопасности, в том
числе для АЭС: попытки компьютерного взлома, появление специальных вирусов, сетевые атаки и тому
подобное.
­ ЕВОЛЮЦИЯ
Р
­ЧЕРЕЗ
­ЭВОЛЮЦИЮ
АНДРЕЙ БУТКО,
первый заместитель главного
конструктора АСУТП, заместитель
директора ВНИИАЭС-АСУТП
— В основе современных разработок
АСУ всегда — математическое обеспечение, алгоритмы и коды, наработанные за многие годы функционирования АЭС. Как и весь энергоблок,
АСУ развивается эволюционным путем: происходит совершенствование
алгоритмов, внедрение новых технических средств, осуществляется верификация каждого изменения.
ее стоимость в рамках общего решения по АСУ ТП составила около 15 %
от цены всего комплекта. Также была
разработана более развитая система диагностики энергоблока. Проведены полномасштабные испытания
комплексов средств автоматизации
управления, таких, как СВБУ (система верхнего блочного уровня), УСБ
и система нормальной эксплуатации.
ВНИИАЭС приступил к разработкам
АСУ ТП в 2001 году, когда был назначен главным конструктором АСУ ТП
энергоблока № 3 Калининской АЭС.
Эта разработка стала первой системой управления, реализованной преимущественно на основе цифровых
технологий. Многие использованные решения, подтвержденные затем
практикой эксплуатации, легли в основу современных и перспективных
проектов. Затем ВНИИАЭС был назначен главным конструктором и системным интегратором проектов
АЭС‑2006 (новых энергоблоков Нововоронежской и Ленинградской АЭС).
С начала разработки проекта
АЭС‑2006 произошел ряд важных изменений нормативного, технологического, экономического характера. Первым фактором стала авария
на АЭС «Фукусима‑1», заставившая
мировую атомную отрасль пересмотреть нормативы безопасности, повысить требования к действующим
АЭС и новым проектам. Вторым —
активная экспансия Росатома за рубеж. Сейчас в работе контракты
на строительство АЭС в Финляндии,
Венгрии, Турции, Иордании, Бангладеш, Египте, Вьетнаме, рассматриваются перспективы работы в Латинской Америке, странах Африки.
Третьим фактором стала необходимость импортозамещения. В составе
АСУ ТП проекта АЭС‑2006 были импортные компоненты и программное
обеспечение. В результате санкций
один из ведущих мировых поставщиков серверного оборудования ограничил сопровождение и поставку
В процессе создания АСУ ТП для этих
энергоблоков получила развитие
управляющая система безопасности (УСБ). Если на энергоблоке № 3
Калининской АЭС она была реализована в жесткой логике, то в последующих проектах стала цифровой
на базе решений Areva (Teleperm XS),
10 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
Одна из задач ВНИИАЭС — разработка полномасштабной модели АСУ
ТП проекта ВВЭР-ТОИ. Существующие модели сделаны под проект
АЭС‑2006, а чтобы соответствовать
новым технологическим решениям,
необходимо доработать физическую
модель.
Следует отдельно остановиться
на импортозамещении. Анализ показывает, что неразрешимых проблем
в этом плане нет: российский рынок способен предложить собственные аппаратные решения, в том числе устройства нижнего уровня, есть
отечественные операционные системы, средства разработки программного обеспечения. Остается актуальной проблема производства
российской вычислительной техники, аппаратных межсетевых экранов.
Критерии всегда одинаковые: надежность, производительность и приемлемая стоимость. Проблема эта сегодня решается на государственном
уровне. Уже есть разработки радиоэлектронных компонентов для нужд
Минобороны, космической промышленности и иных систем с высокими
требованиями к надежности и безопасности. Это уже полдела. Также
есть возможность повлиять на стоимость мелкосерийных (в настоящее
время) изделий за счет укрепления
заказа. ВНИИАЭС уже ведет тестирование наиболее актуальных российских предложений, проводится оценка программного обеспечения для
создания АСУ полностью российского дизайна.
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Однако импортозамещение не исключает возможности варьировать,
сочетать отечественные и зарубежные технологии. Поскольку на мировом рынке автоматизации высока
конкуренция, мы будем продолжать
изучение и использование лучших
зарубежных систем. В этом смысле
политические ограничения поставок
импортных компонентов дают шанс
продвинуть российские технологии
за рубеж, преодолеть сложившиеся на внешнем и внутреннем рынках
стереотипы. И в перспективе заказчик сможет выбрать либо комплексное российское решение по автоматизации, либо привычное для себя,
оплатив работы по его интеграции
в нашу АСУ.
В настоящее время функциональное деление АСУ ТП соответствует основным элементам АЭС: блоки автоматизации связаны с ядерным
островом, машинным залом, системой электроснабжения и системами
обеспечения. Однако в ходе развития
проекта ВВЭР-ТОИ планируется обеспечить также автоматизацию управления общестанционными системами. Так, на промплощадке Курской
АЭС, где сегодня апробируются первые наработки по АСУ ТП ВВЭР-ТОИ,
в общей сложности находятся 55 объектов: хранилища отходов, химводоочистка, электролизная, объекты ЖКХ
и другие. Возможный отказ на большинстве из таких объектов не влияет на основной технологический
процесс. Но лишь для функции визуального контроля данного хозяйства,
распределенного по большой территории промзоны, в смену задействовано до 15 человек из оперативного
персонала. Современное, более эффективное и надежное решение —
это внедрение приборного контроля,
видеомониторинга, в том числе камер, панорамных и высокого разрешения, возможности визуализации
в ИК- и УФ-диапазонах, защищенных
компьютерных сетей. Планируется
использовать (на объектах, не влияющих на безопасность функционирования АЭС) беспроводную цифровую
связь в стандартах DECT, Tetra, а также применять принципы самоорганизующейся сети. Другая перспективная
технология — мультиплексирование (уплотнение канала, передача нескольких потоков данных по одному физическому каналу), которое, как
показывает практика наших коллег
в смежных отраслях, позволяет до 50
раз сократить количество кабельных
соединений. Значительное развитие
получит система самодиагностики
для средств автоматизации, выявляющая отказы на ранней стадии. Решение данной задачи требует дополнительных вычислительных ресурсов,
программного обеспечения. Аналитика по функционированию АСУ может в режиме онлайн поступать с объекта к сервисной организации. Это
значительно повысит отказоустойчивость системы благодаря вскрытию
потенциальных проблем. В настоящее время эти и другие предложения
обсуждаются, часть их реализуется
на Курской АЭС и позволит наработать опыт и референцию.
Реализация системы управления общестанционными объектами позволит разработчикам перейти на новую ступень развития — разработку
комплексной АСУ управления предприятием. В настоящее время мы находимся на этапе автоматизации отдельных технологических установок
и процессов. Следующая ступень —
АСУ производственными процессами (mes-уровень), а затем — переход на комплексную АСУ управления
предприятием (ERP-систему). MESи ERP-системы являются комплексным решением, которое упорядочивает информацию об объекте на всем
его жизненном цикле. Исходная информация для этих систем — информационная (BIM) модель АЭС, а также
информация от АСУ ТП, полученная в процессе эксплуатации. Международный опыт показывает, что
применение подобных систем, объединяющих управление персоналом, ресурсное обеспечение, сбытовую деятельность, бизнес-аналитику,
позволяет существенно — до 15 % —
повысить эффективность работы
предприятия.
Российская атомная отрасль уже
располагает лучшей в мире системой внутриреакторного контроля —
по сенсорам, датчикам прямой зарядки, каналам нейтронных измерений,
математическому обеспечению. Мы
планируем использовать данные разработки на уровне глубоко эшелонированной защиты, с созданием системы информационной поддержки
оператора, системой представления
параметров безопасности (СППБ),
аварийного и поставарийного мониторинга (ПАМС). В настоящее время
СППБ не привязана к другим элементам АСУ; планируется создать динамическую систему, которая будет
на первом (нормальная эксплуатация) и втором уровнях подсказывать
оператору действия, давать инструкции, на третьем же и четвертом аварийных уровнях система будет основной при управлении авариями,
вплоть до функций аналитики и прогнозирования развития ситуации. Более того, планируется, что элементы
системы (отдельные датчики, например, помещенные в элементы зданий) будут какое-то время функционировать и при пятом уровне аварии,
когда речь идет о полном разрушении
зданий и сооружений. По крайней
мере, в первые часы будет возможность получить информацию о физических параметрах. Таким образом,
при реализации этой системы мы получим одну из лучших разработок для
нужд атомной энергетики, конкурентоспособную на фоне передовых мировых атомных концернов.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 11
ТЕМА НОМЕРА
СТАНЦИЯ ПО
ТРЕБОВАНИЮ
Текст: Светлана Романова, Юлия
Гилева
Строительство АЭС «Ханхикиви-1» в Финляндии — прекрасная
возможность для Росатома построить в проатомно настроенной
стране Евросоюза первый энергоблок с реактором ВВЭР-1200 по
проекту АЭС-2006. Сегодня над
ним активно трудятся обе стороны: педантичные финны требуют
доработки проекта с учетом
евростандартов и национальных
норм, а изобретательные русские
пытаются найти оптимальные
технологические решения, чтобы
не выйти за пределы контрактных
обязательств по стоимости. Специалисты АО «Атомпроект» уже
учли часть требований финского
надзорного органа STUK: прежде
всего изменения коснулись
систем безопасности, компоновки
зданий и помещений. Впереди —
сертификация материалов для
изготовления оборудования. Этот
процесс уже стартовал.
«Русатом Оверсиз» и финская
Fennovoima подписали контракт
на сооружение АЭС «Ханхикиви‑1»
в 2013 году. И сразу стало ясно, что
проект надо будет дорабатывать под
национальные стандарты Финляндии
в сфере ядерной безопасности, а также общестроительные нормы и правила. «Это не капризы финнов, время
диктует новые правила», — говорит
Владимир Рогожкин из «Атомпроекта», выступающего генеральным проектировщиком АЭС «Ханхикиви‑1».
Специалисты вспоминают, что
при строительстве АЭС «Ловииса»
в Финляндии (еще во времена СССР)
таких проблем не было — заказчик
согласился принять нормы и правила советской атомной промышленности. Аналогично складывалась ситуация при строительстве первой
очереди Тяньваньской АЭС в Китае, несмотря на то что в целом Китай сегодня ориентирован скорее
на американские стандарты в сфере
промышленности.
Однако в Евросоюзе все страны придерживаются общего подхода — ориентации на европейские нормы
и правила. А в Финляндии местные
12 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
требования по целому ряду пунктов
даже жестче, чем подходы ЕС. При
этом финский надзорный орган STUK
приобрел существенный негативный
опыт на проекте АЭС «Олкилуото»
и наверняка использует его при работе с российскими компаниями.
Сегодня уже ясно, что приведение проекта в соответствие с требованиями финской стороны
повлечет за собой удорожание отдельных его элементов — это признают в «Атомпроекте». «Финский
проект будет немного другим (в отличие от ЛАЭС‑2. — Прим. ред.).
ТЕМА НОМЕРА
СПРАВКА
Решение о сооружении шестого по счету атомного блока в стране приняли в октябре
2011 года. Определились с местом размещения — мыс Ханхикиви в районе Пюхяйоки
провинции Северная Остроботния (на берегу Ботнического залива, примерно в 100 км
к югу от Оулу). Контракт о сооружении АЭС «Ханхикиви‑1»
компании «Русатом-Оверсиз» и финская Fennovoima
подписали в конце декабря
2013 года. Вместе с контрактом на строительство АЭС
был заключен 10-летний контракт на поставку топлива
с компанией ТВЭЛ. В январе
Но в финансовом отношении нам
удастся уложиться в контрактные
обязательства», — заверил журналистов на форуме поставщиков «Атомекс» генеральный директор «Атомпроекта» Сергей Онуфриенко.
ПЕРЕКРОЙКА
«Финская нормативная база очень
жесткая. В какой-то степени она соответствует европейским требованиям и нормам МАГАТЭ, но есть много особенностей», — говорит главный
инженер проекта АЭС «Ханхикиви‑1» Иван Грабельников. По его словам, проект АЭС‑2006 пришлось буквально перекроить, сохранив только
решения по основным технологическим системам и, в значительной степени, по системам безопасности. Например, внесено много
изменений с точки зрения компоновочных решений. В части реакторной установки, ее вспомогательных систем и систем безопасности
отличия от базового проекта составляют около 10 %. Также существенно различаются вспомогательные
электротехнические и вентиляционные системы. Впрочем, если какие-то изменения увеличивают
стоимость проекта в целом, то ряд
2015 года правительство России внесло проект строительства АЭС «Ханхикиви‑1»
в перечень самоокупаемых
инфраструктурных проектов,
софинансируемых Фондом
национального благосостояния. Максимальный объем
средств ФНБ, направляемых
на его реализацию, составляет эквивалент 2,4 млрд
евро в рублях, но не более
150 млрд рублей. Фонд в марте нынешнего года перечислил на проект строительства станции первый транш
в размере 57,5 млрд рублей.
По плану производить электроэнергию станция начнет
в 2024 году.
корректировок будет направлен
на его удешевление.
систем — вентиляции, отопления
и им подобных.
Вот несколько примеров. Не секрет,
что финны любят комфорт и много
воздуха в архитектуре. Этот факт нашел отражение в проекте. «Мы увеличили ширину проходов, расстояние
между оборудованием, высоту пустого пространства над оборудованием
для проведения плановых обследований и ремонтов — все это обусловлено специфическими финскими требованиями к созданию комфортных
условий труда», — говорит И. Грабельников. Кроме того, заказчик потребовал обеспечить дополнительное
пространство в зданиях, помещениях, предназначенных для электрических систем и систем контроля
управления. Это нужно в том числе для подтверждения осуществимости дальнейшей модернизации
этих систем, для удобства эксплуатации и возможности замены оборудования. Также на размеры зданий,
сооружений, помещений повлияли
параметры воздуха и охлаждающей
морской воды по сравнению с базовым вариантом проекта. Это было
обеспечено за счет увеличения производительности вспомогательных
Минимизация численности оперативного персонала — еще одно
принципиальное требование заказчика. Дело в том, что финны достаточно большой объем функционала
передают на аутсорсинг. Таким образом, в финском проекте отсекается много вспомогательных объектов
и сооружений, которые есть на российских станциях. «АЭС „Ханхикиви‑1“ будет менее „населенной“,
чем все наши действующие станции и чем проект АЭС‑2006», — констатирует И. Грабельников. Жесткие
требования к количеству персонала связаны со стремлением сэкономить на эксплуатационных расходах.
Но это палка о двух концах — тогда
технологические процессы на АЭС
должны быть в высокой степени автоматизированы, а значит, потребуют повышенных капитальных затрат
на СКУ и специальной подготовки
сотрудников.
Финская нормативная база отличается от российской и в плане подхода к обеспечению безопасности, что
потребовало пересмотра вопросов
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 13
ТЕМА НОМЕРА
АЭС «Ловииса»
2
92,6 %
блока ВВЭР-440
1977
пуск 1-го блока
1980
пуск 2-го блока
коэффициент использования установленной мощности АЭС «Ловииса-1»
мощность
510 МВт *
* В результате модернизации
1997–2002 годов мощность
увеличена с первоначальных 440 МВт до 488 МВт,
а в 2010‑е — и до 510 МВт
АЭС «Олкилуото»
2
<16 %
блока BWR
производят
потребляемой
в Финляндии
электроэнергии
В октябре 2003 года в стране приняли решение о сооружении третьего энергоблока на АЭС «Олкилуото»:
TVO объявила, что выбран
реактор EPR консорциума
Framatome ANP (совместного предприятия французской
компании Framatome и германского концерна Siemens
AG), а в декабре, после официального закрытия тендера,
резервирования и дополнительных
обеспечивающих систем. К примеру, российские действующие станции, которые строятся по проекту
АЭС‑2006, оснащаются шестью аварийными дизелями, а на АЭС «Ханхикиви‑1» их будет десять, причем разной мощности. Что касается
энергоснабжения, то здесь финны и русские пришли к соглашению:
в проекте используют два основных трансформатора, два резервных
трансформатора и турбогенератор —
так же как на ЛАЭС‑2.
ЗАЩИТА ПО РИХТЕРУ
Отдельные элементы проекта были пересмотрены в связи
1978
пуск 1-го блока
1980
пуск 2-го блока
2003
начало работ
по 3-му блоку
840 МВт *
* В ходе двух реконструкций
1984 и 1998 годов мощность
реакторов была повышена
с первоначальных 660 МВт
до 710 и 840 МВт соответственно
подписала контракт стоимостью 3 млрд евро. Однако проект преследуют неудачи. Сроки его завершения все
время сдвигаются, а смета выросла уже в несколько раз.
с климатическими условиями и вероятностными внешними воздействиями. В Финляндии, по сообщению местных СМИ, только
в прошлом году зафиксировано
61 землетрясение. Сила самого мощного — в местечке Пуоланка, в регионе Кайнуу — составила 2,3 балла
по шкале Рихтера. Эпицентр землетрясения находился у озера Калхамаярви, недалеко от Пуоланка.
Пусть оно по энергии в 35 миллионов раз меньше, чем землетрясение близ Японии в марте 2011 года
(таких землетрясений во всем мире
происходят сотни и тысячи в год).
Тем не менее предусмотрительные финны выдвинули множество
14 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
мощность
Предполагалось, что энергоблок будет введен в эксплуатацию в 2010 году. Однако
скептики считают, что реактор не будет запущен ранее
2018 года.
требований к обеспечению сейсмической устойчивости, которые касаются практически всех систем АЭС.
Справедливо будет отметить, что
и без усилий финского заказчика
проектные институты Росатома постоянно занимаются совершенствованием средств безопасности. Ведь
современные и высокоэффективные
системы защиты — одно из базовых
требований большинства заказчиков в мире.
Так, если в серийном проекте
ВВЭР‑1000 были применены трехканальная структура систем безопасности, одинарная защитная оболочка
ТЕМА НОМЕРА
Эволюция проекта ВВЭР
РАЗРАБОТЧИК РЕАКТОРНОЙ УСТАНОВКИ:
ОКБ «Гидропресс», г. Подольск. С 1955 года по настоящее время.
ВВЭР‑440
ПЕРВЫЙ ПУСК: 1971 г.
3–4 блоки НВ АЭС
(первый серийный ВВЭР)
ГЕОГРАФИЯ:
Россия, Украина, Словакия,
Чехия, Финляндия, ГДР,
Болгария, Армения
ВВЭР‑1000
ПЕРВЫЙ ПУСК: 1980 г.
5 блок НВАЭС (В-187)
ГЕОГРАФИЯ:
Россия, Украина, Болгария
и Чехия
65
32 %
1375 МВт
70 % КИУМ
30 лет
23 блока
33 %
3000 МВт
Отличия от ВВЭР-440:
80 % КИУМ
40 лет
33 блока
объем активной зоны
КПД (брутто)
тепловой мощности
ВВЭР-440 построен
в мире
максимальная глубина
выгорания
126
ТВЭЛов в кассете
срок службы незаменяемого оборудования
КПД (брутто)
срок службы незаменяемого оборудования
тепловой мощности
улучшенный, СПб АЭП
ПЕРВЫЙ ПУСК: 2007 г.
1–2 блоки Тяньваньской АЭС
ГЕОГРАФИЯ:
Россия, Китай
60
АЭС‑91
улучшены параметры
безопасности и техникоэкономические характеристики
Впервые применена «ловушка расплава активной зоны»
ВВЭР‑1200 (АЭС‑2006*)
2016 г.
35,9 %
1–2 блоки ЛАЭС-2
ПЕРВЫЙ ПУСК:
ГЕОГРАФИЯ:
Россия, Белоруссия, Венгрия, Финляндия, Вьетнам,
Египет
6 блоков
сооружаются
3 блока
проектируются
* Проект «Атомпроекта», СПб
КПД (брутто)
90 % КИУМ
60 лет
срок службы незаменяемого оборудования
3200 МВт
тепловой мощности
70
МВт·сут /
кг U
максимальная глубина
выгорания
<1,65 раза
<1,3
ВВЭР-1000 эксплуатируетраза
ся в мире
увеличение удельной
энергонапряженности
МВт·сут /
кг U
максимальная глубина
выгорания
ВВЭР‑1000
МВт·сут /
кг U
312
ТВЭЛов в кассете
Идеология систем безопасности в существенной части
соответствует европейским
нормам.
Все события уровня вероятности выше 10 в степени
минус 8 в проекте рассмотрены, проанализированы,
систематизированы, для
всех предусматриваются
соответствующие управляющие действия.
На основе анализа определены требования к оборудованию, контейнменту,
проходкам, шлюзам и т.д.
Особенности проекта:
— Улучшенные эксплуатационные характеристики
за счет использования
апробированных технических
решений и референтного
­оборудования;
— рациональная конфигурация
систем безопасности с применением активных и пассивных элементов обеспечивает
высокий уровень безопасности,
в том числе и при запроектных
авариях;
— улучшенные характеристики
оборудования и систем за счет
снятия избыточного консер-
ватизма и оптимизации проектных запасов;
— снижение капитальных и эксплуатационных затрат за счет:
— серийного оборудования
и сокращения номенклатуры
оборудования;
— оптимизации решений по обращению с РАО и ОЯТ;
— усовершенствования технологии ремонтных работ;
— оптимизации численности
персонала.
— минимизация количества
производственных отходов,
особенно радиоактивных.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 15
ТЕМА НОМЕРА
и упрощенный вариант устройства
локализации расплава, то в АЭС‑2006
уже использовали четырехканальную структуру системы безопасности, двойную защитную оболочку, а также средства для управления
тяжелыми авариями — «ловушку расплава» и дожигатели водорода. «Все решения были рассчитаны
на повышенную сейсмоустойчивость», — докладывал на форуме
«Атомекс» начальник тепломеханического управления «Атомпроекта» Константин Ильинский. Но финнам этого оказалось недостаточно.
В итоге проектировщики значительно увеличили характеристики
внешних воздействий, определенных как экстремальные. Основным
условием стало падение тяжелого коммерческого самолета массой до 400 тонн. В в базовом расчете
проекта АЭС‑2006 использован самолет с меньшей массой. В российских
проектах падение тяжелого самолета
специалисты считают избыточным
условием, поскольку у нас в стране АЭС не строят вблизи воздушных трасс. «Только некоторые строящиеся атомные станции рассчитаны
на падение тяжелого самолета — европейский EPR, по которому сооружаются третий блок АЭС «Олкилуото» и третий блок во Франции,
на Фламанвиле», — приводит примеры И. Грабельников.
Что касается внешних воздействий
природного характера, то в финском
проекте усилили сейсмическую нагрузку с пиковым горизонтальным
ускорением 0,35 G. Это приблизительно соответствует 8–9-балльным
нормированным уровням. В результате всех требований увеличились
толщина стен и устойчивость конструкций ядерного острова. Также финны предъявили более строгие требования к проектному сроку
службы конструкции, увеличив его
с 60 до 100 лет.
РАБОТА В РАЗГАРЕ
Первая часть работ по подготовке
к сооружению АЭС «Ханхикиви‑1»
завершилась 15 октября: заказчику сооружения станции — компании Fennovoima сдана подъездная дорога к площадке АЭС. Дорогу
к месту будущей АЭС на мысе Ханхикиви, в районе Пюхяйоки, с сентября 2014 года строила компания
Suomen Maastorakentajat Oy, с которой Fennovoimа заключила контракт.
Построены около четырех километров пути с двумя полосами движения, водопровод для обслуживания
площадки станции, пешеходная и велосипедная дорожки, мост.
Специалисты «Атомпроекта» участвуют в процедуре контроля исполнения и технической приемке работ.
До конца года проектный институт
передаст заказчику большую часть
документов по архитектурным, технологическим решениям, компоновке площадки, системам водоснабжения, отведениям и электрификации.
Также предстоит завершить предварительный отчет по обоснованию безопасности PSAR (Preliminary
Safety Analysis Report). По словам
С. Онуфриенко, работа над документом сейчас в самом разгаре. Несколько его глав направлены заказчику
на согласование, другие готовятся к передаче заказчику и затем —
в финский надзорный орган. В целом
работу над документом планируется завершить в следующем году. «Постоянное взаимодействие с европейскими заказчиками помогает нам
понять требования, более детально
их изучить и найти лучшее решение
с точки зрения как безопасности, так
и экономической эффективности», —
говорит С. Онуфриенко.
Кроме того, в октябре стартовали работы по углублению дна портового бассейна, из которого будет отбираться охлаждающая вода для АЭС
16 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
«Ханхикиви‑1». По сообщению компании Fennovoima, углубление дна
необходимо, чтобы обеспечить достаточный объем воды для охлаждения активной зоны реактора АЭС.
Контракт на выполнение этих работ заключили генеральный подрядчик строительства АЭС «Ханхикиви‑1» российский концерн «Титан‑2»
и финский субподрядчик Wasa
Dredging Oy. За пять-шесть недель
предстоит извлечь в общей сложности 200 тысяч кубометров грунта. Субподрядчиков для других работ по водоснабжению будущей АЭС,
в частности для строительства береговых водозаборных сооружений, планируется выбрать весной
2016 года.
МАТЕРИАЛ НА ЭКЗАМЕН
В настоящее время проектировщики
решают вопросы, касающиеся материалов для изготовления реакторной
установки и другого оборудования.
«Сегодня ведется работа по определению того объема, в котором будут
использоваться российские материалы; для их применения на территории Финляндии потребуется
получить соответствующие разрешения», — говорит К. Ильинский. Представители Fennovoima, которая будет
осуществлять строительство и эксплуатацию АЭС «Ханхикиви», уже
проводят проверку российских производителей оборудования для АЭС.
По словам директора по качеству
Волгодонского филиала АО «АЭМтехнологии» Юрия Этингена, аттестация финским регулирующим органом STUK всех субпоставщиков
материалов и комплектующих, участвующих в производственном процессе, — одна из сложнейших задач.
Редакция журнала попросила ключевых участников строительства
АЭС «Ханхикиви‑1» рассказать
о трудностях реализации росатомовских проектов за рубежом.
ТЕМА НОМЕРА
КОММЕНТАРИИ ЭКСПЕРТОВ
АЛЕКСАНДР КАЗАРИН,
заместитель генерального директора —
директор отделения технологии ВВЭР,
«Атомпроект»:
«В 2008 году проект АЭС 2006 с реактором ВВЭР‑1200 был выбран для
участия в тендере на сооружение шестого блока в Финляндии, прошел
предварительный квалификационный отбор финского надзорного органа. Следующей ступенью было
участие проекта, правда под маркой МИР‑1200, в тендере на сооружение третьего и четвертого блоков
АЭС „Темелин“ в Чехии. К сожалению,
тендер по АЭС „Темелин“ был отменен, но подготовленное тендерное
предложение легло в основу российского предложения для проекта АЭС
„Ханхикиви‑1“ в Финляндии и для
проекта АЭС „Пакш‑2“ в Венгрии,
контракты на сооружение которых
были подписаны в 2013 и 2014 годах
соответственно.
Сейчас идет адаптация наших проектов к требованиям европейской
нормативной базы. В частности, мы
должны учитывать условия расширенного проектирования, аварию
с наложением дополнительных отказов, экстремальное внешнее воздействие, требования к независимости
и разнопринципности уровней защиты в глубину. Реализация этих требований иногда приводит к появлению дополнительного оборудования,
но мы аргументированно доказываем нашим уважаемым заказчикам
и надзорным органам, что те средства, которые уже сейчас заложены
в проекте, удовлетворяют необходимым критериям безопасности. Хотя,
конечно, уже понятно, что, например,
для АЭС „Ханхикиви‑1“ в Финляндии
появится дополнительное электротехническое оборудование: дизельгенераторы, трансформаторы. Это
связано с достаточно жесткими требованиями заказчика.
Проект, который будет реализован
на финской площадке, разрабатывается в полном соответствии с требованиями европейских нормативных документаций и заказчика. Могу
с полной уверенностью сказать, что
появляется новая модификация проекта, новая линейка, которую мы
пока условно назвали ВВЭР‑1200Е.
Буква Е означает Europe, то есть проект будет лицензирован и использован на потенциальных европейских
площадках. Этот проект будет удовлетворять всем действующим российским и международным требованиям к безопасности, требованиям
МАГАТЭ. Что касается требовательности финнов — это нормально. К слову, российский заказчик не менее
требователен.
Проект АЭС „Пакш‑2“ будет выполнен
в полном соответствии с венгерской
нормативной базой и с венгерским
законодательством. Применительно к этой АЭС мы разработали необходимые концептуальные документы — я имею в виду концепцию
безопасности, концепцию управления — и на базе этих документов приступили к выполнению Basic
Design и отчета по обоснованию
безопасности.
Если сравнивать венгерский
и финский проекты, то требования, основанные на европейском
законодательстве, во многом похожи.
Я думаю, что построение систем безопасности будет одинаковым.
Есть различия в требованиях к системам безопасности. В целом наш
подход встречает понимание в финском надзорном органе, но наверняка в проекте все же появится дополнительное оборудование. Например,
резервные дизель-генераторные
установки. Или реализация средств
контроля и управления может быть
построена на другом принципе. Надеемся, что решения, разработанные
для финского проекта, будут приняты
и венгерским регулятором.
При проектировании АЭС „Пакш‑2“
и АЭС „Ханхикиви‑1“ специалисты должны учитывать больше десяти тысяч разных требований заказчика. В странах с развитой атомной
энергетикой обычно так и бывает:
заказчик четко знает, чего он хочет.
Это очень хорошо, потому что требования изложены очень конкретно. Все они прописаны в приложениях к контракту.
Важно отметить, что серийность проектов выгодна не только поставщику, но и заказчику, так как она позволяет существенно уменьшить сроки,
а иногда и стоимость проекта. Серийность также повышает лицензируемость проекта, референтность
принятых в нем решений, что благотворно сказывается на защите проекта в надзорных органах. Дальнейшему снижению стоимости и сроков
проектирования могла бы способствовать унификация проектных решений для различных площадок,
например, для АЭС в европейских
странах. Этого можно достигнуть, например, путем вовлечения проектировщиков и владельцев технологий
в процесс формирования требований
заказчиков по мере появления новых
объектов».
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 17
ТЕМА НОМЕРА
если использовать евронормы,
а не ПНАЭ? Какими будут „рискоориентированные“ программы предэксплуатационного и эксплуатационного контроля?
АЛЕКСАНДР ЗМИХНОВСКИЙ,
замдиректора Программы по строительству АЭС «Ханхикиви-1», «Титан‑2»:
ВЛАДИМИР РОГОЖКИН,
кандидат физико-математических наук,
ведущий специалист АО «Атомпроект»:
«Мы продолжаем проводить изыскания на площадке по заказу проектировщиков „Атомпроекта“ для стадии
Basic Design. Полевые работы проводят наши финские субподрядчики. Основная проблема — несовпадение финских и российских норм
проведения изысканий. К изысканиям с финской стороны не было никаких требований — скорее их предъявляли российские проектировщики.
Решаем вопросы в процессе проведения изысканий. В Финляндии кроме
норм МАГАТЭ и Евросоюза есть свои
нормы в области атомной энергетики, которые разрабатывает уполномоченный орган STUK.
«Один из специфических вопросов
проекта АЭС „Ханхикиви-1“, — требующих безотлагательного решения,
материалы. Выбор материалов любой энергетической установки определяется, в первую очередь, параметрами рабочих сред технологических
систем. Параметры рабочих сред АЭС
европейских проектов не совпадают с российскими, типоразмеры труб
также различаются. Настойчивые требования финской стороны применять
в основном евроматериалы не учитывают этой специфики. Поведение
российских материалов в средах российских же проектов хорошо изучено.
А вот как поведут себя изделия из европейских материалов в российских
рабочих средах — этот вопрос требует срочного ответа, доказательного
для регулятора STUK, то есть подтвержденного прямыми экспериментами
и техническими отчетами.
Он считается одним из самых сложных регулятивных органов в Европе. Нормы объединены в YVL Guide,
они постоянно совершенствуются, в том числе и по мере приобретения опыта в строительстве „Олкилуото‑3“, которую строит в Финляндии
Areva (Франция). Учет этих норм может повлечь за собой увеличение требований безопасности и соответственно — увеличение габаритов
зданий, а значит, и стоимости. Кроме
того, STUK очень долго и скрупулезно сертифицирует материалы и оборудование — до 1,5 лет по некоторым
позициям. Поэтому очень важно планирование строительства».
И наконец, о референтности и рисках. Референтность наших материалов для АЭС превышает 30 лет.
А вот референтность работы в составе каких-либо АЭС труб, фитингов и металлопроката, рекомендуемых заказчиком, никому неизвестна.
Подобные замены материалов чреваты неоправданными рисками
для проекта АЭС. Выбор заказчиком проекта энергоблока АЭС‑2006
в качестве референтного предполагает, исходя из требований обеспечения безопасности и надежности,
преимущественное использование референтных же технологий
и материалов. Необходимо убеждать заказчика в правильности наших проектных решений и, если
необходимо, обучать нашим принципам проектирования и выбора
материалов.
Второй открытый вопрос: какие
именно сварочные материалы применять для сварки европейских
и российских труб, фитингов, трубопроводной арматуры и оборудования
технологических систем, чтобы обеспечить равнопрочность и бездефектность сварных стыков?
Проект АЭС „Ханхикиви‑1“ — первый
проект Росатома, который проектируется не по ПНАЭ, а по финским гармонизированным евронормам. Российским специалистам необходимо
в кратчайшие сроки аттестоваться
на знание евронорм, используемых
ими в работе, получить признаваемые
в ЕС сертификаты, чтобы на равных
общаться с иностранными регулирующими органами. Недавно, по инициативе нашего института, я и мой
коллега прослушали специальный
курс лекций о европейской нормативной базе, были аттестованы в качестве международных инженеров
по сварке и получили соответствующие сертификаты от Международного
института сварки.
Третий вопрос — о контроле металла. Как изменятся таблицы контроля,
Отмечу, что перечисленные проблемы не новы для специалистов
18 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
ТЕМА НОМЕРА
Росатома — вспомните АЭС „Бушер“,
где были массово и успешно интегрированы в российский проект изделия и полуфабрикаты, изготовленные
из немецких DIN-материалов. Тогда
АСЭ удалось согласовать с иностранным заказчиком концепцию „головных организаций проекта“: по материалам (ЦНИИ КМ „Прометей“
и ЦНИИТМАШа), по насосам (ОКБМ),
по теплообменному оборудованию
(ЗИО). Специалисты этих предприятий могли „с лету“ доказывать представителям заказчика целесообразность своих технических решений,
решать вопросы применения импортных материалов и оборудования
непосредственно на площадке. Считаю также актуальным для Росатома
разработку проекта АЭС, инвариантного относительно применяемых основных и сварочных материалов России, ЕС и США».
ЕЛЕНА КОЛОСОВА,
директор по развитию, Компания К4:
«Финские требования к системе управления сооружением АЭС —
одни из самых высоких в мире. Речь
идет не просто о наличии графиков,
но о требованиях к календарно-сетевым графикам разных уровней,
сформулированных в приложении
к EPC-контракту, включая трудозатраты, стоимость, кодирование работ по KKS и многие другие. Кроме
того, генеральный подрядчик должен
разработать и представить Schedule
Management Plan — документ, подробно описывающий процедуры
планирования, мониторинга и отчетности, источники формирования
исходных данных для составления
и актуализации, алгоритмы расчета показателей выполнения для различных предметных областей проекта (СМР, проектирование, поставки
и так далее).
И самая главная цель Schedule
Management Plan — чтобы графики разрабатывались не для „галочки“.
Обсуждения сроков, анализ ситуации
и предлагаемых организационно-технологических решений выполняются на основе регулярно актуализируемых календарно-сетевых графиков.
Компании К4 удалось обосновать избыточность первоначальных требований, что подтверждает: профессиональный диалог позволяет
выбирать рациональные решения,
когда все стороны заинтересованы
в результатах проекта. Мы смогли
привнести новое качество управления за счет применения технологий
визуального планирования, расширяющих возможности применения
календарно-сетевого графика. Анализ предложенных строительно-монтажных технологий, схемы механизации становится более наглядным,
а значит, решения — более продуманными и обоснованными. Кроме
того, расчет продолжительности работ на основе разработанной базы
норм по комплексным строительным
процессам упростил процедуру оценки и согласования продолжительности работ комплексного укрупненного сетевого графика.
При выборе исполнителей основной упор делается на уровень профессионализма и соблюдение требований заказчика. Представители
STUK и Fennovoima Oy посещают всех
участников проекта. В течение нескольких дней проводится контроль
всех процедур, системы менеджмента качества, ресурсного планирования и квалификации персонала. Заинтересованный разговор позволяет
исполнителям лучше понять требования заказчика, а заказчику — сделать
обоснованный выбор исполнителей.
Может быть, это более трудоемко, чем
ценовое сравнение конкурсных предложений, но такая процедура в конечном счете приводит к лучшему качеству реализации проекта.
Опыт применения технологий проектного управления вообще и календарно-сетевого планирования в частности (он будет углублен и расширен
в результате реализации проекта
АЭС „Ханхикиви‑1“) станет хорошей
базой для осуществления планов зарубежного строительства Росатома».
СЕРГЕЙ ЩУЦКИЙ,
заместитель генерального директора —
технический директор ЦКБМ:
«В апреле мы участвовали в семинаре,
проводившемся „Русатом Оверсиз“
и Fennovoima, посвященном особенностям и требованиям заказчика этого проекта. В июне проектанты блока
„Атомпроект“ презентовали особенности атомной станции, а наши специалисты представили проект главного циркуляционного насосного
агрегата (ГЦНА), который планируем
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 19
ТЕМА НОМЕРА
применить в проекте АЭС „Ханхикиви‑1“. Мы активно включились в работу, понимая, что перед подписанием договора на поставку нашего
оборудования нам необходимо разобраться в требованиях иностранного заказчика к выполнению этого проекта. В конце сентября в ЦКБМ
прошел первый аудит системы качества фирмой и надзорным органом
STUK. В целом результаты аудита положительные, но коллеги отметили направления, в которых требуется совершенствование и приближение
к обеспечению требований заказчика. В частности, система документации нуждается в доработке по требованиям евростандартов в разделах:
культура безопасности, управление
организационными изменениями,
управление проектами, требования
к выявлению коренных причин несоответствий и процедуры по менеджменту рисков. Были отмечены и плюсы: визуализация производственных
процессов, большой опыт в изготовлении ГЦН, наличие документации
и записей по контролю».
ВАЛЕРИЙ КРЫЖАНОВСКИЙ,
начальник департамента схем и автоматизации РУ ОКБ «Гидропресс»:
«Невозможно в нескольких словах
обозначить различия отечественной
и европейской нормативной базы.
Требования нормативных документов
различных стран в разной степени отличаются друг от друга. Специалисты
ОКБ „Гидропресс“ детально знакомы
с нормативной документацией европейских стран: Финляндии, Венгрии,
Чехии, некоторых других — и с уверенностью могут сказать, что базовые требования в Европе во многом
схожи и соответствуют требованиям отечественных нормативов; в первую очередь они направлены на разработку, сооружение и эксплуатацию
в максимальной степени безопасной
АЭС. При этом в национальных требованиях имеются нюансы, учет которых во многом предопределяет отличия в конечной реализации проектов,
вплоть до необходимости конструирования новых систем — к примеру,
введение системы аварийного снижения давления в проекте АЭС „Ханхикиви‑1“ или разгрузочного клапана КД — в проекте АЭС „Пакш‑2“.
Одно можно сказать точно: проект
АЭС‑2006 показал значительную гибкость, он позволяет разрабатывать
нормативную документацию и удовлетворять требования заказчика при
сохранении основ конструирования
и проектирования, которые мы называем „Технологией ВВЭР“.
Проект РУ для АЭС „Ханхикиви‑1“,
получивший индекс В‑522, находится в стадии разработки. Прежде чем
приступить к разработке проекта РУ
В‑522, специалисты ОКБ „Гидропресс“
провели огромную по объему и значимости работу: детально проанализировали все требования нормативной документации STUK, условия EPC
контракта с применением элементов системы управления требованиями. Подготовлена ведомость проекта,
в которой определена документация
Технического проекта РУ. В рамках
этой системы определены документы по каждому требованию заказчика. ОКБ „Гидропресс“ участвует
в разработке материалов для проекта АЭС, разрабатывает главы и разделы PSAR в границах своей ответственности. Разумеется, разработка
20 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
проекта ведется в тесном контакте
с заказчиком.
Разработчики проекта АЭС „Ханхикиви‑1“ — уникальные носители знаний
и компетенций. Между участниками
проекта, благодаря их профессионализму и желанию реализовать проект
на высочайшем уровне, технических
противоречий, как правило, не возникает. Основные проблемы носят организационный характер: они возникают при установлении договорных
отношений между организациями.
Кроме того, ряд трудностей вызывает
отсутствие формализации в отношениях с заказчиком, отсутствие более
тесного контакта с надзорным органом STUK.
Каждый заказчик уникален, взаимоотношения с ним формируются с учетом менталитета как заказчика, так
и разработчиков проекта. Сравнивать финского и китайского заказчиков было бы не вполне корректно.
И те и другие проявляют профессионализм и компетентность при обсуждении технических вопросов, дают
дельные предложения и высокого
уровня комментарии, которые показывают наличие у них опыта и знаний в части овладения принципами
конструирования и проектирования
РУ и АЭС в целом по технологии ВВЭР.
Поэтому специалисты ОКБ „Гидропресс“ могут сравнивать проекты
АЭС „Ханхикиви‑1“ и АЭС „Тяньвань“
только в технической части. Здесь, как
уже говорилось, на проекты во многом влияют требования национальной нормативной документации и заказчика. Основное, что хотелось бы
упомянуть: проект АЭС „Ханхикиви‑1“ имеет расширенный набор систем, важных для безопасности, и расширенные проектные основы данных
систем, определяющие характеристики их работы, требования к независимости, резервированию, объему выполняемых функций».
ТЕМА НОМЕРА
при строительстве мы прорабатывали. Ведь спорные вопросы возникают на этапе проектирования, рассмотрения проекта в органах надзора,
одобрения проекта, согласования
проектных решений.
ВЛАДИМИР КОЗЛОВ,
советник генерального директора
АО «Атомэнергомаш»:
«Тяньваньская АЭС строилась через десять лет после тяжелой стагнации в отечественной промышленности. В это же время французская
компания EDF строила стандартные блоки на площадках Дайа Бэй
и Линь Ао. Более восьми лет ничего не строилось ни во Франции,
ни за рубежом. Постоянно возникали проблемы с качеством работ,
дефицитом квалифицированных
специалистов, а также задержки, связанные с несоблюдением сроков изготовления и поставки оборудования. В свою очередь мы на китайской
площадке получили приблизительно в пять раз меньше несоответствий, чем на французском блоке.
Это подтверждает, что наши система контроля, инжиниринг, управление проектом и качеством, лицензионная поддержка были в то время
эффективны. У нас были несоответствия: проблемы с парогенераторами, трубными системами
промконтура, трубопроводами пожаротушения. Но эти несоответствия
в большинстве случаев были вызваны нарушениями условий транспортировки, хранения на складах площадки и монтажа; кроме того, они
чрезвычайно оперативно анализировались, устранялись, а для будущих поставок проводился комплекс
превентивных действий. Все риски
Когда французская ядерная компания Areva приступила к сооружению на АЭС „Олкилуото‑3“ реактора
EPR‑1600, перед ней встали не меньшие проблемы. И строительство пятого в Финляндии блока с самого начала столкнулось с множеством
проблем. Финский регулятор практически сразу потребовал внесения
доработок в проект, высказал претензии к качеству процессов производства основного оборудования
и строительных работ на площадке.
Российской стороне необходимо
прорабатывать и все административные риски. Нельзя игнорировать проблемы перевода документов
на другие языки. На Тяньваньской
АЭС мы вынуждены были создать
специфический трехъязычный словарь (русско-китайско-английский)
применяемых в контракте специальных терминов. Переводчиков допускали к работе только после сдачи квалификационного экзамена
по этому словарю. Это было дорого,
долго, но эффективно. Та же история
была при сооружении АЭС „Бушер“.
Иранская сторона выдвинула колоссальные претензии по поводу неаутентичного перевода.
Конечно, коммерческих и репутационных рисков при реализации зарубежных атомных проектов очень
много, особенно при строительстве
АЭС в Европе. Но не в плане того,
что наша промышленность не готова. Нет, она готова по многим параметрам, даже лучше, чем европейская. У нас и требования по качеству
более жесткие, чем европейские (например, нормы оценки дефектности
продукции при неразрушающем
контроле).
Однако ключевой проблемой является изучение нашими специалистами европейских и международных
норм, применяемых в атомной энергетике, например ASME International.
Многие инозаказчики настаивают, чтобы мы соответствовали в каких-то определенных аспектах ASME,
RCC или KTA. Это и стандарты, и сертификация, и аттестация, и применение — весь мир живет по этим нормам. Думаю, их прежде всего нужно
перевести и изучить.
У нас основной и самый тяжелый
риск в том, что мы заходим в новую
административную процедуру. Мы
только начинаем изучать все разрешения, которые уже давно приняты
на европейском рынке, в Евросоюзе,
которые знают и умеют применять
все игроки. Нам нужна техническая поддержка для всех предприятий; нужна поддержка юристам,
экономистам, которые бы готовили
и контракты, и рекламации, и графики, и проекты с учетом технических и административных процедур,
принятых на европейском рынке.
Я не хочу сказать, что АЭС „Ханхикиви-1“ более сложный проект, чем,
например, китайский. Он сложный
с точки зрения административной,
с точки зрения работы в Европе,
где все нормативы установлены —
бери, изучай, применяй и соответствуй. Нам нужно либо изучать европейские нормы, либо доказать,
что свои не хуже, и тогда заниматься системой внедрения российских
норм. Для разного вида оборудования применяются разные решения:
есть путь доказательства высокого
уровня отечественных норм и стандартов, а есть путь применения иностранных норм, но не нужно исключать путь улучшения наших норм
до международного уровня».
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 21
НОРМЫ И ПРАВИЛА
НА ПУТИ
К ПОРЯДКУ
Текст: Константин Кобяков
Разработка нормативной базы
для стандартизации проектирования и строительства АЭС
встретилась с новыми вызовами.
Для успеха Росатома на внешних
рынках необходимо создавать
стандарты, применимые на международном уровне. Отдельно
встают вопросы закрепления
и тиражирования успешных
решений в рамках ПСР, а также
создания стандартов информационных моделей управления
проектами новых АЭС. Как сделать строительство АЭС понятнее и доступнее для своих и чужих, обсуждали на конференции
«Атомстройстандарт‑2015».
В этом году по сравнению с предыдущим участников конференции
прибавилось. В 2014 году зал, рассчитанный на 220 мест, свободно
вместил всех желающих. В 2015 году
в нем пришлось ставить дополнительные стулья. В общей сложности
в конференции приняли участие более 280 специалистов по атомному
строительству.
Выступая на пленарном заседании,
президент саморегулируемой организации (СРО) строителей атомной
отрасли Виктор Опекунов назвал разработку технологических регламентов одним из важнейших направлений стандартизации. «Сегодня нет
реальной системы стандартов для
технологий строительства», — констатировал он, отметив, что созданный в советское время стандарт
«ОТП‑86» — сборник технологических требований к сооружению
ядерного энергоблока с реактором
ВВЭР — уже устарел. По мнению главы СРО, привести его в соответствие
с современными реалиями невозможно, поэтому необходимо разработать новый аналог.
Заинтересованность в создании стандарта сооружения ядерного энергоблока уже продемонстрировал
концерн «Росэнергоатом», заказав
СРО соответствующую работу еще
в 2013 году. К настоящему времени
выполнен первый этап разработки:
создан и введен в действие перечень
стандартных требований к технологическим регламентам. На основе
этого документа ведется разработка
свода технологических требований
к строительству ядерного энергоблока с реактором ВВЭР-ТОИ, который будет регламентировать практически все аспекты строительной
деятельности на площадке АЭС, начиная от требований к оснащению
персонала, его квалификации и заканчивая требованиями к строительной технике и механизмам, пояснил В. Опекунов. Он подчеркнул, что
22 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
создаваемые стандарты по степени
детализации «должны быть приближены к машиностроительным».
В целом речь В. Опекунова стала
своеобразным срезом деятельности СРО атомной отрасли на поле
стандартизации. Он напомнил, что
в структуре СРО отрасли (СРО НП
«Союзатомстрой», СРО НП «Союзатомпроект», СРО НП «Союзатомгео») объединены более 500
компаний, которые участвуют в разработке стандартов и обязаны внедрять принятые стандарты в свою
работу. СРО не только разрабатывает стандарты, но и отвечает за их
внедрение, а также контролирует
исполнение.
В свою очередь заместитель руководителя Федерального агентства
по техническому регулированию
и метрологии (Росстандарт) Александр Зажигалкин напомнил присутствующим, что закон № 162-ФЗ
«О стандартизации в Российской Федерации» уже подписан президентом
НОРМЫ И ПРАВИЛА
России Владимиром Путиным и вступает в силу с 29 сентября 2015 года.
В рамках нового закона госкорпорация «Росатом» получает «полномочия
по формированию разделов по стандартизации при подготовке документов стратегического планирования»,
а также полномочия и обязательства
«по разработке перспективных программ стандартизации отрасли». «То
есть и у Росатома, и у Ростехнадзора
будет достаточно большой объем задач, проблем и вопросов, связанных
с формированием перспективных
программ по стандартизации», — сказал А. Зажигалкин. Срок представления в правительство ключевого документа — «Порядка стандартизации
в области атомной энергии» — 15 января 2016 года.
По мнению представителя Росстандарта, главным достоинством закона № 162-ФЗ стало то, что стандартизация официально получила статус
элемента государственной политики, а также возможность применять
ссылки на стандарты в нормативноправовых актах правительства и органов исполнительной власти России.
Он пояснил, что государственная
политика России в области стандартизации имеет три основных
приоритета: импортозамещение,
открытость к инновациям (то есть
возможность эффективно вносить
в стандарты изменения, отражающие
развитие отрасли) и информационное моделирование. А. Зажигалкин
призвал членов СРО атомной отрасли активнее предлагать нормативы
и требования для введения их на федеральном уровне, особо выделив
сферы инжиниринга и предоставления услуг.
ПРОБЛЕМЫ СТАНДАРТИЗАЦИИ
Директор отраслевого центра планирования и контроля сооружения
объектов ОАО «НИАЭП» Дмитрий
Шепелев в своем докладе отметил,
что стандартизация положительного опыта оптимизации на строительных площадках буксует. В качестве
примера он привел решение о выделении общего сервера для согласования технической документации между заказчиком и инжиниринговой
компанией, которое сокращает сроки согласования в три раза. «Каждый раз на каждой новой площадке
вновь и вновь приходится убеждать
заказчика придерживаться этого решения», — посетовал Д. Шепелев. Таким образом, положительный опыт,
полученный в рамках ПСР (Производственной системы Росатома),
не стандартизируется и тиражируется с большим трудом.
В свою очередь, В. Опекунов признал,
что на строительных площадках существуют проблемы с внедрением
даже утвержденных стандартов. «Мы
получаем отчеты от строительных
компаний, что тот или иной стандарт
введен в действие приказом руководства, но при выездных проверках
мы сталкиваемся с такими случаями, когда они (руководство компаний-подрядчиков. — Прим. ред.) даже
не помнят, что они этот новый стандарт ввели в действие», — возмутился В. Опекунов. По его словам, СРО
приходится «вести настоящую борьбу за применение новых стандартов
на практике».
Комментируя сложившееся положение, В. Опекунов объяснил трудности внедрения готовых стандартов
деградацией системы стандартизации в России, которая началась в 1990-е годы. По его словам,
«тогда все институты регулирования были ослаблены, стандартизация вообще была обнулена». «Была
утрачена квалификация: специалисты и подразделения, которые занимались стандартизацией, были сокращены», — отметил В. Опекунов,
ТЕКУЩЕЕ И ПЛАНЫ
В 2015 году в атомной строительной отрасли приняты 23 стандарта, которые были разработаны
в 2014 году.
В 2015 году разрабатываются 24 стандарта, одобрена программа развития стандартизации
строительства в атомной отрасли
на 2016 год.
Разработка новых стандартов
финансируется госкорпорацией «Росатом» и СРО атомной отрасли на паритетной основе.
В 2016 году СРО впервые займутся разработкой стандартов для
топливной компании «ТВЭЛ».
Ведутся переговоры о получении
заказов на создание стандартов
с НИЦ «Курчатовский институт»,
дирекцией по ядерному оружейному комплексу (ЯОК) Росатома
и блоком по управлению инновациями госкорпорации.
подчеркнув необходимость «пройти
обратный процесс».
Глава СРО атомной отрасли считает,
что внедрение стандартов в деятельность компании позволяет ей выстроить свою работу более грамотно,
эффективно, в том числе с точки зрения экономики. «К сожалению, такая
мотивация прямого действия не имеет, — констатировал В. Опекунов. —
Отдельные стандарты требуют финансовых затрат, а компании к этому
не готовы, хотя затраты со временем окупятся за счет упорядочения
деятельности».
Вместе с тем глава СРО признал, что
проблемы с внедрением стандартов
лежат скорее не в финансовой плоскости, а в психологии. «Зачем заниматься стандартом по уходу за бетоном, в котором написано, какая
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 23
НОРМЫ И ПРАВИЛА
ЦИТАТА
АЛЕКСАНДР ЗАЖИГАЛКИН,
замглавы Росстандарта:
«В плане национальной стандартизации должны быть
предложения по разработке
международных стандартов.
Росстандарт выделил отдельный раздел плана, где будут
собраны все предложения по
разработке международных
стандартов на базе российских
аналогов или предложений российских коллег.
Эта работа будет отдельно
финансироваться. Мы сейчас
собираем такие предложения,
но пока набирается всего около 30. Может быть, в атомной
отрасли посмотреть? Мы готовы оказать поддержку.
Президент ISO господин Гао
Чжаоцзян нас приглашает
в первую группу стран ISO.
Поэтому, несмотря на противодействие англосаксонских стран, работать в международной стандартизации
можно».
скорость охлаждения бетона допустима? Мы знаем: если бетон будет
сохнуть, появится трещина, поэтому этот параметр нужно контролировать: ставить датчики, отслеживать,
как меняется температура бетона,
то есть градиент падения температуры», — приводит пример В. Опекунов. Однако некоторые руководители
строительных компаний предпочитают просто заштукатуривать трещины, а не выполнять действующие
стандарты.
К сожалению, в настоящее время СРО
атомной отрасли могут мотивировать подрядчиков к соблюдению технологических стандартов только при
помощи «кнута». «Мы контролируем работу подрядчиков, выписываем предписания. Штрафы налагать
не можем, но имеем право лишить
нерадивые компании допуска и полностью устранить их со строительной площадки», — пояснил в беседе
с «Атомным экспертом» В. Опекунов. По его словам, только в 2014 году
36 компаний были исключены
из СРО атомной отрасли за технологические нарушения. «А что касается мотивации „пряника“, тут руководитель компании должен сам понять
свои выгоды, но это все психология
и обучение, поэтому мы со своей стороны конференции такие, как сейчас,
проводим, пытаемся интерес организаций инициировать», — сказал президент СРО атомной отрасли.
Кроме того, В. Опекунов признал наличие проблем с тиражированием
опыта ПСР и сообщил, что СРО атомной отрасли и дирекция по производственной системе Росатома пришли к пониманию необходимости
стандартизировать положительный
опыт ПСР, для того чтобы он стал доступен всем предприятиям отрасли.
Президент СРО также отметил трудности со стандартизацией в проекти-
24 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
ровочной деятельности. «Мы никак
не можем раскачать проектировщиков на активную работу по стандартизации; для того чтобы преодолеть
эту „заболоченность“, мы создали
в СРО комитет по развитию проектной деятельности», — пояснил он.
Однако доклад начальника управления конфигурации АЭС АО «НИАЭП»
Ирины Власовой показал, что дела
со стандартизацией проектирования «заболоченными» назвать нельзя. По ее словам, НИАЭП начинает
тиражировать проектировочные решения проекта ВВЭР-ТОИ, созданного для Курской АЭС‑2, на целой серии
площадок. Среди них АЭС «Руппур»
в Бангладеш, АЭС «Аккую» в Турции, АЭС «Бушер‑2» в Иране, а также
АЭС «Пакш‑2» в Венгрии, АЭС «Ханхикиви» в Финляндии и Смоленская
АЭС‑2 в России.
И. Власова также сообщила, что трудности в тиражировании информационных систем проектирования
и управления проектами АЭС возникают из-за устаревших государственных стандартов. «Использование информационных моделей
предполагает определенные требования к формированию документации, к применению систем сертификации и кодирования, к оформлению
документации, а ГОСТы, которые
были разработаны в 1970–1990-х годах, не поддерживают данные решения», — посетовала представитель
НИАЭП. По ее словам, эта проблема была частично решена после того,
как в 2012–2013 годах Н
­ ИАЭП вышел с предложением скорректировать ГОСТы на разработку проектной документации. Эта работа
продолжается.
Другая важнейшая проблема — отсутствие стандартной нормативной базы, которая определяла бы терминологию, разработку
НОРМЫ И ПРАВИЛА
Деятельность СРО атомной отрасли до 2020 года:
82
~ 2500
действующих
стандарта
экспертов приняли
участие в заседаниях
экспертных рабочих
групп в 2015 году
Разрабатываемые стандарты:
24
37
65
2015
2016 – 2017
2018 – 2020
Внедрение стандартов организациями — членами СРО:
319
строительных
организаций
129
проектных
организаций
информационных моделей проектов, требования к участникам такой
разработки. «Иногда заказчик даже
отказывается оплачивать создание
информационных моделей проекта, ссылаясь на отсутствие расценок
на такие работы в справочниках», —
отметила И. Власова.
СТАНДАРТЫ И ЭКСПАНСИЯ
Сверхактуальную для Росатома тему
соответствия российских атомных
стандартов международным аналогам поднял А. Зажигалкин. Он начал
с конкретного примера, сообщив, что
участие российской стороны в разработке международных стандартов
для нефтегазовой отрасли активно
блокируется западными коллегами. «В области атомной энергетики у нас могут возникнуть схожие
проблемы, поэтому, учитывая наши
внешнеэкономические планы, необходимо ставить очень серьезные
задачи по международной стандартизации», — подчеркнул А. Зажигалкин. По его мнению, преодоление сопротивления западных «партнеров»
в такой ситуации возможно путем
кооперации с Китаем. Представители этой страны в органах управления международных организаций
по стандартизации поддерживают
усиление роли России. Кроме того,
китайская сторона при обсуждении сотрудничества с Россией ставит
Экспертное сообщество СРО атомной
отрасли и Центра технических компетенций атомной отрасли
50
77
70
61
115
изыскательская
организация
вопрос о признании эквивалентности стандартов в трех отраслях: нефтегазовой, высокоскоростном железнодорожном движении и ядерной
энергетике. «Из всего этого я делаю
вывод, что китайские производители
оборудования и строители хотят поучаствовать в строительстве объектов
нашего атомного комплекса», — сказал А. Зажигалкин, добавив, что данная ситуация содержит как вызовы,
так и возможности для российских
производителей.
Представитель Росстандарта сообщил, что Китай ставит перед собой задачу стать третьей мировой державой в области стандартизации после
США и Германии. «Впрямую это в документах не звучит, но подтекст читается», — сообщил А. Зажигалкин,
отметив, что китайская сторона собирается предлагать порядка 500 международных стандартов в год. Ежегодно
в ISO принимается 1000–1200 стандартов, поэтому такая задача весьма
амбициозна, подчеркнул он.
Россия укрепляет свои позиции в органах управления международной стандартизации, но нам всегда не хватает поддержки со стороны
российской промышленности и федеральных органов власти, сказал
представитель Росстандарта. Он призвал присутствующих предлагать
107
АСЭ — НИАЭП — АЭП
ДЗО ГК «Росатом»
Организации-члены
СРО атомной отрасли
Научные организации
Головные материаловедческие организации
новые стандарты для их доработки и утверждения в качестве международных. По его словам, все возможности для такой работы есть,
но предложений слишком мало —
всего 30 на два следующих года.
В свою очередь директор департамента по системной инженерии
АО «Русатом Оверсиз» Александр
Немтинов отметил, что вопрос гармонизации российских строительных стандартов с теми стандартами,
которые применяются в странах, где
сооружаются российские АЭС, имеет особое значение для работы компании. По его словам, в каждой стране «возникает свой букет проблем»
в этом вопросе. «В некоторых странах
системы стандартов нет в принципе, поэтому приходится создавать ее
с нуля», — сообщил А. Немтинов.
Гармонизировать стандарты помогают информационные технологии. В качестве примера А. Немтинов
привел систему управления требованиями в проекте АЭС «Ханхикиви»,
которая объединяет несколько тысяч
документов. «Система управления
требованиями в этом проекте позволяет понять, как в пакете проектной
документации учтены требования
заказчика, а также в каком именно документе эти требования учтены», — пояснил А. Немтинов.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 25
ТЕХНОЛОГИИ
АТОМНАЯ
­ПОДВОДНАЯ
ОДИССЕЯ
Текст: Константин Чуприн
Атомная энергия стала находкой для
кораблей, которые должны находиться
в море длительное время без возможности дозаправки. А на подводных
лодках, которые нуждались в мощных
двигателях, применение ядерных
энергетических установок совершило настоящую революцию. Впрочем,
главный вектор развития атомного
подводного флота всегда прежде
всего определяли требования к совершенствованию вооружений, и лишь
потом — к конструкциям реакторов.
Об истории этого развития — наш
материал.
17 января 1955 года в эфир ворвалась
радиограмма, переданная открытым
текстом на английском языке: «Я —
„Наутилус“! Иду на атомной энергии!
Иду на атомной энергии!» Так громко, на весь мир, заявила о себе первая
в истории атомная подводная лодка
(АПЛ) — американская.
К моменту первого похода «Наутилуса» собственная АПЛ значилась
и в списках советского Военно-морского флота — правда, пока еще виртуальная. Заложили ее на стапеле
только в сентябре 1955 года. А 4 июля
1958 года первая советская атомная
подводная лодка К‑3 (с 1962 года —
«Ленинский комсомол») вышла
на испытания в Белое море.
Проекту первой отечественной
АПЛ присвоили номер 627 и кодовое наименование «Кит» — видимо,
26 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
не случайно: впервые в истории мирового подводного кораблестроения главный конструктор Владимир
Перегудов выбрал для своего детища «китообразную» обтекаемую форму, гидродинамически более подходящую для подводного плавания.
А «Наутилус» имел довольно старомодные обводы корпуса, унаследованные от дизельных подводных лодок. Как и «Наутилус», «Ленинский
комсомол» получил реакторную установку водо-водяного типа. Однако если американская лодка имела
один реактор тепловой мощностью
70 тыс. кВт, то советская — два, каждый такой же мощности.
Так началась история мирового
атомного подводного флота и соответствующей гонки морских вооружений, к которой присоединились
Великобритания, Франция и Китай
ТЕХНОЛОГИИ
Отправление АПЛ Tireless («Неутомимый») класса «Трафальгар» Королевского флота c военно-морской базы Гибралтар в последний
путь — в Великобританию для вывода из эксплуатации
(гораздо позже это сделала Индия,
а теперь объявила о своих амбициях
на этот счет и Бразилия).
АМЕРИКАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Линию «Наутилуса» в ВМС США
продолжили вступившие в строй
в 1957– 1959 годах торпедные АПЛ
«Сивулф» и четыре типа «Скейт».
Особняком стояла огромная АПЛ
радиолокационного дозора «Тритон» (1959), игравшая роль морского подвижного радарного центра
ПВО. А вот носитель крылатых ракет «Хэлибат» (1960) из-за несовершенства его главного оружия (самолетов-снарядов «Регулус» класса
«корабль — земля» с ядерными зарядами) был расценен как неудача.
В 1965 году громоздкие «Регулусы»
сняли с вооружения.
В 1959–1961 годах в строй вступили шесть «продвинутых» торпедных подводных АПЛ второго поколения — типа «Скипджек» с корпусом
гидродинамически совершенной
каплевидной формы, причем это
были (в отличие от традиционно
двухкорпусных советских) первые
однокорпусные лодки. Применение
одного прочного корпуса без внешнего «сплошного» легкого (как это было
принято в СССР) способствовало снижению шумности. За «Скипджеками» последовали многоцелевые АПЛ
«Таллиби» (1960), 11 типа «Трешер/
Пермит» (1960– 1967), 41 типа «Стёрджен» (1963–1974) и экспериментальная «Гленард П. Липскомб» (1974)
с турбоэлектрической энергоустановкой (впервые такой способ движения
был применен еще на «Тритоне»).
Однако главным военно-морским
достижением американцев на рубеже 1950–1960-х годов стало создание
первых в мире атомных подводных
лодок с баллистическими ракетами подводного старта (ПЛАРБ). В течение 1959–1961 годов Соединенные Штаты развернули первую
группировку из пяти ПЛАРБ типа
«Джордж Вашингтон» со стартующими из-под воды баллистическими ракетами средней дальности «Поларис», способными поражать цели
на расстоянии 2800 км. Строительство и ввод в боевой состав морских
стратегических ядерных сил еще
36 таких ПЛАРБ усовершенствованных серий «Этен Аллен» и «Лафайет»
(1961–1967) продолжались ударными темпами.
ТРУДНЫЙ ОТВЕТ
СССР тоже не сидел сложа руки. Увы,
в разработке собственных баллистических ракет для подводных лодок мы тогда существенно отставали от Штатов, хотя и пытались играть
на опережение. Формально первыми
(в 1955 году) сумели запустить баллистическую ракету с борта подводной лодки именно русские, но эту
систему, состоящую из переделанных в ракетоносцы семи больших дизельных подводных лодок проекта 611, вряд ли можно было считать
даже паллиативом. Для пуска ракеты Р‑11ФМ лодка, имеющая на борту
два таких изделия с 10-килотонными ядерными зарядами типа РДС‑4,
должна была всплыть на расстоянии
не более 150 км от берегов неприятеля, неминуемо демаскируя себя.
Создание отечественной баллистической ракеты подводного старта продвигалось медленно, но уже
строились стратегические ракетоносцы — похожие друг на друга
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 27
ТЕХНОЛОГИИ
ЦЕНТРЫ АТОМНОГО ПОДВОДНОГО КОРАБЛЕСТРОЕНИЯ
РОССИЯ
США
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
14
7
7
14
4
ФРАНЦИЯ
60
6
26–28
КИТАЙ
4
5
4–5
ИНДИЯ
1
Стратегические ракетные АПЛ
Многоцелевые АПЛ
АПЛ спец. назначения
Барроу-ин-Фернесс
США
Гротон
Ньюпорт-Ньюс
ГРОТОН, ШТАТ
КОННЕКТИКУТ
Наименование компании:
General Dynamics Electric Boat
НЬЮПОРТ-НЬЮС,
ШТАТ ВИРДЖИНИЯ
Наименование компании:
Newport News Shipbuilding
Основание: 1899 г.
Начало строительства: 1952 г.
Основание: 1886 г.
Начало строительства: 1958 г.
Продукция:
стратегические АПЛ с баллистическими ракетами типа
«Огайо»;
Продукция:
многоцелевыеАПЛ типов «Вирджиния» и «Лос-Анджелес»
многоцелевые АПЛ типов
«Вирджиния», «Сивулф-2»
и «Лос-Анджелес»
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
БАРРОУ-ИН-ФЕРНЕСС,
ГРАФСТВО КАМБРИЯ
Наименование компании:
VSEL (Vickers Shipbuilding &
Engineering)
Основание: 1871 г.
Начало строительства: 1959 г.
Продукция:
стратегические АПЛ с баллистическими ракетами типа
«Вэнгард»;
многоцелевые АПЛ типов
«Астьют» и «Трафальгар»
28 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
ТЕХНОЛОГИИ
РОССИЯ
Северодвинск
Нижний Новгород
Санкт Петербург
Комсомольск-на-Амуре
СЕВЕРОДВИНСК, АРХАНГЕЛЬСКАЯ ОБЛАСТЬ
Наименование компании:
ОАО «ПО „Северное машиностроительное предприятие“»
(Севмаш)
Основание: 1939 г.
Начало строительства: 1955 г.
Продукция:
стратегические АПЛ с баллистическими ракетами проектов 955, 941, 667БДРМ;
многоцелевые АПЛ проектов
885, 949А и 971
КОМСОМОЛЬСК-НА-АМУРЕ,
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ
Наименование компании:
АО «Амурский судостроительный завод»
Основание: 1933 г.
Начало строительства: 1958 г.
Продукция:
многоцелевые атомные подводные лодки проекта 971
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Наименование компании:
АО «Адмиралтейские верфи»
Продукция:
многоцелевые АПЛ проекта
671РТМК (строительство АПЛ
прекращено)
НИЖНИЙ НОВГОРОД
Наименование компании:
АО «Завод „Красное Сормово“»
Основание: 1849г.
Начало строительства: 1964 г.
Продукция:
многоцелевые АПЛ проектов
945 и 945А (строительство
АПЛ прекращено)
Основание: 1704 г.
Начало строительства: 1963 г.
Шербур-Октевиль
Хулудао
Вишакхапатнам
Итагуаи
БРАЗИЛИЯ
ФРАНЦИЯ
КИТАЙ
ИНДИЯ
ИТАГУАИ, ШТАТ РИО-ДЕ-­
ЖАНЕЙРО
Наименование компании:
COGESN (Coordenadoria-Geral
do Programa de Desenvolvimento
de Submarino com Propulsão
Nuclear) – государственное
агентство
ШЕРБУР-ОКТЕВИЛЬ, РЕГИОН
НИЖНЯЯ НОРМАНДИЯ
Наименование компании:
DCNS (Direction des Constructions
Navales)
ХУЛУДАО, ПРОВИНЦИЯ
­ЛЯОНИН
Наименование компании:
Bohai Shipbuilding Heavy Industry
Company
ВИШАКХАПАТНАМ (ВИЗАГ),
ШТАТ АНДХРА-ПРАДЕШ
Наименование компании:
HSL (Hindustan Shipyard Limited)
Основание: 1631 г.
Начало строительства: 1964 г.
Основание: начало 1960-х гг.
Начало строительства: 1967 г.
Основание: 2008 г.
Начало строительства:
после 2015 г.
Продукция:
стратегические АПЛ с баллистическими ракетами типа
«Триомфан»;
Продукция:
стратегические АПЛ с баллистическими ракетами проектов 092 и 094;
многоцелевые АПЛ типов
«Рюби» и «Барракуда»
многоцелевые АПЛ проектов
091 и 093
Продукция:
многоцелевые АПЛ типа SN-BR
Основание: 1941 г.
Начало строительства: 1998 г.
Продукция:
стратегические АПЛ с баллистическими ракетами типа
«Арихант»
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 29
ТЕХНОЛОГИИ
TОП-20 АТОМНЫХ СУБМАРИН
Тип
Страна
Годы
постройки
Подводное
водоизмещение, т
Длина, м
Мощность
ядерной
энергетической
установки, л.с.
Ядерные реакторы (на
всех водо-водяные): количество
и тип
Скорость
хода, уз
Рабочая
глубина
погружения, м
Экипаж,
человек
Вооружение
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ АТОМНЫЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ – НОСИТЕЛИ БАЛЛИСТИЧЕСКИХ РАКЕТ
«Огайо»
США
1981 –
1997
18 750
170,7
60 000
1 S8G
24
>300
Проект
667БДРМ
«Дельфин»
Россия
1984 – 1990
19 000
166
40 000
2 ВМ-4
24
400
135
16 межконтинентальных баллистических
ракет и 12 ракетоторпед, торпед и мин;
4 533-мм торпедных
аппарата
Проект 941
«Акула»
Россия
1981 – 1989
30 460 –
33 800
171,5
100 000
2 ОК-650
25
400
175
20 межконтинентальных баллистических
ракет и 22 ракетоторпеды и торпеды;
6 533-мм торпедных
аппаратов
Проект 955
«Борей»
Россия
2012 – 2014
24 000
170
49 000
1 ОК-650
29
400
107
16 межконтинентальных баллистических ракет и 12 ракето-торпед и торпед;
4 533‑мм торпедных
аппарата
«Вэнгард»
Велико- 1993 – 1999
британия
15 900
149,9
27 500
1 PWR2
25
300
135
16 межконтинентальных баллистических
ракет и 12 – 16 торпед;
4 533-мм торпедных
аппарата
«Триомфан»
Франция
1997 – 2010
14 335
138
41 500
1 K15
25
500
111
16 межконтинентальных баллистических ракет и 18 крылатых ракет и торпед;
4 533‑мм торпедных
аппарата
Проект 094
«Дацынгуй»
Китай
2008 – 2012 14 000
~140
~40 000
2, тип
25
неизвестен
?
~120
12 межконтинентальных баллистических
ракет; 4 533-мм торпедных аппарата
«Арихант»
Индия
2015
>6000
(испытания)
111
47 000
1 «80-мегаваттный»
~350
95 –
100
12 баллистических
ракет средней дальности; 6 533-мм торпедных аппаратов
30 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
24–30
155
24 межконтинентальные баллистические
ракеты и 26 торпед;
4 533-мм торпедных
аппарата
ТЕХНОЛОГИИ
Тип
Страна
Годы
постройки
Подводное
водоизмещение, т
Длина, м
Мощность
ядерной
энергетической
установки, л.с.
Ядерные реакторы (на
всех водо-водяные): количество
и тип
Скорость
хода, уз
Рабочая
глубина
погружения, м
Экипаж,
человек
Вооружение
АТОМНЫЕ МНОГОЦЕЛЕВЫЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ
«Лос-Андже- США
лес»
1976 – 1996
6927–
7177
110,3
35 000
1 S6G
>32
450
133 –
141
26–38 крылатых ракет, торпед и мин;
12 пусковых установок крылатых ракет
(не на всех);
4 533-мм торпедных
аппарата
«Сивулф-2»
США
1997 – 2005
9142 – 12 139
107,6– 60 000
138
1 S6W
35 – 39
610
134
52 крылатые ракеты, торпеды и мины;
8 660-мм торпедных
аппаратов
«Вирджиния»
США
2004 – 2015
7800
115
40 000
1 S9G
34
488
134
38 крылатых ракет, торпед и мин;
12 пусковых установок крылатых ракет;
4 533‑мм торпедных
аппарата
Проект
945А
«Кондор»
Россия
1990 – 1993
10 400
111
50 000
1 ОК-650
Проект 971
«Щука-Б»
Россия
1988 – 2009 12 770
110
50 000
1 ОК-650
33
450
62
40 крылатых ракет,
ракето-торпед, торпед и мин; 4 650‑мм
и 4 533-мм торпедных
аппарата
Проект
949А
«Антей»
Россия
1986 – 1996
19 254
154,8
98 000
2 ОК-650
33,4
420
109
24 крылатые ракеты и 26 ракето-торпед, торпед и мин;
24 пусковые установки крылатых ракет;
2 650‑мм и 4 533-мм
торпедных аппарата
Проект 885
«Ясень»
Россия
2013
11 800
120
43 000
1 ОК-650
32 – 33
520
85
62 крылатые ракеты,
ракето-торпеды, торпеды и мины; 8 пусковых установок крылатых ракет; 8 533-мм
торпедных аппаратов
«Трафальгар»
Велико- 1987 – 1991
британия
5208
85,4
15 000
1 PWR1
32
300
130
20 крылатых ракет, торпед и мин;
5 533-мм торпедных
аппаратов
35
~500
61
40 крылатых ракет,
ракето-торпед, торпед и мин; 6 533‑мм
торпедных аппаратов
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 31
ТЕХНОЛОГИИ
Годы
постройки
Подводное
водоизмещение, т
Длина, м
Мощность
ядерной
энергетической
установки, л.с.
Ядерные реакторы (на
всех водо-водяные): количество
и тип
Скорость
хода, уз
Рабочая
глубина
погружения, м
Экипаж,
человек
Тип
Страна
«Астьют»
Велико- 2010 – 2015 7800
британия
97
27 500
1 PWR2
32
~400
98
38 – 48 крылатых ракет, торпед и мин;
6 533-мм торпедных
аппаратов
«Рюби»
Франция
1983 – 1993
2670
73,6
9500
1 CAS48
25
300
66
14 крылатых ракет, торпед и мин;
4 533-мм торпедных
аппарата
Проект 091
Китай
1984 – 1990
6000
106
20 000
1, тип
25
неизвестен
~400
75
20 крылатых ракет
и торпед или 36 мин;
установки надводного пуска крылатых ракет; 6 533-мм торпедных аппаратов
Проект 093
Китай
2007 – 2009 7000
107
~40 000
2, тип
>30
неизвестен
?
100
24 крылатые ракеты, торпеды и мины;
6 533-мм торпедных
аппаратов
дизельные (проекта 629) и атомные (проекта 658 с модернизациями). Но и они для пуска новых ракет
Р‑13 должны были всплывать. Всю серию из восьми ПЛАРБ проектов 658
и 658М сдали к 1964 году. Ракета Р‑13,
официально принятая на вооружение в 1961 году, могла поражать цели
на дальности всего 600 км, и при этом
наши новые лодки несли три ракеты
против 16 на американских ПЛАРБ
типа «Джордж Вашингтон» и последующих. Решить же проблему подводного старта удалось только с принятием на вооружение в 1963 году
баллистической ракеты Р‑21, но и ее
дальность — 1420 км — в два раза
уступала дальности нового американского «Полариса-А2» (2800 км).
Что касается носителей крылатых ракет, таковыми в отечественном атомном подводном флоте стали пять АПЛ проекта 659 (1960–1962)
и 29 — проекта 675 (1963–1968). Слабыми местами всех этих лодок оставались надводный старт ракет П‑5
(соответственно шести и восьми)
и не слишком впечатляющая дальность их пуска. Поэтому лодки проекта 659 переоборудовали в торпедные, а главным оружием АПЛ проекта
675 стали очень похожие на П‑5 противокорабельные крылатые ракеты П‑6 (затем П‑500 «Базальт») с переориентацией этих лодок на борьбу
с авианосцами. Но ни П‑6, ни П‑500
так и не избавили экипажи лодок проекта 675 от необходимости всплытия
для стрельбы.
Аналоги же американских лодок системы «Поларис» начали поступать
в советский флот только с 1967 года —
первым из них стал атомный подводный ракетный крейсер К‑137 «Ленинец» проекта 667А. На нем были
успешно проведены испытания
32 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
Вооружение
«действительно стратегической»
баллистической ракеты подводного старта Р‑27 с дальностью стрельбы
2500 км при мощности термоядерного заряда в одну мегатонну.
ПЛАРБ проекта 667А «Навага», они же
в «тихоокеанском» исполнении «Налим» (всего 34, последнюю флот принял в 1972 году) оказались до того
похожими на американские, вплоть
до боекомплекта в 16 ракет, что
флотские остряки тут же прозвали их
«Иванами Вашингтонами».
ВЕЛИКАЯ ГОНКА
В 1976–1996 годах ВМС США получили 62 весьма удачные многоцелевые АПЛ типа «Лос-Анджелес», которые стали самыми многочисленными
в американском флоте. Такие подводные лодки, которые иногда называют
hunters-killers («охотники-убийцы»),
вошли в состав охранения авианосцев
ТЕХНОЛОГИИ
Швартовые операции АПЛ «Монпелье» типа «Лос-Анджелес»,
которая прибывает на пирс
в бухте Суда в рамках обычного визита
атомных ракетных подводных крейсеров стратегического назначения
проекта 941 «Акула» (1981–1989).
и стали действенным средством борьбы с субмаринами противника.
Особенность АПЛ типа «Лос-Анджелес» — применение более мощной,
нежели прежде, ЯЭУ с реактором S 6G,
что обеспечило хорошую подводную
скорость — более 30 узлов. Помимо
торпедного и ракетного противолодочного, лодки типа «Лос-Анджелес»
(а после модернизации также «Стёрджены») получили ударное ракетное
оружие с подводным стартом, включая дальнобойные маневрирующие
крылатые ракеты «Томагавк», в том
числе в стратегическом варианте — для поражения наземных целей.
«Томагавки» с дальностью стрельбы 2500 км и 200-килотонным термоядерным зарядом W‑80 превращали оснащенные ими лодки типа
«Лос-Анджелес» фактически в стратегические средства ведения войны.
Апофеозом развития американских
стратегических атомных подводных
ракетоносцев (их иногда называют
city killers — «убийцы городов») стали
18 субмарин типа «Огайо», вступившие в строй в 1981–1997 годах. Такие
стратегические подводные платформы до сих пор не превзойдены
по «ракетоносности» и количеству
поражаемых целей. Каждая ПЛАРБ
типа «Огайо» несет 24 межконтинентальные баллистические ракеты «Трайдент‑2» (D‑5) с дальностью
стрельбы 9–11 тыс. км, а каждая ракета в свою очередь несет от восьми
до 14 боевых блоков индивидуального наведения с термоядерным зарядом W‑87 по 300 килотонн.
В СССР строительству ПЛАРБ тоже
был отдан один из наивысших приоритетов, и Союз не только существенно превзошел США по количеству таких лодок, но и, в общем-то,
достиг определенного качественного баланса по их ракетному оружию,
создав баллистические ракеты подводного старта серий Р‑27У («усовершенствованные»), Р‑29, Р‑31 и Р‑39.
За «Иванами Вашингтонами» последовали 18 ПЛАРБ проекта 667Б «Мурена» (1972–1977), четыре — проекта
667БД «Мурена-М» (1975), 14 — проекта 667БДР «Кальмар» (1976–1982),
семь — проекта 667БДРМ «Дельфин» (1984–1990) и шесть тяжелых
Нужно отметить, что все баллистические ракеты подводных лодок советского флота, за исключением Р‑31
и Р‑39, были жидкостными, в то время как американцы уже с «Поларисов» отдали предпочтение твердотопливным ракетным двигателям.
Это наложило отпечаток на конструктивные особенности ПЛАРБ
обеих стран. Существенный момент
в применении жидкостных ракет
подводного старта — необходимость
заполнения забортной водой так называемого кольцевого зазора между
корпусом ракеты и стенкой шахты
для выравнивания давления внутри
и вне корабля. Такой «мокрый старт»
существенно усложнял пусковой комплекс лодки и не лучшим образом
сказывался на акустических характеристиках субмарины. Это совершенно исключено при использовании
на подводных лодках твердотопливных баллистических ракет, выстреливаемых методом «сухого старта»
с помощью сжатого воздуха или порохового аккумулятора давления.
Тем не менее именно жидкостные
баллистические ракеты получили
наибольшее распространение в морских стратегических ядерных силах
СССР и дожили до настоящего времени. Они прошли несколько этапов совершенствования. При этом ракеты
Р‑29, выпускавшиеся в нескольких
вариантах, стали первыми в мире
межконтинентальными баллистическими ракетами подводного старта
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 33
ТЕХНОЛОГИИ
с дальностью стрельбы до 9100 км.
Головная часть Р‑29 представляла собой термоядерный моноблок мощностью 0,8–1 мегатонна; а затем
были созданы разделяющиеся головные части — так, ракета модификации Р‑29Р несла семь 100-килотонных боевых блоков индивидуального
наведения (правда, при меньшей
дальности — 6500 км).
Оснащение лодок проектов
667Б (12 шахт), 667БД и 667БДР
(по 16 шахт) ракетами семейства Р‑29
избавило их от необходимости патрулирования в относительной близости
от берегов противника. Последние
представители ПЛАРБ проектного
«кластера» № 667 — проекта 667БДРМ
оснащались ракетами типа Р‑29РМ
с дальностью стрельбы 8300 км, каждая из которых несла четыре или 10
боевых блоков индивидуального наведения мощностью по 100 килотонн.
Делая ставку на жидкостные подлодочные баллистические ракеты, советское руководство все же
с некоторой завистью поглядывало на твердотопливные американские, успешное внедрение которых
было связано с более передовыми, нежели советские, химическими
технологиями. Однако и здесь принимались меры по сокращению отставания. Наконец, флоту выдали
подлинного твердотопливного монстра — межконтинентальную баллистическую ракету Р‑39 массой
порядка 90 тонн (против 57 тонн
у «Трайдента‑2»). Р‑39 забрасывала
десяток 100-килотонных боеголовок
индивидуального наведения на дальность 8300 км. Огромный вес ракеты обусловил меньший, чем у американских «Огайо» с «Трайдентами»,
боекомплект гигантских атомарин
проекта 941 — 20 ракет, но при этом
наши лодки получились крупнее своих заокеанских соперниц.
СОВЕТСКИЕ ПРИОРИТЕТЫ
Приоритетность наращивания морских стратегических ядерных сил вовсе не привела к ограничению развития «не стратегических» АПЛ,
на которые, тем не менее, возлагались критически важные задачи. Не отказываясь от продолжения
«противоавианосной» линии, ВМФ
СССР поставил перед промышленностью задачу создания качественно новых кораблей — противолодочных АПЛ, аналогичных таковым
ВМС США. Новые советские подводные лодки по национальной
34 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
Cлева: Российские АПЛ отдыхают после боевого дежурства
Cправа: Вид сверху на АПЛ с крылатыми ракетами «Огайо», спускаемую из
сухого дока станции промежуточного технического обслуживания военно-морской верфи в Пьюджет Саунд,
Бремертон, Вашингтон
классификации были отнесены к ракетно-торпедным, что подразумевало их вооружение не только
торпедами, но и ракетными противолодочными комплексами.
Первыми противолодочными ракетно-торпедными АПЛ советского флота стали лодки проекта 671
с последующими модернизационными доработками: 15 исходного
проекта 671 «Ёрш» (с модификациями), 7 — проекта 671РТ, 26 — проектов 671РТМ и 671РТМК «Щука»,
вступавшие в строй с 1967 года (последняя была принята уже после
распада СССР, в 1992 году). Пошагово совершенствуясь (прежде всего в вооружении), они, тем не менее,
продолжали уступать американским hunters-killers в части шумности. Впрочем, именно «Щуки» стали
первыми в нашем флоте подлинно
ТЕХНОЛОГИИ
Cлева: АПЛ класса «Наутилус»,
превращенная в музей, США
Cправа: АПЛ проекта 971
«Щука-Б»
многоцелевыми подводными кораблями, способными решать самый
широкий круг боевых задач — от охоты на вражеские city killers до уничтожения наземных объектов. Это
стало возможным благодаря тому,
что АПЛ получили аналогичные американским «Томагавкам» стартующие из торпедного аппарата стратегические (дальность пуска 2200 км,
по другим данным — 3000 км) маневрирующие крылатые ракеты «Гранат» в ядерном снаряжении.
Опыт создания и эксплуатации лодок
671-го проекта был учтен при разработке гораздо более совершенных
многоцелевых АПЛ проектов 945
«Барракуда» и 945А «Кондор» — с титановым корпусом (четыре единицы, 1984–1993) и аналогичных,
но со стальным корпусом (а потому менее затратных), построенных
по проекту 971 «Щука-Б» (с модификациями 15 единиц, 1988–2009).
Это корабли многоцелевого назначения с разнообразным торпедным,
ракетно-торпедным и ударным ракетным (крылатые ракеты) вооружением. Благодаря нововведениям
в конструкции, в том числе применению ЯЭУ с реакторами ОК‑650, уровень шумности лодок типа «Щука-Б»
удалось снизить в 4–4,5 раза; они
считаются самыми малошумными
атомными субмаринами советской
постройки.
В числе советских многоцелевых
атомных подводных лодок была
и единственная в своем роде глубоководная ракетно-торпедная субмарина проекта 685 «Плавник»
с корпусом из титанового сплава,
сданная в опытную эксплуатацию
в 1983 году. Рабочая глубина ее погружения составляла 1000 м. К сожалению, в 1989 году эта подводная
лодка — К‑278 «Комсомолец» — погибла в Норвежском море из-за пожара, не связанного с ЯЭУ.
АВИАНОСЦЫ НА МУШКЕ
Программа наращивания атомных
подводных противоавианосных сил
ВМФ СССР получила второе дыхание
благодаря созданию новых противокорабельных крылатых ракет подводного старта. Советским конструкторам удалось создать стартующие
из специальных бортовых пусковых контейнеров противокорабельные ракеты: тактические «Аметист»
(дальность стрельбы 80 км), «Малахит» (120 км) и, наконец, оперативные «Гранит» (500 км). Ракетами первых двух типов были оснащены АПЛ
проектов 661 «Анчар» (одна, 1969)
и 17 проектов 670 «Скат» и 670М
«Чайка» (1967–1980). Десятиракетная лодка (с «Аметистами») проекта
661 К‑162, имеющая два мощных ВВР
по 177,4 МВт, была, по сути, опытной; главными ее особенностями
стали до сих пор не побитый рекорд
подводной скорости (почти 45 узлов) и неприемлемая шумность, сводившая на нет прочие преимущества.
Еще одной особенностью К‑162 были
ее реакторы, работавшие как на тепловых, так и на быстрых нейтронах.
Прокачка теплоносителя первого
контура в ЯЭУ АПЛ проекта 661 была
реализована по схеме «труба в трубе». Такая конструкция определила
компактность ЯЭУ.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 35
ТЕХНОЛОГИИ
В свою очередь, восьмиракетные
(с «Аметистами» и «Малахитами»)
АПЛ проектов 670 и 670М пришлись
флоту очень по душе благодаря сбалансированности характеристик
и хорошей маневренности, обеспечиваемой ЯЭУ с одним реактором
ВМ‑4 — таким же, как на двухреакторной АПЛ проекта 671. Сравнительно
небольшая дальность пуска ракет при
умеренной шумности такой лодки,
в случае прорыва ею подвижных рубежей противолодочной обороны авианосной ударной группы, не считалась
недостатком. На короткой дистанции,
соответствующей дальности действия
гидроакустических средств субмарины, шансы на уничтожение атакующих ракет у противника резко уменьшались, а у лодки, наоборот, шансы
на потопление авианосца (разумеется, ракетой в ядерном снаряжении)
увеличивались.
Иная логика применения была заложена в сверхзвуковые противокорабельные ракеты «Гранит», которые,
как и советские крылатые ракеты рубежа 1950–1960-х годов, представляли
собой полностью автономные беспилотные самолеты-снаряды. «Под них»
были созданы атомные ракетные подводные крейсера проектов 949 «Антей» и 949А «Гранит» (в 1980–1996 годах вступили в строй 13 единиц),
по подводному водоизмещению превосходящие крупнейшие американские ПЛАРБ типа «Огайо».
В синтезе с атомными ракетными
подводными лодками проектов 949
и 949А была развернута орбитальная
система «Легенда», в состав которой
вошли, в частности, спутники активной радиолокационной разведки УС-А
с бортовым малогабаритным высокотемпературным ядерным реактором
на быстрых нейтронах. Реактор работал на U‑235, охлаждался расплавом
калия и натрия, передавая тепло полупроводниковому термоэлектрическо-
му генератору, обеспечивавшему радар электроэнергией. Такая система,
выдававшая подводным атомоходам
проектов 949 и 949А точные координаты и прочие параметры надводных целей, представляла собой уникальный разведывательно-ударный
ракетно-ядерный океанско-космический комплекс. Причем ядерным он
являлся «по всей вертикали»: ядерные
реакторы на субмаринах, спутниках
и ядерные же боеголовки на крылатых
ракетах «Гранит», которыми субмарины были вооружены. «Легенда» позволяла таким лодкам (к ним принадлежал и «Курск», трагически погибший
в 2000 году)«держать на мушке» авианосцы США, что причиняло Пентагону немало беспокойства.
Наконец, нельзя не упомянуть еще
один тип советских АПЛ — носителей стратегических крылатых ракет «Гранат» (которые не следует путать с «Гранитами»). В них по проекту
667АТ «Груша» были переоборудованы пять бывших носителей баллисти-
36 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
Индийская АПЛ INS Shalki
ческих ракет проекта 667А. Каждая
лодка несла 32 крылатые ракеты, превосходя таким образом по ударному
потенциалу лодки проекта 667А.
Высокие темпы строительства советских атомарин (увы, не всегда в пользу качества), реализованные командно-мобилизационной экономикой
Советского Союза, сделали его к середине 1970-х годов первой атомной
подводной державой мира по количеству лодок. Если в 1954–1960-х годах США построили 13 атомных подводных лодок против пяти советских,
то в 1970 году американцы имели
93 атомарины против 75 в ВМФ СССР.
На начало 1974 года картина дисбаланса складывалась иная: 108 американских атомарин и не менее 115 советских. В зените мощи — под закат
СССР, в 1991 году — его ВМФ располагал 58 ПЛАРБ и 113 многоцелевыми
АПЛ, в то время как ВМС США — соответственно 33 и 107.
ТЕХНОЛОГИИ
ЯДЕРНОЕ
СЕРДЦЕ
Первые атомные подводные лодки
(АПЛ) и в США, и в СССР создавались
как торпедные, то есть в качестве носителей классического оружия подводного удара — торпед и морских мин.
Вскоре в США и СССР определились
три основных направления строительства АПЛ:
— многоцелевых, родоначальниками
которых были «Наутилус» и «К‑3»;
— носителей крылатых ракет типа
«самолет-снаряд» с надводным стартом для поражения наземных объектов (во флоте США распространения
не получили);
— стратегических с баллистическими
ракетами (ПЛАРБ).
Они и определили лицо первого поколения атомных подводных лодок
американского и советского флотов,
но тоже в конфигурациях, соответствующих национальным подходам
к военной доктрине. Все дальнейшее
развитие АПЛ определялось совершенствованием их оружия, увеличением скорости и маневренности (что
диктовало требования к ядерным
энергетическим установкам) и снижением шумности.
Внедрение на подводных лодках
ядерных энергетических установок
(ЯЭУ) стало революционной инновацией. Благодаря им субмарины наконец-то превратились в полноценные подводные корабли — в отличие
от «ныряющих на время» дизельэлектрических предшественниц, вынужденных всплывать и запускать
дизели для зарядки аккумуляторов.
ЯЭУ идеально подходят для подводного плавания. Во-первых, они
не нуждаются в воздухе для сжи-
гания топлива и не требуют отвода образующихся при этом газов;
во‑вторых, благодаря им небывало увеличились дальность плавания
и автономность; а в‑третьих, термодинамически ЯЭУ гораздо выгоднее
уже потому, что им не свойственны
значительные потери тепла, присущие энергоустановкам на органическом топливе.
Применение в подводном флоте нашли два типа ЯЭУ: с водо-водяными реакторами (ВВР) и реакторами
с охлаждением жидким металлом.
Мощность на гребной вал может передаваться турборедукторным или
турбоэлектрическим способом.
Самые распространенные на АПЛ —
двухконтурные ЯЭУ с ВВР (ими оснащены все ныне действующие АПЛ)
и турборедукторные (то есть с турбозубчатыми агрегатами) установки. Турбоэлектрический привод нашел применение главным образом
на французских и китайских АПЛ.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 37
ТЕХНОЛОГИИ
При создании ЯЭУ принимаются
во внимание условия эксплуатации,
отличающиеся от тех, в которых работают атомные электростанции.
В качестве примера можно привести показатели сохранения устойчивости работы американского реактора S 5W, разработанного компанией
Westinghouse для американских подводных лодок типа «Джордж Вашингтон», «Скипджек» и английской
«Дредноут»: это крен до 15˚, дифферент до 30˚, бортовая качка с периодом 8 секунд и амплитудой 60˚; килевая — с периодом от 4 до 60 секунд.
Столь жесткие условия, разумеется,
определяют и особые конструктивные подходы к созданию реакторных
установок для АПЛ. Особое внимание уделяется маневренным характеристикам ЯЭУ. В начале 1960-х годов вывод реакторов американских
АПЛ на мощность требовал не более
1,5 часа, а прогрев турбины и турбогенераторов — не более получаса до выхода лодки в море. Ныне
достигнуты более впечатляющие
показатели.
ВВР АПЛ — это гетерогенные аппараты, работающие на обогащенном
уране. Теплоносителем и замедлителем нейтронов служит высокочистый
дистиллят природной воды. Соленость воды первого и второго контуров ЯЭУ, согласно требованиям американских стандартов, не должна
превышать 0,1 мг/л, при этом водородный показатель должен поддерживаться на уровне pH = 6–8. В отличие от водо-водяных энергетических
реакторов АЭС, для обеспечения баланса между компактностью и необходимой мощностью в ВВР АПЛ используется ядерное топливо с более
высоким обогащением по 235U — в современных лодочных реакторах 40 %
и выше. Кроме того, высокое обогащение топлива обеспечивает длительные топливные кампании — так,
самые массовые американские АПЛ
типа «Лос-Анджелес» с ВВР S 6G перегружают активную зону через 10 лет.
На АПЛ типа «Сивулф‑2» ядерный
реактор S 6W (c естественной циркуляцией теплоносителя в режиме малошумного хода) рассчитан всего
на одну перезагрузку топлива в течение 25–30 лет, а их удешевленный
вариант — АПЛ типа «Вирджиния» —
оснащен реактором S 9G, загрузка
которого тепловыделяющими элементами высокой энергоемкости позволяет обходиться без перезарядки весь период жизненного цикла
лодки.
Несколько иной подход у французов. Они установили на стратегических атомоходах типа «Триомфан»
и намерены применять на многоцелевых лодках типа «Барракуда» ядерные реакторы К15, использующие
низкообогащенное урановое топливо
(менее 20 % 235U). Низкое обогащение
требует перезарядки свежим топливом примерно каждые пять лет,
но расчет делается на то, что с такой
периодичностью лодки одновременно с заменой активной зоны реактора будут проходить модернизацию
вооружения и бортовых систем.
равлический привод. Непременной
особенностью лодочных реакторов
является также опускание стержней
СУЗ «самоходом» при обесточивании
электродвигателей привода. Английские конструкторы начиная с серии
АПЛ типа «Вэлиэнт» предусмотрели на случай выхода привода СУЗ
из строя ввод в теплоноситель первого контура вещества — поглотителя нейтронов для гарантированной
остановки реактора.
Парогенераторы ЯЭУ АПЛ выполняются обычно в виде вертикальных
теплообменников с естественной
циркуляцией теплоносителя второго контура. Такая конструкция повысила их надежность по сравнению
с парогенераторами прямоточного
типа и с принудительной циркуляцией воды.
В лодочных реакторах с охлаждением жидким металлом нашло применение топливо с обогащением
до 90 % — практически оружейной
кондиции.
Наиболее продвинутыми являются ядерные паропроизводящие установки с естественной циркуляцией
(вследствие конвекции) воды первого контура. В США наземный прототип такой установки S 5G был создан инженерами компании General
Dynamics еще в 1965 году. В настоящее время в ЯЭУ АПЛ типа «Сивулф‑2» применяется естественная
циркуляция теплоносителя первого контура в режиме малошумного хода, а в ЯЭУ АПЛ типа «Вирджиния» естественная циркуляция
реализована во всех режимах.
Системы управления и защиты (СУЗ)
реакторов АПЛ должны отличаться сверхнадежностью, ведь они работают, как уже было отмечено, в специфических условиях, связанных
с дифферентом, креном, качкой, воздействием на корпус лодки боевых средств противника и так далее.
Стержни СУЗ обычно имеют электромеханический привод, а аварийное
срабатывание возложено, как правило, на быстродействующий гид-
Поиск путей повышения термодинамической эффективности ЯЭУ привел конструкторов АПЛ и в США,
и в СССР к применению на них реакторов с жидкометаллическим теплоносителем. При этом они исходили
из того, что теплосъем циркулирующим в первом контуре жидким металлом с высоким коэффициентом
теплоотдачи обеспечит получение
рабочего пара с параметрами более
высокими, чем в ЯЭУ с ВВР.
38 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
ТЕХНОЛОГИИ
645 (с двумя реакторами типа ВТ‑1)
вступила в строй в 1963 году. Ее эксплуатация, в том числе два дальних
автономных океанских похода, продемонстрировала хорошую приемистость ЯЭУ в разных скоростных
режимах; работа энергоустановки
не сказалась негативно на управляемости и обитаемости АПЛ.
Однако в 1968 году из-за теплотехнического отказа активной зоны
с падением мощности реактора К‑27
пришлось вывести из состава флота.
Специальная комиссия по расследованию причин аварии пришла к выводу, что ее причиной могло быть
попадание окислов сплава и шлаков
в активную зону.
Пионерами здесь были американцы, которые построили в 1957 году
АПЛ «Сивулф» (не путать с современными типа «Сивулф‑2»), реактор S 2G которой охлаждался жидким натрием. И действительно, при
давлении теплоносителя в первом контуре в 20 раз меньшем, чем
в ЯЭУ с ВВР, температура рабочего пара после парогенератора была
в 1,8–1,9 раза выше. Во втором контуре между трубками парогенератора циркулировал промежуточный
теплоноситель — сплав натрия и калия, передающий тепло питательной воде, подаваемой в испарительную секцию парогенератора. Однако
использование натрия вызывало быструю коррозию на фоне роста напряжений в металле, обусловленного значительным температурным
перепадом в реакторной установке
(250˚ С). Кроме того, в случае аварии
с разрывом трубок парогенератора
натрий и калий неминуемо вступали бы в бурную экзотермическую реакцию с водой, что могло привести
к тепловому взрыву.
Американцы эксплуатировали «Сивулф» c таким реактором недолго —
до 1960 года, после чего поменяли
его на более привычную и надежную
реакторную установку с ВВР S 2WA —
по типу реактора, установленного
на первой АПЛ «Наутилус».
В Советском Союзе на АПЛ с жидкометаллическими реакторами в качестве теплоносителя использовался
сплав свинец-висмут. Первая такая
лодка — торпедная АПЛ К‑27 проекта
Тем не менее служба АПЛ К‑27 обеспечила солидный опыт эксплуатации реактора с жидкометаллическим
теплоносителем. Это позволило создать совершенно уникальную серию (шесть единиц постройки 1977– 1981 годов) торпедных АПЛ
проекта 705К «Лира» с реакторной
установкой, также использующей
жидкометаллический теплоноситель
свинец-висмут. Лодки имели один
155-мегаваттный реактор (БМ‑40А
или ОК‑550) и титановый корпус. Высокие теплофизические характеристики их ядерной энергоустановки
(лучшей, чем установки с водо-водяными реакторами, еще и по удельномассовым характеристикам) позволили создать сравнительно небольшие
высокоманевренные АПЛ-истребители подводных лодок с автоматизированными системами боевого и общесудового управления. АПЛ проекта
705К прослужили до начала 1990‑х годов, с одной стороны доказав свою
практическую пользу, а с другой
опять-таки продемонстрировав значительные сложности в эксплуатации, связанные с необходимостью
постоянного поддержания физикохимических характеристик теплоно-
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 39
ТЕХНОЛОГИИ
ЯДЕРНЫЕ РЕАКТОРЫ НА СУБМАРИНАХ: ПОРТРЕТ В РЕТРОСПЕКТИВЕ
Тип АПЛ (страна и год ввода
в строй)
Обозначе- Фирма-разние реакработчик
тора (коли- реактора
чество)
Тип реактора
Обогащение
ядерного
топлива
по 235U, %
Тепловая
мощность,
МВт
Давление
в первом
контуре,
кг/см²
Температура рабочего пара,
°С
Давление
рабочего
пара,
кг/см²
«Наутилус»
(США, 1955)
S2W (1)
Westinghouse Водо-водяной на тепловых нейтронах
40
70
140
260
18
«Сивулф» (США,
1957)
S2G (1)
General
Electric
Жидкометаллический
на быстрых нейтронах
90
60
7
500
42
Водо-водяной
21
70
200
310
32
Проект 627
(СССР, 1959)
ВМ-А (2)
НИКИЭТ
Проект 645
(СССР, 1963)
ВТ-1 (2)
ОКБ
Жидкометалличе«Гидропресс» ский на промежуточных нейтронах (теплоноситель — сплав
свинец-висмут)
90
73
20
355
36
«Джордж Вашингтон» (США,
1959)
S5W (1)
Westinghouse
Водо-водяной на тепловых нейтронах
40
65
160
280
23
«Вэлиэнт» (Великобритания,
1966)
PWR1 (1)
Rolls-Royce
Водо-водяной на тепловых нейтронах
?
90
140
260
?
Проект 671
(СССР, 1967)
ВМ-4 (2)
ОКБМ
им. И.И.
Африкантова
Водо-водяной на тепловых нейтронах
21
75
?
?
?
«Лос-Анджелес» S6G (1)
(США, 1976)
General
Electric
Водо-водяной на тепловых нейтронах
?
150
160
320
24
«Огайо» (США,
1981)
S8G (1)
General
Electric
Водо-водяной на тепловых нейтронах
?
230
160
320
24
Проект 941
(СССР, 1986)
ОК-650 (2)
ОКБМ
им. И. И. Африкантова
Водо-водяной на тепловых нейтронах
45
190
?
?
?
«Сивулф-2»
(США, 1997)
S6W (1)
Westinghouse
Водо-водяной на тепловых нейтронах
?
?
160
310
24
«Триомфан»
(Франция, 1997)
К15 (1)
GEC Alsthom
Водо-водяной на тепловых нейтронах
20
150
?
?
?
сителя, прежде всего сохранения его
в расплавленном состоянии во время
стоянок субмарин у причала.
Кроме США и СССР, больше ни у каких стран опыта применения подобных реакторов на подводных лодках
нет — монополия в подводном кораблестроении принадлежит водоводяным «атомным котлам».
Говоря о совершенствовании ЯЭУ
отечественных АПЛ, надо отметить,
что уже во втором их поколении уда-
лось достичь значительного повышения мощности в сравнении с ЯЭУ
лодок первого поколения: по тепловой мощности на 30 %, а по агрегатной — почти на 100 %, в третьем поколении — соответственно на 50 %
и 200 %. Был успешно воплощен
в жизнь принцип агрегатирования
с оптимальной концентрацией тепломеханического оборудования вокруг реактора.
На АПЛ третьего поколения применили блочную компоновку ядерной
40 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
паропроизводящей и паротурбинной установок. Еще одним русским
ноу-хау обещали стать работы в области корабельных ядерных реакторов кипящего типа — с образованием рабочего водяного пара
в активной зоне. Правда, дело ограничилось созданием опытной одноконтурной турбогенераторной
установки и испытанием ее на дизельной подводной лодке. Тем
не менее возможность появления
в будущем АПЛ с кипящими реакторами вполне реальна.
ТЕХНОЛОГИИ
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ АТОМНЫХ ПОДВОДНЫХ ФЛОТОВ
США
14
ПЛАРБ типа «Огайо»
с межконтинентальными баллистическими ­ракетами
«Трайдент-2»
4
АПЛ типа «Огайо» с маневрирующими крылатыми ракетами с подводным стартом
«Томагавк»
3
многоцелевые АПЛ типа
«Сивулф-2»
12
многоцелевых АПЛ типа
«Вирджиния»
41
многоцелевая АПЛ типа
«Лос-Анджелес»
ПЛАРБ — подводная лодка атомная с ракетами баллистическими
Самоустранение с карты мира СССР
и последовавшее обвальное сокращение ВМФ России с массовым выводом из боевого состава не обеспеченных ремонтом АПЛ вновь
вернули Соединенные Штаты на позиции атомной подводной державы № 1.
АПЛ типа «Сивулф‑2» (1997–2005),
по практически единодушному признанию многих экспертов, являются наиболее совершенными лодками своего назначения в мире.
Философия «Сивулфа‑2» постулировалась в самый разгар гонки вооружений с Советским Союзом,
и распад последнего привел к ограничению этой программы тремя
лодками вместо планировавшихся 29. Они воплотили в себе множество новшеств, среди которых: применение водо-водяного ядерного
реактора S 6W и водометного движителя типа pump jet вместо традиционного гребного винта. Все это
при отличной подводной скорости
до 35–39 узлов позволило достичь
повышенной скрытности по акустическому полю — по некоторым
сведениям, шумность этих лодок
оценивается всего в 50 дБ, что соответствует разговору средней громкости. Более того, гидроакустический комплекс «Сивулф‑2» способен
генерировать маскирующие сигналы, имитирующие естественные
шумы океана.
ракетами большой дальности «Томагавк» и тактическими противокорабельными «Саб-Гарпун».
Дороговизна проекта «Сивулф‑2»
подвигла США разработать более дешевую, но тоже малошумную многоцелевую АПЛ, предназначенную
для замещения выводимых из боевого состава лодок типа «Лос-Анджелес». Таковая, относящаяся к типу
«Вирджиния», получилась, впрочем,
тоже не слишком дешевой, хотя менее скоростной (34 узла) и с меньшей рабочей глубиной погружения
(488 м против 610 м у «Сивулфа‑2»).
Строительство АПЛ типа «Вирджиния» продолжается (первая вступила в строй в 2004 году). Движителем лодки также служит водомет,
общая численность боекомплекта снижена, достигнута более высокая огневая производительность при
использовании крылатых ракет «Томагавк»: если на «Сивулфах‑2» они
могут запускаться только через торпедные аппараты, то на «Вирджиниях» установлен еще и 12-зарядный комплекс пусковых установок
для «Томагавков» по образцу атомарин типа «Лос-Анджелес». Отказ
от него на «Сивулфах‑2» был сочтен
ошибкой.
Особенностью атомарины «Сивулф‑2» является ее оптимизация
для действий в Арктике, то есть как
раз в районах боевого патрулирования российских ПЛАРБ. Помимо
торпедного и минного оружия, «Сивулфы‑2» вооружены крылатыми
Остается добавить, что США планируют приступить к осуществлению программы SSBNX, предусматривающей создание новых ПЛАРБ
на замену атомаринам типа «Огайо».
Для них, возможно, будет создан
водо-водяной реактор, работающий на низкообогащенном урановом топливе. Предположительно
постройка новых лодок может начаться в 2020-х годах, а служить они
будут ориентировочно до 2085-го.
SSBN — strategic submarine, ballistic, nuclear; англ. термин для обозначения ПЛАРБ
РТМК — ракетно-торпедно модернизированная с крылатыми ракетами
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 41
ТЕХНОЛОГИИ
РОССИЯ
6
ПЛАРБ проекта 667БДРМ «Дельфин» с межконтинетальными баллистическими ракетами
Р-29РМУ2 «Синева»
3
4
многоцелевые АПЛ проекта 671РТМК
«Щука»
7
малых АПЛ специального назначения
(так называемых атомных глубоководных станций)
ПЛАРБ проекта 667БДР «Кальмар» с межконтинетальными баллистическими ракетами
Р-29Р и Р-29РМ
1
3
1
1
Атомные ракетные подводные крейсера стратегического назначения проекта 955, имея меньший боекомплект
(16 ракет против 24), практически
не уступают в длине (170 метров) американским типа «Огайо» (170,7 метра), а по ширине (13,5 и 12,8 метра) и подводному водоизмещению
(24 000 и 18 750 тонн) их превосходят. И это несмотря на то, что твердотопливная ракета Р‑30 «Булава»
по массо-габаритным характеристикам (стартовая масса 36,8 тонны, длина 12,1 метра) уступает американской
«Трайдент‑2» (соответственно 57 тонн
и 13,5 метра). Меньше у «Булавы»
и забрасываемый вес — 1150 кг против 2350 кг у «Трайдент‑2».
ПЛАРБ проекта 955 «Борей»
с межконтинетальными баллистическими ракетами Р-30 комплекса «Булава-М
ПЛАРБ проекта 941 «Акула»
(в отстое; возможно вооружение
ракетами Р-30)
8
«противоавианосных» ракетных АПЛ проекта 949А «Антей» с
противокорабельными крылатыми ракетами
10–11
многоцелевых АПЛ проекта 971
«Щука-Б»
3–4
многоцелевые АПЛ проектов 945
«Барракуда» и 945А «Кондор»
многоцелевая ракетная АПЛ проекта 885
«Ясень»
ПЛАРБ проекта 941УМ «Акула» (служит
для испытаний подлодочных межконтинентальных баллистических ракет; возможно вооружение ракетами Р-30)
Впрочем, боевые характеристики
вполне удовлетворительные — при
дальности пуска более 8000 км «Булава» несет шесть или 10 блоков индивидуального наведения мощностью
предположительно по 150 килотонн.
42 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
Ряд источников сообщает, что создателям лодки проекта 955 удалось значительно повысить ее скрытность
по физическим полям, в первую очередь снизив акустическую заметность. Из инновационных решений
можно также отметить применение
вместо гребного винта водометного
движителя pump jet.
Первый корабль в серии проекта 955
«Юрий Долгорукий», вступивший
в строй в 2012 году, стал 1001-й отечественной субмариной, завершенной
постройкой с 1917 года. К 2020 году
общее количество лодок этого типа
планируется довести до восьми,
включая пять усовершенствованных
по проекту 955А.
Многоцелевые ракетные АПЛ проекта 885 «Ясень» в настоящее время
представляют собой корабли, способные решать широкий спектр задач — от ударно-противокорабельных
и противолодочных до стратегических. Обращает на себя внимание вооружение этих лодок при умеренном
подводном водоизмещении (11 800
тонн) разнотипным ракетным и другим оружием: дальнобойными крылатыми ракетами «Гранат» и «Калибр»
для поражения наземных целей, противокорабельными «Оникс», «Бирюза» и тактическими «Уран», ракето-торпедами, торпедами и минами.
Первая лодка 885-го проекта «Северодвинск» пополнила состав ВМФ
в 2013 году, в постройке находятся
еще порядка шести, а всего флот хотел бы обзавестись десятком таких
субмарин.
Особенностью нашего флота является
наличие в его составе малых атомных
подводных лодок специального назначения. Они предназначены для решения ряда сугубо деликатных задач,
в том числе по исследованию океана,
и официально классифицируются как
атомные глубоководные станции.
ТЕХНОЛОГИИ
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
4
атомных подводных ракетоносца типа «Вэнгард», с 16 американскими межконтинентальными баллистическими ракетами
«Трайдент-2»
4
многоцелевые АПЛ типа
«Трафальгар»
3
многоцелевые АПЛ типа
«Астьют»
История атомного подводного флота Соединенного Королевства началась со вступления в строй в 1963 году
торпедной АПЛ «Дредноут», за которой последовали пять многоцелевых
атомарин типа «Вэлиант» (1966–1971)
и шесть типа «Свифтшур» (1973–1981),
уже выведенные из состава ВМС.
Чего-либо выдающегося в сравнении с американскими и советскими атомоходами эти «британки»
не представляют. Прощанию с ними
Королевского флота способствовали усталостные явления, выявленные в ядерных паропроизводящих
установках.
Четыре первые английские ПЛАРБ
типа «Резолюшн» были построены
в 1967–1968 годах; они вытеснили
бомбардировщики, взяв на себя их
стратегическую роль. Каждая из них
несла 16 полученных от США баллистических ракет средней дальности
«Поларис-A3T» c тремя английскими
200-килотонными боевыми блоками
рассеивающегося типа.
Ныне на смену лодкам типа «Резолюшн» пришли четыре новых атомных подводных ракетоносца типа
«Вэнгард» (1993–1999), на борту каждого из которых разместились 16
американских межконтинентальных
баллистических ракет «Трайдент‑2»
(D‑5) с дальностью пуска 9000 км. Такая ракета оснащена 8–12 боевыми блоками индивидуального наведения английского производства
с зарядами, мощность которых может задаваться в диапазоне предположительно от 0,3–10 до 100–500
килотонн.
Многоцелевые АПЛ ВМС Великобритании на сегодняшний день —
это четыре лодки типа «Трафальгар»
(из семи, законченных постройкой
в 1983–1991 годах) и три новейшие
типа «Астьют», строительство которых (еще не менее трех) продолжается — первую флот принял в 2010 году.
Лодки типа «Трафальгар» (начиная
со второй в серии) стали пионерскими в том плане, что именно на них
вместо гребного винта был впервые
в мировой практике применен малошумный водометный движитель
типа pump jet. Технология pump jet
(она реализована и на ПЛАРБ типа
«Вэнгард») в дальнейшем начала
применяться в американском, французском и российском атомном подводном кораблестроении.
АПЛ типа «Астьют», пришедшие
на смену лодкам типа «Свифтшур»
и рассматриваемые как возможная
замена лодок типа «Трафальгар», воплотили в себе лучшие достижения,
реализованные в проекте последних
(в том числе и движитель pump jet).
В планах — замена всех лодок типа
«Трафальгар» на перспективные АПЛ
FASM, при проектировании которых
поставлена задача добиться удешевления строительства на 10 % по сравнению с лодками типа «Астьют».
ФРАНЦИЯ
4
ПЛАРБ типа «Триомфан», вооруженные ракетами М45 и М51
(всего 64 ракеты)
6
многоцелевых АПЛ типа «Рюби»
Французы пытались приступить
к строительству АПЛ почти одновременно с США и СССР, заложив
в 1956 году торпедную субмарину
Q‑244. Однако из-за проблем с созданием надежной ядерной энергетической установки ее достроили как
опытную дизельную подводную лодку «Жимнот» для испытаний баллистических ракет подводного старта.
В дальнейшем были созданы лодочные межконтинентальные баллистические ракеты М45 (6000 км,
шесть боевых блоков TN‑75 с индивидуальным наведением мощностью
по 150 килотонн) и М51 (8000 км, 10–
12 блоков TN‑75), составляющие сегодня основу стратегического ядерного потенциала Франции. Все они
твердотопливные.
Разрабатывая такие ракеты, Франция
первый этап развертывания национального атомного подводного флота начала именно с создания стратегических атомных подводных лодок
с баллистическими ракетами. Все
французские ПЛАРБ несли и несут
по 16 ракет.
Первая серия этих атомоходов (пять единиц типа «Редутабль» и усовершенствованная лодка «Энфлексибль») вступила в строй
в 1971– 1985 годах. Все они уже списаны, и сегодня морские стратегические ядерные силы Франции включают четыре ПЛАРБ типа «Триомфан»
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 43
ТЕХНОЛОГИИ
(1997–2010), вооруженных ракетами
М45 и М51 (всего 64 ракеты). Движитель — типа pump jet.
Отработав проектирование ПЛАРБ,
французские кораблестроители передали флоту Пятой республики
еще шесть многоцелевых АПЛ типа
«Рюби» (1983–1993) — самых маленьких боевых АПЛ за рубежом (подводное водоизмещение всего 2670 тонн).
Ничем, впрочем, более не выдающиеся, они значительно уступают современным российским и западным
АПЛ в скорости хода. В настоящее
время французы приступили к строительству многоцелевых атомных субмарин типа «Барракуда», которые,
возможно, при условии использования новой реакторной установки достигнут скорости более 30 узлов.
ИНДИЯ
1
многоцелевая АПЛ К-152 «Нерпа» проекта 971И «Щука-Б».
Еще в 1988 году СССР передал в аренду Индии атомную субмарину К‑43
проекта 670, вооруженную восемью крылатыми ракетами «Аметист»
класса «подводная лодка — корабль».
АПЛ К‑43 получила в военно-морских силах Индии название «Чакра».
В течение трех лет индийские моряки
осваивали управление атомоходом
и его обслуживание, приобретя уникальный опыт. Индия просила продлить срок аренды и была не прочь
получить еще одну такую же. Но СССР
ответил отказом, и в 1991 году «Чакру» вернули Тихоокеанскому флоту.
Тем не менее русско-индийскому сотрудничеству в области атомного подводного флота было суждено возобновиться. В 2012 году состав
ВМС Индии пополнила на условиях
10-летнего лизинга современная многоцелевая АПЛ К‑152 «Нерпа» проекта 971И «Щука-Б». «Нерпа»
также получила в Индии название
«Чакра».
Вместе с тем Индия сама приступила к строительству АПЛ. О намерениях построить собственную АПЛ S‑2
в рамках осуществления кораблестроительной программы ATV Дели
заявил еще в 1988 году. Первоначально предполагалось, что речь идет
о многоцелевой АПЛ, но на самом
деле было принято решение спроектировать ПЛАРБ. Тем самым было
положено начало морскому компоненту индийской ядерной триады.
Серия первых индийских АПЛ типа
«Арихант», несущих определенные «советско-российские» черты,
включает пять кораблей. В 2015 году
она прошла ходовые испытания; ее
принятие в состав флота ожидается в 2016 году. Энергетическое сердце «Ариханта» — ВВР, разработанный
совместными усилиями ученых и инженеров Научно-исследовательского
центра по атомной энергии им. Хоми
Бабы в Тромбее и Научного центра
атомных исследований им. Индиры Ганди в Калпаккаме. Степень обогащения по 235U используемого в реакторе ядерного топлива составляет
40 %.
Ударный потенциал «Ариханта» составляют 12 баллистических ракет
средней дальности «Сагарика», способных забросить 180-килограммовую ядерную боеголовку на расстояние 1900 км. Конечно, по дальности
ракета «Сагарика» существенно уступает современным баллистическим
ракетам морского базирования России, США, Великобритании, Франции
и Китая. Но, надо полагать, для Индии, с учетом расстановки сил в Южной Азии и бассейне Индийского
океана, это вполне приемлемо.
44 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
КИТАЙ
2
многоцелевые АПЛ проекта 091
1
многоцелевая АПЛ проекта 093
1
АПЛ с баллистическими ракетами «Чанчжэн-6», построенная
по проекту 092
3–4
АПЛ типа «Дацынгуй»
При советской поддержке, оказанной в 1950-е годы, в Китае появились национальные кадры судостроителей, моряков-подводников
и ученых-ядерщиков, а также была
создана собственная промышленная база для строительства подводных лодок, в том числе «китайский
Северодвинск» — судостроительный
комплекс в Бохае. Однако разрыв научно-технических связей с СССР заставил китайцев обратиться за инженерной поддержкой в создании АПЛ
к французским фирмам.
Разработанному с участием французов проекту присвоили номер 091,
а головную АПЛ «Чанчжэн‑1» заложили на верфи в 1967 году. В США
и НАТО лодкам проекта 091 присвоили условное наименование
«Хань». Постройка «Чанчжэн‑1» растянулась на семь лет. В состав флота
она была принята только в 1974 году,
да и то с существенными дефектами,
в том числе связанными с первым
контуром ядерной энергоустановки.
ТЕХНОЛОГИИ
Последующие четыре корабля вступили в строй флота в 1980–1990 годах. По своей архитектуре первые
китайские лодки проекта 091 напоминают увеличенные французские
АПЛ типа «Рюби».
На этих, а также последующих китайских АПЛ, как и на французских,
гребные винты приводятся в движение главными гребными электродвигателями, питаемыми постоянным током, в который преобразуется
переменный ток турбогенераторов.
Сегодня первые две лодки уже выведены из боевого состава, а последняя, возможно, прослужит
до 2020 года. На смену им в китайских ВМС уже поступают новые многоцелевые АПЛ проекта 093, строительство которых началось в конце
1990-х годов (на Западе они отнесены к классу «Шань»). По крайней
мере, две новые лодки уже числятся в составе флота, а всего их должно быть порядка шести-восьми.
Предполагается, что по своим тактико-техническим элементам новые
китайские АПЛ близки советским
проекта 671РТМ.
Китайцы не ограничились многоцелевыми АПЛ; они решили обзавестись еще и стратегическими. Первая китайская атомная ракетная
подводная лодка с баллистическими
ракетами «Чанчжэн‑6», построенная
по проекту 092 (на Западе для нее
принята условная категория «класс
„Ся“»), вступила в строй в 1987 году.
В основу проекта 092 был положен
проект 091 — в принципе, это такая же лодка, но с врезанным в корпус ракетным отсеком.
Большие трудности у китайских специалистов вызвала доводка комплекса из 12 твердотопливных
баллистических ракет подводного старта «Цзюйлан‑1». По своим
характеристикам моноблочная ракета «Цзюйлан‑1» близка к американской ракете «Поларис» А‑1, но уступает ей в дальности стрельбы (всего
1700 км).
Одна-единственная «Чанчжэн‑6»,
техническая надежность которой,
связанная с ЯЭУ, оставляла желать
много лучшего, не могла считаться
основой китайских морских стратегических ядерных сил: для обеспечения постоянного боевого патрулирования одного ракетоносца
необходимо наличие в составе флота трех-четырех ПЛАРБ. Эта проблема решается развертыванием новых ПЛАРБ типа «Дацынгуй» (проект
094), которые представляют собой
значительный шаг вперед по сравнению с лодками проекта 092.
ПЛАРБ проекта 094 (на Западе ее
условно относят к классу «Цзин») отличается от предшественницы более
надежной ядерной энергетической
установкой, меньшей шумностью,
усовершенствованными гидроакустическими и радиоэлектронными системами. Ракетное вооружение
«Дацынгуй» представлено 12 твердотопливными межконтинентальными
баллистическими ракетами подводного старта «Цзюйлан‑2» (дальность
стрельбы не менее 8000 км), несущими разделяющиеся головные части
с боевыми блоками индивидуального наведения.
БРАЗИЛИЯ
Если все державы, располагающие
атомными подводными лодками, обладают также ядерным оружием,
то этого нельзя сказать о Бразилии, заинтересованной в оснащении своего флота такими субмаринами. Однако научно-технический
и производственный потенциал для
создания ядерного оружия и сопутствующих вооружений в Бразилии
есть. И несмотря на публичный отказ
от такого оружия, военная ядерная
программа бразильцами все-таки
реализуется — речь идет о разработке АПЛ и реактора для нее с технической помощью Франции.
Прототип лодочного реактора бразильцами уже создан. Это ВВР IPEN/
MB‑1, размещенный на заводе
по обогащению урана в городе Арамар. Возможно, французы поделятся
с Бразилией технологиями, связанными с их лодочным реактором К15.
В настоящее время ВМС Китая предположительно располагают тремячетырьмя лодками типа «Дацынгуй»
постройки 2008–2012 годов. Всего
серия включает пять лодок, которые
должны быть полностью развернуты
к 2020 году.
Проект SN-BR изначально был рассчитан на 12 лет. Предполагается,
что бразильские АПЛ будут строиться на специальной верфи в городе Итагуаи, штат Рио-де-Жанейро.
АПЛ типа SN-BR может представлять собой аналог французской атомной многоцелевой субмарины типа
«Рюби», а по другим сведениям —
французской же перспективной лодки типа «Барракуда». Ожидается, что
первая такая АПЛ, которой уже присвоено название «Альваро Альберто»,
может появиться в боевом составе
ВМС Бразилии в начале 2020-х годов. Всего же программа рассчитана на строительство (с завершением
к середине столетия) шести АПЛ данного типа, вооруженных торпедами
и, возможно, крылатыми ракетами.
Эксперты упоминают и будущие китайские АПЛ — многоцелевые проекта 095 и ПЛАРБ проекта 096, аналогичные ПЛАРБ типа «Огайо».
Из прочих стран об АПЛ
в 1980‑е годы подумывали в ЮАР, но
после падения там режима апартеида
эта тема сошла на нет.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 45
НОВЫЕ БИЗНЕСЫ
МИЛЛИАРД
ИЗ СКВАЖИНЫ
Текст: Анна Мартынова
Росатом расширяет свое присутствие в сфере геофизических
исследований для топливноэнергетического сектора.
Сегодня это крайне интересный
рынок, который в перспективе
может принести госкорпорации сотни миллионов долларов
выручки.
Летом 2015 года на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме ГК «Росатом», НК «Роснефть» и компания «Росгеология»
подписали соглашение о научно-техническом сотрудничестве. «Соглашение предусматривает реализацию
долговременного сотрудничества
в области геологоразведки и воспроизводства урана, редкоземельных
металлов, импортозамещения геологоразведочного оборудования и специализированного программного
обеспечения. Взаимодействие сторон будет касаться разработки и совершенствования технологий освоения новых типов месторождений
урана, экологической и промышленной безопасности», — сообщал тогда
Росатом.
В этой работе участвуют многие подразделения госкорпорации. ФГУП
«ВНИИА им. Н. Л. Духова» достался
блок, связанный с геологоразведочным оборудованием и программным
обеспечением для него.
НЕ С ЧИСТОГО ЛИСТА
Это и не удивительно: разработками в области геофизических исследований ВНИИА занимается
с 1990-х годов. Речь идет о процессе
импульсного нейтронного каротажа
(ИНК), который сегодня является основным методом геофизического исследования разведочных и добывающих скважин. Скважину облучают
нейтронами от генератора, регистрируя результат детекторами спектров обратного излучения (тепловых
нейтронов либо гамма-излучения).
В итоге операторы получают информацию о состоянии скважины и близлежащих пород.
машиностроения, — которое обязывало ВНИИА решить проблему с трубками в кратчайшие сроки. Это стало началом работ нашего института
в нефтегазовом сервисе, которые развились в отдельное направление —
создание генераторов нейтронов,
каротажной аппаратуры и геофизических комплексов на основе ядернофизических методов», — напоминает
заместитель главного конструктора
ФГУП «ВНИИА» Дмитрий Юрков.
«В конце 1980-х годов в области
ИНК в нефтегазовом сервисе страны сложилась критическая ситуация, связанная с низкой надежностью излучающих нейтронных
трубок. Положение было столь серьезным, что в 1989 году вышло срочное постановление трех министерств: Министерства геологии,
Министерства электронной промышленности и Министерства среднего
Другая, не менее острая проблема, которая возникла в те годы, была
связана с исследованиями скважин
с низкой либо неизвестной минерализацией пластовой воды. «Традиционное» оборудование ИНК
не справлялось, и западные компании, в первую очередь Schlumberger
и Halliburton, разработали новую технологию импульсного нейтронного каротажа — спектрометрическую
46 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
НОВЫЕ БИЗНЕСЫ
(которая получила название аппаратуры С/О-каротажа), активно продвигая свою продукцию на российский
рынок. «Противостоять этой экспансии можно было единственным способом — создав отечественную аппаратуру С/О-каротажа, что и было
сделано ФГУП „ВНИИА“ за относительно короткое время. Западные
компании тогда удалось полностью
вытеснить с нашего рынка геофизических услуг», — добавляет Д. Юрков.
За прошедшие с того времени 25 лет
ФГУП «ВНИИА» разработало новые
образцы различных видов нейтронных трубок и генераторов, которые
не только используются в России,
но и поставляются за рубеж. За эти
годы более 2,5 тысяч нейтронных генераторов и аппаратурных комплексов нейтронного каротажа поставлены потребителям в России, США,
Великобритании, Германии, Китае,
Японии, Италии, Израиле, Индии,
Южной Корее и в других странах, говорится на сайте института.
Помимо нейтронных трубок, институт разработал несколько модификаций каротажной аппаратуры
(которая состоит из импульсного нейтронного генератора, блока регистрации и цифровой телеметрии, а также устройства управления
и контроля), в частности, для контроля разработки нефтегазовых месторождений и подземных хранилищ
газа. «Разработка типа АИНК‑43 оказалась настолько удачной, что спрос
на нее сохраняется вот уже 15 лет.
Около 300 комплектов аппаратуры
успешно работают на основных нефтегазовых месторождениях и в подземных хранилищах газа в России
и за рубежом», — говорит Д. Юрков.
ИНТЕРЕСНЫЙ РЫНОК
Сегодня сервис в нефтегазовой отрасли — очень интересный рынок.
События последних лет, связанные,
в первую очередь, с санкциями Запада в отношении России, а также ухудшение структуры запасов углеводородов в мире и нашей стране создали
уникальные предпосылки для развития рынка сервисных услуг. Падение
дебетов старого фонда скважин, необходимость интенсификации добычи нефти и газа из месторождений,
находящихся на поздних стадиях разработки, — все это требует новых технологий добычи и соответствующего современного оборудования для
оказания сервисных услуг при разведке и разработке месторождений.
Все чаще компании вынуждены разрабатывать так называемые трудноизвлекаемые запасы (ТРИЗ) и бурить
не только вертикальные, но и наклонные, и горизонтальные скважины. Причем все больше скважин имеют длину свыше десяти километров.
Например, «Роснефти» в составе консорциума «Сахалин‑1» принадлежит
мировой рекорд по глубине ствола
скважины — 13,5 тыс. метров. Горизонтальный участок ствола этой скважины имеет длину 12,033 тыс. метра.
Всего же консорциумом «Сахалин‑1»
пробурено 9 из 10 самых протяженных в мире скважин.
НОВЫЕ УСЛОВИЯ — НОВЫЕ
­ПОТРЕБНОСТИ
Несмотря на то что ВНИИА имеет
удачные и востребованные модели
каротажной аппаратуры, «повестка
дня» в нефтегазе потребовала новых
исследований. Предыдущие поколения аппаратуры уже не дают ожидаемых результатов. «Например, аппаратура АИНК‑43 работает только
в вертикальных скважинах и дает информацию о разделе пластов (нефть,
газ, вода, порода). Более современная
разработка — АИНК‑73 — позволяет работать в вертикальных, наклонных и горизонтальных скважинах
с любой минерализацией пластовых
вод и дополнительно позволяет точно определять около 20 элементов,
плотность, пористость и многие другие параметры, которые необходимы
геологу для построения правильной
интерпретационной модели скважины и месторождения», — объясняет
Д. Юрков.
Новейшее поколение аппаратуры позволяет при бурении сложных и протяженных горизонтальных скважин
оперативно получать информацию
о состоянии процесса и управлять
им. «К данной аппаратуре предъявляются жесткие требования: она должна работать при механических вибрациях до 60g и температуре выше
150 °C, потреблять мало мощности,
записывать параметры во флэш-память и оперативно, в автоматическом режиме обрабатывать большой
массив информации, а также работать в автономном режиме. Лучшие
западные компании уже разработали такую аппаратуру, и в рамках программы по импортозамещению аналогичные задачи поставлены перед
ВНИИА», — рассказывает заместитель
главного конструктора института.
В рамках соглашения с «Роснефтью»
и «Росгеологией» ВНИИА разрабатывает 12 различных видов аппаратуры для геофизических исследований.
Один из основных — информационная система для геонавигационной
проводки скважин с использованием
импульсного нейтронного генератора (так называемая LWD/MWD-система). Эта аппаратура позволяет контролировать траекторию скважины
в процессе бурения и осуществлять
коррекцию с целью проводки ствола по наиболее продуктивному участку залежи. «Важнейшая роль в этих
системах отводится радиоактивным
методам, способным дать наиболее
полную информацию о характере пород, в которых находится текущий забой скважины. До недавнего времени модули каротажа для LWD-систем
разрабатывались на базе изотопных
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 47
НОВЫЕ БИЗНЕСЫ
источников. Однако в последние годы
передовые западные компании с целью снижения рисков радиационных
аварий при бурении горизонтальных
и наклонных скважин, а также повышения информативности LWD-систем активно ведут разработки новой аппаратуры на базе импульсных
генераторов нейтронов», — поясняет Д. Юрков. Стоимость одной такой системы — десятки миллионов
рублей. Потребность России в этих
устройствах ВНИИА оценивает как
50– 60 штук в год.
Еще одно направление работы
ВНИИА связано с необходимостью
замены источников излучения в аппаратуре радиоактивного каротажа.
Все дело в том, что сегодня преимущественно применяются изотопные
источники (излучающие постоянно).
При этом более современны и экологически безопасны управляемые источники, то есть нейтронные генераторы, излучающие только в процессе
работы, по команде оператора.
«Нейтронный генератор — это, в нашем случае, миниатюрный ускоритель. Он работает по следующему
принципу: в определенных условиях образуются ионы дейтерия, которые ускоряются и сформировываются
в пучок. Он бомбардирует тритиевую мишень, и происходит ядерная
реакция с образованием 14 МэВ нейтронов. Включается питание — появляются нейтроны. Выключается —
ничего не происходит», — описывает
устройство Д. Юрков. Если в процессе геофизического исследования
скважины с помощью аппаратуры
с изотопным источником произойдет авария, например, обрыв прибора в скважине, это станет экологической катастрофой. Если изотопный
источник не удается извлечь, то скважина цементируется, чтобы минимизировать излучение на исследуемый пласт. Сервисная организация,
на территории которой произошел
такой случай, будет серьезно оштрафована. Иначе обстоит дело, если
авария происходит с управляемым
нейтронным генератором: он просто выключается, перестает излучать
и не наносит экологии никакого вреда. Особенно это актуально для каротажа наклонных и горизонтальных
скважин, в которых велики риски потери излучающих источников. Кроме
того, эта аппаратура позволяет увеличить скорость каротажа, а также
осуществлять разные виды исследования скважин.
Стоит упомянуть и еще о двух направлениях разработок: комплексе оборудования для сейсморазведки и рентгенодиагностике,
нацеленной на создание мобильного комплекса контроля скважинных
приборов и оборудования, осуществляемого методом рентгеновской
дефектоскопии.
Институт не разглашает деталей соглашения с «Роснефтью», ссылаясь
на коммерческую тайну; наши собеседники лишь отметили, что в программах сотрудничества отражены
потребность в аппаратуре, ориентировочные цены и требуемые технические характеристики.
РАЗВОРОТ РАБОТ
«Рынок нефтегазосервисных услуг
России составляет около $ 4 млрд,
из которых ВНИИА может претендовать, по экспертным оценкам,
на 25– 30 %», — считает Д. Юрков. Таким образом, совокупная выручка
Росатома от реализации намеченных
планов в области геофизических исследований может составить суммарно до $ 1 млрд. Но это оптимистичная
оценка, достижимая при наилучших
условиях развития как самого сектора бурения в России, так и заинтересованности крупнейших недропользователей в продукции производства
48 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
ВНИИА за горизонтом 2020 года.
По словам Д. Юркова, имеющиеся соглашения с «Роснефтью» и «Газпромом» точно принесут «десятки миллионов долларов в год с 2017 по 2020
год».
Правда, это дело не ближайшего будущего. Разработки финансирует Росатом; инвестиционный комитет госкорпорации рассмотрел
лишь восемь работ в рамках соглашения с «Роснефтью». «Было одобрено финансирование с третьего
квартала текущего года по второй
квартал 2017-го. В рамках этих работ будет разработана конструкторская документация, изготовлены экспериментальные образцы приборов,
проведены испытания на предприятии», — информирует заместитель
главного конструктора ВНИИА. Экспериментальные образцы приборов
будут переданы в опытную эксплуатацию, после чего будет сделано заключение о том, что оборудование
соответствует утвержденным техническим характеристикам и имеет
приемлемое соотношение цена/качество. И только после этого начнутся
серийные поставки под установленные в программе объемы.
Работа Росатома в области геофизических исследований отвечает
и стратегии развития самой госкорпорации, и интересам нефтяников,
говорят эксперты. «Помимо геофизических исследований, Росатом может
предложить еще многое. Это и разработка новых технологий в сегментах
upstream и downstream, и оказание
нефтедобытчикам различных услуг,
например, использование при работе на шельфе ледоколов Росатомфлота, поставка необходимых им товаров, которые производятся и могут
быть произведены на предприятиях
Росатома. Производство различного оборудования и аппаратуры особенно актуально в рамках начатого
НОВЫЕ БИЗНЕСЫ
КОММЕНТАРИИ ЭКСПЕРТА
АННА ЕРМИЛОВА,
советник проектного офиса Росатома по гражданской
продукции:
«Деятельность ВНИИА
им. Н. Л. Духова по созданию скважинной аппаратуры
на основе генераторов нейтронов, предназначенной для
геофизических исследований
недр, трудно переоценить,
в особенности потому, что результаты этих работ формируют надежную инструментальную и методическую основу
для развития отечественных
нефтегазовых и горнорудных
сервисов.
В результате проводимых
с ноября 2014 года технических консультаций Росатома
с „НК „Роснефть“ и ОАО „Росгеология“ были достигнуты
договоренности о сотрудничестве, которое позволит нашим компаниям объединить
усилия при производстве необходимого оборудования
в рамках импортозамещения.
На сегодняшний день
у ВНИИА им. Н. Л. Духова подписаны технические задания на создание различной
аппаратуры. Сейчас ВНИИА
за счет собственных средств
проводит опытно-конструкторские работы. Речь идет,
во‑первых, о создании комплекса импульсного нейтронного анализа содержания алмазов в горных породах
и отвалах. Во-вторых, для выявления редкоземельных элементов во ВНИИА создаются сразу два вида аппаратуры:
ядерно-физическая на основе портативного нейтронного генератора и комплекс
в нашей стране процесса импортозамещения», — считает ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов.
СДЕЛАТЬ СВОЕ
Импортозамещение в российской
промышленности сегодня активно
поддерживается государством. Это
особенно заметно в топливно-энергетическом комплексе, который является основным источником доходов федерального бюджета и своего
рода «локомотивом» для множества других отраслей. На самом высоком уровне говорится о том,
что долгосрочные стратегические
нейтронно-радиационного
анализа горных пород.
Кроме того, по заказу „Роснефти“ ВНИИА разрабатывает разные виды интегральной
и спектрометрической аппаратуры радиоактивного каротажа для широкого диапазона условий применения: для
обсаженных и необсаженных, вертикальных, наклонных
и горизонтальных скважин,
действующих скважин, оборудованных насосно-компрессорными трубами. Аппаратура
является российской разработкой, находится на высоком
технологическом уровне. С ее
помощью можно решать задачи как на поисково-разведочном этапе освоения месторождений углеводородов, так
и на этапе разработки — при
оценке их ресурсной базы.
У нас уже есть опыт совместной практической работы.
В этом году должны завершиться опытно-демонстрационные работы ВНИИА
задачи в ТЭК должны быть выполнены, и в первую очередь речь идет
об инвестициях в добычу и разведку. «Нужно повысить уровень локализации технологий и оборудования,
которые необходимы российским
компаниям и востребованы отечественными заказчиками», — сказал
президент РФ Владимир Путин на заседании комиссии по вопросам стратегии развития ТЭК и экологической
безопасности 27 октября.
Росатом взаимодействует и с «Газпромом»: в апреле 2015 года корпорации продлили срок действия
своего генерального соглашения
на одном из месторождений
„Росгеологии“. ВНИИА предоставил „Росгеологии“ аппаратуру импульсного нейтронного уранового каротажа
собственной разработки. С ее
помощью определяются элементный состав горных пород
и содержание в них редких
элементов. По результатам завершения опытно-демонстрационных работ будет принято решение о дальнейшем
использовании этой аппаратуры в технологическом процессе „Росгеологии“. Проводятся аналогичные испытания
на объектах „Роснефти“.
Таким образом, наукоемкие
технологии ВНИИА позволяют создавать аппаратуру
нового поколения на уровне лучших образцов передовых западных компаний, а его
производственные мощности смогут в полном объеме
обеспечить потребности крупнейших недропользователей
в аппаратно-методических
комплексах».
о сотрудничестве на шесть лет —
до конца 2020 года. Сотрудничество
организовано и с «Транснефтью»,
«Лукойлом», «Новатэком» — об этом
говорил первый замглавы Росатома, руководитель дирекции по ЯОК
Иван Каменских. Кроме ВНИИА, к работе с нефтегазодобывающими компаниями привлечены и другие подразделения госкорпорации, так что
выручка от работы на этой «поляне» может составить гораздо больше миллиарда долларов. «Подписанные соглашения с самыми крупными
компаниями ТЭК станут хорошей
платформой для развития этих рынков», — резюмировал Д. Юрков.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 49
БИЗНЕС
«РАДИКО»:
ЭВРИКА!
Текст: Сергей Милянчиков
На рынке систем радиационного
контроля для АЭС сложилась высококонкурентная среда: за заказы
здесь борются не только предприятия Росатома из гражданского
сегмента и ЯОК, но и частные компании. Оптимальную стратегию
поведения, похоже, выработала
компания «РАДИКО» из Обнинска, которая сотрудничает как
с зарубежными поставщиками, так
и с предприятиями госкорпорации.
«Мы привыкли говорить, что у нас
молодое предприятие, — делится размышлениями директор по стратегическому маркетингу НПП «Радиационный контроль. Приборы и методы»
(«РАДИКО») Евгений Злотницкий, —
но понимаем, что компания понемногу „стареет“». Если не знать,
что речь идет о среднем возрасте
сотрудников, эта фраза звучит как
парадокс — в этом году компании исполняется 25 лет.
В то время, когда компания появилась
на рынке, большинство нынешних
сотрудников еще ходило в школу.
За время работы реализованы десятки проектов — их список занимает
несколько страниц машинописного
текста. Среди заказчиков продукции
«РАДИКО» — все российские АЭС, другие предприятия атомной энергетики
как в России, так и за рубежом.
КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
С некоторыми допущениями можно считать, что все началось в 1980‑х,
когда на кафедре ядерной физики Обнинского филиала МИФИ (сейчас ИАТЭ НИЯУ МИФИ) была создана
научно-исследовательская лаборатория «Прогресс». Основными направлениями ее исследований были
50 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
вопросы интегральной оценки состояния активной зоны и контроля
герметичности оболочек топливных
элементов реакторных установок
РБМК. В 1990-м на базе лаборатории
было создано малое предприятие
«Радиационный контроль» и придумана аббревиатура «РАДИКО». С тем
периодом компанию «РАДИКО» теперь связывает, пожалуй, только тот
факт, что в 1986–1987 годах будущий
генеральный директор Алексей Друзягин трудился над дипломной работой в лаборатории «Прогресс»;
в 1990 году, после завершения карьеры на Южно-Украинской АЭС, он стал
сотрудником, а впоследствии и владельцем компании.
С тех пор словосочетание «радиационный контроль» всегда присутствовало в названии компании. Собственно, оно отражает основное
направление ее работы — разработку,
БИЗНЕС
АЭС. Проект финансировался Европейским банком реконструкции
и развития. Система была разработана и стала фактически стандартом
для всех АЭС в России. Уже в 2000-х
комплекс АСИДК был внедрен на Игналинской АЭС в Литве и на Тяньваньской АЭС в Китае.
Параллельно с работами по АСИДК
компания стала заниматься программно-техническим обеспечением
верхнего уровня (ПТК ВУ): пультами
радиационного контроля, станциями сбора данных, серверами хранения данных и соответствующим
прикладным программным обеспечением. Первым большим проектом
в этом направлении стала выполненная по заказу ФГУП НИЦ «­СНИИП»
разработка ПТК ВУ для системы
АСРК‑01 на 3-м энергоблоке Калининской АЭС.
внедрение и обслуживание систем
радиационного контроля, хотя до систем в то время было еще далеко.
В самом начале предприятие занималось разработкой научно-методического обеспечения радиационного
контроля. Работали с подразделениями радиационной безопасности
атомных объектов, лабораториями
внешней дозиметрии и отделами радиационной безопасности. В те годы
компания предлагала знания и компетенции своих сотрудников в вопросах измерения и контроля радиационной обстановки. Предлагались
решения, привязанные к конкретным производственным или организационным задачам; это могли быть
и технологические вопросы, и проблемы повышения безопасности как
ядерного объекта, так и прилежащих
территорий. Проще говоря, сотрудники компании предлагали решения,
а затем эти решения, если они принимались, реализовывались уже силами АЭС.
Работа на действующих и строящихся АЭС позволила, с одной стороны,
повысить компетенцию самих сотрудников, с другой — проявить себя
в отрасли. Через какое-то время компанию стали узнавать, появилось доверие. Со временем объем задач вырос, да и сами задачи усложнились.
И в какой-то момент предлагать
только решения без их реализации
стало уже недостаточно. Заказчикам было необходимо не только программно-методическое обеспечение,
но и оборудование, обеспечивающее решение конкретных технических задач. Это изменение в спросе
и предопределило выбор нового вектора развития компании.
В нынешнем качестве компания начала формироваться с конца 1990‑х
годов, когда «Радиационный контроль» получил первый большой
заказ на разработку и внедрение
автоматизированной системы индивидуального дозиметрического контроля (АСИДК) для Нововоронежской
«Концепция общего для всех подсистем в составе СРК АЭС верхнего уровня была сформулирована
специалистами СНИИП, — вспоминает генеральный директор компании А. Друзягин, — а мы в рамках
реализации этой концепции смогли создать принципиально новый
продукт». Новой была архитектура
комплекса, предполагавшая как аппаратное, так и программное разделение уровней сбора-обработки
и предоставления данных».
СПРОС РОЖДАЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Компания, наверное, могла какое-то
время продолжать развивать направление прикладных программно-технических систем и комплексов, но это был бы тупиковый путь.
Переход на новое поколение средств
автоматизации требовал разработки не только программного обеспечения, но и соответствующего оборудования нижнего уровня, то есть,
собственно, измерительных каналов
радиационного контроля, которыми
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 51
БИЗНЕС
с 2005 года «РАДИКО» начинает
заниматься.
Основным разработчиком и производителем приборов радиационного
контроля в СССР был Союзный научно-исследовательский институт приборостроения (СНИИП) в Москве, созданный на базе НИИ‑1. Конечно,
созданные в составе производственных объединений Средмаша специализированные приборные заводы,
лаборатории и участки решали ряд
задач радиационного контроля для
атомного промышленного и оружейного комплексов, но на всех атомных
станциях СССР применялась только
аппаратура контроля радиационной
безопасности, разработанная НИЦ
«СНИИП». Для своего времени эта
аппаратура была выполнена на довольно высоком научном и инженерно-техническом уровне. Но наступали новые времена.
«Сейчас уже сложно определить, когда началось технологическое отставание нашего ядерного приборостроительного комплекса, которое
стало явным в 1990-х годах. Именно тогда начались регулярный обмен
техническими визитами и встречи
специалистов предприятий атомных
промышленных комплексов различных стран», — рассказывает А. Друзягин. В 1989 году была создана Всемирная ассоциация операторов
АЭС, поставившая своей целью обмен опытом положительных практик
для повышения уровня безопасности
атомных станций, включая широко применяемый ныне во всем мире
и в РФ принцип обеспечения радиационной безопасности ALARA.
В эти годы в ходе выполнения ряда
проектов по повышению безопасности атомных станций, финансирование которых осуществлялось ЕБРР, финским STUK, канадской
AECL и другими организациями,
на атомные станции РФ было поставлено зарубежное оборудование, работа с которым изменила подходы
к обеспечению радиационной безопасности и требования к системам радиационного контроля. Именно тогда в России впервые появилась
продукция одного из ведущих производителей оборудования для
АЭС — французской компании MGP
Instruments, что позже определило
очередное новое направление развития «РАДИКО».
«Начало работы с MGP Instruments
в 2005 году не было результатом реализации какой-то продуманной
стратегии, — говорит А. Друзягин, —
скорее это было спонтанным решением в области, которая сейчас называется системной интеграцией.
Компания „РАДИКО“ как изготовитель программно-технического комплекса верхнего уровня выполняла
просьбу потенциального заказчика
новой системы о применении в качестве измерительных каналов определенного оборудования нижнего
уровня».
Подписание же в 2007 году лицензионного соглашения с MGP
Instruments уже было абсолютно осознанным и стало результатом разработки и защиты перед будущими
партнерами «увесистого» бизнесплана. За прошедшее с тех пор время
были разработаны конструкторская
и технологическая документация,
методическое и программное обеспечение, проведены испытания: сертификационные и с целью утверждения типов средств измерений.
Выпущено чуть менее 2000 измерительных каналов различных типов.
Для организации производства в новой муниципальной промышленной
зоне города Обнинска «Мишково»
«РАДИКО» построила собственный
современный производственный
комплекс.
52 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
В 2008–2010 годах были подписаны
соглашения с другими компаниями,
наряду с MGP Instruments входящими
в группу Mirion Technologies: Rados
Technology Oy (Финляндия), Rados
Technology GmbH (Германия) и IST
(Великобритания). Однако работу
над собственными идеями «РАДИКО»
не прекратила: именно в этот период осуществлялись разработка и изготовление комплекса программных
и технических средств для применения в составе автоматизированной
системы обнаружения течей теплоносителя (АСОТТ). В основе решения
лежат идеи, уникальность которых
подтверждается патентами РФ.
КООПЕРАЦИЯ
От ответов на прямые вопросы о том,
как небольшой частной компании
живется в такой высококонкурентной среде, в которой к тому же лидерами являются предприятия Росатома, руководство «РАДИКО» уходит.
Однако, похоже, эти ответы можно
получить, присмотревшись к истории
взаимодействия предприятия с российскими игроками.
Первый опыт кооперации был в начале нулевых, когда ФГУП «НИЦ
„СНИИП“» пригласило «РАДИКО»
принять участие в проекте создания
автоматизированной системы радиационного контроля для 3-го энергоблока Калининской АЭС. А. Друзягин о тех временах вспоминает
с улыбкой: «Какое-то время мы даже
были Обнинским филиалом СНИИПа, а я был директором этого филиала. Но не сложилось. Так что вскоре
опять стали „Радиационным Контролем“. Но в качестве филиала СНИИПа
успели разработать и изготовить ПТК
ВУ АСРК атомного ледокола „Имени 50-летия Победы“», — рассказывает он.
В декабре 2010 года «РАДИКО» подписала соглашение о стратегическом
БИЗНЕС
партнерстве с ФГУП «Приборостроительный завод» (г. Трехгорный), который считается одним из ведущих
предприятий Росатома и специализируется в числе прочего на изготовлении приборов, систем и комплексов радиационного контроля,
предназначенных для АЭС и других
объектов. Партнерство было ориентировано на комплексное решение
задач радиационной безопасности
и предусматривало объединение научных, конструкторских, технологических и иных возможностей для
разработки и организации производства продукции мирового уровня. А. Друзягин сожалеет, что партнерство оказалось недолгим: «Мне
непросто комментировать события
этого периода, поскольку именно тогда я занимался в основном зарубежными проектами и не принимал
участия в операционном управлении компанией. Когда, вернувшись
в 2013 году на позицию генерального директора „РАДИКО“, я попытался
разобраться в причинах уже состоявшегося к тому времени охлаждения
отношений, к стыду своему вынужден был признать, что именно с нашей стороны в ходе работ по одному
из проектов был нарушен один из базовых принципов соглашения — информировать партнера об участии
в проекте. А соглашение и через пять
лет выглядит абсолютно актуально, и очень жаль, что стратегия была
принесена в жертву сиюминутным
соображениям».
Но, видимо, идея создания стратегического партнерства не была забыта. Третья попытка кооперации —
судя по всему, успешная — была
предпринята с ФНПЦ ФГУП «ПО
„Старт“ им. М. В. Проценко» (г. Заречный). Для обеспечения роста выручки от реализации гражданской
продукции «Старт» последовательно реализует стратегию расширения традиционной для предприятия
продуктовой тематики АСУ ТП, в том
числе через развитие компетенций в ядерном приборостроении.
Так что альянс «РАДИКО» и «Старта» взаимовыгоден. А. Друзягин прокомментировал логику сотрудничества: «Со „Стартом“ мы пытаемся
сейчас разделить функции. Мы в первую очередь маневренная инжиниринговая компания, которая занята
разработкой новых решений и изделий. Здесь, в Обнинске, мы хотим сосредоточиться на конструкторских,
методических и проектных разработках. А „Старт“ — это в первую очередь производственная площадка
с высокой культурой производства.
Поэтому им произвести продукцию, отвечающую всем необходимым требованиям, проще, чем нам,
а мы лучше будем двигаться дальше, разрабатывать новые продукты
и технологии». «Мы совместно приняли и выполняем программу,
в соответствии с которой сейчас
на „Старте“ идут освоение и сертификация производства измерительных
каналов СРК по нашей конструкторской документации. Эти работы будут полностью завершены в следующем, 2016 году», — добавляет он.
Первым большим проектом нового партнерства стало выполнение
в 2013–2014 годах контракта по разработке и изготовлению автоматизированной системы контроля
и управления для строящегося полифункционального радиохимического
исследовательского комплекса (СКУ
ПРК) по заказу АО «ГНЦ „НИИАР“».
В короткие сроки, определенные контрактом и графиком выполнения федеральной целевой программы, была
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 53
БИЗНЕС
выполнена разработка конструкторской, проектной и системной документации для семи автоматизированных систем в составе СКУ ПРК.
КРИСТАЛЛЫ
Именно с этого направления работы «РАДИКО» можно было бы начать
рассказ о компании, поскольку это
реальный технологический прорыв.
Но выбранная нами структура повествования попадает в общую логику развития компании: методическое
обеспечение, затем — создание готовых решений, затем — производство
оборудования. Пять лет назад в компании начались работы по созданию
детекторов ионизирующих излучений на основе бромида лантана.
Сцинтилляционные кристаллы известны достаточно давно и используются для регистрации излучения.
В 2001 году корпорацией Saint Gobain
была запатентована новая группа
сцинтилляционных кристаллов — галогениды лантана, легированные церием. С момента своего появления
бромид лантана вызвал огромный
интерес. Многие группы занялись его
исследованием. Компании, занимающиеся этой тематикой, достаточно
просто обошли патент, получив свои
кристаллы, в которых материал был
слегка изменен либо по основной
формуле, либо по добавкам. Тем же
путем пошли в Обнинске.
У Saint Gobain трехкомпонентная
формула LaBr₃(Ce) и LaCl₃(Ce). Вместо лантана может быть барий, вместо брома — еще какой-то элемент
из таблицы Менделеева. В формуле,
разработанной в Обнинске, добавлен
четвертый элемент, который позволяет изменить физические свойства
основного вещества и в то же время
сохранить все достоинства сцинтилляционных кристаллов. На это соединение были получены патенты как
в России, так и в США, что является
своеобразным «мировым» знаком качества разработки.
Кристаллы в «РАДИКО» выращивают совместно с еще одним предприятием Росатома — АО «Гиредмет».
«Гиредмет» поставляет уже подготовленное сырье, а в «РАДИКО» занимаются только технологиями выращивания и обработки кристаллов.
Вся «кристальная» лаборатория
«­РАДИКО», против ожиданий (казалось, что подобные технологии отрабатываются в огромных блестящих
помещениях со стерильным воздухом и людьми в гермокостюмах —
«чистых комнатах»), разместилась
в четырех небольших помещениях. Вся технология, судя по описанию, выглядит достаточно просто:
смешать в нужных пропорциях необходимые компоненты, запаять их
в стеклянную колбу, из которой выкачан воздух. После чего колба помещается в специальную печь, и там
происходит рост кристаллов. В итоге получается цилиндрический кристалл, который после обработки
устанавливается в корпус и может
использоваться в приборах.
Но это только на первый взгляд. Секрет — в деталях и рецептуре (видимо, из-за несоблюдения определенных требований у многих компаний,
которые пытались заниматься выращиванием сцинтилляционных кристаллов, ничего не получалось): пропорциях основных компонентов,
добавках, температурном режиме
в печи; соблюдение всех этих условий необходимо, чтобы кристалл обладал всеми заданными свойствами
и не треснул. Сотрудники лаборатории с гордостью показывают уже готовые кристаллы, которые работают.
Компания начинает этап освоения серийного производства и продаж. У А. Друзягина пока нет четкого
54 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
представления, на какой рынок —
внешний или внутренний — больше ориентирована эта разработка.
«Пока не могу сказать, в первую очередь надо понять емкость этого рынка, — комментирует он. — Наше конкурентное преимущество — цена.
Сейчас Saint Gobain свои детекторы
размером ~ 40×40 продает для России
примерно по 6–7 тыс. евро. С учетом таможенных платежей получается около 8 тыс. евро. Стоимость
наших детекторов может быть существенно ниже. Но многое будет зависеть от спроса на применение новых
измерительных технологий, которые могут разрабатываться на основе
этих детекторов».
По словам директора «РАДИКО», нынешним летом компания разослала
предложения по двум десяткам потенциально заинтересованных в этих
кристаллах компаниям. Получены
первые запросы на проведение технических и коммерческих переговоров. «Скорее всего, будет несколько направлений продаж. Стратегия
продолжения проекта сейчас только
формулируется», — заключает он.
РЫНОК И КОНКУРЕНТЫ
«РАДИКО» не считает себя крупным
игроком на российском рынке радиационного контроля, скорее — заметным, и только в определенных сегментах этого рынка. Характеризует
этот рынок А. Друзягин следующим
образом. «Рынок радиационного контроля, я бы сказал, перенасыщен
предложениями, и поэтому нам приходится существовать в чрезвычайно
конкурентной среде, не всегда, впрочем, добросовестно конкурентной.
Системы радиационного контроля
обычно выполняют „полицейские“
функции надзора. Это не системы
управления реактором, связь которых с безопасностью объекта более
очевидна, а потенциальных изготовителей один-два. На рынке СРК
БИЗНЕС
много игроков, каждый ведет себя
по-своему. Иногда мне казалось,
что нашей скрупулезностью соблюдения всех установленных в отрасли процедур разработки и постановки на производство, педантичностью
в отношении качества мы ставим
себя в заведомо проигрышные условия по сравнению с продавцами „воздуха“. Но технические требования
и правила оценки соответствия оборудования, поставляемого для объектов использования атомной энергии,
постепенно, но заметно ужесточаются. И я достаточно оптимистично смотрю в будущее. Как показывает
наш опыт, именно стратегия строгого соответствия правилам работает
на длинном периоде. Был период, когда казалось, что предметная область
(инженерно-технические задачи) исполнения проектов уходит на второй
план. Соблюдение процессов становится важнее целей. Теперь надеюсь,
что это не так», — говорит он.
На перспективы развития этого сегмента своего бизнеса глава компании также смотрит оптимистично:
«Поскольку радиоактивных отходов
в стране скопилось много, а период полураспада у многих достаточно
большой, то на ближайшие годы работы хватит всем».
РАДИОАКТИВНЫЕ ОТХОДЫ
Системы радиационного контроля
на АЭС — не единственное направление работы «РАДИКО». Для Игналинской АЭС она разработала и изготовила уникальную установку
паспортизации крупногабаритных
(до 25 тонн) контейнеров с радиоактивными отходами, защищенную патентами нескольких стран. Другой
зарубежный проект — на Украине,
связанный с созданием СРК для завода по переработке жидких радиоактивных отходов, а также СРК загрязненности персонала и автотранспорта
на площадке Чернобыльской АЭС.
Участие в проекте поставило перед компанией новые вызовы. Дело
в том, что заметная часть радиоактивных веществ выводится из организма больного с потом. Когда он
смывается в душе, то вода не должна попасть в городскую канализацию; значит, надо устанавливать специальные емкости — автономную
систему. Но они не могут быть безразмерными, поэтому специалисты
компании предложили поставить
на души специальные клапаны, чтобы избежать лишнего расхода воды.
Другой вопрос — логистика больных.
Например, пути пациентов до принятия препаратов и после не должны
пересекаться. Вроде бы, на первый
взгляд, мелочь: в коридоре, согласно
проекту, должны были стоять диванчики, сидя на которых, больные ожидали бы приема лекарств. А это неизбежно привело бы к пересечениям
потоков, так что диванчики из проекта изъяли.
Из российских проектов можно отметить совместную с Mirion
Technologies (RADOS) GmbH работу по поставке и внедрению системы
паспортизации РАО на территории
Сайда Губы, где хранится и обслуживается более 80 отслуживших свой
срок атомных реакторов с АПЛ.
ЯДЕРНАЯ МЕДИЦИНА
С 2013 года «РАДИКО» вошла в сегмент технологического оборудования рынка ядерной медицины: был
заключен ряд контрактов на поставку радиационно-защитного оборудования для строящегося отделения
радионуклидной диагностики и терапии Института детской эндокринологии ФГБУ «Эндокринологический
научный центр» Минздрава России.
Суть уже выполненных работ — поставка в клинику защищенных боксов для приготовления радиоактивных препаратов, включая систему их
утилизации и хранения.
ПЕРСПЕКТИВЫ
Текущие разработки компании продемонстрировал Е. Злотницкий.
Вот, к примеру, терминал автоматизированной системы индивидуального дозиметрического контроля, который «РАДИКО» показывает
на выставках. Система считывает показания дозиметра сотрудника, анализирует дозу; если есть превышение, то запрещает работать
на опасных участках. Она же может быть и системой учета рабочего времени, выполнять многие другие функции. Именно такую систему
установила компания в Китае.
Еще одна разработка. Все дозиметры
по радиоканалу связаны с центральным сервером. Диспетчер получает в реальном времени информацию
о дозе и в случае необходимости может отозвать работника из опасной
зоны. К тому же система позволяет
определять местоположение сотрудника. «Особенно актуально это в случаях техногенных аварий, — объясняет директор по стратегическому
маркетингу. — Есть у нас разработки, которые мы готовы предложить
МЧС, полиции, армии. В первую очередь, это системы обнаружения
и идентификации радиационных источников. Где бы они ни находились: в тайниках, на транспорте или
в багаже».
Еще один пример. Разработка для
контроля радиоактивности в газовой
или аэрозольной среде: это уже действующий прибор. «Обратите внимание, все оборудование, которое
здесь находится, рабочее. Что-то изготавливается под конкретные объекты, что-то — с расчетом на будущее. Сейчас у нас есть или готовые
решения, или знания и наработки
по всем вопросам, касающимся контроля радиоактивности», — поясняет директор по стратегическому
маркетингу.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 55
В МИРЕ
ОЦЕНИВАЕМ
ВЫВОДЫ
Текст: Ингард Шульга
C каждым десятилетием нарастает волна выводов из эксплуатации объектов
использования атомной энергии.
В некоторых регионах мира перспективы этого рынка особенно велики.
Мы продолжаем изучать сектор вывода
из эксплуатации, в этот раз — фокус
на стоимости соответствующих работ
и оценке емкости рынка.
За 60 лет развития ядерной энергетики в мире окончательно остановлено 156 ядерных энергоблоков
АЭС и опытно-промышленных реакторов, из них 44 — в последние десять лет. Однако около 90 % закрытых
блоков не демонтированы (в полной мере или вообще), то есть значительную часть работы по их выводу
из эксплуатации еще только предстоит сделать.
отрасли, число которых в нынешнем
веке также множится: закрытые или
планируемые к закрытию предприятия ядерно-оружейного комплекса, включая промышленные реакторы, хранилища РАО и другие; заводы
обогащения урана, конверсии, переработки ОЯТ; крупные исследовательские реакторы и так далее.
Между тем, с учетом возрастной
структуры и технических особенностей ядерного парка, в ближайшие
десятилетия волна закрытий продолжит увеличиваться, добавляя нарастающие объемы работ по выводу
из эксплуатации атомных станций.
Рост объемов выводов из эксплуатации потребует обращения с возрастающими объемами РАО, обеспечения их транспортировки, новых
емкостей для размещения отходов
и решения вопроса с их окончательным захоронением — строительством крупных и дорогостоящих геологических могильников ОЯТ и РАО.
К этому следует прибавить наиболее
трудоемкие проекты вывода из эксплуатации других объектов атомной
Все это, наряду с ужесточением требований к ядерной и радиационной
безопасности и экологии, приведет
56 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
В МИРЕ
ТАБЛИЦА 1. СООТНОШЕНИЕ КОНСТРУКТИВНЫХ ТИПОВ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ РЕАКТОРОВ, ВЫВЕДЕННЫХ
ИЗ ЭКСПЛУАТАЦИИ В МИРЕ
Типы реакторов, снятых с эксплуатации
Число реакторов
Суммарная
мощность,
ГВт
Страны с наибольшим объемом вывода
РУ данного типа
С водой под давлением (PWR и ВВЭР)
46
26,4
США, Германия
Кипящие корпусные (BWR)
36
16,5
США, Германия, Япония
Газоохлаждаемые (Magnox, UNGG)*
37
6,7
Великобритания, Франция
Графитовые с водяным охлаждением
(РБМК, АМБ и др.)*
9
6,1
Россия, США, Украина
Тяжеловодные двухконтурные (CANDU и др.)
8
2,0
Канада
Быстрые
7
1,7
Франция, Казахстан, Великобритания, США
ВТГР*
4
0,7
Германия, США
Газоохлаждаемые тяжеловодные
4
0,3
Словакия, Франция, Германия, Швейцария
Тяжеловодные с легководным теплоносителем
3
0,5
Канада, Великобритания, Япония
Прочие
2
0,1
США
ИТОГО
156
60,9
* реакторы с графитовым замедлителем
к качественному росту оборотов бэк­
енда, который из вспомогательного,
обслуживающего сектора превращается в равноправное звено атомной
отрасли.
РАЗЛИЧНЫЕ ВЫВОДЫ
В общей массе проектов вывода
из эксплуатации численно преобладают сравнительно небольшие или
средние, такие, как утилизация множества источников ионизирующего излучения (в том числе используемых вне атомной отрасли), демонтаж
небольших исследовательских реакторов, закрытие уранодобывающих
предприятий и так далее. Стоимость
таких проектов сравнительно невелика в масштабе атомной отрасли.
Объем мирового и региональных рынков вывода из эксплуатации определяется прежде всего наиболее капиталоемкими проектами,
которые требуют обращения с большим количеством РАО высокой
и средней степени активности (что
является важнейшей отличительной чертой атомной отрасли) и (или)
демонтажа масштабных инженерных сооружений и большого количества оборудования. Исходя из этого,
к наиболее сложным и дорогим проектам следует отнести снятие с эксплуатации атомных станций, ряда
объектов ЯОК, включая промышленные реакторы, заводов переработки ОЯТ, мощностей обогащения урана, хранилищ ВАО, ОЯТ и продуктов
их переработки и некоторых других
объектов.
Что касается исследовательских реакторов и критсборок, то их было построено больше, чем энергетических установок (свыше 770 в мире),
а география внедрения у них гораздо шире: помимо стран, обладающих
ядерной энергетикой, исследовательские реакторы также установлены
примерно в трех десятках государств,
не имеющих атомных станций. Начиная с 1980-х годов темпы вывода
из эксплуатации исследовательских
реакторов стали превышать темпы ввода. В настоящее время порядка 140 таких установок по всему миру
находится в стадии вывода из эксплуатации. Однако стоимость подобных проектов, как правило, на порядки меньше, чем для энергетических
реакторов.
Капиталоемкость снятия с эксплуатации других объектов атомной отрасли, в которых не используются
реакторы, определяется не столько проблемой радиоактивных отходов (они могут вообще не содержать
ВАО или САО), сколько необходимостью масштабных работ по очистке от химически опасных веществ
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 57
В МИРЕ
ТАБЛИЦА 2. ХАРАКТЕРИСТИКИ СФЕРЫ ВЫВОДА ИЗ ЭКСПЛУАТАЦИИ ОБЪЕКТОВ АТОМНОЙ ОТРАСЛИ РАЗНЫХ СТРАН
Страна
Перспективные
Наличие и масмасштабы вывода штаб дорогообъектов ЯОК
стоящих про-
Наличие и масНеобходимость
штаб «проблемы ликвидации пографита»
следствий тяжелых аварий
и (или) масштабной утечки ВАО
Число выведенных энергетических реакторов
(в скобках — число завершенных
проектов)
Число действующих блоков, закрытие которых
наиболее вероятно до 2025 г.
1
7
—
+
—
­—
Великобритания
29 (0)
15
+++
+++
+++++
+
Германия
28 (3)
8
­—
+
0
1
+
+
­—
­—
Испания
2 (0)
1
—
—
+
—
Италия
4 (0)
—
—
—
+
—
Канада
6 (0)
4
—
—
—
—
Китай
0
0
++
++
+
?
Россия
5
?
+++++
++++
++++
++
33 (8)
?
+++++
+++++
+++
+
Тайвань
0
?
—
—
—
—
Украина
4 (0)
?
—
—
+
+++
Франция
13 (0)
2
+++
+++
+++
—
Швейцария
1
3
—
—
—
—
Швеция
3
3
—
—
—
—
Южная Корея
0
0
—
—
—
—
16 (1)
?
—
—
+
+++
Бельгия
Индия
США
Япония
и (или) демонтажа огромного объема
оборудования и строительных конструкций. Это относится, например,
к крупным разделительным заводам.
Производственные площади крупнейших газодиффузионных заводов
достигают сотен гектаров, вес их оборудования и металлоконструкций исчисляется миллионами тонн.
К этому следует добавить, что в атомной отрасли используются материалы высочайших стандартов качества
(высшие марки бетона, высокопрочная сталь, сплавы и тому подобное),
что дополнительно осложняет снос
и утилизацию объектов в условиях,
ектов вывода
объектов ЯТЦ
­—
когда требуется соблюдать меры радиационной безопасности.
накопилось немало «грязного» ядерного наследия.
ГЛАВНЫЕ ВЫВОДЫ
В ближайшие десятилетия наибольших масштабов вывода из эксплуатации следует ожидать в таких государствах, как США, Россия,
Великобритания, Германия, Франция, Япония, Канада и ряд других
(см. табл. 2). Такие страны, как Китай, Южная Корея, Индия, Пакистан и другие, пока в основном строят свои отрасли. Однако со временем
и они столкнутся с необходимостью вывода. Это прежде всего касается Китая и Индии, у которых
Объемы вывода необходимо соразмерять, среди прочего, с масштабами страны. Скажем, для таких государств, как Бельгия и Швейцария,
или острова Тайвань, чья площадь
меньше Московской области, вывод из эксплуатации нескольких АЭС
с шестью-восемью блоками и ряда
дорогих проектов ЯТЦ (как в Бельгии) станет серьезной проблемой.
58 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
По совокупности параметров крупнейшим рынком вывода из эксплуатации следует считать США
В МИРЕ
ПОЧЕМУ МЕДЛЯТ США
Большое число проектов вывода, основные работы по которым откладываются на десятки лет, объясняется как
технико-экономическими или
стратегическими соображениями (расчетом на снижение уровня радиоактивности
за счет распада короткоживущих изотопов, недостатками существующих технологий
утилизации графита, временным сохранением части мощностей в «холодном резерве» и тому подобными), так
и отсутствием решения вопроса об окончательном захоронении РАО. Создание
общенационального централизованного пункта окончательной изоляции отработанного ядерного топлива
и высокоактивных отходов
(см. подробную таблицу в АЭ № 7. —
Прим. ред.). В этой стране было снято с эксплуатации 33 энергетических
реактора, 14 промышленных реакторов-наработчиков, большинство исследовательских реакторов и критических сборок, порядка 120 судовых
реакторных установок, три газодиффузионных завода и прочие мощности обогащения урана, множество
урановых рудников и заводов переработки руды, иные объекты ЯТЦ
и ядерно-оружейного комплекса
на более чем 100 площадках, включая такие крупнейшие, как Ханфорд,
Оукридж, Саванна-Ривер и многие
другие.
США лидируют по числу завершенных проектов, в том числе площадок, снятых с лицензии. В частности,
в этой стране было ликвидировано
восемь энергоблоков АЭС. Тем не менее лишь меньшая часть масштабных работ по снятию с эксплуатации
завершена. Среди проектов, которые планируется реализовать в этой
сфере в ближайшие десятилетия: основные работы по выводу из эксплуатации 19 ядерных энергоблоков
на 17 атомных станциях, части площадок крупнейших газодиффузионных заводов в Падьюке и Пайктоне,
конверсионного завода в Метрополисе, производственного комплекса
в Эрвине (осуществляющего, в частности, фабрикацию топлива для ВМФ
остается в стадии определения концепции, а начатый ранее подобный проект в ЮккаМаунтин по сути остановлен.
Пока наиболее активные отходы большинства закрываемых гражданских площадок
атомной отрасли размещаются в объектах временной изоляции, создаваемых на самих
площадках. Отходы и другие ядерные материалы ЯОК
и переработку ядерных материалов), комплекса по переработке высокообогащенного урана в Ок-Ридже
и других объектов. Кроме того, в фазе
вывода из эксплуатации находятся свыше десятка исследовательских
реакторов, 22 предприятия по добыче и переработке урановых руд и так
далее.
Крупнейший перспективный проект — ликвидация ядерного наследия, включая завершение работ
по выводу промышленных реакторов в Ханфорде и Саванна-Ривер
и очистке других площадок, связанных с ЯОК. Так, в Ханфорде закрыто, среди прочего, девять уран-графитовых реакторов (три из которых
имели тепловую мощность свыше
4 ГВт) и комплекс с исследовательским реактором на быстрых нейтронах. В Саванна-Ривер окончательно остановлены пять мощных
(порядка 2 ГВт) тяжеловодных реакторов-наработчиков и ряд других установок. Лишь небольшая их
часть была очищена и дезактивирована; большинство объектов переведены в ядерно безопасное состояние
и законсервированы.
Также актуальна задача завершения вывода из эксплуатации устаревших хранилищ РАО и мощностей переработки ОЯТ военных реакторов
на этих площадках. К ним относятся,
размещаются, в кондиционированном или некондиционированном виде, в Ханфорде
(включая элементы реакторных отсеков более чем сотни подводных и надводных
судов, выведенных из состава военно-морского флота),
Саванна-Ривер, Ок-Ридже,
на других площадках в штатах
Айдахо, Нью-Мексико, Невада и так далее.
в частности, размещенные в Ханфорде и Саванна-Ривер радиохимические комплексы, заводы фабрикации топлива, гигантские подземные
металлические резервуары устаревшей конструкции для хранения ЖРО
радиохимического производства
(177 в Ханфорде и 49 в Саванна-Ривер), часть которых дала течь; хранилища ОЯТ промышленных реакторов, включая крупнейший объект
такого рода в США, расположенный
у берега реки Колумбия в Ханфорде
(«хранилище К», также протекавшее),
и так далее.
Продвижение проектов зависит,
в частности, от мощностей отверждения и остекловывания ВАО. Подобный комплекс в Саванна-Ривер
был пущен еще в 1996 году, тогда как
строительство еще более крупного предприятия стоимостью свыше
$ 13 млрд в Ханфорде затянулось. Это
тормозит работы по выводу из эксплуатации и очистке значительной
части этой площадки, которые рассчитаны на десятилетия.
На большинстве перечисленных
крупнейших площадок (за исключением ряда атомных станций)
в обозримом будущем сохранится
часть производственной деятельности, либо планируется использование некоторой доли прежней инфраструктуры для организации новых
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 59
В МИРЕ
ТАБЛИЦА 3. ПРИМЕРЫ ОСУЩЕСТВЛЯЕМЫХ И ВЕРОЯТНЫХ ПРОЕКТОВ ВЫВОДА ИЗ ЭКСПЛУАТАЦИИ ОБЪЕКТОВ
ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АТОМНОЙ ЭНЕРГИИ В РОССИИ В ПЕРСПЕКТИВЕ ДО 2030 Г.
Площадка / блоки №
Краткая характеристика
Белоярская АЭС / 1,2
Энергоблоки с графитовыми реакторами АМБ окончательно остановлены в 1983,1990 гг.
Белоярская АЭС / 3
Назначенный срок эксплуатации быстрого реактора БН-600 истек в 2010 году. Продленный
срок истекает в 2025 г.
Нововоронежская АЭС / 1,2
Энергоблоки с реакторами ВВЭР окончательно остановлены в 1988, 1990 гг.
Билибинская АЭС / 1 – 4
В 2019 – 2021 гг. истекает продленный срок эксплуатации энергоблоков с графитовыми реакторами ЭГП-6
Ленинградская АЭС / 1 – 4
Курская АЭС / 1 – 4
В 2013 – 2025 гг. истекает продленный срок эксплуатации блоков с графитовыми реакторами РБМК. Дальнейшие продления вероятны максимум до конца 2020-х гг., при условии проведения периодических мероприятий по восстановлению ресурсных характеристик графитовой
кладки и др. работ
ГХК
Прекращена эксплуатация уран-графитовых реакторов АД, АДЭ-1, АДЭ-2 (в 1992 – 2010 гг.),
радиохимического завода и др. объектов
СХК
В 1990 – 2008 гг. прекращена эксплуатация уран-графитовых реакторов И-1, ЭИ-2, АДЭ-3,
АДЭ-4, АДЭ-5; выводятся из эксплуатации объекты на площадках радиохимического и химико-металлургического заводов, хранилища РАО и т.д.; реактор ЭИ-2 захоронен на месте
ПО «Маяк»
Уран-графитовые реакторы А, АИ, АВ-1, АВ-2, АВ-3 окончательно остановлены в 1987 – 1991 гг.;
выводятся из эксплуатации промышленные водоемы, хранилища ЖРО и т.д. Ранее были сняты с эксплуатации тяжеловодные реакторы ОК-180, ОК-190, ОК-190М. Часть элементов этих
РУ демонтирована или захоронена на месте, часть использована при строительстве новых
реакторов
АЭХК
Выводится из эксплуатации ряд мощностей сублимации, газодиффузионного разделения, хранилища РАО
производств. Поэтому речь идет
только о выводе из эксплуатации части объектов на этих территориях.
Масштабы вывода из эксплуатации
в России велики, но в целом уступают
показателям США. Однако в перспективе ближайших десятилетий объем российского рынка существенно
увеличится.
По масштабам вывода из эксплуатации сегодня и в ближайшей перспективе одно из первых мест в мире занимает Великобритания (подробную
таблицу см. в АЭ № 7. — Прим. ред.).
В структуре реакторного парка этой
страны абсолютно преобладают газографитовые реакторы, на которые
приходится 90 % от числа реакторных
установок, построенных за семь десятилетий развития атомной отрасли
Соединенного Королевства. К настоящему времени окончательно останов-
лено 29 энергетических, двухцелевых
и опытных реакторов на 14 площадках, а до середины следующего десятилетия должны быть закрыты
15 из 16 действующих энергоблоков
атомных станций на семи из восьми
ныне действующих площадок.
В разных стадиях вывода из эксплуатации находится большинство объектов на площадках ядерных центров Великобритании (в Селлафилде,
Дунрее, Винфрите, Харуэле), в производственных комплексах в Спрингфилдсе и Кейпенхерсте. В частности,
сняты с эксплуатации: ряд опытно-промышленных и исследовательских реакторов в упомянутых ядерных центрах; завод фабрикации
топлива Magnox и конверсионное
производство в Спрингфилдсе; газодиффузионный разделительный завод в Кейпенхерсте; ряд реакторных
установок, мощности фабрикации
60 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
MOX-топлива, радиохимический завод, хранилища РАО и другие объекты в Селлафилде и так далее. На последней площадке в ближайшие годы
ожидается закрытие двух заводов переработки ОЯТ (топлива реакторов
Magnox и оксидного топлива) и ряда
других объектов. Таким образом,
в течение 10 лет почти все построенные в ХХ столетии объекты атомной отрасли Великобритании будут
закрыты, а вместо них планируется ввести новые — преимущественно
в сфере ядерной генерации.
Абсолютное преобладание графитовых реакторов (в стране накоплено около 140 тыс. тонн облученного
графита), демонтаж которых осложняется рядом конструктивных особенностей, приводит к тому, что для
Великобритании характерен растянутый процесс вывода из эксплуатации большинства объектов
В МИРЕ
отрасли — в ряде случаев он планируется на срок около 100 лет. Конечная цель большинства проектов —
доведение площадок или большей
их части до состояния «коричневой» или «зеленой» лужайки и вывод
из-под ядерного надзора, то есть снятие ограничений на индустриальное
либо иное использование. За последнее десятилетие до этого состояния
было доведено около 80 га территорий площадок атомной отрасли. Однако реализация подавляющей части
проектов не завершена, а некоторые
остаются в начальной стадии.
В Германии (см. сводную таблицу
в АЭ № 7. — Прим. ред.) были окончательно остановлены 28 энергетических и опытных реакторов
на 22 площадках, из них девять РУ —
в последние четыре года. К началу
следующего десятилетия планируется закрыть восемь оставшихся в работе энергоблоков на семи атомных
станциях. Кроме того, были выведены из эксплуатации восемь исследовательских реакторов, ряд предприятий уранодобычи, небольшие
мощности переработки ОЯТ.
В ФРГ почти не использовался графит в качестве замедлителя (за исключением пары опытных установок
небольшой мощности). Для Германии характерны в среднем более сжатые сроки вывода из эксплуатации
атомных объектов, чем для Великобритании и других стран, а консервация реакторных установок на многие десятилетия перед демонтажом
используется в единичных случаях.
Несмотря на завершение большинства демонтажных работ на некоторых объектах, снятие их с ядерного
надзора (и, соответственно, отмена
статуса выводимых из эксплуатации)
может занимать десятилетия.
Стратегию безотлагательного вывода предполагается использовать
и в отношении энергоблоков АЭС,
окончательно остановленных начиная с 2011 года. Собственники этих
блоков направили в надзорные органы заявки на выполнение операций
по снятию с эксплуатации, а в некоторых случаях уже заключаются контракты на работы по сносу и демонтажу. Однако ни один такой блок
пока не демонтируется.
Конечная цель вывода в ФРГ — состояние «коричневой лужайки» (достигнутое, например, на значительной части
площадки бывшей АЭС «Грейфсвальд») либо «зеленой лужайки» (реализованное на площадках опытнопромышленного газоохлаждаемого
тяжеловодного реактора в Нидерайхбахе, опытного кипящего реактора
в Кале и другого опытного кипящего
реактора в Гросвельцхайме). Подобный конечный статус предполагается
и для планируемых проектов.
Реализуемые и запланированные
на ближайшие годы проекты вывода из эксплуатации в совокупности
охватывают около трех десятков реакторных установок, половина которых относится к числу крупнейших
в мире. Учитывая характерную для
Германии относительно интенсивную стратегию вывода, капиталоемкость таких проектов дополнительно возрастает из-за необходимости
применения дорогостоящих технических решений. Все это характеризует
рынок вывода из эксплуатации Германии как один из пяти крупнейших
в глобальном масштабе в перспективе ближайших десятилетий.
Во Франции была прекращена эксплуатация 13 энергетических и двухцелевых реакторов, включая девять
газографитовых на четырех площадках (ядерный центр в Маркуле, атомные станции «Шинон», «Сен-Лоран»,
«Буже»), один опытно-промышленный PWR на АЭС «Шуз-А», один
тяжеловодный газоохлаждаемый EL4
в Бренилисе и два реактора на быстрых нейтронах: Phenix в Маркуле
и Superphenix в Крес-Мальвиле. Кроме того, были закрыты ряд опытных
и экспериментальных установок (быстрый реактор Rapsodie, кипящий
RNG) и свыше десятка исследовательских РУ.
Также сняты с эксплуатации некоторые объекты ЯТЦ: два завода газодиффузионного обогащения урана
в районе Трикастена, два предприятия переработки ОЯТ в Маркуле и Ля
Аг (на последней площадке была проведена коренная реконструкция и открыты новые мощности того же профиля), пилотный завод переработки
облученного MOX-топлива и ОЯТ быстрых реакторов в Маркуле и так далее. Демонтаж мощностей ЯТЦ в ряде
случаев начинается в первые годы
после снятия с эксплуатации. В отношении большинства крупных реакторов была принята стратегия
сохранения под наблюдением с откладыванием демонтажа реакторной
установки на десятилетия.
Действующий ядерно-энергетический парк Франции состоит исключительно из реакторов, не достигших
40-летнего срока служба: из 58 ныне
работающих энергоблоков АЭС большая часть вступила в строй в 1980–
1990 годы, а несколько — в нынешнем столетии. Не случайно в планах
вывода сегодня фигурируют лишь
два блока АЭС «Фессенхайм», которые официально планируется снять
с эксплуатации до 2018 года по политическим соображениям (они технически исправны, прошли модернизацию и часть плановых процедур для
продления службы).
К другим крупнейшим перспективным проектам относится вывод из эксплуатации разделительного завода «Жорж-Бесс-I» в Трикастене
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 61
В МИРЕ
ТАБЛИЦА 4. ВЫВОДИМЫЕ И ПЛАНИРУЕМЫЕ К ВЫВОДУ ОБЪЕКТЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АТОМНОЙ ЭНЕРГИИ ФРАНЦИИ
Площадка, реактор или Годы фактичеАЭС/блоки №
ского закрытия
Характеристика объекта
Площадка Маркуль,
р-ры G-1, G-2, G-3
Газографитовые реакторы мощностью 2, 39 и 40 МВт. Использовались в основном для
наработки оружейных материалов. Установки частично демонтированы
1968, 1980, 1984
АЭС «Шинон-А» / 1, 2, 3 1973, 1985, 1990
Энергоблоки с газографитовыми реакторами мощностью 70, 180 и 360 МВт
EL 4
1985
Энергоблок с тяжеловодным газоохлаждаемым реактором мощностью 70 МВт
АЭС «Сен-Лоран-А» / 1, 2
1990, 1992
Энергоблоки с газографитовыми реакторами мощностью 390 и 465 МВт
АЭС «Шуз-А»
1991
Энергоблок на основе опытно-промышленного реактора с водой под давлением мощностью 305 МВт
АЭС «Буже» / 1
1994
Энергоблок с газографитовым реактором мощностью 540 МВт
Завод переработки ОЯТ 1994
в Ля Аг
Первоначальный профиль — переработка облученного металлического топлива газоохлаждаемых реакторов. После коренной реконструкции предприятие стало составной частью комплекса переработки оксидных ОЯТ легководных реакторов суммарной
мощностью 1600 т/г
Разделительный завод
в Пьерлате
1996
Газодиффузионный завод, введенный в эксплуатацию в 1964 – 1967 гг. и производивший высокообогащенный уран для нужд ЯОК Франции
Радиохимический завод в Маркуле
1997
Предприятие переработки облученных блоков газоохлаждаемых реакторов мощностью порядка 400 т/г. Осуществлял также переработку ОЯТ энергетических
реакторов
Phenix
2010
Энергоблок с быстрым реактором мощностью 130 МВт
Superphenix
1998
Энергоблок с быстрым реактором мощностью 1200 МВт
Разделительный завод «Жорж-Бесс-I»
2012
Газодиффузионнный завод обогащения урана мощностью 10,8 млн ЕРР/г
АЭС
«Фессенхайм»/1,2
2018 — предпо- Оба блока PWR введены в эксплуатацию в 1978 г. и являются старейшими среди дейлагаемый вывод ствующих в стране. Станцию планируется закрыть до достижения 40-летнего срока
службы в соответствии с обещанием президента Франции Франсуа Олланда снизить
зависимость страны от ядерной генерации
Источники: МАГАТЭ, CEA, AREVA, NEA, WNA
и газоохлаждаемых реакторов. Таким образом, в отличие от ситуации,
например, в Германии или России,
во Франции фронт работ по выводу из эксплуатации на перспективу по крайней мере до 2030 года
будет определяться преимущественно ранее закрытыми площадками
(см. табл. 4).
За время развития атомной энергетики Японии статус окончательно
остановленных получили 14 энергоблоков и две опытно-промышленные
установки, из них девять реакторов —
после аварии на АЭС «Фукусима‑1»
в 2011 году. То есть масштабы вывода резко увеличились в последние годы. В настоящее время в разных стадиях снятия с эксплуатации
(преимущественно начальных, предшествующих демонтажу основного оборудования РУ) находятся
15 реакторов.
В качестве основной стратегии японские компании рассматривают сценарий безотлагательного вывода,
который обычно не предполагает
длительного (свыше 10 лет) сохранения реакторной установки под наблюдением. При этом весь процесс
62 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
вывода до полного демонтажа занимает не более 20–30 лет. Подобная схема реализована при выводе
из эксплуатации опытного кипящего реактора JPDR (окончательно остановленного в 1976 году и демонтированного к марту 1996 года),
на нее же ориентируются и в других
проектах, включая снятие с эксплуатации блока № 1 АЭС «Токай» с реактором Magnox, вывод которого предполагается завершить к середине
2020-х годов.
Таким образом, Япония за последние годы превратилась в один
В МИРЕ
ТАБЛИЦА 5. ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ РЕАКТОРЫ, СНЯТЫЕ С ЭКСПЛУАТАЦИИ В ЯПОНИИ
Мощность, МВт Годы закрытия Текущий статус и перспективы проектов
Реактор или АЭС/блок № Тип реакторной
установки
JPDR
опытный BWR
12
1976
Демонтаж реактора завершен к 1996 г.
АЭС «Токай» / 1
газоохлаждаемый
Magnox
137
1998
Сохранение под наблюдением, демонтаж части
неядерного острова. Завершение демонтажа реактора к 2025 г.
ATR в Фуджене
опытный
тяжеловодный
148
2003
В начальной фазе вывода. Демонтаж части неядерного острова. Завершение демонтажа реактора и сноса зданий к 2033 г.
АЭС «Хамаока» / 1, 2
BWR
515+806
2009
Подготовка к демонтажу неядерной части. Завершение демонтажа реакторов и сноса зданий
к 2036 г.
АЭС «Фукусима-1» / 1 – 6
BWR
439 + 760 + 760+
760 + 760 + 1067
2011, 2013
АЭС «Михама» / 1, 2
PWR
320 + 470
2015
Окончательно остановлены
АЭС «Цуруга» / 1
BWR
340
2015
Окончательно остановлен
АЭС «Симанэ» / 1
BWR
439
2015
Окончательно остановлен
АЭС «Генкай» / 1
PWR
529
2015
Окончательно остановлен
Ликвидация последствий тяжелой аварии, вывод
из эксплуатации, демонтаж
Источники: МАГАТЭ, JAEA, Kansai Electric, Japan Atomic Power Co, Chubu Electric и др.
из наиболее заметных рынков вывода из эксплуатации. Причем процесс его расширения не завершен.
Во-первых, ужесточение и без того
жестких японских норм безопасности (например, по сейсмостойкости
они кратно превышают наивысшие
требования других государств) существенно увеличило стоимость модернизации и продления жизненного цикла ядерных блоков. Недаром
владельцы закрыли по этой причине целый ряд блоков (см. табл. 5).
Во-вторых, в некоторых случаях власти готовы на безусловный запрет
эксплуатации отдельных АЭС или
энергоблоков, независимо от их модернизации. Например, если будет доказано наличие под ними ранее не учтенных в проекте активных
разломов земной коры или их смыкания (такой «приговор» уже вынесен блоку № 1 АЭС «Симанэ»; аналогичный исход угрожает блоку
№ 2 АЭС «Цуруга», планируемым
блокам на этой площадке и ряду
других).
В общем, есть основания полагать,
что развитие японского рынка вывода из эксплуатации на этом не остановится. Однако взрывоподобный
его рост, которого некоторые ожидали в 2011 году, вряд ли произойдет:
радикальные планы прошлого правительства, предполагавшие твердо ограничить эксплуатацию ядерных энергоблоков 40-летним сроком,
не были реализованы. Действующие
сегодня стандарты допускают принципиальную возможность продления срока службы энергетических реакторов до 60 лет. Учитывая острую
ситуацию на энергетическом рынке
Японии, ядерная генерация во многих случаях остается прибыльной,
несмотря на рост издержек.
В ряде других стран и регионов,
имеющих значительную ядерную генерацию, с начала нынешнего столетия также наблюдается рост масштабов вывода из эксплуатации ядерных
объектов. К ним относятся Европейский Союз, Канада, Тайвань.
В Евросоюзе, помимо упомянутых
Великобритании и Германии, некоторые другие государства сняли
с эксплуатации по несколько блоков
и планируют дальнейшие выводы.
Так, в Болгарии, Швеции, Чехии, Словакии, Литве, Испании сравнительно
недавно окончательно остановлено
по два-четыре блока (в совокупности 14). В некоторых из этих стран
и в других государствах в обозримой
перспективе возможны дальнейшие
выводы.
Швейцария и Бельгия взяли курс
на отказ от ядерной генерации в ближайшие десятилетия. Если эти планы
будут выполняться, к ранее выведенным в этих государствах объектам
добавится еще до 12 ядерных энергоблоков на множестве площадок.
В Канаде в последние годы окончательно остановлено три ядерных
энергоблока — в добавление к выведенным из эксплуатации ранее.
В ближайшие 5–10 лет предполагается
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 63
В МИРЕ
снять с эксплуатации еще несколько блоков.
В совокупности эти и другие государства образуют рынок из десятков крупнейших объектов, сопоставимый с описанными выше наиболее
масштабными рынками вывода. Речь
пока идет лишь о фактически снятых
с эксплуатации и официально планируемых к выводу реакторах. Если же
добавить будущие, пока еще не запланированные выводы, которых,
как показывает опыт, будет немало и которые обусловлены политическими причинами, сменой стратегии
собственника, изменением рентабельности ядерной генерации и тому
подобными причинами, то упомянутая волна вывода получит дополнительную поддержку.
ФИНАНСОВЫЕ ВЫВОДЫ
В настоящее время ежегодный объем
мирового рынка вывода из эксплуатации превышает $7 млрд, а к 2020 году
он увеличится, по прогнозам, до
$9 млрд. В 2004 году МАГАТЭ прогнозировало суммарный объем глобального рынка вывода из эксплуатации
в течение первой половины нынешнего века примерно в $ 1 трлн, в том
числе стоимость вывода ядерных
энергоблоков — в $ 185 млрд. Расходы
в расчете на один блок предполагались в диапазоне $ 250–500 млн.
Спустя десятилетие оценки МАГАТЭ
изменились ненамного, сохранив
прежний порядок: по данным организации, в ближайшие 25 лет будет выведено из эксплуатации около половины из примерно 440 ныне
действующих энергетических реакторов, что обойдется в сумму около
$ 100 млрд, то есть приблизительно
в $ 500 млн на блок.
Цифры похожего порядка приводит надзорный орган США NRC, который оценивает среднюю удельную
стоимость вывода ядерной генерации
в $ 300–400 млн на один энергоблок.
В этот диапазон не случайно укладываются суммы, которые предполагается собрать в отраслевой фонд
вывода из эксплуатации — в виде существующих обязательных отчислений от продаж электроэнергии АЭС
(в пределах ~$ 0,02/кВт · ч). Согласно
последним отчетам ведомства, большая часть необходимых средств уже
собрана.
Подобный масштаб цифр фигурирует и в докладах французских правительственных структур в отношении действующего ядерного парка
Франции, сопоставимого с американским по масштабу и составу (исключительно легководные реакторы).
Так, исходя из анализа французской
структуры CNEF, занимающейся мониторингом формирования фондов
финансирования бэкенда, расходы
на вывод из эксплуатации атомных
станций Франции составят в среднем около 350 млн евро на блок в ценах 2011 года (около $ 400 млн по актуальному курсу).
64 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
Аналогичные оценки для японских
атомных энергокомпаний эквивалентны приблизительно $ 600 млн
на блок.
Однако учет всех расходов на обращение с РАО при выводе атомных
станций, включая стоимость строительства централизованных хранилищ (необходимое условие синхронного вывода множества блоков
в национальном масштабе), увеличивает суммы в разы. Например, те же
оценки для французских АЭС возрастают до ~$ 1,1 млрд, анализ цифр
для Германии приводит к цифре
~$ 2,2 млрд на блок.
Еще большие суммы дают оценки емкости всего рынка вывода из эксплуатации, включая объекты ЯТЦ
и ядерного наследия, разные аспекты
рекультивации площадок и прочее.
Например, известно, что основной
уполномоченный орган Великобритании в сфере бэкенда — NDA — тратит
на эти цели ежегодно порядка 3 млрд
фунтов (~$ 4 млрд), а в перспективе текущие расходы планируется
В МИРЕ
оборудования и технологий, специально адаптированных к данному проекту. Дополнительные различия привносят характер объектов
(вывод реактора и завода переработки урановой руды отличаются так же,
как демонтаж газопровода и мясокомбината) и требуемый итог вывода (до какого состояния планируется довести площадку?). Но даже для
однотипных объектов цифры плохо сопоставимы: упомянутые оценки
средней стоимости вывода энергоблоков резко меняются, если учитывать различия в мощности и типе
реакторов: вывод легководной РУ
может уложиться в несколько сотен
миллионов долларов за один ГВт;
аналогичная стоимость ликвидации
графитового реактора может измеряться миллиардами долларов.
снизить в 2–3 раза. С учетом сроков
реализации проектов вывода в этой
стране долгосрочный объем британского рынка приближается к $ 170
млрд. Аналогичные оценки для рынка Франции превышают $ 100 млрд.
Исходя из подобных данных, предпринимаются попытки стоимостного сопоставления разных сегментов
глобального рынка бэкенда, включая вывод из эксплуатации, и объемов региональных рынков. Так, согласно специальному исследованию
Roland Berger, результаты которого
опубликованы в 2014 году изданием Nuclear Engineering International,
объем мирового рынка бэкенда в 2012–2030 годах составит $ 360
млрд, из которых $ 80 млрд придется на вывод из эксплуатации, $ 150
млрд — на обращение с ОЯТ и $ 130
млрд — на обращение с РАО. При
этом собственно в сегменте вывода из эксплуатации основные расходы будут связаны с проектированием и созданием инфраструктуры
вывода ($ 32 млрд), разработкой
и производством специального
оборудования ($ 27 млрд), работами
по дезактивации, очистке, демонтажу и сносу зданий и сооружений
($ 15 млрд). Основными рынками бэкенда в целом будут Франция, Великобритания, Япония, Китай, США,
Россия, Германия.
Впрочем, действительно надежных
оценок стоимостного объема рынка
вывода из эксплуатации, очевидно,
не существует. Аналитические выкладки даже самых авторитетных организаций грешат множеством допущений и натяжек, существенно
различаются подходы. Есть целый
ряд причин, по которым прогнозировать стоимость вывода в масштабе
хотя бы атомной отрасли отдельной
страны можно лишь очень приблизительно, с разбросом в десятки и сотни процентов.
Это объясняется, во‑первых, уникальностью каждого крупного проекта вывода. В этой сфере
применяется слишком много нестандартных решений: даже сходные
операции нередко требуют создания
Во-вторых, проекты вывода реализуются в беспрецедентно длительные
сроки — десятки лет, иногда столетия. Адекватный финансовый анализ для таких временных интервалов
(с учетом изменения экономической ситуации и политических рисков, курсов валют, инфляции и тому
подобных факторов) практически нереален даже в масштабе одного крупного проекта. Попытки интегральной
оценки стоимости множества подобных проектов, находящихся на разных стадиях, осуществляемых в разные сроки и имеющих уникальные
параметры, приводят к мультипликации ошибок и допущений.
Тем не менее масштаб сумм в целом
очевиден: самые различные оценки сходятся в том, что в предстоящие
десятилетия следует ожидать нарастающей волны выводов из эксплуатации; эта тенденция открывает рынок в сотни миллиардов долларов.
И большая часть этого глобального
рынка будет разделена между ограниченным кругом стран и регионов,
описанных выше.
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 65
КУРЬЕЗЫ
РАДИОАКТИВНЫЕ
ХУДОЖЕСТВА
Текст: Татьяна Данилова
Искусство в поиске нетрадиционных форм все чаще
покушается на темы ядерной
апокалиптики, которая вот уже
70 лет кормит масс-культуру
и публицистику. Порой этот
поиск требует от художника
изрядного мужества.
Актуальное художество — это
те странные, а иногда и неприятные
штуки, которые все чаще можно видеть на выставках современного искусства — порой требует от творца такого же мужества, как, скажем,
Дарвиновская премия. Актуальными
нынче считаются темы последствий
атомной энергетики, индустриализации и прочая техно-апокалиптика. Создание радиоактивных художественных объектов лишь самым
краем задевает область актуального искусства. Это скорее метод и исследование, сбор данных о творимом
материальном объекте. Художники,
работающие с радиоактивными материалами, делают это, как правило,
совместно с командами исследователей и при поддержке крупных государственных или художественных
учреждений. Творец при этом проявляет невероятное терпение и согласен рисковать во имя того, чтобы
его видение, его искусство не пропало втуне, а досталось миру, времени
и истории.
ды из радиоактивного грунта, взятого в Фукусиме. Четыре дня художница собирала почву с загрязненных
рисовых полей. Затем она увезла ее
в Великобританию, где и слепила
свои блюда, которые предъявила затем на выставке выпускников Королевского колледжа искусств. Блюда
и сосуды должны символизировать
память и разруху.
«Черный квадрат XVII» Тэрин Саймон, созданный из остеклованных
радиоактивных отходов в сотрудничестве с Росатомом, в 3015 году, через тысячу лет после создания, займет место в постоянной экспозиции
музея современного искусства «Гараж» — для этого в 2015 году была
специально подготовлена ниша
в стене нового здания музея.
Многие работы этих художников —
а точнее, публицистику в форме художественных объектов — публика
увидит лишь через тысячелетия.
Токийская арт-группа «Чим Пом»
к четвертой годовщине катастрофы в Фукусиме устроила «вставку»
(inhibition — в отличие от выставки, exhibition) объекта под названием
«Не ходи за ветром». Этот памятник
катастрофе публика увидит не раньше, чем территория, где он установлен, очистится от радиоактивного
заражения.
В 2012 году шведка Хальда Хеллстрем
создала керамические блюда и сосу-
Тревор Пэглин недавно показал «куб
Тринити» из радиоактивного стекла,
66 — АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015
в которое после испытаний атомной
бомбы «Тринити» в 1945 году превратился песок полигона в штате НьюМехико. Куб установлен, конечно же,
в закрытой зоне Фукусимы и откроется для обозрения примерно через
30 тысяч лет.
«Раздел Неведомых полей» — кочевая
дизайн-студия, которой руководят
Лайэм Янг и Кейт Дэвис, — собрала
глинистые массы со дна загрязненного токсичными отходами озера
в Монголии и создала набор радиоактивных ваз в стиле эпохи Мин. Так
члены группы выразили свой протест против роскоши в ущерб природе: ведь продукция химических
производств, чьи отходы убили озеро, используется для изготовления
смартфонов, сверхлегких ноутбуков
и батарей для автомобилей «Тесла».
Скульптор Джеймс Экорд потратил
20 лет на создание радиоактивного
произведения. Для этого он изучал
атомную энергетику, смежные науки и в 1993 году стал единственным
в мире человеком с лицензией на использование радиоактивных материалов. Из них он создал скульптуры
на христианские темы, которые способны выдержать испытание временем и стать предупреждением будущим поколениям.
ЧИТАЙТЕ В БЛИЖАЙШЕМ НОМЕРЕ ЖУРНАЛА
«АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ»
ТЕМА НОМЕРА
Ядерная медицина РФ:
что мешает развитию сегмента высокотехнологичной медицинской помощи
ВЗГЛЯД
Итоги реализации ФЦП по
ядерной и радиационной
безопасности
БИЗНЕС
Крупнейшие вендоры
реакторов перестраивают
бизнес по образцу Росатома
В МИРЕ
Женщины на руководящих
постах в атомных корпорациях
В МИРЕ
Обзор глобального рынка
изотопной продукции
БИЗНЕС
Интервью с гендиректором
«Русатом Оверсиз»
Никитой Константиновым
АТОМНЫЙ ЭКСПЕРТ №8 (41) 2015 — 67