НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭМОЦИЙ
advertisement
486 ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ УДК 81 НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭМОЦИЙ © Л. М. Зайнуллина Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32. Тел.: +7 (919) 608 42 98. E-mail: farkhad_m60@mail.ru Фиксирование эмоциональных процессов происходит посредством биопсихологического механизма их отображения в семантике слов, используемых для вербализации эмоциональных отношений. Это отображение кодируется в слове специфическими компонентами его семантики. Именно так эмоции проникают в слова, закрепляются в них и при необходимости манифестируются. Эмоции – это сложные и противоречивые конструкты, репрезентация и адаптация которых варьируются в разных лингвокультурах. Ключевые слова: эмоция, сознание, культура, коммуникация, эмоциональное восприятие. Эмоции как психическое явление отражают в сознании человека его эмоциональное отношение к миру. Эмоции есть особая форма познания и отражения действительности. В языке эмоции весьма широко представлены своими наименованиями, характеристиками и оттенками. И хотя «в науке признан факт неизоморфности структуры словаря эмоций и эмоциональной структуры человеческой психики, без изучения языковой картины эмоций наши представления о них были бы неизмеримо беднее, если вообще возможны» [1, с. 5]. Эмоции многолики и многогранны. По мнению Ш. Балли, человеческая мысль постоянно колеблется между логическим восприятием и эмоцией. В одной из своих многочисленных работ о роли эмоций в жизни языка, он пишет: «Аффективность есть естественное и спонтанное проявление субъективных форм нашей мысли: она неразрывно связана с нашими жизненными ощущениями, нашими желаниями, прихотями, нашими оценочными суждениями; она – внешнее выражение личного интереса, который мы проявляем к действительности» [2, с. 113]. Списки эмоций в научных исследованиях обычно не совпадают ни по числу, ни по набору. Так, например, Р. Плучик (1961) выделяет восемь основных эмоций: страх, удивление, печаль, отвращение, гнев, радость, предвкушение и одобрение [3, с. 45]. В списке базовых эмоций ДжонсонаЛэйрда и Оутли (1992) наличествуют следующие эмоции: sadness, anger, disgust/hate, fear (отрицательные эмоции), joy/happiness, desire/love (положительные эмоции). К.Изард к фундаментальным эмоциям относит: 1) интерес-волнение; 2) радость; 3) удивление; 4) страдание; 5) гнев; 6) отвращение; 7) презрение; 8) страх; 9) стыд; 10) вину [4, с. 84–90]. Тем не менее, до сих пор в биологии и в психологии отсутствует глобальная библиотека эмоций, и ученые все еще не единодушны в своих классификациях эмоций по признаку: положительные и отрицательные (любовь – это хорошо, а ненависть – плохо). Возможно, это происходит потому, что «линейная градуальная бивекторная шкала эмоций не выстраивается вследствие того, что эмоции-оппозитивы: любовь и ненависть в смысловом содержании смыкаются друг с другом (ср. известные строки Катулла «Люблю и ненавижу» и немецкое наименование Hassliebe)» [5, с. 12]. И все же, К. Изард указывает на возможность подразделять эмоции на положительные или отрицательные на основе особенностей их переживания и сенсорных характеристик. Любая эмоция может быть положительной или отрицательной, если критерий для квалификации и классификации основывается на «адаптивности или дезадаптивности» эмоций в конкретной ситуации [4, с. 29]. Сами по себе эмоции не характеризуются определенным оценочным содержанием, и являются только фактором образования ценностного отношения с его последующим оценочным переосмыслением. К. Изард, в частности, отмечает следующее: «Вместо того чтобы говорить об отрицательных и положительных эмоциях, было бы правильнее считать, что существуют эмоции, которые способствуют повышению психологической энтропии, и эмоции, которые, напротив, облегчают конструктивное поведение» [4, с. 43]. Соглашаясь с этим мнением, Е. П. Ильин высказывает аналогичное предположение: «Мне представляется, что маркировка эмоционального реагирования тем или иным знаком в качестве постоянной его характеристики не оправдывает себя и лишь вводит людей в заблуждение. Положительными или отрицательными бывают не эмоции, а их влияние на поведение и деятельность человека, а также впечатление, которое они производят [6, с. 14]. Непосредственная причина эмоции – это, как правило, интеллектуальная оценка данного положения вещей как вероятного или неожиданного, желательного или нежелательного для субъекта. На важную роль этого фактора в возникновении эмоций было впервые указано Б. Спинозой. Причиной положительных эмоций (радости, восхищения, надежды и т.д.) является наша интеллектуальная оценка каких-то событий как желательных, а причиной отрицательных эмоций (тоски, горя, отчаяния, ненависти и возмущения) – оценка каких-либо событий как нежелательных. Внутри каждого из этих ISSN 1998-4812 Вестник Башкирского университета. 2012. Т. 17. №1(I) классов существует более тонкая дифференциация причин. Многие психологи долгое время предполагали, что человеческая природа одинакова во всем мире, но, как свидетельствуют факты, между культурами существуют глубочайшие психологические различия. В свое время, концентрированное внимание ученых на общих характеристиках в человеческой природе привело к игнорированию серьезных различий, прежде всего в сфере человеческой психологии и, особенно, различий между Западом и Востоком [5, с. 297]. Именно этими различиями объясняется генезис некоторых специфических эмоциональных проблем, существующих в одной части света и отсутствующих или неявных в другой. Например, agoraphobia (боязнь покидать свое жилище) или anorexia (навязчивая идея похудения) как эмоциональные тренды национального уровня, типичны для Запада. Практика Koro наблюдается только у жителей (и мужчин, и женщин) Восточной Азии. В 1995 году всплеск этого национального феномена наблюдался в юговосточной части Китая. Даже депрессия и шизофрения, распространенные во всех странах, имеют в разных культурах различные симптомы. Семантические и прагматические свойства в словах, формируемых денотатами, обозначающими состояния психики человека, не всегда поддаются четкому разделению, поэтому при анализе они нередко смешиваются. Так, не всегда различаются эмоции и чувства, эмоции и интенции, эмоции и оценки, эмоции и экспрессия и т.д. [7, с. 102]. Труднее всего разделить эмоции и чувства; так, в толковых словарях «чувство» трактуется весьма широко с опорой на разнообразные психические и физические феномены: от «чувства голода» до «чувства прекрасного», с опорой на ощущения, способности, духовные силы, душевные отношения, сердечность, любовь, а также с опорой на восприятие, ощущения, и впечатления. «Эмоция» чаще всего определяется как чувство (переживание) человека или как движение или волнение души. Некоторую ясность может внести обращение к психологическим словарям. В них эмоции истолковываются как кратковременные ситуативные реакции организма на внешний или внутренний раздражитель. Положительные эмоции связаны с удовлетворением потребностей организма, отрицательные – с неудовлетворением потребностей. Чувства же толкуются как относительно длительные социализированные отношения к объекту, вызванные этим объектом. С этой точки зрения, любовь и ненависть – типичные чувства, а радость и грусть – типичные эмоции [8, с. 128]. Слово эмоция в русском языке появилось в конце XIX века как заимствование из французского языка. Став термином психологической науки, слово эмоция заняло системно важную для русского языка позицию «высокого» синонима для оби- 487 ходного слова чувство. Именно эта коннотация книжности определила в значительной степени дальнейшую судьбу слова эмоция в русском языке [9, с. 296]. По мнению А. Вежбицкой, русская культура (в отличие, например, от англосаксонской) содержит общее предписание: «Хорошо, если другие люди знают, что человек чувствует» [10, с. 141]. При этом внутренние состояния, обозначаемые в обыденном языке словом эмоции (мн. число), как кажется, не подлежат действию этого правила, так как это слово обозначает такие чувства, которые человек обнаруживать не должен. Анна А. Зализняк считает, что «эмоции – это неуправляемые, подчиняющие себе человека силы, оцениваемые русским языком как дурные. При этом качественно эмоции могут быть отрицательными (раздражение, возмущение и др.) и положительными (восторг, умиление и др.) [9, с. 297]. Заметим, что свойством подчинять себе человека обладают также и чувства, которые охватывают человека, овладевают им и т.д. Однако «находиться во власти эмоций, действовать под влиянием эмоций оценивается русским языком однозначно отрицательно, так как это противоречит характерной для русской языковой картины мира установке на сдержанность» [11, с. 56]. Между тем, отдаваться чувству, повиноваться чувству в своих поступках, наоборот, оценивается положительно и противопоставляется рассудочности и расчетливости. Главное же различие между чувствами и эмоциями состоит в том, что в отличие от чувств, которые локализуются в душе и тем самым относятся к области «высокого», эмоции – это нечто бездуховное, почти физиологическое, телесное, то есть «низкое». Действительно, выражение положительные эмоции встречается лишь в контексте типа положительные эмоции полезны для здоровья. Возможна лишь гедонистическая оценка для эмоций, что же касается чувств, то они также могут оцениваться гедонистически (чувства бывают приятные и неприятные); однако чувства в отличие от эмоций, бывают также хорошие и дурные, а эта оценка – этическая. Пара чувства – эмоции входит, таким образом, в круг парных концептов, формируемый бинарными противопоставлениями «высокое – низкое» и «душа-тело» [9, с. 297]. Психолог К. Изард полагает, что существуют высшие формы эмоций, свойственные только человек: это, так называемые чувства, или чувственные отношения одобрения, сочувствия, симпатии, эмпатии (переживания и сопереживания), превосходства, высокомерия, презрения, раздражения, негодования и т.д. [4, с. 264]. По определению психологов, эмоции являются разновидностью процессов психической регуляции всех видов деятельности человека (В. К. Вилюнас, К. Изард, Я. Рейковский и др.). Ярко выраженной особенностью эмоций является 488 ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ их диффузность: любую пару смежных эмоций можно объединить и получить более комплексную эмоцию. Например, презрение – это смесь гнева и печали, любовь – смесь радости и одобрения, а ревность – смесь любви, гнева и страха [11, с. 58]. Существуют серьезные теоретические разногласия между исследователями эмоций касательно природы и функций самих эмоций (например, является ли данная эмоция чисто биологической или культурно и социально обусловленной). Эмоции определяются, как конструкты с самыми различными функциями: физиологической (с такими внешними проявлениями, как учащенное сердцебиение, покраснение кожи, потение), когнитивной (восприятие и интерпретация эмоционально окрашенных ситуаций), экспрессивной (body language, «игра лицом»), регулятивной и адаптивной (копировальные и защитные механизмы для поддержания или уничтожения эмоции, а также обоюдный мониторинг и оценка эмоций участниками диалога) [12, с. 17]. Процессы, которые стоят за возникновением, развитием и проявлением эмоций, недостаточно исследованы и теоретически осмыслены. Например, некоторые ученые считают, что эмоции обслуживают, прежде всего, мотивационные функции в межличностном общении или в контакте с материальными предметами, причем у мужчин и женщин это происходит по-разному, в зависимости от того, например, имеет ли место диалог между представителями одного пола или разных полов, между знакомыми или незнакомыми людьми, или от того, с каким объектом люди в данный момент имеют дело. Другие ученые считают, что основная сфера эмоций – это адаптивное поведение. Так, чувство боли заставляет человека обратить внимание на дисфункцию организма, дифференцированно у мужчин и женщин, а чувство страха заставляет мужчин и женщин изменить обычные для них модели поведения. Третьи выделяют социальные функции в качестве главных функций эмоций и изучают гендерные проблемы только в связи с ними (например, изучают гендерные различия в когнитивной оценке неоднозначных ситуаций или различия в подходах к определенной социальной проблеме). Четвертые исследуют исключительно сигнальные функции эмоций и соответствующий гендерный аспект (эмоции сигнализируют, в частности, о наступлении новых когнитивных состояний, например, о появлении нового знания; появление эмоции может свидетельствовать о внезапно произошедшей смене настроения и т.д.) [12, с. 18]. Многими авторами отмечена специфика проявления эмоций в разных культурах. Так, русским свойственно открытое, неконтролируемое проявление эмоций, причисляемое А. Вежбицкой к одной из русских культурных ценностей [13, с. 39]. Англичане традиционно считаются невозмутимой, неэмоциональной нацией. Тем не менее, в повседневном общении по сравнению с англичанами русские часто бывают более сдержанны, реже улыбаются. Холодные и сдержанные англичане регулярно одаривают собеседника улыбкой, часто дают завышенную оценку всему происходящему (how absolutely marvelous!), не скупятся на комплименты (you look absolutely gorgeous!). Чтобы понять данные противоречия, как и вообще особенности проявления эмоций в разных культурах, считается важным различать такие понятия, как «эмоциональность» и «эмотивность». Эмоциональность – инстинктивное, бессознательное, незапланированное проявление эмоций, являющееся психофизиологической потребностью человека. Эмотивность – сознательная, запланированная демонстрация эмоций, имеющая определенную коммуникативную установку. Эмоциональность и эмотивность имеют разную направленность: первая сфокусирована в большей степени на субъекте (это эмоции для себя), вторая направлена на объект (эмоции для других). Возвращаясь к приведенному примеру, можно уточнить, что английская улыбка чаще является эмотивной, в то время как русская – эмоциональной [14, с. 247]. Эмоциональность можно рассматривать как психобиологическое явление, связанное с потребностью людей приспособиться к внутренним раздражителям, основной функцией которого является снятие эмоционального напряжения и поддержание психического равновесия [15, с. 198]. Мыслительный процесс тесно связан с эмоциональным процессом, постоянно сопровождается им и взаимодействует с ним. Эмоция – это внутренняя реакция организма на действия раздражителей, т.е. на воспринимаемую органами чувств частицу бытия, с которой прямо или косвенно соприкасается индивид. Внутренние реакции имеют внешнее проявление; совокупность этих проявлений – ответных реакций на воздействие среды и составляет то, что называется поведением. Именно внешнее проявление внутренних эмоциональных реакций на раздражители прямо и непосредственно связано с мыслительной деятельностью человека. Чем выше умственная организация индивида, тем более развит его интеллект, тем больше его поведение контролируется его сознанием – совокупными умственными процессами, происходящими в его мозгу. Подлинно цивилизованный человек не отдает его целиком во власть непосредственных эмоций [16, с. 47]. Общее эмоциональное пространство человечества предполагает существование инвариантного эмоционального смыслового поля кодируемого и воспринимаемого в лексических (фразеологических и т.д.) знаках языков. Эти эмотивные знаки обеспечивают как внутри-, так и межкультурное общение Homo loquens на эмоциональном уровне. ISSN 1998-4812 Вестник Башкирского университета. 2012. Т. 17. №1(I) Эмоциональная коммуникация – это «спонтанная, незапланированная естественная демонстрация эмоций как проявление внутреннего человеческого эмоционального состояния, необязательно учитывающая реакцию собеседника или окружающих» [17, с. 120]. Очевидно, что эффективность эмоциональной коммуникации полностью зависит от эмоциональной компетенции, включающей знания об эмоциях, их функциях, знание эмотивного фонда своего и чужого языка, знание средств номинации для выражения и описания эмоциональных переживаний в контекстах конкретной культуры определенного коммуникативного локуса [5. с. 288]. Эмоциональность, безусловно, выполняет также определенную коммуникативную функцию, так как «содержит информацию об эмоциональном состоянии коммуникантов, их отношении к речевой ситуации, что во многих случаях является сигналом, подтверждающим правильность понимания полученной информации» [17, с. 119]. Формой выражения внутреннего эмоционального напряжения и эмоциональных всплесков являются вербальные и авербальные языковые знаки: экспрессивная лексика, экспрессивный синтаксис, многочисленные стилистические приемы. Среди них большое место по частотности занимают эпитеты, метафоры, сравнения, антитезы, риторические вопросы, ирония с закавычиванием слов и фраз, сарказм, издевка. Наиболее глубокими являются семантические механизмы образования новых концептуальных понятий, которые отражают когнитивные процессы концептуализации типичных эмоциональных ситуаций жизни [15, с. 69]. Поскольку человечество – Homo sapiens и Homo loquens, переживает одни и те же эмоции (страх, горе, радость, гнев, грусть и т.д.), поэтому, можно предположить, что все его представители одинаковы в этом отношении. Тем не менее, было бы неверно утверждать, что все люди (даже внутри одной культуры) чувствуют и мыслят одинаково. Фразы We Dutch are honest, Americans are incurable optimists или Русские долго запрягают, но быстро едут указывают на неоспоримое существование психологических различий между национальными культурами, в особенности по шкале эмоционально-оценочной маркированности [18, с. 109]. М. К. Голованивская отмечает, что локализация эмоций в русском и европейском языковом сознании обнаруживает некоторое несовпадение: если для русского сознания однозначным местом порождения и локализации эмоций является душа (или сердце), то в европейских языках наравне с сердцем существенную роль играет селезенка и печень. Достаточно вспомнить, что английское название селезенки spleen заимствовано из греческого языка вместе с соответствующими представлениями, а во французском языке употребительны такие выражения как ne pas se fouler la rate «не 489 надрываться на работе», дословно «не копаться в своей селезенке», или se dilater la rate «смеяться до слез», буквально «растягивать себе селезенку». Меланхолия в большей степени связана для носителей французского языка с разливом желчи, чем для русского человека, никогда не подозревавшего о связи меланхолии с работой печени: желчный по-русски обозначает «озлобленный» – уникальное употребление, калькирующее западную локализацию эмоций. Такие различия в локализации следует принимать во внимание, поскольку они являются важными для описания особенностей некоторых эмоций в западноевропейских языках [19, с. 311]. Сдержанность, наряду с недоговоренностью «накладывают отпечаток абсолютно на все черты английского характера. Они – словно некое вязкое вещество, склеивающее воедино отдельные элементы характера – всюду немного резервации и выдержки, как в хорошем вине. Ненависть, любовь, смех, вдохновение, смех и слезы – все окрашено сдержанными тонами» [20, с. 108]. Удивляясь тому, как нация пиратов и забияк превратилась за триста-четыреста лет в общество законопослушных граждан, В. И. Карасик приводит мнение английского социолога Дж. Горера, полагающего, что национальный характер англичан принципиально не изменился, но агрессивность получила своеобразные каналы для выхода – спорт, юмор и т.д. Кроме того, для агрессивности были установлены социально приемлемые ограничения: законодательство, уважаемая обществом полиция и экономическое стимулирование развития среднего класса, который стал гарантом стабильности в стране [20, с. 96]. О том, что в английском обществе, где ценятся сдержанность и самоконтроль, открытое проявление эмоций общественно осуждается, свидетельствуют примеры из английского языка. Слово emotional, наряду с effusive, demonstrative, excitable имеет в английском языке отрицательные коннотации, а под словом effusive принимается чрезмерное проявление эмоций, состояние, в котором человек теряет контроль над ними (Stop behaving so emotionally! Her effusive welcome made us feel most uncomfortable). Любопытно, что для характеристики пьяного человека существует идиома tired and emotional, что в буквальном переводе означает «уставший и эмоциональный». В то же время прилагательное dispassionate оценивается положительно. Ю. Д. Апресян выделяет семь систем, из функционирования и взаимодействия которых складывается поведение человека в «наивной» картине мира. Они образуют некоторую последовательность (но не однородное множество), где каждая последующая система сложнее, чем предыдущая. В нее входят: 1) восприятие; 2) физиология (ощущения); 3) моторика; 4) желания (в том числе и воля); 5) интеллект (ум); 6) эмоции (в т.ч. 490 ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ душа) и 7) речь. Некоторые системы обслуживаются одним и тем же органом, у других систем есть альтернативные органы (ум и душа, душа и сердце) [21, с. 458]. Самой «примитивной» системой является восприятие, объединяющее человека со всей остальной живой природой, самая сложная система – речь, она отличает человека от всей остальной живой природы. За исключением некоторых фундаментальных эмоций типа страха, ярости, удовольствия, они (эмоции) свойственны исключительно человеку. Ю. Д. Апресян считает, что почти всякое эмоциональное переживание активизирует все другие системы человека. Действительно, чтобы испытать страх, человек должен (1) воспринять или хотя бы умственно представить некоторое положение вещей и (2) оценить его как опасное для себя или каких-то других объектов, находящихся в его личной сфере. Результатом этого является собственно эмоция – (3) неприятное чувство, вызванное (1) или (2). Это чувство может проявляться (4) в неподконтрольных субъекту физиологических реакциях его тела (бледность, дрожь и т.п.) и/или (5) в желаниях (например, в желании спрятаться, сжаться и т.п.), которые могут в свою очередь повлечь за собой контролируемые субъектом (6) моторную активность или (7) речевую деятельность. Этот сценарий возникновения и развития эмоций, по мнению Ю.Д.Апресяна, является одним из факторов, определяющих структуру их толкования. Возникновению эмоций в большинстве случаев предшествует восприятие или интеллектуальное созерцание какого-то положения вещей и его интеллектуальная оценка как плохого, хорошего, вероятного или маловероятного и т.п. для субъекта восприятия. Факультативно в проявлениях эмоций могут участвовать физиологические реакции (ср. побагроветь от гнева /ярости), физические действия (ср. прыгать от радости), речь (ср. громко восторгаться) и т.д. Наиболее автономны эмоции и речь; более того, они в наибольшей степени взаимодействуют друг с другом. Очень многие речевые акты диктуются разного рода эмоциями (ср. умолять, клеймить, бахвалиться, скулить и т.п.) или желанием вызвать определенные эмоции у адресата (стыдить, умолять, упрекать и т.п.) Эмоциональные концепты объективируются в различных областях бытования, соответствующих тем или иным типам дискурса – как личностно-ориентированным, так и институциональным. Если принять мнение о том, что концепт, в отличие от понятия, облигаторно имеет эмоциональную окрашенность, то получается, что все концепты – эмоциональны, как универсальные, так и этнические. Известно, что эмоции накладывают свой неизгладимый отпечаток на все результаты человеческой деятельности. А поскольку язык эти результаты упаковывает в свои формы, то он упаковывает в них и этот эмоциональный отпечаток, который также национально специфичен, оригинален и неповторим [22, с. 89, 101]. Все это позволяет предположить, что эмоциональная составляющая латентно присутствует во всех языковых знаках, во всех продуктах когнитивной деятельности, то есть и в когниции, и в ментальных и в речевых репрезентациях [5, с. 59]. Следовательно, эмоциональная система – одна из самых сложных систем человека, поскольку в возникновении, развитии и проявлении эмоций принимают участие практически все остальные системы человека: восприятие, физиологические реакции, интеллект, физические системы (в частности, моторика, включая мимику) и даже речь. В разных эмоциях доля собственно чувства (переживания) и интеллектуальной оценки может быть разной. В одних преобладает непосредственное переживание, в других – оценка. В зависимости от этого, эмоции концептуализируются языком как первичные, базовые (биологически обусловленные) и вторичные, окультуренные; это деление подтверждается данными ряда физиологических исследований. Первичные эмоции, например, страх, злоба, удовольствие, радость предполагают не столько интеллектуальную оценку какогоположения вещей как плохого или хорошего для субъекта, сколько непосредственное ощущение, что оно таково. Они доступны не только человеку, но и высшим животным. Вторичные, окультуренные эмоции, такие, как надежда гнев, возмущение отчаяние и т.п., мотивированы интеллектуальной оценкой ситуации как желательной или нежелательной для субъекта и поэтому обычно приписываются только человеку. Это различие между биологически обусловленными и окультуренными эмоциями является достаточно регулярным [22, с. 7; 5, с. 102]. Поскольку эмоции оценочны, то все концепты содержат в себе и оценочную составляющую, которая отражает ценностность эмоционально рефлексируемой культуремы для данной языковой общности. С этой точки зрения концепт является «камерой хранения эмоциональной памяти народа о ценности культуремы, из которой все последующие поколения извлекают, как из энциклопедии, необходимую для эмоционального общения информацию, даже при наличии динамики содержания концептов в плане диахронии, которая неизбежна во времени» [23, с. 17–18]. Эмоциональный концепт можно определить как «особую ментальную единицу высокой степени абстракции, выполняющую функцию метапсихической регуляции на основе знаковой репрезентации» [24, с. 36]. Эмоциональный концепт обеспечивает социально выработанную организацию информации в виде системы взаимосвязанных значений и, тем самым, отражает в языковом сознании «многовековой опыт интроспекции этноса посредством универ- ISSN 1998-4812 Вестник Башкирского университета. 2012. Т. 17. №1(I) сальных и культуроспецифичных представлений об эмоциональных переживаниях» [25, с. 77]. Следовательно, не существует окончательно установленных принципов, по которым чистые эмоции отделяются от смежных с ними явлений или от более сложных феноменов человеческой психики и поведения. Эмоции – это сложные и противоречивые конструкты, репрезентация и адаптация которых варьируются в разных лингвокультурах и поэтому заслуживают изучения и осмысления через последовательное раскодирование всех эмоциональных концептов. ЛИТЕРАТУРА Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты / Под ред. В. И. Шаховского. Волгоград: изд-во Перемена, 2004. 278 с. 2. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Либроком, 2009. 398 с. 3. Plutchik R. The Emotions: Facts, theories and a new model. New York: Random House, 1962. 276 p. 4. Изард К. Е. Психология эмоций. СПб: Питер, 2003. (Серия Мастера психологии). 210 с. 5. Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоций. М.: Гнозис, 2008. 416 с. 6. Ильин Е. П. Эмоции и чувства. СПб.: Питер, 2001. (Серия «Мастера психологии»). 392 с. 7. Эмоции в языке и речи: сборник научных статей / Сост. и отв. ред. И. А. Шаронов. М.: изд-во РГГУ, 2005. 342 с. 8. Формановская Н. И. Эмоции, чувства, интенции, экспрессия в языковом и речевом выражении / Лингвистический поиск на рубеже веков. М., 2000. 186 с. 9. Зализняк А. А. Многозначность в языке и способы ее представления. М.: Языки славянских культур, 2006. 672 с. (Studia philologica). 10. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. 410 с. 1. 491 11. Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира. Опыт словаря. М.: Языки славянских культур, 2002. 319 с. 12. Крейдлин Г. Е. Мужчины и женщины в невербальной коммуникации. М.: Языки славянской культуры, 2005. 224 с. 13. Wierzbicka A. Emotion and Facial Expression: A semantic Perspective // Culture and Psychology. 1995. #1. P. 227–258. 14. Эмотивный код языка и его реализация: Коллективная монография / Ред. В. И. Шаховский. Волгоград, 2003. 216 с. 15. Зайнуллин М. В., Зайнуллина Л. М. Общие проблемы лингвокультурологии: курс лекций. Уфа: РИО БашГУ, 2008. 208 с. 16. Вилюнас В. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2008. 496 с. 17. Ларина Т. В. Категория вежливости и стиль коммуникации. М.: изд-во Рукописные памятники Древней Руси, 2009. 512 с. 18. Тер-Минасова С. Г. Война и мир языков и культур. Вопросы теории и практики межъязыковой и межкультурной коммуникации. М.: Слово/Slovo, 2008. 344 с. 19. Голованивская М. К. Ментальность в зеркале языка. М.: Языки славянской культуры, 2009. 376 с. 20. Карасик В. И. Языковые ключи. М.: Гнозис, 2009. 406 с. 21. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 1995. 412 с. 22. Apresyan Valentina. Linguistic conceptualization of emotions. Ph.D. dissertation, University of S.California, 1996. 179 p. 23. Красавский Н. А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. Волгоград: издво Перемена, 2001. 390 с. 24. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. М.: Прогресс, 1979. 392 с. 25. Маслова В. А. Homo lingualis в культуре. М.: Гнозис, 2007. 302 с. Поступила в редакцию 20.02.2012 г.
