ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «БРЯНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«БРЯНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ АКАДЕМИКА И. Г. ПЕТРОВСКОГО»
На правах рукописи
ГОЛОЩАПОВА
СВЕТЛАНА СЕРГЕЕВНА
МИКРОЦИРКУЛЯТОРНЫЕ ЭФФЕКТЫ БИОЛОГИЧЕСКОЙ
АКТИВНОСТИ АПИПРОДУКТА ИЗ ТРУТНЕВОГО РАСПЛОДА
В УСЛОВИЯХ ПОВЫШЕННОГО ДВИГАТЕЛЬНОГО РЕЖИМА
(ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-ГИСТОФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ
ИССЛЕДОВАНИЕ)
Специальность 03.03.01 – Физиология
Диссертация на соискание ученой степени
кандидата биологических наук
Научный руководитель:
доктор биологических наук,
старший научный сотрудник
Ростовцев В.Л.
БРЯНСК 2015
2
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………............
6
ГЛАВА I. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ…………………………………………...
12
1.1 Влияние адаптогенов природного происхождения на организм………..
12
1.2 Микроциркуляторная система организма……………………………
19
1.3
Влияние
физических
нагрузок
на
гематологические
и
биохимические показатели крови……………………………………….
24
1.3.1 Гематологические показатели крови………………………………
24
1.3.2 Биохимические показатели крови………………………………….
25
1.4 Влияние физических нагрузок на поперечнополосатую мышечную
ткань…………………………..……………………………………………
27
1.4.1 Скелетная поперечнополосатая мышечная ткань……………….
27
1.4.2 Сердечная поперечнополосатая мышечная ткань……………….
29
ГЛАВА II МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ……….........
32
2.1 Организация исследования на животных……………………………
32
2.2 Организация исследования в группах лыжниковгонщиков………..
35
2.2.1Лазерная допплеровская флоуметрия микроциркуляции крови…
35
2.2.2 Оптическая тканевая оксиметрия………………………………….
38
2.2.3 Лазерный флуоресцентный анализ………………………………..
39
2.3 Характеристика апипродукта Билар…………………………..……..
39
ГЛАВА III РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ…………………….…….
42
3.1 Масса тела мышей…………………………………………………….
42
3.2 Выносливость животных при введении Билара на фоне физических
нагрузок………………………………………….…………………………
44
3.3 Особенности микроциркуляции у мышей при введении Билара….
46
3.3.1 Микроциркуляция у мышей в состоянии покоя до физической
нагрузки…………………………………………………………………….
3.3.2 Микроциркуляция у мышей после выполнения
46
физической
нагрузки до полного утомления………………………………………...
54
3
3.4 Гематологические и биохимические показатели крови мышей при
введении Билара…………………………..……………………………….
60
3.5 Гистологические показатели поперечнополосатой мышечной ткани
мышей при приеме Билара…………………………..…………….
67
3.5.1 Четырехглавая мышца бедра…………………………..…………..
67
3.5.2 Миокард левого желудочка сердца………………………………..
71
3.6 Микроциркуляция у лыжников гонщиков…..……………………..
74
3.6.1 Микроциркуляция у лыжников гонщиков 12-15 лет……...…….
74
3.6.2 Микроциркуляция у лыжников гонщиков 18-20 лет………………
79
ГЛАВА IV Обсуждение результатов…………………………………….
91
ВЫВОДЫ…………………………………………………………………..
101
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ……………………………………….
104
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ………………………
105
4
Список сокращений
ЛДФ – лазерная допплеровская флоуметрия;
ПМ – параметр микроциркуляции;
СКО – среднее квадратичное отклонение;
ФПК - флуоресцентное потребление кислорода;
НАДН – никотинамидадениндинуклеотиид;
ФАД - флавинадениндинуклеотид;
ОТО – оптическая тканевая оксиметрия;
SO2 – сатурация кислорода в смешанной крови микроциркуляторного русла;
SpO2 – сатурация кислорода в артериальной крови системного круга
кровообращения;
Sm – индекс перфузионной сатурации кислорода в крови;
U – удельное потребление кислорода тканями;
Vr – концентрация эритроцитов;
Аэ - амплитуда эндотелиальных колебаний;
Ан – амплитуда нейрогенных колебаний;
Ам – амплитуда миогенных колебаний;
Ад – амплитуда дыхательных колебаний;
Ас – амплитуда пульсовых колебаний;
АЛТ – аланинаминотрансфераза;
АСТ – аспартатаминотрансфераза;
ЩФ – щелочная фосфатаза;
П.е. – перфузионная единица;
Усл. ед. – условная единица;
ФН – физическая нагрузка;
ЭГ – экспериментальная группа;
КГ – контрольная группа.
5
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. В современном спорте при постоянно
возрастающей интенсивности и объемах тренировочных и соревновательных
нагрузок существует проблема поиска средств для эффективной коррекции
различных нарушений адаптационного процесса и средств восстановления
[185]. Перспективными среди них выступают те, которые не наносят ущерба
здоровью спортсмена, оказывают положительное влияние в условиях
интенсивных нагрузок и не являются запрещенными. Удачным сочетанием
является использование природных средств, выступающих в качестве
адаптогенов, которые физиологично толерантны для функциональных систем
организма [33].
Адаптогены повышают неспецифическую устойчивость организма к
неблагоприятным воздействиям внешней среды и, тем самым, способны
повысить физические возможности организма спортсмена [9]. Несмотря на
большой
спектр
применяемых
средств
растительного
и
животного
происхождения, актуальным выступает применение продуктов пчеловодства
[75, 1, 36] с целью расширения функциональных возможностей организма
спортсмена, предупреждения возникновения состояния перенапряжения и
заболеваний, связанных с ним, что открывает новые рубежи в спортивных
достижениях.
Установлено, что физическая нагрузка оказывает значительное влияние
на сердечнососудистую систему, системную гемодинамику, состояние
сосудистого русла. При достаточной изученности процессов центральной
гемодинамики,
исследования
периферического
кровообращения
представлены недостаточно широко. При чрезмерных физических нагрузках
система микрогемоциркуляции выступает одним из лимитирующих звеньев,
определяющих максимальную работоспособность [115, 104, 92, 143, 226].
Способность спортсмена выдерживать интенсивный обмен веществ
(физические нагрузки) зависит от состояния микроциркуляции организма.
Поэтому, с одной стороны, особый интерес приобретают исследования
6
состояния микроциркуляции при физических нагрузках и мышечной
деятельности [13, 204]. С другой стороны изучение влияния природных
адаптогенов
на
систему
микроциркуляции
спортсменов
различных
возрастных групп позволяет определить изменения функционального резерва
и условия эффективной адаптации микроциркуляторного русла к физическим
нагрузкам в разные возрастные периоды, что позволит наиболее рационально
построить тренировочный процесс и не допустить срыва адаптации.
Между тем, свойства апипродукта Билар как адаптогена для
использования в спорте практически не исследованы, что и определило
основное направление нашей работы.
Цель
исследования
–
изучить
микроциркуляторные
эффекты
биологической активности апипродукта из трутневого расплода в условиях
повышенного двигательного режима.
Объект исследования. Тканевой кровоток у животных и человека,
физическая выносливость, микроскопическое строение скелетной и сердечной
мышцы, гематологические и биохимические показатели крови белых мышей.
Предмет исследования. Показатели, характеризующие микроскопические
особенности мышечной ткани, гематологические и биохимические изменения
крови в организме белых мышей и микроциркуляторные процессы у лыжников
гонщиков на фоне физической нагрузки и курсового воздействия природного
адаптогена, полученного из трутневых личинок медоносной пчелы.
Гипотеза исследования. Предполагалось, что курсовое применение
апипродукта Билар существенно повысит физическую выносливость белых
мышей
за
счет
расширения
функциональных
возможностей
системы
микроциркуляции. Оптимизирующий и стимулирующий эффекты апипродукта
Билар
будут
способствовать
усилению
адаптационного
потенциала
и
оптимизации транспорта кислорода из крови в ткани у лыжников гонщиков, что
повысит их соревновательную готовность.
7
Задачи исследования:
1. Выявить влияние апипродукта Билар на уровень перфузии и
транспорт кислорода в системе микроциркуляции у животных и человека.
2. Изучить адаптационный потенциал системы микроциркуляции при
сочетанном применении апипродукта Билар и физической нагрузки у
животных и человека.
3. Определить динамику массы тела и физической выносливости
мышей при потенцировании адаптогеном Билар.
4.
Выявить
гематологические
и
биохимические
особенности
показателей крови экспериментальных животных под влиянием курсового
применения Билара.
5. Изучить влияние апипродукта Билар на микроскопическое строение
поперечнополосатой мускулатуры животных.
Научная новизна работы.

Исследована система микроциркуляции у мышей при курсовом
приеме адаптогена, полученного из трутневых личинок медоносной пчелы.

Показано повышение физической выносливости белых мышей
при курсовом применении Билара.

Выявлено
улучшение
гематологических
и
биохимических
показателей крови при курсовом приеме апипродукта Билар.

Выявлено, что при курсовом применении Билара во время
физических нагрузок увеличивается толщина мышечных волокон как в
скелетной, так и сердечной поперечно-полосатой мышечной ткани. Толщина
эндомизия в скелетной мускулатуре, как и толщина соединительнотканных
волокон в сердечной мышце снижается.

Показано, что апипродукт Билар расширяет функциональный
резерв системы микроциркуляции и улучшает транспорт кислорода у
спортсменов разных возрастных групп в состоянии оперативного покоя и при
выполнении тренировочных физических нагрузок.
8
Теоретическая и практическая значимость.
Результаты проведенного исследования углубляют и дополняют
представление о биологической ценности апипродукта Билар, получаемого
на основе трутневых личинок. Полученный материал позволяет обосновать
применение Билара как природного адаптогена, который повышает
физическую выносливость, улучшает обмен веществ и транспорт кислорода в
системе микроциркуляции.
Получены новые данные о возрастных изменениях в системе
микроциркуляции у лыжников гонщиков, которые в значительной степени
предопределяют теоретическую базу для дальнейших научных исследований
в
области
спортивной
физиологии.
Показано,
что
в
состоянии
относительного покоя природные адаптогены способствуют повышению
экономичности в работе системы микроциркуляции, тогда как при
физических
нагрузках
расширяют
ее
функциональные
возможности,
увеличивая доставку кислорода к рабочим органам.
Работа вносит вклад в решение одной из проблем восстановительной и
спортивной медицины, заключающийся в оптимизации функции системы
микроциркуляции
спортсменов
с
помощью
природного
адаптогена.
Изученный адаптоген может быть рекомендован для включения его в состав
спортивного питания.
Основные положения диссертационного исследования используются в
учебно-педагогическом
процессе
на
кафедре
биологии
Брянского
государственного университета имени академика И.Г. Петровского, кафедре
биологических
дисциплин
Смоленской
государственной
академии
физической культуры, спорта и туризма, в образовательном процессе
Брянского государственного училища (техникума) олимпийского резерва.
Полученные результаты используются при построении тренировочного
процесса лыжников гонщиков в Брянском государственном училище
(техникуме) олимпийского резерва, ДЮСШ «Рекорд», г. Брянска, ДЮСШ
"Буревестник" г. Севска Брянской области.
9
Личное участие автора в получении результатов. Диссертантом
лично
обоснован
выбор
методик
для
научного
исследования,
аргументировано доказана целесообразность использования спортсменами
биостимулятора
животного
происхождения
с
целью
повышения
функциональных возможностей организма при физических нагрузках и в
восстановительный
период.
Соискатель
инструментальных
исследований,
лично
обработку
провела
полученных
весь
объем
результатов,
сформировала базу данных, выполнила их статистический анализ и
обобщение.
Основные положения, выносимые на защиту.
1.
Применение
микроциркуляции
современного
показало,
что
метода
в
исследования
результате
системы
тренировочных
и
соревновательных нагрузок в циклическом виде спорта в сочетании с
приемом апипродукта Билар формируются механизмы, направленные на
улучшение экономичности в работе, повышение чувствительности сосудов
микроциркуляторного русла к физическим нагрузкам и совершенствование
механизмов регуляции тканевого кровотока.
2. При систематических физических нагрузках в сочетании с приемом
Билара повышается физическая выносливость экспериментальных белых
мышей. Наблюдаются системные изменения в микроскопическом строении
поперечно-полосатой скелетной мускулатуры, сердечной мышце, системе
крови белых мышей.
3. Применение Билара у белых мышей изменяет интенсивность
микрокровотока, повышает реактивность микрососудов, в основе которых
лежит
работа
активных
и
пассивных
механизмов
регуляции
микроциркуляции.
4. При курсовом приеме Билара у лыжников гонщиков в зависимости
от возраста в разной степени повышается интенсивность микроциркуляции,
изменяется диффузия кислорода из крови в ткани, совершенствуются
механизмы регуляции тканевого кровотока.
10
Организация исследований. Работа выполнена в период 2012-2015 гг. во
время обучения по программе специалитета и в аспирантуре ФГБОУ ВПО
«Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского».
Связь
работы
с
плановыми
исследованиями
и
научными
программами. Работа выполнена при финансовой поддержке внутривузовского
гранта ФГБОУ ВПО «Брянский государственный университет имени академика
И.Г. Петровского». № 2-И-ст в 2013 г.
Апробация работы. Основные результаты диссертационной работы были
представлены и получили положительную оценку на III международной научнопрактической Интернет конференции «Актуальные проблемы современной
биологии, морфологии и экологии животных» (Брянск, 2013), международной
научной конференции «Микроциркуляция и гемореология (от ангиогенеза до
центрального кровообращения» (Ярославль, 2013), международной научнопрактической конференции «Влияние внешних факторов среды на здоровье
населения»
(Петропавловск,
2013),
международной
научно-практической
конференции студентов и аспирантов «Среда, окружающая человека: природная,
техногенная, социальная» (Брянск,2013), международной научно-практической
конференции
«Современные
средства
повышения
физической
работоспособности спортсменов» (Смоленск,2012).
Публикации. По теме диссертации опубликовано 9 работ, из них 3
статьи в изданиях, рекомендуемых ВАК РФ, 6 работ в прочих изданиях.
Структура и объем диссертации. Основной текст диссертации изложен
на 143 страницах и состоит из введения, 4 глав, выводов, списка литературы
(включающего 343 источника, в том числе 105 на иностранных языках) и
приложений. Основной текст включает 13 таблиц и 19 рисунков.
11
ГЛАВА I. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ
1.1 Влияние адаптогенов природного происхождения на организм
Термин адаптоген происходит от лат. adapto - приспособляю и греч.
genes - рождающий, образующий что-либо, или происходящий от чего-либо.
Адаптогены
-
вещества,
которые
способствуют
адаптации
или
приспособлению. К адаптогенным средствам относятся комплексные
препараты в виде различных лекарственных форм, полученные из растений и
животных, которые содержат сложный набор биологически активных
веществ.
Гипотеза
о
состоянии
неспецифической
повышенной
сопротивляемости организма, разработанная Н.В. Лазаревым [113], легла в
основу разработки учения об адаптогенах. Средства, с помощью которых
возможно ввести организм в состояние неспецифической повышенной
сопротивляемости, он назвал адаптогенами.
Адаптогены выделяются в особую группу благодаря наличию
следующих характеристик [159]:
1.
Безвредны для организма человека.
2.
Обладают
широким
спектром
действия,
вызывая
лишь
минимальные сдвиги в функциях организма.
3.
Проявляют свои адаптогенные свойства лишь на определенном
фоне. Действие адаптогенов сильнее выражено при более глубоких (до
определенного предела) неблагоприятных сдвигах в организме.
4.
Неспецифичное действие адаптогенов, то есть повышение
сопротивляемости к большому набору воздействущих факторов окружающей
среды.
5.
Нормализующее действие на системы организма, которое не
зависит от направленности предшествующих сдвигов.
6.
Увеличение работоспособности.
7.
Антиоксидантные свойства.
8.
Стимуляция регенераторных процессов.
9.
Профилактика
болезней
и
увеличение
продолжительности
12
активной жизни.
К
преимуществам
использования
природных
адаптогенов
М.И. Слободнюк [197] относит то, что человек в процессе эволюции
адаптировался
к
ним
и
сформировал
механизмы,
обеспечивающие
извлечение из них всех необходимых компонентов.
А.В. Лупандиным [124] предложена следующая классификация
полифенольных адаптогенов:
С
1.
преимущественно
нейротропным
действием
(лимонник
китайский, некоторые гликозиды аралиевых и родиолы розовой) – влияют на
процессы срочной адаптации.
С преимущественно антиоксидантным действием (пантокрин,
2.
рантарин, флавоноиды, танины) – влияют на процессы долговременной
адаптации.
3.
Смешанный тип действия (гликозиды аралиевых, родиолы
розовой).
Классификация адаптогенов также была предложена в работе
Э. М. Наумовой [145]. Адаптогены по своему происхождению разделяются
на 2 группы, каждая из которых включает в себя несколько подгрупп,
выделяемых по механизму действия:
1. Экзогенные:
1.1.Синтоксины (антиоксиданты, глутатион, мелатонин, фитоэкдистероиды,
горечавка, коричник).
1.2. Кататоксины (настойка лимонника китайского, спиртовой экстракт
элеутерококка, женьшень).
1.3. Смешанные (Болюсы Хуато).
2. Эндогенные:
2.1 Синтоксины (γ-аминомасляная кислота, олигопептиды, субстанция Р,
серотонин, интерлейкин ИЛ-2).
2.2 Кататоксины (адреналин, норадреналин, пролактин).
К
«классическим»
адаптогенам
относят
препараты
природного
13
происхождения,
активизирующие
деятельность
центральной
нервной
системы (элеутерококк, женьшень, левзея, родиола розовая) [20, 30, 57, 95,
176, 177, 187, 198, 229, 231] а также вытяжки из пантов: пантокрин,
пантогематоген, рантарин [32, 33, 193,210, 276, 277, 320]. Продолжающиеся
исследования позволили выявить адаптогенную активность и у других
продуктов природного происхождения: сок подорожника, алоэ, настойка
полыни, отвар почек березы, экстракт чаги - бефунгин, мед и смесь данных
средств [52], расторопша пятнистая и лен маслиничный [111], корень
солодки [193], экстракты полисциаса, гинкго билоба, родиолы Семёнова,
лотоса орехоносного [126,137, 217], шлемник байкальский [165], астрагал
шерстистоцветковый, трава чабреца, листья черники [97], сирень, кора осины
обыкновенной
[189], околоплодник гречихи посевной
[86], серпуха
венценосная [192], экстракт пихты сибирской [200], экдистероиды из
растений семейства гвоздичных [60, 107], спирулина [236], крапива [167],
экстракт черноплодной рябины [116], экстракт и настойка из корня молочая
Фишера, настойка астрагала шерстистоцветкового с женьшенем [100],
эхинацея пурпурная [93, 174], слоевища лишайников рода Cladinia [80], синезеленая водоросль спирулина [25]; животного происхождения: вытяжки из
трепанга, мидий и дальневосточных голотурий [8, 65], личинки большой
восковой моли [17]; минерального происхождения: мумие, шиладжит,
мареполимиэл, гуминат [149, 203, 275].
Особое внимание следует обратить на продукты пчеловодства: мед,
цветочную пыльцу (обножку), маточное молочко, прополис, трутневые
личинки, которые улучшают адаптивную способность к неблагоприятным
факторам внешней среды, снижают утомление, отрицательное действие
эмоциональных
нагрузок,
стресс-факторов.
Апипродукты
оказывают
широкое профилактическое и разносторонние регулирующие действие на
функции органов и систем организма, обладают иммуностимулирующим и
иммунотропным действием [22, 26, 42, 78, 85, 123, 152, 153, 164, 172, 184,
223, 229, 243, 258, 269, 280, 306, 316].
14
Механизм
действия
адаптогенов.
Повышение
эффективности
защитных механизмов и компенсаторных реакций, нормализация обмена
веществ, усиление выведения токсичных метаболитов из организма
наблюдается при приеме адаптогенов, выделенных из природного сырья.
Употребление адаптогенов приводит к перестройке обменных процессов,
ослаблению негативных нарушений в белковом, углеводном и липидном
обмене, повышению использования глюкозы
клетками, мобилизации
липидов и усилении их использования в качестве субстратов окисления,
предупреждению истощения гипофиз-адреналовой системы при воздействии
экстремальных факторов внешней среды [6, 45, 194].
Действие
стимулирование
адаптогенов
проявляется
специфического
и
в
следующих
неспецифического
эффектах:
иммунитета,
повышение резистентности организма к инфекциям [12, 31, 71, 114, 122, 139,
163, 254, 272, 287, 319]. При использовании адаптогенов повышается
напряженность и скорость развития иммунитета, и, как следствие, возрастает
устойчивость
организма
к
инфекциям.
Адаптогены
оказывают
нормализующее влияние на количество Т- и В-лимфоцитов, активизируют
фагоцитарную активность макрофагов и гранулоцитов, стимулируют
продукцию эндогенного интерферона [206, 216,224,327].
Считается,
что
защитные
эффекты
адаптогенов
проявляются
вследствие модификации эффектов иммунной и гипоталамо-гипофизарнонадпочечниковой системы [261, 302, 319]. Природным адаптогенам
свойственна
иммуномодулирующая
активность.
В
частности,
иммуностимулирующее действие на организм характерно для женьшеня,
элеутерококка, родиолы розовой, выражающееся в повышении активности
макрофагов, нейтрофилов, моноцитов, и естественных киллерных клеток, и,
как следствие, увеличение устойчивости организма к инфекциям [39, 53, 56,
59, 114, 146, 166, 227, 253, 270, 272, 278, 319,]. Наличие данных свойств
определяет такие направления применения адаптогенов, как лечение и
профилактика острых респираторных заболеваний, гриппа, вторичных
15
иммунодефицитов, онкологических заболеваний [6, 44, 108, 118, 125, 160].
Адаптогены оказывают действие на центральные регуляторные
системы
гомеостаза:
гипоталамус,
гипофиз,
системы
окислительно-
антиоксидантного равновесия и энергетического гомеостаза. Но при этом не
только разные действующие вещества, входящие в состав природного
адаптогена, но даже представители одной химической группы, входящие в
состав
действующих
веществ
могут
действовать
разнонаправленно.
Например, гингезид Rg1 стимулирует ангиогенез, стимулирует центральную
нервную систему, а гингезид Rb1 – подавляет ангиогенез, оказывает
седативный эффект на центральную нервную систему [260, 287, 321].
В механизме действия адаптогенов можно выделить несколько
ключевых звеньев, прежде всего, – это ускорение метаболизма основных
ферментных
систем
и
процессов
биосинтеза
с
целью
активации
энергетического и пластического обеспечения защитных реакций организма,
для формирования состояния неспецифической повышенной резистентности
организма. Об этом свидетельствует повышение синтеза РНК и белков.
Катаболические
и
анаболические
процессы
в
организме
протекают
сбалансированно, но в случае экстремальных воздействий организму
требуется увеличенное количество энергии, чтобы поддержать нормальную
жизнедеятельность. В этих условиях энергетический обмен преобладает над
пластическим. На первом этапе стрессорного воздействия происходит
использование углеводов, после этого жиров и только после этого – белков.
Адаптогены в условиях стресса оказывают разнонаправленное влияние
на метаболические процессы. С одной стороны, в стадии тревоги (первая
стадия стресса) они регулируют энергетический обмен по пути оптимального
использования
энергетических
и
пластических
веществ,
снижая
отрицательные последствия для организма, препятствуя использованию
жизненно важных тканей (в частности, лимфоидной ткани) [48]. Это связано
со способностью адаптогенов блокировать рецепторы глюкокортикоидов. С
другой стороны, во время стадии резистентности (второй стадии стресса)
16
адаптогены ускоряют пластические процессы, способствуя эффективному
восстановлению разрушенных структур, при этом они активизируют синтез
нуклеиновых кислот и других пластических ресурсов. Это приводит к
формированию
структурного
следа
адаптации
–
долговременных,
специфических изменений, которые повышают устойчивость организма или
органа к воздействию неблагоприятных факторов.
Адаптогены проявляют также антиоксидантную активность, что
способствует неспецифичности их действия. Они снижают интенсивность
свободно-радиального
антиокислительной
окисления
системы,
и
расширяют
повышая
действие
устойчивость
эндогенной
биомембран
к
повреждению [3, 7,18, 29, 35, 66, 110, 122, 154, 239, 242, 248, 255, 262, 281].
Адаптогены оказывают регулирующее воздействие на организм при
различных патологических состояниях. Они оказывают противоопухолевое,
противовирусное [211, 237, 241, 341, 342,], противовоспалительное,
радиопротекторное [12, 154, 242, 262] и антибактериальное действия [290,
327]; стимулируют развитие иммунного ответа [196, 240, 243, 248,].
Применение
адаптогенов
уменьшает
интоксикацию
организма
при
отравлениях спиртом; повышает устойчивость организма к действию
температурного, эмоционального стресса и электрического шока [59, 178].
Адаптогены защищают костный мозг от вредного воздействия цитокинов
при химиотерапии рака, а также предотвращают образование метастазов [5,
163], выводят тяжелые металлы из организма [70]. Они оказывают
нейропротекторный эффект [67, 112, 148] и актопротекторное действие [98],
ноотропный эффект [11].
Адаптогены также влияют и на процессы адаптации организма к
мышечным нагрузкам, в том числе и в спорте [105,106, 151]. Адаптогены
практически не имеют противопоказаний для применения в практике
спортивных тренировок [185]. В ряде работ установлено, что женьшень,
элеутерококк, родиола повышают приспособленность, как к статическим, так
и динамическим нагрузкам [34, 178, 179]. Адаптогены, помимо увеличения
17
физической работоспособности, препятствуют отрицательному воздействию
физических нагрузок, а также нормализуют поведенческие реакции
животных при физическом утомлении, обеспечивают раннее восстановление
[99,178]. Действие апапотогенов также выражается в «подтягивании»
высоких и низких функциональных и психологических показателей к
определенному
«гомеостатическому
коридору»,
индивидуальному
для
каждого спортсмена [200]. А.В. Родичкин [170] отмечает, что прием
адаптогенов приводит к стойким изменениям деятельности системы
управления движением в состоянии покоя, а также к реализации адаптивных
стратегий при выполнении упражнений большой и умеренной мощности.
Использование адаптогенов способствует более быстрому развитию
тренированности, а также более быстрому восстановлению после тренировок
[170]. А.С. Саратиков [180] отмечает более быстрое восстановление
артериального давления, пульса, улучшение ответной реакции аппарата
кровоснабжения на нагрузку, а также положительное воздействие на систему
циркуляции крови в восстановительном периоде. Отмечается благоприятное
воздействие на процессы восстановления ферментов, разрушенных во время
интенсивных нагрузок [133, 235]. Использование адаптогенов снижает
расход гликогена, креатин фосфата и АТФ мышцами, активирует липидный
обмен [221].
Применение адаптогенов благоприятно сказывается на иммунной
системе спортсмена, повышая иммунный ответ при иммунодепрессии [141],
а также стимулируют активность специфического и неспецифического
иммунитета [79, 140, 168, 199, 289], увеличивает синтез лимфоцитов, γ интерферона, повышает активность макрофагов, естественных киллеров,
Т- и В-лимфоцитов [77, 208, 295, 303]. Применение адаптогенов природного
происхождения повышает активность антиоксидантной системы и угнетает
процессы образования активных форм кислорода [117, 186, 261].
18
1.2 Микроциркуляторная система организма
Микроциркуляция – одна из множества важных функций организма. Ее
центральной
роли
в
функционировании
кардиоваскулярной
системы
придавал особое значение С. J. Wiggers - ведущий из кардиофизиологов
прошедшего столетия, который писал: «В нашем усердии объяснить
важность сердца и крупных сосудов нельзя забывать о более очевидном
феномене микроциркуляции – средстве, благодаря которому достигается
поддержание соответствующего кровотока в капиллярах» [339]. Помимо
снабжения питательными веществами и удаления ненужных продуктов
микроциркуляторное русло играет важнейшую роль в обмене жидкостями
между кровью и тканью, доставке гормонов от эндокринных желез к
целевым органам и обеспечении линии защиты против патогенов.
В составе микроциркуляторного русла можно выделить 3 основные
части: артериолы, капилляры и венулы; каждая из них имеет определенную
структуру и функции. Артериолы имеют хорошо развитую гладкую
мускулатуру и, главным образом, отвечают за доставку крови к тканям и
регуляцию скорости доставки. Капилляры снабжены очень тонкими
стенками и, главным образом, отвечают за обмен между кровью и тканями.
Вены уносят кровь от капилляров обратно в сердце и близки по организации
к
артериям.
Они
играют
важную
роль
в
обмене
макромолекул,
посткапиллярном сосудистом сопротивлении и иммунологической защите.
Стенка
окруженного
крупных
артериол
внутренней
состоит
эластической
из
эндотелиального
мембраной,
и
слоя,
многослойной
гладкомышечной оболочки сосуда [309]. Артериолярные ветви древовидной
сети нисходящих от анастомозирующей сети сосудов имеют только один
слой гладкомышечных волокон [315]. Слой гладкомышечных волокон
артериол
окружен
симпатическими
нервными
волокнами
и
покрыт
соединительной тканью. Артериолы хорошо иннервируются [271] и быстро
отвечают на стимуляцию симпатических нервов [317]. Эффективность
нервных и других видов стимулов усиливается за счет связи между
19
соседними
клетками
эндотелиальные
стенки
клетки
артериол.
обладают
Гладкомышечные
щелевидными
волокна
контактами
и
для
межклеточной коммуникации и координации местных ответов [264, 317].
Капиллярная
сеть
более
плотная,
чем
артериолярная
сеть,
с
параллельными ветвями, отделенными друг от друга на 20-30 мкм, и иногда
имеющая поперечные соединения между параллельными ветвями внутри
сети [324]. Капилляры представляют собой простые эндотелиальные трубки,
окруженные базальной мембраной и иногда перицитами [310], структура
стенки капилляров специализирована по отношению к функциям органа, в
котором они находятся [300]. В поперечно-полосатых мышцах длина
капилляров значительно варьируется, обычно в пределах 200-500 мкм [324].
Диаметр капилляра в артериолярном конце сети обычно меньше, чем
диаметр ненапряженного эритроцита. Диаметр капилляра характеризуется
обратной конусность, возрастая примерно на 20% в венозном конце сети.
Комбинация увеличения диаметра и увеличения числа параллельных ветвей
позволяет
увеличить
площадь
поверхности
в
венозной
части
микроциркуляторной сети в скелетных мышцах [265]. В миокарде собаки
средний диаметр просвета капилляров (5,5±1,3 мкм) значительно меньше
диаметра ненапряженного эритроцита собаки (7,1 мкм) [238]. Также
существует путь от артериол до венул, в котором диаметр просвета больше,
чем диаметр ненапряженного эритроцита. В мезентерии крысы средний
диаметр артерио-венулярного пути составляет (11,0±2,8 мкм) [294], в то
время как диаметр ненапряженного эритроцита крысы составляет 6,8 мкм
[238]. В кожной циркуляции артерио-венулярные анастомозы, идущие в
обход капиллярного кровообращения [335] в различных частях имеют
протяженность 5-40 мкм.
Точка, в которой капилляры соединяются в несколько более крупные
сосуды (посткапиллярные венулы) определяется как начало венулярной сети.
Топологическая
организация
венулярной
сети,
в
общем,
сходна
с
артериолярной сетью [315]. Венулы более многочисленны, чем артерии и
20
диаметр венозных сосудов существенно больше, чем артериол. Так, в
нормальных условиях, объемный расход должен быть идентичен во всех
поперечных сечениях сосудистого русла, и скорость кровотока обратно
пропорциональна площади поперечного сечения. В венулах 2-го порядка
портняжной
мышцы
средняя
скорость
составляет
около
15%
от
сопоставимой в артериолах [284]. Венулярная сеть заканчивается там, где
аркадные регионы этой сети соединяются с древовидной сетью маленьких
вен.
Посткапиллярные венулы имеют сходную с капиллярами структуру
стенки, начинаясь простыми эндотелиальными трубочками, окруженными
базальной мембраной. Сосудистые гладкомышечные волокна отсутствуют в
венулярных сосудах диаметром менее 30 мкм в скелетной мускулатуре, и
более явно проявляются при возрастании диаметра, но непрерывный слой
волокон отсутствует в сосудах с диаметром менее 300 мкм [309].
Посткапиллярные венулы располагаются на противоположном конце
капилляров
от
терминальных
артериол,
и
отделены
от
последних
расстоянием в несколько сотен микрон в скелетных мышцах [324].
Древовидные сети артериол и венул непосредственно соседствуют с
капиллярной сетью и так же разделяются, но восходящие аркадные ветви
обоих сетей тесно связаны [315].
Сердце придает крови потенциальную энергию, которая движет ее в
системе периферической циркуляции, и кровоток в отдельных органах
определяется, в основном, изменениями в диаметре просвета артериол.
Исследования [335] позволили установить, что артериолы могут составлять
регионы высочайшего перепада давления, и сосудистая часть - самая важная
в регуляции кровотока. Более поздние экспериментальные измерения
давления подтвердили эти предположения. Например, в скелетных мышцах
артериолы отвечают за 50-60% общего перепада давления, и, следовательно,
за устойчивость сосудистого русла [272].
21
Артериолы участвуют в регуляции кровотока, так как они способны к
большим изменениям диаметра по отношению к первоначальной основе, чем
другие
структуры
микроциркуляторной
системы.
Артериолы
могут
расшириться до 50% от нормального уровня при определенной стимуляции.
Также артериолы способны на сильное сокращение, и дистальные артериолы
могут полностью закрыться при максимальной стимуляции [314].
Артериолы
играют
ведущую
роль
в
регуляции
кровотока
и
внутрисосудистого давления не только благодаря их такому свойству, как
способность к большому изменению диаметра, но и их возможности отвечать
на широкое разнообразие стимулов. Почти уникальная черта артериол при
сравнении с другими сосудами заключается в том, что они активно отвечают
на физические стимулы: сужение и сохранение меньшего диаметра, при
повышении внутрисосудистого давления (миогенный ответ) [285] и
претерпевают долговременное расширение, при увеличении кровотока
(кровотоко-зависимое расширение) [325].
Артериолы отвечают на изменение в химическом составе окружающих
тканей, расширяясь при местном снижении кислородного давления, и они
высвобождают различные медиаторы при увеличении метаболической
активности
паренхимы
[257].
Венулы
и
соседние
артериолы
взаимодействуют с использованием системы обратной связи для контроля
артериального давления в единстве с местными метаболическими условиями
в капиллярных и посткапиллярных регионах [282,331]. Артериолы постоянно
получают множество сосудосуживающих и сосудорасширяющих стимулов.
В ответ на множество стимулов артериолы отчасти функционируют как
суммирующий усилитель, в котором окончательный результат определяется
числом и величиной нескольких стимулов.
В то время как кровоток внутри капиллярной сети изменяется в
соответствии с изменением в других частях циркуляторной сети, то и
препятствия для кровотока в капиллярах также изменяются. Так при
возрастающем
кровотоке
проявляется
сосудистое
сопротивление
в
22
капиллярах (на долю которых приходится 15% общего перепада давления в
покоящихся мышцах [272]), которое падает при сужении слоя гликокаликса
на
эндотелиальной
поверхности
[307].
Изменения
в
числе
нефункционирующих капилляров будут также способствовать изменению
сосудистого сопротивления.
Сосудистое сопротивление в венах составляет около 10 % от общего
сосудистого сопротивления, но также обладает кровотоко-зависимыми
механизмами,
которые
гомеостатическое
отвечают
значение
на
может
изменения
заключаться
кровотока.
в
Главное
стабилизации
гидростатического давления капилляров, которое является ключевым
фактором в обмене жидкостями между кровью и тканью. Так как
капиллярное давление ближе к венозному давлению, чем к артериальному
давлению, то изменения в венозном сопротивлении оказывают больший
эффект на давление в капиллярах, чем такие же изменения в артериальном
сопротивлении [251].
Капиллярная сеть - регион сосудистой сети, специализированный для
движения веществ между кровью и тканью. Благодаря большой площади
поперечного сечения в этой части сосудистой сети, скорость кровотока самая
низкая в данных сосудах, позволяющая более полно осуществлять обмен
диффундирующих веществ между интерстицием и плазмой. Процесс обмена
обычно зависит от площади поверхности, структуры сосудистой стенки,
проницаемости стенки для растворов и концентрационных различий.
В течение многих лет предполагалось, что потеря кислорода
происходит только в капиллярах, что составляло основу цилиндрической
модели
доставки
кислорода
к
тканям.
Данная
модель
интенсивно
использовалась в теоретических исследованиях обмена кислорода в системе
микроциркуляции. Тем не менее, в тканях с низким уровнем метаболизма
[263], и покоящихся скелетных мышцах, кислород переходит из крови в
ткань больше в артериолярной сети. Отдача кислорода может частично
свидетельствовать о большей потребности в кислороде артериолярной
23
стенки, по сравнению с окружающими тканями [323]. В тканях с более
высоким уровнем обмена веществ, как, например, мозге, где объемная
скорость
на
грамм
ткани
выше,
доля
общей
отдачи
кислорода
пропорционально меньше в артериолах и выше в капиллярах. В венулярной
сети градуированное увеличение уровня давления кислорода в крови видно
при переходе к более крупным сосудам, которое может быть результатом
смешения
кровотока
в
располагающихся
выше
сосудах
и/или
противотокового обмена с артериолами [333]. При очень высокой
потребности в кислороде, как в максимально работающих скелетных
мышцах, главное ограничение поставки кислорода проявляется в наличии
диффузии в пути между эритроцитами и соседними мышечными волокнами
[336].
1.3 Влияние физических нагрузок на гематологические и
биохимические показатели крови
1.3.1 Гематологические показатели крови
Эритроциты
-
красные
кровяные
элементы,
имеющие
форму
двояковогнутых дисков [57]. Основной функцией эритроцитов является
перенос
кислорода.
В
крови
спортсменов
обмен
циркулирующих
эритроцитов увеличен: средняя продолжительность жизни составляет до 67
дней (в норме – 120 дней) [338], увеличена доля молодых эритроцитов и
снижена доля старых эритроцитов [299]. Также отмечается снижение
гематокрита, которое выступает нормальной неспецифической реакцией на
регулярные физические нагрузки при условии увеличения аэробных
возможностей [247]. При этом снижение кислородной емкости крови
компенсируется увеличением текучих свойств крови.
Общее количество эритроцитов и содержание гемоглобина в каждом из
них определяет концентрацию гемоглобина в крови [23]. Гемоглобин
переносит кислород от легких к тканям, а также выводит углекислый газ из
тканей организма. [83]. J.A. Calbet [252, 253] отмечает, что некоторый
24
прирост гемоглобина может выступать преимуществом для транспорта
кислорода в условиях повышенной физической нагрузки.
Лейкоциты - белые клетки крови. Участвуют в различных защитных
реакциях организма после миграции в соединительную ткань. Среди
лейкоцитов выделяют гранулоциты и агранулоциты [57]. В нормальных
физиологических условиях в периферической крови обнаруживается 5 видов
лейкоцитов: псевдоэозинофилы (гетерофилы, нейтрофилы), эозинофилы,
базофилы, моноциты и лимфоциты [24]. Процентное соотношение отдельных
видов лейкоцитов в крови отражает лейкоцитарная формула [132].
При интенсивной физической нагрузке М. Ф. Захарова [72] отмечает
уменьшение абсолютного содержания лимфоцитов в крови, Н. С. Сафронова
[183], напротив, пишет о повышении
количества лимфоцитов при
физической нагрузке. Физические упражнения сопровождаются увеличением
количества нейтрофилов [87], также увеличивается содержание моноцитов.
Увеличение содержания эозинофилов может косвенно свидетельствовать о
перенапряжении неспецифических механизмов адаптации [183].
Тромбоциты - свободно циркулирующие безъядерные фрагменты
цитоплазмы мегакариоцитов – гигантских клеток красного костного мозга.
Агрегация
тромбоцитов
происходит
при
физических
нагрузках
положительные
повреждении
сдвиги
функции
сосуда.
При
тромбоцитов
выражаются в снижении «напряженности» коагуляционного гемостаза,
снижении
адгезивной
способности
тромбоцитов
[130],
уменьшении
агрегации тромбоцитов.
1.3.2 Биохимические показатели крови
Билирубин
-
красно-коричневый
желчный
пигмент.
Непрямой
(свободный) билирубин составляет 75% билирубина, образующегося в
организме.
Непрямой
билирубин
в
печени
обеззараживается
путем
связывания с глюкуроновой кислотой и становится прямым (связанным)
билирубином [94]. С.А. Бакалейцев [16] отмечает значительное увеличение
билирубина у спортсменов, которое связано с усиленным гемолизом
25
вследствие высокой физической нагрузки. Также отмечается, что накопление
в сыворотке крови билирубина способствует подавлению клеточного
иммунитета, а также снижению уровня неспецифической защиты организма.
Щелочная
субстраты
фосфатаза
при
(ЩФ)
оптимуме
гидролизует
рН
10,0.
разные
синтетические
Аминотрансферазы:
аспартатаминотрансфераза (ACT) и аланинаминотрансфераза (АЛТ) - играют
важную роль в обмене веществ, объединяя в единое целое белковый,
углеводный, жировой обмен и цикл трикарбоновых кислот. Эти ферменты
используются в качестве биохимических индикаторов физиологического
статуса и клинического индикатора стрессового состояния [162]. В
исследованиях
Е.
М.
Герасимова
[46]
ЩФ
выступает
маркером
интенсивности окислительного фосфорилирования в митохондриях, АСТ
считается маркером активации биоэнергетики митохондрий, АЛТ считается
маркером процессов ресинтеза глюкозы.
Иммуноглобулины (антитела сыворотки) участвуют в процессе
распознавания и связывания чужеродного антигена, а также активируют
систему комплемента; они участвуют в связывании и активации рецепторов
для иммуноглобулинов на нейтрофилах, моноцитах, тучных клетках [171].
Молекулы класса IgG имеют молекулярную массу 146-170 кДа, IgM –
970 кДа, IgA – 160 кДа. Считается, что умеренные тренировочные
программы стимулируют гуморальный иммунитет [250, 298, 326], что
выражается в отсутствии изменений со стороны иммуноглобулинов в ответ
на физическую тренировку умеренной интенсивности [250, 286]. М. Gleeson
[267], П. Назар [144] наоборот, отмечают снижение уровней IgA, IgG, IgM
при физической нагрузке. Повышение уровня иммуноглобулинов может
наблюдаться при чрезмерной тренировке, во время развития синдрома
перенапряжения и перетренировки, также как и снижение в результате
интенсивных тренировочных и соревновательных нагрузок [298].
26
1.4 Влияние физических нагрузок на поперечно-полосатую
мышечную ткань
1.4.1 Скелетная поперечно-полосатая мышечная ткань
При исследовании мышцы как органа можно выделить следующие
структурные компоненты, из которых она состоит:
1.
Мышечные волокна.
2.
Эндомизий, который окружает мышечные волокна. Строение
эндомизия характеризуется наличием каркаса, поддерживающего форму
мышечного волокна, архитектуру мышечных пучков и внутримышечное
давление [225], что влияет на сократительные свойства волокна. Перемизий,
который отделяет мышечные пучки друг от друга. Эпимизий окружает
мышцу в виде футляра.
3.
Сухожилия.
4.
Нервы.
5.
Кровеносные сосуды.
6.
Лимфатические сосуды.
7.
Тканевая жидкость.
В скелетной мускулатуре позвоночных животных имеются следующие
типы мышечных волокон [172]:
1.
I типа - медленные мышечные волокна, устойчивые к утомлению
(красные).
2.
II типа - быстрые мышечные волокна, среди которых различают
волокна II А типа (устойчивые к утомлению, промежуточные) и II В типа
(быстро утомляемые, белые).
Мышечное волокно представляет собой удлиненный цилиндр с
закругленными концами, содержащий до нескольких тысяч ядер. Такое
образование называется миосимпласт [14]. Ядра разбросаны по всему
волокну на расстоянии около 5 мкм друг от друга. Миосимпласт окружает
оболочка – сарколемма, которая в свою очередь покрыта базальной
мембраной. От базальной мембраны отходят коллагеновые волокна,
27
связывающие ее с коллагеновыми волокнами эндомизия. Под базальной
мембраной также располагаются клетки-сателлиты. Данные клетки являются
стволовыми [219]. Они обеспечивают увеличение поперечного сечения
мышечных волокон, а также их удлинение.
Помимо органелл общего назначения в мышечном волокне содержатся
органеллы специального назначения – миофибриллы. Это тонкие нити,
идущие вдоль мышечного волокна параллельно друг другу. Они занимают
75-85% объема мышечного волокна и характеризуются поперечной
исчерченностью. Миофиламенты состоят из элементов – саркомеров,
соединенных между собой Z – дисками. Они являются главными
преобразователями химической энергии в механическую, вследствие чего
происходит сокращение мышечного волокна.
В мышечной ткани при адаптации к физическим нагрузкам происходит
морфологическая перестройка мышц, отмечается увеличение мышечной
массы. При этом отмечается удлинение отдельных мышечных пучков:
мелкие и более короткие пучки растут интенсивнее, чем крупные.
Изменяется группировка волокон в пучки, что приводит к увеличению их
единообразия по толщине; увеличивается количество соединений между
пучками. [27]. А.В. Самсонова [175] отмечает, что нагрузки до 3-й стадии
утомления ведут к увеличению толщины мышечных волокон. После
адаптации к физической нагрузке отмечается снижение относительного
количества красных волокон и нарастание белых волокон, при этом
количество промежуточных волокон остается без изменений. При этом
В.И. Дерибас и Р.Е. Филипченко [64] отмечают, что площадь поперечного
сечения промежуточных и белых волокон в наружных областях мышцы
достоверно увеличивается.
При тренировке изменяется площадь поперечного сечения мышечных
волокон.
Гистологические
изометрическом
увеличивается
режиме
исследования
работы
поверхность
их
помимо
показывают,
увеличения
прикрепления
к
что
объема
костям,
при
мышц
происходит
28
удлинение сухожильной части, а также увеличение внутримышечных
прослоек
эндомизия.
Отмечается
увеличение
саркоплазмы
и
числа
митохондрий, возрастает число ядер, которые принимают округлую форму.
Увеличение объема мышечного волокна может идти следующими
путями:
1.
Саркоплазматический
саркоплазмы.
При
данном
тип.
типе
Характерно
адаптации
увеличение
значительно
объема
возрастает
количество и размер митохондрий [158, 267]. В саркоплазме мышечного
волокна увеличивается количество гликогена и креатинфосфата [246, 267],
липидов
и
миоглобина.
Увеличивается
количество
капилляров,
приходящихся на одно мышечное волокно [43, 202, 233]. При данном типе
адаптации количество миофибрилл в мышечном волокне не изменяется
практически, но из-за увеличения объема мышечного волокна плотность
миофибрилл снижается [343].
2. Миофибриллярный тип. Происходит за счет увеличение объема
мышечного волокна, соответствующего увеличению количества миофибрилл
[81, 308, 329, 343], длины миофибрилл [126], и площади их поперечного
сечения [81, 296, 308,323].
1.4.2 Сердечная поперечно-полосатая мышечная ткань
Стенка сердца состоит из 3 слоев [195]:
1. Эпикарда – наружнего слоя.
2. Миокарда – среднего слоя.
3. Эндокарда – внутреннего слоя.
Эпикард является серозной оболочкой, которая состоит из тонкого слоя
соединительной
ткани,
включающей
жировую
ткань.
В
эпикарде
располагаются крупные кровеносные и лимфатические сосуды и нервы [54,
340].
Миокард образован двумя типами мышечной ткани: проводящей и
рабочей [195]. Рабочая мышечная ткань состоит из сократительных клеток –
кардиомиоцитов, тесно связанных между собой. Кардиомиоциты имеют
29
длину около 50-100 мкм и ширину 15-20 мкм [39]. Соединяясь между собой,
кардиомиоциты образуют мышечные волокна, окруженные соединительной
тканью с многочисленными капиллярами [15]. Эндокард выстилает изнутри
камеры сердца, клапаны и сухожильные нити. В нем выделяют 3 слоя [14]:
1.
Внутренний
слой,
который
образован
эндотелием
и
подэндотелиальной прослойкой.
2.
Средний слой, который состоит из плотной соединительной
ткани.
3.
Наружный слой, который состоит из рыхлой соединительной
ткани.
Сердце адаптируется к повторным физическим нагрузкам несколькими
способами:
1. Функциональное расширение полостей сердца.
2. Гипертрофия миокарда за счет увеличения толщины его мышечных
волокон [40].
При физической нагрузке происходит увеличение левого желудочка,
амплитуды сокращения папиллярных мышц, растяжимость миокарда
значительно
максимальную
возрастает
и
амплитуду
меньшая
растягивающая
сокращений
[133].
сила
Также
вызывает
отмечается
морфологическая перестройка миокарда, выражающаяся в повышении
отношения числа капилляров к числу мышечных волокон в сердечной
мышце [175].
Гипертрофия выступает одной из основных реакций сердца на
регулярную физическую нагрузку [201, 297, 301]. Механизм гипертрофии,
ведущим
образом,
заключается
в
увеличении
массы
отдельных
кардиомиоцитов без увеличения их числа. При этом увеличение нагрузки
стимулирует синтез белков, приводящий к увеличению клеточной массы.
[221, 231].
30
Предполагается следующая динамика увеличения спортивного сердца
[212]:
1.
Релаксация.
2.
Развитие удлинения волокон миокарда.
3.
Утолщение волокон миокарда.
С другой стороны, гипертрофия левого желудочка сердца является
опасным явлением, связанным с развитием сердечной недостаточности,
коронарной патологии, и внезапной сердечной смертью [51, 61, 73].
Чрезмерные физические и психологические нагрузки при занятиях спортом
вследствие перенапряжения могут приводить к дистрофии миокарда, [37, 50,
61,
62,
63],
при
этом
в
мышце
наблюдаются
резкие
сдвиги
ангиоархитектоники, особенно со стороны капилляров [4].
В работах Н.Г. Герасимовой [47], М.Е. Евсеевой [69], Т.М. Нуржановой
[150] отмечается, что при хроническом физическом перенапряжении имеют
место
деструктивные
митохондрий,
изменения
саркоплазматической
кардиомиоцитов,
сети
и
их
миофибрилл,
рибосом,
обеднение
артериолярной сети. Наблюдаются признаки дистрофии миокарда (белковая
и жировая дегенерация, фиброзные, некротические изменения, глыбчатый
распад кардиомиоцитов).
Заключение.
Анализ
отечественной
и
зарубежной
литературы
свидетельствует о широком спектре применения адаптогенов природного
происхождения, в том числе и при повышенных физических нагрузках. При
этом, недостаточно освещены вопросы влияния апипродуктов, в том числе
апипродукта Билар, на систему микроциркуляции спортсменов, что и
послужило основанием для выбора темы диссертационной работы.
31
ГЛАВА II МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
2.1 Организация исследования на животных
Для выполнения целей и задач исследования нами проведены опыты на
белых беспородных мышах – самцах массой 18-22 г. Животные были
получены из Центрального питомника лабораторных животных Российской
Академии медицинских наук, пос. Крюково Московской области.
В экспериментальную и контрольную группу брали мышей одинаковой
массы (по 40 мышей в каждой группе). Взвешивание животных проводилось
на 1-й, 5-й, 10-й, 15-й, и 21-й дни исследования. Взвешивание животных
проводили
натощак,
непосредственно
перед
введением
Билара
или
дистиллированной воды в контроле на весах Vibra AJH – 420 CE (Shinko
DENSHI, Япония), имеющих разрешающую способность до 0,001 г.
Эксперименты осуществлялись в осенне-зимний период. Все опыты
проводили в одно и то же время суток. Животных содержали в соответствии
с правилами, принятыми Европейской конвенцией по защите позвоночных
животных, используемых для экспериментальных и иных целей, Страсбург,
1986 [68]. Животные содержались в стандартных условиях вивария.
Умерщвление животных осуществляли декапитацией в соответствии с
«Правилами проведения работ с использованием экспериментальных
животных», утвержденными приказом МЗ СССР № 742 от 13.11.1984 [28].
В течение 21-го дня животные получали водный раствор Билара per os
в дозировке 10 мг/кг [36]. Апипродукт Билар был предоставлен ООО МИП
«Апипродукт», г. Брянск, Россия (Патент №2473355). При введении препарат
растворяли в 0,3 мл дистиллированной воды и через зонд вводили мышам в
желудок ежедневно, утром, натощак. Животным КГ вводили аналогичный
объем дистиллированной воды.
Выносливость мышей при физических нагрузках оценивали по тесту
продолжительности бега в третбане. В работе использовали ленточный
третбан традиционной конструкции со ступенчатой регуляцией скорости
движения ленты с электростимуляцией для побуждения животных к бегу.
32
Одновременно определялась работоспособность у четырех животных. Все
животные предварительно отбирались на способности к бегу в третбане. Для
этого за 5 дней до начала эксперимента мыши подвергались бегу в третбане
со скоростью движения ленты 12 м/мин [234], и отбраковывались те особи,
которые были не в состоянии бежать более 3 минут (всего 8%).
Животные
из
каждой
группы
подвергались
ежедневным
тренировочным нагрузкам в режиме высокой мощности нагрузки [234],
которая моделировалась бегом на третбане со скоростью 29 – 31 м/мин.
Продолжительность ежедневных тренировок мышей составляла 5 минут.
Выносливость мышей тестировали на 1-й, 5-й, 10-й, 15-й, и 21-й дни
тренировки на фоне введения апипродукта Билар (или дистиллированной
воды в контроле). Тестирование выносливости проводилось в тех же
условиях, что и тренировка. Выносливость тестировалась через 1 час после
введения апипродукта Билар [155], до полного утомления, критерием
которого было отсутствие реакции мышей на раздражение электрическим
током
лапок
и
хвоста
животных
Продолжительность
[274].
бега
регистрировали в секундах.
Исследование микрогемодинамики проводили в области кожи правой
тазовой конечности мыши в течение 3 минут с помощью лазерного
анализатора
«ЛАКК-М»
(НПП
«ЛАЗМА»,
Россия).
Шерсть
перед
исследованием с правой тазовой конечности мыши предварительно удаляли.
Исследование проводилось в состоянии покоя, через час после введения
Билара,
и
сразу
после
окончания
бега
в
третбане.
Исследование
микрогемодинамики проводилось в 1-й, 10-й и 21-й дни эксперимента.
Часть животных (по 5 мышей из каждой группы) в 1-й, 10-й и 21-й день
эксперимента забивалась декапитацией, и осуществлялся забор крови.
Сердце и четырехглавая мышца бедра правой тазовой конечности в 1-ый и
21-й дни извлекались для проведения гистологических исследований [259].
В крови определялись следующие показатели: количество эритроцитов
(1012/л), концентрация гемоглобина (г/л), количество тромбоцитов (109/л),
33
количество
лейкоцитов(109/л),
лейкоцитарная
формула
(процентное
отношение палочкоядерных нейтрофилов, сегментоядерных нейтрофилов,
лимфоцитов, моноцитов и эозинофилов, %). Также был проведен анализ
изменения активности ферментов: щелочной фосфатазы (ЩФ, МЕ/л),
аспартатаминотрансферазы (ACT, МЕ/л) и аланинаминотрансферазы (АЛТ,
МЕ/л), а также иммуноглобулинов: IgG, IgM, IgA (г/л). Анализ образцов
крови был проведен клинической лабораторией Брянского клиникодиагностического центра.
Для гистологических исследований использовали кусочки срединной
части миокарда левого желудочка сердца и четырехглавую мышцу бедра
правой тазовой конечности. Полученный материал фиксировали в 10%
растворе забуференного материала [82]. Материал, уплотнённый путем
заливки в парафин, использовали для получения срезов на санном микротоме
СМ - 1 (Россия), которые затем окрашивались гематоксилином-эозином на
аппарате для гистологической окраски тканей АГ-12-6-6 (Россия). На
гистологических препаратах сердца измеряли: максимальный (max) и
минимальный (min) диаметр ядер клеток, толщину соединительнотканных
прослоек сердца и толщину мышечных волокон сердца. На основании
измерений вычисляли объем ядер кардиомиоцитов [128]:
𝜋
𝑉 = *AB2
6
На
гистологических
препаратах
четырехглавой
мышцы
бедра
измеряли: максимальный (max) и минимальный (min) диаметр ядер
миосимпласта, толщину эндомизия и толщину мышечных волокон. Для
измерения
использовали
фотографии,
полученные
с
использованием
цифровой фотокамеры Panasonic DMC-LS85 на микроскопе JENAMED2
(Германия), окуляр GF – PW 10, объективы 3.2х/0,06, 10х/0,20, 20х/0,40,
40х/0,65, 100х/1.30. Измерения проводились с использованием программы
AxioVision Rel 4.8.
Названия анатомических структур и образований приведены в
соответствии с Международной анатомической ветеринарной номенклатурой
34
– Nommica anatomica Veterinaria 1994 [305], гистологических структур Международной гистологической номенклатурой [135]. Статистическую
обработку данных проводили с использованием критерия Стьюдента и
критерия Манна-Уитни на персональном компьютере Asus PR05DIP.
2.2 Организация исследования в группах лыжников гонщиков
В исследовании приняли участие лыжники гонщики мужского пола
двух возрастных групп: 12-15 лет (54 человека), 18-20 лет (58 человек),
которые на протяжении 21-го дня ежедневно употребляли Билар в расчете 10
мг/кг массы тела. Прием апипродукта осуществлялся утром, натощак.
Контрольная
группа
спортсменов
принимала
в
качестве
плацебо
картофельный крахмал.
Все участники эксперимента были проинформированы о целях,
методах, возможных побочных эффектах, продолжительности исследования.
После этого у лыжников гонщиков было получено письменное согласие на
их участие в эксперименте.
Исследование ЛДФ проводилось до приема апипродукта Билар, в 1-й,
10-й и 21-й дни исследования (лыжники гонщики 12-15 лет, лыжники
гонщики 18-20 лет), а также через 30-ть дней после окончания приема
апипродукта Билар (лыжники гонщики 18-20 лет).
2.2.1Лазерная допплеровская флоуметрия микроциркуляции крови
В
исследовании
применялся
метод
лазерной
допплеровской
флоуметрии, в котором для диагностики состояния микроциркуляции в
ткани применяется зондирование участка ткани лазерным излучением. При
этом
обработка
допплеровского
отраженного
сдвига
частоты,
сигнала
который
базируется
на
пропорционален
выделении
скорости
движения эритроцитов. В ходе работы регистрируется флоуметрия –
изменение потока крови в системе микроциркуляции.
В исследовании использовался лазерный анализатор капиллярного
кровотока ЛАКК-М (НПП «Лазма», Россия). Запись ЛДФ – граммы
проводили на ладонной поверхности 4 пальца правой кисти, при этом
35
датчик прикрепляли перпендикулярно ладонной поверхности. ЛДФ - грамма
записывалась в течение 5 минут. Исследования проводили в состоянии
покоя, после предварительной адаптации обследуемых к температуре в
помещении.
На рисунке 1 показана ЛДФ-грамма испытуемого, отражающая
временную изменчивость ПМ, который в каждый момент времени
определяется концентрацией эритроцитов в зондируемой области и их
усредненной скоростью.
Рис. 1. ЛДФ-грамма испытуемого 18 лет
Метод ЛДФ представляет интегральную информацию по большому
количеству эритроцитов, одновременно находящемуся в исследуемом объеме
ткани (характеризует кровоток в объеме ткани 1-1,5 мм3 и около
3,4 х 104 эритроцитов) [90,191]. При проведении ЛДФ регистрируемый
сигнал (ПМ – параметр микроциркуляции) характеризуется как интегральная
характеристика подвижности эритроцитов в исследуемом объеме ткани. При
учете скорости движения эритроцитов по разным сосудам, можно оценить их
распределение в исследуемом объеме ткани в определенный момент. При
этом,
поскольку
запись
ведется
в
мониторинговом
режиме,
то
регистрируемый ПМ является статистически усредненной величиной и
характеризует поток эритроцитов в единицу времени через единицу объема
ткани (перфузионных единиц (п.е.)). Высокое значение ПМ свидетельствует
36
о высоком уровне перфузии тканей, но также может свидетельствовать о
застое крови в венулярной части системы микроцируляции крови.
Система
микроциркуляции
характеризуется
постоянной
изменчивостью как во времени, так и в пространстве, что проявляется во
флуктуациях тканевого кровотока [88]. С этим связано относительно
невысокая воспроизводимость результатов ЛДФ, что иногда рассматривается
как недостаток данной методики. Но при этом, колебания кровотока,
связанные с высокой изменчивостью микрокровотока выступают в качестве
объективной характеристики уровня жизнедеятельности тканей. Изменения
ритмических колебаний кровотока позволяют получить информацию о
соотношениях
активных
и
пассивных
механизмов
в
регуляции
микроциркуляторного кровотока.
Метод ЛДФ позволяет охарактеризовать периодические изменения
перфузии тканей кровью, которые протекают с различной частотой и
амплитудой.
Осцилляции
или
флаксмоции,
которые
характеризуют
колебания кровотока, отражают изменения и приспособление системы
микроциркуляции к меняющимся гемодинамическим условиям, как одну из
важных
характеристик
процесса
жизнедеятельности.
Частотные
и
амплитудные характеристики флаксмоций кровотока изменчивы в каждый
момент, что отражается в виде такой характеристики потока эритроцитов,
как δ или среднее квадратичное отклонение (СКО, перфузионных единиц
(п.е.)) статистически значимых колебаний скорости движения эритроцитов.
СКО позволяет оценить состояние системы микроциркуляции и сохранность
механизмов ее модуляции. Функционирование механизмов модуляции
системы микроцируляции тем лучше, чем выше значение СКО.
В механизмах модуляции тканевого кровотока выделяются две
составляющие [92]:
I. Активные механизмы, к которым относятся:
1. Вазомоции.
2. Нейрогенные влияния на сосудистый тонус.
37
3. Метаболические влияния на сосудистый тонус.
II. Пассивные механизмы, включающие в себя:
1. Респираторные флуктуации.
2. Пульсовые флуктуации.
2.2.2 Оптическая тканевая оксиметрия
Оптическая тканевая оксиметрия используется для оценки изменения
объемной
фракции
гемоглобина
и
среднего
относительного
уровня
кислородной сатурации (оксигенации) (SO2) крови в микроциркуляторном
русле. SO2 определяется исходя из разницы в оптических свойствах
оксигенированных
(HbО2)
и
дезоксигенированных
(Hb)
фракций
гемоглобина, которые содержатся в исследуемом объеме крови, при
зонировании в красном (длина волны излучения составляет 0,65 мкм) и
зеленом (длина волны излучения составляет 0,53 мкм) диапазонах излучений.
[191].
В зону обследования при использовании оптической тканевой
оксиметрии попадают артериолы, венулы, капилляры и артериовенозные
шунты, поскольку глубина зондирования тканей составляет от 1 до 3 мм. При
этом
информация
воспринимается
одновременно
со
всех
выше
перечисленных частей, поэтому показатель SO2 отражает усредненное по
всему микрососудистому руслу содержание HbО2 в крови и выступает
средним арифметическим для артериальной и венозной крови в исследуемом
объеме ткани. В большинстве случаев параметр SO2 для артериальной крови
практически не изменяется и составляет постоянную величину. При этом,
поскольку в микрососудистом русле венозной крови с более низким
содержанием SO2 содержится в несколько раз больше, чем артериальной
крови с высоким содержанием SO2, то данный показатель характеризует
содержание кислорода в венозной части микроциркуляторного русла, и
позволяет оценить потребление кислорода тканями [115]. Оптическая
тканевая
оксиметрия
позволяет
также
оценить
величину
удельного
потребления кислорода тканями U (усл. ед.) и концентрацию эритроцитов в
38
исследуемом объеме крови Vr (%), определить индекс перфузионной
сатурации кислорода в крови Sm (усл.ед.). Показатель сатурации кислорода
(SpO2)
в
артериальной
крови
системного
круга
кровообращения
регистрировался с помощью пульсоксиметра.
2.2.3 Лазерный флуоресцентный анализ
В основе лазерного флуоресцентного анализа, используемого в приборе
ЛАКК – М, лежит регистрация фотонов, которые испускают молекулы при
переходе из электронно-возбужденного состояния в основное состояние.
Восстановленные пиридин-нуклеотиды НАДН и НАДФН (440—480 нм) и
окисленные флавопротеиды (510—540 нм) флуоресцируют в синей и желтозеленой областях спектра.
В исследовании проводилось изучение спектров флуоресценции
восстановленной
формы
никотинамидадениндинуклеотида
(НАДН)
и
окисленной формы флавинадениндинуклеотида (ФАД). Степень утилизации
кислорода определялась с использованием флуоресцентного показателя
потребления
кислорода
(ФПК)
коферментов,
которые
участвуют
в
дыхательной цепи. ФПК обратно пропорционален редокс-отношению:
ФПК = АНАДН/АФАД ,
где АНАДН – амплитуда излучения флуоресценции восстановленного
фермента никотинамидадениндинуклеотида;
АФАД
–
амплитуда
излучения
флуоресценции
окисленного
флавинадениндинуклеотида.
2.3 Характеристика апипродукта Билар
Порошок Билар получают методом вакуумного высушивания биомассы
из трутневых личинок. Он характеризуется как желтое, порошкообразное
вещество со сладковатым, хлебным вкусом и специфическим запахом
(табл.1). Он не содержит механических примесей и полностью растворяется в
воде. Он не токсичен и не патогенен [164].
39
Таблица 1. Органолептические и физико-химические показатели
порошка Билар
Цвет
Запах
Вкус
рН
Растворимость в воде
Механические примеси
Массовая доля сухих веществ,%
- титрованные кислоты
- белок
- сахара
- жиры
Желтый
Специфический
Хлебный
7,0±0,67
Полностью
Отсутствуют
95
0,80±0,04
51,2±2,01
30,0±1,5
4,8±0,5
Содержание белка в Биларе составляет 51,2%, в состав которого входят
16 общих и 28 свободных аминокислот (табл.2).
Таблица 2. Содержание аминокислот в порошке Билар
Заменимые
аминокислоты
Аргинин
Цистин
Тирозин
Пролин
Серин
Аланин
Глицин
Глутаминовая кислота
Аспаргиновая кислота
Содержание,%
1,73
0,22
1,93
2,67
1,59
2,04
1,48
2,25
2,32
Незаменимые
аминокислоты
Валин
Гистидин
Лизин
Треонин
Метионин
Фенилаланин
Изолейцин+лейцин
-
Содержание,%
2,25
0,90
2,32
1,62
0,77
1,56
4,76
-
Среди жирных кислот в порошке Билар представлены: миристиновая,
пентадециновая, пальмитиновая, пальмитолевая, стеариновая, линолевая,
линоленовая, арахидоновая, деценовая. Таким образом, липиды в порошке
Билар представлены в основном мононасыщенными (50%), насыщенными
(45%) и полиненасыщенными (5%) жирными кислотами [164].
В состав Билара входят макро- и микроэлементы, представленные в
таблице 3.
Таблица 3.Минеральный состав трутневых личинок, мкг/г
Элемент
Ca
Содержание, 470,00
мкг/г
Элемент
Br
Содержание, 1,42
мкг/г
K
5558,50
Fe
24,00
Mn
2,44
Zn
65,30
Cu
14,73
Se
0,49
J
3,93
Ni
0,66
S
1955,00
Sr
0,34
As
0,53
Pb
0,48
Cd
0,08
Cr
3,30
40
В порошке Билар содержится следующие витамины: (мг/100мл):
β+j – токоферол – 600; α–токоферол – 370; витамины группы В (В1, В2, В3,В5,
В6); β – каротин. В порошке Билар также присутствуют желчные кислоты
(мкг/мл): холестерол – 0,13, дезоксихолевая – 1,35, урсодезоксихолевая –
0,043, литохолевая – 1,3 [164]. В трутневом расплоде содержится
0,307±0,015 нмоль/100 г тестостерона; 410,0±65,4 нмоль/100 г пролактина;
51,32±8,69 нмоль/100 г прогестерона и 677,6±170,3 нмоль/100 г эстрадиола
[36].
41
ГЛАВА III РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
3.1 Масса тела мышей
Одним
из
критериев
для
отбора
животных
для
проведения
эксперимента являлась их начальная масса тела, которая находилась в
пределах 18-22 г. Это позволило сформировать группы с близкими средними
значениями массы тела и провести оценку динамики изменения показателя
во время эксперимента. Из данных, представленных на рисунке 2, следует,
что увеличение массы тела животных разной степени, в зависимости от срока
применения апипродукта, было отмечено как в ЭГ, так и КГ, что объясняется
продолжающимся ростом и развитием животных, а также воздействием
физической нагрузки.
24
23
Mасса,г
22
21
ЭГ
20
КГ
19
18
1
5
10
15
21
День
Рис. 2. Изменение массы тела мышей при введении апипродукта Билар
при беговых нагрузках
Обращает на себя внимание тот факт, что в первые 5-ть дней
эксперимента рост массы тела в обеих группах оказался минимальным,
изменяясь в КГ от 19,89±0,32 г. в 1-й день до 20,10±0,54 г. на 5-й день
исследования (табл.4).
В ЭГ прирост массы тела составил 0,18 г., от 20,07 ± 0,32 г. в 1-й день
до 20,25±0,78 г. на 5-й день. С 5-го дня по 15-й день интенсивность
нарастания массы тела увеличилась с опережающим ростом в ЭГ. За данный
42
отрезок времени масса животных из КГ выросла до 21,63±0,60 г., а в ЭГ – до
22,18±1,34 г.
Таблица 4. Изменение массы тела мышей при введении апипродукта
Билар при беговых нагрузках (M±m), (n=80)
Группы
1 день
5 день
10 день
15 день
21 день
ЭГ, г.
20,07±0,32
20,25±0,78
21,28±1,14
22,18±1,34
23,36±1,53
КГ, г.
19,89±0,32
20,10±0,54
20,97±0,53
21,63±0,60
21,95±0,48
Р˃0,05
P> 0,05
P> 0,05
P> 0,05
P> 0,05
Р
Р – достоверность различий.
Наибольшие различия по массе тела между животными КГ и ЭГ
наблюдаются в период от 15-го дня до 21-го дня эксперимента. На данном
этапе исследования масса тела у особей КГ увеличилась до 21,95±0,48 г., а в
ЭГ - до 23,36±1,53 г. Сходной тенденции изменения массы тела, при
отсутствии достоверных различий (Р>0,5) между ЭГ и КГ животных
допустимо дать следующие объяснения. На начальных этапах тренировки
происходит интенсивное снижение жировой ткани и небольшое увеличение
мышечной ткани. Незначительное увеличение массы тела животных в ходе
тренировки также возможно объяснить дополнительными энергетическими
затратами в связи с адаптационными перестройками физиологических
функций и регуляторных механизмов организма.
Большие различия между ЭГ и КГ животных, начиная с 15-го дня
эксперимента, следует искать в положительном влиянии биологически
активных веществ, содержащихся в Биларе, на течение пластических
процессов во время тренировочных физических нагрузок. В результате у ЭГ
животных опережающими темпами увеличивается мышечная масса, тогда
как
у КГ
животных
рост массы тела обусловлен исключительно
воздействием физической нагрузки и проявляется тренировочным эффектом.
Так вес животных ЭГ на 21-й день увеличивается на 5% по отношению к 15му дню эксперимента, в КГ прибавка в весе составляет 2% (P>0,5). Масса
животных к концу эксперимента по сравнению с исходными показателями в
ЭГ возрастает на 16% (P>0,5), в КГ на 10% (P>0,5).
43
Близкую направленность изменения массы тела у лыжников гонщиков
обнаружил В.Л. Ростовцев с соавторами [173] в условиях применения
комплекса растительных адаптогенов. Авторами показано достоверное
повышение мышечной массы тела и незначительное повышение жировой
массы тела в результате трехнедельного приема адаптогенов. Формирование
активного компонента состава тела, по данным авторов, тесно коррелирует с
повышением концентрации в организме эндогенного тестостерона и
кортизола.
Таким образом, степень отмечаемых изменений в сравниваемых
группах остается незначительной. Более тонкая оценка выраженности
воздействия Билара получена в дальнейшей части исследования, где
проводилась оценка физической выносливости животных.
3.2. Выносливость животных при введении Билара на фоне
физических нагрузок
Повышенная
физическая
нагрузка
вызывает
возникновение
гипоксического состояния, которое приводит к снижению выносливости.
При этом большое значение приобретают адаптогены, способствующие
более экономному расходованию энергетических ресурсов, выполнению
большей по объему работы и ускорению восстановительной способности
организма к повторным нагрузкам. Исходя из этого, нами выполнено
исследование по применению адаптогена Билар для повышения физической
выносливости организма белых мышей в условиях выполнения физической
нагрузки до отказа от работы.
Проведенные исследования позволяют заключить, что ежедневное
применение Билара до выполнения физической нагрузки в дозе 10 мг/кг
является
весьма
физические
перспективным
возможности
средством,
организма
позволяющим
экспериментальных
повысить
животных.
Показатели длительности бега на третбане у белых мышей ЭГ превышали
аналогичные показатели в КГ. Как следует из данных таблицы 5, в первые
44
10-ть дней существенных различий по продолжительности бега животных
практически не обнаружено.
Таблица 5. Продолжительность бега мышей при введении апипродукта
Билар (M±m), (n=80)
Группы
1 день
5 день
10 день
15 день
21 день
ЭГ, с
616,00±33,28 772,60±33,28 775,80±37,01 1811,30±181,22 2114,50±130,22
КГ, с
608,00±21,74 699,80±43,00 769,00±52,91
Р
Р> 0,05
Р> 0,05
648,60±46,52
869,50±56,40
Р≤0,05
Р≤0,05
Р> 0,05
Р – достоверность различий.
Так, у мышей КГ от 1-го к 10-му дню продолжительность бега
животных выросла от 608,00±21,74 с. до 769,50±52,91 с., или на 27%, а у
животных ЭГ за данный период время бега увеличилось на 26% от
616,00±33,28 с. до 775,50±37,01 с. В дальнейшем, у мышей ЭГ
продолжительность бега увеличивалась со значительным градиентом, что
косвенно указывает на включение в работу адаптогена за счет его
аккумулирующего
воздействия.
В
частности,
к
15-му
дню
продолжительность бега достоверно увеличилась на 133% по сравнению с
показателем на 10-й день эксперимента и достигла 1811,30±181,22 с. (рис.3).
2500
Продолжительность
бега, с.
2000
1500
ЭГ
КГ
1000
500
0
1
5
10
День
15
21
Рис. 3. Продолжительность бега мышей при введении апипродукта
Билар (* - Р – достоверность различий (Р≤0,05))
45
У мышей из КГ за этот отрезок времени происходит недостоверное
снижение времени бега до 648,60±46,52 с, что опосредовано отражает
утомление организма в результате хронического недовосстановления.
Постановка нагрузочного теста в более отдаленные от момента начала курса
приема апипродукта углубляла различия по времени работы между
животными КГ и ЭГ. Причем у животных КГ средняя продолжительность
выполнения теста статистически недостоверно увеличилась, относительно
значения на 10-й день эксперимента. Дальнейшая регистрация на 21-й день
показала время бега равное 869,50±56,40 с.
У мышей ЭГ по мере увеличения продолжительности приема
апипродукта продолжительность бега статистически надежно повышалась.
На
21-й
день
эксперимента
показатель
времени
бега
достигает
2114,50±130,22 с., что на 17% достоверно выше, чем показатель на 15-й день
эксперимента. Данные курсового применения
апипродукта Билар
животных
период
ЭГ
показывают,
что
за
весь
у
исследования
продолжительность бега до полного утомления достоверно выросла в
3,5 раза, тогда как у животных КГ выносливость увеличилась на 43%.
Полученные результаты позволяют сделать заключение о том, что в
результате курсового приема Билара в течение 21-го дня повышенный
уровень выносливости отмечается, начиная с 15-го дня приема, и нарастает
до его завершения. Полученные результаты позволяют рекомендовать
апипродукт Билар для вывода организма на пик физических возможностей
при подготовке к длительной физической нагрузке.
3.3 Особенности микроциркуляции у мышей при введении Билара
3.3.1 Микроциркуляция у мышей в состоянии покоя
до физической нагрузки
При анализе полученных данных, характеризующих уровень перфузии
в
кожных
покровах
животных,
были
обнаружены
колебания
отражающие изменения интенсивности микрокровотока (рис.4).
ПМ,
46
20
18
16
ПМ, п.е.
14
12
ЭГ до ФН
10
КГ до ФН
8
ЭГ после ФН
6
КГ после ФН
4
2
0
1
10
День
21
Рис. 4. Динамика изменения ПМ у мышей при приеме апипродукта
Билар (* - Р – достоверность различий (Р≤0,05))
В 1-й день эксперимента до физической нагрузки величина ПМ в ЭГ
составила 8,76±0,25 п.е., в КГ - 11,80±0,73 п.е. Данные результаты
представлены в таблице 6.
Таблица 6. Динамика изменения параметров микроциркуляторного
русла у мышей при приеме апипродукта Билар в 1-й день исследования
(М±m), (n=80)
Р
1 день
до ФН
после ФН
Параметры
ПМ, п.е
ЭГ
8,76±0,25
КГ
11,80±2,73
ЭГ
11,58±2,43
КГ
13,08±2,53
СКО, п.е.
10,28±0,94
9,00±1,45
9,15±1,64
9,30±2,12
SO2, %
43,98±1,10
40,68±7,60
37,13±4,17
36,28±4,06
Sm, усл.
ед.
5,03±0,22
4,20±1,18
3,77±0,79
2,93±0,50
1,80±0,14
2,10±0,52
2,70±0,46
2,30±0,4
16,10±2,60
10,10±2,32
20,21±2,47
21,84±1,81
Ам, п.е.
21,97±1,63
19,19±3,78
20,06±1,13
21,66±2,15
Ад, п.е.
8,36±1,15
7,94±1,08
10,51±2,49
9,93±1,58
U, усл. ед.
Ан, п.е.
Р3≤0,05;
Р4≤0,05.
47
Продолжение таблицы 6
Ас, п.е.
3,09±0,63
4,40±1,31
4,74±1,18
4,41±0,60
Vr, %
14,04±0,69
12,94±1,18
12,00±1,05
8,33±1,21
Р – достоверность различий.
P3 – коэффициент достоверности между ЭГ в 1 день до нагрузки и ЭГ в 1 день после нагрузки.
P4 – коэффициент достоверности между КГ в 1 день до нагрузки и ЭГ в 1 день после нагрузки.
К 10-му дню эксперимента отмечается сходная тенденция снижения
значений данного показателя как в ЭГ, так и КГ до 7,26±1,06 п.е. и
7,86±4,07 п.е., соответственно, что свидетельствует о формировании острой
фазы адаптации организма мышей на предельные физические нагрузки
(табл.7).
Таблица 7. Динамика изменения параметров микроциркуляторного
русла у мышей при приеме апипродукта Билар в 10-й день исследования
(М±m), (n=70)
Параметр
ы
до ФН
ЭГ
ПМ, п.е
Р
10 день
после ФН
КГ
ЭГ
КГ
7,26±1,06
7,86±4,07
9,13±1,20
17,57±1,43
СКО, п.е.
3,54±0,51
6,10±3,29
6,77±1,13
2,33±0,78
SO2, %
42,79±2,24
31,07±5,78
45,77±2,61
48,53±1,35
6,63±0,65
5,63±1,83
5,58±1,07
2,80±0,21
1,98±0,12
2,70±0,41
1,64±0,33
1,53±0,09
Ан, п.е.
16,97±1,38
19,56±5,74
18,86±2,59
19,41±5,31
Ам, п.е.
19,68±1,00
23,08±0,99
16,70±2,53
17,71±2,12
11,79±0,86
8,06±1,77
11,15±1,50
12,99±2,82
Ас, п.е.
3,04±0,08
3,62±1,38
3,48±1,01
5,35±1,63
Vr, %
14,44±0,41
11,6±0,38
15,8±0,72
15,07±0,41
Sm, усл.
ед.
U, усл.
ед.
Ад, п.е.
Р6≤0,05;
Р8≤0,05.
Р8≤0,05.
Р8≤0,05.
Р5≤0,05.
Р8≤0,05.
Р – достоверность различий;
P5 – коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день до нагрузки и КГ в 10 день до нагрузки.
P6 – коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день после нагрузки и КГ в 10 день после нагрузки.
P8 – коэффициент достоверности между КГ в 10 день до нагрузки и КГ в 10 день после нагрузки.
48
К 21-му дню ПМ уменьшается в обеих группах, причем в ЭГ данный
показатель снижается до значения 6,47±0,94 п.е, в КГ до 4,03±1,58 п.е. (табл.
8).
Таблица 8. Динамика изменения параметров микроциркуляторного
русла у мышей при приеме апипродукта Билар в 21-й день исследования
(М±m), (n=60)
Р
21 день
Параметры
до ФН
после ФН
ПМ, п.е
ЭГ
6,47±0,94
КГ
4,03±1,58
ЭГ
15,47±4,26
КГ
12,93±3,08
СКО, п.е.
3,93±1,13
4,40±2,11
7,67±1,13
3,23±0,79
SO2, %
60,90±3,65
34,30±1,26
39,70±0,95
62,03±4,20
Sm, усл.
ед.
4,50±0,26
3,53±0,38
2,90±0,21
8,00±1,36
U, усл. ед.
1,77±0,12
3,10±0,67
2,50±1,23
1,60±0,10
Ан, п.е.
20,38±6,57
16,48±1,55
19,9±2,09
16,59±2,69
Ам, п.е.
15,64±0,66
12,91±0,68
18,04±3,01
14,98±3,51
Ад, п.е.
10,93±0,54
11,32±1,43
9,22±1,06
12,70±3,11
Ас, п.е.
9,49±1,06
4,09±1,37
10,59±0,78
4,67±1,13
Р15≤0,05.
Vr, %
12,57±0,26
11,17±1,27
17,47±0,29
10,20±1,01
Р10≤0,05;
Р14≤0,05.
Р10≤0,05.
Р10≤0,05.
Р10≤0,05;
Р16≤0,05.
Р10≤0,05;
Р12≤0,05;
Р16≤0,05.
Р16≤0,05.
Р – достоверность;
P10 – коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день после нагрузки и КГ в 21 день после нагрузки;
P12 – коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день до нагрузки и КГ в 21 день после нагрузки.
P13 – коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день до нагрузки и ЭГ в 1 день до нагрузки.
P14 – коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день после нагрузки и ЭГ в 21 день после нагрузки.
P15 – коэффициент достоверности между КГ в 21 день до нагрузки и КГ в 1 день до нагрузки.
P16 – коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день после нагрузки и ЭГ в 1 день после нагрузки.
Анализ динамики показателя перфузии на протяжении трех недель
приема препарата выявил снижение интенсивности кровотока от 1-го к 21-му
дню, что свидетельствует о снижении функциональных возможностей
системы микроциркуляции, вызванных утомлением. Однако градиент
снижения показателя ПМ оказался неодинаковым у животных КГ и ЭГ.
В частности, в ЭГ животных за первые 10-ть дней снижение ПМ составило
21%, а к 21 дню по отношению к 10-му дню – 12%. В то же время у мышей
49
КГ за первые 10-ть дней снижение равнялось 50% и продолжало активно
снижаться к 21-му дню на 95%. Если в ЭГ за все время эксперимента
достоверное снижение интенсивности кровотока составило 35%, то в КГ
показатель интенсивности статистически надежно уменьшился на 193%.
Отсюда следует, что применение апипродукта повышает устойчивость
системы микроциркуляции и, тем самым, снижает темп формирования
утомления за время эксперимента.
Уровень колеблемости эритроцитов (флакс), оценивался по показателю
среднего квадратического отклонения (СКО) (рис.5). Динамика изменения
уровня флакса до физической нагрузки имеет сходную тенденцию с
изменением ПМ с 1-го по 21-й день эксперимента. Обращает на себя
внимание высокий показатель флакса на начало исследования как в КГ 9,00±1,45 п.е, так и ЭГ - 10,28±0,94 п.е. Однако к 10-му дню эксперимента
уровень флакса снижается до 3,54±0,51 п.е. или в 2,9 раза в ЭГ и до
6,10±3,29 п.е. или в 1,5 раза в КГ.
12
10
СКО, п.е.
8
ЭГ до ФН
6
КГ до ФН
ЭГ после ФН
4
КГ после ФН
2
0
1
10
День
21
Рис. 5. Динамика изменения СКО у мышей при приеме апипродукта
Билар (* - Р – достоверность различий (Р≤0,05))
К 21-му дню снижение показателя флакса сменяется незначительным
ростом до 3,93±1,13 п.е. при продолжающемся снижении в КГ до
50
минимальной величины - 4,40±2,11 п.е. Несмотря на минимальную величину
СКО в ЭГ тенденция смены ее снижения на рост свидетельствует о
положительном сдвиге одной из важнейших характеристик устойчивого
функционирования системы микроциркуляции, что может быть отнесено на
счет курсового применения Билара.
Нелинейные
характеристики
системы
микроциркуляции
в
значительной мере опосредуются состоянием колебательных процессов.
Выполненный вейвлет-анализ амплитудно-частотного спектра позволил
обнаружить особенности в работе активных и пассивных механизмов
модуляции кровотока. Из активных механизмов, прекапиллярные сфинктеры
являются одними из главных регуляторов поставки крови в систему
обменных сосудов [89, 101, 215]. Количество функционирующих капилляров
регулируется дилатацией или констрикцией прекапиллярных сфинктеров.
При этом А.И. Крупаткин и В.В.Сидоров [105] отмечают, что тонус сосуда
находится в обратной зависимости от величины показателя нормированной
амплитуды миогенных (вазомоторных) колебаний. Динамика изменения
данных показателей представлена на рисунке 6.
25
Ам, п.е.
20
ЭГ до ФН
15
КГ до ФН
10
ЭГ после ФН
КГ после ФН
5
0
1
10
21
Дни
Рис. 6. Динамика изменения Ам у мышей при приеме апипродукта
Билар (* - Р – достоверность различий (Р≤0,05))
51
В ЭГ при изначально высоком значении Ам (21,97±1,63 п.е)
происходит недостоверное снижение данного показателя вначале до
19,68±1,00
на
10-й
день
и
статистически
значимое
снижение
до
15,64±0,66 п.е на 21-й день (P≤0,05). В КГ показатель Ам колебаний до
начала исследования составляет 19,19±1,78 п.е., затем повышается до
23,08±0,99 п.е. к 10-му дню исследования и достоверно снижается в 1,8 раза
до 12,91±0,68 п.е. к 21-му дню исследования (P≤0,05).
К активным тонусформирующим факторам относится и показатель
амплитуды нейрогенных колебаний. У животных ЭГ Ан колебаний за время
исследования
повышается
в
первые
10-ть
дней
едва
заметно
от
16,10±1,60 п.е. до 16,97±1,38 п.е. Однако во вторые 10-ть дней исследования
показатель амплитуды достоверно повышается на 27% и равняется
20,38±1,57 п.е. (P≤0,05). В КГ в первые 10-ть дней показатель Ан колебаний
достоверно повышается от 10,10±0,32 п.е. до 19,56±1,74 п.е. (P≤0,05) с
последующим снижением на 19% до 16,48±1,55 п.е.
Из
пассивных
механизмов
следует
отметить
больший
вклад
респираторных колебаний по сравнению с пульсовыми колебаниями в обеих
группах. Так, у ЭГ животных показатель Ад колебаний повышается от 1-го
до 10-го дня с 8,36±1,15 п.е. до 11,79±0,86 п.е. и далее к 21-му дню
незначительно снижается до 10,93±0,54 п.е. У мышей КГ показатель Ад
колебаний менее выражено повышается от 7,94±1,08 п.е. в 1-й день до
8,06±1,77 п.е. на 10-й день и до 11,32±1,43 п.е. к концу исследования.
Амплитуда пульсовых колебаний у мышей ЭГ в первые 10-ть дней
практически не повышается и составляет 3,09±0,63 п.е. в 1-й день и
3,04±0,08 п.е. на 10-й день. В дальнейшем отмечается достоверный рост на
207% по сравнению с исходным показателем и на 212% по сравнению с 10-м
днем, достигающий величины 9,49±1,06 п.е.
Для мышей характерна высокая интенсивность обменных процессов,
сопровождающаяся активным потреблением кислорода. В результате у
мышей обеих групп в состоянии покоя вначале эксперимента показатель
52
сатурации кислорода составляет 43,98±1,10% у мышей ЭГ и 40,68±1,60% у
животных КГ. Однако уже через 10-ть дней эксперимента наблюдаются
достоверные различия по показателю SO2. Причем у животных ЭГ
показатель практически не изменяется (42,79±2,24%), тогда как в КГ
наблюдается достоверное снижение (31,07±1,58%) показателя на 31% по
сравнению с исходной величиной в КГ и на 38% по сравнению с 10-м днем
исследования (P≤0,05). Из этого следует, что в КГ под воздействием
тренировочных
нагрузок
в
результате
накапливающегося
утомления
нарастает потребление кислорода. У мышей, принимающих адаптоген,
наблюдаем устойчивость организма по отношению к рабочей гипоксии.
Более того, на 21-й день исследования у мышей ЭГ потребление кислорода
стремительно снижается на 38% по сравнению с исходной величиной и на
42% в сравнении с показателем на 10-й день (P≤0,05). В результате
показатель сатурации кислорода в смешанной крови микроциркуляторного
русла возрастает до 60,90±3,65%. У животных КГ, напротив, величина SO2
остается низкой (34,30±1,26%), что указывает на высокий уровень диффузии
кислорода из крови в ткани.
На снижение потребления кислорода тканями у мышей ЭГ по мере
потребления Билара указывает и динамика показателя U. В частности, у
животных ЭГ его значение от 1-го к 10-му дню незначительно увеличивается
от 1,80±0,14 усл. ед. до 1,98±0,12 усл. ед., а, в последствии, к 21-му дню
понижается до 1,77±0,12 усл. ед. На этом фоне у мышей КГ наблюдается
плавный рост показателя U от 2,10±0,52 усл. ед. вначале до 2,70±0,41 усл. ед.
на 10-й день и далее до 3,10±0,67 усл. ед., что на 48% недостоверно выше по
сравнению с исходным показателем.
Курсовое применение Билара несущественно влияет на показатель
концентрации эритроцитов в зондируемом объеме крови. При этом у
животных ЭГ отмечается небольшое превышение показателя по сравнению с
КГ. В процессе исследования в обеих группах отмечается снижение его
53
величины от 14,04±0,69% вначале до 12,57±0,26% в конце исследования у
животных ЭГ и от 12,94±1,18% в 1-й день до 11,17±1,27% на 21-й день в КГ.
Таким образом, систематические физические нагрузки, которые
выполняли животные обеих групп, оказывают функциональную нагрузку на
систему микроциркуляции. В результате изменяется показатель перфузии,
реактивность микрососудов, показатель насыщения крови кислородом, что в
своей совокупности свидетельствует о состоянии хронического утомления
или неполного восстановления. В этих условиях курсовое применение
Билара, повышает адаптационный потенциал системы микроциркуляции,
повышает устойчивость организма к формированию функциональной
рабочей гипоксии.
3.3.2 Микроциркуляция у мышей после выполнения физической
нагрузки до полного утомления
Физическая нагрузка, выполняемая животными ЭГ и КГ до полного
утомления,
сопровождается
выраженными
изменениями
в
системе
микроциркуляции. По данным исследования у животных ЭГ в 1-ый день
показатель интенсивности микроциркуляции недостоверно повышается по
сравнению с покоем до 11,58±1,43 п.е. (табл. 6). Спустя 10-ть дней после
приема Билара величина перфузии снижается до 9,13±1,20 п.е., что
свидетельствует о перестройке в работе организма, вызванной применением
адаптогена (табл. 7). В дальнейшем, к 21-му дню эксперимента ПМ
достоверно повышается до 15,47±2,26 п.е. (P≤0,05) (табл. 8). Следовательно,
после перестройки в работе системы микроциркуляции на 10-й день,
вызванной приемом Билара, система переключается на режим расширенного
использования функциональных возможностей по обеспечению тканевого
обмена.
Совершенно иная ситуация возникает в КГ. В первые 10-ть дней, в
ответ на физическую нагрузку, организм реагирует повышением своих
резервных возможностей и при этом величина ПМ достоверно повышается
до 17,57±1,43 п.е. По всей видимости, это является верхней границей
54
функциональных
возможностей
организма
животного,
после
чего
продолжающаяся физическая нагрузка приводит к статистически надежному
понижению величины интенсивности до 12,93±1,56 п.е. (P≤0,05).
Сходная по направленности динамика отмечается и по величине
показателя СКО. В 1-ый день эксперимента в обеих группах регистрируется
исходно высокая величина СКО равная 9,15±1,14 п.е. в ЭГ и 9,30±1,12 п.е. в
КГ. В дальнейшем, после 10-ти дней систематических нагрузок до полного
утомления, уровень колеблемости недостоверно снижается до 6,77±1,02 п.е. в
ЭГ, а в КГ снижение до 2,33±0,78 п.е. носит статистически достоверный
характер. На момент завершения эксперимента величина показателя
несущественно повышается как в ЭГ, так и КГ до 7,67±0,82 п.е. и
3,23±0,79 п.е., соответственно.
Таким образом, у животных ЭГ употребление Билара сохраняет
высокую
колеблемость
эритроцитов
на
протяжении
всего
периода
исследования, тогда как в КГ уровень флакса достоверно снижается, начиная
с 10-го дня эксперимента, что свидетельствует о снижении функциональных
возможностей системы микроциркуляции в целом [89, 101, 131].
Адекватная поставка пластического и энергетического материала к
функционирующим органам через систему микроциркуляции обеспечивается
за счет согласованной работы активного и пассивного механизмов
регуляции. Очевидным является факт усиления во время физической
нагрузки воздействия на микрососуды симпатического отдела вегетативной
нервной системы. Известно, что последняя повышает тонус сосудов
артериолярного звена микроциркуляторного русла [147]. Вопрос заключается
лишь в том, обладает ли Билар способностью снижать чувствительность
микрососудов к симпатическим влияниям и обладают ли его вещества
трофотропным эффектом. Для этого нами проанализирована динамика
величины
амплитуды
тонусформирующих
факторов.
По
данным
исследования вначале эксперимента показатель Ан колебаний одинаково
максимально высокий в ЭГ (20,21±2,47 п.е.) и КГ (21,84±1,81 п.е.). Через
55
10-ть дней физических нагрузок происходит плавное снижение Ан колебаний
до 18,86±1,59 п.е. в ЭГ и 19,41±2,31 п.е. в КГ. В дальнейшем ситуация
изменяется таким образом, что в КГ величина Ан колебаний продолжает
снижаться до минимальной величины 16,59±1,40 п.е. и становится
достоверно ниже исходного показателя, тогда как в ЭГ наблюдается
тенденция роста Ан колебаний до 19,90±2,09 п.е. Обнаруженная динамика
показателей во второй половине эксперимента свидетельствует в пользу
усиления влияния биологически активных веществ Билара на реактивность
сравнительно крупных артериол, сохраняя их высокую пропускную
способность.
Еще более выраженная реакция на физическую нагрузку выявлена со
стороны прекапиллярных сфинктеров, уровень функционирования которых
оценивается по величине амплитуды миогенных колебаний. По данным
исследования на начало эксперимента величина Ам колебаний примерно
одинаково высокая в ЭГ животных (20,06±1,13 п.е.) и КГ (21,66±1,60 п.е.). К
10-му дню эксперимента показатель амплитуды снижается, причем градиент
снижения оказался выше по сравнению с Ан колебаний и составил
16,70±1,28 п.е. в ЭГ и 17,71±1,49 п.е. в КГ. Дальнейшая физическая работа на
момент окончания эксперимента сопровождалась тенденцией роста Ам
колебаний в ЭГ до 18,04±1,92 п.е. и достоверным снижением до
14,98±0,77 п.е. в КГ (P≤0,05).
Существенные изменения наблюдаются и со стороны факторов,
обеспечивающих работу пассивного механизма модуляции кровотока.
Следует обратить внимание на достоверно больший вклад респираторных
колебаний по сравнению с пульсовыми у животных обеих групп. Отличием в
динамике показателей амплитуды является тенденция роста амплитуды
колебаний по мере увеличения продолжительности тренировочных занятий,
что наиболее характерно для Ад колебаний животных из КГ. Так, вначале
исследования величина Ад колебаний равняется 9,93±0,72 п.е., но через
10-ть
дней
показатель
Ад
колебаний
достоверно
повышается
до
56
12,99±1,31 п.е. (P≤0,05) и продолжает оставаться высоким на 21-й день
эксперимента (12,70±1,48 п.е.). У животных ЭГ величина Ад колебаний
вначале составляет 10,51±0,89 п.е. Через 10-ть дней показатель увеличился
до 11,15±1,03 п.е. и незначительно снизился к окончанию эксперимента до
9,22±0,91 п.е. На наш взгляд, высокие значения амплитуды дыхательных
колебаний у животных обеих групп обусловлены исходно высокой частотой
дыхания, характерной для лабораторных мышей.
Динамика показателя амплитуды пульсовых колебаний несколько иная
у животных КГ и ЭГ. А именно, если вначале эксперимента величина
амплитуды пульсовых колебаний примерно одинаковая у животных КГ
(4,41±0,60 п.е.) и ЭГ (4,74±1,18 п.е.), то на момент окончания исследования у
мышей ЭГ показатель Ас колебаний достоверно повышается в 2,2 раза и
достигает 10,59±0,78 п.е., тогда как в КГ ее величина несущественно
повышается до 4,67±0,55 п.е. Рост амплитуды пульсовых колебаний хорошо
согласуется с динамикой повышения амплитуды нейрогенных и миогенных
колебаний, которые обеспечивают расширение сосудов артериолярного звена
и
облегчают
проникновение
пульсовых
колебаний
в
систему
микроциркуляции.
Систематические физические нагрузки до полного утомления требуют
повышенной поставки кислорода с одной стороны для протекания
окислительно-восстановительных реакций с образованием АТФ, а с другой
для устранения недоокисленных продуктов и устранения кислородного
долга. Поэтому, начиная с первых тренировочных нагрузок, снижается
показатель сатурации кислорода у животных ЭГ до 37,13±1,17% и до
36,28±1,06% в КГ. За первые 10-ть дней эксперимента отмечается небольшое
повышение показателя сатурации кислорода, что соответствует снижению
уровня диффузии кислорода из крови в ткани. Так, у мышей ЭГ величина
SO2 повышается до 45,77±2,61% а в КГ - до 48,53±1,35%. Обращает на себя
внимание усиление различий между значениями в 1-й и 10-й день у
57
животных обеих групп. При этом большие различия наблюдаются у мышей
КГ - 12%, тогда как в ЭГ уровень различий достигает 8%.
По нашему предположению снижение показателя сатурации кислорода
в ЭГ указывает на усиление воздействия адаптогена, направленное на
обеспечение более полной диффузии кислорода из крови в ткани.
Подтверждением служит величина показателя сатурации кислорода на 21-й
день эксперимента. Оказалось, что в ЭГ показатель SO2 снижается до
39,70±0,95% по сравнению с 10-м днем, а в КГ отмечается достоверный рост
до 62,03±3,20%. Следовательно, у животных ЭГ, под воздействием
биологически активных веществ апипродукта Билар, облегчается диффузия
кислорода с понижением его содержания в крови. Тогда как в КГ
возможности
резко
снижаются,
по
всей
видимости,
в
результате
развивающегося утомления.
На резкое снижение скорости потребления кислорода у животных КГ
указывает и изменение показателя Sm на 21-й день исследования. Если в 1-й
и 10-й день величина показателя Sm у животных КГ изменялась в пределах
от 2,93±0,20 усл. ед. и 2,80±0,21 усл. ед. соответственно, то на момент
завершения эксперимента значение достоверно выросло в 2,9 раза по
сравнению с 10-м днем и в 2,7 раза по сравнению с 1-м днем (P≤0,05). У
животных ЭГ величина показателя Sm колебалась менее значимо от
3,77±0,39 усл. ед. в 1-й день до 5,88±0,77 усл. ед. на 10-й день и до
2,90±0,21 усл. ед. на 21-й день исследования. Следовательно, у мышей ЭГ на
протяжении всего эксперимента сохраняется высокая скорость потребления
кислорода.
У животных ЭГ по сравнению с КГ сравнительно высокие показатели
удельного потребления кислорода тканями. Так, в 1-й день исследования
после физической нагрузки величина U равнялась 2,70±0,46 усл. ед. К 10-му
дню величина снизилась до 1,64±0,13 усл. ед. с последующим повышением
на 21-й день до 2,50±0,22 усл. ед. В КГ показатель U оказался максимально
высоким в 1-й день (2,30±0,31 усл. ед.), к 10-му дню его величина
58
уменьшилась до 1,53±0,09 усл. ед. и незначительно увеличилась к окончанию
исследования до 1,60±0,10 усл. ед.
Следует обратить внимание на единство ответной реакции на
физическую нагрузку регионарного и центрального отделов системы
кровообращения. Это убедительно отражает рост концентрации эритроцитов
в зондируемом объеме крови. В работе показано, что применение Билара
способствует росту концентрации эритроцитов в зондируемом объеме крови.
В частности, вначале экспериментальных исследований концентрация
эритроцитов у мышей ЭГ равнялась 12,00±1,05%, через 10-ть дней
показатель вырос до 15,80±0,72%, а к завершению эксперимента достиг
максимальной величины – 17,47±0,29% (P≤0,05). У животных КГ при
исходной величине 11,33±1,21% к 10-му дню значение Vr также выросло до
15,07±0,41%, но к 21-му дню концентрация эритроцитов достоверно
снизилась до 10,20±1,01% (P≤0,05). Рост концентрации эритроцитов под
воздействием адаптогена растительного происхождения (солодки голой)
наблюдала в своих исследованиях О. В. Резенькова [169], который автор
связывает с усилением эритропоэза, вызванного биологически активными
веществами, содержащимися в растении.
Таким образом, курсовое применение Билара у мышей ЭГ во время
систематических физических нагрузок, выполняемых до полного утомления,
расширяет функциональные возможности системы микроциркуляции по
транспорту кислорода и повышает устойчивость организм к развитию
утомления в течение трехнедельного тренировочного процесса. На этом фоне
у животных КГ компенсаторные процессы и устойчивость организма к
утомлению сохраняется до 10-го дня систематических физических нагрузок.
В дальнейшем, к 21-му дню эффективность функционирования системы
микроциркуляции снижается, как и возможности по транспорту кислорода.
59
3.4 Гематологические и биохимические показатели крови мышей при
введении Билара
В результате проведенных исследований отмечается изменение
количества эритроцитов в крови мышей (рис.7 а).
200
8
150
6
г/л
1012/л
10
100
ЭГ
50
КГ
4
2
0
0
1 день
10 день
1 день 10 день 21 день
21 день
а
б
Рис. 7. Количество эритроцитов (а) и концентрация гемоглобина (б) в
крови белых мышей при приеме Билара (** - Р – достоверность различий
(Р≤0,01))
Следует отметить достоверное снижение количества эритроцитов
(P≤0,01) как в ЭГ, так и КГ мышей на 10-й день опыта, что является
нормальной неспецифической реакцией на регулярные физические нагрузки
при условии роста функциональных возможностей организма. К 21-му дню
эксперимента количество эритроцитов в ЭГ возрастает и достоверно (P≤0,01)
превышает данный показатель в КГ на 16%. О.В. Резенькова [169] в своих
исследованиях
также
отмечает
достоверное
увеличение
количества
эритроцитов в ЭГ при приеме адаптогена (экстракта солодки) и выполнении
физической нагрузки. Вероятно, апипродукт стимулирует эритропоэз и
выход эритроцитов в кровяное русло, тем самым повышая концентрацию
гемоглобина. Сходные результаты получены А. А. Мельниковым и
А.Д. Викуловым [138], которые объясняют повышение концентрации
гемоглобина появлением в крови молодых эритроцитов с большим объемом
и повышенным содержанием гемоглобина.
Вслед за динамикой изменения содержания эритроцитов в крови,
наблюдаются подобные изменения по содержанию гемоглобина у белых
60
мышей ЭГ и КГ (рис. 7 б). К 10-му дню уменьшение концентрации
гемоглобина составило 19% в ЭГ и 16% в КГ. К 21-му дню снижение
сменяется ростом концентрации на 9% в ЭГ и на 3% - в КГ. Динамика
полученных результатов согласуется с мнениями [23] о том, что
концентрация гемоглобина в крови зависит от общего количества
эритроцитов и содержания в каждом из них гемоглобина. Умеренный
прирост гемоглобина имеет преимущества для транспорта кислорода в
условиях физической нагрузки [252, 253].
Также необходимо отметить изменение количества тромбоцитов в
1400
14
1200
12
1000
10
109/л
109/л
крови мышей (рис. 8 а).
800
600
8
400
4
200
2
0
1 день
10 день
21 день
ЭГ
6
КГ
0
1 день
11 день
21 день
а
б
Рис. 8. Количество тромбоцитов (а) и количество лейкоцитов (б) в
крови белых мышей при приеме Билара (** - Р – достоверность различий
(Р≤0,01)).
Достоверное снижение (Р≤0,01) в ЭГ к 21-му дню количества
тромбоцитов на 32% по сравнению с 10-м днем уменьшает возможность
образования тромбоцитарных агрегатов в крови и, как следствие, снижает
вязкость крови, предупреждает развитие шунтирования обменных сосудов и
способствует
более
гомогенному
тканевому
кровотоку,
раскрытию
дополнительных капилляров и повышению функциональной плотности
капилляров, что, в своей совокупности, улучшает оксигенацию тканей.
Важное значение для оценки иммунобиологического статуса организма
имеет содержание лейкоцитов в крови (рис. 8 б). Количество лейкоцитов
снижается к 21-му дню в 2 раза как в ЭГ, так и КГ. В обычных
61
физиологических условиях в периферической крови обнаруживаются
лейкоциты
5
видов:
псевдоэозинофилы
(гетерофилы,
нейтрофилы),
эозинофилы, базофилы, моноциты и лимфоциты [24]. Лейкоцитарный
профиль во все дни исследования носит лимфоидный характер (табл.9).
Таблица 9. Лейкоцитарная формула крови белых мышей при приеме
Билара (M±m), (n=30)
Лейкоциты
ПН,%
День
ЭГ
КГ
Р
1
3,1±0,1
3,1±0,1
10
1,1±0,1
2,3±0,2
Р2≤0,01
21
1,9±0,2
5,2±0,2
Р3≤0,01
СН,%
1
22,1±0,4
22,1±0,4
10
26,3±0,3
31,5±1,1
Р2≤0,01
21
27,2±0,3
29,6±0,7
Р3≤0,05
Л,%
1
61,6±1,2
61,6±1,2
10
64,9±0,6
64,3±0,9
21
55,3±0,5
58,1±0,9
Р3≤0,05
М,%
1
12,1±0,4
12,1±0,4
10
5,1±0,1
0,9±0,1
Р2≤0,01
21
12,5±0,4
6,1±0,3
Р3≤0,01
Э,%
1
0,9±0,1
0,9±0,1
10
1,0±0,2
3,1±0,2
Р2≤0,01
21
1,0±0,1
3,1±0,2
Р3≤0,01
Р – достоверность;Р2 – коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день и КГ в 10
день; Р3 – коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день и КГ в 10 день; ПН палочкоядерные нейтрофилы; СН - сегментоядерные нейтрофилы; Л - лимфоциты; М моноциты; Э - эозинофилы.
В
лейкоформуле
содержание
мышей
палочкоядерных
наблюдаются
нейтрофилов
следующие
снижается
к
изменения:
10-му
дню
исследования (табл. 9) в ЭГ и КГ на 65% и 26%, соответственно (Р≤0,01). В
дальнейшем,
к
21-му
увеличивается
содержание
палочкоядерных
нейтрофилов, при этом значение в ЭГ (1,9±0,2%) достоверно (Р≤0,01) ниже,
чем в КГ (5,2±0,2%). Содержание сегментоядерных клеток на 10-й день
достоверно (Р≤0,01) ниже у мышей из ЭГ на 17% по сравнению с КГ, к 21-му
дню значение в ЭГ достоверно (Р≤0,05) ниже на 8%, чем в КГ, что
свидетельствует о повышении защитной функции организма.
К 21-му дню эксперимента снижается содержание лимфоцитов в крови
мышей обеих групп, при этом показатель в ЭГ достоверно (Р≤0,05) ниже
показателя КГ. Увеличение содержания моноцитов до 12,5±0,4% в ЭГ к 21му дню эксперимента свидетельствует об их участии в регуляции
62
функциональной активности других клеток (эозинофилов) и обеспечении
реакции
неспецифической
защиты
организма
против
микробов.
В
лейкоформуле мышей КГ уровень эозинофилов повышается к 10-му дню и
сохраняет свое значение к 21-му дню эксперимента, при этом содержание
эозинофилов в КГ достоверно выше (Р≤0,01) чем в ЭГ. Базофилы не были
обнаружены ни в одной из проб.
Таким образом, наблюдается понижение уровня лейкоцитов в крови и
изменения
в
лейкоформуле,
которые
в
общем
контексте
могут
свидетельствовать об адаптации организма и повышении защитной функции
организма. Достоверное снижение количества тромбоцитов и отдельных
видов лейкоцитов у животных ЭГ облегчает кровоток, способствуя росту его
скорости. В работе В.В. Баранова [19] показано, что повышение скорости
кровотока свыше 200 мкм/с улучшает диссоциацию оксигемоглобина.
Определение количества билирубина плазмы крови используется для
оценки функции печени или интенсивности гемолитических процессов в
организме [162]. Следует отметить значительное снижение содержания
билирубина к концу эксперимента по сравнению с исходными данными
(рис. 9 а, б). Так содержание общего билирубина (рис. 9 а) в ЭГ к 10-му дню
эксперимента снижается на 88%, сохраняя такое же значение и в 21-й день
эксперимента.
8
2
мкмоль/л
2,5
мкмоль/л
10
6
4
1,5
ЭГ
1
КГ
0,5
2
0
0
1 день
10 день
21 день
1 день
10 день
21 день
а
б
Рис. 9. Содержание общего (а) и прямого билирубина (б) в крови белых
мышей при приеме Билара
63
Содержание прямого билирубина в ЭГ к 10-му дню эксперимента
снижается на 91% в ЭГ и на 86% – в КГ. К 21-му дню происходит
дальнейшее снижение содержания билирубина в крови (на 96% - в ЭГ, на
91% - в КГ по отношению к 1-му дню исследования).
Таким образом, на фоне введения животным Билара отмечается
снижение повреждающего воздействия стресса, вызванного физической
нагрузкой, на функциональное состояние печени, о чем свидетельствует
снижение концентрации билирубина в плазме крови.
В поддержании гуморального иммунитета и развитии иммунных
реакций принимают участие иммуноглобулины. Изменение содержания
различных классов иммуноглобулинов в крови мышей представлено на
2,08
0,5
2,07
0,48
2,06
0,46
г/л
г/л
рисунке 10.
2,05
0,44
2,04
0,42
2,03
0,4
2,02
0,38
1 день
10 день
21 день
1 день
а
10 день
21 день
б
0,1
г/л
0,08
0,06
ЭГ
0,04
КГ
0,02
0
1 день
10 день
21 день
в
Рис. 10. Содержание IgG (а), IgM (б) и IgA (в) в крови белых мышей
при приеме Билара (** - Р – достоверность различий (Р≤0,01))
Содержание IgG в ЭГ и КГ не изменяется от 1-го к 10-му дню
эксперимента и увеличивается в ЭГ к 21 дню на 1 %, в КГ показатель
остается без изменения. Содержание IgM снижается к 10-му дню
эксперимента в ЭГ на 5%, в КГ на 2%. К 21-му дню наблюдения в ЭГ
64
увеличивается содержание IgM на 13%, в КГ показатель остается без
изменения. Динамика изменения содержания IgA следующая: к 10-му дню
исследования в ЭГ наблюдается увеличение содержания IgA на 71%, в КГ на 75%, К 21-му дню показатель продолжает увеличиваться в ЭГ на 22%
(Р≤0,05) и остается на прежнем уровне в КГ.
Таким образом, повышение уровня иммуноглобулинов трех классов:
IgG, IgM и IgA говорит об активации гуморального иммунитета в группе
мышей, получавших Билар.
Исследования ряда ферментов, дают представление о том, что на
изменение гомеостаза, нарушения работы отдельных органов и систем в
первую очередь реагируют энзимы путем изменения своей активности, то
есть
происходят
количественные
и
качественные
преобразования
ферментных систем. Измеряемая в сыворотке крови, энзиматическая
активность является результатом совместной и согласованной работы
клеточных структур (процессов синтеза и распада ферментов), функции
мембран,
скорости
инактивации
и
периода
полураспада
отдельных
ферментов [84]. Исследования ферментов в работе Е.М. Герасимова [46]
позволяет выявить различия в типах обеспеченности биоэнергетики
митохондрий. Изменения активности АЛТ, которая считается маркером
процессов ресинтеза глюкозы, показано на рис. 11 а.
Наблюдается отрицательная динамика снижения активности фермента
в крови мышей. Так к 10-му дню исследования содержание АЛТ снижается в
обеих группах, содержание данного фермента в крови у мышей ЭГ
достоверно превышает (Р≤0,05) значение в КГ. К 21-му дню отмечается
дальнейшее снижение активности данного фермента, при этом показатель в
ЭГ незначительно превышает показатель КГ.
Изменение активности АСТ, которая считается маркером активации
биэнергетики митохондрий показано на рисунке 11 б. Активность данного
фермента снижается к 10-му дню в обеих группах, но достоверно (Р≤0,05)
повышается в ЭГ по сравнению с КГ к 21-му дню.
60
250
50
200
40
МЕ/л
МЕ/л
65
30
20
150
100
50
10
0
0
1 день
10 день
21 день
1 день
а
10 день
21 день
б
5
МЕ/л
4
ЭГ
3
2
КГ
1
0
1 день
10 день
21 день
в
в
Рис. 11. Содержание АЛТ (а) и АСТ (б) и ЩФ (в) в крови белых мышей
при приеме Билара (* - Р – достоверность различий (Р≤0,05))
ЩФ
считается
маркером
интенсивности
окислительного
фосфорилирования в митохондриях. Отмечается снижение активности ЩФ в
ЭГ и КГ к 10-му дню исследования по сравнению с 1-м днем, при этом
содержание фермента в крови КГ превышает показатель в ЭГ. К 21-му дню
наблюдается увеличение содержания ЩФ в ЭГ и снижение в КГ (рис 11 в).
Таким образом, в группе мышей, получавших Билар, уровень выносливости
был увеличен за счет усиления биоэнергетики митохондрий, выражающегося
в приросте окислительного фосфорилирования в митохондриях.
Состав
крови
-
один
из
наиболее
лабильных
показателей
функционального состояния организма животных и человека, быстро и точно
реагирующий на применение различных продуктов. Чем больше под их
влиянием будет изменяться обмен веществ, тем сильнее и глубже будут
изменения в крови. Так, у мышей ЭГ, получавшей апипродукт Билар,
повышается
становится
уровень
более
эритропоэза
гомогенным,
и
синтеза
снижается
гемоглобина,
возможность
кровоток
образования
тромбоцитарных агрегатов, светлых включений, повышается защитная
66
функция организма. Физическая выносливость увеличивается за счет
прироста окислительного фосфорилирования в митохондриях. Данные
процессы свидетельствуют о расширении после курсового приема Билара
адаптивных возможностей организма белых мышей, что нашло свое
подтверждение в реологической картине крови и повышении физической
выносливости белых мышей ЭГ.
3.5 Гистологические показатели поперечно-полосатой ткани мышей
при приеме Билара
3.5.1 Четырехглавая мышца бедра
Выполненный морфометрический анализ гистологических препаратов
четырехглавой мышцы бедра показал, что у животных КГ за время
исследования толщина мышечных волокон четырехглавой мышцы бедра
правой
тазовой
конечности
достоверно
уменьшилась
на
15,2%
от
20,14±0,78 мкм до 17,48±0,54 мкм (Р≤0,01) (табл. 10).
Таблица 10. Гистологические показатели четырехглавой мышцы
правой тазовой конечности мышей (M±m), (n=20)
Параметр
Максимальный диаметр
ядер миосимпласта, мкм
Минимальный диаметр
ядер миосимпласта, мкм
Объем ядер
миосимпласта, мкм3
Толщина эндомизия,
мкм
Толщина мышечных
волокон, мкм
День
1
21
1
21
1
21
1
21
1
21
ЭГ
11,19±0,23
11,08±0,27
3,01±0,10
2,51±0,08
33,30±1,29
28,48±1,48
9,24±0,40
7,41±0,31
20,96±0,73
26,01±0,54
КГ
11,41±0,35
10,18±0,26
2,93±0,18
2,32±0,10
32,62±1,30
26,78±1,25
9,61±0,44
10,65±0,51
20,14±0,78
17,48±0,54
P
P2≤0,05; P3≤0,01;
P4≤0,01.
P2 ≤0,05; P4≤0,05.
P2≤0,05; P3≤0,01;
P4≤0,01.
P2≤0,05; P3≤0,05;
P4≤0,05.
P2 ≤0,01; P3≤0,05;
P4≤0,01.
P - достоверность.
P2 - коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день и КГ в 21 день.
P3 - коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день и КГ в 1 день.
P4 - коэффициент достоверности между КГ в 21 день и КГ в 1 день.
Уменьшение сократительной части мышечных волокон (рис 13, рис.15)
на наш взгляд заключается в том, что предельные физические нагрузки
сопровождаются истощением энергетических субстратов.
67
2
3
1
1
2
Рис.12. Продольный срез средней
части четырехглавой мышцы бедра правой
тазовой конечности мыши (самца). Опыт до
приема Билара. 1 – Эндомизий. 2 –
Мышечные
волокна.
Окраска
гематоксилином и эозином. Ок. 20. Об.10
1
Рис.13 Продольный срез средней
части четырехглавой мышцы бедра правой
тазовой конечности мыши (самца). Опыт
после приема Билара. 1 – Эндомизий.2 –
Мышечные
волокна.
3
–
Ядра
миосимпласта. Окраска гематоксилином и
эозином. Об.20. Ок.10
3
1
2
4
2
3
Рис.14. Продольный срез средней
части четырехглавой мышцы бедра правой
тазовой
конечности
мыши
(самца).
Контроль до. 1 – Эндомизий. 2 –
Мышечные
волокна.
3
–
Ядра
миосимпласта. Окраска гематоксилином и
эозином. Об. 20. Ок.10.
Рис.15. Продольный срез средней
части четырехглавой мышцы бедра правой
тазовой
конечности
мыши
(самца).
Контроль после. 1 – Эндомизий.2 –
Мышечные
волокна.
3
–
Ядра
миосимпласта. 4 - Синцитий. Окраска
гематоксилином и эозином. Об.10 Ок.20.
По всей видимости, под влиянием ежедневных физических нагрузок
наступает быстрое истощение без их полного восстановления углеводов и
жиров. В дальнейшем организм прибегает к аварийному источнику
получения энергии за счет расщепления белков. Кроме этого, работающие
68
мышцы испытывают дефицит кислорода. Известно, что поставка кислорода
через капиллярную сеть осуществляется непосредственно с помощью
эндомизия, который образуется в результате ответвления соединительной
ткани от перимизия и пронизывает пространство между мышечными
волокнами.
Результаты
морфометрического
анализа
толщины
эндомизия
подтверждают данное предположение. За время эксперимента показатель
толщины эндомизия недостоверно увеличился от 9,61±0,44 мкм до
10,65±0,51 мкм или на 11%. Следовательно, в условиях предельных
физических
нагрузок
разворачиваются
адаптационные
процессы,
направленные на увеличение пропускной способности капиллярного русла
мышцы через увеличение толщины эндомизия и включение в работу
резервных капилляров.
Однако
данный
механизм
является
недостаточным,
о
чем
свидетельствуют данные полученные с помощью оптической тканевой
оксиметрии.
На
21-й
день
исследования
у
мышей
КГ
в
крови
микроциркуляторного русла растет показатель сатурации кислорода и
снижается величина удельного потребления кислорода тканями. По всей
видимости, проблема получения энергии в форме АТФ ограничивается
возможностями митохондриального аппарата.
По данным ЛФД к 21-му дню резко снижается активность
окислительно-восстановительных
реакций.
Косвенным
доказательством
снижения функционирования митохондрий может являться и снижение у
мышей за время эксперимента морфологических характеристик ядер
миосимпласта. В частности, максимальный диаметр ядер снижается на 12%
от 11,41±0,35 мкм до 10,18±0,26 мкм. Более существенное снижение
отмечается по величине минимального диаметра ядер. За время исследования
показатель снижается на 26% от 2,93±0,18 мкм до 2,32±0,10 мкм. В целом
уменьшается и показатель объема ядер на 22% от 32,62±1,30 мкм до
26,78±1,25 мкм.
69
Следует отметить, что выносливость мышей ЭГ увеличивалась со
значительным градиентом. Так к 15-му дню исследования выносливость
повысилась на 133% по сравнению с 10-м днем, а к 21-му дню увеличилась в
3,5 раза по сравнению с исходными данными. Тогда как в КГ выносливость к
концу исследования возросла на 43%.
У ЭГ животных, которые на протяжении эксперимента получали
адаптоген Билар, обнаруживаются морфологические различия по изученным
характеристикам мышечной ткани. Прежде всего, обращает на себя внимание
достоверный рост на 24% толщины мышечных волокон от 20,96±0,73 мкм в
начале эксперимента до 26,01±0,54 мкм по его окончанию (рис12,14).
Следовательно, при работе до полного утомления отмечается гипертрофия
мышечной ткани.
Используемые методы исследования не позволили нам определить
механизмы и причины мышечной гипертрофии, но, вместе с тем, позволяют
высказать гипотезу, согласно которой гипертрофия может происходить по
миофибриллярному типу: путем синтеза сократительных белков. Но может
развиваться
и
по
саркоплазматическому
типу:
путем
накопления
энергетических субстратов в виде зерен гликогена, капелек жира и т.д.
Дополнительным аргументом в пользу миофибриллярной гипертрофии
является достоверное уменьшение на 25% толщины эндомизия у ЭГ мышей
за время эксперимента от 9,24±0,40 мкм до 7,41±0,31 мкм (P≤0,05).
Уменьшение толщины эндомизия является косвенным доказательством
достаточного обеспечения кровотока в капиллярном русле, который плотно
охватывает поперечно-полосатые мышечные волокна, и поэтому мышца не
испытывает недостаток кислорода.
Данные ОТО свидетельствуют об усилении микрокровотока в
работающих мышцах и усиленной диффузии кислорода из крови в ткани. В
отличие от КГ животных, у ЭГ мышей достоверно снижается показатель
сатурации кислорода, указывая на повышение уровня его утилизации
рабочими органами. Согласно полученным данным во время нагрузки
70
увеличивается потребление кислорода тканями, притом, что у животных КГ
регистрируется его снижение.
Следует указать на общую с КГ динамику уменьшения диаметра и
объема ядер миосимпласта. Однако у ЭГ мышей эти процессы менее
заметны. Так, величина максимального диаметра ядер снижается на 1% от
11,19±0,23 мкм до 11,08±0,27 мкм. Показатель минимального диаметра
уменьшается на 24% от 3,10±0,10 мкм до 2,51±0,08 мкм. Показатель объема
ядер за время эксперимента достоверно уменьшается на 17% от 33,30±1,29
мкм до 28,48±1,40 мкм (P≤0,05). Несомненным остается факт, согласно
которому использование адаптогена повышает устойчивость организма к
воздействию предельных физических нагрузок, расширяет адаптационнотрофические границы исполнительных органов. В основе приспособлений
лежит как усиленный синтез сократительных белков, так и адекватное
обеспечение работающих мышц необходимым количеством кислорода через
систему микроциркуляции.
3.5.2 Миокард левого желудочка сердца
На гистологическом препарате миокарда средней части левого
желудочка хорошо различимы ядра кардиомиоцитов (рис. 16). В различные
дни исследования они имели различные размеры максимального и
минимального диаметров (табл. 11).
В 1-й день исследования максимальный диаметр ядер кардиомиоцитов
в ЭГ (8,60±0,25 мкм) недостоверно превышает значения в КГ(8,49±0,22 мкм)
(рис. 16, рис. 18). К 21-му дню исследования значение показателя достоверно
снижается в обеих группах до 7,28±0,19 мкм в ЭГ, и до 6,75±0,14 мкм в КГ
(P≤0,05) (рис. 17, рис. 19). Минимальный диаметр кардиомиоцитов в 1-й день
исследования в КГ (2,05±0,08 мкм) незначительно превышает значение в ЭГ.
К 21-му дню исследования, как и значения максимального диаметра ядра
кардиомиоцитов, значение данного показателя снижается в обеих группах и
составляет 1,89±0,07 мкм в ЭГ и 1,79±0,06 мкм в КГ.
71
Таблица 11. Гистологические показатели миокарда левого желудочка
мышей (M±m), (n=20)
Параметр
Максимальный диаметр
ядер кардиомиоцитов,
мкм
Минимальный диаметр
ядер кардиомиоцитов,
мкм
Толщина
соединительнотканных
перегородок, мкм
Толщина мышечных
волокон, мкм
День
1
21
ЭГ
8,60±0,25
7,28±0,19
КГ
8,49±0,22
6,75±0,14
P
P2≤0,05; P3≤0,01;
P4≤0,01.
1
21
2,00±0,07
1,89±0,07
2,05±0,08
1,79±0,06
P4≤0,05.
1
21
3,61±0,14
3,41±0,14
3,42±0,16
5,50±0,18
P2 ≤0,01; P4≤0,01
1
21
9,51±0,26
10,15±0,25
9,55±0,30
7,53±0,15
P2≤0,01;P4 ≤0,01
Р- достоверность различий.
P2 - коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день и КГ в 21 день.
P3 - коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день и КГ в 1 день.
P4 - коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день и КГ в 1 день.
Уменьшение диаметра ядра свидетельствует о снижении активности
ядра, что закономерно происходит с возрастом животного. Состояние
гипертрофии миокарда, которое характерно для сердца спортсменов,
рассматривает Д.Г. Петросян [154], которая говорит об отсутствии фигур
митотического деления ядер кардиомиоцитов при гипертрофии. Данное
положение подтверждает полученные данные об уменьшении максимального
и минимального диаметра ядер кардиомиоцитов. Также данная тенденция
свидетельствует об отсутствии токсического действия апипродукта Билар на
организм, поскольку, например, при хронической интоксикации ацетатом
свинца О.С. Шубина с соавторами [229] отмечают увеличение диаметра ядер
кардиомиоцитов.
В
ходе
исследования
отмечено
изменение
толщины
соединительнотканных перегородок и мышечных волокон (рис. 16-19). В 1-й
день исследования толщина соединительнотканных перегородок в ЭГ
составила 3,61±0,14 мкм, в КГ - 3,42±0,16 мкм (Р˃0,05). К 21-му дню
исследования отмечается уменьшение толщины до значения 3,41±0,14 мкм в
ЭГ мышей и увеличение до 5,50±0,18 мкм в КГ (Р≤0,01)).
72
3
2
1
1
3
,
4
4
2
Рис. 16. Продольный срез миокарда
средней части левого желудочка сердца
белой беспородной мыши (самца). Опыт до
приема Билара. Окраска гематоксилином и
эозином. 1 - Ядро кардиомиоцита. 2 Миофибриллы. 3 - Мышечное волокно. 4 Соединительнотканная прослойка. Об. 100.
Ок.10.
Рис.17. Структура миокарда средней
части левого желудочка сердца белой
беспородной мыши (самца). Опыт после
приема Билара. Окраска гематоксилином и
эозином. 1 - Ядро кардиомиоцита. 2Мышечное волокно. 3 – Кровеносный сосуд
(капилляр).4.
Соединительнотканная
прослойка. Об. 20. Ок.10.
6
5
6
7
3
3
4
2
7
5
1
2
Рис. 18. Гистосрез средней части
левого
желудочка
сердца
белой
беспородной мыши (самца). Контроль до.
1 - Эпикард. 2 - Однослойный плоский
эпителий. 3 - Миокард. 4 - Кровеносный
сосуд (капилляр). 5 - Ядро кардиомиоцита.
6
Мышечное
волокно.
7
Соединительнотканная прослойка. Об. 40.
Ок.10.
1
4
Рис. 19. Гистосрез средней части
левого желудочка сердца белой беспородной
мыши (самца). Контроль после. 1 - Эпикард.
2 - Однослойный плоский эпителий. 3 Миокард. 4.- Кровеносный сосуд (капилляр).
5 - Ядро кардиомиоцита; 6 - Мышечное
волокно.
7
Соединительнотканная
прослойка. Об.40. Ок.10
73
Толщина соединительнотканной перегородки в ЭГ уменьшается на 6%,
тогда
как
в
КГ
достоверно
увеличивается
на
61%.
Увеличение
соединительнотканной стромы в миокарде левого желудочка сердца [55]
может выступать как фактор увеличивающий возможность возникновения
патологий миокарда в КГ животных.
При этом сократительная способность миокарда повышается, что
обуславливает повышение циркуляторной производительности сердца и
увеличение сердечного выброса во время напряженной, длительной
мышечной деятельности. Следует также обратить внимание на достоверное
на 21% истончение мышечных волокон миокарда левого желудочка у
животных КГ (P≤0,01).
Таким образом, при приеме апипродукта Билар наблюдается снижение
диаметра ядер кардиомиоцитов, которое выступает ответом на выполняемую
физическую нагрузку, что проявляется как в ЭГ, так и КГ животных. Также
следует отметить, что прием Билара позволяет минимизировать негативные
воздействия и защитить сердце от истощающей физической нагрузки, и как
следствие, возможности возникновения повреждений миокарда.
3.6 Микроциркуляция у лыжников гонщиков
3.6.1 Микроциркуляция у лыжников гонщиков 12-15 лет
В группе подростков, занимающихся лыжными гонками, курсовое
применение Билара вызывает рост показателя перфузии (табл. 12).
Таблица 12. Динамика изменения параметров микроциркуляторного
русла у лыжников гонщиков 12-15 лет при приеме апипродукта Билар
(М±m), (n=54)
Параметр
ПМ, п.е.
СКО, п.е.
SO2,%
День
1
10
21
1
10
21
1
10
21
ЭГ
5,08±0,22
3,27±0,80
9,90±1,42
1,27±0,06
2,11±0,41
2,82±0,56
56,33±1,86
55,14±1,48
64,98±2,19
КГ
5,10±0,77
6,05±1,45
5,60±1,06
1,30±0,11
2,00±0,39
2,17±0,40
58,55±1,73
60,80±1,90
54,80±1,84
Р
P3≤0,05;P5≤0,05;
P6≤0,05.
P3≤0,05;P5≤0,05;
P6≤0,05;Р8≤0,05.
P3≤0,05;P5≤0,05.
74
Продолжение таблицы 12
SpO2,%
U, усл.ед
Aэ, п.е.
Ан, п.е.
Ам, п.е.
Ад, п.е.
Ас, п.е.
ФПК
ПШ, усл.ед.
1
10
21
1
10
21
1
10
21
1
10
21
1
10
21
1
10
21
1
10
21
1
10
21
1
10
21
99,00±0,01
99,00±0,02
99,00±0,02
2,33±0,66
1,75±0,14
1,26±0,07
12,95±1,13
16,79±1,32
19,83±1,79
15,33±1,50
18,08±2,00
20,05±1,69
13,12±0,63
15,45±0,92
16,91±1,49
6,73±0,53
6,89±0,71
7,80±0,84
3,23±0,40
5,61±0,48
4,43±0,46
2,94±0,05
2,85±0,02
3,11±0,06
1,15±0,06
1,33±0,17
1,69±0,15
97,5±0,06
98,5±0,05
99,0±0,04
2,42±0,79
2,08±0,63
2,70±1,28
12,36±1,22
12,07±1,38
15,17±1,51
16,04±1,69
15,63±1,40
19,31±2,12
12,97±0,80
13,20±1,01
12,15±1,18
6,39±0,59
4,61±0,23
6,75±0,77
4,01±0,82
4,60±0,06
4,47±0,23
2,80±0,04
2,66±0,03
2,45±0,03
1,28±0,10
1,46±0,14
1,53±0,16
P3≤0,05;
P5≤0,05.
P3≤0,05; P5≤0,05.
P5≤0,05.
P5≤0,05.
P3≤0,05.
P5≤0,05.
P3≤0,05;
P5≤0,05.
Р – достоверность различий.
P3 – коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день и КГ в 21 день.
P5 –коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день и КГ в 1 день.
P6 –коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день и ЭГ в 10 день.
P8 – коэффициент достоверности между КГ в 21 день и КГ в 1 день.
Однако следует отметить, что после первых 10-ти дней приема
происходит недостоверное снижение ПМ от 5,08±0,22 п.е. вначале
исследования до 3,27±0,80 п.е. В дальнейшем интенсивность кровотока
стремительно растет и к окончанию исследования равняется 9,90±1,42 п.е.,
что на 95% достоверно выше по сравнению с 1-м днем (Р≤0,05) и на 203% по
сравнению с 10-м днем (Р≤0,01).
Повышение интенсивности микрокровотока одновременно усиливает
шунтирование крови через артериовенозные анастомозы. По данным
исследования
показатель
шунтирования
в
1-й
день
составляет
1,15±0,06 усл. е., к 10-му дню его величина повышается до 1,33±0,17 усл. ед.,
75
а к 21-му дню значение ПШ на 47% достоверно выше исходного показателя и
составляет 1,69±0,15 усл. ед. (Р≤0,05).
В
целом,
улучшается
функциональное
состояние
системы
микроциркуляции, о чем свидетельствует положительная динамика роста
показателя флакса. Так, в 1-й день его значение составляет 1,27±0,06 п.е., но
уже через 10-ть дней значение СКО повышается на 66% до 2,11±0,41 п.е. и
продолжает повышаться к окончанию эксперимента до 2,82±0,56 п.е., что на
122% достоверно выше по сравнению с исходным показателем (P≤0,05).
Под воздействием биологически активных веществ, содержащихся в
Биларе, снижается влияние симпатического звена на артериолы с усилением
вклада парасимпатического отдела вегетативной нервной системы. В
результате снижается тонус артериол, что способствует повышению
пропускной способности микроциркуляторного русла. Причем существует
прямая
зависимость
амплитуды
тонусформирующих
факторов
от
продолжительности приема апипродукта: чем продолжительнее прием
Билара, тем больше значение амплитуды.
По данным вейвлет анализа показатель Аэ колебаний изменяется от
12,95±1,13 п.е. до 16,79±1,312 п.е. на 10-й день приема и далее до
19,83±1,79 п.е. на 21-й день. К окончанию эксперимента Аэ колебаний на
53% достоверно выше показателя на начало исследования. Аналогичная
динамика наблюдается и со стороны Ан колебаний. Минимальная величина
показателя
регистрируется
в
1-й
день
исследования
и
составляет
15,33±1,50 п.е., но уже через 10-ть дней его значение повышается на 18% до
18,08±2,00 п.е. не достигая статистически значимых различий. Однако на
21-й день исследования значение Ан колебаний составляет 20,05±1,69 п.е и
на 31% достоверно выше исходного значения (Р≤0,05).
Для подростков из ЭГ характерны сравнительно высокие значения
показателя Ам колебаний. Так, вначале исследования показатель Ам
колебаний составляет 13,12±0,63 п.е. Через 10-ть дней его значение
76
повышается до 15,45±0,92 п.е., достигая максимальной величины на 21-й
день приема Билара - 16,91±1,49 п.е. (Р≤0,05).
Вклад пассивных механизмов за счет пульсовых и респираторных
колебаний менее значимый и за время исследования несмотря не тенденцию
роста, статистически значимых различий не достигает. В частности Ад
колебаний повышается от 6,73±0,53 п.е. до 6,89±0,71 п.е. на 10-й день и
7,80±0,84 п.е. на 21-й день исследования. Показатель амплитуды пульсовых
колебаний вначале повышается от 3,23±0,40 п. е. в 1-й день до 5,61±0,48 п.е.
на 10-й день, а к 21-му дню заметно снижается до 4,43±0,46 п.е.
В условиях приема апипродукта Билара за курсовой цикл происходит
достоверное
повышение
сатурации
кислорода
в
смешанной
крови
микроциркуляторного русла от 56,33±1,86% вначале исследования до
65,98±2,19% по его завершению (Р≤0,05). Поскольку показатель сатурации
находится в обратной зависимости от величины диффузии, следовательно,
его повышение свидетельствует о снижении диффузии кислорода из крови в
ткани. При этом показатель сатурации кислорода в артериальной крови на
протяжении всего периода исследования остается максимально высоким 99%.
Отсюда мы наблюдаем и снижение показателя потребления кислорода
тканями за время применения препарата. В частности, в 1-й день
эксперимента величина показателя U достигает 2,33±0,66 усл. ед., но уже
через 10-ть дней значение снижается до 1,75±0,14 усл. ед. и к 21-му дню
оказывается на 85% достоверно ниже (1,26±0,07 усл. ед.) по сравнению
показателем на начало исследования. Снижение интенсивности потребления
кислорода тканями отмечается и на уровне окислительно-восстановительных
реакций, о чем свидетельствует повышение ФПК за период приема Билара.
По данным ЛФД величина ФПК на начало эксперимента равняется
2,94±0,05, а к окончанию исследования достоверно выше на 6% и составляет
3,11±0,06 (Р≤0,05).
77
В КГ лыжников подростков также наблюдается тенденция к
увеличению интенсивности кровотока, при этом к 10-му дню исследования
показатель увеличивается на 18%, достигая максимального значения
6,05±1,45 п.е. за весь период исследования. В дальнейшем ПМ снижается до
5,60±1,06, что на 10% выше показателя 1-го дня (Р˃0,05). Как и в ЭГ на
протяжении эксперимента при увеличении интенсивности микрокровотока
возрастает и показатель шунтирования, значение которого в 1-й день
составило 1,28±0,10 усл. ед. К 10-му дню ПШ увеличивается до 1,46±0,14
усл. ед. и в 21-й день составил 1,53±0,16 усл. ед. (Р≥0,05).
Для КГ характерно увеличение показателя флакса. В начальный период
исследования значение СКО составляет 1,30±0,11 п. е, к 10-му дню
наблюдается увеличение данного показателя на 54% и дальнейшее
увеличение до значения 2,17±0,40 п.е. на 21-й день, что на 67% достоверно
выше по сравнению с 1-м днем исследования (P≤0,05).
В КГ лыжников наблюдается менее выраженная, чем в ЭГ, динамика
увеличения Аэ и Ан к 21-му дню исследования. Так, значение Аэ в 1-й день
исследования
составило
12,36±1,22
п.е.,
к
10-му
дню
показатель
незначительно снижается, достигая 12,07±1,38 п.е. Но уже к 21-му дню его
значение недостоверно повышается на 22% по сравнению с 1-м днем
(Р≥0,05). Также как и значение Аэ колебаний, Ан к 10-му дню исследования
незначительно понижается до 15,63±1,40 п.е. от значения 16,04±1,69 п.е в 1-й
день исследования. Но к 21-му дню Ан колебаний возрастает на 21%,
достигая максимального значения 19,31±2,12 п.е. (Р˃0,05).
Противоположная динамика наблюдается со стороны миогенных
колебаний. В начале исследования показатель Ам составлял 12,97±0,80 п.е. В
последующем Ам колебаний недостоверно увеличивается на 2%, а затем
снижается на 8% до значения 12,15±1,18 п.е. Уменьшение значения Ам не
является достоверным (Р˃0,05).
Пассивные
механизмы
регуляции
тканевого
микрокровотока
проявляют тенденцию к незначительному увеличению амплитуды пульсовых
78
и дыхательных колебаний. Так, Ад колебаний возрастает на 6%, от
6,39±0,59 п.е. в 1-й день исследования до 6,75±0,77 п.е в 21-й день, при этом
в 10-й день значение Ад колебаний минимально и составляет 4,61±0,23 п.е.
Тенденция к увеличению характеризует Ас колебаний в КГ лыжников
гонщиков. В начале исследования показатель составляет 4,01±0,82 п.е., к
10-му дню Ас колебаний достигает максимального значения - 4,60±0,06 п.е.
По завершении исследования данный показатель снижается, но при этом
остается на 11% выше, чем в начале исследования (Р˃ 0,05).
К 21-му дню исследования сатурации кислорода в артериальной крови
в КГ лыжников гонщиков, также как и в ЭГ достигает значения 99,0±0,04%.
В КГ сатурация кислорода смешанной крови снижается от 58,55±1,73% до
54,80±1,84% к 21-му дню исследования (Р˃0,05). В КГ, как и в ЭГ,
потребление кислорода тканями снижается к 10-му дню исследования, но к
21-му дню в КГ проявляется тенденция к увеличению значения данного
показателя, которое на 6% недостоверно превышает потребление кислорода
тканями в начальный период исследования.
Для КГ характерна тенденция постепенного снижения величины ФПК.
Так в 1-ый день ФПК составил 2,80±0,04, в 10-й - 2,66±0,03, в 21-й 2,45±0,03, т.е. величина данного показателя достоверно снижается на 14% к
21-му дню эксперимента (Р˃0,05).
Таким образом, курсовое применение Билара с одной стороны
повышает функциональные возможности системы микроциркуляции, а с
другой снижает интенсивность обменных процессов с участием кислорода,
что следует рассматривать как повышение экономичности работы системы
микроциркуляции в условиях относительного покоя.
3.6.2 Микроциркуляция у лыжников гонщиков 18-20 лет
Анализ полученных результатов показал, что у лыжников гонщиков
18-20
лет
интенсивность
микроциркуляции
до
приема
апипродукта
соответствует нормативному показателю 12,92±0,45 п.е. В первые 10-ть дней
приема показатель перфузии достоверно снижается до 10,53±0,38 п.е. В ходе
79
продолжающегося приема Билара снижение перфузии сменяется на ее
стремительный рост до 14,37±0,56 п.е., что на 11% достоверно выше по
сравнению с показателем на начало исследования и на 36% достоверно выше
по сравнению с 10-м днем приема апипродукта (P≤0,05).
С целью изучения явления последействия апипродукта нами выполнена
регистрация показателей через 30-ть дней после завершения приема Билара
(табл. 13). Полученные результаты свидетельствуют о сохраняющемся
влиянии Билара на интенсивность микроциркуляции, величина которой
составила 13,85±0,40 п.е., что на 7% недостоверно выше по сравнению с
исходным показателем.
Выявленная динамика показателя перфузии находится в определенной
зависимости
от
механизмов
регуляции
кровотока,
среди
которых
подавляющее большинство исследователей выделяют активный и пассивный
механизмы. Одним из представителей активного механизма является
эндотелийзависимый фактор, который регулирует просвет сосудов через
выделение мощнейшего вазодилататора – оксида азота.
Таблица 13. Динамика изменения параметров микроциркуляторного
русла у спортсменов 18-20 лет при приеме апипродукта Билар (М±m), (n=58)
Показатели
микро
циркуля
ции
ПМ, п.е.
SO2,%
SpO2,%
U,
усл.ед.
Vr,%
ФПК
Аэ, п.е
Гру
п
па
До приема
апипродук
та
Применение
апипродукта
10 день
21 день
Через 30
дней после
окончания
приема
Р
ЭГ
КГ
ЭГ
КГ
12,92±0,45
13,02 ±0,48
60,80±1,56
58,69±1,15
10,53±0,38
14,53±0,41
62,60±2,08
61,30±2,48
14,37±0,56
11,92±0,61
71,70±3,44
57,30±1,25
13,85±0,40
12,42±0,31
64,30±2,07
52,20±2,85
ЭГ
КГ
ЭГ
КГ
ЭГ
КГ
ЭГ
КГ
ЭГ
КГ
96,80±0,56
95,90±0,41
1,64±0,09
1,73±0,05
13,70±1,00
12,59±0,39
3,09±0,10
3,01±0,07
15,43±1,02
16,09±0,67
98,30±0,41
96,40±0,45
1,57±0,10
1,79±0,07
13,83±0,54
12,80±0,52
3,03±0,15
2,98±0,09
13,64±1,46
12,01±1,20
99,00±0,01
98,30±0,15
1,37±0,07
2,03±0,09
15,03±1,04
10,32±0,42
3,03±0,07
2,95±0,08
22,42±2,38
18,23±2,29
98,00±0,50
97,30±0,15
1,55±0,05
2,08±0,14
13,83±0,73
9,85±0,29
3,14±0,12
2,81±0,11
7,21±0,21
16,81±0,31
Р2≤0,05;Р3≤0,05;
Р5≤0,05;Р6≤0,05.
Р3≤0,05;Р4≤0,05;
Р6 ≤0,05;Р8≤0,05;
Р9≤0,05.
Р5≤0,05;Р6≤0,05.
Р3≤0,05;Р4≤0,05.
Р3≤0,05;Р4≤0,05.
Р4≤0,05;Р7≤0,05;
Р8≤0,05; Р9≤0,05;
Р10≤0,05.
80
Продолжение таблицы 13
Ан, п.е.
ЭГ
КГ
11,89±1,16
10,24±1,15
12,95±1,17
9,12±1,33
20,84±2,53
18,46±1,39
12,76±1,38
12,35±1,32
Ам, п.е
ЭГ
КГ
ЭГ
КГ
6,51±0,85
8,07±1,14
3,55±0,10
4,09±0,22
8,10±0,68
9,19±1,44
4,72±0,21
3,51±0,21
10,86±0,49
7,29±0,23
3,66±0,18
4,47±0,27
7,73±0,87
7,13±1,21
4,25±0,16
4,69±0,23
ЭГ
КГ
3,90±0,52
4,10±0,23
5,45±0,76
4,95±1,27
6,13±1,08
5,18±0,33
4,90±0,43
4,12±0,24
Ад, п.е
Ас, п.е
Р6 ≤0,05; Р8≤0,05;
Р12≤0,05;
Р14≤0,05.
Р2≤0,05; Р3≤0,05;
Р5≤0,05;Р7≤0,05;
Р14≤0,05;16≤0,05.
Р5≤0,05;Р6≤0,05.
Р- достоверность различий.
P2 - коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день применения апипродукта и КГ в 10 день.
P3 - коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день применения апипродукта и КГ в 21 день.
P4 - коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день применения апипродукта и КГ через 30 дней
после окончания применения.
P5 - коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день применения апипродукта и ЭГ до применения
апипродукта.
P6 - коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день применения апипродукта и ЭГ до применения
апипродукта.
P7 -коэффициент достоверности между ЭГ через 30 дней после окончания применения апипродукта
и ЭГ до применения апипродукта.
P8 - коэффициент достоверности между ЭГв 21 день применения апипродукта и ЭГ в 10 день
применения апипродукта.
P9 - коэффициент достоверности между ЭГ в 21 день применения апипродукта и ЭГ через 30 дней
после окончания применения апипродукта.
P10 - коэффициент достоверности между ЭГ в 10 день применения апипродукта и ЭГ через 30 дней
после окончания применения апипродукта.
P12 - коэффициент достоверности между КГ в 21 день применения и КГ до применения.
P14 - коэффициент достоверности между КГ в 21 день применения и КГ в 10 день применения.
P15 - коэффициент достоверности между КГ в 21 день применения и КГ через 30 дней после
окончания применения.
По данным исследования амплитуда эндотелиальных колебаний
вначале снижается от 15,43±1,0 п.е. в 1-й день исследования до
13,64±1,46 п.е. на 10-й день, что может быть обусловлено снижением
выделения оксида азота эндотелиоцитами. В дальнейшем просвет сосудов
скачкообразно увеличивается до 22,42±2,38 п.е., что на 45% достоверно
выше исходного уровня и на 64% достоверно выше показателя на 10-й день
приема апипродукта (P≤0,05). Особое внимание вызывает тот факт, что
спустя
30-ть
дней
после
приема
Билара
тонус,
обусловленный
эндотелиальным фактором, стремительно повышается, что сопровождается
скачкообразным падением Аэ колебаний до 7,21±0,21 п.е. Данная величина
достоверно ниже на 114% исходного показателя, на 89% величины на 10-й
день приема и на 211% величины на момент завершения исследования.
81
Тонус микрососудов в значительной степени определяется влиянием
симпатического
звена
вегетативной
нервной
системы.
В
процессе
исследования установлено, что употребление Билара оказывает тормозное
влияние на симпатическую систему, о чем свидетельствует рост Ан
колебаний.
Исследование
показало,
что
в
первые
10-ть
дней
вазодилататорный эффект минимальный. Так, показатель Ан колебаний
недостоверно увеличился на 9% от 11,89±1,16 п.е. до 12,95±1,17 п.е. Однако
уже к 21-му дню амплитуда статистически надежно увеличилась до
20,84±2,53 п.е., что на 75% выше исходного показателя и на 61% значения на
10-й день приема Билара. Спустя 30-ть дней после приема апипродукта
нейрогенный тонус стремительно растет с величиной Ан колебаний равной
12,76±1,38 п.е.
Среди
активных
прекапиллярных
поступление
механизмов
артериол,
крови
в
особое
которые
капилляры,
на
место
занимает
тонус
непосредственно
регулируют
уровне
происходит
которых
непосредственный транскапиллярный обмен веществами. Как показали
исследования вариабельность показателя Ам колебаний наименьшая среди
других факторов. Согласно полученным данным, величина Ам колебаний до
применения Билара равняется 6,51±0,85 п.е. Однако уже через 10-ть дней
просвет
прекапиллярных
артериол
увеличивается,
что
подтверждает
увеличение амплитуды на 24% до 8,10±0,68 п.е.
Следует
отметить,
что
из
всех
тонусформирующих
факторов
вазодилататирующий эффект прекапиллярных артериол наиболее выражен
через 10-ть дней приема апипродукта. В дальнейшем к 21-му дню приема
Билара велчина Ам колебаний продолжает нарастать, тем самым указывая на
вазодилатацию прекапилляров, и к завершению эксперимента составляет
10,86±0,49 п.е., что на 67% достоверно выше по сравнению с исходной
величиной и на 34% достоверно выше показателя на 10-й день приема
апипродукта (P≤0,05). Через 30-ть дней после завершения приема Билара
82
тонус прекапилляров повышается и соответственно до 7,73±0,87 п.е.
снижается величина Ам колебаний.
В
целом курсовое
применение
Билара изменяет реактивность
микрососудов с понижением влияния симпатического звена и усилением
активности парасимпатического отдела вегетативной нервной системы. При
этом
наблюдается
кумулятивный
эффект,
в
результате
которого
вазодилатация тем значимее, чем продолжительнее курсовое применение
апипродукта. После завершения приема на 30 сутки усиливается активность
симпатического звена, что сопровождается ростом тонуса микрососудов.
Вместе с тем, на 30-е сутки величина амплитуды нейрогенных и миогенных
колебаний недостоверно выше исходного показателя.
Курсовое применение Билара оказывает влияние и на работу
пассивного
механизма
дыхательными
и
модуляции
пульсовыми
кровотока,
колебаниями.
В
представленного
ходе
исследования
установлено, что показатель Ад колебаний достоверно повышается на 33% в
первые 10-ть дней приема Билара от 3,55±0,10 п.е. до 4,72±0,21 (P≤0,05). В
дальнейшем, к 21-му дню эксперимента величина амплитуды снижается до
3,66±0,18 п.е., что на 29% недостоверно ниже 10-ти дневного показателя.
Однако через 30-ть дней после завершения приема апипродукта происходит
повторный рост Ад колебаний до 4,25±0,16 п.е., что на 20% достоверно выше
исходной величины.
В отличие от амплитуды
дыхательных
колебаний, показатель
амплитуды пульсовых колебаний достоверно повышается на 40% в первые
10-ть дней от 3,90±0,55 п.е. до 5,45±0,76 п.е. и продолжает нарастать до
6,13±1,08 п.е. к
21-му дню исследования, что на 57% достоверно выше
исходного показателя (P≤0,05) и на 12% недостоверно выше показателя на
10-й день приема апипродукта. Через 30-ть дней после прекращения приема
Билара показатель Ас колебаний снижается до 4,90±0,43 п.е., но, несмотря на
снижение, все же остается на 26% выше исходного показателя.
83
Одной из особенностей адаптогенов является разнонаправленное
влияние на метаболические процессы. В зависимости от условий, в которых
находится организм, адаптогены могут усиливать как пластические
процессы, так и активизировать энергетический обмен. По всей видимости, в
состоянии относительного покоя организма испытуемых стимулирующее
действие биологически активных веществ направлено на реализацию
трофотропной функции. Данное предположение базируется на том факте, что
во время употребления Билара усиливается активность парасимпатического
отдела вегетативной нервной системы. Под ее воздействием происходит
расширение микрососудов, усиливается приток крови к клеткам тканей, где и
активизируется пластический обмен.
Энергетический
обмен,
напротив,
в
состоянии
покоя
заметно
снижается. В пользу данного предположения свидетельствует динамика
транспорта и использования кислорода тканями. По данным ОТО курсовой
прием Билара сопровождается повышением показателя сатурации кислорода
в смешанной крови микроциркуляторного русла. При исходной величине SO2
равной 60,80±1,56% к 10-му дню приема апипродукта показатель сатурации
увеличивается до 62,60±2,08%. В дальнейшем наблюдается стремительное
повышение показателя SO2 до 71,70±3,44%, что на 18% достоверно
исходного показателя и на 15% достоверно выше показателя на 10-й день
приема Билара (P≤0,05). Спустя 30-ть дней после завершения приема
апипродукта повышенный показатель сатурации кислорода сохраняется и
составляет 64,3±2,07%, что на 6% недостоверно выше исходного показателя.
Концентрация
кислорода
в
крови
повышается
не
только
на
региональном уровне, но и в центральном артериальном звене. Показатель
сатурации кислорода достоверно повышается по мере употребления Билара
от 96,8±0,56% до приема Билара, до 98,3±0,41% на 10-й день и достигает
максимального значения - 99,0±0,01% на 21-й день приема апипродукта
(P≤0,05). Через 30-ть дней после завершения приема препарата в
84
артериальной крови сохраняется повышенная концентрация кислорода
(98,0±0,50%).
Снижение
динамика
активности
показателя
энергетического
удельного
обмена
потребления
подтверждает
кислорода
и
тканями.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что величина U снижается
от максимального значения до приема апипродукта 1,62±0,10 усл. ед. до
1,57±0,12 усл. ед. на 10-й день с последующим понижением до минимального
значения 1,37±0,08 усл. ед., что на 18% достоверно ниже исходного значения
(P≤0,05).
Через месяц
после
завершения
исследования
потребление
кислорода тканями повышается до 1,55±0,05 усл. ед.
Снижается
за время приема
Билара и
участие
кислорода
в
окислительно-восстановительных реакциях. По данным ЛФД показатель
ФПК снижается от 3,09±0,10 до приема Билара далее до 3,03±0,15 на 10-й
день приема и остается на таком же уровне к 21-му дню эксперимента. Через
30-ть дней после завершения приема отмечается резкое замедление
окислительно-восстановительных реакций с ростом ФПК до 3,14±0,12.
Курсовой прием Билара положительно сказывается на концентрации
эритроцитов,
количество
которых
повышается
от
13,70±1,00%
до
применения апипродукта до 15,43±1,02% после трехнедельного его
употребления.
Для КГ спортсменов характерны следующие изменения показателя
перфузии. До начала исследования, как и в ЭГ показатель соответствует
норме и составляет 13,02 ±0,48 п.е. К 10-му дню ПМ в КГ возрастает на 12%,
достигая максимального значения за период исследования. В последующем,
на 21-й день исследования, ПМ снижается до значения 11,92±0,61 п.е, что на
8% ниже, чем показатель перфузии до начала эксперимента. Через 30-ть дней
после окончания эксперимента ПМ несколько возрастает, но при этом не
достигает исходного значения.
Изменение перфузии кожного кровотока находится под контролем
активных и пассивных механизмов регуляции кровотока. Воздействие
85
эндотелийзависимого
фактора,
который
регулирует
просвет
сосудов,
изменяется следующим образом. К 10-му дню исследования Аэ колебаний
снижается на 25%, но к 21-му дню исследования просвет сосудов
увеличивается на 51%. Через 30-ть дней после окончания исследования
значение амплитуды эндотелиальных колебаний возвращается к исходному
состоянию и составляет 16,81±0,31 п.е.
Симпатическое звено вегетативной нервной системы также оказывает
влияние
на
тонус
сосудов
микроциркуляторного
русла,
о
чем
свидетельствует изменение Ан. К 10-му дню исследования амплитуда
нейрогенных колебаний незначительно снижается от 10,24±1,15 п.е в 1-й
день до 9,12±1,33 п.е в 10 день. К 21-му дню наблюдается скачкообразный
рост Ан на 102% по сравнению с 10-м днем исследования (Р≤0,05). Спустя
30-ть дней после окончания исследования нейрогенный тонус повышается,
что характеризуется снижением Ан до значения 12,35±1,32 п.е.
На протяжении исследования выявлено, что в КГ на протяжении
проведенного исследования повышается тонус прекапиллярных артериол.
Так к 10-му дню исследования Ам колебаний возрастает на 14%, но к 21-му
дню наблюдается снижение Ам колебаний на 21% (по отношению к 10-му
дню). Данная тенденция сохраняется и через 30-ть дней исследования, при
этом тонус прекапиллярных артериол максимален, а Ам колебаний –
минимальна и составляет 7,13±1,21.
Пассивные
механизмов
регуляции
тканевого
микрокровотока
характеризуются сходной тенденцией к увеличению влияния к 21-му дню
исследования. Так Ад колебаний на 10-й день незначительно снижается от
4,09±0,22 п.е. в 1-й день до 3,51±0,21 в 10-й день. К 21-му дню Ад колебаний
достоверно возрастает на 27% (Р≤0,05). Небольшой рост данной величины на
5% отмечается и в дальнейшем чрез 30-ть дней после окончания
исследования, при этом значение Ад колебаний на 21% превышает исходные
данные и достоверно на 33% выше показателя 10-го дня исследования
(Р≤0,05).
86
Для Ас колебаний характерна тенденция к росту на протяжении 21-го
дня, после чего через 30-ть дней после окончания исследования рост
сменяется снижением Ас колебаниц практически до исходного значения. Так
к 10-му дню Ас увеличивается на 21%, к 21-му еще на 5% по отношению к
10-му дню, или на 50% по отношению к показателю до исследования.
У спортсменов КГ усиливается энергетический обмен, о чем
свидетельствует снижение к 21-му дню исследования показателя сатурации
кислорода в смешанной крови. Значение SO2 изменяется от 58,69±1,15% в 1-й
день до 57,3±1,25% в 21-й. При этом через 30-ть дней после окончания
исследования характерна дальнейшая активизация энергетического обмена
со снижением SO2 до 52,2±2,85%. У спортсменов КГ изменяется и показатель
сатурации гемоглобина кислородом артериальной крови. Во время 21-го дня
исследований значение SpO2 возрастает к 10-му (на 1%) и 21-му (на 2%)
дням. Через 30-ть дней после окончания исследования SpO2 характеризуется
тенденцией к снижению, но при этом остается выше, чем исходный
показатель.
Повышение
активности
энергетического
обмена
в
организме
подтверждает и динамика повышения удельного потребления кислорода
тканями. К 10-му дню исследования значение U возрастает незначительно на
3%, в дальнейшем тенденция к увеличению проявляется более явно. К 21-му
дню по сравнению с 10 днем U увеличивается на 13%. Через 30-ть дней после
окончания исследования показатель возрастает до 2,08±0,14 усл. ед. В КГ
спортсменов усиливается и использование кислорода в окислительновосстановительных реакциях. Так показатель ФПК снижается от 3,01±0,07 в
1-й день исследования до 2,95±0,08 к 21-му дню исследования. В
дальнейшем через 30-ть дней после окончания исследования ФПК достигает
минимального значения, которое составило 2,81±0,11.
Следует отметить снижение концентрации эритроцитов в крови
лыжников гонщиков. Так к 21-му дню исследования после незначительного
повышения в 10-й день концентрация эритроцитов снижается на 19%. Через
87
30 дней после окончания исследования значение данного параметра
минимально - 9,85±0,29%.
Прием апипродукта Билара повышает общую работоспособность
спортсменов. Об этом свидетельствует как увеличение дистанции пробега в
тесте Купера, так и уменьшение времени преодоления дистанции в 10 000
метров. Если после трехнедельной тренировки в КГ длина пробега в тесте
Купера увеличилась на 8 метров, то в ЭГ – на 23 метра. Дистанцию 10 000
метров после 3-х недельной тренировки спортсмены КГ преодолели на 14
секунд быстрее, в тоже время спортсмены ЭГ – на 37 секунд.
Таким образом, в состоянии относительного покоя применение Билара
на
протяжении
21-го
дня
сопровождается
усилением
процессов,
направленных на повышение пластического обмена и замедление процессов,
связанных с энергетическим обменом. В КГ лыжников гонщиков, наоборот,
отмечается усиление процессов, связанных с энергетическим обменом.
Наряду с выявленным оптимизирующим влиянием Билара на показатели
системы микроциркуляции у лыжников гонщиков ЭГ двух возрастных
категорий нас интересовало поведение системы микроциркуляции на прием
адаптогена в зависимости от возраста. Наибольший градиент прироста
перфузии (95%) за указанный период времени наблюдается у подростков
(9,90±1,42 п.е.), но при этом следует отметить минимальную величину
(5,08±0,22 п.е.) показателя до эксперимента. Минимальный сдвиг показателя
ПМ на 11% характерен для лыжников гонщиков юношеского возраста. Из
этого следует, что у лыжников пубертатного возраста с интенсивными
ростовыми
процессами
стимулирующий
эффект,
прием
который
Билара
оказывает
уменьшается
по
наибольший
мере
снижения
интенсивности ростовых процессов организма на фоне роста уровня
мастерства. В КГ прирост величины показателя ПМ не превышает 10% у
подростков, а в группе юношей отмечается его снижение на 9%.
В течение трех недель тренировочных нагрузок у лыжников КГ и ЭГ
изученных возрастов повышается реактивность микрососудов, о чем
88
свидетельствуют изменения амплитуды тонусформирующих ритмов. Важно
отметить, что после приема Билара уровень функционирования активных
механизмов у лыжников ЭГ достоверно выше по сравнению с КГ. По данным
исследования в результате приема Билара с возрастом значимо усиливается
активность нейрогенного и миогенного механизмов модуляции кровотока.
Так, амплитуда нейрогенных колебаний повышается у подростков – на 31% и
на 75% - у юношей. Амплитуда миогенных колебаний по возрастным
группам повышается на 29% и 67% соответственно. В меньшей степени
повышается активность эндотелийзависимого фактора. В частности в ЭГ
подростков вклад эндотелиального компонента составил 53% и у юношей 45%.
Для сравнения среди лыжников гонщиков КГ максимальный прирост
амплитуды эндотелийзависимых колебаний не превышает 23% у подростков,
нейрогенных колебаний - 20% у подростков, и только, у юношей прирост
нейрогенных колебаний составил 80%. Данные изменения указывают на
усиление тонуса симпатического отдела вегетативной нервной системы, что
является компенсаторной реакцией на возникновение процесса утомления.
Изменения амплитуды пассивных механизмов регуляции носит
разнонаправленные изменения, как в КГ, так и ЭГ. Предпочтителен рост с
возрастом амплитуды дыхательных и пульсовых колебаний после курсового
приема Билара.
Расширение резервных возможностей функционирования системы
микроциркуляции у спортсменов, принимающих Билар, сочетается с
понижением обмена кислородом между кровью и тканями в состоянии
относительного покоя. Свидетельством тому, является динамика показателя
сатурации
кислорода,
опосредованно
отражающая
уровень
перехода
кислорода из крови в ткани. У лыжников ЭГ по сравнению со спортсменами
КГ показатель сатурации после курсового приема Билара повышается на 15%
у подростков и 18% у юношей. Следовательно, чем старше спортсмены, тем
экономичнее организм расходует кислород в состоянии покоя. У лыжников
89
КГ двух возрастных периодов за время эксперимента показатель сатурации
кислорода снижается на 6-7%, что указывает на усиление потребления в
покое за время эксперимента.
Таким образом, курсовой прием природного адаптогена способствует
нарастанию анаболических процессов в организме спортсменов, уровень
которого определяется возрастом и уровнем мастерства. Полученные
результаты позволяют сделать заключение о том, что у начинающих
лыжников гонщиков реакцию организма на адаптоген Билар следует
рассматривать как стимулирующую, с более выраженным качественным и
количественным влиянием на обменные процессы, тогда как у юношей
прием адаптогена в большей степени вызывает оптимизирующее влияние на
уровень обменных процессов.
90
ГЛАВА IV. ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
Успешная адаптация организма к внешним и внутренним факторам
возможна при сохранении единства, целостности и упорядоченности
структуры и функции [129, 181, 209]. Причинно-следственные связи
организма как целостной системы включают в себя три взаимосвязанных
компартмента: морфофункциональный, энергетический и информационный.
Надежность
системы
обеспечивается
структурной
избыточностью,
функциональной лабильностью, способностью к адаптации, совершенством и
быстротой
использования
механизмов
регуляции,
определяющих
гомеостатическую устойчивость [157].
Среди морфофункциональных систем, особое место занимает система
микроциркуляции,
поскольку
микроциркуляторное
звено
системы
кровообращения является конечным участком сосудистого русла, который
непосредственно определяет эффективность обмена веществ между кровью и
тканью
[161,
143,
92].
В
фундаментальных
работах
[92,
104]
микроциркуляторное русло рассматривается как звено сердечно-сосудистой
системы, в котором разворачиваются процессы адаптации организма к
воздействию внешних факторов среды [92, 109, 226], одним из которых
является физическая нагрузка [13, 91, 205, 214].
Дискуссионно открытым остается вопрос о правомерности переноса
изменений кожного микрокровотока при мышечной нагрузке на общие
закономерности адаптивных реакций микроциркуляции организма.
В
литературе встречаются единичные работы [142] в которых отмечается
прирост величины перфузии, пропорциональный интенсивности физической
нагрузки. На системный характер реакций в системе кровообращения
указывают
статистически
надежные
показатели
корреляции
между
величиной частоты сердечных сокращений, микрососудистой перфузией и
плотностью капилляров. Полученные результаты на модели мышечной
нагрузки, свидетельствуют о том, что микроциркуляция в коже отражает
общие тенденции адаптивной перестройки кровообращения при разных
91
воздействиях
на
периферической
организм.
динамики
На
по
объективные
состоянию
возможности
микроциркуляции
оценки
в
коже
указывают в своей работе А.С. Васильев с соавторами [41].
Вместе с тем в научной литературе отсутствуют данные о влиянии
тренировочных физических нагрузок на систему микроциркуляции у
животных. С этой целью нами выполнена часть работы по изучению
особенностей системы микроциркуляции у белых мышей при беге на
третбане до полного утомления.
Для получения информации о системных реакциях организма на
физическую нагрузку и увязывании их с изменениями в микрососудах кожи,
выполнена серия исследований по гематологическому и биохимическому
анализу крови, а также микроскопических изменений в скелетной
мускулатуре и сердечной мышце животных.
Сравнение ответной реакции системы микроциркуляции у животных
контрольной и экспериментальной групп показало, что разовая физическая
нагрузка до полного утомления сопровождалась повышением показателя
перфузии, снижением величины сатурации кислорода на фоне роста
показателя потребления кислорода тканями. Адаптационные процессы
обеспечивались работой активных механизмов регуляции микрокровотока,
направленной
Увеличивалась
на
дилатацию
амплитуда
микрососудов
нейрогенных
и
приносящего
миогенных
звена.
колебаний,
отражающая снижение тонуса артериол разного диаметра.
Работа пассивных механизмов с одной стороны, способствовала
улучшению притока крови в микроциркуляторное русло за счет усиления
вклада пульсовых колебаний, а с другой стороны обеспечивала более полный
отток крови из выносящего звена благодаря усилению респираторных
колебаний. В дальнейшем у мышей КГ систематические физические
нагрузки на протяжении 21-го дня приводили к снижению интенсивности
микроциркуляции, которая находилась в прямой корреляционной связи с
92
уменьшением уровня потребления кислорода тканями и повышением
содержания кислорода в смешанной крови микроциркуляторного русла.
Отметим, что в ряде экспериментальных и теоретических работ [311,
312, 337] показано снижение экстракции кислорода из крови в мышцы при
максимальной нагрузке, что свидетельствует о лимитирующем звене в
системе транспорта кислорода на уровне системы микроциркуляции.
Физическая тренировка на выносливость при курсовом употреблении Билара
увеличивает максимальную экстракцию кислорода из крови у ЭГ мышей
более чем в 1,5 раза (Р≤0,05). Отсюда следует, что биохимические вещества,
содержащиеся
в
Биларе,
позволяют
достигнуть
большего
уровня
потребления кислорода сокращающимися мышцами.
Детерминированность поставки кислорода мышечной ткани при
участии системы микроциркуляции косвенно доказывают и результаты
биохимического и гематологического исследования крови у животных ЭГ и
КГ. Известно, что на изменение гомеостаза в первую очередь реагируют
энзимы путем изменения своей активности. Измеряемая в сыворотке крови,
энзиматическая
активность
является
результатом
совместной
и
согласованной работы клеточных структур (процессов синтеза и распада
ферментов), функции мембран, скорости инактивации и периода полураспада
отдельных ферментов [84]. При этом, как отмечает в своей работе
Е.М. Герасимов [46] исследования ферментов позволяет выявить различия в
типах обеспеченности биоэнергетики митохондрий.
Нами в процессе работы установлено, что у животных ЭГ по
сравнению с КГ, на момент завершения приема Билара достоверно
повышается активность АСТ, которая считается маркером активации
биоэнергетики митохондрий. У животных КГ к окончанию эксперимента
концентрация АСТ снижается до минимального уровня. Данные лазерной
флуоресцентной диагностики свидетельствуют о том, что в условиях приема
Билара у мышей ЭГ в 2,6 раза достоверно выше показатель эффективности
кислородного обмена, имеют место существенные различия и по уровню
93
активности НАДН и ФАД. За время приема Билара под воздействием
физических нагрузок у мышей ЭГ происходит опережающий, по сравнению с
животными КГ, рост активности АЛТ, которая считается маркером
процессов ресинтеза глюкозы. Маркером интенсивности окислительного
фосфорилирования
в
митохондриях
выступает
щелочная
фосфатаза.
Исследования показали, что к 21-му дню содержание ЩФ увеличивается в
ЭГ и снижается в КГ.
Таким образом, в группе мышей, получавших Билар, границы
выносливости
митохондрий,
были
расширены
выражающегося
за
в
счет
усиления
приросте
биоэнергетики
окислительного
фосфорилирования в митохондриях. На фоне введения животным Билара
отмечается снижение повреждающего воздействия стресса, вызванного
физической нагрузкой, на функциональное состояние печени, о чем
свидетельствует снижение концентрации билирубина в плазме крови.
Устойчивость к воздействию стресса и повышение сопротивляемости
утомлению при курсовом приеме Билара проявляется в развитии иммунных
реакций и сохранении гуморального иммунитета. Исследования динамики
концентрации отдельных иммуноглобулинов показало, что содержание IgG в
ЭГ увеличивается к 21-му дню на 1%, в КГ показатель остается без
изменения. Содержание IgM к 21-му дню наблюдения в ЭГ увеличивается на
13%, в КГ показатель остается без изменения. Содержание IgA к завершению
эксперимента в ЭГ увеличивается на 94%, в КГ – на 75%. Близкие результаты
по росту циркулирующих иммунных комплексов после 10-ти дней приема
БАДов у крыс получили Герасимов Е.М. [46]. Таким образом, повышение
уровня иммуноглобулинов трех классов: IgG, IgM и IgA говорит об
активации гуморального иммунитета в группе мышей, получавших Билар.
Существенное значение в доставке кислорода на тканевом уровне
играют реологические свойства крови. Особенностью микроциркуляции
является тот факт, что размеры клеток крови сопоставимы с размерами
сосудов, а отдельные из них больше диаметра капилляра. На реологические
94
свойства крови влияет вязкость плазмы, агрегация и деформируемость
эритроцитов. Вязкость крови снижается по мере уменьшения диаметра
микрососудов. Это обусловлено несколькими особенностями, среди которых,
гипергемоволемия, локальное снижение гематокрита, ламинарный ток крови
с бесклеточным пристеночным слоем плазмы, умеренная вазодилатация
микрососудов.
В исследованиях показано, что применение Билара способствует
увеличению показателя перфузии в микрососудах с превышением показателя
интенсивности микроциркуляции на 20% по сравнению с животными КГ.
Повышенному объему крови и росту скорости кровотока способствует и
более выраженная, по сравнению с животными не принимающими Билар,
вазодилатация артериол и прекапилляров. Так, у животных ЭГ тонус
прекапилляров на 21% и артериол большего диаметра на 20% достоверно
ниже, по сравнению с величинами у мышей КГ.
Неоднозначную
трактовку
вызывает
динамика
показателя
концентрации эритроцитов у мышей КГ и ЭГ под влиянием физических
нагрузок на протяжении трехнедельного экспериментального периода. По
итоговым результатам исследования нами получено снижение концентрации
эритроцитов на 21-й день исследования у мышей обеих групп, что в полной
мере согласуется с данными отечественных [49,96,136] и зарубежных
авторов [249,273]. Следовательно, снижение уровня гематокрита является
нормальной физиологической реакцией на физические нагрузки при
аэробной работе.
Вместе с тем, у животных ЭГ к концу исследования по сравнению с
10-м днем исследования нами обнаружен рост гематокрита, что может быть
связано с усилением процесса эритропоэза под влиянием ферментов и
гормонов, содержащихся в Биларе. В частности активацию эритропоэза
вызывает тестостерон [138], содержание которого в Биларе повышенное, а
также ряд витаминов и микроэлементов. И в этой части исследования наши
данные согласуются с результатами, полученными Резеньковой О.В. [169]
95
при использовании адаптогена растительного происхождения - солодки
голой. Автор наблюдала рост концентрации эритроцитов, которую связывала
с усилением эритропоэза, вызванного биологически активными веществами,
содержащимися в растении.
Следует обратить внимание на единство полученных данных о
повышении концентрации эритроцитов, полученных в ответ на физическую
нагрузку,
как
при
использовании
гематореологических
методов
исследования, так и при зондировании участка микроциркуляции с помощью
метода ЛДФ. Показано, что применение Билара способствует росту
концентрации эритроцитов в зондируемом объеме крови. В частности, после
21-го дня приема Билара показатель достоверно вырос на 46% по сравнению
с началом эксперимента, тогда как в КГ его величина практически не
изменилась. В результате на момент окончания исследования концентрация
эритроцитов у мышей ЭГ в 1,7 раза достоверно превышала показатель у
мышей КГ (Р<0,05).
Для
системы
микрососудов
особую
важность
приобретает
агрегируемость эритроцитов. Для того чтобы пройти по узким капиллярам
эритроциты должны быть дезагрегированы и способны к изменению своей
формы. Агрегабельность эритроцитов значительно определяется возрастом
клеток. Молодые эритроциты почти в 2-3 раза менее агрегабельны, чем
старые клетки [304]. Сниженную способность молодых эритроцитов к
агрегации,
по
сравнению
со
старыми,
связывают
с
повышенным
электроотрицательным зарядом молодых клеток [279]. По данным автора
молодые эритроциты содержат больше сиаловых кислот, что способствует
взаимному отталкиванию клеток друг от друга и дисагрегации. Поэтому
новообразование молодых эритроцитов под воздействием биологически
активных
соединений
Билара
опосредовано
снижает
агрегируемость
эритроцитов крови у мышей ЭГ.
Экспериментальные работы подтверждают снижение агрегабельности
эритроцитов при активации эритропоэза и увеличении доли молодых
96
эритроцитов в крови [244]. Выявленный факт нарастания лейкопении у
животных ЭГ и повышения лейкоцитоза у животных КГ по мере
длительности физических нагрузок вполне укладывается в известную
концепцию трехфазности реакции организма на стресс [2].
Нашими
исследованиями
выявлена
прямая
корреляционная
зависимость между мышечной нагрузкой и гистологическими показателями
поперечно-полосатой мускулатуры. В частности, показано, что при курсовом
применении Билара, по мере суммарного увеличения нагрузки нарастает
толщина мышечных волокон в скелетной и сердечной мышце. При этом
более выраженные изменения характерны для скелетной мускулатуры.
Одновременно уменьшается толщина эндомизия.
У животных КГ реакция на предельную нагрузку проявляется
уменьшением толщины мышечных волокон и увеличением ширины
эндомизия. Отсюда следует, что у мышей КГ предельная нагрузка превышает
адаптационный порог мышечной ткани. В результате, на смену гипертрофии
приходит дистрофия, обусловленная преобладанием катаболизма над
анаболизмом. В качестве одного из средств частичной компенсации по
восполнению пластического и энергетического ресурсов усиливается
капилляризация мышечных волокон. Это сопровождается ростом толщины
эндомизия. Косвенным доказательством истощающей нагрузки служит и
отрицательная
динамика
показателей
максимального,
минимального
диаметра миоцитов и кардиомиоцитов, а также объем ядер.
В случае курсового приема препарата Билар наблюдается расширение
функциональных
адаптацию
возможностей
рабочих
мышц
к
обменного
предельным
звена,
что
нагрузкам.
обеспечивает
Адаптивно-
компенсаторные возможности лежат в основе гипертрофии мышечных
волокон и кардиомиоцитов. Причем увеличение толщины мышечных
волокон скелетной мускулатуры заметно выше по сравнению с мышечной
тканью сердечной мышцы. На этом фоне размеры соединительнотканного
слоя или незначительно уменьшаются (сердечная мышца), или недостоверно
97
повышаются (скелетная мускулатура). У животных ЭГ также происходит
снижение средних величин ядер сократительных структур, но, вместе с тем, у
животных ЭГ динамика снижения менее выраженная.
Успешная соревновательная деятельность спортсмена невозможна без
адекватного обеспечения рабочих органов пластическим и энергетическим
субстратом, поставщиком последних выступает система микроциркуляции.
Активные
занятия
физической
культурой
и
спортом
усиливают
ассимиляционные процессы, сопровождающиеся повышенной доставкой
органических и неорганических веществ, кислорода, гормонов и ферментов.
Активное расходование строительного и энергетического материала при
физических нагрузках компенсируется повышенной экономичностью в
работе системы микроциркуляции у спортсменов в покое, что убедительно
демонстрируют данные лазерной допплеровской флоуметрии.
Исследования организма лыжников выявило снижение в покое
интенсивности микрокровотока, которая регулируется работой активных
механизмов микроциркуляции. Среди них, выраженная вазоконстрикция
прекапиллярных
артериол.
Сужение
артериол
переводит
часть
функционирующих капилляров в разряд плазматических [101, 102, 104, 190,
215, 288, 293, 322]. У лыжников гонщиков тренировочные физические
нагрузки усиливают транскапиллярный обмен кислорода. Диссоциацию
оксигемоглобина наряду с повышением линейной скорости кровотока
стимулирует и углекислый газ, который образуется в процессе тренировки,
проникает
в
просвет
капилляра,
понижает
рН
крови,
обеспечивая
биохимические условия для выхода кислорода из эритроцитов [74].
Однако
в
условиях
наращивания
предельных
для
организма
спортсменов объема и интенсивности физических нагрузок, остро стоит
проблема расширения функциональных возможностей систем организма,
которые
включают
в
себя
вегетативного обеспечения.
структуры
управления,
исполнения
и
98
На сегодня существует два пути решения вопроса. Один из них
включает использование синтетических препаратов, которые, как известно,
имеют спектр негативных побочных влияний на организм спортсмена. В эту
группу входит значительная часть запрещенных анаболиков, которые
становятся предметом громких скандалов среди элитных спортсменов
многих стран. В их числе Финляндия, Германия, Россия и другие. Второй
путь роста спортивного мастерства при сохранении здоровья и продлении
спортивного
долголетия
спортсменов
базируется
на
применении
традиционных природных адаптогенов и стимуляторов биохимических
процессов в организме. Преимуществом данного подхода является то, что к
действию адаптогенов организм человека приспосабливался на протяжении
многих тысяч лет своей эволюции [9, 10, 33, 185].
Исходя из выше изложенного, было проведено исследование динамики
морфофункциональных параметров системы микроциркуляции при курсовом
применении адаптогена, полученного из трутневых личинок медоносной
пчелы. Выбор апипродукта обусловлен тем, что единичные исследования
Билара свидетельствуют о его актопротекторном действии и ускоряют
восстановление организма после физической нагрузки [36, 169, 213, 220].
Недостаточно изученным остается вопрос о поведении системы
микроциркуляции в условиях применения апипродукта Билара спортсменами
разного возраста, уровня мастерства и вида спорта. Отдельные работы
[119,121]
являются
недостаточными
для
установления
причинно-
следственных связей между обменом веществ в системе микроциркуляции и
работоспособностью клеток исполнительных органов при воздействии
биостимуляторов и адаптогенов природного происхождения.
Исследованиями
лыжниками
показано,
гонщиками
разного
что
применение
возраста
продукта
способствует
Билара
повышению
экономичности функционирования системы микроциркуляции в покое,
которое выражается в снижении интенсивности микроциркуляции, несмотря
на сохраняющийся высокий уровень активности регуляторных механизмов,
99
демонстрирующий повышенную готовность системы микроциркуляции
мгновенно задействовать функциональный потенциал в условиях изменения
гомеостаза.
Достоверное снижение тканевой перфузии на фоне повышения
активности регуляторных механизмов у спортсменов, по сравнению с
группой контроля, наблюдали А.В. Станкевич и И.А. Тихомирова [204]. В
состоянии относительного покоя в крови микроциркуляторного русла
наблюдается высокий показатель сатурации кислородом гемоглобина, что
означает снижение его поступления в ткани. Следовательно, повышение
устойчивости организма к воздействию факторов внешней среды при
использовании адаптогенов базируется на экономичности расходования
энергетического потенциала клеток рабочих органов [58, 245].
Конечным приспособительным результатом приема апипродукта
Билара
является
Результаты
повышение
оценки
общей
физической
работоспособности
спортсменов.
работоспособности
спортсменов
свидетельствуют о достоверном снижении, по сравнению с испытуемыми
КГ, времени преодоления дистанции в 10 000 метров после трехнедельного
курсового приема Билара.
В заключение следует указать, что курсовое применение Билара
обеспечивает оптимизацию функций регулирующих систем, экономизацию
обменных процессов, защиту тканевых структур от повреждения и
нарушения метаболитами. В исследованиях на белых мышах показано, что
окончательным итогом трехнедельного приема Билара на фоне воздействия
тренировочных нагрузок является формирование долговременной адаптации
с появлением системного структурного следа в рабочих органах.
100
ВЫВОДЫ
1.
Применение
апипродукта
повышает
устойчивость
системы
микроциркуляции и, тем самым, снижает темп наступления утомления за
время эксперимента (в ЭГ ПМ сниженается в состоянии покоя на 35%,. КГ –
на 193%). У мышей, принимающих адаптоген, наблюдается устойчивость
организма по отношению к рабочей гипоксии. На 21-й день исследования у
мышей ЭГ потребление кислорода стремительно снижается на 38% по
сравнению с исходной величиной. У животных КГ, напротив, величина SO2
остается низкой (34,30±1,26%), что указывает на высокий уровень диффузии
кислорода из крови в ткани. Из этого следует, что в группе контроля под
воздействием тренировочных нагрузок в результате накапливающегося
утомления нарастает потребление кислорода в состоянии покоя.
2. При выполнении физической нагрузки до полного утомления
система микроциркуляции на 10-й день приема апипродукта Билар
переключается на режим расширенного использования функциональных
возможностей по обеспечению тканевого обмена. Об этом свидетельствует
достоверное повышение ПМ в 21-й день до 15,47±2,26 п.е. (Р≤0,05) по
сравнению с величиной 9,13±1,20 п.е в 10-й день. Снижение показателя
сатурации кислорода в ЭГ указывает на усиление воздействия адаптогена,
направленное на обеспечение более полной диффузии кислорода из крови в
ткани с понижением его содержания в крови до 39,7±0,95%, в то время как в
КГ показатель достоверно возрастает до 62,03±4,20%. Такая направленность
свидетельствует
о
повышении
устойчивости
организма
к
развитию
утомления в течение трехнедельного тренировочного процесса.
3.
Применение
спортсменов
продукта
повышает
Билара
экономичность
в
двух
возрастных
функционирования
группах
системы
микроциркуляции в покое. У лыжников-гонщиков ЭГ с первую по третью
недели приема Билара в различной степени происходит снижение
интенсивности микроциркуляции, несмотря на повышение амплитуды
нейрогенного и миогенного механизмов регуляции, что означает снижение
101
тонуса артериол и прекапиллярных сфинктеров. В целом, при участии
биологически активных веществ гомогената трутневых личинок создается
повышенная готовность системы микроциркуляции, способной быстро
включиться в работу при физической нагрузке. В условиях относительного
покоя избыток крови перераспределяется, минуя обменное звено, по шунтам
и, таким образом, снижает нагрузку на капилляры. При курсовом приеме
Билара в покое уменьшается концентрация эритроцитов в зондируемом
объеме крови, снижается диффузия кислорода из крови в ткани и его участие
в окислительно-восстановительных реакциях на клеточном уровне. Усиление
обменных процессов в системе микроциркуляции при трехнедельном приеме
Билара
потенциально
способствует
более
быстрому
восстановлению
организма спортсмена после предельных нагрузок.
4. Проведенные исследования позволяют заключить, что ежедневное
применение Билара в дозе 10 мг/кг массы тела является весьма
перспективным средством, позволяющим повысить физические возможности
организма
экспериментальных
животных.
Об
этом
свидетельствует
увеличение выносливости мышей в ЭГ со значительным градиентом. Так к
15-му дню исследования выносливость повысилась на 133% по сравнению с
10-м днем, а к 21-дню увеличилась в 3,5 раза по сравнению с исходными
данными (Р≤0,05), тогда как в КГ работоспособность к концу исследования
выросла на 43%. При этом изменения массы тела в сравниваемых группах
оставались незначительными.
5. При курсовом применении Билара по мере суммарного увеличения
нагрузки нарастает толщина мышечных волокон в скелетной и сердечной
мышце. При этом более выраженные изменения характерны для скелетной
мускулатуры (на 24%). Одновременно уменьшается толщина эндомизия в
скелетной мускулатуре на 20%. У животных КГ реакция на предельную
нагрузку проявляется уменьшением толщины мышечных волокон и
увеличением
ширины
эндомизия
в
скелетных
мышцах.
Сердечная
мускулатура животных ЭГ реагирует на физическую нагрузку увеличением
102
толщины мышечных волокон и незначительным снижением толщина
соединительнотканной перегородки. Для КГ характерна противоположная
тенденция
истончения
мышечных
волокон
на
21%
и
увеличения
соединительнотканной перегородки.
6. У мышей ЭГ, получавших апипродукт Билар, повышается уровень
эритропоэза и синтеза гемоглобина, снижается возможность образования
тромбоцитарных агрегатов, светлых включений, повышается защитная
функции организма. Физическая выносливость увеличивается за счет
прироста окислительного фосфорилирования в митохондриях. Данные
процессы свидетельствуют о расширении после курсового приема Билара
адаптивных возможностей организма белых мышей, что нашло свое
подтверждение в реологической картине крови.
103
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ
Работа вносит вклад в решение одной из проблем восстановительной и
спортивной медицины, заключающийся в оптимизации функции системы
микроциркуляции
спортсменов
с
помощью
природного
адаптогена.
Изученный адаптоген может быть рекомендован для включения в состав
спортивного питания. Показано, что в состоянии относительного покоя
Билар
способствуют
повышению
экономичности
в
работе
системы
микроциркуляции, тогда как при физических нагрузках расширяет ее
функциональные возможности, увеличивая доставку кислорода к рабочим
органам.
Основные положения диссертационного исследования используются в
учебно-педагогическом
процессе
на
кафедре
биологии
Брянского
государственного университета имени академика И.Г. Петровского, кафедре
биологических
дисциплин
Смоленской
государственной
академии
физической культуры, спорта и туризма, в образовательном процессе
Брянского государственного училища (техникума) олимпийского резерва.
Полученные результаты используются при построении тренировочного
процесса спортсменов лыжников в Брянском государственном училище
(техникуме) олимпийского резерва, ДЮСШ «Рекорд», г. Брянска, ДЮСШ
"Буревестник" г. Севска Брянской области.
104
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1.
Агаева,
Э.Н.
Влияние
комбинированного
применения
растительных адаптогенов и продуктов пчеловодства на физическую
работоспособность спортсменов: автореф. дисс… канд. мед. наук: 14.00.25 /
Агаева, Эльвира Назиретдиновна. – Москва, 1995. – 24 с.
2.
Адо, А.Д. Патологическая физиология / А.Д. Адо. – М.: Дрофа,
2009. – 720 с.
3. Азаам, Н. Антиоксидантная активность лекарственных субстанций
и биологически активных веществ / Н. Азаам // Традиционная медицина. 2009. – № 1. – С. 35-39.
4.
Алашеева,
В.М.
Особенности
микроциркуляторного
кровеносного русла и ДНК миокарда животных при гиподинамии и
интенсивной физической нагрузке / В.М. Алашеева //Материалы Всесоюз.
науч. конф. по спорт морфологии. – М., 1975. С. 9 - 13.
5. Алексеева,
С.Н.
Влияние
адаптогенов
на
иммунную
и
кроветворную системы в условиях радиационного и цитостатического
воздействия: автореф. дис. ... канд. мед. наук / С.Н. Алексеева. –
Новосибирск: СО РАМН, 1996. – 16 с.
6. Алексеева,
Э.А.
Адаптогенное
действие
комплексного
растительного средства «Кардекаим» / Э.А. Алексеева, Л.Н. Шантанова //
Вестник Бурятского государственного университета. Медицина и фармация.
- 2010. - Вып. 13. - С. 23-29.
7. Алькевич, Е.Л. Сравнительная характеристика антиоксидантных
свойств препаратов растительных адаптогенов, используемых в спорте / Е.Л.
Алькевич, Е.А. Стаценко, Т.В. Трухачева // Медицинская помощь. - 2009. - №
2. - С. 48-51.
8.
Апрышко, Г.Н. Противоопухолевые препараты из морских
организмов / Г.Н. Апрышко, М.В. Нехорошев // Фармакология и фармация:
обзорная информация - М., 1989. - В.2. - 60 с.
105
9.
Арансон, М.В. БАД в спортивном питании – современный подход
/ М.В. Арансон, С.Н. Португалов // Материалы I Всероссийского конгресса с
междн. участ. «Медицина для спорта». 19 - 20 сентября 2011 г., Москва. Москва,2011. – С.15–19.
10.
Артемьева, Н.К. Повышение биоэнергетического потенциала
высококвалифицированных
спортсменов посредством функционального
питания в условиях напряженной мышечной деятельности / Н.К. Артемьева,
О.О. Бут, М.В. Абакумова // Вопросы питания. – 2014. – Т.83 – №3. – С. 132–
133.
11. Арутюнян, Э. Б. Препараты корня женьшеня и других растительных
адаптогенов как ноотропные средства: обзор // Экспериментальная и
клиническая фармакология. – 2008. – Т. 71, № 6. – С. 58–66.
12. Астафьев, М. В. Иммуностимулирующее и противовоспалительное
действие экстракта родиолы, произрастающей в Самарской области //
Самарская Лука: бюл. – 2008. – Т. 17, № 2. – С. 304-314.
13.
Асямолов, П.О. Физиологическая оценка микрогемоциркуляции
и метаболизма тканей школьников и студентов в условиях экологически
агрессивной среды обитания: дисс…канд.биол.наук: 03.00.16 / Асямолов
Павел Олегович. – Брянск,2013. – 210 с.
14.
Афанасьев, Ю.И. Гистология / Ю.И. Афанасьев, Н.А. Юрина,
Е.Ф. Котовский. – М.: Медицина, 2001. – 774 с.
15.
Баженов, Е.М. Морфология и биомеханика сердца / Е.М.
Баженов, Г.Н. Бородина, В.Ю. Лебединский // Материалы V Конгресса
международной ассоциации морфологов. Морфология. – 2000. – Т.117. – №3.
– С.126.
16.
Бакалейцев,
С.А.
организационно-методических
Адаптивные
принципов
реакции
безопасности
и
при
разработка
занятиях
мультиспортом в условиях средне – и высокогорья: автореф. дисс…канд.
биол. наук:03.03.01 / Бакалейцев Сергей Александрович. – Москва,2010. – 25
с.
106
17.
Баканева, В.Ф. Биологически активные вещества из личинок
Galleria mellonella и продуктов жизнедеятельности пчел как потенциальные
кардиопротекторы и адаптогены при действии гиподинамических и
стрессорных факторов на организм экспериментальных животных и
человека: дис… канд. биол. наук: 14.00.51 / Баканева Валентина Федоровна.
– Москва, 2002. – 76 с.
18. Барабой, В.А. Биологические функции, метаболизм и механизмы
действия селена / В.А. Барабой // Успехи современной биологии. – 2004. – Т.
124, № 2. – С. 157-168.
19.
Баранов, В. В. Идентификация форменных элементов крови в
капиллярном русле на основе анализа видеоизображений высокового
разрешения / В.В. Баранов, С.М. Кленин, М.И. Кузнецов, М. Г. Плющ //
Клиническая физиология кровообращения. – 2006. – №: 2. – С. 69-74.
20.
Бармотина, Ю. Биохимическая роль адаптогенов /Ю. Бармотина
//III Межвузовская научно-практическая конференция молодых ученых,
аспирантов, магистрантов и студентов (29 апреля 2014 года) – Казань:
Поволжская ГАФКСиТ, 2014. – С.19-20
21.
Бездетко, Г.Н. Роль циклических нуклеотидов в реализации
адаптогенного эффекта
элеутерококка
колючего / Г.Н Бездетко //
Материалы 2 Международного симпозиума по элеутерококку «Новые
данные об элеутерококке».– Владивосток, 1986. – С. 31–33.
22.
Бердышев, Г.Д. Продукты пчеловодства в биологии и медицине/
Г.Д. Бердышев, С.Г. Жданов . Деп. в ВИНИТИ 01.08.91. №3328-139 – Пермь:
Перм. Госмединс-т., 1991. – 1963 с.
23.
Березов, Т.Т. Биологическая химия / Т.Т. Березов, Б.Ф. Коровкин.
– М.: Медицина, 2008.– 704 с.
24.
Бессарабов, Б.Ф. Лабораторная диагностика клинического и
иммунобиологического статуса у сельскохозяйственной птицы / Б.Ф.
Бессарабов, С.А. Алексеева, Л.В. Клетикова. – М.: КолосС, 2008 .– 151 с.
107
25.
Бибик, Е.Ю.
Спирулина как потенциальное адаптогенное
средство / Е.Ю. Бибик, Э.А. Яровая, Д.В. Cимрок, А.Ю. Берест // Украинский
медицинский альманах. – 2011. – Т.14,№5. – С.17-19.
26.
Биологические активные добавки к пище: Полная энциклопедия /
Сост. Натарова Н.А. – СПб.: ИД «Весь»,2 001. – 384 с.
27.
Бодрова, Н.А. Влияние систематических упражнений в беге на
внутреннюю структуру мышц в период роста / Н.А. Бодрова // Архив
анатомии, гистологии и эмбриологии – 1958. – Т. 35, № 6. – С. 77-84 .
28.
Большаков, О.П. Дидактические и этические аспекты проведения
исследований на биомоделях и на лабораторных животных / О.П. Большаков,
Н.Г. Незнанов, Р.В. Бабахнян //Качественная клиническая практика. – 2002.–
№1. – С.58-61.
29.
Большакова И.В. Антиоксидантные свойства группы экстрактов
лекарственных
растений
/
И.В.
Большакова,
Е.Л.
Лозовская,
И.И. Сапежинский // Биофизика. – 1998. – Т 43, № 2. – С. 186-188.
30.
Бондарчук, Ю.А. Состояние системы гемостаза при различных
двигательных режимах
и
его
коррекция
предварительным приёмом
адаптогена: дис…канд. биол. наук: 03.00.13 / Бондарчук Юлия Алексеевна. –
Барнаул, 2007. – 150 с.
31. Бочкарев, Е.Г. Влияние на иммунную систему препаратов,
обладающих
антиоксидантными
и
антигипоксантными
свойствами
/
Е.Г. Бочкарев, Ю.В. Сергеев // Иммуннология, аллергология, инфектология. –
2000. – № 4. – С. 8-14.
32.
Брехман, И. И. Введение в валеологию - науку о здоровье /
И. И. Брехман. – Л.: Наука, 1987. – 125 с.
33.
Брехман, И. И. Человек и биологически активные вещества /
И. И. Брехман. – М.: Наука, 1980. – 119 с.
34.
59 с.
Брехман, И.И. Элеутерококк / И. И. Брехман. – Л., Наука, 1968. –
108
35.
Бурлакова, Е.Б. Биоантиоксиданты: вчера, сегодня, завтра/
Е.Б. Бурлакова // Панорама современ. химии России. Химическая и
биологическая кинетика, новые горизонты. – Москва:, 2005. – Т. 2. – С. 10-46.
36.
Бурмистрова, Л.А. Физико-химический анализ и биохимическая
оценка биологической активности трутневого расплода: дис…. канд. биол.
наук / Бурмистрова Лилия Александровна – Рязань, 1999. – 172с.
37.
Бутченко, Л.А. К вопросу о норме в спортивной медицине /
Л.А.Бутченко// Тез. докл. юбилейн. науч. практ. конф. – СПб., 1997. – С. 26.
38.
Быков, В.А. Родиола розовая (Rodiola rosea L.): традиционные и
биотехнологические аспекты получения лекарственных средств (обзор) /
В.А. Быков, Г.Г. Запесочная, В.А. Куркин // Хим. - фарм. журн. – 1999. – Т.
33, № 1. – С. 28-37.
39.
Быков, В.Л. Частная гистология / В.Л. Быков – СПб.:
СОТИС,2000. – 464 с.
40.
Василенко, В.С. Изменение миокарда под влиянием стрессорных
нагрузок в эксперименте / В.С. Василенко // Морфология. – 2011. – Т.140,№6.
– С. 40-45
41.
растений
Васильев, А.С. Влияние экстрактов экдистероидсодержащих
совместно
с
дозированной
физической
нагрузкой
на
гемореологические показатели крыс с инфарктом миокарда / А.С. Васильев,
О.И. Алиев, А.М. Анищенко, М.Б. Плотников // Микроциркуляция и
гемореология (от ангиогенеза до центрального кровообращения) IX
Международная конференция (29 июня–2 июля, 2013). Ярославль. –
Ярославль: Изд. ЯГПУ им К.Д. Ушинского, 2013. – С. 58.
42.
Вахонина, Т.В. Биологически активные продукты пчеловодства /
Т.В. Вахонина //Апитерапия сегодня: Мат. сов. по апитерапии. – Рыбное,
1993. – С. 20-23.
43.
Волков, Н.И. Биохимия мышечной деятельности / Н.И. Волков,
Э.Н. Несен, АА. Осипенко, С.Н. Корсун. – Киев: Олимпийская литература,
2000. – 503 с.
109
44. Гаммерман, А.Ф. Лекарственные растения: растения - целители /
А.Ф. Гаммерман, Г.Н. Кадаев, А.А. Яценко-Хмелевский. – Москва: Высш.
шк., 1984. – 400 с.
45. Ганич, А.Н. Фитотерапия / А.Н. Ганич, Н.И. Фатула. – Ужгород,
1993. – 313 с.
46.
Герасимов, Е.М. Влияние антистрессовых спортивных напитков
на восстановление работоспособности после мышечных перегрузок /
Е.М. Герасимов, Л.Н. Третьяк, В.Н. Ячевский // Вестник восстановительной
медицины. - 2011. - № 5. - С.16-20.
47.
Герасимова,
Н.Г
Морфофункциональная
характеристика
миокарда при экспериментальной патологии и коррекции препаратами
метаболического
действия:
автореф.
дис…д-ра
мед.наук:
03.00.25
/
Герасимова Наталья Геннадьевна. – Саранск, 2008. – 169 с.
48.
Гичев, Ю.Ю. Новое руководство по микронутриентологии
(биологически активные добавки к пище и здоровье человека) / Ю.Ю. Гичев,
Ю.П. Гичев.– Москва: Триада–Х, 2009. – 304 с.
49.
Головина, Л.Л. Кровь и работоспособность / Л.Л. Головина. –
М,1995. – 130 с.
50.
Гориневский,
В.В.
Научные
основы
тренировки
/
В.В. Гориневский // Физическая культура. – 1992. – № 2-3. – С. 4-7.
51.
Граевская, Н.Д. Здоровье и функциональные возможности
организма ветеранов спорта в отдаленном периоде спортивной тренировки /
Н.Д. Граевская, И.А. Лазарева, В.Н. Санинский // Вестник спортивной
медицины России. – 1993. – № 2–3. – С. 14-15.
52.
Грибель, Н. В. Адаптивные свойства некоторых препаратов
природного происхождения / Н. В. Грибель, В.Г. Пашинский // Острый и
хронический стресс. – Сыктывкар, 1986. – С. 78-81.
53.
Гринченко, А.А. Адаптогенное действие препаратов золотого
корня при продолжительной мышечной деятельности / А.А. Гринченко //
110
Природа и экономика Кузбасса: тез. докл. науч. конф. – Новокузнецк, 1984. –
С. 150-152.
54.
Гуков, Ф.Д. Практикум по цитологии, гистологии и эмбриологии
сельскохозяйственных животных / Ф.Д. Гуков, В.И. Соколов, Е.В. Гусева –
Владимир, «Фолиант», 2002. – 256 с.
55.
Гурин,
А.М.
Структурно-функциональные
особенности
сердечной мышечной ткани человека / А.М. Гурин // Современные
наукоемкие технологии. – 2009. – № 11 – С. 28-40.
56.
Далькэ, И.В. Эколого-физиологические и морфологические
характеристики Rhodiola rosea L. из арктической и уральской частей ареала:
автореф. дис. ... канд. биол. наук / Далькэ И.В.. – Санкт-Петербург, 2002. –
23с.
57.
Данилов, Р.К. Гистология человека в мультимедиа/ Р.К. Данилов,
А.А. Клишов, Т.Г. Боровая. – СПб.: ЭЛБИ– СПб.,2004. – 362 с.
58.
Дардымов,
И.В.
Женьшень,
элеутерококк
(К
механизму
биологического действия) / И.В. Дардымов – М., 1976. – 184 с.
59.
Дардымов, И.В. Элеутерококк: тайны «панацеи»/ И.В. Дардымов,
Э.И. Хасина. – Санкт-Петербург: Наука, 1993. – 125 с.
60.
Дармограй, В.Н. Медико-биологические и фармацевтические
аспекты практического применения растительных экдистероидов / В.Н.
Дармограй, В.К. Петров, Ю.И. Ухов, А.А. Сысыкин // Состояние и
перспективы современного лекарствоведения. – Ярославль, 1997. – С. 129131.
61.
Дембо, А.Г. Врачебный контроль в спорте / А.Г. Дембо. – М.:
Медицина, 1988. – 288 с. : ил.
62.
Дембо,
А.Г.
Сердце
спортсмена
и
направленность
тренировочного процесса / А.Г. Дембо // Спорт, возраст и здоровье : тезисы
Всемирного конгресса. – М., 1980. – С. 69.
63.
Дембо, А.Г. Спортивная кардиология: руководство для врачей /
А. Г. Дембо, Э. В. Земцовский. – Л. : Медицина, 1989. – 464 с.
111
64.
Дерибас, В.И. Морфофункциональная перестройка мышечных
волокон в результате адаптации к холоду и мышечной нагрузке /
В.И Дерибас., Р.Е. Филипченко // Физиологический журнал СССР. – 1974. –
Т.60, №4. – С.566-575.
65.
Добряков, Ю.А. Стресс - протекторная активность экстрактов из
морских гидробионтов / Ю.А. Добряков // Фундаментальные исследования
как основа создания лекарственных средств: Тезисы докл. 1 съезда
Российского научного общества фармакологов. – Волгоград, 1995.– С. 145.
66.
Доркина, Е.Г. Изучение гепатозащитного действия природных
флавоноидных
соединений
/
Е.Г.Доркина
//
Экспериментальная
и
клиническая фармакология. –2004. – Т. 67, № 6. – С. 41-44.
67.
Дубищев,
В.А.
Определение
нейротропной
активности
фитопрепаратов адаптогенов, содержащих фенилпропаноиды / В.А. Дубищев
// Актуальные проблемы экологии человека: тр. VIII Всерос. конгресса Сер.,
Экология и здоровье человека. 3-5 дек. 2002 г. Самара. – Москва: РУДН,
2001. – С. 75-76.
68.
Европейская конвенция о защите позвоночных животных,
используемых для экспериментов или в иных научных целях (EST № 123), г.
Страсбург, 18. 03. 1986 г. – М.,1990. 12 с.
69.
Евсеева, М.Е. Стрессорная перестройка миокарада: динамика
структурных изменений при различных видах стресса. / М.Е. Евсеева / Бюл.
эксперим биологии. – 2000. – Т.130, №10 – С. 378-382
70.
Ефимова,
Л.С.
Сравнительная
оценка
адсорбции
свинца
биологически активными добавками к пище, полученными из женьшеня /
Л.С. Ефимова // Актуальные проблемы создания новых лекарственных
препаратов природного происхождения: материалы IV международного
съезда. – Санкт-Петербург, 2000. – С. 351-353.
71.
Ефремова, И.Н. Влияние фитопрепаратов женьшеня, солодки и
эхинацеи на специфическую иммунореактивность/ И.Н. Ефремова // Тр.
молод. ученых: сб. науч. работ. – Минск, 2000. – С.64-67.
112
72.
Захарова, М.Ф. Влияние различных видов физических нагрузок
на показатели ферментативной активности лимфоцитов периферической
крови спортсменов / М.Ф. Захарова, С. П. Левушкин // Теория и практика
прикладных и экстремальных видов спорта. – 2012. – №1 (23). – С. 64 – 67.
73.
Земцовский, Э.В. Спортивная кардиология / Э.В. Земцовский. –
СПб.:Гиппократ, 1995. – 448 с.
74.
Иванов, К.П. Пределы физиологической адаптации человека /
К.П. Иванов //Физиология человека.–1997.–Т.23.–№3.–С. 109–121.
75.
Илиешиу, Н.В. Апиларнил – румынский пчеловодный продукт
личиночного происхождения / Н.В. Илиешиу // XXXIX Междунар. конг.
пчелов. – Бухарест: Апимондия, – 1983. – С. 398.
76.
Ильин, В.С. Гормон – ферментный комплекс инсулин–гликозида
/ В.С. Ильин, Г.В. Титова // Биохимия.–1965. – №6. – С. 1251–1253.
77.
Иристе, А.А. Иммунофармакологические и биохимические
свойства биотехнологических препаратов женьшеня: автореф. дисс. ... канд
мед.наук. / Иристе А.А. – Минск, 1992. – 22 с.
78.
(обножки)
Кадзаускене, К.В. Биологическое действие цветочной пыльцы
при
интоксикации
и
голодании
//
Кадзаускене
К.В.,
Кранаускас А.Э., Барткявичуте Р.И. // Апитерапия. Биология и технология
продуктов
пчеловодства:
Материалы
Всесоюз.
конф.
Часть
2.
–
Днепропетровск, 1988. –С. 41-50.
79.
Камчатников,
А.Г.
Оптимизация
функциональной
подготовленности спортсменов посредством биологически активных добавок
/ А.Г. Камчатников, Н.В. Серединцева, Н.Н. Сентябрёв. – Волгоград:
ВГАФК, 2008. – 103 с.
80.
Кершенгольц, Б.М. Биопрепараты из природного северного сырья
как средства коррекции экологического неблагополучия / Б.М. Кершенгольц,
А.Н. Журавская, А.А. Шеин, М.М. Шашурин, Г.В. Филиппова, Е.С. Хлебный
// Известия Самарского научного центра Российской академии наук. – 2010. –
Т.12, № 1(8). С. 2041-2046.
113
81.
Кинг, Я. Большая книга мышц/Я. Кинг, Л. Шулер. – М.: Эксмо,
2009. –360 с.
82.
Кирьякулов,
Г.С.
Использование
новых
методов
в
морфологических исследованиях/ Г.С. Кирьякулов, В.А. Васильев, И.П.
Вакуленко//Тезисы докладов 11 съезда анатомов, гистологов и эмбриологов.
– Полтава. – 1992. – С. 108.
83.
Кишкун, А.А. Клиническая лабораторная диагностика : учеб.
пособие для медицинских сестер / А.А. Кишкун. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008.
– 720 с
84.
Клетикова, Л. В. Особенности обмена белка, глюкозы и
триглицеридов при введении в рацион цыплят пробиотических препаратов /
Л. В. Клетикова, Б. Ф. Бессарабов // Научный поиск. – 2012. – № 1 (3). – С.
60-64.
85.
Клишина, И.Н. Влияние трутневого расплода на активность
факторов неспецифической резистентности и функциональное состояние
печени при острой интоксикации: дис… канд. фарм. наук:14.00.25 / Клишина
Инна Ивановна. – Пятигорск, 2003. – 150 с.
86.
Ковалев, В.Н., Фенольные соединения околоплодника гречихи
посевной / В.Н. Ковалев, И.А. Кочкина. // Фармац. журн. – 1991. – №3. – С.
72-74.
87.
Козлов, В.А. Иммунная система и физические нагрузки /
В.А. Козлов, О.Т. Кудаева // Медицинская иммунология. – 2002. – Т.4, №3. –
С.427-438.
88.
Козлов, В.И. Гистофизиология капилляров / В.И. Козлов,
Е.П. Мельман, Б.В. Шутка, Е.М. Нейко. – М.: Наука, 1994. – 232 с.
89.
Козлов, В.И. Гистофизиология системы микроциркуляции //
Регионарное кровообращение и микроциркуляция. –2003.– Т. 3. № 7. – С. 7985.
90.
Козлов, В.И. Лазерная доплеровская флоуметрия и анализ
коллективных процессов в системе микроциркуляции. / В.И. Козлов, Л.В.
114
Корси, В.Г. Соколов // Физиология человека, – 1998. – Т. 24. №6, – С. 112121.
91.
Козлов, В.И. Микоциркуляция при мышечной деятельности /
В.И. Козлов, И.О. Тупицын. – М.: ФиС, 1982. – 135 с
92.
Козлов, В.И. Развитие системы микроциркуляции: монография /
В.И. Козлов. – М.: РУДН, 2012. – 314с.
93.
Колесник, К.А. Влияние адаптогенного комплекса на состояние
неспецифической
резистентности
организма
при
ортодонтическом
перемещении зубов на фоне экспериментального зоба / К.А. Колесник, О.В.
Деньга, О.А. Макаренко // Таврический медико– биологический вестник. –
2013. –Том 16, №1, ч.3 (61). – С. 90-94.
94.
Комаров, Ф. И. Биохимические показатели в клинике внутренних
болезней: справочник / Ф. И. Комаров, Б. Ф. Коровкин. – М.: МЕДпрессинформ, 2002. – 208 с.
95.
Конарева, И.Н. Изменения ЭЭГ человека под действием
адаптогенов растительного происхождения / И.Н. Конарева // Ученые
записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского.
Серия «Биология, химия». – 2009. – Том 22 (61). № 4. – С. 81-86.
96.
Коновалов, С.В. Особенности адаптации реологических свойств
крови к влиянию предельной физической нагрузки / С.В. Коновалов // Теория
и практика физической культуры. – 1986. - №8. – С.54-55.
97.
Кохан, С.Т. Адаптогенные свойства растительных средств и их
влияние на течение внебольничных пневмоний: дис…докт. мед. наук:
14.03.06 / Кохан Сергей Тихонович. – Улан-Уде,2014. – 286 с.
98.
Кравченко,
Е.В.
Влияние
экстракта
женьшеня
на
работоспособность животных при истощающей нагрузке на тредмилле в
краткосрочном эксперименте / Е.В. Кравченко, П.М. Цублёнок // Вестн.
фармакологии. – 2007. – №1. – С. 67-74.
99.
Крендаль, Ф.П., Фармакологическое исследование адаптогенного
(резистогенного) действия настойки из биомассы культуры ткани корня
115
женьшеня / Ф.П. Крендаль, Л.В. Левина, В.Н. Чубарев. и др. // Новые данные
об элеутерококке и других адаптогенах. – Владивосток, 1981. – С. 123-130.
100. Кривошеева,
Е.М.
Спектр
фармакологической
активности
растительных адаптогенов /Е.М. Кривошеева, Е.В. Фефелова, С.Т. Кохан//
Фундаментальные исследования – 2011. - №6. – С. 85 – 88.
101. Крупаткин, А.И. Динамический колебательный контур регуляции
капиллярной гемодинамики / А.И. Крупаткин // Физиология человека. – 2007.
– Т. 33. №5. – С. 93-101.
102. Крупаткин,
А.И.
Проблема
ценности
информации
в
микрососудистых сетях. / А.И. Крупаткин // Физиология человека. – 2011. –
Т. 37. – №3. – С. 50–56.
103. Крупаткин,
микрокровотока
и
А.И.
Синхронизация
изменений
сатурации
миогенных
кислорода
осцилляций
–
проявление
физиологической адаптации при стрессовых ситуациях /А.И. Крупаткин, В.В.
Сидоров, А. Дунаев, Э. Рафаилов // Микроциркуляция и гемореология (от
ангиогенеза
до
центрального
кровообращения)
IX
Международная
конференция (29 июня–2 июля, 2013). Ярославль. – Ярославль: Изд. ЯГПУ
им К.Д. Ушинского, 2013. – С. 111.
104. Крупаткин,
А.И.
Функциональная
микроциркуляторно-тканевых
систем.
диагностика
Колебания,
состояния
информация,
нелинейность. Руководство для врачей / А.И. Крупаткин, В.В. Сидоров –
М.:Либроком, 2014. – 496 с.
105. Ктикян, Т.Г.
Влияние курсового приема Eleutherococcus
senticosus на биохимические, гематологические и гормональные показатели
крови
спортсменов/
Т.Г.Ктикян,
А.С.
Оганесян,
А.Ж.
Хачатрян,
А.В. Гиносян, C.О.Варданян, Н.В.Манукян // Медицинская наука Армении
НАН РА. – 2012. – № 3. - С. 29-32
106. Ктикян,
Т.Г.
Исследование
влияния
курсового
растительных адаптогенов на гормональный статус
приема
футболистов /
116
Т.Г. Ктикян, А.С. Оганесян, А.Ж. Хачатрян, К.О. Степанян // Вестник
МАНЭБ. – 2010. Т. 15. №5. – С. 82-85.
107. Куликов, Е.П. К вопросу применения экдистероидсодержащих
растений в онкологии в качестве репаративного средства / Е.П.Куликов, В.Н.
Дармограй, С.Г. Гущин // Состояние и перспективы современного
лекарствоведения. – Ярославль, 1997. – С. 162-163.
108. Купин,
В.И.
Препараты
растительного
происхождения
-
перспективные индукторы цитокинов в организме в норме и патологии / В.И.
Купин // Вестн. РОНЦ им. Н.Н. Блохина РАМН. 1994. – Т. 5, № 2. – С. 12-19.
109. Куприянов, В.В. Микроциркуляторное русло / В.В. Куприянов,
Я.Л. Караганов, В.И. Козлов. – М.: Медицина,1975. – 216 с.
110. Куркин, В.А. Эхинацея пурпурная: проблемы комплексного
использования растения / В.А. Куркин, Г.Г. Запесочная, О.И. Авдеева //
Современ. тенденции развития фармации: материалы науч.-практ. конф. –
Самара, 1999. – С. 34-37.
111. Курченко, В.П. Получение и характеристика фенолпропаноидных
соединений из расторопши пятнистой и льна маслиничного / В.П. Курченко,
А.С. Щекатихина, О.В. Стасевич, Е.В. Спиридонович // Труды Белорусского
государственного университета – 2000. –Т. 5, ч. 2. – С. 139-171.
112. Кучеряну, В.Г. Нейропротекторные свойства фитоадаптогенов /
В.Г. Кучеряну // Вестн. РАМН. – 2008. – № 4. – С. 47-50.
113. Лазарев,
Н.В.
Общее
и
специфическое
в
действии
фармакологических средств/ Н.В. Лазарев // Фармакол. и токсикол. – 1958. –
№3. – С. 81-86.
114. Лазарева, Д.Н. Растения, стимулирующие иммунитет / Д.Н.
Лазарева, В.В. Плечев, Т.В. Моругова. – Уфа, 2005. – 96 с.
115. Лазерная допплеровская флоуметрия микроциркуляции крови.
Руководство для врачей / под ред. А.И. Крупаткина, В.В. Сидорова. М.:
Медицина, 2005. – 256 с.
116. Легеза, В.И. Влияние адаптогенов на некоторые показатели
117
функционального состояния организма при профессиональном облучении /
В.И.
Легеза,
В.В.
Астров,
А.Н.
Жекалов,
А.Е.
Антушевич
//
Профилактическая медицина. – 2008. – Т.9. – С. 373-380.
117. Леонова, Е.В. Влияние элеутерококка на процессы перекисного
окисления
липидов
в
тканях
крыс
при
нарушениях
регионарного
кровообращения/ Е.В. Леонова, Т.Н. Афанасьева // Нарушение механизмов
регуляции и их коррекция: Тез. Докл. 1V Всес. Съезд патофизиол. –
Кишинев, 1989. – С.915.
118. Лесиовская, Е.Е. Фармакотерапия с основами фитотерапии: учеб.
пособие / Е.Е. Лесковская, Л.В. Пастушенков. - 2-е изд. – Москва: ГЭОТАРМЕД, 2003. – 592 с.
119. Литвин, Ф.Б. Влияние кратковременного применения экстракта
лимонника китайского на микроциркуляцию крови у спортсменов. /
Ф.Б. Литвин, С.С. Голощапова, М.А. Аверьянов // Вестник Брянского
государственного университета. Точные и естественные науки. Брянск: РИО
БГУ, 2013. – № 4. – С. 120–124.
120. Литвин, Ф.Б. Влияние препарата «Билар» на вегетативную
регуляцию сердечного ритма юных спортсменов/ Ф.Б. Литвин, И.А. Прохода,
Е.Л. Морозова, С.В. Мартынов, С.С. Голощапова, В.В. Силуванов,
М.А. Аверьянов // Вестник Брянского государственного университета.
Точные и естественные науки. Брянск: РИО БГУ, 2013. – № 4. – С. 124-130
121. Литвин, Ф.Б. Влияние препаратов родиолы розовой и левзеи
сафлоровидной на обменные процессы в системе микроциркуляции у юных
волейболисток. / Ф.Б. Литвин, В.Я. Жигало, П.О. Асямолов // Сборник
материалов II
Международной конференции
«Современные средства
повышения физической работоспособности спортсменов» Смоленск 11–12
октября 2012 года. – Смоленск,2012. – С. 40–44.
122. Лубсандоржиева,
П.Б.
Антиоксидантная
активность
адаптогенного средства и его компонентов / П.Б. Лубсандоржиева // Развитие
118
традиционной медицины в России: материалы науч.-практ. конф. с
междунар. участием. – Улан-Удэ, 2010. – С. 367-369.
123. Лудянский, Э.А. Апитерапия / Э.А. Лудянский. – Вологда, 1994. –
459 с.
124. Лупандин, А.В. Применение адаптогенов в спортивной практике /
А.В. Лупандин // Всес. конф. по спортивной медицине. – М., 1990. – С. 56-61.
125. Лыженкова, М.А. Иммунобиологические критерии состава и
стандартизации фитоадаптогена для профилактической онкологии: дис…
канд. биол. наук: 14.00.14, 14.00.36 / Лыженкова Мария Александровна. –
Москва, 2003. – 123 с.
126. Макарова, В.Г. Экспериментально-фармакологическая оценка
препарата из биомассы культуры ткани полисциаса папоротниколистного /
В.Г. Макарова, А.Н. Рябков // III Российский национальный конгресс
«Человек и лекарство»: Тез. докл. – М., 1996. – С. 34.
127. Мак-Комас, А. Дж. Скелетные мышцы. Строение и функции / А.
Дж Мак-Комас. – Киев: Олимпийская литература, 2001.– 407 с.
128. Малашко, В.В. Гистологические и морфометрические методы
исследования: учебное пособие / В.В. Малашко. – Горки, 1993. – 24 с.
129. Марков, Ю.Г. Функциональный подход в современном научном
познании / М.Г. Марков. – Новосибирск, 1982. – 255 с.
130. Марышева, Е.Ф. Тромбоцитарный гемостаз при физической
нагрузке: автореф. дисс…канд. биол. наук:03.00.13 / Марышева Елена
Федоровна. – Тюмень,2003. – 23 с.
131. Мач, Э.С. Значение функциональных тестов в оценке нарушения
микроциркуляции при некоторых заболеваниях / Э.С. Мач // Применение
лазерной допплеровской флоуметрии в медицинской практике. Материалы II
Всероссийского симпозиума. М., 1998. – С. 14-16.
132. Медведева,
М.
Клиническая
ветеринарная
лабораторная
диагностика / М. Медведева. – М. : Аквариум-Принт, 2008. – 416 с.
119
133. Меерсон,
Ф.З.
Адаптация
к
стрессорным
ситуациям
и
физическим нагрузкам / Ф.З. Меерсон, М.Г. Пшенникова. – М.: Медицина,
1988. – С. 36-54.
134. Меерсон,
Ф.З.
Современные
представления
о
механизме
сокращения и расслабления сердечной мышцы / Ф.З. Меерсон, В.И. Капелька
// Успехи физиол. наук. 1978. – Т. 9. – № 2. – С. 24-41.
135. Международная гистологическая номенклатура (на латинском,
русском и английском языке). Под ред. В.В. Семченко, Р.П. Самусева, М.В.
Моисеева, З.Л. Колосовой. – Омск: Омская медицинская академия, 1999. –
156 с.
136. Мельников, А.А. Реологические свойства крови у спортсменов:
монография / А.А. Мельников, А.Д. Викулов. – Ярославль: Изд-во ЯГПУ,
2008. – 491 с.
137. Михайлов, И.Б. Эндогенные дигиталисоподобные вещества и
сердечные гликозиды: факты и гипотезы / И.Б. Михайлов // Фармакол. и
токсикол. – 1990. – №5. – С.75-78.
138. Михайлов, П.В. Реактивность кожных сосудов у лиц с разным
уровнем тренированности / П.В. Михайлов, А.А. Ахапкина, А.А. Муравьев /
Микроциркуляция и гемореология (от ангиогенеза до центрального
кровообращения) IX Международная конференция (29 июня–2 июля, 2013).
Ярославль. – Ярославль: Изд. ЯГПУ им К.Д. Ушинского, 2013. – С. 157.
139. Моисеева, Г.Ф. Иммуностимулирующие полисахариды высших
растений / Г.Ф. Моисеева, В.Г. Беликов // Фармация. – 1992. – № 3. – С. 9-84.
140. Мокеева, Е.Г. Иммунные дисфункции и их профилактика у
высококвалифицированных спортсменов: дис…докт. мед.наук: 14.00.36/
Мокеева Екатерина Геннадьевна. – Санкт-Петербург,2009. – 168 с.
141. Мокеева, Е.Г. Иммунокоррекция у спортсменов / Е.Г. Мокеева,
В.Н. Цыган, В.А. Таймазов, С.Е.Бакулев // Научно-теоретический журнал
«Ученые записки». – 2006. – № 22. –С. 42- 46.
120
142. Муравьев, А.В. Микроциркуляция в коже при мышечной
нагрузке
как
модель
для
изучения
общих
механизмов
изменения
микрокровотока. / А.В. Муравьев, А.А. Ахапкина, П.В. Михайлов и др. //
Регионарное кровообращение и микроциркуляция – 2014. – №2(50). – С. 64–
68.
143. Мчедлишвили, Г.И. Микроциркуляция крови/Г.И. Мчедлишвили.
– СПб.,1989. – 290 с.
144. Назар, П. Иммунный статус спортсменов при физической
нагрузке / П. Назар, Е. Шевченко, О. Осадчая, М. Левон // Наука в
Олимпийском спорте. – 2014. – №1. – С. 37-43.
145. Наумова, Э. М. Системные управляющие эффекты экзогенных
адаптогенов: дис…докт. биол. наук: 05.13.01 / Наумова Эльвина Муратовна.
– Тула,2005. – 279 с.
146. Новиков,
Ю.К.
Этиология,
степень
тяжести
и
лечение
внебольничной пневмонии / Ю.К. Новиков // Рус. мед. журн. – 2006. – Т. 14,
№ 7. – С. 43.
147. Ноздрачев, А. Д. Влияние трансмуральной разности потенциалов
на реактивность и тонус кровеносных сосудов / А. Д. Ноздрачев, А. В.
Диденко // Доклады академии наук.–1999.– Т.368, № 1.– С. 129-131.
148. Носов, А.М. Лекарственные растения / А.М. Носов. – Москва:
ЭКСМО-Пресс, 2001. – 350 с.
149. Нуралиев, Ю.Н. Фармакология мумие: автореф. дисс...докт. мед.
наук / Нуралиев Ю.Н. – Ярославль,1973. – 34 с.
150. Нуржанова,
Т.М.
Ремоделирование
сердца
у
больных
артериальной гипертензией и экспериментальных животных при остром
стрессе
и
возможности
медикаментозной
коррекции
(клинико-
экспериментальной исследование): автореф. дис…канд. мед. наук: 14.01.04 /
Нуржанова Татьяна Маратовна. – Великий Новгород,2010. – 118 с.
151. Оганесян, А.С. Использование растительных адаптогенов в
спорте и мониторинг их эффективности / А.С. Оганесян, А.Ж. Хачатрян,
121
К.О. Степанян, Т.Г. Ктикян, Н.В. Манукян // Материалы Международной
научно-практической
конференции
государств-участников
СНГ
по
проблемам физической культуры и спорта, Минск, 27–28 мая 2010. – 2010.С.143-148.
152. Орлов, Б.Н. Пчела - человек – здоровье / Б.Н Орлов //Апитерапия
сегодня: Мат. сов. апитерапии. – Рыбное, 1993. – С. 15-20.
153. Охотский, Б.А. Продукты пчеловодства в профилактике болезней
и лечебном питании / Б.А. Охотский – Днепропетровск, 1990. – 60 с.
154. Павлова, С.И. Антиоксидантные свойства экстракта корня
солодки на фоне лечения цитостатиками экспериментальных опухолей /
С. И. Павлова, А. В. Сергеев, Б. С. Утешев // Рос. биотерапевтический журн.
– 2004. – Т. 3, № 2. – С. 28-29.
155. Петренко, Е.Р. Сравнительное фармакологическое изучение
адаптогенных свойств препаратов женьшеня: дис…канд. биол. наук: 14.00.25
/ Петренко Елена Руслановна – Санкт-Петербург,1998. – 126 с.
156. Петросян, Д.Г. Развитие и рост кардиомиоцитов левых отделов
сердца человека в онтогенезе и при гипертрофии: дисс…канд.биол.наук:
03.00.17/ Петросян Джульетта Гарегиновна. – Ереван, 1984. – 145 с.
157. Петунин, Ю.И. Приложение теории случайных процессов в
биологии и медицине / Ю.И. Петунин. – Киев.: Наукова Думка,1981 – 320 с.
158. Платонов, В.Н. Система подготовки спортсменов в Олимпийском
спорте. Общая теория и ее практические приложения / В.Н. Платонов. – М.:
Советский спорт, 2005. – 820 с.
159. Поветьева,
Т.Н.
Механизмы
адаптогенного
действия
лекарственных растений Сибири: дис…докт. биол. наук: 14.00.25 / Поветьева
Татьяна Николаевна – Томск,2002. – 386 с.
160. Поветьева,
Т.Н.
Особенности
адаптогенного
действия
лекарственных растений / Т.Н. Поветьева, В.Г. Пашинский. Томск: ТГПУ,
2005. – 172 с.
122
161. Поленов, С.А. Основы микроциркуляции / С.А. Поленов //
Регионарное кровообращение и микроциркуляция. – 2008. – Т.7.– №1. – С. 519.
162. Пономарев, В.А. Клинические и биохимические показатели
крови птиц / В.А. Пономарев, В.В. Пронин, Л.В.Клетикова, Л.В. Маловичко,
Н.Н. Якименко. – Иваново: ПресСто, 2014. – 280 с.
163. Попов, А.М. Сравнительное изучение цитотоксического и
гемолитического действия тритерпеноидов женьшеня и голотурий /
А.М. Попов // Изв. РАН. Сер. Биология. – 2002. – № 2. – С. 155 164.
164. Прохода, И.А. Научное обоснование и разработка новых
технологий производства биларпродуктов и их использование: дис… докт.
с/х. наук: 06.02.04 / Прохода Ирина Алексеевна. – Смоленск, 2009. – 355 с.
165. Разина, Т.Г. Фитопрепараты и биологически активные вещества
лекарственных
растений
в
комплексной
терапии
злокачественных
новообразований : экспериментальное исследование: дис…докт. биол.наук:
14.00.25/ Разина Татьяна Георгиевна. – Томск,2006. – 336 с.
166. Разумников, Н.А. Элеутерококк колючий в Республике Мари Эл /
Н.А. Разумников // Известия ВУЗов. Лесной журн. – 2004. – № 4. – С. 22-27.
167. Ратахина, Л.В. Фармакологические свойства препаратов крапивы
двудомной: автореф. дис. ...канд. биол. наук: 14.00.25 / Ратахина Любовь
Владимировна. – Томск, 1990.– 25с.
168. Рафальский, В.В. Влияние препаратов плюща колхидского и
элеутерококка
на
состояние
перитониальных
макрофагов
при
недостаточности системы мононуклеарных фагоцитов / В.В. Рафальский,
В.Ф. Смычков // Актуальные вопросы экспериментальной и клинической
фармакологии: Сб. научн. трудов. – Смоленск, 1994. – С. 110-111.
169. Резенькова, О.В. Изучение влияния экстракта солодки голой на
процессы
адаптации
организма:
дис…канд.
Резенькова О.В. – Ставрополь,2003. – 175 с.
биол.
наук:03.00.13
/
123
170. Родичкин, П.В. Регуляция моторных функций у спортсменов
высокого класса и ее оптимизация с помощью адаптогенов, антигипоксантов
и гипербарической оксигенации: дис…докт. мед. наук: 03.00.13/ Родичкин
Павел Васильевич. – Санкт–Петербург,2004. – 321 с.
171. Ройт, А. Иммунология / А.Ройт, Дж. Бростофф, Д.Мейл, пер. с
англ. – М.:Мир, 2000. – 592 с.
172. Романова,
Е.Б.
Продукты
пчеловодства
как
сырье
для
фармацевтической промышленности (обзор) / Романова Е.Б. // Хим.- фармац.
журн. – 1990. – Т.24,№8.–С.51-53.
173. Ростовцев,
В.Л.
Применение
комплекса
адаптогенов
для
повышения адаптации к физическим нагрузкам в лыжных гонках /
В.Л. Ростовцев, Л.В. Сафонов, В.А. Арансон // Ученые записки университета
имени П.Ф. Лесгафта. – 2013. - № 8 (102). – С. 146-151.
174. Салобуто, Р.Г. Функциональное состояние организма студентов
при адаптации к учебной деятельности и его коррекция адаптогеном: дис…
канд. биол. наук: 03.00.13/ Салобуто Рашида Галлиуловна. – Челябинск,
2005. – 129 с.
175. Самсонова, А.В. Гипертрофия скелетных мышц человека:
монография /А.В. Самсонова.– СПб.: [б.и.], 2011. – 203 с.
176. Саратиков, А.С. Адаптогенное действие некоторых растительных
стимуляторов при патологических реакциях периферической крови /
А.С. Саратиков, Р. А. Пичурина // Изв. СО АН СССР, Сер. биол. наук. – 1965.
– Т. 4, № 1. – С. 113-119.
177. Саратиков, А.С. Некоторые итоги изыскания и изучения
стимуляторов центральной нервной системы растительного происхождения /
А.С. Саратиков // Стимуляторы центральной нервной системы. – Томск,
1966. – С. 3-23.
178. Саратиков,
А.С
Родиола
розовая
(золотой
корень)
А.С. Саратиков, Е. А. Краснов. – Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2004. – 292 с.
/
124
179. Саратиков, А.С. Золотой корень / А. С. Саратиков – Томск, 1974.
– 156 с.
180. Саратиков, А.С. Родиола розовая - ценное лекарственное
растение / А. С. Саратиков, Е.А. Краснов – Томск, 1987. – 125 с.
181. Саркисов, Д.С. Очерки по структурным основам гомеостаза /
Д.С. Саркисов. – М.: Медицина, 1977. – 348 с.
182. Сауткин, М.Ф. Результаты многолетних исследований влияния на
организм человека некоторых продуктов пчеловодства и их композиций /
М.Ф. Сауткин, В.Г., Макарова, Д.Г. Узбекова //Апитерапия сегодня: Тез.
докл. VI науч.-практ. конф. – Рязань, 1998. – С. 109-111.
183. Сафронова, Н.С. Влияние физичесих нагрузок и приема энериона
на формирование неспецифических адаптационных реакций организма
футболистов / Н.С. Сафронова, С.И. Найдич, И.В. Полевик // Ученые записки
Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия
«Биология, химия». – 2009. – Т.22(61), №4. – С. 152-157.
184. Седова, И.С Влияние цветочной пыльцы и перги на репарацию
печени после её частичной резекции / И.С. Седова, А.К. Рачков,
А.Н. Антипов, В.В. Лыгин // Апитерапия сегодня: Материалы конф. по
апитерапии. – Рыбное, 1993. – С. 65-66.
185. Сейфулла, Р. Д. Адаптогены в спорте высших достижений /
Р.Д. Сейфулла, И.М. Кондрашин // спортивная медицина: наука и практика. –
2011. – №1. – с. 54-55.
186. Сейфулла, Р.Д. Взаимосвязь антиоксидантной активности и
физической работоспособности у спортсменов под влиянием комплексных
адаптогенов растительного происхождения / Р.Д. Сейфулла, А.П. Азизов,
И.П. Анкудинова, И.И Кондратьева // Казанский мед. журн. –1997. – №3. – С.
183-185.
187. Семенков, В.Ф. Стресс и старение человека / В.Ф. Семенков, В.И.
Карандашов, Т.А. Михайлова // Вестник российской академии естественных
наук . – 2011. – №4. – С.72-78.
125
188. Сергеев, А.В. Иммунофармакология препаратов «Каскарутол» и
«Солодка» / А.В. Сергеев // Рос. биотерапевт. журн. – 2004. – Т. 3, № 2. – С.
8-18.
189. Серегина,
Е.К.
Разработка,
создание
фармацевтических
композиций на основе сиропа шиповника, содержащих адаптогены и
изучение их действия на экспериментальных животных молодого и среднего
возраста: дис…канд. мед. наук: 14.03.06 / Серегина Елена Кузьминична –
Челябинск,2014. – 194 с.
190. Сидоров, В.В. Комплексное исследование микрогемодинамики и
транспорта кислорода в системе микроциркуляции крови. Диагностические
показатели. / В.В. Сидоров, А.И. Крупаткин, Д.А. Рогаткин // Ангиология и
сосудистая хирургия. – 2008. – Т.14. Приложение. – С. 141
191. Сидоров, В.В. Комплексный анализ гемодинамических ритмов
В.В.
Сидоров
//
Материалы
третьего
всероссийского
симпозиума
«Применение лазерной доплеровской флоуметрии в медицинской практике»,
13-14 декабря 2000г. – М.,2000. – С. 16-18.
192. Сидорова, Ю.С. Физиолого-биохимическая оценка in vivo
адаптогенных свойств фитоэкдистероидсодержащего экстракта серпухи
венценосной: автореф. дис… канд. биол. наук: 03.01.04 / Сидорова Юлия
Сергеевна.– Москва, 2014. – 23 с.
193. Симонова, Н.В. Адаптогены в коррекции процессов перекисного
окисления липидов биомембран, индуцированных воздействием холода и
ультрафиолетовых лучей / Н.В. Симонова, В.А. Доровских, М.А. Штарберг //
Бюллетень физиологии и патологии дыхания – 2011. – № 40. – С.66-70.
194. Симонова,
Н.В.
Влияние
адаптогенов
растительного
происхождения на интенсивность процессов перекисного окисления липидов
биомембран в условиях ультрафиолетового облучения / Н.В. Симонова, В.А.
Доровская, М.А. Штарберг // Дальневосточный мед. журн. – 2010. – № 2. – С.
112-115.
126
195. Скопичев,
В.Г.
Морфология
и
физиология
животных
/
В. Г. Скопичев, Б.В. Шумилов. – СПб: Лань, 2005. – 498 с.
196. Слепян,
Л.И.
Селективные
штаммы
иммуномодуляторы
природного
происхождения
Иммуномодуляторы
природного
происхождения:
женьшеня
/
Л.И.
тез.
-
новые
Слепян
докл.
//
работы
совещания. – Владивосток, 1990. – С. 1819.
197. Слободнюк, М.И. Морфофункциональные показатели сердца в
управлении тренировочным процессом / М.И. Слободнюк, Л.А. Тайболин,
В.С. Попова, Л.Н. Полищук, Г.Г. Остапюк, Л.И. Морозова // Теория и
практика физ. культуры. – М., 1990. – №5. – С. 9-11.
198. Смертина, Е.С. Оценка возможности применения растительного
адаптогена в качестве функционального ингредиента для создания хлеба
лечебно-профилактического назначения / Е.С. Смертина, Л.Н. Федянина,
К.Ф. Зинатуллина, В.А. Лях //Техника и технология пищевых производств. –
2014. – № 2. – С. 88-92.
199. Смычков,
неблагоприятным
В.Ф.
условиям
Повышение
под
устойчивости
влиянием
организма
некоторых
к
растительных
препаратов / В.Ф. Смычков, // III Российский национальный конгресс
«Человек и лекарство»: Тез. докл. – М., 1996. – С. 287.
200. Смышляев, А.В. Влияние экстракта пихты сибирской на
физиологические характеристики организма при спортивных тренировках:
автореф. дис… канд. биол. наук: 03.00.13 / Смышляев Алексей Викторович. –
Новосибирск , 2000. – 25 с.
201. Солодков, А.С. Качество жизни, заболеваемость и реабилитация
спортсменов в отдаленные периоды / А.С. Солодков, А.Х. Талибов //
Адаптивная физическая культура. – 2012. – № 1 (49). – С. 55-56.
202. Солодков, А.С. Физиология человека. Общая. Спортивная.
Возрастная: Учебник / А.С. Солодков, Е.Б. Сологуб. – М.: Терра-Спорт,
Олимпия пресс, 2001. – 520 с.
127
203. Сотникова,
применения
новых
Е.П.
Клинико-экспериментальное
природных
адаптогенов
по
обоснование
В.П.Филатову
/
Е.П. Сотникова, Т.Д. Лотош, Б.Н. Соколова // Актуальные проблемы
клинической фармакологии: Мат. II Украинской научной конференции.–
Винница, 1998.– С. 128.
204. Станкевич, А.В. Применение метода ЛДФ в оценке адаптации
системы микроциркуляции к систематическим мышечным нагрузкам /
А.В. Станкевич, И.А. Тихомирова / Микроциркуляция и гемореология (от
ангиогенеза
до
центрального
кровообращения)
IX
Международная
конференция (29 июня–2 июля, 2013). Ярославль. – Ярославль: Изд. ЯГПУ
им К.Д. Ушинского, 2013. – С. 102.
205. Старшинов, Д.В. Особенности функционального состояния
системы микроциркуляции у рекреантов в условиях субтропического
климата Сочи. автореф. дисс. канд. биол. наук./ Старшинов Д.В. – Майкоп,
2012. –26 с.
206. Степаненко, Н.В. Некоторые иммунокорригирующие свойства
растительных адаптогенов / Н.В. Степаненко, А.В. Кропотов // Здоровье.
Медицинская экология. Наука. – Владивосток: Агентство РИМ с мед.
службой ТОФ и главным госпиталем ТОФ. – 2004 . – № 6/7. – С. 42-45.
207. Стратиенко, Е.Н. Влияние фенилэтилзамещенных производных
3-оксипридина на физическую работоспособность мышей в условиях
гипобарической гипоксии: дис.канд. мед. наук / Стратиенко Елена
Николаевна. – Брянск, 1996. –ДСП.–201 с.
208. Стрелкова, М.А. Иммуностимуляторы из культивируемых клеток
женьшеня / М.А Стрелкова., Е.Э. Гойло, Ю.А. Грачева, В.П Комов // III
Российский национальный конгресс «Человек и лекарство»: Тез. докл. – М.,
1996. – С. 50.
209. Струков, А.И. Общая патология человека. Руководство для
врачей / А.И. Струков, В.В. Серова, Д.С. Саркисова. – М.: Медицина, 1990. –
416 с.
128
210. Суслов,
Н.И.
Патогенетическое
обоснование
психофармакологических эффектов препаратов природного происхождения:
автореф. дисс. ... доктора мед наук / Суслов Н. И. – Томск, 1995.–48с.
211. Сюткина,
Н.И.
Возможности
применения
препаратов,
полученных из растений семейства аралиевых (настойка женьшеня, сапарал),
а также препаратов китайского лимонника и родиолы розовой в онкологии /
Н.И. Сюткина, В.И. Купин // Вестн. РОНЦ им. Н.Н Блохина РАМН. – 1993. –
Т. 4, № 3. – С. 26-33.
212. Талибов, А.Х. Закономерности адаптации сердечно-сосудистой
системы спортсменов к физическим нагрузкам на различных этапах
многолетней подготовки: дисс…докт. биол.наук: 03.03.01 / Абсет Хакиевич
Талибов – С-Петербург,2014. – 323 с.
213. Темботова,
крушиновидной
на
И.И.
Действие
физиологические
биоантиоксидантов
показатели
облепихи
сердечно–сосудистой
системы человека: автореф. дисс. канд биол. наук / Темботова И.И.. –
Нальчик, 2005. – 22 с.
214. Титов, В.А. Маркеры оценки функционального состояния
организма спортсменов и его потенцирование низкоинтенсивным лазерным
излучением: автореф. дисс. канд биол. наук / Титов В.А. – Смоленск, 2012. –
27 с.
215. Тихонова, И.В. Динамика амплитуд колебаний периферического
кровотока в процессе развития постокклюзионной реактивной гиперемии у
условно-здоровых добровольцев / И.В. Тихонова, А.В. Танканаг, Н.К.
Чемерис // Регионарное кровообращение и микроциркуляция. –2009. –Т. 8. №
1(29). –С. 31-35.
216. Токешова, Л.Е. Лекарственные растения и их препараты,
используемые в качестве иммуномодуляторов / Л.Е. Токешова // Natural
products: Chemistry, Technology and Medicinal Perspectives: II междунар. конф.
– Алмата, 2007. – С. 161
129
217. Трилис, Я.Г. Механизмы повышения резистентности организма к
действию
экстремальных
факторов
настойкой
полисциаса:
автореф.
дисс.канд. биол. наук: 03.00.13. / Трилис Яна Георгиевна. – СПб., 1996. – 16
с.
218. Узбекова, Д.Г. Медико–биологические свойства продуктов
пчеловодства при экспериментальной патологии печени / Д.Г. Узбекова,
Г.Б. Артемьева, А.Н. Рябков // Апитерапия сегодня: Мат. сов. по апитерапии.
– Рыбное, 1993. – С. 57–58.
219. Улумбеков, Э.Г. Гистология / Э.Г. Улумбеков, Ю.А. Челышев. М.: ГЭОТАР –МЕД, 2002. – 672 с
220. Файзиев, Р.М. Механизмы влияния сайтарина на резистентность
организма к гипоксии: автореф. дисс. канд биол. наук. / Р.М. Файзиев –
Нальчик, 2005. – 22 С.
221. Фатьянова, Т.Е. Профилактика дизадаптационных процессов при
напряженной мышечной работе у пловцов с помощью гомеопатических
препаратов арники и эхинацеи: дис…канд. биол.наук: 14.00.25 / Фатьянова
Татьяна Евгеньевна. – Волгоград,2001. – 126 с.
222. Флоря, В.Г. Ремоделирование левого желудочка в патогенезе
хронической недостаточности кровообращения / В.Г. Флоря // Кардиология.
– 1997. – № 5. – С. 63-70.
223. Ханджиев, С. Апидиетика / С. Ханджиев // Наука. – 1994. – №2. –
С. 24-25.
224. Хобракова,
В.Б.
Перспективы
использования
средств
растительного происхождения для коррекции иммунодефицитов / В.Б.
Хобракова, // Бюл. ВСНЦ СО РАМН. –2010. – № 3 (73). – С. 278.
225. Хорошков,
Ю.
А.
Ультраструктурные
основы
прочности
соединения мышцы с сухожилием / Ю. А Хорошков // Механика полимеров,
1975. – Вып.4. – С. 626-628.
226. Чернух,
А.М.
Микроциркуляция
/
А.М.Чернух,
Александров, О.В. Алексеев – М.: Медицина, 1984. – 430 с.
П.Н.
130
227. Шантанова, Л.Н. Адаптогены в тибетской медицине / Л.Н.
Шантанова // Байкальские чтения. – Санкт-Петербург, 2010. – С. 202-205.
228. Шафиева, Л.Н. Функциональное состояние организма студентов
и экспериментальных животных при стрессе и использовании адаптогена (по
данным омегаметрии): дис…канд. биол.наук: 03.00.13/ Шафиева Лилия
Назифовна. – Челябинск , 2005. – 161 с.
229. Шафикова, Л. Р. Физиологические особенности долговременной
адаптации
организма
акробаток
к
скоростно-силовым
спортивным
нагрузкам: дис… канд. биол. наук: 03.00.13 / Шафикова Лиля Рафаиловна. –
Челябинск,2006. – 123 с.
230. Шахматов, И. И.
Антикоагулянтные свойства элеутерококка
Eleutherococcus senticosus / И.И. Шахматов, М.Н. Носова, Ю.А. Бондарчук//
Химия растительного сырья. – 2011. – №3. – С. 179–182.
231. Шихвердиев, Н.Н. Основы реконструктивной хирургии клапанов
сердца / Н.Н. Шихвердиев, С.П. Марченко. – СПб.: Дитон, 2007. – 340 с.
232. Шубина, О.С. Изменение морфологического состояния сердца
крыс в условиях хронической интоксикации ацетатом свинца / О.С. Шубина,
В.С. Бардин, Н.А. Мельникова, Ю.В. Киреева //
Фундаментальные
исследования. Биологические науки. – 2011. – №7. – С 230 -232
233. Щуров, В.А. Функциональные и структурные свойства мышц
нижних
конечностей
у
спортсменов
с
различной
направленностью
тренировочного процесса / В.А. Щуров, С.Н. Елизарова, Л.А. Гребенюк //
Теория и практика физической культуры, 2004. – №1. – С. 40-41.
234. Эмирова,
лекарственных
Л.Р.
веществ,
Потенцирование
повышающих
цитаминами
выносливость
действия
спортсменов:
дис…канд. мед. наук: 14.00.25 / Эмирова Лейля Рошеновна – Москва, 2004. –
125 с.
235. Яковлев, Н.Н. О целенаправленной регуляции обмена веществ
при мышечной деятельности / Н.Н. Яковлев // Фармакология двигательной
активности. – М., 1969. – С. 27-36.
131
236. Яковлева,
О.А.
Перспективы
спирулины
в
фармакологии
будущего и биотехнологиях современного питания / О.А. Яковлева //
Актуальные проблемы клинической фармакологии: Мат. 11 Украинской
научной конференции. – Винница, 1998. – С. 225.
237. Яременко, К. В. Оптимальное состояние организма и адаптогены:
Руководство для врачей / К. В. Яременко – Санкт-Петербург: Изд-во ЭЛБИСП, 2007. – 130 с.
238. Altman, P. Blood and other body fluids / P. Altman, D. Ditmer. –
Washington D C:FASEB , 196. – 119 p.
239. Atopkina, L. Simplified preparation of the ginsenoside-Rh2 minor
saponin from ginseng / L. Atopkina, N.I. Uvarova, G.B. Elyakov // Carbohydr.
Res. –1997. – Vol. 303. – P. 449-451.
240. Attele, A.S. Ginseng pharmacology / A.S. Attele, A.J. Wu, C.S. Yuan
// Biochem. Phann. – 1999. – Vol. 58. – P. 1685-1693.
241. Avakian, E.V. Effect of Panax ginseng extract on energy metabolism
during in rats / E.V. Avakian // Planta Med. – 1984. – Vol. 50, № 2. – Р. 151-154.
242. Behndig, A.F. Airway antioxidant and inflammatory responses to
diesel exhaust expo-suic in healthy humans / A.F. Behndig // Eur. Respir. J. –
2006. – Vol. 27, № 2. – P. 359-365.
243. Berg, P. A. Effects of flavonoid compounds on the immune response /
P. A. Berg, P. T. Daniel // Piod. Clin. Biol. Res. – 1988. – Vol. 280. – P. 157-171.
244. Bor-Kucukatay, M. Erythropoietin-induced rheological changes of rat
erythrocytes / M. Bor-Kucukatay, O. Yalcin, H.J. Meiselman, O.K. Baskurt // Br.
J. Haematol. – 2000. – V.110.№1. – P.82-88.
245. Bornstein, J. Insulin – rerersible inhibition of Glucose uptake by the
serym of diabetic rats / J. Bornstein. //J. Biol. Chem. – 1953. – P. 203–503.
246. Bowers, R. Sports Physiology / R. Bowers, E. Fox; W.C Brown, IA.
1992.–464 p.
132
247. Boyadejiev, N. Red blood cell variables in healthy trained pubescent
athletes: a comparative analysis /N. Boyadejiev, Z. Taranov // Br. J. Sports Med. –
2000. – V.34. – P. 200-204.
248. Brown, N. Exclusion of selenium from proteins of selenium-tolerant
Astragalus species / N. Brown, A. Shrift // Plant Physiol. – 1981. – Vol. 67. – P.
1051-1059.
249. Brun, J.F. The paradox of hematocrit in exercise physiology: which is
the “normal” range from an hemorheologist’s viewpoint? / J.F. Brun, C.
Bouchahda, D. Chaze, A.A. Benhaddad, J.P. Micallef, J. Mercier // Clin.
Hemorheol. Microcirc. – 2000. – V. 22. №4. – Р. 231-238.
250. Buyukyazi, G. Differences in cellular and humoral immune system
between middle-aged men with different intensity and duration of physical training
/ G.Buyukyazi, N. Kutukculer, N. Kutlu // J. Sports Med. Phys. Fitness. – 2004. –
V. 44. – P. 207 – 214.
251. Cabel, M. Contribution of red blood cell aggregation to venous
vascular resistance in skeletal muscle / M. Cabel, H.J. Meiselman, A.S. Popel, P.
C. Johnson //Am. J. Physiol. – 1997. – № 272. – P. H1020-H1032.
252. Calbet, J.A.L. Effect of blood haemoglobin concentration on VO2 max
and cardiovascular function in lowlanders acclimatized to 5260 m. // J.A.L. Calbet,
G. Radegan, Boushel R. et al. // J. Physiol. – 2002. – V. 545. – P. 715 -728.
253. Calbet, J.A.L. Plasma volume expansion doesn’t increase maximum
cardiac output or VO2 max in lowland acclimatization to altitude / J.A.L. Calbet,
G. Radegan, Boushel R. et al.// Am. J. Physiol. Heart. Circ. Physiol. – 2004. – V.
287. – P. H1214-H1224.
254. Cammisuli, Y.H. Immunomodulatory effect of Panax ginseng in the
Agents / Y.H. Cammisuli // Actions. – 1984. – Vol. 15, № 3-4. – Р. 386-391.
255. Christensen, K.L. Location of resistance arteries / K.L. Christensen,
M. J. Mulvany // J. Vase Res. – 2001. - № 38. – P.1-12.
256. Chukaev, S.A. Plant remedies from resources of Baikal region in
prevention and correction of free radical pathology / S.A. Chukaev,
133
S.M. Nikolayev // Current situation and future trends of drug research and
development from natural sources: International scientific conference. – Mongolia,
2010. – P. 82-84.
257. Clifford, P.S. Vasodilatory mechanisms in contracting skeletal muscle
/ P.S. Clifford and Y. J. Hellsten // Appl. Physiol. – 2004. – № 97. – Р. 393 – 103.
258. Connie, K. Anti-tumor activities of hive products / K. Connie //Amer.
Bee J. – 1994. –V.134, №6. – P. 420.
259. Conti, C.J. Atlas of laboratory mouse histology / C.J. Conti, I.B.
Gimenez-Conti, F. Benavides, A.F.W. Frijhoff, M.A. Conti. – Texas University,
2004. – 195 p.
260. Cui, J.F. Gas chromatographic-mass spectrometric determination of
20(S)-protopanaxadof and 20(S)-protopanaxatriol for studyon human, urinary
excretion of ginsenosides after ingestion of ginseng preparations / J.F. Cui, I.
Bjorkhem, P. Eneroth // J. of Chromatography Biomedical Sciences and
Applications. – 1992. –Vol. 689. – Р. 349-355.
261. Deng, H. Effects of ginseng saponins on lipid peroxydation in liver
and cardiac muscle homogenates / H. Deng, Y. Guan, C. Kwan // Biochem. Arch.–
1990.–Vol.6.– P.359-365.
262. Duan, P. Clinical study on effect of Astragalus in efficacy enhancing
and toxicity reducing of chemotherapy in patients of malignant tumor / P. Duan,
Z.M. Wang // Zhongguo Zhong Xi Yi Jie He Za Zhi. – 2002. – Vol. 22, № 7. – Р.
515-517.
263. Duling, B.R. Longitudinal gradients in periarteriolar oxygen tension:
Possible mechanism for the participation of oxygen in local regulation of blood
flow / B.R. Duling, R. M. Berne //Circ Res. – 1970.– №27: – P. 669-678.
264. Emerson,
G.G.
Electrical
activation
of
endothelium
evokes
vasodilation and hyperpolarization along hamster feed arteries / G. G. Emerson,
S. S. Segal // Am. J. Physiol. – 2001. – P. 280. – P. H160-H167.
134
265. Eriksson, E. Microvascular dimensions and blood flow in skeletal
muscle / E. Eriksson, R. Mryhage //Acta Physiol. Scand. – 1972. – №86. P. 211–
222.
266. Filaretov, A.A. Effect of adaptogens on the activity of the pituitary
adrenocortical system in rats / A.A. Filaretov // Bulletin of experimental biology
and medicine. – 1986. – Vol. 101. – P. 627-629.
267. Foss, M. Fox's physiological basis for exercise and sport / M. Foss, S.
Kateyian. – McGraw Hill, 1998. – 620 p.
268. Fronek, K. Microvascular pressure distribution in skeletal muscle and
the effect of vasodilatation / K. Fronek, B.W. Zweifach // Am. J. Physiol. – 1975. –
№ 228: – P.791-796.
269. Fujli, A Argumentation of wound healing by royal jelly in
streptozotocin-diabetic rats/ A. Fujli, S. Kobayashi, N. Kuboyama //Japanese
Journal of Pharmacology. – 1990. – V. 53, №3. – P. 331-337.
270. Fulder, S. The growth of cultured human fibroblasts treated with
hydrocortisone and extracts of medicinal plant Panax ginseng / S. Fulder //
Experimental gerontology. – 1977. – Vol. 12. – P. 125-131.
271. Fuxe, K. The distribution of adrenergic nerve fibres to the blood
vessels in skeletal muscle / K. Fuxe, G. Sedvall // Acta Physiol. Scand. – 1965. –
№ 64. – P.75-86.
272. Gao, H. Immunostimulating polysaccharides from Panax notoginseng
/ H. Gao // Pharm. Res. – 1996. – Vol. 13. – P. 1196-1200.
273. Gaudard, A. Hemorheological correlation of fitness and unfitness in
athletes: Moving beyond the apparent “paradox of hematocrit”? / A. Gaudard, E.
Varlet-Marie, F. Bressolle, J. Mercier, J. F. Brun // Clin. Hemorh. Microcirc. –
2003. – V.28. – P. 161-173.
274. Gleeson, М. The effect of immunity of long term intensive training on
elite swimmers / М. Gleeson, W.A. McDonald, A.W. Cripps, D.B. Pyne // Clin.
Exp Immunol. – 1996. – V.102. – P.210-216.
135
275. Goel, R. Antiulcerogenic and anti-inflammatory studies with shilajit /
R. Goel, R. Banerjee, S. Acharya // J. Ethnopharmacol.– 1990.– Vol.29.– №1.– P.
95-103.
276. Goldberg, E.D. Pantogematogen (PG):A new formula from Maral,
Siberian red deer blood / E.D. Goldberg, A.M. Dygai, N.I. Suslov, A.I. Shebalin,
N.A. Frolov // Building a Scientific Foundation for the Traditional Nutraseutical
Uses of Antler: The 1st International Symposium on Antler Science and Product
Technology.– Canada,2000.– P.35.
277. Goldberg, E.D. Pantogematogen in complex therapy of stress-related
sickness / E.D. Goldberg, V.V. Udut, A.T. Bykov, A.M. Dygai, N.I. Suslov, A.I.
Shebalin, N.A. Frolov // Building a Scientific Foundation for the Traditional
Nutraseutical Uses of Antler: The 1st International Symposium on Antler Science
and Product Technology.– Canada, 2000.– P.28.
278. Gupta, S. A new mitogen and interferon inducer / S. Gupta // Clinical
research. – 1980. – Vol. 28. – P. 504.
279. Hadenque, A.L. Erythrocyte di aggregation shear stress, sialic acid,
and cell aging in humans / A.L. Hadenque, M. Del-Pino, A. Simon, J. Levenson //
Hypertension. – 1998. – V. 32. – P. 324-330.
280. Harman, A.W. Hive products for therapeutic use / A.W. Harman
//Amer. Bee J. – 1983. – V.123, №1. – P. 39-44.
281. Hassing, A. Flavonoids and tannins: Plant based antioxidant with
vitamin character / A. Hassing // Med. Hypothesis. – 1999. – Vol. 52. – № 5. – Р.
479-481.
282. Hester, R. L. Venular-arteriolar communication in the regulation of
blood flow / R. L. Hester, L.W. Hammer // Am. J. Physiol. – 2002. – № 28. – P.
R1280-R1285.
283. Hilton, S. A peripheral arterial conducting mechanism underlying
dilation of the femoral artery and concerned in functional vasodilatation in skeletal
muscle / S. Hilton // J. Physiol. Lond. – 1959. – № 149. P. 93-111.
136
284. House, S.D. Diameter and blood flow of skeletal muscle venules
during local flow regulation / S.D. House, P.C. Johnson // Am. J. Physiol. – 1986.
–№ 250. – P. H828-H837.
285. Johnson, P.C. Landis Award Lecture 1976. The myogenic response
and the microcirculation / P.C. Johnson // Microvasc. Res. – 1977. – №13. – P.118.
286. Kajiura, J.S. Immune response to changes in training intensity and
volume in runners / J. S. Kajiura, J.D. MacDougall, P.B. Ernst, E.V. Younglai
//Med. Sei. Sports Exers. – 1995. – V. 271. – P. 111-117.
287. Kasai, R. Major metabolites of ginseng sapogenins formed by rat liver
microsomes / R. Kasai // Chem. and Farm. Bull. – 2000. – Vol. 48, № 8. – Р. 1226
-1227.
288. Kastrup, J. Vasomotion in human skin before and after local heating
recorded with laser Doppler floymetry. A method for induction of vasomotion /
J. Kastrup, J. Buhlow, N.A. Lassen // Int. J. Microcirc. Clin. Exp. – 1989. – V. 8. –
P. 205.
289. Keranova, B. Infulence of ginsengoside Rg 1 on some parameters of
immune response / B. Keranova, C. Neychev, V. Petkov // Докл. Болг. АН .–
1990.– Vol. 43.– №6.– Р.101-104.
290. Khayutin, V. Flow-induced control of the arterial lumen / V.
Khayutin, A. M. Melkumyants, A. N. Rogoza, E. S. Veselova, S. A. Balashov, V.
P. Nikolsky //Acta Physiol. Hung – 1986. – № 68. P. 241-251.
291. Khurtsidze, M. Antibacterial activity of European mistletoe (Viscum
album L.) extracts / M. Khurtsidze // Bull. Georg. Acad. Sci. – 2005. – Vol. 172,
№ 3. – Р. 520522.
292. Konig, B. The honeybee as pharmacophorus insect / B. Konig
//Entomol. Gen. – 1988. – V. 14, №2. – P. 145-148.
293. Kvandal, P. Regulation of human cutaneous circulation evaluated by
laser Doppler flowmetry, iontophoresis and spectral analysis: importance of nitric
137
oxide and prostaglandins / P. Kvandal, A. Stefanovska., M. Veber et.al. //
Microvasc. Res. – 2003. – V. 65. – P. 160.
294. Ley, K. Topological structure of the rat mesenteric microvessel
networks / K. Ley, A.R. Pries, P. Gaehtgens // Microvasc. Res. – № 32: – P. 315332.
295. Liu, J. Stimulatory effect of saponin from Panax ginseng on immune
function of lymphocytes in the elderly / J. Liu, S. Wang, H. Liu // Mech. Ageing
Dev.–1995.– Vol. 83,№1.– Р. 43-53.
296. MacDougall, J.D. Hypertrophy and Hyperplasia / J.D. MacDougall //
In: The Encyclopedia of Sport Medicine. Strength and Power in Sport / Ed. P.V.
Komi: Blackwell Publishing, 2003. – V.3. – P. 252-264.
297. Maciascek, J. Fatness and Trunk Strength of girls so to 14 Years Old /
J. Maciascek, V. Strojnikand, А. Usajeds. // Abstracts of the 6-th Sport Kinetics
Conference. – 1999. – P. 231-233.
298. Mackinnon, L. Overtraining effect of immunity and performance in
athletes / L. Mackinnon // Immunology. Cell Biology. – 2000. – V.78. – P. 502509.
299. Mairbaurl, H. Training-dependent changes of red cell density and
erythrocytic oxygen transport / H. Mairbaurl, E. Hampeler, G. Schwaberger, H.
Pessenhofer // J. Appl. Physiol.– 1983. – V.55, №5. – P. 1403-1407.
300. Majno, G. Ultrastructure of the vascular membrane / G. Majno In:
Handbook of Physiology, Circulation. Vol. 111, ed. Hamilton W.E. – Washington,
D.C.: American Physiological Society, 1965. – P. 2293-2375.
301. Marina, R.М. Fatness and physical fitness of girls 7 to 17 years / R.М.
Marina, G. P. Beunen // Obesity Research. – 1998. – Vol. 11. – № 6. – P. 221-231.
302. Martinez, B. The physiological effects of Aralia, Panax and Eleutherococcus on exercised rats / B. Martinez, R.J. Staba // Jap. J. Pharmacol. – 1984. –
Vol. 35, № 2. – P. 79-85.
138
303. Mitchell, J. Serotonin regulates type II corticosteroid receptor binding
hippocampal cell cultures / J. Mitchell, W. Rowe, M. Meaney // J. Neurosci.–
1990.– Vol.10.– P. 1745-1752.
304. Neu, B. Cell-cell affinity of senescent human erythrocytes / B. Neu,
S.O. Sowemimo-Coker, H.J. Meiselman // Biophysical. Journal. – 2003. – V. 85. –
P. 75-84.
305. Nomica Anatomica Veterinaria. 4 Edition // Zurich and Itaca. – NewYork, 2000 – 256 p.
306. Olstrom, J. Pollen trapping survey / Olstrom J //Amer. Bee J. – 1985.
– №12. – P. 333- 335.
307. Pries, A. R. Microvascular flow resistance: role of endothelial surface
layer / A. R. Pries, T. W. Secomb, H. Jacobs, M. Sperandio, K. Osterloh P.
Gaehtgens // Am. J. Physiol. – 1997. № 273. – P. H2272-H2279.
308. Ratamess, N.A. Adaptation to Anaerobic Training Programs / N.A.
Ratamess // In: Essentials of Strength Training and conditions. Human Kinetics,
Ed. T.R. Baechle, R.W. Earle. – 2008. – P. 93-120.
309. Rhodin, J.A. The ultrastructure of mammalian arterioles and
precapillary sphincters / J.A. Rhodin //J. Ultrastruct. Res. – 1967. №18. – P.181223.
310. Rhodin, J.A. Infrastructure of mammalian venous capillaries, venules
and small collecting veins / J.A. Rhodin // J. Ultrastructure Res. – 1968. – №25: P.
452 – 500.
311. Richardson, R.S. Oxygen transport and utilization: an integration of
the muscle systems // R.S. Richardson // Advan. Physiol. Educ. – 2003. – V. 27. –
P. 183-191.
312. Roca, J. Evidence for tissue diffusion limitation of VO2 max in normal
humans / J. Roca, M.C. Hogan, D. Story // J. Appl. Physiol. – 1989. – V.67. –
P.291 – 299.
139
313. Rubanyi, G. M. Flow-induced release of endothelium-derived relaxing
factor / G. M. Rubanyi, C.J. Romero, P. M. Vanhoutte // Am. J. Physiol. – 1986.
№250. – P.H1145-H1149.
314. Schmid-Schoenbein, G. W. Blood flow i n contracting arterioles / G.
W. Schmid-Schoenbein H. Muakami // Int. J.Microcirc. Clin. Exp. – 1985. – № 4:
– P.311-328.
315. Schmid-Schoenbein, G. W. Microvascular network anatomy in rat
skeletal muscle / G. W. Schmid-Schoenbein, T. C. Skalak, E. T. Engelson, B. W.
Zweifach // In: Microvascular Networks: Experimental and Theoretical Studies,
eds A. S. Popel, P. C. Johnson – Karger: Basel, 1986. P. 38-51.
316. Schmidt, J.O. Bee products - chemical composition and application /
J.O. Schmidt //Bee products: Propoties, Application and Apitherapy. Program &
Abstracts International Conference. – Israel, 1996. – P. 33.
317. Segal, S.S. Integration of blood flow control to skeletal muscle: key
role of feed arteries / S.S. Segal // Acta Physiol. Scand. – 2000. №168. – P. 511518.
318. Shantanova, L.N. Plant adaptogenes in the traditional diet of nomads
in Siberia and Mongolia / L.N. Shantanova, D.B. Dashiev // Current situation and
future trends of drag research and development from natural sources: In abstracts
of International scientific conference. – Ulaanbaatar, 2010. – P. 80-82.
319. Shao, B.M. A study on the immune receptors for polysaccharides
from the roots of Astragalus membranaceus, a Chinese medicinal herb / B.M.
Shao// Biochem Biophys Res Commun. – 2004. – № 320(4). – Р.1103-1111.
320. Shebalin, A.L. Alternative Technology of drugs elaboration on the
base of velvet deer farming products/ A.L. Shebalin,. N.A Frolov, E.D. Goldberg,
N.I. Suslov, A.M. Dygai // Building a Scientific Foundation for the Traditional
Nutraseutical Uses of Antler: The 1 International Symposium on Antler Science
and Product Technology. – Canada, 2000. – P.55.
140
321. Shi, F.S. Effect of Astragalus saponin on vascular endothelial cell and
its function in burn patients / F.S. Shi, Z.G. Yang, G.P. Di // Zhongguo Zhong Xi
Yi Jie He Za Zhi. – 2001. – Vol. 21(10). – P. 750-751.
322. Silverman, D.G. Distinction between atropine–sensitive control of
microvascular and cardiac oscillatory activity / D.G. Silverman, R.G. Stout //
Microvasc. Res. – 2002. – V. 63. – P. 196.
323. Simon, P.R., Sportscience handbook: the essential guide to
kinesiology, sport and Exercise Science / P.R. Simon. – Jenkins, 2005. – 400 p.
324. Smaje, L. Micropressures and capillary filtration coefficients in single
vessels of the cremaster muscle of the rat. / L. Smaje, B. W. Zweifach, M.
Intaglietta // Microvasc. Res. – 1970.– №2. – Р.96-110.
325. Smiesko, V. Dilator response of rat mesenteric arcading arterioles to
increased flow / V. Smiesko, D. J. Lang, P. C. Johnson //Am. J. Physiol. – 1989. –
Р. H1958-H1965.
326. Smith, T.P. Influence of age and physical activity on the primary in
vivo antibody and T-cell-mediated responses in men / T. P. Smith, S.L. Kennedy,
M. Fleshner // J Appl. Physiol. – 2004. – №97. – P. 491-498.
327. Sonoda, Y. Stimulation of interieukin-8 production by acidic
polysaccharides
from
the
root
of
Panax
ginseng
/
Y.
Sonoda
//
Immunopharmacology. – 1998. – Vol. 38(3). – Р. 287-294.
328. Stavri, M. Antibacterial effects of Hypericum ascyron and Hyperticum
japonicum against miltidrug-resistant Slaphylococcus aureus / M. Stavri // Pharm.
Biol. –2006. – Vol. 44, № 3. – Р.157-159.
329. Stone, M.H. Principles and practice of resistance training / M.H.
Stone, M. Stone, W.A. Sands: Human Kinetics, 2007. – 376 p.
330. Stromberg, D. D. Pressures in the pial arterial microcirculation of the
cat during changes in systemic arterial blood pressure / D. D. Stromberg J. R. Fox /
Circ. Res. – 1972. – №31. – Р. 229-239.
141
331. Tigno, X.T. Venulo-arteriolar communication and propagated
response. A possible mechanism for local control of blood flow / X.T. Tigno, K.
Ley, A. R. Pries, P. Gaehtgens // Pflugers Arch. – 1989. – № .414. Р. 451 - 456.
332. Townsend, G.E. Studies recentes conservant la gelle royal /
G.E. Townsend // XX Congress International Jubilaire H'Apiculture. Bucarest:
Apimondia, 1965. – P. 849–854.
333. Tsai, A.G. Microvascular and tissue oxygen gradients in the rat
mesentery / A.G. Tsai, B. Friesnecker, M.D. Mazzoni, H. Kerger, D.G. Buerk,
P.C. Johnson, M. Intaglietta // Proc. Natl. Acad. Sci. USA – 1998. – №95. P.65906595.
334. Tsai, A. G. Oxygen gradients in the microcirculation / A. G. Tsai, P.
C. Johnson, M. Intaglietta // Physiol. Rev. – 2003. – №83. – Р.933-963.
335. Tuma, R.F. Handbook of physiology: microcirculation. / R.F. Tuma,
W.N. Duran, K. Ley // New-York: Academic Press. Elsevier, 2008. – 839 p.
336. Wagner, P D. Diffusional resistance to О2 transport in muscle / P D.
Wagner // Acta Physiol. Scand. – 2000. – № 168. – Р.609-614.
337. Wagner, P.D. An integrated view of the determinants of maximum
oxygen uptake / P.D. Wagner // Adv. Exp. Med. Biol. – 1998. – V. 227. – P. 245256.
338. Weight, L.M. Haemolytic effects of exercise / L.M. Weight, M.J.
Byrne, P. Jacobs // Clin. Sci. (Lond.). – 1991. – V. 81. – P.147-152.
339. Wiggers, C.J. Physiology in Health and Disease / C.J. Wiggers. –
Philadelphia: Lea and Febiger, 1944. - Р. 545.
340. Winter, E.M. Epicardium-derived cells in cardiogenesis and cardiac
regeneration / E.M. Winter, A.C. Gittenberger de Groot // Cell. Mol. Life Sci. –
2007. – Vol.64. P. 692 - 703.
341. Yun, X.Y. Phospholipid hydroperoxide glutathione peroxidase is a
selenoenzyme distant from the classical glutathione peroxidase. As avident from
cDNA and amino acid sequencing / X.Y. Yun // Free Radical Res. Comm. – 1991.
– Vol. 14, № 56. – P. 343-362.
142
342. Yun, X.Y. The influence of selenium of the protein associated
ribosome of rat liver / X.Y. Yun, G.Y. Li // Selenium in Biology and Medicine.: 5 th
Int. Symp.,July, 20-23, 1992. – Vanderbilt univ. school of med., Nashville,
Tennesse (USA), 1992. – P. 55.
343. Zatsiorsky, V.M. Science and Practice of Strength / V.M. Zatsiorsky,
W.J. Kramer. – 2006: Human Kinetics. – 251 p.
143
Приложение 1
144
Приложение 2
145
Приложение 3