Заметки о словах и смыслах – 2 «Две вещи наполняют душу мою

Заметки о словах и смыслах – 2
«Две вещи наполняют душу мою все новым
удивлением и нарастающим благоговением:
звездное небо надо мной и нравственный закон
во мне».
Эммануил Кант
Ну, сказал старик-философ эти слова более 200 лет тому назад. Что эти
слова современному человеку? Часто ли мы поднимаем глаза к звездному
небу?
Больше всего с этим самым небом может повезти романтику: «Один
бачить під ногами калюжу, а інший у калюжі бачит зірки» (Александр
Довженко). Отнюдь не романтичный герой набоковского «Дара», жадно
всматривавшийся в переливы света и теней, тоже видел кое-что под ногами.
Но это были только блики автомобильных фанарей. Так что со звездным
небом у нас могут быть проблемы: оно и есть, и в то же время его как бы нет.
А как увидеть то, что Кант назвал нравственным законом?
Два нравственных чувства ведут человека по жизни – стыд и совесть, но
только второе может стать особым органом нравственного умозрения. Без
этих чувств все будет по Библии: «слухом услышите – и не уразумеете, и
глазами смотреть будете – и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и
ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не
услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я
исцелил их» (Евангелие от Матфея, гл. 13).
Стыд и совесть – русские слова. Слово стыд исторически связано со
словом стужа, а психологически – с виной и страхом быть оцененным со
стороны. От страха мы цепенеем, и все у нас внутри холодеет. Слово совесть
(со-весть) по значению связано с особым, совместным знанием, в котором
знали толк древние греки. Не случайно, слова весть, ведать, ведьма и т.п.
имеют общий корень со значеним знать. В романо-германских языках
понятие совести совпадает по смыслу с понятим сознания, о чем
свидетельствует, например , английское слово conscience.
Стыд и совесть – нравственные чувства культурного человека. Ученые
даже различают два типа культуры, – культуру стыда и культуру
вины/совести. Культура стыда придерживается системы ценностей,
основанных на чести и славе, т.е. репутации человека в обществе. Культура
вины основывается на нравственных нормах, установленнях законом. Этот
закон может быть как внешним (социальным), так и внутренним (законом
веры). Ориентация Христианства на закон веры формирует культуру совести.
Как говорят знающие люди, стыд формирует социального человека, а совесть
– нравственную личность; стыд учит человека поведению, а совесть –
поступкам. Стыд сливается с Я (Эго) человека, – от стыда можно сгореть.
Совесть же всегда отделена от внутреннего Я, которое она мучит, ему велит,
грызет его, не дает ему спать и т.п. Понятие совести связано с понятием
доброй воли (сердца). Именно так понимал содержание нравственного закона
Э. Кант. Будучи связанным с культурой, нравственный закон обладает
практической силой и определяет человеческие действия не общепринятыми
нормами, ориентированными прежде всего на разум, а нравственными
основаниями самого человека, его совестью. В таком понимании добрая воля
отдаляет человека от животного состояния и приближает его к Богу. Совесть
позволяет человеку внимать гласу Божиему; а добрая воля высвечивает в нем
образ Божий.
В русском языке глубинная связь добра и воли не зафиксирована. Делать
что-либо по доброй воле означает лишь – делать «не по принуждению»,
добровольно. В русском языке есть фразеологизмы воля к власти, твердая
воля, которая ведет скорее к своеволию (что хочу, то и творю), призволу и
вольнице, нежели к добру. Русский язык, правда, располагает словом
добросовестность, но и оно обозначает лишь способность честно выполнять
свои обязанности. В украинском языке это значение закрепляется в слове
сумління , которое задает светский (прагматический) аспект совести, в то
время как религиозный смысл этого понятия закреплен за словом совість.
В далеком 1993 году, накануне очень важного для меня жизненного
испытания, я услышала слова Бориса Чичибабина, обращенные к своим
соотечественникам. Он рассказывал о главной молитве своей жизни, которой
его научила Зинаида Александровна Миркина, религиозная поэтесса:
«Господи, как легко с Тобой и как тяжело без Тебя... Да будет воля Твоя, а не
моя, Господи...» А еще поэт делился личным: «Все беды от этого
первородного греха: мы каждый день предаем Бога, не желая слышать
Божью волю. А ее нельзя слушать стадом. Спастись может только один
человек, единственный. Невозможно к счастью вести целую нацию.
Впрочем, как никогда и никого. Это всегда только личностный путь. Бог не
может обращаться к нации, к массе. Он говорит всегда с одним человеком,
только наедине, один на один».
О чем эти слова? Все о том же, об истинно доброй воле, которая и есть
воля Божья, и личной ответственности человека в преодолении своеволия. С
этими смыслами связан «кантовский» нравственный закон и совесть, и стыд.
Почему так часто звучит в нашем пространстве слово ганьба? – Не потому
ли, что в своеволии нет ни стыда, ни совести? И не для того ли, чтобы
смыслы и соответствующие им слова «не отслаивались от действительности»
и не опустошалось бы наше общее культурное пространство?