Живопись Владимира Батаева

!
Живопись Владимира Батаева
В очарованье русского пейза жа
Есть подлинна я радость, но она
Открыта не дл я ка ждого и да же
Не ка ждому х удожнику видна.
Это — первые строчки известного стихотворения Николая Заболоцкого «Вечер на Оке».
Это классика. Действительно, русский пейзаж зачастую не всем и не сразу открывает секреты
своей красоты. Трудно сказать, отчего зависит способность проникновения в эти тайны.
Вероятно, строение души, ее корневая связь с родной землей определяют это редкое свойство.
Острый глаз? Безусловно. Но более — глазомер духовный.
Владимир Батаев (1966 г.р.) не называет себя художником — слишком ответственно. Говорит
о себе — «живописец». Что ж, пишет он и вправду живо. Его картины — завораживают, играют,
передают волшебное движение природы. Батаев — певец пейзажа, его кудесник. И тема у него —
неизбывная, много лет по сути одна: русский пейзаж. Древний муромский край всегда в центре его
внимания. Муром, где родился и трудится автор выставки, родина великого художника, академика
живописи Ивана Куликова. На пике известности в начале ХХ века он покинул «блистательный
Петербург» и вернулся в отчий дом, на берега Оки, под сень седых монастырей. Там и создавал
свои шедевры, а в 1930-е годы находил и учил рисованию талантливую молодежь. Ученик Куликова
И.М. Минеев, спустя полвека, был первым наставником юного Володи Батаева. Не отсюда ли у
него куликовская смелость густого мазка, обилие краски, некая стилистическая брутальность?
Батаев — певец малых городов, деревень, родных просторов. Он не просто зорок, он необычайно
чувствителен к неброской красоте русской натуры. С привычных, казалось бы ничем ни
примечательных видов, он — прямо по Заболоцкому — снимает завесу обыденности и позволяет,
ликуя, распознать «множество диковин». «Вздохнут леса, опущенные в воду,/И как бы сквозь
прозрачное стекло/ Вся грудь реки приникнет к небосводу / И загорится влажно и светло./
Из белых башен облачного мира / Сойдет огонь, и в нежном том огне, / Как будто под руками
ювелира / Сквозные тени лягут в глубине». Читая эти строки, легко представить картины
и сюжеты Владимира Батаева. Они же дают основание сравнить автора с ювелиром. А может
быть — с магом, ибо творчество его на многих действует магически — притягивает и не
отпускает. Независимо от сюжета изображения наполнены светом и воздухом. И, конечно,
любовью. Хотя, порой, не без грусти. Старые муромские домики, деревенские избы да баньки,
покосившиеся заборчики — та самая «уходящая Русь». Мастер будто вступает в неравный бой
со временем и «цивилизацией», из объектов которой ничто не просится на полотно. А просятся
храмы, монастыри, заливные луга и перелески, речки и заводи, берега широкой Оки и над нею —
простор. Все, что имеет душу и узнается душой.
Думается, член Союза художников России, один из лучших современных мастеров Владимирской
земли, Владимир Алексеевич Батаев с полным основанием может называть себя художником.
Ибо ему открываются тайны эстетики подлунного бытия, и он щедро делится ими с ближними.
Сама коренная Россия глядит с его картин, и, кажется, через них мы острее чувствуем Родину,
не умея, порой, без подсказки мастера распознать подлинную радость ее очарования.
Именно потому — и не в первый раз ­— Дом русского зарубежья представляет москвичам, нашим
зарубежным соотечественникам и гостям города удивительную живопись художника из Мурома
Владимира Батаева.
Игорь Домнин