Минерал наоборот - Кольский научный центр РАН

Наука
и
жизнь
версия для печати
Минерал наоборот
Это история одного
ученого,
рассказанная им
самим без пафоса и
философствования, с
самоиронией и
искренностью.
Профессору Павлу
Михайловичу
Горяинову через год
исполнится 80, он
женился всего один
раз, и семья недавно
отметила
«изумрудный»
юбилей. А еще
недавно его именем
назвали минерал,
Автор фото: Светлана Наглис
который несколько
лет назад открыли в Швеции.
Немножко греет
- Лестно ли мне, что моим именем назвали минерал? - Павел Михайлович слегка
задумался. - Знаете, я человек азартный, и мне будет более лестно, если я обыграю
достойного соперника в шахматы. Но немножко греет, конечно. Приятно, что мои
ученики, которые открыли этот минерал на железнорудном месторождении
Сахаваара в Швеции, сочли нужным назвать его моим именем. Они обосновали, а
европейцы согласились, что мои заслуги в этой области делают это вполне
возможным, и со счетом 19:5 проголосовали за присвоение названия
«горяиновит». А ведь на самом деле это такая крошечная песчинка - 100 микрон.
Обычно бывает так: нашли минерал, исследовали свойства, предположили, как
можно использовать. В данном случае все наоборот - это вещество было известно
в технологии, его могли синтезировать и раньше, а вот природного соединения не
было.
Месторождение, где обнаружили новый минерал, - собственность одного
шведского бизнесмена. Несколько лет назад он захотел его продать, а для этого
необходимо было иметь полное описание свойств. И он пригласил российских
ученых, те изучили все месторождение. И нашли этот минерал. Работу сдали, а
находку афишировать не стали, получилось, что увели минерал у шведов из-под
носа. И только спустя четыре года появилась возможность опубликовать данные.
Так специалисты узнали о горяиновите.
В любви к науке Горяинов не признается публично, но не заметить это
невозможно. В Геологическом институте КНЦ РАН он работает с 1962 года,
профессор, создатель нового направления современной геологии, наставник
талантливых людей, автор многих книг. А его жизненный путь начался далеко от
Заполярья.
- Я ребенок первых пятилеток. Мама с папой повстречались на Урале, приехали
туда работать. Там же я и родился. Мама была конструктором, окончила Одесский
еврейский машиностроительный техникум. Отец работал на военном заводе,
высшего образования не имел, но был одареннейший металлист - и конструктор, и
сборщик, и технолог. Знаете историю про «катюши»? В ноябре 1941-го их
показали в хрониках, а потом перестали показывать. А ситуация была такая:
«катюши» в зиму вошли с летним маслом, и ракеты, бывало, взрывались прямо на
стартовых рельсах. И вот срочно стали делать маслогрейки. Потом показывали так
- идет платформа с «катюшами», сзади привязана похожая на полевую кухню
тележка. Это и была маслогрейка. Отец налаживал их производство вместе с 1315-летними фэзэушниками.
Отца в то время Павел видел редко, помнит его эпизодами. Однажды он так
рассердился, что высек сына ивовыми прутьями - они на стенке висели, оказались
под рукой. И, как говорит Горяинов, было за что. За бараком, где они жили, шла
стройка - там пленные немцы работали. Один из них попросил мальчика воды
принести, а тот, пока добежал до крыльца, отвлекся и забыл. Через полчаса отец
спросил: «Ты воду отнес»? Услышав отрицательный ответ, прошелся прутьями по
тому месту, откуда ноги растут. Отец потом расстраивался, а Павел выводы
сделал.
Пузырек с золотом
Особой тяги к науке у Горяинова не было, говорит - попал в хорошие руки, судьба
такая.
- Поступал в воронежский университет, на физмат - школу окончил с медалью,
сдал документы и решил поработать на заводе. Жили мы крайне бедно, я это начал
ощущать, когда ребята стали покупать костюмы, а я в бумажных штанах. Вот и
пошел сборщиком, даже третий разряд получил - собирал «петушки» к мостам.
Работа трудная. В начале смены за полчаса я должен был с высоты четвертого
этажа спустить шланги, это 300 килограммов веса, в конце смены поднять их
обратно. Закончил работать в августе, а звон в ушах от пневмоклепальщика только
в ноябре перестал стоять. Отец был начальником производственного отдела завода
и следил за мной - чтоб, не дай бог, мне поблажек не делали.
Два месяца Паша трудился, приоделся. А за это время, оказывается, устроили в
вузе какие-то повторные собеседования. Ребята получили извещения о
поступлении, а он нет. Пришел в университет, там говорят:
- Чего же вы на собеседование не пришли? Все, кому надо было, тут торчали.
И предложили забрать документы. Горяинов это спокойно воспринял, забрал,
спустился этажом ниже - там геологический факультет. Хороший, с традициями,
хоть и бедноват - со столичными и питерскими не сравнить. Зато по качеству
обучения студентов - лучший, их везде с удовольствием брали потом на работу. У
выпускников на первом месте были Якутия, Дальний Восток, Сибирь,
Красноярский край. А если кто ехал в черноземный край, считалось, либо малый
женился, и его теща не отпускает далеко, либо ему эта геология до лампочки.
- Я бы сказал, что меня геология не захватила сразу. Пока не почувствовал, что я
что-то открываю, что-то у меня получается. Произошло это где-то на третьем году
аспирантуры. Даже не в вузе.
Учебу и практику Павел Михайлович вспоминает с удовольствием - есть что
вспомнить. Например, из Белокурихи он привез пузырек золота.
- Там очень тяжелая работа была. В настоящих таежных джунглях - климат
роскошный, растительность буйная, маршруты сложные. А когда возвращались,
после ужина брал у местных девочек лоток и шел на речку, мне нравилось искать.
Все, что намыл, складывал в пенициллиновый пузырек. Оборвался я там за два
месяца до невозможности, спецодежды не было, дали только кирзовые сапоги:
ноги, как в колодках, когда идешь по склону, они сгибались и давили на одни и те
же места, до шрамов. До конца практики продержались только штаны тренировочные такие, с вытянутыми коленками. Но там я уже проявил некую
самостоятельность, и меня даже назначили старшим группы.
После той практики пузырек с содержимым Павел привез на кафедру как образец.
Но когда позже решили, что курсовой проект он будет готовить на тему золота,
обнаружилось, что пузырек пропал. Бесследно. Тему пришлось поменять.
В аспирантуру на Север
На Север Горяинов попал вслед за своим профессором - Митрофаном
Степановичем Точилиным. Его попросил приехать из Воронежа и побыть
некоторое время директором института Александр Васильевич Сидоренко (тот
самый, что в 1962-м стал министром геологии СССР). Точилин позвал ученика
(Горяинов раньше был здесь на практике), сказал - придется тебе заняться
железом. Это был 1959 год.
- Я в то время работал в экспедиции, в Воронеже. Вдруг приходит срочный вызов надо сдать вступительные экзамены в аспирантуру в декабре. Сдал, отослал
документы в Апатиты и продолжал работать. А тетки в экспедиции, когда узнали,
что уеду (они же думали, что я их шантажирую, чтоб должность младшего
коллектора сменить), уговаривали остаться. Я ведь там за все брался, начал делать
разрезы и многое другое, чего никогда не делал. Вообще, я много раз оказывался в
ситуации, когда никто не знал, как делать, и я не знал, но приходилось делать
именно мне.
Моя родная тетка однажды объяснила мне это. Сказала:
- Павлик, из тебя должен получиться хороший геолог. Но имей в виду, что в
природе существует самая опасная категория дураков - это дурак с инициативой.
Павлик, у тебя большие шансы в этой роли оказаться.
И надо сказать, она если не полностью, но много угадала. Ну вот почему я брался
за то, что никто (и я тоже) не делал? Однажды в экспедиции был, отряд 17 человек
и четыре вьючные лошади. Я никогда с вьючными лошадьми не работал, да и с
обычными только в колхозе сталкивался. Так вот, пока мы работали, они бродили
по лагерю. И была среди них главная кобыла, как только видела, что мы собираем
рюкзаки в кучку, все лошади исчезали. Она знала - сейчас их будут вьючить, и
уводила остальных из лагеря. Такая была сволочь - и нет ее, и нет. Меня
спрашивают товарищи: «Паш, а где лошади-то?» А почему Паша-то? Я этот
вопрос не задавал, просто бежал по распадкам, находил. Первым делом - кобыле
по морде, очень зол был. Брал за поводок и шел в лагерь, остальные лошади тихомирно следом. А когда ее вьючишь, она бока раздувает, потом выдыхает, и ей уже
не так туго. Если не знать эту уловку, то через какое-то время придется
переделывать - от ходьбы вьюк съезжает. Но я сообразил: подтягиваю, потом
посильней кулаком в бок - раз! У нее от неожиданности дух перехватывает, можно
затянуть как следует. И остальных научил, а раз научил, значит, главный по
лошадям. Такая вот судьба.
Когда Горяинов впервые попал на Север (летом, на производственную практику),
написал маме: «Здесь такая погода, что в фуфайке не жарко, но в ней же и не
холодно». А уже в аспирантуру приехал в феврале и станцию Апатиты проехал.
Спохватились с проводником, Паша выпрыгнул, а проводник стал вещи на ходу
выбрасывать: чемодан с апельсинами (для ребенка одного сотрудника вез),
рюкзак, мелкие вещи - все это собирал потом по колено в снегу.
Ему дали общежитие в Академгородке: койка вдоль окна, шкафа и стола рабочего
нет, столовой тоже не было. Был стол кухонный, так вот его покрывали газетой, на
нее выкладывали копченого окуня - кто заходил, мог себе отщипнуть.
- Однажды сижу на кровати, читаю - заходит какой-то мужик. Спрашивает:
- Ты кто такой?
- Точилинский аспирант.
- И что, у тебя рабочего места нет?
- Пока нет.
Оказалось потом, что это Сидоренко заходил. Но трепета от больших людей у
меня тогда не было, да и сейчас нет. А вот рукопожатие его помню - могучее
такое, рука большая.
По блеску в глазах
Горяинов защитил кандидатскую в 1964 году и даже книжку в соавторстве с
Точилиным выпустил. Тогда это была большая редкость. А через десять лет стал
доктором наук и уже, как говорит сам, «приличную» книгу написал. Семья Павла
Михайловича - женщины всех возрастов - жена, две дочери, внучки.
- Жену нашел тут же - роскошная была девушка, простая, с характером, лыжница,
москвичка. На Север приехала работать, она металлург - занималась легкими
металлами. Не ухаживал совсем - нам одного взгляда хватило. Вскоре после
свадьбы нам дали квартиру, в доме возле хоккейной коробки. Когда родилась
старшая дочь, шел с ней погулять, пристраивал коляску, а сам наблюдал за игрой.
На коньки так и не встал, а на лыжах ходить меня жена учила. Вообще, она шутит,
что я ее самое выгодное вложение. Стипендию получал, пока учился в
аспирантуре, потом кандидатская, докторская - это было мое дело, работал иногда
до изнеможения.
Павел Михайлович признается - приходят мысли перебраться южнее. Но
оторваться от своего коллектива очень трудно.
- Пока работаю, хотя за ребятами уже не успеваю. У них борьба за рейтинги,
статьи… Не буду я гнаться, не хочу, да и не азартно. А идеи и наработки остались,
ребята дают возможность работать над чем хочу. Хотя, когда надо, активно
включаюсь и помогаю. А коллектива, равного нашему, нет ни в одном
исследовательском центре Европы. На самом деле, не прибавляю нисколько - это
выдающиеся люди.
Горяинов считает, что ситуация сейчас очень сложная: кадрово институт более
чем на три четверти не готов к новым условиям, люди не в состоянии решать
новые задачи. Он уверен - стать полноценным в науке молодой ученый может,
только когда он попадает в плодотворно работающий коллектив.
- Это геология, в ней много коллективного. Людей надо учить открывать,
чувствовать себя соучастником процесса. А какой он соучастник, если ему
поручили тему, а он может только имитировать работу. И таких имитаторов у нас
становится все больше. Я, например, по блеску в глазах определяю - будет ли
человек моим сотрудником, достоин ли он научного партнерства. У меня было
около десятка аспирантов, но четырех-то я выгнал. И считаю, это мой немалый
вклад в науку. Ни разу не усомнился, что пошел в жизни не туда. Особенно в
последние годы, когда вышла моя главная книга - вот эта, «Самоорганизация
минеральных систем. Синергетические принципы геологических исследований».
Многие коллеги, включая нобелевского лауреата Илью Пригожина, считают, что
это выдающийся труд. Никогда, нигде в другом месте я бы такого не написал. Она
подготовлена в соавторстве с Гришей Иванюком, это мой ученик, очень
талантливый ученый. «Мой гений», как я написал о нем в статье с таким
названием в «Полярной правде» еще в 1995 году.
Светлана НАГЛИС. Апатиты
Опубликовано: «Мурманский вестник» от 03.03.2016