Ольга КОРШУНОВА. Как кленовый лист научился летать.

Ольга КОРШУНОВА
КАК КЛЕНОВЫЙ ЛИСТ
НАУЧИЛСЯ
ЛЕТАТЬ
В одном городском дворе рос большой Клён. Но это было не
просто дерево, а одна большая, дружная семья. Много детишек
подрастало в ней. Сколько? Да много! Точнее и не скажешь. Почему?
А потому что никто никогда их не считал. Кто ж возьмётся считать
листья на дереве? А именно листья и были детьми этого Клёна. Папы
Клёна — так мы будем звать его.
Этим листочкам-ребятишкам очень нравилось, что их так много. В тесноте да не в обиде. И поиграть, и поболтать обо всём можно. Одни из них были посильнее, другие — послабее, но сильные
никогда не обижали слабых. Более крепкими, широкоплечими становились те, что жили на концах веток и на верхушке Клёна. Конечно, как же иначе? Им ведь доставалось больше солнца и света. А
те, что попали в тень, поближе к стволу, и росточком не вышли, и
цветом казались бледнее. Но зато и дождю труднее было до них
добраться, и град не так сёк, и ветер трепал меньше. Тут уж их грудью прикрывали те, кто был крупнее да крепче. Братьев в обиду не
давали.
Но всё же дождь с градом летом случаются не так часто. Больше
тёплых, солнечных дней. В такие денёчки братцы-листья с удовольствием подставляли себя ласковым лучам солнца, раскинув в стороны руки и ноги — чтобы лучше загореть. Может, поэтому и напоминали они своей формой пятиконечные звёзды.
Солнце любило этот могучий Клён и его детей. Оно часто заглядывало к ним в гости. Не прочь было и поиграть, особенно в
«пятнашки»: рассыпало по листьям озорных солнечных зайчиков, и
те устраивали в листве настоящую кутерьму. Они гонялись друг за
другом, а листочки с удовольствием подставляли зайчикам свои ладошки и делали вид, что собираются поймать их. Ладошки — хлоп!
— а зайчика уж нет, он уже на другой ветке со смеху покатывается.
ЧИТАЕМ ВСЕЙ СЕМЬЁЙ
Сказка
191
Да и сами листья часто подбрасывали их, как мячики. Так не хотелось, чтобы
игра кончалась!
Пожалуй, только один Листик на самой верхушке Клёна рос не таким, как
его братья. Может, потому, что он оказался ближе всех к небу. Он часто задумчиво смотрел вверх — в небо. Оно было таким удивительным! И всегда — разным. По нему часто не спеша плыли облака — пышные и лёгкие, как тополиный
пух. Кленовый Лист старался угадать, на кого они похожи: одно облако — на
прекрасного лебедя, а другое — ну точно кошка, пушистая и откормленная хозяйкой. Именно такая кошка жила на третьем этаже ближайшего пятиэтажного
дома. Она частенько полёживала на кресле, стоящем на балконе. Потягивалась, лениво помахивала хвостом, всем своим видом показывая, как хорошо
жить на свете, когда у тебя сытое брюшко.
Любил также наш Листочек наблюдать за полётом птиц. Они так смело
рассекали сильными крыльями воздух, что и ветру не всегда удавалось угнаться за ними. Иногда Лист даже осмеливался помахать рукой вслед птицам, но
они вряд ли замечали это. Ведь листья на дереве почти всегда колышутся.
Но больше всего Лист ждал, когда в небе — высоко-высоко — появится
его любимая серебристая птичка. Лист не знал, что зовут её — Самолёт. Она
была очень смелой и решительной, хоть при этом такой крохотной, что и разглядеть трудно. А хвост за ней тянулся через всё небо — длинный-предлинный,
как будто птичка в полёте роняла свои пёрышки. На фоне ярко-голубого неба
он казался прямой белой дорогой. Птичка улетала, а эта замечательная «дорога» ещё долго виднелась в небе. И Лист никак не мог понять, почему никто
не ездит по ней: ни мальчишки на велосипедах, ни автомобили, ни автобусы.
Им ведь было так тесно на городской улице! Да, Кленовый Лист хорошо видел это сверху. Машины там сердито гудели, фыркали, злились, когда кто-то
не уступал дорогу. Лист боялся, что они когда-нибудь столкнутся, сцепятся в
драке. Разбирайся потом, кто прав, кто виноват. А небо такое широкое! Там так
просторно! Всем места хватит.
Вот и мечтал юный Листочек, чтобы когда-нибудь отпустил его папа Клён
полетать по небу. Не знал только: получится ли у него. Но мечтал. Так мечтал об
этом, что ничего другого ему и не хотелось. Только бы полетать, хоть разок, как
облако в вышине, как голуби над крышами домов, как та чудесная серебристая
птичка, что долетает до самого солнца! «Ну почему мне нельзя? — с обидой
думал Лист. — Ведь не боится же кто-то отпускать её, хоть она совсем крохотулечка — меньше бабочки. А я-то ведь намного больше её. Вон — комарик на
ветку сел. Где ему до меня? Совсем маленький, крылышки тонкие, прозрачные,
слабенькие, а летает! Посидел себе, посидел, поводил хоботком туда-сюда, да
и улетел. Ему, значит, можно, а мне — нельзя?! Так и будет меня папа всю жизнь
при себе держать?..»
Иногда, размечтавшись, Лист закрывал глаза, приподнимался на цыпочки,
вытягивал в стороны руки и ждал сильного порыва ветра. Едва только ветер
192
подныривал под него, Листочек подпрыгивал на ветке, и ему казалось, что
руки превращаются в крылья и он летит, летит! Вверх, в небо!
— Здравствуй, наш брат Летающий Лист! — улыбаясь, кивали ему головой
облака.
— Как поживаешь, приятель? Хорошая погода, чирик-чирик! — приветливо
махали ему крыльями бойкие воробьи, гоняющиеся за мошками. И Лист вовсе
не боялся, что они заклюют его как чужака. Он верил, что все, кто умеет летать,
— друзья.
Листику очень хотелось, чтобы и храбрая серебристая птичка подружилась с ним и пригласила его полетать вместе с ней. И тогда бы на синем небе
остались две длинные, пушистые дороги…
Так мечтал Кленовый Лист, но вновь и вновь ему приходилось печально
вздыхать после того, как он открывал глаза. К его большому сожалению, всё
оставалось на своих местах: те, кто летал, — в небе, а он — по-прежнему на
своей ветке. И всё так же крепко держал его папа Клён. И, наверно, папа был в
чём-то прав: разве можно оставлять детей без присмотра? Мало ли что придёт
им в голову? А если что случится? Кто будет за это отвечать? Всё это Листик
понимал, но легче не становилось…
Незаметно промелькнуло лето. Всё чаще на небе вместо лёгких белых
облаков стали собираться хмурые, горбатые тучи. Листику казалось, что они
похожи на злых, ворчливых старух. Эти «старухи» почему-то старались спрятать солнце в большой серый мешок, откуда ему с каждым днём всё труднее
становилось выбираться. Иногда солнышку только одним глазком удавалось
поглядеть, как идут дела у его друзей на земле. Но и это ненадолго: тучи тут же
обступали его со всех сторон и набрасывали на него лохматые шубы.
А любимую серебристую птичку совсем не было видно из-за этих вредных
туч. Всё чаще шли дожди, и даже те птицы, что жили во дворе, стали меньше
летать. Попробуй полетай, когда холодные струи дождя бьют по тебе, будто
кто-то включил на полную мощность небесную поливалку. Уж лучше сидеть
где-нибудь под крышей, распушив пёрышки, чтобы теплее стало. И Листьям в
такую погоду совсем не весело, на игры не тянет.
От такой безрадостной жизни наш бедняга Лист совсем приуныл. Даже
пожелтел от тоски. Хорошо, что не мог он посмотреться в зеркало, а то бы,
наверно, испугался. Мог бы даже подумать: уж не заболел ли? Стал он только
замечать, что ножка, на которой стоял на ветке, будто усыхать начала и не так
твёрдо держала его. Лист уже легко мог раскачиваться на ней с пятки на носок.
«Бедный я, бедный, — часто грустил он. — Вот и лето прошло, а полетать
так и не удалось. Ни разу! И зачем мне такая жизнь? Уж лучше сразу — головой
вниз. Прощай, небо! Прощайте, облака! Прощая, моя далёкая птичка!»
Но едва он так подумал, как вдруг под пяткой у него что-то хрустнуло, и он
почувствовал, что оторвался от ветки. Под ногой больше не было опоры! Это
193
случилось так неожиданно, что в первое мгновение Лист растерялся, съёжился от страха, представив, как сейчас со всего размаху шмякнется плашмя на
асфальт или, хуже того, в грязную лужу.
— Нет!!! — в отчаянии закричал он, раскинув в стороны руки, как крылья.
Лист гордо вскинул голову, чтобы ещё раз увидеть любимое небо. И небо будто
услышало его. Из-под самой мрачной тучи внезапно вырвался ветер, подхватил Лист и взлетел с ним высоко-высоко. Лист посмотрел вокруг широко распахнутыми от удивления и радости глазами. «Лечу?.. — не поверил он сам себе.
— Не может быть… Да нет же — и впрямь лечу! Я ЛЕ-ЧУ!!! Какое счастье!»
Ветер, словно радуясь вместе с ним, взлетал то вверх, то вниз, то удалялся
от земли, то приближался к ней. И вместе с ветром весело кувыркался в небе
счастливый Кленовый Лист.
— Смотрите! Я умею летать! Умею! Это совсем не трудно! — кричал он
сверху прохожим. Но люди, подгоняемые холодным ветром, торопились по
своим делам. Они смотрели не на небо, а себе под ноги, стараясь обходить
лужи. Им вовсе не хотелось начерпать ботинками грязной воды из луж. И только один мальчик, гулявший во дворе с собакой, обратил внимание на красиво
кружащийся в воздухе большой кленовый лист.
— Гляди, Рекс, какой красивый лист, — дёрнул он собаку за поводок. — Летит, как настоящий дельтаплан.
Мальчик побежал вслед за листом. Рекс решил, что хозяину вздумалось
побегать наперегонки и помчался по двору, не разбирая дороги, громко лая и
виляя хвостом.
— Стой, куда ты?! — рассмеялся мальчик. — Я же только хочу вон тот лист
поймать.
А наш Лист тем временем уже шёл на посадку. Но он так увлёкся полётом,
что не заметил, что внизу оказалась большая лужа, расплывшаяся по асфальту,
как жирная клякса. Мальчику удалось подхватить Лист у самой воды. Он осторожно разгладил его на ладони.
— Ишь ты, смелый какой: налетался, а теперь ещё и искупаться решил?
— Саша! Пора домой! — раздался вдруг откуда-то женский голос.
— Иду, мам! — откликнулся мальчик и, держа в руке Лист, направился с
Рексом к ближнему подъезду.
Дома он положил свою находку под стекло на письменном столе. Там Лист
постепенно высох и навсегда остался большим, прямым и твёрдым. Так он
стал ещё больше похож на летящий дельтаплан. Такой же, как на картинке, что
висела на стене в комнате его нового друга — мальчика.
194