Вот и всё - iHaveBook

СолодовниковВладимир
Вотивсё!
ВладимирСолодовников
СолодовниковВладимир
ВОТИВСЁ!
ВселоИльинскоеяпоехалпопечальнойнадобности-напохоронытёткимоейматери.
Собственно, похороны были только что ритуальные, хоронили в одном гробу то, что
осталось от двух старушек, сгоревших, как мне говорили, по трагической случайности во
время пожара в домишке своём, в деревеньке Выселки; одна из этих старушек и была
маминойтёткой.АпосколькукладбищенаближайшуюокругубылолишьвселеИльинском,
так и хоронили там. На похороны я, как ни торопился, опоздал: похоронили без меня;
перекусивнемногосдороги,отправилсянакладбище,чторасположилосьнакосогоресреди
высоченных берёз. Пришёл я на кладбище один (село мне было знакомое, пару раз я
проводилздесьсвойотпускудальнегосвоегородственника,ПетраНиколаевича,крепкогои
ещёнестарого,общительногомужика;икладбищемнесельскоенравилосьсвоейчистотойи
ухоженностью).Постоявусвежеймогилыстарушек,янаправилсяужеквыходу,какзаметил
не очень и приметный памятник с простой надписью: "Курочкин Василий Иванович...
Родился...Умер... ВОТ И ВСЁ!" Фамилия "Курочкин" мне была знакома. Когда-то, еще лет
десять назад, она гремела на всю область. Такую фамилию носил председатель колхоза в
ближайшей отсюда деревне Берёзовка. Придя в село, я, вдруг вспомнив о памятнике,
поинтересовался этим у Петра Николаевича - не на могиле ли он бывшего председателя
колхоза? Родственник подтвердил моё предположение: да, дескать, на могиле именно
бывшего председателя Курочкина Василия Ивановича. К вечеру хозяин, как и намеревался,
истопилбаньку:такойбаньки,какунего,небыло,поегословам,нигдевокруге.Банькаив
действительности была хороша. Выстроена она была "по-белому", предбанник и парная
были просторными, лавки заботливая и чистоплотная хозяйка Нюра, супруга Петра
Николаевича, выскоблила на совесть кирпичом. Раздевшись в предбаннике, вошёл я в
парную, с удовольствием вдохнул ароматный банный воздух, это уж Петр Николаевич
запарил берёзовый веничек в кипятке с добавкой кедрового масла (где он его только
откопал?). Ах, с каким вожделением поддал я кипяточку на каменку и залез на полок!
Напарилсядоупаду,вышелизбани,каквновьнасветбожийнародился.Аужвгорницена
столе пыхтел самовар, и стояла запотевшая бутылка водочки. Да с груздочками и мелкими
маринованными пупырчатыми огурчиками мы её... Хорошо! Разливая водку по стопкам,
ПетрНиколаевичдержалбутылку,какогнестрельноеоружие,дажелевыйглазприщуривал,
будто прицеливался. А как разлил, так на лице его появилось умильное выражение: кожа
раскраснелась, морщинки разгладились, глаза излучали такое тепло и доброту - ну,
залюбуешься!Какстаким-тохозяиномневыпить?Азавыпивкой,посельскимпривычкам,
потеклинашидолгиенеспешныеразговорыотом,осём,и,междупрочим,зашёлразговор
обупомянутомужеВасилииИвановиче...
- С Василием Ивановичем Курочкиным и старым другом его Александром
Максимовичем Заботиным я был давно знаком,- раздумчиво и с остановками начал свой
рассказ Петр Николаевич,- но хорошо и в подробностях узнал о них со слов Александра
Максимовича. А Максимыч работал долгое время в нашей сельской школе учителем
математики, жил в деревне Берёзовка, кажинный день из деревни пешком ходил он на
работу из года в год. А узнал я обо всём, когда печь клал Александру Максимовичу в его
бане, очень уж он на мою баньку завидовал, хотел этакую же у себя иметь. А что старику
остаётся и бобылю, к тому же? Баня да рыбалка на речке - вот и все его удовольствия!
Помнитсямне,ВасилияИвановичавживых-тоужнебыло,да,точно-небыло.Былбыжив
Василий Иванович, так и не рассказывал бы мне ничего дружок его старый, свои секреты
они держали всё промеж себя, а так вот, за бутылкой водки тоже, и состоялся наш с ним
разговор,сучителем,значит...Аитосказать,чегоясталбыпоселузлословитьочужих-то
людях? Бог им судья! Ну, значит, сложил я ему печку, протопили мы её берёзовыми
поленцами (это полезно печке после кладки), а Максимыч мне и говорит: "Пойдем, Петр
Николаевич,завтревапоутрунарыбалку,тамивспрыснем-обмоемпечку,ононаприроде-то
и пьётся без устатку да всласть". "Чего бы,- говорю,- и не пойти, пойдём, однако". Утром
следующегодняивстретилсяясАлександромМаксимовичемнаоколицеихдеревни,идти
до неё недалече из села (да ты, поди, знаешь, сам не раз рыбалил на речке, на Чёрной).
Порыбалилимы,значит,малость,скорее,дляблезиру,потомукакпришлимынерыбалить,а
водкупьянствовать.Оно,конечно,сутрапитьвродеинеполезно,носхорошимчеловеком
выпить-оновлюбоевремяневредно,-тутПетрНиколаевичсделалнебольшуюостановку,
так как первая наша бутылка уже закончилась, мне пришлось достать из "дипломата" ещё
одну из своего запаса: в село Ильинское без такого запаса ехать ну никак невозможно.
Самому же мне вспомнилась речка Черная, что речкой медленно и степенно протекала у
деревни Берёзовка, а начиналась нешироким извитым ручьём из озера у деревеньки
Выселки. Речка та запала мне в душу своей чистотой и чудными зелёными бережками,
поросшимиплакучимиивами,смородинойдачерёмухой;виюнеотцветущейчерёмухибыл
замечательный аромат на всю, казалось, округу, а пчёлы мощным гудом гудели в кронах
цветущих деревьев. Петр Николаевич меж тем разлил водку по стопкам ("Не частим ли
мы?",-подумалосьмневскользь)ипродолжилсвойрассказ:
-Так-товотпосиделимысМаксимычем,онипооткровенничалсомнойрассказамииз
своей,значит,жизнидаизжизнидругасвоего,ВасилияИвановича...
...Крепкийиплечистый,озорнойивесёлыйтрактористВаська,шелопутныйидодевок
охочий,былдляжителейвсейдеревнинучистозанозой,ниодинпраздникилимероприятие
ликолхозноенеобходилисьбезегоозорства,новработенасвоемтракторебылнастоящий
бес, если уж работал, так без устатку от зари до зари, железо уж не выдерживало, а этот
Корешок, как звали Ваську промеж себя дружки его в Берёзовке, крепче был любой
железяки. Завзятым приятелем, которому доверял он свои сердечные тайны, был лишь
Санька Заботин, тому-то было понятно, что и хулиганничал Василий только лишь потому,
что влюблён был тайно в соседку свою Пашу, Прасковью, значит. Чтоб перед нею
покрасоваться, стало быть, он и вымудрялся. А Сашка серьёзный был парень, он после
школы, что окончил с отличием в селе Ильинском, поехал в город областной да закончил
там институт учительский, стал учителем математики, только и не пришлось ему
поучительствовать, потому как война началась, забрали Саньку. А вскорости всех мужиков
из деревни отправили на бойню эту. К осени и Ваську забрали. Паша его провожала, при
прощаниионаемуипризналась,чтоибезегоозорствалюбилаВаськудобеспамятства,с
техещёвремён,когдаВаськавсвоейпостеликажинноеутроссался,аматушкаВаськинана
утро матрац его, сеном набитый, во дворе на верёвках сушить вывешивала. При этих-то
словах обрадовался Василий Пашиному признанию и пообещал непременно вернуться с
войныгероем.Эшелонужизстолыпинскихвагончиковскрылсязагоризонтом,аПашавсё
стоялаистояла,незамечаяслёзсвоих,аможет,изамечала,нонестыдилась:тогдамногие
плакали, кровушки-то сколь пролилось...И попал Василий на фронте в полк
артиллерийский; при отступлении наших войск у Смоленска приказано было личному
составу полка задержать фашистские танки любой ценой, любой кровью. Держался полк
упрямо, выбивая танк за танком из своих пушек, но пушек становилось всё меньше и
меньше, а сколько осталось солдат, никто и не считал, ибо считать стало некому: всех
командировихубило.Наисходетретьихсутокбоёв,когдадратьсябылоужесовсемнечем,
когданебоивздыбленнаястальюземлясмешалисьоднимгрязно-окровавленныммесивоми
невозможнобылоразобрать-деньлисейчасилиночь,когдаогоньигрохот,огоньигрохот
беспрерывным валом опускались и опускались на позиции того, что осталось от полка,
израненный, засыпанный горячей землёй, оглушённый и измученный этой мясорубкой
Василий шептал и шептал всё одни и те же, неизвестно как вспомянутые, молитвы:
"Господи, Пресвятая Богородица! Помогите и помилуйте раба своего, простите мне
прегрешениямои...Избавиотмученийипомилуйменя,ГосподиИисусеХристе...".Очнулся
Василий от тишины, столь непривычной за эти страшные дни и ночи. Насколько хватило
сил,поползалвокрестностях,ноникоговживыхненашёли,сориентировавшиськое-как,
отправилсянавосток:гдеполз,гдешёл,покасилдоставало,непомнил-гдеспал,ктокусок
хлебадавалему,измученномуиизголодавшему.Скольковременидобирался,непомнилони
после войны, но добрался-таки до своих, выжил. После госпиталя, где подлечился и
отлежалсяВасилий,служилонвразныхчастях,дойдядоВаршавы,гдебылтяжелоранени
контужен. Полгода провалялся ещё в госпитале и подчистую был из армии списан: правая
ногаегохотяиосталасьцела,новколененесгибалась,апослеконтузииВасилийхужестал
слышать и заикался сильно. А как вернулся в родную-то деревню да посмотрел на
осиротевшие избы, где что ни двор, то с похоронкой, так заплакало его сердце навзрыд.
Землюпахалинабабах,бабыкосили,бабысеяли.Навсюдеревнюдвамужикаиосталось:
один хромой заика, а другой и без работы беспрестанно кашлял и харкал кровью из
простуженных легких. Так-то вот и начал Василий Иванович, для которого годы военного
лихолетьядапослевоеннойразрухисталичистилищем,председательствовать:икомандовал,
и сам пахал да строил. Василий с Пашей со свадьбой тянуть не стали, а и свадьба об это
страшное время - не свадьба, а слезы одни: обезлюдела совсем деревня. Долгонько у них
детей не было, а только в 47 году сподобилась Прасковья родить мальчонку, назвали
родителиегоСергеем.Так-товотлюдивдеревнеижили:работалиотзаридозари,рожали,
вытянулидеревнюизэтакойнищеты;всёпоявилосьвновь,сытостьпоявиласьибогатство,
никакая, видать, война, никакое лихолетье или беда не сломит русских баб да мужиков. О
колхозеипредседателеегописатьсталивгазетах,акакже-ивобластнойгазетепрописали
проВасилия:как,значит,ончестноиграмотнохозяйствосвоёведёткновымсвершениям.
Как-то в один из дней осенью 58-го года собрались было уж Василий Иванович с
Прасковьейисыномсвоимвечерять,каквсеняхихчто-тобрякнулонезвонко,ивгорницу
вошёл, слегка задев притолоку, мужчина, с виду старик, седой весь, глаза только молодые
совсем,ипоэтим-топоглазамтолькоиузналВасилийдругасвоегозадушевногоСанькуАлександра Максимовича Заботина. Обнялись, стало быть, только вид у Максимыча был
кудакаксдержанныйдочувств:всёмолчалонбольше,аВасилийотсвоегозаиканиятоже
не мастак говорить стал, только всю ноченьку они в уголочке кухоньки просидели, тихо о
чём-то своём переговариваясь... На фронте попал Сашка в окружение, а потом и в плен, а
как не попасть в плен, когда одна винтовка, да и та без патронов, на троих солдат?
ОсвобождалиизконцлагерянемецкогоиСашку,иегосотоварищейнесчастныхамериканцы,
откармливать и подлечить увезли аж в самую Америку, а как подлечили, так и возвратили
бывших пленных в Советский Союз по договору, в каком-то порту Дальнего Востока и
выгрузилиихспарохода.Передавалибывшихзаключённыхподдуховуюмузыку,сцветами,
только погрузили их в хлебные фургоны и отправили в новый плен. Оказался Александр
МаксимовичвТаджикистане,нашахтах,безправавыезданамалуюсвоюродину.В58-мего
только и реабилитировали. Жил там Александр с какой-то женщиной, но семья не
сложилась, так один и вернулся он в родную деревню. Видать, были и в деревне у него
сердечные какие дела до войны, но годы оставили на сердце и в душе такие шрамы, что
места ничему сердечному не осталось. Как-то раз встретился случайно Александр
Максимович с женщиной одной, даже шаги оба замедлили, глазами только зацепились, но
так и прошли мимо, ничего друг дружке не сказавши. Много уж и лет прошло, как новое
лихолетье настало: страна и жизнь перестроились, а деревня вновь обезлюдела. Кто был
никем,тотсталновымрусским,бизнесменомилибандитом-рэкетиром.Сергейвобластном
городесобразованием-тохорошим,чтодалиемуродителиего,завёлсебемагазин,деньги
большиеунегозавелись.ТольководинизднейвернулсяСергейвдеревнюсовсембледный
итрясётсявесь,каквпадучей,отцуничегонесказал,кактотнидопытывался.Аднячерез
три подъехали к дому эти самые рэкетиры за долгами сына Васильева - Сергея, всё на
машинахимпортных,глянуть-тонаэтихбандитов-ито,простиГосподи,оторопьвозьмёт.
Всё, что было у Василия Ивановича, отдал он бандитам за сына своего, а что не хватило вынужденбылвзятьвкассеколхозной,решил,какпродаст,чтоможно,изсвоихсемейных
запасов, так в кассу деньги и вернёт, а вернуть-то и не успел, как налоговики, а потом и
следователь какой-то из прокуратуры Василия в оборот и взяли. Только люди они хорошие
оказались, спасибо им, в тюрьму не посадили. Даже до суда дело не довели, потому как
вернулдолгВасилийИвановичспомощьюдругасвоего,АлександраМаксимовича.Всё,что
можнобыло,продалидрузьястарые,ивернулидолгвкассу.Толькоспредседателеваместа
ушёлВасилийИвановичбезвозвратно.Оноистарыйстал,пораиуходитьбыло.Месяцадва
ходилВасилийИванович,какпотерянный,акак-токвечерузашёлвхолостяцкуюизбудруга
своего, посидели недолго, больше молчали. Напоследок-то Василий только и сказал:
"Прожили ведь мы с тобой, Саша, жизнь-то. Доволен ли ты?" С этими словами и ушёл
домой,неполучивответа.АутромПрасковьяприбежалакМаксимычусаманесвоя:"Саня,
помер ведь Василий-то мой, совсем мёртвый лежит". Хоронили Василия Ивановича всей
деревней, никто не выл, не причитал, Прасковья тоже молча за гробом шла, слёзы свои
глотая.ПамятникдеревянныйсмастерилАлександрМаксимович,анатабличкекраснымпо
белому написал каллиграфически чётко, печатными буквами: "Курочкин Василий
Иванович...Родился...Умер...ВОТИВСЁ!",-чтоозначало,сталобыть,чтовыполнилчеловек
свойдолгпередБогомилюдьмиипрошёлвсейдороженькой,чтоСудьбаемуотмерила.
КзаключениюсвоегорассказасловаПетруНиколаевичудавалисьвсётруднее(ещёбы:
запасывмоём"дипломате"убавилисьболее,чемвдвое).Нотоймалости,чтонедоставалов
его рассказе, подсказало мне моё воображение. Нюра только, супруга Петра Николаевича,
дотоле молчавшая, добавила, что Прасковья в тоске своей Василия Ивановича пережила
недолго,черезполгодасвезлииеёнапогост.Сынаих,Сергея,напохоронахотца-Василия
ИвановичаиматериПрасковьи,никтоневидел,знать,делаеговгородеопятьпошлихорошо
дасприбылью.
ЯподхватилсовсемзанемогшегоПетраНиколаевичаипроводилегокпостеливуютной
тихойихспаленке,асамотправилсядосыпатьостаткиночивприготовленноемнеместона
сеновале.
Перед отъездом из Ильинского я ещё раз побывал на кладбище, постоял и на могиле
Василия Ивановича у скромного деревянного памятника, помолчал, вслушиваясь в
нескончаемо-печальныйберёзовыйшум,иотправилсясвоейдорогой,той,чтоотмериламне
мояСудьба.
FB2documentinfo
DocumentID:fb2-89ebdd9a-e8a9-c522-8414-0b3d2bd3c749
Documentversion:1.01
Documentcreationdate:2013-06-10
Createdusing:LibRusEckitsoftware
Documentauthors:
rusec
About
ThisbookwasgeneratedbyLordKiRon'sFB2EPUBconverterversion1.0.28.0.
Эта книга создана при помощи конвертера FB2EPUB версии 1.0.28.0 написанного Lord
KiRon