Б а т у л и н а А. В. Представление ценностной картины мира
advertisement
2007 ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА №44 ФИЛОЛОГИЯ УДК 398.91 А.В.Батулина ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ЦЕННОСТНОЙ КАРТИНЫ МИРА РУССКОГО НАРОДА В ПОСЛОВИЦАХ, ПОГОВОРКАХ И ПОСЛОВИЧНО-ПОГОВОРОЧНЫХ ВЫРАЖЕНИЯХ Гуманитарный институт НовГУ In the paper the valuable preferences of Russian people reflected in proverbs and proverbial phrases are analysed from the position of lingvoculturology. Also the correlation of realization of valuable picture of the world in philosophy and language is established here. Общечеловеческие духовные ценности, несомненно, составляют основу бытия человека, определяют смысл и содержание его жизни. Понятие ценности, которую в философии культуры понимают как «незыблемую сокровенную жизненную ориентацию» [1], не может быть рассмотрено в отрыве от языкового ее аспекта, воплощенного в структуре языковой картины мира и языковой личности. По словам Ю.Н.Караулова, «языковая личность не является таким же частно-аспектным коррелятом личности вообще, каким является, например, правовая, экономическая или этическая личность. Языковая личность — это углубление, развитие, насыщение дополнительным содержание понятия личность вообще» [2]. Специфику языковой картины мира и исторически сложившейся, вневременной части языковой личности составляет набор национальных прецедентных текстов, которые вызывают у носителей языка прочные ассоциации и часто используются в коммуникации данного народа. Так, для русского человека прецедентные имена — Обломов, Хлестаков, Евгений Онегин, прецедентные тексты — Библия, «Горе от ума», «Сказка о рыбаке и рыбке». Паремиологические единицы, воплотившие в себе многовековой опыт сохранения наиболее существенных и жизненно необходимых смыслов не могут не отражать неких основополагающих принципов организации смыслового континуума. Более развернутые значимые в культурологическом плане тексты имеют тенденцию «сворачиваться в пословицу» (А.А.Потебня) в случае, если они выражают особо существенный и часто востребуемый смысловой стандарт. Термины «пословица», «поговорка», «пословично-поговорочное выражение» в филологии понимаются неоднозначно. В настоящей статье пословица определяется как устойчивое выражение предикативной структуры в форме предложения, обладающее переносным значением: Семь раз примерь (отмерь) — один отрежь «Перед тем как сделать, решить чтолибо ответственное, серьезное, тщательно обдумай, все предусмотри». В отличие от пословицы, поговорка, сохраняя семантику предложения, обладает аналитичным значением, складывающимся из значений компонентов: Все к лучшему. Промежуточный тип паремиологических единиц составляют пословичнопоговорочные выражения (далее ППВ), которые содержат как переосмысленные компоненты, так и компоненты, использующиеся в своем исходном значении: Пьяному (и) море по колено «Пьяному все нипочем, ничего не страшно» — сохраняет свое исходное значение компонент пьяный. (Пословицы и их толкования даются по [3-5]). Ценностные предпочтения русского народа находят отражение в пословицах, в поговорках, а также в ППВ, содержащих в своем составе соответствующую лексику: Бог, мир, народ, правда, красота, счастье. Отвлеченные понятия — наименования ценностей — составляют концептуальную сферу языка, т.е. помимо лексического значения отражают знание о мире говорящих. Предпринятое описание охватывает наиболее часто встречающиеся в ППВ наименования ценностей. Наиболее значимой в системе ценностей народная мудрость признает идею единения. Свет, мир, коллектив, семья обладают влиянием и силой, недоступной отдельному человеку: Мир дунет — ветер будет, мир плюнет — море будет «Люди вместе, всем миром могут всё»; Одному и у каши не споро «Одному плохо, в одиночестве никакое дело не ладится». В ППВ осуждаются качества характера, способствующие разобщению людей: высокомерие, злоба, хвастовство и т.п.: Не смейся, народ, над бобами — сам будешь валяться под ногами «Не смейся над кем-либо, сам можешь оказаться в таком же положении»; В хвасти нет сласти «В хвастовстве нет толку»; Завистлив обидлив. Семья оказывается более значимой, чем любовь (недаром в ряде пословиц понятие «любовь» употребляется иронически: Любит и кошка мышку; Любовь зла: полюбишь и козла). Человеку не рекомендуется противопоставлять себя окружающим, даже если он осознает их отрицательные черты: С волками жить — по-волчьи выть «Человек бывает вынужден приноравливаться к окружающим, поступать так же, как те, в общество которых он попал, принимать их образ жизни (обычно предосудительный)»; В чужой монастырь со своим уставом не ходят «В чужом месте подчиняются заведенным там правилам, порядкам, обычаям». Взаимная связь и не- 59 2007 ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА рушимая цельность личного и коллективного отразилась в ППВ Что город, то норов, а что человек, то и обычай. Обычай и нрав — славянские слова, выражающие этические установления в Древней Руси. Нрав отражал внутреннюю готовность человека (ср. характер в современном языке), а обычай — внешнее давление на человека со стороны общества. В пословице компоненты нрав и обычай соединяются противоположно, таким образом, намеренно нейтрализуется противопоставление отдельного человека обществу. Немало ППВ содержит в своем составе концепты «истина» и «правда», занимающие ведущее положение как в русской философской традиции, так и в наивной картине мира. «Правда, — по замечанию Н.Д.Арутюновой, — ключевое слово истинностной оценки в ходе повседневного речевого обмена... «правда» дает истинностную оценку конкретным утверждениям о жизни людей, «истина» — общим суждениям о Вселенной и религиозным представлениям о сущности мира» [6]. Прагматическая направленность пословично-поговорочного смысла обусловливает большее внимание практическому аспекту реализации ценностей в повседневной жизни, чем анализу ценностей как таковых. Поэтому в ППВ не упоминается концепт «истина», связанный с субъективным началом, (моя, твоя истина), в то время как концепт «правда», относящийся к факту, быту, довольно частотен: Варвара мне тетка, а правда — сестра «Правда дороже всего»; Правда в огне не горит и в воде не тонет «Правду не скроешь». При этом в ППВ о честности часто описываются неудобства, связанные с соблюдением положительно оцениваемых форм поведения: Говорить правду — терять дружбу; Не гонкой волка бьют, уловкой «Побеждают, действуя не прямолинейно, напролом, а хитростью, ловкостью»; Правда — хорошо, а счастье лучше. Концепт «стыд» так же, как и «истина», «правда», относится к ключевым понятиям русской философии. В нравственной философии В.С.Соловьева чувство стыда является одной из вечных основ нравственности наряду с жалостью и благоговением. Народная мудрость не абсолютизирует значение стыда как нравственного императива: Стыд не дым — глаза не выест; Стыдливый из-за стола голодный встает, — хотя, как уже было сказано, хитрость, лживость, изворотливость в пословицах осуждаются. Представляется, что в данном случае имеет место реализация особой функции паремий — функции ободрения, успокаивания, своеобразного «наивного рефрейминга». Отражая ценность духовного начала в человеке, пословица говорит о неизбежности состояния стыда и в то же время предостерегает от излишних моральных переживаний, нарушающих целостность человеческой личности. В пословицах сохраняется и противопоставление стыда как чувства самоосуждения и срама как осознания своей неправоты перед людьми: Людской стыд — смех, а свой — смерть. Народная формула «стыд и срам» выражала одновременно и личное ощущение стыда и коллективное осуждение лица. В русском православном мироощущении, как указывает проф. №44 В.В.Колесов, был приоритет стыда как внутреннего ощущения, «того, что студит душу», перед срамом — позором перед людьми [7]. Концепт «стыд» более непосредственно ассоциируется со слабым, нежели с сильным полом: Девичий стыд до порога, а переступила, так и забыла; Мне младешеньке замуж стыднешенько. Красота в русской философской мысли всегда связывалась с нравственностью, даже телесная красота прежде всего понималась как отражение красоты Божественного первообраза и оценивалась положительно (В.С.Соловьев, Ф.М.Достоевский, Н.О.Лосский). Фонд ППВ отражает все многообразие значений этого понятия: от красоты тела, зримого мира до красоты душевной и духовной, имеющей Божественное начало. Красота телесная явно уступает в значимости таким человеческим качествам, как здоровье, ум, смекалка: Красота до венца, а ум — до конца; Неказиста кляча, да бежь хороша «О том, кто с виду невзрачен, но хорош в работе». Большей ценностью, согласно пословицам, обладает душевная красота, связанная с проявлением нравственных качеств — терпения (На всякое хотение есть терпение; Терпение и труд все перетрут), трудолюбия (Ищи жену не в хороводе, а в огороде), честности (Рубаха черна, да совесть бела). Многие пословицы о красоте имеют полемическую направленность: в них «черное», «некрасивое» приобретает положительное содержание: Бел лицом, да худ отцом; Белые ручки чужие труды любят; Мыло серо, да моет бело. Интересно отметить в связи с этим народную оценку красноречия, отражающую противоречивую природу внешней красоты: Велеречье часто наносит увечье; Хороший рассказчик — плохой приказчик. Представляется, что пословицы о языке занимают особое место в системе паремиологических выражений, поскольку в речевом поведении наиболее ярко отражается сущность человеческой личности. Как видно из устойчивых выражений, в традиционный русский речевой идеал не входят проявления показной веселости, уверенности в себе, стремления выделиться: В чужом доме не будь приметлив, а будь приветлив; Не лезь наперед, не стать бы назади. Предпочтение сдержанности, скромности — в многочисленных пословицах и ППВ о пользе молчания: Слово — серебро, молчание — золото; Бог дал два уха и один язык; Язык мой — враг мой «О несдержанности в высказываниях, о привычке говорить лишнее во вред себе». Слово, речь обладает огромной силой, в слове воплощается Божественная мудрость, поэтому пословицы о языке и речи пересекаются с пословицами о вере: Язык с Богом беседует; За Богом молитва, за царем служба не пропадет. Лексема «Бог» очень частотна в пословицах. Бог является не просто Творцом, источником всякого бытия, но и высшим по отношению к бытию как понятие более широкое: Без Бога ни до порога; Живи не так, как хочется, а так, как Бог велит. Лишь по отношению к вере пословица отходит от своей прагматической направленности, «заземленности», что свидетельствует об особой значимости, особой ценности концептов «Бог», «вера» в русской ценностной картине мира: Дай Бог — хоро- 60 2007 ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА шо, а слава Богу — лучше; С Богом не спороваться. Лексема «Бог» в пословицах реализует элементы значения «всеобщий», «всеохватный», «вселюбящий». В то же время Бог небезразличен к повседневной жизни отдельного человека, его хорошим и плохим поступкам, Он «справедливый», «милостивый»: Будешь плох — не подаст и Бог; Суди Бог того, кто обидит кого; Не скор Бог, да меток. Божественное покровительство не снимает с человека обязанности самому проявлять активность: Боже поможи, а сам не лежи; На Бога надейся, а сам не плошай; Молись, а к берегу гребись. Пословицы указывают на недостижимость идеала в человеческой жизни. Отмечается кратковременность, нестабильность счастья, которое часто не связано с личными достоинствами человека, проявлением активности, ума, работой: Дурак (дура) спит, а счастье у него (у ней) в головах стоит (сидит); Счастье что трясье — на кого захочет, на того и нападет. Индивидуальное переживание счастья может отдалить человека от социума, разрушить его связь с другими людьми: Счастливым быть — всем досадить. №44 Таким образом, комплекс ППВ, содержащих концепты ценностной картины мира, содержательно сближается с выработанными в русской философии идеями соборности и солидарности на основе совпадения веры, нравственного и социального начал. Осмысление единства человеческого рода, безусловно, относится к общечеловеческим ценностям и связано с христианской трактовкой предназначения человека: «Возлюби ближнего своего как самого себя». 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 61 Гуревич П.С. Философия культуры: Пособие для студентов гуманит. вузов. 2-е изд. М., 1995. С.117. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. 5-е изд. М., 2006. С.38. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. 6-е изд. М., 1998. 544 с. Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа. М., 2000. 608 с. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М., 1998. Арутюнова Н.Д. Истина: фон и коннотации // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991. С.105. Колесов В.В. Культура речи — культура поведения. Л., 1988. С.271.
