Константин Давидович Коломин, аспирант кафедры политических наук РУДН

Валентин Евгеньевич Сауляк, кандидат философских наук,
доцент кафедры политических наук РУДН,
Константин Давидович Коломин, аспирант кафедры политических наук
РУДН
Информационное противостояние трансграничной экспансии
«Учитывая, что основные угрозы в пограничном пространстве
создаются спецслужбами и иными организациями иностранных государств, а
также трансграничной организованной преступностью, ‒ пишет известный
аналитик В.В.Шумов, ‒ можно говорить об информационной войне,
направленной на пограничное ведомство и граждан государства»[1].
Автор
монографии
обращается
к
методологии
защиты
информационного поля (пространства) приграничья, руководствуясь теорией
управления[2]. В соответствии с которой используются три класса моделей:
информационного
влияния,
информационного
управления
и
информационного противоборства (курсив наш – авт.). Так, модель
информационного влияния позволяет исследовать зависимость поведения
агента/актора, лицо, принимающее решение, аудиторию от его
информированности (информационных воздействий) как со стороны
политического центра, так со стороны внешних центров влияния. Задача
устойчивого управления пограничным регионом заключается в нахождении
информационных воздействий со стороны центра, обеспечивающих
требуемое поведение актора (электората), личного состава погранвойск и т.д.
Информационное противоборство – это взаимодействие нескольких
центров, обладающих несовпадающими интересами и осуществляющих
информационные воздействия на один и тот же управляемый субъект[3].
Применительно к нашей теме, речь, например, может идти о таких
противоборствующих центральным и региональным властям РФ
конкурентным
внешнеполитическим акторам, как сопредельные
государства, ТНК, трансграничные преступные группировки, политические
эмигрантские организации[4] и т.д.
Опасения экспертного сообщества достаточно обоснованы. Стоит
вспомнить, что в 2011 году, разведывательные службы США провели 231
кибератаку, направленную против электронных сетей России, Китая, Ирана
и КНДР, как сообщает сайт газеты «Washington Post» со ссылкой на
документы, рассекреченные экс-сотрудником ЦРУ Эдвардом Сноуденом [5].
Следует подчеркнуть, что информационная борьба с нашей страной
ведётся давно. К примеру, Сергей Тихонов в журнале «Эксперт», отмечает,
что образ оси зла, который навязали общественному мнению об СССР в
сознании западной аудитории, стал одним из ключевых факторов разрушения
советской империи. «Тогда информационную войну мы проиграли с
разгромным счетом, ‒ пишет автор популярного политического издания, ‒ во
многом благодаря собственным имиджевым ошибкам. Все геополитические
«косяки» агрессии отечественной властной элиты быстро и умело
подхватывались западной пропагандистской системой и использовались в
качестве неоспоримого доказательства деструктивной роли Москвы в мире.
Насильственные действия в отношении восточно-европейских народов, и
особенно бессмысленная бойня в Афганистане, привели к её окончательному
поражению в информационно-идеологическом противостоянии с Западом».
Объективный анализ информационного противостояния России с её
традиционными оппонентами показал, что «в ресурсном плане решающую
роль в этой битве сыграл тотальный контроль правительств и
олигархического капитала, действующие в одной связке, над основными
мировыми СМИ. Стратегические инвестиции в развитие транснациональных
телеканалов и газет, аудитория которых включает миллиарды человек на всех
континентах, оказались гораздо эффективнее вложений в военные
инструменты внешней политики. Немаловажным преимуществом в глазах
массового общества стал тот факт, что контроль осуществлялся не грубо, а
завуалированно, через многочисленные прослойки ‒ как тончайший
музыкальный инструмент мастера. Официально СМИ в США и Европе
независимы от государства, однако экономика массмедиа построена таким
образом, что в ключевых политических установках они все же исполняют
заказ центра» [6].
Разумеется, это ещё и следствие узкого понимания военной реформы,
которую пыталась проводить
команда Э. Сердюкова. Правда,
немотивированное сжатие
информационного пространства и влияния
военных СМИ началось при первом министре обороны России –
П.С.Грачёве. Тогда был сокращён значительный потенциал влияния на
личный состав и общество, резко упали тиражи, сократилось теле- и
радиовещание.
А между тем, ещё в 1967–1991 гг. советская военная периодическая
печать
включала: органы
управления; систему подготовки кадров;
полиграфическую базу; газеты и журналы Министерства обороны СССР,
Пограничных войск КГБ СССР и Внутренних войск МВД СССР. В эти годы
в Вооруженных Силах СССР действовали: Военное издательство
Минобороны, газета «Красная звезда», 20 журналов, 24 окружные,
групповые и флотские газеты, 9 армейских и флотильских изданий, 232
редакции многотиражных газет (из них 13 изданий академий и 17 – военнополитических
училищ).
В
Пограничных
войсках
КГБ
СССР
функционировало 10 газет пограничных округов. Во Внутренних войсках
МВД СССР – 27 газет дивизий. Данная система периодической печати
формировала единое военно-информационное поле [7].
Для сравнения. В то же время у главного идеологического противника
СССР – США выходили в свет 11000 журналов, вещали в эфир 9000
радиостанций, 1500 телевизионных каналов, функционировали 2400
издательств и 7 киностудий. Двадцать транснациональных медийных
компаний владели половиной этих средств массовой информации.
Владельцы СМИ распространяли своё влияние на большую часть аудитории
слушателей, зрителей, читателей и, следовательно, воздействовали вполне
определённым образом на сознание и политический выбор сограждан.
В период относительной гласности, в конце 80-х годов, ВВС США раскрыли
часть данных о своих информационных ресурсах. Оказывается, в
распоряжении командования военной авиации находились 34 вещательных
радиостанции, 7 телевизионных каналов, журнал с тиражом 125 00
экземпляров. Аппарат ВВС ежегодно проводил 14 000 пресс-конференций. За
этот период командование ВВС профинансировало создание 148
кинофильмов и сотни радиопередач. В «Armed Forces» сообщалось, что
Пентагон в данный момент выпускает 171 журнал, что ему ежегодно
обходится в десятки миллионов долларов. К началу 1990-х Пентагон
выпускал 1203 периодических издания. Обладая таким ресурсом, военное
ведомство легко могло довести до общественности мотивы своего участия в
любой, не самой популярной силовой акции[8].
Напомню, что под спудом официального нейтралитета Вашингтон вёл
весьма интенсивную идеологическую борьбу. Достаточно пролистать
последнюю публикацию об идеологической борьбе ЦРУ США времён
холодной войны Ф.С.Сондерс, чтобы в этом убедиться.[9]. Основным
инструментом культурного фронта холодной войны являлся Конгресс за
свободу культуры (Congress for Cultural Freedom) с отделениями в 35
государствах, десятками изданий и программ. Многочисленные издания,
симпозиумы, выставки, концерты и программы должны были убедить
европейцев, что эпицентром мировой культуры является США, а СССР
соответственно – империей зла…
«На пике своей активности, – пишет Ф.Сондерс, – Конгресс (Congress
for Cultural Freedom – прим. авт.) … имел отделения в 35 странах, его
персонал насчитывал десятки работников, он издавал более 29 престижных
журналов, владел новостными и телевизионными службами, организовывал
престижные международные конференции, выступления музыкантов и
выставки художников, награждал призами… Результатом стало создание
сплочённого сообщества людей, работающих рука об руку с ЦРУ для
распространения одной идеи: мир нуждается в Pax Americana (мир по
американскому образцу), новой эпохе Просвещения, которая могла бы
называться «американским веком»[10]. И последствия его многолетней
деятельности в Европе и России ощущаются по сей день. Культурная
разобщённость и недоверие в международных делах, спорадически
возникающие информационные войны – печальное наследие Конгресса.
Участники протестных акций на Болотной и Майдане – в той или иной мере
из числа поклонников иллюзий в стиле Pax Americana…
Правда, положение дел в информационной политике России по
сравнению с 90-ми годами
изменилось. Понятно, что выиграть
информационную войну на чужой территории у таких монстров, как CNN
или ВВС, для нас крайне сложная задача. Как, впрочем, и им не удаётся
выиграть эту войну на нашей территории. Но, например, реакция на
нашумевшую статью российского президента В.В. Путина о ситуации в
Сирии, опубликованную в «The New York Times» в сентябре 2013 года,
показывает, что и западная аудитория способна воспринимать
аргументированную, чёткую позицию. Не случайно руководитель
преобразованного информационного агентства РИА «Новости» − «Россия
сегодня», Дмитрий Киселев, сказал: «Зачастую мы (журналисты) искажаем
картину и смотрим на свою страну как на чужую. Период
дистиллированной отстранённости в журналистике закончен»[11]. Да и
абсолютные показатели говорят сами за себя.
По состоянию на 1 января 2011 г. в России было зарегистрировано 101
000
наименований
СМИ.
При этом далеко не все российские СМИ, имеющие официальную
регистрацию, в настоящее время реально существуют. Именно поэтому в
регулярно обновляемом Национальном реестре СМИ сегодня числятся
только 73 514 печатных и электронных масс-медиа[12]. Из них:
телепрограмм – 5254;
радиопрограмм – 3 769;
газет – 28449;
журналов – 21572;
сборников – 1 378;
других СМИ – 610.
Обратимся к специфике регионального информационного пространства
как части общероссийского целого. О вертикальной доминанте в организации
управления информацией сказано достаточно российскими и зарубежными
авторами. Мы сосредоточимся на специфике региональных практик,
которые, по оценке специалистов, заслуживают отдельного анализа[13].
Помимо решения общенациональных задач, за которые государственные
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
СМИ регионов получают преференции из центра, местные издания, редакции
и творческие коллективы выполняют следующие функции:
Интерпретируют идеи, идущие из политического центра;
Адаптируют генеральную политическую линию (курс на модернизацию,
например) к местным условиям;
Занимаются апологетикой местных инициатив, региональных элит
и политических лидеров;
Поддерживают
традиционный
социально-экономический
уклад,
региональную политическую субкультуру;
Влияют на формирование пограничной экономической, социальнополитической и миграционной политики с сопредельными государствами (до
45 постсоветских территорий РФ стали приграничными);
Создают привлекательный имидж региона в глазах мировой и российской
общественности;
Способствуют аккумуляции инновационных и инвестиционных ресурсов
[14].
Не лишним, на наш взгляд, упомянуть и о контрпропагандистской
функции прессы, поскольку некоторые зарубежные СМИ антироссийской
направленности ратуют если не за право прямого насилия, то за «право
косвенного управления»[15] трансграничными территориями. Исключением
в этом ряду являются японские СМИ, которые публично настаивают на
передаче Россией «северных территорий» Стране Восходящего Солнца.
Последнюю функцию мы склонны считать доминирующей, поскольку
именно она (особенно в дотационных регионах) призвана выступать
катализатором социально-экономических и политических преобразований.
Помимо хорошо узнаваемого авангардного характера – сети – региональные
СМИ, особенно электронные и Интернет-ресурсы, как саморазвивающаяся
система, несут в своём новом функционале и кластерный характер.
Напомню, что в общетеоретическом смысле кластеры рассматривают
как плацдарм новой организации сознания и мышления людей. А в нашем
случае кластер – зона выращивания новых типовых решений регионального
развития[16]. Пока в этом смысле лидируют столичные регионы, городамиллионники с академической наукой и ОПК, авиастроением, космосом,
биотехнологиями, ядерной энергетикой. Однако эта тенденция, как
показывают исследования, достаточно прочно закрепилась в регионах, к
которым проявляет повышенное внимание Центр. И где у власти люди с
креативным мышлением[17].
По сообщению шефа американской разведки, директора национальной
разведки генерал-лейтенант ВВС в отставке Джеймса Клэппера, Лидеры
России вполне осознают потенциальную возможность участия войск Запада в
военных столкновениях на её границах (курсив наш – авт.) Их
обеспокоенность возможностью возникновения вооруженных конфликтов и
возможностью эскалации противостояния, а также вероятностью
возникновения некоторых неудобств чисто военного характера, которые
могут стать следствием расширения зон кризисов или конфликтов, может
привести к решительной и быстрой реакции российских Вооружённых Сил
на возникшие обстоятельства [18].Но это крайний случай.
Сегодня периферия ждёт от центра не только материальных
преференций, но и информационной поддержки. Поскольку те
информационные ресурсы, которыми располагает местная власть, − для
«внутреннего употребления» достаточны, но для отпора внешних оппонентов
явно мала. Ощущается и кадровый голод на квалифицированных борцов
сетевых баталий[19].
Государственная
программа
«Информационное
общество»,
рассчитанная до 2020 года, могла бы системно влиять на нужды регионов. Ибо
на неё возложена задача устранения диспропорций в информационной
политике страны. Поскольку до недавнего времени более чем в 40 тысячах
населённых пунктах РФ не было связи…Порядка 1,5 миллионов наших
соотечественников не имеют доступа к телевидению, а 3,7 миллионов человек
довольствуются лишь одной программой. Каждый третий военный вуз не
имеет выхода в Интернет.
Речь идёт о задачах финансово и технологически ёмких, но решение их
многократно расширяет информационные возможности общества,
государства, личности. Ресурсов политических партий и общественных
движений, НПО в том числе. Как утверждают некоторые российские
эксперты, фактически все зарегистрированные в Минюсте РФ
неправительственные организации (НПО) обладают свободным доступом в
веб-пространство. Всего в настоящее время в стране насчитывается 659664
некоммерческие организации, в том числе без учреждений – 354405
организаций. С 2001 года число НПО выросло на треть. Что сопрягается с
идеологией государственной программы «Информационное общество».
Созданы
предпосылки для модернизации медийной сети, расширения
влияния на сограждан, совершенствование системы управления
электоратом, мониторинга информационного пространства, моделирования
социально-политических процессов, обоснования долгосрочных программ
развития общества и защиты его фундаментальных интересов в приграничье.
Менее защищённой от недружественных влияний территорий России.
Литература и источники:
[1] Шумов В.В. Введение в методологию погранологии и погранометрики. –
М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. С.135;
[2] Бурков В.Н., Коргин Н.А., Новиков Д.А. Введение в теорию управления
организационными системами /Под. ред. чл.-корр. РАН Д.А.Новикова. – М.:
Книжный дом «ЛИБРОКОМ»/URSS, 2009. С.264;
[3] Шумов В.В. Там же. С.138.
[4] Bauer E. Konfidentenberichte über die europäische Emigration in London
1852−1861. Trier. Karl-Marx-Haus. 1989.XX, 630 S;
[5] Cм.:[Электронные ресурсы]. – Режим доступа: http://news. mail.ru
/politics/ 14558749;
[6] Тихонов C. Треск лжи // Эксперт 2012. № 30;
[7] Мальцев Р. В. Оcновные направления деятельности военной
периодической печати по военно-патриотическому воспитанию личного
состава Армии и Флота в 1967 −1991 гг. // Армия и общество 2011. №4.
С.151 – 155;
[8] Сауляк В.E., Силва Н.К. Медийная монополия и политическая
конкуренция // Вестник РУДН. Сер. Политология 2011. №4. С.27-36;
[9]Cондерс Ф.С. ЦРУ и мир искусств: культурный фронт холодной войны. –
М.: Институт внешнеполитических исследований и инициатив, Кучково
поле, 2013;
[10] Cондерс Ф.С. Указ. Соч. С.5;
[11] Инкижинова С., Куляпина И. С добрыми намерениями// Эксперт 2013.
№50. С. 20;
[12] СМИ в меняющейся России: коллективная монография / Под ред. проф.
Е.Л.Вартановой. – М.: Аспект Пресс, 2011. С. 65.
[13] Мистюков В.В. Информационная политика современной России в
контексте формирующегося гражданского общества. Диссерт. канд. полит.
наук. – М.: РУДН, 2012. С.104;
[14] Мистюков В.В. Там же;
[15] Третьяков В.Т. Как стать знаменитым журналистом: курс лекций по
современной русской журналистике. – М.: Ладомир, 2004. С.28;
[16] Исаев Э. Финансовый потенциал крупного промышленного региона. –
М.: Экзамен XXI, Экономика, 2007;
[17] Гражданское общество современной России. Социологические
зарисовки с натуры. Отв. Ред. Е.С.Петренко. – М.: Институт фонда
«Общественное мнение», 2008. С.29;
[18] Иванов В. Начальник американских разведчиков ошарашил сенаторов.
Cм.:[Электронные ресурсы]. – Режим доступа: http://nvo.ng.ru/spforces/201104-01/13_usa.html;
[19] Давыдов В.Н. На поле информационной войны // Политическое
просвещение 2001. №1. С.21.