На правах рукописи ЧЕРНЫШКОВА Елена Юрьевна РЕФЛЕКСИЯ КАК УСЛОВИЕ ДИНАМИКИ
advertisement
На правах рукописи ЧЕРНЫШКОВА Елена Юрьевна РЕФЛЕКСИЯ КАК УСЛОВИЕ ДИНАМИКИ ФРУСТРАЦИОННОГО РЕАГИРОВАНИЯ Специальность 19.00.01 – Общая психология, психология личности, история психологии АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук Москва – 2012 Работа выполнена в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» на кафедре психологии личности факультета психологии Научный руководитель: Петровский Вадим Артурович, доктор психологических наук, член-корреспондент РАО, профессор Официальные оппоненты: Поддьяков Александр Николаевич, доктор психологических наук, профессор кафедры общей и экспериментальной психологии факультета психологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Битюцкая Екатерина Владиславовна, кандидат психологических наук, ассистент кафедры общей психологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Ведущая организация: Российский государственный гуманитарный университет, Институт психологии им. Л.С. Выготского Защита состоится «24» апреля 2012 г. в 15-00 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.048.03 при Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» по адресу: 109316, г. Москва, Волгоградский пр-т, д. 46Б, ауд. 210 С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» по адресу: 101000, г. Москва, ул. Мясницкая, д. 20 Автореферат разослан « » марта 2012 года Ученый секретарь диссертационного совета 2 Молчанова Ольга Николаевна ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования Интерес к экспериментальному изучению агрессии, агрессивности личности, особенностей реагирования человека во фрустрационных ситуациях в мировой психологии начинается с публикации книги Дж. Доллара с соавторами «Фрустрация и агрессия» в 1939 году. Почти столетие прошло с тех пор, но общественная и экзистенциальная значимость разработки этой проблемы не утрачивается, информационные столкновения, дестабилизацию а перегрузки, социальные экологические потрясения, эмоциональной коммулируются, «не возрастает. находят сферы Экономические катастрофы, безработица личности. выхода», но, кризисы, вооружѐнные обусловливают Негативные эмоции конечном счете, в неконтролируемым образом «выплескиваются» во вне или(и) приводят к возникновению психосоматических заболеваний. Агрессивные проявления случаются столь часто, что порой воспринимаются людьми как своего рода «норма» их поведения в обществе (феномен «благородного негодования», убеждение в том, что «добро должно быть с кулаками» и т. д., и т. п.). Тем не менее, отсроченным образом люди, ведущие себя импульсивно, могут переживать чувства стыда и вины и пытаться найти способы совладания с собственной агрессией. Настоящее исследование призвано поддержать тех, кто ставит перед собой эту задачу. Центральная идея работы заключается в том, что значительные ресурсы коррекции агрессивных проявлений открывает рефлексия собственных эмоциональных реакций в ситуации фрустрации. Развитая рефлексивность (генез которой подразумевает прохождение ступеней внешнего контроля, контроля со стороны «значимого другого во мне», наконец, принимает форму субъективного проговаривания собственных импульсивных реакций) есть, предположительно, фактор позитивной 3 трансформации агрессии. Изучение изменений фрустрационного реагирования в процессуальном контексте при актуализированной рефлексии также является важнейшей частью работы, отражающей динамические аспекты в плане взаимоотношения рассматриваемых явлений. В этой связи формулируется проблема исследования: существует ли (и в какой степени действенно) влияние рефлексии на динамику фрустрационного реагирования? Определяя агрессию, исходим из теории фрустрации С. Розенцвейга. В этой теории, агрессия есть форма совладающего поведения, направленного на преодоление препятствий в достижении цели, и имеющая как конструктивный (не причиняющий вреда другим индивидам и объектам), так и деструктивный (причиняющий такой ущерб) характер. Агрессия проявляется в ситуациях лишения чего-либо, внутриличностного или социального конфликта (конкуренция), нанесение моральной или физической травмы (хищение, вандализм) (Rosenzweig, 1978). Соответственно, фрустрационное реагирование определяется как целостная реакция индивида на ситуацию, препятствующую достижению цели или обладанию объектом (такие ситуации определяются как фрустрирующие). В настоящей работе акцент делается на деструктивной стороне агрессивного поведения: агрессия рассматривается как один из возможных негативных вариантов фрустрационного реагирования, а рефлексия – как условие «сглаживания» агрессии. В понимании рефлексии мы исходим из общепринятого представления о способности человека к восприятию и анализу содержаний собственной психики, построению образа себя как субъекта активности, осмыслению и означиванию текущих переживаний и эмоциональных состояний. В более широком смысле рефлексия заключает в себе осознание психических процессов и содержаний, характеризующих жизненные миры людей, понимание и эмпатическое постижение внутренней жизни другого. Подчеркиваем также возможный регулятивный аспект рефлексии. В рефлексии представлены 4 «метакогнитивные» и «метарегулятивные» способности (Карпов, 2003; Шадриков, 2010). Допустимо предположить, что любой метакогнитивный процесс реализует также метарегулятивный способности (как, впрочем, и наоборот: метарегулятивные процессы реализуют в себе метакогнитивные способности). Именно в этих терминах мы можем осмыслить принимаемое нами допущение, согласно которому, рефлексия собственных эмоциональных состояний индивидом есть, в то же время, проявление метакогнитивных способностей, неотделимых от присутствия в данном индивиде «отраженной субъектности» (Петровский В.А., 1984) других людей. Иными словами, рефлексия подразумевает существование кого-то, невидимого извне, но идеально представленного и продолженного в сознании индивида, и играющего для него роль «внутреннего наблюдателя» (свидетеля, эксперта, контролера, etc); такой «внутренний наблюдатель» не только отражает, но и модифицирует (преображает) подлежащие его анализу и означиванию содержания психики. Подобный «наблюдатель», занимающий пристрастную позицию по отношению к наблюдаемому, присутствует во внутреннем мире, в трактовке которого мы следуем В.Д. Шадрикову. В его работах, внутренний мир человека есть «особого рода потребностно-эмоционально-информационная субстанция»; пониманию этой субстанции соответствует «исторически сложившееся представление о человеческой душе» (Шадриков, 2010). Если так, то «внутренний наблюдатель» (конструкт, используемый нами) может быть осмыслен как «живущий» в пространстве души индивида «значимый другой», или, точнее, «обобщенный другой», соучаствующий в процессах раскрытия метакогнитивных и метарегуляторных способностей данного индивида. Именно в этих терминах, можем теперь описать центральную идею работы, состоящую в том, что, актуализируя присутствие «значимого другого» в переживаниях индивида, мы стимулируем процессы саморефлексии последнего (метакогнитивный аспект рефлексии), что, в свою очередь, ведет к модификации способов эмоционального реагирования (метарегуляторный 5 аспект рефлексии). Выделяются следующие формы «отраженной субъектности» как условия стимуляции рефлексии: 1) «значимый другой» – тот, кто реально присутствует в ситуации; 2) «интроецированный другой» («идеальный другой», «интроект») – тот, кто способен вступить во внутренний диалог и, будучи в сознании индивида, «наблюдает за ним» как бы со стороны; 3) «претворенный другой» – тот, кто субъективно неотделим от «я» индивида, переживается как его собственное «я», выступающее в роли субъекта, тождественного «я» как объекту активности (Петровский В.А., 1984). В дополнение к существующим в психологических текстах терминам, необходимо определить еще некоторые, значимые для прояснения идеи работы и построения схемы исследования. Среди них: профиль фрустрационного реагирования, эмоциональная саморефлексия в условиях фрустрации, типическая ситуация фрустрации. Так, вводим новое словосочетание, – «профиль фрустрационного реагирования», – для того, чтобы охарактеризовать индивидуально- специфический поведенческий паттерн в ситуации фрустрации (С. Розенцвейг выделяет «направленность» и «тип» реакции на ситуацию фрустрации; мы исходим из этой спецификации). В эмпирической части исследования профиль фрустрационного реагирования выступит для нас в роли зависимой переменной. Говоря об эмоциональной саморефлексии в условиях фрустрации, имеем в виду рефлексию собственных эмоциональных состояний, вызванных ситуацией фрустрации. Такова – независимая переменная в предстоящих экспериментах. Под типической ситуацией фрустрации мы имеем знаковую (символическую) модель реальных ситуаций фрустрации, отражающую наиболее характерные, сущностные их черты (типическое – «относящееся к прообразу, прототипу, представляющее какой-нибудь класс вещей или действий» (Философский энциклопедический словарь, 2010)). В настоящем исследовании к типическим ситуациям фрустрации мы относим ситуации, 6 символически представленные в «Методике рисуночной фрустрации» С. Розенцвейга. Цель исследования – изучить роль эмоциональной саморефлексии индивида в процессах фрустрационного реагирования. Объект исследования – саморефлексия как источник динамики поведения. Предмет исследования – влияние эмоциональной саморефлексии индивида в условиях фрустрации на профиль фрустрационного реагирования. Общая гипотеза исследования – рефлексия индивидом собственных эмоциональных состояний ведет к снижению уровня проявлений его агрессивности. Различая условия стимуляции рефлексии индивидом собственных эмоциональных состояний в ситуации фрустрации и используя в оценке фрустрационного реагирования параметры, указанные С.Розенцвейгом, мы формулируем три эмпирические гипотезы исследования. В каждой из них отмечается возможность снижения агрессивности в результате активизации рефлексии испытуемых, моделирующих поведение персонажей в типовых ситуациях фрустрации. Первая эмпирическая гипотеза состоит в том, что доля агрессивности в профиле фрустрационного реагирования снижается при включении в проективную ситуацию фигуры «значимого другого», играющего роль свидетеля и, тем самым, усиливающего саморефлексию испытуемого. Вторая эмпирическая гипотеза заключается в том, что доля агрессивности в профиле фрустрационного реагирования снижается под влиянием «внутреннего наблюдателя», присутствующих в сознании героя проективной ситуации и, тем самым, активизирующего саморефлексию испытуемого. Третья эмпирическая гипотеза состоит в том, что доля агрессивных реакций в профиле фрустрационного реагирования снижается в условиях «по7 шаговой» рефлексии испытуемым эмоциональных состояний героев проективной ситуации. Задачи исследования: - проанализировать существующие в психологии представления о «фрустрационном реагировании», «агрессии», «агрессивности», «рефлексии», «значимом другом», сформулировать концептуальную модель и программу исследования; - создать экспериментальные условия для проявления рефлексивных способностей испытуемых; - определить изначальный уровень проявления агрессии во фрустрационных ситуациях; - выявить тип и характер проявлений агрессии при рефлексии в присутствии «значимого другого» и его образа, «внутреннего наблюдателя»; - исследовать изменение направленности и типа проявления агрессии в процессе рефлексии с учетом типологических черт «экстравертированность – интровертированность»; - представить основные тенденции взаимосвязи эмоциональной саморефлексии в условиях фрустрации, феномена «значимого другого», агрессивного фрустрационного реагирования. Теоретико-методологические основы исследования составляют «эвристическая» теория фрустрации (С. Розенцвейг), мультисубъектная теория личности (В.А. Петровский), метакогнитивной В.Д. Шадриков), и концепция рефлексии метакоммуникативной принципы понимания как проявления способности (А.В. Карпов, рефлексии в работах Е.Б. Старовойтенко, И.Н. Семенова; модели «значимого другого» в работах Дж. Мида, Г. Салливана, А.В. Петровского и др. исследователей. Научная конструкты новизна работы: «фрустрационное впервые реагирование», соотнесены теоретические «рефлексия», «значимый другой»; выявлен эффект редукции агрессии в профиле фрустрационного 8 реагирования под влиянием эмоциональной саморефлексии; показано, что снижение уровня агрессии при эмоциональной саморефлексии в условиях фрустрации не зависит от таких типологических черт личности, как «экстравертированность – интровертированность». Теоретическая значимость диссертационной работы состоит в разработке и проверке концепции взаимосвязи агрессии, фрустрационных реакций и рефлексии; рефлексия охарактеризована как единство метакогнивной и метарегуляторной способностей применительно к реагированию на ситуацию фрустрации; процессы и результаты рефлексии рассмотрены в контексте «отраженной субъектности» одного индивида в другом. Предложены способы операционализации конструктов, фигурирующих в теоретической модели. Практическая значимость данной работы состоит в обосновании эффективных и вполне доступных способов саморегуляции, позволяющих справляться с трудными жизненными ситуациями. Теоретико- экспериментальные разработки, представленные в диссертации, могут быть использованы в психокоррекционной, психотерапевтической и психологоконсультативной работе с представителями различных возрастов, а также – в подготовке практикующих психологов. Методика исследования – модификация теста С.Розенцвейга «Методика рисуночной модификация, фрустрации» (взрослая и сохраняя стандартные детская способы формы). Предлагаемая интерпретации откликов испытуемых на стимульный материал, не является тестом, выявляюшим паттерны фрустрационного стандартами, а реагирования, представляет собой соотносимые с исследовательскую групповыми методику, фиксирующую различия в реакциях одних и тех же испытуемых на фрустрационные стимулы при разном способе актуализации эмоциональной саморефлексии. Статистическая обработка проводится с помощью критерия φ* – углового преобразования Фишера. 9 Характеристика выборки: 88 человек – первая выборка, 92 человека – вторая выборка; ученики 9-10-х классов общеобразовательных школ города Москвы (ГОУ СОШ №190, ГОУ СОШ №187, ГОУ СОШ №120) старшего подросткового возраста (15-17 лет). В целом, было проанализировано 5500 ответов испытуемых. Положения, выносимые на защиту: 1. Саморефлексия индивида есть функция присутствия в его сознании «значимых других» индивидов – будь то образы реальных других из непосредственного окружения индивида, или интроекты других индивидов (внутренние «собеседники», «партнеры», «противники» и т.п.), или «претворенные» в нем другие (другие «я», слитные с его собственным «я», образующие во внутреннем мире индивида инстанцию cogito – «мыслю»). 2. Рефлексия индивидом собственных эмоциональных состояний, наряду с функцией саморепрезентации, реализует функцию самоконтроля, что, в частности, содействует снижению уровня агрессии в профиле фрустрационного реагирования: увеличивается доля миролюбивых (импунитивных) и конструктивных («фиксированных на удовлетворении потребности») реакций, в противовес экстрапунитивным реакциям и реакциям «с фиксацией на самозащите»; закономерное фрустрационного снижение реагирования уровня обнаруживается агрессии в в генетически трех профиле преемственных способах побуждении к рефлексии: • со стороны образа значимого другого человека, непосредственно включенного в типическую ситуацию фрустрации; • со стороны «значимого другого» как интроекта («внутреннего наблюдателя») в типической ситуации фрустрации; • со стороны самого индивида, осуществляющего «по-шаговую» рефлексию собственных эмоциональных состояний в типической ситуации фрустрации. 10 3. Снижение уровня агрессии при эмоциональной саморефлексии в типической ситуации фрустрации не зависит от таких типологических черт индивида, как «экстравертированность – интровертированность». Апробация работы Основные научных и положения диссертационной работы докладывались на научно-практических конференциях: на «Международной конференции по психологическим, когнитивным, образовательным наукам и наукам о поведении» (ICPCEBS 2011: "International Conference on Psychology, Cognitive, Education and Behavioral Sciences"; г. Париж, Франция, август 2011 г.), «Международной конференции по бихевиоральным и психологическим наукам» (ICBPS 2010: "International Conference on Behavioral and Psychological Sciences", г. Париж, Франция, июнь 2010 г.), XIV Международной научнопрактической конференции молодых ученых «Психология XXI века: современная российская психология в мировой науке» (г. Санкт-Петербург, апрель 2011 г.), III Всероссийской научной конференции «Психология индивидуальности» (г. Москва, декабрь 2010 г.), XVIII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (г. Москва, 2011 г.), XVII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (г. Москва, 2010 г.), XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (г. Москва, 2009 г.), – а также обсуждались на научном семинаре аспирантов (г. Москва, кафедра психологии личности НИУ ВШЭ, сентябрь 2011 г.). Результаты диссертационного исследования используются для развития рефлексивных способностей подростков в ГОУ Центре психолого-медикосоциального сопровождения «Юго-Запад» города Москвы. Структура работы определяется общей логикой исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений. 11 ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность, проблема исследования, предмет и объект, определяется цель, гипотезы, задачи, методы и методики, называются теоретико-методологические основы работы, формулируется научная новизна, теоретическая и практическая значимость, дается краткая характеристика структуры диссертации. В первой главе «Психологические подходы к пониманию фрустрационного реагирования, агрессии, рефлексии», состоящей из двух параграфов, представлен анализ и обобщение психологических взглядов на феномены рефлексии, фрустрационного реагирования, агрессии, агрессивного поведения. Параграф 1.1. «Рефлексия как психологическая категория» включает классификации подходов к рефлексии с точки зрения интерпретации данной категории и выделения в ней структурных компонентов. Подробно рассматриваются модели рефлексии и рефлексивных процессов И.Н. Семенова, Е.Б. Старовойтенко, В.А. Петровского, В.А. Лефевра, А.В. Карпова, В.Д. Шадрикова, А.В. Россохина, Д.А. Леонтьевым и А.Ж. Авериной. Формулируется представление о рефлексии как функции «отраженной субъектности» «значимых других» индивидов и, в этой связи, анализируется релевантная задачам исследования концепция «значимого другого» в трудах символических интеракционистов, Г. Салливана, трехфакторная концептуальная модель «значимого другого» А.В. Петровского, концепция «отраженной субъектности» В.А. Петровского, а также теория происхождения и функционирования «супер-эго» как инстанции рефлексии у З. Фрейда, О. Фенихеля. Рассматриваются три ступени «отраженной субъектности» одного индивида в другом как гипотетические источники возникновения и осуществления рефлексии: 1) образ конкретного другого человека, реально присутствующего в ситуации («свидетель»); 12 2) «идеальный другой», присутствующий в сознании индивида («интроект»); 3) «я, видящее себя со стороны», с точки зрения «другого во мне» («претворенное я» другого). Проводится анализ взаимосвязи рефлексивных процессов и гнева, агрессии в подходах Л. Берковица, С. Прентис-Данна, Р. Роджерса, А. Налчаджяна, Ю.М. Орлова. В итоге формулируется понимание рефлексии как единства самопознания и саморегуляции индивида, реализующего функцию опосредования собственных эмоциональных реакций и, в частности, контроля над ними. В параграфе 1.2. «Фрустрация и фрустрационное реагирование: определение, типы» представлен анализ и обобщение ведущих подходов к данному феномену: «эвристическая» теория С. Розенцвейга, теория фрустрационной фиксации Н. Майера, теория фрустрационной регрессии К. Баркера, Т. Дембо, К. Левина, теория фрустрационной агрессии Д. Доллара с соавторами, взгляды Т. Шибутани, Ф.Е. Василюка, Н.Д. Левитова, Е.В. Битюцкой. Вводятся определения фрустрации, типология фрустрационного реагирования, подробно описываются формы реакций в ситуациях фрустрации. В параграфе 1.3. «Ретроспективный анализ и современное состояние подходов к пониманию агрессии» дается анализ взглядов на содержательную составляющую и природу агрессии, гнева, агрессивности в рамках основных психологических школ. Предлагаются определения данных понятий, делается акцент на ведущих моментах в объяснении изучаемых явлений в психоаналитическом направлении (З. Фрейд, Х. Гартман, Э. Фромм), в этологическом подходе (К. Лоренц), в когнитивном направлении (теория фрустрации − агрессии Д. Долларда, «Модель образования новых когнитивных связей» Л. Берковица), в теории социального научения (А. Бандура), с экзистенциальных позиций (В. Франкл, А. Лэнгле). Особое внимание уделяется фрустрационному подходу к агрессии и, помимо представления традиционной теории фрустрации − агрессии Д. Долларда, излагаются взгляды Н. Миллера, Л. Берковица, Р. Бэрона, Д. 13 Ричардсон с целью представления одного из ключевых направлений в изучении агрессивного поведения, используемого при создании исследовательской части данной диссертационной работы. Рассматриваются современные концепции и экспериментальные подходы в отношении агрессии и гнева (А. Налчаджян, А. Реан, исследования М.В. Алфимовой, В.И. Трубникова), представлены разграничения форм проявлений гнева Т. Дембо. Завершением параграфа является представление ведущих для экспериментальной части диссертационной работы определений агрессии, гнева, агрессивности. Во второй главе «Динамика фрустрационного реагирования в условиях инициации рефлексии со стороны «значимого другого» представлена концептуальная модель и основные компоненты программы диссертационного исследования. Параграф 2.1. «Концептуальное обоснование и программа исследования» включает в себя концептуальную модель рефлексии как источника динамики фрустрационного реагирования, описание переменных, плана, программы исследования, экспериментальных процедур. Цель экспериментального исследования – проследить возможную зависимость агрессии (зависимая переменная) в профиле фрустрационного реагирования от способов инициации рефлексии (независимая переменная). В первом случае, это введение в тестовую ситуацию нового персонажа, созерцающего происходящее со стороны (присутствие «значимого другого» как свидетеля) (проверка первой гипотезы исследования) (рис. 1). Во втором – обеспечение символического присутствия «внутреннего наблюдателя» в «самосознании» персонажа картинки («значимый другой» как интроект) (проверка второй гипотезы исследования). Наконец, в третьем – организация «по-шаговой» рефлексии испытуемым своих эмоциональных состояний в тестовой ситуации фрустрации (присутствие «значимого другого» как «претворенного я») (проверка третьей гипотезы исследования). 14 Рис. 1. Пример изображений исследования в предъявлении (А) и при введении «значимого другого» (Б). Дополнительные переменные - возраст, первоначальном социальный статус - контролируются путем создания константных условий (все испытуемые ученики 9-10-ых классов общеобразовательной школы в возрасте 15-17 лет). При проверке третьей гипотезы в качестве дополнительной переменной также рассматривается темперамент, в частности, его характеристика «экстравертированность – интровертированность». Последняя понимается, согласно концепции Г. Айзенка, как суперчерта или тип в структуре личности, континуум коррелирующих между собой черт, обусловленных генетически и детерминированных биохимическими процессами (Eysenck, 1952); регистрируется с помощью теста-опросника Г. Айзенка EPI в адаптации А.Г. Шмелева. При проверки первой и второй гипотез эксперимент строится на основе стимульного материала из детского 15 варианта «Методики рисуночной фрустрации» С. Розенцвейга в модификации В.В. Доброва; опирается на корпус идей В.А. Петровского (Петровский, 1984; 1993; 1996; 2009). Испытуемым предлагают три серии картинок. Первая – стандартный визуальный ряд, картинки, на которых изображены персонажи, один из которых оказывается в ситуации фрустрации (рис. 1(А)). Испытуемых просят указать, что говорит и что чувствует этот персонаж (о нем мы говорим: «фрустрируемый персонаж», «главный герой картинки», «протогонист»). Своеобразие предлагаемой В.А. Петровским модификации состоит в том, что вербальные послания, обычно представленные на картинке и выступающие фрустрирующим стимулом, в данном случае отсутствуют; о трудном положении, в котором находится герой картинки, повествует инструкция. Таким образом, ситуация может быть осмыслена испытуемым как более или менее фрустрирующая, в зависимости от его собственных установок. Этот момент построения экспериментально ситуации нуждается в пояснении. Подобно тому, как в любой «трудной жизненной ситуации», мера ее «трудности» всегда есть функция «когнитивного оценивания» (Битюцкая, 2007), так и в данном случае уровень фрустрации, порождаемый тестовой ситуацией, представляет собой результат «когнитивного оценивания» такой ситуации, что может рассматриваться как гипотетический «мостик перехода» между рефлексией и агрессией. Это обстоятельство было учтено нами в построении схемы исследования, нацеленной на установление искомой связи. Во второй серии эксперимента используются аналогичные картинки, но в ситуацию «встроены» изображения «значимого человека» – свидетеля происходящего, – нарисованного правее и выше фигуры протогониста (рис. 1(Б)). Испытуемому говорят, что «теперь на картинке присутствует значимый для него (нее) человек, то есть человек, которого он (она) ценит, мнение которого учитывает». Далее также необходимо указать, что чувствует и говорит главный герой картинки. 16 В третьей серии используются картинки с «внутренним наблюдателем». В инструкции подчеркивается, что «теперь у персонажа появляется «внутренний наблюдатель», «видящий» и «оценивающий» его поведение». Далее также необходимо указывать чувства и слова фрустрируемого персонажа, однако теперь с ним есть тот, кто наблюдает за ним изнутри. В исследовании применяется технология случайной последовательности в предъявлении стимульных изображений: иллюстрации без «значимого другого» предъявлялись вперемешку с картинками со «значимым другим». Данный ход вводится целенаправленно для предотвращения появления в эксперименте эффекта переноса. Помимо этого, создается контрольная группа. Применяются те же 9 сюжетов, что и в экспериментальной группе. Испытуемые пишут чувства и фразу фрустрированного персонажа, однако предъявляются две серии картинок, идентичные, без введения фигур «значимого другого» и «внутреннего наблюдателя». Интервал времени между сериями составляет несколько часов для предотвращения запоминания сюжетов и возникновения эффекта переноса. Экспериментальная часть для проверки третьей гипотезы исследования моделируется на стимульном материале взрослого варианта «Методики рисуночной фрустрации» С. Розенцвейга. Ее структура и формат проведения основывается на корпусе идей, выдвинутых В.А. Петровским (Петровский, 1984; 1993; 1996; 2009). Испытуемым предлагается 10 изображений, 4 из которых (ситуации № 8, 13, 20, 23) относятся по классификации С. Розенцвейга к ситуациям «препятствия», а остальные 6 (ситуации № 5, 7, 10, 16, 17, 21) – к ситуациям «обвинения». В соответствии с целями эксперимента участникам предлагается написать фразу, которую отвечает «фрустрированый» персонаж – человек, в области слов которого присутствует чистое поле. После этого в овале разработанного бланка испытуемый должен написать чувство, испытанное 17 этим героем. Далее предлагается представить, что ситуация развивается, но прописывается диалог лишь одного человека (персонажа, область слов которого изначально пуста), − и написать следующую фразу, произносимую героем. После этого нужно указать следующее испытанное им чувство и последующую фразу, а после этого – последнее чувство и последнюю фразу. Таким образом, происходит чередование в написании фраз-чувств, что дает возможность активизировать рефлексию эмоции участников эксперимента (обращение к чувствам) и зафиксировать степень выраженности агрессии (написанная фраза), ведь зачастую лишь обращение к тому, что человек чувствует в данный момент, и выступает пусковым механизмом рефлексивного процесса. Подобные задания повторяются в отношении девяти последующих изображений. Предполагается, что последняя, четвертая фраза, будет отличаться по направленности от первой (станет импунитивной, а не экстрапунитивной), а также по типу реакции начнет относиться к категории «с фиксацией на удовлетворении потребности». Вторая и третья фразы будут промежуточными в агрессивности в и, отражении свою динамической очередь, третья стороны будет изменения приближаться по характеристикам к четвертой, а вторая – к первой. Подобные данные будут являться отражением снижения степени интенсивности агрессивного реагирования в процессе рефлексии. Помимо этого, создается контрольная группа. В ней испытуемым также предлагается написать четыре ответа по тем же картинкам фрустрационного теста, что и в экспериментальной группе, однако указываются только фразы персонажей без упоминания чувств. Таким образом, предполагается, что рефлексивный процесс не запускается, либо выражен в значительно меньшей степени, что будет отражаться в типе и направленности фрустрационных реакций: от первого к четвертому ответу они не должны меняться по данным параметрам. 18 В третьей главе «Динамика фрустрационного реагирования в условиях инициации рефлексии со стороны «значимого другого». Обработка и анализ результатов», состоящей из четырех параграфов, представлены результаты эмпирической части диссертационного исследования с подробным обсуждением, сформулированные на их основе выводы. В параграфе 3.1. «Обработка и анализ результатов изучения характера агрессивного реагирования в условиях инициации рефлексии со стороны «значимого другого» как свидетеля и «внутреннего наблюдателя» описываются и обсуждаются результаты исследования по проверке первой и второй эмпирических гипотез работы. Полученные в ходе исследования результаты обрабатывались по 4 подгруппам: 1.) общей (67 человек, сравнение ответов всех испытуемых по сюжетам со «значимым другим» как внешним свидетелем – без него); 2.) подгруппе со «значимым другим» и без «внутреннего наблюдателя» (36 человек, сравнение сюжетов со «значимым другим» как свидетелем и без него; испытуемые отвечали по 18 изображениям исследования, по 9 сюжетам соответственно); 3.) подгруппе со «значимым другим» – «внутренним наблюдателем» (31 человек, сравнение сюжетов с «наблюдателем» и без других внесенных фигур, в том числе без «значимого другого» – свидетеля; испытуемые отвечали по 27 изображением, 9 сюжетам, но сравнение производилось по 18 изображениям); 4.) подгруппе со «значимым другим» – «внутренним наблюдателем», однако рассмотрение ответов в этой подгруппе по «значимому другому – свидетелю (31 человек, сравнение сюжетов со «значимым другим» и без иных фигур, в том числе без «наблюдателя; испытуемые отвечали по 27 изображением, 9 сюжетам, но сравнение производилось по 18 изображениям). Также вводилась контрольная группа (25 человек). 19 По всем девяти сюжетам количественно больше всего изменений в общей выборке (1 подгруппа) – 25, из которых 18 – по направленности, а 7 – по типу фрустрацинного реагирования. Далее в подгруппе со «значимым другим» и без «внутреннего наблюдателя» (подгруппа 2) выявляется 21 значимое различие: 15 – по направленности, 6 – по типу реагирования. Оставшиеся подгруппы показывают чуть меньшее по отношению к предыдущим и практически равное по отношению друг к другу число изменений. Подгруппа 3 (с «внутренним наблюдателем» и без внесенных фигур) выявляет 18 значимых различий: 13 – по направленности, 5 – по типу. Подгруппа 4 (со «значимым другим» и без других фигур) показывает 17 изменений: 10 – по направленности, 7 – по типу (таблица 1). Таблица 1 Сводная таблица результатов исследования по проверке гипотез снижения агрессии в условиях инициации рефлексии со стороны «значимого другого» как свидетеля и «внутреннего наблюдателя» ПОДГРУППА № СЮЖЕТА 1. (Мальчик опрокидывает ведро на только что вымытый уборщицей пол) 2. (Отец узнал на собрании, что у дочери пять двоек в четверти, а она со «значимым другим» и без «внутреннего наблюдателя» (подгр. 2) ПОДГРУППА со «значимым другим» и «внутренним наблюдателем» Сравнение сюжетов с «наблюдателем» и без других фигур (подгр. 3) Сравнение сюжетов со «значимым другим» и без других фигур (подгр. 4) ОБЩАЯ выборка (подгр. 1) 1) < Е(2,338) 1) < Е(2,045) 1)<ED(1,971) 2) > М(1,841) 2)>NP(1,782) 2) >NP(2,041) 1) < Е (2,355) 2) < ED (1,982) 3) > NP (1,787) 1) < Е(2,807) 1) < Е(2,436) 2) > М(1,816) 1) < Е (2,436) 2) > I (1,971) 3) > I (1,912) 2) > М(2,177) 3 >NP(1,662) 4)<ED(2,962) 1) < E (3,717) 2) > М (2,811) 20 ВСЕГО изменений по сюжету 9, из которых – 2 – зона знач., 7 – зона неопр. 13, из которых – 7 – зона знач., говорила, что их нет) 3. (Женщина застает мальчика, разбивающего ее окно) 4. (Учительница снова упрекает ученицу в том, что она списывает у соседки) 5. (Первый мальчик сообщает второму, что Петя, с которым второй дрался, попал в больницу) 6. (Сын в очередной раз не сдерживает своего обещания и приходит позже обговоренного с мамой времени) 7. (Первая девочка обращается ко второй, говоря ей, что хотела бы узнать, почему с той никто не хочет дружить) 3) > I (2,195)) 4) < ED (2,617) 1) < Е(1,866) 1) > М(1,835) 2) > I (1,705) – 1) > М (2,405) 6 – зона неопр. 4, из кот. – 1 – зона знач., 3 – зона неопр. 6, из которых – 3 – зона знач., 3 – зона неопр. 1) > I (2,115) 1) < Е (2,446) 2) > I (2,474) 1) < E (2,28) 1) < E (2,7) 2) > I (3,183) 1) < E(3,004) 2) > I (3,122) 3)>ED(1,686) 2) > I (3,122) 3)<ED(2,132) 4) < OD 4) > NP(3,37) (2,811) 1) < E (3,496) 2) > I (4,418) 3) < OD (2,285) 4) > NP (3,264) 14, из которых – 10 – зона знач., 4 – зона неопр. 1) < Е (2,281) 2) > М (4,125) 12, из которых – 6 – зона знач., 6 – зона неопр. 1) > М (1,771) 3, из которых – 2 – зона знач., 1 – зона неопр. 1) < Е (2,234) 1) < Е 2,184) 2) > I (2,638) 1) < Е (1,694) 2) >М(3,016) 1) < Е(1,799) 1) > М (2,78) 3) > OD 2) >М(2,484) 2)<OD(2,083) 3)<NP(2,035) 3)>NP(2,555) (2,481) 4)<NP(1,987) 1) < I (2,796) 2) > М (2,397) – – 21 8. (Мама снова говорит дочери, что ей пора прекращать смотреть телевизор и надо идти спать) 9. (Первая девочка поставила пятно на платье второй девочке) ВСЕГО ИЗМЕНЕНИЙ 1) < Е(2,486) 2) >М(2,963) 3) < OD 1) > NP(1,79) 1) > М(2,703) (1,971) 4) > NP (1,878) 1) < Е (1,672) 2) > М (3,246) 3) < I (1,81) 4) < OD (1,884) 5) > NP (1,81) 11, из которых – 4 – зона знач., 7 – зона неопр. 1) < Е(2,447) 2) > I (3,292) 1) < Е (3,606) 2) > М (2,27) 3) > I (2,177) 4)>OD(2,099) 1) < Е (4,213) 2) > М (1,642) 3) > I (3,859) 9, из которых – 5 – зона знач., 4 – зона неопр. 21 18 изменение, изменений, из которого – из которых – 17 изменений, из которых – 25 изменений, из которых – 18 – по направленности, 7 – по типу Количество 14 – зона 11 – зона 7 – зона 8 – зона изменений в значимозначимости значимости значимости зонах сти 10 – зона 11 – зона 9 – зона значимости и 11 – зона неопреденеопреденеопреденеопреденеопределенности ленности ленности ленности ленности Примечание. Полужирным шрифтом в рамке выделены результаты, попадающие в зону значимости различий; в скобках у параметров указано значение φ* эмпирического. Сокращения: E – экстрапунитивность, I – интропунитивность, M – импунитивность, ED – тип реакций «с фиксацией на самозащите», OD – тип реакций «с фиксацией на препятствии», NP – тип реакций «с фиксацией на удовлетворении потребности», < – уменьшение количества реакций, > – возрастание количества реакций. Таким 15 – по направленности, 6 – по типу образом, 13 – по направленности, 5 – по типу результаты 10 – по направленности, 7 – по типу исследования показывают значимые изменения по всем подгруппам исследования: по подгруппе 1 – 25 изменений 22 (46% от максимально возможного числа изменений, от 54), по подгруппе 2 – 21 (39%), по подгруппе 3 – 18 (33%), по подгруппе 4 – 17 (31%). Можно говорить о подтверждении первой и второй гипотез исследования: 1) доля агрессивности в профиле фрустрационного реагирования снижается при включении в проективную ситуацию фигуры «значимого другого», играющего роль свидетеля и, тем самым, усиливающего саморефлексию фрустрационного испытуемого; реагирования доля 2) снижается агрессивности под влиянием в профиле «внутреннего наблюдателя», присутствующих в сознании героя проективной ситуации и, тем самым, активизирующего саморефлексию испытуемого. О подтверждении первой свидетельствуют данные подгрупп 1,2,4; о подтверждении второй – данные подгруппы 3 (таблица 1). Отметим, что в подгруппе 3 выявляется эффект, согласно которому введение фигуры «внутреннего наблюдателя» проявляется в увеличении такого параметра, как интропунитивность: возрастание интропунитивности отмечается по четырем сюжетам из девяти. Это объяснимо тем, что «внутренний наблюдатель» как компонент в структуре рефлексии может способствовать большему обращению внимания на себя, на личные переживания, на выгоду или вред возникшей проблемы по отношению к собственному опыту. Все это является конструктивной формой реагирования и рассматривается в пользу подтверждения гипотезы и предположений о том, что саморефлексия эмоциональных состояний и ее усиление при актуализации интроекта «значимого другого» способствуют снижению агрессивных форм реагирования. Отсутствие значимых различий в контрольной группе является дополнительным свидетельством о подтверждении эмпирических гипотез исследования. В параграфе 3.2. «Статическая обработка результатов исследования динамики агрессии при «по-шаговой» эмоциональной саморефлексии в 23 условиях фрустрации» представлены характеристики выборки, подробно описываются результаты исследования по проверке третьей эмпирической гипотезы работы. Статистическая обработка проводится с помощью критерия φ* – углового преобразования Фишера. По каждому их десяти используемых сюжетов приводятся статистические параметры изменения фрустрационного реагирования по типу и направленности. В параграфе 3.3. «Обобщение результатов исследования динамики агрессии при «по-шаговой» эмоциональной саморефлексии в условиях фрустрации». Основные выводы» представляются общие итоги анализа результатов исследования по проверке третьей гипотезы. Обобщение предлагается как по десяти сюжетам отдельно, так и в суммарном их рассмотрении по порядку ответов испытуемых. Представлены наблюдаемые тенденции и их объяснение по соотношению количества изменений разного типа и направления фрустрационного реагирования на стадиях рефлексии, по возрастанию количества реакций «с фиксацией на препятствии». Также обсуждаются сюжеты с наибольшим и наименьшим количествам изменений по стадиям, возможные причины подобных закономерностей. Полученные в ходе исследования результаты представлены в таблице 2. Таблица 2 Сводная таблица результатов исследования по проверке гипотезы динамики агрессии при «по-шаговой» эмоциональной саморефлексии № ИЗОБРАЖЕНИЯ 1. (изображение № 5 взр. в-та «Методики рисуночной фрустрации» С.Розенцвейга) 2 СТАДИЯ («ШАГ») РЕФЛЕКСИИ – 3 СТАДИЯ («ШАГ») РЕФЛЕКСИИ 1) > М (2,122) 24 4 СТАДИЯ («ШАГ») РЕФЛЕКСИИ ВСЕГО ИЗМЕНЕНИЙ ПО КАРТИНКЕ 1) < Е (2,913) 2) > М (5,169) 3) < ED (2,217) 4, из которых 2 – зона значимости, 2- зона неопределенности 2. (изобр. № 7) 3. (изобр. № 8) 4. (изобр. № 10) 5. (изобр. № 13) 6. (изобр. № 16) 7. (изобр. № 17) 8. (изобр. № 20) 1) < Е (2,11) 2) > М (2,582) 3) < ED (4,445) 4) > OD (2,374) 5) > NP (2,728) 1) < Е (4,63) 2) > М (4,692) 3) < ED (5,102) 4) > NP (5,349) 1) < Е (2,194) 2) > I (1,689) 3) < OD (1,835) 4) > NP (3,485) 1) < Е (5,203) 2) > М (3,659) 3) > I (2,06) 4) < ED (2,043) 5) < OD (3,266) 6) > NP (5,348) – – 1) < Е (1,959) 2) > М (2,245) 3) > NP(93,637) 1) < Е (2,178) 2) > I (2,11) 3) > NP (2,93) 1) < Е (2,896) 2) > М (2,582) 3) < OD (2,509) 4) > NP (4,501) 1) < Е (5,809) 2) > М (5,534) 3) < ED (1,768) 4) < OD (3,575) 5) > NP (6,589) 1) > NP (2,405) 1) < Е (3,268) 2) > М (3,296) 3) > NP (3,185) 1) < Е (4,716) 2) > М (6,013) 3) < ED (4,521) 4) > NP (2,171) 1) < ED (5,033) 2) > NP (5,145) 1) < Е (2,806) 2) > М (3,736) 3) < ED (6,414) 4) > NP (8,285) 11, из которых – 9 – зона значимости, 2 – зона неопределенности 11, из которых – 5 – зона значимости, 6 – зона неопределенности 3, из которых 1 – зона значимости, 2- зона неопределенности 12, из которых – 9 – зона значимости, 3 – зона неопределен. 8, из которых – 7 – зона значимости, 1 – зона неопределенности 8, из которых – 7 – зона значимости, 1 – зона неопределенности 1) < Е (4,275) 2) > М (3,032) 3) < OD (1,933) 4) > NP (2,938) 6, из которых – 3 – зона значимости, 3 – зона неопределенности 1) < ED (2,329) 2) > OD (2,015) 1) > I (1,689) 1) < ED (1,837) 2) > NP (2,856) – 1) < Е (1,751) 2) > I (1,911) 25 – 1) < Е (1,955) 2) > М (1,955) 3) < OD (3,177) 4) > NP (5,312) 1) < Е (3,688) 2) > М (2,433) 3) < OD (4,85) 4) > NP (7,159) 1) < OD (1,791) 1) < Е (1,66) 2) > М (1,797) 3) < OD (1,791) 4) > NP (1,895) 1) < Е (5,466) 2) > М (4,19) 3) < OD (4,19) 4) > NP (4,678) 9. (изобр. № 21) 10. (изобр. № 23) ВСЕГО изменений по стадиям рефлексии 10 изменений, из которых – 3 – по направленности, 7 – по типу 29 изменений, из которых – 8, из которых – 6 – зона значимости, 2 – зона неопределенности 9, из которых – 4 – зона значимости, 5 – зона неопределенности 41 изменение, из которых – 15 – по направленности, 14 – по типу 21 – по направленности, 20 – по типу Количество 4 – зона 16 – зона 33 – зона изменений значимости, значимости, значимости, в зонах 6 – зона 13 – зона 8 – зона значимости неопределеннеопределеннеопределени неопредености ности ности ленности Примечание. Полужирным шрифтом в рамке выделены результаты, попадающие в зону значимости различий; в скобках у параметров указано значение φ* эмпирического. Сокращения: E – экстрапунитивность, I – интропунитивность, M – импунитивность, ED – тип реакций «с фиксацией на самозащите», OD – тип реакций «с фиксацией на препятствии», NP – тип реакций «с фиксацией на удовлетворении потребности», < – уменьшение количества реакций, > – возрастание количества реакций. Суммируя и обобщая все изменения по десяти изображениям исследования по четырем стадиям, обнаруживается максимальное число статистически значимой смены типа и направления реагирования на четвертой стадии рефлексивного процессе (41 изменение), меньшее количество изменений – на третьей стадии (29), самое меньшее – на второй (10). Тенденция по смене характеристик, увеличению более «мирного» количества реакций от первого ответа к четвертому, от 26 начального «шага» рефлексии к последующему, с добавлением осознания эмоций и чувств персонажей, повторяется и в отношении результатов, попавших в зону значимости: на втором «шаге» рефлексивного процесса количество подобных изменений равно четырем, на третьем – шестнадцати, на четвертом – тридцати трем. Таким образом, подтверждается третья эмпирическая гипотеза, согласно которой в условиях «по-шаговой» рефлексии испытуемыми эмоциональных состояний героев проективной ситуации доля агрессивных реакций снижается. Это проявляется в том, что с возрастанием «шагов» рефлексии (на третьем и четвертом ответе) изменяется направление и тип фрустрационного реагирования: по типу он становится «с фиксацией на удовлетворении потребности» (в девяти из десяти картинок на четвертом этапе), по направленности – импунитивным (во всех десяти картинках на четвертом этапе снижается экстрапунитивность, возрастает импунитивность). Подобные изменения и являются индикатором снижения выраженности агрессии как «негативной» фрустрационной реакции. Данные, полученные при анализе ответов испытуемых в контрольной группе, также указывают на подтверждение гипотезы исследования: лишь в четырех из десяти картинках на последней стадии результаты попадают в зону неопреденности. В целом, количество изменений в контрольной группе значительно ниже, чем в экспериментальной: лишь 10 значений на четвертой стадии рефлексии попадают в зону неопределенности. В параграфе 3.4. «Оценка роли экстраверсии-интроверсии в детерминации связи агрессии и рефлексии» соотносятся три категории явлений: профиль фрустрационного собственных эмоциональных реагирования, состояний, рефлексия а также испытуемыми такие черты индивидуальности, как «экстраверсия-интроверсия». В соответствие с одной из задач исследования, общая картина снижения агрессивности в результате саморефлексии эмоциональных состояний испытуемыми была рассмотрена под углом зрения возможных различий, 27 существующих между экстравертами и интровертами в характере взаимосвязи агрессии и рефлексии. При разделении экспериментальной группы на две подгруппы – выраженные экстраверты и выраженные интроверты – не выявляются различия в характере динамики агрессии под влиянием рефлексии собственных эмоциональных состояний. Как в той, так и в другой подгруппах проявляется общая закономерность: снижение доли агрессивных реакций в профиле фрустрационного реагирования при активизации рефлексии. В заключении подводятся итоги диссертационной работы, обобщаются полученные результаты, формулируются выводы. Выводы: 1. Саморефлексия индивида, сфокусированного на эмоциональных состояниях, реализует двоякую функцию: репрезентует их сознанию и предопределяет контроль над динамикой побуждений, диктуемых ими. 2. Существует закономерная связь между процессами эмоциональной саморефлексии в условиях фрустрации и особенностями типа, а также направленности фрустрационного реагирования индивида. Уровень агрессии снижается за счет увеличения доли миролюбивых (импунитивных) и конструктивных («фиксированных на удовлетворении потребности») реакций в противовес экстрапунитивным реакциям и реакциям «с фиксацией на самозащите», что обнаруживается при стимуляции процессов саморефлексии в трех ситуациях: при «значимом другом», включенном в ситуацию фрустрации; при образе «значимого другого» («внутреннего наблюдателя»), актуализируемого в сознании индивида; при «по-шаговой» рефлексии собственных эмоциональных состояний самим индивидом в ситуации фрустрации. 3. Снижение уровня агрессии при эмоциональной саморефлексии в типической ситуации фрустрации не зависит от таких гипотетически связанных 28 с агрессивностью и рефлексивностью типологических черт индивида, как «экстравертированность – интровертированность». Список публикаций по теме диссертации Работы, опубликованные автором в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ: 1. Чернышкова Е.Ю. Аспекты взаимосвязи агрессии и рефлексии // Вестник университета (Государственный университет управления). 2011. № 13. С. 136−138 (0,3 п. л.). 2. Чернышкова Е.Ю. Феномен «значимого другого» и проявление агрессии // Вестник университета (Государственный университет управления). 2010. № 11. С. 135−137 (0,3 п. л.). Другие работы, опубликованные автором по теме диссертации: 3. Чернышкова Е.Ю. Взаимосвязь рефлексивности и агрессивности как фактор терапевтического процесса // Интегративная психотерапия сегодня: Материалы I международной научно-практической конференции 26-27 ноября 2009 года, Ереван / Отв. ред. Р.А. Погосян. Ереван: Изд-во «Научно-иранский кавказский центр», 2010, с. 70-72 (0,2 п. л.). 4. Чернышкова Е.Ю. Конструкт «значимый другой» — рефлексия» и проявления агрессии // Психология XXI века: Материалы Международной научно-практической конференции молодых ученых «Психология XXI века» 22 – 24 апреля 2010 года. Санкт-Петербург / Под науч. ред. О. Ю. Щелковой. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2010, с. 449-450 (0,1 п. л.). 5. Чернышкова Е.Ю. Проявления агрессии при феномене «значимого другого» // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2010» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев, А.В. Андриянов. [Электронный ресурс]. - Электрон. текстовые дан (80 032 байт). М.: МАКС Пресс, 2010 (0,1 п. л.). 29 6. Чернышкова Е.Ю. Развитие рефлексивности как способ десенсибилизации агрессивности // Ананьевские чтения–2009: Современная психология: методология, парадигмы, теория // Материалы научной конференции «Ананьевские чтения – 2009», Выпуск 2. Методологический анализ теорий, исследований и практики в различных областях психологии / Под редакцией Л. А. Цветковой, В. М. Аллахвердова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009, с. 545-546 (0,1 п. л.). 7. Чернышкова Е.Ю. Рефлексивность и агрессивность: феноменология взаимосвязи // Материалы докладов XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев. М.: МАКС Пресс, 2009, с. 870-872 (0,1 п. л.). 8. Чернышкова Е.Ю, Рефлексия агрессии и эмоции гнева: ведущие закономерности // Психология XXI века: Материалы Международной научнопрактической конференции молодых ученых «Психология XXI века» 21 – 23 апреля 2011 года. Санкт-Петербург / Под науч. ред. О. Ю. Щелковой. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2011, с. 111-112 (0,1 п. л.). 9. Чернышкова Е.Ю. Рефлексия при «значимом другом» как фактор контроля агрессии // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2011» / Отв. ред. А.И. Андреев, А.В. Андриянов, Е.А. Антипов, М.В. Чистякова. [Электронный ресурс]. - Электрон. текстовые дан (80 936 байт). М.: МАКС Пресс, 2011 (0,1 п. л.). 10. Чернышкова Е.Ю. Рефлексия при феномене «значимого другого» как фактор терапии агрессии // Ананьевские чтения – 2010. Современные прикладные направления и проблемы психологии: Материалы научной конференции, 19–21 октября 2010 г. Часть 1 / Отв. ред. Л.А. Цветкова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2010, с. 603-605 (0,1 п. л.). 11. Чернышкова Е.Ю. Феноменологическое поле «значимый другой агрессия» с позиции их взаимосвязи // Психология индивидуальности: материалы III Всерос. науч. конф., г. Москва, 1-3 декабря 2010 г.: в 2 ч. / Отв. 30 ред. А. Б. Орлов. М.: Изд. дом Гос. Ун-т - Высшей школы экономики, 2010, часть 2, с. 326 – 328 (0,1 п. л.). 12. Чернышкова Е.Ю. Феноменология взаимосвязи рефлексивностиагрессивности // Психология XXI века: Материалы международной научнопрактической конференции молодых учѐных "Психология XXI века" 23-25 апреля 2009 года, Санкт-Петербург / Под науч.ред. Н.В.Гришиной. СПб.: Издво С.-Петерб. ун-та, 2009, с. 129-131 (0,1 п. л.). 13. Chernyshkova E. Aggression, reflection and ―significant other‖ phenomenon // World Academy of Science, Engineering and Technology / Cemal Ardin – Editor-in-Chief. Paris, France: Academic Science Research, 2010. Issue 66, p. 794-796 (0,2 п. л.). 14. Chernyshkova E. Dynamic of aggressive behavior at the context of reflective process // World Academy of Science, Engineering and Technology / Cemal Ardin – Editor-in-Chief. Paris, France: International Scientific Research and Experimental Development, 2011. Issue 80, p. 500-502 (0,3 п. л.). 31 Лицензия ЛР № 020832 от 15 октября 1993 г. Подписано в печать « » марта 2012 г. Формат 60х84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. Печ. Л 1,5 Тираж 100 экз. Заказ №____ Типография издательства НИУ ВШЭ 125319, г. Москва, Кочновский пр-д, д. 3 32
