Кантата «Москва» в аспекте национального стиля

Хадеева Е.Н. Кантата «Москва» в аспекте национального стиля Чайковского
Хадеева Елена Николаевна
кандидат искусствоведения,
доцент кафедры музыкально-прикладных технологий
Казанской государственной консерватории (академии)
им. Н.Г.Жиганова (г.Казань)
КАНТАТА «МОСКВА» В АСПЕКТЕ НАЦИОНАЛЬНОГО СТИЛЯ
ЧАЙКОВСКОГО
Творческое наследие Чайковского представляется современному
исследователю с одной стороны довольно основательно проработанным, с
другой стороны — освоенным далеко не в полном объеме. Произведения
композитора давно обрели статус прикладных: мы слышим их в качестве
музыкального оформления телефонных звонков, рекламных роликов, они
превратились в фон для каких-то других образов. Часто популярность
Чайковского работает против него самого, против глубокого и всестороннего
восприятия его музыки не только просвещенными любителями, но даже и
профессионалами. Причина невероятной популярности заключена в самой
музыке, в ее колоссальной эмоциональной силе, в ее способности подчинять
своей воле слушателя, заставляя отождествлять себя с лирическим героем
произведений Чайковского, горячо сопереживать их судьбам, жить с ними
одной жизнью. В этом проявляется свойство и самого композитора, лучшие
произведения которого рождались в моменты абсолютного слияния со
своими героями, в моменты состояний, «им самим испытанных, пережитых».
Очевидно, поэтому композитор не любил сочинять музыку по заказу, а
если приходилось соглашаться на такую работу, то она продвигалась
медленно, приходилось заставлять себя работать регулярно, чтобы успеть к
сроку. Большинство хоровых произведений Чайковского написано как раз по
заказу. Первое из них – кантата на текст Ф. Шиллера «К Радости», созданная
по заданию Совета профессоров Петербургской консерватории при ее
окончании, ставшая его дипломной работой.
1
Хадеева Е.Н. Кантата «Москва» в аспекте национального стиля Чайковского
Иногда поводом к работе становилась торжественная дата, как
например, "Кантата в память двухсотой годовщины рождения Петра I" для
хора, оркестра и тенора соло, написанная в 1872 году по заказу музыкального
отдела Политехнической выставки в Москве, приветственный хор к юбилею
Осипа Афанасьевича Петрова на слова Н. А. Некрасова, приветственный хор
А.Рубинштейну и другие. По заказу были написаны Торжественная увертюра
на датский гимн по случаю бракосочетания Александра III и датской
принцессы Дагмары (Марии Федоровны). То, что заказ последовал еще очень
молодому композитору, свидетельствовало об особом доверии к автору. Он,
в свою очередь, никогда не скрывал своих монархических взглядов и
симпатий русскому двору, и впоследствии стал любимым композитором
Александра III. С именем этого монарха связано создание еще одного
политически значимого произведения – Торжественного коронационного
марша по случаю его коронации в 1883 году, позже включенного Чайковским
в программу концерта в Нью-Йорке на открытии Карнеги-холла. К тем же
торжествам была приурочена и кантата «Москва» 1, на создание которой у
композитора было всего две недели. Первое исполнение этого произведения
состоялось
в
Грановитой
палате
Московского
Кремля
во
время
коронационных мероприятий 1883 года.
В основу кантаты положен весьма необычный стилизованный в
характере русского былинного стиха нерифмованный текст Апполона
Майкова, который в советское время был изменен А.И.Машистовым. Как и в
«политической редакции» «Иоланты», выполненной Городецким, в кантате
«Москва» были убраны все упоминания о Боге и Царе. Таким образом,
сочинение утратило свое первоначальное предназначение и приобрело ранее
не свойственный ему посыл.
В других своих сочинениях, так или иначе связанных с прославлением
царствующих особ, Чайковский прибегал к политически значимым
Кантата «Москва» на слова А. Н. Майкова для смешанного хора, двух солистов и симфонического
оркестра.
1
2
Хадеева Е.Н. Кантата «Москва» в аспекте национального стиля Чайковского
музыкальным
цитатам,
к
числу
которых
отнесем,
прежде
всего,
государственные гимны (датский гимн, «Боже, царя храни», Марсельеза в
увертюре «1812 год»). В кантате «Москва» цитаты российского гимна нет, и
это спасло ее от дальнейших переделок 2. Однако, в финальной шестой части
весьма рельефно представлены характерные атрибуты придворной музыки:
торжественные славления и праздничный колокольный звон, так что
парадный дворцовый блеск окрашивает весь заключительный хор кантаты.
Центральный по значению образ кантаты – символический образ
Москвы первопрестольной, прочно ассоциирующийся и с образом царя –
верховного владыки. Напомним, что Москва была столицей с середины XV
века до 1712 года, и вновь обрела свой прежний статус только с 1918 года.
Но и на протяжении Петровской и послепетровской эпохи она продолжала
оставаться символом России.
Все пространство столицы, как ее представляли деятели искусства XIX
века, концентрировалось на нескольких особенно значимых объектах:
Красная площадь, Кремль, собор Василия Блаженного. Непременными
атрибутами этого пространства был торжественный колокольный звон и
всенародные ликующие приветствия. Это пространство в советскую эпоху
ловко перепрофилировалось в место демонстрации всенародного и
единодушного одобрения и поддержки новой народной власти, став
последним прибежищем вождя мирового пролетариата и местом массовых
шествий, которые позднее, благодаря радио и телевизионным трансляциям,
создавали иллюзию поистине всенародного единства. Вся означенная выше
символика представлена в кантате Чайковского и прежде всего, в тексте
Апполона Майкова.
Поэт обратился в своем произведении к истории Москвы, связав ее с
судьбами России. Все свои поэтические образы он облек в стилизованный
текст, организованный с помощью нерифмованного былинного стиха:
Так, в увертюре «1812 год» композитором В.Шебалиным российский гимн «Боже, царя храни» был весьма
ловко заменен заключительным хором «Славься» из оперы Глинки «Иван Сусанин».
2
3
Хадеева Е.Н. Кантата «Москва» в аспекте национального стиля Чайковского
С мала ключика студена потекла река;
С невелика зачиналась каменна Москва.
Наезжали тут князья тешиться,
По темным лесам кабана травить,
В тихих заводях лебедей стрелять.
Гой, не туча в синем небе расстилалася,
Злы татары вал за валом по Руси валят.
В тексте Майкова есть разнообразные поэтические цитаты и аллюзии,
которыми не преминул воспользоваться Чайковский. Одной из самых явных
стала известная песня «Слава!», в которой возглашается слава хлебу, солнцу
на небе. Эта песня осталась позднейшими редакторами не замеченной. А
между тем, по свидетельству некоторых исследователей, народная песня
«Слава!»,
наделена
устойчивой
семантикой.
«Подобно
таким
самодовлеющим темам, как лютеровский хорал, Dies irae или a-moll`ная тема
второй части Седьмой симфонии Бетховена, мелодия «Славы» не боится
повторений. Она принадлежит к тем статичным по характеру, но богатым по
музыкальному содержанию напевам, которые говорят сами за себя»3.
За напевом «Славы» закрепилось устойчивое значение прославления
Бога (в сб. Римского-Корсакова ее текст записан как «Слава на небе Богу», №
45) и выразителя воли божьей на земле – царя-батюшки. Поэтому никакие
переделки в тексте кантаты не смогли изменить глубинный смысл напева.
Православие и самодержавие – своего рода московский символ веры. Именно
эти образы занимают в кантате Чайковского основное место и служат
определению символа Москвы и царской власти.
К моменту начала работы над кантатой православные песнопения уже
были освоены композитором в Литургии и Всенощной, отсюда свободное
включение характерных гармонических оборотов во вступление к первой
части, в последующие части: преобладание в плавном движении Т–S; T–III;
Пасхалов В. Русская тематика в произведениях Бетховена // Из истории советской бетховенианы. – М. 1972
– С. 124
3
4
Хадеева Е.Н. Кантата «Москва» в аспекте национального стиля Чайковского
T–II. С церковной традицией связан и другой эпизод кантаты – сольный
номер меццо-сопрано, часто называемый монологом Воина. Его жанр –
молитва
–
определил
особенности
музыкального
решения: форма
складывается из целого ряда повторов одинаковых музыкальных фраз,
подобно тому, как повторяются слова молитвы:
Мне ли, Господи, мне ль по силам Ты
Тяжкий крест даешь?
Не достоин я Твоей любви!
Разве Ты мне дашь силу крепкую,
Умудришь меня Ты своей мудростью.
Я ж как верный раб предаюсь Тебе
И готов в огонь и во всяку скорбь
Ибо дорог мне не земной почет,
А Христов венец.
Принцип повтора является определяющим не только в пятой части, но
и во всех других частях: форма строится на основе многократной, часто
варьированной повторности. Это объясняется главенствующей ролью текста,
за которым чутко следует композитор. Формы частей просты по структуре и
чаще всего представляют собой составные трехчастные композиции с
варьированными репризами. К тому же масштабы частей невелики, за
исключением пятой части, которая развита более широко.
Символика самодержавия не менее значительна и проступает в
постоянно повторяющихся интонациях восходящей кварты и фанфарных
возгласах оркестра (параллельные терции у духовых в первой части,
тревожные маршевые ритмы третьей части, блестящие фанфары финала).
Однако, несмотря на все атрибуты коронационной славильной кантаты,
обращает на себя внимание в целом лирическая трактовка жанра. Более того,
5
Хадеева Е.Н. Кантата «Москва» в аспекте национального стиля Чайковского
представляется, что своеобразным рассказчиком в этом произведении
выступает лирический герой, чьи сомнения и тревожные размышления
делают кантату внутренне драматичной. Добавляет важный штрих сходство
главной темы первой части с темой – лейтмотивом Манфреда из
одноименной
симфонии
композитора.
Подобный
«дух
сомненья»
представляется не совсем уместным в произведении подобного рода, хотя и
вполне отвечает особенностям творческой индивидуальности Чайковского.
Интересный аспект потенциально иной трактовки смысловых оттенков
кантаты обнаружим в довольно часто звучащем слове «царь». Дело в том, что
царями на Руси называли и ханов-завоевателей и императоров византийских.
Русские цари наследовали и тем и другим. Некоторые историки полагают,
что возвышение Москвы привело к неоднозначным последствиям для
Русского государства, а московский уклад стал ассоциироваться с
крепостничеством, отсутствием свободы, Домостроем, произволом властей и
утверждением холопской психологии в массах. В тексте Майкова
повествование о татарском иге, о борьбе за освобождение от него, о
собирании земли русской заканчивается непосредственным обращением к
царю-батюшке с
православные
просьбой объединить под свое владычество все
государства
и
торжественным
величанием
государя,
государыни, наследника и всех их верных слуг. В словах поэта подобные
призывы звучат подобострастно и преувеличенно пышно. В музыке же
композитор прибегнул к свободному цитированию, воскресив в памяти
торжественные славильные сцены русских исторических опер и избавив себя
от необходимости писать неискренне.
«Москва» содержит в себе немало глубоких мыслей, которые получат
развитие в последующих сочинениях. В ней явно обозначилась тема
духовных скитаний,
которая
будет характеризовать Манфреда, это
воплощение философии тщеты, под знаком которой будет развиваться все
позднее творчество композитора. В первой части и позже, в третьей,
6
Хадеева Е.Н. Кантата «Москва» в аспекте национального стиля Чайковского
отчетливо звучат интонации темы из панихиды «Со святыми, упокой», этого
зловещего
символа
Шестой
симфонии.
В
монологе
Воина
ясно
прослушивается интонационное предвестье романса Полины из «Пиковой
дамы», с его потухшим ми бемоль минором и размеренным, с оттенком
траурности маршевым фоном – подсказка на уровне подсознания –
предсказание трагической судьбы Лизы. И если сопоставить кантату с ее
«ровесниками» — «Мазепой» и «Орлеанской девой», то станет ясно: именно
в
кантате
достигнут
тот
напряженный
драматический
накал,
последовательное драматургически обусловленное развитие, к которому так
стремился композитор в своих «больших» операх. Имеется в виду не только
выразительная пластика и интонационная многозначительность сольных
эпизодов, но и хоровые сцены, написанные со знанием всех исполнительских
возможностей хора, простыми средствами, в удобных, благодарных для
голосов регистрах.
Кантата «Москва» — произведение, в полной мере отражающее
особенности творческой индивидуальности Чайковского как русского
композитора. Его национальная характерность – в образе мыслей, в выборе
музыкальных символов-знаков, которые должен услышать и узнать
слушатель, распознавший смысловой код произведения. Чайковский говорил
на языке своего современника, отождествлял своего лирического героя с
окружающими его людьми. Именно поэтому даже в тех произведениях, в
которых
на
первый
взгляд
нет
ничего
общего
с
лирикой,
с
непосредственностью чувства, композитор находит способ передать
переживания эмоционально ярко и трепетно, так что даже коронационная
кантата становится исповедью.
7