Мне казалось, я на работе отдыхаю

Токарей в училище был перебор и Евгения Лебедева не взяли. Он плакал, а директор детского дома утешал:
— Женя, не плачь. Тебе же еще в школе учиться, закончишь, обязательно возьмут.
Пришлось еще на год остаться в детдоме. Сюда он попал в шесть лет, когда умер отец. Матери не стало еще
раньше — ему тогда было всего 2 года.
В детдоме он и познакомился с токарным станком, правда, по дереву.
Станок поставили для обучения детдомовцев и Лебедев все свободное время крутился возле. Как-то приехали
на каникулы из ремесленного училища старшие ребята. Начали хвастаться формой с петлицами и разными
железками, среди них — отливающая перламутром тонкая загогулина. «Что это за пружина?» — «Это не
пружина, — стружка с токарного станка!»
— Мне так запала в душу эта стружка, — смеется Евгений Иванович. — Тогда и стал я проситься в училище.
«Земляк»
Как и обещал директор детского дома, через год Лебедева взяли в училище. Но не потому, что отучился
положенный минимум — семь классов. А потому, что началась война. Страна торопливо строила новые
заводы. Делать на них пушки и танки пришлось 15-17-летним пацанам. Взрослые рабочие ушли на фронт.
Долго учиться мальчишкам не дали. Вместо двух лет проучились 5-7 месяцев. В 1941 году училище из
Московской области эвакуировали в Красноярск. Мальчишки сами устанавливали станки в корпусах будущего
КРАСМАШ-завода, и тут же начинали на них работать.
— Станки придут, а часа через 4 мы на них уже работаем.
В первую зиму в Красноярске Лебедев чудом не умер. Пока был на смене, у него в общежитии украли все
продуктовые карточки и деньги.
— А это все — смертник. Думал, голодной смертью помру.
Спас фронтовик, оставшийся после тяжелого ранения на заводе. Признал в нем земляка. Все говорил:
«Помню, как вы с братом беспризорниками по нашему селу бегали». Лебедев понимал, что его с кем-то
спутали, но переубеждать не стал. Инвалид приносил ему остатки похлебки из столовой начальников. Один
раз в сутки, зато каждый день.
— Эта столовая была у нас в цехе, на третьем этаже. Он пойдет, когда все отобедают, а я уже наблюдаю.
Наберет этой похлебки котелок, я бегом к нему. Похлебка жидкая, без хлеба наесться ею было невозможно.
От такого «питания» ноги распухли, отекли, как резина. Но выжил. Тогда он первый раз бежал на фронт. Но у
станочников была бронь, на пересыльном его задержали и сдали представителю завода.
Потом еще пытался бежать. Но каждый раз возвращали в цех. Прицелы для зениток, которые он делал, были
нужны фронту не меньше, чем солдаты.
Евгений Иванович!
Работали в военные годы очень много. Сил хватало только дойти до барака, поесть и спать. Но деталей все
равно не хватало. Как-то начальник цеха в конце смены подошел к Лебедеву: «Пока не сделаешь нужное
количество фланцев для зениток, с работы не уйдешь! Я через 12 часов приду, проверю, как ты наработал».
Когда начальник пришел, вся тумбочка рядом со станком была заставлена готовыми деталями. Не поверил,
что столько можно сделать. Побежал на склад проверять.
— Как будто я мог их оттуда украсть!
Вернулся начальник в хорошем настроении. «Вот тебе пропуск в столовую начальников. Поешь и иди спать!»
— это была первая премия в жизни Евгения Лебедева.
— Проспался я. Иду на работу, смотрю, между деревьями натянут лозунг: «Лебедев Евгений Иванович
выполнил норму на 600 процентов». Меня, 17-летнего пацана, назвали по имени отчеству! Аж мурашки по
коже побежали.
После этого ему все чаще стали доверять самые сложные детали и все чаще называть по имени отчеству.
Когда закончилась война, Евгений Иванович поступил в машиностроительный техникум. Очень хотел учиться.
Не удалось.
Дней через 5 пришли из цеха: «Евгений Иванович, выручай!» Один раз выручил, второй, третий. Так и
остались мечты об учебе мечтами.
Специалист по техпроцессу
После 1945 года самые сложные детали в цехе доверяли только ему.
— Мне казалось, я на работе отдыхаю — такое удовольствие было. Особенно, когда стал делать мелкие
детали, на небольшом чехословацком станке.
Когда надо было запускать новую продукцию, к нему частенько приходили молодые технологи: «Евгений
Иванович, как составить техпроцесс». — Мне и смешно, — чему же они учились? И жалко их — ну девчонки
же совсем. Все расскажу. И сейчас, когда их встречаю, каждый раз благодарят.
После работы Евгений Иванович шел на стадион, на тренировку сборной завода по футболу. Мужики из цеха
любили поболеть за друга, который брал «сухие» мячи: «Пойдем на футбол? Сегодня Лебедь в воротах!»
Гордились и тем, что друг был главным знаменосцем завода. Особенно, когда слышали: «Как же Иваныч
красиво знамя выносит!».
Звезда Героя
В 1966 году начальник цеха оформил документы на награждение Евгения Ивановича за высокие показатели и
освоение новой продукции. Надеялся, что токарь, которого уважает весь цех, получит орден Ленина.
Сам Лебедев в то время в отпуске был — у родственников в Казачинском районе. Пошел на рыбалку, а к нему
водитель директора завода бежит: «Собирайся Иваныч, тебе Звезду Героя дали!» Лебедев отмахнулся, что за
шутки? Но когда увидел правительственную телеграмму, поверил.
— Это было совершенно неожиданным. Говорили, орден дадут, но Героя я никак не ожидал. Я же
беспартийный.
В советское время тем, кто не вступил в КПСС, действительно многое было закрыто.
Две недели чуть ли не всем заводом отмечали награждение Лебедева — то одни друзья придут, то другие.
Пока он взмолился перед начальством:
— У меня от отпуска осталось пять дней. Отпустите. За это время все уже забудут. Сил больше нет гулять.
Начальство сжалилось.
Тягаться в мастерстве с Евгением Лебедевым никто не мог. Самые сложные детали, которые сходили с его
станка словно сами собой, у других в лучшем случае получались одна из десяти.
— Я свои хитрости никогда не скрывал, всем рассказывал. Но даже ребята 6 разряда не могли. Иногда ктонибудь скажет: «Подумаешь, мастерство. Плевое дело!». А я ухожу в отпуск, их ставят на мое место — брак,
брак, брак.
— Одного парнишку только удалось научить. Чувствую, способный. Женя тоже зовут. Я ему все рассказал: что
от чего. Объяснил, что основное в нашем деле — заточка инструмента. Чуть-чуть сделал не правильно —
поведет деталь.
Уже на пенсии Евгений Иванович зашел как-то в гости в цех. Бывший ученик, увидел: «Евгений Иваныч,
пойдем, посмотришь на мои детали. Никакого брака!».
Особый талант
Больше 50 лет проработал Евгений Лебедев на Красмаше. В 1995 году, когда исполнилось 70 лет, ушел на
пенсию. Решил: хватит, поработал. И долго еще скучал по своему станку. Да, и сейчас скучает.
Евгений Иванович поднимается, достает из шкафа металлическую деталь на яркой ленточке.
— Это мне, когда 80 лет исполнилось, мои ребята мою же деталь принесли. Чтобы такие детали делать,
чувствительность особая нужна. Казалось бы — простая: два отверстия на входе, два на выходе. Но,
посмотрите, идут они на конус и со смещением. На станке с программным управлением так никогда не
сделаешь. Там чуть погрешность с заточкой сверла — брак. Сколько ни пытались, никто не смог сделать. А я
и сложнее делал.
Евгений Иванович не отрицает, что природа наградила его особым талантом. Не раз убеждался, что
способности у него — неординарные. Однажды в Днепропетровске, куда отправили перенимать опыт
производства новых узлов, решил задачу, которую не могла одолеть целая комиссия из инженеров и
технологов.
— Не получалась у них деталь. И так и этак прикидывали. А я встал и с первого раза, без тренировок, сделал.
Не каждому ведь такое дано.