Структурная нейтрализация - Тамбовский бизнес

к.ф.н. Душина Наталья Петровна
СТРУКТУРНАЯ НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ.
ДВУСЛОВНОЕ СЛОВО С КАУЗАТИВНЫМ ГЛАГОЛОМ,
РАВНОЗНАЧНОЕ НЕКАУЗАТИВНОМУ ОППОЗИТУ
Тамбовский бизнес-колледж
Структурный аспект нейтрализации заключается в двусловных словах.
Анализируя глагольные примеры, мы должны выяснить: возможна ли
классификация нейтрализации по характеру строго на два типа –
«контекстная» и «структурная», имеет ли право структурный аспект
нейтрализации
на
нейтрализация»
или
самостоятельное
структурный
образование
аспект
лишь
типа
«структурная
дополняет
значение
ненаблюдаемого действия в контекстной нейтрализации каузативного и
статального глаголов.
В.К. Журавлев различает два типа нейтрализаций: «1) контекстные,
т.е. обусловленные контекстом… 2) структурные, т.е. обусловленные
структурой слова» [Журавлев, 1980: 28]. В связи с выделением типа
«структурной нейтрализации» В.Г. Руделев отмечает: «Следует помнить
также о признаках нейтрализации, то есть о тех существенных и хорошо
наблюдаемых моментах, которые позволяют отличить нейтрализацию от
похожих на нее явлений дистрибутивной ограниченности и т. п… . Если
нейтрализация в плане выражения подтверждается увеличением омонимии,
то нейтрализация в плане содержания сопровождается уменьшением
синонимии» [Руделев, 1976: 16; 1980: 5; 2002, Т.6, Ч. 1: 165-166, Ч. 2: 3].
Признаки, которые отличают нейтрализацию от явления дистрибутивной
ограниченности, действует только в контексте. «Структурная нейтрализация»
или
дистрибутивная
ограниченность
–
процесс
лишь
похожий
на
нейтрализацию. Основное отличие этих явлений заключается в том, что в
нейтрализацию вступают «не варианты единиц и не их признаки, а только
сами единицы языка независимо от уровня их вхождения в языковую
систему» [Руделев, 1980: 5].
Если нейтрализация глагола исторгать в контексте стихотворения
А. Блока «Клеопатра» обусловлена семантикой ненаблюдаемого действия и
двухсловным словом «исторгать грозы», то в поэзии Серебряного века есть
примеры, в которых двусловное слово не имеет значения ненаблюдаемого
действия, качественного признака. Можно ли считать подобные примеры
нейтрализацией?
Проанализируем контекст стихотворения В. Брюсова «Лестница»
[Брюсов, 1999: 7] и, предположительно, двусловное слово «бросаю взгляд».
Помедлив на мгновенье,
Бросаю взгляд назад:
«Как белой цепи звенья –
Cтупеней острых ряд»
Двусловное
слово
«бросаю
взгляд»
попробуем
заменить
стилистическим вариантом гляжу, глаголом с семантикой состояния.
Двусловное слово «бросаю взгляд» имеет семантику быстроты действия,
граничащей с грамматической семантикой действия, которая присутствует
только у форм совершенного вида при дефектной парадигме глагольных
форм, тогда как статальный глагол гляжу не имеет быстроты и в то же время
начала действия, то есть начальной формы, это просто действие
со статальной семантикой.
Контекстная ситуация имеет последовательное развитие: после того,
как субъект действия (лирический герой) бросил взгляд, он увидел объект
действия, например: «Как белой цепи звенья – / Ступеней острых ряд».
«Бросить взгляд» и увидеть – разные лексемы, но близко и последовательно
связанные. Действия этих лексем разграничены мгновением. Более того,
глядеть куда-либо – это еще не значит видеть, в другом контексте может
быть и наоборот.
2
Интересно, что, когда субъект бросает взгляд, он еще не бросил
взгляд, как ни странно. Глагольное образование «бросаю взгляд» не имеет
грамматической семантики предельности, совершенности действия. Сам
глагол бросаю имеет словарную лексическую семантику быстроты действия,
а когда действие используется с таким абстрактным объектом, как взгляд,
то нам кажется, что глагол бросаю не может изменяться по видовым формам.
Действие в контексте стихотворения происходит в настоящее время,
а глагольная форма совершенного вида не может иметь настоящего времени,
значит структурное образование «бросаю взгляд» не может заменяться на
глагол взглянул с интродуктивной семантикой входа в состояние и
грамматической
семантикой
моментальности
действия
в
форме
совершенного вида. Следовательно, наше предположение, что двусловное
слово может меняться на однословное слово (глагол с семантикой состояния,
качественный признак) только в контексте с ненаблюдаемым действием,
когда нейтрализация каузативного и статального глаголов совмещается
с нейтрализацией времени, пока подтверждается. Глагол бросаю имеет
объект действия взгляд в контексте стихотворения В. Брюсова и структурное
образование «бросаю взгляд» – не двусловное слово, а глагол с контекстной
причинной семантикой бросаю и объект действия взгляд, лишь используются
вместе в переносном смысле. Лирический герой, субъект действия бросает
взгляд (объект действия), то есть делает так, чтобы его взгляд был позади,
на лестнице. Глагол бросаю имеет каузативную семантику и статальный,
некаузативный оппозит быть позади, находиться на лестнице.
Глагол бросаю в контексте стихотворения изменяется по виду и залогу,
так как имеет каузативную семантику. Лирический герой бросает (форма
НСВ) взгляд назад, на лестницу, и вот, он уже видит ступеней острых ряд,
то есть глагол имеет форму совершенного вида, так как действие глагола
наблюдаемое. Лирический герой
бросил (форма СВ) взгляд назад,
на лестницу. Глагол имеет обратимые конструкции страдательного залога
3
несовершенного вида. «Помедлив на мгновенье, бросаю взгляд назад: как
белой цепи звенья – ступеней острых ряд» // Помедлив на мгновенье, взгляд
бросается (мной) назад: как белой цепи звенья – ступеней острых ряд, и,
соответственно, взаимозаменяемые формы совершенного вида, например:
Помедлив на мгновенье, бросил (форма действительного залога СВ) взгляд
назад: как белой цепи звенья – ступеней острых ряд. // Помедлив
на мгновение был брошен (форма страд. залога СВ) взгляд назад (мной): как
белой цепи звенья – ступеней острых ряд. Форма страдательного залога
совершенного вида имеет две стилистические разновидности форм –
аналитическую и полную глагольную форму причастного происхождения.
Представим
схему
каузативного
глагола
бросаю
с
видо-залоговой
парадигмой из четырех форм и его некаузативный статальный оппозит быть,
позади, на лестнице.
Каузативный глагол
действительный залог
НСВ бросать
СВ
бросить
страдательный залог
бросаться
быть брошенным [брошен]
↑
быть (на лестнице)
статальный
Схема каузативного глагола «бросает» из стихотворения В. Брюсова
«Путник» и схема каузативного глагола «бросаю» из стихотворения
В. Брюсова «Лестница» отличаются некаузативным оппозитом вследствие
контекстной семантики стихотворений. Так, у каузативного глагола бросать
в контексте стихотворения В. Брюсова «Путник» статальным оппозитом
выступает глагол валяться (на песке), а в контексте стихотворения
В. Брюсова «Лестница» статальным оппозитом выступает глагол быть
(на лестнице). В большей степени это зависит от объекта действия
каузативного глагола бросать, в первом примере
4
им является предмет
кубок, а во втором – абстрактное явление действительности взгляд. Подобное
различие в статальных глаголах у одного и того же каузативного глагола
свидетельствует о том, что анализ глагольной структуры нужно и только
можно начинать с каузативного глагола, тогда как образован каузативный
глагол от ядерной лексемы. Эти аспекты анализа каузативного глагола не
следует смешивать.
Анализируя пример глагола бросаю из стихотворения В. Брюсова
«Лестница», мы пришли к выводу, что глагол бросаю и объект действия
взгляд не образуют двусловное слово. Глагол бросаю не нейтрализуется
в контексте стихотворения, так как действие глагола наблюдаемое и имеет
каузативную семантику. Возможно, глагол бросаю не образует двусловное
слово с объектом взгляд, так как действие глагола наблюдаемое, то есть
нейтрализация, в данном контексте не осуществима.
Проанализируем пример глагола бросит и выясним: возможна ли
структурная нейтрализация за счет образования двусловного слова «бросит
стыд» вне контекста стихотворения В. Брюсова «Фабричная» [Брюсов: 1999,
23] или нейтрализация происходит только в контексте. Приведем контекст
стихотворения.
Он улестит, он упросит,
Стыд девичий она бросит,
Их до дома провожу,
Перед дверью посижу.
При анализе структуры «бросит стыд» отмечается определенный
парадокс: как компонент глагол бросит является каузативным в составе
двусловного
слова,
само
двусловное
слово
имеет
однословный
стилистический вариант – не будет стыдиться (перестанет стыдиться).
Антилексема не будет стыдиться представляет собой не сочетание слов,
потому что второй компонент будет (неопределенная форма быть)
присутствует лишь в форме будущего времени. Стилистический вариант
не будет стыдиться имеет статальную семантику, лишенную видового и
5
залогового шифра. Тогда как в составе двусловного слова «бросит стыд»
глагол бросает имеет причинную каузативную семантику. Субъектом
действия является молодая девушка, объектом действия абстрактное явление,
чувство девичьего стыда. Девушка бросит стыд, чтобы его не было он
не мешал ей жить по велению души.
Каузативный глагол бросить имеет грамматические категории вида и
залога. Залоговые формы несовершенного вида отсутствуют у глагола, так
как глагол бросить имеет грамматическую семантику моментальности
действия, обусловленную третьим основным лексическим значением глагола
и контекстной семантикой [Ожегов, Шведова, 1999-2000: 60]. В контексте
стихотворения глагол бросит не изменяется по видовым формам, так как
не имеет формы несовершенного вида. Девушка не может сначала бросать
стыд, а потом бросить, так как объект действия является абстрактным
явлением.
В контексте стихотворения В. Брюсова «Лестница» глагол бросаю
также имеет абстрактный объект взгляд, но там автор употребил глагол
бросать в настоящем времени, подчеркнув семантику наблюдаемого
действия, которая свидетельствует о возможности изменения глагола
по виду.
В контексте стихотворения В. Брюсова «Фабричная» глагол бросит
имеет семантику наблюдаемого действия лишь в окончательной своей фазе,
в форме совершенного вида с грамматической семантикой предельности
действия. От формы действительного залога совершенного вида бросит
можно образовать форму страдательного залога совершенного вида будет
брошен, например: «Он улестит, он упросит, стыд девичий она бросит…» //
Он улестит, он упросит, стыд девичий ею будет брошен.
Таким образом, при рассмотрении глагола бросит как компонента
в составе двусловного слова бросит стыд, мы пришли к выводу, что глагол
имеет каузативную семантику и грамматическое выражение вида и залога.
6
Представим схему каузативного глагола бросаю в составе двусловного слова
«бросит стыд».
Каузативный глагол
действительный залог
НСВ
--------СВ
бросить
страдательный залог
-------быть брошенным [брошен]
↑
не быть
статальный
На схеме представлена дефектная видо-залоговая парадигма форм
каузативного глагола и некаузативный статальный оппозит, лишенный
динамичных признаков.
При рассмотрении двусловного слова «бросить стыд», которое можно
заменить стилистическим вариантом не будет стыдиться, мы могли
убедиться, что статальный глагол не будет стыдиться=«бросит стыд»
является семантико-грамматическим оппозитом каузативного глагола бросит
как компонент двусловного слова «бросит стыд». Данный парадокс отражен
на следующей схеме.
Каузативный глагол
НСВ
СВ
действительный залог
--------бросить
страдательный залог
---------быть брошенным [брошен]
↑
бросить стыд = не стыдиться
статальный
Характерный признак заключается в способности языковых знаков
сжиматься за счет избыточности тех или иных признаков и вновь
возвращается
к
исходному
состоянию,
восстанавливая
подвергшееся
нейтрализации. В контексте стихотворения В. Брюсова «Фабричная»
способность каузативного глагола бросит быть одновременно и каузативным
глаголом как компонентом в составе двусловного слова и не существовать,
как
самостоятельная
глагольная единица обусловлена возможностью
структурной нейтрализации за счет образования в языке двусловного слова,
например, «бросит стыд»=не будет стыдиться.
7
Примеров «структурной нейтрализации» набрано нами мало, так как
поэты Серебряного века редко используют двухсловные слова, устойчивые
стилистические конструкции, например, «бросит стыд» из стихотворения
В. Брюсова «Фабричная», «свесило тени»= потемнело (затенилось)
из стихотворения В. Брюсова «Детская», «положив поклон»=поклонившись
из стихотворения В. Брюсова «Фабричная», «глотают дыханье»=дышат
из стихотворения М. Цветаевой, «лью лесть»=льщу из стихотворения
И. Северянина «Гиппиус», и другие. Устойчивые выражения, которые часто
употребляются в обычной речи трудно найти в поэзии Серебряного века.
Двухсловные слова из поэтических текстов Серебряного века отличаются
своеобразием содержания, которое их стилистические варианты не передают.
Двухсловные слова можно встретить, как правило, в стихотворениях-песнях.
Подобная разновидность стихотворения встречается довольно-таки редко,
несколько песен у В. Брюсова, М. Цветаевой.
Анализируя примеры «структурной нейтрализации» нами было
отмечено, что в составе двусловного слова каузативный глагол может
нейтрализоваться со статальным глаголом, но мы допускаем возможность с
интродуктивным (фазовым) глаголом с семантикой входа в состояние
(качественный или процессуальный признак). Если бы в стихотворении
В. Брюсова «Лестница» был бы не каузативный глагол бросает и объект
действия взгляд, а двусловное слово «бросит взгляд», то оно бы имело
стилистический вариант глянет с дефинитивной семантикой, выраженной
формой совершенного вида.
На основе исследования глагольного материала поэзии Серебряного
века можно выделить тип «структурная нейтрализация», когда каузативный
глагол в составе двусловного слова теряет свою самостоятельность
глагольной единицы языка и рассматривается нами как элемент, составная
часть двусловного слова. Последний имеет стилистический вариант –
некаузативный
глагол
со
статальной
8
семантикой.
Следовательно,
нейтрализуется двусловное слово со статальным глаголом, так как
в нейтрализацию вступают только единицы языка, слова. Таким образом,
в плане содержания каузативный глагол, имеющийся в словаре современного
русского языка, и глагол, нейтрализовавшийся в результате структурной
нейтрализации, сопровождаются уменьшением синонимии, потому что
рассматриваются как оппозитивные лексемы, а у статального некаузативного
оппозита
и
нейтрализовавшегося
глагола
уменьшение
синонимии
происходит, так как это не две разных лексемы с похожим значением,
а фактически одна лексема. В плане выражения увеличивается омонимия
существующего в языке каузативного глагола и нейтрализовавшегося
в результате «структурной нейтрализации» каузативного глагола, так как это
семантико-грамматические оппозиты, совпадающие по внешней форме.
Несмотря на малое количество примеров, найденных и проанализированных
поэтических текстов Серебряного века, двусловное слово с равнозначным
стилистическим вариантом с семантикой состояния представляется нам
нейтрализацией. Свидетельством тому служат признаки нейтрализации,
которые мы описали при изучении примеров «структурной нейтрализации».
Причиной
практического
неиспользования двусловных
слов поэтами
Серебряного века послужило своеобразие контекстной семантики, и то, что
двусловные слова находились, как правило, в стихотворениях-песнях,
не случайно. Для подобного жанра характерно использование устойчивых
выражений, двусловных слов.
Список используемой литературы
1.
Журавлев,
В.К.
Нейтрализация
фонологических
оппозиций
в диахронии и синхронии/ В.К. Журавлев// Теория нейтрализации. – Тамбов,
1980. С. 11-36.
9
2. Руделев, В.Г. Об основных постулатах современной лингвистической
теории/ В.Г. Руделев// Грамматические классы слов русского языка. –
Тамбов, 1976. – С. 5-33.
3.
Руделев,
В.Г.
Теория
нейтрализации.
Некоторые
результаты.
Перспективы развития. (Вместо предисловия)/ В.Г. Руделев// Теория
нейтрализации. – Тамбов, 1980. – С. 3-10.
4. Руделев, В.Г. Собрание сочинений в 6-и тт. Т. 6. Друг мой – язык. Избр.
произв. По общему и русскому языкознанию/ В.Г. Руделев. – Ч.1. - Тамбов:
Изд-во ТГУ, 2002. – 183 с.
5. Руделев, В.Г. Собрание сочинений в 6-и тт. – Т. 6. Друг мой – язык.
Избр. произв. По общему и русскому языкознанию/ В.Г. Руделев. – Ч.2. –
Тамбов: Изд-во ТГУ, 2002. – 182 с.
6. Брюсов, В.Я. Лирика. – Мн.: Харвест, 1999.- 840с.
7. Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка 80000
слов и фразеологических выражений/ С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. –
Российская академия наук. Институт русского языка В.В. Виноградова. –
4-е изд., дополн. – М.: Азбуковник, 1999-2000. – 944с.
10