История микроточки. 2 часть.

Шелков Вадим Антонинович
ИСТОРИЯ "МИКРОТОЧКИ" (Продолжение. Начало в № 4, 1999)
В период до и во время второй мировой войны средства микрофотографии наиболее активно использовали немецкие
спецслужбы. И дело не только в том, что именно в Германии они были доведены до того совершенного состояния, когда
практическое применение не вызывало трудностей у исполнителей.
Как известно основной поток информации, направлявшийся немцами по открытому почтовому каналу во время первой
мировой войны, поступал в тайнописи. После поражения Германии некоторые спецслужбы довольно быстро
выкарабкалась из послевоенного хаоса. Потребность в информации была огромной – от общеполитических новостей и
социологических исследований до экономических обзоров, научных статей, инструкций и технических описаний.
Успешному сбору материалов способствовал тот факт, что после первой мировой войны к уже имевшимся по всему
свету немецким колониям и поселениям добавились новые. У немецких спецслужб был широкий выбор кандидатов на
вербовку из самых разных слоев общества. Оставалось только отработать каналы передачи информации через третьи
страны.
Своих первых агентов будущий адмирал и руководитель немецкой военной разведки Вильгельм Франц
Канарис(адмирал В. Канарис (1887 – 1945) был назначен руководителем немецкой военной разведки 31.12.34 г.) (1883
– 1945) направлял в Латинскую Америку еще в годы первой мировой войны (интересно, что сам В. Канарис был в
Испании на протяжении двух лет сотрудником немецкой военно-морской разведки еще до 1917 года), именно там они
добивались наибольшего влияния. Позже, став руководителем абвера, он сохранил свои обширные связи. В 1927 г. в
Америку выехал некто В. Ланковский, его первый агент в США.
Адмирал Вильгельм Франц Канарис
Информация поступала как через так называемые “легальные” резидентуры (первый резидент Абвера в Латинской
Америке появился в мае 1939 года), располагавшиеся под “крышей” официальных представительств, так и от агентовнелегалов. При этом использовался почтовый канал через Лиссабон и другие нейтральные территории. Далее
информация поступала в штаб-квартиру военно-морской разведки в Гамбурге.
В сложной разведывательной системе, созданной В. Канарисом, наибольший интерес для нас представляет
подразделение “Geheimsache”, отвечавшее за разработку и производство средств тайнописи, фальшивых документов и
микрофотографий. Немецкая разведка широко использовала микрофильмы для передачи информации. Для этого были
все предпосылки: высококачественные портативные 35 мм фотокамеры “лейка”, “контакс” и особенно “экзакта”(
Однообъективная зеркалка Exakta появилась в 1936 году под названием Kine-Exakta и стала родоначальницей
одноименного семейства фотоаппаратов высшего класса), истинное совершенство в своем роде. К тому же
принадлежности для макросъемки и репродукции производились именно в Германии (знаменитый Минокс был словно
специально создан для шпионов. Но все же у немецких агентов Лейка была более популярной).
В 1925 – 1937 годах по инициативе “Geheimsache” в Германии развернулись работы по усовершенствованию
микроточек – высшего достижения в области микрофильмирования. Сейчас вряд ли можно восстановить точную
хронологию и имена всех создателей микроточки как средства хранения и передачи информации (к сожалению,
большинство сведений, доступных в настоящее время, относятся к различным признаниям и воспоминаниям людей,
которые сталкивались с микрофильмированием и микроточками сугубо в рамках своей оперативной деятельности, или
вообще знавших о них понаслышке). Практически все более поздние предложения базируются на первоначальных
исследованиях Э. Голдберга 1906 года, наиболее успешно обобщенных и развитых им в конце 20-х годов.
В конце 30-х годов специалисты фирмы Agfa, одного из ведущих мировых производителей фотоматериалов,
разработали фотопластинки высокого разрешения HR для астрофизики и спектрографии, известные также под
названием Agfa-Mikrat-Platten.
Компания Zeiss-Ikon, где директором в свое время был создатель “настоящих” микроточек Э. Голдберг, проводила
работы по упрощению процесса получения микроизображений. Ею была выпущена портативная репродукционная
фотокамера для изготовления ультра-микрофильмов с оригиналов формата А4 (фото 1 и 2). Размер изображения на
пленке шириной 4 мм составлял всего 2 мм !
Фото 1. Фотокамера Цейса для ултрамикрофильмирования на 4-мм пленку. Вид на переднюю панель. Виден
объектив и гнезда с резьбой для установки ног штатива.
Фото 2. Фотокамера Цейса для ультрамикрофильмирования. Боковая крышка снята. Привод
междулинзового затвора и перемотка пленки осуществлялись при помощи тросика. Масштабная линейка в
междулинзового затвора и перемотка пленки осуществлялись при помощи тросика. Масштабная линейка в
дюймах.
18 ноября 1937 года выпускник Берлинской высшей технической школы Ханс Амман-Брасс (Фото 3), швейцарец по
происхождению, получил задание абвера усовершенствовать технологию изготовления микроточек. В технической
записке ставилась задача создать аппарат для изготовления микроточек с кратностью уменьшения до 1:750.
Фото 3. Ханс Амман-Брасс, швейцарский инженер-оптик, создатель немецкого апарата для изготовления
“микроточек” во время 2-й мировой войны
Х. Амман-Брасс служил в небольшой фирме “Аскания Верке АГ”, которая занималась производством портативных
кинокамер. Он был хорошо знаком с трудами Дэнсера и Голдберга. По его словам на фирме “Аскания” был разработан
небольшой аппарат, напоминавший оптическую скамью Голдберга, который позволял при помощи совершенной оптики
добиться уменьшения оригинала в 450х и 750х. Прототип аппарата стоимостью 500 рейхсмарок был изготовлен ровно
через год, 18 ноября. Х. Амман-Брасс продемонстрировал свое создание представителям абвера (в1954 году даже
появился художественный фильм, в котором актер, игравший В. Канариса, производил какие-то манипуляции с
подобным прибором), в том числе видному специалисту по фотографическим эмульсиям Генриху Беку.
Подобно Э. Голдбергу Х. Амман-Брасс использовал стеклянные пластинки в качестве основы для коллоидной эмульсии.
Отфиксированное, но не проявленное изображение вырезалось из общего слоя эмульсии при помощи специального
резака. В отличие от Э. Голдберга для облегчения фокусировки Х. Амман-Брасс применил контрастную маску с
геометрическими фигурами, а не дополнительный окуляр с зеркалом.
В ходе исследований Х. Амман-Брасс и его коллеги пришли к следующим выводам:
При изготовлении микроточки для ее проекционной печати необходимо использовать промежуточный негатив.
Дело в том, что света, отраженного от бумажного оригинала, совершенно недостаточно для получения нормально
Дело в том, что света, отраженного от бумажного оригинала, совершенно недостаточно для получения нормально
экспонированной микроточки на слабочувствительной сверхмелкозернистой эмульсии.
Для изготовления микроточек требуется специальная светочувствительная эмульсия, поскольку обычные
фотоматериалы не обеспечивают необходимого разрешения.
Необходимо использовать тщательно отъюстированную высококачественную оптику. Малейшие погрешности
приводят к потере разрешающей способности и делают текст нечитаемым. От исполнителя требуется высокое
фотографическое мастерство.
В этой связи хочется заметить, что в отличие от расхожего мнения фотоаппараты “минокс” и “лейка” не приспособлены
для непосредственного изготовления микроточек. Даже упоминающийся порой суррогатный метод последовательной
двойной пересъемки оригинала на мелкозернистый позитивный материал не решает этой задачи из-за существенной
потери разрешения.
Схема изготовления микроточки по методике Х. Амман-Брасса
Оригинал, например, формата А4 фотографировался на 35 мм фотопленку при помощи высококачественного
фотоаппарата “лейка”, “контакс”, “экзакта” с использованием макрообъективов и других приспособлений для
репродуцирования.
Отснятая пленка проявлялась, а полученный негатив проектировался при помощи аппарата Х. Амман-Брасса на
кусочек специального фотоматериала с мелкозернистой эмульсией.
В качестве светочувствительного слоя использовалась эмульсия на коллоидной основе в соответствии с
рекомендациями Э. Голдберга. (После появления особо мелкозернистых эмульсий типа HR им стали отдавать
предпочтение, поскольку с ними было значительно удобнее работать (разрешение достигало 1000 линий/мм). Точных
сведений, подтверждающих, что во время войны в распоряжении немцев были такие эмульсии, обнаружено не было.
Но для решения задач, стоявших перед немецкой разведкой в то время, кратность уменьшения 1:200 была вполне
достаточной. Для изготовления подобных микроточек можно было обойтись обычной микропленкой и использовать
упрощенную технологию изготовления).
Для проекции применялась специальная низковольтная лампа немецкой фирмы Osram с точечным телом накала.
С началом войны Х. Амман-Брасс вернулся на родину в Цюрих и, насколько известно, ознакомил швейцарские
спецслужбы со своими работами, выполненными в Германии, а также другими достижениями немцев в области
микрофотографии.
А тем временем война приближалась. В. Канарис все чаще отправлял за рубеж своих агентов, обученных работе с
микроточкой. Уже после войны выяснилось, что во многих немецких посольствах в Латинской Америке были
оборудованы хорошо оснащенные фотолаборатории – своеобразные фабрики микроточек. Не менее важным звеном
было применение микроточек для связи Центра с агентом. Им направлялись инструкции, задания и даже личные
письма. В случае отлаженного почтового канала микроточки становились исключительно надежным и дешевым
способом связи, а в специфических условиях Южной Америки 30-х годов он был просто идеальным (фото 4 – 6).
способом связи, а в специфических условиях Южной Америки 30-х годов он был просто идеальным (фото 4 – 6).
Фото 4. Паспорт прикрытия латиноамериканской страны, изъятый у немецкого агента в начале 40-х годов.
Фото 5. Полоска микрофильма под обложкой паспорта.
Фото 6. Увеличенная фотография с кадров микропленки, содержащей инструкции агенту.
Применение микроточек для связи с агентами во время войны наталкивалось на значительные трудности: все сложнее
было доставлять обычные почтовые отправления, прикрытия микроточек, по месту их назначения. Германия
оказывалась все более изолированной от остального мира.
Боевые действия становились все более ожесточенными. В 1943 – 44 годах наступил перелом в ходе войны, и
немецкие агенты в Южной Америке стали больше полагаться на коротковолновую радиосвязь, как более оперативную,
быстрее достигающую цели, но и более опасную в использовании: много агентов провалилось в результате пеленгации
их радиостанций.
Микроточка в руках союзников. Были и небылицы.
Британская контрразведка, несмотря на окончание первой мировой войны, не прекращала своей работы против
немцев.
Для борьбы с расширявшейся немецкой агентурной сетью в 30-е годы был создан Британский координационный
комитет по безопасности BSC во главе с опытным контрразведчиком Уильямом Стивенсоном (William Stevenson).
Англичане организовали активное противодействие каналам связи немецких агентов в Новом Свете. Для этих целей на
Бермудских островах, своеобразной перевалочной базе транспортного потока из Америки в Европу, они создали
резидентуру для контроля указанной корреспонденции. Фактически осуществлялся ее досмотр – перлюстрация.
По воспоминаниям самого У. Стивенсона, багаж и груз рейсов Pan-American тщательно просматривались, пока шла
дозаправка самолета, а экипаж развлекался в яхт-клубе. Агенты английской контрразведки в бешеном темпе
обследовали почту и багаж, а пассажиры слышали одни извинения за другими из-за вынужденных задержек по тем или
иным причинам.
Наиболее искусными мастерами перлюстрации естественно были девушки – сотрудницы британской контрразведки
МИ-5. В то время командировка на Бермуды считалась весьма престижной. Но работать им приходилось с 200х
МИ-5. В то время командировка на Бермуды считалась весьма престижной. Но работать им приходилось с 200х
микроскопами, исследуя все подозрительные точки и кляксы во вскрытых конвертах. Для микроточек даже
существовала кличка duff, поскольку их искали подобно изюминкам в пудинге (plum duff).
Разумеется, искать иголку в стоге сена – микроточку в общем потоке корреспонденции в режиме свободного поиска
бессмысленно. Поэтому англичане (BSC) раскрыли перед ФБР информацию о микроточке, как средстве связи немецких
агентов и способах ее изготовления на специальных аппаратах. В ответ ФБР информировало своих британских коллег о
подозрительных абонентах и корреспондентах: чью конкретно корреспонденцию целесообразно взять под контроль. По
понятным причинам ФБР по просьбе англичан предприняло соответствующие меры безопасности, чтобы не раскрыть
источник информации и немцы не догадались, что их секрет обнаружен.
И если У. Стивенсон старательно соблюдал конспирацию, то директор ФБР Э. Гувер (1895 – 1972) поступил весьма
оригинально, но в полном соответствии со своим характером: 3 сентября 1941 года он письменно доложил президенту
Ф. Рузвельту о выявлении его сотрудниками нового средства связи, используемого немецкими агентами:
“Мне думается, Президенту будет интересно узнать о методах, которые используются немецкой шпионской
сетью для передачи сообщений агентам.”
Далее следовало описание двух микрофотографий, обнаруженных на бланке Восточной Телеграфной Компании
Соединенных Штатов.
“Специалистам технической лаборатории ФБР удалось воспроизвести содержание этих материалов,
увеличив их в 400 раз.
В приложении направляются увеличенные изображения этих микрофотографий, показывающие их
содержание на немецком языке. Перевод этих материалов на английский также прилагается. Следует
отметить, что содержание двух микрофотографий идентично.
Указанные микрофотографии были получены в ходе оперативных мероприятий, проведенных ФБР.”
Не удовлетворившись этим, Э. Гувер, желая, видимо, прочнее утвердиться в глазах президента пишет три недели
спустя:
“В своем письме от 3 сентября 1941 года я информировал Президента об используемых немецкой разведкой
методах микрофотографии. Технические специалисты специальной лаборатории ФБР произвели
исследования оптических систем, которые могли использоваться для изготовления столь миниатюрной
фотографической точки. К настоящему моменту указанное оборудование отлажено специалистами ФБР и
подготовлено к использованию.
Специалисты ФБР в состоянии изготовить микроизображения даже меньшего размера, чем это удается
делать немцам.”
И действительно, в США было немало талантливых инженеров, знакомых с работами Э. Голдберга. Одним из них был
И действительно, в США было немало талантливых инженеров, знакомых с работами Э. Голдберга. Одним из них был
Эдвард Капрелян (фото 7), инженер-механик, разработчик оптических устройств и физических приборов, долгое время
работавший экспертом в области оптических систем. Сохранились сведения о том, что Э. Капрелян действительно
разработал по заданию ФБР аппарат для изготовления микроточек на фотопластинках серии HR с разрешением 1000
лин/мм (рис. 1). Но его достижение похоже так и оставалось на бумаге до самого конца второй мировой войны.
Фото 7. Эдвард К. Капрелян (Edward K. Kaprelian) – американский специалист в области микрофотографии.
Рис. 1. Схема приспособления Э. Капреляна для изготовления “микроточек”, разработанного им по заданию
ФБР в 1942 г.
Что касается американских спецслужб в целом, то в период между двумя мировыми войнами им нечем было особо
похвастаться в области технических средств разведки. Директор ФБР Э. Гувер, человек упрямый и волевой, подобно
другим руководителям полиции, относился с глубоким недоверием к ученым и инженерам, экспертам-профессионалам,
которых презрительно называл “яйцеголовыми”.
Несмотря на усилия Э. Гувера подмять под себя американскую разведку и контрразведку, президент Ф. Рузвельт
основал самостоятельную разведывательную службу – OSS (первым директором OSS – Управления стратегических
служб стал талантливый юрист Уильям Донован (William Donovan), которого за глаза звали Wild Bill – необузданный
служб стал талантливый юрист Уильям Донован (William Donovan), которого за глаза звали Wild Bill – необузданный
Билл), предшественницу современного ЦРУ. Однако ФБР не особенно охотно делилось своей информацией с новыми
коллегами из разведки. Сложилось, что OSS занялось европейскими делами и Дальним Востоком, уделяя значительное
внимание аналитической работе, тогда как ФБР оставило за собой Центральную и Южную Америку, используя
преимущественно полицейские методы: личные связи и информаторов.
В отличие от британской МИ-5, ФБР не утруждало себя научными исследованиями и технической экспертизой. А если
учесть презрительное отношение главы центрально-американского отдела ФБР к европейским коллегам –
“яйцеголовым и интеллектуалам”, то можно предположить, что аналитики из OSS не играли сколько-нибудь важной
роли в раскрытии секретов немецких микроточек. Информация до них просто не доходила.
После 2-й мировой войны описанная история обросла “дополнительными” подробностями. Чтобы понять, что же
произошло в действительности, приведем воспоминания капитана Герберта Вихмана (Herbert Wichman), сотрудника
управления АSТ абвера. Во время войны он имел непосредственное отношение к направлению немецких агентов в
Центральную и Южную Америку. Много позднее 15 марта 1983 года в своем письме американскому историку Лесли
Раату он описал обнаружение англичанами немецкой микроточки:
“Англичане нашли ее следующим образом. Агент Управления AST абвера, снабженный в Гамбурге системой
связи с помощью микроточек, направил письмо из Центральной или Южной Америки (точно не помню).
Как Вам наверняка известно, англичане организовали в нескольких точках мира контроль почты,
поступавшей в Германию. Насколько я припоминаю, в этом случае был Лиссабон.
Агент написал письмо и сделал примечание: “Look for the stamps” – “Обрати внимание на марку”. Это и
навело английского контролера на цель.
Конечно, это идиотизм – делать подобные замечания. Агент был проинструктирован разместить
“микроточку” в тексте среди рукописных букв. Ее можно найти, если держать лист бумаги под некоторым
углом к источнику света по своеобразному отблеску. Это и выдает “микроточку”.
Но этим дело не закончилось. Через полгода после окончания второй мировой войны рядовые американцы
познакомились с “микроточкой” в статье популярного журнала Reader’s Digest в апреле 1946 года, которая была
подписана самим шефом ФБР Э. Гувером. Название говорило само за себя: “Ухищрения вражеских шпионов”. Начиная с
этой публикации, “микроточка” стала излюбленным шпионским средством в многочисленных кинофильмах и романах.
Существует несколько версий появления этой заметки: антагонизм между Э. Гувером и его английским коллегой У.
Стивенсоном, которого звали “неустрашимым”, желание переориентировать общественное внимание с потерпевшей
поражение Германии на нового противника – СССР и, наконец, притязания ФБР на утверждение Конгрессом США
соответствующих ассигнований.
соответствующих ассигнований.
В статье рассказывалось, что в январе 1940 года некто по имени Дженкинс, по-видимому, агент внедренный ранее в
немецкую разведшколу, сообщил о новом способе связи для агентов при помощи “маленьких точек”. Специалисты по
микрофотографии, анализировавшие показания агента, посоветовали тщательно проверять всю подозрительную
корреспонденцию в поисках злополучных “точек”.
И вот в августе 1941 года был задержан балканский турист, “оказавшийся немецким агентом”. В его багаже был найден
конверт. На нем по характерному проблескиванию была обнаружена точка, которая при увеличении в 200 раз
оказалась шпионским донесением. В карманах ошеломленного агента оказалось 4 телеграфных бланка с 11
микроточками! А под маркой на конверте была вклеена микропленка с 25 кадрами – репродукцией 25 документов
формата А4!
На допросе “турист” подтвердил донесение первого агента и сообщил, что также обучался в подобной разведшколе.
Далее в статье было приведено описание способа изготовления микроточек, состоявшее из целой серий несуразиц,
главной из которых было упоминание о “профессоре Цаппе” (Думается, что имелся в виду Вальтер Цапп, создатель
“минокса” (см. также журнал “Специальная техника”, №4-5, 1998). Он никогда не был профессором и не разрабатывал
оборудования для изготовления микроточек. Поскольку его имя ассоциировалось у всех со знаменитым “шпионским”
фотоаппаратом, автор (или авторы) заметки, по-видимому, решили, что упоминание имени талантливого инженера
придаст ей большую убедительность), руководившем обучением.
Не будем утомлять вас перечислением всего, что было написано в знаменитой заметке директора ФБР. Скажем только,
что не успела она появиться, как люди, знакомые с микрофотографией вообще и историей “микроточки” в частности,
откликнулись серией весьма язвительных статей, в том числе и а авторитетном журнале “Американская фотография”.
Интересно, реальная история порой куда более удивительна, чем самый смелый вымысел. Упомянутый выше агент, в
чьем багаже была обнаружена “первая” “микроточка”, существовал в действительности и звали его Душко Попов
(Dusco Popov). Он работал не только на немцев, но также на англичан и американцев…(бывает агент-двойник, а что же
в этом случае?) В своих воспоминаниях он несколько по иному изображает описанные выше события. Агент
действительно был знаком с “микроточками”. По прибытии в Штаты он сам передал агентам ФБР злополучный
телеграфный бланк и буквально ткнул их носом в то место, где была запрятана “микроточка”. Когда те с помощью
небольшого микроскопа ознакомились с находкой, один из контрразведчиков воскликнул: “Поразительно!.. С этим я
сам поеду в Вашингтон к Гуверу. Уверен, его это позабавит…”.
Но на этом история не заканчивается. “Микроточка” содержала не только сведения о ходе военного производства и
поставках в Великобританию, но и вопросник, посвященный системе обороны американской военно-морской базы
Пирл-Харбор, той самой, с нападения на которую для США началась война. В сочетании с показаниями, что этот
вопросник был составлен ведущим немецким экспертом по Японии бароном Гронау, информация принимала зловещую
окраску. Но неисповедимы пути, по которым идут спецслужбы и их руководители.
Директор ФБР Э. Гувер, похоже, не доложил президенту Ф. Рузвельту полное содержание обнаруженной “микроточки”.
Во всяком случае, все документы в той или иной форме, говорящие о виновности Э. Гувера, странным образом исчезли.
Во всяком случае, все документы в той или иной форме, говорящие о виновности Э. Гувера, странным образом исчезли.
“Микроточка” для Нильса Бора
Говоря о работах союзников в области микрофотографии перед второй мировой войной, стоит упомянуть о создании
фотоэмульсий высокого разрешения. В 30-е годы на повестке стояло создание новой геодезической аппаратуры и
прицелов. При изготовлении прецизионных шкал требовались высокоточные маски, особенно для бомбовых прицелов.
Работы развернулись в лабораториях Кодака в Рочестере, США и Хэрроу, в Англии под руководством Мееса
(C.E.K.Mees) и Стивенса (G.W.W.Stevens). По словам Стивенса, эти фотоматериалы, подобно немецким фотопластинкам
Agfa-Mikrat-Platten, допускали уменьшение оригинала в 300 раз. Однако в производстве высококачественной оптики
союзники явно отставали.
Один из наиболее ярких примеров использования союзниками микрофотографии в годы войны связан с попытками
вызволить знаменитого физика Н. Бора из оккупированной немцами Дании. Англичане пытались установить с ним связь
и сообщить в письме, написанном его британскими коллегами, план побега.
В своей автобиографии уже известный нам У. Стивенсон отмечал, что письмо, составленное Джеймсом Чадвиком, было
снято на микропленку и закамуфлировано в связке ключей. В нем Чадвик приглашал Бора в Англию, намекал на
желательность участия датского физика в решении “некоторой специальной проблемы” (имелись в виду работы
союзников по созданию атомного оружия). К сожалению, по своему обыкновению У. Стивенсон напустил туману и по
его замечаниям нельзя точно установить, использовалась настоящая “микроточка” или очень маленькие микрофильмы.
Но в другом источнике содержатся более определенные сведения. Маргарет Гоуинг (Margaret Gowing) – свидетельница
упомянутых событий, и всегда отличавшаяся точностью при работе с историческими фактами, в своей книге “Британия
и атомная энергия в 1939 – 45 г. г. ”: пишет:
“Связь осуществлялась в соответствии лучшими шпионскими традициями: микроточка с посланием Н. Бору,
была спрятана в отверстии стержня дверного ключа. Датские антифашисты увеличили послание до
приемлемых размеров, поместили его в отрезок металлической трубы и закопали в саду Н. Бора.
Кстати, когда Н. Бор вернулся после войны на родину, труба была все еще там.
Следует отметить, что в то время англичане имели уже достаточный опыт применения микрофотографий с высокими
степенями уменьшения. Фирма Kodak разработала по заказу британского почтового ведомства систему
микрофильмирования авиапочты Airgraph. Обычные письма уменьшались в размерах в 250 раз и становились легче в
100 раз. 13 мая 1941 года первая авиапочта в виде микрофильмов объемом в 50000 писем была доставлена британским
войскам в Африке.
Что касается американских спецслужб, то сохранилось очень мало свидетельств использования ими
микрофильмирования во время войны. Американцы были более подготовленными в области радиосвязи, а не
специальной фотографии. Однако в архивах OSS от 1944 года сохранилась справка с упоминанием пленки Kodalith со
съемным слоем для изготовления микрофильмов.
съемным слоем для изготовления микрофильмов.
Вместе с тем нельзя забывать о знаменитой “фотокамере в спичечном коробке” Kodak-X с объективом по оптической
схеме Tessar. Аппарат в основном он был рассчитан на объектовую съемку с расстояния 2 – 10 м. Простой, надежный и
удобный в работе, с фиксированным фокусом он полностью отвечал потребностям агентов и детективов,
производивших негласную съемку.
Вскоре после появления Kodak-X к нему был выпущена разборная тренога, чем-то напоминавшая четырехногий штатив
для “минокса”. Но в отличие от последнего в головку штатива была вмонтирована линза для макросъемки и
репродуцирования.
Под небом Палестины
А что же “отец” микроточки – Э. Голдберг, переехавший в 1937 году в подмандатную Великобритании Палестину? По
существу, он работал по заданиям союзников, ремонтируя на своей небольшой фирме в Тель-Авиве их оптические
приборы с прецизионными шкалами.
Как известно, израильтяне всегда активно использовали знания европейских переселенцев. На новом месте по заданию
израильских спецслужб Э. Голдберг пытался воспроизвести свои опыты 1925 года по изготовлению микроточек, но
поначалу из-за отсутствия качественных реактивов его преследовали неудачи. Интересно, что эти работы он выполнял
в тайне от союзников. По словам дочери Голдберга, ему все же удалось создать установку для изготовления
микроточек. Однако кратность уменьшения, по видимому, не превышала 100 – 200.
Забегая вперед (в послевоенное время), заметим, что израильская разведка Моссад использовала весьма оригинальные
контейнеры для хранения и транспортировки микроточек: маленькие пузырьки с какой-либо безвредной жидкостью. В
случае опасности микроточку можно было просто проглотить вместе с содержимым пузырька. И если в обычных
условиях, уронив на пол, ее почти невозможно найти, то на этот раз безопасность была гарантирована абсолютно.
У разведки не бывает передышки
Вторая мировая война закончилась. Бывшие союзники все в большей степени походили на врагов.
Известную речь У. Черчилля, произнесенную им в 1946 году в Вестминстерском колледже при присвоении ему ученой
степени, принято считать заявлением, возвестившим о начале новой – “холодной” войны. В начале речи бывший
английский премьер скромно заметил:
“Должен, однако, заявить со всей определенностью, что у меня нет ни официального поручения, ни статуса
для такого рода выступления, и я говорю только от своего имени…Я могу позволить себе, пользуясь опытом
прожитой жизни, поразмышлять о проблемах, осаждающих нас сразу же после полной победы…”.
Но, как показало время, заявления политика такого масштаба, даже отставного, имеют очень серьезные последствия. И
невольно просматривается некоторая внутренняя взаимосвязь с появившейся в том же году статьей шефа ФБР Э.
невольно просматривается некоторая внутренняя взаимосвязь с появившейся в том же году статьей шефа ФБР Э.
Гувера о коварстве вражеских шпионов. Эту статью можно вполне принять за начало обработки “общественного
мнения”. Налогоплательщиков надо было убедить в необходимости специальных операций, в том числе технического
характера, против нового противника.
Но об этой странице истории оперативной микрофотографии мы расскажем в следующем номере нашего
журнала.