А.К. Аверченко ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО СТАТУСА СУДЕБНОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ В ПЕРИОД СУДЕБНЫХ

А.К. Аверченко
ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО
СТАТУСА СУДЕБНОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ В ПЕРИОД СУДЕБНЫХ
РЕФОРМ АЛЕКСАНДРА II (1860–1864 ГОДЫ)
Аннотация: Статья содержит историко-правовую характеристику формирования и
развития уголовно-процессуального статуса, прав и полномочий нового для периода
Судебной реформы участника уголовного судопроизводства – судебного следователя. В
ней также раскрываются основы производства предварительного следствия и
взаимоотношения судебного следователя с судом, прокуратурой, органами дознания,
другими участниками уголовного процесса.
Ключевые слова: судебный следователь, уголовно-процессуальный статус,
судебная реформа, предварительное следствие, следственная власть, следственные
действия.
В понятие процессуального статуса следователя, как правило,
включают установленное нормами уголовно-процессуального права
определение его функций и задач в уголовном процессе; прав и полномочий;
степени его процессуальной самостоятельности; гарантий законности и
обоснованности деятельности; ответственности за совершаемые действия и
принимаемые решения1.
Формирование уголовно-процессуального статуса следователя в нашей
стране шло в исторических рамках законодательного прогресса в сфере
уголовного судопроизводства и судоустройства. Оно было обусловлено
назревшими соответствующими изменениями в государстве и обществе, а
также возрастающим уровнем потребности в адекватной правовой
регламентации процедуры предварительного расследования.
Моментом возникновения процессуальной фигуры следователя как
самостоятельного участника уголовного судопроизводства общепризнанно
считается принятие пакета Указов Александра II от 8 июня 1860 г.
Указанное вовсе не означает, что до 1860-х годов в России не
существовало понятия «следователь» или не осуществлялись присущие ему
функции – уместно упомянуть о том, что впервые в нашей стране

Аверченко Александр Критэрьевич, кандидат юридических наук, доцент кафедры
уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Новосибирского
юридического института (филиала) Национального исследовательского Томского
государственного университета, полковник юстиции в отставке; akaver58@mail.ru
1
См., например: Дармаева В.Д. Следователь в уголовном судопроизводстве. М., 2007. С.
16; Азаров В.А., Ревенко Н.И., Кузембаева М.М. Функция предварительного
расследования в истории, теории и практике уголовного процесса России. Омск, 2006. С.
93–94.
самостоятельные следственные органы были созданы ещѐ в 1713 г. в форме
так называемых «майорских следственных канцелярий»1.
К моменту начала реформ
следствие и исполнение приговора
находились в ведении полиции (приставы уголовных дел, частные приставы,
приставы следственных дел и т.д.)2.
Более того, полиция могла производить и суд по маловажным делам.
Сам термин «следователь» использовался скорее для обозначения
выполняемой «чинами полиции» функции (исследование – исследователь,
следствие – следователь), однако официальной государственной должности и
участника уголовного судопроизводства с таким названием не было.
Отсутствовал и сколько-нибудь определѐнный системный правовой
статус лица, производившего расследование.
«Чины полиции» при выявлении признаков преступления действовали,
насколько было возможно, в соответствии со Сводом законов Российской
Империи 1832 г. Том 15 указанного Свода законов, именуемый «Свод
законов уголовных», состоял из двух книг: книги 1, которая содержала
законы «О преступлениях и наказаниях вообще» и книги 2, в которой были
собраны законы «О судопроизводстве по преступлениям». Именно они и
явились, в определѐнной степени, предшественниками установленного в ходе
Судебных реформ Александра II процессуального статуса судебного
следователя3. Необходимо отметить, что к середине XIX века Свод серьѐзно
устарел, носил неконкретный, эклектический характер.
По меткому высказыванию А.Ф. Кони, он представлял «…бессвязное
собрание самых разнородных и разновременных постановлений,
механически сливавших воедино статьи Уложения царя Алексея
Михайловича, указы Петра и, как выразился в 1835 году Государственный
совет, виды правительства, обнародованные в 1784, 1796–1809 и 1823
годах»4.
Конечно, отсутствие должной правовой регламентации следственной
работы, надлежащего контроля и надзора за ней, сословное построение
российского общества, да и многовековые традиции «вольного» обращения с
законом и пренебрежения к правам и свободам порождали массовые
злоупотребления и беззаконие в полицейской деятельности.
Уместно вновь привести слова А.Ф. Кони, который так характеризовал
полицейское следствие: «Безотчѐтный произвол, легкомысленное лишение
свободы, напрасное производство обысков, отсутствие ясного сознания о
1
См. Серов Д.О., Аверченко А.К. Вневедомственный следственный аппарат России:
замыслы и реальность //Журнал российского права. 2005. № 10. С. 162.
2
См.: Шейфер С.А. Досудебное производство в России: этапы развития следственной,
судебной и прокурорской власти: монография. М., 2013. С. 43.
3
См.: Свод законовъ уголовныхъ. СПб. Печатано въ Типографии II Отделения
Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1832. Том 15. С. 246–251.
4
Кони А.Ф. История развития уголовно-процессуального законодательства в России.
//Собрание сочинений: в 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 320.
действительном составе преступления, неумелость и нередко желание
покормиться, выслужиться или отличиться были характерными
признаками производства таких следствий, причѐм ввиду того что
собственное признание обвиняемого считалось законом за лучшее
доказательство всего света, бывали случаи добывания его истязаниями и
приѐмами замаскированной пытки»1.
Накапливавшееся
в
обществе
недовольство
существующим
полицейским следствием, распространение правовых знаний, ознакомление с
передовыми образцами зарубежных следственных моделей (в первую
очередь – с законодательством Германии и Франции), предпосылки
крестьянской и ряда других реформ создали настоятельную необходимость
коренного реформирования в России судоустройственного и уголовнопроцессуального законодательства.
8 июня 1860 г. и был издан Императорский указ «Об отделении
следственной части от полиции»2, в соответствии с которым вводились
должности особых, подведомственных Министерству Юстиции чиновников,
для производства следствий о всех преступлениях и проступках, подлежащих
ведению судебных мест. Наименованы эти чиновники были Судебными
Следователями. Одновременно вступили в силу такие приложенные к нему
документы, как «Учреждение судебных следователей»3, «Наказ судебным
следователям»4, «Наказ полиции о производстве первоначальных
исследований по преступлениям и проступкам»5.
«Учреждение судебных следователей» (везде далее – «Учреждение»)
определяло правовой статус и полномочия судебных следователей, их
взаимоотношения с исполнительной властью,
судом, прокуратурой,
полицией. «Наказ судебным следователям» (далее «Наказ»), а также «Наказ
полиции о производстве первоначальных исследований по преступлениям и
проступкам» (далее «Наказ полиции») содержали процессуальные нормы о
порядке производства предварительного расследования6.
Предварительное следствие ими производилось под контролем
прокурора и в иерархической подчинѐнности судебным органам7.
Принятие пакета документов от 8 июня 1860 г. знаменовало собой
торжество в России судебной модели организации предварительного
следствия, основные положения которой во многом были позаимствованы из
1
Там же. – С. 325.
Полное собрание Законов Российской Империи. 2-е изд. Т.52. № 35799. СПб, 1864.
3
Там же. № 35890.
4
Там же. № 35891.
5
Там же. № 35892.
6
Сорокина Ю.В. Реформа следственного аппарата и предварительного расследования в
России 1860-1864 гг.: автореф. дисс. …канд. юрид. наук. СПб, 1994. С. 11.
7
Винницкий Л.В. История развития процессуальной компетенции следователя. - С. 2.//
Квалификационная коллегия судей Смоленской области 2013. [Электронный ресур].
http://cmo.vkks.ru/publication/8765/.
2
французского законодательства1, которым предусматривалась деятельность
следственных судей.
Так, согласно ст. 2 «Учреждения», «Судебные следователи суть члены
Уездного Суда. Они определяются, перемещаются… увольняются от
должности по представлению Губернатора … Министром Юстиции». Более
того, в тех случаях, когда судебные следователи не были заняты
производством предварительных следствий, они могли участвовать (и
участвовали) в рассмотрении уголовных дел уездным судом наравне с
другими судьями, исключая лишь те дела, по которым они сами производили
предварительное следствие.
Таким
образом,
уголовно-процессуальный
статус
судебного
следователя в первую очередь определялся его непосредственной
принадлежностью к системе судебной власти.
На судебную природу происхождения правового статуса судебного
следователя указывало и то, что в проектах «Учреждения» и прилагаемых к
нему документов, основным автором-составителем которых являлся
выдающийся русский юрист Н.И. Стояновский, они совсем «по-французски»
именовались «следственными судьями». Однако совместное заседание
департаментов Государственного Совета, «усиленное» присутствием членов
Главного комитета по крестьянскому делу, рассудило иначе: «…слова
следственный судья могут дать неправильное преставление об учреждении,
потому что этот судья не судит, а собирает только данные, представляемые
им на разрешение суда; он производит следствие и поэтому должен
называться следователем, но так как следствия из ведомства полиции
переходят к судам, то правильнее всего было бы назвать его судебным
следователем»2.
Единство следственной и судебной власти подтверждал также и тот
факт, что, в соответствии со ст. 4 «Учреждения», устанавливалось: «В случае
отвода, болезни, отсутствия, увольнения или смерти Судебного Следователя,
должность его временно поручается Уездным Судом одному из членов
Уездного Суда или состоящему при Суде кандидату на должность Судебного
Следователя».
В соответствии с «Учреждением» судебные следователи были
назначены в уездах и городах для расследования уголовных дел,
разрешаемых судами. С целью разграничения их компетенции по территории
в необходимых случаях им были отведены «участки». В обязанностях
полиции оставалось лишь производство расследования по маловажным
преступлениям и проступкам, а также первоначальное дознание о
происшествиях, которые могут быть впоследствии отнесены к компетенции
1
Смирнов А.В. Исторические формы уголовного процесса: учеб. пособие. СПб, 2002. С.
71–72.
2
Блинов И.А. Ход судебной реформы 1864 года. // Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. за
пятьдесят лет. Пг.,1914. Т.1. С. 103.
следователей, – выражаясь современным языком, производство неотложных
следственных действий. Именно в этот момент и по указанным
обстоятельствам зародились те две формы предварительного расследования,
которые существуют в уголовно-процессуальном законодательстве России и
сейчас.
Важнейшим слагаемым процессуального статуса нового субъекта
уголовного процесса была впервые закреплѐнная законодательная
декларация самостоятельного характера его деятельности1.
В обязанности судебного следователя входило производить
«…следственные действия, необходимые для того, чтобы изыскать, получить
и сохранить все те сведения и доказательства, которые нужны суду для
произнесения правильного приговора о преступлении или проступке и о
лицах, обвиняемых в совершении преступления или проступка, подлежащего
ведению судебных мест» (ст. 9 «Учреждения»).
Судебный следователь «… собственной властью принимает все меры,
указанные в законах уголовного судопроизводства, и исполняет все действия,
необходимые для приведения обстоятельств дела в полную известность. Он
имеет право, в случае надобности, проверить и дополнить действия мест и
лиц, производивших дознание, и отменить сделанные ими распоряжения»
(ст. 19 «Учреждения»).
Конечно же, говорить о полной процессуальной самостоятельности и
независимости судебного следователя от местных властей в тот период было
невозможно2, однако первые шаги в верном направлении были сделаны. В
«Учреждении» вводились даже правовые гарантии самостоятельности
судебного следователя.
Так, ст. 18 «Учреждения» гласит: «От Судебного Следователя зависит
ход и согласное с обстоятельствами и законами направление следствия.
Только судебное место, рассмотрению которого подлежит дело, вправе
остановить или прекратить производство дела или дать ему другое
направление». О том же говорится в ст. 23 «Учреждения»: «Право давать
Судебным Следователям указы и предписания, рассматривать жалобы на
них, проверять их действия, назначать переследования, останавливать
производство следствий и определять передачу дел от одного Судебного
Следователя другому принадлежит только судебным местам».
Отводы судебному следователю и жалобы на него также разрешались
судом в том же порядке, что и членам суда.
1
Дармаева В.Д Следователь в уголовном судопроизводстве. М., 2007. С. 21; Коротких
М.Г. , Сорокина Ю.В. Реформа следственного аппарата России в 1860–1864 гг. //
Советское государство и право. 1991. № 10. С. 126; Рощина Ю. Роль судебного
следователя в уголовном процессе дореволюционной России // Российская юстиция. 2002.
№ 12. С. 65.
2
Мамонтов А.Г. Судебный следователь в истории российского судопроизводства: учебн.
пособие. М., 2003. С. 24–25.
Судебный следователь мог производить предварительное следствие как
единолично, так и в составе комиссии, назначаемой судом. В следственную
комиссию могли входить также члены уездного суда, магистрата, чиновники
местной или земской полиции.
Гарантией независимости следователя являлось также то, что в
соответствии со ст. 28 «Учреждения» от должности он мог «…быть удалѐн
не иначе, как с преданием суду»1. Существовал и особый порядок
привлечения судебных следователей к дисциплинарной ответственности.
«Учреждением» устанавливался ряд важнейших полномочий
судебного следователя: право начинать производство следствия по
преступлениям и проступкам (ст. 11); право приглашать к участию в
следственных действиях понятых, свидетелей из числа местных жителей (ст.
13); право
задерживать подозреваемых и обвиняемых и процедуру
задержания (ст. 14); право составлять протоколы следственных действий,
имеющие силу судебных доказательств (ст. 17) и т.д.
С другой стороны, ст. 20 «Учреждения» закрепляла, что «все законные
требования Судебного Следователя исполняются присутственными местами
и должностными лицами в точности и без замедления. Врачи обязаны
являться для производства освидетельствований и осмотров по письменным
отношениям Судебного Следователя, не ожидая требований или
предписаний судебных или других присутственных мест. Равным образом,
по призыву Следователя обязаны являться к следствию и все частные лица,
под опасением взыскания, установленного в ст. 310 Уложения о
Наказаниях».
Порядок деятельности судебного следователя при расследовании
преступлений определялся «Наказом судебным следователям». Им
регулировались процессуальные действия с момента возбуждения
уголовного дела до его завершения2.
Прежде всего «Наказ» устанавливал поводы и основания для начала
предварительного следствия, включая право судебного следователя начать
расследование непосредственно, по личному его усмотрению (ст. 3–6). В
этом, в значительной степени, проявлялось «наследие» предыдущего
полностью розыскного процесса.
Как отмечал виднейший учѐный–криминалист России того времени,
И.Я. Фойницкий, «В отличие от современных германского, английского и
частью французского процессов для открытия предварительного следствия
по нашему законодательству не требуется формального искового прошения
или публичной жалобы; здесь понятие жалобы заменяется понятием
достаточного повода и законного основания»3. Розыскные черты
1
Коротких М.Г., Сорокина Ю.В. Реформа следственного аппарата России в 1860–1864 гг.
// Советское государство и право. 1991. № 10. С. 126.
2
См.: Там же.
3
Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2-х т. Т. 2. СПб., 1996. С. 388.
сохранились в досудебном производстве и по принятии Устава Уголовного
судопроизводства 1864 г., существуют они и в настоящее время.
Цели деятельности судебного следователя «Наказ» определял
следующим образом: «При исследовании преступления следователь должен:
во-первых, обращать особенное внимание на обстоятельства, которыми
можно дойти до открытия виновного, если он ещѐ не открыт, или
удостовериться в справедливости или несправедливости обвинения, если ктолибо подозревается в совершении исследуемого противозаконного действия,
и, во-вторых, по возбуждѐнному на кого-либо подозрению, собрать … все
доказательства виновности или невиновности обвиняемого» (ст. 8).
«Наказ» достаточно подробно закреплял полномочия следователя по
вызову к следствию различных лиц, производству следственных действий
(осмотров и освидетельствований, в том числе через экспертов; о собрании и
сохранении вещественных доказательств; о допросе; об обысках и выемках;
об очных ставках), по производству задержания и применению мер
пресечения; о заключении следствия и направлении его в суд (это было
полномочием именно судебного следователя, а не прокурора).
Несмотря на очевидную новизну и прогрессивность, «Наказ» не
отменил положений упомянутого ранее Свода законов Российской Империи
и содержал постоянные отсылки к его Законам уголовного судопроизводства
(Т.XV кн. II), проникнутым совершенно иной логикой (или еѐ отсутствием) и
откровенно устаревшим.
Кроме того, «Наказ» сохранил доказательственное значение
повального обыска как процессуального действия при расследовании
преступлений. Вероятно, сказалась правовая традиция, с которой не могли не
считаться реформаторы1.
Нормативные акты следственной реформы 1860 г., установившие
принципиально новый процессуальный статус нового же участника
уголовного судопроизводства – судебного следователя, – явились мощным
прогрессивным прорывом в российском законодательстве своего времени,
однако в отсутствие системной реформы всей сферы уголовного
судопроизводства они не могли дать того результата, на который были
рассчитаны.
По словам известного русского историка А.А. Головачѐва,
«прислонѐнное к старой судебной системе учреждение судебных
следователей, созданное отчасти уже по новым требованиям и началам, было
в противоречии с окружающей сферой, и опытом показано, что от всех тех
властей судебных, полицейских и административных, с которыми судебные
1
Коротких М.Г., Сорокина Ю.В. Реформа следственного аппарата России в 1960-1864 гг.
// Советское государство и право. 1991. № 10. С. 126.
следователи были в ежедневном соприкосновении, они встречали не столько
содействие, сколько бездействие или даже противодействие»1.
О том же говорил и выдающийся исследователь судебных реформ
Б.Л. Бразоль: «Явившись провозвестником начал 20 ноября 1984 г., став
первым звеном в длинном ряде правительственных мероприятий,
созидавших и укреплявших в России величественное здание обновлѐнного
суда, Учреждение судебных следователей врезывалось клином в отживший,
но всѐ ещѐ живой строй дореформенной юстиции, вызывая недоумение, а
иногда и недоверие судей, стряпчих и заседателей старого типа»2.
Указанные обстоятельства явились одной из многих причин и
предпосылок, которые привели к тому, что, после огромной
законотворческой и организаторской работы, 20 ноября 1864 г. Император
Александр II утвердил наконец пакет документов о судебной реформе, ядром
которого явились «Учреждение судебных установлений» и «Устав
уголовного судопроизводства»3. Одновременно были приняты ещѐ два
документа – «Устав гражданского судопроизводства» и «Устав о наказаниях,
налагаемых мировыми судьями».
Новые законы были разработаны в соответствии с ещѐ одним
знаменательным документом, о котором нельзя не упомянуть – «Основными
положениями о преобразовании судебной части» в России от 29 сентября
1862 г. - своего рода программой реформ.
Уставы почти полностью включили в себя опередившие своѐ время
положения «Учреждения судебных следователей», «Наказа судебным
следователям» и «Наказа полиции» восприняли прогрессивные идеи
судебной модели организации предварительного следствия, процессуальной
независимости следователя, судебного контроля за предварительным
расследованием и т.д.4
Кроме того, новые Уставы привели всѐ судоустройственное и
уголовно-процессуальное законодательство в достаточно стройную систему,
освободили его от явных анахронизмов (вроде формальной теории
доказательств), создали условия для дальнейшего совершенствования
российского законодательства.
Согласно ст. 79, 146, 147, 212 «Учреждения судебных установлений»,
судебный следователь являлся одновременно членом окружного суда –
1
Головачѐв А.А. Десять лет реформе 1861-1867 гг. СПб, 1872. С. 178. Цит. по: Мамонтов
А.Г. Судебный следователь в истории российского судопроизводства: учеб. пособие. М.,
2003 С. 25.
2
Бразоль Б.Л. Очерки следственной части. История, практика. Пг., Государственная
типография, 1916. С. 11-12.
3
См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. В девяти томах / под общ. ред.
О.И. Чистякова. Том № 8. М., 1991. 495 с.
4
Королѐв Г.Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном процессе.
М., 2006. С. 85.
нового суда первой инстанции. Назначение следователя (равно как и судьи)
осуществлялось уже Императором по представлению Министра юстиции1.
Это существенно повысило статус судебного следователя и укрепило
его процессуальную самостоятельность.
«Устав уголовного судопроизводства» (далее УУС) действительно
явился, по словам профессора В.Т. Томина, первым настоящим Уголовнопроцессуальным кодексом России2.
По новому закону устанавливалось, что «Предварительное следствие о
преступлениях и проступках, подсудных окружным судам, производится
судебными следователями при содействии полиции и при наблюдении
прокуроров и их товарищей» (ст. 249 УУС).
На этой основе было очень наглядно произведено разделение функций
между судебными следователями, полицией, лицами прокурорского надзора
и судом.
Так, полиция, в тех случаях когда невозможно было участие
следователя и прокурора, сама производила дознание по преступлениям,
подследственным следователям, соблюдая все правила, установленные для
производства предварительного следствия, а затем передавала дела
следователям, уведомляя об этом прокурора (ст.ст. 252, 253, 255).
Очень
знакомыми
современным
следователям
покажутся
предусмотренные ст. 257 УУС основания задержания подозреваемого.
«Полиция принимает меры к пресечению подозреваемому способов
уклоняться от следствия в следующих случаях:
1) когда подозреваемый застигнут при совершении преступного деяния
или тотчас после его совершения;
2) когда потерпевшие от преступления или очевидцы укажут прямо на
подозреваемое лицо;
3) когда на подозреваемом или в его жилище найдены будут явные
следы преступления;
4) когда вещи, служащие доказательством преступного деяния,
принадлежат подозреваемому или оказались при нѐм;
5) когда он сделал покушение на побег или пойман во время или после
побега и
6) когда подозреваемый не имеет постоянного места жительства или
оседлости».
Судебный следователь имел право самостоятельно принимать все
необходимые меры по производству следствия, за исключением случаев,
«когда его власть была ограничена законом». При этом следователь обязан
был проводить расследование «с полным беспристрастием, учитывая как
1
Дармаева В.Д. Следователь в уголовном судопроизводстве. М., 2007. С. 23.
Томин В.Т., Поляков М.П. Развитие уголовно-процессуального законодательства на
постсоветском процессе: констатации, оценки, тенденции, прогнозы. Н.Новгород, 1999.
С. 9.
2
обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и его оправдывающие» (ст.
264–266 УУС).
Судебный следователь получил право «поручать полиции
производство дознаний и собирание справок по сделанным им указаниям»
(ст. 271 УУС).
Производство следствия могло быть прекращено только судом. На
приостановление производства по делу или его прекращение следователь
испрашивал согласие суда через прокурора (ст. 277 УУС).
Была введена подробная регламентация взаимоотношений судебных
следователей с прокурорами, что позволяет сделать вывод о формировании
системного прокурорского надзора за процессуальной деятельностью
органов предварительного расследования1.
Так, устанавливалось, что «Прокуроры и их товарищи имеют право
присутствовать при всех следственных действиях и рассматривать на месте
подлинное производство» (ст. 280 УУС).
Судебный следователь обязан был выполнять все законные требования
прокурора по вопросам расследования уголовного дела и собирания
доказательств (ст. 281 УУС), уведомлять «ближайшее лицо прокурорского
надзора» о взятии обвиняемого под стражу (ст. 283 УУС) или освобождении
из-под стражи (ст. 284 УУС), исполнять требования прокурора о дополнении
завершѐнного предварительного следствия и т.д.
Материалы оконченного уголовного дела направлялись судебным
следователем в суд уже не напрямую, а через прокурора, который составлял
соответствующий обвинительный акт и передавал дело в суд, но мог и
вернуть его для дополнительного расследования (ст. ст. 478, 482, 518, 520,
522 УУС).
«Устав
уголовного
судопроизводства»
(УУС)
подробно
регламентировал основания и порядок производства следственных действий,
в том числе составление протоколов, процедуру привлечения в качестве
обвиняемого, порядок обжалования действий и решений следователя (ст.
315-376; 377-414; 433-475 и др.).
Органом контроля за производством предварительного следствия был
окружной суд, который и рассматривал жалобы на действия судебного
следователя и, кроме того, заключения прокурора о прекращении или
приостановлении следствия (ст. 523 УУС). Этот же судебный орган решал
вопрос о правомерности указания прокурора о взятии под стражу
обвиняемого и отказа следователя от его исполнения (ст. 285 УУС)2.
Таким образом, положения документов следственной реформы 1860 г.
о процессуальном статусе судебного следователя практически полностью (с
1
См.: Королѐв Г.Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном
процессе: монография. М., 2006. С. 84-87.
2
Королѐв Г.Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном процессе.
М., 2006. С. 85.
учѐтом приведѐнных выше изменений) гармонично вошли в состав Уставов
1864 г., вполне соответствовавших им по духу и идеологии.
Следственный аппарат, созданный в процессе реформы, показал себя
на практике с лучшей стороны. Расследование, обособленное, с одной
стороны, от исполнительно-распорядительной власти, а с другой –
подконтрольное прокурору и независимому суду, стало проводиться быстрее,
качественнее, с соблюдением прав его участников1.
Несмотря на попытки самодержавия реформировать статус
следователя, поставить его в зависимость от исполнительной власти, он
просуществовал практически в неизменном виде вплоть до краха Российской
Империи в 1917 г.
Никаких изменений в структуру и деятельность следственного
аппарата и органов дознания не привнесла и Февральская революция в
России2, правящие органы которой полностью признали Уставы 1864 г.
Высокое законодательное качество и жизнеспособность положений о
статусе следователя, принятых в ходе Судебных реформ, подтверждает и тот
факт, что, несмотря на официальную отмену и идеологическую критику,
фактически они явились основой как для советских уголовнопроцессуальных кодексов, так и, в значительной степени, для действующего
уголовно-процессуального законодательства современной России.
Библиографический список
1.
Азаров В.А., Ревенко Н.И., Кузембаева М.М. Функция предварительного
расследования в истории, теории и практике уголовного процесса России: монография.
Омск, 2006.
2.
Бразоль Б.Л. Очерки следственной части. История, практика. Пг., 1916.
3.
Блинов И.А. Ход судебной реформы 1864 года. // Судебные Уставы 20 ноября 1864
г. за пятьдесят лет. Пг., 1914. Т. 1.
4.
Винницкий Л.В. История развития процессуальной компетенции следователя. //
Квалификационная коллегия судей Смоленской области 2013 г. [Электронный ресурс].
URL: http://cmo.vkks.ru/publication/8765/.
5.
Воронин С.Э., Воронин Э.И. Процессуальное положение органов предварительного
расследования России: Монография. Барнаул, 2001.
6.
Дармаева В.Д. Следователь в уголовном судопроизводстве. М., 2007.
7.
Кони А.Ф. История развития уголовно-процессуального законодательства в
России. // Собрание сочинений в восьми томах. Том № 4. М., 1967. С. 317-357.
8.
Коротких М.Г., Сорокина Ю.В. Реформа следственного аппарата России в 18601864 гг. // Сов. гос-во и право. 1991, № 10 С. 125-127.
9.
Королѐв Г.Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном
процессе: монография. М., 2006.
10.
Мамонтов А.Г. Судебный следователь в истории российского судопроизводства.
Учебное пособие. М., 2003.
1
См.: Коротких М.Г., Сорокина Ю.В. Реформа следственного аппарат России в 1860 –
1864 гг. // Советское государство и право. 1991. № 10. С. 129.
2
Воронин С.Э., Воронин Э.И. Процессуальное положение органов предварительного
расследования России. Барнаул, 2001. С. 10.
11.
Об отделении следственной части от полиции // Полное собрание Законов
Российской Империи. Издание второе. Т. 52. № 35799.
12.
Рощина Ю. Роль судебного следователя в уголовном процессе дореволюционной
России // Рос. Юстиция. 2002. № 12. С. 65-66.
13.
Серов Д.О., Аверченко А.К. Вневедомственный следственный аппарат России:
замыслы и реальность // Журнал российского права. 2005, № 10. С. 161-166.
14.
Смирнов А.В. Исторические формы уголовного процесса: учеб. пособие. СПб,
2002.
15.
Сорокина Ю.В. Реформа следственного аппарата и предварительного
расследования в России 1860-1864 гг.: автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб, 1994. 24с.
16.
Томин В.Т., Поляков М.П. Развитие уголовно-процессуального законодательства
на постсоветском пространстве: констатации, оценки, тенденции, прогнозы. Н. Новгород,
1999.
17.
Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. В 2-х томах. Т. 2. СПб., 1996.
18.
Шейфер С.А. Досудебное производство в России: этапы развития следственной,
судебной и прокурорской власти. М., 2013. 192 с.