Информационная антропология: необходимость

УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
№1, 2009
Г. П. Отюцкий
Информационная антропология:
необходимость конституирования
Аннотация: В статье дается обоснование необходимости конституирования информационной антропологии как относительно самостоятельной научной дисциплины. Анализируются аргументы «pro» и «kontra».
Охарактеризованы информационные парадоксы современного общества. Показаны функции информационной антропологии и ее место в системе университетского образования. Предложен спектр наиболее актуальных научных
проблем информационной антропологии.
Ключевые слова: информация, информационные процессы, антропология, информационная антропология, функции информационной антропологии, информационные парадоксы, человек как информационная система, университетское образование.
Со времени выхода одной из великих книг ХХ века –
«Кибернетики» Норберта Винера – все большее место в системе
научного знания занимают проблемы осмысления информационных процессов в обществе, происходит становление и развитие
когнитивных наук.
Достаточно очевидно, что система знаний об информационных процессах в обществе и информационных характеристиках
человека находится в состоянии бурного развития и дифференциации. Многие области научного знания об информации, имеющие объективную тенденцию к автономизации, пока еще не конституированы как самостоятельные науки, но находятся на пути к
этому. Можно отметить такие формирующиеся научные дисциплины, как социальная информатика, философия (и социология)
информатизации, философия информационной реальности [1].
1. Информационная антропология как междисциплинарное направление.
Сформировалась тенденция к интеграции знания в рамках
научного направления, которое может быть названо «информационная антропология». Вместе с тем некоторые исследователи
высказывают сомнение относительно целесообразности конституирования такого направления. В качестве аргумента выдвигается идея о том, что «неинформационной» (то есть не несущей информации) научной дисциплины быть
не может. Поскольку не существует «неинформационных» дисциплин, то утрачивает смысл их антитеза –
информационные дисциплины (информационная антропология, информационная психология и другие)
Однако может быть предложен контртезис: завоевала права гражданства научная дисциплина «культурная антропология» (но не как антитеза «некультурной» антропологии, а как исследование проблем
антропологии через призму культуры); социальная антропология исследует антропологическую проблематику в тесной связи с системой социальных отношений. Аналогичным образом информационная
антропология может быть представлена как исследование проблем антропологии через призму информационного подхода [2].
Отюцкий Геннадий Павлович, доктор философских наук, профессор кафедры социальной философии и филологии Российского государственного социального университета, действительный
член Академии военных наук.
Тема докторской диссертации: «Взаимосвязь
политики и современной военно-технической
революции (социально-философский анализ)».
Среди опубликованных работ: «Философские
проблемы информационно-компьютерной революции» (2002), «История социальной (культурной)
антропологии» (2003), «Социальная политика
региона» (2006, в соавторстве), «Национальная
безопасность: политико-правовые вопросы»
(2008, в соавторстве).
Сфера научных интересов: философские проблемы естествознания и техники, философия
информатизации и виртуальной реальности,
социальная и информационная антропология.
e-mail: otiuzkyi@mail.ru
86
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ
Сомнения в необходимости конституирования информационной антропологии связаны также с «антиинформационным» подходом, отрицающим существование информации: поскольку не существует информации, то не может быть и информационной антропологии. Так, М. И. Сетров утверждает: «никто еще не
видел ни как субстанцию, ни как свойство эту загадочную информацию... Везде мы обнаруживаем лишь
взаимодействие материальных веществ, наделенных энергией и нигде не обнаруживаем того, что обычно
называем информацией. Почему? Да потому, что ее не существует в природе, как не существует флюидов,
флогистона, эфира и так далее» [3].
А. В. Соколов, разделяя аналогичную позицию, утверждает, что единственное определение информации, которое не вызвало открытых возражений в научном сообществе, принадлежит «отцу кибернетики»,
математику Норберту Винеру, который в 1948 г. написал: «Информация есть информация, а не материя
и не энергия» [4]. По мнению А. В. Соколова, «из этого определения вытекает, что информация — не
существующий реально объект, а умственная абстракция, то есть созданная человеческим разумом фикция» [5].
Но ведь и мысль – это не материя и не энергия, однако вряд ли даже А. В. Соколов будет отрицать, что
мысль – это «реально существующий объект». Тем не менее этот автор считает, что всему виной широко
распространившийся после трудов Н. Винера и К. Шеннона информационный подход, который выполняет функцию «информационных очков», заставляющих увидеть мир в «информационном свете». Эффект
«информационных очков» сродни иллюзии изумрудности в фантазии Волкова «Волшебник изумрудного
города». Эта иллюзия создавалась благодаря специальным очкам, которые обязаны были постоянно носить
все горожане. Если очки снимались, изумрудный город исчезал. По мнению А. В. Соколова, «информации,
как и изумрудных городов, нет в объективной действительности… Информация – искусственно созданный умственный конструкт, плод информационного подхода» [6].
Частично разделял подобную позицию и академик Н. Н. Моисеев, утверждая, что «понятие «информация» может быть только описано, но не определено» [7].
Вместе с тем других авторов удивляет не сам термин «информационная антропология», а отсутствие
соответствующего научного направления. Так, Н. А. Сляднева, отметив, что в современной литературе
«можно встретить упоминания о философской, социальной, исторической, правовой, культурной, педагогической, физической, визуальной антропологиях» [8], подчеркивает в связи с этим: «не может не вызывать недоумения отсутствие в спектре современного человековедения информационной антропологии.
Это тем более необъяснимо, поскольку информационное поведение человека изучается в течение длительного времени многими науками. Но это знание пока не консолидировано, разведено по штаб-квартирам теоретических и прикладных наук (психологии, социальной психологии, социологии общественного
мнения, теории и практики рекламы, библиотековедения и библиографоведения, социальной информатики и тому подобное) [9]».
На первый взгляд, проблематика информационной антропологии аналогична проблематике киберантропологии, предлагаемой В. И. Добреньковым и А. И. Кравченко. Однако трактуется ее предмет чрезвычайно узко: «Киберантропология рассматривает человека как цифровой аналог передатчика информации» [10]. При таком подходе сужается содержание антропологии как таковой – человек выступает лишь
аналогом кибернетического устройства, фактически редуцируется к технической системе.
Более сорока лет назад академик А. И. Берг сделал фундаментальный вывод о том, что информационный обмен с внешней средой является фундаментальной предпосылкой жизнедеятельности человека:
«Прямым опытом доказано, что человек может нормально мыслить длительное время только при условии
непрекращающегося информационного общения с внешним миром»[11].
Этот тезис фактически выступает в качестве ключевого положения для конституирования информационной антропологии. Информационная антропология, рассматривая (как и антропология социальная,
культурная) человека во всем богатстве его свойств и характеристик, может рассматриваться как научное
направление, исследующее антропологические проблемы в тесной связи с исследованием информационных процессов в обществе. Следует также подчеркнуть, что это научное направление рассматривает
процессы не только в современном информационном обществе, но и анализирует систему таких процессов в человеческом обществе вообще, в связи с социальной историей информационно-обменных
процессов. При таком понимании информатизация – лишь частное проявление общих закономерностей,
связанных с реализацией информационных отношений в социуме. Сам же процесс информатизации
выступает закономерным этапом развития технико-технологических основ коммуникативных процессов
в обществе.
Осмысление научного содержания информационной антропологии определяется, прежде всего,
содержанием ключевых терминов, определивших ее название: антропология (как учение о человеке) и
информация (как ключевая категория для исследования информационных процессов). При таком подходе в качестве объекта информационной антропологии выступают информационно-обменные процессы в
обществе, ее предмет может быть определен как «человек в информационной среде».
87
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
№1, 2009
К настоящему времени эту конституирующуюся научную дисциплину можно охарактеризовать как
развивающееся междисциплинарное направление научных исследований актуальных антропологических
проблем информационного общества. Это относительно целостная система знаний, формирующаяся как
научный синтез целого ряда направлений исследования. Несколько направлений играют наибольшую
роль в формировании ее предметного содержания:
• антропология, в том числе социальная, культурная антропология,
• теория информации (в том числе философия информации),
• информатика (в том числе социальная информатика),
• философия информатизации,
• философия информационной реальности,
• социология информатизации и другие.
Могут быть выделены и другие направления исследований, результаты которых формируют содержание информационной антропологии. В рамках этих научных направлений выявлены, в частности,
многие параметры информационно-антропологических типов личности: отношение к информации, типы
информоперирования, ценностные и этические подходы к информационному аспекту деятельности,
физиологические и нейрофизиологические основы информационного поведения, корреляции определенных типов информационной культуры с эвристическими, креативными возможностями человека и
тому подобное [12].
К какой сфере научного знания может быть отнесена информационная антропология? На первый
взгляд, она непосредственно относится к сфере социально-гуманитарных наук, тем более, что в самом ее
названии содержится понятие «антропология» и поэтому она представляет собой отрасль гуманитарного
знания.
Однако при ином подходе возникает сомнение в том, что эта дисциплина непосредственно представляет конкретную отрасль обществознания. Существенную часть ее содержания представляют теоретические исследования информационных процессов, традиционно относимых к сфере естествознания и даже
техникознания. Таким образом, информационная антропология формируется на своеобразном «стыке»
естественных, гуманитарных и общественных наук.
По структуре в содержании этой научной дисциплины могут быть выделены два крупных раздела:
• первый из них исследует связи «информация, информатизация – человек» и фактически рассматривает человека как информационную систему,
• второй раздел анализирует связи «информация, информатизация – человек – общество» и рассматривает поведение и деятельность человека в социально-информационных системах, в информационнообменных процессах социума.
Важными для понимания специфики проблем информационной антропологии являются новаторские кибернетические идеи Н. Винера, в которых человек рассматривается именно как информационная система, действующая на основе информационных связей с окружающей действительностью.
Такого рода подход предполагает выявление специфики информационных процессов на разных
уровнях организации и жизнедеятельности человека. Удобную модель для такого выявления дает трехуровневая структура психики 3. Фрейда. Однако особенности протекания информационных процессов
человека в значительной мере определяются также особенностями его биологической структуры.
Поэтому может быть предложена четырехкомпонентная модель структуры человека как информационной системы:
1. Инфо-биоэго (bioego) – структура биологической информации (ее носитель – тело человека в его
преимущественно природном окружении, определяющем специфику соответствующих информационных
процессов); этот компонент вводится для учета биосоциальной природы человека.
2. Инфо-ид (id) – подсознательная информационная структура (уровень бессознательных информационно-психологических процессов, сходных с аналогичным уровнем у высших животных).
3. Инфо-эго (ego) – структура осознанной информации (преимущественно рациональный уровень
информационных процессов, формирующийся лишь у человека; это уровень функционирования индивидуальной социальной информации).
4. Инфо-суперэго (superego) – структура индивидуального представления социальной информации
(«надсознательный» компонент информационной структуры; это система информационной представленности общественного сознания – то поле социальной информации, в рамках которого функционирует
индивидуальное сознание личности).
Содержательная специфика информационной антропологии определяется конкретным пониманием
сущности информации. Нередко информация рассматривается как продукт жизнедеятельности только
человеческого общества, фактически отождествляется с социальной информацией, а это понимается
еще более узко: лишь как один из видов знания, специфическим образом обработанного и выраженного [13].
88
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ
Однако наиболее плодотворным для информационной антропологии является атрибутивный подход, в рамках которого информация выступает атрибутом всего сущего, является тем, что отличает один
объект или процесс от другого и выступает результатом их взаимодействия, а все формы и системы
окружающего мира характеризуются тем, что не могут существовать вне информационных взаимосвязей. Именно этот подход позволяет обнаружить специфические отличия конкретных информационных
процессов на каждом структурном уровне человека, рассматриваемого в качестве информационной
системы.
Актуальность проблематики, исследуемой в рамках информационной антропологии, во многом определяется необходимостью разрешения тех противоречий и информационных парадоксов, которые складываются в современных коммуникативных отношениях.
2. Формулы информационных парадоксов.
Вторая половина ХХ столетия ознаменовалась существенными изменениями в различных сферах
социального бытия. С информационной точки зрения наиболее значимым событием стал «информационный кризис». По сути дела он представлял собой «сплав конкретных и многообразных противоречий, возникших, сложившихся и выросших с развитием информационного обмена» [14]. На
поверхности социальных отношений эти противоречия выступают как «парадоксы информационного
обмена» [15]. Важно подчеркнуть, что большинство этих парадоксов имеют антропологическую природу, вытекают из тех или иных особенностей человека и его биологической (в иных случаях – социальной) природы.
Попытка осмысления этих парадоксов предпринята Е. Н. Дубровским [16]. Каждый из информационных парадоксов можно выразить в емкой и афористичной формуле.
1. Первая формула: «Люди знают столько, что человек не знает ничего». В самом деле, любая отрасль
жизни современного общества включает в себя столь большую совокупность символов и знаков, алгоритмов и правил, что каждому конкретному человеку оказывается трудно ориентироваться в мире раскрывающихся перед ним знаний. В этих условиях личность оказывается перед выбором: кем быть – специалистом (и получить глубокие, но узкоспециализированные знания), или эрудитом (и иметь знания широкие,
но поверхностные)?
В каждой узкой области знаний и деятельности формируется своя терминология, свой специализированный язык. В результате нарушается целостность системы человеческих знаний, возникают внутриязыковые барьеры. Академик В. М. Глушков в свое время подчеркнул антропологическую природу этого
парадокса, он назвал этот своеобразный рубеж компетентности первым информационным барьером –
порогом, превосходящим возможности отдельного человека [17].
Рассматриваемый парадокс ныне активно обсуждается в связи с развитием средств массовой коммуникации и информатизации. Так, Беата Витковска-Максимчук, ссылаясь на исследования Нейла Постмана,
показывает, что 90 % телевизионных программ – это «развлекательный мусор, заполняющий головы и
тормозящий прием важных вещей. Та же опасность содержится в Интернете – потенциально имея возможность найти в нем все, что нужно, часто мы не в состоянии ничего найти» [18].
Этот тезис Витковской-Максимчук тесно связан с содержание второго информационного парадокса.
2. Формула второго парадокса: «Новое – это хорошо забытое старое».
В самом деле, объем знаний каждого отдельного человек столь велик, что, приложив соответствующие усилия, он может отыскать в собственной памяти много увлекательных, ценных, полезных сведений.
Однако память человека организована не так четко, как библиотека. Этому мешает не только огромный
объем самих знаний, но и их разнородность как по содержанию, так и по форме их закрепления на некотором носителе в структуре человеческого мозга.
Поэтому не только отдельный человек, но и коллективные потребители информации: предприятия,
фирмы, научно-исследовательские институты, конструкторские бюро, образовательные учреждения –
часто оказываются перед выбором. Этот выбор состоит в экономической оценке эффективности двух
процессов: первый из них – поиск нужной информации в соответствующих информационных хранилищах, второй – процесс повторного производства такой информации (по сути – повторного «изобретения
велосипеда»). Нередко оказывается, что «изобрести велосипед» дешевле, чем оплатить процесс поиска
в архивах его описания и чертежей (особенно в тех условиях, когда неизвестно: изобретался ли этот
«велосипед» вообще?).
По информации А. И. Ефимова, в США в конце ХХ века на поиск научно-технической информации
затрачивалось около 1 млрд. долларов в год и около 10 % всех расходов на научно-исследовательские разработки были затрачены на проведение дублирующих работ [19]. Согласно мнению академика
В. М. Глушкова, сущность второго информационного барьера заключается в снижении эффективности
коллективной работы [20].
3. Формула третьего парадокса: «Ненужная информация — тоже нужна». В нашей стране к началу
90-х гг. ХХ века информационный документопоток ежегодно пополнялся 60-ю млрд. письменных докумен-
89
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
№1, 2009
тов (средним размером по 10 машинописных страниц) [21]. Академик Г. С. Поспелов отмечал, что читается
из этого бумажного потока не более 10 процентов [22].
Возникает вопрос: почему общество мирится с созданием остальных 90 % документации? Разве на
их создание не затрачиваются огромные финансовые и материальные средства, которые могли бы найти
более достойное применение?
Подавляющая часть научных текстов малосодержательна. Нужно ли пропускать такие тексты на страницы журналов, направлять в русло информационного обмена?
Специалисты по информатике достаточно давно пришли к выводу, что нужно: «...ценные содержательные статьи могут появляться только в едином потоке с малосодержательными статьями, которые образуют
для них своего рода «питательную среду». Только в такой питательной среде и возможно появление ценных
научных статей, так как малосодержательные и особенно ошибочные статьи также могут будить мысль, служить важным толчком для начала новых работ, объектом для конструктивной критики и так далее» [23].
Такой принцип организации коммуникаций, при котором в информационный поток вносится заведомая
избыточность, можно назвать принципом «письма без адреса» [24]. Подобного рода «письмо» может прочесть всякий, кому оно попадается в руки. Другое дело, окажется ли оно полезным читателю. Целый ряд
факторов определяет уровень полезности такой информации:
• заложенное в «письмо» содержание,
• уровень готовности читателя воспринять прочитанное,
• условия, в которых протекает процесс чтения.
Таким образом, информационная избыточность оказывается необходимым условием существования
тех самых 10 процентов полезной информации.
4. Формулу четвертого парадокса составляют два противоречивых утверждения: «информация абсолютно относительна» и «информация относительно абсолютна», – которые тем не менее считаются
равнообоснованными.
Абсолютная относительность информации проявляется в том, что ее действительная ценность зависит
в значительной степени от подготовленности потребителя, от богатства его системы знаний о явлениях и
законах внешнего мира и духовной деятельности людей. В науке для обозначения этого свойства человека или общества используют термин «тезаурус» (от лат. thesaurus – сокровищница, кладовая, склад).
В качестве примера опубликованного тезауруса можно рассматривать любой толковый словарь, который
представляет собой обстоятельное и исчерпывающее разъяснение понятий, используемых в том или ином
языке или в какой-то ограниченной области знаний или деятельности.
В результате, получая ту или иную информацию, потребитель подвергает ее своеобразной оценке: она
индексируется как нужная, если пополняет его собственное информационное поле; в противном случае
эта информация получает ярлычок: «ненужная». Такой процесс характерен для любого акта восприятия
информации и свидетельствует о ее абсолютно относительной связи с тезаурусом потребителя.
Понятие «тезаурус» можно употреблять и для обозначения некоторой типовой, наиболее вероятной
модели знаний конкретной группы людей, ряда социальных общностей и тому подобное. Можно говорить
об общечеловеческом тезаурусе. Так, создавая некоторую квалификационную систему, вводят типовые
обозначения и характеристики: младший специалист, специалист, старший специалист, либо бакалавр,
магистр. Таким образом, мы вправе оперировать некоторой моделью системы знаний, умений, практического опыта. Эта модель выступает в качестве типовой информационной системы, которой должен располагать претендент на ту или иную квалификационную степень. Так возникает представление о типовом
тезаурусе, который как раз и характеризует относительную абсолютность информации для конкретной
социальной группы.
В частности, все системы среднего и высшего образования опираются на концепцию типовой (в известном смысле – абсолютной) модели знаний. Такая концепция в условиях современной России закрепляется
в Государственных образовательных стандартах.
Краткий обзор информационных парадоксов позволяет представить в самом общем виде проблемное
поле информационной антропологии. Одной из ее актуальных задач как раз и выступает теоретическое
осмысление антропологических аспектов информационных парадоксов и поиск путей их разрешения.
3. Функции информационной антропологии.
Роль науки в развитии общества наиболее наглядно проявляется в ее функциях. С помощью термина
«функция» в гуманитарном знании обозначают обычно роль какого-либо элемента в социальной системе,
его основное предназначение, определенного рода результаты его существования и развития в интересах системы в целом. В свою очередь, сами эти функции по-разному проявляются в зависимости от
того, с какой социальной общностью, уровнем общественной организации мы эти функции связываем.
Применительно к обществу в целом, к научному сообществу, к рядовому гражданину каждая из функций
проявляется (если проявляется) особым образом. Применительно к научной дисциплине «информационная антропология» может быть выделен ряд функций.
90
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ
Гносеологическая (познавательная) функция является общей для всех отраслей науки. Применительно
к информационной антропологии она проявляется в том новом приращении теоретических знаний, которое становится достоянием общества в результате исследований в рамках этой научной дисциплины. В
самом деле, не может быть полноценной подготовка профессионала-антрополога, если ему не известны
информационные аспекты современных социальных процессов и антропологических фактов.
Методологическая функция научной дисциплины выступает одной из наиболее важных. Ее значение
проявляется, прежде всего, в том, что она позволяет сформулировать некоторые общие подходы и методы
исследования как человека в условиях информационного общества, так и бытия информации в системе
коммуникативных, информационно-обменных процессов. Тем самым информационная антропология обогащает методологический арсенал всей совокупности антропологических (и, в известной мере, «информационноведческих») дисциплин.
Историко-кумулятивная функция проявляется в процессе накопления (аккумуляции) и закрепления
результатов конкретного познавательного исторического опыта. Изучение информационной антропологии помогает закрепить и осмыслить становление современных теоретико-антропологических концепций
в их связи с конкретной социально-исторической и научно-теоретической ситуацией информационного
общества.
Аксиологическая (оценочная) функция информационной антропологии реализуется в различных проявлениях. Во-первых, с антропологических позиций оказывается возможным более объективно оценить
значение и определить ценность информационно-обменных процессов, саму природу информации.
Во-вторых, знания, полученные информационной антропологией, формируют оценочные критерии
для анализа социально-культурной ситуации информационного общества, для поиска путей разрешения
социальных, культурных, этнических противоречий и конфликтов, разрешения упомянутых уже информационных парадоксов.
Коммуникативная функция научной дисциплины важна, прежде всего, для профессиональной культуры
специалистов. В частности, она обеспечивает плодотворность коммуникаций внутри научного сообщества,
помогает формированию вербальных средств межнаучного общения. Так, она способствует осмыслению, закреплению и развитию общего языка научного общения этнографов (этнологов), антропологов,
культурологов, социологов, специалистов в сфере когнитивных, компьютерных и информационных наук.
Изучение информационной антропологии позволяет выявить общность предметного поля исследования
различных наук о человеке, информации, культуре.
Функция экспликации (выявления) универсалий тесно связана с предыдущей и выступает как процесс
объяснения, закрепления и развития содержания общенаучных понятий, которые становятся универсальными для сферы антропологии, культурологии, гуманитарного знания. Информационная антропология
выявляет те наиболее общие идеи, принципы, подходы, которые формируются в процессе становления
теоретических знаний о человеке, информации и культуре и закрепляет эти идеи в виде научных категорий (универсалий науки).
Профессионально-творческая функция информационной антропологии заключается в ее воздействии
на личность профессионала – социального антрополога. Она помогает осмыслить профессиональное
призвание специалиста, уяснить спектр требований информационного общества к системе антропологических исследований.
В системе университетского образования информационная антропология выступает междисциплинарным направлением, опирающимся на результаты исследований антропологии, информационных и
коммуникативных наук, когнитивного знания. В ныне существующих университетских учебных планах
проблематика научного направления «информационная антропология» может найти отражение, прежде
всего, в двух учебных дисциплинах: «Информационная антропология» и «Информационно-обменные
процессы в современной цивилизации».
При этом в учебной дисциплине «Информационная антропология» находит отражение первый раздел научной дисциплины, а именно – исследование человека как информационной системы, в учебной
дисциплине «Информационно-обменные процессы в современной цивилизации» – второй раздел, а
именно – исследование поведения и деятельности человека в социально-информационных системах, в
информационно-обменных процессах общества.
Возрастающая роль информационной антропологии в системе современного социально-гуманитарного знания определяет и возрастающее значение информационно-антропологической проблематики в
различных звеньях университетского образования. Эта проблематика может найти широкое отражение в
широком спектре университетских программ и учебных дисциплин – от философской антропологии и до
социальной психологии и теории социальной работы.
Может быть предложен перечень наиболее актуальных проблем, составляющих на сегодняшний день
содержательную основу научной дисциплины «информационная антропология» и подлежащих дальнейшей научной разработке:
91
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
№1, 2009
• информация в системе бытия,
• человек в мире социальной информации,
• человек в культуре: информационное измерение,
• человек как информационная система,
• информационные революции и становление социальных типов человека информационного,
• антропологические предпосылки и основные этапы современной информационно-компьютерной
революции,
• информационно-антропологическое измерение общества в постиндустриальную эпоху,
• homo informaticus как новый тип человека информационного общества,
• информационные аспекты межкультурной коммуникации,
• естественный интеллект versus искусственный интеллект: антропологические аспекты,
• человек в виртуальном мире, и другие.
Таким образом, конституирование информационной антропологии как относительно самостоятельной
научной дисциплины представляется назревшим и актуальным процессом. Представленную в настоящей
статье точку зрения автор не считает единственно возможной и ожидает критических отзывов коллег.
Представляется актуальным открытие рубрики «Информационная антропология» в журнале
«Социальная политика и социология».
Литература:
1. См., напр.: История информатики и философия информационной реальности / Под ред. Юсупова Р. М.,
Котенко В. П. – М.: Акад. проект, 2007. Раздел этой книги «Человек в информационном обществе»
(с. 299 – 315) фактически концентрирует в своем содержании проблематику информационной
антропологии.
2. Проблемное поле, сходное с проблемным полем информационной антропологии, пытается определить
Полосин Н. Н. в статье «Культурная антропология: информационный подход», поскольку, на наш
взгляд, информационная антропология призвана рассмотреть через призму информационного подхода
проблемы, интересующие, прежде всего, культурную (социальную) антропологию. См.: Полосин Н. Н.
Культурная антропология: информационный подход // Информационная культура и эффективное
развитие общества: материалы междунар. науч. конф. (Краснодар, 21–24 сентября 2005 г.). Краснодар,
2005. С. 134 –136.
3. Сетров М. И. Информационные процессы в биологических системах: Методологический очерк. Л., 1975.
С. 123-124.
4. Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и в машине. – 2-е изд. - М., 1968. С. 201.
5. Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. – СПб.: Изд-во Михайлова В. А.,
2002. С. 321.
6. Там же. С. 351.
7. Моисеев Н. Н. Расставание с простотой. М., 1998. С. 106.
8. В качестве примера можно привести, например, работу Добренькова В. И. и Кравченко А. И., в которой
упоминаются 14 частных антропологий, в числе которых – киберантропология. См.: Добреньков В.И.,
Кравченко А. И. Социальная антропология. М.: Инфра-М, 2005. С. 82.
9. Сляднева Н. А. Информационная антропология нового мира // Культура и образование в информационном
обществе: материалы междунар. науч. конф. (Краснодар, 16-18 сентября 2003 г.). Краснодар, 2003.
С. 42-43.
10. Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социальная антропология. М.: Инфра – М, 2005. С. 82.
11. Берг А. И. Кибернетика и общественные науки // Методологические аспекты науки. М., 1964.
С.259-260.
12. См.: Сляднева Н. А. Информационная антропология нового мира // Культура и образование в
информационном обществе. Материалы междунар. науч. конф. Краснодар, 16-18 сент. 2003. Краснодар,
2003. С. 43.
13. См., напр.: Колин К. К. Фундаментальные основы информатики: социальная информатика. М., 2000.
С. 98.
14. Дубровский Е. Н. Информационно-обменные процессы – факторы социального развития. – М.:
Изд-во «Союз», 1996. С. 13.
15. Парадокс (от греч. paradoxes — неожиданный, странный), неожиданное, непривычное (хотя бы
по форме) суждение, резко расходящееся с общепринятым, традиционным мнением по данному
вопросу. В этом смысле эпитет «парадоксальный», то есть нестандартный, отклоняющийся от
наиболее распространенной традиции, противопоставляется эпитету «ортодоксальный», понимаемому
как синоним слова «проверенный», то есть общепринятый, буквально следующий господствующей
традиции. Любой парадокс выглядит как отрицание некоторого мнения, кажущегося «безусловно
92
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ
правильным» (вне зависимости от того, насколько верно это впечатление); сам термин «парадокс»
и возник в античной философии для характеристики нового, необычного, оригинального мнения.
16. См.: Дубровский Е. Н. Информационно-обменные процессы – факторы социального развития. М.: Издво «Союз», 1996. С. 13 – 18.
17. См.: Глушков В. М. Основы безбумажной информатики. М., 1982.
18. Витковска-Максимчук Беата. Философские аспекты информатизации // Информационная культура
и эффективное развитие общества: Материалы междунар. науч. конф. Краснодар, 21 – 24 сентября 2005
г. Краснодар, 2005. С. 28.
19. См.: Ефимов А. И. Информационный взрыв: проблемы реальные и мнимые. М., 1985.
20. См.: Глушков В. М. Основы безбумажной информатики. М., 1982.
21. Дубровский Е. Н. Информационно-обменные процессы – факторы социального развития. – М.:
Изд-во «Союз», 1996. С. 19.
22. Поспелов Г. С. Искусственный интеллект – основа новой информационной технологии // Коммунист.
1988. №1.
23. Михайлов А. И., Черный А. И., Гиляревский Р. О. Научные коммуникации и информатика. М., 1976.
24. Дубровский Е. Н. Информационно-обменные процессы – факторы социального развития. – М.:
Изд-во «Союз», 1996. С. 20.
93