С.Ю. Поташков О проблемах доказывания по делам о

С.Ю. Поташков
О проблемах доказывания по делам о незаконном
обороте наркотических средств и психотропных
веществ
Незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ является бедой глобального масштаба. Последствия
наркотизации населения, криминальная обстановка, связанная
с наркотрафиком, общий рост наркопреступлений являются
проблемой не только социальной, но и правовой.
Общественная опасность деяний, связанных с незаконным
оборотом наркотических средств и психотропных веществ,
очень высока, что подтверждается данными статистики о доле
преступлений данного вида в общих показателях преступности. В 2008 году судами Красноярского края было осуждено 2468
человек по статьям 228–233 УК РФ. Из них – 168 несовершеннолетних. Несмотря на 1456 приговоров, назначивших лишение
свободы как меру наказания, снижение преступности в сфере
незаконного оборота наркотиков незначительное, на 13,7%.
Правоохранительные органы при расследовании по делам
о незаконном обороте наркотических средств и психотропных
веществ зачастую сталкиваются с проблемами правового и
правоприменительного характера, что препятствует эффективному исполнению возложенной на них государственной
функции.
Основанием для возбуждения уголовного дела в порядке
ст.ст. 228, 228.1, 229, 230, 231, 232 УК РФ [1] является наличие
наркотического вещества, изъятого в установленном законом
порядке.
Из сложившейся в Красноярском крае судебной практики
видно, что основанием изъятия наркотических средств является проверенная оперативная информация о наличии у лица
наркотического средства. Достаточно часто сотрудники пра17
воохранительных органов задерживают лицо, совершившее
административное правонарушение, у которого впоследствии
обнаруживается наркотик, в результате чего соответственно
оформляется протокол личного досмотра, предусмотренный
Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях. Однако решение по возбужденному административному производству, как правило, не принимается, так
как при обнаружении наркотика, подтвержденном справкой
эксперта, есть основание для возбуждения уголовного дела.
Следовательно, требования и нормы КоАП РФ [2], предписывающие определенный порядок возбуждения, ведения и окончания административного производства, не соблюдаются.
Таким образом, действия правоохранительных органов, в
части административного производства, могут быть признаны судом незаконными и необоснованными – поскольку предмет преступления был изъят в рамках административного
производства, оснований для возбуждения которого, по сути,
не было и решение по административному производству не
было принято. Признание судом действий правоохранительных органов, в части административного производства, незаконными и необоснованными может привести к признанию
судом полученных в ходе этого производства доказательств
недопустимыми и будет положено в основу оправдательного
приговора, что приведет к прекращению уголовного преследования по реабилитирующим основаниям.
Закон о полиции [3] предоставил право сотрудникам полиции составлять внепроцессуальный доследственный протокол, а именно: протокол о задержании. Целесообразно было бы
наделить полицию правом составлять еще и протокол личного
досмотра лица, поскольку данные действия будут проводиться
не в рамках КоАП или УПК, а в рамках Закона о полиции, для
точного определения признаков состава того или иного правонарушения или преступления. При этом смешения административных и уголовно-процессуальных процедур не будет.
18
Еще одна проблема, значительно усложняющая доказывание по делам о незаконном обороте наркотических средств и
психотропных веществ и их аналогов, связана со сложностью
своевременного проведения освидетельствования лица.
Судебно-медицинское освидетельствование в специализированных наркологических учреждениях на предмет установления у задержанного состояния наркотического опьянения или
наличия на его теле следов от внутривенных инъекций является
дополнительным доказательством причастности лица к совершению преступления. Однако, как правило, с момента употребления наркотика задержанным лицом до момента направления
его в медицинское учреждение проходит 12–16 часов, после чего
определить состояние наркотического опьянения или обнаружить наркотик в крови практически невозможно.
Поэтому при расследовании дел о незаконном обороте
наркотических средств и психотропных веществ, как правило,
ряд действий нерезультативен, так как они выполнены несвоевременно.
Вместе с тем проблема на сегодняшний день практически
трудно разрешимая. На практике с момента задержания лица,
то есть с момента фактического ограничения свободы, проходит значительный промежуток времени. Он складывается из
следующих этапов: выезд следственно-оперативной группы
(может занимать до 1 часа времени); осмотр места происшествия – около часа (хотя в учебниках криминалистики рекомендуется тщательно проводить все этапы осмотра, а это займет,
как минимум 2–3 часа); доставление в правоохранительный
орган – 0,5 часа, направление изъятого вещества на первоначальное исследование и получение справки эксперта (в зависимости от исследуемого вещества – до 14 дней, например, по
амфетамину). После получения справки эксперта принимается
решение о возбуждения уголовного дела. И только после возбуждения уголовного дела возможно проведение освидетельствования в порядке ст. 179 УПК РФ [4].
19
Вопрос времени принятия решения по делу возникает также в связи с необходимостью избрания для подозреваемого
меры пресечения в течение трех часов с момента ограничения
свободы, то есть задержания (ст. 92 УПК). Если по истечении
данного срока решение не принято, лицо должно быть отпущено, любое ограничение свободы прекращено. А это может
повлечь уничтожение улик, давление на свидетелей и проч.
Огромное значение при расследовании преступлений,
предусмотренных ст.ст. 228–233 УК РФ, имеет участие эксперта. До возбуждения уголовного дела эксперт предоставляет справку, а после возбуждения – составляет заключение, в
котором отражен порядок проведения исследования изъятого вещества, который не менее важен, чем выводы, содержащиеся в заключении. Однако следователь (дознаватель) и судья, не обладая специальными познаниями, не могут оценить
правильность действий эксперта и, соответственно, верность
заключения. Как показывает практика, и эксперты допускают
ошибки. Следует закрепить право адвоката, прокурора (по ходатайству следователя, дознавателя) или суда проверить правильность выбранной методики исследования – в вышестоящем (по отношению к экспертному учреждению, в котором
проводилась экспертиза) или независимом сертифицированном экспертном учреждении.
Следующая проблема носит общеправовой характер и касается соблюдения принципа равенства перед законом и судом.
Уголовно-процессуальным законодательством РФ не предусмотрена возможность предупреждения подозреваемого,
обвиняемого (ч. 5 ст. 164 УПК РФ) при допросе следователем
(дознавателем) об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 УК РФ.
Однако при проведении очной ставки между потерпевшим (свидетелем) и подозреваемым (обвиняемым) в случае
подтверждения потерпевшим (свидетелем) своих показаний,
изобличающих преступные действия подозреваемого (обвиня20
емого), в основу обвинения ложатся показания потерпевшего
(свидетеля), и именно им суд дает приоритетную оценку, так
как при допросе потерпевший (свидетель) предупреждается
об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 УК РФ и, следовательно, суд считает, что эти
процессуальные лица под угрозой привлечения к уголовной
ответственности не могут дать заведомо ложных показаний.
Таким образом, показания потерпевшего (свидетеля) имеют
большее значение, чем показания подозреваемого (обвиняемого). И, следовательно, сложившаяся практика нарушает
положения ч. 3 ст. 49 Конституции РФ («… неустранимые
сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого») [5].
Отсутствие нормы, закрепляющей обязанность подозреваемого (обвиняемого) давать в ходе расследования уголовного дела правдивые показания, а следователя (дознавателя)
предупреждать подозреваемого (обвиняемого) об уголовной
ответственности за дачу заведомо ложных показаний, противоречит и логике, и принципу равенства всех перед законом
и судом, так как заведомо ложные показания потерпевшего
(свидетеля) являются уголовно наказуемым деянием, а подозреваемого (обвиняемого) – нет.
Кроме того, хотелось бы обратить внимание на опыт западных стран: так, законодательством США предусмотрено очень
жесткое наказание (до 20 лет лишения свободы) в том случае,
если обвиняемый дает ложные показания в суде. Думается, что
логика западного законодательства строится на идее уважения
суда как органа государственной власти и совершенно не противоречит принципу ценности прав человека. Ведь именно
государство посредством реализации властных полномочий и
обеспечивает защиту прав и свобод человека, реализацию человеком его законных интересов и, следовательно, государство
вправе требовать уважения к себе, в том числе и посредством
дачи правдивых показаний на суде.
21
Российское уголовное законодательство «снизило» авторитет государственной власти и суда, в частности, установив
по статье 307 УК РФ «Заведомо ложные показания, заключение
эксперта, специалиста или неправильный перевод» уголовное
наказание: наказываются штрафом в размере до восьмидесяти
тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока
часов, либо исправительными работами на срок до двух лет,
либо арестом на срок до трех месяцев, а в отношении совершенного тяжкого или особо тяжкого преступления – лишение
свободы на срок до пяти лет. Этот вывод подтверждается и
отсутствием в уголовном законодательстве нормы, устанавливающей уголовное наказание для обвиняемых за дачу ложных
показаний в суде.
Следовательно, если распространить действие части 5 статьи 164 УПК РФ на подозреваемых и обвиняемых и добавить к
перечню участников процессуального производства, указанных
в статье 307 УК РФ, подозреваемых и обвиняемых, то это, на
мой взгляд, никоим образом не ограничит их право на защиту
и устранит противоречие в реализации конституционного принципа, закрепляющего равенство всех перед законом и судом.
Анализ правоприменительной практики подтверждает,
что, несмотря на меры, предпринимаемые государством с целью повышения эффективности расследования, соблюдения
требований закона, соблюдения прав человека, до настоящего времени имеют место факты нарушения норм уголовного
и уголовно-процессуального законодательства при выявлении
и документировании преступлений, связанных с незаконным
оборотом наркотических средств (психотропных веществ), на
первоначальном этапе, которые в дальнейшем могут привести
к признанию доказательств недопустимыми, что влечет прекращение уголовных дел по реабилитирующим основаниям,
вынесение оправдательных приговоров.
22
Следует законодательно закрепить требование по установлению факта наркотической зависимости подозреваемого/
обвиняемого/подсудимого. И в случае установления данного
факта не применять в качестве основания смягчающего наказание наличие малолетних детей или иждивенцев у виновного (п. г. ч. 1, 2 ст. 61, УК РФ). По моему мнению, наличие иждивенцев у лица, страдающего наркотической зависимостью,
в совокупности с отсутствием законодательно закрепленной
возможности принудительного лечения от наркотической зависимости, не является смягчающим обстоятельством, так как
мер к содержанию детей и иждивенцев такие лица, как правило, не принимают, все средства уходят на наркотические
средства. Следовательно, сокращение времени нахождения
лица вне изоляции от общества может привести к определенным негативным последствиям.
Для повышения эффективности расследования преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, необходимо, путем внесения изменений в ст. 151 УПК РФ, определить дела данной категории подследственностью органов по
контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Необходимо также разработать межведомственный регламент о взаимодействии при выявлении преступлений данной направленности иными правоохранительными
органами с органами по контролю за оборотом наркотических
средств и психотропных веществ.
К проблемам практического характера можно отнести то,
что в настоящее время сотрудники органов внутренних дел,
ФСКН и прокуратуры оформляют процессуальные действия
на бланках процессуальных документов, утративших силу. И
хотя не было случаев обжалования решений органов и должностных лиц на этом основании, эту проблему нельзя считать
второстепенной. Новые бланки для процессуальных действий
пока не приняты. Поскольку в российском праве ключевым
принципом является соответствие закону, необходимо ввести
23
в действие утвержденные новые формы бланков процессуальных документов.
Озвученный перечень проблем, казалось бы, невелик.
Однако данные проблемы присутствуют при расследовании
каждого преступления, связанного с незаконным оборотом
наркотических средств и психотропных веществ, а данная категория преступлений составляет значительную часть от общего количества преступлений в Российской Федерации
Список литературы
1. Уголовный кодекс Российской Федерации (с изм. от 28
января 2010 г. № 417-ФЗ) [Текст] // Собрание законодательства
Российской Федерации от 17 июня 1996 г. № 25. Ст. 2954.
2. Согласно ч. 4 ст. 28.1, 27.1 КоАП РФ дело об административном правонарушении считается возбужденным с момента составления протокола личного досмотра // Кодекс
Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 17.06.2010) [Текст] //
Собрание законодательства РФ. 07.01.2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
3. Ст. 14 Закона о полиции: принят Государственной думой РФ 28 января 2011 года.
4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации
от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.07.2010) [Текст] // Собрание
законодательства РФ. 24.12.2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
5. Конституция РФ (1993) (в ред. ФКЗ от 30.12.2008 №
6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ) [Текст] // Российская газета.
31.12.2008.
Научный руководитель – П.В. Тепляшин, докторант
СибЮИ МВД, кандидат юридических наук, доцент
24