В. В. Хилюта

БЕЗНАЛИЧНЫЕ ДЕНЕЖНЫЕ СРЕДСТВА
КАК ПРЕДМЕТ ХИЩЕНИЯ
В. В. Хилюта
Управление юстиции Гродненского облисполкома
Зачастую в судебно-следственной практике встает вопрос о том,
как квалифицировать действия лиц, посягающих на безналичные
денежные средства. В частности, следует ли считать преступление
оконченным, если на основании подложного платежного документа
денежные средства зачислены на расчетный счет конкретного лица,
но оно еще не распорядилось поступившими на его счет денежными
средствами. Надо сказать, что на практике этот вопрос решается
неоднозначно. Но перед тем как дать ответ на поставленный вопрос, в
первую очередь необходимо решить проблему безналичных денег и
обосновать их правовой режим.
На сегодняшний день в теории права существуют две точки
зрения по этому поводу: 1) безналичные денежные средства (деньги,
находящиеся на счетах и во вкладах) представляют собой право
требования к банку о выдаче данных средств в виде наличных
денежных знаков либо перевода их на иной счет, т. е. безналичные
денежные
средства
являются
имущественным
правом;
2) безналичные денежные средства являются объектом права
собственности и представляют собой ограниченное вещное право.
Соответственно в этом же ключе криминалистами и решается
вопрос о моменте окончания хищения при посягательстве на
безналичные денежные средства. Так, одни ученые рассматривают
завладение безналичными средствами как неправомерное завладение
имущественными правами обязательственного характера, и
преступление признается оконченным с момента поступления денег
на счет, так как виновный в этом случае имеет реальную возможность
распоряжаться похищенным. Другие же, напротив, полагают, что
если клиент договора банковского счета не имеет права
собственности на переданные денежные средства и утрачивает это
право при зачислении наличных средств на счет, то права клиента на
эти денежные средства носят обязательственный характер (впрочем,
как и в первом случае) и учитываются в виде остатков по счету. Но
это право собственности приобретает банк, и соответственно
происходит мошенническое посягательство на вещные отношения
собственности. В таком случае преступление считается оконченным с
момента перечисления средств со счета, выдачи их «на руки»,
выполнения иных поручений клиента и т. д.
По нашему мнению, в первую очередь необходимо признать, что
безналичные средства наряду с деньгами являются предметом
хищения. Согласно ст. 141 ГК платежи на территории Республики
Беларусь осуществляются путем наличных и безналичных расчетов.
Поэтому можно заключить, что деньги всегда остаются деньгами, а
безналичность – это форма их существования. С другой стороны,
нельзя не видеть дуализма природы безналичных денег – воплощение
вещного и обязательственного права (с одной стороны, требования
кредитора к должнику, а с другой – это требование должника
отрывается от породившего его договора и образовавшееся
имущество является для банка привлеченным капиталом).
Здесь даже можно провести аналогию с ценными бумагами, когда
последние представляют собой имущественное право, выраженное в
форме документа, удостоверяющего наличие этого имущественного
права – вещи. Но ведь если преступник завладевает ценной бумагой,
например, на предъявителя, то и теория, и практика расценивают
такие действия как оконченное хищение, поскольку лицо имело
реальную возможность распоряжаться ею (ценной бумагой).
Не случайно в п. 33 постановления Пленума Верховного Суда
Республики Беларусь № 15 от 21 декабря 2001 г. № 15 «О применении
судами уголовного законодательства по делам о хищениях
имущества» сказано, что хищение за исключением разбоя и
вымогательства следует считать оконченным, если имущество изъято
и виновный имеет реальную возможность им распоряжаться по
своему усмотрению или пользоваться им. Точно так же, если на счет
виновного (или иного подставного) лица зачислены безналичные
денежные средства, то у него появляется реальное право пользоваться
этими средствами (например, лицо может обналичить их, перечислить
на счет другого лица и т. д.) по своему усмотрению. Следовательно, в
такой ситуации преступник приобретает право на имущество (т. е. на
сами деньги, которые и составляют предмет обязательственного
требования к банку). Ведь кража денег считается оконченной не когда
вор их истратил, а когда получил реальную возможность это сделать.
Подход к обозначенной нами проблеме должен быть единым и в
таких ситуациях, когда лицо обманным образом получает кредитные
средства (путем зачисления их на счет) путем использования
2
манипуляций с данными банка, когда безналичные средства
зачисляются на карточный счет преступника и т. д.
Формулировка, указанная в законе, «завладение (приобретение)
правом на имущество» не совсем сопоставима с имущественными
правами. Право на имущество не есть имущественное право в
гражданско-правовом понимании. Поэтому если право на имущество
понимать в качестве любого имущественного права, то для этого
следует изменить уголовный закон.
В качестве примера можно проиллюстрировать ситуацию, когда
речь идет не о мошенничестве или хищении путем злоупотребления
служебными полномочиями, т. е. где такой предмет преступления,
как приобретение права на имущество, в диспозиции уголовно-правовой нормы присутствует, а о присвоении или растрате либо хищении,
совершенном путем использования компьютерной техники (в этих
составах приобретение права на имущество не указано в качестве
предмета хищения).
Так, например, в ст. 211 УК ничего не говорится о приобретении
права на имущество, а речь идет только о хищении (предметом
преступления, предусмотренного ст. 211 УК, является только
имущество). Следовательно, если при мошенничестве подобные
действия (поступление безналичных денежных средств на счет
получателя) необходимо расценивать как оконченное преступление,
то при присвоении либо растрате – как покушение на совершение
преступления. Другим примером могут служить действия лица,
которое изменяет информацию, обрабатываемую в компьютерной
системе, и переводит со счета потерпевшего на свой личный счет
определенную сумму денег. В таком случае должно ли это лицо нести
ответственность за покушение на преступление (поскольку право на
имущество не входит в диспозицию ст. 212 УК) или же такие
действия необходимо расценивать как оконченный состав
преступления?
Получается совсем парадоксальная ситуация: в одних случаях
одни и те же действия при определенных условиях мы расцениваем
как оконченный состав преступления, а в других – как покушение на
совершение преступления. И все сводится только к тому, является ли
предметом диспозиции уголовно-правовой нормы право на
имущество, хотя на самом деле не это понятие является решающим
при определении покушения или оконченного состава преступления,
и входят ли безналичные денежные средства в предмет хищения
3
имущества. Выход из сложившейся ситуации найти не просто. И в
очередной раз проблема сводится к пониманию «имущества» в
уголовном и гражданском праве.
4