Особенности реформирования государств Рейнского Союза

А.А. Александров
Особенности реформирования государств Рейнского Союза
В конечном счете, реформы в ЮжПроблема становления и оформления германских государств в начале XIX ной и Западной Германии были реформавека, исключая Австрию и Пруссию, прак- ми чиновничества, и в этом отношении,
тически не изучена в отечественной исто- этапом борьбы чиновников с феодализриографии и мало отражена в зарубежной мом. При этом особую роль играли буристорической литературе. Тем не менее, жуазные чиновники, нередко позднее станаполеоновский период сыграл важную новившиеся дворянами. Но, в отличие от
роль в истории Германии и представляет- Пруссии, реформаторы должны были часся чрезвычайно важным для изучения и то сами создавать корпус эффективной
понимания всей европейской истории XIX бюрократии. В этой связи важнейшей частью реформ стала организация нового
века.
и
эффективного
Во время правления Наполеона чле- унифицированного
ны Рейнского Союза [1] вступили на путь управления. Были организованы новые
ускоренной модернизации государства и искусственно созданные административобщества. Для всей Германии это был пе- ные округа. Между общинами и минириод крупных реформ. При этом в госу- стерскими учреждениями существовали
дарствах Рейнского Союза приоритет пе- низшие и средние уровни. «Руководители
ред любыми реформами имели непосред- средних органов власти назывались в Баственные интересы французской полити- дене окружными директорами, в Баварии
ки. Тем не менее, помимо внешнего толч- – генеральными комиссарами, в Вюртемка в государствах Рейнского Союза име- берге – наместниками» [3]. Управление
лись и внутренние движущие силы ре- стало единым, конкурирующие органы
власти – упразднены, компетенции – раформ.
Члены Рейнского Союза после секу- ционально и четко разграничены. Зависиляризации и медиатизации [2] были вы- мость от указаний и четкая ответственнуждены интегрировать государство из ность определяли каждую должность. Орядра своей земли и новых приобретений, ганы власти среднего звена подчинялись
состоящих из ряда владений с совершенно относительно самостоятельным чиновниразными политическими, правовыми и кам с властью французских префектов.
конфессиональными традициями. Про- Низшие органы власти стали в большей
блема правовой и административной ор- степени исполняющими органами. В отганизации приобретенных областей могла личие от Пруссии, здесь не существовало
вызвать сильное сопротивление. Реформа- коллегиальных органов, господствовал
торам представлялось менее болезненным бюрократически-директориальный принполное переустройство и упразднение су- цип решения одного человека. Сословноществующего порядка. В этом смысле ре- корпоративное управление в коммунах
формы в значительной степени имели ра- было упразднено, общинное управление –
огосударствлено, бургомистры назначационально-конструктивный характер.
Передовым в реформах Союза было лись государством. Новое управление
принятие урезанных идей Французской прекратило изобилие феодальных, церреволюции, намерение создать новое го- ковных, коммунальных, корпоративных,
сударство на основе эмансипации равно- территориальных управлений и привилеправных и свободных собственников в гий. Вместо этого осуществлялись единое
обществе граждан. При этом интеграция государственное регулирование и надзор
управления, централизация власти имели за всеми общественными делами, такими
преимущество перед мобилизацией нации как заключение браков, иммиграция, школа, налогообложение и т.д. Как никогда
и ее участием в государстве.
1
раньше государство непосредственно и
без промежуточных органов вмешивалось
во все сферы жизни.
Реформа образования была направлена на огосударствление, однако пыла и
энергии здесь было меньше, чем в Пруссии. Политико-социальная функция образования преимущественно понималась в
духе позднего Просвещения, идеалистическая новогуманистическая концепция образования звучала редко, например, при
реформе баварских гимназий, а организация некоторых университетов – Хайдельберг, Вюрцбург, Ландсхут – осталась только преддверием научной концепции Гумбольдта.
Военная организация, в конечном
счете, ориентировалась на французский
пример и продолжала правила 18 века:
конскрипция и длительный срок службы, с
одной стороны, возможность буржуазному образованному слою свободно откупиться от службы за счет «заместителя», с
другой. В отличие от Пруссии, здесь от
системы и ее руководителей не исходило
никаких толчков к всеобъемлющей реформе [4].
К реформе управления далее относилась реформа судоустройства, рациональная организация судов и прохождения инстанций. Юстиция и управление были, по
меньшей мере, на уровне высших и средних органов, отделены друг от друга. Юстиция стала «независимой» (по крайней
мере, теоретически), соединение с законом и несменяемость судей вошли в норму нового правового государства. В некоторых землях было унифицировано и реформировано само право путем принятия
кодекса Наполеона (Вестфалия, Берг) или
его адаптированной редакции (Баден,
Франкфурт). В других землях сохранилось
свое право, как, например, в Баварии.
Государство через управление и правотворчество проводило свой полный суверенитет, через господство чиновничества организовало единство страны и населения. Возник единый правовой союз подданных государства. Огосударствление
всех общественных сфер через подчинение государству высвободило значитель2
ную часть индивидуальной свободы. Это
имело большое значение и стало не просто
заменой одной власти другой по двум
причинам. Во-первых, новое государственное и правовое устройство в реформированных государствах Рейнского Союза
увязало действия государства с законами и
правовыми процессами. Во-вторых, равенство подданных перед законом, равенство налогообложения, равенство при получении должностей, гарантии безопасности и собственности должны были, в
принципе, действовать для каждого.
В ходе реформы правительства хаос
высших органов власти и расплывчатых
компетенций был заменен министерствами по сферам деятельности с четкой ответственностью. Права и обязанности нового государства, чиновников были четко
установлены, включая образование, экзамен и жалованье (нагляднее всего в 1805 г.
в Баварии так называемой «Служебной
прагматикой»). До коллегиальных правительств, конечно, дело не дошло. «В Баварии и Бадене можно говорить скорее о
министерском абсолютизме Монтгеласа и
Райценштейна» [5]. В результате преобразования структуры правительства изменилось взаимоотношение правительства и
монарха: кабинетная система была упразднена, роль безответственных советников монарха существенно ограничена. Государство стало государством посуществу.
В сферах финансов и собственности (кроме Вюртемберга) были проведены различия между династией и государством. С
этого времени можно говорить о главенстве государства над князем − монарх становится функционером монархии.
Чрезвычайно важны реформы религиозного и церковного устройства. Новые
государства теперь имели подданных различных конфессий: «в Бадене и Вюртемберге бόльшая часть католического населения попала в протестантскую монархию
(и протестантское чиновничество), в Бадене – большинство в две трети, в Баварии
протестантские имперские города вошли в
состав государства католических традиций» [6]. Во многом появилось равноправие, паритет конфессий при получении
должностей, право организации протестантских церквей в католических городах
и наоборот. Государство стремилось огосударствить те учреждения, где доминировала церковь, такие как школы, гимназии и университеты, благотворительность
и социальное обеспечение, хотя многое в
сфере даже народной школы так и не было
реализовано.
Церкви в качестве сил, определяющих социальную жизнь, были вынуждены
подчиниться основам нового государства.
Повсюду жестко устанавливался надзор за
церковью, особые права духовенства в
смысле всеобщего равноправия были упразднены. Государство имело значительное влияние на занятие церковных должностей (например, в католической сфере –
епископских), причем духовенство могло
апеллировать к государству по поводу
решений церкви. В области бракосочетаний помимо церковного было частью введено светское заключение браков, прежде
всего, для заключения смешанных по вероисповеданию союзов, закрепления вероисповедания детей и осуществления
разводов. Образование духовенства стало
также делом государства, финансы церкви
определялись государством, предписания
церкви должны были получить одобрение
государства. Таким образом, церковь перестала быть самостоятельной в своем
управлении, а управлялась государством
через собственную церковную администрацию и назначенного министра. Государство стремилось поставить церковь в церковных делах себе на службу. Церковь
была институтом народного образования,
и в этом смысле духовенство, «религиозные народные учителя» стали государственными служащими. В интересах мира
радикальные конфессиональные позиции
– мистицизм и фанатизм – были исключены. Таким образом, церковь подчиннялась
политически главенствующему государственному интересу и стала инструментом
для создания единого государственного
общества.
Очень важен широкий процесс секуляризации. В 1803 г. церковные области
были секуляризированы новыми государствами, причем отчуждались не только их
права, но и церковное имущество. Одновременно государства Рейнского Союза
уполномочили себя секуляризировать
имущественные ценности церковных институтов, которые не были подчинены
империи непосредственно. Это касалось
прежде всего монастырей и духовных
фондов. Мотивом таких решений стали
острый финансовый кризис государств,
стремление к политической интеграции и
враждебность позднего Просвещения к
монастырям и монашеству. Наиболее радикально внутригосударственная секуляризация, исключая области левого берега
Рейна, была проведена в Баварии. В других землях (например, в Вюртемберге),
где династии были протестантскими, процесс проходил более осторожно. Уже в
1803 г. в Баварии бόльшая часть монастырских земель (монастыри владели более чем половиной всех земель, им подчинялось 56 % крестьянских усадеб) была
секуляризирована и продана, библиотеки
и художественные ценности – конфискованы. С монастырями на юге и западе был
уничтожен самый сильный прежний негосударственный бастион власти. Отмена
таких автономных учреждений с их собственными правами и привилегиями усилила государство в борьбе против абсолютизма. Этот процесс имел примечательные
последствия и для самой церкви. С одной
стороны, государство должно было теперь
финансировать учреждение и персонал
церкви. С другой стороны, церковь перестала быть частью феодальной системы
власти, что дало ей возможность вновь
стать чисто духовным институтом: с секуляризации начинается новая спиритуализация церкви. Наконец, секуляризация начала обширное перераспределение владений и в этом отношении имела значительные социальные воздействия. Здания,
предприятия и собственная земля монастырей были, за исключением лесов, проданы. В Баварии земля была продана небольшими участками мелким бюргерам,
ремесленникам и ранее прямо зависимым
3
от монастырей людям. Перераспределение
в пользу состоятельных групп здесь не состоялось. Монастырские крестьяне переподчинялись верховной государственной
собственности. От этих продаж государство (участки быстро выбрасывались на рынок и продавались во много раз ниже
стоимости) получило ограниченную и
кратковременную выгоду. По-другому
этот процесс происходил в областях левого берега Рейна. Здесь продажа крупных
владений пошла на пользу городской буржуазии и принесла за счет спекуляций
прибыли и образование капитала. Однако
и здесь земля при дальнейших продажах
большей частью попала в руки крестьян
или
нарождающегося
крестьянскобуржуазного слоя землевладельцев [7].
В процессе реформирования в новом
монархически-бюрократическом государстве помимо церкви проблему представляло собой дворянство. Оно утратило целый ряд своих привилегий: монополию на
занятие определенных должностей и офицерских мест, особую подсудность, хотя в
Баварии и Бадене дворянство, чиновники
и образованные сохраняли определенное
особое положение. В целом дворянство
подпадало под всеобщую обязанность
платить налоги, правда, фактически с ограничениями. Подсудность землевладельцев и их местные полицейские функции в
некоторых государствах были отменены.
В других, однако, они остались (Бавария),
но были взяты под контроль государства.
Приведение дворянства под принцип равенства перед законом осталось незавершенным. После медиатизации непосредственно имперских дворян и рыцарей конституция рейха до 1806 г. и Наполеоновская конституция Рейнского Союза гарантировали им особые права. Поэтому полная интеграция дворянства в общество
правового государства была отложена.
Это было связано еще и с тем, что
крупные общественные реформы фактически остановились. Программа Наполеона состояла в преобразовании феодального общества в общество свободных собственников, прежде всего, в упразднении
землевладельческого господства. С обще4
ственно-политической точки зрения это
был смысл нового права, кодекса Наполеона. Однако кодекс гарантировал возмещение собственности медиатизированным. Более того, благодаря политике Наполеона в отношении военных дворян, никакие реформы не могли повредить доходам от землевладения французского военного дворянства, что фактически блокировало радикальную реформу. Основы аграрной реформы закладывались с ограничениями, а на практике и половинчатые
законы не работали. Конечно, везде отменили крепостничество, но на западе и юге
Рейнского Союза это не имело большого
значения. Крестьяне были привязаны к
своему доходу: они не могли себя финансировать, а государство не могло поддержать их кредитами. С другой стороны, государство не могло отказаться от своих
доходов как землевладелец доменов. Таким образом, освобождение крестьян не
прошло без сложностей. Но поскольку на
юге и западе Рейнского Союза доминировало землевладение, основанное на ренте,
это не привело к приобретению дворянством экономической власти. Только на левом берегу Рейна освобождение крестьян
было успешным, хотя финансовое давление господ и сменилось государственным
налоговым давлением.
В реформируемых государствах
Рейнского Союза определенную роль сыграла идея конституции. Существующие
сословные органы были упразднены. Наряду с этим имела место идея национального представительства (Монтгелас, 1796),
убеждение, что наряду с административно-властной интеграцией в национальном
духе должна укрепляться связь нации и
государства. Юристы-реформаторы (например, Ансельм Фейербах) подчеркивали, что правовое преобразование общества
и формирование гражданской свободы, в
конце концов, обусловливают конституционную монархию, участие граждан в
законодательстве. Однако среди авторитетных политиков такие идеи были быстро
отброшены. Только две конституции удалось реализовать, Вестфальскую (1807) и
Баварскую (1808). Они предусматривали
национальное представительство, избираемое узким кругом выборщиков на основе налогового ценза, а не сословного.
Собрание могло принимать решения только в отношении законов и бюджета в рамках, предложенных правительством. Ядро
монархического суверенитета, определявшее государственные действия и применение права, осталось неприкосновенным. В этом отношении можно говорить о
видимом конституционализме. Личная
безопасность, собственность, господство
закона, равенство всех перед законом и
независимость юстиции – фактические
основы новых государств – гарантировались. Но эти конституции не работали.
«Палата Вестфалии была созвана только
дважды, Баварская – никогда» [8]. Имеющие право голоса (фактически в значительной мере – дворянство) противились
реформе. Конституции предполагали наличие образованной и состоятельной буржуазии, которой еще не было. Реформа
представлялась возможной только в чиновничьем смысле, не в конституционном,
до тех пор пока народ еще был настроен и
организован по сословным принципам.
Реформы преодолели недееспособный режим и поставили на его место централизованное, единое, секуляризованное
и бюрократическое государство. Реформы
впервые установили личную и непосредственную связь индивида с государством
и одновременно основали широкую и определяющую жизнь власть нового государства. Новое управление обеспечивало
существование государства и регулировало общественную жизнь. Под давлением
Наполеона и частью по собственной необходимости государства Рейнского Союза
развили также основные черты полицейского государства. Тем не менее, одновременно это подчиняющее себе государство освободило индивида от корпоративных связей, княжеских вольностей, устранило партикуляризацию общества, бесконечные неравенства. В той мере, в какой
оно подчинило всех государству, оно одновременно сделало граждан равными и
основало меру частной свободы. В этом
состоит диалектика реформы: становление
реформированного государства с властью
бюрократии освобождает индивида так,
что он сильнее подчиняется государственной власти. Теоретически такое модернизированное государство является государством закона; безопасность, собственность
и равенство перед законом, в принципе,
гарантируются. Общество не совершило
революционного переворота: принцип равенства перед законом был больше программой, имел только относительное значение, но сословное социальное устройство и его иерархия были существенно ослаблены, хотя аристократическая олигархия все еще оставалась сильной и бюрократия еще долго боролась за господство в
стране. Основанное на равенстве общество и старые, и новые олигархические
структуры господства еще граничили друг
с другом.
Процесс реформирования в государствах Рейнского Союза шел по-разному,
здесь следует различать три направления.
Средне- и северогерманских государств
реформы почти не коснулись. В Саксонии
и Мекленбурге оставалось прежнее устройство государства и общества. Наполеоновские
искусственные
государства
Вестфалия и Берг, в определенной степени
также Франкфурт, должны были стать государствами-«моделями»
решительных
реформ. Французские достижения, переустройство права и закона играли здесь
особую роль. Однако во многом эти реформы потерпели неудачу. Иностранное
господство оставалось таковым: император мог постоянно вмешиваться во внутренние дела, французский язык стал государственным, контрибуции, военная обязанность и завышенное налоговое бремя
высасывали все из страны. Бόльшая часть
доменов стала наградой французскому военному дворянству, что привело, например, Вестфалию на грань банкротства и
препятствовало процессу освобождения
крестьян. Таким образом, обещание либерального правового государства осталось
не только не выполненным, но и находилось в резком расхождении с системой
5
иностранной эксплуатации, что, тем самым, через цензуру, политическую полицию и всевластие администрации способствовало именно в Вестфалии широкой
тенденции к диктаторскому государству.
В Берге все было несколько умереннее и
доброжелательнее, но и здесь дилемму
нельзя было преодолеть. В конце концов,
это привело к гибели этих государств в
1813, 1815 гг., так что реформы имели
здесь малое воздействие.
Наиболее обширно и компетентно
реформы были организованы в южногерманских государствах. В Баварии реформа в течение всего периода тесно связана с ведущим министром Монтгеласом
(и его помощником Зентнером), наиболее
унифицирована и проведена с наибольшей
энергией, правда, в результате, в определенной степени, лихорадочно и с бюрократической сверхцентрализацией. В Бадене осторожный Брауэр и энергичный
Райценштейн, в Нассау – Гагерн и Маршалл в целом успешно провели реформу.
Исключением стал Вюртемберг, где движущей силой реформы был новый король
Фридрих. Закономерно, что реформы
здесь стали абсолютистскими, направленными на укрепление собственного господства монарха и жестко против сословий,
дворянства, народных сил и идей свободы.
Особую роль играли области левого
берега Рейна, которые с 1801 по 1814 гг.
были отделены от германских государств
Францией. Здесь имела место особо старомодная феодально-сословная система,
здесь переворот модернизации был острее
всего, реформа – радикальнее всех. Церковь и дворянство были отчуждены, введена жесткая рациональная и эффективная
французская система управления, прáва и
судопроизводства, которая касалась свободы индивида и собственности, социальной мобильности и равенства перед законом, для чего имелись суды чести и общественный публичный процесс. Эта правовая революция в связи с хорошей конъюнктурой в рамках французской военной
экономики особенно благоприятствовала
подъему буржуазного общества собственников. Рейнские области в социальном от6
ношении по сравнению с остальной Германией были далеко впереди.
Реформы в Рейнском Союзе долгое
время находились в тени прусских, считаясь продуктами иностранного господства.
Также считалось, что они стали возможными именно потому, что происходили
против прусских. Обе точки зрения являются односторонними, и их можно уверенно отбросить. И прусские реформы, и
реформы Рейнского Союза самостоятельны и равно важны, оба типа реформ имеют свою собственную новизну. Идея мобилизации народных сил, участия нации,
определявшая прусскую реформу в государствах Рейнского Союза, не играла существенной роли. Здесь во главе угла
стояло государство, а не государство и нация. Реформы Рейнского Союза были не
такими решительными, как прусские, в
плане освобождения либерального, экономического и общественно-политического индивидуализма и конкуренции, а важнейшая общественная реформа – аграрная
– была остановлена в самом начале. С
другой стороны, реформы Рейнского Союза, по крайней мере в идее, отвергали сословное общество, отстаивая революционный принцип равенства.
В южной Германии проводником и
двигателем реформ было государство.
Это, в первую очередь, привело к чрезвычайному усилению монархии: она после
конца абсолютизма и при покровительстве
Наполеона по-новому укрепилась и получила авторитет и престиж в общественном
мнении. Для прогрессирующей буржуазии
государство и монархия стали партнерами
для продолжения реформ – это создало
южно-германский либерализм. Одновременно реформы наполнили буржуазное
движение духом французского права и
идеей общества свободных и равных собственников. Откат назад аграрной реформы сделал излишней такую сильную реставрацию власти дворянства, как это произошло в Пруссии, и поэтому не воздействовал на общество так отрицательно. Результат реформ поэтому другой, нежели
идеи и их первоначальный характер: если
в Пруссии возникает либеральное, соци-
альное и динамичное экономическое об- ствия крупного землевладельческого двощество, то на месте Рейнского Союза про- рянства в дальнейшем общество в госуисходит
политическая
модернизация дарствах Рейнского Союза смогло сильнее
прежних конституций, а вследствие отсут- обуржуазиться.
Примечания
1. Созданный в 1806 г. Наполеоном Рейнский Союз из 36 германских государств просуществовал до 1813 г. и обеспечил Франции надежного союзника в противостоянии с Австрией и Пруссией.
2. Медиатизация подразумевала прекращение собственной власти над владением с
тем, чтобы передать свои властные полномочия и территорию в руки другому государству (сравнимо с секуляризацией).
3. См. Aretin K. O. v. Vom Deutschen Reich zum Deutschen Bund, in: Moeller, Bernd, u.a.,
Deutsche Geschichte, Bd. 2 – Fruehe Neuzeit, Goettingen, 1985. S. 208.
4. Это вполне понятно, ведь военные преобразования зависимых государств находились под жестким контролем Наполеона.
5. См. Weis E. (Hg.). Reformen im rheinbuendischen Deutschland, Muenchen, Wien, 1984.
S. 368.
6. См. Wehler H.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte. Bd. I. Vom Feudalismus des Alten
Reiches bis zur Defensiven Modernisierung der Reformära 1700-1815. S. 139.
7. См. Severin B. Modellstaatspolitik im rheinbuendnischen Deutschland. Berg, Westfalen
und Frankfurt im Vergleich, in: Francia. Forlesungen zur westeuropaeischen Geschichte,
Bd. 24/2, Sigmaringen, 1998. S. 87.
8. См. Nipperdey T. Deutsche Geschichte 1800-1866. Buergerwelt und starker Staat. 1983.
S. 102.
7