история медицины в собраниях архивов, библиотек и музеев

ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ
УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ» МИНИСТЕРСТВА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАФЕДРА ИСТОРИИ И КУЛЬТУРОЛОГИИ
МУЗЕЙ ИСТОРИИ ВОЛГГМУ
ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ
В СОБРАНИЯХ
АРХИВОВ, БИБЛИОТЕК И МУЗЕЕВ
Материалы
Межрегиональной научно-практической конференции
Волгоград, 23–24 апреля 2014 года
Издательство
ВолгГМУ
Волгоград
2014
1
УДК 61(09)
ББК 5+63
И 89
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
Главный редактор – академик РАН В. И. Петров;
О. А. Киценко, к. и. н., Р. Н. Киценко, к. ф. н.,
Е. В. Комиссарова, к. и. н., (отв. ред.),
Р. Н. Киценко, В. В. Петров, д. и. н.,
И. А. Петрова, д. ф. н., М. Е. Стаценко, д. м. н.
Печатается по решению ученого совета ГБОУ ВПО «ВолгГМУ»
И 89
История медицины в собраниях архивов, библиотек и музеев: Материалы Межрегиональной научно-практической конференции (Волгоград, 23–24 апреля 2014 г.). – Волгоград: Издательство ВолгГМУ, 2014. – 220 с.
ISBN 978-5-9652-0269-0
В сборнике представлены материалы докладов участников
конференции по проблемам истории медицины: работников высших учебных заведений, библиотек, музеев – из Архангельска,
Бухары, Волгограда, Донецка, Иванова, Казани, Камышина,
Махачкалы, Москвы, Оренбурга, Санкт-Петербурга, Саратова,
Ставрополя, Ташкента, Якутска.
Материалы конференции предназначены для преподавателей, студентов и всех, кто изучает и интересуется проблемами
истории медицины.
УДК 61(09)
ББК 5+63
ISBN 978-5-9652-0269-0
© Коллектив авторов, 2014
© ГБОУ ВПО «ВолгГМУ», 2014
© Издательство ВолгГМУ, 2014
2
Уважаемые участники конференции!
Проведение в нашем университете научных конференций, посвященных проблемам истории медицины, стало уже традицией.
Вопросы истории региональной медицины рассматривались на
секции «Развитие здравоохранения Волгоградской области», работавшей в музее истории ВолгГМУ в рамках Международной научнопрактической конференции «75 лет Волгоградской области: история
и современность» в 2011 г. В год 70-летия Сталинградской битвы были
организованы конференции, посвященные опыту и урокам развития
медицины в годы Великой Отечественной войны.
Рассматривая медицину как часть культуры и историю медицины
как составляющую гуманитарного знания, организаторы конференции
(кафедра истории и культурологии и музей истории ВолгГМУ) в целях расширения круга исследователей пригласили к участию в сегодняшнем научном форуме не только ученых из медицинских вузов,
но и хранителей культурного наследия, в частности источников по
проблемам истории медицины – работников архивов, музеев, библиотек.
Программа конференции, отражающая межрегиональный и международный состав участников, а также разнообразие тематики выступлений свидетельствуют об актуальности избранной темы.
Важно отметить преемственность поколений участников конференции – это и доктора наук, и начинающие исследователи, аспиранты и студенты.
Организаторы и участники конференции вносят свою лепту в
изучение истории медицины и в целом научного знания. Опыт проведения подобных научных мероприятий должен быть продолжен, и
такого рода конференции должны быть периодическими.
Желаю успехов исследователям истории медицины.
Проректор по научной работе ВолгГМУ,
д. м. н. , профессор М. Е. Стаценко
3
ПЛЕНАРНЫЕ ДОКЛАДЫ
ПОДВИГ ВОЗРОЖДЕНИЯ СТАЛИНГРАДСКОГО
МЕДИЦИНСКОГО ИНСТИТУТА
И. А. Петрова, Е. В. Комиссарова
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
Сталинградский государственный медицинский институт был
основан в 1935 г. , в его становлении большую роль сыграли представители ведущих отечественных научно-медицинских школ. Первый
выпуск врачей единственного – лечебного факультета состоялся в
1940 г. Второй выпуск получал дипломы уже в условиях начавшейся
Великой Отечественной войны. В 1941–1942 гг. вся деятельность института была подчинена нуждам фронта, поэтому его эвакуация откладывалась до последнего.
Во время ожесточенной бомбардировки Сталинграда 23 августа
1942 г. мединститут был полностью разрушен, профессорско-преподавательский состав и студенты находились в действующей армии
или работали в госпиталях. По инициативе сталинградских областных организаций деятельность по восстановлению института началась, когда в Сталинграде еще не была завершена ликвидация группировки гитлеровских войск. В феврале 1943 г. в Сталинград прибыли профессора: А. Я. Пытель, Э. И. Иоффе, В. А. Ершов, И. А. Сутин,
Т. И. Ерошевский. Е. М. Деларю, Э. Р. Могилевский и доцент
М. А. Свердлин. 4 марта 1943 г. руководством области было принято
решение «просить Совнарком РСФСР восстановить Сталинградский
медицинский институт. Первое заседание совета института состоялось 6 июля 1943 г., на нем решались вопросы, связанные с возобновлением работы вуза [10].
Бесценными свидетельствами истории великой битвы и последующего возрождения мирной жизни являются основанные на личных впечатлениях статьи преподавателей военного времени в газете
4
«За медицинские кадры», которая начала издаваться Сталинградским
мединститутом с 1957 г.
Сталинградский медицинский институт первым из вузов вернулся в город, возобновив работу в 1943 г.: армии нужны были врачи.
Профессор Э. Р. Могилевский вспоминал: «В январе 1943 года,
в период самых тяжелых боев за Сталинград, мной была получена
телеграмма из Министерства здравоохранения РСФСР, в которой говорилось, что Сталинградские областные организации просят организовать возвращение в город основной группы профессоров мединститута. Все мы тогда горячо заявили, что готовы по первому зову вернуться в родной Сталинград. В середине февраля я приехал в Сталинград, а еще через некоторое время приехали профессора В. А. Ершов,
Э. И. Иоффе, И. А. Сутин, Т. И. Ерошевский и другие сотрудники института. В тяжелых условиях началась работа по восстановлению
института. Мне одновременно пришлось вести консультативную работу в воинских частях, а также в лечебных учреждениях, сохранившихся в южной части города. Вместе с другими сотрудниками института я был награжден медалью «За оборону Сталинграда» [9].
Профессор Е. М. Деларю, собравшая коллекцию фотографий разрушенных медицинских и детских учреждений, писала: «Тягостную,
зловещую картину представлял собой наш город после окончания невиданной в истории войн битвы под его стенами. На всем протяжении,
от поселка Рынок на севере до поселка Горная Поляна на юге, Сталинград по существу являлся гигантским пустырем, где угрюмо чернели
развалины, лежали груды пепла и обломков. Здесь не оставалось ни
одного здания. В развалины были превращены гиганты-заводы – «Сталинградский тракторный завод», «Красный Октябрь» и десятки
других промышленных предприятий. Были уничтожены здания школ,
институтов, театров, жилые дома, почти не оставалось парков и садов,
обгорелые руины лежали на месте нашего института. Но уже в январе,
когда в городе еще шли жестокие бои, на пленуме Сталинградского
обкома партии было принято решение о восстановлении города. Вся
страна пришла на помощь героическому Сталинграду. Быстро, буквально на глазах, начал подниматься из пепла и руин наш истерзанный, но не побежденный город… быстрыми темпами восстанавливался и медицинский институт. Уже в марте 1943 года группа профессо5
ров – Т. И. Ерошевский, В. А. Ершов, Э. Р. Могилевский, И. А. Сутин,
доцент М. А. Свердлин – приступила к организационной работе.
Первым рабочим местом института был небольшой стол в помещении облздрава, который предоставлялся институту с 6 часов
вечера. За этим столом ежедневно дежурили наши работники, регистрируя студентов, ранее учившихся и заново желающих учиться в
Сталинградском мединституте. Свыше 20 наших старшекурсников
пришли с фронтов Великой Отечественной войны, многие из них с
боевыми наградами – орденами и медалями.
Много трудились в те годы сотрудники и профессора по созданию материальной базы института. Так, профессор Г. А. Ионкин,
делая рейсы на грузовой машине, обеспечил доставку угля, которого
хватило на всю зиму. Профессор Ф. А. Сыроватко дважды привозил
из Куйбышева лабораторное имущество и мебель, а также с помощью бригады механиков ремонтировал трофейные машины в степи
и доставлял в институт. Таких примеров можно привести много. Первого октября 1943 года в коридорах института прозвучал звонок, и
его аудитории, лаборатории, клиники заполнились молодежью… Трудовыми усилиями многих людей институт был восстановлен и вновь
начал работать» [3].
Профессор Г. А. Ионкин [7] также вспоминал: «Над восстановлением мединститута работал весь наш коллектив. При этом многие
выполняли работу далеко не по своей специальности. Так, профессор А. И. Муликов в течение длительного времени водил автомашину, обеспечив подвоз институту топлива и различного учебного оборудования. Профессор Л. Я. Лихачев и я работали на погрузке и разгрузке угля. Профессор Т. И. Ерошевский вместе с другими клиницистами много сделал для восстановления областной больницы и
создания базы для клинических кафедр института» [6].
К занятиям приступили 1 октября 1943 г. 600 студентов всех курсов, в том числе 340 – первокурсников. Героическим «Ответом Сталинграда» стал выпуск 44 врачей в 1944 г. Это был вклад восстановленного института в будущую Победу, в дело залечивания военных
ран [2, с. 14].
Параллельно с организацией учебного процесса в институте
начала разворачиваться научная деятельность. Коллектив СМИ по
6
существу не прекращал научные исследования, накапливая материал
во фронтовых условиях. Вернувшись в Сталинград, многие ученые
немедленно возобновили разработку актуальных тем. Уже на втором
заседании Совета института в ноябре 1943 г. были поставлены на
обсуждение основные проблемы, которые предполагалось изучать в
1944 г. На следующем заседании Совета был утвержден конкретный
научный тематический план, включавший в себя 8 основных проблем, содержащих 56 тем. Основными проблемами были следующие:
лечение ран и повреждений, хирургический сепсис и раневое истощение, борьба с инфекциями, организация здравоохранения в Сталинградской области, дистрофия и авитаминозы, тонкая морфология
автономной нервной системы. Некоторые кафедры включились в разработку актуальных тем совместно с заводами, расположенными около института. Особое внимание было уделено выполнению диссертационных тем, в частности, докторских диссертаций. В 1944 г. были
защищены 5 докторских диссертаций, в том числе: Л. Я. Лихачевым,
Г. А. Ионкиным, Э. Р. Могилевским, сдана к защите диссертация
В. П. Голендеева. Из теоретических работ, выполняемых в институте
в тот период, особый интерес представляют работы кафедры гистологии, руководимой проф. Н. Г. Колосовым, по морфологии автономной нервной системы у различных видов животных. Профессора
А. Я. Пытель, Б. С. Бревдо неоднократно выступали с научными сообщениями на Пленумах Госпитального Совета Наркомздравов СССР
и РСФСР.
В марте 1944 г. состоялась 4-я научная сессия, в 1945 г. выпущен
пятый том сборника научных трудов института. В нем были опубликованы результаты исследований: проф. Г. А. Ионкин и Н. Н. Попова.
Значение изменений свертывания крови в генезе смерти при острых
массивных кровопотерях; проф. А. Я. Пытель. Опыт изучения антитоксической функции печени при хирургических заболеваниях; проф.
Г. С. Топровер. Личный опыт хирургического лечения повреждений
сосудов; проф. Э. Р. Могилевский. О градиенте автоматии тонкого
кишечника и др.
4 мая 1944 г. Ученый совет института вновь обсуждает доклад
«О ходе выполнения плана научно-исследовательской работы института в 1944 году», отметив, что из 56 тем 49 успешно выполняются.
7
Многие профессора в трудных условиях военного времени выполняли работы, имеющие большое практическое значение. Так, заведующая кафедрой гигиены профессор Е. М. Деларю совместно с
ассистентом Н. П. Лебединской в довольно трудных условиях выполнила работу на тему: «К вопросу сохранения остаточного хлора в
сети водопровода большой протяженностью». Эта работа имела большое практическое значение [8]. В первые месяцы восстановления
Сталинграда городской водопровод был еще разрушен, и население
пользовалось водой из Волги и колодцев, весьма опасной в санитарном отношении. Поступающую из Волги воду необходимо было обезвреживать. Это производилось раствором хлора. Профессор Е. М. Деларю совместно с ассистентом Н. П. Лебединской провели многочисленные исследования воды на сохранение остаточного хлора, являвшегося показателем обезвреживания воды. Так как водопроводные трубы были изломаны, и во многих случаях почвенная вода попадала в водопроводную магистраль, метод изучения остаточного
хлора в сети являлся показателем надежности восстановления целостности водопроводных сооружений [4].
26 мая 1944 г. состоялась первая защита кандидатской диссертации майором медицинской службы Н. П. Савельевым на тему «Проникающие ранения черепа, по материалам Н-ского эвакогоспиталя».
На большинстве кафедр возобновили работу студенческие научные кружки. Интенсивно работали медико-биологическое научное
общество, терапевтическое общество и хирургическое общество, возобновившее работу с 19 мая 1943 г. , в его работе активно участвовали врачи эвакогоспиталей. Регулярно проходили заседания и конференции на кафедрах и в клиниках; в клинической больнице проводились клинико-анатомические конференции. Летом 1944 г. в вузе успешно прошла научная сессия анатомо-биологического общества с
участием профессоров из Казани.
Подводя итоги выполнения плана научных исследований за
1944 г., Ученый совет института 26 января 1945 г. отмечал, что 40 %
составили сверхплановые исследования [11].
Профессора института – Т. И. Ерошевский, Э. И. Иоффе,
А. Я. Пытель, В. А. Ершов, Ф. А. Сыроватко, Б. С. Бревдо, Э. Р. Могилевский, И. О. Нарбутович и Г. С. Топровер – оказывали активную
8
помощь в создании сети учреждений здравоохранения в Сталинградской области. Профессором И. А. Сутиным была проведена большая
работа по восстановлению Сталинградского санитарно-бактериологического института. Одновременно профессора в течение 1943–1944 гг.
провели значительную работу по подготовке медицинских кадров, организации различного рода курсов для врачей эвакогоспиталей, санитарных врачей и эпидемиологов. Проф. Б. С. Бревдо являлся главным терапевтом Управления эвакогоспиталей, проф. А. Я. Пытель – руководителем методического бюро Управления эвакогоспиталей [1].
Значительный вклад в решение задач восстановления и развития института в послевоенные годы внесли его руководители: Иоффе Эзрий Израилевич, доктор медицинских наук, профессор, отличник здравоохранения, и. о. директора СМИ в 1943–1944 гг., Широкий Василий Федорович, доктор медицинских наук, профессор, директор СМИ в 1944–1951 гг. [2].
В этот период в вузе сформировалась целая плеяда ученых, заложивших прочную основу его развития и внесших значительный
вклад в отечественную медицину [5].
Таким образом, научный коллектив Сталинградского медицинского института, несмотря на трудности работы в разрушенном городе, в 1943–1945 гг. внес существенный вклад как в оказание медицинской помощи раненым госпиталей, так и восстановление системы здравоохранения Сталинградской области.
Источники и литература
1. Волгоградский государственный медицинский институт (к 50-летию
основания) / Составители Н. И. Гончаров, Л. С. Сперанский. Под ред.
Ю. А. Перова. – Волгоград, 1985. – 130 с.
2. Волгоградский медицинский университет на рубеже веков, 1998–
2002. – Волгоград: ГУ «Издатель», 2003. – С. 157–180; Волгоградскому государственному медицинскому университету – 75. Юбилейное издание / Сост.: В. Б. Мандриков, А. И. Краюшкин, Е. А. Кожевникова. –
Волгоград: Изд-во ВолгГМУ, 2010. – 280 с.
3. Деларю Е. М. Город немеркнущей славы // За медицинские кадры. –
1958. 31 января. – № 5. – С. 2.
4. Дубовик С. М. Из истории партийной организации Сталинградского
медицинского института в годы Великой Отечественной войны (1943–
9
1945 гг. / Сборник научных работ Волгоградского государственного медицинского института. Т. XXVI / Ред. колл.: Н. П. Григоренко и др. – Волгоград: Мединститут, 1973. – С. 35–46; ГАВО. Ф. 4330. Оп. 2. Д. 5. Л. 42–77.
5. Заслуженные работники ВолГМУ. 1935–2010 гг.: Библиографический словарь-справочник / Под ред. Акад. РАМН В. И. Петрова. – Волгоград: Изд-во ВолгГМУ, 2010. – 68 с.
6. Ионкин Г. А. В новом институте // За медицинские кадры. – 1958. 31
января. – № 5. – С. 2.
7. Киценко О. С. Профессор Гавриил Афанасьевич Ионкин: у основания и «второго рождения» Сталинградского медицинского института /
Медицинская профессура СССР. Материалы Международной конференции 6 июня 2013 г. – М., 2013. – С. 146–147.
8. Медведева Л. М. Профессор гигиены Елена Михайловна Деларю /
Медицинская профессура СССР. Материалы Международной конференции 25 мая 2012 г. – М.: РАМН НИИ истории медицины, 25 мая 2012 г. –
С. 187–188.
9. Могилевский Э. Р. На ближних рубежах // За медицинские кадры. –
1958. 31 января. – № 5. – С. 2.
10. Сутин И. А. Сталинградский медицинский институт в дни Великой
Отечественной войны / Труды Сталинградского медицинского института. Т. V. / Под ред. В. Ф. Широкого и др. – Сталинград: Облкнигоиздательство, 1945. – С. 8–16.
11. Государственный архив Волгоградской области (ГАВО). Ф. 4330.
Оп. 2. Д. 5. Л. 42–77.
ПРОБЛЕМА БОЛЕЗНИ
В ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ
Л. М. Медведева
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
История медицины значительно изменилась за последние полвека. В настоящее время ее исследовательское поле расширилось за
счет многочисленных демографических исследований, изучения методов народной медицины, медицинских философских концепций,
культурных и социальных последствий развития медицины, и, наконец, пациенты постепенно начали занимать достойное место в истории медицины.
10
Медицина имеет сложную структуру. «Большая медицинская
энциклопедия» дает следующую дефиницию: «Медицина – это система научных знаний и практической деятельности, целью которых
является укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека». Согласно этому
определению, не только здоровье, но и болезнь составляет главное
содержание предмета медицины. Однако на первое место по значимости практически всегда ставится сохранение здоровья, затем – преодоление болезни, в то время как медицина на протяжении веков развивалась в направлении борьбы с болезнями.
Болезни имеют свою историю, это не только индивидуальная история болезни, зафиксированная в медицинской карточке пациента, а
история болезни в историко-медицинском контексте. Болезни когда-то
кто-то «открывал», описывал симптомы, находил способы лечения,
проводил классификацию. Главным всегда был вопрос о причине болезни, причине измененного состояния организма, и в медицине на
протяжении истории этим процессам давали различные объяснения.
Существующие классификации иллюстрирует сугубо медицинский
взгляд на болезнь, хотя процесс ее категоризации находится под влиянием социального, исторического и политического контекста. В таком
и более широком подходе понимания болезни только медицинского
знания недостаточно, для анализа этого интереснейшего феномена
необходимо использовать данные гуманитарных наук. Болезнь – это
особое культурно-историческое явление. В каждом обществе и у каждой исторической эпохи были свои параметры здоровья и болезни. Мы
предположили, что новый подход в исследовании феномена болезни
может быть создан в рамках культурологии, способной объединить
различные научные подходы и представить альтернативный взгляд на
болезнь как на сложный продукт культуры [4].
Каждая историческая эпоха, помимо ассоциаций с важными историческими событиями, известными историческими деятелями, ассоциируется с определенными болезнями. Приведем несколько примеров: средние века – чума, проказа; эпоха Возрождения – сифилис,
оспа; Новое время – холера, туберкулез, тиф; Новейшее время
(XX век) – СПИД. Память о чуме пережила века, холеру называли «синей чумой», туберкулез – «белой чумой», СПИД – «чумой XX века».
11
Кроме того, часто болезни правителей, выдающихся людей прошлых
эпох также оказывали влияние на ход исторического развития. Изучение роли болезней во время войн имеет несколько ракурсов и контекстов, а новые методы их ведения провоцируют необходимость решения
новых проблем в распространении и лечении болезней. В научных медицинских исследованиях, как правило, эти аспекты болезни не рассматриваются, но они имеют большое значение для воссоздания полной картины исторической действительности прошлых эпох и осознания последствий рассмотренных явлений и процессов в современном мире.
Что касается художественной концептуализации болезни, то существует несколько распространенных способов и, рассматривая их,
можно проследить, каким образом художественные и лингвистические представления изменяются вместе с социально-культурными
факторами, которыми болезнь представляется в культурном поле.
Писатели, которые сами страдали из-за серьезных заболеваний или
были свидетелями болезней других людей, включали этот опыт в свои
произведения, пытаясь осознать смысл болезни и то, как ее переживают. Не приводя конкретные примеры (как иллюстративный материал эта тема используется достаточно широко), отметим, что в целом болезни в литературных текстах могут концептуализироваться
как: знак божественных сил или провидения; проверка моральной
устойчивости больного человека или общества; повторяющаяся метафора, характеризующая моральный и социальный упадок; видение общего социального несчастья; знак неспособности человека
избежать предначертанной судьбы; знак эмоциональной, интеллектуальной или моральной странности или превосходства; средство
искупления для падшего человека или изгоя; чужеродная и необъяснимая сила, проникающая в жизнь человека и разрушающая ее и т. п.
Тема медицины широко представлена в изобразительном искусстве, существуют специальные издания, позволяющие проследить развитие медицины, представление болезней и их лечение средствами
живописи. Конкретные болезни специально не изображаются, они, как
правило, показаны в контексте сюжета, какой-либо жизненной ситуации. Однако эти произведения активно привлекают внимание, в том
числе медиков, которые по изображениям героев полотен прошлых эпох
пытаются ставить диагноз, проследить отношение в обществе к како12
му-либо заболеванию, определить отношение к медицине, врачу. В
настоящее время созданы тематические подборки работ художников
по различным направлениям медицины [2]. В современной культуре
тема болезни часто используется в медицинской рекламе.
В настоящее время выделяют так называемое «медицинское искусство» (термин предложен М. Кемпом), под которым понимают
важные для медицинской практики артефакты [3]. В данном сегменте медицинской культуры можно выделить как минимум два направления: наглядные профессиональные иллюстрации, имеющие значение для медицины (рисунки, фото, рентгеновские снимки, снимки
УЗИ и т. п.), и художественные и документально-публицистические
произведения, созданные самими медиками (воспоминания, эссе,
дневниковые записи, живопись и т. п.).
Лингвистические образы болезни часто служат для создания
стереотипа болезни, особенно для непрофессионалов. Важное значение имеет вербализация концепта «болезнь». Люди, пережившие
болезнь, часто прибегают к метафорическому дискурсу для того, чтобы концептуализировать и сформулировать для самих себя и для других свой опыт. В контексте болезни метафоры позволяют людям пересказать свои физические ощущения более конкретно. Выделяют:
архитектурные метафоры, религиозные метафоры, механистические
метафоры, метафоры часового механизма, компьютерные метафоры,
военные метафоры. Анализ систем метафор необходим для представителей медицинских и гуманитарных наук для изучения отношения
к болезни со стороны пациентов, их окружения, врачей для преодоления возможной стигматизации и ослабления образов болезни.
Представления населения относительно здоровья и болезни имеют этническую специфику. Воззрения наших предков на феномен
болезни формировались постепенно, в ходе длительного культурноисторического развития. Первоначально понятие болезни не только
было не определено, но и не использовалось в речи. Первоначально
глагол «болеть» выражал побуждение к действию, в результате которого приобретается здоровье, «болеть» означало «получать силу, выздоравливать». Болезнь рассматривалась как одушевленное, персонифицированное существо, вполне телесное и материальное. Русские
демоны болезни – это трясовицы (лихорадки), их представляли в виде
13
двенадцати безобразных женщин, насылавших на людей различные
болезни. Народные названия болезней чаще всего передают внешние
признаки заболевания или субъективные ощущения больного («чесотка», «краснуха», «наростень»). При описании внутренних болезней
оценивался характер болей: колющие, режущие, тупые, острые, стреляющие. Нервно-психического характера («падучая», испуг, бешенство
и др.). Отдельной категорией являлись детские (младенческое, криксы) и венерические (поганая болезнь) заболевания. Избавлялись от
болезней с помощью действий: изгнать, смыть, выгрызть, вытоптать,
высосать. Важная роль в сохранении здоровья и преодоления болезней имела повседневная культура (баня, общие представления о гигиене, структура питания, досуг). Важным источником являются пословицы, поговорки, которые, с одной стороны, обобщают опыт народа
относительно болезней и здоровья, с другой – популяризируют и пропагандируют его среди населения («Без болезни и здоровью не рад»,
«Болезнь приходит бегом, а уходит медленным шагом», «Больной поможет, значит, врач вылечит», «Не всякая болезнь к смерти» и мн. др.).
Значительное влияние на понимание феномена болезни оказало
христианство. При сохранении черт двоеверия болезнь все в большей степени рассматривалась как наказание за грехи или возможность их искупления. Распространенными методами лечения становятся: молитва, пост, милостыня, культ Святых-целителей, святая вода,
святой хлеб, почитание и специализация икон, освященные вещи. С
календарными праздниками и обрядами связаны и многочисленные
запреты, приметы, целью которых можно считать недопущение болезни, например, в первый день Великого Поста женщине запрещалось первой заходить в жилище – нужно войти мужчине т. к. «это на
счастье, а если баба, – то на хворобу». Связью лечебных ритуалов с
календарем обеспечивается их устойчивость во времени. Верующие
люди, в частности, православные христиане, как правило, рассматривают болезнь как испытание, как свой собственный крест и принимают ее в большинстве случаев достаточно смиренно. Постепенно формируется общее отношение к болезни с выраженной национальной спецификой. Западная традиция – если кто-то болен, то должен находиться в покое, его мало кто посещает, посещения воспринимаются как социальный контроль. Восточная традиция – если кто14
то заболел, его кровать выставляется в жилую комнату, больной становится центральным объектом событий, посещается родственниками и друзьями, отказ от посещений считается оскорблением.
На сегодняшний день проблем изучения феномена болезни в гуманитарном ракурсе несколько, наиболее важные из них: болезнь –
вина – ответственность; болезнь – боль; болезнь – творчество; болезнь – госпитализм; болезнь – врач; болезнь – Интернет (интернетпациенты и интернет-врачи); болезнь – активные пациенты; болезнь –
красота; болезнь – медикализация и мн. др. В настоящее время происходит трансформация смыслов и коннотаций относительно болезни. Самая главная из них – болезнь не есть смерть. И это важно, потому что даже при высоком уровне развития медицины человек продолжает болеть, а на смену побежденным болезням приходят новые.
В современном обществе для реализации идеи признания главными ценностями человека и его здоровья необходимы специальные
гуманитарные знания, причем с учетом социальной и культурной неоднородности общества [1]. Внедрению различных программ по продвижению здорового образа жизни способствует изучение обыденных
представлений о здоровье и болезни, понимание мотивов поведения
людей в этой сфере. Информация, полученная о болезни с помощью
гуманитарных наук, культурологического подхода, широкого круга
источников, может быть полезной и для практической медицины.
Источники и литература
1. Болезнь и здоровье: новые подходы к истории медицины / Под общ.
Ред. Ю. Шлюмбома, М. Хагнера, И. Сироткиной; [отв. ред. И. Сироткина; пер. с англ. и нем. К. А. Левинсона]. – СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге; Алетейя, 2008. – 304 с.
2. Воробьев А. А., Петрова И. А. Хирургия в изобразительном искусстве. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2009. – 368 с.; Монахов С. А. Изобразительное искусство глазами дерматовенеролога. – М.: Изд-во «Сервис-графика», 2005. – 176 с. и др.
3. Kemp M. Visualizations: The Nature Book of Art and Science. – Oxford
University Press, 2000. – 220 р.
4. Медведева Л. М., Черемушникова И. К. Болезнь: анализ культурного
феномена в гуманитарном контексте // Философия социальных коммуникаций. – 2013. – № 3 (24). – С. 110–119.
15
Раздел 1.
МЕДИЦИНА И ЗДРАВООХРАНЕНИЕ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ
XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
РОЛЬ ПРИКАЗА ОБЩЕСТВЕННОГО
ПРИЗРЕНИЯ, ГУБЕРНСКОЙ ВРАЧЕБНОЙ
УПРАВЫ И КОМИТЕТА ОБЩЕСТВЕННОГО
ЗДОРОВЬЯ В ОРГАНИЗАЦИИ БОРЬБЫ
С ЭПИДЕМИЯМИ В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
(1775–1867 гг.)
В. В. Петров
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского
Саратов, Россия
Совершенствование системы здравоохранения на современном
этапе неразрывно связано с изучением и усвоением исторического
опыта, извлечением из него уроков.
Региональные исторические источники способны показать общее
и особенное в организации медико-профилактической работы, раскрыть
структуру управления и основные направления работы органов здравоохранения на территории Саратовской области в прошлом.
Попечение о народном здравии было вверено в каждой губернии универсальным для всех регионов России XVIII–XIX веков органам власти: губернскому правлению, органам уездной полиции и земствам (с 1864 г.).
Сведения о Саратовском приказе общественного призрения
встречаются в материалах Государственного архива Саратовской области в фондах Саратовского губернского правления, канцелярии
Саратовского Губернатора и Саратовской городской думы. Приказ
16
общественного призрения – губернское учреждение, учрежденное в
России Екатериной II в 1775 году, в ведении которого находилось
управление народными школами, госпиталями, приютами для больных, больницами, богадельнями и тюрьмами. Задачей Приказа общественного призрения была также организация сиротских, работных и смирительных домов, аптек [4]. Приказ общественного призрения значительно активизировал свою деятельность в Саратове в
начале ХIХ века. По имеющимся данным, по инициативе Приказа
общественного призрения в 1804 году было начато строительство
больницы в городе Саратове.
Саратовская губернская врачебная управа была учреждена в соответствии с Указом от 19 января 1797 года для наблюдения за состоянием здоровья населения губернии. Подчинялась врачебная управа
Медицинской коллегии (1797–1803 гг.), с 1803 года – Экспедиции
государственной медицинской управы, затем – Медицинскому департаменту Министерства внутренних дел. В период с 1811–1819 гг. управа состояла в ведении Министерства полиции. Основные функции
врачебной управы включали: организацию здравоохранения в губернии, назначение уездных врачей и надзор за их деятельностью, контроль за санитарным состоянием губернии и меры борьбы с эпидемиями, прекращением падежа скота, наблюдение за лечебными заведениями. В городе Саратове в это время функционировали: Саратовская городская поликлиника (с 1804 г. начато строительство), в настоящее время это клиническая больница № 1; Александровская губернская больница (ныне 2-я городская клиническая больница), создана при Приказе общественного призрения в 1806 году. На этом этапе развития здравоохранения по инициативе общества «Беседы саратовских врачей» в Саратове была открыта первая амбулатория (1863 г.).
В этом же году состоялось и официальное открытие родильного дома
со школой для подготовки сельских повивальных бабок. Город субсидировал амбулаторию, родильный дом и школу. Эти заведения, а
также аптека, зал для чтения лекций будущим акушерам и зал заседаний вышеуказанного Общества, находились до 1894 года в частных домах. На территории Саратовской губернии функционировало большое количество лазаретов. В период русско-турецкой войны (1848 г.)
с театра военных действий поступало большое количество раненых
17
и больных сыпным тифом. В связи с эпидемией сыпного тифа Саратовская городская дума открыла дополнительно к имеющимся стационарам еще три лазарета. Один из них был приспособлен под временную городскую больницу на 80 коек «для нужд бедного населения, мещанского и цехового звания». В дальнейшем, в середине
XIX века, в связи с земской реформой в организацию лазаретов активно включились земские организации. Примером тому могут служить: лазарет № 1 Саратовской губернской земской управы, лазарет
Земского союза.
Среди документов фонда Саратовской губернской врачебной
управы начала ХIХ в., который находится в Государственном архиве Саратовской области, – рапорты уездных врачей о ходе борьбы с
эпидемиями, отчеты о расходах на здравоохранение денежных
средств, списки больных, сведения о судебно-медицинских освидетельствованиях, прошения об открытии аптек, награждении, перемещении, увольнении медицинских работников. Наиболее многочисленную группу архивных источников данного фонда 40-х годов
ХIХ века составляют рапорты от врачей и лекарей о холерной эпидемии, которая свирепствовала в Саратовской губернии в 1848 году,
с приложениями описания данного заболевания, характеристикой
причин болезни, описанием региона распространения, мер профилактики и методов лечения. «Честь имею представить при сем во
врачебную управу, – сообщал в своем рапорте врач Саратовской
конторы иностранных поселений С. Гипсольт, – краткое известие о
наблюдениях и описании мысли о существовании с сего года в Саратовской губернии болезни холеры» [1, л. 2]. Рапорты с кратким
описанием холеры представили в Саратовскую врачебную управу
лекарь Шевардев [1, л. 2, 5], штаб-лекарь Франк [1, л. 31] и медик
Саратовского удельного имения С. Васильский. В своем рапорте
С. Васильский представил динамику распространения холеры и дал
основные признаки заболевания, показав «повально-заразительный»
характер болезни, указал на дату появления первых следов холеры
в Саратове (август 1847 г.), а также выявил первый очаг заболевания. Было отмечено, что «в продолжение нескольких дней болезнь
начала принимать характер более существенный… так, что к 11 августа число заболевших и умерших простиралось до 40 человек.
18
В связи с чем Губернский холерный комитет, озабочиваясь о благосостоянии жителей, должен был признать болезнь эту за эпидемическую холеру, которая по важности своей требовала со стороны
медиков скорейшего врачебного пособия, а от жителей – соблюдения строгих правил диететики… Распространение болезни началось
из Астраханской губернии. В Саратовской губернии холера первоначально появилась в Царицыне, а затем в Дубовке, Камышине, Саратове, Вольске, Аткарске, Петровске и Балашове». Анализируя причины возникновения эпидемии холеры в губернии и оспаривая доводы сторонников распространения заболевания по воздуху, медик
С. Васильский писал: «Но если бы холера действительно находилась в воздухе, тогда распространение оной в короткое время должно было бы производить смертность на большом пространстве и в
разных местах в одно и то же время с одинаковыми болезненными
признаками. Напротив того, мы видим, что появление оной из одного места в другое было медленное и зависело совершенно от больших или меньших сношений жителей данной местности». Говоря о
методике лечения, С. Васильский указывал, что, «учитывая характер протекания болезни (поражение разных органов), врачевание
заболевших должно быть весьма разнообразное и не всегда благоприятное» [1, л. 22].
Особое значение в контексте анализа масштабов холерной эпидемии в 40-е годы ХIХ века имеют списки больных данным заболеванием. В частности, сведения о больных холерой в колониях луговой стороны Саратовской губернии [2, л. 2, 7] показывают отрицательную
динамику эпидемии с 10 июня 1848 года по 1 июля 1848 года, а списки
больных холерой, составленные врачом Саратовской конторы иностранных поселений С. Гибсольтом, характеризуют нарастающий процесс заболевания холерной болезнью с 1 июля по 5 августа 1848 года.
В частности, по сведениям С. Гипсольта, 1–8 июля больных состояло –
40, прибыло – 98, выздоровело – 68, умерло – 49; 8–15 июля состояло –
11, прибыло – 48, выздоровело – 11, умерло – 22; 15–22 июля состояло – 26, прибыло – 23, выздоровело – 17, умерло – 12; 22–29 июля
состояло – 66, прибыло – 265, выздоровело – 173, умерло – 75;
29–5 августа состояло – 90, прибыло – 294, выздоровело – 181, умерло – 132 человека [2, лл. 9, 15].
19
С целью предотвращения распространения заразных болезней
среди населения и скота в 1852 году был создан Саратовский уездный комитет общественного здоровья. Комитет возглавлял уездный
предводитель дворянства, а подчинялся он губернскому комитету
общественного здоровья. Документы Саратовского уездного комитета общественного здоровья свидетельствуют о проводимых в уезде
санитарных мероприятиях. Показательным является Постановление
комитета «О принятии мер санитарного характера в городах и селах
Саратовского уезда» (04.01.1866 г. – 22.02.1866 г.). Постановление
гласит о том, что «многие предпринятые меры народного здоровья
весьма неточно исполняются. Так, например: во многих местах губернии скотобойник, салотопни и прочие заведения, производящие
смрады и нечистоты, устраивают внутри городов и сел или на конце
их, на весьма близких расстояниях от строений, и не содержатся в
надлежащей опрятности» [3, л. 2]. Саратовский уездный комитет общественного здоровья просуществовал до 1867 года и прекратил деятельность в связи с развитием земского здравоохранения, его функции перешли к земским органам.
В 1865 году Саратовская губернская врачебная управа, в соответствии с «Временными правилами о преобразовании губернских
учреждений ведомства МВД» от 08.07.1865 г., присоединив Саратовскую врачебную управу, Саратовский губернский оспенный комитет,
была преобразована во Врачебное отделение Саратовского губернского правления.
Таким образом, в губернии в исследуемый исторический период была создана универсальная для всех регионов система организации и управления здравоохранением. В XVIII веке в Саратовской губернии впервые появилась «организованная» медицина, деятельность
которой была направлена на борьбу с эпидемиями.
В XIX столетии в борьбе с инфекционными заболеваниями в
Саратовской губернии определенную роль сыграли Приказ общественного призрения, губернская врачебная управа, а также губернский и уездный комитеты общественного здоровья.
20
Источники и литература
1. Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф. 178. Оп. 1.
Д. 89.
2. ГАСО. Ф. 178. Оп. 1. Д. 109.
3. ГАСО. Ф. 587. Оп. 1. Д. 1.
4. Гусакова З. С. Учреждения социальной помощи населению и благотворительность в Саратовской губернии в первой половине ХIХ века
[Электронный ресурс] http: // wwwSgu,ru/filos/nodes/9848/13, pdf.
САРАТОВСКИЙ ПЕРИОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ПЕРВОГО ЗЕМСКОГО САНИТАРНОГО ВРАЧА
РОССИИ И. И. МОЛЛЕСОНА
И. В. Мясникова, С. В. Райкова, А. И. Завьялов
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского
Саратов, Россия
Видный деятель земской медицины в России – Иван Иванович
Моллесон, внесший существенный вклад в организацию и дальнейшее развитие санитарной службы в России, с 1889 по 1896 гг. возглавлял санитарное бюро Саратовской губернии.
Создание санитарной организации в Саратовской губернии было
продиктовано необходимостью более эффективного ведения борьбы
с эпидемиями, которые возникали в период миграции сезонных рабочих. Еще в начале 80-х годов ХIХ века в некоторых уездах губернии предпринимались попытки организации санитарных советов и
попечительств. Такие органы были созданы в Аткарском, Царицынском и Хвалынском уездах и состояли из священника, волостного старшины и уездных земских гласных. Отсутствие четких полномочий
не позволяло им оказывать реальное воздействие на создание земской санитарии в уездах [1].
В декабре 1888 г. губернское земское собрание приняло постановление об образовании санитарного бюро, основной целью которого являлись «постоянное наблюдение за состоянием здоровья населения, изыскание и выполнение мер к его улучшению и обеспечению населения надлежащей врачебной помощью». В связи с этим в
21
каждом уезде вводился коллегиальный орган – уездный санитарный
совет.
По приглашению Саратовской губернской управы с 1 января
1889 г. И. И. Моллесон приступил к обязанностям санитарного врача
Саратовского губернского земства. По прибытию в Саратов он начал
свою практическую деятельность с изучения состояния медицинского обслуживания населения в уездных земствах. С этой целью он разослал в земства «Программу вопросов о больницах, амбулаториях,
аптеках и оспопрививании». Анкета содержала 58 вопросов. Полученные ответы на них давали полную картину о состоянии медицины в уездах Саратовской губернии. Вместе с тем Иван Иванович для
ознакомления с организацией земской медицины сам посетил 23 уездные больницы губернии [2].
Другим направлением работы И. И. Моллесона стала организация губернских съездов земских врачей, где обсуждались вопросы,
связанные с совершенствованием системы здравоохранения и санитарного дела в губернии. Кроме того, съезды играли объединительную роль для всех земств. За более чем 7-летний период его деятельности в Саратове прошли два очередных и три внеочередных съезда
губернских врачей и представителей земств, где он выступал с докладами о санитарном состоянии Саратовской губернии и по другим
вопросам земско-медицинской организации.
По инициативе И. И. Моллесона и под его редакцией с 1891 г. в
Саратове стал издаваться специальный бюллетень «Саратовский санитарный обзор». Новое печатное издание сыграло важную роль в
развитии земской санитарии в губернии. В нем широко освещалась
практическая деятельность медицинских работников, сообщались
сведения о санитарном состоянии губернии, печатались научные и
библиографические обзоры [5].
Эпидемия холеры, вспыхнувшая в Саратовской губернии в 1892 г.,
стала серьезным испытанием деятельности не только для санитарного
бюро, но всей земской медицины. На экстренном губернском съезде земских врачей был разработан ряд мер, направленных на организацию борьбы с эпидемией: создание санитарного совета, открытие временных холерных лечебниц и бараков, привлечение к участию в противоэпидемиологических мероприятиях студентов старших курсов медицинских
22
факультетов университетов. Кроме того, на губернском земском собрании 4 июля 1892 г. было принято постановление об организации санитарно-исполнительной комиссии при Саратовской губернской земской
управе, возглавляемой председателем управы А. Н. Безобразовым;
эта комиссия осуществляла общее руководство проводимых противоэпидемических мероприятий и контроль за развитием эпидемиологической ситуации в губернии. В состав комиссии вошли члены земской
управы, заведующий санитарным бюро И. И. Моллесон и врачи.
В период эпидемии холеры в Саратовской губернии по инициативе И. И. Моллесона были созданы 24 береговых санитарных отряда и 38 – по основным трактам и линиям железных дорог; эти отряды
были оснащены всем необходимым для лечения и изоляции больных. Одновременно активно работали 40 мобильных санитарных
отрядов, обеспеченных медикаментами и дезинфицирующими средствами. Все пароходы и поезда были обустроены специальными холерными каютами и вагонами с медицинским персоналом. Кроме того,
для более полного обеспечения медицинским персоналом в губернию дополнительно были приглашены 100 врачей, а также студенты-медики последних курсов университета и ротные фельдшера, а в
качестве сестер милосердия привлекались монахини [3].
Санитарно-исполнительная комиссия для получения статистических данных по указанию И. И. Моллесона обратилась с просьбой земским врачам предоставить сведения о течении холерной эпидемии,
санитарном состоянии источников питьевой воды в населенных пунктах, проведении лечебных, дезинфекционных мероприятий, а также
количестве больных. Эти данные имели практическое значение для
проведения своевременных противоэпидемиологических мероприятий.
Работая по пятнадцать часов в сутки, И. И. Моллесон изучал
текущую медицинскую документацию, поступавшую из уездов, вел
переговоры с многочисленным временным персоналом, занимался
распределением лекарств, палаток, белья и т. д. Несмотря на все проводимые санитарно-эпидемиологические мероприятия, во время эпидемии 1892 г. в Саратовской губернии из 40 000 заболевших холерой
умерло около 15 000 (37,5 %).
Осенью 1892 г. по предложению заведующего санитарным бюро
Саратовской губернии И. И. Моллесона из временно присланного
23
медицинского персонала в губернии были оставлены 10 врачей и
10 фельдшеров для сбора полных сведений о санитарном состоянии
губернии с целью изучения и дальнейшего прогнозирования развития холерной эпидемии.
Другим испытанием в работе земских врачей и санитарного бюро
Саратовской губернии стала эпидемия сыпного тифа, продолжавшаяся с 1891 по 1893 гг. Только за первые 6 мес. 1892 г. в Саратовской
губернии в городской больнице находилось 259 больных (летальных
исходов – 8,9 %). Земские врачи под руководством И. И. Моллесона
прилагали немало усилий, направленных на борьбу с инфекционным
заболеванием. В селах во время эпидемии земские врачи закрывали
приходские школы, в домах, где находились больные, проводили дезинфекцию помещений и одежды хлором и сулемой. В некоторых
уездах работали сыпнотифозные отряды по выявлению и лечению
больных и контактных лиц. Кроме того, проводились беседы с крестьянами о правильном уходе за больными и основах гигиены.
Третьей эпидемией в 90-е годы XIX века, охватившей детское
население Саратовской губернии, была дифтерия. Первые сведения
об уровне заболеваемости были опубликованы еще в 1891 г. в газете
«Саратовский листок», где обращалось серьезное внимание на быстрое распространение заболевания и необходимость принятия неотложных мер профилактики [4].
К 1894 г. эпидемия дифтерии распространилась по всей территории Саратовской губернии, для борьбы с ней активизировалась
деятельность земства, врачей и медицинских обществ по приобретению оборудования и созданию собственной станции для производства кровяной антитоксической сыворотки. Одновременно И. И. Моллесон обратился с просьбой в Императорский Казанский университет к проф. Н. Ф. Высоцкому, который организовал собственное производство сыворотки для нужд Саратовской губернии. Проведение
профилактических прививок детям в течение 1895–1897 гг. привело
к значительному снижению числа заболевших дифтерией.
Важным событием для Саратова в 1895 г. стало открытие женской фельдшерской школы с четырехгодичным обучением на основании Постановления VII губернского съезда земских врачей и представителей земств. Первым руководителем нового учебного заведения по
24
подготовке медицинских работников среднего звена был назначен
И. И. Моллесон. В этой должности он проработал лишь до 15 апреля
1896 г. – в связи с переходом на службу в Тамбовское земство [7].
1 сентября 1890 г. медицинская общественность России широко
отметила 25-летний юбилей врачебной деятельности И. И. Моллесона, работавшего в это время в Саратовском земстве, и продемонстрировала, каким уважением и любовью пользовался этот замечательный человек. Заслуги земского санитарного врача И. И. Моллесона
были высоко оценены медицинской общественностью Саратова: он
был избран почетным членом Саратовского санитарного и физикомедицинского обществ. О степени признательности и вклада в развитие санитарного дела красноречиво свидетельствуют поздравительные телеграммы и адреса, пришедшие на его имя в 1890 г. в день
25-летнего юбилея врачебной деятельности из всех 34 земских губерний России [6].
Таким образом, И. И. Моллесон вошел в историю отечественной медицины как один из лучших представителей санитарного дела
в земский период, внесший заметный вклад в организацию противоэпидемических мероприятий, оказание медицинской помощи населению, введение медицинской статистики по изучению причин и условий распространения инфекционных заболеваний.
Источники и литература
1. Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф. 5. Оп. 1. Д.
926. Л. 10–10 об.
2. ГАСО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 791. Л. 5, 6.
3. ГАСО. Ф 5. Оп. 1. Д. 1157. Л. 8, 9.
4. Матвеев И. Н. О санитарной организации в городе Саратове. – Саратов, 1899. – 19 с.
5. Моллесон И. И. Основные задачи общественного санитарного печатного органа // Саратовский санитарный обзор. – 1891. – № 1, 2. – С. 16.
6. Первый 25-летний юбилей земского врача (1865–1890 гг.). – Саратов, 1890. – С. 16.
7. Райкова С. В., Мясникова И. В., Завьялов А. И. Вклад И. И. Моллесона в становление и развитие санитарной службы в Саратовской губернии // Пробл. соц. гиг., здравоохран. и ист. медицины. – 2013. –
№ 4. – С. 52–54.
25
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ПЕРВОГО САНИТАРНОГО ВРАЧА РОССИИ
И. И. МОЛЛЕСОНА В ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
И. В. Мясникова, А. И. Завьялов
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского
Саратов, Россия
В апреле 1896 г. И. И. Моллесон, оставив службу заведующего
санитарным бюро в Саратовском губернском земстве, вскоре получил приглашение на работу в Тамбовское губернское земство как
умелый организатор и опытный санитарный врач, чтобы создать и
возглавить санитарное отделение при губернской врачебной управе.
Определенную роль в назначении И. И. Моллесона на должность заведующего санитарным отделением сыграло тамбовское медицинское общество, где он был избран почетным членом, а также 3-й губернский съезд земских врачей.
И. И. Моллесон принимает поступившее предложение Тамбовского губернского земства возглавить работу санитарного отделения,
и в начале 1897 г. он приезжает в Тамбов, где активно занимается
вопросами организации санитарного дела в губернии. Благодаря стараниям и накопленному опыту работы в земствах Самарской, Пермской, Вятской, Саратовской губерний, Иван Иванович за сравнительно короткий период сумел создать санитарную организацию со сметой годовых расходов на сумму 3880 руб., из которых 300 руб. выделялось на издание эпидемического листка [2].
Свою деятельность в Тамбовской губернии он начал с личного
посещения всех уездов и врачебных участков, познакомившись со
всеми земскими врачами, и в течение двух лет наладил санитарную
статистику, что позволило уже в 1899 г. санитарному отделению опубликовать первый квалифицированный отчет о заразных заболеваниях в губернии за 1898 год. В этом же году под редакцией и при непосредственном участии И. И. Моллесона начал издаваться журнал «Листок заразных заболеваний», позднее выходивший под названием «Санитарное обозрение», а затем как «Врачебно-санитарная хроника
26
Тамбовской губернии». Сборник издавался до 1916 г. и служил основным источником научно-практических знаний и эпидемиологической обстановки в губернии для земских врачей. Наряду с этим в
1904 г. начали издаваться обязательные санитарные постановления
для фабрик и заводов, а также проекты обязательных санитарных
правил на предприятиях.
За десятилетний период работы в Тамбовской губернии
И. И. Моллесон оказал большое влияние на процесс формирования и воспитания медицинской культуры как у медицинских работников, так и у населения. Особое место в своей работе он
отводил вопросам санитарного просвещения сельских жителей:
постоянно читал публичные лекции, касающиеся вопросов санитарии и гигиены, усматривая в этом свой нравственный и профессиональный долг. Кроме того, он был инициатором публикаций по разработке и проведению мероприятий по борьбе с эпидемиями в губернии и являлся единственным в то время автором
серьезных исследований о заболеваемости туберкулезом и злокачественными новообразованиями.
Являясь действительным членом тамбовского научно-медицинского общества, Иван Иванович принимал в нем самое активное
участие, оказывая огромное влияние на основное направление его
деятельности – профилактику инфекционных заболеваний в губернии, уносивших ежегодно тысячи жизней. Благодаря усилиям медицинской общественности и заведующего санитарным отделением И. И. Моллесона, в 1902 г. в 7 уездах Тамбовской губернии были
организованы ясли-приюты.
И. И. Моллесон стремился внедрять в медицинскую практику
современную диагностическую аппаратуру. Так, по его предложению
в 1900 г. было принято решение в земской врачебной управе об устройстве рентгеновского кабинета при Тамбовской губернской земской больнице. Уже на следующий год аппарат был установлен, что
позволило значительно расширить и улучшить диагностику различных заболеваний внутренних органов и переломов костей [1, 6].
С полным основанием можно считать, что И. И. Моллесон занимался практически всеми вопросами, касающимися медицины: от
организации санитарного дела до лечебно-диагностической деятель27
ности в губернии. Являясь первым заведующим санитарным отделом Тамбовской губернской врачебной управы (1897–1906 гг.), он
много внимания уделял организации и регулярному проведению съездов земских врачей и представителей земств, на которых постоянно
выступал с обстоятельными докладами, касающимися неотложных
мер профилактики инфекционных заболеваний. С 1897 г. съезды земских врачей в губернии стали проводиться ежегодно, тематика их постоянно расширялась, принимая все более практический характер:
обсуждались вопросы рационализации деятельности сельских врачебных участков, организации межуездных врачебных округов, увеличения количества летних яслей-приютов, расширения родовспомогательной и хирургической помощи населению, а также проведения профилактических прививок против оспы и дифтерии. При непосредственном участии И. И. Моллесона было организовано и проведено 7 губернских съездов земских врачей [5].
Съезды и совещания земских врачей как коллегиальные органы
играли важную роль в определении и проведении неотложных мер в
период эпидемий, а также основных направлений развития земской
медицины по оказанию медицинской помощи сельскому населению.
Особое место в работе съездов всегда занимали вопросы борьбы с инфекционными болезнями. Так, на 10-м губернском съезде врачей, состоявшемся в 1903 г., И. И. Моллесон выступил с обстоятельным докладом «О заболеваемости и смертности населения Тамбовской губернии
за трехлетие 1898–1900 гг.», который позже был издан отдельной книгой. Это было первое достоверное исследование причин высокой заболеваемости и смертности населения Тамбовской губернии.
В период работы в Тамбовском губернском земстве Иваном Ивановичем был опубликован ряд научных работ в виде отдельных отчетов, в которых была представлена полная информация о распространенности инфекционных болезней, о влиянии отхожих промыслов
на их распространение, а также показатели заболеваемости и смертности в губернии: «Краткий обзор главнейших заразных болезней в
Тамбовской губернии в 1900 г.», «Краткий очерк некоторых данных
об отхожих промыслах Тамбовской губернии в 1899 г.», «Краткий
очерк заболеваемости и смертности в Тамбовской губернии в трехлетие 1898–1900 гг.» и др. [3, 4].
28
Материалы фондов областной библиотеки, музея истории медицины и Государственного архива Тамбовской области позволяют охарактеризовать многогранную научно-практическую деятельностью
санитарного врача И. И. Моллесона, его вклад в становление и развитие санитарного дела в Тамбовском крае. Так, благодаря его усилиям в большинстве уездов губернии впервые были созданы санитарные советы, состоявшие из членов врачебной управы, врача и санитарных попечителей. Кроме того, с поддержкой медицинского
общества и врачебной управы ему удалось организовать в уездах губернии ясли-приюты и подготовить необходимые условия для открытия противотуберкулезной лечебницы.
Источники и литература
1. Быкова В. И., Щукин Ю. К. Медицинская помощь в Тамбовской области: история и люди. – Тамбов, 2008. – С. 48–49.
2. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). ФФ. 30, 35, 89.
Д. 1797–1917 гг. (Врачебное отделение Тамбовского губернского правления).
3. Моллесон И. И. Краткий обзор главнейших заразных болезней в Тамбовской губернии в 1900 г. – Тамбов, 1901.
4. Моллесон И. И. Краткий очерк некоторых данных об отхожих промыслах Тамбовской губернии в 1899 г. – Тамбов, 1900.
5. Райкова С. В., Максинев Д. В., Завьялов А. И. К истории становления и развития земской медицины и санитарного дела в Тамбовской
губернии в конце ХIХ – начале ХХ столетий // Вестник Тамбовского
университета. – 2012. – Т. 17. Вып. 2. – С. 662–665.
6. Фарбер Я. И. Очерки истории медицины Тамбовского края. – Тамбов, 2004. – С. 47–71.
29
ВКЛАД САРАТОВСКОГО НАУЧНОГО
ОБЩЕСТВА ДЕРМАТОВЕНЕРОЛОГОВ
В РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ МЕДИЦИНЫ
(К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ ОРГАНИЗАЦИИ)
С. Р. Утц, А. И. Завьялов, А. В. Моррисон, Е. В. Румянцева
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского
Саратов, Россия
В марте 2014 г. исполнилось 100 лет Саратовскому научному
обществу дерматологов и венерологов, которое было организовано
заведующим кафедрой систематического учения о накожных и сифилитических болезнях медицинского факультета Императорского
Николаевского университета (г. Саратов) профессором В. И. Теребинским.
Главной целью создания общества являлось привлечение практических врачей к научно-исследовательской и санитарно-просветительной работе в борьбе с венерическими и заразными кожными заболеваниями, а также повышение квалификации врачей-дерматовенерологов.
В деятельности научного общества активное участие принимали
не только сотрудники кафедры, но и врачи-дерматовенерологи города,
студенты старших курсов медицинского факультета университета. На
его заседаниях проводились демонстрации больных с редкими дерматозами, представлявшие трудности в диагностике и лечении [5].
Начавшаяся в августе 1914 г. первая мировая война, а затем и
гражданская, мобилизация сотрудников кафедры и врачей в действующую армию привели к значительному снижению активности работы научного общества. Лишь в 1921 году при активном участии проф.
П. С. Григорьева деятельность научного общества дерматовенерологов возобновляется в полном объеме.
Только за период с 1921 по 1936 гг. членами общества были выполнены около 170 научных работ, имевших практическую направленность. Значительная часть трудов была доложена на всесоюзных
и республиканских съездах, опубликована в отечественных и зару30
бежных изданиях. Особого внимания заслуживают работы клиникоэкспериментального характера П. С. Григорьева и соавторов: «К вопросу о Herpes syphiliticus», «Врожденный сифилис, переданный крольчихой, зараженной через переднюю камеру глаза», «К вопросу о специфических аортитах при экспериментальном сифилисе у кроликов»,
«Метод серореакции на сифилис, пригодный для работы на участке»; А. В. Воробьева «Впечатления о действии висмута на проявления сифилиса, по данным Саратовской клиники»; Г. А. Вольферц
«Простой метод выделения бледной спирохеты в чистой культуре
больных людей»; В. В. Дроздова «Влияние высоких температур и
консервированной крови на морфологию и биологию бледных спирохет»; К. Г. Ярышевой «О трихофитии гладкой кожи» и А. Ф. Ухина
«Об этиологии красной волчанки». Труды сотрудников внесли существенный вклад в разрешение вопросов практического здравоохранения нашей страны, а некоторые получили мировое признание.
Большую совместную работу члены научного общества провели с вновь организованным в 1930 г. в Саратове Нижне-Волжским
краевым научно-практическим венерологическим институтом по
изысканию новых форм и методов борьбы с венерическими и заразными кожными заболеваниями, научным исследованиям в изучении
биологии бледной спирохеты, по экспериментальному сифилису, серодиагностике и разработке методов эффективного лечения.
Члены общества в 30-е годы принимали участие в выездах в районы Саратовской области для проведения тематических семинаров,
массовых профилактических осмотров населения и консультаций
больных. Неоднократно организовывались экспедиции в Калмыцкую
национальную область, Андижан, Киргизию и крупные промышленные центры нашей страны (Магнитогорск, Кузбасс) для оказания
практической помощи в борьбе с заразными кожными и венерическими заболеваниями, совершенствования форм и методов санитарно-просветительской работы среди сельского населения [1, 4].
В связи с переходом профессора П. С. Григорьева на кафедру
кожных и венерических болезней Первого Московского медицинского института с сентября 1936 г. председателем Саратовского научного общества дерматовенерологов становится его ученик – доцент
А. Ф. Ухин.
31
В конце 1930-х годов ведущей проблемой саратовских дерматовенерологов становятся вирусные заболевания кожи. Проводились
пионерские работы по изучению этиологии псориаза. По материалам исследований А. Ф. Ухиным в 1940 г. защищена докторская диссертация на тему: «Материалы к изучению вирусной этиологии чешуйчатого лишая». С открытием аспирантуры в 1936 г. при кафедре кожных и венерических болезней началось изучение вопросов
микологии. По этой теме были выполнены и опубликованы 19 научных работ. Материалы проведенных исследований неоднократно
заслушивались и обсуждались на заседании общества и в дальнейшем были представлены в виде законченных диссертационных исследований: Е. А. Павловская «Экспериментально-клинические
материалы о бластомикозе типа Джилкрайста» (1939), В. В. Дроздов «Влияние высоких температур и консервированной крови на
морфологию и биологию бледных спирохет» (1939), С. М. Шварцман «К вопросу о межпальцевых микозах нижних конечностей,
вызванных дрожжеподобными грибами» (1940), Н. М. Левчановский «Опыт лечения микозов волосистого покрова хлорацидом»
(1941), Г. А. Вольферц «Антигенные свойства грибковых фильтратов» (1942).
Начавшаяся в 1941 г. Великая Отечественная война временно
прервала активную деятельность Саратовского научного общества
дерматовенерологов, изменила тематику научных исследований и
докладов, обусловив их нуждами военного времени. Ряд исследований в этот период был посвящен раневой патологии. Недостаток или
отсутствие высокоэффективных лекарственных средств побудил сотрудников кафедры проводить поиск и испытывать соответствующие
заменители. Так, для лечения пиодермитов и некоторых видов грибов был предложен раствор Люголя, а в качестве заменителя ихтиола –
продукт сухой перегонки сланцев, обладающий достаточно высокими бактерицидными свойствами. В терапии чесотки рекомендовано
применение мыла «К». Разрабатывалась методика лечения и профилактики околораневых экзем. Многие члены общества (Ф. П. Алексеев, В. В. Дроздов, П. И. Комаров, Е. А. Павловская, Н. М. Левчановский, Н. В. Фомин, А. А. Будников, Н. Н. Романова) были призваны в ряды Советской Армии [3].
32
Осенью 1969 г. председателем научного общества избирается профессор С. И. Довжанский, который возглавлял его до апреля 1994 года.
Основными направлениями работы общества в 1970-80-е годы стали
организация борьбы с грибковыми заболеваниями кожи, сифилисом
и гонореей, а также разработка новых методов терапии хронических
дерматозов.
На заседаниях общества ежегодно заслушивались от 15 до 18 докладов по различным актуальным вопросам дерматовенерологии. Особый интерес представляли сообщения по материалам диссертаций:
«Липидный обмен при псориазе» (аспирант И. Г. Грашкина), «Псориаз у детей» (врач И. И. Золотухина), «Эффективность комплексного перманентного лечения больных свежими формами сифилиса»
(врач М. И. Егорова), «Некоторые показатели углеводного обмена у
больных псориазом» (ассистент В. Н. Шерстнева), «Состояние белковых фракций сыворотки крови у больных псориазом» (ассистент
Л. Т. Должиков), «Склеродермия и синтез коллагена» (врач Н. А. Слесаренко), «Спиробромин в терапии кожных лимфом» (врач О. В. Пронь),
«Влияние лечения методом фотохимиотерапии в сочетании с метотрексатом на клинику и патоморфологию тяжелых форм псориаза»
(ассистент Ю. М. Самотейкина), «Дисбактериоз кишечника при микробной экземе» (врач А. В. Финохин), «Псориаз в Саратовском регионе Нижнего Поволжья» (врач С. Р. Утц) и «Патогенетические методы лечения больных ограниченной склеродермией» (врач А. И. Завьялов). Кроме того, заслушивались обзорные доклады и лекции по
актуальным вопросам дерматовенерологии: С. И. Довжанский и соавторы «Особенности течения сифилиса в настоящее время», «Аллергические васкулиты», «Генетика в дерматологии»; В. В. Дроздов
«Патогенез сифилиса»; Н. Е. Никифорова и В. Ф. Оркин «Непрерывный метод лечения сифилиса».
Деятельность научного общества в этот период характеризовалась значительным количественным и качественным ростом научноисследовательской работы с участием не только сотрудников кафедры кожных и венерических болезней, но и практических врачей
г. Саратова. Членами общества было выполнено и опубликовано в
периодической печати около 200 научных работ и выполнено 19 диссертаций исследований [2].
33
Значительная часть результатов проведенных исследований была
рекомендована для внедрения в практику в виде 13 патентов и
40 рационализаторских предложений, касающихся диагностики, лечения и профилактики инфекций, передаваемых половым путем, профессиональных заболеваний кожи, а также таких распространенных
тяжелых дерматозов, как псориаз, склеродермия, красная волчанка,
экзема и лимфома кожи. Кроме того, показателем научно-исследовательской работы в 1970-е – начале 1990-х годов являлось активное
участие членов общества в работе съездов, симпозиумов, конференций и пленумов Всероссийского общества дерматовенерологов.
За последние 15 лет стало традицией проведение заседаний общества дерматовенерологов с другими научными медицинскими обществами г. Саратова. Так, было проведено несколько объединенных
заседаний с обществом онкологов – по вопросам злокачественных
новообразований кожи, акушеров-гинекологов – по проблеме инфекций, передающихся половым путем, эндокринологов – по вопросам
особенностей клиники проявлений сахарного диабета на коже и слизистых оболочках, и аллергологов – по неотложной помощи при острой крапивнице и отеке Квинке.
На заседаниях общества неоднократно заслушивались доклады,
посвященные особенностям клиники, патогенеза и методам современной терапии атопического дерматита, висцеральной патологии при
болезнях кожи, генодерматозов, заболеваний, передающихся половым путем, пузырчатки и ВИЧ-инфекции. Наибольший интерес у
членов общества вызывали сообщения по материалам диссертационных исследований А. Л. Бакулева «Современные аспекты патогенеза болезни Рейтера и методы корригирующей терапии», А. А. Чуракова «ПЦР-диагностика урогенитального хламидиоза», А. В. Моррисон «Гнотобиологическая изоляция в терапии атопического дерматита», Т. Н. Ворониной «КВЧ-терапия больных герпетической инфекцией».
В течение 100 лет значительно выросла численность членов
Саратовского научного общества дерматовенерологов. В первый год
своего существования общество насчитывало 9 членов. В 1933 г. в
нем состояло 35 человек, в 1945 г. – 51, в 1955 г. – 70, в 1971 г. – 105,
а в 2013 г. – 144 человека. В разные годы членами общества были и
34
являются: заслуженный деятель науки РСФСР профессор П. С. Григорьев, заслуженный изобретатель РФ профессор А. П. Суворов, заслуженные врачи РФ Н. Н. Ардентов, И. А. Арзамасцева, Е. Б. Гольбрайх, В. Д. Капланов и В. Ф. Оркин.
За вековой период деятельности членами Саратовского научного общества дерматологов и венерологов проведена большая работа
по разработке и внедрению современных методов диагностики и лечения инфекционных дерматозов и инфекций, передаваемых половым путем. Особое место в работе общества занимали вопросы санитарного просвещения населения, организации дерматовенерологической службы, подготовки врачебных и научно-педагогических
кадров для медицинских вузов страны, а также оказание лечебноконсультативной помощи органам практического здравоохранения
Саратовской области.
Источники и литература
1. Григорьев П. С. Кафедра дерматологии и венерологии // Труды Саратовского государственного медицинского института. – Саратов,
1935. – Т. 1, ч. 2. – С. 109–118.
2. Завьялов А. И., Нуштаев И. А., Суворов А. П., Оркин В. Ф. Саратовскому научному обществу дерматовенерологов – 90 лет // Саратовский
научно-медицинский журнал. – 2004. – № 4. – С. 84–91.
3. Завьялов А. И., Оркин В. Ф., Рощепкин В. В. и др. Профессор
П. С. Григорьев и его научная школа. – Саратов: Изд-во СГМУ, 2008. –
126 с.
4. Завьялов А. И., Якупов И. А. Страницы истории кафедры кожных и
венерических болезней Саратовского государственного медицинского
университета. – Саратов: Изд-во СГМУ, 2006. – 74 с.
5. Нуштаев И. А., Завьялов А. И. Владимир Ипполитович Теребинский. – Саратов: Изд-во СГМУ, 2004. – 80 с.
35
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ
СТАЦИОНАРНОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ
ДЕТЯМ В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
Н. А. Боровко
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского
Саратов, Россия
Необходимость организации стационарной медицинской помощи детям в Саратовской губернии возникла в 90-е годы ХIХ века,
когда по губерниям Поволжья прокатился ряд эпидемий, сменявших друг друга: холера, дифтерия, сыпной тиф, которые уносили
десятки тысяч маленьких жизней. Ежегодно представляемые медицинские отчеты о заболеваемости и смертности населения в губернии старшего врача Саратовской Александровской губернской
земской больницы И. Н. Буховцева свидетельствуют, что каждый
второй родившийся ребенок не доживал до 5-летнего возраста.
Вопросы тяжелого положения в области охраны материнства и
детства в губернии постоянно обсуждались на заседаниях физико-медицинского и санитарного обществ. Медицинская общественность неоднократно обращалась в губернское земств о строительстве детской больницы, где бы персонал мог не только лечить маленьких пациентов, но и обучать родителей уходу за детьми. Такая возможность осуществилась лишь в начале ХХ столетия благодаря меценатству.
Первая детская больница в Саратове была построена в 1901 г. по
инициативе врача-педиатра Б. П. Бруханского на личные средства
саратовского купца И. А. Поздеева, который завещал своей супруге
крупную сумму денег. В течение своей жизни Дарья Поздеева постоянно занималась благотворительностью. Умирая, она завещала часть
ее капитала потратить на какое-либо благотворительное дело. Чтобы
почтить память Д. Поздеевой, губернская земская врачебная управа
решила сделать подарок самым маленьким жителям города – детям:
построить для них детскую больницу.
36
Проект первой детской больницы, отвечавший современным
требованиям к лечебным учреждениям, был выполнен саратовским
архитектором В. Л. Владыкиным. Кроме типичных для больниц комнат (операционная и кабинет врача) в ней имелись 2 ванные комнаты: одна специально для детей, уже находящихся на лечении, а другая – для вновь поступавших. Вначале больница располагала 12 кроватями, но уже через 8 лет она значительно расширилась и могла
принять в стационар до 100 маленьких пациентов. Наряду с основным лечебным корпусом в ее комплекс входили бараки и различные хозяйственные службы. Территория больницы занимала площадь в 800 квадратных саженей, а рядом с ней располагался сад
для детей, находящихся на лечении. На строительство всего комплекса детской больницы было израсходовано 50 тысяч рублей [1].
После завершения строительных работ в 1901 г. на должность
заведующего больницей был приглашен известный московский врач
Б. П. Бруханский, ученик выдающегося ученого и основоположника
педиатрии в России Н. Ф. Филатова. Имея большой клинический и
научно-педагогический опыт, полученный в лучших клиниках Европы, Б. П. Бруханский стал инициатором создания сети молочных кухонь и применения кисломолочных смесей для лечения детей с острыми кишечными заболеваниями. Им были написаны два учебника
«Детские болезни» и «Курс лекций по физиологии и воспитанию»,
которые стали настольными книгами на многие годы для студентов и
врачей нашей страны.
В годы первой мировой и гражданской войн вновь вспыхнули
эпидемии сыпного тифа, дизентерии и дифтерии, приведшие к резкому увеличению детской смертности и как следствие – к острой необходимости организации инфекционных стационаров. Поэтому на
базе Первой детской больницы организуется детская инфекционная
клиника и кафедра детских болезней медицинского факультета Саратовского университета.
В начале 1920-х годов подотделом охраны материнства и детства
Саргубздрава проводилась огромная работа по организации строительства лечебно-профилактических учреждений для детей. Так, только в
первой половине 1922 г. в Саратовской губернии были открыты 36 учреждений для детей, а во второй половине того же года – еще 26.
37
Одновременно Саратовским губздравом был разработан комплексный план строительства детских лечебно-профилактических учреждений на всей территории губернии. В связи с этим при нем были
созданы 3 подотдела: охраны материнства и младенчества, детский
отдел и противотуберкулезный.
Только за счет активной и слаженной работы противотуберкулезного отдела за сравнительно короткий срок в Саратове были открыты 2 детских противотуберкулезных санатория.
Подотделом охраны материнства и младенчества в крупных городах области организованы 4 детских консультации, дом младенчества на 70 человек, дом ребенка на 30 детей, дом матери и ребенка на
30 матерей и 10 сирот, а также открыто 4 яслей [2].
Под руководством детского подотдела в Саратове были построены: детская больница на 200 коек, центральная школьная амбулатория, детский дом-изолятор и медико-педагогический пункт со стационарным отделением.
В 1922 г. по инициативе и активном участии профессора медицинского факультета Саратовского университета И. Н. Быстренина
было создано Общество детских врачей им. Н. Ф. Филатова, основной целью которого являлось привлечение врачей к научно-исследовательской и санитарно-просветительной работе среди населения, а
также повышение квалификации врачей-педиатров.
В 1930-е годы число детских стационарных коек в Саратове значительно увеличилось за счет открытия в помещении бывшего Аржверейского военного корпуса трех отделений для детей младшего и
старшего возраста – каждое на 50 коек. В дальнейшем этот стационар
становится дополнительной клинической базой кафедры детских болезней лечебного, педиатрического и медико-профилактического факультетов медицинского университета, руководителем которой был
назначен известный в Саратове педиатр – профессор В. А. Сурат [3].
Таким образом, организация квалифицированной и общедоступной стационарной медицинской помощи детям в начале ХХ века, а
также детских консультаций, яслей, санаториев и домов ребенка становится главным звеном в развитии педиатрической службы в Саратовской области и основной клинической базой для практической
подготовки врачей-педиатров.
38
Источники и литература
1. Астафьева Н. Г., Боброва Л. В., Гвоздева Н. М. и др. Становление
охраны материнства и детства в Саратовской области // История, общество, личность: научная конференция историков г. Саратова. – Саратов, 1993. – С. 33–35.
2. Развитие научной медицинской мысли в Саратове (1909–1989 гг.). –
Саратов: Изд-во СГУ, 1992. – С. 78–80.
3. Саратовский государственный медицинский университет: история и
современность. – Саратов: Изд-во СГМУ, 2003. – С. 101–102.
ОСПОПРИВИВАНИЕ
В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
О. С. Киценко
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
Великое открытие Эдварда Дженнера, сделанное в конце XVIII века,
быстро нашло признание в Европе. Однако понадобилось 100 лет
для того, чтобы вакцинация стала частью российской системы здравоохранения и охватила широкие слои населения. Пропаганда вакцинации, ее практическое воплощение стали возможными благодаря
земской медицине.
Вакцинация от оспы была известна русским крестьянам и в дореформенное время, ее производили (правда, не повсеместно) так называемые «вольные оспенники», оспопрививатели-самоучки. Как правило, они не обладали даже минимальными медицинскими знаниями: не умели отличить здорового ребенка от больного, прививки производили «за неимением инструментов простым заостренным куском железа» [2, с. 20].
С учреждением местного самоуправления в 1864 г. «попечение
о народном здравии», в т. ч. оспопрививание, вошло в круг земских
полномочий. Сначала земства выделяли пособия сельским обществам
на жалованье «вакцинаторам» или брали их на службу, выплачивая
по 5–6 копеек за прививку. Эффективность вакцинации при этом не
оговаривалась, поэтому вспышки оспы не прекращались, а крестьяне, не видя эффекта, отказывались от прививок.
39
Кроме того, наблюдалось неприятие вакцинации в силу неграмотности и суеверий. В докладах земских управ 1860-х гг. говорилось, что одной из помех вакцинации являются «ложные религиозные убеждения народа в грехе оспопрививания» [1, с. 98]. Врачи отмечали: «Оспа в русских селах вследствие предрассудков населения
почти совершенно не прививается, если же и удается привить ребенка, то родители, вернувшись домой, смывают и даже вытравляют
оспенную материю» [3, с. 110]. При этом в многонациональной и
поликонфессиональной губернии хуже всех воспринимали вакцинацию именно русские, особенно старообрядцы (по сравнению с немецкими колонистами-лютеранами и мусульманским населением).
Среди призывников 1890 г. из немецких сел Камышинского уезда до
80 % были привиты. В заключении осмотра рекрутов 1891 г. значилось, что среди призывников из русских сел 21 % переболели оспой,
34 % – привиты, 45 % – не имеют следов оспы; из немецких сел переболевших было – 0,6 %, привитых – 66,9 % и без следов заболевания – 32,5 %. Показательно сравнение этих цифр с результатами осмотра школьников: в русских селах переболело – 14 %, привито –
52 %, без следов оспы – 34 %; в немецких селах: 1 % – переболевших, 93 % – привитых и без следов оспы – 6 % [3, с. 114]. Можно
увидеть, что со временем вакцинация охватывает все большие слои
населения и среди православных, и среди лютеран.
В конце 1860-х гг. в некоторых уездах были разработаны правила, которые предписывали штрафовать родителей, отказавшихся прививать ребенка: 1 руб. – за первый отказ, 3 руб. – за двукратный отказ.
За трехкратный отказ главе семьи грозил арест на неделю, а сельские
власти «за попустительство» подвергались суду мировых посредников. «Штрафные» деньги шли на закупку прививочного материала,
найм помещений для проведения прививок. Однако принудительная
вакцинация быстро себя изжила, т. к. некоторые «вакцинаторы» «сектантов заставляли откупиться от прививки за полштоф водки или за
несколько копеек» [3, с. 57]. Вопрос о принудительной вакцинации
не раз поднимался земскими медиками, однако большинство врачей
ее не поддержало.
Низкая квалификация «оспенников» обуславливала низкую эффективность вакцинации (около 50 %). Земства пытались возложить
40
оспопрививание на фельдшеров, однако их нехватка обусловила использование «оспенников» с условием контроля их работы врачами.
Стала оговариваться оплата в зависимости от эффективности вакцинации: за «непринявшуюся» прививку – 5 копеек, за «принявшуюся» – 10. Однако и эти меры не принесли желаемого результата.
В 1870-е гг. только в Балашовском уезде ежегодно от оспы умирало
около 600 человек – как правило, детей до 10 лет [3, с. 752–756].
В начале 1880-х гг. вакцинация перешла в обязанности земских
фельдшеров. Это повысило качество вакцинации (долю правильно
привитых), однако снизило число прививок, так как крестьяне стали
увольнять оспопрививателей, а число фельдшеров было недостаточным для охвата вакцинацией всех детей (что обусловило сохранение
до 1890-х гг. в некоторых уездах «оспенников»).
Для охвата прививкой всех детей земства обязали священнослужителей раз в полгода предоставлять списки новорожденных.
Прививки проводились до начала полевых работ (апрель–июнь) и
по их окончании (сентябрь–октябрь). В крупных селах определялись избы для сбора детей. Во время эпидемии оспы фельдшеры
обходили крестьянские дворы для поголовной вакцинации детей.
С 1880-х гг. в обязанности врачей вошли профилактические осмотры учеников земских школ. Непривитые подлежали немедленной
вакцинации [2, с. 27].
По настоянию врачей в качестве прививочного материала стал
использоваться детрит («телячья лимфа»). Использование «гуманизированной» (полученной от человека) лимфы было запрещено из-за
опасности заражения сифилисом. Детрит производился на специальных телятниках при крупных земских больницах или закупался уездными управами.
Отдельные вспышки оспы наблюдались в губернии и в 1890-е гг.
Больший процент заболеваемости и смертности наблюдался в участках, где прививки производились оставшимися «оспенниками». По
свидетельству врача П. К. Галлера, случаи заболеваемости были связаны с недобросовестностью «оспенников» и некачественным прививочным материалом [3, с. 57]. Часто всех прививаемых записывали в «удачно привитые» с целью вознаграждения. Об этом свидетельствовали жалобы врачей и новые вспышки оспы.
41
В целом в 1880–90-е гг. за счет охвата прививками большинства
населения заболеваемость и смертность от оспы снизились. Так, в
Балашовском уезде в 1890 г. из 14,5 тыс. новорожденных было вакцинировано более 12 тыс., 88 % прививок были признаны эффективными [3, с. 66]. Выборочная проверка вакцинации в 1890–91 гг. не
выявила ни одного случая неудачной прививки. В одном только Камышинском уезде в 1890-е гг. ежегодно прививалось более 15 тыс.
детей. Для пропаганды вакцинации привлекались учителя, священнослужители.
Таким образом, в 1880–1890-х гг. был установлен контроль земских медиков за вакцинацией: большинство прививок производилось
фельдшерами и контролировалось врачами, были отлажены производство и доставка прививочного материала в населенные пункты
губернии. Вакцинация от оспы стала одной из основ земской санитарно-профилактической работы.
Источники и литература
1. Журналы заседаний Хвалынского уездного земского собрания
25–28 сентября 1867 г. Отчеты и проекты управы. – Саратов, 1867.
2. Земско-медицинский сборник // Материалы по изучению земской медицины в России за первое 25-летие (1865–1890 гг.). В 3 т. – М., 1894.
3. Саратовский санитарный обзор. – 1891. – № 1–2.
ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ
АКУШЕРСКОЙ ПОМОЩИ
В РОССИИ НА РУБЕЖЕ XIX–XX ВЕКОВ
(НА МАТЕРИАЛАХ САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ)
Р. Н. Киценко
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
Учреждение в 1864 г. местного самоуправления, к полномочиям
которого было отнесено «попечение о народном здравии», положило
начало развитию земской медицины в России: формированию медицинских участков, организации лечебниц, деятельности врачей, фельд42
шеров и акушерок [6, с. 54]. Акушерской помощи в этой системе отводилась особая роль – в силу высокой рождаемости, высокой детской смертности, заболеваемости и смертности рожениц.
Должности акушерок были учреждены в 1870-е гг. во всех земских губерниях, в т. ч. и в Саратовской [5, с. 21]. Однако рождение
(как и смерть) считалось в крестьянской среде естественным процессом, не требовавшим вмешательства медицины: акушерская помощь оказалась невостребованной, крестьянки продолжали обращаться за помощью к знахаркам и повитухам. Отдельные земства обязали
акушерок при поездках по участкам регистрировать местных повитух и преподавать им «наставления о практических приемах». Так, в
1877 г. в Хвалынском уезде акушерками 2 медицинских участков были
обучены 73 повитухи [2, с. 106–107]. В других уездах повитух брали
на земскую службу. В Саратовском уезде была установлена награда в
1 руб. повитухам, своевременно сообщившим врачу о трудных родах. Для этого были введены даже особые бланки о тяжелых родах,
которыми снабжались волостные правления, сельские старосты и
повитухи [5, с. 73].
Причиной низкой обращаемости к акушеркам была признана их
недостаточная профессиональная подготовка. На земском съезде врачей 1886 г. было принято решение о замене их фельдшерицами-акушерками как более квалифицированным персоналом. Некоторые врачи высказались за дальнейшее привлечение на земскую службу повитух при условии их обучения в родильных приютах. Другая часть считала, что повитухи приносят больше вреда, чем пользы, и способствовать их дальнейшей «деятельности» преступно. Так, доктор М. Н. Бибиков отмечал: «Повитухи – это женщины 50–60 лет… убедить в противном тому, что они считают непреложным – дело невозможное; врача они считают профаном и учиться к нему не пойдут» [1, с. 52].
Земские врачи отмечали социальные причины неприятия акушерской помощи: «Родовспоможение в деревне находится всецело в
руках повитух-знахарок, крайне невежественных и суеверных. Стремления земств вытеснить их путем устройства родильных домов и
приглашением акушерок оказываются безуспешными как в силу дороговизны, так и в силу того, что они не удовлетворяют условиям и
требованиям деревенской жизни, где населению нужны не акушер43
ки, а именно бабушки-повитухи, могущие во всем заменить больную
хозяйку дома» [1, с. 52]. Учитывая эти особенности крестьянского
быта, земства пытались организовать обучение повивальных бабок в
1880-е гг. Так, при земской лечебнице Камышинского уезда в 1888 г.
были организованы курсы для повитух. Обучение включало в себя
теоретическую часть (чтение, работа с наглядностью) и практическую (уход за роженицами и новорожденными, усвоение правил асептики). Курс обучения шел 1 месяц, так как «больше они не хотели
учиться» [1, с. 52]. Результаты обучения земские медики оценивали
неоднозначно: «К повитухам населением стали предъявляться требования на лечение, их стали упрекать, что проучившись целый месяц, они все-таки не выучились лечить болезни, а при родах чаще,
чем неученые, посылают за врачом» [1, с. 53]. Съезд земских врачей
поддержал практику организации акушерских курсов при лечебницах при минимальном полугодичном сроке обучения и содержании
обучаемых за счет земства. Интересна и другая рекомендация съезда: «Главный контингент обучающихся должен набираться из повитух, наименее зараженных предрассудками и суевериями» [1, с. 53].
В 1880–90-е гг. повсеместно в губернии происходит постепенная замена акушерской помощи фельдшерско-акушерской. Должности акушерок упраздняются, поскольку акушерская помощь, как отмечалось в докладах управ, «почти не востребована» [3, с. 140]. Стремясь к рациональному расходу средств на медицину, земство принимает на службу фельдшериц-акушерок, которые кроме родовспоможения наделяются рядом других обязанностей. Однако «убить двух
зайцев» этими мерами не удалось: фельдшерицы-акушерки усилили
медицинский персонал в уездах, однако акушерские функции почти
не выполняли. Каждая из фельдшериц-акушерок принимала лишь
10–20 младенцев в год. В 1913 г. в докладе Царицынской управы отмечалось: «Из общего числа рождений в уезде не более 10 % прошло
через руки медицинского персонала» [3, с. 196].
Пройдя полувековой путь становления и добившись успехов в
создании сети медицинских участков, создании новых больниц, организации вакцинации, земство и земские медики даже в начале XX в.
не сумели создать систему акушерской помощи. Для крестьянства
акушерская помощь была явлением непривычным и даже пугающим
44
по сравнению с давно укоренившимися знахарством и повивальным
ремеслом. Невозможность ведения акушеркой, в отличие от повитухи, домашнего хозяйства вместо роженицы также приводило к отказу от акушерской помощи.
Источники и литература
1. Губернские съезды и совещания земских врачей и представителей земских управ с 1876 по 1894 гг. (Свод постановлений). – Саратов, 1903. –
88 с.
2. Журналы очередного Хвалынского земского собрания 1877 г., отчет и
доклады управы. – Саратов: Типография губернского земства, 1878. –
350 с.
3. Журнал 41-го очередного Царицынского уездного земского собрания с прил. докладов управы. – Царицын, 1907. – 318 с.
4. Журнал 48-го очередного Царицынского уездного земского собрания 1913 г. – Царицын, 1914. – 678 с.
5. Земско-медицинский сборник // Материалы по изучению земской
медицины в России за первое 25-летие (1865–1890 гг. ). В 3 т. Т. 3. – М.,
1894.
6. Петров А. В., Киценко О. С. Земское законодательство и проблемы
земско-общественной медицины в России второй половины XIX – начала ХХ вв. // Вестник Волгоградского государственного медицинского университета. – 2014. – № 1. – С. 54–58.
САНИТАРНОЕ СОСТОЯНИЕ
УЕЗДНЫХ ГОРОДОВ
САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ К НАЧАЛУ XX ВЕКА
Ю. А. Бухарова
Военно-технический университет
Балашиха, Россия
Благоустройство и санитарное состояние города всегда оказывало большое влияние на жизнь и здоровье горожан. Уездные города
в начале XX в. быстро развивались, накапливая свой торговый и промышленный капитал, а технический прогресс давал толчок для того,
45
чтобы жизнь города становилось более комфортной [6, с. 36]. Однако прогресс приносил и ухудшение санитарного состояния города,
распространение заразных заболеваний, эпидемии. Города Поволжья
вообще, Нижнего Поволжья в особенности, на рубеже веков выделялись своим антисанитарным состоянием.
По Городовому положению 1870 г. обеспечение благоустройства
городов вошло в обязанности городских дум. Городской голова осуществлял общее наблюдение и руководство за всеми городскими делами: заведовал пожарным обозом, следил за ремонтом городских
зданий, исправлением мостов, улиц. Член управы (помощник городского головы) заведовал санитарной частью.
Согласно циркулярным предписаниям о благоустройстве и санитарии городов были изданы обязательные постановления городскими думами Саратовской губернии (на основании 103.–106. ст.
устройства Городового положения 1870 г.). По городу Вольску: о
наружном благоустройстве и о мерах к охранению народного здравия (от 1 апреля 1872 г.), о воспрещении выпуска на улицу животных и собак, свозке нечистот (от 18 декабря 1872 г.). По городу Хвалынску: об охране народного здравия (от 13 января 1879 г.). По городу Кузнецку: о мерах содержания в исправности и чистоте улиц,
площадей и дворов (от 18 декабря 1872 г.), о мерах предосторожности порчи воды (от 26 июля 1874 г.), о мерах предупреждения и
прекращения заразительных болезней (от 18 августа 1872 г.).
По городу Петровску: о соблюдении чистоты в городе, об охране
народного здравия, относительно свозки нечистот, вывешивания
сырых кож и мытья белья, о мерах к охранению народного здравия (от 12 апреля 1879 г.). По городу Аткарску: о мерах к охранению народного здравия (от 11 апреля 1880 г.). По городу Сердобску: относительно содержания чистоты на улицах и дворах, о мерах к охранению народного здравия и чистоты воздуха (1879 г.).
По городу Царицыну: о мерах к охранению народного здравия
(1873 г.) [3, лл. 7–10].
Анализируя обязательные постановления городских дум для
жителей уездных городов за период с 1872 по 1912 годы, можно выделить основные направления санитарных мероприятий, которые
проводились городскими властями:
46
1) установление санитарных правил для фабричных и ремесленных заведений, городских бань, а также меры по очистке дворов,
помойных ям и отхожих мест;
2) меры против загрязнения воды;
3) меры по предупреждению и прекращению заразных заболеваний животных.
Для примера приведем ряд обязательных постановлений для
жителей г. Балашова: «очищать свои дворы от навоза и всяких нечистот, могущих портить воздух, каждого 15 февраля, а затем в течение весны, лета и осени – до 1-го октября, очищать дворы, по
крайней мере, два раза в месяц; при этом отхожие места и помойные ямы по мере возможности и средств обсыпать гашеной известью или поливать раствором железного купороса, карболовой кислотой. Все нечистоты вывозить в наглухо закрытых бочках. Всем
содержателям заводов и заведений воспрещается делать стоки нечистот в реку Хопер, которые могут засорять реку и портить воду»
[2, с. 215]. Там же говорилось: «Лица, занимающиеся водовозным
промыслом и изъявившие готовность доставлять гражданам водопроводную воду, обязаны иметь для этой воды особые бочки определенного устройства и окраски. В этих бочках воспрещается возить воду помимо водопроводной» [2, с. 216].
В г. Вольске всем жителям воспрещалось пускать во всякое время года принадлежащий им рогатый скот как на площади, так и на
улицы города, а на водопой рогатый скот должен был выгоняться с
проводником [4, л. 10].
Обязательные правила для жителей города Аткарска, изданные Аткарской городской думой для охранения народного здравия в 1892 г., обязывали всех домовладельцев по мере таяния снега
немедленно приступить к очистке дворов, улиц, помойных ям, усадеб от навоза, мусора и всех вообще нечистот, не допуская накопления их в течение всего года. Вывоз и сваливание навоза и нечистот
предписывалось производить за городом, в указанных городской думой местах, причем, вывоз должен был производиться ночью. В домах, где проживало больше 10 человек, а также в трактирных заведениях, постоялых дворах и гостиницах устраивались помойные ямы с
деревянными и каменными срубами, в прочих домах срубы заменяли
47
бочки или кадки. Содержатели бань обязаны были не спускать нечистую воду в речку, а только в особо выложенные камнем или деревом
ямы. Воспрещалась сушка и хранение сырых кож в городе, а также
бой скота на дворах. Занимающимся этим промыслом предписывалось производить забой скота за городом в частных скотобойнях. За
несоблюдение и неисполнение этих правил виновные подвергались
наказанию [4, л. 3]. Так, например, балашовский мещанин А. И. Давыдов в 1911 г. за антисанитарное состояние двора на углу Московской
и Выездной улиц был оштрафован на 300 руб. начальником губернии
(с заменой неуплаты этого штрафа трехмесячным арестом) [1, с. 2].
Коммунальная служба в городах к началу XX в. состояла из нескольких дворников, убиравших центральные улицы, соборные и торговые площади. Мусор и нечистоты вывозили на нескольких подводах. Санитарная очистка города был гужевой, транспорт – телеги,
ассенизационные бочки. Работы производились, как правило, ночью:
вычищались частные туалеты и выгребные ямы.
Сметы расходов городских бюджетов 1880 г. показывают, что расходы на благоустройство в уездных городах были следующие: в городе Вольске на благоустройство было затрачено 10.790 руб.; в г. Хвалынске расходы на благоустройство исчислялись суммой 6.444 руб.
[6, с. 58]. В 1882 г. в г. Камышине на ремонт мостов, очистку площадей, засыпку оврагов было ассигновано городской думой 500 руб. (израсходовано 270 руб.), на санитарные надобности – 500 руб. (израсходовано 24 руб.). В г. Сердобске на поправку мостов, частей дорог и
улиц было ассигновано 280 руб. из городского бюджета (израсходовано 200 руб.). На ремонт двух водопроводов было истрачено 505 руб.,
на очистку городских площадей – 10 руб. В г. Аткарске на содержание
водопровода в 1882 г. было израсходовано 118 руб., на ремонт городских улиц и мостов – 235 руб., на очистку городских площадей от нечистот – 367 руб. В г. Царицыне городские власти на санитарные потребности израсходовали 350 руб. На благоустройство в г. Петровске
городскими властями было потрачено 500 руб. В г. Кузнецке на те же
цели израсходовали 300 руб. из 500 ассигнованных [5, л. 71].
Анализируя смету расходов уездных городов Саратовской губернии, можно увидеть, что расход денежных сумм на городское благоустройство не совпадал с теми ассигнациями, которые планирова48
лись изначально, денег тратилось значительно меньше. Найти данные о том, куда были перераспределены данные средства, нам не удалось. Думается, что расход их средств зависел от особенностей санитарной обстановки: непосредственной угрозы эпидемий, последствий
природных катаклизмов и т. д. Как правило, отчисления по данным
статьям расходовались по остаточному принципу, после обеспечения
образовательных и благотворительных нужд.
Что касается объемов денежных сумм, выделяемых на санитарные нужды в уездных городах, то они были различными в разных
городах и зависели, прежде всего, от городских доходов, от масштабов самого города. Например, доходы городских бюджетов в 1880 г.
составляли: по городу Вольску – 137.638 руб., по городу Хвалынску –
66.508 руб., по г. Камышину – 62.367 руб., по г. Балашову – 41.234 руб.,
по г. Аткарску – 24.751 руб., по г. Петровску – 39.564 руб., по г. Сердобску – 41.459 руб., по г. Кузнецку – 34.402 руб., по г. Царицыну –
158.287 руб. [6, с. 66].
Таким образом, г. Царицын, г. Вольск и г. Хвалынск были городами с наибольшей доходностью, у которых было больше возможностей для выделения средств на благоустройство. Доходность других
городов была примерно одинаковой. Однако в среднем на нужды города по обеспечению санитарии и благоустройства тратилось около
9–10 % городского бюджета, что было, конечно, не достаточно для
обеспечения санитарии города, поддержания его внешнего и внутреннего благоустройства. Расходы на городское благоустройство были
незначительны и распространялись, главным образом, на центральные кварталы городов.
Источники и литература
1. Балашовская газета. – 1911. – № 37.
2. Балашов – уездный город. 1780–1928. – Балашов, 1997.
3. Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 3028.
4. ГАСО. Ф. 25. Оп. 1. Д. 1. Л. 3–4.
5. ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3754.
6. Максимова И. В., Петрова И. А. «Русский Чикаго» (уездные города Саратовской губернии в условиях модернизации). – Волгоград, 2012. – 200 с.
7. Что принес нам 1880 г. Краткий обзор состояния Саратовской губернии за 1880 г. – Саратов, 1881.
49
РОЛЬ Н. И. ПИРОГОВА В ОРГАНИЗАЦИИ
РАБОТЫ СЕСТЕР МИЛОСЕРДИЯ НА ПОЛЯХ
СРАЖЕНИЯ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ
1853–1856 гг. (ПО ФОНДАМ
НАУЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ ВОЛГГМУ)
С. В. Замылина
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
За годы существования библиотеки ВолгГМУ в ее фондах собрано немало книг по различным отраслям знаний, обладающих научной, исторической и культурной ценностью. Ценным литературным
источником 50-х годов XIX века являются «Севастопольские письма» Н. И. Пирогова. Старейшее издание «Писем», хранящееся в библиотеке ВолгГМУ, относится к 1907 году. В состав его входит «Дневник старого врача», написанный, по словам автора, «исключительно
для самого себя, но не без задней мысли, что, может быть, когданибудь прочтет и кто другой» [7, с. 216]. Более полное издание «Севастопольские письма и воспоминания» [8] включает в себя воспроизведение писем, отдельных статей, дневниковых записей, докладных записок, извлеченных из различных государственных архивов и
частных собраний.
Деятельность выдающегося ученого, основателя военно-полевой хирургии Н. И. Пирогова освещает литература различных видов
и жанров: от научных трудов, монографий, отдельных статей до художественных произведений о жизни великого хирурга. Сведения о
жизни и научной деятельности Пирогова излагаются в монографиях,
основанных на архивных документах, эпистолярном и мемуарном
наследии. Особенностью работ является тот или иной угол зрения,
под которым рассматривается данная тема. Так, в книге А. С. Киселева «Н. И. Пирогов. Страницы жизни великого хирурга» проводится параллель между современностью и временем, в которое жил и
трудился ученый. В монографии Е. В. Харламова «Российская школа
бескорыстия» красной нитью проходит мысль, что жизнь настоящего врача – настоящий подвиг самоотверженности и полной отдачи
50
себя больным. В очерке «Жизнь, ты с целью мне дана!» В. И. Порудоминского пишется о том, что трудно найти открытие в медицине, к
которому не был бы причастен Н. И. Пирогов. Учебные издания по
истории медицины и хирургии также освещают образцы истинного
служения больным. Именно эти книги, написанные в том числе и
сотрудниками нашего университета, способствуют формированию
профессионального мировоззрения у студентов. Научная библиотека ВолгГМУ генерирует ресурсы открытого доступа и представляет
читателям базу данных интернет-ресурсов по освещаемой теме.
Составленная А. М. Геселевичем «Летопись жизни Н. И. Пирогова» позволяет проследить этапы жизни выдающегося хирурга.
Во время Крымской войны (1853–1856) Н. И. Пирогов назначается главным хирургом осажденного Севастополя. Огромной заслугой ученого становится разработка новых принципов лечения ранений, а также привлечение медицинских сестер к уходу за ранеными.
Выдающийся хирург считал, что «никто лучше женщин не может
сочувствовать страданиям больного и окружить его попечениями, не
известными и, так сказать, не свойственными мужчинам» [9, с. 72].
В «Докладной записке об основных началах и правилах Крестовоздвиженской общины сестер попечения», написанной 14 октября 1855 г.,
Пирогов обосновал необходимость привлечения женщин к участию
в оказании медицинской помощи на войне, определил роль и задачи
сестер и врачей [9, с. 72]. Вскоре он получил приглашение явиться к
Великой княгине Елене Павловне, сестре императора Николая I, которая предложила ему свой план организации женского ухода за ранеными и больными на поле битвы. Так, в ходе боевых действий помощь раненым стали оказывать женщины, впервые это было сделано в годы Крымской войны 1853–1856 гг. сестрами милосердия Крестовоздвиженской общины. Среди членов общины были патриотически-настроенные представительницы разных слоев общества:
жены, вдовы, дочери дворян, купцов, офицеров русской армии – от
образованных дам высшего общества до простых, порой малограмотных женщин. Все они прошли специализированную подготовку
для работы непосредственно в рядах действующей армии. Утром
6 ноября 1854 года первая группа сестер общины выехала на фронт.
22 ноября после краткосрочного обучения в Крым отправилась вто51
рая группа сестер милосердия. К началу 1856 года на театре военных
действий трудились уже более 200 сестер милосердия. Из 120 сестер
Крестовоздвиженской общины, которые работали в осажденном Севастополе, 17 – погибли при исполнении служебных обязанностей,
68 – были награждены медалью «За оборону Севастополя». Трудно
переоценить то, что сделали эти женщины. Кроме непосредственного ухода за ранеными сестры милосердия выполняли функции защиты больных, их рассматривали в качестве адвокатов раненых солдат.
Н. И. Пирогов писал: «Они день и ночь попеременно бывают в госпиталях, помогают при перевязке, бывают и при операциях, раздают
больным чай и вино и наблюдают за служителями и за смотрителями
и даже за врачами. Присутствие женщины, опрятно одетой и с участием помогающей, оживляет плачевную юдоль страданий и бедствий»
[3, с. 224]. Великий хирург особо подчеркивал, что община – это не
просто собрание сиделок, а средство нравственного контроля госпитальной администрации. Таким образом, сестры милосердия не только
ухаживали за ранеными и сопровождали транспорты при дальних
перевозках, но и боролись с хищениями и бессовестными злоупотреблениями интендантов и высшей медицинской чиновной администрации.
В библиотеке ВолгГМУ хранится текст вступительной лекции
профессора С. С. Юдина в институте им. Н. В. Склифосовского от
18 октября 1943 года. Лекция называется «Образы прошлого и силуэты некоторых военно-полевых хирургов». Юдин подробно рассказывает о том, как поздней осенью 1854 года Н. И. Пирогов с группой
врачей и сестер милосердия прибыл в Севастополь. В госпиталях он
застал 1500 раненых и, рассортировав их по роду ранений, а главное,
по характеру инфекции, немедленно приступил к широкой оперативной деятельности. Верными помощницами ему были сестры милосердия, среди которых хирург особо выделял Е. М. Бакунину. Лекция С. С. Юдина сочетает в себе глубину научного знания с блестящим литературным изложением и представляет интерес не только
для медиков, но и для широкого круга читателей [16].
Личности Н. И. Пирогова уделяет внимание В. И. Сысоев, автор
биографического исследования о легендарной сестре милосердия
Е. М. Бакуниной. Во время обороны Севастополя она вместе с
52
Н. И. Пироговым находилась на самом ответственном и самом опасном участке – главном перевязочном пункте города, который располагался в здании Дворянского собрания. Е. М. Бакунина оставила
воспоминания, в которых писала о неутомимой, деятельной натуре
известного хирурга. Книга, основанная на архивных материалах,
рассказывает, как Н. И. Пирогов со свойственной ему энергией и
решительностью брался за организацию транспортировки и лечения раненых. Он разработал подробные инструкции для врачей и
сестер милосердия. Перевязки в пути, врачебные осмотры, снабжение лекарствами, питание раненых – ничего не осталось без его
внимания. Основоположник военно-полевой хирургии понимал, что
жизнь раненого зависит не только от искусства хирурга, но и от
правильно организованных мероприятий по уходу, который осуществляли сестры милосердия [11].
К научным изданиям, освещающим деятельность основоположника военно-полевой хирургии, относится сборник «Труды Пироговских чтений (1954–1983)» [12, 13]. В этом двухтомнике представлены выступления ученых, посвященные научному наследию Н. И. Пирогова. В выступлениях отмечается, что заслуга выдающегося хирурга в том, что благодаря ему медицинская помощь в военных условиях стала организованной (до этого имелись лишь отдельные попытки такой помощи и неорганизованные действия). Выезжая дважды в Крым, Пирогов приобрел уникальный опыт организации медицинского обеспечения боевых действий. Практические выводы, сделанные великим хирургом, составили основу организационных, тактических и методических принципов военной медицины. В дальнейшем Н. И. Пирогов обобщил их в работах: «Начала общей военнополевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и воспоминаний о Крымской войне и Кавказской экспедиции»
(1865–1866), «Отчет о посещении военно-санитарных учреждений в
Германии, Лотарингии и Эльзаса в 1870 г. » (1871) и «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу
действующей армии в 1877–1878 гг. » (1879).
Николай Иванович Пирогов в качестве военно-полевого хирурга, – считал С. С. Юдин, – не имел себе равных во все времена, у всех
народов.
53
Источники и литература
1. Большая медицинская энциклопедия [Текст]: [в 30 т.]. Т. 19: Перельман – пневмопатии / АМН СССР; гл. ред. Б. В. Петровский. –
3-е изд. – М.: Сов. энциклопедия, 1982. – 536 с., 10 л. ил.: ил.
2. Геселевич А. М. Летопись жизни Н. И. Пирогова (1810–1881) [Текст] /
А. М. Геселевич; Акад. мед. наук СССР. – М.: Медицина, 1976. – 100 с.
3. Горбачев А. Чудесный доктор: повесть о Н. И. Пирогове / А. Горбачев. – Куйбышев: Куйбышев. кн. изд-во, 1954. – 192 с.
4. Запорощенко А. В. Выдающиеся хирурги [Текст]: учеб. пособие для
студентов леч. фак. ВолгГМУ / А. В. Запорощенко; Минздравсоцразвития РФ; ВолгГМУ. – Волгоград: Изд-во ВолгГМУ, 2012. – 132 с.: ил. –
Библиогр.: с. 131 .
5. Киселев А. С. Н. И. Пирогов. Страницы жизни великого хирурга
[Текст] / А. С. Киселев; Воен.-мед. акад. им. С. М. Кирова. – СПб.:
Изд-во ВМА, 2010. – 378, [2] с.
6. Мирский М. Б. История медицины и хирургии: учебное пособие для
студентов учреждений высш. проф. образования / М. Б. Мирский. –
М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010. – 528 с.
7. Петров Б. Д. От Гиппократа до Семашко: преемственность идей
[Текст]: (очерки и портр.) / Б. Д. Петров. – М.: Медицина, 1990. –
165, [2] с.: ил.
8. Пирогов Н. И. Севастопольские письма и воспоминания / Н. И. Пирогов. – М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1950. – 649 с.
9. Пирогов Н. И. Вопросы жизни. Дневник старого врача [Текст]: юбил.
изд., посвящ. 200-летию со дня рожд. Н. И. Пирогова / Н. И. Пирогов;
Нац. мед.-хирург. центр им. Н. И. Пирогова. – М.: Глаголъ, 2010. –
440 с.
10. Порудоминский В. И. «Жизнь, ты с целью мне дана!» Пирогов
[Текст] : очерк / В. И. Порудоминский. – М.: Мол. гвардия, 1981. –
208 с.: ил. – (Пионер – значит первый. Вып. 71).
11. Сысоев В. И. Сестра милосердия Екатерина Бакунина / В. И. Сысоев. – СПб., Тверь: Золотая Книга Санкт-Петербурга, 2012. – 376 с.
12. Труды Пироговских чтений (1954–1983): в 2 т. Т. 1: 1954–1965 /
Под ред. Б. В. Петровского; АМН СССР. – М.: Медицина, 1986. – 383 с.
13. Труды Пироговских чтений (1954–1983): в 2 т. Т. 2: 1966–1983 /
Под ред. Б. В. Петровского. – М.: Медицина, 1986. – 348 с.
14. Харламов Е. В. Российская школа бескорыстия [Текст]: монография / Е. В. Харламов, О. Ф. Киселева. – Ростов н/Д.: Изд-во РостГМУ,
2012. – 348, [2] с.: ил. – Библиогр.: с. 344–347.
54
15. Хирургия в изобразительном искусстве / А. А. Воробьев, И. А. Петрова. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2009. – 368 с.
16. Юдин С. С. Размышления хирурга / С. С. Юдин [предисл. Б. В. Петровского, послесл. А. Г. Спиркина]. – М.: Медицина, 1968. – 367 с.
КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА И ДАГЕСТАН
В ЖИЗНИ Н. И. ПИРОГОВА
Ф. М. Османова, А. Н. Гасанов, З. А. Гасанова
Дагестанская государственная медицинская академия
Махачкала, Россия
С целью испытать возможность применения эфирных паров в
операциях на полях сражений 37-летний Н. И. Пирогов летом 1847 г.
прибыл в Дагестан – громадный госпиталь под кавказским небом.
Это была первая в его жизни война. Военные действия русских войск
на Кавказе имели наибольший размах в период с 1834 по 1847 годы,
когда борьбу горцев в Дагестане возглавлял Шамиль.
Получив разрешение выехать на Кавказ, в Отдельный Кавказский корпус, в конце июля 1847 г. Пирогов прибыл в город ТемирХан-Шуру – административный и военный центр Дагестанской области. Вместе с ним прибыли: его помощник – ассистент госпитальной хирургической клиники доктор П. Ю. Неммерт и старший фельдшер Санкт-Петербургского госпиталя И. Калашников. В Темир-ХанШуре к приезду хирурга скопилось много раненых после кровопролитной осады Гергебиля. В госпиталях Темир-Хан-Шуры великий
хирург произвел несколько сложных операций под наркозом. Операции дали блестящие результаты. Но ученый хотел скорее испытать
благотворное действие наркоза прямо на поле боя. Задержавшись
здесь лишь на несколько дней, Николай Иванович отправился в горы.
К осажденному аулу Салты предстоял еще долгий путь на верховых
лошадях через десятки сел. В главную штаб-квартиру отряда Николай Иванович добрался лишь в начале августа. Небольшое аварское
селение было превращено мюридами Шамиля в укрепление. Осада
была длительной, она принесла много жертв с обеих сторон [1].
В Дагестане в это время медицинская помощь сводилась к следующему: для боевых действий с горцами Шамиля из русских вой55
сковых частей формировались сводные отряды из пехотных батальонов различных полков, усиливавшихся артиллерией и саперами. В штате каждого батальона имелся батальонный лазарет (лекарь, батальонный фельдшер и служители) и в каждой роте – цирюльник. Кроме того, в отряде формировался отрядный лазарет, его
возглавлял отрядный штаб-лекарь. Вынос раненых с поля боя в отрядный лазарет производился силами солдат, так как специальных
санитаров-носильщиков в то время еще не было. Здесь делались перевязки, и только в исключительных случаях, при наличии врача,
имевшего хирургические навыки, производились ампутации или
вырезание пуль из мягких тканей. Из лазарета для дальнейшего лечения раненые вьючным транспортом, на арбах или на лазаретных фурах направлялись в ближайшие военные госпитали.
Впервые в мировой практике Н. И. Пирогов осуществил сортировку раненных на поле сражения именно в Дагестане. Так, Н. И. Пирогов в Салтах изменил организацию лечебной помощи раненым. Он
решил всех наиболее нуждавшихся в хирургических операциях раненых оперировать прямо в отрядном лазарете и отправлять дальше только после операции, когда они будут приведены в транспортабельное
состояние. Полевой лазарет, в котором пришлось ему работать, состоял из нескольких шалашей, сплетенных из ветвей и крытых соломой,
вместо коек служили 2 длинные скамьи, сложенные из камней и тоже
крытые соломой. Между ними прорыта канава для стока воды. На этих
же каменных скамьях делались и операции, и перевязки.
Осада продолжалась около 2 месяцев. Впоследствии Пирогов
писал: «В июле 1847 года я участвовал при осаде крепостного аула
Салты; осада продолжалась целых 6 недель, были постоянно ночные
вылазки, подкопы, все это доставило несколько сотен раненых, и тогда
у всех требовавших операционного пособия я употреблял эфирование моим прибором… в первый раз на поле сражения. И в первый же
раз употреблена была мною неподвижная крахмальная повязка на
поле сражения в сложных переломах конечностей» [4].
Оказывая помощь раненым, хирург одновременно изучает ранящее оружие и характер ран. Горцы применяли медные ядра, ручные гранаты, медные пули из длинноствольных ружей, кинжалы и
шашки. «Огнестрельные раны в Дагестане чаще, нежели в других
56
частях Кавказа, бывают соединены с сильным раздроблением костей, с разрывом и омертвлением мягких частей и с опасными явлениями общего сопряжения. Раны от ударов шашками, наносимые с большой силой и ловкостью, ужасны, они изумляют своей силой и глубиной. Мы видели ранения, «простирающиеся от плеча до таза, вдоль
спины, с разрубленною вдоль лопаткою».
В 1827 году на поле сражения под селением Салты впервые в России он выполнил резекцию тонкой кишки раненому солдату, который
на пятый день после операции был успешно эвакуирован в тыл.
Под Салтами Пирогов лично произвел более 100 хирургических
операций под влиянием эфирных паров. Но кавказская хирургия Пирогова – это не только наркоз. Это и торжество сберегательного лечения. Здесь он применил при переломах неподвижную крахмальную
повязку. В дальнейшем, убедившись на практике в ее несовершенстве, он заменил ее гипсовой.
Наряду с чисто лечебными вопросами хирург успевает обратить
внимание и на транспортировку раненых в горных условиях: «Транспорт раненых в Дагестане чрезвычайно затруднителен. Кроме значительного конвоя, необходимого для обеспечения от нападений, раненые много терпят от беспрерывного неравномерного движения при
поднятии на горы и спуске с гор, от худых, неровных и усеянных
камнями дорог, от пронзительных ветров, дующих в ущельях». Для
эвакуации раненых в Дагестане применялись: ручные носилки вьючные, перевозившиеся на вьюках лошадей; азиатские носилки, которые привешивались к 2 лошадям; алжирские носилки и лежанки,
прикреплявшиеся к обеим сторонам лошади; местные горские арбы
и лазаретные фуры. Николай Иванович отмечает, что для транспортировки раненых по горам нужно на одни носилки не менее трех перемен людей, из которых каждая состоит из 4 солдат. Следовательно,
на каждого тяжелораненого приходилось 12 носильщиков-солдат,
выбывающих таким образом из строя [4].
После взятия Салтов Николай Иванович через Дербент, Кусары
и Нуху выехал в Тифлис, а оттуда через Владикавказ и Екатеринодар
в Фанагорию и через Крым возвратился в Петербург. После Кавказской войны в 44 года он отправляется на крымскую войну, в 60 лет –
франко-прусскую, в 67 лет – русско-турецкую. Участник четырех
57
войн, он считал войну «травматической эпидемией». Да и кому, как
не ему судить об истинных масштабах человеческих трагедий, связанных с войной [3].
Летом 1847 года Н. И. Пирогов в течение четырех месяцев пребывания на Кавказе заложил основы сберегательного метода лечения, применив крахмальную повязку для иммобилизации конечностей; асептики и антисептики в хирургии; новых подходов в лечении
огнестрельных ран; сортировки раненых.
Но самое главное – великий хирург 167 лет назад сделал Дагестан причастным к истории мировой анестезиологии, впервые в мире
применив эфирный наркоз в условиях кавказской войны [2].
Источники и литература
1. Аскерханов Р. П. Н. И. Пирогов и его пребывание в Дагестане. –
Махачкала, 1979. – 212 с.
2. Аскерханов Р. П. Роль и вклад Н. И. Пирогова в развитие анестезиологии. Пироговские чтения 1979 года. – Махачкала, 1980. – 57 с.
3. Кыштымов В. В. Пребывание Н. И. Пирогова в Дагестане и первый
опыт применения эфирного наркоза в боевой обстановке: Сб. тр. Дагмединститута. – Махачкала, 1948. – С. 379–384.
4. Пирогов Н. И. Отчет о путешествии по Кавказу. – М., 1952.
ЗЕМСКИЙ ВРАЧ
ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ СЕМЕНТОВСКИЙ
Г. В. Пшеничная
Камышинский историко-краеведческий музей
Камышин, Россия
Развитие земской медицины в Камышинском уезде в начале
XX века неразрывно связано с именем Павла Петровича Сементовского. Память камышан об этом замечательном человеке позволила
собрать значительный материал, характеризующий разносторонность
его деятельности. В фондах Камышинского историко-краеведческого музея (КИКМ) хранятся брошюры со статьями Павла Петровича,
документы и фотографии, личные вещи, инструментарий, предметы
мебели из врачебного кабинета.
58
Павел Петрович Сементовский родился 24 июня 1865 г. в станице Кундровино Троицкого уезда Оренбургской губернии в семье священника. В 1884 году окончил Троицкую гимназию и поступил на
медицинский факультет Казанского университета, откуда был исключён в 1887 году за участие в студенческой сходке. В 1888 году был
восстановлен в университете, но в 1889 году вновь исключён и выслан
на родину, а затем в г. Шадринск под надзор полиции. Около 2 лет
проработал Павел Петрович фельдшером Шадринской земской больницы. В 1892–1893 гг. служил на лечебном пункте в Харьковской губернии, где в это время вспыхнула эпидемия холеры. В 1893 г. сдал
экстерном экзамены за 5 курс медицинского факультета Харьковского университета и был удостоен звания земского врача. Осенью 1893 г.
Павел Петрович начал работать врачом в слободе Рудня Камышинского уезда, где проявил себя как энергичный врач, который наряду с
медицинской работой развернул большую организационную деятельность по перестройке больницы и оснащению хирургического отделения. По воспоминаниям его жены Г. А. Петровой, «на первых порах операционная была устроена в ванной комнате, на ванну положены доски, покрытые клеёнкой, стелились простыни, и хирургическая работа началась» [2].
В 1901 году Сементовский был переведён в Камышинскую больницу, а в 1902 году назначен её заведующим. К этому времени Камышинская земская больница занимала по своей величине и внутреннему обустройству одно из первых мест среди уездных больниц губернии. Она располагала несколькими корпусами: мужское отделение,
женское отделение, операционное и заразное отделения, выстроенными на окраине города на берегу Волги. Внимательно изучив вверенное ему хозяйство, Павел Петрович выявил, тем не менее, несколько существенных недостатков, требующих «…частию немедленного
устранения, частию исправимых в течение ближайших лет» [2].
В «Заявлении врача Сементовского о необходимых постройках в Камышинской больнице» Уездному Собранию в 1902 г. говорится о необходимости устройства в больнице кабинета для микроскопических и бактериологических работ; о выделении амбулатории от остальной части лечебницы и обустройства в ней отдельного входа;
устройство дезинфекционной камеры при больнице; устройство лед59
ника для лечебных целей. Наконец, по мнению Сементовского, в такой больнице, как Камышинская, был необходим летний барак на
25 коек, что давало возможность проветривать лечебное помещение
и ремонтировать его, не прекращая лечения больных [3].
Кроме перестройки Руднянской больницы и расширения Камышинской, при активном участии Сементовского были построены
7 участковых больниц: в Красном Яру, Мокрой Ольховке, Золотом,
Соломатино, Голом Карамыше, Топовке, Усть-Кулалинке [1].
Вся деятельность П. П. Сементовского была направлена на улучшение медицинского обслуживания населения вверенного ему уезда, привнесение в работу всего передового, что имела на тот момент
медицина. Неоднократно предпринимал Павел Петрович научные
командировки в Петербург. Стажировался в Императорском клиническом институте имени Великой княжны Елены Павловны, в Обуховской и Мариинской больницах, «…присутствовал на многих операциях Феногенова и Отта – корифеев по хирургии женских болезней, бывал у Цейдлера, считающегося лучшим хирургом Петербурга
и у профессора Вредена, у которого хирургическая обстановка не
уступает лучшим заграничным клиникам» [6]. Особое впечатление
произвела на Сементовского операция сдавливания лёгкого газом
(искусственный пневмоторакс) при поражении туберкулёзом. В своём отчёте он пишет: «Операция даёт превосходный результат даже
при отчаянных случаях чахотки и доступна в скромной обстановке
земской больницы» [6]. И он вводит в Камышине лечение туберкулёза вдуванием азота в плевру. Но особенно ценил Павел Петрович опыт,
полученный в одной из командировок в Саратове у профессора
С. И. Спасокукоцкого: «Я работал в городской больнице 3 недели и
успел это время использовать с большей продуктивностью, чем в Петербурге остальные два с половиной месяца. Мне пришлось видеть
десятки интересных для земского врача операций в руках такого прекрасного техника и учителя, каким известен С. И. Спасокукоцкий.
Последний был ко мне крайне внимателен, … допускал меня к
асcистированию на всех операциях, даже в частных лечебницах. Под
руководством его я сделал сам несколько крупных операций на брюшных органах, чего, конечно, не мог бы добиться в клиниках столичных» [6]. Работал он очень много, был специалистом широкого про60
филя, о чем свидетельствуют отпечатанные в Камышинской типографии Фадеева доклады, рефераты, отчеты. В фондах КИКМ хранятся следующие работы Сементовского [4]:
1. «Эпидемия легочной формы сибирки в Саратовской губернии
и меры борьбы с ней». Доклад VIII Губернскому Съезду врачей и
председателей земских управ.
2. «Ассенизация больниц». Доклад IX Губернскому Съезду земских врачей и председателей земских управ Саратовской губернии.
3. «Бочечно-вывозная система удаления нечистот из сельских
лечебниц». Доклад комиссии при Отделе народного здравия при Саратовской Губернской Земской Управе.
4. «Эпидемия сибирской язвы (ANTRAX) внутренней формы в
Камышинском уезде». Доклад Медицинскому Совещанию при Саратовской Губернской Управе 20 мая 1902 г.
5. «О питании стационарных больных в земских больницах Саратовской губернии». Доклад X Съезду врачей и председателей земских управ Саратовской губернии.
6. «Доклад врача П. П. Сементовского о X Пироговском съезде
врачей по поводу холеры».
18 сентября 1911 г. в Камышине был создан Отдел Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом, который в течение ряда лет
возглавлял врач П. П. Сементовский. Камышинский Отдел ставил
перед собой задачи просветительские и лечебные. Члены Правления
выступали с лекциями в сёлах уезда, распространяли дешевые популярные издания. По инициативе П. П. Сементовского летом 1912 г.
вблизи Камышина была выстроена небольшая кумысолечебница на
10 мест для лечения больных этим тяжёлым недугом [5]. За хорошо
поставленную противотуберкулёзную деятельность в 1913 г. Павел
Петрович был награждён грамотой Международной ассоциации по
борьбе с туберкулезом.
П. П. Сементовский добросовестно исполнял свои профессиональные обязанности и в советское время. До 1929 г. заведовал первой советской больницей города Камышина (бывшая земская). В мае
1940 г. общественность города торжественно отметила пятидесятилетие врачебной деятельности Павла Петровича Сементовского.
В июне того же года он скончался от воспаления лёгких. 13 октября
61
1940 года его жена передала в дар Сталинградскому мединституту
личную медицинскую библиотеку Павла Петровича в количестве
620 книг.
Источники и литература
1. Автобиографические справки. КИКМ, инв. № 1640 н. в. ф.
2. Воспоминания Петровой Г. А., КИКМ, б/н.
3. Доклад Уездной Управы Камышинскому очередному Уездному Собранию. 1902 г., КИКМ, инв. № 2624 (5) о. ф.
4. КИКМ, инв. № 2624 (4) о. ф., № 2624 (12) о. ф., № 325 о. ф., № 6890 (3)
о. ф., № 2624 (2) о. ф., № 2777 (11) о. ф.
5. Отчет о деятельности Камышинского Отдела Всероссийской Лиги
для борьбы с туберкулёзом. КИКМ, инв. № 2624 (10) о. ф.
6. Отчет о научной командировке врача Сементовского Земскому Собранию. КИКМ, инв. № 2624 (6) о. ф.
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ЗЕМСКОГО ВРАЧА
В. Ф. ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО
В БАЛАШОВСКОМ УЕЗДЕ
САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
Р. А. Денишев
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского, Саратов, Россия
Врачебная деятельность В. Ф. Войно-Ясенецкого в Романовской больнице Балашовского уезда Саратовской губернии была непродолжительной (с марта 1909 г. по август 1910 г.), но оставила заметный след и уважение среди коллег по работе и у многочисленных
пациентов. Учитывая многолетний опыт работы хирурга и земского
врача, его приезд из Москвы из клиники профессора П. И. Дьяконова
на службу в Саратовское земство носил несколько случайный характер и в определенной степени был обусловлен материальными трудностями в семье.
62
Слобода Романовка, куда прибыл трудиться земским врачом
В. Ф. Войно-Ясенецкий, представляла собой большое село, в котором
проживало около 12 тыс. жителей, где находились 2 храма, 4 кабака,
4 школы, почтово-телеграфное отделение, железнодорожная станция, читальня и земская больница. Романовский врачебный участок насчитывал
до 31 тыс. человек населения с радиусом обслуживания до 13 верст.
Романовская земская больница на 25 (штатных – 16) коек размещалась в деревянном здании и имела кабинет для амбулаторного приема больных хирургом и терапевтом. Стационар располагал операционной, которая была отделена ширмой от предоперационной, а
также родовой комнатой, 4 палатами (2 – мужских, 1 – женская и 1 –
для инфекционных больных с отдельным входом), санпропускником,
изолятором и аптекой. До приезда В. Ф. Войно-Ясенецкого работал
всего один врач – Н. А. Кнорре, занимавшийся в основном лечением
больных терапевтического профиля [3].
Уже в первые дни пребывания в селе Романовка В. Ф. Войно-Ясенецкий основательно познакомился с организацией хирургической
помощи населению и пришел к неутешительным выводам. Земские
врачи, работавшие до него, занимались лишь «малой» хирургией:
вскрытие абсцессов, флегмон, удаление кожных опухолей, инородных
тел, кариозных зубов. Появление крупного хирурга для жителей Романовки стало счастливой случайностью. Здесь Валентин Феликсович
явился пионером «большой» хирургии: он оперировал на головном
мозге, на глазах, на органах брюшной полости, на легких, позвоночнике и суставах, а также выполнял ряд гинекологических операций. За
сравнительно короткий период работы ему удалось значительно увеличить хирургическую активность, улучшить результаты лечения оперированных больных и сократить сроки их пребывания в стационаре.
Кроме того, он увлекался всегда гнойной хирургией. Полученные результаты лечения гнойных осложнений при хирургических болезнях в
дальнейшем вошли в его неповторимый труд «Очерки гнойной хирургии». Им при больнице была организована лаборатория, где проводились бактериологические и гистологические исследования [1].
Работая в Романовской больнице, Валентину Феликсовичу за
короткий срок удалось значительно расширить хирургическую деятельность.
63
Особое значение В. Ф. Войно-Ясенецкий придавал необходимости комплектации медицинской библиотеки при больнице периодическими журналами и руководствами по различным разделам медицины, отражавшим современные подходы к диагностике и лечению больных с различной патологией [2].
С целью улучшения диагностики и повышения качества медицинской помощи на заседаниях Санитарного совета уезда он неоднократно указывал на необходимость устройства специализированных
больниц в крупных населенных пунктах, которые будут хорошо оснащены оборудованием, где смогут работать специалисты соответствующего профиля.
В память о выдающемся ученом, хирурге и общественном деятеле, внесшим существенный вклад в развитие земской медицины на
Саратовской земле в начале ХХ века, решением администрации Романовского района в 2002 г. улица, на которой находится центральная районная больница, получила имя В. Ф. Войно-Ясенецкого [3].
Источники и литература
1. Косачев И. Д., Гладких П. Ф., Яковлев А. Е. Профессор В. Ф. ВойноЯсенецкий – Архиепископ Лука: врачевание и священнослужение
(1877–1961). – СПб.: ВМА «Дмитрий Булганин», 2013. – С. 66–69.
2. Марушак В. Святой врач. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). –
М.: Даниловский благовестник, 2013. – 240 с.
3. Носов А. Л., Шипилин С. Н., Федотов А. О. Из истории Романовской
слободы и ее медицины // В. кн.: Актуальные вопросы диагностики и
лечения хирургической инфекции. – Саратов: Изд-во Саратовского воен.
мед. ин-та, 2007. – С. 3–6.
64
РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
В ЦАРИЦЫНЕ
В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА:
ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Е. А. Лепкова, О. С. Киценко
Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
«Государственный историко-мемориальный музей-заповедник
«Сталинградская битва»,
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
Изучение истории региона невозможно без исследования социокультурного пространства, составляющей которого является здравоохранение. Становление системы здравоохранения в нашем крае нашло отражение в документальных материалах из фондов федеральных и местных архивов, а также в материалах из фондов региональных музеев (музей истории здравоохранения Волгоградской области, Мемориально-исторический музей, музей-заповедник «Сталинградская битва»).
Развитие медицины и здравоохранения определялось, прежде
всего, тем правовым полем, в котором они существовали. Нормативно-правовые акты, определявшие развитие системы здравоохранения
в Российской империи, находятся в Российском государственном историческом архиве (РГИА). К ним относятся: Устав врачебный в редакциях 1892 и 1905 гг., Положения о губернских и уездных земских
учреждениях 1864 и 1890 гг., Городовые положения 1870 и 1892 гг.
[3, 4, 10]. Указы и разъяснения Сената, циркуляры министерств, сохранившиеся в фондах РГИА, позволяют выявить особенности взаимодействия правительства, органов местного самоуправления и общественности в решении вопросов здравоохранения: см. материалы
Хозяйственного департамента МВД (ф. 1287), Главного управления
по делам местного хозяйства (ф. 1288), Управления главного врачебного инспектора (ф. 1298), Первого Департамента Сената (ф. 1341).
Существенные изменения законодательства в сфере здравоохранения произошли после 1917 г. К основным нормативным актам,
65
регулирующим организацию системы здравоохранения в первые годы
советской власти, относятся: Конституция РСФСР 1918 г., Декрет СНК
РСФСР от 18 февраля 1919 г. «О передаче всей лечебной части бывших больничных касс Народному комиссариату здравоохранения»,
Декрет СНК РСФСР от 10 апреля 1919 г. «О борьбе с эпидемиями»,
Декрет СНК РСФСР от 15 сентября 1922 г. «О санитарных органах
республики», хранящиеся в Государственном архиве Российской
Федерации (ГАРФ).
Поскольку начиная с пореформенного периода, главную роль в
развитии здравоохранения играли органы местного самоуправления,
основную группу источников составляет делопроизводственная документация земского и городского самоуправления из фондов РГИА,
а также фондов местных архивов: Государственного архива Волгоградской области (ГАВО) и Государственного архива Саратовской области (ГАСО). Она представлена опубликованными [7] и неопубликованными журналами земских и городских собраний, отчетами и
докладами управ, сметами, ходатайствами земств и городов. Особенность этой группы источников состоит в том, что она характеризует
как практическую деятельность органов местного самоуправления в
области здравоохранения, так и вопросы их взаимодействия с правительственными и общественными структурами. Так, в фонде Городской управы ГАВО представлены протоколы заседаний городских
управ, царицынской городской врачебно-санитарной комиссии, из
которых можно получить сведения о заболеваемости в Царицыне, о
количестве медицинских учреждений города и их работе. В фонде
№ 3 находятся материалы делопроизводства Царицынской уездной
земской управы.
Отчеты земских медиков освещают особенности течения эпидемий в регионе и методы борьбы с ними, статистику рождаемости и смертности и т. д. [5, 9, 12, 13, 15]. Значительную роль в развитии здравоохранения Нижнего Поволжья сыграли земские врачи: Н. И. Тезяков, возглавлявший санитарный отдел Саратовского
губернского земства, А. А. Чурилина-Никольская, которая являлась организатором санитарно-эпидемиологической лаборатории
в Царицыне. Их работы печатались как в центральной медицинской печати, так и в местных изданиях: в трудах, сборниках и про66
токолах саратовских врачей, журналах уездных земских собраний,
во «Врачебно-санитарной хронике Саратовской губернии» и в других изданиях [11, 12, 14].
Делопроизводственная документация, позволяющая осветить работу системы здравоохранения в Царицыне в первые годы советской
власти, сосредоточена в фонде Волгоградского городского Совета народных депутатов и его исполнительного комитета: протоколы заседаний санитарного бюро; приказы и доклады медико-санитарного отдела о борьбе с эпидемиями в городе, об организации лечебно-продовольственных пунктов в г. Царицыне; штаты губернских и уездных
медико-санитарных отделов (1919 г.); сведения о движении инфекционных заболеваний (1918–1919 гг.); списки врачей г. Царицына.
Материалы общественных медицинских организаций (труды
съездов и совещаний врачей, протоколы заседаний санитарных обществ) позволяют определить главные проблемы здравоохранения
на рубеже XIX–XX вв., отношение к ним медицинской общественности, определение путей решения тех или иных вопросов медицинского обеспечения [6, 11, 16]. Так, протоколы и труды общества астраханских врачей выходили с 1893 по 1894 гг., протоколы и труды
Саратовского земского медицинского общества издавались с 1900 по
1912 гг. Во «Врачебно-санитарной хронике Саратовской губернии»,
которая выходила в 1903–1918 гг., публиковались материалы о состоянии здоровья населения в Царицынском и Камышинском уездах.
В материалах периодической печати также нашли отражение
вопросы здравоохранения. Эти источники представлены как центральными («Вестник Европы», «Земское дело»), так и региональными
(«Саратовская земская неделя», «Саратовский санитарный обзор»)
изданиями.
Для составления образов врача и пациента рубежа XIX–XX вв.
особенно ценными являются источники личного происхождения (мемуары врачей, общественных деятелей, земцев) [1, 2, 13]. Несмотря
на субъективность, они несут важную функцию подтверждения (или
опровержения) сведений официального делопроизводства.
Об истории становления медицинской службы в Царицыне и
Царицынском уезде повествуют музейные предметы, составляющие
группу вещественных источников. К ним относятся материалы из
67
фондов музея истории здравоохранения Волгоградской области: фотографии и инструменты врачей городских и уездных больниц, отчеты о деятельности Царицынского отдела Всероссийской лиги для
борьбы с туберкулезом 1914 г., Журналы Царицынского Первого Обновленного Чрезвычайного Уездного Земского собрания 1917 г. и др.
В особый комплекс экспозиции включены материалы, посвященные
оказанию медицинской помощи населению г. Царицына в период
гражданской войны.
Материалы о работе Санитарного управления 10-й Красной Армии под руководством Р. М. Гладштейн представлены в Мемориально-историческом музее, экспозиция которого рассказывает о событиях гражданской войны в Царицыне и на Дону.
В фондах музея-заповедника «Сталинградская битва» хранятся воспоминания врачей, сестер милосердия – участников гражданской войны: воспоминания Е. Мельниковой – сестры милосердия 59-го военнополевого эвакогоспиталя 10-й армии, воспоминания А. М. Повзнера –
врача, начальника аптекоуправления 10-й армии и т. д.
Перечисленные категории источников содержат большой фактический материал и дают возможность проследить историю развития
системы здравоохранения в Царицыне в конце XIX–начале XX вв. – с
момента создания органов земского и городского самоуправления,
«родоначальников» общественной медицины в России до первых лет
советской власти и гражданской войны, изменивших положение и
задачи медицинской организации.
Источники и литература
1. Вербов С. Ф. На врачебном посту в земстве. Из воспоминаний. –
Париж, 1961.
2. Веретенникова А. И. Записки земского врача. – Уфа: Башкирское
книжное издательство, 1981. –108 с.
3. Временные правила о земских учреждениях 1 января 1864 г. // ПСЗ.
Собр. II. Т. 39. № 40458.
4. Высочайше утвержденное 12 июня 1890 г. Положение о губернских
и уездных земских учреждениях // ПСЗ. Собр. III. Т. X. Отд. I. № 6927.
5. Добрейцер И. А. Материалы по изучению детской смертности в Саратовской губернии с 1905 по 1907 гг. – Саратов: Типография губернского земства, 1914. – 256 с.
68
6. Доклады съезда земских врачей Саратовской губернии 4–9 декабря
1892 г. – Саратов: Типография губернского земства, 1892. – 22 с.
7. См. например: Журналы XXXV очередного Царицынского уездного
земского собрания 1900 г. с приложением докладов управы. – Царицын: Паровая типография В. П. Баланина, 1901. – 361 с.; Журналы
XXXXII очередного Царицынского уездного земского собрания 1907 г.
с приложением докладов управы. – Царицын: Паровая типография
В. П. Баланина, 1908. – 359 с. и др.
8. Краузман О. М. Краткое описание холеры в Александровской волости Царицынского уезда. – Саратов: Типография губернского земства,
1892. – 7 с.
9. Положение о губернских и уездных земских учреждениях 1 января
1864 г. // ПСЗ. Собр. II. Т. 39. № 40457.
10. Протоколы заседаний Общества Саратовских Санитарных врачей
за 1890, 1891 и 1892 гг. – Саратов,1894.
11. Тезяков Н. И. К вопросу о распространении эпидемий скарлатины,
дифтерии и других и о мерах борьбы с ними в Саратовской губернии. –
Саратов: Типография губернского земства, год издания неизвестен. –
23 с.
12. Тезяков Н. И. Очерк холерной эпидемии 1907 г. и противохолерных
мероприятий в Саратовской губернии. – Саратов: Типография губернского земства, 1908. – 50 с.
13. Хижняков В. М. Воспоминания земского деятеля. – Пг., 1916.
14. Чурилина-Никольская А. А. 2-й отчет о деятельности временной
Царицынской бактериологической лаборатории Саратовского Губернского земства по изучению этиологии чумы. – Саратов: Типография
губернского земства, 1915. – 36 с.
15. Экстренный съезд врачей и представителей земств Саратовской
губернии. По вопросу о борьбе с холерой (прил. к «Саратовскому Санитарному обзору»). – Саратов, 1892.
69
РОЛЬ ПЕРЕДВИЖНЫХ ВЫСТАВОК
В САНИТАРНОМ ПРОСВЕЩЕНИИ НАСЕЛЕНИЯ
ПЕТРОВСКОГО УЕЗДА САРАТОВСКОЙ
ГУБЕРНИИ В ЗЕМСКИЙ ПЕРИОД
Е. В. Попков
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского
Саратов, Россия
Важнейшими направлениями деятельности земской медицины
в России были борьба с эпидемиями, санитарно-просветительская и
профилактическая работа среди сельского населения, более 80 % которого было безграмотным.
Земским врачам в уездах губернии приходилось заниматься не
только диагностикой и лечением больных, но и пропагандой санитарно-гигиенических знаний среди сельских жителей. Существенно
улучшилась работа в этом направлении с введением в начале ХХ столетия в каждом уезде Саратовской губернии должности земского санитарного врача. Так, санитарный врач Петровского уезда Сергей
Петрович Розанов, работая в Раменской лечебнице Подмосковья,
познакомился с первой в России передвижной выставкой по санитарному просвещению, организованной в январе – феврале 1911 г.
Коломенским земством Московской губернии. Идея организации в
Петровском уезде передвижной выставки по заразным болезням у
него возникла в конце 1911 г., и С. П. Розанов обратился с ней в уездный санитарный совет. Его предложение было одобрено, и уездное
земство ассигновало на приобретение для выставки наглядных пособий 300 рублей, ещё 100 рублей выделил губернский санитарный
совет. Собранных средств было явно недостаточно, но это не помешало уездному земству командировать санитарного врача С. П. Розанова в Москву для переговоров о получении экспонатов. Большая
часть наглядных пособий была приобретена в химико-бактериологическом институте доктора Ф. М. Блюменталя. Кроме того, пополнению выставки способствовало отделение народного здравия Саратовского губернского земства, а также наличие местных экспонатов
70
(фотографии больниц, микроскоп, термостат, стерилизатор, подопытные морские свинки) [2].
Организация передвижных выставок в сельской местности с
целью санитарного просвещения населения, по мнению С. П. Розанова, была не только популярной, но отличалась наглядностью и вызывала большой интерес у посетителей. Многогранная деятельность
земского врача, по его словам, состояла в том, чтобы «подойти к болеющему населению не только в форме выдачи порошков и микстур,
но и с живым словом сознательного совета врача… в форме организации популярных чтений по разным болезням и мерам борьбы с
ними». В проведении популярных передвижных медицинских выставок принимали участие врачи и специально подготовленные люди,
которые давали пояснения представленным экспонатам.
Выставка в Петровском уезде состояла из 4 отделов:
1) Общее понятие об инфекционных болезнях. Здесь были представлены «подопытные животные, картины микробов различных
болезней, диаграммы по развитию инфекционных заболеваний в разных странах и смертности от них; давалось понятие о серотерапии и
вакцинации с образцами сывороток; представлялся обзор методов
дезинфекции. На отдельном стенде рассматривались детские инфекции – дифтерия, скарлатина, корь и оспа.
2) Второй отдел включал данные по туберкулёзу, алкоголизму,
детской смертности и школьной гигиене. Кроме того, здесь были
представлены патологоанатомические препараты, картины, графический материал о вредном влияния пьянства на организм человека.
3) Третий отдел содержал сведения о воде и инфекциях, передающихся водным путем. Информация по загрязнению воды была
представлена таблицами, а по её очистке с помощью фильтров –
плакатами. Здесь же демонстрировалось всё, что относилось к причинам заболеваемости холерой, брюшным тифом и дизентерией,
начиная от культур возбудителей болезней, патологоанатомических
препаратов до диаграмм, отражающих уровень заболеваемости в
период эпидемий.
4) Четвёртый отдел был посвящен исключительно сифилису:
показывался уровень распространения венерических болезней в разных слоях населения. В начале прошлого столетия Саратовская гу71
берния занимала одно из первых мест по уровню распространения
сифилиса среди губерний Европейской части России (214,3 случая
на 10 000 населения). Показатели заболеваемости сифилисом в Петровском уезде значительно превышали общероссийские, составляя
272 случая на 10000 жителей.
Выставка намеренно проводилась в зимнее время, так как по
санному пути была возможна бережная перевозка экспонатов, а сельские жители были свободны от работы. Экспозиция выставки проходила по несколько дней в каждом наиболее крупном населенном
пункте уезда (Кутьино, Козловка, Лопатино, Даниловка, Петровск)
с 18 ноября по 11 декабря 1912 г.
Работала передвижная выставка с 10 часов утра до 4–5 часов
дня. После перерыва на обед в течение 2–3,5 часов проходили вечерние чтения, которые сопровождались демонстрацией так называемых
«туманных картин» (прототип современных проекционных аппаратов). Проведение чтений было возложено исключительно на врачей,
они же являлись и основными экскурсоводами на выставке, хотя в
этом им помогал ещё и средний медицинский персонал участков и
даже один студент. Содержание чтений соответствовало тематике
выставки, но «особенно настойчиво всюду повторялись просьбы о
повторном чтении на тему о пьянстве и алкоголизме».
Вход на выставку был организован по специальным талонам,
видимо, бесплатным и использовавшимся исключительно ради учета посещений. Интерес к мероприятию в городе и сёлах был столь
велик, что за считанные дни выставку и чтения посетила примерно
треть всех жителей (женщин, мужчин и детей) вышеназванных населённых пунктов – всего 11684 посещения.
Большую группу посетителей передвижной выставки составляли дети, причём, нередко целыми группами из школ (всего посетило
2271 человек, в том числе учащихся – 811). Объяснения для ребят,
естественно, адаптировались в соответствии с их возрастом [1, 2].
По воспоминаниям доктора С. П. Розанова, наибольший интерес у посетителей выставки вызывал демонстративный отдел по сифилису. Здесь можно было опасаться, что появится лёгкость настроения вследствие демонстрации рельефных муляжей и картин, иногда
и гениталий. Лектору приходилось затрагивать вопросы, касающие72
ся отношений между полами. Если в начале демонстрации и объяснения бывали усмешки, то после первых же серьезных слов лектора
они уступали место напряженному вниманию. От некоторых интеллигентных родителей приходилось слышать благодарности за то, что
серьёзные и живые объяснения по этому отделу выставки облегчили
им тяжёлую необходимость осведомления своих подростков, детей о
половых отношениях и венерических заболеваниях.
Многие жители посещали выставку по несколько раз, внимательно слушали объяснения, и затем сами начинали помогать лекторам, объясняя уже слышанное своим знакомым, а то и просто случайно подошедшим к ним людям [1].
Таким образом, передвижная выставка по санитарному просвещению, организованная в Петровском уезде земскими врачами, играла важную роль в профилактике и снижении уровня инфекционных заболеваний, в приобретении гигиенических знаний сельским
населением.
Источники и литература
1. Вершинина К. И. Санитарное просвещение в г. Саратове за 60 лет. –
Саратов: Изд-во СГУ, 1981. – С. 5–7.
2. Розанов С. П. Земская передвижная выставка по заразным болезням
в Петровском уезде Саратовской губернии. – Саратов, 1913. – С. 3–25.
ПРОФИЛАКТИКА ИНФЕКЦИОННЫХ
ЗАБОЛЕВАНИЙ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ
ЦАРИЦЫНА В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Е. А. Лепкова
Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
«Государственный историко-мемориальный музей-заповедник
«Сталинградская битва», Волгоград, Россия
К концу ХIХ в. из провинциального городка Саратовской губернии Царицын превратился в крупный торгово-промышленный центр
Нижнего Поволжья. Бурное торгово-промышленное развитие города
в начале XX века, демографический бум сказались крайне негативно
на санитарно-эпидемиологической ситуации в городе. Еще в начале
73
XIX в. близ Царицына была учреждена карантинная застава для предохранения от приезжих с Кавказской линии, где свила себе прочное
гнездо чума. Изучение докладов Саратовской губернской земской
управы по отделению народного здравия, протоколов Санитарного
совета при Царицынской уездной земской управе, а также других
архивных материалов показывает, что Царицын в дореволюционный
период отличался антисанитарией и высокой заболеваемостью.
В самом Царицыне регистрировалась натуральная оспа, был отмечен высокий уровень заболеваемости туберкулезом, венерическими
заболеваниями, дифтерией, чесоткой и малярией. Значительная часть
населения Царицына была лишена водопроводной воды, поэтому
вынуждена была использовать речную воду, которая несла в себе опасные заболевания, в первую очередь – холеру.
Первые шаги по созданию профилактической медицины в Царицыне предприняли уездные власти и земские врачи. В 1903 году Царицынское земское собрание учредило должность уездного санитарного
врача, в 1904 году ее занял врач К. Г. Туровский. Именно санитарному
врачу полагалось надзирать за фабричными, промышленными и ремесленными заведениями, наблюдать за выполнением обязательных
санитарных постановлений, за водоснабжением и исследованием питьевой воды, разрабатывать оздоровительные мероприятия.
В начале эпидемии холеры в августе 1907 г. царицынские газеты
пестрели объявлениями о приглашении врачей для бесплатной помощи холерным больным. Однако даже в момент наибольшего развития
эпидемии медицинский персонал состоял из 3 врачей, оказывающих
помощь на дому, и 2 врачей – в холерной больнице. Больные с приходивших в Царицын судов, после переполнения плавучей больницы
ведомства путей сообщения, принимались в городскую больницу.
С целью ознакомления населения с признаками заболевания и
мерами предупреждения городской управой (по постановлению городской санитарно-исполнительной комиссии) было бесплатно распространено 12 тысяч экземпляров брошюры «Листок № 12 о холере» издания Общества русских врачей им. Н. И. Пирогова. Кроме этого, среди населения распространялись и другие публикации, содержание которых носило просветительный характер – с подробными
медицинскими рекомендациями: «Что же касается теперь до питья,
74
так отнюдь никакую сырую и слишком холодную воду пить нельзя
ни дома, ни на работе… Воду для этого необходимо кипятить и пить
только отварную (остуженную), так как все холерные грибки от кипячения и варения обезвреживаются» [1, с. 33]. «Начало заболеваний
холерой имеет связь с водой реки Волги… Холера обрушилась на
материально необеспеченный класс, живущий в плохих социальнобытовых условиях…» [4, с. 17] – такие выводы делались большинством врачей, работающих в городе. В качестве мер по борьбе с холерой земские врачи предлагали следующее:
«– эвакуация больных в особые холерные лечебницы должна
быть отвергнута – коренное население не шло в них; эти лечебницы
необходимы для пришлого люда;
– доставка больных в лечебницы должна производиться на обыкновенных телегах с необходимой постилкой для больного, с платой
за счет земства, с обязательной дезинфекцией экипажа и сжиганием
соломы;
– необходима и обязательна дезинфекция жилых помещений,
утвари, одежды, белья, дворов, обеззараживание должно производиться во все время течения эпидемии…» [2].
Одним из самых опасных инфекционных заболеваний в России,
уровень которого неуклонно рос в начале XX века, был туберкулез.
Царицынский отдел Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом
начал свою деятельность в 1911 г. В задачи отдела входило: 1) Формирование и организация работы амбулаторий и попечительств города; 2) «Вспомоществование больным, отправляемым на курорты и
санатории» [3, с. 2]; 3) Организация и проведение в городе благотворительного праздника дня «Белой ромашки».
Амбулатории и попечительства Царицына должны были заниматься опекой туберкулезных больных: изучать условия их жизни,
исследовать здоровье их близких, давать профилактические советы
и т. д. Практика показала, что работа попечительств носила формальный характер и должного результата не принесла, к тому же, рабочие
и ремесленники города, более всего предрасположенные к заболеванию, мало посещали врачей: «Дети мало посещают амбулаторию,
объясняется тем обстоятельством, что малокультурное население плохо осведомлено о чахотке в детстве… и поэтому родители не ищут
75
специальной помощи и не обращаются за нею своевременно…»
[3, с. 2]. Другим направлением в лечебно-профилактической работе
Царицынского отдела была организация деятельности Летней детской колонии, открытой согласно постановлению Общего собрания
членов отдела летом 1913 г. на арендованном участке вблизи города:
«Местность высокая, степная, изрезанная глубокими оврагами, некоторые из оврагов значительно широки и переходят в балки, заросшие лесом; воздух чистый, сухой и приятный… Назначение колонии –
взять на летнее время детей слабых, предрасположенных к туберкулезу – из бедных семей, где есть туберкулезные родители… Гигиенические домашние условия этих детей не могут считаться благоприятными, потому выведение их из городской, пыльной, душной атмосферы в летнее время несомненно должно целительно влиять на здоровье...» [3, с. 18]. За летнее время, с 15 июня по 1 сентября, колония
могла принять около 100 человек. Активный досуг – купание в бассейне, походы, работа на приусадебном участке, тематические праздники, вечера, 3-разовое питание, систематические наблюдения за состоянием здоровья детей – давали очень хорошие результаты.
В 1914 году местные власти приняли решение организовать
при Царицынской противочумной лаборатории Саратовского Губернского Земства музей, в задачи которого входило «распространять среди населения знания по заразным болезным и мерах предупреждения и пресечения их» [5, с. 94]. В музее были представлены следующие разделы: 1) общей бактериологии, где давалась
общая информация о человеке, микробах, дезинфекционных средствах; 2) отдел по чуме; 3) отдел по холере; 4) брюшной тиф;
6) дизентерия, сыпной тиф, малярия, сифилис, туберкулез и др.
заболевания. В каждом из этих разделов сначала давались общие
представления о возбудителе, а далее было проиллюстрировано
течение болезни, симптоматика, способы лечения. Самым важным
было то, что рассказывалось о способах передачи болезни и методах гигиены, которые позволяли не заразиться: «Хотя состав музея значительно пополнился, но в нем – большой недочет в патологоанатомических препаратах, показывающих, какие изменения
вызывает тот или иной микроб у человека и животных. Приходится демонстрировать большею частью по рисункам, что не может
76
дать такой ясности картины изменений, которая надолго бы сохранилась в памяти» [5, с. 97].
Противоэпидемическая работа в Царицыне выражалась в подготовке материалов по движению заболеваемости и выработке мер
профилактики. Были разработаны «предупредительные» противочумные мероприятия: подготовка изоляторов для заболевших, заготовлена противочумная сыворотка, организованы чтения и др. В целях
борьбы с сыпным тифом проводилась дезинфекция ночлежных домов, изоляция лихорадящих и госпитализация заболевших, с натуральной оспой – подворное оспопрививание. Несмотря на происходящие изменения, эпидемическая ситуация в Царицыне еще долгие
годы оставалась очень сложной.
Борьба с эпидемиями в начале XX века, в большинстве случаев
носившая эпизодический характер, не давала желаемых результатов,
что во многом было детерминировано местоположением, длительным отсутствием санитарно-противоэпидемической организации в
городе, невнимательным отношением местных властей к этой проблеме, а также крайне низким уровнем культуры его жителей. Однако
надо отдать должное самоотверженной работе местных врачей и общественных организаций, которые затратили много знаний и сил
для прекращения череды эпидемий в городе.
Источники и литература
1. Деревенские беседы о холере земского врача И. И. Моллесона. –
Саратов: Типография губернского земства,1892.
2. Доклады Саратовской губернской земской управы по отделению народного здравия. – Саратов, 1903.
3. Доклады съезда земских врачей Саратовской губернии. 4–9 декабря
1892 г. – Саратов: Типография губернского земства, 1892.
4. Краткий очерк холерной эпидемии 1908 г. в Царицыне санитарного
врача Н. Н. Родионова. – Саратов: Издание Саратовской губернской
земской управы, 1909.
5. Отчет о деятельности временной Царицынской противочумной лаборатории Саратовского Губернского земства с 1 апреля по 1 ноября
1914 г. // Отчет о деятельности уездных санитарных врачей Саратовского губернского земства в 1914 г. – Саратов, 1914.
6. Отчет правления Царицынского отдела Всероссийской лиги борьбы
с туберкулезом за 1911–1914 гг.
77
МЕДИЦИНА И ЗДРАВООХРАНЕНИЕ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX –
НАЧАЛЕ XX ВЕКА В КОКАНДЕ
Д. А. Асадов, С. У. Каримова, М. Н. Назиров
Ташкентский институт усовершенствования врачей,
Институт востоковедения имени А. Р. Бируни АНРУз
Ташкент, Узбекистан
Возникновение и развитие медицины на территории Коканда
(Ферганская долина Республики Узбекистан) представляет большой
интерес как для историков медицины, так и для врачей различных
специальностей.
Во второе половине XIX – начале XX в. Коканд был одним из
административных, торговых и культурных центров Средней Азии.
В городе проживало немало прогрессивных деятелей – ученых, писателей, музыкантов, ремесленников и искусных хакимов (врачей) [6, 7].
Здесь качество врачевания было на достаточно высоком уровне.
Врачи были хорошо осведомлены о достижениях медицины Греции,
Индии, Тибета, Китая, Ирана и других стран [1, 2]. В средние века
Фергана была одним из основных поставщиков лекарственных
средств для императорских дворов Китая [1, с. 36]. Врачевателям
многих стран были хорошо известны лекарственные травы, растущие в горах Ферганы [1, с. 32].
Врачами Ферганы были разработаны оригинальные и высокоэффективные способы врачевания различных болезней, которые легли в основу серьезных медицинских трудов. Однако научное наследие врачевателей Ферганы, созданное до первой половины XX века,
не изучено: имена многих врачей пока остаются неизвестными или
об их деятельности известно очень мало. Такое положение отчасти
объяснятся тем, что их труды написаны, в основном, на арабском и
персидском языках с использованием специальной терминологии, и
поэтому доступны лишь специалистам-востоковедам и изредка врачам, владеющим восточными языками. Поэтому ценнейшие материалы прошлых веков остаются достоянием некоторых книгохранилищ
и частных библиотек.
78
Одним из авторов этой статьи (М. Назировым) в период 1990–
2013 гг. путем археографических экспедиций по населенным пунктам Ферганской долины было собрано более 160 книг (43 рукописей и 119 литографированных изданий) из 120 наименований (из
них – 37 рукописные и 74 – литографированные книги), из которых
105 сочинений – медицинского содержания.
Медицинские труды написаны на разных языках: на персидском (52 шт.), на русском – 46 шт. (протоколы заседаний ферганского
медицинского общества за 1892–1905 гг.), на арабском (21 шт.), уйгурском (16 шт.), староузбекском (7 шт.) и на татарском (2 шт.).
Хронологически они охватывают VI–ХХ вв. Наиболее поздние
датированы 1929–1930 гг.: это два сочинения кокандского врача Махмуда Хакима Яйфани-Коканди (1850–1930): «Законы лечения» и «Испытанные (лекарственные) средства Махмуда».
В результате нескольких археографических экспедиций по населенным пунктам Ферганской долины и научного поиска в библиотеках
и музеях Узбекистана нам удалось найти 12 сочинений ферганских врачей ХIХ–ХХ вв., в числе которых 8 медицинских трудов кокандского
врача Махмуда Яйфани-Коканди, которые еще не изучены [3].
После присоединения нынешней территории Узбекистана к России (1876 г.) сюда стала проникать передовая медицинская наука.
Русские ученые и просветители В. В. Бартольд, А. Л. Кун, В. Л. Вяткин, А. П. Хорошхин, А. П. Федченко, Н. А. Северцев, А. Ф. Миддендорф и другие внесли большой вклад в развитие культуры населения
города.
В 1879 г. создается Кокандский комитет всеобщего здравоохранения, который под руководством уездного врача С. Моравицкого проделал немалую работу по наведению порядка и чистоты в городе [4].
Под руководства врача Марии Ивановны Шишовой в 1886 г.
в г. Коканде впервые в Ферганской области была открыта амбулатория для оказания медицинской помощи женщинам и детям.
В 1890 г. в ней было лишь 4 койки, спустя два года – 10. Вскоре
амбулатория была преобразована в лечебницу на 25 коек. По ходатайству М. И. Шишовой на базе лечебницы была открыта первая
женская школа, в которой занятия проводилось как на русском,
так и на узбекском языках.
79
В 1890 г. в Коканде открылась больница. В ней к 1898 г. было
20 коек, а к 1905 г. – 40, действовали также 2 частные аптеки.
В 1908 г. в городе уже насчитывалось 6 больничных врачей, 1 зубной
врач, 10 фельдшеров, акушерок и медсестер, 7 фармацевтов.
С помощью русских специалистов приобрело большое значение лечение больных минеральными водами на окраине Коканда. В связи с
этим в 1895 г. здесь было организовано предприятие по производству
лечебной минеральной воды.
В 1892 году в областном центре Новый Маргилан (г. Скобелев,
ныне город Фергана) организовано Ферганское Медицинское Общество (далее – ФМО). ФМО позволяло реализовывать потребность
врачей заниматься научными исследованиями и, прежде всего, изучать ферганский край, его особенности, краевую патологию.
Протоколы публичных заседаний ФМО опубликованы в полном
объеме за период с 1892 по 1904 гг. Обычно собрания членов общества с приглашением посторонних лиц проводились 12–15 раз в год,
причем, одно из них было посвящено подведению итогов года.
На публичных заседаниях заслушивались и обсуждались доклады и
сообщения членов общества, рассматривались и решались вопросы
санитарно-гигиенического характера, демонстрировались различные
медицинские препараты, обсуждались вопросы сотрудничества ФМО
с другими общественными организациями. Информационная насыщенность протоколов публичных заседаний делает их ценным источником сведений о медицине и здравоохранении во второй половине XIX – начале XX века по Ферганскому краю. Многие врачи,
работающие в Коканде, были членами ФМО.
На заседании 10 мая 1895 года обсуждалось сообщение кокандского уездного врача П. Д. Биркина о составе населения Кокандского маховзара – поселка прокаженных. На заседании 25 апреля 1896 года врач Н. М. Драницын демонстрировал человека,
потерявшего обе ноги до нижних третей голени и пользующегося
с успехом протезом, сделанным кокандским табибом (врачевателем) – ортопедом. Темой заседания 11 марта 1897 года были мероприятия на случай появления чумы. В нем участвовали врачи из Коканда: М. И. Шишова, В. И. Рыдчинский, А. П. Шишов, Ф. И. Мрачковский, Б. Д. Гимбутть и Н. Д. Биркин. На заседании 12 апреля
80
1897 года кокандский врач А. П. Шишов сообщил о случае геморрагической инфекции.
Врачи традиционной медицины Коканда: Ибн Ямин Нияз углиХакимча табиб, Юлдаш Мавлавий, Махмуд Хаким и многие другие
установили дружественные и научно-практические контакты с русскими врачами. От русских врачей они научились методам научной
медицины [5].
Махмуд Хаким Яйфани-Коканди в целях приобщения к достижениям современной науки изучал латинский и русский языки, хорошо знал арабский, персидский и таджикский. В узбекской медицине
Махмуд Хаким был одним из первых, кто применил в своей практике современные методы лечения и новые препараты, написал книги
о результатах лечения.
Основная часть этих произведений написана на староузбекском
языке арабской графикой. Одним из них является труд «Способы лечения, исцеляющие натуры». Книга написана в 1910 г. в Коканде и
напечатана там же в 1913 г. Язык – староузбекский с частичным использованием персидской и арабской медицинской терминологии.
Тематически она охватывает теоретические и практические разделы
медицины. Автор подробно и в доступной форме излагает методы
диагностики и лечения различных заболеваний., кроме того, дает основные сведения о лекарствах.
Таким образом, в собранных книгах, в том числе и ферганских
авторов, заключены сведения, интересные для изучения вопросов
этиологии, симптоматики, диагностики, лечения и прогноза заболеваний. В них много внимания уделено правилам восстановления и
сохранения здоровья, употребления пищи и питья, значению и разновидностям физических упражнений, массажу, распорядку сна и
бодрствования, использованию в целях сохранения здоровья природных факторов (солнца, воздуха, песков, воды и др.).
Эти труды представляют собой неисчерпаемый источник терапевтических мероприятий, огромного количества лекарств растительного, животного и минерального происхождения, прошедших многовековую практическую проверку в медицине прошлого.
Ученые, создавшие эти книги, внесли много нового в медицинскую теорию и практику, обогатив эту науку собственными новше81
ствами, и, главное, высказали ряд положений, которые и в настоящее
время не утратили своего значения. Изучение этих книг может оказать немалую помощь современной медицине.
Источники и литература
1. Абдулахатов Н., Хашимов Б. «Ахмад ал-Ферганий». – Фергана: Типография Фергана, 1998. – С. 36.
2. Арзуметов Ю. С. Источники по истории медицины Средней Азии в
собрании фундаментальной библиотеки Ташкентского медицинского
института // МЖУ. – 1970. – № 1. – С 60–63.
3. Асадов Д. А. Махмуд Хасаний, Назиров М. Н. Махмуд Хаким Яйфоний Хўкандий XX аср Шарк табобатининг шифокор-олими // Ўзбекистон тиббиёт журнали. – 2012. – № 5. – С. 96–99.
4. Круковская С. М. Встречи с Кокандом. – Ташкент: Узбекистан, 1977. –
С. 31.
5. Национальная энциклопедия Узбекистана. Давлат илмий нашриёти –
Ташкент, 2005. – С. 291.
6. Нурбай Жаббаров. Хакимларнинг сардори // Оила ва жамият. –
1993. – № 44.
7. Троицкая А. Л. Каталог архива кокандских ханов XIX века – М.:
Наука, 1968. – С. 407–462.
8. Шефер Э. Золотые персики Самарканда. – М.: Наука, 1981. – С. 257.
ОСОБЕННОСТИ МЕДИКАЛИЗАЦИИ
ТАТАРСКОГО МУСУЛЬМУНСКОГО ОБЩЕСТВА
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX – НАЧАЛО XX ВЕКА)
Л. Р. Габдрафикова
Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ
Казань, Россия
Под медикализацией понимают два процесса: с одной стороны,
это постепенное вовлечение все большего числа людей в сеть медицинских услуг, с другой – изменения поведения человека, его отношения к собственному телу, к медицинским услугам и т. д. [13].
Отношение к своему здоровью, к телу – один из важных показателей изменений в обществе. Вместе с физическим здоровьем поддерживается и дух человека. По мнению Т. Парсонса, терапия в раз82
ных ее проявлениях (как в религиозно-магических ритуалах, так и
методах прикладной науки) служит укреплению идей «вспомоществования и родства», которые в конечном итоге гарантируют безопасность существования личности в социуме [9]. Медицинские знания с
древнейших времен дополнялись новыми данными, менялись некоторые постулаты и методики лечения; корректировались они, в том
числе, и различными религиозными представлениями о здоровье человека.
Например, мусульмане предпочитали многие болезни лечить с
помощью молитв из Корана. Даже на рубеже XIX–XX веков татарские типографии выпускали различные молитвенные листы, которые
люди носили в миниатюрной кожаной сумочке под одеждой. С одной стороны, это было чем-то вроде оберега, с другой – применялось
для излечения уже имеющихся заболеваний. В основе такого излечения было самовнушение. К тому же разряду относилось и лечение
гипнозом. Мусульманские гипнотизеры прибегали к помощи различных молитв.
Религиозные целители всегда конкурировали со знахарями, которых считали пережитком языческих времен. Они лечили людей при
помощи заклинаний, манипуляций, снадобий. «В настоящее время
тоже происходит скрытая борьба между языческими врачевателями
и мусульманскими целителями, ишанами и муллами. Если знахарь и
колдун лечат народ своими языческими средствами, то представители мусульманского духовенства совершают то же самое при помощи
различных мусульманских молитв», – отмечал в 20-е годы XX века
ученый-историк Г. Рахим [12]. Например, такого рода практику вел
богослов З. Расулев из Троицка. Знаменитый ишан содержал и собственную «аптеку», где его ученики продавали специальные заговоренные соли и различные снадобья [5]. В основном же мусульманские религиозные служители занимались очень популярным в народной среде кровопусканием.
Конечно, помимо заговоров и манипуляций существовала и фитотерапия, а также лечение, основанное на определенной диете. Нередко народная медицина взаимодействовала и с научной, они перенимали какие-то положения друг у друга. Татары активно применяли в быту такие препараты, как мышьяк, сулема, ляпис, йод, медный
83
купорос, горючая сера, соляная и азотная кислота и т. д. [11]. Однако
эти химические соединения не всегда употреблялись правильно и
появлялись в доме не только по рецепту врачей или аптекарей, но и
по рекомендации городских знахарей, по совету родственников и знакомых. Как и сегодня, на первом месте было самолечение. Развитие
периодической печати привело к тому, что народные рецепты начали
публиковаться в газетах и журналах. Такие общедоступные лечебники были известны и среди татар [14].
Кроме знахарей, колдунов и ишанов мусульмане обращались за
помощью к костоправам, повитухам, специалистам по обрезанию.
Последние две категории пользовались особым уважением в обществе. Иногда повитухи являлись и знахарками.
Систематизированная медицинская помощь вошла в татарскую
среду лишь в XIX веке, что было связано и с общей политикой страны. Именно в этом столетии получила особое развитие социальная
помощь: открылись богадельни и больницы, проводилась профилактическая работа по борьбе с эпидемиями. С 1830-х годов в Казанском университете начали готовить врачей-мусульман для Оренбургской губернии [2]. Эта практика продолжалась до середины 1860-х
годов. Но медиков из мусульман было немного, и все они обслуживали население Оренбургской и Уфимской губерний. Однако после отмены системы военного управления в Башкирии предоставление образовательных льгот инородцам-мусульманам было прекращено.
Для профилактики эпидемий среди татар еще с XVIII века издавались различные брошюры, но они интересовали лишь незначительную часть населения. Основная причина – это недоверие ко всему
иноверному [3]. В 1830-х годах к делу медицинского просвещения
мусульман подключается сам муфтий Оренбургского магометанского духовного собрания. В это время вышла книга Г. Габдрахимова
«Польза человеческого рода» [1]. Писали о пользе медицины богослов Ш. Марджани, просветитель К. Насыри. Все эти пропагандистские меры, конечно, имели некоторый резонанс. Например, по свидетельству медиков, татарские крестьяне, в частности Казанского
уезда, более охотно стали прибегать к оспопрививанию, чем соседние с ним народности. Если в 1867 г. у марийских крестьян было
сделано 22 прививки, у русских – 599, то у татар – 812 прививок [10].
84
Хотя нередки были случаи, когда детей прятали от фельдшеров или
даже высасывали привитую вакцину. Народ не доверял русским медикам. Подозрительное восприятие всего иноверного было традиционным в татарском мусульманском обществе, распространялось это
отношение и на врачей. Однако немаловажную роль играл и существующий языковой барьер, пациенты просто не могли нормально
изъясниться с медицинскими работниками.
Но с каждым десятилетием XIX века, с расширением государственной политики в социальной сфере, с большей информированностью людей росло и число лиц, вовлеченных в сеть услуг официальной, научной медицины. Например, при профилактике различных
инфекций губернские правления часто обращались в Оренбургское
магометанское духовное собрание, чтобы оно через мулл посодействовало выработке более лояльного отношения простого населения
к прививкам и другими санитарным мерам. Это касалось и похоронных обрядов: например, при эпидемиях холеры, чумы не разрешали
хоронить по мусульманскому обычаю, проводить традиционное обмывание.
Все эти меры в большей степени были направлены на простое
население, т. к. состоятельные круги – дворяне, чиновники, купцы,
интеллигенция – со второй половины XIX века находились под влиянием русской культуры, и было уже чем-то вроде хорошего тона обращаться к услугам врачей независимо от их религиозной принадлежности. Поэтому в некоторых городских семьях имелись даже семейные доктора. Богатые мусульмане при лечении своих недугов не
отказывались от самых разных вариантов врачевания, в том числе от
операционного вмешательства. По медицинским показаниям делались и аборты [6]. Кроме того, татары активно пользовались аптечными услугами. Они выписывали самые разные рецепты. Об этом
свидетельствует, например, и то, что на бланках рецептов, выдаваемых Императорским человеколюбивым обществом г. Казани, имелась надпись на татарском языке – адрес аптеки [7].
Но при этом большинство мусульманского населения предпочитало амбулаторное лечение и избегало стационаров. Прежде всего, больница воспринималась в массовом сознании как последняя
инстанция, за которой уже – неминуемая смерть. Это явление также
85
можно связать и с религиозными воззрениями. Для многих было немыслимо лежать в больнице с иноверцами, есть одну пищу с ними и
соблюдать при них свои ритуалы. Вероятно, поэтому в 1912 году
Мусульманское благотворительное общество в Казани организовало
первое родовспомогательное отделение для мусульманок, которое
пользовалось большой популярностью [8].
В начале XX века проводилась огромная работа по пропаганде
медицинских знаний татарской светской интеллигенцией. Например,
мусульманские благотворительные общества организовывали лекции
о борьбе с различными заболеваниями. Выходило большое количество брошюр.
Под влиянием всех этих тенденций менялась и политика мусульманских учебных заведений. В некоторых богатых медресе, например, в казанской «Мухамадии» имелся свой приходящий доктор. При
поступлении в медресе требовали медицинскую справку о состоянии здоровья. Кроме того, изменилась учебная программа. Например, имелся предмет «Гигиена». В уфимском медресе «Галия» ввели
уроки физкультуры. Все это было направлено на физическое укрепление учащихся.
Но несмотря на все большее распространение медицинских услуг среди населения, продолжали существовать и альтернативные
методики лечения, которые предлагали различные целители. Популярен был гипноз. Когда дело касалось ритуальных моментов, например, обряда обрезания, то здесь представители официальной медицины были на вторых ролях. Право проводить обрезание передавалось из поколения в поколение, поэтому это было очень почетной
обязанностью в мусульманской среде. Когда появились медики из
мусульман, то они также готовы были делать обрезание, но уже в
более безопасных условиях. Однако население требовало, чтобы медики получили благословение у потомственных мастеров, только
после этого допускали их к обряду [4].
Таким образом, к началу XX века степень медикализации мусульманского населения была достаточно высокой, традиционные
представления о человеке, его здоровье, методах лечения постоянно
пополнялись новыми научными знаниями. Многие стереотипы отошли на второй план, выдвигая вперед рациональную пользу.
86
Источники и литература
1. Азаматов Д. Д. Оренбургское магометанское духовное собрание в
конце XVIII–XIX вв. – Уфа, 1999. – С. 162.
2. Ислам в Российской империи (законодательные акты, описание, статистика) / Сост. Д. Ю. Арапов. – М., 2001. – С. 135.
3. Катанов Н. Поволжские татары в их произведениях и в жизни. Обзор
литературной деятельности татар за XIX век // Гасырлар авазы=Эхо
веков. – 2001. – № 1/2. – С. 175.
4. Коблов Я. Д. Религиозные обряды и обычаи татар-магометан // Известия Общества археологии, истории и этнографии при Императорском казанском университете. Т. 24, вып. 1–6. – Казань, 1908. – С. 527.
5. Коломбитов В. Шериктешем хакында // Межит Fафури тураhында
замандаштары. Иcтелектер. – Офо, 1961. – Б. 32 (на башк. яз.).
6. Национальный архив Республики Татарстан. Ф. 41. Оп. 4. Д. 455.
Л. 3, 7 об.
7. Национальный музей Республики Татарстан. КП-17021.
8. Мир ислама. – 1912. – Т. I, Выпуск 2. – С. 268.
9. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения //
Социология: Хрестоматия / Сост. Ю. Г. Волков, И. В. Мостовая. – М.,
2003. – С. 103.
10. Сухарев А. А. Казанские татары (уезд Казанский). Опыт этнографического и медико-антропологического исследования. – СПб.,
1904. – С. 71.
11. Татары Среднего Поволжья и Приуралья. – М., 1967. – С. 340.
12. Центр письменного и музыкального наследия Института языка,
литературы и искусств Академии наук Республики Татарстан. Ф. 18.
Оп. 1. Д. 34. ЛЛ. 51, 48.
13. Шлюмбом Ю., Хагнер М., Сироткина И. История медицины: актуальные тенденции и перспективы // Болезнь и здоровье: новые подходы к истории медицины. – СПб., 2008. – С. 21.
14. Ой аптекасы: Русча лечебниклардан / Метерж. Н. Думави. – Казан,
1911. – 16 б. (на тат. яз.).
87
ЗЕМСКАЯ МЕДИЦИНА
В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ:
ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ
Д. Л. Островкин
Уральский государственный педагогический университет
Екатеринбург, Россия
Земская медицина, являясь уникальным социокультурным феноменом российской государственности и общественной жизни, получила неоднократные научные оценки в исторической литературе.
На разных этапах историографического освещения земской медицины в России различные составляющие этого явления рассматривались неодинаково.
Между тем, историография земской медицины в Пермской губернии насчитывает большое количество исследований. Целью данной статьи является анализ исторических работ по истории земской
медицины Пермской губернии и определение перспектив дальнейшего изучения.
Один из первых на всероссийском уровне фундаментальный
аналитический обзор земской медицины с 1864 по 1899 гг. дан в книге Е. А. Осипова, П. И. Куркина и И. В. Попова. Авторы обобщили
большой статистический материал по 34 губерниям и 333 уездам за
25 лет существования земства. В труде была показана динамика основных показателей медицинской деятельности земств в целом и отдельных земств в частности, сформулированы основные проблемы,
отмечены тенденции к расширению сферы компетенции земств в
области «попечения о народном здравии» [8].
Значительный вклад в исследование проблемы земской медицины внес Б. Б. Веселовский. Он собрал огромный статистический и
фактический материал, проанализировал журналы земских собраний
всех 34 губерний, где были введены земские учреждения, в ряде случаев – оригиналы протоколов собраний без цензурных сокращений,
что позволило ему максимально точно оценить действительную картину практической работы земств [1].
88
Среди региональных работ в последней четверти XIX – начале
XX в. обсуждение проблем земской медицины велось как среди земских врачей, близко стоящих к этой проблеме, так и среди земских
деятелей: Егоровская Р. А., Серебренников П. Н., Бертенсон Л., Голубев П. В основном, преобладали небольшие работы, содержавшие
изложение конкретного материала. Были сделаны первые попытки
обобщить опыт деятельности земских врачей, накоплен большой
фактический материал, однако глубокого, систематизированного анализа не последовало [4].
Советский период историографии отличается расширением состава исследователей, введением в научный оборот архивных и иных
источников, тематикой проводимых исследований. Их теоретико-методологическая основа определялась в зависимости от идеологических и общественно-политических условий.
Начиная с хрущевской «оттепели», пошло серьезное изучение
земства. Отмечаем работу историков медицины П. Е. Заблудовского
и И. Д. Страшуна, внимание которых было обращено на санитарностатистические исследования отдельных местностей. Они считали,
что земство играло важную роль в развитии здравоохранения, но при
этом отмечали, что круг деятельности земских медиков был довольно узким [5].
М. М. Левит рассматривал деятельность врачебных обществ,
которые возникали по инициативе самих медиков, но не имели никакого отношения к властям и нередко находились в оппозиции им [6].
Историки Л. Н. Карпов и Б. Д. Петров обратили внимание на деятельность земских врачей. В их книгах проанализирована санитарная деятельность земских врачей: данные о борьбе с эпидемиями;
меры, проводимые земствами по предупреждению заразных заболеваний [10].
Объектом исследования Н. М. Пирумовой стала земская интеллигенция: ее состав, общественные взгляды, профессиональные организации медиков и др. [11]. Г. А. Герасименко подчеркивал, что благодаря усилиям органов местного самоуправления значительно возросло число амбулаторий, больниц, аптек в провинции [2].
Первое и единственное до настоящего времени фундаментальное исследование Пермского земства проведено М. И. Чернышом.
89
Автор глубоко проанализировал деятельность земств губернии в 1870–
1890-м гг. на широком фоне социально-экономического развития пореформенного Урала. М. И. Черныш обстоятельно исследовал деятельность Пермского земства в области народного образования, здравоохранения, дорожного дела и сельского хозяйства. На уездном уровне актуальный процесс становления Пермского земства остался не
исследован [13].
В. Т. Селезнева предприняла попытку создать обобщающее исследование по истории земской медицины на Урале и в Пермской
губернии в частности. Ею был рассмотрен вопрос о переходе на стационарную систему оказания помощи больным и введении участкового принципа обслуживания населения. В своей работе она охарактеризовала руководящие органы земской медицины – губернские съезды врачей, врачебные советы и деятельность санитарной организации [12].
Следует отметить, что в советский период обозначились и недостатки в историографии: обличительный уклон по отношению к
земской медицине, поиск изъянов в организации здравоохранения.
Неоднозначно расценивается рассмотрение медицинского обслуживания, в основном, рабочего класса, не затрагивая другие социальные
группы.
Современный этап в изучении истории земской медицины связан с переменами в жизни страны после распада СССР. Произошла
смена ценностных установок и отход от единообразия в научных исследованиях.
М. Б. Мирский внимательно проследил динамику развития здравоохранения, положительно оценил достижения в этой области в земский период. Он считает земскую медицину явлением самобытным
для России и утверждает, что на рубеже XIX и XX вв. был сделан
серьезный рывок вперед в деле развития массового здравоохранения
в стране [7].
Т. Ю. Шестова провела обширную работу по сравнению с Пермской, Вятской, Оренбургской губерниями, выявила особенности и закономерности развития каждой. История медицины, как дореформенная, так и пореформенная, рассматривается в контексте всей социально-экономической жизни региона. Рассматривается общий харак90
тер земско-медицинской службы и подготовка среднего медицинского персонала в Пермской губернии [14].
Первая монография по детской смертности в Пермской губернии
была выпущена С. В. Голиковой. Исследование данных в совокупности, широкое использование визуализации как аналитического приема
позволили извлечь информацию о доле детской смертности в общем,
ее влияние на рождаемость, возрастные и сезонные показатели [3].
Автор данной работы опубликовал ряд тезисов и докладов по
развитию земской медицины на Урале, в том числе совместных со
своим научным руководителем. В них проанализированы некоторые
аспекты становления земской медицины в Пермской губернии, оспопрививание, санитарно-эпидемическая ситуация в уездах (в основном – в трех зауральских сельскохозяйственных уездах) [9].
Между тем, несмотря на проведенные исследования, ряд вопросов остается не освещенным, а некоторые аспекты земской медицины в Пермской губернии требуют нового, более обстоятельного изучения. При этом ключевую роль должно сыграть существенное расширение источниковой базы исследований. По нашему мнению, все
перспективные направления по рассматриваемой проблематике могут быть действительно плодотворными только при условии многолетней кропотливой работы с архивными материалами: № 18, 375,
434 и др. Государственного архива Свердловской области (ГАСО),
№ 492 Государственного архива в г. Шадринске, № 40, 44 Государственного архива Пермского края (ГАПК).
В настоящее время актуальным является анализ опыта, накопленного земской медициной, который важен для организации современного здравоохранения, в руководстве которым должны учитываться элементы как общегосударственного, так и местного подхода. В
исследованиях, на наш взгляд, должно быть акцентировано внимание на процессе перехода к земской медицине, становление ее на уездном уровне. Более детально выявлен социальный состав, численность
и образовательный уровень медицинского персонала, а также показана динамика развития земской медицины в 12 уездах Пермской губернии.
В контексте региональной истории большой интерес представляет изучение деятельности земской уездной медицины губернии.
91
Изучение местной истории земства позволит выявить особенности
ее развития и проанализировать модель земского медицинского строя
на периферии Российской империи, что в свою очередь дополнит
общероссийскую земскую историю. Кроме того, исследование данной проблемы позволит поднять ряд актуальных на сегодняшний день
медицинских вопросов: организация врачебного труда, санитарный
надзор, бесплатность и доступность медицинской помощи.
Источники и литература
1. Веселовский Б. Б. История земства за 40 лет. В 4 т. – СПб., 1909–
1911. – С. 40.
2. Герасименко Г. А. Земское самоуправление в России. – М., 1990.
3. Голикова С. В. Детская смертность в Пермской губернии (вторая
половина XIX – начало XX в.): источниковедческий и методический
аспекты. – Екатеринбург, 2012.
4. Егоровская P. A. Земская медицина в Шадринском уезде Пермской
губернии с 1870 по 1910 гг. – Шадринск, 1912. – С. 116; Серебренников П. Н. Опыт медико-топографического описания г. Ирбита Пермской губернии. – СПб., 1885. – С. 54; Бертенсон Л. Санитарно-врачебное дело на горных заводах и промыслах Урала. – СПб., 1892. – С. 53;
Голубев П. А. 30-летие земства в Пермской губернии. – Пермь, 1900.
5. Заблудовский П. Е. Медицина в России в период капитализма. – М.,
1956; Страшун И. Д. Очерки истории русской общественной медицины. – М., 1965.
6. Левит М. М. Становление общественной медицины в России. – М.,
1974.
7. Мирский М. Б. Медицина в России XVI–XIX веков. – М., 1996.
8. Осипов Е. А., Попов И. В., Куркин П. И. Русская земская медицина. –
М., 1899.
9. Островкин Д. Л., Черноухов Э. А. Достижения и проблемы земской
медицины в зауральской сельскохозяйственной части пермской губернии на рубеже XIX–XX вв. // Региональная история, локальная история, историческое краеведение в предметных полях современного исторического знания. – Ижевск, 2012; Островкин Д. Л., Черноухов Э. А.
Становление земской медицины в зауральской сельскохозяйственной
части Пермской губернии в 1870-х гг. (на примере Ирбитского, Камышловского и Шадринского уездов) // Урал и Сибирь в контексте развития
российской государственности: Материалы Всероссийской научной
конференции «VI Емельяновские чтения». – Курган, 2012.
92
10. Петров Б. Д. Очерки истории отечественной медицины. – М., 1962;
Очерки истории русской общественной медицины (К 100-летию земской медицины): Сб. ст. – М., 1965; Карпов Л. Н. Земская санитарная
организация. – Л., 1964.
11. Пирумова Н. М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной
борьбе до начала XX в. – М., 1986.
12. Селезнева В. Т. Очерк по истории здравоохранения на дореволюционном Урале. – Молотов, 1955. – С. 37.
13. Черныш М. И. Развитие капитализма на Урале и Пермское земство. –
Пермь, 1959.
14. Шестова Т. Ю. Развитие здравоохранения уральских губерний (Пермской, Вятской, Оренбургской), 1864–1900. – Пермь, 2003. – С. 34.
93
Раздел 2.
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ
СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ
ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
К ВОПРОСУ О СТАНОВЛЕНИИ
СИСТЕМЫ СОВЕТСКОГО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
Т. В. Давыдова
Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский
университет им. И. П. Павлова
Санкт-Петербург, Россия
Государственная система здравоохранения России прошла длительный путь развития. Наша страна выступила пионером в организации системы государственного здравоохранения. В условиях реформирования национального здравоохранения Российская Федерация
на современном этапе столкнулась с теми же проблемами, которые
стояли перед молодой Советской республикой: угроза глобальных
эпидемий (ВИЧ, грипп, гепатит и т. п.), всплеск опасных социальных
болезней (туберкулез, сифилис, алкоголизм), сокращение продолжительности жизни, рост детской смертности и беспризорности, слабая контролируемость миграционных потоков, высокие показатели
эпидемических заболеваний.
В этой связи особую актуальность приобретает изучение отечественной государственной политики XX в. в области здравоохранения (особенно в первые десятилетия существования Советского государства), рассмотрение специфики эволюции его институтов и организационно-правового обеспечения, анализ как позитивного, так негативного опыта государственной политики в области правовой охраны здоровья населения.
Исследование основ формирования национальной системы здравоохранения XX в. необходимо начинать с базового периода становления советского здравоохранения, который датируется 1917–1921 гг.
94
[6, с. 12]. В данный период политика государства была направлена на
формирование и законодательное закрепление основ охраны здоровья граждан на локальном уровне, когда в кратчайшие сроки были
определены их форма и принципы.
В первые годы советской власти усилия правительства были
направлены на решение следующих вопросов: организация медикосанитарной службы в Красной армии, борьба с эпидемиями, создание сети государственных лечебно-профилактических учреждений
и аптек, охрана материнства и младенчества. Решение этих вопросов
в масштабах огромной страны было возможно только при наличии
государственной системы здравоохранения.
Работа по ее созданию началась уже в конце октября 1917 г.,
когда при Военно-революционном комитете Петроградского Совета
рабочих и солдатских депутатов был образован Медико-санитарный
отдел, главным комиссаром которого был назначен будущий нарком
здравоохранения Белоруссии, врач М. И. Барсуков [5, с. 316]. С ноября 1917 г. при местных советах стали создаваться Медико-санитарные отделы, а при некоторых Народных комиссариатах – Врачебные
коллегии.
В декабре 1917 г. Врачебные коллегии Народных комиссариатов
внутренних дел, путей сообщения и государственного призрения обратились к населению страны с воззванием «О борьбе с заболеваемостью, смертностью и антисанитарными условиями жизни». Это
обращение явилось первым программным документом Советского
государства в области медицинского дела [7, с. 44–45].
Следующим этапом явилось принятие Декрета СНК РСФСР
«О Совете врачебных коллегий», согласно которому уже через три
месяца после революции новая власть признает необходимым объединить медицинские коллегии всех комиссариатов и создает Совет
врачебных коллегий – высший государственный медицинский орган
в стране [5, с. 25]. В его состав вошли выдающиеся деятели земской
медицины: А. Н. Винокуров (председатель), Н. А. Семашко, З. П. Соловьев, И. П. Русаков, М. И. Барсуков, В. М. Бонч-Бруевич (Величкина), Е. П. Первухин и др.
На I Всероссийском съезде медико-санитарных отделов Советов, состоявшемся в июне 1918 г., по докладу Н. А. Семашко
95
«Об организации и задачах советской медицины на местах» была
сформулирована программа советского здравоохранения, которая в
мировой и научной литературе названа «моделью Семашко» [1, с. 71].
По докладу З. П. Соловьева и В. М. Бонч-Бруевич «Задачи и организация Народного комиссариата здравоохранения» съезд принял решение о создании нового органа управления медицинским делом в
РСФСР.
11 июля 1918 г. СНК РСФСР принял декрет «Об учреждении
Народного комиссариата здравоохранения РСФСР» [5, с. 45–46]. По
своей сути этот новый орган управления стал первым в мире министерством здравоохранения, а первым народным комиссаром здравоохранения России был назначен Н. А. Семашко, его заместителем —
З. П. Соловьев. На правах совещательных органов при Наркомздраве
были организованы Центральный медико-санитарный совет с участием представителей рабочих организаций и Ученый медицинский
совет, координировавший медицинскую науку [8, с. 50].
18 июля 1918 г. Совет народных комиссаров утвердил новый
документ «Положение о Народном комиссариате здравоохранения»,
определивший роль комиссариата в деле организации здравоохранения, его конкретные задачи и направления деятельности: 1) разработка и подготовка законодательных норм в области медико-санитарного дела; 2) наблюдение и контроль за применением этих норм и
принятие мер к их неуклонному выполнению; 3) издание общеобязательных для всех учреждений и граждан РСФСР распоряжений и
постановлений в области медико-санитарного дела; 4) содействие
всем учреждениям Советской республики в осуществлении медикосанитарных задач; 5) организация и заведование центральными медико-санитарными учреждениями научного и практического характера; 6) финансовый контроль и финансовое содействие в области
медико-санитарной деятельности центральных и местных медикосанитарных учреждений; 7) объединение и согласование медико-санитарной деятельности местных Советов депутатов [5, с. 48].
Положением было предусмотрено образование 5 специализированных отделов, подчиненных Наркомздраву: военно-санитарного,
выполняющего задания Военного и Морского комиссариатов в области медико-санитарного дела; гражданской медицины; страховой
96
медицины; школьно-санитарной медицины; путей сообщения с подотделами железнодорожных, водный путей, ветеринарного [5, с. 49].
Следовательно, задачи, возложенные на Наркомздрав, свидетельствуют о комплексном подходе к управлению медициной в стране,
показывают стремление государства унифицировать подходы в области медицинского дела на территории всей страны, независимо от
внешних факторов.
По мнению Д. В. Егоровой, первая структура Наркомздрава
РСФСР была объединительной, т. к. сконцентрировала в себе все существовавшие виды ведомственной медицины, что не соответствовало медицинской и санитарно-эпидемиологической ситуации в стране, когда центральной проблемой государственной политики в сфере
здравоохранения стала борьба с эпидемиями [3, с. 13]. Тем не менее,
управление медициной получило государственный характер, а централизация, государственное финансирование и государственное планирование обеспечили два новых качества медицины – бесплатность
и общедоступность.
Оценивая политику советской власти в области создания системы государственного здравоохранения, А. А. Голубев считает, что
большевики, не связанные условностями и традициями дореволюционной системы государственного управления, смогли в весьма короткий срок создать не имевший аналогов в мировой практике специализированный орган отраслевой компетенции [2, с. 6].
С одной стороны, процесс формирования государственных органов здравоохранения в данный период характеризовался постепенным упрощением. Образование Наркомздрава было обусловлено еще
и тем, что РСДРП(б) опиралась на идею приоритета государственной системы здравоохранения, которая при господстве плановой экономики позволяла реализовывать социальную программу правящей
партии. Для руководства этой системой нужен был самостоятельный,
не зависящий от других ведомств, наркомат.
С другой стороны, имелся целый ряд внешних обстоятельств и
факторов, подтолкнувших новую власть к учреждению Наркомздрава, т. к. его основной функцией в первые три года являлась санитарно-профилактическая деятельность в условиях сложнейшей эпидемиологической обстановки.
97
Это направление получило законодательное закрепление во второй Программе РКП (б) и многочисленных декретах и постановлениях СНК РСФСР (с 1917 по 1922 гг. СНК РСФСР принял более
100 декретов, направленных на борьбу с эпидемиями и профилактику заболеваний).
Таким образом, в рассматриваемый период в национальногосударственном правовом пространстве была создана уникальная и единственная в своем роде система здравоохранения, имеющая ярко выраженный общесоциальный и массово-доступный характер.
В последних исследованиях по истории государственного регулирования отечественного здравоохранения все чаще отмечается дискуссионность вопроса об общедоступности советской медицины и
ее классового характера. Например, Е. О. Рыбакова полагает, что законодательно декларируемый принцип классовости медицины не
соответствовал реальной практике медицинского обслуживания населения [6, с. 12]. Такого же мнения придерживается Д. В. Егорова,
подчеркивая, что классовость советской медицины носила формальный характер. Санитарно-профилактическая направленность мероприятий государственной политики в сфере здравоохранения в условиях сложной эпидемиологической обстановки требовала массового
охвата населения и не имела смысла в условиях классовой дифференциации, поэтому медицинская помощь предоставлялась максимально широким слоям населения [5, с. 13].
Источники и литература
1. Вялков А. И., Мирский М. Б., Щепин В. О и др. Основные направления развития лечебно-профилактической помощи населению // Здравоохранение России, XX век / Под ред. Ю. П. Лисицына, М. Е. Путина,
И. М. Ахметзянова. – Казань: Изд. центр «Кадры России, XX век»,
2006. – С. 66–150.
2. Голубев А. А. Правовое регулирование отечественного здравоохранения в 1917–1941 гг.: Автореф. … к. юр. н. – М., 2010.
3. Егорова Д. В. Правовая политика в сфере здравоохранения и правовая охрана здоровья населения в советском государстве (1917–1991 гг.):
Автореф. ... к. юр. н. – Саратов, 2011.
98
4. Кузьмин М. К. Историки медицины России в XX веке // Очерки истории медицины России XX века / Под ред. Лисицына Ю. П. – Казань,
2006. – С. 309–319.
5. Ленинские декреты по здравоохранению (1917–1921 гг.) / Сост.
А. И. Нестеренко. – М.: Медицина, 1970.
6. Рыбакова Е. О. Организационно-правовые основы системы советского здравоохранения (1917–1936 гг.): Автореф. … к. юр. н. – М., 2010.
7. Становление и развитие здравоохранения в первые годы советской
власти (1917–1924 гг.): Сборник документов. – М.: Медицина, 1966.
8. Шевченко Ю. Л., Щепин О. П., Филатов В. Б. и др. Государственная
политика и управление здравоохранением // Здравоохранение России,
XX век / Под ред. Ю. П. Лисицына, М. Е. Путина, И. М. Ахметзянова. –
Казань: Изд. центр «Кадры России, XX век», 2006. – С. 47–65.
БОРЬБА С ГОЛОДОМ И ЭПИДЕМИЯМИ
В 1921–1922 гг.
И. В. Чернышева
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
Неизбежными спутниками голода почти всегда являлись эпидемии. Возникновение эпидемий в голодные годы связано, с одной стороны, с тем, что ослабленный, истощенный человеческий организм
не в состоянии бороться с поступающими извне болезнетворными
микроорганизмами и погибает в борьбе с ними, с другой, – такое бедствие, как голод – следствие экономического кризиса, при котором
естественно ухудшаются санитарно-гигиенические условия, что приводит к возникновению и быстрому развитию эпидемий.
Первая мировая война, революции, гражданская война, продовольственная политика большевиков привели к массовому голоду в
России в 1921–1922 годах. Засуха и вызванный ею неурожай еще больше усугубили ситуацию. В районах, охваченных голодом (Поволжье,
Южный Урал, Северный Казахстан, Западная Сибирь, Юг Украины),
начались вспышки эпидемий тифа, холеры, малярии и цинги: «Тиф в
области вспыхнул летом 1921 г. и не прекращался в течение следующего года. Вслед за ним началась эпидемия холеры. Приехавшие из
Туркестана голодобеженцы привезли неизвестную в регионе маля99
рию. Здоровье людей, переживших голод, было подорвано. Существовал специальный термин «инвалиды голода» [5]. В Поволжье
голодающие люди ловили и ели степных грызунов, заражаясь от
них чумой [2].
Борьбу с эпидемиями советское правительство определило как
первоочередную задачу – сразу, как только пришло к власти. Для борьбы с эпидемиями и ликвидации антисанитарного состояния в Наркомздраве РСФСР был создан санитарно-эпидемиологический отдел,
который стал центральным органом по проведению противоэпидемических и профилактических мероприятий. Его возглавил гигиенист А. Н. Сысин. Отдел был ориентирован на работу с гражданским
населением: дезинфекцию одежды и белья, частных квартир и учреждений. Также действовали медико-санитарные советы, которые
участвовали в рассмотрении и обсуждении вопросов профилактики,
санитарного оздоровления, благоустройства и санитарного просвещения среди населения по вопросам личной гигиены, распространения листовок, плакатов, брошюр, рассказывающих о способах защиты от инфекционных болезней.
С 1919 по 1921 гг. партией и правительством было принято
18 декретов по борьбе с инфекционными болезнями: о мероприятиях по борьбе с сыпным тифом (28 января 1919 г.), о мерах борьбы с
эпидемиями (10 апреля 1919 г.), об обязательном оспопрививании
(10 апреля 1919 г.), о санитарной охране жилищ (18 июня 1919 г.),
о борьбе с сыпным тифом на Восточном и Туркестанском фронтах
(5 ноября 1919 г.), об обеспечении Красной Армии и гражданского
населения мылом (30 декабря 1919 г.), о санитарно-пропускных пунктах на вокзалах г. Москвы (13 мая 1920 г.), об обеспечении населения
Республики банями (30 сентября 1920 г.), о мероприятиях по борьбе
с заразными болезнями домашних животных (24 мая 1921), о санитарных органах Республики (15 сентября 1922 г.) и др.
Однако, несмотря на принимаемые меры, остановить эпидемии
не удавалось, т. к. сначала надо было ликвидировать голод. Интеллигенция, шокированная размахом катастрофы, решила обратиться к
советской власти с инициативой создания общественного комитета
по борьбе с голодом. В качестве посредника был выбран М. Горький.
У него также имелись связи в Европе, которыми писатель надеялся
100
воспользоваться: «Я – в августе – еду за границу для агитации в пользу
умирающих от голода. Их до 25 м [иллионов]... Всюду разводят холеру и дизентерию… Дети – дети мрут тысячами» [1].
Переговоры с Советами закончились успешно, и в июне 1921 года
группа агрономов, экономистов, университетских преподавателей,
общественных деятелей разных направлений объявила о создании
Всероссийского общественного комитета борьбы с голодом. Среди
первых членов этого комитета фигурировали видные экономисты
Н. Д. Кондратьев и бывший министр продовольствия Временного правительства С. Н. Прокопович, известная общественная деятельница
и журналистка Е. Д. Кускова, академики, писатели, врачи [9]. Всероссийский комитет помощи голодающим и должен был действовать
под эгидой Красного Креста. Комитет имел право добывать в России
и за границей продовольствие, фураж, медикаменты, распределять
помощь среди нуждающегося населения, пользоваться транспортными средствами для доставки этих продуктов, организовывать бесплатное питание, учреждать местные комитеты и отделения. Большевистские деятели рассчитывали при посредничестве комитета получить
помощь западноевропейских государств и США.
Через два месяца, как только первая партия продовольствия
от ARA поступила в Россию, все общественники, за исключением
двух человек, были арестованы ЧК и отправлены на Лубянку. Их обвинили во всевозможных контрреволюционных деяниях, что грозило смертной казнью. Общественников спасло вмешательство Ф. Нансена (известного полярника, а с 1921 года Верховного комиссара Лиги
Наций); выпущенные из тюрьмы они были высланы: кто за границу,
кто в отдалённые места родного отечества. Постановлением Президиума ВЦИК от 27 августа 1921 года общественная организация Всероссийский комитет помощи голодающим была распущена.
АРА – Американская ассоциация помощи, неправительственная
благотворительная организация, возглавляемая Эдгаром Гувером.
Весь штат АРА в России составлял двести человек, среди которых
были и профессиональные врачи, включая руководителя региональной службы полковника Уильяма Белла. Задача организации была
конкретна – поставить в регионы, где свирепствовал голод, продовольствие и лекарства, организовать столовые и пункты выдачи пай101
ков, предупредить возможную вспышку эпидемии, что на деле оказалось, не всегда было возможно. Проблема заключалась в том, что
выстраивавшиеся в очереди инфекционные больные заражали здоровых людей. Городские власти отказывались открывать в городах
походные кухни для пришлого сельского населения, опасаясь наплыва
голодающих в города, что могло осложнить и так непростую эпидемическую обстановку.
В 1921–1922 годах АРА спасла от голодной смерти 10,4 миллиона советских граждан, а сформированная Ф. Нансеном организация, объединявшая, главным образом, добровольные общества Красного Креста девяти европейских государств (Швеции, Голландии, Чехословакии, Эстонии, Германии, Италии, Швейцарии, Сербии и Дании) – 1,5 миллиона человек. Еще 220 тысяч голодавших выжили
благодаря активной помощи тред-юнионов, Католической миссии и
ряда других организаций [4].
Хотя сотрудники АРА и оказывали реальную помощь и существенную поддержку голодающим, причем, не только детям, как было обещано первоначально, но и голодающим взрослым, осенью 1921 г. голод захлестнул 33 губернии и области, где проживали 35–40 миллионов человек. По данным Центрального статистического управления
(ЦСУ), численность пострадавшего от неурожая населения в последние месяцы 1921 г. достигала 37 миллионов человек; по другим сведениям, зимой 1921–1922 г. голодали 32–33 миллиона человек [10].
В ноябре обиженный большевиками Горький заявил берлинским корреспондентам: «Я полагаю, что из 35 миллионов голодающих большинство умрет. На международную помощь в ее нынешних
формах я возлагаю очень мало надежд. Да она и не может предотвратить катастрофы. Гуверовская организация до сих пор не сумела оградить свои транспорты от нападений бандитов. Впрочем, одной американской помощи вообще недостаточно» [6].
Зарубежной помощи действительно не хватало, т. к. степень бедствия превзошла самые мрачные прогнозы. В первой половине 1922 г.
голод достиг максимальной интенсивности. Ему сопутствовали цинга и повсеместные вспышки сыпного, брюшного и возвратного тифа,
холеры и дизентерии. С усилением голода ухудшились санитарногигиенические условия. Это было также связано с тем, что хоронить
102
умерших было некому: «груды непогребенных трупов, сваленных в
амбары, сараи, каменноломные ямы и т. п. Трупы валяются на дорогах, немало их находится и в городе, покрытых пока снегом. Во многих местностях покойников закапывали сразу в снег. С наступлением
теплых дней трупы начнут разлагаться и служить источником страшной заразы, заражая воздух, почву и воду» [8].
Весной 1922 года врачи столкнулись с еще одной напастью. Болезнь, которая со временем получила условное название «септическая ангина», а позднее научно обоснованное – алиментарно-токсическая алейкия (АТА), возникала после употребления в пищу продуктов из перезимовавшего в поле зерна. Зерно, находясь под дождем или кратковременно под снегом, становилось токсичным и вызывало желудочно-кишечные заболевания. В 1922 году врачи наблюдали случаи «септической ангины» и отмечали частые геморрагические явления при 50–80 % смертности [3].
Официальные итоги массового голода и сопровождавших его
эпидемий стали достоянием гласности в 1923 г. По данным Наркомздрава, за два предыдущих года заболели сыпным тифом 2 034 395
жителей страны, возвратным тифом – 2 209 853, брюшным тифом –
721 655, холерой – 290 406 и оспой – 154 028 человек. Смертность
при сыпном тифе достигала 10 %, при возвратном тифе – 3 %, при
брюшном тифе – 8 %, а при холере и оспе – 45–50 %. В результате
соответствующих подсчетов получалось, что за два года «голодной
кампании» разбушевавшиеся эпидемии унесли жизни более 500 тысяч советских граждан [7].
Источники и литература
1. Архив А. М. Горького. Письмо М. И. Бенкендорф 13 июля 1921 г. –
М., 2001, т. XVI. – С. 48–49.
2. Добрейцер И. А. Чума на границах России в 1920–1921 гг. // Гигиена
и эпидемиология. – 1922. – № 1. – С. 97.
3. Зима В. Ф. Голод, медицина, власть: 1946–1947 годы // Отечественная история. – 2008 – № 1. – С. 118.
4. Калинин М. И. За эти годы. – Л., 1926, кн. 1. – С. 205.
5. Клишева В. А Голод 1921–1922 гг. в Удмуртии: причины и последствия // Известия Самарского научного центра Российской академии
наук. Т. 10. – 2008. – С. 188.
103
6. Последние Новости (Париж), 11. XI. 1921
7. Пять лет советской медицины. – М., 1923. – С. 121–130.
8. Синенко C. Здравоохранение в Башкирии 1914–1940 гг. // Белый щит. –
Уфа. – 2003.
9. Тополянский В. Год 1921-й: покарание голодом. Ч. 6. // Континент. –
2006. – № 130. – С. 67.
10. Экономическая жизнь, 2. IV. 1922.
РОЛЬ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ
В САНИТАРНОМ ПРОСВЕЩЕНИИ НАСЕЛЕНИЯ
В 20-е ГОДЫ ХХ ВЕКА
Е. В. Комиссарова
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
Анализ материалов региональной периодической печати показывает, что в период становления советской системы здравоохранения в 20-е годы ХХ века был накоплен ценный опыт организации
санитарного просвещения с целью формирования санитарной культуры населения.
Советская система здравоохранения на стадии становления в
1920–30-е годы продемонстрировала способность решать сложнейшие проблемы оздоровления нации. В первые годы советской власти, когда первоочередной задачей здравоохранения являлась борьба
с такими социальными болезнями, как туберкулез и венерические, с
детской смертностью и эпидемиями, зародились основные принципы формирования советской системы здравоохранения, к которым
относятся профилактика заболеваний и участие населения в медикосанитарной деятельности. Целью санитарного просвещения является формирование санитарной культуры населения, осведомленности
населения в вопросах гигиены и охраны здоровья и умения применять эти знания в своей практической деятельности [4].
Санитарное просвещение в 1920-е годы, носившее государственный характер, соответствовало состоянию науки того периода, являлось обязанностью каждого медицинского работника и проводилось
совместно с немедицинскими ведомствами и обществами. Большое
104
внимание уделялось формированию здорового образа жизни, пропаганде оздоровления труда и быта. Широкая санитарно-просветительная пропаганда среди населения, учитывая его малограмотность и невежество, велась в различных формах с использованием печати, устной пропаганды, средств наглядной агитации, выставок, кино и т. п.
Важную роль в формировании новой культуры и здорового образа жизни играла региональная периодическая печать. В г. Царицыне, расположенном в природном очаге многих инфекционных заболеваний и отличавшемся в начале ХХ века своим антисанитарным состоянием, вскоре после окончания гражданской войны в 1923–1925 гг.
издавался литературно-художественный, общественно-политический
и научно-популярный двухнедельный журнал Нижнего Поволжья
«Пламя». Анализ публикаций этого издания позволяет сделать вывод о том, что пропаганда здорового образа жизни являлась важной
составляющей культурной революции.
В издании были выделены специальные рубрики: «Гигиена и
здоровье рабочей семьи» и «Физическая культура». Авторами статей
были местные врачи. Многие статьи подписаны инициалами, но некоторых из них можно установить.
Постоянную рубрику «Физическая культура» вел Врач Г., вероятно, врач-терапевт Григорий Аверкиевич Гусев (1873–1938), выпускник медицинского факультета Казанского университета, в 1903 г. защитивший докторскую диссертацию на терапевтической кафедре
проф. Котовщикова, с 1905 г. – главный врач Царицынской городской
Александровской больницы, впоследствии – 1-й совбольницы (ныне
областная больница), в 1920 г. назначен заведующим лечебным подотделом Царицынского губздравотдела, основатель терапевтической,
физиотерапевтической и рентгеновской служб в Сталинграде, организатор здравоохранения [1, с. 22].
Смысл статей отражают выразительные названия и подзаголовки: «Нам нужно здоровое поколение. Оно будет, если молодежь будет заниматься спортом» [2, № 1, с. 11], «Туберкулез и физкультура»:
Наша задача – теперь же поднять физическую и духовную мощь страны. Одним из средств для этого является физическая культура… Игры
на вольном воздухе развивают в человеке инициативу, выносливость,
находчивость, сообразительность, чувство солидарности, взаимопо105
мощь и привычку к дисциплине. Необходимо поэтому всем рабочим,
особенно молодежи, научиться пользоваться гимнастикой, спортом
и играми для всестороннего развития силы своего тела, выносливости, трудоспособности и укрепления своего здоровья» [2, № 3, с. 13].
Многие публикации актуальны и в наши дни: «Как организовать кружок физической культуры»: «Вопросы о физкультуре вообще и в особенности об организации кружков физкультуры при клубах, на заводах и в профсоюзах являются сейчас в полном смысле
слова ударными» [2, № 2, с. 13]; «Влияние физических упражнений
на организм человека» [2, № 2, с. 13]; «Как следует организовать занятия по физкультуре на зимний период» [2, № 6, с. 12]; Психо-физическая гимнастика» [2, № 7, с. 8–9]; «Физкультура на дому. Правила
гигиены для занимающихся физкультурой» [2, № 6]. «Что должен
знать каждый рабочий, занимающийся физкультурой»: рекомендации
о выборе упражнений и образе жизни [2, № 8].
В статье «Игры – лучшее орудие физкультуры» Кулавский подчеркивает, что спортивные игры полезны во всех возрастах, в школах
им уделяется еще мало внимания [2, № 7].
Под рубрикой «Гигиена и здоровье рабочей семьи. Знайте причину ваших болезней и вы избавитесь от них!» печатались такие статьи,
как «Быт и социальные болезни», доступным языком говорящие несведущему читателю о таких проблемах, как туберкулез, венерические болезни, сифилис, тифы, бедствия социального характера – аборты, проституция, детская смертность. Доктор А. Ю. Бершицкий, первый главный врач Губернского кожно-венерологического диспансера,
открытого в Царицыне в 1923 г. [1, с. 129], в статье «Сифилис – народная болезнь» рассказывает об опасности распространенной в России
«дурной болезни», которой в год заболевало больше людей, чем чахоткой, и мерах лечения и предупреждения болезни [2, № 4, с. 12].
К азам санитарной культуры читателя в доступной форме приобщали статьи врача Е. А. Бессонова: «Что такое заразные болезни?» –
о путях передачи и клинической картине брюшного, возвратного и
сыпного тифов, холеры, дизентерии, малярии [2, № 3]; «Туберкулез –
социальная болезнь» [2, № 8]; «Чистота – залог здоровья». Он отмечает, что «Нигде эпидемии не собирают столь обильной жатвы, как у
нас, в России. В то время как в Западной Европе тифы, холера, оспа и
106
пр. являются одиночными заболеваниями, у нас обычный спутник
холодов – тиф, а с наступлением жары начинается холера. Улучшение условий жизни, соблюдение правил гигиены являются лучшим
оружием в борьбе с различными заболеваниями... Но в борьбе за чистоту мы можем достигнуть желаемых результатов только с участием
самого населения» [2, № 6, с. 11].
Специальные статьи посвящены рекомендациям по вопросам
самообразования и гигиене чтения.
Заметки в рубрике «Наука и техника» знакомят читателей с изобретенной в Англии новой рентгеновской трубкой, более безопасной
для пациента и врача, рассказывают о предложенном немецким врачом Эйсюром остроумном способе исследования внутренних органов человека при помощи камертона, случаях «воскрешения мертвых» [2, № 6, № 4].
Борьба за здоровый образ жизни являлась одним из аспектов
антирелигиозной пропаганды, так как многодневные рождественские и пасхальные праздники вели к пьянству, перееданию, прогулам
и увечьям. На борьбу с этими пороками были направлены многочисленные публикации молодежной газеты «Резервы», издававшейся в
Царицыне – Сталинграде в 1924–1928 гг. В борьбе за новый быт использовались «красная пасха», октябрины, красные свадьбы, народные гуляния и карнавалы, посиделки, «красные посиделки», клубные вечера танцев [3].
Один из уроков истории советского здравоохранения 1920-х годов состоит в мобилизации и интеграции усилий государства и общества в борьбе за здоровье народа.
Источники и литература
1. Воробьев А. Ф., Ежов Н. И. Развитие служб здравоохранения Царицына – Сталинграда – Волгограда и области. – Волгоград: Упринформпечать, 1994. – 384 с.
2. Пламя. – 1923. – №№ 1–8.
3. Чичеров И. Накануне рождества // Резервы. – 1927, 17 декабря. –
№ 117; Что надо делать в пасхальные дни // Резервы. – 1928, 13 апреля. –
№ 45.
4. Медицинское просвещение [Электронный ресурс]: – URL: http://www.
grandars. ru/college/medicina/sanitarnoe-prosveshchenie. html (дата обращения 28.08.2013).
107
КАМЫШИН – ГОРОД МИЛОСЕРДИЯ
А. А. Иванов
Камышинский историко-краеведческий музей
Камышин, Россия
В тяжелый час в году суровом,
Где смерть близка и боль остра,
И в госпитале военном нет ближе и роднее слова
Доктор, няня-сестра, сестра…
В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов врачи,
медсестры, санитары, просто жители города Камышина отдавали свои
знания и силы для лечения раненых. В первые же дни войны по заданию военкомата врач-педиатр Анастасия Григорьевна Вязова приступила к организации трех эвакуационных госпиталей. Первый из них
(№ 1588) на 800 мест был оборудован в нынешней школе № 4. Второй госпиталь (№ 3257) на 500 мест с 8 августа начал оборудоваться
в гостинице на Базарной площади (ныне – площадь Павших борцов).
Третий госпиталь (№ 1092) на 1000 мест был открыт в декабре 1941
года в здании медицинской школы. Отдельно хотелось бы рассказать
о госпитале № 1588, первом и самом крупном медицинском учреждении, находившемся в здании школы № 4 (в прошлом – Реальное
училище). Отметим, что в этом здании в свое время уже дважды располагались госпитали: в годы Первой мировой войны и гражданской
войны. С 1941 по 1951 годы в нем располагались три эвакуационных
госпиталя: с 8 июля 1941 года по 23 февраля 1943 года – госпиталь №
1588, с июня 1943 года по май 1944 года – № 5767, с мая 1944 года по
сентябрь 1951 год – госпиталь для немецких военнопленных № 5772.
На первом этаже были оборудованы палаты для легкораненых, столовая, аптека. На втором этаже – хирургическое отделение для раненых в грудную клетку и брюшную полость. В каждой операционной
стояло до трех операционных столов, и одному хирургу часто приходилось проводить операцию сразу на трёх столах, перемещаясь от
одного к другому. На третьем этаже размещались раненые в голову.
Там же располагался красный уголок, с библиотекой и актовым залом для собраний, концертов, кинопросмотров.
108
Госпиталями заняли все крупные здания города: школы, гостиницы, вокзал. Даже отмели от бывшей Дмитриевской крепости напоминают нам о том, что в сороковые военные годы здесь располагались
госпитали военно-воздушных сил военно-морского флота, полевые
передвижные плавучие госпитали. На территории школы № 1, в здании бывшего детского садика, располагалась столовая для госпиталей
города. Всего в годы войны на территории города было развёрнуто
около 50 госпиталей. Судьба некоторых из них была трагичной. В бараках-общежитиях на территории лесозавода № 5 размещался госпиталь 3246. Но просуществовал он всего 15 дней. В один из налетов
вражеской авиации от госпиталя ничего не осталось. Госпитали из
центральных районов страны, эвакуированные в тыл, также временно
располагались в Камышине, а затем отбывали дальше в тыл.
Уже 24 августа 1941 года в Камышин прибыл первый эшелон с
ранеными, которые были размещены в госпитале № 1588. Из воспоминаний медсестры А. Михайловской: «Когда я услышала первые
стоны раненых бойцов, мы, молодые сестры, растерялись при виде
такого большого количества ран и крови». А бойцы прибывали и прибывали – израненные, искалеченные, обожженные. Врачи, медсёстры и санитарки отдавали все силы, чтобы поднять на ноги раненых.
Хрупким девушкам приходилось таскать тяжёлые носилки. Операции тяжелораненых не прекращались и во время воздушной тревоги.
Взрывной волной выбивало стёкла в операционной, а врачи и медсёстры, прикрывая собой рану, чтобы туда не попадали куски штукатурки, продолжали оперировать. Весь медицинский персонал, не досыпая и не доедая, работал днем и ночью. А скольким бойцам прямо
в операционной отдавали медики свою кровь, тем самым спасая их
от верной смерти! Нина Викторовна Бескаравайная, работник Райздравотдела, не стояла за хирургическим столом, она была организатором бесперебойной работы госпиталей, в этом была ее заслуга. За
время войны Нина Викторовна сдала более сорока литров крови, спасая раненых бойцов и командиров, за что, по решению президиума
Международного Красного Креста, была награждена специальной
медалью Н. И. Пирогова.
Первоначально раненых встречали сортировочные пункты, куда
их свозили от санитарных поездов с железнодорожного вокзала, прис109
таней и прямо с пыльных проселочных дорог всеми видами гужевого и моторного транспорта. Эвакуационные приемники размещались
в школе № 5 (ныне – Ремонтно-строительное управление Комитета
по образованию города Камышина) и в школе № 6 (ныне – Детская
эколого-биологическая станция). Весь поток раненых с переднего края
направлялся сюда. Врачи эвакоприемника лечением раненых не занимались, а только проводили сортировку раненых. Для прибывающих раненых в госпиталях не хватало палат, одежды, коек и многого другого. В сентябре 1942 г. городской комитет рассмотрел вопрос
«О шефской помощи госпиталям» – по закреплению за лечебными
учреждениями производственных предприятий. Так, сотрудники стеклотарного завода переоборудовали ведомственный дом-ясли под госпиталь № 5066: расширили пищеблок, вместо печного отопления
провели центральное, усилили электрическую часть под медицинское оборудование. Практически все предприятия последовали этому примеру, и на своих территориях оборудовали помещения под госпитали. Нефтебаза подготовила отдельное помещение под госпиталь
№ 3243 и обеспечила его транспортом, на консервном заводе открылся
госпиталь № 5070. Остальные предприятия в качестве шефов были
прикреплены к разным лечебным заведениям: сотрудники ухаживали за ранеными, кормили, чинили и стирали белье. Например, работники станции Камышин выстирали 700 единиц белья, 59 простыней.
Кормить и перевязывать раненых помогал весь город. Жители даже
приносили в палаты комнатные цветы и посуду. Школьники дарили
раненым вышитые кисеты, носки, помогали бойцам писать письма,
выступали с концертами, собирали в питомнике сосновую хвою для
витаминного напитка. Горожане сдавали для нужд госпиталей и свои
утюги: ежедневное проглаживание белья было необходимым средством дезинфекции. Силами творческих художественных коллективов ставились в госпиталях спектакли и концерты. Полюбились камышанам, раненым, проходившим лечение в госпиталях, постановки Областного театра музыкальной комедии, который был эвакуирован в наш город.
В период Сталинградской битвы город часто бомбили. Иногда
немецкие самолеты пролетали над госпиталем, сбрасывали бомбы.
Здание уцелело, но внутри пострадал санпропускник и были разби110
ты стекла в рамах, а в парикмахерской – зеркала. Однажды взрывом
ранило медицинскую сестру и убило лошадь. Обычно в летнее время
легкораненые брали одеяла и уходили в степь, на бахчи, а тяжелораненые оставались в госпитале с медперсоналом. Раненых прибывало
все больше и больше. Им не хватало места ни в палатах, ни в коридорах. Бойцов клали на солому, постеленную прямо на земле перед госпиталем. Только тяжелобольных удавалось поместить в палаты. Медикам тяжело было смотреть на страдания людей, но поделать они
ничего не могли.
Зимой 1943 года в Камышине был развёрнут спецгоспиталь для
военнопленных. Теперь пришлось оказывать помощь тем, кто ещё
вчера убивал наших соотечественников. И медицинские работники
до конца выполняли свой долг, сохраняя верность нравственным принципам.
Тысячи фронтовиков вспоминали добрым словом наш город. В
камышинских госпиталях проходили лечение поэт Евгений Долматовский, писатель Василий Гроссман, полковник Иван Михайлович
Афонин, бывший командир 333-й стрелковой дивизии, формировавшейся в нашем городе.
Источники и литература
1. Книга памяти. – Камышин, 1995.
2. Кузнецова Л. Очерки о провинциальной медицине г. Камышина. –
Камышин: Камышинская типография, 1999. – 224 с.
3. Шамаев В. За право жить. – Камышин, 2008.
111
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ НАУЧНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АКАДЕМИКА
А. А. БОГОМОЛЬЦА В ПЕРИОД ЭВАКУАЦИИ
ИНСТИТУТА КЛИНИЧЕСКОЙ ФИЗИОЛОГИИ
АН УССР В БАШКОРТОСТАН
С. Н. Яцкевич
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского, Саратов, Россия
После начала Великой Отечественной войны в нашей стране
была проведена коренная перестройка работы научно-исследовательских институтов медицинского профиля, направленная на разработку новых лекарственных препаратов, оказывающих более выраженный терапевтический эффект, направленный на быстрейшее выздоровление и возвращение в строй раненых и больных военнослужащих Красной Армии, а также пациентов из гражданских лиц.
Являясь научным и административным руководителем Института клинической физиологии АН УССР, находящегося в эвакуации
в г. Уфа, А. А. Богомолец активно занимался продолжением научных
исследований, начатых накануне войны еще в Киеве. Он и его сотрудники активно работали и внедряли новый метод воздействия на
соединительную ткань посредством антиретикулярной цитотоксической сыворотки (АЦС) как специфического средства патогенетической терапии при лечении ран, огнестрельных переломов и ряда инфекционных заболеваний. Действие АЦС сначала изучалось на лабораторных животных. Первые экспериментальные исследования
показали, что она в малых дозах способна усиливать защитные функции соединительной ткани и в несколько раз повышать выработку
антител, а также усиливать активность фагоцитоза бактерий.
Необходимо отметить, что экспериментальная база для разработки учения о роли ретикулоэндотелиальной системы в формировании механизмов адаптации и резистентности организма формировалась еще в лаборатории кафедры общей патологии Саратовского университета (1924), возглавляемой А. А. Богомольцем [1].
112
Предложенная им методика стимуляции малыми дозами АЦС
пластической функции соединительной ткани выявлялась в опытах
на кроликах значительным ускорением срастания костных отломков
и развитием мощной костной мозоли.
При заражении белых мышей возвратным тифом выявилась возможность введением стимулирующих доз АЦС сохранить жизнь 75 %
животных; мыши, не получившие сыворотки, все погибли.
После многочисленных научных исследований на животных,
позволивших твердо установить стимулирующее влияние малых доз
АЦС на соединительную ткань, А. А. Богомолец предпринял дальнейшее изучение этого метода в клинике различных заболеваний человека. С этой целью им была использована сыворотка лошади, иммунизированной селезенкой и костным мозгом человека, практически здорового, погибшего в результате несчастного случая.
Применение АЦС в клинической практике показало, что она
усиливает защитные функции соединительной ткани при ряде местных и общих инфекционных процессов. Особенно хорошие результаты наблюдались в случаях раннего применения сыворотки при генерализованной хирургической инфекции, при легочных нагноениях и послеродовой инфекции, когда сопротивляемость организма и
защитные функции его соединительной ткани еще не истощены. Кроме того, ее весьма благоприятное действие отмечалось при сыпном
тифе, бруцеллезе, хронических нейроинфекциях и при других хронических воспалительных процессах (тонзиллите, ларингите, кератите и некоторых хронических дерматозах).
С целью улучшения трофической функции соединительной ткани и создания предпосылок к скорейшему заживлению АЦС успешно применялась при лечении язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки.
Накопленный опыт практикующими врачами и сотрудниками
Института клинической физиологии (более 2500 клинических наблюдений) позволили обобщить полученные результаты исследования и
разработать противопоказания к применению АЦС в случаях, когда
резко истощена физиологическая система соединительной ткани. Это,
прежде всего, поздние стадии сепсиса, хроническое течение ревматизма, период кризиса при острых инфекциях, острые эндокардиты
113
и миокардиты, нефриты, аллергические состояния (бронхиальная
астма) и экссудативные формы туберкулеза.
По инициативе и под руководством академика А. А. Богомольца
в наиболее тяжелые годы войны в г. Уфе с 1 по 14 июля 1942 г. была
проведена научная конференция на тему: «О лечебном действии антиретикулярной цитотоксической сыворотки», в которой приняли
участие профессора-клиницисты 1-го Московского, Киевского, Харьковского, Башкирского медицинских институтов, врачи 43 эвакогоспиталей, расположенных на территории Башкирской АССР и Челябинской области. На конференции было заслушано более 40 научных докладов и содокладов в фиксированных прениях [3].
В представленных материалах докладов показан несомненный
терапевтический эффект при применении антиретикулярной цитотоксической сыворотки в условиях военного времени в лечебной практике эвакогоспиталей и гражданских лечебных учреждениях при открытых, закрытых и особенно длительно не срастающихся переломах костей, долго не заживающих и инфицированных ранах, отморожениях и ожогах II и III степени. Получены хорошие результаты лечения при ряде инфекционных заболеваний: сыпной тиф, пневмония
и абсцесс легких, тонзиллиты и др.
По окончанию работы конференции была принята резолюция, в
которой указывалось, что широкое использование врачами АЦС в
лечебной практике позволяет значительно сократить сроки пребывания больных и раненых в стационаре. С целью бесперебойного поступления препарата в лечебную сеть было рекомендовано организовать ее производство в Московском и Уфимском отделениях Института им. И. И. Мечникова и в Башкирском санитарно-бактериологическом институте.
Многолетний научный труд ученого был высоко оценен государством. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января
1944 г. академику А. А. Богомольцу было присвоено звание Героя
Социалистического Труда. В Указе было написано: «За выдающиеся
заслуги в области науки, за создание ценнейших препаратов для лечения ран и переломов костей».
Своеобразным отчетом по итогам научных исследований, проведенных сотрудниками Института клинической физиологии по изу114
чению системы соединительной ткани, стало выступление А. А. Богомольца на второй сессии АМН СССР (1945). В обстоятельном докладе «Значение реактивности организма в вопросах восстановительной терапии» он особо отметил, что для общей и местной реактивности организма имеет значение состояние физиологической системы соединительной ткани, выполняющей в организме трофические,
пластические и защитные функции. Этим, по-видимому, и объясняется ее выраженный лечебный эффект АЦС [2].
Таким образом, научные исследования по разработке новых и
эффективных методов лечения при переломах длинных трубчатых
костей, инфицированных ран, ожогов и ряда инфекционных заболеваний, проводимые сотрудниками института под руководством
А. А. Богомольца в годы Великой Отечественной войны, внесли существенный вклад в практическую медицину, позволили значительно сократить сроки терапии и период реабилитации.
Источники и литература
1. Моррисон В. В., Нуштаев И. А. Академик Александр Александрович Богомолец (к 125-летию со дня рождения). – Вестник РАМН. –
2006. – № 8. – С. 51–53.
2. Осипов А. В., Завьялов А. И. Научная деятельность А. А. Богомольца в годы Великой Отечественной войны // Материалы 1-й Международной научно-практической конференции по истории медицины, посвященной 120-летию со дня рождения засл. врача РСФСР Н. Н. Бейтерякова и 80-летию со дня рождения проф. М. Б. Мирского. – Уфа,
2011. – С. 149–151.
3. Тиханин А. С., Осипов А. В., Завьялов А. И. Научно-практический
вклад академика А. А. Богомольца в разработку и внедрение лекарственных препаратов в лечение раненых и больных в годы Великой
Отечественной войны // Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Саратов, 2011. – С. 135–138.
115
ИНФЕКЦИОННАЯ СЛУЖБА г. ИВАНОВО
В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
О. В. Тюрина
Ивановская государственная медицинская академия
Иваново, Россия
Вероломное нападение на нашу страну фашистской Германии
нарушило мирные планы советских людей. С июня 1941 года остановилось строительство новых корпусов в открытой в 1930 г. в
г. Иваново многопрофильной городской больнице № 1, в которой
было развернуто современное по тому времени инфекционное отделение на 295 кроватей. С началом войны ухудшилось положение
с кадрами: многие врачи, медицинские сестры, санитарки, хозяйственные работники ушли на фронт. Оставшиеся в инфекционном
отделении 6–7 человек работали с огромной нагрузкой, фактически
находясь на казарменном положении. Сразу же была проведена реорганизация работы больницы. В одну ночь подготовлено отделение на 120 коек для сыпнотифозных больных. Зимой 1942 г. в городе вспыхнула эпидемия сыпного тифа, которую благодаря профессионализму врачей удалось быстро локализовать и успешно ликвидировать. В связи с ограниченными средствами и невозможностью
своевременной вакцинации всего медицинского персонала больницы тяжело переболел сыпным тифом врач инфекционного отделения, заразились также медицинская сестра и две санитарки, перенесшие болезнь в легкой форме.
Сложности в работе отделения были вызваны не только наплывом больных, но и возросшими трудностями с медикаментозным обеспечением, организацией питания. Большую работу в этом направлении проводила детская клиника. Из заменителей готовили питательные смеси и настои. Использовали свеклу и рожь, хвою, ягоды малины
и черной смородины. Изготавливали также крахмал, картофельный сок.
Практически существовало целое витаминное отделение под руководством врача-биохимика. Овощи выращивали в совхозе, расположенном в местечке Горино, а ягоды собирали на территории больницы.
Серьезной нагрузкой для всех был прием и обслуживание инфекционных больных, выявленных среди эвакуированных. В годы
116
войны Ивановская область приютила десятки тысяч советских граждан, эвакуированных с прифронтовых и захваченных немцами территорий. Для решения неотложных проблем, возникавших при следовании эвакуированных железной дрогой и рекой Волгой, в Ивановской области были образованы два эвакопункта: первый – в Иванове на ст. Сортировочная и второй – на пристани в Кинешме. При
эвакопункте в Иванове были образованы общежитие на 200 человек,
столовая с пропускной способностью 1500–2000 человек в сутки и
больница на 50 коек. Всего через Ивановский эвакопункт с 1 июля
1941 года по 1 января 1942 г. прошло 418 эшелонов с общим количеством 381 тыс. человек, среди которых было 131450 детей. В Ивановской области были расселены около 75 тыс. человек. Во второй половине января 1942 года в область стали поступать жители блокадного
Ленинграда, эвакуированные по льду Ладожского озера. Непосредственно по прибытии жители Ленинграда подлежали расселению в
укрупненные помещения – приемники, где они до 10 дней должны
были находиться под специальным надзором врачей и пройти санобработку. В этот период им полагалось трехразовое питание и предоставлялась возможность для отдыха. Первая партия эвакуированных
ленинградцев эшелоном прибыла на станцию Иваново 31 января 1942 г.
Больные размещались по всем больницам города и общежитиям фабрик. Только в больницах г. Иваново были размещены 1406 человек,
из которых 187 умерли. Леонид Модестович Кибардин, главный врач
первой городской больницы, позднее вспоминал: «Работа с эвакуированными ленинградцами, перенесшими ужасы блокады и длительный голод, была тяжелой не столько в физическом, сколько в психическом отношении. Часть персонала, наиболее слабонервная, молила освободить их от ухода за ленинградцами, ибо угнетающее впечатление производили эти живые трупы, и было действительно больно
и мучительно на них смотреть». Особенно «тяжелые» эшелоны следовали с учениками ремесленных училищ г. Ленинграда. Только с
одного такого эшелона 8 февраля было снято 250 больных ребят, а
13 марта – еще 135 подростков. Большинство из них были на грани
истощения, с отмороженными нижними конечностями, поэтому требовалась немедленная стационарная медицинская помощь. Всего же
из ремесленных училищ блокадного Ленинграда в Ивановскую об117
ласть прибыли 3500 учащихся. Больничный персонал дежурил на
вокзале на пункте по приему эвакуированных и их распределению.
Кроме того, сотрудники инфекционного отделения оказывали помощь
в заготовке топлива, овощей, постоянно в свободное время работали
в совхозе. Врачи отделения постоянно консультировали в других стационарах и госпиталях, в том числе и временных. Ввиду крайне напряженной эпидемической обстановки в городе в 1942 г., нарастающей заболеваемости сыпным тифом, кишечными инфекциями, высокой заболеваемости детскими воздушно-капельными инфекциями
для обслуживания инфекционных больных дополнительно были развернуты койки в помещениях бань, в яслях, бывшем Доме крестьянина [1].
Несмотря на тяжелые условия работы, научная мысль не оставалась в стороне. Врачами было сделано немало научных сообщений, докладов, напечатан ряд работ. В 1943 г. на базе инфекционного
отделения была организована кафедра детских инфекций, которую
до 1959 г. возглавлял профессор С. Д. Носов, прошедший путь от
рядового врача до крупного ученого, впоследствии избранного членом-корреспондентом АМН СССР, удостоенного звания «Заслуженный деятель науки РСФСР», лауреата Государственной премии.
С. Д. Носов вспоминал о работе инфекционного отделения в годы
войны: «На фоне общего героического подвига советского народа,
все, что делалось в нашей больнице, выглядит очень скромно. Но
когда вспоминаешь все это, то говоришь: а все-таки это был маленький подвиг спаянного коллектива, отражавший общий патриотический подъем душевных сил народа» [2]. Приказом НКЗ СССР от
8 декабря 1943 года «За успешное проведение противоэпидемических мероприятий и широкую организацию медицинского обслуживания трудящихся Ивановской области» знаком «Отличник здравоохранения» были награждены 16 медицинских работников.
Источники и литература
1. Государственный архив Ивановской области (ГАИО). Ф. 31. Оп. 9.
Д. 18. Л. 54–56.
2. О. В. Тюрина, К. Е. Балдин, Е. К. Баклушина и др. История здравоохранения Ивановской области. – Иваново, 2011. – 207 с.
118
ВКЛАД МЕДИКОВ
ПРИФРОНТОВОГО ДАГЕСТАНА
В ПОБЕДУ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Ф. М. Османова, А. Н. Гасанов, А. А. Гасанова
Дагестанская государственная медицинская академия
Махачкала, Россия
Великая Отечественная война круто изменила налаженную
жизнь Дагестана. Вся деятельность работников здравоохранения
Дагестана была подчинена требованиям военного времени. Особенно тяжелым оказался 1942 год. Тыловые районы страны в начальный
период войны столкнулись с гигантскими масштабами эвакуации.
Всего из западных районов, которым грозила оккупация, было эвакуировано до 25 миллионов человек. Дагестан стал центром миграционных процессов, это создавало обстановку, опасную угрозой возникновения инфекционных вспышек. В связи с этим Наркомздрав
республики М. С. Яникиан перестраивает систему организации медико-санитарного и противоэпидемиологического обеспечения. В
Махачкале и других городах и районах создаются санитарно-контрольные пункты, разворачивается сеть эвакогоспиталей. Эту службу
возглавляет заместитель Наркома здравоохранения республики военный врач II ранга О. В. Бароян, а с 1943 г. – С. Ю. Алибеков. Эвакогоспитали развернуты во всех городах, для них выделены самые лучшие здания. Только в 1942 г. госпитальная сеть Дагестана насчитывала около 15 тысяч коек.
Разгром немцев под Сталинградом в ноябре 1942 г. положил начало изгнанию их из Северного Кавказа. Махачкала из прифронтового города превращается в тыловой. Ситуация в целом по стране в это
время была критической. Осенью и зимой 1942 г. стране грозил настоящий эпидемический пожар. Увеличилось число больных сыпным,
брюшным и возвратным тифами, а также дизентерией. Постановлением Государственного комитета обороны от 2 февраля 1942 г. во
всех республиках, краях, областях, городах и районах были созданы
чрезвычайные противоэпидемические комиссии, наделенные широкими полномочиями. Прокуратуре предписывалось привлекать к строгой ответственности нарушителей санитарного порядка.
119
Под постоянным контролем медиков находились железные дороги. Проходящие по ним поезда и эшелоны систематически проверялись на 275 санитарно-контрольных пунктах. Только за 10 месяцев
1943 г. было осмотрено в стране 121 169 поездов, около 2 миллионов
вагонов, почти 20 миллионов пассажиров. Санитарную обработку в
специальных санпропускниках прошли более 5 миллионов человек.
Главной угрозой здоровью был сыпной тиф, для предупреждения
которого использовали сыпнотифозную вакцину, разработанную в
1942 году профессором М. К. Кронтовской. Проводились комбинированные прививки поливакциной против брюшного тифа и столбняка, разработанной в нашей стране. Против брюшного тифа в 1941 г.
привили почти 15 миллионов человек, в 1942 году – 19 миллионов,
в 1944 году – почти 20 миллионов.
Сложной и многогранной оказалась в годы войны и задача предотвращения вспышек особо опасных инфекций в Дагестане, особенно в отношении холеры. Приходилось учитывать неблагоприятное историко-эпидемиологическое прошлое этой болезни в горном
крае. Из описанных в мировой литературе шести пандемий холеры,
прокатившихся по всему земному шару, дореволюционную Дагестанскую область коснулись три. Кроме того, следовало учитывать стратегическое положение Дагестана, а именно близость фронта, концентрацию на территории республики больших масс населения. Надо
отдать должное главному патологоанатому отдела эвакогоспиталей
Наркомздрава ДАССР доценту Н. Л. Водоносу, который сыграл важную роль в своевременном распознавании и диагностике особо опасной инфекции. В августе 1942 г. на вскрытии трупа, поступившего
без диагноза, Н. Л. Водонос диагностировал холеру. Принятые в экстренном порядке меры помогли быстро ликвидировать вспышку. А
ведь в условиях военного времени с его тяжелыми последствиями и
миграцией населения холера могла сыграть роль «оружия массового
уничтожения».
Основная тяжесть по приему раненых падала на госпитали
Дагестанской республики. В Грозном и Орджоникидзе госпитали
были свернуты и эвакуированы вглубь страны. Когда бои шли у
Моздока, раненые в эвакогоспитали Махачкалы поступали прямо
с поля боя. В 1943 г. и позже, когда наши госпитали оказались уже
120
в глубоком тылу, стали поступать контингенты наиболее тяжелых
раненых, нуждающихся в длительном лечении. Только за 1944 г.
через госпитали республики прошли свыше 30 тыс. раненых и
больных, проведено 14262 операции, 16566 переливаний крови.
Из 134900 раненых, прошедших курс лечения в эвакогоспиталях
ДАССР с июня 1941 по 1 июня 1945 года, 103398 человек, или
более 75 %, возвратились в строй.
Огромен вклад и Дагестанского медицинского института в борьбу за жизнь раненых фронтовиков. Вот список работников института, возглавивших госпитальные службы республики и активно в них
участвовавших: Яникиан М. С. – нарком здравоохранения республики в годы войны (до 1 июня 1943 г.), Серенко А. Ф. – начальник ЭГ
в Дагестане и Махачкале, Нахибашев М. Ю. – начальник ЭГ в Дербенте, Максудов М. М. – начальник челюстно-лицевого отделения
ЭГ № 3187, доцент Водонос Н. Л. – главный патологоанатом ЭГ Дагестана, доц. Борщевская Л. М. – консультант-терапевт Буйнакских
госпиталей, профессор Байрашевский О. А. – председатель курортной секции госпиталей Дагестана, доцент Акаев С. И. – начальник
ЭГ в Буйнакске, профессор Розен Д. Н. – начальник ЭГ № 3187, доцент
Цанов А. И. – ведущий хирург ЭГ, профессор Владимирцев С. И. –
ведущий хирург ЭГ в Дербенте, доцент Бабенин И. Г. – хирург ЭГ,
профессор Маклецов П. Ф. – ведущий хирург ЭГ, Аскерханов Р. П. –
хирург ЭГ, доцент Ваулин Г. В – начальник станции переливания крови
Дагестана, доцент Некрасов С. М. – ведущий хирург ЭГ, профессор
Ризвиш С. И. – главный хирург ЭГ Дагестана, доцент Еремина А. А. –
хирург ЭГ № 4651, ассистент Корабицина Е. Г. – врач ЭГ, Рзаева Ф. Г. –
военврач Дагвоенкомата, профессор Божовский В. Г. – консультант
ЭГ Дагестана, Чернявская Г. Л. – военврач ЭГ, ассистент Журавская Н. В. – начальник лечебного отдела госпиталей НКЗ ДАССР,
доцент Лихтенштейн В. А. – начальник нейрохирургического отделения ЭГ № 3187, профессор Мордвинкин Н. Ф. – консультант ЭГ
Дагестана, профессор Подварко А. Г. – главный инфекционист, эпидемиолог ЭГ Дагестана, профессор Чудносоветов В. А. – главный
отоларинголог ЭГ Дагестана, профессор Доброхотов М. С – главный
невропатолог ЭГ Дагестана, ассистент Кубышкин П. Е. – начальник
ЭГ, Моргулис Г. М. – начальник ЭГ в Буйнакске и др.
121
Среди работников фронтовых госпиталей страны были: Кышмытов В. В., Халилов И. Х-М., Супоницкая Ф. М., Аликберов С. Г.,
Билалов И. М., Магомедов Б. М., Магомедов М. И., Векслер Я. И.,
Аллахвердов Э. М., Азнаурянц Б. З., Курдюмов Н. А., Михайловский М. С., Цадкин А. Е., Смирнова З. А., Кушелев Л. А., Новикова Т. П., Лазутина В. Н., Джамполадова В. П. и др.
Сражались на фронтах Великой Отечественной: Масуев А. М.,
Кудаев Т. М., Шаулов Д. Д., Магарамов А. А., Куликов Ю. Я., Кобченко П. Г., Евдокимов А. С. и др. Не вернулись с войны 45 сотрудников
и выпускников Дагестанского медицинского института.
В самые тяжелые военные годы во главе института были ректоры Иван Иванович Шаров и Могуч Сергеевич Яникиан. Благодаря
их самоотверженному труду Дагестанский медицинский институт
достойно справился с тяжестью военных лет.
В годы Великой Отечественной войны медики нашей огромной
страны вернули в строй более 17 млн. раненых солдат и офицеров.
Весомую лепту внесли в это благородное дело и медики Дагестана.
Источники и литература
1. Аликишиев Р. Ш. Очерки по истории здравоохранения Дагестана. –
М.: Медгиз, 1958. – 176 с.
2. Кириленко Г. В. Война на пороге Дагестана. 1942–1943 гг. Военноисторические очерки. – М., 2005. – 343 с.
3. Первый научно-оборонный съезд врачей эвакогоспиталей НКЗ
ДАССР / Под ред. О. В. Бароян. – Махачкала, 1942. – 271 с.
4. Сборник научных трудов врачей эвакогоспиталей Наркомздрава
ДАССР. Т. 1. / Под ред. С. И. Ризвавш. – Махачкала: Даггосиздат,
1943. – 298 с.
5. Труды Дагестанского государственного медицинского института.
Т. 4. / Под ред. С. Ю. Алибекова. – Махачкала, 1948. – 416 с.
122
К ИСТОРИИ РАЗРАБОТКИ
ТИТРАЦИОННОЙ АЛЛЕРГИЧЕСКОЙ ПРОБЫ
ДЛЯ ДИАГНОСТИКИ БРУЦЕЛЛЕЗА
И. Э. Ляшенко
Оренбургская государственная медицинская академия
Оренбург, Россия
Обращаясь к научным инновациям более чем полувековой давности, мы поставили перед собой цель определить приоритет ученого в области проводимых им исследований – теоретические и практические разработки диагностики бруцеллеза, и показать, что было
привнесено нового в научную мысль и медицинскую практику в середине ХХ века.
Материалом для анализа послужили документы Государственного архива Оренбургской области и архива фундаментальной библиотеки Оренбургской государственной медицинской академии. Представленные материалы содержат сведения о новом способе диагностики бруцеллеза, разработанном на кафедре медицинской микробиологии Оренбургского государственного медицинского института в
период 50–60 гг. ХХ века.
Несмотря на то, что бруцеллез как зоонозная инфекция был известен издавна, Оренбургские врачи и ветеринары встретились с этой
инфекцией в 1928–1929 гг. [5, с. 3]. Анализ сведений о заразных болезнях, зарегистрированных по карточной системе за 1913 и 1914 гг.,
показал, что бруцеллез в списке инфекционных заболеваний как эпидемического (группа I), так и неэпидемического характера не значится [1, 3]. Тем не менее, в 1950-е годы в силу как объективных, так и
субъективных причин инфекция получила широкое распространение
среди животных, а также сельских и даже городских жителей [5].
Диагностика бруцеллеза у людей встречала известные сложности в связи с тем, что наиболее часто применяемые в тот период времени методы лабораторных исследований – бактериологический,
серологический и аллергическая проба Бюрне – не всегда давали четкие результаты соответствия качеству и стадии процесса. Б. Г. Хайкина, в тот период доцент кафедры микробиологии Оренбургского
123
медицинского института, изучала роль иммунологических и аллергических реакций в патогенезе, клинике и диагностике бруцеллеза у
больных и вакцинированных людей. Особый интерес вызывало изучение гиперчувствительности замедленного типа посредством пробы Бюрне. Являясь показателем качественных процессов в организме, данная реакция не позволяла дифференцировать особенности
аллергии на разных этапах инфекционного процесса у больных и
вакцинированных живой вакциной. Поставив цель соотнести качественную и количественную характеристики процессов и, по возможности, найти объективные критерии их дифференциации, доцент
Б. Г. Хайкина предложила титрационную аллергическую пробу. Суть
последней сводилась к тому, что обследуемым вводился внутрикожно в ладонную поверхность цельный бруцеллин (1 стандартная доза),
а также 1/10 и 1/50 стандартной дозы. Учет реакции организма проводился на следующий день путем измерения площади отека. Определение порога чувствительности к минимальным дозам аллергена
позволило разделить больных на 3 группы: высокочувствительные
(реакция на 1/50 дозы), средней чувствительности (1/10 дозы) и малочувствительные с реакцией на стандартную, общепринятую в те
времена, дозу бруцеллина.
Титрационная аллергическая проба была использована и дала
интересные результаты при изучении аллергической реактивности
на разных этапах развития инфекционного процесса. Так, в период
подострого течения процесса реакцию на классическую пробу Бюрне определяли у 11,3 % больных, в то время как при постановке титрационной модификации 37 % больных реагировали на минимальную дозу (1/50), т. е. имели высокий уровень сенсибилизации. Диагностическая ценность предложенного метода подтвердилась другими исследованиями, в частности, результатами реакции агглютинации, которая в 2–3 раза чаще выявлялась у больных с высоким уровнем аллергизации. Изучение интенсивности аллергических реакций
у вакцинированных позволило в определенных пределах дифференцировать заболевание от вакцинального процесса.
Обобщенные результаты свыше 900 исследований, проведенных у 229 больных и 645 вакцинированных, показали более высокую, по сравнению с классической реакцией Бюрне, чувствитель124
ность титрационной пробы. Следовательно, были предложены более информативные критерии при решении вопросов диагностики,
клиники и характеристики вакцинального процесса. Эти материалы составили основу докторской диссертации «Опыт иммунологической характеристики бруцеллеза у человека» [4], которая была
успешно защищена 24 июня 1958 года в Совете института экспериментальной медицины АМН СССР в г. Ленинграде и высоко оценена учеными и врачами.
В настоящее время заболеваемость бруцеллезом в Российской
Федерации занимает 2-е место среди зоонозных инфекций человека
после лептоспироза. В Оренбургской области, несмотря на снижение по сравнению с 50-ми годами ХХ века в 67,6 раза [2, с. 329],
бруцеллез остается краевой патологией. Именно поэтому гносеологический аспект представленного материала стимулирует интерес к
выявлению качественно-количественных изменений гиперчувствительности замедленного типа, формирующейся при бруцеллезе, и еще
раз ориентируют исследователей, врачей на изучение этих закономерностей в патогенезе, клинике и диагностике бруцеллеза.
Источники и литература
1. Обзор заразных заболеваний в Оренбургской губернии, зарегистрированных по карточной системе за 1914 год. – Оренбург, 1915. – 220 с.
2. Ряплова И. В. Особенности эпидемиологии бруцеллеза в Оренбургской области в 1950–1960 и 1990–2005 гг. / И. В. Ряплова // Сб. материалов VII Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные вопросы военной и практической медицины». – Оренбург, 2006. –
С. 325–329.
3. Сведения о заразных болезнях, зарегистрированных по карточной
системе за 1913 год. Издание Оренбургской Губернской Земской Управы. – Оренбург, 1915. – 42 с.
4. Хайкина Б. Г. Опыт иммунологической характеристики бруцеллеза
у человека: Дисс. д-ра мед. наук. – Оренбург, 1958. – 160 с.
5. Целуйкин А. В. Пути снижения заболеваемости людей бруцеллезом
в Оренбургской области / А. В. Целуйкин // Вопросы иммунологии,
эпидемиологии и профилактики инфекционных заболеваний. – Оренбург, 1961. – С. 3–9.
125
ПРОФЕССОР К. К. КВАРТОВКИН –
СОЗДАТЕЛЬ ДЕТСКОЙ
АНЕСТЕЗИОЛОГО-РЕАНИМАЦИОННОЙ
СЛУЖБЫ г. ВОЛГОГРАДА
О. В. Фурсик, Г. П. Кибасова
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
В 1969 г. министром здравоохранения академиком Б. В. Петровским был издан приказ «Об учреждении анестезиолого-реанимационной службы в стране». В крупных больницах были созданы первые отделения анестезиологии и реаниматологии, что положило начало единой анестезиолого-реанимационной службы в СССР. Однако для детей Волгограда возможности анестезиологии-реаниматологии долгое время были практически недоступны. Среди хирургов и
«взрослых» анестезиологов долго бытовало мнением о том, что если
ребенок не плачет, значит – ему не больно и, следовательно, в обезболивании после операции он не нуждается.
Вдохновителем и организатором детской анестезиолого-реанимационной службы в г. Волгограде и Волгоградской области стал
профессор Константин Константинович Квартовкин. В 1976 г. на базе
отделения клинической больницы № 7 было организованно первое
отделение интенсивной терапии и реанимации для детей на 9 коек,
которое он возглавлял на протяжении многих лет. Отделение существует и в настоящее время и носит имя К. К. Квартовкина. Кроме
того, Константин Константинович в 1986 году организовал проведение первой Всесоюзной конференции детских анестезиологов-реаниматологов. Уже первые месяцы работы детского отделения интенсивной терапии и реанимации показали необходимость создания связующего звена между ДАРО и педиатрическими стационарами города. В связи с этим были созданы выездные бригады. Жизнь полностью подтвердила целесообразность выделения бригады детской реанимации.
К. К. Квартовкин родился 12 августа 1949 г. в г. Ростове-на-Дону.
В 1962 г. семья переехала в Волгоград. В 1966 г. Константин посту126
пил в Волгоградский медицинский институт, и с этого времени его
судьба тесно связана с судьбой вуза [7]. После окончания медицинского института и аспирантуры защитил кандидатскую диссертацию
на тему: «Некоторые вопросы патофизиологии наружного дренирования грудного лимфатического протока». С 1975 г. работал ассистентом кафедры анестезиологии и реаниматологии ВГМИ, а в 1983 г.
стал заведующим этой кафедрой. В 1986 г. организовал I Всесоюзную конференцию детских анестезиологов-реаниматологов. В 1993 г.
на основе трёх монографий защитил докторскую диссертацию на
тему: «Критические состояния при синдроме крупа у детей раннего
возраста и их интенсивная терапия». С сентября 1995 г. заведовал
кафедрой АР ФУВ Волгоградской медицинской академии. За заслуги К. К. Квартовкин был награжден знаком «Отличник здравоохранения», а также серебряной медалью ВДНХ и премией Волгоградского комсомола за организацию детской анестезиолого-реанимационной службы в Волгоградской области. В 1998 г. скоропостижно
скончался.
Эти сухие автобиографические данные мало говорят о том, каким он был человеком, а главное, как ему удалось создать команду
единомышленников в столь сложном деле, как организация детской
реанимационной службы. Опираясь на воспоминания коллег и друзей, попытаемся нарисовать портрет К. К. Квартовкина как профессионала. Прежде всего, подчеркнём его фантастический талант организатора. Он мог стремительно организовать забор крови редкой группы от многих доноров для детей с профузными кровотечениями. Убедить начальника речного порта нарушить расписание парома, чтобы
выездная бригада могла быстро доставить ребенка после утопления
в ДАРО для оказания специализированной помощи; развернуть отделение, рассчитанное на 9 коек, до 25 коек – для приема детей из
детского садика при массовом отравлении. Константин Константинович виртуозно владел всеми видами инвазивных вмешательств у
детей разных возрастных групп, приходил на помощь каждому врачу, помогал в решении технических трудностей при выполнении каких-либо манипуляций. Он изменил традиционную тактику выполнения традиционной трахеотомии, после чего процент послеоперационных осложнений снизился с 42 до 8.
127
Врача не может быть без чувства ответственности по определению. Если этой черты нет, её не могут компенсировать ни острота
ума, ни знания, ни виртуозная техника. Профессор Квартовкин отвечал всегда и везде за всё и за всех, в том числе и за свои ошибки и за
ошибки членов коллектива. В 1985 г. в ДАРО и детском торакальном
отделении стали появляться дети с тяжелыми формами пневмонии,
которые протекали атипично и часто заканчивались летально. Врачи
были в недоумении. Стало ясно, что это новая, неизвестная патология. По личным медицинским каналам просочилась информация о
вспышке ВИЧ-инфекции в г. Элисте, где было проведено выездное
заседание коллегии МЗ СССР. На это заседание «правдами и неправдами» удалось попасть К. К. Квартовкину. По возвращении он сделал всё возможное для того, чтобы защитить от ВИЧ-инфекции сотрудников и пациентов.
Он редко ошибался в людях, поскольку был очень хорошим психологом, и всегда учитывал психологические особенности не только
сотрудников ДАРО, пациентов, но и просто посторонних людей. Коллеги вспоминают трагический момент, когда на берегу Волги четверо детей оказались засыпанными огромной горой песка. Вокруг собралась большая толпа людей с детьми. На вызове работали бригады
скорой медицинской помощи и ДАРО. К. К. Квартовкин предупредил персонал, что первичный реанимационный комплекс будут проводить всем пострадавшим, независимо от наличия признаков биологической смерти. Он объяснил, что нужно действовать именно так
в интересах детей, стоящих вокруг, чтобы не нанести непоправимую
травму их психике.
Опыт создания нового подразделения был обобщён в книге «Организация детской анестезиолого-реанимационной службы» (1983 г.),
в которой проанализирована работа всех её подразделений (анестезиологическая группа, отделение анестезиологии и реанимации, выездная реанимационная бригада, палаты интенсивной терапии и реанимации). Особое внимание уделено преемственности в работе палат интенсивной терапии в педиатрических стационарах и родильных домах. Рассматриваются размещение, оснащение, оборудование
и режим работы соответствующих подразделений. Расписываются
функционально-должностные обязанности кадров, вопросы их под128
готовки, повышения квалификации, научной организации труда. Излагаются принципы поэтапной реанимационной помощи при терминальных состояниях, обусловленных парахирургическими заболеваниями (отравления, сепсис, острая дыхательная недостаточность и т. д.), анестезиологическое обеспечение и интенсивная терапия детей с острыми хирургическими заболеваниями. Дается экспертная оценка качества диагностики, лечения и причин смерти детей в
многопрофильном отделении интенсивной терапии и реанимации.
Благодаря опыту организации первого отделения ДАРО сегодня
в Волгограде созданы отделения реанимации и анестезии во многих
детских стационарах, а книга ««Организация детской анестезиолого-реанимационной службы» является руководством к действию в
работе этих отделений.
Источники и литература
1. Акжигитов Г. Н., Квартовкин К. К. Организация детской анестезиолого-реанимационной службы. – М.: Медицина, 1983. – 144 с.
2. Квартовкин К. К. Некоторые вопросы реанимации и интенсивной
терапии при синдроме крупа у детей раннего возраста // Анестезиология и реаниматология. – 1983. – № 4–5. – С. 58–63, 60–63.
3. Квартовкин К. К., Герман Л. В. Деонтология в работе медицинской
сестры детского реанимационного отделения // Медицинская сестра. –
1981. – № 8. – С. 38–40.
4. Квартовкин К. К., Соколов Л. В. Наблюдение за ребенком, перенесшим реанимационное пособие // Фельшер и акушерка. – 1991. – № 3. –
С. 38–40.
5. Квартовкин К. К., Соколов Л. В., Тонконоженко А. В. Критические
состояния в детской реаниматологии // Современные проблемы анестезии и интенсивной терапии у детей раннего возраста. Труды Первой
Всесоюзной конференции по детской анестезиологии и реаниматологии. – Волгоград, 1986. – С. 12–14.
6. Квартовкин К. К., Фролов М. А. Организация анестезиолого-реанимационной службы в лечебно-профилактических учреждениях. – Волгоград: Изд. ВМА, 1998. – 78 с.
7. Комиссарова Е. В., Петрова И. А., Кибасова Г. П. Волгоградский
государственный медицинский университет: у истоков традиций //
Вестник Волгоградского государственного медицинского университета. – 2012. – № 1. – С. 95–99.
129
ОТНОШЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ
УКРАИНСКОГО ДОНБАССА
К СФЕРЕ МЕДИЦИНСКИХ УСЛУГ
В 1964–1991 гг.
В. И. Карачевская
Донецкий национальный университет
Донецк, Украина
Главной обязанностью медицинских учреждений является обеспечение охраны здоровья населения. Советский Союз всегда декларировал заботу о своих гражданах и готовность предоставлять все
необходимое для их здоровья. Однако на деле так происходило не
всегда. Естественно население сразу реагировало на любые реформирования, теми или иными способами высказывало свое мнение
по поводу работы лечебно-профилактических заведений, отношения персонала. Анализ этих процессов на примере украинского Донбасса представляет большую актуальность. Неповторимые черты
региона позволяют выявить новые особенности в таких взаимоотношениях.
Историографическая составляющая представлена диссертацией и коллективной монографией. Работы дают только общую информацию о здравоохранении в СССР. Поэтому проблема требует дальнейшего более глубокого изучения.
Источниковедческая база состоит из материалов переписи населения, а также документов Государственных архивов Донецкой и
Луганской областей, среди которых – наиболее информативные отчеты, опросы, проверки. Наличие представленных источников позволяет ответить на поставленные задачи.
Целью исследования является изучение формирования общественного мнения по отношению к здравоохранению на территории
Донецкой и Луганской областей в 1964–1991 годы.
Задачами работы выступают ознакомление с условиями оказания медицинской помощи, характеристика основных требований,
просьб, пожеланий населения, анализ реагирования партийных органов и медицинских организаций на обращения граждан.
130
Конституция СССР гарантировала право на материальное обеспечение в старости, а также в случае болезни и потери трудоспособности. Это право обеспечивалось широким развитием социального
страхования рабочих и служащих за счет государства, бесплатной
медициной, сетью курортов [9]. Стоимость наиболее необходимых
лекарственных препаратов была доступной большинству населения
и варьировалась в среднем 22–38 копеек за наименование [1]. Однако множественные проверки, негативные отзывы людей свидетельствовали о неоднозначных последствиях централизованной и чрезмерно бюрократичной политики коммунистической партии. Похожие
процессы находили отображения и в шахтерском крае Украины. Следует отметить позитивную демографическую динамику. Так, численность населения Донецкой области на протяжении второй половины
1960-х – конца 1980-х годов увеличилось с 4.951 млн. до 5.337 млн.,
в Луганской области – с 2.796 млн. до 2.837 млн. соответственно [10].
Регион издавна славился промышленными достижениями, что влекло за собой активную урбанизацию, этническую пестроту, а также
экологические проблемы.
Система советского здравоохранения представляла собой многовекторную сеть лечебно-профилактических учреждений, аптек,
санитарно-эпидемиологических станций. На территории украинского Донбасса медицинские организации имели специализированный характер, направленный на борьбу с профессиональными болезнями. Количество объектов здравоохранения в 1960–1980-е годы
в целом по региону сократилось. Руководство объясняло этот факт
программой реорганизации и укрупнения. Однако, как свидетельствуют статистические данные, главной причиной служило замедление темпов строительства из-за ухудшения финансирования, особенно к началу 1990 года. Как отмечает А. О. Саржан, множество
лечебных учреждений располагались в абсолютно неприспособленных помещениях.
Штат медицинских сотрудников в охватываемый период значительно увеличился. Наиболее явно это прослеживается среди терапевтов и педиатров, количество которых за 25 лет в Донбассе возросло в 1,5–2 раза [11]. Однако комплектация кадров была далеко неполной. Врачей все равно не хватало. Особенно тяжелой ситуация была
131
в сельской местности, куда из-за неразрешенных жилищно-бытовых
проблем неохотно шли работать молодые специалисты.
Все это прямо или опосредовано влияло на качество и уровень
медицинских услуг. Проблемы быстро становились достоянием общественности.
Обращение граждан по интересующим их вопросам происходило в различных видах и способах. Наиболее распространенными были
письма, которые направлялись в исполком городского совета, партийные органы, прокуратуру, Министерство здравоохранения СССР и
УССР, областной и городской отделы здравоохранения. Многие из них
были анонимными, что чаще всего означало их личностный и необоснованный характер. В 1980 г. в Донецкий облздрав поступило 681 жалоба и заявление [2]. Содержание этих сведений сводилось к следующему: некачественное лечение или диагностика, летальные исходы,
санаторное лечение, вопросы о выдаче больничных листов, нехватка
медикаментов и современного оборудования, работа отдельных видов
медицины, затруднения в устройстве детей в ясли. Медицинских работников больше всего беспокоили повышение заработной платы, корректировка обязанностей, процедура и поводы для увольнения.
Первенство негодований граждан занимали претензии непосредственно к врачам и среднему медицинскому персоналу. Довольно часто скорая помощь приходила с опозданиями. Так, например, в 1984 г.
опоздания на вызов составили: по Донецкой области в целом – 4,4 %,
в Донецке – 3,3 %, Горловке – 5,2 %, Мариуполе – 9,1 %, Володарском районе – 10,7 %, Артемовске – 14,3 %, Дзержинске – 21,6 % [3].
Население не устраивало грубое отношение или недоброжелательность сотрудников, недостаточная квалификация врачей. Распространенными были факты материальной благодарности, причем в стационарах такие случаи происходили реже, нежели в поликлиниках.
В 1973 г. на врача Донецкой городской психоневрологической больницы № 2 пришла жалоба: «…больные кладутся на койку за деньги,
товарищ Ц. груб с персоналом, проводит сеансы гипноза, ведет неправильный образ жизни» [4]. В 1983 г. в стоматологической поликлинике Красного Луча комитетом народного контроля выявлены
грубые нарушения и злоупотребления при организации протезирования зубов из драгоценных металлов [5]. В сельской местности эта
132
проблема носила не столь острый характер. Возникали затруднения
с приобретением лекарств: некоторые препараты приходилось доставать с «доплатой», высокая стоимость или отсутствие товара, недостаточно информации о фармацевтических препаратах.
Санитарно-гигиеническая составляющая медицинских учреждений занимала втрое место в списке негодований населения. Проверка 1982 г. лечебных учреждений Киевского района Донецка показала следующее: «…из-за отсутствия палат в городской больнице
№ 18 на 2–3 койки в терапевтическом отделении тяжелобольные лежат в коридоре, верхняя одежда находится в палатах». Рейды в Александровском районе и Мариуполе определили неудовлетворительное
качество стирки белья, перебои с водоснабжением [6].
В 1980 г. на территории Луганский области было проведено исследование, которое рассчитало, сколько времени уходит на получение помощи. Около трети опрошенных назвали 30–35 минут на передвижение, другая треть – 15–30 минут, но несколько человек отметили, что добираются до необходимых медицинских пунктов полтора
часа. Ожидание в очереди в среднем занимало 30–40 минут, однако
бывали случаи и 60–90 минут [7]. Похожий опрос 1988 г. показал
еще более отрицательные результаты. Это свидетельствовало о недальновидности политики расположения лечебных учреждений, а
также о медленном расширении сети медицинских услуг.
Ответственные органы проводили собрания, служебные проверки, расследования, в результате чего объявлялись выговоры, штрафы, отстранение от должности, а также другие меры административного или уголовного наказания. Только за 1982–1984 гг. 87 работников здравоохранения и социального обеспечения Луганской области
были привлечены к уголовной ответственности [8].
Таким образом, на протяжении второй половины 60-х – начала
90-х гг. ХХ в. отношение к медицине жителей Донбасса в большинстве своем носило негативный характер. Причин такого положения
дел было множество. Большую роль в этом играли работники сферы
охраны здоровья, которые неуважительно относились к своему профессиональному долгу. Однако не меньшая степень ответственности
ложится на само государство, которое недостаточно развивало и финансировало здравоохранение.
133
Статья не претендует на исчерпывающие выводы по теме вопроса. Автор планирует расширить источниковедческую базу, акцентируя внимание на периодические издания советской эпохи.
Источники и литература
1. Госархив Луганской обл. Ф. П-690. Оп. 2. Д. 414. Л. 23.
2. Госархив Донецкой обл. Ф. Р-4856 Оп. 1. Д. 2563. Л. 1.
3. Госархив Донецкой обл. Ф. Р-3425. Оп. 2. Д. 2905. Л. 22.
4. Госархив Донецкой обл. Ф. Р-3425. Оп. 2. Д. 1396. Л. 1–8.
5. Госархив Луганской обл. Ф. П-179. Оп. 61. Д. 156. Л. 4.
6. Госархив Донецкой обл. Ф. Р-3425. Оп. 2. Д. 2705. Л. 48–53.
7. Госархив Луганской обл. Ф. Р-2519. Оп. 12. Д. 4834. Л. 36.
8. Госархив Луганской обл. Ф. П-179. Оп. 61. Д. 156. Л. 3.
9. Здравоохранение и медицинская наука в Украинской ССР. Т. 1. Здравоохранение в Украинской ССР. Пути и итоги развития / Под ред.
А. Е. Романенко. – К.: Здоров’я, 1987. – С. 456–460.
10. Население СССР: По данным переписи населения 1989 г. / Госкомстат СССР. – М.: Финансы и статистика, 1990. – С. 8–9.
11. Саржан А. О. Зміни в соціально-економічній сфері Донбасу. Друга
половина 40-х – кінець 80-х рр. ХХ ст.: дисертація на здобуття наукового ступеня доктора історичних наук: 07.00.01 / А. О. Саржан. – Донецьк. – С. 107.
134
Раздел 3.
РАЗВИТИЕ
МЕДИЦИНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
И МЕДИЦИНСКОЕ НАСЛЕДИЕ
ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ КОЛЛЕКЦИЙ
МУЗЕЙНОГО КОМПЛЕКСА
СТАВРОПОЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО
МЕДИЦИНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
С. М. Дугинец, А. В. Карташев
Ставропольский государственный медицинский университет
Ставрополь, Россия
Музейный комплекс Ставропольского государственного медицинского университета представляет собой совокупность музейных
формирований, созданных в разное время при различных структурных подразделениях вуза. Музейный комплекс является одним из
центров воспитательной и учебной работы со студентами. Миссия
Музейного комплекса состоит в удовлетворении познавательных,
духовно-нравственных и эстетических потребностей студентов и сотрудников университета, формировании у молодежи любви к избранной профессии и родному вузу.
В структуру музейного комплекса университета входят 17 музеев. Это Музей истории Ставропольского государственного медицинского университета, музеи кафедр анатомии, биологии, гигиены, патологической анатомии с курсом судебной медицины, оперативной
хирургии и топографической анатомии, клинической физиологии,
кардиологии с курсом интроскопии, Музей военной медицины, музеи истории кафедр госпитальной хирургии, общей хирургии, дерматовенерологии и косметологии, Музей истории института последипломного и дополнительного образования, Музей факультета иностранных студентов и международных связей, Музей редкой меди135
цинской книги, Анатомический музей-выставка кафедры акушерства
и гинекологии, Музей-выставка «Наши учителя» кафедры патологической физиологии и Музей-выставка «Исторический союз философии и медицины».
Первые естественнонаучные музеи в вузе стали появляться вскоре после его создания. Необходимость их организации была обусловлена тем, что они по своей сути являлись музеями наглядных учебных пособий, собрания которых активно использовались в образовательном процессе. Первыми были организованы музеи на кафедрах
анатомии, биологии, патологической анатомии.
Большую помощь в комплектовании музея кафедры анатомии
оказали Днепропетровский медицинский институт, Ставропольский
краеведческий музей, столичные медицинские вузы. Однако главная роль в организации анатомического музея принадлежит первым
сотрудникам и студентам под руководством профессора Р. И. Полонской, приложившим много сил к созданию анатомических препаратов и анатомического музея. Сегодня фонд учебного музея кафедры составляют более 1000 «сухих» и «влажных» препаратов,
большая часть которых изготовлена студентами в рамках научноисследовательской работы. В фонде музея собрана коллекция препаратов, иллюстрирующих все органы по системам, а также препараты, изучение которых способствует уяснению методологических
принципов анатомии.
Первые экспонаты для будущего музея кафедры биологии появились в далеком 1938 году благодаря энтузиазму первого заведующего кафедрой Л. Б. Каменко – выпускника Петербургского университета. В 1941 году в экспозицию кафедры попали чучела и «мокрые» препараты, привезенные преподавателями Днепропетровского
медицинского института. Все эти экспонаты, в основном, вернулись
в свой родной вуз после освобождения территории Украины от вражеских войск в 1944 году. Тем не менее, коллекция наглядных пособий кафедры постоянно пополнялась. В 1950-е годы в распоряжение
кафедры поступили уникальные экспонаты из фондов Ставропольского краеведческого музея. Это скелеты и чучела различных животных, птиц и несколько стеклянных цилиндров с заспиртованными
препаратами. Еще в начале ХХ века в Германии их закупал один из
136
основателей местного губернского музея Г. К. Праве. Сегодня они
являются гордостью кафедрального музея.
Собрание музея кафедры патологической анатомии состоит из
исторической и анатомической коллекций. Анатомическая коллекция
музея начала создаваться в первые годы жизни кафедры. Однако фашистская оккупация нанесла непоправимый урон ее учебно-материальной базе. Вместе с приборами были утрачены и ценные препараты, созданные кропотливым трудом первых сотрудников и студентов. За годы, прошедшие с того времени, коллекция анатомических
экспонатов существенно пополнилась, и сегодня насчитывает более
200 экземпляров, в том числе и по достаточно редким патологиям
здоровья человека. Историческая часть коллекции музея начала складываться в 1965 году.
С момента основания кафедры оперативной хирургии и топографической анатомии особенности преподаваемого предмета требовали иметь анатомический музей для изучения и усвоения студентами деталей анатомии и топографии человеческого тела. Создание этого
кафедрального музея связано с именем профессора Р. И. Поляк – заведующей кафедрой с 1964 по 1994 годы. Работа по изготовлению экспонатов началась в 1965 году. Это были влажные препараты, взятые
от фиксированных трупов. С годами музей постоянно пополнялся
новыми препаратами. Сегодня их более двухсот. Среди них можно
увидеть много качественных, порой уникальных экземпляров. Каждый из них оформлен в соответствии с правилами консервации. Для
улучшения наглядности на кафедре был разработан свой оригинальный способ окраски препаратов, на который было получено авторское свидетельство.
Собрание музея кафедры госпитальной хирургии стало формироваться в 1990 году после смерти заведующего кафедрой, Заслуженного деятеля науки РСФСР, доктора медицинских наук, профессора
Ю. С. Гилевича с целью увековечения его памяти. Несмотря на сложные деструктивные процессы, происходившие в стране в те годы,
коллектив кафедры пожелал сохранить память о своем учителе. Мемориальный кабинет профессора Ю. С. Гилевича был воссоздан в
конференц-зале Ставропольской краевой клинической больницы. Его
экспонатами стали предметы с письменного стола профессора, блок
137
селекторного телефона, материалы его докторской диссертации, научной работы его учеников, хирургические инструменты Юрия Семеновича.
В состав музея кафедры гигиены входят мемориальный кабинет
Заслуженного деятеля науки России, доктора медицинских наук, профессора Г. А. Гудзовского и музейная экспозиция, в которой представлены материалы по истории гигиены, материалы о ее видных
деятелях на Ставрополье, во многом определявших профилактику
профессиональных заболеваний на крупных предприятиях края, России и ближнего зарубежья. Заметное место в экспозиции занимают
богатейшая библиотека профессора Г. А. Гудзовского, его научные
труды, приборы, использовавшиеся в разное время при санитарногигиенических исследованиях.
Музей военной медицины был открыт в день защитника Отечества 23 февраля 2003 года. В фондах музея находятся уникальные
предметы: военная форма одежды, фотографии и документы бывшего студента нашего вуза, в свое время занимавшего должности министра здравоохранения Российской Федерации, начальника главного
военно-медицинского управления Вооруженных Сил СССР генералполковника медицинской службы Э. А. Нечаева. В коллекции музея
собраны личные вещи офицеров кафедры – участников боевых действий в Афганистане, Чечне и других «горячих» точках. Уникальная
коллекция медицинского инструментария и предметов периода Первой мировой и Великой Отечественной войн представлена в разделе
экспозиции, посвященной подвигу ставропольских медиков в военное время.
Большой интерес представляет коллекция приборов функциональной и ультразвуковой диагностики музея кафедры клинической
физиологии, кардиологии с курсом интроскопии. Данная коллекция
позволяет увидеть, как развивались диагностические технологии в
исследовании сердечно-сосудистой и нервной систем, эндоскопии.
Достойное место в экспозиции музея занимает первый отечественный «Телеэлектрокардиограф ТЭК-1», который был разработан в конце 60-х годов и модифицирован заведующим кафедрой профессором
Г. Я. Хайтом. Этот аппарат позволял передавать на расстоянии до
5 километров постоянно записываемую электрокардиограмму в двух
138
грудных отведениях от свободно перемещающегося человека на стационарный УКВ-радиоприемник. Большой интерес у посетителей
вызывает полугибкий линзовый гастроскоп Шиндлера и Вольфа образца 1932 года – уникальный прибор, создателя которого – Р. Шиндлера – считают «отцом гастроскопии».
Фонд анатомических препаратов на кафедре акушерства и гинекологии начал создаваться с момента ее организации – в 1941 году.
Недостаток наглядных учебных пособий в военные и первые послевоенные годы дал толчок к созданию анатомического музея кафедры – одного из старейших в вузе. Первыми экспонатами музея стали
пособия таза женщины, подготовленные самими преподавателями.
Первые препараты аномалий развития плода и новорожденного появились во второй половине 1960-х годов. Большая коллекция плодов с различными врожденными пороками развития позволяет демонстрировать влияние вредных факторов внешней и внутренней
среды на возникновение эмбрио- и фетопатий, определить тактику
ведения беременности и родов, способствует предметному обучению
студентов и врачей. В музее имеется целый ряд препаратов для изучения гинекологической патологии.
При организации вуза в 1938 году серьезной являлась проблема
создания библиотеки и обеспечение студентов учебно-научной литературой. Одним из способов решения данной ситуации стала передача книг в дар преподавателями, сотрудниками и студентами института, врачами города. Бесценный дар научной библиотеке Ставропольского мединститута сделали сотрудники, много лет проработавшие в
вузе: профессор С. Э. Циммерман (1945–1957 гг.), заслуженный деятель науки профессор Н. М. Павлов (1943–1968 гг.), профессор
Д. Ф. Окунев (1940–1942 гг. ). Эти книги и стали основой выставки,
созданной сотрудниками библиотеки в 2013 году. Идея создания этой
выставки не была случайной, ведь многие из этих изданий можно
назвать раритетными. Среди них: «Руководство к качественному и
количественному анализу мочи» К. Нейбауера (Санкт-Петербург,
Типография Я. Трея, 1859), «Карманный медицинский атлас болезней кожи» К. Копп (Санкт-Петербург, «Практическая медицина, 1894),
«Основы гистологии животных и человека» Н. К. Кульчицкого (Харьков, Паровая Типография и Литография М. Зильберберг и С-вья, 1903).
139
На некоторых из этих раритетных изданий сохранились карандашные записи, факсимильные оттиски, личные печати людей, которым
они ранее принадлежали.
Музей истории Ставропольского государственного медицинского
университета является головным музеем комплекса. Он был открыт
7 мая 2013 года в преддверии 75-летнего юбилея вуза. Инициатором
создания музея стала ректор университета профессор В. Н. Муравьева. Работа по созданию экспозиции была проведена сотрудниками
Центра гражданского и военно-патриотического воспитания. В сборе экспонатов, который длился около четырех лет, приняли участие
все сотрудники и обучающиеся – от членов ректората до школьников –
слушателей Малой медицинской академии.
В музее представлены уникальные фотоматериалы и предметы,
имеющие отношение к общим вехам развития университета, истории отдельных педагогических коллективов, жизни и научной деятельности наиболее выдающихся преподавателей, ученых, врачей,
работавших в коллективе в разное время.
В числе редких подлинных экспонатов предметы медицинского предназначения конца XIX – начала ХХ вв.: стоматологический
инструментарий – набор штопферов, произведенных в Лондоне, бормашина с ножным приводом, эластометр, ленд-лизовский цистоскоп; документы – первая докторская диссертация, написанная в стенах Ворошиловского медицинского института, студенческие билеты, зачетные книжки и дипломы первых студентов и выпускников,
письма пациентов выдающемуся врачу и ученому профессору
М. С. Макарову.
Экспозиция музея истории СтГМУ раскрывает глубину и разносторонность развития личности сотрудника и студента медицинского вуза. Экспонаты – от саксофона до ледоруба, от фотоаппарата до
радиоприемника – рассказывают об увлечениях и пристрастиях профессорско-преподавательского состава и студенчества в различные
эпохи.
Проведенный анализ показывает, что комплектование музейных
коллекций в подразделениях университета шло поэтапно. В первую
очередь развивались естественнонаучные музеи, что было обусловлено дефицитом учебных наглядных пособий в 30-е – 50-е годы ХХ века.
140
Вторая волна интереса к музейному делу поднялась благодаря открывшимся возможностям по увековечению имен ученых вуза, внесших
значительный вклад в развитие соответствующих направлений медицины. Этот этап начался в 1990-е годы и продолжается до сих пор.
Источники и литература:
1. Ставропольский медицинский: с памятью о прошлом, с верой в будущее / Под ред. В. Н. Муравьевой. – Ставрополь, 2013.
2. Официальный сайт СтМГУ. http://stgmu.ru/?s=academy&id=45&page=
10000567.
ВКЛАД МУЗЕЙНОГО КОМПЛЕКСА СГМУ
В СОХРАНЕНИЕ ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ
ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА
М. Г. Чирцова
Северный государственный медицинский университет
Архангельск, Россия
В соответствии с Концепцией духовно-нравственного развития
и воспитания личности гражданина России современный национальный воспитательный идеал – это «высоконравственный, творческий, компетентный гражданин России, принимающий судьбу Отечества как свою личную, осознающий ответственность за настоящее
и будущее своей страны, укорененный в духовных и культурных традициях многонационального народа Российской Федерации» [5].
В настоящее время наблюдается рост деятельности вузовских
музеев, в т. ч. медицинских, играющих важную роль в научно-образовательном процессе и выполняющих многие функции воспитательного и патриотического характера. Важным моментом признано изучение истории на музейных базах, отражающих предметно, документально и визуально историю науки и техники региона, где расположен вуз.
В начале 2000-х гг. по инициативе руководства Северного государственного медицинского университета (СГМУ, ранее – Архангельский государственный медицинский институт, АГМИ) началась под141
готовка к созданию музейного комплекса (МК), который должен был
включить в себя существовавшие в вузе музеи. Одной из первоочередных задач сотрудников МК стало воссоздание Музея истории медицины Европейского Севера, коллекция которого была утрачена в
1990-е гг. Созданный в 1958 г. на кафедре социальной гигиены и организации здравоохранения АГМИ под руководством заведующей кафедрой, профессора Р. В. Банниковой, на протяжении десятилетий
Музей был гордостью вуза. Дизайн-макет нового музея был создан
под руководством выпускника АГМИ профессора С. П. Глянцева, возглавляющего музей в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева.
Основной целью создания МК СГМУ стало стремление пронизать историко-медицинской деятельностью все стороны работы вуза,
сделать ее важной и неотрывной частью не только патриотического
воспитания, но и профессиональной подготовки будущих врачей, к
числу которых относятся как студенты вуза, так и его будущие абитуриенты – сегодняшние школьники. Исходя из поставленной перед
сотрудниками МК цели, были обозначены задачи, среди которых первая – сделать МК частью изучения истории медицины и патриотического воспитания в вузе в течение всего периода обучения студентов всех факультетов, институтов и колледжа университета, факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки, а также курсантов центра довузовского образования и профориентации, школьников старших классов школ, лицеев и гимназий Архангельска и Архангельской области по их профессиональной ориентации (как возможных будущих абитуриентов СГМУ).
1 июня 2005 г. создан Музейный комплекс (МК) СГМУ, первым
директором которого был д. и. н., профессор Геннадий Степанович
Щуров. С 2008 г. по настоящее время МК возглавляет Анна Владимировна Андреева, под руководством которой деятельность всесторонне расширилась за счет активного сотрудничества с научно-исследовательскими, образовательными, медицинскими, общественными и другими организациями, которые приняли участие в формировании фондов, проведении совместных мероприятий и т. д. Сегодня,
кроме директора, в МК работают три младших научных сотрудника
отдела социологии медицины и общественного здоровья ЦНИЛ
142
СГМУ, имеющие медицинское, социальное и историческое образование, что способствует разноплановости и эффективности деятельности подразделения.
За прошедшие годы музейный комплекс приобрел большую популярность в регионе и стал известнее за пределами Архангельской
области. Ежемесячно музей посещают около 500 человек. Основными посетителями Музея являются студенты СГМУ (особенно 1-го
курса во время прохождения ими предмета «История медицины»),
школьники г. Архангельска и области, профессорско-преподавательский состав, научные сотрудники и ветераны университета, многие
другие. Для гостей вуза и г. Архангельска организуются экскурсии
не только в Музее, но и по временным экспозициям («Юбилеи
ВЛКСМ», «Спасибо, донор», «Юбилеи первых выпусков врачей
АГМИ»; «В память о выдающемся выпускнике АГМИ 1939 года академике Н. М. Амосове» и мн. др.) и именным аудиториям. Мнения
посетителей и гостей отражены в «Книгах отзывов».
Разнообразная работа (научно-исследовательская, военно-патриотическая, волонтерская, общественная и др.) осуществляется в МК
со студентами СГМУ. В 2008 г. в МК создан студенческий научный
кружок (СНК) по истории медицины, в состав которого входят не
только студенты, но и старшеклассники, выполняющие на базе МК
научно-исследовательские работы по разным направлениям, в т. ч.
по истории медицины, истории наук, жизни и деятельности ученых,
по краеведению. Работу СНК курируют старшие коллеги из Общества изучения истории медицины Европейского Севера (ОИИМЕС),
в состав которого входят представители профессорско-преподавательского состава СГМУ, Совета старейшин и Совета ветеранов СГМУ,
сотрудники лечебно-профилактических учреждений г. Архангельска
и области, краеведы, историки. Результаты исследований регулярно
публикуются в Научном Бюллетене СГМУ, университетской многотиражной газете «Медик Севера», сборниках тезисов, в местных СМИ
(телевидение и радио «Поморье», газеты «Правда Севера» и «Архангельск», журнал «Известия Русского Севера» и др.) и в центральных,
в т. ч. журналах, рекомендованных ВАК, и зарубежных изданиях.
Источники, собранные при создании Музея, его постоянных экспозиций и временных выставок, представляются студентами и школь143
никами на научно-практических конференциях и заседаниях
ОИИМЕС.
Исследовательская работа наглядно воплотилась в мемориальные (именные) аудитории, посвященные выдающимся представителям медицинской науки и здравоохранения Европейского Севера России. Аудитории имени М. В. Ломоносова, С. Н. Федорова, Н. М. Амосова, В. А. Кудрявцева, Г. А. Орлова, Святого праведного Иоанна
Кронштадтского, Святого исповедника архиепископа Луки (В. Ф. Войно-Ясенецкого), аудитория космической медицины и др. являются
лекционными. Проведение лекций и мероприятий в именных аудиториях стало традицией и является неразрывной частью воспитательной работы среди студентов СГМУ.
Одно из ведущих направлений работы МК СГМУ – изучение вклада северян-медиков в Победу советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. В Музее действуют экспозиции, проводятся
праздничные и памятные мероприятия, сбор информации о выпускниках военных лет. Несколько лет сотрудники и студенты СГМУ участвуют в реконструкции морского десанта и обороны Заполярья в рамках Международного военно-исторического фестиваля «Северодвинский десант» на берегу Белого моря в День ВМФ. Они разворачивают
полевой медицинский пункт и представляют «интерактив госпиталя»
в период Великой Отечественной войны с использованием экспонатов
Музея: инструментов, оборудования, манекенов для ампутации, обмундирования и снаряжения. С 2013 г. студенты и сотрудники СГМУ участвуют в марше «Медицинской колонны «Бессмертного полка», пронося по городу фотографии своих родных и военных медиков – выпускников и сотрудников АГМИ, который за годы Великой Отечественной войны подготовил для фронта несколько сотен врачей. Хочется
отметить, что став участниками реальных событий, люди воспринимают учебники, книги и фильмы о Великой Отечественной войне совсем по-другому. Как показало исследование, проведенное сотрудниками МК СГМУ в 2011–2012 гг., это дает студентам много нового не
только в моральном плане, но в профессиональных знаниях, и даже в
определении будущей специализации.
Деятельность МК СГМУ была отмечена премией и дипломом
им. М. В. Ломоносова за научно-внедренческую работу «Музейный
144
комплекс Северного государственного медицинского университета –
научно-образовательный, воспитательный и культурно-просветительный центр» (2012 г. ) [2] и премией губернатора Архангельской области «За вклад в реализацию молодежной политики» (2013 г.) [3].
Особый акцент в работе МК сделан на подготовке к 70-летию
Великой Победы в Великой Отечественной войне, героическое участие в которой принимали архангельские медики, студенты и сотрудники АГМИ, северяне – труженики тыла и многие другие, чьи судьбы исследуют члены СНК и ОИИМЕС. В мае 2014 г. в рамках
«VII Архангельской международной медицинской научной конференции молодых ученых и студентов» в СГМУ состоится симпозиум по
истории медицины, посвященный 70-летию освобождения Советского Заполярья, где будет представлен ряд докладов о военных медиках. В МК СГМУ проделана огромная работа в области изучения истории медицины Европейского Севера РФ, патриотического и культурного воспитания студентов СГМУ и населения г. Архангельска и
Архангельской области. Деятельность МК позитивно отражается на
качестве учебного процесса, играет важную роль в профориентации
и интегрирует исследования сотрудников и студентов вуза в области
истории медицины.
Информация о МК СГМУ представлена в печатных изданиях
[1, с. 23]. Кроме этого, материал с фотоотчетами активно тиражируется в социальных сетях и на сайте СГМУ [4]. Использование Интернета позволяет МК СГМУ расширить рамки представления своей
деятельности и привлечения волонтеров и участников проводимых
мероприятий.
Таким образом, МК сегодня признан центром культурно-просветительной (включая издательскую), учебно-образовательной (в т. ч.
профориентационной), научно-исследовательской и музейно-фондовой работы в СГМУ.
Источники и литература
1. Глянцев С. П. Музей в Беломорье // Медицинский вестник. – 2014. –
№ 3. – С. 23.
2. Информационное агентство «Двинаинформ» // http://dvinainform. ru/
society/2012/11/19/11008. html // Ломоносовский вестник. – 2012. – № 20.
145
3. Правительство Архангельской области (официальный сайт) // http://
www. dvinaland. ru/power/departments/minmst/40922/
4. Северный государственный медицинский университет (официальный сайт) // http://www. nsmu. ru/university/museum/
5. Федеральный образовательный портал: учреждения, программы,
стандарты // http://standart. edu. ru/catalog. aspx?catalogId=985.
СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА
КАК ОТРАЖЕНИЕ СУДЬБЫ СТРАНЫ
(К 120-ЛЕТИЮ ВРАЧА
ВСЕВОЛОДА ИВАНОВИЧА КРЮЧКОВА)
А. Б. Покатилов, В. В. Ченегина
ГКУЗ «Волгоградский областной центр медицинской профилактики»
Музей истории здравоохранения
Волгоградской области ГКУЗ «ВОЦМП»
Волгоград, Россия
В музее истории здравоохранения Волгоградской области хранится много уникальных экспонатов, документов и воспоминаний
врачей. К ним можно отнести воспоминания участника гражданской
и Великой Отечественной войн врача Всеволода Ивановича Крючкова, написанные мелким, аккуратным почерком, которые занимают
девять школьных тетрадей. И вот что удалось из них узнать.
Всеволод Иванович Крючков родился 17 ноября 1894 г. в большой семье, кроме него у родителей было еще пятеро детей. Жили
они на окраине г. Царицына на территории лесопильного завода.
В возрасте девяти лет он пошел учиться в частную школу, затем
продолжил обучение в Царицынской мужской Александровской
гимназии. В 1914 году Всеволод Иванович окончил 8 классов и
получил аттестат зрелости, дающий право поступать в высшие
учебные заведения.
Решение Всеволода Ивановича поступить на медицинский факультет горячо поддержали родители. Собрав необходимые документы, Всеволод Иванович отправил их ректору Казанского университета, и через несколько недель пришло извещение о зачислении. Впервые переступив порог университета, почувствовал себя по-настоя146
щему счастливым. И вот наконец-то получен студенческий билет.
Первая лекция по анатомии человека состоялась в анатомическом
музее. На зимние каникулы приехал домой и проводил оспопрививание среди эвакуированных из района военных действий, не зря же в
Казани он получил квалификацию на курсах оспопрививания. Время
шло, были сданы экзамены для перехода на второй курс. На летние
каникулы устроился работать санитаром в Царицынскую земскую
больницу. Это была хорошая практика для будущего врача.
На третьем курсе университета стали преподавать общую хирургию и терапию. Студенты присутствовали на амбулаторных приемах, где их учили основам диагностики заболеваний. Февральские
события 1917 года студенты встретили массовыми митингами в стенах университета, но занятия не прерывались. Новые медицинские
дисциплины, а также посещение клиник, курирование больных с ведением истории болезни захватывали все больше. На операциях студентов допускали ассистировать и даже позволяли самим делать несложные хирургические вмешательства. Всеволод Иванович учился
с большим интересом и, стоя в белом халате у операционного стола,
чувствовал себя приобщенным к искусству врачевания.
Октябрьская революция 1917 года пришла в г. Казань с грохотом артиллерии. Это подняли восстание курсанты военного училища, но оно было подавлено гарнизоном пехотных полков. Занятия в
университете прерывались собраниями, митингами с представителями различных партий. Жизнь стала тяжелой, даже по карточкам не
всегда можно было получить хлеб и другие продукты, студенческая
столовая закрылась, деньги обесценились. После сдачи зачетов в апреле 1918 года Всеволод Иванович уехал домой. В это время в Царицыне вспыхнула холера, и он пошел работать в холерную больницу
фельдшером. Когда холера была ликвидирована, в больницу с фронта стали поступать больные «испанкой». Санитарное управление
10-й Армии привлекло Всеволода Ивановича в качестве врача сопровождать на пароходе раненых и больных в г. Саратов. Было сделано
два рейса, после которых, получив пропуск от коменданта города, он
вернулся в г. Казань, чтобы продолжить обучение.
Однако занятия в университете начались только в октябре. После изгнания Белой Армии в кабинетах царила разруха: не работало
147
отопление, была разгромлена лаборатория, уехали из города некоторые преподаватели. Зима была жестокой, продовольствия не хватало, в магазинах давали 300 граммов хлеба, и только по карточкам.
Все это заставило Всеволода Ивановича искать работу. За возможность пообедать он нанялся репетитором. Так незаметно за делами
наступил конец учебы. Диплом врача он получил 15 апреля 1919 года,
а на следующий день был призван в ряды Красной Армии. Поезд с
железнодорожного вокзала г. Казани повез бывших студентов на
фронт. Всеволоду Ивановичу выпал жребий служить в санитарном
управлении южной группы Восточного фронта, откуда его направили в 194-й пехотный полк в г. Уральске.
Во время военных действий приходилось организовывать санитарную службу в условиях фронтовой полосы, в полутора – двух
километрах от окопов. Шли бои, работы было много. После обработки раненых отправляли санитарной летучкой в сторону Урала.
Тогда же распространилась эпидемия сыпного тифа, и Всеволод
Иванович заразился этой болезнью. Сразу после выздоровления был
назначен ординатором бригадного лазарета 25-й дивизии в поселке
Калмыков. После ликвидации Уральского фронта лазарет был расформирован, и Всеволод Иванович остался единственным врачом в
поселке, где не было даже больницы, а из медицинских учреждений – только аптека, в которой работал один фармацевт. Молодой
врач получил дом для размещения медпункта, собрал кое-какой
инвентарь и объявил о бесплатном приеме больных. Но вскоре его
отозвали в г. Уральск, где он стал работать хирургом в городской
больнице, а затем был назначен заместителем заведующего Губернским отделом здравоохранения.
Возвратился в г. Царицын Всеволод Иванович только в 1923 г.
Поначалу устроился на работу хирургом во 2-ю амбулаторию, которая находилась за р. Царицей. С 1927 г. после специализации в Ленинградском институте усовершенствования врачей стал работать
в физиотерапевтическом институте им. Н. А. Семашко хирургомортопедом, а по совместительству вел прием больных костно-суставным туберкулезом. В то время он был единственным врачом в
городе и области с такой специализацией. Кроме того, он вел курс
занятий по общей хирургии в медполитехникуме. А еще Всеволод
148
Иванович четыре года работал как травматолог в Центральном здравпункте, где в свои выходные нес суточные дежурства. В 1938 г. вышла его книга «О костно-суставном туберкулезе», где он описал наиболее часто встречающиеся формы заболевания и лечебные мероприятия, необходимые больному. Удивительно, как у него на все
хватало времени и сил.
Утром 22 июня 1941 г. Всеволод Иванович, как обычно, проводил утренний обход в стационаре Физиотерапевтического института, побеседовав с каждым пациентом, и давал указания медицинской
сестре. Из радиоприемника приглушенно лилась музыка, и вдруг передача внезапно оборвалась, раздался мощный голос диктора Ю. Б.
Левитана: «Внимание, внимание! Сейчас будет передано важное сообщение». Председатель Совнаркома В. М. Молотов в своем выступлении сообщил, что немецкие войска перешли государственную границу. Война! Это сообщение ошеломило всех. Через час позвонили
из райвоенкомата и предложили В. И. Крючкову явиться с документами. Вечером того же дня Всеволод Иванович с военным билетом
направился на призывной пункт. А уже утром с вокзала уходил поезд, на котором он отправился на запад, в сторону фронта.
Когда поезд прибыл в г. Киев, Всеволод Иванович увидел всюду
воронки от бомб, на улицах не было людей, несмотря на то, что был
полдень. Неожиданно завыла сирена – сигнал воздушной тревоги,
началась бомбежка. Так вот почему никого не видно. Дальнейший
маршрут его лежал в Новоград-Волынский, что в 250 километрах западнее г. Киева. Наконец он прибыл в конечный пункт назначения –
это был госпиталь, который располагался среди хвойного леса. И уже
утром В. И. Крючков приступил к обязанностям начальника травматологического отделения военного госпиталя № 412. Фронт быстро
приближался, раненые поступали непрерывным потоком, и вскоре
пришло распоряжение об эвакуации госпиталя. Через г. Харьков эшелон проследовал к г. Тамбову, дальше – к г. Саратову, а затем до станции Оренбург в г. Чкалов, где и был развернут госпиталь.
В январе 1943 г. в госпиталь пришел приказ Главного санитарного управления погрузиться в эшелон, который направлялся на запад. Остановились в г. Балашов, и жизнь вошла в прифронтовой ритм
работы. А 3 февраля пришла радостная весть – Сталинград освобож149
ден от немецко-фашистских захватчиков. Это сразу добавило сил, лица
стали веселее, раненые стали быстрее выздоравливать и просили
направить их на передовую. В мае В. И. Крючкову было присвоено
звание майора медицинской службы. В этой жестокой войне он отдавал все свои силы и знания для лечения раненых.
К счастью, на войне происходили не только расставания и потери, но и неожиданные встречи. Одна из таких встреч произошла в
мае 1943 г. В штат госпиталя был прикомандирован фронтовой рентгенолог – профессор Иосиф Львович Тагер. После очередного боя
поступило много раненых. У одного из них в карточке Всеволод Иванович увидел знакомую подпись своего земляка Владимира Александровича Попова, который служил начальником эвакоприемника
№ 230. Расспросив у бойца о местонахождении части, Крючков письменно связался с Поповым, а тот, узнав, что с ним служит еще и Тагер, пригласил обоих к себе. Все трое они начинали работать в Сталинградском физиотерапевтическом институте им. Н. А. Семашко с
момента его основания. Это было приятное свидание земляков на
фронте вдали от дома. На память они сфотографировались – три майора медицинской службы.
Вместе с войсками госпиталь продвигался на запад. В сентябре
1944 г. госпиталю пришел приказ возвратиться в Новоград-Волынский. Здесь сотрудники госпиталя и встретили День Победы. За участие в Великой Отечественной войне В. И. Крючков был награжден
орденом Отечественной войны I степени; медалями «За оборону Сталинграда», «За оборону Киева», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
В 1948 г. в звании подполковника медицинской службы Крючков возвратился в родной Сталинград. Город лежал в руинах, и медики, как и все жители, после работы выходили на расчистку завалов.
Работал В. И. Крючков в диспансере партактива хирургом, а по совместительству вел прием больных костно-суставным туберкулезом в
тубдиспансере. В 1950 г. ему было присвоено звание «Заслуженный
врач РСФСР», а в 1951 г. он был награжден орденом Ленина.
В 1954 г. закончилось строительство Городской туберкулезной больницы, где было два отделения, для детей и взрослых, которыми заведовал Всеволод Иванович. В 1962 г. В. И. Крючков ушел на заслу150
женный отдых, но не утратил любовь к врачебной и общественной
работе. Он продолжал консультировать больных и принимал участие
в заседаниях хирургического совета.
При создании музея истории здравоохранения В. И. Крючков
одним из первых предоставил исторические материалы для экспозиции, и до конца жизни являлся членом совета ветеранов музея. Он
жил так, чтобы приносить больше радости людям, никогда не искал
личной выгоды и ни разу не пожалел, что выбрал профессию врача.
Источники и литература
1. Музей истории здравоохранения Волгоградской области. ОФ № 192,
5326, 5651,5769, 57742, 5779,5780.
2. Там же. НВФ № 193.
МЕДИЦИНА ДАГЕСТАНА В МАТЕРИАЛАХ
ИСТОРИКО-АРХИТЕКТУРНОГО МУЗЕЯ
РЕСПУБЛИКИ
Ф. М. Османова, А. Н. Гасанов, З. А. Гасанова
Дагестанская государственная медицинская академия
Махачкала, Россия
Учебной аудиторией для студентов Дагестанской медицинской
академии стал республиканский историко-архитектурный музей. Его
сотрудники подготовили экспозицию, рассказывающую о развитии
медицины и здравоохранения в горном крае. Экскурс в историю родного края начинается с зала археологии и заканчивается современным состоянием здравоохранения республики. Здесь представлены
материалы о выдающихся ученых, исследователях, поэтах, врачах,
побывавших в разное время в Дагестане. Материалы музея помогают связать развитие общей культуры дагестанского народа с развитием медицины и здравоохранения.
О далеком прошлом напоминают амулеты и талисманы. Они
предназначались для «исцеления» от всех недугов. Живописное полотно Ф. Рубо «Вступление Петра I в Тарки в августе 1722 года» отражает события, связанные с персидским походом царя. Именно тог151
да в Дербенте был построен лазарет для солдат, матросов и местного
населения.
Началась Русско-Кавказская война. Раненых шамилевских воинов выхаживают в отдельных селениях, вооруженные горцы сооружают примитивные носилки и на них переносят их через пропасть.
Это хорошо видно на картине Готфельда «Переноска раненых в горах». А на его картине «Пленение Шамиля» мы видим, как ординарец Юнус пучком только что вырванной травы зажимает себе рану.
Горцы знали лекарственные травы и умели с их помощью лечить и
останавливать кровотечения.
Один из разделов экспозиции посвящен пребыванию в Дагестане Н. И. Пирогова. Великий русский хирург приезжал в Дагестан в
1847 году. Он участвовал в осаде аула Салты, где во время военных
действий впервые применил эфирный наркоз. Он изучал искусство
туземных врачей в Дагестане и описал его в «Отчете о путешествии
по Кавказу». В музее представлены личные экспонаты Н. И. Пирогова, в том числе комплект хирургических инструментов, подаренный
им дагестанскому лекарю Хаджи Муртузалиеву.
Большой интерес у студентов вызывают материалы, относящиеся к советскому периоду. В музее экспонируется редкая фотография Н. А. Семашко. Будучи наркомом здравоохранения РСФСР, он,
как известно, большое внимание уделял организации курортов. Во
время своего пребывания в Дагестане в июне 1925 года Н. А. Семашко занимался исследованием целебных свойств Талгинского минерального источника. В Талгах ученый был сфотографирован вместе с женой и дочерью среди работников здравоохранения Дагестана. Эту фотографию в дар Дагестанскому музею прислал П. П. Анисимов – бывший работник народного комиссариата здравоохранения Дагестана.
Богат музей материалами о пребывании в горном крае крупных ученых. Студенты знакомятся с материалами, подобранными в
республиканском государственном архиве. Так, например, в июне и
ноябре 1925 года в Дагестан приезжал профессор А. Н. Огильви –
крупный специалист в области гидрогеологии минеральных вод.
Вместе со своим помощником инженером-химиком Э. Э. Карстенсом он изучил бальнеологические свойства Талгинского источника
152
и возможности его использования. Результатом научной экспедиции явился выпущенный в Махачкале в 1927 году труд «Бальнеологические свойства г. Махачкалы и его окрестностей». Газета «Красный Дагестан» писала: «До сих пор самым сильным источником по
содержанию сероводорода считалась трема в брусе (Анатолия).
В настоящее время пальма первенства в этом отношении переходит
к Талгинскому источнику. Он может быть использован для лечения
многих заболеваний».
Бичом Дагестана долгое время была малярия. В 1927 году в поселке Дагестанские Огни вспыхнула малярия. Приехавший из Москвы член коллегии Народного комиссариата здравоохранения А. Н. Сысин, директор центрального тропического института Е. И. Марциновский отметили, что предпринимаемые мероприятия были недостаточны, и рекомендовали организовать в Махачкале Тропический
институт с клиникой. В 1928 году было принято постановление Совнаркома ДАССР об его организации.
В 1927 году в Дагестан впервые была приглашена научная экспедиция Института социальной гигиены для гигиенического обследования республики. Ее возглавил директор института профессорэтнограф А. В. Мольков.
В июле 1932 года в Махачкале работала научная экспедиция
Северокавказского краевого здравотдела и Краевого института психоневрологической профилактики и гигиены под руководством крупного советского психиатра профессора М. Я. Серейского. Цель экспедиции – организация и совершенствование помощи в Дагестане,
изучение нервно-психической заболеваемости.
Особую историческую ценность представляют материалы, посвященные памяти знаменитых земляков, уроженцев Дагестана: академика А. В. Вишневского, возглавлявшего Институт хирургии, которому в 1948 году было присвоено его имя (первым и верным помощником А. В. Вишневского был его сын – Александр Александрович Вишневский, который до конца своей жизни руководил институтом хирургии); директора НИИ социальной гигиены и организации
здравоохранения имени Н. А. Семашко, заместителя министра здравоохранения СССР профессора А. Ф. Серенко, заместителя министра здравоохранения СССР О. В. Барояна.
153
Большой интерес у студентов вызывает материал, посвященный
«курганскому кудеснику» Гавриилу Илизарову, который первую путевку в медицину получил в дагестанском городе Буйнакске (в 1939 г.
Илизаров Г. А. с отличием окончил Буйнакский медрабфак). Благодаря Г. А. Илизарову отечественная травматология и ортопедия заняла лидирующее место в мировой практике.
В период Великой Отечественной войны Дагестан находился в
прифронтовой зоне. Здесь была развернута большая сеть эвакогоспиталей. Этот период представлен фотографиями и экспонатами,
наградами и личными вещами врачей, работавших в эвакогоспиталях: Р. А. Цюпака, С. Ю. Алибекова, А. М. Магомедовой, М. Ю. Нахибашева и профессоров Х. О. Булавы, Н. И. Пикуля и др.
Великая Отечественная война была грозной проверкой и испытанием для всей нашей страны. Вместе со всеми уходили на фронт и
работники здравоохранения Дагестана. В экспозиции музея – документы доктора Абусаида Исаева; награды Юсуфа Омарова; хирургические инструменты Магомеда Гаджиева (доктора «Миши», как его
называли в партизанском отряде); полевая сумка и кружка с делениями, из которой поила раненых Евдокия Джапаридзе, рисковавшая
жизнью, спасая бойцов.
Всю госпитальную службу Дагестана возглавлял О. В. Бароян, в
будущем – академик, директор Всесоюзного института микробиологии и эпидемиологии им. Н. Ф. Гамалея.
В музее демонстрируется фотография и французский диплом об
окончании курсов Парижского университета по специальности «Тропические болезни» профессора Дагмединститута И. Н. Пикуля. Иван
Николаевич был вдохновителем и организатором всех противомалярийных мероприятий в Дагестане.
В экспозициях советского периода широко представлены и материалы о развитии высшего медицинского образования в Дагестане: фотолетопись становления Дагестанского медицинского института; заслуги основателей вуза и дагестанской научной школы в развитии приоритетных научных направлений; фотографии, труды, личные вещи, дипломы и награды дагестанских ученых.
Посещение краеведческого музея, изучение местного материала о развитии здравоохранения и медицинской науки родного края
154
воспитывает у студентов чувство законной гордости за выбранную
профессию.
Источники и литература
1. Аликишиев Р. Ш. Очерки по истории здравоохранения Дагестана. –
М.: Медгиз, 1958. – 176 с.
2. Аскерханов Р. П. Очерки по истории хирургии в Дагестане. – Махачкала, 1960. – 217 с.
3. Алиева Л. А. с соавт. Приезд Н. А. Семашко в Дагестан и его вклад в
здравоохранение горного края / Материалы I Международной научн.практ. конференции по истории медицины, посвященной 120-летию
Н. Н. Байтерякова и 80-летию М. Б. Мирского. – Уфа, 2011. – С. 18–19.
5. Османова Ф. М. с соавт. Дагестанские корни династии Вишневских /
Материалы I Международной научн.-практ. конференции по истории
медицины, посвященной 120-летию Н. Н. Байтерякова и 80-летию
М. Б. Мирского. – Уфа, 2011. – С. 143–144.
6. Гаджиев Р. С., Османова Ф. М. Дагестанская государственная медицинская академия – 80 лет. – Махачкала: Изд-во «Лотос», 2012. – 606 с.
7. Каштымов В. В. История возникновения и развития Дагестанского
государственного медицинского института (1932–1967 гг.). – Махачкала, 1995. – 110 с.
ОТКРЫТИЕ САРАТОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
В ОЦЕНКАХ ВЫСШИХ МЕДИЦИНСКИХ
УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ И УЧРЕЖДЕНИЙ
В. В. Суворов
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского, Саратов, Россия
Межвузовские научные и образовательные контакты играют
большую роль в развитии научных знаний и совершенствовании методики преподавания дисциплин, при этом многие из контактов имеют давнюю историю и традиции.
Ярким событием в истории дореволюционного российского высшего образования стало открытие в 1909 году Саратовского государственного университета, имевшего сначала в своей структуре только
155
один факультет – медицинский, который стал основой саратовского
высшего медицинского образования. Открытие нового университета
нашло широкий отклик в среде научного сообщества: на торжественные мероприятия, посвященные открытию, прибыли делегации из
разных учебных заведений и научных организаций, а также поступило большое количество писем и телеграмм с приветствиями новому
высшему учебному заведению.
Приветствия поступали от высокопоставленных лиц, российских и зарубежных университетов, а также от других высших учебных заведений и научных учреждений. И в этом отношении представляют особый интерес «приветствия» от высших медицинских
заведений и государственных медицинских учреждений.
Приветствие Саратовскому университету было направлено от
Медицинского Совета Министерства внутренних дел Российской
империи. В нем отмечалось, что хотя Саратов и относительно молодой город, «много пришлось испытать ему тяжелых невзгод и
бурь», но из всех испытаний он «вышел с честью», заслужив «трудом и энергией его обитателей почетное имя столицы Поволжья»
[1, c. 77].
С открытием университета на долю Саратова, по словам авторов приветствия, выпала «многотрудная, но славная задача послужить вновь маяком, озаряющим светом истинного просвещения привольные поволжские степи и горы». Выполнение этой задачи, как и
раньше, потребует «столь же сильного подъема народного духа, столь
же неустанного упорного труда» [1 c. 77].
Медицинский Совет отмечает значимость открываемого медицинского факультета, благодаря «просвещенной и просветительской
деятельности» которого «отойдут в область предания страшные и
губительные эпидемии, опустошавшие грады и веси Поволжья»
[1, с. 77]. От Саратовского университета ожидали и внесения вклада
в «сокровищницу науки на благо человечества».
Краткое приветствие поступило от Военно-Медицинской Академии, авторы которого желали университету «блестящей и плодородной деятельности на пользу и славу науки и родины», быть ему
«рассадником знания и правды», покрыть себя «немеркнущей славой в будущем» [1, 78].
156
Совет Санкт-Петербургского Женского Медицинского института, приветствуя открытие Саратовского университета, выражал свою
радость, что «Россия обогатилась новым рассадником высшего образования, науки и света». Авторы приветствия верили, что университет
«должен быстро развиваться, расти и послужить на пользу Родины,
распространяя знания в богатом Поволжье», а также «будет служить
оплотом свободной научной мысли, культуры и прогресса» [1, 79].
В приветствии Санкт-Петербургского Императорского Клинического Повивально-Гинекологического Института содержалось пожелание, чтобы из нового научного центра полились «воскрешающие лучи, пробуждая умственную жизнь отдаленнейших уголков
нашей родины». Также содержалось пожелание «беспрепятственной
бодрой и мудрой работы на бесконечных путях истины, света и науки» [1, 81].
Совет профессоров Психо-Неврологического Института в своем приветствии выразил уверенность, что Саратовскому университету «суждено будет воспитать в своих стенах не одно поколение богатырей русской науки и зодчих ее духовной храмины» [1, 81]. Авторы
выражали надежду, что «новый маяк культуры и знания… воссияет
благодатным светом над царством мрака и темных стихий» [1, 82].
В телеграмме от Института Экспериментальной медицины,
прежде всего, отмечается задача «нового светоча знания» в Поволжье – охранять родину от вторжения в нее двух тягчайших зол
востока – холеры и чумы, а сам университет назван «соратником на
полях битвы с народными бедствиями». Авторы желали университету «бодрой неусыпной работы ко благу дорогой родины и к облегчению горя страждущих» [1, 84].
Краткие приветствия с пожеланиями успехов и процветания
были получены также от Клинического Института Великой Княгини
Елены Павловны и Московского Генерального Военного Госпиталя
[1, 85].
Таким образом, Медицинский совет и многие высшие медицинские учебные заведения отреагировали на открытие Саратовского
университета и прислали свои «приветствия», в которых были представлены их пожелания новому университету и рассуждения о важности университетского образования и его роли в научной жизни.
157
Примечательно, что важность создания медицинского факультета
отмечается только в «приветствиях» Медицинского совета и Института Экспериментальной медицины, в остальных поздравлениях содержится только общая оценка роли нового университета в целом.
Источники и литература
1. Чуевский К. А. Торжество открытия Императорского Николаевского
Университета. – Саратов, 1910. – С. 77–85.
УЧЕНЫЕ-МЕДИКИ – ОРГАНИЗАТОРЫ
ВЫСШЕГО МЕДИЦИНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
В ЯКУТИИ
В. Г. Бегиев, А. Н. Москвина, О. В. Бегиев
Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова
Якутск, Россия
Социально-экономическое развитие Якутской Республики в
середине 50-х гг. ХХ столетия осуществлялось быстрыми темпами. Происходило промышленное освоение месторождений цветных металлов, развивалось сельское хозяйство, социальная инфраструктура, учреждения образования и здравоохранения. Увеличилась численность городского и сельского населения. Все эти
изменения диктовали необходимость развития и совершенствования медицинской помощи в республике, подготовки медицинских
кадров [3, с. 115–119].
Постановление Совета министров СССР от 23 августа 1956 года
«Об организации Якутского государственного университета» положило начало открытия на базе Якутского педагогического института
Якутского государственного университета. Вопросом времени стало
открытие учреждения по подготовке врачебных кадров.
В 1957 году в университете открывается медицинское отделение естественного факультета с кафедрой лечебного дела, которую
возглавил доктор медицинских наук, профессор Дмитрий Михайлович Крылов – талантливый организатор, ученый, педагог, умудренный жизненным опытом человек [5, с. 102–110].
158
Дмитрий Михайлович Крылов окончил II Ленинградский медицинский институт, аспирантуру Ленинградского института хирургического туберкулеза и работал в институте до 1947 года [2]. В блокадном Ленинграде вел большую клиническую, научную и общественную работу. Защитил докторскую диссертацию в 1944 году, получил ученое звание профессора. В Якутии начал работать в 1953 г.
на должности заместителя директора по науке ЯФИТ АН СССР.
Д. М. Крылов вел большую научную лечебную работу по костной
хирургии при туберкулезе, краевой патологии. Профессор Д. М. Крылов пользовался большим авторитетом, был хорошим организатором,
мудрым и чутким, внимательным, высокообразованным и интеллигентным человеком. Дмитрия Михайловича отличали внутренняя
культура, доброжелательность, человеческая порядочность, душевная ранимость, не давшая возможности в последующем дать должный отпор необоснованным, ложным обвинениям.
При организации работы кафедры лечебного дела уделяется
большее внимание оборудованию кабинета анатомии. Многие врачи
(Д. А. Гурьев, С. А. Титов, Л. А. Львов и другие) дарили медицинскую литературу из личных библиотек. Сотрудники медицинского
отделения писали в ведущие институты Москвы, Ленинграда, Томска, Иркутска, Хабаровска с просьбой прислать учебники, учебные
пособия, препараты, муляжи. Для организации учебного процесса не
было специалистов. На работу были приняты молодые врачи Республиканской больницы.
Одними из первых энтузиастов – организаторов медицинского высшего образования были: Борис Ильич Альперович, выпускник Томского медицинского института, заведующий хирургическим отделением Якутской республиканской больницы; Михаил
Владимирович Ищенко, выпускник Томского мединститута, врачпатологоанатом Республиканской больницы; В. В. Серебряков –
выпускник Куйбышевского мединститута, врач-уролог. В последующем все они защитили докторские диссертации, получили
ученые звания профессоров.
Медицинское отделение получило двухэтажное деревянное здание в 1957 году, а в 1958 году – каменное здание. В это время формируется кафедра гистологии, курс физиологии человека.
159
Кафедра лечебного дела медицинского отделения естественного факультета реорганизуется в кафедры нормальной и топографической анатомии, были приняты А. М. Тюкавкин и Ю. Н. Городов.
С открытием университетской кафедры гистологии, цитологии
и эмбриологии заведующим кафедрой был приглашен д. м. н., профессор С. Д. Шахов из Одесского медицинского института, выпускник Харьковского мединститута.
Профессор Шахов Семен Дмитриевич был инициатором научно-исследовательских работ студентов и врачей, принятия Устава
Студенческого научного общества при Якутском государственном
университете. Д. М. Шахов был консультантом СНО на медико-лечебном факультете, разрабатывал проблемы онтогенеза человека,
эхинококкоза, цистокаулеза.
В 1958 году приглашены из центральных вузов преподаватели
курса физиологии человека и фармакологии. Первыми преподавателями курса физиологии человека были А. Н. Шеповальников и к. м. н.
Троицкая Милица Васильевна. Курс фармакологии преподавала
Л. П. Гаврильева, а с ее отъездом в аспирантуру приглашен из Одессы Товбин Борис Льеонтьевич.
Открылись кафедры микробиологии (к. м. н., доцент М. И. Гусельникова), хирургии (д. м. н. В. С. Семенов, к. м. н. И. В. Червяков,
ассистент Б. И. Альперович), терапии (к. м. н., доцент В. Д. Афанасьева, ассистент А. И. Соловьева); курсы: патанатомии (А. М. Тюкавкин), топографической анатомии и оперативной хирургии (д. м. н.,
профессор Д. М. Крылов). Курс патофизиологии возглавила Анна
Андреевна Землянская, выпускница Саратовского госуниверситета,
к. м. н., доцент. Она участвовала в Великой Отечественной войне с
1941 года по октябрь 1945 года, была начальником нейрохирургических госпиталей Калининского и Первого Прибалтийского фронтов,
награждена орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени, боевыми медалями и орденом «Знак Почета».
Приказом МВ и ССО РСФСР № 529 от июня 1960 года «О структуре Якутского государственного университета» на базе естественного факультета открыты два факультета: медицинский и биологогеографический. Деканом медицинского факультета назначен д. м. н.,
профессор В. С. Семенов.
160
В 1962 году Семенов В. С. выехал в город Калинин, продолжил
научно-педагогическую работу в должности заведующего кафедрой
факультетской хирургии в Калининском медицинском институте.
Медицинский факультет возглавил д. м. н., профессор Д. М. Крылов (1961–1966). В последующие годы деканами медицинского факультета были: Бакычаров Я. П. – к. м. н., доцент (1966–1973); Кривошапкин В. Г. – д. м. н., профессор (1973–1975); Крылова Т. И. –
д. м. н., профессор (1975–1979); Яковлев П. Н. – к. м. н., доцент
(1979–1990); Григорьев А. С. – к. м. н., доцент (1990–1993); Тихонов Д. Г. – д. м. н., профессор (1993–1995); Петрова П. Г. –д. м. н.,
профессор (1996 г. – по настоящее время) [2].
Организация медицинского института позволила совершенствовать развитие медицинской науки, более 60 выпускников защитили
докторские и 320 защитили кандидатские диссертации.
С 1957 по 2013 годы подготовлено 6896 врачей, 90 % врачей в
Республике являются выпускниками медицинского факультета ЯГУ
и медицинского института Северо-Восточного Федерального Университета имени Максима Кировича Аммосова.
Источники и литература
1. Архив ЯГУ (СВФУ). Ф. 828. Оп 2.
2. Высшему медицинскому образованию Якутии – 55 лет! – Якутск:
Изд. Дом СВФУ, 2012 – 43 с.
3. Петрова П. Г., Бегиев В. Г. Высшая медицинская школа в Якутске //
Наука и образование. – Якутск: Издательство АН РС(Я), 1996. – № 3. –
С. 115–119.
4. Петров П. А., Ягья Н. С. Здравоохранение Якутии. – Якутск: Якутское кн. изд-во, 1972. – С. 68.
5. Якутский государственный университет (к 50-летию высшей школы
в Якутии). – Якутск: Якутское кн. изд-во, 1984. – С. 102–110.
161
РАЗВИТИЕ СРЕДНЕГО
МЕДИЦИНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
В РОССИИ В КОНЦЕ XX – НАЧАЛЕ XXI ВЕКОВ
Л. И. Каспрук
Оренбургская государственная медицинская академия
Оренбург, Россия
Реформы здравоохранения не могут развиваться и улучшаться
без развития сестринского образования и сестринского дела. Специалисты сестринского дела, являясь самой многочисленной армией
медицинских работников, обеспечивают качество медицинского обслуживания. К началу 1970-х годов, занимая первое место в мире по
обеспеченности врачебными кадрами, страна испытывала нехватку
средних медицинских работников, сеть медицинских училищ развивалась медленно. Это привело к диспропорции между врачебными и
средними медицинскими кадрами. Довести это соотношение до международного норматива «1:4» так и не удалось [1].
В развитии российского здравоохранения 1990-х годов условно
выделяют 2 периода. В начальный период здравоохранение оказалось в глубоком кризисе, что проявилось в снижении качества медицинской помощи, ослаблении профилактической работы, росте заболеваемости и смертности населения, сокращении научно-медицинских исследований, нарастании недовольства населения уровнем здоровья и доступностью медико-санитарной помощи, в разочаровании
ученых, медицинских работников в возможностях социально-экономической реформы. Последующие 1996–1997 гг. стали периодом стабилизации социально-экономической ситуации в стране и здравоохранении, постепенно снижалась господствующая роль производителя медицинских услуг и усиливалась роль пациента. Детальное и
централизованное планирование здравоохранения потеряло свое значение и трансформировалось в разработку политики в области охраны здоровья населения с акцентом на государственное регулирование здравоохранения и обеспечение качества медицинской помощи.
Вопросы сестринского образования и сестринского дела рассматривались на коллегиях Минздрава РФ в 1994, в 1996, 1997 годах. Разра162
ботана государственная программа «Развитие сестринского дела в РФ»
в рамках выполнения приказа Минздрава России от 31.12.1997 г.
№ 390 «О мерах по улучшению сестринского дела в РФ», проведены
Всероссийские съезды средних медицинских работников. Постановлением Правительства от 5 ноября 1997 г. одобрена «Концепция развития здравоохранения и медицинской науки в РФ». В соответствии
с этим документом развитие первичной медико-санитарной помощи
(ПМСП) является одним из основных направлений [2]. Принципы
ПМСП были разработаны и приняты на Международной конференции, которая проводилась под эгидой Всемирной организации здравоохранения (Алма-Ата, 1978). «Алма-атинская декларация» стала
программным документом для всех государств – членов ВОЗ.
Концепция реформирования первичной медицинской помощи
основана на переходе к системе единого ответственного лечащего
врача, которыми должны стать врач общей практики (ВОП) и бригада средних медицинских работников. Практически целенаправленная работа в этом направлении осуществляется с 1992 г. (приказ Минздрава России № 237 «О поэтапном переходе к организации первичной медицинской помощи по принципу врача общей практики (семейного врача)»). Утверждены и реализуются отраслевая целевая программа «Семейная медицина» и «Государственная программа развития сестринского дела в РФ». Реальным направлением расширения
сферы деятельности сестринского персонала является работа в
ПМСП. В РФ эксперименты по внедрению общеврачебной практики
в систему ПМСП были начаты в 1988 г. в Москве, Тульской, Пензенской областях и др.
Одновременно с подготовкой ВОП была начата и подготовка
медицинских сестер. В приказе МЗ РФ № 237 от 26.08.1992 г. разработаны положение и квалификационная характеристика медсестры
общей практики. Подготовкой семейных медсестер занимаются колледжи в Москве, Санкт-Петербурге, Самаре, Кемерово и др. С 1996 г.
ведется подготовка медсестер ВОП из числа специалистов сестринского дела, имеющих опыт работы в амбулаторной службе.
К 1996 г. сформировалась многоуровневая система высшего сестринского, среднего медицинского и фармацевтического образования. Система включает базовый (основной) уровень подготовки спе163
циалистов, повышенный (углубленный) уровень, высшее сестринское образование (ВСО). Цель базового уровня – первичная подготовка специалистов всех должностей и специальностей среднего звена
лечебно-профилактических учреждений. Повышенный уровень предусмотрен для так называемых «стажированных» работников, занимающих руководящие должности, предполагает углубление знаний
по вопросам управления и экономики, необходимых для выполнения
руководящих функций в ходе реформы здравоохранения, а также
преподавателей средних медицинских учебных заведений; III уровень – ВСО. Переход на многоуровневую систему подготовки предусматривал необходимость разработки документов, перечень которых определили постановления Правительства РФ от 29.07.1995 г.
№ 770 «О совершенствовании системы профессиональной подготовки медицинских и фармацевтических кадров», от 18.08.1995 г. № 821
«Об утверждении государственного образовательного стандарта среднего профессионального образования».
Приказом Минздравмедпрома России от 12.08.1994 г. № 168
«О проведении лицензирования средних медицинских и фармацевтических учебных заведений в Минздравмедпроме России» выданы лицензии на право образовательной деятельности учреждениям
среднего профессионального образования. Периодическая печать
пополнена выходом двух профессиональных журналов для медицинской общественности – «Медицинская помощь» и «Сестринское дело». В 1996 г. в Санкт-Петербургской, Оренбургской медицинских академиях, Самарском медицинском университете и других медицинских вузах организованы факультеты высшего сестринского образования (ВСО).
Определено Типовое положение о высшем и среднем профессиональном учебном заведении, изменен статус учебных заведений, разработан и утвержден перечень правовых документов по среднему медицинскому образованию. В рамках реализации постановления № 10
от 27.12.1995 г. «Об утверждении Положения об итоговой государственной аттестации выпускников учреждений СПО в РФ» разработан принципиально новый подход к оценке знаний выпускников.
В 1998 г. численность специалистов со средним медицинским и
фармацевтическим образованием в РФ составляла более 1,5 млн. че164
ловек; обеспеченность на 10000 населения – 112,7; численность врачебных кадров – более 600 тыс., обеспеченность – 45,8; соотношение «врач:средний медицинский работник» составляло «1:2,5»
[1, 2]. В 2007 г. в РФ численность среднего медицинского персонала
составляла 1349300, обеспеченность на 10000 населения – 94,9.
В «Концепции развития здравоохранения и медицинской науки в РФ»
отмечена необходимость изменения соотношения «врач: средний медицинский работник» за счет увеличения числа специалистов со средним образованием.
В 1999 г. Министерством общего и профессионального образования РФ утверждены образовательные стандарты повышенного уровня по шести специальностям, стандарты последипломного образования, программы, учебные модули, стандарты повышенного уровня
обучения по 2 направлениям: организация сестринского дела и первичная медицинская помощь, соответствующие квалификациям «Сестра-организатор и преподаватель» и «Медицинская сестра общей
практики». В 1999 г. сертификат общероссийского образца имели
всего 8,8 % средних медработников [3].
В 1997 г. в России подготовку, переподготовку специалистов со
средним медицинским образованием осуществляли 450, а в 2009 г. –
453 учебных заведения, реализующих образовательные программы
по 10 специальностям. В 2008 г. выпуск составил 67,5 тыс. специалистов со средним медицинским образованием при оттоке из отрасли более 70 тыс. человек [3].
Таким образом, несмотря на значительное увеличение количества учебных заведений, осуществлявших подготовку сестринских
кадров, отмечается значительное отставание российского сестринского дела от потребностей системы здравоохранения. Одна из причин – недостатки профессиональной подготовки медсестер. Отмечается нарастание диспропорции соотношения «врач:средний медицинский работник» – «1:2,4» против «1:4,1» в 1960 г., а также в сравнении с международным показателем – «1:4». В изучаемый период данные показатели близки к оптимальным: в Тульской области – «1:3,8»
и в республике Коми – «1:3,4». В Москве и Санкт-Петербурге они
остаются на низком уровне (1:1,5).
165
Источники и литература
1. Двойников С. И. Состояние и основные пути развития среднего медицинского и фармацевтического образования в России // Главная медицинская сестра. – 2009. – № 6. – С. 21–24.
2. Денисов И. Н., Мелешко В. П. Медицинские кадры России // Проблемы социальной гигиены и история медицины. – 1996. – № 2. –
С. 30–33.
3. О состоянии и мерах по развитию сестринского дела в Российской
Федерации: Доклад министра здравоохранения Российской Федерации // Сестринское дело. – 1999. – № 2. – С 5–6.
ЗНАЧЕНИЕ МУЛЯЖНОГО МУЗЕЯ
КАФЕДРЫ КОЖНЫХ И ВЕНЕРИЧЕСКИХ
БОЛЕЗНЕЙ САРАТОВСКОГО
МЕДИЦИНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
В УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
И. А. Якупов, А. А. Артемьев, Ю. А. Крючков
Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского, Саратов, Россия
История организации муляжного музея связана с именем основателя кафедры систематического и клинического учения о накожных и сифилитических болезнях Императорского Николаевского университета (г. Саратов) – профессора Владимира Ипполитовича Теребинского.
В период работы приват-доцентом на кафедре дерматовенерологии Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге В. И. Теребинский постоянно использовал на практических занятиях со студентами
восковые слепки, придавая огромное значение наглядности в учебном
процессе в изучении дерматологии и венерологии. Следует отметить,
что первый муляжный музей в России был организован выдающимся сифилидологом России профессором В. М. Тарновским в конце
ХIХ века. Восковые слепки, изготовленные русским художником
И. Л. Карповичем под руководством В. М. Тарновского, не уступали
по точности передачи изображения лучшим французским образцам.
166
Кроме того, В. И. Теребинский, находясь в двухгодичной командировке по усовершенствованию (1907–1909 гг.) в лучших клиниках Европы (Й. Ядассона и А. Нейссера) отмечал, что в учебном
процессе при изучении дерматологии и венерологии широко использовались наглядные пособия в виде восковых слепков, рисунков и
атласов.
В августе 1915 г. проф. В. И. Теребинским для создания музея
на кафедре была приобретена коллекция превосходных муляжей
(62 экспоната на сумму 1629 рублей 50 коп.) от лучшего муляжиста
Москвы С. П. Фивейского, работавшего в клинике кожных и венерических болезней проф. А. И. Поспелова. Копии восковых слепков
были, в основном, изготовлены с оригиналов французского мастера
Ж. Баретта, хранившихся в госпитале Св. Людовика в Париже. Восковые муляжи, изготовленные С. П. Фивейским, отличались высокой
точностью воспроизведения патологических процессов на коже [4].
Талантливый художник-самоучка С. П. Фивейский, не имея специального образования и обладая большими способностями к рисованию и лепке, смог самостоятельно овладеть мастерством муляжиста. Он стал основателем муляжного дела в нашей стране. Благодаря
труду и таланту Сергея Павловича был создан уникальный музей восковых слепков в клинике кожных и венерических болезней 1-го Московского медицинского института. Кроме того, С. П. Фивейский внес
значительный вклад в пополнение муляжных фондов других медицинских вузов страны. Восковые муляжи, изготовленные им более
чем 100 лет назад, не утратили своего практического значения до
настоящего времени при изучении студентами дисциплины «кожные
и венерические болезни».
В. И. Теребинский уделял муляжам как наглядному пособию
огромное внимание. Он говорил: «В преподавании медицины требуется наглядное обучение, но особенно оно необходимо при изучении
дерматовенерологии. Неоспоримое преимущество перед всеми средствами наглядности имеют муляжи, которые дают выпуклое, пластичное изображение болезненно измененного органа со всеми мельчайшими подробностями».
Приобретением 62 восковых слепков из клиники кожных и венерических болезней Московского университета нельзя было, разу167
меется, создать музей, который смог бы полностью удовлетворить
нужды преподавания. Поэтому В. И. Теребинский дополнительно
часть восковых слепков приобрел у известного казанского муляжиста Э. Э. Спориуса.
Для размещения экспонатов были изготовлены 8 деревянных
шкафов со стеклянными дверями, закрывавшимися на замок. Из-за
отсутствия специального помещения на кафедре они вначале размещались в 3 учебных комнатах. Часть практических занятий со студентами сводилась к клиническому разбору амбулаторных больных
и изучению кожных и венерических болезней на муляжах и атласах,
поскольку 6 коек для дерматологических больных, отведенных в сифилитическом отделении Саратовской губернской земской Александровской больницы, не позволяли показать всю кожную патологию,
предусмотренную учебной программой [3, 4].
В марте 1920 г. кафедру кожных и венерических болезней возглавил проф. П. С. Григорьев, который вновь вернулся к мысли о
расширении музея восковых слепков отечественного производства
и проведении реставрации имеющихся экспонатов. Для решения
поставленной задачи он обратился с ходатайством в Правление университета о выделении на кафедре специальной должности художника-муляжиста. После утверждения этой должности на кафедре
П. С. Григорьев пригласил на работу художника-муляжиста и фотографа Б. В. Болдырева. Затем в течение многих лет муляжистом
А. А. Будниковым проводилась работа не только по изготовлению
новых муляжей, но и реставрация тех, которые приходили в частичную негодность в результате постоянного использования их в учебном процессе. Почти за 100-летний период существования муляжного музея на кафедре более 80 % муляжей сохранено в первоначальном виде до настоящего времени.
В 1921 г. Правление университета приобрело в собственность
три смежных здания для клиники и кафедры кожных и венерических
болезней по ул. Провиантской, 22–24, где она находится и поныне. В
одном из зданий клиники (в доме № 22) была оборудована аудитория
на 140 мест, в которой и разместили шкафы с муляжами.
Экспонаты муляжного музея кафедры использовались не только в учебном процессе, но и нередко демонстрировались для нагляд168
ности при обсуждении докладов редких дерматозов на заседаниях
студенческого научного кружка кафедры, возглавляемого профессором П. С. Григорьевым [2].
В 1960–70-е годы фонд муляжного музея значительно расширился за счет приобретения восковых слепков из централизованной
коллекции, изготовленных художниками-муляжистами объединения
«Медучпособие» (г. Москва). Следует отметить, что их качество и
художественная ценность желали бы быть лучшими и не всегда вызывали интерес у студентов при их демонстрации.
После завершения строительства нового корпуса клиники кожных и венерических болезней в 1982 году для муляжного музея была
выделена специальная комната, а часть не разместившихся там экспонатов – перенесена в учебные комнаты в соответствии с темами
практических занятий со студентами и врачами-ординаторами.
В настоящее время большая часть муляжного музея вновь размещается в аудитории клиники, и лишь незначительная часть – в одной из учебных комнат. Сотрудники кафедры на протяжении многих
лет приложили немало усилий по сохранению уникальных экспонатов. Собственными силами произведена реставрация шкафов для
хранения муляжей, восстановлены надписи под ними и установлена
мемориальная доска, посвященная созданию музея. Кроме того, в
2013 г. был издан цветной атлас муляжных экспонатов музея [1].
Несмотря на широкое использование в преподавании дерматологии и венерологии современных технических средств (цветные
слайды, фотографии, видеофильмы, мультимедийные установки),
муляжи остаются незаменимым пособием, передающим рельефное
изображение очага поражения с мельчайшими подробностями патологического процесса на коже и слизистых оболочках. Восковые слепки можно широко использовать при проведении итогового экзаменационного контроля в качестве так называемых визотестов, что дает
возможность проверить практическую подготовленность студентов
и клинических ординаторов.
Таким образом, муляжный музей кафедры кожных и венерических болезней Саратовского медицинского университета можно по
праву считать уникальным учебным материалом для преподавания
дерматовенерологии студентам и подготовки клинических ордина169
торов, а также отражением истории, ее традиций, заложенных первым заведующим кафедрой – профессором В. И. Теребинским.
Источники и литература
1. Бакулев А. Л., Завьялов А. И., Моррисон А. В. и др. Атлас муляжей болезней кожи (учебное пособие). – Саратов: Изд-во «Бенефит»,
2013. – 127 с.
2. Григорьев П. С. Кафедра дерматологии и венерологии // Труды Саратовского медицинского ин-та. – Саратов, 1935. – Т. 1, ч. 1. – С. 109–118.
3. Завьялов А. И., Якупов И. А. Страницы истории кафедры кожных и
венерических болезней Саратовского медицинского университета. –
Саратов: Изд-во СГМУ, 2006. – 76 с.
4. Нуштаев И. А., Завьялов А. И. Владимир Ипполитович Теребинский. – Саратов: Изд-во СГМУ, 2004. – 80 с.
МУЗЕЙ КАФЕДРЫ АНАТОМИИ ЧЕЛОВЕКА –
УЧРЕЖДЕНИЕ «…МОРАЛЬНО
ВОСПИТЫВАЮЩЕЕ…» СТУДЕНТОВ
А. И. Краюшкин, Л. И. Александрова, А. И. Перепелкин,
Е. Ю. Ефимова, С. В. Фёдоров
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
Многие отечественные и зарубежные анатомы в публикациях по
организации учебных анатомических музеев подчеркивают их практическую пользу для самостоятельной работы студентов. По глубокому убеждению А. Раубера, «отсутствие учебного музея не может быть
ничем возмещено» [1]. Актуальны и по сей день выводы, которые сделал в 1913 г. В. П. Воробьев о конкретном значении учебного анатомического музея для усвоения нормальной анатомии человека [2]:
– учебный музей дает возможность учащемуся разобраться в
объемных отношениях форм, составляющих данный орган или часть
его перед препаровкой, что облегчает работу и обусловливает осмысленное отношение к препарату;
– во время препаровки в затруднительных случаях музей служит указкой для работника;
170
– при подготовке к зачетам и экзаменам музей дает возможность
ознакомиться с отделами, которые не препарировались и которые при
иллюстрации их в атласах плоскостными рисунками зачастую остаются не вполне ясными;
– музей служит учащемуся старших курсов для повторения и
освежения в памяти забытых фактов.
В музее кафедры анатомии человека Волгоградского государственного медицинского университета проводятся обзорные занятия
со студентами 1–2 курсов и экскурсии для учащихся школ и медицинских колледжей. Непрерывно идёт кропотливая работа по реставрации имеющихся, созданию и поиску новых экспонатов [3, 5]. Приобретены десятки новых уникальных препаратов. В настоящее время в
зале музея представлено более 1000 «сухих» и «влажных» препаратов.
Высокие гости вуза – профессора, академики, общественные деятели – с интересом и благодарностью знакомятся с экспонатами.
Значительная часть музейного фонда изготовлена студентами в
соответствии с требованиями по выполнению учебно-исследовательской работы [4]. Ежегодно музей пополняется двадцатью – тридцатью новыми препаратами, выбранными в качестве лучших, изготовленных студентами не только в рамках учебно-исследовательской,
но и научно-исследовательской работы. В ходе трудоёмкой, кропотливой и ответственной работы по препарированию нативных органов, моделированию их из искусственных материалов (оргстекло,
пластика, воск, гипс, пластилин, металл, пластмасса, папье-маше) или
изучению готовых музейных экспонатов студенты не только запоминают (или «освежают» в памяти) многочисленные конкретные анатомические факты, но и находят наглядное подтверждение анатомическим принципам, на которых зиждется фундаментальная, мировоззренческая дисциплина медико-биологического профиля – нормальная анатомия человека. Для достижения цели нашего предмета – уяснения законов и закономерностей строения тела человека, студенты,
занимаясь в музее, проникаются необходимостью при рассмотрении
фактического материала основывать свои суждения на ряде методологических принципов анатомии: принципе развития, связи структуры и функции, целостности, учета влияния внешней среды, многообразия, клинической направленности и историзма [3].
171
Методология анатомии, развиваемая с учетом философских принципов развития и всеобщей связи, имеет не только учебно-методическое и научное, но и нравственно-воспитательное значение. Так, например, понимание связи всего живого на Земле (а «все существующее
погружено в высшее существо») и филогенеза органов и систем («под
каждым надгробным камнем покоится целая всемирная история») позволяет постулировать нравственную позицию не только по отношению к себе подобным, но и ко всему органическому (а может и не только) миру: «… срываешь травинку, а содрогается вся вселенная».
Важное нравственно-воспитательное значение при изучении
анатомии имеет и принцип историзма: анатомические факты рассматриваются в аспектах истории этой науки. Поэтому, отдавая дань уважения учёным, которые нередко с риском для здоровья и даже жизни
«добывали» для нас анатомические факты, студенты знакомятся с их
именами. Так, при рассмотрении музейных препаратов с малым кругом кровообращения студенты узнают, что «открывший» его испанский врач и богослов Мигель Сервет вместе со своими трудами был
сожжен на костре как еретик.
История – это нравственность (этика) любой науки, в ходе изучения которой морально воспитываются и студенты. Поэтому со времени
появления первой идеи об организации учебных музеев (J. Kollman, 1872)
анатомы расценивают их не только как важнейшее условие обучения
студентов, но и «как … морально воспитывающие учреждения» [2].
Таким образом, функционирование музея кафедры анатомии
человека необходимо не только для получения медицинских знаний
и приобретения опыта работы с биологическими объектами (реализация принципа многообразия, принципа учета влияния факторов
внешней среды), но и для приобщения к духовным ценностям (реализация принципа историзма), созданных предшествующими поколениями выдающихся отечественных и зарубежных анатомов-ученых,
что, несомненно, привьет любовь к будущей профессии.
Источники и литература
1. Алаев А. Н. Зарубежные и отечественные анатомы / А. Н. Алаев,
В. Сперанский; под ред. Н. Касаткина. – Саратов: Изд-во Саратовск.
ун-та, 1977. – 210 с.
172
2. Воробьёв В. П. Избранные труды. – Ленинград, отдел Медгиз,
1958. – 346 с.
3. Краюшкин А. И. История кафедры анатомии человека ВолГМУ /
А. И. Краюшкин, Л. И. Александрова, Н. И. Гончаров / Волгоград:
ВолГМУ, 2010. – 91 с.
4. Мандриков В. Б. Организационно-методическое обеспечение самостоятельной работы студентов в медицинском вузе / В. Б. Мандриков,
А. И. Краюшкин, С. В. Дмитриенко, В. А. Петров; под ред. акад. РАМН,
проф. В. И. Петрова. – Волгоград, 2006. – 88 с.
5. Мандриков В. Б. Основные направления оптимизации образовательной деятельности в Волгоградском государственном медицинском университете // Актуальные проблемы и перспективы развития Российского и международного медицинского образования. Вузовская педагогика. Материалы конференции / В. Б. Мандриков, А. И. Краюшкин,
А. И. Перепёлкин, Е. Ю. Ефимова, С. В. Фёдоров. – Красноярск, 2012. –
С. 84–86.
ЗНАЧЕНИЕ УЧЕБНЫХ КИНОФИЛЬМОВ
В ПРОПАГАНДЕ МЕДИЦИНСКИХ
И САНИТАРНЫХ ЗНАНИЙ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ
Л. Ю. Журавлёва
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
С развитием кинематографа появляются новые жанры. Одним
из таких самостоятельных жанров являются учебные и научно-просветительские фильмы. Учебные фильмы в нашей стране имеют богатую историю. Первые просветительские кинофильмы появились в
дореволюционной России. Появление их было явлением, безусловно, положительным, создавшим основы той огромной работы по распространению научных знаний, которая в дальнейшем получила
широкое и многообразное развитие. Первоначально работа по использованию кинематографа как средства распространения знаний проводилась в Санкт-Петербурге, а позже – и в Москве. Так, группа научных работников при активном участии профессора-биолога В. Н. Лебедева, впоследствии лауреата Государственной премии СССР, много лет работавшего в советской научно-популярной кинематографии,
173
еще в самом начале века организовала перемонтаж уже готовых фильмов и, пользуясь ими, проводила общедоступные лекции.
Энтузиасты-ученые выступали и как лекторы, и как организаторы, и как первые режиссеры научной кинематографии. Ими была создана серия короткометражных научно-популярных фильмов: «Возможности и надежды современной медицины», «Жизнь в пресной воде»,
«Форма и окраска животных как средство самозащиты» и др. [2].
Фильмы по медицине и гигиене были представлены отдельными названиями. Особенным успехом пользовались два медицинских
фильма: французский «Операция профессора Дуаэна» и аналогичный, снятый также французским оператором, вероятно, Ф. Месгишем в России – «Операция профессора Модлинского».
Начиная с 30-х годов прошлого века, учебное кино получает
широкое распространение и активно способствует развитию медицины как науки, помогая совершенствованию врачей. Так, в 1935 г.
путем удачного присоединения микроскопа к киноаппарату впервые в истории медицины удалось воспроизвести на экране работу
элементов сердца. Фильм произвел сильный эффект. Внимание уделялось и учебным фильмам о физиологии нервной системы. Следует сказать, что в эти годы интерес к советскому учебному кино был
действительно сильный. Об этом свидетельствует заключение соглашения с итальянским национальным институтом воспитательной
кинематографии «Люче» о взаимном обмене хроникальными и научными фильмами. Ежемесячно планировалось поставлять по 5–6
новых сюжетов. За выходом новых учебных фильмов следили чешские газеты [3].
В советские годы существовала целая индустрия по созданию
учебных и научно-популярных фильмов. В данном направлении работали специализированные киностудии: Центральная студия научно-популярных и учебных фильмов «ЦентрНаучФильм», «КиевНаучФильм», кинолаборатории «Школфильм» и «Вузфильм», центральная кинолаборатория «Союзвузфильм», Ленинградская киностудия
научно-популярных фильмов «Леннаучфильм», Свердловская киностудия, Днепропетровская лаборатория по производству технических
средств обучения, киностудия учебных фильмов Киевского университета им. Т. Г. Шевченко и др.
174
Неоценимую услугу оказала военно-учебная кинематография
советской медицине. Во время Великой Отечественной войны было
создано большое количество военно-медицинских фильмов, в которых обобщался опыт самоотверженной работы огромной армии
медицинских работников на фронте и в тылу. С 1941–1944 гг. под
началом «Воентехфильм» были выпущены фильмы по военно-полевой медицине и гражданской обороне. По этим фильмам тысячи советских медицинских работников знакомились с достижениями советской военной медицины и ее наиболее важного раздела –
военно-полевой медицины. Эти фильмы создавались опытными
режиссерами при непосредственном участии крупнейших медицинских специалистов и отличались высоким профессиональным
уровнем. Военно-медицинские фильмы пользовались большой популярностью в среде медицинских работников и студентов медицинских вузов. Они по праву заслужили самую высокую оценку
со стороны виднейших деятелей советской медицины. Академик
Н. Н. Бурденко, главный хирург Красной Армии, в своей статье
«Кино на службе военной медицины», опубликованной 31 мая 1943 г.
в «Правде», писал: «В числе прочих средств на службу военной
медицине поставлена научно-медицинская кинематография. Выпущены первоклассные фильмы. Особенное внимание уделено
экранизации военно-полевой хирургии. Обобщению опыта военно-санитарного дела посвящена серия «Военная медицина в Великой Отечественной войне».
Наряду с учебно-инструктивными фильмами были созданы историко-документальные картины о санитарной службе Красной Армии. Значительным событием явился фильм «Военная медицина на
Западном фронте Великой Отечественной войны». Перед зрителем
проходит широкое полотно, отражающее работу санитарной службы Западного фронта в наиболее тяжелые и напряженные для него
дни – зимой 1941/42 года. Над кинофильмами трудились известные
советские режиссеры: В. Карин, П. Вейнштейн, М. Хабарин,
Д. Яшин, П. Мосягин, которые нашли в военной медицине свое настоящее призвание – им, в первую очередь, санитарная служба Красной Армии обязана получением первоклассных военно-медицинских фильмов» [1].
175
В настоящее время кинематография также активно используется в медицине, в трех различных областях: в исследовательской работе, в преподавании и в санитарно-просветительной деятельности.
С каждым годом ее роль и значение все более и более усиливаются.
Целый ряд врачей создали выдающиеся фильмы по хирургии. По
гинекологии и акушерству Фриденталь выпустил научно-исследовательский фильм «Акт родов», в фильмах по неврологии и психиатрии зафиксированы патологические движения больных, нервные тики
и т. д. Большинство фильмов являются ценным материалом по изучению механизма нервно-психических расстройств и незаменимым
учебным пособием для учащихся. Постепенно кино проникает в самые скрытые участки человеческого организма. Так, значительных
успехов в применении кино в цистоскопии достиг берлинский ученый И. Штуцин. Он ввел в обиход новый термин: «кинемаскопия» –
для обозначения применения кино в цистоскопии [4].
Учебно-медицинские фильмы заняли прочное место в педагогическом процессе. Ведущие учебные заведения мира всегда активно использовали аудиовизуальные средства обучения, помогая студентам усваивать знания.
Во второй половине XX века в Первом Московском медицинском институте им. И. М. Сеченова для повышения качества образования студентов, совершенствования педагогического процесса была
образована «Кинофотолаборатория». По заявкам кафедр в соответствии с учебной программой верстался план, и четыре режиссераоператора (ВГИКовца) совместными усилиями выпускали ежегодно
до 25 учебных фильмов. Был даже свой мультипликационный цех:
три художницы на целлулоидах красками, кисточками покадрово
рисовали мультипликацию, помогая студенту в усвоении трудных для
восприятия фрагментов фильмов. Кино тогда выпускали на 35-мм
кинопленке, в институте была широкая сеть аудиторий, оборудованных кинобудками с проекционными установками. Несколько киномехаников обслуживали лекции кинопоказами.
Раз в квартал приезжала комиссия Минздрава, просматривала
новые фильмы, вносила, если требовалось, коррективы и принимала
решение о тиражировании картин для всех медицинских вузов СССР
(более ста копий) – киноленты использовались в образовательном
176
процессе на всей территории Союза, а часть из них – и в странах
социалистического лагеря. Регулярно проводились Фестивали учебного кино, где представлялись лучшие картины, созданные студиями
союзных республик. Были и международные фестивали. В рассматриваемое время не забывали и о проблемах выбора сюжетов для научно-популярных фильмов. Считали, что они должны создавать впечатление о генеральном пути развития науки [5].
В настоящее время существует большое разнообразие научно-популярных фильмов, большинство из которых освещают псевдонауку. В
частности, предположения о конце света. Конечно, это соответствует
тематике данного жанра. Но желательно более широко освещать достижения реальной науки – тем более что они действительно имеют место
быть. Существуют, конечно, на общем фоне и достойные медицинские
фильмы, посвященные новым методам исследования и методикам распознавания и лечения различных заболеваний. Чаще они представлены
небольшими телевизионными сюжетами в познавательных и новостных
передачах российских каналов «СТС», «Россия 24». Большой вклад в
данном направлении принадлежит каналу «Культура».
Таким образом, учебные кинофильмы играли и играют большую
роль в пропаганде медицинских знаний среди населения. Кино является дополнительным средством научного исследования и обучения
медицинским знаниям, позволяет быстро и доходчиво доносить до
населения новые методы исследования различных заболеваний.
Источники и литература
1. Военно-медицинские фильмы [Электронный ресурс] // URL: http: //
retroplanet. ru/voenno-medicinskie-filmy (дата обращения: 24.03.2014).
2. Военно-учебная кинематография [Электронный ресурс] // URL: http: //
www. actorskino. ru/kino-su-1941-1945/528-voenno-uchebnayakinematografiya. html (дата обращения: 24.03.2014).
3. Мальцев Д. В. Об учебном кино в 1930–80-е годы по материалам
газеты «Правда» // Педагогика: традиции и инновации: материалы междунар. науч. конф. (г. Челябинск, октябрь 2011 г.). Т. I. – Челябинск:
Два комсомольца, 2011. – C. 46–49.
4. Медицинская энциклопедия. Справочная информация по медицине
[Электронный ресурс] // URL: http: // medencped. ru/kinematografiya (дата
обращения: 27.02.2014).
177
5. Первый Московский государственный медицинский университет
им. Сеченова (Официальный сайт). [Электронный ресурс] // URL: http://
www. mma. ru/articles/75449/?sphrase_id=35123 (Дата обращения
27.02.2014).
ЗИГМУНД ФРЕЙД.
ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ИДЕЙ
О. Н. Милькевич
Волгоградский государственный медицинский университет
Волгоград, Россия
Современный мир динамичен, нестабилен. Все мы так или иначе подвержены влиянию стресса. Неврозы, депрессии, суициды. Каков механизм их возникновения, какие рычаги способны воздействовать на нашу душу, в том числе и «болеутоляюще»? Сегодня, обратив
внимание на эту проблему, нельзя не начать разговор с теории психоанализа З. Фрейда, его преемников и учеников.
За 100 лет до рождения Фрейда нервные болезни были частью
общей медицины. Больные с инсультом лежали в одной палате с легочными или почечными больными, а больные с психическими заболеваниями в лучшем случае попадали в монастыри, а в худшем – их
могли утопить, как ведьм или как одержимых дьяволом. Психологии
же как науки не было вовсе.
Положение стало меняться к середине XIX века. Мориц Генрих
Ромберг (1795–1873), профессор внутренних болезней Берлинского
университета, знаменитый берлинский невропатолог, написал двухтомный учебник по нервным болезням, который быстро перевели на
английский и русский языки. До этого нервным болезням отводился
раздел в общих учебниках медицины. В 1869 году в Москве появилась первая в мире отдельная кафедра нервных болезней при Московском университете, с которой начинает свой официальный отсчет
история отечественной неврологии. В 1880-х годах французы последовали русскому примеру, и в Париже кафедру нервных болезней
возглавил Жан Мартин Шарко (1825–1893), французский врач, невропатолог, основатель клинической неврологии. Он обратил внимание простых смертных, не врачей, на нервные болезни, сделав их
178
«модными». Шарко заинтересовали больные с истерией. Сначала эта
болезнь считалась чисто женским недугом. Потом доказали, что мужчины тоже могут быть истериками, хотя и в гораздо меньшем количестве. Шарко отнесся к истерии как к заболеванию головного мозга,
начал искать, как её можно вылечить. Тогда он придумал свой знаменитый контрастный душ, «душ Шарко», сажал паркинсоников на
вибрирующее кресло, пробовал гипноз для лечения истерии. Он рапортовал об успехах, но реально вылечить больных не мог.
Психиатрия в то же время отстаивала право считаться медицинской наукой. Психически больных сначала держали в монастырях, затем придумали отдельные заведения, очень похожие на тюрьмы. Название одного из них – Лондонского приюта «Бедлам», стало именем нарицательным. Психиатры тогда разделились на 2 лагеря – психиков и соматиков. Психики считали, что «душевные расстройства» и есть душевные, не имеющие отношения к структуре
головного мозга. Соматики полагали, что «душа» – понятие не медицинское, и что психические расстройства или даже просто изменения в поведении и психике человека возникают из-за физиологических, практически химических нарушений в головном мозге. Нервные болезни всегда считались частью медицины, а вот психозами
медицина все еще брезговала. Стремление невропатологии к независимости и стремление психиатрии к признанию соединились и
усилили друг друга. И возникает проблема: диагноз можем поставить точный, а лечить не можем [1].
Оставалось психическое воздействие. Франц Антон Месмер
(1734–1815), австрийский врач, доктор медицины Венского университета, это уже пробовал, и небезуспешно (его наработки показали
впервые, что в состоянии искусственного сна из человека можно извлечь больше, чем в состоянии бодрствования. Тот, чья воля парализована, кто пребывает в трансе, полагает, что находится в мировом
пространстве наедине с самим собою. Так, шотландский врач Джеймс
Брэйд (1795–1860), один из основоположников лечебного применения гипноза, ввел гипнотерапию в обычный врачебный обиход в 1840–
50-х годах. Брейд и придумал слово «гипноз». Это «метод», при котором врач под гипнозом «заставляет» пациента вспомнить психическую предысторию заболевания и определить, в какой момент оно
179
возникло. Имелось в виду, что, проследив травматическое воспоминание до его источника, можно каким-то образом избавить пациента
от вредных эмоций. Позже этот процесс стал называться катарсисом,
очищением.
Зигмунд Фрейд (1856–1939), австрийский психолог, психиатр,
невролог и основатель психоанализа, в 1896 г. первым начал использовать метод «катарсиса» на пациентах, начиная очень осторожно,
иногда с помощью гипноза, иногда – без. Достаточно скоро стало
понятно, что не у всех больных можно добиться катарсиса, поэтому
он начал двигаться дальше, искать лучший способ. И его дальнейшая концепция – это не плод «озарения», а результат медленного развития. Шаг за шагом Фрейд подходит к своему главному открытию.
Фрейд был далеко не первый из врачей, который вместо пилюль и
ванн вводил чисто психологические приемы в лечении больных [1].
Примерно в те же годы молодой Александр Скрябин «переиграл руку», растянул сухожилия на правой ладони. В Москве профессор прописывает ему в качестве терапии пить кумыс, отправляя его
на лечение в калмыцкие степи. Скрябин переезжает с одной станции
на другую, ищет, где кумыс лучше. Причем тут кумыс, если «болят»
сухожилия? Но потом становится понятно: где Скрябин в калмыцких степях фортепиано найдет? Вот рука и восстановится [5].
Еще один доктор – Мориц Бенедикт из Австрии (1835–1920),
профессор электротерапии и нервных болезней, ввел в набор лечебных средств электротерапию. Лучший невропатолог России Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927), автор семитомника «Основы учения о функциях мозга», изобрел микстуру, названную его
именем [2].
C 1900 г. у Фрейда стал проявляться интерес к вопросу психосексуальных стадий развития человека. На эту тему писали доктора
Рихард фон Крафт-Эббинг, Амбруаз Тардье, Клод Бернар. Столетиями люди считали РАЗУМ единственной движущей силой в человеке.
В начале XX века открывается новая истина: в основе человеческой
деятельности лежат ВЛЕЧЕНИЯ [6]. Но в то время как психоанализ
отводит первое место влечениям сексуальным, Альфред Адлер (1870–
1937), австрийский психолог, психиатр, создатель системы индивидуальной психологии, вышедший из недр психоаналитической шко180
лы, приписывает исключительную роль стремлениям человека к превосходству. В патологических случаях, когда переживание неполноценности, «комплекс неполноценности», бывает выражено чрезмерно сильно, появляется стремление к компенсации, которое может
принять формы того или иного психоневроза. Как у Карла Густава
Юнга (1875–1961), Вильгельма Штекеля (1868–1940), других психоаналитиков, так и у Адлера психоневроз является типическим «бегством в болезнь», компромиссным образованием, свидетельствующим о недостаточном приспособлении индивида к среде [3].
Новая истина о глубинах бессознательного общается с нами через сны. Фрейд устанавливает впервые, что сновидения необходимы
для утверждения душевного нашего равновесия. Если бы ночные
видения не давали исхода всем этим подавленным желаниям, могла
ли бы душа не разлететься под таким атмосферным давлением или
не найти себе выхода через преступление? Выпуская наши желания,
непрестанно утесняемые в пределах дня, на свободу, в безобидные
области сновидений, мы снимаем тяжкое бремя с нашего чувства,
нашу душу от угнетенности, подобно тому, как тело освобождается
во сне от усталости.
Ассистент цюрихской психиатрической клиники Карл Густав
Юнг приступил к проверке теории Фрейда на материале душевнобольных, страдавших приобретенным слабоумием. Сновидения, галлюцинации, фантастические бредовые идеи, вычурные жесты и стереотипные позы подверглись систематическому анализу по методу
«свободных ассоциаций». В целом ряде случаев удалось отыскать
смысл там, где при поверхностном взгляде все казалось абсолютной
бессмыслицей.
Далее Юнг разработал свой «ассоциационный эксперимент» и
опубликовал небольшое, но принципиально важное исследование
«О содержании психоза», в котором доказывал, что все проявления
болезни строго обусловлены допсихотическими переживаниями больных. Если Фрейд усматривал суть развития личности в постепенном
усилении «я», то Юнг видел магистральную линию в «самособирании», интеграции всех творческих и воспринимающих функций души.
Эрих Фромм (1900–1980), выдающийся мыслитель XX века, психоаналитик, от психиатрии и психопатологии сдвигает психоанализ
181
в область социологии. Вначале он расширяет лечебную процедуру
психоанализа, превращая её в доверительное, чуть ли не дружеское
общение с пациентом. Он указывает на необходимость для общества
гуманистической религии, на политическую сторону задач воспитания, образования, предлагает смелые проекты социальных институтов и групп общения, в которых бы свободно удовлетворялись интеллектуальные, творческие, дружеские потребности. Фромм убедительно показал, что люди не просто подчиняются силе и авторитету, но и
мыслят так, как того требует общество или его непререкаемый лидер –
«коллективное бессознательное» [4].
Психоанализ занял прочные позиции, был общепризнан не только сам метод, но и совершенно феноменальное влияние, которое теории Фрейда оказали на психологию, «танцующую» от главного открытия Фрейда, как от печки. Затем метод дал целую серию дальнейших методик. Психотерапевтический метод «лечения словом» весь
вышел из практики Фрейда, и ему обязана психология своим умением помогать людям.
Источники и литература
1. Берн Э. Введение в психоанализ и психиатрию для непосвященных. –
СПб., 1991. – C. 29, 36.
2. Браун Дж. Психология Фрейда и постфрейдисты. – «Рефл–бук», «Ваклер», 1997. – С. 61.
3. Бассин Ф. П. Фрейдизм в свете современных научных дискуссий //
Вопросы психологии. – 1958. – № 5. – C. 44–45.
4. Добреньков В. И. Неофрейдизм в поисках «истины» (иллюзии и заблуждения Эриха Фромма). – М., 1974. – С 37.
5. М. Штереншис Зигмунд Фрейд. – Ростов-на-Дону: ООО «Феникс»,
2011. – С. 24.
6. Юнг К. Г. Либидо. Его метафоры и символы. – СПб.: ВЕИН, 1994. –
С. 19–20.
182
ЗНАЧЕНИЕ ВЗГЛЯДОВ АБУ АЛИ ИБН СИНЫ
В ТРАКТОВКЕ ПРОЯВЛЕНИЙ
ГАСТРОЭЗОФАГЕАЛЬНОЙ
РЕФЛЮКСНОЙ БОЛЕЗНИ
З. М. Орзиев, Г. Ж. Жарылкасынова, И. М. Искандарова
Бухарский государственный медицинский институт
имени Абу Али ибн Сино (Авиценны)
Бухара, Узбекистан
«У науки нет Родины, а у ученого она есть»
Л. Пастер
Гениальный труд Ибн Сины «Канон врачебной науки» – величайший по значению и содержанию памятник культуры – написан в
1012–1024 годах. «Канон врачебной науки» издавался чаще Библии.
Только за последние годы XV века «Канон» Авиценны выдержал
16 изданий. До настоящего времени книга издавалась полностью около 40 раз. В течение 500 лет энциклопедия восточного мыслителя служила настольной книгой для врачей многих стран Азии и Европы.
С каждым новым чтением «Канона врачебной науки» – главного труда великого нашего соотечественника Абу Али ибн Сины – вновь
зарождается вдохновение, призывающее к переосмыслению ключевых аспектов проявлений многих распространенных заболеваний
внутренних органов. Не оказалось исключением очередное знакомство с «Каноном», по ходу которого появились мысли, которыми мы
сочли возможным поделиться в рамках данной работы. Как известно, 4 параграфа V тома «Канона врачебной науки» целиком и полностью посвящены заболеваниям пищевода. Изучая настоящие параграфы, невольно осознаешь, как и теперь важны взгляды великого
Авиценны в трактовке генеза нынче распространенной функциональной патологии пищевода – гастроэзофагеальной рефлюксной болезни (ГЭРБ).
Еще в тот период гениальный ученый с поразительной точностью подчеркнул значение натуры и заболевания пищевода: «…различных расстройств натуры, ослабляющие способности пищевода
183
совершать свое действие, то есть глотание». Признаками нарушения
натуры служат: отрыжка и икота, свидетельствующие о несостоятельности устья желудка.
Великий ученый с большой точностью описывает механизм возникновения отрыжки: «…Когда в желудке образуются ветры, и они
не спускаются вниз, но задерживаются в устье желудка и причиняют
страдания, то их подобает вывести отрыжкой, … иначе они расстраивают пищеварение и заставляют пищу всплывать…». Далее он перечисляет виды расстройства натуры и их влияние на запирательную
функцию устья желудка:
1. Виды и причины: «…расстройство натуры бывает также с
черножелчной материей, кислой или терпкой, оно может развиваться
вследствие воздействия внешних причин (от жары и от холода), а
иногда возникает от причин внутренних».
2. Тонус устья желудка: тонус устья желудка ослабевает.
Авиценна считал: «…попадания в пищевод острых пищеварительных соков, забрасываемые (при рвотах) в пищевод из желудка и
двенадцатиперстной кишки по отдельности или одновременно».
Ныне считают: характер (кислый, щелочной или смешанный)
рефлюксата, забрасываемого в пищевод.
«…Не исключена возможность происхождения язв от катаров»,
при этом он косвенно указывает на различие влияния «пищеварительных острых соков на слизистую пищевода».
Наряду с этим гениальный ученый подробно останавливается
на проявлениях ведущих признаков заболеваний пищевода, подчеркивая их связь с «острыми соками», поступающими из желудка и
двенадцатиперстной кишки.
Более подробно он останавливается на нарушении акта глотания – дисфагии: «…Если причина в ослабляющем расстройстве натуры, на это указывает медленность и вялость глотания при малой
быстроте прохождения пищи по всему пути и отсутствие боли, если
только, конечно, расстройство натуры не произошло в какой-нибудь
части пищевода, способствующей глотанию» [1, т. V, с. 215].
Далее он останавливается на причинах нарушения акта глотания: «…У пищевода иногда возникают различные расстройства натуры, ослабляющие его совершать глотание – это может происходить
184
либо от причины, заложенной в самом пищеводе, либо от причины,
заложенной в соседнем органе. Что касается причины в самом пищеводе, то это чаще всего либо воспалительная опухоль, либо чрезмерная сухость органа. Причины в соседнем органе – … это ангины,
…отклонение позвонка изнутри… и др.». Также подробно описывается механизм возникновения боли при глотании (одинофагии), при
заболеваниях пищевода. Особо подчеркивается роль воспалительной
опухоли в происхождении болезненного акта глотания:
«…На воспалительную опухоль указывает боль при глотании и
не при глотании, распространяющаяся до задней части головы…, при
такой опухоли бывает сильная жажда и жар…».
В заключение хотелось бы отметить, что сведения о заболеваниях пищевода, содержащиеся в труде Авиценны, по настоящее время
не утратили своего значения. Более того, отдельные из них способны
помочь раскрыть ключевые моменты патогенеза современных заболеваний пищевода, коим является гастроэзофагеальная рефлюксная
болезнь. В «Каноне…» утверждается ведущая роль расстройства натуры в развитии заболеваний пищевода (ныне нарушение нервной
регуляции); подчеркивается значение «острых пищеварительных соков» в проявлении признаков заболеваний пищевода (ныне – роль
характера рефлюксата); отдельные выводы ученого служат ключом к
разгадке сложных звеньев патогенеза гастроэзофагеальной рефлюксной болезни.
Источники и литература
1. Абу Али Ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки. Т. 1–5. Пер.
с араб. М. А. Салье и др. – 2-е изд. – Ташкент: Фан, 1979–1982.
185
ОСНОВНЫЕ МЕДИЦИНСКИЕ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИБН СИНЫ
Б. Н. Жураев
Бухарский государственный медицинский институт
имени Абу Али ибн Сино (Авиценны)
Бухара, Узбекистан
Медицина рассматривает тело человека,
поскольку оно здорово или утрачивает здоровье.
Познание всякой вещи, если оно возникает, достигается
и бывает совершенным через познание ее причин,
если они имеются; поэтому в медицине следует знать
причины здоровья и болезни.
Авиценна. Из книги «Канон врачебной науки»
«Канон врачебной науки» («Китаб ал-Канун фи-т-тибб») снискал Авиценне мировую известность. Эта медицинская энциклопедия,
в которой Абу Али ибн Сино (Авиценна) излагается все, что относится
к профилактике и лечению болезней – теория и практика. Дата завершения работы над «Каноном» – предположительно 1014–1024 гг.
Авиценна, глубоко изучив и проанализировав труды по медицине ученых и мыслителей Древнего Востока, обогатив их своими знаниями и опытом, написал свою знаменитую книгу: «Канон врачебной науки». Эта книга в течение 650 лет стала настольной книгой
врачей и составила равную половину учебной программы медицинских вузов.
«Лекарственные средства» («Ал-Адвият ал калбия») – написан
во время первого посещения Хамадана. В произведении подробно
описаны: роль сердца, особенности диагностики и лечения заболеваний сердца.
«Удаление вреда от разных манипуляций посредством исправлений и предупреждений ошибок» («Дафъ ал-мазорр ал куллия ан алабдон ал инсония би-тадорик анвоъ хато ан-тадбир»).
«Поэма о медицине» («Урджуса фит-тиб»). Урджуза (Ал урджуза фи-т-тибб) – это произведение стоит на втором месте после «Канона врачебной науки» по содержанию и охвату материала.
186
Поэзия Абу Али ибн Сина всегда была для читателей и своеобразным учебником жизни, и книгой для увлекательного чтения. Во
многом это объясняет таинственную магию, вечную молодость и удивительную современность поэтического наследия поэта.
Об общих симптомах:
Симптомы общие определить есть средство
Одно – исследовать мозг, печень, сердце.
Из благородных органов они
Важнейшие – и важность их цени.
(Авиценна. Из книги «Поэма о медицине»)
«Трактат о пульсе» («Рисолайи набзийа»). Ибн Сина разработал целое учение о диагностике по пульсу: «Пульс может быть волнообразный и веретенообразный, двухударный, долгий, дрожащий,
короткий, малый, медленный, муравьиный, мягкий, напряженный
нервный, низкий, пилообразный, полный, пустой». На этот счет легенда гласит, что когда у бухарского купца тяжело заболела дочь, все
врачи и табибы оказались бессильны, никто не мог понять причины
болезни. Тогда купец пригласил Авиценну, который взял девушку за
запястье и стал перечислять улицы Бухары. Затем попросил принести список имен тех, кто жил на определенной улице. При упоминании одного из них лицо девушки порозовело. Так, по пульсу ученый
узнал имя возлюбленного, о котором она боялась рассказать отцу, так
как он никогда не согласился бы на их брак. Именно эти переживания и привели её на грань смерти. Купцу ничего не оставалось, как
благословить влюбленных, а люди вновь восхитились талантом Авиценны. Авиценна, кроме вышеперечисленных характеристик пульса, описал еще 10 его разновидностей, также подробно описал
15 видов различного характера болей, 20 видов мочи, отдифференцировал три вида желтух, применял в практике различные виды операций: камнесечение, кесарево сечение, грыжесечение, вправлял вывихи и переломы под наркозом.
Такие произведения, как «Мероприятия для путешественников»
(«Фи тадбир ал-мусофирин»), «Трактат о уксусомёде» («Рисола фиссиканджубин»), «Кровеносные сосуды для кровопускания» («Рисола
фил-урук ал-мафсуда») сегодня также имеют немаловажное значение при различных заболеваниях.
187
Через сто с небольшим лет после его смерти по приказу религиозных фанатиков в Багдаде на главной площади сожгут философские книги Ибн-Сины, а еще через несколько сотен лет в Европе –
после изобретения печатного станка – сразу после Библии напечатают огромные пять томов «Канона врачебной науки».
Источники и литература
1. Канон врачебной медицины. – Ташкент, 1956–60. Т. 1–5.
2. Послание о любви. – Тбилиси, 1976.
3. Абу Али ибн Сина. Избранные философские произведения. – М.:
Наука, 1980. – 554 с.
ТРУДЫ АВИЦЕННЫ, ОБОГАТИВШИЕ
СОКРОВИЩНИЦУ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ
Ш. А. Шарипова
Бухарский государственный медицинский институт
имени Абу Али ибн Сино (Авиценны)
Бухара, Узбекистан
Здоровье сохранять – задача медицины,
Болезней суть понять и устранить причины.
Наш великий соотечественник Абу Али ибн Сино признан в мире
как выдающийся мыслитель и ученый-энциклопедист, видный представитель медицинской науки. Его труды изданы на десятках языков
мира миллионными тиражами. Величайшим творением Авиценны,
принесшим ему мировую известность, является «Канон врачебной науки» («Аль-канун фит-тибб»). Пять книг этого фундаментального труда стали общепризнанной научной энциклопедией всех медицинских
знаний последующих столетий. Европейские ученые и мыслители эпохи Возрождения, включая Леонардо да Винчи, с глубоким вниманием
изучали и цитировали произведения Авиценны из Бухары.
В одной из легенд рассказывается, что, состарившись, Ибн Сино
приготовил сорок лекарств, которые могли воскресить умершее тело.
Он взял со своего ученика слово, что тот после смерти Ибн Сины
оживит его, применяя эти сорок лекарств в определенной последо188
вательности. Вскоре Ибн Сино умер, и ученик приступил к врачеванию. Лекарства оказывали необычайное действие. Тело старца не
только не разлагалось, но становилось все более юным и свежим.
Когда же осталось применить содержимое последнего сосуда с лекарством, тело Ибн Сины напоминало прекрасного, сияющего юношу – казалось, готового проснуться и заговорить. Это глубоко потрясло ученика. И только он стал подносить к телу последнее, сороковое лекарство, как из-за сильного волнения не смог удержать в
руках сосуд с чудесным составом. Сосуд выскользнул из его рук и
разбился...
В этой поэтической легенде выражена вера в могущество знаний Ибн Сины, обрисованы черты, свойственные ему как ученому; о
них свидетельствуют и его автобиография, и многочисленные труды.
«Когда завершается высыхание [прирожденной влаги], то угасает
[прирожденная] теплота и наступает естественная смерть. Существование тела, пока оно живо, происходит не оттого, что первоначальная естественная влага противостоит в течение долгого
времени уничтожающему ее [действию] теплоты внешнего мира,
прирожденной теплоте самого тела и теплоте, образуемой движением [тела], ибо эта [влага] бессильна для такого противостояния, но противостоит она благодаря [постоянной] замене питательным веществом исчезнувшей части [влаги]. Искусство сохранения
здоровья не является искусством, предотвращающим смерть или
избавляющим тело от внешних бедствий, или предоставляющим
каждому телу очень долгую жизнь, что свойственно желать человеку. Оно обеспечивает только предотвращение загнивания [прирожденной влаги] и предохранение влаги от быстрого исчезновения.
В последние годы жизни здоровье Ибн Сины ослабло. Когда-то
он написал книгу о желудочных коликах, а теперь сам страдал этой
болезнью. Ибн Сина лечил себя успешно – до тех пор, пока эмир Ала
уд-Даула, находящийся в походе, не вызвал его к себе. Врач, который
готовил лекарство по рецепту Ибн Сины, бросил в лекарственную смесь
в пять раз больше семян сельдерея, чем полагалось. От такой лекарственной смеси язвы в желудке и кишечнике, которые уже затягивались, снова открылись. «Управитель, управляющий мною, бессилен
управлять, и ныне бесполезно лечение» – сказал Ибн Сино самому себе.
189
Великий ученый оставил в наследство не только труды по медицине, но и множество сочинений в области астрономии, философии,
музыки, минералогии, языковедения. Среди них: «Ал-хосил вал-махсул», «Китоб аш-шифо», «Ал-афъол вал-инфиолот», «Уржуза», «Хай
ва Якзон», «Юсуф хакида кисса», «Саломон ва Ибсол». Из 450 трудов ученого до нас дошло 242 сочинения.
Сегодня в Бухаре, где родился великий ученый (село Афшона,
близ Бухары), в память о нем воздвигнуты центры культуры, музеи
имени Авиценны, кроме того, в честь него названы медицинский колледж и студенческий городок. С именем Ибн Сино неразрывно связана и деятельность нашего alma mater.
Умер Ибн Сино в Хамадане 18 июня 1037 года в возрасте 58 лет
после долгой болезни.
Источники и литература
1. Абу Али Ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки, т. 1–5.
Пер. с араб. М. А. Салье и др. 2-е изд. – Ташкент: Фан, 1979–1982.
2. Завадовский Ю. Н. Абу Али Ибн Сина: Жизнь и творчество. – Душанбе, 1980.
3. Сагадеев А. В. Ибн Сина (Авиценна). – М.: Мысль, 1980. – 240 с.
4. Шидфар Б. Я. Ибн Сина. – М., 1981.
«ЛИШЬ УЗЕЛ СМЕРТИ
Я РАСПУТАТЬ НЕ СУМЕЛ…»
Ш. Р. Кодирова
Бухарский государственный медицинский институт
имени Абу Али ибн Сино (Авиценны)
Бухара, Узбекистан
Величие народа слагается из тех же качеств,
которые составляют величие отдельных людей.
Эта мысль относится, прежде всего, к личности великого Абу
Али ибн Сино. В истории человеческой цивилизации немного таких
величайших явлений, как Ибн Сино. Ибн Сино (известный в Европе
под именем Авиценна) – великий ученый, философ, гуманист Сред190
ней Азии, основатель мировой медицины, поэт, литературовед, родился в селении Афшона близ Бухары (Бухарской области).
Ибн Сино оставил после себя огромное творческое наследие:
согласно древним источникам, он написал около 456 трудов, однако
до нас дошло 242 его книги, которые посвящены разным областям
знаний, начиная от поэзии и философии и заканчивая геологией и
астрономией. Наибольшую известность Ибн Сино приобрел как врач,
фармацевт и ученый. О его жизни и таланте до сих пор ходят легенды, хотя прожил он всего 57 лет (ок. 980–1037 гг.).
Эпоха Ибн Сино – это, прежде всего, эпоха правления династии
Саманидов, период расцвета науки, культуры, а Бухара – по мнению
многих историков «стала местом величия, святилищем царства, местом восхода звезд в литературе и центром ученых того времени».
С самого юного возраста Ибн Сино поражал окружающих своими
исключительными интеллектуальными способностями, изучая медицину, философию, интересуясь трудами Аристотеля. Примечательно, что в 16 лет он становится знаменитым придворным врачом, который исцелил эмира Хорасана.
Авиценна вырос в Бухаре, в столице династии Саманидов, чье
правление распространялось на территории Мавераннахра и Хуросана в 892–999 гг., а Мавераннахр совпадает с территорией современного Узбекистана.
Благодаря огромной силе воли и изумительной памяти, даже
лишенный возможности пользоваться необходимой литературой, Ибн
Сино не прекращал научной, литературной и врачебной деятельности. В одном из своих рубай (четверостиший) Ибн Сино написал:
От праха черного и до небесных тел
Я тайны разгадал мудрейших слов и дел.
Коварства я избег, распутал все узлы,
Лишь узел смерти я распутать не сумел.
Стремление «распутать узел смерти», разгадать тайны, чтобы
победить недуги, сделать все возможное для облегчения жизни людей двигало Ибн Синой, когда он создавал свой главный труд по медицине – «Китабуль-Канун фит-тыбб» («Канон врачебной науки»).
Он мог диагностировать и излечивать 2000 различных болезней.
Ибн Сино еще в средние века серьезно задумывался над восстановле191
нием природного баланса. Он утверждал, что внешне проявившаяся
болезнь обязательно имеет внутренние причины, а симптомы свидетельствуют о действии собственных сил организма, проявляющих эти
признаки, и искал способы их стимулирования к борьбе с недугом.
Большое внимание Ибн Сино уделял физическим упражнениям, называя их самым главным условием здоровья. На следующее место он
ставил режим питания и сна. Он писал, что «основное в искусстве
сохранения гармонии – это уравновешивание необходимых факторов: уравновешенность натуры; выбор пищи; очистка от излишков;
сохранение телосложения; улучшение того, что вдыхается через нос;
приспособление одежды; уравновешенность физического и душевного движения».
Авиценне принадлежат многие наблюдения, сделанные впервые
во врачебной практике, например, дифференциальный диагноз между такими опасными эпидемическими заболеваниями, как оспа, проказа, чума. Он доказал возможность заразиться этими болезнями через воздух, почву, воду, контакты людей. Авиценна описал такие распространенные заболевания, как туберкулез, язва желудка, плеврит,
диабет. Он испытывал метод лечения сифилиса ртутью.
Авиценна первым описал чуму, холеру, желтуху, проанализировал причины, симптомы и способы лечения таких тяжелых болезней, как менингит, язва желудка и многие другие. Он подробно объяснил строение мышц глаза. Есть в «Каноне» и зачатки педиатрии: так,
Авиценна пишет о необходимости всестороннего воспитания ребенка – с тем, чтобы из него вырос добрый, умный, умелый и физически
здоровый человек.
Необычным, но крайне важным в «Каноне врачебной науки»
было точное описание клинической картины болезней, тонкостей
диагностики. Описание ряда клинических явлений и их объяснение
свидетельствуют о необычайной наблюдательности Авиценны, его
таланте и опыте. В диагностике он пользовался определением влажности или сухости кожи, осмотром мочи и испражнений, ощупыванием и наблюдением за пульсом.
Излагая свое кредо врача, он утверждал: «Лечение совершается
тремя вещами. Одна из них – режим и питание, вторая – применение
лекарств и третья – применение действия рукой». Таким образом,
192
«действие рукой», то есть хирургию, хирургическое лечение, он признавал одной из трех равнозначных частей медицины.
Большое значение он придавал кровопусканиям, проводил
камнесечения, трахеотомии; известен его способ вправления вывиха плеча. Он рекомендовал в качестве материала для швов использовать щетину, тонкий женский волос, изготовил и применял
катетер из кожи животных. Для обработки швов и ран советовал
применять вино.
Он составил своеобразную классификацию ран и отдельно описывал в «Каноне» простые (поверхностные), глубокие, отравленные,
проникающие и другие ранения. Интересно, что он различал вялотекущие раны и раны с избыточным развитием грануляций: при первых – для стимуляции восстановительных процессов предлагалось
давать больным «достохвальную пищу, дающую хороший химус».
Авиценна советовал врачам применять наиболее рациональные
способы лечения ран. Так, при проникающих ранениях живота с повреждением внутренних органов он рекомендовал «зарастить... не позволить крови застыть внутри и воспрепятствовать кровотечению».
Подробно сообщив, как в таких случаях советовал поступать Гален
(которого он, как и Гиппократа, оценивал высоко), Авиценна, однако, предлагал врачу собственные рекомендации.
В своей практике Авиценна имел дело с самыми разнообразными ранениями, много занимался хирургическим лечением гнойников: ему, очевидно, принадлежал метод вскрытия гнойника, когда
после обследования гнойной полости пальцем производили разрушение всех «карманов» и создавали адекватный дренаж отделяемого. Он часто и с успехом применял метод дренирования, разработал
особые разрезы при ранах с гнойными затеками; вскрытие гнойников он производил и при гнойных маститах.
Как свидетельствует «Канон», Авиценна искусно лечил различные травмы, прежде всего, вывихи и переломы. Ему принадлежит
оригинальный способ вправления вывиха бедра, отличающийся от
классических способов Гиппократа. При переломах он применял
вытяжение органа; при открытых переломах рекомендовал отпиливать их хирургической пилой. Основным в лечении переломов было
своевременное и правильное сопоставление отломков и надежная
193
фиксация до образования мозоли. Для ускорения срастания костей
он использовал повязки с вяжущими лекарствами.
Хирургия Авиценны включала и борьбу с кровотечениями: он
различал артериальные и венозные, а также паренхиматозные кровотечения, рекомендовал методы временной и окончательной остановки кровотечений, в том числе перевязку сосудов, прижигание. Таким
образом, все манипуляции, использованные великим ученым, и сегодня не утратили свою ценность.
Французский историк медицины Д. Ле Клерк образно, но очень
точно назвал Авиценну «интеллектуальным чудом».
Источники и литература
1. Авиценна и его труды / Н. А. Ашурова, М. Р. Некова, Ж. Б. Саидмурадова, Ш. Р. Кодирова // Материалы ежегодной конкурс-конференции
студентов и молодых ученых «Авиценна-2011». – Новосибирск: Сибмедиздат НГМУ, 2011. – С. 369–370.
2. Gardet L. La pense religieuse dAvicenne (Ibn Sina). – Paris, 1951.
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ В ЛЕЧЕНИИ
И ПРОФИЛАКТИКЕ ОСЛОЖНЕНИЙ
ВАРИКОЗНОЙ БОЛЕЗНИ У БЕРЕМЕННЫХ
М. С. Комилова
Бухарский государственный медицинский институт
имени Авиценны, Бухара, Узбекистан
Сначала Гиппократ, а затем Авиценна описали прямую связь
между варикозным расширением вен и возникновением язв на ногах.
Они считали, что через трофические язвы из тела человека выходят
«дьявольские соки». Гиппократ обратил внимание на то, что «…отдых для больной ноги лучше, чем повязка или лубок…», а для ускорения процесса выхода соков, по его мнению, язвы необходимо ежедневно промывать кипяченой речной водой.
В I в. н. э. Авл Корнелий Цельс сформулировал принципы лечения венозных трофических язв, не потерявшие своего значения до
настоящего времени. Им впервые было предложено перевязывать или
выжигать вены, подходящие к язве, а саму язву закрывать известко194
вым пластырем и льняным бандажом. Основы малоинвазивных вмешательств были заложены во II веке н. э. Клавдием Галеном, который
разработал способ разрушения варикозных вен специальными крючками с последующим лигированием их шелком.
В средние века при дворе Карла Великого, страдавшего трофической язвой голени, большой популярностью пользовался бальзам
из собаки и земляных червей, сваренных в скипидаре. Подобное «варварское зелье» следовало прикладывать к трофической язве 3 раза в
день. История, правда, умалчивает, помог ли этот рецепт самому императору.
Вплоть до ХVII века учение о язвах нижних конечностей базировалось на локалистических позициях. Но в 1628 г. Уильям Гарвей
открыл систему кровообращения и описал клапаны в венозных сосудах нижних конечностей, а в 1676 г. R. Wiseman – сержант-хирург
британского короля Чарльза II, обнаружил, что расширение вен может быть следствием недостаточности клапанов. Благодаря R. Wiseman,
получил распространение дошедший до нашего времени термин «варикозные язвы», а для лечения больных впервые были использованы
компрессионные чулки.
К середине ХIХ в. были сделаны основные открытия, позволившие доказать причинно-следственную связь трофических язв с варикозной болезнью. В 1868 году I. Gay и А. Spender независимо друг от
друга установили, что трофические язвы могут быть следствием тромбоза глубоких вен.
Несмотря на многовековую историю, проблема диагностики и
лечения заболеваний вен не только не утратила своего значения, но
напротив, актуальность ее в современной медицине неуклонно возрастает. Беременность является причиной варикозного расширения
вен нижних конечностей у многих женщин. Распространенность этой
патологии составляет 18–20 %.
Примерно 70–90 % пациенток связывают появление первых признаков заболевания с беременностью. Наблюдающееся при беременности изменение гормонального баланса с преобладанием прогестерона сопровождается снижением тонуса мускулатуры стенки сосудов. Развитию варикозной болезни при беременности способствует
увеличение объема циркулирующей крови, повышение венозного
195
давления, замедление кровотока в нижних конечностях. Ряд авторов
придают значение снижению физической активности женщин, особенно в последнем триместре беременности.
Интересно отметить, что при расположении плаценты в правых
отделах матки варикозное расширение вен наблюдается, как правило, на правой ноге. В то же время при расположении плаценты слева
варикоз проявляется на обеих конечностях.
Следует учитывать наследственную предрасположенность к развитию и прогрессированию варикозной болезни. Причиной наследования варикозного расширения вен принято считать врожденный дефект, который проявляется относительным уменьшением коллагеновой субстанции и увеличением содержания мукополисахаридов в
средней оболочке вены.
Беременных при варикозной болезни, помимо эстетических
проблем, беспокоит тяжесть в ногах, повышенная утомляемость, отеки и судороги икроножных мышц. Увеличивается риск тромбоза вен
и возникновения трофических язв.
Профилактика варикозной болезни предусматривает, кроме общих рекомендаций по образу жизни, использование эластичных бинтов, которые на современном этапе с успехом заменяются более удобными и практичными изделиями. Наиболее эффективным средством
профилактики варикозного расширения вен считается ношение компрессионных трикотажных изделий. Возможно применение компрессионных изделий различных видов: гольфы, чулки, колготы для беременных со специальной эластичной вставкой в области живота.
При варикозном расширении вен у беременных развивается классическая картина варикозной болезни с болевыми ощущениями в
голенях и стопах, пастозностью и отеками. При отсутствии профилактических и лечебных мероприятий снижается двигательная активность и страдает качество жизни пациенток.
Источники и литература
1. Гавриленко А. В., Скрылев С. И., Радкевич Ф. А. Хирургические
методы коррекции клапанной недостаточности глубоких вен нижних
конечностей // Ангиология и сосудистая хирургия – 1997. – № 2. –
С. 127–134.
196
2. Центр флебологии (официальный сайт) // URL: // http://varikoz. ru/
about-varikoz-illnesses/preventive/Dieta/
ПРОДОЛЖЕНИЕ НАСЛЕДИЯ
ВЕЛИКОГО АВИЦЕННЫ
Д. К. Ширинов
Бухарский государственный медицинский институт
имени Абу Али ибн Сино (Авиценны)
Бухара, Узбекистан
В нашей стране уделяется большое внимание глубокому изучению и широкому распространению наследия великих ученых, которые внесли бесценный вклад в развитие мировой науки и культуры.
В соответствии с Указом Президента Ислама Каримова от 6 января
1999 года был создан Международный фонд Ибн Сино, который проводит работу по изучению жизни и творчества великого ученого, по формированию в республике здорового образа жизни. Центры, организованные при фонде, вносят достойный вклад в широкомасштабную работу по формированию здорового образа жизни среди населения, укреплению здоровья матерей и детей, воспитанию здорового поколения,
борьбе с наркоманией и СПИДом. На ежегодные международные Авиценновские чтения, организованные по инициативе фонда, приезжают
представители из различных стран мира. Издаваемый фондом журнал
«Ибн Сино – Авиценна» распространяется во многих странах. Представительства фонда функционируют и за рубежом. В частности, в
2003 году в Париже была организована ассоциация «Avicenna-France». Ее
целью являются глубокое изучение и распространение наследия нашего
великого предка во Франции, организация путешествий по местам, связанным с Авиценной, укрепление связей между нашими странами. По
инициативе фонда в нашей республике формируется научный туризм.
Французские специалисты приезжают в Узбекистан каждые два – три
месяца для того, чтобы поближе ознакомиться с родиной Авиценны.
Международная кафедра «Восточной медицины» ЮНЕСКО
была основана 1 сентября 1999 года на основании соглашения о взаимном сотрудничестве между Бухарским государственным медицинским институтом имени Абу Али ибн Сино и ЮНЕСКО. При откры197
тии присутствовал Генеральный директор ЮНЕСКО Коичиро Мацуура. Кафедра ЮНЕСКО создана с целью распространения и взаимообмена информацией по международному научному сотрудничеству в
области великого наследия, оказания поддержки научной школе кафедры по исследованию теории и практики традиционной медицины,
более глубокого изучения наследия великого ученого на его Родине.
Основными задачами, поставленными перед кафедрой ЮНЕСКО,
были создание и улучшение сотрудничества между организациями,
занимающимися изучением и пропагандой наследия великого ученого-энциклопедиста, внедрение наследия ученого в программы додипломной подготовки, совместная деятельность между партнерами по изданию трудов Ибн Сино, проведение ежегодных конференций на родине Ибн Сины в г. Бухаре. Задачами также являются:
организация научно-исследовательских работ кафедры восточной
медицины ЮНЕСКО при Бухарском Медицинском Институте и создание механизмов практического воплощения наследия Ибн Сины,
расширение обмена научными группами и организация научных экспедиций в различные страны по изучению рукописей, научного наследия Ибн Сины, обмену информацией и первоисточниками наследия ученого, проведение встреч для постоянного обмена мнениями и
результатами проведенной работы.
Богатое научное и духовное наследие Ибн Сино имеет многогранное и глубокое содержание, поэтому в своей деятельности мы
уделяем особое внимание вопросам внедрения медицинских рекомендаций Ибн Сино, изучения и пропаганды его трудов. Сотрудниками кафедры издан учебник «Ибн Сино таълимоти», опубликован
ряд научных работ, рассказывающих о его учении. При кафедре имеются следующие направления: история и принципы развития традиционной медицины; геронтология; диагностика и лечение профессиональных заболеваний; аллергология и реабилитация; физиотерапия.
Кафедра вносит достойный вклад в широкомасштабную работу по
формированию здорового образа жизни среди населения, укреплению здоровья матерей и детей, воспитанию здорового поколения.
Источники и литература
1. Morewedge P. The Metaphysica of Avicenna. – London, 1973.
198
ВЕЧНАЯ СЛАВА АВИЦЕННЕ В БУХАРЕ
Н. А. Ашурова, З. И. Туксанова, Ф. И. Тожиев, А. Р. Муродов
Бухарский государственный медицинский институт
имени Ибн Сино (Авиценны)
Бухара, Узбекистан
В 1980 году в честь 1000-летнего юбилея со дня рождения
выдающегося ученого-энциклопедиста, врача, философа Авиценны (Абу Али ибн Сино) по проекту бухарского архитектора Насима Шарипова было построено здание музея Ибн Сины. Здание расположено на территории современного Пешкунского района Бухарской области, в поселке Афшона. Музей расположен вблизи
медицинского колледжа имени Авиценны. Село Афшона близ Бухары – родина Авиценны (Ибн Сины). Кроме Авиценны здесь жили
великие поэты, такие как Фирдоуси и Рудаки, Ар-Рази, Аль-Фараби, Аль-Фергани; множество восточных преданий, легенд и историй связано с Бухарой.
В 2007 году в Афшане, в Пешкунском районе, глава государства
посетил музей имени выдающегося ученого и медицинский колледж,
принявший в 2006 году первых студентов.
Медицинский колледж, названный в честь великого мыслителя,
был открыт в 2006 году по инициативе президента Республики Узбекистан И. А. Каримова. Из стен колледжа выходят дипломированные
медицинские сестры общей практики и лаборанты-диагносты.
Музей представляет собой галерею, охватывающую внутренний
двор и состоящую из 7 залов. В вестибюле посетителей встречают
три панно с монументальной живописью. В целом экспозиция музея
рассказывает о жизни и деятельности Авиценны в эпоху правления
династии Саманидов (IX–X вв.).
Наш великий соотечественник Абу Али ибн Сино признан в мире
как выдающийся мыслитель и ученый-энциклопедист, видный представитель медицинской науки. «Канон врачебной науки» на протяжении десяти столетий считается одним из важнейших пособий в
области медицины. Этот колоссальный свод медицинских знаний
Средневековья представляет собой одну из вех на пути развития идей
гуманизма, связанных с борьбой за охрану здоровья человека. Ве199
личайшие памятники человеческого ума, к которым принадлежит и
«Канон», вошли в сокровищницу мировой науки и культуры. Фонд
музея имени Абу Али ибн-Сино, экспозиция которого посвящена жизни, профессиональной и творческой деятельности ученого и мыслителя, пополнился новыми уникальными экспонатами. Так, например,
недавно президент французской ассоциации «Авиценна – Франция»
Марк Боннель передал музею экземпляры перевода Жерара де Кремона на латынь «Канона врачебной науки», принадлежащего перу
великого эскулапа периода восточного Ренессанса, а также копии
посвященных Авиценне рукописей 1447–1448 годов.
До самой смерти Ибн Сино не смог вернуться на родину, скитаясь по чужбине из одного города в другой. Он побывал у властителей
Хорезма, Абиверда, Нишапура, Туса, Гургана, Рея, Хамадана, Исфагана. Испытывал лишения и поднимался к вершинам власти, то становился визирем, то попадал в тюрьму, жил и в роскоши, и в нищете,
но ни на один день не прекращал творческой и научной работы. Имущество его не один раз было разграблено, погибла его библиотека, в
том числе рукопись философской энциклопедии в двадцати томах
«Ал-Инсаф» («Справедливость»).
И пусть Авиценна в своих рубаях признался в том, что так и не
смог найти способ избежать смерти, его имя и слава о нем обрели
бессмертие. Спустя 500 лет его труды изучали и цитировали Леонардо да Винчи и Андрей Везалий. В фантастическом плане о нем упоминается в «Божественной комедии» Данте и «Валенсианских безумцах» Лопе де Вега. В его честь Карл Линней назвал род растений
семейства Акантовые – Авиценния. Его именем названа малая планета 2755 Avicenna. В 2006 году пик Ленина на Памире переименован в пик Абу Али ибн Сино. Место захоронения Авиценны было
известно всегда, и до сих пор к его могиле приходят толпы паломников, которые верят, что даже одно прикосновение к надгробию способно исцелить от любых болезней.
Прах великого ученого Абу Али ибн Сины, привезенный из Хамадана (Иран), захоронен в Афшане – в музее-мемориале. Великое
наследие, оставленное Авиценной, является бесценным богатством
народов всего мира, а труды великого ученого в области медицины
являются фундаментом для современного здравоохранения.
200
Источники и литература
1. Ибн Сина (Авиценна). Избранные философские произведения. – М.:
Наука, 1980. – 554 с.
2. Музей Авиценны в Бухаре. Н. А. Ашурова, З. И. Туксанова, Н. А. Султанова, З. О. Мардонова // Материалы ежегодной конкурс-конференции
студентов и молодых ученых «Авиценна-2011». – Новосибирск: Сибмедиздат НГМУ, 2011. – С. 371–372.
3. Сагадеев А. В. Ибн Сина (Авиценна). – М., 1985. – 546 с.
ПРОБЛЕМА ДОЛГОЛЕТИЯ
В ТРУДАХ АВИЦЕННЫ
И В СОВРЕМЕННОСТИ
Н. О. Муродуллаева, Х. Ш. Яхяева, И. И. Тошева
Бухарский государственный медицинский институт
имени Ибн Сино (Авиценны)
Бухара, Узбекистан
Проблема долголетия с незапамятных времен занимала умы человечества. Особенно глубоко и многосторонне вопросы геронтологии были изучены великим ученым Абу Али ибн Синой (Авиценной).
В своем замечательном труде «Канон врачебной науки» он посвятил
этим вопросам особый раздел, назвав его «О режиме подвинутых в
годах». Безжалостному и разрушительному процессу старения человека ученый противопоставил здоровый образ жизни, нормальный сон,
правильный режим, полноценное питание, физические упражнения.
С целью исследования часто встречающихся заболеваний среди
пожилых и анализа факторов, приводящих к ним, проведена исследовательская работа в поликлинике № 4 г. Бухары. На участке № 7
было проведено анкетирование среди 274 пожилых людей (55 и выше
лет). Из них 258 (94,2 %) страдают заболеваниями сердечно-сосудистой системы (ССС), 182 (66,4 %) – болезнями органов дыхания,
171 (62,4 %) – костно-мышечной системы, 149 (54,4 %) – болезнями
желудочно-кишечного тракта (ЖКТ).
В анкете затрагивались вопросы условий жизни, характера работы ранее, вредных привычек, занятий физической культурой, характера питания и сна. Влияние условий жизни на течение данных
201
патологий в большинстве встречалось у пожилых с неудовлетворительными условиями: ССС – 123 (47,7 %), ЖКТ – 62 (41,6 %), органов дыхания – 82 (45,0 %), костно-мышечной системы – 83 (48,5 %).
Значение характера трудовой деятельности (имевшей место ранее)
отразилось в большей степени у занимавшихся умственным трудом:
ССС – 151 (58,5 %), ЖКТ – 96 (64,4 %), а у занимавшихся ранее физическим трудом: заболевания органов дыхания – 124 (68,1 %), костно-мышечной системы – 130 (76,0 %). Среди вредных привычек: употребление «насвая» наиболее выявлено у пожилых, страдающих болезнями ЖКТ – 55 (36,9 %), курение среди болеющих заболеваниями ССС – 92 (35,7 %), органов дыхания – 114 (62,7 %), алкоголя –
болезни костно-мышечной системы – 61 (35,7 %). Советуя «подвинутым годам» выполнять физические упражнения, автор «Канона» подчеркивал, что «физические упражнения бывают различными сообразно тому, каково состояние их тела, к какому из недомоганий они
привыкли и какова их привычка к физическим упражнениям». Действительно, только исходя из физических возможностей лиц пожилого возраста, учитывая их состояние здоровья, можно рекомендовать индивидуальные комплексы физических упражнений.
При рассмотрении вопроса о занятии физической культурой
больные с патологией ССС – 163 (63,1 %), ответили положительно, в
то время как у пожилых с заболеваниями ЖКТ – 69 (46,2 %), органов
дыхания – 98 (53,8 %), костно-мышечной системы – 135 (79,0 %),
ответы были отрицательны.
Одним из профилактических средств в борьбе со старением Ибн
Сина называл правильный режим питания. Мысль ученого о необходимости учета физиологических возможностей органов пищеварения пожилых людей поистине замечательна, однако в настоящее время доказано, что для лиц пожилого возраста наиболее приемлемо
четырех – пятикратное питание. Это объясняется тем, что при многократном приеме пищи улучшается пищеварение и наиболее полно
усваиваются питательные вещества. При изучении вопроса о частоте
приема пищи выяснилось, что наибольший процент пожилых принимали пищу четырехкратно: с заболеваниями ССС – 147 (57,0 %),
ЖКТ – 72 (48,3 %), органов дыхания – 82 (45,0 %). Особое значение
Авиценна придавал полноценному сну пожилых людей. Сегодня об202
щеизвестно, что нормальный сон – один из факторов сохранения здоровья и долголетия. При изучении сна у данного контингента выяснилось, что у пожилых с заболеваниями ССС – 158 (61,2 %), ЖКТ –
121 (81,2 %), органов дыхания – 106 (58,2 %), костно-мышечной системы – 112 (65,5 %) сон составлял 4–6 часов.
Таким образом, высоко оценивая большинство высказываний
Ибн Сины, многие гигиенические предписания ученого-медика для
«подвинутых в годах» целесообразны, разумны и сохранили свое значение и по настоящее время.
Источники и литература
1. Абу Али Ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки. Т. 1–5.
Пер. с араб. М. А. Салье и др. – 2-е изд. – Ташкент: Фан, 1979–1982.
203
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Александрова Людмила Ивановна – доктор медицинских наук,
профессор кафедры анатомии человека, ГБОУ ВПО «Волгоградский
государственный медицинский университет».
Артемьев Андрей – студент, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Асадов Дамин Абдурахимович – доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой организации, экономики и управления здравоохранением, Ташкентский институт усовершенствования
врачей, Узбекистан.
Ашурова Нодира Азимовна – ассистент, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Бегиев Владимир Георгиевич – доктор медицинских наук, профессор кафедры общественного здоровья и здравоохранения, общей
гигиены и биоэтики, ФГАО ВПО «Северо-Восточный федеральный
университет имени М. К. Аммосова».
Боровко Надежда Александровна – ассистент кафедры организации здравоохранения, общественного здоровья и медицинского
права ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Бухарова Юлия Александровна – кандидат исторических наук,
старший преподаватель кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин, ФГБВОУ ВПО «Военно-технический университет», г. Балашиха.
Гасанов Алискер Нариманович – кандидат медицинских наук,
доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения, ГБОУ ВПО
«Дагестанская государственная медицинская академия», Махачкала.
Гасанова Залина Аскеровна – студентка, ГБОУ ВПО «Дагестанская государственная медицинская академия».
Габдрафикова Лилия Рамилевна – кандидат исторических
наук, старший научный сотрудник, Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан, Казань.
204
Давыдова Татьяна Викторовна – кандидат исторических наук,
доцент кафедры истории Отечества, ГБОУ ВПО «Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. И. П. Павлова».
Денишев Руслан – студент, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Дугинец Светлана Михайловна – специалист центра гражданского и военно-патриотического воспитания, ГБОУ ВПО «Ставропольский государственный медицинский университет».
Ефимова Евгения Юрьевна – кандидат медицинских наук, доцент кафедры анатомии человека, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет».
Жарылкасынова Гавхар Жанузаковна – кандидат медицинских наук, доцент, заведующая кафедрой подготовки ВО, Бухарский
государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Журавлёва Любовь Юрьевна – аспирант кафедры истории и
культурологии, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет».
Жураев Бахадыр Нурмахаммадович – студент стоматологического факультета, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Завьялов Аркадий Иванович – доктор медицинских наук, профессор кафедры организации здравоохранения, общественного здоровья и медицинского права, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Замылина Светлана Валерьевна – заведующая отделом гуманитарно-просветительской работы, научная библиотека ГБОУ ВПО
«Волгоградский государственный медицинский университет».
Иванов Алексей Александрович – кандидат исторических
наук, старший научный сотрудник, Камышинский историко-краеведческий музей.
Искандарова Ирода Машраповна – студентка, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Карачевская Виктория Игоревна – аспирантка исторического факультета, Донецкий национальный университет, Украина.
205
Каримова Сурайё Убайдуллаевна – доктор исторических наук,
заместитель директора Института Востоковедения им. Абу Райхана
Бируни АНРУз, Узбекистан.
Карташев Андрей Владимирович – доктор исторических наук,
доцент, руководитель центра гражданского и военно-патриотического воспитания, ГБОУ ВПО «Ставропольский государственный медицинский университет».
Каспрук Людмила Ильинична – доктор медицинских наук,
профессор кафедры истории Отечества с курсом истории медицины,
ГБОУ ВПО «Оренбургская государственная медицинская академия».
Кибасова Галина Петровна – доктор философских наук, профессор кафедры истории и культурологии, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет».
Киценко Ольга Сергеевна – кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и культурологии, ГБОУ ВПО «Волгоградский
государственный медицинский университет».
Киценко Роман Николаевич – кандидат философских наук, доцент кафедры истории и культурологии, ГБОУ ВПО «Волгоградский
государственный медицинский университет».
Кодирова Шахноза Раззаковна – студентка лечебного факультета, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али
ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Комилова Мастура Сафаровна – молодой ученый, Бухарский государственный медицинский институт имени Авиценны,
Узбекистан.
Комиссарова Елена Васильевна – кандидат исторических наук,
заведующая музеем ВолгГМУ, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет».
Краюшкин Александр Иванович – доктор медицинских наук,
профессор, заведующий кафедрой анатомии человека, ГБОУ ВПО
«Волгоградский государственный медицинский университет».
Крючков Юрий – студент, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Лепкова Елена Александровна – старший научный сотрудник,
ФГБУК «Государственный историко-мемориальный музей-заповедник «Сталинградская битва».
206
Ляшенко Ирина Эдуардовна – кандидат медицинских
наук, доцент кафедры микробиологии, вирусологии, иммунологии, ГБОУ ВПО «Оренбургская государственная медицинская академия».
Медведева Лариса Михайловна – кандидат философских наук,
доцент кафедры истории и культурологи, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет».
Милькевич Ольга Николаевна – ст. лаборант кафедры истории и культурологии, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный
медицинский университет».
Моррисон Анна Витальевна – кандидат медицинских наук, доцент кафедры кожных и венерических болезней, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Муродов Азизбек Рустамович – студент, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Муродуллаева Наргиза Орифовна – студентка, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Мясникова Ирина Владимировна – аспирант кафедры гигиены, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Назиров Магруф Насырович – докторант кафедры организации, экономики и управления здравоохранением, Ташкентский институт усовершенствования врачей, Узбекистан.
Орзиев Завкиддин Мансурович – доктор медицинских наук,
профессор, зав. кафедрой пропедевтики внутренних болезней, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино
(Авиценны), Узбекистан.
Островкин Денис Леонидович – студент 5 курса исторического факультета, ГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет».
Османова Фиала Магомедовна – кандидат медицинских наук,
доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения; ГБОУ
ВПО «Дагестанская государственная медицинская академия».
207
Перепелкин Андрей Иванович – доктор медицинских наук,
профессор кафедры анатомии человека, ГБОУ ВПО «Волгоградский
государственный медицинский университет».
Петрова Ирина Александровна – доктор философских наук,
профессор, заведующая кафедрой истории и культурологии, ГБОУ
ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет».
Петров Вячеслав Викторович – доктор исторических наук, доцент кафедры организации здравоохранения, общественного здоровья и медицинского права, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Покатилов Алексей Борисович – кандидат медицинских наук,
главный врач ГКУЗ «Волгоградский областной центр медицинской
профилактики».
Попков Евгений Владимирович – студент, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Пшеничная Галина Васильевна – старший научный сотрудник, Камышинский историко-краеведческий музей.
Райкова Светлана Владимировна – кандидат медицинских наук, доцент кафедры микробиологии, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Румянцева Елена Владиславовна – кандидат медицинских наук,
доцент кафедры кожных и венерических болезней, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Стаценко Михаил Евгеньевич – доктор медицинских наук,
профессор, проректор по научной работе, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет».
Суворов Валерий Владимирович – кандидат исторических
наук, ассистент кафедры философии, гуманитарных наук и психологии, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
Тожиев Феруз Ибодуллаевич – студент, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
208
Тошева Ирода Исраиловна – студентка, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Туксанова Зебинисо Иззатовна – ассистент, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Тюрина Ольга Вадимовна – доктор медицинских наук, профессор кафедры общественного здоровья и здравоохранения, медицинской информатики и истории медицины, ГБОУ ВПО «Ивановская государственная медицинская академия».
Утц Сергей Рудольфович – доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой кожных и венерических болезней, ГБОУ
ВПО «Саратовский государственный медицинский университет
им. В. И. Разумовского».
Федоров Сергей Викторович – старший преподаватель кафедры анатомии человека, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный
медицинский университет».
Фурсик Ольга Васильевна – кандидат медицинских наук, преподаватель кафедры детской хирургии, ГБОУ ВПО «Волгоградский
государственный медицинский университет», заведующая отделением детской реанимации и анестезии городской клинической больницы № 7 г. Волгограда.
Шарипова Шахноза Асроровна – студентка лечебного факультета, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али
ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Ширинов Дилшод Кудратович – студент лечебного факультета, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али
ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Ченегина Валентина Владимировна – главный хранитель
фондов, ГКУЗ «Волгоградский областной центр медицинской профилактики».
Чирцова Марина Георгиевна – сотрудник музейного комплекса
Северного государственного медицинского университета, г. Архангельск.
Чернышева Ирина Валерьевна – кандидат философских наук,
доцент кафедры истории и культурологии, ГБОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет».
209
Якупов Ильяс Абдуллович – кандидат медицинских наук, врач
Зеленоградского кожно-венерологического диспансера.
Яхяева Хилола Шариповна – студентка, Бухарский государственный медицинский институт им. Абу Али ибн Сино (Авиценны), Узбекистан.
Яцкевич Сергей Николаевич – ассистент кафедры организации здравоохранения, общественного здоровья и медицинского права, ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского».
210
Выступает В. В. Петров, д. и. н., доцент СГМУ
им. В. И. Разумовского
Выступает А. И. Краюшкин, д. м. н., профессор ВолгГМУ
211
Участники конференции знакомятся
с раритетными изданиями в собрании
Научной фундаментальной библиотеки ВолгГМУ
212
СОДЕРЖАНИЕ
ПРИВЕТСТВЕННОЕ СЛОВО проректора по научной работе
ВолгГМУ, д. м. н., профессора М. Е. Стаценко ............................... 3
ПЛЕНАРНЫЕ ДОКЛАДЫ
И. А. Петрова, Е. В. Комиссарова
ПОДВИГ ВОЗРОЖДЕНИЯ СТАЛИНГРАДСКОГО
МЕДИЦИНСКОГО ИНСТИТУТА ................................................... 4
Л. М. Медведева
ПРОБЛЕМА БОЛЕЗНИ В ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ .................... 10
Раздел 1.
МЕДИЦИНА И ЗДРАВООХРАНЕНИЕ ВО ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
В. В. Петров
РОЛЬ ПРИКАЗА ОБЩЕСТВЕННОГО ПРИЗРЕНИЯ,
ГУБЕРНСКОЙ ВРАЧЕБНОЙ УПРАВЫ И КОМИТЕТА
ОБЩЕСТВЕННОГО ЗДОРОВЬЯ В ОРГАНИЗАЦИИ БОРЬБЫ
С ЭПИДЕМИЯМИ В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
(1775–1867 гг.) ................................................................................. 16
И. В. Мясникова, С. В. Райкова, А. И. Завьялов
САРАТОВСКИЙ ПЕРИОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПЕРВОГО
ЗЕМСКОГО САНИТАРНОГО ВРАЧА РОССИИ
И. И. МОЛЛЕСОНА........................................................................ 21
И. В. Мясникова, А. И. Завьялов
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПЕРВОГО
САНИТАРНОГО ВРАЧА РОССИИ И. И. МОЛЛЕСОНА
В ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ ....................................................... 26
213
С. Р. Утц, А. И. Завьялов, А. В. Моррисон, Е. В. Румянцева
ВКЛАД САРАТОВСКОГО НАУЧНОГО ОБЩЕСТВА
ДЕРМАТОВЕНЕРОЛОГОВ В РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
МЕДИЦИНЫ (К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ ОРГАНИЗАЦИИ) ........... 30
Н. А. Боровко
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СТАЦИОНАРНОЙ
МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ ДЕТЯМ В САРАТОВСКОЙ
ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА ................................................ 36
О. С. Киценко
ОСПОПРИВИВАНИЕ В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА ........................................... 39
Р. Н. Киценко
ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ АКУШЕРСКОЙ ПОМОЩИ
В РОССИИ НА РУБЕЖЕ XIX–XX ВЕКОВ
(НА МАТЕРИАЛАХ САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ) ..................... 42
Ю. А. Бухарова
САНИТАРНОЕ СОСТОЯНИЕ УЕЗДНЫХ ГОРОДОВ
САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ К НАЧАЛУ XX ВЕКА .................... 45
С. В. Замылина
РОЛЬ Н. И. ПИРОГОВА В ОРГАНИЗАЦИИ РАБОТЫ
СЕСТЕР МИЛОСЕРДИЯ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЯ
КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ 1853–1856 гг.
(ПО ФОНДАМ НАУЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ ВОЛГГМУ) .............. 50
Ф. М. Османова, А. Н. Гасанов, З. А. Гасанова
КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА И ДАГЕСТАН В ЖИЗНИ
Н. И. ПИРОГОВА............................................................................ 55
Г. В. Пшеничная
ЗЕМСКИЙ ВРАЧ ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ СЕМЕНТОВСКИЙ .......... 58
214
Р. А. Денишев
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ЗЕМСКОГО ВРАЧА В. Ф. ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО
В БАЛАШОВСКОМ УЕЗДЕ САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ.......... 62
Е. А. Лепкова, О. С. Киценко
РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
В ЦАРИЦЫНЕ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА:
ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ АСПЕКТ ........................................... 65
Е. В. Попков
РОЛЬ ПЕРЕДВИЖНЫХ ВЫСТАВОК В САНИТАРНОМ
ПРОСВЕЩЕНИИ НАСЕЛЕНИЯ ПЕТРОВСКОГО УЕЗДА
САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В ЗЕМСКИЙ ПЕРИОД .................. 70
Е. А. Лепкова
ПРОФИЛАКТИКА ИНФЕКЦИОННЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ ЦАРИЦЫНА
В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА ............................................ 73
Д. А. Асадов, С. У. Каримова, М. Н. Назиров
МЕДИЦИНА И ЗДРАВООХРАНЕНИЕ ВО ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА В КОКАНДЕ ................. 78
Л. Р. Габдрафикова
ОСОБЕННОСТИ МЕДИКАЛИЗАЦИИ
ТАТАРСКОГО МУСУЛЬМУНСКОГО ОБЩЕСТВА
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX – НАЧАЛО XX ВЕКА) ..................... 82
Д. Л. Островкин
ЗЕМСКАЯ МЕДИЦИНА В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ:
ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ ...................................... 88
215
Раздел 2.
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ
ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
Т. В. Давыдова
К ВОПРОСУ О СТАНОВЛЕНИИ
СИСТЕМЫ СОВЕТСКОГО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ ...................... 94
И. В. Чернышева
БОРЬБА С ГОЛОДОМ И ЭПИДЕМИЯМИ В 1921–1922 гг. ......... 99
Е. В. Комиссарова
РОЛЬ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ В САНИТАРНОМ
ПРОСВЕЩЕНИИ НАСЕЛЕНИЯ В 20-е ГОДЫ ХХ ВЕКА ......... 104
А. А. Иванов
КАМЫШИН – ГОРОД МИЛОСЕРДИЯ ....................................... 108
С. Н. Яцкевич
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
АКАДЕМИКА А. А. БОГОМОЛЬЦА В ПЕРИОД ЭВАКУАЦИИ
ИНСТИТУТА КЛИНИЧЕСКОЙ ФИЗИОЛОГИИ АН УССР
В БАШКОРТОСТАН .................................................................... 112
О. В. Тюрина
ИНФЕКЦИОННАЯ СЛУЖБА г. ИВАНОВО
В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ ..................... 116
Ф. М. Османова, А. Н. Гасанов, А. А. Гасанова
ВКЛАД МЕДИКОВ ПРИФРОНТОВОГО ДАГЕСТАНА
В ПОБЕДУ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ ............................ 119
И. Э. Ляшенко
К ИСТОРИИ РАЗРАБОТКИ ТИТРАЦИОННОЙ
АЛЛЕРГИЧЕСКОЙ ПРОБЫ ДЛЯ ДИАГНОСТИКИ
БРУЦЕЛЛЕЗА ............................................................................... 123
216
О. В. Фурсик, Г. П. Кибасова
ПРОФЕССОР К. К. КВАРТОВКИН – СОЗДАТЕЛЬ
ДЕТСКОЙ АНЕСТЕЗИОЛОГО-РЕАНИМАЦИОННОЙ
СЛУЖБЫ г. ВОЛГОГРАДА .......................................................... 126
В. И. Карачевская
ОТНОШЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ УКРАИНСКОГО ДОНБАССА
К СФЕРЕ МЕДИЦИНСКИХ УСЛУГ В 1964–1991 гг. ................. 130
Раздел 3.
РАЗВИТИЕ МЕДИЦИНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
И МЕДИЦИНСКОЕ НАСЛЕДИЕ
С. М. Дугинец, А. В. Карташев
ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ КОЛЛЕКЦИЙ МУЗЕЙНОГО
КОМПЛЕКСА СТАВРОПОЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО
МЕДИЦИНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ........................................ 135
М. Г. Чирцова
ВКЛАД МУЗЕЙНОГО КОМПЛЕКСА СГМУ В СОХРАНЕНИЕ
ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА ............... 141
А. Б. Покатилов, В. В. Ченегина
СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА КАК ОТРАЖЕНИЕ СУДЬБЫ
СТРАНЫ (К 120-ЛЕТИЮ ВРАЧА
ВСЕВОЛОДА ИВАНОВИЧА КРЮЧКОВА) ................................ 146
Ф. М. Османова, А. Н. Гасанов, З. А. Гасанова
МЕДИЦИНА ДАГЕСТАНА В МАТЕРИАЛАХ
ИСТОРИКО-АРХИТЕКТУРНОГО МУЗЕЯ РЕСПУБЛИКИ ....... 151
В. В. Суворов
ОТКРЫТИЕ САРАТОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
В ОЦЕНКАХ ВЫСШИХ МЕДИЦИНСКИХ УЧЕБНЫХ
ЗАВЕДЕНИЙ И УЧРЕЖДЕНИЙ.................................................. 155
217
В. Г. Бегиев, А. Н. Москвина, О. В. Бегиев
УЧЕНЫЕ-МЕДИКИ – ОРГАНИЗАТОРЫ ВЫСШЕГО
МЕДИЦИНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ЯКУТИИ ....................... 158
Л. И. Каспрук
РАЗВИТИЕ СРЕДНЕГО МЕДИЦИНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
В РОССИИ В КОНЦЕ XX – НАЧАЛЕ XXI ВЕКОВ .................... 162
И. А. Якупов, А. А. Артемьев, Ю. А. Крючков
ЗНАЧЕНИЕ МУЛЯЖНОГО МУЗЕЯ
КАФЕДРЫ КОЖНЫХ И ВЕНЕРИЧЕСКИХ БОЛЕЗНЕЙ
САРАТОВСКОГО МЕДИЦИНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
В УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ .......................... 166
А. И. Краюшкин, Л. И. Александрова, А. И. Перепелкин,
Е. Ю. Ефимова, С. В. Фёдоров
МУЗЕЙ КАФЕДРЫ АНАТОМИИ ЧЕЛОВЕКА –
УЧРЕЖДЕНИЕ «…МОРАЛЬНО ВОСПИТЫВАЮЩЕЕ…»
СТУДЕНТОВ ................................................................................. 170
Л. Ю. Журавлёва
ЗНАЧЕНИЕ УЧЕБНЫХ КИНОФИЛЬМОВ В ПРОПАГАНДЕ
МЕДИЦИНСКИХ И САНИТАРНЫХ ЗНАНИЙ СРЕДИ
НАСЕЛЕНИЯ ................................................................................ 173
О. Н. Милькевич
ЗИГМУНД ФРЕЙД. ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ИДЕЙ .................... 178
З. М. Орзиев, Г. Ж. Жарылкасынова, И. М. Искандарова
ЗНАЧЕНИЕ ВЗГЛЯДОВ АБУ АЛИ ИБН СИНЫ
В ТРАКТОВКЕ ПРОЯВЛЕНИЙ ГАСТРОЭЗОФАГЕАЛЬНОЙ
РЕФЛЮКСНОЙ БОЛЕЗНИ .......................................................... 183
Б. Н. Жураев
ОСНОВНЫЕ МЕДИЦИНСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
ИБН СИНЫ ................................................................................... 186
218
Ш. А. Шарипова
ТРУДЫ АВИЦЕННЫ, ОБОГАТИВШИЕ СОКРОВИЩНИЦУ
МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ ............................................................... 188
Ш. Р. Кодирова
«ЛИШЬ УЗЕЛ СМЕРТИ Я РАСПУТАТЬ НЕ СУМЕЛ…» ........... 190
М. С. Комилова
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ В ЛЕЧЕНИИ
И ПРОФИЛАКТИКЕ ОСЛОЖНЕНИЙ
ВАРИКОЗНОЙ БОЛЕЗНИ У БЕРЕМЕННЫХ ............................. 194
Д. К. Ширинов
ПРОДОЛЖЕНИЕ НАСЛЕДИЯ ВЕЛИКОГО АВИЦЕННЫ ......... 197
Н. А. Ашурова, З. И. Туксанова, Ф. И. Тожиев, А. Р. Муродов
ВЕЧНАЯ СЛАВА АВИЦЕННЕ В БУХАРЕ ................................. 199
Н. О. Муродуллаева, Х. Ш. Яхяева, И. И. Тошева
ПРОБЛЕМА ДОЛГОЛЕТИЯ В ТРУДАХ АВИЦЕННЫ
И В СОВРЕМЕННОСТИ .............................................................. 201
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ .......................................................... 204
219
Научное издание
ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ В СОБРАНИЯХ АРХИВОВ,
БИБЛИОТЕК И МУЗЕЕВ
Материалы Межрегиональной
научно-практической конференции
Волгоград, 23–24 апреля 2014 года
Редактирование и компьютерная верстка Н. Г. Калачёвой
Директор Издательства ВолгГМУ Л. К. Кожевников
Сан.-эпид. заключение № 34.12.01.543. П.000006.07 от 11.01.2007.
Подписано в печать 26.06.2014 г. Формат 60х84/16.
Гарнитура Таймс. Бумага офсет.
Усл.-печ. л. 12,79. Уч.-изд. л. 10,13.
Тираж 200 экз. Заказ
Волгоградский государственный медицинский университет
400131 Волгоград, пл. Павших борцов, 1.
Издательство ВолгГМУ
400006 Волгоград, ул. Дзержинского, 45.
220