1 Гарольд Демсец Чикагский университет К теории прав

Гарольд Демсец
Чикагский университет
К теории прав собственности
Demsetz, Harold. 1967. Toward a Theory of Property Rights // American Economic
Review, Vol. 57, No. 2, Papers and Proceedings of the Seventy-ninth Annual
Meeting of the American Economic Association (May). P. 347—359. Перевод с англ.
Я. Титаренко под ред. А. Куряева.
© Издательство «Социум», перевод, 2011.
Когда на рынке заключается сделка, происходит обмен двумя пучками
прав собственности. Пучок прав зачастую прилагается к реальному
товару или услуге, но именно ценность прав и определяет ценность
обмениваемого объекта. Вопросы о возникновении пучка прав и составляющих его компонентов предшествуют тем, что обыкновенно задают экономисты. Экономисты как правило принимают пучок прав как
данность и ищут объяснение силам, определяющим цену и количество
единиц товара, к которому эти права прилагаются.
В данной работе я постараюсь выделить некоторые элементы экономической теории прав собственности. Работа разделена на три части.
В первой части кратко рассматривается понятие прав собственности и
их роль в социальных системах. Во второй части исследуется возникновение прав собственности. В третьей части излагаются некоторые
принципы, относящиеся к объединению прав собственности в отдельные
пучки и к определению связанной с ними структуры собственности.
Понятие прав собственности и их роль
В мире Робинзона Крузо права собственности не играют никакой роли.
Права собственности являются инструментом общества, и значимость
их обусловлена тем фактом, что они помогают человеку сформировать
1
ожидания, на осуществление которых он может обоснованно рассчитывать в деловых отношениях с другими людьми. Эти ожидания находят свое отражение в законах, обычаях и моральных нормах общества.
Владелец прав собственности располагает согласием других людей на
определенный образ действий. Владелец предполагает, что общество
не позволит другим людям вмешиваться в его деятельность, при условии что она не запрещена спецификацией его прав.
Важно отметить, что права собственности отражают право на получение выгоды или причинение вреда самому себе или другим людям.
Разрешено причинение вреда конкуренту путем производства товаров
более высокого качества, но не путем его убийства. Человеку может
быть разрешено стрелять в нарушителя, но не позволено продавать
товар ниже минимальной цены. Становится очевидно, что права собственности оговаривают способы получения выгоды и причинения вреда, и, как следствие, устанавливают, кто кому должен платить за корректировку действий, предпринятых людьми. Признание этого напрямую ведет к тесной связи между правами собственности и внешними
эффектами (экстерналиями).
Внешний эффект — понятие нечеткое. В контексте настоящей работы
это понятие включает в себя внешние издержки, внешние прибыли, а
также денежные и неденежные внешние эффекты. Ни один благоприятный или неблагоприятный эффект не является внешним сам по себе.
Кто-то всегда страдает от этих эффектов или извлекает из них выгоду.
Благотворный или вредный эффект становится внешним эффектом в
результате того, что издержки, которые требуется понести для того,
чтобы он повлиял на решения одного или нескольких взаимодействующих лиц, слишком высоки, чтобы быть оправданными, и именно
это данный термин и будет здесь означать. «Интернализацией» подобных эффектов называется процесс, обычно изменение прав собственности, позволяющий этим эффектам воздействовать (в большей степени) на всех взаимодействующих лиц.
2
Основная функция прав собственности заключается в обеспечении
стимулов для достижения большей интернализации внешних эффектов. Все издержки и выгоды, связанные с социальной взаимозависимостью являются потенциальными внешними эффектами. Для того
чтобы издержки и выгоды стали внешними эффектами, требуется соблюдение одного условия: издержки, сопряженные со сделками по
перераспределению прав между сторонами (интернализация), должны
превышать выгоды от интернализации. Как правило, трансакционные
издержки могут быть большими по сравнению с выигрышем ввиду «естественных» трудностей в торговле или могут быть большими по причинам юридического характера. В законопослушном обществе запрет
на добровольные переговоры делает трансакционные издержки бесконечными. Некоторые издержки и выгоды не принимаются в расчет потребителями ресурсов при наличии внешних эффектов, но возможность совершения сделок увеличивает степень интернализации. Например, можно предположить, что компания, использующая рабский
труд, не будет признавать все свои издержки, поскольку оплата подневольного труда осуществляется на уровне прожиточного минимума.
Дело обстояло бы иначе, будь переговоры разрешены, так как тогда
рабы могли бы предложить компании выкуп за свободу из расчета
ожидаемой доходности своего свободного состояния. Таким образом,
стоимость рабства может быть интернализована в расчетах компании.
Примером этого процесса является переход в феодальной Европе из
рабского состояния в свободное.
Возможно, одним из наиболее значимых случаев внешних эффектов
является широкое применение призыва на военную службу. Налогоплательщикам выгодно не платить полные издержки по комплектованию вооруженных сил. Избегаемые им расходы это дополнительные
средства, которые потребовались бы для привлечения добровольцев
по контракту, или те средства, которые призывники выплачивали бы
налогоплательщикам для освобождения от службы. При комплектовании вооруженных сил по найму («контрактная» система, «buy-him-in»)
3
или при системе «откупа» («let-him-buy-his-way-out») полные издержки по вербовке лягут на плечи налогоплательщиков. Мне всегда казалось удивительным, что столько экономистов распознают внешний
эффект, когда видят дым, но не признают, когда видят призыв на военную службу. В хорошо известном примере с дымом трансакционные
издержки могут быть слишком высоки (из-за большого количества
взаимодействующих сторон), чтобы интернализация всех эффектов
дыма имела смысл. Призыв является внешним эффектом, вследствие
запрета переговоров.
Роль прав собственности в интернализации внешних эффектов может
быть прояснена в контексте приведенных выше примеров. Закон, устанавливающий право человека на свободу, потребует со стороны
компании или налогоплательщика оплаты, достаточной для покрытия
издержек на использование труда этого человека в случае необходимости его услуг. Тем самым стоимость труда интернализируется в решениях компании или налогоплательщика. Альтернативным образом,
закон, дающий компании или налогоплательщику свободный правовой
титул на рабский труд, вынудит рабовладельцев принимать в расчет
суммы, которые рабы готовы заплатить за свою свободу. Соответственно, эти издержки будут интернализованы в решениях, хотя материальные блага в этих двух случаях распределяются по-разному. Единственное, что в обоих случаях требуется для интернализации, это право собственности, включающее право продажи. Интернализации внешних издержек и выгод препятствует запрет на установление прав собственности, запрет на учреждуние права собственности, которое
впредь может подлежать обмену.
У этого процесса есть два поразительных следствия, которые действительны в мире с нулевыми трансакционными издержками. Структура
выпуска, являющаяся результатом разрешения обмена прав собственности, эффективна и не зависит от того, кому передано право собственности (за исключением того, что различное распределение матери-
4
альных благ может вылиться в разную структуру спроса) 1 . Например,
эффективная комбинация гражданских и военных станет следствием
права собственности с правом передачи, вне зависимости от того, будут ли налогоплательщики нанимать добровольцев по найму, или призывники станут платить налогоплательщикам за свое освобождение от
службы. Так как налогоплательщики будут нанимать только тех военных (при «контрактной» системе прав собственности), которые не станут платить за освобождение от службы (при системе «откупа»). Человек, предлагающий самую высокую цену при «откупной» системе прав
собственности будет последним, кто пойдет добровольцем при «контрактной» системе 2 .
Мы вернемся к некоторым из этих пунктов ниже. На данный момент мы
заложили достаточный фундамент для исследования вопроса в следующих двух разделах.
1
Эти следствия установлены Р. Коузом в статье «Проблема социальных издер-
жек» (“The Problem of Social Cost”, J. of Law and Econ., Oct., 1960, pp.1-44.)
2
Если перераспределение богатства не оказывает влияния на спрос на граж-
данскую жизнь, данное утверждение верно. Однако при переходе от «контрактной» системы к системе «откупа» перераспределение богатства, в направлении от призывников, может существенно повлиять на их спрос на гражданскую жизнь. Чтобы это утверждения было верным, требуется компенсирующее
перераспределение богатства. Компенсирующее перераспределение богатства
не потребуется в обычном случае фирм, максимизирующих прибыль. Возьмем
приведенный Коузом пример фермера и скотовода. Общество может предоставлять фермеру право выращивать зерно в безопасности от скота или может дать
скотоводу право позволять своему скоту отбиваться от стада. В противоположность примеру Коуза давайте представим, что, если у фермера есть такое право, он находится на безубыточном уровне; то есть при праве на компенсацию
за потраву посевов земля фермера малопродуктивна. Если право передано скотоводу, фермер, не получающий никакой дифференциальной ренты, не будет
располагать необходимыми средствами, чтобы заплатить скотоводу за сокращение поголовья выращиваемого им скота. В этом случае, однако, скотоводу
будет выгодно купить ферму, объединяя тем самым скотоводство и фермерство.
Тогда он будет заинтересован в результате воздействия скота на зерновые.
5
Возникновение прав собственности
Если основной аллокативной функцией прав собственности является
интернализация благотворных и неблагоприятных эффектов, то возникновение прав собственности может лучше всего быть понято по их
связи с возникновением новых или других благотворных или неблагоприятных эффектов.
Изменения в знаниях ведут к изменениям производственных функций,
рыночной стоимости и устремлений. Новые технологии, новые способы
производства старого и производство нового — все вызывает благоприятные и неблагоприятные эффекты, к которым общество еще не
привыкло. Основным тезисом этой части настоящей работы является
то, что возникновение новых прав собственности является ответом на
желание
взаимодействующих
лиц
приспособиться
к
новым
конфигурациям затрат и выгод.
Этот тезис можно переформулировать немного иначе: права собственности формируются с целью интернализации внешних эффектов, когда
выгоды от интернализации становятся больше сопряженных с нею издержек. Повышение уровня интернализации, главным образом, проистекает из изменения экономических ценностей, изменений, которые
являются результатом развития новых технологий и открытия новых
рынков, изменений, к которым плохо подходят старые права собственности. Корректная интерпретация этого утверждения требует принятия
во внимание предпочтений сообщества относительно частной собственности. В некоторых обществах системы частной собственности будут менее развиты, а системы государственной собственности более
развиты. Однако, с учетом соответствующих пристрастий общества,
возникновение новых прав частной или государственной собственности станет ответом на изменение технологий и относительные цены.
Я не собираюсь доказывать или отрицать, что происходящие корректировки прав собственности непременно являются результатом сознательного стремления справиться с проблемами новых внешних эффек6
тов. Эти корректировки происходили в западных обществах во многом
как следствие постепенных изменений социальных нравов и судебной
практики общего права. Маловероятно, что на каждой ступени этого
процесса внешние эффекты сами по себе были осознанно связаны с
разрешаемым вопросом. Эти юридические и моральные эксперименты
могут быть в некоторой степени процедурами проб и ошибок, но в обществе, высоко ценящем достижение эффективности, их перспективность в конечном счете будет зависеть от того, насколько успешно они
модифицируют поведение для приспособления к внешним эффектам,
связанным с важными изменениями технологии или рыночной стоимости.
Строгая проверка этого утверждения потребует всестороннего и подробного
практического
исследования.
Можно
привести
широкий
спектр согласующихся с ним примеров: формирование прав на воздушное пространство, прав арендаторов, правил определения ответственности при автокатастрофах и т.д. В этой части изучения вопроса я
достаточно подробно рассмотрю одну группу подобных примеров. Они
относятся к формированию прав частной собственности на землю у
американских индейцев. Эти примеры разнообразны и достаточно
близки к тому, что можно назвать убедительным свидетельством в
сфере антропологии.
Вопрос частной собственности на землю у коренных жителей всегда
притягивал антропологов. Он был предметом интеллектуальных сражений в попытках оценить «истинную природу» человека, не ограниченную «искусственностью» цивилизации. В процессе этих дискуссий
обнаружилась информация, имеющая непосредственное отношение к
тезису, который мы сейчас рассматриваем. Работа Элинор Ликок
«Охотничьи территории монтанье и мехоторговля» 3 считается обще3
Eleanor Leacock, American Anthropologist (American Anthropological Asso.), Vol.
56, No. 5, Part 2, Memoir No. 78. [Монтанье (фр. Montagnais, букв. «горцы») —
одна из двух основных субэтнических групп индейского племени инну, населяющих п-ов Лабрадор. Монтанье традиционно проживали на холмах северного
берега р. и залива Св. Лаврентия. В отличиие от родственных им, но более се-
7
признанной классической интерпретацией и кульминацией этой дискуссии. Исследование Ликок продолжало работу Франка Г. Спека 4 ,
который обнаружил, что у индейцев полуострова Лабрадор существовала давняя традиция собственности на землю. Это открытие противоречило тому, что было известно об индейцах американского ЮгоЗапада, и явилось толчком для исследования Ликок племени монтанье,
населявшего обширные территории Квебека.
Ликок твердо установила тот факт, что исторически и географически
существовала тесная взаимосвязь между формированием частных прав
на землю и развитием коммерческой пушной торговли. Фактографическая основа этой взаимосвязи не вызвала никаких возражений. Однако, насколько мне известно, теория, связывающая частную собственность на землю и пушную торговлю, так и не была сформулирована.
Фактический материал, не охваченный Спеком и Ликок, хорошо подходит к тезису этой работы и ясно показывает роль, которую играют
корректировки прав собственности в учете того, что экономисты часто
приводили как пример внешнего эффекта, — перепромысла зверя.
Поскольку объем охоты других не отслеживался, в интересы человека
не входило способствование увеличению или поддержанию поголовья
зверя. Происходит чрезмерный промысел. Таким образом, успешной
считается та охота, которая возлагает внешние издержки на после-
верных наскапи, которые долгое время вели кочевой образ жизни, жизнь и быт
монтанье отличались большей привязанностью к определённому месту. В ХVII
монтанье установили тесные культурно-языковые контакты с французскими
колонистами, приняли католичество и стали пользоваться французским языком
как вторым. Более северные наскапи были изучены позже британскими колонистами, а потому они в основном англикане и чаще пользуются английским
языком. Родной язык монтанье называется инну-аймун. По оценке на 2003 г., в
Канаде проживало 15,000 монтанье, практически все они в современном регионе Кот-Нор в северо-вост. Квебеке.]
4
Cf. Frank G. Speck, “The Basis of American Indian Ownership of Land,” Old Penn
Weekly Rev. (Univ. of Pennsylvania), Jan. 16, 1915, pp. 491-95.
8
дующих охотников, — издержки, не полностью принимаемые в расчет
при определении размеров охоты и животноводства.
До появления пушной торговли охота главным образом велась с целью
пропитания и ради относительно небольшого количества мехов, которые требовались семье охотника. Внешний эффект безусловно присутствовал. Охотой можно было заниматься свободно, и оценка ее воздействия на других охотников не производилась. Эти внешние эффекты имели столь малое значение, что никому не приходило в голову
принимать их во внимание. Не существовало ничего напоминающего
частную собственность на землю. В «Донесениях иезуитов», в особенности в записи Ля Жена о зиме, которую он провел вместе с племенем
монтанье в 1633—1634 гг., и в кратком отчете отца Друйета в 1647—
1648 гг. Ликок не обнаруживает свидетельств частного владения землей. Оба отчета указывают на социально-экономическую организацию,
при которой частные права на землю еще не развиты.
Мы можем уверенно предположить, что появление пушной торговли
имело два непосредственных следствия. Во-первых, ценность мехов
для индейцев значительно возросла. Во-вторых, в результате этого
резко возросли масштабы охоты. Оба следствия, вероятно, значительно повысили значение внешних эффектов, связанных со свободной
охотой. Система прав собственности стала меняться и изменялась преимущественно в направлении, учитывающем экономические эффекты,
ставшие важными благодаря пушной торговле. Географические или
дистрибутивные свидетельства, собранные Ликок, указывают на несомненную связь между ранними центрами пушной торговли и старейшим
и наиболее полным формированием частной охотничьей территории.
«К началу XVIII в. у нас появляются ясные свидетельства того, что в
регионе вокруг Квебека формировались договоренности отдельных
семейств о территориальной охоте и звероловстве... Самые ранние
упоминания о подобных договоренностях в этом регионе указывают на
сугубо временное распределение охотничьих территорий. Они [алгонки и ирокезы] разделяются на несколько отдельных групп с целью бо9
лее успешной охоты. Их обычаем было... выделять участки земли около двух квадратных лиг на каждую группу исключительно для охоты.
Владение бобровыми хатками, однако, было уже установлено, и при
обнаружении их помечали. Умирающий от голода индеец мог убить и
съесть чужого бобра, при условии что оставлял его мех и хвост» 5 .
Следующим шагом по направлению к охотничьим территориям, возможно, стала система сезонных наделов. В отчете неизвестного автора от
1723 г. утверждается, что «правилом индейцев является разграничение
охотничьих земель путем помечания деревьев перьями из своих головных уборов, с тем, чтобы не посягать на владения друг друга... К середине века эти выделенные территории стали относительно стабильны» 6 .
Принцип, связывающий изменения прав собственности с возникновением новых и переоценкой старых благоприятных и неблагоприятных
эффектов, в данном случае предполагает, что торговля сделала рачительное отношение к пушному зверю экономически выгодным. Рачительное отношение требует наличия возможности предотвращения
браконьерства,
что,
в
свою
очередь,
предполагает
социально-
экономические изменения собственности на охотничьи территории.
Цепочка умозаключений согласуется с приведенными выше данными,
но совместима ли она с отсутствием аналогичных прав на собственность у юго-западных индейцев?
Два фактора предполагают, что данный тезис согласуется с отсутствием аналогичных прав у индейцев юго-западных равнин. Первый заключается в том, что на равнинах не было животных промыслового
значения, сравнимых с пушными животными лесов, по крайней мере
до тех пор, пока европейцы не завезли крупный рогатый скот. Вторым
фактором является то, что животные равнин преимущественно относятся к пастбищным видам, которым требуются обширные пространства. Польза установления границ частных охотничьих территорий, та5
Eleanor Leacock, op.cit., p. 15.
6
Eleanor Leacock, op.cit., p. 15.
10
ким образом, снижается в связи с относительно высокими издержками
на то, чтобы помешать животным заходить на соседние участки. Поэтому и значимость, и стоимость установления частных охотничьих
территорий на юго-западе таковы, что мы не можем ожидать большого
продвижения в этом направлении. Внешний эффект просто не имело
смысла принимать в расчет.
Земли полуострова Лабрадор служат прибежищем для лесных животных, чьи повадки существенно отличаются от обитателей равнин. Лесные животные ограничивают свои территории относительно небольшими участками, поэтому издержки интернализации эффектов рачительного отношения к этим животным значительно снижены. Более
низкие издержки вкупе с более высокой коммерческой ценностью
пушных животных лесов, делают разграничение частных охотничьих
земель выгодным. Франк Г. Спек обнаружил, что семейная собственность у индейцев полуострова включала санкции за нарушение границ. К животным ресурсам относились бережно, иногда применяли
активные меры по их сохранению. Семейные охотничьи территории
были разделены на четверти. Каждый год семья попеременно охотилась на новой четверти, оставляя участок в центре как некий резерв,
где охотились, только если к тому вынуждала нехватка ресурсов на
основном участке.
Завершая наш экскурс в феномен частных прав на землю у американских индейцев, отметим еще одно подтверждающее доказательство. У
индейцев северо-запада также возникли высокоразвитые частные семейные права на охотничьи земли, которые зашли настолько далеко,
что включали право наследования. Здесь мы вновь наблюдаем преобладание лесных животных, а также тот факт, что Западное побережье
часто посещали шхуны, чьей основной целью была пушная торговля 7 .
7
Этот тезис согласуется с развитием других типов частных прав. У первобытных
кочевников затраты на охрану собственности относительно низки в связи с высокой транспортабельностью вещей. Семья владельцев может оберегать свое хо-
11
Объединение прав собственности и владение ими
Я утверждал, что права собственности возникают, когда интернализация выгод и издержек становится экономически выгодной тем, кого
затрагивают внешние эффекты. Но я еще не рассматривал силы, регулирующие конкретную форму прав собственности. Изначально могут
быть выделены некоторые теоретические формы собственности. Это
общинное (коммунальное) владение, частное владение и государственное владение.
Под общинным владением я буду подразумевать право, которым могут
пользоваться все члены общины. Зачастую права на обрабатывание
зяйство, занимаясь повседневной деятельностью. Если вещи являлись очень
ценными, зачастую появлялись права собственности, с тем чтобы интернализировать выгоды и издержки их использования. У самых примитивных народов
оружие и домашняя утварь (например, гончарные изделия) считались, как правило, частной собственностью. Оба типа этих предметов транспортабельны и оба
требуют затрат времени на производство. У народов, занимавшихся земледелием,
в связи с относительной закрепленностью их местоположения, транспортабельность играла меньшую роль в установлении собственности. Различие более очевидно при сравнении собственности на землю у наиболее примитивных обществ,
которым неизвестны севооборот и простые технологии удобрения, или тех, у кого
плодородность земли крайне низка, с собственностью на землю у первобытных
народов, лучше осведомленных в этих вопросах или обладающих очень плодородной землей. После того, как более примитивные земледельческие общества
выращивали урожай, им необходимо было оставить землю на несколько лет для
восстановления плодородия. Права собственности на землю у этих народов потребуют нескольких лет затрат на надзор, в течение которых не будет производиться никакого ощутимого результата. Поскольку для обеспечения своего существования этим народам требуется перемещаться на новые земли, то для того
чтобы право собственности было для них ценно, оно должно быть связано с
транспортабельным объектом. У этих народов можно обнаружить права собственности на зерно, которое после урожая становится транспортабельно, но не на
саму землю. Более развитые в вопросах земледелия примитивные общества способны оставаться на той же земле в течение более долгих периодов времени, и здесь
мы обычно наблюдаем права собственности на землю, так же как и на урожай.
12
земли и на охоту на ней находились в общинной собственности. Право
ходить по городскому тротуару носит общинный характер. Общинное
владение означает, что община отказывает государству или отдельным гражданам в предъявлении личных прав на использование общинных прав. Частное владение подразумевает признание общиной
права собственника лишать других доступа к использованию его частных прав. Государственное владение предполагает, что государство
может лишать доступа к использованию права любого, при условии что
при ограничении круга лиц, имеющих право использовать государственную собственность, оно следует принятым политическим процедурам. Я не стану детально исследовать альтернативы государственной
собственности. Предметом дальнейшего анализа является выделение
некоторых общих принципов, определяющих формирование прав собственности в обществах, ориентированных на частную собственность.
Начать лучше всего стоит с изучения очень подходящего примера, обращающего наше внимание на проблему земельной собственности.
Предположим, что земля находится в общинном владении. У каждого
человека есть право охотиться на этой земле, обрабатывать ее или добывать из ее недр полезные ископаемые. Эта форма собственности не в
состоянии возложить издержки использования человеком своего общинного права только на него самого. Если человек стремится извлечь
максимальную пользу из своих общинных прав, он, скорее всего, будет
злоупотреблять охотой и обработкой земли, поскольку некоторые издержки его деятельности будут ложиться на плечи других. Животные
ресурсы и плодородие почвы станут истощаться слишком быстро. Вероятно, те, кто обладает этими правами, т.е. каждый член общины, могут
договориться о сокращении интенсивности обработки земли, если издержки ведения переговоров и осуществления контроля будут нулевыми. Каждый может согласиться ограничить свои права. Очевидно, что
издержки достижения подобного соглашения не будут нулевыми. Что
неочевидно, так это то, насколько большими они могут быть.
13
Издержки ведения переговоров будут велики, поскольку большому
количеству людей трудно прийти к взаимовыгодному соглашению, в
особенности когда каждый уклонившийся имеет право обрабатывать
землю на свое усмотрение. И даже если общее соглашение может быть
достигнуто, мы всё еще должны принимать во внимание издержки контроля за соблюдением этого соглашения, а они также могут быть велики. После достижения подобного соглашения никто не будет владеть
частным правом на обработку земли; обрабатывать землю могут все,
но в согласованном сокращенном объеме. Издержки ведения переговоров увеличиваются еще больше, поскольку при данной системе невозможно возложить все ожидаемые выгоды и затраты будущих поколений на существующих пользователей.
Если земля находится в единоличном владении, собственник постарается максимизировать ее [приведенную] текущую стоимость, принимая
во внимание возможные будущие направления выгод и издержек и
выбирая те из них, которые, по его мнению, максимально увеличивают
текущую стоимость его частных прав на землю. Все мы знаем, что это
означает, что он постарается принять во внимание условия спроса и
предложения, которые, как он полагает, сохранятся неизменными и
после его смерти. Очень трудно представить, как имеющиеся общинные собственники могут прийти к соглашению, принимающему во внимание эти издержки.
На самом деле, владелец частного права на использование земли действует как брокер, чье благосостояние зависит от того, насколько верно он принимает во внимание конфликтующие требования настоящего
и будущего. Но при общинных правах брокеров нет, и при определении интенсивности обработки земли требованиям нынешнего поколения будет придаваться расточительно (uneconomically) большой вес.
Будущие поколения, может, и хотели бы заплатить нынешним поколениям необходимую сумму для изменения текущей интенсивности землепользования, но у них нет представителя, который мог бы выставить
их требования на рынок. При общинной системе собственности, если
14
ныне живущий человек заплатит другим за сокращение объема их обработки земли, его усилия не принесут ему никакой выгоды. Общинная собственность означает, что будущие поколения должны говорить
сами за себя. Никто и никогда еще не подсчитывал издержек на проведение подобной беседы.
Пример землевладения сразу демонстрирует большой недостаток общинной собственности. Влияние деятельности человека на его соседей
и на последующие поколения не будет полностью приниматься в расчет. Общинная собственность приводит к гигантским внешним эффектам. Полные издержки действий владельца права общинной собственности несет не непосредственно он сам; на них также не столь легко
обратить его внимание в случае готовности других заплатить ему соответствующую сумму. Общинная собственность исключает систему
«оплаты [владельцем] за использование», а высокие издержки ведения переговоров и осуществления контроля делают систему «оплаты
[владельцу] за неиспользование» неэффективной.
Государство, суды или руководители общины могут попытаться интернализировать внешние издержки, являющиеся результатом общинной
собственности, разрешая частные земельные участки, принадлежащие
небольшим группам людей со сходными интересами. Естественные
группы в вопросах сходных интересов это, конечно, семья и индивидуальное хозяйство. Развивая наш пример земельной собственности, давайте вначале произвольно распределим частные права собственности
на землю среди существующих индивидов, а потом также произвольно
определим размер земли, включенной в каждое право собственности.
Полученная в результате частная собственность на землю интернализирует многие внешние издержки, связанные с общинной собственностью, поскольку теперь владелец, на основании своей власти лишения
доступа других, может в большинстве случаев рассчитывать на получение прибылей, связанных с охраной дичи и повышением плодородности своей земли. Это сосредоточие выгод и издержек на самих владельцах создает стимулы для более эффективного использования ресурсов.
15
Но у нас пока еще остаются внешние эффекты. При системе общинной
собственности максимизация ценности прав общинной собственности
будет происходить без учета многих издержек, поскольку владелец
общинного права не может лишить других доступа к результатам своих трудов и поскольку издержки ведения переговоров слишком высоки
для всеобщего согласия на оптимальное поведение. Формирование
прав частных лиц позволяет владельцу экономить на использовании
тех ресурсов, доступа к которым он имеет право лишить остальных.
Подобным образом осуществляется большая часть интернализации. Но
владелец частных прав на один земельный участок не владеет единоличными правами на участок другого частного сектора. Поскольку он
не может лишить других их частных прав на землю, у него нет непосредственного стимула (в отсутствие переговоров) экономить на использовании своей земли, учитывая при этом результаты, которые его
деятельность оказывает на земельные права других. Если он строит на
своей земле запруду, у него нет непосредственного стимула принимать
во внимание пониженный уровень воды на земле своего соседа.
Это тот же самый вид внешнего эффекта, с которым мы столкнулись в
общинных правах собственности, но здесь он представлен в меньшей
степени. В то время как при общинной системе ни у кого не было стимула делать запасы воды где бы то ни было на земельных участках,
теперь частные владельцы могут напрямую принимать во внимание те
выгоды и издержки, которые сопутствуют запасу воды на своей территории. Однако воздействие на землю других никто не будет напрямую
принимать во внимание.
Частичная концентрация выгод и издержек, сопутствующая частной собственности, представляет собой лишь часть преимуществ, предлагаемых
этой системой. Другая часть, и, возможно, наиболее важная, ускользнула
от нашего внимания. Издержки ведения переговоров относительно остальных внешних эффектов резко сократятся. Права общинной собственности каждому позволяют использовать землю. При этой системе необходимо принятие всеобщего соглашения по использованию земли. Однако,
16
внешние эффекты, сопутствующие частному владению собственностью,
не затронут всех владельцев и, по большому счету, только некоторым из
них необходимо будет прийти к соглашению, принимающему во внимание
эти эффекты. Тем самым расходы на ведение переговоров об интернализации данных эффектов значительно уменьшаются. Вопрос этот достаточно важен, чтобы разъяснить его подробнее.
Предположим, что владелец общинного права на землю в процессе
вспахивания земельного участка замечает, что второй общинный владелец строит запруду на смежном участке. Земледелец предпочитает,
чтобы ручей оставался в прежнем состоянии, поэтому он просит строителя прекратить свою работу. Строитель говорит: «Заплати, и я прекращу». Земледелец отвечает: «Я с удовольствием заплачу, но, скажи,
что ты обещаешь в ответ?» Строитель отвечает: «Я обещаю тебе, что я
не будут продолжать строить запруду, но я не могу обещать, что другой строитель не захочет этого сделать, потому что собственность-то
общая. У меня нет права лишать его доступа к ней». То, что при системе частной собственности было бы простым переговорным процессом, выливается в довольно сложные переговоры между земледельцем
и всеми остальными. На мой взгляд, в этом состоит основное объяснение превосходства владения собственностью одним человеком по
сравнению с владением несколькими людьми. В самом деле, увеличение
количества владельцев означает увеличение общности собственности,
что, как правило, ведет к увеличению издержек на интернализацию.
Снижение издержек ведения переговоров, сопровождающее частное
право лишать других доступа к ресурсу, делает издержки интернализации большинства внешних эффектов относительно никими. Остальные эффекты связаны с деятельностью, которая порождает внешние
эффекты, ущемляющие интересы многих людей. Гарь от дыма наносит
ущерб многим домовладельцам, никто из которых не хочет платить
фабрике сумму, достаточную для того, чтобы ее владелец сократил
выбросы дыма. Все домовладельцы вместе взятые, может, и хотели бы
заплатить искомое, но издержки на их собрание уже могут быть доста17
точными, чтобы помешать проведению результативных рыночных переговоров. Проблема переговоров еще больше осложняется, если дым
идет не из какой-то отдельной трубы, а от всего промышленного района. В подобных случаях интернализация эффектов посредством рынка может быть слишком затратной.
Возвращаясь к нашей парадигме собственности на земелю, вспомним,
что земля распределялась участками произвольных размеров между
произвольными владельцами. Эти владельцы теперь договариваются
между собой об интернализации всех остающихся внешних эффектов.
Участникам переговоров доступны две рыночные опции. Первая — попытка достичь контрактного соглашения между владельцами, напрямую
связанными с конкретными внешними эффектами. Вторая опция предлагает некоторым владельцам выкупить долю других, тем самым меняя
размеры наделов. Выбор опции зависит от того, что выйдет дешевле.
Здесь перед нами стандартная экономическая проблема оптимального
масштаба. Если вопрос о масштабах владения наделами разной величины возникает вновь и вновь, по большому счету не будет особого различия между окончательной покупкой и контрактным соглашением, — в
случае, если единичное легко соблюдаемое контрактное соглашение
интернализирует внешний эффект. Но если существует несколько
внешних эффектов и требуется согласование нескольких договоров или
в случае трудноосуществимости контроля за соблюдением контрактных
соглашений, то окончательная покупка будет предпочтительным образом
действий. Чем больше отрицательный эффект роста масштабов земледелия, тем чаще взаимодействующие соседи будут использовать договорные соглашения для урегулирования разногласий. Издержки ведения
переговоров и последующего контроля будут сравниваться с издержками масштабов собственности, и земельные наделы скорее всего сведутся к размерам, позволяющим минимизировать сумму этих издержек 8 .
8
Сравните это с аналогичным обоснованием, представленным Р. Коузом для
объяснения феномена фирмы в статье «Природа фирмы» (“Nature of the Firm”,
Economica, New Series, 1937, pp. 386—405).
18
Взаимосвязь экономии на масштабе, издержек ведения переговоров,
внешних эффектов и изменения прав собственности можно обнаружить в наиболее примечательном «исключении» из утверждения о
том, что собственность имеет тенденцию становится делом индивида:
корпорация, акции которой доступны широкой публике. Я полагаю,
что при управлении крупными корпорациями значительная экономия
на масштабе является общепризнанным фактом, а также что значительные требования о собственном капитале предприятия могут быть
удовлетворены по более низкой цене путем приобретения капитала у
многочисленных покупателей обыкновенных акций. В то время как
при управлении этими предприятиями присутствует экономия на масштабе, экономии на масштабе в деле предоставления капитала не существует. Поэтому, для многих «владельцев» становится целесообразным создание акционерных обществ.
Однако если все владельцы участвуют в принятии каждого решения
необходимого для функционирования подобной компании, экономия
на масштабе при управлении компанией вскоре будет съедена высокими издержками ведения переговоров. Поэтому при принятии большинства решений происходит делегирование власти, и в большинстве
этих случаев небольшая управляющая группа превращается во владельцев де-факто. Таким образом, фактическое владение (т.е. фактический контроль за использованием собственности) юридически сосредоточено в руках менеджмента. Это первая юридическая модификация, которая происходит в связи с признанием высоких издержек
ведения переговоров, которые возникали бы в противном случае.
Тем не менее формирующаяся под влиянием закона о партнерстве
структура собственности создает некоторые сложности с внешними
эффектами. Если корпорация обанкротится, закон о партнерстве обязывает каждого акционера покрывать долги корпорации в рамках своих финансовых возможностей. Таким образом, управленческое владение де-факто может производить значительные внешние эффекты на
акционеров. Если права собственности останутся неизменными, этот
19
внешний эффект чрезвычайно затруднит предпринимателям приобретение собственного капитала у состоятельных частных лиц. (Хотя эти
частные лица имеют право регресса на компенсацию от других акционеров, судебные издержки будут высоки.) Ограниченная ответственность — вторая юридическая модификация, произведенная с целью
уменьшения воздействия этого внешнего эффекта 9 . Сочетание управленческого владения де-факто и ограниченной ответственности минимизирует общие издержки управления крупными предприятиями. Акционеры являются, по сути, заимодавцами собственного капитала, а
не владельцами, хотя и участвуют в принятии таких редко принимаемых решений, как, например, слияние. В действительности акционеры
владеют лишь своими акциями, а не корпорацией в целом. Право собственности, подразумевающее управление, вновь становится делом во
многом индивидуальным. Акционеры владеют своими акциями, а президент корпорации и, возможно, несколько других высших административных лиц управляют ею.
Для дальнейшего ослабления воздействия решений руководства на
акционеров, т.е. минимизации воздействия внешних эффектов при
этой форме собственности, требуется дальнейшая юридическая модификация прав. В отличие от лиц, подпадающих под действие закона о
партнерстве, акционер может продать свою долю без предварительного разрешения других акционеров или без ликвидации корпорации.
Таким образом, ему становится нетрудно выйти из дела, если его
предпочтения не совпадают с предпочтениями руководства. Этот
«аварийный люк» чрезвычайно важен, и он привел к возникновению
организованной торговли ценными бумагами. Рост согласованности
между руководством и акционерами, вызванный обменом и конкурирующими
управленческими
группами,
помогает
минимизировать
внешние эффекты, связанные со структурой корпоративной собственности. Наконец, ограниченная ответственность значительно сокращает
9
Генри Манн рассматривает этот вопрос в готовящейся к изданию книге об
американской корпоративной системе.
20
издержки обмена акциями, поскольку у покупателя акций исчезает
необходимость детальной проверки обязательств корпорации и активов других акционеров; эти обязательства могут отрицательно повлиять на покупателя лишь в вопросах цены акции.
Двойственная тенденция — собственность отдельных лиц и соответствие размера собственности отдельных лиц минимизации всех издержек — очевидна в парадигме владения землей. Применимость этой
парадигмы распространяется и на корпорацию. Однако пока неясно,
насколько широко применима эта парадигма. Возьмем проблемы авторских прав и патентов. Если новую идею может присвоить каждый,
если на новые идеи существуют общинные права, стимулов для развития подобных идей не будет. Прибыли от этих идей будут сосредоточены не в руках их авторов. Если распространить некоторые частные
права на авторов, идеи эти будут появляться с гораздо большей скоростью. Хотя существование частных прав не означает, что их воздействие на собственность других будет напрямую приниматься в расчет.
Новая идея ведет к устареванию одной из предыдущих идей, а другую
делает более ценной. Это воздействие не будет приниматься в расчет
напрямую, но посредством рыночных переговоров к нему можно привлечь внимание автора новой идеи. Все проблемы внешних эффектов
имеют сильную аналогию с теми, что возникают в примере с владением землей. Релевантные переменные идентичны.
В настоящей работе я предложил подход к проблемам прав собственности. Но одновременно и нечто большее — иной путь рассмотрения
традиционных проблем. Я надеюсь, что детальная разработка этого
подхода
прольет
свет
на
значительное
экономических проблем.
21
количество
социально-