В. Е. Тонков

Федеральное агентство по образованию
ГОУ ВПО «Белгородский государственный университет»
В. Е. Тонков
КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
В СФЕРЕ НЕЗАКОННОГО ОБОРОТА НАРКОТИКОВ
НА СТАДИИ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
Монография
Белгород 2008
2
УДК 343.359.2
ББК 67.518.1
Т 57
Печатается по решению
редакционно-издательского совета
Белгородского государственного университета
Рецензенты:
доктор юридических наук, профессор М.Л. Прохорова;
доктор юридических наук, старший научный сотрудник П.Н. Сбирунов;
начальник Управления Федеральной службы по контролю за оборотом
наркотиков по Белгородской области, кандидат юридических наук,
генерал-майор полиции В.И. Борисовский
Т 57
Тонков, В.Е.
Квалификация преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков на стадии судебного разбирательства: моногр. – Белгород:
Изд-во БелГУ, 2008. – 216 с.
В монографии на основе изучения опыта рассмотрения в судах уголовных дел о незаконном обороте наркотиков и анализа имеющейся теории и
практики применения уголовных норм предпринята попытка определения
природы и причин ошибок в квалификации преступлений указанной категории, намечены пути их предупреждения и своевременного исправления
на стадии судебного разбирательства, предложены конкретные меры по совершенствованию действующего уголовного законодательства.
УДК 343.359.2
ББК 67.518.1
© Тонков В.Е., 2008
© Белгородский государственный
университет, 2008
3
СОДЕРЖАНИЕ
Введение ...............................................................................................................5
Глава 1. Российское уголовное законодательство о противодействии
наркотизму как правовая база квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических
средств и психотропных веществ.......................................................9
1.1. Становление и развитие уголовно-правовой базы в сфере противодействия незаконному обороту наркотиков ..................................9
1.2. Регламентация ответственности за преступления, связанные с
незаконным оборотом наркотических средств и психотропных
веществ, по современному российскому законодательству .............. 31
1.3. Имплементация международно-правовых норм, направленных
на противодействие незаконному обороту наркотиков, в отечественное уголовное законодательство................................................. 46
Глава 2. Особенности квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств и психотропных
веществ................................................................................................. 57
2.1. Виды преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ .................................... 57
2.2. Квалификация преступлений в сфере незаконного оборота
наркотических средств и психотропных веществ по объекту
посягательства. Соотношение предмета с объектом и объективной стороной ................................................................................... 84
2.3. Квалификация преступлений в сфере незаконного оборота
наркотических средств и психотропных веществ по субъекту
и субъективной стороне ..................................................................... 101
4
Глава 3. Судебная практика применения уголовно-правовых норм
при квалификации преступлений в сфере незаконного
оборота наркотических средств и психотропных веществ.......118
3.1. Анализ практики квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ на стадии судебного разбирательства...................................118
3.2. Ошибки в квалификации преступлений в сфере незаконного
оборота наркотических средств и психотропных веществ.............139
Глава 4. Совершенствование уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств
и психотропных веществ ...............................................................157
Заключение ......................................................................................................175
Приложения.....................................................................................................178
Библиографический список использованной литературы ......................189
5
ВВЕДЕНИЕ
Криминогенная ситуация в России с конца 80-х годов ХХ века характеризуется неуклонным ростом незаконного оборота наркотических средств.
Масштаб наркоагрессии достиг степени серьезной угрозы здоровью нации,
социально-политической и экономической стабильности и, в целом, безопасности государства. Особую тревогу продолжает вызывать увеличение смертельных исходов от передозировки наркотиков.
Растет и связанная с наркотиками преступность. За последние 10 лет количество ежегодно регистрируемых преступлений, связанных с незаконным
оборотом наркотиков, увеличилось в 15 раз, выявленных фактов наркоторговли – в 80 раз, пресеченных проявлений групповой наркопреступности – почти
в 9 раз. По экспертным оценкам, годовой объем нелегального рынка наркотиков в России составляет свыше 250 млрд. рублей1.
Доходы от незаконного оборота наркотиков используются для финансирования террористических актов, закупки оружия для незаконных вооруженных формирований, подкупа чиновников, поэтому ликвидация финансовой базы наркобизнеса играет исключительно важную роль в борьбе с терроризмом и коррупцией.
В этих условиях требуется повышение эффективности усилий по разработке и реализации адекватных мер противодействия злоупотреблению
наркотиками и их незаконному обороту и совершенствование антинаркотического законодательства. Редакция статей 228-233 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), к сожалению, оказалась несовершенной
1
О федеральной целевой программе «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 2005-2009 годы»: постановление Правительства Российской Федерации от 13.09.2005 года №561 // Собрание законодательства РФ. – 19.09.2005. – №38. – ст. 3820.
6
и влечет за собой затруднения в процессе применения соответствующих
норм.
Особую актуальность приобретает более глубокое исследование вопросов квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. В
2005-2006 годах впервые в стране удалось добиться увеличения числа выявленных и, что очень важно, раскрытых наркопреступлений. Если в 2005 году
преступлений данной категории зарегистрировано 175, 2 тысяч, то только за
десять месяцев 2006 года – 179 тысяч (это на 22,4% больше, чем за аналогичный период 2005 года)1.
Как показывает изученная нами практика, удельный вес уголовных дел
о преступлениях в сфере незаконного оборота наркотиков ежегодно возрастает. В суды Российской Федерации за 11 месяцев 2006 года по первой инстанции поступило на рассмотрение 124.275 уголовных дел о незаконных
действиях с наркотическими средствами и психотропными веществами 2.
Поэтому необходимость обращения к обозначенной проблеме вызывается и потребностями правоприменительной практики, причем для ее субъектов невозможность точной интерпретации квалифицирующих признаков
во многих случаях предопределена их неудачным юридическим выражением
в составе преступления, что ведет к произвольному толкованию уголовного
закона и его неверному применению. К тому же, в последнее время в деятельности субъектов правоохранительной системы возникает ряд новых проблем в определении элементов составов преступлений в сфере незаконного
оборота наркотиков и в практике применения статей 228-233 УК РФ. В связи
с изложенным, исследование особенностей квалификации преступлений данного вида является важным резервом повышения эффективности рассмотрения судами уголовных дел, связанных с незаконным оборотом наркотиков.
Существенным изъяном современного этапа развития уголовноправовой науки представляется ситуация, когда даже имеющиеся общетеоре1
Михайлов А. Профилактика наркомании и борьба с незаконным оборотом наркотиков / www.gnk.gov.ru.
2
http://www.mvdinform.ru/stats/;
http://www.mvdinform.ru/files/QmluZGVyMS5wZGY=.pdf.
7
тические положения в области квалификации находят весьма незначительное
применение в судебной практике.
Проблема квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, является одной из наиболее сложных и значимых для
практики расследования и судебного разбирательства.
Отечественные ученые в области уголовного права С.В. Бородин,
Б.С. Волков, Л.Д. Гаухман, А.А. Герцензон, Г.А. Кригер, В.Н. Кудрявцев,
Б.А. Куринов, Г.А. Левицкий, А.В. Наумов, А.С. Новиченко, А.И. Рарог,
Н.М. Свирлов внесли неоценимый вклад в становление и развитие теории
квалификации преступлений, сформировав тот фундамент, на котором выстраивается конструкция решения многих проблем дальнейшего развития
уголовного закона. Однако анализ этих работ свидетельствует об очевидном
отсутствии преемственности в научных исследованиях общего и частного
характера.
Совершенство и обоснованность уголовно-правовых норм служат ведущими предпосылками правильной квалификации деяний, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Поэтому во многих случаях их неопределенность становится веской причиной, порождающей проблемы правоприменения.
Издержки действующего законодательства и, как результат, ошибки в
квалификации названных преступлений, приводят к тому, что «по окончании
предварительного расследования и проводимого затем судебного разбирательства сбытчики низшего уровня в иерархии получают минимальное наказание, организаторы уходят от уголовной ответственности в силу трудности
доказывания их причастности к совершенным преступлениям, а материальный вред, нанесенный государству наркопреступлениями, в должной мере не
возмещается»1.
1
Жукова Т.В. О роли следователя в возмещении вреда, причиненного государству
преступлениями, связанными с незаконным сбытом наркотических средств, совершенным
организованной группой // Российский следователь. – 2006. – № 6. – С. 39.
8
Несмотря на то, что проблема уголовно-правового противодействия незаконному обороту наркотиков исследовалась в работах Л.Н. Анисимова,
Ю.В. Баулина, Т.А. Боголюбовой, А.В. Борбата, Л.Н. Васильевой, А.А. Габиани, Э.Г. Гасанова, А.Я. Гришко, Г.Н. Драгана, И.Н. Дружинина, В.Ф. Егорова, Т.В. Жуковой, Б.Ф. Калачева, К.А. Карповича, О.В. Колесник,
В.Н. Краснова, В.Н. Курченко, В.В. Кухарука, А.А. Майорова, В.Б. Малинина, Г.М. Меретукова, Г.М. Миньковского, Н.А. Мирошниченко, А.А. Музыки, Г.В. Назаренко, Л.П. Николаевой, В.И. Омигова, Э.Ф. Побегайло,
М.Л. Прохоровой, С.В. Рачеевой, В.П. Ревина, Л.И. Романовой, П.Н. Сбирунова, А.Н. Сергеева, И.Н. Симаковой, Е.Л. Харьковского, М.Л. Хоменкера,
Б.П. Целинского и других авторов, порядок и особенности квалификации
данных преступлений остаются недостаточно изученными.
В монографии предпринята попытка определения природы и причин
наиболее распространенных ошибок в квалификации на основе анализа
имеющейся теории и практики применения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконный оборот наркотических
средств и психотропных веществ.
9
Глава 1
РОССИЙСКОЕ УГОЛОВНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ НАРКОТИЗМУ
КАК ПРАВОВАЯ БАЗА КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ,
СВЯЗАННЫХ С НЕЗАКОННЫМ ОБОРОТОМ
НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ
1.1.
Становление и развитие уголовно-правовой базы
в сфере противодействия незаконному обороту наркотиков
Систематизированное и целенаправленное исследование правовых проблем противодействия незаконному обороту наркотиков началось в СССР в
60-х гг. ХХ века. Глубокий анализ статистических данных, выявление пробелов уголовного законодательства, изучение материалов правоприменительной практики, осуществленное Л.П. Николаевой, М.Ф. Орловым, М.Л. Хоменкером и другими авторами, дали основания для вывода об общественной
опасности распространения наркомании, являющейся одной из причин совершения тяжких преступлений1.
Так, М.Ф. Орловым детально проанализирована структура преступности
потребителей наркотиков и установлено, что из числа совершенных наркоманами преступлений 46% составляют корыстные преступления, 19% – убийства, изнасилования и причинение тяжких телесных повреждений, 21% – злостное хулиганство и истязания2.
В 70-е годы проблемы незаконного оборота наркотиков интенсивно исследовались А.А. Габиани, Л.Н. Анисимовым, К.А. Карповичем, О.В. Колесник, И.Н. Пятницкой, П.Н. Сбируновым, В.Н. Смитиенко, В.М. Фокиным.
1
См.: Николаева Л.П. Расследование и предупреждение хищения и сбыта наркотических веществ: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1966.; Орлов М.Ф. Наркотизм и
преступность: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1969.; Хоменкер М.Л. Борьба с
хищением, незаконным изготовлением, распространением и потреблением наркотических
веществ: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1966.
2
См.: Орлов М.Ф. Наркотизм и преступность: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. –
М., 1969. – С.3.
10
В диссертационных работах К.А. Карповича и О.В. Колесник впервые в юридической литературе был выполнен теоретический анализ уголовного законодательства, направленного на борьбу с незаконным оборотом наркотиков,
определены основные этапы его развития.
В частности, О.В. Колесник выделяет следующие этапы становления
отечественного уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за незаконный оборот наркотиков:
 1917 – 1926 гг. – установление уголовной ответственности за незаконное изготовление, приобретение, хранение с целью сбыта и сбыт наркотических средств; за содержание притонов и предоставление помещений для
потребления наркотиков;
 1926 – 1959 гг. – включение в круг преступных деяний незаконной пересылки и перевозки наркотических средств, их контрабанды; организация притонов для потребления наркотиков; нарушение установленных правил обращения с наркотическими средствами; посев опийного мака и индийской конопли;
 1959 – 1974 гг. расширение пределов уголовной ответственности за
счет введения таких составов преступлений, как склонение к потреблению наркотиков, их хищение, посев южной Чуйской и южной манчжурской конопли;
 с 1974 – введение уголовной ответственности за незаконное выращивание растений и культур, содержащих наркотические средства; унификация законодательства по борьбе с наркоманией в масштабах страны1.
Как установил А.К. Карпович, среди преступлений, совершенных наркоманами, хищения и кражи составили 45%, злостное хулиганство – 25, 5%,
разбои и грабежи – 15%, убийства – 7,5%, изнасилования – 7%2.
В 80-е гг. ХХ века было проведено значительное количество исследований, посвященных теоретическим и практическим вопросам уголовной от1
См.: Колесник О.В. Уголовно-правовые меры борьбы с наркоманией в СССР: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1978. – С. 13.
2
См.: Карпович К.А. Уголовно-правовые меры борьбы с распространением наркомании: Дис. … канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 1972. – С. 148.
11
ветственности за хищение и незаконное распространение наркотических
средств (З.Х. Абазов, И.Н. Дружинин, С.П. Зубарев, М.М. Кадыров,
Д.Е. Метревели, Н.А. Мирошниченко, А.А. Музыка, М.Л. Прохорова,
А. Реджепов, Н.С. Хруппа, А.С. Якубов). Одновременно был опубликован
ряд заметных криминологических работ, рассматривающих вопросы наркомании и наркотизма (Т.А. Боголюбова, С.И. Гусев, Н.Ф. Кузнецов, Н.А. Овезов, К.А. Толпекин).
Некоторые авторы при этом высказывали справедливую обеспокоенность увеличивающимся диапазоном привлечения к уголовной ответственности преимущественно потребителей наркотиков, подчеркивая, что «оставшиеся безнаказанными сбытчики наркотических веществ вовлекают в их
употребление все новых и новых лиц, что способствует все более широким
масштабам заражения наркоманией различных слоев населения»1.
В исследованиях Н.С. Хруппа анализируются способы хищения наркотических средств2, в работе М.М. Кадырова приведена развернутая характеристика развития уголовного законодательства об ответственности за посев и
выращивание запрещенных к возделыванию наркотикосодержащих культур3,
М.Л. Прохорова рассматривает комплекс социальных, криминологических и
уголовно-правовых
аспектов
незаконного
потребления
наркотических
средств как составную часть негативного социального явления - наркотизма4,
Н.А. Овезов установил, что 70% расследованных преступлений, связанных с
хищением, незаконным изготовлением и распространением наркотических
средств, совершалось с целью их личного потребления5.
1
Боголюбова Т.А., Толпекин К.А. Наркотизм и нпркомания: основные направления
борьбы и профилактики // Сов. государство и право. – 1987. – № 1. – С. 83 – 84.
2
См.: Хруппа Н.С. Уголовно-правовая борьба с хищением наркотических веществ:
Автореф. дис. …канд.юрид.наук. – Киев, 1974.
3
См.: Кадыров М.М. Уголовно-правовая борьба с посевами или выращиванием запрещенных к возделыванию культур, содержащих наркотические вещества: Автореф. дис.
…канд. юрид. наук. – М., 1984.
4
См.: Прохорова М.Л. Уголовно-правовая ответственность за незаконное потребление наркотических средств: Автореф. дис. …канд.юрид.наук. – Саратов, 1989.
5
См.: Овезов Н.А. Влияние наркомании на совершение корыстных преступлений //
Причины отдельных видов преступности и проблемы борьбы с ними. – М., 1989. – С. 33.
12
В 90-х гг. выполнен ряд значительных исследований в сфере незаконного оборота наркотиков (Р.О. Авакян, М.Я. Айнбиндер, А.Г. Алехин,
В.М. Алиев, Н.П. Барабанов, Т.А. Боголюбова, В.И. Брылев, Т.А. Ваулина,
Г.П. Гиоргадзе, А.В. Горкин, Б.Ф. Калачев, Э.Ю. Кулиев, К.Ш. Курманов,
И.И. Курылев, Г.М. Меретуков, С.Л. Панов, В.И. Тушканов, Б.П. Целинский).
В частности, А.Г. Алехин подчеркивает, что объективная сторона изучаемых преступлений выражается в действиях, образующих сферу производства и распространения наркотических средств, общественная опасность которых не равнозначна. Незаконное производство наркотиков, по его мнению,
представляется более опасным, чем их незаконное распространение, в связи с
чем преступные действия, образующие эту сферу, заслуживают и более строгой правовой оценки1.
Т.А. Ваулина изучила основные и квалифицирующие признаки преступных посягательств, связанных с наркотическими средствами2.
В.И. Тушканов осуществил исследование организованной преступности в сфере наркобизнеса и убедительно показал, что преступные сообщества, составляющие основу отечественной наркомафии характеризуется высоким уровнем конспирации, строгой иерархией, межрегиональными и международными связями3.
С.Л. Панов, разрабатывая криминологическую характеристику наркотизма, рассматривает его как «социальное явление, выражающееся в умышленном немедицинском потреблении наркотических средств и психотропных
веществ и связанным с этим совершением преступлений, иных общественно
опасных действий и правонарушений, а также представляющее собой незаконный оборот, производство, изготовление, переработку наркотических
1
См.: Алехин А.Г. Уголовно-правовая борьба с незаконными посевами и выращиванием наркотикосодержащих культур и распространением наркотических средств: Автореф. дис. …канд.юрид.наук. – М., 1990.
2
См.: Ваулина Т.А. Основные и квалифицирующие признаки преступных посягательств, связанных с наркотическими средствами: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. –
Свердловск, 1990.
3
См.: Тушканов В.И. Борьба отечественной контрразведки с организованной преступностью в сфере наркобизнеса: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1995.
13
средств и психотропных веществ, а равно деятельность по вовлечению других лиц в немедицинское потребление таких средств и веществ и созданию
благоприятных условий для поступления их в незаконный оборот»1.
Наркомания как социальное явление имеет общие причины с другими
формами девиантного поведения. Среди них чаще всего отмечаются неудовлетворенная потребность в самоутверждении, неудачи в учебе, трудовой деятельности, личной жизни, социальная невостребованность, отсутствие понимания или достаточной эмоциональной поддержки со стороны близких людей.
Т.А. Боголюбова изучила причинную обусловленность наркотизма, исходя из предположения, что в его основе находится феномен отчуждения,
т. е. социального противоречия между активным человеческим существованием и фактическими возможностями индивида. По ее мнению, «наркотизация возникает там и тогда, где и когда происходит столкновение, соприкосновение, встреча субъекта, ищущего выход своей неудовлетворенности, с
представителями той или иной субкультуры, допускающей, а в ряде случаев
прямо предписывающей потребление наркотиков»2.
В начале ХХI века отмечается очевидная тенденция дальнейшей интенсификации исследований проблем незаконного наркооборота, что легко объясняется прогрессирующей наркотизацией общества. В этот период разработку уголовно-правовых аспектов в рассматриваемой сфере продолжили
Э.Г. Гасанов, М.Л. Прохорова, А.П. Алексеева, И.В. Демидов, А.Х. Ибрагимова, И.В. Кобзева, В.Н. Курченко, В.В. Кухарук, С.Г. Лосев, И.Н. Симакова,
Е.Л. Харьковский и другие.
М.Л. Прохорова, в результате уголовно-правового и криминологического исследования наркотизма, удачно определила его как «негативное социальное явление международного плана, характеризующееся приобщением части
населения страны к немедицинскому потреблению наркотических средств и
1
Панов С.Л. Криминологическая характеристика и предупреждение наркотизма
среди несовершеннолетних: Дис. … канд. юрид. наук. – Омск, 1998. – С. 23.
2
Боголюбова Т.А. Наркотизм: основы частной криминологической теории: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М., 1991. – С. 9.
14
психотропных веществ, находящихся под специальным международноправовым и внутригосударственным контролем, а также участием (прямым
или косвенным) в организации и осуществлении их нелегального оборота как
в национальных рамках, так и в межгосударственных масштабах»1.
В приведенной дефиниции достаточно полно отражены юридический,
социальный и медицинский аспекты рассматриваемого понятия, подчеркнуты не только его негативная сущность, но и международный характер.
Наркоманов отличает криминальная активность, постепенная утрата
трудовых и семейных функций и отношений, нравственная и социальная деградация. Потенциально наркоман всегда опасен. Потребители наркотиков
практически во всех случаях становятся участниками криминальной деятельности. Отчужденность от социальной действительности, негативное отношение со стороны общества, необходимость совместных усилий по незаконному
приобретению наркотиков влекут за собой объединение наркоманов в субкультурные группы со специфическими нормами поведения и интересами.
Эти особенности наркомании стали основой для развития преступного
наркобизнеса. Существует безусловная взаимосвязь наркомании и преступности, причем в ее наиболее опасной форме – организованной. Среди ключевых моментов, характеризующих общественную опасность наркотизма, отмечают как причинение вреда здоровью, влекущее снижение социальной активности граждан, ухудшение благополучия семей, так и «обогащение наркопреступных группировок в масштабах, позволяющих им реально влиять на
политику, юридическую систему, средства массовой информации, другие
структуры и сферы государства и общества»2.
Нелегальный оборот наркотиков представляет собой угрозу здоровью
населения, общественной нравственности, стабильности государства в целом.
В.В. Лунев справедливо называет наркотические средства товаром, очень вы1
Прохорова М.Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование. – СПб., 2002. – С. 17.
2
Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных
веществ. – М.: Изд-во «ЩИТ-М», 2000. – С. 3-4.
15
годным, как для наркодельцов, потому что в отличие от других товаров они
не нуждаются в рекламе и сами создают себе рынок, образуя вокруг него самоорганизующиеся дилерские сети, так и для геополитического освоения –
расчищения от населения территорий России1.
Тем не менее, среди многочисленного арсенала способов противодействия наркотизации уголовно-правовые средства играют вспомогательную
роль, представляя собой ultima ratio (последний способ), применяемый в случае, если все остальные средства исчерпали себя и не дали ожидаемого результата2.
В значительной мере это объясняется историческим аспектом рассмотрения наркотизации общества. История подтверждает, что наркотические
средства употреблялись человеком в Китае, Египте и некоторых других государствах еще в 1-2 тысячелетиях до нашей эры. Первыми наркотиками были
опийный мак и индийская конопля. Имеются также сведения о распространении наркотиков в средние века в Южной Азии, а также на Среднем и
Ближнем Востоке3.
На всем протяжении развития человеческой цивилизации наркотические средства применялись как в медицине, так и в быту. Еще до принятия
христианства на Руси языческие жрецы использовали в своих обрядах наркотики, однако следили, чтобы люди не злоупотребляли ими. Способность мака
определенным образом воздействовать на психику людей была известна еще
в XI веке, и он широко применялся в народной медицине. Например, Н.И.
Вавилов, развивавший учение о центрах происхождения культурных растений на планете, обращал внимание на распространенность их наркотикосодержащих видов в аграрных хозяйствах древних цивилизаций4.
1
См.: Лунеев В.В. Преступность ХХ века. – М., 1997. – С. 131.
См.: Наден О.В. Специальные виды освобождения от уголовной ответственности
за преступления в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Харьков, 2003.
3
Социальные отклонения / под ред. Кудрявцева В.Н., Бородина С.В., Нерсесянца
В.С. – М., 1989. – С. 286.
4
См.: Вавилов Н.И. Происхождение и география культурных растений. – М.: Наука, 1987. – с. 440.
2
16
По мнению Б.Ф. Калачева, «во все века потребление наркотиков человеком регламентировалось нормами обычного (бытового) и определенного
государством права»1.
Однако реальная угроза наркотических средств была осознана российским обществом лишь в конце XIX-начале XX века, когда их употребление в
немедицинских целях получило широкое распространение на территории
нашего государства.
М.Н. Гернет отмечал, что в то время наркотизм уже глубоко врос
своими корнями в общественную среду, переплетаясь этими корнями с разнообразными и многочисленными условиями: пресыщенностью и праздностью одних, недоеданием и тяжелым трудом других, непреодолимыми привычками третьих2.
Состояние наркоситуации в Российской империи начала ХХ века своеобразно отражено И.С. Левитовым, который писал: «В быстром распространении у нас наркотиков я вижу только симптомы грядущего влияния Азии на
Европу…Наркотики – это первый авангард желтой расы в России»3.
Первым специальным актом антинаркотической направленности явился царский Указ 1915 г. «О мерах по борьбе с опиокурением», которым были
введены юридические понятия хранения, приобретения и перевозки наркотических средств. В июне 1918 года, т.е. уже в первый год действия советской
власти, Совнарком РСФСР принял предписание «О борьбе со спекуляцией
кокаином». Тем самым в России был впервые ограничен (хоть и на подзаконном уровне) свободный оборот наркотических средств. Причем под «спекуляцией» в данном случае понималась не покупка и перепродажа кокаина, а
любая, запрещенная властями операция. Принятый в 1922 г. и действовавший на протяжении четырех лет Уголовный кодекс РСФСР в своей первона-
1
Калачев Б.Ф. Введение в теорию движения наркогенов // Теоретические и правовые основы борьбы с незаконным оборотом наркотиков: Сб. научных трудов. – М.: ВНИИ
МВД России, 1998. – С.10.
2
См.: Гернет М.Н. Избранные произведения. – М.: Юрид.лит., 1974. – С. 441.
3
Левитов И.С. Гашишный вопрос на наших окраинах. – СПб., 1909. – С. 325.
17
чальной редакции предусматривал наказание лишь за приготовление ядовитых и сильнодействующих веществ лицами, не имеющими на то права1.
В связи с этим, постановлением Совнаркома РСФСР «О мерах регулирования торговли наркотическими средствами» в ноябре 1924 года был введен запрет на свободное обращение сильнодействующих средств, разрушающих здоровье населения, в число которых входили и собственно наркотические средства. Распределением наркотических средств занимался только
Народный комиссариат здравоохранения, который ежегодно определял количество наркотических средств, необходимых для лечебных целей. Нарушителей действовавшего порядка привлекали к уголовной ответственности
по ст. 136 УК РСФСР 1922 года «Нарушение положений, регулирующих
проведение в жизнь государственных монополий», которая предусматривала
ответственность, в том числе, в виде лишения свободы на срок не ниже шести месяцев.
Учитывая, что существовавшие на тот момент правовые акты были не
адекватны реальному состоянию наркоситуации в стране, в декабре 1924 года вносятся изменения в Уголовный закон, который дополнился статьей 140д2, предусматривавшей ответственность за незаконное изготовление и хранение с целью сбыта кокаина, опия, морфия, эфира и др. Фактически это был
первый уголовно-правовой запрет в сфере незаконного оборота наркотиков,
содержавший в себе нормы, каравшие производителя и наркоторговца. Исключение составляли медицинские и фармацевтические учреждения. Производство и торговля наркотическими веществами были наказуемы лишь в том
случае, если они осуществлялись без надлежащего разрешения. Аптеки могли их приготавливать и сбывать3.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 года в главе второй «Преступления
против порядка управления» закреплял лишь одну норму, регламентировав1
См.: СУ РСФСР. – 1922. – №15. – Ст. 153.
См.:СУ РСФСР. – 1925. – №5. – Ст. 33.
3
См.: Уголовный Кодекс РСФСР с научно-популярным практическим комментарием / под ред. Гернета М.Н., Трайнина А.Н. М.: Право и жизнь, 1925. – С. 213-214.
2
18
шую ответственность за незаконный оборот наркотиков. Так, в ст. 104 устанавливались санкции за изготовление и хранение с целью сбыта и сбыт кокаина, опия, морфия, эфира и других одурманивающих веществ без надлежащего разрешения (часть 1) и за те же действия, совершаемые в виде промысла, а равно содержание притонов, где производится сбыт или потребление перечисленных в данной статье веществ (часть 2). За совершение данного преступления предусматривалось наказание в виде лишения свободы или
принудительных работ на срок до одного года с конфискацией части имущества или без таковой, либо лишения свободы со строгой изоляцией на срок до
трех лет с конфискацией всего имущества соответственно.
В феврале 1925 года и в июле 1931 года в Женеве были подписаны
Международные конвенции (по опиуму и об ограничении производства и о
регламентации распределения наркотических средств), которые существенно
повлияли на развитие уголовно-правовых норм антинаркотической направленности. В 1934 году глава 8 Уголовного кодекса РСФСР «Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и порядок»
дополнена ст. 179-А, которая предусматривала ответственность за производство посевов опийного мака и индийской конопли без соответствующего
разрешения.
Дальнейшее развитие антинаркотическое законодательство получило
только с вступлением в силу Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., в котором
нормы об ответственности за участие в незаконном обороте наркотических
средств были существенно расширены1.
Кодекс предусматривал в своей первой редакции три статьи за преступления в рассматриваемой сфере – 224-226, помещенные в главу 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и
здоровья населения».
Статья 224 Кодекса состояла из трех частей и устанавливала ответственность за следующие виды противоправных деяний:
1
См.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. – 1960. – №40. – Ст. 591.
19
ч.1 – изготовление, сбыт, а равно хранение с целью сбыта или приобретения с той же целью наркотических веществ без специального на то разрешения – наказывалось, например, лишением свободы на срок до одного года
или исправительными работами на тот же срок, или штрафом до ста рублей;
ч.2 – те же действия, предметом которых являлись другие сильнодействующие или ядовитые вещества, не относящиеся к наркотическим;
ч.3 – нарушение установленных правил производства, хранения, отпуска, учета, перевозки, пересылки наркотических и других сильнодействующих
и ядовитых веществ.
Анализ данной статьи в сравнении со статьей 104 Уголовного кодекса
1924 года показывает, что вместо имевшегося ранее в законе перечня конкретных видов наркотиков (кокаин, опий, морфий, эфир и другие одурманивающие вещества), законодатель обобщил их и регламентировал ответственность за сбыт, хранение и приобретение с целью сбыта собственно «наркотических средств». На наш взгляд, это было связано с появлением новых видов
наркотиков либо их аналогов, что вызывало трудности при квалификации
преступлений в данной сфере.
Статья 225 Кодекса запрещала посев опийного мака или индийской конопли без соответствующего разрешения и дублировала таким образом статью 179-А УК РСФСР 1926 года, предусматривая за совершение этого деяния наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет или исправительных работам на срок до одного года с обязательной конфискацией посевов, а
статья 226 содержала запрет на содержание притонов разврата, сводничество
с корыстной целью, а равно содержание притонов для потребления наркотиков либо содержание игорных притонов, что наказывалось лишением свободы на срок до пяти лет с высылкой или без таковой, с конфискацией имущества или без таковой, или ссылкой на тот же срок с конфискацией имущества
или без таковой.
Позднее список веществ, запрещенных к посеву (опийному маку и индийской конопле) дополнен южной маньчжурской и южной чуйской коноп-
20
лей. Данные изменения косвенно подтверждают наш вывод о причинах перехода от перечисления наркотиков в диспозиции к понятию «наркотические
средства».
В 1963 году РСФСР ратифицировала Единую конвенцию о наркотических средствах1, в связи с чем 27 января 1965 года принято постановление
Президиума Верховного Совета РСФСР «Об усилении борьбы с незаконным
изготовлением и распространением наркотических средств».
25 апреля 1974 года Президиумом Верховного Совета СССР издан
Указ «Об усилении борьбы с наркоманией»2, который также внес большой
вклад в развитие уголовного права. Он стал неким шаблоном для дальнейшего моделирования составов преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств. По данному указу также предписывалось лицам, страдающим наркоманией, проходить лечение в специализированных учреждениях, а при уклонении от такого лечения государственным органам на основании постановления суда предоставлялось право принудительного направления указанных лиц в лечебно-трудовые профилактории.
Следующему этапу развития государственной политики противодействия наркомании и наркобизнесу соответствуют новации, внесенные в Уголовный кодекс Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 15 июля
1974 года, который не только модифицировал существующие нормы, но и
добавил новые. Так, часть 2 статьи 224 УК 1960 года трансформировалась в
отдельную статью 226-2, где помимо незаконного изготовления, приобретения, хранения или сбыта сильнодействующих и ядовитых веществ содержалась еще и ответственность за их перевозку и пересылку. Статья же 224 стала
«сугубо наркотической» и разделялась на 5 частей:
ч.1 – незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка или
пересылка с целью сбыта, а равно незаконный сбыт наркотических веществ;
1
Единая Конвенция о наркотических средствах : заключена в Нью-Йорке 30 марта
1961 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР
с иностранными государствами. – М., 1970. – Вып. XXIII. – С. 105-136.
2
Ведомости Верховного Совета СССР. – 1974. – №18. – Ст. 275.
21
ч.2 – те же действия, совершенные повторно, или по предварительному
сговору группой лиц, или лицом, ранее совершившем преступление, предусмотренное статьями 224-1, 224-2, 225 и 226-1 настоящего Кодекса, или особо опасным рецидивистом, а равно, если предметом этих действий были наркотические вещества в крупных размерах;
ч.3 – незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка или
пересылка наркотических веществ без цели сбыта;
ч.4 – те же действия, совершенные повторно или лицом, ранее совершившим одно из преступлений, предусмотренных частями первой и второй
настоящей статьи, статьями 224-1, 224-2, 225 и 226-1;
ч.5 – нарушение установленных правил производства, приобретения,
хранения, учета, отпуска, перевозки или пересылки наркотических веществ.
Часть 1 статья 225 Кодекса запрещала теперь посев или выращивание
опийного мака, индийской, южной маньчжурской или южной чуйской конопли (Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 июня 1987 года
данный список дополнился южной архонской и южной краснодарской коноплей) либо других запрещенных к возделыванию культур, содержащих наркотические вещества, а часть 2 - те же действия, совершенные повторно или
лицом, ранее совершившим одно из преступлений, предусмотренных частями первой или второй ст. 224, ст. ст. 224-1, 224-2, и 226-1.
Как уже отмечалось, был введен ряд новых статей:
– статья 224-1 «Хищение наркотических веществ» с рядом квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков, например, совершенное повторно или по предварительному сговору группой лиц, или с применением насилия и т.д. В части 3 данной статьи в качестве особо квалифицирующего признака впервые предусмотрен «крупный размер» наркотического вещества;
– статья 224-2 «Склонение к потреблению наркотических веществ»
также со схожими квалифицирующими признаками, которая своим появлением исключила из статьи 210 ответственность за склонение несовершеннолетнего к употреблению наркотических веществ, предусмотрев ее в своей
части 2;
22
– статья 226-1 «Организация или содержание притонов для потребления наркотических веществ или предоставление помещений для тех же целей». Данная норма составляла одну из частей ст. 226 Уголовного кодекса
1960 года.
Кроме того, вышеупомянутым Указом хищение наркотических средств
с целью сбыта либо при отягчающих обстоятельствах было отнесено к категории тяжких преступных деяний и установлен пониженный возраст уголовной ответственности за эти действия – 14 лет. Также запрещалось применение условно-досрочного освобождения к лицам, совершившим преступления
в сфере незаконного оборота наркотических средств при отягчающих обстоятельствах.
Таким образом, можно утверждать, что данный этап развития законодательства явился определяющим в области контроля государства за незаконным оборотом наркотиков. Нормы уголовного права в рассматриваемой
сфере обособились, сформировались в отдельные статьи, дифференцировав
ответственность за те или иные нелегальные операции с наркотическими
средствами, существенно расширился круг деяний, признававшихся преступлениями.
Принятие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня
1987 года ознаменовало следующий этап развития антинаркотического законодательства нашей страны. В связи с криминализацией повторного немедицинского употребления наркотиков в течение года, расширился диапазон
применения правовых норм. Также согласно данному указу введено понятие
«небольшой размер наркотического средства». Важное значение для развития отечественной уголовно-правовой политики противодействия незаконному обороту наркотиков имели изменения в уголовный закон, внесенные
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 июня 1987 года.
В Уголовный кодекс были добавлены статьи: 210-2 – вовлечение несовершеннолетних в немедицинское потребление лекарственных и других
средств, не являющихся наркотическими, влекущих одурманивание; 224-3 –
23
незаконное приобретение или хранение без цели сбыта наркотических
средств в небольших размерах либо потребление наркотических средств без
назначения врача, совершенные повторно в течение года после наложения
административного взыскания за такие же нарушения; 225-1 – незаконные
посев или выращивание масличного мака, а также конопли, кроме видов,
указанных в части первой ст. 225, совершенных повторно в течение года после наложения административного взыскания за такие же нарушения.
Очевидно, что появление квалифицированного состава данного преступления было направлено на возможность привлечения к ответственности
лиц, ранее совершивших одно из преступлений, предусмотренных частью
первой данной статьи, частями первой и второй статьи 224, ст. ст. 224-1, 2242, 225 и 226-1 Уголовного кодекса.
Впервые введено в оборот понятие «добровольной выдачи» наркотических средств, содержавшееся в примечании к ст. 224 Уголовного кодекса, освобождавшее виновное лицо от уголовной ответственности за приобретение,
хранение, перевозку и пересылку наркотических средств.
В данном примечании (часть 2) указывалось, что лицо, добровольно
обратившееся в медицинское учреждение за оказанием помощи в связи с потреблением наркотиков в немедицинских целях, освобождалось от уголовной
ответственности за употребление наркотиков без назначения врача, а также
за незаконные приобретение, хранение, перевозку и пересылку потребленных
наркотических средств. Позднее вместо уголовной была введена административная ответственность за немедицинское (т.е. без назначения врача) потребление наркотических средств1.
С учетом введения институтов «добровольной выдачи» и «небольшого
размера наркотического средства» прослеживается некоторая гуманизация законодательства в рамках противодействия наркотизации общества, которая
оказала, по нашему мнению, пагубное влияние на дальнейшую антинаркотическую политику, поскольку Законом РСФСР от 5 декабря 1991 года «О вне1
Кодекс об административных правонарушениях. – М., 1988. – Ст. 44.
24
сении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс РСФСР, Уголовнопроцессуальный Кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» какая-либо ответственность (как уголовная, так и административная) за употребление наркотиков без назначения врача была упразднена.
Либеральность и непоследовательность уголовно-правовой политики
тех лет в сфере противодействия незаконному обороту наркотиков привела к
тому, что уголовные дела к концу 80-х годов возбуждались на 80% в отношении потребителей (но не за потребление, а за незаконные действия с наркотиками – приобретение и хранение) и только на 20% - в отношении распространителей1.
Данные обстоятельства инициировали неблагоприятные последствия,
так как 70% тех, кого еще можно было вернуть к нормальной жизни без наркотиков, направлялись в места лишения свободы, то есть в зоны повышенного потребления наркотических средств2.
9 октября 1990 года Верховный Совет СССР ратифицировал Конвенцию ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и
психотропных веществ3, положения которой учитывались в дальнейшем при
принятии различных нормативно-правовых актов, направленных на борьбу с
незаконным оборотов наркотиков.
8 января 1998 года принят Федеральный закон РФ «О наркотических
средствах и психотропных веществах»4 (далее – Закон), сыгравший важную
роль в формировании современной уголовно-правовой политики противодействия незаконному обороту наркотических средств. В истории нашего го1
Кажарский Д.Д. О практике применения уголовно-правовых норм и об ответственности за наркотизм // Вестник Московского университета. Серия «Право». – 1988. –
№2. – С. 37.
2
Реджепов А. Эффективность уголовно-правовых норм об ответственности за наркотизм // Автореф. дис…канд. юрид. наук. – М., 1983. – С. 12.
3
Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и
психотропных веществ : заключена в Вене 20 дек. 1988 г. // Сборник международных договоров СССР и Российской Федерации. – М., 1994. – Вып. XLVII. – С. 133-157.
4
Федеральный закон от 8 января 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и
психотропных веществах» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. –
№ 2. – Ст. 219.
25
сударства такой комплексный закон был принят впервые. В нем законодатель
формулирует дефиниции основных терминов, характеризующих наркотизм:
наркотические средства; прекурсоры наркотических средств; аналоги наркотических средств; оборот наркотических средств; незаконный оборот наркотических средств; производство наркотических средств; их изготовление, переработка, распределение, ввоз (вывоз); наркомания; больной наркоманией;
незаконное потребление наркотических средств и др.
Так, в понятие оборота наркотических средств и психотропных веществ входят культивирование наркотикосодержащих растений, разработка,
производство, изготовление, переработка, хранение, перевозка, пересылка,
отпуск, реализация, распределение, приобретение, использование, ввоз на
таможенную территорию, вывоз с таможенной территории Российской Федерации, а также уничтожение наркотических средств и психотропных веществ, разрешенные и контролируемые в соответствии с законодательством
Российской Федерации.
Наркотическими средствами и психотропными веществами являются
вещества синтетического или естественного происхождения, препараты, растения, включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации.
Данный перечень обозначен в ст. 2 Закона. В зависимости от опасности и
применяемых государством мер контроля наркотические средства и психотропные вещества классифицируются следующим образом:

наркотические средства и психотропные вещества, оборот которых
полностью запрещен на территории РФ;

наркотические средства и психотропные вещества, оборот которых
ограничен и в отношении которых устанавливаются специальные меры контроля;

психотропные вещества, оборот которых ограничен и в отношении
которых допускается исключение некоторых мер контроля.
26
Закон установил правовые основы государственной политики в сфере
оборота наркотических средств и психотропных веществ, а также в области
противодействия их незаконному обороту в целях охраны здоровья граждан,
государственной и общественной безопасности.
С принятием данного закона впервые в нашей стране был установлен
порядок составления списков наркотических средств и психотропных веществ, подлежащих контролю в Российской Федерации. Также установлен
порядок законного оборота наркотических средств, выработаны меры по
борьбе с нелегальным их оборотом, определены организационные основы
деятельности органов в сфере оборота наркотических средств. Запрещена
пропаганда и реклама наркотических средств, регламентирован режим отпуска наркотиков физическим лицам в медицинских целях.
Рассматриваемый Закон жестко регламентирует условия осуществления отдельных видов деятельности, связанных с оборотом наркотических
средств. Так, оборот наркотических средств, внесенных в Список I, допускается только в научных и учебных целях, в экспертной и оперативнорозыскной деятельности. Оборот наркотических средств, внесенных в Списки II и III, помимо указанных выше целей, допускается по назначению врача
в медицинских целях. Оборот аналогов наркотических средств вообще запрещается. Нормы закона устанавливают порядок разработки, производства
и изготовления наркотических средств. Разработка новых наркотических
средств допускается только в целях, предусмотренных законом и осуществляется только в соответствии с государственным заказом и поручается государственным научно-исследовательским учреждениям при наличии лицензии
на указанный вид деятельности.
Запрещаются любые формы пересылки наркотических средств, регламентируется отпуск, реализация и распределение наркотических средств, их
приобретение. Закон определяет несколько направлений, целей использования наркотических средств: медицинские, научные, учебные, экспертная и
оперативно-розыскная деятельность. При этом для использования их, напри-
27
мер, в медицинских целях, следует руководствоваться законодательством
Российской Федерации о лекарственных средствах1. Не допускается использование наркотических средств, внесенных в Списки II и III, в медицинской
деятельности частнопрактикующих врачей. Запрещается лечение наркомании
наркотическими средствами, внесенными в Список II.
Одной из мер борьбы с наркотизацией является урегулирование вопроса
потребления наркотических средств. В связи с этим закон запрещает потребление наркотических средств без назначения врача, также какую-либо пропаганду, рекламу в сфере оборота наркотических средств и их прекурсоров.
Закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» позиционировал Россию в качестве субъекта, активно формирующего и реализующего государственно-правовую политику противодействия наркотизации
страны. Закон разработан в духе рекомендаций Программы ООН по наркотикам (ЮНДКП) и получил ее одобрение. Принятием Закона Россия продемонстрировала, что ее официальная политика направлена на жесткое государственное противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ. В настоящее время, с учетом анализа выявленных противоречий и требований современных условий ФСКН России подготовлены
проект модельного закона «О наркотических средствах, психотропных веществах и их прекурсорах», а также Рекомендации по унификации и гармонизации законодательства государств-участников СНГ в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров.
Вместе с тем, следует обратить внимание на тот факт, что Уголовный
кодекс Российской Федерации был введен в действие до вступления в силу
рассматриваемого Закона, в связи с чем понятийный аппарат последнего в
диспозициях антинаркотических статей уголовного законодательства не используется.
1
Федеральный закон от 22 июня 1998 года № 86-ФЗ «О лекарственных средствах»
// Собрание законодательства РФ. – 1998. – № 26. – Ст. 3006.
28
Например, М.А. Юхман и А.Е. Шендерей справедливо обращают внимание, что предметом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 188 и ст. 234
УК России, являются не прекурсоры из Списка IV Перечня наркотических
средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в
Российской Федерации, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 1998 г. № 681, а сильнодействующие и ядовитые вещества из Списка сильнодействующих и ядовитых веществ Постоянного комитета по контролю наркотиков, которые никаким нормативным правовым актом не утверждены. Более того, в отличие от прекурсоров и сами понятия таких веществ в законодательстве Российской Федерации не определены1.
Закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» имеет
важное значение для формирования позиции правоприменителя при рассмотрении дел, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Тем не менее,
решающая роль при квалификации действий наркопреступников фактически
принадлежит решениям Пленума Верховного Суда РФ, который в своих постановлениях дает различные разъяснения в целях обеспечения правильного
и единообразного применения законодательства при расследовании и рассмотрении дел о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Так, например, в июне 2006 г. Пленумом принято постановление «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»2 (аналогичное постановление принималось Пленумом Верховного Суда
РФ в 1998 г. и в течение всего времени действия оказывало существенное
влияние на процесс правоприменения).
Ретроспективный анализ российского законодательства в области противодействия незаконному обороту наркотических средств показывает, что
1
См.: Юхман М.А., Шендерей А.Е. Проблемы законодательного регулирования
оборота прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ в Российской Федерации // Российский следователь. – 2006. – №5. – С. 50.
2
О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами : постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации : от 15 июня 2006 г. № 14 // Российская газета. № 137. 28.06.2006.
29
оно формировалось по принципу поступательной криминализации операций,
предметом которых выступали наркотики, а также дифференциации смежных составов преступлений путем введения квалифицирующих признаков.
К сожалению, достаточно поспешно но, видимо, руководствуясь ориентацией на международно-правовую практику, законодатель отменил в декабре 2002 г. п. «г» ст. 97 УК РФ, предусматривавший принудительные меры
медицинского характера к лицам, совершившим преступления и признанным
нуждающимися в лечении от наркомании. На наш взгляд, принятое решение
только усугубило проблему прогрессирующей наркотизации российского
общества, продемонстрировав в очередной раз непоследовательность отечественной антинаркотической политики.
Правовую базу, регулирующую отношения в сфере незаконного оборота наркотиков, составляют не только Конституция РФ, федеральные законы,
нормы международного права, но и принимаемые на их основе иные правовые акты (концепции, программы, конвенции и т.п.). Также необходимо отметить, что на всем пути становления российского уголовного законодательства в сфере незаконного оборота наркотиков прослеживается ужесточение
мер ответственности за совершение исследуемых преступлений.
Таким образом, резюмируя вышеизложенное, отметим, что современная российская правовая база, регулирующая отношения в сфере незаконного
оборота наркотиков, в соответствии с которой необходимо квалифицировать
противоправные действия лиц в рассматриваемой сфере, представляет собой
четко сложившуюся иерархию законов и других нормативно-правовых актов,
которые можно условно подразделить на несколько групп.
К первой группе можно отнести Конституцию Российской Федерации,
а также международное законодательство, влияние которого на внутригосударственное в последние годы становится все более значительным.
В отдельную группу традиционно в каждой сфере общественных отношений выделяют отраслевое законодательство, в частности, Уголовный
кодекс Российской Федерации 1996 года. Именно на основе содержащихся в
30
данном законе норм и происходит процесс квалификации действий виновного лица правоприменителем.
Учитывая, что регулирование оборота наркотических средств отнесено
к ведению Российской Федерации, необходимо подчеркнуть значение Федерального закона от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и
психотропных веществах».
Особое место занимают Концепция государственной политики по контролю за наркотиками в РФ1, а также различные Федеральные целевые программы, принимаемые Правительством РФ, межгосударственные концепции
и т.д.
Отдельную группу составляют подзаконные нормативные правовые
акты Президента РФ2, различных министерств и ведомств: Министерства
внутренних дел, Генеральной прокуратуры, Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, Федеральной таможенной службы и т.д.
Незаконный оборот наркотических средств представляет собой феномен, выходящий за рамки юридического явления. В данной связи, нормы,
косвенно регулирующие отношения, связанные с наркотическими средствами и направленные на охрану нормального функционирования общественных институтов, содержатся и в иных отраслях права. На протяжении всего
периода становления отечественного законодательства у следственных и судебных органов постепенно появлялся все более широкий спектр норм, подлежащих применению при квалификации действий лица, совершающего преступления в области нелегального оборота наркотиков.
1
Концепция государственной политики по контролю за наркотиками в Российской
Федерации: утв. постановлением Верховного Совета Российской Федерации : от 22 июля
1993 г. № 5494-1 // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. –
1993. – № 32. – Ст. 1265.
2
Например, Указ Президента РФ «Вопросы Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков» от 28 июля 2004 года N 976, в соответствии с которым Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН России) является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики, нормативно-правовому
регулированию, контролю и надзору в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, а также в области противодействия их незаконному обороту // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2004. – № 31. – Ст. 3234.
31
Характерной особенностью, определяющей современное состояние
нормативно-правовой базы в сфере незаконного оборота наркотиков, является то, что ее содержание находится в постоянной динамике, следствием чего
являются своеобразные противоречия и ошибки в толковании и применении
правовых норм судебными органами, в частности, при квалификации преступлений в рассматриваемой сфере.
Безусловно, как справедливо отмечает Ф.Г. Бурчак, «изменение квалификации преступления в ходе предварительного расследования – явление
вполне закономерное, обусловленное тем, что в распоряжении лица, ведущего расследование, появляется большее количество фактов, подтверждающих
одну из нескольких версий, имеющихся в его распоряжении»1.
Однако не следует забывать о материально-правовом содержании понятия квалификации, которая служит юридическим обоснованием уголовной
ответственности преступника и на завершающем этапе правоприменения
должна носить однозначный характер. В этой связи нами предпринята попытка определения природы и причин указанных ошибок на основе анализа
имеющейся теории и практики применения уголовных норм, касающихся незаконного оборота наркотиков.
1.2.
Регламентация ответственности за преступления,
связанные с незаконным оборотом
наркотических средств и психотропных веществ,
по современному российскому законодательству
Ответственность является одной из важнейших категорий уголовного
права, поскольку только с ее помощью государство обеспечивает реализацию
своих охранительных функций при регулировании общественных отношений, которые возникают при совершении преступления. Наступление уго-
1
Бурчак Ф.Г. Квалификация преступлений. – К., 1983. – С. 17.
32
ловной ответственности, назначение наказания служат необходимыми формами реализации мер государственного принуждения.
В юридической науке относительно содержания уголовной ответственности сложились различные точки зрения, хотя, на наш взгляд, не вызывает
сомнения обоснованность ее рассмотрения как одного из видов юридической
ответственности, заключающегося в применении к лицу, виновному в совершении преступления и способному нести уголовную ответственность, мер
государственного принуждения в форме наказания.
Например, с точки зрения Н.А. Стручкова, «уголовная ответственность –
это реализация определенных общественных отношений, которые регулируются правовыми нормами трех отраслей права – уголовного, уголовнопроцессуального и исправительно-трудового», то есть, по его мнению, «уголовную
ответственность
образует
реализация
уголовных,
уголовно-
процессуальных и исправительно-трудовых правоотношений»1.
Д.А. Липинский полагает, что первичным элементом в системе юридической ответственности «является конкретная правовая норма, предусматривающая ответственность за соблюдение и нарушение изложенных в ней
предписаний»2.
Я.М. Брайнин подразумевал под уголовной ответственностью обязанность лица, совершившего преступление, подвергнуться воздействию, то есть
претерпеть определенную меру воздействия. Он утверждал, что лицо может
быть привлечено к уголовной ответственности при условиях, когда установлены два основания: во-первых, совершение преступления, а во-вторых, наличие в совершенном деянии признаков состава преступления3.
Целесообразно уточнить при этом, что у лица, совершившего преступление, обязанность нести уголовную ответственность и претерпевать соот1
Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. – Саратов, 1978. – С. 51.
2
Липинский Д.А. О некоторых проблемах системы юридической ответственности
// Право и политика. – 2004. – № 12. – С. 23.
3
См.: Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. – М., 1963. – С.25.
33
ветствующие лишения (неблагоприятные последствия) существует наравне с
правом на ограничение этой ответственности только пределами, установленными уголовным законом для данного вида деяний.
Н.А. Огурцов определяет уголовную ответственность как «бремя принудительно-воспитательных мер (мер процессуального пресечения, наказания, публичного изобличения и осуждения, иного правоограничения), фактически возлагаемое в соответствии с действующим законодательством следственными, прокурорскими, судебными и исполняющими наказание органами
на лицо, совершившее преступление, выступающее для последнего в качестве неблагоприятного последствия за совершенное преступление, выражающее отрицательную морально-политическую оценку преступления и личности преступника»1.
Аналогичной точки зрения придерживается и Н.С. Малеин, по словам
которого, ответственность «в ее подлинном и единственно юридическом
смысле есть реакция на правонарушение», выражающаяся в государственном
принуждении, осуждении правонарушения и его субъекта, а также в наличии
неблагоприятных для правонарушителя последствий2.
Ю.В. Баулин рассматривает уголовную ответственность как предусмотренные Уголовным кодексом вид и меру ограничения прав и свобод
преступника, которые индивидуализируются судом и осуществляются специальными органами государства3.
Оригинальное видение проблемы предлагается В.Д. Филимоновым, который отмечает, что состав преступления содержит два аспекта: явление объективной реальности (совокупность предусмотренных в уголовном законе
элементов реального общественно опасного деяния) и правовое понятие (совокупность предусмотренных в законе юридических признаков конкретного
1
Огурцов Н.А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве. –
Рязань, 1976. – С. 177.
2
Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. – М., 1985. –
С. 134.
3
См.: Баулин Ю.В. Освобождение от уголовной ответственности: Монография. –
Киев: Атика, 2004. – С. 16-44 (на укр. яз.).
34
преступления). По его мнению, «можно уверенно утверждать, что правовое
понятие состава представляет собой юридическое выражение тех элементов
реального деяния, которые в своей совокупности формируют его общественную опасность»1.
В 70-е гг. минувшего столетия возникла концепция так называемой позитивной, или перспективной, уголовной ответственности, в соответствии с
которой позитивная ответственность понимается как уяснение лицом необходимости (обязанности) соблюдения уголовно-правового запрета2.
Характеризуя юридическую ответственность, Б.Л. Назаров подчеркивал, что позитивная ответственность характеризуется не последствиями нарушений правопорядка, а необходимым с точки зрения интересов общества и
государства поведением, выполнением возложенных обязанностей, позитивных социальных ролей3.
Несмотря на значимость правильного понимания уголовной ответственности, вопрос о ее понятии и сущности продолжает оставаться дискуссионным. Многополярность определений содержания уголовной ответственности в некоторой мере объясняет то обстоятельство, что она была введена в
категориальный аппарат лишь с принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года.
Считаем целесообразным, с учетом мнения М.И. Байтина4, отметить,
что уголовная ответственность всегда ретроспективна (наступает за совершенное преступление), предусмотрена нормами уголовного закона, по своему содержанию представляет наступление для виновного лица неблагоприятных последствий, предусмотренных санкцией уголовно-правовой нормы,
носит государственно-принудительный характер и выражает осуждение поведения правонарушителя.
1
Филимонов В.Д. Норма уголовного права. – СПб., 2004. – С. 91-92.
См.: Елеонский В.А. Уголовная ответственность и воспитание позитивной ответственности личности. – Рязань, 1977. – С. 27.
3
См.: Назаров Б.Л. О юридическом аспекте позитивной социальной ответственности // Сов. государство и право. – 1981. – № 10. – С. 29.
4
См.: Байтин М.И. Сущность права. – Саратов, 2001. – С. 201.
2
35
Поэтому методологически важно (и здесь мы разделяем позицию
Т.Ф. Минязевой) понимать уголовную ответственность как «претерпевание
лицом, признанным судом виновным в совершении преступления, предусмотренного нормами уголовного и уголовно-исполнительного права ограничений его прав, свобод и законных интересов в установленном для этого
процессуальном порядке»1, а вовсе не обязанность претерпеть названные ограничения, как это нередко определяется в теории права.
К сожалению, в действующем Уголовном кодексе РФ отсутствует дефиниция уголовной ответственности, а установлены только ее основания, хотя мы полагаем, что именно законодательное закрепление понятия уголовной
ответственности способствовало бы совершенствованию содержательных
параметров отечественной уголовной политики и позволило бы преодолеть
известные трудности в правоприменении, которое собственно и выражает
организационную сторону уголовной ответственности.
По справедливому замечанию Н.Н. Вопленко, «возникающие в процессе правоприменительной деятельности правовые отношения материального и
процессуального характера раскрывают юридические закономерности осуществления мер ответственности»2.
Изменения в Уголовном кодексе РФ, вступившие в силу с 12 мая 2004
года, коренным образом изменили характер уголовно-правового регулирования
ответственности за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков3.
Следует обратить внимание, что в новой редакции статья 228 УК РФ
устанавливает ответственность только для лиц, приобретающих, хранящих,
перевозящих, изготавливающих или перерабатывающих наркотические вещества без цели сбыта. Таким образом, в большинстве случаев она примени-
1
Минязева Т.Ф. Методология преподавания уголовно-правовых дисциплин // Правоведение. – 2005. – № 6. – С. 74.
2
Вопленко Н.Н. Дискуссионные вопросы содержания и сущности юридической ответственности // Вестник СГАП. – 2006. – № 1. – С.27.
3
О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской федерации: федер. закон:
от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. –
2003. – № 50. – Ст. 4848.
36
ма только непосредственно к лицам, совершающим указанные незаконные
действия для собственного употребления наркотиков (наиболее типичными
являются незаконные действия, совершенные по мотивам пристрастия к наркотическим средствам, болезни, желания испытать эйфорические ощущения
от приема наркотиков).
Согласно части 1 статьи 228 Уголовного кодекса РФ незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка без цели сбыта
наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в крупном
размере наказываются штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо лишением
свободы на срок до трех лет. Из санкции данной части следует, что при определенных обстоятельствах дела, данных о личности привлекаемых лиц им
может быть назначено наказание, не связанное с лишением свободы.
Вероятно, законодатель исходил из того, что, как нами уже отмечалось
ранее, по данной статье в большинстве своем квалифицируются действия
лиц, умысел которых направлен не на распространение наркотических
средств, а на удовлетворение собственных потребностей в них, в связи с чем
исправление осужденных в конкретных случаях возможно без изоляции от
общества.
Мы присоединяемся к мнению А.Н. Игнатова, что «такое изменение
законодательства ослабляет борьбу с распространением наркотических
средств»1, а возможность рассматривать такие действия как приготовление
к сбыту наркотических средств и психотропных веществ или их аналогов
мало что меняет, поскольку наказание за приготовление должно составлять не более половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусматриваемого за оконченное преступление
(ч. 2 ст. 66 УК РФ).
1
Игнатов А.Н. О реформе уголовного права // Правоведение. -2005. – № 6. – С. 43.
37
Как подчеркивает Э.Ф. Побегайло, «создается впечатление, что законодатель в последнее время игнорирует общепринятые принципы борьбы с
преступностью»1.
Часть 2 статьи 228 Уголовного кодекса РФ предусматривает наказание
за те же деяния, совершенные в особо крупном размере, в виде лишения свободы на срок от трех до десяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч
рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за
период до трех лет либо без такового. Данный состав является тяжким преступлением, в связи с тем, что совершается в отношении наркотических
средств, хоть и без цели сбыта, однако в особо крупном размере.
В тексте статьи 228 Уголовного кодекса РФ имеются три примечания,
содержание двух последних из которых было скорректировано согласно изменениям, внесенным Федеральным законом РФ № 11-ФЗ от 5.01.2006 года2.
Во-первых, лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, добровольно сдавшее наркотические средства и активно
способствовавшее раскрытию или пресечению преступлений, связанных с
незаконным оборотом наркотических средств, изобличению лиц, их совершивших, обнаружению имущества, добытого преступным путем, освобождается от уголовной ответственности за данное преступление. Отсутствие этих
признаков не позволяет говорить о добровольной сдаче наркотических
средств и ставить вопрос об освобождении от уголовной ответственности.
Однако не может признаваться добровольной сдачей наркотических
средств их изъятие при задержании лица, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию. Это означает, что сдачу
наркотиков лицом, в отношении которого проводятся оперативно-розыскные
мероприятия или процессуальные действия, нельзя рассматривать как добро1
Побегайло Э.Ф. Кризис современной российской уголовной политики // преступность и уголовное законодательство: реалии, тенденции, взаимовлияние. – Саратов. –
2004. – С. 101.
2
Федеральный закон от 5 января 2006 г. № 11-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2006. – №2. – Ст. 176.
38
вольную, поскольку в этих обстоятельствах лицо вынуждено передать наркотические средства или психотропные вещества и у него нет реальной возможности ими распорядиться иным образом.
В этой связи выдача лицом наркотических средств или психотропных
веществ по предложению следователя перед началом производства в помещении выемки или обыска не исключает наступления ответственности, но
может быть рассмотрена судом как смягчающее обстоятельство при назначении наказания в соответствии со статьей 61 Уголовного кодекса РФ. Последнее положение существенно расширило круг лиц, подлежащих уголовной ответственности, так как ранее даже, если лицо добровольно выдавало наркотические средства непосредственно перед проведением, к примеру, обыска в
его жилище, направленном на изъятие именно наркотических средств, оно
могло быть освобождено от уголовной ответственности.
Данная норма, как и прежде, направлена на стимулирование у граждан
желания оказания содействия правоохранительным органам.
Во-вторых, крупный и особо крупный размеры наркотических средств
для целей настоящей статьи, а также статей 228.1, 229 Кодекса утверждаются
Правительством РФ. Таким образом, государство отказалось от правил расчета размеров наркотических средств, которые были связаны с разовыми дозами последних, и уже в феврале 2006 г. Правительство РФ приняло постановление, установившее строго определенные размеры наркотических
средств, наличие которых необходимо для квалификации действий лиц, как
совершенных в отношении наркотических средств в крупном и особо крупном размерах1.
В-третьих, крупный и особо крупный размеры аналогов наркотических
средств соответствуют крупному и особо крупному размерам наркотических
средств, аналогами которых они являются. Данное положение является но1
Постановление Правительства Российской Федерации от 7.02.2006 г. №76 «Об
утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1, 229 Уголовного кодекса Российской Федерации»
// Собрание законодательства Российской Федерации. – 2006. – №7. – Ст. 787.
39
веллой в связи с введением в уголовно-правовой оборот понятия «аналоги
наркотических средств», под которыми понимаются «запрещенные для оборота в Российской Федерации вещества синтетического или естественного
происхождения, не включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской
Федерации, химическая структура и свойства которых сходны с химической
структурой и свойствами наркотических средств и психотропных веществ,
психоактивное действие которых они воспроизводят1.
Анализируя указанные законодательные положения в целом, следует
отметить, что возможность освобождения от уголовной ответственности в
связи с добровольной выдачей наркотиков и активным способствованием
раскрытию или пресечению преступлений, связанных с их незаконным оборотом, изобличению лиц, их совершивших, обнаружению имущества, добытого преступным путем, в настоящее время распространяется только на потребителей наркотических средств. Ранее такая возможность существовала у
лиц, участвующих в производстве, перевозке и сбыте наркотиков.
Несомненно, приведенная в п.2 Приложения новелла, а также постановление Правительства РФ о порядке определения размера наркотического
средства играют свою положительную роль в упрощении порядка, устранении сложностей при квалификации преступлений в области незаконного
оборота наркотиков. В то же время, подобное состояние уголовного законодательства (которое состоит из Уголовного кодекса, а новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в Кодекс
(ч.1 ст. 1 УК РФ) противоречит принципу законности, предусмотренному ст.
3 УК РФ, согласно которому преступность деяния определяется только Кодексом.
Таким образом, вопросы отграничения уголовного преступления от
административного правонарушения, привлечения к уголовной ответственности по ст. 228 УК РФ за незаконные приобретение, хранение, перевозку,
1
Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. – №2. – Ст. 219.
40
изготовление, переработку наркотических средств без цели сбыта, а также
наличия в действиях лица квалифицированного или особо квалифицированного состава преступления, то есть вопросы квалификации преступлений в
области незаконного оборота наркотиков, решаются на основании постановления Правительства РФ, чьи правовые акты не входят в уголовное законодательство.
Данная правовая коллизия может быть, по нашему мнению, устранена
путем включения основных положений постановления Правительства Российской Федерации от 7.02.2006 года №76 «Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для
целей статей 228, 228.1, 229 Уголовного кодекса Российской Федерации» в
качестве приложения к Уголовному кодексу РФ, что еще больше ужесточит
репрессивную направленность уголовно-правовой политики противодействия наркотизации общества.
Статья 228.1 Уголовного кодекса РФ определяет ответственность за незаконные производство, сбыт или пересылку наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов. Введение данной нормы, обособление
указанных незаконных действий в отдельный состав определило установление ответственности отдельно для производителей, сбытчиков и лиц, пересылающих наркотические средства. Внесение этих изменений, на наш взгляд,
фактически устранило из поля зрения правоприменителя некоторую часть
наркопотребителей.
Согласно части 1 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ незаконные
производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных
веществ или их аналогов наказываются лишением свободы на срок от четырех до восьми лет. Особенностью в данном случае является то обстоятельство, что уголовная ответственность за сбыт наркотиков наступает в любом
случае, независимо от количества проданного вещества.
Часть 2 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ определяет ответственность за те же деяния, совершенные:
41
а) группой лиц по предварительному сговору,
б) в крупном размере,
в) лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении заведомо несовершеннолетнего, в виде лишения свободы на срок от пяти до
двенадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере
заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо
без такового.
Часть 3 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ устанавливает, что деяния, предусмотренные частями первой или второй статьи 228 1 УК РФ, совершенные:
а) организованной группой;
б) лицом с использованием своего служебного положения;
в) в отношении лица, заведомо не достигшего четырнадцатилетнего
возраста;
г) в особо крупном размере, –
наказываются лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет со
штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
Таким образом, санкции всех трех частей статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ являются безальтернативными и предусматривают наказание только в виде лишения свободы, а в некоторых случаях (части 2 и 3) в качестве
дополнительного наказания выступает штраф в доход государства, размер
которого может граничить с максимально допустимым для указанного вида
наказания.
В 2003 году Федеральным законом № 162-ФЗ введена статья 228.2
Уголовного кодекса РФ, устанавливающая уголовную ответственность за нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ1.
1
Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2003. – № 50. – Ст. 4848.
42
По части 1 статьи 228.2 Уголовного кодекса РФ нарушение правил
производства, изготовления, переработки, хранения, учета, отпуска, реализации, продажи, распределения, перевозки, пересылки, приобретения, использования, ввоза, вывоза либо уничтожения наркотических средств или психотропных веществ либо веществ, инструментов или оборудования, используемых для изготовления наркотических средств или психотропных веществ,
находящихся под специальным контролем, а также культивирования растений, используемых для производства наркотических средств или психотропных веществ, повлекшее их утрату, если это деяние совершено лицом, в обязанности которого входит соблюдение указанных правил, наказывается
штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной
платы или иного дохода осужденного за период до одного года с лишением
права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
В соответствии с частью 2 данной статьи то же деяние, совершенное из
корыстных побуждений либо повлекшее по неосторожности причинение
вреда здоровью человека или иные тяжкие последствия, наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного в период от одного года до двух
лет, либо лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать
определенные должности или заниматься определенной деятельностью на
срок до трех лет.
Очевидно, что дополнительное наказание в виде «лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью» является обязательным в связи с повышенной общественной опасностью содеянного. Не назначать данный вид наказания возможно лишь при
наличии исключительных обстоятельств, позволяющих суду применить статью 64 Уголовного кодекса РФ.
Особенностью приведенной нормы является то, что преступления здесь
совершаются в сфере легального оборота наркотических средств, который
43
осуществляется на основании многочисленных постановлений, инструкций,
положений и других актов министерств и ведомств. Таким образом, эта статья является «наиболее бланкетной».
Часть первая статьи 229 Уголовного кодекса РФ указывает, что хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ
наказываются лишением свободы на срок от трех до семи лет.
Часть 2 статьи 229 Уголовного кодекса РФ устанавливает, что те же
деяния, совершенные:
а) группой лиц по предварительному сговору,
в) лицом с использованием своего служебного положения,
г) с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с
угрозой применения такого насилия, наказываются лишением свободы на
срок от шести до десяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей
или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до
трех лет либо без такового.
Согласно части 3 статьи 229 Уголовного кодекса РФ, деяния, предусмотренные частями первой или второй этой статьи, если они совершены:
а) организованной группой;
б) в отношении наркотических средств или психотропных веществ в
крупном размере;
в) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с
угрозой применения такого насилия, наказываются лишением свободы на
срок от восьми до пятнадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч
рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за
период до трех лет либо без такового.
Необходимо, на наш взгляд, обратить внимание на отсутствие в данной
статье в качестве самостоятельного квалифицирующего обстоятельства особо крупного размера похищаемых либо вымогаемых наркотических средств.
Склонение к потреблению наркотических средств или психотропных
веществ, ответственность за которое предусмотрена ст. 230 УК РФ, наказы-
44
вается ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок до
шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет.
То же деяние, совершенное:
а) группой лиц по предварительному сговору или организованной
группой;
в) в отношении заведомо несовершеннолетнего либо двух или более
лиц;
г) с применением насилия или с угрозой его применения - наказывается
лишением свободы на срок от трех до восьми лет (часть 2 ст. 230 Уголовного
кодекса РФ).
Как и прежде, деяния, предусмотренные частями первой или второй
статьи 230 Уголовного кодекса РФ, если они повлекли по неосторожности
смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, наказываются лишением
свободы на срок от шести до двенадцати лет.
Следует отметить, что, как и в статье 228.1, в статьях 229, 230 Кодекса
санкции являются безальтернативными1.
Действие данной статьи в соответствии с примечанием к ней не распространяется на случаи пропаганды применения в целях профилактики
ВИЧ-инфекции и других опасных инфекционных заболеваний соответствующих инструментов и оборудования, используемых для потребления наркотических средств и психотропных веществ, если эти деяния осуществлялись по согласованию с органами исполнительной власти в области здравоохранения и органами по контролю за оборотом наркотических средств и
психотропных веществ.
Статья 231 Уголовного кодекса РФ определяет меры ответственности
за незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, со1
Исключение составляет часть 1 статьи 230 Кодекса, предусматривающая в качестве наказания в том числе арест и ограничение свободы. Однако, учитывая, что в нарушение Федерального закона Российской Федерации «О введении в действие Уголовного
кодекса Российской Федерации» до сих пор не созданы условия для отбывания наказания
в виде ареста и ограничения свободы, отнесение данной санкции к безальтернативным
представляется с определенной степенью условности обоснованной.
45
держащих наркотические вещества в виде штрафа в размере до трехсот тысяч
рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за
период до двух лет либо лишения свободы на срок до двух лет (часть 1
ст. 231 Уголовного кодекса РФ), а также в виде лишения свободы на срок от
трех до восьми лет, если те же деяния, совершены:
а) группой лиц по предварительному сговору или организованной
группой;
в) в крупном размере (часть 2 ст. 231 Уголовного кодекса РФ).
Статья 232 Уголовного кодекса РФ касается организации либо содержания притонов для потребления наркотических средств или психотропных
веществ, и данные незаконные действия наказываются лишением свободы на
срок до четырех лет (ч.1 ст. 232 Уголовного кодекса РФ), а те же противоправные действия, совершенные организованной группой, лишением свободы на срок от трех до семи лет (часть 2 статьи 232 Уголовного кодекса РФ).
Заключительной нормой главы 25 уголовного закона, регулирующей отношения в сфере оборота собственно наркотических средств, является статья
233 УК РФ, предусматривающая ответственность за незаконную выдачу либо
подделку рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ, устанавливает наказание в виде
штрафа в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо лишением свободы на срок до двух лет с
лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
Данная норма в некоторой части (в части незаконной выдачи рецепта)
также, как и статья 228.2 Кодекса, является одним из инструментов регулирования легального оборота наркотических средств и предполагает наличие
специального субъекта преступления, в связи с чем в санкции предусмотрено
в качестве дополнительного наказания лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.
46
Таким образом, в санкциях наиболее часто применяемых статей Уголовного кодекса РФ, связанных с незаконным оборотом наркотиков, в качестве основного наказания доминирует лишение свободы, что свидетельствует
о довольно жестком характере уголовно-правовой политики противодействия
наркотизации общества.
Одним из проявлений подобного характера следует признать принятие
Федерального закона от 27.07.2006 г. №-153-ФЗ, которым в связи с ратификацией нашей страной Европейской конвенции «О предупреждении терроризма» в УК РФ вновь введена такая обязательная уголовно-правовая мера
как конфискация имущества. Под ней понимается принудительное безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства денег,
ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступлений, предусмотренных в том числе статьями 228.1, 229, 231, 232, и любых
доходов от этого имущества, за исключением имущества и доходов от него,
подлежащих возвращению законному владельцу, а также денег, ценностей и
иного имущества, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы; денег, ценностей и иного имущества,
используемых или предназначенных для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного
сообщества (преступной организации)1.
1.3.
Имплементация международно-правовых норм,
направленных на противодействие незаконному обороту
наркотиков, в отечественное уголовное законодательство
В своеобразный перечень наиболее опасных транснациональных преступлений, уголовных преступлений международного характера, борьба с
которыми объединяет усилия большинства государств мирового сообщества,
1
Собрание законодательства Российской Федерации. – 31.07.2006. – № 31 (1 ч.). –
Ст. 3452.
47
исследователи справедливо включают незаконный оборот наркотических
средств и психотропных веществ1.
По данным Департамента общественной информации Организации
Объединенных Наций, незаконный оборот наркотиков приносит прибыли,
объем которых ежегодно составляет около 500 млрд. долларов США, что эквивалентно общей сумме валового национального продукта двух третей государств – членов ООН2.
По мнению А.И. Чаркина, «одной из современных тенденций преступности является превращение наркомании, незаконного оборота наркотиков в
одну из причин совершения ряда корыстных и насильственных преступлений, особенно в среде несовершеннолетних наркоманов»3.
Основные положения, основания и меры уголовной ответственности за
преступления в сфере незаконного оборота наркотических средств закрепляются в Уголовном кодексе РФ. Однако при исследовании положений уголовного закона в рассматриваемой сфере очевидно, что нормы УК РФ являются
бланкетными и при квалификации деяний виновного лица необходимо в подавляющем большинстве случаев обращаться к другим нормативноправовым актам.
Следует отметить, что целый ряд УК различных государств не предусматривают ответственность за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков (например, УК Голландии, Дании, Польши, Японии), что,
впрочем, не означает легализации в этих странах рассматриваемых преступлений. В Голландии отдельные разделы уголовного права регулируются специальными законами, в частности, Законом про опиум (Opiumvet) 1928 года.
В Японии борьба с незаконным оборотом наркотиков осуществляется на основе Закона о контроле над стимулирующими средствами 1951 года, Закона
1
См.: Панов В.П. Международное уголовное право. – М., 1997. – С. 71-72.
См.: Васильева Л.Н. Транснациональные преступления как угроза национальной
безопасности России (конвенционные механизмы противодействия) // Журнал российского права. – 2005. № 10. – С. 113.
3
Чаркин А.И. Наркомания как негативное социальное явление и особенности ее
криминалистической характеристики // Российский следователь. – 2004. – № 2. – С. 29.
2
48
о контроле за распространением конопли 1953 года, Закона об опиуме 1954
года. Более того, Свод законов США 1948 года не содержит норм о преступлениях, связанных с наркотиками, а ответственность за незаконный оборот
наркотиков предусматривается уголовными кодексами отдельных штатов1.
В этой связи целесообразно, на наш взгляд, выделить ряд документов,
которые принимает Российская Федерация в рамках международного сотрудничества с другими государствами при выработке приоритетных направлений борьбы с нелегальным оборотом наркотических средств. Данные
документы оказывают определенное влияние на современное отечественное
законодательство в сфере противодействия наркотизации российского общества и наркобизнесу.
Кроме того, в п. 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» указано, что положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации действуют в
Российской Федерации непосредственно2.
На это обстоятельство обратил особо внимание Пленум Верховного
Суда РФ в своем постановлении от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении
судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»3.
Таким образом, всем субъектам осуществления правосудия необходимо не только знать, но и практически применять нормы и принципы международного права, которые содержатся в международно-правовых актах, ратифицированных нашей страной, и становятся неотъемлемой частью правовой системы России. Международно-правовые нормы, в отношении которых
требуется издание имплементационных нормативных актов, применяются
судами после издания таких актов и в соответствии с ними.
1
См.: Дьяченко А., Четвертакова Е. Ответственность за незаконный оборот наркотиков по УК зарубежных стран // Уголовное право. – 2001. – № 1. – С. 9.
2
Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 102-ФЗ «О международных договорах
Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1995. –
№ 29. – Ст. 2757.
3
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2003. – № 12.
49
Все вещества и средства, в отношении которых установлен контроль,
классифицируются в 10 таблицах трех международных конвенций. Так, наркотики группируются в 4 таблицах Единой конвенции о наркотических средствах (1961 г.), психотропные вещества – в 4 таблицах Конвенции о психотропных веществах (1971 г.), прекурсоры – в 2 таблицах Конвенции о борьбе
против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ
(1988 г.). Все государства-участники Конвенций устанавливают контроль над
веществами, включенными в таблицы, прилагаемые к Конвенциям.
При создании Конвенции 1961 г. ее участники преследовали следующие цели:

объединение всех действующих многосторонних договоров в дан-
ной сфере;

упрощение механизма контроля за счет передачи международному
Комитету по контролю над наркотиками (INCB) функций отдела корпуса наблюдения за наркотиками и постоянно действующего центрального совета;

решение задачи контроля за выращиванием растений, являющихся
сырьем для производства наркотиков1.
Общими целями контроля остались обеспечение достаточного количества наркотиков для медицины и научных целей и принятие мер по пресечению попадания таких наркотиков в сферу незаконного оборота. В настоящее
время участниками Конвенции являются 158 государств, в том числе и Российская Федерация. Конвенцией контролируются 116 наркотиков, которые
подразделяются на 4 группы для установления степени контроля над различными веществами и их компонентами. Опиум для курения и пищевой, жевательные листы коки, курение гашиша и его употребление не для медицинских целей – запрещены.
В статье 36 Конвенции содержится перечень и условия наказуемости
деяний, признаваемых преступными: незаконное культивирование, произ1
Единая Конвенция о наркотических средствах 1961 г. Заключена в Нью-Йорке
30 марта 1961 года // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXIII. – М., 1970. – С. 105-136.
50
водство, изготовление, извлечение, приготовление, хранение, предложение,
распределение, отправка, ввоз и вывоз наркотических средств и т. д.
По мнению Э.Г. Гасанова, Единая конвенция 1961 г. «представляет собой первый международно-правовой акт, содержащий стройную систему
сконцентрированных воедино норм, являющихся в совокупности правовым
фундаментом борьбы с наркотизмом в мировом масштабе»1.
Протокол о поправках к Конвенции, принятый в 1972 г., направлен на
активизацию усилий, нацеленных на борьбу с подпольным производством,
ввозом и употреблением наркотиков. Он также акцентирует внимание на организации службы лечения и реабилитации наркоманов, подчеркивая, что
лечение и уход за больными, их реабилитация и социальная интеграция
предпочтительнее, чем превентивные меры при рассмотрении дел, связанных
с употреблением наркотиков.
Принятие Конвенции о психотропных веществах (1971 г.) стало закономерным следствием возрастающей озабоченности мирового сообщества
расширением незаконного рынка сбыта психотропных веществ (амфетамин,
успокоительно-гипнотические и галлюциногены). Конвенция, объединившая
146 стран, подразделяет эти вещества на 4 категории с учетом их свойств
оказывать влияние на организм и ценности терапевтических качеств.
Государствами предпринимаются меры как против злоупотребления
психотропными веществами, так и против их незаконного оборота:
 внутригосударственные меры – превентивные и репрессивные;
 помощь в проведении кампании по борьбе с незаконным оборотом психотропных веществ;
 меры по обеспечению оперативного осуществления международного сотрудничества между соответствующими органами;
 определенная система наказаний с соблюдением конституционных ограничений государства.
1
Гасанов Э.Г. Борьба с наркотической преступностью: Международный и сравнительно-правовой аспекты. – М.: ЮрИнфоР, 2000. – С.60.
51
Отдельные положения Конвенции касаются профилактики злоупотребления наркотиков и направлены на раннее выявление предрасположенности к ним, лечение, разъяснение, наблюдение и реабилитацию с последующей социальной интеграцией1.
Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических
средств и психотропных веществ (Вена, 1988 г.), которую подписали 137 государств, содержит пожелания, специально направленные на повышение эффективности контроля международной торговли наркотиками. Наша страна
ратифицировала Венскую конвенцию 9 октября 1990 г. Данная конвенция
определяет проблемы отмывания денег и незаконной торговли химическими
веществами, используемыми в процессе производства наркотиков. Она призывает стран-участниц внести в свои законодательства юридические нормы,
налагающие запрет на незаконную наркоторговлю2.
Основная цель Венской конвенции – активизация международного сотрудничества правоохранительных органов. Она предназначена для укрепления механизма выдачи международных наркоторговцев, оказания взаимопомощи при расследованиях и выдаче преступников-наркоторговцев, создает
юридические условия для выявления наличия, замораживания или конфискации незаконно полученных прибылей, связанных с наркобизнесом, а также
ведения учета финансовой и коммерческой деятельности в данной сфере.
Учитывая, что значительная роль в отмывании доходов от наркоторговли
принадлежит банкам, Венской конвенцией впервые предпринят беспрецедентный шаг, заключавшийся в возможности нарушения принципа банковской тайны.
В ст.5 Венской конвенции указано, что с целью осуществления конфискации каждая из сторон уполномочивает свои суды или другие компетент1
Конвенция о психотропных веществах. Заключена в Вене 21 февраля 1971 года //
Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXXV. – М., 1981. – С. 416-434.
2
Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и
психотропных веществ. Заключена в Вене 20 декабря 1988 года // Сборник международных договоров СССР и Российской Федерации. Вып. XLVII. – М.,1994. – С. 133-157.
52
ные органы издавать постановления о предоставлении либо аресте банковских, финансовых, коммерческих документов и не может уклониться от принятия необходимых мер, ссылаясь на необходимость сохранения банковской
тайны. Согласно ст. 7 Конвенции стороны предоставляют друг другу взаимную юридическую помощь в расследовании, уголовном преследовании и судебном разбирательстве.
Конвенция требует от правоохранительных органов стран-участниц
создания и поддержки в работе информационных каналов связи относительно
определения
местопребывания
разыскиваемых
преступников-
наркоторговцев, рекомендует комплекс мероприятий для пресечения деятельности наркоторговцев во всех сферах с использованием спецтехники отслеживания движения партий наркотиков.
Таким образом, признавая, что отсутствие эффективных ограничивающих мер по контролю распространения наркотиков способствует превращению их в широкомасштабную угрозу человечеству, Организация Объединенных Наций приняла три международные конвенции, участницей которых является и Российская Федерация. Конвенции оказали существенное влияние
на развитие отечественного законодательства в сфере противодействия наркобизнесу, т.к. предлагают для государств-участников систему обязательных
или рекомендуемых правил контроля оборота наркотических средств и психотропных веществ. Одновременно Российская Федерация, как и другие
страны-участницы конвенций, обязаны иметь соответствующее законодательство и систему контроля.
Кроме того, Конвенциями фактически определена система распределения контролируемых веществ по различным спискам, от чего во многом
зависит правильная квалификация преступлений. Это имеет большое значение для предварительного расследования и судебного рассмотрения уголовных дел, т.к. «методология квалификации преступлений имеет непосредственный выход в практику уголовного судопроизводства»1.
1
Наумов А.В.,Новиченко А.С. Законы логики при квалификации преступлений. –
М. : Юрид. лит., 1978. – С. 31.
53
В декабре 1985 года на Генеральной Ассамблее ООН было принято
решение о созыве международной конференции по борьбе с незаконным
оборотом наркотическими средствами. Конференция состоялась спустя два
года в Вене и приняла комплексный всесторонний план, представляющий
разработку структуры международной стратегии по наркотикам и предназначенный служить для правительств стран мира руководством по формированию комплексной национальной, региональной и международной стратегий
борьбы с незаконным оборотом наркотиков и злоупотреблением ими.
В целях оказания содействия странам в выполнении конвенций ООН по
наркотикам, программа по контролю над наркотическими веществами предлагает помощь в обзоре и оценке законодательства и построении структур контроля над злоупотреблением наркотиками, дает советы по законодательным и
административным делам, по выполнению конвенций или по повышению эффективности выполнения, предоставляет консультации экспертов в подготовке любой необходимой законодательной документации, инструкций, в составлении проектов законов, организует курсы по претворению в жизнь новых законов для судей, прокуроров, следователей и других работников.
В 1991 году в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН
от 21 декабря 1990 г. № 45/179 была учреждена Международная программа
ООН по контролю над наркотическими веществами, которая объединила структуру и функции трех подразделений ООН, занимавшихся вопросами борьбы с
наркобизнесом: Отдела по наркотическим веществам, Фонда ООН по контролю
над незаконным оборотом наркотиков и Секретариата Международного совета
по контролю над наркотиками. Программа обладает исключительным правом
координации всей деятельности ООН по борьбе с наркобизнесом и призвана
обеспечить эффективное руководство этой деятельностью.
Программа контроля финансируется из постоянного бюджета (общих
вкладов) ООН, а также из источников экстренного бюджета фонда самой
программы. Постоянный бюджет программы контроля рассчитан на покрытие расходов на нормативную деятельность по выполнению запланирован-
54
ных мероприятий, а также для финансирования консультативной службы
ООН. Постоянный бюджет ежегодно принимается Генеральной ассамблеей.
Фондовый бюджет финансируется на основе добровольных пожертвований
правительств стран и других источников, таких как NGO (национальное географическое общество). Фонд оказывает помощь развивающимся странам
для выполнения ими принятых на себя обязательств в соответствии с положениями международных соглашений по контролю над наркотиками. Помощь направляется через штаб-квартиру программы, находящуюся в Вене, а
также через многочисленные филиалы и проекты.
В последние годы принят ряд различных программ, концепций сотрудничества, среди которых можно выделить следующие.
16 сентября 2004 года в Астане Совет глав государств-участников Содружества Независимых Государств принял «Программу сотрудничества в
борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров на 2005-2007 годы», задачами которой стало расширение и укрепление международно-правовой базы сотрудничества государств-участников СНГ; совершенствование и гармонизация национального
законодательства; проведение согласованных межведомственных профилактических, оперативно-розыскных мероприятий и специальных операций; информационное и научное обеспечение сотрудничества; осуществление сотрудничества в подготовке кадров, повышении квалификации специалистов.
Также государства-участники СНГ 26 августа 2005 года в Казани приняли решение «О концепции согласованной пограничной политики», главными приоритетами при реализации стратегической цели которого явилось, в
том числе, совместное противодействие терроризму и иным проявлениям
экстремизма, организованной преступности, незаконной миграции, незаконному обороту наркотиков и прекурсоров и иным современным вызовам и угрозам безопасности.
23 июня 2005 года создан Координационный Совет (КСОПН) руководителей компетентных органов по противодействию незаконному обороту
55
наркотиков государств-членов организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), основными задачами которого стали:

обеспечение взаимодействия компетентных органов в целях повы-
шения эффективности противодействия незаконному обороту наркотиков и
связанных с ним правонарушений;

выработка в пределах своей компетенции предложений по совер-
шенствованию и гармонизации национальных законодательств государствчленов ОДКБ, развитию международно-правовой базы сотрудничества в области противодействия незаконному обороту наркотиков;

содействие в подготовке и проведении скоординированных опера-
тивно-розыскных и иных мероприятий, а также специальных операций по
борьбе с незаконным оборотом наркотиков, затрагивающих интересы государств-членов ОДКБ;

участие в подготовке и реализации решений ОДКБ в сфере проти-
водействия незаконному обороту наркотиков;

участие в разработке межгосударственных программ и планов по
противодействию незаконному обороту наркотиков, в подготовке и проведении научно-практических конференций, семинаров, совещаний и рабочих
встреч, оказание содействия в обмене опытом в данной сфере;

участие в методическом и информационно-аналитическом обеспе-
чении компетентных органов.
Участниками данного Совета стали представители Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана.
Ранее были приняты «Совместная декларация о дальнейшем углублении отношений дружбы и сотрудничества между Российской Федерацией и
Сирийской Арабской республикой» (25.01.2005 года), «Совместный план
действий на 2005-2006 годы между Российской Федерацией и Греческой республикой» (9.12.2004 года), заключены договоры с Турецкой республикой
(6.12.2004 года), Индией (3.12.2004), Венесуэлой (26.11.2004), Италией, Бра-
56
зилией (22.11.2004), Таджикистаном (16.10.2004), Китайской Народной Республикой (14.10.2004) и др.
Все эти международно-правовые соглашения были направлены помимо прочего на все большую консолидацию государств в рамках противодействия незаконному обороту наркотических средств, так как незаконное распространение наркотических средств представляет угрозу здоровью народов,
стабильности экономического развития и безопасности и затрагивает коренные интересы государства в целом.
Одним из действенных методов влияния на наркоситуацию и эффективного противодействия наркоугрозе стало проведение регулярных комплексных международных оперативно-профилактических операций «Канал»,
направленных на выявление и перекрытие каналов контрабанды наркотиков.
Операция «Канал» – уникальное явление в международной практике борьбы
с наркобизнесом, характерная особенность которого заключается в том, что в
течение уже ряда лет эффективно действуют организационно-штабной и оперативно-розыскной механизмы противодействия наркобизнесу на маршруте
наркотрафика из Афганистана в Европу. Если на начальном этапе в международной операции принимало участие шесть государств, сейчас в ней участвуют 12 стран и еще три государства заявили о своей готовности присоединиться к этому процессу.
Таким образом, неотъемлемое звено противодействия наркоагрессии и
наркотеррору - интеграция России в мировую систему борьбы с наркопреступностью, расширение международно-правовой базы сотрудничества с
компетентными органами иностранных государств и международными организациями, осуществление оперативно-информационного обмена. Среди
первоочередных приоритетов – формирование антинаркотического «пояса
безопасности» вокруг Афганистана, как системы пресечения контрабанды
наркотиков на границах с этой страной и на границах государств, находящихся на пути наркотрафика.
57
Глава 2
ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
В СФЕРЕ НЕЗАКОННОГО ОБОРОТА
НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ
2.1. Виды преступлений, связанных с незаконным оборотом
наркотических средств и психотропных веществ
Незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ,
являясь сложной уголовно-правовой категорией, объединяет достаточно
большую группу преступлений. Важным фактором верного понимания признаков их составов, а значит и их безошибочной квалификации, является
правильно подобранный технико-юридический инструментарий, используемый законодателем для описания преступлений.
Как считают А.И. Рарог и Ю.В. Грачева, целесообразно «использование
таких законодательных конструкций (под ними понимают схемы, модели, типовые образцы, используемые законодателем для формулирования правовых
норм), которые исключали бы неоднозначное толкование, облегчали бы процесс квалификации, способствовали бы достижению единообразия в судебной
практике и максимально ограничивали бы судейское усмотрение»1.
Поведение лица, совершающего преступление, традиционно рассматривается с позиции единства объективных и субъективных признаков. Расчленить данное поведение на указанные признаки можно лишь условно. Однако раздельный анализ этих элементов позволяет глубже изучить каждый из
них обособленно и преступление в целом2.
В действующем УК РФ представлен широкий спектр составов преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Вместе с тем, им присущи
1
Рарог А., Грачева Ю. Законодательные конструкции и квалификация преступлений // Уголовное право. – 2003. – № 2. – С. 62.
2
См.: Овчаренко Е.В. Экологические преступления в уголовном праве России. –
Ставрополь, 1997. – С. 33
58
объединяющие их типичные характеристики. Квалификация преступления
представляет собой уголовно-правовую оценку преступного деяния и является центральной частью процесса применения уголовного закона.
По нашему мнению, наиболее конструктивно рассматривать виды преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, исследуя объективную
сторону преступного деяния, так как она в процессе квалификации любого
преступления служит одним из первостепенных оснований разграничения
составов преступлений и является предпосылкой уголовной ответственности.
В.Н. Кудрявцев представлял объективную сторону преступления как
«процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые уголовным законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата»1.
Объективная сторона состава преступления характеризуется одним
обязательным признаком – деяние (действие или бездействие) и восемью факультативными: последствие; причинная связь между деянием и последствиями; место; время; обстановка (условия); способ; орудия; средства совершения преступления.
Б.А. Куринов обращает внимание на то, что это сугубо условная классификация, которая, тем не менее, является полезной, т. к. отражает различное правовое значение элементов объективной стороны преступления и «общий удельный вес при конструировании законодателем составов отдельных
преступлений»2.
Л.Д. Гаухман выделяет ряд характеристик объективной стороны преступления:
 объективная сторона – это совокупность внешних, объективных признаков (обстоятельств) преступления, характеризующих посягательство на
его объект и поддающихся восприятию, установлению и доказыванию;
1
Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. – М.: Госюриздат, 1960. – С. 9.
Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М. : Изд-во МГУ,
1976. – С. 87.
2
59
 каждый из указанных признаков является социально значимым и выражающим общественную опасность того или иного вида преступлений и ее
степень;
 в качестве признаков объективной стороны конкретного состава преступления выступают существенные типичные признаки внешней стороны
данного вида преступлений в их обобщенном выражении;
 признаки объективной стороны состава преступления являются юридически значимыми, т.е. предусмотренными в уголовном законе или (и) в
иных нормативных правовых актах1.
Объективную сторону преступления в сфере незаконного оборота наркотиков характеризуют совершенное деяние, выраженное в конкретном действии субъекта правонарушения, наступление общественно-опасных последствий, а также причинно-следственная связь между деянием и последствиями.
Рассматривая состав преступления как специфический термин, введенный наукой уголовного права для обозначения логического содержания видовых понятий, входящих в объем понятия «преступление», следует подчеркнуть, что состав преступления означает систему таких признаков, совокупность которых необходима и достаточна для признания того, что лицо совершило соответствующее преступление. Наличие указания на способ совершения того или иного преступления свидетельствует о том, что данный
элемент при совершении противоправного деяния является обязательным
признаком.
Характерной чертой преступления, связанного с незаконным оборотом наркотиков, является незаконность, противоправность подобной деятельности. Это означает, что преступник нарушает уголовно-правовой запрет, установленный конкретной статьей главы 25 Уголовного кодекса РФ.
В соответствии с этим раскрывается смысл юридической конструкции понятия преступления: уголовная противоправность (запрет соответствующе1
См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. – М.:
ЮринфоР, 2001. – С. 88-89.
60
го деяния под угрозой наказания) есть юридическое выражение общественной опасности1.
Каждый состав преступления содержит важное функциональное свойство – он является основанием уголовной ответственности. Формулируя составы преступлений, уголовное право воспроизводит в специфической форме
определенные модели поведения.
К.К. Панько справедливо обращает внимание, что при этом «логическое соединение элементов преступного поведенческого акта образует вид
преступления как особую поведенческую структуру»2.
Объективная сторона преступлений, предусмотренных статьями 228,
228.1, 228.2, 229, 230, 231, 232, 233 Уголовного кодекса РФ, имеет сложный
характер и заключается в совершении действий, указанных в диспозициях
перечисленных статей, основные признаки и особенности которых предполагается рассмотреть в данном параграфе.
Объективная сторона преступного деяния, предусмотренного частями 1
и 2 статьи 228 Уголовного кодекса РФ, заключается в незаконном приобретении, хранении, перевозке, изготовлении, переработке наркотических
средств без цели сбыта в крупном и особо крупном размерах соответственно.
Как отмечает В.С. Комиссаров, приобретение наркотических средств в
практике правоприменительных органов определяется как их покупка, получение в качестве расчета, уплаты долга, путем обмена, дарения, находки,
сбора дикорастущих конопли и мака, а также остатков неохраняемых посевов
наркотикосодержащих растений после их уборки и т.д.3.
Таким образом, понятие приобретения включает любые умышленные
действия в сфере незаконного оборота наркотиков, в результате которых лицо получает их в свое пользование и возможность распоряжаться ими по сво1
См.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. – М.: Госюриздат, 1961. – С. 160.
2
Панько К.К. Юридические конструкции как категории внутренней формы (структуры) уголовного права // Право и политика. – 2005. – № 3. – С.23.
3
См.: Комиссаров В.С. Незаконный оборот наркотических средств // Законодательство. – 1998. – №9.
61
ему усмотрению. Приобретение может иметь форму как возмездного, так и
безвозмездного получения наркотического средства, однако возмездная форма на сегодняшний день значительно преобладает, что характеризует состояние наркобизнеса в стране.
Незаконное хранение наркотического средства характеризуется любыми умышленными действиями виновного, связанными с фактическим обладанием ими, в том числе для личного потребления (содержание при себе, в
тайнике). Подобным образом должны квалифицироваться также действия
лица, которое приняло наркотические средства на хранение.
Характерно, что ответственность за хранение наркотиков наступает независимо от его продолжительности. Незаконное хранение наркотического
средства будет иметь место и в случае его нахождения в залоге. Однако в
данном случае следует иметь ввиду, что если наркотик переходит залогодателю вследствие, например, неисполнения каких-либо обязательств, хранение перерастает в незаконное приобретение наркотических средств и квалифицируется по соответствующей норме уголовного закона.
Под изготовлением наркотических средств понимаются действия, в результате которых на основе наркотических средств получены готовые к использованию и потреблению формы наркотических средств или содержащие
их лекарственные средства1.
До принятия соответствующего закона было распространено мнение,
что изготовление наркотических средств подразумевает совершение таких
действий, в результате которых лицо одним из доступных для него способов
незаконно, без надлежащего разрешения получает из какого-либо сырья или
из лекарственных средств в свое распоряжение анашу, опий, суррогаты морфия или другие наркотики2.
1
Федеральный закон от 8 января 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и
психотропных веществах» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. –
№ 2. – Ст. 219.
2
См.: Смитиенко В.Н. Преступления против здоровья населения. – Омск, 1972. –
С. 38.
62
Не вполне корректной представляется точка зрения И. Поветкина, указывающего, что при приобретении и изготовлении человек становится обладателем вещества, до этого отсутствовавшего у него. Для формулировки обвинения якобы не имеет принципиального значения, каким именно способом
лицо получило в свое пользование тот или иной препарат1.
Это не совсем так. При квалификации действий лица как незаконное
изготовление наркотического средства необходимо тщательно исследовать и
учитывать обстоятельства, связанные с отграничением незаконного изготовления от действий, непосредственно направленных на приготовление наркотика к употреблению.
Так, органами предварительного следствия Ш. обвинялся в том, что собрал листья и верхушечные части дикорастущей конопли, в целях получения
готовых к употреблению наркотических средств данное вещество высушил,
измельчил путем механического воздействия ладонями рук и, изготовив, незаконно хранил, т.е. в незаконном приобретении, хранении без цели сбыта, а
также в незаконном изготовлении наркотических средств в крупном размере.
Суд исключил из обвинения Ш. квалифицирующий признак «изготовление
наркотических средств».
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, оставляя
судебное решение без изменения, указала, что по смыслу закона под незаконным изготовлением наркотических средств следует понимать совершенные в нарушение законодательства Российской Федерации умышленные действия, направленные на получение из наркотикосодержащих растений, лекарственных, химических и иных веществ одного или нескольких готовых к
использованию и потреблению наркотических средств из числа включенных
в Перечень2.
1
Поветкин И. Ответственность за незаконный оборот наркотических средств // Законность. – 1999. – №1. – С. 36.
2
Об утверждении Перечня наркотических средств, психотропных веществ и их
прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации: постановление Правительства Российской Федерации от 30 июня 1998 г. № 681 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. – № 27. – Ст. 3198.
63
При этом в каждом конкретном случае, помимо оценки действий виновного, необходимо устанавливать и направленность его умысла, стремился
ли он своими действиями получить вещество, содержащее повышенную концентрацию наркотического средства, либо такую цель перед собой не ставил.
Согласно сводной таблице заключений Постоянного комитета по контролю наркотиков при Министерстве здравоохранения Российской Федерации марихуана высушенная и невысушенная относится к одной и той же категории наркотических средств.
Как видно из материалов дела и установлено судом, Ш. не прилагал каких-либо усилий к изготовлению наркотика. Растение высохло естественным
путем. Измельчение сухого растения ладонями рук осуществлено виновным
не в целях повышения концентрации наркотического средства, а для удобства его использования при курении. Таким образом, действия Ш. нельзя признать изготовлением наркотика и они правильно квалифицированы судом по
ч. 1 ст. 228 УК РФ как незаконное приобретение и хранение наркотических
средств в крупном размере без цели сбыта1.
Верховный Суд РФ в этом смысле однозначно указал, что измельчение
растения не является изготовлением наркотического средства2.
Как незаконная переработка наркотических средств квалифицируются
действия виновного, в результате которых происходят рафинирование (т.е.
очистка от посторонних примесей), повышение в препарате концентрации
наркотического средства, а также получение на его основе вещества, не являющегося наркотическим средством. Переработка может заключаться не
только в очистке от примесей, но и в выделении из отдельных частей наркотических растений различных компонентов. Например, экстракт опия из маковых коробочек.
Незаконные
хранение,
изготовление,
переработка
наркотических
средств должны квалифицироваться в качестве оконченных составов с момента начала совершения действий, направленных соответственно на хране1
2
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 5. – С. 13.
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1998. – № 9. – С. 3-4.
64
ние, изготовление, переработку наркотического средства, а приобретение – с
момента получения наркотического средства в собственность при наличии
возможности им распорядиться.
Одним из наиболее спорных вопросов в практике рассмотрения уголовных дел, предметом которых выступают наркотические средства, остается
вопрос об отграничении незаконного хранения от незаконной перевозки1. От
решения этого вопроса зависит квалификация действий виновного.
Процесс незаконной перевозки наркотического средства заключается в
его перемещении из одного места, в другое, независимо от способа транспортировки, вида транспорта и места хранения. Перемещение же в виде переноски «при себе» состава данного преступления не образует и должно квалифицироваться как один из способов хранения. В статье 21 Федерального
закона РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах» регламентируется легальная перевозка наркотических средств и указывается, что
право осуществлять перевозку наркотиков предоставляется юридическим
лицам при наличии лицензии на указанный вид деятельности2.
Данная норма легитимирует перевозку наркотических средств только
на территории Российской Федерации. Относительно порядка ввоза и вывоза
наркотических средств Правительством РФ были приняты ряд постановлений, направленных на регулирование данного вида деятельности в сфере легального оборота наркотических средств3.
1
Ткачевский Ю.М. Правовые аспекты борьбы с наркоманией и алкоголизмом. –
М., 1990. – С. 58.
2
Порядок выдачи лицензий на осуществление деятельности, связанной с оборотом
наркотических средств регламентирован постановлением Правительства РФ от 21.06.2002
года №454 «О лицензировании деятельности, связанной с оборотом наркотических
средств и психотропных веществ» // Собрание законодательства Российской Федерации. –
2002. – №26. – Ст. 2597.
3
Постановление Правительства РФ от 16.03.1996 года №278 «О порядке ввоза в
Российскую Федерацию и вывоза из Российской Федерации наркотических средств, сильнодействующих и ядовитых веществ» // Собрание законодательства Российской Федерации. -1996. – №13. – Ст. 1350, постановление Правительства РФ от 31.07.1998 года № 864
«Об установлении государственных квот, в пределах которых осуществляются производство, хранение и ввоз (вывоз) наркотических средств и психотропных веществ» // Собрание законодательства Российской Федерации. -1998. – №32. – Ст. 3909.
65
В отношении физических лиц действующим законодательством предусматривается перевозка ими наркотических средств, полученных в медицинских целях, однако при условии наличия документа, выданного аптечной организацией, подтверждающего законность получения данных средств.
При квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств необходимо учитывать, что перевозка может осуществляться не только владельцем наркотического средства, но и так называемыми
наркокурьерами, в связи с чем следует в каждом конкретном случае устанавливать факт наличия умысла у перевозчика на незаконные действия, выяснять знало ли лицо о перевозимых наркотических средствах.
Основу для квалификации действия виновного по указанной статье составляет крупный размер приобретаемого, хранимого, перевозящегося, изготавливаемого либо перерабатываемого наркотического вещества, в противном случае подобные действия состава рассматриваемого преступления не
образуют.
В архиве Свердловского районного суда г. Белгорода нами изучено
уголовное дело по обвинению И., который был осужден по ст.ст. 188 ч.2,
228 ч.1, 228 ч.3 п. «в» УК РФ. Отменяя приговор в части, Судебная коллегия по уголовным делам Белгородского областного суда, указала следующее.
По смыслу ст. 228 УК РФ и разъяснениям, содержащимся в действовавшем на тот период времени постановлении Пленума Верховного Суда РФ
от 27.05.1998 года «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическим средствами, психотропными, сильнодействующими и
ядовитыми веществами», под незаконной перевозкой понимаются умышленные действия по перемещению наркотических средств из одного места в другое, в том числе в пределах одного населенного пункта, с использованием
любого вида транспорта, в нарушение установленного порядка. Не может
квалифицироваться как незаконная перевозка хранение лицом во время поездки наркотического средства в небольшом количестве для личного потреб-
66
ления. Вопрос о наличии в действиях лица состава незаконной перевозки и
об отграничении указанного состава от незаконного хранения во время поездки должен решаться судом в каждом конкретном случае с учетом направленности умысла, цели использования транспортного средства, количества,
размера и места нахождения наркотиков. И. перевозил в шприце наркотическое средство – ацетилированный опий (0, 264 г), который приобрел по пути
следования, для личного потребления и специально для этого транспортное
средство не использовал. При таких обстоятельствах в его действиях отсутствует состав инкриминируемого деяния.
Часть 2 рассматриваемой нормы закрепляет ответственность за те же
действия, совершенные в особо крупном размере, что подразумевает повышенную общественную опасность содеянного.
Статья 228 Уголовного кодекса РФ содержит в себе также примечание,
которым регламентируется правовое положение института «добровольной
выдачи» применительно к наркотическим средствам. Закреплено, что «лицо,
совершившее преступление, добровольно сдавшее наркотические средства …
и активно способствовавшее раскрытию или пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств…, изобличению лиц,
их совершивших, обнаружению имущества, добытого преступным путем, освобождается от уголовной ответственности за данное преступление»1.
Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода М. был осужден по ст.ст. 228 ч.1, 228 ч.3 п. «в», 188 ч.2 УК РФ. Отменяя приговор, Судебная коллегия по уголовным делам Белгородского областного суда указала, что согласно примечанию к ст. 228 УК РФ лицо, добровольно сдавшее
наркотические средства и активно способствовавшее раскрытию преступления, изобличению лиц и т.д., освобождается от уголовной ответственности за
данное преступление. Добровольная сдача наркотических средств представителям власти возможна при наличии реальной возможности у лица ими распорядиться иным способом. Как следует из материалов дела и установлено
1
Уголовный кодекс Российской Федерации. – М.: ИНФРА-М, 2004. – С. 114.
67
судом в приговоре, М. добровольно выдал работникам таможни наркотическое средство, а также рассказал где и когда приобрел и откуда перевозил
его, то есть добровольно сдал наркотическое средство и активно способствовал раскрытию преступления. При таких обстоятельствах М. освобожден от
уголовной ответственности, приговор отменен.
Однако при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота
наркотиков необходимо учитывать, что изъятие наркотических средств при
задержании лица, а также при производстве следственных действий по их
обнаружению и изъятию не может признаваться добровольной выдачей. При
всей очевидности этого, имеют место и другие мнения.
Так, С.А. Роганов считает, что в случае задержания лица (даже состоящего на учете как потребитель наркотиков), имеющего при себе наркотическое средство и заявившего, что направляется в милицию для сдачи наркотиков в правоохранительные органы, его действия следует квалифицировать
как добровольную выдачу1.
С таким подходом, по нашему мнению, нельзя согласиться, ибо при задержании лицо уже не имело реальной возможности распорядиться находящимся у него наркотическим средством, в связи с чем доводы автора полагаем безосновательными.
Статья 228.1 Уголовного кодекса РФ признает преступными действия
по незаконному производству, сбыту или пересылке наркотических средств.
Под производством наркотических средств понимаются действия, направленные на серийное получение наркотических средств из химических
веществ или растений. Главное отличие данного вида деятельности в сфере
незаконного оборота наркотиков от изготовления последних состоит в том,
что при изготовлении, как отмечалось ранее, формы наркотического средства
получаются на основе собственно наркотических средств, в то время, как при
производстве используются различные химические вещества или растения.
1
Роганов С.А. О расследовании преступлений в сфере наркобизнеса // Правоведение. – 2003. – № 2. – С. 138.
68
Незаконная пересылка состоит в отправке наркотического средства из
одного места в другое по почте, багажом, а также с использованием животных, птиц и т.д. Движение наркотиков в данном случае осуществляется без
непосредственного участия отправителя. Ответственность здесь несут как
отправитель (за пересылку, сбыт), так и получатель (за приобретение).
Отметим, что незаконные перевозка, хранение (при переноске «при себе»), пересылка наркотических средств в «чистом» виде могут иметь место
лишь в пределах государственной границы Российской Федерации. При незаконных действиях подобного характера, связанными с пересечением границы РФ, содеянное надлежит квалифицировать в зависимости от конкретных обстоятельств совершенного преступления, по совокупности со статьей
188 Уголовного кодекса РФ.
По мнению ряда авторов, с которым мы вполне солидарны, действия по
транспортировке наркотиков при помощи лиц, не осведомленных о характере
«груза», подлежат квалификации как незаконная пересылка наркотических
средств1.
Отличием данной нормы от статьи 228 Уголовного кодекса РФ является отсутствие указания на совершение противоправных действий в отношении наркотических средств в крупном размере (как основания наступления
уголовной ответственности), который является в данном случае уже квалифицирующим обстоятельством.
Части 2 и 3 указанной статьи предусматривают уголовную ответственность за те же действия:
1) совершенные группой лиц по предварительному сговору, в крупном
размере, лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении заведомо несовершеннолетнего (часть 2);
2) организованной группой, с использованием служебного положения,
в отношении лица заведомо не достигшего четырнадцатилетнего возраста, а
также в особо крупном размере (часть 3).
1
Миньковский Г.М., Побегайло Э.Ф., Ревин В.П., Целинский Б.П. Наркотизм: профилактика и стратегия борьбы. – М., 1999. – С. 78.
69
Незаконный сбыт наркотического средства является наиболее распространенным преступлением в сфере незаконного оборота наркотиков. Под
сбытом наркотиков в уголовно-правовой науке понимается их отчуждение
путем продажи, обмена, передачи в долг, в дар, введение инъекции другому
лицу владельцем и прочие подобные действия1, причем то, каким образом
покупатель распорядится приобретенным, для квалификации значения не
имеет. Также не влияют на квалификацию содеянного возмездность (безвозмездность) и форма передачи наркотика или психотропного вещества в фактическое обладание другого лица.
Как показывает практика, особые сложности в квалификации возникают у правоприменителя при расследовании преступлений, совершенных организованной группой. Мы согласны с Т.В. Жуковой, что «сбыт наркотических средств как преступное деяние невозможно осуществить вне организованных форм»2.
Следует обратить внимание, что, если наркосбытчик знает, что наркотическое средство будет использовано для совершения каких-либо иных преступных операций (например, для склонения к потреблению или для продажи посетителям притона), его действия следует квалифицировать еще и как
пособничество в их совершении.
Если лицо сбывает какое-либо ненаркотическое вещество под видом
такового (например, муку под видом героина), его действия следует квалифицировать как мошенничество, так как оно не имело умысла на незаконные
действия с наркотическими средствами. В действиях приобретателя в подобных случаях будут содержаться признаки покушения на незаконное приобретение наркотического средства, поскольку он выполнил все действия, на-
1
Устинова Т.Д. Новый Уголовный кодекс о незаконных действиях с наркотическим средствами // Уголовное право. – 1997. – №3. – С. 61.
2
Жукова Т.В. О роли следователя в возмещении вреда, причиненного государству
преступлениями, связанными с незаконным сбытом наркотических средств, совершенным
организованной группой // Российский следователь. – 2006. – № 6. – С. 39.
70
правленные на реализацию своего преступного умысла, выразившегося в желании приобрести наркотическое средство, однако преступный результат
достигнут не был по независящим от него обстоятельствам, само наркотическое средство им получено не было.
В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было
доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Поэтому
в процессе квалификации совершенного приобретателем деяния как покушения на преступление следует учитывать следующие признаки: действия, непосредственно направленные на незаконное приобретение наркотиков; умысел; недоведение преступления до конца по не зависящим от лица обстоятельствам.
На наш взгляд, Е.В. Благов справедливо обращает внимание, что «ошибочное представление лица о наличии фактических обстоятельств (при отсутствии их в действительности) влечет ответственность за покушение на совершение преступления с указанными обстоятельствами»1.
Как показала изученная нами судебная практика, существенные трудности возникают у правоприменителей при установлении направленности умысла
виновного при совершении незаконного сбыта наркотических средств.
Приговором Губкинского городского суда Белгородской области Г. и Р.
были осуждены по ст. 228 ч. 4 УК РФ к лишению свободы. Судебной коллегией Белгородского областного суда приговор отменен ввиду неправильного
применения норм материального права. Материалами дела установлено, что
Р., получив от работника органов наркоконтроля Б. деньги для приобретения
наркотиков, и, договорившись с Г., приобрели у Я. героин, который передали
работнику наркоконтроля.
1
Благов Е.В. Квалификация покушения на преступление // Журнал российского
права. – 2005. – № 8. – С. 75.
71
По смыслу уголовного закона под сбытом наркотических средств следует понимать любые способы их передачи лицу, которому они не принадлежат, причем умысел должен быть направлен на распространение наркотических средств. Подобные обстоятельства судом не установлены. Из материалов дела усматривается, что умыслом Р. и Г. охватывалось оказание помощи Б. в приобретении героина, предварительная договоренность у виновных была не со сбытчиком, а с приобретателем героина. Такая договоренность не может рассматриваться в качестве признака сбыта наркотического
средства. С учетом изложенного действия осужденных квалифицированы по
ст. 228 ч.1 УК РФ, как незаконные приобретение и хранение наркотических
средств в особо крупном размере.
В данном случае мы видим, что определяющее значение при квалификации имеет источник финансирования, который использует лицо для приобретения наркотического средства. Исходя из этого, если виновный приобретает наркотическое средство у кого-либо для третьего лица за его денежные
средства, эти действия подлежат квалификации как пособничество в приобретении наркотического средства. Если же лицо приобретает наркотическое
средство у постороннего сбытчика за свои деньги с целью их перепродажи
третьему лицу (даже при наличии предварительной договоренности), его
действия должны быть квалифицированы как незаконный сбыт наркотических средств.
Такой подход представляется нам не вполне удачным с точки зрения
точности квалификации, в связи с чем подробный критический анализ аналогичных случаев будет представлен ниже, при рассмотрении вопросов квалификации преступлений в области незаконного оборота наркотиков на стадии
судебного разбирательства.
Объективная сторона преступления, предусмотренного статьей 228.2
Уголовного кодекса РФ, состоит в нарушении правил производства, изготовления, переработки, хранения, учета, отпуска, реализации, продажи, распределения, перевозки, пересылки, приобретения, использования, ввоза, вывоза
72
либо уничтожения наркотических средств или психотропных веществ либо
веществ, инструментов или оборудования, используемых для изготовления
наркотических средств, находящихся под специальным контролем, а также
культивирования растений, используемых для производства наркотических
средств, повлекшем их утрату, если это деяние совершено лицом, в обязанности которого входит соблюдение указанных правил. Таким образом, одной
из главных особенностей данного преступления является наличие специального субъекта преступления.
При квалификации действий лица по указанной норме необходимо
учитывать, что она является бланкетной. Так, например, Федеральным законом РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах» установлены общие положения, регламентирующие легальный оборот наркотических
средств, в том числе, определяющие государственные квоты на культивирование, производство, ввоз наркотических средств, общие правила перевозки,
пересылки, отпуска, приобретения, разработки новых, упаковки и маркировки, уничтожения наркотических средств и т.д.
Особенности осуществления конкретных операций с наркотическими
средствами при их легальном обороте содержатся в других нормативных актах1.
Специфика применения положений законодательства, присущая легальному обороту наркотиков, находит свое отражение в письмах и иных ведомственных актах Министерства здравоохранения и социального развития
1
Постановление Правительства РФ от 15.06.1998 года «Об утверждении правил
провоза наркотических средств и психотропных веществ в лечебных целях больными,
следующих транзитом через территорию РФ» // Собрание законодательства РФ. – 1998. –
№25. – Ст. 2908; Постановление Правительства РФ от 22.03.2001 года №221 «Об утверждении перечня инструментов и оборудования, находящихся под специальным контролем
и используемых для производства и изготовления наркотических средств, психотропных
веществ, и правил разработки, производства, изготовления, хранения, перевозки, пересылки, отпуска, реализации, распределения, приобретения, использования, ввоза на таможенную территорию Российской Федерации, вывоза с таможенной территории Российской Федерации, уничтожения инструментов и оборудования, находящихся под специальным контролем и используемых для производства и изготовления наркотических средств,
психотропных веществ» // Собрание законодательства РФ. – 2001. – №13. – Ст. 1272.
73
Российской Федерации, в которых приводятся различные разъяснения в области оборота наркотиков1.
Некоторые авторы предлагают рассматривать легальный оборот наркотиков, как и их незаконный оборот, в качестве наркобизнеса, подразумевая
под ним экономическую деятельность, связанную с культивированием, производством и торговлей наркотическими средствами, психотропными или
сильнодействующими веществами, с целью извлечения прибыли2.
Нам представляется, что такое сопоставление сформулировано не
вполне корректно, так как наркобизнес – явление противоправное, характеризующееся организованной преступной деятельностью. Поэтому более точным будет определение содержание наркобизнеса как преступления, которое
имеет целью получение прибыли от незаконного оборота наркотиков3.
Объективная сторона преступления, предусмотренного статьей 229
Уголовного кодекса РФ, объединяет в себе два альтернативных преступных
деяния и состоит в хищении либо вымогательстве наркотических средств или
психотропных веществ и характеризуется только действием.
Очевидно, что при квалификации действий лица по указанной статье
необходимо обратиться к примечанию к статье 158 Уголовного кодекса РФ,
где под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в
пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или
иному владельцу этого имущества.
Анализируя предусмотренные Уголовным кодексом РФ виды хищений,
с учетом того обстоятельства, что по смыслу закона все указанные виды хи1
См.: Письмо Минздравсоцразвития РФ от 2.11.2005 года №5268-ВС «Об обороте
наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ». – Новая аптека. –
2006. – № 3.
2
См.: Драган Г.Н., Калачев Б.Ф. Наркомания и наркобизнес: Выявление и пресечение незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ / Под ред. проф.
П.Г. Пономарева. – М.: Новый Юрист, 1998. – С. 6.
3
Организованный наркобизнес (понятие, формы, основания уголовной ответственности) / Под ред. Ю.В. Баулина, Л.В. Дорош. – Харьков: Право, 2005. – С.15.
74
щений и их характеристики применимы к статье 229 Уголовного кодекса РФ
при квалификации по объективной стороне, приходим к следующему. Хищение наркотических средств без квалифицирующих признаков (часть 1 статьи
229 Уголовного кодекса РФ) может быть совершено путем кражи, мошенничества, грабежа без квалифицирующих обстоятельств, где под кражей следует понимать тайное хищение наркотических средств, под мошенничеством –
хищение наркотических средств или приобретение права на них (на их получение) путем обмана или злоупотребления доверием1, под ненасильственным
грабежом – открытое хищение наркотических средств.
Особенности квалификации преступного деяния, предусмотренного в
частях 2 и 3 статьи 229 Уголовного кодекса РФ при наличии квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков, характеризующих объективную
сторону хищения, следующие:
1) совершение хищения наркотических средств с использованием своего служебного положения (пункт «в» части 2) является специальным составом по отношению к статье 160 Уголовного кодекса РФ, предусматривающей
ответственность за присвоение или растрату. Разделяя мнение М.Л. Прохоровой2, следует заметить, что с учетом своей специфики наркотические средства передаются только ограниченному числу лиц, поэтому другие составы
главы 8 Кодекса не могут иметь место, так как присвоение может осуществляться только в отношении вверенного виновному имущества.
В случае, если хищение совершает лицо, ответственное за исполнение
или соблюдение правил оборота наркотических средств, используя свое служебное положение, содеянное следует квалифицировать только по пункту
«в» части 2 статьи 229 Уголовного кодекса РФ, т.е. дополнительной квали-
1
Особенностью, учитываемой при квалификации действий виновного лица по указанным признакам, является то обстоятельство, что среди преступных деяний наличествует не только само хищение наркотических средств, но и приобретение права на них, в связи с чем в данном случае преступление считается оконченным с момента получения такого права.
2
Прохорова М.Л. Наркотизм: социально-психологические, криминологические,
уголовно-правовые аспекты: Дис. …д-ра юрид. наук. – Саратов, 2001. – С. 264.
75
фикации по статье 228.2 Уголовного кодекса РФ не требуется и совокупность
преступлений отсутствует.
2) при хищении наркотических средств с применением насилия, не
опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия
(пункт «г» части 2) налицо частный случай квалифицированного (насильственного) грабежа (пункт «г» части 2 статьи 161 Уголовного кодекса РФ).
3) совершение хищения наркотических средств с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (пункт «в» части 3) характеризуется теми же признаками, что разбойное нападение (часть 1 статьи 162 Уголовного кодекса РФ). В соответствии с
этим, состав данного хищения является в отличие от остальных формальным
и считается оконченным с момента нападения, независимо от того, получило
ли виновное лицо наркотические средства в непосредственное фактическое
владение, и была ли у него реальная возможность ими распорядиться. В данном случае дополнительной квалификации по части 1 статьи 162 Уголовного
кодекса РФ не требуется.
Однако, как разъяснил Верховный Суд РФ, «в тех случаях, когда указанные действия совершены с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных пунктом «в» части 2 статьи 229 и статьей 111 УК РФ»1.
Вымогательство наркотических средств, с учетом положений статьи
163 Уголовного кодекса РФ, можно определить как требование передачи чужих наркотических средств или права на них или совершение других действий в сфере незаконного оборота наркотиков под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких,
либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам
1
О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации : от 15 июня 2006 г. № 14 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 8.
76
или законным интересам потерпевшего или его близких. Данный состав, как
и вымогательство в «чистом» виде, является формальным и преступление
считается оконченным с момента предъявления преступного требования.
Считаем необходимым подчеркнуть, что согласно пункту 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 г. № 14 «по смыслу статьи
229 УК РФ ответственность за хищение наркотических средств… наступает в
случаях противоправного их изъятия у юридических или физических лиц,
владеющих ими законно или незаконно, в том числе путем сбора растений,
включенных в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их
прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, либо их частей с земель сельскохозяйственных и иных предприятий, а также с земельных участков граждан, на которых незаконно выращиваются эти растения»1.
При квалификации преступлений по данной статье необходимо иметь
ввиду, что ошибочное представление лица о принадлежности похищенных
наркотических средств или психотропных веществ тому или иному собственнику не влияет на квалификацию содеянного.
При ошибке относительно правового режима предмета преступного посягательства возможны два варианта уголовно-правовой оценки содеянного:
1. Лицо ошибочно полагает, что завладевает бесхозными наркотическими средствами или психотропными веществами, а в действительности эти
средства принадлежат тому или иному собственнику. Такая ошибка исключает ответственность за хищение наркотических средств или психотропных
веществ и действия лица следует квалифицировать по соответствующим частям статьи 228 Уголовного кодекса РФ.
2.Лицо ошибочно полагает, что противоправно изымает наркотические
средства или психотропные вещества у юридических или физических лиц,
владеющих ими правомерно или незаконно, хотя в действительности эти
1
О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации : от 15 июня 2006 г. № 14 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 8. – П. 23.
77
средства или вещества не имели собственника. В этом случае содеянное надлежит квалифицировать как покушение на преступление, предусмотренное
ст. 30 и ч. 1 или 2, 3 ст. 229 Уголовного кодекса РФ, и как оконченное преступление, предусмотренное ч. 1 или 2 ст. 228 Уголовного кодекса РФ.
Если лицо имело умысел на хищение наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере, но он не был осуществлен по независящим от виновного обстоятельствам, лицо должно отвечать не за фактическое оконченное хищение наркотических средств или психотропных веществ
в небольших размерах (ч. 1 ст. 229 Уголовного кодекса РФ), а за покушение
на хищение в крупном размере (п. «б» ч. 3 ст. 229 Уголовного кодекса РФ)1.
Объективная сторона преступного посягательства, предусмотренного
статьей 230 Уголовного кодекса РФ, характеризуется склонением к потреблению наркотических средств или психотропных веществ.
Пленум Верховного Суда РФ указал, что склонение может выражаться
в любых умышленных действиях, в том числе однократного характера, направленных на возбуждение у другого лица желания к потреблению наркотических средств (уговоры, предложения, дача советов и т.д.), а также в обмане, психическом или физическом насилии, ограничение свободы и других
действиях с целью принуждения к приему наркотических средств2. Данная
дефиниция определяет в полной мере объективную сторону рассматриваемого преступного деяния.
В первую группу классификации форм склонения лица к потреблению
наркотических средств М.Л. Прохорова предлагает включать действия, направленные на то, чтобы убедить лицо потребить наркотическое средство
(предложение, совет, уговоры, просьбы, рекламирование эйфорических
1
См.: Завидов Б.Д. Преступления в области незаконного оборота наркотиков, психотропных веществ, их аналогов, сильнодействующих и ядовитых веществ (анализ ст.
228-234 УК РФ). – Система КонсультантПлюс. – 01.06.2004.
2
О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации : от 15 июня 2006 г. № 14 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 8 . – П. 27.
78
ощущений). Ко второй группе относятся формы склонения, связанные с принудительным воздействием, то есть применение угроз (шантаж, угроза уничтожить имущество) или физического насилия (квалифицированный состав).
Третью (промежуточную) группу образует обман, который нельзя признать
разновидностью убеждения, так как лицо не осознает факта оказания на него
воздействия1.
По мнению Пленума Верховного Суда РФ, для признания данного преступления оконченным не требуется, чтобы склоняемое лицо фактически потребило наркотическое средство2.
Для квалификации действий лица по части 3 данной нормы необходимо наступление определенных последствий в виде неосторожного причинения смерти потерпевшему (в связи с чем, дополнительной квалификации по
статье, предусматривающей ответственность за причинение смерти по неосторожности не требуется) либо наступление иных тяжких последствий.
Следует учитывать, что совершение данного преступления нередко сопровождается незаконным сбытом, хищением, приобретением, хранением
изготовлением, переработкой, перевозкой наркотических средств. Таким образом, при наличии к тому оснований действия должны быть квалифицированы по совокупности с соответствующими статьями об ответственности за
эти деяния.
Объективная сторона преступления, предусмотренного статьей 231
Уголовного кодекса РФ, выражается:
1) в посеве запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические средства
2) выращивании запрещенных к возделыванию растений, содержащих
наркотические средства
3) в культивировании сортов конопли, мака или других растений, содержащих наркотические средства.
1
Прохорова М.Л. Наркотизм: социально-психологические, криминологические,
уголовно-правовые аспекты: Дис. …д-ра юрид. наук. – Саратов, 2001. – С. 285.
2
Там же.
79
Особенности легального культивирования растений регламентированы
в статье 18 Федерального закона РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах».
Так, культивирование растений, включенных в Перечень, разрешается государственным унитарным предприятиям в пределах государственных квот.
Порядок разрешения культивирования растений и порядок их использования в
промышленных целях, за исключением производства и изготовления наркотических средств и психотропных веществ, устанавливаются Правительством
РФ1. Согласно постановлению Правительства РФ от 3.09.2004 года №454 «О
запрещении культивирования на территории Российской Федерации растений,
содержащих наркотические средства»2 на территории Российской Федерации
запрещено культивирование эфедры и кактуса, содержащего мескалин. Этим
же постановлением для целей статьи 231 Уголовного кодекса РФ утверждены
размеры запрещенных к возделыванию на территории Российской Федерации
растений, содержащих наркотические средства. Причем исчисление крупного
размера незаконно возделываемого растения, содержащего наркотические средства, происходит независимо от фазы развития растения.
Законом запрещается культивирование на территории Российской Федерации опийного мака и кокаинового куста, а также конопли в целях незаконного потребления или использования в незаконном обороте наркотических средств. Под посевом запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические средства, понимается высадка семян в почву для их
произрастания. Данное преступление считается оконченным с момента высадки, то есть тот факт, взошли ли побеги растений или нет, на квалификацию влияния не оказывает. Выращивание – это уход за посевом или всходами с целью доведения их до созревания3.
1
Постановление Правительства РФ от 14.06.2002 года №423 «Об утверждении положения о лицензировании деятельности по культивированию растений, используемых
для производства наркотических средств и психотропных веществ» // Собрание законодательства РФ. – 2002. – №25. – Ст. 2455.
2
Собрание законодательства РФ. – 2004. – №37. – Ст. 3734.
3
Жевлаков Э. Ответственность за незаконный посев или выращивание наркотикосодержащих культур // Социалистическая законность. -1974. – №7. – С. 28.
80
Таким образом, даже действия по уходу за дикорастущими кустарниками наркотикосодержащих растений без их посева образуют состав преступления, предусмотренного статьей 231 Уголовного кодекса РФ по признаку
их выращивания. Культивирование – это разведение растений, содержащих
наркотические средства, их селекция.
Объективную сторону преступления, предусмотренного статьей 232
Уголовного кодекса РФ, составляют действия, направленные на организацию
или содержание притонов для потребления наркотических средств. Альтернативность диспозиции данной нормы предполагает наличие в действиях виновного хотя бы одной из перечисленных форм для квалификации преступления как оконченного.
Организация притона является необходимым результатом противоправных действий, которые включают в себя приискание соответствующего помещения (покупка или наем квартиры, строительство), его приспособление для
группового употребления наркотических средств, то есть создание условий для
этого, сооружение тайников для хранения наркотических средств. В указанные
действия может входить также и агитация, рекламирование своих услуг по предоставлению помещения для употребления наркотиков. Данное преступление
является оконченным с момента фактического создания, собственно, притона.
Содержание притона состоит также из комплекса действий, осуществляемых уже в рамках созданного помещения, предназначенного для употребления наркотических средств, направленных на поддержание такого состояния
помещения, которое пригодно для его использования по преступному назначению, как-то: ремонт, уборка помещения, своевременное снабжение наркотическими средствами, действия по конспирации притона и т.д. Оконченным признается указанное преступление при фактическом совершении перечисленных
действий. Зачастую организация и содержание притона, как таковые, консолидируются в действиях одного лица, которое и создает, и содержит притон. Если
лицо предоставляет помещение, осознавая реальные цели, преследуемые нанимателями, его действия надлежит квалифицировать как пособничество в со-
81
вершении преступления. Наоборот, если же оно не догадывается о намерениях
нанимателей, налицо отсутствие состава преступления.
Таким образом, понимая притон в уголовно-правовом смысле, необходимо иметь в виду, что он должен обладать рядом перечисленных признаков;
помещение должно создаваться и содержаться непосредственно для потребления наркотических средств. Однократное употребление наркотических
средств группой лиц, например, в квартире одного из них, не образует состава преступления, предусмотренного ст. 232 Уголовного кодекса РФ. Зачастую действия содержателя притона сочетаются с незаконными сбытом, приобретением, культивированием наркотических средств. В этом случае содеянное квалифицируется по совокупности преступлений и процесс квалификации, как правило, не вызывает затруднений.
Для квалификации по статье 233 Уголовного кодекса РФ необходимо
наличие в действиях лица следующих признаков объективной стороны данного преступления: незаконной выдачи либо подделки рецептов или иных
документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ. В связи с наличием специфического предмета преступления – рецепта или иного документа, необходимо учитывать, что они выписываются на специальных бланках, форма, порядок регистрации, учета и хранения и правила оформления которых устанавливаются федеральным органом
исполнительной власти в области здравоохранения по согласованию с федеральным органом исполнительной власти по контролю за оборотом наркотических средств.
В данном случае объективная сторона преступного деяния характеризуется
действием лица, совершающего незаконную подделку или выдачу рецепта либо
иного документа, дающего право на получение наркотических средств.
Под незаконной выдачей понимают такие действия уполномоченного лица1, вследствие которых произошли либо нарушение правил оформления рецепта или иного документа, либо выдача рецепта лицу, не нуждающегося в
1
Как ранее отмечалось, совершение данного преступления возможно лишь специальным субъектом, имеющим право выдачи соответствующих документов. В иных случаях будет иметь место подделка рецепта либо иного документа.
82
употреблении наркотических средств в медицинских целях. Подделка же характеризуется внесением в бланк документа заведомо ложных сведений или же
подделкой самого бланка рецепта или иного документа, то есть либо полное изготовление фиктивного документа, либо изменение либо дополнение части
подлинного документа (например, исправление или уничтожение текста, постановка печати). Это преступление является оконченным в момент изготовления
готового к использованию документа.
Несомненно, если в действиях лица, виновного в совершении рассматриваемых преступных деяний, содержатся признаки нескольких из них (к
примеру, незаконное выращивание растений, содержащих наркотические
средства, сопряжено с хранением, перевозкой или сбытом наркотических
средств; подделка рецепта с его использованием (приобретением наркотического средства), содеянное необходимо квалифицировать по совокупности
преступлений в соответствии со статьей 69 Уголовного кодекса РФ.
Подделка рецептов или иных документов в рамках состава преступления, предусмотренного статьей 233 Уголовного кодекса РФ, выступает как
самостоятельное преступление1. Применению в данном случае подлежит та
норма, которая с наибольшей полнотой охватывает признаки содеянного. В
процессе квалификации успешно применяется традиционная схема: если
норма, предусматривающая способ совершения общественно опасного деяния, конкурирует с нормой, предусматривающей данное деяние в целом,
применению подлежит последняя норма2.
Однако, когда действия по подделке сопряжены с похищением выданного в установленном порядке рецепта или иного документа, налицо
совокупность преступлений, предусмотренных статьей 233 и частью 1 статьи 325 Уголовного кодекса РФ, так как действия, связанные с неправомерным изъятием рецепта у другого лица, не охватываются диспозицией
рассматриваемой нормы.
1
2
С. 263.
Например, состав преступления, предусмотренного статьей 327 ч.1 УК РФ.
См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972. –
83
Если действия лица, направленные на изготовление рецептов или иных
документов на получение наркотических средств или психотропных веществ,
в силу их своевременного пресечения либо по другим, не зависящим от этого
лица, обстоятельствам не позволили довести умысел до конца, они должны
быть квалифицированы как покушение на подделку рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ. При совершении покушения на изготовление рецептов или
иных документов для получения наркотических средств или психотропных
веществ лицо всегда стремится к конкретному преступному результату.
Как подчеркивал А.А. Тер-Акопов, «покушение образует действие, непосредственно направленное на достижение преступного результата»1. При
этом непосредственность означает, что лицо приступило к выполнению деяния, образующего объективную сторону состава преступления.
В соответствии с определением законодателя (ч. 3 ст. 30 УК РФ) «покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие)
лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при
этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица
обстоятельствам»2.
В.Д. Иванов справедливо отмечает по этому поводу, что покушением
является общественно опасное, противоправное и наказуемое деяние, совершенное виновным лицом3.
Тем не менее, отграничение покушения от оконченного преступления
оказывает существенное влияние на квалификацию преступных действий.
А.И. Ситникова рассматривает покушение как «неудавшееся преступление,
1
Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. – М.: ЮРКНИГА, 2003. – С.115.
2
Уголовный кодекс Российской Федерации: от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.
3
Иванов В.Д. Ответственность за покушение на преступление. – Караганда, 1974. –
С. 33.
84
которое отличают два вида обстоятельств, влияющих на недоведение преступления до конца: объективные и субъективные»1.
Однако, по разделяемому нами мнению Е.В. Благова, «установление
признака недоведения преступления до конца по не зависящим от лица обстоятельствам уже дает окончательный вывод о квалификации покушения на
преступление. Выявлять что-либо еще нет необходимости»2.
Таким образом, умышленное действие, непосредственно направленное
на совершение преступления, образует покушение, если не доводится до
конца по независящим от воли виновного лица причинам, то есть результат
преступной деятельности не наступает в силу препятствий, которые виновное лицо не предвидело или же не смогло преодолеть.
2.2. Квалификация преступлений в сфере незаконного оборота
наркотических средств и психотропных веществ по объекту посягательства.
Соотношение предмета с объектом и объективной стороной
Уголовный закон обозначает в качестве преступлений только те деяния, которые, по мысли законодателя, являются общественно опасными. Согласно ст.14 УК РФ «преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания»3.
Отечественная правовая наука на протяжении многих лет рассматривает общественную опасность (причиняемый вред) одним из важнейших признаков преступления. Не существует преступного деяния без объекта посягательства. Учитывая, что объект является одним из элементов состава престу1
Ситникова А.И. Приготовление к преступлению и покушение на преступление:
Монография. – М., 2006. – С. 122.
2
Благов Е.В. Квалификация покушения на преступление // Журнал российского
права. – 2005. – № 8. – С. 76.
3
Уголовный кодекс Российской Федерации: от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.
85
пления, он входит в основание уголовной ответственности, а его отсутствие
означает и отсутствие состава.
В современном уголовном праве под объектом преступления понимается то, на что «направлено деяние, чему преступление причиняет или может
причинить вред. Это социальная ценность, охраняемая уголовным законом»1.
По мнению А.А. Тер-Акопова, «по объекту преступления производится
разграничение преступлений между собой, что имеет принципиальное значение для квалификации»2.
Объект выступает одним из обязательных структурных элементов состава преступления наряду с субъектом, объективной стороной и субъективной стороной. При этом именно объект преступления оказывает существенное влияние на определение объективного и субъективного элементов преступления. В определении каждого из элементов в их совокупности и отождествлении с уголовно-правовой нормой Особенной части УК РФ заключается процесс квалификации преступного деяния. Объект преступления по
своей сущности является первичным элементом, образующим остальные, и
преступление в целом, то есть из-за него и в отношении него совершается
преступление.
Н.И. Коржанский, следуя традициям дореволюционной русской науки
уголовного права, определил преступление, как «предусмотренное уголовным законом общественно опасное изменение общественных отношений»3.
Думается, что это не вполне точно, хотя охраняемые уголовным законом блага входят в сложное и многогранное понятие общественных отношений, которые структурно состоят из трех элементов: конкретного предмета,
то есть вида материального либо нематериального блага (в нашем случае –
отношения в сфере здоровья населения); участников общественных отношений (субъектов, между которыми формируются связи); социальной связи
1
Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. – М.: ЮРКНИГА, 2003. – С. 29.
2
Там же.
3
Коржанский Н.И. Объект посягательства и квалификация преступлений. – Волгоград: Высшая следственная школа МВД СССР, 1976. – С. 8.
86
между этими участниками. Поэтому современный подход к определению
объекта преступления трактует его как совокупность определенного рода
общественных отношений, находящихся под охраной уголовного закона.
Объект преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков сложный, однако именно верное его определение является необходимым, первоначальным этапом идентификации преступного посягательства, одним из непременных условий правильной квалификации преступного деяния.
И.Н. Дружинин считает родовым объектом хищения наркотических
средств народное здоровье. Наряду с этим, по его мнению, в ряде случаев
возможно наличие дополнительных непосредственных объектов – жизнь и
здоровье личности, например, при совершении преступления путем грабежа
и разбоя. Автор не исключает наличие дополнительно-факультативного непосредственного объекта – государственной и личной собственности1.
Импонирующая нам позиция М.Л. Прохоровой заключается в том, что
«преступления, связанные с нелегальным оборотом наркотических средств и
психотропных веществ, посягают не на само по себе здоровье населения, а на
его безопасность»2.
Как отмечает В.Н. Кудрявцев, «установление объекта преступного посягательства служит как бы предварительной программой для выбора той
группы смежных составов, среди которых нужно будет уже более тщательно
искать необходимую норму»3.
Родовым объектом исследуемых преступлений являются отношения,
складывающиеся в сфере общественной безопасности и общественного порядка4, а видовым объектом выступает совокупность общественных отношений, связанных с обеспечением охраны здоровья населения.
1
См.: Дружинин И.Н. Ответственность за хищение наркотических средств по советскому уголовному праву: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Харьков, 1980. – С. 4.
2
Прохорова М.Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. – С. 153.
3
Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972. –
С. 158–159.
4
См.: Курманов К.Ш. Наркомания: уголовно-правовые и криминальные проблемы.
– Фрунзе: Илым, 1989. – С. 51-52.
87
Непосредственный объект, как уже отмечалось, разделяется на основной (общественное отношение, которое охраняется конкретной нормой и на
причинение вреда которому направлено конкретное действие), дополнительный (конкретное общественное отношение, причинение вреда которому является обязательным условием уголовной ответственности) и факультативный (конкретное общественное отношение, которому причиняется вред в результате совершения конкретного преступления).
Факультативным непосредственным объектом исследуемых преступлений может выступать здоровье конкретной личности, употребляющей наркотические средства, отношения собственности, свобода и т.д. Под здоровьем индивида в данном случае следует понимать охраняемые уголовным законом общественные отношения, обеспечивающие нормальное физическое и психическое
состояние и функционирование организма отдельного индивида.
Э.Г. Гасановым предложено деление объектов преступлений в сфере
незаконного оборота наркотиков на общий, родовой и непосредственный не в
рамках общей системы преступлений, а применительно к конкретной главе.
Родовой объект преступлений, предусмотренных главой 25 Уголовного кодекса РФ, по его мнению, включает две группы разнородных отношений,
обеспечивающих здоровье населения и общественную нравственность. Следовательно, объектом преступлений в сфере незаконного оборота именно
наркотических средств является здоровье населения1.
Моделируя данную точку зрения в плоскости незаконного оборота
наркотических средств внутри указанной группы общий объект рассматривается как часть общественных отношений, обеспечивающая безопасность здоровья населения от незаконного, немедицинского негативного воздействия
наркотических средств.
При осуществлении уголовно-правовой квалификации по объекту следует учитывать особенности определения родового и непосредственного
1
См.: Гасанов Э.Г. Борьба с наркотической преступностью: международный и
сравнительно-правовой аспекты. – М.: ЮрИнфоР, 2000. – С. 115-119.
88
объекта в уголовном законодательстве. С этой целью преступления в сфере
незаконного оборота наркотических средств можно классифицировать по
объектам преступного посягательства, разделив их на следующие группы.
Первая группа: преступления, предусмотренные частями 1 и 2 статьи
228, частью 1 статьи 228.1, частью 1 и 2 (при квалификации содеянного, как
совершенного из корыстных побуждений) статьи 228.2, частями 1 и 2 статьи
231, частями 1 и 2 статьи 232 Уголовного кодекса РФ, объектом преступного
посягательства которых выступает безопасность здоровья населения от негативного воздействия наркотических средств, которая, как мы отметили ранее,
является общим объектом для всех рассматриваемых преступлений.
По смыслу части 1 статьи 228.2 Уголовного кодекса РФ, дополнительным непосредственным объектом преступления выступают общественные
отношения, складывающиеся в сфере обеспечения нормального функционирования фармацевтических, лечебных, научно-исследовательских и иных государственных, муниципальных, а в отдельных, предусмотренных законом
случаях, принадлежащих к иным формам собственности предприятий и учреждений, исключающего выход в нелегальный оборот наркотических
средств и находящихся под специальным контролем.
Вторая группа: преступные деяния, которые имеют помимо объекта
посягательства, характеризующего первую группу, еще и ряд дополнительных объектов. Так, совершение преступлений, предусмотренных пунктом
«в» части 2, пунктом «в» части 3 статьи 228.1, пунктом «в» части 2 статьи
230 Уголовного кодекса РФ посягает, в том числе, на процесс нормального
развития, воспитания несовершеннолетних граждан. Законодательное регламентирование повышенной общественной опасности и, соответственно, ответственности преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков в отношении несовершеннолетних является сегодня наиболее актуальным, так
как с каждым годом увеличивается число несовершеннолетних наркоманов.
При совершении преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств с использованием служебного положения, в том числе при
89
незаконной выдаче рецепта на получение наркотических средств, а также лицами, в обязанности которых входит соблюдение правил оборота наркотических средств (пункт «б» части 3 статьи 228.1, статья 228.2, пункт «в» части 2
статьи 229, статья 233), дополнительным объектом посягательства выступает
также нормальное функционирование органов государственной власти (преступник подрывает ее авторитет), организаций, учреждений и т.д.
Третью группу образуют преступления, где дополнительным объектом
является не только здоровье населения, ставящееся под угрозу непосредственно от влияния наркотических средств, но и здоровье, которому наносится
вред непосредственно в момент выполнения объективной стороны посягательства либо после совершения преступления. Среди них:
1) нарушение правил производства, изготовления, переработки, хранения, учета, отпуска, реализации, продажи, распределения, перевозки, пересылки, приобретения, использования, ввоза, вывоза либо уничтожения наркотических средств или психотропных веществ либо веществ, инструментов
или оборудования, используемых для изготовления наркотических средств,
находящихся под специальным контролем, а также культивирования растений, используемых для производства наркотических средств, повлекшее их
утрату, если это деяние совершено лицом, в обязанности которого входит соблюдение указанных правил, если это деяние повлекло по неосторожности
причинение вреда здоровью человека или иные тяжкие последствия (часть 2
статьи 228.2 Уголовного кодекса РФ);
2) хищение либо вымогательство наркотических средств, совершенное
с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, насилия, опасного для жизни или здоровья либо с угрозой применения такого насилия
(пункт «г» части 2, пункт «в» части 3 статьи 229 Уголовного кодекса РФ).
Еще одним дополнительным объектом в данном случае выступают отношения собственности (государственной, частной и т.д.);
3) склонение к потреблению наркотических средств, совершенное с
применением насилия или с угрозой его применения (пункт «г» части 2 статьи 230 Уголовного Кодекса РФ);
90
4) то же деяние, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего
или иные тяжкие последствия (часть 3 статьи 230 Уголовного кодекса РФ).
Во всех случаях определение объекта преступления является только
одним из этапов уголовно-правовой квалификации, которая «означает нахождение, сопоставление и установление тождества всех элементов преступления и признаков состава преступления определенного вида»1.
Тем не менее, объект преступления всегда выражает характер и содержание общественных отношений, подвергшихся преступному посягательству, а его социальная ценность предопределяет степень общественной опасности деяния.
В этой связи Ф.Г. Бурчак совершенно прав в том, что «при квалификации преступления всегда необходимо прежде всего установить объект конкретного преступного посягательства, ибо отсутствие объекта, подлежащего
уголовно-правовой охране, устраняет общественную опасность деяния и означает беспредметность постановки вопроса о преступлении»2.
В современной теории уголовного права и правоприменительной практике возникает немало вопросов, связанных с пониманием сущности предмета преступления, его места и роли среди элементов состава преступных
деяний, связанных с незаконным оборотом наркотических средств.
В процессе развития отечественного уголовного права взгляды ученых
относительно понятия предмета преступления, его места, значения и соотношения с иными признаками преступления нередко являлись диаметрально
противоположными. Мы не ставили своей задачей детальное изучение множества направлений уголовно-правовой мысли относительно рассматриваемого понятия, однако для обоснования нашей позиции о месте и роли наркотических средств и психотропных веществ в элементной базе состава преступлений, связанных с их незаконным оборотом, краткая характеристика
основных подходов представляется целесообразной.
1
Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М.: Изд-во МГУ,
1976. – С. 83.
2
Бурчак Ф.Г. Квалификация преступлений. – К., 1983. – С. 45.
91
Осознание
возможности самостоятельного существования предмета
преступления предопределило необходимость выделения предмета посягательства из объема объекта преступления путем введения в научный оборот
понятий «объекта защиты» (непосредственно объекта преступления) и «объекта действия» (т.е. предмета). Заметим, что хотя в дореволюционный период
развития уголовного права и наметились тенденции к вычленению предмета
преступления из его объекта, однако в уголовно-правовой материи он все
еще исследовался в неразрывной связи с последним и их определенное отождествление явно просматривается.
Этап советского учения об объекте и предмете преступления представлен трудами многих ученых-теоретиков уголовного права, обосновывавших различные концепции, однако, в основном, большинство из них
являлись сторонниками двух противоположных мнений. Так, А.А. Герцензон, Г.А. Кригер, В.Н. Кудрявцев, А.В. Наумов, П.Н. Панченко, А.И. Рарог1 рассматривают предмет преступления в качестве характеристики объекта преступления.
Другие авторы (Б.А. Куринов, А.А. Пионтковский, А.Н. Трайнин)2
приводят убедительные, на наш взгляд, аргументы в пользу включения предмета преступления в состав элементов объективной стороны преступления.
К сожалению, упомянутая точка зрения была в дальнейшем незаслуженно, как мы полагаем, оставлена без внимания и в настоящее время превалирует представление о предмете преступления как о материальном выражении объекта, то есть вещи материального мира или интеллектуальной ценности, выступающей в качестве элемента объекта преступного деяния, воздей1
См.: Герцензон А.А. Уголовное право. Часть Общая. – М.: Изд-во РИО ВЮА,
1948; Кригер Г.А. К вопросу о понятии объекта преступления в советском уголовном праве // Вестник Московского университета. – 1955. – №1; Панченко П.Н. Исследование объекта и предмета преступления // Проблемы борьбы с преступностью. Сборник научных
трудов. – Омск, 1979; Кудрявцев В.Н. К вопросу о соотношении объекта и предмета преступления // Советское уголовное право. – 1951. – №8.
2
См.: Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. – М.: Госюриздат, 1957;
Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. – М.: Юрид.
лит., 1961; Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М.: Изд-во
МГУ, 1976.
92
ствуя на которую, преступник нарушает общественные отношения, охраняемые уголовным законом.
Тем не менее, в современной науке уголовного права высказываются
отдельные суждения, в соответствии с которыми прослеживается некоторое расширение объема предмета преступления путем включения в него
людей, их поведения, нематериальных благ1, интеллектуальной собственности, воздействуя на которые нарушаются охраняемые уголовным законом общественные отношения и т.д. Рассмотрение предмета преступления
как материального выражения объекта подразумевает, что он является факультативным признаком, характеризующим объект посягательства, поэтому предмет преступления вне связи с объектом не может служить основанием для определения общественной опасности преступного деяния, он
«является лишь материальной формой, условием существования общественных отношений»2.
Нам представляется, что термины «объект защиты» и «объект действия» являются более удачными, чем термины, используемые современной
наукой, хотя бы потому, что они выражают действительное соотношение
обозначаемых понятий. М.П. Бикмурзин справедливо отмечает, что термины
«объект преступления» и «предмет преступления», нередко «используются в
значении, не совпадающем со значением данных терминов в доктрине уголовного права»3.
Вопросы, касающиеся объекта преступления, являются достаточно разработанными, исследованными и устоявшимися в науке, в связи с чем особых затруднений у правоприменителей по этому поводу не возникает, однако
неоднозначное толкование понятия предмета преступления действительно
1
См.: Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. – М.: Изд-во НОРМА, 2001. – С. 13.
2
Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М.: Изд-во МГУ,
1976. – С. 77.
3
Бикмурзин М.П. Предмет преступления: теоретико-правовой анализ. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2006. – С.16-17.
93
вызывает определенные размышления и может негативно повлиять на квалификацию преступления.
Одним из специфических оснований наступления уголовной ответственности за преступления, предусмотренные статьями 228-233 УК РФ, является наличие наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, которые с точки зрения их значения для квалификации преступлений характеризуются физическими (медицинскими) и юридическими признаками.
С одной стороны, это их способность оказывать влияние на состояние человека, а с другой – факт включения конкретного наркотического средства в
Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров.
По мнению И.Н. Дружинина, предмет преступлений при хищении наркотиков имеет два основных признака: медицинский - способность средства
вызывать наркотическое опьянение, а при более длительном употреблении –
наркоманию, и юридический (нормативный) – отнесение данного средства к
наркотическим специальными нормативными актами. Отсутствие одного из
этих признаков исключает возможность отнесения похищенного к предмету
данного преступления1.
В соответствии с Федеральным законом «О наркотических средствах и
психотропных веществах» под наркотическими средствами понимаются вещества синтетического или естественного происхождения, препараты, растения, включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ
и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, в соответствии с законодательством Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, в том числе Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 года2.
Психотропные вещества – вещества синтетического или естественного
происхождения, препараты, природные материалы, включенные в Перечень
1
См.: Дружинин И.Н. Ответственность за хищение наркотических веществ по советскому уголовному праву: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Харьков, 1980. – С. 4.
2
Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. – №2. – Ст. 219.
94
наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, в соответствии с законодательством
Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, в том числе Конвенцией о психотропных веществах 1971 г.
Аналоги наркотических средств и психотропных веществ – это запрещенные для оборота в РФ вещества синтетического или естественного происхождения, не включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, химическая структура и свойства которых сходны с химической структурой и свойствами наркотических средств и психотропных веществ, психоактивное действие которых они воспроизводят.
Из этих определений следует, что для отнесения того или иного наркотического средства к числу таковых законодатель предполагает наличие
лишь одного – юридического признака. Присоединяясь к упомянутой ранее
позиции И.Н. Дружинина, мы считаем, что медицинский критерий также является одним из основных при определении режимов контроля над теми или
иными средствами, то есть учитываются терапевтические факторы, способность приводить к злоупотреблениям. По нашему мнению, указанные факторы имеют большое значение для выработки мер по контролю за оборотом
наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов.
Идентификация конкретного наркотического средства – важный момент при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, а определение наркотического средства в законе является формальноюридическим, в связи с чем при расследовании и рассмотрении данной категории дел обязательным условием является наличие заключения биологической или химической судебных экспертиз. При квалификации преступлений
следует учитывать, что заключение экспертизы нельзя заменить, в том числе
и показаниями обвиняемого о том, что ему известен характер соответствующего наркотического вещества.
95
Количественно-качественные характеристики наркотического средства
(количество, вес, химический состав и т.д.) – это также существенные составляющие процесса квалификации содеянного, так как, например, крупный
и особо крупный размеры наркотиков являются в большинстве случаев квалифицирующими и особо квалифицирующими признаками, и наоборот, небольшой объем приобретаемого или хранящегося наркотика без цели сбыта
вовсе не влечет наступление уголовной ответственности.
Таким образом, если отсутствует наркотическое средство, обладающее
определенными характеристиками, отсутствует и состав преступления.
Традиционно наука уголовного права, а также правоприменительная
практика относят наркотические средства к числу предметов преступления,
которые включаются (зачастую без достаточной аргументации) в качестве
составной части объекта посягательства.
На наш взгляд, данная позиция далеко не безупречна, а ее преимущества
вовсе не так очевидны. Мы полагаем, что не все без исключения наркотические
средства являются предметом (материальной формой объекта) анализируемых
преступлений. Их соотношение в некоторых случаях можно определить лишь
как существование составляющей части одного самостоятельного элемента и
другого самостоятельного элемента в рамках состава преступления. В то же
время, лишь часть наркотических средств следует признать предметом для характеристики объекта преступления. Наркотические средства являются предметом только в том случае, если их интерпретировать в качестве одного из обязательных элементов объективной стороны преступления.
Как известно, подавляющее большинство современных концепций
предмета преступления основываются на том, что это факультативный элемент объекта преступления, представляющий собой вещь материального мира, по поводу которого совершается деликт.
Например, Л.Д. Гаухман представляет предмет преступления в качестве материального субстрата, предмета материального мира, по поводу которого совершается преступление, на который непосредственно воздействует
96
преступник, совершая преступление1. Предлагаемые другими авторами дефиниции в основном подобны изложенному по своей сути.
Безусловно, наркотические средства являются предметами материального мира, однако непосредственного воздействия на наркотические средства, как на вещи материального мира, преступник не оказывает и оказать не
может за исключением приведенных ниже составов преступлений.
Напомним, что наркотические средства ограничены в гражданском
обороте, часть из них вообще из него изъята. Преступление – это посягательство на охраняемые законом общественные блага, интересы. Наркотические
средства в большинстве случаев (за исключением используемых в медицинских целях и в промышленности) нельзя отнести к числу таковых. Они не являются элементом охраняемого общественного отношения, как, например,
собственность, здоровье граждан. Нормальное состояние общественных отношений ровно наоборот характеризуется отсутствием в них всяких антисоциальных негативных явлений, которые инициирует незаконное использование наркотических средств. В случае следования современной концепции о
наркотических средствах как предмете преступления и, соответственно, признаке объекта посягательства, возникает парадоксальная ситуация, когда антисоциальное явление характеризует общественное благо.
Как мы уже отмечали, речь идет не обо всех наркотических средствах.
Исключениями в данном смысле является, во-первых, состав преступления,
предусмотренного ст. 229 УК РФ «Хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ», поскольку именно в отношении
наркотических средств совершается преступление и на них направлено преступное воздействие. В данном случае наркотические средства в первую очередь рассматриваются в качестве имущества, и в меньшей степени как антисоциальное явление, в то время как именно последнее обстоятельство является основанием включения данной нормы в главу 25 уголовного закона и определения повышенной общественной опасности совершенного деяния.
1
См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. – М.,
2005. – С. 82.
97
Во-вторых, часть наркотических средств успешно используется в медицине. Однако подобное использование происходит в условиях строгой
регламентации и под контролем на государственном уровне видов деятельности с наркотическими средствами (производство, транспортировка, реализация и т.д.), в связи с чем такую деятельность следует признать общественно полезной, входящей в сферу уголовно-правовой охраны.
Таким образом, при совершении преступлений в сфере легального оборота наркотических средств (например, ст. 282.2 УК РФ, ст. 233 УК РФ в
части незаконной выдачи рецепта на получение наркотического средства, а
также иные составы, предусматривающие в качестве квалифицирующего
признака «использование служебного положения» и т.д.) наркотические
средства следует относить к предметам преступлений, характеризующим
объект преступного деяния, так как в данном случае в отношении них установлен хоть и особый, но все же правовой режим, который служит средством
охраны общественных отношений в сфере здоровья населения и общественной нравственности.
В некоторых случаях лишь определенные наркотики могут служить
основанием наступления уголовной ответственности. Так, статьей 231 УК РФ
предусматривается ответственность за возделывание растений, содержащих
наркотики. К ним относятся: мак опийный, конопля различных видов (индийская, южная маньчжурская, южная чуйская, южная архонская, южная
краснодарская), другие растения, содержащие наркотические средства.
Совершение незаконных действий с наркотическим средствами является необходимым и решающим условием причинения вреда общественным
благам, то есть посягательство на них происходит извне.
Как подчеркивает Б.А. Куринов, формы взаимодействия с предметом
преступления являются способом преступного воздействия на объект1. Учитывая, что способ совершения преступления является признаком, характери1
Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М.: Изд-во МГУ,
1984. – С. 64.
98
зующим преступление с внешней стороны, и включается в объективную сторону состава преступления, представляется наиболее целесообразным включить предмет в группу признаков объективной стороны1.
Применительно к рассматриваемой проблеме считаем возможным согласиться с данными утверждениями лишь в части. По нашему мнению, наркотические средства необходимо включить в состав обязательных признаков
объективной стороны преступления.
В числе доводов, обосновывающих нашу точку зрения, следует также иметь в виду, что наркотические средства находятся в более тесной
связи с орудиями, средствами и общественно-опасными последствиями
преступного деяния (являющимися признаками объективной стороны), чем
с его объектом.
Нет сомнений, что наркотические средства в некоторых случаях являются «связующим звеном между объектом преступления и объективной стороной, так как последствия деяния принадлежат одновременно и действию, и
объекту»2.
Так, при использовании практически во всех нормах уголовного закона
об обороте наркотических средств таких оценочных понятий, как «крупный»
и «особо крупный размер», они фактически характеризуют и предмет преступления, и преступные последствия. Этим подтверждается их тесная взаимосвязь. Однако включение наркотических средств целиком в число преступных последствий представляется неверным, так как первые лишь при
определенных условиях служат в качестве одной из характеристик, объем
последних значительно больший, в связи с чем отождествление указанных
элементов является нелогичным.
1
Бикмурзин М.П. Предмет преступления: теоретико-правовой анализ. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2006. – С. 84.
2
Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны в СССР: Автореф.
дисс…. докт. юрид.наук. – М., 1981. – С. 22.
99
Рассматривая соотношение наркотических средств с орудиями преступления, необходимо обратить внимание на их сходство, которое заключается
в том, что в данном случае и те, и другие в рамках одного состава первоначально не имеют никакой связи с общественными отношениями, на которые
совершается посягательство.
Тем не менее, представление наркотических средств в качестве орудия
преступления также представляется необоснованным. С одной стороны, орудия преступления – это предметы, используемые преступником для причинения вреда объекту. В данном смысле наркотические средства выполняют
аналогичную функцию.
Однако, как верно заметил В.И. Гуров, «орудия и средства употребляются для непосредственного посягательства на охраняемые уголовным законом материальные элементы общественных отношений либо создания условий для такого посягательства»1. Это положение не позволяет отождествлять
рассматриваемые понятия.
Наркотические средства не входят в сферу охраняемых отношений, однако именно их присутствие является важнейшей предпосылкой возникновения уголовно-правовых отношений и наступления уголовной ответственности. Наркотические средства позиционированы вне охраняемого общественного отношения и не относятся к объекту.
С учетом мнения В.К. Глистина, мы считаем, что наркотические средства, будучи компонентами преступления, «являются элементом объективной стороны состава преступления»2.
Таким образом, наркотические средства при квалификации преступлений следует включать в качестве предмета в число элементов объективной
стороны преступного деяния, связанного с незаконным оборотом наркотиков.
1
Гуров В.И. Орудия и средства совершения преступления в советском уголовном
праве: Дисс….канд.юрид.наук. – Свердловск, 1983. – С. 43.
2
Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений
(объект и квалификация преступлений). – Л.: Изд-во ЛГУ, 1979. – С. 50.
100
Изложенные выводы могут быть применимы лишь к части наркотических средств, однако помимо них в статьях 228-233 УК РФ предметом преступления в современном его понимании могут выступать иные материальные ценности.
Заслуживает отдельного внимания предмет преступления, предусмотренного ст. 233 УК РФ, то есть рецепты и иные документы, дающие право на
получение наркотических средств (в отличие от предмета преступления, предусмотренного статьей 292 УК РФ, которым выступают официальные документы).
Рецепты на наркотические средства выдаются только врачами государственных лечебно-профилактических учреждений, то есть частнопрактикующим врачам такое право не дано. Рецепты выписываются на специально
разработанных и утвержденных рецептурных бланках на наркотическое
средство установленного образца. Врачи получают их в подотчет и ведут регистрацию1. Данное положение необходимо учитывать при квалификации
действий виновного по указанной статье УК РФ.
Под иными документами, дающими право на получение наркотических
средств или психотропных веществ, закон понимает документы, на основании которых в установленном порядке осуществляется выдача, выписка, получение указанных препаратов.
Пленум Верховного Суда РФ к иным документам, дающим право на
получение наркотических средств, предлагает относить те из них, которые
являются основанием для выдачи (продажи) указанных средств и других действий по их законному обороту2.
1
Инструкция о порядке хранения рецептурных бланков. Приложение 5 к Приказу
Минздрава РФ №328 от 23 августа 1999 года «О рациональном назначении лекарственных
средств, правилах выписывания рецептов на них и порядке их отпуска аптечными учреждениями (организациями)»// Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 1999. – №45.
2
О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 8.
101
Такими документами могут являться: лицензия на определенный вид
деятельности, связанной с оборотом наркотических средств, выписка из истории болезни больного, товарно-транспортная накладная, заявка медицинского учреждения на получение указанных средств и веществ.
2.3. Квалификация преступлений в сфере незаконного оборота
наркотических средств и психотропных веществ
по субъекту и субъективной стороне
Признаки субъекта являются обязательными для всех составов преступлений и необходимыми для квалификации любого преступления. Какоелибо несоответствие признакам, определенным в ст. 19, 20, 21 Общей части
УК РФ, исключает наличие субъекта преступления и состава преступления в
целом. Во многих статьях Особенной части УК РФ предусмотрены дополнительные (в рамках общего понятия) признаки, каждый из которых характеризует субъекта соответствующего конкретного состава преступления.
Поведение лица не может признаваться преступным в уголовноправовом смысле, если в момент совершения противоправного деяния, оно
не осознавало фактический характер своих действий и не руководило ими.
Применительно к большинству рассматриваемых нами составов преступлений данное положение достаточно актуально. Наркоманам нередко свойственны психические отклонения, расстройства, т.к. систематическое употребление наркотических средств приводит к стойким изменениям в психике. В
любом случае при расследовании подобных уголовных дел должна назначаться судебная психиатрическая или судебная наркологическая экспертизы
для установления факта вменяемости привлекаемого лица либо для признания лица страдающим наркоманией.
В некоторых случаях может идти речь об ограниченной вменяемости,
однако это довольно спорное понятие в уголовном праве. Часть авторов
102
считают, что ограниченная вменяемость не влияет на вину и уголовную ответственность1, а другие утверждают, что ограниченная вменяемость сама
по себе не может быть обстоятельством, отягчающим уголовную ответственность2.
Понятие физического лица в УК РФ отсутствует. Определения возраста
и вменяемости содержатся в статьях 20 и 21 Общей части Кодекса. При совершении преступлений, предусмотренных статьями 228, 228.1, 228.2, 230,
231, 232, 233 УК РФ, физическое лицо будет нести уголовную ответственность, если оно (согласно ст. 20 УК РФ) является вменяемым, достигшим ко
времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. Таким образом, законодатель считает, что к этому возрасту у человека появляется способность осознавать и руководить своими действиями, направленными на
нарушение установленных запретов в сфере оборота наркотических средств,
адекватно оценивать ситуацию.
Относительно возраста привлечения к уголовной ответственности за
совершение преступлений, предусмотренных пунктом «в» части 3 статьи
228.1 и пунктом «в» части 2 статьи 230 Уголовного кодекса РФ, существуют
различные мнения в уголовно-правовой науке. По нашему мнению, в данном
случае правило, предусмотренное статьей 150 Уголовного кодекса РФ о том,
что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления может
быть совершено лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, не действует. В соответствии со статьей 20 Уголовного кодекса РФ уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления
шестнадцатилетнего возраста. В части 2 указанной статьи приведены составы
преступлений, по которым предусмотрен пониженный четырнадцатилетний
возраст уголовной ответственности. Повышенный возраст специально предусмотрен в соответствующих статьях закона (например, пункт «в» части 2 ста1
См.: Михеев Р. Актуальные проблемы уголовного права. Потерпевший. – Владивосток, 1974. – С. 192-194.
2
См.: Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступность и психические аномалии. – М.,
1987. – С. 148.
103
тьи 228.1 Кодекса определяет, что преступление может быть совершено
только лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, о чем речь пойдет
далее), а при отсутствии такого указания действует общее правило.
Применительно к статье 229 Уголовного кодекса РФ, устанавливающей
ответственность за хищение либо вымогательство наркотических средств или
психотропных веществ, законодатель предусмотрел пониженный четырнадцатилетний возраст, с которого наступает уголовная ответственность за совершение данного преступления. Вероятно, с учетом того, что основным
элементом объективной стороны данного деяния является противоправное
завладение чужим имуществом, в некоторых случаях совершенное с применением насилия, как опасного, так и не опасного для жизни или здоровья (п.
«г» ч.2 и п. «в» ч.3 указанной нормы), понижение возраста в данном случае
произведено по аналогии с преступлениями против собственности (статьи
158, 161, 162 Уголовного кодекса РФ), где уголовная ответственность также
наступает с четырнадцатилетнего возраста.
В этой связи обратимся к субъективной стороне данного деяния. Мы
полагаем, что для указанного состава при его совершении или планировании
обязателен корыстный мотив. При любых видах хищений мотив может иметь
различные оттенки, однако корысть в данном случае преобладает. Более того,
хищение либо вымогательство наркотических средств является частным составом по отношению к общим статьям 158 - 163 Уголовного кодекса РФ.
В пункте «в» части 2 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ законодатель
специально предусмотрел повышенный восемнадцатилетний возраст уголовной ответственности при незаконных производстве, сбыте или пересылке
наркотических средств лицом достигшим восемнадцатилетнего возраста, в
отношении заведомо несовершеннолетнего.
В теории уголовного права существует понятие специального субъекта
преступления, под которым Л.Д. Гаухманом понимается «субъект преступления, наделенный не только признаками, предусмотренными ст.ст. 19, 20 и
21 Общей части УК РФ, но еще и дополнительным признаком, определенным
104
в статье Особенной части этого УК, который для соответствующего конкретного состава преступления обязателен»1.
Однако понятие и признаки специального субъекта исследователями
определяются по-разному.
Так, В.В. Устименко полагает, что «специальный субъект преступления
– это лицо, обладающее наряду с вменяемостью и возрастом уголовной ответственности иным(и) дополнительным(и) юридическим(и) признаком(ами),
предусмотренным(и) в уголовном законе или прямо вытекающим(и) из него,
ограничивающим(и) круг лиц, которые могут нести ответственность по данному закону»2.
Р. Орымбаев определяет специальный субъект как лицо, которое «кроме необходимых признаков субъекта (вменяемость, достижение определенного возраста) должно обладать еще особыми дополнительными признаками,
ограничивающими возможность привлечения к уголовной ответственности
за совершение данного преступления»3.
В.Г. Павлов, не конкретизируя, какое именно преступление имеется в виду, особое внимание обращает на признаки, позволяющие субъекту совершить
преступление и способность лица нести за это уголовную ответственность4.
На наш взгляд, указанными авторами не принимается во внимание специфический характер всего совершенного деяния – специальный объект посягательства, специальная причинная связь и др. В этом смысле мы разделяем мнение С.С. Аветисяна, что специальный субъект преступления должен
исследоваться, прежде всего, в рамках состава преступления, а «из определения понятия специального субъекта должно вытекать, кто может быть исполнителем данного преступления»5.
1
Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. – М.: ЦентрЮринфоР, 2001. – С. 122-123.
2
Устименко В.В. Специальный субъект преступления. – Харьков, 1989. – С. 11.
3
Орымбаев Р. Специальный субъект преступления. – Алма-Ата: Наука, 1977. – С. 46.
4
См.: Павлов В.Г. Субъект преступления. – СПб.: Юридический центр Пресс,
2001. – С. 208.
5
Аветисян С.С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. – М.: Закон
и право, 2004. – С. 192.
105
Если статья УК содержит указание на дополнительный признак, которым должен обладать субъект названного в ней преступления, то для квалификации по данной статье действий подсудимого необходимо в обязательном
порядке установить, что он этим признаком обладает. Признаки специального субъекта показывают, что они в преступлениях со специальным составом
обусловлены наличием особого статуса субъекта, включающего специфические права и обязанности, необходимые для реализации им особых функций
в сфере специальных отношений.
Среди преступлений в сфере незаконного оборота наркотических
средств также имеются составы, субъект совершения которых является специальным.
К ним относятся:
1) совершение незаконных производства, сбыта или пересылки наркотических средств лицом, с использованием служебного положения (пункт
«б» части 3 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ);
2) нарушение правил производства, изготовления, переработки, хранения, учета, отпуска, реализации, продажи, распределения, перевозки, пересылки, приобретения, использования, ввоза, вывоза либо уничтожения наркотических средств или психотропных веществ либо веществ, инструментов или оборудования, используемых для изготовления наркотических средств, находящихся под специальным контролем, а также культивирования растений, используемых для производства наркотических средств, повлекшее их утрату, если это деяние совершено лицом, в обязанности которого входит соблюдение
указанных правил (части 1, 2 статьи 228.2 Уголовного кодекса РФ).
Необходимо отметить, что субъектом преступления в данном случае
будет лицо, достигшее восемнадцатилетнего возраста, так как в соответствии
с Правилами допуска лиц к работе с наркотическими средствами, лица, младше 18 лет, а также имеющие непогашенную или неснятую судимость за преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие, либо преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, больные наркоманией, токсико-
106
манией и хроническим алкоголизмом, признанные непригодными к выполнению работ, связанных с оборотом наркотических средств к подобной работе не допускаются1.
Более того, при квалификации действий виновных лиц по указанной
статье необходимо учитывать, что приказом Министерства здравоохранения
и социального развития РФ от 13.05. 2005 г. № 3302 утвержден перечень
должностей медицинских и фармацевтических работников, а также организаций и учреждений, которым предоставлено право отпуска наркотических
средств и психотропных веществ физическим лицам. В этот перечень вошли:
заведующий аптечной организацией, его заместитель, заведующий отделом
аптечной организации, его заместитель, провизор аптечной организации,
фармацевт аптечной организации.
В.С. Орлов подчеркивал, что «специальный субъект является как бы
родовым понятием по отношению к видовому понятию специальноконкретный субъект»3. На этих лиц возлагаются таким образом конкретноспециальные обязанности, строго ограниченные и определенные законом.
Специфика рассматриваемого преступного деяния, как справедливо
указывает М.Л. Прохорова, обусловлена тем, что «это деяние совершается в
сфере легального оборота наркотических средств и психотропных веществ и
что его субъектом является лицо, на законных основаниях принимающее
участие в таком обороте и наделенное в связи с этим определенными правомочиями и обязанностями в отношении указанных препаратов. Одной из основных обязанностей и является неукоснительное соблюдение установлен-
1
Постановление Правительства РФ от 6 августа 1998 года №892 «Правила допуска
лиц к работе с наркотическими средствами и психотропными веществами» // СЗ РФ. –
1998. – №33. – Ст. 4009
2
Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 13.05.2005
года № 330 «О перечне должностей медицинских и фармацевтических работников, а также организаций и учреждений, которым предоставлено право отпуска наркотических
средств и психотропных веществ физическим лицам» // Бюллетень нормативных актов
федеральных органов исполнительной власти. – 2005 – № 25.
3
Орлов В.С. Субъект преступления. – М.: Юрид. лит., 1958. – С. 179.
107
ных соответствующим нормативными актами правил организации и осуществления легального оборота в стране наркотических средств»1.
3) хищение либо вымогательство наркотических средств с использованием лицом своего служебного положения (пункт «в» части 2 статьи 229
Уголовного кодекса РФ);
4) незаконная выдача рецептов или иных документов, дающих право
на получение наркотических средств (статья 233 (в части незаконной выдачи)
Уголовного Кодекса РФ). В данном случае не следует идентифицировать
указанный состав со служебным подлогом (статья 292 Уголовного Кодекса
РФ), так как здесь наличествует конкуренция специальной и общей норм.
Субъект данного состава – альтернативный, так как при незаконной выдаче рецептов он специальный, а при их подделке – общий. При квалификации действий виновного как незаконная выдача рецепта, дающего право на
получение наркотического средства, необходимо учитывать, что при незаконной выдаче субъектом преступления выступают только врачи государственных лечебных учреждений. Субъектом преступления будет, как и в статье
228.2 Уголовного кодекса РФ, лицо, достигшее восемнадцатилетнего возраста.
Еще одной особенностью, учитываемой при оценке действий виновного как подделки рецептов или иных документов, дающих право на получение
наркотических средств, является то, что при использовании изготовленного
поддельного рецепта для получения наркотических средств, действия лица не
следует дополнительно квалифицировать по статье 327 части 3 (как использование заведомо подложного документа).
В этой связи нельзя не согласиться с В.П. Малковым, что «квалификация содеянного по совокупности конкурирующих норм приводит к искусственному созданию множественности преступлений там, где ее нет, а в ряде
случаев - к необоснованному усилению уголовной ответственности»2.
1
Прохорова М.Л. Наркотизм: социально-психологические, криминологические,
уголовно-правовые аспекты: Дис. …д-ра юрид. наук. – Саратов, 2001. – С. 293.
2
Малков В.П. Совокупность преступлений. – Казань, 1974. – С. 178.
108
При квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков исследовать личность преступника во время совершения указанных
преступлений целесообразно опираясь на субъективную сторону преступного деяния.
В последнее время в правовой науке активно обсуждаются проблемы,
связанные с субъективной стороной преступления, ее ролью для уголовноправовой квалификации. Несомненно, что субъективная сторона, которая
включает в себя, наряду с виной, мотив и цель преступления, имеет существенное значение для квалификации преступлений. Как показывает изучение правоприменительной практики, во многом это касается преступлений, связанных с
незаконным оборотом наркотиков. Известно, что субъективная сторона, как
признак состава преступления, представляет собой внутреннюю, психическую
деятельность лица, характеризующую совершение преступления.
Признаками субъективной стороны любого преступного деяния являются вина, мотив, цель и эмоциональное состояние. Эти признаки органически взаимосвязаны и взаимозависимы, так как представляют собой различные формы психической активности. Вместе с тем, это самостоятельные психологические явления с самостоятельным содержанием, ни одно из них не
включает в себя другого в качестве составной части1.
Прямой умысел, как и косвенный, есть форма отношения не к действию, а к последствию2. Таким образом, субъективная сторона образует психологическое содержание преступления, в связи с чем является его внутренней стороной. Специфика субъективной стороны состоит в том, что она дает
возможность отграничивать и преступное поведение от непреступного, и
сходные по объективным признакам составы друг от друга, индивидуализировать ответственность, что в своей совокупности является важной предпосылкой для правильной квалификации преступлений.
1
Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. – М., 1950. – С. 139-165.
См.: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. – М.: Юридическая литература. – 1972. – С. 188.
2
109
Следует согласиться, что «установление субъективной стороны – это
процесс установления в деянии субъекта признаков умысла или неосторожности, указанных в законе, выяснение вида, содержания и направленности
умысла, содержания неосторожности, мотивов, цели преступления и иных
признаков и определение степени вины»1.
По поводу вины в преступлениях с формальным составом, имеются
различные точки зрения. В социальном аспекте понимания общественноопасных последствий преступления принято считать, что в формальных преступлениях общественно опасный результат органически включается в действие. Совершение преступления есть вместе с тем и причинение результата,
и предвидеть результат отдельно от действия здесь нельзя2.
В уголовно-правовом аспекте при совершении преступления с формальным составом содержание умысла всегда заключается в сознании общественно опасного характера совершаемого действия и в желании совершить
это действие. В рассматриваемых составах преступлений субъективная сторона характеризуется определенными особенностями, коренящимися в самом
характере этих преступлений.
Основой для квалификации преступлений в сфере незаконного оборота
наркотических средств по субъективной стороне является положение о том,
что «субъективная сторона преступления должна устанавливаться объективным методом»3.
Субъективная сторона любого из преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, характеризуется виной в виде умысла (в подавляющем большинстве случаев прямого). Виновный осознает общественную
опасность своих действий, предвидит неизбежность наступления общественно-опасных последствий и желает их наступления. Однако на практике в
1
Дагель П.С. Михеев Р.И. Установление субъективной стороны преступления. –
Владивосток, 1972. – С. 4.
2
Никифоров Б.С. Об умысле по действующему законодательству // Советское государство и право.- 1965. – №6. – С. 27.
3
Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление.
Воронеж: Изд-во Воронежского университета. – 1974. – С. 230.
110
процессе судебного разбирательства нередко возникают сложности при определении именно направленности умысла.
При рассмотрении сущности мотива как признака субъективной стороны в уголовно-правовой науке продолжает оставаться спорным вопрос: необходимо ли создавать особое уголовно-правовое понятие мотива или же возможно рассматривать его в том смысле, в каком он понимается в психологии?
Б.В. Харазишвили, например, утверждал, что всякая попытка дать уголовно-правовое определение мотива преступления является искусственной,
так как «психологический подход к мотиву поведения является основным,
определяющим, а подходы с точки зрения всех других наук - вторичные, зависящие от него»1.
По мнению других авторов, которое мы разделяем, наряду с психологическим понятием мотива необходимо разрабатывать это понятие и в уголовном праве. Очерчивая взаимосвязь мотива и деятельности, А. Н. Леонтьев
пришел к выводу о раздвоении функций мотивов, которое «возникает вследствие того, что деятельность необходимо становится полимотивированной,
т.е. одновременно отвечающей двум или нескольким мотивам». Он показал,
что одни мотивы, побуждая деятельность, вместе с тем придают ей личностный смысл (смыслообразующие мотивы), а другие выполняют только роль
побудительных факторов (мотивы-стимулы)2.
В своих теоретических исследованиях А. Н. Леонтьев делает акцент на
предметном содержании мотивации, понимании мотива как предмета потребности. Мотив определяется как материальный или идеальный объект, в
котором находит свое конкретное выражение потребность личности. Мотивом деятельности, выступающим в побудительной функции и задающим направленность этой деятельности, является объект, высший по отношению к
субъекту.
1
Харазишвили Б.В. Вопросы мотива поведения преступника в советском праве //
Автореф. дисс... докт. юрид. наук. – Тбилиси, 1964. – С. 3 – 4.
2
См.: Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М.: Политиздат, 1975. –
С.45.
111
Преступления представляют собой специфический вид сознательной
волевой человеческой деятельности, и, следовательно, все социальнопсихологические характеристики, присущие поведению людей вообще, наличествуют и в их преступном поведении. Таким образом, мотив всегда остается сферой изучения психологии. Все побуждения человека, в конечном
счете, есть потребности или их различные модификации1.
Определение цели преступного поведения является необходимой предпосылкой принятия решения о совершении тех или иных действий. В узком
смысле понятие цели связывают с человеческой деятельностью, существенными элементами которой являются целеполагание, целеустремленность, подчиненность действия представляемому конечному результату деятельности2.
Вместе с тем, нельзя не учитывать и психические особенности человека, его склонности, способности, характер, темперамент, которые играют немаловажную роль в целеполагании деятельности. В свою очередь, формирование потребностей и психического склада человека обусловлено природными данными, влиянием индивидуальной и социальной среды. Однако этим не
исчерпывается объективная детерминация человеческой целесообразной деятельности. В целеполагании личности отражаются также объективные возможности, условия как предпосылки тех изменений, на осуществление которых направлена деятельность. При постановке цели человек исходит не только из необходимости удовлетворения своих многочисленных потребностей,
но и из самих объективных возможностей их реализации, поскольку имеющиеся фактические условия предоставляют возможность поставить и реализовать только ограниченные цели.
Как подчеркивает Т.А. Казакевич, цель выражает не только то, что
произойдет в будущем, но и указывает, к чему нужно стремиться, что нужно
делать, чтобы осуществить это желаемое будущее3.
1
См.: Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. – М., 1968. – С. 134.
См.: Фролов И.Т. Проблема целесообразности в свете современной науки. – М.,
1971. – С. 15.
3
Казакевич Т.А. Целесообразность и цель в общественном развитии // Вестник
ЛГУ. – 1963. – № 23. – С. 52-63.
2
112
В связи с принятием решения цель преступления выступает в качестве
конкретизированного выражения интересов субъекта и модели потребного
ему будущего1. Поэтому преступная деятельность, как и всякое явление действительности, имеет свои объяснимые причины, которые инициируют деятельность преступника не непосредственно, а через целеполагание, через постановку цели.
Одним из факультативных признаков субъективной стороны рассматриваемых преступлений является корысть, однако именно цель материального обогащения за счет незаконного оборота наркотических средств зачастую
выступает движущей силой, побуждающей наркопреступников к совершению преступлений. Данное обстоятельство следует учитывать правоприменителям при квалификации действий виновного лица.
В судебной практике имеются случаи некорректного отношения к квалифицирующим обстоятельствам, которые в умышленном преступлении
именуют двойной формой вины. Совершение преступных деяний с указанной формой вины предполагает наличие жесткой причинной связи между
выполнением действий, содержащих признаки основного преступления, и
наступлением производного результата, который может быть вменены в вину
лицу только в случае, если они обусловлены совершением основного преступления. Если же производные последствия не укладываются в единую линию
развития причинной связи, то содеянное при наличии достаточных доказательств следует квалифицировать по совокупности статей. Основа для существования двух разных форм вины в одном преступлении заложена в характеристике субъективной стороны сложного составного преступления. Таковыми являются некоторые составы преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков.
Среди них, например, нарушение правил оборота наркотических
средств и психотропных веществ (ст. 228.2 УК РФ) и склонение к потребле1
См.: Механизм преступного поведения. – М., 1981. – С. 146.
113
нию наркотических средств и психотропных веществ (ст. 230 УК РФ). В указанных статьях причинение вреда здоровью человека либо иные тяжкие последствия, а также смерти человеку либо иные тяжкие последствия являются
квалифицирующими и особо квалифицирующими признаками, содержащимися в части 2 и части 3 указанных статей соответственно и влекущих более
строгое наказание. Эти нормы как бы объединяют в единое целое два самостоятельных преступления, одно из которых умышленное, а другое - неосторожное, причем оба могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг
с другом образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным содержанием. В целом же, согласно статье 27 УК РФ, такие преступления признаются совершенными умышленно.
При квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков по указанным статьям у правоприменителей нередко возникают сомнения, однако проблема двойной формы вины является, по нашему мнению,
в определенной степени надуманной, обусловленной тем, что в последнее
время в отечественной юридической литературе наблюдается возврат к чрезмерно широкой ее трактовке.
По справедливому замечанию А.И. Рарога, «речь идет вовсе не о неоднородности отношения к совершаемому действию и его общественно опасным последствиям как равноправным признакам объективной стороны преступления, а о различном психическом отношении к разным юридически
значимым объективным признакам, один из которых является обязательным
признаком основного состава преступления, а второй - квалифицирующим
последствием»1.
Волевой элемент прямого умысла при совершении преступлений в
сфере незаконного оборота наркотиков состоит в желании наступления вредных последствий. Воля лица выражается в регулировании им своего поведения, что требует определенных усилий для преодоления препятствий на пути
1
Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. – СПб.,
2003. – С. 109.
114
к достижению преступного результата. Желание совершить незаконные операции с наркотическими средствами может выступать в качестве конечной
цели, к достижению которой стремится виновный. Оно может выступать в
рассматриваемых преступлениях также в качестве промежуточного этапа
на пути к достижению конечной цели (например, при совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228.2 Уголовного кодекса РФ, где в качестве квалифицирующего признака рассматривается наличие корыстных
побуждений).
Указанные моменты, подлежащие установлению при привлечении лица к уголовной ответственности, также играют определенную роль и при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических
средств.
Резюмируя вышеизложенное применительно к конкретным составам
преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств,
целесообразно акцентировать внимание на том, что при совершении преступлений, предусмотренных частями 1 и 2 статьи 228, частью 1 статьи 228.2,
частями 1 и 2 статьи 230 (основной состав которой является формальным и
ответственность устанавливается лишь за сам факт склонения к употреблению наркотических средств), частями 1 и 2 статьи 231, частями 1 и 2 статьи
232, а также частями 1 и 2 статьи 233 Уголовного кодекса РФ, субъективная
сторона характеризуется виной в форме прямого умысла, то есть виновный
сознает, что совершает незаконные действия с наркотическими средствами и
желает их совершить.
В этой связи мы полагаем необходимым остановиться на составе преступления, предусмотренного частью 1 статьи 228.2 Уголовного кодекса РФ.
Некоторые авторы (например, Б.С. Утевский) считают, что данное деяние
может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, а часть
исследователей настаивают на том, что в этом случае возможна и неосторожность. По нашему мнению, косвенный умысел невозможен в формальных
составах, хотя Б.С. Утевский, например, доказывал обратное, поясняя, что в
115
преступлениях с формальным составом вина также представляет собой отношение виновного и к действиям, и к последствиям1.
Мы склонны согласиться с позицией А.И. Рарога, подвергающего данную точку зрения сомнению, основываясь на том, что отношение к последствиям, не имеющим юридического значения (что имеет место в преступлениях
с формальным составом) и не включенным в число признаков состава, не
может определять содержание вины2.
Исследуя признак неосторожности при совершении данного преступления, подчеркнем, что в соответствии со статьей 24 Уголовного кодекса РФ
деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением
лишь в случае, когда это прямо предусмотрено соответствующей статьей
Особенной части Кодекса. В преступлениях, состав которых не включает последствий как признака объективной стороны, легкомыслие существовать не
может, так как неуместно говорить о расчете на предотвращение собственных действий, совершаемых сознательно3. Следовательно, понятие неосторожности неприменимо в рассматриваемом случае.
Таким образом, с точки зрения законодателя, данное преступление
может совершаться только с прямым умыслом. При совершении действий,
составляющих объективную сторону рассматриваемого деяния, по неосторожности можно вести речь о возможности привлечения виновного к ответственности за халатность по статье 293 Уголовного кодекса РФ (естественно,
если деяние совершено должностным лицом) либо об административной или
дисциплинарной ответственности. При совершении преступлений, предусмотренных частями 1, 2, 3 статьи 228.1, частью 2 статьи 228.2, виновный
руководствуется корыстной целью.
Отдельно хотелось бы выделить статью 229 Уголовного кодекса РФ,
которая регламентирует ответственность за хищение либо вымогательство
1
2
Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. – М., 1950. – С. 238.
Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. – М., 2001. –
С. 37.
3
Там же, с. 53-54.
116
наркотических средств. Мы уже упоминали, что корыстный мотив является
обязательным при совершении данного преступления, в связи с чем нет достаточных оснований для того, чтобы согласиться с Э.Ф. Побегайло, который
отмечает, что «хищение либо вымогательство наркотических средств нельзя
безоговорочно относить к числу корыстных посягательств»1.
Особого внимания заслуживают особенности квалификации преступлений, предусмотренных частями 1, 2, 3 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ,
как наиболее распространенных из всех преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Определяющим моментом для квалификации
действий по указанной норме является наличие цели сбыта у виновного лица. Процесс установления цели сбыта при незаконных действиях с наркотическими средствами представляет на практике определенные трудности.
Изученные материалы уголовных дел убедительно свидетельствуют о том,
что зачастую правоохранительные органы переоценивают совокупность собранных по делу доказательств и делают поспешный и не всегда аргументированный вывод о наличии цели сбыта лишь на основании обнаружения у лица
значительного количества наркотического средства.
При квалификации действий виновного по статье 228.1 Уголовного кодекса РФ необходимо учитывать, что значительное количество наркотического средства у лица может свидетельствовать о цели сбыта лишь при наличии
подтверждающих данное предположение дополнительных доказательств, например, договоренностей с потребителями, расфасовки наркотика по дозам и
др. Кроме того, необходимо выяснить источники существования привлекаемого лица, употребляет ли оно обнаруженные наркотические средства.
Как собственно сбыт должен квалифицироваться только установленный факт передачи наркотического средства во владение покупателя. В остальных же случаях при наличии вышеописанных обстоятельств речь может
идти лишь о неоконченном преступлении.
1
С. 439.
Побегайло Э.Ф. Преступления против здоровья и нравственности. – М., 1998. –
117
Преступления, предусмотренные частью 2 статьи 228.2, частью 3 статьи 230 Уголовного кодекса РФ, совершаются с двойной формой вины, о чем
речь шла ранее, то есть основной умысел лица направлен на нарушение правил оборота наркотических средств либо на склонение к потреблению наркотических средств.
Однако после совершения объективной стороны наступают в том
числе дополнительные преступные последствия, которые лицо предвидело,
но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их
предотвращение, либо лицо данные общественно опасные последствия не
предвидело, хотя при необходимой внимательности должно было и могло
предвидеть.
118
Глава 3
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ
НОРМ ПРИ КВАЛИФИКАЦИИ В СФЕРЕ НЕЗАКОННОГО ОБОРОТА
НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ
3.1. Анализ практики квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотических средств
и психотропных веществ на стадии судебного разбирательства
Уголовно-правовая квалификация представляет собой частный случай
юридической квалификации, осуществляемой на основе норм уголовного закона. В зависимости от субъекта квалификации ее разделяют на легальную
(официальную), когда квалификацию преступления по конкретному делу в
силу своих служебных обязанностей проводят сотрудники судебных и правоохранительных органов, и доктринальную (неофициальную), осуществляемую любыми другими лицами в целях выражения своих взглядов или
правовых позиций.
Необходимым и решающим условием правильной квалификации преступлений без преувеличения можно назвать точный социально - правовой
анализ признаков совершенного деяния. Установление же тождества фактических обстоятельств преступления и признаков соответствующей уголовно правовой нормы рассматривают как одно из основных условий соблюдения
законности при отправлении правосудия по уголовным делам.
Характеризуя процесс квалификации преступлений как правовое явление, В.Н. Кудрявцев определяет квалификацию преступления «как установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой»1.
1
В.Н. Кудрявцев. Общая теория квалификации преступлений. – М.: Юридическая
литература, 1972. – С. 8.
119
Одновременно он отмечает, что процесс квалификации имеет и другие
аспекты, выделяя среди них важнейшие – психологический и логический, которые помогают его сделать более продуктивным и избежать довольно часто
встречающихся ошибок.
С ним солидарен и Ф.Г. Бурчак, подчеркивающий вместе с тем, что
«понятие квалификации преступления охватывает и мыслительный процесс,
в ходе которого в действиях конкретного лица устанавливаются признаки того или иного преступления, и результат деятельности прокурорскоследственных и судебных органов, получающий юридическое закрепление в
официальном документе: постановлении следователя или органа дознания,
обвинительном заключении, приговоре или определении суда»1.
Л.Д. Гаухман рассматривает квалификацию преступлений как сложное
понятие, состоящее из совокупности четырех компонентов (правовая оценка
преступного деяния, признаки совершенного деяния, признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом, установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками, составляющими
второй и третий компоненты). Он полагает, что указание на предусмотренность признаков состава преступления уголовно-правовой нормой неточно,
т.к. признаки состава преступления предусматриваются не одной уголовноправовой нормой.
Поэтому в его дефиниции квалификация преступлений представлена
«как установление и юридическое закрепление точного соответствия
между фактическими признаками совершенного деяния и признаками
состава преступления, предусмотренного уголовным законом, а также
другими законами и (или) иными нормативными правовыми актами,
ссылки на которые содержатся в бланкетных диспозициях статей Особенной части УК РФ»2.
1
Бурчак Ф.Г. Квалификация преступлений. – К., 1983. – С. 10-11.
Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. – М.: ЮринфоР, 2001. – С. 21.
2
120
Аналогичной позиции придерживается и известный украинский правовед В.А. Навроцкий, рассматривающий квалификацию преступлений как результат уголовно-правовой оценки деяния органами дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, вследствие чего констатируется, что совершенное деяние является преступлением, определена норма (нормы) уголовного закона, которая (ые) предусматривает (ют) ответственность за совершенное, установлено соответствие между юридически значимыми признаками посягательства и признаками преступления, предусмотренными законом и процессуально закрепленный вывод о наличии такого соответствия1.
Однако некоторые авторы считают, что «понятие соответствия не может быть применено к квалификации преступления», в силу того, что «функциональная связь между признаками конкретного деяния и признаками соответствующего состава преступления, предусмотренного определенной уголовно-правовой нормой, не может дать вывод о наличии в том или ином деянии соответствующего состава преступления, так как при таком соответствии
это могут быть разные признаки состава» 2.
Поэтому, по мнению А.В. Наумова и А.С. Новиченко, квалификация
преступления «представляет собой констатацию тождества признаков квалифицируемого общественно опасного деяния и признаков уголовно-правовой
нормы, предусматривающей ответственность за это деяние»3.
Б.А. Куринов полагает, что «специфика применения норм права состоит в том, чтобы в конкретном жизненном случае обнаружить наиболее важные, существенные и типичные признаки, которые определяют сущность
данного явления, и, сопоставив их с признаками, указанными в нормативном
акте, вынести заключение о том, что именно данный случай имел в виду законодатель, издавая этот нормативный акт»4.
1
См.: Навроцкий В.А. Теоретические проблемы уголовно-правовой квалификации.
– Киев: Атика, 1999. – С. 139.
2
Наумов А.В., Новиченко А.С. Законы логики при квалификации преступлений. –
М. – Юрид. лит., 1978. – С. 11.
3
Там же, с. 30.
4
Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М.: Изд-во МГУ,
1976. – С. 12.
121
Руководствуясь данной позицией, он определяет квалификацию преступления как вывод о подобии (тождестве) конкретного жизненного случая – преступления – тому понятию о преступлении данного вида, которое сформулировано в норме уголовного закона. Иными словами, по его мнению, «квалификация преступления представляет собой подбор (выбор) определенной уголовноправовой нормы к конкретному жизненному случаю - общественно опасному
деянию и установление тождества сопоставляемых объектов»1.
Подобного мнения придерживается и Н.И. Коржанский, который подчеркивает, что квалификация преступления заключается в выборе и применении такой уголовно-правовой нормы, которая наиболее полно описывает
его признаки2.
В.А. Навроцкий предложил определять понятие квалификации с учетом следующих основных признаков:

квалификация преступления является частью уголовно-правовой
квалификации, которая, в свою очередь, представляет собой составную часть
применения уголовно-правовых норм;

квалификация совершенного преступления является одним из воз-
можных результатов процесса уголовно-правовой квалификации;

квалификация преступления осуществляется уполномоченными на то
государственными органами – субъектами уголовно-правовой квалификации;

в понятии уголовно-правовой квалификации преступления должны
быть отражены действия, которые составляют содержание квалификации3.
Процесс квалификации преступлений на стадии судебного разбирательства является важнейшим и определяющим в институте судопроизводства, так как именно здесь корректируются возможные ошибки, допущенные
на стадии предварительного расследования, и производится окончательный
анализ действий виновного лица.
1
Куринов Б.А. Там же, с. 23.
См.: Коржанский Н.И. Квалификация преступлений. – Киев, 1998. – С. 10-11.
3
См.: Навроцкий В.А. Теоретические проблемы уголовно-правовой квалификации.
– Киев: Атика, 1999. – С. 139.
2
122
Алгоритм процесса квалификации на стадии судебного разбирательства разделяется на три этапа.
На первом этапе выявляется совокупность фактических данных, характеризующих содеянное, т.е. устанавливается тип правоотношения. В случае изменения объема или содержания указанных данных им дается новая
уголовно-правовая оценка с позиции состава преступления, которая может
инициировать изменение предмета квалификации, что фактически означает
возникновение нового процесса квалификации и предполагает его возможное
завершение с иным результатом.
На втором этапе происходит выявление родовых признаков преступного деяния, т.е. уточнение родового объекта преступного посягательства и,
при необходимости, установление признаков специального субъекта.
Содержание третьего этапа включает выяснение и сопоставление видовых признаков преступления, установление направленности содеянного
против того или иного вида общественных отношений. На этом же этапе судом осуществляется и дальнейшая идентификация преступления: первоначально в пределах избранной в процессе предварительного расследования
уголовно-правовой нормы, а в случае выявленного несоответствия – подбор
другой статьи УК или ее части.
Квалификация преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков
нередко вызывает затруднения в случае совершения преступлений группой
лиц по предварительному сговору либо в составе организованной группы. К
тому же преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, нередко совершаются в соучастии.
В 2006 году правоохранительными органами РФ раскрыто 13892 преступления, совершенных в составе группы лиц по предварительному сговору
(8856 преступлений) и организованной группы (5036 преступлений), что составляет около 10,7% от общего количества раскрытых преступлений о незаконном обороте наркотиков в указанном периоде1.
1
http://www.mvdinform.ru/files/QmluZGVyMS5wZGY=.pdf.
123
В этой связи рассмотрим некоторые аспекты определения вида соучастия при квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом
наркотических средств. Квалификация соучастия при незаконном обороте
наркотиков обладает спецификой, связанной с особенностями данной категории преступлений.
Совместность действий всех участников заключается в едином для них
результате и в наличии причинно-следственной связи между действиями каждого соучастника и наступившими последствиями. При квалификации преступлений в отношении наркотических средств необходимо устанавливать
данную связь, совместность умысла и действий виновных.
Когда налицо простое соучастие (соисполнительство) вопросов при
оценке действий каждого соисполнителя не возникает. Для привлечения же к
уголовной ответственности при сложном соучастии, то есть при наличии
распределения ролей, необходимо учитывать, что соисполнителем будет
признаваться любое лицо, выполняющее объективную сторону, но с целью
единого для всех результата. Пособником выступает лицо, содействовавшее
совершению преступления, но не выполнявшее объективную сторону, а подстрекателем – склонившее других лиц к совершению преступления, например, передавшее деньги за последующий незаконный сбыт того или иного
наркотического средства. Организатор – это лицо, создавшее или руководящее группой наркопреступников, но самостоятельно не выполняющее объективной стороны.
Специфической чертой соучастия является коллективность преступной
деятельности, иначе – совместность действий соучастников. При этом совместность характеризуется наличием не только единого умысла у соучастников,
но и взаимообусловленных действий. В случаях же, если действия были совместны, но умысла не было, нет соучастия. И наоборот, не существует общего умысла без сговора.
124
Необходимо отметить, что совокупность элементов состава конкретного преступления, совершенного в соучастии, представляет общий состав преступления, а все соучастники должны рассматриваться как один сложный
субъект преступления. При оценке действий организованной группы нередки
случаи ее модификации из группы лиц по предварительному сговору. В связи
с этим рассмотрим особенности последней.
Признаки, характеризующие группу лиц по предварительному сговору, содержатся в ч.2 ст. 35 УК РФ, которая определяет, что преступление
признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если
в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.
Преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору, обладает рядом признаков, знание которых особенно важно для правоприменительной практики.
Р.Р. Галиакбаров среди них выделяет: «а) участие в совершении двух и
более лиц; б) выполнение каждым из них деяний (в полном объеме или частично), охватываемых признаками объективной стороны состава преступления; в) осуществление преступления объединенными усилиями, совместно;
г) наличие умысла каждого из соучастников на совместное совершение действий; д) согласованность действий участников группы, отражающая их взаимную осведомленность о совместном совершении преступления; е) наличие
предварительного сговора на совершение преступлений группой»1.
В понимании отдельных правоведов перечень признаков группы лиц по
предварительному сговору имеет существенные различия.
Например, А.П. Козлов среди прочих оснований выделения группы заранее договорившихся лиц называет умысел участников, направленный на
совершение единичного преступления2.
1
Галиакбаров Р.Р. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. – Краснодар, 1999. – С.143.
2
См.: Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. – СПб., 2001. – С.248.
125
Несмотря на это, следует, по нашему мнению, согласиться с В.М. Быковым в том, что «для данного вида преступной группы часто является характерным переход к совершению серии однотипных преступлений»1.
Рассматривая признаки указанной формы соучастия, Верховный Суд
РФ указал, что «при квалификации действий виновных как совершение…группой лиц по предварительному сговору суду следует выяснить,
имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, состоялась ли
договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного
умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем
и другими соучастниками преступления»2.
Известно, что сговор в данном случае должен наличествовать до начала
выполнения действий, характеризующих объективную сторону преступного
деяния.
Обстоятельства самого процесса сговора на совершение преступления,
как такового, хоть и не являются определяющими и подлежащими выяснению при квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом
наркотиков на стадии судебного разбирательства, представляют, однако, некоторый интерес. Соучастие имеет место, как при длительном планировании
преступления, так и при наличии так называемого «молчаливого согласия»,
когда только один из соисполнителей выполняет действия, обусловливающие
преступность деяния, а остальные дают на это согласие. Достаточно, чтобы
все соисполнители осознавали общественную опасность, обусловленную
преступностью деяния, запрещенностью его действующим уголовным законом, и общую целенаправленность их конклюдентных действий.
Роль и степень участия каждого из соучастников, безусловно, выясняются и учитываются при назначении наказания, однако влияния на квалификацию данные обстоятельства не оказывают, если, конечно, отсутст-
1
Быков В.М. Виды преступных групп: проблемы разграничения // Российский следователь. – 2005. – №8. – С. 45.
2
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2003. – №2. – С. 2-6.
126
вует эксцесс исполнителя либо, как уже отмечалось, не имеет место различный умысел.
Содержание понятия организованной группы раскрывается в ч.3 ст. 35
УК РФ. Определяющим признаком, отличающим данный вид соучастия от
смежных, является устойчивость группы. Разумеется, имеются и другие признаки, однако они не всегда являются обязательными. Здесь следует отметить,
что устойчивость является оценочным понятием и существующий закон не раскрывает его сущность, что в некоторых случаях порождает проблемы при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О
судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» отмечается, что «в
отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении
преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением
функций между членами группы при подготовке и осуществлении преступного умысла. Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая
оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также
иные обстоятельства»1.
Тем не менее, в уголовно-правовой науке отсутствует единообразное
понимание признака устойчивости организованной группы, поэтому, по мнению Р.Р. Галиакбарова, «перед правоприменительной практикой стоит задача
поиска формализованного критерия для толкования показателя устойчивости
группы. Он должен быть четким и недвусмысленным, чтобы позволять, с одной стороны, точно разграничивать организованную группу с группой лиц,
совершающей преступление по предварительному сговору, а с другой - уста-
1
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2003. – №2. – С. 2-6.
127
навливать водораздел между организованной группой и преступной организацией (преступным сообществом)»1.
Для организованной группы характерны особенности выполнения преступления каждым ее участником. При этом в них проявляются черты устойчивости, а сама группа характеризуется сплоченностью соучастников, «направленной на достижение целей, которые поставили перед собой виновные,
согласованностью их усилий, руководством одного или нескольких участников другими, наличием отработанного плана совершения одного или нескольких преступлений, активной реализацией планов объединения, разработкой способов совершения совместного посягательства, заранее продуманным, отработанным техническим распределением ролей, фактическим заранее обусловленным соучастниками выполнением действий, облегчающих совершение посягательства в будущем, намеренным созданием соучастниками
благоприятных условий для последующего совершения преступлений, разработкой специальных внутригрупповых норм ее функционирования и т.п.».2
Мы полагаем, что в действиях некоторых из участников организованной группы может не содержаться признаков объективной стороны конкретного, совершаемого группой преступления.
В судебной практике квалификация действий группы наркопреступников, как организованной, в большинстве случаев обосновывается длительностью и многоэпизодностью деятельности, связанной с незаконным оборотом
наркотиков.
Так, по делу по обвинению Д., Г., С., Р., Н. по ст.ст. 228.1 ч.3 п. «А»,
228.1 ч.3 п. «А», 228.1 ч.3 п. «А», 228.1 ч.3 п. «А», 228.1 ч.3 п. «А», 228.1 ч.3
п. «А», 228.1 ч.3 п. «А», 228.1 ч.3 п. «А», 228.1 ч.3 п. «А», 228.1 ч.3 п. «А»
УК РФ, суд первой инстанции указал следующее: в суде нашло полное подтверждение совершения подсудимыми преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, в составе организованной группы. В
1
Галиакбаров Р.Р. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой // Российская юстиция. – 2000. – N 4. – С. 32.
2
Там же.
128
созданной группе присутствовал явный лидер – Д., который являлся ее организатором и руководителем, осуществлял постоянную и бесперебойную поставку героина для последующего сбыта, устанавливал на него цену, передавал его Г., который в свою очередь распределял между остальными участниками, консультировал участников о способах и методах реализации наркотических средств.
Исследованные доказательства, бесспорно, подтверждают наличие устойчивости данной группы, заранее объединившейся для совершения преступлений. Все участники группы действовали слаженно и организованно.
Подсудимые использовали сложные связи и способы своей преступной деятельности. Поскольку подсудимыми преступления совершены в составе организованной группы, действия всех участников независимо от их роли квалифицируются как соисполнительство.
Кассационная инстанция, оставляя приговор в части совершения преступлений в составе организованной группы без изменения, указала на обоснованность вывода суда о том, что преступления осужденные совершили организованной группой и убедительные мотивы в подтверждение этого, не соглашаться с которыми у судебной коллегии не было оснований.
Несомненно, между рассмотренными видами преступных наркогрупп
существует определенное сходство.
Мы склонны согласиться с мнением В.М. Быкова, что «при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору может иметь
место как соисполнительство, так и распределение ролей при совершении
преступления»1.
Разграничение преступных групп, точная идентификация вида соучастия позволяет раскрыть сущность и природу совершенного наркопреступления, определить характер его общественной опасности и объем ответственности каждого, что в совокупности является одной из важнейших предпосы1
Быков В.М. Виды преступных групп: проблемы разграничения // Российский следователь. – 2005. – №8. – С. 45.
129
лок для правильной квалификации преступлений, совершаемых в области незаконного оборота наркотиков на стадии судебного разбирательства.
Как подчеркивает Л.Д. Гаухман, «независимо от того, подразделяются
ли роли соучастников на исполнителей, организаторов, подстрекателей и пособников или все соучастники являются исполнителями преступления, действия их взаимосвязаны, преступление совершается их общими, дополняющими друг друга усилиями, каждый использует усилия другого и ему содействует»1.
При рассмотрении уголовных дел, предметом которых являются наркотические средства, немаловажное значение приобретает правильное применение норм уголовного права, регламентирующих правила квалификации
указанных преступлений при конкуренции общей и специальной норм уголовного закона, а также по совокупности.
Анализ судебной практики свидетельствует о том, что суды при рассмотрении уголовных дел исследуемой категории в основном правильно
применяют нормы Уголовного кодекса РФ, однако в отдельных случаях имеют место ошибки, связанные, в том числе, с неправильным толкованием понятий, входящих в состав института совокупности преступлений.
В соответствии с частями 1, 2 статьи 17 УК РФ совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из
которых лицо не было осуждено. Совокупностью признается также и одно
действие, содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или
более статьями Уголовного кодекса. В этой же норме закреплено положение
о том, что при конкуренции общей и специальной норм совокупность преступлений отсутствует и ответственность наступает по специальной норме
(часть 3 статьи 17 УК РФ). Именно при применении указанной нормы у судей в некоторых случаях возникают определенные сложности в процессе
квалификации действий наркопреступника.
1
Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. – М.: ЮрИнфоР, 2001. – С. 191.
130
В правоприменительной деятельности отсутствуют какие-либо вопросы, когда лицо совершает ряд преступлений в сфере незаконного оборота
наркотиков, которые предусмотрены одной и той же статьей Уголовного кодекса РФ, например, несколько эпизодов сбыта наркотиков. Ввиду упразднения института неоднократности каждый эпизод по сложившейся практике
квалифицируется отдельной статьей. Трудности возникают в случаях, когда
совершенное лицом деяние содержит в себе признаки, формально подпадающие под действие различных норм – общей и специальной.
Основным критерием их разграничения является предмет, в отношении
которого совершается преступное деяние, которым являются наркотические
средства, например, при их хищении либо вымогательстве. В судебной практике применению подлежит та норма, которая наиболее полно и точно охватывает все признаки состава совершенного преступления, предметом которого выступают наркотические средства.
Особый интерес, по нашему мнению, в данной связи представляют вопросы квалификации действий лица, совершающего преступление, предусмотренного статьей 233 Уголовного кодекса РФ. Для более точного уяснения вопросов квалификации данного преступления с другими, смежными либо общими по отношению к первому составами преступлений по совокупности, мы осуществили сравнительно-сопоставительный анализ, в результате
которого обнаружили некоторые противоречия, содержащиеся в различных
нормах уголовного закона.
Объектами анализа выступили статья 233 и статья 327 Уголовного кодекса РФ. По сложившейся практике часть 1 статьи 327 УК РФ является общей по отношению к статье 233 УК РФ, так как охватывает больший круг
противоправных отношений. Однако, как следует из диспозиции указанной
нормы, одним из необходимых условий для квалификации действий лица по
части 1 статьи 327 УК РФ выступает обязательное наличие у виновного цели
использования подложного документа. Данный элемент, как видим, отсутст-
131
вует в диспозиции статьи 233 УК РФ, что является одним из существенных
отличий анализируемых норм.
Таким образом, присутствие цели использования при подделке рецепта
или иного документа, дающего право на получение наркотических средств,
вовсе необязательно и ответственность по данной статье будет наступать с
момента изготовления указанного документа независимо от целей, которые
преследовал преступник, подделывая рецепт. В этой связи рассматриваемые
статьи УК РФ при их соотношении как общей и специальной нормы меняются местами, поскольку диспозиция статьи 233 в плане первоначального
умысла преступника, начинает охватывать больший круг отношений.
На наш взгляд, уже эти расхождения ставят под сомнение указанное
соотношение норм, которое приобретает некую условность. Учитывая необходимость наличия определенной законом цели при подделке удостоверения
или иного официального документа (часть 1 статьи 327 УК РФ) – цели его
использования, судебная практика пошла по вполне справедливому пути, согласно которому лицо, подделавшее документ, не несет ответственности за
его использование. Вероятно, это сделано в связи с тем, что действия лица по
использованию поддельного документа в каждом конкретном случае могут
приобретать форму противоправных, подпадающих под действие иных, специальных норм Уголовного кодекса РФ.
Рассмотрим данную ситуацию на примере. Лицо, подделавшее паспорт, получает, используя его, кредит в банке. Действия по использованию
поддельного документа представляют собой не что иное, как хищение чужого имущества путем обмана. В случае, если бы лицо, подделавшее паспорт,
подлежало уголовной ответственности за его использование, то в данном
случае было бы неоправданное ужесточение меры наказания, так как его
действия необходимо квалифицировать по статьям 327 части 1 и 3, а также
159 УК РФ.
В диспозиции же статьи 233 Уголовного кодекса РФ, как уже отмечалось, отсутствует указание на обязательное наличие цели использования
132
поддельного рецепта на получение наркотических средств. Следовательно,
все действия по его использованию будут выходить за рамки рассматриваемой нормы, и образовывать состав иного преступления, связанного с незаконным оборотом наркотиков, например, их приобретение. В данном случае,
приобретение наркотических средств путем предоставления поддельного документа (рецепта) и будет являться его использованием и действия лица подлежат квалификации по совокупности преступления, предусмотренного
статьей 233 и соответствующей части статьи 228 Уголовного кодекса РФ.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ отмечается, что получение этим же лицом (то есть лицом, подделавшим рецепт или иной документ) по поддельному рецепту или иному документу наркотических средств
подлежит дополнительной квалификации как незаконное приобретение таких
средств. При этом необходимо установить, были ли получены наркотики в
крупном или особо крупном размере1.
Отдельно мы считаем целесообразным остановиться на особенностях
квалификации незаконного сбыта наркотических средств ввиду не только его
доминирующей распространенности в сравнении с другими наркопреступлениями, но также в связи с неоднозначностью и противоречивостью толкования норм права, регулирующих данный вид преступной деятельности как органами предварительного расследования, так и на стадии судебного разбирательства.
Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что под незаконным сбытом
наркотических средств следует понимать любые способы их возмездной либо безвозмездной передачи другим лицам (продажу, дарение, обмен, уплату
долга, дачу взаймы и т.д.), а также иные способы реализации2.
Для российского уголовного права традиционным является деление
видов соучастников по ролевому признаку в зависимости от особенностей и
1
О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 8.
2
Там же.
133
характера выполняемых ими в ходе совместной преступной деятельности
функций. Характерной специфической чертой деятельности по незаконному
обороту наркотических средств является то, что преступники с целью вуалирования незаконной деятельности с успехом используют несовершенство
действующего законодательства и его некоторую непоследовательность.
Так, на основании сложившейся практики Верховного Суда РФ, а также разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, которым следуют федеральные суды в субъектах РФ, в условиях проводимой политики ужесточения мер
ответственности за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков,
судебными органами принимаются решения, сущность которых свидетельствует об обратном.
В отличие от декларативной стороны судебная практика, на наш
взгляд, склоняется к либерализации актов судебной власти, регулирующих
непосредственно квалификацию действий наркопреступников.
В пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.
2006 г. № 14 изложены разъяснения, даваемые судам для применения при
квалификации действий лиц, как незаконный сбыт наркотических средств.
Приведенное в тексте постановления разъяснение понятия незаконного сбыта
наркотических средств активно используется правоприменительными органами в мотивировочных частях выносимых ими решений. Однако следом за
ним в решениях нередко приводятся ничем не мотивированные и не основанные на законе выводы.
Сложившаяся практика применения норм уголовного закона судами
Белгородской, Курской, Липецкой областей свидетельствует о том, что действия посредника при сбыте им наркотического средства, полученного у постороннего лица на средства покупателя, квалифицируются как незаконное
приобретение и хранение наркотических средств.
Основанием для такого подхода явились, по нашему мнению, доводы,
изложенные в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 1.08.2001
года по делу по обвинению Г. по статьям 228 ч.1, 228 ч.4 УК РФ. Согласно
134
материалам дела Г. купил у Ж. за 300 рублей один пакетик с героином массой 0.03 грамма для личного потребления и один пакетик с таким же количеством героина – для О., от которого получил предварительно 300 рублей, после чего сбыл О. указанный пакетик, а со вторым был задержан 1.
Мотивируя основания для переквалификации действий Г. с незаконного сбыта наркотических средств на их незаконное приобретение, Президиум
Верховного Суда РФ указал следующее.
О., оказывавший содействие сотрудникам правоохранительных органов, привлек Г. в качестве посредника для приобретения себе наркотического
средства. По договоренности с О. и совместно с ним Г. выполнил объективную сторону деяния, предусматривающего ответственность за незаконное
приобретение и хранение без цели сбыта наркотического средства: за деньги
и по просьбе О. купил героин и отдал ему. Умыслом Г. охватывалось оказание О. помощи в приобретении героина, а не его сбыт (распространение). Г.
не имел наркотического средства, которое мог бы продать при первой встрече. Купленный за деньги О. героин принадлежал ему и это наркотическое
средство он не приобрел в том смысле, который заложен законодателем в это
понятие, а взял имущество как его владелец. Предварительная договоренность была у Г. не со сбытчиком, а с приобретателем героина, поэтому она не
может рассматриваться как признак сбыта, и вознаграждение он получил
также за счет покупателя. Также в решении указано, что по смыслу закона
под сбытом наркотических средств понимаются любые способы их возмездной или безвозмездной передачи лицу, которому они не принадлежат. Данный подход применяется сегодня, как показывает практика, большинством
судебных органов.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ содержится аналогичное по смыслу разъяснение, что действия посредника в сбыте или приобретении наркотических средств следует квалифицировать как соучастие в сбы-
1
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – №2. – 2002. – С. 17-18.
135
те или в приобретении наркотических средств в зависимости от того, в чьих
интересах действует посредник1.
На наш взгляд, это довольно сомнительная и уязвимая с правовой точки зрения рекомендация, так как она может быть применима при квалификации лишь в некоторых случаях. Так, в качестве синонима незаконного сбыта
наркотических средств используется понятие «распространение» и указывается, что именно на него должен быть направлен умысел виновного. Подобное расширение понятийного аппарата диспозиции уголовно-правовой нормы является одним из оснований для ошибочной квалификации.
Очевидно, что «распространение» представляет собой по отношению к
сбыту более широкое понятие, в основу которого заложена некая неопределенная массовость деятельности. Сбыт же более точно характеризует разовую, конкретную операцию в сфере незаконного оборота наркотических
средств. Именно сбыт характеризует объективную сторону данного преступного деяния и направленность умысла виновного лица.
Возвращаясь, к вышеприведенному примеру, подчеркнем, что Г., получив от О. деньги, приобрел на них два пакетика с героином и передал последнему лишь один, оставив другой для личного потребления. В этом и выразилась его личная корыстная заинтересованность в сделке и в подобных
случаях на квалификацию не влияет то обстоятельство, с кем из контрагентов
у посредника была договоренность, он получил свое вознаграждение за оказанные услуги, о котором приобретателю не было известно. В связи с этим,
по нашему мнению, в данном случае имеет место именно перепродажа наркотического средства, то есть его незаконный сбыт.
Указание на то, что покупатель не приобрел наркотическое средство, а
взял имущество, как его законный владелец, также является, на наш взгляд,
неверным. Невозможно, как нам представляется, являться владельцем иму1
См.: О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 //
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 8 .
136
щества, как это указано в решении, изъятого государством из легального
оборота.
Смысл заключается в том, что покупатель с момента передачи денег на
приобретение наркотических средств до непосредственного вручения их ему
может добровольно отказаться от совершения преступления – незаконного приобретения наркотических средств. В действиях сбытчика в момент приобретения наркотика у постороннего лица уже содержатся признаки преступления.
Момент, когда посреднику были переданы денежные средства, может
влиять только на «оконченность» состава преступления и в зависимости от того, были ли они переданы либо нет, можно вести речь о покушении на совершение преступления. Отметим, однако, что в большинстве случаев даже безвозмездность передачи наркотических средств лицу, которому они не принадлежат, не исключает наличия в действиях лица незаконного сбыта.
Приведенный пример убедительно свидетельствует о том, что оптимальная законодательная конструкция должна отвечать требованиям точности и ясности описания специфических способов поведения соучастников.
Как верно подчеркивают Н.В. Артеменко и А.М. Минькова, «норма уголовного закона должна быть построена таким образом, чтобы, во-первых, с исчерпывающей полнотой определить все возможные функционально-ролевые
формы и способы умышленного участия в совместном совершении умышленного преступления и, во-вторых, разграничить виды соучастников, избегая содержательных повторов и дублирования признаков при их описании»1.
Одним из основных критериев оценки действий лица является правильное установление наличия умысла именно на сбыт наркотических
средств. Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что когда передача наркотического средства осуществляется в ходе проверочной закупки, проводимой
представителями правоохранительных органов, содеянное следует квалифицировать по части 3 статьи 30 и соответствующей части статьи 228.1 УК РФ
1
Артеменко Н.В., Минькова А.М. Проблемы уголовно-правовой оценки деятельности посредника, провокатора и инициатора преступления в уголовном праве РФ // Журнал российского права. – 2004. – № 11. – С. 48.
137
(то есть покушение на сбыт наркотических средств – прим.авт.), поскольку в
этих случаях происходит изъятие наркотического средства из незаконного
оборота.
Данное положение представляется не вполне логичным. Здесь, на наш
взгляд, прослеживается взаимосвязь большинства положений указанного постановления Пленума, разъясняющих основы квалификации сбыта наркотических средств, с доводами, изложенными в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 1.08.2001 года по делу по обвинению Гаранова по ст.ст.
228 ч.1, 228 ч.4 УК РФ1.
Умысел наркосбытчика в данном случае направлен именно на сбыт
наркотического средства, в большинстве случаев им движет цель незаконного материального обогащения за счет этого. В этой связи дальнейшая судьба
сбываемых наркотических средств не имеет для лица никакого значения. Каким образом распорядится «закупщик» (подобная терминология, по нашему
мнению, обоснована, учитывая, что речь идет об оперативных мероприятиях)
приобретенным наркотическим средством – добровольно выдаст, оно будет
изъято и т.д. – влияния на квалификацию преступлений оказывать не должно,
так как в уголовно-правовом смысле эти действия не охватываются субъективной стороной (умыслом) и, тем более, находятся вне рамок объективной
стороны преступного деяния.
Таким образом, в связи с изложенным, неправомерно говорить о покушении на незаконный сбыт наркотических средств. По смыслу закона покушение на совершение преступления предполагает совершение действий, направленных на реализацию объективной стороны, которые не были доведены
до конца по независящим от лица обстоятельствам. Иных оснований для квалификации преступления со ссылкой на часть 3 статьи 30 УК РФ в законе не
имеется. Однако в приведенном случае все признаки объективной стороны
преступления им выполнены, оно доведено до конца в том смысле, в каком
1
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2002. – № 2. – С. 17.
138
это требуется законом, в связи с чем, налицо «чистый» незаконный сбыт наркотических средств.
Очевидно, что данное разъяснение подлежит некоторому уточнению.
Оно может быть применимо в отдельных случаях, когда сбыт наркотического
средства происходит с использованием нескольких звеньев и «товар» не доходит до непосредственного покупателя либо когда не производится оплата
«товара», вследствие оперативного вмешательства сотрудников правоохранительных органов. Если же промежуточное звено является посредником,
который приобретает наркотик для его последующей перепродажи, а не для
себя, применение части 3 статьи 30 УК РФ также необоснованно.
Следующим обстоятельством, заслуживающим внимания, является, что
до недавнего времени при привлечении лица к уголовной ответственности за
один либо несколько эпизодов сбыта, нахождение у лица оставшихся нереализованными наркотических средств квалифицировалось при наличии определенных условий как приготовление к незаконному сбыту наркотических
средств. Таким образом, в вину вменялись как оконченные эпизоды, так и
неоконченные в виде приготовления.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06. 2006 г. №14 внесло коррективы в сложившуюся практику. В нем указывается, что в случае, когда лицо, имея умысел на сбыт наркотических средств в крупном или особо
крупном размере, совершило такие действия в несколько приемов, реализовав
лишь часть имеющихся у него указанных средств, не образующую крупный или
особо крупный размер, все содеянное им подлежит квалификации по части 3
статьи 30 Уголовного кодекса РФ (как покушение на совершение преступления
– прим.авт.) и соответствующей части статьи 228.1 Кодекса1.
Данная позиция, по нашему мнению, несколько улучшает положение
привлекаемых к ответственности лиц, поскольку предоставляет судам воз1
О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 8 .
139
можность назначения наказания с учетом правил ст. 66 Уголовного кодекса
РФ (за приготовление и покушение на преступление), в то время как налицо
оконченные составы сбыта наркотических средств и по смыслу закона указанные правила применяться не должны. В случаях привлечения лица к ответственности за незаконный сбыт наркотических средств, размер которых
является пограничным между крупным и особо крупным (например, при
приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств в виде их хранения в особо крупном размере в удобной для сбыта расфасовке), его заявления
о том, что некоторая часть наркотического средства хранится для личного
потребления, могут при определенных условиях повлечь переквалификацию
действий на статью о менее тяжком преступлении.
Эти особенности необходимо учитывать при квалификации преступлений. В данном случае имеют значение данные о личности привлекаемого лица, факт нахождения его на специализированных учетах, показания свидетелей и т.д.
В целом же, усиление уголовно-правовой репрессии в некоторых случаях в какой-то мере «компенсируется» использованием упомянутых тонкостей при квалификации действий лиц, причастных к незаконному обороту
наркотических средств.
3.2. Ошибки в квалификации преступлений в сфере незаконного
оборота наркотических средств и психотропных веществ
Правильная квалификация преступлений во многом зависит от соблюдения принципа объективности, сущность которого состоит в обусловленности квалификации фактическими обстоятельствами совершения преступления и их действительным юридическим значением.
Возможность ошибочной квалификации преступного деяния определяется сложностью воссоздания в сознании следователя объективной картины
совершенного преступления, однако, по разделяемому нами мнению А.В.
140
Наумова и А.С. Новиченко, «эта возможность непременно становится действительностью, если при квалификации были нарушены требования методологии познания, и в первую очередь законы материалистической диалектики
и формальной логики»1.
Необходимыми элементами объективной квалификации являются беспристрастность, полнота и всесторонность исследования всех обстоятельств
совершенного преступления. Процесс квалификации подразумевает соблюдение ряда требований, позволяющих избежать ошибок или обеспечить их
своевременное исправление: сохранение предмета доказывания в качестве
константы в течение всего периода расследования уголовного дела и рассмотрения его в суде, строгая дифференциация различных понятий, использование определенного понятия только в одном смысловом значении и др.
Г.А. Левицкий обращает внимание на то, что квалификация преступления – итог сложного процесса познания, «успешность которого находится
также в прямой зависимости от знания и соблюдения законов логики»2.
Несмотря на безусловную очевидность указанных требований, в процессе квалификации преступлений на стадии предварительного расследования они нередко нарушаются. Поэтому на стадии судебного разбирательства
особое внимание целесообразно уделять оценке показаний свидетелей, потерпевших и других лиц, не имеющих юридической подготовки и потому
чаще всего допускающих подмену правовых понятий. Все выводы, содержащиеся в решении суда, должны быть обоснованы ссылкой на другие доводы,
истинность которых доказана.
Как справедливо подчеркивает В.Н. Кудрявцев, для обеспечения истинности квалификации необходимо, во-первых, чтобы применяемая норма
глубоко соответствовала реальной действительности, отражала требования
жизни; во-вторых, чтобы были полно и объективно установлены фактические
1
Наумов А.В., Новиченко А.С. Законы логики при квалификации преступлений. –
М., 1978. – С. 91.
2
Левицкий Г.А.Квалификация преступления (общие вопросы) // Правоведение. –
1962. – № 1. – С. 143.
141
обстоятельства дела и, в-третьих, чтобы не было допущено ошибок в самом
процессе квалификации1.
Изучение судебной практики показывает, что ошибочность многих выводов на стадии предварительного расследования связана с тем, что они основывались на предположительных суждениях о фактических обстоятельствах
дела. Чтобы избежать этого, любой факт, который становится предметом юридической оценки, должен быть четко и однозначно установлен. С гносеологической точки зрения любое преступление, как явление объективной действительности, неизбежно оставляет в сознании людей и на предметах материального мира определенные следы, на основании которых органы судопроизводства восстанавливают обстоятельства происшедшего. Сохранение и использование данной информации в процессе квалификации по уголовному делу возможно только посредством ее фиксации в установленном законом порядке.
Суд не может давать правовую оценку на основании фактов предположительных или вероятных и в случае допущенных по этим причинам ошибок
на стадии предварительного расследования уголовного дела обязан принять
необходимые меры по их устранению. Юридическое мышление подчиняется
определенным логическим законам, нарушение которых может привести к
судебной ошибке. Учитывая, что квалификация – это мыслительный процесс,
то использование ложных исходных данных или нарушение логики мышления влечет неверную правовую оценку деяния, порождая тем самым негативные юридические последствия.
Исследуя значение для следственной и судебной практики формальнологических законов тождества, противоречия (непротиворечия), исключенного третьего и достаточного основания, А.В. Наумов и А.С. Новиченко приходят к выводу о том, что «они выражают наиболее важные свойства правильного мышления: его определенность, непротиворечивость, последовательность и обоснованность»2.
1
См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972. – С. 65.
Наумов А.В., Новиченко А.С. Законы логики при квалификации преступлений. –
М., 1978. – С. 93.
2
142
Одно из важнейших свойств приговора суда – его обоснованность, в
связи с чем юридическое решение требует логического обоснования доказательств, убедительного подтверждения их истинности. Решая эту задачу, судья использует не только полученные по делу фактические данные, но и широко использует научные положения теории уголовного права, нормативноправовые акты, руководящие разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ,
опыт судебной практики.
Б.А. Куриновым систематизированы требования к правильной квалификации преступлений. Основными среди них являются:
 Установление того факта, что конкретное рассматриваемое общественно опасное деяние содержит в себе все те особенности, которые указал
законодатель в определенной статье Особенной части УК в качестве типовых
и существенных признаков всех преступлений данного вида;
 Применение именно той статьи, пункта и части статьи или совокупности статей, которые охватывают совершенное преступление1.
Нарушение этих требований приводит к неправильной, ошибочной
квалификации деяния, например, неприменение какой-либо из статей, входящих в совокупность преступлений делает квалификацию ошибочной.
Б.А. Куринов обращает внимание на то обстоятельство, что «правильная квалификация преступления – это единственно возможный вариант уголовно-правовой оценки деяния» 2.
Квалификация преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, является одним из наиболее сложных и значимых направлений в
практике предварительного расследования и судебного разбирательства.
Специфика преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков,
определенная пробельность действующего законодательства, нестабильность
уголовно-правовой оценки ряда наркопреступлений достаточно часто стано-
1
См.: Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М.: Изд-во
МГУ, 1976. – С. 23.
2
Там же. – С. 24.
143
вится причиной проблемности регламентации ответственности за их совершение.
По справедливому замечанию М.И. Ковалева, «законодатель должен
так сформулировать закон, чтобы смысл его был ясен, а форма изложения
полностью отражала то, что должно быть в нем выражено, чтобы воля законодателя в полной мере доходила до читающего закон и он был твердо уверен в том, что буква и смысл закона идентичны»1.
В условиях неопределенности уголовного законодательства вероятность ошибок в квалификации преступления возрастает многократно. Не
случайно И.Я. Козаченко выступает решительным сторонником безусловного преодоления проблемы неоднозначности в законодательной терминологии, устранения погрешностей в форме изложения закона, неясностей мысли,
которые «неизбежно вызывают противоречивые толкования»2.
По его мнению, «вряд ли можно признать обоснованным то, что УК РФ
не свободен от многозначности терминов и понятий, от их не только уголовно-правовой, но и общежитейской неопределенности»3.
Законодатель не должен допускать, чтобы один термин означал различные понятия, а разные термины соответствовали по своему смыслу одному и тому же понятию, то есть фактически речь идет о необходимости унификации законодательной терминологии в целях достижения содержательнотерминологического единства уголовного законодательства.
Рассматривая обстоятельства, которыми могут быть вызваны изменения в квалификации, В.Н. Кудрявцев относит к ним следующие:

Изменение фактических данных, на основе которых была дана ква-
лификация содеянному;

Изменение уголовного закона в процессе расследования или рас-
смотрения дела;
1
Ковалев М.И. О технике уголовного законодательства // Правоведение. – 1962. –
№ 3. – С. 142.
2
Козаченко И.Я. Язык – душа и совесть уголовного закона // Правоведение. – 2003.
– №2. – С. 111.
3
Там же. – С. 112.
144

Исправление ошибки в применении закона, не связанной с измене-
нием закона или фактических данных1.
При этом он указывает, что «ошибки в квалификации в основном связаны с недостаточным исследованием фактов, лежащих в ее основе»2.
Существенные проблемы обеспечения правильной квалификации на
этапе предварительного расследования уголовных дел обусловлены очевидным усложнением характера совершаемых деяний, их завуалированным и
изощренным характером, многоэпизодностью, значительным кругом лиц и
целым рядом других факторов. Это, в свою очередь, объясняется тем, что
объем незаконного оборота наркотиков на территории нашей страны увеличивается с каждым годом и на современном этапе носит ярко выраженный
транснациональный характер.
Несмотря на то, что данный вид преступлений имеет высокую степень
латентности, количество уголовных дел, возбуждаемых по фактам незаконного оборота наркотиков и поступающих в суды, также возрастает. Уголовно-правовое преследование лиц, совершающих преступления в сфере незаконного оборота наркотиков, обеспечивается в результате применения уголовно-правовых норм, в диспозициях которых законодатель формулирует
соответствующие преступные деяния, а в санкциях определяет меры принудительного государственного воздействия. Однако практика применения
уголовно-правовых норм по делам о незаконном обороте наркотиков судьями
и следователями свидетельствует о том, что у правоприменителей возникают
вопросы, обусловленные особенностями квалификации деяний наркопреступников.
Для изобличения виновных в совершении данной категории преступных
деяний правоохранительными органами применяется широкий спектр оперативных мероприятий, доминирующее место среди которых занимают «контрольная закупка» и «оперативный эксперимент», которые служат основным
1
См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972. –
2
Там же, с. 320-321.
С. 320.
145
инструментом достижения целей оперативно-розыскной деятельности по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений.
Ряд вопросов, приводящих к ошибкам при квалификации преступлений
в рассматриваемой сфере на практике, вызывает проблема отграничения законной «закупки» или «эксперимента» от провокации рассматриваемых преступных деяний. Как считает Б.В. Волженкин, «суть провокации состоит в
том, что провокатор сам возбуждает у других лиц намерение совершить преступление с целью их последующего разоблачения»1.
Анализ современной практики изобличения лиц, занимающихся незаконным оборотом наркотиков, свидетельствует о том, что правоохранительными органами, как правило, используются отработанные схемы оперативного мероприятия, к проведению которого привлекаются «свои» понятые и,
что, на наш взгляд, совершенно недопустимо, заранее подготовленные лица,
занимающиеся по поручению правоохранителей закупкой наркотических
средств у проверяемого субъекта незаконного оборота наркотиков. В различных уголовных делах фигурируют одни и те же «закупщики», которые, как
указано в справках-меморандумах, добровольно изъявили желание оказать
содействие правоохранительным органам по изобличению лиц, занимающихся незаконным сбытом наркотических средств.
Более того, при проведении оперативно-розыскных мероприятий органы не ограничиваются одной «контрольной закупкой» у проверяемого лица,
а проводят три-четыре таких мероприятия. В результате, в нарушение законодательства, предусматривающего обязанность правоохранительных органов при обнаружении признаков преступления пресечь дальнейшую преступную деятельность лица, действия наркосбытчика квалифицируются органом предварительного расследования по трем-четырем эпизодам преступной деятельности, что является существенным нарушением, направленным, в
первую очередь, на создание видимой эффективности борьбы с преступным
наркобизнесом.
1
Волженкин Б.В. Служебные преступления. – М., 2000. – С. 268.
146
По нашему мнению, было бы в данном случае логично рассматривать
возможность привлечения организаторов «контрольной закупки» либо «оперативного эксперимента» к ответственности за подстрекательство к совершению преступления, предусмотренного той или иной статьей Уголовного
кодекса РФ.
Очевидно, не будет ошибкой признание указанных лиц подстрекателями, которые в соответствии с законом участвуют совместно с исполнителем в
совершении преступления. Они оказывают влияние целенаправленно и желают склонить исполнителя к совершению преступления. Уголовный закон
не предусматривает при этом обязательного наличия единого мотива, то есть
возможно и их расхождение в рамках конкретного события преступления:
наркосбытчик желает извлечь выгоду материального характера, а оперативный сотрудник – изобличить первого в совершении преступления.
Мы, безусловно, не оправдываем действий проверяемого лица и наличие подстрекательства не исключает его ответственности. Совершенно справедливым в связи с этим представляется замечание М.И. Ковалева по поводу
оценки природы подстрекательства: «…это психическое воздействие не парализует подстрекаемого. Он остается свободно действующим субъектом»1.
В соответствии со ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
Из материалов уголовного дела, рассмотренного в одном из судов г.
Белгорода, следует, что сотрудник милиции Х. вошел в доверие к А. под видом приобретателя наркотиков. А., выполняя просьбу Х., купил у М. наркотическое средство. После проведения оперативных мероприятий, сотрудники
милиции обязаны были пресечь дальнейшие преступные действия осужденного, однако, уже на следующий день А. по просьбе Х. вновь на его деньги
1
Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч.2. – Свердловск, 1962. – С.60.
147
повторно незаконно приобрел у М. наркотическое средство. Таким образом,
действия работников милиции по второму эпизоду нельзя признать соответствующими требованиям законодательства и следует рассматривать как провоцирование подсудимого на дальнейшее совершение преступлений, что и
было отмечено вышестоящей судебной инстанцией.
Проблема правовой оценки действий провокатора существовала как в
дореволюционной, так и в советской юриспруденции. Предлагалось считать
действия провокатора преступными, уголовно-наказуемыми и рассматривать
в качестве подстрекательства1.
Не случайно, провокация рассматривается как специфическая разновидность подстрекательства, под которой обычно понимается «побуждение
представителем власти, осуществляющим правоохранительную деятельность, другого лица к совершению противоправного деяния с целью получения изобличающих доказательств»2.
Учитывая изложенное, было бы целесообразным, по нашему мнению,
криминализировать провокацию к совершению рассматриваемых преступлений, по аналогии со ст. 304 УК РФ, как подстрекательство к совершению
преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков.
Резюмируя вышесказанное, необходимо отметить, что законодатель
должен четко определить грань между способами выявления преступлений и
их провокацией. Несомненно, разоблачить преступника нелегко без активного использования оперативно-розыскных мероприятий. Оперативное внедрение, проверочная закупка, скрытое наблюдение, сочетание гласных и негласных методов борьбы с преступностью являются неотъемлемой частью деятельности правоохранительных структур, однако она должна основываться
на конституционно закрепленных принципах законности и соблюдения прав
и свобод человека и гражданина.
1
2
Пионтковский А.А. Учение о преступлении. – М., 1961. – С.573
Словарь по уголовному праву/под ред. А.В. Наумова. – М., 1997. – С. 371
148
При квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств необходимо учитывать также положения статей 9 и 10 Уголовного кодекса РФ, регламентирующих действие закона во времени и обратную силу уголовного закона соответственно. Особенностью квалификации в данном случае является то обстоятельство, что законодательство в исследуемой сфере, как ни в какой другой, находится в постоянной динамике,
изменяются и дополняются уголовно-правовые, иные нормы, регулирующие
отношения незаконного оборота наркотиков.
Нередки случаи, когда, в отличие от задержания лица в момент совершения преступления или даже производства предварительного расследования, при рассмотрения дела в суде первой инстанции могут действовать различные по объему и содержанию нормы права, в связи с чем на протяжении
всего времени от наступления преступных последствий до назначения наказания виновному в совершении незаконных операции с наркотическими
средствами квалификация его преступных действий должна изменяться соответственно принимаемым нормам.
Статья 9 Уголовного кодекса РФ указывает на то, что преступность и
наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во
время совершения преступления, однако статья 10 Кодекса прямо обязывает
правоприменителей руководствоваться вновь принятым уголовным законом
в случае, если он устраняет преступность деяния, смягчает наказание или
иным образом улучшает положение лица, совершившего преступление до
вступления такого закона в силу. Наоборот, закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий
положение лица, применению не подлежит.
Так, К. по приговору Свердловского районного суда г. Белгорода от
15.12.2003 года осужден к пяти годам лишения свободы по ст.ст.228 ч.4, 64
Уголовного кодекса РФ с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Белго-
149
родского областного суда от 4 февраля 2004 года приговор в данной части
оставлен без изменения.
Постановлением президиума Белгородского областного суда от 13 мая
2004 года приговор и определение изменены: исключено из приговора указание об осуждении К. за незаконные приобретение, хранение с целью сбыта
наркотических средств, а также незаконную перевозку наркотических
средств в особо крупном размере, совершенной неоднократно. Действия К.
по эпизоду сбыта героина массой 0,064 гр. переквалифицированы со ст. 228
ч. 4 УК РФ на ст.228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ от 8 декабря 2003 года), по
которой назначено 4 года лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации указала, что в соответствии с ч. 1 ст. 9 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния. По закону, действовавшему на момент совершения К. незаконного сбыта наркотического средства, срок наказания, предусмотренный ч. 2 ст. 228 УК РФ (в редакции ФЗ от 13 июня 1996 года), определен в виде лишения свободы от 3 до 7 лет, тогда как срок наказания
санкции ч. 1 ст. 228 УК РФ (в редакции ФЗ от 8 декабря 2003 года) определен
в виде лишения свободы от 4 до 8 лет лишения свободы.
Таким образом, президиум Белгородского областного суда при переквалификации действий К. на ч. 1 ст. 228 УК РФ (в редакции ФЗ от 8 декабря
2003 года) не учел требований ч. 1 ст. 10 УК РФ, согласно которой уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание
или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет. В
связи с чем указанные судебные решения в этой части подлежат изменению.
В итоге Судебная коллегия определила приговор Свердловского районного суда г. Белгорода от 15 декабря 2003 года, кассационное определение
судебной коллегии по уголовным делам Белгородского областного суда от 4
февраля 2004 года и постановление президиума Белгородского областного
150
суда от 13 мая 2004 года в отношении К. изменить, переквалифицировать его
действия со ст. 228 ч. 1 УК РФ (в редакции ФЗ от 8 декабря 2003 года) на ст.
228 ч. 2 УК РФ (в редакции ФЗ от 13 июня 1996 года), по которой назначить
с применением ст. 64 УК РФ 2 (два) года 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
В качестве еще одного примера неправильного применения положений
действия уголовного закона во времени при квалификации преступлений в
сфере незаконного оборота наркотиков может служить следующий.
По приговору Зверевского городского суда от 19 августа 2003 года Г.
осужден по ст. 228 ч. 3 п. п. "б", "в" УК РФ на 7 лет лишения свободы. На основании ст. ст. 74 ч. 5, 70 УК РФ отменено условное осуждение, по совокупности приговоров присоединена неотбытая часть наказания по приговору от
27 июля 2001 года и окончательно назначено 7 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Постановлением Зверевского городского суда от 10 июня 2004 года
приговор приведен в соответствие с Федеральным законом от 8 декабря 2003
года, постановлено считать Г. осужденным по ст. 30 ч. 1, 228.1 ч. 1 УК РФ (в
редакции от 8 декабря 2003 года) к 4 годам лишения свободы; по ст. 228.1 ч.
1 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года) к 5 годам лишения свободы. На
основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений назначено 6 лет
6 месяцев лишения свободы. На основании ст. 70 УК РФ окончательно назначено 7 лет лишения свободы.
Постановлением президиума Ростовского областного суда от 23 декабря 2004 года постановление Зверевского городского суда от 10 июня 2004 года изменено, действия Г. переквалифицированы со ст. 30 ч. 1, 228.1 ч. 1 УК
РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года) на ст. ст. 30 ч. 1, 228 ч. 2 УК РФ (в
редакции от 13 июня 1996 года), по которой назначено 3 года лишения свободы; со ст. 228.1 ч. 1 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года) на ст. 228 ч.
2 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 года), по которой назначено 4 года 6
месяцев лишения свободы. На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности
151
преступлений назначено 5 лет 7 месяцев лишения свободы. В силу ст. 70 УК
РФ частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от
27 июля 2001 года и окончательно определено 6 лет лишения свободы.
В соответствии с требованиями ст. 10 УК РФ обратную силу имеет уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или
иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской
Федерации установила, что Г. осужден за незаконные приобретение, хранение в целях сбыта и сбыт наркотических средств по ст. 228 ч. 3 п. п. «б», «в»
УК РФ. При пересмотре приговора Зверевский городской суд обоснованно
исключил квалифицирующие признаки «неоднократность» и «крупный размер наркотических средств», однако ошибочно квалифицировал действия
осужденного по двум статьям и применил новый закон, ухудшающий положение Г., так как санкция ст. 228.1 ч. 1 УК РФ является более строгой, а ранее действовавшая редакция ст. 17 УК РФ не предусматривала совокупности
преступлений.
Президиумом Ростовского областного суда действия осужденного правильно переквалифицированы на редакцию от 13 июня 1996 года, однако в
нарушение требований ст. 405 УПК РФ также квалифицированы двумя
статьями. Кроме того, приобретение и хранение наркотических средств, не
являющихся крупным размером по действующему законодательству, не содержит состава преступления, поэтому указанные судебные решения подлежат изменению, действия Г. подлежат квалификации одной ст. 228 ч. 2 УК
РФ (в редакции от 13 июня 1996 года) как сбыт наркотических средств.
Постановление президиума Ростовского областного суда от 23 декабря
2004 года в отношении Г. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменено: по ст. 30 ч. 1, 228 ч. 2 УК РФ
приговор отменен, уголовное дело прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24
УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления; определено считать
Г. осужденным по ст. 228 ч. 2 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 года) к 4
152
годам 6 месяцам лишения свободы. На основании ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединить неотбытое наказание по приговору
от 27 июля 2001 года и окончательно к отбытию определить 4 года 11 месяцев лишения свободы 1.
Приведенные примеры убедительно свидетельствуют, что правильность квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков
зависит не только от наличия достаточной правовой базы, но и от уровня
профессиональной подготовки самих правоприменителей.
На основе анкетирования 208 судей федеральных судов общей юрисдикции Белгородской, Курской и Липецкой областей нами были проанализированы обстоятельства, которыми на стадии судебного разбирательства наиболее часто обусловлены изменения в квалификации преступлений в сфере
незаконного оборота наркотиков, а также исследованы причины, которые являются основными при ошибочной квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков на стадии предварительного расследования.
Содержание анкеты представлено в приложении №1. Установлено, что равномерность распределения ответов судей на вопросы, поставленные в анкете,
лишь по некоторым параметрам зависит от региона, что свидетельствует не
только об успешной реализации принципа независимости судей, но и о значимости исследуемой проблемы, которая имеет место в ряде областей и, вероятно, в Российской Федерации в целом. Результаты анкетирования по отдельным областям приведены в приложениях №№ 2 – 42.
Суммарный анализ сложившейся ситуации дает основания для следующих выводов. Оказалось, что в 33, 8 % случаев причиной переквалификации стало изменение фактических данных, на основе которых была дана
квалификация содеянному на стадии предварительного расследования,
1
Определение Верховного Суда РФ от 18.01.2006 N 41-Д05-106. Об изменении судебного решения по делу о приобретении, хранении в целях сбыта и сбыт наркотических
средств.
2
Автор выражает искреннюю признательность за организационную помощь в проведении исследования первому заместителю начальника Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ по Белгородской области В.А. Переверзеву.
153
в 31,3 % – исправление судом ошибок в применении закона на стадии предварительного расследования, в 28, 8 % – изменение уголовного закона в процессе расследования или рассмотрения дела, в 5, 9% – иное.
Диаграмма 1
Обстоятельства, которыми на стадии судебного разбирательства
наиболее часто обусловлены изменения в квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
Одновременно выяснялось, как часто судьям приходилось в процессе
судебного рассмотрения уголовного дела вносить изменения в данную на
стадии предварительного расследования квалификацию преступления в сфере незаконного оборота наркотиков. Установлено, что 67 % опрошенных судей вносили указанные изменения, причем 9,9 % делали это часто. В Белгородской и Курской областях, например, изменения в квалификацию данного
вида преступлений вносили около 90 % судей, причем 31 % – часто (см. приложения 2, 3). Напротив, в Липецкой области 36,4 % опрошенных судей никогда не вносили изменений в квалификацию преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, а часто приходилось это делать лишь 9,1 % респондентов.
154
Диаграмма 2
Распространенность изменения квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
на стадии судебного разбирательства
При исследовании причин, которые являются основными при ошибочной квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков на
стадии предварительного расследования, участвовавшие в опросе судьи отдают приоритет недостаточной профессиональной подготовке должностных
лиц, проводивших предварительное расследование (37 %), нарушению законов формальной логики (20 %), обоснованию выводов на предположительных суждениях о фактических обстоятельствах дела (14,2 %), нестабильности уголовно-правовой оценки преступлений в сфере незаконного оборота
наркотиков (8,3 %), использованию одного понятия в разных смысловых значениях (7,4%), пробельности действующего законодательства (3,4 %). Характерно, что не зафиксировано ни одного случая, когда ошибка в квалификации, по мнению судей, была вызвана смешением понятий.
155
Диаграмма 3
Основные причины ошибочной квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
на стадии предварительного расследования
Значительное внимание нами уделялось выявлению конкретных ошибок в квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков,
которые наиболее часто выявляются на стадии судебного разбирательства.
Подтверждением нашей позиции, упоминавшейся ранее, служат данные, что
в 37,8 % случаев судьями отмечается незаконное вменение эпизодов покупки наркотиков, фактически являющихся провокацией. Показательно, что
19,8 % ошибок связаны с неправильным определением субъективной стороны преступления, 13,2 % – объективной стороны, 6,7 % – субъекта, 2,5 % –
объекта преступления. Установлено, что в 33,2 % случаев лица, проводившие
предварительное расследование, неправильно применяли при квалификации
статьи УК РФ.
156
Диаграмма 4
Ошибки в квалификации преступлений в сфере незаконного
оборота наркотиков, которые наиболее часто выявляются
на стадии судебного разбирательства
157
Глава 4
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА,
ПРЕДУСМАТРИВАЮЩЕГО ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С НЕЗАКОННЫМ
ОБОРОТОМ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ
И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ
Современная ситуация в Российской Федерации характеризуется сохранением негативных тенденций в сфере незаконного оборота наркотических средств, что представляет серьезную угрозу здоровью населения, экономике страны, правопорядку, а также безопасности государства. В связи с
этим постановлением Правительства Российской Федерации от 13.09.2005
года № 561 утверждена федеральная целевая программа «Комплексные меры
противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту
на 2005-2009 годы».
В программе указано, что «распространение незаконного оборота и незаконного потребления наркотиков обусловлено целым рядом взаимосвязанных факторов, одним из которых является высокая доходность операций,
связанных с незаконным оборотом наркотиков, что способствует постоянному расширению объема рынка незаконного предложения наркотиков»1.
Доступность растительного сырья и простота изготовления из него
наркотиков привлекают внимание как производителей, так и потребителей.
Наркотики растительного происхождения переправляются из районов заготовки практически во все крупные города и промышленные центры России.
Продолжают иметь место хищения наркотиков из больниц, аптек и фармацевтических предприятий. В настоящее время на территории Российской Федерации расположено около 30 тыс. объектов, участвующих в легальном
1
О федеральной целевой программе «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 2005-2009 годы»: постановление Правительства Российской Федерации от 13.09.2005 года №561 // Собрание законодательства РФ. – 19.09.2005. – №38. – ст. 3820.
158
обороте наркотиков. При определенных условиях эти объекты становятся источником поступления наркотиков в нелегальный оборот.
Распространению наркотиков способствует криминализация российского общества, профессионализация и консолидация наркопреступности. По
данным правоохранительных органов, в последние годы заметно активизировались процессы, связанные с монополизацией наркорынка, укреплением и
развитием организованных форм наркобизнеса. Анализ деятельности преступных групп показывает, что среди них уже сложилась определенная специализация в сфере незаконного оборота наркотиков.
Отсутствие целостной, научно обоснованной системы профилактики
распространения наркомании, в первую очередь среди подростков и молодежи, не позволяет оказывать адекватное противодействие таким негативным
явлениям.
По данным независимых социологических исследований, реальная
численность потребителей наркотиков в стране превышает официальную
численность в 8 – 10 раз. Значительное несоответствие данных официальной
статистики Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации и данных, полученных в результате проведения общероссийского мониторинга наркоситуации, о количестве лиц, незаконно потребляющих наркотики, свидетельствует о ненадлежащей организации учета указанной категории лиц. Основным фактором, отрицательно влияющим на несоответствие статистических данных реальному положению дел, является
нежелание становиться на учет в связи с неблагоприятными правовыми последствиями, обусловленными самим фактом нахождения на учете в лечебно-профилактическом учреждении наркологического профиля1.
Наряду с различным пониманием учеными вопросов о природе, роли и
месте наркотических средств в составе преступлений, связанных с их незаконным оборотом, в теории также по-разному решается проблема определе1
Евланова О. Незаконный оборот наркотиков в России: криминологические проблемы противодействия // Финансы. Экономика. Безопасность. – №2 (31). – 2007. –
С. 30-33.
159
ния «формальности» либо «материальности» составов преступных деяний
указанной категории.
Одним из основных понятий, которым необходимо оперировать при
квалификации преступлений и выявлении признаков материального либо
формального составов преступлений, является такой уголовно-правовой институт, как «последствия». Под последствиями в уголовном праве следует
понимать «реальный вред, причиняемый преступностью общественным отношениям, выражающийся в совокупности причинно связанных с преступным поведением прямых и косвенных, непосредственных и опосредованных
негативных изменений, которым в конечном счете подвергаются социальные
ценности, а также совокупность экономических и иных издержек общества,
связанных с организацией борьбы с преступностью и социальной профилактикой преступлений»1.
Считаем целесообразным отметить, что в юридической литературе существуют два фундаментальных подхода к вопросу о необходимости разделения составов преступлений на материальные и формальные: первый заключается в том, что данная дифференциация ошибочна и неоправданна;
второй – наоборот, что она необходима и объективна. Не анализируя подробно каждый из них, отметим лишь, что мы разделяем вторую концепцию
по основаниям, приведенным далее.
Дифференцирование составов преступлений по приводимым признакам имеет существенное значение для устранения ряда вопросов при квалификации преступлений на стадии судебного разбирательства. Во-первых, оно
способствует правильному определению момента окончания преступления.
Во-вторых, оно содействует определению объективных границ приготовления и покушения к преступлению, уяснению возможности добровольного отказа от преступления, решению вопросов ответственности за совершение
преступления в составе преступной группы. Наконец, в формальных соста1
Бабаев М.М. Социальные последствия преступности. – М.: Академия МВД СССР,
1982. – С.21.
160
вах не ставится вопрос о причинной связи между деянием и преступными последствиями, однако в материальных ее установление является обязательным, соответственно вина в последних устанавливается по отношению к деянию и наступившим последствиям, в то время как в первых – только по отношению к деянию.
Указанная выше позиция о разделении преступлений на данные категории является спорной в юридической литературе, однако в целях ее обоснования можно дополнить следующее. Преступление – это общественноопасное деяние, причиняющее вред охраняемым законом общественным отношениям. Состав каждого конкретного преступления представляет собой
совокупность неразрывно связанных и взаимозависимых элементов, которые
состоят из характеризующих их признаков. Нередко в число таких признаков
включаются и преступные последствия, однако в некоторых случаях о них
специально не упоминается. Как отмечалось ранее, преступные последствия
отсутствуют в формальных составах в качестве обязательного элемента. Их
нет также в случае приготовления и покушения на преступление. В то же
время, с точки зрения уголовного права подобные действия лица признаются
преступными.
Несмотря на то, что в действительности практически любое преступление влечет вредные изменения в охраняемых уголовным законом объектах,
выделение среди прочих преступлений с формальным составом представляется вполне оправданным, ввиду невозможности в каждом случае конкретного определения вида и характера общественно опасных последствий, наличие
которых необходимо для признания деяния преступным. Объективная сторона преступления здесь ограничена самим действием (бездействием) и не требует наступления конкретных последствий.
Кроме того, формальные составы не являются в полном смысле «беспоследственными», так как преступлений без последствий не существует.
Они, несомненно, влекут за собой определенные общественно-опасные последствия, так или иначе изменяя правоохраняемые интересы.
161
В данной связи, соглашаясь с мнением Л.Д. Гаухмана, отметим, что сопоставляя приведенные концепции, можно прийти к выводу об отсутствии
между ними противоречий, так как «для квалификации преступления имеют
значение исключительно уголовно-правовые последствия»1.
Отнесение преступления к той или иной группе имеет большое значение
при квалификации преступлений в исследуемой сфере, в связи с чем неодинаковые позиции по исследуемой проблеме являются одной из причин ошибок в
квалификации. В данной связи мы предлагаем рассмотреть некоторые теоретические аспекты формального и материального составов преступлений.
Доминирующей на сегодняшний день в теории уголовного права является точка зрения о том, что составы уголовных преступлений делятся на материальные и формальные. Отметим, что указанное деление неразрывно связано с количеством обязательных признаков объективной стороны преступления. Нередко наличие оконченного состава преступления связывается
только с наступлением каких-либо определенных, указанных в законе последствий.
Преступления с формальным составом сформулированы в уголовном
законе таким образом, что отсутствует указание на необходимость наступления определенных последствий и, следовательно, «преступления считаются
оконченными с момента совершения деяния (действия или бездействия), так
как в диспозициях статей Особенной части УК РФ, предусматривающих
формальные составы преступлений, уголовно-правовые последствия не указаны и, следовательно, для окончания этих преступлений наступление последствий не требуется»2. Таким образом, последствия в данном случае находятся за пределами состава и являются факультативным признаком.
Значение описанной дифференциации преступлений в сфере незаконного
оборота наркотиков при юридической (официальной) квалификации для правоприменителя заключается в том, чтобы правильно определить момент оконча1
Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. – М.: АО
«Центр ЮрИнфоР», 2005. – С. 107.
2
Там же, с. 110.
162
ния преступного деяния. От этого зависит, будет ли в действиях лица оконченный состав преступления, либо покушение или приготовление к нему.
Например, преступление с материальным составом может быть квалифицировано как оконченное лишь в том случае, когда совершено деяние, наступили общественно-опасные последствия и, несомненно, между ними существует причинная связь. Применительно к причинной связи считаем необходимым указать, что она объективно существует независимо от сознания.
Иными словами, правоприменителю предстоит установить не воображаемую
связь, а реально существующую, для чего по различным категориям дел применяются специальные познания специалистов и экспертов. Ситуация с формальным составом иная: для квалификации в данном случае не требуется устанавливать факт наступления и характер последствий, их учет в случае наступления производится только при назначении наказания на стадии судебного разбирательства.
Среди преступлений в сфере незаконного оборота наркотических
средств, предусмотренных статьями 228-233 Уголовного кодекса РФ, также
представляется необходимым выделить две группы: с материальным и формальным составами.
К первой группе, включающей преступные деяния с материальным составом, по нашему мнению, относятся:
1) незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств без цели сбыта в крупном (ч.1 ст. 228 УК РФ)
и особо крупном размерах (ч.2 ст. 228 УК РФ);
2) незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических
средств (ч.1 ст. 228.1 УК РФ), те же действия, совершенные группой лиц по
предварительному сговору, в крупном размере, лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении заведомо несовершеннолетнего (ч. 2 ст.
228.1 УК РФ); организованной группой, с использованием служебного положения, в отношении лица заведомо не достигшего четырнадцатилетнего возраста, а также в особо крупном размере (ч.3 ст. 228.1 УК РФ);
163
3) нарушение правил производства, изготовления, переработки, хранения,
учета, отпуска, реализации, продажи, распределения, перевозки, пересылки,
приобретения, использования, ввоза, вывоза либо уничтожения наркотических
средств или психотропных веществ либо веществ, инструментов или оборудования, используемых для изготовления наркотических средств, находящихся
под специальным контролем, а также культивирования растений, используемых
для производства наркотических средств, повлекшее их утрату, если это деяние
совершено лицом, в обязанности которого входит соблюдение указанных правил (ч. 1 ст. 228.2 УК РФ); то же деяние, совершенное из корыстных побуждений либо повлекшее по неосторожности причинение вреда здоровью человеку
или иные тяжкие последствия (ч.2 ст. 228.2 УК РФ);
4) хищение наркотических средств (за исключением хищения путем разбойного нападения) (ч.1 ст. 229 УК РФ); а также те же деяния, совершенные
группой лиц по предварительному сговору, с использованием служебного положения, с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с
угрозой его применения (т.е. хищение путем грабежа) (ч.2 ст. 229 УК РФ); хищение организованной группой, в крупном размере (ч.3 ст. 229 УК РФ);
5) склонение к потреблению наркотических средств или психотропных
веществ, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия (ч. 3 ст. 230 УК РФ);
6) посев или выращивание запрещенных к возделыванию растений, а
также культивирование сортов конопли, мака или других растений, содержащих наркотические средства (ч.1 ст. 231 УК РФ); те же действия, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной
группой, в крупном размере (ч.2 ст. 231 УК РФ);
7) организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств (ч.1 ст. 232 УК РФ), а также совершенные организованной
группой (ч.2 ст. 232 УК РФ);
8) незаконная выдача либо подделка рецептов или иных документов,
дающих право на получение наркотических средств (ст. 233 УК РФ)
164
Ко второй группе, на наш взгляд, целесообразно отнести:
1) вымогательство наркотических средств (ч.1 ст. 229 УК РФ), а также
совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием
служебного положения, с применением насилия, не опасного для жизни или
здоровья, (ч.2 ст. 229 УК РФ); вымогательство организованной группой, в
крупном размере, с применением насилия, опасного для жизни или здоровья
либо с угрозой его применения (ч.3 ст. 229 УК РФ);
2) хищение наркотических средств путем разбоя со всеми квалифицирующими признаками (ст. 229 УК РФ);
3) склонение к потреблению наркотических средств (ч.1 ст. 230 УК
РФ); а также совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в отношении заведомо несовершеннолетнего либо
двух или более лиц, с применением насилия или с угрозой применения (ч.2
ст. 230 УК РФ).
Указанные три состава преступлений отнесены нами к числу формальных с учетом того, что в данном случае момент окончания преступления законодателем переносится на более раннюю стадию его совершения. Происходит это потому, что составы хищения наркотических средств путем разбоя,
а также их вымогательство и склонение к их потреблению смоделированы
законодателем как нападение в целях хищения наркотических средств; требование их передачи и непосредственно склонение (т.е. уговоры, обещания,
угрозы и т.д.) соответственно. Таким образом, данные преступления считаются оконченными с момента либо непосредственно нападения, либо предъявления требования, либо с начала склонения, то есть с момента «покушения». О «приготовлении» в данном случае вести речь нецелесообразно, так
как объективная сторона преступного деяния уже выполнена.
В этой связи, ввиду того, что даже в случае ненаступления опасных последствий выполнение действия образует оконченный состав преступления,
при квалификации данных преступлений необходимо учитывать, что в дан-
165
ном случае невозможно покушение на них в том смысле, который заложен в
это понятие законодателем.
Мы поддерживаем мнение В.С. Савельевой, что вопрос о том, является
ли состав формальным или материальным, «подлежит решению в первую очередь»1. От этого зависит не только оценка содеянного, но и его результата.
Характерной чертой части преступлений, в том числе связанных с незаконным оборотом наркотических средств, является наличие квалифицированных и особо квалифицированных составов, дополнительно содержащих
среди основных те или иные обязательные последствия либо способы совершения деяния, существование которых является основанием возникновения
уголовной ответственности и, соответственно, более жестких репрессивных
мер со стороны государства. Заметим, что квалифицированные и особо квалифицированные составы являются самостоятельными преступлениями, однако, учитывая правила и требования законодательной техники, наряду с основными составами сконструированы в виде частей одной нормы.
В данной связи считаем важным заметить, что отнесение квалифицированных составов указанных трех преступлений также к числу формальных
представляется обоснованным (за исключением ч.3 ст. 230 УК РФ), так как
хоть законодатель и связывает уголовную ответственность в данном случае
лишь с наличием определенных последствий либо способов, они являются
производными составами, в связи с чем, по своим основным признакам характеризуются «формальностью» преступления.
Исключением в данном случае, на наш взгляд, является состав преступления, предусмотренный ч.3 ст. 230 УК РФ. Законодателем в качестве одного из преступных последствий данной нормы заложены смерть потерпевшего
либо иные тяжкие последствия, наступившие по неосторожности. Именно с
данными последствиями закон связывает наступление уголовной ответственности по указанной части статьи 230 УК РФ. Учитывая, что обязательное на1
Савельева В.С. Основы квалификации преступлений. – М.: ТК Велби, Изд-во
Проспект, 2006. – С.28.
166
ступление всех преступных последствий является одной из характеристик
«материальности» состава, отнесение данного преступления к первой группе
полагаем обоснованным.
Отнесение большинства составов преступлений в сфере незаконного
оборота наркотиков к числу материальных считаем обоснованным и целесообразным по следующим основаниям.
Во-первых, наркотические средства сами по себе являются одним из
важнейших оснований для наступления уголовной ответственности по исследуемым статьям. Данное специфическое основание и предопределяет в
некоторой степени причины, по которым указанные составы необходимо
рассматривать в качестве материальных при квалификации преступлений,
связанных с незаконным оборотом наркотиков.
Во-вторых, учитывая, что преступление – это посягательство на охраняемый уголовным законом объект, наркотические средства представляют
собой запрещенные вещи, опасные для объекта преступного посягательства,
чуждые ему. В связи с изложенным, совершение любых незаконных действий с ними уже само по себе является основанием причинения вреда охраняемым отношениям, вызывает преступные последствия, вследствие этого
указание в диспозиции нормы на последствия, по нашему мнению, не является обязательным, они объективно подразумеваются, так как, учитывая специфику объекта посягательства, деяния совершаются в сфере, не входящей в
общественные отношения.
Составы-исключения, приведенные во второй группе преступлений,
имеют место лишь по следующим основаниям. Формальность составов вымогательства наркотических средств и их хищения путем разбоя обусловлена
лишь спецификой общих (первоначальных) составов – разбойного нападения
и вымогательства, по отношению к которым первые являются специальными
(производными). Склонение к потреблению наркотических средств является
формальным составом в связи с тем, что, во-первых, для правоприменителя
не важно, употребило ли лицо то или иное наркотическое средство, подда-
167
лось ли на уговоры и т.д., а, во-вторых, в ряде случаев собственно наркотического средства при совершении данного преступления может еще не существовать вовсе.
На основании приведенных доводов можно полагать, что включенные
в первую группу составы преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств – это преступления с материальным составом, так как последствия в случаях, если они специально не указаны в диспозиции, наступают незамедлительно, несмотря на их отсутствие в качестве обязательных
при буквальном толковании нормы уголовного закона.
В связи с изложенным, мы не можем согласиться с Л.И. Романовой в
том, что состав преступления, предусмотренный ст. 228 Уголовного кодекса
РФ, является формальным1. Исключение же общественно-опасных последствий из диспозиции приведенных преступлений, на наш взгляд, не является
существенным недостатком по приведенным выше основаниям.
Преступления в сфере незаконного оборота наркотиков с объективной
и субъективной сторон выражаются в противоправном виновном воздействии субъекта преступления на здоровье населения и общественную нравственность, зачастую из корыстных побуждений. Таким образом, в аспекте общественно опасных последствий подобного воздействия важно исследование
роли предмета посягательства для того, чтобы определить степень тяжести
поражения преступным деянием правоохраняемого интереса.
В отличие от преступлений против собственности, где степень тяжести
нарушения правоохраняемых интересов определяется, наряду со способом
завладения чужим имуществом, размером причиненного материального
ущерба, при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков невозможно оценить урон, наносимый общественному здоровью и
нравственности рассматриваемыми преступными деяниями.
1
Романова Л.И. Квалификация преступлений, предметом которых являются наркотические средства и психотропные вещества. – Владивосток: Изд-во Дальневост. Ун-та,
2001. – С. 58.
168
В связи с указанными обстоятельствами, глубину поражения объекта
преступления в основном соотносят с размером того или иного наркотического средства, которое становится по общему правилу основой, отправной
точкой при квалификации данного вида преступлений и дифференциации ответственности за их совершение.
Размер наркотического средства является своеобразным мерилом, отграничивающим уголовные правоотношения от административных, с одной
стороны, и выступающим в качестве отягчающего обстоятельства (в рамках
уголовной ответственности), с другой. Не случайно уголовный закон в статьях 228-234 предусматривает различную меру ответственности за незаконный
оборот наркотиков в общем, а также в крупном и особо крупном размерах.
Количество наркотического средства или психотропного вещества, наличие которого необходимо у наркопреступника для наступления неблагоприятных последствий в виде уголовного преследования и квалификации его
незаконных действий с наркотиками как совершенных в крупном или особо
крупном размерах, определено постановлением Правительства РФ от 7 февраля 2006 года №76 1.
Данное постановление заменило средние разовые дозы наркотических
средств и психотропных веществ (постановление Правительства РФ от 6 мая
2004 года № 231 «Об утверждении размеров средних разовых доз наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1, 229 УК
РФ»2), при помощи которых дифференцировался ранее конкретный вид размера, на четко определенный фиксированный «вес» того или иного наркотического средства.
Очевидно, что данные нововведения были приняты для устранения
сложившейся юридического парадокса (государство установило средние разовые дозы потребления товара, свободный оборот и употребление которого
1
Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и
психотропных веществ для целей статей 228, 228.1, 229 Уголовного кодекса Российской
Федерации: постановление Правительства РФ: от 7 февр. 2006 г. № 76 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2006. – №7. – ст. 787.
2
Собрание законодательства Российской Федерации. – 2004. – №19. – Ст. 1898.
169
запрещены) и, в первую очередь, для более эффективной борьбы с наркопреступностью. Данное утверждение обосновывается тем, что количество наркотиков, которое именуется крупным и особо крупным, было скорректировано исключительно в сторону увеличения. Например, крупный размер героина
уменьшен в два раза (с 1 грамма (10 разовых доз) до 0,5 грамма), маковой соломы – в пять раз (со 100 граммов до 20).
Конечно, для квалификации деяния в каждом конкретном случае имеют
значение различные признаки преступления, как то: совершение преступления
группой лиц по предварительному сговору, организованной группой (в данном
случае дифференциация происходит по субъектному составу, степени организованности) и т.д. Однако размер наркотического средства или психотропного
вещества при квалификации преступлений указанной категории имеет в современном российском уголовном праве первостепенное значение.
Подобный однобокий подход к квалификации преступных деяний, связанных с незаконным оборотом наркотиков, представляется не вполне логичным. Необходимо отметить, что наркотические средства, психотропные и
ядовитые вещества классифицируются наряду с химическим составом и др.
еще и по силе их влияния на человека. Воздействие на организм марихуаны,
например, несравнимо с героином, различна у этих средств также и степень
возникновения наркотической зависимости. В связи с этим законодатель установил крупный и особо крупный размеры, в соответствии с которыми наступает уголовная ответственность, исходя из степени воздействия наркотических средств на организм человека.
В государствах-участниках Единой конвенции о наркотических средствах1 в зависимости от фармакологического действия на организм действует
классификация наркотиков на четыре группы:
1) опиоиды (опийная группа);
1
Единая Конвенция о наркотических средствах 1961 г.: заключена в Нью-Йорке 30
марта 1961 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных
СССР с иностранными государствами. – М., 1970. – Вып. XXIII. – С. 105-136.
170
2) наркотические средства, получаемые из конопли (каннабисная и кокаиновая группа);
3) стимуляторы, амфетамин и его производные;
4) галлюциногены; транквилизаторы; другие контролируемые вещества.
В опийную группу входят опий, маковая солома, экстракт маковой соломы, ацетилированный опий, морфин, кодеин, героин, метадон, гидроморфон,
петидин, тримеперидин (промедол), фентанил и его производные, гидрокодон,
пентазоцин, оксикодон, оксиморфон, пропоксифен, бупренорфин и др.
К наркотическим средствам, получаемым из конопли, относятся марихуана, гашиш, гашишное масло.
В группу стимуляторов амфетамина и его производных входят: кокаин
(крэк), амфетамин, метамфетамин, метилфенидат, бензфетамин, амфепрамон,
фендиметразин, фенметразин, фентермин и др.
В группу галлюциногенов - лизергид (ЛСД), мескалин, фенциклидин и
его производные, триптамин и его производные и др.
В группу седативных средств и транквилизаторов входят производные
барбитуровой кислоты, бензодиазепины и другие контролируемые вещества это фторотан (галотан), эфир, толуол и др.
Представленное деление достаточно условно, так как некоторые вещества обладают комплексным действием на организм, однако данная классификация активно используется зарубежными правоприменителями при квалификации преступлений на практике.
Учитывая изложенное, а также то обстоятельство, что в современной
России продолжается реформирование рынка наркотических средств в сторону вытеснения маковой соломы и наркотиков каннабисной группы более
сильными по воздействию и более дорогими наркотиками: героином, опием,
амфетаминами, мы считаем, что именно степень воздействия, привыкания и
возникновения зависимости от того или иного вещества должны стать основой для квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом
наркотиков, и, соответственно, определения меры ответственности, так как
171
указанные характеристики наркотического средства при определении степени общественной опасности совершенного преступного деяния, по нашему
мнению, играют определяющую роль.
В связи с этим, можно подвергнуть сомнению установленный приоритет размера наркотического средства перед вредом, наносимым человеку,
при квалификации преступлений в рассматриваемой сфере.
Существует условная дифференциация наркотиков по признаку «тяжести» наркотического средства, которая используется судьями при назначении
наказания преступникам, совершившим преступления в отношении тех или
иных наркотических средств, однако ее легализация на законодательном
уровне, на наш взгляд, сыграла бы свою положительную, прогрессивную
роль в рамках содействия правоохранительным органам в борьбе с наркотизацией общества.
Принятие постановления Правительства РФ от 7 февраля 2006 года1
является, по нашему мнению, одним из шагов в этом направлении. В нем в
большей мере были учтены степень опасности различных наркотических
средств и психотропных веществ, вред, который они наносят здоровью, уровень распространенности («популярности») их на территории нашего государства. Следует отметить, что внесение указанных изменений станет предпосылкой включения в круг действия уголовного закона мелких торговцев
наркотиками (наркодилеров), которые прежде при их задержании с наркотиками выступали субъектами административной юстиции.
По смыслу статей 228 и 228.1 Уголовного кодекса РФ законодатель
разделил незаконные действия в сфере незаконного оборота наркотиков на
две группы. В одну вошли незаконные приобретение, хранение, перевозка,
изготовление, переработка наркотических средств, в другую – их незаконные
производство, сбыт и пересылка. Причем для признания действий из первой
1
Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и
психотропных веществ для целей статей 228, 228.1, 229 Уголовного Кодекса Российской
Федерации: постановление Правительства РФ: от 7 февр. 2006 г. № 76 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2006. – №7. – ст. 787.
172
группы преступными необходимо наличие крупного размера наркотического
средства, в отличие от второй, где размер не имеет значения.
Таким образом, с учетом санкций указанных статей1, законодатель установил, что совершение действий из первой группы является менее тяжким
преступлением по сравнению со второй. Причины, послужившие основанием
к подобному расчленению, изложены нами ранее. Связь производства, сбыта
или пересылки наркотических средств с наркобизнесом, массовым распространением наркотиков очевидна, в отличие от приобретения, хранения, перевозки, изготовления, переработки наркотических средств наркоманами для
личного потребления.
Неоднозначность понимания правоприменителем необходимости исключения из оборота понятия «с целью сбыта» устранил Пленум Верховного
Суда РФ в упоминавшемся постановлении №14 от 15.06.2006 г., разъяснив,
что, если лицо незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает или
перерабатывает наркотические средства в целях сбыта, содеянное надлежит
квалифицировать по части 1 статьи 30 и соответствующей части статьи 228.1
Уголовного кодекса РФ.
Мы считаем, что незаконная перевозка наркотических средств так же,
как и их сбыт, производство и пересылка имеет повышенную степень и характер общественной опасности, в связи с тем, что совершается в большинстве случаев с целью сбыта. В такой ситуации полагали бы вполне справедливым дополнение части 1 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ таким действием в отношении наркотических средств, как их незаконная перевозка в целях сбыта, так как в случае применения разъяснений Пленума происходит,
во-первых, необоснованное снижение уголовной ответственности в связи с
необходимостью применения правил статьи 66 Кодекса («назначение наказания за неоконченное преступление») при назначении наказания виновным
1
Часть 1 статьи 228 предусматривает альтернативные виды наказаний, в том числе
лишение свободы сроком до трех лет (преступление средней тяжести), а часть 1 статьи
228.1 – только лишение свободы сроком от четырех до восьми лет (тяжкое преступление).
173
лицам, и, во-вторых, что самое главное, нарушение правил квалификации
преступлений.
Эти же возражения и по тем же основаниям считаем возможным применить и к остальным действиям с наркотическими средствами, включенными нами в первую группу.
Нецелесообразно, на наш взгляд, действия по приобретению, хранению, перевозке, изготовлению, переработке наркотических средств именовать (в данном случае – квалифицировать) приготовлением к их сбыту, в то
время как в законе существуют свои вполне обоснованные дефиниции этих
действий, в которые законодателем вложен определенный смысл.
Анализ разъяснений Пленума Верховного Суда РФ показывает, что при
установлении тождества между хранением в целях сбыта наркотического
средства и приготовлением к их сбыту необоснованно изменяется объективная сторона деяния, хотя на самом деле трансформации происходят лишь в
признаках субъективной стороны преступного деяния (отсутствие или наличие цели сбыта у виновного лица). Поэтому применение указанных разъяснений в процессе судопроизводства является отступлением от правил квалификации преступлений, которые предполагают четкое соответствие всех признаков содеянного объективной стороне деяния, признающегося преступлением по действующему законодательству.
Резюмируя изложенное, считаем необходимым для более точного и
правильного толкования и применения уголовного закона изложить часть 1
статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ в следующей редакции:
Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка, производство, пересылка в целях сбыта, а равно сбыт наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов –
наказываются лишением свободы на срок от четырех до восьми
лет со штрафом в размере до двухсот пятидесяти тысяч рублей или в
размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до
двух лет либо без такового.
174
Включение в санкцию данной части статьи дополнительного наказания
в виде штрафа является, по нашему мнению, необходимым и обоснованным в
связи с тем, что преступления связаны с незаконной коммерческой деятельностью.
Внесение предложенных изменений поможет разрешить неясности,
возникающие при квалификации данного вида преступных деяний, так как
недопустимо при модифицировании субъективной стороны преступления
представлять этот процесс в виде трансформирования его объективной
стороны.
При этом важно учитывать разъяснения Пленума Верховного Суда РФ,
что об умысле на сбыт наркотических средств могут свидетельствовать при
наличии определенных оснований их приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка лицом, не употребляющим их, количество (объем),
размещение в удобной для сбыта расфасовке либо наличие соответствующей
договоренности с потребителями. Полагаем, что предложенные нами изменения в случае их реализации способствовали бы сокращению вероятности
ряда ошибок при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота
наркотических средств.
175
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Сущность процесса квалификации заключается в выявлении субъектом
квалификации тех фактических признаков совершенного деяния, которые соответствуют признакам состава преступления, предусмотренного той или
иной уголовно-правовой нормой. Достаточно часто правильная квалификация затруднена двумя основными факторами – с одной стороны, несовершенством действующего законодательства, а с другой – недостаточным
уровнем профессиональной подготовки субъекта квалификации, не позволяющим последнему выполнить в надлежащей степени возложенные на него
обязанности.
Как подчеркивалось выше, в новой редакции статья 228 УК РФ устанавливает ответственность только для лиц, приобретающих, хранящих,
перевозящих, изготавливающих или перерабатывающих наркотические
вещества без цели сбыта. Таким образом, в большинстве случаев она
применима лишь непосредственно к лицам, употребляющим наркотические средства («наркоманам»), совершающим указанные незаконные действия для собственного употребления наркотиков. В условиях наркотической эпидемии такое изменение законодательства существенно ослабляет
борьбу с распространением наркотических средств, что, на наш взгляд,
трудно признать целесообразным.
Введение статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ, определившей ответственность за незаконные производство, сбыт или пересылку наркотических
средств, психотропных веществ или их аналогов, не только повлекло обособление указанных незаконных действий в отдельный состав, но и устранило из
поля зрения правоприменителей некоторую часть наркопотребителей.
На наш взгляд, в отличие от декларативной стороны уголовноправовой антинаркотической политики, судебная практика свидетельствует о фактической либерализации подходов судебной власти к регулирова-
176
нию отношений при непосредственной квалификации действий наркопреступников.
Например, разъяснение постановлением Пленума Верховного Суда РФ
от 15.06. 2006 г. № 14 понятия незаконного сбыта наркотических средств успешно применяется в мотивировочных частях выносимых правоприменителями решений, однако, несмотря на это, в самих решениях нередко присутствуют не основанные на законе выводы. Выше данное утверждение проиллюстрировано рядом конкретных примеров.
Распространение наркотиков представляет собой по отношению к сбыту более широкое понятие, в основу которого заложена некая неопределенная массовость деятельности. Сбыт же более точно характеризует разовую,
конкретную операцию в сфере незаконного оборота наркотических средств.
Именно сбыт характеризует объективную сторону данного преступного деяния и направленность умысла виновного лица.
На наш взгляд, незаконная перевозка наркотических средств так же, как и
их сбыт, производство и пересылка имеет повышенную степень и характер общественной опасности, в связи с тем, что совершается в большинстве случаев с
целью сбыта. Это дает основания предложить законодателю дополнить содержание части 1 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ таким действием в отношении наркотических средств, как их «незаконная перевозка в целях сбыта», так
как в случае применения разъяснений Пленума происходит нарушение правил
квалификации преступлений. Подобные предложения возможно применить и к
остальным деяниям, предусмотренным ст. 228 УК РФ.
Было бы целесообразным, по нашему мнению, криминализировать
провокацию к совершению рассматриваемых преступлений, по аналогии со
ст. 304 УК РФ, как подстрекательство к совершению преступлений в сфере
незаконного оборота наркотиков. Законодатель должен четко определить
грань между способами выявления преступлений и их провокацией.
Безусловно, мы не претендовали на выявление всех возможных ошибок в квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков,
177
однако надеемся, что полученные результаты могут обратить внимание законодателя на существующие в данной сфере проблемы и будут способствовать их разрешению.
Инстанционный порядок привлечения виновного лица к уголовной ответственности в большинстве случаев дает возможность обеспечить в конечном итоге правильную квалификацию совершенного деяния. Тем не менее,
издержки в процессе квалификации существуют, в связи с чем имеющаяся
ситуация нуждается в коррекции в интересах правосудия.
178
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
Уважаемый судья!
Просим Вас по возможности заполнить предлагаемую анкету, а
в случае желания изложить свое мнение или предложения по данному
вопросу, сделать это на оборотной стороне листа. Подписывать анкету
не обязательно.
Анкета
1. Приходилось ли Вам в процессе судебного рассмотрения уголовного
дела вносить изменения в данную на стадии предварительного расследования квалификацию преступлений в сфере незаконного оборота
наркотиков (ответ подчеркните или обведите его номер):
– нет;
– да, редко (до 25 % случаев);
– да, часто (свыше 25% случаев).
2. Какие причины, по Вашему мнению, являются основными при ошибочной квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков на стадии предварительного расследования:
изменение предмета доказывания в процессе расследования дела;
использование одного понятия в разных смысловых значениях;
смешение понятий;
нарушение законов формальной логики;
обоснование выводов на предположительных суждениях о фактических
обстоятельствах дела;
пробельность действующего законодательства;
недостаточная профессиональная подготовка должностных лиц, проводивших предварительное расследование;
179
нестабильность уголовно-правовой оценки наркопреступлений.
иное (по возможности, укажите, что именно).
3. Какими обстоятельствами, на Ваш взгляд, наиболее часто обусловлены
изменения в квалификации преступлений в сфере незаконного оборота
наркотиков:
изменение фактических данных, на основе которых была дана квалификация содеянному на стадии предварительного расследования;
изменение уголовного закона в процессе расследования или рассмотрения
дела;
исправление ошибки в применении закона на стадии предварительного
расследования, не связанной с изменением закона или фактических данных.
иное (по возможности, укажите, что именно).
4. Какие ошибки в квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков наиболее часто встречались в Вашей судебной практике:
Неправильное применение статьи УК РФ.
Вменение эпизодов покупки наркотиков, фактически являвшихся провокацией.
Неправильное применение положений действия уголовного закона во
времени.
Неправильное определение:
Объекта преступления.
Объективной стороны преступления.
Субъекта преступления.
Субъективной стороны преступления.
4.5. иное (по возможности, укажите, что именно).
5. Укажите Вашу должность:
Мировой судья.
Судья районного суда.
180
Судья областного суда.
6. Ваш стаж работы судьей:
до 5 лет.
до 10 лет.
до 20 лет
свыше 20 лет.
Благодарим Вас за помощь в исследовании!
181
Приложение 2
Результаты исследования, проведенного в Белгородской области
Диаграмма 1
Обстоятельства, которыми на стадии судебного разбирательства
наиболее часто обусловлены изменения в квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
Диаграмма 2
Распространенность изменения квалификации преступлений в сфере
незаконного оборота наркотиков на стадии судебного разбирательства
182
Диаграмма 3
Основные причины ошибочной квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
на стадии предварительного расследования
Диаграмма 4
Ошибки в квалификации преступлений в сфере незаконного
оборота наркотиков, которые наиболее часто выявляются
на стадии судебного разбирательства
183
Приложение 3
Результаты исследования, проведенного в Курской области
Диаграмма 1
Обстоятельства, которыми на стадии судебного разбирательства
наиболее часто обусловлены изменения в квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
184
Диаграмма 2
Распространенность изменения квалификации преступлений в сфере
незаконного оборота наркотиков на стадии судебного разбирательства
Диаграмма 3
Основные причины ошибочной квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
на стадии предварительного расследования
185
Диаграмма 4
Ошибки в квалификации преступлений в сфере незаконного
оборота наркотиков, которые наиболее часто выявляются
на стадии судебного разбирательства
186
Приложение 4
Результаты исследования, проведенного в Липецкой области
Диаграмма 1
Обстоятельства, которыми на стадии судебного разбирательства
наиболее часто обусловлены изменения в квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
187
Диаграмма 2
Распространенность изменения квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков на стадии судебного разбирательства
Диаграмма 3
Основные причины ошибочной квалификации преступлений
в сфере незаконного оборота наркотиков
на стадии предварительного расследования
188
Диаграмма 4
Ошибки в квалификации преступлений в сфере незаконного
оборота наркотиков, которые наиболее часто выявляются
на стадии судебного разбирательства
189
Библиографический список использованной литературы
Нормативные правовые акты и официальные документы
1. Конституция Российской Федерации : принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. – М. : Изд-во Центризбиркома РФ, 2003. – 62 с.
2. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях : федер. закон : от 30 дек. 2001 г. № 195-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2002. – № 1. – Ст. 1.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации : от 13 июня 1996 г.
№ 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. –
№ 25. – Ст. 2954.
4. О наркотических средствах и психотропных веществах : федер. закон : от 8 янв. 1998 г. № 3-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. – № 2. – Ст. 219.
5. О лекарственных средствах : федер. закон : от 22 июня 1998 г.
№ 86-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. –
№ 26. – Ст. 3006.
6. Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних : федер. закон : от 24 июня 1999 г.
№ 120-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1999. –
№ 26. – Ст. 3177.
7. О системе государственной службы Российской Федерации : федер.
закон : от 27 мая 2003 г. // Российская газета. – 2003. – 31 мая.
8. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской федерации :
федер. закон : от 8 дек. 2003 г. № 162-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2003. – № 50. – Ст. 4848.
9. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации
: федер. закон : от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ // Собрание законодательства
Российской Федерации. – 2004. – № 30. – Ст. 3091.
10. О внесении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс Российской Федерации : федер. закон : от 5 янв. 2006 г. № 11-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2006. – № 2. – Ст. 176.
190
11. О милиции : закон Российской Федерации : от 18 апр. 1991 г.
№ 1026-1 // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета
РФ. – 1991. – № 16. – Ст. 503.
12. Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан : от 22 июля 1993 г. // Ведомости Съезда народных депутатов РФ
и Верховного Совета РФ. – 1993. – № 33. – Ст. 1318.
13. Концепция государственной политики по контролю за наркотиками
в Российской Федерации : утв. постановлением Верховного Совета РФ : от 22
июля 1993 г. № 5494-1 // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. – 1993. – № 32. – Ст. 1265.
14. О неотложных мерах по предупреждению распространения в России наркомании и токсикомании среди детей и молодежи : постановление
Гос. Думы Федер. Собрания РФ : от 16 дек. 1998 г. № 3384-II ГД // Собрание
законодательства Российской Федерации. – 1998. – № 52. – Ст. 6374.
15. Об усилении борьбы с наркоманией : Указ Президиума Верховного
Совета СССР : от 25 апр. 1974 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. –
1974. – № 18.
16. О мерах по проведению административной реформы в 2003-2004
годах : Указ Президента РФ : от 23 июля 2003 г. № 824 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2003. – № 30. – Ст. 3046.
17. Вопросы Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков : Указ Президента РФ : от 28 июля 2004 г. № 976 // Российская газета. –
2004. – 31 июля.
18. О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти : Указ Президента РФ : от 9 марта 2004 г. № 314 // Российская газета. –
2004. – 11 марта.
19. О мерах по усилению противодействия незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ и злоупотреблению ими : распоряжение Президента РФ : от 17 сент. 1998 г. № 343-РП // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. – № 38. – Ст. 4804.
20. О Правительственной комиссии по противодействию злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному обороту : постановление Правительства РФ : от 5 июня 1994 г. № 774 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1994. – № 11. – Ст. 1298.
191
21. Об утверждении Перечня наркотических средств, психотропных
веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации :
постановление Правительства РФ : от 30 июня 1998 г. № 681 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. – № 27. – Ст. 3198.
22. О порядке ввоза в Российскую Федерацию и вывоза из Российской
Федерации наркотических средств, сильнодействующих и ядовитых веществ
: постановление Правительства РФ : от 16 марта 1996 г. № 278 // Собрание
законодательства Российской Федерации. – 1996. – №13. – Ст. 1350.
23. Об установлении государственных квот, в пределах которых осуществляются производство, хранение и ввоз (вывоз) наркотических средств и
психотропных веществ : постановление Правительства РФ : от 31 июля
1998 г. № 864 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. –
№ 32. – Ст. 3909.
24. Правила допуска лиц к работе с наркотическими средствами и психотропными веществами : утв. постановлением Правительства РФ : от
6 августа 1998 г. № 892 // Собрание законодательства Российской Федерации.
– 1998. – № 33. – Ст. 4009.
25. Положение о Правительственной комиссии по противодействию
злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному обороту :
утв. постановлением Правительства РФ : от 30 нояб. 1999 г. № 1318 // Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 49. – Ст. 6002.
26. О федеральной целевой программе «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на
1999-2001 годы» : постановление Правительства РФ : от 9 сент. 1999 г.
№ 1030 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1999. – № 39.
– Ст. 4627.
27. О федеральной целевой программе «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на
2002-2004 годы» : постановление Правительства РФ : от 23 янв. 2002 г.
№ 44 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2002. – № 4. –
Ст. 335.
28. О внесении изменений в федеральную целевую программу «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 2002-2004 годы» : постановление Правительства РФ : от
192
22 дек. 2004 г. № 826 // Собрание законодательства Российской Федерации. –
2004. – № 52, ч. 2. – Ст. 5494.
29. Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических
средств
и
психотропных
веществ
для
целей
статей
228, 228.1, 229 Уголовного Кодекса Российской Федерации : постановление
Правительства РФ : от 7 февр. 2006 г. № 76 // Собрание законодательства
Российской Федерации. – 2006. – № 7. – Ст. 787.
30.
Руководящие принципы и основные направления деятельности в
Российской Федерации по противодействию незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ и злоупотреблению ими на период
до 2008 года : утв. решением совещания членов Совета Безопасности РФ 29
июня 1999 г. // Бюллетень стенограммы заседаний Государственной Думы
Федерального Собрания Российской Федерации. Третий созыв. – 2000. – №
24 (472), ч. 1. – С. 19-25.
31. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с
наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами : постановление Пленума Верховного суда Российской
Федерации : от 15 июня 2006 г. № 14 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 8. – Ст. 3.
32. Концепция профилактики злоупотребления психоактивными веществами в образовательной среде : утв. приказом Минобразования РФ : от
28 февр. 2000 г. № 619 // Профилактика злоупотребления психоактивными
веществами : сб. метод. материалов по проблеме профилактики злоупотребления психоактивными веществами среди несовершеннолетних и молодежи /
М-во образования РФ ; АПКиПРО ; Исполнит. дирекция по президент. прогр.
«Дети России». – М., 2002. – С. 12-28.
33. Инструкция о порядке хранения рецептурных бланков : прил. 5 к
Приказу Минздрава РФ № 328 от 23 авг. 1999 г. «О рациональном назначении лекарственных средств, правилах выписывания рецептов на них и порядке их отпуска аптечными учреждениями (организациями)» // Бюллетень
нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 1999. –
№ 45. – С. 50-51.
34. О перечне должностей медицинских и фармацевтических работников, а также организаций и учреждений, которым предоставлено право отпуска наркотических средств и психотропных веществ физическим лицам :
193
приказ М-ва здравоохранения и соц. развития РФ : от 13.05.2005
№ 330 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 2005 – № 25. – С. 103.
35. Единая Конвенция о наркотических средствах 1961 г. : заключена
в Нью-Йорке 30 марта 1961 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. – М.,
1970. – Вып. XXIII. – С. 105-136.
36.
Конвенция о психотропных веществах : заключена в Вене
21 февр. 1971 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. – М., 1981. – Вып.
XXXV. – С. 416-434.
37. Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ: заключена в Вене
20 дек. 1988 г. // Сборник международных договоров СССР и Российской
Федерации. – М., 1994. – Вып. XLVII. – С. 133-157.
38. Международный кодекс поведения государственных должностных
лиц : прил. к Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 51/59 «Борьба с
коррупцией» от 12 дек. 1996 г // Международные избирательные стандарты :
сб. док. / отв. ред. А. А. Вешняков. – М., 2004. – С. 128-130.
39. Конвенция о защите прав человека и основных свобод // Собрание
законодательства Российской Федерации. – 1998. – № 20. – Ст. 2143.
40. О борьбе со спекуляцией кокаином : предписание Совета народных
комиссаров : от 31 июля 1918 г. № 7206-7212 // Центральный государственный архив Октябрьской революции (ЦГАОР). – Ф. 130. – Оп. 2. – Д. 66. –
С. 179.
41. Об изъятии из общей подсудности в местностях, объявленных на
военном положении : декрет ВЦИК : от 20 июня 1919 г. // СУ РСФСР. – 1919.
– № 27. – С. 301.
42. О запрещении посевов опийного мака и индийской конопли : постановление ЦИК и СНК СССР : от 27 окт. 1934 г. // ЦГАОР. – Ф. 3316. – Оп.
13. – Д. 20. – С. 145.
43. Декларация прав и свобод человека и гражданина : принята постановлением ВС РСФСР от 22 нояб. 1991 г. // Ведомости Верховного Совета
РСФСР. – 1991. – № 52. – Cт. 1865.
194
ней
44. Наркомания в России: угроза нации : аналит. докл. Совета по внеши оборонной политике / подгот. рабочей группой под рук.
С. А. Караганова, И. Е. Малашенко, А. В. Федорова // О неотложных мерах
по борьбе с распространением наркомании в России : материалы парламентских слушаний, Москва, 2 марта 1998 г. – М., 1998. – С. 12 – 24.
45. О наркологических реабилитационных центрах : приказ М-ва здравоохранения РФ : от 18 марта 1997 г. № 76 // Здравоохранение. – 1997. – № 5.
– С. 112-120.
46. О координационной антинаркотической комиссии при губернаторе
области : постановление губернатора Белгор. обл. : от 13 окт. 2003 г. № 114
(док. опуб. не был) // Справочная правовая система «Консультант Плюс».
Разд. «Законодательство». Информ. банк «Региональный выпуск Белгор.
обл.».
Научная литература
47. Аветисян, С. С. Соучастие в преступлениях со специальным составом / С. С Аветисян. – М. : Закон и право, 2004. – 467 с.
48. Александров, Р. А. Взаимосвязь наркобизнеса и национальной
безопасности России / Р. А. Александров // Российский следователь. – 2006. –
№ 2. – С. 55-57.
49. Алексеева, А. П. Предупреждение наркотизма среди молодежи в
регионе / А. П. Алексеева. – Волгоград : Изд-во Волгогр. акад. МВД России,
2005. – 184 с.
50. Алехин, А. Г. О некоторых вопросах усиления борьбы с наркоманией уголовно-правовыми методами / А. Г. Алехин // Вестник Московского
университета. Сер. 11. Право. – 1988. – № 2. – С. 59-63.
51. Андреева, Л. А. Уголовно-правовое противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ / Л. А. Андреева.
– СПб. : Изд-во С.-Петерб. юрид. ин-та, 1998. – 44 с.
52. Анисимов, Л. Н. Наркотики: правовой режим / Л. Н. Анисимов. –
Л. : Изд-во ЛГУ, 1974. – 144 с.
53. Антонян, Ю. М. Преступность и психические аномалии / Ю. М.
Антонян, С. В. Бородин. – М. : Наука, 1987. – 208 с.
54. Артеменко, Н. В. Проблемы уголовно-правовой оценки деятельности посредника, провокатора и инициатора преступления в уголовном пра-
195
ве РФ / Н. В. Артеменко, А. М. Минькова // Журнал российского права. –
2004. – № 11. – С. 48-54.
55. Афян, Э. Мотив и цель незаконного оборота наркотических
средств и психотропных веществ / Э. Афян // Уголовное право. – 2003. –
№ 2. – С. 9-13.
56. Байтин, М. И. Сущность права : соврем. норматив. правопонимание на грани двух веков / М. И. Байтин. – Саратов : Изд-во Сарат. гос. акад.
права, 2001. – 413 с.
57. Белан, Н. Нормы не согласованы : ответственность за действия,
связанные с наркотиками, в Уголовном кодексе / Н. Белан // Законность. –
1998. – № 2. – С. 47-48.
58. Благов, Е. В. Квалификация покушения на преступление / Е. В.
Благов // Журнал российского права. – 2005. – № 8. – С. 71-76.
59. Благов, Е. В. Квалификация преступлений при конкуренции общего и специального / Е. В. Благов // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова. – Ярославль, 2002. –
Вып. 6. – С. 167-177.
60. Благов, Е. В. О проблеме конкуренции специальных норм в уголовном праве / Е. В. Благов // Правоведение. – 2005. – № 2. – С. 4-9.
61. Блум, М. И. Обратная сила закона. Действие советского уголовного закона во времени / М. И. Блум, А. А. Тилле. – М. : Юрид. лит., 1969. –
135 с.
62. Боголюбова, Т. А. Наркотизм и наркомания: основные направления борьбы и профилактики / Т. А. Боголюбова, К. А. Толпекин // Советское
государство и право. – 1987. – № 1. – С. 79-86.
63. Боголюбова, Т. А. Расследование и предупреждение преступлений, связанных с незаконным изготовлением, приобретением, хранением, перевозкой и сбытом наркотических средств : метод. пособие /
Т. А. Боголюбова, К. А. Толпекин. – М. : Изд-во ВНИИСЭ, 1989. – 105 с.
64. Бойцов, А. И. Содержание уголовной ответственности / А. И.
Бойцов // Вопросы уголовной ответственности и наказания : мужвуз. сб. /
Краснояр. ун-т. – Красноярск, 1986. – С. 66-75.
65. Бородин, С. В. Квалификация убийства по действующему законодательству / С. В. Бородин. – М. : Юрид. лит., 1966. – 252 с.
196
66. Босхолов, С. С. Основы уголовной политики: конституционный,
криминологический, уголовно-правовой и информационный аспекты / С. С.
Босхолов. – М. : ЮринфоР, 1999. – 292 с.
67. Брайнин, Я. М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве / Я. М. Брайнин. – М. : Юрид. лит., 1963. – 275 с.
68. Брайнин, Я. М. Уголовный закон и его применение / Я. М. Брайнин. – М. : Юрид. лит., 1967. – 234 с.
69.
Бурчак, Ф. Г. Квалификация преступлений / Ф. Г. Бурчак. – Киев
: Политиздат Украины, 1983. – 141 с.
70. Быков, В. М. Виды преступных групп: проблемы разграничения /
В. М. Быков // Российский следователь. – 2005. – № 8. – С. 43-45.
71. Вавилов, Н. И. Происхождение и география культурных растений
/ Н. И. Вавилов. – М. : Наука, 1987. – 440 с.
72. Васецов, А. Факт приобретения наркотиков надо доказывать /
А. Васецов // Российская юстиция. – 1999. – № 6. – С. 51-54.
73. Васильева, Л. Н. Незаконный оборот наркотических средств и
психотропных веществ и международное право / Л. Н. Васильева // Юридический мир. – 2002. – № 10. – С. 28-33.
74. Васильева, Л. Н. Транснациональные преступления как угроза
национальной безопасности России: конвенционные механизмы противодействия / Л. Н. Васильева // Журнал российского права. – 2005. –
№ 10. – С. 113-121.
75. Владимиров, В. А. Субъект преступления по советскому уголовному праву : лекция / В. А. Владимиров, Г. А. Левицкий. – М. : НИиРИО ВШ
МООП РСФСР, 1964. – 59 c.
76. Волженкин, Б. В. Служебные преступления : учеб.-практ. пособие / Б. В Волженкин. – М. : Юристъ, 2000. – 367 с.
77. Волков, Б. С. Мотив и квалификация преступлений / Б. С. Волков. – Казань : Изд-во Казан. ун-та, 1968. – 166 с.
78. Вопленко, Н. Н. Дискуссионные вопросы содержания и сущности
юридической ответственности / Н. Н. Вопленко // Вестник СГАП. – 2006. –
№ 1. – С. 20-31.
79. Воронин, В. Определить законом крупный размер наркотических
средств / В. Воронин // Российская юстиция. – 2003. – № 2. – С. 43-45.
197
80. Габиани, А. А. Наркотизм вчера и сегодня / А. А. Габиани. – Тбилиси : Сабчота Сакартвело, 1988. – 256 с.
81. Галиакбаров, Р. Р. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть : учеб. / Р. Р. Галиакбаров. – Краснодар : Изд-во Куб. гос. аграг. унта, 1999. – 445 с.
82. Галиакбаров, Р. Р. Квалификация преступлений по признаку их
совершения организованной группой / Р. Р. Галиакбаров // Российская юстиция. – 2000. – № 4. – С. 47-49.
83. Гасанов, Э. Г. Борьба с наркотической преступностью: междунар.
и сравнительно-правовой аспекты / Э. Г. Гасанов. – М. : ЮрИнфоР, 2000. –
208 с.
84. Гаухман, Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика / Л. Д. Гаухман. – М. : ЮрИнфоР, 2005. – 457 с.
85. Гаухман, Л. Д. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) : коммент. к ст. 35 и 210
Уголов. кодекса РФ 1996 г. / Л. Д. Гаухман, С. В. Максимов. – М. : ЮринфоР,
1997. – 26 с.
86. Гернет, М. Н. Избранные произведения / М. Н. Гернет. – М. :
Юрид. лит., 1974. – 639 с.
87. Герцензон, А. А. Квалификация преступления / А. А. Герцензон. –
М. : Изд-во Воен.-юрид. акад., 1947. – 26 с.
88. Горкин, А. В. Борьба с наркобизнесом: социал.-эконом. и юрид.
аспекты / А. В. Горкин // Советское государство и право. – 1991. – № 1. –
С. 48-55.
89. Гусев, С. И. Актуальные проблемы борьбы с наркоманией /
С. И. Гусев // Советское государство и право. – 1988. – № 5. – С. 83-91.
90. Дагель, П. С. Проблемы вины в советском уголовном праве /
П. С. Дагель. – Владивосток : Изд-во Дальневосточ. гос. ун-та, 1968. – 187 с.
– (Ученые записки. Вып. 21. Ч. I.).
91. Дагель, П. С. Субъективная сторона преступления и ее установление / П. С. Дагель, Д. П. Котов. – Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1974. –
243 с.
92. Дагель, П. С. Установление субъективной стороны преступления :
учеб. пособие / П. С. Дагель, Р. И. Михеев. – Владивосток : Изд-во Дальневосточ. гос. ун-та, 1972. – 36 с.
198
93. Драган, Г. Н. Наркомания и наркобизнес: выявление и пресечение
незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ /
Г. Н. Драган, Б. Ф. Калачев ; под ред. проф. П. Г. Пономарева. – М. : Новый
Юрист, 1998. – 240 с.
94. Дружинин, И. Н. Ответственность за хищение наркотических
средств по советскому уголовному праву / И. Н. Дружинин. – Харьков, 1980.
– 194 с.
95. Дьяченко, А. Ответственность за незаконный оборот наркотиков
по УК зарубежных стран / А. Дьяченко, Е. Четвертакова // Уголовное право.
– 2001. – № 1. – С. 8-16.
96. Дьяченко, А. Совершенствование законодательства о предупреждении злоупотребления психоактивными веществами / А. Дьяченко, Е. Цымбал // Уголовное право. – 2000. – № 1. – С. 100-107.
97. Евланова, О. Незаконный оборот наркотиков в России: криминологические проблемы противодействия / О. Евланова // Финансы. Экономика. Безопасность. – 2007. – № 2 (31). – С. 30-33.
98. Егоров, В. С. Квалификация преступлений, связанных с незаконным оборотом имущества : учеб. пособие / В. С. Егоров, В. Н. Кужиков. – М.
:
Изд-во МПСИ ; Воронеж : Модек, 2002. – 48 с. – (Б-ка юриста).
99. Егоров, В. С. Теоретические вопросы освобождения от уголовной
ответственности : учеб.-метод. пособие / В. С. Егоров ; ред. Д. И. Фельдштейн. – М. : Изд-во Моск. психолого-соц. ин-та, 2002. – 279 с. – (Уголов.
право).
100. Елеонский, В. А. Уголовная ответственность и воспитание позитивной ответственности личности / В. А. Елеонский. – Рязань : Изд-во Рязан.
высш. шк. МВД СССР, 1977. – 83 с.
101. Жевлаков, Э. Ответственность за незаконный посев или выращивание наркотикосодержащих культур / Э. Жевлаков // Социалистическая законность. – 1974. – № 7. – С. 3 – 8.
102. Жукова, Т. В. О роли следователя в возмещении вреда, причиненного государству преступлениями, связанными с незаконным сбытом
наркотических средств, совершенными организованной группой / Т. В. Жукова // Российский следователь. – 2006. – № 6. – С. 38-41.
199
103. Завидов, Б. Д. Преступления в области незаконного оборота наркотиков, психотропных веществ, их аналогов, сильнодействующих и ядовитых веществ (анализ ст. 228-234 УК РФ) / Б. Д. Завидов // Справочная правовая система «Консультант Плюс». Разд. «Коммент. законодательства».
104. Звартау, Э. Методология изучения наркомании / Э. Звартау. – М. :
Медицина, 1988. – 166 с.
105. Зелинский, А. Ф. Соучастие в преступлении : лекция / А. Ф. Зелинский. – Волгоград : Изд-во Высш. следств. шк. МВД СССР, 1971. – 43 с.
106. Злобин, Г. А. Умысел и его формы / Г. А. Злобин, Б. С. Никифоров. – М. : Юрид. лит., 1972. – 262 с.
107. Игнатов, А. Н. Некоторые аспекты реформирования уголовного
законодательства / А. Н. Игнатов // Журнал российского права. – 2003. –
№ 9. – С. 24-31.
108. Игнатов, А. Н. О реформе уголовного права / А. Н. Игнатов //
Правоведение. – 2005. – № 1. – С. 42-47.
109. Иванов, В. Д. Ответственность за покушение на преступление :
на основании практики судеб. и следств. органов Казахской ССР : учеб. пособие / В. Д. Иванов. – Караганда : Изд-во Караганд. высш. шк., 1974. – 116 с.
110. Иванов, И. Разграничение понятий «изготовление» и «переработка» наркотических средств / И. Иванов // Законность. – 2001. – № 8. –
С. 38-39.
111. Калачев, Б. Ф. Введение в теорию движения наркогенов / Б. Ф.
Калачев // Теоретические и правовые основы борьбы с незаконным оборотом
наркотиков : сб. науч. тр. – М., 1998. – С. 3-31.
112. Кажарский, Д. Д. О практике применения уголовно-правовых
норм и об ответственности за наркотизм / Д. Д. Кажарский // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. – 1988. – № 2. – С. 40-44.
113. Карнеева, Л. М. Привлечение к уголовной ответственности. Законность и обоснованность / Л. М. Карнеева. – М. : Юрид. лит., 1971. – 133 с.
114. Ковалев, М. И. О технике уголовного законодательства / М. И.
Ковалев // Правоведение. – 1962. – № 3. – С. 142.
115. Ковалев, М. И. Соучастие в преступлении / М. И. Ковалев ; под
ред. М. А. Ефимова. – Свердловск : Изд-во Свердлов. юрид. ин-та, 1962. –
Ч. 2. – 275 с.
200
116. Козаченко, И. Я. Язык – душа и совесть уголовного закона / И. Я.
Козаченко // Правоведение. – 2003. – № 2. – С. 109-116.
117. Козлов, А. П. Соучастие: традиции и реальность / А. П. Козлов. –
СПб. : Юрид. центр Пресс, 2001. – 359 с. – (Теория и практика уголов. права
и уголов. процесса).
118. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации /
[Х. М. Ахметшин и др.] ; [вступ. ст. и послесл. Ю. И. Скуратова и др.]. – М. :
Инфра-М : Норма, 1996. – 814 с.
119. Комиссаров, В. С. Ответственность за незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ по Уголовному кодексу РФ /
В. С. Комиссаров // Законодательство. – 1998. – № 10. – С. 64-73; № 11. –
С. 58-68.
120. Кондрашова, Т. В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности / Т. В. Кондрашова. – Екатеринбург : Изд-во Гуманит. ун-та, 2000. –
112 с.
121. Коржанский, Н. И. Объект посягательства и квалификация преступлений : учеб. пособие / Н. И. Коржанский. – Волгоград : Изд-во Высш.
следств. шк. МВД СССР, 1976. – 120 с.
122. Коржанский, Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны /
Н. И. Коржанский. – М. : Изд-во Акад. МВД СССР, 1980. – 248 с.
123. Корнеева, А. В. Теоретические основы квалификации преступлений / А. В. Корнеева ; под ред. А. И. Рарога. – М. : Проспект, 2006. – 176 с.
124. Костарева, Т. А. Квалифицирующее обстоятельство в уголовном
праве (понятие, законодательная регламентация, влияние на дифференциацию ответственности) / Т. А. Костарева. – Ярославль : Изд-во Ярослав. гос.
ун-та, 1993. – 234 с.
125. Кригер, Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества / Г. А. Кригер. – М. : Юрид. лит., 1971. – 358 с.
126. Криминальная мотивация / под ред. В. Н. Кудрявцева ; АН СССР,
Ин-т государства и права. – М. : Наука, 1986. – 302 с.
127. Кругликов, Л. Л. К вопросу о классификации объектов преступления / Л. Л. Кругликов // Уголовная ответственность: основания и порядок
реализации : межвуз. сб. науч. статей / Самар. гос. ун-т ; отв. ред.
С. А. Шейфер. – Самара, 1990. – С. 15 – 19.
201
128. Кругликов, Л. Л. Квалифицирующие обстоятельства: понятие,
виды, влияние на квалификацию преступлений : учеб. пособие / Л. Л. Кругликов, В. Н. Савинов. – Ярославль : Изд-во ЯрГУ, 1989. – 88 с.
129. Кувшинников, А. От грядки до притона / А. Кувшинников,
Е. Шестинский // Неделя. – СПб., 1988. – № 32. – С. 14.
130. Кудрявцев, В. Н. Общая теория квалификации преступлений /
В. Н. Кудрявцев. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Юристъ, 2006. – 304 с.
131. Кудрявцев, В. Н. Объективная сторона преступления / В. Н. Кудрявцев. – М. : Госюриздат, 1960. – 244 с.
132. Кудрявцев, В. Н. Причинность в криминологии (о структуре индивидуального преступного поведения) / В. Н. Кудрявцев. – М. : Юрид. лит.,
1968. – 176 с.
133. Кудрявцев, В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений / В. Н. Кудрявцев. – М. : Госюриздат, 1963. – 324 с.
134. Куринов, Б. А. Квалификация транспортных преступлений
(ст. 85, 86 УК РСФСР) / Б. А. Куринов. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 1965. –
234 с.
135. Куринов, Б. А. Научные основы квалификации преступлений :
учеб. пособие / Б. А. Куринов. – М. : Изд-во МГУ, 1976. – 182 с.
136. Курманов, К. Ш. Наркомания: уголовно-правовые и криминологические проблемы / К. Ш. Курманов. – Фрунзе : Илим, 1989. – 231 с.
137. Курченко, В. Проблемы квалификации незаконного оборота наркотиков / В. Курченко // Уголовное право. – 2003. – № 2. – С. 45.
138. Курылев, И. И. Расследование уголовных дел о содержании притонов для потребления наркотических средств / И. И. Курылев. – М. : Изд-во
НИИ МВД РФ, 1992. – 56 с.
139. Кухарук, В. В. Ответственность за незаконный оборот аналогов
наркотических средств или психотропных веществ / В. В. Кухарук // Уголовное право. – 2003. – № 4. – С. 122-124.
140. Левитов, И. С. Бузо-гашишный вопрос на наших окраинах : чит. в
заседании Отд-ния этнографии РГО / И. С. Левитов. – СПб. : Тип. М.М. Стасюлевича, 1909. – 30 с.
141. Левицкий, Г. А. Квалификация преступления (общие вопросы) /
Г. А. Левицкий // Правоведение. – 1962. – № 1. – С. 144.
202
142. Левицкий, Г. А. Квалификация преступлений : учеб. пособие /
Г. А. Левицкий. – М. : Изд-во Акад. МВД СССР, 1981. – 47 с.
143. Лейст, О. Э. Методологические проблемы юридической ответственности / О. Э. Лейст // Проблемы теории государства и права : учеб. пособие. – М., 1999. – С. 469-498.
144. Липинский, Д. А. О некоторых проблемах системы юридической
ответственности / Д. А. Липинский // Право и политика. – 2004. – № 12. –
С. 22-30.
145. Лунеев, В. В. Преступность ХХ века: мировые, регион. и рос.
тенденции : мировой криминологический анализ / В. В. Лунев ; Ин-т государства и права Рос. акад. наук. – М. : НОРМА, 1997. – 498 с.
146. Майоров, А. А. Наркотики: преступность и преступления / А. А.
Майоров, В. Б. Малинин. – СПб. : Юрид. центр пресс, 2002. – 288 с.
147. Малеин, Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность / Н. С. Малеин. – М. : Юрид. лит., 1985. – 192 с.
148. Малков, В. П. Повторность преступлений : (понятие и уголовноправовое значение) / В. П. Малков. – Казань : Изд-во Казан. ун-та, 1970. –
174 с.
149. Малков, В. П. Совокупность преступлений: вопросы квалификации и назначения наказания / В. П. Малков. – Казань : Изд-во Казан. ун-та,
1974. – 307 с.
150. Малыхин, В. И. Квалификация преступлений : теорет. вопросы :
учеб. пособие к спецкурсу / В. И. Малыхин ; Куйбышев. гос. ун-т, Каф. уголов. права и процесса. – Куйбышев : Изд-во КГУ, 1987. – 97 с.
151. Мальцев, В. В. Принципы уголовного права и их реализация в
правоприменительной деятельности / В. В. Мальцев ; Ассоц. Юрид. центр. –
СПб. : Юрид. центр Пресс, 2004. – 692 с. – (Теория и практика уголов. права
и уголов. процесса).
152. Маркс, К. Сочинения : в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. – 2-е изд. –
М. : Политиздат, 1955. – Т. 1. – 698 с.
153. Международно-правовые основы противодействия незаконному
обороту наркотиков : сб. док. / сост. В. С. Овчинский, А. В. Федоров. – М. :
ИНФРА-М, 2005. – 623 с. : ил. – (Высш. образование).
154. Мелкумян, С. С. Социально-правовая природа уголовной ответственности за нарушение специальных правил оборота наркотических
203
средств, психотропных, сильнодействующих или ядовитых веществ /
С. С. Мелкумян. – М. : МАКС Пресс, 2003. – 27 с.
155. Меретуков Г. М. Уголовно-правовые проблемы борьбы с наркобизнесом. / М-во науки, образования и техн. политики РФ ; Северо-Кавказ.
науч. центр высш. шк. – Ростов н/Д : Изд-во СКНЦ ВШ, 1994. – 191 с.
156. Механизм преступного поведения / [Ю. М. Антонян, П. С. Дагель, О. Л. Дубовик и др. ; отв. ред. В. Н. Кудрявцев]. – М. : Наука, 1981. –
248 с. – (Право и социология).
157. Наркотизм: профилактика и стратегия борьбы / Г. М. Миньковский, Э. Ф. Побегайло, В. П. Ревин, Б. П. Целинский ; Гл. информ. Центр
МВД России, журн. «Законность», Центр социал. науч.-информ. исслед.,
Отд-ние политологии и правоведения. – М. : ИНИОН, 1999. – 153 с. – (Актуал. вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом / Рос. акад. наук,
ИНИОН и др. ; № 2).
158. Минязева, Т. Ф. Методология преподавания уголовно-правовых
дисциплин / Т. Ф. Минязева // Правоведение. – 2005. – № 1. – С. 73-80.
159. Миренский, Б. А. Вопросы квалификации преступлений органами внутренних дел : учеб. пособие / Б. А. Миренский ; М-во внутр. дел
СССР, Ташк. высш. шк. МВД СССР. – Ташкент : Изд-во ТВШ МВД СССР,
1980. – 63 с.
160. Мирошниченко, Н. А. Уголовная ответственность за незаконное
изготовление, приобретение, хранение, перевозку, пересылку или сбыт наркотических веществ / Н. А. Мирошниченко ; Харьк. юрид. ин-т им.
Ф. Э. Дзержинского. – Харьков, 1984. – 171 с.
161. Мирошниченко, Н. А. Уголовно-правовая борьба с наркоманией /
Н. А. Мирошниченко, А. А. Музыка. – Киев ; Одесса : Выща шк., 1988. – 298 с.
162. Михеев, Р. Актуальные проблемы уголовного права. Потерпевший / Р. Михеев. – Владивосток, 1974. – 126 с.
163. Музыка, А. А. Квалификация органами внутренних дел преступлений, совершаемых на почве наркомании : учеб. пособие / А. А. Музыка ;
Киев. высш. шк. им. Ф. Э. Дзержинского. – Киев : Изд-во КВШ МВД СССР,
1988. – 88 с.
164. Назаров, Б. Л. О юридическом аспекте позитивной социальной
ответственности / Б. Л. Назаров // Советское государство и право. – 1981. –
№ 10. – С. 29-38.
204
165. Наркомания: ситуация, тенденции, проблемы : [сб.] / Рос. акад.
наук, Ин-т социологии ; под общ. ред. М. Е. Поздняковой. – М. : Изд-во
Ин-та социологии, 1999. – 85 с. : ил.
166. Наркотизм и преступность / НАН Украины ; Ин-т государства и
права им. В. М. Корецкого ; отв. ред. И. П. Лановенко. – Киев : Наук. думка,
1994. – 343 с.
167. Наумов, А. В. Применение уголовно-правовых норм: (по материалам следств. и прокурорско-судеб. практики) : учеб. пособие / А. В. Наумов ; Высш. следств. шк. МВД СССР. – Волгоград : Изд-во НИиРИО Высш.
следств. шк. МВД СССР, 1973. – 175 с.
168. Наумов, А. В. Российское уголовное право. Общая часть : курс
лекций / А. В. Наумов. – М. : БЕК, 1996. – 550 с.
169. Наумов, А. В. Законы логики при квалификации преступлений /
А. В. Наумов, А. С. Новиченко. – М. : Юрид. лит., 1978. – 104 с.
170. Никифоров, Б. С. Об умысле по действующему законодательству
/ Б. С. Никифоров // Советское государство и право. – 1965. – № 6. – С. 26-36.
171. Никонов, В. А. Основы теории квалификации преступлений : (алгоритм. подход) : учеб. пособие / В. А. Никонов ; Тюмен. гос. ун-т, Ин-т гос.
и права. – Тюмень : Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2001. – 201 с. : ил.
172. Овезов, Н. А. Видеопотребление: правовые и криминологические
проблемы // Причины отдельных видов преступности и проблемы борьбы с
ними. – М., 1989. – С. 32-35.
173. Овчаренко, Е. В. Экологические преступления в уголовном праве
России / Е. В. Овчаренко. – Ставрополь, 1997. – 214 с.
174. Огурцов, Н. А. Правоотношения и ответственность в советском
уголовном праве : учеб. пособие / Н. А. Огурцов ; Рязан. высш. шк. МВД
СССР. – Рязань : Изд-во РВШ МВД СССР, 1976. – 206 с.
175. Ожегов, С. И. Словарь русского языка : ок. 57000 слов / С. И.
Ожегов ; под ред. Н. Ю. Шведовой. – 20-е изд., стер. – М. : Рус. яз., 1988. –
748 с.
176. Органiзований наркобiзнес: (поняття, форми, пiдстави кримiнальної вiдповiдальностi) / Ю. В. Баулiн, В. I. Борисов, Л. В. Дорош,
О. М. Лемешко, О. I. Перепелиця. – Харкiв : Право, 2005. – 255 с.
177. Орымбаев, Р. Специальный субъект преступления / Р. Орымбаев ;
АН Казах. ССР, Ин-т философии и права. – Алма-Ата : Наука, 1977. – 153 с.
205
178. Павлов, В. Г. Субъект преступления / В. Г. Павлов ; Ассоц. юрид.
центр. – СПб. : Юрид. центр Пресс, 2001. – 316 с. – (Теория и практика уголов. права и уголов. процесса).
179. Панов, В. П. Международное уголовное право : учеб. пособие /
В. П. Панов. – М. : ИНФРА-М, 1997. – 309 с. – (Высш. образование).
180. Панько, К. К. Юридические конструкции как категории внутренней формы (структуры) уголовного права / К. К. Панько // Право и политика.
– 2005. – № 3. – С. 19-28.
181. Пионтковский, А. А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву : курс сов. угол. права : часть общая / А. А. Пионтковский. –
М. : Гостюриздат, 1961. – 666 с.
182. Побегайло, Э. Ф. Кризис современной российской уголовной политики / Э. Ф. Побегайло // Преступность и уголовное законодательство: реалии, тенденции, взаимовлияние / ГОУ ВПО «Сарат. гос. акад. права», Центр
по изучению транснац. преступности и коррупции при Амер. ун-те
(г. Вашингтон, США), Сарат. Центр по исслед. проблем орг. преступности и
коррупции ; под ред. Н. А. Лопашенко. – Саратов, 2004. – С. 99-108.
183. Побегайло, Э. Ф. Преступления против здоровья и нравственности // Уголовное право России. Особенная часть : учеб. для вузов / Э. Ф. Побегайло. – М., 1998. – 268 с.
184. Поветкин, И. Ответственность за незаконный оборот наркотических средств / И. Поветкин // Законность. – 1999. – № 1. – С. 34-36.
185. Познышев, С. В. Учебник уголовного права : очерк основных начал общей и особенной части науки уголовного права / С. В. Познышев. – М.
: Юриздат наркомюста, 1923. – Общая часть. – 280 с.
186. Прохорова, М. Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование / М. Л. Прохорова ; Ассоц. юрид. центр. – СПб. : Юрид.
центр Пресс, 2002. – 284 с. – (Теория и практика уголов. права и уголов. процесса).
187. Радченко, В. И. Некоторые вопросы судебной практики по делам
о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными,
сильнодействующими и ядовитыми веществами / В. И. Радченко // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1998. – № 10. – С. 5-10.
188. Рарог, А. И. Вина и квалификация преступлений : учеб. пособие /
А. И. Рарог ; Всесоюз. юрид. заоч. ин-т. – М. : Изд-во ВЮЗИ, 1982. – 63 с.
206
189. Рарог, А. И. Законодательные конструкции и квалификация преступлений / А. И. Рарог, Ю. Грачева // Уголовное право. – 2003. – № 2. –
С. 62-64.
190. Рарог, А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам / А. И. Рарог ; Ассоц. «Юрид. центр». – СПб. : Юрид. центр Пресс,
2003. – 279 с. – (Теория и практика уголов. права и уголов. процесса).
191. Рарог, А. И. Субъективная сторона и квалификация преступлений
/ А. И. Рарог. – М. : Профобразование, 2001. – 134 с.
192. Роганов, С. А. О расследовании преступлений в сфере наркобизнеса / С. А. Роганов // Правоведение. – 2003. – № 2. – С. 136-144.
193. Романова, Л. И. Квалификация преступлений, предметом которых являются наркотические средства и психотропные вещества : учеб. пособие / Л. И. Романова. – Владивосток : Изд-во ДВГУ, 2001. – 128 с.
194. Романова, Л. И. Наркотики: преступления, ответственность /
Л. И. Романова. – Владивосток : Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 2000. – 280 с.
195. Сабитов, Р. А. Теория и практика квалификации уголовноправовых деяний : учеб. пособие / Р. А. Сабитов. – М. : Изд-во МГУ, 2003. –
139 с.
196. Савельева, В. С. Основы квалификации преступлений / В. С. Савельева. – М. : Проспект, 2006. – 80 с.
197. Сбирунов, П. Н. Ответственность за незаконный оборот наркотиков. Пути совершенствования действующего законодательства / П. Н. Сбирунов, Г. Х. Шабанов // Следователь. – 1998. – № 1. – С. 33-34.
198. Сбирунов, П. Н. Состояние теоретической разработки проблем
борьбы с незаконным оборотом наркотиков и их злоупотреблением / П. Н.
Сбирунов // Теоретические и правовые основы борьбы с незаконным оборотом наркотиков : сб. науч. тр. / ВНИИ МВД России. – М., 1998. –
С. 14-31.
199. Свидлов, Н. М. Специальные нормы и квалификация преступлений следователем : учеб. пособие / Н. М. Свидлов ; М-во внутр. дел СССР,
Высш. следств. шк. – Волгоград : НИиРИО Высш. следств. шк., 1981. – 47 с.
200. Симакова, И. Н. Перевозка и хранение наркотических средств и
психотропных веществ: спорные вопросы квалификации / И. Н. Симакова //
Российский юридический журнал. – 2001. – № 4. – С. 126-128.
207
201. Ситникова, А. И. Приготовление к преступлению и покушение на
преступление / А. И. Ситникова. – М. : Ось-89, 2006. – 160 с.
202. Словарь по уголовному праву / под ред. А. В. Наумова. – М. :
Бек, 1997. – 702 с.
203. Смитиенко, В. Н. Преступления против здоровья населения: квалификация деяний, связанных с наркотиками / В. Н. Смитиенко. – Омск :
Изд-во Омск. высш. шк. милиции, 1972. – 126 с.
204. Советское уголовное право : учеб. пособие для правовых школ /
Всесоюз. ин-т юрид. наук. – М. : Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1938. – 185 с.
205. Советское уголовное право. Общая часть : учеб. для вузов по
спец. "Правоведение" / под ред. Г. А. Кригера, Б. А. Куринова, Ю. М. Ткачевского. – М. : Изд-во МГУ, 1981. – 517 с.
206. Социальные отклонения / под ред. В. Н. Кудрявцева, С. В. Бородина, В. С. Нерсесянца. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Юрид. лит., 1989. –
365 с.
207. Стручков, Н. А. Уголовная ответственность и ее реализация в
борьбе с преступностью. – Саратов : Изд-во Саратов. ун-та, 1978. – 288 с.
208. Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации
/ сост.: С. В. Бородин, А. И. Трусова ; под общ. ред. В. М. Лебедева. – М. :
Спарк, 2001. – 1168 с.
209. Таганцев, Н. С. Русское уголовное право : лекции. Часть общая : в
2 т. / Н. С. Таганцев ; Рос. АН, Ин-т государства и права. – М. : Наука, 1994. –
Т. 1. – 380 с.
210. Тельнов, П. Ф. Ответственность за соучастие в преступлении /
П. Ф. Тельнов. – М. : Юрид. лит., 1974. – 207 с.
211. Ткачевский, Ю. М. Правовые аспекты борьбы с наркоманией и
алкоголизмом / Ю. М. Ткачевский. – М. : Профиздат, 1990. – 126 с.
212. Трайнин, А. Н. Общее учение о составе преступления / А. Н.
Трайнин. – М. : Госюриздат, 1957. – 363 с.
213. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел : учеб. пособие / под ред. Н. И. Загородникова ; Моск.
высш. шк. милиции. – М. : Изд-во МВШМ, 1987. – 100 с.
214. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть : учеб. для
вузов / С. В. Афиногенов, Л. Д. Ермаков, Б. В. Здравомыслов и др. ; отв. ред.
Б. В. Здравомыслов. – М. : Юристъ, 1996. – 512 с.
208
215. Уголовное право. Общая часть : учеб. для вузов / отв. ред.: И. Я.
Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. – М. : НОРМА-ИНФРА М,
1999. – 516 с.
216. Уголовное право России. Части общая и особенная : учеб. для
студентов высш. учеб. заведений, обучающихся по спец. 021100 «Юриспруденция» / М. П. Журавлев [и др.] ; ред. А. И. Рарог. – 5-е изд., перераб. и доп.
– М. : Проспект, 2005. – 693 с.
217. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть : учеб.
/ под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева. – М. : ИНФРА-М : КОНТРАКТ, 2005. – 742 с.
218. Уголовный Кодекс : науч.-популяр. практ. коммент. с доп. и изм.
по 15 авг. 1927 года / сост.: М. Н. Гернет, М. М. Гродзинский, А. А. Жижиленко и др. ; под ред. М. Н. Гернета, А. Н. Трайнина. – М. : Право и жизнь,
1927. – 390 с.
219. Устименко, В. В. Специальный субъект преступления / В. В. Устименко. – Харьков : Вища шк. Изд-во при Харьк. ун-те, 1989. – 104 с.
220. Устинова, Т. Д. Новый Уголовный кодекс о незаконных действиях с наркотическим средствами / Т. Д. Устинова // Уголовное право. – 1997. –
№ 3. – С. 57-66.
221. Утевский, Б. С. Вина в советском уголовном праве / Б. С. Утевский. – М. : Юридиздат, 1950. – 318 с.
222. Федорюк, С. Ю. Объективная сторона преступлений, связанных с
незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ: пробелы в законодательстве / С. Ю. Федорюк // Право и политика. – 2001. –
№ 11. – С. 146-147.
223. Филимонов, В. Д. Норма уголовного права / В. Д. Филимонов ;
Ассоц. юрид. центр. – СПб. : Юрид. центр Пресс, 2004. – 279 с. – (Теория и
практика уголов. права и уголов. процесса).
224. Фролов Е.А. Спорные вопросы общего учения об объекте преступления // Сборник трудов ученых Свердловского юридического института. – Свердловск, 1969. – Вып. 10. – С. 216-225.
225. Худина, Т. Ф. Практика применения примечания ст. 228 УК РФ в
Хабаровском крае / Т. Ф. Худина // Российский следователь. – 2003. – № 11. –
С. 57-61.
209
226. Целинский, Б. П. Проблемные вопросы уголовного антинаркотического законодательства / Б. П. Целинский // Борьба с незаконным оборотом
наркотиков в Российской Федерации: проблемы уголовного права, криминалистики, прокурорского надзора : материалы науч.-практ. конф. – М., 2000. –
С. 11-13.
227. Чаркин, А. И. Наркомания как негативное социальное явление и
особенности ее криминалистической характеристики / А. И. Чаркин // Российский следователь. – 2004. – № 2. – С. 27-30.
228. Шумихин, В. Г. О понятии «нормативные правила классификации
преступлений» / В. Г. Шумихин // Правоведение. – 2005. – № 2. – С. 71-78.
229. Щиголев, Ю. В. Подлог рецептов на наркотические средства /
Ю. В. Щиголев // Российская юстиция. – 1999. – № 4. – С. 42-43.
230. Юхман, М. А. Проблемы законодательного регулирования оборота прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ в Российской Федерации / М. А. Юхман, А. Е. Шендерей // Российский следователь. –
2006. – № 5. – С. 49-51.
Диссертации и авторефераты
231. Айнбиндер, М. Я. Социально-правовые и криминологические проблемы противодействия наркотизму : автореф. дис. … канд. юрид. наук :
12.00.08 / М. Я. Айбиндер ; МВД России, С.-Петерб. акад. – СПб., 1997. – 21 с.
232. Андреев, И. В. Теоретико-правовые основы квалификации преступлений : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / И. В. Андреев ; МВД
России, Омск. акад. – Омск, 2000. – 25 с.
233. Алехин, А. Г. Уголовно-правовая борьба с незаконными посевами
и выращиванием наркотикосодержащих культур и распространением наркотических средств : автореф. дис. … канд. юрид. наук / А. Г. Алехин ; Акад.
МВД СССР. – М., 1990. – 22 с.
234. Боголюбова, Т. А. Наркотизм: основы частной криминологической
теории : автореф. дис. … д-ра юрид. наук : 12.00.08 / Т. А. Боголюбова ;
ВНИИ ПУЗПП СССР. – М., 1991. – 38 с.
235. Ваулина, Т. А. Основные и квалифицирующие признаки преступных посягательств, связанных с наркотическими средствами : автореф. дис.
… канд. юрид. наук : 12.00.08 / Т. А. Ваулина. – Свердловск, 1990. – 17 с.
210
236. Габиани, А. А. Наркотизм : конкретно-социологическое исследование по материалам ГССР : автореф. дис. … д-ра филос. наук / А. А. Габиани ; Тбилис. гос. ун-т. – Тбилиси, 1974. – 45 с.
237. Гасанов, Э. Г. Уголовно-правовые и криминологические проблемы
борьбы с преступлениями, связанными с наркотиками : антинаркотизм : дис.
… д-ра юрид. наук : 12.00.08 / Э. Г. Гасанов. – Баку, 2000. – 456 с.
238. Гиоргадзе, Г. П. Административно-правовая борьба органов внутренних дел с наркотизмом и наркоманией : автореф. дис. … канд. юрид. наук.
– М., 1990. – 20 с.
239. Гуров, В. И. Орудия и средства совершения преступления в советском уголовном праве : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / В. И. Гуров. –
Свердловск, 1983. – 234 с.
240. Демидов, И. В. Социально-правовые и криминологические проблемы борьбы с наркотизмом : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / И. В. Демидов. – Рязань, 2002. – 253 с.
241. Дружинин, И. Н. Ответственность за хищение наркотических веществ по советскому уголовному праву : автореф. дис. … канд. юрид. наук
12.00.08 / И. Н. Дружинин. – Харьков, 1980. – 16 с.
242. Ибрагимова, А. Х. Незаконное культивирование запрещенных к
возделыванию растений, содержащих наркотические вещества : по материалам Республики Дагестан : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / А. Х. Ибрагимова. – Махачкала, 2003. – 192 с.
243. Кадников, Н. Г. Классификация преступлений по уголовному праву России : дис. … д-ра юрид. наук : 12.00.08 / Н. Г. Кадников. – М., 2000. –
349 с.
244. Кадыров, М. М. Уголовно-правовая борьба с посевами или выращиванием запрещенных к возделыванию культур, содержащих наркотические вещества : автореф. дис. … канд. юрид. наук / М. М. Кадыров. – М.,
1984. – 24 с.
245. Каплин, М. Н. Дифференциация уголовной ответственности за
преступления против жизни и здоровья : автореф. дис. … канд. юрид. наук :
12.00.08 / М. Н. Каплин. – Екатеринбург, 2003. – 22 с.
246. Карпович, К. А. Уголовно-правовые меры борьбы с распространением наркомании : автореф. дис. … канд. юрид. наук / К. А. Карпович ; Ростов. гос. ун-т. – Ростов н/Д, 1972. – 20 с.
211
247. Кобзева, И. В. Профилактика наркотизма несовершеннолетних в
образовательных учреждениях: криминолог. и правовой аспекты : автореф.
дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / И. В. Кобзева. – Рязань, 2003. – 25 с.
248. Колесник, О. В. Уголовно-правовые меры борьбы с наркоманией в
СССР : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / О. В. Колесник ; Моск.
гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. – М., 1978. – 20 с.
249. Курченко, В. Н. Противодействие незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов: уголовно-правовые
и криминолог. аспекты : автореф. дис. … д-ра юрид. наук : 12.00.08 /
В. Н. Курченко. – Екатеринбург, 2004. – 24 с.
250. Кухарук, В. В. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с организованным незаконным оборотом сильнодействующих
или ядовитых веществ в целях сбыта : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 /
В. В. Кухарук. – М., 2000. – 234 с.
251. Лесниевски-Костарева, Т. А. Дифференциация уголовной ответственности : дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.08 / Т. А. Лесниевски-Костарева. –
М., 1999. – 493 с.
252. Липинский, Д. А. Общая теория юридической ответственности :
автореф. дис. … д-ра юрид. наук : 12.00.01 / Д. А. Липинский ; Сарат. гос.
акад. права. – Саратов, 2004. – 46 с.
253. Лосев, С. Г. Преступления, связанные с незаконным оборотом
наркотиков: конструкция составов, квалификация, карательная практика : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / С. Г. Лосев ; Тюмен. гос. ин-т мировой экономики, упр. и права. – Тюмень, 2002. – 23 с.
254. Лумпова, И. А. Виды ответственности в уголовном законодательстве : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / И. А. Лумпова ; Казан.
гос. ун-т им. В. И. Ульянова-Ленина. – Казань, 1991. – 17 с.
255. Мирошниченко, Н. А. Уголовная ответственность за незаконное
изготовление, приобретение, хранение, перевозку, пересылку или сбыт наркотических веществ : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / Н. А. Мирошниченко. – Харьков, 1984. – 15 с.
256. Наден, О. В. Спеціальні види звільнення від кримінальної
відповідальності за злочини в сфері обігу наркотичних засобів, психотропних
речовин, їх аналогів або прекурсорів : автореф. дис. ... канд. юрид. наук :
212
12.00.08 /О. В. Наден ; Нац. юрид. акад. України ім. Ярослава Мудрого. –
Харьков, 2003. – 20 с.
257. Николаева, Л. П. Расследование и предупреждение хищения и
сбыта наркотических веществ: опия и гашиша : автореф. дис. …канд. юрид.
наук / Л. П. Николаева. – М., 1966. – 22 с.
258. Орлов, М. Ф. Наркотизм и преступность : автореф. дис. … канд.
юрид. наук / М Ф. Орлов. – М., 1969. – 24 с.
259. Панов, С. Л. Криминологическая характеристика и предупреждение наркотизма среди несовершеннолетних : дис. … канд. юрид. наук :
12.00.08 / С. Л. Панов. – Омск, 1998. – 162 с.
260. Прохорова, М. Л. Наркотизм: социально-психологические, криминологические, уголовно-правовые аспекты : дис. … д-ра юрид. наук :
12.00.08 / М. Л. Прохорова. – Саратов, 2001. – 407 с.
261. Прохорова, М. Л. Уголовно-правовая ответственность за незаконное потребление наркотических средств : автореф. дис. … канд. юрид. наук :
12.00.08 / М. Л. Прохорова ; Саратов. юрид. ин-т им. Д. И. Курского. – Саратов, 1989. – 24 с.
262. Рачеева, С. В. Уголовно-правовые проблемы борьбы с незаконными перевозкой и сбытом наркотических средств : дис. … канд. юрид. наук :
12.00.08 / С. В. Рачеева. – М., 2001. – 225 с.
263. Реджепов, А. Эффективность уголовно-правовых норм об ответственности за наркотизм : автореф. дис. … канд. юрид. наук 12.00.08 / А. Реджепов. – М., 1983. – 18 с.
264. Симакова, И. Н. Проблемы квалификации незаконных действий с
психотропными веществами: теория и практика : дис. … канд. юрид. наук :
12.00.08 / И. Н. Симакова. – Екатеринбург, 2003. – 203 с.
265. Соковых, Ю. Ю. Информационные основы квалификации преступлений : автореф. дис. … д-ра юрид. наук : 12.00.13 / Ю. Ю. Соковых ; Акад.
упр. МВД России. – М., 1999. – 43 с.
266. Тушканов, В. И. Борьба отечественной контрразведки с организованной преступностью в сфере наркобизнеса : автореф. дис. … канд. юрид.
наук / В. И. Тушканов. – М., 1995. – 20 с.
267. Фролов, Е. А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность :
213
автореф. дис. … д-ра юрид. наук / Е. А. Фролов ; Свердловск. юрид. ин-т. –
Свердловск, 1971. – 53 с.
268. Харазишвили, Б. В. Вопросы мотива поведения преступника в советском праве : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / Б. В. Харазишвили ; Тбилис. гос. ун-т. – Тбилиси, 1964. – 21 с.
269. Харьковский, Е. Л. Уголовная ответственность за незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.08 / Е. Л. Харьковский. – М., 2002. – 211 с.
270. Хоменкер, М. Л. Борьба с хищением, незаконным изготовлением,
распространением и потреблением наркотических веществ : автореф. дис. …
канд. юрид. наук / М. Л. Хоменкер. – М., 1966. – 20 с.
271. Хруппа, Н. С. Уголовно-правовая борьба с хищением наркотических веществ: по материалам Украинской ССР : автореф. дис. … канд. юрид.
наук : 12.00.08 / Н. С. Хруппа ; Киев. высш. шк. МВД СССР им. Ф. Э. Дзержинского. – Киев, 1974. – 24 с.
272. Целинский, Б. П. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с наркоманией и токсикоманией несовершеннолетних : автореф. дис. … канд. юрид. наук / Б. П. Целинский ; Акад. МВД РФ, Специализ.
совет. – М., 1992. – 20 с.
273. Шакин, В. Б. Преодоление конкуренции уголовно-правовых норм
при квалификации преступлений : автореф. дис. … канд. юрид. наук :
12.00.08 / В. Б. Шакин ; Рос. правовая акад. М-ва юстиции РФ. – М., 2004. –
21 с.
Иностранные публикации
274. Ellis, Galen A. Overcoming a powerful tobacco lobby in enacting local smoking ordinances : the Contra Costa County experience / G. A. Ellis, R. L.
Hobard, D. F. Reed // J. Public Health Policy. – 1996. – Vol. 17, № 1. – P. 28-46.
275. Huba, G. J. Application of theory of drug use to prevention program /
G. J. Huba, J. A. Wingard, P. M Bentler // J. of Drug Education. – 1980. – Vol. 10,
№ 1. – P. 25-38.
276. Macland, W. S. A neurological theory of addiction / W. S. Macland //
Alcohol, Drugs and Tobacco : proc. 35-th Int. Congr. Alcoholism and Drug Depend., Oslo, 31 July-6 Aug., 1988. – Lausanne, 1988. – Р. 54.
214
277. Moore, M. E. M. Codependence theory: Heuristic or reductionistic? /
M. E. M Moore // J. Min. Addict. And Recov. – 1995. – Vol. 2, № 1. – P. 59-77.
278. Ott, J. Entheogens II: On entheology and entheobotany / J. Ott //
J. Psychoact. Drugs. – 1996b. – Vol. 28, № 2. – P. 205-209.
Электронные ресурсы
279. http://www.mvdinform.ru/stats/
280. http://www.mvdinform.ru/files/QmluZGVyMS5wZGY=.pdf.
281. www.gnk.gov.ru.
215
Научное издание
Тонков Вячеслав Евгеньевич
КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
В СФЕРЕ НЕЗАКОННОГО ОБОРОТА НАРКОТИКОВ
НА СТАДИИ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
Монография
216
В авторской редакции
Оригинал-макет Н.А. Гапоненко
Дизайн обложки Е.Е. Тараненко
Подписано в печать 11.06.2008. Гарнитура Times.
Формат 60? 84/16. Усл. п. л. 12,55. Тираж 100 экз. Заказ 141.
Оригинал-макет подготовлен и тиражирован в издательстве
Белгородского государственного университета
308015, г. Белгород, ул. Победы, 85