Дриль как представитель уголовно

ВЕСТНИК ЮГОРСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
2007 г. Выпуск 7. С. 23–24
_______________________________________________________________________________________
УДК 343.9
Д.А. ДРИЛЬ КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ УГОЛОВНО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО
НАПРАВЛЕНИЯ В КРИМИНОЛОГИИ
Д.В. Бахарев
В прошлом 2006 году исполнилось 160 лет со дня рождения выдающегося российского ученого-юриста, государственного и общественного деятеля – Дмитрия Андреевича Дриля (1846–
1910). После окончания юридического факультета Московского университета, где Д.А. Дриль
специализировался по уголовному праву, он прошел курс обучения на медицинском факультете.
В 1884 году после возвращения из двухлетней заграничной командировки Д.А. Дриль успешно
защищает диссертацию на юридическом факультете Харьковского университета и получает ученую степень магистра уголовного права.
Свою научную деятельность Д.А. Дриль совмещал с ответственной государственной службой: в качестве чиновника по особым поручениям при министре юстиции инспектировал места
ссылки и каторжные тюрьмы в России, изучал зарубежный опыт в данной сфере, заведовал делами воспитательно-исправительных заведений в Главном тюремном управлении, разрабатывал реформу этих заведений, совместно с В.М. Бехтеревым основал Психоневрологический институт.
Одной из важнейших сторон разносторонней деятельности Д.А. Дриля является его участие в
работе международных конгрессов криминалистов. Дмитрий Андреевич был постоянным участником всех конгрессов по уголовной антропологии, его научный и общественный авторитет был
таков, что в 1906 году на конгрессе в Турине Д.А. Дриль избирается одним из президентов конгресса. Значение этой деятельности Д.А. Дриля настолько высоко ценилось его современниками,
что позволяло им называть Дмитрия Андреевича «тем звеном, которое соединяло Россию с Западной Европой в борьбе против социальных недугов» [3:755].
К сожалению, очень долгое время на научных трудах Д.А. Дриля в области, касающейся проблем изучения преступности, лежала печать забвения: с дореволюционных времен научные работы этого ученого не переиздавались и практически не обсуждались на страницах отечественной уголовно-правовой и криминологической литературы. Впрочем, подобная участь была характерна для творческого наследия большинства ученых-криминалистов дооктябрьской эпохи.
Однако в отношении Д.А. Дриля такая печальная судьба его научного творчества в советское
время была предрешена. Дело в том, что, как выражался сам Д.А. Дриль, он «имел честь принадлежать к уголовно-антропологической школе». Основатель этого направления Ч. Ломброзо и его
последователи Э. Ферри и Р. Гарофало последовательно отстаивали идеи о существовании анатомического типа прирожденного преступника. Не стоит и говорить, что позиция этих ученых
подвергалась нещадной (хотя и во многом справедливой) критике. Естественно, не смог избежать многочисленных обвинений в адрес сторонников антропологической теории и Д.А. Дриль:
отстаивать свои взгляды ему приходилось на протяжении всей жизни. Но и в наше время имя
этого ученого у многих отечественных специалистов в области проблем криминологии ассоциируется исключительно с поддержкой «ошибочной» антропологической теории [2:27;16].
Между тем, представляется, что подобный взгляд на творчество Д.А. Дриля не только односторонен, но и более того, неверен. Свидетельство тому – позиция самого ученого. Рассмотрим
подробнее его мнение по вопросу о соотношении биологического и социального в личности преступника – одном из главных камней преткновения между сторонниками антропологической и
социологической школ. Д.А. Дриль вполне разделял взгляды тех западных ученых, которые в
качестве первопричин преступности называли социальные проблемы и, в первую очередь, бедность. В своей работе «Учение о преступности и меры борьбы с нею» Д.А. Дриль цитирует следующее мнение итальянского ученого Н. Колаяни: «Общество…представляет собой патологическое существо, живущее в состоянии истощения и дисгармонии, при котором преступление является его логическим последствием и не может быть устранено ранее радикального изменения
социального организма» [1:509]. Однако, справедливо отмечает Д.А. Дриль, социологическая
23
Д.В. Бахарев
.
школа, «говоря о социальных факторах преступности, почти совсем проходит молчание вопрос о
том, производят ли эти факторы психофизические перемены, более или менее стойкие, в самом
постепенно подготавливающемся преступнике» [1:483]. «Несомненно, – считает Д.А. Дриль, –
что предположенные социальные факторы…постепенно произвели в данном случае все эти неблагоприятные для самого индивида и его окружающих органические и наряду с тем психические изменения в природе личности. Но, – задает автор справедливый вопрос, – эти изменения,
раз образовавшись в качестве необходимых следствий влияния указанных неблагоприятных социальных факторов, не становятся ли, в свою очередь, ближайшими, непосредственными производящими причинами совершения преступлений данной личности…?» [1:484].
Отвечая на этот вопрос, ученый формулирует один из основных своих тезисов. «Человек, –
писал Д.А. Дриль, – как и все другие существа, постоянно находится под влиянием внешних условий, какими по отношению к нему являются условия общественные. Под их воздействием он
постепенно более или менее изменялся и изменяется, как в течение жизни восходящих поколений, так и в течение личной жизни, в хорошую или дурную сторону. Вне влияний общества мы
не знаем человека и говорить о нем не можем. Если неблагоприятны окружающие условия, но
если они еще не успели выработать дурного и порочного характера, в основе которого лежат и
соответствующие психофизические особенности, то нет и предрасположения к преступлению.
Если же дурные и порочные особенности характера влиянием общественного фактора уже выработались, то они и являются ближайшей, а общественные условия, их выработавшие, более отдаленной причиной преступности. При этом некоторые внешние условия играют роль причин
наталкивающих и побуждающих. А если так, то мы не должны принимать однобоких теорий –
исключительно социальной или органической, а лишь одну социально-органическую, в которой
отведено место обоим взаимодействующим факторам».
В этой связи абсолютно справедливым представляется мнение А.Л. Щеглова по поводу научной позиции его коллеги Д.А. Дриля: «Тот упрек, который так часто ставился защитникам органической основы в явлениях человеческой преступности, а именно что они, рассматривая преступление как порождение или следствие человеческой организации, игнорируют влияние на человека среды или внешних условий…совершенно не применим к Дрилю Д.А. И не только он сам
свободен от этого упрека, но он решительно стремится освободить от него вообще уголовную
антропологию» [4:759].
Познать преступника – значит узнать причины, заставившие его совершить преступление.
Вот почему уголовно-антропологическая школа, сторонником которой являлся Д.А. Дриль,
«взамен мертвых отвлеченных формул делает объектом своего изучения разновидности действительного живого преступника со всеми их многообразными особенностями, проявляющимися в
совершаемых преступлениях»[1:3]. Именно в таком ракурсе, когда в центре исследования находится человек, рассматривал Д.А. Дриль волновавшие его вопросы. Представляется, что в наши
дни, когда по прошествии почти целого столетия труды этого ученого вновь обрели своего читателя, выяснится истинная роль Д.А. Дриля в отечественной криминологии, а многие его мысли
найдут опору у современных исследователей указанных проблем.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дриль Д.А. Преступность и преступники. Учение о преступности и мерах борьбы с нею. –
М.: ИНФРА-М, 2006.
2. Кудрявцев В.Н. Лекции по криминологии. – М.: Юристъ, 2005.
3. Люблинский П.И. Д.А. Дриль как участник международных конгрессов // В кн.: Дриль Д.А.
Преступность и преступники. Учение о преступности и мерах борьбы с нею. – М.: ИНФРАМ, 2006.
4. Щеглов А.Л. Д.А. Дриль как криминалист-антрополог // В кн.: Дриль Д.А. Преступность и
преступники. Учение о преступности и мерах борьбы с нею. – М.: ИНФРА-М, 2006.
.
24