международноеправо - Евразийский юридический журнал
advertisement
МЕЖДУНАРОДНОЕПРАВО ФархутдиновИ.З. МЕЖДУНАРОДНОЕПРАВОИДОКТРИНАСША ОПРЕВЕНТИВНОЙСАМООБОРОНЕ В статье, которая является четвертым авторским материалом в данном цикле (Обеспечение мира и безопасности: международно-правовая оценка событий в Сирии. № 10 (89), 2015; Международное право о принципе неприменения силы или угрозы силой: история и современность. № 11 (90) 2015); Международное право о самообороне государств № 1 (92) 2016) подвергаются анализу проблемы доктрины США о превентивной обороне в свете «Стратегии национальной безопасности США» 2006 г. Превентивная война в свете доктрины Буша 2003 г. против Ирака стала вопиющим промахом в истории американской внешней политики. В целом внешняя политика Обамы особо ничем не отличается от внешнеполитического курса Буша. США намерены и далее, умело манипулируя доктриной о превентивной самообороне, насаждать однополярный мир в международном сообществе вопреки основным принципам и нормам международного права. К чему может привести ревизия 51-й статьи Устава ООН? Ключевые слова: международное право, доктрина Буша, доктрина Шульца, глобальный терроризм, нападение, агрессия, упреждающая самооборона, превентивная самооборона Фархутдинов И. З. FarkhutdinovI.Z. INTERNATIONALLAWANDTHEUSDOCTRINEOFPREVENTIVESELF-DEFENSE This article, which is the fourth copyrighted material in a given cycle (Maintenance of peace and security: the international legal assessment of the events in Syria №10 (89) 2015; International law on the principle of non-use or threat of force: History and Modernity № 11. (90) 2015); The international law of self-defense States. №1 (92) 2016) are analyzed problems of the US doctrine of preventive defense in the light of the "National Security Strategy" from 2006. The preventive war in the light of the Bush Doctrine in 2003 against Iraq was the egregious blunder in American history foreign policy. Overall, Obama's foreign policy, especially no different from going from Bush's foreign policy, skillfully manipulating the doctrine of preventive self-defense, to impose a unipolar world in the international community contrary to the basic principles and norms of international law. What can cause consequences of revision of the 51st article of the UN Charter? Keywords: international law, the Bush doctrine, the doctrine of Schultz, global terrorism, attack, aggression, pre-emptive self-defense, preventive self-defense Сегодня, в условиях возвращения к «холодной войне», проблема упреждающих ударов становится чрезвычайно актуальной. «Стратегия национальной безопасности США» 2002 г. (ее обновлённый вариант в редакции 2006 г.) предусматривает проведение военных операций за пределами их границ, в том числе без санкции Совета Безопасности ООН. Концепция превентивной самообороны (получившая название «доктрина Буша»)1 предусматривает односторонние действия в качестве превентивной самообороны против потенциальной опасности. Во время своего первого срока президент США Д. Буш представил новую категорию самообороны – упреждающей или превентивной самообороны, которая, как он заявлял, является юридически обоснованной в мире после 11 сентября. Президент Буш впервые упоминал о значимости упреждающей самообороны в обращении к Генеральной Ассамблее ООН 12 сентября 2002 года. Печально, что мировое сообщество в последние годы начало свыкаться с идеей об использовании военной силы в превентивном порядке… Действительно, превентивная война против Ирака с использованием доктрины Буша стала громадной ошибкой в истории американской внешней политики. И теперь, несколько лет спустя, многие американцы не могут даже допустить мысль о повторении подобной ошибки относительно Ирана, поскольку это наводит ужас. Для того, чтобы избежать возможной путаницы, необходимо разобраться в терминологии. Превентивная война′ (фр. 1 Джордж Буш – младший, 43-й президент США в 2001-2009 годах, сын 41-го президента США Джорджа Г. У. Буша. preventif, от лат. Praevenio — опережаю, предупреждаю) —война, которую начинают, считая, что будущий конфликт неизбежен, и основная цель которой — опередить агрессивные действия со стороны противника, — гласит Википедия. В английском языке термин «упреждающая» переводится как «preemptive», а «превентивная» — «preventive» и обозначает разное: упреждение считается как ликвидация непосредственной или близкой угрозы, а превенция трактуется как ликвидация угрозы, которая только формируется. Превентивную войну начинают, чтобы не дать противнику изменить баланс сил в свою пользу. Из-за угрозы спекуляций превентивными войнами классическое международное право считает эти войны актами агрессии. Порой сложно понять, является война агрессией или превентивными действиями. Превентивный удар предполагает удар по источникам грозящей опасности. Нанесение упреждающего удара, в свою очередь, предполагает нанесение вооруженного удара при наличии явной, неминуемой угрозы. Существует понятие, близкое к понятию «превентивное нанесение удара», а именно «упреждение силы» или «упреждающее нанесение удара». Термины не стоит смешивать, так как они отражают разные понятия, хотя грань зачастую трудно различима. «Превентивные меры» против «превентивной самообороны» относятся к осуществлению самообороны в связи с угрозами нападения, которые несколько более отдалены во времени, но, тем не менее, проявляются или, по крайней мере, являются достаточно вероятными в сложившихся на данный момент обстоятельствах. Фразы «упреждающая самооборона» 23 Евразийский юридический журнал или «упреждающие действия» применимы к обоим вариантам. Ни один из этих терминов не предназначен для обозначения действий, предпринятых в ответ на простую возможность нападения в какой-то неопределенный момент в будущем в ответ на угрозу, которая до сих пор не проявлялась в любом существенном смысле. «Оперативность» является понятием немедленной или непосредственной угрозы нападения в контексте упреждающей самообороны, хотя вторичное внимание будет уделено термину в качестве одного из условий для осуществления самообороны в более общем смысле2. Согласно классическому международному праву, существует разница между упреждающим ударом (с целью самообороны при наличии явной и неминуемой угрозы) и превентивным (предвосхищающим) ударом по источникам грозящей угрозы. В первом случае военные действия международными нормами допускаются, а во втором — являются их нарушением. Если строго следовать статье 51 Устава ООН, то превентивные удары являются нарушением международного права. На смену принципиального запрета войны приходит новая доктрина «превентивной» войны как способа устранения международных угроз. В доктрине международного права широко дискутируется новая форма института самообороны, а Именно, превентивная самооборона. Администрация президента Джорджа Буша-младшего, чтобы оправдать свое бессмысленное вторжение в Ирак в 2003 году — не вызванное острой необходимостью и приведшее к катастрофическим последствиям — попыталась придать новый смысл понятию «упреждающая война» и настолько его расширить, что разница между упреждающей войной (с целью самообороны) и превентивной войной практически исчезла. В 2003 году США вели первую в истории превентивную войну под тем надуманным предлогом, чтобы не дать Саддаму Хуссейну возможность получить оружие массового поражения. В результате произошли события, которые в планы не входили: Ирак распался, началась региональная марионеточная война между суннитами и шиитами, и возник глобальный террористический монстр «Исламское государство». Глобальный терроризм фактически начался в 2013 году, когда вооруженные некоторыми странами Запада и арабского Востока до зубов террористы, объявившие себя ни много ни мало «Исламским государством», как говорится, среди белого дня при всем честном народе, точнее, международном сообществе, захватили огромные территории двух суверенных государств – Сирии и Ирака3. Сегодня наша цивилизация вновь лицом к лицу столкнулась с разрушительной варварской идеологией. Вместо устранения опасности международного терроризма эта затяжная война превратила Ирак в международную «академию» терроризма и вызвала активизацию террористических организаций в Сирии. Устранив Ирак как самостоятельный фактор в международной политике, и превратив тем самым Иран в региональный центр силы, угрожая Тегерану бомбардировками, США 2 3 24 Terry D. Gill. The Temporal Dimension of Self-Defense: Anticipation, Pre-emption, Prevention and Immediacy. Chapter 5. //International Law and Armed Conflict: Exploring the Fault lines Essays in Honour of Yoram Dinstein Edited by Michael Schmitt and Jelena Pejic. International Humanitarian Law Series Ninth off Publishers Leiden. Boston, 2007. P. 114. Фархутдинов И. З. Обеспечение мира и безопасности в Евразии (Международно-правовая оценка событий в Сирии). Интервью П. Н. Бирюкова, С. А. Бурьянова // Евразийский юридический журнал. 2015. № 10(78). С. 8-15. № 2 (93) 2016 создали новую проблему себе и другим государствам как в регионе Ближнего Востока, а также в других регионах мира так и в плане распространения оружия массового уничтожения4. США захватили Ирак, а сегодня пытаются захватить Сирию, чтобы установить контроль над его нефтяными богатствами, а не ради распространения демократии. То же самое можно сказать и о событиях, охвативших страны большого Ближнего Востока, арабских так называемых цветных революциях. Надо бы американцам помнить, что США являются стороной ряда международных конвенций и согласны придерживаться международного права. Это обязательство, наиболее четко выражено в Преамбуле Устава ООН, где указано, что подписавшиеся государства клянутся «создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права... и объединить... силы для поддержания международного мира и безопасности... использовать международный аппарат для содействия экономическому и социальному прогрессу всех народов». Запад, исповедующий прагматические ценности, всегда стремился создать такой мировой порядок, который в максимальной степени отвечал бы его интересам, и, прежде всего, собственной безопасности. Иначе говоря, ему свойственно не подстраиваться под существующие нормы международного права, а использовать их для реализации собственной политики – отсюда практика так называемого «двойного стандарта». США стремятся формировать такой международный порядок, который сохранил бы в неприкосновенности лидерство США во всем мире5. Похоже, что понятие «упреждающий удар» привнесено в международное право из боевых уставов вооруженных сил, в которых регламентирована тактика ведения боевых действий. В то же время, между понятиями «упреждение» и «превенция» существует достаточно тонкая грань. Доказательства позиций в отношении того, насколько правомерны были действия государств, применивших силу или угрозу силой, будут зависеть от степени их убедительности и истолковываться субъективно. А в этом случае высока вероятность того, что будет действовать не сила права, а право силы. До прихода к власти президента Джорджа Буша-младшего использование превентивной войны в качестве средства предотвращения распространения ядерного оружия США считали незаконным. Доктрина Буша о превентивной самообороне изначально была рассчитана на существенное расширение уже являющихся весьма размытыми и неопределенными критериев неминуемости угрозы. Тут самое место высказыванию Инис Клауд-мл.: почти любая правительственная программа, начиная от военного снабжения и заканчивая постройкой магистралей и образованием, может оправдываться частично как защита национальной безопасности6. Трудно с этим не согласиться. Любая доктрина национальной безопасности, к сожалению, привносит проблему в сферу верховенства права, так как притязания, связанные с национальной безопасностью, зачастую не укладываются в 4 5 6 Котляр В. С. Международное право и современные стратегические концепции США и НАТО: Автореф. … дисс. докт. юрид. наук. М., 2007. С. 45. Марченко М. Н. Государство и право в условиях глобализации. М.: Проспект, 2009. С. 17-25. Inis Claude, Jr. Theoretical Approaches to National Security and World Order, in National Security Law 31, 36 (Mooreetal. eds., 1990). Фархутдинов И. З. общепринятые правовые рамки. Принцип управления государством при верховенстве права оказывается под давлением, так как необходимость защиты жизненно важных интересов государства предполагает предпочтение грубой силы. По мнению А. С. Мэтьюс, опасность, которую содержат в себе такие доктрины, а также «государство национальной безопасности», состоит в том, что временное отступление от принципа верховенства права имеет тенденцию приобретать достаточно постоянный характер7. Следует отметить, что государства большие и малые, и особенно гегемоны планеты, обладают доктринами национальной безопасности и по-разному подходят к проблеме соотношения права и власти. По вопросу доктрин национальной безопасности у большинства государств имеется два приоритета: с одной стороны, защита национальной безопасности, а с другой стороны, защита достоинства и свободы каждого человека. Это так, поскольку в демократическом обществе, стремящегося к свободе и безопасности, нет другого выбора... кроме создания баланса между свободой и независимостью индивида, государством и общей безопасностью8. Официальный Вашингтон в годы правления Буша-младшего спровоцировал вспышку расширительного толкования права на неприменение силы или угрозы силой, что является одним из основных принципов международного права, юридически закрепленным в Уставе ООН, а также в других международно-правовых актах и документах. Согласно доктрине Буша вопрос о том, в какой мере конкретная ситуация соответствует правомерному применению силы в порядке самообороны, оставляется не только на усмотрение Совета Безопасности, но и, по существу, самих государств. В целом суть внешней политики Обамы с момента его инаугурации 20 января 2009 года остается такой же, как и у Буша, за исключением внедрения ограниченного числа наступательных операций. 44-й президент США, в ходе своего семилетнего правления твердит, внешняя политика, по формулировке Хиллари Клинтон, “умная сила” (smart power) должна способствовать усилению американского глобального лидерства. Концепция “умная сила” направлена на открещивание внешней политики Обамы от аналогичной политики Буша. Но она не удалась. Стратегия национальной безопасности США Обамы провозглашает необходимость «по-новому» обеспечить безопасность США. Центральный элемент внешнеполитической концепции Вашингтона — упреждающий/предваряющий/предвосхищающий удар – обосновывает право США на нанесение подобного удара в отношении всякого, кто будет сочтен хотя бы потенциально опасным. Президент Буш не совершал унилатералистских действий ни в отношении Афганистана и Ирака, ни в отношении Ирана и Северной Кореи. Что касается военной силы, то администрация Буша применяла ее дважды – в Афганистане и Ираке. В таком случае “умную силу” следует понимать, как противовес иракской кампании. При этом сенатор Хилари Клинтон сама голосовала за войну в Ираке. Позиция по Ирану мало чем отличается от позиции администрации Буша. Для администрации Барака Обамы несмываемым позорным пятном (для политического окружения Буша-младшего таковым является трагическая судьба народа Ирака) ложится 7 8 Mathews A. S., Albino R. C., The Permanence of the Temporary - An Examination of the 90- and 180-Day Detention Laws, 83 S. Afr. L. J. 16, 37 - 38 (1966). Nagan Winston. Hammer Craig. The New Bush National Security Doctrine and the Rule of Law // Berkeley Journal of International Law. Volume 22. Issue 3. Article 3. 2004. Р.390-400. разрушение такого благополучного государства, как Ливия, которая сегодня является рассадницей глобального терроризма. Как помнится, с марта до октября 2011 года США участвовали в силовой операции группы стран в Ливии по свержению Муамара Каддафи. Новая доктрина США о превентивной самообороне при президенте Бараке Обаме также ставит государство-сверхдержаву в особое положение, о чем громогласно объявил в свое время президент Буш-младший, призывает к созданию однополярного мира. Как считает американский исследователь Гарольд Д. Лассвелл, такое притязание предполагает существование «государства национальной безопасности» или «гарнизонного государства» в течение неопределенного периода времени9. Акты упреждающей самообороны в прошлые десятилетия вызвали различные оценки со стороны международного сообщества в целом, и Организации Объединенных Наций в частности. В некоторых случаях было молчаливое разрешение ООН на указанную проблему. Например, когда Израиль провел «профилактическое» нападение на Египет в 1956 году, ООН не критиковала его действия, но на самом деле санкционировала размещение миротворцев ООН на Синае. Эта универсальная международная организация не распределяла никакой вины за развязывание боевых действий и конкретно отказалась осудить осуществление «самообороны» Израиля. Решение Международного Суда по Никарагуа в 1986 г., которое оказало большое влияние на поведение государств относительно смысла ст. 51 Устава ООН, не только пришло во время заключительной стадии деколонизации эпохи, но и на период растущей осведомленности об угрозе международного терроризма. Одним из первых ее симптомов стало принятие в США, за два года до Международного Суда ООН по делу Никарагуа, так называемой «доктрины Шульца». Это учение было направлено на защиту израильской доктрины о самообороне. Согласно последней, государство, не желающее предотвращения террористических атак с ее территории, будет нести ответственность с точки зрения международного права. Генезис доктрины Шульца находился под сильным влиянием ряда международных инцидентов, такие как угон Энтеббе (1976) и захват Посольства США в Тегеране (1979). Два террористических акта против американских граждан в Ливане в 1983 году стали пресловутой «последней чертой» формирования данной доктрины. Вскоре после этого администрация Рейгана приняла ряд классифицируемых директив национальной безопасности, которые предвидели возможность односторонних военных действий против поощряемой государством террористической деятельности. Эта новая политика была впоследствии обнародована как раз в выступлениях госсекретаря Шульца10. Если ретроспективно посмотреть на внешнюю политику США, то видно, что доктрина Буша-младшего заменила пассивную концепцию устрашения времен «холодной войны», которая в большой мере полагалась на упреждающие действия и активную оборону. Новая доктрина о превентивной самообороне служит двум целям американской геополитики, направленным на установление однополярного мира. Перво9 Lasswell Harold D., The Garrison State, 46 Am. J. Soc. 455 (1941), reprinted in Harold D. Lasswell on Political Sociology 165. (Dwayne Marvicked, 1977). 10 International Law and Armed Conflict: Exploring the Fault lines Essays in Honour of Yoram Dinstein. Edited by Michael Schmitt and Jelena Pejic. International Humanitarian Law Series. Nith off Publishers Leiden. Boston, 2007.P.103. 25 Евразийский юридический журнал начально она обеспечивала политическое обоснование для силовых действий по свержению угрожающих миру и безопасности, как представляется Соединенным Штатам, политических режимов. Далее она могла бы помочь США раздвинуть исходные рамки, определяющие параметры правомерной самообороны государств11. После того, как 11 сентября 2001 года международные террористы напали на Соединенные Штаты, международное сообщество согласилось, что даже под ограниченное чтение статьи 51, самозащита со стороны Америки была оправдана. Совет Безопасности ООН, впервые в своей истории принял резолюцию, подтверждая неотъемлемое право на самооборону государства в ответ на террористические атаки. Совет Безопасности недвусмысленным образом охарактеризовал теракты 11 сентября как «вооруженное нападение» в соответствии со статьей 51 Устава ООН. Но при этом СБ ООН не расширил диапазон применения государствами принципа о применении силы и угрозы силой, поскольку он ограничен требованиями непосредственности, необходимости и пропорциональности.12. Хотя с другой стороны Р. Уэдгвуд тоже прав, что ограничительная трактовка статьи 51, требующая подождать, когда нападение произойдет, прежде чем ответить, сковывает эффективные действия по предотвращению трагедии, не соответствует новым обстоятельствам в связи с учетом возможного использования террористами оружия массового уничтожения13. До 7 октября 2001 года, когда США начали бомбить Афганистан, вмешательство в дела суверенного государства, по мнению американских исследователей Нагана В. и Хаммера К., притязало на нечто большее, чем самооборона в международном праве. В общих чертах это было притязание на право вмешательства и изменение состава государства в рамках международной нормативной системы. Это притязание требовало расширительного толкования права на самооборону в ситуации, когда врагом является не само государство, а значительная группа террористов в этом государстве14. Но классическое международное право утверждает, что запрет на применение силы (ст. 2.4 Устава ООН) распространяется лишь на отношения между государствами, основными субъектами международного права. То есть совершить вооруженное нападение может только государство и, соответственно, нести международно-правовую ответственность может также только государство. Таким образом, самооборона может быть применена одним государством в случае вооруженного нападения другого государства. Моника Хакими, американский исследователь, считает, что вопрос о применении защитной силы против негосударственных субъектов является пока нерешенным. Военные операции в Сирии против международных террористов не решили, а скорее обострили имеющиеся противоречия. Утверждение, что международное право категорически запрещает оборонительную силу в отношении негосударственных 11 Sapiro Miriam. Iraq: The Shifting Sands of Preemtive Self-Defense // American Journal of International Law. Vol. 97 (2003). P. 600. 12 Cohan John Alan. The Bush Doctrine and the Emerging Norm of Anticipatory Self-Defense in Customary International Law Pace International Law Review Volume 15. Issue 2. Fall 2003. Article 1. P. 241. 13 Wedgwood Ruth. The Fall of Saddam Hussein: Security Council Mandates and Preemtive Self-Defense // American Journal of International Law. Vol. 97 (2003). P. 583. 14 Nagan Winston. Hammer Craig. The New Bush National Security Doctrine and the Rule of Law // Berkeley Journal of International Law. Volume 22. Issue 3. Article 3. 2004. P.380. 26 № 2 (93) 2016 субъектов теряет юридическую силу, но еще не умерло. Дело в том, что многие государства, которые имеют стратегические причины для поддержки операции против так называемого Исламского государства, не сами участвовали или выдвинули юридическое обоснование для этой операции15. Американские официальные лица, принимавшие такие решения и желавшие решить проблему Афганистана, «раздули» принцип самообороны таким образом, чтобы международное право не было ограничено временными рамками в отношении неизбежности будущих нападений или необходимости срочных действий по отражению нападения, – считает Наган Винстон16. При этом США, вторгаясь в Афганистан, поставили перед собой задачу уничтожить в нем как бы всех характеристик «террористического государства» и заменить их новой концепцией государственности и суверенитета, которая, по мнению апологетов «доктрины Буша», как будто больше соответствуют Уставу ООН17. К сожалению, насилие, теракты, угроза дальнейшего терроризма как последствия бездумной внешней политики США, до сих пор остаются серьезной проблемой в Афганистане, как, впрочем, и в Ираке, Сирии, Ливии... Как говорится, хотели лучше, а получилось как всегда. Доктриной США о превентивной самообороне смена режима иногда рассматривается как стратегическая цель гуманитарного вмешательства. Она включает в себя притязание на использование силы в одностороннем порядке, которому явно добавилось легитимности с тех пор, когда войска НАТО бомбили, например, Сербию и Косово в 1999 г. Различные международные комиссии, созданные для рассмотрения вопроса правомерности этих действий, пришли к выводам о том, что хотя такие действия не были правомерными, с учетом обстоятельств, это было правильным решением18. В действительности расширение геополитической зоны влияния США никак не связано с гуманитарными и либеральными целями. США пытаются заполнить возникший после распада СССР геополитический вакуум на Кавказе и Центральной Азии, да и во всем мире, преследуя свои экономические и геостратегические цели. Между тем отказ от угрозы силой или ее применения в международных отношениях является общеобязательным правилом поведения государств. Устав Организации Объединенных Наций в статье 51 закрепляет неотъемлемое право государств на самозащиту «если произойдет вооруженное нападение», а в статье 2 (4) формирует исключение из общего запрета на применение силы. По смыслу нормы права ст. 2 Устава ООН использование государством угрозы силой или ее применение является незаконным, если это направлено «как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо 15 Hakimi Monica. Defensive Force against Non-State Actors: TheState of Play. InternationalLawStudies 1 (2015). P. 30 16 Наган Винстон, директор и основатель Института прав человека, мира и развития Университета Флориды, профессор права Университета Флориды (Школа права им. Левина), имеет ученые степени Йельского университета, школы Дюка, Оксфорда, Университета Южной Африки. 17 NaganWinston. Hammer Craig.The New Bush National Security Doctrine and the Rule of Law.P.380. 18 См. в общем 4-й отчет по Косово Комитета международных отношений Палаты общин от 23 мая 2000 года. House of Commons, Foreign Affairs Committee – Fourth Report, Kosovo (May 23, 2000). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.parliament. the-stationery-office.co.uk/pa/cm199900/cmselect/cmfaff/28/2813. htm. Фархутдинов И. З. другим образом, несовместимым с целями ООН». США в соответствии с доктриной о превентивной обороне продолжают грубо попирать как ст.51 Устава ООН, так основные принципы и нормы международного права в целом. Существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии определяет Совет Безопасности ООН (ст. 39 Устава), давая при этом рекомендации или принимая решения о мерах, которые следует предпринять (с использованием вооруженной силы или без ее применения) для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. Следовательно, нормы международного права предусматривают как неправомерные, так и правомерные случаи применения государствами силы. Война в Афганистане представила необходимые обоснования тем официальным лицам, которые долгое время толковали Устав ООН как ограниченную концепцию самообороны, необходимую для узаконивания интересов США в сфере безопасности19. Параметры национальной безопасности не являются статичными. Например, технологические достижения в сфере оружия массового поражения усиливают как степень защиты, так и ощущение незащищенности. То, что одно государство включает в сферу своей национальной безопасности, может означать повод для беспокойства другого государства. Более того, притязания, направленные на обеспечение безопасности одного государства, могут представлять собой угрозу безопасности всего мирового сообщества. Таким образом, это странное соседство, закрепленное с помощью права, состоит в том, что притязания как государственной, так и коллективной национальной безопасности являются юридически действительными20. Концепцию превентивной самообороны начал разрабатывать классик американской школы международного права М. Мак Дугал, который называл исторически необоснованными и логически неподкрепленными попытки конструировать статью 51 Устава ООН как ограничивающую неотъемлемое право на самооборону: Нет ни одного убедительного доказательства, что создатели Устава ООН (...) имели намерение наложить новые ограничения на традиционное право государств на самооборону21. Ему вторят современные авторы: «Статья 51 Устава ООН признает и подтверждает, но не ограничивает это неотъемлемое право... Статья 51 просто частично выражает то право, которое существует независимо от Устава»22. Возникает вопрос: должны ли соответствовать односторонние действия США в свете доктрины о превентивной самообороне определенным правовым принципам и нормам внутригосударственного права США, в частности конституционного права, а также международного права? Другими словами, не входит ли в противоречие доктрина США о превентивной самообороне с их национальным законодательством и межгосударственными договорными обязательствами как многостороннего, так и двустороннего характера? Увы, нарушения в этой сфере налицо. Поэтому выдвинутая администрацией Буша доктрина превентивной само19 Tony Karon. The U. S. Says the Afghanistan War Is Over. The Taliban Aren’t So Sure, Time Online Edition, May 6, 2003. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.time. com/time/world/article/0,8599, 449942,00.html? cnn=yes). 20 Nagan Winston. Hammer Craig. The New Bush National Security Doctrine and the Rule of Law.P.381 21 Mc Dougal M. S. The Soviet-Cuban Quarantine and Self-Defense // American Journal of International Law. Vol. 57 (1933). P. 599. 22 Yoo John. International Law and the War in Iraq // American Journal of International Law. Vol. 97 (2003). P. 571. обороны встретила резкое неприятие у многих ученых. Более того, большая часть американских ученых также отвергла эту доктрину. Например, американская исследовательница Мэри О. Коннэл доктрину Буша о превентивной самообороне назвала мифом23. Об этом же красноречиво явствует симпозиум, организованный Американским журналом международного права по вопросам правомерности вторжения американо-британских войск в Ирак. Из девяти авторов, опубликовавшихся на страницах этого авторитетного издания, лишь трое выразили свою поддержку доктрине превентивной самообороны, причем два автора из них - это официальные должностные лица правительства США: юрисконсульт Государственного департамента Уильям Тафт и заместитель Генерального атторнея Министерства юстиции Джон Ю (в 2001 - 2003 годах). Остальные указывали на несоответствие этой доктрины международному праву, на ее опасный прецедентный характер24. В частности, Ричард Гарднер прямо назвал доктрину Буша «контрпродуктивной». По этим же причинам американский ученый видит опасность в использовании доктрины превентивной самообороны и на современном этапе: если доктрина Буша рассчитывает, что правом на превентивную самооборону будут обладать только Соединенные Штаты, то это «очевидно неприемлемо». Если доктрина Буша позиционируется как новый правовой принцип для универсального применения, то она «так зловеща, что заслуживает всеобщего осуждения». Такая доктрина может легитимировать, например, упреждающие атаки арабских стран против Израиля, Китая против Тайваня, Индии против Пакистана, Северной Кореи против Южной – это наиболее очевидные примеры. Она может служить даже оправданием постфактум японского нападения на Перл-Харбор. В итоге Р. Гарднер делает вывод, что «расширяя право упреждать неминуемые атаки до права превентивной войны против потенциально опасных неприятелей, администрация Буша заряжает ружье, которое может быть использовано против США и против основополагающих интересов устойчивого мирового порядка». Разумеется, нашлись и трубадуры доктрины Буша-младшего. Например, Джон Ю (John Yoo), профессор права университета в Беркли совместно с другими авторами предложил возможно, самые «веские» оправдания превентивной войне в эссе под названием «Доктрина Буша: можно ли оправдать превентивную войну?» («The Bush Doctrine: Can Preventive War Be Justified?»), опубликованном в 2009 году в гарвардском журнале по вопросам права и общественной политики. Автор эссе попытался стереть различия между понятиями «упреждающая война», «превентивная война» и «превентивная стратегия». Кстати, Джон Ю был одним из основных авторов печально известного и теперь отмененного «Пособия ЦРУ по проведению допросов» (печально известного как пособие по пыткам), в котором утверждалось, что президент имеет законное право издавать приказы о проведении пыток имитацией утопления, лишением сна, неудобной позой и других видов физических и психологических пыток. Значительное число ученых выступают против любого понятия от упреждающей самообороны до фактического во- 23 Mary Ellen O’Connell. The Myth of Preemptive Self-Defense. The American Society of International Law. 2002 24 Agora: Future Implications of the Iraq Conflict // American Journal of International Law. Vol. 9.7 (2003).P. 553-642. 27 Евразийский юридический журнал оруженного нападения25. Другая группа ученых занимает позицию, что упреждающая самооборона допускается только в пределах строгих рамках критериев Caroline26. Второе мнение поднимает вопрос: будет ли самооборона допустима в ответ на потенциальные угрозы нападения и, более конкретно, нуждается ли понятие непосредственной угрозы для повторного рассмотрения в СБ ООН в свете изменившихся обстоятельств, таких как террористические угрозы и возможное использование оружия массового уничтожения террористических организаций и так называемых государств-изгоев. Известный российский ученый Р. Б. Тузмухамедов не относит предусмотренное Уставом ООН право на самооборону к категорическим исключениям из принципа неприменения силы. Статья 51 признаёт неотъемлемое право на самооборону, а с юридической точки зрения право не может быть исключением. Это, конечно, не означает, что статья 51 довлеет над прочими положениями Устава. Он убежден, что она непременно действует во взаимосвязи с ними. Что же касается пункта 4 статьи 2, запрещающего угрожать силой или ее применением, то в нем подразумеваются действия, направленные, во-первых, против территориальной неприкосновенности государств, во-вторых, против политической независимости государств, в-третьих, несовместимые с целями Объединенных Наций27. Что представляет собой немедленная угроза вооруженного нападения, какова правильная интерпретация взаимосвязи между положениями Устава ООН и обычного права, касающегося самообороны, и какова взаимосвязь между необходимой обороной и остальной части закона, регулирующего применение силы?28 Как показали превентивные удары против Ирака, все эти дебаты не являются исключительно теоретическими. Как ни парадоксально, неоконсерваторы сочли не требующим доказательства то, что нападение Израиля в 1981 году оказалось неэффективным и не смогло на длительный период остановить программу вооружения Саддама Хуссейна. И они оправдали войну в Ираке 2003 года в качестве превентивной — своего рода вторым и более массированным нападением на ядерный реактор «Осирак», который должен был уничтожить все еще существовавшую угрозу в виде иракского оружия массового поражения. Того оружия, которого, как оказалось после вторжения и захвата иракской территории, не существовало. При этом не следует забывать, что после того, как 7 июня 1981 года израильская авиация нанесла неспровоцированный удар по ядерному реактору «Осирак» на территории Ирака, администрация Рейгана поддержала единогласно принятую резолюцию Совета Безопасности ООН, осуждавшую действия Израиля. Представитель США в ООН Джин Киркпатрик сравнила «шокирующее» нападение Израиля с вторжением СССР 25 I. Brownlie, International Law and the Use of Force Between States (1963), 275­78; Bothe, “Terrorism and the Legality of Pre-emptive Force” in 14 EJIL (2003) no. 3, 227 and Randelzhofer, “Article 51” in B. Simma (ed.) F>e Charter of the United Nations: A Commentary (2nd ed. 2002), 803. 26 Greenwood G. International Law and the Pre-emptive Use of Forcein 4 San Diego International Law Journal 7 (2004); D. Bowett, Self-Defense in International Law (1958) at 185-86; T. Franck, Recourse to Force (2002), 97 et seq.; and Waldock, “De Regulation of the Use of Force by Individual States in International Law” in 81 RCADI (1952), 451 et seq. at 462-64. 27 Бахтияр Тузмухамедов. Упреждение силой: «Каролина и современность» // Россия в глобальной политике.6 мая 2002. 28 Terry D. Gill .The Temporal Dimension of Self-Defense: Anticipation, Pre-emption, Prevention and Immediacy Terry. P. 44. 28 № 2 (93) 2016 в Афганистан. Британский премьер-министр Маргарет Тэтчер, дружественно настроенный по отношению к Израилю, подобно Рейгану, осудила налет израильской авиации. Тэтчер, выступая в Палате общин, заявила: «Лишь на основании того, что страна пытается производить энергию из атомных источников, нельзя считать, что она совершает нечто абсолютно недопустимое». Еще тогда Энтони Д’Амато, например, использовал такую интерпретацию, чтобы оправдать удар Израиля в 1981 г. по иракскому ядерному реактору «Осирак». Израиль хотел бы предотвратить Ирак от разработки ядерного оружия. Нападение якобы было направлено на обеспечение долгосрочной безопасности Израиля. По мнению Д’Амато, нападение Израиля не поставило под угрозу территориальную целостность или политическую независимость Ирака, и не было несовместимым с целями ООН, поскольку не нарушило статью 2 (4). Но еще раз подчеркнем, международная реакция на израильский удар, однако, была равномерно отрицательной. Совет Безопасности принял единогласную резолюцию, осуждающую это как нарушение Устава ООН. Это осуждение помогло укрепить общее понимание того, что статья 2 (4) представляет собой общий запрет на применение военной силы. Но, увы, изменились времена, изменились правила игры на международной арене. Итак, угроза международного терроризма, особенно перед лицом оружия массового уничтожения, является мощным обоснованием для триумфа сил национальной безопасности над верховенством права в международных отношениях. Причем даже в отсутствие вооружённого нападения против них, на основании собственного одностороннего решения и без санкции СБ ООН. То есть они идут в противовес нормам современного международного права, основываются на попытках узаконить концепции превентивных и упреждающих ударов, «превентивной самообороны» и проведения военных операций по всему миру под лозунгом «гуманитарных интервенций» в обход ООН. В итоге сформировались концепции превентивного применения силы как естественное развитие понятия самообороны. «США не допустят наиболее опасным в мире правящим режимам угрожать нам наиболее опасным из существующего в мире оружием», – заявил категорично Джордж Буш-младший в своем докладе о положении США в 2002 году». Эти концепции были расширены в документе, созданном в сентябре 2002 года, где отражено, что новая концепция сдерживания разительно отличается от ранее существовавших концепций. По мнению главы Белого дома, существуют три принципа противодействия распространению ядерного оружия: сдерживание по новым правилам, оборона и смягчение последствий (deterrence according to these new rules, defense, and mitigation). Оборона и смягчение последствий применяются, если не удается сдерживать. Особый характер угрозы средств массового уничтожения делает это исключение обоснованным, что означает введение еще трех доктринальных шагов: предотвращение, выявление и разрушение средств массового уничтожения до их применения. В годы «холодной войны» Соединенные Штаты имели всего одного противника: Советский Союз. Доктрина Бушамладшего стала попыткой ответить на новые угрозы, с которыми сталкивается Америка. Она начисто отвергает существовавшую длительное время доктрину сдерживания, поскольку она мало пригодна для мира безграничных экономических систем и агрессоров, у которых нет государства. Фархутдинов И. З. Итак, доктрина Буша-младшего является современной стратегией национальной безопасности США, которая впоследствии легла в основу внешней политики Барака Обамы. Доктринальные заявления первых лиц государства играют большую роль во внешней политике США. Появившаяся доктрина является ответом официального Вашингтона на какие-то внешние события, задевающие американские национальные интересы. Внешнеполитическая доктрина не имеет юридической силы. Доктрина в американском понимании представляет систему взглядов руководства страны, в первую очередь президента на место и роль США в мировой политике, интересы страны и способы их достижения. Доктрина Буша-младшего представляет собой свод публичных речей, которые расположены тематически, а не хронологически. Она содержит обзор международных стратегий США: нация как поборник человеческого достоинства, усиление союза против террора и обновленное сотрудничество для рассеивания регионального конфликта. В части пятой также рассмотрен вопрос о том, что Д. Буш назвал режимами «Оси зла» («Axis of Evil»), поскольку они располагают оружием массового уничтожения. В своем докладе о положении США в 2002 году Президент Джордж В. Буш указал на Ирак, Иран и Северную Корею как террористические государства, которые вместе со своими союзниками – террористами составляют ось зла, угрожающую миру во всем мире. Резолюция 1373 Совета Безопасности ООН, принятая единодушно 28 сентября 2001 года, оценила вторжение в Афганистан контртеррористической мерой в ответ на террористические атаки 11 сентября на Соединенные Штаты. Такое решение означало, что Совет Безопасности расширил толкование понятия «вооруженное нападение», распространив его на террористические акты крупного масштаба, совершенные не государством, а международной террористической организацией, явно поддерживаемой государственной властью какой-либо страны или действующей при ее попустительстве против другого государства. В общем, как международный терроризм, так и разрешение использовать свою территорию для террористической деятельности могут квалифицироваться как угроза миру. А Совет Безопасности в таких случаях имеет полное право принять решение о принудительных действиях, включая применение силы. Кроме того, на основании этого решения расширительное толкование получило понятие «право на самооборону». Иначе говоря, правомерными можно считать применение государством силы в порядке самообороны, направленной не только на вооруженное нападение со стороны регулярных вооруженных сил другого государства. Таким образом, применение превентивной самообороны в Афганистане сделала концепцию смены режима важным элементом новой концепции национальной безопасности президента Джорджа Буша-младшего. Его администрация явно увидела в смене режима приемлемый вариант для будущей политики в Ираке. Операция «Свобода для Ирака» стала тест-драйвом версии превентивной самообороны, разработанной американской администрацией29. Ввиду уникальности ситуации с резолюциями Совета Безопасности по Ираку в дальнейшем в аналогичных случаях в отношении государств-изгоев, обладающих оружием массового уничтожения и поддерживающих терроризм, Соединенные Штаты и их союзники могут быть 29 Kritsiotis Dino. Argument of Mass Confusion // European Journal of International Law. Vol. 15 (2004). P. 246. вынуждены опираться исключительно на право упреждающей самообороны, чтобы применять силу против таких государств. Принятие Соединенными Штатами доктрины превентивной или даже профилактической самообороны в рамках своей стратегии национальной безопасности в качестве частичной опоры для оправдания войны против Ирака вызвало немало дискуссий. Речь пошла о допустимости досрочной или профилактической самообороны в канун вооруженного нападения. Но многие юристы-международники в целом придерживаются мнения, что самооборона будет допустима в ответ на непосредственную атаку или когда проявляется угроза нападения. Вторжение коалиционных сил в Ирак в 2003 году аргументировалось тем, что Ирак обладает оружием массового уничтожения и средствами его доставки, продолжает их активно развивать, а также поддерживает связи с международными террористическими организациями, прежде всего с «Аль-Каидой», укрывает, обучает и финансирует террористов. Однако данные утверждения, на момент вторжения являвшиеся предположениями, после оккупации Ирака не подтвердились. Аргумент Соединенных Штатов, касающийся самообороны от неминуемой угрозы, которую представлял собой Ирак, является неубедительным с точки зрения фактов, так как отсутствовала та фактическая ситуация, на существование которой опирались Соединенные Штаты в своих теоретических построениях. «Несмотря на мощь разведки, Соединенные Штаты не смогли продемонстрировать неминуемость угрозы. Связи с «Аль-Каидой» или зачаточный ядерный потенциал были бы весьма серьезными способами привязать Ирак к неминуемой угрозе Соединенным Штатам, но разведданные по этим вопросам оказались, мягко говоря, неубедительными» отмечает Мириам Сапиро30. Между тем защита суверенитета государства четко отражена в Уставе ООН. См. п. 2 ст. 1 Устава ООН («О равноправии и самоопределении народов»), ст. 55 («О равноправии и самоопределении народов»), п. 7 ст. 2 (запрет на вмешательство ООН «в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства»). Даже если приписываемое Саддаму Хуссейну оружие массового уничтожения представляло бы собой угрозу безопасности США и Великобритании, нет уверенности в том, что вооруженное вторжение было бы наиболее разумным средством защиты национальной безопасности США и Великобритании. А ведь в принципе такие меры не могли быть успешно предприняты Советом Безопасности ООН. Притязания западных стран особенно уязвимы при критичном рассмотрении принципа самообороны в рамках международного права. Именно в этой сфере доктрина Буша наиболее спорна31. Новая доктрина США, как уже говорилось выше, направлена на расширение политики самообороны, основанной на угрозе негосударственных террористических групп и «государств-изгоев», спонсирующих такие группы. Ключевая санкция доктрины – концепция смены режима. Однако если на поведение государства в значительной степени действуют эти принципы, они могут утвердиться как новые правила в рамках международной правовой системы, даже если они активно оспариваются. Это означает, что принцип невмешательства в 30 Sapiro Miriam. Iraq: The Shifting Sands of Preemtive Self-Defense // American Journal of International Law. Vol. 97 (2003). P. 603. 31 Nagan Winston. Hammer Craig. The New Bush National Security Doctrine and the Rule of Law.P.414. 29 Евразийский юридический журнал суверенитет государства может быть менее обязательным, чем он был в сложившейся практике32. В соответствии со статьей 51 главы VII Устава Организации Объединенных Наций государство – член ООН может применить силу лишь в ответ на случившееся вооруженное нападение: «Настоящий Устав ни в коей мере не затрагивает неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдет вооруженное нападение на члена Организации, до тех пор пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности. Меры, принятые членами Организации при осуществлении этого права на самооборону, должны быть немедленно сообщены Совету Безопасности и никоим образом не должны затрагивать полномочий и ответственности Совета Безопасности, в соответствии с настоящим Уставом, в отношении предпринимаемых в любое время действий, какие он сочтет необходимым для поддержания или восстановления международного мира и безопасности» (Устав ООН, гл. VII, ст. 51). Одностороннее упреждающее применение военной силы выходит за рамки содержащейся в Уставе формулировки. Современный подход к самообороне, по мнению Берта В. А. Ролинга, состоит в том, что статья 51 явно дозволяет, по крайней мере, один вид обращения к силе, а именно использование вооруженной силы для отражения вооруженного нападения33. Верно, поскольку статья 2 (4) не устанавливает общий запрет на силу, а лишь запрет на силы, направленные на территориальную целостность и политической независимости государств или несовместимым с целями ООН. Расширительное толкование понятий «вооруженное нападение» и «право на самооборону», предпринятое Советом Безопасности, соответствует определению Международного суда ООН. Томас Франк утверждает: «Толкование Советом Безопасности в конкретных делах правила, запрещающего применять силу, за исключением самообороны, - на практике – определяет понятие «вооруженное нападение» как включающее случаи неминуемых атак34. Стратегическая доктрина любого государства предусматривает возможность применения им силы в определённых обстоятельствах в отношениях с другими государствами для защиты своих интересов и содержит обоснование такого применения силы35. Нападение США на Ирак, Ливию, а также косвенным образом в Сирию потребовало более четкого выражения структурированной доктрины национальной безопасности. Оно потребовало значительной переоценки границ самообороны в век, когда террористы имеют доступ к оружию массового уничтожения и могут его использовать. Более того, вопрос смены режима в свете злоупотребления суверенитетом типичного для «государства-изгоя» требует от специалистов оценки вопросов национального суверенитета и состояния международного права в современном его понимании. Такой подход может помочь нам оценить соотношение между доктринами национальной безопасности и современной практикой в международной сфере. Он также может помочь адекватно оценить тот вызов, который доктри32 Ibid. P. 428-433. 33 Bert V. A. Roling. The Ban on the Use of Force and the U. N. Charter, in The Current Legal Regulation of the Use of Force 3 (A. Cassese ed., 1986. 34 Franck Thomas M. Recourse to Force: State Action Against Threats and Armed Attacks. Cambridge, 2002. P. 97. 35 Котляр В. С. Международное право и современные стратегические концепции США и НАТО: Автореф.… докт. юрид. наук.– М., 2007. – С. 45 30 № 2 (93) 2016 на представляет для принципа верховенства права, а также его правовое отражение в затянувшимся кровопролитном сирийском кризисе. Применяя свою теорию превентивной самообороны по отношению к Ираку, делается следующий вывод: «Применение переформулированного теста на использование силы в качестве упреждающей (anticipatory) самообороны... против Ирака показывает, что угроза иракских нападений с использованием оружия массового уничтожения, как непосредственно, так и через поддержку Ираком терроризма, была достаточно неминуема, чтобы обратиться к силе, необходимой для защиты Соединенных Штатов, их граждан и союзников. Применение силы было пропорционально угрозе, представляемой Ираком; другими словами, она была ровно такая, какая необходима для устранения угрозы, включая уничтожение иракских возможностей создания оружия массового уничтожения и удаление источника иракских враждебных намерений и действий – Саддама Хусейна»36. Доктрина превентивной самообороны относительно применения к Ираку позволила ее сторонникам три фактора, от которых зависит использование силы в порядке превентивной самообороны против террористических групп и поддерживающих их государств-изгоев: Во-первых, наличие у режима оружия массового уничтожения и его враждебные намерения, причем оценка должна основываться в первую очередь на данные спецслужб. Во-вторых, ограниченный удобный момент для ответа: «Если бы Соединенные Штаты дожидались, пока государстваизгои передадут оружие массового уничтожения террористическим группам, стало бы исключительно сложно определить, где и когда оружие массового уничтожения будет использовано исходя из спорадической природы террористических нападений и тактики террористов «растворяться» среди гражданского населения». В-третьих, катастрофическую степень ущерба от оружия массового уничтожения: «Комбинация огромной потенциальной разрушительной способности оружия массового уничтожения и новейших средств его доставки делает его более угрожающим, чем вооруженные силы многих государств. Химическое оружие массового уничтожения и биологические агенты легко спрятать, и малое его количество может иметь огромнейший эффект в отношении гражданского населения». Таким образом, даже если вероятность того, что государство-изгой будет атаковать Соединенные Штаты непосредственно с применением оружия массового уничтожения, неопределенная, исключительно высокая степень ущерба, который может быть причинен, вкупе с ограниченными рамками удобного момента для ответа и вероятностью того, что если Соединенные Штаты не будут действовать, угроза возрастет, может привести государство к выводу, что военные действия необходимы как самооборона»37. Международный терроризм продолжает оставаться серьезной угрозой для мира и безопасности на планете, но при этом такая ситуация официальным Вашингтоном будет использоваться для дальнейшей экспансивной политики США в странах Ближнего и Переднего Востока, Северной Африки, да и не только. 36 Yoo John. International Law and the War in Iraq // American Journal of International Law. Vol. 97 (2003). P. 574. 37 Nagan Winston. Hammer Craig. The New Bush National Security Doctrine and the Rule of Law // Berkeley Journal of International Law. Volume 22. Issue 3. Article 3. 2004. P. 575 - 576. Фархутдинов И. З. Президент Джон Ф. Кеннеди в своем выступлении в Университете штата Вашингтон в честь столетия программы в Сиэтле 11 ноября 1961 года мудро сказал: «Нам следует признать, что США не всемогущее и не всеведающее государство. Мы представляем собой только 6% населения мира, и мы не можем навязывать свою волю 94% человечества - мы не можем исправлять каждое нарушение, справляться с каждой несправедливостью, и поэтому не может быть верного американского решения для каждой из мировых проблем». Хочется верить, что эти пророческие слова вечно любимого американцами Президента Джона Кеннеди будут в обозримом будущем услышаны и переосмыслены народом с точки зрения необходимости многополярного мира. Пристатейный библиографический список 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. Бахтияр Тузмухамедов. Упреждение силой: «Каролина и современность» // Россия в глобальной политике.6 мая 2002. Котляр В. С. Международное право и современные стратегические концепции США и НАТО. Автореф. ... дисс. докт. юрид. наук. М., 2007. Марченко М. Н. Государство и право в условиях глобализации. М.: Проспект, 2009. Фархутдинов И. З. Обеспечение мира и безопасности в Евразии (Международно-правовая оценка событий в Сирии). Интервью П. Н. Бирюкова, С. А. Бурьянова // Евразийский юридический журнал. 2015. № 10(78). Agora: Future Implications of the Iraq Conflict // American Journal of International Law. Vol. 9.7 (2003). Bert V. A. Roling. The Ban on the Use of Force and the U. N. Charter, in The Current Legal Regulation of the Use of Force 3 (A. Cassese ed., 1986. Greenwood C. “International Law and the Pre-emptive Use of Force” in 4 San Diego International Law Journal 7 (2004); D. Bowett, Self-Defense in International Law (1958) at 185-86; T. Franck, Recourse to Force (2002), 97 et seq.; and Waldock, “De Regulation of the Use of Force by Individual States in International Law” in 81 RCADI (1952). Cohan John Alan. The Bush Doctrine and the Emerging Norm of Anticipatory Self-Defense in Customary International Law Pace International Law Review Volume 15. Issue 2. Fall 2003. Article 1. Franck Thomas M. Recourse to Force: State Action Against Threats and Armed Attacks. Cambridge, 2002. Hakimi Monica. Defensive Force against Non-State Actors: TheState of Play. International Law Studies 1 (2015). Brownlie I. International Law and the Use of Force Between States (1963), 275¬78; Bothe, “Terrorism and the Legality of Pre-emptive Force” in 14 EJIL (2003) no. 3, 227 and Randelzhofer, “Article 51” in B. Simma (ed.) F>e Charter of the United Nations: A Commentary (2nd ed. 2002). Inis Claude, Jr. Theoretical Approaches to National Security and World Order, in National Security Law 31, 36 (Mooreetal. eds., 1990). International Law and Armed Conflict: Exploring the Fault lines Essays in Honour of Yoram Dinstein. Edited by Michael Schmitt and Jelena Pejic. International Humanitarian Law Series. Nith off Publishers Leiden. Boston, 2007. 14. Kritsiotis Dino. Argument of Mass Confusion // European Journal of International Law. Vol. 15 (2004). 15. Lasswell Harold D., The Garrison State, 46 Am. J. Soc. 455 (1941), reprinted in Harold D. Lasswell on Political Sociology 165. (Dwayne Marvicked, 1977). 16. Mary Ellen O’Connell The Myth of Preemptive Self-Defense. The American Society of International Law. 2002 17. Mathews A. S., Albino R. C., The Permanence of the Temporary - An Examination of the 90- and 180-Day Detention Laws, 83 S. Afr. L. J. 16, 37 - 38 (1966). 18. Mc Dougal M. S. The Soviet-Cuban Quarantine and SelfDefense // American Journal of International Law. Vol. 57 (1933). 19. Nagan Winston. Hammer Craig. The New Bush National Security Doctrine and the Rule of Law // Berkeley Journal of International Law. Volume 22. Issue 3. Article 3. 2004. President George W. Bush. Address to the United Nations General Assembly in New York City, 38 Weekly Comp. Pres. Doc. 1529, 1531-32 (Sept. 12, 2002). 20. Sapiro Miriam. Iraq: The Shifting Sands of Preemtive Self-Defense // American Journal of International Law. Vol. 97 (2003). 21. Terry D. Gill. Chapter 5 The Temporal Dimension of SelfDefense: Anticipation, Pre-emption, Prevention and Immediacy//International Law and Armed Conflict: Exploring the Faultlines Essays in Honour of Yoram Dinstein Edited by Michael Schmitt and Jelena Pejic. International Humanitarian Law Series Ninth off Publishers Leiden. Boston, 2007. 22. Tony Karon, The U. S. Says the Afghanistan War Is Over. The Taliban Aren’t So Sure, Time Online Edition, May 6, 2003. [Электронныйресурс]. – Режимдоступа: http:// www.time. com/time/world/article/0,8599, 449942,00. html? cnn=yes). 23. Wedgwood Ruth. The Fall of Saddam Hussein: Security Council Mandates and Preemtive Self-Defense // American Journal of International Law. Vol. 97 (2003). P. 583. 24. Yoo John. International Law and the War in Iraq // American Journal of International Law. Vol. 97 (2003). 31
