СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ США
В ОТНОШЕНИИ ГРЕЦИИ (1945-1953 гг.)
В.С. Пивоварова
STRATEGIC PLANNING OF FOREIGN POLICY OF THE USA WITH
GREECE (1945-1953)
V.S. Pivovarova
Статья касается концептуальных основ американской внешней
политики в отношении Греции в начальный период «холодной войны». Автор
дает
определение
понятию
«стратегия»,
анализирует
общую
внешнеполитическую линию внешней политики США, рассматривая, каким
образом она преломлялась в отношениях с Грецией; выявляет объективные и
субъективные причины, побудившие США изменить стратегические
послевоенные планы в 1947г. в связи с принятием доктрины Трумэна.
The article concerns conceptual bases of American foreign policy with
Greece in the initial period of “cold war”. The author gives definition to the notion
“strategy”; examines general line of US foreign policy, considering its refraction in
relations with Greece; reveals subjective and objective reasons that made the USA
change strategic postwar plans in 1947, owing to the acceptance of the Truman’s
Doctrine.
Ключевые слова:
стратегия, стратегическое планирование, политика двойных стандартов,
внешняя политика, «холодная война», доктрина Трумэна, политический
идеализм, политический реализм, политика «сдерживания».
Keywords:
strategy, strategic planning, double standards policy, foreign policy, “cold war”, the
Truman’s Doctrine, political idealism, political realism, restraint policy.
Современная внешняя политика Соединенных Штатов носит активный,
скорее агрессивный характер: вторжение в Ирак, бомбардировки Ирана,
«цветные революции» и размещение ракет в Европе, военные операции в
Афганистане, политика двойных стандартов в Косово… Все эти процессы не
происходят стихийно, они взаимосвязаны единой стратегией, которая начала
формироваться в США в конце 40-х гг. прошлого века. Актуальность данной
темы исследования заключается в том, что именно в отношении Греции
впервые были разработаны, а затем и реализованы стратегические планы
США, которые затем легли в основу всей их послевоенной внешней
политики. Американский ученый С. Ксидис считает, что в то время Греция
представляла для США своего рода «лабораторию для проведения
международных экспериментов, часть из которых была апробирована позже
во Вьетнаме, Лаосе, Конго… и других странах» [1].
Цель данной работы – проанализировать внешнеполитические
стратегические планы США в отношении Греции, определить место Греции в
них и оценить ее значимость для США в начальный период «холодной
войны».
Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд наиболее
важных задач: дать определение понятию «стратегия», рассмотреть
концептуальные основы внешней политики США после Второй мировой
войны, проследить, каким образом эта общая внешнеполитическая линия
преломлялась в отношениях с Грецией, выявить объективные и субъективные
причины, побудившие Вашингтон изменить стратегические послевоенные
планы.
Хронологические рамки статьи охватывают период президентства Г.
Трумэна: с апреля 1945 года по январь 1953 года. Следует отметить, что
некоторые документы, используемые в данной работе, датированы 1944
годом. Это связано с тем, что основы послевоенного устройства мира и, в
частности, внешнеполитические концепции США разрабатывались и в период
президентства Ф.Д. Рузвельта.
Дать определение понятию «стратегия» очень сложно, в силу неясности,
неочевидности целей, преследуемых международными акторами. Б.Г. Лиддел
Харт считает, что сущность стратегии заключается «не столько в том, чтобы
искать военных действий, сколько в том, чтобы добиться выгодной
стратегической ситуации, которая если не принесет сама по себе решения, то,
будучи продолжена посредством военных действий, безусловно, обеспечит
его» [2]. Такое понимание стратегии, применительно к государству, получило
достаточно широкое признание.
Вообще характер и диалектику любой стратегии определяют: а)
существенное воздействие на кого-то или что-то; б) средства и способы
далеко идущего воздействия; в) перспективно-динамичная ориентация цели.
В общем виде стратегия может быть определена как долговременная линия
поведения, соединяющая науку и искусство в достижении перспективной
цели. С этой точки зрения стратегия международного актора представляет
собой не столько единую доктрину, сколько метод анализа ситуации, оценку
направлений ее возможного развития, сопоставление полученной картины с
собственными интересами и выбор на этой основе наиболее подходящего
момента и наиболее эффективных средств для реализации намеченной цели.
Изменение ситуации влечет за собой изменение стратегии - от уточнения и
корректировки ее приоритетов до полной смены всех ее основных элементов
[3].
В течение Второй мировой войны внешняя политика США
демонстрировала дух миссионерства и приверженности определенным
политическим и экономическим идеалам. Многие из этих идеалов были
включены в различные послевоенные декларации такие, как Атлантическая
Хартия, Декларация об освобожденной Европе и Устав ООН. Взятые вместе
эти принципы сформулировали идеологическое оправдание американского
вмешательства в войну и определили широкий спектр политических и
экономических моделей, которые США желали увидеть установленными за
границей, особенно в освобожденных союзниками странах Европы.
Декларация об освобожденной Европе, дополненная по настоянию
американского правительства Ялтинскими соглашениями, говорила о помощи
таким странам «с тем, чтобы решить демократическими способами их
насущные политические и экономические проблемы», «чтобы создать
демократические учреждения по их собственному выбору», и «сформировать
временные правительственные власти, широко представляющие все
демократические элементы населения и обязанные, возможно, скорее
установить путем свободных выборов правительства, отвечающие воле
народа» [4]. Подобные и другие декларации военного времени,
провозглашенные США, на словах подчеркивали их намерение поддерживать
восстановление «суверенных прав» и «самоуправления» освобожденных
стран.
На практике в США уже тогда зарождалась политика двойных
стандартов, которая выражалась в том, что вмешательство во внутренние дела
других государств в одном случае рассматривалось как нарушение
вышеуказанных деклараций, а в другом как защита национальных интересов.
Так, в связи с политикой СССР в Восточной Европе, президент Трумэн писал
Сталину от 7 июня 1945г., что в Румынии и Болгарии «нарушаются все
демократические элементы, касающиеся прав людей на свободное
волеизъявление... по моему мнению, [правительства этих стран] не являются
представительными и не отражают желание народа» [5].
Советский Союз был не единственным государством, порицаемым за
нарушение прав человека. Роль Великобритании в Индии, на Среднем
Востоке, особенно ее доминирование в греческих, делах также вызывали
беспокойство правящей элиты США. Американские пропаганда и дипломатия
играли на противопоставлении демократических принципов американской
политики имперским традициям англичан. Однако в декабре 1944г., когда
находившиеся в Греции британские войска участвовали, наряду с местной
полицией, в кровавом подавлении мирной демонстрации трудящихся,
протестовавших против готовящегося разоружения частей народноосвободительной армии Греции (ЭЛАС), официальный Вашингтон занял
нейтральную позицию. Несмотря на то, что подавляющая часть американской
печати резко осудила действия Великобритании, утверждая, что «они
опорочили цель, ради которой американцы вступили в войну», а
государственный департамент, возглавлявшийся Стеттиниусом, выступил с
подчеркнуто критическим заявлением, очевидно, что США не предприняли
никаких попыток, чтобы предотвратить военное вмешательство британцев в
греческие дела. Более того, близкие советники Рузвельта – Гарри Гопкинс,
Джозеф Дэвис и Джеймс Форрестол – либо одобряли политику Черчилля,
либо способствовали доставке британских вооруженных сил в Грецию на
американских кораблях. Посол США в Афинах попросил своего коллегу из
Великобритании увеличить количество вооруженных сил в Греции и
публично заявил, что не возражает против подобных действий британцев [6].
После завершения Второй мировой войны перед правящей элитой
США встала проблема выбора – возвращение к политике изоляционизма
или принятие на себя роли организатора нового миропорядка.
По мнению американского историка и политолога Д. Бурстина,
переломным в выборе активной роли на международной арене был период
начала «холодной войны»: «12 марта 1947г. президент Трумэн на
совместном заседании обеих палат конгресса сделал очень важное
заявление относительно американских целей в мировой политике.
Доктрина Трумэна как отправная точка американской внешней политики
могла сравниться с заявлением президента Монро сто лет назад и с
выступлениями президента Вильсона перед Первой мировой войной и
некоторым образом сочетала поставленные ими задачи. «Доктина Монро» о недопустимости иностранного вмешательства во внутренние дела
народов Нового Света – теперь должна была распространиться на весь мир;
американцы были готовы использовать свое могущество и богатство, чтобы
спасти мир для демократии» [7]. При этом моральные императивы (защита
христианских ценностей, принципов либеральной демократии от
отрицающего их коммунизма) вновь совпали с вполне конкретными
интересами защиты системы мирового свободного рынка, где
доминировали США, обеспечения геополитических позиций Соединенных
Штатов.
Вашингтон понимал, насколько значимо стратегическое положение
Восточного Средиземноморья, «прямого морского, наземного и
воздушного пути с Запада на Восток». Греция занимала ключевые позиции
на границах ближневосточного и балканского регионов. Кроме того,
нефтяные запасы Арабских стран были чрезвычайно необходимыми для
союзников, в том числе и для восстановления послевоенной Европы. В
одном из послевоенных документов США говорилось: «Если государства
НАТО потеряют доступ к нефти Ближнего Востока, промышленное
развитие Европы полностью остановится, обострятся британские
финансовые проблемы и планы по перевооружению Европы будут на грани
срыва» [8].
Геостратегическое положение Греции вблизи советской границы давало
неоспоримое преимущество в противостоянии Запада и Востока. Как писал
известный американский журналист У. Липпман, обосновывая принятие
доктрины Трумэна, «мы выбрали Турцию и Грецию не потому, что они
особенно нуждались в помощи, и не потому, что они являются блестящими
образцами демократии, но потому, что они представляют собой
стратегические ворота, ведущие в Черное море, к сердцу Советского Союза».
Таким образом, Греция, находящаяся между Турцией и Ираном, с одной
стороны, была «барьером против коммунистической угрозы» и, с другой располагала стратегическими коммуникациями, ведущими к Среднему
Востоку, где находились жизненно важные запасы нефти.
Поэтому после Второй мировой войны «крошечная точка в
Средиземноморье» [9], как характерно назвал Грецию Рузвельт, приобрела
для
США
первостепенную
значимость.
Так,
в
Меморандуме
Ближневосточного отдела от 11 марта 1946г. утверждалось: «С
международной точки зрения, Греция входит в российские планы экспансии в
направлении Среднего Востока, Средиземноморья и Индийского океана…
[Удовлетворение советского требования о предоставлении баз на
Додеканезах] стало бы важнейшим шагом в свете современных усилий
России по установлению своего господства в Восточном Средиземноморье.
Только о Греции и Турции можно говорить как о странах, где влияние и
идеалы западных демократий продвинуты в восточном направлении. В
Греции и Турции – единственных странах, соседствующих с Россией –
западная система может создать фронт против всепроникающего
распространения советских методов и влияния» [10].
После Второй мировой войны США превратились в лидирующую
державу мира, которая оказалась вовлечена в десятки конфликтных
ситуаций, связанных как с советско-американским противостоянием, так и
с распадом колониальных империй, приняла на себя массу союзнических
обязательств, в том числе и перед режимами, весьма далекими от
демократии. Это потребовало существенного пересмотра представлений о
принципах и приоритетах внешней политики [11].
Большинство аналитиков как американских, так и отечественных,
считает, что уже в конце 1940-х – 1950-х гг. в политической мысли США
столкнулись два направления, которые чаще всего характеризуются как
«политический идеализм» и «политический реализм». Истоки этих двух
школ определяются по-разному. Г. Киссинджер полагает, что если у
истоков «идеализма» стоял В. Вильсон, то предтечей «реалистов» был Т.
Рузвельт (президент США в 1901-1909 гг.), который в отношении стран
Латинской Америки проводил политику, основанную более на державных
интересах США, чем на мессианских представлениях. Чикагский ученый Д.
Эджин полагал, что «реализм» опирался на опыт внешней политики Ф.Д.
Рузвельта, который не считал идейные разногласия помехой к
сотрудничеству с СССР в годы войны.
Сторонники «идеалистического» подхода конца 1940-х – 1950-х гг. (в
тот период к ним относились Т. Кук, М. Мус, Д. Перкинс, В.М. Дин, Ф.
Джессап, Ф. Танненбаум, У. Эллиот) рассматривали внешнюю политику в
категориях «крестового похода» Америки против врагов демократии [12].
Этот подход предполагал видение мира в черно-белых тонах, не различал
нюансов, исключал возможность диалога с теми странами, которые
считались потенциальным противником. В этом плане он не отвечал
потребностям политической практики. За основу при определении целей
США на международной арене принимался нормативный идеал, т.е.
представление о том, какой облик мира в наибольшей мере соответствует
сложившимся в Вашингтоне критериям идеального миропорядка.
Утверждать, что «реалисты» (к их числу принято относить таких
международных теоретиков, как Д. Кеннан, З. Бжезинский, С. Хофманн, Г..
Киссинджер, Р. Хилсмэн, Ю. Ростоу, Г. Моргентау, С. Хантингтон, Р.
Страус-Хюпе и др.) отбросили морализаторские, мессианские взгляды,
было бы не совсем точно. «Реалисты» выступали за то, чтобы повысить
эффективность политики, опирающейся на моральные ценности, признав
необходимость компромиссов при ее проведении, которые прежде всего
диктовались трезвым учетом соотношения сил и геополитических
реальностей. Как писал в годы войны во Вьетнаме один из ведущих
теоретиков «реализма» Г. Моргентау, «с самого начала американской
истории существовала органическая взаимосвязь между характером
американского общества и его отношением к другим государствам (…) Как
миссионеры американского эксперимента, мы предлагаем свою помощь
всем, и любой свободен принять или отвергнуть ее. Как крестоносцы, мы
навяжем ее миру огнем и мечом, если необходимо. Естественные рамки
этого крестового похода связаны с ограниченностью мощи Америки, хотя
потенциально они охватывают весь земной шар» [13].
Теоретические разработки сторонников «политического реализма»
облегчили правящим кругам США проведение прагматической политики,
допускающей, в частности, поддержку диктаторских режимов, если это
отвечало интересам поддержания благоприятного для США баланса сил;
заключение компромиссных соглашений с СССР и его союзниками, даже
если они и считались воплощением зла и т.д.
Таким образом, перемещение американских приоритетов во внешней
политике стало реакцией не только на внешний фактор, прежде всего
политику СССР в Восточной Европе. На национальном уровне в
политическое руководство пришли новые люди реалистических взглядов,
которые не разделяли убеждений Вильсона и Ф.Д. Рузвельта. Так,
предпосылкой трансформации внешней политики США в отношении Греции
стало смещение с должности посла США в Греции Макви по причине
излишней «мягкости». Макви работал в этой стране с 1933г. и был уважаем за
следование традициям и тонким методам дипломатии.
В госдепартаменте США влияние перешло к националистически
настроенным политикам и тем, кто считал, что Америка должна добиваться
своих внешнеполитических целей посредством силы. Бывший сотрудник
госдепартамента, член его плановой комиссии Халле, обозревая изменения,
которые доктрина Трумэна внесла во внешнюю политику Америки, писал: «В
удивительно короткое время – меньше, чем за месяц – мы перевернули
политику президента Рузвельта и связали себя с курсом на проведение
дипломатии силы в Европе» [14].
Таким образом, если в течение Второй мировой войны во внешней
политике США, проводимой персонально президентом Рузвельтом,
присутствовал
заметный
идеологический
элемент,
напоминающий
Вильсоновский курс и «Новый курс» либеральных идей, то под влиянием
политики администрации Трумэна и возрастающего давления «холодной
войны» эта идеологическая ориентация пережила существенную
трансформацию, и к 1947г. она уступила место новому идеологическому
базису, доминантным компонентом которого стал антикоммунизм [15].
Вместе с тем, следует отметить, что «политика сдерживания» до конца
40-х гг. осуществлялась преимущественно с помощью не военных средств.
Трумэн рассматривал экономическую безопасность в качестве основы для
решения всех остальных вопросов. Вот почему в первые послевоенные годы
президент не повышал расходы на оборону, как того требовал министр
обороны Джеймс Форрестол. Однако такие международные события, как
Чешский переворот 1948г., Берлинский кризис 1948-1949 гг. и, в конце
концов, война в Корее 1950-1953 гг., заставили президента пересмотреть идеи
относительно средств осуществления стратегической роли США в мире.
«Война в Корее была истинным водоразделом в оборонной политике
Трумэна. Вторжение в Южную Корею, казалось, опровергло центральную
концепцию экономического сдерживания, а именно, что коммунистическое,
политическое проникновение в разрушенные войной страны представляет для
безопасности Запада большую опасность, чем коммунистическая военная
агрессия» [16].
Греция стала представлять первостепенный стратегический интерес для
США в борьбе с коммунизмом во всем регионе. 14 февраля 1951г. Совет
национальной
безопасности
утвердил
обозначенную
политику,
констатировав, что «в интересах безопасности США, чтобы Греция не попала
под влияние коммунистических идей» [17]. Стратегическая значимость
Греции в дальнейшем была обозначена 30 декабря 1951г., когда Управление
Миссией Экономического Сотрудничества с Грецией, ответственное за
предоставление помощи в рамках плана Маршала, было преобразовано в
Объединенное Агентство Безопасности: Специальную Миссию в Греции для
Экономического
Сотрудничества.
Переименовывая
организацию,
отвечающую за предоставление денежных средств, госдепартамент США
обозначил стратегию перехода от социально-экономической реконструкции к
долговременной военной мобилизации, проявлением которой стало
вступление Греции в НАТО в 1952г.
Подводя итоги, можно сказать, что положение Греции в стратегических
планах США изменилось от второстепенного, с начала Второй мировой
войны, до первостепенного, после ее завершения. Причины, побудившие
Вашингтон и, прежде всего, администрацию президента Трумэна,
пересмотреть значимость этой балканской страны носили объективный и
субъективный характер. С одной стороны, коренным образом изменилась
международная система, став биполярной, что привело к осознанию
выгодного геостратегического положения Греции между Западом и Востоком.
С другой – в правительство США пришли люди новых, реалистических
взглядов, которые выступали за более активную политику США на мировой
арене. Поворотным моментом в смене внешнеполитического курса США
стало принятие доктрины Трумэна, которая декларировала общую стратегию
«сдерживания коммунизма» и ознаменовала новый этап в развитии грекоамериканских отношений.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1.
Xydis G.S. America, Britain, and the USSR in the Greek Arena, 1944-1947 //
Political Science Quarterly. 1963. Vol. 78, № 4. P. 581.
2.
Цыганков П.А. Теория международных отношений: Учеб. пособие. –
М.: Гардарики, 2002. С. 268.
3.
Там же.
4.
Тегеран – Ялта – Потсдам: сборник документов / сост.: Санакоев Ш.П.,
Цыбулевский Б.Л. М.: «Международные Отношения», 1970. С. 189.
5.
Iatrides J.O. American Attitudes Toward the Political System of Postwar
Greece // Greek-American Relations. A Critical Review. N.Y.: Pella, 1980. P. 54.
6.
Черчилль У.С. Вторая мировая война: В 6 т. Т. 6: Триумф и трагедия /
Пер. с англ. под ред. А. Орлова. М.: ТЕРРА–Книжный клуб, 1998. С. 170;
Ουιτνερ Λ. Η αμερικανική πολιτική απέναντι στην Ελλάδα: 1944-1949 // Η
Ελλάδα στην δεκαετία 1940-1950. Ένα έθνος σε κρίση. 1984. Σ. 401; Там же.
7.
Бурстин Д. Американцы: демократический опыт. В 3 т. Т. 3 / Пер. с
англ. М.: Прогресс. 1993. С. 719.
8.
Zachariou S. The Road to the Garrison State. An Overview of GreekAmerican Relations during the Eisenhower and Kennedy Administration, 19521963 // Modern Greek Studies Yearbook. 1999. P. 242.
9.
Шеменков К.А. Греция: проблемы современной истории. М.: Мысль,
1987. С. 146; Iatrides J.O. Указ. соч. P. 58.
10. Смирнова Н.Д. Греция в политике США и СССР. 1945-1947 гг. Новые
архивные документы // Новая и новейшая история. 1997. № 5. С. 24.
11. Загладин Н.В. США: общество, власть, политика. М.: «Русское слово»,
2001. С. 114.
12. Yergin D. The Origins of the Cold War and the National Security State.
Boston: Houghton Mifflin, 1977. 526 p.; Петровский В.Ф. Американская
внешнеполитическая мысль. Критический обзор организации, методов и
содержания буржуазных исследований в США по вопросам международных
отношений и внешней политики. М.: Международные отношения, 1976. С. 7793.
13. Загладин Н.В. Указ. соч. С. 115.
14. Дин Ачесон, будущий государственный секретарь США и главный
советник Трумэна по внешней политике, Поль Портер, первый глава
экономической миссии в Греции, Ждон Нувин, преемник Портера, генерал
Джеймс Ван Флит, глава военной миссии в Греции и др.; Halle L.J. American
Foreign Policy: Theory and Reality. London: G. Allen & Unwin, 1960. P. 294-295.
15. Iatrides J.O. Указ. соч. P. 50.
16. Zachariou S. Указ. соч. P. 246.
17. Там же. Р. 243.