Польские и немецкие трактовки выселения немецкого

Польские и немецкие трактовки выселения немецкого
этнического меньшинства из Польши после Второй мировой войны в
контексте послевоенных немецко-польских отношений
Граицкая К.
Если на протяжении некоторого времени следить за публикациями в немецкой
прессе, то обязательно в глаза бросится тот факт, что несмотря на то, что со дня
окончания Второй мировой войны прошло уже почти 70 лет, вопросы, связанные с
событиями тех лет, продолжают волновать немецкую общественность. Газеты публикуют
интервью с пожилыми немцами, которые видели войну своими глазами, ежегодно
выходят сотни книг, освещающих те или иные аспекты Второй мировой. Более того,
непрекращающиеся дебаты о событиях тех лет продолжают оказывать значительное
влияние на отношения между Германией и её соседями. Одним из наиболее ярких
примеров в этой связи является продолжающаяся уже на протяжении многих лет
дискуссия о массовых выселениях этнических немцев с территории Польши, что
неоднократно являлось причиной значительного осложнения и без того прохладных
отношений между странами.
1.1. Выселение этнических немцев из послевоенной Польши
Крепчавшая в годы оккупации ненависть польского населения к немцам, в том
числе и тем, которые до начала войны проживали с ними бок о бок, после капитуляции
Германии вылилась в массовое выселение тысяч этнических немцев из бывших
оккупированных зон, в том числе и с территории Польши.
Неудивительно, что этот эпизод истории взаимоотношений Германии и Польши
считается одним из наиболее драматичных, поскольку изгнание этнических немцев
достигло наибольших масштабов именно в Польше. Первая подобная акция состоялась в
феврале 1945 года, она сопровождалась организованным насилием, конфискацией
имущества, помещением этнических немцев в бывшие нацистские концентрационные
лагеря, которые были захвачены поляками. Интересно, что немцы, подлежавшие
депортации, подвергались гонениям, не сильно отличавшимся от тех, что заставили
страдать и умирать миллионы евреев на территории оккупированной Польши.
Важно отметить, что среди экспертов принято разграничение немцев, оказавшихся
к концу войны на территории Польши, на две группы, именуемые Volksdeutsche и
Reichsdeutsche. К первой категории относятся этнические немцы, которые на момент
нацистского вторжения в сентябре 1939 года являлись гражданами Польши. Ко второй
категории относятся те, кто являлись немцами не только по происхождению, но и по
1
паспорту, то есть граждане Третьего Рейха, населявшие восточные территории Германии,
аннексированные в пользу Польши1. Речь идет прежде всего о Силезии, Померании,
Восточном Бранденбурге.
Возникает вполне логичный вопрос – чем объясняется массовая депортация
этнических немцев из послевоенной Польши?
Во-первых, это было необходимо для скорейшей и полной интеграции так
называемых deutsche Ostgebiete – бывших немецких территорий, после окончания Второй
мировой войны вошедших в состав Польши. Во-вторых, эта акция стала своего рода актом
возмездия за выселение этнических поляков из Восточных Крес, которые вошли в состав
СССР и на сегодняшний день являются частью Украины, Белоруссии и Литвы. В-третьих,
массовая депортация немцев с территорий, вошедших в состав Польши, безусловно,
соответствовала общим анти-немецким настроением, господствовавшим среди польского
населения сразу после окончания Второй мировой войны.
Помимо вполне объяснимой ненависти поляков ко всему, что напоминало им о
трагических событиях Второй мировой войны, массовые выселения этнических немцев с
территории Польши помогли решить еще одну не менее важную задачу. С началом
высылки немцев, польские крестьяне, оставшиеся без земли после их изгнания из тех
частей Польши, которые в 1939 году оказались под властью СССР, смогли получить
относительно большие части экспроприированной земли в личное пользование. К июню
1947 года из территорий, ранее принадлежавших этнических немцам, удалось создать
около 400 тысяч новых крестьянских хозяйств2.
Следует отметить, что к 1950 году массовые выселения этнических немцев в целом
завершились. Причиной тому стала прежде всего необходимость обеспечения скорейшего
экономического роста, которое было невозможно без немцев, известных в качестве
отменных специалистов в промышленности, хотя они зачастую использовались и в
качестве простой рабочей силы.
В общей сложности после окончания войны с территорий, аннексированных по
результатам войны в пользу Польши и СССР, было выселено около 7 миллионов
этнических немцев3. В Польше действия властей, направленные на насколько возможно
скорое выселение этнических немцев, были особенно решительны.
1
Alfred M. de Zayas. Nemesis at Potsdam: The Anglo-Americans and the Expulsion of the Germans. –
Taylor&Francis, 1979. P.4. (268)
2
Karl Cordell, Stefan Wolff. German Foreign Policy Towards Poland and Czech Republic. Ostpolitik revised. –
Routlege, 2005. P. 36 (196).
3
Karl Cordell, Stefan Wolff. German Foreign Policy Towards Poland and Czech Republic. Ostpolitik revised. –
Routlege, 2005. P. 32 (196).
2
1.2. Немецкие и польские трактовки выселения этнических немцев в период
Холодной Войны
Переходя к обсуждению непосредственно польских и немецких трактовок
принудительного выселения этнических немцев с территории послевоенной Польши,
следует отметить, что еще со времен Холодной войны существовало два полярных
историографических подхода, освещающих эту проблему.
Для начала стоит, пожалуй, рассмотреть трактовку, которая преобладала в
немецкой историографии. Так, немецкими историками выселение этнических немцев из
Польши воспринималось как событие, являвшееся лишь одним из эпизодов в большой
картине выселения немцев из стран Восточной Европы. Зачастую откровенно
националистические мнения немецких экспертов объединяли выселение немцев из стран
Центральной и Восточной Европы, которое осуществлялось национальными властями
начиная с весны 1945 года, с добровольным бегством гражданского населения от
приближающейся Красной Армии в конце 1944 и начале 1945 г.г. Помимо этого, важно
отметить, что работы ученых из ФРГ того времени зачастую не имели практически
никакой научной ценности, поскольку фокусировались в основном на описании
страданий, которые пережили немцы в конце войны4.
С другой стороны, несмотря на то, что большая часть работ польских историков по
другую сторону Железного занавеса прошла практически незамеченной, они представляли
собой наибольшую научную ценность. Пользуясь возможностью доступа к архивам,
польские специалисты провели ряд важных исследований, в мельчайших подробностях
описывавших массовую депортацию немцев с территорий, которые после окончания
войны вошли в состав Польши. Тем не менее, для исследований эпохи коммунизма
характерна необъективная оценка происшедших событий, поскольку работы польских
историков того периода
категорически исключали те аспекты, которые могли бы
представить польских политиков, ответственных за выселение этнических немцев, в
невыгодном для них свете.
Тем не менее ни один из этих историографических подходов не смог предоставить
достойное объяснение причинам, стоявшим за принятием решения о массовом выселении
немцев из Польши в 1945-1949 г.г. Немецкие историки, как правило, объясняют эти
события как результат рокового набора международных решений, традиционной для
поляков ненавистью к немцам и неверным приписыванием военных преступлений,
совершенных нацистами, всем немцам, за которые пришлось заплатить невинным
4
Hugo Service. Reinterpreting the Expulsion of Germans from Poland, 1945-9. Journal of Contemporary History.
47(3), p. 528 (528-55).
3
мирным жителям, в довоенное время проживавшим на территории, которая впоследствии
вошла в состав Польши.
1.3. «Союз изгнанных» и его роль в развитии германо-польских отношений
Следует отметить, что обсуждение темы изгнанных из послевоенной Польши
немцев долгое время находилась в Германии под запретом, который определялся
политикой культивирования коллективного чувства вины за совершенные нацистами
преступления.
Тем не менее, говоря о германо-польских отношениях и их развитии после
падения железного занавеса нельзя не упомянуть о роли так называемого «Союза
изгнанных». Основной целью своей деятельности эта организация называет сохранение
памяти о страданиях, которым подверглись изгнанные в конце Второй мировой войны из
Восточно-европейских стран этнические немцы. Историческим «предшественником»
«Союза изгнанных» стало основанное в 1950 году в Штутгарте «Центральное
объединение изгнанных немцев». Примерно к этому же времени относится возникновение
еще одной формы общественного объединения этнических немцев, подвергшихся
вынужденному переселению. Речь идет о так называемых «землячествах», наиболее
крупными из которых стали землячества силезцев, выходцев из бывшей Восточной
Пруссии и Померании.
5 августа 1950 года был принята «Хартия изгнанных немцев, которая до
сегодняшнего дня является программным документом, определяющим деятельность
немецких переселенцев в рамках подобных организаций. В 1957 г. союзы изгнанных
немцев объединились в «Союз изгнанных», а после падения Берлинской стены в 1989 году
действие этой организации распространилось и на новые федеральные земли, вошедшие в
состав ФРГ.
1.4. Возобновление исторических дебатов о выселении этнических немцев из
послевоенной Польши в 2000х г.г.
Открыто обсуждать тему изгнанных из Восточно-Европейских стран этнических
немцев, оказавшуюся крайне болезненной для стран, непосредственно замешанных в этом
вопросе, в Германии стали только в начале 2000-х г.г., что не могло не сказаться и на
состоянии двусторонних германо-польских отношений. Вплоть до 1989 года германопольские отношения развивались в тени противостояния коммунистического
и
капиталистического блоков, которое заслонило собой существовавшие до этого
национальные противоречия. Следует отметить, что среднестатистический немец до
4
сегодняшнего дня знает очень мало о том, что нацисты совершали страшные
преступления не только против евреев, они были также нацелены на истребление всех
славянских народов. Учитывая это, а также то, в каком направлении в последние
десятилетия развивается национальная историческая память немцев, существуют
некоторые опасения, что будущие поколения будут считать, что существует лишь две
группы жертв нацистского режима: евреи и изгнанные этнические немцы, что не может не
волновать польских политиков и экспертов, традиционно считающих свой народ главной
жертвой национал-социализма.
Отношения между Германией и Польшей в 2000е г.г. были в очередной раз
осложнены темой памяти немецкого мирного населения, депортированного из Польши.
Возрождение немецкой исторической памяти было воспринято в Польше с опаской,
поскольку современное польское государство живет историей не меньше, чем Германия, и
роль «исторической жертвы» на протяжении последних десятилетий была крайне выгода
для Варшавы.
К тому же, по мнению некоторых польских экспертов, к числу которых, в
частности, можно отнести Януша Райтера, бывшего посла Польши в ФРГ, тема изгнанных
из
послевоенной
Польши
немцев
играет
также
и
исключительно
важную
внутриполитическую роль, поскольку созвучна настроениям тех слоев потенциальных
избирателей, которые являются потомками пострадавших в ходе массовых депортаций
немцев. Помимо этого, данный вопрос находится в русле праворадикальной риторики,
приверженцы которой в последние годы становятся в Германии все популярнее5.
Своего пика спор, напрямую связанный с исторической памятью двух народов,
достиг в 2004 году, когда «Союз изгнанных» выдвинул предложение о создании в Берлине
Центра изгнанных для обработки информации об этнических чистках в Европе, что
подразумевало, прежде всего, исследование вопроса изгнания этнических немцев с
территории Польши и Чехословакии. Неудивительно, что это предложение вызвало бурю
недовольства в Польше, где его истолковали как попытку увековечить жертв изгнания
наряду с польскими жертвами военных преступлений нацистов. Более того, это
воспринималось как попытка переписать историю и дистанцироваться от исторической
ответственности Германии за развязывание войны. Помимо этого, особую критику со
стороны польских историков и политиков вызывает тот факт, что многие члены «Союза
изгнанных», стоявшие у истоков данной организации, в прошлом являлись членами СС и
5
Wir waren schon viel weiter. Der Spiegel. 2/2010. S.92.
5
НСДАП. В частности, только 2 из первых 13 членов «Союза изгнанных» были активными
противниками нацистского режима6.
Следует отметить, что не менее ожесточенные дебаты вызвало создание под эгидой
государства специального фонда «Бегство, изгнание, примирение», в правление которого
помимо
представителей
«Союза
изгнанных»
вошли
депутаты
Бундестага.
Подразумевалось, что основной задачей этого фонда будет сотрудничество с историками
и экспертами других восточно-европейских стран, в том числе и Польши, для воссоздания
наиболее объективного взгляда на произошедшие события, которые до сих пор оказывают
значительное влияние на германо-польские отношения.
Однако, назначение председателя этого фонда вызвало очередную волну
негодования с польской стороны. Речь идет об имени немецкого парламентария Эрики
Штайнбах, которая с 1998 года возглавляет деятельность «Союза изгнанных» и является,
пожалуй, самой ненавидимой немкой в Польше. Её заявления в качестве главы данной
организации неоднократно вызывали острую критику в Польше и становилась причиной
осложнения в германо-польских отношениях. Так, в частности, в 1991 году она голосовала
против признания границы между Германией и Польшей по Одеру и Нейсе, а также
неоднократно выражала свои сомнения по поводу готовности Польши вступить в ЕС7.
После многочисленных жалоб и протестов, Эрика Штайнбах была вынуждена отказаться
от предложенного ей поста директора фонда «Бегство, изгнание, примирение». Однако,
она сделала это в присущей ей манере, потребовав большей самостоятельности для фонда
и большего количества мест для представителей «Союза изгнанных». В итоге на
сегодняшний день совет фонда состоит из 21 человека, шесть из которых выдвигает
«Союз изгнанных»8.
Интересно, что против кандидатуры Эрики Штайнбах выступали не только
польские, но и некоторые немецкие политики, в числе которых оказался и министр
иностранных дел ФРГ Гидо Вестервелле, который объяснял свою позицию боязнью
очередного ухудшения отношений с Польшей9.
Некоторые польские историки, приглашенные для работы в совете фонда «Бегство,
изгнание, примирение», предпочли отказаться от своих постов, дабы продемонстрировать
6
Nazis bei den Vertriebenen. Frankfurter Rundschau. 19.11.2012. Stable URL [www.fr-online.de/politik/bund-dervertriebenen-nazis-bei-den-vertriebenen.html].
7
Erika Steinbach and German Victims of WII: I Want the Truth, and Nothing But. Stable URL
[http://www.spiegel.de/international/germany/erika-steinbach-and-german-victims-of-wwii-i-want-the-truth-andnothing-but-a-612131.html].
8
Stiftung Flucht, Vertreibung. Versöhnung. Stable URL [http://www.sfvv.de].
Фонд «Бегство, изгнание, примирение» и роль личности в истории. 08.01.2010. Stable URL
[http://www.dw.de/фонд-бегство-изгнание-примирение-и-роль-личности-в-истории.html].
9
6
свой протест против кандидатуры Эрики Штайнбах. Одним из них был историк Томаш
Шарота. Польский эксперт объяснил свою позицию тем, что изначально, по его мнению,
эта организация создавалась для разрешения существующей между немцами и поляками
проблемы, которая до сих пор остается наиболее важной для двусторонних отношений.
Однако, в ходе начавшихся вокруг Фонда и его участников политизированных дебатов, он
понял, что целью деятельности данной организации стало бы отнюдь не примирение
немцев и поляков. Речь шла скорее о между изгнанными и другими немцами10.
Очередной скандал вокруг вопроса об изгнанных немцах разразился в 2011 году,
когда Бундестаг по инициативе правящий коалиции ХДС-ХСС и СвДП принял
законопроект о введении Дня памяти немцев, изгнанных из стран Восточной Европы в
послевоенное время. Память немцев, изгнанных из восточно-европейских стран вообще, и
из Польши в частности чтится 5 августа – в день, когда в 1950 году была подписана уже
упоминавшаяся «Хартия изгнанных»11. Следует отметить, что непосредственным
инициатором введения Дня памяти была уже небезызвестная нам Эрика Штайнбах. Это
предложение не только вызвало очередной раунд споров с польскими историками,
которые обвинили немцев в реваншизме, но и разделила немецкое население на две части
– на сторонников Дня памяти и его противников, обвинивших инициаторов этого
законопроекта в популизме12. Более того, против нее высказались 68 известных историков
Германии, Австрии, Швейцарии, Польши, Чехии и Словакии.13
Следует отметить, что немцы, ни в коем случае не отрицающие историческую
ответственность своего народа за развязывание войны, склонны, тем не менее, видеть и
немецкое мирное население, наряду со всеми другими народами, пострадавшими в
результате военных действий, в качестве жертв нацистского режима. Более того,
подрастающее сегодня поколение молодых немцев никак не идентифицирует себя с
совершавшими военные преступления нацистами и не осознает того, что им до сих пор
приписывают «коллективную вину» за развязывание войны. Поэтому сохранение
традиционного образа врага в глазах население Польши, которое получило всестороннюю
поддержку со стороны своего более сильного соседа в непростой период после распада
советского лагеря, выглядит настоящей несправедливостью.
10
Vertreibung aus dem Leben. Der Spiegel. 1/2010. S. 15.
Bundestag schlägt 5. August als Gedenktag vor. Duetscher Bundestag. Stable URL
[http://www.bundestag.de/dokumente/textarchiv/2011/33306693_kw06_de_vertriebene/index.html].
12
День примирения и изгнания. Бундестаг узаконивает право немцев считать себя жертвами войны. – Газета
«Коммерсантъ», №30/П (4571), 21.02.2011.
13
Streit um Gedenktag: Historiker wenden sich gegen Vertriebenen-Charta. 15.02.2011. Spiegel-online. Stable
URL [http://www.spiegel.de/politik/deutschland/streit-um-gedenktag-historiker-wenden-sich-gegen-vertriebenencharta-a-745482.html].
11
7
Следует отметить, что проблемы национальной исторической памяти обоих
народов и их восприятие друг друга в качестве «врагов», отказ от преодоления
исторического прошлого, год от года отягощающего двусторонние отношения,
принимают особое значение, оказавшись включенными в рамки ЕС, стремящегося к
политическому единству. Помимо этого, поляки крайне дорожат своей ролью «жертвы» и
всячески стремятся к тому, чтобы извлечь из этого положения наибольшую политическую
пользу. Поэтому пересмотр Варшавой сложившейся после окончания войны исторической
структуры представляется маловероятным, поскольку отказ от нее может принести
определенный политический вред.
В свете этого особого внимания заслуживают возобновившиеся в 2000х г.г. дебаты
о причастности поляков к Холокосту. Наиболее показательным в этом плане является
погром в Едвабне 1941 года, в ходе которого поляки убили несколько сотен своих соседей
еврейского происхождения. Любое упоминание о еврейских погромах и антисемитских
настроениях, которые были достаточно распространены среди польского населения во
время нацистской оккупации, воспринимается поляками как попытка возложить на них
ответственность за нацистские преступления и таким образом приравнять их к немцам.
Тем не менее сегодня вряд ли кто-то станет отрицать, что поляки также несут на себе
историческую ответственность за насильственное население мирных жителей из их
исторических мест обитания. Однако, требуя от Германии покаяния на официальном
уровне, сами поляки вовсе не готовы к такому покаянию.
Таким образом, основной причиной постоянного ухудшения германо-польских
отношений в 2000-е г.г. является, безусловно, неоднородность развития национальных
исторических памятей двух народов. Как известно, поляки традиционно считались
пострадавшей стороной, а немцы в глазах миллионов людей на протяжении долгого
времени были виновниками этих страданий. В 2000-х г.г. в Польше все чаще и чаще стали
возникать дискуссии о непосредственном участии поляков в истреблении евреев. Развитие
немецкой исторической памяти в 2000-е г.г. представляет собой процесс, прямо
противоположный тому, что происходит в Польше. Хорошую службу в этом сыграли
именно массовые выселения этнических немцев из послевоенной Польши, которые
позволили немцам дистанцироваться от преступлений, совершенных солдатами Вермахта
во время Второй мировой войны, и оказаться, наряду с евреями и поляками, жертвами
нацистского режима.
Все чаще и чаще в последние годы в сторону немцев можно услышать упреки о
том, что возобновлением дискуссий об изгнанных этнических немцах они пытаются
переписать историю Второй мировой войны. Тем не менее, речь идет скорее об изменении
8
восприятия исторических событий. Люди, пережившие все ужасы Второй мировой войны,
уходят из жизни; им на смену приходят новые поколения, знакомые с этой темой лишь по
страницам учебников истории. Поэтому так важно, чтобы ответственность за освещение
этих событий оказалась в руках людей, которые не будут стремиться к извлечению
политической выгоды из дебатов о тех страницах истории, которые до сих пор оказывают
столь значительное влияние на развитие двусторонних отношений между странами.
9