ПРОТОКОЛ СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ по уголовному делу № 1-88/09
advertisement
ПРОТОКОЛ СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ по уголовному делу № 1-88/09 05 октября 2009 года – 11 часов 15 минут. Судебное заседание продолжено. Судом ставится вопрос о замене секретаря судебного заседания Астафьевой А.Ю. на секретаря судебного заседания Мышелову О.И. Председательствующий разъясняет сторонам их право заявить отвод. Отводов не заявлено. Суд, Постановил: Произвести замену секретаря судебного заседания Астафьевой А.Ю. на секретаря судебного заседания Мышелову О.И. Секретарь судебного заседания докладывает о явке вызванных в суд лиц. Подсудимый Ходорковский М.Б. – доставлен. Подсудимый Лебедев П.Л. – доставлен. Защитник Дятлев Д.М. – не явился. Защитник Клювгант В.В. – явился. Защитник Левина Е.Л. – явилась. Защитник Москаленко К.А. – не явилась. Защитник Терехова Н.Ю. – явилась. Защитник Лукьянова Е.А. – не явилась. Защитник Грузд Б.Б. – не явился. Защитник Шмидт Ю.М. – не явился. Защитник Сайкин Л.Р. – не явился. Защитник Краснов В.Н. – явился. Защитник Купрейченко С.В. – явился. Защитник Липцер Е.Л. – явилась. Защитник Мирошниченко А.Е. – явился. Защитник Ривкин К.Е. – явился. Защитник Сапожков И.Ю. – не явился. Государственный обвинитель Шохин Д.Э. – явился. Государственный обвинитель Лахтин В.А. – явился. Государственный обвинитель Ковалихина В.М. – явилась. Государственный обвинитель Ибрагимова Г.Б. – не явилась. Потерпевший Белокрылов В.С. – не явился. Потерпевший Демченко В.М. – не явился. Представитель потерпевшего Гришина Т.Ю. – представитель Федерального Агентства по управлению государственным имуществом – не явилась. Представитель потерпевшего Щербакова И.Л. – представитель Федерального Агентства по управлению государственным имуществом – не явилась. Представитель потерпевшего Петрова И.Е. – представитель Федерального Агентства по управлению государственным имуществом – не явилась. Представитель потерпевшего Ларионов Р.А. – представитель Федерального Агентства по управлению государственным имуществом – явился. Представитель потерпевшего Чернега Д.С. – представитель Федерального Агентства по управлению государственным имуществом – не явился. Представитель потерпевшего Узалов И. – представитель Компании «Sandheights Ltd» – не явился. Представитель потерпевшего Пятикопов А.В. – представитель ОАО НК «Роснефть», ОАО «Томскнефть» – не явился. Свидетель Авалишвили Г.Д. – явился. Остальные свидетели – не явились. 2 Участники процесса надлежащим образом уведомлены о месте и времени проведения судебного заседания, суд не располагает сведениями о причинах их неявки. Свидетель Авалишвили Г.Д. удаляется из зала суда. Судом ставится вопрос о возможности продолжить судебное заседание при данной явке. Подсудимый Ходорковский М.Б.: не возражаю. Подсудимый Лебедев П.Л.: не возражаю. Защитник Клювгант В.В.: не возражаю. Защитник Левина Е.Л.: не возражаю. Защитник Терехова Н.Ю.: не возражаю. Защитник Краснов В.Н.: не возражаю. Защитник Купрейченко С.В.: не возражаю. Защитник Липцер Е.Л.: не возражаю. Защитник Мирошниченко А.Е.: не возражаю. Защитник Ривкин К.Е.: не возражаю. Государственный обвинитель Шохин Д.Э.: не возражаю. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: не возражаю. Государственный обвинитель Ковалихина В.М.: не возражаю. Представитель потерпевшего Ларионов Р.А.: не возражаю. Суд, Постановил: Продолжить судебное заседание при данной явке. Председательствующий оглашает телефонограмму от Е. Рыбина с просьбой перенести его допрос на последующее время. Председательствующий сообщает о поступлении в суд ответа из Басманного районного суда г. Москвы на запрос копии протокола судебного заседания по уголовному делу №138/07 в отношении Вальдес-Гарсия Антонио, Малаховского В.Г. и Переверзина В.И. Защитник Ривкин К.Е.: Ваша честь, позвольте ходатайство в этой связи. Во-первых, мы бы хотели изложить свою позицию относительно неявки свидетеля Рыбина. Мы, защита, очень надеемся на то, что, действительно, имеет место уважительная причина. Возражений поэтому, конечно, нет и быть не может, хотя, с учетом того, что защита готовила соответствующие материалы, и мы просили суд приготовить тома, мы выражаем по этому поводу огорчение и надеемся, что в дальнейшем таких срывов не будет, и что господин Рыбин сдержит свое обещание и явится в суд продолжить показания. В противном случае, как Вы понимаете, просто будет нарушено право на защиту, поскольку сторона обвинения все вопросы, которые, я так подозреваю, они планировали, ему задала, а у нас такой возможности на сегодняшний день не было. И второе: поскольку такая замена была для нас несколько неожиданной, мы, посоветовавшись со своими доверителями, если они сейчас не изменили свою точку зрения, просили бы предоставить нам получасовой перерыв для того, чтобы подготовиться к допросу следующего свидетеля. Подсудимый Ходорковский М.Б.: поддерживаю. Подсудимый Лебедев П.Л.: поддерживаю. Защитник Клювгант В.В.: поддерживаю. Защитник Левина Е.Л.: поддерживаю. Защитник Терехова Н.Ю.: поддерживаю. Защитник Краснов В.Н.: поддерживаю. Защитник Купрейченко С.В.: поддерживаю. Защитник Липцер Е.Л.: поддерживаю. Защитник Мирошниченко А.Е.: поддерживаю. Государственный обвинитель Шохин Д.Э.: не возражаю. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: не возражаю. Государственный обвинитель Ковалихина В.М.: не возражаю. Представитель потерпевшего Ларионов Р.А.: не возражаю. Суд, 3 Постановил: Ходатайство защитника Ривкина К.Е. удовлетворить, объявить перерыв. Судом объявляется перерыв. 11 часов 55 минут – судебное заседание продолжено в том же составе. Свидетель Авалишвили Г.Д. приглашен в зал суда. Допрос свидетеля Авалишвили Г.Д. Свидетель Авалишвили Гурам Джемалович, 01 февраля 1952 года рождения, уроженец Грузинской ССР, работаю вице-президентом компания «Глобалстройинжиниринг», зарегистрирован по адресу: г. Москва, Ермолаевский пер., дом 4, кв.20. Свидетель Авалишвили Г.Д.: чувства неприязни к подсудимым не испытываю. Председательствующий разъясняет свидетелю его права и обязанности в судебном разбирательстве, предусмотренные ст.56 УПК РФ, положение ст.51 Конституции РФ, п.4 ст.5 УПК РФ. Свидетель предупреждается о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний. Председательствующий предупреждает свидетеля об ответственности по ст.ст.307, 308 УК РФ, а также разъясняет примечание к ст.307 УК РФ. Свидетель Авалишвили Г.Д.: права, обязанности и ответственность понятны. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: свидетель, объясните, пожалуйста, какие должности Вы последовательно занимали в ОАО «Томскнефть» и ОАО «ВНК». Свидетель Авалишвили Г.Д.: в «Томскнефть» я занимал должность заместителя генерального директора по экономике и финансам. Затем я после приватизации, акционирования компании «Томскнефть» и создания «Восточной нефтяной компании» занимал должность управляющего по экономике и финансам компании «Томскнефть» и по совместительству был вице-президентом нефтяной компании «ВНК» по экономике и финансам. Председательствующий: уточните, по времени когда это было. Свидетель Авалишвили Г.Д.: это было в 1997 году. С 1995 года я работал вицепрезидентом «ВНК» и исполнял обязанности заместителя генерального директора по экономике и финансам, а с лета 1997 года, после введения внешнего управления, у меня была должность: управляющий по экономике и финансам «Томскнефти» и по совместительству: вице-президент «Восточной нефтяной компании». Государственный обвинитель Лахтин В.А.: свидетель, расскажите о работе холдинга: экономике и производственном цикле. Свидетель Авалишвили Г.Д.: в 1994 году Указом Президента была создана вертикальноинтегрированная компания «Восточная нефтяная компания». В ее состав вошли: были переданы в уставной капитал 38% акций нефтедобывающего АО «Томскнефть», 38% акций нефтеперерабатывающей компании АО «Ачинский НПЗ», 20% компании «Томский нефтехимический комплекс» и по 38% акционерных обществ системы нефтепродуктообеспечения: «Томскнефтепродукт», «Красноярскнефтепродукт», «Туванефтепродукт», затем, чуть позже - «Новосибирскнефтепродукт». Также был передан пакет акций компании «Томскнефтегазгеология», которая занимается разведывательной деятельностью. В течение трех лет компания развивалась весьма динамично, была построена схема формирования товарно-денежных потоков внутри компании. Был замкнутый цикл, начиная от разведки, добычи, переработки на нефтеперерабатывающем заводе, а также сбыта этих нефтепродуктов. Это была единственная в России компания, которая работала географически в радиусе 900-1000 километров, полностью обеспечивала себя всеми видами деятельности в технологической цепочке от разведки до сбыта нефтепродуктов. За три года компания добилась определенных успехов. Наращивалась добыча нефти на компании «Томскнефть», началась реконструкция Ачинского нефтеперерабатывающего завода, были привлечены кредиты и займы международных кредитных институтов: Мирового банка, «Эксимбанка». «Восточная нефтяная компания» в течение последних двух лет выплачивала стабильно 4 дивиденды. В соответствии с программой приватизации надлежало продать 15% акций «Восточной нефтяной компании» на денежном аукционе в 1996 году и в 1997 году провести инвестиционный конкурс по продаже 34%-го пакета акций. Инвестиционные условия были направлены на активное развитие нефтедобывающих мощностей, реконструкцию Ачинского нефтеперерабатывающего завода, а также погашение имеющейся задолженности в федеральный бюджет. Компания вела постоянный расчет с бюджетами всех уровней. Компания не имела задолженности по платежам в бюджеты: по налогам в местные бюджеты, бюджет области. Практически к концу 1997 года отсутствовала задолженность в Пенсионный фонд и другие фонды социального назначения. «Восточная нефтяная компания» вела, по сути дела, производственную деятельность, взяв на себя управление своими дочерними компаниями, введя внешнее управление, а также строя взаимоотношения с местными органами власти: администрацией Томской области, Красноярского края, Хакасии, Новосибирска на партнерских отношениях. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: свидетель, еще раз уточните по поводу задолженностей перед бюджетами всех уровней. Вы сказали, что касается бюджетов и Пенсионного фонда, в 1997 году эти долги были погашены. Конкретнее укажите, пожалуйста, какие задолженности имелись. Свидетель Авалишвили Г.Д.: можно, я посмотрю в документ свой: справку? Я пользуюсь аналитической запиской, подготовленной Администрацией Томской области по итогам 1997-1998 года. Свидетель Авалишвили Г.Д. предъявляет суду аналитическую записку, подготовленную Администрацией Томской области по итогам 1997-1998 года. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: вот тот документ, на который Вы ссылаетесь, какое отношение к Вам лично имеет? Свидетель Авалишвили Г.Д.: работая с июля 1998 года в Администрации Томской области в должности заместителя Главы Администрации, вице-губернатора Томской области и курируя экономические вопросы и инвестиционное развитие, я участвовал в подготовке данного документа. Свидетель Авалишвили Г.Д.: задолженность в бюджет на 01 января 1998 года, на момент приватизации компании, составляла 27 миллиардов рублей, это была текущая задолженность, месячная. Через 8 месяцев она составляла 99 миллиардов, выросла в 3,6 раза. В местные бюджеты была переплата 18 миллиардов, задолженность стала через 8 месяцев 110 миллиардов. При этом была задолженность по федеральному бюджету, которая была зафиксирована для участия в инвестиционном конкурсе, которая должна была быть погашена инвестором. На 01 января 1998 года она составляла 90 миллиардов в федеральный бюджет, через 8 месяцев она составляла 373 миллиарда. Итого, в среднем по всем платежам бюджета эта цифра выросла почти в 6 раз через 8 месяцев. В том числе, во внебюджетные фонды в 4,8 раза и в Пенсионный фонд в 6,5 раз. При этом была задолженность по пеням, штрафам. Она была реструктурирована, из цифры 670 миллиардов она стала 470 миллиардов, но это по указанию Правительства. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: свидетель, скажите, пожалуйста, как происходила приватизация ОАО «ВНК». Свидетель Авалишвили Г.Д.: в соответствии с программой приватизации была предусмотрена продажа 15%-го пакета на денежном аукционе в 1996 году, я уже говорил об этом, и в 1997 году продажа инвестиционного пакета размером 34%. Это было сделано для того, чтобы привлечь в компанию стратегического инвестора, который мог бы развивать компанию. Это было обусловлено действующей программой приватизации, утвержденной Указом Президента. Кроме этого, акции «Восточной нефтяной компании» были закреплены в списке стратегических компаний, которые не подлежали раскреплению из собственности государства до конца 1998 года. То есть, программа приватизации предполагала продажу 15% и плюс 34%, итого 49 % акций должно было быть продано до 1998 года. Остальной пакет (контрольный пакет) должен был оставаться у государства по этому перечню до конца 1998 года. Исходя из этого, руководство 5 компании (совет директоров, акционеры, соответственно, это в первую очередь государство) разработало мероприятия, которые вошли в программу, которая должна была быть выставлена на инвестиционный конкурс. В нее вошли задолженность по бюджетам (федеральный уровень особенно) по состоянию на 01 июля и другие инвестиции, которые необходимы были для «Восточной нефтяной компании». Программа была утверждена Правительством на основании согласования в органах власти. Это Министерство топлива и энергетики, Министерство гос. имущества, Министерство по антимонопольной политике и другие ведомства, которые отвечали за эту работу. Однако в мае 1997 года неожиданно выходит Указ Президента, который раскрепляет из федеральной собственности контрольный пакет. Буквально на второй день выходит Постановление Правительства в мае месяце, которое предполагает продажу акций «ВНК» на специализированном денежном аукционе. И получилось так, что действуют две нормы в отношении приватизации компании, это продажа на инвестиционном конкурсе и продажа на специализированном денежном аукционе. Так получилось, что эти два мероприятия были проведены в четвертом квартале почти одновременно. При этом результаты денежного аукциона, который состоялся в конце ноября – начале декабря 1997 года: стало известно, что околоконтрольный пакет (44%) приобрела группа компаний «РОСПРОМ»-«ЮКОС»-«МЕНАТЕП». При этом проведение инвестиционного конкурса было сорвано из-за отсутствия заявок, на инвестиционный конкурс была подана одна только заявка компанией, аффилированной с группой «РОСПРОМ»-«ЮКОС». По правилам необходимо не менее двух участников этого аукциона. В результате этого, так как группа «РОСПРОМ»-«МЕНАТЕП»-«ЮКОС» до этого приобрела на вторичном рынке порядка 9% акций, она получила более чем контрольный пакет (более 50%), а инвестиционный конкурс был сорван и не состоялся. Это вот как раз подоплека приватизации. Это привело к тому, что, по сути дела, было нарушено требование программы приватизации. Это привело к тому, что у компании не было инвестиций, и стратегический партнер как таковой на момент приватизации отсутствовал. Контрольный пакет, который получила группа, по сути дела, делал невозможным участие других компаний в приобретении или участие в инвестиционном конкурсе. И жизнь это показала: дальнейшие попытки провести этот конкурс, повторить в январе увенчались неудачей для Фонда имущества России. Это вот кратко по приватизации компании. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: еще такой уточняющий вопрос: кем и за какую сумму был приобретен контрольный пакет акций на конец 1997 года? Свидетель Авалишвили Г.Д.: аффилированные структуры «РОСПРОМ»-«ЮКОС»«МЕНАТЕП» - различные предприятия: там четыре российских предприятия, две оффшорные компании, среди них, я помню, компания «Русские инвесторы», других не помню уже. 44%-й пакет был приобретен в эквиваленте где-то порядка 800 миллионов долларов. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: Вы упомянули здесь ряд компаний. Кому в действительности были подконтрольны эти компании, и кто на самом деле являлся владельцем большинства акций ОАО «ВНК»? Свидетель Авалишвили Г.Д.: эти компании, которые участвовали на денежном аукционе, они все приобретали по небольшой доле: до 20%, где-то 19%, где-то в этих пределах, но в целом результирующая этого пакета принадлежала и управлялась группой «РОСПРОМ»«МЕНАТЕП»-«ЮКОС», во главе которых находился Михаил Борисович и Платон Леонидович. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: обозначьте фамилии этих людей, имена и отчества. Свидетель Авалишвили Г.Д.: Ходорковский Михаил Борисович и Лебедев Платон Леонидович. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: как команда во главе с Ходорковским и Лебедевым вступила в управление ОАО «ВНК»? Как это технически осуществлялось, что Вы наблюдали? 6 Свидетель Авалишвили Г.Д.: буквально через короткий промежуток времени после того, как стали известны результаты подведения итогов на специализированном денежном аукционе (это был конец декабря 1997 года: 27 декабря), в Томск прибыла большая группа менеджеров группы компаний «РОСПРОМ»-«ЮКОС»-«МЕНАТЕП» во главе с Михаилом Борисовичем Ходорковским. Там присутствовал господин Дубов, Кукес, Раппопорт и другие чиновники рангом ниже. Приехали в Томск, в компанию: «Мы являемся собственниками компании, значит, компания принадлежит нам», и дальше начались все процедуры, связанные с вхождением в управление. Притом, что совет директоров компании «ВНК» состоял в основном из представителей государства, полностью состоял из представителей государства, и для того, чтобы вступить во владение компанией, необходимы были формальные процедуры для принятия решений: передача полномочий, проведение собрания акционеров, выборов совета директоров и так далее. Это буквально сразу произошло, в тот же месяц, в декабре 1997 года. Был назначен в ранге вицепрезидента господин Раппопорт Андрей Натанович, внедрен в структуру штатного расписания «ВНК», хотя такой должности не было, она была создана специально под него, без портфеля. Задача его состояла в том, чтобы контролировать изнутри компанию до того, как она будет передана новым владельцам. Параллельно после посещения Томска было посещение Стрежевого, вся эта команда с менеджерами «Восточной нефтяной компании» во главе с президентом «Восточной нефтяной компании» прибыла в Стрежевой, где было проведено совещание с руководителями «Томскнефти», на котором была рассказана ситуация, обнародована. Параллельно одновременно же все доверенности на право продажи нефти, на право подписания финансовых документов были аннулированы у работников «Восточной нефтяной компании» и были переданы доверенности лицам, которых представил Михаил Борисович Ходорковский. Это все происходило в 1997 году, до момента формального вхождения в управление компанией. Формально в управление компаний группа «РОСПРОМ»-«ЮКОС» вступила только в марте 1998 года. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: конкретно этих лиц, которым были переданы доверенности, Вы можете сейчас уточнить? Свидетель Авалишвили Г.Д.: я знаю несколько фамилий. Господин Атаманюк, который занимался реализацией нефти и нефтепродуктов. В основном люди (мы их в глаза не видели никогда) работали в Москве. Они работали в системе распределения нефти, это был орган при Министерстве топлива и энергетики, называлось ЦДУ - центральное диспетчерское управление, в компании «Транснефть», где оформлялись заявки. Среди них доверенность получал Кукес, Брудно и так далее. Я эти фамилии помню, остальных не помню. Там было очень много доверенностей. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: обозначьте, пожалуйста, по памяти, каковы были функции конкретные у Ходорковского, у Лебедева, Невзлина, Раппопорта и Гололобова в этой ситуации. Свидетель Авалишвили Г.Д.: Михаил Борисович Ходорковский осуществлял общее руководство, координацию деятельности группы, включая, скорее всего, и «Восточную нефтяную компанию», он принимал стратегические решения. Платон Леонидович Лебедев занимался финансовыми вопросами, это оптимизация налогов, заработной платы, займы, наверное, кредиты: все, что связано с финансовыми схемами. Андрей Натанович Раппопорт занимался вопросами контроля изнутри компании, все вопросы согласовывались с ним, и без его ведома не выходил ни один документ. Юрист Гололобов: от него исходили в основном документы: сообщения в электронном виде или нечто подобное без подписи, некие консультации, разъяснения, как вести себя относительно взаимоотношений с органами власти на местах. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: кому были адресованы эти электронные сообщения, поступавшие от Гололобова? Свидетель Авалишвили Г.Д.: они приходили на «Восточную нефтяную компанию», в адрес управ. делами - в канцелярию. 7 Государственный обвинитель Лахтин В.А.: и как управ. делами и другие сотрудники реагировали на эти рекомендации или посылки Гололобова? Свидетель Авалишвили Г.Д.: очень плохо реагировали, потому что указания без подписи, указания без соответствующих полномочий всегда вызывают такие вопросы. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: конкретизируйте, пожалуйста, действия и полномочия Раппопорта. Каким образом он контролировал компанию изнутри? В чем это выражалось? Свидетель Авалишвили Г.Д.: Андрей Натанович Раппопорт был вице-президентом без портфеля. Его задача была согласование всех исходящих документов, которые выходили из компании, переписка, платежные поручения, которые выставлялись президентом компании и главным бухгалтером по указаниям группы. И все совещания, планерки, которые проводились в компании, проходили с его участием, под его контролем. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в чем выражались конкретные функции Лебедева, находящегося в данном судебном заседании, Платона Леонидовича? Конкретизируйте, пожалуйста. Свидетель Авалишвили Г.Д.: со стороны Платона Леонидовича Лебедева компания получала указания по сокращению фонда оплаты труда компании для того, чтобы сократить выплату подоходного налога. Я с ним встречался в Москве лично, он ставил такую задачу, и затем вызывались специалисты наши: финансисты, экономисты, чтобы работать в Москве по оптимизации выплат заработной платы. Подоходный налог тогда был одной из основных статей, которая перечислялась в бюджет области, сумма была очень большая, эквивалент платежа подоходного в бюджет составлял 100 000 тонн, это десятая часть месячной добычи. Поэтому сокращение этих затрат (они платились живыми деньгами) очень отрицательно и негативно сказалось вообще на имидже компании. Потому что до этого мы работали с органами Администрации, налоговыми органами, с Губернатором, у нас действовало соглашение о том, что мы выплачиваем определенный объем подоходного налога. Нам разрешалось выплачивать заработную плату, то есть каждый месяц эта схема рассматривалась в ручном режиме практически для того, чтобы имеющаяся задолженность федеральному бюджету не сказывалась в целом на хозяйственной деятельности компании. Поэтому сокращение этой доли налогов - это было убийственно в тот период. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: то есть, эти вопросы обязательно согласовывались с Лебедевым? Свидетель Авалишвили Г.Д.: не согласовывались, это были прямые указания. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: и расскажите, пожалуйста, о функциях Невзлина. В чем они выражались конкретно? Свидетель Авалишвили Г.Д.: я не сталкивался с Невзлиным. Знаю, что он занимался общими вопросами, связанными с пиаром, обеспечением деятельности в Москве. Я с ним не сталкивался фактически в этом плане, меня не касалась деятельность его. Поэтому не могу я сказать по нему белее конкретно. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: а Вы от кого и в какой форме получали, и какие указания, касающиеся Вашей деятельности? Свидетель Авалишвили Г.Д.: во-первых, эти указания давал Раппопорт в первую очередь на местах, президент компании Филимонов и, вот я сказал, Лебедев. Я несколько раз был в Москве, потом я отказался ездить в Москву, потому что приглашали на такие совещания, где ставились такие и подобные конкретные задачи. Я был всего лишь два раза в Москве в течение января, и больше я в Москву не ездил. Я отказался, сказал президенту, что я ездить в Москву не буду, чтобы получать такие задания. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: объясните, пожалуйста, характер заданий, которые Вы получали от Лебедева и от Раппопорта, в частности. От Филимонова также. Свидетель Авалишвили Г.Д.: это касалось в основном оптимизации выплаты налогов, сокращения налогооблагаемой базы, сокращения заработной платы работающим. Заработная плата должна была сократиться почти в два раза. Людям обещали выпадающую часть платить в виде кредитов, кредитования, и в основном разговор шел 8 вот по этим схемам. Были и другие взаимоотношения с банками, касающиеся займов, которые мы получали до этого периода: как им не платить, как им, так сказать, оптимизировать выплату, отложить, отсрочку получить и так далее. Такого характера в основном. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: надо ли полагать, что Вы с такой экономической политикой были не согласны, и поэтому прекратили свои трудовые отношения? Свидетель Авалишвили Г.Д.: да, я был не согласен. Я неоднократно заявлял это президенту компании, что это путь в никуда, поэтому я через шесть месяцев уволился. Почему я не уволился раньше? Потому что президент просил меня очень долго оставаться, и я, в общем-то, старался его поддержать. Но я потом понял, что это бесполезно, и ушел в Администрацию Томской области. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: увольнение было вызвано исключительно Вашим желанием? Свидетель Авалишвили Г.Д.: да, я уволился по собственному желанию. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: обозначьте, пожалуйста, дату Вашего увольнения. Свидетель Авалишвили Г.Д.: с 01 июля я уже работал в Администрации. Буквально сразу уволился и на второй день я уже пришел в Администрацию в должности вицегубернатора. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: если перейти к Вашей работе в Администрации Томской области, что Вы знали о событиях, происходящих в ОАО «ВНК», в частности, работая уже в Администрации Томской области? Из каких документов Вам это известно? От кого конкретно Вам это известно? Свидетель Авалишвили Г.Д.: работая в Администрации Томской области, я курировал работу экономических департаментов, финансовых департаментов, комитета по имуществу, управления по несостоятельности, координировал работу налоговых органов. И я постоянно был в курсе дела по взаиморасчетам, которые ведет «Томскнефть» и другие предприятия «Восточной нефтяной компании» с бюджетами области и муниципальных образований. Бюджет области формировался почти на 45% (до 50% доходило) за счет нефтяников, область была дотационной при этом, и поэтому малейшее колебание по платежам в бюджет ставило в очень сложное положение всю бюджетную сферу Томской области. Поэтому было поручение Губернатора, первого вице-губернатора отслеживать все вопросы взаимоотношений нефтяников с бюджетом и при малейших отклонениях принимать меры. Параллельно в состав совета директоров «Восточной нефтяной компании» входил Губернатор Томской области Кресс Виктор Мельхиорович, и мы постоянно были в курсе дела тех событий, которые происходили в «ВНК», на основании представленных материалов: отчетов, протоколов совета директоров или собраний акционеров. То есть, они обязаны были уведомлять его обо всех значимых событиях, которые проводились в компании. Поэтому я был в курсе дела, как и все мои коллеги по Администрации Томской области. Помимо меня, вопросами нефтяной отрасли занимался вице-губернатор Наговицын Вячеслав Владимирович, который курировал промышленный сектор (в его обязанности непосредственно входила работа с нефтяным комплексом), а также другие департаменты, которые отвечали за эту работу. Постоянно проводились совещания с участием налоговой полиции, налоговой инспекции, где делался отчет, доклад о состоянии дел по расчетам с бюджетом. Поэтому я был в курсе дела всех происходящих событий. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: а что Вам известно о взаимоотношениях ОАО «Томскнефть» и дочерних закрытых акционерных обществ и о выводе активов ОАО «Томскнефть» в дочерние закрытые акционерные общества в июле-августе 1998 года с участием перечисленных лиц? Свидетель Авалишвили Г.Д.: в июле и августе 1998 года началась реорганизация «Томскнефти», были созданы порядка тридцати дочерних компаний (ЗАО, ООО) добывающих и порядка девятнадцати компаний сервисного типа: транспортники, 9 строители, монтажники и другая вся инфраструктура, которая обслуживает скважины. В закрытые акционерные общества были переданы основные фонды добывающие. Эти компании из себя представляли месторождения, где добыча нефти была рентабельной. Другие семь ООО созданы были на девяти промыслах, где добыча нефти была низкорентабельной или малорентабельной. Этим дочерним компаниям были переданы активы: скважины и вся инфраструктура, которая необходима для работы. Часть основных фондов потом была передана или продана за векселя сторонним компаниям, компании, взяв в аренду эти фонды, их эксплуатировали. Таким образом, летом произошла реорганизация «Томскнефти», из которой были выведены активы, осталась одна «Томскнефть» с лицензией на добычу нефти. За пределы ответственности «Томскнефти» были выведены практически все активы добывающие, при этом все это проходило с многочисленными нарушениями, которые фиксировались в то время территориальными органами федеральной власти: Комитет по имуществу, Управление по несостоятельности, Комитет природных ресурсов и другими органами. По сути дела, произошло расчленение нефтедобывающего комплекса на мелкие структуры, что значительно снизило эффективность промышленного потенциала. При этом реформирование осуществлялось под предлогом повышения эффективности производства. На каком-то этапе себестоимость добытой нефти была очень маленькая, низкая, но это было внешнее иллюзорное представление, которое было очень опасно в целом для развития нефтегазового комплекса. По сути дела, нефтяной комплекс как целый единый механизм, который занимается не только обслуживанием скважин, но и всей технологической цепочкой, был раздроблен на мелкие структуры, была потеряна управляемость этими структурами. Это привело к нерациональному использованию недр. При этом ответственность за работу этих предприятий несли только собственники этих предприятий. По сути дела, за них никто не отвечал. Добыча нефти была отделена от основных фондов, основные фонды были отделены от лицензии на право на добычу нефти. У «Томскнефти» было на тот момент 22,5 тысячи акционеров. Они в свое время вкладывали деньги в покупку акций, которые были наполнены нефтедобывающими активами. Акционер, который владел контрольным пакетом (38% «Томскнефти» – это контрольный пакет), по сути дела, получил право распоряжения всеми 100% активов «Томскнефти», получил право на управление компанией, на формирование доходов и распределение прибыли. При этом был использован механизм товарно-денежных потоков, в основу которого легли трансфертные цены, а затем и понятие скважинной жидкости. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: учитывая, что, как Вы объяснили, Ходорковский, Лебедев и группа ряда лиц завладела большинством акций ОАО «ВНК», то есть добилась права на стратегическое и оперативное управление этим обществом, с какой же целью тогда они добились вывода активов ОАО «Томскнефть» в эти дочерние ЗАО - закрытые акционерные общества? С какой целью все предпринималось, по Вашему мнению? Свидетель Авалишвили Г.Д.: я думаю, что сама по себе «Восточная нефтяная компания» не являлась целью приобретения группы. «ВНК» – это оболочка с какими-то функциями. Эти функции абсолютно не нужны, с ними справляется и сама группа. Можно допустить к этому. А вот реорганизация активов в таком виде добывающих предприятий ставила одну цель: первое – это минимизировать расходы, снизить до минимума расходы по добыче нефти, при этом избавившись от прочей инфраструктуры, которая обременяет себестоимость одной тонны нефти, и снизить цену, применить внутрикорпоративную цену для того, чтобы минимизировать налоги. Это дает возможность единоличного управления, как я уже говорил выше, активами, обходя остальных акционеров, продавая нефть по рыночным ценам, и тем самым максимизировать прибыль, выведя ее за пределы «Томскнефти», соответственно, «ВНК» и территории Томской области. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в таком случае в каком положении оставались другие акционеры этого общества? Свидетель Авалишвили Г.Д.: другие акционеры потеряли в стоимости акций, которая могла бы быть ими получена в случае продажи, потому что эти акции уже не стоили и не 10 имели ту цену, которая может быть сформирована с учетом наличия в них добывающих активов и всей инфраструктуры: скважины и все, что с этим связано. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: можете пояснить, какова была балансовая стоимость имущества производственной направленности, которое было незаконно выведено из владения ОАО «Томскнефть»? Свидетель Авалишвили Г.Д.: стоимость где-то около миллиарда долларов. Практически все скважины (а их было 7 700 на балансе «Томскнефти») были выведены в ЗАО и ООО в зависимости от того, рентабельные они или малорентабельные. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: а эти общества Вы можете перечислить по памяти сейчас? И каким образом: механизм выведения этой балансовой стоимости каждому из обществ, которые Вы помните? Свидетель Авалишвили Г.Д.: по названиям компаний: ЗАО «Игл», ООО «Герасимовский нефтепромысел», ООО «Катыльгинский нефтепромысел», «Малореченский нефтепромысел». Таких было семь компаний с уставным капиталом 23-24 тысячи рублей. Предполагалось, что эти общества работают на месторождениях с малой и низкой рентабельностью добычи. Были созданы промысла: ЗАО «Стрежевой», ЗАО «Вах», ЗАО «Лубинецкое», ЗАО «Васюган» – всего пять, куда были переданы высокорентабельные скважины. Это решение проводилось советом директоров: учреждались эти общества. Спустя девять месяцев внеочередное собрание акционеров «Томскнефти» задним числом одобрило эту реорганизацию. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в своем ответе Вы упомянули такие понятия, как «скважинная жидкость» и «трансфертные цены». Объясните, пожалуйста, откуда происходят эти понятия. Официальные они, не официальные? Если не официальные, то от кого Вы их услышали? Свидетель Авалишвили Г.Д.: скважинная жидкость – это понятие, которое было введено соглашением между компанией «ЮКОС» и компанией «Томскнефть» в 1998 году, в декабре месяце, соглашением от 04 декабря: генеральное соглашение между компанией «ЮКОС» и «Томскнефть». Цена реализации в соответствии с конкретными контрактами (№106, вот у меня есть даже цифра, от 01 февраля 1999 года) составляет 63,7 рублей за тонну. Это искусственная цена, которая не соответствует реальным ценам рыночным, была разработана, что ли, для того, чтобы оптимизировать, еще оптимизировать платежи в бюджет по геологическим налогам. В соответствии с Законом «О недрах» недропользователь, а им являлась «Томскнефть», платит два вида геологических налогов с полезных ископаемых, которые он добывает. В данном случае в разделе «Углеводороды» к ним относится нефть, газ, газовый конденсат. Когда недропользователь поднимает нефть на поверхность, он обязан заплатить налог, который составляет от 6 до 16% от цены реализации. То есть от цены, по которой он продал нефть, берется этот процент - это плата за недра. Этот налог перечисляется в бюджеты: местный, областной и в федеральный бюджет, разбивается на три уровня. И второй налог, который предусмотрен Законом «О недрах»: налог на воспроизводство минерально-сырьевой базы. Он фиксированный - 10% (тоже от цены реализации) и разбивается на две части: остается часть у территории - порядка 5%, и 5% передается в федеральный бюджет на геологоразведочные работы. Так вот терминология «скважинная жидкость» как раз была введена для того, чтобы на устье скважины, пользуясь тем, что нефть добывается из пластов, в зависимости от месторождения, с примесями газа, с примесями воды, механическими примесями, химическими примесями. На устье скважины специальные установки по разделению фракций на жидкую, которая делится на нефть и воду, и отделение газа. То есть добыча нефти есть процесс очень трудоемкий, который сопровождается не только получением нефти, но и очисткой ее от этих вот примесей. В целом томская нефть является средне и трудноразрабатываемой, средняя обводненность воды порядка 75%. То есть на одну тонну поднятой на поверхность жидкости 750 килограммов воды, а 250 – это нефть с примесями. Так вот, по этой технологии предполагалось, что, так как поднимается на устье жидкость скважинная, то и цена ее, соответственно, будет не цена нефти, которая продается на рынке, а цена, которая 11 определена, то есть еще нужно с ней заниматься. Поэтому родилась эта цена: 63 рубля. Дальше тут же, на устье скважины, перепродается другим структурам, последующим, которые стоят в технологической цепочке, которые осуществляют ее подготовку, то есть эти же ЗАО, ООО, которые отделяют нефть, газ и воду. Дальше уже попадает нефть в товарный парк и на узел учета, и дальше в систему «Транснефти» уже на продажу готовая нефть, но цена ее уже совершенно другая. Но налог геологический уже не платится с этой цены и не зависит от последующих цен, он один раз был оплачен на устье по цене 63 рубля, при том, что рыночные цены были на порядок, в десятки раз выше. При использовании внутрикорпоративных цен 250 рублей цена на рынке была от 600 до 800 рублей. Соответственно, скважинная жидкость 63 рубля, а цены где-то порядка 800 рублей на внутреннем рынке. Как говорят, почувствуйте разницу. Это вот понятие скважинной жидкости. Можно здесь очень много спорить, но есть Закон «О недрах», который гласит, что недропользователь поднимает на поверхность или добывает полезные ископаемые. Полезные ископаемые – это углеводороды, к ним относится нефть. Если бы в полезных ископаемых было написано «скважинная жидкость», наверняка схема была бы подходящей. Поэтому я считаю, что здесь Михаил Борисович Ходорковский должен был в установленном порядке решать внесение изменений в Закон «О недрах» для того, чтобы можно было использовать именно вот эту терминологию. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: то есть это совершенно не отвечало требованиям федерального закона? Свидетель Авалишвили Г.Д.: совершенно верно. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: как складывалась ситуация с другими предприятиями, например, «Ачинский НПЗ», «Томскнефтегеофизика», «Хакаснефтепродукт» и другие в этой ситуации в этом временном промежутке? Свидетель Авалишвили Г.Д.: надо отметить, что «Томскнефть» составляла более 70% активов «ВНК», поэтому основная вся ситуация разворачивалась, конечно, вокруг нефтедобывающего комплекса. «Ачинский НПЗ» в активах составлял порядка 8%, но там происходили те же самые процессы: точно так же было введено внешнее управление, как и на других дочерних предприятиях, и точно так же были выведены активы из «Ачинского НПЗ», переданы аффилированным структурам, а затем были переданы в аренду «Ачинскому НПЗ» для того, чтобы они перерабатывали на арендованном имуществе нефть. Аналогичные процессы шли и в других компаниях системы нефтепродуктообеспечения и геологии. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: надо полагать, идентичная, такая же схема и по «Хакаснефтепродукту» и «Томскнефтегеофизике»? Свидетель Авалишвили Г.Д.: «Новосибирскнефтепродукт», «Туванефтепродукт», «Красноярскнефтепродукт»: один к одному совершенно, по одному сценарию. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: по каким основаниям и почему ОАО «Томскнефть», которая добывала 96% нефти всего холдинга, попала летом 1998 года под критерии банкротства? Свидетель Авалишвили Г.Д.: дело в том (я уже говорил об этом), что задолженность в бюджеты всех уровней резко подросла к августу 1998 года. Практически менеджмент группы «РОСПРОМ»-«МЕНАТЕП»-«ЮКОС» игнорировал требования Администрации Томской области, руководителей муниципальных образований, поэтому было принято решение налоговыми органами, налоговой полицией с территориальным управлением по делам о несостоятельности инициировать процедуру банкротства. Это было начато в 1998 году по согласованию с федеральным органом: Управлением по делам о несостоятельности, это осуществлял местный руководитель Парыгин Юрий Михайлович, который в то время возглавлял это Управление в Томской области. Это был август 1998 года. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: добыча нефти в этот период осуществлялась, соответственно, получалась какая-то реальная прибыль. Как она распределялась тогда? Свидетель Авалишвили Г.Д.: добыча нефти осуществлялась, то есть механизм работал, в принципе, производство остановлено не было. Единственно, производство стало меньше 12 платить налоги, потому что была уменьшена налогооблагаемая база за счет применения внутренних цен корпоративных (цена на нефть стала 250 рублей), были сокращены платежи в бюджет. Соответственно, расходная часть бюджета не изменилась, и возникли «ножницы», связанные с финансированием. А во-вторых, возникла задолженность, которая, в общем-то, не оплачивалась. То есть здесь два направления, которые вызывали негативные действия местных органов власти – это снижение налогов, поступавших в бюджет, и мало того, что эти налоги снижались, они еще и не оплачивались. Это вызвало определенную негативную реакцию как со стороны руководства Администрации области, так и органов, которые осуществляют контроль вот за этими функциями. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: Вы обозначили наличие прибыли, поскольку нефтедобывающие компании все-таки работали. Кто реально распоряжался этой прибылью? Свидетель Авалишвили Г.Д.: прибыль к этому времени уже практически выводилась, ее уже не было. То есть продажа нефти шла по внутрикорпоративным ценам, и прибыль в «Томскнефти» на территории Томской области практически была минимизирована. Она еще оставалась, там по концу года были ее небольшие остатки, но она практически уже не играла той роли для формирования бюджетов и формирования социальных программ «Томскнефти». Она была минимизирована, а потом вообще она была сведена к нулю, поэтому говорить о прибыли уже не имело смысла. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: какова роль Ходорковского и Лебедева в этой ситуации? Свидетель Авалишвили Г.Д.: руководители компании или группы, которые отвечают за работу подведомственных им структур, знали, на что шли. Я думаю, что здесь их вина непосредственная в этом деле, они же знают об этом. Не чиновники те, которые на местах работали, тот же самый Раппопорт, а люди, которые отвечают за эту работу: президент компании, руководитель компании, руководитель группы, который несет непосредственную ответственность. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: эта ситуация их устраивала? Имеется в виду ситуация с компанией «Томскнефть», в частности. И если устраивала, то по каким причинам? Свидетель Авалишвили Г.Д.: их не устраивала в плане реакции органов власти. А в плане получения, максимизации прибыли их устраивала, потому что, насколько мы могли предполагать или мы в то время видели эту ситуацию, у частного предпринимателя, кем являлась новая структура, при всем уважении к частной собственности мы понимали, что они взяли кредиты под расчет на покупку «ВНК», и надо было рассчитываться. То есть практически все деньги, все финансовые ресурсы «Томскнефти» были задействованы на погашение краткосрочных кредитов, которые группа компаний брала на приобретение. Естественно, им нужно было рассчитаться за очень короткий период времени, и это привело к плачевному результату, что были сокращены платежи в бюджеты и, мало того, они еще и не платились. Это очень простая схема. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: как происходила процедура банкротства, и почему она была, в конце концов, прекращена в свое время? Свидетель Авалишвили Г.Д.: процедура банкротства началась в августе со стороны территориального управления по делам о несостоятельности, и буквально в сентябре (месяца даже не прошло) она была прекращена по указанию из федеральных органов власти, от руководства, непосредственного руководителя Федеральной службы, и также обращению Губернатора Томской области по поводу прекращения процедуры банкротства. Руководители группы вошли в контакт с представителями Администрации области, и были приняты решения по подписанию неких соглашений, которые бы регулировали взаимоотношения компании с Администрацией области по уплате задолженности и в дальнейшем по уплате налогов, и это стало причиной того, что процедура банкротства была прекращена. 13 Государственный обвинитель Лахтин В.А.: на какой основе строился вот этот контакт между представителями общества и Губернатором Крессом? Вы письмо Кресса, адресованное Президенту Ельцину, знаете? Свидетель Авалишвили Г.Д.: да, я знаю об этом письме. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: содержание этого письма знаете? Свидетель Авалишвили Г.Д.: да, я знаю содержание. Это было одно из обращений Губернатора в адрес федеральных органов. Защитник Клювгант В.В.: Ваша честь, тут какой-то между собой разговор происходит сейчас, или что? Я прошу прощения. Какой-то документ. Суд его не знает, я не знаю. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: Ваша честь, свидетель упомянул о письме, о том, что содержание его совершенно ему известно. Это письмо было оглашено в судебном заседании Хамовнического районного суда. Прошу предоставить на обозрение свидетелю документ в томе 21 на л.д.114-115: ранее оглашенное письмо Губернатора Томской области Кресса, адресованное Президенту РФ Ельцину, от 15 июля 1996 года №1-14-1206. Свидетель Авалишвили Г.Д.: 1998, наверное, года. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: да, 1998 года, извините. Государственный обвинитель Шохин Д.Э.: поддерживаю. Государственный обвинитель Ковалихина В.М.: поддерживаю. Представитель потерпевшего Ларионов Р.А.: не возражаю. Подсудимый Ходорковский М.Б.: не возражаю. Подсудимый Лебедев П.Л.: не возражаю. Защитник Клювгант В.В.: не возражаю. Защитник Левина Е.Л.: не возражаю. Защитник Терехова Н.Ю.: не возражаю. Защитник Краснов В.Н.: не возражаю. Защитник Купрейченко С.В.: не возражаю. Защитник Липцер Е.Л.: не возражаю. Защитник Мирошниченко А.Е.: не возражаю. Защитник Ривкин К.Е.: не возражаю. Суд, Постановил: Ходатайство, заявленное государственным обвинителем Лахтиным В.А., удовлетворить, предоставить на обозрение свидетелю Авалишвили Г.Д. л.д.114-115 тома 21 - копию письма Главы Администрации (Губернатора) Томской области Кресса В.М. №1-14-1206 от 15 июля 1998 года в адрес Президента РФ Ельцина Б.Н. Свидетель Авалишвили Г.Д. обозревает том 21 л.д. 114-115-копию письма Главы Администрации (Губернатора) Томской области Кресса В.М. №1-14-1206 от 15 июля 1998 года в адрес Президента РФ Ельцина Б.Н. Свидетель Авалишвили Г.Д.: я в курсе этого письма, потому что я уже работал в Администрации области. Это было подготовлено обращение Губернатора в адрес Президента, где было описано сокращение поступлений в бюджет. При этом поступления в бюджет сокращены, ситуация усугубляется тем, что 75% налогов уплачивается зачетными схемами. Учитывая, что бюджетная сфера оставалась недофинансированной, в целях снижения социальной напряженности действовало соглашение между Правительством России и Администрацией Томской области. Было обращение к Президенту поручить Минфину выделить Томской области бюджетную ссуду на частичное погашение задолженности по выплате заработной платы работникам. Таких обращений потом было: не раз. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: несмотря на прекращение процедуры банкротства? Свидетель Авалишвили Г.Д.: да, конечно, потому что выпадающие доходы, которые были в бюджет, они были замещающими, но замещения не было, потому что недополучения в бюджет. На социальную сферу в 1998 году при передаче объектов социального назначения из компании «Томскнефть» в бюджеты было получено всего лишь 52% 14 финансирования, то есть 48% недофинансировалось. Это садики на 2,5 тысячи мест, аэропорт в городе Кедровом, это коммунальное хозяйство и так далее, все, что с этим связано. Администрация понимала, что пришел новый собственник, у него есть проблемы свои, которые он должен решать, но не за счет области, поэтому Губернатор неоднократно обращался, чтобы эти выпадающие налоги были компенсированы из федерального бюджета. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: насколько я Вас понимаю, инициатором прекращения процедуры банкротства был Губернатор Кресс? Свидетель Авалишвили Г.Д.: во многом да. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: еще раз поподробнее обстоятельства прекращения процедуры банкротства опишите, пожалуйста. Какая договоренность была между Крессом и компанией? Как происходили эти переговоры? О чем они были? Какой итог этих переговоров? Свидетель Авалишвили Г.Д.: приезжали представители группы. На территории постоянно работал представитель компании Симановский Леонид Яковлевич, который отвечал за работу с органами власти на местах. И в сентябре было подписано соглашение, касающееся уплаты налогов в бюджет: погашения этой задолженности и ее реструктуризации. Я в этих совещаниях не участвовал, так как был отстранен по просьбе руководства группы как лицо заинтересованное, поэтому я не участвовал непосредственно в переговорах. Участвовали мои коллеги, а затем мы обсуждали после того, как во время перерывов я участвовал в этих обсуждениях, подготовке материалов и так далее. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: еще сумму задолженности обозначьте. Точную или примерную. Свидетель Авалишвили Г.Д.: я сказал, что на 31 августа 1998 года областной бюджет имел задолженность 99 миллиардов. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: это имеется в виду общая задолженность? Свидетель Авалишвили Г.Д.: это областной бюджет. Еще местный бюджет был: 110 миллиардов задолженность, и был федеральный бюджет: 373 миллиарда, но нас, в основном, касался областной. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: ОАО «Томскнефть». Свидетель Авалишвили Г.Д.: я и говорю про «Томскнефть». Это все платежи «Томскнефти». Государственный обвинитель Лахтин В.А.: и как, ОАО «Томскнефть» и его представители выполнили эти условия, которые поставил Губернатор Кресс, в конце концов? Свидетель Авалишвили Г.Д.: в соответствии с этим соглашением расчет шел частично денежной формой, частично – вексельной схемой. Векселя, которые передавались компанией «ЮКОС», они были обеспечены нефтепродуктами, то есть, по сути дела, бюджеты получали нефтепродукты, которые, в том числе, тоже нужны были для области: сельхозпроизводители и так далее. Отсрочка по пеням, штрафам на 10 лет и так далее. Вот такие условие основные, которые были оговорены в этом соглашении. Сроки платежей, периодичность. Это была нормальная схема взаимоотношений, которая, в общем-то, должна была начаться с первого дня прихода нового собственника в Томскую область. Но она стала результатом этих вот событий конфликтных, связанных с началом процедуры банкротства, а потом стали садиться за стол переговоров. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: она должна была начаться, как Вы утверждаете. Она началась или не началась? Свидетель Авалишвили Г.Д.: нет. Она началась после того, как процедура банкротства была инициирована. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: что Вы можете сказать о сделках мены 38% государственных пакетов акций ОАО «Томскнефть» и других предприятий холдинга на акции ОАО «НК «ЮКОС» в ноябре 1998 года? Свидетель Авалишвили Г.Д.: в ноябре 1998 года весь пакет, внесенный в уставной капитал компании «ВНК», по договорам мены был обменян на акции «ЮКОСа». И буквально через короткий промежуток (это все в один месяц произошло) эти акции 15 «ЮКОСа» были обменяны частично на акции некоей компании «Фрегат» (где-то треть), а две трети пакета акций были затем проданы. Сделка была с вексельной схемой. Переданы акции, переданы компании «ЮКОС» в залог в качестве обеспечения исполнения обязательств «Томскнефти» по оплате векселей, полученных от компании «ЮКОС». Вот такая схема была. При этом компания «ВНК» в ноябре 1998 года уже не являлась управляющей компанией «Томскнефти», не являлась материнской компанией «Томскнефти», но, тем не менее, давала обеспечение в счет обязательств третьего лица. То есть здесь непонятная была ситуация, для чего и почему. Активы «ВНК» были выведены с нарушением многих законодательств, действующих в России, без решений исполнительных органов, без собраний акционеров, потому что акционеры – это государство, и, наверняка, был бы первый вопрос по выводу этих активов. Не была произведена оценка активов. То есть были нарушены основные, основополагающие документы работы акционерных обществ. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: что Вам известно о ситуации с компанией «Биркенхольц» в контексте с этими договорами об обмене акций? Свидетель Авалишвили Г.Д.: как я уже говорил, в уставный капитал «Восточной нефтяной компании» был передан пакет акций «Ачинского НПЗ»: 38%. Если для других компаний эти 38% являлись контрольным пакетом (50 плюс 1 акция), то переданный в состав «Восточной нефтяной компании» пакет не являлся контрольным по причине ошибок, допущенных в ходе акционирования компании «Ачинский НПЗ» по вине местного территориального органа Госимущества. Эти 38% составляли в общей сложности 44%, но не контрольный пакет 50%. Понятно, что из-за этого у руководства компании «ВНК» и руководства «Ачинского НПЗ» возникали трения, связанные со следующим. «Томскнефть» поставляла на «Ачинский НПЗ» больше половины своей нефти. Почти 6 миллионов - 5,5 миллионов тонн нефти поставлялось на «Ачинский НПЗ», и он загружался почти по полной программе. Понятно, что это требовало контроля и управления «Ачинским НПЗ», так как «ВНК» не могло контролировать работу «Ачинского НПЗ» в части формирования цены на переработку нефти (процессинг, как мы называем его), формирования прибыли, направлений инвестиционного развития завода, направления прибыли на развитие завода. Завод строил себе квартиры, выплачивал трудовому коллективу очень большие суммы (в отличие от нефтяников кратно это было выше) и тут же просил у компании средства на инвестиции. Кроме того, «Ачинский НПЗ» вел переговоры. Требовалась модернизация, потому что глубина переработки была низкая, и он вел переговоры с Европейским банком развития и реконструкции на выделение займа. Этот займ мог быть выделен только под гарантии материнской компании, потому что ни Администрация Красноярского края, ни активы завода не могли быть гарантом в получении этого займа. Совокупность этих фактов, отсутствие управляемости сказывалось негативно на всей технологической цепочке компании «ВНК». Об этом неоднократно докладывалось в Правительство РФ, на встречах президента Филимонова с Черномырдиным этот вопрос поднимался постоянно, мы обращались в Госимущество России к господину Газизулину, но все разводили руками и говорили: «Ситуация неординарная, решайте сами». Поэтому советом директоров «ВНК» было принято решение летом (это как раз было накануне приватизации: денежного аукциона и инвестиционного конкурса) докупить недостающий пакет акций, чтобы был контрольный пакет. Для того, чтобы стратегический инвестор, который должен был прийти в компанию, мог получить компанию уже с законченным уставным капиталом в соответствии с требованиями законодательства. Было принято решение через дружественные структуры собрать на рынке этот пакет. Была произведена оценка этого пакета: стоимость, которая была включена в инвестиционную программу, которую должен был оплатить и реализовать стратегический инвестор. Эта программа вместе с нашими доводами оценки стоимости пакета была согласована со всеми федеральными органами, ведомствами, которые отвечали за эту работу. Компания «Биркенхольц» сумела аккумулировать шесть с небольшим хвостиком, сейчас точно не помню, 6% этого пакета, и уже в августе 1997 года, когда «ВНК» вводило внешнее управление на «Ачинском НПЗ» 16 на собрании акционеров (я там присутствовал лично), у нас в руках был консолидированный пакет: 51%, мы уже голосовали за внешнее управление. Далее существовали обязательства «ВНК» по покупке этого пакета определенной стоимостью, которые были включены, как я уже говорил, в инвест. программу, согласованную и утвержденную Правительством. После того как инвест. конкурс не состоялся, естественно, компания «Биркенхольц» - владелец этого пакета потребовала оплаты стоимости этого пакета. Новый собственник отказался это делать, хотя использовал этот пакет в последующем для принятия решений по выводу активов «Ачинского НПЗ», голосуя как контрольным пакетом. Далее «Биркенхольц» обратился в суд, и начались судебные дела. Это вот вкратце, это преамбула взаимоотношений с «Биркенхольцем». Подобные действия очень негативно сказывались на присутствии иностранных инвесторов на территории России, с такими фактами, притом, что все процедуры, которые были осуществлены, они были в рамках закона, и давались гарантии иностранным участникам по оплате этого пакета. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: надо ли полагать, что все действия представителей компании «Биркенхольц» тоже осуществлялись в рамках закона? Либо были какие-то нарушения закона с их стороны? Свидетель Авалишвили Г.Д.: иностранный участник обычно старается выполнять все нормы законодательства России. Я не думаю, что такое имело место быть. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: Вы здесь коснулись претензий компании «Биркенхольц» по отношению к новым собственникам. Насколько эти претензии были серьезны для новых собственников, и могли ли сделки по обмену акциями между ОАО «НК «ЮКОС» и дочерними компаниями осуществляться в целях защиты этих акций от претензий компании «Биркенхольц»? Или это была надуманная позиция нового собственника? Свидетель Авалишвили Г.Д.: первое: величина претензии была очень незначительная: 21 миллион долларов – претензия, которая была предъявлена компании «ВНК». Второе: дальнейшие действия, которые якобы испугали группу. Я должен отметить следующее, что в любом случае с «ВНК» произошла бы эта схема. То есть независимо, был там «Биркенхольц» или не был со своими претензиями, «ВНК» как таковая потеряла бы свои активы, потому что она была лишним звеном в схеме управления активами. Это первое. Второе: у группы были сильные юристы, и они могли в судебном порядке оспорить решение того же самого «Биркенхольца», что они делали весьма успешно по другим делам. Третье: обеспечительные меры, которые были якобы наложены на «Томскнефть» или наложены на «Томскнефть» в обеспечение этого, являются не окончательными, а только являются обеспечительными мерами. Это не значит, что сегодня «Томскнефть» будет продана с молотка, это все понимали. Это были надуманные смехотворные заявления, которые последовали в то время. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в каком виде были возращены активы в ОАО «Томскнефть»? Свидетель Авалишвили Г.Д.: в «Томскнефть» активы были возвращены, в общем-то, без основной инфраструктуры, которая формировала эти активы. То есть они не были обеспечены скважинами, они не были обеспечены фактически всей технологической цепочкой, сервисными фондами, которые обслуживали эти скважины. Формально ходили бумаги, которые не были обеспечены наполнением. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в 2002 году группа выкупила принадлежащие государству акции ОАО «ВНК» на сумму, эквивалентную 225 400 000 долларов США. С Вашей точки зрения, как человека, искушенного в финансово-хозяйственной деятельности вышеуказанных компаний и обладающего соответствующим опытом работы в этой сфере, работавшего в ОАО «ВНК», действительно ли эта стоимость, составляющая 34,6% пакета акций? Свидетель Авалишвили Г.Д.: конечно, эта цена не соответствовала реальной цене «ВНК» или гипотетической цене «Восточной нефтяной компании», которая могла быть, если бы компания работала полноценно. Она стоила столько, сколько она стоила на тот момент – 17 это первое. В целом рассматривая или пытаясь понять, какая могла бы быть цена, мы должны говорить о тех потерях, которые понес федеральный бюджет, продав по такой цене. Конечно она ниже, и ниже, наверное, в 3-4 раза, потому что капитализация компании «ЮКОС» на тот период была порядка 20-24 миллиардов долларов, компания «ВНК» со своей инфраструктурой составляла где-то 20% (1/5 часть), образно говоря. Вот отсюда, если так посмотреть, по сопоставительному методу, то можно увидеть, что где-то порядка будет до миллиарда стоимость. Не менее миллиарда должна быть стоимость, по самым таким скромным подсчетам. Бюджет потерял средства. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: за период в диапазоне от 1997 до 2002 года какие-либо изменения претерпели активы компании? Свидетель Авалишвили Г.Д.: конечно, претерпели. Их просто там не стало. Чем владела «ВНК» до того, когда ее выставили на приватизацию, и после того, как она была продана в 2002 году. Полностью отсутствовал весь нефтедобывающий комплекс, который находился в уставном капитале «ВНК», полностью отсутствовал нефтеперерабатывающий комплекс, система нефтепродуктообеспечения и так далее. Те бумаги, которые были возвращены, это были не более чем бумаги, которые имеют номинальную цену: стоимость самой бумаги. Хотя цена, которая предлагалась за пакет, стартовая цена начиналась с 5 миллионов, дошли до 225 миллионов. Судом объявляется перерыв. 14 часов 25 минут – судебное заседание продолжено в том же составе. Свидетель Авалишвили Г.Д. приглашен в зал суда. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в сегодняшнем судебном заседании Вы ссылались и пользуетесь записями из документа «Тенденции развития нефтегазового комплекса Томской области после 1997 года и связанные с этим бюджетные и социальные последствия». Ранее этот документ был представлен, находится он в томе 26 на л.д.36-66. Объясните, пожалуйста, кем и в связи с чем данный документ был составлен? Свидетель Авалишвили Г.Д.: данная записка была составлена по просьбе руководства Администрации области. Она отражала срок: 1997-1998 годы, была подготовлена на основании данных, которые были представлены департаментами и службами Администрации Томской области, включая федеральные органы исполнительной власти на территории области, а также информационным агентством «Кортес», государственной налоговой инспекцией и другими источниками, которые были необходимы для подготовки этого документа. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: правильно ли я понял, что Вы также принимали участие в составлении этого документа наряду с другими специалистами? Свидетель Авалишвили Г.Д.: да, участвовали все службы и все заместители Главы Администрации, в том числе и я занимался. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в связи с этим готовы ли Вы прокомментировать данный документ? Свидетель Авалишвили Г.Д.: да, я готов дать краткое изложение. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в частности, что касается деятельности ОАО «Томскнефть». Прокомментируйте, пожалуйста, положения, касающиеся налогов, возврата кредитов, переоценки основных фондов. Прокомментируйте еще, каким образом сказалась проведенная реструктуризация ОАО «Томскнефть» на хозяйственной деятельности этого общества. Прокомментируйте положения, касающиеся сокращения доходной части бюджета, снижения налогооблагаемой базы, те положения, в которых отражено проведение конкурсов или, как там указано, видимость этих конкурсов, положения, отражающие свертывание социальных программ, нарушение прав и законных интересов акционеров дочерних предприятий. Вот эти основные положения. Свидетель Авалишвили Г.Д.: я кратко постараюсь. До 1998 года нефтяная отрасль Томской области развивалась динамично, особенно последние два года. Уровень добычи был восстановлен после спада 1995 года. Впервые за 7 лет удалось получить прирост разведанных запасов, соответствующий объемам добычи нефти, это качественный показатель. В 1997 году были решены вопросы привлечения инвестиций в виде 18 долгосрочных кредитов мирового «Эксимбанка» для финансирования ряда проектов. Расчеты с бюджетами всех уровней были главным приоритетом финансовой политики «Томскнефть» ВНК» до 1998 года. Как я уже выше говорил, по состоянию на 01 января 1998 года «Томскнефть» имела задолженность в областной бюджет в пределах месячной задолженности, практические текущие платежи. В местные бюджеты – переплата. Была задолженность только в федеральный бюджет, которая попала в инвестиционную программу для расчетов. После прихода компании нового собственника: группы «РОСПРОМ»-«МЕНАТЕП»-«ЮКОС», компания прекратила динамичное развитие. Это сказалось на уменьшении объемов добычи, сокращении программ развития нефтедобывающего комплекса. Это объяснялось объективными причинами: так называемые низкие цены, высокие налоги, снижающаяся рентабельность добычи нефти. При этом дефолт 1998 года, по сути дела, компенсировал падение цен ростом курса доллара при снижении средней цены на нефть. Средняя цена на нефть в этот период, внутрикорпоративная, была 250 рублей за одну тонну, которая не отражала реальную конъюнктуру внутреннего, внешнего рынка, которая во втором полугодии 1998 года составляла 500-700, до 800 рублей за тонну. Подобное снижение цены вызвало снижение налогооблагаемой базы группы в составе себестоимости и налогов на прибыль, что позволило получить новому собственнику реальных доходов более чем в 4 раза. Однако этот доход был получен уже не на территории Томской области. Была снижена доля налогов в цене одной тонны добычи нефти, она упала с 52% до 44%. Таких понятий, как рентабельность и прибыльность, для нефтяников уже не существовало, так как цена регулировалась внутрикорпоративной ценой реализации. Фактически нефтяная отрасль Томской области перестала играть основную, определяющую роль в развитии области, так как доля выплачиваемых налогов резко сократилась. Была свернута программа геологоразведочных работ, что отражалось на воспроизводстве сырьевой базы компании. Как я уже выше говорил, это отразилось на рациональном недропользовании, эффективности управления нефтегазовым комплексом, социально-экономических последствиях, связанных со снижением количества рабочих мест. Хронически нарушались лицензионные соглашения на право пользования недрами. Доходная часть бюджета резко сократилась благодаря схемам оптимизации товарно-денежных потоков, применению внутрикорпоративных цен и, в конечном итоге, скважинной жидкости. Если исчислять налоги, которые находятся в составе тонны нефти, по действующим рыночным ценам, то с одной тонны нефти на март 1999 года должно было уплачиваться 200 рублей при средней цене 700-800 рублей. При реализации по предложенным схемам: 250 рублей за тонну с одной тонны уплачивалось 77 рублей налогов. Троекратное искусственное занижение налогов результировалось недополучением средств бюджетами всех уровней. Для придания видимости объективности заниженной цене реализации нефти конкурсным комитетом группы периодически проводились конкурсы на право заключения договора на покупку сырой нефти из ресурсов на узлах учета «Томскнефти». Это нормальное явление вообще. При этом объявление о проведении конкурсов публиковалось в малотиражных сми на территории Томской области, а условия были заведомо неприемлемыми для любых потенциальных участников, так как условиями конкурса предполагалась стопроцентная предоплата, огромный залог. Попытки департамента нефтегазового комплекса и геологии Томской области привлечь сторонних покупателей, включая «ГАЗПРОМ», «Лукойл», «Сургутнефтегаз», «Тюменская нефтяная компания», «Башнефть», не увенчались успехом, даже с учетом того, что стартовая цена была 250 рублей при рыночной цене 500-700 рублей. Очередным этапом было применение скважинной жидкости, о который я уже выше говорил, это тоже отражено в этой записке. Рост расходной части бюджета, притом, что началось сокращение персонала, высвобождение более 5 000 человек, работающих на смежных и связанных структурах «Томскнефти», привел к росту затрат, связанных с формированием фонда занятости, который также был, взносы в этот фонд были снижены из-за оптимизации налогов. Были сокращены отчисления в фонд содержания объектов социально-культурного назначения и жилищного строительства. Эти отчисления также определяются в процентах: полтора 19 процента от цены реализации. Цена реализации, как я говорил выше, была очень низкой. При этом затраты Администрации как области, так и муниципальных образований оставались на уровне, и, мало того, им были переданы с баланса «Томскнефти» объекты социально-культурного и муниципального назначения, коммунального хозяйства. При этом Минфин удовлетворял не более 52% заявок по этим объектам в качестве финансирования. Для городов с монопрофильным производством, которыми являлись город Стрежевой, Кедровый (там проживало более 60 000 человек), высвобождение 5 000 человек (а каждый человек в нефтяной отрасли области дает мультипликативный эффект: два человека на одного работающего) - это 10 000 человек работающих плюс семья: около 30-40 тысяч человек. Это было очень серьезным очагом социальной напряженности, которая возникла в этот период. Кроме этого, вся бюджетная система была парализована невыплатой денежных средств, зарплаты, связанной с непоступлением в бюджет. Кроме того, «Томскнефтью» по указанию группы была свернута вся социальная программа развития: это жилищное строительство, детский отдых, коллектива, медицинское обслуживание, а также выполнение закона о северных льготах, которые причитались в соответствии с коллективным договором. Фактически проведенная реструктуризация, которая привела к образованию 30 дочерних компаний «Томскнефти»: ЗАО и ООО (об этом мы говорили тоже), привела к расчленению нефтегазового комплекса Томской области. Если до этого говорили, что томская нефть – это хребет Томской области, то после этих преобразований об этом перестали говорить. Аналогичные процессы шли во всех дочерних компаниях, которые находились на территории Томской области и на территории других регионов, входящих в состав «Восточной нефтяной компании». Вот кратко, если можно сказать. Кроме того, при задержках выплат в бюджет, отсрочках выплат в бюджет были отмечены случаи неуплаты налогов в бюджет. Это известная схема, которая была использована в мае 1999 года через банк «МЕНАТЕП», когда «Томскнефть», уплатив налоги в федеральный бюджет, купив вексель банка «МЕНАТЕП» на миллиард 50 миллионов рублей, предъявила этот вексель к оплате в банк «МЕНАТЕП», тут же выставила на счета платежей в федеральный бюджет на сумму миллиард 50 по уплате в бюджет, и на второй день у банка «МЕНАТЕП» была отозвана лицензия. По тем правилам, которые существовали на тот момент, плательщик налогов считается уплатившим налоги после получения отметки банка об уплате налогов. К сожалению, эта сумма так и не поступила, и в конце мая было специальное заседание комиссии налоговиков, полиции по рассмотрению этого случая. Все те действия, которые были предприняты группой, говорили о спешности проведения этой операции и, в общемто, вызвали большие сомнения в желании уплатить эти налоги в бюджет. Вот краткое содержание этой записки по ситуации. Было очень сильное беспокойство со стороны Администрации. Постоянные обращения Губернатора и в совет директоров, и руководству компании с просьбой прояснить ситуацию, определить перспективу и попытаться каким-то образом спасти ситуацию, положение, не увенчались успехом. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: как Вы считаете, эти сделки по обмену акций дочерних компаний «ВНК» на акции ОАО «НК «ЮКОС» - это обычные, легитимные сделки, либо они причинили ущерб «ВНК»? Свидетель Авалишвили Г.Д.: во-первых, обмен акций, принадлежащих «ВНК», на какиелибо бумаги - это уже было нарушением действующего положения, нарушением законодательства об акционерных обществах и все, что связано с этим. Второе: любая замена этих акций, произведенная впоследствии, не соответствовала эквиваленту наполняемости активов, которые принадлежат этим акциям, и поэтому можно говорить о том, что фактически были выведены активы под тем или иным предлогом, и потом формально они были восстановлены, и акции «ВНК» были проданы. Но это активы были не те, компания «ВНК» была не та, что была в 1997 году. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: Ваша честь, у нас пока вопросов нет к указанному свидетелю. Вместе с тем, мы ходатайствуем об оглашении показаний, данных на предварительном следствии: в томе 26 с л.д.17 по л.д.36, поскольку содержание показаний, данных на предварительном следствии, более полное, более конкретное, и они 20 систематизированы, нежели те показания, которые он дал в ходе сегодняшнего допроса. Это позволит нам систематизировать все показания и мнения свидетеля по заданным вопросам и будет отвечать назначению уголовного судопроизводства. Кроме того, в показаниях, данных на предварительном следствии, были точно указаны и даты, и конкретные суммы. Государственный обвинитель Шохин Д.Э.: поддерживаю. Государственный обвинитель Ковалихина В.М.: поддерживаю. Представитель потерпевшего Ларионов Р.А.: не возражаю. Защитник Клювгант В.В.: Ваша честь, если только мы не пропустили за выходные дополнение Уголовно-процессуального кодекса, то ничего из того, что сказал прокурор только что, не является основанием к оглашению показаний. Основание одно – существенные противоречия в показаниях свидетеля. Нам о таковых ни слова сказано не было. Защита возражает против оглашения. Подсудимый Лебедев П.Л.: Ваша честь, какое бы Вы решение ни приняли, я всего лишь обращаю внимание на то, что свидетель обвинения по-прежнему в распоряжении стороны обвинения. И если у стороны обвинения есть какие-либо вопросы к свидетелю обвинения, для полноты, чтобы это соответствовало нормам процессуального законодательства и целям уголовного судопроизводства, они могут ему задавать вопросы целый год. Тем более, Вы же не ограничиваете никого во времени. Подсудимый Ходорковский М.Б.: возражаю. Защитник Левина Е.Л.: возражаю. Защитник Терехова Н.Ю.: возражаю. Защитник Краснов В.Н.: возражаю. Защитник Купрейченко С.В.: возражаю. Защитник Липцер Е.Л.: возражаю. Защитник Мирошниченко А.Е.: возражаю. Защитник Ривкин К.Е.: возражаю. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: в частности, Ваша честь, он в данных показаниях, данных на предварительном следствии, в достаточно сжатой форме охарактеризовал действия и деятельность обвиняемого по уголовному делу №18/41 Гололобова. Это существенное значение имеет для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, поскольку Гололобов является одним из членов организованной преступной группировки, как видно из обвинительного заключения. Вот в этом противоречие еще. Суд, Постановил: Ходатайство, заявленное государственным обвинителем Лахтиным В.А., удовлетворить, огласить копии протоколов допросов свидетеля Авалишвили Г.Д. на предварительном следствии: от 21 сентября 2004 года (том 26 л.д.17-30); от 27 сентября 2004 года (том 26 л.д.31-35). Защитник Краснов В.Н.: Ваша честь, коль скоро Вы удовлетворили это ходатайство: данный протокол велся под аудиозапись, мы бы просили в полном объеме нам тогда этот протокол представить, вместе с прослушиванием аудиозаписи этого допроса. Подсудимый Ходорковский М.Б.: поддерживаю. Подсудимый Лебедев П.Л.: поддерживаю. Защитник Клювгант В.В.: поддерживаю. Защитник Левина Е.Л.: поддерживаю. Защитник Терехова Н.Ю.: поддерживаю. Защитник Купрейченко С.В.: поддерживаю. Защитник Липцер Е.Л.: поддерживаю. Защитник Мирошниченко А.Е.: поддерживаю. Защитник Ривкин К.Е.: поддерживаю. Государственный обвинитель Шохин Д.Э.: не возражаю. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: не возражаю. 21 Государственный обвинитель Ковалихина В.М.: не возражаю. Представитель потерпевшего Ларионов Р.А.: не возражаю. Суд, Постановил: Ходатайство, заявленное защитником Красновым В.Н., удовлетворить, прослушать аудиозапись, прилагаемую к протоколу допроса свидетеля Авалишвили Г.Д. на предварительном следствии от 21 сентября 2004 года. Государственный обвинитель Лахтин В.А. оглашает: Том 26: Л.д. 17-30-копия протокола допроса свидетеля Авалишвили Г.Д. от 21 сентября 2004 года, Л.д. 31-35-копия протокола допроса свидетеля Авалишвили Г.Д. от 27 сентября 2004 года. Судом ставится вопрос о возможности отложения судебного заседания. Подсудимый Ходорковский М.Б.: не возражаю. Подсудимый Лебедев П.Л.: не возражаю. Защитник Клювгант В.В.: не возражаю. Защитник Левина Е.Л.: не возражаю. Защитник Терехова Н.Ю.: не возражаю. Защитник Краснов В.Н.: не возражаю. Защитник Купрейченко С.В.: не возражаю. Защитник Липцер Е.Л.: не возражаю. Защитник Мирошниченко А.Е.: не возражаю. Защитник Ривкин К.Е.: не возражаю. Государственный обвинитель Шохин Д.Э.: не возражаю. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: не возражаю. Государственный обвинитель Ковалихина В.М.: не возражаю. Представитель потерпевшего Ларионов Р.А.: не возражаю. Суд, Постановил: Судебное заседание отложить на 06 октября 2009 года в 10 часов 30 минут. Повторить вызов в суд участников процесса. Судебное заседание закрыто в 15 часов 50 минут. Председательствующий В.Н. Данилкин Секретарь О.И. Мышелова
