Побег от реальности

Илья Стечкин, Светлана Иванникова
Побег от реальности
Сетевая интерактивность может провоцировать социальные дисфункции
С развитием интернета значение общения в процессе производства информации
возросло многократно. Аудитория СМИ получила право голоса, обрела возможность не
только влиять на формирование повестки дня, но и непосредственно участвовать в
создании содержания журналистских материалов. Однако вовлеченность аудитории в
процесс виртуальной коммуникации сопряжена с риском возникновения «болезней
интернета». Среди них «побег от реальности», или «эскапистское поведение». Об этой
проблеме впервые заговорили в связи с исследованиями телевизионной аудитории. По
сравнению с телевидением сеть интернет обладает существенно большими
возможностями «погружения» аудитории в «альтернативную реальность».
Основное преимущество интернета – интерактивность, которая не ограничивается
традиционными письмами и звонками в редакцию, но позволяет пользователю в режиме
реального времени участвовать в создании содержания данного конкретного проекта,
одновременно обсуждать с участниками творческого процесса его ход, корректировать
направление развития сюжета в самом широком смысле этого слова. Таким образом,
зритель превращается в соавтора, полноправного участника процесса творческой
коммуникации. Результатом этого процесса является рождение нового сегмента
содержания сайта. Однако процесс превращения пассивного зрителя в активного
соавтора таит в себе множество опасностей, связанных с изменением статуса сети в
глазах пользователя – вместо инструмента, канала общения она становится средой
обитания. Как следствие возникает тенденция полного погружения человека в сеть, что
может привести к определенным социальным расстройствам – нарушению нормального
общения в реальной жизни и возникновению ряда патологий.
Среди общесетевых дисфункций необходимо назвать анонимность и следующую за ней
подмену виртуальной личностью личности реальной, разложение личности пользователя
на несколько составляющих, часто в соответствии с ролевыми моделями. Кроме того, в
связи с возрастными особенностями сетевого сообщества среди прочих дисфункций
можно выделить гиперсексуальность и грубость, а также общую безграмотность.
Наконец самая опасная «злокачественная» патология – это потеря интереса к реальности
или тенденция «полного погружения». На данный момент это болезнь крупных городов
– информационных центров. Ее развитие ограниченно каналами связи, техническим
проникновением сети в России.
Сегодня, когда очевидно влияние интернет-продукта на массовое сознание, на первый
план выходят вопросы ответственности интернет-коммуникаторов за производимый
продукт (контент). Особого внимания заслуживают особенности интернета как новой
среды существования содержания, среды, диктующей собственную, уникальную
структуру содержания, предполагающую совместное творчество собственно автора и
соавторов, каковыми являются все потенциальные потребители данного контента. Это
совместное творчество осуществляется в процессе общения. Иными словами,
ответственность производителей контента должна проявляться в первую очередь в
организации интерактива.
Обычно в ходе виртуальной коммуникации создатель контента сознательно или
бессознательно провоцирует один из двух процессов: процесс погружения в виртуальное
пространство (как правило) или процесс активизации интереса к реальности (крайне
редко). В первом случае зрители и соавторы проходят только один этап – этап
погружения, во втором с ними происходят две последовательные трансформации: этап
погружения и этап выхода, что вырабатывает у них иммунитет к полному погружению,
так что для тех, кто прошел эти два последовательных этапа, риск впасть в интернеткому предельно мал.
Создатель контента, стимулирующий погружение, ставит перед собой две задачи:
1) спровоцировать обращение пользователей к данному ресурсу посредством рекламы и
сформировать комьюнити ресурса;
2) спровоцировать аудиторию ресурса на виртуальное общение, в том числе с помощью
призов и других способов материальной стимуляции.
Если же предполагается стимулировать интерес к реальности, то у создателя контента
появляется еще одна, гораздо более сложная задача: спровоцировать аудиторию к
реальному общению, то есть перевести его на качественно новый уровень, превратить в
комьюнити смешанного типа, сохраняющее общность равно в реальности и в
виртуальном пространстве.
Именно в зависимости от позиции и усилий создателя контента определяется статус сети
для конкретного пользователя: инструмент для общения или среда обитания. При
определенных условиях, как технических (более широкое распространение интернета в
России, улучшение каналов связи), так и социопсихологических (напряженные
отношения в семье, возникновение трудностей в социальной адаптации, физической
неполноценности пользователя), отсутствие культуры виртуального общения неизбежно
приведет к тому, что интернет окончательно перестанет быть инструментом и
превратится в самодостаточную среду обитания. Феномен полного погружения уже
становится серьезной социальной проблемой – наряду с алкоголизмом, наркоманией и
другими формами ухода от реальности. В зависимости от статуса сети определяется и
статус формируемого сообщества: будет ли оно виртуальным, органическим или
сообществом смешанного типа, то есть равно существующим в реальном и виртуальном
мире.
Я пригласил побеседовать на эту тему двух весьма заметных деятелей российского
интернета – Антона Носика, главного редактора информационного ресурса
MosNews.com, и Ивана Засурского, заместителя генерального директора интернетхолдинга Rambler.
Антон Носик. Я человек не академический, но тем не менее образование получил
высшее медицинское. А потому для меня абсолютно неприемлемо нарушение
терминологии. Патология – это медицинский термин, наука об изучении болезней.
Когда я услышал, что в результате каких-то интернет-практик развивается аутизм, я
зашел на сайт Аутизм.ру и прочел там следующее: «Аутизм отнесен к разряду
неспецифических нарушений развития, характеризуемых ранним (до 30 месяцев)
появлением неконтактности, нарушением речевого развития с эхолалией, причудливым
поведением в виде неприятия изменений окружающего, либо неадекватной
привязанности к неодушевленным предметам при отсутствии бреда и галлюцинаций».
До 30 месяцев ребенок вряд ли будет пользоваться интернетом. К тому же на Западе
существует масса литературы о лечебных свойствах интернета для аутистов.
– Правда ли, что виртуальное сообщество не стремится к реальному общению?
Иван Засурский. Нет, конечно нет! Виртуальное общение – сугубо промежуточная
вещь! Это способ общения для тех, кто уже общается в реале, и для тех, кто собирается
там общаться. Хотя чем больше сообщество ресурса, тем больше процент тех, кто на
этой промежуточной стадии «зависает». Люди приходят на сайт за какой-то
определенной информацией, и часто бывает, что это информация, где найти кого-либо.
Например, если ты пришел на сайт Авто.ру, то скорее всего ты хочешь либо найти
хорошего мастера для своей машины, либо купить-продать машину, либо тебе нужны
какие-то запчасти, либо у тебя что-то случилось и ты не знаешь, что это такое…
– Кому выгодно усиление «тенденции к полному погружению» в виртуальное
пространство?
И.З. Силы такие, безусловно, есть. Я не считаю, что традиционные СМИ способствуют
развитию индустрии интернет-коммуникации. Массовые СМИ работают сами на себя.
Скорее «погружение» и формирование комьюнити, то есть объединений людей, которые
постоянно общаются между собой и связаны едиными интересами, выгодно компаниям,
производящим те или иные продукты. Им нужно иметь сообщество, лояльное к их
продукции. Это гарантирует прибыль. И облегчает манипуляцию потребителями. Но
этот процесс в России еще только-только начинается, компании-производители еще не
платят за это.
– Является ли интернет-интерактив инструментом, очередным каналом общения
или претендует на статус среды обитания?
И.З. Я считаю, что в идеале интернет должен стать средой обитания. Мне кажется, что
пока этого не произошло. У нас в России такой плохой климат, особенно зимой, что
было бы хорошо иметь возможность побольше находиться в теплом помещении и
решать вопросы дистанционно. Для меня, честно говоря, важно иметь возможность
связаться с тем или иным человеком. В зависимости от этого я подбираю канал
общения. Мне, например, нужно связаться с очень известным философом. Он живет в
Париже. Я в это время нахожусь в Женеве. Единственное, что я смог найти, – это адрес
его электронной почты. Если бы у него была «аська», то я бы в «аське» с ним
пообщался. Но у меня был случай, что в каком-то комьюнити я нашел людей, с
которыми потом подружился. Мы общаемся за пределами сети, а интернет-общение я
использую как замещение обычного общения, так как не всегда могу встретиться с
ними. И способность получать удовольствие от реального общения не исчезает.
Наоборот, общение через интернет имеет смысл и доставляет удовольствие только
тогда, когда ты настолько хорошо знаешь человека, что, даже имея ограниченный канал
(например, 146 знаков в «аське»), ты можешь чувствовать, что сидишь рядом с этим
человеком. Кроме того, общение через интернет-пейджеры ни к чему не обязывает в
отличие, например, от телефонного звонка, который обязательно должен иметь цель.
«Независимая газета» / Интернет, 26.11.2004