Адаты и шариат в системе традиционных ценностей народов

Философия, культурология, этнология
М.С. Зинченко
(Пятигорск)
Т.М. Мисиров
(Нальчик)
АДАТЫ И ШАРИАТ В СИСТЕМЕ ТРАДИЦИОННЫХ
ЦЕННОСТЕЙ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
Как известно, источником традиционных ценностей являются правовой обычай (обычное право)
и священные (сакральные) тексты, излагающие религиозные нормы и ценности. Вместе, и то, и другое
представляет собой совокупность социокультурных
и политико-правовых норм, которые сложились в
обществе независимо от государственной власти и
приобрели в сознании людей общеобязательное значение.
При этом обычное право обеспечивает преимущественно устную трансляцию соционормативной
информации и регулятивного общественного опыта,
зафиксированного в прецеденте и закреплённого в
традиции, адекватной окружающей среде и менталитету этнонациональной группы. В свою очередь религиозные ценности, «освящая» окружающий мир,
наполняют сакральным смыслом не только сложившуюся систему социальных связей, но и легитимность политической власти в обществе.
Закрепляя
сложившиеся
общественнополитические отношения, обычное право и религиозная традиция выполняют ряд функций:
1) интегративную – связанную с регламентацией семейных и внутригрупповых отношений;
2) миротворческую – регламентирующую отношения с другими общностями;
3) коммуникативную – обеспечивающую
трансляцию однотипной системы табу и установок
во взаимодействии индивидов и социальных институтов;
4) идентификационную – выступающую основанием осознания принадлежности к социокультурной группе по критерию «свой – чужой»;
5) мировоззренческую – формирующую традиционную ценностную систему групповых и индивидуальных представлений и установок и др.
Наиболее заметными в современном политическом процессе формами обычного и религиозного
права выступают адаты и шариат. Их реактуализация
превратилась в серьезную политико-правовую проблему для многих современных государств, в число
которых входит и Россия. Особенно острый характер
данная проблема приобрела в северокавказском по-
ликультурном обществе, на примере которого хорошо прослеживается влияние адатов и шариата, на политическую стабильность не только данного региона,
но и всей страны.
Адатское и мусульманское право народов
Северного Кавказа является важной составляющей
российской правовой системы как интегрированного социального феномена на протяжении более двух
столетий. И в настоящее время право продолжает
оставаться источником чаяний народов северокавказского региона на справедливость и гуманность человеческих отношений: социальных, политических,
национальных и конфессиональных [1]. Можно отметить большую политизированность современного
права, вследствие чего утрачивается институционализация этнической, религиозной и моральной определённости, происходит обезличивание правовых систем в национальном, религиозном и нравственном
отношениях [2].
Ф.И. Леонтович описал сосуществование, взаимодействие и взаимовлияние российского, адатского
права и шариата, и приблизился к идее юридического
плюрализма на Северном Кавказе. А.М. Ладыжеский
рассмотрел эволюцию норм и общественных санкций,
регулирующих внутриродовые (семейные) отношения,
межродовые связи, взаимодействие адата с шариатом и
российским публичным правом. Он обратил внимание
на социальную и социокультурную обусловленность
функционирования и эволюции правовых систем народов Северного Кавказа. Проблемы теории обычного
права народов Северного Кавказа были рассмотрены
в трудах П.П. Баранова, А.И. Ковалёва, А.П. Першиц,
Я.С. Смирновой, Д.Ю. Шапсугова и др.
Дореволюционными авторами было замечено,
что правовым обычай может стать лишь тогда, когда
«в соблюдении его происходит сознание его обязанности» [3]. Обязательность правового обычая заключается в его повторном индивидуальном санкционировании – судом или иным государственным органом
[4]. Таким образом, роль государства в превращении
обычаев догосударственного общества в правовые
является преобладающей.
Конвергенция адатского, мусульманского
42
Философия, культурология, этнология
однако их исполнение было абсолютно обязательным,
а неисполнение сурово наказывалось общественным
сельским сходом. Это нормы выработанного веками
саморегулирующего обычного права, основанного на
мудрости народа и дающего возможность достойного
примирения даже кровных врагов. Вряд ли мы преувеличим, если скажем, что эффективность обычного
права была для них, несомненно, выше современных
часто изменяемых государственных законов. Так как
традиционная культура народов Северного Кавказа
типологизируется как «культура стыда», т.е. ориентирует индивида на исключительную лояльность к своей социокультурной группе, которая монополизирует
оценку его поступков, достоинств. «Культура стыда»
определяет обычно-правовые формы и процессуальные механизмы регулирования кровных и некровных
видов мести, гостеприимства, куначества и других
форм миротворчества.
Адаты являются отражением традиционного
правового сознания народов в соотношении с шариатской правовой системой. По мере исламизации народов Северного Кавказа к адатам стали добавляться
нормы мусульманского теологического права – шариата.
Согласно исследованию учёных, к началу XIX
века союзы тейпов (тухумы) имели каждый свой свод
адатов. По общим правилам гражданские дела разбирались на основе шариата, а уголовные на основе адата. Также возможно разделить, например, чеченский
народ на две основных категории по степени восприятия адатов и шариата (как противоборствующих
правовых систем): равнинные тейпы и горские тейпы
(тейпы Ичкерии – исторической горной местности
на стыке границ Дагестана и Чеченской республики).
При этом выясняется, что горские тухумы являются
менее исламизированными в вопросах исторического
правового поля, так как ислам проник в их культуру
значительно позже, чем его восприняли равнинные
тейпы – разница составляет по примерным оценкам
историков 150 лет. Адаты народов вайнахской группы были задокументированы в XIX веке на русском
языке и изданы в 1882 году[8].
Во второй половине XIX в. российская администрация большое внимание уделяла устройству
аульного суда. Согласно положению, он состоял из
аульных судей, избиравшихся общественным сходом.
Разбор дел эти суды проводили словесно по жалобе
истца или по требованию старшины. Основная масса дел решалась на основе существовавших адатов, а
дела «совести» и бракоразводные – по шариату. Адат
выступал в качестве устоявшейся юридической основы, восходящей к этническим традициям и обычаям.
Правительство России хотело, чтобы адат превалировал над шариатом, т.к. считало, что в отличие от мусульманского права, адат, не имея начала духовного,
беспрепятственно может покориться изменениям.
Наиболее яркой нормой обычного права на
Северном Кавказе была повсеместно распростра-
права народов Северного Кавказа с правом России
длится уже 150 лет. Ей свойственны глубокие исторические корни, которые в конечном итоге вызвали к
жизни в этом регионе уникальный феномен правового плюрализма. Включение мусульманских народов
Северного Кавказа в состав Российского государства
обусловило в целом сохранение основ их права. Вместе с тем «кавказское право», по мнению автора этого
термина М.М. Ковалевского [5], никогда не заменялось российским законом.
Предпочтительное применение в регионе
адатского права свидетельствует о его устойчивости
в регулировании отношений, несмотря на влияние
экзогенных правовых систем. Например, трудности встречало распространение шариатских норм
(мусульманского законодательства) в среде черкесов, которые яро демонстрировали свою приверженность к местным адатам. После присоединения
Северного Кавказа к России проблема организации
государственного управления в регионе связывалась
с наличием здесь другой цивилизации и целостной
правовой культуры. Конвергенция отдельных норм
кавказского адата и норм шариата объяснима одинаковой средой применения, что поддерживало между
ними определенное равновесие. Конвергенция адата,
шариата с правом России сыграла положительную
роль в обеспечении правового порядка на Северном
Кавказе, эволюции правосознания его народов. Адат
и шариат веками выполняли функции регуляторов
общественных отношений.
Историческое развитие традиционных институтов права на Северном Кавказе уникально. В
XVII – XVIII вв. на Северном Кавказе сложилась
кавказская горская (северокавказская) цивилизация,
характеризующаяся полиэтничностью, религиозным
синкретизмом (синтез язычества, христианства и ислама), психологическими чертами, закреплёнными в
кодексах, преобладанием негосударственных форм
самоорганизации [6]. Уже в этот период народы Северного Кавказа переходят к зарождению органов публичной власти и генезису обычного права, правового дуализма на основе норм адата и шариата [7].
Адат (от арабского «адат» – обычаи, привычки)
представляет собой совокупность обычаев и правовой
практики, регулирующих самые разнообразные отношения, от имущественных – до брачно-семейных.
В традиционном обществе Северного Кавказа адаты
имеют общеобязательный, предписывающий характер
и неотделимы от морально-нравственных императивов.
Особенность северокавказских адатов заключается в
разнообразии их норм. Так, адаты Большой и Малой Кабарды, Дигории и Тагаурии в Осетии, Равнинного и Нагорного Дагестана обладают своей идентификационной
спецификой (адыгагъэ – адыгство, апсуара – абхазство,
нохчалла – чеченость и др.). Многие адаты сохраняют
свою актуальность и в наши дни.
Нормы обычного права постоянно пополнялись
и совершенствовались. Адаты – неписаные законы,
43
Теодицея № 3, 2012
когда виновные вовсе не отвечают за кровь (убийство
кровника, убийство при необходимой обороне и др.).
Развитие правового обычая происходило в условиях знакомства этносоциальных групп Северного Кавказа с властно-правовыми представлениями христианства. Трансформация правового обычая в обычное право происходит под влиянием как христианства (осетины, казачество, Россия), так и нарастающего влияния
ислама, что способствовало становлению элементов
синкретизма. Постепенно постмодернистское право
возвращается к разделению на традиционные формы
права, соответствующие обществу как совокупности
групп, в котором функция превалирует над личностью.
Обычное право народов Северного Кавказа выступает
как архаичный институт, но это постоянный, и в то же
время эволюционирующий институт правового развития северокавказских народов, этносоциальных групп
региона. Без обычно-правовых отношений невозможно устойчивое и преемственное развитие северокавказского общества.
Так, к примеру, этническая мобилизация 90-х гг.
XX в. актуализировала проблему традиционной правовой культуры народов Северного Кавказа как одной из
основ их идентичности, изучение функционирования
системы правового полиюридизма, основанного на
взаимодействии правового обычая, религиозного и современного позитивного права, возможностей традиционных правовых институтов в миротворчестве и политической стабильности в регионе. Нормы обычного
права вызревают из традиций и обычаев северокавказского общества, детерминированы социокультурными
факторами и трансформируются вместе с ними. Они
являются важнейшим структурно-функциональным
элементом традиционной культуры практически любого народа Северного Кавказа.
Народам Северного Кавказа свойственно достаточно трепетное отношение к своей этнокультурной самобытности. Развитое обычное право (адат)
применялось в качестве системы местного судопроизводства. Несмотря на то, что нормы горской этики
и морали, за некоторыми исключениями, оказывались
идентичными канонам ислама, исламу не было позволено вторгаться в те сферы жизни и быта, которые
традиционно и успешно регулировались обычным
правом. Тем не менее, по мере исламизации северокавказского общества в нем все больше получали
распространение нормы мусульманского теологического права – шариата.
В целом, шариат представляет собой свод религиозных и правовых предписаний, составленный
на основе священных текстов Корана и Сунны. Регулируя всю совокупность общественно-политических
отношений, нормы исламского права, за некоторым
исключением, были достаточно успешно совмещены
с традиционными нормами обычного права народов
Северного Кавказа. Подобная конвергенция привела
к тому, что адаты и шариат стали выполнять общие
функции. При этом в западной части региона (КЧР,
ненная кровная месть. Поводом для кровной мести
были убийство, ранение, похищение девушки, захват
земли, оскорбление гостя, чести, домашнего очага и
т. д. Крупный этнограф-кавказовед М.О. Косвен, писал: «Забота о самосохранении заставляет весь род
вставать на защиту, хотя обиженным был лишь один
из членов рода». Существование этого обычая на Северном Кавказе, хотя и в видоизмененных формах,
говорит об архаичности и стойкости традиционной
общественной жизни у некоторых народов Северного Кавказа.
Существует также уголовное право кавказских
народов, сохранившее своё отражение у некоторых народов Северного Кавказа по сегодняшний день. При
самостоятельности родовых союзов и отсутствии государственной власти, споры по поводу обид, нанесенных членами одного рода члену другого, не могли
иметь других последствий, кроме самосуда родов. Этот
самосуд принимал двойную форму, смотря по характеру самой обиды. Обиды имущественные, к числу которых относят не только случаи неисполнения принятых
обязательств, но и преступления против собственности (воровство), дают повод к имущественному самоуправству. Сам обиженный или любой из членов
его рода имеет право обратиться к насильственному
захвату имущества обидчика или кого-либо из членов
его рода.
Позднее, под влиянием различных культурных влияний и, главным образом, шapиaтa, а также
по причине всеми сознаваемой необходимости положить предел неограниченности кровомщения, грозившей истреблением враждующих родов, северокавказские народы отступили от вышеизложенного
взгляда на кровную месть. Вместо неограниченного
самосуда родов начинает пробиваться начало личной
ответственности. Район действия кровной мести,
простиравшийся на весь род, начинает ограничиваться ближайшими родственниками преступника и
его жертвы. Только последние считаются канлы, т.е.
подлежащими мести, все же прочие родичи отвечают только имущественно. Вместо неограниченности
мести в адат начинает проникать учение о равенстве
возмездия и о том, что преступность лежит не столько
в материальном вреде, причиненном частному лицу,
семье или роду тем или другим действием, сколько в
злой воле виновника. С проникновением в адат понятия умысла прежняя всеобщность кровомщения
должна была ограничиться случаями умышленных
убийств, увечий и поранений. С восприятием адатом
вышеупомянутых начал, народное воззрение на бесчестье, постигающее того, кто не смыл обиды кровью, заменяется более человечным учением о чести,
ожидающей того, кто простит кровника под условием
выкупа и тем более – помимо него. Еще дальше пошли адаты по убийствам, которые различают не только неосторожное и умышленное убийство, но имеют
понятие о покушении, подстрекательстве, квалификации преступлений, причем устанавливают случаи,
44
Философия, культурология, этнология
быть равен шариат адату. В связи с этим в последнее
десятилетие доказавшие свою жизненность и значение нормы адата приходят в некоторое противоречие с
нормами шариата, где положения первых интерпретируются как заблуждения.
Но, с другой стороны, некоторые исследователи считают, что ислам не умаляет достоинства
традиционной культуры народов Северного Кавказа,
он очищает её от языческих элементов. Исламский
теолог-правовед Х. Тураби выдвигает мнение о том,
что в условиях глобального Куфра (повсеместного
неверия и глобализации), для утверждения традиционных ценностей, самобытности и независимости от
инокультурных воздействий, национальной доктриной должен стать Ислам. Но, если придерживаться
такого мнения и говорить об очищении от языческих
элементов, то тогда как быть с обычным правом (адатами), традициями, нормами, которые доказывали
и до сих пор доказывают свою актуальность в жизни северокавказских народов, ведь они развивались
многими веками, в период язычества, христианства
и т.д.
В силу исторических причин на Северном Кавказе сложился разрыв между теоретическим классическим исламом и практическим народным, вобравшим в себя традиции, нравы и нормы многих народов. Возрождение на Северном Кавказе ряда элементов адата и шариата связано с интересами коренных
народов и является для политико-государственных
структур практической проблемой. По мнению исследователей Г.В. Мальцева и Д.Ю. Шапсугова – «феномен права безмерно политизирован и утрачивает в
результате национальной институционализации черты этнической, религиозной и моральной определённости»[11].
Вследствие чего возникает обезличивание
правовых систем в национальном, религиозном,
нравственном отношениях. Движение России к правовому государству предполагает поиск современной
концепции синтеза позитивного права и этноюридических традиций населяющих её народов.
Современное правосознание северокавказских
народов, характер правоотношений в них не исключают значимости правовых ценностей и идей прошлого. В новейшее время адат и шариат выступают в
качестве самодовлеющих феноменов, детерминантой
правового мышления, преемственной частью системы правовых ценностей. Они являются социально
обусловленными.
Адат и шариат имеют, прежде всего,
нормативно-регулятивную направленность и значимость, опираясь на нравственно-правовые принципы,
которые должны лежать в основе правоприменения.
Обычное и мусульманское право на Северном Кавказе проявляются как особые юридические категории
ценностей, они являются составляющей общественной жизни.
Негативный «образ» адата и шариата, создан-
КБР) предпочтение отдается адатам, в то время как
на востоке (Чечня, Дагестан, Ингушетия) – шариату.
Шариат жестче адатов по отношению к уголовному
праву. Но уголовная сфера шариата не привилась
даже в издавна исламизированных регионах, как Дагестан [9].
В условиях реисламизации северокавказского
общества одни, в том числе правовые, обычаи прекращают своё существование, другие – трансформируются. Так, сегодня на западе и в центре Северного
Кавказа возрождается ограниченное многожёнство,
браки с несовершеннолетними девушками, умыкание невест (но в большинстве случаев с их согласия).
Брачный выкуп существует по сей день. Всё это не
легализовано по российскому законодательству, но и
без того слабая правоохранительная система в регионе не может с этим справиться и в некоторых случаях
воспринимает такой массовый рецидив старинных
обычаев народов Северного Кавказа, как нечто неотъемлемое и привычное для жизни региона.
Неформальная практика полиюридизма в регионе на уровне этнического социума приводит к выводу, что его естественно-преемственная связь с новейшим временем не прервалась. Потому для Северного Кавказа с его многочисленным мусульманским
населением, возможно, следует провести кодификацию «модернизированного» мусульманского права,
которое должно при наличии разумных ограничений
учитываться при составлении местных и федеральных законов.
Актуализацию мусульманской правовой традиции для современной России крупнейший исследователь шариата Л.Р. Сюкияйнен объясняет несколькими
причинами, одни из которых связаны с природой самого ислама, а другие – с особенностями его нынешнего
состояния в нашей стране [10].
Ислам является одним из факторов политического процесса, а нормы адата и шариата в XXI веке,
как и прежде, влияют на формирование правосознания
северокавказского этнического социума. В недавнем
прошлом в северокавказском регионе адат превалировал над шариатом, мусульманское право служило лишь
дополнением обычного права, лишним подтверждением правильности этнической этики и морали. Право на
существование признавали лишь за нормами шариата,
не противоречившим и тождественным национальным
традициям и обычаям. На сегодняшний день мы наблюдаем обратную картину на Северном Кавказе, положения обычного права, традиций, носящих сугубо
декларативный, условный характер, на деле являясь
завуалированными, таящимися под традиционной,
обычно-правовой оболочкой религиозными, исламскими обычаями, что свидетельствует о закреплении и всё
большем распространении ислама, его норм и правил,
в том числе и шариата. Большинство его положений не
противоречат народным традициям и обычаям, но, как
не может быть равным закон создателя плодам нормотворческой самодеятельности созданных, так не может
45
Теодицея № 3, 2012
потенциально-инструментальный характер, практически невозможно.
ный в советское время, нуждается в переоценке в свете феномена культуры народов Северного Кавказа,
т.к. эти нормы применяются вне русла официального
правового порядка. Они остаются регуляторами многих отношений в этническом социуме, формируя правосознание и поддерживая правовой порядок и политическую стабильность. Традиционные системы права
сохраняют в регионе мощный регулятивный потенциал,
проявляющий себя иногда в противовес нормативноправовым актам Российской Федерации, но востребование адата и шариата определяется возобновлением и
возвышением традиций на Северном Кавказе.
Традиционные ценности северокавказского общества, заложенные в адатах и шариате, часто
рассматриваются как проявление архаики. Однако
имеющая сегодня место политизация этничности и
религии является следствием попытки провести более удачную модернизацию общества, опирающуюся
на традиционную систему мировосприятия. В этом
смысле и адаты, и шариат могут и должны стать эффективным элементом в системе обеспечения политической стабильности как на региональном, так и на
национальном уровнях.
Важно понять, что если традиционные ценности не будут осмыслены как объективные конкретноисторические факты, их можно получить себе в
противники. Как показывает история, противостоять им, учитывая их общественно-политический и
Библиографический список
1. Мисроков З.Х. Страницы истории. Феномен адатского
и мусульманского права народов Северного Кавказа в
процессах трансформации российской государственности (XIX – начало XXIвв.). – 2002 г. – С. 113.
2. Мальцев Г.В., Шапсугов Д.Ю. Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. – Ростовна-Дону, 1999. – С. 4.
3. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. – СПб.
1890. – С. 209.
4. Грязнов Д.Г. Природа обязательности правового обычая. // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. – Ростов-на-Дону. 1999. – С.309.
5. Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. – М., 1886. – С. 35.
6. Ковалевский М. Дагестанская народная правда // Этнограф. Обзор. – 1890 г. – № 1.
7. Садагдар М.И. Основы мусульманского права. – М.,
1968.
8. Мальцев Г.В., Шапсугов Д.Ю. Обычное право в России:
проблемы теории, истории и практики. – Ростов-наДону, 1999. Предисловие. – С. 5.
9. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане
в XVII – начале XX века. – М., 1988.
10. Семёнов Ю.И. Формы общественной воли в доклассовом обществе: табуитет, мораль и обычное право // Этнографическое обозрение. – 1997. – №4. – С. 24.
11. Мальцев Г.В., Шапсугов Д.Ю. Обычное право в России:
проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону,
– 1999. – С. 3.
И.Д. Ибрагимов
(Пятигорск)
Т.А. Ульбашев
(Нальчик)
ОТНОШЕНИЕ ИСЛАМА К ИНСТИТУТУ БРАКА
нормальным, что родственники, не входящие в одну
и ту же семью (например, двоюродные братья и сестры), могут сочетаться браком. Это делает разросшуюся семью более тесно связанной.
В священном Коране сказано:
Он создал для вас из вас самих жен, чтобы
вы жили с ними, устроил между вами любовь и милость. (30/20).
Мы создали вас мужчиной и женщиной... чтобы вы знали друг друга…(49/13).
Рождение семьи - великое таинство, основой
которого является брачный союз. Согласно исламу,
брак - единственный способ регулирования интимных отношений между представителями двух полов.
Это одобренный Аллахом союз мужчины и женщины: «Среди Его знамений - то, что Он сотворил из
вас самих жён для вас, чтобы вы находили в них
успокоение, и установил между вами любовь и мило-
Пророк Мухаммад сказал: «Брак - из моей сунны. Кто не следует ей, тот далек от меня. Вступайте в брак! Ибо это даст мне возможность гордиться вашей многочисленностью перед другими
общинами» [1].
Как справедливо отметил современный мусульманский реформатор Сайд Куатб, семья обеспечивает такое окружение, в котором нравственные и
духовные ценности передаются из поколения в поколение, наследуются и развиваются. Система семьи
и отношения между полами определяют характер и
степень цивилизованности общества.
В исламе придается огромное значение семейному очагу и его счастью. В соответствии с пониманием ислама все взрослые люди должны состоять в
браке. Брак считается священным соглашением не
просто между двумя личностями, а между двумя семьями. В мусульманских странах считается вполне
46