(XVIII – -

На правах рукописи
ЛИЦЕНБЕРГЕР ОЛЬГА АНДРЕЕВНА
РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКАЯ
И ЕВАНГЕЛИЧЕСКО-ЛЮТЕРАНСКАЯ
ЦЕРКВИ В РОССИИ:
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
С ГОСУДАРСТВОМ И ОБЩЕСТВОМ
(XVIII – начало ХХ вв.)
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
Автореферат
на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Саратов – 2005
2
Диссертация выполнена на кафедре истории Российской цивилизации
Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского
НАУЧНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ:
доктор исторических наук, профессор
Плеве Игорь Рудольфович
ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:
доктор исторических наук, профессор
Амелин Веналий Владимирович
доктор исторических наук, профессор
Донин Александр Николаевич
доктор исторических наук, профессор
Одинцов Михаил Иванович
ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:
Институт всеобщей истории РАН
Защита диссертации состоится «19» мая 2005 г. в 14.00. часов на
заседании диссертационного совета Д 212.243.03 по защите диссертаций
на соискание учёной степени доктора исторических наук при Саратовском
государственном университете по адресу: 410026, г. Саратов, ул.
Университетская, 59, IV корпус СГУ, ауд. 45.
С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной
библиотеке Саратовского государственного университета, читальный зал
№ 3.
Автореферат разослан « » апреля 2005 г.
Учёный секретарь
диссертационного совета,
доктор исторических наук,
профессор
Герман А.А.
3
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. «Даже доныне терпим голод и
жажду, и наготу, и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими
руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят
нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый
доныне», – эти строки Апостола Павла в Первом послании к Коринфянам
(1 Кор. 5: 11–13) можно с успехом применить к истории Римскокатолической и Евангелическо-лютеранской церквей в России.
Для многоконфессионального Российского государства христианство,
существующее в стране более тысячи лет, во все времена являлось
традиционной религией. Однако никакие другие конфессии в России не
вызывали к себе столь противоречивого отношения как западные
направления христианства – католицизм и протестантизм. Уяснение
данного феномена и осознание места Римско-католической и
Евангелическо-лютеранской церквей в контексте Российской истории и в
культурно-историческом
наследии
многонациональной
России
представляется в этой связи весьма актуальным.
Интерес к данной теме сегодня, когда выявляется актуализация
взаимоотношений церкви и государства, вполне закономерен и объясним
возрождением духовного потенциала страны. Несмотря на то, что
Российская Федерация, согласно Конституции, носит светский характер,
вопрос о свободе совести и религиозных объединениях находится в центре
внимания общества, а права человека на свободу совести и
вероисповедания являются неотъемлемой частью демократического
гражданского общества.
Для
современной
конфессиональной
ситуации
в
стране,
характеризующейся
напряжёнными
взаимоотношениями
между
различными церквями и деноминациями, высокую научную актуальность
имеет проблема исторического взаимодействия религиозных объединений.
Оживление деятельности церквей, появление новых религиозных свобод,
пробелы и коллизии в российском законодательстве о свободе совести
привели к тому, что некоторые конфессии оказались в состоянии
конфликта друг с другом.
Недостаток элементарных, базовых исторических знаний о
религиозной ситуации в Российской Империи может привести к серьёзной
опасности возникновения не только информационного вакуума и
религиоведческого
невежества,
но
и
межрелигиозного
или
межконфессионального противостояния. Религиозная нетерпимость,
отсутствие должных исторических сведений не позволяют целостно
осмыслить, а тем более решить «католический» или «протестантский»
вопрос адекватно требованиям времени. От того, насколько исторически
4
обоснованно и правомерно существование различных церквей, зависит
конструктивность и действенность их сотрудничества, что является
существенным фактором нормального функционирования гражданского
общества.
В современной России нет единого мнения о месте и роли
Католической и Евангелической церквей в Российском государстве и
обществе, о проблемах их взаимодействия с православием. Возникновение
идиологем и предрассудков, мифологизация истории католицизма и
лютеранства в России были связаны не только с отсутствием достоверной
и полной информации, но и с определёнными политическими целями.
Изменения в духовной жизни страны и в государственноконфессиональных отношениях позволили иначе взглянуть на некоторые
проблемы и обратиться к изучению истории церквей.
Переосмысление духовных ценностей в конце 80-х – 90-х гг. ХХ в.
поставило церковь, как институт гражданского общества, на более
высокую ступень. С начала 90-х гг., после принятия ряда новых законов,
касающихся свободы совести, в России начался бурный рост активности
многих конфессий. На 1 января 2004 г. в Российской Федерации
официально зарегистрировано 219 религиозных организаций лютеран и
248 религиозных организаций Римско-католической церкви1. Сегодня
основная цель католицизма и лютеранства – возрождение религиозного
самосознания в исконных этнических группах на территории России.
Все вышесказанное в значительной мере определяет актуальность
данного диссертационного исследования в целом.
Степень научной разработанности проблемы. Изучение научной
литературы свидетельствует об отсутствии специальных работ,
посвящённых сравнительному анализу взаимоотношений Римскокатолической и Евангелическо-лютеранской церквей с Российским
государством и обществом. Однако нельзя обойти вниманием круг
исследований по истории церквей в целом. Историография данного вопроса
настолько обширна, что выделим, в основном, те публикации, которые хотя
бы частично затрагивают проблему государственно-конфессиональных
отношений. Данные труды можно рассмотреть на основании их условного
деления на несколько блоков, которые в свою очередь логично
распределить на подгруппы:
1) отечественная историография истории Римско-католической и
Евангелическо-лютеранской церквей в России;
2) зарубежная историография истории Римско-католической и
Евангелическо-лютеранской церквей в России;
1
См.: Состав и количество религиозных организаций и представительств религиозных
иностранных организаций, содержащихся в реестре Минюста России на 1 января 2004 г.
// Религия и СМИ. 6 апреля. 2004 г.
5
3) труды по истории Православной церкви, в которых прослеживается
отношение православия, государства и общества к инославным
конфессиям.
В отечественной историографии можно выделить несколько
основных направлений: дореволюционное – церковно-охранительное
(католическое, лютеранское, православное), советское и современное –
светское и церковное.
Первыми историками церковно-охранительного направления стали
священники. Петербургский пастор И.Х. Грот посвятил свой труд
религиозной свободе иностранцев не только в лютеранских, но и в
реформатских и католических общинах2. Являясь ярым поклонником
политики «просвещённого абсолютизма» Екатерины II, Грот превозносил
её реформы и преувеличивал границы свободы исповедания, дарованной
инославным церквям. В дальнейшем практически все работы российской
историографии были основаны на исследовании Грота. И.М. Снегирёв,
И.И. Соколов, Н.И. Барсов, Е. Буш, Т. Юнгблют3 и др. авторы, внесшие
несомненный вклад в изучение истории церквей, иногда повторяли и
ошибки, встречавшиеся у Грота.
Неточности Грота оставались непоколебимыми до появления работы
А.В. Фехнера, снабдившего свои труды о развитии лютеранских общин в
России многочисленными комментариями и ссылками на источники4. В
целом, указанные авторы не стремились дать критический анализ
исторических событий, не оценивали политику русского правительства по
отношению к инославию, ограничиваясь лишь обобщением фактического
материала.
Положение Католической церкви в России подробно рассматривали
Тираспольские епископы Антон Церр и Иосиф Кесслер5. И. Кесслер, одним
2
См.: Grot J.C. Bemerkungen über die Religionsfreiheit der Ausländer im Russischen Reich
in Rücksicht auf ihre verschiedenen Gemeinden, ihre kirchlichen Einrichtungen, ihre
Gebräuche und ihre Rechte. Bd. 1–3. SPb.-Leipzig, 1797–1798.
3
См.: Барсов Н.И. Протестантизм в России // Христианство. Энциклопедический
словарь. М., 1993; Снегирёв И. О начале и распространении лютеранских и
реформатских церквей в Москве // Московитянин. 1846. № 11. С. 271–280; Соколов И.И.
Отношение протестантизма к России в ХVI и ХVII вв. М., 1880; См.: Busch E.
Ergänzungen der Geschichte und Statistik des Kirchen- und Schulwesens der evangelischlutherischen Gemeinden in Russland. St. Petersburg, 1867; Jungblut Th. Die Gründung der
evangelisch-lutherischen Kirchen in Russland. St. Petersburg, 1855 и др.
4
См.: Fechner A.W. Chronik der Evangelischen Gemeinden in Moskau. 2 Bände. Moskau,
1876; Fechner A.W. Die evangelisch-lutherischen Gemeinden in Russland. 2 Bände. St.
Petersburg, 1909.
5
См: Kessler J. A. Geschichte der Diözese Tiraspol. Dickinson. N. Dakota, 1930; Kessler J. A.
Reiseerlebnisse. Dickinson. N. Dakota, 1930; Zerr A. Überblick über die topographische und
politische Geschichte und kurzer Abriβ der Kirchengeschichte Tauriens. Saratow, 1908; Zerr
6
из первых опроверг заблуждение о чисто польском характере Католической
церкви в России и о немецком характере лютеранства, он подробно
рассмотрел истоки и причины национальных противоречий в
Тираспольской епархии и сделал вывод о ведущей роли государства в
проведении политики русификации и православизации. Однако, несмотря
на обилие фактического материала, данные работы нельзя назвать
полностью объективными и беспристрастными, так как в них встречаются
подмена фактов эмоциональными суждениями, преувеличение гонений и
несчастий, обрушившихся на Католическую церковь в России.
В отечественной историографии западных христианских церквей
преобладало православное направление, представленное апологетами
привилегированного положения Русской Православной церкви. Тема
религиозной жизни протестантов и отчасти католиков получила глубокое и
многоплановое освещение в трудах профессора императорского
Варшавского университета Д.В. Цветаева6. Цветаев подробным образом
проанализировал теории различных авторов по тому или иному вопросу и
предложил собственные выводы, подкреплённые обилием архивных и
документальных материалов. Однако за рамками исследований Д.В.
Цветаева остались политические и правовые условия существования
западных христиан в России в наиболее значимые для инославных
конфессий периоды (эпоха Петра I и царствование Екатерины II).
Если Цветаев относился к протестантам и католикам как к
неотъемлемому
последствию
межгосударственного
общения
и
рассматривал их в контексте закономерного влияния и диффузии культур в
многонациональном государстве, то такие авторы, как Д.А. Толстой, М.
Морошкин и др., считали, например, католическую миссию только
проявлением экспансии. Д.А. Толстой занимался изучением католицизма с
целью ведения более успешной борьбы против усиления влияния
католичества в России и доказательства несправедливости упрёков в адрес
царского правительства в ограничении католиков7. Сколь бы ни была
A. Einwanderungsgeschichte der Familie Zerr in Russland. Komissionsverlag des
Klemensvereins. Odessa, 1914.
6
См.: Цветаев Д.В. Из истории иностранных вероисповеданий в России в XVI и XVII
веках. М., 1886; Цветаев Д.В. История сооружения первого костела в Москве. М., 1885;
Цветаев Д.В. К истории изучения вопроса об иностранцах в России. Варшава, 1891;
Цветаев Д.В. Обрусение западноевропейцев в Московском государстве. Варшава, 1903;
Цветаев Д.В. Памятники к истории протестантства в России. М., 1888; Цветаев Д.В.
Положение иноверия в России: историческое обозрение. Варшава, 1904; Цветаев Д.В.
Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890 и др.
7
См.: Толстой Д.А. Об иезуитах в Москве и Петербурге. Исторический отрывок. СПб.,
1859; Толстой Д.А. Римский католицизм в России. Историческое исследование. Т. 1–2.
СПб., 1876–1877.
7
справедлива точка зрения М. Морошкина8 по вопросу активной
миссионерской деятельности иезуитов, она совершенно упускает из виду
другую сторону проблемы — те важные политические факторы, которые
воздействовали на мероприятия государства по отношению к иезуитам и
Католической церкви и определяли развитие их взаимоотношений.
Во второй половине ХIХ в. в историографии появились труды
Самарина Ю.Ф., Демьяновича А., Губера И., Лилова А. и мн. др.,
исследовавших деятельность иезуитов9. Данных авторов волновал вопрос о
правомерности и легитимности существования ордена на российской
территории, традиционно считавшейся зоной действия православия.
В целом, история лютеран, и особенно католиков, в дореволюционной
историографии была политизирована и традиционно рассматривалась
исследователями с точки зрения упорного противостояния инославия
царскому правительству. Отсутствие религиозной терпимости и
отрицательное отношение к католицизму и лютеранству привело к
появлению в историографии ряда ошибочных положений: преувеличение
роли протестантов в России, о польском характере Католической церкви, о
восприятии католической миссии в России только как экспансии, о вине
иезуитов в гонениях на Католическую церковь и пр.
На взгляд автора диссертации, недопустимо в качестве основной
литературы
опираться
на
оценки
трудов
конфессионально
ориентированных авторов или сочинений, отражающих интересы какоголибо вероисповедания, которые носят ярко выраженный апологетический
характер и лоббируют интересы католицизма, лютеранства или
православия.
Сравнительный
анализ
отечественной
дореволюционной
историографии по истории инославных христианских церквей
свидетельствует о том, что более объективно была исследована история
Евангелическо-лютеранской,
чем
Католической
церкви.
Однако
правительственная политика в отношении лютеран интересовала
отечественных историков меньше, чем в отношении к католикам, так как не
затрагивала политических интересов Империи.
После 1917 г. сформировался своеобразный научный феномен –
советская историография, которая изучала вопросы религиозной жизни,
опираясь на господствовавшую атеистическую точку зрения, исходя из
антицерковной политики государства.
8
Морошкин М., свящ. Иезуиты в России с царствования Екатерины II и до нашего
времени. Ч. 1–2. СПб., 1867–1870. Ч. 1. С. IV–V.
9
См.: Губер И. Иезуиты. СПб., 1898; Демьянович А. Иезуиты в Западной России. 1569–
1772. СПб., 1872; Самарин Ю.Ф. Иезуиты и их отношение к России. Письма к иезуиту
Мартынову. М., 1870 и др.
8
Отбросив наиболее уязвимый тезис о классовой сущности религии,
которому отводилось особое место, следует подчеркнуть определённый
вклад некоторых авторов (М.М. Шейнман (около 50 работ), Б.Я. Рамм10) в
изучение церковной истории. Несмотря на политизированность работ, в их
публикациях были основательно проанализированы вопросы развития в
России католицизма и взаимоотношений Папского престола с царским
правительством.
Многие положения, высказанные советскими авторами, в настоящей
диссертации не раз подвергаются критике. Несостоятельными являются
пропагандировавшиеся историками суждения о сугубо реакционной роли
католического и лютеранского духовенства, об антинациональной
деятельности Католической и Лютеранской церквей, преследующих цели
ограничения самостоятельности России11. Чего стоит один только тезис об
обострении классовой борьбы, умозрительный по своему характеру:
некоторые авторы даже в 1990-е гг. навязывали читателю идею, что
«усиление эксплуатации, насаждение религиозной нетерпимости во
владениях иезуитов было причиной острых классовых столкновений»12.
Явный интерес современных российских авторов светского и
возрождающегося церковного направления к истории инославных
конфессий наметился с середины 1990-х гг. На волне изменений в
политической жизни эта тема из табуированной превратилась в весьма
популярную и стала открытой для широкой общественности.
Историей католиков весьма основательно занимаются московские
исследователи В.Л. Задворный и А. Юдин, внесшие существенный вклад в
переосмысление роли Католической церкви в России13.
Видным специалистом по истории Католической церкви России
является автор целого ряда научных трудов, священник Б. Чаплицкий14.
Однако работы Чаплицкого написаны в традиционном для церковной
историографии ракурсе, когда история инославных конфессий
10
См.: Рамм Б.Я. Папство и Русь в X–XV веках. М., 1959; Шейнман М.М. Ватикан и
католицизм в конце ХIХ – начале ХХ вв. М., 1958; Шейнман М.М. Ватикан между двумя
мировыми войнами. М.-Л., 1948; Шейнман М.М. Папство. М., 1961 и др.
11
См.: Мараш Я.Н. Ватикан и католическая церковь в Белоруссии (1569–1795). Минск,
1971; Мараш Я.Н. Из истории борьбы народных масс Белоруссии против экспансии
католической церкви. Минск, 1969.
12
Блинова Т.Б. Иезуиты в Белоруссии. Минск, 1990. С. 98.
13
См.: Задворный В., Юдин А. История Католической Церкви в России. М., 1995; Юдин
А. Ватикан и революция: мифы и истина // Религия и право. 2000. № 1; Юдин А. История
католичества в России // Кровь мучеников есть семя церкви. Сб. ст. / Сост. Д.
Парравачини, А. Юдин. М., 1999. С. 7–18 и др.
14
См.: Чаплицкий Б., о. История Церкви в России. СПб., 2000; Чаплицкий Б., о. Курс
лекций по истории Церкви. СПб., 1998; Чаплицкий Б., о. Католики на Северном Кавказе
// Истина и жизнь. № 6. 1994. С. 27–31.
9
воспринимается только в ключе "гонений и притеснений", а автором
изначально ставится задача создать в сознании читателя отчётливый образ
врагов католицизма, в роли которых выступало государство и православие.
В 2004 г. в журнале «Вопросы истории» была опубликована работа
А.К. Тихонова «Власти и католическое население России в XVIII–XIX
веках». К сожалению, данная работа содержит целый ряд фактических
ошибок 15.
Несомненный вклад в изучение истории католицизма внесло издание в
2002 г. первого тома Католической энциклопедии16. Четырёхтомная
энциклопедия является первым уникальным справочным изданием,
вышедшим на русском языке и содержащим систематическую информацию
по истории, агиографии, богословию, социальному учению Католической
церкви.
Одной из первых современных попыток изучения истории
Евангелическо-лютеранской церкви стали труды О.В. Курило. К
сожалению, кандидатская диссертация Курило была опубликована в 2002
г. в авторской редакции 1996 г. без учёта изменений, произошедших в
российской историографии за эти годы и внесения в текст каких-либо
изменений17. Отмечая несомненную заслугу О.В. Курило в изучении
истории лютеран, необходимо отметить слабую историографическую базу
исследования, упрощённую трактовку положения церкви в советский
период, многочисленные фактические противоречия, несоответствие
действительности и приводимой статистики, нарушение основных правил
публикации исторических документов18.
Тема католицизма и лютеранства получила определённое освещение в
работах последних лет по истории отдельных народов и
этноконфессиональных групп (немцев, поляков, финнов и др.)19. Имеются и
15
Тихонов А.К. Власти и католическое население России в XVIII–XIX веках // Вопросы
истории. 2004. № 3. С. 145.
16
См.: Католическая энциклопедия. Том I. А–З. М., 2002.
17
См.: Курило О.В. Лютеране в России (ХVI–ХХ вв.). Дис. … канд. ист. наук. М., 1995;
См.: Курило О. Лютеране в России (ХVI–ХХ вв.). М., 2002.
18
См.: Лиценбергер О.А. Рецензия на монографию О. Курило «Лютеране в России ХVI–
ХХ вв.» // Российские немцы. Научно-информационный бюллетень. 2003. № 3 (35). С.
25–28.
19
См.: Герман А.А. Немецкая автономия на Волге. Ч. I. Саратов, 1992. Ч. II. Саратов,
1994; Ковригина В.А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце ХVII – первой
четверти ХVIII в. М., 1998; Пермские поляки. Сб. ст. Пермь, 2001; Плеве И.Р. Немецкие
колонии на Волге во второй половине ХVIII века. М., 1998; Немцы России:
энциклопедия. Т. I. М., 1999; Недзелюк Т.Г. Польская католическая составляющая в
народонаселении Томской губернии: опыт демографического исследования // 400 лет
вместе. Поляки в истории и культуре г. Томска. Томск, 2004; Плесская-Зебольд Э.Г.
Одесские немцы. 1803–1920. Одесса, 1999; Поляки в России: ХVII–XX вв. Краснодар,
2003; Терёхин С. Поселения немцев в России. Архитектурный феномен. Саратов, 1999;
10
диссертационные исследования, посвящённые определённым проблемам
истории церкви в России в отдельных регионах20.
Однако до сих пор не существует обобщающих исследований по
сравнительному анализу правового статуса Римско-католической и
Евангелическо-лютеранской церквей и их взаимоотношениям с
государством и обществом.
Второй блок литературы – зарубежную историографию можно
условно разделить как по субъектам исследований (на церковную,
светскую, биографическую), так и по географии возникновения (на
польскую, немецкую, итальянскую, французскую, американскую и пр.).
Неоценим, благодаря своему обширному справочному аппарату, труд
реформатского пастора Г. Дальтона21. Дальтон не давал каких-либо
однозначных оценок религиозной политике российских императоров,
однако изложенный им материал позволяет делать выводы о постоянном
контроле властей за внутренней жизнью церкви. Лютеранский пастор А.Ф.
Бюшинг основное внимание уделил истории первой половины ХVIII в., а
предыдущий период был знаком автору намного хуже.
Одним из наиболее значимых представителей католической
историографии являлся историк-иезуит П. Пирлинг22. Именно благодаря
Пирлингу в католической историографии утвердился ряд мифов,
Яловицына С.Э. Лютеранство как фактор адаптации финнов в иноэтническом регионе //
Карелия и Финляндия на пороге нового тысячелетия. Петрозаводск, 1999. С. 69–72 и др.
20
См.: Безносова О.В. Пiзнє протестантське сектантство пiвдня України (1850–1905):
Дис. … канд. іст. наук. Днiпропетровськ, 1998; Дремлюг А.И. Эволюция католицизма на
Северо-западе России: Дис. ... канд. филос. наук. СПб., 2000; Масярж В.А. Поляки в
Восточной Сибири: Дис. … докт. ист. наук. Иркутск, 1995; Недзелюк Т.Г. Римскокатолическая церковь в Западной Сибири 1881–1918 гг.: Дисс. ... канд. ист. наук.
Новосибирск, 2001; Хлопова И.Ю. Деятельность «Общества Иисуса» в России (кон. ХVI
– начало ХIХ вв.): Дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 1999; Ющук Л.А. Архитектура
зданий римско-католической и евангелическо-лютеранской церквей в Сибири и на
Дальнем востоке (1792–1917): Дис… канд. архитектуры. Новосибирск, 2001; Яловицына
С.Э. История финнов-лютеран в Карелии: этноконфессиональный аспект: Дис. … канд.
ист. наук. Петрозаводск, 2002 и др.
21
См.: Dalton H. Beiträge zur Geschichte der evangelischen Kirche in Russland. Bd. I:
Verfassungsgeschichte der evangelisch-lutherischen Kirche in Russland. Gotha, 1887; Bd. II:
Urkundenbuch der evangelisch-reformierten Kirche in Russland. Gotha, 1889; Bd. IV:
Miscellancen zur Geschichte der evangelischen Kirchen in Russland. Berlin, 1905; Dalton H.
Geschichte der reformierten Kirche in Russland. Gotha, 1865; Dalton H. Zur Geschichte der
evangelischen Kirche Russlands. Leipzig, 1883.
22
См..: Пирлинг П. Из смутного времени (мало или вовсе неизвестные источники) Б.м.,
б.г.; Пирлинг П. Исторические статьи и заметки. СПб., 1913; Пирлинг П. Не умер ли
католиком император Александр I? Историческая загадка. М., 1914; Пирлинг П. Россия и
папский престол / Пер. с фр. В.П. Потемкина. М., 1912; См.: Pierling P. La Russie et l'
Orient. Mariage d'un tsar au Vatican. Paris, 1912; Pierling P. Papes et tsars. 1547–1597. Paris,
1907; Pierling P. Rome et Moscou. 1582–1587. Paris, 1912.
11
используемых для обоснования тесной связи католицизма с российским
государством – о близких отношениях Лжедмитрия I с Папой, о том, что
Александр I, возможно, принял католичество перед смертью и пр.
В ХIХ в. за рубежом, как и у российских исследователей, наметился
всплеск интереса к истории иезуитов в России23. Основы научного
изучения русского католицизма были заложены отцом-иезуитом И.
Гагариным24.
Среди
биографического
направления
зарубежной
историографии первой половины ХХ в. особый интерес вызывают труды,
представляющие собой жизнеописания католических епископов И.
Кесслера, Ф. Цоттмана, Э. Роппа, составленные их соратниками или
родственниками25.
Среди современной европейской литературы по истории католиков и
лютеран в России одно из ведущих мест, несомненно, занимают
многочисленные монографии и статьи Г. Штрикера26, которого по праву
можно назвать одним из современных учёных, наиболее глубоко
изучившим историю обеих инославных конфессий в России.
Со второй половине ХХ в. в исследовании данной темы
выкристаллизовался
приоритет
–
изучение
формирования
этноконфессиональных диаспор (немецкой, польской, латышской, финской
и др.) в истории церквей. Поэтому зарубежная историография далее может
быть разделена по национально-территориальному принципу.
Немецкая историография отдаёт предпочтение этнорелигиозным
сюжетам развития немецких колоний на территории Российской Империи,
ставит вопросы о соотношении национального и конфессионального
23
См.: Lutteroth-Birch H. (Turgenew) Russland und die Jesuiten von 1772–1820. 1873.
См.: Gagarin I. La Rissie sera-t-elle catholique. Paris, 1856; Gagarin I. Les jesuites en
Rissie 1772–1785. Paris, 1860; Gagarin I. La mission catholique d´ Astrakan // Etudes de
théologie, de philosophie et d´ histore. 1866. T. XXXVIII; Gagarin I. Les tendances
catholiques dans la société russe. Paris, 1860 и др.
25
См.: Maie N. Aus den letzten Tagen das verstorbenen Erzbischofs Josef Aloysius Kessler in
seiner Diözese Tyraspol und Ornbau // Deutsches Leben in Russland. Zeitschrift für Kultur
und Wiertschaft der Deutschen in Russland, Wideraufbau-, Siedlungs- und Heimatblatt. Jg. 12.
(Berlin, 1934). № 1; Ropp F. Eduard Baron von der Ropp // Der Beirtag der Deutschbalten
und der städtischen Russlanddeutschen zur Entwicklung des Russischen Reiches 1850–1917.
B. Meissner, A. Eisfeld (Hrsg). Köln, 1999; Zottmann A. Franz X. von Zottmann. Bischof der
Diözese Tiraspol. Züge katholischen und deutschen Lebens aus Russland. München, 1933.
26
См.: Stricker G. Katholizismus in Russland vor 1917 // Religion in der UdSSR. Unbekannte
Vielfalt in Geschichte und Gegenwart. Herausgegeben von O. Basse und G. Stricker. Zollikon,
1989; Stricker G. Religion in Russland. Darstellung und Daten zu Geschichte und Gegenwart.
Gutersloh, 1993; Stricker G. Deutsche Geschichte im Osten Europas. Russland. Berlin, 1997;
Das Gute behaltet. Kirchen und religiöse Gemeinschaften in der Sowjetunion und ihren
Nachfolgestaaten. Herausgegeben von Hans-Diedrich, G. Stricker, H. Tschoerner. MartinLuther-Verlag, 1996 и мн. др.
24
12
факторов в жизни колонистов27. Первое место среди немецкоязычной
литературы по истории Евангелическо-лютеранской церкви в России,
несомненно, занимают многочисленные работы доктора теологии,
профессора В. Кале28. Признанным специалистом по истории лютеранства
в России является немецкий учёный Э. Амбургер, работы которого
посвящены проблемам истории протестантизма с момента его
возникновения и до середины 40-х гг. ХХ в29. Нельзя не отметить важного
вклада в разработку церковной истории коллектива авторов сборника
статей «Церковь и религиозная жизнь российских немцев», пережившего
уже два издания30. В целом, одним из недостатков немецкой историографии
явилось то, что для большинства авторов остались недоступными
российские источники, освещающие многогранные стороны деятельности
церквей и их взаимоотношения с государством.
В современную польскую историографию по истории католиков в
России существенный вклад внесли весьма обстоятельные работы
профессора Люблинского университета, священника Б. Кумора31. Для
польской историографии характерен, несомненно, снижающий научную
значимость работ, односторонний подход, связанный, во-первых, с
утверждением о чисто польском характере Католической церкви в России,
а, во-вторых, с позицией о беспрерывном угнетении и притеснении
Католической церкви царским правительством32.
27
См., например: Petri H. Kirche und Schule in den ersten Jahrzehnten evangelischer
wolgadeutscher Gemeinden // Ostdeutsche Wissenschaft. Jahrbuch des Ostdeutschen
Kulterrates. Band VII. München, 1960; Ruttmann H. Kirche und Religion von Aussiedlern aus
den GUS-Staaten. Marburg, 1996.
28
См.: Kahle W. Aufsätze zur Entwicklung der evangelistischen Gemeinden in Russland.
Leiden / Köln, 1962; Kahle W. Evangelische Freikirchen und freie Gemeinden im Russischen
Reich, in der Sowjetunion und den Nacholgestaaten. Ein kleines Lexikon der Gestalten,
Geschehnisse und Begriffe. Gummersbach / Zollikon, 1995; Kahle W. Symbiose und
Spannung. Beiträge zur Geschichte des Protestantismus in den baltischen Ländern, im Innern
des Russischen Reiches und der Sowietunion. Erlangen, 1991 и др.
29
См.: Amburger E. Ein bemerkenswertes Selbstzeugnis aus dem Leben der Evangelischlutherischen Kirche in Russland vom Jahre 1863 // Kirche im Osten. Band 11. Göttingen,
1968; Аmburger E. Die Pastoren der evangelischen Kirchen Russlands vom Ende des 16.
Jahrhunderts bis 1937. Ein biographisches Lexikon. Martin-Luther-Verlag, 1988.
30
См.: Die Kirchen und das religiöse Leben der Russlanddeutschen. Evangelischer Teil.
Katholischer Teil. Bearbeitung J. Schnurr. Stuttgart, 1978.
31
См.: Kumor B., ks. Granice metropolii i diecezji polskich 968–1939. Lublin, 1969–1971;
Kumor B., ks. Historia Kościółа. Lublin, 1991. Kumor B., ks. Kościół i katolicy w Cesarstwie
Rosyjskim (do 1918 roku) // Odrodzenie Kościóła Katolickiego w byłym ZSRR. Lublin, 1993;
Kumor B., ks. Konkordat rosyjski z 3.08.1847 i utworzenie diecezji Tyraspolskiej. Рукопись.
Lublin, 1993 и др.
32
См., например: Banaszak M., ks. Historia Kościółа Katolickiego. Warszawa, 1989;
Bohdziewicz P. Kościół pokapucyńsky w Astrachani // Roczniki humanistyczne. Lublin, 1949;
13
История церквей в России не осталась без внимания у учёных Франции
и Италии33. Американская историография может быть представлена
работами Н. Бока, С. Зиннера и др.34; финская – О. Паволайнена, И.
Мустонена и др.35 Большинство названных авторов указывают на то, что
поиск путей преодоления отчуждения между ветвями христианства требует
серьёзного, всестороннего исследования и правдивого освещения их
исторического пути.
Таким образом, западная историография ХХ в. занималась разработкой
данной темы гораздо глубже и полнее, чем советская, однако никогда не
изучалась история инославных церквей в сравнении. Многие зарубежные
авторы были плохо знакомы с российскими источниками и нормативными
актами, что приводило к искажениям и одностороннему освещению фактов.
Третий блок литературы – это обобщающие труды, отражающие
историю Православной церкви в России или религиозной политики
правительства в указанный хронологический период, ставшие
необходимым фундаментом исследования и позволившие раскрыть
поставленные задачи на широком историческом фоне.
В рассматриваемых работах речь преимущественно идет о
православии, однако это не умаляет их ценности для настоящей
диссертации, так как в них содержится исчерпывающая характеристика
государственно-вероисповедной политики в ключевые периоды развития и
неоценимые сведения об отношениях между католичеством, лютеранством
и официальной государственной конфессией – православием. К числу
таких работ можно отнести как конкретно-исторические исследования,
посвящённые отдельным периодам истории Православной церкви, так и
монографии, охватывающие развитие многовековой церковной истории36.
Hankowska R. Kościół Swiętej Katarzyny w Sankt-Petersburgu. Warszawa, 1997; Loret M.
Kościół katolicki a Katarzyna: 1772–1784. Krakow, 1910 и др.
33
См.: d' Haarlem Z. Les Capucins á Astrakhan' (1710–1725) // Collectanea Franciscana 12.
1942. № 4; Wenger A. Rome et Moscou. 1900–1950. Paris, 1987; Fedatio G. La chiesa latina
in Oriente. Verona. T. I (1973), T. II (1978); Parravicini Giovanna. Diaro di un parroco
cattolico a Sachalin // La Nuova Europa. 2002. № 3 и др.
34
См.: Bock N. Russia and the Vatican on the eve of the revolution. New York, 1961; Sinner
Samuel D. The Open Wound. The Genocide of German Ethnic Minorities in Russia and the
Soviet Union, 1915–1949 and Beyond. North Dakota, 2000.
35
См.: Сааринен Р. Вера и святость. Лютеранско-православный диалог. 1959–2002. М.,
2004; Mustonen J. Inkerin Suomalaiset Seurakunnat. Helsinki, 1931; Paavolainen O. Karjala
Muistojen Maa. Karjalen diiton muistojukuisu. 1949; Suomen historian kartasto. Helsinki,
1959.
36
См.: Бычков С.С. Русская Церковь и императорская власть: Очерки по истории
Православной Российской Церкви 1900–1917 гг. М., 1999; Карташёв А.В. Собрание
сочинений: Очерки по истории Русской Церкви. В 2-х т. М., 1992; Макарий (Булгаков),
митрополит. История Русской Церкви: В 10 т. М., 1997–2001; Одинцов М.И.
Государство и церковь (история взаимоотношений. 1917–1938 гг.). М., 1991; Смирнов
14
Анализ исследований по истории Римско-католической и
Евангелическо-лютеранской церквей в России в рассматриваемый период
позволяет сделать следующее обобщение. Труды, написанные
католическими, лютеранскими или православными авторами почти все без
исключения представляют собой сочинения, проникнутые резко
апологетической тенденцией. Стереотипы в освещении, политические
амбиции, мифологизация привели к слабой изученности в российской и
зарубежной историографии процесса взаимоотношений Римскокатолической и Евангелическо-лютеранской церквей с государством и
обществом. Подводя итог историографическому анализу в целом, можно
констатировать: в настоящее время достаточно ясно обозначилась задача
более глубокого и целостного теоретического осмысления истории
взаимоотношений Римско-католической и Евангелическо-лютеранской
церквей с государством и обществом и их правового статуса.
Объект
исследования.
Объектом
исследования
являются
неправославные христианские (инославные, западно-христианские) церкви
в Российской Империи – Римско-католическая (латинского обряда) и
Евангелическо-лютеранская. Рассмотрение истории католиков восточных
обрядов (византийского, армянского, халдейского и пр.) и истории других
протестантских церквей не входит в задачу автора.
Предмет исследования. Предметом исследования выступают
исторические явления, раскрывающие сущность государственноконфессиональных отношений и принципы вероисповедной политики
правительства, правовой статус церквей как составных элементов
дореволюционного гражданского общества, а также процесс развития
церковных организаций в инорелигиозном и иноэтническом окружении;
при этом особое место в диссертации уделяется анализу сложного
комплекса взаимоотношений церквей с государством, обществом и
православием.
Хронологические рамки. Изучение поставленной проблемы
ограничивается в основном периодом ХVIII – начала ХХ вв., выбранным
вполне осознанно: именно эта эпоха была чрезвычайно важной для
процесса генезиса инославных церквей в России. Для данного этапа,
выделяемого в качестве самостоятельного и в истории Православной
церкви, было характерно утверждение нового стиля взаимоотношений
церкви и государства. Начальная дата связана с правлением Петра I,
П., прот. История христианской Православной Церкви. М., 1996; Тальберг Н. История
христианской Церкви. М., 1997; Фирсов С. Русская Церковь накануне перемен (конец
1890-х – 1918 гг.). М., 2002; Simon G. Konstantin Petrovič Pobedonoscev und die
Kirchenpolitik des Heiligen Sinod 1880–1905. Goettingen, 1969; Gabriel A. Geschichte der
Kirche Osteuropas im 20. Jahrhundert. Ferdinand Schöning. Padeborn. München. Wien.
Zürich, 1992 и мн. др.
15
конечная дата с падением монархии и революцией 1917 г. Однако следует
отметить, что обозначенные хронологические рамки достаточно условны,
так как в целях сохранения логики исследования в некоторых случаях
было необходимо обращение к более раннему фактическому материалу.
Это относится, главным образом, к рассмотрению процесса
распространения католицизма в Русском государстве, глубокое уяснение
которого невозможно без исторической ретроспективы.
Территориальные
границы.
В
настоящей
диссертации
рассматривается развитие и правовая регламентация существования
Римско-католической и Евангелическо-лютеранской церквей в России
ХVIII – начала ХХ вв. Российское государство в течение данного
хронологического периода неоднократно меняло свои границы. Некоторые
территории, которые в указанную эпоху принадлежали России, а в
настоящее время определили свою государственность вне Российской
Федерации, будут упоминаться в настоящей диссертации, однако за
рамками исследования осталась история церквей в Польше, государствах
Балтии и в Финляндии в те периоды, когда они входили в состав
Российской Империи. Освещение истории католицизма и лютеранства на
их территории не входило в задачу автора, так как католики Польши,
лютеране Прибалтики и Финляндии представляли собой особые
этноконфессиональные группы, развитие исторических процессов на
данных территориях протекало по принципиально иным схемам, а
политика государства по отношению к покорённым народам и к
проживавшим на территории России имела свою специфику.
Цели и задачи работы. Исходя из состояния исследованности
проблемы и её научно-практической ценности, основной целью настоящей
диссертационной
работы
является
выявление
особенностей
взаимоотношений Римско-католической и Евангелическо-лютеранской
церквей с государством и обществом, основанное на глубоком
сравнительном анализе их правового положения и объективном
осмыслении исторических процессов.
В соответствии с целью исследования в диссертации поставлены
следующие задачи:
1)
рассмотреть правовой статус церквей в России в ХVIII –
начале ХХ вв., причинную обусловленность его нестабильности и
изменчивости; выявить различия между формальным и фактическим,
общим и специальным правовыми статусами;
2)
проанализировать общие проблемы и конфессиональные
особенности законодательной основы правового положения церквей,
сравнить правовые нормы церковных Уставов католиков и лютеран в
России;
16
3)
рассмотреть историю католиков и лютеран в России с точки
зрения противостояния интересов светской и духовной властей, показать
зависимость данного процесса от конкретных социально-политических
условий;
4)
провести
анализ
внутренней
структуры
элементов,
составляющих в своей совокупности государственно-конфессиональные
отношения с неправославными конфессиями, изучить принципы их
взаимодействия между собой и особенности в проведении
государственной вероисповедной политики по отношению к инославию;
раскрыть причины лояльного отношения царской власти к протестантизму
и отрицательного к католицизму;
5)
исследовать отношение российских монархов к инославным
церквям в сложном хитросплетении различных смут, политических и
церковных интриг, во всём многообразии аспектов, уровней и течений,
рассмотреть которые в максимально тесной связи с конкретным
историческим контекстом;
6)
провести комплексное и всестороннее изучение особенностей
сложного и противоречивого процесса интеграции Римско-католической и
Евангелическо-лютеранской церквей в российское общество и
возникавшие на этом пути сложности и конфликты; показать роль
Католической и Лютеранской церквей в Российской истории;
7)
сравнить динамику численности, масштабы расселения и
национальный состав католиков и лютеран в различных регионах России
(в Москве, Санкт-Петербурге, в Поволжье, на юге Украины, в Закавказье, в
Сибири и пр.).
Реализация перечисленных исследовательских задач предполагает
устранение пробелов в современной историографии и разрушение ложных
стереотипов о католицизме и лютеранстве в российском общественном
сознании. Автор не пыталась уйти от сложных и неоднозначных страниц
церковной истории, однако стремилась избежать излишней политической
заострённости, полагая, что всякая идеологизация создаёт лишь мифы,
которые скрывают историческую правду.
Научная новизна исследования. В исследовании проведён
комплексный научный анализ взаимоотношений инославных церквей с
государством
и
обществом,
лишённый
догматической
детерминированности и основанный на критическом толковании фактов.
Впервые в отечественной историографии:
1)
исследован такой аспект как правовое положение Римскокатолической и Евангелическо-лютеранской церквей, рассмотрены
причины его неустойчивости и отличия специального правового статуса
(католики, лютеране) от общего (терпимые иностранные исповедания);
17
2)
на основе сопоставления различных фактов проведён
сравнительный анализ положения Римско-католической и Евангелическолютеранской церквей и обоснован вывод о более привилегированном
положении Лютеранской церкви по сравнению с Католической,
деятельность которой подвергалась существенным ограничениям;
3)
рассмотрен вопрос об этнонациональном составе церквей,
наличии в них немецкой, русской и др. диаспор, что позволило
пересмотреть уже сложившийся традиционный стереотипный взгляд на
Католическую церковь только как на «польскую», а на Лютеранскую, как
на «прибалтийскую»;
4)
высказаны новые подходы к такой проблеме как
православизация и степень конфронтации между католиками, лютеранами
и православными;
5)
на основе собранных и проанализированных материалов
опровергается тезис о нетрадиционности Католической и Лютеранской
церквей для России и делается вывод о том, что история католицизма и
лютеранства неразрывно связана с историей Российского государства;
6)
введены в научный оборот многие документы из
отечественных архивов, ранее не изучавшиеся;
7)
восполняются имеющиеся в данной проблематике пробелы,
развеиваются некоторые исторические мифы о католицизме и лютеранстве
в истории России;
8)
уточнены многие факты из истории взаимоотношений
католиков и протестантов с российским государством и обществом;
9)
впервые проведён анализ современных трудов отечественных и
зарубежных исследователей; диссертация знакомит отечественных
историков с разработками немецких, польских, финских, французских и
иных зарубежных учёных в этой области.
Предпринятое исследование позволило выявить место и роль
инославных церквей в российской истории и определить влияние лютеран
и католиков на социально-экономическую, политическую и культурную
жизнь общества. Изложенный материал углубляет и конкретизирует
сложившееся
у
историков
представление
о
несовершенстве
вероисповедных реформ государства в ХVIII – начале ХХ вв. Элементы
новизны проявляются в освещении вопроса взаимоотношений российских
католиков и протестантов друг с другом.
Методологическая
основа
исследования.
Для
решения
поставленных в исследовании задач методологической основой
диссертации стали разнообразные по своему характеру и направленности
принципы и методы научного познания. При рассмотрении предмета
исследования первостепенное значение уделялось принципу историзма,
18
предполагающему диалектическое взаимодействие объективных и
субъективных факторов в конкретно-исторических условиях.
Основным теоретическим подходом к изучению темы стал
цивилизационный подход, основанный на принципе освещения различных
исторических фактов и их анализа с позиций нравственных
общечеловеческих ценностей и предоставляющий возможность в
контексте анализа всемирно-исторического процесса учесть особенности
развития различных религиозных систем. Из общенаучных методов
познания особо важное значение в работе имели анализ и синтез,
позволившие автору на основе изучения отдельных элементов составить
общую картину церковной истории. Основополагающим методом
выявления общего и особенного в истории церквей стал сравнительносопоставительный анализ конкретных фактов, явлений и правового
положения церквей в различные периоды их истории.
Диссертантом применялись также индукция, дедукция, аналогия,
сравнение и другие общенаучные методы. Среди специальных методов
важнейшую роль играл сравнительно-исторический метод, позволивший
изучить типологию государственно-конфессиональных отношений и
сформулировать принципы взаимоотношений между государством и
инославными церквями в России. Проблемно-хронологический метод
способствовал исследованию поставленных проблем во временной
последовательности с определением количественных и качественных
перемен.
Исходя из специфики предмета исследования, применялись также
конкретно-научные методы. Метод статистики позволил провести анализ
демографических процессов, проследить динамику численности и процесс
расселения католиков и лютеран в России. Изучаемые процессы
рассматривались с точки зрения структурного подхода, в их взаимосвязи,
противоречивости и совокупности всех факторов, когда обращение к
историческим фактам и утратившему силу законодательству является
необходимой предпосылкой для понимания действующих процессов и
выработки соответствующих рекомендаций на будущее. Наконец, в работе
широко
применялся
междисциплинарный
подход
–
нормы
юриспруденции, некоторые категории религиоведения, социологии,
политологии.
Источниковая база исследования. Совокупность исторических
источников можно разделить на несколько групп: архивные материалы,
нормативно-правовые акты, церковные документы, справочные и
статистические издания, нарративные (повествовательные) источники
личного происхождения, материалы периодической печати. Главное место
среди использованных источников занимают архивные документы по
19
истории церквей, являющиеся богатейшей базой для настоящего
исследования.
Значительная
часть
материалов
находится
в
Российском
Государственном Историческом Архиве (РГИА, Санкт-Петербург).
Фонды РГИА предоставляют исследователям возможность тщательного
изучения становления католицизма и лютеранства в России, их
распространения в Империи и особенностей взаимоотношений церквей и
государства. Наибольший интерес среди фондов РГИА представляет фонд
821. Департамент Духовных Дел иностранных исповеданий. В
Департаменте, являвшемся центральным государственным учреждением по
инославным и иноверным исповеданиям, делами Римско-католической
церкви ведало 1-е отделение, Евангелическо-лютеранской – 2-е отделение.
Для истории лютеран наиболее важной группой архивных источников
являются документы РГИА, позволяющие судить о деятельности
Генеральной евангелическо-лютеранской консистории (фонд 828) и о
работе Центрального комитета вспомогательной кассы евангелическолютеранских приходов в России (фонд 829). Для изучения истории
католиков интерес представляют Фонд 822. Римско-католическая духовная
коллегия Министерства внутренних дел, а также Фонд 826. Канцелярия
митрополита римско-католических церквей в России. В данных фондах
содержится
информация
разнопланового
характера:
инструкции
Департамента Духовных Дел иностранных исповеданий, статистические
сведения о духовенстве, приходских и филиальных церквях, ведомости о
количестве католиков и лютеран в России с разграничением по
национальностям, энциклики и буллы Римских Пап и мн. др.
Часть документов, сосредоточившая в себе материалы Московской
евангелическо-лютеранской консистории, находится в фонде 1629
Центрального Исторического Архива Москвы (ЦИАМ). Материалы
фонда позволяют в полной мере представить правовое положение
Лютеранской церкви, процесс её развития, складывание взаимоотношений
с царским правительством. Несомненный интерес исследователей истории
церкви привлекут материалы Государственного Архива Российской
Федерации (ГАРФ, Москва). Документы фонда 5263. Постоянная
комиссия по вопросам культов при президиуме ВЦИК СССР относятся к
советскому периоду, однако содержат статистические данные на 1917 г.,
биографии священнослужителей и пр. (оп. 1).
Для того чтобы составить объективное мнение об истории церквей,
изучения фондов центральных архивов страны явно недостаточно.
Сосредоточение значительного числа документов по истории церквей в
Государственном архиве Саратовской области (ГАСО) объясняется не
только тем, что резиденция Тираспольской римско-католической епархии с
1856 г. была перенесена в Саратов, но и тем, что Поволжье было одним из
20
крупнейших инославных областей России, здесь в начале ХХ в. проживало
более трети католиков и лютеран страны.
В ГАСО, представляющем собой богатейший источник материалов по
истории церквей, имеются фонды 1166. Могилёвская римско-католическая
духовная консистория, охватывающий период 1801–1853 гг., фонд 1267.
Херсонская римско-католическая духовная консистория, фонд 365.
Тираспольская римско-католическая духовная консистории, фонд 852
Саратовский лютеранский приход Св. Марии, фонд 180. Саратовская
контора иностранных поселенцев. В фондах широко представлены
статистические данные: ведомости о духовенстве, количестве церквей и
числе прихожан. Значительную часть документов составляют указы и
протоколы римско-католической духовной коллегии, журналы заседаний
консистории, её решения и сообщения.
Значительный массив материалов по истории инославных церквей
сосредоточен в Энгельсском филиале Государственного архива
Саратовской области (ЭФ ГАСО), где хранятся 53 фонда лютеранских и
18 фондов католических приходов. Фонды включают в себя не только
метрические книги и описи церковного имущества, но и весьма ценные для
истории церкви материалы – указы консисторий, Правительствующего
Сената, циркуляры епископов, церковные хроники.
Богатые сведения по церковной истории можно почерпнуть также в
фондах Государственного архива Одесской области (ГАОО). Документы
фондов Фонд 1. Управление Новороссийского и Бессарабского генералгубернатора, Фонд 2. Канцелярия Одесского градоначальника, Фонд Р-628.
Правление римско-католической церкви в г. Одесса, Фонд 630.
Евангелическо-лютеранский приход г. Одессы содержат ценные
фактические и статистические данные о храмах и количестве верующих,
взаимоотношениях церквей с государственными органами на юге
Российской Империи. Комплексный подход к использованию и анализу
документов богатейших фондов Одесского архива позволяет проследить
специфические особенности развития церквей в южных регионах
Российской Империи.
Для написания работы были привлечены также материалы
Государственного архива Автономной Республики Крым (ГААРК),
повествующие о католиках Таврической губернии, Минусинского
Городского Государственного Архива (МГГА), свидетельствующие о
создании по национальному принципу поселений ссыльных лютеран в
Западной и Восточной Сибири и Центра Документации Новейшей
Истории Саратовской области (ЦДНИСО, бывший партийный архив),
статистические данные которого позволяют составить представление о
распространении католиков и лютеран в Поволжье к 1917 г.
21
В фондах Государственного архива Волгоградской области (ГАВО)
хранятся протоколы заседаний церковных советов, сведения о сборе
пожертвований, уставы благотворительных обществ и отчёты об их
деятельности, указы об увольнении и назначении священников и другие
ценные документы. Незначительные и небольшие по объёму сведения по
истории церквей содержит Пугачевский филиал Государственного
архива Саратовской Области (ПФ ГАСО).
Наиболее полная информация о деятельности церковных органов, о
проблемах, стоявших перед ними и способах их решения содержится в
Политическом архиве Министерства иностранных дел Германии,
находящемся в Берлине37. Наиболее значимым для исследователей
являются фонды политического отдела I А, отдела по делам Восточной
Европы IV А и культурного отдела VI А. Знакомство с материалами
немецких фондов – «Дела Католической церкви», «Дела Евангелической
церкви», «Духовные дела», «Немцы за границей», «Россия» и мн. др. (в
немецких архивах фонды и описи имеют названия без нумерации) – даёт
возможность объективно проанализировать и сравнить отечественные
источники с имеющимися в Германии.
Указанные архивные материалы, сбор которых был произведён в 12
российских и зарубежных архивах, вполне позволяют провести
объективные исследования по истории католиков и лютеран в России.
Богатый фактический и статистический материал, отложившийся в
архивных
фондах,
даёт
возможность
исследователю
делать
самостоятельные выводы. Однако, зачастую данные, хранящиеся в архивах,
противоречивы, неполны или отражают интересы конкретной конфессии,
поэтому не следует забывать о критическом подходе к ним, а также об
объективности в процессе подбора источников и в выработке принципов их
интерпретации. Несмотря на их разнообразие, особую трудность создаёт
фрагментарность и крайняя пестрота сохранившихся материалов, что
затрудняет рассмотрение некоторых явлений в динамике.
Наряду с материалами, хранящимися в архивах, в диссертации была
использована и вторая важная группа источников – опубликованные
законодательные акты Российской Империи: такие, как основные
государственные законы, нормативные акты о центральных и местных
учреждениях, уголовные законы и пр. Основополагающими в данной
группе источников являются первая систематизация российского
законодательства – Полное собрание законов Российской Империи и
кодифицированный Свод законов Российской Империи38. Наиболее
37
Politisches Archiv des Auswärtigen Amtes. Berlin. Deutschland (PAAA).
Полное собрание законов Российской Империи: Первое (ПСЗ–1). СПб., 1830. Второе
(ПСЗ–2). СПб., 1881. Третье (ПСЗ–3). Пг., 1916; Свод законов Российской Империи.
Издание третье. СПб., 1857 и последующие издания 1903 г., 1914 г.
38
22
важными являются также документы, касающиеся церквей, – Уставы
духовных дел иностранных исповеданий, а также законодательные акты,
затрагивающие правовое положение церквей, в достаточно полном объёме
собранные в многочисленных сборниках документов39.
Не менее интересны для исследователя официальные документы
конфессий и органов церковного управления, образующие третью группу
источников: папские энциклики и епископские послания, буллы,
постановления соборов и иные документы Ватикана, указы и отчёты
консисторий, призывы к верующим, списки священников, меморандумы и
обращения к правительству40. Источниками, показательными для развития
церковной истории в те или иные периоды, являются документы,
находящиеся в Риме и в архивах иезуитского ордена в Ватикане. Большой
объём церковных документов содержат многочисленные справочные и
статистические издания41.
Особый колорит имеют источники пятой группы – эпистолярные
источники: дипломатическая и частная переписка, донесения миссионеровиезуитов, проливающие свет на их деятельность в России, а также
источники личного происхождения: мемуарная литература, записки и
дневники путешественников, посетивших Россию, воспоминания
известных российских церковных деятелей и публицистов, русских
богословов-католиков – И.С. Гагарина, И. Мартынова, А.Н. Голицына,
философов П.Я. Чаадаева, М.С. Лунина, В.С. Печёрина, А.И. Герцена и
др.42
39
См.: Акты и грамоты об устройстве и управлении римско-католической церкви в
Империи Российской и Царстве Польском. СПб., 1849; Белоголов И. Акты и документы,
относящиеся к устройству римско-католической церкви в России. Пг., 1915; Именные
указы Екатерины II касательно до правления римских церквей в России находящихся.
СПб., 1796; Инструкция об устройстве канцелярии о порядке производства дел в
римско-католической духовной коллегии. СПб., 1892 и др.
40
См.: Personalstatus der evangelisch-lutherischen und evangelisch-reformatorischen Kirche
in Russland. Petrograd, 1914; Quellenhefte zur ostdeutschen und osteuropäische
Kirchengeschichte. Hrsg. in Verbindung mit Prof. Dr. G. Kretschmar und
Landesbibliothekdirektor Dr. G. Meyer von Prof. Dr. R. Stupperich. Heft 1/2. Ulm-Donau,
1959.
41
См.: Князева Е.Е., Соловьёва Г.Ф. Лютеранские церкви и приходы России ХVIII – ХХ
вв. Исторический справочник. СПб., 2001; Luthers Erbe in Russland. Ein Gedenkbuch.
Herausgegeben von Th. Meyer. Moskau, 1918 и др.
42
См.: Астольф де Кюстин. Россия в 1839 г. // Россия первой половины ХIХ в. глазами
иностранцев. Л., 1991; Письма и донесения иезуитов о России конца ХVII и начала
ХVIII века. СПб., 1904; Сказания иностранцев о России в ХVI и ХVII вв. СПб., 1843;
Гагарин И. Записки о моей жизни // Символ. Декабрь 1994. № 32. Париж, 1994. С. 165–
181; Голицын А.Н. Воспоминания: Из записок Бартенева // Русский архив. 1886. Кн. 2.
Лунин М.С. Письма из Сибири. М., 1987; Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М., 1987;
Lettres inédits de Mme Swetcnine. Paris, 1866 и др.
23
Большинство из вышеназванных источников носят субъективный
характер, поэтому требуют критического подхода, поскольку сами авторы
являлись активными участниками описываемых событий. В этом
заключается опредёленный недостаток многих из указанных источников.
Однако прекрасное знание предмета изложения, живой язык,
эмоциональность и ясность описания превращают данные труды в
неоценимые источники, которые позволяют реконструировать конкретные
факты и обстоятельства из истории церквей.
Путь к пониманию внутренней жизни Римско-католической и
Евангелическо-лютеранской церквей в России открывает исследователю
церковная периодическая печать – источники шестой группы43. Степень
объективности церковной периодической печати недостаточно высока по
сравнению с другими видами источников, однако периодические издания
могут послужить кладезем ценных публикаций документов, которые не
сохранились в архивах.
Широкий круг источников, привлечённый для написания работы, и их
разнообразие позволяет провести подробное исследование истории
инославных церквей в Российской Империи; даёт возможность получить
достаточно полное представление о взаимоотношениях католиков и
лютеран с российским государством и обществом.
Практическая значимость работы. Практическая значимость
диссертационного исследования имеет несколько аспектов: научный,
учебный, правоприменительный и правотворческий, познавательный.
Научный аспект состоит в возможности использования материалов
диссертации в дальнейшей научной разработке церковной истории и
проблем свободы совести в России. Не меньшее значение имеет и учебный
аспект, так как подразумевает применение материалов диссертации в
педагогической деятельности, в процессе преподавания общих и
специальных курсов по Отечественной истории, религиоведению, истории
государства и права и пр.
Квалифицированное
решение
современных
проблем
межконфессиональных отношений невозможно без глубокого изучения
церковной истории. Материалы диссертации послужат дальнейшему
развитию правовой основы взаимодействия церкви, гражданского
общества и государства. Правоприменительный аспект проявляется в том,
43
См.: Deutsche Rundschau. Saratov, 1906–1908. Odessa, 1908–1914, 1917–1918; Deutsche
Stimme aus dem Wolgagebiet. Hrg. vom Volksverein der deutschen Katholiken an der Wolga.
Saratov 1917–1918; Klemens. Ein katholisches Wochenblatt. Hg. Von Prälat Joseph
Kruschinsky. Saratov: H. Ch. Schellhorn. 1897–1905. Odessa. 1906–1914; Magasin für
protestantische Prediger im Russischen Reiche. Riga, 1816–1819; Mitteilungen und
Nachrichten für die evangelische Geistlichkeit Russlands. Riga-Dorpat, 1838–1914 и др.
24
что факты существования католической или лютеранской общины в
конкретной местности, полученные в ходе исследования, могут оказать
пользу органам юстиции, участвующим в государственной регистрации,
реорганизации, ликвидации религиозных объединений.
Правотворческий аспект проявляется в том, что содержащийся в
диссертации вывод о традиционности католицизма и лютеранства в России
может быть применён в деятельности по совершенствованию правовых
норм о традиционных религиозных конфессиях.
Познавательный аспект состоит в том, что выводы, сделанные в
диссертации, дают возможность современным католикам и лютеранам
открыть для себя неизвестные аспекты истории церквей, восстановить
исторические традиции. Анализ достижений и просчётов в
рассматриваемой проблеме может быть использован в решении
современных государственно-церковных задач и в деятельности церквей.
Апробация результатов исследования. Диссертационная работа
представляет собой обобщённый результат исследований, проводившихся
автором. Основные выводы и положения, сформулированные в
диссертации, нашли свое отражение в выступлениях на 17 международных
и всероссийских конференциях, других форумах и дискуссиях с учёными и
специалистами. Материалы диссертации были использованы автором в
процессе составления замечаний и предложений к законопроекту «О
миссионерской деятельности на территории Саратовской области».
Результаты исследования привлечены рядом лютеранских общин для
составления церковных летописей и государственной регистрации
приходов, а также курией Римско-католической епархии Св. Климента для
создания архива по истории церкви.
По теме диссертации автором издано 6 монографий (из них 2 в
соавторстве), 48 научных статей и 63 статьи, опубликованные в двух
многотомных энциклопедиях «Католическая энциклопедия» и «Немцы
России». Общий объём научных трудов – свыше 140 печатных листов.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трёх глав,
включающих пятнадцать параграфов, в которых решаются поставленные
задачи, а также заключения, подводящего итоги изучения проблемы.
Библиографический список отражает объём выполненной работы и имеет
научно-практическое значение для специалистов, интересующихся
историографической и источниковедческой проблематикой. В приложении
представлены
диаграммы
и
графики,
наглядно
отражающие
конфессиональную структуру населения Российской Империи, динамику
численности католиков и лютеран, национальный состав церквей, даются
списки приходов, свидетельствующие о масштабах распространения
католицизма и лютеранства на территории России.
25
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во
ВВЕДЕНИИ
обосновывается
актуальность
темы,
её
хронологические рамки, раскрываются цели и задачи, научная новизна,
методология и практическая значимость исследования, даются
характеристика историографии проблемы и обзор источников.
В главе 1 «ПРАВОВОЙ СТАТУС РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКОЙ И
ЕВАНГЕЛИЧЕСКО-ЛЮТЕРАНСКОЙ ЦЕРКВЕЙ В РОССИИ:
КОНЦЕПЦИЯ И РЕАЛЬНОСТЬ» через призму российского
законодательства, регулировавшего положение инославных конфессий,
рассматривается процесс изменения правового положения изучаемых
церквей. Предпринятый в главе анализ нормативных актов доказывает, что
отсутствие хорошо отлаженного механизма правового регулирования
препятствовало нормальному развитию церквей, а некоторые
законодательные положения не только не подкреплялись, но и прямо
опровергались историческими реалиями.
В параграфе 1.1. «Регламентация правового положения западных
христианских церквей в ХVIII – начале ХIХ вв.» отмечается, что до ХVIII
в. Католическая и Лютеранская церкви в России не имели правовой базы
своего существования. Первые законодательные акты, посвящённые
инославным церквям, появились только в ХVIII в. В параграфе дается
подробный анализ и предлагается классификация изучаемых правовых
памятников.
1.
По предмету: а) манифесты, приглашавшие иноверцев селиться
на территории Российской Империи (Манифест Петра I от 16.04.1702, Указ
Екатерины II от 4.12.1762, Манифест Екатерины II от 22.07.1763 и др.); б)
указы, провозглашавшие принцип веротерпимости (Указ Петра III от
29.01.1762, Указ Екатерины II от 17.06.1773, Манифест Екатерины II от
30.10.1794, Манифест Александра I от 27.11.1801 и др.); в) правовые акты,
регулировавшие правовое положение той или иной церкви (Духовный
Регламент Петра I от 25.01.1721, Указ Александра I от 25.07.1810,
Манифест Александра I от 24.10.1817 и др.)44.
2.
По субъектам: а) правовые акты, обращённые ко всем
иноверцам (Указ Петра I от 3.03.1719, Указ от 23.02.1734 и др.); б)
правовые акты, регулировавшие внутреннее строение и структуру Римскокатолической церкви (Указ Петра I от 2.12.1705, Регламент 12.02.1769,
Указ от 22.11. 1773, Указ от 14.127.1777 и др.); в) правовые акты,
44
ПСЗ. Т. 4. № 1910; Т. 6. № 3718; Т. 16. № 11880; Т. 17. № 13996; Т. 31. № 42326; Т. 34.
№ 27106 и др.
26
регламентировавшие правовое положение Евангелическо-лютеранской
церкви (Указ Екатерины II от 28.02.1765 и др.)45.
Рассмотрение правового статуса инославных церквей в России
позволяет сделать следующие выводы. С одной стороны, автор
диссертации, изучив большой массив законодательных актов, приходит к
заключению, что общие законоположения о католицизме и лютеранстве в
России провозглашали полную свободу исповедания католической и
протестантской веры. Сам факт упоминания инославных церквей в
российском законодательстве свидетельствовал о признании католиков и
лютеран субъектами действующего права и наделении их особым
качеством – праводееспособностью, в результате получения которой
церкви могли вступать в соответствующие правоотношения.
С другой стороны, правовой статус церквей оставался ограниченным.
Материал, представленный в параграфе, доказывает, что религиозное
законодательство XVIII – начала ХIХ вв. являлось бессистемным, состояло
из разрозненных, несвязанных между собой нормативных актов, часто
включавших и судебные прецеденты. Указы правительства были полны
коллизий и нарушений церковного права. Правовая база существования
инославных церквей нуждалась в инкорпорации и консолидации. По
состоянию на первую четверть ХIХ в. не было издано обобщающих
законов о церковном управлении католических и лютеранских общин в
России. В ХVIII в. число законодательных актов, адресованных Римскокатолической церкви значительно превосходило число законов,
посвящённых лютеранам.
Правовое положение церквей существенно дестабилизировалось теми
процессами, которые происходили в государстве. Незыблемость или
нестабильность правового статуса зависели от целого ряда факторов
(высылка иезуитов, польские восстания, антинемецкие кампании,
политические противостояния с зарубежными государствами и др.).
Отсутствие должного правового статуса в ХVIII – начале ХIХ вв.
приводило к несоблюдению законности и гарантий прав церквей. Свобода
совести не являлась приоритетом, а право не было эффективным
средством религиозной политики.
В параграфе 1.2. «Свод законов Российской Империи и уголовное
законодательство об особенностях регулирования прав и обязанностей
католиков и лютеран» указывается, что все 15 томов Свода законов
Российской Империи имели те или иные законодательные нормы и
институты, связанные с правами и обязанностями католиков и лютеран,
принятые в разное время и при различных исторических обстоятельствах.
45
ПСЗ. Т. 4. № 1745; Т. 9. № 6485; Т. 17. № 12776; Т. 21. № 15326; Т. 25. № 18773; Т. 25.
№ 18734 и др.
27
В Алфавитный указатель к Своду законов вошли, например, такие понятия
как “римско-католический” и “евангелический”, “лютеране” и “католики”,
“Римско-католическая церковь” и др. Только католиков, по подсчётам
автора диссертации, Свод законов упоминал более чем в 300 статьях46.
Впервые в отечественной историографии подробно характеризуются
разрозненные нормативные акты, вошедшие в структуру Свода законов и
регламентировавшие правовое положение инославных церквей. Например,
обязанности католических и лютеранских священников оговаривали
Законы о состояниях; от воинской службы священнослужителей
освобождал Свод уставов о повинностях; освобождение от уплаты налогов
евангелическим попечительствам о бедных предоставлял Устав о
пошлинах; пенсии не только православным, но и католическим и
протестантским преподавателям Закона Божия назначал Устав о пенсиях и
единовременных пособиях; порядок ведения метрических и шнуровых
книг для записи приходов и расходов в католических и лютеранских
общинах предусматривали Законы о состояниях и Свод уставов счётных;
порядок заключения браков с православными оговаривался в Законах
гражданских состояний и в Своде губернских учреждений и т.д.47
Первое знакомство с данными нормами приводит к выводу о наличии
формального юридического равенства между всеми христианами
Российской Империи и их привилегированном положении по сравнению с
нехристианами. Однако этот принцип не получил в Своде законов
абсолютной реализации, поскольку католики и лютеране не обладали
полной правоспособностью. Следует отметить, что законодателем
справедливо и правомерно признавалась особая роль Православной церкви
в истории России. Однако ранжирование религий и иерархия церквей в
содержании Свода законов свидетельствовали о том, что конфессии имели
друг перед другом юридические преимущества.
В диссертации приводятся примеры ограничения прав инославия
(Устав строительный вводил ограничения на строительство церквей; Устав
лесной ограничивал получение леса католическим духовенством в отличие
от православного, Устав о казённых оброчных статьях запрещал мещанамкатоликам польского происхождения приобретать в собственность и
арендовать земли в ряде регионов страны48). Многие нормы о католиках и
лютеранах имели неопределённость формулировок и описательный
характер.
46
Подсчитано по: Алфавитный указатель к Своду законов Российской Империи /
Составлен под редакцией присяжного поверенного А.М. Нюренберг. М., 1911.
47
СЗ. СПб., 1899. Т. IХ; 1897. Т. IV. Ст. 79; 1906. Т. V. Ст. 245; 1912. Т. III. Ст. 303;
1857. Т. VIII; 1912. Т. II. Ст. 681, Т. Х. Ст. 61–76.
48
СЗ. СПб., 1893. Т. VIII. Ст. 25, 26.
28
Специальная часть Свода законов была посвящена уголовноправовым нормам, однако вследствие несовершенства большая их часть
подверглась реформированию в последующих законах (Уложение о
наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Устав о предупреждении
и пресечении преступлений 1890 г. и др.49). Впервые в российском
уголовном праве Уложение о наказаниях последовательно проводило
принцип защиты интересов лютеран и католиков от преступных
посягательств со стороны нехристиан (ст. 192, 222 и др.). Однако оно попрежнему сохранило многие консервативные принципы по отношению к
свободе вероисповедания. На первом месте, как и ранее, находилась
защита прав Русской Православной церкви, предусматривались строгие
наказания за совращение из православного в иное христианское вероисповедание, исправление духовных треб для православных и пр. (ст.
197–204). Закон умалчивал о наказаниях за насильственное обращение
инославных в православие, хотя такие факты имели место50.
Как видно из проведённого в параграфе анализа, в своих основных
положениях Свод законов и уголовные кодексы по сравнению с
предшествующими
нормативно-правовыми
актами
не
внесли
существенных изменений в российское законодательство о религии и
церкви. Несомненно, Свод имел важное юридическое и практическое
значение для западно-христианских церквей и создавал определённые
условия для нормальной деятельности западно-христианских религиозных
объединений. Во-первых, Римско-католической и Евангелическолютеранской
церквям
было
законодательно
предоставлено
привилегированное положение по сравнению с нехристианскими
исповеданиями. Во-вторых, как особый институт было чётко выделено их
церковное управление. В-третьих, в различных томах Свода
фиксировались права и обязанности христианского духовенства, которое
рассматривалось как особое сословие.
Однако следует отметить, что в Российской Империи ХIХ в. не было
создано необходимых правовых предпосылок для полноценного
осуществления католиками и лютеранами свободы совести, а также
деятельности их религиозных организаций. В целом, развитие
законодательства происходило на основе кодификации старых норм,
поэтому система прав и обязанностей католиков и лютеран,
урегулированная в Своде законов, была традиционной для Российской
Империи.
49
См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. // Российское
законодательство X–XX вв. Т. 6. М., 1988. С. 211–221; СЗ. СПб., 1890. Т. XIV.
50
См.: Пинкевич В.К. Конституционная реформа С.Ю. Витте и проблемы
веротерпимости в начале ХХ века // Религия и право. 2003. № 2. С. 20.
29
В параграфе 1.3. «Церковные Уставы: основные положения»
проведено сравнение правовых норм внутрицерковных Уставов католиков
и лютеран51, вошедших в историю под наименованием – Уставы Духовных
Дел иностранных исповеданий. Осуществлённый в параграфе анализ
Уставов показывает: уровень их юридической техники был невысоким, что
соответствовало развитию права того периода времени и отразилось на их
содержании.
Устав Евангелическо-лютеранской церкви значительно превышал по
объёму Устав Римско-католической церкви: он состоял из 771 статьи в
отличие от 117 статей Устава Римско-католической церкви. В его
содержание были включены нормы об исповедании церкви, основах
евангелическо-лютеранского вероучения, особенностях отправления
общественного богослужения, брачно-семейном праве, судопроизводстве.
Такая детализация объяснялась отсутствием у Лютеранской церкви
кодифицированных норм канонического права, которое лютеранская
теология не признавала. Устав Римско-католической церкви действовал в
России 60 лет (незначительные изменения были внесены в него в 1894 г.),
Евангелическо-лютеранской – 92 года. Наличие лютеран среди правящей
элиты Империи и окружения монархов, а также традиционно лояльная
политика Евангелическо-лютеранской церкви по отношению к светской
власти, позволили ей приобрести статус “официальной” быстрее, чем
Католической церкви.
Рассмотрение правовых норм, содержащихся в Уставах на первый
взгляд, приводит к выводу, что они имели явные преимущества по
сравнению с предшествующими нормативными актами. Прежде всего,
было введено в правовой обиход традиционное ныне наименование –
“свобода веры” (в современной формулировке – “свобода совести”). В
соответствии с Уставами католичество и лютеранство получали статус
официальных церквей, таких же, как и Русская Православная. В целом,
взаимоотношения государства с инославными церквями строились на
основании тех же принципов, что и отношения с православием.
Несомненно, Уставы имели как положительные, так и отрицательные
стороны: закрепляя правовое положение католицизма и лютеранства в
России, Уставы подчиняли церкви государству, которое получило
реальную возможность влиять на внутреннюю религиозную жизнь
католиков и лютеран. Например, главы и преподаватели католических
духовных учебных заведений утверждались правительством (ст. 105),
лютеранские пробсты – Министерством внутренних дел (ст. 404),
католические епископы и генеральный суперинтендент лютеран церкви
51
Свод учреждений и уставов управления духовных дел иностранных исповеданий
христианских и иноверных // СЗ. СПб., 1896. Т. XI. Ч. 1.
30
назначались императором (ст. 24, 419). В отличие от инославия в
Православной церкви назначение епископов императором производилось
лишь на кафедры наиболее важные в политическом отношении52. Таким
образом, государство установило надёжный контроль за деятельностью
инославного духовенства.
С другой стороны, появление Уставов стало подтверждением
легализации католицизма и лютеранства, их официальным признанием в
качестве терпимых религий, гарантом сохранения и дальнейшего развития
инославных церквей в Империи. Уставы пришли на смену правовому
нигилизму по отношению к католикам и лютеранам.
Автор, анализируя Уставы, делает вывод, что их принятие сыграло
более важную роль для лютеран, нежели для католиков. Устав Римскокатолической церкви отличался большей степенью формализма: это был
кодекс подновлённого в духе времени канонического права. Закреплённая
в нём система существовала в том виде, в каком она сложилась ещё в
ХVIII в., что не могло не повлиять на её характер: в Уставе сохранились
элементы ограничения прав католиков. Католическая церковь должна была
мириться со своим положением в государстве и принять как должное
необходимость создания Устава. Правоспособность и дееспособность
католиков ограничивалась наибольшим образом: католическому
духовенству запрещалось прямое общение с Римским двором, реализация
Папских указов без одобрения их государственной властью, обсуждение
политических вопросов. Священники были обязаны соблюдать
неканонические нормы. Лютеране же, не имевшие канонического
законодательства,
с
наибольшим
успехом
воспользовались
предоставленной им возможностью для конструирования собственной,
единой системы правового регулирования.
Всё же, исследуя правовой статус церквей, необходимо отметить, что
благодаря Уставам разрозненные ранее нормы и институты
сформировались в целостную систему, признаваемую государством и
одобренную церквями. Её создание оказалось очень важным, так как
предопределило будущее развитие церквей, исходя из их исторического
наследия.
Параграф 1.4. «Правовые основы государственно-конфессиональных
отношений начала ХХ в.» свидетельствует о том, что в начале ХХ в.
положение инославных церквей вновь трансформировалось; правовой
статус Католической и Лютеранской церквей очищался от политического
догматизма, нивелировалась апологетика православия. В диссертации
отмечается, что правовое положение инославия стало более адекватно
отражать реалии того времени, ориентируясь на принципы свободы
52
См.: Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в России. М., 2000. С.
35.
31
совести, веротерпимости и равенства конфессий. Однако законодательные
акты начала ХХ в. по вопросам религии и церкви (Манифест «О
предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» от 26
февраля 1903 г., Указ от 12 декабря 1904 г. с одноимённым названием,
Указ от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости») несли
на себе печать поспешности, содержали правовые коллизии,
противоречили истинному положению вещей.
Старая модель государственно-церковных отношений подверглась
окончательной деформации, когда был издан основополагающий документ
в области религиозной политики, известный как Манифест от 17 октября
1905 г. “Об усовершенствовании государственного порядка”. Впервые в
истории страны он даровал россиянам наряду с гражданскими свободами и
свободу совести53. Оценивая законодательное закрепление принципа
отделения церкви от государства по отношению к инославным конфессиям
необходимо отметить, что данный принцип был ориентирован прежде
всего, на католицизм, так как Лютеранская церковь более тесно
сотрудничала с государством и признавала его верховенство, поэтому
законодательные ограничения и ранее затрагивали её в меньшей степени.
Таким образом, в начале XX в. характер отношений инославных
церквей с российским правительством определялся кардинальными
изменениями в нормативно-правовой базе. Демократизация общественной
жизни привела к закреплению в законодательстве уравнения прав всех
исповеданий, либерализации вероисповедных отношений, предоставлению
подданным права свободного выбора конфессии. Однако российское
государство, выступившее выразителем общественных взглядов на
необходимость внесения изменений в вопросы свободы совести, не
проявило в силу политической ситуации в стране достаточной
последовательности в практическом воплощении законодательно
провозглашенных принципов веротерпимости.
В параграфе 1.5. «Формы реализации католического и лютеранского
церковного права» отмечается, что нельзя понять правовой статус, если
отвлечься от механизма реализации норм права (т.е. претворения
предписаний юридических норм в жизнь путём правомерного поведения
субъектов общественных отношений). Реализация церковного права
представляла собой сложный процесс, классификацию форм которого
можно провести по различным основаниям. По характеру действий
субъектов церковного права, степени их активности и направленности
можно выделить четыре формы: соблюдение, исполнение, использование и
применение. Наиболее подробно в параграфе рассмотрено применение –
53
Манифест от 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка»
// ПСЗ. Собрание третье. Т. 25. Отделение первое. № 26803.
32
как форма реализации права, при которой правовые нормы относительно
конкретных случаев реализуются компетентными органами.
Субъектами применения церковного права являлись консистории,
каждая из которых была духовным судом первой инстанции. К
юрисдикции церкви в гражданско-правовой сфере относились вопросы
церковного имущества и землевладения, порядок заключения и
расторжения договоров займа, аренды по отношению к церковным
учреждениям. Уголовное право наказывало преступные деяния,
совершаемые мирянами и священнослужителями. Сложившаяся система
наказаний в церковном праве представляла собой широкий спектр
разнообразных мер от заточения в монастырь, общественных работ,
взимания штрафов вплоть до церковной анафемы. Достаточно
распространённым видом наказания являлась епитимия (молитва, чтение
Писания, публичное покаяние или иное наказание, налагаемое
священником на исповеди в зависимости от тяжести прегрешения и
личности преступника).
Церковное право наиболее подробно регулировало институты и
нормы семейного права. Предпринятый анализ архивных документов
позволил сформулировать основные принципы семейно-брачного права:
юридическую силу имел только церковный брак; для заключения брака
были необходимо достижение брачного возраста (18 лет для жениха и 16
для невесты); категорически запрещалось многожёнство; строго
наказывалось прелюбодеяние, добрачные связи и появление на свет
незаконнорожденных детей (церковным покаянием, штрафом, епитимией);
допускались браки с представителями других христианских конфессий (у
католиков – только при условии венчания в католической церкви) и др.
В параграфе характеризуются причины расторжения брака: у лютеран
их существовало десять (нарушение супружеской верности, безвестное
отсутствие супруга в течение пяти лет, тяжелая неизлечимая болезнь
одного из супругов, сумасшествие и др.); у католиков развод отрицался
даже в случае наличия веских причин. Как свидетельствуют архивные
документы, супругам-католикам предоставлялось право подать заявление
о разводе, но они практически не имели шансов получить сепарацию –
освобождение от брака54.
Если
на
православное
население
Российской
Империи
распространялись нормы семейного права Свода законов, то лица
католического и евангелического вероисповедания по многим вопросам
должны были подчиняться собственным правовым актам55. Нормы
церковного права лютеран были более приближены к светскому праву, чем
нормы католиков: в лютеранской церкви допускался развод, разрешались
54
55
ГАСО, ф. 365, оп. 1, д. 1615, л. 57; д. 1616 и др.
СЗ. СПб., 1896. Т. XI. Ч. 1.
33
браки с нехристианами (мусульманами и иудеями), было возможным
венчание прихожанина в иной христианской церкви. В параграфе делается
вывод, что формы реализации норм и институтов церковного права на
практике служат ключом к пониманию правового статуса инославных
церквей.
Их
рассмотрение
доказывает
существование
дифференцированного подхода законодателя ХIХ в. к правовому
положению конфессий.
В главе 2 «ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА ПО ОТНОШЕНИЮ К
ИНОСЛАВНЫМ ЦЕРКВЯМ: ПРИНЦИПЫ И ПРАКТИКА»
освещается сущность государственно-конфессиональных отношений на
протяжении ХVIII – начала XX вв. В диссертации выявлены и
проанализированы основные особенности осуществления политики
государства по отношению к инославным церквям и изменения, в ней
происходившие. Рассматривая различные типологии и классификации,
автор приходит к заключению, что сущность российского типа
государственно-конфессиональных отношений можно охарактеризовать
как режим с государственной, преобладавшей, доминировавшей церковью,
проявлявший, однако, терпимое отношение к религиозной свободе для
инославного меньшинства.
В параграфе 2.1. «Российские монархи и западные христианские
конфессии в XVIII в.» делается вывод, что одним из принципов
вероисповедной политики российского государства по отношению к
инославным конфессиям было активное участие императоров в судьбах
церквей, без которого русская действительность не могла бы предоставить
благоприятных условий для осуществления свободы их деятельности. В
параграфе дана характеристика положения западных церквей, которое
напрямую зависело не только от наличия или отсутствия у церквей
прозелитских устремлений, степени их лояльности к властям, но и от воли
монархов. В ХVIII в. все российские императоры принимали живое
участие в жизни церквей: интересовались протестантской и католической
догматикой, посещали кирхи и костёлы, принимали решения о разрешении
на постройку или слом инославных храмов. С начала ХVIII в.
непременным принципом конфессиональной политики стало верховенство
государства над церковью, которое получило конкретные формы
реализации в эпоху Петра I, когда была сформирована новая
секуляризированная и европеизированная модель государственноцерковных отношений.
Особая заслуга в распространении западного христианства в России
принадлежит Петру I, Екатерине II и Павлу I. При Екатерине II, взяв
Римско-католическую церковь под свою защиту и не допустив
вмешательства Папы, российское самодержавие окончательно вступило на
путь неизбежного включения в многоконфессиональную структуру
34
Российской Империи католицизма. Однако, несмотря на расположение
российских императоров к инославию, церкви сталкивались с
постоянными трудностями, находились под неусыпным контролем
властных структур.
Автор подчёркивает, что религиозная политика государства носила
двойственный характер. В противовес тезису традиционной католической
историографии, в диссертации указывается, что политика государства, с
одной стороны, была гибкой, терпимой и даже покровительственной по
отношению к инославию. Результатом чего стало установление в
Российской Империи относительного межконфессионального равновесия.
С другой стороны, на протяжении всего XVIII столетия государство не
просто стремилось взять инославные церкви под свой контроль,
превратить их в государственные учреждения, но и максимально ослабить.
В XVIII в. принцип верховенства государства над церковью был выражен
наиболее ярко.
Проведённый в главе анализ государственно-конфессиональных
отношений свидетельствует о том, что существовал принцип очерёдности
в государственной вероисповедной политике, дифференцированный
подход к каждой конфессии. Рассматривая изучаемые конфессиональные
группы – католиков и лютеран с точки зрения классификации, необходимо
отметить, что католики считались первоочередным объектом нападок и
расценивались государством как «неподдающиеся» русификации и
православизации. Объектами «второй очереди» ассимиляторского
воздействия являлись лютеране, которые всячески выражали гражданскую
лояльность к Российскому государству. Данный тезис подтверждают
материалы параграфа 2.2. «Отношение государства к Евангелическолютеранской церкви в ХIХ в.».
Изложенные в параграфе факты свидетельствуют о том, что говорить
о подлинном распространении лютеранства в Империи можно именно с
конца ХVIII – начала ХIХ вв. В этот период церковь могла развиваться в
рамках относительной свободы, хотя неполной, но и не настолько
ограничиваемой, как у католиков. Именно первая половина ХIХ в. была
богата всевозможными событиями, тесно связанными как с русской
историей, так и с периодом внутреннего роста Лютеранской церкви
(поэтому периоду 1800–1850 гг. в параграфе уделяется особое внимание).
Однако, исследуя процесс формирования евангелическо-лютеранской
церковной организации, автор приходит к выводу, что он проходил
достаточно сложно: натолкнулось на трудности создание консисторий в
начале ХIХ в. в Саратове и Одессе; на деле не были реализованы указы об
объединении лютеран и реформатов и об образовании Генеральной
консистории, должности президента и вице-президента были лишь
номинальными. В ходе развития церковной организации чётко
35
проявлялась незавершённость данного процесса. Только с 1832 г.
Евангелическо-лютеранская церковь приобрела в Российской Империи
официальный государственный статус.
На основе анализа значительного круга архивных и опубликованных
источников автор доказывает: получив единое руководство, процесс
создания которого был долгим и трудным, церковь вышла на качественно
новый этап развития, её положение в Российском государстве было гораздо
прочнее, чем положение Римско-католической церкви. В архивных
документах гораздо сложнее найти подтверждения гонений на
протестантов, чем примеры официального покровительства Евангелическолютеранской церкви. Т.о., правительственная политика к лютеранам в
отличие от отношения к католикам была более благожелательной и
веротерпимой, она не затрагивала болезненного национального вопроса, не
касалась политических интересов государства.
В параграфе 2.3. «Государство и Римско-католическая церковь в ХIХ
в.» отмечается нестабильность и изменчивость государственной политики
по отношению к католикам, приводившая к неустойчивости и непрочности
положения церкви. Излагаются причины непростых, а порой
драматических взаимоотношений складывавшихся в различные периоды
истории между католиками и государственной властью.
Показано, что с начала ХIХ в. правительство следовало по пути
неуклонного
превалирования
государственных
интересов
над
каноническим правом Католической церкви. С 1801 г. церковь была
подчинена государству и включена в российский государственный аппарат
в виде Духовной Коллегии, создание которой явилось не проявлением
веротерпимости, а стремлением государства в очередной раз подчинить
себе российских католиков56. В параграфе представлены доказательства
того, что первые три десятилетия ХIХ в. принесли Католической церкви
ряд проблем и конфликтов с властями, связанных с высылкой иезуитов,
разрывом отношений с Римом, польским восстанием 1830–1831 гг.,
принятием целого комплекса антикатолических мер. В параграфе детально
рассматривается создание в 1847 г. Херсонской (с 1852 г. Тираспольской, с
1856 г. с центром в Саратове) римско-католической епархии, а также
политика, проводившаяся после подавления польского восстания 1863 г.,
когда руководство епархии было подвергнуто германизации57.
Материалы параграфа доказывают существование тесной связи между
конфессиональными и национальными задачами при проведении
государственной вероисповедной политики. Католическая церковь
являлась «заложницей» польской проблемы и польских восстаний.
Проводившиеся по отношению к церкви меры были «наказанием» за
56
57
РГИА, ф. 821, оп. 125; ПСЗ. Т. 26. № 20053.
ГАОО, ф. 1, оп. 174, д. 45 (1871); ЭФ ГАСО, ф. 217, оп. 1., д. 2, л. 98–99.
36
нелояльность поляков. Архивные документы подтверждают, что польские
католические
священники
обвинялись
в
провокации
антиправительственных действий среди местного населения, во вредном
влиянии на нравственность немецких колонистов и даже в экономическом
отставании католических поселений от лютеранских58. Государство
использовало религию для решения геополитических задач, а с помощью
национальной политики влияло на положение церквей. Этно-политические
факторы стали предпосылкой для введения градации конфессий,
российское государство не признавало полной свободы вероисповедания и
расценивало её с точки зрения задач национальной политики.
В
параграфе
исследуются
особенности
государственного
вмешательства во внутреннюю жизнь церкви. Например, оценивая на
конкретном фактическом материале процесс строительства церковных
зданий, автор приходит к заключению, что возведение лютеранских
церквей велось гораздо активнее, чем католических (в 1863 г. запрещено
открытие храма в Самаре и здание продано лютеранской общине; в 1865 г.
– в Елизаветграде, в 1891 г. – в с. Отроговка (Самарская губ.); отвергнуты
проекты церквей в Саратове и Одессе из-за высоты шпилей, превышавших
купола православных церквей; католические общины Гросс-Вердер (Дон)
и Александровка (Таврическая губ.) годами ждали разрешения
правительства на строительство; в 1912 г. прихожане с. Богемки
(Таврическая губ.) привлечены к уголовной ответственности за
строительство церкви без утверждения проекта Губернским Правлением и
пр.59).
Сущность вероисповедной политики по отношению к католикам
характеризовалась противоречивостью, непредсказуемостью тенденций,
зависела от внешнеполитических условий. Рассматривая взаимоотношения
Римско-католической церкви с российским государством, в параграфе
делается
вывод, что, несмотря на ярко выраженную тенденцию
государственно-конфессиональной политики к признанию терпимых
вероисповеданий, ни о каком реальном равноправии религиозных
организаций в России в XIX в. говорить не приходится.
В параграфе 2.4. «Религиозная политика начала ХХ в. и её влияние на
положение церквей» прослеживается процесс проведения вероисповедных
реформ, начавшихся после провозглашения принципа свободы совести. С
изданием Манифеста 17 октября 1905 г., с одной стороны, наметились
положительные тенденции в развитии отношений государства с инославием
58
ГАОО, ф. 1, оп. 203, д. 38 (1855), л. 1, 5.
См.: Савченко И.А., Дубинин С.И. Российские немцы в Самарском крае. Самара,
1994. С. 71; ГАОО, ф. 1, оп. 190, д. 22 (1865 г.); ЭФ ГАСО, ф. 235, оп. 1, д. 5, л. 9–10;
ГАСО, ф. 1267, оп. 1, д. 9, л. 5; ГААРК, ф. 27, оп. 1, д. 11504.
59
37
(образованы многочисленные общественные союзы и организации лютеран
и католиков, занимавшиеся как политической, так и культурнопросветительской деятельностью, в 1913 г. появилась идея образования
особого Совещания министров по католическим делам, на территории
Тираспольской епархии разрешена миссионерская деятельность ордена
редемптористов
и
пр.).
С
другой
стороны,
несмотря
на
верноподданнические позиции инославного духовенства, правительством и
государственными органами не всегда соблюдался принцип свободы
совести. Вследствие изменения политического курса Римской курии
началась очередная крупная антикатолическая кампания: отправлен в
ссылку Виленский епископ Э. Ропп; установлено секретное наблюдение за
епископом Кесслером60; отклонено предложение епископа И. Цепляка
образовать Сибирскую епархию; отказано в ходатайстве учреждать
церковно-приходские школы при римско-католических храмах61 и пр. С
началом Первой мировой войны развязана антилютеранская пропаганда,
связанная с принятием ряда дискриминационных законов по отношению к
немецкому населению России: закрыты немецкоязычные издания и
организации, во многих церквях Украины, Волыни запрещено
произнесение проповедей на немецком языке, начались преследования
священнослужителей.
Приспособление
самодержавия
к
новым
историческим
обстоятельствам вынудили правительство провести вероисповедную
реформу и внести определённые коррективы в религиозную политику.
Однако ни общество, ни государственный аппарат не имели чёткого
представления о механизме реализации принципа веротерпимости, в
результате чего возникали напряжённость в отношениях между церквями и
государством, произвол и своеволие в действиях административных
органов, многочисленные проблемы и конфликты. Принцип свободы
совести по отношению к неправославным христианским конфессиям, как и
ранее, подвергался значительным ограничениям, хотя конституционная
реформа начала ХХ в. поставила вопрос об автономности инославных
церквей, их свободе от государственной опеки и вмешательства
государства в сферу их внутренней жизни.
В параграфе 2.5. «Причины отрицательного отношения к католикам
и лояльного к лютеранам: исторический феномен» констатируется, что на
протяжении
нескольких
столетий
в
государстве
преобладала
антикатолическая политическая идиологема. Антикатолицизм, носивший
не столько религиозный, сколько политический характер, стал в России
60
РГИА, ф. 821, оп. 128, д. 1786, л. 11.
См.: Недзелюк Т.Г. Благотворительные и культурно-просветительные организации
римско-католиков в Западной Сибири на рубеже ХIХ–ХХ вв. // Костёл католический.
Вроцлав, 2002. С. 143.
61
38
синонимом патриотизма, национального самосознания, верностью
государственной системе. В диссертации акцентируется внимание на том,
что на протяжении многих веков католицизм рассматривался официальной
идеологией и русским обществом как религия иноземцев и врагов России,
а лютеранству (по сравнению с отношением к католикам) правительство
оказывало некоторую поддержку.
В параграфе даётся ответ на вопрос: действительно ли лютеранство
было более терпимым в истории России, чем католицизм, или это всего
лишь идиологема, которая активно распространялась самими католиками?
Рассматривается исторический контекст, подтверждающий складывание
на Руси неприязненного отношения к латинянам. Цитируемые источники и
конкретные факты позволяют доказать признаки открытой враждебности и
конфронтации между государственно-церковной властью России и
католиками (например, в 1691 г. в России насчитывалось всего 40 человек
католиков, а протестантов к началу XVIII в. проживало около 30 тыс.62;
несмотря на то, что католики появились на Руси на 500 лет раньше, чем
лютеране, первая лютеранская церковь возникла в Москве на 117 лет ранее
(1575 г.), чем католическая (1692 г.): «латинянам» вследствие
особенностей внешней и внутренней политики государства долгое время
не дозволялось строить на Руси католические храмы и пр.).
Автор выявляет факторы, приведшие к тому, что по отношению к
католикам постоянно выдвигались обвинения, использовались мифы,
существовали предрассудки: «католический заговор», «католическая
экспансия», «интриги иезуитов»; размышляет над тем, почему в России
проводились антикатолические кампании, представлявшие собой
религиозные, политические, социальные, культурные и идеологические
меры и акции, направленные на искоренение Католической церкви из всех
сфер жизни общества, носившие характер, как санкционированный
государственной властью, так и стихийный; почему покровительственное
отношение многих российских царей к лютеранству приводило к полному
официальному признанию Лютеранской церкви и распространению её в
стране в отличие от отношения к католикам.
Рассматривая многообразные причины отрицательного отношения
российских монархов, органов государственной власти и общества к
Католической церкви и лояльного – к лютеранам, автор приходит к
выводу, что они имели глубокие исторические корни и складывались из
следующих составляющих, которые характеризуются в параграфе: влияние
византийской церковной иерархии; напряжённые отношения с Римом и
открытое стремление Св. Престола к распространению католичества в
62
См.: Чаплицкий Б., о. История Церкви в России. СПб., 2000. С. 66; Барсов Н.И.
Протестантизм в России // Христианство. Энциклопедический словарь. В 3-х томах. М.,
1995. Т. 2. С. 406.
39
русских землях; подписание в 1596 г. Брестской церковной унии; события
«Смутного времени»; формировавшееся десятилетиями враждебное
отношение России к Польше и стремления правительства сохранить
Царство Польское в составе Российской Империи; негативное отношение к
могущественному ордену Общества Иисуса (иезуитам); отождествление
католицизма многими русскими монархами с опасной чужестранной
идеологией, способной противостоять самодержавной патриархальной
теократической власти, в отличие от квиетизма лютеран, не пытавшихся
выйти из-под влияния государства; противопоставление великодержавного
российского менталитета всему западному, в том числе и религии; наличие
значительного числа лютеран в царской фамилии и др. Всё это и
обусловило привилегированное положение Евангелическо-лютеранской
церкви в Российской Империи по сравнению с Католической.
В главе 3 «КАТОЛИКИ И ЛЮТЕРАНЕ В РОССИЙСКОМ
ОБЩЕСТВЕ: ИНТЕГРАЦИЯ И КОНФЛИКТЫ» речь идет о западных
христианах в зеркале дореволюционной статистики, об их роли в
российской истории, о проблемах адаптации, взаимовлияния и
толерантности, с которыми сталкивались католики и лютеране на данном
пути, о противоречиях с православием и соперничестве друг с другом.
В параграфе 3.1 «Расселение и динамика численности католиков и
лютеран в России в конце ХVIII – начале ХХ вв.» указывается, что
национальной почвы для своего развития в первоначальный период
российской истории ни католики, ни лютеране на территории страны не
имели, а непрерывной традиции их формирования на Руси не
существовало, однако база для развития в Империи католицизма и
лютеранства была создана ещё в предыдущие столетия63. Активный
процесс формирования основы деятельности рассматриваемых конфессий
начался с конца ХVIII в., когда сложились экономические и
демографические предпосылки для массового переселения западных
христиан в Россию. В параграфе даются ответы на вопросы: как
происходило формирование неправославных христианских церковных
диаспор и расселение западных христиан в ХVIII – начале ХХ вв.;
изменялась ли численность католиков и лютеран в Российской Империи,
каково было их соотношение друг с другом.
При выявлении особенностей процесса распространения инославия
становятся
очевидными
некоторые
характерные
тенденции.
Специфической чертой российского католицизма и лютеранства являлось
то, что по национальному составу они были выразителями интересов
национальных меньшинств – немцев, поляков, финнов, латышей, эстонцев,
63
См.: Лиценбергер О.А. Евангелическо-лютеранская церковь в Российской истории
(ХVI–XX вв.). М., 2004. С. 32–73; Лиценбергер О.А. Римско-католическая церковь в
России: история и правовое положение. Саратов, 2001. С. 17–57.
40
шведов и пр. Церкви, имея этническую окраску, формировали
самосознание, обычаи, нравственные предписания ряда российских
национальностей.
Так как значительную часть католиков и лютеран в Российской
Империи составляло не коренное население, а переселенцы, появление
которых было обусловлено потребностями государства, роль католицизма
и лютеранства, как признаков этнической идентичности, усиливалась под
влиянием иноэтнической среды и государственной политики властей в
отношении инославия. Успех и масштабы расселения колонистов в ХVIII–
XIX вв. в различных регионах России (Поволжье, Причерноморье, Дон,
Кавказ, Средняя Азия и пр.,) находились в прямой зависимости от
политики государства, а также от средств и условий, необходимых для
осуществления колонизации. Важнейшими факторами переселения были
помощь правительства, экономический потенциал, климатические условия
и др. В параграфе анализируется специфика и особенности приходов в
различных регионах России.
В диссертации приводятся статистические данные, согласно которым,
если в ХVI–ХVII вв. численность лютеран в России значительно
превосходила численность католиков, то к началу ХХ в. католиков на
территории России проживало на 40% больше, чем лютеран. В России (без
Царства Польского, Прибалтики, Финляндии, но, включая территории
Беларуси и Украины, в том числе Волынь), к 1917 г. действовало три
римско-католических епархии – Могилёвская, Тираспольская, ЛуцкоЖитомирская и два евангелическо-лютеранских консисториальных округа
– Московский и Санкт-Петербургский (в который также входили
украинские приходы, Волынь, Бессарабия). Число прихожан в них
составляло – 1 млн 953 тыс. католиков (на 1902 г.) и 1 млн 100 тыс.
лютеран (на 1904 г.)64. В параграфе приводится численность инославных
церквей и священнослужителей в сравнении.
В параграфе 3.2. «Участие католиков и лютеран в социальноэкономической, политической и культурной жизни России» приводятся
факты, подтверждающие тезис о традиционности католицизма и
лютеранства в нашей стране. Несмотря на то, что католицизм и
лютеранство ассоциировались в общественном сознании россиян с
религиями чуждыми России, им удивительным образом удалось сыграть
особенную роль в развитии Империи. Своё значение в истории России
имели династические браки православных с католиками, а с ХVI в. – с
64
См.: Die Kirchen und das religiöse Leben der Russlanddeutschen. Katholischer Teil.
Bearbeitung J. Schnurr. Stuttgart, 1978. S. 24; Luthers Erbe in Russland. Ein Gedenkbuch.
Herausgegeben von Th. Meyer. Moskau, 1918. S. 97–98.
41
лютеранами. Западные христиане являлись советниками, приближёнными
и доверенными лицами российских монархов. Они руководили
министерствами и ведомствами, были государственными деятелями и
реформаторами, принимали активное участие в политической жизни
страны, состояли в рядах генералитета российской армии и с честью
защищали славу новой Родины. Немало лиц евангелического и
католического вероисповеданий имелось в среде художников и
скульпторов, архитекторов и естествоиспытателей, профессоров и
энциклопедистов. Отдельный пласт в истории русской культуры
представляют ссыльные католики, участники польских восстаний.
Разнообразной была деятельность промышленников и купцов
лютеранского и католического исповеданий, они сочетали различные
формы
предпринимательства,
обладали
опытом
организации
коммерческих фирм и промышленных предприятий, поддерживали
стабильные связи с зарубежным рынком. Лютеране и католики
способствовали заселению российской территории. Подавляющее
большинство первых медицинских учреждений, аптек, благотворительных
заведений России были основаны при участии западных христиан. Многие
инославные священнослужители являлись писателями, поэтами,
историками, переводчиками, врачами, учителями.
Не преувеличивая роль лютеран в русском обществе, в диссертации
отмечается, что они допускались в органы управления, в высшие
аристократические круги, в российскую науку, культуру, экономику
гораздо охотнее, чем католики. Так, граждане римско-католического
вероисповедания получили право вхождения в центральные органы
государственной власти Российской Империи, в том числе в высшие
законосовещательные и законодательные органы – в Государственный
совет и Государственную думу лишь после изменений в государственном
строе России начала ХХ в. и фактическом переходе к конституционной
монархии. Если у лютеран благотворительные союзы, независимые от
государства, стали массовым явлением уже с 60-х гг. ХIХ в., то
разветвлённая структура католических благотворительных обществ и
фондов окончательно оформилась только в конце 90-х гг. ХIХ в.
Перечисленные в параграфе факты свидетельствуют о том, что
католическая благотворительность расценивалась государством, строго
контролировавшим деятельность католиков, как средство совращения
российских подданных. При приглашении в Россию иностранных мастеров
царские власти также отдавали приоритет лютеранам, а не католикам.
Анализ истории церквей позволяет утверждать, что вовлечённость
лютеран в экономическую и духовную сферы была более заметна. В России
признавалась их культурная значимость, позитивная социальная и духовная
деятельность, служение на почве милосердия и благотворительности.
42
Любое вовлечение католиков в общественную жизнь страны сдерживалось
государственными органами.
Рассматривая проблему недопущения влияния католиков на русское
общество, необходимо признать, что собранный материал свидетельствует
о стабильном характере их негативного восприятия на всём протяжении
русской истории, что подтверждают материалы параграфа 3.3.
«Восприятие западных христиан русским обществом и Православной
церковью». В диссертации утверждается, что на процессе интеграции
католиков и лютеран в российское общество зеркально отражалось
отношение к ним православия. Именно православие, а не инославие играло
роль системообразующей квазисоциальной доктрины для государства и
социума, поэтому для менталитета большинства российского населения
было характерно традиционалистское, охранительное отношение к
православию и недопущение включения инославия в российскую
общенациональную культуру.
При рассмотрении вопроса взаимодействия православия с инославием в
российской исторической науке господствовали, как правило, упрощённые
мифологемы, которые либо представляли католицизм и лютеранство
исключительным воплощением прозелитизма, а православие единственным
гарантом духовного и социального благополучия страны, либо с точностью
до наоборот, рисовали инославные конфессии жертвами православия,
которое назвалось душителем веротерпимости. Автор не разделяет
подобные точки зрения, а считает, что при изучении истории различных
конфессий необходим, прежде всего, отказ от односторонностей,
навязанных политической конъюнктурой; именно от этого зависит
объективность научного исследования.
В диссертации отмечается, что русское государство и Православная
церковь, как его фундамент, были связаны крепкими, нерасторжимыми
узами, государство поддерживало «свою» церковь в противостоянии с
иноверцами, привлекая администрацию, органы правосудия, полицию и
инициировало межконфессиональные противоречия65. В связи с этим
распространение католицизма и лютеранства на территории страны было
затруднено. Царское правительство использовало Православную церковь
как орудие светской политики для решения политических задач.
Рассматривая степень идиосинкразии к западным христианам, автор
приходит к выводу, что формирование стереотипа восприятия католиков в
русском обществе, имевшего ярко выраженную негативную окраску,
связано с историко-культурными и политическими традициями. Несмотря
на наличие большого числа католиков в Империи, а также на имевшие
место факты сотрудничества с представителями католических держав,
65
См.: Симон Г. Русская церковь и российское государство в противостоянии с
иноверцами // Диа-Логос: Религия и общество. 2000–2001. Альманах. М., 2001. С. 493.
43
православное население Руси относилось к католикам с жёстко
идеологизированных позиций. Насаждение категорического непринятия
латинской веры, пропагандируемое государством в политических целях и
православными иерархами для вполне закономерной защиты своей
религии и церкви, постепенно находило поддержку во всех слоях русского
общества. Данный тезис служит наглядным свидетельством того, что
антикатолические настроения являлись важной составной частью русской
культурной традиции, а восприятие русским обществом лютеран было
более толерантным.
В параграфе 3.4 «Процесс православизации и заключения браков с
православными» делается акцент на том, что одной из наиболее важных
составляющих процесса интеграции лютеран и католиков в российское
общество, их ассимиляции, обрусения, сближения с русским народом
являлось принятие ими православия. Спектр явлений, происходивших в
Российской Империи, по отношению к которым можно употребить термин
«православизация»,
является
достаточно
многообразным.
Под
православизацией
в
работе
понимается
как
насильственная
ассимиляторская политика Русской Православной церкви и государства,
направленная на принудительное обращение в православие, так и
добровольное принятие православия отдельными представителями
инославных конфессий.
Диссертант не разделяет точку зрения, согласно которой процесс
православизации рассматривается, только как принудительный и
насильственный, когда перекрещиваемый выступал в качестве пассивного
объекта. В то же время нельзя расценивать его и с точки зрения второй
крайности – как полностью добровольный и осознанный разрыв с прежним
вероисповеданием. В параграфе приводится множество примеров,
свидетельствующих о том, что наряду с давлением, проводники
православизации пытались создавать позитивную мотивацию, а
«добровольно» переходившие в православие были вынуждены сделать это
под давлением ряда обстоятельств. Для достижения цели православизации
правительство и церковь использовали различные пути и средства.
Особое внимание в параграфе уделяется бракам католиков и лютеран
с
православными,
являвшимися
важным
фактором
процесса
православизации. Выделены критерии, характеризующие частоту
заключения браков с православными, которая различалась в зависимости
от местности проживания (город, село) и происхождения католика или
лютеранина. Активному заключению таких браков препятствовали
различия в религиозной принадлежности и сохранявшиеся у католических
и лютеранских народов установки на конфессионально-однородные браки,
реже на браки между западными христианами, как представителями
терпимых инославных конфессий в России.
44
В параграфе обосновывается тезис, согласно которому, Российское
государство достаточно активно проводило православизационную
политику. Высшее руководство Православной церкви идентифицировало
процесс православизации с государственными интересами, требовавшими
обращения иноверцев в православие. Присоединения к православию имели
ярко выраженную политическую окраску. Случаи обращения в католицизм
или лютеранство российских граждан не приветствовались и всячески
пресекались.
Светское правительство всячески способствовало распространению
православия в России, не всегда соблюдая правила невмешательства в
религиозные дела инославия. Методы православизации были по
преимуществу полицейскими, бюрократическими, примитивными, но само
общество по уровню развития ещё не доросло до иных, более
Однако
реальные
итоги
демократичных
форм
воздействия66.
православизации католиков и лютеран были более скромными, чем,
например, христианизация язычников и мусульман.
В параграфе 3.5. «Католики и протестанты: сотрудничество и
противоречия» отмечается амбивалентность отношений между западными
христианами. С одной стороны, и католики, и лютеране были в России
«терпимыми» иностранными конфессиями, это объединяло их и
приводило к сотрудничеству и установлению дружеских взаимовыгодных
отношений. С другой стороны, конфликты между католиками и
лютеранами в России были неизбежны и неотвратимы, однако любые
острые столкновения интересов не превышали степень разногласий с
православием. Допуская неизбежность существования определённых
трений между католиками и лютеранами, не стоит переоценивать степень
конфронтации между ними.
В параграфе анализируется содержание основных причин конфликтов
между ними: дефицит власти и авторитета, стремление занять более
удобную нишу в конфессиональной системе Российской Империи и
подчинить себе другую церковь (католики, настаивая на своём
историческом превосходстве над протестантами, лютеране, опираясь на
покровительство Российского государства). Особым типом противоборства
между католиками и лютеранами являлась своеобразная конкуренция,
которая не сопровождалась острыми кризисами, как это происходило в
Европе. В целом, следует отметить, что для межконфессиональных
отношений «католицизм–лютеранство» была характерна определенная
устойчивость и отсутствие явного вмешательства в дела друг друга.
С целью интеграции в российское общество церквям нельзя было
допустить развития внутрирелигиозных конфликтов, которым были
66
См.: Нечаева М. Ю. Церковь в модернизирующемся обществе России XVIII – начала
ХХ в. // Уральский исторический вестник. 2000. № 5–6. Екатеринбург, 2000. С. 269.
45
наиболее подвержены протестанты (не только по национальному признаку,
между церквями скандинавской и немецкой традиции, лютеранами и
реформатами, но и между братскими общинами и официальной церковью).
Если у католиков и существовали внутрирелигиозные противоречия
(например, противодействие ордена иезуитов митрополиту Сестренцевичу
в конце XVIII – начале XIX вв. или недовольство поляков онемечиванием
руководства Тираспольской епархии), то они были вызваны внешними
факторами, прежде всего, политикой русского правительства, а не
рождались внутри самой церковной организации, как это происходило в
Евангелическо-лютеранской церкви.
У лютеран, среди которых гораздо активнее вели пропаганду
различные сектантские деятели, более сложной была ситуация внутри
церкви. Отсутствие у лютеран традиционной жёсткой внутренней
дисциплины, присущей Католической церкви, привело к тому, что они
оказались гораздо более восприимчивыми, нежели католики, к влиянию
сектантских религиозных течений – штундистов, вюстистов, гюпферов,
сепаратистов и др. Несмотря на то, что католики и лютеране находились в
одинаковых социальных условиях, только единицы католиков стали
последователями
позднепротестантских
движений,
религиозная
принадлежность тщательно сберегалась ими как средство сплочения и
важнейший признак групповой самоидентификации.
В параграфе представлены доказательства того, что во
взаимоотношения с сектантами чаще, чем католики, вступали лютеране,
именно из их среды выходили миссионеры и основатели новых
религиозных течений. В римско-католических приходах наибольшим
успехом пользовались вюстисты67. Наличие более строгой иерархической
структуры и религиозной дисциплины не позволяло католикам быть
вовлечёнными в протестантские секты так же активно, как лютеранам.
Что касается взаимоотношений между католиками и лютеранами в
целом, то разногласия между ними чаще не выливалось в конфликты, а
протекали спокойно. Объектом соперничества были лучшие социальные
позиции, участие во внутренней и внешней политике государства,
установление дружеских взаимоотношений с православием, признание
общества. Соперничество католиков с лютеранами принимало формы
борьбы за влияние на императоров и правительственные органы,
демонстрации превосходства. Конфликты, соперничество и споры между
католиками и лютеранами были бесперспективны: обе церкви имели свои
67
См.: Лиценбергер О.А. Вюстизм // Немцы России: энциклопедия. Т. I. А–И. С. 447;
Kahle W. Evangelische Christen in Ruβland und der Sowjetunion. Wuppertal und Kassel,
1978. S. 155, 169; Kröker A. Pfarrer Eduard Wüst, der grosse Erweckungsprediger in den
deutschen Kolonien Südruβlands. Spat, Krim/Leipzig, 1903.
46
основания общественной значимости, свои особые ниши бытия и каждая
могла с немалым успехом отстаивать собственный приоритет.
В ЗАКЛЮЧЕНИИ диссертации подведены итоги исследования,
сформулированы основные выводы.
Предпринятый в исследовании анализ позволил сделать вывод, что
уникальное геополитическое положение многонационального Российского
государства, специфические особенности его исторического и духовного
развития обусловили включение католицизма и лютеранства в
поликонфессиональную структуру Империи. Католицизм и лютеранство
стали в России религиозными организациями, глубоко укоренившимися в
обществе, связанными с национальной самоидентификацией и ключевыми
моментами культурно-исторического становления различных народов.
Изучение документов и материалов, относящихся к рассматриваемому
периоду, подтверждает тезис о глубокой интеграции западных христиан в
русское общество на различных социальных и культурных уровнях и
свидетельствует о том, что обе церкви – Католическая и Лютеранская
являлись для России традиционными.
Рассмотрение истории взаимоотношений Римско-католической и
Евангелическо-лютеранской церквей с российским обществом и
государством приводит к выводу о наличии в процессе становления
западных христианских церквей как общих проблем, так и
конфессиональных
особенностей.
Результаты
проведённого
сравнительного анализа обобщены путём систематизации исторического
материала по четырём основным параметрам.
1.
Историческое развитие церквей (появление на территории
Русского государства: католики – Х в., лютеране – XVI в.; численность в
начале ХХ в.: на территории всей Российской Империи в 1900 г.
католицизм исповедовало 8,9% населения страны, протестантизм – 5,2 %;
национальный состав: католики – поляки, немцы, литовцы, латыши,
украинцы, чехи и др., лютеране – немцы, латыши, эстонцы, финны, шведы
и др.; появление первого храма в столице: лютеране – 1575 г., католики –
1692 г. и др.).
2.
Для правового статуса церквей, представлявшего собой
составную часть государственно-конфессиональных отношений, были
характерны такие особенности, как крайняя его неустойчивость, слабая
социально-правовая защищённость, неспособность государственных
властных структур эффективно обеспечить интересы церквей.
Сравнительный анализ был проведен по следующим критериям: обретение
официального законодательного статуса: лютеране – 1832 г., католики –
1857 г.; несоответствие формального правового статуса фактическому;
резкое отличие специального правового статуса (католики, лютеране) от
общего (терпимые иностранные исповедания) и др. Автор,
47
проанализировав большой массив законодательных и архивных
источников, приходит к выводу, что система признанных и обещанных
государством в законодательном порядке прав не совпадала с реальными
социальными возможностями церквей, а права Лютеранской церкви были
гораздо шире, чем Католической.
3.
При
рассмотрении
государственно-конфессиональных
отношений
в
диссертации
отмечается
степень
зависимости
вероисповедной политики от внешне- и внутриполитической ситуации
(католики – прямая зависимость, лютеране – опосредованная). Кроме того,
делается вывод о том, что отношение государства к лютеранам было более
лояльным, чем к католикам. Автор приводит убедительные данные,
доказывающие, что в своём отношении к католикам российское
правительство лавировало от политики протекционизма до прессинга и
широкомасштабных гонений.
4.
Степень интеграции церквей в общество диссертант
рассмотрела по следующим основаниям: участие мирян инославных
конфессий в жизни светского общества, политической, экономической,
культурной деятельности, благотворительности и др. (лютеране –
активное, католики – менее активное); восприятие русским обществом
(католиков – негативное, лютеран – более толерантное); степень
конфронтации и частота межрелигиозных конфликтов с православием
(более высокая у католиков); подверженность внутрирелигиозным
конфликтам и влиянию сект (у лютеран – ярко выраженная, у католиков –
менее заметная).
Анализируя историю католицизма и лютеранства в России, автор
приходит к выводу, что «католический» и «лютеранский» вопрос никогда
не являлся самостоятельным и автономным, он был широко включён в
контекст политических и этнических взаимоотношений и был связан с
целым комплексом государственных и национальных проблем.
В целом, взаимоотношения между Российским государством,
обществом, православием и инославными церквями в рассматриваемый
период нельзя назвать идеальными с общехристианской точки зрения, но
эти отношения были закономерными и соответствующими конкретноисторическим условиям. В дореволюционной России религиозный
мессианизм, выражавшийся в имперском или изоляционистском
стремлении каждой из трёх ветвей христианства к утверждению своей
исключительности, своего замкнутого конфессионально эгоизма, приобрёл
наиболее одиозные черты, так как подвергся вмешательству и воздействию
могучей силы государства. Однако современная Россия может преодолеть
данную ступень, используя исторический опыт в качестве духовного
фундамента для дальнейшего восхождения.
48
СПИСОК ОСНОВНЫХ РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ
ДИССЕРТАЦИИ
Монографии
1.
Евангелическо-лютеранская церковь в Российской истории (ХVI–XX
вв.). М.: Фонд «Лютеранское культурное наследие», 2004. – 544 с. (34 п. л.)68
2.
Римско-католическая Церковь в России: история и правовое
положение. Саратов: Поволжская академия государственной службы, 2001. –
384 с. (24 п. л.)69
3.
Евангелическо-лютеранская церковь и Советское государство (1917–
1938). М.: «Готика», 1999. – 432 с. (27 п. л.) 70.
68
На монографию имеются рецензии: 1. Láska V. Evanjelicko-luteránska cirkev v ruských
dejinách // Cirkevné listy. Domáce cirkevné dejiny. № 7–8/ 2004. Rocnik CXXVIII. C. 45–47
(на словенском языке); 2. Новая публикация о истории лютеранства в России //
Лютеранские вести. № 6 (46). Июнь. 2004. С. 12.
69
На монографию имеются рецензии: 1. Gerd Stricker. Olga Litzenberger. Rimskokatoličeskaja cerkov' v Rossii (Die Römisch-katholische Kirche in Russland. Geschichte und
rechtliche Lage // Glaube in der 2. Welt. Forum für Religion und Gesellschaft in Ost und West
(«Вера во втором мире», Швейцария, Цюрих). 2002. № 7/8. S. 46 (на немецком языке); 2.
Zielke R. Katholische Kirche in Russland. Ihre Geschichte und Rechtslage // Deutsche
Umschau. Zeitung für gesamtdeutsche und europäische Politik, Wirtschaft und Kultur.
Deutschland (Düsseldorf). («Немецкое обозрение». Германия. Дюссельдорф). September
2002 (на немецком языке); 3. Перепёлкина Н.В. Рецензия. Лиценбергер О.А. Римскокатолическая церковь в России: История и правовое положение. Саратов: Поволжская
академия государственной службы, 2001. – 384 с. // Религия и право. 2002. № 3. С. 39; 4.
Прусакова Н.В. Рецензия на монографию: Лиценбергер О.А. Римско-католическая
церковь в России: История и правовое положение. Саратов: Поволжская академия
государственной службы, 2001. – 384 с. // Научно-информационный бюллетень.
Российские немцы. 2002. № 1 (29). С. 25–26; 5. Завалов М. Римско-московские кубики.
Лиценбергер О.А. Римско-католическая церковь в России: История и правовое
положение. Саратов: Поволжская академия государственной службы, 2001. – 384 с. //
«Русский журнал». 18.02.2002. http://www.russ.ru/krug/kniga или «НГ–EXlibris» и
«Петит». 21.02.2002. http://exlibris.ng.ru/history; 6. Парфентьев П.А. Лиценбергер О.А.
Римско-католическая церковь в России: История и правовое положение. Саратов:
Поволжская академия государственной службы, 2001. – 384 с. // Православные
кафолики. Католики византийского обряда в России. Библиотека
http://www.byzcath.ru/library/boocks/224; 7. Рекомендуем. Ольга Лиценбергер. Римскокатолическая церковь в России // «Свет Евангелия». 2002. № 5(354).
70
На монографию имеются рецензии: 1. Stricker G. Olga Litzenberger. EvangeličeskoLuteranskaja Cerkov' I sovetskoe gosudarstvo (1917–1938) (Die Evang.-Luth. Kirche und die
Sovietunion 1917–1938) // Glaube in der 2. Welt. Forum für Religion und Gesellschaft in Ost
und West («Вера во втором мире», Швейцария, Цюрих). 2001/29. № 10. S. 31 (на
немецком языке); 2. Прусакова Е. Библиотека МСНК. Евангелическо-лютеранская
церковь и Советское государство // Московская Немецкая газета. № 20 (91). Октябрь
2002. С. 11.
49
4.
Евангелическо-лютеранская церковь Св. Марии в г. Саратове (1770–
1935). Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1995. – 104 с. (5,3 п. л.)
5.
Становление гражданского общества в России (правовой аспект).
Саратов: Саратовский юридический институт МВД РФ, 2000. – 160 с. (10, 25
п. л.) (авторские разделы – «Церковь и государство в России: история и
современность», «Место и роль религии в современном гражданском
обществе» и др. С. 59–69, 93–107, 127–131, 132–138 (2,5 п. л.) в соавторстве.
6.
Становление гражданского общества: Личность, самоуправление,
власть: Монография / Под ред. Т.Д. Зражевской. Воронеж: Изд-во
Воронежского государственного ун-та, 2002. – 368 с. (24 п. л.) (авторский
раздел – «Государство и церковь: проблемы взаимоотношений». С. 59–67 (0,5
п. л.)) в соавторстве.
Статьи
7.
Правовое положение Римско-католической церкви в России: истоки
ограничений и притеснений // Религия и право. 2002. № 2. С. 27–32. (0,7 п. л.)
8.
Применение норм семейного права Римско-католической церкви в
Российской Империи // Религия и право. 2003. № 1. С. 34–37. (0,7 п. л.)
9.
Лютеранская церковь в Поволжье (с момента образования колоний до
середины XIX в.) // История и культура российских немцев. Вып. 3. Саратов:
Поволжская академия государственной службы, 1996. Ч.1. С. 55– 66. (0,5 п.
л.)
10. Церковное и светское право: взаимовлияние и взаимообусловленность
(на примере Римско-католической церкви России) // Вестник Волжского
университета им. В.Н. Татищева. Серия «Юриспруденция». Вып. 18. 2001. С.
268–279. (0, 4 п. л.)
11. Немцы-католики и положение Римско-католической церкви в России в
конце ХIХ – начале ХХ вв. // Немцы России: социально-экономическое и
духовное развитие 1871–1941 гг. Материалы 8-й международной научной
конференции. М.: ЗАО «МДЦ Холдинг», 2002. С. 256–269. (0,8 п. л.)
12. Роль лютеран в Российской истории // Церковь Ингрии. № 3–4 (47–48).
Декабрь 2003. (0,5 п. л.)
13. Традиционные религиозные организации в России // Управление
общественными институтами и процессами в России: вопросы теории и
практики. Материалы межвузовской научно-практической конференции 19
апреля 2002 г. Часть II. Саратов: Поволжская академия государственной
службы, 2002. С. 65–69. (0, 6 п. л.)
14. Материалы РГИА, ГАРФ и Политического архива МИД Германии о
российских немцах католического вероисповедания // Российские немцы.
Научно-информационный бюллетень. 2002. № 3 (31). С. 9–11. (0,5 п. л.)
15. Материалы ГАСО и ЭФ ГАСО о российских немцах католического
вероисповедания // Российские немцы. Научно-информационный бюллетень.
2002. № 4 (32). С. 9–11. (0,5 п. л.)
50
16. Репрессии против лютеранских и католических священнослужителей в
СССР // Наказанный народ. Репрессии против российских немцев. По
материалам конференции 18–20.11.1998. М.: «Звенья», 1999. С. 200–211. (0, 6
п. л.)
17. Гюпферы // Мир Православия. Сборник научных трудов. Вып. 4.
Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета,
2002. С. 383–385. (0,3 п. л.)
18. 150 лет Тираспольской римско-католической епархии // Научноинформационный бюллетень. М.: «Готика», 1999. № 3. С. 13–14. (0, 3 п. л.)
19. Российские католики: кто они? // Новости Радужного. 22 февраля 2002
г. С. 7. (0, 3 п. л.)
20. Из истории Тираспольской римско-католической епархии //
Wolgazeitung. 1999. № 4 (93). (0, 4 п. л.)
21. Гражданское общество, религия и церковь // Становление гражданского
общества в России: Правовой аспект. Издание второе исправленное и
дополненное / Под ред. О.И. Цыбулевской. Саратов: Поволжская Академия
государственной службы, 2002. – 192 с. (1 п. л.)
22. Секты «танцующих братьев» и «гюпферов» в немецких колониях
Поволжья // Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного
положения. М.: «Готика», 1996. С. 347–356. (0, 4 п. л.)
23. Протестантские секты в немецких колониях Поволжья // Немцы в
России: Проблемы культурного взаимодействия. Сборник статей / Oтв. ред.
Л.В. Славгородская. СПб.: Издательство «Дмитрий Буланин», 1998. С. 245–
253. (0, 5 п. л.)
24. Проблема взаимоотношений между государством и церковью в
современной России // Реформирование государственной службы: проблемы
кадровой политики и пути их решения. Материалы межрегиональной научнопрактической конференции 26 ноября 2001 г. Саратов: Поволжская академия
государственной службы, 2002. С. 203–205. (0, 3 п. л.)
25. Межконфессиональные отношения в современной России //
Религиозный фактор в процессе становления гражданского общества в
современной России. Сборник научных трудов. Саратов: Поволжская
академия государственной службы им. П.А. Столыпина, 2004. С. 106–111. (0,
5 п. л.)
26. Религиозная жизнь немецких колоний Николаевского уезда Самарской
губернии // Волжский бульвар. № 10. 30 мая 2002 г. С. 20–21. (0,4 п. л.)
27. Вера объединяет народы // Лютеранские вести. № 6 (22). Июнь 2002. С.
12–13. (0, 2 п. л.)
28. Благотворительная деятельность церкви Св. Марии // Zeitung der
Wolgadeutschen. 1992. № 5. (0,3 п. л.)
29. Лютеранская церковь в Саратовском Поволжье в годы Советской
власти // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. Материалы РоссийскоГерманской научной конференции. Анапа. 22–26 сентября 1994.
М.:
Международный союз немецкой культуры, 1995. С. 257–281. (0,4 п. л.)
51
30. Из истории евангелическо-лютеранских церквей России. Церковь Св.
Марии в Саратове // Наша Церковь. № 1–2. 1996. С. 27–31. (0, 5 п. л.)
31. Школы в евангелическо-лютеранском приходе Св. Марии г. Саратова //
Немцы и развитие образования в России. СПб.: Библиотека Российской
Академии наук, 1998. С. 242–251. (0,5 п. л.)
32. Лютеранское миссионерство: история и перспективы развития //
Церковь Ингрии. № 2 (50). 2004. С. 6–7. (0, 5 п. л.)
33. Раскол в евангелическо-лютеранской церкви СССР в 1920-е гг. //
Немцы России в контексте отечественной истории: общие проблемы и
региональные
особенности.
Материалы
международной
научной
конференции. Москва. 17–20.09.1998. М.: «Готика», 1999. С. 417–433. (0,7 п.
л.)
34. История лютеранских приходов в Ингерманландии // Согласие.
Издание Сибирского пробства Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии.
№ 23. Сентябрь 2001 г. С. 2–3. (0,5 п. л.)
35. История возникновения лютеранства в Сибири // Deutsche Kleine
Zeitung. Nr. 2 (8). 2002. C. 1–4. (0,8 п. л.)
36. От Екатериненштадта до Марксштадта // Волжский бульвар. № 14. 27
июня 2002 г. С. 22–23. (0,4 п. л.) в соавторстве
37. Рецензия на монографию О. Курило «Лютеране в России ХVI–ХХ вв.»
// Российские немцы. Научно-информационный бюллетень. 2003. № 3 (35). С.
25–28. (0,5 п. л.)
38. Возрождение Римско-католической и Евангелическо-лютеранской
церквей: религиозная жизнь российских немцев после ликвидации режима
спецпоселения (1956–2002 гг.) // Немецкое население в постсталинском
СССР, в странах СНГ и Балтии (1956–2002 гг.). М.: АОО «Международный
союз немецкой культуры», 2003. С. 264–277. (0,7 п. л.)
39. Материалы Пугачевского
филиала Государственного
архива
Саратовской области о российских немцах // Российские немцы. Научноинформационный бюллетень. 2003. № 4 (36). С. 14–15. (0,4 п. л.) в
соавторстве
40. Христианские конфессии и деноминации: межрелигиозные и
внутрирелигиозные конфликты // Этноконфессиональная ситуация в
Приволжском федеральном округе. Бюллетень Сети этнологического
мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. № 69. 16–31 января
2004 г. С. 23–24. М., 2004. (0, 4 п. л.)
41.
Финские лютеранские поселения в Сибири // Церковь Ингрии. № 1
(49). Март 2004. С. 14–15. (0,4 п. л.)
42.
Лютеранское
миссионерство
–
перспективы
развития
//
Этноконфессиональная ситуация в Приволжском федеральном округе.
Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения
конфликтов. № 75. 16–31 апреля 2004 г. С. 17–18. М., 2004. (0, 4 п. л.)
52
43.
Религиозная организация «Слово жизни» отказалась от судебного иска
против Русской православной церкви // Религия и право. 2004. № 3. С. 42. (0,4
п. л.)
44.
Проблема нравственности в деятельности Лютеранской и
Католической церквей // Ключевые проблемы истории российских немцев.
Материалы Х-й международной научной конференции. Москва. 18–
21.11.2003. М.: ЗАО «МСНК-пресс», 2004. С. 212–224. (0,8 п. л.)
45.
Католицизм и лютеранство в политической и религиозной идиологеме
Российского государства // Этнопанорама. 2004. № 3–4. С. 55–61. (0,7 п. л.)
46.
Русские монархи – лютеране? К истории династических браков //
Церковь Ингрии. № 4 (52). 2004. С. 12–13. (0,5 п. л.)
47.
Военные и военнопленные протестанты и их роль в формировании
Евангелическо-лютеранской церкви в России (ХVI – начало ХХ вв.) //
Военно-исторические исследования в Поволжье. Сборник научных трудов.
Саратов, 2005. С. 53–62. (0,7 п. л.)
48.
Gli atti dei martiri di Tiraspol // La Nuova Europa. Rivista internationale di
kultura. 2002. № 3. P. 77–91. (1,2 п. л.) на итальянском языке
49.
Enduring the Soviet Experience: One Familys Story // Return to Berry
Meadow and Other Stories of Our People. Richard Scheuerman, Editor. Lincoln,
Nebraska, 1995. P. 101–109. (0, 4 п. л.) на английском языке
50.
Die Saratover evangelisch-lutherische St. Marien-Kirche und ihre Rolle im
Leben der Stadt bis zum Ersten Weltkrieg // Der Beirtag der Deutschbalten und der
städtischen Russlanddeutschen zur Entwicklung des Russischen Reiches 1850–
1917. Boris Meissner, Alfred Eisfeld (Hrsg). Verlag Wissenschaft und Politik,
Köln, 1999. S. 335–345. (0, 5 п. л.) на немецком языке
51.
Der Kirchenkreis Jaroslawl – Kostroma – Wologda // http://kirche.
yaroslavl.ru/start.–ru. htm (0,7 печ. л) на немецком языке
52. The Lutheran confession has deep roots in Russian soil, history // The
Siberian Lutheran Mission Society. May 2003. P. 2. (0,4 п. л.) на английском
языке
53. Maria′s Story – Telling the Truth // Usu Leut vo Jagada. Vol. 21. No. 2.
Summer. 2003. P. 1–4. (0,6 п. л.) на немецком языке
54. Suomalaiset jo 200 vuotta Siperiassa // Inkerin Kirkko. 1 (49). 2004. S. 20–
21. (0,4 п. л.) на финском языке
63 авторских статьи
(например, биографии священнослужителей, истории приходов, статьи
«иезуиты», «антирелигиозные кампании» и др.)
опубликованы в двух многотомных энциклопедиях:
- Католическая энциклопедия. Том I: А–З. М.: Издательство
францисканцев, 2002. – 1906 с.
- Немцы России: энциклопедия. Том I: А–И / Редкол.: В. Карев и др. М.:
«ЭРН», 1999. – 832 с.; Т. 2: К–О / Редкол.: В. Карев и др. М., «ЭРН», 2004.
– 747 с.
53
ЛИЦЕНБЕРГЕР ОЛЬГА АНДРЕЕВНА
РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКАЯ
И ЕВАНГЕЛИЧЕСКО-ЛЮТЕРАНСКАЯ
ЦЕРКВИ В РОССИИ:
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
С ГОСУДАРСТВОМ И ОБЩЕСТВОМ
(XVIII – начало ХХ вв.)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Подписано в печать 21.03.2005.
Печать офсетная. Бумага офсетная.
Гарнитура Таймс. Формат 60х84 1/16.
Усл.-п. л. 2, 79 (3,0). Уч.-изд. л. 2.
Тираж 100 экз. Заказ 42.
Издательский центр Саратовского государственного университета
«Темпус»
410600, Саратов, Московская, 156.