Константин Фрумкин Жить в священном календаре Культ

Константин Фрумкин
Жить в священном календаре
Культ Великой Отечественной войны, ставший основой и советской и
постсоветской официозной идеологии создавали не фронтовики, но
фронтовики активно участвовали в его создании и психологически это
понятно. Достаточно вспомнить, как надоедают старые люди своими
воспоминаниями внукам и другим родственникам, и всем, кого могут
заставить себя слушать. Как никчемные в глазах чужаков подробности их
молодости становятся полными значимости, и это действительно «Мир
светящийся смыслом», и рассказчику даже кажется, что он осчастливливает
близких, по десятому разу рассказывая
одни и те же сюжеты о
гимназической любви или студенческих бунтах. Навязчивое рассказывание
воспоминаний - один из великих соблазнов, испытываемых любым
человеком в общении, часто приводящий к тому, что отношения с близкими
портятся, а рассказчик теряет статус полноценного участника коммуникаций
– конечно, в запущенных случаях. А теперь представим себе, что некая
авторитетная власть объявляет, что определенный эпизод твоей жизни
чрезвычайно важен для всех, что она является священным воспоминанием
всей нации, что знание его подробностей чрезвычайно значимо для истории,
для воспитания будущих поколений и для народного единства. Как же здесь
не утопить все окружающих в воспоминаниях? Удивительно даже, сколь
сдержаны были наши фронтовики - вероятно, потрясение войны ставило
некие блоки для разлива воспоминаний, но государство не молчало, создавая
целую систему поминаний и празднований священной четырехлетней эпохи
– от «Минуты молчания» по телевидению, до военного парада парада 9 мая,
от создания бессчетных фильмов до выпуска бессчетных исторических и
псевдоисторических книг, от выступлений фронтовиков перед школьниками,
до воздвижения монументов. Четыре года войны в информационном
пространстве доминировали над последующими годами.
Для человеческой культуры такое доминирование выбранной
священной эпохи прошлого – не новое явление. Мирче Элиаде много писал,
что миф – и особенно миф творения - является священным образцом,
архетипом, имитировать который древний человек пытается во множестве
ритуалов, ив частности ситуацию творения мира он пытается повторять
специальными ритуалами, дабы обновить и омолодить существующий мир.
Фрейд иногда фактически считал человеческое детство такой
«священной эпохой», с катастрофическими событиями которой должна
постоянно, помимо воли человека, соотноситься его жизнь.
Несколько веков реальной или легендарной истории еврейского народа
превратилось в религию, специально отмечающую все ключевые даты этой
истории – вот личная жизнь Авраама ,Исаака и Якова, вот Моисей бежит от
фараона, вот победа Маккавея над Антиохом,
иудейские праздники
символически повторяют все реперные точки этой священной эпохи.
В Христианстве на эту эпоху наложилась жизнь Иисуса, которую тоже
стали постоянно вспоминать и , мысленно проходя вместе с ним, все
важнейшие стадии его жизни особенно рождение и сметь – и можно
подумать, что господа принимают за старика, который не может удержаться
от бесконечного, по десятому и сотому разу повторения одних и тех же
воспоминаний о своей жизни.
В России во время большевистской революции была слабая попытка
превратить Великую Французскую революцию в такую священную эпоху, с
взятием Бастилии в роли нового рождества - но быстро было осознано, что
сакрализации легко поддается сама большевистская революция с
последующей гражданской войной. Октябрь – месяц революции – стал
священным месяцем, отбрасывающим непрошенные коннотации не только в
будущее- в виде октябрьского парада войск в 1941 году – но и в прошлое, на
пушкинскую строку «Октябрь уж наступил». В честь месяца года называют
города и корабли, в честь определенного отрезка времени , прошедшего с
этого месяца – улицы и заводы как и кому можно объяснить улицу
пятидесятилетия октября, оттого так странно для уха советского человека
звучит немецкое «октоберфест».
Герой романа Пелевина «Чапаев и
Пустота» удивляется лозунгу «Да здравствует годовщина революции» - как
может здравствовать годовщина? – еще как может! Священный октябрь
оторвался от календарного, как известно октябрьский праздник происходит
в Ноябре. «Октябрь»- называется культовый фильм Эйзенштейна. Фамилии
командиров белогвардейских армий - Юденича, Деникина, Колчака,
Врангеля – приобретают парадоксальную, даже загадочную известность, но
разгадка в том, что их имена становятся чем-то вроде «месяцев» священного
года - сначала октябрь, потом победы над ними – над Юденичем,
Деникиным, Колчаком, Врангелем.
Но вот проходит Вторая мировая война, и память о ней накладывается
на память о революции как Новый завет на Ветхий, в календаре советских
праздников осенняя годовщина Революции уравновешивается весенним
Днем Победы. И опять мы начинаем в течение всего года переживать и
вспоминать великие даты - вот война началась, вот началось
контрнаступления под Москвой, вот завершилась Сталинградская битва, вот
снята лениградская Блокада, и наконец- День Победы.
Общество “проигрывает» такие дорогие ему отрезки истории, как
пианисты проигрывает излюбленные пьесы.
Известный теоретик культуры Борис Успенский предлагал
две
наиболее общие модели восприятия времени, присущие средневековому и
античному сознанию: космологическое сознание предполагает соотнесение
всех событий с неким первоначальным, исходным состоянием, а
историческое сознание организует все события в причинно следственный
ряд 1 . Богослов Петр Михайлов предлагает дополнить эту пару третьим
термином – эсхатологическим сознанием, якобы наиболее релевантным
христианству, и рассматривающим всякий исторический факт как раскрытие
бытия, полностью достижимого лишь «в будущем веке» 2 . Однако, учитывая
как церковь отмечает все свои праздники, и особенно Страстную неделю,
стоит заметить, что литургия не всегда не особенно эсхатологично- и для
фиксации этой модели восприятия времени стоит ввести еще один,
четвертый термин - «Эоническое сознание», от слова «эон»- эпоха, век.
Эоническое сознание торжествует тогда, когда в неких прошлых временах
избирается определенная «священная эпоха», незабываемый ряд событий –
причем отнюдь не самый первоначальный, но чрезвычайно важный по неким
причинам – и он становится эталоном, так что многие события последующих
времен начинают соотноситься с этой священной эпохой, с ее сакральным
календарем, становятся метафорами этих важных событий и этапов, или
сравниваются с ними как достойные или , наоборот, не дотягивающие до
образцовых.
Человек может сделать предметом культа что угодно - другого
человека, явление природы, каменного идола, абстрактное понятие, и среди
1
Успенский Б.А. Избранные труды: В 3 т. Семиотика истории. Семиотика
культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. Т.1. С. 26
2
Михайлов П.Б. Категории богословской мысли. М.: Изд-во ПСТГУ, 2013.
С.257
прочего – готовый ряд прошлых событий, который хорош тем, что с ним
очень удобно сравнивать события текущей жизни, так что удается жить как в
ландшафте среди поминаний, празднований и метафор незабываемых дней
священного эона.
Их магичность увеличивается хотя бы потому, что они все время
повторяются- обычные события случаются лишь один раз, между тем, как
страстная Неделя или Великая отечественная война происходит регулярно.
Мы видим, что часто эоническое сознание является результатом
неудачи или срыва эсхатологического: христианство пыталось быть
эсхатологичным, пыталось стать прежде всего предчувствием обещанного
Исусом Христом пришествия - но воспоминания о его жизни перевесили его
же обещания, воспоминания более соответствовали потребностям
ритуальной жизни, и эсхатология явно оказалось в тени эоники. То же самое
произошло из коммунистической идеологией, которое не смогла удержаться
на предчувствии наступающего коммунизма, и гораздо легче себя
чувствовала в качестве системы воспоминаний и ритуальных повторений
двух священных эпох, коммунистического ветхого и нового завета
революции и Великой войны.
Эпоха постмодерна ознаменовалась тем, что множество сакральных
календарей разных великих жпох стали, как льдины в ледоход, сталкиваться
друг с другом мешать друг друга и крошиться, так что календарь праздников
превратился в хаотическую мозаику дат, взятых из разных субкультур и не
имеющих отношение друг к другу- Хелуин и годовщина октябрьской
революции, православное рождество и День Победы, день независимости и
годовщина путча 1991 года. Но всякое усиление идеологизированной
пропаганды немедленно сопровождается попыткой выхватить из прошлого
священную эпоху и возвысить ее в общественном мнение в качестве
доминирующего символа, более важного, чем большинство других.