РЕЛИГИОЗНАЯ КАРТИНА МИРА VS. РУССКАЯ ЯЗЫКОВАЯ

ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 5 (48) 2014
12. Romashova, O.V. Funkcii i osobennosti istorii bolezni kak dokumenta / O.V. Romashova, O.V. Moguchaya, V.V. Thedrenok // Aktualjnihe
problemih okazaniya specializirovannoyj medicinskoyj pomothi v mnogoprofiljnom stacionare: Materialih nauchno-praktich. konf.. –
SPb., 2013.
13. Belokoneva, K.A. K probleme zhanrovo-stilevoyj prinadlezhnosti dokumentnogo teksta // Vestnik VolGU. – 2011. – № 2(14). – Ser. 2:
Yazihkoznanie.
14. Shmeleva, T.V. Modelj rechevogo zhanra // Zhanrih rechi. – 1997. – Vihp.1.
Статья поступила в редакцию 02.09.14
УДК 81’37
Yakimov P.A. THE RELIGIOUS PICTURE OF THE WORLD vs. THE RUSSIAN LANGUAGE PICTURE OF THE
WORLD. In the paper the analysis of a common ground of a religious picture of the world and the Russian language
picture of the world is presented. The author addresses to the following theses: the Russian language picture of the
world is at its heart Christian, however there are visible evidence that it contains elements of the pagan culture,
occurring at east Slavs before the adoption of Christianity. Thus, the Russian language picture of the world in its full
volume isn’t an extraction of a Christian picture of the world. However, throughout the history of the development the
first picture was influenced by the second picture. The common-language and individual pictures of the world in the
process of the development have an impact on the religious and language pictures of the world.
Key words: world picture; language picture of the world; religious picture of the world; Russian language.
П.А. Якимов, канд. пед. наук, доц. каф. современного русского языка, риторики и культуры речи
Оренбургского гос. педагогического университета, зав. каф. классического и зарубежного языкознания
Оренбургской духовной семинарии, г. Оренбург, Е-mail: pyakimov@mail.ru
РЕЛИГИОЗНАЯ КАРТИНА МИРА VS. РУССКАЯ ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА
В статье представлен анализ точек соприкосновения религиозной картины мира и русской языковой картины мира. Автор обращается к следующим тезисам: русская языковая картина мира в основе своей христианская, однако очевидно влияние и со стороны языческой культуры, бытовавшей у восточных славян до принятия
христианства. При этом русская языковая картина мира в полном своем объёме не является экстрагированием
христианской картины мира. Однако на протяжении истории своего развития первая испытывала влияние со
стороны второй. Общеязыковая и индивидуальная картины мира по мере своего развития оказывает влияние
на религиозно-языковую картину мира.
Ключевые слова: картина мира; языковая картина мира; религиозная картина мира; русский язык.
Общеизвестным фактом является то, что языковая картина
мира, в силу своей вторичности и опосредованности по отношению к концептуальной картине мира (А. Вежбицкая, Г.В. Колшанс кий, Е.С. Кубрякова, В.А. Маслова, Н.Б. Мечковск ая,
Р.И. Павиленис, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Р.М. Фрумкина),
а в нашем случае, по отношению к религиозной картине мира,
которая есть результат осмысления мира сквозь призму религии, является следствием объективации второй в языке и существует, прежде всего, в виде значений языковых единиц в двух
взаимосвязанных плоскостях – плоскости лингвоментального
пространства народа и плоскости ментального мира каждого конкретного индивида.
В ряде наших работ описываются особенности языкового
воплощения религиозной картины мира в поэтических текстах,
например [1, с. 74-78; 2, с. 28031; 3, с.34-37]. В данной статье
нами будут представлены особенности взаимодействия религиозной и языковой картин мира обобщенно.
Исторически русская языковая картина мира формировалась, согласно достаточно популярным в языкознании теориям
(теории о происхождении русского литературного языка С.П. Обнорского, А.А. Шахматова, В.В. Виноградова), под влиянием старославянской, которая по своей сути является опосредованием
христианской картины мира (в современной науке старославянский язык признается культовым языком, поскольку на него Кириллом и Мефодием в последней трети IX века с греческого языка, так называемого апостольского языка христианских народов Европы, были переведены священные тексты). Таким образом, на русскую языковую картину мира в целом оказала влияние именно христианская картина мира, что связано, во-первых,
с появлением письменности на Руси (по мнение историков русского языка, доказательств существования письменности на Руси
до принятия христианства нет – А.И. Горшков); во-вторых, со
значительным обогащением лексики и фразеологии (А.И. Горшков, Н.Б. Мечковская, Б.А. Успенский); в-третьих, со стимулированием дифференциации языка (Н.Б. Мечковская); в-четвертых,
с «приматом “книжной” культуры над культурой устной» (Н.И. Толстой). «Христианство… утвердило примат нормированной куль130
туры над культурой диалектной, ненормированной, примат культуры устойчивой, стремящейся к постоянному сохранению традиции, над культурой, находящейся в относительно свободном
движении и постоянном изменении» [4, с. 425].
Однако, несмотря на недооценку со стороны исторической
науки [5, с. 308], в лингвистике подтверждается влияние на русскую языковую картину мира и языческой культуры как в её чистых, нехристианских проявлениях, так и в переплетении с победившим её христианством. Н.И. Толстой, например, говорит о
том, что язык фольклора как составной части русской культуры
не только воспринял многое от христианства, но и сохранил
многие языческие представления и образы, «наделив ими христианские праздники и христианских святых» [6, с. 428]: наименование Рождества Иоанна Предтечи днем Ивана Купалы, наделение Ильи Пророка функциями Перуна, именование проводов зимы масленицей и т.п.
Сохранение в русской языковой картине мира языческих
представлений Н.И. Толстой объясняет некоторым внешним
сходством их представлениям христианским – цикличность и
экологичность: «Христианство и его церковный календарь ежегодно побуждает паству переживать земную жизнь Христа и уже
тем самым задумываться над своим жизненным путем. Язычество же побуждало человека переживать вместе с природой
цикличность ее годового развития, ее пробуждение, цветение,
увядание и зимний сон, равносильный земной смерти… Сближало и то, что обе религии были экологическими: язычество было
направлено на экологию природы, а христианство – на экологию человеческого духа».
Русский язык, как и любой естественный язык, неоднороден: «Разные сферы его использования обслуживаются разными подъязыками, каждый из которых обладает своим набором
языковых единиц» [7, с. 310]. Соответственно, можно говорить
об общеязыковой картине мира и специальных языковых картинах мира, обслуживающих разные сферы человеческой деятельности. Можно выделить религиозно-языковую картину мира, которая представляет собой объективацию религиозной картины
мира, и соответственно является вариантом инварианта обще-
ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 5 (48) 2014
языковой картины мира [8, с. 61], аналогично тому, как религиозная картина мира является вариантом инварианта концептуальной картины мира.
Следовательно, несмотря на религиозно-философское представление о том, что каждое слово в языке сокрализуется, даже
не будучи связанным со сферой священного, поскольку «в словах содержится энергия мира» [9, с. 25], в отличие от старославянской (поскольку старославянский язык изначально создавался для перевода на него священных христианских книг) русская
языковая картина мира в своем полном объеме не является экстрагированием христианской картины мира. Однако историками
русского языка доказано, что фрагменты языковой картины мира,
опосредующий христианскую картину мира, оказывали значительное влияние на русскую языковую картину мира в целом не только на этапе принятия христианства на Руси, но и на других этапах
развития русского языка (например, второе и третье южнославянские влияния на русский литературный язык и т.п.).
На этапе формирования новой для Руси после принятия
Христианства в 988 году языковой картины мира каждое слово,
вошедшее в древнерусский язык через посредство старославянского языка из греческого или латинского языков, в плоскости лингвоментального пространства народа соотносилось
с конкретным христианским понятием и имело сакральный
смысл. Однако в ходе исторических изменений русской языковой картины мира (прежде всего связанных с влиянием на нее
других когнитивных картин мира, в том числе научной, идеологической и т.п.) многие слова утрачивают свой первоначальный
смысл (об этом много пишет православный писатель В.Д. Израбеков, филолог В.В. Колесов), предположительно сохраняя его
в плоскости ментального мира отдельных индивидов.
Лингвисты утверждают, что языковая картина мира не равна концептуальной: языковое выражение получают только те её
фрагменты, которые являются актуальными для данного народа или даже конкретного индивида; концептуальная картина мира
богаче языковой, поскольку в её создании участвуют различные
типы мышления, не только вербальные (З.Г. Попова, И.А. Стер-
нин). Следовательно, познание религиозной картины мира человеком возможно настолько, насколько позволяет это сделать
язык и его семантика (Н.Б. Мечковская, О.Н. Корнилов). Однако
отдельным личностям удается познать религиозную картину мира
шире, чем она объективирована в языке. Познание Бога посредством религиозных символов (видения, знамения и т.п.), по утверждению М. Планка, равноценно чувственному познанию
человеком мира, законов природы: «Религиозному человеку Бог
дан непосредственно и первично. Из Него, Его всемогущей воли
исходит вся жизнь и все явления как телесного, так и духовного
мира. Хотя Он и непознаваем разумом, но тем не менее непосредственно проявляет себя через посредство религиозных символов, вкладывая свое святое послание в души тех, кто, веруя,
доверяется Ему» [10]. Подобные индивидуальные религиозные
представления могут стать частью религиозной картины мира
(как правило, это то, что мы можем прочитать в житиях святых
и других религиозных произведениях). Т.е. непосредственная
картина мира опосредуется и становится частью концептуальной картины мира (З.Д. Попова, И.А. Стернин).
Постигая религию посредством различных каналов (вербальных, чувственных и т.д.), человек постоянно расширяет свои
религиозные представления, которые не всегда опосредуются
теми же самыми языковыми единицами, что в религиозной картине мира. При этом использование иных лексических единиц
не является искажением картины мира, поскольку как утверждает Г.В. Колшанский, объективация картины мира в языке не
может быть истинной или ложной по отношению к объективируемой картине мира, «ибо он (язык) такой, каким видят люди реальный мир, а характер его вторичности не накладывает никаких ограничений на возможность формирования различных высказываний о мире во всем его многообразии бытия» и соответственно форм выражения» [11, с. 36-37].
Таким образом, русская языковая картина мира и христианская картины мира не равны между собой, однако имеют весьма тесную связь на протяжении всего времени взаимодействия,
что обусловливает динамику как первой, так и второй.
Библиографический список
1.
Якимов, П.А. Некоторые особенности лексического воплощения религиозной картины мира в поэзии Семена Липкина // Вестник
Оренбургского государственного университета. – 2012. – № 4 (140).
2. Якимов, П.А. Глина и гончар в поэзии Семена Липкина // Русская речь. – 2014. – № 1.
3. Якимов, П.А. Лексическое представление христианских артефактов в поэзии А.А. Ахматовой // Вестник Адыгейского государственного университета. – Майкоп, 2011.
4. Толстой, Н.И. Избранные труды: в 3 т. – М., 1998. – Т. 2. Славянская литературно-языковая ситуация.
5. Федотов, Г.П. Собрание сочинений: в 12 т. – М., 2001. – Т. 10. Русская религиозность. Ч. I. Христианство Киевской Руси X-XIII вв.
6. Толстой, Н.И. Избранные труды: в 3 т. – М., 1998. – Т. 2. Славянская литературно-языковая ситуация.
7. Шмелев, А.Д. «Языковая картина мира» и «картина мира текста»: точки взаимодействия // Константы и переменные русской языковой картины мира. – М., 2012.
8. Ефремов, В.А. Динамика русской языковой картины мира: вербализация концептуального пространства «’’мужчина’’ и ‘’женщина’’»:
дис. … д-ра филол. наук. – СПб., 2010.
9. Булгаков, С.Н. Философия имени. – Париж, 1953.
10. Планк, М. Религия и естествознание // Вопросы философии. – 1990. – № 8.
11. Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. – М., 1990.
Bibliography
1.
Yakimov, P.A. Nekotorihe osobennosti leksicheskogo voplotheniya religioznoyj kartinih mira v poehzii Semena Lipkina // Vestnik Orenburgskogo
gosudarstvennogo universiteta. – 2012. – № 4 (140).
2. Yakimov, P.A. Glina i gonchar v poehzii Semena Lipkina // Russkaya rechj. – 2014. – № 1.
3. Yakimov, P.A. Leksicheskoe predstavlenie khristianskikh artefaktov v poehzii A.A. Akhmatovoyj // Vestnik Adihgeyjskogo gosudarstvennogo
universiteta. – Mayjkop, 2011.
4. Tolstoyj, N.I. Izbrannihe trudih: v 3 t. – M., 1998. – T. 2. Slavyanskaya literaturno-yazihkovaya situaciya.
5. Fedotov, G.P. Sobranie sochineniyj: v 12 t. – M., 2001. – T. 10. Russkaya religioznostj. Ch. I. Khristianstvo Kievskoyj Rusi X-XIII vv.
6. Tolstoyj, N.I. Izbrannihe trudih: v 3 t. – M., 1998. – T. 2. Slavyanskaya literaturno-yazihkovaya situaciya.
7. Shmelev, A.D. «Yazihkovaya kartina mira» i «kartina mira teksta»: tochki vzaimodeyjstviya // Konstantih i peremennihe russkoyj yazihkovoyj
kartinih mira. – M., 2012.
8. Efremov, V.A. Dinamika russkoyj yazihkovoyj kartinih mira: verbalizaciya konceptualjnogo prostranstva «’’muzhchina’’ i ‘’zhenthina’’»: dis. …
d-ra filol. nauk. – SPb., 2010.
9. Bulgakov, S.N. Filosofiya imeni. – Parizh, 1953.
10. Plank, M. Religiya i estestvoznanie // Voprosih filosofii. – 1990. – № 8.
11. Kolshanskiyj, G.V. Objhektivnaya kartina mira v poznanii i yazihke. – M., 1990.
Статья поступила в редакцию: 19.09.14
131