ИСТОКИ ОБРАЗА И КУЛЬТА КОНЯ В БАШКИРСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ

Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 35 (326).
Филология. Искусствоведение. Вып. 85. С. 88–91.
М. В. Мурзабулатов, З. С. Аманбаева
ИСТОКИ ОБРАЗА И КУЛЬТА КОНЯ В БАШКИРСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта ГНТП РБ «Республика Башкортостан:
новые парадигмы общественно-политического, социально-экономического и духовно-культурного развития» в рамках научно-исследовательского проекта «Духовно-культурная жизнь народов Башкортостана: этапы и особенности развития» на 2013 г.
Рассматривается культ коня в башкирском фольклоре. Исследуются основные элементы и
этапы формирования образов волшебных коней. В центре внимания образ коня Акбузата, популярного персонажа башкирского народного эпоса, выполняющего роль универсального помощника и мудрого советника главного героя.
Ключевые слова: башкирская мифология, конь, культ коня, образ волшебного коня, мифический конь, Акбузата, боевой спутник, помощник, мотив поимки коня, религиозно-мифологические воззрения, религиозно-космологическое представление народа, этапы формирования.
В народной традиции конь является одним
из наиболее мифологизированных животных,
воплощающих связь с потусторонним миром,
со сверхъестественным.
Конь, и особенно всадник – герой или святой – выступают как противники змея, злых
сил, болезней в фольклорных и изобразительных текстах (в том числе на иконах «Чудо Георгия о змие» и т. п.).
Покровителями коней считались святые
всадники – Георгий-Юрий (общеславянский
покровитель скота), «конские боги» Флор и
Лавр у русских, Феодор (Тодор) Тирон у южных славян (день его памяти − Тодорова суббота − именуется Конски Великден, «конская
пасха») и так далее1.
Конь, исключительно белый, всегда был
связан с Солнцем, с дневной ясностью, с огнем, воздухом, небесами, водой, солнечными
героями, как выражение добрых человеческих
устремлений в его повседневных трудах и
борьбе с трудностями. Белый солнечный конь
– атрибут божественных сил, постоянно борющихся со Злом, противопоставление Смерти.
Таковыми были солнечная колесница у персов,
а также у античных греков (Гелиос, Фаэтон,
Аполлон, Феб), у скандинавов2. Ярким примером из башкирской мифологии является крылатый конь – Акбузат.
В башкирских поверьях и обрядах в качестве покровительницы и защитницы людей выступает, во-первых, сама лошадь, во-вторых,
ее отдельные части – череп, шейный позвонок,
шкура, волосы, ее пот, пена и помет, в-третьих,
предметы, связанные с ней: узда, хомут, вож-
жи, седло, потник, выпавшая подкова, кнут и
так далее. Конь обладал способностью изгонять зловредные силы и из тела человека3.
В башкирской мифологии образы коня и человека неразрывно взаимосвязаны и, дополняя
друг друга, составляют единое целое. События
разворачиваются не только вокруг сказочного
героя, но и вокруг его волшебного коня, от которого во многом зависит успешное преодоление героем тех или иных трудностей и достижение намеченных целей4.
Образы волшебных коней в башкирской
мифологии условно делятся на три группы. Вопервых, небесные, водные и пещерные (подземные) акбузаты, небесные хараты, тураты и
кугаты, водные и пещерные (подземные) караты. Среди мифических коней этого типа, фигурируемых преимущественно в эпосе, ведущее
место занимает Акбузат. Его образ наиболее
полно раскрыт в эпосе «Урал-батыр», «Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу», «Идукай и Мурадым», в сказке «Зайнулла и Красота», а также
в отдельных преданиях и легендах4. Всех акбузатов, харатов, туратов и каратов объединяет
то, что они выступают в роли божественных
существ, связанных с солярным и лунарным
культами, или хтонических животных, олицетворяющих небесные водные стихии (гром),
демиургов, укротителей потопов земных вод,
создателей гор и рек, могущественных покровителей и защитников людей.
Во-вторых, крылатые тулпары, больше всего действующие в богатырских сказках и легендах, как правило, стригунки невзрачного
вида, имеют сравнительно небольшой рост,
Истоки образа и культа коня в башкирском фольклоре
первыми откликаются на звон уздой при выборе героями верхового коня в табуне матери или
в табуне отца5. Они, как только батыры оседлают их и отправляются в путь, превращаются в
богатырских коней. Иногда тулпары, как и мифические кони первого типа, выходят со дна
моря или колодца, или сказочные герои ловят
их на берегу озер и других водоемов6.
В-третьих, волшебные Кони-оборотни,
способные вести человеческий образ жизни,
преимущественно встречаются в волшебных
сказках и легендах (сказки “Бузансы-батыр”,
“Майсарвар”, “Юлдаш”, предание “Откуда
пошел род Баштая”).
Для всех типов коней характерны в первую
очередь черты тотемного животного. Все они
наделены человеческим интеллектом и психикой, способностью говорить, то есть обладают
признаками, характерными для тотемических
животных.
В башкирской мифологии имеется еще одна
группа коней, занимающая промежуточное положение, в качественных характеристиках и
действиях которых присутствуют и признаки
божественных коней и тулпаров и коней-оборотней – это Конь пустыни, Алатай и Акхак-кула. Они по внешнему облику и поступкам напоминают акбузатов и каратов, но не столь всемогущи, как божественные кони. В то же время
они и не тулпары: во-первых, они не имеют
крыльев и, во-вторых, часто выступают в роли
попечителей детей и покровителей семейнобрачных отношений, могут сожительствовать
с женщинами, то есть этими качествами они
сближаются с конями третьего типа – сказочными прародителями и предками людей7.
Такие представления о коне были присущи
в древности не только предкам башкир. Пережитки тотемического культа лошади обнаружены сегодня у самых различных народов
мира.
Ряд исследователей связывает различные
проявления культа коня в башкирском устном
народном творчестве с индо-иранским или
тюрко-монгольским этническим миром. Однако происхождение образов этих необыкновенных коней в башкирском фольклоре, как и в
мировом, не столь однозначно6.
Возможно, среди этой категории коней более
архаичными являются образы сверхъестественных коней, связанных с водной стихией. Как
известно, вода (мировой океан) в мифопоэтических традициях народов Древнего Египта, Двуречья, Ирана, Индии и Древней Греции состав-
89
ляет первоэлемент, из которого возникли земля
и небо, весь космос, в том числе божественные
существа – творцы природы, животных и людей.
По мнению отдельных исследователей, связь
лошади с водой носит общеиндоевропейский
характер8. Рудименты таких представлений
прослеживаются и в башкирской мифологии – в
эпосе «Урал-батыр» первоосновой жизни и природы провозглашается животворная вода9. Так,
в эпосе, сказках и легендах кони рождаются в
воде или выходят из нее.
Истоки образов небесных коней, вероятно,
связаны с другой космогонической системой.
В мифологии древних китайцев небо считается создателем всего сущего: воды, земли, огня,
людей и так далее10. У древних тюрков и монголов Центральной Азии – Тенгри, самовозникшее обожествленное небо, одновременно
являлось и непосредственным проявлением
неба. Он создатель всего, распорядитель судьбы человека, народа, государей, скота и так далее. Эта мысль, возможно, была экстраполирована и на животный мир – у многих народов
кони спускаются с неба.
Таким образом, если культ водных коней
своими корнями восходит к древнейшим индоевропейским мифологическим традициям,
то истоки культа небесных коней, по всей видимости, связаны с религиозно-космологическими представлениями народов Центральной
Азии, прежде всего предков тюрко-монгольских народов. Обе эти концепции нашли отражение в башкирской мифологии – водные кони
как наследие индоевропейского, в первую
очередь индо-иранского субстрата, небесные
кони – тюрко-монгольского этнического мира,
принявшего участие в раннем средневековье в
формировании древнебашкирского этноса.
У башкир в нескольких версиях бытуют
устные произведения, повествующие о том,
как лошади пришли к людям. В сказании
«Урал-батыр» богатырский конь Акбузат спускается с неба на землю после гибели своего
батыра и пригоняет с собой небесных коней. В
сказаниях «Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу»,
«Акхак-кола» и в некоторых легендах и преданиях теряются мифологические представления
о выходе коней из водного мира. Мотив добывания коней, обитающих на дне озера или
моря, имеет широкое распространение в фольклоре тюрко-монгольских народов11.
Мотив приручения людьми лошадей и других животных связан с переходом от родового
к классовому общественному строю, который
90
дал человечеству более надежный источник
материальных благ и приобрел огромное значение в истории цивилизации. Но образы этих
животных связаны с древними верованиями,
представлениями. Из них наиболее полно разработан образ боевого коня, наделенного даром человеческой речи, мифическими чертами
и способностью к перевоплощениям.
В изображении богатырского коня сочетаются реалистические и сказочно-фантастические элементы. Конь Акбузат, если в огонь попадет – не сгорит, в воду войдет – не утонет,
ударом копыта он горы сокрушает и моря рассекает. Он родился на небесах. Акбузат, когда
скачет по земле, способен поднять бурю, от
мощи которой камни и скалы обрушиваются,
вода в реках вспенивается.
В. Я. Пропп в известном исследовании
«Морфология “волшебной” сказки» определил
роль сказочного коня как универсального помощника, а всех других отнес к «частичным» и
«специфическим» помощникам12. Следует также отметить, что в сказках о подвигах конного
батыра конь обычно является единственным
активным помощником; другие помощники
(встречные батыры, чудесные искусники-сваты, благодарные животные, дарители и советчики, наделенные необычными атрибутами) действуют преимущественно в сказках на
сюжеты о похождениях пешего героя. Универсальный характер помощи, оказываемый
конем батыру в башкирской сказке, получает
очень последовательное традиционное поэтическое воплощение.
Особенно значительна роль богатырского
коня как мудрого советника, предвещающего
человеческую судьбу. Это связано с творческими отношениями сказок и легенд, например, о
небесном коне Акбузате, непосредственно отразившими древний культ коня. М. М. Сагитов
в статье «Отражение культа коня в башкирском
народном творчестве» по этому поводу обратил внимание на башкирскую сказку «Золотой
соловей» из научного архива БФ АН СССР
(ф. 3, оп. 12, ед. хр. 272, с. 18), в которой чудесный конь-тулпар Акбузат указывает народу,
кого избрать царем: конь находит среди толпы
достойного батыра и склоняет перед ним голову – того избирают царем13. Следует, однако,
учитывать, что легендарно-сказочный сюжет
о выборе царя (короля) народом при помощи
коня устно бытует или бытовал у ряда народов,
например, у венгров, словаков, украинцев, белорусов.
М. В. Мурзабулатов, З. С. Аманбаева
В сказании «Урал-батыр» Акбузат и Сарат – чудесные крылатые кони – возведены
в ранг богов-небожителей. Подобно многим
эпическим богатырям, Урал-батыр разит врагов булатным мечом весом в семь батманов, а
его боевым спутником, другом и помощником
является конь.
Акбузат в эпосе «Урал-батыр» не только верховой конь батыра, помогающий
ему в борьбе против демонических сил.
Он выступает в нем как самостоятельный
персонаж, не уступающий по уму и силе
Урал-батыру, он обладает волшебными
качествами.
Космический конь Харат (Харысай) в эпических произведениях башкир не получает развернутого раскрытия. Он также родился и живет на небе, является конем Луны, которая подарила его своей дочери Айхылу, а она, в свою
очередь, отдала его своему сыну от Шульгена
Хакмару.
Акбузат и Харат выступают рядом и в башкирских астральных мифах. Согласно одной из
легенд, они взмыли в небо и до сих пор живут
там, превратившись в две звезды в созвездии
Малой Медведицы.
Акбузат – конь божественного происхождения, конь Солнца-праматери и верховой конь
лучезарной небесной девы13. Урал-батыр получает небесного Акбузата в дар от дочери Солнца Хумай.
Акбузат после гибели своего батыра пригоняет с неба на Урал лошадей, которых приручают башкиры. Небесные кони становятся
родоначальниками земных лошадей.
К седлу Акбузата пристегнут булатный меч,
который неподвластен ржавчине и тлению.
Конь Акбузат и булатный меч ранее принадлежали девушке Хумай – дочери Солнца. Получить их пытались не только богатырь Урал,
но и его старший брат Шульген, и Азрака со
своими дивами. Конь Акбузат им нужен для
того, чтобы Урала одолеть и всех людей в руках держать.
Конь может стать другом лишь тому, кто
его укротит, подчинит своей воле. Покорить
коня оказалось под силу только защитнику людей – честному, благородному богатырю Уралу. Такая интерпретация мотива поимки богатырского коня в башкирском сказании является оригинальной и отличается от аналогичного
мотива во многих тюркских эпосах.
В эпических сказаниях «Акхак-кола», «Кара-юрга», «Конгур-уга», в отличие от других
91
Истоки образа и культа коня в башкирском фольклоре
эпических сказаний, обозначенные животные
являются не помощниками героя, а главными
действующими лицами. Так, Кара-юрга похищает для своего хозяина девушку из соседнего
племени. Этот мотив сохранен во всех записях.
В варианте, записанном И. В. Салтыковым в
1928����������������������������������������
���������������������������������������
г., тот же конь выступает даже соперником своего хозяина-батыра: по просьбе хозяина похищает красавицу девушку, но потом
отказывается отдать ему девушку и скачет с
ней через горы и моря. Кара-юрга долетает до
дальнего острова и начинает с ней жить11.
Своеобразие этого традиционного мотива в
«Урал-батыре» заключается также и в том, что
поимка коня связывается непосредственно со
сватовством героя: Хумай обещает стать женой того богатыря, который сумеет укротить
принадлежащего ей коня и выйдет победителем в брачных состязаниях, подняв на трех
пальцах камень весом в 70 батманов.
Таким образом, в мифологии, обычаях, поверьях и обрядах башкир присутствуют все основные элементы и этапы формирования культа коня, характерные другим традициям. Наиболее древним пластом в культе коня являются
тотемические представления. Предки башкир
верили в тождество человека и коня, в способность их взаимного перевоплощения друг
в друга и отсутствие принципиальной грани
между ними. Эти убеждения послужили базой
для формирования идей о происхождении отдельных групп людей от животных, в том числе и от лошади, веры в коня как в прародителя,
тотемического предка. В процессе дальнейшего развития религиозно-мифологических
воззрений первоначальные образы тотемических предков тесно переплелись с магикоанимистическими взглядами, постепенно превращаясь в сверхъестественные зооморфные
божественные существа, покровителей людей
и животных. Эта стадия развития культа коня
нашла отражение в башкирской мифологии в
образе небесного Акбузата (возможно, также
Харата и Турата). С другой стороны, в связи с
ростом роли коня в повседневной жизни и в военном деле в мифологии башкир формировался новый тип сверхъестественных коней – тул-
пары, сочетающих в себе черты как тотемических коней, так и реальных боевых спутников
батыров. Особенности, которые первоначально мыслились как присущие лишь тотемным
животным, были перенесены на богатырских
коней сказочных героев.
Примечания
Славянская мифология : энцикл. слов. / под
ред. С. М. Толстая. М., 1995.
2
См.: Башкирское народное творчество : в 12 т.
Т. 12. Обрядовый фольклор / А. М. Сулейманов. Уфа, 1995.
3
Илимбетова, А. Ф. Культ коня у башкир//
Ortaq Türk Keçmişindən Ortaq Türk Cələcəyinə :
материалы II Междунар. фольклор. конф. Baki,
2004. C. 394–403.
4
������������������������������������������
См.: Башкирское народное творчество. Богатырские сказки. Т. III. Уфа, 1988.
5
������������������������������������������
Котов, В. Г. Хтоническая мифология населения Южного Урала: к вопросу о реконструкции хтонических культов по данным археологии, этнографии и фольклора : автореф. дис. …
канд. ист. наук. Уфа, 1999.
6
�����������������������������������������
Сулейманов, A. M. Башкирский народный архаический эпос (на башк. языке) / A. M. Сулейманов, Р. Ф. Ражапов. Уфа, 1999.
7
����������������������������������������
См.: Сулейманов, A. M. Башкирский народный архаический эпос… ; Сагитов, М. М. Мифологические и исторические основы башкирского народного эпоса (на башкирском языке).
Уфа, 2009 ; Мифологический словарь / гл. ред.
Е. М. Мелетинский. М., 1990.
8
������������������������������������������
Башкирский народный эпос / сост. М. М. Сагитов. Уфа, 1977.
9
Горелов, А. А. Культурология. М., 2001.
10
Башкирское народное творчество : в 12 т. /
под ред. А. И. Харисова. Т. 1. Эпос. Уфа, 1987.
11
Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной
сказки. М, 2000.
12
Сагитов, М. М. Отражение культа коня в
башкирском народном творчестве // Вопр.
башкир. фольклористики / под ред. М. М. Сагитова. Уфа, 1978.
13
�����������������������������������������
Боголюбский, С. Н. Происхождение и преобразование домашних животных. М., 1959.
1