ИСТОРИЯ ДРЕВНЕРУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ Ю.А. Зуляр ИРКУТСК 2006
advertisement
ИРКУТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Кафедра Отечественной истории и политологии Ю.А. Зуляр ИСТОРИЯ ДРЕВНЕРУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ Курс лекций ИРКУТСК 2006 2 Курс лекций подготовлен на кафедре Отечественной истории и политологии Иркутского государственного университета. Рецензент: Автор-составитель: Черных Владимир Васильевич доктор ист. наук, профессор Восточно-Сибирского института МВД России Зуляр Юрий Анатольевич - докт. истор. наук, проф. Иркутского госуниверситета Зуляр Ю.А. История Древнерусской государственности: Курс лекций / Ю.А. Зуляр. – Иркутск: ИГУ, 2006. – 79 с. Курс лекций опирается на современные подходы к истории Древнерусской государственности. В пособии освещены основные проблемы этого раздела отечественной истории, рекомендованные в учебном стандарте по изучению данной учебной дисциплины. Особое внимание уделено причинам и процессам, обусловившим консолидацию восточнославянских земель в Древнерусское государство. Показаны основные фазы истории первого государства восточных славян. В пособии показана объединяющая роль культурных феноменов: языка, христианства и общеславянской литературной письменности. В завершающей части работы анализируются причины разрушения централизованного государства и последующего обособления входивших в него земель. Рассмотрена роль междоусобных войн и других негативных явлений, облегчивших последующий захват страны монгольской империей. Дан список основной и дополнительной учебной литературы. Предназначены для студентов всех форм обучения. © Зуляр Ю.А., 2006. © Иркутский государственный университет, 2006. 3 ОГЛАВЛЕНИЕ Введение ……………………………………………………………………… Лекция 1. Догосударственный период в истории восточных славян… 4 5 1.1. Славянское общество в период расселения и его соседи…. 1.2. Социально-экономические особенности Восточнославянского этноса…………………………………………………….. 1.3. Протогосударственные образования Восточных славян 5 11 18 Лекция 2. Образование Древнерусского государства…………………... 28 2.1. Организация Древнерусского государства…………………. 2.2. Оформление восточнославянской государственности ….. 2.3. Принятие христианства в качестве государственной религии……………………………………………………………… 2.4. Древнерусское государство и кочевники…………………… Лекция 3. Древнерусское государство в период политической раздробленности……………………………………………..…… 3.1. 3.2. 3.3. 28 37 44 50 57 Децентрализация Древнерусского государства……………. Древняя Русь – государство европейской культуры……… Причины распада Древнерусского государства…….. 57 65 75 Литература …………………………………………………………………… 79 4 ВВЕДЕНИЕ История Российской государственности давно пересекла тысячелетний рубеж. Сообщество Восточных славян, создавшее свое государство в центре Европы, а затем раздвинувшее его границы на Восток до конца материка, всерьез и надолго вошло в мировую политику в качестве ведущего игрока. В разные столетия роль и авторитет Российского государства на мировой арене, ее внутренняя и внешняя политика, находившиеся в русле мирового исторического процесса, всегда отличались оригинальностью и непредсказуемостью. Многие поколения историков и социологов у нас в стране и за рубежом искали ответы на загадки российской истории, но расходясь в подходах и выводах, согласны в существовании преемственности, как в государственном строительстве, так и во взаимодействии власти и общества в ее пределах. История Государства Российского, как и любой великой державы, в значительной степени определяется обстоятельствами его создания. Появление крупных государственных образований неизбежно меняет карту мира, затрагивает интересы многих стран, воздействует на функционирование торговых, культурных, военных связей и союзов. В данных случаях процессы государственной консолидации проходили в условиях ожесточенной борьбы и яростного сопротивления не только непосредственных участников создания нового политического образования, но и его регионального окружения. Поэтому начальный период истории всех великих государств - противоречив, сложен и драматичен, и потому постоянно привлекает к себе внимание, как исследователей, так и всех, неравнодушных к судьбе своего отечества. Древнерусское государство – страна Восточных славян, мать трех современных государств и ближайший родственник ряда европейских государств. Поэтому изучение его истории – ключ к пониманию их судьбы, а через это к познанию и предвиденью политических процессов современной Европы. 5 Лекция 1 ДОГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРИОД В ИСТОРИИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН 1.1. Славянское общество в период расселения и его соседи Прародина славян. Вопрос о прародине славян давно обсуждается учеными. По-разному датировалось и время выделения славян из общего массива индоевропейских народов. В настоящее время с достаточной долей вероятности можно говорить, что накануне выхода славян в VI в. н.э. на сцену мировой истории под именем «словене» они занимали территорию примерно от Средней Вислы до Среднего Днепра (включая Верхнее Поднестровье). Славяне и Римская империя. Славяне стали значимой политической силой с конца V в., когда Римская империя столкнулась с ними на дунайской границе. Тогда они вместе со степными племенами, прорвав оборонительную линию греков, хлынули на Балканы. Слившись с более древним фракийским, иллирийским и иным населением этих мест, передав этим народам свой язык, славяне положили начало образованию южнославянских народов. Византийские источники, почти не дают известий о славянских областях Восточной Европы. Но общий комплекс письменных, археологических и лингвистических данных позволяет утверждать, что в VI—VIII вв. славяне продвигались не только на юг, но и на восток. Византийские авторы VI в. делили славян на три группы: антов, венедов и склавинов. Можно полагать, что Антский племенной союз был преимущественно славянским, хотя включал и ряд неславянских племен юга Восточной Европы, позднее частично ассимилированных славянами. После VI в. само имя антов исчезает из источников. Основные направления расселения славян. В конце IV в. развитие проживавших на границах Римской империи индоевропейцев, относимых к Пшеворской и Черняховской культур — было прервано нашествием грозных азиатских кочевников — гуннов. Цветущие области Северного Причерноморья и земли севернее Карпат были разорены. Наиболее активные слои населения вынуждены были покинуть обжитые земли. В частности, ушли германские племена и значительные массы славянского земледельческого населения. Эта этническая катастрофа усугубилась значительным ухудшением климата в землях, прилегающих к Балтийскому морю. Первые века нашей эры, напротив, были весьма благоприятны для жизни и занятий сельским хозяйством. Археологи зафиксировали здесь в III-IV вв. увеличение числа поселений, значительный рост народонаселения и бурное развитие земледельческой техники. С конца IV в.в Европе наступило довольно резкое похолодание. Особенно холодным было V столетие, когда наблюдались самые низкие температуры за последние две тысячи лет. Резко возросла увлажненность почвы, заметно повысился уровень рек и озер, поднялись грунтовые воды, разрослись вширь болотные пространства. Многие поселения римского времени оказались затоплен- 6 ными или подтопленными, а пахотные земли — непригодными для сельского хозяйства. Эта совокупность политико-экологических причин, по мнению археолога В.В. Седова, обусловила великую славянскую миграцию (расселение). Широкая славянская миграция привела к дальнейшей культурной и диалектной дифференциации. Во время нашествия гуннов крупная группа славян Днестро-Днепровского региона переселилась в пустовавшие плодородные земли Среднего Поволжья, где сложилась именьковская культура. Судьба этих земледельцев была двоякой. На рубеже VII и VIII вв. под натиском появившихся здесь тюркоязычных кочевников значительные массы их вынуждены были покинуть волжские земли и переселиться в лесостепь в междуречье Днепра и Дона, где ими была создана волынцевская культура. Оставшиеся в Средневолжском регионе носители именьковской культуры подчинились кочевникамболгарам и составили земледельческую часть населения Волжской Болгарии. В начале Средневековья к северу от Карпат, между верхними течениями Одера и Днестра, на основе потерпевшей крушение пшеворской культуры (в ее южной части, где славяне впитали кельтские традиции) складывается пражскокорчакская культура. Численность населения здесь активно возрастала — уже на рубеже V и VI вв. и особенно в VI в. массы славян расселяются на запад, в Среднедунайские земли и далее на Эльбу. В конце VI в. славяне пражскокорчакской культуры освоили также правобережные земли Среднего Поднепровья, а другая часть их, обогнув Карпаты, продвинулась в междуречье Дуная и Днестра. Носители пражско-корчакской культуры составили устойчивое племенное и диалектное образование. В письменных источниках славяне пражскокорчакской культуры известны как славени. Из их среды вышли восточнославянские волыняне, древляне, поляне и дреговичи. Племена волынцевской и развившихся из нее роменской, боршевской и окской культур заселили обширную территорию — лесостепные и отчасти лесные земли левобережья Днепра, верхнее течение Оки и Воронежское Подонье. Они стали основой будущих южно-великорусов. В конце IV-V вв. Среднее Повисленье, плотно заселенное в пшеворское время, почти полностью опустело. В связи с сильной увлажненностью жители этих земель вынуждены были переселиться на северо-восток вдоль возвышенной ледниковой гряды, простирающейся вплоть до Валдая. В Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье в условиях смешения пришлых славян с местными балтами складывается тушемлинская культура (V-VII вв.). В бассейне озер Псковского и Ильменя, на территории, ранее принадлежавшей прибалтийско-финскому населению, формируется культура псковских длинных курганов. В VIII в. в связи с активизацией словен новгородских на этой территории расселяется часть населения культуры псковских длинных курганов. В результате формируется культура смоленско-полоцких длинных курганов, отождествляемая с летописными кривичами. Когда во второй половине I тысячелетия славяне пришли в северную часть лесной зоны Восточной Европы, перед ними открылись огромные слабозаселенные пространства, занятые непроходимыми лесами и болотами и разделен- 7 ные разветвленными речными системами. Реки и их долины стали основными путями движения и расселения славян. Направленный на север клин колонизационной волны через рр. Ловать и Волхов вышел к Ладожскому озеру, раздвинув как бы по сторонам или ассимилировав группы туземного населения. Поселившись в лесном краю, славяне вынуждены были заняться подсечноогневым земледелием. Лишь кое-где сохранились традиции пашенного земледелия, в частности в Удомельском поозерье. Когда в VIII в., началось потепление, приведшее к уменьшению увлажненности, население заселило наиболее плодородные местности Ильменского края. Сформировалась культура сопок, отождествляемая с летописными словенами ильменскими или новгородскими. В результате той же миграционной волны, исходившей из Висленского региона, славянами в середине I тысячелетия освоено также междуречье Волги и Клязьмы. О появлении в этих землях крупных масс нового населения говорят и новый тип расселения, и новая форма хозяйственной деятельности, несовместимые с прежними. В период становления Древнерусского государства славяне Волго-Клязьминского междуречья именовались мерей — этнонимом, унаследованным от местного финского племени, в основной своей массе растворившегося среди пришельцев. Ростов, как показывают раскопки, с самого начала был славянским городом. Славяне, расселившиеся в период великого переселения народов в лесной полосе Восточно-Европейской равнины, составили основу будущих северных великорусов. Лингвистический анализ новгородских берестяных грамот, проведенный А. А. Зализняком, показал, что новгородский диалект представляет собой сильно обособленный славянский, отличия которого от других восточнославянских диалектов восходят к праславянской эпохе и связывают его с западнославянскими и/или с южнославянскими (особенно со словенским). Исток реки Волхов и прилегающий к нему с юго-запада небольшой район, так называемое Поозерье, стал центром славянского расселения в Приильменье. Такую роль данной территории определили два главных фактора. Во-первых, это был ключевой, с точки зрения географического положения, район Восточной Европы, где сходились обширные системы рек Мсты, Полы, Ловати, Шелони, откуда по Волхову открывался выход в Ладожское озеро. Во-вторых, район характеризовался плодородными почвами и обширными заливными лугами, весьма благоприятными для сельскохозяйственной деятельности. Для славян этот район в наибольшей степени, чем иные места в Приильменье, напоминал по своим природным характеристикам более южные и юго-западные районы Восточной и Центральной Европы, откуда пришло это население. Расселение славян происходило по трем основным направлениям: на юг – на Балканский полуостров; на запад – в Среднее Подунавье и междуречье Одера и Эльбы; на восток и север по Восточноевропейской равнине. В течение VI-VIII вв. славяне заселили весь Балканский полуостров, лесную зону Восточной Европы до Финского залива на севере, Немана и среднего течения западной Двины на западе, верховьев Волги, Оки и Дона на востоке, Нижнее и Среднее Подуна- 8 вье, междуречье Одера и Эльбы, южное побережье Балтийского моря от Ютландского полуострова до междуречья Одера и Вислы. Выделяются три основных направления расселения: Балканский полуостров, Восточно-европейская равнина, территория между средним течением Дуная и Балтийским морем. Соответственно этим направлениям славяне разделились на три ветви – южные, восточные и западные. Результатом широкого расселения славян стали членение единого славянского этноса на отдельные народности и дифференциация праславянского языка на отдельные славянские языки. Формирование народностей протекало в разных местах славянского ареала неодинаково. Так, сербы, хорваты, карантанцы, сорбы и лужичане складывались на основе крупных племенных образований предшествующего времени; чехи — путем объединения небольших родственных племен при главенствующей роли одного из них. Становление болгар стало результатом синтеза разноплеменного славянства с расселившимися в его среде болгарами-тюрками. Самые крупные раннесредневековые славянские народности — польская и древнерусская — складывались в условиях интеграции различных племенных образований праславян. Государственно-племенное окружение Восточных славян. Движение славян на Восток прекратилось в VIII в. так как они дошли до районов с достаточно высокой плотностью населения, или контролируемых агрессивными кочевыми племенами, или более развитых в государственном отношении. Двигаясь на юго-восток, они достигли ареала распространения хазар и их союзников венгров. Движение в сторону Волги также было невозможно из-за контроля за ней со стороны Хазарии и Волжской Булгарии. Движение на север было затруднено не только суровыми природно-климатическими условиями, но и доминировавшими здесь балтами, угрофинами и норманнами. Оказавшись на территории между Балтийским, Черным и Каспийским морем, Волгой и Днепром восточные славяне оказались в сфере конкурентного взаимодействия трех основных политических сил: Хазарского каганата, Восточной Римской империи (Византии) и скандинавских племенных образований. Будучи разрозненными, они стали данниками Хазарии и объектом грабежа со стороны варягов, венгров, булгар и западных славян. В начале IX в. наиболее сильным государством региона была Хазария, хотя после поражения в арабо-хазарской войне 737 г. эта держава стала клониться к упадку. Тем не менее, гегемония каганата сохранялась и распространялась на значительную часть восточнославянских земель. От него в разное время зависели поляне, северяне, радимичи и вятичи, последние три достаточно долго. Полян же освободили пришедшие в первой трети IX в. скандинавы. Зависимость от хазар не была номинальной: каганат умел собирать дань и деньгами и пушниной и, вполне вероятно, железом. Из летописи видно, что взимание дани было хорошо отрегулировано, например, с вятичей брали по шелагу (деньги каганата) с рала, т.е. с сохи. 9 Обложив данью указанные племена, хазары контролировали большую часть торгового пути из Европы на Восток. Однако самая северная оконечность этого пути – земли словен ильменских и кривичей не были подвластны хазарам. Третьей политической силой, ограничивавшей продвижение Восточных славян на Восток до Волги, стала многоэтничное объединение государственного типа на Средней Волге — Волжская Булгария В начале IX в. часть болгарского населения из Хазарского каганата ушла в Дунайскую Болгарию, другая - отошла далеко на север, к самой границе леса с лесостепью — в междуречье Камы и Волги. Первое столетие своего пребывания на новом месте волжские орды вели кочевой образ жизни. Об этом говорят как археологические данные, так и письменные источники. На берегу Волги, в непосредственной близости от зимовища находился торговый центр страны. Пошлина (десятина), которую брал правитель булгар с купцов, торгующих на рынке и проплывающих по Волге с севера в Хазарию и обратно, была важной статьей его дохода. В начале X в. «царь» булгар, по свидетельству Ибн Фадлана, еще не был единовластным правителем Волго-Камья. Даже родственные ему кочевые орды сувар и баранджар не были полностью подчинены ему. Многочисленное угро-финское население края, вероятно, не было полностью покорено булгарами. Видимо, тюркоязычное население преобладало в лесостепном Волго-Камье, а угро-финские племена были в подавляющем большинстве оттеснены с этих земель, пригодных для кочевания. Отдаленность этой территории от хазарских центров не помешала Хазарскому каганату держать новое политическое образование под своим влиянием. Правитель булгар платил дань кагану, а его сын был заложником при хазарском дворе. Однако крутые меры возымели обратное действие: царь булгар не только принял мусульманство — религию, чуждую и враждебную кагану, исповедовавшему иудаизм,— но и обратился за помощью к халифу багдадскому. Йбн Фадлан прибыл от халифа с целью выяснения силы возникшего далеко на севере государства, правитель которого склонился к мусульманству. Торговля с этим государством и, главное, с северными народами через Булгарию была очень выгодна арабам, поэтому просьба царя и нашла живой отклик у халифа. Однако окончательное освобождение молодого государства от влияния Хазарии произошло в 60-е годы X в., после разгрома его русским князем Святославом Игоревичем. Археологические данные позволяют говорить, что внутри Волжской Булгарии обитали какие-то группы населения, которые в IX в. объединились в общность (языковую и культурную). Аналогии культуре этой общности археологи видят в культуре населения приуральских областей и связывают ее с венграми. Примерно в начале IX в. Константин Багрянородный упоминает небольшое венгерское объединение, называвшееся Леведией, на территории Хазарского каганата. Причина ухода части населения Приуралья и Прикамья на Запад, возможно, кроется в общей обстановке, сложившейся в степях во второй поло- 10 вине VIII в. Кимакский и Хазарский каганаты вытесняли соседей с хороших пастбищ, отнимали земли для пашен. А в начале IX в. булгары заняли большой участок в Волго-Камском междуречье. Видимо, все это способствовало обезземеливанию угорского населения, что заставило часть его двинуться сплоченной массой на Запад. Трудно сейчас локализовать Леведию. Никаких археологически уловимых следов венгры в восточноевропейских степях, прилегающих к Хазарии, не оставили. Общественный строй их в этот леведийский период можно охарактеризовать как военнодемократический, поскольку К. Багрянородный подчеркивает, что у них было семь родов, а князя они никогда не имели ни своего, ни чужого. Леведий, по имени которого была названа вся занятая венграми местность, не был князем, а только, «как и прочие после него, воеводою». Хазарское правительство, обеспокоенное соседством объединения, постоянно готового к грабежу, натравило на венгров печенегов, которые изгнали их с речки Хингилус на запад — в местность, названную у К. Багрянородного Ателькузу. Через эту землю протекало пять крупных рек, перечисленных Константином,— современные Серет, Прут, Днестр, Буг и Днепр, а значит, и локализацию Ателькузу можно, видимо, считать доказанной. В Ателькузу венгры выбрали «по обычаю хазар» и под их давлением первого князя — Арпада, сделав шаг от военной демократии к государству. Они попытались захватить лесостепные области севернее Ателькузу и подошли к самому Киеву, о чем и сообщала под 898 г. русская летопись. Шли венгры со всеми своими кибитками, семьями, т.е. это была характерная для кочевников форма нашествия. Вскоре после этого венгры вновь потерпели поражение от печенегов и направили свою экспансию далее на запад, и в первые годы X в. появились в Паннонии. С этого начинается история Венгерского государства. Первые продвижения скандинавов на северо-западе в район Приладожья, могут датироваться VII столетием. В середине VIII в. уже существовало поселение в старой Ладоге с постоянным скандинавским населением, в IX столетии скандинавы обосновываются на Рюриковом городище (оз. Ильмень), на Сарском городище под Ростовом. В последней трети VIII в. началось активное движение викингов в Восточную Европу, первая волна была представлена преимущественно шведами. Народы и племена Восточной Европы находились на том же уровне общественного развития, что и их северные соседи, т.е. на стадии военной демократии. В Западной Европе, контактирующей с Римской империей, существовали более развитые формы общественной и политической жизни. В этих условиях норманны не могли принести славянам ни более высокую культуру, ни государственность. Зато одностадийность развития способствовала общественному синтезу пришельцев и аборигенов (славян и угрофинов). Присутствие норманнов в южной части расселения восточнославянских племен доказательно датируется 830-и годами. В описании посольства византийского императора Феофила ко двору Людовика Благочестивого в 839 г. 11 упомянуты некие люди, утверждавшие, что являются представителями народа рос, чей король, называемый хаканус, направил их для установления дружественных отношений с империей. Именно к этому времени относятся первые упоминания в византийских источниках о нападениях отрядов народа рос на города, расположенные по берегам Черного моря. Тогда же в Византии появляются люди, носящие скандинавские имена: около 825 года некий Ингер становится митрополитом Никеи; Нигером звали и отца Евдокии, жены императора Василия I (родилась около 837 года). Исследователи сомневались, пришла ли русь из Киева, со стороны Днепра и Черного моря, или это были норманны, атаковавшие столицу Византии со стороны Средиземноморья. Действительно, именно в то время норманны на своих морских судах появились в Средиземном море и стали рваться к Риму. Но и русь уже совершала набеги на приморские города Понта — Амастриду и Сурож. Кроме того, и впоследствии русь неоднократно ходила на Византию и Царьград из Киева (907, 941, 944, 969, 1043 гг.). Стало быть, есть основания видеть в Аскольде и Дире «первопроходцев», осваивавших Днепровский путь — главный для руси участок пути из варяг в греки. Со временем Днепровский путь для скандинавов стал приобретать все большее значение, тем более что Хазарский каганат препятствовал проникновению отрядов викингов на свою территорию: они редко спускались ниже Булгара. Именно тогда и появились контрольные пункты на Днепровском пути, что, вероятно, и отразилось в рассказе Повести временных лет о захвате Аскольдом и Диром Киева. В то время контингент осевших на юге скандинавов еще крайне малочислен — речь идет не об основании нового поселения (таковым станет Гнёздово полувеком позже), а о внедрении в уже существующий центр. Наконец, как явствует из летописи, их конечной целью был не Киев, а Константинополь, суливший огромные богатства в случае удачного похода. Киев, видимо, играл в данном случае роль опорного пункта, базы для дальнейших набегов (известны аналогичные «базы» викингов IX в. в Западной Европе: на островах в устьях Темзы, Рейна, Сены). 1.2. Социально-экономические особенности Восточнославянского этноса Этническое смешение. Восточные славяне не просто пришельцы на этой территории, как порой принято думать. Двигаясь на восток, славянские племена претерпели ту же эволюцию, что и на Балканах, ассимилировали более старое разноплеменное население территорий современных Украины, Белоруссии и России (балтское, иранское, финно-угорское и, возможно, фракийское и иное). Наиболее важную роль в процессе юго-восточной колонизации славян играл, по-видимому, их синтез со скифами, сарматами и др. народами преимущественно иранского происхождения, которые в течение предшествовавших полутора тысяч лет были главными обитателями степного и частично лесостепного юга. Накануне гуннского нашествия IV-V вв. на территории современной Украины и смежных областей существовала черняховская культура, носители ко- 12 торой достигли больших успехов в хозяйстве и, находились на пороге государственности. Среди создателей черняховской культуры было несколько этнических групп, в том числе, вероятно, и праславяне (на северо-западе). Но главную роль, по-видимому, играло здесь ираноязычное население, потомки скифов и сарматов, в значительной мере уже перешедших к земледелию. Гунны уничтожили черняховскую культуру, но какая-то часть населения уцелела и позже слилась со славянами. Вероятно, именно от нее у юговосточных славянских племен (полян, северян), а позже у украинцев сохранились реликты иранской лексики, а также иранские по происхождению и названиям божества восточнославянского языческого пантеона (Хорс, Симаргл, Вий и др.) Некоторые восточные известия позволяют локализовать славян в VIII в. где-то на Дону (или на Северском Донце). До прихода славян обширные территории лесной зоны Восточной Европы были заняты прибалтийско-финскими и восточно-балтскими племенами, о чем свидетельствуют названия рек и озер. Балтские название рек и озер на востоке были широко распространены вплоть до Волго-Окского междуречья. Еще под 1147 г. древнерусские летописи сообщают о победе над голядью, балтским племенем, жившим на реке Протве — левом притоке Оки в юго-западном Подмосковье, а раньше это племя, очевидно, занимало более обширную территорию. Однако последние исследования Р. А. Агеевой показали, что финно-угорские и балтские названия частично накладывались друг на друга. Балтское население появилось в регионе, очевидно, позднее финно-угорских племен. В районах, прилегающих к Ильменю, славяне столкнулись, прежде всего, с прибалтийско-финским населением, от которого переняли ряд местных географических названий. Само имя озера Ильмень (древнерусское Ильмеръ) объясняется из финно-угорских языков как «озеро, определяющее погоду». Социальная и территориальная структура восточного этноса. В ходе расселения, у славян происходило разложение родоплеменного строя. В VI-VIII вв. в результате дробления и смешивания племен складывались новые славянские общности, имевшие уже не кровнородственный, а территориально-политический характер. В науке племенами принято именовать общности, члены которых объединены кровнородственными связями. Однако славянские раннесредневековые догосударственные образования, по мнению А.А. Горского такими не являлись. «Племя» в приложении к славянам раннего средневековья – чисто условный научный термин. Факт, что в ходе расселения у славян происходило массовое появление новых этнонимов, дает основание утверждать, что скрывавшиеся под ними общности – новообразования, сложившиеся в результате миграций из осколков прежних племен или путем смешивания группировок разной племенной принадлежности. Их названия чаще всего образовались от местности обитания: особенностей ландшафта (живущие в полях «поляне», в лесу - древляне, «мораване» - от р. Моравы). В большинстве случаев местность обитания, по которой получали имя славянские общности, находится на территории, занятой 13 славянами в процессе расселения. Племенной структура славянского общества была до VI в., до начала расселения, в «праславянский период». Картина расселения восточнославянских племен накануне образования Древнерусского государства до сих пор воссоздается преимущественно по данным древнерусских летописей, хотя записаны эти данные не ранее XI в., когда сами племена или племенные союзы уже исчезли, слившись в древнерусскую народность. Правда, «Повесть временных лет» знает не только племена, реально относимые к IX—Х вв., но и ряд восточнославянских племен, некогда известных, но затем оттесненных кочевниками или даже исчезнувших (уличи, тиверцы). Кроме этих «племен», летопись называет волынян (дулебов), белых хорватов, северян, дреговичей, древлян, радимичей, кривичей, вятичей и славян ильменских. Дополнить этот список трудно. Одним из явлений, активно способствовавших интеграции восточного славянства, была миграция славян из Дунайского региона. Она относится уже к тому времени, когда Восточно-европейская равнина была освоена славянами. Началась она еще в VII-VIII вв., а наиболее крупный прилив дунайских переселенцев имел место в VIII-IX вв. и продолжался еще в начале X века. Проникновение славян из Дунайских земель было многоступенчатым процессом, переселения осуществлялись более или менее крупными группами и затронули все восточнославянские земли. Отлив славян с Дуная в Восточную Европу отразился в русском фольклоре и обрядности, а также в летописях. По мнению академика Б.А. Рыбакова, государство Русь сложилось из 15 крупных населенных восточными славянами областей. Исследователи признают существование в догосударственный период 100-200 небольших квазиплеменных образований, в каждом из которых имелось свое вече (собрание), решавшее важные вопросы общественной жизни и выбиравшее военного вождя. В них существовала дружина из молодежи и общественное ополчение. Они концентрировались вокруг городских поселений – градов. Это еще не были настоящие города, но центры племенной округи. Археологические материалы подтверждают деление восточнославянского этнического массива на несколько группировок, в первую очередь на северные и южные (граница проходила приблизительно по широте Смоленска). Однако это не означает существование какой-то границы, контакты в ней осуществлялись достаточно интенсивно. Стабильная оседлость и господство земледельческого хозяйства вызвали к жизни у восточных славян соседскую (территориальную) земледельческую общину (на севере «мир», на юге «вервь»), которая надолго стала основной первичной организацией восточнославянского общества. Переход от кровнородственнолй общины и патриархального рода к соседской общине и малой семье произошел у славян в ходе расселения VI-VIII вв. Общинники совместно владели сенокосами и лесными угодьями, а пашенные земли поделись между крестьянскими хозяйствами. Община не была неизменна и, имела конкретные особенности в отдельных землях. Известная совокупность таких общин составляла «землю», в которой 14 уже стала обособляться административная власть, в ее функции входило улаживание общинных вопросов, а также оборона от соседей — на севере от набегов скандинавских дружин, на юге от разного рода кочевников. Славянские общности имели двухступенчатую структуру: несколько относительно небольших образований, которые можно условно определить как племенные союзы, которые позже трансформировались в племенные княжения во главе с местными правящими родами. Создание территориально-политических общностей явилось важной предпосылкой формирования государственности. Расселение ускорило и выделение знати. Ее появлению способствовало распространение пашенного земледелия с использованием железных орудий труда, давшее возможность получения продукта, достаточного для содержания господствующего социального слоя. Его основу составляла военно-служилая знать восточнославянских князей – дружина. Дружинный слой существовал у славян уже в VI-VII вв., а к IX в. стал играть ведущую роль в обществе. Так как у Восточных славян в IX в. отделения города от села еще не произошло, то нет оснований говорить о существовании у них классового общества и государства в классическом смысле этого термина. Зато можно говорить о предпосылках государства, результатом чего и стали те политические образования, о которых упоминается в Повести временных лет. Неплеменной характер славянской догосударственной этнополитической структуры раннего средневековья объясняет проблему, так называемой «племенной знати». Эта социальная группа, как и везде, включала в себя племенных вождей и языческих жрецов, но в ней отсутствовали племенные старейшины. Зато уже с VI-VII вв. выделяется служилая знать (княжеские дружины), не связанная с родовыми и племенными институтами, впитавшая представителей разных племен, в том числе скандинавов-варягов и финнов и формировавшаяся по принципу личной преданности предводителю-князю. Именно эта знать позднее, после расселения, заняла ведущие позиции в образовавшихся территориально-политических общностях и сыграла ведущую роль в образовании древнерусского государства. Древнерусская дружина стала основным элементом государственного управления на Руси, она участвовала в сборах податей и осуществляла местную судебную власть. Хозяйственная деятельность на восточнославянских землях. В период, предшествующий образованию у восточных славян классов и государства, их племена, расселяясь на обширной территории Восточной Европы, оседали в местах, различавшихся по географическим условиям. Можно выделить две главные зоны их расселения. Во-первых, лесостепной (а частично пограничный степной) юг. Во-вторых, лесистые и болотистые зоны современных Северо-западной Украины, Белоруссии и России. Северо-западные территории Украины и часть Белоруссии являлись древнейшим районом обитания славян. Основным занятием восточных славян в I тысячелетии нашей эры было земледелие, более развитое на юге, где имелась древняя традиция обработки земли, восходящая еще к античным временам. В северных областях условия 15 для земледелия были хуже, а на самом севере население никогда не могло себя обеспечить собственным хлебом и зависело в этом отношении от других русских земель. Применялись пахотные орудия с железными рабочими частями: в южных областях – рало; в северных – соха. Подчиненную роль в хозяйстве играло скотоводство, охота, рыболовство, бортничество. Хозяйственной ячейкой была преимущественно малая семья. Происходило начальное отделение ремесла и торговли от сельской экономики. Это отделение само по себе важнейший переворот в истории человечества и олицетворяется оно в городах как символах новых социальноэкономических отношений. В IX в. у Восточных славян существовали города, как защищенные от внешней угрозы места проживания, но говорить о них в социально-экономическом плане трудно. То, что именовалось городом, было резиденцией правителей и их дружин или просто купеческими факториями на больших торговых путях. В очень редких случаях эти функции совпадали, как произошло с Киевом. Настоящие города стали основой территориального деления ставшего взамен племенного. Великие торговые пути и восточнославянский этнос. Объединение восточнославянских земель в процессе классообразования и зарождения государственности заняло в целом более столетия. Определенную роль в интеграции славянского населения Восточной Европы сыграли развивающиеся торговые связи. Первоначальное же ядро Древнерусской державы складывалось между крупнейшими торговыми артериями Восточной Европы, именуемыми Балтийско-Волжским путем (БВП) и «Путем из варяг в греки». По БВП шли караваны из Балтики в страны Востока — по Волге и Каспию. Он отмечен восточными источниками, а также многочисленными находками кладов арабских серебряных монет, большая часть которых обнаруживается как раз в северных областях. Последний - шел через землю ильменских славян и затем по Днепру через Смоленск, Киев и некоторые другие торговые центры, ставшие уже в IX (или X) в. городами, и связывал Балтику с Черным морем и Византией. Однако эти торговые артерии не исчерпывали их многообразия. По данным археологов, в IX в. основным международным торговым маршрутом Восточной Европы был путь к Черному морю по Дону, а не по Днепру. С рубежа VIII и IX вв. и до XI в. по этому пути из стран Арабского Халифата в Восточную Европу, Скандинавию и страны Балтики почти непрерывным потоком двигались тысячи серебряных монет — дирхемов. Они оседали в виде кладов в поселениях, где велась торговля, и жили купцы. Такие клады IX века известны на Оке, в верховьях Волги , по Волхову вплоть до Ладоги, но их нет на Днепре. Из более ранних арабских источников известен и другой путь, скорее всего из южных восточнославянских земель через хазарские владения на Северном Кавказе и переволоку на Волгу. Можно полагать, что в IX в. он был, не менее важен, чем волжский. Путь по Волге, однако, проходил через места расселения поволжских народов, а также через земли Хазарского государства, через булгар. А вот «путь из варяг в греки» пролегал главным образом по восточносла- 16 вянской территории и его контроль был жизненной необходимостью в условиях, когда господствующий класс Руси только формировался. Ведь основными источниками его существования были военные походы против соседей и торговля с ними. Роль последней на раннем этане существования Древнерусского государства, разумеется, нельзя преувеличивать, но ею нельзя и пренебрегать. Летописец Нестор знал, что путь на Восток, на Каспий и в Хорезм шел по Волге, параллельно Днепровскому. Более ранний автор, восточный географ Ибн Хордадбех, описавший все известные ему «пути и страны» в 840-е годы, позднее, в 880-е годы, добавил к своему труду маршруты купцов-русов — первое упоминание торговых путей Восточной Европы. Эти купцы везли бобровые и черно-бурые меха и мечи из «отдаленных славянских земель к морю Румийскому», и там с них брал десятину властитель Рума (Константинополя) — столицы Ромейской (Византийской) империи. Об освоении скандинавами к началу IX века Волжского пути говорят также клады арабских монет. Другой маршрут проходил по «реке славян», которую большинство исследователей считает Доном; оттуда купцы шли к Итилю — столице Хазарии, где платили десятину правителю хазар. Потом они направлялись на Каспий и далее — караванным путем до Багдада. Основной функцией торговли на заре цивилизации являлся прямой товарообмен. В связи с этим следует отметить еще одну форму разделения, труда присущую доклассовым обществам. Фактически, это разделение по географическому принципу, обусловленному природно-климатическим характером территории, полностью обусловленному спецификой производства той или иной страны или региона. В одних районах добывалось олово, в других соль, в третьих – драгоценные камни и металлы, четвертые – славились пушниной. Восточная Европа, в т.ч. и зона расселения славянских племен в VIII-IX в. специализировалась на специфической группе товаров (пушнина, рыба, мед, воск и др.), востребованных в наиболее развитых обществах той эпохи (Халифат, Византия, Китай). Чтобы собирать эти товары требовалась определенная структура, возглавляемая или осуществляемая через местных властителей и их дружины. Для сбора этих товаров было достаточно племенных структур, а для того, чтобы доставить их на рынки стран Востока и Византии требовалась межплеменная или надплеменная организация. Этот фактор, по мнению А.П. Новосельцева, сыграл в объединении восточнославянских земель и угро-финских земель Восточной Европы, куда большую роль, нежели развитие зернового хозяйства или только возникающего городского ремесла. Естественно, что с этой точки зрения, наибольший интерес во второй половине IX в. представляли земли, непосредственно примыкавшие к торговой магистрали «из варяг в греки», поставляющие эти и другие виды товаров, в т.ч. рабов. Особое внимание к бесперебойному функционированию этого торгового пути проявляли два основных восточнославянских центра – полянский (днепровский) и северный (Ильменьский). Торговый интерес славянской знати совпал с торговыми потребностями скандинавской племенной верхушки, активно участвовавшей в межрегиональной торговле. В системе мировой торговли ран- 17 него средневековья, сотканной усилиями еврейских купцов рахдонитов, шведские викинги не играли главной роли. Однако они сумели найти в ней свое место, которое приносило им прибыль в течение нескольких веков. Они занимались транзитной торговлей между Востоком (тюрко-арабским миром и Византией), с одной стороны, и Западной Европой (прежде всего франками) – с другой. На рынки Востока скандинавы поставляли меха, воск, мед и один из самых ходовых товаров – рабов. На запад они везли арабские серебряные дирхемы, китайский шелк и специи. Свидетельством успешной торговли служит значительное число кладов с серебренными арабскими монетами, обнаруженными в Средней Швеции и на острове Готланд. Организация транзитной торговли скандинавов через восточнославянские земли не возникла сама собой. Ей предшествовали десятилетия плаваний по рекам Восточноевропейской равнины, открытие речных путей и волоковых переправ, связывавших бассейны Балтийского и Черного морей, поиск богатых городов (вплоть до Константинополя), привлекательных для скандинавских отрядов. Византийские и западноевропейские источники указывают на появление скандинавов в Черном море, по крайней мере, с начала IX века. О существовании целенаправленной политики шведов свидетельствует торговый интерес, и посольства в Византию 838 г., и мирной договор, заключенный, по свидетельству патриарха Фотия, через несколько лет после похода на Царьград в 860 году. Приближение к региону богатой черноморской торговли, думается, и стимулировало закрепление части норманнов в Среднем Поднепровье. Скорее всего, южнорусские купцы имеются в виду в известии Ибн Хордадбеха о том, что торговцы народа ар-Рус доходили даже до Багдада. Политика скандинавов в славянских землях, через которые проходили два основных торговых пути (через Волгу в тюрско-арабский мир и через Днепр в Византийскую империю), была целиком подчинена торгово-экономическим интересам. И, в том числе организации постоянного контроля опорных пунктов на основных торговых магистралях. Поэтому большинство известных скандинавских захоронений находится именно в таких местах: Старая ладога, Гнездове (под Смоленском), Шестовицах (под Черниговом), а также на Верхней Волге (в районе Ярославля). В этих точках мирно существовали и вели совместно хозяйственную жизнь скандинавы, славяне, балты и угрофины. В этих средневековых городах шел активный процесс ассимиляции за счет смешанных браков и проникновения славян в состав княжеских дружинников. Особенно усиливали этот процесс совместные торговые походы. В середине VIII в. возникли благоприятные условия для развития экономики Восточной Европы. После 737 г. прекратилась арабо-хазарская война. Уже в 730-х годах купцы из Хазарии и Дербента стали расширять торговые контакты. Возникла необходимость в мехах и других ценностях, заставлявшая двигаться на Север. В зоне Балтийско-Волжского пути возникла новая урбанистическая ситуация. На северном и южном полюсах ее системы появились торговые города Итиль (723) и Ладога (753). В 762 г. Аббасиды перенесли столицу из Дамаска в Багдад, в котором была развернута чеканка полноценной серебряной мо- 18 неты, игравшей тогда роль мировой валюты. И в северной части мирового торгового пути произошел ряд важных изменений. В первой половине VIII в. на Балтике возникает ряд новых городов (Рибе, Бирка, Ральсвик, Рёрик, Павикен и др.). Почти одновременное создание череды городов на торговых маршрутах не случайно знаменует развертывание устойчивых протяженных межконтинентальных купеческих операций. Через г. Ладогу проходило основное караванное торговое движение, и реэкспортировались в страны Балтийского региона от трети до половины всех попавших на Русь в IX-X вв. арабских серебряных монет. В первые десятилетия IX в. обстановка в Европе стала осложняться. Прямо или косвенно повлияли разбойничьи походы викингов, первоначально затронувшие прибрежные районы Западной Европы. Высокий риск грабежа ограничил торговлю с Востоком через Западную Европу. А скандинавов манили богатые страны Востока, добраться до которых можно было только речными путями Русской равнины. Однако в Среднем и Нижнем Поволжье пришли в движение мадьяры, начавшие путь на Запад, а затем и печенеги. Власть хазар и страх перед их военной силой в зоне степей между Азовским морем и низовьем Волги способствовали созданию антихазарской коалиции. В ее создании, прежде всего, были заинтересованы торговые скандинавы и славянская знать. 1.3. Протогосударственные образования Восточных славян Происхождение термина Русь. Чрезвычайно сложен и до конца не решен, несмотря на огромную литературу, вопрос о происхождении термина Русь. Ряд ученых доказывали исконно южную его этимологию, однако более убедительна теория северного происхождения этого термина. Она исходит из того, что в основе слова «Русь» лежит древнескандинавский глагол «грести», означавший вначале воинов-гребцов, а затем княжеских дружинников. Скандинавы, двигаясь по речным системам Восточной Европы, не могли использовать «длинные корабли» викингов: чтобы плыть против течения рек, преодолевать волоки, пороги, необходимы были небольшие, удобные для переноски и переоснащения суда – однодеревки, на которых крепились борта и уключины для гребли. Им чаще приходилось идти на веслах, нежели под парусом. Это отличало русов от викингов, тех скандинавов, которые под красно-белыми полосатыми парусами отправлялись в морские экспедиции к городам Западной Европы. Поэтому на Востоке скандинавы называли себя не викингами, а «росами» - «гребцами»; пославянски скандинавское наименование «рос» звучало как «русь». Совокупность аллографов (разновидность написания) имени «русь» в разных языковых традициях IX в. наводит на мысль, что южные скандинавы этого времени, представлявшие Днепровскую Русь, почему-то предпочитали не просто говорить по-славянски (по крайней мере, в международном общении), но и употреблять славяноязычный вариант собственного этнического самоназвания. Это значит, что их ассимиляция славянской средой была, в сущности, полной, коль скоро она захватила даже самоназвание (скандинавоязычное по происхо- 19 ждению). Норманны на юге восточнославянского мира натурализовались быстро и охотно (может быть даже целенаправленно). Идеология отношений норманнов с местным этническим окружением на севере была иной. Так как, появившись на юге, примерно, на рубеже IХ-Х вв., они, по меньшей мере, до середины X века (как то удостоверяет писавший в это время К. Багрянородный) настаивали на собственных названиях днепровских порогов, которые при всем том в большинстве случаев были всего лишь калькой со славянских названий. Видимо, одной из причин такого положения дел было то, что на севере варяжские пришельцы столкнулись не со славянским населением, а со смешанным славяно-финским (в Поволховье) или даже чисто финским (весью на Белозерщине и мерей в Ростовском крае). Похоже на то, что, на севере иной была экономическая и политическая роль норманнов. Так или иначе, но сегодня практически не вызывает сомнения тот факт, что в древности под русами и славянами понимали два разных народа. Основная проблема, разумеется, не в происхождении того или иного термина. Уже более двух столетий идет борьба между норманистами и антинорманистами. Старая, «классическая» норманистика сводилась к тому, что государственность и вообще цивилизация были принесены диким и неспособным к самостоятельному развитию восточным славянам, «культуртрегерами»скандинавами. В подтверждение этого развивались теории о широкой скандинавской колонизации в Восточной Европе, сыгравшей доминирующую роль в складывании древнерусской государственности. В ХХ столетии ряд историков и лингвистов, стоявших на позициях пантюркизма, наоборот, преувеличивали роль тюркских народов, хотя, разумеется, отрицать, например, историческое значение Хазарского государства, оснований нет. В настоящее время не вызывает сомнений как внутренне обусловленное формирование государства Русь, так и значительное участие в этом процессе выходцев из Скандинавии, сыгравших активную роль в образовании господствующего слоя. Дружинники-норманны не создали на Руси новых политических структур, а лишь включились в шедшие здесь процессы образования государства. Это подтверждается типологическим сходством и синхронностью генезиса феодализма у славян и скандинавов. Скандинавские государства складывались в то же время, что и Древнерусское (IX-X вв.) Перенос названия одного племени на другое в мировой истории вполне распространенное явление. Древняя Галлия позаимствовала свое современное название - Франция – у германского племени франков, а славянское государство Болгария – у ассимилированного тюрского племени булгар. Норманны, оставшиеся в Северной Франции, дали ей сегодняшнее название Нормандия. Можно предположить, что нечто подобное произошло и с руссами в славянских землях. Первая волна эмиграции растворилась в славянской массе и вторую эмиграционную волну скандинавов X-XI вв. восприняла как чужеземцев. Они не были профессиональными купцами, но наемниками и остались в русской истории под термином «варяги». 20 Восточнославянские политические образования. Внутренне разнородная, распыленная по огромной территории восточнославянская этническая общность в VIII в. оказалась в условиях постепенного развития хозяйственной жизни, территориальных типов хозяйствования, вовлечения в международные торговые связи – с одной стороны, и постоянного разрушительного воздействия со стороны своих соседей. Эти обстоятельства естественным образом подталкивали ее к внутренней консолидации, к объединению племен и княжеств в единое государство по образу и подобию Хазарии и Византии. В это же время происходило складывание государственности у Волжских булгар и скандинавов. Процесс этот был длительным и можно определить лишь его отдельные, преимущественно последние, этапы. Наиболее крупными восточнославянскими объединениями IX в. были Днепровское и Ильменьское. Первое было образовано союзом полян, древлян, северян, уличей, тюрских племен, проживавших по обоим днепровским берегам, со столицей в г. Киеве, через земли которого и проходил путь «Из варяг в греки». Это образование известно в арабских хрониках под именем Куйаба. Именно разноплеменный состав и способствовал наиболее быстрому преобразованию. Вместе с тем, кроме легенды о Кие и его братьях, а также указаний на подчинение полян хазарам, практически нет фактов о киевской истории до слияния этого центра с другим, расположенным в земле ильменских славян. Поздняя традиция указывает в качестве северного центра Новгород, но в IX в. этого города еще не было, зато само название позволяет утверждать, что там был другой, более старый центр. Очевидно, именно о нем говорят арабские источники, именуя его Славией. Она была так же межэтнической. Это протогосударственное образование объединило словен, часть кривичей, прибалтийскофинские и восточно-балтские племена, проживавших в районе оз. Ильмень. Аналогичные процессы происходили и в некоторых других славянских регионах: на западе в Побужье (Червенские грады), на северо-востоке в Поволжье – Арсу (район Ростова и Белоозера) и на северо-западе в окрестностях Полоцка. Процесс объединения восточнославянских центров происходил при ведущей роли северного и южного объединений. Поздняя летописная традиция отдает в одних случаях предпочтение Киеву, в других — Новгороду. Вероятно, это результат возникшего позже (в XII в.) соперничества между киевскими и новгородскими летописаниями. Формирование этих протогосударственных образований происходило в разных политических условиях, хотя и приблизительно в одно и то же время, что свидетельствует о естественной – самообусловленной природе создания древнерусской государственности. Днепровская (Южная) Русь. В VIII – начале IX в. Хазарский каганат и Восточная Римская империя жестко конкурировали за контроль торговых путей и товарных потоков, связывавших Восточную и Западную Европы, Европейский Север и Европейский Юг, Арабский Халифат, Среднюю Азию и Китай. Однако в 30-е гг. IX в. Хазария вынуждена была для укрепления своих рубежей пригла- 21 сить инженеров из Византии, которые на славяно-хазарском пограничье выстроили семь каменных крепостей (в т.ч. Саркел (Белая Вежа) на Дону) и еще несколько пунктов дополнительно укрепили каменными фортификациями. Причиной дружбы старых врагов стало появление в это время враждебного и опасного для них протогосударственного объединения восточных славян так называемого Русского каганата. Его основу составило уже упоминавшееся Днепровское племенное образование, объединенное или союзное шведской дружине (русам) под руководством конунга. Причиной союза, кроме торгового партнерства, мог стать интерес славянских племен в освобождении от хазарской зависимости. Правитель этого политического объединения, вступая в борьбу с хазарами, присвоил себе высший титул в тогдашней Восточной Европе – хакана. Одновременно с борьбой против хазар была начата борьбы с их союзниками венграми, угрожавшими Днепровской этнической общности. В исторической традиции присутствует термин Русь не в широком смысле (как общее обозначение совокупности древнерусских земель), а в узком – как некоторой области в Среднем Поднепровье. Ее пределы очерчиваются, по мнению А.В Назаренко, территорий, включающей Киевское Правобережье и, западнее, верховья Горыни с примыкающим к ним водоразделом между Западным Бугом и Днестром, а на левом, восточном берегу Днепра – Чернигов и Переяславль. Эта территория в науке получила название «Русская земля в узком смысле слова» (РЗУС). В IX в. по археологическим данным на Старокиевской горе существовало довольно крупное по тогдашним временам (2 га) поселение, укрепленное рвом, земляным валом и палисадом, началось заселение Подола. По легендарной традиции главой первого племенного союза полян был Кий, основавший Киев. По мнению М.Н. Тихомирова, эти процессы происходили в 790-800 гг., и обусловлены развитием мировой торговли. Наиболее дискуссионным является вопрос о принципах взаимоотношения скандинавов с местным славянским населением. По мнению Е. Мельниковой, характер первоначального проникновения скандинавов на юг Восточной Европы, кардинально отличен от их связей с Северо-Западом. До второй половины — конца IX века Южная Русь, так же как и Среднее Поволжье с выходом на Дон, была транзитной зоной, через которую проходили редкие отряды наиболее предприимчивых и удачливых «морских конунгов», (представленные шведами) наслышанных о богатствах Востока и Византии. С конца VIII — начала IX века они разведывали речные пути, ведущие в Черное море через Волгу и Днепр, постепенно осваивая их. Их целью было быстрое обогащение, грабеж, а не установление регулярной торговли. Они не задерживались на своем пути и лишь временами вступали в контакты с местными правителями, подчас оказывались у них на службе, но не оседали надолго. Вплоть до X в., когда Днепр становится регулярно действующим путем, соединяющим Северную и Южную Русь и ведущим «в греки», потребности в постоянно действующих опорных пунктах (факториях) у них не возникало. До последней четверти IX в. скандинавы не включаются непосредственно в социально-экономические процессы в восточнославянском обществе, хотя уг- 22 роза грабежа с их стороны и возможность принять участие в перераспределении награбленных ими на черноморских берегах богатств в какой-то степени способствовали консолидации местного общества, но это было косвенное влияние, а отнюдь не прямое участие. На территории Днепровской Руси никаких признаков «ряда» между норманнами и местным населением не прослеживается. Дело выглядит так, будто они не вступили в договор с племенной верхушкой полян, а в силу каких-то обстоятельств (военного завоевания?) заняли ее место. Действительно, в отличие от соседних древлян, о собственно полянской племенной знати при варягах (Аскольде и Дире) летописец молчит, да и сама восточная граница РЗУС при всей ее условности похожа на племенную границу полян, поскольку совпадает с западными пределами роменско-боршевской археологической культуры, оставленной северянами, восточными соседями полян. Если так, то это может служить достаточным объяснением стремительной ассимиляции южной руси. Самодеятельного купеческого сословия здесь не было, а доходная международная торговля находилась в руках княжеского рода и его дружины. Добившись политической независимости от Хазарии, каганат русичей первостепенное внимание стал уделять экономической обоснованности нового племенного союза. Ею стала торговля и выгодное географическое положение своеобразного торгового перекрестка Евразии. Ценность этого местоположения дополнялась начавшимся экономическим и политическим подъемом Византии при Македонской династии. Однако на старом торговом пути (по Волге к Балтике) господствовала Хазария. С середины IX в. у русов возникли проблемы с проходом через хозарские земли. В этих условиях начал формироваться «путь из варяг в греки». Именно, тогда и появились контрольные пункты на Днепровском пути, что, вероятно, и отразилось в рассказе Повести временных лет о захвате Аскольдом и Диром Киева. В то время контингент осевших на юге скандинавов еще крайне малочислен — речь идет не об основании нового поселения (таковым станет Гнёздово полувеком позже), а о внедрении в уже существующий центр. Наконец, как явствует из летописи, их конечной целью был не Киев, а Константинополь, суливший огромные богатства в случае удачного похода. Киев, видимо, играл в данном случае роль опорного пункта, базы для дальнейших набегов (известны аналогичные «базы» викингов IX века в Западной Европе: на островах в устьях Темзы, Рейна, Сены). Политическое образование, имевшее своим центром город Киев, обратило свои устремления на Юг в сторону Византии. Обострение византийскокиевских отношений в значительной степени было спровоцировано созданием хазарско-византийского союза, направленного против каганата русичей. Итогом этого развития событий стал поход Аскольда в 860 г. на Константинополь. Первые исторически установленные киевские князья Аскольд и Дир не были сопровителями, таковыми их сделала народная молва. На Царьград во главе флота ходил один Аскольд, княживший в Киеве в 838 – начале 860 гг. Его приемником стал Дир, которого в 882 г. сменил Олег. 23 Закрепившись на Киевских холмах, южная Русь стала господствовать в одном из ключевых пунктов того трансконтинентального сухопутного торгового маршрута, по которому, согласно арабскому писателю IX века Ибн Хордадбеху, еврейские купцы из мусульманской Испании и государства франков достигали Хазарского каганата и Каспия. Не следует думать, будто дальние коммуникации в раннем средневековье осуществлялись исключительно по водным путям. Известно, что в Х-ХП вв. торговый путь пролегал от Киева через Червенские города на Краков, затем Прагу и баварские рынки на Дунае. Еще одним и, видимо, главным направлением торговли южной руси IX века были византийские рынки — как в Крыму (в 830-е годы здесь была организована византийская провинция, Херсонес), так и на северном побережье Малой Азии (Амастрида) и собственно в Константинополе. Южнорусские купцы посещали византийские, арабские и центральноевропейские рынки, где серебряная монета служила средством платежа. Выручаемая на рынке за продажу собственных товаров монета уходила на покупку местных товаров (прежде всего, очевидно, предметов роскоши). Ильменская (Северная) Русь. Северную Русь часто именуют «новгородской», но в IX в. Новгорода еще не было, зато само название позволяет утверждать, что там был какой-то другой, более старый центр. Самым старым городом региона является Старая Ладога. Археологами установлена дата образования г. Ладоги – 753 г. Ладога является древнейшим средневековым городом, не только Руси, но и всей Восточной и Северной Европы. Именно в это время низовьев Волхова достигла волна славянского расселения. Для европейских путешественников Ладога стала «окном на Восток» и одновременно главнейшим портом на великих евразийских водных торговых путях из района Балтики в Византию и Арабский халифат. В этот период Ладога стала европейски известным складочным местом различных грузов. Ее население могло достигать 1 тыс. чел. На примере Ладоги, по мнению археолога А.Н. Кирпичникова, рушится представление о стойкой самобытности славян. Город в низовьях Волхова являлся новым для раннего средневековья городом-космополитом, где встречались разные племена и народы Европы и Азии. Пришельцы находили здесь приют, жили своими общинами, имели свои кладбища и мольбища и все вместе образовывали своеобразный разноязыкий Вавилон. Не здесь ли (как, впрочем, и в других русских городах IX-XI вв.) зарождались присущие национальному русскому характеру милосердие, гостеприимство, отсутствие расовой и религиозной ненависти к иноземцам и иноверцам. Привлекательная для своего времени модель мирной полиэтнической уживаемости жителей Ладоги особенно актуальна и в наши дни. Другим политическим центром Северной Руси был Изборск. Он возник в области расселения псковской группы кривичей, которая формировалась в сложных условиях взаимодействия славянского населения с местным прибалтийско-финским и частично с представителями балтийского этноса. 24 Важнейшей частью экономики изборян были занятия ремеслами. На Изборском городище жили и работали кузнецы и бронзолитейщики, мастера косторезного дела, широко была развита специализированная обработка камня. Изделия изборских ремесленников, как можно полагать, находили спрос не только среди жителей самого укрепленного поселения, но и активно продавались населению округи Изборска в обмен на необходимую продукцию сельского хозяйства и лесных промыслов. Помимо внутренней торговли изборяне постепенно, но довольно активно налаживали международные торговые связи. Различные предметы поступали в Изборск из соседних прибалтийских земель, из Финляндии, Скандинавии и Фрисландии. Изборск был связан водными путями с Балтикой, поэтому преимущественные связи его со странами Северной Европы представляются вполне оправданными. О торговых связях с далекими странами говорят и находки в Изборске арабских серебряных монет. Самые ранние находки — два дирхема африканской чеканки имели хождение на территории Восточной Европы с 800 по 825 г., после чего практически полностью вышли из обращения. Нужно полагать, что они были утеряны и попали в культурный слой не позднее 820-х годов. Изборск в IX — начале X века был далеко не рядовым поселением. Наличие площади, предназначенной, очевидно, для проведения вечевых сборов и культовых (языческих) празднеств и гаданий, свидетельствует о том, что поселение выполняло административно-политические функции, являясь племенным центром одной из крупных группировок кривичей. В отличие от Ладоги или Рюрикова городища в Изборске рассматриваемого времени ни в домостроительстве, ни в культовых элементах, ни среди вещевых материалов не обнаружено явных признаков, указывающих на проживание выходцев из Скандинавии. Ремесленниками и купцами в основном здесь были представители местного кривичского населения. Вместе с тем Изборск, безусловно, посещался и норманнами из Фенно-Скандинавии, и торговцами из Русского каганата. Ремесленники и торговый люд, по-видимому, составляли основной костяк изборян. Немалое число импортных изделий и монетные находки — явное свидетельство участия Изборска в межплеменной и международной торговле. Предметы вооружения, снаряжение всадника и верхового коня предполагают расслоение общества, выделение племенной знати и дружинного сословия. Изборское городище до X века следует рассматривать как один из протогородских центров Восточной Европы. В Поозерье, в самом истоке Волхова, на исходе 1-го тысячелетия сформировалось ядро центральной северной славянской группировки. Открытый при раскопках облик материальной культуры характеризует эту группу славян, собственно летописных «словен ильменских» или «словен новгородских». Именно в этом районе в силу его благоприятных природных условий славяне легче всего смогли адаптироваться к новым климатическим условиям и наладить традиционное для них земледельческое хозяйство. Среди представителей местной племенной знати летописи выделяют «старейшину Гостосмысла», как сторон- 25 ника племенной и территориальной консолидации. Скорее всего это глава купеческого сословия. В среде этого населения шли интенсивные процессы социальной дифференциации, и в IX в. в самом истоке Волхова возник первый предшественник столицы Северной Руси Новгорода — Рюриково городище. Рюриково городище (названное так в XIX в.) занимало чрезвычайно выгодное географическое положение. Во-первых, оно располагалось в центре густонаселенной славянам земледельческой области, почти напротив их центрального капища в Перыни. Во-вторых, находясь в истоке Волхова, на острове при раздвоении реки на рукава, оно являлось естественным «замочком», замыкавшим разветвленную сеть рек, по сути дела, всей северной части Восточной Европы. Тем самым оно контролировало волховскую водную магистраль, по которой пролегали два важнейших торгово-военных пути раннего Средневековья — «Балтийско-волжский путь» и «Путь из варяг в греки». Сюда же сходились все нити управления Приильменьем. Вполне естественно, что именно здесь размещались социальные верхи местного общества со своим окружением и разношерстный контингент норманнов — воины, ремесленники, торговцы. Всех их привлекало экономическое значение района и размещение здесь административных властей. Городище стало центром княжеской власти. Именно Рюриково городище (древнейший Новый город в сравнении с Ладогой) являлось в 1Х-Х веках резиденцией князя Рюрика, а затем и Олега. Здесь размещался княжеский двор и дружина. В материальной культуре Рюрикова городища ярко проявился размах международных связей поселения. Здесь найдены восточные и византийские монеты, бусы из горного хрусталя, сердолика и янтаря, грецкие орехи, предметы из Скандинавии и Хазарии. К числу славянских элементов относится лепная и раннегончарная керамика, втульчатые двушипные наконечники стрел, хлебные печи, техника срубных построек и другие. Ярко выступает комплекс скандинавской культуры, выраженной в многочисленных находках бронзовых украшений (различные типы фибул, подвесок, ладьевидные браслеты, шилья, увенчанные головками мужчин, детали конской сбруи и пр.) и предметов культа (молоточки Тора, железные гривны, кресаловидные подвески, плоские кольца с надетыми маленькими колечками, амулеты и пр.), оружия (ланцетовидные наконечники стрел, наконечники ножен мечей, а судя по старым данным, и сам меч). Для Рюрикова городища середины IX столетия были характерны военноадминистративные функции. Ремесло и торговля также имели большое значение для жителей поселения. Они, а не сельское хозяйство определяли облик поселка, но главное заключалось в том, что здесь был сосредоточен значительный воинский контингент, очевидно, включавший немало норманнов, важнейшей задачей которого являлось не только обеспечение безопасности торгового пути, но и административный контроль обширных территорий Приильменья. Северная русь не имела непосредственного доступа к арабским и византийским рынкам; в лесную зону Восточной Европы серебряные дирхемы попадали благодаря хазарским и собственно арабским купцам, которые за ценную монету приобретали здесь в первую очередь меха. Это подтверждается обильными 26 кладами арабского серебра IX в. на Оке, в землях вятичей, где никаких скандинавских древностей не обнаруживается. Местного внутреннего денежного рынка, как такового, на севере в ту пору еще не существовало, и монетное серебро могло служить здесь только средством накопления; зарывание кладов только отражало этот процесс. Образование крупного трансконтинентального торгового пути объективно стало одним из важных факторов (если не решающей предпосылкой) зарождения восточнославянской государственности на севере Восточной Европы. Становление в середине IX в. политического образования - «ас-Славийа», как его называли некоторые восточные авторы, в виде конфедерации словен, кривичей и мери представляется ученым достаточно реальным. К этому времени славянское население лесной полосы Восточно-Европейской равнины налаживает международные контакты не только с Северной Европой, но и с Причерноморьем, Кавказом, а через их посредство со странами Востока. В славянских землях получает широкое хождение арабское монетное серебро. Наряду с многочисленными поселениями, обитатели которых занимались земледелием, животноводством и охотой, в VIII-IX вв. в словенско-кривичском ареале возникают неаграрные поселки, в которых сосредоточивается племенная и дружинная знать, а также купечество. В них активно развивается ремесленная деятельность. Таким образом, складываются предпосылки, необходимые для формирования ранней государственности и трансформации той части неаграрных селений, которые сочетали в себе административно-политические функции, в раннесредневековые города Каркасом политического устройства, создаваемого протогосударственного образования стали открытые торгово-ремесленные поселения (ОТРП) типа Ладоги, Рюрикова городища или Гнёздова. Судя по судьбе ОТРП на Балтике, где они со временем непременно оказывались в конфликте с местной государственной властью и ею подминались, восточноевропейские ОТРП также были более или менее автономными образованьями, состоявшими в каких-то договорных отношениях с окружавшим их славянским или финским населением. Согласно летописному сказанию, Рюрик приглашается на княжение славянской и финской знатью, а значит, речь должна идти о каком-то договоре. Таким образом, ведущим в северорусском обществе, оказывается военизированное торговое сословие, видимо, довольно слабо зависимое от власти князя. Отношение к реальности Рюрика у всех поколений отечественных историков дифференцируется от полного признания, до абсолютного отрицания. В ряде западноевропейских источников упоминается одноименный сын датского князя, родившийся в 817 г. и известный своими торговыми и военными делами Выбор Рюрика в военном и организаторском отношении, похоже, себя оправдал. Вплоть до конца X в. шведы не нападали на области Ладоги и Новгорода, предпочитая торгово-транспортные и межгосударственные связи. Ничего неизвестно и об активности в этом регионе хазарских военных отрядов. Важным является вопрос о времени приглашения Рюрика. В раскопках Ладоги постоянно встречаются разнообразные скандинавские вещи. В урочище 27 «Плакун» обнаружен норманнский могильник, одно из погребений которого обнаружило сходство с датскими захоронениями эпохи викингов. На «Земляном городище» был обнаружен городской квартал, распланированный на стандартные участки, прилегающие к реке, как это делали жители Дании (несколько позже и Норвегии). «Датский след» в культуре Старой Ладоги получил точную расшифровку. В 862 г., когда этот город впервые упоминается в летописи, туда по приглашению славянских и финских племен прибыл скандинавский, а точнее, как теперь становится все очевиднее, датский выходец — князь Рюрик с родней, слугами и дружиной. Он положил начало правившей до конца XVI в. на Руси династии Рюриковичей, а Ладога стала первой государственной столицей Руси (затем эта миссия перешла к Новгороду, потом к Киеву). Геополитическое и стратегическое значение Ладоги в первые века ее существования определило ведущую роль города в укреплении северных рубежей Руси. Этому получено конкретное археологическое подтверждение. На месте нынешней каменной крепости XVI в. были обнаружены две ее каменные предшественницы, как выяснилось, и необычные по устройству. Одну, возможно, построил князь Олег, который, по словам летописи, в 882 г., укрепляя границы государства, начал строить крепость. Упомянутое сооружение явилось первой цельнокаменной фортификацией на Руси. Археологу Е.А. Рябинину недавно удалось обнаружить на «Земляном городище» Ладоги древнейшую в Северной Европе металлообрабатывающую мастерскую VIII в. с беспрецедентным набором из 26 инструментов. В 1997 г. обнаружена часть мастерской IX в. с украшениями скандинавского художественного ремесла, которые даже в северных странах считаются большой редкостью. Получается, что при Рюрике и Олеге в Ладоге было организовано литейное производство высококачественных изделий по скандинавским образцам. *** Таким образом, отечественные и зарубежные исторические свидетельства, лингвистический анализ и археологические находки однозначно свидетельствуют о существовании в зоне расселения Восточных славян в последней четверти IX в. двух протогосударственных образований – Днепровской Руси и Ильменьской Руси. Оба образования, представляли собой племенные конфедеративные объединения, включавшие в свой состав преимущественно славян, угрофинов, балтов и скандинавов. 28 Лекция вторая ОБРАЗОВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА Одним из самых больших государств раннесредневековой Европы было Древнерусское, или Киевская Русь. Возникшее на просторах Восточной Европы в результате объединения восточнославянских княжеств и племенных союзов в IX в., оно существовало как единое политическое целое на протяжении двух с половиной веков, играя свою традиционную роль в истории континента, являясь связующим звеном между странами Европы и Востока. К. Маркс именовал Киевскую Русь «Империей Рюриковичей», сравнивая государство восточных славян с крупнейшим раннесредневековым государственным объединением Западной Европы - империей Карла Великого. Однако, в отличие от империи Карла, распавшейся уже после смерти его сына Людовика Благочестивого, Киевская Русь как политическое целое оказалась более долговечной, хотя и она, как всякое раннефеодальное государство, в ходе феодализации пережило фазу дробления. Одной из причин долговечности Древнерусского государства являлось доминирование здесь восточнославянского этноса. Хотя в его состав входили и другие этносы, оно было более стабильным, нежели империя Каролингов, где ни один народ не составлял большинства. Историю Древнерусского государства можно разделить на три периода. Первый из них — это время «собирания» восточнославянских земель. Он растянулся с 80-х годов IX в. почти до конца X, когда при Владимире I были окончательно присоединены радимичи и вятичи, а также Червонная Русь. Второй период — это время существования единого или относительно единого Киевского раннефеодального государства, приблизительно со времени Владимира Святого до 20-х годов XII в., когда оно окончательно распалось на независимые княжества. И, наконец, третий период — господство феодальной раздробленности — от 20-х годов XII в. до монгольского нашествия 30-х годов XIII в. 2.1. Организация Древнерусского государства Славяно-скандинавская Русь. Из двух важнейших восточнославянских центров роль объединителя взяло на себя северное – Новгородское протогосударственное образование. Выдающуюся роль в процессе государственного объединения Восточных славян сыграл наследник легендарного Рюрика - Вещий Олег (славянская транскрипция имени или термина Хельги). Был он князем или воеводой, знатным опекуном малолетнего князя Игоря, существуют разные точки зрения, но истина навряд ли будет установлена. Во всяком случае, до своей смерти в византийских хрониках он именовался «великим князем». Олег стал управителем Северного союза в 70-е годы IX в. и инициатором войны с Югом, которая датируется летописью 882 г. В его войско наряду со скандинавами входили словены, чудь, меря и кривичи. Следовательно, Олег возглавлял широкую коалицию северо-восточной Европы. Вместе с тем, полоц- 29 кий центр кривичей никак не проявил себя в этом противостоянии, хотя восточные кривичи приняли участие в походе Олега. Северный князь взял Киев без боя и «вокняжился» в стольном граде Днепровской Руси вместе с сыном Рюрика Игорем. Летопись упоминает, что это был младший, но молчит единственный ли сын датского князя. После взятия в 882 г. Киева, Олег в 883 г. захватил Псков и обручил малолетнего Игоря с Ольгой - юной псковитянкой скандинавского происхождения. Правил Вещий Олег единолично, и Игорю пришлось тридцать лет ждать своей очереди, чтобы занять киевский престол, что и случилось после смерти Олега (912 г.?). А «Новгородская летопись младшего извода» (источник не менее авторитетный, чем «Повесть временных лет», считающая Олега всего лишь воеводой при князе Игоре, повествует, что Игорь утвердился в Киеве через сорок лет после прихода в стольный град — в 922 году! И тоже не раньше, чем скончался Олег. Нестор сообщил, что, обосновавшись в Киеве, Олег подчинил древлян и послал к окрестным племенам Днепровского левобережья, северянам и радимичам, которые платили дань хазарам, с требованием отныне выплачивать дань ему. Известия о походах Олега на древлян, северян, радимичей, очевидно, отражают сложный и отнюдь не завершившийся при Олеге процесс «собирания» земель, консолидации племенных территорий в единое государство. Нумизматика свидетельствует о реакции хазар на образование древнерусского государства. В последней четверти IX в. прекратился приток арабского серебра в Восточную Европу и Скандинавию: Хазария установила торговую блокаду. Приток восточной монеты возобновился в полной мере лишь в 910-е годы, но уже из среднеазиатской державы Саманидов, через Волжско-Камскую Болгарию, в обход Хазарии. Олег нашел выход из блокады: он двинулся на греков. Его походы на Константинополь, казалось бы, сходные с нападениями росов первой половины IX в., завершились заключением договора, который обеспечил не личные интересы правителя, а государственные нужды Руси, регулировал устойчивые торговые и политические связи с Византией. Имеется документированная информация о походах Олега, завершившихся договорами 907 и 911 гг. В составе древнейшей русской летописи дошли договоры Олега с греками. Собственно византийские источники не знают о нем: летописный рассказ насыщен легендарными деталями о кораблях на колесах, идущих по суше под парусами, щите, прибитом в знак победы на ворота Царьграда, и т.п. Летописец указывает о получении Олегом дани по 12 гривен на уключину корабля. Военная экспедиция вернулась с огромным количеством ювелирных украшений, дорогой одежды и вина. Неясно достигла ли русь византийской столицы, но договор, заключенный ею с греками в 911 г., свидетельствует о победе русского оружья и дипломатии молодого государства. В письменном договоре, составленном на греческом и славянском языках, русь получила существенные торговые льготы в Византии. Впервые в международном договоре словами «Русская земля» были 30 обозначены территории, подвластные русскому князю и «всей руси» - княжеской дружине. С тех пор «Русью», русскими людьми» стали называть страну и ее народ. Но походы эти имели и политический смысл. Византия признала Древнерусское государство союзником, полезным в борьбе с арабами. Арабские источники сохранили подробное описание морских походов русов на прикаспийские территории мусульман-шиитов. В 913 г., заключив предварительно союзный договор с Хазарским каганатом, русы огнем и мечом прошлись по побережью Каспийского моря — от Ширвана и Баку на западе до Табаристана на юге. Попытка местного правителя Али ибн аль-Хайтами разбить флот русов на море закончилась полным провалом. Но злодейка-судьба отвернулась вскоре и от счастливых победителей. Вернувшись после удачного похода на Волгу, русы, к своему несчастью, напоролись на мусульманскую гвардию хазарского кагана, которая отомстила «презренным» за смерть своих единоверцев на Каспии. В трехдневном жестоком бою русы были разбиты. Оставшиеся в живых пять тысяч воинов уже на пути домой стали добычей обитавшего в лесах на Волге племени буртасов. Из многотысячного войска русов, отправившегося в каспийский поход, только считанные единицы сумели вернуться на родину. Деятельность Олега, по мнению Е. Мельниковой, коренным образом отличается от предыдущих походов скандинавов: это не системные грабежи, а более или менее последовательная внутренняя и внешняя политика, преследующая цели консолидации и укрепления восточнославянского государства. Рукописные источники содержат три основных версии о смерти Олега. Автор ПВЛ приводит знаменитое предание об укусе змеи и указывает на могилу возле Киева на горе Щековице. Новгородская летопись описывает его возвращение на Ладогу, смерть и захоронение в этом городе. Но новгородский летописец приводит и иную версию, согласно которой Олег ушел за море и там погиб от укуса змеи. Годами смерти источники объявляются 912 и 922 гг. Исходя из того, что могила Олега не обнаружена, автор лекции склоняется к версии о смерти основателя государства в ходе трагического похода на арабов в 913 г. Преемником Олега стал Игорь (? 912-945 гг.) по летописи сын, Рюрика. Его потомков принято называть Рюриковичами. Продолжая политику Олега на союзнические отношения с Византией, а, реально проводя выгодные ей военные операции, он в 939 г. захватил принадлежащий Хазарии г. Самкерц, расположенный на берегу Керченского пролива. Против русов была направлена мусульманская гвардия под командованием Песаха. Он освободил Самкерц, переправился через пролив и прошел в 940 г. по южному берегу Крыма. Перейдя Перекоп, Песах дошел до Киева и обложил Древнерусское государство данью. После 911 г. Древнерусское государство находилось в течение 30 лет в договорных отношениях с Византией. На этот срок по византийской традиции заключался «вечный мир». Продлить его на следующий период на прежних условиях император отказался. Поэтому киевский князь Игорь был вынужден вновь совершить поход на Византию (941 г.), где потерпел поражение под стенами Царьграда, а затем его флот был сожжен греческим огнем. 31 Однако торговля с Византией была слишком важна для молодого государства. Игорь три года готовился к новому походу. В качестве ударной силы были наняты скандинавы, впервые названные «варягами» в противовес дружине князя – «руси». Когда русское войско подошло к Дунаю, к Игорю прибыли послы с предложением мира. После совета с дружиной, князь согласился и с дарами в виде золота, серебра и паволоки вернулся в Киев. Договор 944 г., по мнению А.Н. Сахарова, как бы объединил все предшествовавшие русско-византийские договоры. В его состав вошли статьи экономического и политического характера, регулирующие посольские и торговые отношения между странами. Он характеризовался большей конкретностью и проработанностью вопросов двухсторонних отношений. Новый договор был не столь выгоден для торговли как прежний - вводились ограничения на закупки и проживание, к тому же купцы имели право торговли лишь с позволения киевского князя. Язычники-русь и христианегреки в Древнерусском государстве были уравнены в правах, одинаковый статус имели и обе части дружины Игоря. Бескровный мир не настолько обогатил дружину, как ей хотелось. Для удовлетворения их требований, князь Игорь в 945 г. попытался собрать у древлян дани больше установленного размера. Это вызвало возмущение их племенной элиты, древляне схватили и казнили ненасытного киевского князя. Вдова Игоря Ольга с малолетним Святославом в духе тогдашней традиции отомстила за смерть мужа, чем снискала у дружины и населения Киева уважение и популярность. Ей пришлось еще раз покорить древлян, проживавших в Правобережье Днепра. Не ограничившись этим, а, учтя несовершенство механизма сбора дани, она стала проводить начальную форму налоговой политики. В этот период сопротивление хазарам было главной задачей для Киева. Поэтому княгиня Ольга поддерживала дружественные отношения с Византией. Это проявилось не только в поездке в середине X в. (точная дата — 946 или 957 г. — остается дискуссионной) княгини Ольги и сопровождавшего ее русского посольства в Константинополь, принятии ею христианства и выборе К. Багрянородного своим крестным отцом, но и в присутствии там постоянных русских воинских контингентов, которые сражались вместе с византийскими войсками против арабов. За это она была принята византийским двором, где согласно «Книги о церемониях» императора Константина Багрянородного, содержащей подробное описание ее приема в Большом дворце в Константинополе, признана главой русских, но не удостоена высших почестей. Русь, заручившись поддержкой императора, смогла окончательно решить хазарскую проблему. Молодой князь Святослав, оказавшийся энергичным полководцем, начал летом 964 г. поход против хазар. Не рискуя идти напрямую степью, он поднялся по Днепру до его верховьев и перетащил ладьи в Оку. По Оке и Волге Святослав дошел по столицы Хазарии – Итиля. Его союзниками стали печенеги и гузы. В 965 г. разгромив столицу каганата, Святослав пришел на Терек, где разграбил второй большой город государства - Семендер. Затем двинулся через Дон на Русь, и по дороге взял еще одну кре- 32 пость - Саркел. Благодаря этой войне Древнерусское государство обрело независимость, утраченную Игорем. Другим результатом победоносного похода на Восток стало подчинение Киеву самого восточного из славянских племен вятичей. На них была наложена дань, как ранее на древлян, радимичей и другие восточнославянские племена. Победа Святослава могла бы не состояться без помощи печенегов, отправленных ему на помощь византийцами. Расправившись с восточным конкурентом – Хазарией, Византия решила руками Руси покорить и западного врага Болгарское царство. Этот замысел был воплощен в договоре, заключенном в Киеве византийским дипломатом Калокиром. Святослав с дружиной, высадившись в устье Дуная, разбил болгарского царя Петра и овладел его страной. Однако Святослав оказался втянут в византийские дворцовые интриги. Его руками Калокир с помощью печенегов попытался стать императором. Но его опередил Цимисхий. Захватив престол, он бросил против Святослава отборные войска и одновременно натравил на Киев печенегов. Святослав вынужден вернуться в Киев на его защиту. Но еще до его возвращения, пришедший с севера воевода Претич, убедил степняков без сражения покинуть Русь. В 969 г. умерла его мать — княгиня Ольга, и некому стало удерживать неуемного князя дома. Разделив Русь между своими уже повзрослевшими сыновьями, Святослав двинулся в 971 г. на завоевание Подунавья. Здесь мы сталкиваемся с фактом, ранее неизвестным на Руси: разделом государства между сыновьями Великого князя. Свои устремления он направил на создание царства, включавшего в себя Русь и Болгарию. Вначале все складывалось благоприятно для русского князя, потом начались неудачи. Часть населения последней, столкнувшись с жестокостью русов, поддержала византийцев, неожиданно прорвавшихся весной 971 г. сквозь балканские проходы и заставивших Святослава покинуть завоеванную им страну. В ходе весенней кампании летом 971 г. Святославу не удалось возродить антивизантийскую коалицию в прежнем составе. Лишь русы и антивизантийски настроенные болгары сражались до конца с войсками Цимисхия. При уходе Святослав заключил в 971 г. очередной мирный договор. Главной его целью было почетное возвращение из Болгарии на родину, которое было оговорено обязанностью русов не нападать на Византию и Болгарию. Святославу пришлось возвращаться через враждебные степи по Днепру в Киев. При странных обстоятельствах его движения весной 972 г. Святослав был печенежским князем Курей. По мнению Л.Н. Гумилева, причиной долгого возвращения стал раскол в дружине Святослава. Войны-язычники, обвинив в неудаче христиан, убили их, а князь не решился после этого сразу вернуться с поражением в недружелюбный ему город. Гумилев считал, что смерть князя-воина, ознаменовала собой завершение скандинавского этапа в истории древнерусского государства. 33 Политическое и социально-экономическое становление Древнерусской государственности. Социальная структура древнерусского общества. Вокняжение Олега в Киеве, по мнению Е. Мельниковой, положило начало новому этапу деятельности скандинавов в Южной Руси. Во-первых, вместе с Олегом в Киеве, вероятно, впервые появился постоянный и значительный контингент норманнов. Вовторых, скандинавские по происхождению правители и их окружение заняли в Киеве господствующее положение, сосредоточив в своих руках верховную власть. Однако как сами Олег и Игорь, так, вероятно, и значительная часть их дружин (осуществлявших военные, административные и фискальные функции) уже оторвались от собственно скандинавского общества. Быстрая интеграция скандинавов на севере Руси в славянскую среду была обусловлена как особенностями их «призвания» (по «ряду»), так и общностью экономических и политических интересов, преследуемых ими и местной знатью. Во всяком случае, степень «включенности» дружин Олега и Игоря в восточнославянское общество была неизмеримо выше, нежели их предшественников. Поэтому пришедшие на Русь при Олеге и Игоре скандинавы, осевшие на Руси, и их потомки уже вряд ли могут рассматриваться иначе, как представители древнерусской знати и воинского сословия: показательно, что и летописец конца XI — начала XII в. никогда не применял к ним этническое определение «варяг». Они были полностью интегрированы в общество. Археологические находки, относящиеся к середине — второй половине X в., показывают, по мнению Е. Мельниковой, прямую связь оседавших здесь скандинавов с великокняжеской властью. Скандинавские комплексы концентрируются в местах стоянок великокняжеских дружин, куда, свозилась дань, и откуда осуществлялся контроль над торговыми путями и племенными территориями. Варягами же называли скандинавов, приходивших на Русь в качестве воинов-наемников и торговцев, как правило, на короткое время. Лишь незначительная часть их осталась здесь, поскольку необходимость в использовании новых выходцев из Скандинавии в аппарате государственного управления уже отпала: существовал достаточно широкий слой местной знати. Основной формой деятельности новоприбывающих скандинавов, собственно «варягов», была военная служба: их отряды нанимались на более или менее длительный срок за определенную плату, после чего распускались или отправлялись домой на север или на юг — в Византию. Они находились под строгим контролем киевской власти. На протяжении, первой половины XI в. роль варягов продолжала уменьшаться, становясь чисто вспомогательной, и постепенно сошла на нет. После того как Киев оказался под властью северной руси, на юге также появился характерный для севера практически автономный слой воинов-купцов, возникли подобия торгово-ремесленных поселений (ТРП), очевидны симптомы привычной для севера «накопительной» практики обращения с дирхемом. Основные социальные группы объединенной Руси в определенной мере могут быть определены по подробному протокольному описанию приема княгини Ольги и сопровождавшего ее русского посольства в Константинополе. В качестве участни- 34 ков переговоров с русской стороны мы видим не только княжеский род в его целом (первые Рюриковичи унаследовали положение южнорусской династии), но и представленных многочисленными послами купцов. Иногда думают, что речь шла чуть ли не о делегатах от купеческих корпораций отдельных русских городов. Вероятнее всего, это были наиболее богатые и влиятельные представители торгового сословия, с которыми вынуждена считаться княжеская власть. Они не были ни членами княжеского рода, ни княжескими дружинниками. В результате дискуссий конца 1920-х — начала 1930-х гг. в отечественной науке победила точка зрения Б.Д. Грекова, отрицавшего наличие у восточных славян рабовладельческой формации, а время Киевской Руси считалось периодом генезиса феодализма. Это мнение преобладает и теперь. Однако в наши дни имеются и другие точки зрения, ряд исследователей настаивает на необходимости изучения роли рабства в Древнерусском государстве, по крайней мере, как уклада; с другой стороны, в отдельных работах без достаточных оснований даже утверждается, что Киевская Русь, по крайней мере на ранних этапах своего развития, была рабовладельческим обществом. Наконец, в трудах И.Я. Фроянова вообще отрицается классовый характер общества Киевской Руси, которое приравнивается к племенным объединениям типа военной демократии. С точки зрения большинства отечественных историков Древнерусское государство на первом этапе его развития можно рассматривать как типично раннеклассовое. По-видимому, основная часть населения состояла из свободных земледельцев, и каждая земля представляла систему сельских общин, которые, однако, все больше попадали под власть складывающегося государства, постепенно втягиваясь в зависимость раннефеодального типа. Существовали и рабы (челядь, холопы). Из иностранных, особенно восточных, источников мы знаем, что из стран Восточной Европы, в том числе из славянских, в IX—Х вв. вывозилось большое число рабов. При этом продавались они и в страны более экономически развитые, где их могли использовать в домашнем хозяйстве, в войске (в Багдадском и Кордовском халифатах) и т.д. Уже это показывает, что у самих восточных славян рабство не достигло большого развития. Во всяком случае, у нас нет данных о сколько-нибудь активном использовании рабского труда на Руси в сельскохозяйственном производстве, что опровергает теорию о рабовладельческом характере Древнерусского государства. Внутригосударственная организация. Древнерусское государство возникло на основе, прежде всего, внутреннего развития восточнославянского мира как результат определенных и закономерных социальных и хозяйственных сдвигов в ходе генезиса общества. В IX — первой половине Х в. - это государственное объединение, непрерывно расширявшееся, прежде всего за счет присоединения славянских, а позже и других земель. В одних случаях речь шла об утверждении власти Киева в землях, где некоторое время оставались и свои князья, ставшие зависимыми от Киева (нп., у древлян). В других случаях славянские территории отторгались у соседних государств (нп., страна вятичей у хазар). Упоминания об установлении Олегом «даней» свидетельствуют о более упорядоченном обложении включаемых в состав Русского государства племен. 35 Судя по этим данным, полюдье представляло регулярный, упорядоченный (очевидно, обычным правом и конкретными договорами) сбор дани в пользу княжеской дружины или дружины его приближенных. Собиралась эта дань натурой (мехами, медом, воском, рабами и т. д.) и потом сбывалась во время походов в чужие страны. Перед нами архаичная форма даннических отношений, свойственная самым ранним этапам существования государства. Не случайно полюдье, по-видимому, исчезает, по крайней мере, для центральных земель, в середине Х в., когда оно заменяется ранними формами налога. Сохранилось мало данных о социальной политике Ольги и Святослава. А между тем, очевидно, в эту пору на Руси происходили серьезные изменения. Прежде всего, исчезает полюдье как основной источник внутренних доходов киевских князей и их дружины. Согласно «Повести временных лет», Ольга упорядочила и регламентировала сбор дани, создав на местах княжеские опорные пункты, «уставляющи уставы и уроки... места и погосты». Слово «погост» первоначально означало стан для дружины, собирающей дань. Ольга в 947 г. заменила полюдье системой специальных пунктов, куда свозилась дань. Эти пункты — города и погосты — уже существовали в IХ-Х вв. на пути из варяг в греки и на Волжском пути (в Верхнем Поволжье); Ольга расширила и упорядочила сбор дани по Днепру и Десне в Левобережье — в землях, со времен Олега контролируемых русскими князьями. Новые погосты были учреждены также на Новгородском Севере, по рекам Мете, соединяющей Поволховье с Верхним Поволжьем, и Луге, впадающей в Финский залив. Останавливалась Ольга и во Пскове на реке Великой, соединяющей путь из варяг в греки (бассейн Ловати) с Чудским озером. Таким образом, опираясь на путь из варяг в греки, как на становой хребет Древней Руси, Ольга распространила новую государственную систему на запад и восток от этой оси, включив в единое государственное устройство обширные территории. Последующие исследования показали, что государственная власть не ограничивалась взиманием дани с лично свободного рядового населения, но и активно формировала новые сферы общественных отношений. Б.А. Рыбаков предположил, что термином «смерды» на Руси обозначались не крестьянеобщинники, а особая категория полукрестьянского-полувоенного населения, зависимого от князя. Б.Н. Флоря установил факт существования на Руси «служебной организации» — особых групп княжеских людей, обслуживавших повседневные нужды князей и знати. Стало очевидно, что роль государства в системе общественных отношений на Руси раннего средневековья была более значительной, чем в Западной Европе. Причины этого, по мнению Л.В. Милова, следует искать в первую очередь в факторах природно-географического порядка. На Восточноевропейской равнине в силу специфики природных условий сезон земледельческих работ всегда был необычайно коротким. Вкупе с преобладанием малоплодородных почв это обусловило низкую урожайность и, как следствие, невысокий объем совокупного прибавочного продукта, то есть того, что знать могла присваивать себе, не подрывая основ хозяйства земледельцев. 36 Для изъятия этого продукта требовались жесткие механизмы. Таким инструментом в раннее средневековье являлось государство. Говоря о государстве, мы тоже, как и в случае с «феодализмом», имеем дело с научной абстракцией. Термин «государство» в современном значении известен только с XV в. В раннее средневековье то, что именуется «государственная власть», было представлено лишь князем и дружиной, контролирующих федеративно устроенное сообщество племенных союзов. Во главе Киевского государства стоял князь, именовавшийся Великим, поскольку на местах существовали и другие зависимые от него князья. Киевский князь уже в IX в., желая подчеркнуть свою силу и значение в пределах Восточной Европы, а также независимость Киева, принял тюркский титул хакана (кагана) (соответствующий европейскому титулу короля), подчеркивая этим свое равенство с ранее доминировавшим в Восточной Европе хазарским каганом. Великому князю русскому подчинялись другие князья -местные владетели, признавшие власть Киева. Впрочем, так было далеко не всюду. Новгород в Х в., вероятно, был уделом наследника великого князя — там сидел, например, Святослав, сын Игоря. Это определялось, очевидно, особой ролью Новгородской земли как второй по значению области Древнерусского государства. Великокняжеская власть вела борьбу с местным сепаратизмом, стремясь ликвидировать локальные княжества. Как эта борьба протекала, мы знаем лишь в отдельных случаях. Наиболее известен пример с древлянами, о которых в летописи много данных из-за убийства ими князя Игоря и мести им княгини Ольги. Великий князь не был, самодержцем в буквальном смысле слова. Он управлял от имени своих ближайших родственников и ближайшего окружения — крупного боярства, формировавшегося из верхушки княжеской дружины и знати города Киева. Эта дружина состояла из разноплеменного люда: там были (судя по именам, перечисленным в договорах Олега и Игоря с греками) скандинавы, иранцы, тюрки, балты. Скорее всего, речь должна идти о дружинной верхушке. Именно она вместе с местной знатью, прежде всего киевской, стала основой класса феодалов в Киевской Руси. Рассмотрение всей совокупности данных об институте дружины показало, по мнению А.А. Горского, что в раннее средневековье она играла ключевую роль в древнерусском обществе. Дружина представляла собой корпорацию, в которую был включен господствующий слой. Принадлежать общественной элите было возможно только через вхождение в дружинную организацию. Становление института дружины относится к эпохе славянского расселения VIVIII вв. Военно-служилая знать в предгосударственных славянских общностях занимала ведущее место. Дружина киевских князей играла решающую роль в подчинении Киеву восточнославянских догосударственных общностей. Материальной основой ее существования в IX -первой половине Х в. были, с одной стороны, военные походы и связанные с ними грабежи и торговля, с другой — так называемое «полюдье». В Х-ХI вв. русская дружина делилась на две части: старейшую дружину, члены которой именовались боярами, и молодшую дружину, представители ко- 37 торой носили название «отроки» (на севере Руси их часто именовали гридями). Со второй половины XI в. молодшая дружина дифференцировалась: часть ее превратилась в княжеских военных слуг, обозначаемых старым термином «отроки», другая же часть — в «детских», более привилегированный слой. Из дружинной верхушки формировался действовавший при князьях совет (дума). Из дружинников князья назначали посадников — наместников в города, не имевшие князей, воевод — предводителей различных по численности и назначению военных отрядов, тысяцких — высших должностных лиц. В отличие от посадников тысяцкие действовали в стольных городах. Из дружинной среды выделялись данники — сборщики поземельных податей, мечники — судебные чиновники, а так же управители княжеского вотчинного хозяйства — тиуны. Отношение к дружине как к корпорации средневековой социальной элиты, игравшей ведущую роль в древнерусском обществе, в последние годы принято большинством исследователей. Появился даже термин «дружинное государство» — по отношению к Древней Руси второй половины X — начала XI в. Подобное определение правомерно, однако лишь в качестве одного из условных обозначений государства — по типу организации в нем элитного слоя (в той же мере, как Российскую империю XVIII — XIX столетий можно определять как дворянское государство. 2.2. Оформление восточнославянской государственности Оформление династии Рюриковичей и кризис единовластия. Благодаря последовательной политике первых русских князей в зоне расселения восточнославянских племен созданы основы древнерусской государственности. Гигантская территория, контролируемая из Киева была признана европейскими странами и степными племенными образованьями в качестве суверенной политической структуры, являющейся активным участником межгосударственных отношений. Власть Киева признавалась населением и племенной знатью на всей территории страны. Был организован сбор налогов, создана система формирования воинских контингентов, существовало единое торговое пространство. Однако после гибели Святослава возникла междоусобица. В ходе борьбы за власть два старших сына – Ярополк и Олег погибли. Победителем стал Владимир (сын Святослава и ключницы кн. Ольги), правивший в 980-1015 гг. Его правление ознаменовало собой новый этап древнерусской истории. В борьбе за престол Владимир, правивший в отдаленном Новгороде, испугался и бежал в 977 г. за море к варягам. В 980 г. он вернулся с ними в Новгород, собрал ополчение и двинулся на Киев, где варяги убили князя Ярополка. Внутренняя и внешняя политика Владимира отличалась от отцовской. Больших войн с соседями он не вел. Военные конфликты с Польшей за Червонную Русь, поход на Корсунь и столкновения с болгарами не идут в сравнение с войнами Святослава. На это были свои причины: восточнославянские земли в основном уже были объединены, политика же дальних походов 38 себя не оправдывала. К тому же и внутри государства произошли определенные изменения, которые надо было закрепить и зафиксировать в законодательном порядке, обеспечить идеологическое единство страны. Стремясь укрепить целостность Древней Руси, Владимир использовал механизм династического оформление государственной власти. С этой целью он раздал своим 12 сыновьям главные русские города, заменив ими традиционную верхушку основных племенных образований, входивших в состав страны. Фактически был совершен политический переворот, сделавший Древнерусское государство – вотчиной Рюриковичей. Однако у любой медали две стороны, поэтому, разделив страну на владения Рюриковичей, он повысил политический статус регионов, открыв дорогу их превращению в суверенные государства. И хотя ему самому пришлось устранять негативные последствия разделения Русской земли, на которое пошел его отец, в его правление эта практика получила дальнейшее развитие. Смерть Владимира в 1015 г. совпала, а может быть, была вызвана кризисом в его семействе: Великий князь готовился к походу против своего сына Ярослава, правившего в Новгороде, так как его сыновья начали междоусобную борьбу еще при жизни отца. А после его кончины в течение четырех лет продолжалась усобица, в которой приняли участие Польша (на стороне старшего Владимировича, правившего Киевом Святополка), варяги (поддержавшие по традиции новгородского князя Ярослава), печенеги и другие соседи. Во время усобиц погибли Борис, Глеб и Святослав, а также Святополк. В 1019 г. Ярослав по прозвищу «Мудрый» смог утвердиться на киевском столе, в чем, немалую роль сыграла поддержка церкви, которая выступила против Святополка, опиравшегося на католическую Польшу. Дальнейшее соперничество за Киев свелось к поединку между ним и его братом Мстиславом. Ярославу сначала не удалось добиться установления единовластия на Руси. Кроме полоцкой земли, отделившейся еще при Владимире, вне власти Киева находились восточные (Чернигов, Тмутаракань и др.), где утвердился Мстислав. Лишь в 1036 г. земли Мстислава, скончавшегося бездетным, были присоединены к Киеву. Н. Котляр считает, что Мстислав был старше Ярослава. Иначе, по его мнению, трудно объяснить ту решительность и настойчивость, с которой Мстислав стремился легально овладеть Киевом в 1023-1026 гг. В 1023 или начале 1024 г. он предложил свою кандидатуру киевскому вечу, не прибегая к военной силе. Отвергнутый киевлянами, он обосновался в Чернигове. Вероятно, Мстислав считал свои права на Киев, по крайней мере, не меньшими, чем у Ярослава, и надеялся на мирное решение в свою пользу спора с братом о верховной власти на Руси. В 1024 г. Ярослав попытался силой укротить брата, но потерпел поражение в битве у села Листвень. Через два года он заключил мир с Мстиславом и разделил Русскую землю по Днепру. С этой поры он уже не пытался подчинить себе Мстислава, не только опасаясь его военной мощи, но и потому, что считал весомыми права брата на главенство на Руси. В дуумвирате братья были равны, поддерживая друг друга в военных делах. В 39 1031 г. Мстислав помог Ярославу отвоевать у Польши Червенские грады. А за два года до того Ярослав поддержал Мстислава в войне на Северном Кавказе против ясов (осетин). Несмотря на 4-летнюю гражданскую войну, вспыхнувшую после смерти Владимира, говорить о раздробленности Руси при Ярославе нельзя. Последние 18 лет Ярослав Мудрый властвовал над всей Русью. Он проводил независимую политику в отношении соседей, хотя как осторожный и умный правитель больше действовал не военной силой, а с помощью брачных союзов с правящими домами Европы (Византии, Франции, Германии, Скандинавских стран). Ярославу удалось решить важную для молодого государства проблему взаимоотношений со Скандинавией. В случае политических осложнений, киевские князья прибегали к ее помощи, находясь через это в определенной зависимости от варягов. Эта политическая двусмысленность суверенитета была устранена. Отношения Руси с варягами приняли официальный межгосударственный характер. Ярослав Владимирович, опиравшийся на варягов и новгородцев в борьбе за киевский престол, в 1019 г. женился на дочери шведского конунга О. Ингигерд, стремясь создать коалицию против Польши — союзницы его брата и соперника киевского князя Святополка. Хотя его поход против Византии в 1048 г. окончился неудачей, Ярослав укрепил независимость страны от посягательств империи, в частности назначив митрополитом не грека, как повелось, а русского Иллариона (1051 г.). Этим актом князь поднял престиж и русской церкви, и княжеской власти. Придя к мысли о целесообразности династического способа управления страной, незадолго до смерти Ярослав дал сыновьям «ряд», которым разделил земли государства между ними: старший — Изяслав — получил Киев, второй по рождению — Святослав — Чернигов, третий — Всеволод — Переяславль, четвертый — Игорь — Владимир Волынский, пятый — Вячеслав — Смоленск. Принятие «ряда» означало отказ от принципа единовластия. Завещание Святослава вписано в «Повесть временных лет» под 1054 г. Положение киевского князя «ряд» излагал весьма расплывчато. Один из Ярославичей - первоначально старший Изяслав — являлся Великим князем, т.е. верховным главой других русских княжеств, которые обязаны ему подчиняться. Из летописи следует, что Святослав и Всеволодом не признавали Изяслава верховным сюзереном. К тому же старший брат был мягким, нерешительным и недалеким человеком. Недаром в его посмертном панегирике откровенно сказано: был князь «прост умом». Надо думать, Изяславу недоставало характера и политической воли для единоличного утверждения на киевском столе, и ему пришлось согласиться на соправительство братьев. Так возник первый русский триумвират в составе Изяслава, Святослава и Всеволода. Триумвиры почти двадцать лет управляли государством. И Русь, хотя формально и сохраняла единство, практически была временно разделена на три части между его сыновьями — Изяславом, Святославом и Всеволодом. Кроме того, в Полоцке правили потомки Изяслава Владимировича. Так всходили ростки будущей политической раздробленности Руси. 40 Триумвиры заботились по большей части о собственных интересах, а не о государственных делах. Довольно скоро между ними начались разногласия. Неудивительно, что многоглавая власть не выдержала первого серьезного испытания. Нашествие половецкой орды на Переяславские земли обернулось поражением Ярославичей на реке Альте в 1068 г. После возвращения Изяслава с поля битвы в Киеве вспыхнуло восстание, и старший триумвир позорно бежал в Польшу. Не способствовало укреплению тройственной власти возвращение через полгода князя с польским войском и жестокое усмирение киевлян. В третьей четверти XI в. между братьями началась борьба за киевский стол. В начале 1073 г. Святослав подбил младшего брата Всеволода сбросить с киевского стола Изяслава. В марте Святослав вокняжился в Киеве, сосредоточив в своих руках большинство земель государства. Военным могуществом он также превосходил Всеволода и руководил вновь созданным дуумвиратом Когда в декабре 1076 г. Святослав умер, киевским князем стал Всеволод, однако летом следующего года уступил престол возвратившемуся из странствий по Центральной и Западной Европе Изяславу. Вновь образовался непрочный дуумвират Ярославичей. 3 октября 1078 г. произошла кровопролитная битва между Изяславом и Всеволодом, с одной стороны, и их племянниками, князьями-изгоями Олегом Святославичем и Борисом Вячеславичем — с другой. В начале битвы: погибли Изяслав и Борис, Олег бежал в Тмутаракань, а в Киеве единолично вокняжился Всеволод. Однако реставрация единоличной монархии времен Владимира и Ярослава оказалась формальной. Всеволод не обладал ни полнотой власти на Руси, ни решительным характером и упорством, что бы эту власть завоевать. Тем не менее, в годы его княжения на Руси было спокойно, целостность страны сохранялась, и младшие князья не смели выступать против верховной власти. Внешнее единство Киевской Руси, воплощенное главным образом в Верховной власти киевского князя над всеми прочими князьями, сохранялось еще при сыновьях и внуках Ярослава. Киевский стол стал ареной борьбы между отдельными представителями династии. Необходимость обороны от половецких нашествий, а также решения разных общих вопросов толкали князей на разные способы координации своих действий, в частности на проведение княжеских съездов, где обсуждались общие проблемы Русской земли. Самым известным из таких съездов был Любечский 1097 г., на котором князья договорились о принципе держания каждым из них своей вотчины, владения отца. В 1103 г. на Долобском съезде; было решено совершить большой поход в степь против половцев. В этот период распри князей достигли особой остроты. Они не только стремились лишить друг друга владений, но и покушались на жизнь своих ближайших родственников. Это ложилось непосильным гнетом на страну, итак страдавшую от жестоких половецких набегов. Это толкало наиболее дальновидных князей на временные соглашения друг с другом и 41 совместные действия против половцев. После съезда на Долобском озере совершен успешный поход на половцев в степь, затем еще один в 1111 г. Последнюю успешную попытку объединения князей предпринял Владимир Всеволодович переяславский по прозвищу Мономах, последний выдающийся правитель единой Древней Руси. Великим князем он стал в 1113 г., когда после смерти Святополка в Киеве произошло грандиозное народное восстание, спровоцированное действиями власти. Горожане угрожали всем знатным людям, восстание перекинулось в окрестные деревни. Напуганная знать призвала на великокняжеский стол талантливого правителя и полководца Мономаха (1113—1125). Прибыв в Киев, он ликвидировал восстание и утвердился в столице. Владимир Мономах сумел заставить прочих князей признать свою власть, расправляясь с непокорными и лишая их владений. Так он поступил с князьями минским и владимироволынским. Укрепление центральной власти позволило нанести ряд поражений половцам, в результате чего часть кочевников признала власть Киева, часть вынуждена была откочевать на Северный Кавказ. Сын Мономаха Мстислав (1125-1132) еще удерживал единство страны и влияние, но после его смерти Русь окончательно распалась на отдельные княжества. Формирование древнерусского законодательства. Невозможно говорить о государстве без анализа его правовой основы. О древнерусском праве и судопроизводстве ранней поры данных немного. «Повесть временных лет» упоминает «Закон русский», который, скорее всего, подразумевает используемое в Х в. обычное право полян, дополненное и скандинавскими традиционными нормами, которыми руководствовались великие князья и их дружина. Со складыванием феодальных отношений формировалось и русское государственное право. В дошедшем до нас виде сборник «Русская правда» включает «Правду» Ярослава Мудрого, «Правду» Ярославичей (его сыновей), Устав Владимира Мономаха и другие документы. Следовательно, первые записи права на Руси произведены при Ярославе. Эти памятники, сложные по содержанию, исходят из норм древнего обычного права, с одной стороны, и из княжеских решений — с другой. «Правда» Ярослава допускала возможность замены кровной мести штрафом («Правда» Ярославичей отменила кровную месть), определяла права социальных групп древнерусского общества и, прежде всего, князя и его дружины, роль которой в XI в. была очень велика. Социально-экономическое развитие Древнерусского государства. Кризис единовластия был не причиной разрушения централизованного Древнерусского государства, а следствием развития социально-экономических отношений и внешнеполитических обстоятельств. Объединение восточнославянских земель под эгидой Киева - закономерный процесс, обусловленный зарождением феодальных отношений и возникновением раннефеодального государства. Но государства этого типа, не отличаются внутренней прочностью. Дальнейшее развитие феодальных отношений, прежде всего появление крупной феодальной земельной собственности, неизбежно ведет к распаду таких политических объ- 42 единений. Древняя Русь, хотя и оказалась долговечнее большинства аналогичных ей европейских государственных объединении, но все же была обречена на переход к феодальной раздробленности. Установление раннефеодальных отношений. В основе социальноэкономических предпосылок развития феодальной раздробленности на Руси лежал процесс феодализации — рост феодальной земельной собственности и складывание классов феодалов и зависимых крестьян. Формирование крупной земельной собственности на Руси в IX—XII вв. шло сложным путем. В IX—Х вв. оно происходило путем «окняжения» ранее общинных земель, которое делало живших там свободных общинников — «людей» — зависимыми от князя «смердами», платившими ему подати (т.е. подвергавшимися государственной эксплуатации). Затем великие князья стали раздавать «окняженные» земли зависевшим от них местным князьям, боярам, монастырям сначала в форме своего рода столов-кормлений» (права сбора податей с определенной территории), а затем и в виде земельных пожалований. Из тех и других в XI в. формировались уже феодальные вотчины — наследственные земельные владения феодалов, обрабатывавшиеся трудом зависимых крестьян. Хотя точных данных о формах эксплуатации нет, преобладала, видимо, государственная эксплуатация. Существовали и иные группы крестьянского населения: «челядь», «холопы», т. е. рабы; «изгои», оторвавшиеся от своих общин и жившие в чужих; «закупы» — люди, попавшие в долговую кабалу и работавшие в хозяйстве в качество земледельцев до выплаты ссуды. Появление «изгоев» и «закупов» свидетельствует о наличии расслоения в старой свободной общине и создании категорий крестьян, вынужденных вступать в поземельную зависимость не от государства, а от частных господ. Параллельно складывались и формы древнерусской феодальной иерархии, характерной для всех стран в периоды феодальной раздробленности. Эти формы во многом отличались от «классических» западноевропейских: в основе вассалитета здесь лежало не столько условное земельное держание, сколько подчинение «младших» князей «старшим» по силе и могуществу, а бояр — великому князю и князьям в каждом княжестве. Боярство формировалось из верхушки княжеской дружины, в меньшей степени местной знати, и делилось на «столичное» (великокняжеское) и «провинциальное» (областное). Роль боярства была неодинакова в разных древнерусских землях. В XII в. в отдельных княжествах на землю сажалась часть дружины и слуг княжеского «двора», составившие основу будущего слоя дворян и «детей боярских», т.е. низшее звено феодальной иерархии. Структура ее оставалась, однако, менее четкой и многоступенчатой, чем в Западной Европе. Наиболее четкое социальное размежевание оформилось в Киевской земле, в Новгороде, княжестве Черниговском и некоторых других центральных областях. На окраинах же феодальные отношения развивались медленнее. Этим, очевидно, объясняется и то, что в XII в., за исключением Новгорода, старые центры Киевской Руси постепенно приходили в упадок; там особенно интенсивно шло дробление на уделы. Разумеется, надо учитывать и роль по- 43 ловецких набегов, особенно пагубных для Переяславской и Киевской земель. И все же главной статьей дохода членов дружины оставалась корпоративная эксплуатация рядового населения. Право участие в этой системе эксплуатации обусловливалось принадлежностью к структуре государственного управления. Таким образом, древнерусское общество и государство с конца X — начала XI в. становилось уже раннефеодальным. Большинство отечественных историков разделяют точку зрения о «государственно-феодальном» характере сложившегося в Киевской Руси общественного строя. В частности, А.А. Горский, но с той оговоркой, что «государственное начало» тогда было представлено дружинной корпорацией во главе с князем. Возникновение крупного частного («вотчинного») землевладения могло происходить в это время исключительно путем передачи князьями прав на доходы с тех или иных территорий, принадлежавших государству в лице дружинной корпорации, ее отдельным представителям (или церкви). Историю и судьбу Древнерусского государства невозможно понять без учета роли торгового пути «Из варяг в греки». Он сыграл важную роль не только в образовании государства, но и в его последующем развитии. В ХI-ХII вв. он являлся дорогой межгосударственных дипломатических отношений, приобретая все большее значение как путь к цивилизации. По нему следовали на Русь, и далее, на Готланд и в Скандинавию, греческие мастера — иконописцы и архитекторы. Этот путь вел в новые страны и к новым духовным ценностям. Еще норвежский конунг Олав Святой, живший в детстве при дворе Ярослава и Ингигерд, мечтал о паломничестве в Иерусалим. Такое паломничество «от всей Русской земли» совершил игумен Даниил в самом начале XII в. Даниил описывает свое путешествие от Царьграда до Святой земли и обратно, но не приводит описания пути из варяг в греки — это была обычная дорога для русских людей раннего Средневековья. Однако именно ей Русь обязана вхождением в мир раннесредневековой цивилизации. Путь из варяг в греки еще раз после похода Вещего Олега во время Владимира Святого стал связующим началом Русской земли. Его использовали в качестве дороги, по которой из Руси были отправлены восвояси опасные гости. Варяги Владимира потребовали откуп от захваченного ими Киева. Князь попросил отсрочку, сам же тем временем собрал силы против варягов. Те поняли, что их перехитрили, и потребовали показать им дорогу на Царьград. Князь согласился, но отправил послание «кесарю» с советом не держать варягов вместе, а рассредоточить по разным крепостям. Так поступил и он сам с оставшимися у него на службе варягами. Русь окончательно отделила себя от заморских наемников, закрыв скандинавскую страницу своей истории. При Ярославе сам путь в последний раз послужил дорогой войны: в 1043 г. Владимир Ярославич отправился с варягами и русью на Царьград. Неудача похода знаменовала конец русско-варяжской военной экспансии. Вместе с тем русско-варяжский корпус продолжал служить в императорской гвардии: варяги бок о бок с греками обороняли Константинополь от крестоносцев в 1204 г. 44 Владимир, расселив своих сыновей по крупнейшим русским городам, превратил их в региональные столицы, роковым образом изменив судьбы погостов, в том числе и тех, что были расположены на пути из варяг в греки, в т.ч. Рюрикова городища под Новгородом. Когда в Новгороде вокняжился Ярослав Владимирович, он перенес резиденцию в город, на Ярославово дворище; жизнь на городище затухала. Та же судьба постигла Гнёздово: сын Владимира Станислав получил Смоленск, и огромный гнёздовский погост превратился в XI в. в небольшую усадьбу. Торговля, ремесло и администрация, в т.ч. процесс перераспределения дани, сосредоточились непосредственно в древнерусских городах. В XII в. половцы, захватив черноморское побережье, перерезали великий торговый путь – спиной хребет восточнославянской государственности. После этого он утратил свою консолидирующую роль, ускорив распад Древней Руси. 2.3. Принятие христианства в качестве государственной религии Древняя Русь формировалась как языческое государство. Соответствующая идеология обусловила ее внешнюю и внутреннюю политику. Историческая уникальность процесса зарождения великой восточнославянской государственности заключалась в существовании свойственной язычеству веротерпимости с одной стороны и в широком распространении в зоне расселения восточнославянских племен основных мировых религий: христианства, ислама и иудаизма. Распространение христианства началось еще до правления Ольги, и в Константинополе к приезду княгини уже служили «крещеные росы». Русские купцы, торгуя в арабских странах, утверждали, что они — христиане (по руссковизантийскому договору 860-х гг. русская сторона обязывалась принять христианство, и на Русь был отправлен греческий епископ, а по другим сведениям — даже архиепископ). И по летописи, первыми христианами были варяги, крестившиеся в Византии. После крещения Ольги оно начало быстро распространяться по всей Руси — об этом свидетельствуют находки крестов-тельников в погребениях середины X в. на поселениях, так или иначе связанных с водными путями и государственной деятельностью княгини, — в Киеве, Гнёздове и других пунктах. В стране возникают христианские храмы. Однако путь христианства на Руси оказался непростым. Ему не суждено было стать государственной религией Древней Руси при Ольге — этому противился ее сын Святослав, первым из варяжской династии Рюрика получивший славянское имя. Скандинавы стали активными проводниками и пропагандистами христианства на Руси и первыми ее мучениками. После поражения болгарской экспедиции Святослава, христиане-дружинники были объявлены предателями и убиты язычниками. Христианство распространялось по пути из варяг в греки, и его принятию Владимиром предшествовало ритуальное убийство в 983 г. варягов-христиан в Киеве. Согласно исландским сагам, крещение в Греции принял и норвежский конунг Олав Трюггвасон, который убедил затем и Владимира крестить свою землю. 45 Владимир, завершая строительство Руси, был вынужден определиться с государственной идеологией, которая в тот период совпадала с господствующей религией. Решая эту задачу, он провел две религиозные реформы. Первая свелась к тому, что Владимир отобрал из языческого пантеона Древней Руси несколько главных божеств, среди которых выделялись Перун, покровитель княжеской дружины, а также божества южных восточнославянских областей. Эта реформа, однако, оказалась недостаточной, поскольку для раннефеодального государства, каким было тогда Киевское, требовалось уже утверждение полностью монотеистической религии, освящавшей власть великого князя. Усиление Византии в Х в. сделало христианство наиболее предпочтительным вариантом. Князь и его дружина приняли христианство в 988 г. Новая религия отвечала интересам феодализировавшейся знати и дружинников, а также потребностям социального строя, который утверждался в качестве господствующего в Древней Руси. Под 988 г. летопись описывает поход Владимира на Корсунь. Маршрут этой экспедиции отклонился от обычного пути на Царьград. Могло показаться, что Владимир вел себя, как и его отец, Святослав. Он взял Корсунь и отправил послов к императору Василию и его соправителю Константину, угрожая, что возьмет и их «град», то есть Константинополь. Но требовал князь уже не откуп, а багрянородную царевну Анну в жены. Из Константинополя вынуждены были ответить согласием, но, естественно, с условием, что Владимир должен будет креститься, что соответствовало желанию великого князя. Акт крещения произошел прямо в Корсуни, по приезду Анны. Владимир с греческими священниками крестили Киев, его дядька и новгородский посадник Добрыня — вторую столицу Руси на пути из варяг в греки — Новгород. Русь обрела не только государственную религию, но и письменную культуру: первые славянские книги, захваченные в Болгарии греками, привезла с собой на Русь уже царевна Анна. В качестве платы в Византию отправился шеститысячный русский корпус, служивший верой и правдой императору. Принятие христианство оказало принципиальное воздействие на международный статус Древнерусского государства, выведя его из разряда «варваров». Однако принятие новой религии процесс чрезвычайно трудный и продолжительный, обусловленный неоднозначными процессами. Не известно ни одного случая, когда новообразованная поместная церковь ни находилась в течение более или менее длительного времени в зависимости от церкви-матери. Русская православная церковь (РПЦ) до середины XV в. находилась в юрисдикции Константинопольского патриархата как одна из митрополий, несмотря на то, что Русь была независимым государством с более чем 5-млн. населением. По тем временам это численность населения великой страны, к примеру, в Англии в 1086 г. проживало всего 1,7 млн. человек. К тому же страна имела огромную территорию, превосходившую в ту пору размеры Византийской империи. Более того, Русская митрополия в константинопольских диптихах занимала одно из последних мест: в древнейшем из них — 61-е, а в более позднем, составленном при императоре Андронике Палеологе (1306—1328), — 70-е. Рядовые митрополии Константинопольского патриарха, занимавшие более почет- 46 ные места в росписях, по числу православных жителей часто многократно уступали не только всей Киевской митрополии, но и ее отдельным епархиям. Другой исторический парадокс заключался в том, что РПЦ была зависима не только от Цареградского патриарха и Синода, но и от императора ромеев (римлян). В византийском церковном и государственно-правовом сознании василевс (царь) мыслился как хранитель христианских догматов, как верховный защитник Православия, а значит, и как самодержец (автократор) всех православных народов. По мнению протоиерея В. Цыпина, для средневекового правового сознания, пронизанного унитарной, космической идеей, чуждого племенного, национального сепаратизма, было естественно, что все православные государи считались вассалами императора. Имя императора поминалось при богослужении в русских храмах. Вассальная зависимость Руси от Византии была, конечно, этикетной фикцией, но, вместе с тем, глубоко укорененной в правосознании христианского средневековья. Константинопольские патриархи вместе с Синодом и в согласии с императором назначали и посвящали митрополитов РПЦ. Осуществляя надзор над митрополитами, они требовали от них сведений о состоянии церковных дел на Руси. В Константинополе разрешались возникавшие на Руси церковнообрядовые недоумения и споры. Патриархам вместе с Синодом принадлежало право суда над Киевскими митрополитами по жалобам на них епископов или князей, право получения установленной дани от митрополита. Начальная история русской церкви известна плохо. Точно не установлено, когда на Руси появились митрополиты, и кто из них был первым. Правда, церковная традиция на эти вопросы дает однозначные ответы: митрополичья кафедра учреждена на Руси в год ее крещения, а первым главой РПЦ был святитель Михаил. Иначе обстоит дело с исторической наукой, опирающейся на разногласящие летописные источники. Компромиссной и наиболее приемлемой представляется точка зрения митрополита Макария (Булгаков). Помимо летописных известий, он особое значение придавал киевским синодикам первоиерархов. Во всех них имя святителя Михаила стоит на первом месте. По мнению митрополита, однозначное суждение невозможно, поэтому правы и те, которые называют первым русским митрополитом Михаила, потому что он был первым в ряду главных иерархов, прибывших к нам из Греции еще при Владимире, и как епископ Киевский мог носить имя митрополита, но властью митрополита не обладал, ибо подчиненных ему епископий в России еще не существовало. Правомочна и позиция исследователей, называющих первым митрополитом Леона, потому что он первый разделил Русскую церковь на епархии, и таким образом явился в ней первым митрополитом по власти. На Руси главой церкви был митрополит Киевский. Свою власть он осуществлял вместе с собором епископов. Как правило, вопросы о замещении вакантных кафедр митрополиты согласовывали с великими и соответствующими удельными князьями. В Новгороде владыки избирались народом и клиром, и только после этого посвящались митрополитом и собором. 47 О большинстве митрополитов XI столетия — Иоанне I, Феопемпте, Ефреме, Георгии, Иоанне II, Иоанне III, Николае I — до нас дошли крайне скудные сведения, об одних — просто упоминания в Летописи, о других известно чуть больше. Почти все митрополиты киевской эпохи были греками или, возможно, южными славянами, но и в этом случае — людьми греческой культуры. Многим из них русский язык был либо вовсе неизвестен, либо они овладели им уже на Руси. Незнание языка затрудняло их отношений с духовенством и народом. Но греческое происхождение первых митрополитов Киевских имело и благие последствия для РПЦ и Русского государства. Независимость их, подданных цареградских василевсов, от местного великого князя в известной мере ограждала церковь от неправомерного вмешательства в ее внутренние дела со стороны княжеской власти. А в эпоху, когда после Ярослава Мудрого началось дробление Русской земли на уделы, независимые от князей митрополиты оставались средоточием и символом единства Руси. В княжеских междоусобицах они являли себя миротворцами, гарантами соблюдения княжеских договоров. Значительно больше, чем о митрополитах-греках, известно о первом Предстоятеле РПЦ русского происхождения Илларионе. Его служение пришлось на княжение Ярослава Мудрого, исключительный период в отечественной истории в целом и в истории распространения утверждения христианства на Руси в частности. Он упоминается в первоначальной летописи под 1051 г.: «Постави Ярослав Лариона митрополитом Русина в святей Софьи, собрав епископы». Богомолец и аскет, митрополит Илларион был человеком большой учености, мыслителем, богословом, знал греческий язык. До нас дошло его «Слово о законе и благодати», древнейший памятник оригинальной русской письменности, обнаруживающий глубину богословской и историософской мысли автора, его глубокое знание Священного Писания и видных христианских деятелей, знание всемирной истории и редкий дар слова. В исторической науке сложилось устойчивое мнение, что митрополит Илларион, поставленный против воли Константинопольской патриархии, не был признан Константинополем. Однако доказательств этого нет. Время митрополитства Иллариона не отмечено каким-либо кризисом в отношениях между Русью и Византией. Ничего не известно о реакции Константинопольской патриархии на утверждение митрополитом русина Иллариона. Зато из летописи известно, что когда через сто лет после Иллариона на Киевскую кафедру был возведен другой русин, Климент Смолятич, это вызвало серьезные осложнения в церковных и политических отношениях Руси с Византией, а также опасное разделение в епископате самой Русской церкви. Роль высшего духовенства в Древней Руси не ограничивалась его религиозной деятельностью. Епархиальный епископ Древней Руси, естественно, был верховным учителем паствы, первосвященником и главным начальником над клириками своей епархии. Но, кроме того, епископ был обыкновенно советником удельного князя. Своим свидетельством он скреплял договоры, при этом обыкновенно давал мирящимся князьям крест для целования. 48 Церковное устройство на Руси разительно отличалось от византийского прежде всего огромными размерами епархий. В Византии нормой было в каждом городе иметь епископскую кафедру, а в провинции — митрополию. На Руси же все пространство государства составило одну митрополию, а епископские кафедры открывались, как правило, в удельных столицах. Хотя по плотности населения в ту пору Русь многократно уступала Византии, все-таки местные епископии, превосходя греческие территориально едва ли не в сотню раз, десятикратно превосходили их по численности населения, в котором, правда, христиане стали составлять большинство, вероятно, лишь к концу XI в. Вскоре после учреждения митрополии на Руси епископские кафедры были открыты в стране словен (Новгород), кривичей (Полоцк), дреговичей (Туров), волынян (Владимир), северян (Чернигов), на земле со смешанным славяномерянским населением (Ростов Великий) и в далекой Тьмутаракани. В княжение Ярослава была учреждена кафедра и в Юрьеве (ныне Белая Церковь), на южной степной границе Руси, где бок о бок со славянами жили переходившие на службу к русским князьям и часто принимавшие православие кочевникитюрки, известные по летописям как торки, ковуи, берендеи, черные клобуки. По мнению ряда исследователей, первой резиденцией митрополитов Киевских до завершения строительства св. Софии был не Киев, а Переяславль, хотя честь кафедрального города и тогда принадлежала столице. При Ярославе Мудром, когда митрополиты переселились в свой кафедральный город — стольный Киев, — в Переяславль был поставлен отдельный епископ. В летописях епископские кафедры перечисляются в разном порядке. Скорее всего, они не были расписаны по старшинству, но с 1165 г., когда Новгородский владыка был удостоен сана архиепископа, его кафедра стала на Руси второй после Киевской. С середины XI в. большинство архиереев составили славяне. Центрами подготовки отечественного епископата были монастыри, прежде всего, Киево-Печерский, из которого к началу XIII в. вышло более 50 архиереев. Епископы участвовали и в возведении князей на великокняжеский и удельные столы. В князьях епископы видели защитников и слуг церкви, и когда те совершали клятвопреступления, беззакония и насилия, церковь, прежде всего устами епископов, их обличала. В свою очередь, от князя зависело избрание епископа, поставляемого в его удел. Часто на вакантную кафедру князь предлагал своего духовника-монаха, но решающее слово в поставлении принадлежало митрополиту с собором других епископов, при этом митрополит советовался с Киевским великим князем. В княжение Владимира и Ярослава Мудрого приходского духовенства на Руси, естественно, не хватало. Были священники в Киеве и, вероятно, в некоторых других городах и до Крещения Руси в 988 г.; Владимир взял с собой из Корсуни не одного «попа Настаса», приглашены были священники из Болгарии и Византии. Но все это не могло удовлетворить нужду в пастырях нескольких миллионов новообращенных христиан. Всерьез полагаться можно было лишь на подготовку своего, русского духовенства. 49 Из Повести временных лет известно, что Владимир начал подготовку отечественного клира. Более определенные сведения о школах относятся ко времени Ярослава Мудрого, когда обучались уже сотни учеников. Во второй половине XI в. не было серьезных трудностей в подборе кандидатов на священство. Дети первого поколения клириков, с младых лет живя при храмах, без особого труда усваивали отцовское дело. Из грамоты князя Новгородского Всеволода Мстиславича видно, что неграмотные взрослые дети священников причислялись к изгоям, значит, к тому времени это было уже редкостью. Приходское духовенство на Руси, через несколько десятилетий после крещения стало весьма многочисленным. Об этом можно судить по количеству существовавших тогда церквей. Из Лаврентьевской летописи известно, что киевский пожар 1124 г. истребил 600 церквей. Возможно, большую часть этих храмов составляли домовые церкви. Тем не менее, это известие говорит о том, что Киев в исторически малое время после крещения Руси по числу церквей сравнялся с древними центрами христианства. Но размах храмостроительства — это только внешние проявления успехов христианизации. Новое мировоззрение только начало распространяться по Древней Руси. Историками Русской церкви и отечественной культуры не мало сказано о двоеверии русского народа, о том, что язычество не умерло и не было обессилено сразу. В глубинах народного подсознания, как в каком-то историческом подполье, продолжалась потаенная жизнь - двусмысленная и двоеверная. Однако анализ последующих процессов показывает вытеснение языческих элементов из национального сознания и культуры, христианизацию народа, который великую беду, обрушившуюся на него в XIII в., встретил как народ православный, для которого церковь стала величайшей национальной святыней. Утверждение христианства в качестве государственной религии оказало большое влияние на разные сферы общественной и духовной жизни страны. Ускорилось изживание местных, племенных различий в отдельных областях Руси и формирование древнерусской народности с единым языком, культурой, этническим самосознанием. Ликвидация местных языческих культов также способствовала дальнейшей этнической консолидации. Утверждение монотеистической религии содействовало укреплению великокняжеской власти. Несомненны положительные последствия христианизации и в сфере социально-экономической. После возникновения церковной земельной собственности, сменившей первоначальную десятину, появилась и частная (боярская) земельная собственность. С середины XI в. возникают монастыри, быстро превращавшиеся в феодальных землевладельцев, прежде всего в Киеве и вокруг него. В XII в. монастырей на Руси было уже много, и все они стали крупными землевладельцами. Распространение через церковь на Руси норм византийского права стимулировало формирование феодальных отношений, поляризацию отдельных социальных групп, слоев и т.д. 50 2.4. Древнерусское государство и кочевники Восточная политика Древней Руси имела в определенном смысле большее значение, чем походы на Византию, так как имела целью окончательное освобождение ряда восточнославянских земель, в частности земли вятичей, от хазарской зависимости, в которой они находились до 60-х годов X в. Вслед за походами Олега на Константинополь русские дружины появились на Каспийском море. Поход 909 г. подробно описан несколькими восточными авторами. Если принять эту дату похода, то получается, что он имел место вскоре после похода 907 г. на Византию. Это дает основания предположить, что поход был как-то связан с русско-византийскими отношениями, а также с восточной политикой империи, которая находилась во враждебных отношениях с Арабским халифатом и его вассалами в Прикаспии. Во всяком случае, этот поход не был продиктован интересами Древней Руси. Поход русских дружин на Каспий закончился неудачей, но показал слабость центральной власти в Хазарии. Арабские и армянские источники описывают совершенный через четыре года поход русских дружин в Закавказье, завершившийся взятием крупнейшего закавказского города Бердаа и попыткой проникнуть на юг в сторону озера Урмия. Исследователи и тут связь находят с русско-византийским договором князя Игоря. Результаты успешного похода Святослава против Хазарии, рассматривались выше. Это, безусловно, был крупный успех молодого государства. Вместе с тем, гибель Хазарии развязала руки ее злейшим врагам – печенегам, которые тут же начали борьбу с Древней Русью. В первом веке II тысячелетия европейские степи были захвачены печенегами — грозным кочевым союзом. Его формирование началось только в середине IX в. В него входили тюркоязычные орды, угорские и сарматские группировки. Возглавили союз тюркоязычные выходцы из распавшегося азиатского объединения Кангюй. От него они и получили название кангар. Захватив во второй половине IX в. заволжские степи печенеги оказались в кольце более сильных соседей: с востока — кипчаков, с юга — гузов, с севера — набирающих силу волжских булгар, а с запада — хазар. Недостаток пастбищ привел к тому, что печенеги к концу века были готовы к нашествию. Толчком стало нападение гузов. Спасаясь от них, печенеги вырвались в степи Хазарского каганата (между Волгой и Донцом) и степи в междуречье Днепра и Серета, где кочевали венгры. Поселения Хазарского каганата в донских степях были сожжены и разграблены ими. Через несколько лет степи превратились вновь в дикие пастбища. Венгров же просто вытеснили с их земель, захватив их стойбища и уничтожив целые семьи. В результате в конце IX — начале X в. вся европейская степь оказалась в руках печенегов. Впервые русские столкнулись с печенегами в 915 г., когда те, двигались к Дунаю, расселяясь по степи и захватывая степные просторы, попытались «освоить» и лесостепные области. Натолкнувшись на сопротивление, печенеги для 51 обеспечения себе спокойного тыла, заключили мир с Русью и откочевали в только что завоеванную Ателькузу. Однако в отношения печенегов и Руси вмешалась третья сила. Византия, обеспокоенная возвышением Руси, постоянно стравливала печенегов с нею. Русские же князья старались поддерживать с печенегами союзнические отношения, но безуспешно. Князь Игорь, заключивший с ними в 915 г. мирный договор, в 920 г. вынужден был воевать с печенегами. Кто победил в этом походе, неизвестно. Вряд ли походы против печенегов могли быть успешными. Расселившись на огромных пространствах южнорусских степей, они практически были неуловимы, поскольку кочевали круглый год и проводили всю жизнь в повозках и на конях. Постоянные войны, грабительские походы — наиболее типичная черта общественного строя печенегов в Х в. Чаще всего военной силой печенегов пользовались византийцы, в частности для охраны своих крымских владений, например Херсона. Однако печенеги в 944 г. согласились примкнуть к походу русского князя в Византию. В 965 г. они, по-видимому, участвовали в походе киевского князя Святослава на Хазарию, когда он должен был пройти через печенежские степи, чтобы добраться до хазарских городов. Но уже через три года после совместного похода на хазар печенеги организовали большой поход на Русское государство. Святослав в то время вел войну в Болгарии на Дунае и вполне вероятно, что византийцы, напуганные близким соседством русского войска, спровоцировали этот поход на Русь. Святослав, вернувшись домой, вновь подтвердил мир с печенегами. После убийства Святослава, печенеги начали систематически нападать на Русь. Новый князь Владимир Святославович занялся укреплением южных границ своего государства. Тогда же была сооружена часть знаменитых Змиевых валов, а имевшиеся ранее, обновлены и достроены. Однако это их не остановило и в 993 г. они перешли Сулу и встали на левом берегу Трубежа. На другом берегу выстроил свою дружину Владимир. Поскольку начать битву и та и другая сторона опасалась, печенежский хан предложил Владимиру единоборство богатырей. В случае победы печенега, его единоплеменниками по договору могли три лета подряд беспрепятственно грабить Русь, победа русского обусловливала три спокойных года от печенежских набегов. Русский богатырь победил, печенеги побежали, русские, преследуя их, многих посекли. Три года печенеги действительно не приходили на Русь. Но с 996 г. вновь началась изнурительная борьба русских со степью. Судя по летописным сообщениям, печенеги подходили к какому-либо заранее намеченному городку, брали его, грабили окрестности и отступали с полоном в степь. Не в силах справиться с ними, Владимир любым способом стремился поддерживать мир. В первые годы ХI в. епископ Бруно от имени русского князя заключил с печенегами мир. Владимир при этом выполнил ряд требовании степняков и дал в заложники мира своего сына. Надо полагать, печенеги, как обычно, требовали откупов, а вот заложником был, 52 очевидно, нелюбимый сын Владимира — Святополк. Не случайно именно он воспользовался помощью печенегов в борьбе за отцовский Престол после смерти князя Владимира. Четыре года — до 1019 г. — печенеги, участвуя в смуте, грабили и разоряли Русь. В 1019 г. Ярослав Мудрый, уже утвердившийся на киевском столе, собрал свои дружины, вышел навстречу и разбил печенегов вместе со Святополком. После этого в начале княжения Ярослава напор печенегов значительно ослабел. В 1034 г. они организовали новый поход на Киев. Ярослав, находившийся тогда в Новгороде, поспешил вернуться в Киев с сильной варяго-славянской дружиной. Выйдя тремя полками из города, русские войска сшиблись с печенегами. Сраженье длилось целый день и закончилось разгромом степняков, фактически уничтожив печенежскую опасность. В середине XI в. четыре округа (орды) печенегов, кочевавшие между Днестром и Днепром, распались, и самой крупной административной единицей стала считаться «часть» или «колено», как называл их К. Багрянородный. Над всеми ними стоял военачальник — Тирах, слабый и безынициативный человек, но пользовавшийся популярностью у своих единоплеменников. На борьбу с Русью у печенегов уже не было сил, отдельные приднепровские роды — аилы отражали натиск новых кочевников гузов и половцев. Большинство же отступило к границам Византии. Там они были частично уничтожены византийскими войсками. Оставшиеся роды были поселены в византийском пограничье — в степях между Балканами и Дунаем. В конце XI в. печенеги, немного окрепнув, вновь решили «попытать счастья» в Византии. Для борьбы с печенегами император привлек половцев, которые помогли ему одержать решающую победу. Однако и после этого побоища печенеги вплоть до монголо-татарского нашествия упоминаются в источниках: особенно часто в русской летописи, поскольку вместе с некоторыми другими кочевническими этническими группировками и ордами, они, получив во владение Поросье, стали вассалами Руси. Однако на смену печенежской угрозе пришла другая – половецкая. Первая половина XI в. знаменовалась появлением в Причерноморье — гузов или, как их называет русский летописец, торков. Орды торков представляли собой северную ветвь мощного Сельджукского союза тюркоязычных племен. Северные гузы пытались пробиться к границам Византии. Несмотря на их желание избежать столкновения с Русью, киевские князья, сыновья Ярослава Мудрого, возглавили большой поход против новых врагов. Торки, только услышав о приближении русских войск, поспешно отступили к границам Византии. Немногочисленные оставшиеся в степях отряды печенегов и торков не смогли противостоять идущим с востока ордам половцев, захватившим почти пустые пространства в бассейне Дона и в Приазовье. В IX—X вв. половцы кочевали в степях Прииртышья и Восточного Казахстана. В начале XI в. они появились в Поволжье, а в середине века подкочевали к границам Руси. С этого времени летопись полна записей о грабительских набегах половцев на русские пограничные княжества. Не ограничи- 53 ваясь грабежом русских окраин, половцы уходили из восточноевропейских степей на юго-запад: в Болгарию, Венгрию, Византию. Уже тогда они стали участниками русских междоусобиц, выступая на стороне то одного, то другого русского князя. Неоднократно воевали они и на стороне русских в борьбе с Венгрией, Польшей и др. Совместные походы были так выгодны половцам, что даже рьяный враг Руси хан Боняк соглашался иногда на военный союз с русскими князьями. Так, в 1097 г. он воевал вместе с князем Давыдом против Галицкой земли, на стороне которой были венгерские отряды. Постоянные передвижения по степи делали половцев практически неуловимыми. В течение всего XI в. русским не удалось организовать ни одного похода в глубь степи. Однако к концу XI в. у половцев сформировалось нескольких рыхлых объединений — орд, владевших территориями, разделенными внутри на более или менее устойчивые кочевья с определенными стойбищами и путями перекочевок. Во главе одного из них — Приднепровского стояли Боняк и Тугоркан. Ордами на Нижнем Днепре, в так называемом Лукоморье, правил Урусоба, а в Подонье утвердился у власти род Шарукана. В 1095 г. Тугоркан и Боняк последний раз ходили «на греки». Они шли на Византию с претендентом на императорский престол Романом Диогеном. Половцы были наголову разбиты, а Роман Диоген схвачен и ослеплен. Вернувшись в степи, они сделали попытку организовать большой поход на русские княжества, но и здесь потерпели поражение. По-видимому, к началу XII в. для Руси особой опасности объединения половцев уже не представляли. Поэтому русские в апреле 1103 г. нанесли удар по их ордам, кочевавшим в низовьях Днепра и подошедшим весной к берегу моря для проведения весенней путины. Половцы были ослаблены и малоподвижны после тяжелой зимы: скот только начал выгуливаться и плодиться. На это и рассчитывал Владимир и его союзники. Опасность положения видел старый и опытный хан Урусоба, предложивший на специально созванном съезде, попросить у русских мира. Однако молодые аристократы, привыкшие к легким победами и грабежам сел на русском пограничье, отвергли его предложение. После полного уничтожения передового отряда под руководством хана Алтунопы половцы всеми силами двинулись на русских и были впервые на собственной земле разгромлены. Все остальные походы русских князей, зафиксированные летописью, были направлены на наиболее экономически развитый район Половецкой земли — бассейн Северского Донца. В декабре 1109 г. там было взято воеводой Владимира Мономаха 1000 веж, в марте 1111 г. — огромный полон и два половецких города — Шарукань и Сугров. В 1116 г. два молодых русских княжича снова взяли оба эти города и еще один — Балин. Походы Владимира Мономаха заставили половцев откочевать на восток: за Дон, за Волгу, за Яик и на юг — в Прикавказские степи. Много разбитых, разрозненных орд ушло на запад — в Болгарию, Венгрию, Византию. В восточноевропейских степях остались отдельные группы половцев, называемые в русской летописи «дикими», т. е., видимо, оторванными от ста- 54 рых, хорошо известных на Руси орд. Они охотно шли на любые совместные с Русью походы, их главари роднились с русскими князьями, отдавая за них своих дочерей. Обыкновенно их услугами пользовались князья Черниговского княжества. Впрочем, и князь Владимиро-Суздальской земли Юрий Долгорукий имел в степи родственников, к которым обращался за помощью. Оставшиеся в днепровских и донских степях половцы в первой половине XII в. были разделены на отдельные более или менее крупные орды: Токсобичи, Терьтробичи, Бурчевичи и др. Однако, несмотря на крепость внутренних связей, ни одна из орд не могла противостоять русским полкам. Только в 50-х годах XII в. половцы отважились на два небольших набега на русское пограничье, закончившиеся неудачей для них: захваченный полон был отобран, и сами они с трудом ушли в степь от преследования русских. В течение всей первой половины XII в. половцы грабили русские земли только в составе войск русских князей. В 1125 г. умер Владимир Мономах, и в донские степи из Грузии осмелился вернуться хан Атрак. Его сын Кончак, появившийся на исторической арене в начале 70-х годов XII в., стал ханом-объединителем половцев и в то же время ярым врагом Руси. В это десятилетие определились вновь возникшие в степях крупные объединения орд: Приднепровское, где главенствующее положение занимала орда Бурчевичей, Лукоморское, возглавленное ордой хана Кобяка, а позже (в конце XII в.) — объединения Тоглия, Крымское, Предкавказское и самое большое — Донское, возглавленное Кончаком. Это последнее объединение в конце XII в. сильно расширилось за счет присоединения к нему приднепровцев. Хан Кончак постоянно воевал с русскими князьями, грабил русское пограничье и окрестности великокняжеских городов — Чернигова, Переяславля и Киева. Особенно усилился он после знаменитой победы над новгород-северским князем Игорем Святославичем (1185 г.). Часть оставшихся в половецких степях печенегов и торков, пытаясь сохранить этническое лицо, откочевала к самым границам Руси — на реку Рось и пошла на службу к киевским князьям, образовав прекрасный военный заслон. Первой обязанностью кочевых вассалов была борьба с половцами. Вторая обязанность заключалась в предоставлении киевским великим князьям вспомогательной силы для борьбы с центробежным стремлением русских князей. Помимо печенегов и торков, в качестве вассалов Руси в летописях упоминаются берендеи (видимо, крупная торская орда). К середине XII в. все эти вассальные орды объединились в единый союз. Новый союз взял имя не самой влиятельной орды, а совершенно новое наименование — каракалпаки (по-русски — Черные Клобуки). При этом каждая из входящих в союз орд имела и собственное название. К концу XII в. в Поросье на этой базе сложилась этническая и политическая общность Черных Клобуков. Они оседали и в русских крепостях, тянувшихся по Роси, и основывали собственные города. Самым крупным был город Торческ — своеобразная столица Поросья. Внешне Торческ мало отличался от 55 обычного становища, но был, видимо, укреплен. Собственные городки были у каждой орды. Так, в записи под 1177 г. упомянуто 6 городов берендеев, взятых и разрушенных половцами. Более счастливая судьба оказалась у Волжских булгар. После посещения Булгарии Ибн Фадланом активизировалась мусульманизация страны, и она все более отдалялась от Хазарского каганата, правители которого были заняты борьбой с венграми и печенегами. Благодаря гибели Хазарского каганата хазары получили свободу и возможность самостоятельного развития собственной государственности. Начиная со второй половины X в. основным видом хозяйства в этом государстве было земледелие. Страна покрылась сетью дорог (водных и сухопутных), соединяющих между собой сначала отдельные стойбища, а в X в. уже многочисленные селения и большие города, бывшие административными и торговыми центрами государства. Торговля со странами Востока и Русью, Скандинавией, угро-финскими лесными племенами Севера занимала в Волжской Булгарии ведущее место. Это государство захватило ключевые позиции в транзитной торговле между Западом и Востоком, что приносило ему огромные экономические выгоды. Столицей государства стал в X в. город Булгар, стоявший на слиянии Волги с Камой — в месте, наиболее удобном для проходивших по стране торговых караванов. Однако в XII в. на город часто нападали русские дружины Владимиро-Суздальской земли. Поэтому столицу, названную Биляром, перенесли в глубь страны — на речку Черемшан. В самом начале X в. булгарские правители приняли мусульманскую религию и связали свои политические интересы с Багдадским халифатом. Имеющиеся данные говорят о том, что Волжская Булгария была вполне сложившимся феодальным государством с относительно сильной центральной властью, крепкой экономической базой и широкими торговыми и дипломатическими связями. Тем не менее, политическая, внешняя и внутренняя, история этого государства известна только по крайне лаконичным записям в русских летописях о торговле или военных стычках с Булгарией, особенно участившихся в XII в. с ростом могущества Владимиро-Суздальского княжества. Эти князья желали подорвать гегемонию Волжской Булгарии в торговле с Северо-востоком и взять в свои руки все торговые связи Булгарии не только с финно-угорскими племенами, но и со всеми странами, которые поддерживали с ней торговые и дипломатические отношения. Особенно активен и беспощаден в этой борьбе был князь Андрей Боголюбский. Недаром его жена-булгарка участвовала в боярском заговоре против мужа. Русские походы XII в. сильно подорвали силы Булгарского царства. От них иногда страдали не только пограничные или торговые города, но и новая столица— Биляр. Так было, например, в 1183 г., когда под главенством Всеволода Большое Гнездо собрались и пошли в поход на булгар почти все северовосточные русские князья и половецкая орда Емякове. Тяжелейший удар нанесли русские князья в 1220 г. булгарам после попытки последних от- 56 бить у русских отвоеванный ими западный путь по Оке из Булгар в Белоозеро, Новгород и далее. От полного разгрома булгарам удалось откупиться. 57 Лекция третья ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО В ПЕРИОД ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ В X-XII вв. раннесредневековые государства Европы пережили период распада. К середине XII в. и Древняя Русь, хотя и с относительным запозданием, вступила в этот процесс. Политическая раздробленность - общий этап развития европейских ранефеодальных государств. Одновременно это симптом складывания феодальных отношений. 3.1. Децентрализация Древнерусского государства Отказ от принципа престолонаследования. Обособление княжеств, наметившее после смерти Ярослава в 1054 г. завершилось в середине XII в. со смертью сына Мономаха Мстислава Владимировича в 1132 г. С этого момента Русь перестала существовать в виде централизованного государства, превратившись в конфедерацию отдельных княжеств. Русские князья, относившиеся к одному династическому роду, понимали опасность раскола страны и пытались не допустить этого варианта развития событий. Для решения этой задачи осенью 1097 г. ведущие князья Руси, представлявшие все ветви «Ярославова племени», собрались на съезд в Любече, небольшом, но стратегически важном городке на Днепре, на западе Черниговской земли. Здесь была выработана компромиссная модель, утверждающая политическое верховенство киевского князя при сохранении за остальными князьями своих родовых вотчин. Выражаясь современным языком, была принята новая модель государственного устройства – конфедеративная. И хотя решения этого съезда, как и большинства последующих, были грубо нарушены еще до того, как князья успели добраться до своих владений, его влияние на последующую историю Руси чрезвычайно велико. Любечский съезд впервые закрепил принцип династического раздела Руси на суверенные земли-княжения при условии сохранения единства перед лицом внешнего врага и создания своеобразной «системы коллективной безопасности» для предотвращения дальнейших усобиц. Последовательное осуществление провозглашенных принципов неизбежно должно было привести к немедленному распаду единой державы на систему родственных и в значительной степени взаимосвязанных, но все же вполне самостоятельных государств. Однако в первой половине XII в. этот процесс не получил своего логического завершения. Развитие децентрализующей тенденции приостановили Владимир Мономах и его старший сын Мстислав. Последний успешно продолжил отцовскую политику, присоединив Туров, Курск и даже давно отколовшийся Полоцк. Фактически Киев превратился в часть вотчинных владений семейства Мономашичей. Полоцкие владетели были отправлены вместе с семьями в ссылку в Константинополь, а остальные князья вынуждены были молча наблюдать за этим — настолько несомненным был перевес сил. Поэтому, ко- 58 гда в 1132 г. Мстислав перед смертью передал бразды правления своему брату Ярополку, это не вызвало открытого сопротивления. Однако Ярополку не удалось удержать князей в покорности, и в первую очередь вследствие отсутствия единства в среде самих Мономашичей, возмущенных нарушением им норм престолонаследования. С этого момента процесс децентрализации Древнерусского государства стал необратимым. Проходил он в виде трагического противостояния и конфликта региональных политических центров восточнославянской народности и в рамках одной династии. Первым отпал Полоцк, куда в год смерти Мстислава Великого прибыли из Византии полоцкие князья. Они были приняты согражданами, и княжество вернулось к самостоятельности. Затем, в 1135 г., отделился Новгород, переставший посылать деньги в Киев. Вышли из покорности и черниговские князья. Всеволод Ольгович еще в 1128 г. отобрал Чернигов у своего дяди Ярослава Святославича, а позже неоднократно вторгался в южные владения Мономашичей — Переяславскую землю, как бы проводя «разведку боем». Скоро ему представилась возможность нанести им и более чувствительный удар. В 1136 г. новгородцы изгнали своего князя Всеволода Мстиславича (из Мономашичей) и пригласили на новгородский стол брата Всеволода Ольговича Святослава. Новгород, традиционно управлявшийся из Киева, впервые вышел из повиновения, возвестив этим начало новой эпохи в жизни Руси. Именно эти события, приведшие к утверждению в Новгороде республиканского строя, часто и называют условной «точкой отсчета» эпохи раздробленности. Всеволод Ольгович блестяще воспользовался раздорами в стане врагов и молниеносным наездом занял Киев. Против него выступила ветвь Мономашичей, поддерживаемая Волынью. Изяслав, племянник Вячеслава, пытался вернуть Киев потомству Мономаха, но Всеволод — князь крутой, умный и жестокий — держался на великом княжении вплоть до своей смерти (1146). Захватив великокняжеский престол, вчерашний сепаратист, утвердившись в Киеве, начал активно укреплять единство Руси, реставрируя режим единовластия. Но среди Ольговичей, кроме Всеволода, больше не нашлось достойного лидера, способного удержать власть, подавив сопротивление и многочисленного клана Мономашичей, и вечно недовольных киевлян. Наследовавший власть его брат Игорь оказался на редкость неталантливым человеком. Меньше чем за месяц своего правления он сумел настроить против себя киевлян, и, когда Изяслав Мстиславич, внук Мономаха, явился с Волыни с отрядом торков, киевское ополчение покинуло князя Игоря, а он попал в плен. Казалось, Мономашичи снова прочно завладели инициативой. Однако Изяслав занял престол не по принципу старейшинства, грубо нарушив династические права своих многочисленных дядьев. Один из них, ростовосуздальский князь Юрий Владимирович Долгорукий, сам всю жизнь мечтавший примерить великокняжескую шапку, открыто выступил против не в меру ретивого племянника. Именно их противоборство ввергло Русь в пучину почти беспрерывной усобицы, в которую постепенно оказались втянутыми 59 все древнерусские земли, а также половцы, черные клобуки, венгры, поляки, немцы и которая в конечном итоге привела к развалу некогда могущественной державы, разделив и князей, и княжества на враждующие группировки. «И раздьрася вся земля Руськая», — с горечью отметил летописец. Представители династии Рюрика отказались от лестничного права, а в претензиях на великокняжеский стол стали исходить только с позиции силы. По подсчетам С. Томашевского, в Киеве за последние 100 лет перед Батыевым погромом князья менялись 47 раз, иногда возвращаясь (как, например, Рюрик Ростиславич, садившийся на великокняжеский стол в период с 1173 по 1210 год 9 раз). 35 княжений продолжались мене года, а некоторые князья умудрялись продержаться в Киеве в течение всего нескольких часов. В этом киевостремительном умонастроении было всего одно исключение. Возмутителем спокойствия стал сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский. В 1169 г. ему удалось сколотить против Киева огромную коалицию — войска 12 князей, к которым присоединились половцы, угры, чехи, поляки и др. Впервые в истории Руси Киев был не просто захвачен, а взят штурмом и подвергнут разгрому и разграблению. Добившись цели, Андрей Боголюбский не пожелал лично занять великокняжеский престол, а посадил на нем своего брата — Глеба Юрьевича. Впервые претендент на лидерство на Руси ради укрепления своего авторитета не утвердился в Киеве, а разгромил стольный град. Это событие оценивается по-разному. Большинство русских историков склонны рассматривать 1169 г. как своеобразный Рубикон, разделивший две эпохи: Киевской централизованной федеративной и конфедеративной Руси. Дерзкая выходка Боголюбского не стала концом древнерусской государственности. Как показали Б.А. Рыбаков и П.П. Толочко, события 1169 г. не привели ни к «переносу столицы» Руси, ни к окончательному упадку Киева, где вскоре закрепились княжеские линии, неподвластные А. Боголюбскому. Его попытка в 1174 г. повторить взятие Киева закончилась полным провалом, а вскоре и сам Андрей Юрьевич пал жертвой заговора собственных бояр, что на несколько лет ввергло Владимирскую землю в хаос усобицы. И все же период 1146-1169 гг. можно считать рубежным в истории Киевской Руси: на смену эпохе монопольного господства Киева пришла эпоха политического полицентризма. За гегемонию на Руси с переменным успехом боролись сразу четыре княжеских клана: чернигово-северские Ольговичи, волынские Изяславичи, ростовские Юрьевичи и смоленские Ростиславичи (при этом три последних рода вели свое происхождение от Владимира Мономаха, что нисколько не мешало им выяснять отношения между собой). Боролись между собой стоявшие за князьями военно-политические группировки – региональные элиты, выражавшие интересы тех или иных земель распадавшегося централизованного государства. Военно-экономический потенциал подвластных им земель был примерно равным, вследствие чего эта борьба имела характер бесконечного противостояния с переменным успехом. В зависимости от появления в той или иной династии энергичного лидера происходило временное усиление то одного, то другого княжества, однако в целом 60 баланс сил на Руси практически не менялся. Процесс, начатый решениями Любечского съезда князей (1097), через 70 лет стал необратимым. Апофеозом последнего этапа в истории Древней Руси, стала крупная междоусобная война южнорусских князей в 30-е гг. XIII в. Её не смогло остановить даже монгольское нашествие. Более того, если в 1223 г. киевский, черниговский, галицкий, волынский и др. князья, хотя и действовали в бою несогласованно (следствием чего и стало их поражение на р. Калке), но все же смогли договориться и совместно выступить в степь против монголов, то в конце 1230-х гг. не было даже попытки объединения сил. Территориальная структура. В XII - первой трети XIII в. сложилось несколько крупных княжеств, вокруг которых, так или иначе, группировались соседние земли. Эти княжества имели неодинаковый политический строй, разные исторические судьбы, которые определялись рядом внутренних и международных факторов. Единое государство (Русская земля), состоявшее из волостей, распалось на несколько княжеств, внутри которых сформировались, вассальные по отношению к ним княжества. Крупные самостоятельные княжества получили название земли. Это понятие характеризовало суверенные государства: Русская земля, Лядская земля (Польша), Угорская земля (Венгрия), Греческая земля (Византия) и т. д. Княжества, входившие в состав земель, назывались волостями. Таким образом, на региональном уровне как бы воспроизводилась структура единого раннефеодального государства: земля, внутри нее — волости. Земли складывались на основе территорий волостей предшествующего периода. Поскольку последние в своих границах, как правило, отличались от союзов племенных княжеств, на основе которых они складывались в Х в., территории феодальных княжеств-земель не совпадали в большинстве случаев с границами славянских общностей догосударственного периода (равно как не соответствовали они и позднейшему делению на три ныне существующих восточнославянских народа). Всего сложилось 12 земель, большинство из которых закрепились за различными ветвями рода Рюриковичей. Из большого числа княжеств, на которые распалась Киевская Русь, два княжества остались общерусскими: Киевское и Новгородское. Наиболее значительными были Владимиро-Суздальское, Галицко-Волынское и Новгородская земля. Крупным феодальным объединением была и Полоцкая земля, обособившаяся еще после смерти Владимира Святого. В них до монгольского нашествия сохранялась единая княжеская, реальная или символическая (как в Новгороде), власть и единая государственная территория. Прочие земли, такие как Смоленская, Черниговская и другие, на протяжении XII в. дробились на мелкие уделы и не представляли политической силы. Новые принципы политики Роль Киева. Киевское княжество стало объектом коллективного сюзеренитета княжеской династии. Номинально киевский великокняжеский стол считался 61 старейшим и приобрел символическое значение. Все сильнейшие князья имели право на «часть» (владение частью территории) в его пределах. Среди многочисленных потомков Владимира Святого самыми сильными оказались дети и внуки Владимира Мономаха. Но в разных удельных княжествах правили и потомки Изяслава Владимировича, Святослава Ярославича и Изяслава Ярославича. Нередко бывало, что, утвердившись в Киеве, тот или иной князь продолжал считать основным владением свое княжество. И как ни парадоксально это звучит, чем больше углублялась пропасть между родовыми княжескими вотчинам, тем громче звучала идея общеродовой собственности, династического единства всех Рюриковичей. Несмотря на все трудности и напасти, Киев и это время был одним из крупнейших торговых, ремесленных и культурных центров Руси. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что на протяжении всего этого периода Киев оставался религиозной столице Руси — именно здесь находилась митрополичья резиденция. Титул Великого князя. После распада княжеского рода Рюриковичей на ветви было утрачено понятие родового старейшинства — его сменило представление о старейшинстве в своей ветви. Князь, занимавший киевский стол, теперь не обязательно являлся старейшим в роде и даже в своей ветви. Он был только номинальным правителем Руси. В этих условиях возникла необходимость в особом титуле для подчеркивания политического верховенства. Им стал великий князь (применявшийся на Руси в X в., а позже утративший свою актуальность в связи с созданием единого государства, управляемого единым княжеским родом). Первым его стал последовательно употреблять правитель Ростово-Суздальской земли Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (1177—1212), сын Юрия Долгорукого, внук Владимира Мономаха. Политическая организация. Система управления Древнерусским государством. Политическая раздробленность XII-XIII в. отличалась от аналогичных событий времен государственного единства не наличием усобиц, а принципиально иными целями враждующих сторон. Древнерусское государство не распалось, как считают многие историки давнего и недалекого прошлого. Оно лишь изменило форму: из монархии единовластной превратилось в монархию конфедеративную, в которой шла непрерывная борьба между центробежными и центростремительными силами. Это был закономерный этап в развитии государства, который прошло большинство средневековых держав Европы. В основном русские князья во второй половине XII — первой половине XIII в. боролось не за разрушение единой державы, а за интеграцию, но при этом каждый отстаивал свой вариант восстановления прежнего единства и, разумеется, под своим знаменем. С этой целью, князья, стремились овладеть Киевом и шли к этой цели через все преграды и преступления, включая вероломство, клятвопреступление и братоубийство. 62 Ученые расходятся во мнениях по поводу способа управления новой монархией. Известные историки В.Т. Пашуто и Л.В. Черепнин разработали теорию коллективного сюзеренитета группы князей над Русью. В соответствии с нею государством управляли наиболее сильные и авторитетные князья Ярославичи, каждый из которых получал от киевского князя владение в южной Русской земле, обычно на юге Киевской земли, на рубеже со степью. За это они обязывались защищать Русскую землю от половцев. Эта система управления страной дожила до конца XII в., когда раздробление государства усилилось. Академик Б.А. Рыбаков и некоторые другие историки полагают, однако, что во времена раздробленности государство управлялось дуумвиратами. Дуумвирами, по их мнению, бывали обычно главы двух сильнейших на то время княжеских кланов, на которые разделился род Ярославичей: киевские и волынские Мстиславичи, смоленские Ростиславичи, черниговские Ольговичи и Давыдовичи. Но, по мнению Н. Котляра, из летописей явствует, что эти соправительства середины — второй половины XII в. ограничивались Южной Русью. Они не имели силы распространиться на все государство. К тому же система коллективного сюзеренитета вовсе не противоречила системе дуумвиратов, а хорошо сочеталась с нею. Просто среди группы наиболее видных князей выделялись двое, которые брали на себя большую ответственность за судьбы Русской земли. По его мнению, соправительство на Руси носило устойчивый и, в общем, постоянный характер в течение почти двух столетий. Оно в целом содействовало упрочению государственных начал, сдерживанию княжеских свар и консолидации сил против половецких ханов. Вероятно, именно поэтому в общественном сознании XII-XIII вв., несмотря на достаточно жесткую оценку междинастических усобиц, отсутствовало восприятие этого времени как эпохи гибели и окончательного распада Руси. Модели государственного устройства. Особенностью рассматриваемого периода, являлось многообразие региональных политических форм государственного устройства Древней Руси. По мнению Г.В. Вернадского, политическая организация русских княжеств в домонгольский период, представляла собой сочетание форм монархического, аристократического и демократического правления. Монархический элемент представлял собой князь, который, однако, в Древней Руси так и не стал самодержавным правителем. Главной его функцией была военная, первой обязанностью — оборона города от внешних врагов. Следующей важной функцией была судебная. Он назначал местных судей и разбирал дела своих подданных. В важных случаях судил сам как верховный судья. Монархический элемент особенно развился в Суздале, в северо-восточной Руси, где во время правления Андрея Боголюбского, было много сделано для усиления княжеской власти. Его высокомерие вызывало негодование многих его приближенных, и в 1275 г. он был убит. Его брат Всеволод, прозванный «Большое гнездо» за свою многочисленную семью, был удачливее, чем Андрей. Используя другие методы, он поднял престиж княжеской власти выше, чем где-либо еще в России. Монархическая власть в Суздале, однако, носила конституционный, а не абсолютный характер. Продолжали действовать боярский совет, и городское 63 собрание. Многие из суздальских князей занимались интенсивным строительством новых городов, церквей и дворцов; они были способными управителями своих поместий и активно осваивали новые земли. Различные ответвления рода суздальских князей контролировали огромную территорию в верховьях Волги и Оки. На севере суздальские князья расширили свои владения до Белого озера (юго-восточнее Онежского озера) и до верхних притоков Северной Двины, вторгнувшись в земли новгородцев. Столицей старшей ветви Суздальских князей был Владимир; Ростов и Ярославль числились среди важных городов. С исторической точки зрения Суздальское княжество было зародышем будущего Московского царства, ориентированного на монархическую форму управления. Аристократический элемент был представлен советом, состоявшим из верхов княжеской дружины и других вельмож, известных как бояре, — термин болгарского происхождения. Советники князя ежедневно собирались в его дворце (полный состав совета созывался в случае необходимости) и обсуждали наиболее важные дела управления, а также вносили новые предложения по законодательству. Распространено мнение, что бояре были вольны в своей службе князю. Боярин всегда мог покинуть его двор или поступить на службу к другому князю. Однако с тех пор как бояре стали собственниками земельных владений, они могли поступить так, только пожертвовав своими правами на землю. Иногда случалось, что боярин, который был владельцем земли в одном княжестве, служил князю другого. Но, тем не менее, обычно рост земельных владений заставлял бояр чаще сочетать свои интересы с княжеством, где они жили. Аристократический элемент был особенно силен в юго-западной Руси, в княжествах Галицком и Волынском. Боярский совет имел преобладающее влияние в политической жизни этих княжеств. Возможно, что одной из причин, способствующих аристократическому господству в западной России, было воздействие западного феодализма, проникавшего через Польшу и Венгрию. Князь был вынужден или подчиняться боярам, или вступать с ними в борьбу. Подобные конфликты между князьями и боярами случались и в других частях России, но в целом в большинстве княжеств они тесно сотрудничали, поскольку каждая сторона была в этом заинтересована. Демократический элемент управления обнаруживается в городском собрании, известном как вече. Это был не орган представителей, а собрание всех взрослых мужчин. Для принятия любого решения было необходимо единодушие. На практике случалось, что это требование приводило к вооруженным столкновениям между спорившими на вече группами. Проигравшая сторона вынужденно соглашалась с решением победителей. Вече в столице княжества имело влияние на вече менее крупных городов. Наиболее последовательное выражение республиканская форма правления получила в Великом Новгороде — большом торговом городе северной России. Новгород скорее был городом-государством, чем княжеством. И хотя республиканская форма правления окончательно сложилась только в конце XII в., новгородское боярство уже в XII столетии стало оказывать решающее влияние на выбор князя, и до 30-х гг. XIII в. ни одному из княжеских кланов не удава- 64 лось закрепиться в Новгороде. После этого времени там княжили только князья суздальской ветви. С 1136 г. служба князя в Новгороде стала выборной, а город получил суверенитет — Господин Великий Новгород, как его называли. Чтобы предотвратить возможность слишком честолюбивого князя утвердиться на новгородской земле, собрание горожан вынесло постановление, лишающее права князя и его наемников (не новгородцев) иметь земельные владения в пределах новгородского государства. Каждый вновь избранный князь обязан был подписать с городом Новгородом особое соглашение. Согласно обычным положениям такого контракта, князь принимал обязательство не вмешиваться в выборы официальных лиц и не смещать городских чиновников без решения веча или суда. Более того, собрание сохранило за собой высшую судебную власть. Двумя главными официальными лицами в городе были глава города (посадник) и начальник городского ополчения (тысяцкий). Каждый переизбранный посадник сохранял уважение горожан и продолжал принимать участие в управлении Новгородом, являясь членом боярского совета, который в Новгороде был известен как «Господа». Формально этот совет не являлся высшим органом, а был как бы комитетом веча для предварительного обсуждения дел, подлежащих рассмотрению на общем собрании. На деле «Господа» во многих случаях были в состоянии направлять политику. Существование совета обеспечивало известную последовательность политики. Новгородская республика состояла из нескольких автономных общин, каждая из которых находилась в одной из пяти административных частей, на которые делился город, В каждой из этих частей избирался свой руководитель. Духовная жизнь в Новгороде сосредоточивалась вокруг собора Святой Софии. Новгородский архиепископ обладал значительным политическим влиянием и выступал примирителем, когда случался конфликт между вечем и князем или между спорящими партиями на самом вече. Новгород был не только городом, но и обширным государством, распоряжавшимся огромной территорией, простиравшейся от Финского залива к Северному Уралу и от Ильмень-озера до Белого моря и Арктического океана. Эта территория была богата природными ресурсами и снабжала новгородских купцов различными товарами для экспорта. Эти три элемента власти существовали во всех русских княжествах Древней Руси, но их роль менялась от места к месту и от времени к времени. Установление внешнеполитического суверенитета. Русские земли, каждая из которых была размером с крупное европейское государство, стали субъектами международных отношений, самостоятельно заключали договоры и вступали в союзы с иностранными государствами. Была широко распространена практика военных союзов княжеств с иноземцами против своих соперников на Руси. В 40—70-е гг. XII в., во время ожесточенной борьбы за Киев между волынскими, черниговскими, смоленскими и суздальскими князьями, противоборствующие силы привлекали в качестве союзников венгров и половцев. В первой половине XIII в. в борьбе за галицкое княжение (где пресеклась местная династия) участвовали не только волынские 65 князья Даниил и Василько Романовичи, Мстислав Мстиславич Удатный, Михаил Всеволодич Черниговский, но также поляки и венгры. Венгерским королям несколько раз удавалось даже овладеть галицким столом, но, в конце концов, на нем утвердился Даниил Романович. В 1245 г. он разбил венгерско-польское войско, пытавшееся привести в Галич сына Михаила Всеволодича Ростислава, и окончательно закрепил за собой Галицкое княжество. По-прежнему большое место во внешней политике русских земель играли русско-половецкие связи. Русские князья часто прибегали к помощи степняков. Половцы охотно принимали участие в русских усобицах, неси разорение южнорусским землям. Во второй половине XII в. менее значительными в сравнении с предшествующими периодами были политические связи русских земель с Византией (в 1204 г. Византийская империя временно прекратила свое существование после захвата Константинополя крестоносцами). В полном объеме руссковизантийские связи сохранились лишь по линии церкви: значительная часть иерархов, в том числе почти все митрополиты, были по происхождению греками. 3.2. Древняя Русь – государство европейской культуры В хронологических рамках Древнерусского государства завершился генезис феодализма и начался период развитых феодальных отношений, хотя и с сильными пережитками раннефеодальных: прежде всего наличием широкого слоя лично свободных крестьян, подвергавшихся в основном государственной эксплуатации. Складывание феодальных отношений имело много особенностей, однако в целом оно укладывалось в формы общеевропейского процесса. Возникновение классового общества и государства, его христианизация поставили Древнюю Русь в конце XI-XII в. на один стадиальный уровень с соседними европейскими странами. Экономика восточнославянского общества. Даже утратив большие территории в южных степях, Русь была богата естественными ресурсами. Техникоэкономический и культурный подъем, происходивший в западной Европе был характерен и для Руси. Здесь также улучшилась техника обработки почвы (в некоторых районах начало вводиться трехполье, совершенствовался плуг), распространялись новые сельскохозяйственные культуры, породы скота, появились водяные мельницы. Сельское хозяйство процветало в северной части степей и в лесостепной зоне. Применялась залежная система полеводства. Такая расточительность в использовании земли была возможной только в редконаселенных районах. В степях девственная плодородная почва была настолько богатой, что позволяла после одного прохождения плугом получать хорошие урожаи несколько сезонов даже без новой обработки. В густонаселенных областях запас новой земли скоро исчерпывался, и возникало частное землевладение, которое приводило к появлению двупольного (а позже трехпольного) зернового севооборота. Пахота проводилась на лошадях и волах. В северной России сначала использовался легкий деревянный плуг (соха), в который можно было запрягать одну лошадь. Позд- 66 нее это делалось эффективнее — добавляли железные лемехи. Люди разных социальных классов могли быть собственниками земли. В основном хозяйства были мелкими, но поместьях, обеспеченных землей и принадлежавших князьям и боярам, содержали большое количество лошадей и крупного рогатого скота. Несмотря на подъем земледелия и скотоводства важную роль в национальной экономике играли охота, рыбная ловля и пчеловодство. Наблюдался расцвет ремесел, причем по технике и качеству изготовления эмали и тончайшего литья русские ремесленники опережали западноевропейских. Искусство металлургии также достигло сравнительно высокого уровня. Литейщики, кузнецы и их подмастерья упоминаются в целом ряде источников. В северной России дома делались из дерева, которое имелось в изобилии. Новгородские строители и плотники славились особым искусством. Так же, как и на Западе (хотя в существенно меньших масштабах), на Руси расширялось каменное строительство, главным образом церковное. Мастерство каменной кладки перешло на Русь из Византии в X и XI вв. В конце ХП столетия город Владимир на Суздальщине стал важнейшим центром русского каменного и кирпичного зодчества. Искусство ткачества было известно славянам еще века назад, изготавливалась конопляная и льняная пряжа. С ростом населения и развитием ремесел и торговли в Киевской Руси быстро увеличивался спрос на текстильную продукцию. Рост состоятельности высших классов выразился в тяге к некоторой утонченности жизни и стремлении к роскоши. Вошли в моду пышные наряды. Новые потребности частично удовлетворялись ввозом товаров, но одновременно совершенствовалось отечественное ремесло. Шерстяная одежда также производилась в Киевской Руси, она использовалась большей частью зимой. В северной России во время долгой и суровой зимы была необходима меховая одежда. Это стимулировало и охоту на пушных зверей, и изготовление меховых изделий. Процветали и такие отрасли русского ремесленного искусства как гончарное и дубильное дело. Важную роль в экономике Древней Руси играла торговля. Из-за падения значения Пути из варяг в греки, Волга стала главной артерией восточной торговли. Город Булгар на Волге являлся главным местом встречи русских и восточных купцов. Среди основных предметов русского вывоза можно упомянуть меха, мед и воск. Льняная и шерстяная одежда также экспортировалась на восток, в определенный период серебро и серебряные изделия отправлялись на запад. Из Византии Россия ввозила вина, изделия из шелка, драгоценности и предметы из стекла. Восточная торговля давала пряности, драгоценные камни, шелк и оружие дамасской стали. Импорт с запада включал шерстяную одежду более высокого качества, чем отечественное домашнее производство. По мнению Г.В. Вернадского, торговля имела не меньшее значение, чем политическая жизнь и управление, все официальные объявления делались в торговых местах. Там же продавались и покупались всевозможные товары, а раз в неделю созывалась местная ярмарка. Во внешней и внутренней торговле важную роль играли новгородские купцы. В Смоленске, Киеве и некоторых других городах существовали влиятельные купеческие корпорации. Уточненная «Русская 67 Правда» (1164) значительное внимание уделила регулированию торговых отношений. Другим важным документом того же рода был торговый договор между Смоленском и рядом германских городов, подписанный в 1239 году. Особенности формирования социальной структуры. Несмотря на принципиальную общность многих социальных процессов с западноевропейскими, средневековая Русь, тяготевшая к византийской (православной) цивилизации, имела и специфические черты развития. В частности, как и в Западной Европе, на Руси в XII - середине XIII в. развивалась вотчинная земельная собственность: княжеская, боярская и церковная. Если для XI в. сведения письменных источников о боярских и монастырских вотчинах единичны, то для XII столетия они встречаются относительно часто. Однако в отличие от Запада на Руси государственная форма собственности оставалась ведущей. За исключением Новгорода, города на Руси не играли самостоятельной политической роли, власть в них находилась в руках князей. Организация военно-служилой знати претерпела существенные изменения. Развитие системы боярских вотчин привело к усилению самостоятельности бояр и ослаблению их связей с князьями. Вследствие этого дружинная организация начинает распадаться, запуская процесс политической раздробленности. На первых порах военно-служилая знать в самостоятельных княжествах сохраняла региональную корпоративность. Она была представлена дружинами князей — правителей земель и дружинами князей — их вассалов. Но во второй половине XII-XIII в. дружина распадается на бояр-вотчинников, остававшихся вассалами князя, и княжеский двор, именуемый дворянами или слугами. Двор наследовал «молодшей дружине» предшествующего периода. Бояре были группой, разнородной по своему происхождению. Основу ее составляли потомки старой клановой аристократии антов. Некоторые из бояр, особенно в Новгороде, произошли из купеческих семей. С ростом княжеской власти в Киеве важным фактором формирования класса бояр стало княжеское окружение. В дружине, как в тигле, переваривались все компоненты. Она включала норманнов и славян, а также рыцарей и искателей приключений других национальностей, таких, как осетины, черкесы, мадьяры и тюрки, — тех, кто жаждал воинской славы и богатства под знаменем киевского князя. В героических русских песнях — так называемых былинах киевского цикла — рыцари дружины представляются как бдительные защитники русского народа против вторжения кочевников. В противоположность этому в новгородских былинах героем чаще является состоятельный купец. Приключения морских торговых экспедиций занимают место эпизодов степных войн. Богатейшие морские экспортеры и импортеры в Новгороде сформировали свою корпорацию с исключительными правами, получившую название «Иванское сто». Менее богатые купцы основывали собственные гильдии или соединялись в семейные компании. Рассматривая социальную структуру Древнерусского государства, следует учитывать роль аграрного сектора в народном хозяйстве страны. Основу сельского хозяйства периода раннего феодализма составляло земледелие разных ти- 68 пов. Феодальные отношения расширялись за счет закабаления лично свободных общинников. Феодальная собственность на землю возникала в процессе имущественного неравенства в связи с переходом значительной части пахотной земли общинников князьям и боярам. Землевладельцы, или феодалы, Древней Руси, так же как в западноевропейских странах, различались по количеству находившейся в их распоряжении земли, зависимых людей и военных слуг. Появление феодальных замков с их запасами зерна и других изделий было в определенной мере прогрессивным явлением, так как создавало резервы на случай неурожая или войны. Основной производительной ячейкой феодального общества были крестьяне. В сельском хозяйстве традиционная большая семья-община постепенно сменилась более мелкими семьями и индивидуальными собственниками земли. Даже если несколько ее бывших членов или несколько соседей владели землей сообща, каждый разрабатывал свой участок индивидуально. Вместо семейной стала доминировать соседская территориальная крестьянская община, состоявшая как из одного большого массива, так и из ряда разбросанных поселений, включавших в себя мелкие и крупные крестьянские хозяйства, которые совместно обрабатывали земли, были связаны круговой порукой, взаимной ответственностью за уплату дани и т.д. Крестьянские общины существовали на Руси на протяжении всей истории феодализма. Ремесленники каждой специальности обычно селились и торговали на одной улице, формируя собственное объединение или «уличную» гильдию. Иными словами, ремесленники объединялись в профессиональные кооперативные группы того или иного типа, которые позже стали известны как артели. С ростом церкви появилась новая социальная группа, так называемый «церковный народ». К этой группе принадлежали не только духовенство и члены их семей, но и члены разного рода благотворительных учреждений, поддерживаемых церковью, а также освобожденные рабы. Все подотчетные церкви подлежали юрисдикции специального церковного суда. Русское духовенство делилось на две группы: «черное духовенство» (то есть монахи) и «белое духовенство» (священники и дьяконы). По византийским правилам в русской церкви в епископы посвящались только монахи. Вопреки практике римской церкви русские священники обычно избирались среди женатых мужчин. По мнению ряда историков, политические институты Древнерусского государства основывались на свободном обществе. Там не было непреодолимых барьеров между группами свободных людей, не существовало наследственных каст или классов, и было еще легко выйти из одной группы и оказаться в другой. О наличии на Руси в это время социальных классов можно говорить только с оговоркой. С развитием феодальных отношений, усиливается борьба крестьян против господствующего класса, в т.ч. и в виде открытых выступлений. Бояре и другие собственники больших земельных имений вместе с богатыми купцами в городах могут быть названы высшими классами Руси этого периода. 69 Средний класс в городах составляли купцы, ведшие меньшую по объему торговлю, и мастера-ремесленники, а в сельской местности — владельцы средних и небольших имений и хозяйств. Низшие классы были представлены беднейшими ремесленниками и необученными работниками в городах, а в деревнях — работниками и крестьянами, заселявшими государственные земли, так называемыми смердами. Это были пока еще свободные люди, находившиеся под особой защитой и юрисдикцией князя. Они должны были платить государственный налог (так называемую «дань»), которую не выплачивали ни жители города, ни земледельцы среднего класса. Если у смерда не было сына, земля возвращалась князю. Этими группами социальная структура не исчерпывалась, так как кроме свободных людей в Древней Руси существовали также полусвободные и невольники, однако эти две последние группы в общей численности населения являлись меньшинством. Рабство на Руси было двух видов — временное и постоянное. Последнее, известное как «полное рабство», было наследственным. Главную массу временных рабов составляли военнопленные, В конце концов, военнопленные получали освобождение за выкуп. Если кто-то не был способен его оплатить, то оставался в распоряжении захватившего его, а то, что он заработает, засчитывалось в счет выкупа. Когда набиралась вся сумма, военнопленный освобождался. Полные рабы считались имуществом своего хозяина и могли покупаться и продаваться. Некоторые из них использовались в семейном ремесле, остальные работали в поле. Были случаи, когда рабы-ремесленники достигали определенного уровня искусства и постепенно становились способными уплатить за свою свободу. С другой стороны, если свободный человек терял свою собственность в результате набега степных кочевников или по другой причине и оказывался в отчаянном положении, он мог отдать себя в рабство (этим актом он, конечно, исключал себя из рядов граждан). Впрочем, он имел и другой выбор: занять деньги под работу на своего кредитора и выплачивать ему. Это делало его «полусвободным» законтрактованным работником, временно связанным со своим кредитором. Если ему удавалось выполнить свои обязательства, его гражданские права восстанавливались; если он нарушал соглашение и пытался скрыться от своего хозяина, он становился рабом последнего. Урбанизация Древней Руси. Общественный прогресс и перераспределение государственных доходов в пользу новых центров привели к выравниванию уровней развития в центре державы и на ее окраинах. Бурно развивались города, причем в XII в. этот процесс охватил всю территорию Руси, от густонаселенного Среднего Поднепровья до полубезлюдных ранее вятичских лесов. Сформировалась разветвленная сеть княжеских городков-крепостиц, которые на сотни верст расходились от новых стольных городов, покрывая прочной сетью, как паутиной, всю территорию земель-княжений. В этот период, как показали Б.А. Рыбаков, П.П. Толочко и современные историки, не только не происходило упадка экономики или культуры, как утверждалось ранее, а, наоборот, наступил период их расцвета. Но если ранее вся жизнь державы, 70 как правило, сосредоточивалась в Киеве и вокруг него, то теперь быстрыми темпами развивались столицы вновь образуемых земель-княжений. Все это привело к повышению роли городов, которых к середине XIII в. было около 150. Наиболее значительные древнерусские города XI—XII вв. не уступали западноевропейским, а столица Киев по числу жителей и размерам превосходила большинство из них. В городах процветали ремесла, купечество вело активную торговлю со многими странами Западной Европы и Востока, с Византией. Особенно выделялись Киев и Новгород. Через Киев, а также Чернигов велась сухопутная торговля с немецкими городами Рейнской области и Баварии, Чехии и Польши. Новгород имел обширные морские торговые связи с Северной Европой. Древнерусский город XI-XII вв. представлял собой своеобразный социальный организм. В большинстве городов были некоторые элементы самоуправления, а Новгород и Псков стали самостоятельными городскими республиками. В отличие от Западной Европы, где города в средние века возникали в противовес феодальной вотчине и развивались в борьбе с феодальными сеньорами, русский город всегда сохранял тесную связь с феодалами и их сельскими владениями. Отсюда та большая роль, которую играло в городах, боярство, экономическая сила которого черпалась в основном, однако, вне города. Поэтому и в древнерусских республиках типа Новгородской, при всей силе купечества и верхушки ремесленников, главную политическую роль играло боярство, само тесно связанное с торговлей и купеческой верхушкой; фактически оно стояло у власти в городах. Создание древнерусского культурного пространства. Культура Древней Руси — одного из могущественных государств Восточной Европы — была закономерной и важной частью культуры средневекового мира. Исходным моментом ее формирования стал синтез культурных традиций племен и народов, населявших территорию Древнерусского государства. Русь, подобно Византии и империи Карла Великого, была многоэтнической державой. Восточные славяне, их предшественники и другие племена, жившие на Руси, внесли свой, пусть и неравноценный, но все же важный вклад в развитие древнерусской культуры. Подобно тому, как Древнерусское государство постепенно создало территориальную и политическую общность, так и в сфере культуры в течение столетий сложилась единая, самобытная древнерусская культура. Немалую роль в ее формировании сыграли культурные связи Руси со многими странами Запада и Востока. В течение столетий ее территория была зоной встречи и взаимодействия разных цивилизаций — Византии, Западной и Центральной Европы и Востока. В истории формирования культурного пространства Древней Руси выделяются два основных периода – языческий и христианский. О культуре приднепровских племен в VI-IX вв. можно судить по богатым археологическим материалам. Языческое искусство славян вообще и восточных в частности носило по преимуществу изобразительный характер, связаный с миросозерцанием того времени. Обожествление природы, магическое восприятие животного мира выразилось в изображениях животных и 71 различных птиц, вначале соколов и орлов, а потом, с развитием земледелия, петухов, а также лошадей. Кони у славян почитались как священные животные, они символизировали такие начала в природе, которые составляли основу жизни человека: солнце (оно движется, по представлениям того времени, упряжкой коней) и воду. Землю же олицетворяла великая богиня-мать прародительница. Силы природы у восточных славян к IX в. все более начинают восприниматься в антропоморфном плане. Формируются верования, в системе которых мы находим богов солнца (Даждьбог, Хоре), ветра (Стрибог), воды (Мокошь), грома и молнии (Перун). Поклонение им вызвало к жизни и создание их изображений — идолов. Языческая культура Древней Руси теснейшим образом связана с устным народным творчеством. Фольклор донес до нас, пусть в видоизмененных вариантах, произведения весьма отдаленных времен. Их значительную часть составляют те, которые были непосредственно связаны с языческим культом и обрядами, неотъемлемыми от земледельческого уклада жизни народа. Благодаря устойчивости обрядовой поэзии, можно без особого труда судить о них по позднейшим календарным веснянкам и колядкам, а также по различным заговорам и заклинаниям, свадебным песням и надгробным плачам. Показательны надгробные плачи, отраженные и в летописях, так же как и другой внеобрядовый вид устного народного творчества — сказка. Особый интерес в древнерусском фольклоре представляют былины — эпические песни. Исследователи пришли к выводу, что к периоду Древней Руси можно с уверенностью отнести следующие былины: о богатырях — «Добрыня и змей», «Алеша и Тугарин»; о торговом человеке — «Иван гостинный сын», «Михайло Потык» и «Сухан». За долгое свое бытование былины претерпели определенные изменения, в них ясно просматриваются наслоения более позднего времени, по их древняя основа едва ли может подлежать сомнению. Былины можно оценить как своеобразную народную историческую публицистику. Былинные сюжеты отражают то, что волновало народ Древней Руси. Это, прежде всего, борьба с внешним врагом (печенегами, половцами). Ощутим в былинах и антагонизм между народом и «верхами» общества, обидчиком-князем и выходцем из народа. «Эпическим временем» русских былин, к которому привязано большинство этих сюжетов (включая и те, которые основаны на фактах, имевших место в иное время), является эпоха Владимира Святого, время, когда завершилось складывание Киевской Руси. Русские народные песни имели свою собственную мелодию, гармонию и ритмику. Развитию русской музыки способствовали разнообразные культурные элементы. Хотя некоторые русские песни созданы в традициях древнегреческой музыки, другие сочинены в пятитоновой гамме. Такая гамма широко употребляется в народных песнях кельтов, шотландцев, ирландцев и британцев. Не менее известна она и на Востоке, в народной музыке турецких племен в области Волги, а также в Центральной Азии, Сиаме, Бирме и Индонезии. Большинство русских народных песен полифонично. Исполнение их начинается солистом- 72 лидером, который ведет главную тему, остальные певцы модулируют и украшают мелодию и создают контрапунктный эффект. Как ни богато и многообразно было устное народное творчество, подлинный расцвет древнерусской литературы связан с восприятием Русью славянской письменности. Вклад византийской культуры в формирование письменности славянских народов состоял не только в деятельности Кирилла и Мефодия по оформлению славянской азбуки и по переводу богослужебных книг на славянский язык, но и в непосредственной связи греческого и славянского письма. Благодаря этому Русь, как и ряд других славянских пародов — в Великой Моравии, Чехии, Болгарии и позже в Сербии,— получила основу для создания богатейшей письменной культуры на своем родном, понятном народу языке. Страны Западной Европы, как и мусульманского Востока, были долго лишены этого великого стимула широкого развития культуры. Древнерусское государство и общество испытывало потребность в овладении славянским языком для налаживания отношений со славянским населением Восточной Европы и Византией, ибо этот язык был письменным, а значит, равным греческому. Славянская письменность ко времени заключения первых договоров с Царьградом широко распространилась в Болгарии, которая имела давнюю практику переговоров с Византией. Неудивительно, что Русь использовала болгарский опыт, и в текстах договоров 911 и 944 гг. встречается много болгаризмов. Письменность нужна была Руси не только для составления государственных актов. Международные торговые операции также требовали письменной фиксации. Со славянской письменностью и литературой Русь познакомилась задолго до принятия христианства. Во всяком случае, не позже второй четверти X в. письменность была уже в бытовом употреблении. Среди населения широкое распространение получила грамотность. Об этом свидетельствуют многочисленные находки писем на бересте — берестяных грамот. К настоящему времени они обнаружены в 9 городах — Новгороде, Старой Руссе, Смоленске, Пскове, Твери, Звенигороде Галицком, Витебске, Мстиставле и Москве. Наибольшее количество берестяных грамот найдено в Новгороде (что обусловлено его особыми почвенными условиями). Принятие христианства вызвало на Руси культурную революцию. В XI в., главным образом со времени Ярослава Мудрого, возникает древнерусская литература, сначала переводная, а затем оригинальная. Именно она стала самой значительной по своим достижениям отраслью древнерусской культуры. Становление древнерусской культуры отличалось значительным своеобразием. Она формировалась в результате синтеза славянской языческой культуры с культурой, доступ к которой открылся Руси с принятием христианства. Многие ее памятники входят в число выдающихся литературных произведений европейского средневековья. Самым ранним из дошедших до нас оригинальных литературных произведений Древней Руси является «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона (середина XI в.). 73 Наиболее выдающимся по своим художественным достоинствам памятником литературы домонгольской Руси является «Слово о полку Игореве» (конец XII в.) — поэтическое произведение, посвященное неудачному походу на половцев в 1185 г. новгород-северского князя Игоря Святославича (из ветви черниговских князей Ольговичей). Неизвестный автор «Слова о полку Игореве», отталкиваясь от этого события, создал поэму-размышление о прошлом и настоящем Русской земли, призвал русских князей к единению перед лицом внешней опасности. Концом XII в. датируется и другое замечательное произведение — «Слово Даниила Заточника». Оно написано в форме обращения опального представителя низшего слоя знати к князю. Отличительной чертой «Слова Даниила Заточника» является насыщенность афористическими выражениями. Своеобразным эпилогом литературы Руси домонгольского периода может считаться «Слово о погибели Русской земли», написанное, по-видимому, в 1238 г., во время нашествия Батыя на Северо-Восточную Русь. В этом произведении (оставшемся незавершенным) описываются красоты Русской земли, воспевается ее могущество при прежних князьях (Владимире Мономахе, Юрии Долгоруком, Всеволоде Большое Гнездо), контрастирующее с нынешним бедственным положением. В XI в. зарождается жанр летописи. Наиболее известный памятник раннего летописания — «Повесть временных лет» (ПВЛ), относимая к началу XII в. В этом произведении история Русской земли подана в контексте общеславянской истории, а та, в свою очередь, вписана в историю мировую (таковой являлась, по тогдашним понятиям, история библейская и греко-римская). В последующие столетия ПВЛ включалась во многие летописные своды в качестве начальной части. В XII — начале XIII в., с формированием самостоятельных княжеств — земель, во многих из них (Киевской, Новгородской, Черниговской, Переяславской, Владимиро-Суздальской, Галицко-Волынской и, вероятно, Смоленской и Полоцкой) начинает вестись свое собственное летописание. После приобщения России к христианству церковь стала главным фактором византийской цивилизации в России, играющим ведущую роль не только в области религии, но и в литературе, искусстве и музыке. В становлении литературы роль христианской церкви была особенно велика. Все ранние древнерусские писатели происходили из церковной среды, тесно связанной с Византией и Болгарией. К XI в. относится складывание на Руси жанра оригинальных житий святых — произведений, посвященных первым русским святым. Наиболее известны созданные во второй половине XI — начале XII в. жития князей Бориса и Глеба, а также Феодосия — игумена Киево-Печерского монастыря (ум. в 1074 г.). Автором «Жития Феодосия» является киево-печерский монах Нестор, с именем которого большинство исследователей связывает создание ПВЛ. В то же время именно в области культуры с принятием христианства связаны и отдельные негативные моменты. Речь, прежде всего, должна идти о народном творчестве, восточнославянском эпосе языческой поры. Есть, основания утверждать, что значительная часть народной литературы не попала на пергамент и бумагу. И в том, что ее утрачена, определенная вина церков- 74 ных кругов, которые, естественно, отрицали языческую культуру и, как могли, боролись с ее проявлениями. Высокого уровня достигло на Руси каменное зодчество и церковная живопись. Наиболее ранними из сохранившихся до нашего времени памятников архитектуры являются соборы Святой Софии в Киеве и Новгороде и Спасский собор в Чернигове (30-40-е гг. XI в.). Строительство великолепных каменных соборов в Киеве, Новгороде и в некоторых других русских городах в конце X и XI вв. производилось византийскими или прошедшими у них обучение зарубежными мастерами. Последние зачастую приезжали не из самого Константинополя, а из византийской провинции или с Кавказа. На вторую половину XII — начало XIII в. приходится расцвет каменного строительства во Владимиро-Суздальском княжестве: здесь самыми известными памятниками являются Успенский и Дмитриевский соборы во Владимире, Георгиевский собор в Юрьеве-Польском и церковь Покрова на Нерли. Церкви Суздальского княжества XII и начала XIII столетий, большинство из которых строили русские мастера, были меньше Святой Софии в Киеве, но в архитектурном отношении примечательны не менее ее. Стиль этот характеризовался удивительно выразительной композицией и приятным для глаза сочетанием линий и украшений. Из памятников новгородской архитектуры XII в. выделяются Георгиевский собор Юрьева монастыря и церковь Спаса на Нередице. Древнерусское музыкальное искусство также тесно связано с церковью. Музыкальных инструментов в Греции не было. Поэтому очень важную роль в службе православной церкви играло пение (особенно в унисон). Сначала греческие певцы и дирижеры нанимались для исполнительской деятельности и обучения русских хоров, но скоро русские овладели этим искусством. Религиозная живопись в византийском стиле имела две главные формы: фрески на стенах церквей и иконы» Вначале это также исполнялось греческими мастерами и только позже — русскими. Некоторые иконы были привезены из Константинополя, на них изображались Иисус Христос, Богородица, святые и сцены из их житий. Однако иконы могли носить и портретный характер, но только как объект поклонения. Так было установлено после поражения иконоборческой партии в Византии в середине IX в. Православный верующий помещал свои иконы в самое видное место дома в Руси — обычно в углу. Перед иконой зажигались свечи, и молящийся обращался к иконе — для него она символически воплощала иной мир, и целью ее было вызвать в его душе соответствующие настроения. Поэтому древние русские иконы оказывали большое психологическое влияние. Мастера писали иконы, вкладывая свои религиозные чувства, и этим сильно отличались от светских художников. В Древней России была известна и мозаика. Великолепные ее остатки сохранились в Киевской Святой Софии. Такие прикладные виды искусства, как эмаль, филигрань и чернь по серебру, также достигли высокого уровня. И церковь, и князья им покровительствовали. В то время как церковь нуждалась в них для украшения крестов, сосудов и рукописей Евангелия, которые она использовала в церковной службе, князья и бояре (или женщины из их семейств) страстно 75 желали драгоценностей и украшений. Киев был важным центром по производству такой продукции. Особняком по тематике и исполнению стояло только пришедшее от довизантийских времен народное искусство, такое, как вышивка и деревянная резьба. Можно однозначно говорить, что в начале XIII в. культура Древней Руси достигла уровня передовых стран средневековой Европы. Стране удалось в значительной степени приблизится к уровню Византии – культурнейшей стране того времени. Таким образом, в рамках Древнерусского государства завершился генезис феодализма и начался период развитых феодальных отношений на Руси, хотя и с сильными пережитками раннефеодальных: прежде всего наличием широкого слоя лично свободных крестьян, подвергавшихся в основном государственной эксплуатации. Складывание феодальных отношений имело на Руси много особенностей, однако в целом укладывалось в рамки этого общеевропейского процесса, имея много сходного со странами Центральной и Северной Европы, тех областей Западной Европы, которые развивались по бессинтезному пути генезиса феодализма. Возникновение классового общества и государства, его христианизация поставили Древнюю Русь в конце XI—XII в. на один стадиальный уровень с соседними европейскими странами. 3.3. Причины распада Древнерусского государства Внутренняя причина. Путь из варяг в греки, сыгравший принципиальную роль в образовании Древнерусского государства и в его последующем развитии, был наиболее уязвим в Северном Причерноморье. Но если Хазария, как цивилизованное государство, понимая значение торговли, не покушалось на его существование, то с появлением здесь варварских кочевых народов, ситуация принципиально изменилась. На место разбитой Святославом Хазарии пришли печенеги, за ними половцы, которые к 1200 г. отрезали русских от Чёрного и Каспийского моря. Исчез великий торговый путь, а с ним и международная роль Древней Руси, как государственного образования его обслуживающего. Через это во второй половине XII в. стали ослабевать связи со Скандинавией и Византией. С греками они сохранились только по церковной линии. Многие исследователи причиной гибели Древнерусского государственности считают политическую раздробленность. Однако она, по мнению В. Коваленко была явлением отнюдь не случайным. К середине XII в., закончив окняжение окраинных и глубинных районов восточнославянского мира, стабилизировав внешние (а вскоре и внутренние, межземельные и межволостные) границы, Русь фактически исчерпала возможности для развития «вширь». Это в свою очередь привело к потере знатью заинтересованности в сильной центральной власти, обеспечивающей ее военной и вотчинной добычей. Теперь это могла дать лишь региональная княжеская власть, ведущая гражданские войны. 76 Как и в Западной Европе на Руси в XII - сер. XIII в. развивалась вотчинная земельная собственность: княжеская, боярская и церковная, способствовавшая политической децентрализации. Предпосылками дробления Киевской Руси послужили, во-первых, усложнение системы государственного феодализма — формирование устойчивых региональных корпораций военно-служилой знати, кормившейся за счет части доходов от государственных податей, а во-вторых, рост вотчинной собственности, прежде всего княжеских доменов. На Западе именно развитие вотчинной собственности сыграло решающую роль в распаде раннесредневековых государств. С другой стороны, объединение восточнославянских племен и земель в единое государство привело к постепенному оформлению древнерусской народности, литературного языка и культуры. Этот факт имел огромное значение в жизни восточного славянства и в его дальнейших судьбах. Но местные особенности и различия не были полностью преодолены, в том числе в языке, быту и т.д. Подавляющее большинство населения страны не воспринимало себя представителями одной страны и единой социально-культурной общности. Наряду с эти отсутствовали и другие консолидирующие национальную элиту факторы (военная угроза, единый рынок, единый этнос). Принятие христианства в качестве государственной религии, не сделало ее в тот период общенародной идеологией, способной сплотить все общество и обеспечить единство страны. Позиции христианства были господствующими в основном среди знати и горожан, а в деревне наблюдалась обратная картина. Отсутствие у древнерусской элиты заинтересованности в централизованном государстве привело к углублявшейся политической раздробленности. Вместе с тем, не следует и преувеличивать роль феодальных усобиц XIIXIII вв. Н.И. Павленко, В.Б. Кобрин и В.А. Федоров считают, что нельзя представлять себе политическую раздробленность как некую феодальную анархию. Более того, княжеские усобицы в едином государстве, когда речь шла о борьбе за власть, за великокняжеский престол или те или иные богатые княжения и города, были порой более кровопролитными, чем в период политической раздробленности. Произошел не распад древнерусского государства, а превращение его в своеобразную конфедерацию княжеств во главе с великим князем киевским, хотя власть его все время слабела и была скорее номинальной. Цель усобиц в период раздробленности была уже иной, чем в едином государстве: не захват власти во всей стране, а укрепление своего княжества, расширение его границ за счет соседей. Автор не видит достаточных оснований считать, что Древнерусское государство погибло из-за политической раздробленности. История Германии – лучшее этому доказательство. Тем более, что в отличие от Запада ведущей формой собственности оставалась государственная. Этот фактор являлся сдерживающим и цементирующим началом Древнерусской государственности. Внешняя причина. Более обоснованной представляется точка зрения, о доминировании внешних причин в гибели Древнерусского государства. 77 Немецко-шведская агрессия. С конца XII в. началась активная агрессия немецких рыцарских орденов в Прибалтике. В 1201 г. епископ Альберт заложил город Ригу, после чего немецкие рыцари стали покорять ливов, эстов и другие балтийские племена и в результате кровопролитных войн овладели их территориями. Деятельность Ордена лишила ослабевшее Полоцкое княжество политического влияния в низовьях Западной Двины. Экспансия крестоносцев сопровождалась раздачей земель немецким феодалам и насильственным обращением населения в католичество. В этом состояло отличие политики ордена от действий в Восточной Прибалтике русских князей, которые не осуществляли здесь непосредственного захвата земель, не проводили насильственной христианизации, а довольствовались получением дани. В 1237 г. Орден меченосцев объединился с Тевтонским орденом и направил основную агрессию против Новгородской земли. Силами, которые на протяжении 1220—1230-х гг. успешно противостояли орденской агрессии, были Литва (где шел процесс складывания государства) и Новгородская земля. На устье Невы претендовали и шведские феодалы. В борьбу прибалтийских племен против немецкой и шведской агрессии включились и соседние русские земли, прежде всего Новгород и Псков, которым эта агрессия также угрожала. Как раз в разгар монгольских походов на Русь и Центральную Европу наступил кульминационный момент в борьбе новгородцев и псковичей с немецкими рыцарями и шведскими и датскими феодалами. В июле 1240 г. 19-летний новгородский князь Александр Ярославич нанес высадившимся в устье Невы шведским войскам поражение (за что получил прозвище «Невский»), а 5 апреля 1242 г. он же на льду Чудского озера разгромил немецких орденских рыцарей (в так называемом «Ледовом побоище»). Эти победы остановили дальнейшую агрессию немецких и скандинавских феодалов в русские земли. Монгольское нашествие. Историю Древней Руси прервало монголо-татарское нашествие (1237-1241 гг.) В пределы страны вторглась самая мощная армия того времени - многочисленная, прекрасно оснащенная, четко организованная, имевшая большой боевой опыт. Основу ее ударной мощи составила высокоманевренная и вымуштрованная монгольская конница и самые передовые на то время китайские военные технологии и изобретения, применяемые под контролем китайских советников. Фактически на Древнерусское государство обрушилась военная мощь двух империй – монгольской и китайской. Схватка с несметными ратями Батыя была несопоставимо более сложным предприятием, чем победоносный поход на Царьград, разгром Хазарии или военные действия русских в половецких степях. О разноплановости масштабов Западной и Восточной угроз свидетельствует тот факт, что сил лишь одной из русских земель — Новгородской — оказалось достаточно для разгрома Александром Невским немецких, шведских и датских захватчиков. В лице же монголов произошло столкновение с качественно другим противником. Успех монгольского нашествия никак нельзя отнести на счет раздробленности. Между ними нет прямой причинно-следственной связи. Раздроблен- 78 ность — результат поступательного внутреннего развития Древней Руси. Нашествие — трагическое по форме и роковое по последствиям для Руси внешнее воздействие. 79 Литература Вернадский Г.В. Русская история. Учебник. – М.: Аграф, 1997. – С. 7-61. Горский А. А. Дружинное государство // Родина. – 2002. - № 9. – С. 39-40. Гумилев Л.И. От Руси к России: очерки этнической истории. – М.: Экопрос, 1992. – 336 с. Иванченко Л., Моця А. И так разошелся славянский народ // Родина. – 2002. - № 11-12. – С. 33-37. История Европы. Т. 2. Средневековая Европа. – М.: Наука, 1992. – С. 194230, 463-474. История России с древнейших времен до конца ХХ века. – М.: Дрофа, 2000. – С. 1-38. Иванов К. Где расположена родина русов? // Родина. – 1995. - № 11. – С. 10-17. Кирпичников А.Н. Рюрик пришел с Ладоги // Родина. – 2001. - № 1-2. – С. 33-36. Кирпичников А.Н. Великий Волжский путь // Родина. – 2002. - № 11-12. – С. 59-64. Коваленко В. Распад: земли-княжества домонгольской Руси // Родина. – 1999. - № 8. – С. 38-43. Котляр Н. Дуумвираты и триумвираты Древней Руси // Родина. – 1998. - № 3. – С. 33-37. Мельникова Е. Варяжская доля // Родина. – 2002. - № 11-12. – С. 30-32. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М. 1998. Назаренко А.В. Две Руси IX века // Родина. – 2002. - № 11-12. – С. 16-22. Новосельцев А.П. Образование Древнерусского государства и первый его правитель // Вопросы истории. – 1991. - № 2-3. – С. 3-20. Носов Е. Славяне на Ильмене // Родина. – 2002. - № 11-12. – С. 46-51. Петрухин В. Путь из варяг в греки // Родина. – 2002. - № 11-12. – С. 52-58. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. – М., 1993. Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. – М.: Междунар. отношения, 1982. – 240 с. Седов В.В. Великое переселение // Родина. – 2001. - № 1-2. – С. 43-45. Седов В.В. Становление Изборска //Родина. – 2002. - № 11-12. – С. 43-45. Флоря Б. Н. «Служебная организация» и ее роль в развитии феодального общества у восточных и западных славян //Отечественная история. 1992. №2. Цыпин В. От крещения Руси до нашествия Батыя // Вопросы истории. – 1991. - № 4-5. – С. 34-42.
