Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное агентство по образованию

Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное агентство по образованию
Южно-Уральский государственный университет
Кафедра социальной психологии
Ю7.я7
Б828
ЭТИКА
Методические рекомендации
Челябинск
Издательство ЮУрГУ
2008
ББК Ю7.я7
Б828
Одобрено
учебно-методической комиссией факультета психологии
Рецензент Солдатова Е.Л.
Б828
Этика: методические рекомендации / сост. И.М. Бормотова. – Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. – 77 с.
Данный курс призван представить основной круг этических тем и проблем. Программа курса систематична, но не всеохватна, и ее структура отражает структуру знаний, как они сложились в философской этике, или
моральной философии. История этики, нормативно-этические и этикоприкладные вопросы включены в обсуждение этико-философских проблем;
таким образом последние иллюстрируются, детализируются или локализуются (в разных темах это сделано по-разному).
Библиография по отдельным темам курса, как правило, эклектичная, что
позволяет продемонстрировать разнообразие возможных подходов к трактовке каждого вопроса.
Обсуждения, предлагаемые для семинарских занятий, предполагают знание студентами соответствующих философских текстов и их аналитическое
понимание. К некоторым темам курса приложены фрагменты философских
текстов, которые осваиваются студентами самостоятельно и обсуждаются на
семинарских занятиях.
Кроме того, приведены вопросы и тексты, которые могут быть использованы для небольших эссе студентов или других творческих работ. В конце
приложены варианты открытых и закрытых тестов для самопроверки знаний
по изучаемому предмету.
ББК Ю7.я7
 Издательство ЮУрГУ, 2008
2
Оглавление
Обращение к студентам ……………………………………………………….
План курса ……………………………………………………………………….
Часть I. Тема 1. Этика как область знания. Смысл этического ……………
Тема 2. Природа морали ………………………………………………………..
Тема 3. Структура морали ……………………………………………………
Тема 4. Нравственное отношение человека к миру …………………………
Тема 5. Проблема типологизации этических учений …………………………
Тема 6. Генезис морали. Современная этика о происхождении морали ……
Часть II. Тема 7. Этические мотивы в восточной философии. Индия: веданта, локаята, буддизм.……………………………………………………….
Тема 8. Этические мотивы в восточной философии. Китай: конфуцианство и даосизм
……………………………………………….……………………...
Тема 9. Зарождение европейской этической мысли. Демокрит и софисты.
Сократ ……………………………………………………………………………….
Тема 10. Зарождение европейской этической мысли. Платон. Киренаики и
киники ………………………………………………………………………………
Тема 11. Этика добродетелей. Аристотель ………………………………….
Тема 12. Этика удовольствия и счастья. Эпикур …………………………….
Тема 13. Этика долга. Ригоризм стоиков …………………………………….
Тема 14. Этика милосердия (христианство)…………………………………
Тема 15. Этика долга Канта ……………………………………………………
Тема 16. Этика пользы …………………………………………………………
Тема 17. Этика самосовершенствования. В. С. Соловьев, Л. Н. Толстой …
Часть III. Тема 18. Природа моральных ценностей. Этические категории ...
Тема 19. Проблема морального выбора и нравственной свободы личности
Тема 20. Этика ответственности. Экзистенциализм ………………………..
Тема 21. Этика заботы ………………………………………………………….
Тема 22. Этическая «мозаика» ХХ века ………………………………………
Тема 23. Этикет и мораль. Этикетная культура личности …………………
Тема 24. Прикладная этика. Вызовы современности и новые проблемы этики …
Тесты для самопроверки ……………………………………………………..
Тексты для обсуждения
Августин о добре и зле…………………………………………………………
Н.А. Бердяев о силе и насилии…………………………………………………
Э. Дюркгейм о роли морали в жизни общества………………………………
Г. Зиммель о «женской культуре»……………………………………………
И.А. Ильин о нравственном совершенствовании человека………………….
Ноддингс Н. Надежность заботы…………………………………………………
Ф. Ницше: Человек – «животное, смеющее обещать»………………………
Д. Юм о происхождении справедливости……………………………………
О. Артемьева Человек = мужчина+женщина …………………………………
Приложение …………………………………………………………………..
3
4
6
7
8
10
11
13
14
15
17
18
19
21
22
23
25
26
28
29
30
32
34
35
37
38
39
41
46
47
49
54
56
57
61
64
67
72
Какую философию ты выбираешь,
зависит от того, что ты за Человек.
И.Г. Фихте
СЕГОДНЯ я живу, и живут окружающие меня люди; сегодня есть дело воли и жизни. ЗАВТРА есть область мечты и
отвлеченных возможностей. Завтра ЛЕГКО совершать величайшие подвиги, облагодетельствовать весь мир, вести разумную жизнь. СЕГОДНЯ, СЕЙЧАС – трудно побороть и
уничтожить свою слабость, трудно уделить нищему и больному минуту внимания, помочь ему и немногим, трудно заставить себя выполнить небольшое и нравственное дело. Но
именно это… хотя бы ничтожное проявление действительной любви к людям есть моя обязанность, есть непосредственное выражение и ближайшая проверка степени подлинной осмысленности моей жизни…
С.Л. Франк
Уважаемые студенты!
Со времен создания университетов философия как мудрость, как миропонимание и мироотношение, как логика и методология познания представляет альфу и
омегу университетского образования. Накопленная философией многовековая
культура осмысления бытия необходима современному образованному человеку
для ориентации его в мире, для самопознания, для формирования убеждений, для
совершенствования научного метода познания.
Царство философской мысли исключительно многообразно. Но есть в нем особая область – аксиология – область знания о ценностях человеческого бытия. В
эту область и будет вводить вас этика, изучение которой вы начинаете. Мораль,
являющаяся предметом осмысления этики, – наиболее уязвимое явление культуры, но не с точки зрения факта, т.к. ее опровергнуть невозможно, а с точки зрения
оценки факта, ибо повседневность – это почти всегда массовое опровержение
правил и норм должного, нравственности. Всегда кажется, что человек отвращен
от морали, что люди в своих проявлениях, действиях и мыслях глубоко аморальны, и используя известный образ Л.Н. Гумилева, это взгляд на мораль с высоты
муравьиной кучи. С высоты же полета орла мораль такова, что человек все время
возвращается к ней, независимо от своих желаний. С осмыслением этого явления,
столь загадочного и ясного, сложного и простого, вам и предстоит знакомство.
Это будет знакомство с тем, как крупнейшие умы в западной, восточной, российской культуре в различные эпохи отвечали на вопрос, что же такое нравственность во мне и мораль вне меня, что такое Человек и что его таковым делает? Вы
увидите совершенно разные теоретические подходы к объяснению феномена морали и различные нормативные рекомендации, которым должен следовать человек.
4
Жизнь современного общества с его проблемами и противоречиями, кризисом
многих духовных ценностей и становлением новых, постоянно ставит каждого
человека в ситуацию морального выбора, выбора себя в качестве субъекта такимто и таким-то. Уже это выдвигает этику в разряд одной из самых актуальных областей знания. Конечно, сказанное совершенно не означает, что человек, прочитавший «Никомахову этику» Аристотеля или «Критику практического разума»
Канта, сразу же станет человеком чести и долга. Для этого ему надо каждодневно
практиковать соответствующие поступки, так как моральные ценности и усваиваются, и самоформируются в жизнедеятельности человека, а мораль имеет своим
психологическим основанием не только рациональную, но и эмоциональнобессознательную, и волевую сферу. Вместе с тем, нравственное просвещение
нельзя недооценивать, ибо оно расширяет опыт человека, который всегда ограничен в пространстве и времени. Это очень важно, так как существует парадоксальное взаимоотношение: чем беднее личный нравственный опыт человека, тем более он значим для личности, для ее обобщений, выводов, оценок.
Предлагаемые вам планы лекций и семинарских занятий, текстов и упражнений по этике, безусловно, охватывают лишь малую часть того бесценного богатства, которое выработала человеческая мысль на протяжении тысячелетий. Но,
мы надеемся, что данный курс будет лишь началом вашего изучения философии.
Ведь философия не только вводит в царство мысли и позволяет каждой личности
определить свое место в мире, но завершает высшее образование, позволяя специалисту увидеть связи и зависимости своей области с другими, осмыслить место
своей деятельности в более широком контексте.
5
ПЛАН КУРСА
№
темы
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
18
23
Тема лекции
Этика как область знания.
Смысл этического
Природа морали
Структура морали
Нравственное отношение
человека к миру
Проблема типологизации
этических учений
Генезис морали. Современная этика о происхождении морали
Этические мотивы в восточной философии. Индия:
веданта, локаята, буддизм
Этические мотивы в восточной философии. Китай:
конфуцианство и даосизм
Зарождение европейской
этической мысли. Демокрит
и софисты. Сократ
Зарождение европейской
этической мысли. Платон.
Киренаики и киники
Моральные
ценности.
Этические категории
Этикет и мораль. Этикетная культура личности
№
темы
11
12
13
14
Тема
семинарского занятия
Этика добродетелей (Аристотель)
Этика удовольствия и счастья.
Этика долга. Ригоризм стоиков
Этика милосердия христианства
15
Этика долга И. Канта
16
Этика пользы
17
Этика самосовершенствования.
В.Н. Соловьев, Л.Н. Толстой
19
Проблема морального выбора и
нравственной свободы личности
20
Этика ответственности. Экзистенциализм
21
22
24
6
Этика заботы
Этическая «мозаика» ХХ века.
А. Швейцер. Дж. Ролз.
Прикладная этика. Вызовы современности и новые проблемы этики
ЧАСТЬ I
Тема 1. ЭТИКА КАК ОБЛАСТЬ ЗНАНИЯ. СМЫСЛ ЭТИЧЕСКОГО
(Лекция)
1. Этимология слов «этика», «мораль», «нравственность». Синонимичность
этих понятий и попытка их разведения в теоретическом знании и в естественном
языке. Этика – наука о морали. Тавтологичность данного определения. Специфика этического знания. Этика как самосознающий моральный опыт, как отрефлексированная мораль.
2. Дискуссия о природе этики как области эмпирического знания, теоретического или нормативного. Этика как практическая и теоретическая философия.
Нормативность этики Нормативность и моральный идеал. Нормативность персонифицированная и неперсонифицированная, явная и скрытая. (См. рис.1)
3. Этики авторитарная и гуманистическая этика. Вопрос о внешних и внутренних источниках формирования нравственных норм. (См. табл.1).Понятие авторитета в авторитарной этике: рациональный и иррациональный авторитет, основа их власти и способы управления. (См. табл.2). Гуманистическая этика: поиск
механизма регуляции в самом человеке. Черты гуманистической этики. Самоценность каждого человека, каждой личности. Кросскультурные исследования о корреляции авторитарной и гуманистической этики с коллективизмом и индивидуализмом в культуре народа.
4. Направления этического анализа: моральная философия, история этических
учений, нормативная этика (этика ценностей, этика норм, этика добродетелей,
этика прав человека), прикладная этика. Морализаторство и нигилизм.
Литература
1. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – 472 с.
2. Дробницкий, О.Г. Моральная философия: избр. труды / О.Г. Дробницкий. –
М.: Гардарики, 2002. – 520 с.
3. Шрейдер, Ю.А. Этика: введение в предмет: учебное пособие /
Ю.А. Шрейдер. – М.: Изд-во «Текст», 1998. – 271 с.
4. Этика: учебник / под общ. ред. А.А. Гусейнова, Е.Л. Дубко. – М.: Гардарики,
1999. – 493 с.
5. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А. Гусейнова.
– М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
Дополнительная литература
6. Брентано, Ф. О происхождении нравственного сознания / Ф. Брентано;
пер. с нем. А.А. Анипко. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 198–199.
7. Бродский, А.И. Нормативная этика: от объективизма к конструктивизму /
А.И. Бродский // Этическая мысль: ежегодник / отв. ред. А.А. Гусейнов. – М.:
Изд-во ИФ РАН, 2000. – Вып. 1. – С. 148–158.
7
8. Гильдебранд, Д. фон. Этика / Д. фон Гильдебранд. – СПб.: Алетейя, 2001. – С. 421–426.
9. Гусейнов, А.А. Этика и мораль в современном мире / А.А. Гусейнов // Этическая
мысль: ежегодник / отв. ред. А.А. Гусейнов. – М.: Изд-во ИФ РАН, 2000. – Вып. 1. – С. 4–15.
10. Использование удовольствий. Введение // Фуко, М. Воля к истине. По ту
сторону знания, власти и сексуальности / М. Фуко; пер. с фр. С. Табачниковой.
– М.: Изд-во «Магистериум-Касталь», 1996. – С. 293–296.
11. К генеалогии морали: полемическое сочинение // Ницше, Ф. Сочинения:
в 2 т. / Ф. Ницше, пер. с нем. – М.: Мысль, 1990. – Т. 2. – С. 407–524.
12. Письмо о гуманизме // Хайдеггер, М. Время и бытие / М. Хайдеггер;
пер. с нем. В.В. Бибихина. – М.: Ad Marginem, 1993. – С. 215–216.
13. По ту сторону добра и зла. // Ницше, Ф. Сочинения: в 2 т. / Ф. Ницше,
пер. с нем. – М.: Мысль, 1990. – Т. 2. – С. 45–49.
14. Прокофьев, А.В. Морализаторство / А.В. Прокофьев // Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – С.132–142.
15. Прокофьев, А.В. Морализаторство: этико-теоретические и психологические аспекты / А.В. Прокофьев // Этика: новые и старые проблемы. К шестидесятилетию А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 1999. – С. 126–149.
16. Соина, О.С. Феномен русского морализаторства. Этические очерки /
О.С. Соина. – Новосибирск: Наука, 1995. – 196 с.
17. Так говорил Заратустра // Ницше, Ф. Сочинения: в 2 т. / Ф. Ницше, пер. с
нем. – М.: Мысль, 1990. – Т. 2. – С. 41–44.
Тема 2. ПРИРОДА МОРАЛИ
(Лекция)
1. Понятие морали. Основные попытки определения морали.
а) Мораль есть отношение человека к самому себе в перспективе собственного
стремления к совершенству, идеалу. Совершенство и завершенность. Критичность морали к наличному бытию, нелицеприятность к нравственному опыту (реальным поступкам, помыслам, мотивам).
б) Мораль есть выражение качественного состояния человеческой души: не тела, не духа, а души. Моральность как человечность, сердечность, душевность.
в) Мораль есть условие человеческого общежития. Мораль как нацеленность
людей друг на друга, как общественное начало в человеке. Сопряженность морали со свободой воли. Недопустимость поиндивидного разведения субъекта и объекта действия в морали. «Золотое правило нравственности».
2. Парадоксы морали. Проблема персонификации морали и возможная деформация. Парадокс морального поведения. Классическая формулировка Овидия.
Специфика по знания индивидом морали как еѐ проживания. Поступки и критерий добродетельности конкретных индивидов. Моральное самообольщение. Парадокс моральной оценки. Право морального учительства. Право морального суда. Отличие морального суда от юридического.
8
3. Сущность и специфика морали. Конкретные и абстрактные выражения морали. Важнейшие характеристики морали: нормативность, императивность, всеобщность, без личность, вездесущность, неинституциональность моральных
санкций, опора на долг и совесть как внутренних регуляторов личности. Негативная и позитивная трактовка совести. Бескорыстность, самоценность и автономность морали. Уникальное единство в морали двух сторон: добровольноличностного и всеобще-универсального, субъективного и объективного. Специфика морали как способа регуляции. Мораль и ритуал. Мораль и право.
Литература
1. Дробницкий, О.Г. Понятие морали: Историко-критический очерк /
О.Г. Дробницкий. – М.: Наука, 1974. – 388 с.
2. Дробницкий, О.Г. Моральная философия: избранные труды / О.Г. Дробницкий. – М.: Гардарики, 2002. – 520 с.
3. Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – 351 с.
4. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – 472 с.
5. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова.
– М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
Дополнительная литература
6. Адорно, Т.В. Проблемы философии морали / Т.В. Адорно; пер. с нем.
М.Л. Харьков. – М.: Республика, 2000. – С. 5–28.
7. Зеленкова, И.Л. Основы этики: учебное пособие / И.Л. Зеленкова. – Минск:
ТетраСистем, 2001. – 496 с.
8. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика: учебное пособие / Е.В. Золотухина-Аболина. – Ростов-н/Д: Изд-во «Март», 2003. – С. 16–26.
9. Как возможна мораль? (Вместо послесловия) // Шрейдер, Ю.А. Лекции по
этике / Ю.А. Шрейдер. – М.: Мирос, 1994. – С. 116–123.
10. Неудовлетворенность культурой // Фрейд, З. Основной инстинкт / З. Фрейд.
– М.: Изд-во «АСТ-ЛТД», 1997. – С. 431–512.
11. О назначении человека: Опыт парадоксальной этики // Бердяев, Н.А. О
назначении человека / Н.А. Бердяев. – М.: Республика, 1993. – С. 149–155.
12. Основы метафизики нравственности // Кант, И. Собрание сочинений: в 6 т.
/ И. Кант. – М.: Мысль, 1965. – Т.4 (ч.1). – С. 229–309.
13. Судаков, А.К. Абсолютная нравственность: Этика автономии и безусловный закон / А.К. Судаков. – М.: Изд-во «Едиториал УРСС», 1998. – 240 с.
14. Татаркевич, В. О счастье и совершенстве человека / В. Татаркевич. – М.:
Прогресс, 1982. – С. 336–359.
15. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас; под ред. Д.В. Скляднева. – СПб.: Наука, 2000. – С. 90–107.
9
Тема 3. СТРУКТУРА МОРАЛИ
(Лекция)
1. Принципы структурирования морали: различные основания. Структурирование морали по способу бытия: моральное сознание, нравственная деятельность
и нравственные отношения. Единство и противоречие морального сознания и
нравственной деятельности. Сферы нравственной деятельности. Объективация и
опредмечивание морального сознания и нравственной деятельности в нравственных отношениях. (См. рис.3)
2. Субъект морали: индивид и общество. Различные подходы к их взаимодействию и взаимозависимости в этической сфере. Индивидуальная нравственность
как результат интериоризации общественной морали. Избирательность индивидуального морального сознания и еѐ причины. А. Швейцер о разноприродности этики нравственной личности и этики, созданной в интересах общества. Возникновение и развитие индивидуального морального сознания как «Я»-сознания.
Мораль групповая, классовая и общечеловеческая. Историческое развитие морального сознания от группового к общечеловеческому через индивидуальное.
3. Мораль как единая система идеального и реального. (См. рис.4). Основные
элементы общественного морального сознания: нормы, принципы, понятия и категории, максимы, идеалы, кодексы, этические концепции. Общественная нравственная деятельность: нравы, обычаи и традиции, этикет. Индивидуальное моральное сознание как единство рациональных, эмоциональных и волевых компонентов. Опасность недооценки эмоционального уровня. Функции нравственных
чувств. Индивидуальная нравственная деятельность: навыки, привычки поступки, автоматизмы высшего порядка. (См. рис.2)
4. Структура поступка: цель (намерение), мотив, средства, последствия. Значение контекста и своевременности для нравственного поступка. Моральные качества: добродетели и пороки. Этика телеологическая (утилитаризм, этический
эгоизм) и деонтологическая (теория прав, этика справедливости). Модели принятия решений на основе телеологии и деонтологии.
Литература
1. Дробницкий, О.Г. Понятие морали: Историко-критический очерк /
О.Г. Дробницкий. – М.: Наука, 1974. – С. 228–253.
2. Зеленкова, И.Л. Основы этики: учебное пособие / И.Л. Зеленкова. – Минск:
ТетраСистем, 2001. – 496 с.
3. Мораль: сознание и поведение / под ред. Н.А. Головко. – М.: Наука, 1986. – 207 с.
4. Эко, У. Пять эссе на темы этики / У. Эко. – СПб.: Симпозиум, 1998. – 158 с.
Дополнительная литература
5. Бахтин, М.М. К философии поступка / М.М. Бахтин // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984–1985. – М.: Мысль, 1986. – С. 80–160.
10
6. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика: учебное пособие / Е.В. Золотухина-Аболина. – Ростов н/Д: Изд-во «Март», 2003. – С. 45–58.
7. Мильнер-Иринин, Я.А. Этика, или Принципы истинной человечности /
Я.А. Мильнер-Иринин. – М.: Наука, 1999. – 519 с.
8. Мур, Дж. Принципы этики / Дж. Мур. – М.: Прогресс, 1984. – С. 226–249.
9. Нравственность и социальный порядок // Лосский, Н.О. Условия абсолютного
добра. Основы этики / Н.О. Лосский. – М.: Политиздат, 1991. – С. 223–231.
10. Титаренко, А.И. Антиидеи. Опыт социально-этического анализа / А.И. Титаренко. – М.: Политиздат, 1984. – С. 171–230.
11. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас; пер. с нем.; под ред. Д.В. Скляднева. – М.: Наука, 2000. – С. 90–107.
12. Шрейдер, Ю.А. Лекции по этике / Ю.А. Шрейдер. – М.: Мирос, 1994. –
С. 116–123.
13. Этика: учебник / под общ. ред. А.А. Гусейнова, Е.Л. Дубко. – М.: Гардарики, 1999. – С. 383–392.
Тема 4. НРАВСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА К МИРУ
(Лекция)
1. Общая характеристика нравственных отношений. Многообразие отношений человека к миру. Отношение к Другому как к субъекту или как к объекту. Нетерпимость и толерантность. Нравственные отношения как субъектно-субъектные
отношения. Признаки субъектно-субъектных отношений: активность, целеполагание, свобода, уникальность, самосознание. Дружба как идеальная и реальная
модель нравственных отношений.
2. Типология нравственных отношений: отношение к природе, обществу, личности, самому себе. Специфика западной и восточной этической традиции. Экологический характер этики Востока. Феномены коллективизма и индивидуализма.
3. Я и другие. Кому я нужен? Кто мне нужен? Что мне нужно? Общение и
обособление. Одиночество и «растворение в массе». Феномен индивидуальности.
Необходимость «самоограничения», «самообладания» и «самоуправления» для
«самореализации». Нравственная культура личности. «Я и другие» в философскоэтической обобщенности: конформизм, коллективизм, индивидуализм, альтруизм,
гуманизм.
4. Многообразие нравственных отношений, существующих в обществе. Виды
нравственных отношений: моральная позиция эгоцентризма, групповщины,
местничества, рабского состояния личности и др. Эмпатия и нравственные отношения. Особенности женского и мужского вариантов отношений к Другому. Моральная феноменология человеческих взаимоотношений: отчуждение, враждебность, обида, прощение, причастность, соучастие и т.п. Всеобъемлющий и всепроникающий характер нравственных отношений.
11
Литература
1. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика: учебное пособие / Е.В. Золотухина-Аболина. – Ростов н/Д: Изд-во «Март», 2003. – С. 27–45.
2. Сагатовский, В.Н. Весы Фемиды и суд совести / В.Н. Сагатовский. – М.: Молодая гвардия, 1982. – 206 с.
3. Человек для самого себя // Фромм, Э. Психоанализ и этика / Э. Фромм. – М.:
Республика, 1993. – С. 113–135.
4. Человек и люди // Ортега-и-Гассет, Х. Избранные труды / Х. Ортега-иГассет; пер. с исп.; сост., общ. ред. А.М. Руткевича. – М.: Изд-во «Весь Мир»,
1997. – С. 538–541, 551–558, 582–583, 587–592, 609–611, 615–627.
5. Эвдемонизм // Фейербах, Л. Избранные философские произведения: в 2 т. /
Л. Фейербах. – М.: Мысль, 1955. – Т.1. – С. 590–611.
Дополнительная литература
6. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. – М.: Искусство, 1986. – С. 9–191.
7. Бубер, М. Я и Ты. / М. Бубер; пер. с нем. Ю.С. Терентьева, Н. Файнгольда. –
М.: Высшая школа. 1993. – С. 6–71, 100–110.
8. Бубер, М. Два образа веры: сборник / М. Бубер; пер. с нем. – М.: Республика,
1995. – 464 с.
9. Демидов, А.Б. Феномены человеческого бытия / А.Б. Демидов. – Минск:
Экономпресс, 1999. – С. 90–122.
10. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика: учебное пособие / Е.В. Золотухина-Аболина. – Ростов н/Д: Изд-во «Март», 2003. – С. 165–170.
11. Кон, И.С. Дружба. Этико-психологический очерк / И.С. Кон. – М.: Просвещение, 1980. – 220 с.
12. Махлин, В.Л. Я и Другой: истоки философии «диалога» ХХ века /
В.Л. Махлин. – СПб.: Речь, 1994. – 148 с.
13. Сартр Ж.П. Бытие и ничто / Ж.П. Сартр // От Я к Другому: сборник переводов по вопросам интерсубъективности, коммуникации, диалога. – Минск: Пропилеи, 1997. – С. 123–129.
14. Титаренко, А.И. Антиидеи. Опыт социально-этического анализа / А.И. Титаренко. – М.: Политиздат, 1984. – С. 294–317.
15. Франк, С. Духовные основы общества / С. Франк. – М.: Республика, 1992. – С. 51–67.
16. Хоружий, С.С. Феноменология аскезы / С.С. Хоружий. – М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1998. – 352 с.
17. Шюц, А. Структура повседневного мышления / А. Шюц // Социологические исследования. – 1988. – № 2. – С. 130–148.
12
Тема 5. ПРОБЛЕМА ТИПОЛОГИЗАЦИИ ЭТИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ
(Лекция)
1. Метод типологизации. Возможность различных подходов к типологии этических
учений. Объективные трудности типологизации этических учений: соединение теоретически-философской и нормативно-ценностной определенности этических систем.
2. Типы этических теорий в соответствии с пониманием источника морали:
а) трансцендентные версии морали: мораль обусловлена трансцендентным
источником, данным в откровении божественным заветом (Гераклит, Сократ,
Платон, Августин, Фома Аквинский, буддизм, русская религиозно-философская
традиция, Тейяр де Шарден).
б) космологические концепции: мораль – это следование космическим закономерностям, единство макрокосма и микрокосма (стоицизм, даосизм, веданта).
в) социологические концепции: мораль – элемент общественной организации,
разновидность социальной дисциплины (Т. Гоббс, утилитаризм, этика разумного
эгоизма, марксизм, М. Вебер, Э. Дюркгейм) или репрессии (Ф. Ницше, З. Фрейд).
г) «антропологические» концепции: мораль – качественная характеристика человека, реализация его природы (Демокрит, гедонизм, эвдемонизм, античный
утилитаризм софистов, школа лакоятиков, Аристотель, Э. Фромм).
д) натуралистические концепции: мораль – результат развития природных закономерностей (Ч. Дарвин, Г. Спенсер, П. Кропоткин, школа социобиологии).
3. Нормативная модель типологизации этических концепций. Этическая мысль
в поисках основного принципа морали и попытки сформулировать абсолютную
формулу нравственно достойного образа жизни. Нормативная классификация А.
Швейцера: этика разумного удовольствия; этика самоотречения ради ближнего и
общества; этика самосовершенствования. Неудовлетворенность А. Швейцера их
результатами. Разработка мыслителем нового морального принципа и варианта
этики – этики благоговения перед жизнью. История этики как многообразие выработанных нормативных программ поведения и жизни человека: этика добродетелей, удовольствия, счастья, долга, пользы, милосердия, самосовершенствования,
справедливости, заботы, ответственности. Попытки снять противоречие нормативной и теоретической типологизации этических учений.
Литература
1. Гусейнов, А.А. Введение в этику / А.А. Гусейнов. – М.: Мысль, 1987. –
С. 122–145.
2. Макинтаир, А. После добродетели / А. Макинтаир. – М.: Деловая книга,
2000. – 384 с.
3. Швейцер, А. Возникновение учения о благоговении перед жизнью и его значение для нашей культуры / А. Швейцер // Гусейнов, А.А. Великие моралисты:
монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 232–256.
4. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер; пер. с нем. Н.А. Захарченко,
Г.В. Колшанского. – М.: Прогресс, 1973. – С. 284– 327.
13
Дополнительная литература
5. Бродский, А.И. Нормативная этика: от объективизма к конструктивизму /
А.И. Бродский // Этическая мысль: ежегодник / отв. ред. А.А. Гусейнов. – М.:
Изд-во ИФ РАН, 2000. – С. 148–158, 205–213.
6. Зеленкова, И.Л. Основы этики: учебное пособие / И.Л. Зеленкова. – Минск:
Тетра, 2001. – 496 с.
7. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика: учебное пособие / Е.В. Золотухина-Аболина. – Ростов н/Д: Изд-во «Март», 2003. – С. 175–177.
8. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра. Основы этики / Н.О. Лосский. –
М.: Политиздат, 1991. – С. 25–48.
9. Мур, Дж. Принципы этики / Дж. Мур; пер. с англ. – М.: Прогресс, 1984. – 328 с.
10. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. – М.:
Изд-во «Академический проект», 2002. – С. 419–430, 474–485.
11. Шрейдер, Ю.А. Лекции по этике / Ю.А. Шрейдер. – М.: Мирос, 1994. –
С. 16–19.
12. Шрейдер, Ю.А. Этика: введение в предмет: учебное пособие /
Ю.А. Шрейдер. – М.: Изд-во «Текст», 1998. – С. 21–32.
13. Этика: новые и старые проблемы / под ред. Р.Г. Апресяна. – М.: Гардарика,
1999. – 256 с.
Тема 6. ГЕНЕЗИС МОРАЛИ. СОВРЕМЕННАЯ ЭТИКА
О ПРОИСХОЖДЕНИИ МОРАЛИ
(Лекция)
1. Исторические предпосылки морали. Исходный пункт морали – утраченное
единство первобытной общины и осознание этой утраты. Мораль как компенсация уходящей относительной универсальности, цельности внутренней жизни сообщества и индивида. Возникновение морали и идея единства людей. Присутствие моральной идеи единения в религии, мистике, ритуале, обычае, праве. Единение человечества и стремление к совершенствованию. Идеал равенства и человечности в морали. Легенды о «Золотом веке».
2. Антропологические предпосылки морали. Экзистенциальные потребности
человека (Э. Фромм). Материнский архетип безусловной и бескорыстной заботы; его корреляция с ключевыми нравственными императивами. Первоначальный индивидуальный опыт. Нравственно-психологический феномен одиночества; отроческо-юношеские переживания одиночества. Обособленность
(партикулярность) и отчужденность; нравственное значение потребности преодоления одиночества, обособленности и отчужденности.
Литература
1. Время и Другой // Левинас, Э. Время и Другой. Гуманизм Другого / Э. Левинас. – СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 1998. – С. 27–36.
14
2. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – 472 с.
3. Здоровое общество // Фромм, Э. Мужчина и женщина / Э. Фромм. – М.: Издво АСТ, 1998. – С. 146–185.
4. Революция надежды // Фромм, Э. Психоанализ и этика / Э. Фромм. – М.:
Республика, 1993. – С. 261–270.
Дополнительная литература
5. Апресян, Р.Г. От «дружбы» и «любви» – к «морали»: об одном сюжете в истории идей // Этическая мысль: ежегодник / отв. ред. А.А. Гусейнов. – М.: Изд-во
ИФ РАН, 2000. – С. 182–194.
6. Диалог // Бубер, М. Мы Два образа веры / М. Бубер; пер. с нем. – М.: Республика, 1999. – С. 122–161.
7. Лабиринты одиночества: сборник статей / сост., общ. ред. Н.Е. Покровского;
пер. с англ. – М.: Прогресс, 1989. – 623 с.
8. Любовь // Льюис, К.С. Любовь, страдание, надежда: притчи, трактаты /
К.С. Льюис; пер. с англ. – М.: Республика, 1992. – С. 208–261.
9. Понятие одиночества в философии и психологии // Демидов, А.Б. Феномены
человеческого бытия / А.Б. Демидов. – Минск: Экономпресс, 1999. – С. 86–88.
10. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас;
пер с нем.; под ред. Д.В. Скляднева. – СПб.: Наука, 2000. – С. 67–79, 178–197.
11. Я и Ты // Бубер, М. Мы Два образа веры / М. Бубер; пер. с нем. – М.: Республика, 1999. – С. 24–121.
Тема 7. ЭТИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В ВОСТОЧНОЙ ФИЛОСОФИИ.
ИНДИЯ: ВЕДАНТА, ЛОКАЯТА, БУДДИЗМ
(Лекция)
1. Ведическая основа индийской культуры. Постулаты ведийской философии и
этики. Ортодоксальные и неортодоксальные школы в древней Индии. Принципы
Ведийского знания, «работающие» в этике: сансара, карма, мокша. Понятия
«брахма» и «атман». Религиозность и символичность индийской этики. Культ аскетизма. Индивидуализм и пессимизм – важнейшие особенности этических концепций. Созерцательность – основа добродетелей личности.
2. Веданта – классический вариант ортодоксаных школ. Веданта есть «окончание Вед». Представление о высшем благе. Освобождение от смертных грехов.
Система наказания за грехи через колесо сансары. Важнейшие добродетели и
способы их воспитания. Нравственный идеал и отшельник-аскет.
3. Этика локаяты – самая неортодоксальная школа. Оптимизм и атеизм, присущий этой этической концепции. Гедонистические идеи чарваков-локаятиков.
Роль творчества среди удовольствий. Утилитаристские мотивы. Локаята об
условности нравственных правил и об источнике зла. Демократизм и распространѐнность учения лакоятиков.
15
4. Философская этика буддизма. Страдание как исходный факт, определяющий роль человека в мире. Неудовлетворенность нормативными программами гедонизма и аскетизма. Четыре «благородные истины» Будды. Учение о нирване.
Восьмеричный путь – «верная срединная дорога» Будды как последовательный
путь самосовершенствования личности. Самосовершенствование через самоотрешение. Четыре рода вопросов у Будды. Роль метафизических вопросов, обозначающих границы рационального познания. Абсолютность смысложизненного знания.
Литература
1. Будда: победить самого себя // Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 45–64.
2. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – 472 с.
3. Иванов, В.Г. История этики древнего мира / В.Г. Иванов. – Л.: Изд-во ЛГУ,
1980. – 224 с.
4. История этических учений: учебник / А.А. Гусейнов, А.И. Кобзев, В.К. Шохин и др.; под общ. ред. А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2003. – С. 109–203.
5. Этические теории Древнего Востока. Будда: истории о перерождениях. – Л.:
Наука, 1991. – 254 с.
Дополнительная литература
6. Бонгард-Левин, Г.М. Мудрецы и философы Древней Индии / Г.М. БонгвардЛевин, А.В. Герасимов. – М.: Наука, 1975. – 368 с.
7. Введение в буддизм / под ред. В.И. Рудого. – СПб.: Лань, 1999. – 384 с.
8. Джаммапада / пер. с пали В.Н. Топорова. – СПб.: Изд-во Чернышѐва, 1993. –176 с.
9. Томпсон, М. Восточная философия / М. Томпсон. – М.: Изд-во «Фаирпресс», 2001. – 384 с.
10. Шохин, В.К. Нравственное и этическое в индийских мировоззренческих
текстах / В.К. Шохин // Этическая мысль: ежегодник / отв. ред. А.А. Гусейнов. –
М.: Изд-во ИФ РАН, 2000. – С. 32–45.
11. Шохин, В.К. Индийская этика / В.К. Шохин // Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – С. 166–172.
12. Чаттерджи, С. Введение в индийскую философию / С. Чаттерджи, Д. Датта;
пер. с англ. – М.: Иностранная литература, 1985. – 376 с.
13. Эррикер, К. Буддизм / К. Эррикер; пер. с англ. Л. Бесковой. – М.: ФАИРПРЕСС, 1998. – 304 с.
16
Тема 8. ЭТИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В ВОСТОЧНОЙ ФИЛОСОФИИ.
КИТАЙ: КОНФУЦИАНСТВО И ДАОСИЗМ
(Лекция)
1. Космологический характер этики древнего Китая. Культовые, религиозные,
мифологические особенности древнего Китая, нашедшие свое воплощение в философских школах. Даосизм и конфуцианство – две ипостаси китайской этики.
Традиционализм как отличительная черта восточной этики. Апология любви к
учению или Оправдание мудрости.
2. Конфуцианство: этика ритуальной благопристойности и человеколюбивого
самосовершенствования. Человек как творец культуры. Символичность культуры,
роль ритуала. Основные категории: «жень», «сяо», «ли», «и», «вэнь», «цзыньцзы». Требование «сохранять своѐ лицо». Роль образования, труда и самовоспитания. Искоренение эгоизма как квинтэссенция конфуцианской этики. Гуманность как любовь к людям и гармония мира.
3. Даосизм: «Школа пути и благодати». Индивидуалистический натурализм –
этика природосообразного недеяния. Категория «дао» как путь и «дэ» (благодать)
как магическая сила и моральный императив. Принцип естественности. Относительность человеческих ценностей. Мотив релятивистского равенства добра и зла.
Литература
1. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 44–53.
2. Из «Лунь юй» // Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 272–277.
3. История этических учений: учебник / А.А. Гусейнов, А.И. Кобзев, В.К. Шохин и др.; под общ. ред. А.А. Гусейнова – М.: Гардарики, 2003. – С. 7–108.
4. Конфуций: сборник изречений Конфуция и тексты памятников конфуцианской педагогической мысли / сост. В.В. Малявин. – М.: Изд. дом Шалвы Амонашвили, 1996. – 175 с.
5. Лунь юй: Древнекитайская философия: собр. текстов в 2 т. – М.: Просвещение, 1972. – Т.1. – С. 139–174.
6. Малявин, В.В. Конфуций / В.В. Малявин. – М.: Молодая гвардия, 1992. – 336 с.
Дополнительная литература
6. Вонг, Е. Даосизм / Е. Вонг. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. – 346 с.
7. Даосские притчи. – М.: Гиль Эстель, 1992. – 65 с.
8. Из книг мудрецов: проза Древнего Китая / сост. И. Лисевич; пер. с кит. –
М.: Художественная литература, 1987. – 351 с.
9. Искусство управления / сост., пер. В.В. Малявина. – М.: АСТ–Астрель, 2003.
– С. 25–33, 45–54.
17
10. История философии. Запад – Россия – Восток: в 4 кн. / под ред. Ю.М. Мотрошиловой, А.В. Руткевича – М.: «Греко-латинский кабинет» Ю.А Шичалина,
Москва, 1998. – 448 с.
11. Ломанов, А.В. Современное конфуцианство: философия ФЭН ЮЛАНЯ /
А.В. Ломанов. – М.: Изд. фирма «Восточная литература», 1996. – 248 с.
12. Лукьянов, А. Лао-Цзы: Философия раннего даосизма / А. Лукьянов. – М.:
Изд-во Института Дружбы Народов, 1991. – 275 с.
13. Переломов, Л.С. Конфуций. Лунь юй / Л.С. Переломов. – М.: Восточная литература, 1998. – 588 с.
14. Ткаченко, Г.А. Формирование этических идей в Китае / Г.А. Ткаченко //
Этическая мысль: ежегодник / отв. ред. А.А. Гусейнов. – М.: Изд-во ИФ РАН,
2000. – С. 16–31.
15. Этика и ритуал в традиционном Китае: сборник статей / редкол.:
А.А. Бокшанин, Л.С. Васильев, А.И. Кобзев. – М.: Наука, 1988. – С. 316, 173–201.
Тема 9. ЗАРОЖДЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЭТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ.
ДЕМОКРИТ И СОФИСТЫ. СОКРАТ
(Лекция)
1. Демифологизация морали, антропоцентризм и рационализм в этике Демокрита. Мораль как способ самоутверждения индивида. Мораль как некая установка разума. Гедонизм и эвдемонизм. Обращение к внутренней мотивации человека для характеристики нравственности. Долг и стыд как регуляторы поведения индивида. Учение об евтемии. Гуманистическая традиция, заложенная Демокритом в этике.
2. Софисты: «Человек есть мера всех вещей…» Отрицание безусловности и
общезначимости морали. Противопоставление двух природ. Релятивизм, субъективизм, утилитаризм в их взглядах. Этический аспект идеи о равенстве всех людей. Роль стыда и правды. Первые формы имморализма в истории этических учений. Феномен цинизма и неоднозначность его оценки.
3. Жизнь и философия Сократа как пробуждение «духа внутреннего убеждения» (Г. Гегель), как «этическая мистика преданности внутреннему голосу» (А.
Швейцер). Ориентация этики на самоѐ себя в учении Сократа. Поиск основ морального абсолютизма. Эвдемонис-тические мотивы в учении мыслителя: высшее благо для человека – достижение счастья. Дилемма Сократа (о несправедливости). Нравственность и мудрость, добродетель и знание.
Литература
1. Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 158–177.
2. Демокрит: текст, перевод, исследования / под ред. С.Я. Лурье. – Л.: Наука,
1970. – 664 с.
3. Лаэртский, Диоген. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов /
Диоген Лаэртский. – М.: Мысль, 1986. – 570 с.
18
4. Материалисты древней Греции: собр. текстов Демокрита, Гераклита, Эпикура / под ред. М.А. Дынник. – М.: Политиздат, 1955. – 238 с.
5. Платон. Диалоги: Софист, Горгий, Протогор: сочинения в 4 т. – СПб.: Издательский дом СПбГУ, 2006. – Т.1. – С. 430–432.
6. Фрагменты ранних греческих философов / перевод, АН СССР, ин-т философии; ред. И.Д. Рожанский, сост. А.В. Лебедев. – М.: Наука, 1989.– 575 с.
Дополнительная литература
7. Гусейнов, А.А. Краткая история этики / А.А. Гусейнов, Г. Ирлиц. – М.:
Мысль, 1987. – С. 50–85.
8. Иванов, В.Г. История этики древнего мира / В.Г. Иванов. – Л.: Изд-во ЛГУ,
1980. – 224 с.
9. История этических учений: учебник / А.А. Гусейнов, А.И. Кобзев, В.К. Шохин и др.; под общ. ред. А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2003. – С. 338–358.
10. Кессиди, Ф.Х. Сократ / Ф.Х. Кесиди. – Ростов н/Д: Феникс, 1999. – 320 с.
11. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика / А.Ф. Лосев. –
М.: Высшая школа, 1963. – 583 с.
12. Лосев, А.Ф. История античной эстетики: софисты, Сократ, Платон /
А.Ф. Лосев. – М.: Искусство, 1969. – 715 с.
13. Рассел, Б. История западной философии: в 2 т. / Б. Рассел. – Новосибирск:
Изд-во Новосибирского университета, 1994. – Т.1. – С. 85–102.
14. Скрипник, А.П. Моральное зло в истории этики и культуры / А.П. Скрипник. – М.: Политиздат, 1992. – С. 208–211.
15. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
Тема 10. ЗАРОЖДЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЭТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ.
ПЛАТОН. КИРЕНАИКИ И КИНИКИ
(Лекция)
1. Выведение этики из всеобъемлющего мировоззрения в концепте Платона.
Объективный идеализм Платона: мораль и учение о двух мирах. Индивидуалистическая этика философа. Характеристика классических античных добродетелей: мудрости, мужества, умеренности и справедливости. Роль познания и воспитания в формировании личности. Идея врожденности добродетелей. Активность
личности – основа добродетелей. Социальная этика Платона. Моральная иерархия, соответствующая социальной. Приоритет социальной гармонии. Социальная
значимость нравственности индивида.
2. Индивидуалистически ориентированные этические концепции сократических школ. Нонконформистская направленность обеих школ. Киренаики: обоснование гедонизма – удовольствий в качестве основы морали. Удовольствие и благо. Классификация удовольствий. Аморалистические мотивы: независимость качества удовольствия от способа его достижения. Вспомогательное значение зна19
ний и разума Смысл жизни человека в трактовке киренаиков и нормативные рекомендации по его осуществлению. Осторожный пессимизм избежания зол в этической системе Гегесия («мрачного проповедника смерти»).
3. Сократическая школа киников: аскетизм вместо гедонизма. Идея внутренней духовной свободы. Автономность добродетели от внешних условий и социальных институтов. Космополитизм в поучениях киников. «Чудачества» Диогена
как форма философствования и экспериментальная проверка определенного образа жизни. Киники и цинизм.
Литература
1. Антология кинизма. Фрагменты сочинений кинических мыслителей: сборник / Акад. Наук СССР, Ин-т философии; изд. подгот. И.М. Нахов – М.: Наука,
1984. – С. 359–371.
2. Апология Сократа. Критон. Протагор. Пир. Филеб. Государство // Платон.
Сочинения: в 3 т. / Платон; под общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса; пер. с древнегреч. – М.: Мысль, 1968–1972. – Т. 1. – С. 234– 252.
3. Лаэртский, Диоген. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов /
Диоген Лаэртский. – М.: Мысль, 1986. – 570 с.
4. Нахов, И.М. Киническая литература / под ред. А.Ф. Лосева. – М.: Наука,
ГРВЛ, 1981. – 296 с.
5. Фрагменты ранних греческих философов / перевод, АН СССР, ин-т философии; ред. И.Д. Рожанский, сост. А.В. Лебедев. – М.: Наука, 1989. – 575 с.
Дополнительная литература
6. Гадамер, Г.Г. Диалектическая этика Платона. Феноменологическая интерпретация «Филеба» / пер. с нем. О.А. Коваль. – СПб.: С.-Петерб. философское
общество, 2000. – 252 с.
7. Гусейнов, А.А. Краткая история этики / А.А. Гусейнов, Г. Ирлитц. – М.:
Мысль, 1987. – С. 86–92.
8. Иванов, В.Г. История этики древнего мира / В.Г. Иванов. – Л.: Изд-во ЛГУ,
1980. – 224 с.
9. Использование удовольствий. Введение // Фуко, М. Воля к истине: по ту
сторону знания, власти и сексуальности / М. Фуко; пер. с фр. С. Табачниковой. –
М.: Изд-во «Магистериум-Касталь». – С. 293–301.
10. История этических учений: учебник / А.А. Гусейнов, А.И. Кобзев, В.К.
Шохин и др.; под общ. ред. А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2003. – С. 359–376.
11. Лосев, А.Ф. Платон, Аристотель / А.Ф. Лосев, А.А. Тахо-Годи. – М.: Молодая гвардия, 1993. – 383 с.
12. Рассел, Б. История западной философии: в 2 т. / Б. Рассел. – Новосибирск:
Изд-во НГУ, 1994. – Т.1. – С. 116–125, 154–162, 225–228.
13. Скрипник, А.П. Моральное зло в истории этики и культуры / А.П. Скрипник. – М.: Политиздат, 1992. – С. 211–217.
20
14. Халкидский, Ямвлих. Комментарий на диалоги Платона / пер. с древнегреч.,
составление, комментарии Р.В. Светлова. – СПб.: Изд-во «Алетейя», 2000. – 319 с.
15. Хоружий, С.С. Феноменология аскезы / С.С. Хоружий. – М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1998. – 352 с.
Тема 11. ЭТИКА ДОБРОДЕТЕЛЕЙ. АРИСТОТЕЛЬ
(Семинарское занятие)
1. Учение о благе. Телеологические основания этики Аристотеля. Блага-цели и
блага-средства. Понятие высшего блага. Благо, добродетель, счастье. Различные
понимания счастья, соответствующие различным образам жизни.
2. Учение о добродетелях. Добродетели этические и дианоэтические. Добродетель как «золотая середина». Характеристика классических античных добродетелей: мудрость, мужество, умеренность, справедливость. Формирование добродетелей. Характеристика справедливости как главной добродетели. Проблема правосудности (справедливости). Справедливость уравнивающая и распределительная.
3. Постановка проблемы о свободе выбора и свободе воли. Действия произвольные, непроизвольные и смешанные, намеренные и ненамеренные. Основные
характеристики преднамеренного действия. Цели и средства. Образ «морали» в
учении Аристотеля.
Литература
1. Аристотель. Эвдемова этика / Аристотель // Гусейнов, А.А. Краткая история
этики / А.А. Гусейнов, Г. Ирлитц. – М.: Мысль, 1987. – С. 112–121.
2. Аристотель. О добродетелях / Аристотель // Гусейнов А.А. Краткая история
этики / А.А. Гусейнов, Г. Ирлитц. – М.: Мысль, 1987. – С. 153–158.
3. Большая этика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. / Аристотель.– М.: Мысль,
1984. – Т. 4. – С. 281–283.
4. Никомахова этика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. / Аристотель. – М.:
Мысль, 1984. – Т. 4. – С. 54–77.
Дополнительная литература
5. Гусейнов, А.А. Введение в этику / А.А. Гусейнов. – М.: Изд-во МГУ, 1985. –
С. 50–67.
6. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 281–286.
7. Дробницкий, О.Г. Понятие морали: Историко-критический очерк /
О.Г. Дробницкий. – М.: Наука, 1974. – 388 с.
8. Иванов, В.Г. История этики древнего мира / В.Г. Иванов. – Л.: Изд-во ЛГУ,
1980. – 224 с.
9. Канке, В.А. Этика ответственности. Теория морали будущего / В.А. Канке. –
М.: Логос, 2003. – С. 185–192, 282–288.
21
10. Лосев, А.Ф. Платон, Аристотель / А.Ф. Лосев, А.А. Тахо-Годи. – М.: Молодая гвардия, 1993. – 383 с.
11. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. –
М.: Акадмический проект, 2002. – С. 177–198.
12. Рассел, Б. История западной философии: в 2 т. / Б. Рассел. – Новосибирск:
Изд-во НГУ, 1994. – Т. 1. – С. 175– 185.
14. Этика / под общ. ред. А.А. Гусейнова, Е.Л. Дубко. – М.: Гардарики, 2000.
С. 37–59.
15. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
Тема 12. ЭТИКА УДОВОЛЬСТВИЯ И СЧАСТЬЯ. ЭПИКУР
(Семинарское занятие)
1. Характеристика и классификация желаний и удовольствий у киренаиков и
Эпикура. Удовольствия движения и удовольствия покоя. Трактовка счастья в гедонизме и эвдемонизме. Понятие «атараксия». Общее и различное в способах достижения счастья у Эпикура и Аристиппа.
2. Обоснование свободы и суверенности человеческого индивида. Оппозиция
киренаиков и киников. Эпикуровские рецепты освобождения «от гнетущих душу
страхов». Проблема теодицеи в философии Эпикура. Роль богов в этической
концепции философа. Оптимизм Эпикура и его основания. Мыслитель о дружбе.
3. Эволюция гедонизма и эвдемонизма в европейской этике. Работы Л. Фейербаха «Эвдемонизм», З. Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия», Э.
Фромма «Человек для самого себя». *
Литература
1. Антология кинизма. Фрагменты сочинений кинических мыслителей: сборник / Ин-т философии; изд. подгот. И.М. Нахов. – М.: Наука, 1984. – 398 с.
2. Антология мировой философии: в 4 т. – М.: Мысль, 1969. – Т. 1: Философия
древности и средневековья. – 580 с.
3. Лаэртский, Диоген. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов /
Диоген Лаэртский. – М.: Мысль, 1986. – 570 с.
4. Фрейд, З. По ту сторону удовольствия // Психология бессознательного:
сборник произведений. – М.: Просвещение, 1989. – 448 с.
5. Человек для самого себя // Фромм, Э. Психоанализ и этика / Э. Фромм. – М.:
Республика, 1993. – С. 113–135.
6. Эвдемонизм // Фейербах, Л. Избранные философские произведения: в 2 т. /
Л. Фейербах. – М.: Мысль, 1955. – Т. 1. – С. 590–611.
7. Эпикур. Главные мысли // Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография /
А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 319–323.
8. Эпикур. Послание к Менекею // Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 316–319.
22
Дополнительная литература
9. Гончарова, Т.В. Эпикур / Т.В. Гончарова. – М.: Молодая гвардия, 1988. – 303 с.
10. Гусейнов, А.А. Античная этика / А.А. Гусейнов. – М.: Наука, 2002. – 274 с.
11. Гусейнов, А.А. Введение в этику / А.А. Гусейнов. – М.: Изд-во МГУ, 1985.
– С. 63–67.
12. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 311– 322.
13. Гусейнов, А.А. Краткая история этики / А.А. Гусейнов, Г. Ирлитц. – М.:
Мысль, 1987. – С. 151–164.
14. Иванов, В.Г. История этики древнего мира / В.Г. Иванов. – Л.: Изд-во ЛГУ,
1980. – 224 с.
15. Кропоткин, П.А. Этика / общ. ред., сост. и предисл. Ю.В. Гридчина. – М.:
Политиздат, 1991. – 493 с.
16. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра. Основы этики / Н.О. Лосский. –
М.: Политиздат, 1991. – С. 25–48.
17. Нахов, И.М. Киническая литература / под ред. А.Ф. Лосева. – М.: Наука, 1981. – 296 с.
18. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. – М.:
Академический проект, 2002. – С. 110–201, 202–248.
19. Рассел, Б. История западной философии: в 2 т. / Б. Рассел. – Новосибирск:
Изд-во НГУ, 1994. – Т. 1. – С. 225– 244.
20. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер; пер. с нем. Н.А. Захарченко,
Г.В. Колшанского. – М.: Прогресс, 1973. – С. 123–149.
21. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
* Этот вопрос для отдельных сообщений.
Тема 13. ЭТИКА ДОЛГА. РИГОРИЗМ СТОИКОВ
(Семинарское занятие)
1. Периоды в развитии стоицизма и его представители. «Жизнь по природе» основопо-лагающий принцип стоической этики. Тождество природы человека и
природы вселенной. Добродетель и разум. Страсти и добродетели. Добродетели и
пороки: отсутствие нюансов. Апатия и еѐ роль.
2. «Одних судьба влечет, других тащит». Судьба и свобода личности в понимании греческих и римских стоиков. Свобода и необходимость. Суровая этика долга. Мужество перед лицом смерти. Самоубийство как мрачный, но надежный гарант
человеческой свободы и сохранения достоинства. Сенека о совести.
3. Мудрец как нравственный идеал стоицизма. Место человека в мире. Индивидуализм и космополитизм учения стоиков.
4. Судьба стоических идей в философии морали ХХ века. Идеи стоицизма в
экзистенциализме.
23
Литература
1. Антология мировой философии: в 4 т. Т.1: Философия древности и средневековья / АН СССР, Ин-т философии. – М.: Мысль, 1969.– 936 с.
2. Антоний, Марк Аврелий. Размышления / Марк Аврелий Антоний; изд. подгот. А.И. Доватур, А.К. Гаврилов, Я. Унт. – СПб.: Наука 1993. – 248 с.
3. Беседы Эпиктета / пер. с древнегреч., примеч. Г.А. Тароняна. – М.: Ладомир,
1997. – 312 с.
4. Камю, А. Миф о Сизифе / А. Камю // Сумерки богов: сб. / Ф. Ницше, З.
Фрейд, Э. Фромм и др.; сост. А.А. Яковлева. – М.: Политиздат, 1989. – С. 305– 308.
5. Лаэртский, Диоген. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов /
Диоген Лаэртский. – М.: Мысль, 1986. – 570 с.
6. Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Аврелий Марк: сборник / пер.; вступ. ст.,
сост., подгот. текста В.В. Сапова. – М.: Республика, 1995. – 462 с.
7. Сенека, Л. Если хочешь быть свободным. Книга о воспитании: сборник /
Л. Сенека, Ф. Честерфильд, А. Моруа. – М.: Политиздат, 1992. – 379 с.
8. Сенека, Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию / Луций Анней Сенека. – М.: Изд-во «Алетейа», 2000. – 688 с.
9. Сенека, Л.А. Философские трактаты / Л.А. Сенека; пер. с латин., вступ. ст. и
коммент. Т.Ю. Бородай. – СПб.: Изд-во «Алетейя», 2000. – 396 с.
Дополнительная литература
10. Гусейнов, А.А. Античная этика / А.А. Гусейнов. – М.: Гардарики, 2002. – 270 с.
11. Гусейнов, А.А. Введение в этику / А.А. Гусейнов. – М.: Изд-во МГУ, 1985. – 208 с.
12. Гусейнов, А.А. Краткая история этики / А.А. Гусейнов, Г. Ирлитц. – М.:
Мысль, 1987. – 589 с.
13. Иванов, В.Г. История этики Древнего мира / В.Г. Иванов. – Л.: Изд-во ЛГУ,
1980. – С. 121–136.
14. Кропоткин, П.А. Этика / общ. ред., сост., предисл. Ю.В. Гридчина. – М.:
Политиздат, 1991. – 493 с.
15. Мур, Дж. Принципы этики / Дж. Мур. – М.: Прогресс, 1984. – С. 186–225.
16. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. – М.:
Академический проект, 2002. – С. 202–248.
17. Рассел, Б. История западной философии: в 2 т. / Б. Рассел. – Новосибирск:
Изд-во НГУ, 1994. – Т. 1. – С. 245–260.
18. Столяров, А.А. Стоя и стоицизм / А.А. Столяров. – М.: АО «Ками Груп»,
1995. – 234 с.
19. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер; пер. с нем. Н.А. Захарченко,
Г.В. Колшанского. – М.: Прогресс, 1973. – 342 с.
20. Этика стоицизма. Традиции и современность. – М.: Изд-во ИФ РАН, 1999.
– 172 с.
21. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
24
Тема 14. ЭТИКА МИЛОСЕРДИЯ (ХРИСТИАНСТВО)
(Семинарское занятие)
1. Вера как основа морального сознания. Христианство и заповедь любви. Теории любви (дружбы) Платона и Аристотеля и христианское учение о любвимилосердии: различие этических парадигм. Любовь к Богу, к ближнему, к врагам.
Трудность милосердия. Милостыня и благотворительность.
2. Этическая доктрина христианства в учении святого Августина. Природа
добра и зла: абсолютность добра в исполненности совершенства, относительность зла. Мера человеческой свободы. Свобода и спасение. Трактовка греха, вины.
3. Концепция Ф. Аквинского: попытка преодолеть конфликт между верой и
знанием, совместить мораль и религию. Понятие блаженство. Причины зла.
Нравственность и добродетели.
4. Аскетизм в этике христианства. Жизнеутвердительные и жизнеотрицательные тен-денции в аскетической практике. Критика Ф. Ницше аскетического идеала. В.С. Соловьев и Н.А. Бердяев о принципах аскетической нравственности.
Литература
1. Августин. О благодати и свободном произволении / Августин // Гусейнов, А.А. История этических учений / А.А. Гусейнов, Г. Ирлитц. – М.: Мысль,
1987. – С. 532–557.
2. Августин. Энхиридион Лаврентию, или О вере, надежде и любви / Августин.
– Киев: Наукова Думка, 1996. – С. 281–307.
3. Бердяев, Н.А. О назначении человека. – М.: Республика, 1993. – С. 106–113.
4. Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 86–119.
5. Евангелие от Матфея // Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография /
А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 286–290.
6. К генеалогии морали (III) // Ницше, Ф. Сочинения: в 2 т. / Ф. Ницше. – М.:
Мысль, 1990. – Т. 2. – С. 472–524.
7.Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра. Основы этики / Н.О. Лосский. –
М.: Политиздат, 1991. – С. 180–200.
8. О сопротивлении злу силою // Ильин, И.А. Путь к очевидности: сб. /
И.А. Ильин; сост. П.В. Алексеева, В.И. Кураева. – М.: Республика, 1993. – С. 341–347.
9. Оправдание добра // Соловьев, В.С. Сочинения: в 2 т. / В.С. Соловьев; ред.
А.Ф. Лосев и др. – М.: Мысль, 1988. – Т.1. – С. 135–169, 246–266, 303–308.
10. Путь духовного обновления // Ильин, И.А. Путь к очевидности: сб. /
И.А. Ильин; сост. П.В. Алексеева, В.И. Кураева. – М.: Республика, 1993. – С. 128–
132.
11. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. // Бердяев,
Н.А. О назначении человека / Н.А. Бердяев. – М.: Республика, 1993. – С. 311–325 с.
25
Дополнительная литература
12. Гусейнов, А.А. Введение в этику / А.А. Гусейнов. – М.: Изд-во МГУ, 1985. – 208 с.
13. Гусейнов, А.А. Краткая история этики / А.А. Гусейнов, Г. Ирлитц. – М.:
Мысль, 1987. – 589 с.
14. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 77– 95, 349– 377.
15. Иванов, В.Г. История этики средних веков / В.Г. Иванов. – Л.: Изд-во ЛГУ,
1984. – 279 с.
16. Иисус Христос и его ученики: Новозаветное чтение / сост. В.Л. Шленов. –
М.: Издательский Дом Шалвы Амонашвили, 1996. – 223 с.
17. Искусство любить. Раздел «Любовь к Богу» // Фромм, Э. Душа человека /
Э. Фромм. – М.: Республика, 1992. – С. 235–239.
18. История этических учений: учебник / А.А. Гусейнов, А.И. Кобзев, В.К.
Шохин и др.; под общ. ред. А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2003. – С. 446–551.
19. Канке, В.А. Этика ответственности. Теория морали будущего / В.А. Канке.
– М.: Логос, 2003. – С. 192–198.
20. Льюис, К. Просто христианство / К. Льюис // Любовь, страдание, надежда.
Христианское поведение. – М.: Просвещение, 1992. – С. 56–63.
21. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. – М.:
Академический проект, 2002. – С. 281–304.
22. Свешников, В. Очерки христианской этики / В. Свешников. – М.: Изд-во
«Паломникъ», 2000. – 623 с.
23. Христианская этика / сост. В.Ф. Булгакова. – Екатеринбург: ТОО «Альфа»,
1994. – 215 с.
24. Ясперс, К. Ницше и христианство / пер. с нем. Т.Ю. Бородай. – М.: Медиум, 1994. – 114 с.
Тема 15. ЭТИКА ДОЛГА КАНТА
(Семинарское занятие)
1. Двойственность существования человека. Возможность человеческой свободы. Критика Кантом этического натурализма во всех исторических формах. Неудовлетворенность религиозной этикой.
2. Природа морального поступка. Понятие долга. Разновидность деяний в их
отношении к долгу (Проблема долга и склонности). Долг и добрая воля. Автономия и гетерономия воли. Проблема совести. Сущность и специфика морали.
3. Понятие максимы поступка. Максима и императив. Виды императивов: гипотетические и категорический императивы. Различные формулировки категорического императива и анализ их содержания. Три практических принципа категорического
императива. Дилемма должен – можешь: императивный и аскетический аспекты.
4. Кант о добродетелях и пороках, человеческом достоинстве и проблеме счастья. Гу26
манизм Канта.
Литература
1. Кант, И. Из «Лекций по этике» (1780–1782) / И. Кант // Этическая мысль:
научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов и др. – М.: Политиздат,
1990. – С. 97–322.
2. Кант, И. Лекции по этике: из лекций 1762–1764 гг. / И. Кант // Гусейнов,
А.А. Краткая история этики / А.А. Гусейнов, Г. Ирлитц. – М.: Мысль, 1987. –
С. 558–565.
3. Критика практического разума // Кант, И. Сочинения: в 6 т. / И. Кант; под общ.
ред. В.Ф. Асмуса, А.В. Гулыги, Т.И. Ойзермана. – М.: Мысль, 1963. – Т. 1. – С. 396–426.
4. Основы метафизики нравственности // Кант, И. Сочинения: в 6 т. / И. Кант;
под общ. ред. В.Ф. Асмуса, А.В. Гулыги, Т.И. Ойзермана. – М.: Мысль, 1965. –
Т. 4. (часть 1). – С. 228–242, 250–289, 292–309.
5. Религия в пределах только разума // Кант, И. Трактаты и письма / И. Кант;
пер. с нем., общ. ред. А.В. Гулыги. – М.: Наука, 1980. – С. 115–124.
Дополнительная литература
6. Гулыга, А.В. Кант / А.В. Гулыга. – М.: Молодая гвардия, 1977. – 303 с.
7. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 138– 155.
8. Дробницкий, О.Г. Моральная философия: избранные труды / О.Г. Дробницкий. – М.: Гардарики, 2002. – С. 182–238.
9. Дробницкий, О.Г. Понятие морали: историко-критический очерк /
О.Г. Дробницкий; Акад. наук СССР, Ин-т философии; Акад. наук СССР; Ин-т
философии. – М.: Наука, 1974. – С. 64–86.
9. Дробницкий, О.Г. Моральная философия: избранные труды / О.Г. Дробницкий. –М.: Гардарики, 2002. – С. 182–238.
10. Кант: знание, вера и нравственность // Соловьев, Э.Ю. Прошлое толкует
нас: очерки по истории философии и культуры / Э.Ю. Соловьев. – М.: Политиздат, 1991. – 430 с.
11. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. – М.:
Академический проект, 2002. – 496 с.
12. Рассел, Б. История западной философии / Б. Рассел; пер. с англ. – М.: Миф,
1993. – Т. 2. – С. 195–209.
13. Скрипник, А.П. Категорический императив Иммануила Канта /
А.П. Скрипник. – М.: Изд-во МГУ, 1978. – 190 с.
14. Философия Канта и современность / под общ. ред. Т.И. Ойзермана. – М.:
Мысль, 1974. – С. 103–151.
15. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер; пер. с нем. Н.А. Захарченко,
Г.В. Колшанского. – М.: Прогресс, 1973. – С. 188–196.
16. Этика: учебник / под общ. ред. А.А. Гусейнова, Е.Л. Дубко. – М.: Гардарики, 1999. – С. 60–84.
27
17. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
Тема 16. ЭТИКА ПОЛЬЗЫ
(Семинарское занятие)
1. Принцип пользы в учениях И. Бентама и Дж. Ст. Милля. Общий и частный
интересы. Утилитаризм и эгоизм. Счастье в утилитаристском понимании. Принцип
максимизации счастья. Факторы, препятствующие счастью. Польза и добродетель.
2. Два вида нравственных санкций. Уровни нравственности. Основания нравственного выбора и оценки поступка. Утилитаризм действия. Утилитаризм правила.
3. Принцип пользы в понятиях и ценностях прагматического сознания.
Наставления Б. Франклина: быть моральным выгодно. Современные представления о «морали полезности» и «морали успеха»: за и против. Принцип пользы и
гражданское общество.
4. Абсолютное и относительное. Дилемма Б. Мандевиля: человеколюбие или
полезность? *
Литература
1. Автобиография // Франклин, Б. Избранные произведения / Б. Франклин. –
М.: Государственное издание политической литературы, 1956. – С. 9–39.
2. Бентам, И. Введение в основание нравственности и законодательства /
И. Бентам; пер. Б.Г. Капустина. – М.: Изд-во РОССПЭН, 1998. – 415 с.
3. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер. – М.: Изд-во
ИФ РАН, 1990. – С. 44–95.
4. Мандевиль. Басня о пчѐлах / Мандевиль; пер. Е.С. Лагутина; общ. ред. Б.В.
Мееровского – М.: Мысль, 1974. – 376 с.
5. Милль, Дж.Ст. О свободе / Дж.Ст. Милль // Антология западноевропейской
классической либеральной мысли. – М.: Изд-во ИФ РАН, 1995. – 328 с.
Дополнительная литература
6. Апресян, Р.Г. Идея морали и основные нормативно-этические программы /
Р.Г. Апресян. – М.: Изд-во ИФРАН, 1995. – 353 с.
7. Апресян, Р.Г. Постижение добра / Р.Г. Апресян. – М.: Молодая гвардия,
1986. – С. 65–108.
8. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 156–171, 323– 335.
9. История этических учений: учебник / А.А. Гусейнов, А.И. Кобзев, В.К. Шохин
и др.; под общ. ред. А.А. Гусейнова – М.: Гардарики, 2003. – С. 673–680, 753–761.
10. Канке, В.А. Этика ответственности. Теория морали будущего / В.А. Канке.
– М.: Логос, 2003. – С. 205–215.
11. Критический анализ этики утилитаризма: англо-американские исследования 1970–1980 годов. – М.: Изд-во ИФ РАН, 1984. – 375 с.
28
12. Кропоткин, П.А. Этика / П.А. Кропоткин; общ. ред., сост. и предисл.
Ю.В. Гридчина. – М.: Политиздат, 1991. – С. 186–191.
13. Куликова, Н.Н. Этика утилитаризма и современная борьба идей / Н.Н. Куликова, Я. Медзгова. – М.: Изд-во РУДН, 1986. – 167 с.
14. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. – М.:
Академичиский проект, 2002. – С. 431–437.
15. Рассел, Б. История западной философии / Б. Рассел. – Новосибирск: Изд-во
НГУ, 1994. – Т. 2. – С. 257–264.
16. Сорокин, П.А. Новый труд о Бентаме / П.А. Сорокин // Этическая мысль:
научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов и др. – М.: Политиздат,
1990. – С. 349–359.
17. Шварцман, К.А. Современная буржуазная этика: иллюзии и реальность. –
М.: Мысль, 1983. – 215 с.
18. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика: учебное пособие / Е.В. Золотухина Аболина. – Ростов н/Д: Изд-во «Март», 2003. – С. 183–186.
* Для отдельного сообщения
Тема 17. ПЕРФЕКЦИОНИСТСКАЯ ЭТИКА.
В. С. СОЛОВЬЕВ, Л. Н. ТОЛСТОЙ
(Семинарское занятие)
1. Идея нравственного совершенства. Исторические модификации этого понятия. Совершенство как идеал и совершенствование как процесс достижения идеала. Совершенство и духовность. Различные трактовки духовности. Пути совершенствования. Парадокс совершенства.
2. В.С. Соловьѐв: этика «соборного добра» и жизненно-нравственные поиски.
Работа «Оправдание добра. Нравственная философия». Три основы нравственности. Проблема зла как троякого безнравственного отношения. Учение о добродетелях. «Кардинальные» и «телеологические» добродетели. Гуманистический
характер этики В.С. Соловьева.
3. Л.Н. Толстой: поиск смысла жизни человека. Что есть человек? Соблазн,
грех, раскаяние: слабость и сила человека. Добро и зло. Добродетели и пороки.
Жизнь как благо. Отношение к смерти.
4. Критика перфекционизма Ф. Ницше.*
Литература
1. К генеалогии морали. Полемическое сочинение // Ницше, Ф. Сочинения: в
2 т. / Ф. Ницше. – М.: Мысль, 1990. – Т. 2. – С. 408–524.
2. Метафизика нравов // Кант, И. Сочинения: в 6 т / И. Кант; под общ. ред.
В.Ф. Асмуса, А.В. Гулыги, Т.И. Ойзермана. – Т. 4 (часть 2) – М.: Мысль, 1965. –
С. 320–321, 326–328.
29
3. Соловьев, В.С. Оправдание добра. Сочинения: в 2 т. / В.С. Соловьев; ред.
А.Ф. Лосев и др. – М.: Мысль, 1988. – Т. 1. – С. 135–152, 246–266, 303–308.
4. Толстой, Л.Н. Путь к жизни / Л.Н. Толстой. – М.: Республика, 1993. – 431 с.
5. Толстой, Л.Н. Царство божие внутри нас. О жизни / Л.Н. Толстой // Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика,
1995. – С. 328–333.
6. Этика: учебник / под общ. ред. А.А. Гусейнова, Е.Л. Дубко. – М.: Гардарики,
1999. – С. 116–136.
Дополнительная литература
7. Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 196–351.
8. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 190– 204, С. 281–294, С. 378– 390.
9. Давыдов, Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия / Ю.Н. Давыдов. – М.:
Молодая гвардия, 1982. – С. 10–71.
10. История этических учений: учебник / А.А. Гусейнов, А.И. Кобзев,
В.К. Шохин и др.; под общ. ред. А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2003. – С. 822–827.
11. Лосев, А.Ф. «Наиболее соловьевское» произведение / А.Ф. Лосев // Соловьев,
В.С. Оправдание добра / В.С. Соловьев. – М.: Республика, 1996. – С. 5–12.
12. Неудовлетворенность культурой // Фрейд, З. Основной инстинкт / З. Фрейд;
сост., авт. предисл. и отв. ред. П.С. Гуревич. – М.: Олимп: АСТ, 1997. – С. 431–512.
13. Понятие совершенства в этике // Татаркевич, В. О счастье и совершенстве
человека / В. Татаркевич; сост. и пер. с польского Л.В. Коноваловой. – М.: Прогресс, 1981. – С. 336–359.
14. Ролз, Дж. Теория справедливости / Дж. Ролз; пер. с англ.; науч. ред.
В.В. Целищев. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995. – С. 285–291.
15. Соина, О.С. Этика самосовершенствования: Л. Толстой, Ф. Достоевский,
Вл. Соловьев / О.С. Соина. – М.: Изд-во Иф РАН, 1998. – 182 с.
16. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
* Этот вопрос для отдельных сообщений.
Тема 18. ПРИРОДА МОРАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ.
ЭТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ
(Лекция)
1. Аксиология и этика. Проблема моральных ценностей. Варианты систем моральных ценностей. Возможна ли иерархия моральных ценностей? Общественноориентированные моральные ценности: добро (благо), справедливость, долг,
честь. Личностно-ориентированные моральные ценности: достоинство, ответ30
ственность, совесть. Условность данного деления. Проблема высших ценностей.
Смысл жизни, счастье, свобода. Категории этики.
2. Добро и зло – базовые понятия этики и морального сознания. Источники,
критерии, нормативно-ценностная определенность добра и зла. Собственно моральное понятие добра как:
а) особого рода ценности, «возвышающейся» над природными или стихийными событиями и явлениями;
б) поступка не просто свободного, но сознательно соотнесенного с высшими
цен-ностями, в конечном счете с идеалом.
Добро и долг. Добро и польза. Идея непреодолимой свя-занности добра и зла.
Виды зла. Проблема конструктивности зла.
3. Справедливость как социальная проблема. Исторические формы справедливости как равенства. Талион. Справедливость и милосердие (человеколюбие).
Представление о справедливости в заповеди «Не судите, да не судимы будете».
Справедливость и распределение, справедливость и наказание. Соотношение прав
и обязанностей, деяния и воздаяния. Справедливость как принцип индивидуального поведения. Справедливость и честность. Недопустимость посягательств на
чужую личность и собственность. Принцип справедливости в требованиях: «Не
обижай», «Не вреди», «Не нарушай чужих прав». Понятие «двойной несправедливости». Асимметричность справедливости. Критерии справедливости.
4. Долг и совесть. Императивность морали. Моральный долг. Долг и самопринуждение. Долг и автономность личности. Совесть: основные подходы. Исторические источники совести (сопоставление Ф. Ницше и Л.С. Выготского). Понятие
«спокойная совесть» и «нечистая совесть». Совесть как «суд». Фактор боли.
«Свобода совести». Онтология совести М. Хайдеггера. Совесть как «зов». Зов –
кого и к кому? Совесть и стыд. Стыд и гнев. Стыд и вина.
5. Счастье и смысл жизни. Различные мнения о счастье, их этический и психологический смысл. Философский идеал счастья. Гедонистическое, эвдемонистическое, утилитаристское, перфекционистское понимания счастья. Счастье и судьба.
Счастье и страдание, несчастья. Счастье мудреца. Добродетель и счастье; достоинство и счастье. Счастье как цельное, полное и длительное удовлетворение; идеал
счастья в совершенной длительности (счастье на всю жизнь). Парадокс счастья.
Счастье и смысл жизни. Вечная загадка жизни и смерти. «Стоит ли жизнь того, чтобы еѐ прожить?» (А. Камю). От утверждения самоценности человеческой жизни к
осмыслению собственной жизни. Главные вопросы в проблеме смысла жизни: кто я?
куда иду? зачем я? «Зачем» и «как» жить (Ф. Ницше, С. Франк, В. Франкл и др.).
Смысл жизни человека и судьбы человечества. От традиционной (космогенной) цивилизации через техногенную к антропогенной.
Литература
1. История развития высших психических функций // Выготский, Л.С. Собрание сочинений: в 6 т. / Л.С. Выготский. – М.: Педегагокика, 1983. – Т. 3. – С. 139–148.
31
2. К генеалогии морали: Полемическое сочинение // Ницше, Ф. Сочинения: в
2 т. / Ф. Ницше. – М.: Мысль, 1990. – Т. 2. – С. 438–445, 449–453, 460–470.
3. Смысл жизни // Франк, С.Л. Духовные основы общества / С.Л. Франк. – М.:
Республика, 1992. – С. 127–135.
4. Справедливость как добродетель, изменение концепций / Макинтаир, А. После добродетели / А. Макинтаир. – М.: Деловая книга, 2000. – С. 330–345.
5. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер; пер. В.В. Бибихина. – М.:
Ad Marginem, 1997. – С. 266–301.
6. Человек перед вопросом о смысле // Франкл, В. В поисках смысла: сборник /
В. Франкл; пер. с англ. и нем. – М.: Прогресс, 1990. – С. 24–43.
Дополнительная литература
7. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 241–265, 295–308.
8. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика: учебное пособие / Е.В. Золотухина
Аболина. – Ростов н/Д: Изд-во «Март», 2003. – С. 181–210, 245–276, 359–386.
9. Милтс, А.А. Совесть / А.А. Милтс // Этическая мысль: научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов и др. – М.: Политиздат, 1990. – С. 274–283.
10. О прагматическом, этическом и моральном употреблении практического
разума // Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и
интервью / Ю. Хабермас. – М.: KAMI: Academia, 1995. – С. 7–30.
11. Сенека, Л.А. О счастливой жизни / Л.А. Сенека // Римские стоики: Сенека, Эпиктет,
Марк Аврелий: сборник / пер., сост. В.В. Сапова. – М.: Республика, 1995. – С. 167–192.
12. Скрипник, А.П. Моральное зло в истории этики и культуры / А.П. Скрипник. – М.: Политиздат, 1992. – 349 с.
13. Скрипник, А.П. Проблема морального зла в истории домарксистской этики
/ А.П. Скрипник // Этическая мысль: научно-публицистические чтения / редкол.:
А.А. Гусейнов (отв. ред.) и др. – М.: Политиздат, 1988. – С. 98–117.
14. Татаркевич, В. О счастье и совершенстве человека / В. Татаркевич; сост. и
пер. с польского Л.В. Коноваловой. – М.: Прогресс, 1981. – С. 31–335.
15. Формализм в этике и материальная этика ценностей // Шелер, М. Избранные труды / М. Шеллер; пер. с нем. А.В. Денежкина. – М.: Гнозис , 1994. – С. 259–337.
16. Чукина, Л.А. Человек и его ценностный мир в феноменологической философии Макса Шелера / Л.А. Чукина // Шелер, М. Избранные труды / М. Шелер –
М.: Наука, 1995. – С. 379–398.
17. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
Тема 19. ПРОБЛЕМА МОРАЛЬНОГО ВЫБОРА
И НРАВСТВЕННОЙ СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ
(Семинарское занятие)
1. Ситуация выбора: возможность и способность выбирать. Свобода действия.
Свобода и необходимость. Необходимость «внешняя» и «внутренняя» Мера чело32
веческой свободы. Свобода воли. Трансцендентность свободы. Проблема негативной и позитивной свободы. «Свобода от» и «свобода для». Свобода духа.
Проблема сублимации свободы от произвола к творчеству (Н.А. Бердяев).
2. Степень нравственной свободы индивидуального действия как условие моральности. Ложное понимание свободы: своеволие и произвол. Эффективность
морального выбора. Моральный выбор в конфликтной ситуации. Нравственный
компромисс и проблема «меньшего зла». Метафизический, этико-практический и
праксеологический смысл выбора «меньшего зла». Опьянение свободой и отказ от
свободы – реальные коллизии ХХ века.
3. Диалектика цели и средств как этическая проблема. Цель и мотивация. Выбор целей и средств как разумное ограничение свободы. «Цель оправдывает средства»? Благие цели и насилие. Критерии насилия. Различение И.А. Ильиным насилия и заставления (принуждения). Работа Л.Д. Троцкого «Их мораль и наша».*
Позиция философии и этики ненасилия (Л. Толстой, М. Ганди, М.Л. Кинг). Моральные (принципиальные) и прагматические аспекты ненасилия.
Литература
1. Бердяев, Н.А. О назначении человека / Н.А. Бердяев. – М.: Республика, 1993.
– С. 54–84.
2. Ганди, М. Сатьяграха / М. Ганди // Ненасилие: философия, этика, политика.
М.: Изд-во ИФ РАН, 1993. – 327 с.
3. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 125–137, 266–280.
4. Золотухина-Аболина, Е.В. Курс лекций по этике / Е.В. Золотухина-Аболина.
– Ростов н/Д: Изд-во «Март», 1999. – С. 43–80.
5. Кинг, М.Л. Паломничество к ненасилию / М.Л. Кинг // Этическая мысль.
1991: научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов (отв. ред.) и др. –
М.: Республика, 1992. – С. 168–181.
6. О сопротивлении злу силою // Ильин, И.А. Сочинения: в 2 т. Философия права.
Нравственная философия / И.А. Ильин. – М.: Медиум, 1993. – Т. 1. – С. 423– 430.
7. Сартр, Ж.П. Экзистенциализм – это гуманизм / Ж.П. Сартр // Сумерки богов:
сборник / Ф. Ницше, З. Фрейд, Э. Фромм и др.; сост., общ. ред. и предисл.
А.А. Яковлева. – М.: Политиздат, 1989. – С. 319–344.
8. Скрипник, А.П. Свобода воли / А.П. Скрипник, А.А. Столяров // Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – С. 424–430.
9. Толстой, Л.Н. Не убий никого / Л.Н. Толстой // Этическая мысль: научнопублицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов (отв. ред.) и др. – М.: Республика, 1992. – С. 154–167.
10. Троцкий, Л.Д. Их мораль и наша / Л.Д. Троцкий // Этическая мысль: научно-публицистические чтения. – М.: Республика, 1992. – С. 212–242.
11. Человек для самого себя // Фромм, Э. Психоанализ и этика / Э. Фромм. –
М.: Республика, 1993. – С. 113–135.
33
Дополнительная литература
12. Дробницкий, О.Г. Моральная философия: избранные труды / О.Г. Дробницкий. – М.: Изд-во ИФ РАН, 2001. – С. 215–224, 260–272, 300–310.
13. Дьюи, Дж. Цели и средства / Дж. Дьюи // Этическая мысль: научнопублицистические чтения. – М.: Республика, 1992. – С. 245–250.
14. Кон, И.С. Психология доброго поступка / И.С. Кон // Этическая мысль:
научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов (отв. ред.) и др. – М.:
Политиздат, 1988. – С. 34–42.
15. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра. Основы этики / Н.О. Лосский. –
М.: Политиздат, 1991. – С. 125–132.
16. Моральный выбор / А.А. Гусейнов, Р.И. Александрова, С.Ф. Анисимов; под
общ. ред. А.И. Титаренко. – М.: Изд-во МГУ, 1980. – 344 с.
17. Мур, Дж. Принципы этики / Дж. Мур. – М.: Прогресс, 1984. – С. 253–275.
18. Оправдание добра // Соловьев, В.С. Сочинения: в 2 т. / В.С. Соловьев; ред.
А.Ф. Лосев и др. – М.: Мысль, 1988 – Т. 1. – С. 111–119.
19. Прокофьев, А.В. Нравственность и свобода воли (Кант – Шопенгауэр –
Фейербах) / А.В. Прокофьев // Этическая мысль: ежегодник / отв. ред. А.А. Гусейнов. – М.: Изд-во ИФ РАН, 2000. – С. 159–181.
20. Сартр, Ж.П. Проблема цели и средств в политике / Ж.П. Сартр // Этическая
мысль: научно-публицистические чтения. – М.: Республика, 1992. – С. 264–287.
21. Фромм, Э. Бегство от свободы / Э. Фромм; пер. с англ. Г.Ф. Швейника;
общ. ред. П.С. Гуревича. – М.: Прогресс, 1992. – 272 с.
22. Фромм, Э. Душа человека / Э. Фромм. – М.: Республика, 1992. – 429 с.
* Этот вопрос для отдельных сообщений.
Тема 20. ЭТИКА ОТВЕТСТВЕННОСТИ. ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ
(Семинарское занятие)
1. Проблема ответственности. Ответственность естественная и контракторная. Ответственность как призвание и как обязанность. Перед кем ответственен
человек? За что ответственен человек? Мера ответственности человека. М. Вебер
об «этике ответственности» и «этике убежденности». *
2. Экзистенциализм: личностно-ориентированная концепция ответственности.
Незавершенность человека и обреченность на свободу. Абсолютность свободы.
Неизбежность выбора. Реализация выбора – в поступках. Проблема ответственности личности: «Я отвечаю за всѐ» (Ж.П Сартр.). Одиночество-ответственность.
Вариация категорического императива. К. Ясперс об ответственности за свободу. Коммунализм К. Ясперса
3. Этика ответственности в зеркале современных основных метатеорий.
Марксистская концепция ответственности. Феноменологическая концепция ответственности. Герменевтическая концепция ответственности. Актуальные про34
блемы этики ответственности. Принцип наибольшей ответственности, или максимизация интегральной ценности поступков (В.А. Канке). Ответственность и вопрос выживаемости человека. Пределы этики ответственности. Количественная
атрибуция ответственности. Единицы измерения ответственности.
Литература
1. Задачи союзов молодежи // Ленин, В.И. Полное собрание сочинений /
В.И. Ленин. – М.: Политиздат, 1974. – Т. 41. – С. 231–247.
2. Формализм в этике и материальная этика ценностей // Шелер, М. Избранные
труды / М. Шелер. – М.: Изд-во ИФ РАН, 1995. – С. 259–337.
3. Сартр, Ж.П. Бытие и ничто / Ж.П. Сартр // От Я к Другому: сборник переводов по вопросам интерсубъективности, коммуникации, диалога. – М.: Изд-во
МГУ, 1997. – С. 143–170.
5. Сартр, Ж.П. Экзистенциализм – это гуманизм / Ж.П. Сартр // Сумерки богов:
сборник / Ф. Ницше, З. Фрейд, Э. Фромм и др.; сост., общ. ред. и предисл.
А.А. Яковлева. – М.: Политиздат, 1989. – С. 319–144.
Дополнительная литература
6. Гадамер Х.- Г. Истина и метод: основы философской герменевтики /
Х.-Г. Гадамер; пер. с нем. – М.: Прогресс , 1988. – С. 627.
7. Ермоленко, А.Н. Этика ответственности и социальное бытие человека (современная немецкая практическая философия) / А.Н. Ермолаенко. – Киев: Наукова думка, 1994. – 432 с.
8. Канке, В.А. Этика ответственности. Теория морали будущего / В.А. Канке. –
М.: Логос, 2003. – С. 40–44, 266–273, 287–288, 288–296.
9. Философия человеческой ответственности // Франкл, В. В поисках смысла:
сборник / В. Франкл; пер. с англ. и нем. – М.: Прогресс, 1990. – С. 93–129.
10. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. – М.:
Академический проект, 2002. – С. 423– 430.
11. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика: учебное пособие / Е.В. Золотухина Аболина. – Ростов н/Д: Изд-во «Март», 2003. – С. 163–166, 211–244.
12. Чукина, Л.А. Человек и его ценностный мир в феноменологической философии Макса Шелера / Л.А. Чукина // Шелер, М. Избранные труды / М. Шелер. –
М.: ИФ РАН, 1995. – С. 379–398.
*Этот вопрос для отдельного сообщения.
Тема 21. ЭТИКА ЗАБОТЫ
(Семинарское занятие)
1. Понятие заботы в феминистской этике. Естественная и моральная забота.
Аспекты заботы: а) устремленность к другому; б) понимание реальности другого;
в) деятельностная природа.
35
Сфера заботы: межчеловеческие отношения (Л. Блюм, К. Гиллиган, Н. Ноддингс, С. Радек) или мир в целом (Дж. Тронто).
2. Этика заботы: смена морально-философских оснований. Изменение понимания морали: от трансцендентности к имманентности жизни, от абсолютности и
универсальности к относительности, контекстуальности, вариативности. Моральный субъект: от автономии, равенства, рациональности к взаимозависимости
и личной определенности. Моральная гносеология: от рационально-логических
способов распознавания и решения моральных проблем к их целостному переживанию и проживанию.
3. Претензии феминистской этики к «маскулинной морали». Феминистская
критика этики заботы. Этика заботы и нефеминистские философские концепции.
Этика заботы о себе М. Фуко. *
Литература
1. Артемьева, О.В. Этика заботы: феминистская альтернатива философии /
О.В. Артемьева // Этическая мысль: ежегодник / отв. ред. А.А. Гусейнов. – М.: Издво ИФ РАН, 2000. – С. 207–229.
2. Гиллиган, К. Иным голосом / К. Гиллиган // Этическая мысль. Научнопублицистические чтения. – М.: Республика, 1992. – С. 352–371.
3. Гримшоу, Д. Идея «женской этики» / Д. Гримшоу // Феминизм: Восток, Запад, Россия: сб. статей / отв. ред. М.Т. Степанянц. – М.: Наука: Изд. фирма «Восточная литература», 1993 – С. 45–53.
Дополнительная литература
4. Артемьева, О.В. Забота / О.В. Артемьева // Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – С. 142–144.
5. Артемьева, О.В. Человек = мужчина + женщина / О.В. Артемьева // Этическая мысль: научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов (отв. ред.)
и др. – М.: Республика, 1992. – С. 345–351.
6. Брандт, Г.А. Природа женщины / Г.А. Брандт. – Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного университета, 1991. – С. 91–97.
7. Канке, В.А. Этика ответственности. Теория морали будущего / В.А. Канке. –
М.: Логос, 2003. – С. 151–158.
8. Нойман, Э. Глубинная психология и новая этика / Э. Нойман. – СПб.: Питер,
1999. – С. 103–137.
9. Шварцман, К.А. Современная буржуазная этика: иллюзия и реальность /
К.А. Шварцман. – М.: Мысль, 1983. – 215 с.
10. Юлина, Н. Феминистская ревизия философии: возможности и перспективы /
Н. Юлина // Феминизм: Восток, Запад, Россия: сб. статей / отв. ред. М.Т. Степанянц.
– М.: Наука: Изд. фирма «Восточная литература», 1993. – С. 235–256.
* Этот вопрос для отдельного сообщения.
36
Тема 22. ЭТИЧЕСКАЯ «МОЗАИКА» ХХ ВЕКА
(Семинарское занятие)
1. Этика благоговения перед жизнью А. Швейцера. А. Швейцер: самобытность
жизни и учения. Подвижничество. Чувство вины за благополучную эгоистическую жизнь как руководство к действию. Этика – основа культуры. Мыслитель о
кризисе европейской культуры. Этика и мистика. Обоснование оптимизма через
понятие воли к жизни Учение о благоговении перед жизнью. Основной принцип
нравственности. Представление о добре и зле. Мироотречение и мироутверждение в этике Швейцера
2. Этика справедливости Дж. Ролза. Понятия «исходное положение» и «занавес неведения» в теории справедливости Дж. Ролза. Два принципа справедливости. Справедливость и равенство и их соотношение. Справедливость и несправедливость равенства. Проблема равной свободы. Социально-этические аспекты
спра-ведливости. Благо справедливости.
Литература
1. Ролз, Дж. Теория справедливости / Дж. Ролз; пер. с англ.; науч. ред.
В.В. Целищев. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995. – С. 20–64, 66–77, 177–231,
349–352, 447–460, 469–475, 489–506.
2. Роулс, Дж. Теория справедливости / Дж. Роулс // Этическая мысль: научнопублицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов и др. – М.: Политиздат, 1990. –
С. 229–242.
3 Швейцер, А. Благоговение перед жизнью: сб. работ / А. Швейцер; пер. с нем.
– М.: Прогресс, 1992. – 572 с.
4. Швейцер, А. Возникновение учения о благоговении перед жизнью и его значение для нашей культуры / А. Швейцер // Гусейнов, А.А. Великие моралисты:
монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 232–256.
5. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер, пер. с нем. Н.А. Захарченко;
Г.В. Колшанского. – М.: Прогресс, 1973. – С. 304–326.
Дополнительная литература
6. Гусейнов, А.А. Великие моралисты: монография / А.А. Гусейнов. – М.: Республика, 1995. – С. 232–255.
7. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 336–348.
8. Дубко, Е.Л. Социальная справедливость / Е.Л. Дубко // Этическая мысль:
научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов (отв. ред.) и др. – М.:
Политиздат, 1988. – С.61–79.
9. Мень, А. Парадоксы Альберта Швейцера (вместо послесловия) / А. Мень //
Швейцер, А. Упадок и возрождения культуры. Избранное. / А. Швейцер. – М.:
Прометей, 1993. – 512 с.
37
10. Носик, Б. Швейцер / Б. Носик. – М.: Молодая гвардия, 1971. – 416 с.
11. Оганесян, А.К. Равенство и справедливость (Концепции Д. Роулса и
Д. Белла) / А.К. Оганесян // Этическая мысль: научно-публицистические чтения /
редкол.: А.А. Гусейнов и др. – М.: Политиздат, 1990. – С. 214–228.
12. Разин, А.В. Этика: история и теория: учебное пособие / А.В. Разин. – М.:
Академический проект, 2002. – С. 437–451.
13. Этика: учебник / под общ. ред. А.А. Гусейнова, Е.Л. Дубко. – М.: Гардарики, 1999. – С. 137–156.
14. Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, А.А Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – 671 с.
Тема 23. ЭТИКЕТ И МОРАЛЬ. ЭТИКЕТНАЯ КУЛЬТУРА ЛИЧНОСТИ
(Лекция)
1. Этикет как явление культуры. Этимология слова «этикет». Два значения
этикета: оценочно-ярлыковое и церемониально-событийное. Этикет и ритуал. Исторические перипетии этикета. Сущность и назначение этикета. Признаки этикетных ситуаций. Основной закон этикета. Этикетные ситуации: встречи, проводы,
переговоры, совещания, выражение соболезнования, благодарности, представление, празднование определенных событий.
2. Принципы современного делового этикета: гуманизм, рациональность и эффективность, эстетическая привлекательность, учет национальных особенностей.
Нравственные нормы этикета: вежливость (корректность, деликатность, учтивость, любезность), такт, точность, честность, терпимость (толерантность).
Скромность и простота. Национальная специфика проявления этих норм.
3. Понятие «Протокол», сферы его действия. Этикетная культура личности:
желаемое и действительное. Основные составляющие этикетной культуры. Профессиональная этика и этикет.
Литература
1. Венедиктова, В.И. О деловой этике и этикете / В.И. Венедиктова. – М.: Правовая культура, 1994. – 175 с.
2. Зарайченко, В.Е. Этикет государственного служащего: учебное пособие /
В.Е. Зарайченко. – М.; Ростов н/Д: Изд-во «Март», 2006. – 317 с.
3. Лебедева, М.М. Протокол и этикет для деловых людей / М.М. Лебедева,
Т.И. Холопова. – М.: Изд. центр «Анкил»: ИНФРА-М, 1995. – 366 с.
4. Пост, Э. Этикет и ритуал: общие черты и особенности / Э. Пост. – М.:
Мысль, 2005. – 167 с.
5. Школа этикета: поучения на всякий случай / авт.-сост. Л.С. Лихачева. – Екатеринбург: Средне-Уральское книжное изд-во, 1997. – 446 с.
6. Этикет и ритуал: общие черты и особенности // Алексина, Т.А. Прикладная
этика: учебное пособие / Т.А. Алексина. – М.: Изд-во РУДН, 2004. – С. 181–202.
38
Дополнительная литература
7. Волченко, Л.Б. Гуманность, деликатность, вежливость и этикет: ценности
культуры и морали / Л.Б. Волченко. – М.: Изд-во МГУ, 1992. – 117 с.
8. Деловое общение. Деловой этикет: учебное пособие для вузов / авт.-сост.
И.Н. Кузнецов. – М.: ЮНИТИ-Дана, 2004. – 431 с.
9. Егоршин, А.П. Этика деловых отношений: учебное пособие / А.П. Егоршин,
В.П. Распопов, Н.В. Шашкова. – Н. Новгород: Изд-во НИМБ, 2005. – 404 с.
10. Мир этикета: энциклопедия / авт.-сост. А.П. Мирзоян. – Челябинск: Изд-во
«Урал», 2003. – 406 с.
11. Южин, В.И. Полная энциклопедия этикета / В.И. Южин. – М.: РИПОЛ
классик, 2007. – 510 с.
12. Петрова, Е.А. Язык одежды, или как понять человека по его одежде: психологический практикум / Е.А. Петрова, Н.А. Коробцева (Сестры Сорины). – М.:
ЭКМОС: Гном и Д, 2002. – 208 с.
13. Честара, Дж. Деловой этикет: Паблик рилейшенз: Свободное плавание в
океане бизнеса Дж. Честара; пер. с англ. – М.: Изд.-торг. дом «Гранд»: Агентство
«ФАИР», 1997. – 333 с.
14. Ягер, Дж. Деловой протокол: Стратегия личного успеха / Дж. Ягер; пер. с
англ. – М.: Альпина Бизнес Букс: Деловая культура, 2004. – 343 с.
Тема 24. ПРИКЛАДНАЯ ЭТИКА.
ВЫЗОВЫ СОВРЕМЕННОСТИ И НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЭТИКИ
(Семинарское занятие)
1. Экологизация морали и этика: отношение к природе, животным и растениям.
Этические аспекты проблемы «золотого миллиарда» (проблема голода и обеспечения питанием населения Земля, борьба с болезнями, взаимоотношение Севера и Юга)
2. Биоэтика: Проблемы и перспективы. Соотношение биоэтики и медицинской
этики.
3. Право на смерть. Эвтаназия. Активная и пассивная эвтаназия: психологические и нравственные проблемы. Аргументы сторонников и противников. Самоубийство и жертвоприношение.
4. Право на жизнь. Этика аборта. Проблемы отношения к дефективным новорожденным, безнадежно больным людям, к умирающим, инвалидам, физически и
умственно отсталым, старикам и одиноким. Трансплантация органов. Этические
аспекты клонирования.
5. Насилие и государство. Смертная казнь: этические аргументы «за» и «против». Смертная казнь и ритуальное убийство. Терроризм. Философские и моральные оценки войны.
39
Литература
1. Алексина, Т.А. Прикладная этика: учебное пособие / Т.А. Алексина. – М.:
Изд-во РУДН, 2004. – С. 7–93.
2. Гусейнов, А.А. Этика: учебник / А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян. – М.: Гардарика, 1998. – С. 425–442.
3. Коновалова, Л.В. Прикладная этика: по материалам западной литературы /
Л.В. Коновалова. – М.: Изд-во ИФ РАН, 1998. – 216 с.
4. Этика: учебник / под общ. ред. А.А. Гусейнова, Е.Л. Дубко. –М.: Гардарики,
1999. – С. 393–486.
Дополнительная литература
5. Быкова, С.Ю. Эвтаназия: мнение врачей / С.Ю. Быкова // Человек. – 1994. –
№ 2. – С. 14–19.
7. Гиппократ. Этика общая и медицина / Гиппократ; пер. с древнегреч.
В. Руднева. – СПб.: Азбука, 2001. – 336 с.
8. Игнатовская, Н.Б. Отношение к животным как проблема нравственности
/ Н.Б. Игнатовская // Этическая мысль: научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов (отв. ред.) и др. – М.: Политиздат, 1988. – С. 220–239.
9. История этических учений: учебник / А.А. Гусейнов, А.И. Кобзев, В.К. Шохин и др.; под общ. ред. А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2003. – С. 761–765.
10. Ненасилие: философия, этика, политика / под ред. А.А. Гусейнова. – М.:
ИФ РАН, 1993. – С. 28–65, 162–187.
11. Петрицкий, В.А. Экологизация морали и этика / В.А. Петрицкий // Философские науки. – 1990. – № 5. – С. 23–28.
12. Петрунин, Ю.Ю. Этика бизнеса / Ю.Ю. Петрунин, В.К. Борисов. – М.: Дело, 2004. – С. 52–65.
13. Покуленко, Т.А. Вегетарианство как нравственная ценность / Т.А. Покуленко // Этическая мысль: научно-публицистические. чтения / редкол.: А.А. Гусейнов и др. М.: Политиздат, 1990. – С. 258–273.
14. Рейчелс, Дж. Активная и пассивная эвтаназия / Дж. Рейчелс // Этическая
мысль: научно-публицистические чтения / редкол.: А.А. Гусейнов и др. – М.: Политиздат, 1990. – С. 205–213.
40
ТЕСТЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ ПО ИСТОРИИ ЭТИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ
1. Основные черты современной этики Индии:
1) религиозный характер;
2) оптимизм;
3) индивидуализм;
4) материализм.
2. Демокрит впервые назвал два внутриличностных регулятора морали:
1) совесть;
2) стыд;
3) долг;
4) достоинство.
3. Суть трансцендентных версий морали в выведении морали из:
1) социальных условий жизни людей;
2) эволюции живой природы;
3) потустороннего источника;
4) природы самого человека.
4. «Жизнь по природе» – основополагающий принцип этики:
1) утилитаризма;
2) стоицизма;
3) самосовершенствования;
4) эвдемонизма.
5. Счастье как конечную цель и побудительный мотив поведения личности, как основу этической системы проповедует:
1) прагматизм;
2) даосизм;
3) гедонизм;
4) эвдемонизм.
6. Удалось совместить в своей жизни два противоположных принципа
этики – «жизнь для себя» и «жизнь для других»:
1) Конфуцию;
2) Сократу;
3) А. Швейцеру;
4) Махатма Ганди.
7. Основные черты античной этики:
1) религиозность и мифологизм;
2) демифологизация и антропологизм;
3) практическая ориентация;
4) пессимизм и аскетизм.
41
8. «Апатия» у стоиков – это:
1) равнодушие;
2) депрессия;
3) смирение;
4) бесстрастие.
9. «Атараксия» у Эпикура – это:
1) безмятежное, лишенное страхов состояние души;
2) сила духа;
3) вдохновение;
4) отрешѐнность от мира.
10. Феминистская этика обвиняет предшествующую историю этических
учений в абсолютизации в морали:
1) универсального;
2) относительного;
3) рационально-логического;
4) ситуативного.
11. Расположите в порядке важности для христианской этики:
1) благоговение перед земной красотой;
2) любовь к богу;
3) любовь к ближнему;
4) стремление к социальному успеху, признание.
12. Материалистическое, атеистическое и оптимистическое учение в
древнеиндийской этике:
1) иманса;
2) локаята;
3) вайшешика;
4) адживика.
13. Укажите понятия этики Конфуция:
1) цзы;
2) ли;
3) жень;
4) хуэй.
14. Первыми заметили относительность, изменчивость моральных норм:
1) киренаики;
2) даосы;
3) софисты;
4) киники.
42
15. И. Кант назвал свою этику «Метафизикой нравов», чтобы:
1) подчеркнуть внеэмперический характер моральных знаний;
2) привлечь внимание к иррациональности нравов;
3) обозначить ненаучный характер морали;
4) проявить различие между Должным и Сущим.
Правильные ответы:
1 –1,3; 2 – 2,3; 3 –3; 4 – 2; 5 – 4; 6 – 3; 7 – 2,3; 8 – 4; 9 – 1; 10 – 1,3; 11 – 2,3,1,4;
12 – 2; 13 – 2.3; 14 – 3; 15 – 1.
ТЕСТЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ
ПО ТЕОРЕТИЧЕСКИМ ПРОБЛЕМАМ ЭТИКИ
1. Самый сложный моральный конфликт – это:
1) конфликт между добром и злом;
2) конфликт между целью и неэффективными средствами;
3) «между добром и добром» (двумя позитивными моральными ценностями);
4) между намереньем и результатом.
2. Какое из утверждений соответствует этике ненасилия:
1) терпение и смирение – единственный вариант реагирования на зло;
2) насилие – абсолютное зло;
3) зло неизбежно, поэтому с ним бесполезно бороться;
4) самый эффективный способ противостояния злу – ненасильственная борьба.
3. Выберите элементы морали, которые относятся к нравственной деятельности:
1) моральные чувства;
2) поступки;
3) этикетные навыки;
4) моральные взгляды;
5) нравственные убеждения;
6) автоматизмы высшего нравственного порядка.
4. Новые проблемы этики (появившиеся в ХХ столетии):
1) ответственности перед будущим;
2) проблема смертной казни;
3) здорового образа жизни;
4) эвтанизии;
5) клонирования;
6) взаимоотношение личности и общества;
7) манипуляции человеком.
43
5. Выберите диалектический способ решения вопроса о соотношении целей и средств:
1) цель и средства – автономны, независимы, самодостаточны;
2) все средства делятся на моральные и аморальные. Насилие невозможно
оправдать никогда;
3) средства должны быть необходимы и достаточны для достижения цели, ибо
они могут изменить сам характер цели;
4) цель оправдывает средства.
6. В современном деловом этикете характеристикой, учитывающейся в
первую очередь, является:
1) социальный статус участников;
2) пол;
3) знатность;
4) степень знакомства.
7. Этика представляет собой область знания, получившую название:
1) Logos;
2) Sofia;
3) Veda;
4) Gnosis.
8. Среди указанных нравственных отношений укажите позицию групповой морали:
1) к себе и референтной группе (группе, к которой он принадлежит или хотел
бы принадлежать) как к субъекту, к другим как к объекту;
2) к себе и референтной группе как к объекту, а к другому (другим) как к субъекту;
3) к себе как к объекту, к референтной группе и всем другим как к субъекту;
4) к себе и любому другому, (принадлежащему и принадлежащему к референтной группе) как к субъекту.
9. Нормативность (рекомендательность) этики связана с:
1) спецификой самого предмета этики – моралью;
2) наличием кагорты людей, берущих на себя право учить, судить, воспитывать;
3) принадлежностью к области знания о должном, а не о сущем (существующем);
4) тем, что этика – не наука.
10. У какой этической теории возникают этические проблемы с подсчетами, если решение оказывает воздействие на очень большое число людей:
1) утилитаризм;
2) теория прав;
3) этический (разумный) эгоизм;
4) теория справедливости.
44
11. Долг, абсолютные правила является этическим обоснованием управленческих решений в:
1) этическом (разумном) эгоизме;
2) теории справедливости;
3) утилитаризме;
4) теории прав.
12. Ответ на какой вопрос в этике задает ей нормативность (рекомендательность)?
1) как жить?
2) достижим ли моральный идеал?
3) каков источник морали?
4) что значит «быть человеком?
13. Для восточной этики на протяжении веков характерен больший акцент на:
1) отношении человека к природе;
2) отношении человека к самому себе;
3) отношении человека к социуму;
4) отношении человека к личности (другому человеку).
14. Этические концепции утверждают, что моральная ответственность
личности невозможна без:
1) свободы;
2) счастья;
3) удовлетворения витальных потребностей;
4) знакомства с этической традицией.
15. Главное отличие этической регуляции от правовой (юридической) заключается в том, что:
1) этика не признает поиндивидного разведения объекта и субъекта действия;
2) слишком неконкретна;
3) неинституциональна;
4) имеет несовершенный аппарат управления;
5) носит рекомендательный, а не императивный (повелительный) характер.
Правильные ответы:
1 –3; 2 – 2,4; 3 – 2.3.6; 4 – 1,4,5,7; 5 – 3; 6 – 1; 7 – 2; 8 – 1; 9 – 1,3; 10 – 1; 11 –
2,4; 12 – 1; 13 – 1,4; 14 – 1; 15 – 1,3.
45
ТЕКСТЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ
Августин о добре и зле
11. Так называемое зло, надлежащим образом упорядоченное и расположенное на своем месте, сильнее оттеняет добро для того, чтобы оно более
привлекало внимание и, от сравнения со злом, приобретало бы большую ценность. Всемогущий Господь, которому, по признанию даже неверующих, принадлежит верховная над всем власть (Вергилий. Енеида, кн. 10), и который в
высочайшей степени благ, никоим образом не позволил бы, чтобы в Его делах
было хоть сколько-нибудь зла, если бы не был так всемогущ, чтобы и зло обратить в добро. Что же иное называется злом, как не недостаток добра? Как в
телах живых существ болезни и раны вызывают только недостаток здоровья
<...>, так существуют и различные виды повреждения души, бывает лишение
природного добра <...>
12. Итак, все природы – благи, так как их Виновник – высочайше благ, но
поскольку они не столь же неизменно благи, как сам их Виновник, то поэтому
добро в них может уменьшаться и возрастать. Уменьшение же добра есть зло.
<...> Итак, сколько бы природа не подвергалась порче, в ней есть добро, которого она могла бы лишиться. <...> всякая природа есть добро: большое добро,
если не может подвергаться порче, если может – малое. Отрицать же существование добра можно лишь по полному недомыслию. Если оно истребляется
порчей, то не остается и самой порчи, ибо не остается и природы, в которой
она могла бы существовать.
13. Поэтому не было бы совсем того, что называется злом, если бы не было
никакого добра. Добро, лишенное всякого зла, есть чистое добро, то же добро, в
котором находится зло – испорченное или худое добро; там же, где нет никакого добра, там не может быть и какого-либо зла. Отсюда следует интересный
вывод: так как всякая природа уже только в силу того, что она – природа, есть добро, то когда говорят, будто порочная природа – злая природа, говорят, в сущности, что добро есть тоже, что и зло, а зло – то же, что добро; ибо всякая природа
– добро и никакая вещь не была бы дурной, если бы сама она не была бы природой. Следовательно, злым может быть только нечто доброе. Хотя это, на первый взгляд, кажется нелепостью, однако неизбежно вытекает из всех предыдущих рассуждений. <...> что же такое злой человек, как не дурная природа, поскольку он – природа? Если, далее, человек, так как он – природа, есть нечто
доброе, то, что такое злой человек, как не худое добро? Однако, когда мы
различаем то и другое, мы не потому считаем человека злым, что он – человек,
и добрым не потому, что он – порочен, но как человека считаем его добрым, а
как порочного – злым. Следовательно тот, кто считает злом само существование
человека, или добром – порочность человека, тот именно и подпадает под то
пророческое изречение. «Горе тем, которые зло называют добром, а добро –
злом». <...> Итак, вся природа, хотя бы и порочная, поскольку она есть природа –
добра, а поскольку порочна – зла.
46
14. Поэтому к противоположностям, называемым добром и злом, неприложимо то правило, что две противоположности вместе никогда не существуют.
<...> Такие же несомненные противоположности, как добро и зло, не только
могут быть вместе, но, более того, зло без добра, кроме как в добре и вовсе существовать не может. Добро, впрочем, может и без зла. Человек или ангел
может и не быть несправедливым, но никто не может быть несправедливым,
кроме человека или ангела. И добро это – человек, добро – ангел, зло же – несправедливость. И эти две противоположности так существуют вместе, что если бы не было добра, в котором не было бы зла, то зла не могло бы быть совершенно, потому что порче не только негде было бы существовать, но и неоткуда было бы и возникнуть; подвергаться порче может лишь что-либо доброе,
и порча есть не что иное, как устранение добра. Итак, зло произошло из
добра, и иначе как в каком-нибудь добре не существует; и не было ничего другого, откуда могла бы возникнуть какая-либо природа зла. Ибо, если бы она
существовала, то, будучи природой, была бы, конечно, доброй: коль скоро
природа эта не подвержена порче, она была бы большим добром, но даже и
подверженная порче природа была бы все-таки добром, уничтожением или умалением какового порча могла бы ей повредить.
15. Однако, когда мы говорим, что зло произошло из добра, пусть не подумает кто-либо, что это противоречит изречению Господа: «не может дерево доброе
приносить плоды худые» (Мф. 7, 18). Нельзя, так говорит Истина, собирать виноград с терновника (Мф. 7, 18), потому что одно не может происходить от
другого; но из хорошей земли, как мы видим, могут расти и виноградные лозы, и терновник. Точно также, хотя <...> злая воля не может производить добрые дела, но из доброй природы человека может произойти как добрая воля,
так и злая; и нет другого источника злой воли, кроме доброй природы ангела и
человека. <...>
Августин. Энхиридион Лаврентию, или О вере, надежде и любви [11–15]. Киев:
УЦИММ-Пресс; ИСА, 1996. – С. 294–297.
Н.А. Бердяев о силе и насилии
Единственным до конца последовательным пацифистом был Лев Толстой.
<...> Л. Толстой поставил перед изолгавшимся христианским миром проблему:
можно ли небесными средствами достигнуть блага на земле? Может ли дух и во
имя духа действовать силой и насилием? Есть ли в человеке божественное начало, которое сильнее всех насилий, совершаемых людьми? Можно ли управлять
человеческими массами через Божью Правду? Л. Толстой был великим пробудителем уснувшей совести. Он требовал, чтобы люди, верующие в Бога, жили и
действовали иначе, чем в Бога не верующие. <...> И христиане, как и нехристиане, живут по закону мира, а не по закону Бога. Но закон мира есть война
и насилие человека над человеком. Л. Толстой верил, что если перестать противиться злу и злым насилиям, то будет непосредственное вмешательство Бога
47
и добро победит. Человеческое насильственное противление мешает действию
Бога в людях. Эту точку зрения можно характеризовать как квиетическую мистику, примененную к истории и к общественной жизни. У Толстого была
большая критическая правда. Но ошибка его коренилась в том, что он не понимал тайны богочеловечности, т.е. двух природ различных, но соединяющихся. <...> Он была прав, когда думал, что насилием нельзя победить зла в человеке. Но его исключительно интересовал тот человек, который будет совершать насилие в борьбе против зла и злого, и как будто не интересовала судьба
человека, над которым злые совершают насилие и которого нужно защищать,
положив границу внешнему проявлению зла. Поэтому защитительная, освободительная война для него не отличается от войны захватной и поработительной. Л. Толстой хочет, чтобы царствовал закон Бога, а не закон мира, закон
любви, а не закон насилия. В этом он свято прав. Но как этого достигнуть?
Окончательное торжество того, что он называет законом Хозяина жизни,
означает преображение мира, конец этого мира, этой земли и начало нового
мира, новой земли. <...>
Метафизическая проблема войны есть проблема о роли силы в условиях
этого феноменального мира. <...> Нет большего испытания, чем испытание победы. И можно было бы сказать: горе победителям в этом мире. Есть парадокс
диалектики силы и победы. Победа предполагает силу, и нравственную силу.
Но победа легко перерождает силу в насилие и уничтожает нравственный характер силы. Все это приводит к центральной проблеме об отношении духа и силы.
Подавляющее большинство людей, и в том числе христиан, материалисты,
они не верят в силу духа, верят лишь в материальную силу, силу военную или
экономическую. И напрасно негодуют против марксистов. Самое противоположение духа и силы условно и неточно. Понятие силы многозначно. Его производят от опыта мускульного усилия и способности воли что-то реализовать.
Но философия силы есть натуралистическая метафизика. Философия жизни,
тоже натуралистическая, ведет к апофеозу силы. Натуралистическое понимание силы было перенесено и на социальную жизнь, и даже не церковную
жизнь. Церковь постоянно прибегала к силе государства, т.е. к материальной
силе. Но можно говорить не только о силе материальной, но и о силе духовной.
Христос говорил как власть имеющий, т.е. силой. Это был образ иной силы.
Мы говорим – сила любви, сила духа, сила подвига и жертвы, сила познания,
сила моральной совести, сила творческого подъема. Мы говорим о силе правды, силе свободы, силе чуда, опрокинувшего власть силы природы.
Настоящее противоположение есть противоположение силы и насилия. Но
и тут противоположение сложнее, чем обыкновенно думают. Кроме явного,
бросающегося в глаза физического насилия есть менее заметное психическое
насилие, которому постоянно подвергаются люди. Психическое насилие бывает даже ужаснее насилия физического. Тут есть сложная градация ступеней
насилия. Насилием может быть воспитание, религиозное запугивание, семейные нравы, пропаганда, ежедневное внушение газеты, власть политических
партий, власть денег, совершающая величайшие насилия, и многое другое.
48
Человека насилуют не только физические акты, но и психические акты, держащие человека в страхе. Режим террора есть не только материальные действия – аресты, пытки, казни, но прежде всего действие психическое, внушение страха и содержание людей в страхе. Так, в средние века запугиванием
адскими муками совершали страшное психическое насилие над людьми. Психическое насилие существует всегда, когда во влиянии не действует внутренняя свобода. Дурная сила всегда связана с отрицанием свободы другого.
Насильник любит свободу для себя, но отрицает ее для другого. Сторонники
деспотических режимов все любят свободу для себя, они позволяют себе
слишком большую свободу движения, ее следовало бы ограничить.
Сила сама по себе не есть ценность, сама по себе не есть добро. Высшие
ценности в этом мире слабее низших ценностей, духовные ценности слабее
материальных. Пророк, философ или поэт слабее полицейского или солдата.
Самая большая сила в падшем эмпирическом мире есть сила денег и сила пушек. Пушками можно уничтожить величайшие духовные ценности. Римские
воины были сильнее Сына Божьего. Поэтому культ силы как силы безбожен и
бесчеловечен. Культ силы есть культ низшей материальной силы, есть неверие в силу духа и в силу свободы. Но ложному культу силы, очевидно, противополагается не защита слабости и бессилия, а дух и свобода, в социальной
жизни право и справедливость. Закон этого природного феноменального мира
есть борьба индивидуумов, семейств, родов, племен, наций, государств, империй за существование и преобладание. Это закон войны. Демон воли к могуществу терзает людей и народы. Но в этом страшный мир может втереться
начало духа, свободы, человечности, милосердия. Христос против первых, т.е.
сильных. Христианство глубоко противоположно культу силы, оно против
натуралистического подбора.
Бердяев, Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого
[Война] // Бердяев Н.А. О назначении человека. – С. 307–309.
Э. Дюркгейм о роли морали в жизни общества
<...> Если есть правило поведения, моральный характер которого неоспорим, так
это то, которое повелевает нам осуществить в себе существенные черты коллективного типа. Оно достигает максимальной строгости в низших обществах. Там первая
обязанность – это походить на всех, не иметь ничего личного ни в верованиях, ни в
обычаях. В более развитых обществах требуемые сходства менее многочисленны;
однако <...> и здесь есть такие сходства, отсутствие которых представляет собой
моральный проступок. Преступление здесь имеет, без сомнения, меньшее число различных категорий; но теперь, как и прежде, если преступник – предмет осуждения,
то потому, что он не подобен нам. <...> разве не то же самое правило выражает общепринятая нравственность, хотя и несколько иным языком, когда она повелевает
человеку быть человеком в полном смысле слова, т.е. иметь все идеи и чувства, составляющие человеческое сознание? Конечно, если понимать эту формулу букваль49
но, то человек, которым она нам предписывает быть, это человек вообще, а не человек такого-то и такого-то социального типа. Но в действительности это человеческое сознание, которое мы должны полностью осуществить в себе, есть не что иное,
как коллективное сознание группы, к которой мы принадлежим. <...> Если мы думаем, что этот коллективный идеал есть идеал всего человечества, то это потому, что
он стал довольно общим и абстрактным, чтобы оказаться подходящим ко всем людям без различия. Но на деле каждый народ создает себе из этого так называемого
человеческого типа частное представление, зависящее от его собственного темперамента. <...>
С другой стороны, мы показали, что это правило имеет функцией предупредить
всякое потрясение общего сознания и, следовательно, социальной солидарности, и
что оно может исполнить эту роль только тогда, когда оно обладает моральным характером. Если оскорбления наиболее фундаментальных коллективных чувств будут
терпимы, то общество неизбежно подвергнется дезинтеграции; необходимо, чтобы
с ними боролись посредством той особенно энергичной реакции, которая связана с
моральными правилами.
Но обратное правило, повелевающее нам специализироваться, имеет ту же самую функцию. Оно также необходимо для сплоченности обществ <...> Без сомнения, обусловленная им солидарность отличается от предыдущей; но если она и иная,
то все же не менее необходимая. Высшие общества могут удерживаться в состоянии
равновесия, только если труд в них разделен; притяжения подобного подобным все
менее достаточно для достижения этого результата. Если, стало быть, моральный
характер для первого из этих правил необходим, чтобы оно могло играть свою роль,
то он не менее необходим и для второго. Оба они отвечают одной и той же социальной потребности и различаются только способом удовлетворения ее, потому, что самые условия существования обществ тоже различны. Следовательно, не вдаваясь в
спекулятивные соображения о первостепенности этики, мы можем заключить о моральной ценности одного по ценности другого. Если с некоторых точек зрения
между ними существует настоящий антагонизм, то не потому, что они служат различным целям, но потому, наоборот, что они ведут к одной цели, но противоположными путями. Следовательно, нет необходимости ни выбирать между ними раз
навсегда, ни осуждать одно во имя другого; нужно в каждый исторический момент
уделять каждому подобающее ему место. <...>
Предмет нашего исследования заставил нас классифицировать моральные правила и обозреть главные их виды. <...> Мы разделили их на два род: правила с репрессивной санкцией <...> и правила с реститутивной санкцией. Мы видели, что
первые выражают условия той солидарности sui generis, которая вытекает их сходств
и которой мы дали название механической; вторые выражают условия отрицательной и органической солидарности. Мы можем, таким образом сказать вообще, что
характерная черта моральных правил заключается в том, что они выражают нравственность – это совокупность уз, привязывающих нас друг к другу и к обществу, создающих из массы индивидов единый связный агрегат. Морально, можно сказать, все
то, что служит источником солидарности, все, что заставляет человека считаться с
другими, регулировать свои движения не только эгоистическими побуждениями.
50
И нравственность тем прочнее, чем сильнее и многочисленнее эти узы. Неточно,
очевидно, определять ее (как это часто делали) через свободу; она состоит, скорее, в
состоянии зависимости. Она не только не служит освобождению индивида, выделению его из окружающей среды, но, наоборот, имеет существенной функцией сделать из него неотъемлемую часть целого и, следовательно, отнять у него кое-что из
свободы его действий.
Общество, стало быть, не чуждый, как часто думали, нравственности или же
имеющий на нее только второстепенное влияние фактор. Наоборот, оно – необходимое условие ее. Оно не простая сумма индивидов, которые приносят, вступая в него, какую-то внутреннюю нравственность; человек моральное существо только потому, что он живет в обществе, ибо нравственность состоит в том, чтобы быть солидарным с группой, и она изменяется вместе с этой солидарностью. Пусть исчезнет
социальная жизнь, и тотчас же, не имея точки опоры, исчезнет жизнь моральная. <...>
Впрочем, мы вследствие этого не возвращаемся к формуле, которая выражает нравственность как функцию общественной пользы. Общество, без сомнения, не может
существовать, если части его несолидарны; но солидарность – только одно из условий его существования. Есть много других, которые не менее необходимы и неморальны. Кроме того, может случиться, что в этой сети уз, составляющих нравственность, есть такие, которые неполезны или имеют силу, непропорциональную степени их полезности. Таким образом, понятие полезного не входит в качестве существенного элемента в наше определение.
Что касается того, что называют индивидуальной нравственностью, то, если
под этим понимать совокупность обязанностей, одновременно субъектом и объектом которых был бы индивид, обязанностей, которые бы связывали его только с
самим собой и которые, следовательно, существовали бы даже тогда, когда он
был бы один, это абстрактная концепция, не соответствующая ничему в действительности. Нравственность во всех своих степенях встречается только в общественном состоянии и изменяется только как функция социальных условий. <...>
Обязанности индивида по отношению к самому себе суть в действительности
обязанности по отношению к обществу; они соответствуют известным коллективным чувствам, которые не позволено более оскорблять, составляют ли оскорбитель и оскорбленный одно или два различных лица. <...>
Разделение труда не только содержит в себе черту, по которой мы определяем
нравственность; оно стремится все более и более стать существенным условием
социальной солидарности. По мере продвижения в процессе эволюции ослабевают узы, связывающие индивида с его семьей, с родной землей, с завещанными
прошлым традициями, с коллективными обычаями группы. Становясь более подвижным, он легче меняет среду, покидает родных, с тем, чтобы жить в другом
месте более автономной жизнью, более самостоятельно формирует свои идеи и
чувства. Без сомнения, от этого не исчезает всякое общее сознание; всегда остается, по крайней мере, тот культ личности, индивидуального достоинства <...>, который теперь является единственным объединяющим центром стольких умов. Но
как мало этого, особенно когда думаешь о все возрастающем объеме социальной
жизни и вследствие этого – индивидуальных сознаний! Ибо, так как они стано51
вятся объемистее, так как интеллект становится богаче, деятельность разнообразнее, то, чтобы нравственность стала постоянной, т.е. чтобы индивид остался прикрепленным к группе с силой, хотя бы равной прежней, необходимо, чтобы связывающие его с ней узы стали сильнее и многочисленнее. Значит, если бы не образовалось других уз помимо тех, которые происходят от сходств, то исчезновение сегментарного типа сопровождалось бы регулярным понижением уровня
нравственности. Человек бы не испытывал достаточного умеряющего воздействия; он не чувствовал бы более вокруг себя и над собой того здорового давления общества. Которое умеряет его эгоизм и делает из него нравственное существо. Вот что создает моральную ценность разделения труда. Благодаря ему индивид начинает сознавать свое состояние зависимости по отношению к обществу;
именно от него происходят сдерживающие и ограничивающие его силы. Словом,
так как разделение труда становится важным источником социальной солидарности, то оно вместе с тем становится основанием морального порядка. <...>
Но разве разделение труда, делая из каждого из нас неполное существо не
влечет за собою умаления индивидуальной личности? <...>
Заметим, прежде всего, что трудно понять, почему сообразнее с логикой
человеческой природы развиваться вширь, а не вглубь. <...> Почему достойнее
быть полным и посредственным, чем жить более специальной, но более интенсивной жизнью, особенно если у нас есть возможность найти то, что мы таким
образом теряем, благодаря ассоциации с другими существами, обладающими
тем, чего нам недостает, и дополняющими нас? <...> У низших народов собственно человеческое действие – это походить на своих товарищей, осуществлять в себе все черты коллективного типа, который тогда еще более, чем теперь, смешивают с человеческим типом. Но в более развитых обществах его
природа в значительной мере – это быть органом общества и его подлинное
действие, следовательно, это играть свою роль органа.
Более того: индивидуальная личность не только не уменьшается благодаря
прогрессу специализации, но развивается вместе с разделением труда.
Действительно, быть личностью – это значит быть самостоятельным источником действия. Человек приобретает это качество только постольку, поскольку в нем есть нечто принадлежащее лично ему и индивидуализирующее
его, поскольку он – более чем простое воплощение родового типа его расы и
группы. Скажут, что, во всяком случае, он одарен свободной волей и что этого
достаточно для основания его личности. <...> Последняя не может быть установлена абстрактной властью выбирать между двумя противоположностями;
нужно еще, чтоб эта способность проявлялась в целях и мотивах, свойственных именно действующему лицу. Другими словами, необходимо, чтобы сами
материалы сознания имели личностный характер. Но <...> такой результат
происходит прогрессивно, по мере того как прогрессирует само разделение
труда. <...> Разделение труда само способствует этому освобождению, ибо индивидуальные натуры, специализируясь, становятся сложнее и, в силу этого, отчасти избавлены от коллективного воздействия и от наследственных влияний,
которые могу действовать только на простые и общие вещи. <...>
52
Еще одно последнее соображение покажет, насколько разделение труда
связано со всей нашей моральной жизнью.
Давно уже люди лелеют мечту об осуществлении, наконец, на деле идеала
человеческого братства. <...> Единственная сила, способная умерять индивидуальный эгоизм, – это сила группы; единственная сила, способная умерять
эгоизм групп, – это сила другой, охватывающей их группы.
Если поставить задачу в таком виде, то нужно признаться, что этот идеал
еще далек от своего полного осуществления, ибо имеется слишком много интеллектуальных и моральных различий между социальными типами, сосуществующими на земле, чтоб они могли жить по-братски внутри самого общества. Но зато возможно соединение обществ одного и того же вида, и в этом
направлении, по-видимому, движется наша эволюция. <...>
Но мы знаем, что более обширные общества не могут формироваться без
развития разделения труда, ибо они не могут удерживаться в равновесии без
большей специализации функций <...> Можно, стало быть, сформулировать
следующее положение: идеал человеческого братства может осуществляться
только в той мере, в какой прогрессирует разделение труда. <...>
Но если разделение труда производит солидарность, то не потому только,
что оно делает из каждого индивида обменщика <...>, а потому, что создает
между людьми целую систему прав и обязанностей, надолго связывающих их
друг с другом. Точно так же, как социальные сходства дают начало праву и
нравственности защищающим их, разделение труда дает начало правилам,
обеспечивающим мирное и регулярное сотрудничество разделенных функций. <...>
Но недостаточно, чтоб были правила, необходимо еще, чтоб они были
справедливы, а для этого необходимо, чтобы внешние условия конкуренции
были равны. Если, с другой стороны, вспомнить, что коллективное сознание все более и более сводится к культу индивида, то мы увидим, что нравственность организованных обществ <...> характеризуется тем, что она имеет
нечто более человеческое, следовательно, более рациональное. Она не связывает нашу деятельность с целями, которые прямо не затрагивают нас; она
не делает из нас служителей идеальных сил, по природе совершенно отличных от нашей силы <...> Идеал бывает выше не оттого, что он трансцендентнее, но оттого, что раскрывает перед нами более обширные перспективы. <...>
<...>мораль, а под ней следует понимать не только учения, но и нрав ы,
испытывает опасный кризис <...> За небольшой промежуток времени в
структуре наших обществ произошли глубокие изменения <...> Наша вера
поколеблена; традиция потеряла свою власть; индивидуальное сознание освободилось от коллективного. Но, с другой стороны, у функций, разъединившихся в ходе переворота, еще не было времени для взаимного приспособления, новая жизнь, как бы сразу вырвавшаяся наружу, еще не смогла полностью организоваться, причем организоваться прежде всего так, чтобы удовлетворить потребность в справедливости, овладевшую нашими сердцами.
<...>Что необходимо – так это <...> найти средства заставить гармонически
сотрудничать органы, которые еще сталкиваются в беспорядочных движен и53
ях, внести в их отношения больше справедливости, все более ослабляя источник зла – разного рода внешнее неравенство. <...>Словом, наш первейший долг
в настоящее время – создать себе нравственность. Такое дело невозможно осуществить посредством импровизации в тиши кабинета; оно может возникнуть
только самопроизвольно, постепенно, под давлением внутренних причин,
благодаря которым оно становится необходимым. Рефлексия же может и
должна послужить тому, чтобы наметить цель, которой надо достигнуть.
Дюркгейм Э. О разделении общественного труда (Заключение) // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. – М.: Наука,
1991. – С. 367–380.
Г. Зиммель о «женской культуре»*
Мы оцениваем все социальные достижения, все свойства человеческого характера, все качества мужественности и женственности по определенным нормам,
однако, нормы эти не нейтральны в отношении пола – они имеют мужское основание. Зиммель доказывает, что наша цивилизация носит одномерно маскулинный характер, что в ней произошла тотальная подмена, «объективное – мужское» оказалось непреложным тождеством: «для нас характерно мужские проявления понимать именно как надспецифические, нейтральные и объективные».
Первая причина произошедшей подмены – это главенствующая позиция мужчины
в духовно-социальной сфере. Культурно-историческую взаимосвязь полов автор
прямо определяет как отношения раба и господина. Другая причина отождествления мужского с объективным также коренится в мужском господстве, – пишет автор. Дело в том, полагает Зиммель, что всякой власти свойственно стремление к
обоснованию себя как объективной данности, преобразованию силы в право. История политики, религии, семейного права полна подобных примеров. Поскольку
возложенная на семейную сферу воля «отца семейства» является «авторитетом» –
он уже не произвольный субъект власти, а носитель объективной законности,
работающий на пользу как бы общего интереса семьи. По этой же аналогии часто
психологическое мужское превосходство переходит в логическое. Нормы логического мышления приобретают абсолютную значимость на том якобы основании,
что за ними вскрывается объективная истина для всех индивидуумов, независимо
от пола. <...>
«Возведение мужского в ранг абсолютного, объективного и всеобъясняющего
начала... имеет фатальные последствия для оценки женского. С одной стороны,
это приводит к мистифицированной переоценке женщины, поскольку все равно
всегда было ощущение, что она существует на совершенно другой нормативной
основе, по другим критериям, а неизвестное и непонятное часто приводят к переоценке, страху и трепету. Но, с другой стороны, и все унижение женщины исходит
из того, что существование женщины оценивается по критериям, смоделированным для противоположного пола». Эта исходная подмена порождает ту фунда-
54
ментальную двусмысленность, которая с необходимостью приводит к обесцениванию женщины как человека. <...>
Зиммель, по сути, подводит читателя к тому, что женщина, поскольку она
имеет более прочную укорененность в «скрытом и непознаваемом единстве жизни», есть в определенном смысле более совершенный тип человека, чем мужчина
– именно потому, что ее взаимодействие с миром не нуждается, по сути, в опосредовании культурой. «Эта погруженность в глубину жизни, которая всегда
ощущается в типичной женщине, способствует тому, что идеи, абсолютны и нормы, оторванные от жизни, не значимы для нее в такой степени. И представление о
том, что для женщины значимость процесса жизни не зависит от результата, некорректна, поскольку речь здесь должна идти не о противоположности процесса и
результата или жизни и идеи, а о жизни в том ее едином смысле, когда процесс и
результат неотделимы друг от друга». То же самое и в области познания, в частности вечного упрека женщинам в недостатке логики, ведь логика, – считает Зиммель, – представляет собой тотальное разграничение нормативного и идеального
от реального и непосредственного. Ввиду такой природы логических форм, идея и
реальность в нашем мышлении оказываются противоположностями.
Но подобный дуализм противоречит женскому принципу. В своей полноте этот
принцип фокусируется не на различении идеи и реальности, а на их единстве. Поэтому для женщины так часто непонятны те титанические усилия, которые предпринимают мужчины в различных сферах деятельности по соединению бытия с
идеей. То, что для мужчин является результатом абстракции, – воссоединения ранее дуалистически расколотого мира, женщине дано непосредственно, изначально.
Такова общая концепция философии пола Г. Зиммеля, выраженная им в работе
«Относительное и абсолютное во взаимоотношении полов». (…)
Главную ценность статьи «Женская культура» составляют не общие рассуждения. Автор пытается определить, что может сделать женщина, исходя из особенностей своих бытийных характеристик, в конкретных областях культуры. Он
начинает с области права, как наиболее чуждой женственности. «Часто подчеркивают «чуждость» женщин «праву», неприятие ими юридических норм и приговоров. Однако это совсем не должно означать чуждость праву вообще, а означает
лишь чуждость мужскому праву, которое мы только и имеем и которое поэтому
отождествляем с правом как таковым, – так же, как исторически сложившаяся,
временем и местом определенная мораль, которой мы располагаем, отождествляется нами с понятием морали вообще. Во многом отличающееся от мужского
женское «чувство справедливости» создало бы и иное право».
Не давая конкретного ответа на вопрос, что значит это женское «чувство
справедливости», он иллюстрирует конкретным примером разницу в типе межличностных отношений мужчины и женщины, составляющих, конечно, основу и
морали, и «чувства справедливости». Вот этот пример: «Опытные знатоки тюремных порядков при введении в тюрьмах женщин – надзирательниц указали на
необходимость принимать на эту должность только образованных женщин. Дело
в том, что арестант – мужчина, как правило, с готовностью подчиняется своему
надзирателю, даже если тот по уровню своего образования стоит значительно ниже
55
его, тогда как при подчинении женщин – арестанток стоящим ниже их надзирательницам всегда возникали трудности. Это означает, следовательно: мужчина отделяет свою личность в целом от каждого отдельного отношения и переживает
его в чистой объективности, не втягивающей в себя какой – либо внешний момент. Женщина же, напротив, не может дозволить, чтобы это временное отношение носило характер чего-то внеличностного. А переживает его в нераздельности
с ее единым общим бытием; поэтому она выводит из него все сравнения и следствия, которые определяют отношение ее личности в целом к личности ее надзирательницы в целом
На этом следовало бы основать также большую обидчивость и уязвимость
женщин, а не на более хрупкой и слабой структуре их души. Недостаточная дифференцированность. замкнутое единство их душевной сущности препятствует тому, чтобы обида могла быть локализована; она всегда распространяется на всю
личность и при этом легко может задеть всевозможные легко ранимые и болевые
точки. Принято говорить, что женщины более обидчивы при прочих равных условиях; но это и означает, что они часто ощущают нападение на какую-либо отдельную черту как направленное на всю их личность – именно потому, что они обладают единой натурой, в которой часть не отделилась для самостоятельной жизни от
целого».
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Зиммель – крупный мыслитель, широко известен как философ и социолог рубежа ХIX–XX вв. В своем творческом становлении он прошел непростой путь от
последователя утилитаристских идей Спенсера через мощное воздействие рационализма немецкой классической философии (в лице Канта и Гегеля) и стал в конце одним из крупнейших представителей нового для того времени иррационалистического направления – философии жизни. В центре внимания последнего периода творчества философа оказываются проблемы культуры. Так, в программной
работе – книге «Философия культуры» он рассматривает исторический опыт духовной культуры как сферу, где и раскрывается собственно «жизнь», понимаемая
им как непосредственное внутреннее переживание человека. Одна из глав книги,
специально посвященная проблемам пола, и станет предметом нашего рассмотрения.
И.А. Ильин о нравственном совершенствовании человека
Человек не праведник, и борьбу со злом он ведет не в качестве праведника и
не среди праведников. Сам тая в себе начало зла, и поборая его в себе, и далеко
еще не поборов до конца, он видит себя вынужденным помогать другим и в их
борьбе и пресекать деятельность тех, которые уже предались злу и ищут всеобщей погибели. Пресекающий сам стоит в болоте, но нога его уперлась в твердое место, и вот он уже помогает другим, засасываемым трясиною, выйти на
твердое место, стремясь оградить их и спасти, и понимая уже, что сам он уже
не может выйти сухим из болота. Конечно, от слабости и от бездны никому не
поможешь и никого не укрепишь, но из малейшего проблеска силы, видения и
веры – может уже произойти начало спасения. Тот, кто сам уходит в трясину и
56
захлебывается, тот, конечно, не борец и не помощник, но утвердившийся – уже
помощник и уже борец, хотя и стоит сам в болоте. И не странно было бы видеть его полное безразличие к погибающим и слышать лицемерное оправдание,
что «помогать вообще может только тот, кто стоит на берегу», и что он « тоже
поможет кому-нибудь, когда сам выберется из болота и совсем обсохнет, но и
тогда с тем, чтобы самому никак не забрызгивать свою одежду»...
Человек, искренно любящий и волею ведомый <...> начинает не сверху от
идеала, а снизу, от беды и от нужды. И он прав в этом, ибо разумно и реально –
идти в борьбе со злом не от максимума нравственного совершенства, закрывая
себе глаза на свою неправедность и на всем присущую грешность, а от наличной ситуации злых страстей и благородной воли, отыскивая возможный минимум греха и возможный максимум помощи и укрепления. Это совсем не значит, что человек должен погасить в себе волю к нравственному совершенству;
напротив, эта воля необходима ему до последнего издыхания. Но это значит,
что наивная фантазия о его легкой доступности извинительна только детям;
быть святым в мечтании не то же самое, что быть святым на деле: и от восприятия этого различия, от его проникновенного постижения душа человека мудреет и закаляется. Человек постоянно должен растить и укреплять в себе волю
к нравственной чистоте, чистую и искреннюю волю к полноте духовной любви
и к ее цельному излиянию в жизненные дела, но он не должен воображать, что
это ему легко и быстро дастся. Однако чем большего он в этом достигнет, тем
менее неправедный или, что то же самое, тем более праведный исход ему всегда
удастся найти. «Большего» достигает тот, кто ищет «всего»; но бывает и так, что
неразумное, настойчивое требование «всего» отнимает у человека и «меньшее».
Ибо есть определенные жизненные положения, при которых заведомо следует
искать не праведности и не святости, а наименьшего зла и наименьшей неправедности, и в этих случаях практический максимализм всегда будет проявлением
наивности и лицемерия».
Ильин И.А. О сопротивлении злу силою [19] // Ильин И.А. Сочинения в 2 т. – M: Изд-во МФФ, 1993. – Т. I. – С. 440–441.
Надежность заботы
В этике заботы <...> идеал конструируется на основании факта нежности и
памяти о ней. Само нравственное чувство предполагает наличие предшествующего ему естественного чувства заботливости и готовность поддерживать
нежность. <...> Мы помним о заботе и нежности, эти воспоминания формируют образ блага – состояние, которое является благом самим по себе, а также
порождают обязательство поддерживать и расширять это благо. Но у нас есть и
другие воспоминания, другие желания. Именно в силу того, что склонность подоброму относиться друг к другу является столь хрупкой, мы постоянно должны
прилагать усилия для поддержания заботы.
57
Далекая от того, чтобы быть романтичной, этика заботы практична, создана для этой земли. Ее надежность обнаруживается в разнообразных проявлениях, самые важные из которых я попытаюсь вкратце здесь описать.
Во-первых, поскольку забота – это отношение, этика, укорененная в заботе,
естественным образом ориентирована на другого. Но раз и я сама определяюсь
отношением, я как заботящаяся не жертвую собой в своей устремленности к
другому. Таким образом, забота значима не только для другого, на которого она
направлена, но и для меня, как заботящейся.
<...> При том, что я инстинктивно устремляюсь к другому, лелею и оберегаю
его, одновременно я сама оказываюсь инициатором своих действий, я выбираю
их. Я могу действовать в согласии с представлением о благе, отвечающем моей
подлинной природе, но я могу и уклониться от этого. Я могу выйти из отношения или попытаться превратить чувство и действие в высказывания и принципы. Например, если я представляю, что я всецело несу ответственность
только за понимание или формирование моральных принципов, я могу столкнуться с трудностями, когда возникнет необходимость проявлять заботу о себе.
Если моральные принципы определяют мое поведение по отношению к др угим, если для того, чтобы оставаться моральной я всегда должна ориентироваться только на другого, как я смогу должным образом удовлетворять мои
собственные потребности и желания? Как я могу заботиться о себе и оставаться моральной?
Этика заботы – надежная этика. В ней не происходит обособления субъекта
заботы от того, о ком заботятся, хотя и устанавливаются особые обязанности и
того, кто заботится, и того, о ком оказывается забота. В противоположность,
например, некоторым формам агапизма, здесь мы не столкнемся с трудностями
в обосновании необходимости постоянной основательной заботы о себе. <...>
Очевидно, что если заботливость необходимо поддерживать, необходимо поддерживать и заботящуюся. Она должна быть сильной, мужественной и способной радоваться.
<...> Этическая самость не обособлена от других сторон личности. Мышление, определяемое заботой, не ищет путей отступления в конфликтной ситуации посредством нудного перечисления напророченных «благ», но оно ищет
ответ на вопрос, как можно продолжать оказывать заботу и по возможности
обогащать свой этический идеал. Здесь не остается места ни для пренебрежительного отношения к себе, ни для безразличия к другим, ни для позиции стороннего наблюдателя. Стремление к этическому идеалу немыслимо без реальной, глубоко прочувствованной приверженности ему.
И все же существуют причины для установления необходимых ограничений
в наших моральных идеалах. Если мы честно осознаем и свою любовь, и свою
скрытую жестокость, и свою способность ненавидеть – все это мы можем использовать как необходимую для установления мер предосторожности информацию; наш идеал должен включать все сигналы тревоги. Сами мы лучше знаем, над чем нам необходимо работать, что мы должны преодолевать, те условия, при которых мы оказываемся не в состоянии заботиться. Вместо того, что58
бы прятаться от своих природных импульсов и претендовать на то, что мы можем стать добрыми апеллируя к заоблачным абстракциям, мы принимаем все и
используем хорошее для того, чтобы контролировать то, что таковым не является.
Забота оберегает и группу, и индивида. Как мы уже видели, она ограничивает
наш долг таким образом, чтобы мы действительно могли его исполнять. Она не
позволяет нам сбиться с пути, увлекаясь образами универсальной любви, совершенной справедливости, или мира, объединенного принципом. Она не провозглашает «Не убий», поэтому потом ей не надо искать других принципов,
позволяющих в конечном итоге оправдать убийство. Если другой представляет для меня или для тех, о ком я забочусь, явную непосредственную опасность, я
должна его остановить, и если возникнет необходимость – убить его. Но я не
смогу убивать во имя принципа справедливости. Я должна относиться к этому
другому, даже этому злому другому, как заботящаяся о нем, пока это не представляет угрозы для поддержания заботы. Например, я должна выступить против смертной казни. Я не начну со слов «Смертная казнь – это неправильно». А
поэтому я не попаду в ловушку, в которой оказываются все, кто занимается выдвижением аргументов в пользу подобного утверждения и ведут нескончаемую
логическую дискуссию. Я не говорю «жизнь священна», поскольку не могу
назвать источника ее святости. Я могу указать на необратимость приговора,
но само по себе это не будет решающим даже для меня, потому что во многих
случаях приговор мог оказаться справедливым и я не сожалела бы о смерти
осужденного <...>
Меня интересует моральный идеал, мой собственный моральный идеал и
любая его составляющая, на которую также ориентируются другие люди моего
сообщества. В идеале другой должен быть в состоянии попросить моей помощи
и поддержки, ожидая от меня положительного ответа. Если я не ослеплена
страхом, гневом или ненавистью, я должна ответить незнакомцу, молящему о
помощи, как заботящаяся о нем. Это идеал заботящейся. Я должна быть способна ответить на мольбу приговоренного «помоги мне». Теперь мы должны
задуматься о воздействии смертной казни на присяжных заседателей, судей,
тюремщиков, надзирателей, репортеров, «освещающих» процесс наказания, на
священников, навещающих приговоренного, на граждан, поддерживающих при
говор, на врачей, сначала удостоверяющих, что приговоренный достаточно здоров, чтобы привести приговор в исполнение, а затем – удостоверяющих факт
его смерти. Какое воздействие оказывает смертная казнь на моральные идеалы
оказавшихся причастными к ней людей? Если бы я оказалась причастна к
смертной казни, мой моральный идеал был бы занижен. Занижен. Сам идеал
был бы занижен. Мое действие могло быть как неправильным, так с натяжкой
правильным – правильным в выхолощенном смысле слова. Я действительно могу участвовать в наказании и мой поступок будет морально оправдан, правилен, но лишь ценой обеднения моего морального идеала. Я могу и не пересматривать свой моральный идеал и при этом принять участие в наказании, но
тогда мое действие следует считать неправильным <...>
59
Существует разница между высказываниями «Я не верю в силу убийства,
но» и «Я не верила в силу хладнокровного убийства, но теперь я вижу, что это
неправильно в силу следующих оснований». В последнем случае я смогу сохранить свою моральность, но цена этого будет весьма значительной. Мой идеал всегда включает не только то, какой я буду, но и то, какая я есть сейчас и какой я была раньше. Не существует пропасти между мной, какой я являюсь сейчас, и какой я буду. Я выстраиваю путь к моей будущей самости и именно по
этой причине я выступаю против смертной казни. Я не хочу убивать, если существуют другие возможности и я не хочу просить других моих сограждан совершать поступки, которые могут обеднить их моральный идеал.
Следуя закону или принципу, я не должна убивать, но ради принципа я не
могу отказаться убивать. Может создаться ситуация, когда для того, чтобы
остаться заботящейся, мне придется совершить убийство. Например, женщина
убивает спящего мужа. В большинстве ситуаций заботящаяся будет считать
такой поступок неправильным. Но если она слышит, как муж издевается над
женой и детьми, понимает, в каком страхе живет эта женщина, знает о предпринятых ею в прошлом попытках решить проблему законным путем, то мнение заботящейся изменится. Присяжные признали женщину невиновной, поскольку она защищала себя. Заботящаяся сочтет поступок этой женщины моральным, но по стандарту заниженного морального идеала. Свое поведение
женщина считала единственно возможным способом защитить себя и своих
детей. Так что ее поведение соответствовало ее образу самой себя как заботящейся. Но какой же это ужасающий образ! Теперь она – человек – совершивший убийство, человек, который не совершит убийства еще раз, но она уже не
будет человеком, который бы никогда не совершал убийства. В этике заботы
решение об окончательной виновности или невиновности зависит от того, в
силу каких причин был занижен моральный идеал. Выбрал ли агент заниженный образ в силу алчности, жестокости или исходя из личных интересов? Или
же его вынудили к такому выбору бессовестные другие, лишившие его возможности продолжать заботиться.
Мы видим, что наша собственная моральность «зависит от нас» не полностью. Как и Уинстон в «1984», мы хрупки, даже в собственной моральности мы
оказываемся зависимыми друг от друга. Это осознание порождает сомнение относительно правильности позиции Канта: «противоречиво ставить себе целью
совершенство другого и считать себя обязанным содействовать этому. В самом
деле, совершенство другого человека как лица состоит именно в том, что он
сам способен ставить себе цель по своим собственным представлениям о долге;
поэтому противоречиво требовать (сделать моим долгом), чтобы я сделал то,
что может сделать только другой человек сам» (Кант И. Метафизика нравов в
двух частях // Кант И. Сочинения в 6 т. – М.: Мысль, 1965. – Т.4 (2). – С. 320).
В некотором смысле мы полностью согласны с Кантом. Мы не можем определять, в чем состоит совершенство другого; в той мере, в какой мы действительно
заботимся, мы даже не можем определять принципы, в соответствии с которым
он должен жить, и тем более – предписывать ему конкретные действия, которые
60
он должен совершать, чтобы стать совершенным. Но мы должны быть чрезвычайно чуткими к его собственному идеалу совершенство и <...> как заботящиеся
мы должны содействовать достижению им этого идеала. <...>
Noddings N. Caring: A Feminine Approach to Ethics and Moral Education. Berkley, 1984. P. 98–103. Пер. О. Артемьевой
Ф. Ницше: Человек – «животное, смеющее обещать»
Выдрессировать животное, смеющее обещать, – не есть ли это как раз та парадоксальная задача, которую поставила себе природа относительно человека? не есть ли
это собственно проблема человека? <...> Забывчивость не является простой vis inertiae, как полагают верхогляды; скорее, она есть активная, в строжайшем смысле позитивная сдерживающая способность, которой следует приписать то, что все переживаемое, испытываемое, воспринимаемое нами в состоянии переваривания (позволительно было бы назвать это «душевным сварением») столь же мало доходит до сознания, как и весь тысячекратный процесс, в котором разыгрывается наше телесное
питание, так называемое «органическое сварение». Закрывать временами двери и окна сознания; оставаться в стороне от шума и борьбы, которую ведут между собою
служебные органы нашего подземного мира; немного тишины, немного tabula rasa
сознания, чтобы опять очистить место для нового, прежде всего для более благородных функций и функционеров, для управления, предвидения, предопределения, (ибо организм наш устроен олигархически), – такова польза активной,
как сказано, забывчивости, как бы некой привратницы, охранительницы душевного порядка, покоя, этикета, из чего тотчас же можно взять в толк, что без
забывчивости и вовсе не существовало бы никакого счастья, веселости, надежды, гордости, никакого настоящего. Человек, в котором этот сдерживающий
аппарат повреждается и выходит из строя, схож (и не только схож) с диспептиком – он ни с чем не может «справиться»... Именно это по необходимости
забывчивое животное, в котором забвение представляет силу, форму могучего
здоровья, взрастило в себе противоположную способность, память, с помощью
которой забывчивость в некоторых случаях упраздняется – в тех именно случаях, где речь идет об обещании: стало быть, никоим образом не просто пассивное неумение отделаться от вцарапанного однажды впечатления, не просто
несварение данного однажды ручательства, с которым нельзя уже справиться,
но активное нежелание отделаться, непрерывное воление однажды неволенного, – настоящую память воли, так что между изначальным «я хочу», «я сделаю» и собственным разряжением воли, ее актом спокойно может быть вставлен целый мир новых и чуждых вещей, обстоятельств, даже волевых актов, без
того чтобы эта длинная цепь воли лопнула. Что, однако, все это предполагает?
То именно, насколько должен был человек, дабы в такой мере распоряжаться
будущим, научиться сперва отделять необходимое от случайного, развить каузальное мышление, видеть и предупреждать далекое как настоящее, с уверенностью устанавливать, что есть цель и что средство к ней, уметь вообще счи61
тать и подсчитывать – насколько должен был сам человек стать для этого
прежде всего исчислимым, регулярным, необходимым, даже в собственном своем
представлении, чтобы смочь наконец, как это делает обещающий, ручаться за
себя как за будущность!
Именно это и есть длинная история происхождения ответственности. Задача выдрессировать животное, смеющее обещать, заключает в себе, как мы
уже поняли, в качестве условия и подготовки ближайшую задачу сделать человека до известной степени необходимым, однообразным, равным среди равных, регулярным и, следовательно, исчислимым. <...> Если, напротив, мы перенесемся в самый конец этого чудовищного процесса, туда, где дерево поспевает уже плодами, где общество и его нравственность нравов обнаруживают
уже нечто такое, для чего они служили просто средством, то наиболее спелым
плодом этого дерева предстанет нам суверенный индивид, равный лишь самому
себе, вновь преодолевший нравственность нравов, автономный, сверхнравственный индивид (ибо «автономность» и «нравственность» исключают друг
друга), короче, человек собственной независимой длительной воли, смеющий
обещать, и в нем гордое, трепещущее во всех мышцах сознание того, что
наконец оказалось достигнутым и воплощенным в нем, сознание собственной
мощи и свободы, чувство совершенства человека вообще. Этот вольноотпущенник, действительно смеющий обещать, этот господин над свободной волей,
этот суверен – ему ли было не знать того, каким преимуществом обладает он
перед всем тем, что не вправе обещать и ручаться за себя, сколько доверия,
сколько страха, сколько уважения внушает он то, другое и третье суть его «заслуга» и что вместе с этим господством над собою ему по необходимости вменено и господство над обстоятельствами, над природой и всеми неустойчивыми креатурами с так или иначе отшибленной волей? «Свободный» человек,
держатель долгой несокрушимой воли, располагает в этом своем владении также и собственным мерилом ценности: он сам назначает себе меру своего уважения и презрения к другим; и с такою же необходимостью, с какой он уважает
равных себе, сильных и благонадежных людей (тех, кто вправе обещать), – стало быть, всякого, кто, точно некий суверен, обещает с трудом, редко, медля,
кто скупится на свое доверие, кто награждает своим доверием, кто дает слово
как такое, на которое можно положиться, ибо чувствует себя достаточно сильным, чтобы сдержать его даже вопреки несчастным случаям, даже «вопреки
судьбе», с такою же необходимостью у него всегда окажется наготове пинок для
шавок, дающих обещания без всякого на то права, и розга для лжеца, нарушающего свое слово, еще не успев его выговорить. Гордая осведомленность об исключительной привилегии ответственности, сознание этой редкостной свободы, этой власти над собою и судьбой проняло его до самой глубины и стало инстинктом, доминирующим инстинктом как же он назовет его, этот доминирующий инстинкт, допустив, что ему нужно про себя подыскать ему слово? Но в
этом нет сомнения: этот суверенный человек называет его своей совестью...
62
<...> Столь расхожая нынче и выглядящая столь естественной, столь неизбежной мысль, на которую вынужденно ссылаются в объяснение того, как вообще возникло на земле чувство справедливости: «преступник заслуживает
наказания, так как он не мог поступить иначе» – эта мысль фактически представляет собою крайне запоздалую, даже рафинированную форму человеческого суждения и умозаключения; кто помещает ее в начальные стадии развития,
тот грубыми пальцами посягает на психологию древнейшего человечества. На
протяжении длительнейшего периода человеческой истории наказывали отнюдь
не оттого, что призывали зачинщика к ответственности за его злодеяние, стало быть, не в силу допущения, что наказанию подлежит лишь виновный, скорее, всѐ обстояло аналогично тому, как теперь ещѐ родители наказывают своих
детей, гневаясь на понесѐнный ущерб и срывая злобу на вредителе, но гнев
этот удерживался в рамках и ограничивался идеей, что всякий ущерб имеет в
чѐм-то свой эквивалент и действительно может быть возмещѐн, хотя бы даже
путѐм боли, причинѐнной вредителю. Откуда получила власть эта незапамятная,
закоренелая, должно быть, нынче уже не искоренимая идея эквивалентности
ущерба и боли? Я уже предал это огласке: из договорного отношения между заимодавцем и должником, которое столь же старо, как и «субъекты права», и
восходит, в свою очередь, к основополагающим формам купли, продажи, обмена и торговли.
Реминисценция этих договорных отношений, как и следовало бы ожидать
после предыдущих замечаний, влечѐт за собою всякого рода подозрения и неприязнь в отношении создавшего или допустившего их древнейшего человечества. Именно здесь даѐтся обещание, именно здесь речь идѐт о том, чтобы внушить память тому, кто обещает; именно здесь можно предположить недоброе
находится месторождение всего жѐсткого, жестокого, мучительного. Должник,
дабы внушить доверие к своему обещанию уплаты долга, дабы предоставить
гарантию серьѐзности и святости своего обещания, дабы зарубить себе на совести уплату, как долг и обязательство, закладывает в силу договора заимодавцу
на случай неуплаты нечто, чем он ещѐ «обладает», над чем он ещѐ имеет силу,
например своѐ тело, или свою жену, или свою свободу, или даже свою жизнь
(или, при определѐнных религиозных предпосылках, даже своѐ блаженство,
спасение души, вплоть до могильного покоя: так в Египте, где труп должника
не находил и в могиле покоя от заимодавца, конечно, именно у египтян покой
этот что-нибудь да значил). Но главным образом заимодавец мог подвергать тело должника всем разновидностям глумлений и пыток, скажем срезать с него
столько, сколько на глаз соответствовало величине долга, с этой точки зрения в
ранние времена повсюду существовали разработанные, кое в чѐм до ужасающих
деталей, и имеющие правовую силу расценки отдельных членов и частей тела.
Я считаю это уже прогрессом, доказательством более свободного, более щедрого на руку, более римского правосознания, когда законодательство двенадцати
таблиц установило, что безразлично, как много или как мало вырежут в подобном случае заимодавцы <...>.
63
Уясним себе логику всей этой формы погашения: она достаточно необычна.
Эквивалентность устанавливается таким образом, что вместо выгоды, непосредственно возмещающей убыток (стало быть, вместо погашения долга деньгами,
землѐй, имуществом какого-либо рода), заимодавцу предоставляется в порядке
обратной выплаты и компенсации некоторого рода удовольствие – удовольствие
от права безнаказанно проявлять свою власть над бессильным, сладострастие «de
faire le mal pourle plaisir de le faire», наслаждение в насилии: наслаждение, ценимое тем выше, чем ниже и невзрачнее место, занимаемое заимодавцем в обществе, и с лѐгкостью смогшее бы показаться ему лакомым куском, даже предвкушением более высокого положения. Посредством «наказания», налагаемого на
должника, заимодавец причащается к праву господ: в конце концов, и он приходит к окрыляющему чувству дозволенности глумления и надругательства над
каким-либо существом, как «подчинѐнным», или, по крайней мере, в случае
если дисциплинарная власть, приведение приговора в действие перешло уже к
«начальству», лицезрения, как глумятся над должником и как его истязают. Компенсация, таким образом, состоит в ордере и праве на жестокость.
Ницше Ф. К генеалогии морали: [Рассмотрение второе. «Вина», «нечистая совесть» и все, что сродни им] // Ницше Ф. Сочинения в 2 т. – М.: Мысль, 1990. –
Т.2. – С. 439–445.
Д. Юм о происхождении справедливости
Теперь мы переходим к рассмотрению двух вопросов: вопроса о том, каким
образом человечество искусственно устанавливает правила справедливости, и
вопроса о тех основаниях, которые заставляют нас приписывать соблюдению
или нарушению этих правил нравственную красоту и нравственное безобразие. <...>
На первый взгляд кажется, что из всех живых существ, населяющих земной шар,
природа с наибольшей жестокостью отнеслась к человеку, если принять во внимание те
бесчисленные нужды и потребности, которые она на него взвалила, и те незначительные
средства, которые она даровала ему для удовлетворения этих нужд. <...>
Только с помощью общества человек может возместить свои недостатки и
достигнуть равенства с другими живыми существами и даже приобрести преимущества перед ними. <...> Благодаря объединению сил увеличивается наша
трудоспособность, благодаря разделению труда у нас развивается умение работать, а благодаря взаимопомощи мы меньше зависим от превратностей судьбы и
случайностей. Выгода общественного устройства и состоит именно в этом приумножении силы, умения и безопасности. <...>
<...> Если люди, с ранних лет получившие общественное воспитание, пришли к осознанию бесконечных преимуществ, обеспечиваемых обществом, и,
кроме того, приобрели привязанность к обществу и беседам с себе подобными,
если они заметили, что главные неустройства в обществе проистекают от тех
благ, которые мы называем внешними, а именно от их неустойчивости и легкости перехода от одного лица к другому, то они должны искать средства против
64
этих неустройств в стремлении поставить, насколько это возможно, указанные
блага на одну доску с устойчивыми и постоянными преимуществами душевных
и телесных качеств. Но это может быть сделано не иначе как путем соглашения
между отдельными членами общества, имеющего целью упрочить владение
внешними благами и предоставить каждому [возможность] мирно пользоваться
всем тем, что он приобрел благодаря удаче и труду. <...>
После того как осуществляется соглашение о воздержании от посягательства
на чужие владения и каждый упрочивает за собой свои владения, тотчас же возникают идеи справедливости и несправедливости, а также собственности, права и
обязательства. <...>
Итак, мне кажется, можно считать достоверным следующее положение:
справедливость обязана своим происхождением только эгоизму и ограниченному
великодушию людей, а также той скупости, с которой природа удовлетворила
их нужды. <...>
Во-первых, мы можем заключить отсюда, что ни забота об общественных интересах, ни сильная и обширно простирающаяся благожелательность не являются первыми и изначальными мотивами соблюдения правил справедливости,
поскольку мы признали, что если бы люди обладали подобной благожелательностью, то о правилах никто бы и не помышлял.
Во-вторых, мы можем заключить из того же принципа, что чувство справедливости не основано на разуме или же на открытии некоторых связей или
отношений между идеями, вечных, неизменных и общеобязательных. <...>
Итак, забота о собственном интересе и об интересе общественном заставила
нас установить законы справедливости, и ничто не может быть более несомненным, чем то, что забота эта имеет своим источником не отношения между идеями, но наши впечатления и чувствования, без которых все в природе остается для нас
совершенно безразличным и нимало не может нас тронуть <...>
В-третьих, мы можем еще больше подтвердить выдвинутое выше положение, что впечатления, дающие начало этому чувству справедливости, не естественны
для человеческого духа, но возникают искусственно из соглашений между людьми. <...>
Для того чтобы это стало более очевидным, надо обратить внимание на следующее: хотя правила справедливости устанавливаются исключительно из-за
интереса, однако их связь с интересом довольно необычна и отлична от той,
которую можно наблюдать в других случаях. Единичный акт справедливости
часто противоречит общественному интересу, и если бы он оставался единственным, не сопровождаясь другими актами, то сам по себе мог бы быть
очень пагубным для общества. Если вполне достойный и благожелательный
человек возвращает большое состояние какому-либо скупцу или мятежному
фанатику, его поступок справедлив и похвален, но общество от этого несомненно страдает. Точно так же каждый единичный акт справедливости, рассматриваемый сам по себе, служит частным интересам не больше, чем общественным <...> Но хотя единичные акты справедливости могут противоречить
как общественному, так и частному интересу, однако несомненно, что общий
план, или общая система справедливости в высшей степени благоприятен или
65
даже безусловно необходим как для поддержания общества, так и для благосостояния каждого отдельного индивида. <...>
Итак, едва лишь люди смогли в достаточной степени убедиться на опыте,
что каковы бы ни были последствия любого единичного акта справедливости,
совершенного отдельным лицом, однако вся система таких актов, осуществляемая целым обществом, бесконечно выгодна и для целого, и для каждой
его части, как уже недолго осталось ждать установления справедливости и собственности. Каждый член общества чувствует эту выгоду, каждый делится со
своими товарищами этим чувством, а также решением сообразовать с ним свои
поступки при условии, что и другие будут делать то же. Больше ничего и не
требуется для того, чтобы побудить к совершению акта справедливости человека, которому впервые выпадает случай. Это становится примером для других
и, таким образом, справедливость устанавливается при помощи особого рода соглашения, или уговора, т.е. при помощи чувства выгоды, которая по предположению является общей для всех; при этом каждый единичный акт [справедливости] совершается в ожидании, что и другие люди должны поступить также. Без
подобного соглашения никто и не подозревал бы, что существует такая добродетель, как справедливость, и никогда не испытывал бы побуждения сообразовывать с ней свои поступки. <...>
Теперь мы переходим ко второму из поставленных нами вопросов, а именно
почему мы соединяем идею добродетели со справедливостью, а идею порока с несправедливостью. <...> Итак, первоначально людей побуждает и к установлению,
и к соблюдению указанных правил как вообще, так и в каждом отдельном случае
только забота о выгоде и мотив этот при первоначальном формировании общества оказывается достаточно сильным и принудительным. Но когда общество
становится многочисленным и превращается в племя или в нацию, такая выгода
уже не является столь явной и люди не в состоянии так легко заметить, что беспорядок и смута следуют за каждым нарушением данных правил, как это бывает в более узком и ограниченном обществе. <...> если несправедливость даже
столь чужда нам, что никоим образом не касается наших интересов, она все же
причиняет нам неудовольствие, потому что мы считаем ее вредной для человеческого общества и пагубной для каждого, кто приходит в соприкосновение с
лицом, повинным в ней. Посредством симпатии мы принимаем участие в испытываемом им неудовольствии, а так как все то в человеческих поступках, что
причиняет нам неудовольствие, именуется нами вообще Пороком, а все то, что
в них же доставляет нам удовольствие, Добродетелью, то в этом и заключается
причина, в силу которой чувство (sense) морального добра и зла сопровождают
справедливость и несправедливость. <...> Итак, личный интерес оказывается первичным мотивом установления справедливости, но симпатия к общественному
интересу является источником нравственного одобрения, сопровождающего эту
добродетель.
Юм Д. Трактат о человеческой природе. Кн. 3. О морали // Юм Д.
Трактат о человеческой природе. – М.: Канон, 1995. – С. 246–266.
66
Одной из заметных книг в западной этике и психологии, вызвавшей споры
среди специалистов и оказавшей влияние на широкие общественные круги, явилась книга Кэрол Гиллиган «Иным голосом. Психологическая теория и развитие
женщин» (Лондон, 1982). Краткое резюме содержания книги вы найдете в предлагаемой статье О. В. Артемьевой.
О. В. Артемьева ЧЕЛОВЕК=МУЖЧИНА + ЖЕНЩИНА
Феминистское движение, которое приобрело широкий размах на Западе в 70-е
годы, получило распространение и в нашей стране. В связи с этим знакомство с
книгой американского психолога Кэрол Гиллиган «Иным голосом. Психологическая теория и развитие женщин» должно заинтересовать советского читателя.
Идеи Гиллиган, высказанные в работе, приобретшей репутацию «самой проницательной книги о женщинах, мужчинах и различиях между ними» (Эллен Гудмен),
требуют теоретико-психологического и этико-философского осмысления, поскольку автор претендует на открытие особого представления о психологии морального развития и морали.
Цель, которую составила перед собой Гиллиган, состоит в прояснении таинственного – с точки зрения большинства психологических теорий – пути развития
женщин, в осознании значения его уникальности, возможности, не смущаясь, «говорить собственными голосами».
Концепция Гиллиган последовательно разворачивается в шести главах книги.
В первой из них «Место женщины в жизненном цикле мужчины» определяется
роль женщины в жизни мужчины и общества в целом, обусловленная особенностями женской психологии, выявляются источники этих особенностей, их проявление в детском и юношеском возрасте. В главе «Представление о взаимоотношениях» автор анализирует видение мужчинами и женщинами мира их бытия, которое определяет различие в подходе к коренным моральным проблемам, в понимании себя и морали. Последняя становится предметом исследования в главе «Понятия самости и морали», в которой Гиллиган развивает свою концепцию фемининного морального развития. Две последующие главы «Кризис и разрешение»,
«Женские права и суждения женщин», по сути дела, являются иллюстрацией этой
концепции. В них Гиллиган описывает способы разрешения женщинами моральных конфликтов, определяет роль конфликтов в моральном развитии и выявляет
значение осознания женщинами своих прав в восхождении на более высокую
ступень развития. Наконец, в последней главе «Образы зрелости» описываются
идеалы человеческой духовной зрелости, уточненные пониманием женского морального образа.
Причину трудностей в установлении направленности и критериев женского
морального роста Гиллиган видит в преимущественной ориентации психологов
на маскулинную модель развития, отождествляемую с моделью человеческого
развития вообще. Маскулинность характеризуется осознанием собственной автономии, которое проявляется в независимости суждений, в их беспристрастности,
неподвластности чувствам, обстоятельствам конкретных ситуаций, в подчинении
67
универсальным принципам человеческого существования. Напротив, течение духовной жизни женщин определяется совершенно другими признаками: нежеланием выносить суждения о поступках других людей, релятивностью суждений в их
ситуативной и эмоциональной обусловленности. Отклонение женского развития
от маскулинной модели считается отклонением от нормы, поэтому неспособность
женщин соответствовать ей оценивается как неспособность к развитию. Гиллиган
в этом несоответствии видит не проблематичность способности женщин к развитию, а проблематичность правомерности возведения маскулинной модели в абсолютную норму. С ее точки зрения, процесс морального развития представляет собой переплетение двух различных путей, обусловленных мужским и женским типами развития, которые имеют свои уникальные критерии, ценностные ориентиры, способы разрешения моральных проблем.
Признаками этой уникальности, по мнению Гиллиган, являются особенности
языка, на котором люди говорят о своей жизни, индивидуальные представления о
мире своего бытия, проявление личной активности. Обнаружить все эти особенности можно, лишь прислушиваясь к голосам людей, анализируя ответы на вопросы о морали и самости, опыте разрешения моральных конфликтов, жизненном
выборе, представлениях о моральных проблемах. Поэтому Гиллиган строит свою
концепцию на основе данных, полученных в результате интервьюирования разных людей. Кроме того, обосновывая свою гипотезу, Гиллиган обращается к работам специалистов по психологии развития – Э. Эриксона, Н. Ходороу, Ж. Левер, Ж. Пиаже, Л. Кольберга, 3. Фрейда, Дж. Г. Мида и других – и к литературным текстам.
Гиллиган считает, что источником различия в психологическом развитии мужчин и женщин являются особенности процесса формирования половой идентичности у детей. Поскольку половая идентичность формируется к трем годам – в это
время именно мать (как правило) ухаживает за ребенком,– то этот процесс у
мальчиков связан с осознанием своей противоположности матери. Его личностное развитие идет по линии прогресса автономии. Мир активности представляется
мальчикам и мужчинам в виде соподчинения связей, иерархии отношений, вершиной которой является автономия. В связи с этим главная моральная проблема
для мужчин состоит в защите фундаментальных прав личности на жизнь и самореализацию, которая логически решается на основе морали справедливости и
проговаривается на языке права, невмешательства, законности.
Фундаментальная моральная проблема для женщин имеет другую природу. У
девочек половая идентификация протекает на фоне неразрывной связи с матерью,
отождествления себя с ней; личностное развитие определяется осознанием значимости взаимосвязи между людьми. Поэтому мир бытия женщин – это сеть взаимоотношений, самое желанное место в нем – их центр, а главная моральная проблема – сохранение взаимоотношений, расширение и укрепление взаимозависимости через включение как можно большего количества людей в сферу своей заботы. Эта проблема решается на основе морали любви и заботы, а формулируется
на языке эгоистичности и ответственности. Предметом морального развития становится изменение осознания отношения между другим и собой.
68
Чтобы установить последовательность женского развития, по мнению Гиллиган, необходимо найти такую сферу деятельности, в которой женщины, вопервых, решали бы главную для них моральную проблему, а во-вторых, имели бы
возможность говорить о ней собственными голосами (на своем особом моральном
языке). Одной из таких глобальных моральных проблем можно считать, например, проблему абортов и способов контрацепции, с помощью которых женщина
получила возможность устанавливать контроль над рождаемостью. До этого времени «случаи зачатия и деторождения могли контролироваться только воздержанием, в котором их сексуальные потребности или отрицались, или приносились в
жертву». Такая жертвенность влекла за собой подчинение женщин в интеллектуальной, нравственной сферах. Гиллиган соглашается с Фрейдом, когда он связывает «несомненную интеллектуальную неполноценность большинства женщин» с
«торможением мысли, необходимо обусловленным сексуальным подавлением». И
именно освобождение от зависимости позволяет женщинам высказывать суждения собственным голосом, решая проблему, затрагивающую и ее, и другого, а исследователю, основываясь на этих суждениях, вывести уникальную последовательность морального развития.
Автор «Иного голоса» выявляет три ступени развития морали заботы. На первой ступени забота женщины концентрируется на себе при осознании разрыва отношений между ней и другим. Затем следует переходная фаза, где предшествующая позиция критикуется за эгоистичность и рождается новое понимание отношения между другим и собой, которое характеризуется ответственностью и заботой о других (вторая ступень). Забота о других здесь отождествляется с полным
подчинением своей самости потребностям другого, с самопожертвованием. Причем единственный человек, который исключается из сферы заботы, сама заботящаяся о других женщина, ригористично следующая требованию не вредить другому. Если на первой ступени ситуация выбора не осознается и понимание того,
как следовало бы разрешить проблему, отождествляется с тем, как хотелось бы
это сделать в целях собственного выживания, то на второй ступени ситуация выбора осознается, хотя лишь на третьей ступени «решение сделать аборт рассматривается как «серьезный» выбор, затрагивающий и себя, и другого». Ответственность на второй ступени полностью принимается женщиной на себя, и выбор совершается исключительно в пользу другого. Здесь характерной является конвенциональность суждений. Именно такой образ моральности в психологических
теориях отождествляется с образом женщин.
Преодоление второй ступени связано с новым пониманием отношения между
собой и другим, которое характеризуется осознанием алогичности и безнравственности неравенства и признанием требования равенства всех людей в праве
на достойную жизнь, в праве на самореализацию.
Однако это осознание не возносит женщину на высшую ступень морального
развития автоматически, а в некоторых случаях может даже привести к отрицанию морали любви и заботы, к моральному нигилизму. В качестве примера Гиллиган цитирует строки из дневника Софьи Толстой: «Я всегда говорила, что женщина должна любить своего мужа, быть благородной, доброй женой и матерью.
69
Подобные вещи пишут в букварях, но все это – чепуха [...] Главное – не любить».
Второй путь ведет к изменению концепции взаимоотношений от «рабства зависимости к динамике взаимозависимости». Здесь сознается иллюзорность
невинности самопожертвования через уяснение, что качество отношений между
людьми зависит от всех взаимодействующих сторон, и подавление одной из них
не может не быть разрушительным ни для других сторон, ни для самого взаимодействия.
В схеме Гиллиган при переходе на третью, высшую ступень морального развития абсолютность требования не вредить другому сменяется более сложным, чем
на второй ступени, требованием заботы, которое «расширяется от парализующего
требования не вредить другим до требования действовать ответственно по отношению к себе и другим и, таким образом, поддерживать связь». На этой ступени
осознается необходимость ответственности не только за заботу о другом, но и за
реализацию своей самости. В таком случае принцип заботы становится самостоятельно принятым универсальным принципом суждения, освобожденного от конвенциональности, но сохраняющего психологическую и ситуативную контекстуальность. Моральная же проблема ставится как проблема ограничения ответственности за работу о самости и о другом в конкретных обстоятельствах, во взаимоотношениях с конкретными людьми и никогда не теряет своей напряженности.
В отказе от абсолютных суждений Гиллиган видит моральную силу женщин, свидетельствующую об их способности быть чуткими, внимательными к потребностям конкретных людей, с которыми они непосредственно связаны, что и обусловливает релятивность их суждений.
По мнению автора «Иного голоса», восхождение на высшие ступени и мужского, и женского развития характеризуется сближением двух типов морали, и тогда
осознание женщинами своих прав сдерживает саморазрушительный потенциал
жертвенной морали, а осознание мужчинами своей ответственности перед близкими людьми корректирует потенциал безразличия морали справедливости и поворачивает внимание с логики морального выбора на его реальные последствия. В
таком случае идеал моральной зрелости оказывается комплементарным сочетанием двух разных, но в конечном итоге связанных, предполагающих друг друга перспектив. Подобный подход к пониманию человеческого развития, согласно
К. Гиллиган, может привести к более плодотворному взгляду на человеческую
жизнь.
Идеи Кэрол Гиллиган, высказанные в книге «Иным голосом. Психологическая
теория и развитие женщин», были восприняты как вызов существующим психологическим теориям морального развития, а также устоявшемуся в обыденном сознании и этике представлению о морали. Это породило серьезную дискуссию
между сторонниками точки зрения Гиллиган и ее оппонентами, которая развернулась вокруг понимания статуса морали заботы. Основным оппонентом автора
«Иного голоса» явился ее бывший учитель – американский психолог Лоуренс
Кольберг, выступивший в своей критике с позиции универсальной морали справедливости.
70
Мораль справедливости основана на признании равенства всех людей в правах.
Это признание фиксируется в универсальных принципах. Например: «Соблюдай
право каждого человека на самореализацию»; «Соблюдай право каждого человека
на жизнь» и т. п. Мораль справедливости обеспечивает взаимодействие людей, не
состоящих в непосредственных отношениях. В связи с этим в данном взаимодействии люди предстают друг перед другом в качестве неких абстракций, освобожденных от конкретных характеристик. Как считает Лоуренс Блюм, автор статьи
«Гиллиган и Кольберг: значения для моральной теории», моральный субъект в
контексте морали справедливости понимается как автономный рациональный
субъект, действующий справедливо по отношению не к конкретным людям, а к
«носителям морально значимых, но целиком общих и повторяющихся характеристик». В этом смысле мораль справедливости внеперсональна и беспристрастна,
основное моральное отношение здесь – «отношение к самой морали, к морально
правильному действию и принципу; моральное реагирование по отношению к
другим людям опосредовано верностью этим принципам».
В отличие от морали справедливости, мораль заботы – это мораль индивидуальных отношений. Она основана на чувстве непосредственной связи между людьми,
предшествующем моральной убежденности в правильном и неправильном, в моральных принципах. Скажем, отношение матери к ребенку определяется не знанием универсальных принципов, а любовью и заботой о нем. Любовь и забота
немыслимы без понимания потребностей конкретного, не похожего на других человека, без «пристрастного» отношения к нему. В этом случае качество морального действия определяется способностью к сопереживанию, сочувствием, эмоциональной чуткостью. Требование уяснения того, что нет одинаковых людей и
одинаковых ситуаций, ведет к отказу от универсализации основания морального
действия, к признанию того, что каждый поступок в контексте морали заботы
неповторим, но непроизволен. От произвола его оберегает предписание учитывать особенности конкретных людей и конкретных ситуаций, которые противостоят моральному субъекту как данные и определяют его действие.
То есть в то время как требования морали справедливости универсальны, беспристрастны, абстрактны и для их реализации необходимы прежде всего рациональные способности, требования морали заботы особенны, пристрастны, конкретны, а их осуществление невозможно без способности эмоционального сопереживания. Признание качественного своеобразия морали заботы, уникальности
ее роли в человеческой жизни ведет к утверждению, что мораль заботы может
быть обоснована только на своей собственной основе, и тогда ее обоснование
становится важной задачей для моральной философии.
71