Дулина Анна Михайловна СТАНОВЛЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КУЛЬТА
advertisement
На правах рукописи Дулина Анна Михайловна СТАНОВЛЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КУЛЬТА БОЖЕСТВА ХАТИМАН В ЯПОНИИ В VIII–XIV ВВ. Специальность 07.00.03 – Всеобщая история АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Москва 2013 Работа выполнена на кафедре истории и культуры Японии Института стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой истории и культуры Японии Института стран Азии и Африки МГУ имени М. В. Ломоносова Екатерина Кирилловна СИМОНОВА-ГУДЗЕНКО Официальные оппоненты: доктор философских наук, заместитель главного редактора журнала «Вопросы философии» Надежда Николаевна ТРУБНИКОВА доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории Китая Института стран Азии и Африки МГУ имени М. В. Ломоносова Константин Маркович ТЕРТИЦКИЙ Ведущее учреждение: Российский государственный гуманитарный университет (Институт восточных культур и античности) Защита диссертации состоится «14» ноября 2013 г. в « » часов на заседании Диссертационного совета Д 501.002.04 Института стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова по адресу: 125009, г. Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 1. С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова по адресу: 119192, г. Москва, Ломоносовский просп., д. 27. Автореферат разослан «11» октября 2013 г. Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук М. А. Сюннерберг ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Постановка проблемы. Религиозной системе Японии свойственны необычайная пестрота и устойчивость сосуществующих в ней многочисленных автохтонных и привнесенных с материка учений, конфессий и ритуальных практик. Островное и периферийное по отношению к материковой буддийско- конфуцианской цивилизации положение, вероятно, во многом определило специфику японского религиозного феномена, его сложный, многосоставной характер, компонентами которого являются синтоизм, разнообразные школы буддизма, даосизм, конфуцианство, христианство, новые синкретические вероучения – так называемые «новые религии». Представляется, что основные отличительные черты японской религиозной системы следующие. Во-первых, усвоение материковых религиозных концепций и практик на Японских островах происходило в условиях существования комплекса местных верований и отсутствия какого-либо собственного религиозного учения в отличие, например, от постижения буддизма в Китае, где ко времени его проникновения глубоко укоренилась этико-политическая доктрина конфуцианства. Во-вторых, рано разработанный японцами механизм выбора и адаптации явлений и форм иноземной культуры, не в последнюю очередь в религиозной и государственно-идеологической сферах, создал условия формирования и развития японского религиозного феномена, в котором гармонично сочетаются заимствованные представления и основополагающие автохтонные идеи при сохранении собственных духовных институтов и обрядовой деятельности. С VIII в., когда завершился процесс становления централизованного государства, главной задачей религиозных институтов Японии было проведение ритуалов, направленных на «защиту страны» (тинго кокка). Эти обряды включали синтоистские, буддийские и даосские элементы. Центральным объектом «защитных» ритуалов являлся государь и его род как олицетворение государства. Сакральность государя и неприкосновенность его власти были обоснованы в «императорском мифе», сформулированном в летописных сводах «Кодзики» («Записи о делах древности», 712) и «Нихон сѐки» («Анналы Японии», 720). 3 Главенство в мифологическом пантеоне солярной богини Аматэрасу, от которой, согласно преданию, вел происхождение государь, объясняло исключительное право «императорского» рода на верховную власть. Родовые божества влиятельных кланов находились на следующих ступенях божественной иерархии. Постепенно под влиянием социально-экономических изменений из многочисленных полифункциональных локальных и родовых божеств выделилось несколько, получивших общегосударственное значение, что выражалось в создании сети их святилищ по всей стране. Общеяпонские культы представляли собой синкретические религиозные явления, которые наряду с самостоятельными конфессиями и верованиями являлись частью многокомпонентной системы, которую известный религиовед Аллан Грапард определил как combinative religion. Окончательное оформление культов всеяпонских божеств произошло в XIII– XIV вв. Этому способствовали упадок аристократического и рост самурайского и ремесленно-торгового сословий. Вышедшие на авансцену истории социальные группы в большинстве своем поклонялись общеяпонским божествам, которые были наделены характерными свойствами и функциями. Так, божество земледелия и урожая Инари стало широко почитаться среди горожан как приносящее удачу в торговых делах. Обожествленный под именем Тэндзин поэт и ученый Сугавара Митидзанэ (845–903) считался покровителем знаний, божество Хатиман – защитником государя и воинского сословия. Кроме этого, учения Тэндзин и Хатиман предлагали легкие пути избавления от страданий в следующей жизни и вознаграждение в этой. Поклонение указанным божествам удовлетворяло религиозные потребности общества в условиях происходящих изменений – в доступном для понимания пути спасения, защите, обеспечении покровительства и удачи в делах независимо от социального положения, кровнородственных связей и вида деятельности. Эти божества изначально не входили в государственный мифологический пантеон, в котором богиня Аматэрасу занимала верховное положение. Одной их превалирующих функций культа божества Хатиман, который зародился в уезде Уса провинции Будзэн (город Уса, префектура Оита) и стал объектом внимания государева двора в VIII в., была охрана государства, государя и династии. Культ представлял собой соединение местных верований в божеств гор и камней, почитания божества-покровителя кузнечного дела корейскими иммигрантами, шаманских и даосских практик. Эволюция культа сопровождалась 4 расширением ареала почитания Хатиман: с запада из святилища Уса – в центр, где было основано святилище Ивасимидзу, из центра – на восток страны, где главным сакральным центром стало святилище Цуругаока. В XIV в. за божеством Хатиман окончательно закрепилась охранительная функция. Этому способствовало распространение учения Хатиман, в котором было выделено его значение как защитника страны, особенно, его роль в отражении нашествия монголов на архипелаг в 1274–1281 гг. Проблема возникновения и формирования феномена синкретических культов всеяпонских божеств в условиях социально-политических и религиозных изменений японского общества мало изучена. Это определило выбор темы данного исследования – изучение становления и эволюции одного из наиболее популярных всеяпонских культов Хатиман. История культа божества Хатиман в Японии в VIII–XIV вв. во многом отражает изменение социально-политической ситуации, когда страна прошла сложный и долгий путь от начала формирования сильного централизованного государства до появления двух полюсов политической силы – аристократической и военной, а затем к становлению власти военного правительства и номинальных политических привилегий государя. На протяжении этих веков культ выполнял функцию сакрально-идеологической основы верховной власти. Вместе с тем исследование учения Хатиман представляется важным для изучения основных религиозно-философских положений XII–XIV вв. Безусловно, реконструкция культа Хатиман позволяет выявить причины и процессы формирования почитания других всеяпонских божеств. Стремительное развитие культа в VIII–XIV вв. в свете его взаимодействия с политическими институтами, а также разработанность мыслителями культа некоторых религиозно-философских вопросов представляют особый интерес для исследования общих проблем истории и религии Японии. Научная актуальность исследования становления и эволюции культа божества Хатиман в VIII–XIV вв. обусловлена несколькими факторами. Во-первых, история религий, которая изучает роль и место религиозных культов в истории развития человеческого общества, является актуальным направлением востоковедения и гуманитарной науки в целом. 5 Во-вторых, обращение к истории культа Хатиман в VIII–XIV вв. создает условия для понимания религиозных и социально-политических процессов в японском обществе в этот период. В-третьих, на материале истории культа Хатиман возможно более глубокое исследование взаимодействия государства и религиозных институтов Японии в VIII–XIV вв. В-четвертых, анализ религиозно-философского учения, детально разработанного служителями культа Хатиман и зафиксированного в хрониках святилищ, сравнение с концепциями других школ японской мысли позволяют составить более полное представление о японском религиозном феномене. Настоящее исследование не претендует на исчерпывающий анализ всех связанных с культом Хатиман проблем. Некоторые из них требуют более глубокого и комплексного исследования с привлечением не только письменных источников, но также данных археологии и этнографии. Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с VIII по XIV вв. Выбор этого периода обусловлен тем, что в конце VIII в. божество уезда Уса стало объектом интереса правящего рода и было введено в общегосударственный мифологический пантеон под именем Хатиман. В XIV в. произошло окончательное оформление ритуала и учения культа, которые в дальнейшем практически не изменялись и сохранились до сегодняшнего времени. Эволюция культа Хатиман в VIII–XIV вв. была разделена на три этапа, которые можно условно соотнести с тремя периодами социально-политического и духовно-культурного развития страны – эпохами Нара (710–794), Хэйан (794–1192) и Камакура (1192–1333). Выделенные автором диссертации этапы соответствуют территориальному расширению культа на западе (святилище Уса), в центре (святилище Ивасимидзу) и на востоке страны (святилище Цуругаока). С появлением каждого нового центра поклонения Хатиман происходили трансформации в функциях божества: из военно-охранительного божества, известного также своими пророчествами в святилище Уса, Хатиман превратился в защитника государя и его рода в святилище Ивасимидзу, а затем в родовое божество клана Минамото и покровителя военного сословия в святилище Цуругаока. Объектом диссертационной работы выступает культ божества Хатиман в исторической ретроспективе. 6 Предметом данного исследования является формирование и эволюция культа божества Хатиман в контексте религиозных и социально-политических изменений в Японии в VIII–XIV вв. Исходя из актуальности темы и недостаточности разработки ряда ее аспектов, была определена цель настоящего диссертационного исследования: на основе анализа письменных источников VIII–XIV вв. рассмотреть историю становления и развития культа Хатиман, эволюцию функций божества и определить механизм формирования культа в общем контексте социальнополитической и религиозной ситуации в Японии в VIII–XIV вв. Из указанной цели вытекают следующие задачи исследования: 1. Изучить проблему происхождения и становления культа Хатиман на основе источников и историографии. 2. Исследовать эволюцию функций божества, которая охватывает период с VIII по XIV вв., в контексте социально-политических и религиозных условий формирования культа, дать основную характеристику этих функций. 3. Выделить основные этапы формирования культа Хатиман. 4. Проанализировать взаимоотношение религиозных и государственных институтов в японском обществе в VIII–XIV вв. на примере культа Хатиман. 5. Рассмотреть главные положения учения культа, которое окончательно оформилось в XIV в. Методологической базой диссертации являются общеисторические методы исследования, способы изучения религии и общетеоретические положения, описанные в работах И.Д. Ковальченко, М. Элиаде, И.Н. Яблокова: 1. Диахронный анализ: рассмотрение процесса эволюции изучаемого предмета для выявления определенных закономерностей и тенденций в его развитии. 2. Системный подход: восприятие объекта исследования как целостной системы с закономерным функционированием ее частей. 3. Историко-генетический метод: обнаружение свойств и изменений изучаемого объекта в процессе его исторического движения. 4. Феноменологический метод: выделение и описание религиозного феномена, анализ универсальной структуры религиозного явления. 7 5. Герменевтический метод применительно к первоисточникам: истолкование сакрального текста в социокультурном и временном контекстах. Основой методологии исследования также является принцип историзма, который предполагает анализ всех процессов и явлений в ретроспективном контексте, междисциплинарный подход и комплексный анализ применительно к источникам. Научная новизна и оригинальность предлагаемой диссертации заключаются в том, что она представляет собой первое в отечественной историографии исследование процесса формирования и развития культа японского божества Хатиман и рассмотрение главных положений учения, разработанного служителями культа, в исторической ретроспективе. Вместе с тем в научный оборот вводится источник начала XIV в. «Хатиман гудо:кин» («Наставление глупым детям о Хатиман»), комментированный перевод которого помещен в приложении к диссертации. Научно-практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что положения и выводы настоящего исследования могут быть использованы для изучения религии и общих проблем истории древней и средневековой Японии. Собранный в диссертации и вводимый в научный оборот материал, включая письменный памятник «Хатиман гудо:кин», может быть применен при подготовке учебных курсов, программ и пособий для студентов высших учебных заведений востоковедного профиля и исторических факультетов университетов, изучающих историю, религию и культуру Дальнего Востока. Также содержащийся в диссертации фактический и документальный материал может быть полезен при составлении учебников, справочных и энциклопедических изданий. Фундаментом для решения задач, заявленных в настоящей диссертационной работе, стало изучение следующих источников. Главным источником данного исследования было выбрано «Наставление глупым детям о Хатиман» («Хатиман гудо:кин», начало XIV в.), поскольку в этом письменном памятнике отражено учение Хатиман, окончательно оформившееся в XIV в., а также содержится историческая и квазиисторическая информация о возникновении культа из более ранних источников. «Наставление» создано в жанре энги (досл. «происхождение» от санскр. pratitya samutpada) – в японской традиции 8 понимается как история святилища, которая сообщает о происхождении почитаемого божества, его деяниях, содержит легенды об основании святилища и т.д. «Хатиман гудо:кин» состоит из двух частей или книг. Первая книга является важнейшим источником по истории вторжения китайско-монгольской династии Юань (1271–1368) на архипелаг в 1274–1281 гг., она была написана в конце XIII в., т.е. сразу после окончания монгольского нашествия. Эта часть «Наставления» подробно излагает значение Хатиман как военно-охранительного божества, отразившего вражеское нападение. Вторая книга описывает появление и чудесные деяния божества в Японии с целью охраны государства и государя, а также спасения всех живых существ. Теории защиты и спасения являются главными положениями учения Хатиман, которое было разработано на основе сложившихся к тому времени религиозно-философских концепций. Кроме этого, в священную историю культа вошли описания важнейших ритуалов и церемоний святилища Ивасимидзу. Этот источник впервые вводится в научный оборот в отечественной историографии. Выполненный автором перевод на русский язык второй книги с комментариями включен в приложение к данной диссертации. В качестве вспомогательных источников для изучения текста «Хатиман гудо:кин» были использованы «Хатиман гу:дзи дзюмпайки» («Записи о паломничестве к храмам-святилищам Хатиман», конец XIII в.). Из 63 легенд памятника 44 по содержанию совпадают с «Хатиман гудо:кин». «Записи» созданы до монгольского вторжения 1274–1281 гг., в них слабее, чем в «Наставлении» выражена охранительная функция божества. Предания, собранные в этом памятнике, по жанру близки к поучительным буддийским рассказам сэцува и повествуют о происхождении и чудесах святилищ Хатиман – Оосуми, Касии, Хакодзаки, Уса на острове Кюсю, а также Ивасимидзу. В форме повествования энги созданы наиболее ранняя хроника святилища Уса «Уса хатимангу: мирокудзи конрю: энги» («История возведения храма Мирокудзи при святилище Уса Хатиман», 844), а также «Хатиман усагу: готакусэнсю:» («Собрание пророчеств Хатиман святилища Уса», 1313), составленное монахом из клана священнослужителей Оога Дзинъун. Вышеуказанные энги относятся ко второй категории источников, использованных при изучении предмета исследования. Эту группу представляют также хроника «Сѐку нихонги» («Продолжение Анналов Японии», 797), которая 9 содержит записи о подношениях двора святилищу Уса и пророчествах Хатиман; хроника «Нихон сандай дзицуроку» («Истинные записи трех правлений Японии», X в.), описывающая обращения государя к святилищу Ивасимидзу; хроника «Адзума кагами» («Восточное зерцало», конец XIII – начало XIV в., охватывает период 1180–1266 гг.), излагающая обряды и молитвенные обращения представителей военного дома Минамото к родовому божеству Хатиман в святилище Цуругаока. К третьей группе источников, задействованных в исследовании для реконструкции верований местности появления Хатиман и военной функции божества, принадлежат мифолого-летописные своды «Кодзики» («Записи о делах древности», 712) и «Нихон сѐки» («Анналы Японии», 720), которые содержат сведения об уезде Уса; фрагменты «Будзэн-куни фудо:ки» («Описание провинции Будзэн», VIII в.), историко-географического описания (фудоки) древней провинции Будзэн; сведения о святилищах Хатиман по уездам в «Энгисики» («Установления годов Энги», X в.); военные повести гунки – «Сѐ:монки» («Сказание о Масакадо», XI в.), «Муцу ваки» («Сказание о земле Муцу», XI в.), «Хэйкэ моногатари» («Сказание о доме Тайра», XIII в.), «Хэйдзи моногатари» («Повесть о смуте годов Хэйдзи», XIII в.), «Тайхэйки» («Повесть о Великом мире», конец XIV в.), «Гикэйки» («Сказание о Ёсицунэ», XV в.) и др. Историография и степень изученности проблемы. Обзору научных работ отечественных и зарубежных исследователей, содержащих основные концепции и теории, касающиеся проблем генезиса и эволюции культа божества Хатиман, посвящена отдельная глава настоящей диссертации. В ней кратко представлены основные научные публикации, освещающие некоторые вопросы происхождения и становления культа. В японской историографии накоплен значительный материал по культу Хатиман. Изученные и процитированные диссертантом научные работы были систематизированы и разделены согласно концепциям о происхождении культа на «автохтонные» (о местном происхождении божества) и «аллохтонные» (о заимствовании культа с континента). К первой категории были отнесены теории о том, что Хатиман упоминается в первых японских мифах «Кодзики» и «Нихон сѐки» под именем другого божества, например, бога огня (Курита Хироси). Это также концепции о том, что культ возник на основе шаманских практик (Янагита Кунио, Миядзи Наокадзу, 10 Саси Цутаэ) или почитания божества как покровителя кузнечного дела (Янагита Кунио, Хиго Кадзуо, Саси Цутаэ). Большинство исследователей выделяет значение автохтонных культов гор и камней в становлении культа Хатиман (Миядзи Наокадзу, Ниномия Масахико, Цудзи Хидэнори). Привлекает внимание интересная гипотеза Иинума Кэндзи о том, что Хатиман появился в VIII в. как божество, оберегающее центральную власть от набегов племени хаято на острове Кюсю. Миядзи Наокадзу принадлежит первый фундаментальный труд о божестве Хатиман, который охватывает историю возникновения и становления культа на примере главных святилищ – Уса, Ивасимидзу и Цуругаока, а также изучает распространение культа вместе с основанием других святилищ Хатиман по всей стране. Последователи «аллохтонных» концепций видят истоки культа в почитании родового божества клана Хата (Ханда Ясуо) и в корейских верованиях (Танака Кацудзо), отводят буддизму главенствующую роль в генезисе культа Хатиман (Киѐхара Садао, Мацумото Эйити, Оно Гэммѐ:, Такэдзоно Кэнрѐ:, Иэнага Сабуро:). Однако происхождение культа сложно свести только к одной теории – «автохтонной» или «иноземной», поскольку регион возникновения почитания божества Хатиман расположен близко к Корейскому полуострову и через него проходил поток материковой культуры. Как справедливо отмечают исследователи Саси Цутаэ, Накано Хатаѐси, Цудзи Хидэнори, в становление культа большую роль сыграли не только местные верования (культы гор, камней), но и материковые представления и обряды. Большой вклад в изучение культа Хатиман внес Накано Хатаѐси, его многочисленные работы являются наиболее детальными и обобщающими большое количество материала. Однако некоторые гипотезы ученого, например, о древнем государстве Яматай, существовавшем в регионе возникновения почитания божества Хатиман, диссертант подвергает сомнению. В западной историографии есть несколько специальных работ, посвященных Хатиман, среди которых наиболее значимыми являются труды Росса Бендера и Аллана Грапарда. Бендер уделяет особое внимание политическому значению культа – роли божества Хатиман как источника легитимности власти. В нескольких работах исследователь на примере анализа пьесы «Юми явата» («Лук Хатиман») для театра Но: подчеркивает значение божества как защитника государя и охранителя мира и спокойствия в государстве. 11 Религиовед Аллан Грапард отмечает влияние совокупности верований полуострова Кунисаки («combinations in Kunisaki») – местных верований, материковых шаманских практик, обрядов даосизма, эзотерических ритуалов японских буддийских школ Сингон и Тэндай, синкретического учения сюгэндо: – на становление и эволюцию культа Хатиман. Исследователь подробно рассматривает тему пророчеств в культе, а также выделяет контаминацию древних автохтонных обрядов и буддийских ритуалов в церемонии «отпускания живых существ». Проблему происхождения и значения этой церемонии затрагивает исследовательница Джэйн Мэри Лоу. В отечественной историографии нет специальных обобщающих работ, посвященных изучению культа. Хатиман упоминается в трудах А. Н. Мещерякова и Н. Н. Трубниковой в связи с «инцидентом До:кѐ:», созданием статуи будды Махавайрочаны в храме То:дайдзи и почитанием божества кланом Минамото. Отметим публикацию Г. Б. Спиридонова о ритуале «отпускания живых существ», анализ которой исследователь проводит на основе серии гравюр XIX в. из коллекции Санкт-Петербургского Государственного музея истории религии (ГМИР), на которых изображена процессия синтоистских и буддийских служителей во время церемонии. В учебном пособии «История религий Японии IX–XII вв.» кратко описано почитание Хатиман в святилищах Ивасимидзу и Цуругаока. В справочном издании «Энциклопедия синто» (2010) отдельные статьи посвящены Хатиман, а также святилищам божества – Уса, Ивасимидзу и Цуругаока. Несмотря на детальную изученность культа в японской и наличие некоторых специальных работ в западной историографиях, многие аспекты остаются не исследованными, например, вопрос о возникновении божества по-прежнему остается открытым. Автор применяет новый подход к исследованию темы, а именно к проблеме формирования и становления культа, не только на базе сообщений о Хатиман в официальных хрониках, но и впервые на основе источника XIV в. «Хатиман гудо:кин», который излагает предложенные служителем государственного святилища Ивасимидзу версию возникновения и формирования культа, интерпретацию политики, права на власть, морально-этических ценностей, религиозно-философское учение о спасении, вознаграждении в этой жизни и пр. Апробация диссертационного исследования. Отсутствие в отечественной историографии обобщающих работ по культу Хатиман обусловило необходимость 12 апробации основных положений данного исследования. По теме диссертации было опубликовано 11 работ, включая справочную статью о святилище Уса в «Энциклопедии синто». Апробация отдельных тем по проблемам исследования была проведена в форме докладов на всероссийских и международных конференциях и конгрессах: «Ломоносов» (МГУ, 2011, 2012), «Ломоносовские чтения» (МГУ, 2011–2013), XIII, XIV и XV конференции «История и культура Японии» (РГГУ, 2011–2013), XXVI международная научная конференция по источниковедению и историографии стран Азии и Африки (СПбГУ, 2011), XIV конференция «Путь Востока» (СПбГУ, 2011), VII международная востоковедная конференции «Торчиновские чтения» (СПбГУ, 2011), I конгресс российских исследователей религии «Религия в век науки» (СПбГУ, ГМИР, 2012), III международная научная конференция «Китай, Корея, Япония: методология и практика интерпретации культур» (Киев, 2013). Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории и культуры Японии в Институте стран Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова 28 февраля 2013 года. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Диссертация строится по проблемно-хронологическому принципу и состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения. Во введении обосновывается выбор темы диссертационного исследования, его актуальность, научная новизна и практическая значимость, заданы хронологические рамки, определены объект, предмет, цель, задачи и методология изыскания. Первая глава «Источники и историография» содержит характеристику основных источников исследования, а также изучение степени разработанности вопросов становления и эволюции культа Хатиман в японской, западной и отечественной науке. В первом разделе «Письменные источники» рассматривается источниковая база исследования: официальные японские хроники и истории святилищ энги. Автор подробно описывает главный источник диссертации – «Хатиман гудо:кин», особенности жанра энги, в котором он составлен, и высказывает предположения о целях создания памятника. 13 Во втором разделе «Историография» приводится краткий экскурс в историю изучения объекта исследования и обзор основных гипотез, объясняющих генезис и развитие культа Хатиман. Первый подраздел «Японская историография» освещает работы японских ученых. Ранние теории о возникновении почитания божества Хатиман в Японии относят культ к местным верованиям (Курита Хироси, Янагита Кунио, Хиго Кадзуо, Миядзи Наокадзу и др.) либо к заимствованным с материка обрядам (Ханда Ясуо, Киѐхара Садао, Мацумото Эйити и др.). Последующие работы второй половины XX в. более детально изучают культ на материале широкого круга источников, включающего не только официальные хроники или предания главных святилищ, но также данные археологии, и содержат вывод, что культ Хатиман сформировался под воздействием как японской, так и материковой религиозно-философской традиции (Саси Цутаэ, Накано Хатаѐси, Цудзи Хидэнори). Интересы современных японских ученых лежат в иных сферах и почти не затрагивают проблемы генезиса и эволюции Хатиман (Мурата Синъити, Кагава Мицуо и др.). Во втором подразделе «Западная историография» представлен обзор работ западных исследователей, касающихся культа Хатиман (Росс Бендер, Аллан Грапард и др.). Последний подраздел «Отечественная историография» рассматривает публикации отечественных японоведов, в которых упоминается божество Хатиман. Данное исследование будет способствовать в некоторой степени заполнению существующей лакуны в отечественном японоведении. Вторая глава «Хатиман – родовое божество. Святилище Уса» посвящена истории возникновения культа на основе анализа взаимодействия верований и обрядов трех кланов священнослужителей – местного клана Уса, клана корейских иммигрантов Карасима и пришедшего из центральной провинции Ямато (современная префектура Нара) клана Оога. В первом разделе «Уезд Уса как место возникновения культа» исследуются топонимы региона зарождения поклонения божеству Хатиман, омонимичные древнему именованию божества – «Яхата». Совпадение названий географических объектов и имени божества свидетельствует, что Хатиман почитался божеством местности, и одной из его главных функций была защита данной территории и проживавшего на ней клана. Второй раздел «Клан Уса» изучает верования управителей земель Уса. Культ родового божества – богини Химэ – был главным среди верований и обрядов территории, подвластной клану Уса. Кроме этого, клан почитал местных божеств гор и камней. Эти представления вошли в миф о происхождении божества Хатиман. В третьем 14 разделе «Клан Карасима» рассматриваются ритуальные практики клана Карасима, который переселился в уезд Уса из Кореи и поклонялся божеству-покровителю горнодобывающего дела, принес искусство обработки металла, шаманские техники и знания о даосской медицине. Религиозное мировоззрение кузнецов-шаманов Карасима нашло отражение в преданиях о Хатиман в образе старца-кузнеца, который ковал благую карму живых существ, а также в ритуале изготовления и преподнесения бронзового зеркала во время церемонии «отпускания живых существ». Четвертый раздел «Клан Оога» освещает религиозно-мифологические воззрения клана Оога о 16-ом легендарном государе Оодзин и его матери государыне Дзингу:. Благодаря отождествлению Хатиман с государем Оодзин божество уезда Уса вошло в общегосударственный мифологический пантеон божеств. Представители клана Оога, а затем Уса занимали должность главного служителя в святилища Уса в VIII в. и являлись толкователями пророчеств божества, шаманки из клана Карасима выступали медиумами. В пятом разделе «Значение пророчеств божества Хатиман» раскрывается содержание волеизъявлений и предсказаний Хатиман, отмечается их большое влияние на политику государства, значение в вопросах легитимности власти. Пророчества являлись одной из главных функций божества в VIII в. и способствовали росту влияния культа Хатиман с центром в святилище Уса. В третьей главе «Хатиман – защитник государя и династии. Святилище Ивасимидзу» представлен анализ дальнейшего развития культа и перемещения его центра из Уса в основанное в IX в. святилище Ивасимидзу. В первом разделе «"Помощь" божества Хатиман в создании статуи будды Вайрочаны» особое внимание уделяется роли божества в возведении главного буддийского храма этого периода – То:дайдзи и создании статуи «Большого будды». Автор подчеркивает, что участие Хатиман в этом мероприятии государственного масштаба обеспечили архаичная функция покровителя литейного и горнодобывающего дела, а также материальная помощь святилища Уса. После завершения статуи, как сообщают официальные хроники, Хатиман через своего оракула пожелал переместиться в столицу для защиты государя. Этим событием открывается новый этап в эволюции культа. Во втором разделе «Основание святилища Ивасимидзу – "второго родового святилища" государя» освещаются значение Хатиман как божества-охранителя государя и династии, причины появления теории «второго родового святилища» (нисѐ со:бѐ:). Суть этой концепции, которая повысила статус Хатиман до второго 15 по важности божества в государственном пантеоне после Аматэрасу, подробно рассматривается в данном разделе. В третьем разделе «Учение Хатиман» излагаются и анализируются основные теоретические положения культа, сформулированные служителями святилища Ивасимидзу и вошедшие в «Хатиман гудо:кин», выделяются главные из них: теории о защите государства и государя, о спасении всех живых существ. Диссертант показывает, что большое влияние на формирование учения о Хатиман оказали заимствованные с материка и переосмысленные школами японской мысли религиозно-философские концепции, особенно теория «хондзи суйдзяку» («оставленный след исконной сущности»). В четвертом разделе «Церемония "отпускания живых существ"» автор реконструирует один из важнейших ритуалов, проводимых в святилище Ивасимидзу, и определяет его сложную структуру, в которую вошли элементы архаичных японских обрядов и догмы буддизма. Глава завершается выводом о том, что культ Хатиман в святилище Ивасимидзу обрел новую, более сложную форму, а божество – новый образ – милосердного бодхисаттвы. Последний этап эволюции культа исследуется в четвертой главе «Божество войны Хатиман. Святилище Цуругаока». С возведением в XI в. святилища Цуругаока на востоке страны в городе Камакура распространяется представление о Хатиман как родовом божестве дома Минамото, покровителе воинского сословия и военного искусства. В первом разделе «Истоки военной функции Хатиман» поднимается вопрос о происхождении военной функции, которая заключалась в охране государства от внешних и внутренних врагов (обращения к божеству во время выступления против центральной власти племени хаято на Кюсю в 720 г. и подавления мятежа Фудзивара-но Хироцугу в 740 г.), и раскрывается проблема соотношения противоречивых образов сострадающего бодхисаттвы и грозного бога войны. Во втором разделе «Хатиман – родовое божество клана Минамото и покровитель военного сословия» изучается почитание кланом Минамото божества Хатиман, основание святилища Цуругаока, ритуалы в святилище и подношения божеству домом Минамото и преданными ему вассалами. Диссертант приходит к заключению, что представители клана Минамото обращались к Хатиман не только как к родовому божеству и покровителю своего клана, но и совершали обряды в святилище Цуругаока в благодарность за получение рангов и титулов. Следовательно, божество рассматривалось военными правителями этого периода как одна из основ легитимации их власти. Третий раздел «Хатиман и монгольское 16 нашествие на Японию (1274–1281)» посвящен исследованию монгольского вторжения на Японские острова в свете культа Хатиман на основе первой части сочинения «Хатиман гудо:кин». Источник объясняет изгнание врагов помощью божества Хатиман: во время первого нападения божество вызвало пожар после того, как монголы сожгли святилище Хакодзаки (г. Фукуока), а во время второго – подняло шторм. Это положило начало мифу о «божественном ветре» (ками кадзэ) и росту популярности божества Хатиман как охранителя государства и покровителя воинов. В заключении изложены основные выводы, сделанные в процессе диссертационного исследования. Во-первых, как показало изучение широкого круга источников, культ божества Хатиман возник в древнем уезде Уса провинции Будзэн (современная префектура Оита, г. Уса). Первое упоминание имени божества обнаружено в официальной государственной хронике «Сѐку нихонги». Это запись от 737 г., которая сообщает о подношениях двора четырем святилищам на острове Кюсю, в том числе двум святилищам Хатиман – Уса и Мирокудзи (входит в комплекс Уса) в связи с «непочтительным отношением» корейского государства Силла. Содержание этой записи позволило прийти к заключению, что обращение к божествам было вызвано опасением возможных военных действий со стороны Кореи и являлось просьбой о защите и покровительстве. Следовательно, Хатиман воспринимался государем как военно-охранительное божество. Написание имени «Хатиман» подчеркнуть иероглифами это «восемь» значение, если и «знамя», возможно, предположить, что служило под цели «знаменем» подразумевался военный флаг. Поскольку первое письменно зафиксированное свидетельство о Хатиман относится к VIII в., то диссертант полагает возникновение культа в это время. Безусловно, многие элементы почитания божества имеют более раннюю историю происхождения. Для более точного ответа на вопрос о генезисе культа необходимо глубокое изучение археологического материала, что выходит за рамки данного исследования. Во-вторых, наиболее древние функции божества Хатиман, покровительство хозяйственной деятельности рода и защита данной территории, ведут начало от автохтонных верований, культов божеств рода и местности. Это удалось выяснить и доказать анализом топонимов уезда Уса и провинции Будзэн, омонимичных древнему имени божества «Яхата», религиозно-мифологических представлений и 17 обрядов региона возникновения культа, преданий о происхождении божества в хрониках святилищ Хатиман IX–XIV вв. В результате заимствования материковых религиозно-философских концепций и ритуалов произошла контаминация иноземного божества-покровителя кузнечного и горнодобывающего дела с местными божествами гор и камней. Затем в процессе создания «императорского мифа» совершилась интеграция локального божества в культ легендарных правителей Японии – государя Оодзин и государыни Дзингу:. Этот сложный процесс формирования нашел отражение в мифе о происхождении Хатиман: сошествие божества на гору, его деятельность в облике кузнеца, самопровозглашение государем Оодзин и т.д. Кульминацией эволюции функций божества стала трансформация Хатиман в охранителя государства, государя и династии в IX в., а затем во второе «родовое божество» после Аматэрасу в XIII в., что отразилось в концепции Ивасимидзу как «второго родового святилища» после Исэ. Покровительство божества правящей династии стало одной из причин провозглашения военным кланом Минамото, который возводил свое происхождение к государеву роду, Хатиман своим родовым божеством и основания в честь него святилища Цуругаока в XI в. Военные правители, начиная с клана Минамото, воздавали почести божеству за свои политические успехи и военные заслуги. Подношения божеству Хатиман стали совершать не только ближайшие вассалы сѐгуна, но и все представители воинского сословия. Это способствовало распространению поклонения Хатиман как покровителю воинов. Дальнейшее развитие военно-охранительной функции привело к превращению Хатиман в божество войны, защищающее государство, что особенно ярко проявилось во время монгольского нашествия на Японские острова в 1274–1281 гг. В последующий период жестокий бог войны Хатиман обрел популярность как милосердный бодхисаттва, который дал обет избавить всех живых существ от страданий и указать им путь к спасению. В процессе становления культа, характер божества неоднократно менялся, однако охранительная функция оставалась преобладающей и является главной в культе в настоящее время. В-третьих, важным представляется вывод о взаимосвязи временного и географического принципов распространения зон влияния охранительного божества. В эволюции культа Хатиман диссертанту удалось выделить три этапа в соответствии с изменением функций божества и расширением территории его 18 почитания: с запада в центр, из центра на восток, затем по всей Японии. Эти этапы развития культа были условно соотнесены с тремя историческими периодами Японии – эпохами Нара (710–794), Хэйан (794–1192) и Камакура (1192–1333). Первый период связан с ранним центром культа – святилищем Уса и значением божества как прорицателя и защитника западных границ государства. Исследование показало, что большую роль в становлении культа на первом этапе сыграли наследственные служители святилища Уса – клан Оога, пришедший из центральной провинции Ямато, и клан местных управителей земель Уса. Клан переселенцев из Кореи Карасима, который также проживал в регионе возникновения культа, внес свои верования и практики в культ Хатиман: почитание защитника рода и божества-покровителя кузнечного и оружейного дела, практики шаманизма, в которые, вероятно, входили ритуалы «укрощения огня» и особая лечебная магия. Эти практики, которые, по всей видимости, были мало знакомы японцам, принесли известность и влияние корейским кузнецам-шаманам. Их популярность распространилась за пределы острова Кюсю, к помощи целителей провинции Тоѐ (современная префектура Оита) обращались правители Ямато. В культе Хатиман шаманки из клана Карасима выполняли функцию медиумов божества. Толкователем божественной воли выступал клан Оога, а затем сменивший его в середине VIII в. клан Уса. Поэтому процесс эволюции культа напрямую зависел от социально-политических интересов и связей этих кланов. В результате деятельности клана Оога, который был частью клана Оомива, проживавшего в провинции Ямато, божество было включено в «императорский миф», произошла корреляция Хатиман и полулегендарного государя Японии Оодзин, сына государыни Дзингу:. Содержание сообщений о божестве в хронике «Сѐку нихонги» позволяет утверждать, что уже на раннем этапе Хатиман почитался божеством, охраняющим западные границы государства от внешнего врага, а также оберегающим внутреннее спокойствие государства Ямато. Кроме этого, записи о Хатиман касаются предсказаний божества. Два наиболее известных пророчества (объявление о помощи в возведении храма То:дайдзи в 749 г.; «пресечение» попытки захвата власти могущественным монахом До:кѐ: и прерывания прямой линии наследования трона в 769 г.) выдвинули божество из локальных в число важных государственных божеств. Щедрые подношения и пожалования святилищу Уса, описанные в официальных хрониках, подтверждают высокий статус божества 19 в VIII в. В последующий период количество предсказаний сильно сократилось, божество сообщало свою волю не через медиумов, а во снах либо через знамения – голубей, стяги и пр. Право толковать предсказания Хатиман от главного служителя святилища Уса перешло к специальным государственным ведомствам. Следующий этап развития культа начинается с основания в IX в. святилища Ивасимидзу недалеко от столицы Хэйан (современный г. Киото), которое стало главным «охраняющим государство», а в XIII в. – вторым после Исэ «родовым» святилищем. Поскольку Ивасимидзу было государственным святилищем и находилось на обеспечении государства, концепция защиты государя и династии была первостепенной в учении и в ритуале этого центра культа Хатиман. Также Ивасимидзу было включено в категорию «двадцати двух святилищ» (нидзю:нися), получавших особое внимание государя (участие в важнейших церемониях святилища) и подношения двора. Все это способствовало экономическому и политическому могуществу Ивасимидзу. Последний этап формирования культа приходится на XI–XIV вв. Вместе с появлением третьего главного святилища Хатиман – Цуругаока, культ Хатиман распространился практически на всю территорию Японии: запад, центр и восток страны. Для этого периода характерно сосуществование двух центров культа на противоположных полюсах политической власти: святилища Цуругаока в ставке военного правительства в Камакура и святилища Ивасимидзу в столице государства. Хатиман стал родовым божеством клана Минамото, основавшего святилище Цуругаока, а затем – покровителем всего воинского сословия и военного искусства. Об этом свидетельствуют многочисленные воззвания к Хатиман в военных повестях гунки. Апогеем популярности Хатиман как охранительного и военного божества стал конец XIII в., когда божество, как сообщают изученные источники, спасло Японию во время монгольского вторжения в 1274–1281 гг., сотворив «божественный ветер» ками кадзэ, разметавший вражеские войска. Диссертант полагает, что расширение культа на весь архипелаг в XIV в. также подтверждает ритуал, согласно которому Хатиман «осматривает все земли Присолнечной страны», т.е. охватывает взглядом свои владения с целью установления в них мира и порядка. В-четвертых, изучение истории культа позволило определить характер взаимоотношений служителей Хатиман и институтов власти в Японии в VIII– 20 XIV вв. Исследование показало, что главные святилища на определенных этапах истории содействовали разным, нередко противоречивым, политическим силам. Так, в XII в. в условиях борьбы за власть между двумя военными кланами Тайра и Минамото святилище Уса покровительствовало дому Тайра, Цуругаока – Минамото, Ивасимидзу – поддерживало государя. При этом оба клана Тайра и Минамото вели начало от государева рода, а значит, состояли в дальнем родстве с мифическим государем Оодзин-Хатиман, что обеспечило им покровительство Хатиман, божества-охранителя государя. В свою очередь кланы и лица, стремившиеся к власти, оказывали поддержку святилищам Хатиман, поскольку рассматривали культ как один из механизмов сохранения своего социального и политического статуса, поддержания своих властных полномочий. Некоторые представители клана Фудзивара своему назначению на высокую должность были обязаны волеизъявлениям Хатиман (история Фудзивара Отомаро). Прецедент обращения к пророчеству божества как к источнику узаконивания верховной власти во время покушения монаха До:кѐ: на привилегии правящего рода в VIII в. повторился во время мятежа Тайра-но Масакадо в X в. Военные правители рассматривали культ Хатиман как одну из идеологических основ своего господства. Сѐгуну, в руках которого находилась реальная политическая власть с XII по XIX вв., необходимо было идейнообрядовое подтверждение законности своего правления, в отличие от государя, право которого на верховную власть обосновывалось божественным происхождением от богини Аматэрасу и было зафиксировано в «императорском мифе». Свидетельством этого являются подношения божеству и паломничества в святилища Хатиман в благодарность за назначение на высокий пост, которые совершали сѐгуны, начиная с Минамото-но Ёритомо. В-пятых, подробное изучение главного источника исследования «Хатиман гудо:кин» дало возможность выявить основные теоретические положения учения культа Хатиман. Суть учения, разработанного служителями святилища Ивасимидзу, состояла в том, что Хатиман явился в Японию в образе милосердного бодхисаттвы для охраны государя и его рода, а также для понятного даже «глупым детям» объяснения пути освобождения от страданий. Превращение Хатиман из грозного божества войны в сострадающего бодхисаттву интерпретировалось в священной истории культа с позиций буддизма: 21 бог войны Хатиман раскаялся в убийстве множества живых существ, принял буддийские заповеди и повелел провести церемонию «отпускания живых существ» (хо:дзѐ:-э). Эта церемония не только олицетворяла буддийское понятие о сострадании ко всему живому, но и содержала архаичный элемент «успокоения» душ погибших, которые могли навлечь несчастья на живых. В основу учения Хатиман была положена религиозно-философская концепция о соотношении природы будд и японских божеств «хондзи суйдзяку» («оставленный след истинной сущности»). Хатиман понимался как «оставленный» в Японии «след» трех будд: Шакьямуни, Амитабхи и Вайрочаны. Источник «Хатиман гудо:кин» подчеркивает единство этих будд в «теле» Хатиман. Соотношение «истинных сущностей» Шакьямуни и Амитабхи нашло отражение в теории спасения. Бодхисаттва Хатиман обещал избавление от страданий всем верующим независимо от того, к какой школе японского буддизма они принадлежали. Достаточно было выбрать один из путей спасения: активный – соблюдение правил «восьмеричного пути», согласно учению Будды Шакьямуни, или пассивный – через упование на милость бодхисаттвы и произнесение его имени в молитве «наму хатиман дайбосацу» («слава Великому Бодхисаттве Хатиман»), аналогичной амидаистской «наму амида буцу» («слава будде Амида»), согласно учению будды Амитабхи. Оформление учения Хатиман было обусловлено идеологическими потребностями общества: государства – в могущественном охранительном божестве; средних слоев населения – в доступном для понимания и выполнения ритуале достижения просветления и спасения. Рассмотренная в диссертационной работе эволюция функций Хатиман показала, что на разных этапах исторического развития японского общества культ отвечал его интересам: божество считалось охранителем от внешних врагов, защитником буддизма, охранителем государя и его рода, покровителем воинов. Безусловно, огромная роль в становлении и распространении культа принадлежит его отправителям – жрицам и священнослужителям, которые поддерживали связь с влиятельными политическими силами. 22 Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях, общим объемом 5,7 а. л.: Публикации в научных изданиях, рекомендованных ВАК: 1. Дулина А. М. «О троне» («Хатиман гудо:кин») // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2012. Т. 11. Выпуск 4. Востоковедение. С. 225–232 (0,8 а. л.). 2. Дулина А. М. Проблема генезиса культа божества Хатиман в японской историографии. Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 2012. № 4. С. 58–69 (1,2 а. л.). 3. Дулина А. М. Церемония «освобождения живых существ» в святилище Ивасимидзу // Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 2013. № 3. С. 78–86 (0,6 а. л.). Другие публикации: 4. Дулина А. М. Уса-хатимангу // Боги, святилища, обряды Японии: Энциклопедия синто. Под ред. И. С. Смирнова, отв. ред. А. Н. Мещеряков. (Orientalia et Classica: Труды института восточных культур и античности; вып. 26) М.: РГГУ, 2010. С. 200 (0,07 а. л.). 5. Дулина А. М. Особенности формирования и развития всеяпонского культа Хатиман по материалам «Хатиман гудо:кин» // «Модернизация и традиции»: XXVI международная конференция по источниковедению и историографии стран Азии и Африки, 20–22 апреля 2011 г.; тезисы докладов. СПбГУ, 2011. С. 199–200 (0,05 а.л.). 6. Дулина А. М. Тю:сэй хатиман синко:-ни окэру симбуцу сю:го: – хатиман гудо:кин-о тю:син ни (Синто-буддийский синкретизм в средневековом культе Хатиман на основе памятника «Наставление глупым детям о Хатиман») // Тояма дайгаку дзимбунгаку кэнкю:ка ронсю: (Сборник статей отделения гуманитарных исследований университета Тояма). Тояма: Тояма дайгаку дайгакуин дзимбункагаку кэнкю:ка инсэйкай. 2011. № 9. С. 52–66 (1,1 а. л.). 7. Дулина А. М. «Перенесение» тела божества Хатиман и основание святилища Ивасимидзу // Синто: память культуры и живая вера. М.: АИРО–XXI, 2012. С. 93–101 (0,5 а. л.). 23 8. Дулина А.М. Религиозный комплекс в Японии на примере культа Хатиман // Путь Востока. Общество. Религия. Политика. Материалы XIV Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Вып. XIV. СПб.: С.-Петербургское философское общество, 2012. С. 91–94 (0,2 а. л.). 9. Дулина А. М. Культ божества Хатиман как одна из основ верховной власти в Японии в VIII–XIV вв. // Материалы III международной научной конференции «Китай, Корея, Япония: методология и практика интерпретации культур». Киев, 2013. С. 17–21 (0,4 а. л.). 10. Дулина А. М. Учение о спасении в культе Хатиман как одна из основных черт религиозного сознания японцев XII–XIV вв. // Седьмая международная востоковедная конференция (Торчиновские чтения): Метаморфозы. С.Петербург, 22–25 июня 2011 г. Часть 2. СПб., 2013. С. 99–103 (0,3 а. л.). 11. Дулина А. М. Хатиман – милосердный бодхисаттва или грозный бог войны? // История и культура традиционной Японии. Вып. 6. М.: Наталис, 2013. С. 133–142 (0,5 а. л.). 24 АВТОРЕФЕРАТ Дулина Анна Михайловна СТАНОВЛЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КУЛЬТА БОЖЕСТВА ХАТИМАН В ЯПОНИИ В VIII–XIV ВВ.
