7ясемья и школа

7я
6.
2012
семья и школа
О Великом
Детском
Удивлении
страница
2
Прочь, обида!..
страница
4
Где и как учиться
аутистам?
страница
18
Не всякий гриб —
в лукошко
страница
журнал для родителей
34
Фото Сергея Парсаданяна
7я
Журнал
для родителей
Фото на обложке:
Елена Бокова
Основан
в 1871 году
Возобновлён
в 1946 году
семья и школа
ЗАО Редакция журнала
«Семья и школа»
Генеральный директор
В. Ф. Смирнов
Ответственные за выпуск:
Т. Я. Кедрина,
О. Л. Журавлева,
С. Т. Парсаданян
В номере:
Советы и рекомендации
Чтение
Мария Московская
Геннадий Кагановский
О Великом Детском
Удивлении, или Зачем быть
почемучкой
Чем пахнет лаваш
2
Удивление как способ познания
мира позволяет малышу мыслить
нешаблонно
Аркадий Гайдар: новый взгляд
Прочь, обида!..
Зав. редакцией
Т. К. Чулкова
К детским обидам следует относиться прежде всего с уважением.
То, что вам, взрослым, кажется
не заслуживающей внимания
чепухой, для ребенка может быть
источником серьезного душевного
страдания
Редактор интернет-сайта
О. Л. Журавлева
Дизайн-проект журнала:
В. Е. Валериус
Сергей Сивоконь
Ирина Медведева, Татьяна Шишова
Художественный редактор
Л. А. Александрова
Главный бухгалтер
Э. В. Михалева-Угрюмова
10
О детской способности к состраданию и о взрослых глашатаях «чистой
воли, не смущаемой интеллектом»
4
Повод к размышлению
Предпечатная подготовка:
И. В. Аршанский,
О. В. Шорохова
Владимир Леви
Учредитель и издатель:
ЗАО Редакция журнала «Семья и школа»
Свидетельство о регистрации № 017036
Госкомитета РФ по печати
Мужскую Троицу все, сколько-нибудь
причастные к христианской
цивилизации, знают: Отец, Сын,
Святой Дух. А где женская?
Без женщин ни на земле, ни на небе
не обойтись, и замалчивать
женское триединство негоже
Женская Троица
12
Сергей Парсаданян
Осенний детский дом
23
Лариса Вяжлинская
Спасение Богородицы
38
Лия Осипова
Пятьсот лет «Сикстинской
мадонне» Рафаэля
6
Адрес редакции:
129626 Москва,
улица Павла Корчагина, 7, строение 1
Телефон/факс: (495) 683-8614
e-mail: mag7a@narod.ru
Сайт: mag7a.narod.ru
Отпечатано в ОАО ордена Трудового Красного
Знамени «Чеховский полиграфический комбинат»
142300 город Чехов Московской области
e-mail: marketing@chpk.ru
Сайт: www.chpk.ru
Телефон: 8 (495) 988-63-87
Факс: 8 (496) 726-54-10
№ 6 (июнь) 2012
Подписано в печать 16 июля 2012 года.
Формат 60 × 90/8. Печать офсетная.
5 печ. л. Тираж 1440 экз. Заказ
В розничной продаже цена свободная
© ЗАО Редакция журнала «Семья и школа»,
2012
Подписаться на журнал
можно с любого месяца
в любом отделении связи.
40
Домашние занятия
Совет врача
30
Первая помощь при травмах
Софья Розенблюм
Летние занятия с детьми
Где и как учиться аутистам?
Плюсы и минусы
инклюзивного образования
Поделки из соломы
18
Главной задачей обучения аутичного
ребенка является не овладение
суммой знаний, а умение взаимодействовать с другими людьми
31
Обойдёмся без линейки
Как научить ребёнка ездить
на велосипеде?
Старые игры: городки
Не всякий гриб в лукошко
Кухня
Владимир Леви
Почему мы не выбрасываем
барахло?
28
Фруктово-ягодные чудеса
26
Привязанность к отжившему
и ненужному имеет в нас много
уровней и далеко не ограничивается
привязанностью к вещам
Продолжаем изучать компьютер
35
Ты не бойся — это глюк
О Великом Детском Удивлении,
или Зачем быть почемучкой
Давайте поразмышляем о том, насколько
важно и нужно детям уметь удивляться тому,
что нам совсем уже не удивительно, о том,
что нам делать с детским удивлением и почему
оно великое.
Об умении ребенка удивляться
самым простым, казалось бы,
вещам и искать ответы
на важные для него вопросы
Наши любимые маленькие почемучки
никогда не устают удивляться. Каждый
день начинается с вопросов, с напряженного внимания и широко распахнутых глаз. О чем только не спрашивают
малыши!..
Детские вопросы о самых разных
вещах — от цвета неба (почему оно голубое?) до мироустройства (Почему
красивые тети добрые?) — фундамент
закладывающейся в детстве будущей
креативности, творческого мышления и
правильного понимания мира. Красота
для маленького человека — синоним
доброты. В добрых смеющихся глазах
живет красота, в хитрых и злых —
нет. Дети тонко чувствуют малейшую
фальшь, любую неискренность. Поэтому
в их понимании красота, доброта — хорошо, а злость и агрессия — плохо. Они
чувствуют, что добрые люди счастливы
или спокойны, внутренне уравновешенны и гармоничны.
Маленький ребенок настолько
восхищен происходящим, настолько
поражен величием окружающего мира,
что мы, взрослые, вполне можем у него
этому поучиться. Скажите, дорогие родители, вы давно удивлялись тому, как
великолепна природа? А когда последний раз восхищались первым снегом?
Первыми почками? Первым нежнозеленым пухом, оттеняющим майские
деревья? Ребенок не устает удивляться
всем этим бесконечно прекрасным и
поразительно новым, хоть и повторяющимся, вещам.
Ребенок так азартно и искренне
удивляется, что мы, добровольные наблюдатели, невольно заражаемся его
энергией первооткрывателя. «Как называется этот цветок?», «Почему небо
синее?», «Как светят звезды?»
Нам, начитанным и образованным, давно известны ответы на «наивные» вопросы. Радуга — физическое
явление. Птицы поют, потому что они
«метят» территорию. Бабочки так красивы, потому что их окраска — плод
эволюции. Но мы-то сами, умные и образованные, понимаем, что красота и
изящество бабочек, волшебное пение
птиц и воздушная радуга — настоящие
чудеса?
Но природа не только прекрасна,
но еще и по-своему благоразумна.
В популярном художественном фильме
Эльдара Рязанова «Гараж» один из персонажей, ученый-биолог, негодует:
«Когда один кит задыхается, другие подплывают под него и выталкивают его
наружу, чтобы он смог подышать чистым
воздухом. Волк не уничтожает волка,
медведь не охотится на медведя. Так
почему люди уничтожают себе подобных?!» Разумное устройство природных
сообществ, основанное на взаимовыручке, удивляет изначальной миролюбивостью по отношению к себе подобным. А людям зачастую сложно проявлять солидарность, дружеское участие,
выручать друг друга...
Когда дети начинают интересоваться устройством природных сообществ и законами выживания в суровых условиях, самое время объяснить
малышам, по какому принципу необходимо выстраивать взаимоотношения в
сообществе себе подобных. Самые простые понятия: «дружба», «взаимовыручка», «взаимопонимание», «толерантность» — вот удивительные и важные
вещи, составляющие основу личности.
Именно эти понятия, реализованные на
практике, помогают жить и выживать в
сложном мире. Умение использовать
детское восхищение и удивление в воспитательных целях — важный момент в
развитии личности ребенка — не только
образовательном, но и нравственном.
видишь — я занята!») спровоцируют не
поиски истины, а ее домысливание. Отмахивание от важных для ребенка вопросов порождает обиды и непонимание в семье. Само по себе это чревато
более сложными проблемами со взрослыми или взрослеющими детьми. Ребенок замыкается в себе и закрывается
от окружающих либо ищет ответов на
свои вопросы у посторонних.
Итак, если дети постепенно потеряют к нам доверие, его очень трудно
будет восстановить. Если мы хотим вырастить не маргиналов, а активных
членов общества, ни в коем случае
нельзя отталкивать ребенка или даже
давать понять, что его интересуют банальные, примитивные вещи. Наоборот,
азартное включение родителей в детский познавательный процесс способствует установлению прочного взаимного доверия между двумя поколениями в семье.
Наш долг состоит в том, чтобы
никогда не уклоняться от ясных, доходчивых ответов. Ответов даже на самые
странные и парадоксальные детские
«А почему?» Именно поощряя в маленьком ребенке любопытство и страсть к
познанию, мы поощряем в нем творческое мышление, превращая в увлекательный познавательный процесс.
О том, чем маленькие дети
отличаются от взрослых,
которым кажется, что они
уже все знают и понимают,
хотя это и не совсем так
Когда дети становятся старше, идут в
школу, можно постепенно приучать их
работать со справочной литературой и
Интернетом. Однако на первых порах
необходимо вместе с ребенком проделывать увлекательный путь познания.
Превращать процесс диалога в самостоятельную работу нужно медленно и
деликатно, чтобы ребенок не подумал,
что от него просто хотят избавиться.
Лучше начинать со своего ответа на вопрос, а потом вместе садиться к компьютеру или открывать толстый справочник.
Сейчас многие дети на ты с Интернетом. Это значит, что все справочники,
энциклопедии и их электронные версии — к их услугам. Любой факт можно
уточнить и прояснить. Уже в младшем
школьном возрасте, когда ребенок хорошо умеет читать, он учится пользоваться компьютером. Приходит так называемое «оцифрованное поколение».
Его неуемная жажда знаний растет в
геометрической прогрессии. Чем больше ребенок познает — тем больше ему
Маленькие дети действительно от нас
отличаются. И в психологическом плане, и по образу мысли. Мы, взрослые,
так много учились и нам так важно выглядеть сильными и всезнающими в
глазах детей, что зачастую трудно честно признаться, что и мы не всеведущи.
Как часто мы боимся потерять свой
авторитет в глазах маленького ребенка!
Как боимся произвести на него не вполне сильное впечатление!.. И зачастую
именно таким образом теряем его доверие.
Если же мы не будем стараться,
несмотря на загрузку и нехватку времени, терпеливо и с любовью отвечать на
бесконечные детские «Зачем?» и «Почему?», дети перестанут нам доверять.
Постоянные одергивания («Отстань!»,
«Рано тебе еще об этом думать!», «Не
Интернет и Удивление
2
soft/1157802023-bolshaya-kollekciyaelektronnyh-enciklopediy-2010-detskie.
html).
Их можно найти через любые
поисковые системы (Yandex, Google,
Rambler, Yahoo и другие). В дальнейшем
учите ребенка самостоятельно оценивать информационную ценность и достоверность того или иного источника,
используя электронные энциклопедии
и ранее полученные знания.
О нешаблонности
детской психики
и взрослой креативности
хочется получить дополнительных знаний. Именно в этом фундамент будущего хорошего образования, которого
безусловно заслуживает ваш малыш.
Какие современные компьютерные ресурсы можно использовать в
работе со школьниками средних и старших классов? Википедия — свободная
энциклопедия (ru.wikipedia.org) — качественный общедоступный ресурс, который настолько прост, что любой ребенок
в состоянии самостоятельно искать ответы на волнующие его вопросы. Этот
ресурс построен по принципу перекрестных ссылок. Такая система расширяет возможности поиска информации, повышая качество образования.
Все сведения, приведенные в интернетэнциклопедии, снабжены ссылками на
авторитетные источники, которые можно перепроверить.
Ресурс открыт для сотрудничества,
интерактивности. Если дети или вы за-
мечаете неточность в изложении, вы
можете ее исправить или дополнить,
обратившись в редакцию Википедии.
Процесс поиска дополнительной информации и работы с серьезными источниками настолько увлекателен, что познание станет таким же азартным процессом, как творчество или приятное
общение.
Если говорить о других интернетресурсах, вызывающих доверие, то хотелось бы рекомендовать следующие:
«Мир словарей — Коллекция словарей
и энциклопедий» (mirslovarei.com), «Энциклопедии — Яндекс.Словари» (slovari.
yandex.ru), «Словари и энциклопедии на
Академике» (dic.academic.ru), а также
детские электронные энциклопедии:
Детская энциклопедия (poznaiko.ru),
Большая детская электронная энциклопедия (obuk.ru/encik/page/6), Большая
Коллекция Электронных Энциклопедий — 2010 (Детские) (medigo.ru/
Но вернемся к Детскому Удивлению.
Удивление как способ познания мира
позволяет малышу мыслить нешаблонно. Именно эта великолепная способность воспринимать мир во всем многообразии, удивляться великому замыслу
Творца, познавать снова и снова рождает огромное количество талантливых
детей. Недаром психологи считают, что
все гении — взрослые дети.
Наши самые неутомимые почемучки становятся не только талантливыми учеными, писателями и исследователями, но и просто креативными
людьми. Творческая жилка, активно
пульсирующая в любознательном ребенке, со временем позволит ему нешаблонно отнестись к выполнению
сложной работы, требующей активного
творческого начала. В какой бы области
ни работал в будущем ваш малыш — IT,
педагогика, естественные науки, инженерное дело, журналистика, менеджмент — везде наиболее востребованы
люди, умеющие думать и создавать. Так
называемые креативные группы, существующие на любом производстве, на
каждой фирме, пользуются особым
уважением и весомым авторитетом.
Они двигают вперед бизнес, науку, гуманитарную деятельность. Недаром все
чаще в требованиях к соискателю престижной работы встречаешь такое
свойство, как «умение творчески мыслить», «генерировать идеи» или «креативность». Даже самые нелепые и
странные на наш, взрослый, взгляд вопросы — плод фантазии ребенка, а
значит, залог развития креативного
мышления.
Именно из наших неустанно удивляющихся деток вырастают высококлассные специалисты, способные к
постоянному развитию. Как личностному, так и профессиональному.
Для этого требуется поддерживать
в любимых глазках озорной огонек, сопутствующий творчеству. Азарт познания сопровождает самые важные в
жизни ребенка открытия. Он позволяет
задуматься о важных законах мироустройства, о серьезной инноватике, так
необходимой во взрослом мире прогресса, бизнеса и новых идей.
Мария Московская
3
7я семья и школа
Прочь, обида!..
Ирина Медведева, Татьяна Шишова
Так начинается стишок, который
под нашим руководством заучивают
дети-дошкольники на одном из занятий. Мы им говорим, что есть разные
лекарства от обиды. Например, можно
закрыть глаза и представить себе чтото очень-очень вкусное. Если это не
поможет, надо снова закрыть глаза и
представить себе что-то очень-очень
смешное. Ну а если вдруг обида окажется такой упрямой, что даже смешное не в состоянии будет ее прогнать...
На этот крайний случай (тут мы переходим на таинственный шепот) есть
одно волшебное стихотворение:
Прочь, обида!
Все равно ты забыта.
Беги во двор,
Перелезь через забор,
Садись на коня...
Неожиданно громко:
Скачи от меня!
— А теперь вместе — ну-ка! И дети старательно, забывая и путая слова,
повторяют. Как только произнесена
последняя строчка, по столику, вокруг
которого сидит малышня, стремительно проносится игрушечная заводная лошадь, а верхом на ней — всадник-обида.
— Видите? Стоит только быстро
прошептать волшебные стихи, и она
исчезнет бесследно!
Потрясенная «публика» просит
повторить колдовство на бис. Что ж,
это можно — если кто-то из ребят,
теперь уже не в общем хоре, а один и
без подсказки, прогонит обиду. Такой
(или такая) обязательно находится.
Награда — еще один галоп обиды, насмерть перепуганной магическим заклинанием.
И поделом! Обида, эта непрошеная, но такая частая гостья, занимающая очень много места в душе
ребенка-невротика, — должна же она
наконец убраться восвояси!
Эта нехитрая магия напоминает
враче вание по системе филиппинских хилеров или африканских колдунов, которые с помощью отработанных манипуляций «удаляют» из
пораженных внутренностей больного
опухоль, демонстрируя ему как вещественное доказательство окровавленную куриную печенку.
Увы, обидчивость вовсе не есть
нечто постороннее и чужеродное,
когда мы имеем дело с ранимой и
хрупкой невротической конституцией. Скорее, это — неотъемлемо присущее такой конституции свойство.
Обидчивость отравляет жизнь и самого ребенка, и его близких. Да не только
близких! Всех, с кем он вступает в кон-
такт. И справиться с этой болезненной
реакцией очень и очень непросто.
Поэтому «лекарство от обиды — всего
лишь вспомогательное средство, первоначальный импульс, который сообщает малышу уверенность в своих
силах, в том, что он хороший, а дурное — внешнее, преходящее.
К детским обидам следует относиться прежде всего с уважением. То,
что вам, взрослым, кажется не заслуживающей внимания чепухой, для
ребенка может быть источником серьезного душевного страдания.
А самое ужасное — это когда он
жалу ется на обидчика и встречает
вместо сочувствия — насмешку, пусть
даже добро душную. Дескать, перестань, это ж ерунда, яйца выеденного
не стоит, разве можно обижаться на
пустом месте!
Вы думаете, что ободрили его, а
на самом деле нанесли ему еще одну
травму, еще одну обиду. Он надеялся,
что хотя бы близкие его поймут и пожалеют, а оказалось — ничего подобного! И ведь ему больше не у кого искать защиты. Это его мама, если ее
обидел муж или парикмахерша, может
позвонить подруге, а папа в аналогичной ситуации — выпить с товарищем.
Ребенку, в отличие от взрослого, некуда деваться, некому больше жаловаться.
Конечно, это вовсе не означает,
что обидчивость надо «холить и лелеять». Ни в коем случае! Но, закаляя
психику ребенка, сначала постарайтесь придать ей эластичность и только
потом (очень осторожно!) испытывайте на прочность.
У нас на занятиях «скверные»
Катька и Петька, в отличие от «примерных» Иванушки и Аленушки, обижаются. Причем мы, показывая детям
две сценки-истории, подробно «расшифровываем» мотивацию Катькиных и Петькиных обид, а также ошибочность этой мотивации. Но самое
главное — мы даем понять, что обижаться невыгодно, потому что когда
человек обижается, он тем самым может лишить себя чего-то очень интересного. Например, дедушка разбудил
Петьку и Иванушку словами: «Вставайте, головастики!» Петька обиделся на
слово «головастики» и не встал. Вскоре
Иванушка с дедушкой куда-то ушли,
Петька полдня, оставшись дома один,
маялся от скуки, а Иванушка вернулся
с богатым рыбным уловом. Оказывается, они с дедушкой были на рыбалке!
Петька же, обидевшись, лишил себя
такой счастливой возможности. А еще
Иванушка принес банку с... головастиками. И выяснилось, что головасти-
ки — это всего-навсего лягу шачьи
детеныши, а значит, когда дедушка назвал Иванушку и Петьку головастиками, в этом не было ничего обидного.
Все равно как если бы он сказал: «Вставайте, дети!» Разве есть что-нибудь
обидное в слове «дети»?
Заметьте, что о детях, сидящих за
столом и, затаив дыхание, слушающих
эту «простую историю», речи нет. То
есть для них, обидчивых невротиков,
здесь ничего обидного не содержится,
они получают необходимую для них
информацию окольно, опосредованно, а значит — без травматических
«побочных эффектов».
Тут уместно и добродушно посмеяться над обидчивыми персонажами. Такой смех целителен, он не унижает, а, напротив, возвышает ребенка.
Вы его таким образом как бы «записали» в сильные: он, большой и умный,
вместе с вами смеется над маленькими
и глупыми куклами. Значит, он выше.
Во всяком случае, вы даете ему такую
возможность.
В нашей лечебной пьесе «Волшебный сад» обидчивость (как и другие пороки характера) представлена
карикатурно-гро тескным персонажем по имени Скряга. Только копит он
не деньги, а обиды, и всегда находится
в мрачном, брюзгливом настроении.
Единственная радость Скряги — опустить в копилку, висящую у него на
животе, очередную обиду. Вот одна из
его реплик.
Скряга (достает ручку, разглаживает бумажку, пишет). Обида номер три тысячи восемьсот шестьдесят
первая... Оскорблял. Кидался... (задумывается) а, ладно, пусть будет «тяжелыми предметами». Так обиднее. (Кладет бумажку в копилку, поглаживает
ее.) Скорей наполняйся, моя копилочка!
(Мечтательно.) Вот накоплю четыре
тысячи обид, попрошу у Пугала молоток,
разобью копилку и на все эти четыре
тысячи куплю самую большую, самую
страшную месть...
Ребенок, играющий Скрягу, смеется уже не над куклой (спектакль
костюм ный, в живом плане), а над
собственной персонажностью, над
своей вчерашней слабостью.
А ведь действительно, обижаются, как правило, те люди, которые
ощущают себя слабыми, смешными,
нелепыми. (Такое самоощущение, как
мы уже не раз писали, характерно для
детей-невротиков.) Значит, с обидчивостью надо справляться, постоянно
повышая самооценку ребенка, обращая его внимание на слабости других,
прежде всего — обидчиков. Но ни в
коем случае не развивая мсти тельность и злорадство! Ведь это еще худшие пороки, чем обидчивость. Конечной целью должно быть сострадание.
Только оно и дает истинную защиту,
потому что возвышает, а следовательно — укрепляет личность.
4
шебной (без кавычек) силе сострадания, мы еще раз прочертили такую
простую на бумаге и такую сложную
на деле траекторию психоэлевации
(возвышения).
Добиться этого непросто, и тут
надо запастись терпением. Ведь обидчик — враг, а слабый, трусливый ребенок конечно же мечтает врага сокрушить. Толь ко не может — вот что
обидно! И сразу требовать от него
христианского смирения и всепрощения — напрасный труд.
Работая с детьми школьного возраста, мы уделяем очень много внимания теме врага. Прежде всего спрашиваем — что бы каждый из них хотел
сделать со своим врагом, если бы получил такую волшебную возможность.
И тут мечты о возмездии выплескиваются наружу. Чего только не услышишь! И превратить в лягушку, и посадить в тюрьму, и подвергнуть самым
изощренным пыткам, и даже уничтожить...
Постепенно, шаг за шагом, происходит превращение «образа врага».
Сначала мы даем ребятам задание
найти во враге что-то смешное. Следующее задание — постараться отыскать во враге нечто, вызы вающее
жалость. Мы предупреждаем, что это
очень трудно, но надо постараться.
И действительно, далеко не все с
таким заданием справляются с первого раза. Еще одно усложнение: увидеть
в своем враге хоть что-то симпатичное. Страшно трудно, говорим мы, но
вы попробуйте! И, наконец, последний
шаг — постараться увидеть себя глазами своего врага («Вживитесь в его образ, влезьте в его шкуру — вы же артисты!») и понять — что же ему так не
нравится, за что он обижает?
Нечего и говорить, какая это
сложнейшая задача, не только, между
прочим, для невротика и не только для
ребенка. Но психика детей к концу
лечебного цикла заметно укрепляется,
поэтому мы уже не боимся подобным
заданием ее травмировать.
Самая большая для нас награда —
когда кто-то из детей сообщает, что он
не только перестал обижаться на своего врага, но враг перестал быть врагом
и с ним даже установились дружеские
отношения!
Начав статью с «волшебного»
стишка и закончив рассказом о вол-
Но все же давайте по традиции
закончим этюдами.
1. Собака пошла погулять во двор,
но быстро вернулась.
— Что произошло? — удивился
открывший ей дверь хозяин.
— Ничего, просто домой захотелось, — ответила собака и всхлипнула.
Хозяин все понял.
— Опять обиделась? — спросил
он.
— Да, — вздохнула собака и рассказала хозяину... (Что она рассказала?)
И хозяин дал ей совет... (Какой?
Удалось ли собаке с помощью этого
совета прогнать обиду?)
2. Однажды, гуляя, собака увидела,
как дворовые псы играют в убегалкидогонялки.
— Можно мне с вами поиграть? —
спросила собака. И тут же добавила: —
Только чур я буду убегалка!
— Нет уж, — ответили псы, — если
хочешь, чтобы мы тебя приняли в игру,
сперва побудь-ка догонялкой.
Собака обиженно фыркнула и
ушла прочь. Но потом, когда она оглянулась и увидела, как весело бегают собаки и как догонялка быстро превращается в убегалку, ей стало грустно, она
подумала, что обиделась зря (Почему
зря? — пояснить!), и решила вернуться.
(Что она сказала, вернувшись? Показать, как ее приняли в игру, как она
была сначала догонялкой, потом убегалкой и как ей было весело.)
3. Собака повредила лапу и после
этого стала прихрамывать. Как-то раз,
когда она с хозяином вышла на прогулку,
мальчишка-хулиган показал на нее
пальцем, громко захохотал и крикнул:
— … (Придумать, что именно он
крикнул.)
Собаке стало очень обидно, ей захотелось броситься на злого мальчишку
и укусить его, но хулигана и след простыл.
— Сейчас я его догоню! — решила
собака. Но потом вспомнила о своей
хромоте и горько заплакала. Ведь так
хотелось отомстить обидчику!
— Не стоит обижаться на этого
мальчика, — постарался успокоить ее
хозяин, — разве ты не знаешь, что у
него... (И хозяин сообщил о мальчике
что-то такое, благодаря чему собака
успокоилась и расхотела ему мстить.
Что именно? — придумать!)
Как вы догадываетесь, этюды
типа № 3 требуют некоторой подготовки, о чем мы рассказали выше, ибо
в данном случае хозяин должен указать собаке на какое-то смягчающее
душу свойство или обстоятельство
касательно дворового хулигана.
5
7я семья и школа
Владимир Леви
из книги «Коротко о главном»
Женская
Начиная с книги «Искусство быть
Другим» я, дела ради, время от времени произвожу литературно-психологиче ские перевоплощения: вживаюсь в женские образы, пишу тексты
от лица (первого) тех или иных женщин. Убедился: игра эта — не только
игра, не просто художественная мистификация. Мои вживания в женские
бытности оказываются любопытными
и познавательными не только для читателя, но и для меня самого. Заставляют смотреть на мир и себя по-другому, чувствовать по-другому, мыслить
по-другому, открывают неведомые
грани бытия…
Женщин я знаю немножко и понимаю. Но только немножко. Будь ты
семикратно психолог и врач, не хватит
и семисот жизней объять женское
многообразие. (О мужском не говорю,
но, пожалуй, тоже.) Будь ты академиком женоведения, досконально изучи
миллион женщин, десять миллионов —
все равно десять миллионов первая
одним мизинчиком все твои выкладки
опрокинет.
Изучать человека по-настоящему, с получением достоверных знаний,
пригодных для предвидения и помощи,
можно лишь многомерно: и врачебно,
и научно, и эстетически, и любовно, и
бытово — живя вместе, общаясь всячески, всесторонне. Недаром в Библии
телесная близость обозначается словом «познать»... С этой точки зрения
одним из крупнейших в мире знатоков
женщин следует признать царя Соломона: семьсот жен, триста наложниц —
выборка солидная, вполне тянет на
докторскую. Но многомудрый правитель, оставивший нам бессмертные
строки общежизненных откровений, о
своем личном опыте женоведения
скромно умолчал, если не считать одного случая, самого счастливого, запечатленного в «Песне песней». А по
части духовной переизбыток жен, со
всего света понавезенных, его, как
известно, до добра не довел...
Лики женственности
(из заметок на полях жизни)
Скрывать не приходится: я люблю это чудо,
люблю женское начало во всех его ипостасях, пожизненно им загипнотизирован, очарован. Люблю
как сын, как любовник, как муж, как отец, как художник, как собеседник… Я и право человечества на существование, кажется, признаю только потому, что
половина его — женщины, и в каждом мужчине половина генов — от матери, женские.
Не ханжа, люблю телесные радости, исправно
и весело служу им. Но Боже, как же воротит с души
от нынешней так называемой эротики, а попросту
говоря, порнухи в допустимых там или сям разведениях. Журналопорнуха, книгопорнуха, кинопорнуха, телепорнуха, интернетопорнуха… Какая девальвация женственности, какая деэстетизация страсти,
какое убийство красоты, какой обвальный террор
сексуального быдла.
И какое падение духа. Увы, и женского... Не
сдайся женщина столь массово рыночной похоти,
имей больше веры в свое одухотворяющее предназначение, больше достоинства и заботы о душах
детей — не посмели бы деньгастые самцы запустить эту тошнотворную пляску, эту индустрию
бесстыдства.
«Совокуплением фантомов» назвал это Набоков. Фантомы отличаются от людей тем, что у них
нет мозгов. Разве только спинной. Ну и еще пара
извилин где-то в области кошелька.
О привлекательности
и двух секретах умения нравиться
Внешняя привлекательность вроде бы по
умолчанию входит в успешную женскую жизнь, а на
самом деле это не так. Малопривлекательные особы
бывают и успешны в карьере, и счастливы в личноинтимной жизни, а привлекательные — весьма час-
Троица
то неудачливы и несчастны. Привлекательность —
свойство отдельное, не обеспечивает ничего, кроме
притока соискателей. Самоценно для многих как
удостоверение права на счастье. Ошибка!..
Привлечь — это одно, понравиться — другое,
любимой стать — третье, любовь удержать и развить — быть счастливой — сорок четвертое…
Итак — первый секрет умения нравиться:
Хочешь нравиться —
научись не нравиться.
Второй секрет:
Радоваться заранее.
Беспричинно. Радость просто от бытия, просто от жизни обладает могучей притягательной
силой, гипнозом, обаянием, очарованием!
Общий знаменатель первого и второго: оценочная независимость.
Все секреты — в жизненной философии, в том,
чем живешь.
А для пустой души все впустую…
О женской выносливости
к одиночеству
Женщина чувствительней к одиночеству, чем
мужчина, гораздо больше его боится, часто просто
панически. Но если уж одинокой приходится быть,
откровенно и решительно — к одиночеству гораздо
выносливее. Переносит его достойнее, не так опускается, как мужчина, живет здоровее и дольше.
Успешная женщина умеет работать со своим
одиночеством как со спортивным снарядом. Основных поставщиков одиночества — человеческий
эгоизм, разобщенность, зависть, соперничество, а
потом — время, возраст — умеет делать союзниками,
а не врагами.
Почему не стоит
быть слишком хорошей
«Быть ценимой» и «быть любимой» — два берега непереплываемого океана.
Повторение и дополнение
урока о Женщине-Рокоборце
Распознается либо по завораживающей медлительности, либо по нервозной стремительности.
Бывает красива, но в облике не хватает завершающего штриха, вернее, штриха незавершенности. Не
бывает «недо-» и всегда что-нибудь «пере-». Именно
это «пере-» вызывает столь частое недержание отношений: может привлечь, очаровать и зажечь, но
потом…
Чрезвычайная деловитость. И правило без исключений: любит не того, кто любит ее. А кто ее
любит, тому не позавидуешь.
О висящем в воздухе
мужском самочувствии
Сегодняшние мужчины чувствуют себя, говоря
биологически, как динозавры в начале ледникового
6
периода. С отчаянием пытаются приспособиться к
женской свободе, которая, как им кажется, грозит
вовсе стереть их с лица земли.
Ничего, прорвемся!
Какой ум у судьбы
Женский. И этим все сказано.
Кое-что из психиатрии
Сотни раз подтверждалось в моей врачебной
практике: беспокойные женщины значительно беспокойнее беспокойных мужчин. И неожиданнее —
глаз да глаз…
О заблуждениях,
которые себя оправдывают
Одно из заблуждений женщины-манипулятора, над которым я подшутил в книге «Искусство быть
Другим» (но шутку приняли чересчур всерьез):
стремление к вере в свою значительность исчерпывает содержание мужской психики; это религия
мужчины — самозначительность, набирающая
очки по разным видам мужского многоборья.
К сожалению, заблуждение это, как и многие
прочие, имеет большую энергию самоосуществления. Оправдывается на 99 процентов.
Еще одно такое же продуктивное заблуждение:
всякое поползновение мужчины освободиться от
женской власти — знак, что рычаг его самооценки
не отрегулирован. И значит, ищется другая рука,
более чуткая.
О взаимном несоответствии полов
Всемирная история Женщины и Мужчины доказывает, что оба пола во всех отношениях недостойны друг друга. Но, как ни странно, многим из
них это нравится.
Таинственная закономерность
(усвоение с дополнением)
Когда женщина под властью мужчины, она
борется за свободу.
Когда господствует, ей хочется подчиняться.
Без конца: борьба за власть над мужскою душой и за
мужское сопротивление этой власти. Ни с какой
данностью не смиряется — влечет только несуществующее. Как и мужчину...
Поразительно, как много мужчин и женщин
всех возрастов и уровней интеллекта с упорством,
достойным лучшего применения, впутываются в
отношения с людьми, которые не только их не достойны, но и противопоказаны, как аллергены аллергикам, как наркотики наркоманам.
Так же часто мы видим недостойных детей достойных родителей и наоборот.
Дело, может быть, в том, что природа — или
что-то или Кто-то еще — ищет равновесия через
столкновения противоположных начал и то и дело
подсовывает ангелу черта, а черту ангела — чтобы
не скучно было?..
Женщина в современном обществе все активнее берет в руки рычаги управления миром — в политике, в бизнесе, в общественной и культурной
жизни, все чаще ставя профессиональную состоятельность выше исключительно семьи. Позитивны
ли для ее эмоционального, физического здоровья те
изменения, которым она подвергает себя, следуя
требованиям времени?
Я, как бы это правильнее выразиться, не феминист, нет, но феминофил или вроде того. Я убежденный сторонник самой активной роли женщин во
всех областях и на всех уровнях общественной,
экономической, политической и культурной жизни.
Меня всегда радуют женское преуспеяние, женские
достижения. Женское начало, женский ум, женская
интуиция, женская одаренность, женская гениальность, женская духовная сила — все доброе и хорошее со знаком «инь» — это как раз то, чего в глобальном масштабе не хватает нынешней человеческой
цивилизации, из-за чего она дисгармонична, уродливо-однобока, грязна, жестока, эмоционально тупа
и опасна для самой себя. В мироустройстве и управлении миром чересчур много мужика, притом далеко не высшего сорта, и даже Богу всюду, за редкими
исключениями, приписывается сугубо мужской пол.
А почему, собственно?..
А потому, что когда-то мускулистый волосатый
самец грубой силой утвердил свою власть, и пошлопоехало…
Хорошо, что этот великий биопсихоисторический крен начинает мало-помалу выправляться, в
том числе и в России, — это признак того, что царство грубой хищной силы в мире исчерпывает свои
возможности и подходит к финалу. Корону должен
перехватить гармонический Разум с равновесием
женского и мужского начал, «инь» и «янь». И вполне
естественно, что крен в одну сторону выправляется
креном в другую.
Да, все больше мы видим вокруг себя профессионально и карьерно озабоченных женщин: не
кротких голубок, не клуш кухонных, какими бы их
хотели видеть инерционные мужички, а хватких,
решительных, расчетливых вершительниц собственных судеб, собранных и волевых. С какими бы
тяжкими потерями это самоутверждение женщины
ни было сопряжено (тяжелее всех достается детям…),
я это в целом приветствую как тенденцию всечеловеческого развития. Да здравствует женское продвижение и женская власть!
И только в одной области я бы с уверенностью,
будь моя на то воля, сократил женское влияние, существенно бы ограничил женское владычество.
Верней, в двух близко соприкасающихся. Догадываетесь, в каких?..
В тех, в которых они уже и так слишком сильны, давно и слишком командирски продвинулись,
подавляюще. Дома и в школе. В семье, в воспитании
детей. Особенно мальчишек. Ведь их вплоть до армии учат и пестуют почти исключительно женщины, и мало хорошего, как видим, из этого выходит.
Массовая инфантилизация хорохорящегося самчика, эмоционально обедненного и трусливого — повсеместный факт. Ответственных, мужественных,
психологически и духовно зрелых Настоящих Мужчин в мире все меньше и меньше. Рыцарственное
благородство уходит в туман исторических воспоминаний… Я обеими руками за то, чтобы мужчина
активнее занимал те должности, которые женщина
пока еще удерживает за собой, но уже не ценит как
раньше — должности Домохозяина и Учителя, притом, заметьте, в мужском роде!
«Психологический типаж современной женщины»?.. Их очень много. Не надо думать, что так
называемая бизнес-вумен с ее сверхразвитыми манипуляторскими наклонностями и шопингоманией, внешне блестящая, коммуникабельная и обаятельная, а внутри оледенело-одинокая, как северная
скала, представляет собой единственный современный тип, а остальные — какие-то пещерные особи.
Есть женщины всякие, всевозможных типов, уровней и устремлений, и все они современны. В том
числе — те, для кого старинные вечные ценности:
любовь, семья, дом и дети — остаются ценностями
номер один и средоточием помыслов и мечтаний.
7
7я семья и школа
Такой природно-первичный тип Женщины-Жены,
Женщины-Матери, Женщины-Домоправительницы
всегда в мире был и останется, в самых разных
пропорциях сопрягая себя с потребностью в профессиональной, социальной и творческой реализации.
Активный поиск женщинами самих себя в профессии, вне семьи — это часто не подсознательный
уход от страха перед трагедией любви, а совершенно сознательный, пусть даже и вынужденный выбор
в пользу более достойного и целостного, более человечески полного существования. Выбор в пользу
саморазвития и самодостаточности.
Все больше женщин стремится стать независимыми не только внешне-житейски, экономически, но и внутренне — психологически, личностно.
Не потому только, что мужчин истинных, Мужей,
за которыми можно жить «как за каменной стеной»,
так удручающе мало на этом свете, — а потому, что
жить за стеной, за любой стеной цивилизованной
женщине уже не резон.
Эмоциональная зависимость, любовная зависимость, сексуальная зависимость — психологические бичи для обоих полов, но для женщины по ее
природе — особенно мощные, деспотические, всепоглощающие, как космические черные дыры. И
женщина мыслящая, с проснувшимся самосознанием понимает, что единственная в мире надежная
душевная и жизненная опора — это она сама в непрерывном развитии. Она сама, Женщина, плюс
Целый Мир, а не кто-то один или что-то одно в этом
мире, будь это семья, дети, самый хороший муж или
самый великолепный любовник. Женщине нужен
весь мир, нужно все… И еще немножко.
Набросок о женской Троице
Какое единое слово, какое соборное пожелание, какое, высокий слог осмелившись употребить,
заповедание можно обратить к Женщине Совокупной — Женщине во всех ее мыслимых и немыслимых обликах, типажах, возрастах, развитиях, характерах, ролях, ипостасях?.. Можно ли ее, такую всевозможную, всякую и любую, хотя бы условно
представить себе?..
За жизнь, мне доныне отпущенную, я успел
узнать несколько женщин, отмеченных небесным
перстом, одна из них меня родила. Не много, но и не
мало прекрасно-земных, обворожительных, умных
и артистичных, житейски талантливых. Армию
скромно-достойных, тихо несущих поклажу судьбы,
с упованиями, спрятанными на самое дно души, с
очарованием, замурованным во внешнюю неприметность, с красотой, различимой лишь глазом,
вооруженным любовью, которую ищут или не ищут,
ждут или не ждут...
Примерно такое же по численности воинство
рокоборческое — дивизионы неудовлетворенных,
рвущихся в бой за место под солнцем, за мужиков,
за то, чтобы дети были какими надо... Энное количество хищниц... Столько-то самок, с уклонами то в
необузданную похотливость, то в злобность, притом
иной раз под самой благопристойной наружностью... Легионы больных и душевно израненных,
покорёженных...
Встречались и существа причудливые и таинственные, без какой-либо заботы о востребованности, совершенно внерыночные, для которых
пол — всего лишь налог на движимость, плата за
право жить в своем теле; из них кое-кто с дарами
нездешними, но самыми нужными...
Что вам сказать — всем одно?..
да излучится на вас благодать
да светит огонь любви
любите и будьте любимы
Личное, не для всех слово к дочке бы обратил.
К жене. К маме, которая уже там... К бабушке одной,
к бабушке другой, которые там давно... К внучкам.
К правнучкам, которые еще не здесь... К женщинамдрузьям и подругам, которые кто здесь, а кто уже
там... К пациенткам, которых успел узнать, таким
разным. К очень разным читательницам...
Каждой сказал бы свое, только для нее. Суть
совпала бы, а способы выражения — слова, музыка,
краски, рисунки, молчание — для каждой свои ...
Итак, женская Троица. Мужскую все, скольконибудь причастные к христианской цивилизации,
знают: Отец, Сын, Дух Святой. А где женская?.. Без
женщин ни на земле, ни на небе не обойтись, и замалчивать женское триединство негоже.
Три есть великие женские бытности, они же
прообразы, архетипы, они же стадии телеснодушевного развития. Порядок их следования друг за
дружкой будет у нас несколько иным, нежели в
троице мужской.
Первая бытность — Дочь.
Вторая двойная — Сестра и Жена.
Третья — Мать.
Дочь
Девочка. В приближении к взрослости — девушка, дева.
Бытность эта являет женщину в ее изначальном отношении к старшим поколениям, к предкам,
к родовому истоку. Всякая женщина есть прежде
всего дочь и ею навсегда остается. Ветхозаветный
Бог называет иной раз дочерью, «дщерью» даже и
город какой-нибудь, и целый народ — причем
почему-то (догадываюсь, почему) тогда в основном,
когда шибко на него гневается. А Бог Евангельский
в лице Иисуса Христа называет себя самого Сыном,
притом, обратим особое внимание — Сыном Человеческим, не раз и не два.
Дочерняя бытность, Дочь — единственно постоянная и неизбывная женская сущность, как и
мужская сыновняя. Можно не стать женой или любовницей, не стать матерью, но нельзя не стать или
перестать быть дочерью. Начало всех женских начал, женская всевозможность.
Идеальная, совершенная ипостась ДочериДевы, наподобие рабочей пчелы или воина-муравья,
освобождается от размножения, отделяется от продолжения рода. Совершенная Дева призвана служить не увеличению количества людей на земле, а
улучшению качества. Идеализированные Девы в
человечестве — одухотвореннейшие, разумнейшие,
святейшие существа: богиня разума, мудрости и
науки Афина Паллада у эллинов, жрицы-весталки у
древних римлян, Пречистая Дева Мария в Евангелии,
французская святая Орлеанская Дева Жанна д'Арк...
В реальной же земной жизни наличествуют так
называемые старые девы, которым мало кто завидует, которых жалеют, иногда побаиваются, иногда
презирают. И, между прочим, напрасно: если только
сами девы от завистей и страхов свободны — так
тоже случается — если не обделены интеллектом и
не бедны духом, — становятся открытыми для наслаждений тончайших, для счастья высшего. А от
скольких опасностей, скольких горестей, травм и
ран освобождаются своей девственностью!..
8
Сестра
Вторая великая бытность — женское существо
в отношении к существу и противоположного пола,
и своего.
Кроме Дочери, кроме Матери, женщина, родная мужчине, может ему еще быть либо Сестрой,
либо Женой.
Дочь — отношение по вертикали. Жена и Сестра — отношение по горизонтали.
Сестра по родовой горизонтали внесексуальна: для брата сестра как носительница пола — табу,
красный свет — запрет на инцест. Во всем человечестве запрет этот, исходящий из властного требования природы, препятствующей вырождению, — непреложен, исключения из правила влекут за собой
тяжкие генетические последствия. Сестра для брата — всегдашняя неприкосновенная Дева, братскосестринской любви дозволено быть только любовью
душевной, духовной, внеплотской, и это прекрасно.
Как душа греется, когда видишь у брата с сестрой такую любовь... Как мечталось и тосковалось
мне в детстве о сестренке родной — чтобы рядом
была, чтобы хихикала и капризничала, подначивала
и утешала, чтобы можно было ее защищать и забавить, иногда и повздорить, разделять с ней игры и
выдумки, обмениваться секретами, вместе горевать
и смеяться, мечтать и думать... У меня сестры были
только двоюродные, очень хорошие, но жил я от них
отдельно. С одной, Таней, была краткая дружба, трагически оборвавшаяся...
Очень важно уметь привносить братскосестринскую доверительность и тепло в другой вид
женско-мужских отношений, где задействован пол
как таковой, сексуальность. Да, привносить братство-сестринство с обеих сторон и в отношения
супругов или любовников, и не бояться подмены
страстной любви теплохладной дружбой. Не произойдет этой подмены или охлаждения чувств — будет лишь их возвышение и полнота, если не бояться
себя и друг друга, если смотреть дальше и выше...
Жена
Бытность Женой природой раздваивается на
Любовницу, или, грубее, наложницу, женщину-дляпостели, и собственно Жену. Последняя — уже переход в бытность третью: Женщину-Мать. Любовница
же — переходная ступень к Жене. Не разделив ложе
с мужчиной, не побыв Любовницей, войти в бытность Жены-Матери биологически невозможно...
Заметим, однако: психологический уровень этой
непреложности соответствует не всегда. Психологически готовыми матерями оказываются иной раз и
маленькие девочки, а иные женщины, не однажды
родив, в материнство, что называется, не въезжают.
Разные случаи последнего рода мне приходится наблюдать нередко. Истоки одних — в дальних
детских переживаниях, в душевных искривлениях,
причиненных дисгармоничными отношениями с
собственными родителями, в недолюбленностинедоласканности или наоборот, в перекормленности неразумной любовью. Другие коренятся в какихто типажных особенностях, в акцентированных
зависимостях, в инфантилизме, в подавлении женских природных начал ложными ценностями —
деньги, карьера, тщеславие…
Не расположены к материнству женщины, у
которых биопсихическое начало Любовницы гипертрофировано, природные «Афродиты» — в крови у них повышено содержание гормонов, ответственных за половое влечение и сексуальную привлекательность, а гормонов, ответственных за материнскую функцию, относительно маловато. Такие
рискуют остановиться в своем психоэротическом
развитии на промежуточном полустанке: и в сорок,
и в пятьдесят, и в шестьдесят лет, и далее желают
играть только на одной из струн женского предназначения. Сначала особь такая смотрится мило, весело, искусительно, потом смешновато, потом
жалко, потом жутко...
Мать
Это тоже отношение вертикальное, но, в отличие от дочерней бытности, не «снизу вверх», а
«сверху вниз».
Мать вынашивает-рожает, кормит-моет, печется-заботится. Мать натаскивает-воспитывает, Мать
любит-прощает. Вот все, вроде бы, что от нее требуется, что вменено природой и чего сама Мать природным инстинктом, глубинным стремлением
своего существа желает и жаждет.
Но еще не все это. «Любит и зверь свое дитя»...
Мать Человеческая обременена еще одной,
самой трудной надобностью: ПОНИМАТЬ.
Понимать — и предвидеть, хотя бы отчасти. Не
руководить событиями, но в меру разумения предвосхищать их — быть готовой к поворотам судьбы
и готовить к ней словом и действием, трудом и молитвой.
Поди-ка такую маму найди. Наглядевшись на
мамаш нынешних в немалом числе...
И все же скажу уверенно: есть они, есть и такие
мамы — высокоразвитые, растущие пониманием и
счастливые материнством. Есть даже совсем молодые такие — хотя опыт, конечно же, дает многое, и
материнской духовной полноты, родового совершенства женщина достигает обычно (если вообще
достигает) лишь к возрасту, когда от нагрузки умножения потомства природой освобождается.
Милые бабушки, слышите меня? А вы, дамы
зрелые, полные жизни, но уже или еще не уверенные,
что востребованы?.. Вы, женщины в цвету? А вы, девушки, а вы, девочки, пока и представить себе не
могущие, с какой скоростью к вам приближается
чудесный, счастливый, если его правильно принимать, возраст бабушек?..
Есть два уровня женственности:
физиологический и душевный. Для
физиологической нужны женские
гормоны в крови; для душевной — любовное доверие миру. Себе самой в
первый черед.
Не забудь! — нет возраста, когда
ты не нужна. Всегда нужна, даже больная, беспомощная. Всем нужна, хотя
эти все могут об этом не догадываться
или забыть…
Мужчине нужна,
чтобы он мог быть мужчиной, женщине — что
бы могла быть собой,
ребенку — чтобы не чувствовал себя сиротой,
зверю — чтобы не погиб
и не мучился, цветку —
чтобы не вял... Ты только
сама это увидь, пойми и
покрепче уверуй в свою
нужность и незаменимость, в великий свой
смысл и непобедимую
человеческую красоту —
и так будет.
Потому что
так есть.
9
7я семья и школа
Чем пахнет лаваш
Заметки о детской способности к состраданию
и о взрослых глашатаях «чистой воли, не смущаемой интеллектом»
Геннадий
Кагановский
Из готовящейся к изданию
новой авторской версии
«Писем о нравственности,
здравом смысле, пролитии
крови и коровьем мычании»
(М.: Прометей, 1990).
— Не смеши людей, — съехидничал однажды сосед-приятель, заглянув
в мои «бумагомарания». — Все наши
умничанья, проповеди-заповеди — чепуха на постном масле. Из пустого в
порожнее. Займись-ка, старик, делом…
У других скептиков свои доводы:
— Совесть, доброта, моральный
кодекс и тому подобное — все это вроде
бы великое благо. Но кому от этого
лафа? Руками таких вот добреньких,
сладеньких — Хозяева Жизни из огня
каштаны таскают! И жар загребают!
Ну а кое-кто просто-напросто стыдится — в самом себе стыдится всего
порядочного, благородного; не рискует
даже изъясняться нормальным чистым
языком — демонстративно (как бы
играючи, свысока) коверкает, уродует,
всячески засоряет родную речь. На сей
счет метко выразился в XVIII веке Гольбах: «Добродетель часто бывает вынуждена краснеть от стыда. В глазах тех,
кто не знает ей цены, она достойна презрения»…
Позволю себе поделиться одним
воспоминанием.
Теплой осенней южной ночью
(было это не вчера и не пять лет назад —
еще в советские времена) я брел проезжей горной дорогой. За поворотом
показались впереди слабо светящиеся
два окна и дверной проем. Я прошел бы
мимо, но меня обогнал и тормознул в
свете проема мотоцикл с коляской.
Силуэт нырнул в дом. Не прошло и минуты — держа что-то в руках, человек
вышел оттуда, уложил в коляску немалый сверток. Мотоцикл рявкнул, исчез.
Среди гор и непроглядной ночи — увиденное было более чем странно. Я испытал даже легкий приступ страха.
Приблизился к окну, стараясь заглушить
шаги, сдерживая игру воображенья, на
всякий случай прощаясь с молодой
своей жизнью. Окно, не занавешенное,
забрано решеткой, ра ма отворена
внутрь. Меня могли запросто услышать.
Зато и я — не только увидел, но и услышал происходящее в доме.
Скажу сразу: там не происходило
ничего особенного. Сперва мне видно
было только движение одной или двух
теней, но, когда, с колотящимся сердцем, я подступил к уголку окна и всмотрелся, стало ясно: это пекарня.
В двух больших чанах подходит
тесто, еще два чана стоят порожние.
Мешки с мукой на полу. У боковой стены — стеллажи с готовыми, белесо-румяными округло-плоскими хлебами:
знаменитый лаваш. У стены напротив,
на полках — полуовальные порции сырого теста. Темноволосый мальчик лет
двенадцати, в белом переднике, берет
по одной эти порции, кладет перед собой на стол, разминает, делает вмятины
и сдвигает заготовки влево, где их лихорадочно подхватывает высушенный,
вяленый полуголый старик, тоже в белом фартуке. Спешными, нервными,
четкими движеньями, макнув пальцы в
горку муки, он резче приминает углубленья в тесте и, бросив порцию в виде
большой лепешки на обтянутую белой
материей форму, внезапно опрокидывается вниз головой в выступающий
над полом, обмазанный глиной и выбеленный колодец, держась одной рукой за край его и озаряясь из глубины
горячим сиянием. Спустя мгновенье
старик выныривает с той же подушкой
в руке, уже без лепешки, кидается к
столу за следующей, вновь ныряет, как
заведенный, и так до тех пор, пока не
загрузит печь. А потом, через время,
накалывает прутком и достает готовые
хлебы. Мальчик старается вовсю, но,
неопытный и неокрепший, не поспевает
делать заготовки, да и то, как он их делает, явно не устраивает старика.
— Ты мне весь хлеб испортишь.
Разве так работают? — Старик передразнивает неуверенные движения подростка. — Ты вот как делай… Вот… Вот…
Мальчик безнадежно подсыпает
муки на стол и, усиливая свою работу,
тщится подражать сноровке старика,
который даже спиной выказывает недовольство и раздражение. Вдруг, подавленным голосом, но твердо и с решимостью, мальчик вопрошает (не исключено, что старик своим недовольством хотел как раз предупредить,
«обезвредить» этот вопрос):
— А сколько вы мне заплатите?
Старик молча исполнял свои атлетические метания. Но мальчик был настойчив и смел, дважды еще повторил
свой вопрос, хотя было видно, как ему
это нелегко и как мало у него надежды
на благоприятный ответ. Не оборачиваясь, старик наконец сказал:
— Две монеты и хлеб: ешь сколько
влезет.
Мальчик возразил: в другом месте ему давали пять монет и два хлеба
домой.
— Не нравится — уходи!
— Заплати<те — уйду!
Мальчик вытер передником руки
и сел на бетонный пол.
— За что платить?! — напустился
старик (без отрыва от производства). —
Научись работать — добавлю. А пока —
две монеты и два хлеба с собой.
Посредником в их диспуте был
русский язык, сдобренный кавказским
акцентом.
На смуглом лице мальчика светились следы муки< и му< ки. Он сидел чуть
раскачиваясь, будто в молитве.
— Я семьдесят лет работаю и не
говорю, что умею, — сетовал старик, —
а ему плати пять монет. Я и сам столько
не заработаю.
— День и ночь работай, работай, — сам себе молвил мальчик, протяжно, сиротливо, в такт раскачиванью.
Кажется, сдаваясь.
Но и старик пошел на уступку: если
мальчик доработает до утра, он получит
три монеты и три хлеба…
Я шел дальше своей ночной дорогой.
Что привело мальчика в эту пекарню, к этим чанам с ароматным тестом,
к этому копченому старику? Дети в эту
глухую пору суток сладко посапывают в
мягких уютных постелях. Почему он
бодрствует в эту ночь и встретит рассвет
глазами, слипающимися от изнеможенья? Куда он потом направится, кто
приветит, накормит его, уложит спать?
Доступны ли ему детское озорство,
игры, лакомства, родственная ласка,
чтение книг? Зачем ему деньги?..
Через несколько дней случилось
мне опять заглянуть в пекарню. Старик
работал с двумя взрослыми, мужчиной
и женщиной. До сих пор, по прошествии
лет и лет, сидит во мне осадок, впечатление от того ночного эпизода с юным
работягой. Долго меня преследовало
глухое беспокойство. Меньше всего донимали мысли о «куркульской» хватке
старика. Передо мной, как наяву, сидел
и сидел на бетонном полу, раскачиваясь, что-то жалобно бормоча, труженик
не от мира сего. В глазах его нет и следа
беззаботного отроческого блеска, сквозит напряженная озабоченность. Зачем
так позарез ему нужны деньги? Кто
вложил в него это зрелое целеустремление? Об этом можно только догадываться. Ведь я наблюдал мальчика
всего полчаса и больше никогда уже не
увижу. А увижу — не узнаю.
Ясно одно: парнишка не был одержим страстью к наживе. Наоборот, как
мне показалось тогда, лишь крайняя
необходимость заставила его пойти на
такое насилие над собой. И, по-моему,
необходимость эта была особого свойства: деньги, которых мальчик добивался почти фанатически, служили не целью, а средством. Жизненно важным
10
средством, причем не ради себя. Не зря
же он требовал не только денег, но и
хлеба — на вынос. Может, в семье тяжкая хворь или увечье? Чего доброго, он
остался единственным кормильцем,
последней опорой — и старших, и младших.
У детей бытует нередко подражательная серьезность и заботливость
(хотя они, как правило, не замечают, что
копируют кого-то). Помню забавный,
тоже давний, монолог — опять-таки,
признаюсь, подслушанный. У нас во
дворе — в Замоскворечье, на Большой
Якиманке — девочка-дошкольница
подсела на лавочку к старушке и повела
примерно такую речь: «Чтой-то вас давно было не видать. Уж не хворали? Вот
и слава те, господи, и ладушки. А внучаты ваши как? Старшенький-то, бают,
женилси? И где ж он теперича проживает — у вас аль у супруги? А я вот все
тоскую, тоскую…» У мальчика из пекарни было иначе. Он добивался своего не
заученно, не по чьему-то образцу или
наставленью. Он сердцем вжился в
свою задачу. У него не овзросленное —
истинно взрослое чувство долга, ответственности. Подтвержденьем тому — не
только и не столько напор его требований. Главное — он не на словах, на деле,
изнурительным трудом претворял взятый на себя духовный крест в нечто
осязаемое, обыденно необходимое…
Спрашивается: похвально это или?..
В такой не по летам суровой впряженности в неигрушечную жизнь заключено, пожалуй, что-то пугающее,
некая аномалия, сигнал бедствия.
У Эразма есть фраза: «Чем меньше умничает мальчуган, тем приятней он всем и
каждому». И далее: «Кому не мерзок и
не кажется чудовищем отрок с лицом
взрослого человека?» Однако ж, у моего маленького героя не было — ни в
разговоре, ни в поведении — ничего
общего с умничаньем. Это была работа
души, отозвавшейся на чью-то беду.
И что я еще скажу. Да, конечно же,
детство, отрочество — радостная, беззаботная пора игр и забав, проказ,
стремительного роста, прилива сил. Но
ведь это и начало всех начал! Разве
непременно требуются жесточайшие
кризисы, непоправимые бедствия, чтобы в растущем человеке зародилась
или проснулась способность распознавать, воспринимать и творить добро?
Откуда берется сей чудесный дар? Почему так: у одного он есть, и сполна, а
другому не дано? Не дано — и баста.
Хоть кол на голове теши. И вообще:
что это такое — сострадание, жертвенность, добродетель?
Слышу ироничный голос: «Зачем
делать проблему из выеденного яйца?
Дети об этих вещах знать ничего не
знают и знать не хотят. Им вынь да положь!»
Здесь мне приходит на память
одна простенькая, из сельской жизни
повесть, опубликованная в «оттепельные» 1960-е годы. Все в ней так убедительно, достоверно, словно это не литература, а сама жизнь, реальные судьбы
близко знакомых нам людей. Дело происходит вскоре после Великой Отечественной. Живет с мамой и бабушкой
конопатенькая девочка-малоросток. Им
помогает по дому некий хороший человек, но мать отваживает его: по ночам
ей снится погибший муж, отец девочки.
А еще — бывший односельчанин, укоренившийся в городе, тоже сватается к
солдатской вдове, готовый обеспечить
ей и ее семье «справную жизнь». Изнуренная тягловой вдовьей долей, женщина не знает, как поступить. И тут подает
свой голос дочка: она хочет породниться с тем кандидатом в отчимы, у которого в городе дом из трех комнат, с коврами, радиолой, сервантом, мотоциклом…
Что это? Заурядная детская ослепленность красивыми вещами и «полной чашей»? Чем дальше я читал повесть, тем отчетливей видел: все обстоит не так просто. Сердечко и ум девчушки не на шутку глубоко изъязвил дух
безудержного стяжания, эгоистичного
и безжалостного расчета. Принесла
хавронья поросят — у юной хозяюшки
мигом готова смета: подкормим и — по
полторы сотни, а то и по две. Узнала, что
бабушка обещала подарить одного поросеночка сиротской семье, — закатила
истерику: не дам, это приданое мое (хотя
для нее уж припасен полный сундук
всякой всячины). Она попрекает бабушку каждой мелочью: сердобольная дала
чужим шерсти моток, или угостила когото сливой, или борщ слишком наваристый. Если радуется внучка гостям, то
лишь в предвкушении подарков. И что
при этом меня изумило: нет и не было в
семье у них никого, кто мог бы посеять
и взрастить в душе малышки такие вот
цветики.
Все-таки что же это? Врожденный
тип оголтелой рвачихи, скопидомки?
Девочка только-только вступает в
жизнь. Навешивать на нее ярлыки —
глупей и подлей не придумаешь… Вернемся лучше к тому мальчугану, к вопросу: откуда берется сызмальства небезразличие и тяга к добру, жажда творить
добро? И, напротив, чем объяснить
рьяное, неуемное с младых ногтей
противостояние добру, как у той конопатенькой? В конце концов, в чем оно,
что< оно — добро?!
Мыслители трезвого негативного
толка ставят вопрос ребром: есть ли
вообще в нашем мире так называемая
«мораль» и надобна ли она Человеку
Разумному? Может, мораль — никчемный, даже опасный предрассудок, «отросток сознания», как тот аппендикс, от
коего нужно отрешиться, хотя бы ради
самосохраненья, и чем скорей, тем
лучше? На рубеже XIX–XX столетий один
из таких «имморалистов» (сегодня по
всему миру рассеяны миллионы их еди-
номышленников) категорически настаивал: «индивиду, поскольку он хочет
себе счастья, нельзя давать никаких
предписаний о пути к счастью; индивидуальное счастье управляется собственными, никому не известными законами;
исходящие извне предписания, называемые моральными, на самом деле
направлены против индивида и не хотят
вовсе его счастья; точно так же эти предписания не имеют отношения к счастью
и благосостоянию всего человечества».
Здесь не место для спора, да и не готов
я к этому, но — как рядовому мечтателю
о личном и всеобщем счастье — мне
все-таки видится в приведенной цитате
нечто вроде самоопровержения: изрекается предписание о вреде каких бы
то ни было предписаний.
В своем отрицании морали тот же
уникальный мыслитель (Фридрих Ницше) взмывал подчас к заоблачным высотам поэтического пафоса. Так, вспоминая о застигшей его однажды в горах
сильнейшей грозе, он восклицал:
— Что< был мне человек с его беспокойным хотением! Что< было мне
вечное «ты должен», «ты не должен»!
Совсем иное — молния, буря, град,
свободные силы, без этики. Как счастливы, как сильны они — чистая воля, не
смущаемая интеллектом!..
Заметьте: мнимосчастливые эти
«свободные силы, без этики», эта «чистая воля» принадлежат безликим,
внечеловеческим, устрашающим стихиям. То есть Ницше как бы подталкивает
нас к встречному вопросу: если человек
освободит себя от этики, останется ли
он человеком? Ницше заведомо парирует такого рода реплики; не человек, а
Сверхчеловек поставлен им во главу
угла!
Вы скажете: резонно ли тревожить
сейчас витиеватую тень филосо фапоэта-эксцентрика? Может, и не резон.
Но как нам быть, ежели мы с вами принадлежим к числу низовых человеческих «единиц», которые, по утверждению
Ницше (и по убеждению нынешних Хозяев Жизни), заслуживают внимания
лишь как «расплывчатые копии великих
людей, изготовленные на плохой бумаге
с подержанных клише»?! Как нам быть,
если в окружающем мире не убавляется, а лавинообразно растет число возомнивших себя «сверхчеловеками»?!
Они хотят видеть в нас (и в детях, внуках
наших) не людей, а нелюдей — раболепных, безропотно манипулируемых,
массово тиражируемых, обращаемых в
те одиозные «расплывчатые копии».
Смиримся ли мы с эдакой уготованной
нам планидой? Или постоим за себя —
вроде того подростка в пекарне? Совсем еще несмышленыш, но мудрости
ему не занимать. Неимоверной какой-то
интуицией, подспудной энергией, неким
сверхсознанием сделал свой выбор —
отверг удел «копии», предпочел быть
оригиналом. Неповторимым. Самим
собой…
11
7я семья и школа
Аркадий Гайдар: новый взгляд
А
ркадий Гайдар, наверное, не поверил бы, что когда-нибудь в наших анкетах будут задавать вопрос:
«А что вы делали после 17-го?» Сейчас
же дело, похоже, катится именно к
этому — если уже не прикатилось…
И чем бы он тогда оправдался в
том, что 14-летним подростком пошел
воевать «за светлое царство социализма»? За участие в подавлении Тамбовского мятежа в 1921 году или в ожесточенной войне в Хакасии против «императора тайги» атамана Соловьева,
вспыхнувшей годом позже? Ведь Соловьев этот, на взгляд сегодняшних
российских историков, делал прогрессивное дело: как мог, вредил проклятым большевикам…
Да оправдался бы, думается, сравнительно легко, не уклонившись от
трудных вопросов и ответив на них
«прямо, честно и открыто», как всегда
привык это делать: «За светлое царство
социализма» — это слова не мои: их
увидел мой герой Борис Гориков на
рабочем плакате в Сормове». Да и не
смешно ли винить 14-летнего подростка за то, что он делал чуть не сто
лет назад? А делал он тогда то же, что
и миллионы других россиян — участвовал в гражданской войне. А гражданская война — что во Франции, что
в США, что в России — нечто кровавое
и далеко не всегда справедливое.
И лучше бы в ней совсем не участвовать. Да вот не получилось…
Теперь насчет подавления тамбовского мятежа: не я затеял эту войну,
не из-за меня она началась. А я был
человек военный, командир полка,
мне дали приказ — ну мог ли я отказаться? Не в дезертиры же мне было
подаваться — я всегда презирал дезертиров. Вспомните хотя бы моего
Головня — мерзейшего героя из повести “Р. В. С.”…»
И даже относительно хакасских
событий Гайдару нашлось бы, наверное, чем оправдаться:
«Я и сюда прибыл по приказу —
отказаться не мог… Что же до соловьевцев, то это были жестокие и коварные
бандиты! Не знаю, что сделало их бандитами: может, революция, может, неудачные декреты советской власти, а
может, бездарное их исполнение, — но
виноват в этом опять же не я. Факт тот,
что я застал их бандитами. А с бандитами, тем более скрывающимися в
лесах, не воюют в белых перчатках, с
применением дуэльного кодекса… Возможно, я где-то и перегнул палку —
превысил пределы допустимой обороны или, скажем, «допустимого нападения», но нарочно жестоким я не
был — вы это знаете по моим книгам».
Кстати сказать, блестящим, хотя
и косвенным подтверждением вполне адекватных действий голиковского отряда против банды Соловьева
может служить отлично написанная
книга Михаила Веллера «Гражданская
история безумной войны» (М.: АСТ,
2007). В этой книге — популярной
истории нашей Гражданской войны —
энергичный и по-хорошему настырный Михаил Веллер обшарил (фигурально, разумеется) все укромные
уголки России, где в ту пору (1918–
1922) возникала хоть какая-то народная смута либо террор местных или
центральных властей. Есть там и главка «Император тайги», где о Соловьеве
можно получить довольно подробную
информацию. Описана даже встреча
Соловьева с начальником красноярского ЧОНа Зарудным, во время которой Соловьева и поймали как на живца, а потом почти сразу убили. Но ни
о каких карательных действиях Голиковского отряда нет ни слова — даже имя «карателя-чоновца» не всплывает ни разу. А уж остроумный Михаил
Веллер не упустил бы случая, если бы
раздобыл против Голикова хоть чтонибудь «жареное».
Показателен замечательный
фильм В. Саруханова «Конец императора тайги» (1978), снятый по сценарию Б. Камова и П. Павлова с отличной
игрой Андрея Ростоцкого в главной
роли. Где военных хитростей со стороны Голикова показано много, но
никаких зверств (кроме как со стороны соловьевцев) нет и в помине.
Я уж не говорю, что в сравнении с
тщательной четырехкратной проверкой деятельности «карателя-чоновца»
аргумент этот почти не звучит…
Там хороша уже начальная сцена — прибытие Голикова в штаб местных чоновцев, где не поверили не
только ему самому, но и его документам: ввиду юного возраста посчитали
его «засланным казачком» и чуть было
не поставили к стенке. Хорошо, что в
штаб зашел в ту минуту здешний товарищ, прекрасно знавший Аркадия по
прежним боям, — он-то и подтвердил
его полномочия. Думаю, что этот эпизод воспроизведен близко к тому, что
было на самом деле.
Всё, что мы знаем о Гайдаре-воине и командире (прежде всего — по
его книгам и очеркам, затрагивающим
военные темы), говорит о том, что
командиром он был суворовского
типа и людьми отнюдь не разбрасывался. Тщательнейше планировал все
операции и старался предусмотреть
все неожиданности, могущие возникнуть в ходе боя, да и своих подчинен-
ных тренировал в том же духе, а суровей всего наказывал — за нарушение
дисциплины. Ведь малейшая небрежность на посту или даже в минуты
отдыха (помните роковую ошибку
Бориса Горикова в повести «Школа»,
приведшую к гибели отличного воина
Чубука?) может оказаться непоправимой…
Да ведь и в том же рассказе «Серебряные трубы» шла речь об ошибке
красного командира, приведшей к
большим потерям в стане противника. Но противником Голикова в тогдашней (тамбовской) войне были
простые русские крестьяне, обманутые вражескими агитаторами, — оттого-то, наверно, и разрыдался Гайдар,
читая по памяти свой рассказ литературному критику Григорию Ершову…
Так что версия о Гайдаре-карателе, за
которую так радостно ухватились все
враги нетипичного красного командира («Он так же мерзок, как мы!»),
порочна в самой своей основе.
Но, может, хватит защищать Гайдара? Ведь лучшая защита ему — его
собственные книги, а также явная нестандартность его политического
лица, делающая его — не скажу, что
белой вороной, а скорее белым журавлем среди стаи красных орлов (а порою и коршунов). При всей его любви
к Красной Армии и гулу сражений ему
принадлежит замечательное признание, высказанное в откровенном письме к литературному другу и писателю
с похожей судьбой Рувиму Фраерману
(автору классической детской книги
«Дикая собака динго, или Повесть о
первой любви»): «Всех я хороших людей люблю на всем белом свете». У кого
из полководцев наших найдется такое
признание?
А если взять в мировом масштабе, то ближайшим единомышленником Гайдара стал бы, наверно, замечательный французский писатель
и летчик Антуан де Сент-Экзюпери,
коему великая любовь ко всем истинно добрым людям (в том числе —
12
к детям) отнюдь не помешала стать
воином.
Что же до Аркадия Голикова, то
его более ранняя профессия воина, не
исключавшая четкой субординации,
не мешала ему быть независимым и не
сотворять себе кумиров даже среди
первых лиц государства. В это трудно
поверить, но в 30-е годы, когда без
имени Сталина не обходилось ни одно собрание, да и ни один разговор
(А где хватит на двух разговорца, //
Там помянут кремлевского горца.
О. Мандельштам), в книгах, дневниках, письмах и даже в отклике Гайдара
на награждение орденом «Знак Почета», буквально спасшее его от ареста,
Аркадий
Гайдар.
1920 год
это имя отсутствует начисто! Хотя
Гайдар понимал, что Сталин если и не
подписывал, то наверняка утверждал
внесенные в список кандидатуры.
Есть, правда, одно исключение,
но оно, как говорится, лишь подтверждает правило, да и относится не к 30-м,
а к 20-м годам: в мемуарном очерке
1926 года «Встречи в бурю», где бывший военный комендант Перми товарищ Окулов вспоминает, как его
отдали под суд «за преступную сдачу
города» наступающему Колчаку. На
разборку этого дела приехали Дзержинский и Сталин. Первый из них
предъявляет ему обвинение, отбирает
боевой парабеллум и сажает под арест,
а второй лишь присутствует при разговоре. Через несколько дней Окулова
снова приводят в вагон председателя
ВЧК, где товарищ Дзержинский без
всяких извинений, но уже «с другим
выражением лица», берет со стола его
парабеллум и говорит приветливо:
« — Возьмите ваше оружие, товарищ Окулов, и носите его с честью».
Сталин же снова присутствует при этом и опять не говорит ни
слова…
Может, это вышло случайно, но
выглядит так, что совсем еще молодой
Гайдар, только начиная свой путь в
литературе, дважды подряд не дал
Сталину слова! А тот уже тогда был
Сталиным, хотя еще и не полновластным хозяином СССР. Впрочем, как то
ни странно, неприязнь эта была не
взаимной: Сталин вполне терпимо относился к Гайдару, если не сказать
больше. Наверно, ценил неизменную
патриотичность его позиции, полезность писателя для страны и для воспитания будущих воинов. Да и военные заслуги в Гражданскую вполне мог
положить на весы: память-то у него
была крепкая.
Редакторы Московского отделения Госиздата по существу переписали и даже дописали (!) первое книжное издание повести «Р. В. С.», и оно
стало слюнявым и псевдодетским.
Возмущенный Гайдар написал об этом
редактору «Правды», и его письмо напечатали. «Эту книгу теперь я своей
назвать не могу и не хочу, — писал
он. — Она «дополнена» чьими-то отсебятинами, и теперь в ней больше
всего той самой «сопливой сусальности», полное отсутствие которой так
восхваляли при приеме повести госиздатовские рецензенты. Слащавость,
подделывание под пионера и фальшь
проглядывают из каждой ее страницы.
«Обработанная» таким образом книга — насмешка над детской литературой и издевательство над автором».
Сталин не возразил против резкого гайдаровского демарша, хотя
читал главную большевистскую газету
очень внимательно и пристрастно, и
письмо Гайдара заметил наверняка.
Журнальная публикация повести «Судьба барабанщика» (в «Пионере») была прервана, несмотря на ремарку «Продолжение следует»; приостановили и отдельное издание повести. Попытка Гайдара высказать
свое возражение ничего не дала: главный редактор Детгиза был так перепуган остротой сюжета повести, что
побоялся даже принять к тому времени уже широко известного автора…
И тут очень вовремя подоспел
Указ о награждении 172 писателей «за
выдающиеся успехи в развитии советской литературы». Вместе с Агнией
Барто и Львом Кассилем Гайдар получил орден «Знак Почета». И вот его
отзыв на это событие — в «Литературной газете» за 5 февраля 1939 года:
«Работаю над повестью «Талисман» —
рассказываю о том, как солдат искал
счастье. И как раз в часы этой моей
работы пришло большое счастье ко
мне, и, как замечательный талисман,
удесятеряющий мои творческие силы,
я принял великое внимание правительства и партии. У моего талисмана чудесные свойства. Это подарок
страны…
И волшебная творческая сила
моего талисмана прекращается там,
где кончается труд».
Еще одна цензурная заминка
случилась при экранизации «Тимура
и его команды» (она предшествовала публикации повести). Как раз в это
время на Гайдара поступил донос в ЦК
ВЛКСМ, что он-де противопоставляет
своих самозваных тимуровцев идейно
проверенной и одобренной партией
пионерской организации. В этих
сложных условиях кинорежиссер
Александр Разумный не побоялся
прийти на прием к Сталину и дал ему
прочесть сценарий фильма. Вождь
ничего вредного там не нашел. Резолюция его неизвестна, но, во всяком случае, он не сказал «нет». И этого
было достаточно, чтоб картину немедленно запустить в производство.
А дети приняли ее на ура.
Наконец, после войны, Гайдар,
уже погибший, продолжал оставаться
под колпаком «органов»: не могли
простить ему пребывания на вражеской территории («Еще и немецкорусский словарь с собой прихватил!» — доносили сексоты, считая это
решающим доказательством гайдаровского предательства). Московские
же чиновники из писательского Союза (в частности, А. А. Фадеев), коим
невыгодно было, чтоб Гайдар стал «непечатной» фигурой, хлопотали перед
Сталиным, чтобы перезахоронить его
в Москве, на Новодевичьем кладбище:
это бы сразу исправило ситуацию…
Сталин и тут был не против.
Но москвичи действовали вразнобой с украинцами, а те решили перезахоронить писателя в Каневе, на
высоком берегу Днепра, недалеко от
святой для украинцев могилы Тараса
Шевченко. Кто-то пытался и отсюда
позвонить Сталину, но тот в это время
спал, и будить его никто не решился.
А в Каневе в объявленный час похорон
собралась большая толпа народу: там
же не знали про Новодевичье, а о здешних похоронах сообщили… И Николай Патоличев, тогдашний главный
начальник на Украине, при всем своем
трепете перед Сталиным, рискнул, наверно, взять на себя ответственность
и не воспользовался сталинским разрешением (а может, и не ведал о нем?).
Так, по цепочке случайностей, Гайдар
поселился на Украине навсегда. Что ж,
Украина тоже была его Родиной: он
здесь воевал, да и родился поблизости — в курском городке Льгове.
«А
жизнь, товарищи, была совсем
хорошая!» Но даже если бы эта
фраза в самом деле свидетельствовала
13
7я семья и школа
о политической слепоте Гайдара,
упорно не замечающего в 1935 году,
то есть в пору уже разразившихся массовых репрессий, что вокруг него
происходит, ее и тогда было бы маловато для утверждения столь важной
концепции. Но на поверку тут дело
сложней, и фраза эта почти наверняка
говорит о счастье, вернувшемся в семью рассказчика «Голубой чашки»,
за которым явственно проступает
фигура самого писателя. А он, помимо
всего прочего, поставил здесь своей
целью переиграть в лучшую сторону
важный кусок собственной судьбы,
связанный, может быть, с главной
ошибкой его личной жизни — потерей своей первой жены, Марии
Плаксиной. Может быть, не очень
красивой (впрочем, сохранилась ли
в музеях хоть одна ее фотография?),
но удивительно доброй, сердечной,
уживчивой.
А за самим Аркадием кто ухаживал во время ранения, полученного в
годы Гражданской войны? Это же та
самая Маруся, встреча с которой на
поле недавнего боя один к одному
описана в «Голубой чашке»:
«Ехал я тогда по степи с военным
дозором. Вдруг мелькнула чья-то тень
и сразу — за бугор. “Ага! — думаю. —
Стой, белый разведчик. Дальше не уйдешь никуда”.
Ударил я коня шпорами, выскочил на бугор. Гляжу — что за чудо: нет
белого разведчика, а стоит под луной
какая-то девчонка. Лица не видно, и
только волосы по ветру развеваются.
Соскочил я с коня, а наган на
всякий случай в руке держу. Подошел
и спрашиваю: “Кто ты и зачем в полночь по степи бегаешь?”
А луна вышла бо-ольшая, большущая! Увидала девчонка на моей папахе красноармейскую звезду, обняла
меня и заплакала.
Вот тут-то мы с ней, Марусей, и
познакомились».
Спасибо за важную информацию о первой жене Гайдара, Марии
Николаевне Плаксиной, полученную
от Евгении Гайдар-Голиковой, дочери
Аркадия Петровича в его последнем,
четвертом браке. Даже многознающий Борис Камов говорит об этой
первой жене скуповато, даже и не называя ее женой. А мы теперь можем
сообщить о ней вот что, исходя из
единственного интервью Евгении
Гайдар-Голиковой, данного ею корреспонденту «Вечерней Москвы»
Александру Гамову, — интервью это
называется «Мы с мамой не вписывались в “гайдаровский образ”»
(Веч. Москва, 2001, 25 октября).
По словам Е. Гайдар-Голиковой,
Мария Плаксина — жена официальная, настоящая (ведь расписаться в те
поры ничего не стоило — пусть не
буквально). Она всем пришлась по
сердцу в большой семье Голиковых: и
отцу, и матери, и трем сестрам Аркадия. Она удивительно умела ладить со
всеми и сразу стала родной. А своему
16-летнему мужу родила его первенца
Женю, но он вскоре умер, Маруся же
через пару лет уехала из Арзамаса к
родителям — наверное, обидевшись
на Аркадия…
А обидеть юную маму было легко — может быть, невниманием к ней
самой, а может, и к ее сыну: «часто тот,
кто любит, ссорится зазря». Тем более
в таком раннем возрасте, да еще при
постоянных отъездах мужа. Он ведь,
несмотря на свой юный возраст, продолжал воевать (Гражданская-то далеко не окончилась!) и самому себе не
принадлежал…
За потерю такой прекрасной
жены трудно его простить, при всем
уважении к нему и к его книгам. За то,
что он пошел «не туда» и не с теми в
свои 14 лет, смешно его порицать
почти век спустя. А вот что слишком
легко расстался с такой удивительной
женщиной — эту личную драму он,
наверно, переживал много лет. И в
1935-м, сочиняя «Голубую чашку»,
вспомнил о ней и решил публично
покаяться — хотя бы перед своей
литературной дочерью Светланой! —
и переписать печальную страницу
своей биографии в лучшую сторону…
А жизнь совсем хорошая была
тогда только в этой семье и еще в
очень немногих. В большинстве же
других советских семей — и Гайдар
лучше всех это знал в 35-м году! —
было гораздо хуже.
Назовем и остальных трех жен, в
порядке их появления на гайдаровском горизонте. Итак, вторая жена
(еще совсем недавно считавшаяся
первой) — комсомолка, журналистка,
в дальнейшем член партии и работник
«Мосфильма», а позднее «Детфильма»
Лия Лазаревна Соломянская (1908–
1986). А также, что для Гайдара было очень немаловажно, мать Тимура
(1926–1999) — второго сына писателя, прототипа будущего литературного Альки и Мальчиша-Кибальчиша из
повести «Военная тайна», а в реальной
будущей жизни — отважного советского разведчика, контр-адмирала и
редактора военного отдела «Правды».
Судя по данным из разных источников, ушла она от Гайдара в
1931 году, но официально развелся он
с ней лишь в 37-м; а когда же ее арестовали? Ведь об этом вспоминают сразу
трое косвенных свидетелей, но поразному: один говорит, что это было
при Ягоде, двое других — что при Ежове; но все трое согласны, что Гайдар
вмешался в это дело, потребовал жену
освободить — и добился желаемого.
Третья жена, Анна Яковлевна
Трофимова (1898–1980), профессиональная детская писательница, вероятнее всего, была женой «гражданской», ибо их совместное проживание
приходится на те самые годы (1932–
1937), когда Гайдар был еще не разведен с Л. Соломянской. А быть официальным двоеженцем Аркадий Петрович вряд ли бы согласился, хотя
Комбат
Аркадий
Гайдар.
1922 год
жена его друга, критик Вера Смирнова,
в своей книге «Аркадий Гайдар» (М.:
Сов. писатель, 1972) особо отмечает
«его способность увлекаться (и женщинами тоже)».
А в остальном всё было как у настоящих супругов: и звал жену свою
Аркадий Петрович ласково Нюрой и
даже Нюруськой, а с маленькими дочурками ее, Эрой и Светой, охотно
играл, много шутил (в том числе — в
письмах), давал им разные забавные
прозвища и даже баловал сочиненными специально для них стихами…
О четвертой, и последней жене
(она же вдова), Доре (или Дарье?) Матвеевне Гайдар-Голиковой, урожденной Чернышевой, мы уже кое-что
знаем. Остается добавить еще, что у ее
отца, бывшего владельца сапожной
мастерской, Аркадий Петрович в
1938 году снимал дачу в подмосковном
Клину. Ему приглянулась эта добрая и
скромная женщина, которая долго не
могла поверить, что он ее полюбил, —
всё думала, что он шутит. Поверив же,
с радостью приняла его предложение.
А он удочерил ее пятилетнюю Женю,
вскоре после этого поделившуюся
своим именем (вдвойне дорогим для
Гайдара — оно ведь было также именем его первого сына!) со своей тезкой
из «Тимура и его команды», которая
там выглядит самой симпатичной
герои ней. А потом познакомился с
приехавшей к ним в гости племянницей его новой жены четырехлетней
Алькой (Алевтиной), которая в какойто момент (не знаю уж, в связи с чем)
решительно заявила: «Если Аркадия
Петровича убьют, то и я убьюсь тоже!»
Но, слава Богу, не осуществила свое
намерение, когда пришла горькая
весть о кончине писателя-воина. Может быть, потому, что стала тремя го-
Справа:
В Перми.
1925–
1926 годы
14
дами старше? Да и война наверняка
заставила ее повзрослеть.
О
том, как Аркадий Петрович на
фронт уходил, вспоминает Евгения Гайдар-Голикова:
«22 июня мы вместе с отцом слушали репродуктор. И он сказал: “Дочка, война будет затяжной”. Потом он
перестал писать и читать нам с мамой
написанное — где-то пропадал целыми днями. Но на фронт не брали с таким диагнозом — у папы была тяжелая
контузия еще с Гражданской войны.
Папа сделал невероятное, чтобы
попасть на фронт в качестве военного
корреспондента “Комсомольской
правды”. Однажды вечером он пришел
домой очень радостный, весь был обвешан подарками. И еще мне запомнилось: он принес тогда полевую сумку и
бинокль, которые купил в комиссионном магазине на Арбате. А утром папу
провожали не только мы с мамой, а
весь наш двор.
Он не разрешил нам провожать
его до эшелона. Мы стояли, а он — высокий, стройный, перепоясанный
ремнями, — шел своей быстрой командирской походкой. Мама тихо
плакала. Когда он скрылся за поворотом, мне стало очень грустно. Я очень
любила своего отца».
В этих воспоминаниях смущает
только финал — с рассказом о гибели
Гайдара, который описан уже не дочерью Аркадия Петровича, а его товарищем по борьбе в оккупации лейтенантом Абрамовым в письме 1942 года. Финал традиционный — с криком
Гайдара «Немцы!» и пр. Но этого не
мог ни видеть, ни слышать лейтенант Абрамов: в роковой момент гибели писателя в партизанском отряде
его уже не было. А иначе как же он
спасся? Ведь буквально через два дня
после смерти Гайдара все его товарищи по отряду погибли… Видимо, Абрамов прочитал о смерти Гайдара в газете — в 42-м о ней уже знали — и пересказал прочитанное в своем письме
Чернышевым. Ну, а газетчики описали
эту гибель традиционно: ведь они
сами же и сочинили ту эффектную
сцену. На самом деле Гайдара застрелил не мифический немецкий пулеметчик, а местный полицай, вскоре
повесившийся то ли по пьянке, то ли
от сознания вины…
О Гайдаре ходит много легенд.
Одна легенда о нем (с его последней
фразой, якобы выкрикнутой перед
смертью) рухнула совсем недавно —
об этом мы уже знаем. Другая легенда
рухнула значительно раньше — с романтичной расшифровкой его псевдонима как «всадник, скачущий впереди» (такие всадники и такие слова,
уверяли нас журналисты, существовали то ли в Монголии, то ли даже в
Хакасии).
Во втором случае подвел журналистов товарищ Гайдара по Арзамасской гимназии А. М. Гольдин. В своих
мемуарах он сообщил, что псевдоним
«Гайдар» сам Аркадий расшифровывал
как «Голиков Аркадий из Арзамаса».
Поздней этот факт подтвердил сын
писателя, Тимур Аркадьевич Гайдар, в
своей книге, которая так и называлась — «Голиков Аркадий из Арзамаса»
(М.: Политиздат, 1988). Откуда же берется из такого короткого слова столь
длинное имя?
Это станет ясным, если слово
«Гайдар» записать так: Г-ай-д'Ар, где
Г — первая буква фамилии (Голиков),
ай — первая и последняя буквы имени
(Аркадий), а д’Ар — французское обозначение происхождения человека.
Так, Д’Артаньян — это человек из Артаньяна или, скажем, владетель Артаньяна (по этому принципу возник
длинный, но смешной титул Портоса — барон дю Валлон де Брасье де
Пьерфон).
Легендой была и красиво описываемая биографами встреча Аркадия
Голикова с наркомом по военным и
морским делам Михаилом Васильевичем Фрунзе, который, якобы посочувствовав юному воину, что отслужил
свое, тут же посоветовал ему переключиться на работу писателя. Правда тут
только в том, что Аркадий добрался до
приемной наркома и даже видел его,
когда тот прошел к себе в кабинет.
Теперь мы перечислили все легенды, которые не подтвердились
жизнью. Но есть и такие, что, наоборот, появились в новом, уже не советском веке.
Для довершения же политического портрета Гайдара стоит еще
сказать, что Ленина он любил ненамного больше, чем Сталина: в двух его
повестях — «Школе» и «На графских
развалинах» — Владимир Ильич только упоминается, а в рассказе «Советская площадь» хотя и произносит
вполне реальную, зафиксированную
историками речь с балкона Моссовета,
но боевой конь рассказчика якобы помешал ему эту речь услышать (то храпел, то на дыбы вскакивал — сам по
себе или по воле писателя, который
ведет здесь рассказ от первого лица?..),
и ни одного слова из речи вождя Гай-
дар так и не привел, хотя сам же говорил, что люди потом ему эту речь
пересказали. Видимо, не очень-то она
была интересна, по его мнению.
С сыном
Тимуром
В
от только теперь, войдя в предлагаемые советской историей обстоятельства и узнав поподробней и
биографию Гайдара, и круг его истинных мыслей и стремлений, мы можем
вплотную приступить к рассмотрению самой таинственной, самой
зашифрованной повести Гайдара —
«Военная тайна», глубинный смысл
ко торой (верней, даже несколько
смыслов!) и цель ее написания почти
совсем не поняли ни тогдашние
(1932–1935), ни современные критики. За одним исключением, о котором
скажем чуть позже.
Критики 30-х годов ругали ее за
сентиментальность и слащавость,
сравнивая с «Хижиной дяди Тома» и
повестями уже запрещенной к тому
времени, но еще не умершей Лидии
Чарской, попадая явно «не в ту степь».
Другие ругали включенную в повесть
«Сказку о Мальчише-Кибальчише» за
ее «картонность», упорно не замечая
или не желая замечать, что, формально говоря, сказку эту сочинил не Гайдар, а пятилетний малыш Алька, предвещая собственную гибель. Третьи
(и особенно дети) были недовольны
этой гибелью. И только сравнительно
молодой еще писатель и критик Александр Ивич уловил главную тему повести, совсем не связанную с крымским отдыхом пионеров, — тему «Если завтра война…». И его не удивили
странные для других фантазии Владика и Тольки.
«— …А что, Толька, если бы налетели аэропланы, надвинулись танки,
орудия, собрались бы белые со всего
15
7я семья и школа
света, и разбили бы они Красную Армию, и поставили бы они всё по-старому? Мы бы с тобой тогда как?
— Еще что! — равнодушно ответил Толька, который уже привык
С женой
Дорой
Матвеевной
к странным фантазиям своего товарища.
— И разбили бы они Красную
Армию, — упрямо и дерзко продолжал
Владик, — перевешали бы коммунистов, перекидали бы в тюрьмы комсомольцев, разогнали бы всех пионеров,
тогда бы мы с тобой как?
— Еще что! — уже с раздражением повторил Толька, потому что даже
он, привыкший к выдумкам Владика,
нашел эти слова очень уж оскорбительными и невероятными. — Так бы наши
им и поддались! Ты знаешь, какая у нас
Красная Армия? У нас советская… На
весь мир. У нас у самих танки. Глупый
ты, дурак. И сам ты всё знаешь, а сам
нарочно спрашивает, спрашивает…
Толька покраснел и, презрительно фыркнув, отвернулся от Владика.
— Ну и пусть глупый! Пусть
знаю, — спокойнее продолжал Владик. — Ну а если бы? Тогда бы мы с
тобой как?
— Тогда бы и придумали, —
вздохнул Толька.
— Что там придумывать? — быстро заговорил Владик. — Ушли бы мы
с тобой в горы, в леса. Собрали бы отряд, и всю жизнь, до самой смерти,
нападали бы мы на белых и не изменили, не сдались бы никогда. Никогда! —
повторил он, прищуривая блестящие
серые глаза».
Клятву целого поколения
увидел здесь критик Александр Ивич.
И программу партизанской войны на случай, если война развернется
на советской земле. Эта программа
казалась тогда ненужной — ведь в той
же песне «Если завтра война…», которая отражала военную доктрину СССР,
врага предполагалось разгромить «малой кровью, могучим ударом». И, разумеется, на вражеской территории.
Гайдар же еще за 13 лет до начала
Великой Отечественной войны пред-
видел ее неизбежность. «Тот день и тот
час, — пророчески писал он в 1929 году в архангельской газете «Волна», —
когда тысячеверстную тишину нашей
западной границы разорвут залпы
вражеских батарей, не отмечен еще
черной каемкой во всех календарях
земного шара. Но год этот будет, день
настанет и час придет». И вполне допускал, что развернуться война может
совсем не по советскому плану.
В предвидении сего грозного
часа он и писал свою «Военную тайну»,
готовя к будущим боям поколение,
которое, по его собственным словам
из письма ростовским пионерам, чудом уцелевшего в дни фашистской
оккупации, «поражений знать не может и не будет». И не ошибся в своем
прогнозе: ведь именно молодое поколение, которому в повести в пору ее
создания было 10–14 лет: русские
мальчики Толик, Баранкин, поляк Владик, еврей Иоська, башкирка Эминэ, а
в жизни — молодогвардейцы из Краснодона, Зоя и Шура Космодемьянские
из Москвы (их мать, директор московской школы, вспоминала потом, что в
их семье Гайдара очень любили, особенно «Школу») и миллионы их сверстников сыграли если и не решающую, то очень большую роль на войне,
хотя «не многие вернулись с поля»…
Даже тогдашние дети, а не только
сегодняшние, не могли понять главной тайны Мальчиша — что это за
«глубокие тайные ходы», связывающие Красную Армию — с чем?
Во-первых, с советским народом, который не то, что теперь, — гордился тогда своей армией, в которой
не было пресловутых «неуставных отношений», и всем, чем мог, ей стремился помочь.
А во-вторых, с простыми людьми всего мира, которые тоже считали необходимым помогать Красной
Армии — защитнице угнетенных
наро дов и отдельных угнетенных
людей…
Н
ам осталось ответить на последний и самый трудный вопрос,
связанный с «Военной тайной»: отчего
(или для чего) автобиографический
герой этой повести, в коем даже не
слишком опытные читатели легко
угадывают самого Гайдара, в ходе работы над повестью вдруг поменял свое
имя? Был Борис — стал Сергей, был
Гориков, а стал — Ганин.
Тут вспомним опять, что, судя
по писательскому Дневнику, повесть
сперва задумывалась как продолжение
«Школы», где главным героем был Борис Гориков, а пионервожатая Натка
носила фамилию Шебалова, одноименную с фамилией сапожника Шебалова — командира того красного
отряда, куда попал Борис, спешивший
на фронт (поздней выяснялось, что
она была его племянницей). В новой,
печатной редакции повести Натка
стала Шегаловой и осталась племянницей некоего Шегалова, знакомого с
Сергеем Ганиным, но его связь с командиром того отряда теперь уже не
прослеживалась столь явно.
Зачем писателю понадобилось
порывать эту связь, я, пожалуй, объяснить не смогу. А вот на что намекают
имя и фамилия Сергея Ганина — предположить попытаюсь.
С 28 июля 1893-го по 13 марта
1925 года жил на русской земле талантливый поэт Алексей Алексеевич
Ганин — друг Сергея Есенина, и их
обоих сильно не любила ЧК. Но если
Есенин сравнительно легко отделался
от общения с этой мрачной организацией (ведь участие чекистов в его
гибе ли официально до сих пор не
доказано), то Ганин был расстрелян
13 марта 1925 года, будучи приговорен к «высшей мере социальной защиты» по делу так называемого «Ордена русских фашистов». В орден этот
явно затесались провокаторы всё из с
той же организации, один из которых,
распахнув окно, орал во всю глотку:
«Эй, сволочи, буржуазия проклятая!
Кто не знает Ордена русских фашистов?!»
Ну, ведут ли себя так члены хоть
какого-то подпольного «ордена»?
От такого поведения не то что попахивает, но прямо-таки разит провокацией! А для ЧК это хлеб с маслом:
чем громче орут, тем шире процесс
можно заварить. И вывести на него
побольше народу, якобы недовольного властью. И если говорить конкретно о Ганине, то не за фашистские выкрики (которых, конечно, и не было)
его поставили к стенке. А за его попытки переустроить наш «самый
правильный» и «невиданно демократичный» советский режим на началах
истинного братства и справедливости. И, в частности, за его тезисы «Мир
и свободный труд народам», перед
которыми, по справедливому утверждению Станислава и Сергея Куняевых,
авторов книги «Растерзанные тени»
(М.: Голос, 1995), «бледнеют «Несвоевременные мысли» Горького, знаменитые письма Короленко — Луначарскому и письма Раскольникова —
Сталину…».
Приведем лишь один абзац из
первого тезиса Ганина:
«Каждый, кто бы ни был, ясно
начинает осознавать, что так больше
нельзя. Каждый мельчайший факт повседневной жизни — красноречивее
всяких воззваний. Всех и каждого он
убеждает в том, что если не предпринять какие-то меры, то России как
государст ву грозит окончательная
смерть, а русскому народу — неслыханная нищета, экономическое рабство и вырождение. Смотрите госбюджет России советских лет. Отчеты
государственных предприятий. Зара-
16
ботная плата рабочих и служащих.
Бюджет крестьян. Соотношение цен
на фабрикаты и сельскохозяйственные продукты. Соотношение максимума заработка и прожиточного минимума трудового населения. Сопоставим данные довоенного и настоящего
времени в области народного просвещения, здравоохранения, общественной взаимопомощи. Высчитаем коэффициент налогов и доходов населения. Наконец сопоставим данные довоенной и современной нашей внешней торговли, чтобы убедиться, что
Россия стоит накануне гибели, а ее
многомиллионное население обречено на рабскую нищету и вырождение».
А если так, то отчего бы писателю в середине 1934 года и не взять
для своего главного героя эту взрывоопасную фамилию? Ведь прошло
уже девять лет со дня гибели ее владельца, дело забылось даже работниками Главлита — тем более что имя-то
ему писатель выбрал другое: не Алексей, а Сергей (последнее, наверно, в
честь друга расстрелянного поэта —
Сергея Есенина).
Вот вам результаты моих размышлений. Не настаиваю, конечно, на
их окончательности (я еще буду продолжать поиски новых фактов из биографии Гайдара!) и абсолютной истинности, ибо документов на сей счет
не имею, но, надеюсь, понимаете, что
предположения мои весьма вероятны:
не так много Ганиных тогда проживало в России и далеко не все они дружили с Сергеями…
В
На фронте.
1941 год
Ну, признайтесь по совести: так
пишут фашисты? Хоть какие-нибудь:
итальянские, немецкие, русские, японские, марсианские? То-то. А к экономическим выкладкам, да и социальным тоже, Аркадий Голиков (еще не
Гайдар в 25-м) сам, наверно, прибегал
не раз (пускай мысленно) после участия в тамбовских и хакасских событиях. И хотя с Ганиным он вряд ли был
знаком, да и тезисы его, что хранились
под строжайшим секретом, прочитать
не мог, но ведь слухом земля полнится!
А связи у Голикова были обширные —
и в городе, и в деревне, и в столице,
и на окраине, вплоть до Дальнего Востока, где он и писал свою повесть. Да
ведь и в партию он не захотел возвращаться после четвертой красноярской проверки и временного исключения! При подобном раскладе,
кто такой Ганин и что такое Ганин,
он мог вполне слышать и осознать.
А осознав, не мог ему не сочувствовать.
начале 1941 года, на последнем
предвоенном совещании по детской литературе, Гайдар выступил с
небольшой речью, завершив ее таким
откровенным признанием:
«Пусть потом когда-нибудь люди
подумают, что вот жили такие люди,
которые из хитрости назывались детскими писателями. На самом же деле
они готовили краснозвездную крепкую гвардию».
Нет, не все тогдашние детские
писатели решали такую задачу — Гайдар тут в основном говорил о себе.
А нам это важно отметить: ведь мы
сами видели, сколько маленьких и
больших хитростей пришлось пустить в ход Гайдару, чтобы протащить
через тогдашний Главлит (сиречь цензуру) свои беспокойные, острые и не
всегда правоверные мысли — с точки
зрения официальной и единственно
правильной «линии партии», в которой он сам состоял до 1922 года и
разлуку с которой встретил без печали: ведь исключение из партии если и
не развязало язык, то, по крайней мере,
сильно ослабило путы, незримо привязывавшие любого советского писателя (да еще детского!) все к той же
линии, — а ведь другой-то тогда и не
было!
И хотя эта линия «имела искривления в каждой точке», как позднее
исподтишка шутили злословы, писателям от этого было не легче.
Но Гайдар доказал, что хитрость,
входившая непременной частью в
стратегию его творчества, помогала
ему не просто удерживаться на жизненном и литературном плаву, но еще
и создавать такие шедевры, как «Голубая чашка», «Чук и Гек», да и та же вот
«Военная тайна».
И пусть ее пока никто не понял
по-настоящему из критиков и педагогов, кроме Александра Ивича (да и он
лишь отчасти), а блаженной памяти
Дом детской книги, куда я приходил
когда-то действительно как в родной
дом — в эпоху «свободы и демократии» приказал долго жить или,
лучше сказать, уважать себя заставил — ведь в русском языке два этих
выражения равнозначны для обозначения смерти, — несмотря на все это,
говорю я, «Военная тайна» все-таки
прорвалась и к сегодняшнему юному
читателю, хотя официальные российские культурологи и педагоги-теоретики сделали почти всё от них зависящее, чтобы она не могла прорваться.
Ибо в программе нашей нынешней
общеобразовательной школы Гайдар
сохранился лишь в первом классе (!),
куда «Военная тайна», конечно же, не
входит. Как и «Школа», и «Судьба барабанщика», и «Тимур». Но есть еще у нас,
слава Богу, и детские библиотеки,
которых впрямую не коснулось пока
отлучение российских детей от Гайдара «опасного», толкающего к размышлениям. Есть, наконец, и московская
Центральная детская библиотека имени А. П. Гайдара, выпустившая этот вот
сборник — «Перечитывая Гайдара сегодня…», который и вызвал по сути мои
сегодняшние размышления.
А как насчет завтрашнего дня?
Есть ли шансы у Аркадия Гайдара,
вслед за Владимиром Маяковским,
прорваться «через головы поэтов
и правительств» и прийти в наше
«коммунистическое далеко» или, на
худой конец, в «светлое царство социализма»?
Живет же в нем современная
Швеция, где и монарх, и социализм
налицо. Да и жизнь «совсем хорошая»
там наблюдается. По крайней мере, в
сравнении с нашей.
Так, может, и мы когда-нибудь
приплывем к такому берегу? Вместе с
Аркадием Гайдаром. Потому что Аркадий Гайдар — это народный писатель. Писатель на все времена и все
страны.
К
сожалению, у меня не дошли руки до анализа художественного мастерства Гайдара. Но за меня
это прекрасно сделал недавно в цикле
публичных лекций о детской литературе и лучших ее представителях необычайно популярный нынче писатель
Дмитрий Быков, который считает Аркадия Петровича Гайдара одним из
трех лучших русских стилистов
ХХ века, и в этом вопросе я могу
к нему только присоединиться. А учитывая относительную молодость
Дмитрия Львовича, начинаю надеяться, что новая волна интереса, а может,
и любви к «Голикову Аркадию из Арзамаса», сиречь писателю Гайдару, не за
горами. И скоро прихлынет к нашему
берегу.
Ведь по мнению детей, читавших
его, у Гайдара нет неинтересных
книг!
Сергей Сивоконь
17
7я семья и школа
Кто, если не мы?
Где и как учиться аутистам?
Плюсы и минусы инклюзивного образования
К сожалению, число детей с различными расстройствами
аутистического спектра увеличивается лавинообразно как во всем
мире, так и в нашей стране. При этом у нас не существует отлаженной системы помощи таким детям. Есть отдельные специалисты, есть центры, есть родительские ассоциации, есть школы, где
пытаются работать с такими детьми, а выстроенной системы нет.
И уж чего точно нет, так это ответа на вопрос, где и как учить таких
детей. Тем важнее собирать и анализировать те крупицы опыта
обучения аутичных детей, которые реально существуют.
Софья Розенблюм
Софья Александровна Розенблюм,
руководитель психологической службы
гимназии № 1540 (Московской
технологической школы ОРТ),
координатор инклюзивного
образования
Кто такой аутист в глазах окружающих?
Аутист — это социально слепой человек, который не распознает те сигналы внешнего мира, которые очевидны для всех остальных. Он четко выполняет все инструкции, но не может действовать
адаптивно. Поскольку невозможно снабдить его
алгоритмами на все случаи жизни, то он легко впадает в панику, если ситуация оказалась незнакомой,
или пытается применять алгоритмы, не подходящие
к ситуации, в которой он оказался. Это относится
как к высокофункциональным аутистам, так и к аутистам со сниженным интеллектом.
С чем реально сталкивается учитель? С его
точки зрения этот ребенок выглядит следующим
образом:
Он не готов просто выполнять требования
учителя, любое требование к нему должно быть
аргументировано, должна быть выстроена логическая цепочка, на его языке объясняющая, почему
надо действовать так, а не иначе.
Отношение к учителю и отношение к предмету — для него это одно и то же. Он не сможет
учиться у учителя, со стороны которого ощущает
недоброжелательное или враждебное отношение.
В его действиях всегда есть своя внутренняя
логика, но она абсолютно нестандартна, и часто
учитель, у которого нет опыта или желания вникать,
воспринимает его поведение как каприз или сознательную провокацию, в то время как ребенок по
природе своей не способен вести себя иначе.
Он не выносит нарушения правил кем-нибудь
другим, неважно, ребенком или учителем, не может
смириться с несправедливостью и будет бороться за
справедливость так, как он ее понимает, будет бесконечно спорить, отнимая время урока и вызывая
раздражение у учителя.
Он не может самостоятельно организовать
свою учебную деятельность, у него проблемы с планированием и с соответствием сразу нескольким
требованиям.
У такого ребенка проблемы с чувством времени. Темп его работы более медленный, он не может
уложиться в отведенное время.
Любое изменение привычного распорядка —
замена или отмена урока, отсутствие учителя, замена кабинета — вызывают панику.
Несформированность бытовых навыков, необычные интересы, стереотипные действия вызывают протест или насмешки окружающих.
Он не понимает подтекста, всё воспринимает
буквально, соответственно он не в состоянии по-
нять, когда шутят, а когда говорят серьезно. Он не
понимает иронии, подшучивания, поэтому возникают частые конфликты. Часто издевательство над
ним становится развлечением для неблагополучных
одноклассников.
Как на всё это реагируют учителя? Очевидно,
что такой ребенок создает им много проблем.
Ключевой преградой для обучения такого
ребенка в школе является отсутствие у учителей
понимания того, что у него реальная болезнь или
нарушение развития, а не просто педагогическая
запущенность, которую можно исправить воспитательными мерами, пригодными для работы с
обычными детьми. Поэтому многие учителя, особенно старой закалки, активно сопротивляются
новым подходам, доверяя скорее своему опыту и
здравому смыслу, чем рекомендациям специалистов.
Таким образом, основным барьером на пути к
их образованию оказывается взаимное отсутствие
эмпатии, т.е. аутист не может себе представить, что
думает и чувствует другой человек, а взрослые, с ним
взаимодействующие, не могут себе представить, что
могут существовать таким образом устроенные
дети.
Какие пути получения аутистами образования
существуют в настоящее время?
Проблема состоит в том, что в нашей стране
практически, за очень редким исключением, нет
школ, предназначенных именно для аутистов. Но и
в обычные школы их тоже брать не хотят. В учительской среде существует миф, что для «таких детей есть
специальные коррекционные школы», куда их и
пытаются отправить. На самом деле их нет. Дети со
сниженным интеллектом попадают в коррекционную школу, но их собственно аутистические особенности никак там не учитываются. Я встречала детей,
которые учились в школах для слабовидящих или
слабослышащих, но и там не учитывались их аутистические особенности. Специалистов по обучению
именно аутистов в педагогических вузах не готовят.
А часто речь идет о детях с нормальным и даже
высоким интеллектом. Формально они должны
учиться в обычной, а не коррекционной школе.
Однако их особенности таковы, что они там без
специальных усилий со стороны школы удержаться
не могут.
18
Очень распространенной рекомендацией
учителей обычной школы является частная школа с
маленьким классом. Очевидно, что такая школа не
приучает ребенка к настоящей жизни, этот вариант
может быть использован семьей только на первом
этапе как промежуточный, да и мало кто может себе
это позволить материально. Стоит ли говорить, что
и там нет специально обученных учителей.
Самым распространенным на данный момент
вариантом является индивидуальное, т.е. надомное
обучение. При этом к ребенку домой должны приходить обычные учителя из соседней школы, которые ничего про аутизм не знают, не представляют
себе особенностей этих детей, к тому же количество
уроков явно недостаточно для получения полноценного образования.
Но даже если представить себе, что дома можно
организовать полноценное обучение, то при этом
ребенок не учится основному, тому, что ему нужнее
всего, — общению. По этой же причине не подходят
и возникшие в последнее время дистанционные
варианты. Не научившись взаимодействовать с
людьми, он никогда не сможет использовать полученное в домашних условиях образование. Кружки
здесь полноценной заменой также быть не могут.
Распространенным заблуждением является
представление о том, что аутичный ребенок стремит
ся к одиночеству. На самом же деле он очень хочет
общаться и страдает от того, что у него это не получается. Лучше всего общаться ему удается или с теми,
кто старше, или с теми, кто значительно младше.
Часто отчаявшиеся родители пытаются отдать
ребенка в обычную школу, не предупреждая о его
особенностях, в надежде, что там проблема решится
как-нибудь сама. Второй вариант стратегии — найти
«доброго» директора, который возьмет такого ребенка в школу примерно с таким же расчетом. На
самом деле, поместить аутичного ребенка в психологически неподготовленную среду — очень большой риск для него, этим ему можно нанести непоправимый вред. Эти дети нуждаются в создании
специальных условий, связанных с сопровождением их в учебном процессе.
Что такое инклюзивная школа? Зачем она нужна?
Некоторые считают, что можно «проявить гуманизм», просто посадить в класс нескольких особых детей, пусть они там как-нибудь выживают, это
и будет инклюзивная школа. У специалистов даже
появился такой термин — «дикая инклюзия», когда
всех просто сажают в один класс, но ничего с этим
не делают — в результате не учится никто. При этом
разрушается весь учебный процесс и дискредитируется сама идея инклюзивного образования. Родители, которые борются с конкретной школой за право
ребенка учиться именно там, должны понимать, что
в неподготовленной среде ребенку может быть нанесен непоправимый вред. Залог успеха инклюзивной школы — это сформированная команда. В настоящей инклюзивной школе не только любой
учитель, но и просто любой взрослый: библиотекарь, буфетчица, охранник, уборщица, — каждый
должен понимать, с кем он имеет дело и к кому он
должен обратиться в случае возникновения какихлибо проблем с особым ребенком.
Инклюзивная модель в плане социализации
лучше для любого особого ребенка, но для аутичного она особенно нужна. Он гораздо лучше развивается в социуме, для него важен процесс, хотя мы не
можем знать, какой будет конечный результат. С
другой стороны, школьная жизнь — это не подго-
товка к взрослой жизни, это просто жизнь, и он тоже
хочет и имеет право жить как все. Противники инклюзивного образования часто просто не задумываются о том, как выглядит жизнь ребенка, которому
незачем выходить из дома.
Давая им возможность получить полноценное
образование, мы даем особым детям шанс реализоваться в будущем, шанс работать и содержать себя
самостоятельно. Из высокофункциональных аутистов при благоприятном исходе могут вырасти реализовавшиеся, работающие и содержащие себя,
пусть и несколько странные, взрослые (например,
ученые или программисты). К сожалению, вполне
реален шанс, когда их развитие пойдет по пути дальнейшей инвалидизации, что, даже опуская безусловно самый важный, общегуманитарный, аспект,
экономически невыгодно: общество будет вынуждено их содержать. Эта развилка в возможном развитии событий как раз приходится на среднюю и
старшую школу.
И тут возникает некоторая логическая «ловушка» для родителей: с одной стороны, хорошо бы
найти школу, где все учителя будут специалистами
по обучению аутистов, при этом там еще будут все
другие необходимые специалисты: врач, психолог,
нейропсихолог, логопед, дефектолог, но тогда это и
будет школа именно для аутистов, ребенок не получит опыта взаимодействия с обычными детьми, а
именно этот опыт ему необходим для дальнейшей
жизни.
Если же родители хотят, чтобы их ребенок
учился в инклюзивной школе, т.е. с обычными сверстниками, то аутичных детей должно быть не больше одного-двух на класс, тогда, соответственно, таких школ должно быть много, т.е. с такими детьми
должны работать самые обычные учителя, которых
к этому, безусловно, нужно как-то минимально подготовить. Вообще философия инклюзивного образования состоит в том, что школа и ребенок меняются навстречу друг другу, строгие школьные рамки
«размываются» навстречу ребенку, от учителей требуются понимание особенностей ребенка и изменение педагогических методик в соответствии с
этими особенностями. Но при этом нельзя к особому ребенку относиться не так, как к остальным,
дети сразу почувствуют фальшь, значит, немного
меняется и вся школа в целом. При этом ответственность родителей состоит в том, что они должны
организовать все остальные занятия ребенка с нужными специалистами вне школы.
Что инклюзивный подход дает особому ребенку,
понятно. А что он дает школе?
Довольно частый вопрос, который задают противники инклюзивного образования, не боятся ли
родители обычных детей отдавать своего ребенка в
инклюзивную школу? На самом деле философия
инклюзивного образования меняет саму школу, в
ней должно быть комфортно любому ребенку. На
разных этапах школьной жизни свои проблемы
могут возникнуть у каждого; если школа внимательна к личности ребенка, она внимательна и к особому ребенку, и к обычному; в ней должно быть
комфортно всем, а это то, что привлекает родителей,
поэтому они охотнее отдают своего ребенка в такую
школу, где могут рассчитывать на внимательное отношение к нему.
Если особых детей в классе немного, то учебный процесс не разрушается при соответствующем
мастерстве педагога, при этом одноклассники приобретают тот уникальный опыт общения с «другим»,
19
7я семья и школа
который им потом пригодится в жизни, ведь и они
в школе должны получить не только сумму знаний,
но и умение взаимодействовать с самыми разными
людьми.
Главное, что удалось выяснить за годы работы, — это то, что инклюзивное образование, которое
не снижает общего уровня образования в школе,
возможно.
Сейчас вообще очень сложно работать в школе. Думающие учителя начинают понимать, что мир
вокруг очень изменился, сейчас совсем другие дети
и среди них очень много сложных, проблемных
детей без всякого аутизма, нужны новые подходы.
Философия инклюзивного образования — это изменение подхода. Смысл не в том, чтобы пытаться
изменить ребенка, чтобы он подошел под существующую систему, а в том, чтобы менять структуру
школы навстречу детям. Проводимая сейчас реформа образования выстраивает казарму и тем самым
противоречит инклюзивному образованию. Потому
что инклюзивное образование — такое, где мы принимаем разных, где нет жесткой нормы, это точно
не казарма.
Аутист в каком-то смысле является лакмусовой
бумажкой, он проявляет ярче все те проблемы, которые и так есть у современной школы. На самом
деле ему в школе не нужно ничего такого, чего не
было бы нужно обычному ребенку: на него нельзя кричать, он не выносит недоброжелательного
отношения, он требует, чтобы все было справедливо, — разве не это нужно всем остальным детям ?
Реальный опыт
В последнее время в Москве начали в качестве
эксперимента появляться инклюзивные классы для
аутичных детей, однако это касается только начальной школы, что будет с этими детьми дальше, пока
неясно.
К тому же некоторую опасность представляет,
на мой взгляд, тот факт, что иногда инклюзия школе
навязывается сверху, учителя не понимают смысла
того, что им приходится делать, и родители с ребенком сталкиваются со скрытым сопротивлением
педагогов.
Тем не менее в Москве уже накоплен некоторый положительный опыт инклюзивного обучения
детей с аутистическими расстройствами в начальной школе. Однако, как бы мы ни старались, расстояние, отделяющее аутичного ребенка от обычного, столь велико, что преодолеть его за дошкольный период и период обучения в начальной школе
не представляется возможным, поэтому наш опыт
инклюзивного обучения в средней школе должен
представлять интерес для специалистов.
Есть в Москве одна начальная школа с маленькими классами для аутичных детей с сохранным и
высоким интеллектом. Некоторых ее выпускников
удается взять на инклюзивное образование, например, к нам в гимназию (у нас учатся дети, начиная
с пятого класса), при этом надо понимать, что
поддержка их обучения требует огромных усилий.
Такая модель — сначала занятия в маленьком классе,
где ребенок осваивает правила жизни в школе, потом инклюзия в средней школе — представляется
вполне продуктивной.
Отметим, что переход из начальной школы в
среднюю поднимает проблему инклюзивного обучения на совершенно новый уровень. Ребенок должен привыкнуть не только к большому количеству
новых учителей, совершенно разных по характеру
и требованиям, а часто и к новым одноклассникам,
но и к совершенно новым правилам школьной жизни: освоить пространство школы, кабинетную систему, понять, что на разных уроках дети рассаживаются по-разному, и он должен всюду найти свое
место. Если в детском саду или начальной школе
судьба особого ребенка зависит, в основном, от
одного человека, то в средней школе ситуация принципиально другая: судьба ребенка зависит от того,
насколько все, с кем ребенок взаимодействует, могут
работать в команде и насколько они могут придерживаться одних и тех же принципов.
Наша школа работает по модели разноуровневого обучения, т.е. вся параллель идет, например, на
математику одновременно, но существуют три группы разного уровня, одновременно работают три
учителя. Аналогично и с другими основными предметами. Таким образом, ребенок может учиться в
базовой группе по одному предмету, в средней группе по другому и в углубленной по третьему. На разных предметах дети по-разному перемешиваются.
Эта система позволяет подобрать особому ребенку
наиболее подходящих ему учителя и одноклассников,
а также позволяет включить, при необходимости,
индивидуальные занятия в общешкольное расписание. Таким образом, расписание индивидуальных
занятий особых детей «накладывается» на общешкольное расписание, для этого используются
«окна» в основном расписании учителей. Есть и такой
опыт, когда ребенок, в зависимости от сложности
его проблем, сначала занимался с учителями индивидуально, потом постепенно по мере его готовности включался в работу с теми же учителями в
классе Для более плавного вхождения в школьную
жизнь некоторые дети в 5-м и 6-м классах занимаются в малых группах по основным предметам, а с
7-го класса переходят уже в большую. Вся работа по
распределению по группам происходит заранее, мы
стремимся максимально «подстелить соломку», т.е.
еще на собеседовании при приеме в школу обязательно присутствует психолог, обсуждается возможность и необходимость последующего взаимодействия школы с родителями, выясняются все психологические особенности детей. До начала учебного
года классным руководителям новых детей и всем
учителям, которые будут с ними работать, психологи рассказывают об особенностях каждого ребенка
и о правильном подходе к нему. В начале учебного
года обязательно проходят два-три обучающих семинара для новых учителей, где их знакомят с основами подхода к обучению аутичных детей.
Но ключевым во всей этой конструкции является наличие «переводчика» между ребенком и
окружающим миром, человека, который будет объяснять ему на его языке, чего от него хотят, и будет
объяснять учителям, что с ним происходит, человека, который сопровождает его в школьной жизни и
находится в постоянном контакте с родителями.
В нашем опыте существенным является то, что
все дети приходят в 5-й класс, все приходят в новую
для себя школу, и когда они обнаруживают в своем
классе особых детей, то ориентируются на реакцию
взрослых; если учителя всем своим видом показывают, что так и должно быть, то дети эти сигналы «считывают». В тех школах, где особые дети учились в
начальных классах, и потом со своими классами переходят в 5-й класс, проблем с одноклассниками быть
не должно, но очень важна налаженная структура
взаимодействия всех учителей и администрации.
Существенным элементом является преемственность; лучших результатов удается достичь,
когда налажено взаимодействие между специалистами и к нам с среднюю школу приходят дети
20
с подробными педагогическими характеристиками, а в случае возникновения каких-либо проблем
мы консультируемся с теми учителями, которые
работали с этими учениками раньше.
Попытка адаптации аутичного ребенка в более
старшем возрасте, когда он приходит в 7–8 класс, в
уже сложившийся коллектив, тем более, если у него
за спиной уже есть неудачный опыт, оставляет меньше шансов на успех, хотя отнюдь не безнадежна.
Барьеры и риски
Что же делать родителям? Конечно, можно
идти по пути защиты прав ребенка, и именно на этом
языке нужно разговаривать с законодательной и
исполнительной властью. Этим и занимаются организации родителей детей-аутистов. Именно под их
давлением что-то сдвинулось: недавно ратифицировали Конвенцию о правах инвалидов, в 2010 году
принят московский Закон об образовании инвалидов и лиц с ограниченными возможностями здоровья. Но пока это все практически не подкреплено на
уровне подзаконных актов и финансирования. И
когда мы приходим в конкретный садик или школу,
судьба ребенка зависит от понимания, доброй воли
и профессионализма конкретных людей, встроенных в достаточно жесткую систему, которая требует
от них совсем не того, что нужно нашим детям. Образование аутистов требует достаточно больших
дополнительных вложений. За границей подсчитали, что эти вложения окупятся потом, когда эти люди
смогут себя содержать сами, но у нас об этом думать
не принято. Лукавство системы состоит в том, что
все, что нужно, вроде бы прописано, но в рамках
нормативно-подушевого финансирования; т.е. школа сама может выбрать, на что потратить деньги, —
на тьютора, психолога или увеличить зарплату
учителю, чтобы он не увольнялся. Математик работает с 25 детьми, тогда как тьютор — с одним. Ну и
как администрация может предпочесть тьютора — с
экономической точки зрения? Школа ведь в первую
очередь обязана обеспечить уровень знаний, ее
работу оценивают только по результатам ЕГЭ, ГИА,
мониторингов. А мы, начиная обучать особого ребенка, не можем знать, каким будет результат, мы
даем ребенку шанс, соответственно рискуем. В связи
с этим учитель и школа в целом сейчас не защищены, формальные результаты ЕГЭ, ГИА или анализа
срезов знаний могут портить статистику работы
школы или конкретного учителя, что может сказываться на аттестации школы и учителей и их зарплате. К тому же школу вынуждают при ограниченных
средствах избавляться от «дармоедов» — психологов,
социальных педагогов. При финансовой невозможности иметь тьютора, инклюзивной школе приходится идти на то, чтобы тьюторами становились
мамы или бабушки. Это очень спорное решение,
многие специалисты категорически против этого.
Однако при отсутствии другой возможности, когда
выбор выглядит так: или в школе с мамой, или ребенок сидит дома — приходится идти на то, чтобы
родители присутствовали в школе. Экономически
школе невыгодны маленькие классы, а аутисту они
необходимы. Аутисту гораздо легче адаптироваться
в относительно небольшой по размеру школе, где
более семейная обстановка и все знают всех. Происходящее сейчас слияние и укрупнение школ вступает с этим в явное противоречие. При этом на ребенка-аутиста никакого дополнительного финансирования не предполагается, если у него не оформлена
инвалидность, а так почти всегда и бывает. Ситуация
реального включения особого ребенка в работу
21
7я семья и школа
класса требует от учителя больших усилий, на учителя ложится дополнительная нагрузка, выполнение
которой никак не стимулируется материально.
Еще одна существенная проблема, к решению
которой еще даже не начали подбираться. Аутичный
ребенок может развиваться неравномерно. Для него
социализация на определенном этапе может оказаться важнее академических успехов, поэтому
вполне возможна ситуация, когда на освоение программы какого-то класса ему понадобится два или
три года. Причем это могло бы осуществляться по
разным схемам, например, часть предметов он мог
бы посещать с более старшим классом, а часть — с
более младшим. Должна быть законная возможность
оставить ребенка на второй год, поскольку его социальный возраст может быть сильно меньше настоящего, но делать это нужно в той гимназии или
школе, где он уже прошел путь адаптации, и не в
связи с тем, что по каким-то предметам в году выставлены двойки, а в целях решения проблем социализации.
Но главный риск сейчас состоит в другом —
это нестабильность, неустойчивость ситуации в
системе образования. Отдавая ребенка в школу, мы
должны рассчитывать на много лет вперед. Аутист
очень долго привыкает, для него болезненны любые
перемены. И школа, в свою очередь, берет ответственность за судьбу ребенка. В ситуации нестабильности, возможных слияний и закрытий школ невозможно гарантировать ребенку, что ему не придется
покинуть школу по обстоятельствам, не имеющим к
нему никакого отношения; это может оказаться для
него очень травматично.
Другой вариант неудачи — это когда ребенок,
ощущая недоброжелательное к себе отношение,
может вообще отказаться ходить в школу, еще больше замкнуться в себе и навсегда уйти от попытки
получить социальный опыт.
Что делать? Пытаться защищать от разрушения
те центры и школы, которые реально существуют и
реально помогают детям, чтобы потом не нужно
было начинать все сначала.
Школа не готова?
Все перечисленные препятствия реально существуют, но ключевым в решении проблемы инклюзивного образования для аутистов является изменение мировоззрения учителя. Самый главный
барьер является отражением нетолерантности нашего общества.
Часто можно услышать от разных специалистов, что российская школа пока не готова к приему
особых детей, давайте подождем. Но она никогда и
не будет готова, если мы не будем над этим работать.
Социум всегда будет не готов к чему-то, пока это
что-то не начнет происходить. Пусть каждый делает
то, что может. Понятно, что мы не в состоянии взять
всех, кто к нам просится, потому что для настоящей
инклюзии, как было сказано выше, необходимо
соблюдать баланс количества обычных и особых
детей. Поэтому мы очень заинтересованы в том,
чтобы этот опыт распространялся и чтобы инклюзивных школ для аутистов становилось все больше.
Конечно, помочь хочется всем, но, к сожалению, это
невозможно, и мы стараемся брать тех детей, с родителями которых возможно наиболее эффективное сотрудничество, с которыми есть взаимопонимание. Пусть это будет более тяжелый ребенок,
требующий больших усилий, но зато мы будем
знать, что наши усилия и усилия родителей будут
направлены в одну сторону и будут суммироваться.
Я так подробно описала ту реальность, в которой сейчас оказалась школа, чтобы родителям было
понятно, что, если в этой ситуации они начинают
разговаривать с учителями про права особого ребенка, то ничего хорошего из этого не выходит. Ведь
наш ребенок — это такой ребенок, который может
учиться, только если он ощущает доброжелательное
к себе отношение. Поэтому родителям необходимо
терпеливо объяснять всем учителям, с которыми их
свела жизнь, особенности именно своего ребенка.
Только тесное сотрудничество с учителями и психологами школы дает ребенку шанс. При этом надо
понимать, что пока не существует отдельного образовательного стандарта для аутистов, школа отчитывается за них как за обычных детей, в то время
как главной задачей обучения аутичного ребенка
является не овладение суммой знаний, а социализация, умение взаимодействовать с другими людьми.
Что в итоге?
Правозащитные и родительские организации
должны заниматься распространением информации об аутизме, чтобы появлялось все больше учителей и директоров школ, которые реально готовы
принять такого ребенка, чтобы чиновники от образования, наконец, поняли проблему, и чтобы инклюзивных школ для аутичных детей становилось
все больше. А родители каждого конкретного ребенка должны, понимая весь контекст, принимать ответственное и очень непростое решение. И если они
выбирают инклюзивную модель, они должны найти
понимающих учителей в школе и дальше сопровождать буквально пошагово обучение своего ребенка,
помогать учителям просчитывать каждый следующий шаг. Пока у нас именно такая реальность.
А пробовать и учителям, и родителям, осознавая все риски, надо, потому что пока мы будем дожидаться реально работающей системы инклюзивного образования, те дети, которые нуждаются в ней
сейчас, успеют вырасти, не получив педагогической
помощи.
Тот факт, что каждый год к нам обращается
больше родителей, чем мы можем взять детей, и
альтернативу нашей школе они видят только в надомном обучении, говорит о том, что инклюзивное
образование очень востребовано.
Подчеркнем, что при обсуждении проблем
инклюзивного образования речь идет не столько
о самом образовании, сколько о качестве жизни
ребенка, а иногда и о самом факте жизни. И критерием успеха, на наш взгляд, является, в первую очередь, положительная динамика в социализации, а не
овладение всеми школьными знаниями, умениями
и навыками.
22
Осенний детский дом
1979-й, мой первый год в журнале, был необыкновенно счастливым —
я наконец-то был на штатной корреспондентской должности, причем не
вообще в печатном издании, а именно
в «Семье и школе». В её редакции тогда
как будто специально собрались люди,
с которыми работать было интересно
и, не стесняюсь сказать, поучительно.
Хотя мне было уже 35, но в профессиональную работу в ежемесячном иллюстрированном журнале я
окунулся впервые. И хотя в «Семье
и школе» я начал публиковать свои
Валентина
Сперантова.
1975 год
фотографии ещё с 1974-го года, но
серьёзных очерков, по сути, ещё не
печатал. Тогда, в семидесятые годы,
изобразительное лицо журнала определяли большие мастера — штатные
фотокорреспонденты — Нина Свиридова и Дмитрий Воздвиженский. Их
работы на тему детства, семьи и материнства были достойным материалом — для нашего же журнала для родителей — просто находка. Но супруги
не были репортерами, они были художниками, журналу же необходимы
были и репортажи, и очерки, и просто
съёмка конкретного события или человека. Поэтому параллельно, вне
штата, был ещё один яркий фотограф — Сергей Ветров, который время
от времени приносил в редакцию и
отдельные очень выразительные фотографии, и большие фотоочерки и
репортажи. Конкурировать внештат-
ному новичку с ними было трудно, да
я как-то и не стремился к этому. И, тем
не менее, редакция пригласила меня в
штат, когда супруги Воздвиженские
перешли на свободное творчество.
Первый мой заметный материал
в журнале, в году 75-м, был фотоочерк
к юбилею Валентины Сперантовой.
Пётр Ильич Гелазония, ответственный
секретарь журнала, направил меня в
Центральный детский театр без конкретного задания, снимайте, мол, что
сможете, и что удастся. И как напутствие дал мне домашний телефон Валентины Александровны.
Волновался я страшно: школьное
детство моё прошло у репродуктора
в коммунальной квартире, во время
болезней (а кто в детстве не болел?)
переслушал все сказки в прочтении
Николая Литвинова и все радиопостановки, где мальчишеские роли по
большей части исполняла Валентина
Сперантова. Причем артистов, больших и разных, за годы предыдущей
работы в кино я переснимал много,
особо при этом и не трепеща. Но когда
услышал в телефонной трубке этот
незабываемый мальчишеский тенорок, столь памятный по пятидесятым
годам, какие-то секунды даже не мог
начать внятно говорить. Правда, Сперантова понимала, вероятно, причину
этой путаной речи «журналиста» и
сама подсказала, когда и где её лучше
снимать.
Никогда не забуду, как, поставив
свет в гримерной в ЦДТ, я стал фотографировать Валентину Александровну и крупным планом, и средним, и за
чтением роли, и в разговоре. И заметил, правда не сразу, что всё время она
поворачивается ко мне лицом, с такой
мягкой и доброй улыбкой, прямо материнской. Я было отнес это на её
действительно очень мягкий и добрый
характер, возможно, моя суета и беспрерывное щелканье аппаратами настроили её на такой лад. Я не особенно
на этом зацикливался, снимать ВА
было необыкновенно легко и приятно. Но уже потом, печатая фотографии, понял, в чем дело: тогда, при
первом разговоре со Сперантовой по
телефону, сказал ей от волнения и суеты, что мы хотели бы дать в журнале её
портрет с добрым материнским лицом — учитывая наш читательский
контингент. Да, наивный юноша, вот
что значит — давать указания народной артистке, эта съёмка излечила
меня раз и навсегда от попыток режиссуры!
И вот, отработав в штате журнала
уже почти год, я получаю задание
снять фотоочерк о детском доме в селе
Люй в Кировской области. Причем
статья уже есть, там побывала одна
наша автор, она была в полном восторге от детей и самого детдома. Однако статью мне так и не показали,
сказали, что не хотят задавать мне тон,
должен сам всё увидеть и решить, что
и как показывать. Поскольку это была
уже десятая или одиннадцатая командировка, я не особенно переживал:
сниму всё! Правда, была уже осень,
октябрь. Выяснилось, что хотя это и
Кировская область, но добираться до
Люя надо через Йошкар-Олу, столицу
республики Мари-Эл. А уже оттуда автобусом до райцентра Санчурск. Оттуда, мол, райком обещал доставить в
сам детский дом.
Ночь я провел в поезде до Йошкар-Олы, утром вышел на привокзальную площадь, все чисто, солнышко
светит, не холодно, дай, думаю, посмотрю, что тут в магазинах, может, удастся где-нибудь перекусить. Продмаг
мне понравился, большой, светлый,
чистый. Правда, полки какие-то пустоватые. Дошел до конца зала, в конце
витрина, а в ней куриные тушки буквально навалены. Думаю: вот те да, а в
Москве-то таких кур как-то и не видно.
Спрашиваю, почем, мол, птички-то?
Продавщица как-то посуровела лицом
и сказала одно только слово: «По талонам!» Талонов в Москве вроде бы тогда
(или уже) не было, но я понял, что
радоваться рано.
Так и уехал, не завтракавши!
Автобус оказался пазиком с
22 посадочными местами, места эти
передавались, видимо, по наследству,
транспортное средство подъехало с
уже занятыми сидячими местами и за
всю многочасовую дорогу ни одно
место так и не освободилось. Стоя
ехало ещё не меньше 22 пассажиров, в
том числе и я с тремя местами груза: с
фотокофром, сумкой со светом и сумкой с личными вещами.
Сейчас, за давностью лет, вспоминая дорогу и разглядывая карту в
Гугле, я так и не пойму, где вышел из
автобуса: в Санчурске или в селе Матвинур — записи о командировке у меня сохранились не полностью. Где бы
оно ни было, до Люя добираться было
ещё порядочно. Вроде бы именно в
Санчурске я пошел в райком партии
(из редакции в Москве я договаривался о съёмке именно с райкомовскими),
а потом меня, видимо, отправили в
Матвинур, куда за мной приехал транспорт. Транспортом оказался колесный трактор «Беларусь» с едва не
мальчиком за рулем. Честно сказать, я
был потрясен: в разные дорожные
23
7я семья и школа
ситуации попадал, но чтобы вот так
три-четыре часа отстоять в автобусе, а
теперь ещё и сидеть на бензобаке (поскольку место в тракторе лишь одно —
у водителя), и обнимать сумки с барахлом и аппаратурой…
Трактор выехал из села, дорога
кончилась, и тут я понял, почему за
мной прислали именно «Беларусь»: не
то, что асфальта или булыжника —дороги вообще не было никакой, было
направление. Через жидкую грязь,
просто грязь, через ухабы, ямы, полные воды, остатки неубранных урожаев. Однако случилось чудо: мы не перевернулись и в итоге въехали во двор,
видимо, детского дома. Юноша выгрузил меня и вещи прямо посреди двора
и тут же исчез вместе с «Беларусью».
Никто меня не встречал, куда идти и к
кому, непонятно.
Я огляделся. Поздняя осень, север. Грачи, видимо, улетели. У калиточки перед садиком я увидел некую
фигуру, на первый взгляд — школьницу в форме и книгой в руках у груди. Секундой позже я понял, что это
садово-парковая скульптура, раскрашенная детьми масляными красками.
К груди девушка прижимала томик, как
я и ожидал, Ленина.
Тут после гулянья во двор стали
цепочкой входить дети самой младшей, видимо, группы. Они во все глаза
смотрели на меня примерно как на
ручного медведя. Это-то ладно, но что
у них было на головах! Какие-то шапки
не шапки, но именно колпаки, фиоле-
товые, почему-то их вид ассоциировался с одеждой юродивого со знаменитой картины Сурикова. Хотя тот
вроде был и не в шапке… Я был потрясён: как же я буду это снимать?! Во мне
крепко сидел советский редактор, который диктовал: это надо снимать, это
очень хорошо, а вот это не надо, это
не наше, это никому не нужно. (Этот
редактор и сейчас ещё жив-здоров,
каюсь, иногда командует.)
Доведенный пазиком, «Беларусью» и фиолетовым колпаками до
умопомрачения, я уже было решил
наутро бежать обратно в Москву. Но…
Но что-то вдруг случилось — будто зеркало
повернулось и угол
зрения изменился —
дети эти окружили
меня и начали галдеть,
расспрашивая, смеясь,
трогая сумку, гладя меня по рукавам, разглядывая бороду. И тут я
понял, что эти дети чудесные, нелепые эти
колпаки ни при чем, и
вовсе не холодно, и я
не устал, и есть не хочу. И я их люблю…
Дети буквально
потащили меня в дом
(вероятно, бывшая помещичья усадьба), тут
же появились какие-то
воспитатели или учителя, и всё как-то сразу
устроилось: и где спать, и где есть, и где
директор. Кстати, о смутивших меня
колпаках. Оказывается, какая-то фабрика головных уборов подарила
детдому тульи от шляп, почему-то не
пошедшие в производство…
Вообще, надо сказать, в детдоме
я был впервые, вообще. Был в некоторой растерянности: что снимать,
и кого снимать? Не статью же мне иллюстрировать, которую даже в глаза
не видел. И решил не отходить от
наработан ного опыта предыдущих
съёмок детских коллективов. А опыт
простой — снимать всё, что не запре-
24
щено, плёнки у меня достаточно, а Миша и Слава сами отберут то, что надо.
Миша Верхоланцев и Слава Андреев —
два наших художника, в журнале они
работают в одной упряжке с Петром,
Петром Ильичом Гелазония, ответственным секретарем. Когда-то, ещё
на излёте оттепели, все трое, а ещё
Литвинов, Колюшев и некоторые другие работали в еженедельнике «РТ»,
легендарном издании, которое нещадно громили и при жизни, и после его
закрытия многие сильные мира сего.
Так что «Что снимать?» было
ясно. Кого? Вот тут надо не промахнуться — снять надо, так или иначе,
всех, больших и малых, в группах и по
отдельности, за делом и на отдыхе. Кто
знает, может, это будет вообще первая
съёмка для кого-то. Или вторая.
Три дня я жил в детдоме, три дня
ходил в сопровождении ребят помладше, они едва не наступали мне на пятки. И даже наступали, если я неожиданно останавливался. С ними было интересно, но интересней со старшими:
там уже планы самостоятельной жизни. Один пишет прозу, другой рисует,
третья вышивает, пятая играет на пианино… Было, конечно, искушение както отрецензировать, что-то подсказать, похвалить или пожурить. Но
нельзя этого делать: сейчас приголубишь, расположишь к себе, а завтра
уедешь. Ты уедешь, а ребенок останется со своими впечатлениями, со своими несбывшимися планами, с тоской,
с мечтой о семье. Нет ничего более
притягательного для детдомовцев, чем
семья, родной дом или дом, который
может быть родным. Сейчас, спустя
тридцать лет, понимаешь это досконально, а тогда, в этой глуши и осенней
распутице, которая напрочь отрезает
детдом от остального мира, хотелось
сделать что-то доброе. И что-то получилось, наверное, потому что долгое
время дети писали мне и просто поздравления, и просили советов, и рассказывали о своих радостях и бедах.
С одной девочкой, одной из немногих, которая так и не попала ко
мне в объектив, мы переписывались
многие годы. Уже вышла она замуж,
уже родила, уже перебралась на юг, в
более теплые места, уже я ушел из журнала, а письма всё шли в обе стороны,
постепенно замирая.
По приезде я проявил все пленки,
отпечатал контактные снимки, принес
в редакцию. Михаил Михайлович,
Миша Верхоланцев, который чаще занимался моими пулеметными лентами снимков, разглядывая фотографии,
едва не плакал. Оказывается, в войну
они с мамой были в ссылке в Весьегонске, Миша при этом жил именно в
детском доме. И то, что я так скрупулёзно понаснимал, один в один напомнило ему о весьегонском детдоме…
Теперь о грустном. Вышел из
печати номер 12 за 1979 год, я счастлив, журнал рассылается по адресам, в
том числе и по детским. И тут в редакцию приходит коллективное письмо
от детей Люйского детского дома
(вроде бы без подписей). В письме дети с горечью рассказывают, что вот
был корреспондент, а не всё рассмотрел. Оказывается, там одна из сотрудниц, я её не застал — была в отъезде —
издевалась над некоторыми детьми,
бывало, за малую провинность на ночь
ставила девочек в туалет в одних ночных рубашках. А туалеты там чисто
деревенские в прямом смысле слова.
И запахи, и холод. Ну, и прочие ужасы.
Все в редакции были, конечно, потрясены, и в первую очередь я, хотя статью
эту и не читал ни до съёмки, ни после.
К снимкам, естественно, претензий не
было, но ведь я «из Москвы, корреспондент», должен был «разобраться»…
Ну, хоть плачь от расстройства и обиды, как представлю этих девчонок в
осеннем или зимнем деревенском отхожем месте босых в ночнушках…
Дети мне писали потом, что на
меня они не обижаются, они рады
снимкам и приветам. Присылали долго рисунки, открыточки, стихи. Переписка большая постепенно затихла.
Дети получают много впечатлений, их
вкусы и привязанности меняются
стремительно, как листочки на весенних побегах. И они давно, наверное,
позабыли странного дядю с бородой
и фотоаппаратами. А я их не забыл,
помню и люблю. Есть у меня в тетрадке все их имена и фамилии и даже
увлечения, но писать здесь об этом,
наверное, не стоит. Все они выросли,
все работают, наверное. Возможно,
обзавелись семьями, зачем ворошить
былое?
Об этой воспитательнице: судьбы её не знаю. Переслали мы детское
письмо в Санчурск в райком партии с
редакционным разгневанным комментарием, чем дело кончилось — за
давностью лет не помню. Были опять
съёмки, командировки, Софья Львовна Каневская, редактор отдела писем,
держала руку на пульсе, но нет Сони
уже много лет, спросить и не у кого.
Детям я писал, что же, мол, не догадались мне хоть записку-жалобу в карман сунуть. Они мне что-то вроде бы
ответили, потом всё забылось. Но вот
уже больше тридцати лет прошло, а я
помню этих чудесных детей, больших
и малых. А может, кто помнит и меня?
Сергей Парсаданян
E-mail: tompars@yandex.ru
25
7я семья и школа
Почему мы не выбрасываем
Как поступать с вещами, которые накапливаются
в доме и вроде бы не нужны, но выбрасывать рука не
поднимается? Если отдать кому-то, то велика вероятность, что люди вскоре вынесут это на помойку (им-то
вообще не жалко, они с этим «барахлом» не срослись за
много лет). Почему-то очень не хочется, чтобы вещи,
много лет бывшие в доме и честно служившие (если не
функционально, то создавая какой-то свой особый мир),
валялись в грязных отходах.
И еще энергетический аспект: многие считают, что
вещи за время контакта с человеком накапливают
своеобразную «память» о нем, о жизни в семье за это
время.
Постепенно жизненное пространство сужается,
так как появляются новые и вроде бы необходимые
вещи. То же и с одеждой. Захламление в квартире порой
приобретает катастрофический характер. Нежелание
выбрасывать распространяется и на красивую упаковку
от йогуртов, и на коробочки (вдруг пригодится для посадки цветов, для поделок и т.п.), не говоря уже о вещах,
пробывших дома не один год.
Если можно, поделитесь, пожалуйста, опытом, как
решить этот вопрос.
барахло?
Владимир Леви
То, что вы описываете, как свою личную особенность, известно с незапамятных времен. Был
даже один римский император, отличавшийся крайней привязанностью к абсолютно ненужному хламу
в сочетании со скупостью. Властелин полумира
копил дырявые сандалии, собирал обрывки шнурков…
Одна из сравнительно недавних литературнопсихологических интерпретаций этого явления
получила небезызвестное название — плюшкинизм.
Да, гоголевский Плюшкин, шаржированный типаж,
в котором страсть к накоплению старого барахла
достигла степени беспредельной. На самом деле
таких плюшкиных — пруд пруди в каждом доме. Я и
лично сталкивался с плюшкинизмом в его болезненной или предболезненной степени не раз и не два,
в том числе и у некоторых близких людей. Почти в
каждом из нас обитает хоть малюсенький плюшкин
и очень мешает потоковости бытия, развитию души
и чистоте воздуха в доме.
Да, я допускаю и почти согласен с тем, что вещи
могут накапливать в себе какую-то память о своих
хозяевах и о событиях в окружающей среде, хотя
доказать это научно пока никому не довелось. Возможно, вы особо чувствительны к такого рода связи
между вами и окружающими вас предметами, и это
придает вашей привязанности к вещам характер уже
не утилитарный («а вдруг пригодится»), а иррациональный, мистический. Вы отождествляетесь с вещами, вы через них самоидентифицируетесь — вот
это главное, это ядро.
Удивительно, как много встречается индивидов, не умеющих ничего выбрасывать, даже среди,
казалось бы, совершенно психически здоровых и
разумных людей. Припоминая различные варианты
этой, говоря условно, болезни, могу выделить некоторых ее типических представителей по признаку того, что по преимуществу не выбрасывается.
Среди женщин это, конечно, тряпичницы — ни
одной старой рваной тряпки ни в коем случае не
выкидывается. Далее — посудницы, баночницы, сумочницы, туфельницы, пакетницы, коробочницы,
мелочевницы-галантерейницы и, наконец — объедочницы. Это еще далеко не все, но надо и мужичков
уважить. А они бывают железятниками, проволочниками, деревяшниками, электроприборщиками
(уже давно и безнадежно не работающие, совершенно устарелые электроприборы патологически не
выбрасываются), бутылочниками (пустая тара от
алкоголя содержит еще некую гипотетическую дозу
своего прежнего содержимого и поддерживает самоуважение), пробочниками, окурочниками, газетниками, документниками (ксивниками) и т.д.
Заметно увеличивается привязанность к обжитым вещам у людей пожилых и старых, это почти
правило, с редкими, но тем более важными исключениями. Старые люди, легко расстающиеся с вещами, как правило, молоды душой и ясны умом. На них
приятно смотреть, с ними приятно общаться.
Как дом заведешь, угнездиться спеша,
держись: поползешь под уклон.
Прочнее, чем с собственным телом, душа
срастается с барахлом.
Упорные, хитрые души вещей,
древесных, стальных, шерстяных
впиваются в мозг с любопытством клещей,
с бесстыдством душевнобольных.
Предметов, предметов, предметов толпа
сминает тебя и метет,
26
и оползень зреет в районе пупа,
растет пуповина, растет,
ползет, как саркома, плетет саркофаг
из самой суровой тесьмы,
и ты начинаешь сыреть как тюфяк
и видишь забытые сны,
и плачешь, пасхальные яйца кроша,
над порцией суточных щей…
Взыскует рождения чья-то душа
на свалке ненужных вещей…
Изредка случаются и удивительные повороты,
изменения в отношении человека к вещевому хламу,
и тогда происходят настоящие революции в характере и судьбе.
Одна шестидесятилетняя женщина, жившая в
США, имела чрезвычайно мягкий характер. Жалела
всех: от мух до слонов, от бомжей до королей. И вот
с такой же мягкою жалостью относилась к вещам:
коробкам из-под конфет, к игрушкам давно выросших и уехавших из родного дома детей… Довольно
большая ее квартира, оставшаяся после развода с
мужем, с годами наполнялась хламом, а новые вещи
все прибывали. Любила она иногда и зайти на цер-
ковную распродажу — то булавку с божьей коровкой, то сувенир из дерева особенной выделки, то
бусы — не носить, но в шкатулку положить — купит — и все совсем недорого. В июле на распродаже
предлагалось много вещей, уже бывших в употреблении. Саре очень понравилась вышитая подушечка.
Ее она и принесла в жаркий июльский вечер с ярмарки. В ночь через пару дней Сара проснулась от
укуса неизвестного насекомого. Древесный жук —
определил знакомый, хорошо разбиравшийся в
насекомых. Эти вредоносные жучки, то и дело поражающие американские дома, прогрызают мебель
и вредят здоровью.
У Сары было ровно две недели на подготовку
квартиры к дезинфекции. Социальная служба дала
этот срок на очистку квартиры от лишних вещей.
«Боимся, мадам, вам придется выбросить все,
что не представляет большой ценности. Есть вероятность, что в каждой из ваших вещей остались личинки древесного жука. Это может стать причиной
больших неприятностей для вас и вашего имущества
в будущем».
Напуганная почти до смерти американка выбрасывала одну за другой коробки, игрушки сына,
большую детскую настольную игру, купленную дочери на шестнадцатилетие, ношеное и вышедшее из
моды пальто…
В доме ощутимо стало легче дышать.
Прошла пара месяцев. За это время санитарная
служба приезжала дважды и обработала квартиру
Сары. В первый раз были уничтожены все жучки. Во
второй раз — через полторы недели — а именно за
этот срок созревают личинки — контрольная проверка и повторная обработка. Весь тот месяц пожилая американка жила у лучшей подруги, для ее
здоровья было бы вредно находится в собственном
доме. А когда она вернулась к себе, то почувствовала
редкостное волнение — это, казалось, и ее квартира,
и не совсем: чисто и уютно, но пусто, что, впрочем,
вскоре изменилось...
Через неделю она встретила милого человека,
совсем случайно, в парке. Он потерял там одно из
креплений к своему велосипеду, а она, бродя по аллеям и как раз размышляя, не научиться ли, наконец,
кататься на этом экологическом виде транспорта,
это крепление нашла. Так завязалось знакомство
с разведенным адвокатом, обаятельным малым,
идеально подходившим ей человеком, прекрасно
поющим и любящим устраивать веселые барбекю
для близких друзей. Они вместе уже семь с половиной лет.
Сара как-то сказала: «Я верю, что сам Бог послал в мой дом этих жучков. Я никогда не встретила
бы Пола, если бы не очистила пространство своей
квартиры, а вместе с ней — и души».
И пространство судьбы, — добавил бы я.
Замечу в заключение, что привязанность к
барахлу, к отжившему и ненужному, имеет в нас
много уровней и далеко не ограничивается привязанностью к вещам. Точно то же происходит на
уровне отношений с людьми, отношений с собой,
на уровне чувств и мыслей.
27
7я семья и школа
Кухня
Фруктовоягодные
чудеса
Холодный суп из малины
250 г малины, 100 г сахара, 0,5 л яблочного сока, 0,5 л воды.
Холодные супы
Готовят их на основе компота, заправляют небольшим
количеством крахмала, размешанного с водой, или отварного риса или саго.
Особенно питательны холодные супы, приготовленные
на фруктовых и ягодных соках.
Очень пикантные холодные супы для взрослых можно
приготовить на основе легкого белого, красного, фруктового или ягодного вина. К столу холодные супы должны быть
поданы на льду, либо кусочки льда добавляют в тарелки с
супом.
Малину перебрать, промыть, обсушить, подавить вилкой, смешать с сахаром. Яблочный сок развести кипяченой и охлажденной водой. До подачи
к столу поставить в холодильник. Вместо яблочного
сока и воды можно использовать молоко. В этом
случае малину надо смешивать с жидкостью перед
подачей к столу, чтобы молоко не свернулось.
Этот суп можно приготовить также на основе
легкого белого вина.
Вместо малины можно взять клубнику или
черную смородину.
Холодный суп из черники
500 г черники, цедра с одного лимона, 150 г сахара, 1 столовая ложка
крахмала, 1 пакет ванильного сахара, лимонный сок, белое вино или
яблочный сок.
Чернику перебрать и промыть. С лимона срезать очень тонко верхний слой кожуры и сварить
его в одном литре воды с сахаром. Добавить чернику и прокипятить, протереть ягоды через сито, добавить крахмал, смешанный с небольшим количеством холодной воды, хорошо размешать, вскипятить. Добавить ванильный сахар, немного лимонного сока и, по желанию, легкое белое вино или сок.
Таким же образом можно приготовить суп из
вишен, слив, крыжовника, ревеня. Вместо кожуры
лимона можно взять несколько штук пряной гвоздики. Крахмал можно заменить манной крупой.
Ягодный холодный суп с молоком
600 г ягод, 150 г сахара или меда, 600 г молока.
Ягоды перебрать, промыть, удалить (если нужно) косточки. Чуть больше половины ягод измельчить в пюре. Смешать с медом или сахаром (можно
добавить столовую ложку коньяка). Перед подачей
к столу смешать с охлажденным молоком и добавить
остальные ягоды.
Вместо молока можно использовать сливки,
йогурт, простоквашу и т. д. В молоко можно добавить небольшое количество творога и хорошо растереть его.
Холодный суп из арбуза
1 спелый арбуз, 1 лимон, 0,5 л белого вина или яблочного сока,
сахар, сдобное печенье.
Мякоть арбуза нарезать мелкими кубиками,
удаляя при этом семечки. Густо посыпать сахарным
песком, полить соком лимона, накрыть и поставить
в холодное место. Перед подачей к столу влить
охлажденное вино или яблочный сок.
Яблочный суп по-шведски
Холодный суп из абрикосов
500 г абрикосов (вишен, слив), 150 г сахарной пудры, 2 лимона, 0,5 л
виноградного вина, 0,5 л воды (кипяченой и охлажденной), 0,5 л абрикосового сока.
Абрикосы промыть. Четвертую часть нарезать
мелкими кубиками, смешать с сахарной пудрой и
лимонным соком. Из остальных приготовить пюре,
добавив воду и фруктовый сок, затем добавить
остальные компоненты. Перемешать.
6 яблок средней величины, 2 столовые ложки крахмала, 1 чайная
ложка корицы, 125 г сахара, 1 лимон, 1 стакан белого вина,
2 столовые ложки масла, 4 столовые ложки вишневого или малинового
конфитюра, 3 куска черного хлеба.
Яблоки вымыть, разрезать на четыре части
(или восемь частей) и сварить в 1,25 л воды, в которую добавить цедру лимона и немного корицы. Затем все это протереть через сито, добавить белое
вино, сахар и лимонный сок, довести до кипения,
добавить оставшийся сахар, затем крахмал, смешан-
28
ный с небольшим количеством воды, и разлить суп
в тарелки с кубиками черного хлеба, обжаренного в
масле, и вишневым или малиновым конфитюром
(по чайной ложке на порцию). Подавать к столу
можно как горячим, так и холодным.
Конфитюры для гурманов
Из клубники и красной смородины
1,5 кг клубники, 250 г сока красной смородины, 1,25 кг сахара, желатин.
Клубнику вымыть, перебрать и, в зависимости
от величины ягод, разрезать их пополам или на
4 части.
Аккуратно перемешать с соком красной смородины и 500 г сахарного песка, накрыть крышкой
и дать постоять около 6 часов.
Оставшийся сахар положить в кастрюлю,
слить туда через сито сок ягод, довести до кипения
и варить 3 минуты.
Добавить желатин, разведенный в небольшом
количестве воды, вскипятить и горячим разлить в
банки, сразу закупорить и дать остыть.
Кисели по-новому
Для того чтобы кисель был особенно вкусным, ароматным и питательным, попробуйте приготовить его так.
Сначала вскипятить воду с сахаром. На 1 литр
воды берут одну или более столовых ложек сахара
(по вкусу).
Влейте в кипящую воду крахмал, смешанный с
небольшим количеством воды, и интенсивно размешивайте. На 1 литр воды берут от одной чайной
до двух столовых ложек крахмала, в зависимости от
желаемой густоты.
Снимите кастрюлю с огня и положите в нее
перебранные, промытые и просушенные ягоды или
кусочки фруктов. Из части ягод сделайте пюре и тоже добавьте в кисель. (Можно заправить кисель
ягодным или фруктовым соком, вареньем, джемом.)
На 1 литр воды — 500 г ягод или фруктов.
Подать такой кисель можно в бокале или
на тарелке с молоком, сметаной, взбитыми сливками.
Из клубники и ревеня
1 кг клубники, 700 г ревеня, 1,7 кг сахара, 10 г желатина.
Клубнику вымыть, обсушить и перебрать.
Крупные ягоды разрезать пополам, положить в миску и подавить.
Ревень вымыть, обсушить и нарезать очень
тонкими кружочками.
Все положить в большую кастрюлю, добавить
сахар и на сильном огне при постоянном помешивании довести до кипения и 4 минуты кипятить.
Добавить разведенный в воде желатин и еще
раз вскипятить. Горячим разлить в банки и сразу
закупорить.
Из крыжовника и клубники
1 кг зеленого крыжовника, 500 г клубники, 1 кг сахара.
Ягоды перебрать и промыть. Ягоды клубники
разрезать пополам, а крыжовник пропустить через
мясорубку.
В крыжовник всыпать сахар и при постоянном
помешивании довести до кипения, кипятить пять
минут.
Добавить ягоды клубники и кипятить еще пять
минут. Готовность конфитюра определяют, капнув
на тарелку. Если капля не растекается, когда тарелку
поворачивают вертикально, значит конфитюр готов. В противном случае нужно прокипятить его еще
несколько минут.
Горячий конфитюр разлить в банки и закрыть
крышками или пергаментной бумагой.
Ассорти
700 г клубники, 350 г малины, 350 г красной смородины, 1,5 кг сахара,
10 г желатина.
Клубнику перебрать и промыть. Малину, по
возможности, не мыть, а только перебрать. Смородину промыть и с помощью вилки снять со стеблей.
Все положить в кастрюлю, добавить сахар и при помешивании кипятить 10 минут, снимая образующуюся пену. Добавить желатин, разведенный в воде,
и еще раз вскипятить. Разлить в прогретые банки.
Оригинальный кисель из клубники
500 г клубники, 1 л воды, полстакана сахара, 2 столовые ложки крахмала,
взбитые сливки.
Клубнику перебрать, вымыть, удалить цветоножки и приготовить из нее пюре.
Воду с сахаром вскипятить и при непрерывном помешивании влить в нее тонкой струйкой
крахмал, смешанный с небольшим количеством
холодной воды. Кипятить, пока смесь не загустеет.
Снять кастрюлю с огня, добавить пюре из свежих
ягод, хорошо размешать и разлить в тарелочки или
мисочки, предварительно смоченные водой. Охладить и поставить на ночь в холодильник. Перед подачей к столу застывший кисель выложить на порционные блюда, перевернув тарелочку. Украсить
взбитыми сливками и кусочками ягод.
29
7я семья и школа
Советы врача
Первая помощь
при травмах
Юрий Новиков
Юрий
Владимирович
Новиков,
кандидат
медицинских
наук,
травматологортопед
В некоторых странах (в частности, в Канаде) оставление ребенка
без присмотра взрослого хоть на
минуту является преступлением. Мы
не призываем к мелочной опеке,
но, чтобы избежать травм, ребенок
школьного возраста должен быть постоянно под присмотром взрослого.
Справедлива русская пословица «Береженого Бог бережет». Абсолютное
большинство травм получают дети,
предоставленные сами себе или компании сверстников. Каникулы — это
время, когда должно передать ребенку личный опыт родителей, стариков.
Точки
и способы
прижатия
артерий
Увы, наша страна по количеству
смертей и увечий среди детей школьного возраста не блещет показателями благополучия.
Львиная доля этого ужаса — автомобильные (дорожные) травмы.
Правила дорожного движения дети
должны заучить досконально (пока
школьник не сможет их четко и внятно рассказать взрослому) и соблюдать на «автопилоте». Автобус, троллейбус обходить только сзади. Улицу
пересекать только по переходу. Если
не видно дорогу далеко-далеко, так,
чтобы приближающийся автомо-
биль был виден издали и задолго, —
в таком «слепом месте» переходить
дорогу нельзя! Во время прогулок
с ребенком играйте в такую игру:
кто найдет больше мест, где дорогу
переходить нельзя, и почему.
Лицам моложе 14 лет на проезжую часть на велосипеде выезжать
нельзя!
Несчастные случаи на воде. Когда группа ребят бежит на речку, пусть
с ними будут один или несколько
вменяемых трезвых взрослых! Мне
не раз в своей практике приходилось
видеть людей с параличом верхних и
нижних конечностей, которые до
этого были молодыми и здоровыми,
но поддались соблазну прыгнуть в
воду в незнакомом месте и ударились
о какой-нибудь пенек.
Возможно, вы видели в фильмах: дети на лодках, на яхтах, на причалах — в спасательных жилетах.
Кажется излишней перестраховкой?
А дети лишними не кажутся?!
Начало Второй мировой войны.
Немецкая подводная лодка торпедирует судно, на котором эвакуируют
детей из Англии. Нескольких детей
спасают. Кого? Тех, кому мамы под
одежду надели купленные при входе
в порт дополнительные пробковые
жилетики. Их дети оставили на себе
на второй день плавания, когда казенные спасательные жилеты сняли,
считая, что в открытом океане судно
враги не найдут. Нашли... Рассказывал
эту историю человек, доживший до
глубокой старости, а тогда чудом
спасенный заботой своей мамы. Так
то война, ответите вы. А я думаю, в
мирное время тем более грех не поберечься.
Понятно, что любая травма —
это повод обратиться к врачу. Однако
первую помощь вы должны уметь
оказывать самостоятельно, руководствуясь при этом главным принципом «Не навреди». Крайне желательно любому человеку, если он ответственно относится к здоровью своему и своих близких, пройти обучение
на курсах первой помощи.
Рассмотрим здесь вкратце только некоторые виды травм, которые
характерны для детей в летний период.
Например, наружное кровотечение в большинстве случаев
можно остановить плотной давящей
повязкой: на рану накладывается салфетка и прижимается либо рукой,
либо фиксирующей повязкой. Старайтесь, чтобы, придавив края раны,
повязка не сдавливала конечность
циркулярно (т. е. чтобы сохранялось
кровообращение). Бинтовать следует
от периферии конечности к центру.
Неправильно наложенная повязка
может усилить кровотечение из раны. Усадите или уложите пострадавшего и приподнимите поврежден-
ную конечность выше уровня сердца.
Если кровотечение продолжается,
прижмите пальцами артерию ближе
к сердцу от кровоточащей раны. Например, если повреждена верхняя
конечность, следует прижать артерию к плечевой кости (давить на
внутреннюю поверхность плеча в
средней его трети). Нельзя извлекать
предметы, находящиеся в глубине
раны, сыпать в нее какие-либо лекарства. Спиртовым раствором йода или
зеленкой можно обработать только
поверхность вокруг раны, но не саму
рану (ее можно промыть перекисью
водорода, которая одновременно
является антисептиком и кровоостанавливающим средством).
Наложение жгута на конечность, если все сделано правильно и
по показаниям (только в случае
обильного кровотечения, когда
кровь вытекает фонтаном!), может спасти жизнь и здоровье, но, как
всякое эффективное средство, таит
в себе множество опасных осложнений: если жгут наложен более
чем на час (для ребенка в летнее
время), более чем на полчаса
(в зимнее время), это может привести к потере конечности. Тем не
менее, если жгут лежит долго (более
двух часов), снимать его нельзя: это
может привести к тому, что уже не
жизнеспособные ткани конечности
отравят организм, что приведет к
тяжелейшим осложнениям. Жгут накладывают поверх одежды и (или)
подложив под него пеленку, полотенце. Обязательно под жгут подсуньте
записку, на которой укажите время
наложения жгута, или прямо ручкой
или фломастером на руке или на лбу
пострадавшего напишите, к примеру:
«жгут 17-20».
При переломах или вывихах
конечности нельзя пытаться что-то
«вправлять»: тянуть, дергать. Наложение шин следует производить максимально щадяще: в большинстве случаев достаточно картона, журнала,
бинта и полосок ткани.
Если случилась беда — отрублен палец, фрагмент конечности, его следует завернуть в чистую
салфетку, в целлофановый пакет,
этот пакет положить в другой пакет
со льдом или холодной водой: палец
должен оставаться сухим и ни в коем
случае не замороженным. Чем быстрее начата операция, тем лучше:
в запасе максимум сутки. В областных, крупных региональных центрах
есть круглосуточная бесплатная помощь необходимого уровня.
При любых обстоятельствах
старайтесь максимально сохранять
спокойствие, хладнокровие, деятельное здравомыслие. И не забудьте,
отправляясь на дачу, взять с собой
аптечку и страховые полисы всех
членов семьи, включая детей.
30
Домашние занятия
Поделки
из соломы
1
П
очти все славянские народы, занимавшиеся
земледелием, с давних времен делали различные соломенные игрушки. Эти игрушки участвовали в кукольных представлениях, их использовали
для украшения елки.
Особенно забавны куклы из соломы.
Для того чтобы сделать их, годится солома пшеницы, ржи, овса.
Отбирать надо не измятые стебли, те,
что покрупнее, поровнее. Каждый
стебель разрезают на части, вырезая
междоузлия и снимая по кровный
лист.
Солому надо хорошо размочить,
отряхнуть от воды, собрать в пучок
(рисунок 1). Согнув его посредине,
перевязывают ниткой, образуя как бы
голову и шею. Отделив по нескольку
соломинок с двух сторон (для рук),
обматывают их цветными нитками.
Сгибают руки в локтях, подсовывая
концы их между соломинами в середине туловища. Талию перевязывают
крепкой ниткой. Туловище делается
без ног, как бы в длинной юбке. Для
устойчивости, если юбка мала, можно подсунуть дополнительные соломинки поглубже за талию.
Теперь куклу можно принарядить: повязать платочек на голову,
надеть фартучек из яркой ткани (рисунок 2).
Наша русская соломенная кукла
интересна тем, что она подвижна. Если поставить куклу на стол и легонько постучать по нему кулаком, то она
начнет плавно кружиться, иногда
подскакивать, но падать не будет.
Куклы других народов похожи
на русских кукол, но есть и отличия.
Чешская кукла не перетянута в талии,
руки торчат в стороны, платочек с
головы опущен на грудь и завязан
крест-накрест на спине (рисунок 3).
У польской куклы голова делается из желудя или каштана и надевается
на соломинку. Руки вставляются в виде пучков и перевязываются цветной
шерстью; грудь обматывают крестнакрест также шерстяными нитками,
на голове укрепляют шляпу из соломки (рисунок 4).
Интересной получается кукла,
если ис пользовать для рук и ног
3
2
4
5
сплетенные из соломки «косички»
(рисунок 5). Для этого соломку нужно
собрать в пучок и, перегнув его пополам, перевязать в двух местах, отделив
голову и туловище. Сплетя косичку
(для большей гибкости вплести проволочку), продеть ее в туловище — получаем ручки. Мальчика делают из двух
косичек — одна идет для рук, другая
для ног.
Покажите детям, по возможности, работы мастеров народных промыслов или репродукции таких изделий. Это расширит кругозор детей,
вызовет интерес к самостоятельному
изготовлению поделок.
И. Могилевская
31
7я семья и школа
Обойдёмся
без линейки
Г
оворят: «Знаю, как свои
пять пальцев...» И, конечно,
каждый считает, что свои-то
пять пальцев он знает превосходно. Так ли это на самом
деле?
Скажите, пожалуйста, каково наибольшее расстояние
между кончиками вашего
большого пальца и мизинца?
Ну а между средним и указательным пальцами? Может
быть, вы сумеете назвать длину средней фаланги
своего согнутого указательного пальца? Иной может спросить: «Зачем все это нужно?» Очень нужно.
Зная это, можно легко определить приблизительные размеры того или иного предмета (войдет ли
он, допустим, в дверь, сколько займет в комнате
места и т. п.). Полезно точно знать знать свой рост,
длину руки от локтя до кончика среднего пальца.
(Заметьте, кстати: расстояние между концами
раздвинутых в стороны рук почти равно росту
человека.)
Могут пригодиться и такие сведения: диаметр
монет, длина спичек, ширина коробочки спичек
и т. д.
Конечно, измерения, которые можно произвести, пользуясь лишь собственными пальцами, будут не вполне точными. Но в очень многих
случаях нам довольно ведь и приблизительных
данных.
Если ладони рук выставить одну против другой (так, чтобы соприкасались указательные пальцы, — посмотрите на рисунок), то вы можете получить по крайней мере четыре величины: расстояние между большими пальцами (у взрослого
чело века оно равно обычно тридца ти сантиметрам), между ука зательными, безымянными
пальцами и мизинцами (соответственно 3; 1,3;
6 сантиметров). Измерьте все это на своих ладонях
и запомните.
Даже совсем маленькие величины вы сможете измерить, если используете разницу в длине пальцев одной руки, длину фаланг разных
пальцев.
До сих пор в языке живет слово пядь, хотя
многие и не скажут, что же это такое. А это старинная мера длины (около 18 сантиметров), — расстояние между растянутыми большим и указательным пальцами. Хорошо бы знать, чему оно
равно на вашей руке.
Большие размеры поддаются измерению,
если вы знаете расстояние между кончиками средних пальцев вытянутых в сторону рук; между локтями рук, положенных на затылок.
Диаметры отверстий? В вашем распоряжении большой палец, средний и мизинец.
Даже углы можно измерить. Посмотрите на
другой рисунок: понятно, что у равностороннего
треугольника углы по 60 градусов. Тут же видно,
как найти перпендикуляр к поверхности.
Возможно, кому-то будет удобнее пользоваться какими-то иными мерками. Каждому свое.
Мы хотели здесь только подсказать путь.
Как научить
ребёнка ездить
на велосипеде?
К
огда моей дочери исполнилось шесть лет, я купила ей двухколесный велосипед и попыталась научить ее кататься на
нем. Но не смогла. Отложила все на год. Сейчас дочь сама хочет
научиться: ее новые школьные подруги умеют кататься, а она нет.
Но и новые попытки не увенчались успехом. Мне кажется, что я
делаю что-то не так, объясняя дочери, как нужно ездить.
Попробуйте применить следующую систему.
(Предварительно убедитесь, что дочь правильно
одета, во избежание ран и царапин при неизбежных падениях!)
Сначала опустите сиденье на велосипеде пониже — так, чтобы дочь сидя могла поставить на
землю всю ступню. Найдите ровную площадку, дорожку с небольшим уклоном. Предложите дочери
«идти» по ней, сидя на велосипеде. Когда она почувствует себя уверенно, пусть отталкивается от
земли одновременно двумя ногами и держит их
поднятыми, пока катится под уклон. Это даст ей
возможность поупражняться в сохранении равновесия, привыкнуть держать руль.
Когда дочь научится съезжать по прямой
линии, поднимите сиденье, так чтобы опущенная
нога была слегка согнута в колене, когда педаль
находится в самом нижнем положении. Объясните, как нужно тормозить, нажимая на педаль в направлении, обратном движению, и ставя другую
ногу на землю.
Теперь можно начинать крутить педали. Сначала слегка придерживайте велосипед за сиденье,
а потом совсем отпустите.
Большинство детей при обучении таким
способом осваивают езду на велосипеде за полчаса. Но если несколько ваших попыток оказались
безуспешными (или если дочь никак не может
справиться со своими страхами), попробуйте вернуться к этому через неделю. Если и тут трудности
не отступят, придется на время приделать к велосипеду дополнительные поддерживающие колеса
(в некоторых моделях они предусмотрены), а потом попробовать все сначала.
32
Старые игры: городки
С
реднерусские рюхи, сибирские
чухи, кубанские клетки, украинские скракли... Как только не называлась эта действи тельно народная
игра-забава, истоки которой теряются в глубине веков! Многообразными
были не только названия игры, но и
правила, по которым она шла, хотя
общим было главное: из города, отмеченного на земле, броском биты
выбивались установленные в нем
городки.
Сегодня игра стала официально
признанным видом спорта, утверждены единые правила ее, проводятся
соревнования на самых различных
уровнях — вплоть до первенства
страны, фиксируются рекорды, присваиваются разряды и звания...
Городки — прекрасное средство прове дения семейного досуга.
Возможность в любой степени упрощать правила, снижать требования к
оборудованию площадок для игры, к
инвентарю (лишь требования безопасности всегда должны выполняться неукоснительно!) — все это делает
городки доступными практически
всем: от десятилетних детей до пожилых людей.
Сколько самых различных движений совершает городошник: он
наклоняется, собирая разбросанные
городки и биты; приседает, устанавливая фигуры в городе; проходит
немалое расстояние от кона к городу,
от города к кону...
Что нужно для игры в городки?
Во-первых, сами городки. Материал — дерево (лучше всего береза).
Форма — цилиндрическая (высота —
200 миллиметров, диаметр основания — 45–50 миллиметров). Чтобы
кромки торцов не скалывались, с них
снимают фаски.
Во-вторых, бита. Масса и толщина биты могут быть любыми, оговорена лишь длина — не более метра.
От длины, толщины и массы биты
зависит, как она будет вести себя в
полете: чем она длиннее, толще и
тяжелее, тем медленнее вращается.
По мере приобретения опыта игры
возникает естественное желание
сделать биту для себя, «по руке». Это
несложно; советы по ее изготовлению можно найти в литературе. Заметим здесь, что бита, которой играют дети, должна быть не очень тяжелой (не более 1,5 килограмма).
Наконец, площадка. Для начинающих достаточно, если город —
квадрат со стороной 1,7–2 метра —
будет размечен на плотно утрамбо-
ванном ровном участке земли. На
расстоянии 9–10 метров от лицевой
линии города проводится линия кона и на вдвое меньшем расстоянии
(4,5–5 метров) — линия полукона.
С этих линий производятся броски.
Городошные фигуры устанавливаются на лицевую линию. Городок считается выбитым, если он вылетает или выкатывается за пределы
города назад или в стороны. Если
городок вылетает или выкатывается
вперед, в направлении кона, то он
считается невыбитым и возвращается в город; его кладут на лицевую
линию, посередине. (Если таких городков несколько, то следующие
укладываются параллельно ему, в
городе, на расстоянии 20 сантиметров друг от друга.)
Первый бросок по фигуре —
с кона. Если выбит хотя бы один городок, следующие броски (по этой
фигуре, конечно) — с полукона.
Игроки соревнуются в том, кому
пона добится меньшее количество
бросков (бит) для того, чтобы выбить
заранее определенное число фигур.
На рисунке изображены все фигуры,
предусмотренные программой соревнования. Если выставить их все,
партия у начинающих займет много
времени. Поэтому рекомендуют такие сокращенные программы: партия из 6 фигур (выбивают фигуры
«Пушка», «Артиллерия», «Пулемётное
гнездо», «Ракетка», «Самолёт», «Письмо»), партия из 10 фигур (выбивают
фигуры «Пушка», «Звезда», «Колодец»,
«Артиллерия», «Пулемётное гнездо»,
«Ракетка», «Рак», «Серп», «Самолёт»,
«Письмо»).
1. «Пушка»
2. «Звезда»
3. «Колодец»
4. «Артиллерия»
5. «Пулемётное
гнездо»
6. «Часовые»
7. «Тир»
8. «Вилка»
9. «Стрела»
10. «Коленчатый
вал»
11. «Ракетка»
12. «Рак»
13. «Серп»
14. «Самолёт»
15. «Письмо»
Выбивание разных фигур имеет
свои особенности. Но, как говорят
специалисты, первое условие хорошей игры в том, чтобы бита ложилась
у цели, полностью развернувшись,
плашмя. Добиться этого удастся не
сразу, надо найти свое «постоянное
место», при броске с которого бита
ложится у цели правильно. Надо отработать правильную стойку, привыкнуть всегда одинаково обхватывать ручку биты, выбрать удобный
для себя способ броска (различают
локтевой, плечевой и комбинированный броски).
В общем, как во всяком занятии,
в этой простой на первый взгляд игре скрывается немало секретов, что
и делает ее столь любопытной, поистине неисчерпаемой. А когда состязаются командами, ко всему этому
добавляются и тактические ухищрения...
33
7я семья и школа
Не всякий гриб —
в лукошко
В
от и лето пришло. Пошли грибы, и мы пошли
по грибы... Всем любителям смиренной охоты,
как называл сбор грибов известный русский писатель С. Т. Аксаков, знакома радость, которую испытываешь, когда находишь первый хороший,
красивый благородный гриб. Но сбор грибов, каким бы увлекательным и полезным он ни был,
требует к себе самого серьезного отношения. Тут
не одно счастье надо, хотя в народе и бытует пословица: «Со счастьем хорошо по грибы ходить».
Здесь нужны знания, опыт.
Сегодня мы хотим поговорить о том, чем не
следует наполнять лукошки, чтобы прогулка в лес
не закончилась неприятностями и визитом «скорой помощи». К великому сожалению, из года в год
в грибной сезон бывает немало случаев отравления. Особенно страдают горожане, массово выезжающие по грибы и покупающие их на базарах.
Причины отравления — в незнании съедобных и
ядовитых грибов, и чаще — в неправильной и несвоевременной обработ ке грибов. Сорванный
хороший гриб (белый, масленок, подосиновик и
другие) свежим бывает не более суток и то, если он
в прохладном месте и выложен из корзины. В летнее время гриб уже через 6 часов начинает разлагаться в месте сочленения ножки со шляпкой,
выделяются токсины, опасные для жизни человека.
Вот почему рискованно покупать грибы на базаре.
Бывает так: ножки гриба зачищены, червоточин не
видно, однако, если грибы собирали рано утром, а
сейчас время идет к обеду, разложение уже может
начаться. Чаще всего это бывает с белыми грибами.
Купив такие не первой свежести грибы на базаре
и не отварив их как следует, иногда начинают их
жарить. Кусочки гриба обволакиваются жиром,
внутри их температура 60–80 градусов, что только
И сыроежка
может выглядеть
не менее великолепно,
чем мухомор.
Фото Е. Боковой
способствует аккумуляции яда. Такое жаркое может стать смертельным, особенно для детей.
Среди грибов есть немало несъедобных и
даже ядовитых. По некоторым данным, их насчитывается 20–25 видов. Чаще всего такие грибы
встречаются в южной полосе нашей страны. Неумение отличить их от полезных грибов приводит
к тяжелым последствиям.
В наших лесах по-настоящему ядовит и беспощаден только один гриб: бледная поганка. Очень
метко назвали бледную поганку индейцы Северной Америки — «чаша смерти». Действительно, ее
яд сильнее яда гюрзы или кобры. И не разрушается
в процессе кулинарной обработки грибов. Чрезвычайно опасен не только сам гриб, но даже его
споры. Хоть и бытует в народе пословица: «Всякий
гриб в руки бери, да не всякий в лукошко клади»,
но к бледной поганке лучше даже и не прикасаться.
Растет она в смешанных и широколиственных
лесах средней полосы Союза, особен но часто
встречается в лесах Украины. Время появления: с
июля по октябрь. Стройная, подбористая, как бы
вылепленная из фарфора, поганка напоминает
молодой шампиньон или сыроежку. Но крепкий
корешок, раздувшийся луковицей, поса жен не
прямо в землю, а вроде бы в беломраморный кувшинчик. Чуть ли не под самой шляпкой чистую
ножку обрамляет бахромистое кольцо. Выпуклая,
едва зеленоватая шапочка снизу подбита густым
веером хрупких пластинок, сверху бывают налеплены бело-кремовые лоскутки.
Коварство бледной поганки состоит в том,
что много часов после рокового ужина или обеда
съевший поганку не замечает никаких признаков
отравления. Никакого беспокойства, никаких тревог. А между тем яд делает свое дело. Когда яд попадет в мозг человека, появляются грозные признаки отравления: тошнота, неукротимая рвота,
внезапные резкие боли в животе, слабость, судороги, головная боль, нарушение зрения. Это может
начаться и через 10–12 часов, и через сутки, известны случаи, когда отравление проявляло себя
даже через 14 суток. К сожалению, все те меры, которые обычно помогают при отравлении другими
ядовитыми или условно съедобными грибами,
оказываются бессильными...
...Каждый раз не могу насмотреться на яркокрасные мухоморы. Горько расплачивается мухомор за свою красу. Редко какой сборщик обойдет
его спокойно или остановится полюбоваться. Чаще же в досаде его пинают ногой или сшибают
палкой. Куда ни глянь, повсюду валяются обломки
красных шляпок. Да, мухомор ядовит. Но разве это
дает грибнику право на самосуд? Ведь всем своим
видом мухомор честно предупреждает сборщика:
«Проходи дальше. Я опасен! Не трогай меня!»
Как и мухомору, достается и другим «поганкам», которые сборщик грибов не собирает или
чаще всего не знает. Уничтожение их сродни браконьерству. Все без исключения грибы — законные обитатели леса, добрые друзья. Без грибов лесу
плохое житье, и гриб без леса не жилец на свете.
Между ними извечное, полезное содружество. Где
растет красный мухомор, там всегда есть надежда
встретить и белый гриб. И не случайно это дало
повод сказать поэту: «Мухоморы — светофоры
грибных мест». Мухомор несет службу лесного
санитара, участвует в создании почвы. Им лечатся
некоторые птицы и звери, например, лоси. Великолепный наряд мухомора — украшение леса.
От грибников же требуется самая малость — оставить мухомор в покое.
34
Компьютер в доме
Виталий Никитин
Ты не бойся,
это глюк!
Иногда компьютеры вдруг начинают вести себя
странно. Нажимаешь вроде бы те же кнопки, что
и обычно, а на экране появляются какие-то
странные сообщения, машина вдруг показывает
норов и начинает жить своей жизнью. Пользователь пугается: компьютер сломался. Однако
нередко «чудеса» вызваны не истинной поломкой, требующей обращения в мастерскую, а тем,
что на компьютерном жаргоне называется
«глюк». Действительно, какое слово точнее
выразит суть нештатных действий абсолютно
исправного аппарата, которые, к тому же, в
следующий раз могут и не повториться?
Открыть капот,
постучать по колесам
Продолжение.
Начало
в №1–5
за 2012 год
Если на дороге вдруг глохнет
автомобиль, то подавляющее большинство водителей начинают пинать
колеса и открывают капот. Если машина все-таки не заводится, надо вызывать эвакуатор. С компьютером
примерно так же: если он вдруг почему-то не грузится или зависает, надо
«открыть капот» и «постучать по колесам».
Итак, что же делать, если машина,
успешно завершившая предыдущий
сеанс работы, теперь вдруг не включается?
В настольном компьютере (у которого системный блок и периферия
соединены между собой проводами)
необходимо руками проверить прочность соединения всех разъемов, а
также подключение к электричеству.
Сотрудники мастерских жалуются:
чаще, чем можно было бы предположить, вся «починка» заключается во
включении тумблера питания, случайно кем-то нажатого на системном
блоке. Контакты в портах (и электрической розетке) могут нарушить и
маленькие дети, и старенькие бабушки, вытирающие пыль, и домашние
питомцы. А иногда они ослабевают
сами по себе. Если клавиатура или
монитор утратили соединение с системным блоком, то и машина, понятно, не включится.
В ноутбуке подозрительных
соединений существенно меньше, но
и он может отказаться работать, если,
например, пользователь вовремя не
заметил, что машина питается не от
розетки, а от аккумулятора. Поэтому
надо убедиться, что компьютер действительно подключен к электросети,
и, возможно, дать ему немного времени для подзарядки.
Но это еще не глюки — так, легкая «пугалка» для неопытного пользователя, в первый раз, однако, производящая неизгладимое впечатление.
Если после произведенных вами действий загрузка состоялась, то об инциденте можно забыть.
Глюки истинные
Компьютерщики, особенно профессионально занимающиеся ремонтом, настройкой и отладкой компьютеров, остроумно замечают, что лучше
всего работает новый компьютер. На
самом деле, правды в этом утверждении гораздо больше, чем юмора.
При условии, что на машине гарантированно отсутствуют вирусы и прочие
вредоносные программы, вероятность некорректной работы тем выше,
чем дольше (по времени и по интенсивности) сам компьютер эксплуатируется (не обязательно одним пользователем) и чем больше различных
программ (по количеству) на нем установлено.
Не вдаваясь в технические подробности, проведем бытовые аналогии. В вагоне метро невозможно читать что-то серьезное или важное —
трудно сосредоточиться, много отвлекающих факторов. На оживленной
улице шум толпы и автомобилей мешает разговаривать по телефону —
приходится все время переспрашивать собеседника, просить его повторить важную информацию. В компьютере происходит практически то же
самое, только еще немного хуже. Если
ближе к конечной вагон пустеет, а от
шумной дороги можно отойти подальше, и разговаривать по телефону
станет легче, то даже удаленные с компьютера программы (особенно если
это было сделано неправильно), оставят свои «следы». А они, невидимые
пользователю, будут все время «осязаться» им, так как все время станут
мешать работать оставшимся программам.
Как же все это выглядит на самом
деле? Компьютер начинает «тормозить», что вскоре становится заметно
даже не очень внимательному пользователю: программы медленно «заводятся», машина становится как бы
«задумчивой» и наконец замедляется
настолько, что работать становится
попросту невозможно. Специалисты
относят этот, в общем-то, предсказуемый и естественный процесс, к глюкам, хотя в их распоряжении обычно
имеются специальные программные
средства, способные на время улучшить ситуацию.
Но вот пример из несколько иной
области: при попытке прикрепить
файл к электронному письму (совершенно рутинная операция) программа
вместо списка папок, из которых можно выбрать вложение, сообщила чтото вроде: «Невозможно открыть портфель». Но ведь пожелание относительно того, какой файл подлежит пересылке, еще не было высказано — всего
лишь нажата кнопка «Прикрепить
файлы»! Это глюк в чистом виде.
А вот — еще один, очень давний.
Некий компьютер вдруг «разлюбил»
свою родную клавиатуру и перестал на
нее реагировать. Вызванный мастер
загрузил тяжеленный системный блок
в сумку и на метро повез в мастерскую,
решив, что без «родной» клавиатуры
обойдется — не хотелось на себе лишнюю тяжесть тащить. В мастерской
оказалось, что все отлично работает.
А по возвращении к хозяину компьютер вновь отказался понимать свою
«клаву». Надоела она ему, что ли? Так и
пришлось поменяться — мастер забрал хозяйскую клавиатуру, оставив
взамен свою, что примечательно, точно такую же. И компьютер проработал
еще не один год.
Самое неприятное в подобных
ситуациях — их неожиданное возникновение, невозможность быстро понять, что же спровоцировало такое
поведение техники (а значит, невозможность быстро эту причину устранить), потери времени на решение
технической проблемы вместо решения действительно важной рабочей
задачи. Поскольку известно, что правильное решение — вовремя принятое,
еще «в мирное время», до столкновения с компьютерным глюком (а рано
или поздно оно непременно состоится), продумайте запасной вариант:
откуда вы сможете отправить срочное
письмо, на чем дописать важный документ, закончить презентацию. К уже
возникшей «глючной» ситуации можно
35
7я семья и школа
и нужно относиться философски, хотя
порой это очень непросто, особенно
с непривычки или при цейтноте.
И все же с будущими глюками
можно и нужно бороться.
Примите все меры для максимальной защиты компьютера от вирусов и прочего вредоносного программного обеспечения (см. № 11 за
2011 год). Глюк всегда безопаснее вируса, даже если их проявления схожи.
Так, недавно при редактировании
файла курсор вдруг стал «глотать» весь
находящийся за ним текст. Строчки
весьма шустро подползали справаснизу влево-вверх и… исчезали в «черной дыре». Машина перестала реагировать на клавиатуру, даже перезагрузить ее оказалось непросто — ноутбуки не поддерживают резких движений
пользователей. На первый взгляд —
типичное проявление классического
вируса, веская причина для волнения
и совершения массы серьезных (и затратных) действий по спасению компьютера и хранящейся в нем информации. Однако машина была грамотно защищена, а последующая проверка подтвердила: глюк. И даже покореженный файл удалось спасти, просто
отказавшись от сохранения самовольных изменений.
Не пренебрегайте периодической ручной проверкой всего жесткого диска и всех файлов на всех носителях (флешки, телефоны, фотоаппараты и т. д.), подключаемых к компьютеру. Если «некогда», поручите эту затратную по времени операцию ребенку-школьнику.
Ставьте на машину только те
программы, которые вам действительно нужны. «Пусть будет» — плохое
обоснование для установки нового
программного обеспечения, даже если
вам кажется, что программка «маленькая», а на винчестере масса свободного места. Чем больше на компьютере
программ, тем выше вероятность возникновения конфликта между ними —
и, как результат, различных глюков.
Разжившись по случаю программой,
которая когда-нибудь, возможно, пригодится, храните ее на ее же носителе — диске или флешке.
Обычному пользователю необходимы операционная система (чаще
всего Windows) и соответствующий
пакет Microsoft Office. Обычно их устанавливают в процессе предпродажной
подготовки. Эти программы удовлетворяют потребности большинства
пользователей-непрофессионалов,
для которых компьютер — просто
удобный инструмент: учащихся
(школьников и студентов), бухгалтеров, людей, работающих с текстами.
При подключении к Интернету нужны
браузер (см. №№ 1–2, 2012) и хороший антивирус. Сверх перечисленного необходимы драйверы тех периферийных устройств, которыми вы
пользуетесь, — принтера, сканера,
иначе они просто не смогут работать.
Прочитав эти советы и проведя
ревизию жесткого диска, не спешите
стирать программы, которые вам сию
секунду показались «лишними». Для
удаления многих программ требуются
другие специальные программы — деинсталляторы. Перемещение с рабочего стола «в мусорку» ярлыка позволит вам его впредь не видеть, а сама
программа на диске останется. Об
этом предупредит система, но правильно ли вы ее поймете?
Три зеленых свистка
и «экран смерти»
Итак, глюки бывают практически «нипочему», они не опасны, хоть и
неудобны. Сделав все возможное для
обеспечения корректной и безопасной работы машины, с существованием глюков надо смириться. В идеале,
все живущие в доме пользователи
должны научиться отличать неопасную («глючную») ситуацию от опасной, чреватой ремонтом или покупкой нового компьютера.
Как определить, что машина не
«глючит», а действительно сломалась,
и без помощи мастера не обойтись?
Вопрос этот занимал производителей,
пожалуй, с момента начала массового
производства «персоналок», тем более
что ремонт любой электроники сложен прежде всего «постановкой диагноза».
Не покидайте компьютер сразу
после включения — хотя бы периодически внимательно наблюдайте за
процессом загрузки. В этот момент
происходит тестирование всех систем
и узлов «электронного организма» и
он сам выдает информацию о неполадках. Современные компьютеры без
особой необходимости не морочат
голову пользователям-непрофессионалам, поэтому успешная загрузка
«здоровой» машины просто завершается приглашением к работе. В зависимости от настроек, ноутбук в процессе
загрузки может не показывать вообще
или почти ничего; на черном экране
настольного компьютера могут быстро мелькать белые латинские буквы — родной язык у компьютеров
все-таки английский.
Кроме механических звуков
(включившегося вентилятора и CDдисковода, шуршащего винчестера и
т. д.), настольный компьютер издает
характерный однократный электронный писк, никак не связанный с наличием (и состоянием) колонок.
Это — знак, что все в порядке. Незнакомый набор звуковых сигналов (при
загрузке), короткие и длинные звуки
(«гудки», «писк»), перемежающиеся
паузами — знак о неполадке в определенном узле. Причем в таком случае
аналогично «пищать» или «гудеть» на-
чинает и обычно «молчаливый» ноутбук. Если вы запомните, какие именно
звуки издавала машина, и сообщите об
этом мастеру, он очень быстро — даже
по телефону — поставит «диагноз».
Система звуковых сигналов была разработана именно с этой целью.
Современные компьютеры разговаривают в основном по-русски, а
экран окрашен в комфортные для
глаза цвета (если только не перекрасить его принудительно). Если в какойто момент (во время работы или при
загрузке) экран вдруг сам по себе становится полностью ярко-синим и на
нем появляется белый текст на английском языке, дело плохо. Конечно,
красные сообщения для непосвященных выглядят страшнее, да и внимания
к себе привлекают больше, но именно
этот синий экран специалисты окрестили «экраном смерти». Преувеличения здесь практически нет: «смертьминимум» при его появлении грозит
всем несохраненным данным за текущий сеанс, «смерть-максимум» — самому компьютеру. В промежутке —
серьезный и дорогостоящий ремонт.
В любом случае, возникший и оставшийся надолго на экране (мелькнувший при загрузке не в счет) текст на
английском языке (если программы в
основном «русскоязычные») — нехороший знак и повод для обращения к
специалисту.
Напротив, «угрожающая» надпись: «Ошибка 619», — или любая
аналогичная (с другой цифрой), появившаяся вместо стартовой страницы
браузера или знакомого веб-сайта,
свидетельствует не о поломке компьютера и даже не о глюке, а о невозможности вашей машины в данный момент выйти в Интернет. Часто вместо
ничего не говорящего неспециалистам номера на экране появляется расшифровка «ошибки» — и тогда сообщение выглядит совсем не страшно.
Если друг оказался
вдруг
Бывает, что вроде бы не делал с
компьютером ничего «такого», да и
вообще ничего не делал, а он вдруг заглючил. В этом случае надо вспомнить,
что с современными машинами не
обязательно «что-то делать» — они
«сами умные». Многие программы (начиная с самой Windows!) периодически обновляются, пользуясь имеющимся подключением к Интернету.
Если установка обновления не требует
внесения серьезных изменений, то вы
как пользователь и знать-то до поры
до времени ни о чем не будете. Добавьте сюда свежие версии браузеров,
медиа-плееров, бесплатных антивирусов… А еще — новые (или обновленные — так же, без вашего ведома)
драйверы принтеров-сканеров.
В общем, программный конфликт вполне закономерен. Что же де-
36
лать? В некоторых случаях — ничего.
Так, буквально на днях обнаружил, что
на ноутбуке заблокирован собственно
pad в тачпаде: кнопочки нажимаются,
а сама сенсорная площадка только
передвигает курсор, не реагируя на
«командное нажатие» по центру. Оказалось, это проделки бесплатного антивируса: очередное обновление повело себя настолько по-хозяйски, что
и тачпад фактически заблокировало,
и антивирус не дало отключить. Как
вариант — можно было бы подключить вместо заблокированного устройства традиционную мышь либо
просто не давать команду «ввод» посредством тачпада, так как для этого
существуют и другие способы.
А вот глюк с электронной почтой
(см. выше) пришлось ликвидировать
более радикальным, а главное — более
опасным, а потому менее предпочтительным способом. Поскольку смысл
отправки того письма был именно в
пересылаемом файле, пришлось отключить платный антивирус, прикрепить файл к письму, подключить антивирус обратно и только потом отправить письмо. Таким образом нахождение компьютера в Сети без защиты
свелось к каким-то секундам. Хотя,
конечно, и это нежелательно.
Еще одна крайне удобная и полезная функция, как удалось в процессе разрешения проблемы узнать на
одном из специальных форумов, стоила многих нервов и потерянного
времени. В самом сейчас популярном
редакторе Word (входящем в Office)
иногда (редко, но мне «повезло») режим автоматической проверки орфографии (Сервис — Параметры —
Правописание) на отдельных файлах
вызывает «падение» программы. Экран просто «на ровном месте» подергивается туманом, возникает сообщение, что программа прекращает свою
работу… Ужас при виде такого «чуда»
охватывает нешуточный. Однако все
может пройти, если только отключить
автоматическую проверку. В конце
концов, никто не мешает проверить
весь файл разом, когда работа будет
закончена.
Итак, что же делать, если преодолеть глюк все-таки необходимо, и
он — точно не проявление вируса или
поломки компьютера?
Вспомните, какие устройства недавно были куплены, какие их драйверы устанавливались, убедитесь, что
начало глюков и приобретение девайсов не совпали по времени. Если прослеживается временная связь, можно
попытаться установить и причинноследственную: отключите на время все
программы, вызывающие, по вашему
мнению, глюки. В качестве крайней
меры может потребоваться возврат
предыдущих версий программ — при
которых глюков не было.
Если подозрение падает на анти-
вирусы, отключайте их только в крайнем случае и только на очень непродолжительное время. Предварительно
отключите все программы, которые
«любят» сами лазить в Сеть, но вами в
данный момент не используются (ICQ,
Skype и т. д.). Включите защиту при
первой же возможности.
Если глюк спровоцирован бесплатным антивирусом — смените его
на аналог.
Попытайтесь ужиться с глюком — возможно, это окажется проще,
чем бороться с ним. Не исключено
также, что по прошествии времени и
с получением нового обновления
глюк исчезнет сам собой — так было,
например, с режимом автосохранения в Word’е — некоторое время он
почему-то не работал (и включить его
никак не получалось), а потом сообщения о проблеме с автосохранением
перестали появляться на экране.
Один дома
Проблема глюков серьезна для
всех пользователей, но для школьников она гораздо страшнее, чем для
взрослых. Поди докажи родителям,
что, пока они были на работе, ты не
сломал компьютер! Поэтому нижеследующее прочтите, пожалуйста, со
своими детьми или оставьте для них
журнал на видном месте.
Это, конечно, из области ненаучной фантастики, но техника вообще
(а компьютеры — особенно) реагируют на людей. Два человека в одинаковой последовательности нажимают на
одни и те же кнопки, а результат получают разный. Если у вас есть друг,
сосед, одноклассник, у которого явно
лучше получается нажимать кнопки,
не пренебрегайте его советами и помощью, — возможно, он уже сталкивался с поразившей вас проблемой.
Универсальным средством «прочистки мозгов» компьютеру является
перезагрузка — это почти как открывание капота у автомобиля. А если серьезно, именно с ее завершением и
могут закончиться все проблемы.
Предварительно попытайтесь сохранить все данные текущего сеанса (Ctrl
+ S). Далее действуйте через кнопку
Пуск (с флажком в левом нижнем углу
экрана). В крайнем случае может помочь отключение питания (на настольных компьютерах с этим проще,
чем на ноутбуках, — у них есть кнопка
Reset на корпусе), однако помните:
одна «холодная» (или «жесткая») перезагрузка (Reset’ом) изнашивает «железо» (платы компьютера) так же, как
примерно 20 «горячих» (или «мягких») — выполненных через Пуск или
клавиши Ctrl + Alt + Del, поэтому постарайтесь соблюсти описанную последовательность действий.
Закрывайте файлы и программы,
которые в данный момент вам не нужны — компьютеру может попросту не
хватать ресурсов для выполнения заказанного вами действия.
Не совершайте резких движений — как за клавиатурой, так и в
жизни. Если вы испугались, что сломали компьютер и вам теперь непременно влетит, — все равно дождитесь родителей. Возможно, влетит меньше,
чем ожидается, а решение проблемы
будет коллективным и более удачным,
чем ваше личное. Самое неумное, что
можно сделать в такой ситуации —
растрясти копилки и заначки, занять
денег и вызвать «мастера» по объявлению в подъезде или газете. Настоящие
мастера о своих услугах на заборах не
пишут!
Не будучи уверенными в результате, не устанавливайте самостоятельно программы; имея выбор, отдавайте
предпочтение легальному, официальному, лицензионному ПО. По поводу
его некорректной работы можно и
нужно общаться с производителями
(координаты обычно есть на конвертах или коробке), им можно в крайнем
случае предъявить претензии и, разумеется, к ним же обратиться за помощью.
Опасайтесь сообщений компьютера, если они не очень вам понятны —
написаны на английском или корявом
русском языке. Даже имея по английскому твердую пятерку, вы наверняка
без достаточного опыта не сможете
понимать язык компьютера — он
очень отличается от разговорного.
Машина не всегда делает пользователям выгодные предложения. Так, некой даме (с документом об окончании
компьютерных курсов) было предложено что-то сделать с флешкой — вместо того, чтобы просто ее открыть.
Дама согласилась. Флешка тут же была
отформатирована, восстановить данные, разумеется, не удалось…
Оказавшись один на один с заглючившим вдруг компьютером, можно попросить помощи у более опытных пользователей — на форумах. Так,
хорошо откликаются специалисты по
следующим адресам:
www.forum.oszone.net (один из самых
известных форумов «обо всем»),
www.answers.microsoft.com/ru-ru/
windows/forum?tab=all,
www.support.microsoft.com/gp/errormessage/ru (форум Microsoft),
www.pchelpforum.ru,
www.windowsforum.ru,
www.kaspersky.ru/service.
Обращаться лучше в рабочее
время — так помощь придет быстрее.
Помните: компьютер — очень
удобный современный инструмент,
но его некорректная работа или даже
поломка — еще не повод для траура.
Старшие поколения из ныне живущих,
конечно, не видели динозавров, но и
компьютеров у них не было тоже.
Виталий
Никитин,
заместитель
начальника
управления
банковских
технологий
департамента
проектов
и развития
коммерческого банка
37
7я семья и школа
Спасение Богородицы
К
ак говорят, в жизни всегда есть место подвигу.
А вот могла бы думать о подвиге скромная
девочка-подросток Аня из небольшого городка
Ухолово в Рязанской губернии? Тем более не сейчас,
а в теперь уже далекие 30-е годы прошлого века.
а для избранных, привлекали только специально
записавшихся добровольцев из молодежи. Акция
была понятна с двух сторон: во-первых, повязать
общим преступлением активную молодежь, вовторых, чтобы сердобольные граждане не растащили по домам иконы и утварь, превратив свои дома в
домашние церкви. Надо сказать, что Троицкий храм
был украшением городка, это был настоящий собор,
пять алтарей, выстроен в стиле классицизма...
И вот Анне Ивановне, Ане, тогда еще девочкеподростку, снится ночью Богородица, а точнее
икона Богородицы — Знамение. И Богородица с
иконы с ней разговаривает: спаси меня! Потрясенная Аня говорит ей (потом она не могла понять, во
сне она разговаривала с Богородицей или в яви): как
же я тебя спасу, в храм же никого не пускают, только
по записи. Богородица опять говорит ей: а ты запишись и потом вынеси меня. А как я тебя узнаю, там
же много икон, отвечает Аня. Я буду над каноном, ты
меня сразу узнаешь, я буду глядеть на тебя.
Рано утром Анна пошла к храму. Врата были
открыты, и кое-кто уже копошился там. Девочка записалась добровольцем; не очень охотно, но ее пустили внутрь. Когда Аня вошла и прошла немного
вглубь, она сразу увидела Богоматерь. И она действительно смотрела прямо на Анну: такое прекрасное
лицо, такие глубокие глаза, внимательные и добрые,
такой чудесный Сын Божий на груди у Богородицы!
Аня сняла икону и, глотая слезы, пошла к выходу,
прижимая Богородицу с Сыном Божиим к груди,
чтобы никто их не видел. Она сделала несколько
шагов к грузовику, в кузов которого складывали
иконы, и, пользуясь тем, что дежурный распорядитель отвлекся, помчалась к себе домой.
Была ли за ней погоня, она не помнит; добежав
до дома, она проскочила на чердак (семья жила на
первом этаже двухэтажного домика). Там, выбрав
угол подальше, завернула икону в какое-то старое
Историю ее нам рассказала Татьяна, тоже ухоловская жительница, прихожанка церкви Казанской
иконы Божией Матери в селе Александровка. Село
это в восьми километрах от Ухолова, и многие верующие, за отсутствием храма в городке, приезжали
в Казанскую церковь на службы.
Семья Татьяны, нашей рассказчицы, долго
дружила с Анной Ивановной Барановой. Все они
близкие соседи по Ухолову. Татьяна уже выросла,
уже работала, когда вспомнила, как Анна Ивановна
у них в гостях рассказывала историю из своего детства и юности.
В
тридцатые годы в Ухолове и окрест, так же, как
и везде по России, стали разорять церкви. Был
пик иконоборчества, что только не делали, чтобы
только стереть из памяти народной образы Христовы, Богородицы и всех святых. И жгли, и пускали на
хозяйственные технические нужды доски с письмом. Было даже свидетельство кого-то из писателей,
что в одном из клубов (место не запомнилось) иконами выложили пол на сцене, причем ликами
вверх — потому что у старых икон с тыльной стороны были крепления «ласточкин хвост», а танцоры
каблучками цеплялись за эти неровности…
Ухоловский храм Пресвятой Троицы тоже
подвергся разорению. Разорение было не простое,
38
тряпье (та была без оклада и без стекла) и стала быстро зарывать ее в золу, которой для тепла был засыпан весь потолок. Потом притихла и сидела до
самого вечера наверху. Пока сидела, слышала, как
прибежали комсомольцы, спрашивали мать: где
Нюрка? Мама ничего не знала, поэтому спокойно
сказала, что, как утром она куда-то смылась, так
больше ее и не видела. А в чем дело? Да она икону из
храма утащила! Мама тут искренне рассмеялась: да
вы что, посмотрите, сколько у нас своих икон, зачем
ей еще одна. Действительно, зачем, подумали, наверное, комсомольцы, глядя на большой иконостас
в горнице, и ушли ни с чем.
Вечером Анна тихонько спустилась с чердака,
обошла дом и вошла в двери. На расспросы ничего
не отвечала, да ее и не особенно расспрашивали.
Богородица осталась наверху, и о ней не знала ни
одна живая душа.
П
рошли годы. Анна благополучно вышла замуж
и жила там же в Ухолове в доме у мужа. Честно
говоря, об иконе она подзабыла. И вот ей опять
снится Богородица и говорит: «Что же ты меня забыла, завалила хламом, зарыла и бросила? Для этого
ли ты меня спасала? Достань меня и внеси в дом,
чтобы люди могли меня видеть». Анна ей отвечает:
«Не могу этого сделать, боюсь, свёкор будет меня
ругать». «Не бойся, не будет, — сказала Богородица, — все будут только рады».
Наутро Анна никому ничего не сказала, но
ходила по дому, как в воду опущенная. Свёкор долго
терпел, он же видел, что со снохой что-то не то. Наконец не выдержал и спросил: «В чем дело, что с
тобой?» Анна расплакалась и рассказала об иконе на
чердаке и о том, что Богородица ей снилась. «Эх, ты,
глупая, да за что же тебя тут ругать, давай быстро
беги, неси образ сюда!»
Когда принесла, вся семья обрадовалась иконе,
ее очистили от пыли и поставили в красный угол.
И Анна Ивановна молилась Богородице каждый
день до самой своей кончины.
П
рошли еще годы. Один строй в государстве
сменился другим, у людей появились заботы,
о которых они раньше и не подозревали. Но жизнь продолжается. Наша
Татьяна, прихожанка Александ ровской церкви Казанской иконы Божией
Матери, идет как-то по улице в своем
Ухолове и встречает сына Анны Ивановны, Дмитрия, которого, конечно,
хорошо знает — росли-то практически вместе, семьи их дружили. Привет,
привет, как дела, как здоровье. Слово
за слово, Татьяна спрашивает Дмитрия: «Как там у тебя икона Божией
Матери Знамение, цела ли?» «Цела, —
говорит он, — а что ей сделается». —
«А не передашь ли ты нам ее в храм Казанской Богоматери? Мы тебе денег заплатим, сколько скажешь». —
«Да какие деньги! Ты что, вы только заберите. А то
как бы ее у меня не украли, уже слышал какие-то разговоры между моими знакомыми ребятами».
Татьяна не растерялась и предложила прямо
сразу пойти к Дмитрию домой и забрать икону «от
греха подальше». Тот с радостью согласился, и уже
через час Богородица была у Татьяны дома, пока «в
гостях».
В Александровке в церкви она рассказала об
истории этой чудесной иконы и испросила благословения у батюшки передать ее в храм. И отец
Игорь, и матушка Серафима, добрый ангел, спасав-
шая Казанскую в 30-е годы и восстанавливавшая ее
в 90-е, очень обрадовались и с нетерпением ждали
эту явленную икону. На ближайший праздник, на
Вознесение, Таня принесла икону в храм. Матушка
громко объявила народу, что «нас посетила Богородица!». А батюшка отслужил благодарственный молебен в честь явленной иконы Богородицы Божией
Знамение. С тех пор она в приделе у престола Вознесения Господня, всеми почитаемая, и все время
обновляется. Спустя столько лет после первого явления она обрела именно то место, к которому Царица Небесная ее и предназначала.
Лариса Вяжлинская
39
7я семья и школа
Картинная галерея
Пятьсот лет «Cикстинской мадонне» Рафаэля
В 1512 году Рафаэля посетили черные монахи (бенедиктинцы) из глухого
города Пьяченца и заказали для алтаря
монастыря Святого Сикста образ Мадонны с Младенцем. В это время Рафаэль был
уже известным мастером. Папа Юлий II
ему покровительствовал, всячески поощрял. Вверил ему заботу об украшении
нескольких зал Ватикана. Художник пишет
знаменитую серию фресок, известную как
«Станцы Рафаэля» (станца — комната), на
которых представлены великие свойства
человеческих знаний. Работа не окончена, тем не менее он принимает предложение бенедиктинцев. Возможно, по личному указанию Папы Юлия II.
В Пьяченце художник сам натягивает на подрамник громадный холст и без
помощи учеников приступает к работе.
Существуют различные легенды о создании гениального полотна. Лицо Мадонны
не давалось художнику. Вдохновение не
приходило. В левом углу картины он изобразил Святого Сикста, которому придает
сходство с Папой Юлием II; в правом —
Святую Варвару; внизу двух ангелочков,
смотрящих снизу вверх на схождение
Мадонны с Младенцем. Но на полотне ее
не было. Однажды Рафаэлю было видение.
Во сне он увидел свою картину законченной. Вскочил, закричав: «Она здесь!»,
указывая рукой на начатую работу. И поспешил начертить первый рисунок.
Существует и другая легенда. Для
Мадонны художнику позировала его любовница Форнарина (Форнарина-булочница — это прозвище Маргариты Лути,
дочери булочника). При первой же встрече где-то за городом в лице этой простой
девушки Рафаэль увидел что-то небесное.
Возможно, эти две легенды не противоречат друг другу: сонное видение могло
быть похоже на Форнарину. Но об этом
история умалчивает.
В середине XVIII века бенедиктинцы
продали «Сикстинскую Мадонну» курфюрсту Фридриху-Августу II, в 1754 году она
оказалась в собрании Дрезденской Национальной галереи. И с этого времени
стала предметом поклонения. Ее стали называть самой знаменитой картиной мира.
Путешествующие по Германии считали своим долгом заехать в Дрезден
только для того, чтобы увидеть Рафаэля.
Существуют высказывания о картине
многих великих людей. Но, пожалуй, самое
интересное собрание этих высказываний
принадлежит русским писателям и критикам XIX века. Каждое из них несет отпечаток личности, особого художественного
восприятия, особого мироощущения.
Василий Жуковский писал: «Я решился прийти в галерею как можно ранее,
чтобы предупредить всех посетителей. Это
удалось. Я сел на софу против картины и
просидел целый час, смотря на нее... Это
не картина, а видение: чем долее глядишь,
тем живее уверяешься, что перед тобой
что-то неестественное происходит. И это
не обман воображения: оно не обольщено
здесь ни живостью красок, ни блеском
наружным. Здесь душа живописца, без
всяких хитростей искусства, но с удивительной простотою и легкостью передала
холстине то чудо, которое во внутренности
ее совершилось».
В высказывании Белинского интересно неожиданное сравнение Рафаэля с
Пушкиным: «Что за благородство, что за
грация кисти! Нельзя наглядеться. Я невольно вспомнил Пушкина: то же благородство, та же грация выражения при той
же строгости очертаний. Недаром Пушкин
так любил Рафаэля: он родня ему по натуре».
Герцен уловил в глазах Мадонны
отчаяние. «Все же в них больше милосердия. В задумчиво, беззащитно провидящей Мадонне есть и порыв и остановка. И
идет она и парит. Взгляд неуловимый:
смотрит и на вас и далеко-далеко; что-то
знает, что-то видит».
Про Михаила Бакунина, публициста,
философа и революционера, рассказывают, что когда он в 1849 году был руководителем Дрезденского восстания, то
предложил поставить «Сикстинскую Мадонну» на крепостные стены, чтобы остановить наступление врагов.
Почти через двадцать лет в Дрезден
приехал Достоевский с женой. Анна Григорьевна записала в дневнике: «Мы наскоро собрались и пошли в галерею…
Наконец Федя привел меня к Сикстинской
Мадонне. До сих пор никакая картина не
производила на меня такого впечатления,
как эта. Что за красота, что за невинность
и грусть в этом божественном лице, сколько смирения, сколько страдания в этих
глазах. Федя находит скорбь в улыбке
Мадонны». При следующем посещении
галереи Достоевский придумал встать на
стул, чтобы ближе рассмотреть Мадонну.
К нему подошел служитель и сказал, что
это запрещено. Но только служитель вышел, Достоевский решил повторить попытку. А жене сказал, что если это ей неприятно, пусть выйдет в другую залу.
Расстроенная Анна Григорьевна так и
сделала и потом не решилась спросить
мужа о его впечатлении. В это время он
писал «Преступление и наказание». В одной
из сцен Свидригайлов говорит: «…у Сикстинской Мадонны лицо фантастическое,
лицо скорбной юродивой…». Остается загадкой: мог ли Достоевский одному из
самых «черных» героев романа подарить
свои впечатления. Думается, что мог.
Василий Васильевич Розанов писал
о путешествиях в Италию и Германию уже
в начале XX века. «Сикстине» он посвятил
отдельное эссе. «Уверен, чрезвычайное
множество мнений об этой картине возникло не по восхищению или не по нему
исключительно, а по глубокому недоумению и любопытству зрителей спросить,
сказать или понять: что именно хотел в ней
выразить Рафаэль?..
Лицо Мадонны отступает, но не
очень сильно, от других типов рафаэлевских Мадонн: оно, во всяком случае (по
выражению) сдержаннее, серьезнее их, я
бы сказал — трагичнее их… Я прочитал
что-то тоскующее в сложении губ Сикстинской Мадонны, и растерянность в глазах
(необыкновенно живых и с глубоким красивым разрезом). Так ли это, нет ли, пусть
решат другие зрители: только когда я внимательно смотрел (а я внимательно смотрел, и много раз), — я опять и опять находил растерянность, наивность и бессилие во взоре, тоску — в губах.
Лицо Младенца всего поразительнее… это — самое серьезное и уже ярко
трагическое лицо на целой картине…
Лицо не только трагичное: оно куда зрелее, старее лица старца Сикста… Младенец-сын старее и Матери, опытнее, проникновеннее, несравненно грознее, — и
все это без нарушения гармонии и красоты картины, без оставления в зрителе
впечатления неестественности… И вот тут
более всего хотелось бы отгадать мысль
Рафаэля: если вглядеться в глаза Младенца, необыкновенно яркие, блестящие,
почти пугающие зрителя, особенно если
привести их в связь с чуть-чуть приподнятым ртом, как бы силящимся что-то
выговорить, то скажется впечатление не
только грозного, но чего-то дикого, в
смысле «одержимого». Здесь я поставлю
точку».
Известно, что Лев Толстой и Достоевский так и не встретились. Виновата ли
география, несовместимость художественных вкусов, неприятие творческой
манеры друг друга, вопроса этого касаться не будем. Различным было их представление об искусстве. Но удивительное
совпадение. В кабинете Толстого висела
гравюра с «Сикстинской Мадонны», разделенная на большие фрагменты. До сих
пор ее можно увидеть в музее «Ясная Поляна». И в последней квартире Достоевского в Петербурге, в кабинете, над диваном, на котором умер писатель, находилась фотографическая копия фрагмента
«Сикстинской Мадонны». Она была подарена писателю вдовой поэта Алексея
Константиновича Толстого.
Были периоды в истории, когда
творчество Рафаэля не признавали (так
случилось с русскими художниками-передвижниками, а в XX веке с художниками
авангарда), но потом к нему неизменно
возвращались, возвращались к поклонению его великой картине.
Л. Осипова
40
Дорогие друзья журнала «Семья и школа»!
Мы, авторы и журналисты, много лет работавшие над изданием
журнала для родителей, сегодня с вами расстаемся.
Мы не говорим «Прощайте!», мы говорим «До свидания!»
И говорим всем спасибо — авторам, редакторам,
художникам, полиграфистам, распространителям,
но в первую очередь — читателям.
Журнал мы отдаем в новые издательские руки —
такова сегодняшняя жизнь.
Уверены, что и новые издатели будут так же внимательно
относиться к тем, кто все эти годы (а их набежало
больше шестидесяти со дня воссоздания журнала в 1946 году)
были постоянными и верными читателями «Семьи и школы».
Кредо журнала всегда было «Для родителей»!
Надеемся, десятилетия просветительства в делах семейного
и школьного воспитания дали хорошие плоды,
и те, кто ещё в детстве с мамами и папами читали журнал,
завтра будут читать его уже своим детям!
Июнь, 2012
Новый издатель «Семьи и школы»:
Русская школьная библиотечная ассоциация (РШБА)
Информационный портал: rusla.ru
E-mail: rusla@rusla.ru
Тел./факс: 8 (495) 788-1050