ДЕПРЕССИИ У БОЛЬНЫХ ХОСПИСА: КЛИНИЧЕСКИЕ И

ОПЫТ РЕГИОНОВ
УДК 616.8-008.64-052-056.24-058-085
Н.И. Шахурова
E-mail: shakhurova-nataliya@yandex.ru
ДЕПРЕССИИ У БОЛЬНЫХ ХОСПИСА:
КЛИНИЧЕСКИЕ И
ФАРМАКОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
ГУ НИИ психического здоровья ТНЦ СО РАМН,
г. Томск
Основным предназначением медицины является
избавление человека от страданий. Этот постулат становится особенно актуальным в сфере паллиативной
помощи, поскольку на этапе завершения жизни многие медицинские решения определяются личными
ценностями и индивидуальными потребностями пациента.
Согласно определению ВОЗ (2002), паллиативная
помощь – это направление медицинской и социальной
деятельности, целью которого является улучшение
качества жизни больных и их семей, оказавшихся
перед лицом инкурабельного (уносящего жизнь)
82
заболевания, предупреждение и облегчение их страданий путем раннего выявления, тщательной оценки
и лечения боли и других симптомов – физических,
психологических и духовных. Паллиативная помощь
охватывает период с момента постановки диагноза
неизлечимого заболевания до конца периода тяжелой утраты; длительность этого времени может варьировать от нескольких лет до недель или (реже) дней.
Она не является синонимом терминальной помощи,
но включает в себя последнюю. Основные составляющие паллиативной помощи представлены на рис.1.
В связи с неуклонным ростом заболеваемости
злокачественными новообразованиями, отмеченным в России и других странах мира, увеличивается количество больных распространенными формами рака. Разработка современных методов паллиативной медицинской помощи и реабилитационных
мероприятий для этого контингента тяжелых больных является актуальной медико-социальной проблемой [1-3].
Исследования последних лет, описывающие возможные пути оказания помощи человеку в конце
жизни, подтверждают необходимость принятия во
внимание полной клинической картины, включая ее
биологический, психический и социальный аспекты.
В пилотном исследовании шведских ученых H. Wijk,
Н.И. Шахурова
ДЕПРЕССИИ У БОЛЬНЫХ ХОСПИСА…
Рис. 1. Структурная модель составляющих паллиативной помощи
A. Grimby выяснялись потребности пожилых онкологических пациентов в конце жизни по степени
значимости. Половина опрошенных больных назвали устранение физической боли в качестве главной
необходимости. Лишь в случае купирования или
отсутствия боли возрастала важность психологических, социальных и духовных потребностей [4].
С учетом вышесказанного, важнейшей задачей
хосписной службы является создание условий и возможностей для проявления зрелости человека, его
творческой, нравственной и духовной основы, составляющих главные принципы паллиативной медицины, и придающие завершенность и осмысленность
всем предпринимаемым усилиям. Так, по мнению
M.D. Sullivan, определяющую роль играют сочетание
внутриличностной гармонии, межличностных связей и удовлетворение духовных потребностей пациента, что дает возможность сохранить баланс между
надеждой и отчаянием, т.е. категориям, выходящим
за рамки исключительно медицинского круга [5].
Об этом также свидетельствуют работы отечественных и зарубежных специалистов (Великолуг А.Н.,
2000; Block S. D., 2006; Chochinov H.M., 2006), в
которых речь идет о сохранении чувства достоинства как в качестве гуманистической категории, имеющей глубокое философское значение, так и категории, наглядно воплощающей ценность человеческой жизни [6-8].
Ряд исследователей отмечают значимость проблемы духовных нужд больных. В работе Balboni T.A.
[9] показана роль религии и духовности в совладании с инкурабельным состоянием. У 230 больных
с последней стадией рака изучалась взаимосвязь
между духовной поддержкой, качеством жизни и
планированием дальнейшего лечения. По результатам исследования авторами было установлено, что
значительная часть духовных потребностей пациентов с неизлечимым заболеванием не поддерживается ни религиозными сообществами (47%), ни медицинской системой (72%), тогда как наличие духовной поддержки, по данным вышеупомянутых авторов, статистически значимо коррелирует с более высоким показателем качества жизни. Религиозность
также более часто связана с желанием осуществления активных усилий по продлению жизни.
Особого внимания заслуживают этические и деонтологические вопросы паллиативного ухода, исходя из которых болезнь, смерть и утрата являются
неизбежной частью человеческого существования,
которая становится индивидуальным опытом человека. При этом закономерным является признание
ограничения возможностей медицины и выбора лечебных мероприятий согласно принципу разумной
целесообразности.
Таким образом, забота о пациенте хосписа включает в себя четыре главных аспекта оказания помощи: медицинский, психологический, социальный и
духовный [10].
В данном фрагменте работы представлены предварительные результаты исследования, проведенного сотрудниками ГУ НИИ ПЗ ТНЦ СО РАМН и
ГОУ ВПО СибГМУ Росздрава по изучению распространенности аффективных расстройств у пациентов хосписа [11]. Исследование было выполнено на
базе МЛПМУ «Медсанчасть № 1» г. Томска (главный врач – Данченко Т.Н.), являющейся единственным специализированным стационаром в Томской
области по оказанию паллиативной помощи.
Цель исследования – изучение распространенности аффективных расстройств, а также возможности использования психодиагностических шкал
для оценки степени выраженности депрессии и эффективности проводимой психофармакотерапии у
больных с инкурабельными онкологическими заболеваниями.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ
Пациенты поступают в хосписное отделение по
направлению участкового терапевта поликлиники,
имея медицинское заключение онколога об отсутствии показаний для лечения в специализированном
онкологическом стационаре. В исследовании приняли участие 49 больных отделения «Хоспис» (19
мужчин и 30 женщин) с онкологической патологией
IV клинической группы. Средний возраст больных
на момент обследования составил 73,17±7,13 года.
С целью проведения скрининга депрессивных
расстройств использовались психодиагностические
опросники «Госпитальная шкала депрессии и тревоги» (Hospital Anxiety and Depression Scale – HADS)
83
ОПЫТ РЕГИОНОВ
и «Гериатрическая шкала депрессии» (Geriatric
Depression Scale – GDS - 15). Основными критериями включения в исследование были способность
пациента понять текст опросников и желание на
них ответить. Используемые шкалы являются чувствительными к выявлению расстройств депрессивного спектра у описанной категории больных [12].
Их заполнение не требует большого количества времени, что позволяет получить необходимую информацию, не допуская утомления пациентов. Опрос
проводился специально обученной медсестрой. Отказов от участия в анкетировании зафиксировано
не было. Все опрошенные предпочитали беседу с интервьюером самозаполнению опросника даже при
физической возможности это сделать. Результаты
оценочных шкал являлись основанием для проведения клинико-психопатологического исследования
в соответствии с диагностическими критериями психических расстройств МКБ-10 и определения показаний для назначения антидепрессивной фармакотерапии в адекватных дозах и психо-терапевтической коррекции.
Статистическая обработка данных проводилась с использованием пакета прикладных программ Statistica for Windows (Ver. 6.0). Применялись следующие статистические методы: метод
сравнения средних показателей (T-критерий Стьюдента), метод сравнения долей (Z-преобразование
Фишера) и χ2-критерий К. Пирсона. В зависимости
от поставленных задач вычисляли среднее значение
величины признака (М), среднее квадратичное отклонение (σ) и стандартную ошибку средней арифметической (m). Критическим уровнем значимости
принимался p=0,05.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Семейное положение в изучаемой группе определялось по шкале убывающих величин: состоящие в
браке – 21 человек (42,86%), из них 11 женщин
(36,67%) и 10 мужчин (52,63%), вдовые – 19 человек
(38,78%), из них 13 женщин (43,33%) и 6 мужчин
(12,24%). Подавляющее большинство пациентов
(48 чел., 97,96%) называли в качестве своей социальной поддержки родственников разной степени
родства. Удельный вес лиц с высшим образованием
составил 16,33%, со среднеспециальным – 51,02%.
Начальное и среднее образование имели 32,65%
больных. Большая часть (79,6%) больных были инвалидами I-III групп, из них 26 (53,06%) пациентам
установлена инвалидность II группы, 8 (16,33%) –
инвалидность I группы. Пенсионерами по возрасту
являлись 10 человек (20,41%).
Для объективной оценки соматического состояния анализировалась медицинская документация,
выданная больным при выписке из стационарных
профильных отделений, карты амбулаторного больного поликлиник. Проведен анализ структуры онкологической патологии в изучаемой группе (табл. 1).
По результатам исследования, в количественном
отношении преобладала онкопатология желудочно-кишечного тракта, которая составила 38,78% от
общего числа наблюдаемой выборки. В одинаковой
пропорции представлены злокачественные новообразования бронхолегочной системы (20,41%) и женской репродуктивной системы (20,41%). Тем не менее, рак легких и бронхов преимущественно встречался у мужчин (в 8 случаях из 10), что составило
максимальное число (42,11%) наблюдаемых случаев онкопатологии в проведенном исследовании. В
5 случаях (10,2%) имело место сочетание злокачественного опухолевого процесса нескольких органов
и систем. Выявленные соотношения имели статистически значимые различия по полу (p=0,00960).
Представленные результаты аналогичным образом согласуются с данными литературы, отражаю-
Анализ результатов социально-демографических показателей данной когорты больных в зависимости от пола и возраста выявил статистически
значимые различия в возТаблица 1
растной группе 65-74 года
по преобладанию пациенСтруктура онкологической патологии у больных, находящихся
тов мужского пола в сравна лечении в хосписе
нении с аналогичной возрастной группой женщин
Злокачественные новообразования Мужчины
Женщины
Общая группа
органа или системы
(12 мужчин и 14 женщин,
Абс.
%
абс.
%
Абс.
%
составивших соответственБронхолегочная система
8
42,11
2
6,67
10
20,41
но 63,16% против 46,67%
Система
органов
пищеварения
7
36,84
12
40,00
19
38,78
от общего количества обМочевыделительная система
0
0,0
1
3,33
1
2,04
следуемых; p<0,05), тогда
как в более старшей возЖенская репродуктивная система
0
0,0
10
33,33
10
20,41
растной группе (75-84 гоМужская репродуктивная система
2
10,53
0
0,0
2
4,08
да) наблюдалось обратное
Меланома
0
0,0
1
3,33
1
2,04
соотношение (13 женщин и
Сочетанная патология
2
10,53
4
13,33
6
12,24
2 мужчин) с явным преобИтого
19
100,0
30
100,0
49
100,0
ладанием женщин (43,33%
против 10,53%; p<0,05).
2
Примечание: χ =18,02126, df=6, p=0,00618
84
Н.И. Шахурова
щими структуру заболеваемости злокачественными новообразованиями в некоторых регионах Российской Федерации [13], а также в регионе Сибири
и Дальнего Востока [14].
Наряду с основной онкологической патологией
анализировалась структура сопутствующих соматических заболеваний в данной когорте больных. Статистически значимых гендерных различий выявлено не было (p>0,05). В исследуемой группе больных
наиболее часто (в 85,71% случаев) диагностировались кардиоваскулярные и цереброваскулярные заболевания, развившиеся на фоне гипертонической
болезни, коронарного и церебрального атеросклероза. Случаи верифицированных заболеваний были
представлены гипертонической болезнью II-III стадии (85,71%), хронической недостаточностью мозгового кровообращения различной степени выраженности (83,67%), ишемической болезнью сердца
(40,82%). Кроме того, в качестве сопутствующей патологии диагностировались заболевания эндокринной системы, опорно-двигательного аппарата, желудочно-кишечного тракта, периферической нервной
системы и другие, из которых наиболее значимый
удельный вес занимали: сахарный диабет типа 2
(12,2%), деформирующий артроз с нарушением
функции суставов (24,29%), заболевания органов
пищеварения (хронический гастродуоденит, хронический холецистит, желчекаменная болезнь, хронический панкреатит и другие (18,37%). Все пациенты были дополнительно осмотрены специалистами соответствующего профиля: онкологом, терапевтом, неврологом.
По своей медико-социальной значимости сердечно-сосудистые заболевания, злокачественные новообразования, сахарный диабет входят в триаду болезней (атеросклероз, рак, сахарный диабет), занимающих ведущее место в структуре общей заболеваемости, инвалидизации и смертности населения.
Заболевания сердечно-сосудистой и эндокринной систем у больных с коморбидной онкологической и аффективной патологией, находящихся на
лечении в хосписе, отражены на рис. 2.
Таким образом, основными характеристиками
Рис. 2. Социально-значимые заболевания сердечно-сосудистой и эндокринной систем у больных с онкологической
патологией и аффективными расстройствами
ДЕПРЕССИИ У БОЛЬНЫХ ХОСПИСА…
изучаемой группы больных являлись: пожилой и
старческий возраст пациентов, онкологическое заболевание IV клинической группы (состояние, при котором отсутствуют показания к специальному лечению, но рекомендуются меры паллиативного и симптоматического характера), сочетанная сопутствующая кардиоваскулярная и цереброваскулярная патология.
Состояние физического здоровья является значимым фактором развития депрессии у пожилых,
причем тяжесть и обширность соматической патологии способствует формированию затяжных форм
депрессий [15-17].
Депрессивные расстройства у пациентов пожилого возраста, находящихся в условиях оказания паллиативной помощи, требуют тщательного дифференцирования с физиологическими состояниями печали и грусти, что делает особенно важной объективную клиническую оценку их психического состояния. Физиологическая печаль и грусть, характерные
для инкурабельных больных, и расстройства депрессивного спектра могут быть представлены похожими симптомами. Распознавание этих состояний является сложной клинической задачей и основано на
сравнении ряда признаков, таких как 1) самооценка
личности; 2) перемена в состоянии с течением времени; 3) способность получать удовольствие; 4) сохранение чувства надежды; 5) положительный отклик
на поддержку микросоциума; 6) наличие желания
более скорой смерти [18, 19].
По данным отечественных и зарубежных авторов [20-22], частота депрессий у больных онкологическими заболеваниями достигает 15-25 % с примерно одинаковым распределением по полу.
Результаты проведенного нами клинико-психопатологического исследования, представленные на
рис. 3, позволяют говорить о высокой частоте депрессивных расстройств у больных хосписа. Следует
отметить, что среди 49 больных у 15 (30,61%) пациентов на момент обследования не было выявлено нозологически очерченных психических расстройств депрессивного спектра. У 34 пациентов
(69,39%), из которых у 13 (68,42%) из 19 обследованных мужчин и у 21 (70,0%) из 30 обследованных
женщин, были диагностированы депрессивные расстройства. В соответствии с критериями МКБ-10,
выявленные депрессивные расстройства классифицировались по следующим нозологическим рубрикам: (F 06.36) органическое аффективное (непсихотическое депрессивное) расстройство – 9 случаев
(18,37%); (F 3) аффективные (депрессивные) расстройства: текущий депрессивный эпизод – 4 случая
(8,16%), рекуррентное депрессивное расстройство
– 10 случаев (20,41 %), дистимия – 4 случая (8,16%);
(F 4) невротические, связанные со стрессом: расстройство адаптации в виде депрессивной реакции –
7 случаев (14,29%) от общего числа обследованных
больных (рис. 3).
85
ОПЫТ РЕГИОНОВ
Рис. 3. Структура депрессивных расстройств у онкологических больных хосписа
Полученные данные о частоте встречаемости депрессивных расстройств среди больных с неизлечимой онкопатологией значительно превышают аналогичные показатели у онкологических больных менее тяжелых клинических групп, которые считаются либо излеченными (вторая клиническая группа),
либо находятся на различных этапах специализированного лечения (третья клиническая группа) в
профильных онкологических отделениях. Это согласуется с мнением ряда специалистов, занимающихся проблемой психоонкологии, которые утверждают, что риск развития депрессии возрастает пропорционально продолжительности онкологического
заболевания, степени дезадаптации, выраженности
болевого синдрома и других симптомов рака [23, 24].
В клинической структуре аффективных расстройств было выделено пять ведущих психопатологических синдромов, отражающих актуальное психическое состояние пациентов: депрессивный, тревожно-депрессивный, субдепрессивный, дисфорический
и апатический. Значимых различий в группах сравнения между синдромами и полом пациентов не обнаружено (p=0,61750).
Депрессивный синдром наблюдался у 40,82% больных и характеризовался «классическими» симптомами в виде гипотимии, адинамии и ангедонии, а
также сниженной или утраченной способностью отвлекаться от подавленного настроения, испытывать
интерес к происходящему и окружающим людям.
Пациенты этой группы признавали наличие у них
депрессии, соглашались с необходимостью назначения антидепрессивной терапии.
86
Субдепрессивный (22,45%) и тревожно-депрессивный (22,45%) синдромы, встречаясь практически с равной частотой, представляли собой клинические разновидности ведущего (депрессивного) синдрома с характерными различиями. В первом случае
признаки депрессии имели стертые, неявные проявления в виде колебаний фона настроения, преобладания эмоций грусти, печали, часто экзистенциального характера. Пациенты с сожалением высказывались о конечности физической жизни, малом количестве оставшегося времени, иногда делились религиозными переживаниями, помогающими принять
собственную судьбу.
В случае тревожно-депрессивного синдрома клиническая картина характеризовалась чувством внутреннего напряжения, дрожи, неспособностью расслабиться, наличием беспокойных навязчивых мыслей, неопределенных страхов. Некоторые пациенты
отмечали ощущение неусидчивости, желание двигаться, при этом телесные ограничения вследствие
тяжести соматического состояния, физической беспомощности воспринимались с чувством досады,
раздражительности, что дополнительно усиливало
тревогу.
Дисфорический синдром (8,16 %) при относительно малой частоте проявлялся в виде широкого
спектра эмоциональных реакций: от раздражительности по незначительным поводам до вспышек гнева
и агрессии. Больные были недовольны проводимым
лечением, считали его недостаточным и малоэффективным, обвиняли врачей-онкологов в некомпетентности и в невнимательности, из-за чего, по их мнению,
Н.И. Шахурова
было упущено необходимое время. Определенная
часть пациентов демонстративно декларировала приверженность нетрадиционным и народным методам
лечения, определяя свое пребывание в стационаре
как необходимость медицинского обследования. В отдельных случаях пациенты совместно с родственниками предпринимали меры административного характера (жалобы в письменной и устной формах в
различные инстанции и Департамент здравоохранения).
Апатический синдром (6,12%) был клинически
выражен в виде безучастности, пассивности, вялости,
чаще всего на фоне отрицательной динамики соматического состояния (нарастания явлений интоксикации, анемии, полиорганной недостаточности).
Для количественной оценки выраженности депрессивной и тревожной симптоматики нами использовались «Госпитальная шкала депрессии и тревоги»
(HADS) и «Гериатрическая шкала депрессии»
(GDS-15). Средний балл по шкале депрессии составил 14,16±0,76, что с большой долей вероятности является показателем клинически выраженной депрессии и требует проведения клинико-психопатологического интервью. При сравнительном анализе не
выявлено статистически значимых различий между
степенью выраженности депрессивной симптоматики (по шкале HADS) до лечения и полом пациентов
(p=0,96755). Удельный вес клинически выраженной
депрессии (75,51%) преобладает над субклинической депрессией (14,29%) во всей группе.
Изучение уровня тревоги по шкале HADS не выявило статистически значимых различий между
степенью выраженности тревожной симптоматики
до лечения и полом пациентов (p=0,19944). Средний
балл по шкале тревоги составил 7,65±1,02, указывая
на субклиническую степень выраженности симптоматики. Необходимо отметить, что у 25 (51,02%)
больных по результатам оценочной шкалы уровень
тревоги не превышал 7 баллов, что интерпретировалось как «отсутствие тревожной симптоматики»,
тогда как у 9 (18,37%) больных уровень тревоги превышал 11 баллов и соответствовал критериям клинически выраженной тревоги.
При оценке психического состояния больных с
помощью «Гериатрической шкалы депрессии» (GDS15) была выявлена тенденция к преобладанию выраженной депрессии над ее субклинической формой
(57,14% и 34,69% соответственно). Средний балл по
шкале GDS-15 составил 10,64±0,58 (считаем необходимым пояснить, что, согласно данному опроснику, количественная оценка, равная 10 баллам, трактуется как субклиническая форма, а 11 и более баллов, – как клинически выраженная депрессия). Установлены также статистически значимые гендерные
различия. У мужчин клинически выраженная депрессия встречалась чаще, чем у женщин (в 15 случаях – 78,95% и 13 случаях – 43,33% соответственно, p=0,04740).
ДЕПРЕССИИ У БОЛЬНЫХ ХОСПИСА…
Результаты клинико-психопатологического обследования пациентов, дополненные результатами
оценочных шкал изучения уровня тревоги и депрессии, позволили нам обосновать назначение психотропной фармакотерапии, в частности, антидепрессивной терапии, и определить показания для индивидуального выбора препарата с учетом разных механизмов действия антидепрессантов. С этой целью были использованы трициклические антидепрессанты
(амитриптиллин, кломипрамин), селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), такие как флуоксетин, ингибиторы МАО типа А (пиразидол) наряду с препаратами соматотропного
действия.
Эффективность фармакотерапии антидепрессантами оценивалась с помощью «Госпитальной шкалы
депрессии и тревоги» (HADS), а также по шкалам
общего клинического впечатления и побочных эффектов UKU (рис. 4).
Рис. 4. Оценка эффективности психофармакотерапии у
пациентов с аффективными расстройствами в хосписе по
шкале HADS
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование установило высокую
(69,39 %) частоту расстройств депрессивного спектра у больных хосписа, что значительно выше аналогичных показателей у онкологических больных, находящихся на этапе специализированного лечения в
профильном онкологическом отделении. Использование психодиагностических опросников для скринингового выявления депрессивных расстройств
является целесообразным и имеет ряд существенных
преимуществ в данной возрастной группе: 1) врач получает количественную оценку выраженности депрессии и тревоги; 2) пациент имеет возможность
вербально выразить свои душевные переживания,
которые могут остаться без внимания при обычном
соматическом осмотре; 3) медперсонал приобретает
опыт более эмпатичного реагирования на эмоциональные потребности пациента. Среди достигнутых
клинических эффектов антидепрессивной терапии
наиболее значимыми являются смягчение депрессивной и тревожной симптоматики, улучшение соматовегетативных функций (нормализация сна, по87
ОПЫТ РЕГИОНОВ
явление аппетита, уменьшение алгических проявлений), достижение сбалансированного психического состояния, влияющего на качество жизни пациента.
Хоспис следует рассматривать как один из реальных интегративных подходов к оказанию адекватной паллиативной помощи больным пожилого и
старческого возраста с онкологическими заболеваниями, нуждающимися в полноценном уходе, и сведению к минимуму их страданий, обусловленных
коморбидной тяжелой соматической и пограничной
психической патологией.
ЛИТЕРАТУРА
1. Куприянова И. Е., Семке В.Я. Качество жизни и психическое здоровье. – Томск: РАС-КО, 2004. – 121 с.
2. Зотов П. Б. Суицидальное поведение онкологических
больных : автореф. дис. … докт. мед. наук / П.Б. Зотов.
– Томск, 2005.
3. Комкова Е. П. Нервно-психические расстройства у
онкологических больных на различных этапах лечения
(лечебно-реабилитационные аспекты): автореф. дис. …
кандидата мед. наук / Е.П. Комкова. – Томск, 2006. –
25 с.
4. Wijk H., Grimby A. Needs of Elderly Patients in Palliative
Care // Am. J.Hosp Palliative Care. – 2007. Sep 21 [Epub
ahead of print].
5. Sullivan M. D. Hope and Hopelessness at the End of Life //
Am. J. Geriatric Psychiatry. – 2003. – V. 11. – P. 393-405.
6. Великолуг А.Н. Психотерапевтические аспекты реабилитации и паллиативной помощи онкологическим
больным: автореф. дис. … докт. мед. наук / А.Н. Великолуг. – Архангельск, 2000. – 42 с.
7. Block S.D. Psychological issues in end-of-life care // Journal
of Palliative Medicine. – 2006. – V. 9 (3). – P. 751-772.
8. Chochinov H.M. Dying, Dignity, and New Horizons in
Palliative End-of-Life Care // CA Cancer Journal Clin. –
2006. – V. 56. – P. 84-103.
9. Balboni T.A., Vanderwerker L.C., Block S.D. et. al. Religiousness and spiritual support among advanced cancer
patient and associations with end-of-life treatment
preferences and quality of life // J Clin. Oncology. – 2007.
Feb 10. – V. 25 (5). – P. 555-60.
10. Гнездилов А.В. Психология и психотерапия потерь. Пособие по паллиативной медицине для врачей, психологов и всех интересующихся проблемой.– СПб.: «Речь»,
2002. – 162 с.
11. Шахурова Н.И., Гарганеева Н.П., Счастный Е.Д. и др.
Помощь пациенту в конце жизни: организационные и
деонтологические аспекты сотрудничества терапевта
и психиатра // Психосоматические и соматоформные
расстройства в клинической практике. Сборник материалов III Байкальской межрегиональной конференции, Иркутск. – 2007. – С. 94-96.
12. Trask P.C. Assessment of depression in cancer patients //
J. Nat. Cancer Inst. Monogr. – 2004; 80–92.
13. Куденцова Г.В. Злокачественные новообразования –
приоритетная проблема управления региональным
здравоохранением. – М.: НП «АПО», 2007. – 332 с.
14. Чойнзонов Е.Л., Писарева Л.Ф., Чердынцева Н.В. и соавт. Заболеваемость злокачественными новообразованиями в регионе Сибири и Дальнего Востока. Состояние онкологической службы и пути ее улучшения //
Бюллетень СО РАМН. – 2004. – № 2 (112). – С. 41-47.
88
15. Семке В.Я., Одарченко С.С. Пограничная геронтопсихиатрия. – Томск: Изд-во Том. Ун-та, 2005. – 290 с.
16. Волкова Л.И., Штейнгардт Ю.Н. Основы клинической гериатрии. – Томск, Сибирский государственный
медицинский университет, 2006. – 192 с.
17. Kapo J., Morrison L.J., Liao S. Palliative Care for the Older
Adult // Journal of Palliative Medicine. – 2007. – V. 10 (1).
– P. 185-209.
18. Periyakoil V.S, Hallenbeck J. Identifying and managing
preparatory grief and depression at the end of life // Am.
Fam. Physician. – 2002. – V. 65 – P. 883-890.
19. Miller K.E, Adams S.M, Miller M.M. Antidepressant
medication use in palliative care // Am. Journal of Hospice and Palliative Medicine. – 2006. – V. 23. – № 2. –
P. 127-133.
20. Иванов С.В., Шафигуллин М.Р., Сгилиди И.С. и соавт.
Эфевелон (венлафаксин) в терапии депрессивных расстройств у пациентов с онкологическими заболеваниями // Психические расстройства в общей медицине.
– 2007. – № 3. – С. 31-36.
21. Greer S. Psycho-oncology: its aims, achievements and future tasks // Psychooncol. – 1994. – V. 3. – P. 87–102.
22. Bodurka-Bevers D., Basen-Engquist K., Carmack C.L. et
al. Depression, anxiety, and quality of life in patients with
epithelial ovarian cancer // Gynecol Oncol. – 2000; –
V. 78 (3). – P. 302–308.
23. Смулевич А. Б. Депрессии в общей медицине. – Москва.:
МИА, 2007. – 256 с.
24. Shimozuma K., Ganz P. A., Petersen L., Hirji K. Quality of
life in the first year after breast cancer surgery: rehabilitation
needs and patterns of recovery // Breast Cancer Res Treat.
– 1999. – V.56 (1). – P.45–57.
DEPRESSIONS IN HOSPIS PATIENTS:
CLINICAL AND PHARMACOLOGICTHERAPEUTIC ASPECTS
N.I. Shakhourova
SUMMARY
Study results of depressive disorders in 49 oncologic
patients of the VI clinical group of senile age who were
in hospis are presented in the work. The structure of
oncologic and concominant somatic pathology which is
comorbid with depressions is analyzed. Clinical peculiarities of depressive disorders revealed are described
the rate of which was 69,39%.
Key words: depression in old, hospis, depressiove
disorders in oncology, palliative aid.