СОЦИОЛОГИЯ КАПИТАЛА - Экономика. Социология. Менеджмент

СОЦИОЛОГИЯ КАПИТАЛА
Автор: В. В. КОЛБАНОВСКИЙ
КОЛБАНОВСКИЙ Варлен Викторович - кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник
Института социологии РАН.
Аннотация: Представлен анализ современной отечественной и классической литературы по
проблемам природы капитала и его роли в современном индустриальном обществе. Выявлены и
обсуждены ключевые проблемы полемики по рассматриваемому вопросу. Предложено авторское
прочтение понятия социология капитала.
Ключевые слова: капитал * история * Бродель Ф. * Вебер М. * маркетизация * детерминанта *
Буравой М
"Социология капитала" - ровесница социологии; её истоки в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, М.
Вебера [Вебер, 2003], В. Зомбарта [Зомбарт, 2006], К. Поланьи [Поланьи, 2002], Ф. Броделя [Бродель
2006], других классиков социологии. Разработки проблем капитала содержатся в трудах российских
философов и социологов [Федотова и др., 2008; Жуков, 2010; Крухмалев, 2009; Симонян, 2010;
Семёнов, 2008; Яницкий, 2009; Максимов, 2010]. В. В. Радаев [Радаев, 2003] выделяет пять его
свойств. 1. Ограниченный хозяйственный ресурс, включающий накопленный овеществленный труд,
плюс живой труд - способность к труду - плюс ограниченные природные ресурсы. 2. Накапливаемый
хозяйственный ресурс, не только сохраняемый, но и пополняемый. 3. Ресурс, обладающий
способностью превращаться в денежную форму (кругооборот стоимости, в котором денежная форма
задает и отправную и конечную точку движения). 4. Способность к конвертации. По Марксу капитал - самовоспроизводящаяся стоимость. Она включена в кругооборот: денежный капитал
превращается в производственный, последний - в товарный, который вновь готов принять денежную
форму. Капитал -самовозрастающая стоимость. В процессе кругооборота он приносит стоимость
прибавочную, или прибыль. По Радаеву (в отличие от культурного, социального и т.п. капиталов П.
Бурдье), "мы будем понимать под капиталом накапливаемый хозяйственный ресурс, который
включен в процессы воспроизводства и возрастания стоимости путем взаимной конвертации своих
разнообразных форм" [Радаев, 2003: 21].
Но капитал имеет и социологическую сторону, это - общественная форма расширенного
воспроизводства, способ производства, подчиняющийся закону самовозрастания самого капитала.
Тогда мы получим следующие свойства этой общественной формы:
1. Капитал есть способ экономического подчинения наемного работника (который изначально "гол
как сокол") владельцу хозяйственного ресурса (овеществленных средств производства).
2. Капитал есть способ эксплуатации рабочей силы: он подчиняет живой труд овеществленному,
интенсифицирует живой труд и позволяет выжимать из него абсолютную и относительную
прибавочную стоимость.
3. Капитал есть форма "вещной" (товарно-рыночной) зависимости: он сменяет форму
внеэкономического принуждения - личную (рабскую) зависимость на форму безличной зависимости
от товарообмена, от рыночных отношений, от конвертации всего и вся в денежный капитал.
стр. 13
Поэтому определение капитала, как общественной формы, может быть следующим:
Капитал есть основное производственное отношение определенной ступени развития социума,
которое: а) подчиняет работника собственнику средств производства, б) позволяет использовать
прибавочное рабочее время и прибавочный труд работника для самовозрастания капитала, в) способ
соединения социальности, культуры, индивидов в такой хозяйственный механизм, который нацелен
на бесперебойное самовозрастание капиталистической прибыли.
Капитал как организатор индустриального способа производства - позитивный и перспективный
экономический феномен, содержащий технико-технологическую инновацию, обновление способов
рабочей и инженерно-технической деятельности, обновление и развитие субъекта производства рабочего, инженера, менеджера. Отставание в этой сфере парализует самовозрастание стоимости.
Капитал, как общественная форма индустриального способа производства, есть прогрессивный, по
сравнению рабовладением и крепостничеством, но и замаскированный, эффективный и прибыльный
способ эксплуатации живого труда (в настоящее время - физического, умственного, творческого
труда - научного, инженерного, конструкторского и т.д.). Социальная суть капитала остается
эксплуататорской по отношению к человеку, его культурным традициям, историческому наследию,
природной среде. По природе своей имеет (с содержательной стороны) созидательное,
прогрессивное, инновационное начало, но в то же время (как общественная форма) и
разрушительное, консервативное и реакционное. Этой двойственности не хотят видеть многие
экономисты и социологи. Они, по всей вероятности, исповедуют плехановский "закон палки": чтобы
выпрямить палку, искривленную коммунистическим тоталитаризмом, они перегибают ее в сторону
безудержного восхваления капитала и рынка, анафемствования марксова анализа капитала.
Ф. Бродель о "строительстве" капитализма. Историю становления капитализма в XV-XVIII вв.
впервые изложил французский историк школы "Анналов" Фернан Бродель [Бродель, 1993]. Его
концепция сводится к следующим положениям.
Ни капитализм, ни рынок не являются универсальными вечными категориями. Константой является
повседневная "материальная жизнь" - производство потребительных, неменовых стоимостей. Над
ним надстраиваются локальные товарные рынки (и над ними к XVIII в.)- в Западной Европе высшая
форма товарообмена - капитализм. Длительное время сосуществуют неподвижный тяжеловесный
механизм все еще примитивной экономики (т.е. традиционного общества) и локальный,
ограниченный, но живой и мощный механизм современных структур. По выражению Ф. Броделя,
над автаркией крестьянски-ремесленнической "материальной жизни" рыночная экономика и
капитализм растекаются подобно масляному пятну, расширяют производство и создают прообраз
мира, в котором мы живем [Бродель, 1993: 12].
"Колыбелью" капитализма могла быть только Западная Европа. Предпосылкой явилось образование
крупных денежных династий, воспроизводящих капиталы в устойчивом социальном пространстве и
социальном времени.
а) Китай наиболее далек от этого. Государство здесь единственный владелец земли, сборщик налогов
и контролер горнорудных, промышленных и торговых предприятий. Китай тысячелетия хранил
традиции и уклад азиатского способа производства. "Китайское государство... было бесконечно
враждебно расцвету капитализма, который даже если и развивался по воле обстоятельств, то всякий
раз в конечном счете безжалостно ставился на место тоталитарным, в известном роде, государством"
[Бродель, 1993: 77].
б) Индия. Здесь могли образовываться денежные состояния в среде торговцев и банкиров, но они не
были "вхожи" на вершину общественной пирамиды, а их политическое и экономическое влияние
было ограниченным;
стр. 14
в) мир ислама. Система господства "султанат" ничем не ограничена. Монархи могли "менять здесь
правящую элиту как рубашку". Купцы удерживали позиции не более одного поколения;
г) Япония - близко подошла к порогу капитализма. Крупные денежные состояния существовали
здесь с XVII в. Это предопределило успех "революции Мэйдзи".
В позднем средневековье и в эпоху абсолютизма в Западной Европе сложилась уникальная ситуация,
когда экономические интересы буржуазии и отживающей феодальной синьории переплелись.
Буржуазия паразитировала на привилегированном классе, присваивала его богатства с помощью
ростовщичества. Устойчивость феодального строя позволяла ей "вписываться" в его структуры,
образовывать денежные династии (кланы), которым не угрожали политические бури или монаршая
немилость. Такими были флорентийские аптекари Медичи, бароны и лорды Ротшильды крупнейшие банкиры Европы; в России - Строгановы (монополия на соль и пути в Сибирь),
Демидовы (монополия на рудное и железоделательное производство).
История буржуазии состоит в том, что она создает и использует "жесткую иерархию, которая станет
становым хребтом капитализма" [Бродель, 1993: 73]. Эта иерархия определяется количеством
капитала. Чем крупнее капитал, тем значительнее влияние вплоть до того времени, когда несколько
десятков транснациональных капиталов приобретут решающую роль перед десятками тысяч средних
и мелких капиталов. Но главная "амбиция" крупного капитала - подчинение государства,
превращение его в "частную собственность" бюрократии и крупной буржуазии. Бродель
подчеркивает: "Капитализм торжествует лишь тогда, когда идентифицирует себя с государством,
когда сам становится государством" [Бродель, 1993: 69].
4. Теория мир-экономик Броделя: мир-экономика имеет полюс-центр (господствующий город или
два города), где развиваются передовые технологии и их спутница - фундаментальная наука;
концентрические зоны - срединную и промежуточные; периферию, которая является подчиненной и
зависимой территорией и жизнь в которой "напоминает Чистилище или даже Ад" [Бродель, 1993:
87].
Бродель прослеживает "миграцию" западноевропейского полюс-центра. Первоначально - Венеция
конца XIV в. В конце XV в. - перемещение центра в Антверпен, в середине XVI в. - возращение в
Геную, в конце XVI в. перемещение в Амстердам на два века, в конце XVIII - начале XIX в. - в
Лондон, во времена великой депрессии (1929 г.) перемещение в Нью-Йорк. Здесь полюс-центр
задерживается на столетие, но готовится его новое смещение - от Северной Атлантики в сторону
Южной Атлантики, Индийского и Тихого океана (страны БРИКС).
Полюс-центр - временная столица капитала. В неё он стекается, здесь происходят обороты и сделки,
здесь он чувствует себя комфортно, "как дома", в надежном и безопасном убежище. Нью-Йорк, как
показывает опыт первого десятилетия XXI в. и особенно мировой кризис, таким убежищем уже не
является, а новый полюс-центр или полюсы еще не найдены.
Бродель уделяет особое внимание Англии XVIII в. и английской промышленной революции: "все
там шло естественно, как бы само собой, и в этом состоит увлекательнейшая загадка, которую
загадала первая в мире промышленная революция..." [Бродель, 1993: 113 - 114]. Английская
буржуазия и дворянство несколько веков готовили социальный переворот. Его преддверием было
кровавое первонакопление при Тюдорах и Стюартах (XVI-XVII вв.): сгон крестьян с земли,
обезлюдение деревни, переполнение городов пауперами. Социальная активность буржуазии
выразилась в том, что она, во-первых, сколачивала исходный капитал (путем неэквивалентного
обмена, торговли с заморскими территориями, путем фальсификации итальянских товаров,
ростовщичества и т.д.). Кроме того скупала земли, воды и рудники у английского дворянства, а
также готовила политико-правовую систему к законодательству и практике, наиболее адекватным
для капиталистической частной собственности (формы конституционной монархии,
парламентаризма, двухпартийной системы "тори-виги").
стр. 15
Наконец, занималась разработкой идеологии духовной эмансипации человека, основ гражданского
общества, свободного рынка.
Таким образом, технические, экономические, политико-правовые и культурно-идеологические
предпосылки промышленной революции имелись в Англии к началу и особенно к середине XVIII в.
Необходим был интегратор, "мотор", который объединил бы эти предпосылки. И таким "мотором"
явился капитал и его равноапостольная свита - протестантская буржуазия.
М. Вебер об ударниках капиталистического труда. Протестантская буржуазия XVII-XVIII вв. есть
актор, "активно-деятельностный субъект", который осуществил: а) политические революции в
Нидерландах и Великобритании; б) первую промышленную революцию в Англии; в) превратил
капитал в доминанту новой социэтальной системы, вышедшей из традиционного общества и
отрицающей традиционализм.
Среди предпосылок этой "трансформации", а в действительности второй (после Реформации в
Германии XVI в.) Великой социальной революции, одной из важнейших и побудительных были
протестантская идеология и этика. Реформация сакрализовала прозаическую и презираемую торговопромышленно-банковскую деятельность в служение богу. Реформация идентифицировала
протестантов (пуритан) с "избранным Господом народом", а всех остальных отождествила со
слугами и приверженцами Вельзевула.
Протестантских купцов, мастеровых и банкиров отличали: а) высокая производительность
(капиталистического) труда; б) высокая сплоченность в труде и быту; в) аскетическая скромность и
отвращение к аристократической роскоши и аморальности; г) (первоначально) достаточно искренняя
приверженность к базовым ценностям Нового и Ветхого завета (и даже не к Нагорной проповеди, а к
скрижалям Моисеевым). Идеология и этика Реформации были духовным оружием, ментальностью,
"руководством к действию", которые определяли культуру, язык и ценности протестантской
буржуазии, были сакральным основанием ее политической стратегии и тактики, обособляли ее от
остального, поклоняющегося не богу, а Маммоне, мира позднего кризисного средневековья.
Вожди и участники Реформации ставили перед собою гораздо более возвышенные цели, чем
построение капитализма. Но именно их идеи и этика стали духовным оружием капитала и - по
извечной иронии истории - превратили революционных борцов за царство небесное в ударников
капиталистического труда.
Первым обратил на это внимание М. Вебер. Существует примитивное, но распространенное
понимание труда М. Вебера "Протестантская этика и дух капитализма" [Вебер, 1990]. К сожалению,
его разделяет и Бродель, когда говорит: "с точки зрения М. Вебера капитализм в современном
смысле этого слова является не больше и не меньше как порождением протестантства, или, точнее,
пуританства" [Бродель, 1993: 70]. Эту версию подхватили разносчики вульгарной социологии. Если
капитализм рождается из "Духа капитализма", стало быть, его экономические основания становятся
ничтожными, а материализм Маркса этим начисто опровергается!
В действительности М. Вебер не ставил такой задачи, подчеркивая, что не намерен "заменить
одностороннюю "материалистическую" интерпретацию каузальных связей в области культуры и
истории столь же односторонней спиритуалистической каузальной интерпретацией" [Вебер, 1990:
208]. Заслуга Вебера в том, что он на эмпирическом материале показал, как формируются: а) актор
исторического процесса, его субъект; б) мотивация этого актора-субъекта, его духовный мир, этика,
интересы и стимулы, получающие эмпирическое проявление в реальном поведении, в материальной
практике. Капитал не рождается из идеально-этического феномена, а сопровождается им, точнее энергетически-информационно "подпитывается" им, стимулируется, оправдывается и ободряется им,
получает социально-культурную форму, действующую на протяжении XVI-XVII столетий, но
исчерпывающую себя примерно к концу XVIII в. Один из серьезных исследователей М. Вебера А.
Гофман верно определил: "строго говоря, классический труд Вебера было бы точнее назвать
"Протестантстр. 16
ская этика и возникновение духа капитализма" или "Возникновение протестантской этики и дух
капитализма" или же еще точнее "Возникновение протестантской этики и духа капитализма""
[Гофман, 2008: 84].
Вместе с тем против концепции М. Вебера было выдвинуто возражение, оно принадлежит Ф.
Броделю. Католическая религия, как традиционная сила, и Церковь, как социальный институт,
говорят "нет" нововведениям рынка, денег, спекуляций, ростовщичества. Правда, они достаточно
гибки и способны на приспособление к современности, обновление. Но Север Западной Европы,
буржуазия и протестантизм говорят "да" инновациям и адаптируются к ним значительно быстрее и
успешнее, чем Южная, Центральная Европа и католическая Церковь. В этом М. Вебер видит
причину расцвета капитализма первоначально в странах Северной Европы и общего отставания
католической буржуазии от протестантской.
Бродель считает это положение неверным: католическая буржуазия издавна осуществляла практику
ростовщичества и неэквивалентного торгового обмена, как и протестантская. Суть дела, по его
мнению, заключается в неумолимой исторической тенденции перемещения полюс-центра
европейской мир-экономики с Юга на Север. Вывод: ошибка М. Вебера в первоначальном
преувеличении роли капитализма как двигателя современного мира [Бродель 1993: 71].
Это веское возражение. Капитализм не является единственным двигателем современного мира. Тем
не менее М. Вебер показал субъектную, активистскую сторону процесса рождения и становления
капитализма, одного из акторов, которые - сами того не подозревая - распахнули дверь капиталу;
показал во всех подробностях их трудовой, бытовой, религиозной деятельности, показал источники
их верований и этических ценностей. И главное: он показал то, что с легкой руки Л. Гумилева
называют пассионарностью: страстность, бунтарское начало, сплав воли, рацио и эмоций.
Капитализм не родился из их идеальных побуждений и ценностно-рациональных действий. У него
более глубокие и мощные корни. Но без этих побуждений и действий он рождался бы из
традиционализма гораздо медленнее, в более длительном социальном времени и на ограниченном
социальном пространстве.
Заслуга М. Вебера в том, что он дал анализ субъектно-активистской стороны становления капитала,
ценностно-этических побудительных мотивов этого процесса. Этим он дополнил Маркса и Энгельса,
которые (по признанию последнего) слишком усердно занимались чисто экономической стороной
всемирно-исторического процесса и недостаточно - идеологической, культурной, нравственной.
Синергия капитала или "приведение к единому знаменателю". Марксу принадлежит первенство
в системном подходе к обществу и пониманию того, как из предшествующих элементов возникают и
развиваются новые, диаметрально противоположные элементы, а система переходит в новое
качественное состояние. Говоря языком современной синергетики, структур-аттракторы, пройдя
через "узкий эволюционный коридор", образуют новую сложность [Князева, Куржюмов, 2009].
Подход Маркса сводится к следующим положениям. Новые производительные силы и
производственные отношения не развиваются из ничего, из лона саму себя полагающей идеи (выпад
в сторону Гегеля и идеалистической социологии). Они развиваются в борьбе с имеющимися налицо
развитием производства и с унаследованными традиционными отношениями собственности. В
законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение (заработная плата, прибыль,
рента и т.д.) предполагает другое в буржуазной экономической форме. Эти категории
переделываются, перевоплощаются, трансформируются на капиталистический лад как способы и
основания производства, целью которого является не потребительная, а меновая стоимость и ее
ничем не ограниченное самовозрастание.
Главный социологический вывод Маркса: "Органическая система, как совокупное целое, имеет свои
предпосылки, и ее развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе
все элементы общества или создать из него еще недостающие ей органы. Таким путем система в
ходе исторического развития преврастр. 17
щается в целостность. Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы,
процесса, ее развития" [Маркс, Энгельс: 229].
Буржуазная экономическая система становится "целостностью" не сама по себе, а только благодаря
появлению такой социальной детерминанты, как капитал, и благодаря неукротимой энергии
социальных носителей, представителей и обладателей этой силы - капиталистов.
Используя известное клише, можно утверждать, что капитал имеет "три источника и три составных
части". 1. Заработная плата (известная со времени фараонов и широко практикуемая в цеховом
ремесле) трансформируется капиталом в неэквивалентный обмен, в источник присвоения части
рабочего дня и получения сверхприбыли, в способ первоначально формального, а затем и реального
подчинения пролетария капиталисту. 2. Рыночный товарно-денежный обмен (известный с
доисторических времен) капитал трансформирует в способ своего самопревращения, в способ
превращения заключенной в товаре прибавочной стоимости в деньги, а затем распределения этого
"философского камня" между заинтересованными лицами в форме торговой прибыли,
предпринимательского дохода, процента, земельной ренты и т.д. [Маркс, Энгельс: 454]. 3. Земельная
рента - наиболее древний и прочный устой традиционных форм частной собственности (начиная с
поголовного государственного рабства при азиатском способе производства) - капитал тоже
трансформирует в специфически капиталистическую ренту, в особую форму получения
сверхприбыли. С одной стороны, он отделяет земельную собственность от отношений господства и
рабства, с другой, отделяет землю, как условие производства, от земельной собственности и от
земельного собственника, для которого земля не что иное, как определенный денежный налог,
взимаемый им, благодаря монополии, с промышленного капиталиста, фермера [Маркс, Энгельс:
167].
Маркс различает две формы товарного обращения. Первая - непосредственная -подчиняется формуле
Т-Д-Т ("продажаради купли"); вторая, специфическая -превращение денег в товар и обратное
превращение товара в деньги Д-Т-Д ("купля ради продажи"). В этом последнем цикле деньги
превращаются в капитал, становятся капиталом и по своему назначению представляют собой
капитал. Формула Д-Т-Д и есть тот "единый знаменатель", к которому капитал "сводит" основные
экономические источники своего генезиса и существования - заработную плату, рыночный обмен и
земельную ренту. Но этим не исчерпывается его революционизирующая роль. Он "замахивается" на
составные части самого социума, на социальность, культуру, индивидов [ Лапин, 2006: 30 - 31].
Капитал кардинально меняет экономические и вместе с ними - политические и идеологические (хотя
провозвестники буржуазных преобразований могут опередить их на целые века!) отношения. На
место кастовых, патрицианских, вассальных, сословных и иных структур капитал приводит более
гибкую, подвижную, приемлющую модернизации классовую социальную структуру. Общественным
лицом этой структуры, ее рупором, в значительной степени - актором становится гражданское
общество, генезис (не содержание) которого совпадает с рождением промышленного капитализма.
Культура - как совокупность способов и результатов деятельности людей, как социальное
выражением информационного начала социума - преобразуется капиталом прежде всего
экономически, в сфере техники и технологии, организации производства, его производительности и
прибыльности. М. Кастельс, в русле марксистской традиции, выделяет три способа развития:
а) аграрный (в традиционном обществе), когда прибавочный продукт есть результат
количественного роста трудовых усилий и природных ресурсов (особенно земли), т.е. простой
кооперации труда в сочетании с естественными условиями;
б) индустриальный способ развития, когда главный источник производительности заключается во
введении новых энергетических источников и в способности децентрализовать использование
энергии в процессах производства и распределения;
стр. 18
в) в новом информациональном способе развития источник производительности заключается в
генерировании знаний, обработке информации и символической коммуникации. Специфическим для
этого способа развития является воздействие знания на само знание как главный источник
производительности [Кастельс, 2000: 39].
Капитализм не перестает быть капитализмом: главным для него остается прибыльность. Но при
информациональном капитализме, подчеркивает Кастельс, "прибыльность и конкурентоспособность
в действительности определяют технологические инновации и рост производительности" [Кастельс,
2000: 94]. Соглашусь с мнением О. И. Шкаратана, который считает, что информациональный
капитализм есть форма капитализма более жесткая в своих целях, но несравненно более гибкая в
средствах, чем сформировавшаяся в 1930 - 1940 годы под влиянием кейнсианства и идеологии
общества всеобщего благосостояния [Кастельс, 2000: 12]. Всеобщая формула капитала или его
"единый знаменатель" остаются прежними (Д-Т-Д'), но информациональный капитализм включает в
нее такую инновацию, как "знание, воздействующее на само знание" или самовозрастание знания (ЗЗ'). Тогда всеобщая формула капитала приобретает следующий вид: Д-(З-НИОКР-З')-Т-Д'.
Самовозрастание знания - это и есть те "неизмеримо более гибкие средства", которые применяет
информациональный капитализм, но которые делают более антагонистичным и уязвимым
капитализм, как общественную детерминанту развития.
Третий основной компонент социума - личность, носитель и социальных отношений, и культуры
данного социума. Капитал и здесь совершает глубочайшее преобразование. На место лично
зависимого и социально инертного "раба ленивого и лукавого" он приводит новый тип лично
свободного, но лишенного средств производства работника, деятельность которого "интенсивнее,
непрерывнее, подвижнее и искуснее, чем деятельность раба", не говоря уже о том, что он способен к
совершению другой исторической акции (экономическая и политическая борьба пролетариата)
[Маркс, Энгельс: 323].
Итак, социальность, культура, личность - все преобразуется и переделывается капиталом и
подгоняется под общий знаменатель, когда целью производства является не потребительная, а
меновая стоимость и при этом в гиперболических размерах. В результате (позволю себе еще раз
сослаться на Маркса) капитал все более и более оказывается общественной силой, но при этом
"отчужденной, обособленной общественной силой, которая противостоит обществу как вещь, а
посредством этой вещи - как сила отдельных капиталистов" [Маркс, Энгельс: 323].
Фазы развития Капитала. Тирания капитала проходит три фазы развития:
1, На первой, при создании раннеиндустриального производства, она подминает под себя городское
и сельское население страны, когда "капиталист выколачивает прибавочную стоимость из рабочего"
[Маркс, Энгельс: 454].
2. На второй фазе тирания капитала переступает границы национального рынка, объединяется с
государством и начинает кровавые игры по овладению колониями (I мировая война), а затем целыми
континентами (II мировая война). Фаза империализма не является высшей или последней фазой
капитала. Мировые войны и внутренние социальные процессы породили мощное
антикапиталистическое и антиколониальное сопротивление (рабочее и национальноосвободительное движение). Во второй половине XX в. стало очевидно, что грабительские разделы и
переделы мира невозможны, но капитализм как способ производства ещё себя не исчерпал.
Главным и решающим ресурсом самовозрастания капитала стало Знание, т.е. наука, образование,
интеллект ученых и инженеров, НИОКР, квалификация техников и рабочих. Именно в Знание
Капитал вкладывает гигантские средства, получая гигантскую отдачу. Если взять мировые расходы
на НИОКР за 100%, то доля США составляет сейчас 31,4%, Китая 15,6%, Японии 12,8%, Германии
5,8%, Франции 3,9%, Великобритании 3,6%, России 1,6%. В этом гвоздь вопроса: Россия по
расходам на НИОКР уступает Японии в 8 раз, Китаю в 10 раз, США в 20 раз [Жуков, 2010:9].
стр. 19
3. Третья фаза развития капитала связана с информациональной революцией и порожденным ею
научно-информациональным производством. Цель осталась прежней: самовозрастание стоимости, но
способ развития (т.е. культура деятельности людей и личность производительного работника)
качественно изменились. Способом развития и главным источником производительности является
Знание, точнее -самопревращение и самовозрастание Знания, а главной общественной силой этого
процесса- ученый, инженер и высококвалифицированный рабочий. Именно их интеллектуальная и
физическая энергия питает сегодня и воспроизводит всевластие капитала.
Научно-информациональное производство вновь открывает капиталу безбрежные просторы.
Транснациональные компании не останавливаются ни перед чем. Происходит глобальная
"товаризация" мира. Развитие капитализма вглубь (модернизация) и вширь (глобализация) можно
рассматривать как социально-эволюционный процесс (что опираясь на большой теоретический
материал делают социальные философы). Но возможен другой подход - более теоретически и
социально ангажированный, более "алармистский". Э. Гидденс оценивает позиции Буравого как
"призыв (социологам) к оружию" [Общественная роль социологии: 137 - 140].
М. Буравой [Буравой, 2008: 169] констатирует три волны маркетизации. Первая превращает труд
(точнее, рабочую силу) в товар и вызывает отпор тред-юнионов и социал-демократических партий.
Вторая волна маркетизации превращает деньги в товар, сопровождается мировыми экономическими
кризисами и в качестве "контрмеры" порождает вторжение государства в "святая святых" капитала его банковские и иные финансовые системы [Буравой, 2008: 166]. Третья волна маркетизации - это
превращение природы в товар (земли, воды, воздуха, органов человеческого тела). Здесь капитал
достигает того, что в современном лексиконе именуется "беспределом". "Третья волна"
маркетизации сметает на своем пути и трудовые и социальные права. Мы наблюдаем, как отмирают
профсоюзы, падает реальная заработная плата рабочих классов, сокращаются социальная защита,
пенсии и социальное обеспечение во всем мире, хотя и весьма неравномерно [Буравой, 2008: 168]. М.
Буравой говорил об этом в 2006 г., но его пророчество сбывается в наши дни, когда единственную
"панацею" от мирового кризиса Капитал узрел в урезывании трудовых и социальных прав рабочих
классов. Третья волна маркетизации совпадает с периодом, который обозначен как
"информациональный капитализм".
Информациональный капитализм представляет угрозу в трех измерениях:
а) экономическое направление: он создает гигантский неконтролируемый рост производства и
перепроизводства с одновременным истощением природных ресурсов и угрозой техногенных
катастроф (Мексиканский залив, Фукусима);
б) социальное направление: он углубляет раскол человечества на "золотой миллиард" и все более
нищающее и голодное большинство. "Распределение доходов во всем мире и по всем странам
приобрело перекошенную форму - массовый рост доходов 10% самых богатых, особенно верхнего
1%, и падение реальных доходов большинства остального населения мира" [Валлерстайн, 2009: 92];
в) военно-политическое направление: он вооружает и перевооружает современным сверхточным и
"точечным" ядерным, лазерным, психотропным, космическим и т.п. оружием. Во-первых,
государства готовы применить их в геополитических интересах, во-вторых, различные формы
религиозного и светского фундаментализма готовы применить их как оружие международного
терроризма и "запала" к мировым войнам, грозящим уничтожением всему живому на земле.
Можно сделать заключение, что фаза доминирования и тирании Капитала привела к росту
антагонизма между компонентами социума:
- социальность (отношения людей) охвачена капиталистической общественной формой, Капиталом,
как детерминантой социума, и вместе с тем она расколота все возрастающим сопротивлением этой
детерминанте;
стр. 20
- культура, как способ деятельности людей, переросла капиталистические формы, знание становится
универсальным и тяготится опекой финансово-бюрократической олигархии.
- более универсальной становится личность - в первую очередь тех, кто в своей деятельности
опирается на Знание, и она все более стремится к эмансипации от Капитала (через "сетевые
отношения" и т.д.).
XXI век является веком, когда Капитал становится оковами социального развития и ставит
человечество перед угрозой катастроф. Отменить капитал росчерком пера нельзя, но использовать и
преодолевать его в ходе регулируемой социальной трансформации и - можно и должно. Логика
современного развития состоит в следующем:
а) Не исключая Капитала, используя Капитал, опираясь на Капитал, создать экономические и
правовые ограничения его всевластия, его безудержного самовозрастания, анархичности и
стихийности, ведущей к нескончаемым локальным и мировым кризисам, вводить государственное
регулирование и планирование для развития жизненно важных центров экономики (энергоресурсы,
нанотехнологии и т.д.);
б) Не исключая суверенности государства, сложившихся в каждой стране политических систем,
создать условия для их постепенного сближения и даже слияния в единое пространство, где
соблюдаются единые права человека, природы, культуры, экономическая взаимопомощь и
выравнивание исторически унаследованного социально-экономического неравенства;
в) Наконец, противопоставить упрощению, примитивизации, которые привносит глобализация в
сферу идеологии и культуры, плюрализм и богатство культурного наследия каждого народа, создать
условия охраны и защиты языка, национальных ценностей, материальной и духовной культуры
каждого народа.
Фактически, вопрос стоит так; либо волны маркетизации (экспансии Капитала) захлестнут мир и
направят развитие социальной материи к кризисам и войнам, а как следствие - к тотальной
катастрофе и возможной самоликвидации жизни и социума, либо экспансии Капитала будет
поставлен заслон. В чем он состоит - об этом говорят такие социологи, как М. Буравой, И.
Валлерстайн, А. Мартинелли [Мартинелли, 2009], видные российские обществоведы [Жуков: 2010;
Крухмалев, 2009; Симонян, 2010; Семёнов, 2008; Яницкий, 2009]. Речь идет не о всемирной
пролетарской революции, мировом социализме и "всемирной" диктатуре пролетариата - эти
"идеологемы" отжили свой век. Но в недрах техногенно-либерализационной системы зарождается
новая общественная форма, которая будет переделывать всю систему, а вместе с нею -всевластие
Капитала, как детерминанты этой системы.
Заключение. Понятие детерминанты. Капитал в предыдущем изложении определялся как
детерминанта или общественная форма современного нам периода [Лапин, 2006:44]
- во-первых, есть, прежде и более всего, господствующее производственное отношение - соединение
производства, обмена, распределения и потребления в единую ресурсную систему социума;
- во-вторых, она определяет исторический способ управления или тип господства (М. Вебер) и
регуляцию других систем;
- в-третьих, она преобразует информационное начало социума в особую историческую культурную
систему и связывает ее с остальными;
- в-четвертых, она преобразует структурность социума в социальный строй (клановый, кастовый,
сословный или классовый). Если наиболее сложной формой эволюции является социальная материя,
она представляет единство и противоположность общественного содержания и общественной
формы. Гегель превозносит форму над материей: "материя, как по своему определению
безразличное, есть пассивное, в противоположность форме, как деятельному ... Материя должна
поэтому быть оформлена, а форма должна материализоваться" [Гегель, 1929: 51 - 52].
Социальная материя не инертна, как не инертны социальное пространство-время, информация и
структурность. Взаимодействие этих начал социальной материи постр. 21
рождает последовательность и смену общественных форм. Вырастающая из свойств социальной
материи общественная форма обладает активностью, силой, способной воздействовать на
содержание социума (т.е. материальную и духовную деятельность людей, на личность, культуру и
сознание людей). Она организует и структурирует содержание, ведет его к цели, наполняет
деятельность людей смыслом.
Категории управления, производства, культуры, социальной структуры есть "вечные" категории. Они
представляют содержание любого социума. Это своего рода "матрица" социальной жизни. Но это
"вечное" содержание и эта "неизменная" матрица постоянно меняет свои общественные формы. Эти
формы не просто оболочка "вечного" содержания. Дело обстоит существенно иначе: форма
предопределяет усложнение содержания, усложненное содержание в свою очередь требует более
сложной формы, и это определяет "фазовые переходы" простых социетальных систем -в сложные, и
сложных - в сверхсложные.
Общественную форму следует определить как доминанту, точнее -детерминанту, которая
порождает когерентность социетальной системы, однонаправленность ее конгломератов и
устойчивость на относительно длительный период. Иными словами, общественная форма, как
детерминанта, и есть та "невидимая рука" социальной эволюции, тот структур-аттрактор
самоорганизации и самоусложнения систем, благодаря которому возникают синергия и
когерентность конгломератов социума, и они образуют относительно устойчивую и целостную
систему. Детерминанту можно определить как естественно-исторически сложившийся способ
самоорганизации и усложнения систем материи -неживой, живой и социальной.
Для живой материи детерминантой является естественный отбор на макроуровне (приспособление и
выживание видов) и на микроуровне (мутации, сохранение и изменение генетического кода). Для
социальной материи детерминантой является общественная форма деятельности и эволюционная,
достаточно строгая последовательность этих форм, возникающих и сменяющих друг друга как
естественно-исторический процесс.
Последовательно сменяющим друг друга общественными формами-детерминантами являются
общинность (коллективность) для доисторического (антропогенно-трайбалистского) периода,
рабовладение в формах государственного рабства (азиатский способ производства), античное
(частное) рабство, крепостничество. Для того, что именуется модерном со всякими приставками, а
точнее - для техногенно-либерализационного периода - доминирующей общественной
детерминантой является капитал в ранней (либерализационной), зрелой (организованной) и поздней,
глобалистской фазах.
Место "социологии капитала" в социологическом знании. Работа Ф. Броделя о капитализме отнесена
к экономической истории. "Социология капитала"- междисциплинарна - она "на стыке"
экономической истории, экономической социологии и социологии истории. "Социология капитала"
связана с прошлым и настоящим социальной материи, с ее будущим. Но это, говоря словами братьев
Стругацких, - "совсем другая история".
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. В 3-х томах. М., 2006.
Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск: Полиграмма, 1993.
Буравой М. За публичную социологию. Публичная социология versus рынок // Общественная роль
социологии. М., 2008.
Валлерстайн И. О современном кризисе // Социол. исслед. 2009. N 6.
Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.
Гегель. Наука Логика. М., 1929.
Гофман А. Б. Теории традиции в социологической традиции: от Монтескье и Бёрка до Вебера и Хальбвакса //
Традиции и инновации в современной России. М.: РОССПЭН, 2008.
стр. 22
Жуков В. И. Мировой кризис: экономика и социология глобальных процессов // Социол. исслед. 2010. N2.
Зомбарт В. Собр. соч. В 3-х томах. СПб., 2006.
Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. М., 2000.
Князева Е. Н., Куржюмов С. П. Основания синергетики. М.: URSS, 2009.
Колбановский В. В. Гражданственность и глобальная социология // Социол. исслед. 2010. N 3.
Крухмалев А. Е. Плутократия как феномен трансформирующейся России // Социол. исслед. 2009. N2.
Лапин Н. И. Общая социология. М.: Высшая школа, 2006.
Максимов Б. И. Явление России в Пикалево // Социол. исслед. 2010. N 4.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. второе. М., Госполитиздат.
Мартинелли А. От мировой системы к мировому обществу? // Социол. исслед. 2009. N 1.
Общественная роль социологии. М.: Вариант, 2008.
Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. М.: Алетейя,
2002.
Радаев В. В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Общественные науки и современность.
2003. N 4.
Семёнов Ю. И. Политарный (азиатский) способ производства: сущность и место в истории человечества и
России. М.: Волшебный ключ, 2008.
Симонян Р. Х. Без гнева и пристрастия. М.: Экономика, 2010.
Федотова В. Г., Колпаков В. А., Федотова Н. Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации. М.:
Культурная революция, 2008.
Яницкий О. Н. Кризис и социология // Социол. исслед. 2009. N 5.
стр. 23