Жду пришествия казаков и Святого Духа!
advertisement
Материал подготовлен и прислан Абросимовым В.А. (Москва) Раш К. Б. «ЖДУ ПРИШЕСТВИЯ КАЗАКОВ И СВЯТОГО ДУХА» У русского Царя в чертогах есть палата, Она не золотом, не бархатом богата; Не в ней алмаз венца хранится за стеклом; Но сверху донизу, во всю длину, кругом, Своею кистью свободной и широкой Её разрисовал художник быстроокой. Тут нет не сельских нимф, ни девственных мадонн, Ни фавнов с чашами, ни полногрудых жен, Ни плясок, ни охот, - а все плащи да шпаги, Да лица, полные воинственной отваги. А. ПУШКИН «Полководец» Слова, вынесенные в заголовок, занес в дневник в апокалип-предчувствиях перед кончиной в октябре 1917 года в Париже Леон Блуа, пламенный католик и известный французский писатель. Кому как не французу могли пригрезиться казаки, ворвавшиеся в Париж в 1814 году вместе с русскопрусской гвардией. Огненный пророческий дух Блуа, жившего под знаком Абсолюта, чистоты и верности с непримиримостью к малейшим формам политкорректности, волновал Николая Бердяева, посвятившего Леону Блуа ряд работ. Блуа призывал французов к фанатично-рыцарскому служению Христу под знаком абсолютной верности единственному Сюзерену-Спасителю. Блуа отвечал за свои слова. Во время франко-прусской войны он ушел добровольцем на фронт. Вне высокого католицизма Франция не нужна Блуа вовсе. Это суждение Леона Блуа прямо совпадает с кредо нашего Константина Леонтьева, продуманно и решительно отрезавшего: «Россия несамодержавная и неправославная мне не нужна». Такая Россия позарез была нужна большевикам и миллионам суггестивных (особо склонных к гипнозу и внушениям) межеумков с генетической ненавистью к форме (по убеждению Бунина), дисциплине, дистанции. Бердяев не случайно сравнивал Леона Блуа с Константином Леонтьевым, Василием Розановым. А по трагическому одиночеству с Фридрихом Ницше. Если Россия всегда остро и нуждалась в чем-то, то только в характерах, в мужчинах русского закала, как Константин Леонтьев, он же монах Климент. Мужчинами особого русского чекана всегда славился на Руси казачий Дон с былинных времен. Потому всадники с Дона так поразили соотечественников Блуа, мать которого была дочерью наполеоновского солдата. Дух 1812 года унаследовал и Константин Леонтьев, который больше всего в жизни боялся, что на его веку не случится большой войны, и он не примет участия в сражениях, как подобает русскому дворянину. На войну он все же попал, на так называемую «Крымскую», да и то батальонным лекарем. Послевоенное консульство Леонтьева быстро закончилось после того, как он перетянул хлыстом французского посланника за непочтительный отзыв о России. Константин Леонтьев, увы, единственный наш мыслитель, внесший в русскую философию фактор силы. В русское богословие этот стержень внес младший современник его святитель Игнатий (Брянчанинов), потомок бояр Куликова Поля, выраженных в его гениальных «Аскетических опытах», и он же в молодости офицер Пушкинского круга из плеяды «лицейских, ермоловцев, поэтов». Святитель Игнатий писал командующему на Кавказе генералу Николаю Муравьеву, будущему «Карскому»: «Знамя Христа развевается над моим письмом…» И советовал генералу-кавалеру орденов св. Георгия IV и III степени, который под Эрзерумом встречал ещё Пушкина: «Когда пуля неожиданно поумнела, необходимо проверить, в какой силе остался штык». Огненный мессианизм Леона Блуа – поэта верности – сродни его младшему современнику монаху Андронику (проф. Алексей Лосев), казаку из донских дворян. Блуа и вообразить себе не мог, что Дон, приславший в 1814 году в Париж свои полки самых отважных на земле мужчин, что этот же Тихий Дон на тот момент самая религиозная земля в России, и, пожалуй, в мире. «Тихий» в старину синоним слова «святой», и он не мог не породить в лице монаха Андроника самого великого мыслителя после Платона в самую жуткую пору в истории родного Дона. Среди философов бытует мнение, что в мире был только один поистине великий мыслитель Платон, а все остальные философы до сего дня только комментаторы к Платону. Возможно, это и так, но только исключая Алексея Лосева, который второй после Платона великий мыслитель, к тому же «катакомбный» монах. К исполинской фигуре казака Лосева мы до сих пор робели подступиться. К XX веку, когда отхлынул в мире тысячелетний христианский прилив, обнажив дно духовного океана, философы (в частности Леви во Франции) стали исследовать, какова доля в христианстве Иерусалима (Ветхого Завета) и сколько Афин (Нового Завета). Лосев многотомной историей античной эстетики измерил безбрежность и глубину эллинского духа и приблизился к решающему и доминирующему вкладу Афин в формирование христианства. Ни один из прославленных германских философов плеяды Канта, Фихте, Гегеля не смог, в отличие от монаха-казака Андроника, распознать в Реннесансе и Просвещении, поставивших вместо Бога на пьедестал многогрешного человека, разглядеть в гуманизме скрытый лик Зверя, прорвавшийся в XX век оскалом преисподней на расстрельных полигонах ГУЛАГа, Аушвица и Бухенвальда - через дорогу от гётевского Веймара. Монах Андроник трагической судьбой олицетворяет родной Дон. Революционное помешательство адским огнем опалило и Алексея Лосева, зеленоглазого элегантного рослого казака, с юности подававшего надежды. По окончании университета после пыток на Лубянке его отправили на «Беломорканал», воспетый Буревестником ГУЛАГа Максимом Горьким. Большевики одновременно с учреждением расстрельных концентрационных лагерей установили у кремлевской стены монумент под духовую музыку утопистам-мечтателям прежних веков. В их числе был и автор «Города Солнце» Томас Кампанелла, мечтавший о теократической республике Солнца, населенной «соляриями» (солнечными людьми). Такую республику теократическую с обратным знаком установили большевики и отправили Алексея Лосева в концлагерь на перековку с кайлом и тачкой в качестве «солярия», т. е «зэка». Там он почти потерял зрение. Лосев стал «каналармейцем», уже будучи монахом Андроником, его супруга Валентина Михайловна постриглась под именем инокини Афанасии. После лагерей до самой смерти Сталина ему было запрещено публиковаться. Сталин, пожалуй, был единственный в стране человек, который понимал опасность таких авторов как Алексей Федорович Лосев. В тридцатые годы казачий Дон породил и писателя мирового класса Михаила Шолохова. В эти же годы продолжал слагать свои песни бывший лейб-атаманец, кавалер ордена св. Георгия, участник Ледяного похода отважный «Баян казачества» Николай Туроверов. Пришествие казаков в Париж, которых ждал Блуа, состоялось, но уже в качестве обстрелянных эмигрантов. В те же годы генерал-атаман Петр Краснов будет писать романы, которых жадно ждала вся русская эмиграция. Собрание его сочинений достигло 33 томов, и многие эмигранты считали Краснова как писателя неизмеримо выше Льва Толстого. Трагическое рассеяние изменило в корне шкалу ценностей в сердцах русских изгнанников. Бердяев в те годы называл непротивленца Толстого «отравителем колодцев русской жизни» и даже утверждал, что Толстой более других виноват со своим расслабляющим учением в катастрофе, постигшей Россию. Пришествие казаков в Париж состоялось, как предчувствовал Леон Блуа, но явились они непобежденными изгнанниками, ибо победить казаков невозможно. Но надежды Блуа на явление «Духа Святого» оправдались полностью. Господь эту миссию предоставил казакам воинам Христа. Десятилетним гимназистом Алексей Лосев встречал с родной гимназией имени святых Кирилла и Мефодия в родном Новочеркасске императора Николая Александровича, изволившего посетить столицу Святого Дона. Эти мгновения он хранил в сердце всю жизнь. Из трех наших великих монахов; свт. Игнатия (Брянчанинова), инока Климента (К. Леонтьева) и монаха Андроника (А. Лосева) двое первых имеют прямое отношение к войне, устроенной Англией на уничтожение России, в войне, получившей у нас с вражеской подачи название «Крымской» или «Восточной». В эту пору война коснулась и таких великих святителей как митрополит Иннокентий (Борисов), кропивший под огнем пушки в Севастополе, и апостола Сибири и Алеут морехода митрополита Московского Иннокентия (Вениаминова), чей приход располагался на 60 Алеутских островах в туманном бушующем море. В ту пору духовно воздействовал на всю Россию ещё один святой монах, которого называли «природным патриархом Руси» и «Всероссийским митрополитом» - это святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский. Долгая жизнь позволила свт. Филарету пережить и Крымскую войну, и знать лично многих из поколения «лицейских, ермоловцев, поэтов». Мы уже упомянули пять великих монахов, из них четверо святители. А ведь ещё подвизался в те годы свт Тихон Задонский, и службу священника в Кронштадте начал всероссийский батюшка святой праведный Иоанн Кронштадский. И это далеко не все святые той поры. Не пережил поражения в Крымской войне свт. Макарий (Иванов), фактический создатель Оптиной пустыни. Ни одно столетие русской истории не дало такого числа великих святых, как век девятнадцатый. Это ответ не унимающимся клеветникам «обновленцам» на Преобразователя Петра, создателя великого Синодального периода Русской церкви. Как громогласно заявит в эмиграции богослов и историк церкви Карташев: «Синодальный период - слава и гордость Русской Церкви». Казаки попали в Париж через три года после кончины Леона Блуа, но они принесли с собой в Париж, «столицу тьмы и греха», как назвал этот город в письме генералу М. Н. Муравьеву свт. Игнатий (Брянчанинов), они принесли с собой дух Святой Руси в зарубежье. Мы начали свой рассказ со страстного ожидания Леоном Блуа «пришествия казаков и Святого Духа», а эпиграфом взяли начало стихотворения Пушкина «Полководец» о палате в чертогах русского царя, где лица, полные воинственной отваги». Среди этих прекрасных лиц десять портретов казачьих генералов. Казакам и посвящен весь наш очерк. Когда речь заходит о 1812 годе, на память сразу приходит имя «Вихрь-атамана» Матвея Платова. И это справедливо, ибо Платов поистине великий атаман. В царских чертогах Кремля есть Георгиевский воинский зал с именами георгиевских кавалеров. В этом главном зале России на барельефе есть только два воина – Ермак и Платов, – оба казаки, оба атаманы. За четыреста лет войн только два казака. Первый по повелению Ивана Грозного «Князь Сибирский – Ермак», другой – граф Российской империи Матвей Платов из староверов. В военной галерее Зимнего дворца десять казачьих генералов. Но еще два десятка доблестных генералов Дона не попали в галерею Зимнего дворца. Мы расскажем о них. *** В царствование императора Николая II три десятка лучших казачьих полков получили с Высочайшего утверждения имени почетных «Вечных шефов». В их числе были лица императорской фамилии, знаменитые полководцы как князь Суворов и князь Кутузов. Только два исторических лица дали свои имена в качестве шефов двум казачьим полкам – это Ермак и светлейший князь Потемкин. Но двадцать три казачьих полка получили в качестве «вечных шефов» имена двадцати трех сверхдоблестных казачьих генералов, саблями добивавших чины и славу, любовь однополчан и почитание в станицах. Словом, подлинно народная жизнь, не нашедшая никакого отражения в литературе, а позже – в нашем бабьем кинематографе. Американцы создали «вестерны» и воспитали на них нацию. Мы же всё лезли к униженным и оскорбленным, раздавленным и бедным людям. И в этом предпочтении, кроме психологической изощренности, было какое-то эстетическое бесстыдство. Только перечень казачьих генералов из народа звучит как хорал русской наступательной неистребимости. Состояние русского этноса следует оценивать только по казачьим войскам от Дуная до Уссури и по энергии, дисциплине и вере старообрядцев. А когда шашка попадает в руки староверов, рождаются абсолютно непобедимые «линейцы» и яицкие бородачи. Прежде чем перейти к перечню казачьих полков и их «Вечнах шефов», напомним, что Государь Николай II вступил на престол в 1894 году и в тот же год основал «Русский музей». В этом же 1894 году журнал «Нива» сообщил о том, что болгарское правительство продало англичанам на удобрение кости русских солдат из районов боев, в том числе Плевны и Шипки. Статья в «Ниве» давала названия пароходов, увозивших кости и имена капитанов. Так завершились призывы слабоумных и мечтательных маниловыхславянофилов, призывавших спасать «братушек». В двух мировых войнах Болгария воевала против России. Той порой в Закавказье зашевелились армянские националисты, и оглушенный «благодарностью» болгар министр иностранных дел князь Лобанов-Ростовский, имея в виду чаяния армян, холодно отрезал: «Россия не допустит создания на своей границе другой Болгарии». Как отплатила России Грузия за спасение её русской кровью от физического истребления, мы хорошо знаем. В 1895 году в Терской области в городе Моздок епископ Владикавказский Владимир освятил храм Успения Божией Матери в память покорения Кавказа. Столетняя Русская Илиада, где казаки сыграли выдающуюся роль в составе Отдельного Кавказского корпуса, была увенчана ещё одним воинским храмом. Правда, до конца непонятно, как связывается покорение Кавказа с Успением Богородицы. Сегодня стало особенно ясно, что русские полки принесли освобождение и расцвет всем племенам Кавказа – и христианам, и мусульманам, даровав им государственные образования, просвещение, подъем. Всем помогли, кроме себя. Возможно, в этом высшем безкорыстии и есть божественная миссия России в мире. Мы непрерывно проигрываем супостату в наступательных формулировках, лозунгах, если хотите, в «баннерах» и в действенном слове в целом. К примеру, «Большая игра» - так приучили подопытных потребителей чтива и экрана именовать двухсотлетнее геополитическое противостояние Великобритании и Российской империи не только в сфере дипломатии, разведок, но и в сфере военных столкновений. Проиграв в слове и пропаганде, мы бываем побеждены до выстрелов в информационной идейной войне. Какая уж тут «игра», коли дело доходит до ядов, подкупов, клеветы и прямых сражений. Слово «игра» здесь дымовая завеса, отдающая сатанинским лукавством. Но эта двусмысленность вполне в духе английской традиции и совпадает с атеистическим высказыванием Шекспира: «Мир театр, а люди в нем актеры». Возможно, Шекспир самый безбожный драматург. Не потому ли ему не дают устареть? Здесь как в случае с Леонардо да Винчи, который оставил тысячи страниц дневников убористым почерком, где ни разу не встречается слово Бог. Он едва избежал костра Савонаролы и счастливо отделался поркой за своеобразную ориентацию. Савонарола разъярился именно потому, что активисты Ренессанса утверждали, что человек не есть образ Божий, а самодостаточный гуманисттитан. А без Бога в человеке быстро проявляется образ Зверя. Ни один философ на Западе до монаха Андроника (проф. А. Ф. Лосев) не сумел разглядеть звериного лика в Ренессансе, который откроется всем в концлагерях XX века. Англичане в своих больших и малых сатанинских играх приложили руку к организации всех революций, начиная с т. н. «Великой Французской». Революции самые прибыльные предприятия: сопровождаются не только убийствами и осквернением храмов, но и грабежом всех дворцов, палат и золотых запасов. «Кампанеллы», «руссо» и «вольтеры» только прикрытия, как и слово «игра». Правители Альбиона, грабя всех, жили в шизофреническом беспокойстве, что весь мир только и мечтает о том, как бы отобрать у них Индию. Особенное беспокойство у них вызывала Россия своей протяженностью и динамизмом, как бы нависая над Индией, почти достигая её через Среднюю Азию, Каспий и особенно Большой Кавказ. В двухсотлетнем геополитическом противостоянии со времен Петра I с Великобританией главным стратегическим плацдармом на земле для Альбиона были не Европа с Балканами, даже не Босфор, который можно всегда закупорить флотом, а Большой Кавказ. В самой России за двести лет, кроме Петра I, не было ни одного политика, который мечтал бы об Индии, или об устье Темзы, если не считать полукурьезного случая, когда император Павел велел атаману Платову вместе с донцами двигаться на Оренбург и далее в Индию. Это решение стоило императору-рыцарю жизни. Наши политики и военные до сих пор не могут осмыслить стратегического места Большого Кавказа в раскладе сил в мире. Полководец и президент Турции в свое время проницательно заметил: «При прочих равных условиях хозяином в Передней Азии будет только тот, кто владеет Курдистаном». Курдистан – это горная крепость размером с Испанию, населенная неукротимым гарнизоном курдов; крепость на стыке трех континентов – Азии, Европы и Африки, откуда рукой подать до Суэца и Индии. К тому же эта горная крепость плавает на нефти. Курдистан с Кавказом стратегически является единым целым. Пределы этого Большого Кавказа стали местом столетней Русской Илиады сверхдоблестного Отдельного Кавказского корпуса, где казаки заняли выдающееся место. Кавказский фронт в 1914 году стал венцом тысячелетнего служения казачества православной Руси. В Новочеркасске у площади Ермака на Дону высится сегодня Вознесенский Войсковой казачий собор. Его называют «Вторым солнцем Дона». На самом деле он второе солнце всей Руси. Донские казаки по чиновной букве ведут свое старшинство с 1570 года, с года, когда великий атаман Михаил Черкашенин сплотил донцов в единое войско и повел на защиту Москвы. Между тем воины, «зовомые казаци», участники Куликовской битвы, поднесли святому князю Дмитрию Донскому боевую хоругвь с ликом Богоматери. Памятником этому событию высится в Москве знаменитый Донской монастырь, духовный оплот казачества. Когда пишутся эти строки, со дня Куликовской битвы прошло 634 года – такова длительность прямого служения казаков России, подтвержденная Куликовской битвой, чудотворной иконой и великим монастырем. Стало быть, донцы обязаны были вести старшинство хотя бы с 1380 года. Здесь необходимо отвлечься по принципиальным соображениям. Когда дело касается исторической памяти, нас непрерывно казенно заклинивает с оттенком патологии. Как только на Неве сошел лёд, 30-летний бомбардирский капитан Пётр I с преображенцами захватил после жесточайшей рукопашной схватки в устье Невы два шведских судна – галион «Гедан» и шняву «Астрильд». В честь сей, «никогда не бываемой виктории» царь выбил медаль «Небываемое бывает». Для Петра было совершенно очевидно, что «небываемое бывает» только в Боге. В формуле небывалости Петр отчеканил наступательный стратегический девиз явления в мир новой России. Любимая формула нынешних политических импотентов, вроде ставропольского комбайнера, «политика есть искусство возможного» есть формула сдачи России и дезертирства. Что же сказал Царь-бомбардир, ещё не остыв от абордажного боя: «Повелеваю день 7 мая считать днем рождения Балтийского флота!» В этом забытом и прекрасном царском слове «Повелеваю!» заключена тайна рождения Флота. На Балтике 7 мая 1703 года не было ни одного русского корабля. Не было ни самого Петербурга, ни Петропавловской крепости. Новая столица будет заложена в тот же небывалый год. В том же году Царь заложит храм Троицы и осенью лично приведет в Неву фрегат «Штандарт». Самое поразительное, что в год закладки града святого Петра с царем уже была станица донских казаков во главе со знаменитым атаманом Ефремом Петровым. Сын его, Данила Ефремов, будет генерал-майором и войсковым атаманом Дона. Сын его Степан Данилович тоже станет Войсковым атаманом Дона. Что до сподвижника Петра I при основании Петербурга атамана Ефрема Петрова, то он будет убит (1708 г.) при взятии Черкасска яростным старообрядцем Кондратием Булавиным, поплатившись за казачью верность Царю. 9 мая 2013 года кадеты казачьего кадетского корпуса имени Данилы Ефремова вместе с суворовцами участвовали в параде на Красной площади. Ни один человек не воплотил в себе так полно все лучшие казачьи добродетели, как исапостол Петр Великий с его небывалой многогранностью, отвагой, религиозностью и абсолютной честностью, Роднило казаков с Петром и страстная любовь к рекам и морю. Строго говоря, казаки не были «землепроходцами», ибо двигались водой, и по рекам, земля для них была связана чаще с тяжким «волоком». Слово «волок» не встречается ни в одном языке мира, кроме русского. «Прикиньте!»- как выражаются нынче. *** Вот теперь вернемся на Кавказ, место великого поприща казаков под имперскими черно-золотыми, белыми знаменами. Почти все известные герои 1812 года побывали на Кавказе, а четверо из них: Ермолов, граф Паскевич-Эриванский, князь Воронцов и Муравьев-Карский даже в роли наместников Кавказа. При Бородине генерал-лейтенант Ермолов, начальник штаба армии; генералмайор Паскевич командует 26-й дивизией и на Курганной высоте, показал образец мужества; генерал Воронцов ведет в бои свою гренадерскую дивизию, а 17-летний прапорщик Николай Муравьев под огнем выполняет роль ординарца Кутузова. Так четыре будущих наместника Кавказа прошли закалку в беспощадной Бородинской битве. Когда же речь заходит о героях-казаках 1812 года, то чаще всего вспоминают прославленного атамана графа Матвея Платова. Между тем в знаменитой галерее Зимнего дворца представлены портреты десяти генералов из донских казаков. И каких генералов?! Без преувеличения, все они народные герои чисто былинного типа. Русский народ проживал ещё свое эпическое время. Одних портретов генералов с фамилией «Иловайский» в галерее шесть. Причем трое из них родные братья. Вот какую могучую поросль давал Дон. В войне с Наполеоном сражались всего шесть родных братьев Иловайских. Это в галерею попали из шести трое братьев. Во время похода 1813 года император Александр I велел позвать в Ставку шесть офицеров-братьев и, указывая на них, сказал своему другу прусскому королю Фридриху-Вильгельму: - Вот какие у меня казаки Иловайские. Шесть братьев и все на войне. В галерее представлены три брата генерала: Иловайский (1-й) Алексей Васильевич (1767-1842). Был ранен тяжело ещё при штурме Измаила под началом Суворова. В 1812-м попросился вновь в действующую армию и принял бригаду. В 1821 году назначен наказным атаманом Войска Донского. Иловайский 15-й Николай Васильевич (1773-1818), генерал-лейтенант. Командовал казачьими полками в армии Багратиона. Позже, после войны, до 1816 г. наказной атаман Войска Донского. Иловайский (10-й) Осип Васильевич (1775-1839), генерал-майор. Особенно отличился под началом Ермолова под Малым Ярославцем, когда город восемь раз после ожесточенных схваток переходил из рук в руки. Есть в галерее Зимнего дворца ещё три брата-генерала Иловайских, но с отчеством «Дмитриевичи». Это Иловайский (4-й) Иван Дмитриевич, генерал-майор. Иловайский (9-й) Григорий Дмитриевич (1778-1847), генерал-майор. Иловайский (12-й) Василий Дмитриевич (1785-1860). В 1812 году командовал полком в армии Багратиона. После Бородина последний с казаками покинул Москву, и первый в неё ворвался. Именно тогда Кутузов доносил Царь: «Казаки делают чудеса». Тогда же генерал Винценгероде писал императору Александру I: «Считая всегда венгерскую конницу первою в мире, после виденной мною атаки Иловайского я должен отдать преимущество казакам перед венгерскими гусарами». Под Кульмом генерал Иловайский 12-й. взял в плен генерала Вандама. В Париже Великий князь Константин Павлович, указывая брату своему Государю Александру I на Иловайского, заметил: - Он по номеру двенадцатый, а недюжинный. Василий Дмитриевич Иловайский 12-й покинул Париж с орденом св. Георгия 3-й степени и с саблей «За храбрость», усыпанной алмазами. В общем, все генералы-казаки вернулись на Тихий Дон из Парижа георгиевскими кавалерами и с саблями, усыпанными алмазами. Кроме шести генералов с фамилией «Иловайский», в галерее Зимнего дворца представлены портреты ещё четырех казачьих героев. Это генералмайор Василий Тимофеевич Денисов (1777-1822). В 1812 году командовал казачьей бригадой. Генерал Луковкин Гавриил Амвросиевич (1772-после 1848). Сын донского генерала, он в 15 лет произведен в войсковые старшины и возглавил полк своего имени. «Генеральский сынок» сразу показал себя доблестным воином, когда с 1790 по 1792 годы участвовал в стычках с закубанскими черкесами. Он прославился после сражения близ Малого Зеленчука осенью 1790 года. Здесь Гавриил Луковкин со своим полком выдержал яростный конный натиск противника и, опрокинув их, в преследовании отбил два знамени с орудием, полонив самого сераскира Батал-Пашу. За этот подвиг 18-летний Гавриил Луковкин произведен в премьер-майоры. Через семь лет полковник Луковкин уволился со службы по семейным обстоятельствам. В 1808 году Луковкин после восьмилетнего перерыва вернулся на службу и бригадным командиром донских полков отправился в Молдавию. На следующий год он отличился в деле против турок под Браиловым. Участвует во взятии Бабадага и крепостей Гирсова и Кюстенджи. Осенью 1809 года он, командуя казачьим отрядом, отличился в деле при Рассевате. Луковкин удостоился чести быть отправленным в Петербург для личного донесения Александру I об одержанной победе. Гавриил Луковкин положил к ногам Государя 30 османских знамен. Император пожаловал ему бриллиантовый перстень. В 1810 году Луковкин командует тремя донскими казачьими полками. С ними он врезается в ряды турок, когда те попытались совершить вылазку из Шумлы. Турки были разбиты и отброшены за стены крепости. Фельдмаршал граф Каменский представил Луковкина к ордену св. Георгия 4-й степени. В октябре он деятельный участник покорения Систова и Никополя. Как подобает донцу, Луковкин не выходит из сражений. После Рущуковского сражения Кутузов велел русскому авангарду форсировать Дунай и овладеть Туртукаем и Силистрией. Эта задача возложена на Луковкина, чей отряд усилен двумя эскадронами смоленских драгун и пятьюстами болгарских ополченцев. Луковкин овладел Силистрией под барабанный бой, и завершил сражение казачьими песнями. В 1812 году после переправы Наполеона через Березину Гавриил Луковкин вступает в армию Чичагова. Теперь он с непрерывными боями дойдет до Парижа. Особенно отличится он в «Битве народов» под Лейпцигом. После Лейпцига генерал Луковкин с восьмью донскими полками на рассвете скрытно подошел к Маркранштегу и атаковал большой лагерь вражеской пехоты. Неописуемое смятение охватило неприятельское войско. Как пелось в народной песне тех лет: Грянули чада Тихого Дона Мир изумился, враг задрожал. Тогда же казаки Луковкина разбили находящийся у Нейштадта неприятельский конный отряд, а у Тюркгейма французскую бригаду, полонив её командира. За эти подвиги генерал Луковкин был удостоен ордена св. Георгия 3-й степени. По вступлении в Париж император Александр I пожаловал генералу Луковкину алмазные знаки ордена св. Анны 1-й степени. С окончанием войны у Майнца генерал Луковкин принял под свое командование 12 казачьих полков и довел их до Веймара. Здесь Гавриил Амвросиевич Луковкин оставил донцов по причине расстройства здоровья. Израненный в боях бесстрашный генерал Луковкин в одиночестве двинулся к родному Дону. Другие донские офицеры, сверкая алмазами на орденах и золотых саблях с песнями вливались полями в донские станицы под колокольный звон родных церквей. Такой земли как Дон и таких бесстрашных мужчин не было в целом свете. А теперь вспомните хоть один кинофильм или один роман о песенном Доне, встречавшем своих сынов после возвращения казаков, освободивших Русь и Европу и снискавших всесветную любовь? Не вспомните. Литература выйдет из «Шинели» Башмачкина, но не из шинели Суворова, Ермолова или Платова. Жалкий жребий. Что до фильмов, то более убогого, слезливого и жалкого кинематографа, чем наш, свет не видел. Народились режиссеры, вроде Хотиненко, (к/ф «Мусульманин»), Бортко, осквернивший «афганцев» и Петра Великого, и Бондарчук с «9-й ротой». Теперь он увлекся Сталинградской битвой. Из его интервью о битве на Волге, по его же признанию, из рассказов ветеранов Бондарчука больше всего поразило, что ветераны вспоминают с ужасом не рукопашные, бомбежки, раны и Мамаев курган, а вшей, которые их мучили. Теперь следует ожидать «вшивый» подход к Сталинградской битве. Все три вышеупомянутых режиссера так или иначе дегероизировали «афганцев». Тотальная клевета на «афганцев» началась после того, как аналитики всего мира пришли к выводу, что на сегодня лучше русского солдата в мире никого нет. Тогда же запустили всхлипывания и полублатной скулеж под гитару о «грузе 200» и «черных тюльпанах». Причем эти мотивы подхватили наши самые придурковатые патриоты на свете. Продолжая традицию художника Верещагина с его горами русских черепов. Теперь, похоже, будут давить вшей… В этой связи остается молиться, чтобы наш кинематограф, особенно в лице вышеназванных режиссеров и подобных им, никогда не коснулся темы казачества. Кроме шести генералов Иловайских и Луковкина из галереи Зимнего дворца остается упомянуть ещё трех генералов. Это генерал-майор Денисов Василий Тимофеевич (1777-1822) из донских казаков. В войну 1812 года командовал казачьей бригадой. Генераллейтенант Орлов-Денисов и знаменитый атаман граф Матвей Платов. *** Генерал адъютант граф Орлов-Денисов Василий Васильевич (1777-1843). Сын генерала от кавалерии и войскового атамана Дона. Дед его (по матери) граф Денисов не имел сыновей, и с Высочайшего позволения передал фамилию свою и титул графа внуку Василию Васильевичу Орлову. В 1778 году трех лет от роду зачислен отцом в свой полк и в тот же год произведен в сотники и нес с полком службу на турецкой границе. Видимо, трехлетний мальчуган «нес службу» вместе с мамой и нянькой. Мода с колыбели зачислять в солдаты и даже офицеры внедрилась в Русскую армию только в период, когда Россией три четверти века управляли сердобольные дамы, и основательно разрушили строжайшие правила Петра I о производстве в офицеры. Сам Петр Великий ни во флоте, ни в армии ни одного звания не только не перепрыгнул, но все свои воинские чины заработал в боях. Бабья манера зачислять в офицеры младенцев в слюнявчиках пагубно отразится впоследствии на духе армии. Что до Василия Орлова, на то он и казак, чтобы превозмочь и это дамское нововведение. В 1790 году пятнадцати лет его отправляют в Петербург для службы в разъездном полку. На следующий год произведен в есаулы, а в 1792 году семнадцати лет надевает эполеты войскового старшины. Тепличные продвижения не расслабили молодого казака. В 1794 году с полком Краснова он принимает участие в военных действиях в Польше, где командует Суворов. К 1799 году он уже произведен в полковники 24 лет от роду, но понюхавшим пороху. В 1801 году граф Орлов-Денисов возвращается на Дон. Но в 1807 году мы видим его преследующим полки маршала Нея от Гутштадта. В мае того же года граф Орлов-Денисов с эскадроном лейб-казаков дал отпор сильной неприятельской колонне и с тем же эскадроном опрокинул эскадрон французских гвардейских конных егерей. За эти дела он удостоен ордена св. Георгия 4-й степени и возводится в чин генерал-майора. В феврале 1809 года генерал граф Орлов-Денисов назначен командиром Лейб-гвардии Казачьего полка и отправлен на боевые действия в Финляндию. Казачий полк Дона в составе Императорской русской гвардии является великим знаком не только военным, но и социальным и особо – политическим. В Финляндии в войне против Швеции граф Орлов-Денисов с гвардейскими казаками на плечах неприятеля врывается в город Барго, а затем также стремительно входит в Гельсингфорс (Хельсинки). Шведы в панике бросили шесть заряженных орудий. Затем граф Орлов-Денисов со своими казаками и русским войском блокирует Свеаборг. Там романтично-дерзкий граф Орлов-Денисов темными ночами подкрадывался с казаками под стены крепости и открывал пальбу да не как-нибудь, а с барабанным боем, чтобы лейб-казаки не скучали. В Финляндии граф Орлов-Денисов заслужил громкую известность в войсках своими дерзкими вылазками. Как только Наполеон перешел Неман, первые выстрелы по великой армии сделали лейб-казаки графа Орлова-Денисова вместе с гвардейской сотней Черноморских казаков. Под Витебском ОрловДенисов со своим лейб-полком врезался в три французских полка и гнал их с таким азартом, что четыре лейб-казака влетели на батарею, где стоял французский император. Четыре храбреца, окруженные, оказались в плену. В этих схватках граф Орлов-Денисов был тяжело ранен в шею. Особенно прославился он с лейб-казаками и ещё двумя казачьими полками в деле под Лубиным с войсками Мюрата. Он весь день водил в атаку своих казаков и гусар и послал доложить князю Багратиону, что «до ночи не уступит Мюрату ни шагу». Граф Орлов-Денисов при Бородине умножил свою славу отчаянного рубаки и осмотрительного командира. Под Тарутиным он отбил у французов целый лагерь с 38 орудиями. Генерал Бенингсен по этому случаю донес Кутузову: «Граф Орлов-Денисов вел себя самым блистательным образом. Его храбрость делает честь Российскому оружию». За Тарутино он удостоен ордена св. Георгия 3-й степени. При отступлении Наполеона всадники графа Орлова-Денисова шли параллельным курсом. Казаки ежедневно затевали стычки, отбивали пленных и обозы и даже орудия. Лейб-казаки графа Василия захватили както даже канцелярию Наполеона. Около Ляхова гвардейские казаки с другими казаками атаковали двухтысячную бригаду французов и взяли в плен её начальника генерала Ожеро с 60 офицерами после кровопролитной схватки. Казаки в 1812году дрались с необыкновенным боевым вдохновением. В ноябре 1813 года генерал граф Орлов-Денисов со своим конным отрядом смял неприятельскую колонну, взяв в плен четырех генералов и столько же пушек. Заболев, граф Орлов-Денисов поехал в санях вместе со знаменитым лейбмедиком Виллие в сопровождении всего одного урядника из лейб-казаков. По дороге они повстречали вооруженную неприятельскую колонну. Граф в своем традиционном ключе послал урядника к французам с требованием немедленно сложить оружие и сдаться. Невероятно, но 400 французов, побросав ружья и тесаки, сдались больному русскому генералу. В 1813 году царь назначил графа Орлова-Денисова и его лейб-казаков охранной стражей императорской Ставки. Великую «Битву народов» под Лейпцигом по стечению обстоятельств в страшную минуту, когда судьба битвы висела на волоске, выиграли лейбказаки графа Орлова-Денисова. Как бы это ни казалось невероятным, но так оно и есть. Судите сами. 4 октября (ст. ст.) под Лейпцигом в самый переломный момент битвы наши 30 орудий умолкли. Все они были захвачены французами. Наш центр оказался в этой связи прорван и чудовищная масса неприятельской кавалерии, сбивая заслоны, понеслась прямо на русского императора. Государь велел лейб-казакам прикрыть нашу батарею. Граф Орлов-Денисов с лейб-казаками устремился через узкую плотину на болоте в один конь и выстроил лейб-казаков не более 400 всадников. К казакам на выручку прибыли два прусских полка. Вместе они ударили на несущуюся громаду неприятельской конницы. Французы на миг опешили и, дрогнув, сбились всей массой в кучу и остановились. Тут они попали под картечь роты конной артиллерии. Через ещё несколько минут загремели 112 русских орудий, и победа под Лейпцигом была вырвана у Наполеона. Император окончательно убедился, что лучшей стражи, чем лейб-казаки, для его Главной Квартиры не найти в целом свете. Порой, наскучив бездействием при Главной квартире, генерал ОрловДенисов в сопровождении двух-трех казаков тайно по ночам подходил прямо к передовой цепи неприятеля и приглашал французов сразиться с ним один на один с саблей или пикой. Натешась таким образом, 38-летний генерал граф Орлов-Денисов, кавалер Георгия 3-й степени возвращался в Ставку. Когда до Парижа оставалось 200 верст, император Александр Павлович, уверовавший в неодолимость своих лейб-казаков, решился ехать во французскую столицу с одними казаками графа Орлова-Денисова. В карету русский царь пригласил своего друга прусского короля Фридриха-Вильгельма III и австрийского императора. Царская карета неслась к Парижу, опередив свои войска. Граф ОрловДенисов благоразумно выслал на каждую станцию до Парижа по 50 лейб- казаков. Сам он вместе с великаном лейб-казаком скакали по обе стороны кареты, не отставая ни на шаг. Прусский король и австрийский император, пораженные неутомимостью и лихостью казаков, восхищенно указывали русскому царю на них и говорили, что они и вообразить не могли ничего подобного. Слава о небывалой отваге и находчивости казаков стремительно неслась по Европе. Граф Орлов-Денисов Василий Васильевич, воскресивший в душах былинные предания, ушел из жизни в 1843 году 67 лет от роду. Но потомки не забыли подвиг Донской гвардии во главе с генерал-адъютантом графом ОрловымДенисовым под Лейпцигом 4 октября (ст. ст.) 1813 г. Император Николай I установил вечно праздновать в Лейб-гвардии Казачьем полку 4 октября день спасения лейб-казаками «Битвы народов» под Лейпцигом. Теперь эту дату должны бы праздновать все казачьи кадетские корпуса. Император Николай I завещал похоронить себя в мундире Лейбгвардии Казачьего полка, единственного полка гвардии, не запятнавшего себя изменой 25 декабря 1825 года. Генерал от кавалерии граф Матвей Иванович Платов (1751-1818) Главный и самый торжественный зал Кремля – Георгиевский. В этом общерусском воинском зале на видном месте в барельефе изображены только два воина и оба казаки и атаманы – Ермак Тимофеевич, «князь Сибирский» и атаман Матвей Платов, граф и генерал от кавалерии. Матвей Иванович Платов, сын казачьего полковника, возведенного за услуги при усмирении Пугачевского бунта в потомственные дворяне с армейским чином премьер-майора. В усмирение кровавого пугачевского мятежа принимал участие и наш Суворов вместе с боевым войсковым старшиной Матвеем Платовым. Увы, в мятеже Пугачева поголовно приняло участие старообрядческое войско Яицких казаков. Для этих бородачей восстание вчерашнего донского хорунжего-артеллериста Емели Пугачева было религиозным походом на изменивших «русскому обряду» никонианцев. Кстати, отец и сын Платовы были из несгибаемых старообрядцев. Пугачевский бунт подарил нам лучшую в мире повесть о чести смолоду, пушкинскую «Капитанскую дочку». Там благоволивший Петру Гриневу Пугачев ставит перед прапорщиком Гриневым выбор: или виселица или служба у мятежников. Петр Гринев выбирает смерть со все объясняющими словами: «Я природный дворянин». У нас в России на сегодня 30 кадетских казачьих корпусов. Раз мы уже коснулись темы казаков, отца и сына Платовых, Суворова и Пушкина, то следовало бы упомянуть, что прообразом Петра Гринева Пушкину послужил зять его друга князя Петра Вяземского – Петр Валуев, будущий министр Внутренних дел, писатель и один из великих государственных деятелей XIX столетия, которого злые языки именовали «Петром IV». Мы со школьной скамьи помним прощальные слова отставного премьермайора Андрея Петровича Гринева сыну: «Служи верно, кому присягнёшь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службы не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду». Разумеется, Петр Гринев в «Капитанской дочке» представляет из себя во многом тип пушкинского современника, даже прототип Петра Гринева – тезка героя Петр Валуев. Но нормы дворянской чести времен Петра Великого и Екатерины II оставались к пушкинской поре неколебимыми. Отец и сын Платовы возведены в дворянское достоинство после подавления бунта казака Пугачева. Однако российское казачество, и особенно казаки Всевеликого войска Донского, по существу, были сословием и воинским, и дворянским с первого часа своего существования. Враги России без удовольствия отмечали, что казаки не только вольное сословие, но и единственное из сословий России с укорененным, ревностным православием, какое рождается только из сражений, бед и воли. Слово «тихий» в старину значило «святой», «праведный». Атеистическим межеумкам представляется, что тихим Дон назван по спокойному(,) течению реки. На самом деле Тихий Дон означает только одно - Святой Дон. Мы должны были коснуться этой темы не только потому, что отец и сын Платовы, послужив России, вернулись из Поволжья дворянами, но и потому, что все десять сыновей Дона, чьи портреты украшают галерею Зимнего дворца, завоевали саблями дворянское достоинство. Матвей Платов прибыл в войска, действующие против Пугачева, молодым 23-летним войсковым старшиной с десятилетним воинским стажем, имея опыт многих сражений. В службу он вступил 13-летним урядником. Боевое крещение Платов прошел под знаменами князя Долгорукова-Крымского в 1770 году 19-летним офицером, успев отличиться в нескольких сражениях. Наградой стало звание есаула. На следующий 1771-й год Платов проявил себя при атаке и занятии Перекопской линии и Кинбурна. За эти заслуги 1 января 1772 года он уже в звании войскового старшины. В 1774 году Платову 23 года, и он продолжает свои воинские подвиги, которые говорят о том, что Дон продолжал жить в эпическом времени, а дела его сыновей возможно оценить только в былинном измерении. Свидетельство тому – сражения Бухвостова и Платова в 1774 году под городом Копылом на Кубани за двадцать лет до появления там первых станиц Черноморских (бывших Запорожских) казаков и за десять лет до сражений здесь Кубанского корпуса Суворова. Многозначительно, что невероятную победу над Крымской ордой ДевлетГирея одержали подполковник Бухвостов, потомок первого солдата в Потешных войсках Петра Первого Сергея Бухвостова, которому сейчас памятник у метро «Семеновская», и Матвей Платов, олицетворение донского казачества. Войсковому старшине Платову 23 года. Итак, 3 апреля (ст. ст.) 1774 года его казачий полк в пятьсот сабель внезапно атаковал 25-тысячный корпус Девлет-Гирея, состоящий из крымцев, горцев и турок. Самое поразительное – пятьсот всадников не дрогнули при соотношении 1:50 и приняли бой. Матвей Платов, несмотря на молодость, уже заслужил безграничное доверие казаков. С ним они готовы атаковать хоть ад. Засверкали сабли, и горсть казаков яростно набросилась на несметное войско ордынцев – пятьсот против двадцати пяти тысяч всадников неробкого десятка. От неожиданности ордынцы, опешив, дрогнули. Но все равно казаков ждала бы ужасная участь. Но тут в тыл крымчакам ударил подполковник Бухвостов с пятьюстами сабель из драгун и ахтырских гусар. Позже, оправдывая свою безумную атаку, Бухвостов доносил по начальству, что рассчитывал «на испытанную храбрость казаков». Внезапность ошеломляет. Как бы ни превосходили числом ордынцы русских, получив неожиданный удар с тылу, они запаниковали, ибо не знали, какими силами их атакуют в спину. Лояльный к русским глава одной из ногайских орд Джан-Мамбет-бей, видя соотношение сил, не поддерживал действия Бухвостова и даже пытался удержать от безумной атаки. Когда русские всадники ринулись в сечу, старый ногаец только недоуменно покачивал головой и с искренним сожалением провожал бойцов Бухвостова, видя в них не то помешанных, не то смертников. Ощутив неожиданную помощь и смятение неприятеля, казаки усилили натиск. Их сабли засверкали стремительней. Скопище ордынцев охватила паника. Бухвостов со своими молодцами прибавил напор. Законы паники непостижимы. Ордынцы стали давить друг друга. Трижды вожди крымцев пытались собрать вновь войско и остановить бегущих, но тщетно. Тогда османские начальники в отчаянии велели рубить своих же бегущих. Это не прибавило бегущим самообладания. Преследуя бегущих, русские перешли Кубань вброд. Победа была невероятная и полная. Тысяча православных всадников разбили вдребезги 25-тысячный корпус вековых мучителей мирных русских сел. Бухвостов и Платов победителями въехали в город Копыл, столицу кубанских ногаев. Здесь они захватили 34 пушки. Невероятная сеча произошла в верховьях реки Калалы в апреле 1774 года. За эту неслыханную победу (1:25) Бухвостов был удостоен полководческой награды - ордена св. Георгия 3-й степени. Весной того же 1774 года Платов одержал на Кубани ещё две блистательные победы. Теперь путь его лежал к Волге на усмирение нечестивого самозванца хорунжего Емельки Пугачева. За год до этого (1773 г.) на Кубани появился 10-тысячный османский корпус и занял Тамань. Именно с тех пор Тамань стала гнездом шпионов и убийц из Порты и Англии. Командовал османами Девлет-Гирей. Порта провозгласила его Крымским ханом, снабдила целым корпусом из крымчаков, горцев и янычар с тем, чтобы он изгнал из Бахчисарая ставленника русских СагибГирея. Все кубанские степи занимали ногайские орды, которые не раз ходили с кровавыми набегами на русские украины, уводя полон и оставляя за спиной пожарища. Суворов положит конец Ногайской орде, как князь Потемкин-Таврический отправит в небытие Крымскую орду. Бухвостов с Платовым в верховьях реки Калалы весной 1774 года устроили Порте конфуз, разгромив корпус Девлет-Герея и спутав англо-османские планы. Победили при соотношении 1:25. Побеждать превосходящего числом врага стало сразу основным боевым почерком казачества со времен Куликовской битвы. Что до дворянского рода Бухвостовых, то они с честью служили Святорусской империи до 1917 года. Первый Бухвостов, Сергей, и под Лесной (1708 г.), и под Полтавой (1709 г.) скакал рядом с царем стремя в стремя под картечью и пулями, выполняя роль телохранителя и адъютанта. Другой Бухвостов, капитан 1-го ранга, Николай Михайлович, командир флагмана русской эскадры броненосца «Император Александр III» первым погибнет в Цусимском бою. Команда броненосца полностью была укомплектована матросами и офицерами Гвардейского экипажа. Ещё в Кронштадте Бухвостов заявил: «Ручаюсь, мы все умрем, но не сдадимся». В Цусимском бою «Император Александр III» оказался единственным нашим броненосцем, из экипажа которого не спасся ни один человек. На нем же погиб доброволец-поручик князь Григорий Гагарин, прямой потомок Рюрика, через Всеволода Большое Гнездо» - деда святого Александра Невского. За бой на реке Калале Бухвостов удостоен очень высокой награды – ордена св. Георгия 3-й степени. Что до Матвея Платова, то за неслыханную победу на реке Калале он не был особо отмечен. Видимо, на Дону считали, что тысячью сабель разгромить 25тысячное войско бойцов далеко не робкого десятка есть для казака с Дона дело почти привычное. С 1782 по 1784 годы Матвей Иванович Платов, состоя уже в чине полковника, повоевал на Кубани и в Крыму под началом Потемкина и Суворова. Он заставил говорить о себе во время осады Очакова и под Бендерами. Всеармейская слава пришла к нему при взятии Измаила, за что Платов удостоен ордена св. Георгия 3-степени и звания генерал-майора (1790 г.). За блистательное командование передовым казачьим отрядом в Персидском походе (1716) и за взятие Дербента Платов пожалован Золотой саблей, украшенной алмазами. В 1801 году Матвей Платов пожалован званием генерал-лейтенанта и Высочайше назначен атаманом всего Донского войска. Приближался великий 1812 год, который прославит казаков на весь мир, а из Дона сделает край золотых сабель, усыпанных алмазами. Тогда же ему пожалован орден св. Анны 1-й степени. Император Александр I назначает Платова командовать всеми казачьими полками, собиравшимися в 1807 году в Пруссию. На другой же день по прибытии генерал-лейтенант Платов отличился в упорной и кровавой битве с Наполеоном в Восточной Пруссии при Прейсиш-Эйлау. Потом мужественно со своими казаками прикрывал отход русской армии к Тильзиту, за что награжден алмазными знаками к ордену св. Анны 1-й степени и алмазными же знаками к ордену св. Александра Невского. Матвей Платов определенно превращался в «алмазного атамана» Дона и удостаивается ордена св. Георгия 2-й степени. В 1809 году Платов уже за Дунаем. В августе 1809 года он берет штурмом город Бабадах и принуждает к сдаче крепость Гирсово, за что награжден орденом св. Владимира 1-й степени. В сентябре 1809 года Платов содействует победе князя Багратиона при Рассевате и в том же сентябре между Силистрией и Рушуковым громит пятитысячный османский корпус, за что произведен в генералы от кавалерии. Когда в июне 1812 года Наполеон перешел Неман с 600-тысячной «Великой армией», где французов было только 200 тысяч человек, в этот грозный час атаману Матвею Платову было 61 год. Боевое крещение, как помните, он прошел в 1770 году, за что получил чин есаула в 19 лет, начав службу урядником 13-летним подростком. В наше время он был бы пятиклассником в школе. Стало быть, к встрече с армией великого корсиканца Матвей Платов не выходил из сражений сорок два года. До Бородина казаки непрерывно дрались в арьергардных боях, прикрывая отход русских войск. На Бородинском поле в трудный для русской армии час казаки Платова вместе с кавалерией генерал-адъютанта Уварова на правом фланге ударили в тыл наполеоновской армии. 23 октября (ст. ст.) Платов помог любимцу Суворова Милорадовичу разбить под Вязьмой соединенные корпуса маршалов Даву, Нея и Мюрата, а через неделю сам поразил на реке Вопи Мюрата, отбив у него 23 орудия, за что возведен в графское Российской империи достоинство. В ноябре Платов добил остаток корпуса Нея («принца Московского») на переправе за Днепр у Сырокоренья и через несколько дней занял Оршу и Борисов. В том же ноябре истребил на Погулянке близ Вильны 30-тысячный неприятельский корпус. Это Вильна, край Российской империи, а месяц ноябрь. Впереди ещё целый декабрь-месяц. Стало быть, французы, до сих пор раздувающие для простаков байки о «генерале Зима» ни одного календарного дня русской зимы не испытали, ибо были выброшены за кордон даже до католического сочельника. В Москве у Наполеона было в армии четыре тысячи пушек. Через российскую границу безо всякой «Марсельезы» они с трудом перетащили четыре пушки. Неман перешли 600 тысяч гордых собой неприятелей с музыкой и барабанным боем. Поляки тогда даже не стали пользоваться мостами и бросили в восторге лошадей вплавь. Назад через границу проковыляли едва 60 тысяч побитых, замерзших, голодных, понурых солдат «Великой армии», таща за собой четыре пушки из четырех тысяч утраченных. В течение Отечественной войны войска Платова отняли у «Великой армии» 546 орудий, более 30 знамен и более 70000 пленных. Напомним, что Неман перешли 600 тысяч неприятелей. Впереди, как водится (к огорчению наших доморощенных славянофилов с маниловской силой ума), рвались в драку поляки князя Понятовского, мечтавшего о польской короне, а кем-то подученные ляхи с традиционно отсутствующим чувством реальности и тормозами грезили о Польше «от можа до можа». В октябре 1813 года в «Битве народов» под Лейпцигом Платов, преследуя неприятеля, взял в плен около 15 тысяч человек. За это дело наградой атаману был орден св. Андрея Первозванного. В том же октябре помог баварскому корпусу генерала Вреде сдерживать французов у Гайнау. У императора Александра I , кажется, начала иссякать наградная фантазия ввиду неиссякаемых подвигов атамана и казаков. За дело у Гайнау император пожаловал Платову бриллиантовое перо на атаманскую шапку с вензелем императора. В 1814 году граф Платов во главе всей легкой кавалерии вместе с союзными войсками вступил в пределы Франции и сразу ознаменовал себя победами при Лаоне, Эпинале, Шарме, взял Немюр, сражался при Арсисе, а у Сезанна полонил отряд старой гвардии Наполеона и, заняв Фонтебло, вошел в Париж. После Парижа атаман граф Платов сопровождал императора Александра I в Лондон. Все сословия Альбиона встречали атамана Платова, как своего национального героя, так силен был страх британцев перед Наполеоном. В Англии Платову досталось больше народного восторга, чем даже Государю Александру I. В Оксфорде атаману поднесен докторский диплом. С его именем спущен на воду корабль. Каретой, в которой ехал Платов, правил вместо кучера английский принц. Лорды преподнесли атаману богатую с драгоценностями саблю. Великосветские дамы до приема распределили между собой пальцы на руках атамана с очередностью и временем, в которое каждая дама будет держаться за атаманский палец. Англичане при виде прославленного казака, бившего французов, забыли о своей чопорности и холодности. Казачьи полки, как и вся императорская гвардия, возвращались на родину, осененные святорусским имперским знаменем, окончательно утвердив за черно-золотыми и белыми полосами национально-православные имперские цвета государственного флага. С этими же знаменами через сто лет они вступят в Первую мировую войну и выиграют её к 1916 году с авангардом казаков при штурме Эрзерума. Как только черно-золотое-бело6е знамя Святорусской империи взвились над бастионами Эрзерума, взятого казаками, «союзники» пообещали официально императору Николаю II Босфор и Дарданеллы с Константинополем. Мировая война была, по существу, Россией выиграна. Эта победа дорого стоила и Царю и верным казакам, но черно-золотое-белое национальное знамя осталось непобедимым. Доблестный атаман граф Платов умер на Дону 3 января (16 января нов. ст.) 1818 года. Дон и Россия глубоко опечалены. Похоронен великий атаман в слободе Еланчинская близ Новочеркасска, где ему на Александровской площади воздвигнут памятник, открытый 9 мая 1855 года с надписью «Атаману графу Платову за воинские подвиги с 1770 по 1816 годы признательные Донцы». Это время царствования императора Николая Первого, который начнет первую открытую войну против супостатов во главе с Великобританией за расчленение и уничтожение России, которую наши подученные головотяпы именуют до сих пор «Крымской». При любых политико-дипломатических итогах т. н. «Крымской» войны герои Севастополя, Карса, Петербурга, Соловков и Камчатки укрепили славу непобедимости русского оружия. Во всех сражениях этой героической войны, начавшейся Синопской победой Нахимова. Казаки, по обыкновению, были непобедимы, выполняя заветы атамана Платова. *** Мы кратко рассказали о подвигах десяти казачьих генералов Отечественной войны 1812 года, чьи портреты украшают Галерею Зимнего Дворца. Но казаки не были бы донцами, если бы в Отечественную войну выставили бы из своих рядов только десять генералов, удостоенных золотого оружия «За храбрость», украшенного алмазами. Кроме них, ещё ряд доблестных казаков завоевали генеральские эполеты и пробили себе саблями путь к дворянскому достоинству. Трое из десяти генералов в войнах за Святорусское царство золотыми саблями «За храбрость» добились графского достоинства. Ещё раз упомянем их имена: - генерал от кавалерии граф Платов Матвей Иванович; - генерал-адъютант граф Орлов-Денисов Василий Васильевич; - генерал от кавалерии граф Денисов Федор Петрович, участник 22-х сражений. Все десять генералов из Галереи Зимнего дворца Георгиевские кавалеры. Но назовем и имена казачьих полков, которым они дали в качестве «Вечных шефов» свои фамилии. Ещё раз напомним, что в 1914 году в мировую войну вступили 28 казачьих полков, удостоенных почетного шефства. Пяти полкам из них даровали «Вечных шефов» из числа лиц императорской фамилии и великих русских полководцев и государственных деятелей. Но 23 полка получили «Вечных шефов» из числа боевых казачьих генералов с общерусской славой. Ни об одном из них т. н. русская литература не написала не то чтобы ни одного романа или повести, но даже не упомянула их имени. Одним словом, обокрала родной народ среди бела дня и перед всем миром. Мы имеем в виду русскую литературу классического типа после Крымской войны, представленную именами Толстого, Достоевского, Тургенева, Гончарова, Чехова, Лескова и др. Как, впрочем, те же авторы ни в одном произведении не упомянули даже имени флотского офицера, если не считать курьезного моряка из рассказа Чехова «Свадьба». Ни одного казака и ни одного моряка в т. н. «великой литературе». Народ тотально был дезориентирован и сбит с толку. В таких обстоятельствах Цусима и 1917 год были неминуемы. Но вернемся к плеяде мужчин, которые, в отличие от клинических «карамазовых» творили действительную русскую историю и до гибели династии сохраняли народно-былинную свежесть и столбовую традицию. Однако чтобы не запутать читателя, начнем перечисление полков с именами «Вечных шефов» из числа императорской фамилии и великих полководцев. Итак (порядковые номера здесь сугубо условные): 1. 1-й Запорожский Императрицы Екатерины Великой полк Кубанского Казачьего войска (с 1910 г. Августа 8). 2. 1-й Кубанский генерал-фельдмаршала Великого Князя Михаила Николаевича полк Кубанского казачьего войска (с 1912 г., Января 13). 3. 1-й Донской Генералиссимуса князя Суворова полк Донского казачьего войска (с 1901 г. Апреля 16). 4. 13-й Донской генерал-фельдмаршала князя Кутузова-Смоленского казачий полк (с 1904 г, Августа 26). 5. 1-й Кавказский генрал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полк Кубанского казачьего войска (с 1810 г. Апреля 22). Теперь пойдут имена полков с «Вечными шефами» из потомственных и героических казаков. Мы уже говорили, что только два человека в истории России дали свои имена двум полкам – это уже упомянутый князь ПотемкинТаврический и князь Сибирский Ермак Тимофеев. С него и начнем. 7. 1-й Сибирский Ермака Тимофеева казачий полк. Шефства полк удостоился, пожалуй, раньше всех среди казачьих полков с 1882 г Декабря 12 дня. 8. 3-й Донской Ермака Тимофеева казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 9. 4-й Донской графа Платова казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 10. Амурский генерал-адъютанта, графа Муравьева-Амурского казачий полк (с 1909 г. Декабря 29). Простите, я поспешил объявить, что пойдут далее только шефы из казаков. Граф Муравьев-Амурский из славного клана Муравьевых, давших России ещё двух героев, прибавивших к своей фамилии почетные наименования – Муравьев-Карский и Муравьев-Виленский. Продолжим. 11. 9-й Донской генерал-адъютанта. Графа Орлова-Денисова казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 12. 11-Й Донской генерала от кавалерии графа Денисова казацкий полк (с 1904 г. Августа 26). 13. 5-й Донской Войскового атамана Власова казачий полк ( с 1904 г. Августа 26). 14. 7-й Донской Войскового атамана Денисова казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 15. 14-й Донской Войскового атамана Ефремова казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 16. 1-Й Полтавский Кошевого атамана Сидора Белого полк Кубанского казачьего войска (с 1904 г. Августа 26). 17. 1-й Екатеринодарский Кошевого атамана Чепеги полк Кубанского казачьего войска (с 1904 г. Августа 26). 18. 2-й Донской генерала Сысоева казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 19. 6-й Донской генерала Краснощекова казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 20. 8-й Донской генерала Иловайского 12-го казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 21. 10-й Донской генерала Луковкина казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 22. 15-й Донской генерала Краснова 1-го казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 23. 16-й Донской генерала Грекова 8-го казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 24. 17-й Донской генерала Бакланова казачий полк (с 1904 г. Августа 26). 25. 1-й Таманский генерала Бескровного полк Кубанского казачьего войска (с 1904 г. Августа 26). 26. 1-й Лабинский генерала Засса полк Кубанского казачьего войска (с 1904 г. Августа 26). 27. 1-й Линейный генерала Вельяминова полк Кубанского казачьего войска (с 1904 г. Августа 26). 28. 1-й Кизляро-Гребенский генерала Ермолова полк Терского казачьего войска (с 1904 г. Августа 26). 29. 1-й Горско-Моздокский генерала Круковского полк Терского казачьего войска (1904 г. Августа 26). 30. 1-й Сунженско-Владикавказский генерала Слепцова полк Терского казачьего войска (с 1901 г. Декабря 10). 31. 1-й Семиреченский генерала Колпаковского полк Семиреченского казачьего войска (с 1911 г. Января 12). 32. 1-й Уманский бригадира Головатого полк Кубанского казачьего войска (с 1904 г. Августа 26). *** Российская империя встретила Первую мировую войну, которую официально именовали «Великой» (простой народ называл «Германской), располагая 11 казачьими войсками, прикрывавшими всю южную границу Святорусского царства от Дуная до Амура и Уссури. Казачьи войска изначально, по сути, военно-духовные братства (по западному – ордена). У каждого войскабратства свои традиции, свои храмы, порядки, обычаи и особо чтимые святыни. Казачьи военно-православные братства – лучшее, что за два тысячелетия создала Россия пред очами Божьими. Казачество веками проходило через жесточайший отбор и кругом, потому явление это глубоко почвенное, истинно-народное и свободное. Казак рождался при каждом набеге и полоне степняков и горцев. Казак – это яростный сыновний ответ на пожарища, резню и полон его родных. Потому генетика и код казака непостижимы всем народам и отличается этот генетический код невероятной стойкостью и отвагой. «Баян казачества» Николай Туроверов. Поэт высокой духовной силы и отважный лейб-атаманец, справедливо считал своих донцов «особым Божьим народом» с миссией в мире соединить в одном воинство и священство – крест и саблю. Россия встретила гнусный февраль 1917 года, располагая ещё одним бесценным сокровищем тридцатью кадетскими корпусами, не считая юнкерских училищ. Не случайно новому режиму после насильственного отречения Государя дольше всех сопротивлялись кадеты, юнкера и казаки – совесть России. Со времен Петра I казачьи полки проходили два века непрерывное военноорганизационное совершенствование. Воспользуемся работой великого боевого летописца полковника Ф. И. Елисеева, кубанского казака «Казаки на Кавказском фронте, 1914-1917». Мы привели имена 31 казачьего полка. Но это только малая часть громадной казачьей силы Русского царства. На одном Кавказском фронте к январю 1917 года под святым имперским черно-золото-белым стягом стояло 35 конных казачьих полков по тысяче всадников на полк. Кроме того, на том же фронте 28 пластунских батальонов (по тысяче казаков в каждом батальоне), 31 отдельные сотни и 9 конных батарей в две тысячи казаков. Что из себя представлял казачий полк конкретно – а то мы склонны пользоваться пустыми абстракциями. Сила полка исчислялась в 1000 казаков и несколько более 1000 лошадей, включая обозы 1-го и 2-го разряда. В мирное время каждая сотня имела в строю 120 человек, а на время войны – 135. На каждую сотню приходился один вахмистр, четыре взводных урядника, восемь младших урядников, один сотенный трубач, сотенный фельдшер и 120 строевых казаков. Итого 135 казаков. На полк полагалось шесть сотен. В шести сотнях полка 810 сабель. Надо иметь в виду, что в каждом полку полагалось иметь следующие команды: трубачевская, команда связи, обозная, писарская, чины полкового околотка – медицинского и ветеринарного, полковые кузнецы, полковой каптенармус. В них числилось около 100 казаков разных званий и рангов. В полках служило около 25 офицеров, 2-3 врача, 2-3 военных чиновника, полковой священник, каждому из них по закону полагался один конный вестовой и один денщик. Итого, одних вестовых и денщиков свыше 60 казаков. Каждая дивизия имела пулеметную (8 пулемётов) и конно-саперную команды, которые формировались казаками из всех четырех полков дивизии. По закону, изданному с началом войны, семьи офицеров могли также иметь при себе денщика из полка. В целом же на полк приходилось около 1000 казаков. Как видим, даже по штатному расчету казачий полк представлял собой живой спаянный организм, не разрывный с семьями казаков и их станицами. В любых казачьих трудах и отчетах упоминание фамилии казака неизменно сопровождается именем его родной станицы, что было бы немыслимо в регулярной армии. Казачья военная сила по глубокой почвенности, родству, связям и памяти не похожа ни на одно войско в истории. Мы дали названия 32 казачьих полков, удостоенных вечных шефов. Из этих 32 полков 17 полков приходятся на Всевеликое Войско Донское. У России было 11 казачьих войск, а на долю Дона приходится половина именитых полков. Историческая справедливость не нарушена. Донские казаки приняли участие в формировании всех 11 казачьих войск. Без преувеличения можно сказать: «Дон создал российское казачество». Прежде чем дать краткое описание боевой жизни 23 казачьих генералов, ставших Вечными шефами казачьих полков, ещё раз, для освобождения памяти, перечислим фамилии десяти доблестных казачьих генералов из Военной галереи Зимнего дворца. Все они донцы. В 1812 году участвовали, помимо Дона, экзотические башкиры, калмыки и сотня «черноморцев». Европейцам, разумеется, врезались в память своим красочно-азиатским видом калмыки и башкиры. Но доля их в казачьих войсках, как, впрочем, и храбрых «черноморцев», была ничтожно мала и исчислялась сотней-другой всадников. Другое дело, когда «Грянули чада Тихого Дона, мир изумился, враг задрожал», как пелось в народной песне. Дон выставил 60 тысяч беззаветных религиозных сабель. Поневоле, «враг задрожал». Позвольте ещё раз вернуться к Военной галерее Зимнего дворца и прежде, чем рассказать о 23 генералах-казаках из «Вечных шефов», представить десять генералов-казаков из Галереи Зимнего дворца, представленных в алфавитном порядке. Кроме всего прочего, трудно отказать себе в удовольствии озвучить фамилии славных донцов – героев 1812 года. Итак: Греков Тимофей Дмитриевич (17701831). Участник многих сражений. В 1812 году командует полком. Особо отличился в битве под Лейпцигом, и произведен в генерал-майоры. Иловайский 12-й Василий Дмитриевич (1785-186). В 1812 году командовал полком. В битве под Кульмом (1813) взял в плен генерала Вандами. Иловайский 1-й Алексей Алексеевич (1767-1842), генерал-майор. Тяжело ранен при штурме Измаила. В 1812 г. командовал бригадой. Участник сражений при Тарутине и Малоярославце. В 18121 году назначен наказным атаманом Войска Донского. Иловайский 9-й Григорий Дмитриевич (1778-1847). Генерал-майор. Участник кампании 1807 года. В 1812 году прибыл с казачьим пополнением в Тарутинский лагерь, и привел с собой 20 тысяч сабель. Активно участвовал в преследовании «Великой Армии» до самого Парижа. Иловайский 4-й Иван Дмитриевич (1767-1827). Генерал-майор. Сражался на Кинбургской косе и штурмовал Измаил. В 1812 году командовал казачьими полками в армии Багратиона. Первый с казаками ворвался в Москву. Иловайский 5-й Николай Васильевич (1773-1818). Генерал-лейтенант. Участник кампании 1807 г. боевых действий на Дунае в 1809 – 1810 гг. В 1812 г. командовал казачьими полками в армии Багратиона. Во время сражения при местечке Мир Иловайский 5-й с казаками вызвал восхищение князя Багратиона. В 1815-1816 гг. наказной атаман Войска Донского сразу после взятия Парижа. Иловайский 10-й Осип Васильевич (1775-1839). Генерал-майор. Участник сражений 1807 г. и боевых действий на Дунае. В 1809 г. Командует казачьими полками в 1812 году. Отличился в сражении под Малоярославцем. Брал Париж. Кутейников Дмитрий Ефимович (1766-1844). Участник сражения на Кинбургской косе и кампании 1807 г. В 1812 г. командовал казачьей бригадой в армии Багратиона. Отличился в известном сражении при местечке Мир, прославившем казаков. Преследовал наполеоновскую армию от Москвы до Парижа. В 1827 году назначен Наказным атаманом Войска Донского. Луковкин Гавриил Амвросиевич (1772 - после 1848). Генерал-майор. Участник боевых действий на Дунае 1809-1811 гг. В 1812 году командовал казачьим полком в армии Чичагова. Граф Орлов-Денисов Василий Васильевич (1775-1843). Генерал-лейтенант. Участник русско-шведской войны 1808-1809 гг. В 1812 году командовал Лейб-гвардии Его Величества казачьим полком армии Барклая де Толли. Особо отличился под Тарутиным и Лейпцигом. Граф Платов Матвей Иванович (1751-1818). Генерал от кавалерии. Можно бы обойтись строками об атамане Платове из лирико-героической поэмы поручика Московского ополчения Василия Жуковского, в произведении которого о Платове есть строки: Хвала, наш Вихорь-атаман Вождь невредимых, Платов! Твой очарованный аркан Гроза для супостатов. Орлом шумишь по облакам, По полю волком рыщешь, Летаешь страхом в тыл врагам, Бедой им в уши свищешь; Они лишь к лесу – ожил лес. Деревья сыплют стрелы, Они лишь к мосту – мост исчез; Лишь к селам – пышут селы. Василий Жуковский гениально уловил былинный дух и почерк в действиях казаков, этих прямых потомках былинных воинов, которые, не задумываясь, выходили без доспех в одиночку против целой рати и гнали её. В этом коротком отрывке о вихрь-атамане слышны интонации «Слова о полку Игореве». Поэт уловил эпический дух казаков, унаследованный с доордынских времен в чистом виде на Руси одними лишь казаками. В последние годы XII века было написано монахом «Слово о полку Игореве». В этом же XII веке записаны «Песнь о Роланде» и «Песнь о Нибелунгах». Только народ глубинный в своих прозрениях дал подлинную оценку атаману Платову-старообрядцу. С точки зрения народа, главный герой 1812 года не Кутузов, не Барклай де Толли, не Багратион, не даже царь. Первый и вечный герой 1812 года это атаман Матвей Платов, которого народ считал своим единоличным представителем на войне. Хотите знать, как народ слагал былины и как он умел битвы, нашествия и десятилетия помещать с исчерпывающей глубиной в несколько строк. Так вот все сотни сражений и жестоких битв 1812 года народ вместил в четыре строки, посвященные атаману Платову. Звучат они так: Ах ты, матушка Рассея, Святорусская земля, Свят Уральска сторона Жисть Платова-казака. Пришествие в мир такого мирового религиозного феномена как Дон состоялось в Успенском соборе Кремля, когда славили казаков Дона в 1598 году за услуги, оказанные святорусскому царству и за то, что их ратным подвижничеством «солнце евангельское землю сибирску осия». Первое в истории церковное прославление казаков стало делом рук Казанского митрополита Гермогена из боевых донских казаков. В молодости Ермолай (будущий Гермоген) с Ермаком Тимофеевичем и будущим атаманом Дона Михаилом Черкашениным участвовал в штурме Казани (1552 г.) Современники отмечали всегдашнюю ревность Гермогена к воинскому чину. Он же, Гермоген, митрополитом добился церковного прославления в Кремле воинов, павших при штурме Казани. Шесть тысяч донцов осаждали Казань, прибыв туда на есаульных стругах. Именно Гермоген в 1569 году первый на земле на пепелище стрелецкой усадьбы поднял на руки икону Казанской Божией Матери. Гермоген, тогда священник Гостинодворской Никольской церкви в Казани, принес икону в свой храм. Он же построит первый в мире храм в честь Чудотворной иконы Казанской Божией Матери. Благодаря патриарху Гермогену в 1612 году Казанский образ Богородицы станет общерусским знаменем и поведет ополчения на Москву. Романовы будут обязаны Дону своим троном. Великий Гермоген ратовал за избрание Михаила Романова, когда тот был ещё 14-летним отроком. Донские казаки свято исполнили завет казака-патриарха. После изгнания поляков земское дворянское ополчение разошлось по домам. В Москве оставались только бойцы из казацкого ополчения князя Дмитрия Трубецкого. Последний вместе с князем Дмитрием Пожарским возглавил дособорное российское правительство. Вооруженные казаки ватагами ходили по Москве и яростно агитировали за Михаила Романова, сына патриарха Филарета. Через триста лет «Баян казачества», поэт из лейб-атаманцев Николай Туроверов скажет: «Казацкий особый Божий народ». Но они с 1612 года уже ощущали себя особым Божьим народом на службе Святой Руси. В 1942 году в Париже великий немецкий офицер и великий писатель Эрнст Юнгер, изучая Леона Блуа, чье прозрение мы вынесли в заголовок, вспомнил запугивающее предостережение Наполеона о том, что Европа стоит перед выбором: «быть ли миру республиканским или казацким?». Корсиканцу было невдомек, что казачий круг выше любого республиканизма, но он намеренно казачество отделял от Европы, запугивая ее азиатчиной. Но Дон вошел в Париж в 1814 году, в эту столицу «тьмы и греха», по свт. Игнатию (Брянчанинову) и принес свободу. Современники часто называли Государя Михаила Романова «Казацкий царь». Дело куда серьезнее. Если вести отсчет от великого донца патриарха Гермогена, то можно без натяжки сказать, что Дон создал династию Романовых. О невероятной активности казаков агенты доносили в Стокгольм и Варшаву. Исход выборов в пользу Романовых решали казаки. Патриарх Филарет, отец юного царя Михаила, ещё пребывал в польском плену. Литовский канцлер Лев Сапега бросил злобно пленному Филарету: «Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки-донцы». В самом начале Земский собор прервал работу и постановил во имя представительности вызвать в Москву знатных бояр, авторитетных членов Боярской Думы, прежде покинувших столицу. Вместе с воротившимися боярами решили обсудить прежде главный вопрос: из кого выбрать самодержца? Отдать ли предпочтение русскому кандидату или искать среди западных принцев и королевичей? Князь Дмитрий Трубецкой, возглавлявший казачье ополчение, хорошо знал настроение в толще народной. Князь Трубецкой в дособорные месяцы почти ежедневно приглашал в свои палаты донских атаманов и казаков и щедро угощал их. Князь знал, что казаки – главная сила на Москве. Главным противником Трубецкого в борьбе за венец был могущественный клан князей Мстиславских. Троицкий игумен Дионисий поддерживал дружбу с князем Дм. Трубецким, а келарь Свято-Троицкой обители Аврамий Палицын с братией взял на себя хлопотное дело по организации Собора. Когда на Соборе вновь подняли вопрос, из кого выбирать монарха – из русских родов или звать «варягов», противники выдвижения Михаила – могущественный клан Мстиславских – ссылался на молодость и неопытность Михаила. В этот момент казаки почувствовали, - пробил час Дона в судьбе России - и они выразили чаяния всего русского народа. Казаки немедленно созвали в Москве Большой круг Дона. Они решили продолжать опираться на авторитетных вождей церковной иерархии и прежде всего – на келаря Аврамия Палицына. Казачий круг отобрал около пяти сотен казаков и решительно потребовал ускорить избрание Михаила Романова. Пятьсот вооруженных донцов негодующей толпой подошли к палатам Крутицкого митрополита. Оробевший митрополит не хотел впускать казаков. Тогда донцы выломали ворота и вломились во двор, ругаясь и отбрасывая с пути слуг. Митрополит потайными ходами бежал из хором и добрался до Кремля. Владыка сообщил оробевшим соборянам, что казаки «грубыми словесы» поносили его и хотели растерзать. «Донцы – сказал митрополит – орали, что им нужен природный государь на Россию, кому нам поклоняться и служить». Другая толпа москвичей, возглавляемая всё теми же донцами, ворвалась в Кремль и напустилась с бранью на депутатов бояр. Казаки кричали боярам: «Это мы, казаки, выдержали осаду Москвы и мы же её освободили. А теперь из-за того, что вы не можете выбрать царя, мы все должны погибать от нужды». Казаки и горожане кричали, что они желают немедленно присягнуть природному русскому царю Михаилу, сыну патриарха Филарета. Казаки наступали на оробевших бояр и кричали, что желают знать, кому присягать, и кому служить, и от кого ждать награду за царскую службу. Некоторые бояре предложили избрать царя подобно избранию патриарха. Отобрать трех кандидатов и, бросив жребий, предоставить выбор воле Божией. Стали отбирать кандидатов. Первым в списке шел боярин князь Мстиславский, глава Думы. За ним князь Воротынский. Третьим стоял боярин князь Трубецкой. Далее следовали Иван Романов, князь Иван Черкасский и Федор Шереметьев. На последнем месте стоял князь Дмитрий Пожарский. То был цвет тогдашней служилой знати Руси. Лидеры собора, составив список, послали за казаками, сознавая, что последнее слово все равно будет за Доном. Бояре объявили пришедшим казакам. Что готовы бросить жребий и положиться на волю Божию. Тут вперед вышел атаман Межаков и выразил гневное недоумение в связи с боярским списком. Ни один кандидат не устраивал казаков. Дон, исполняя завет великого своего земляка, чьей Казанской иконой освобождена Русь, заявили, что, согласно святой воле Гермогена, русским царем может быть только Михаил Романов. Атаман не забыл упомянуть о сильной власти Грозного для врагов царя Ивана IV Васильевича и упомянул о благородном влиянии на царя благоверной его супруги Анастасии Романовой. Утвердив на троне династию Романовых, Дон окончательно явил миру себя как военно-духовную силу. Первое закрепление за Доном особой религиозной миссии в мире произошло на прославление казаков в неделю Православия в главной святыне Кремля Успенском соборе в 1598 году по настоянию самого авторитетного духовного вождя митрополита Казанского Гермогена, который в 1606 году станет патриархом. Он первый призовёт тогда избрать на общерусский трон отрока Михаила Романова, что и совершат его земляки казаки Дона, выражая волю всех сословий Святой Руси, победившей Смуту. В этой связи, если не считать двух ключевых дат: призвание Рюрика и крещение Руси Святым Владимиром, то величайшей датой в 1000-летней истории России (Белой, Великой и Малой) следует признать 1598 год и прославление казаков после присоединения ими Сибири. То было неслыханное для Руси прославление народной военнодуховной дружины, а не лиц царствующего дома или великих подвижников. На коронации царь Михаил оказал честь своему дяде боярину Ивану Романову, велев ему держать перед собой корону – шапку Мономаха. Боярин князь Дмитрий Трубецкой нес скипетр, князь Дмитрий Пожарский, возведённый из стольников в бояре, нес державное явлоко, самый знаменитый из бояр глава Думы князь Мстиславский выполнил почетную роль осыпать царя золотыми монетами. Русокудрый великан, степенный правдолюб Козьма Минин пожалован в думные дворяне. Могли бы придумать для коронации специальную регалию от Дона. Но святой Дон не был забыт. Романовы посылали Кругу в Черкасск благодарственные письма. Светлейший князь Потемкин крупно поднял роль казаков в Вооруженных силах. В 1814 году они вернулись из Парижа с имперским черно-золотобелым флагом свято-русской империи и с двумя полками Лейб-гвардии Собственным Его Величества казачьим полком в тысячу сабель и Атаманским Его Высочества Наследника Цесаревича полком. Оба доблестных полка встретили февральский позор 1917 года в боевых порядках, не запятнав себя ни изменой, ни дезертирством. Оба полка Лейб-гвардии стали драгоценным и честнейшим подарком Дона 1000-летию России. «Баян казачества» великий лейб-атаманец поэт Николай Туроверов надел мундир этого полка в 17 лет и ушел на войну, заработав к Ледяному походу генерала Корнилова четыре ранения и орден св. Георгия IV степени. Все кадетские корпуса Дона в память предков обязаны носить как национальную одежду лейб-атаманский мундир и те же атаманские погоны, которые носил Цесаревич Алексей Николаевич. *** Радикальное влияние Дона на судьбу России может найти объяснение и даже в теоретическом плане. Большие системы не способны совершенствоваться изнутри, из собственных ресурсов. Для их кардинального изменения необходима другая организация, стоящая как бы над системой и вне неё. Эту роль и выполнил в 1613 году казачий Дон. Историческую службу в спасение России, подобную Дону, сыграла опричнина Ивана Грозного. «Опричь» значит «особый», «отдельный». Она, как духовно-монашеский орден, стояла вне земской Руси и выполнила свою роль до конца. Всё пятитысячное опричное войско, как один, пало в битве вместе с казаками Дона при Молодях (1572 г.) и спасло Россию от неминуемой гибели. Так же сработал в создании Германской империи рыцарский Тевтонский орден, ставший королевством Пруссия. Германия была раздроблена на 36 королевств, герцогств, княжеств и вольных городов. Ряд германских королевств, как Бавария, Гессен, Саксония, Вестфалия и другие располагали своими многовековыми династиями, армиями, университетами и даже церковью. Они много веков враждовали воевали. Диалекты этих королевств различались порой так, что немцы, допустим, Швабии не понимали речи баварцев или саксонцев. Но пробил час битвы народов под Лейпцигом (1813 г.) и дал импульс духовным первоосновам Германии. Немцы разных королевств нашли в себе духовное величие и, поднявшись над различиями, потрясли мир созданием единой Германии. Две Отечественных войны 1812 и 1945 годов слили вновь Белую, Малую и Великую Русь в единый мировой монолит. Но нашлись силы после 1917 года, которые задались целью любой ценой, педалируя низменные «нацменовские» инстинкты, развести Малую и Великую Русь, т. е. исторически разделить, условно говоря, Сечь с Доном. Большевики подарили искусственно Малороссии (Украинской ССР) земли, политые русской кровью, когда (до 1783 г.) малороссов даже не рекрутировали в армию. Отдали Одессу, Херсон, Николаев, Донбасс и позже русофоб Хрущев воровски «отвалил» Крым. Но на Украине уже не было ни своих, коренных дворян, ни родной церкви, и номенклатурные партийные жлобы не только приняли эти «подарки». Но и жадно вцепились в них. После 1991 года раскол этот стали углублять с помощью самостийных умников. Так на незалежных гривнах появился не портрет величайшего из малороссов Гоголя. А лжегетман Мазепа и атеист-русобоф Шевченко. После ордынского погрома малороссы были насильственно разделены с братьями великороссами и белорусами. Но братские органические устремления друг к другу, озаренные единой верой, были неразделимы. Величайшие святые подвижники Руси периода Орды митрополиты Петр и Алексий были родом из бояр Западной Руси (из Волыни), также как и предводитель Засадного полка на Куликовом поле боярин Боборок. А малоросский боярин Бьяконт совершил высочайший нравственный поступок – он облачился в великокняжеские одежды и под знаменем князя Дмитрия вступил в битву, обрекая себя на верную гибель, чтобы спасти для Руси св. Дмитрия Донского. Мы не знаем за 1000 лет русской истории более возвышенного мужского поступка. Кстати, крупнейший русский богослов, которого называют «возобновитель духовной жизни России», свт. Игнатий (Брянчанинов), прямой потомок боярина Бьяконта. И Париж брали (1814), и Первую мировую выиграли для России к 1917 году, и Берлин брали три народа брата – малороссы, великороссы и белоросы плечом к плечу. С XIV и XV века нынешних «украинцев» поляки называли «русскими». Так именовали их и «москали», а сами себя они называли русскими вплоть до конца XIX века. В середине XIX века во времена Гоголя только три славянских народа: русские, чехи и поляки имели литературные языки. С тех пор и начали тайные расчленители бешено внедрять «украинство», страшась общерусской силы. У всех трех народов началось оскудение дворянства и духовенства и начало размножаться агрессивное националистическое плебейство с обрезанной памятью. Иоанн Златоуст говорил: «Вера удел душ благородных». Речь о подлинной вере, а не о суеверии со свечками старушек и не об освящении куличей и фруктов в «Яблочный Спас». Речь о такой вере, за которую отдал жизнь доблестный гетман Наливайко, сожженный в 1597 г. с тремя полковниками на Варшавской площади в раскаленном медном быке. В 1637 г. с Павлюка живого содрали в Варшаве кожу, а пяти его соратникам отрубили головы. На следующий год (1638) изменнически был схвачен Остраница и с 37 знатнейшими малороссийскими дворянами были казнены с невероятной жесткостью с благословления римского понтифика. Папа Урбан VIII наставлял польского короля: «Ты не должен удерживаться от меча и огня. Да почувствует ересь, что за преступлениями следуют наказания. При таких отвратительных преступлениях милосердие есть жестокость… Проклят человек, который удерживает меч свой от крови». «Отвратительные преступления» жителей Юго-Западной Руси заключались в том, что они хотели придерживаться веры отцов. У плебея нет ни памяти, ни подлинной веры, как мы теперь видим по чавкающей Западной Европе во главе с этническими и религиозными кастратами из Европарламента. У нас атеисты-межеумки народились даже раньше и стали цепляться за нацменовскую самостийность. Гоголь не только великий писатель, но и выдающийся историк и богослов. Он знал о смертельных опасностях, которые подстерегают его возлюбленных малороссов на новом историческом этапе. Его вдохновенный и проницательный анализ русской поэзии Державина, Пушкина, Лермонтова до сей поры остался непревзойденным шедевром. Он включил мысли о поэзии в свою бессмертную работу «Выбранные места из переписки с друзьями». Николай Васильевич Гоголь не только великий писатель, но выдающийся духовный мыслитель и, к тому же, лучше всех своих современников знал историю Малороссии и всегда помнил об изуверских казнях казаков на площадях Варшавы. Гоголь как выдающийся художник и богослов знал, что на народ не может свалиться большее несчастье, чем поэт-безбожник, к тому же агалтелый, каковым был, к несчастью, Тарас Шевченко. И Гоголь не скрывал неприятия Кобзаря. Никто не ставит под сомнение суждение Л. Толстого, что «казаки создали Россию». Эта мысль настоятельно требует конкретизации, и потому мы уточнили в этой связи, а именно «Дон создал Россию». Дон возгдавил это духовное движение с первых веков христианства в боевом содружестве с готским королевством Тавриды и Юга России. Век за веком шел отбор лучших элементов славяно-русов по отваге, чистоте крови и верности родным началам. Так Дон ещё до Орды выработал наиболее чистый тип русской породы, вбиравшей век за веком наиболее лигированные добавки русаков. Так Дон стал племенным ядром русского народа, который ещё до никонианского раскола, как показало «Азовское сидение», уже сплошь был чисто русским по крови и духу. И уже тогда старообрядческим. Каковым и остался. Так Дон породил староверческий Яик и Терек, став оплотом русского обряда и беззаветных линейцев. Провокаторы в бессилии перед неистребимостью Дона подсылают «засланных казачков», которые, рассчитывая на слабых умом, рассказывают басни о том, что казаки – особая национальность. Особость казаков, действительно, состоит в том, что чище русаков, чем явил миру казачий Дон, не знала русская земля. Сравниться с ними могли бы только староверы Русского севера и сибиряки, спасшие в 1941 году Москву и дивизиями ложившиеся на Мамаевом кургане – главной высоте России. *** Мы выше писали, что только два человека в нашей истории удостоились чести стать шефами двух казачьих полков – это Ермак Тимофеевич, князь Сибирский и светлейший князь Потемкин-Таврический. Ко времени преступного февральского переворота Россия уже выиграла Первую мировую, Босфор ей был обещан союзниками, а император Николай II велел раздать музыкантам ноты марша «Торжественный въезд в Константинополь». К этому времени в Русской истории появился человек, ставший шефом сразу трех казачьих полков – это Августейший атаман казачьих войск Наследник Цесаревич и Великий Князь Алексей Николаевич. Он же в 1914 году дал свое имя Морскому кадетскому корпусу и всегда носил на шее вместе с нательным крестом медальон с портретом императора Петра Великого. Вот эти три боевых казачьих полка: 1-й Оренбургский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Алексея Николаевича казачий полк. С мундиром Оренбургского казачьего полка не расставался выдающийся кавалерийский начальник, рыцарственный генерал от кавалерии граф Федор Келлер. Убит в мундире генерала Оренбургского казачьего войска в 4 часа утра 9 декабря 1918 года 11 пулями в спину петлюровцами в Киеве у памятника Богдану Хмельницкому. Генерал граф Келлер, знаменитый прямодушием и благородством, станет прообразом полковника Най-Турса в романе Булгакова «Белая гвардия». Того Най-Турса, который с пулеметом ценой жизни прикрывает и спасает юнкеров. 1-й Волгский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Алексея Николаевича полк Терского казачьего войска. 1-й Нерчинский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Алексея Николаевича казачий полк Забайкальского казачьего войска. Командовал этим полком барон Петр Врангель, а орденов св. Георгия IV степени удостоились в нем два офицера – будущий атаман казачьих войск от Урала до Тихого океана генерал-лейтенант Семенов и генерал барон Унгерн, чьи предки воевали в III Крестовом походе вместе с королем Ричардом Львиное Сердце под стенами Иерусалима против курдского вождя мусульман Салах-эд-дина (Саладина). Ещё Лев Толстой сказал: «Казаки создали Россию», и все молча с этим согласились. Но само казачество создал Дон. Казаки Дона приняли участие в создании всех следующих десяти казачьих войск до Амура и Уссури. Потому безо всякой натяжки можно смело говорить: Дон создал Россию, возглавив изгнание ляхов в 1612 году и даровал России династию Романовых. Среди малороссов мы не знаем ни одного старообрядца. В этом великая тайна, В отличие от Сечи. Очагом новой веры в собственную мировую роль оплота православия стал Дон. Староверы были самые яростные адепты миссии русского православия в мире. Величайший атаман Дона граф Платов подарил свою походную церковь Рогожской старообрядческой обители в Москве. Дон, как Терек и Яик стали базой и оплотом «русского обряда» - староверия. Казаки к 1917 году выполнили свою историческую миссию перед русским народом до конца. После преступного переворота думской шайки агентов в феврале 1917 года на фронте не разложились только казачьи части и Петровская бригада из Лейб-гвардии Преображенского и Семеновского полков. На августовском совещании в Москве (1917) генерал-от- кавалерии атаман Дона Каледин имел основание твердо заявить: «Казачество не знало дезертирства». На всех фронтах казаки вылавливали расхристанных солдат, стегали ногайками дезертиров, хотя те заслуживали пули. Это тот самый генерал Каледин, которого за глаза называли «заспанный лев». Это он в 1916 году вот главе 175-тысячной 8-й армии Юго-Западного фронта осуществил Императорский прорыв, который большевики за кумачовое предательство назовут именем бездарного и малодушного генерала Брусилова. Последний лет пятнадцать до войны, кроме элитного кавалерийского училища, ничем не командовал. Училище он использовал для плетения тайных связей в верхах. Брусилов с молодости остерегался выстрелов, да так, что свой командный пункт держал не на фронте, а в Киеве. Генерал Корнилов, сам из казаков, в тягчайший час обратился к казакам как последней надежде России с призывом, который начинался со слов: «Казаки, рыцари Земли русской!» Витязи откликнулись и заплатили страшную цену за свою верность России. Подвергшись вскоре почти поголовному истреблению – «расказачиванию». Государь-император Николай Александрович и Его Августейшая Семья возглавили сонм новомучеников-страстотерпцев. Первый памятник Государю Николаю II поставили после Первой мировой войны в разоренной и униженной Версалем Германии офицеры Кайзеровского полка лейбдрагун, в котором он был шефом и пребывал таковым всю войну. У нас раньше всех сословий из любых категорий граждан Святорусского царства, впереди всех мучеников из офицеров, дворян, купцов, воинов, лицейских, сенатских, правоведов, крестьян и священнослужителей, раньше их всех свой Боговенчанный полк привел в рай Августейший атаман Цесаревич Алексей во главе праведной дружины кадет, юнкеров, гардемарин, гимназистов, семинаристов, студентов, реалистов – весь юный цвет России, павший в составе Белого воинства за честь России. *** Все тридцать кадетских корпусов императорской России, как и все юнкерские училища Военной академии вместе с одиннадцатью казачьими войсками не приняли отречения Государя Николая II и объявили войну большевикам, захватившим воровски власть октябрьской ночью. В Белой армии на Юге России вместе с юнкерами и кадетами сражалась рота гардемарин в восемьдесят юношей. Половина из них из первой роты Цесаревича Алексея. Все гардемарины до единого из дворянских родов после тысячелетнего отбора. Юнкера и гардемарины не щадили жизни. Потери были велики. Ни одна империя в истории не знала столь жертвенной закатной красоты своего пребывания на земле, как Святорусское царство, где первыми под пули и картечь вставали юноши из кадет, юнкеров, гардемарин. А теперь, через почти сто лет со дня насильственного отречения Государя, победившего уже в войне, скажите, положа руку на сердце, знаете ли вы историографию, литературу и особенно кинематограф, более приземленные, низменные, бескрылые, чем в нашей «большой» стране?