абдуллин адель ильсиярович
advertisement
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ПРАВОСУДИЯ на правах рукописи АБДУЛЛИН АДЕЛЬ ИЛЬСИЯРОВИЧ ПРАВО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ: ГЕНЕЗИС, УНИФИКАЦИЯ, ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ Специальность 12.00.03 – гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право Специальность 12.00.10 – международное право, европейское право АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук Москва – 2006 Диссертация выполнена в Государственн ом образовательном учреждении высшего профессионального образования «Росси йская академия правосудия». Научный консультант: доктор юридических наук, профессор Анатолий Павлович Фоков Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор Нинель Николаевна Вознесенская доктор юридических наук, профессор Зуфар Максумович Фаткудинов доктор юридических наук, профессор Юрий Михайлович Юмашев Ведущая организация: Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Воронежский государственный университет» Защита диссертации состоится 12 октября 2006 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д. 170.003.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора юридических наук при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия правосудия» по адресу: 117418, Москва, ул. Новочерёмушкинская, д. 69, корп. «А», ауд. 910. С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российской академии правосудия. Автореферат разослан Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук, профессо 2006 г. В.Е.Сафонов ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Одной из важных составляющих человеческого бытия является духовная жизнь индивида. В связи с этим совершенно естественно, что право, будучи социальным феноменом, призвано предоставить надлежащую охрану посредством своего особого механизма регулирования общественных отношений тем результатам творчества, что создаются человеческим гением. Существующая система правовой охраны результатов интеллектуального творчества начала складываться сравнительно недавно. Лишь с принятием в Англии в 1623 г. первого закона об охране изобретателей и в 1710 г. так называемого Статута Королевы Анны было положено начало созданию такого механизма правовой защиты произведений творчества.1 Ныне, в начале XXI в., можно говорить уже о так называемой полисистемности правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности.2 Во-первых, это закрепление в международно-правовых документах универсального характера, таких как Всеобщая Декларация прав человека 1948 г. и Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., положений о необходимости правовой охраны произведений творчества. Так, Всеобщая декларация прав человека в ст. 27 провозглашает, что «каждый человек имеет право на защиту его моральных и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов, автором которых он является». Указанное положение находит дальнейшее развитие в ст. 15 Международного Пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. Во-вторых, в настоящее время сложился целый комплекс международно-правовых соглашений универсального характера, касающихся интеллектуальной собственности. Начало ему было заложено в конце XIX в., когда в 1883 г. была принята Парижская конвенция по охране промышленной собственности, а в 1886 г. – Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений. В 1893 г. на основе указанных конвенций были созданы Объединенные международные бюро по охране интеллектуальной собственности (указанная организация больше известна по ее французскому сокращению - БИРПИ). В свою очередь уже на базе этих Объединенных бюро была создана Всемирная организация интеллектуальной собственности. Конвенция о ее учреждении была подписана в 1967 г. в Стокгольме и вступила в силу в 1970 г.3 Ныне в этот комплекс входит ряд международных соглашений, административные функции в отношении которых выполняют Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС)4, ЮНЕСКО5, Всемирная торговая организация (ВТО)6. К указанным соглашениям можно отнести такие международно-правовые акты, как Всемирная конвенция об См. об этом: Bently L., Sherman B. The Making of Modern Intellectual Property Law.- Cambridge: Cambridge University Press, 1999.- P. 12, 13; Вишневецкий, Л.М. Формула приоритета: возникновение и развитие авторского и патентного права / Л.М.Вишневецкий, Б.И.Иванов, Л.Г.Левин; АН СССР.- Л.: Наука, 1990. 2 См. например: Dessemontet F. La propriété intellectuelle.- Lausanne: Centre du droit de l’entreprise de l’Université de Lausanne, 2000. (Publication CEDIDAC № 42); Липцик, Д. Авторское право и смежные права / Пер. с фр.; предисловие М.Федотова / Д.Липцик.- М.: Ладомир; Издательство ЮНЕСКО, 2002. 3 См.: Богуславский, М.М. Участие СССР в международной охране авторских прав / М.М.Богуславский.- М.: Юрид. литература, 1974. 4 См.: Негуляев, Г. Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) / Г.Негуляев // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность.- 2004.- № 9 - 10.- С. 80 – 102. 5 См.: Гаврилов, Э.П. Роль ЮНЕСКО в развитии авторского права / Э.П.Гаврилов // Сов. государство и право.- 1988.- № 10.- С. 127 - 128. 6 См.: Samuelson P. Challenges for the World Intellectual Property Organization and the Trade-related Aspects of Intellectual Property Rights Council in Regulating Intellectual Property Rights in the Information Age // European Intellectual Property Review.- 1999.- № 11.- Р. 578 – 591. 1 авторском праве (пересмотрена в Париже 24 июля 1971 г.), Международная конвенция об охране интересов артистов-исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций 1961 г., Конвенция об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм 1971 г., Конвенция о распространении несущих программы сигналов, передаваемых через спутники 1974 г., Договор ВОИС по авторскому праву (ДАП) 1996 г., Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам (ДИФ) 1996 г., Договор о законах по товарным знакам (TLT) 1994 г., Договор о патентном праве (PLT) 2000 г., Соглашение ТРИПС7 и др. Участником ряда из указанных выше соглашений является Российская Федерация. В-третьих, можно говорить о сложившейся системе национально-правового регулирования результатов творческой деятельности. Так, применительно к Российской Федерации необходимо указать на положения Конституции 1993 г. (ст. 44), Закона об авторском праве и смежных правах 1993 г., Закона о правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных 1992 г., Патентного закона РФ 1992 г., целый ряд иных законодательных и подзаконных нормативных актов.8 В настоящий момент разработан и предложен к обсуждению проект раздела VII Гражданского кодекса РФ «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации», который должен составить часть четвертую ГК РФ.9 Но сегодня, на наш взгляд, необходимо избрать кардинально иной подход в сфере правовой охраны результатов творческой деятельности, так как существующий механизм во многом является неэффективным. Современный мир характеризуется целым рядом интеграционных процессов, находящих свое проявление в различных сферах политической, социально-экономической, культурной и, конечно же, правовой жизни. В нашем случае, когда мы говорим об эффективности правовой охраны творческого гения человека, необходимо признать, что ни универсальные международные соглашения, ни исключительно национальноправовое регулирование в сфере интеллектуальной собственности не достигают указанной цели. Выход видится в активизации такого элемента полисистемного комплекса правовой охраны произведений творчества, как международный региональный правовой механизм. Говоря о сегодняшнем дне, необходимо, как нам кажется, остановиться на опыте Европейского Союза в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности, тем более это актуально в связи с тем, что Европейский Союз являет собой одну из наиболее успешно функционирующих и динамично развивающихся международных региональных организаций, обладая значительной спецификой как институционального плана, так и политико- См. в частности: Богданов, Н. Включение вопросов интеллектуальной собственности в сферу регулирования Всемирной торговой организации. Соглашение ТРИПС / Н.Богданов // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность.- 2004.- № 9 - 10.- С. 194 – 210; Verma S.K. TRIPS – Development and Transfer of Technology // International Review of Industrial Property and Copyright Law.- 1996.- № 3.- Vol. 27.- Р. 331 - 364. 8 См. наприм.: Сергеев, А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Учебник.- 2-е изд., перераб. и доп. / А.П.Сергеев.- М.: Проспект, 2000; Чернышева, С.А. Формирование правовой доктрины об интеллектуальной собственности в условиях становления рыночных отношений в России / С.А.Чернышева // Интеллектуальная собственность: современные правовые проблемы: проблемнотематический сборник / Отв. ред. д-р юрид. наук С.А.Чернышева; ИНИОН РАН, ИГП РАН, Москва.- 1998.- С. 8 – 31. 9 Таким образом, избран вариант полной кодификации законодательства об интеллектуальной собственности, исключающий в дальнейшем необходимость существования специальных законов по отдельным видам интеллектуальной собственности. См. текст проекта Части четвертой ГК РФ на сайте Исследовательского центра частного права – www.privlaw.ru. 7 4 правового характера, являясь, кроме того, одним из крупнейших торгово-экономических партнеров Российской Федерации.10 В настоящее время все более крепнут связи в самых различных сферах сотрудничества между Европейским Союзом и Российской Федерацией, одним из ярких примеров чему является подписанное между Европейским Союзом и Россией в 1994 г. и вступившее в силу с 1 декабря 1997 г. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве. Соглашение охватывает собой три области взаимодействия, включая политический диалог, экономическое и культурное сотрудничество.11 Специальный раздел и ряд приложений к Соглашению о партнерстве и сотрудничестве посвящены вопросам охраны интеллектуальной собственности. Так, например, ст. 54 Соглашения о партнерстве и сотрудничестве закрепляет важность обеспечения должного уровня эффективной охраны и обеспечения реализации прав интеллектуальной собственности, подтверждая значимость обязательств, вытекающих из целого ряда международных универсальных соглашений об охране интеллектуальной собственности как для стран-членов ЕС, так и для Российской Федерации. Особенно указанное выше обязательство РФ актуализируется в контексте перспективного вступления нашей страны во Всемирную торговую организацию.12 Кроме того, следует иметь ввиду, что в соответствии с Договором, учреждающим Конституцию для Европы, принятым в 2004 г. и находящимся в настоящее время на стадии ратификации государствами-членами ЕС, Российская Федерация в качестве так называемого «сопредельного государства, не являющегося членом Европейского Союза», может получить стратегически значимый статус «привилегированного партнера».13 В этой связи в настоящий момент на повестке дня двусторонних отношений стоит вопрос о создании четырех общих пространств: 1) общего европейского экономического пространства; 2) общего пространства свободы, законности и правосудия; 3) общего пространства безопасности; 4) общего пространства науки, культуры и образования. Что касается общего европейского экономического пространства (ОЕЭП), то оно определяется как открытый и интегрированный рынок между Россией и Европейском Союзом, основанный на общих или совместимых правилах и системах регулирования, включая совместимую административную практику, обеспечивающий взаимодополняющий эффект развития и использование преимуществ экономики масштаба и, как следствие, обеспечивающий повышение конкурентоспособности обеих сторон на внешних более крупных рынках. В конечном итоге общее европейское экономическое пространство должно охватить собой большинство секторов экономики, включая и те, что основаны на результатах интеллектуальной собственности. Опыт Европейского Союза в правовой охране интеллектуальной собственности будет, как нам представляется, чрезвычайно полезным для Российской Федерации и потому, что являясь участницей интеграционных образований на постсоветском пространстве, и, прежде всего, Содружества Независимых Государств, наша страна также входит в систему региоВ настоящий момент полноправными членами Европейского Союза являются 25 государств: Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия, Франция, Швеция, Мальта, Кипр, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехия, Словакия, Словения, Венгрия. ЕС занимает территорию, превышающую 5 млн. кв. км., а общая численность населения – около 500 млн. человек (по данным на 1 января 2006 г.). В скором времени расширение ЕС распространится на Болгарию, Румынию и, возможно, такие страны, как Хорватия, Турция и др. 11 О Соглашении см. подробнее: Развитие интеграционных процессов в Европе и Россия: проблемнотематический сборник / Гл. ред. Т.Г.Пархалина.- М.: ИНИОН РАН, 1997. 12 См.: Иванова, Н. Интеллектуальная собственность на пути России к ВТО / Н.Иванова // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права.- 2004.- № 4.- С. 10 – 19. 13 См.: Введение в право Европейского Союза / Под ред. д.ю.н., проф. С.Ю.Кашкина.- М.: Изд-во Эксмо, 2005.- С. 6, 47. 10 5 нальной охраны произведений творчества, но уже в рамках иных интеграционных образований (СНГ и др.).14 К сожалению, до сего дня сотрудничество в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности в рамках СНГ ограничено лишь несколькими соглашениями по отдельным вопросам. В сфере авторского права и смежных прав в рамках СНГ заключено Соглашение о сотрудничестве от 24 сентября 1993 г., наметившее лишь внешние рамки кооперации государств СНГ в этой сфере и подтвердившее важность обязательств, вытекающих из международных соглашений универсального характера. Также можно сослаться и на опыт Евразийской патентной конвенции, сыгравшей определенную роль в сохранении и развитии научно-технического потенциала постсоветского пространства.15 СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Проблемы генезиса, а также унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе представляют собой одно из сравнительно неразработанных и малоисследованных направлений в отечественной юридической науке. Вместе с тем отдельные вопросы, относящиеся к проблематике настоящего исследования, нашли свое отражение в трудах целого ряда как отечественных, так и зарубежных исследователей. Так, например, проблемы правовой природы Европейских сообществ и Европейского Союза, а также вопросы типологизации источников права ЕС стали объектом исследования в работах В.Г.Барановского, Ю.М.Батурина, С.А.Беляева, М.М.Бирюкова, Л.И.Глухарева, М.К.Иванова, А.Я.Капустина, С.Ю.Кашкина, А.В.Клемина, И.С.Крыловой, В.И.Кузнецова, В.В.Маклакова, Р.А.Мюллерсона, Т.Н.Нешатаевой, О.М.Олтеану, Т.Г.Пархалиной, А.Э.Толстухина, Б.Н.Топорнина, Е.А.Шибаевой, Л.М.Энтина, М.Л.Энтина, Ю.М.Юмашева и др. Отдельные вопросы, относящиеся к проблеме правовой унификации и гармонизации (в общетеоретическом и отраслевом аспектах, включая и вопросы правовой унификации и гармонизации в Европейском Союзе), нашли свое отражение в исследованиях С.В.Бахина, М.М.Богуславского, М.И.Брагинского, И.А.Грингольца, Г.К.Дмитриевой, Н.Г.Дорониной, О.Н.Зименковой, О.П.Коровиной, И.Н.Кузнецова, С.Н.Лебедева, А.Л.Маковского, А.А.Маковской, Р.А.Петросяна, О.Н.Садикова, И.Н.Сенякина, Ю.А.Тихомирова, П.Б.Харитонова, Н.Г.Швыдак и др. Проблематики международно-правовой охраны интеллектуальной собственности универсального и, отчасти, регионального (европейского) характера касались в своих трудах О.Л.Алексеева, И.А.Близнец, М.М.Богуславский, В.С.Больбасов, Э.П.Гаврилов, О.А.Городов, В.А.Дозорцев, В.И.Еременко, И.А.Зенин, Л.В.Зубарев, В.О.Калятин, Л.Г.Кравец, М.Н.Кузнецов, К.Б.Леонтьев, Ю.Г.Матвеев, В.Ю.Одинцова, В.Г.Оплачко, В.В.Пирогова, Л.И.Подшибихин, И.В.Савельева, А.П.Сергеев, М.Ю.Смирнова, В.В.Старженецкий, В.П.Талимончик, А.И.Турлин, М.А.Федотов, К.В.Ханина, С.А.Чернышева, В.П.Шатров, В.Л.Энтин и др. Следует подчеркнуть, что отдельные проблемы унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в Европейском Союзе явились предметом исследования в трудах зарубежных ученых-коммунитаристов, среди которых следует назвать таких авторов, как В.Александер, Д.Бэйнбридж, В.Бенабу, А.Карбони, Г.Коэн Йорам, К.Коломбе, Б.Куксон, В.Корниш, Ф.Дессемонте, А.Дитц, В.Дилленц, М.Дохерти, П.Драхос, Т.Драйер, Дж.Дворкин, Б.Эдельман, А.Франсон, М.Францози, П.Геллер, И.Жандро, Ч.Гилен, Ф.Готцен, См. например: Варфоломеева, Ю. Интеллектуальная собственность в странах СНГ в условиях глобализации (на примере России и Беларуси) / Ю.Варфоломеева // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность.- 2005.- № 5.- С. 65 – 67. 15 Блинников, В.И. Комментарий к евразийскому патентному законодательству / В.И.Блинников, А.Н.Григорьев, В.И.Еременко.- М., 1997. 14 6 И.Говере, С.Хьюз, К.Кельман, Г.Кумантос, З.фон Левински, М.Ллевелин, Р.Нотт, Г.ван Овервалле, П.Самуэльсон, Г.Шрикер, Г.Триттон, Т.Винье и др. Однако до сих пор в отечественной юридической науке не было предпринято специальных комплексных исследований проблем унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе в контексте генезиса и перспектив развития этой коммунитарной правовой сферы в системе права ЕС. ЦЕЛЬ, ЗАДАЧИ И ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основной целью настоящей работы является устранение пробелов, существующих в отечественной юридической науке в сфере комплексного исследования механизма унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в Европейском Союзе в контексте генезиса и перспектив развития этой правовой сферы, а также формулирование предложений и рекомендаций по совершенствованию и повышению эффективности правовой охраны интеллектуальной собственности, с учетом опыта ЕС, как на уровне национального законодательства Российской Федерации, так и в контексте участия России в интеграционных процессах в рамках Содружества Независимых Государств, иных интеграционных образований экономического характера и общеевропейского сотрудничества. Для реализации поставленной цели диссертационного исследования в работе поставлены следующие задачи: - анализ особенностей и специфики системы источников права Европейского Союза, а также типологизация правовых источников ЕС; - определение места права интеллектуальной собственности в системе права Европейского Союза; - исследование проблемы соотношения и взаимодействия права интеллектуальной собственности и основных принципов Европейского Союза и Европейских сообществ (принципа свободного движения товаров, принципа свободного оказания услуг, принципа ограничения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции); - выявление причин и предпосылок унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в Европейском Союзе в их исторической ретроспективе; - рассмотрение основных концепций и парадигм унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в контексте положений как первичного и вторичного (секундарного) коммунитарного права, так и юридической доктрины; - исследование основных направлений унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе (авторское право и смежные права, патентное право, право на средства индивидуализации, нетрадиционные объекты интеллектуальной собственности и др.); - разработка предложений и рекомендаций по совершенствованию механизма правового регулирования в сфере интеллектуальной собственности с учетом проблем и перспектив правовой охраны интеллектуальной собственности в Европейском Союзе. Предмет исследования составляют механизм, формы и методы осуществления унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в рамках регионального интеграционного сотрудничества государств-членов Европейского Союза в контексте генезиса и перспектив развития этой коммунитарной правовой сферы. НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ. Научная новизна диссертационного исследования обусловлена тем, что в отечественной юридической науке отсутствуют комплексные правовые исследования всего спектра проблем, связанных с унификацией и гармонизацией права интеллектуальной собственности в международных региональных объединениях вообще и в Европейском Союзе в частности. В настоящей работе анализ указанных проблем произведен на основе источников нормативно-правового характера (международные 7 универсальные договоры и соглашения в сфере интеллектуальной собственности, принятые под эгидой ВОИС, ЮНЕСКО, ВТО; учредительные договоры Европейского Союза и Европейских сообществ; акты коммунитарного права секундарного уровня), практики Суда Европейских сообществ, источников доктринального плана. В рамках представленного диссертационного исследования предпринята попытка найти адекватные подходы к оптимальному использованию опыта унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе для решения аналогичных задач, стоящих ныне как перед Российской Федерацией, находящейся в стадии формирования с Европейским Союзом общего европейского экономического пространства и планирующей в самое ближайшее время вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО), так и перед Содружеством Независимых Государств и иными интеграционными объединениями на постсоветском пространстве, лишь начинающими свое поступательное движение к плодотворной интеграции в этой сфере, к повышению уровня и эффективности правовой охраны интеллектуальной собственности. Результатом разработки темы диссертационного исследования являются следующие основные выводы, положения и рекомендации, которые выносятся на защиту: 1. Как известно, первоначально основной целью учреждения Европейских сообществ была необходимость в создании единого интракоммунитарного экономического пространства, построенного на принципах свободного движения товаров, услуг, капиталов, рабочей силы, ограничения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции, что провозглашено в учредительных документах Европейских сообществ и вновь подтверждено в Договоре о Европейском Союзе 1992 г., а также в Договоре, учреждающем Конституцию для Европы 2004 г. Право интеллектуальной собственности, будучи по своей изначальной природе территориально-ограниченным правом, существующим в рамках лишь одного определенного государства (в отличие, например, от права собственности на материальные объекты), с необходимостью вошло в противоречие с целями и задачами, стоящими перед Европейскими сообществами, естественным образом сдерживая достижение главной цели ЕС - создание полномасштабно функционирующего единого интракоммунитарного экономического рынка. Выход из данной ситуации, при всей ее сложности и нежелании государств-членов ЕС поступиться хотя бы частью своих правотворческих полномочий в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности, был найден в расширении «территориальной ограниченности» права интеллектуальной собственности с территории одного конкретного государства-члена ЕС до масштабов всего Европейского Союза, что нашло выражение, например, в закреплении так называемого принципа «коммунитарного исчерпания прав на объекты интеллектуальной собственности». Согласно этому принципу, правообладатель охраняемого результата интеллектуальной деятельности в момент первой инициации принадлежащего ему объекта в коммерческий (хозяйственный) оборот посредством продажи где-либо на территории ЕС утрачивает свое право на контроль за дальнейшим распространением указанного результата интеллектуальной собственности в рамках всего Европейского Союза. Таким образом, охраняемый объект интеллектуальной собственности свободно циркулирует в масштабах ЕС без каких бы то ни было ограничений. 2. Существенным фактором, приведшим к началу процессов унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе, стала деятельность Суда ЕС, который в своих решениях по целому ряду дел, связанных с существованием и осуществлением прав на интеллектуальную собственность в рамках Европейских сообществ (коммунитарная дихотомия права интеллектуальной собственности), фактически и юридически «вывел» право интеллектуальной собственности из сферы внутригосударственного регулирова8 ния на орбиту коммунитарного порядка, используя при этом в ряде случаев элементы наднациональности в его компетенции и общеобязательность решений Суда ЕС. С известной долей необходимости это приводит нас к выводу о наличии нормотворческого начала, определяющего специфику компетенции Суда ЕС в анализируемой нами сфере. Кроме всего прочего, практика Суда ЕС во многом определила выбор конкретных направлений, форм и способов унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в Европейском Союзе. 3. Значительную роль в процессах унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе сыграла, да и продолжает играть в настоящее время деятельность Европейской комиссии. Именно этим институтом Европейского Союза были определены конкретные сферы, механизмы и способы коммунитаризации правовой охраны интеллектуальной собственности в ЕС. Указанная деятельность, прежде всего, была связана с принятием Европейской комиссией целого ряда документов, наметивших как пути дальнейшего совершенствования сближения национального законодательства стран-членов ЕС в сфере авторского права и промышленной собственности в ЕС, так и перспективы введения единых инструментов правовой охраны интеллектуальной собственности в рамках всего интеграционного образования. Указанные документы известны более под названием «Зеленые книги», которые были приняты в 1980-90 гг. ХХ в., что в последующем привело к разработке и принятию институтами ЕС целого ряда директив и регламентов в сфере права интеллектуальной собственности. 4. Можно выделить две формы интеграционных правовых процессов в сфере интеллектуальной собственности в рамках Европейского Союза. В рамках первой формы – гармонизации права – происходит сближение национальных законодательств стран-членов ЕС в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности. Такая форма характерна, прежде всего, для авторского права и смежных прав. Гармонизация права в ЕС осуществляется с помощью такого нормативно-правого акта, как директива. Директива имеет обязательную силу только для того государства (либо группы государств), которому она адресована и лишь в отношении того результата, к достижению которого она направлена. Ее отличительной чертой также является то, что формы и способы реализации правоположений, закрепленных в директиве, определяются самим государством-дестинатором директивного правоположения. Директиве, как правило, должен корреспондировать акт национального законодательства, имплементирующий ее положения. В самой же директиве устанавливается определенный срок для осуществления имплементации. При второй форме – унификация права – происходит введение единого инструмента правовой охраны интеллектуальной собственности, действующего на всей территории ЕС, не заменяющего, однако, национальных инструментов правовой охраны. Такая форма в большей степени характерна для сферы средств индивидуализации участников гражданского оборота и производимой ими продукции (работ, услуг), права промышленных образцов, правовой охраны селекционных достижений в сфере растениеводства. Унификация права в рамках ЕС осуществляется посредством принятия такого нормативно-правового акта, как регламент. Главные свойства регламента - общее применение в государствах-участниках, общеобязательность в полном объеме и прямое (непосредственное) действие - предопределяют значительную эффективность его правоположений. Регламенты не нуждаются в последующей ратификации государствами-членами, в имплементации в национальное законодательство и не могут быть изменены никаким органом государства-члена. 5. Анализ процессов унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе приводит нас к выводу о том, что причины и предпосылки, приведшие к необходимости начала интеграционных процессов в этой сфере лежат в исключи9 тельно экономической плоскости и детерминированы императивами рыночной экономики. В настоящий момент право интеллектуальной собственности в Европейском Союзе парадигмой своего развития избрало в качестве приоритетной охрану не субъекта творческой деятельности как такового, не создателя произведения творчества, а наоборот - на первый план отчетливо выступает задача предоставления правовой охраны инвестициям, субъектам так называемой паратворческой деятельности (кино-, теле- и видеокомпаниям, организациям спутникового и кабельного вещания, организациям, управляющим имущественными правами авторов на коллективной основе и др.). Так, в частности, в сфере авторского права эта тенденция находит свое выражение в эволюции коммунитарного авторского права посредством все большего отхода от принципа «droit d`auteur», где приоритет отдавался прежде всего личности автора, защите его личных неимущественных (моральных) прав, к концепции «copyright», закрепляющей примат экономического содержания авторского права и направленной на «включение» объектов творчества в канву рыночных отношений. Согласно этой концепции, произведение творчества есть не более чем объект рыночных отношений (тождественный материальным аналогам), а его автор - это так называемый «творческий работник» со всеми вытекающими отсюда последствиями. 6. В настоящий момент в выборе направлений и сфер унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе обозначается четкая тенденция, суть которой сводится к тому, что интеграционным процессам в сфере интеллектуальной собственности в большей степени «подвержены» так называемые «новые» объекты творческой деятельности и новые формы их использования. К их числу можно отнести, например, биотехнологические изобретения, селекционные достижения в сфере растениеводства, компьютерные программы и базы данных, спутниковое и кабельное вещание, новеллы в системе авторских правомочий - право сдавать в прокат и передавать в безвозмездное пользование объекты творческой деятельности, использование объектов интеллектуальной собственности в глобальных информационных сетях и др. Это объясняется, с одной стороны, тем, что сами ход и направление развития научно-технической и информационной революции именно подобным образом влияют и на процессы правового урегулирования таких явлений. С другой стороны – «новые» сферы творческих отношений и их достижения в известной степени легче и лучше «поддаются» единообразному правовому урегулированию в целом ряде государств, входящих в региональную систему сотрудничества, поскольку в данном случае просто не существует каких-либо сложившихся традиций внутригосударственного регулирования данных отношений, а поэтому и согласование воль государств в данном вопросе достижимо в гораздо большей степени. 7. Специфика функционирования рыночно-ориентированных экономических отношений в рамках ЕС в сфере авторского права и смежных прав в контексте их коммунитарной гармонизации приводит в последнее время к тому, что все чаще субъектом первоначального авторского права, автором в истинном смысле этого слова (иными словами, субъектом творчества) признаются юридические лица (кино-, теле- и видеокомпании, организации спутникового и кабельного вещания и др.), а объектный состав охраняемых результатов творческой деятельности все больше расширяется за счет того, что к их числу относят объекты, мало что имеющие с результатами творчества, не обладающие оригинальностью и т.д. Это нашло свое отражение, в частности, в сфере правовой охраны баз данных, когда юридические лица могут наделяться целым рядом полномочий (право sui generis) на простые компиляции - базы данных, не являющиеся результатом творческой деятельности их создателя, а представляющие собой лишь суммарный эффект финансового вложения компаний в поиск данных, их систематизацию и представление в виде базы данных. Естественно, что все это вновь детермини- 10 ровано императивами рыночной экономики, необходимостью первостепенной защиты инвестиций, а не самого произведения творчества и его истинного создателя. 8. Процесс унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе отличается определенным своеобразием, одно из которых - известное противоречие, изначально заложенное в нем. Согласно этому противоречию, можно говорить о так называемой двунаправленности вектора развития процессов коммунитарной унификации и гармонизации правовой охраны результатов творчества. Суть его заключается, в частности, в том, что, с одной стороны, мы видим повышение уровня правовой охраны результатов творческой деятельности и его субъектов, что выражается, например, в увеличении срока правовой охраны авторского права до 70 лет и смежных прав до 50 лет; в гармонизации правил исчисления сроков правовой охраны, в появлении новых объектов правовой охраны и т.д. С другой стороны - существенным образом ограничиваются правомочия субъектов интеллектуальной (творческой) деятельности. Это находит свое отражение, например, в возможности осуществления спутникового вещания и кабельной ретрансляции в целом ряде случаев без согласия правообладателей, в наделении достаточно большими полномочиями организаций, управляющих имущественными правами авторов на коллективной основе, подчас за счет прямого ограничения прав авторов, расширение случаев свободного использования творческих произведений в глобальных информационных сетях, система принудительных лицензий в сфере биотехнологических изобретений и др. 9. Интеграционные процессы в сфере права интеллектуальной собственности в рамках ЕС носят комплексный и универсальный характер. Это означает, что унификации и гармонизации подвергаются в определенной степени все основные сферы права интеллектуальной собственности (авторское право и смежные права, патентное право, право на средства индивидуализации, нетрадиционные объекты интеллектуальной собственности и др.). Кроме так называемых «материальных норм» права интеллектуальной собственности интеграционные процессы охватывают в настоящее время и процессуальные аспекты правовой охраны объектов интеллектуальной собственности, способы обеспечения и защиты прав на интеллектуальную собственность и др. Тем не менее, можно констатировать, что если ряд областей права интеллектуальной собственности уже подвергся успешной унификации и гармонизации, результатом чего явилось принятие целого комплекса регламентов и директив в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности, то остается и немало проблем, связанных, в частности, с очевидными «пробуксовками» интеграционного процесса в таких областях, как введение патента Сообщества, патентование изобретений, содержащих компьютерные программы, полезные модели, проблемы применимого права при разрешении споров в сфере права интеллектуальной собственности и др. 10. Одним из важнейших векторов развития права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе является его интернационализация. Это, в частности, выражается во все большем влиянии норм универсальных международных соглашений, принятых под эгидой международных организаций, на право интеллектуальной собственности ЕС (Всемирная организация интеллектуальной собственности, ЮНЕСКО, Всемирная торговая организация, Европейская патентная организация и др.). Одним из примеров этому служит присоединение Европейского сообщества 30 мая 2005 г. в качестве участника к Международной конвенции по охране новых сортов растений, пересмотренной в Женеве 19 марта 1991 г. Указанное решение принято Советом ЕС (2005/523/СЕ) в рамках реализации полномочий, предусмотренных ст. 300 и 308 Договора о ЕС. Кроме того, при осуществлении гармонизационных и унификационных процедур в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности во внимание принимаются также результаты и достижения основных торгово-экономических конкурентов ЕС – США и Япо11 нии в аналогичных сферах, ибо указанные страны в значительно большей степени достигли успехов в сфере новых информационных и биологических технологий, включая и область генной инженерии и селекции. С другой стороны, наблюдается определенное опережение развития правового регулирования интеллектуальной собственности в ЕС по сравнению с международным универсальным и региональными механизмами правовой охраны интеллектуальной собственности. Так, можно утверждать, что механизм правовой охраны интеллектуальной собственности в ЕС является в настоящий момент более модернизированным, включающим сферы охраны, которые в настоящий момент не в достаточной степени урегулированы на международном универсальном уровне в рамках ВОИС (биотехнологические изобретения, право следования в сфере авторского права (droit de suite) и др.). Возникает вопрос об отставании механизмов Всемирной организации интеллектуальной собственности от региональных (европейской) систем, что, естественно, требует своего решения. 11. Проект Части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (Раздел VII «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации»), разработанный Исследовательским центром частного права и предложенный к обсуждению, в значительной степени вбирает в себя европейский опыт правовой охраны интеллектуальной собственности и во многом основан на действующих положениях нормативных актов Европейского Союза в сфере интеллектуальной собственности (большей частью, в сфере авторского права и смежных прав). Так, в частности, в проекте Части четвертой ГК РФ введены новые правовые институты, ранее неизвестные российскому законодательству об интеллектуальной собственности, среди которых, прежде всего, право изготовителя базы данных на содержание такой базы данных (§ 5 главы 71). Регулирование в этой сфере опирается на опыт Директивы Совета ЕС 96/9/ЕС от 11 марта 1996 г. о правовой охране баз данных. Однако, в отличие от указанного документа, рассматривающего право изготовителя на содержание базы данных как специальное право (sui generis), в проекте это право рассматривается, как смежное с авторским. Кроме того, к новеллам проекта Части четвертой ГК РФ следует отнести охрану исключительного смежного права публикатора, то есть гражданина, который впервые обнародовал произведение литературы, науки или искусства, отвечающее требованиям, предъявляемым Кодексом к объектам авторского права, но не опубликованное в течение срока действия авторского права и перешедшее поэтому в общественное достояние, либо вообще никогда не охранявшееся авторским правом (§ 6 главы 71). Регламентация этого права в проекте опирается на содержание Директивы Совета ЕС 93/98/ЕС от 29 октября 1993 г. о гармонизации сроков охраны авторского права и некоторых смежных прав. Тем не менее, проект Части четвертой ГК РФ не отражает многих тенденций в развитии права интеллектуальной собственности в ЕС, в особенности, в сфере права промышленной собственности. Так, например, в проекте Части четвертой ГК не нашел отражение европейский опыт в сфере правовой охраны биотехнологических изобретений, дополнительной защиты запатентованных лекарственных и фитофармацевтических средств и др. 12. В связи с формированием Общего европейского экономического пространства между Европейским Союзом и Российской Федерацией целесообразно заключение специального соглашения, охватывающего вопросы правовой охраны интеллектуальной собственности. В указанном соглашении следует закрепить положения о важности обеспечения должного уровня эффективной охраны и обеспечения реализации прав на объекты интеллектуальной собственности, а также подтвердить значимость обязательств, вытекающих из целого ряда международных универсальных соглашений об охране интеллектуальной собственности как для стран-членов ЕС, так и для Российской Федерации. 12 Кроме того, целесообразно закрепить обязательство РФ по совершенствованию механизмов охраны прав на объекты интеллектуальной собственности с целью обеспечения уровня правовой охраны, аналогичного уровню, существующему в ЕС (включая и эффективные средства обеспечения соблюдения таких прав), посредством совершенствования российского законодательства о правовой охране интеллектуальной собственности, гармонизации и унификации российского законодательства с положениями директив и регламентов ЕС в сфере интеллектуальной собственности и присоединения РФ к целому ряду универсальных международных соглашений в этой сфере. Тем более, это актуально в контексте перспективного вступления нашей страны во Всемирную торговую организацию. ИСТОЧНИКИ И МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ. При написании настоящего исследования диссертантом: - анализировались положения учредительных договоров Европейских сообществ и Европейского Союза (Договор об учреждении Европейского объединения угля и стали 1951 г. – в настоящий момент утратил свою силу, Договор об учреждении Европейского сообщества 1957 г., Договор об учреждении Европейского сообщества по атомной энергии 1957 г., Единый европейский акт 1986 г., Маастрихтский Договор о Европейском Союзе 1992 г., Амстердамский договор 1997 г., Ниццский Договор 2001 г., Договор, учреждающий Конституцию для Европы 2004 г.); акты, касающиеся сотрудничества Европейского Союза и Российской Федерации (Соглашение о партнерстве и сотрудничестве 1994 г.) и др.; - рассматривались акты коммунитарного права вторичного (секундарного) уровня – регламенты, директивы, решения и др., относящиеся к теме диссертационного исследования. В частности, подвергнуты анализу Директива Совета ЕС 91/250/ЕС от 14 мая 1991 г. о правовой охране компьютерных программ, Директива Совета ЕС 92/100/ЕС от 19 ноября 1992 г. о праве на прокат и на предоставление в безвозмездное пользование и некоторых правах, смежных с авторскими, в сфере интеллектуальной собственности, Директива Совета ЕС 93/83/ЕС от 27 сентября 1993 г. о координации некоторых норм авторского права и смежных прав применительно к спутниковому вещанию и кабельной ретрансляции, Директива Совета ЕС 93/98/ЕС от 29 октября 1993 г. о гармонизации сроков охраны авторского права и некоторых смежных прав, Директива Совета ЕС 96/9/ЕС от 11 марта 1996 г. о правовой охране баз данных, Директива Европейского парламента и Совета ЕС 2001/84/ЕС от 27 сентября 2001 г. о праве следования в пользу авторов оригинальных произведений искусства, Директива Европейского парламента и Совета ЕС 2001/29/ЕС от 22 мая 2001 г. о гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе, Директива Европейского парламента и Совета ЕС 98/44/ЕС от 6 июля 1998 г. о правовой охране биотехнологических изобретений, Регламент Совета ЕС 1768/92 от 18 июня 1992 г. о введении сертификата дополнительной защиты для медицинских продуктов, Регламент Совета ЕС 1610/96 от 23 июля 1996 г. о введении сертификата дополнительной охраны для фитофармацевтических продуктов, Директива Совета ЕС 98/71/ЕС от 13 октября 1998 г. о правовой охране промышленных образцов, Регламент Совета ЕС 6/2002 от 12 декабря 2001 г. о промышленных образцах Сообщества, Первая Директива Совета ЕС 89/104/ЕС от 21 декабря 1988 г., направленная на сближение законодательства государств-членов о товарных знаках, Регламент Совета ЕС 40/94 от 20 декабря 1993 г. о товарном знаке Сообщества, Регламент Совета ЕС 2081/92 от 14 июля 1992 г., касающийся охраны географических указаний и наименований мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов, Регламент Совета ЕС № 2082/92 от 14 июля 1992 г., касающийся удостоверений специфики сельскохозяйственных и пищевых продуктов, Директива Совета ЕС 87/54/ЕС от 16 декабря 1986 г. о правовой охране топологий интегральных микросхем, Регламент Совета ЕС 2100/94 от 27 июля 1994 г., устанавливающий режим коммунитарной правовой охраны новых сортов растений, Директива Европей13 ского парламента и Совета ЕС 2004/48/ЕС от 29 апреля 2004 г. об обеспечении защиты прав на интеллектуальную собственность и др. - анализировались проекты директив и регламентов в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности, среди которых, прежде всего, проект Регламента Совета ЕС о патенте Сообщества от 1 августа 2000 г., проект Директивы Европейского парламента и Совета ЕС о патентоспособности изобретений, содержащих компьютерные программы, от 20 февраля 2002 г., проект Директивы Европейского парламента и Совета, касающейся сближения правовых режимов охраны изобретений в форме полезной модели от 25 июня 1999 г. и др.; - исследовалась практика Суда Европейских сообществ, относящаяся к проблематике правовой охраны интеллектуальной собственности; - подвергались рассмотрению основные международные универсальные соглашения в сфере авторского права и смежных прав, права промышленной собственности (Конвенция, учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности от 14 июля 1967 г., Всемирная декларация по интеллектуальной собственности 2002 г., Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС). Приложение 1С к Соглашению об учреждении Всемирной торговой организации, Договор ВОИС по авторскому праву от 20 декабря 1996 г., Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам от 20 декабря 1996 г., Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений от 9 сентября 1886 г., Всемирная конвенция об авторском праве от 6 сентября 1952 г., пересмотренная в Париже 24 июля 1971 г., Международная конвенция об охране интересов артистов-исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций от 26 октября 1961 г., Конвенция об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм от 29 октября 1971 г., Конвенция о распространении несущих программы сигналов, передаваемых через спутники от 21 мая 1974 г., Парижская конвенция по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 г., Договор о патентной кооперации от 19 июня 1970 г., Договор о патентном праве от 1 июня 2000 г., Договор о законах по товарным знакам от 27 октября 1994 г., Страсбургское соглашение о международной патентной классификации от 24 марта 1971 г., Будапештский договор о международном признании депонирования микроорганизмов для целей патентной процедуры от 28 апреля 1977 г. и др.); - в сравнительно-правовом аспекте анализировались положения законодательных актов в сфере авторского права и смежных прав, права промышленной собственности странчленов Европейского Союза (Бельгии, Великобритании, Дании, Испании, Италии, Нидерландов, Португалии, ФРГ, Франции и др.); - изучались труды отечественных и зарубежных исследователей-правоведов, относящиеся к проблемам, составляющим предмет диссертационного исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составили принципы и категории диалектики, логический метод, метод исторической реконструкции, методология сравнительного правоведения, а также метод системно-структурного анализа. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Предложения и выводы, сформулированные по результатам диссертационного исследования, а также сам материал настоящей работы, связанный с анализом процессов унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе могут быть использованы: - в правотворческой деятельности в процессе совершенствования законодательства о правовой охране интеллектуальной собственности в Российской Федерации и других странах СНГ, интегрирующихся в общеевропейское правовое поле; - для выработки конкретных направлений кооперации и сотрудничества в интеграционной сфере в рамках СНГ, ЕврАзЭС и иных интеграционных объединений на постсовет14 ском пространстве в контексте унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности; - правообладателями в сфере интеллектуальной собственности, организациями, управляющими имущественными правами авторов на коллективной основе, а также и другими заинтересованными физическими и юридическими лицами, органами государственной власти и управления и др.; - в учебном процессе в курсах международного публичного и частного права, европейского права, гражданского права зарубежных стран, в специальных курсах, касающихся проблем правовой охраны интеллектуальной собственности. АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ И ВНЕДРЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основные теоретические положения, выводы и научно-практические рекомендации изложены в опубликованных научных, библиографических, учебных и учебно-методических публикациях. Диссертантом сделаны доклады и научные сообщения на различных конференциях, коллоквиумах, круглых столах и иных научных заседаниях, среди которых: - Всероссийская научно-практическая конференция «Правовая реформа в России: проблемы теории и практики» (Екатеринбург, Уральская государственная юридическая академия, 18 - 19 апреля 1996 г.); - Методологический университет «АРГО – 97», организованный Московским общественным научным фондом - секция международного частного права (Санкт-Петербург, 27 января - 7 февраля 1997 г.); - Международная конференция «Распространение знаний о международном гуманитарном праве» (Казань, Казанский государственный университет, 15 - 16 мая 1997 г.); - Первая конференция Всемирной ассоциации международного права в России (Москва, 17 - 20 сентября 1997 г.); - Международная конференция «Россия и Европейский Союз: межрегиональное сотрудничество» (Москва, 3 - 5 декабря 1997 г.); - Юбилейная научная конференция, посвященная 100-летию юридического образования в Томском университете (Томск, 29 - 31 января 1998 г.); - Международная научно-практическая конференция «Россия накануне XXI века: суверенитет - федерализм - экономическая безопасность» (Казань, Казанский финансовоэкономический институт, 26 - 27 марта 1998 г.); - Международный семинар по проблемам защиты интеллектуальной собственности (Казань, Казанский государственный университет, 29 апреля 1998 г.); - Международная конференция «Права человека: пути их реализации» (Саратов, Саратовская государственная академия права, 8-10 октября 1998 г.); - Международная конференция «Международно-правовые проблемы Мирового океана» (в рамках Ежегодного собрания Российской Ассоциации международного права, Москва, 2-6 ноября 1998 г.); - Международная конференция «Формирование правового государства, демократии и защита прав и основных свобод человека в Российской Федерации и Республике Татарстан» (Казань, 3-4 декабря 1998 г.); - Ежегодное (42-е) собрание Российской ассоциации международного права (Москва, Пресс-центр МИД РФ, 2-5 февраля 1999 г.); - Региональный семинар (СНГ) в области преподавания права интеллектуальной собственности, организованный Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС) (Москва, Роспатент, 29-31 марта 1999 г.); 15 - Научно-практическая конференция «Проблемы правовой охраны архитектуры» (Казань, Казанская государственная архитектурно-строительная академия, 24 марта 2000 г.); - Международная научная конференция «Россия и европейское право» (Москва, МГИМО, 11-12 мая 2000 г.); - Международный семинар «Преподавание права ЕС в российских вузах» (Москва, Российский университет дружбы народов, 5 – 7 декабря 2000 г.); - Коллоквиум «Новые двусторонние переговоры между Швейцарией и ЕС», организованный Швейцарской Ассоциацией европейского права (Берн, Швейцария, Бернский университет, 30 ноября 2001 г.); - Цикл конференций «Восток и Запад», организованный Фрибургским университетом в 2001/2002 академическом году (Фрибург, Швейцария); - Конференция «Конституция для Европы», организованная Институтом Европейского права Фрибургского университета в рамках дня Европы (Фрибург, Швейцария, 16 апреля 2002 г.); - Всероссийская научно-практическая конференция «Становление гражданского общества и демократической политической системы в Российской Федерации» (Казань, 29 октября 2002 г.), организованная Академией политической науки РФ, Научным советом по политологии Академии наук Республики Татарстан; - Международная научно-практическая конференция «Европейская конвенция и практика Европейского Суда по правам человека», организованная Советом Европы и Кафедрой по правам человека ЮНЕСКО при Казанском государственном университете (Казань, Казанский государственный университет, 13-14 ноября 2002 г.); - Всероссийская научно-практическая конференция «Два века юридической науки и образования в Казанском университете», посвященная 200-летию Казанского государственного университета (Казань, КГУ, 13-14 мая 2004 г.); - Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы права интеллектуальной собственности», посвященная памяти профессора С.А.Чернышевой (I Чернышевские чтения) (Казань, Казанский филиал Российской академии правосудия, 28 февраля 2005 г.); - Международная конференция «60 лет Победы, создания ООН и международное право», организованная Российской ассоциацией международного права (Москва, 27-30 июня 2005 г.); - Всероссийская научно-методическая конференция «Перспективные направления методики преподавания международного частного права» (Москва, Московская государственная юридическая академия, 18 ноября 2005 г.); - Круглый стол «Права человека в национальном и международном праве» (Казань, Институт экономики, управления и права, 8 декабря 2005 г.); - Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы права интеллектуальной собственности» (II Чернышевские чтения) (Казань, Казанский филиал Российской академии правосудия, 3 марта 2006 г.). Большую помощь в подготовке диссертационной работы оказали зарубежные научноисследовательские программы в ведущих научных и образовательных центрах, в которых принял участие диссертант. Среди них, в частности: - Лювенский католический университет (Лювен, Бельгия, 1996 г.) - исследования в рамках программы ТЕМПУС-ТАСИС; - Лейденский университет (Лейден, Нидерланды, 1999 г.) – исследования в рамках программы по реформированию российского юридического образования, осуществляемой Международным банком реконструкции и развития и Российским фондом правовых реформ; 16 - Европейский колледж (Брюгге, Бельгия, 2000 г.) – исследовательская программа по конкурсу Комиссии ЕС; - Фрибургский университет (Фрибург, Швейцария, 2001 - 2002 гг.) – исследовательская программа по актуальным проблемам права интеллектуальной собственности под руководством профессора Франсуа Дессемонте; - Всемирная академия интеллектуальной собственности и библиотека Всемирной организации интеллектуальной собственности (Женева, Швейцария, 2002 г.) и др. Результаты диссертационного исследования использовались в педагогических и образовательных целях при проведении учебных занятий по гражданскому праву, международному частному праву, европейскому гуманитарному праву, праву интеллектуальной собственности в Казанском государственном университете им. В.И.Ульянова-Ленина, Казанском филиале Российской академии правосудия. Кроме того, проведена апробация результатов исследования при осуществлении научно-исследовательской работы в Институте социальноэкономических и правовых наук Академии наук Республики Татарстан (г.Казань). Диссертант в течение ряда лет осуществлял научное руководство работой проблемной группы «Актуальные проблемы права интеллектуальной собственности», принимал участие в подготовке и редактировании всероссийских проблемно-тематических сборников и библиографических указателей по праву интеллектуальной собственности (Казань, 1997 - 2005 гг.)16, участвовал в организации научно-практических конференций по праву интеллектуальной собственности (Казань, 1998, 2005, 2006 гг. – I и II Чернышевские чтения), выступал рецензентом по монографическим исследованиям в сфере права интеллектуальной собственности17, а также оппонировал профильные диссертационные исследования на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Диссертационное исследование обсуждалось на совместном заседании кафедры международного права и кафедры гражданского права Российской академии правосудия. СТРУКТУРА РАБОТЫ. Структура диссертационного исследования обусловлена целью и задачами настоящей работы и состоит из введения, двух разделов, включающих семь глав и двадцать пять параграфов, заключения и списка использованных нормативноправовых актов и литературы. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ Во введении обосновывается актуальность темы, характеризуется степень разработанности проблем исследования, определяются цель, задачи и предмет исследования, указываются источники и методология исследования, отмечается его научная новизна и практическая значимость, излагаются основные положения диссертационного исследования, выносимые автором на защиту. Первый раздел исследования «Европейский Союз и проблема унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности» включает в своем состаСм. в частности: Актуальные проблемы права интеллектуальной собственности: Сб. науч. трудов.Казань: АБАК, 1997; Современные проблемы права интеллектуальной собственности: Теория и практика. Отечественный и зарубежный опыт: Сб. науч. трудов.- Изд-во Казанск. ун-та, 1998; Интеллектуальная собственность: проблемы и перспективы правового регулирования: Сб. науч. трудов.- Казань: Казанский гос. ун-т, 2000; Интеллектуальная собственность: Авторское право и смежные права: Библиографический указатель (1837 – 2000 гг.) / А.И.Абдуллин, С.А.Барышев, Д.В.Огородов.- Казань, 2004; Интеллектуальная собственность и ее исследователь: Сборник трудов памяти профессора С.А.Чернышевой.- Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2005. 17 См. например: Барышев С.А. Авторский договор в гражданском праве России и зарубежных стран.Казань: Образцовая типография, 2004. 16 17 ве две главы, посвященных исследованию специфики системы источников права Европейского Союза, рассмотрению места права интеллектуальной собственности в системе права ЕС, а также определению причин и предпосылок, приведших к инициации процессов коммунитарной унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности. В первой главе исследования «Право интеллектуальной собственности в системе права Европейского Союза» рассматриваются вопросы, связанные со спецификой системы источников права ЕС, ставится общая проблема места права интеллектуальной собственности в системе права ЕС, последовательно рассматривается соотношение права интеллектуальной собственности и общекоммунитарных принципов (принцип свободного движения товаров, принцип свободного оказания услуг, принцип ограничения монополистической деятельности), исследуется проблема создания единого европейского рынка в контексте гармонизационных и унификационных процессов в сфере права интеллектуальной собственности. I. При анализе системы источников Европейского Союза и Европейских сообществ подчеркивается их достаточно большая неоднородность, подтверждающая наличие так называемой полисистемности европейской нормативной структуры. Эта правовая система сочетает в себе как международно-правовые источники, так и источники, автономно формирующиеся институтами Европейского Союза. Представляется, что указанное своеобразие права Европейского Союза и Европейских сообществ во многом детерминировано самим своеобразием их правовой природы. В этой связи до сих пор не прекращаются достаточно серьезные научные баталии по наиболее существенным вопросам Европейского Союза и Европейских сообществ и их правовой системы (проблема классификации источников европейского права, их природа и юридическая сила, проблема соотношения права ЕС с национальным правом государств-членов и международным правом, проблема «наднациональности» и др.). Источники права Европейского Союза и Европейских сообществ достаточно наглядно иллюстрируют всю неоднородность и многослойность самой нормативноинституциональной системы Союза и Сообществ. Предложить единую и непротиворечивую систематизацию источников права Европейского Союза и Европейских сообществ достаточно сложно. Традиционно, источники права Союза и Сообществ подразделяются на основные (первичные), как правило, международно-правового характера и производные (вторичные), базирующиеся на первых, развивающие и дополняющие их в известной степени. В работе подвергаются анализу и критически рассматриваются наиболее распространенные современные классификации источников права Европейского Союза и сообществ. Дается общая характеристика первичного права Европейского Союза и Европейских сообществ. Нормы первичного права обладают высшей юридической силой по отношению ко всем иным нормам права Европейского Союза. Общая характеристика первичного права Европейского Союза и сообществ сопровождается анализом международных договоров учредительного характера. Также к первичному праву отнесены и некоторые иные правовые источники, среди которых, в первую очередь, выделяются правовые обычаи, обыкновения и традиции, привнесенные как из правовых систем государств-членов самих Европейских сообществ, так и «пришедшие» из международного права. Важную задачу в упорядочении и кодификации учредительных договоров ЕС призван выполнить Договор, учреждающий Конституцию для Европы, принятый в 2004 г. и находящийся на стадии ратификации. Этот акт после вступления в силу упразднит большинство из существующих учредительных актов Европейского Союза и сообществ и вберет в себя действующие нормы большинства из них. С момента вступления в силу Договор о Конституции для Европы заменит все источники первичного права, кроме Договора о Евратоме 1957 г., который сохранит свое юридическое значение в силу целого ряда причин. 18 При подведении итога общему анализу эволюции учредительных договоров Европейского Союза и сообществ, включая и принятие Договора, учреждающего Конституцию для Европы, обращается внимание на два существенных обстоятельства. Во-первых, Европейский Союз и сообщества, начавшие функционировать как международные организации на основе учредительных договоров международно-правового характера, в настоящий момент существенно трансформировались в интраэтатистские структуры, более сравнимые с федеративными или даже конфедеративными государственными образованиями. Во-вторых, соответственно и право Европейского Союза и сообществ, все более удаляясь от своих «оригинальных» международно-правовых корней, приближается по своей природе и структуре к внутригосударственному (национальному) праву, претендуя ныне уже на оформление в качестве самостоятельной системы правовых норм - норм права Европейского Союза. В диссертационном исследовании дается характеристика вторичному (секундарному) праву Европейского Союза и Европейских сообществ через призму дифференциации источников. Под «вторичным правом» понимается вся совокупность правовых источников, принимаемых институтами Европейского Союза, а также все иные акты, принимаемые на основе учредительных договоров. Вторичность (производность) его определяется тем, что, вопервых, его нормативные источники составляют результат деятельности самих институтов Союза (а не государств-членов) и, во-вторых, указанные институты естественным образом ограничены рамками их компетенции и общими условиями и принципами учредительных договоров Европейского Союза и Европейских сообществ. Положения учредительных договоров (первичного права) и конкретная практика дают основание для выделения, в частности, следующих видов источников вторичного права Европейского Союза: 1) нормативно-правовые акты; 2) индивидуальные акты; 3) рекомендательные акты; 4) акты sui generis; 5) нормативные договоры и др. К нормативно-правовым актам ЕС относятся следующие виды актов: 1) регламент; 2) директива; 3) рамочное решение. Подобная классификация источников вторичного коммунитарного права закрепляется в Договоре об учреждении ЕС (ст. 249). Указанный перечень видов нормативно-правовых актов не является исчерпывающим. В работе дается правовая характеристика нормативно-правовым актам Европейского Союза. При рассмотрении правовой природы регламента отмечается, что это акт, обладающий в указанном выше ряду нормативно-правовых источников высшей юридической силой, чьей главной характеристикой является его общий характер, обязательная сила в целом и прямой характер действия. Регламенты действуют наряду с внутренним законодательством государств-членов Европейского Союза. Они являются актами унификации национального права, сравнимыми по своей юридической силе с внутренними законами государств. Регламенты принимаются исключительно в рамках «первой опоры» Европейского Союза, то есть в рамках Европейских сообществ. Указанные выше правовые характеристики регламента предопределяют не только место регламента в иерархии системы нормативно-правовых актов Европейского Союза и сообществ, но и значительную эффективность его правоположений. В связи с тем, что регламенты не нуждаются в последующей ратификации государствами-членами, в имплементации в национальное законодательство и не могут быть изменены даже частично никаким органом государства-члена, они, действуя непосредственно, в значительно большей степени, чем любой другой правовой акт, обеспечивают в рамках Европейского Союза и сообществ единство и стабильность правопорядка, а также его унификацию. Директива отличается от регламента тем, что имеет обязательную силу только для того государства (либо группы государств), которому она адресована и лишь в отношении того результата, к достижению которого она направлена. Формы и способы реализации правопо19 ложений, закрепленных в директиве, определяются самим государством-дестинатором директивного правоположения. В последнее время наблюдается устойчивая тенденция по расширению действия директивного регулирования на все больший круг государств-участников Европейского Союза, превращающая директиву в универсальный инструмент европейской политико-правовой интеграции. Более того, директива обладает реальным потенциалом по воздействию на внутригосударственное право стран-членов Союза. Как и регламенты, директивы принимаются исключительно в рамках «первой опоры» Европейского Союза, то есть в рамках Европейских сообществ. Директива представляет собой акт гармонизации законодательства государств-членов ЕС. Директиве, как правило, должен корреспондировать акт национального законодательства, имплементирующий ее положения. В самой же директиве устанавливается определенный срок для осуществления имплементации. Подвергаются рассмотрению индивидуальные акты Европейского Союза, к которым отнесены решения, принимаемые в рамках всех трех «опор» Союза. При анализе рекомендательных актов Европейского Союза отмечается, что их особенностью является, то, что они не обладают общеобязательной силой. Их еще называют актами soft law (актами «мягкого» права). Что же касается актов sui generis вторичного права и нормативных договоров, то к числу первых относят, прежде всего, резолюции Европейского парламента и резолюции Совета ЕС, а к числу вторых относят международные договоры ЕС, соглашения между институтами Союза (межинституциональные соглашения) и др. Также анализу подвергаются и источники прецедентного права ЕС (case law). Затрагивается проблема реформирования системы источников вторичного права, предполагаемая Договором, учреждающим Конституцию для Европы. II. В дальнейшем рассмотрению подвергается место права интеллектуальной собственности в системе права Европейского Союза. Право интеллектуальной собственности, будучи национально-территориальным по своей изначальной природе и находясь до самого последнего времени в исключительной компетенции государств-членов ЕС, с необходимостью входит в противоречие с целями и задачами Европейских сообществ по созданию единого интракоммунитарного экономического пространства. Это обстоятельство приобретает особую значимость в связи с тем, какое значительное воздействие оказывает интеллектуальная собственность на экономические отношения, поскольку, например, правообладатель в сфере интеллектуальной собственности наделен целым рядом правомочий именно экономического плана: разрешать либо запрещать то или иное действие, связанное с воспроизведением, распространением, импортом или экспортом его объекта интеллектуальной собственности, участвовать в договорных отношениях, получать вознаграждение и распоряжаться им. А это, в свою очередь, воздействует на конкурентную среду, торгово-экономические отношения в целом, свободное движение товаров и др. Делается вывод о том, что в силу самой своей природы и своего экономического значения право интеллектуальной собственности входит в систему единого коммунитарного регулирования, подпадая, в частности, под действие положений Договора о ЕС 1957 г., что подтверждается как судебной практикой, творимой Судом Европейских сообществ, так и зарубежной юридической доктриной (И.Говере, Г.Коэн Йорам, Г.Шрикер, Ф.Дессемонте, Ф.Готцен, А.Дитц и др.). Отмечается и обратная тенденция, согласно которой в силу важности и значимости правоположений интеллектуальной собственности для успешного и первостепенного технологического и промышленного развития внутригосударственного (национального) уровня, государства-участники ЕС неохотно идут на приведение национального законодательства в сфере интеллектуальной собственности в соответствие с принципами и нормами коммунитарного права. Указанная ситуация в определенной степени объяснима тем, что об интеллектуальной собственности прямо упоминается лишь только в одной норме – ст. 20 30 Договора о ЕС 1957 г., которая предусматривает исключения из коммунитарного принципа свободного движения товаров. Далее рассматривается соотношение права интеллектуальной собственности и общекоммунитарных принципов – принципа свободного движения товаров, принципа свободного оказания услуг, принципа ограничения монополистической деятельности в контексте анализа актов коммунитарного права первичного и вторичного уровня, практики Суда Европейских сообществ и юридической доктрины. Делается общий вывод о том, что право интеллектуальной собственности подпадает под действие указанных выше принципов, как целевых доминант общекоммунитарного интеграционного процесса. Исследуется практика Суда Европейских сообществ, связанная с защитой права интеллектуальной собственности в ЕС, а также введенная практикой Суда ЕС в отношении прав на результаты интеллектуальной деятельности так называемая дихотомия «существование / осуществление», согласно которой само существование прав на объекты интеллектуальной деятельности, в принципе, не затрагивается положениями Договора об учреждении ЕС 1957 г. и иных коммунитарных нормативно-правовых источников, но осуществление указанных прав правообладателем не может происходить произвольно, без учета положений Договора и иных источников коммунитарного права (решения по делам Coditel I, II, Simmenthal, De Peijper и др.). Подвергаются анализу общие вопросы гармонизационного и унификационного процесса в сфере права интеллектуальной собственности в контексте проблемы создания единого коммунитарного рынка. Исследуются различные концепции гармонизации и унификации права интеллектуальной собственности, предложенные в зарубежной юридической литературе в свете положений Договора об учреждении ЕС 1957 г. и практики Суда Европейских сообществ (решения по делам Denkavit, EMI Electrola и др.). Во второй главе диссертационного исследования «Проблема унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе: причины и предпосылки» рассматриваются причины, приведшие к инициированию процессов унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе, анализируется практика Суда Европейских сообществ и деятельность Комиссии ЕС в сфере подготовки интеграционных процессов в сфере авторского права и смежных прав, права промышленной собственности. Отмечается, что первопричиной процессов унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в ЕС явилась не сама по себе проблема повышения эффективности правовой охраны интеллектуальной собственности, а необходимость скорейшего создания внутреннего единого рынка Европейских сообществ, в канву которого были бы включены и объекты интеллектуальной собственности. В этой связи проводится анализ положений целого ряда документов Комиссии ЕС, затрагивающих вопросы унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в их исторической ретроспективе. Выделяются две формы, в которых происходила подготовительная работа, создавшая известные предпосылки к началу унификационных и гармонизационных процессов в ЕС в сфере правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности. Первая форма – деятельность Суда Европейских сообществ, который в своих решениях по целому ряду дел, связанных с существованием и осуществлением прав на интеллектуальную собственность в рамках ЕС (коммунитарная дихотомия права интеллектуальной собственности), фактически и юридически «вывел» право интеллектуальной собственности из сферы внутригосударственного регулирования на орбиту коммунитарного порядка, используя при этом элементы наднациональности в его компетенции и общеобязательность решений Суда ЕС. С известной долей необходимости это приводит к выводу о наличии нормотворческого начала, опреде21 ляющего специфику компетенции Суда ЕС в анализируемой нами сфере. Практика Суда Европейских сообществ во многом определила выбор конкретных направлений, форм и способов унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в Европейском Союзе. В этой связи подвергается рассмотрению ряд решений Суда ЕС по конкретным делам, связанным с охраной прав на объекты интеллектуальной собственности (Coditel I, Warner-Metronome, EMI/Electrola, Phil Collins, Merck II, Magill и др.). Вторая форма – деятельность Комиссии Европейских сообществ, выразившаяся в принятии целого ряда документов, наметивших дальнейшие пути унификации и гармонизации в сфере права интеллектуальной собственности (Зеленые книги 1984, 1988 и 1995 гг. в сфере авторского права и смежных прав, в сфере права промышленной собственности - Зеленая книга о патенте Сообщества и патентной системе в Европе 1997 г., Зеленая книга «Правовая охрана посредством полезной модели во внутреннем рынке» 1995 г., Зеленая книга о правовой охране промышленных образцов» 1991 г. и др.), что в последующем привело к разработке и принятию целого ряда регламентов и директив в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности. В этой связи детальному анализу подвергаются документы Комиссии Европейских сообществ, связанные с подготовкой процессов унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности. Анализ документов Комиссии ЕС в сфере унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе позволяет сделать общий вывод о том, что причины и предпосылки, приведшие к необходимости начала интеграционных процессов в этой сфере лежат в исключительно экономической плоскости и детерминированы императивами рыночной экономики. В настоящий момент право интеллектуальной собственности в Европейском Союзе парадигмой своего развития избрало в качестве приоритетной охрану не субъекта творческой деятельности как такового, не создателя произведения творчества, а наоборот - на первый план отчетливо выступает задача предоставления правовой охраны инвестициям, субъектам так называемой паратворческой деятельности (кино-, теле- и видеокомпаниям, организациям спутникового и кабельного вещания, организациям, управляющим имущественными правами авторов на коллективной основе и др.). Так, в частности, в сфере авторского права эта тенденция находит свое выражение в эволюции коммунитарного авторского права посредством все большего отхода от принципа «droit d`auteur», где приоритет отдавался прежде всего личности автора, защите его личных неимущественных прав, к концепции «copyright», закрепляющей примат экономического содержания авторского права и направленной на «включение» объектов творчества в канву рыночных отношений. Согласно этой концепции, произведение творчества есть не более чем объект рыночных отношений (тождественный материальным аналогам), а его автор - это так называемый «творческий работник» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Второй раздел диссертации «Основные сферы унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в Европейском Союзе» включает в своем составе пять глав, посвященных исследованию проблем гармонизации и унификации конкретных институтов права интеллектуальной собственности (авторское право и смежные права, патентное право, право на средства индивидуализации участников гражданского оборота и производимой ими продукции (работ, услуг), нетрадиционные объекты интеллектуальной собственности), включая рассмотрение проблем коммунитаризации мер по обеспечению защиты прав на интеллектуальную собственность в Европейском Союзе. В третьей главе исследования «Проблемы гармонизации авторского права и смежных прав в Европейском Союзе» рассматриваются вопросы, связанные со спецификой интеграционных коммунитарных процессов в сфере авторского права и смежных прав, в связи с чем анализируется проблематика правовой охраны компьютерных программ и баз 22 данных, вопросы коммунитарной гармонизации права на прокат и на предоставление в безвозмездное пользование и некоторых смежных прав, исследуются проблемы правового регулирования спутникового вещания и кабельной ретрансляции, анализируются гармонизационные процессы, касающиеся сроков охраны авторского права и смежных прав в ЕС. Кроме того, детально рассмотрены проблемы коммунитарной гармонизации права следования, а также вопросы развития авторского права и смежных прав в информационную эру. I. При рассмотрении проблем правовой охраны компьютерных программ и баз данных в ЕС главный акцент сделан на анализе положений принятых в этой сфере Директивы Совета ЕС о правовой охране компьютерных программ 1991 г. и Директивы Совета ЕС о правовой охране баз данных 1996 г. Подчеркивается, что необходимость принятия указанных директивных актов объясняется тем, что законодательство и судебная практика стран-членов ЕС в этой области во многом разнились, что создавало известные трудности на пути создания единого рынка в сфере программного обеспечения («software»), учитывая ту роль и значение, какую компьютерные программы и базы данных приобрели в сфере социальной и экономической коммуникации. Отмечается, что целый ряд положений Директивы о правовой охране компьютерных программ и Директивы о правовой охране баз данных являются правовыми новеллами, что вносит известный вклад в унификацию и гармонизацию правовой охраны интеллектуальной собственности в государствах-членах ЕС. При анализе коммунитарного правового режима компьютерных программ, базирующегося на положениях Директивы о правовой охране компьютерных программ, подчеркивается, что указанная Директива закрепляет ключевые позиции в определении единого коммунитарного правового режима указанных объектов интеллектуального творчества. Вопервых, вводится авторско-правовой режим охраны компьютерных программ (подобно литературным произведениям), что подводит коммунитарную правовую охрану компьютерных программ под общемировую тенденцию в этой сфере, включая и подпадение под действие универсальных соглашений в этой области (Бернская конвенция 1886 г. и др.). Во-вторых, закрепляется положение, согласно которому правовая охрана распространяется на компьютерные программы, выраженные в любой форме и любым способом, причем единственным критерием охраноспособности компьютерной программы признается ее оригинальность. Втретьих, определяется субъектный состав авторства на компьютерные программы, где отчетливо обозначается тенденция к наделению статусом обладателя первоначального авторского права (субъекта творчества) юридических лиц, что находит дальнейшее подтверждение в практике реализации положений указанной директивы. В-четвертых, можно вести речь о вводимом гармонизированном комплексе исключительных правомочий правообладателя, базирующемся на принципе коммунитарного исчерпания авторских правомочий имущественного характера. В-пятых, закрепляется целый ряд ограничений исключительных прав, детерминированных экономическими императивами в этой области, направленными на включение компьютерных программ в единую систему рыночной циркуляции. Анализ правового режима баз данных в Европейском Союзе базируется на выделении характеристических черт вводимого единообразного коммунитарного правового регулирования в этой сфере. Во-первых, как на особенность правового регулирования в сфере охраны баз данных указывается на два вводимых правовых режима – система авторско-правовой охраны и система правовой охраны особого рода (sui generis), когда правовая охрана предоставляется объектам, не являющимся по своей природе результатом творческой деятельности, а представляющим собой только лишь итог суммированного вложения инвестиций в сферу информационного сектора. Во-вторых, вводится унифицированное определение самого понятия «база данных», под которой понимается собрание независимо существующих произведений, данных и иных материалов, расположенных систематическим либо методическим обра23 зом и индивидуально доступных электронным либо иным путем. В-третьих, говоря о режиме авторско-правовой охраны баз данных, отмечается, что он распространяется на те базы данных, которые по результатам отбора и расположения включенных в них исходных материалов представляют собой итог творческого труда их создателя, в качестве которого выступают как физические, так и юридические лица, что вновь подтверждает общекоммунитарную тенденцию к наделению юридических лиц статусом обладателя первоначального авторского права. В-четвертых, вводимая система правовой охраны баз данных особого рода – sui generis – отличается от авторско-правового режима тем, что она закрепляет специальное право создателя базы данных (действует в течение 15 лет, начиная с момента завершения создания базы данных), которая является результатом его качественных и/или количественных существенных капиталовложений, осуществленных в целях получения, подтверждения или представления ее содержания, разрешать либо запрещать осуществление выдержек (извлечений) и/или повторного использования (реутилизации) содержания базы данных или существенной его части, имеющей значимость по признаку качества и/или количества. Отмечается, что главная особенность вводимого права sui generis состоит в том, что оно распространяется на базы данных независимо от того, подпадают ли они вообще под какую-либо охрану (авторско-правовую или иную) или нет, обладают ли они качеством оригинальности или нет, являются они результатом творческого труда автора или не являются таковыми. Критически анализируются в этой связи зарубежные концепции понимания права sui generis, представленные в юридической литературе (Г.Коэн Йорам, Ф.Готцен, И.Говере, Ф.Дессемонте, Г.Шрикер, Б.Эдельман, А.Дитц и др.), рассматриваются вопросы субъектного состава правового режима особого рода, исследуется проблема территориальной распространенности указанного права, вызванная тем, что оно по своей природе является своеобразной юридической уникалией, присущей лишь коммунитарному правопорядку. Кроме того, как на особенность режима sui generis указывается на то, что это право обладает обратным действием, которое, по общему правилу, может быть ретроактивно в период, определяемый 15 годами, предшествующими дате вступления в силу Директивы Совета ЕС о правовой охране баз данных. II. Особое внимание уделяется новеллам в системе авторских правомочий и правовой охраны смежных прав. Рассмотрению подвергаются проблемы коммунитарного правового регулирования в сфере смежных прав, права на прокат и предоставление в безвозмездное пользование, спутникового вещания и кабельной ретрансляции. При анализе коммунитарного режима права на прокат и предоставление в безвозмездное пользование отмечается, что он носит в ряде случаев компромиссный характер, вызванный тем, что само по себе право на прокат и на предоставление в безвозмездное пользование произведений творческой деятельности являлось во многом новым для правовых систем стран-членов ЕС, что, в свою очередь, вызвало целый ряд затруднений при выработке гармонизированного коммунитарного статуса указанного права. Как на особенность коммунитарного правового регулирования в данной сфере указывается на то, что оно носит «новаторский» характер, реализуя свою целевую установку на инициацию правовой новеллы. В этой связи впервые на директивном уровне (Директива Совета ЕС 92/100/ЕС от 19 ноября 1992 г. о праве на прокат и на предоставление в безвозмездное пользование и некоторых правах, смежных с авторскими, в сфере интеллектуальной собственности) закрепляется необходимость для государств-членов ЕС закрепить в своем национальном авторско-правовом законодательстве право на прокат и предоставление в безвозмездное пользование произведений творчества, охраняемых по нормам авторского права и смежных прав. 24 В этой связи под термином «сдавать в прокат» понимается предоставление экземпляра произведения или фонограммы во временное пользование в целях извлечения прямой или косвенной коммерческой выгоды, а под термином «предоставление в безвозмездное пользование» понимается предоставление экземпляра произведения или фонограммы во временное пользование без цели извлечения прямой или косвенной коммерческой выгоды, когда это осуществляется через организации, доводящие их до всеобщего сведения. Указанное выше право не прекращается в случаях продажи либо иного акта распространения экземпляров произведения или фонограммы, то есть происходит «выведение» права на прокат и предоставление в безвозмездное пользование из-под действия принципа коммунитарного исчерпания авторских правомочий. Отмечается, что коммунитарный режим права на прокат и предоставление в безвозмездное пользование характеризуется детализацией субъектного состава, закрепляя, в частности, правоположения относительно авторства на аудиовизуальные произведения и др. К числу закрепляемых новелл в системе коммунитарного регулирования в сфере авторского права и смежных прав следует отнести вводимое неотчуждаемое право автора или исполнителя на получение справедливого вознаграждения, гармонизированный комплекс смежных прав, включающий право на запись, право на воспроизведение, право на передачу в эфир и сообщение до всеобщего сведения, право на распространение и др. Проводится детальный анализ указанных правовых новелл, делается общий вывод о повышении уровня охраны смежных прав в рамках ЕС. Критически оцениваются как практика применения указанных правоположений, так и коммунитарные доктринальные источники по этой проблематике. Важное место в системе гармонизационных процессов в сфере авторского права и смежных прав в ЕС занимает спутниковое вещание и кабельная ретрансляция. В этой сфере правовое регулирование базируется на положениях Директивы Совета ЕС 93/83/ЕС от 27 сентября 1993 г. о координации некоторых норм авторского права и смежных прав применительно к спутниковому вещанию и кабельной ретрансляции, главная цель которой – необходимость обеспечения свободного обмена программами, передаваемыми посредством спутникового вещания и по кабелю. В этой связи закрепляется гармонизированный коммунитарный правовой статус авторов произведений творчества, вещательных организаций и организаций кабельного распространения, вводятся единые понятия - «спутник», «сообщение до всеобщего сведения по спутнику», «ретрансляция по кабелю», «коллективное общество» и др., что рассматривается как несомненно значимая составная часть всего процесса гармонизации смежных прав в ЕС. Выявляется тенденция на закрепление приоритетного положения организаций эфирного и кабельного вещания и организаций, управляющих имущественными правами авторов на коллективной основе за счет прямых ограничений интересов субъектов творческой деятельности, подтверждением чему является, в частности, включение в механизм директивного регулирования целого ряда норм, согласно которым разрешение на передачу по спутнику произведений творчества может быть получено исключительно на основании договора, заключаемого между организациями, управляющими авторскими и смежными правами на коллективной основе, и вещательными организациями. Таким образом, автор фактически исключается из правовой связи, возникающей при заключении указанного соглашения о передаче прав на вещание по спутнику. Как на особенность коммунитарного механизма правового регулирования в данной сфере указывается на вводимый институт так называемого посредничества, целью которого является возможное оказание помощи в организации и проведении переговоров при возникновении спорных ситуаций, инициированных осуществлением спутникового вещания и кабельной ретрансляции. Определяются дальнейшие направления эво25 люции коммунитарной гармонизации авторского права и смежных прав в данной сфере, анализируются зарубежные концепции правопонимания гармонизационных процессов в сфере правового регулирования спутникового вещания и кабельной ретрансляции в ЕС (Дж.Стерлинг, Т.Винье, Г.Шрикер, Г.Коэн Йорам, Ф.Готцен, И.Жандро и др.). III. Рассмотрению подвергаются вопросы гармонизации сроков охраны авторского права и смежных прав в Европейском Союзе. Отмечается, что причиной начала гармонизационного процесса в этой сфере явилось практически полное различие национальных норм авторского права государств-членов ЕС в данном вопросе, вызвавшее известные затруднения в дальнейшей коммунитарной кооперации. Международными универсальными соглашениями об авторском праве и смежных правах устанавливался лишь минимальный срок правовой охраны произведений творчества, тогда как участвующим в этих соглашениях государствам предоставлялась определенная свобода во введении в своем национальном авторско-правовом законодательстве более продолжительных сроков охраны. Известно, что Бернская конвенция, установив минимальный срок правовой охраны авторского права в течение всей жизни автора и 50 лет после его смерти, предполагала предоставление данной охраны автору и двум поколениям его наследников. Принимая во внимание тот факт, что конвенция была принята еще в конце XIX в, а ныне продолжительность жизни человека значительно увеличилась (тем более в странах ЕС), то совершенно понятно, что срок в 50 лет уже не покрывал продолжительность жизни автора и двух поколений его потомков. Показано различие, существовавшее в законодательстве стран-членов ЕС по вопросам о сроках охраны авторского права и смежных прав на момент принятия Директивы Совета ЕС о гармонизации сроков охраны авторского права и некоторых смежных прав 1993 г. (Бельгия, Франция, Нидерланды и др.). Анализируется практика Суда ЕС по вопросам, связанным с различием, существовавшем в национальных законодательствах стран-членов ЕС по этим проблемам (дело Phil Collins, решение по делу Клифа Ричарда и др.). Выделяются ключевые элементы гармонизированного правого режима относительно сроков охраны авторского права и смежных прав. Во-первых, устанавливается срок охраны авторского права в течение всей жизни автора и 70 лет после его смерти. Во-вторых, вводится 50 летний срок охраны смежных прав. В-третьих, вводится единство правил исчисления сроков правовой охраны произведений творчества. В-четвертых, вводится правовая охрана прежде неопубликованных произведений и др. IV. Особое внимание в контексте анализа гармонизационных процессов в сфере авторского права в Европейском Союзе уделяется праву следования. Отмечается, что право следования, под которым понимается право автора произведения изобразительного искусства на получение вознаграждения в каждом случае публичной перепродажи его произведения (в литературе часто употребляется французский термин – «droit de suite»), предствляет собой одну из таких специфических конструкций авторского права, которые не известны целому ряду правопорядков. Эта категория, по сути, не была известна странам общего права (Великобритания и Ирландия), не была закреплена она на момент принятия Директивы 2001/84/ЕС от 27 сентября 2001 г. о праве следования в пользу авторов оригинальных произведений искусства (далее – Директива о праве следования) и в законодательстве таких стран, как Австрия, Нидерланды. При анализе вводимого гармонизированного коммунитарного режима права следования отмечаются его характерные черты и особенности. Во-первых, определяется понятие и сфера действия права следования. Отмечается, что обладателем данного права может быть лишь автор оригинального произведения изобразительного искусства. При этом, само право следования выступает как неотчуждаемое право, от которого автор не может отказаться, даже заранее, на получение определенного процента с 26 цены, полученной за любую перепродажу произведения после первой его уступки, осуществленной автором. Кроме того, раскрывается содержание такого ключевого понятия, как «оригинальное произведение изобразительного искусства». Во-вторых, фиксируются типы продажи оригинальных произведений, охватываемые правом следования. Право следования применяется в случае любой перепродажи, в которой участвуют в качестве продавца, покупателя или посредника профессиональные участники рынка искусства, такие как аукционы, художественные галереи и, в общем виде, любой предприниматель в сфере произведений искусства (дилер). Подчеркивается, что определение права следования, фиксируемое в Директиве 2001 г., значительно уже того, которое закреплено в Бернской конвенции 1886 г., которое применяется к «любой продаже», следующей за первой продажей. Показано, что особую проблему представляет собой сложность мониторинга за неаукционными (непубличными) продажами. Отмечается, что для того, чтобы можно было включить в состав права следования все виды коммерческих продаж, необходимо введение определенных форм нотификационных (уведомительных) процедур. Это могло бы существовать, например, в форме так называемого «централизованного реестра» (национального или общесоюзного (ЕС) характера). При этом продавец должен был бы регистрировать такую продажу по цене равной или большей установленного порога для права следования. Санкции за нерегистрацию, подобные тем, что существуют за неуплату налогов, могли бы помочь реализации этого правила. В-третьих, определяется круг лиц, ответственных за осуществление платежей, вытекающих из права следования. К их числу, прежде всего, относится продавец произведения изобразительного искусства. Кроме того, это могут быть также покупатели или посредники, являющиеся профессиональными участниками рынка искусств (аукционы, художественные галереи и др.). При этом, предусматривается и возможность раздела суммы платежа между указанными лицами и продавцом. Также обозначается круг лиц, обладающих правом на получение вознаграждение при осуществлении права следования. К их числу отнесены авторы произведений изобразительного искусства и, после их смерти, наследники авторов. Таким образом, как и в Бернской конвенции 1886 г., оставлено на усмотрение национальных законодательств стран-членов ЕС решение о вопроса о том, как переходит право следования после смерти автора. В-четвертых, закрепляется понижающаяся шкала взимаемых ставок при реализации права следования, которая базируется на пяти ценовых диапазонах. При этом закрепляется так называемая минимальная пороговая цена продажи в 3000 евро, а также правило, согласно которому в любом случае предельная величина платежа, уплачиваемая в рамках права следования, не может превышать 12 500 евро. Отмечается, что вплоть до момента принятия Директивы о праве следования, не утихали споры и дискуссии по вопросу о необходимости и целесообразности самой шкалы ставок по праву следования. Предлагалась идея о введении единой процентной ставки по праву следования, тем более, что и национальный опыт во многом свидетельствовал об этом (Франция, Германия). Однако эта идея была отвергнута, а закрепленная схема ставок подвергалась и продолжает подвергаться до ныне серьезной критике в силу своего несовершенства (Ф.Готцен, С.Хьюз и др.). В-пятых, закрепляются положения, связанные с управлением правом следования. Обращено внимание на то обстоятельство, что государства-члены ЕС могут предусмотреть в своем национальном законодательстве обязательное или факультативное управление правом следования. Отмечается, что указанное положение в целом следует положениям Бернской конвенции 1886 г. и отражает пожелание Европейской комиссии ввести гибкую схему управления правом следования. Намерением Европейской комиссии была идея, согласно которой 27 право следования могло бы управляться публичным (государственным) органом, национальным коллективным обществом (обществами) или же самим правообладателем. В-шестых, вводится право на получение информации. Авторы и иные правообладатели (являющиеся наследниками автора) наделяются правом на получение любой необходимой информации от профессиональных участников рынка искусств (аукционы, художественные галереи, дилеры и др.), связанной с обеспечением сумм платежей по продажам, вытекающим из права следования. Указанное право на получение информации действует в течение трех лет с момента перепродажи произведения (ст. 9 Директивы о праве следования). Тем не менее, как нам представляется, можно поставить под сомнение саму идею временнòго ограничения права на получение информации. Спецификой гармонизированного режима права следования в ЕС является то, что закрепляется принцип взаимности как правовая основа для предоставления гражданам третьих стран возможности обладать правом следования. В литературе высказывалась точка зрения (П.Катценбергер, С.Хьюз и др.), что Европейский Союз мог бы выиграть в большей степени от того, если бы применял право следования к авторам из третьих стран безотносительно от того, существует ли взаимность. Если право следования лишь ограничено авторами из стран ЕС, это может послужить аргументом для того, чтобы аукционисты и дилеры в сфере искусства предпочли продавать произведения авторов из третьих стран в ущерб произведениям авторов из ЕС. Таким образом, предоставление droit de suite авторам как можно большего числа стран смогло бы принести большую пользу авторам из ЕС, не говоря уж об очевидном преимуществе и для авторов из третьих стран. Тем не менее, с учетом национального опыта государств-членов ЕС Директива о праве следования закрепляет несколько смягченное положение, согласно которому любое государство-член ЕС в целях защиты права следования может предоставить национальный режим авторам, которые не являются гражданами государствчленов ЕС, но которые имеют постоянное место жительства в этом государстве-члене ЕС. Как уже отмечалось, введение единого гармонизированного режима права следования в странах-членах ЕС призвано сыграть большую роль в развитии рынка в сфере произведений искусства и в защите прав авторов творческих произведений и их наследников. Более того, единое гармонизированное пространство существования права следования призвано также внести свой посильный вклад в развитие и дальнейшее отражение этого уникального правового института в правопорядках и других стран мира, где право следования еще не известно. Кроме того, как предполагается, вполне возможно ожидать последующих изменений и дополнений Бернской конвенции 1886 г. в части положений, касающихся права следования (статья 14 ter). V. В работе рассматриваются проблемы гармонизации авторского права и смежных прав в контексте формирования и функционирования информационного общества в ЕС. В этой связи детальному анализу подвергается коммунитарный режим авторского права и смежных прав, базирующийся на положениях Директивы 2001/29/ЕС от 22 мая 2001 г. о гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе (далее – Директива о гармонизации). Подчеркивается, что суть нового инструмента гармонизационного процесса ЕС заключается, прежде всего, в адекватном отражении реалий новых технологических вызовов в их преломлении к правовой охране объектов интеллектуальной собственности. В этой связи главная задача предложенной Директивы – гармонизация ряда актуальных аспектов авторского права и смежных прав для единого внутреннего рынка ЕС в специфическом контексте так называемого «информационного общества» (“information society”). В настоящий момент уже общепризнанно, что вызовы различных форм новых технологий с необходимостью тре- 28 буют адекватных системно-правовых рамок и правил для нового информационно-цифрового окружения, новой виртуальной реальности (А.Дитц, Т.Херен, У.Декер и др.). Анализ вводимого гармонизированного коммунитарного авторско-правового режима в контексте формирования информационного общества в ЕС сопровождается выделением ключевых позиций и парадигм. При определении сферы правового регулирования Директивы о гармонизации отмечается, что ее положения направлены на правовую охрану авторского права и смежных прав в рамках внутреннего рынка с учетом особой значимости, уделяемой информационному обществу. При этом особое внимание уделено таким вопросам, как право на воспроизведение, право на доведение произведения до всеобщего сведения, ограничения вышеуказанных прав, право на распространение и его исчерпание, технические меры защиты, информация об управлении правами и др. В основе правового режима, вводимого Директивой гармонизации, находится acquis communautaire (стандарты и достижения Сообщества) и международноправовые обязательства, вытекающие из новых договоров ВОИС 1996 г. При анализе права на воспроизведение в контексте его коммунитарной гармонизации отмечается, что данное право, закрепляемое в Директиве о гармонизации, вбирает в себя уже закрепленное ранее в директивных актах ЕС об авторском праве и смежных правах acquis communautaire. Ряд элементов закрепляемого права на воспроизведение встречаются в более ранних директивах ЕС в этой сфере («прямое или косвенное воспроизведение», «временное или постоянное воспроизведение любыми средствами и в любых формах, в целом или в части» и др.). Ст. 2 Директивы о гармонизации 2001 г., расширяя и комбинируя вышеуказанные элементы из acquis communautaire, трансформирует их в унифицированное определение права на воспроизведение для всех категорий правообладателей (авторов всех категорий творческих произведений, правообладателей в сфере смежных прав, охватываемых Директивой о праве на прокат 1992 г.). Кроме того, ст. 2 Директивы о гармонизации содержит решение данной проблемы определения права на воспроизведение, практически полностью соответствующее ст. 9 (1) Бернской конвенции и ст. 1 (4) Договора ВОИС об авторском праве 1996 г. Таким образом, Европейская комиссия, по сути, сознательно последовала широкому подходу вышеуказанных международных соглашений, в соответствии с которым акты вопроизведения любыми средствами и в любой форме, включая акты воспроизведения короткие по времени, охватываются правом на воспроизведение. Хотя исключительное право на вопроизведение не является само по себе новеллой для государств-членов ЕС, оно представляет собой интерес с позиции его коммунитарной гармонизации, о чем справедливо указывается в литературе (М.Дохерти, А.Гриффитс и др.). До настоящего времени законодательство об авторском праве в отношении определения объема права на вопроизведение значительно разнилось в государствах-членах ЕС. Большинство же национальных законодательств, однако, исходят из широкого определения права на воспроизведение, уже включающего так называемую цифровизацию. Анализ права на доведение произведений до всеобщего сведения, включая право на размещение в режиме он-лайн, позволяет сделать вывод о том, что ст. 3 (1) Директивы о гармонизации 2001 г., закрепляющая данное право, представляет собой результат имплементации положений ст. 8 Договора ВОИС об авторском праве 1996 г., предоставляющего широкое право на доведение до всеобщего сведения как традиционным способом, так и при помощи новых цифровых технологий в режиме он-лайн. Право на доведение до всеобщего сведения охватывает использование произведений творчества в нематериальной форме (за исключением вещания и форм прямого представления, таких как публичное исполнение и публичное чтение), как, например, публичное исполнение музыки с записанной фонограммы или 29 публичное исполнение или демонстрация вещания. При этом следует отметить, что определение самого понятия «всеобщее сведение» оставлено на усмотрение государств-членов ЕС. Исключительное право на размещение в режиме он-лайн предусмотрено в ст. 3 (2) Директивы о гармонизации для исполнителей и производителей фонограмм в соответствии со ст. 10 и 14 Договора ВОИС об исполнениях и фонограммах. Кроме того, уже сверх закрепленных в Договоре ВОИС положений, Директива о гармонизации предусматривает вышеуказанное право и для продюсеров фильмов и вещательных организаций. Показано, что осуществление акта доведения до всеобщего сведения не ведет к коммунитарному исчерпанию указанного права. Право на распространение, закрепляемое в Директиве о гармонизации (ст. 4), представляет собой, по сути, единственное положение Директивы, которое напрямую не относится к сфере новых технологий. В то же самое время закрепление в Директиве о гармонизации права на распространение являет собой форму имплементации положений ст. 6 Договора ВОИС об авторском праве 1996 г. и своеобразным завершением коммунитарной гармонизации, уже существующей в отношении компьютерных программ, баз данных и в отношении смежных прав. Кроме того, положения о праве на распространение, закрепляемые в ст. 4 Директивы о гармонизации, следуют практике Суда ЕС по вопросу об исчерпании права на распространение в рамках Европейского сообщества. Исключительное право на распространение предоставляется авторам произведений творчества и включает в себя возможность разрешать или запрещать любую форму распространения, путем продажи или другим способом, оригиналов или копий произведений. Право на распространение в рамках ЕС в отношении оригиналов и копий произведений подлежит исчерпанию в случае первой продажи или любого другого первого перехода права собственности на этот объект, осуществляемым правообладателем или с его согласия. Закрепляется широкий перечень ограничений и исключений из права на воспроизведение и права на доведение до всеобщего сведения. Ряд из этих исключений и ограничений носят обязательный характер, а другие – факультативный (необязательный) характер. Подчеркивается, что вопрос о перечне ограничений и исключений из правовых режимов, предусмотренных Директивой о гармонизации 2001 г., являлся наиболее дискуссионным и проблемным на всем этапе разработки проекта данного акта. Тем не менее, к моменту принятия Директивы основные разногласия были устранены путем согласования наиболее приемлемых для всех заинтересованных сторон исключений и ограничений и включения согласованного перечня в текст Директивы о гармонизации 2001 г. Отмечается, что исключения и ограничения должны соответствовать так называемому трехступенчатому тесту п. 5 ст. 5 Директивы о гармонизации, которая, в свою очередь, базируется на ст. 10 Договора ВОИС об авторском праве 1996 г. и ст. 16 Договора ВОИС об исполнениях и фонограммах 1996 г. В соответствии с этим принципом исключения и ограничения, предусмотренные в ст. 5 Директивы о гармонизации (п. 1 - 4), могут применяться лишь в некоторых специальных случаях, которые не препятствуют нормальному использованию произведения или иного охраняемого объекта и не наносят неоправданного ущерба законным интересам правообладателя. Важной новеллой гармонизированного режима авторского права и смежных прав в ЕС в связи с формированием и функционированием информационного общества является возлагаемая на государства-члены ЕС обязанность закрепить в своем национальном законодательстве надлежащую правовую охрану против обхода эффективных технических средств защиты. При этом лицо, осуществляющее такой обход, должно знать или иметь серьезные основания думать, что эти средства преследуют указанную цель. 30 Что же касается обязательств, относящихся к информации об управлении правами (о правовом режиме), то в данном случае государства-участники ЕС должны предусмотреть в своем национальном законодательстве надлежащую правовую защиту против любого лица, которое намеренно осуществляет без разрешения правообладателя одно из следующих действий: 1) устранение или изменение любой электронной информации, относящейся к управлению правами; 2) распространение, ввоз (импорт) с целью распространения, передача в эфир, доведение до всеобщего сведения или обнародование произведений или иных охраняемых объектов в силу Директивы о гармонизации или главы III Директивы о правовой охране баз данных, электронная информация об управлении правами которых была устранена или изменена без разрешения, зная или имея серьезные основания думать, что, осуществляя это, лицо вызывает, разрешает, облегчает или скрывает посягательство на авторское право или смежные права, а также право sui generis, предусмотренное в сфере правовой охраны баз данных. Важным достижением вводимого гармонизированного режима авторского права и смежных прав в ЕС является общее обязательство государств-членов ЕС обеспечить необходимые санкции и средства правовой защиты в отношении нарушения прав и обязательств согласно Директивы о гармонизации. Данные санкции должны быть эффективными, пропорциональными и обладающими превентивными качествами. Санкции и средства правовой защиты включают в себя, прежде всего, возмещение причиненного вреда, возможность применения обеспечительных мер, а, в ряде случаев, и конфискацию материалов, используемых для нарушения авторских и смежных прав. При оценке достигнутого уровня гармонизации авторского права и смежных прав в ЕС в контексте функционирования информационного общества отмечается, что до сего дня продолжают сохраняться проблемы, требующие принятия эффективных мер. С принятием Директивы о гармонизации 2001 г., как казалось, должна была быть создана эффективная система защиты для авторов и иных правообладателей, адекватно отвечающая новым вызовам. На самом же деле, предоставляя права создателям творческих произведений, таким как авторы (по крайней мере в части), предоставляются права и коммерческим структурам, которые будут преследовать монопольные интересы в этой области (например, музыкальная индустрия, является, по сути, главным выгодоприобретателем в контексте новых правовых норм). В этой ситуации существует вполне реальная опасность того, что другая часть общества, заинтересованная в доступе к творческим результатам, во многом от них будет просто отрезана. Более того, новые правила, предусматриваемые Директивой о гармонизации, являются значительно более рестриктивными по отношению к пользователям, чем уже существующие в ряде государств-членов ЕС (например, в Великобритании). В этой связи необходима более гибкая и широкая система ограничений и исключений из правовых режимов, предусмотренных Директивой о гармонизации 2001 г., тем более, что этому мог бы способствовать и так называемый принцип трехступенчатого теста, закрепляемый в Директиве о гармонизации вслед за аналогичными положениями Договоров ВОИС 1996 г. Однако здесь нас поджидает другая проблема – предоставляя государствам-членам возможность предусмотреть в своем национальном законодательстве дополнительные ограничения и исключения из правовых режимов, предусмотренных в Директиве о гармонизации 2001 г., ставится под угрозу сама идея достижения гармонизации и унификации в сфере авторского права и смежных прав в ЕС. А это, по сути, главная задача всех выше обозначенных европейских инициатив. В рамках четвертой главы «Проблемы и перспективы правой охраны изобретений, полезных моделей и промышленных образцов в Европейском Союзе» проводится комплексный анализ гармонизационных и унификационных процессов в сфере патентного 31 права. При этом внимание уделяется проблемам и перспективам коммунитарной правовой охраны как традиционных объектов промышленной собственности (изобретения, полезные модели, промышленные образцы), так и новых объектов в данной сфере (биотехнологические изобретения, изобретения, содержащие компьютерные программы, правовой режим дополнительной защиты запатентованных лекарственных и фитофармацевтических средств и др.). I. При рассмотрении проблем и перспектив коммунитаризации правовой охраны изобретений, отмечается, что в настоящий момент в Европейском Союзе правовая охрана изобретений осуществляется посредством двух правовых механизмов, ни один из которых не основывается на коммунитарной юридической базе (праве Сообщества): национальные системы правовой охраны изобретений и европейская система правовой охраны изобретений (региональная, но не коммунитарная система, основанная на Европейской патентной конвенции 1973 г.). После очевидного провала Конвенции о патенте Сообщества Европейской комиссией в 1997 г. была принята Зеленая книга о патенте Сообщества и патентной системе в Европе, которая вновь возродила дебаты о необходимости принятия новых инициатив в сфере правовой охраны изобретений. Следующим шагом Европейской комиссии стала разработка и предложение к обсуждению в августе 2000 г. проекта Регламента Совета о патенте Сообщества (далее - проект Регламента о патенте Сообщества), который, к сожалению, до сего дня еще не принят из-за имеющихся разногласий между странами-членами ЕС. В дальнейшем акцент делается на анализе предлагаемого в проекте Регламента о патенте Сообщества механизма унифицированной правовой охраны изобретений в ЕС. Отмечается, что целью разработанного и предложенного к обсуждению проекта Регламента о патенте Сообщества является введение нового единого инструмента правовой охраны изобретений в ЕС – патента Сообщества. Создание и введение единого инструмента патентно-правовой охраны на коммунитарном уровне позволит предприятиям адаптировать к масштабам всего ЕС их деятельность в сфере производства и распространения своей продукции. Единый патент Сообщества мог бы рассматриваться в качестве основного инструмента для перехода к качественному промышленному и коммерческому успеху для результатов исследований и новых технологий и положить тем самым конец так называемому «европейскому парадоксу» в инновационной сфере, стимулируя частные инвестиции в сферу НИОКР (R&D), являющуюся в настоящее время отстающей от аналогичной сферы в США и Японии – основных торговых и промышленных конкурентов ЕС. Предполагается, что система патента Сообщества будет сосуществовать с национальными патентными системами и системой европейских патентов (действующих в рамках Европейской патентной конвенции 1973 г.). За изобретателями останется выбор формы патентной охраны, которая им подходит наибольшим образом. Система патента Сообщества будет базироваться на положениях Регламента о патенте Сообщества, которая будет аналогична уже существующим правовым системам в отношении товарных знаков Сообщества и промышленных образцов Сообщества (также сосуществующих с национальными правовыми инструментами охраны). Что же касается выбора такого правового инструмента как Регламент (а не директива, например), то это объясняется тем, что не представляется целесообразным оставлять большое поле для усмотрения государств-членов (как это сделала бы директива) в том, что касается определения применимого коммунитарного права к патентам Сообщества, ни в том, что касается действия и управления патентом, когда тот уже выдан. Единство патента Сообщества не могло бы быть гарантировано менее обязывающими мерами. Основная идея предлагаемых Европейской комиссией инициатив в сфере патентного права Сообщества – достижение определенного «симбиоза» между двумя системами: системой Регламента о патенте Сообщества (инструмента права Европейского сообщества) и си32 стемой Европейской патентной конвенции (классического инструмента международного (межгосударственного) права). Указанная идея Европейской комиссии потребует не только лишь принятия самого Регламента о патенте Сообщества, но также адекватный учет положений Европейской патентной конвенции 1973 г. и статута Европейского патентного ведомства, присоединение Европейского сообщества к Европейской патентной конвенции, как, впрочем, и принятия во внимание возможности достижения конвергенции в дальнейшем развитии Регламента о патенте Сообщества и Европейской патентной конвенции. С момента присоединения Европейского сообщества к Европейской патентной конвенции и с обозначения Сообщества в качестве территории, на которую может быть выдан европейский патент, положения Европейской патентной конвенции, применяемые к заявкам на европейские патенты, станут, в принципе, применяться и к заявкам на патенты Сообщества. Даже если текст Регламента будет оперировать понятием «заявка на получение патента Сообщества», указанная заявка в юридическом смысле (в силу Европейской патентной конвенции) будет являться заявкой на получение европейского патента, обозначающим территорию Сообщества. Сразу же после выдачи Европейским патентным ведомством патента, он становится патентом Сообщества в силу положений Регламента о патенте Сообщества. С момента присоединения Европейского сообщества к Европейской патентной конвенции не будет необходимым, чтобы Регламент предусматривал все материальные нормы Европейской патентной конвенции и ее исполнительного регламента в том виде, в каком они закреплены на четко определенную дату. Сфера действия Регламента о патенте Сообщества будет ограничена лишь сферой действия уже выданного патента Сообщества. Тем не менее Регламент будет содержать и специфические положения, отличные от содержащихся в Европейской патентной конвенции. Так, в частности, предполагается, что Регламент о патенте Сообщества несколько оптимизирует и «облегчит» режим патентно-правовой охраны изобретений в Сообществе относительно европейского патента, например, в том, что касается стоимости патента, переводов, системы юрисдикционной защиты и др. Анализу подвергаются юридические характеристики патента Сообщества, закрепляемые в проекте Регламента о патенте Сообщества. Отмечается, что вводимый инструмент правовой охраны – патент Сообщества – должен будет иметь унитарный (единый) и автономный характер в том, что касается его регулирования и действия. Специфика унитарного (единого) характера патента Сообщества заключается в том, что он обладает единым действием на всей территории Сообщества, что означает, в частности, следующее: патент Сообщества может быть выдан, уступлен, объявлен недействительным или прекратившим свое действие на всей территории Европейского сообщества. Что же касается автономного характера патента Сообщества, то он заключается в том, что подпадает под действие лишь положений Регламента о патенте Сообщества и общих принципов права Сообщества. При этом положения Регламента о патенте Сообщества не исключают применения национального права государств-членов ЕС в том, что касается уголовной ответственности и недобросовестной конкуренции. Особое внимание уделяется рассмотрению специфики права на патент Сообщества и вопросам его предоставления. Подчеркивается, в частности, что правом на получение патента Сообщества обладают сам изобретатель и его правопреемники. В случае, если изобретателем является работник, право на получение патента Сообщества определяется согласно законодательству государства-члена ЕС, на территории которого работник осуществляет свою основную трудовую деятельность. В том случае, если такое государство не может быть определено, подлежит применению право того государства, на территории которого находится предприятие работодателя, к которому определен работник. 33 Детальному рассмотрению подвергаются права владельца патента Сообщества, а также вопросы их ограничения и исчерпания. Отмечается, что правомочия владельца патента Сообщества фиксируются «негативным» образом. Это означает, что владельцу патента Сообщества принадлежит право запрещать прямое или косвенное использование охраняемого изобретения. В работе тщательно анализируется содержание запрета как на прямое, так и на косвенное использование охраняемого изобретения. Подчеркивается, что проект Регламента о патенте Сообщества (ст. 9) вводит определенные ограничения прав владельца патента Сообщества, а также закрепляет принцип коммунитарного исчерпания прав, вытекающих из патента Сообщества. В соответствии с указанным принципом права, предоставляемые патентом Сообщества, не распространяются на действия, касающиеся изделия, охраняемого данным патентом, осуществленные на территории государств-членов ЕС после того, как это изделие выпущено в коммерческий оборот на территории Сообщества владельцем патента или с его согласия при условии, что не существует законных оснований, оправдывающих действия владельца патента по препятствию дальнейшей коммерциализации изделия. Показано, что патент Сообщества может выступать в качестве объекта имущественных прав. Так, в частности, допускается возможность передачи патента Сообщества, принадлежащего предприятию, независимо от передачи самого предприятия. Кроме того, патент Сообщества может, независимо от предприятия, стать предметом залога либо объектом иного имущественного права, а также объектом принудительного исполнения. Патент Сообщества может быть включен в процедуру банкротства или в иную аналогичную процедуру лишь в государстве-члене ЕС, на территории которого находится основное имущество должника (дебитора). Особое внимание уделяется проблематике лицензий в отношении патента Сообщества, рассматриваются их отдельные виды, анализируются особенности лицензий. Рассмотрению подвергаются компетенция и процедура, касающиеся рассмотрения споров, относящихся к патенту Сообщества. Отмечается, что правовой механизм функционирования патента Сообщества предусматривает создание специализированного и централизованного Суда Сообщества по интеллектуальной собственности, обладающего исключительной компетенцией по рассмотрению споров, связанных с патентом Сообщества (ст. 30 проекта Регламента о патенте Сообщества). Следует подчеркнуть, что в юридическом смысле речь идет о специальной Судебной палате по интеллектуальной собственности, входящей в единую систему судебных органов ЕС. II. Одной из важных сфер унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе является область биотехнологий и биотехнологических изобретений. Основным правовым инструментом в этой сфере является Директива Европейского парламента и Совета ЕС 98/44/ЕС от 6 июля 1998 г. о правовой охране биотехнологических изобретений (далее – Директива о биотехнологических изобретениях). Рассмотрению подвергаются причины и предпосылки гармонизации патентования биотехнологических изобретений в ЕС, к числу которых отнесены, прежде всего, экономические (инвестиционные), собственно биотехнологические (развитие генной инженерии, микробиологии, биотехнологий и др.), нравственно-этические факторы. Патентоспособными в смысле Директивы о биотехнологических изобретениях признаются изобретения, являющиеся новыми, обладающие изобретательским уровнем и промышленно применимые, даже если они касаются результата (продукта), состоящего из биологического материала или содержащего его в себе, или же процесса, при помощи которого биологический материал произведен, переработан или использован. При этом, указанное положение распространяется и на биологический материал, который был выделен из естествен- 34 ной среды или произведен при помощи технологического процесса, даже если он ранее имел место в природе. Отмечается, что виды растений и животных и, по существу, биологические процессы по их производству не являются патентоспособными и исключены из патентно-правовой охраны. Однако растения и животные могут быть патентоспособными, если техническая осуществимость (применимость) изобретения не ограничивается лишь каким-либо одним видом растений или животных. В этой связи рассматривается практика по делам PGS (PLANT GENETIC SYSTEMS / Glutamine sythetase inhibitors), Novartis. Подчеркивается, что принципиально важным следует считать положение Директивы о биотехнологических изобретениях, согласно которому элемент, выделенный из человеческого тела, или иным образом произведенный при помощи технологического процесса, включая последовательность или частичную последовательность гена, может представлять собой патентоспособное изобретение, даже если структура такого элемента идентична структуре естественного элемента. При этом предусматривается, что человеческое тело (на различных стадиях его формирования и развития) и простое открытие одного из его элементов, включая последовательность или частичную последовательность гена человека, не представляют собой патентоспособные изобретения. Показано, что прежде чем будет получен патент, промышленная применимость последовательности и частичной последовательности человеческого гена должна быть раскрыта в заявке на получение патента. Обращается внимание на то обстоятельство, что вопросы, касающиеся публичного порядка (ordre public) и морали, достаточно широко обсуждались уже на этапе подготовки проекта Директивы о биотехнологических изобретениях и, в особенности, это имело место в Европейском парламенте. В этой связи Директива о биотехнологических изобретениях вынуждена была откликнуться на эти обсуждения и закрепить ряд достаточно важных и принципиальных положений, связанных с защитой публичного порядка, морали и нравственности. В этой связи изобретения не будут признаваться патентоспособными, если их коммерческое использование могло бы противоречить публичному порядку или морали. Поэтому не признаются патентоспособными, в частности: способы клонирования человеческих существ; способы модификации молекулярно-генетической идентичности человеческих существ; использование человеческих эмбрионов в промышленных или коммерческих целях; способы модификации генетической идентичности животных, которые способны причинить им страдания без какой-либо существенной медицинской пользы для человека или животного, а также животных, являющихся результатом таких процессов. Критически анализируются в этой связи высказанные в литературе различные точки зрения по поводу указанных выше исключений из патентоспособности в сфере биотехнологий (Р.Нотт, П.Драхос). Анализу подвергаются сфера и пределы правовой охраны биотехнологических изобретений. Отмечается, что правовая охрана, предоставляемая патентом на биологический материал, обладающий специфическими характеристиками, полученными в результате изобретения, распространяется также на любой биологический материал, полученный (производный) от первоначального биологического материала при помощи размножения или разведения в идентичной или отличающейся форме и обладающий теми же самыми характеристиками. Кроме того, охрана, предоставляемая патентом на процесс производства биологического материала, обладающего специфическими характеристиками, полученными в результате изобретения, распространяется на биологический материал, непосредственно полученный при помощи такого процесса и на любой другой биологической материал, полученный от него при помощи размножения или разведения в идентичной или отличающейся форме и обладающий теми же самыми характеристиками. 35 Предусматривается также, что охрана, предоставляемая патентом на продукт, содержащий генетическую информацию, или состоящий из нее, будет распространяться на любой материал (за исключением человеческого тела, как это предусмотрено в п. 1 ст. 5 Директивы), в который инкорпорирован данный продукт и в котором содержится генетическая информация, осуществляющая его функционирование. Это положение, конечно же, уже само по себе превосходит все возможные исключения из патентов на виды растений и животных. Детально рассматриваются исключения из правового режима, предусмотренного Директивой о биотехнологических изобретениях 1998 г. В этой связи особое внимание уделено таким специфическим категориям, как «семенной материал, предназначенный для посева», клаузула «сохраненное на ферме зерно и животный репродуктивный материал», принудительное лицензирование патента и права на сорт растения (селекционное достижение). Как на специфику гармонизированного коммунитарного правового режима биотехнологических изобретений указывается на закрепляемое правило о депонировании и предоставлении образцов биологического материала. Предусматривается депонирование биологического материала, включая возможное применение механизма, предписанного Будапештским договором о международном признании депонирования микроогранизмов в целях патентной процедуры (ст. 7), и предоставление образцов биологического материала. Говоря о последствиях введения гармонизированного коммунитарного механизма правовой охраны биотехнологических изобретений, подчеркивается, что принятие Директивы о биотехнологических изобретениях означает собой, что биотехнологические изобретения возможно будет запатентовать во всех странах-членах ЕС. Кроме того, биотехнологии, как, впрочем, и их патентование, будут восприниматься в большей степени «социально допустимыми», что позволит несколько легче убеждать патентные службы, в особенности Европейскую патентную организацию, выдавать патенты на биотехнологические изобретения и заставит их «захотеть» преодолевать так называемые «моральные возражения» при выдачи патентов на биотехнологические изобретения и сделав, тем самым, более легким, быстрым и дешевым для изобретателей получение охраны для их биотехнологических изобретений. Представляется, что принятие Директивы о биотехнологических изобретениях должно привести к определенному единообразию в толковании патентного законодательства в различных судебных инстанциях и юрисдикциях при рассмотрении споров в сфере биотехнологических изобретений. Проблема различного толкования и интерпретации патентных вопросов и различающиеся взгляды на вопросы действительности и нарушений патентов, что достаточно характерно при рассмотрении патентных споров, будут с необходимостью возникать в спорах о биотехнологических изобретениях. Также вполне вероятно вести речь и о возможных трудностях, могущих возникнуть в контексте отношений с Европейской патентной конвенцией. В частности, этические ограничения на патентование, установленные в п. 2 ст. 6 Директивы о биотехнологических изобретениях, не все применимы в Европейской патентной конвенции (хотя они и могут рассматриваться как противоречащие публичному порядку или морали согласно статье 53 «а» Европейской патентной конвенции). III. Особое внимание в работе уделяется проблемам и перспективам коммунитарной правовой охраны изобретений, содержащих компьютерные программы. Подчеркивается, что в настоящее время правовой режим, касающийся охраны изобретений, содержащих компьютерные программы, является достаточно двусмысленным и неоднозначным в ЕС. Действительно, компьютерные программы как таковые исключены из патентно-правовой охраны в государствах-членах ЕС и в рамках Европейской патентной конвенции, вступившей в силу 7 октября 1977 г. В то же самое время тысячи патентов на изобретения, содержащие компьютерные программы, были выданы Европейским патентным ведомством (более 20 тысяч) и национальными патентными ведомствами государств-членов ЕС. Большое количество 36 подобных изобретений реализуются в значимых сферах информационных технологий, включая область обработки цифровых данных, распознавание, представление и хранение данных, в различного рода технических сферах, таких как автомобилестроение, технологическое производство, включая, например, производство процессоров, функционирующих под управлением компьютерных программ. Несмотря на то, что правовые нормы, определяющие условия выдачи указанного выше типа патентов аналогичны как для национальных патентных ведомств, так и для Европейского патентного ведомства, их применение в судебной и административной практике государств-членов ЕС существенно различается. Существуют расхождения и различия, в частности, между практикой палат по рассмотрению споров Европейского патентного ведомства и судами государств-членов ЕС. Изобретение, содержащее компьютерную программу, может охраняться в одном государстве и не охраняться в другом, что, в свою очередь, вызывает прямое негативное воздействие на нормальное функционирование внутреннего рынка ЕС. В этой связи разработка и предложение к обсуждению проекта Директивы Европейского парламента и Совета ЕС о патентоспособности изобретений, содержащих компьютерные программы, от 20 февраля 2002 г. (далее – проект Директивы о патентоспособности изобретений, содержащих компьютерные программы) является значительной вехой на пути развития патентного права в ЕС, призванной дать определенный ответ на указанную выше ситуацию, гармонизировав (в случае принятия) национальные патентные законодательства государствчленов ЕС в том, что касается патентоспособности изобретений, содержащих компьютерные программы, предоставив им более прозрачные и четкие условия для правовой охраны. Отмечается, что цель предложенной Директивы – введение гармонизированного механизма патентно-правовой охраны изобретений, содержащих компьютерные программы. Проект Директивы понимает под данным видом изобретений любое изобретение, связанное с использованием компьютера, компьютерных сетей либо любого иного программируемого устройства, и представляющее собой одну или несколько на первый взгляд новых характеристик, осуществляемых в целом или в части при помощи одной или нескольких компьютерных программ. Из указанного выше определения следует, что сам по себе характер «новизны» какого бы то ни было изобретения в смысле данной Директивы не обязательно заключается в одной технической характеристике. Использование выражения «на первый взгляд» для квалификации «новых характеристик» означает, что не обязательно устанавливать так называемую эффективную новизну (проводя, например, поиск) с тем, чтобы определить охватывается ли заявленное изобретение данным определением-дефиницией. Как об этом указывается в п. 11 Преамбулы к проекту Директивы о патентоспособности изобретений, содержащих компьютерные программы, и в ст. 4 указанного проекта, наличие «технического вклада» должно быть оценено не в связи с новизной, а в связи с изобретательским уровнем (деятельностью в развитии уровня техники). Опыт показывает, что подобный подход наиболее прост для применения на практике. Что же касается термина «технический вклад», то под ним понимается вклад в развитие уровня техники в технической сфере, который не является очевидным для специалиста. Подчеркнуто, что государства-члены ЕС должны предусмотреть в своем национальном законодательстве, чтобы изобретение, содержащее компьютерные программы, относилось к технической сфере. Данной положение отражает в известном смысле ст. 27 Соглашения ТРИПС, в соответствии с которой патент может быть получен на любое изобретение, являющееся устройством или способом, во всех областях техники, при условии, что оно является новым, обладает изобретательским уровнем и промышленно применимо. В этой связи Ев- 37 ропейская комиссия прямо закрепляет, что изобретение, содержащее компьютерные программы, должно относиться к технической сфере. Чтобы быть патентоспособным, изобретение, содержащее компьютерные программы, должно отвечать таким же критериям, как и любое другое изобретение: оно должно обладать новизной, иметь изобретательский уровень, а также должно быть промышленно применимым. Указанные требования закрепляются также и в п. 1 ст. 52 Европейской патентной конвенции. Для того, чтобы изобретение, содержащее компьютерные программы, было признанно обладающим изобретательским уровнем, необходимо констатировать наличие у изобретения технического вклада. Указанное положение должно рассматриваться в качестве специальной дополнительной квалификации, а не в качестве замены определения изобретательского уровня, содержащегося в ст. 56 Европейской патентной конвенции, согласно которой изобретение рассматривается обладающим изобретательским уровнем, если для специалиста оно не следует явным образом из уровня техники. При оценке технического вклада во внимание принимается различие между объектом изобретения как единого целого, включая как технические, так и нетехнические его характеристики, и уровнем развития техники. Это положение соответствует решениям апелляционных палат Европейского патентного ведомства по делам Controlling Pension Benefits system/PBS и Koch&Sterzel, в соответствии с которыми не следует ставить в один ряд и на один уровень технические и нетехнические характеристики с тем, чтобы пытаться определить аспекты, вносящие наибольший вклад в «успех» изобретения. В соответствии с положениями ст. 27 Соглашения ТРИПС патент может быть получен на любое изобретение, являющееся устройством или способом. В этой связи ст. 5 проекта Директивы о патентоспособности изобретений, содержащих компьютерные программы предусматривает, что изобретение, содержащее компьютерные программы, может быть заявлено в качестве программируемого компьютера, программируемой информационной сети или иного схожего устройства (то есть, в качестве продукта) или в качестве способа, осуществляемого при помощи указанных ранее устройств посредством компьютерной программы. Показано, что обозначенный выше подход проекта Директивы о патентоспособности изобретений, содержащих компьютерные программы, не следует практике Европейского патентного ведомства, допускающего подачу заявок на патентование в отношении компьютерной техники как таковой или в отношении программного обеспечения, разрешая тем самым фактически выдачу патентов на компьютерные программы как таковые. IV. Наряду с существующим «традиционным» патентно-правовым режимом для ряда охраняемых объектов (лекарственные и фитофармацевтические средства и др.) в ЕС введен и так называемый специальный режим дополнительной правовой охраны. При рассмотрении специфики правового режима сертификатов дополнительной охраны для медицинских (лекарственных) продуктов обращается внимание на причины введения подобной формы правовой охраны. Как известно, во многих странах мира существует специальный порядок создания и выпуска в свет лекарственных медицинских препаратов, включающий в себя особую, детальную регламентацию порядка тестирования и апробации фармацевтических препаратов до момента их выпуска к широкому потребителю. В этой связи в свое время в ЕС был принят ряд директивных актов, касающихся этой проблематики. Суть указанных документов заключается в том, что вводится специальная процедура, касающаяся допуска лекарственных препаратов на рынок, предусматривающая обязательное получение предварительного разрешения, выдаваемого специальным компетентным органом конкретного государства-члена ЕС. Естественным образом введение указанной процедуры 38 уменьшило срок реального действия механизма правовой защиты медицинских препаратов, охраняемых патентом. Это, в свою очередь, поставило европейских производителей фармацевтической продукции в невыгодные экономические и конкурентные условия по сравнению с производителями фармацевтических средств из США, Японии, Канады и др. В этой связи в целях устранения возникшей несогласованности Советом ЕС был принят Регламент 1768/92 от 18 июня 1992 г. о введении сертификата дополнительной защиты для медицинских продуктов (далее – Регламент о сертификате для медицинских продуктов), вступивший в силу 2 января 1993 г. В соответствии с положениями Регламента о сертификате для медицинских продуктов предусматривается возможность выдачи государствами ЕС сертификатов дополнительной защиты, расширяющей патентную охрану медицинских продуктов посредством предоставления дополнительного срока правовой охраны, покрывающего время, затраченное и, по сути, потерянное в период проведения процедуры тестирования и одобрения медицинского продукта. Отмечается, что в сферу применения положений Регламента о сертификате для медицинских продуктов входит любой медицинский продукт, охраняемый патентом на территории государства-члена ЕС и подпадающий в качестве медицинского препарата до своего выпуска на рынок под процедуру административного разрешения в силу Директивы 65/65/ЕС или Директивы 81/851/ЕС. Патентообладатель может получить продление принадлежащих ему патентных прав на основании полученного сертификата дополнительной защиты на срок до пяти лет или на период, эквивалентный времени, прошедшему с даты подачи заявки на базовый патент до даты получения первого разрешения на продажу медицинского продукта на рынке ЕС, но не более пяти лет. Сертификат дополнительной защиты, влекущий, по сути, те же правовые последствия, что и патент, может быть предоставлен лишь в отношении патентов, которые касаются так называемых активных веществ в медицинских или ветеринарных препаратах. При этом под самим медицинским продуктом понимают любое вещество или комбинацию веществ, которые специальным образом предназначены для лечения либо предотвращения заболеваний людей и животных, а также любое вещество или комбинацию веществ, применимых к людям или животным в целях постановки медицинского диагноза или же восстановления, корректировки или изменения органических функций людей и животных. Выделяются условия получения сертификата дополнительной защиты запатентованных медицинских продуктов, действующие в том случае, если в государстве-члене ЕС, где подана заявка на получение сертификата, на дату ее подачи: а) продукт охраняется действующим базовым патентом; б) продукт в качестве медицинского препарата получил разрешение на выпуск в продажу на основании положений Директивы 65/65/ЕС или Директивы 81/851/ЕС соответственно, а указанное разрешение является первым; в) в отношении продукта еще не выдавался сертификат. Следует отметить, что сертификат дополнительной защиты предоставляет, по сути, аналогичные патенту права его обладателю, и, соответственно, на сертификат распространяются те же самые ограничения, что и в отношении самого патента (в частности, в отношении сертификата могут выдаваться принудительные лицензии – ст. 4, 5 Регламента о сертификате для медицинских продуктов). Что же касается субъектов права на сертификат дополнительной защиты, то в качестве них могут выступать владелец патента и его правопреемники. Предусматривается возможность прекращения действия сертификата дополнительной защиты, а также признание его недействительным. Что же касается обжалования действий компетентных органов, связанных с сертификатом дополнительной защиты, как, впрочем, и соответствующий процедуры, необходимо отметить, что в данном случае будут применяться 39 соответствующие положения национального законодательства, касающегося патентов. В этой связи анализу подвергается практика Суда ЕС. При анализе правового режима сертификатов дополнительной охраны для фитофармацевтических продуктов отмечается, что данный правовой режим, по сути, формируется по образцу сертификатов для медицинских продуктов. В соответствии с положениями Регламента 1610/96 от 23 июля 1996 г. о введении сертификата дополнительной охраны для фитофармацевтических продуктов (далее – Регламент о сертификате для фитофармацевтических продуктов) предусматривается возможность выдачи государствами ЕС сертификатов дополнительной защиты, расширяющей патентную охрану фитофармацевтических продуктов посредством предоставления дополнительного срока правовой охраны, покрывающего время, затраченное в период проведения процедуры тестирования и одобрения фитофармацевтического продукта до получения им разрешения для выпуска в продажу. В сферу применения положений Регламента о сертификате для фитофармацевтических продуктов входит любой фитофармацевтический продукт, охраняемый патентом на территории государства-члена ЕС и подпадающий в качестве фитофармацевтического препарата до своего выпуска на рынок под процедуру административного разрешения в силу ст. 4 Директивы 91/414/ЕС или в силу эквивалентных положений национального законодательства, если речь идет о фитофармацевтическом продукте, заявка на получение разрешения в отношении которого была подана до даты имплементации государством-членом положений вышеуказанной директивы. Патентообладатель может получить продление принадлежащих ему патентных прав на основании полученного сертификата дополнительной защиты на срок до пяти лет или на период, эквивалентный времени, прошедшему с даты подачи заявки на базовый патент до даты получения первого разрешения на продажу фитофармацевтического продукта на рынке ЕС, но не более пяти лет. V. В работе рассмотрению подвергаются проблемы правовой охраны промышленных образцов в ЕС. Первичным значительным итогом гармонизационного процесса в сфере правовой охраны промышленных образцов явилось принятие Европейским парламентом и Советом ЕС Директивы 98/71/ЕС от 13 октября 1998 г. о правовой охране промышленных образцов (далее – Директива о промышленных образцах). Директива о промышленных образцах 1998 г. является актом гармонизации, направленным на сближение действующего законодательства стран-членов ЕС в сфере правовой охраны промышленных образцов как важного элемента функционирования единого рынка ЕС. Подчеркивается, что положения Директивы о промышленных образцов не направлены на введение особого правового режима промышленного образца Сообщества. Наоборот, компетенция государств-членов ЕС в сфере правовой охраны промышленных образцов остается значительной. Так, в частности, государства-члены сохраняют за собой достаточно большие полномочия по установлению правил процедуры в сфере регистрации, возобновления и недействительности прав на промышленные образцы, также как и в сфере установления положений, относящихся к правовым последствиям недействительности. В работе дается анализ ключевых парадигм, вводимых гармонизированным механизмом правовой охраны промышленных образцов в ЕС и определяются его основные характеристики и особенности. Во-первых, дается определение промышленного образца и выделяются критерии его правовой охраны. Под промышленным образцом понимается внешний вид изделия в целом или его части, который ему придают, в частности, характеристики линий, контуров, цветов, формы, текстуры и/или материалов самого изделия и/или его орнамента. Определяются условия, при наличии которых промышленному образцу предоставляется правовая охрана: 1) новизна; 2) индивидуальный характер. Промышленный образец яв40 ляется новым, если на дату представления заявки на регистрацию или на дату приоритета (если он испрашивается) никакой идентичный промышленный образец не доведен до всеобщего сведения. При этом промышленные образцы рассматриваются идентичными в случае, если их характеристики отличаются лишь незначительными деталями. Что же касается индивидуального характера, то промышленный образец рассматривается как обладающий индивидуальным характером, если общее впечатление, которое он производит на информированного пользователя, отличается от впечатления, производимого на подобного пользователя любым промышленным образцом, доведенным до всеобщего сведения до даты подачи заявки на регистрацию или до даты приоритета (если он испрашивается). Для того, чтобы оценить индивидуальный характер, необходимо принимать во внимание также степень свободы создателя (дизайнера) в разработке промышленного образца. Специальным образом подчеркивается, что правовая охрана распространяется на любой промышленный образец, не производящий на информированного пользователя общее различное визуальное впечатление. Во-вторых, закрепляется система исключительных прав, предоставляемых правообладателю. Показано, что регистрация промышленного образца предоставляет правообладателю исключительное право использовать промышленный образец и запрещать использование всем третьим лицам, не обладающим разрешением правообладателя на такое использование. При этом закрепляются изъятия и ограничения из вводимого гармонизированного коммунитарного правового режима. Так, в частности, выделяются следующие категории изъятий и ограничений: а) промышленные образцы, обладающие техническим назначением, и промышленные образцы, созданные для целей взаимодействия; б) промышленные образцы, противоречащие публичному порядку или публичной морали; в) промышленные образцы, регистрация которых признается недействительной или осуществляется отказ в их регистрации и др. Подчеркивается, что Директива о промышленных образцах закрепляет принцип исчерпания права на промышленный образец. Согласно этому правилу, права, возникающие в силу регистрации промышленного образца, не распространяются на действия, касающиеся изделия, в которое включен или к которому приложен промышленный образец, охватываемый правовой охраной, если изделие было выпущено на рынок на территории Сообщества правообладателем или с его согласия. В-третьих, фиксируются сроки правовой охраны промышленных образцов. Так, предусматривается правило, согласно которому на основании регистрации промышленный образец, отвечающий предусмотренным критериям правовой охраны (новизна и индивидуальных характер), будет охраняться в течение одного или нескольких периодов в пять лет, начиная с даты подачи заявки на регистрацию. Правообладатель может продлить срок правовой охраны одного или нескольких пятилетних периодов до максимума в 25 лет, начиная с даты подачи заявки на регистрацию. В-четвертых, определяется механизм взаимодействия положений Директивы о промышленных образцах с иными формами правовой охраны, предусмотренными в ЕС и государствах-членах. Отмечается, что в связи с тем, что в государствах-членах ЕС существует различные формы правовой охраны промышленных образцов и незарегистрированных дизайнерских решений (включая авторско-правовую охрану и иные правовые механизмы) в Директиве о промышленных образцах предусмотрены соответствующие положения. Так, в частности, предусматривается, что нормы Директивы о промышленных образцах 1998 г. должны применяться без ущерба для положений коммунитарного права и законодательства государств-членов ЕС, применяемого в отношении незарегистрированных промышленных образцов (дизайнерских решений), товарных знаков и иных различительных обозначений, изобретений и полезных моделей, типографических характеристик, гражданско-правовой от41 ветственности и недобросовестной конкуренции. Что же касается отношения с авторским правом, то закрепляется положение, согласно которому промышленный образец, являющийся объектом регистрации в одном из государств-членов или в отношении одного из государств-членов ЕС, в соответствии с положениями Директивы о промышленных образцах 1998 г. также пользуется правовой охраной, предоставляемой законодательством об авторском праве данного государства-члена, начиная с даты, с которой промышленный образец был создан или зафиксирован в какой-либо форме. Объем правовой охраны и условия ее получения, включая и требуемый уровень оригинальности, определяются каждым государством-членом ЕС. В литературе высказывалось сожаление в связи с тем, что Директива о промышленных образцах не избрала кумулятивную систему охраны промышленных образцов, объединяющую собственно правовую охрану промышленных образцов и защиту от недобросовестной конкуренции (Ч.Гилен и др.). Однако, в конечном итоге этот вопрос был оставлен на усмотрение государств-членов. Показано особое место в системе источников унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в ЕС Регламента Совета ЕС 6/2002 от 12 декабря 2001 г. о промышленных образцах Сообщества. Принятие указанного акта (далее – Регламент о промышленных образцах Сообщества), являющегося актом унификации права промышленных образцов в ЕС, определяется целью введения единого правового инструмента охраны промышленных образцов в ЕС, действующего на всей территории ЕС и предоставляющего равную охрану всем правообладателям в рамках Сообщества. Таким образом, речь идет уже не только о сближении национального законодательства стран-членов ЕС в сфере правовой охраны промышленных образцов, а о создании единого для всего ЕС инструмента правовой охраны, единообразно действующего и применяемого на всей территории интеграционного образования. Унифицированная система получения охранных документов на промышленные образцы, проистекающая из единообразной охраны и производящая единообразные действия на всей территории Сообщества должна послужить вкладом в реализацию целей Европейского сообщества, определенных в его учредительных актах. В этой связи европейским законодателем и предложен промышленный образец Сообщества, непосредственно действующий и применяемый в каждом государстве, поскольку таким образом можно будет подав единую заявку в Ведомство по гармонизации внутреннего рынка (товарные знаки и промышленные образцы), следуя единой процедуре на основе единого законодательства, получить правовую охрану промышленного образца на единой территории, включающей в себя все государствачлены ЕС. В дальнейшем особое внимание уделяется анализу содержания права промышленных образцов Сообщества в контексте положений Регламента о промышленных образцах Сообщества 2001 г. В этой связи определяются условия правовой охраны промышленных образцов. Подчеркивается, что Регламент 2001 г. о промышленных образцах Сообщества (в отличие от Директивы 1998 г. ) закрепляет два вида промышленных образцов Сообщества – незарегистрированные промышленные образцы Сообщества и зарегистрированные промышленные образцы Сообщества. Таким образом, речь идет о двухзвенной системе охраны промышленных образцов. Промышленному образцу Сообщества предоставляется правовая охрана лишь при условии, если он обладает новизной и индивидуальным характером. В связи с этим отмечается, что европейский законодатель вновь подходит к определению правового режима промышленных образцов с позиции концепции «смешанного характера» права на промышленный образец, вводя, по сути систему гибридизации правового режима промышленных образцов в ЕС, сочетающую авторско-правовой и патентно-правовой подход. Можно сказать, что 42 положения новых европейских актов в сфере промышленных образцов не вносят вклад в прояснение ситуации относительно правовой природы промышленных образцов и модели их правовой охраны. Говоря об объеме и сроках правовой охраны промышленных образцов Сообщества, подчеркивается, что правовая охрана, предоставляемая промышленным образцам Сообщества, распространяется на любой промышленный образец, который не производит на информированного и подготовленного пользователя визуально различное впечатление. При этом следует принимать во внимание степень свободы дизайнера в разработке промышленного образца. Необходимо учитывать, что незарегистрированные промышленные образцы охраняются в течение трех лет, начиная с того момента, когда промышленный образец впервые был доведен до всеобщего сведения на территории Сообщества. Это может быть осуществлено при помощи опубликования, помещения на выставке, продажи или в любой иной открытой форме. Зарегистрированный промышленный образец Сообщества охраняется в течение пяти лет с даты подачи заявки на регистрацию. Указанный срок может по желанию правообладателя продлеваться вновь при условии оплаты специальной пошлины на один или несколько периодов в пять лет, но не более чем 25 лет в общей сложности с даты подачи заявки на регистрацию. Отмечается, что уже на этапе разработки проекта Регламента о промышленных образцах Сообщества достаточно жесткой критике в литературе был подвергнут подход, согласно которому охрана незарегистрированному промышленному образцу Сообщества предоставляется в течение всего лишь трех лет с момента, когда он впервые доведен до всеобщего сведения (В.Корниш, Г.Коэн Йорам и др.). Указанная критика была вызвана тем обстоятельством, что подобный подход европейского законодателя игнорировал, по сути, авторско-правовую систему охраны незарегистрированных промышленных образцов, существовавшую в ряде стран ЕС (Великобритания и др.), а занимал позицию патентно-правового подхода, принятого, в частности, в Германии. Эта однобокость вызвала справедливую критику со стороны ряда исследователей и практиков (индустрия моды и др.), называвших подобный подход не иначе, как «слабым гибридом» противоположных правовых подходов. В этой связи предлагалась более мягкая система охраны, учитывающая и опыт таких стран, как Великобритания. Что касается права на промышленный образец Сообщества, то отмечается, что оно принадлежит создателю (дизайнеру) или его правопреемнику. Если промышленный образец создан несколькими лицами совместно, то и право на него принадлежит этим лицам совместно. Таким образом, в данном случае речь идет о соавторстве. Если промышленный образец создан работником в рамках выполнения служебных обязанностей или служебного задания работодателя, то право на промышленный образец будет принадлежать работодателю, если соглашением или положениями применимого национального законодательства не предусматривается иное. Также, закрепляется специальное право автора промышленного образца быть указанным в качестве такового. Создатель промышленного образца, как и заявитель и правообладатель, имеет право быть указанным в качестве такового при регистрации промышленного образца Сообщества в Ведомстве по гармонизации внутреннего рынка и в Реестре промышленных образцов Сообщества. Если же промышленный образец является результатом творческого труда группы создателей, указание на создателя может быть заменено указанием на группу создателей. При анализе права на промышленный образец показано, что зарегистрированный промышленный образец Сообщества предоставляет своему обладателю исключительное право самому использовать промышленный образец или запретить использовать промышленный 43 образец любому третьему лицу без его согласия. При этом, под использованием понимаются такие действия, как, например, производство, предложение к продаже, выпуск на рынок, импорт, экспорт или использование изделия, в которое включен промышленный образец или к которому он прилагается, или же хранение изделия в этих целях. Незарегистрированный промышленный образец Сообщества, однако, не предоставляет своему обладателю права запрещать действия, указанные выше, за исключением действий по систематическому копированию незарегистрированного промышленного образца Сообщества. При этом не будет рассматриваться в качестве несанкционированного копирования (воспроизведения) незарегистрированного промышленного образца Сообщества использование промышленного образца, созданного в результате независимого самостоятельного создания, реализованного дизайнером, в отношении которого есть все основания полагать, что он не знал о промышленном образце, распространенном правообладателем. Регламент 2001 г. содержит перечень ограничений права на промышленный образец аналогичный тому, что закрепляется в положениях Директивы о правовой охране промышленных образцов 1998 г. Кроме того, вводится правило исчерпания в отношении действия права на промышленный образец Сообщества. Особое внимание в работе уделяется вопросам недействительности промышленного образца Сообщества. Показано, что последствия признания промышленного образца Сообщества недействительным могут быть различными. Главное из них заключается в том, что промышленный образец Сообщества с момента признания его недействительным признается не повлекшим за собой правовых последствий ab initio, предусмотренных Регламентом о промышленных образцах Сообщества. Однако Регламент предусматривает в п. 2 ст. 26 некоторые специфические моменты, связанные с признанием промышленного образца Сообщества недействительным. Кроме того, допускается возможность отказа от зарегистрированного промышленного образца. VI. Особое место в механизме унификации и гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в ЕС занимают такие специфические объекты промышленной собственности, как полезные модели (utility model, modèle d’utilité). Судьба полезных моделей, как объектов гармонизации и унификации, складывается достаточно непросто до настоящего времени, хотя речь о необходимости коммунитаризации правовой охраны полезных моделей ведется уже достаточно давно – особенно интенсивно начиная с 80-х гг. ХХ в. Первым итогом в этой сфере стало принятие Европейской комиссией в 1995 г. Зеленой книги «Правовая охрана посредством полезной модели во внутреннем рынке». Дальнейшая деятельность Европейской комиссии сосредоточилась на подготовке и предложении к обсуждению в 1997 г. проекта Директивы Европейского парламента и Совета, касающейся сближения правовых режимов охраны изобретений в форме полезной модели, с поправками, внесенными в 1999 г. В работе обозначаются ключевые характеристики и особенности предлагаемого гармонизированного коммунитарного механизма правовой охраны полезных моделей. Во-первых, определяются понятие и принципы коммунитарной правовой охраны полезной модели. Отмечается, что в качестве полезных моделей правовой охране подлежат новые изобретения, обладающие изобретательским уровнем и промышленно применимые, которые относятся к устройствам и способам. Во-вторых, определяются условия предоставления правовой охраны изобретениям, охраняемым в форме полезных моделей. Показано, что правовая охрана предоставляется при наличии трех основных условий: новизна, изобретательский уровень, промышленная применимость. Изобретение является новым, если оно неизвестно из уровня техники. При этом в уровень техники включаются любые сведения, ставшие общедоступными до даты подачи за44 явки на полезную модель путем письменного или устного описания, использования или иным образом. Что касается изобретательского уровня, то в смысле проекта Директивы о полезных моделях изобретение имеет изобретательский уровень, если оно представляет собой определенное преимущество (эффект) и для специалиста явным образом не следует из уровня техники. Под преимуществом (эффектом) полезной модели понимается практическое или техническое преимущество (эффект) при использовании или производстве соответствующего изделия или способа, либо иное преимущество (эффект) для пользователя, например, в сфере образования или досуга. Следует подчеркнуть, что при разработке проекта Директивы о полезных моделях не раз подчеркивалось, что понятие «изобретательский уровень» должно быть иным, более «мягким» в отношении полезных моделей, нежели в отношении патентоспособных изобретений. Изобретательский уровень в отношении полезных моделей должен учитывать особый характер технических решений, охраняемых в форме полезных моделей. Изобретение является промышленно применимым, если оно может быть произведено или использовано в любых сферах промышленности, включая и сельское хозяйство. При этом в качестве промышленно применимых изобретений не рассматриваются методы хирургического или терапевтического лечения человеческого или животного организма либо методы диагностики, применимые к человеческому или животному организму. В-третьих, закрепляются требования, относящиеся к заявке на получение полезной модели. Показано, что заявка на полезную модель должна отвечать следующим условиям и содержать в себе при подаче: а) заявление о предоставлении правовой охраны в отношении полезной модели; б) описание изобретения; в) формулу (формулы) изобретения; г) чертежи, к которым отсылают описание и формула изобретения; д) реферат. При этом заявка на полезную модель должна содержать указание на изобретателя, относиться к одному изобретению или группе изобретений, связанных между собой настолько, что они образуют собой единый творческий (изобретательский) замысел (принцип единства изобретения). В-четвертых, предусматривается, что после подачи заявки на получение правовой охраны изобретения в форме полезной модели проводится предварительная (формальная) экспертиза. Формальную экспертизу проводит компетентный орган, в который подается заявка. Он рассматривает поданную заявку на предмет соответствия ее условиям о содержании заявки и условиям об обозначении сведений об изобретателе (ст. 8 и 10 проекта Директивы о полезных моделях), а также проверяет, содержит ли заявка описание и реферат изобретения. Следует подчеркнуть, что компетентный орган не осуществляет экспертизу по существу, включающую проверку на наличие новизны, изобретательского уровня и промышленной применимости. В случае, если заявка на полезную модель признана поданной и если она не отозвана, компетентный орган, в который подана заявка, по просьбе заявителя или любого иного заинтересованного лица и за его счет подготавливает отчет по поиску, включающий в себя анализ уровня техники на основе формулы изобретения и принимая во внимание описание и, при необходимости, чертежи изобретения. После завершения подготовки отчета по поиску он доводится до сведения заявителя. Отчет по поиску доводится до всеобщего сведения как составная часть документации, сопровождающей выдачу полезной модели. В-пятых, закрепляется система исключительных прав на полезную модель, определяется механизм их действия, а также фиксируются возможные изъятия и ограничения. Отмечается, что если объектом полезной модели является устройство (изделие), полезная модель предоставляет своему обладателю право запрещать любым третьим лицам при отсутствии согласия правообладателя производить, использовать, предлагать к продаже, продавать или ввозить в этих целях данное устройство (изделие). Если же объектом полезной модели явля45 ется способ, то в этом случае полезная модель предоставляет своему обладателю право запрещать любым третьим лицам при отсутствии согласия правообладателя использовать этот способ, а также использовать, предлагать к продаже, продавать или ввозить в этих целях устройство (изделие), непосредственно полученное при помощи данного способа. Закрепляется принцип коммунитарного исчерпания прав на полезную модель. В этой связи права, предоставляемые в отношении полезной модели, не распространяются на действия, касающиеся изделия, охраняемого данной полезной моделью, после того, как данное изделие введено в экономический оборот на территории Сообщества правообладателем или с его согласия. И, напротив, права, предоставляемые в отношении полезной модели, распространяются на действия, касающиеся изделия, охраняемого данной полезной моделью, после того, как данное изделие введено в экономический оборот за пределами Сообщества правообладателем или с его согласия. В пятой главе «Правовая охрана средств индивидуализации участников гражданского оборота и производимой ими продукции (работ, услуг) в Европейском Союзе» рассматриваются проблемы гармонизации и унификации правовой охраны товарных знаков (знаков обслуживания), а также географических указаний и наименований мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов в ЕС. I. При анализе проблем правовой охраны товарных знаков и знаков обслуживания в ЕС отмечается, что интеграционные процессы в данной сфере, в отличие от патентного права, изначально осуществлялась в рамках коммунитарного контекста, однако ожидаемый результат и усилия от этого эффекта в течение длительного времени были не в полной мере определенными. Начальным существенным шагом стало принятие Первой Директивы Совета ЕС 89/104/ЕС от 21 декабря 1988 г., направленной на сближение законодательства государствчленов о товарных знаках (далее – Директива о товарных знаках), которая ознаменовала собой прорыв в начале процесса гармонизации и унификации правовой охраны товарных знаков в ЕС. Основная цель принятия данного акта заключалась в том, чтобы сблизить законодательства о товарных знаках государств-членов ЕС, преодолев тем самым существенные расхождения и различия, способные помешать свободному движению товаров и предоставлению услуг, а также препятствовать свободной конкуренции в Общем рынке. При этом, следует подчеркнуть, что целью Директивы о товарных знаках не являлось достижение тотального сближения законодательства о товарных знаках государств-членов ЕС либо введение единого товарного знака Сообщества. Более того, речь шла лишь о достаточности сближения национального законодательства в том, что напрямую касается функционирования внутреннего рынка ЕС. Тем не менее, практика имплементации положений Директивы о товарных знаках 1988 г. в отдельных странах (как, например, Великобритания) показала, по сути, что в ряде случаев произошло полное воспроизведение положений Директивы о товарных знаках в национальных законодательных актах. Это позволило ряду британских исследователей (К.Пикеринг, А.Карбони и др.) говорить о «слепом копировании» положений Директивы о товарных знаках британским Актом о товарных знаков 1994 г. Что же касается ряда других стран ЕС, в том числе и тех, что присоединились к ЕС в 1995 г. (Швеция, Финляндия и Австрия), а также в рамках большого расширения 2004 г., то в большинстве случаев речи о полной имплементации обязательных положений Директивы о товарных знаках 1988 г. пока не идет. Само по себе принятие Директивы о товарных знаках 1988 г., как акта гармонизации права, подразумевает, что в национальном законодательстве государств-членов ЕС приобретение и реализация права на зарегистрированный товарный знак должны строиться на тех общих условиях и принципах, которые закреплены в положениях Директивы 1988 г. К этим 46 положениям относятся, прежде всего, нормы об условиях охраны товарных знаков, об основаниях для отказа в регистрации или признании ее недействительной и др. При этом, государства-члены могут предусматривать в своем законодательстве более льготные условия охраны товарных знаков или определенных их категорий. Подчеркивается, что значительный гармонизационный эффект был достигнут комплексным (международным универсальным и региональным коммунитарным) характером регулирования товарных знаков. Этот эффект для ЕС был достигнут через действие таких актов, как Парижская конвенция по охране промышленной собственности, Соглашение ТРИПС, Договор о законах по товарным знакам, принятый в рамках ВОИС и вступивший в силу 1 августа 1996 г., а также Директива о товарных знаках 1988 г. При анализе гармонизированного механизма правовой охраны товарных знаков (знаков обслуживания) в ЕС, основанного на положениях Директивы о товарных знаках 1988 г., подчеркивается, что сформированы ключевые позиции в определении единого интракоммунитарного статуса указанных средств индивидуализации. Во-первых, обозначена сфера действия коммунитарной гармонизированной правовой охраны товарных знаков. Правовая охрана распространяется на все виды товарных знаков и знаков обслуживания (далее – товарные знаки), включая индивидуальные и коллективные товарные знаки, знаки гарантий или сертификации, являющиеся объектом регистрации или заявки на регистрацию в государстве-члене ЕС, в Ведомстве по товарным знакам Бенилюкса или объектом международной регистрации, имеющей действие в государстве-члене ЕС. При этом под товарным знаком понимаются различного рода графически представляемые обозначения (в частности, слова, включая имена собственные, рисунки, буквы, цифры, форма изделия или его упаковки), при условии, что они обладают различительной способностью, то есть позволяют отделить товары и услуги одних лиц (предприятий) от товаров и услуг других лиц (предприятий). Во-вторых, четко определены обязательные и факультативные основания для отказа в регистрации товарного знака или признания ее недействительной. Отмечается, что практика применения положений об обязательных основаниях для отказа в регистрации товарного знака в государствах-членах ЕС показывает, что существует проблема расхождения в толковании положений Директивы о товарных знаках в том, что касается абсолютных оснований для отказа в регистрации товарного знака. Так, например, применяя положения п. «b» п. 1 ст. 3 Директивы о товарных знаках, касающиеся отсутствия различительной способности товарного знака как основания для отказа в его регистрации, государства-члены по-разному интерпретируют это положение. Подчеркивается, что дополнительные (относительные) основания для отказа в регистрации товарного знака (признания его недействительным) самым серьезным образом подвергаются анализу и рассмотрению не во всех ведомствах по товарным знакам в странахчленах ЕС. Так, в частности, указанные основания абсолютно игнорируются в таких странах, как Франция, Италия, ФРГ. Хотя Соглашение ТРИПС (п. 5 ст. 15) и требует, чтобы в законодательстве стран-участниц закреплялись необходимые возможности для подачи заявлений на отмену регистрации товарного знака, Директива о товарных знаках не регулирует вопросы, связанные с процедурой подачи возражений. В-третьих, закрепляются дополнительные основания для отказа в регистрации товарного знака или признания регистрации недействительной при наличии конфликта с более ранними правами. При этом Директива о товарных знаках 1988 г. дает детальное определение понятия «более ранний товарный знак», перечисляя его отдельные категории. В-четвертых, можно вести речь о гармонизированном комплексе исключительных правомочий правообладателя, базирующемся на принципе коммунитарного исчерпания права 47 на товарных знак. При этом отмечается, что данные правомочия в большинстве своем схожи с положениями п. 1 ст. 16 Соглашения ТРИПС за тем лишь исключением, что Соглашение ТРИПС не упоминает так называемую «вероятность ассоциации между обозначением и товарным знаком». В этой связи рассмотрению подвергается законодательство государствчленов ЕС в сфере правовой охраны товарных знаков, анализируется судебная практика коммунитарного и национального уровня по проблематике товарных знаков (Wagamama Ltd v. City Center Restaurants plс, Sabel BV v. Puma AG, Eurim-Pharm Arzneimittel GmbH v. Beiersdorf Ingfelheim KG, MPA Pharma v. Rhône Poulenc, Bristol-Myers Squibb v. Paranova A/S, «Silhouette», Hoffman-La Roche v. Centrafarm, Dior v. Evora). В-пятых, предусматривается возможность утраты права на товарный знак в связи с примирением в отношении более позднего товарного знака, закрепляются правовые последствия неиспользования товарного знака, а также вопросы, связанные с прекращением права на товарный знак и др. Особое место в работе уделяется товарному знаку Сообщества как результату унификации права промышленной собственности в Европейском Союзе. Введение единого инструмента правовой охраны в сфере товарных знаков – товарного знака Сообщества – произошло с принятием Регламента Совета ЕС 40/94 от 20 декабря 1993 г. о товарном знаке Сообщества. Цель принятия Регламента – введение единого товарного знака Сообщества, действующего на всей территории ЕС, что отвечает требованиям единого коммунитарного рынка. Соответственно, товарный знак ЕС обладает едиными правовыми свойствами на всей территории Сообщества. Это означает, что он может быть зарегистрирован, отчужден, быть объектом отказа, решения о прекращении права его обладателя или признания недействительным, а его использование может быть запрещено лишь в рамках всего Сообщества в целом. Таким образом, речь идет о принципиально новом уровне интеграции в сфере права товарных знаков в ЕС. Выделяются специфические особенности унифицированного механизма, связанного с введением товарного знака Сообщества. Во-первых, дается определение товарного знака Сообщества и фиксируется круг правообладателей. Так же как и Директива о товарных знаках 1988 г., Регламент о товарном знаке Сообщества закрепляет аналогичное определение товарного знака, согласно которому в качестве товарного знака могут выступать любые графически представляемые обозначения (в частности, слова, включая имена собственные, рисунки, буквы, цифры, форма изделия или его упаковки), при условии, что они обладают различительной способностью, то есть позволяют отграничить товары и услуги одних лиц (предприятий) от товаров и услуг других лиц (предприятий). При этом, правообладателем на товарный знак Сообщества может выступать любое физическое или юридическое лицо, включая и публично-правовые образования. В качестве основания приобретения права на товарный знак Сообщества выступает его регистрация управомоченными лицами в Ведомстве по гармонизации внутреннего рынка. Во-вторых, закрепляются основания для отказа в регистрации товарного знака Сообщества. Их можно подразделить на абсолютные и относительные основания. Говоря об абсолютных основаниях для отказа в регистрации товарного знака Сообщества, следует подчеркнуть, что они, в большинстве своем, совпадают с теми основаниями, что уже были закреплены ранее в Директиве о товарных знаках 1988 г. Что же касается относительных оснований для отказа в регистрации товарного знака Сообщества, то они применяются лишь при заявлении возражения со стороны обладателя прав на более ранний товарный знак. Следовательно, без наличия вышеуказанного возражения Ведомство по гармонизации внутреннего рынка не может отказать в принятии заявки на регистрацию и в последующей регистрации товарного знака Сообщества. При этом закрепляется понятие «более ранние товарные знаки». 48 В-третьих, вводится унифицированный комплекс исключительных правомочий, базирующийся на принципе коммунитарного исчерпания права на товарный знак Сообщества, а также закрепляются ограничения указанных прав. В-четвертых, определяются правовые последствия неиспользования товарного знака Сообщества. Закрепляется правило, согласно которому в том случае, если в течение пяти лет, начиная с момента регистрации, товарный знак Сообщества не начал использоваться его владельцем по существу в рамках Сообщества в отношении товаров или услуг, применительно к которым он был зарегистрирован, или если такое использование было приостановлено в течение непрерывного пятилетнего периода, возможно применение санкций, предусмотренных Регламентом о товарном знаке Сообщества 1993 г., если только не имеются уважительные мотивы для неиспользования. В-пятых, товарный знак Сообщества может выступать в качестве объекта имущественных прав. В этой связи детально регулируются вопросы, связанные с передачей права на товарный знак, имущественными правами в отношении товарного знака Сообщества, исполнительным производством, с процедурами в случае неплатежеспособности предприятия и др. В отношении товарного знака Сообщества может быть выдана исключительная или неисключительная лицензия, как применительно ко всем, так и к части товаров и услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован. При этом лицензии могут выдаваться как для части территории, так и для всей территории Сообщества. В-шестых, вводится правовой механизм рассмотрения споров по поводу товарного знака Сообщества. При этом фиксируется процедура рассмотрения споров по поводу товарных знаков Сообщества, определяется компетенция и процедура рассмотрения споров, относящихся к товарным знакам Сообщества, предусматриваются санкции, применяемые за нарушение прав на товарный знак Сообщества. В октябре 2003 г. в Регламент о товарном знаке Сообщества были внесены изменения, связанные с присоединением Европейского сообщества к Протоколу, относящемуся к Мадридскому соглашению о международной регистрации товарных знаков, принятому 27 июня 1989 г. В связи с этим в текст Регламента о товарном знаке Сообщества 1993 г. были внесены изменения и дополнения, необходимость принятия которых уже давно обсуждалась в научной литературе (Ф.Г.Кунце и др.). Так, в частности, был добавлен новый раздел «Международная регистрация товарных знаков», включающий в себя целый ряд статей, вводящих возможность международной регистрации, основанной на заявке на получение товарного знака Сообщества или на самом товарном знаке Сообщества и др. II. Важное место среди средств индивидуализации товаров (работ, услуг) занимают географические указания и наименования мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов, призванные выделить специфику того или иного объекта, детерминируемую его географическим происхождением. При анализе причин и предпосылок, приведших к необходимости гармонизационных процессов в сфере правовой охраны географических указаний и наименований мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов в ЕС, показано, что практика государств-членов ЕС в введении института наименований места происхождения и географических указаний чрезвычайно разнилась, что поставило перед ЕС серьезную задачу о решении данной проблемы не на уровне отдельных государств, а на уровне ЕС в целом (коммунитарном уровне). Коммунитарное регулирование, включающее в себя режим эффективной и надежной правовой охраны, призвано помочь развиваться институту географических указаний и наименований мест происхождения, что, в свою очередь, гарантирует в контексте унифицированного подхода условия равной конкуренции среди производителей продукции, обладающей определенными характеристиками, и делает указанную продукцию более привле49 кательной и востребованной в глазах потребителей. Указанные выше причины и привели к унификации на уровне ЕС правовой охраны географических указаний и наименований мест происхождения путем принятия Советом ЕС Регламента 2081/92 от 14 июля 1992 г., касающегося охраны географических указаний и наименований мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов (далее – Регламент о географических указаниях и наименованиях мест происхождения). Рассмотрение механизма правовой охраны географических указаний и наименований мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов в ЕС сопровождается выделением его характеристических черт и особенностей в контексте единства системы коммунитарной унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности. Во-первых, определяется сфера правовой охраны географических указаний и наименований мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов. Правовой охране подлежат географические указания и наименования мест происхождения сельскохозяйственных продуктов, предназначенных для человеческого питания, которые закрепляются в приложении I Договора о ЕС, и пищевых продуктов, предусмотренных в приложении I Регламента о географических указаниях и наименованиях мест происхождения (в частности, пиво, напитки на основе экстрактов из трав, хлебобулочные, кондитерские изделия, мучные изделия и др.) а также сельскохозяйственных продуктов, предусмотренных в приложении II Регламента о географических указаниях и наименованиях мест происхождения (сено, масла, пробковая кора, цветы и декоративные растения, шерсть и др.). При этом, положения Регламента о географических указаниях и наименованиях мест происхождения не затрагивают ни продукцию винодельческого сектора (за исключением винного уксуса), ни спиртосодержащей алкогольной продукции. Во-вторых, вводится две специальные категории правовой охраны – «наименование места происхождения» и «географическое указание». Под наименованием места происхождения понимается название региона, определенного места или, в исключительных случаях, страны, которое служит обозначению сельскохозяйственного или пищевого продукта: а) происходящего из этого региона, этого определенного места или этой страны, и б) качество и характеристики которого в основном или исключительно обязаны географическому окружению, включающему природные и человеческие факторы, а производство, переработка и обработка которого имеют место на определенной отграниченной географической площади. В свою очередь, под географическим указанием понимается название региона, определенного места или, в исключительных случаях, страны, которое служит обозначению сельскохозяйственного или пищевого продукта: а) происходящего из этого региона, этого определенного места или этой страны, и б) определенное качество, репутация или иная характеристика которого может быть привязана к этому географическому происхождению, а производство и/или переработка и/или обработка которого имеют место на определенной отграниченной географической площади. Кроме того, рассматриваются в качестве охраняемых наименований мест происхождения некоторые традиционные наименования (географические или же нет), обозначающие сельскохозяйственный или пищевой продукт, происходящий из определенного региона или места, и отвечающий условиям, определенным для наименования места происхождения. В-третьих, особенностью коммунитарного механизма является выделение обозначений, не подпадающих под правовую охрану в качестве географических указаний и наименований мест происхождения (родовые обозначения). В этой связи отмечается, что не подлежат регистрации обозначения, ставшие родовыми понятиями (dénomination générique). Под обозначениями, ставшими родовыми понятиями, понимают наименование сельскохозяйственного или пищевого продукта, которое, хотя и относится к месту или региону, где этот сельско50 хозяйственный или пищевой продукт был изначально произведен или коммерциализирован, стало общим наименованием сельскохозяйственного или пищевого продукта. Критически анализируется практика Суда ЕС относительно географических указаний и наименований мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов (решение по объединенным делам С-465/02 и С-466/02 о греческом сыре «Фета» и др.). В-четвертых, закрепляются условия получения правовой охраны географическими указаниями и наименованиями мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов. Для того, чтобы получить правовую охрану в виде охраняемого наименования места происхождения или географического указания, сельскохозяйственный или пищевой продукт должны отвечать определенным типовым условиям (cahier des charges). При этом правом подачи заявки на регистрацию охраняемого географического указания и наименования места происхождения сельскохозяйственного или пищевого продукта обладают объединения производителей, а также, в некоторых определенных случаях, физические и юридические лица. Подчеркивается, что заявка на регистрацию может быть подана физическими и юридическими лицами лишь в исключительных и должным образом обоснованных случаях, когда речь идет лишь о единственном производителе, существующем на отграниченной географической территории на момент подачи указанной заявки. Кроме того, заявка будет принята лишь в том случае, если: а) это лицо пользуется в своей деятельности постоянными (неизменными) методами местного производства; б) отграниченная географическая зона содержит характеристики, существенно отличные от соседних зон и/или если отличны характеристики самого продукта. Отмечается, что объединение производителей, а также физические и юридические лица могут подавать заявку на регистрацию лишь в отношении сельскохозяйственных или пищевых продуктов, которые они производят или получают в смысле пп. «а» или «б» п. 2 ст. 2 Регламента 1992 г. В-пятых, вводится механизм регистрации географических указаний и наименований мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов. При этом проводится формальная экспертиза заявки. Также вводятся специальные маркировки – ОНМП (охраняемое наименование места происхождения) и ОГУ (охраняемое географическое указание), которые могут проставляться лишь на сельскохозяйственных и пищевых продуктах, соответствующих Регламенту о географических указаниях и наименованиях мест происхождения. В-шестых, при определенных условиях предусматривается возможность предоставления правовой охраны географическим указаниям и наименованиям мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов из третьих стран. В этой связи рассмотрению подвергается практика Суда ЕС (решение от 18 ноября 2003 г. по делу C-216/01 «Budéjovický Budvar, národní podnik v. Rudolf Ammersin GmbH»). В-седьмых, закрепляется совокупность правомочий, вытекающих из регистрации географического указания и наименования места происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов. Отмечается, что зарегистрированные географические указания и наименования мест происхождения сельскохозяйственных и пищевых продуктов получают правовую охрану против осуществления следующих действий: 1) прямое или косвенное использование в коммерческих целях зарегистрированного обозначения для продуктов, которые не охватываются регистрацией, в той мере, когда эти продукты сопоставимы с зарегистрированными под данным обозначением продуктами обозначением или в той мере, когда такое использование позволяет воспользоваться репутацией охраняемого обозначения; 2) присвоение, имитация, повторение (воспроизведение), даже если указано истинное происхождение продукта или если охраняемое обозначение дано в переводе или сопровождается выражением как «род», «тип», «метод», «способ», «имитация» или иным подобным выражением; 3) иное ложное и вводящее в заблуждение указание относительно происхождения, свойств или ос51 новных качеств продукта, фигурирующее на упаковке, наклейках, в рекламе или в прилагаемых к соответствующему продукту документах, также как и использование для упаковки естественных сосудов в целях создания ложного впечатления о происхождении; 4) любые иные действия, способные ввести потребителей в заблуждение относительно истинного происхождения продукта. В этой связи рассмотрению подвергается практика Суда ЕС по делам об охране зарегистрированных наименований мест происхождения и географических указаний (решение Суда ЕС от 20 мая 2003 г. по делу С-108/01 «Consorzio del Prosciutto di Parma et Salumificio S. Rita SpA c. Asda Stores Ltd et Hygrade Foods Ltd.»). В работе уделяется внимание также правовому регулированию удостоверений специфики сельскохозяйственный и пищевых продуктов в ЕС. В связи с этим проводится анализ положений такого акта унификации, как Регламент Совета ЕС № 2082/92 от 14 июля 1992 г., касающийся удостоверений специфики сельскохозяйственных и пищевых продуктов (далее – Регламент удостоверений специфики). Вводится специальный унифицированный механизм ЕС выдачи удостоверений специфики сельскохозяйственных и пищевых продуктов. К указанным сельскохозяйственным и пищевым продуктам, в частности, относятся сельскохозяйственные продукты, предусмотренные в приложении II к Договору о ЕС, предназначенные для человеческого потребления, а также пищевые продукты, предусмотренные в приложении к Регламенту удостоверений специфики (пиво, шоколад и иные какао содержащие пищевые компоненты, кондитерские, хлебобулочные изделия, макаронные изделия, сложные блюда, соусы, супы и бульоны, напитки на основе растительных экстрактов, мороженое и шербеты и др.), чьи специфические черты и особенности отличают их от аналогичных продуктов. В шестой главе «Гармонизация и унификация правовой охраны нетрадиционных объектов интеллектуальной собственности в Европейском Союзе» рассматриваются правовые проблемы коммунитарных интеграционных процессов в сфере нетрадиционных (новых) объектов интеллектуальной собственности. В этой связи особое внимание уделяется гармонизации и унификации права на топологии интегральных микросхем и селекционные достижения в сфере растениеводства (новые сорта растений). I. Исторически первоначально гармонизационные процессы в сфере права интеллектуальной собственности в ЕС затронули такую специфическую сферу, как топологии интегральных микросхем. Этот объект правовой охраны представляет собой достижение новых технологических процессов, внедряющихся в современную промышленность и находящийся в постоянном развитии и совершенствовании. Поэтому вполне очевидно, что усилия ЕС были направлены на сближение национальных законодательств в сфере правовой охраны топологий интегральных микросхем. Перед коммунитарным законодателем стала задача по устранению различий в национальных законодательствах и по недопущению появления новых расхождений, могущих повлечь негативное воздействие на функционирование общего рынка. В контексте обозначенных выше причин и предпосылок 16 декабря 1986 г. Советом ЕС была принята Директива 87/54/ЕС от 16 декабря 1986 г. о правовой охране топологий интегральных микросхем. При анализе особенностей вводимого гармонизированного механизма правовой охраны топологий интегральных микросхем в ЕС, основанного на положениях Директивы о топологиях интегральных микросхем 1986 г., отмечается, что данный акт обозначает ключевые позиции в определении единого интракоммунитарного статуса указанных объектов интеллектуального творчества. 52 Во-первых, дается легальное определение таким принципиальным категориям, как «интегральная микросхема», «топология интегральной микросхемы», «использование топологии интегральной микросхемы в коммерческих целях» и др. Во-вторых, определяются объект и условия правовой охраны топологий интегральных микросхем в ЕС. Правовая охрана распространяется на топологию интегральной микросхемы, которая создана в результате творческой деятельности автора и не является общеизвестной разработчикам и изготовителям интегральных микросхем. В случае, если топология интегральной микросхемы состоит из элементов, являющихся общеизвестными разработчикам и изготовителям интегральных микросхем, она охраняется лишь в том случае, если совокупность этих элементов, взятых в целом, отвечает указанным выше критериям правовой охраны топологии интегральной микросхемы (наличие оригинальности и отсутствие общеизвестности). В-третьих, определяется субъектный состав правообладателей в отношении охраняемых топологий интегральных микросхем. Подчеркивается, что первоначальным обладателем права на топологию интегральной микросхемы признается ее автор, то есть физическое лицо, творческим трудом которого эта топология была создана. При этом указанные лица получают правовую охрану в случае, если они являются гражданами государств-членов ЕС или имеют там свое постоянное место жительства. Следует отметить, что начиная с 90-х гг. ХХ в. путем издания решений Совета ЕС произошло признание исключительных имущественных прав на топологии интегральных микросхем граждан США, Канады, а позже – и всех выходцев из стран-членов Всемирной торговой организации (ВТО). В-четвертых, закрепляются условия о выполнении формальных требований в отношении топологий интегральных микросхем. В этой связи отмечается, что государства-участники ЕС в своем национальном законодательстве могут предусмотреть, что топология интегральной микросхемы не предоставляет либо перестает предоставлять исключительные имущественные права своему обладателю, если заявка на регистрацию топологии интегральной микросхемы не была подана в установленные сроки в уполномоченный компетентный орган в течение двух лет с момента ее первого использования в коммерческих целях. Кроме регистрации государства-участники ЕС вправе потребовать, чтобы материал, идентифицирующий или представляющий топологию либо определенная совокупность указанных материалов были депонированы в уполномоченном компетентном органе, как и заявление, относящееся к дате первого использования в коммерческих целях, в случае, если она предшествует дате депонирования заявки о регистрации. В-пятых, закрепляется система исключительных имущественных прав на топологию интегральной микросхемы, а также допускаемые изъятия и ограничения. Показано, что исключительные имущественные права на топологию интегральной микросхемы включают в себя возможность разрешать или запрещать осуществление следующих действий: а) воспроизведение охраняемой топологии интегральной микросхемы; б) использование в коммерческих целях либо ввоз в этих целях топологии интегральной микросхемы или интегральной микросхемы, произведенной при помощи данной топологии. Без ущерба вышеуказанным положениям государство-член ЕС может разрешать воспроизведение топологии интегральной микросхемы в личных целях без извлечения прибыли. В-шестых, определяется момент возникновения прав на топологию интегральной микросхемы и срок их охраны. Исключительные права на топологию интегральной микросхемы возникают: а) если регистрация является обязательным условием получения исключительных прав, то на первую из следующих дат: 1) на дату, на которую топология интегральной микросхемы впервые была использована в коммерческих целях где-либо в мире; 2) на дату, на которую была подана заявка на регистрацию в должной форме, или, б) в момент пер53 вого использования в коммерческих целях топологии интегральной микросхемы где-либо в мире, или, в) когда топология интегральной микросхемы впервые была зафиксирована или закодирована. II. Важное место в контексте гармонизационных и унификационных процессов в сфере права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе занимает такая сфера нетрадиционных объектов интеллектуальной собственности, как селекционные достижения в сфере растениеводства (новые сорта растений). В этой связи особую значимость играет принятие Советом ЕС Регламента 2100/94 от 27 июля 1994 г., устанавливающего режим коммунитарной правовой охраны новых сортов растений (далее – Регламент о новых сортах растений). Выявляются причины и предпосылки унификационных процессов в сфере новых сортов растений. Отмечается, что селекционные достижения вообще, а новые сорта растений в частности занимают особое место в системе объектов интеллектуальной собственности, что, в свою очередь, вызывает к жизни проблему наиболее адекватного правового режима, применимого к селекционным достижениям, обладающего рядом специфических характеристик. До середины 90-х годов ХХ в. сфера правовой охраны новых сортов растений отличалась значительной пестротой, а гармонизация и унификация на уровне Европейского сообщества полностью отсутствовала. Государства-члены ЕС самостоятельно определяли специфику применения режима промышленной собственности к новым сортам растений, что вызывало значительный партикуляризм в правовой охране новых сортов растений на государственном уровне. В данном контексте рассматривается законодательная практика ряда стран ЕС в сфере правовой охраны селекционных достижений в области растениеводства (Франция, Бельгия). В связи с различными подходами, существовавшими в разных странах ЕС, совершенно очевидно стал осознаваться вопрос о необходимости унификации на уровне всего Сообщества правовой охраны новых сортов растений с сохранением, однако, национальных правовых режимов. Коммунитарный режим охраны позволял бы предоставлять права промышленной собственности на новые сорта растений на всю территорию Сообщества, а не на отдельные его части (отдельные государства). При этом следовало принять во внимание то обстоятельство, что коммунитарная система правовой охраны должна адекватно учитывать эволюцию технологии селекционного производства в сфере растениеводства, включая и биотехнологии. В этой связи в целях стимулирования селекционной деятельности и развития новых сортов растений все правообладатели на новые сорта растений должны были получить более надежную и эффективную правовую защиту по сравнению с существовавшей на момент разработки и принятия Регламента о новых сортах растений без того, однако, чтобы необоснованно не осложнить доступ к правовой охране в целом или в определенных случаях ряда селекционных технологий. Отмечается также, что одна из основных задач разработанного Регламента о новых сортах растений заключалась в приведении коммунитарной охраны новых сортов растений в соответствие с международными стандартами в этой области, включая Международную конвенцию по защите новых сортов растений (UPOV), Европейскую патентную конвенцию, Соглашение ТРИПС. Анализ положений коммунитарных правовых актов в сфере новых сортов растений базируется на выделении характеристических черт вводимого унифицированного коммунитарного правового регулирования в этой сфере. Во-первых, достаточно четко определяется сфера действия унифицированной коммунитарной правовой охраны новых сортов растений. Устанавливается коммунитарный правовой режим в отношении новых сортов растений в форме единой и исключительной правовой охраны промышленной собственности в виде новых сортов растений в рамках всего ЕС. В 54 этих целях учреждено Ведомство ЕС по новым сортам растений. Закрепляется принцип единства действия правовой охраны новых сортов растений в ЕС, что выражается, в частности, в том, что правовая охрана новым сортам растений в ЕС может быть предоставлена, передана либо прекращена на всей территории ЕС лишь на единой правовой основе. Тем не менее за государствами-членами ЕС сохраняется право выдавать национальные охранные документы на новые сорта растений. Во-вторых, фиксируются условия предоставления правовой охраны новым сортам растений в ЕС. Растения всех ботанических родов и видов, включая и их гибриды, могут выступать объектом правовой охраны в качестве нового сорта растения. Выделяются критерии предоставления коммунитарной охраны сортам растений. К их числу отнесены: а) отличимость; б) однородность; в) стабильность; г) новизна. В-третьих, определяется круг правообладателей на селекционные достижения. Право на получение коммунитарной правовой охраны принадлежит лицу, которое вывело, либо лицу, которое создало и выявило селекционное достижение (селекционеру) или их правопреемникам. Право на получение правовой охраны селекционного достижения может принадлежать двум или более лицам, если они совместно вывели, создали и выявили селекционное достижение, либо их правопреемникам. Указанное правило применяется также к двум лицам и более в случае, когда большинство из них создали селекционное достижение, а другой или другие его выявили. В-четвертых, закрепляется специальное право на подачу заявки на получение правовой охраны селекционного достижения. В-пятых, детально определен механизм функционирования коммунитарной правовой охраны новых сортов растений, включающий в себя: а) систему исключительных прав в отношении новых сортов растений с возможностью некоторых изъятий и ограничений («привилегии фермеров» и др.); б) принцип исчерпания правовой охраны селекционных достижений; в) механизм использования названий селекционных достижений и его ограничения; г) фиксированный срок правовой охраны и ее прекращение в отношении селекционных достижений. Говоря о перспективах развития коммунитарной правовой охраны селекционных достижений в сфере растениеводства, отмечается четко наметившаяся тенденция дальнейшей интернационализации и глобализации указанных процессов. Это, в частности, выражается во все большем влиянии норм универсальных международных соглашений, принятых под эгидой международных организаций, на право ЕС (ВОИС, ВТО, Европейская патентная организация и др). Одним из примеров этому служит присоединение Европейского сообщества 30 мая 2005 г. в качестве стороны к Международной конвенции по охране новых сортов растений, пересмотренной в Женеве 19 марта 1991 г. Указанное решение принято Советом ЕС (2005/523/СЕ) в рамках реализации полномочий, предусмотренных ст. 300 и 308 Договора о ЕС. Кроме того, при осуществлении унификационных процедур в сфере правовой охраны селекционных достижений во внимание принимаются также результаты и достижения основных торгово-экономических конкурентов ЕС – США и Японии в аналогичных сферах, ибо указанные страны в значительно большей степени достигли успехов в сфере новых биологических технологий, включая и область генной инженерии и селекции. В рамках седьмой главы «Проблемы коммунитаризации мер по обеспечению защиты прав на интеллектуальную собственность в Европейском Союзе» проводится комплексный анализ мер по обеспечению защиты прав на объекты интеллектуальной собственности в ЕС в контексте гармонизационных процессов в данной сфере. Анализу подвергаются причины и предпосылки гармонизационных процессов в сфере обеспечения защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности в ЕС. Отмечается, 55 что без эффективных мер по обеспечению защиты прав создателей творческих произведений и иных правообладателей говорить о развитии инновационной деятельности, новых технологий не приходится, как, впрочем, и о привлечении массированных инвестиций в эту сферу. В этой связи с необходимостью встал вопрос о том, чтобы материальное право интеллектуальной собственности, в настоящее время являющееся в значительной степени составной частью acquis communautaire (достижений Сообщества), было обеспечено эффективными мерами правовой защиты в рамках всего ЕС, что стало бы достаточно мощным инструментом для успешного развития внутреннего рынка, для обеспечения прав на результаты интеллектуальной собственности всех субъектов экономического оборота ЕС, которые обладали бы эффективными механизмами юридической защиты своих прав. Показано влияние международных универсальных соглашений на формирования механизма защиты прав на результаты интеллектуальной собственности в ЕС (в частности, страны-члены ЕС, как и само Сообщество, являются участниками Соглашения ТРИПС, которое содержит положения об обеспечении защиты прав на интеллектуальную собственность (Часть 3 Соглашения ТРИПС), являющиеся общепризнанными международными стандартами по защите прав на результаты интеллектуальной деятельности, применимыми в странах ЕС). Отмечается, что чрезвычайно важным этапом на пути гармонизации правовой охраны интеллектуальной собственности в ЕС является принятие Европейским парламентом и Советом ЕС Директивы 2004/48/ЕС от 29 апреля 2004 г. об обеспечении защиты прав на интеллектуальную собственность (далее – Директива о защите прав на интеллектуальную собственность). Подчеркивается, что значение самого факта принятия Директивы о защите прав на интеллектуальную собственность чрезвычайно огромно, поскольку впервые ставится вопрос о гармонизации не только норм материального права, касающегося «позитивного» регулирования отдельных институтов материального права интеллектуальной собственности по конкретным объектам правовой охраны (авторское право и смежные права, патентное право, правовая охрана средств индивидуализации и др.), а речь идет также о сближении норм процессуального права стран-членов ЕС в том, что касается применения мер по обеспечению защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности во всем их многообразии. Обозначаются цель, задачи и сфера правового регулирования в сфере обеспечения защиты прав на интеллектуальную собственность в ЕС. Отмечается, что основной задачей формируемого гармонизированного коммунитарного механизма является сближение законодательных положений государств-членов ЕС, касающихся мер, процедур и средств, направленных на обеспечение защиты прав на интеллектуальную собственность (далее – меры). Подчеркивается, что меры правовой защиты интеллектуальной собственности, предусмотренные в Директиве 2004 г., применяются к любым нарушениям прав на интеллектуальную собственность, предусмотренным как коммунитарным правом, так и законодательством соответствующего государства-члена ЕС. Государства-члены ЕС должны предусмотреть в своем национальном законодательстве меры, необходимые для обеспечения защиты прав на интеллектуальную собственность и предусмотренные положениями Директивы о защите прав на интеллектуальную собственность. Указанные меры должны быть доступными и единообразными, не должны быть чересчур сложными и дорогостоящими, не должны устанавливать чрезмерных сроков и вызывать неоправданных задержек и отсрочек. Кроме того, меры должны также быть эффективными, пропорциональными и реализуемыми и применяться таким образом, чтобы избежать создания препятствий законной торговле, и предложить средства, направленные против возможных злоупотреблений этими мерами. 56 При анализе вводимого гармонизированного коммунитарного механизма по обеспечению защиты прав на объекты интеллектуальной собственности обращается внимание на ключевые позиции коммунитарного регулирования в данной сфере. Во-первых, определяется круг субъектов права на применение мер, процедур и средств правовой защиты в отношении объектов интеллектуальной собственности. Устанавливается специальная презумпция права на применение мер правовой защиты в отношении объектов интеллектуальной собственности в соответствии с которой для применения указанных мер правовой защиты автор или обладатель смежных прав не должен предъявлять доказательств своего авторства или наличия исключительных прав. Он будет считаться таковым, если имя автора или правообладателя указано на произведении обычным способом, пока на доказано обратное. Во-вторых, специальное внимание уделяется доказательствам в связи с нарушениями прав на объекты интеллектуальной собственности. Предусматривается, что государствачлены ЕС должны обеспечить, чтобы по требованию стороны, представившей обоснованные и достаточные доказательства в поддержку своих требований и определившей доказательства в поддержку своих требований, находящиеся под контролем противной стороны, компетентные судебные органы могли истребовать необходимые доказательства от противной стороны при условии обеспечения сохранности конфиденциальной информации. При этом разумными и достаточными доказательствами могут признаваться достаточное количество копий произведения или охраняемого объекта смежных прав. В-третьих, особое место в коммунитарном гармонизированном механизме занимают меры по сохранению доказательств. Предусматривается обязанность государств-членов ЕС предусмотреть в своем национальном законодательстве, чтобы еще до начала рассмотрения дела по существу компетентные судебные органы по требованию стороны, представившей необходимые и разумные доказательства о том, что ее права на объекты интеллектуальной собственности нарушены или могут быть нарушены, могли принять быстрые и эффективные временные меры для обеспечения сохранения необходимых доказательств. Такие меры могут включать в себя подробное описание с изъятием образцов контрафактных товаров или без такового, наложение ареста на спорные товары, а в соответствующих случаях и на материалы и инструменты, использовавшиеся для производства и/или распространения этих товаров, как и на сопутствующие документы. В-четвертых, закрепляется специальное право на информацию. В соответствии с данным правом правообладатели в рамках судебного разбирательства по делам о нарушении их прав на объекты интеллектуальной собственности могут потребовать через суд предоставления им информации о происхождении и дистрибьютерской сети товаров и услуг, которые нарушают право на интеллектуальную собственность. В-пятых, спецификой гармонизированного коммунитарного режима являются вводимые временные и охранительные меры, принимаемые судами по защите прав на интеллектуальную собственность. В этой связи на государства-члены ЕС возлагается обязанность предпринять необходимые меры, чтобы наделить компетентные судебные органы полномочиями по ходатайству заявителя: а) вынести в отношении предполагаемого нарушителя постановление (судебный запрет), целью которого является предупреждение любого неминуемого нарушения прав на интеллектуальную собственность, запрет временного характера и при условии уплаты штрафа (когда законодательство это допускает) на продолжение предполагаемых нарушений или обусловить продолжение действий по предполагаемому нарушению прав на интеллектуальную собственность предоставлением обеспечения, предназначенного гарантировать правообладателю уплату возмещения причиненного ущерба. Кроме того, судебные запреты могут вынесены при аналогичных условиях в отношении услуг посредников, 57 используемых третьими лицами для посягательства на права в отношении охраняемых объектов интеллектуальной собственности. Данные меры, кстати, уже применяются в ЕС в сфере авторского права и смежных прав согласно положениям Директивы 2001/29/ЕС о гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе; б) вынести постановление о наложении ареста и передаче в суд товаров, подозреваемых в нарушении прав на интеллектуальную собственность в целях предотвращения их попадания и обращения в торговой сети. В-шестых, важной частью вводимого коммунитарного режима являются меры, вытекающие из судебного решения по существу. Государства-члены ЕС должны предусмотреть в своем законодательстве, что после вынесения решения по существу наряду с возмещением причиненного ущерба правообладателю компетентные судебные органы могут вынести решение по требованию истца о применении соответствующих мер по отношении к контрафактным товарам, а также в отношении материалов и оборудования, которые в основном использовались при создании или изготовлении подобных товаров. К указанным мерам, которые могут быть применены компетентным судебным органом, относятся: а) отзыв товаров из коммерческого обращения; б) окончательное изъятие из коммерческого обращения, или в) уничтожение. Кроме того, суд может постановить, что обозначенные выше меры должны быть осуществлены за счет нарушителя, если только этому не препятствуют особые обстоятельства (п. 2 ст. 10 Директивы о защите прав на интеллектуальную собственность). Также при выборе данных мер необходимо учитывать соразмерность между тяжестью правонарушения и принимаемыми мерами, как, впрочем, и интересы третьих лиц. В случаях, когда принято судебное решение, установившее нарушение права на интеллектуальную собственность, компетентные судебные органы могут вынести решение о запрете правонарушителю продолжать действия, нарушающие права на интеллектуальную собственность. Неисполнение данного судебного решения должно влечь за собой наложение штрафных санкций, предназначенных обеспечить исполнение решения, если законодательство государства-члена ЕС предусматривает это. При этом указанные выше меры могут быть применены и в отношении посредников, услуги которых использовались третьими лицами для нарушения прав на интеллектуальную собственность. Государства-члены ЕС могут также предусмотреть применение так называемых альтернативных мер. Это означает, что в соответствующих случаях по просьбе стороны, в отношении которой должны быть применены указанные выше меры, компетентные судебные органы могут вынести решение о выплате потерпевшей стороне денежной компенсации вместо отзыва или изъятия контрафактного товара из коммерческого обращения или его уничтожения, при условии, что указанное лицо действовало непреднамеренно и без небрежности и если применение обозначенных выше мер могло бы причинить данному лицу непропорциональный ущерб, а также если выплата денежной компенсации представляется пострадавшей стороне удовлетворительной мерой. В-седьмых, закрепляются положения, касающиеся возмещения причиненного ущерба и судебных издержек. В данном случае Директива о защите прав на интеллектуальную собственность исходит из необходимости гармонизации исчисления размера причиненного нарушением права на результаты интеллектуальной собственности ущерба и судебных издержек. Так, в частности, предусматривается, что по требованию потерпевшей стороны компетентные судебные органы могут вынести решение в отношении нарушителя прав на интеллектуальную собственность, который сознавал или имел достаточные основания сознавать подобный характер его деятельности, о возмещении потерпевшей стороне причиненного ущерба. 58 При определении размера причиненного ущерба компетентные судебные органы: вопервых, принимают во внимание все соответствующие обстоятельства, такие как негативные экономические последствия, включая упущенную выгоду, сумму полученных нарушителем неправомерных доходов, а в соответствующих случаях и моральный вред, причиненный правообладателю, или, во-вторых, в качестве альтернативы могут принять решение в соответствующих случаях об определении размера возмещаемого ущерба в твердой сумме, которая рассчитывается на основе таких элементов, как сумма вознаграждения, которая причиталась бы правообладателю в случае, если бы нарушитель обратился к правообладателю за разрешением на использование нарушенных им прав. Что же касается судебных издержек, то в данном случае государства-члены ЕС должны предусмотреть, чтобы разумные и соразмерные судебные издержки и иные расходы, которые понесла выигравшая процесс сторона, по общему правилу были возложены на проигравшую сторону, при условии соблюдении принципа справедливости. Важное место в гармонизированном коммунитарном механизме занимают превентивный, информационный и санкционный аспект применения мер правовой защиты объектов интеллектуальной собственности. Показано, что в целях превенции последующих правонарушений в сфере права интеллектуальной собственности и информирования широкой общественности о судебных решениях в сфере правовой защиты интеллектуальной собственности государства-члены ЕС должны наделить судебные органы, рассматривающие споры в сфере права интеллектуальной собственности, полномочиями по принятию решений на основании заявления истца и за счет нарушителя о широком распространении информации о принятом судебном решении, включая объявление о принятом судебном решении и публикацию в целом или в части судебного решения. Кроме того, могут быть предусмотрены и иные дополнительные меры информационного характера, принимаемые в соответствующих особых обстоятельствах, включая и информирование в широком масштабе. Предусматривается механизм последующий оценки результатов применения положений Директивы о защите прав на интеллектуальную собственность, в который включаются как государства-участники ЕС, так и институты ЕС (Европейская комиссия, Европейский парламент и др.). Также предусматривается в целях сотрудничества и обмена информацией между государствами-членами ЕС учреждение в каждом государстве-члене специального поста ответственного (уполномоченного) должностного лица, в компетенцию которого входят все вопросы, относящиеся к применению мер, процедур и средств, предусмотренных Директивой о защите прав на интеллектуальную собственность. В заключении подводятся итоги исследования, излагаются основные выводы по вопросам, составляющим предмет диссертационного исследования, имеющие как теоретическое, так и прикладное значение, показываются перспективы дальнейшей разработки поставленных проблем. По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы: I. Монографии, библиографические и учебные пособия 1. Абдуллин, А.И. Право интеллектуальной собственности в Европейском Союзе: генезис, унификация, перспективы развития: Монография / А.И.Абдуллин.- Казань, 2006.- 479 с. (30 п.л.). 2. Абдуллин, А.И. Интеллект и право: Правовая охрана интеллектуальной собственности / А.И.Абдуллин.- М.: Статут, 2001.- 796 с. (46,5 п.л.). 3. Абдуллин, А.И. Интеллектуальная собственность: Авторское право и смежные права: Библиографический указатель (1837 – 2000 гг.) / А.И.Абдуллин, С.А.Барышев, Д.В.Огородов.- Казань, 2004.- 248 с. (16 п.л.). 59 4. Абдуллин, А.И. Очерки истории науки международного частного права в России / А.И.Абдуллин.- Казань: Изд-во Казанского университета, 2004.- 72 с. (4,5 п.л). 5. Абдуллин, А.И. Международное частное право: Библиографический указатель / А.И.Абдуллин.- Казань: Казанский филиал Российской академии правосудия, 2004.- 77 с. (4, 75 п.л.). II. Научные статьи, материалы конференций, рецензии 6. Абдуллин, А.И. Авторское право и смежные права в информационном обществе: опыт Европейского Союза / А.И.Абдуллин // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права.- М., 2006.- № 3.- С. 21 – 30. 7. Абдуллин, А.И. Генезис правовой охраны товарных знаков в Европейском Союзе: к вопросу о причинах и предпосылках гармонизационных процессов / А.И.Абдуллин // Международное публичное и частное право.- М., 2006.- № 1.- С. 21 – 26. 8. Абдуллин, А.И. [Рецензия]. Право интеллектуальной собственности: Сборник научных трудов / ИНИОН РАН. Центр социальных науч.-информ. исслед. Отдел правоведения; Отв. ред. Е.Г.Афанасьева.- М., 2004.- 204 с. / А.И.Абдуллин // Право и государство: теория и практика.- М., 2006.- № 1. (0,4 п.л.). 9. Абдуллин, А.И. Генезис права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе: (причины и предпосылки гармонизационного процесса) / А.И.Абдуллин // Вестник Казанского государственного технического университета им. А.Н.Туполева.- 2006.- № 23.- С. 71 – 75. 10. Абдуллин, А.И. Судебная практика как фактор гармонизации и унификации правовой охраны интеллектуальной собственности в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Ученые записки Казанского филиала Российской академии правосудия. Т. I.- Казань, 2005.- С. 245 – 255. 11. Абдуллин, А.И. Право следования (droit de suite) в контексте гармонизации авторского права в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Интеллектуальная собственность и ее исследователь: Сборник трудов памяти профессора С.А.Чернышевой / Отв. ред. А.И.Абдуллин.- Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2005.- С. 82 – 105. 12. Абдуллин, А.И. Проблемы правовой охраны биотехнологических изобретений в Европейском Союзе: вызовы и перспективы / А.И.Абдуллин // Интеллектуальная собственность и ее исследователь: Сборник трудов памяти профессора С.А.Чернышевой / Отв. ред. А.И.Абдуллин.- Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2005.- С. 142 – 160. 13. Абдуллин, А.И. Российская наука международного частного права в начале XX века: парадигмы становления и развития (П.Е.Казанский, А.А.Пиленко, Б.Э.Нольде, М.И.Брун) / А.И.Абдуллин // Журнал международного частного права, СПб.- 2004.- № 3 (45).- С. 3 – 21 (на рус. и англ. яз.). 14. Абдуллин, А.И. Казанский университет и зарождение отечественной доктрины международного частного права / А.И.Абдуллин // Два века юридической науки и образования в Казанском университете: Материалы юбилейной Всероссийской научной конференции (Казань, 13-14 мая 2004 г.).- Казань: Центр инновационных технологий, 2004.- С. 174 – 182. 15. Абдуллин, А.И. Применение судами РФ норм международного и европейского права: материалы круглого стола / А.И.Абдуллин // Правосудие в Татарстане.- Казань, 2004.№ 2 (19).- С. 49. 16. Абдуллин, А.И. Об истоках международного частного права в России / А.И.Абдуллин // Журнал российского права.- 2003.- № 5.- С. 142 – 148. 17. Абдуллин, А.И. Теория международного общения и ее роль в развитии отечественной науки международного частного права во второй половине XIX века (Ф.Ф.Мартенс, 60 В.П.Даневский, О.О.Эйхельман) / А.И.Абдуллин // Журнал международного частного права, СПб.- 2002.- № 4 (38).- С. 23 – 38 (на рус. и англ. яз.). 18. Абдуллин, А.И. Право Европейских Сообществ: к вопросу о классификации источников / А.И.Абдуллин // Известия вузов. Правоведение, Санкт-Петербург.- 2001.- № 4.- С. 177 – 197. 19. Абдуллин, А.И. Регулирование отношений в области интеллектуальной собственности: европейский опыт / А.И.Абдуллин // Проблемы информатизации / Институт государства и права РАН.- М.,- 2001.- № 2.- С. 61 – 64. 20. Абдуллин, А.И. О новых тенденциях в унификации авторского права и смежных прав в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Журнал международного частного права.- СПб., 2000.- № 2-3 (28 – 29).- С. 3 – 19 (на рус. и англ. яз.). 21. Абдуллин, А.И. К вопросу о системе международно-правовой охраны результатов творческой деятельности (на примере Европейского Союза) / А.И.Абдуллин // Российский ежегодник международного права, 2000 / Гл. ред. Л.Н.Галенская.- СПб., 2000.- С. 272 – 277. 22. Абдуллин, А.И. Россия и Европейский Союз: парадигмы сотрудничества в сфере правовой охраны интеллектуальной собственности / А.И.Абдуллин // Материалы международной научной конференции «Россия и европейское право» (Москва, МГИМО, 11-12 мая 2000 г.).- М.: Норма, 2001.- С. 203 – 207. 23. Абдуллин, А.И. Проблемы полисистемности правовой охраны результатов творчества / А.И.Абдуллин // Материалы научной конференции ученых и специалистов.- Книга II.Гуманитарное направление. Секция «Личность в современном обществе».- Казань: Изд-во «Отечество», 2001.- С. 5 – 6. 24. Абдуллин, А.И. Европейский Союз и Россия: направления сотрудничества в сфере охраны авторского права и смежных прав / А.И.Абдуллин // Материалы семинара «Преподавание права ЕС в российских вузах - II» (Москва, Российский университет дружбы народов, 5 – 7 декабря 2000 г.).- М.: Статут, 2001.- С. 166 – 173. 25. Абдуллин, А.И. О правовой природе интеллектуальной собственности: доктринальные подходы и терминологические разногласия / А.И.Абдуллин // Интеллектуальная собственность: проблемы и перспективы правового регулирования: Сборник науч. трудов / Отв. ред. С.А.Чернышева. – Казань, 2000.- С. 33 – 42. 26. Абдуллин, А.И. Смежные права в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Интеллектуальная собственность: проблемы и перспективы правового регулирования: Сборник науч. трудов / Отв. ред. С.А.Чернышева. – Казань, 2000.- С. 173 – 196. 27. Абдуллин, А.И. О проблеме правовой природы ЕС и его правопорядка: доктринальные подходы и парадигмы развития / А.И.Абдуллин // Ученые записки Казанского государственного университета.- 2000.- Т. 138.- С. 143 – 152. 28. Абдуллин, А.И. Интеллектуальная собственность и некоторые проблемы ее правовой охраны / А.И.Абдуллин // Сборник материалов научно-практических конференций Казанского филиала Академии труда и социальных отношений / Отв. ред. Д.А.Алкаева.- Казань, 2000.- С. 40 – 49. 29. Абдуллин, А.И. К вопросу о соотношении права интеллектуальной собственности и принципов единого рынка в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Государство и право.М., 1999.- № 2.- С. 77 - 83. 30. Абдуллин, А.И. К вопросу о совершенствовании механизма международноправовой охраны результатов творческой деятельности индивида / А.И.Абдуллин // Международная конференция «Права человека: пути их реализации» (Саратов, Саратовская государственная академия права, 8-10 октября 1998 г.): материалы конференции.- Саратов: СГАП, 1999. Часть 2.- С. 34 - 35. 61 31. Абдуллин, А.И. Унификация сроков охраны авторского права и смежных прав в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Интеллектуальная собственность.- М., 1998.- № 2.- С. 46 - 52. 32. Абдуллин, А.И. К вопросу об унификации в международном частном праве: (Материалы круглого стола «Приоритеты правовой политики в современной России», организованного редакцией журнала «Правоведение») / А.И.Абдуллин // Изв. вузов. Правоведение, Санкт-Петербург.- 1998.- № 1.- С. 184 - 185. 33. Абдуллин, А.И. К вопросу о полисистемности правовой охраны интеллектуальной собственности как факторе экономической безопасности: опыт Европейского Союза / А.И.Абдуллин // Международная научно-практическая конференция «Россия накануне XXI века: суверенитет - федерализм - экономическая безопасность» (Казань, Казанский финансово-экономический институт, 26 - 27 марта 1998 г., Казань: Материалы конференции.- Казань, 1998. (0,4 п.л.). 34. Абдуллин, А.И. Некоторые актуальные проблемы охраны авторских и смежных прав в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Интеллектуальная собственность: современные правовые проблемы: проблемно-тематический сборник / Отв. ред. д-р юрид. наук С.А.Чернышева; ИНИОН РАН, ИГП РАН, Москва.- 1998.- С. 133 - 157. 35. Абдуллин, А.И. К вопросу о некоторых причинах и предпосылках унификации права интеллектуальной собственности в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Современные проблемы права интеллектуальной собственности: Теория и практика, отечественный и зарубежный опыт: Сб. науч. трудов / Отв. ред. С.А.Чернышева.- Казань, 1998.- С. 143 - 160. 36. Абдуллин, А.И. Авторское право: Библиографический указатель (1837 - 1916 гг.) / А.И.Абдуллин, С.А.Барышев, Д.В.Огородов // Современные проблемы права интеллектуальной собственности: Теория и практика, отечественный и зарубежный опыт: Сб. науч. трудов / Отв. ред. С.А.Чернышева.- Казань, 1998.- С. 166 - 190. 37. Абдуллин, А.И. К проблеме полисистемности правовой охраны интеллектуальной собственности: (опыт Европейского Союза) / А.И.Абдуллин // Международный семинар по проблемам защиты интеллектуальной собственности (Казань, КГУ, 29 апреля 1998 г.): Материалы и сообщения.- Казань: Изд-во Казанского университета, 1998.- С. 13 - 15. 38. Абдуллин, А.И. Международная охрана прав человека и некоторые вопросы правовой охраны результатов творческой деятельности: опыт Европейского Союза / А.И.Абдуллин // Власть и права человека: Сб. науч. трудов, посвящен. 50-летию Всеобщей Декларации прав человека.- В 2-х ч. Ч. 1.- Ярославль: ЯрГУ, 1998.- С. 21 - 40. 39. Абдуллин, А.И. Рецензия на кн.: С.А.Чернышева. Авторский договор в гражданском праве России.- М.: Гардарика, 1996. / А.И.Абдуллин, М.И.Никитина // Изв. вузов. Правоведение, Санкт-Петербург.- 1998.- № 3.- С. 155 - 156. 40. Абдуллин, А.И. К вопросу о системе международно-правовой охраны результатов творческой деятельности (на примере Европейского Союза) / А.И.Абдуллин // Международная конференция «Международно-правовые проблемы Мирового океана» (в рамках Ежегодного собрания Российской Ассоциации международного права, Москва, 2-6 ноября 1998 г.): Материалы конференции.- Москва, 1998. (0,3 п.л.). 41. Абдуллин, А.И. Права человека и некоторые вопросы унификации и гармонизации авторского права: (опыт Европейского Союза) / А.И.Абдуллин // Ученые записки Казанского университета. Юридические науки. Т. 133. Казань, 1998. (0,7 п.л.). 42. Абдуллин, А.И. Правовая охрана баз данных в Европейском Союзе / А.И.Абдуллин // Журнал международного частного права, Санкт-Петербург.- 1997.- № 2 (16).- С. 24 - 56. (на рус. и англ. яз). 62 43. Абдуллин, А.И. Правовая охрана компьютерных программ: опыт Европейского Союза / А.И.Абдуллин // Экономико-правовой бюллетень, Казань.- 1997.- № 5/6.- С. 76 - 81. 44. Абдуллин, А.И. Некоторые проблемы унификации правовой охраны интеллектуальной собственности: (опыт Европейского Союза) / А.И.Абдуллин // Российский юридический журнал, Екатеринбург.- 1997.- № 4.- С. 32 - 42. 45. Абдуллин, А.И. Международное гуманитарное право и некоторые проблемы охраны результатов творческой деятельности / А.И.Абдуллин // Распространение знаний о международном гуманитарном праве: Материалы международной конференции (Казань, КГУ, 15 - 16 мая 1997 г.).- Казань, 1997.- С. 58 - 63. 46. Абдуллин, А.И. К вопросу об унификации и гармонизации авторского права в странах Европейского Союза / А.И.Абдуллин // Актуальные проблемы права интеллектуальной собственности: Сб. науч. трудов / Отв. ред. М.И.Никитина.- Казань: АБАК, 1997.- С. 27 42. 47. Абдуллин, А.И. Интеллектуальная собственность. Авторское право: Библиографический указатель (1985 - 1995 гг.) / А.И.Абдуллин, С.А.Барышев, Д.В.Огородов // Актуальные проблемы права интеллектуальной собственности: Сб. науч. трудов / Отв. ред. М. И. Никитина.- Казань: АБАК, 1997.- С. 57 - 89. 48. Абдуллин, А.И. Право интеллектуальной собственности: к вопросу об определении понятия / А.И.Абдуллин // Экономико-правовой бюллетень, Казань.- 1997.- № 3/4.- С. 48 - 52. 49. Абдуллин, А.И. Становление и развитие науки международного частного права в России: проблема понимания природы международного частного права в трудах российских правоведов XIX в. / А.И.Абдуллин // Журнал международного частного права, СанктПетербург.- 1996.- № 3 (13).- С. 13 - 27. (на рус. и англ. яз.). III. Учебно-методические издания 50. Абдуллин, А.И. Право интеллектуальной собственности: законодательство и судебная практика: учебно-методический комплекс / А.И.Абдуллин.- Казань: Казанский филиал Российской академии правосудия, 2006.- 67 с. 51. Абдуллин, А.И. Международно-правовая охрана интеллектуальной собственности: учебно-методический комплекс / А.И.Абдуллин, С.А.Барышев.- Казань: Казанский филиал Российской академии правосудия, 2006.- 25 с. 52. Абдуллин, А.И. Международное частное право: программа дисциплины / А.И.Абдуллин.- Казань: Казанский филиал Российской академии правосудия, 2003.- 35 с. 53. Абдуллин, А.И. Европейское гуманитарное право: учебно-методический комплекс / А.И.Абдуллин.- Казань: Казанский филиал Российской академии правосудия, 2004.- 56 с. 54. Абдуллин, А.И. Право интеллектуальной собственности: программа курса / А.И.Абдуллин.- Казань: Казанский государственный университет, 1998.- 44 с. 63