Центр гуманитарных исследований «Социум» и МОСКОВСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ПСИХОЛОГИИ И ПЕДАГОГИКИ МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «V МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК» (23 февраля 2013 г.) VІІ Международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых «ОЦЕНКА НАУЧНОГО РАЗВИТИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ И ПЕДАГОГИЧЕСКИ НАУК» (23 февраля 2013 г.) г. Москва – 2013 © Центр гуманитарных исследований «Социум» © Московский научный центр психологии и педагогики УДК 320 ББК 60 ISSN: 0869-1284 УДК 159 ББК Ю88 ISSN: 0869-2321 V МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК: МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНОПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ, Г. МОСКВА, 23 ФЕВРАЛЯ 2013 г.- М.: Центр гуманитарных исследований «Социум».-. 86 стр. ОЦЕНКА НАУЧНОГО РАЗВИТИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ И ПЕДАГОГИЧЕСКИ НАУК: VІІ Международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых, г. Москва, 23 февраля 2013 г.- М.: Московский научный центр психологии и педагогики.82 стр. Тираж – 300 шт. УДК 320 ББК 60 ISSN: 0869-1284 УДК 159 ББК Ю88 ISSN: 0869-2321 Издательство не несет ответственности за материалы, опубликованные в сборнике. Все материалы поданы в авторской редакции и отображают персональную позицию участника конференции. Содержание МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «V МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК» Направление 1. Исторические науки .............................................................................................. 7 Орлов В.Н. ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ОПРЕДЕЛЕНИЙ “НОВАЯ РЕЛИГИЯ” И “НЕОРЕЛИГИЯ” ПО ОТНОШЕНИЮ К НОВЫМ РЕЛИГИОЗНЫМ ДВИЖЕНИЯМ: ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ...................................................................................... 7 Плужников С.В. ОБЩЕСТВЕННАЯ АТМОСФЕРА И ПОВЕСТЬ «ОДИН ДЕНЬ ИВАНА ДЕНИСОВИЧА» А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В 60-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА. ................................. 11 Направление 2. Политологические науки .................................................................................... 13 Вялых В.В. АВТОРИТАРИЗМ В ГЛОБАЛЬНОМ МИРЕ .......................................................................... 13 Колесников В.А. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА: К ИДЕНТИФИКАЦИИ СОДЕРЖАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ ........................................................................................................ 16 Халяпина Н.В. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ КЫРГЫЗСТАНА В УСЛОВИЯХ ПЕРМАНЕНТНОЙ МОДИФИКАЦИИ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ ............................................................................................................... 18 Направление 3. Социологические науки ...................................................................................... 22 Клименкова А.M. КУЛЬТУРНЫЕ КОДЫ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ СУБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ .............................................................................................................................. 22 Шапошникова И.В. ОСНОВЫ СОЦИАЛИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ УКРАИНСКОЙ МОЛОДЕЖИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИИЙ АСПЕКТ ............................................................ 24 Направление 4. Филологические науки ....................................................................................... 28 Архипова Н.А. ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА РЕКЛАМНОЙ КОММУНИКАЦИИ ........................................ 28 Направление 5. Философские науки ............................................................................................. 31 Пушкар Я.В. МЕГАСОЦИУМ КАК ОБЪЕКТ ВЛИЯНИЯ СОВРЕМЕННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ .......... 31 3 Северенчук Б. М., Северенчук А. М. ЯЗЫК КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ КОНСТРУКТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ И ПРИНЦИП ОФОРМЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА ......................................... 33 VІI Международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых «ОЦЕНКА НАУЧНОГО РАЗВИТИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ И ПЕДАГОГИЧЕСКИ НАУК» Направление 1. Общая педагогика ................................................................................................ 38 Медведева В.А. КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ - ОСНОВА ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ И СОЦИАЛИЗАЦИИ ЛИЧНОСТИ............................................................................................... 38 Бут Я.В. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ ФРАНЦИИ................... 41 Направление 2. Общая психология и психология личности .................................................... 43 Кузнецова Э.С. ИЗ ОПЫТА РАБОТЫ ОТДЕЛЕНИЯ ДНЕВНОГО ПРЕБЫВАНИЯ ЦЕНТРА СОЦИАЛЬНОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ ПЕНСИОНЕРОВ И ИНВАЛИДОВ ..................... 43 Макарова И.П. ВЛИЯНИЕ ШКОЛЬНОЙ СРЕДЫ И ДЕТСКО – РОДИТЕЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ НА СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ПОДРОСТКА ....................................................................... 45 Прокофьева Н.В. СВОБОДА ВЫБОРА, ОСОЗНАННОСТЬ, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КАК ДЕТЕРМИНАНТЫ МОРАЛЬНО-НРАВСТВЕННОГО СТАНОВЛЕНИЯ ЛИЧНОСТИ ........................................................................................................................................................... 48 Шинкаренко М.В. ИЗУЧЕНИЕ СИСТЕМНО-СТРУКТУРНЫХ КОМПОНЕНТОВ ВНУТРЕННЕЙ КАРТИНЫ ЗДОРОВЬЯ У ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ РАЗНЫХ ПРОФЕССИЙ ..................... 51 Направление 3. Педагогическая и коррекционная психология .............................................. 54 Дидкосвская Л.И. ФЕНОМЕН КРЕАТИВНОСТИ КАК ФАКТОР ЛИЧНОСТНОЙ ЗРЕЛОСТИ СТУДЕНТОВ ................................................................................................................................. 54 Киселева М.И. 4 ПРОБЛЕМА ВЗАИМОСВЯЗИ РАЗВИТИЯ И ОБУЧЕНИЯ. МЕТОДОЛОГИЧЕСИЕ ОСНОВАНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПЕРЕСМОТРА ............................................................. 57 Рабесон М.Д. ФОРМИРОВАНИЕ ПОНЯТИЯ «ПРЕДМЕТА» ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК ОСНОВА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ ............. 59 Направление 4. Педагогическая психология ............................................................................... 62 Попова Н.А. ВОСПИТАТЕЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ, ОСНОВАННЫЕ НА ИДЕЕ НЕНАСИЛИЯ И ТОЛЕРАНТНОСТИ...................................................................................................................... 62 Направление 5. Психологические аспекты межэтнических и межкультурных отношений ............................................................................................................................................................... 65 Ростова Е.Н. ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ СМЫСЛА СВОЕЙ ЖИЗНИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ РАЗЛИЧНЫХ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП.................................................................................... 65 Направление 6. Социальная психология ...................................................................................... 69 Афонина И.Ю. СПЕЦИФИКА СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У БУДУЩИХ СПЕЦИАЛИСТОВ В ОБЛАСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ ................................................................ 69 Черникова А.А. АНАЛИЗ СОВРЕМЕННЫХ ПОДХОДОВ В КОРРЕКЦИИ ЕГОЦЕНТРИЗМА В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ ...................................................................................................... 72 Носко Е. П. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КОРРЕКЦИЯ КОГНИТИВНОГО КОМПОНЕНТА БЛАГОПОЛУЧИЯ МОЛОДЫХ СЕМЕЙ В БРАКЕ .............................................................. 75 Устинова Н. А. СТРУКТУРА СОЦИАЛЬНО - ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ДЕТЕРМИНАНТ УЧАСТИЯ ЖЕНЩИН В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЖЕНСКИХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ .. 77 Завацкая Н.Е. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАДАПТАЦИИ ЛИЧНОСТИ ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА ................................................................................................................. 80 Ергакова Ю.Г. СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ДЕЗАДАПТАЦИЯ ПОДРОСТКОВ В УСЛОВИЯХ ВОСПИТАНИЯ В ИНТЕРНАТНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ ОБРАЗОВАНИЯ83 5 МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «V МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК» (23 февраля 2013 г.) 6 НАПРАВЛЕНИЕ 1. ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ Орлов В.Н. Полтавский национальный педагогический университет имени В. Г. Короленка, аспирант кафедры истории Украины ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ОПРЕДЕЛЕНИЙ “НОВАЯ РЕЛИГИЯ” И “НЕОРЕЛИГИЯ” ПО ОТНОШЕНИЮ К НОВЫМ РЕЛИГИОЗНЫМ ДВИЖЕНИЯМ: ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ В современной научной литературе историко-религиозного направления используются разнообразные дефиниции по отношению к новым религиозным движениям (далее — НРД), получивших распространение в 1960—1970-х годах в странах Запада, а во второй половине 1980-х — в начале 1990-х годов активизировались на территории бывшего СССР. Исследования бразильского психолога религии Ж. Ж. де Пайвы продемонстрировали, что понятие “новая религия” получило распространение и значение мирового масштаба в период после окончания Второй мировой войны. Однако для новых религий японского происхождения, которые возникли на основе буддизма и синтоизма, оно коррелируется не в полной степени, так как хронологически их появление совпадает с периодом Первой мировой войны, или даже со второй половиной XIX века [16, с. 209-210]. Этот тезис подтверждается наблюдениями советского российского историка А. Ткачёвой, которая отметила употребление понятия “новая религия” японскими журналистами еще в 1920-е годы [14, с. 35]. Это полностью подтверждает обобщающие выводы, возникшие в результате нашего исследования о том, что расцвет новой религиозности современного периода разных стран имеет отличные временные рамки. А также зависит от определяющих условий развития данной страны и общественно-политической ситуации. Подобную позицию демонстрирует Э. Вандерхилл, согласно которой термин “новая религия” для современного периода не является новым, и часто его используют в СМИ и рекламе, деятельность которых стала движущей силой в распространении информации о новой религиозности [4, с. 387]. Применение понятия “новая религия” в советской историографии относится к 1968 году, раньше оно встречается в исследовании советских историков С. Арутюнова и Г. Светлова [2, с. 104]. Понятия “новые религии” или “неорелигии” являются широко применяемыми в научной сфере. Ими обозначают религиозные новообразования, которые пытаются объединить элементы разных религий. Так, по мнению известного украинского религиоведа А. Колодного: “... новая религиозная организация считается самодостаточной и независимой от какого-либо религиозного центра. Многочисленные новые религии, которые, как правило, является частью молодежных движений” [1, с. 782]. Украинской исследовательницей религиозных феноменов Л. Филипович предоставлено четкое определение, что “неорелигии — это термин, которым обозначают оформленные во второй половине ХХ века новые конфессии, религиозные группы, духовные течения, церкви, в появлении которых отразились модерновые процессы в религиозной сфере” [10, с. 212]. Под понятием “новая религиозность” российский культуролог Ю. Рыжов подразумевает тип религиозности, характерный для современного периода развития западного и постсоветского общества, который ограничивается ценностями массовой культуры и вносит элементы качественной новизны и нетрадиционности [11, с. 15]. 7 Для определения религиозных новообразований современного периода российский ученый А. Тимощук применяет термин “неотрадицийнисть”, но при анализе автор отметил, что процесс трансформации, а также использование префикса “нео-не” всегда является признаком новизны и поразительной отличия от существующей традиции, в рамках которой возникло это модернизированное движение [13, с. 35]. Хотя украинская исследовательница В. Олифиренко отметила, что принципы хронологии и временные ориентиры не могут быть основным фактором в определенные новизны религиозных общин, организаций. Научная позиция украинских ученых Н. Дударь и Л. Филипович основывается на том, что “новая” (“нео”) или “модерновая” религия — это понятие, которое фокусирует внимание именно на хронологическом аспекте, демонстрируя кризисные явления в традиционных религиях. Недостатками данной дефиниции является возможное противопоставление между историческими и новыми религиями. Исследовательницы указывают, что термин “новые религии” является фактически видоизмененным, обновленным вариантом исторических религий [7, с. 323; 5, с. 12]. Последний тезис нашел поддержку российского исследователя Р. Шилишпанова, который концентрирует внимание на том, что целью использовать понятие “новая религия” является попытка отграничения от исторических конфессий, а также попытки отмежевания новой религиозности от сектантского движения, который существует в среде традиционных религий [15, с. 25]. Российский исследователь Е. Балагушкин подводит итог, что “новые религии” отличаются как от исторических религий воплощением модернизационных процессов в религиозной среде, так и от НРД большим влиянием на них ортодоксии, отрицающие НРД. Для примера можно назвать современное язычество или кришнаизм [3, с. 32]. Белорусский ученый В. Старостенко относит к новым религиозным объединениям или “неорелигиям” (“неокультов” — автор В. С.) большинство НРД, которые развиваются в Украине, таких как Международное Общество Сознания Кришны, Великое Белое Братство, Церковь Унификации (Муна), Церковь Сайентологии, Богородичная Церковь [12, 54]. Российская исследовательница, философ И. Полонская отмечает, что “... понятие “традиционное” и “новое”, “традиция” и “новация” имеют скорее субъективный, интерпретативный, чем описательный, объективный характер ...” [8, с. 19]. Понятие “новая религия” очень четко определяет религиозные изменения, которые мы описываем. Действительно, под ним понимают религиозные процессы, которые происходили во второй половине ХХ века. К тому же, по мнению украинских ученых, понятие “новые религии”, отражая неточность новизны с точки зрения временных ориентиров, есть не абсолютным, и с течением времени изменив свое значение, будет применяться уже к “новых религиозных явлений” [6, с. 173]. А также понятие “новая религия” является более широким, без четко структурированной определенности, и ссылаясь на исследования российских ученых П. Пучкова и О. Казьминой, объединяет различные протестантские деноминации, неоиндуистские и необуддистские общества [9, с. 238]. Поэтому использование понятия “новая религия” в научных (академических) исследованиях чаще, в свою очередь, провоцирует потерю четкости в применении подобных дефиниций. Следовательно, отражая весь комплекс общественно-политических изменений и модернизационных процессов, понятия “новая религия” или “неорелигия” фактически является лишь обновленным вариантом традиционных религий и предназначены для отмежевания религиозных новообразований современного периода от традиционных религий и от сектантских движений или организаций в середине традиционных религий. Для более точного изображения сложных, глубоких процессов трансформации в религиозной сфере и всего хода развития религиозных новообразований как 8 самостоятельных уникальных организаций, следует дать им определение, которое бы четко отражало сущность изучаемого процесса. Список использованной литературы: 1. Академічне релігієзнавство: підруч. [для студ. вищ. навч. закл. / за наук. ред. А. М. Колодного]. — К. : Світ знань, 2000. — 862 с. 2. Арутюнов С. А. Старые и новые боги Японии / Сергей Александрович Арутюнов, Георгий Евгеньевич Светлов. — М. : Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1968. — 200 с.: ил. 3. Балагушкин Е. Г. Нетрадиционные религии в современной России: морфологический анализ / Евгений Геннадьевич Балагушкин. — М. : Институт философии РАН, 1999. — Ч. 1. — 244 с. 4. Вандерхилл Э. “Мистики ХХ века” : энциклопедия / Элизабет Вандерхилл. — М. : Локид — Миф, 1997. — 522 с. 5. Дудар Н. П. Нові релігійні течії: український контекст (огляд, документи, переклади) / Надія Павлівна Дудар, Людмила Олександрівна Филипович. — К. : Наукова думка, 2000. — 132 с. 6. Колодний А. М. Релігієзнавство : навч. посібник [для дистанц. навчання] / Анатолій Миколайович Колодний, Тетяна Анатоліївна Ніколаюк. — К. : Університет Україна, 2003. — 269 с.: іл. 7. Оліфіренко В. Неохристиянство: спроби визначення феномену / Вікторія Оліфіренко // Християнство на межі тисячоліть (економічні, правові, історичні та культурологічні аспекти) : наук. зб. матер. Міжнар. молодіжн. наук.-практ. конф. (Київ, 15—16 березня 2001 р.) / ред. кол.: С. А. Єрохін, Ю. В. Осічнюк, Л. І. Буряк [та ін.]. — К. : ВНЗ “Національна академія управління”, 2001. — С. 322—326. 8. Полонская И. Н. Традиция: от сакральных оснований к современности / Ирина Нисоновна Полонская. — Ростов-на-Дону : Издательство Ростовского университета, 2006. — 272 с. 9. Пучков П. И. Религии современного мира / Павел Иванович Пучков, Ольга Евгеньевна Казьмина. — М. : [б. и.], 1997. — 286 с. 10. Релігієзнавчий словник / [за ред. А. Колодного, Б. Лобовика]. — К. : Четверта хвиля, 1996. — 392 с. 11. Рыжов Ю. В. Новая религиозность в современной культуре : автореф. дисс. на соискание уч. степени д-ра культурологии : спец. 24.00.01 „Теория и история культуры” / Юрий Владимирович Рыжов. — М., 2007. — 40 с. 12. Старостенко В. В. Религия и свобода совести в Беларуси: очерки истории : [монография] / Виктор Владимирович Старостенко. — Могилев : УО “МГУ имени А. А. Кулешова”, 2011. — 272 с.: ил. 13. Тимощук А. С. Традиционная культура: сущность и существование : автореф. дисс. на соискание уч. степени д-ра филос. наук : спец. 24.00.01 „Теория и история культуры” / Алексей Станиславович Тимощук. — Нижний Новгород, 2007. — 45 с. 14. Ткачева А. А. “Новые религии” Востока / Анна Александровна Ткачева. — М. : Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. — 216 с. 15. Шилишпанов Р. В. Конфессиональные и типологические характеристики “Свидетелей Иеговы” (религиоведческий анализ): дисс. … кандидата филос. наук : 09.00.13 [Электронный ресурс] / Шилишпанов Роман Владимирович. — Белгород, 2006. — 218 с. — Режим доступа: http://sobor.by/center.php?n=shi. — Название с экрана. 16. Paiva G. J. Novas religiões japonesas e sua inserção no Brasil: discussões a partir da psicologia / Geraldo José de Paiva // Revista USP. — São Paulo, 2005. — № 67 (setembro— novembro). — P. 208—217. 9 Плужников С.В. ЮФУ, исторический факультет, аспирант 3 года обучения. ОБЩЕСТВЕННАЯ АТМОСФЕРА И ПОВЕСТЬ «ОДИН ДЕНЬ ИВАНА ДЕНИСОВИЧА» А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В 60-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА. Рубеж 50-60-х годов ХХ века - один из переломных моментов для монолитного, как казалось в те годы, общественного сознания в СССР. Секретный доклад Н.С. Хрущева о культе личности, реабилитация невинно осужденных, ХХII съезд партии и дальнейшая десталинизация оказали существенное влияние на общественную атмосферу в стране. Показателем изменения общественного сознания являются многочисленные письма и отклики читателей на публикации в журнале «Новый Мир». На сегодняшний день в исторической науке такие документы эпистолярного характера оцениваются как одна из многочисленных форм проявления общественного сознания, отражение менталитета и массовых настроений в стране. Они являются своего рода зеркалом умонастроений читателей, несут в себе «дух эпохи», передают картину повседневности, и психологию советских граждан. Публикация на страницах «Нового Мира» повести «Один день Ивана Денисовича» А.И. Солженицына стала одной из литературных сенсаций 50-60-х годов ХХ века. На это указывает многочисленная почта, отправленная читателями главному редактору журнала А. Т. Твардовскому, лично автору, а также в такие периодические издания, как «Правда» и «Литературная газета». Письма и отклики читателей «Нового Мира» свидетельствовали о разнообразии оценок проблем, поднятых в повести, причин и масштабов террора, своего отношения к прошлому и пр. Они несли в себе бурю эмоций, показывали внутренний мир человека, его искренние переживания о произошедшем. Письма, полученные редколлегией «Нового Мира», свидетельствуют и о разнообразном социальном статусе читателей. Они поступали не только от творческой интеллигенции, учителей, врачей, инженеров, но и от бывших заключенных, солдат, студентов и даже иногда от сотрудников правоохранительных органов. Читательские отклики на произведение «Один день Ивана Денисовича» были написаны порою целыми коллективами, что свидетельствовало об изменении общественного сознания и настроений масс. В большинстве случаев читательские отклики в редакцию «Нового Мира» несли в себе, не только литературный анализ произведения А.И. Солженицына. Многие из них восхищались мужеством и смелостью автора, который не побоялся сказать горькую правду о прошлом. «Честь и хвала Вам, первому открывшему в литературе завесу, за которой томились и гибли миллионы честных людей десятки лет», - писал в одном из писем В. Гинзбург.[1, л. 3]. Это свидетельство одного из многочисленных читателей «Нового Мира» показывает, что раскрепощение общества было напрямую связано с литературой. Именно писатели поднимали в своих произведениях раннее запрещенные проблемы, что приводило к появлению многочисленных вопросов, размышлениям и спорам среди читателей. На них обсуждали не только жизненные проблемы, делились новостями и сплетнями, но и «…происходили многочасовые пиршества мысли, создавались и оспаривались теории, ниспровергались старые авторитеты, утверждались новые» - вспоминала писательница Р.Орлова. [2, с. 20]. Многие современники вспоминали, что произведение А.И. Солженицына нанесло удар по их коммунистическому мировоззрению. «Эта книга решила все. Не успела я дочитать последнюю страницу, как мир рухнул…раз при социализме оказались возможными концлагеря, социализм должен пасть» - так вспоминала об этой книге 10 правозащитница В.И. Новодворская. [3, с.25-26]. Другие, наоборот, полагали, что эта публикация приведет к тому, что такого больше не произойдет в жизни страны. Так, известный писатель К. Симонов утверждал, что А.И. Солженицын проявил себя как «подлинный помощник партии в священной и необходимой борьбе против культа личности и его последствий» [4, с.6.]. Как видно многие современники по-разному оценивали эту повесть. Некоторые читатели, которые прошли заключение в лагерях, по-прежнему оставались преданные коммунистическому режиму. Так, например, интересно письмо бывшего заключенного А.И. Федина, который предлагал уничтожить тираж журнала «Новый Мир» с этой повестью, так как она может оказать большое влияние на мировоззрение подрастающего поколения [5, л.32-36]. Некоторые читатели не понимали, как такое произведение, бросающее тень на коммунистическую идеологию могло появиться на страницах журнала. «…зачем печатать такие произведения? Не надо!» - писала В. Горовая из г.Пскова. [6, л.70]. Несогласие с повестью в большинстве случаев выражали представители партийных органов, работники МГБ и МВД, вольнонаемные рабочие лагерей. Например, читатель В. Карганов, из поселка Крюкова, Московской области, проработавший долгое время прорабом в ряде лагерей не понимал, что дает автору «…огульно охаивать и порядки, существующие в лагерях и людей, которые призваны охранять заключенных?». [7, л.910]. Лишь немногие читательские письма несут в себе анализ произошедшего со страной. Скорее всего, это связано с большим впечатлением, которое произвело произведение на читательскую аудиторию. Повесть А.И. Солженицына активизировала размышления о причинах террора. Так, интересную характеристику общественной атмосферы тех лет и своего места дает бывший член партии Д.А. Вахрамеев, который признавался, что «В годы культа личности не за страх, а на совесть травил на собраниях «врагов народа». А в тесном кругу сомневался…». [8, л.83]. Другой очевидец тех событий, М. Забелкин писал об «…эпидемии всеобщей подозрительности».[9, л.83]. Однако таких признаний было очень мало. Большинство читателей по-прежнему верили в наличие «врагов народа», но их мнение коренным образом менялось, если беда касалась их семьи или родственников. Публикация «Одного дня Ивана Денисовича» на страницах «Нового Мира» являлась продолжением курса партии на дальнейшую десталинизацию. Именно она стала одним из катализаторов пристального внимания общественности к таким вопросам, как: причины репрессий и ее виновники. Читательские письма и отклики свидетельствуют об активизации процесса раскрепощения общественной мысли. Обсуждение проблемы репрессий побудило многих читателей пересмотреть свое отношение к прошлому, некоторые из - них по-прежнему отстаивали свои коммунистические идеалы, в других зародилось определенная степень недоверия к власти. Осознание общественностью масштабов террора и его подробностей приводило к переоценке личностных ценностей активной части населения страны. Открытое обсуждение проблемы террора на страницах периодической печати наносило удар не только по авторитету И.В. Сталина, но и по престижу партии и порождало еще больше вопросов и сомнений в обществе. Одним из последствий этого стало изменение мировоззрения советских людей. Литература: 1. РГАЛИ Ф.1702.Оп.10. Д.1. 2. Орлова Р. Копелев Л. Мы жили в Москве. М.1990. 3. Новодворская В.И. По ту сторону отчаяния М.,1973. 4. Симонов К. Один день и вся жизнь // Известия.1962.18 ноября 5. РГАЛИ Ф.1702.Оп.10.Д.166. 11 6. 7. 8. 9. 12 РГАЛИ.Ф.1702.Оп.10.Д.1. РГАЛИ Ф.1702.Оп.10.Д.1. РГАЛИ Ф.1702.Оп.19.Д.166. РГАЛИ Ф.1702. Оп.10.Д.73. НАПРАВЛЕНИЕ 2. ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вялых В.В. кандидат политических наук ГОУ ВПО ОрГМА, и.о. заведующего кафедрой философии АВТОРИТАРИЗМ В ГЛОБАЛЬНОМ МИРЕ Окончание «холодной» войны в конце 21-го века, по мнению некоторых западных мыслителей, ознаменовало собой окончательное закрепление превосходства либеральной демократии над тоталитаризмом. Подобное восприятие истории в немалой степени формировалось под влиянием концепции Карла Поппера, изложенную в его классическом труде «Открытое общество и его враги». Суть концепции проста: история человечества есть противостояние двух типов общества: открытого, олицетворяющего либеральную демократию западного образца и закрытое, воплощённое в тоталитарном государстве. В немалой степени под влиянием этой идеи Фрэнсис Фукуяма сформулировал концепцию «конца истории», наступающего одновременно с победой демократии над авторитаризмом. Пик популярности этих концепция пришёлся на 90-е гг. ХХ века, но ряд событий последующего десятилетия продемонстрировали, что история продолжает развиваться, и тон в этом задают отнюдь не демократические тенденции. Американская демократия утратила часть своей привлекательности после военных операций в Афганистане и Ираке, ужесточения мер по борьбе с терроризмом внутри самой страны и финансового кризиса 2008 года. Кроме того, попытки демократизации ряда стран бывшего СССР, вылившихся в «оранжевые», «розовые» и «тюльпановые» революции на Украине, в Грузии и Киргизии соответственно не дали ожидаемого результата. Более того, для двух из трех этих стран – Украины и Грузии -итогом прошедших революций стал системный экономический и политический кризис, последствия которого дают о себе знать и сегодня. В России демократический эксперимент также не оправдал возлагаемых ожиданий и лишь убедил руководство страны следовать своим путём в развитии государства. Наряду с этим проблема сильной власти и поиска оптимального типа политического строя вновь напомнила о себе а конце 2010-х гг. События «арабской весны» и трудно преодолеваемые последствия мирового финансового кризиса 2008 года изменили во всем мире отношение к демократии. Её культурные ценности не потеряли привлекательности, но экономическая эффективность оказалась под вопросом. Наглядно это воплотилось в том, что Китай сократил отставание от экономических показателей США с перспективой их преодоления. Ряд других стран, таких как Сингапур и ряд государств монархий Персидского залива продемонстрировали эффективность своих моделей авторитарного государства. Под влиянием глобализации авторитаризм обрёл современные формы и претендует на то, чтобы в наступившем веке стать наиболее эффективной формой государственного устройства. Прежде всего это проявится а том, что в отличие от классического авторитаризма, его современный вариант не будет переходной стадией на пути к демократии, а станет самостоятельной единицей. В ситуации, когда возрождение классического тоталитаризма в глобальном мире невозможно, а демократия растеряла часть своей популярности, авторитаризм становится своеобразной «золотой серединой» между ними, сочетая наиболее выдающиеся черты двух этих типов политического строя. 13 Для этого есть несколько причин. Первая из них – эпоха глобальной нестабильности, в которую вступило человечество в 21-м веке. Социолог З. Бауман определяет современную ситуацию в мире как состояние непрерывных изменений – Interregnum, или междувластие. Междувластие характеризует увеличение разрыва между политикой и властью, между средствами, доступными для осуществления изменений, и масштабами проблем, которые нуждаются в решении. По словам Баумана, в этом новом мире мы живем в условиях «неустойчивой» или «текучей» модернити, где изменение – единственная константа, а неизвестность – единственная определенность. Это мир, лишенный цели и одновременно далекий от конца истории. [1, с. 7]. Вторая причина – данное положение дел в мире создаёт запрос на авторитаризм, воспринимаемый как источник сильной власти, способной противостоять глобальным вызовам современности. Эта ситуация, по мнению З. Бжезинского, обусловлена двумя факторами: глобальным политическим пробуждением и демографическим приоритетом молодежи. Первое – прочес народов, до недавнего времени отличавшихся политической пассивностью или подавленностью. [1, с. 42]. Второенепропорционально большая доля молодого населения, испытывающего трудности культурной и экономической ассимиляции. [1, с. 48]. События «арабской весны» продемонстрировали опасность этой ситуации для Ситуация повторилась в ходе волнений на Арабском Востоке в 2010-20арабской весны11 гг. С. 48 Третья причина – кризис института политического лидерства. Во многом неразрешимый характер части глобальных проблем современности объясняется неспособностью современных политических лидеров оказать решающе влияние на ситуацию. Власть лидера часто бывает ограничена демократическими процедурами, или же окружением. Авторитарный режим способен нивелировать эти факторы, предоставив политикам больше пространства для манёвра. В то же время в государстве будет сохранена система сдержек и противовесов, не позволяющая лидеру обрести абсолютную власть. Примеры – Сингапур и Китай, где лидер обладает полнотой власти, но вместе с тем в государстве отлажены механизмы преемственности и бесконфликтной передачи власти. Концептуальные основания современных модификаций авторитаризма необходимо искать в классическом консерватизме. В ходе исторической эволюции консерватизм проделал значительный и сложный путь, весьма отклонившись от своих истоков. В первой половине 19 в. Он прочно ассоциировался с отстаиванием монархических и аристократических начал. Присущий ему авторитаризм обрёл второе дыхание спустя столетие – в популистских движениях, которые возобладали в бывших колониальных, зависимых и слаборазвитых странах. В конце 20 века консервативное сознание колебалось между патерналистскими надеждами на государство и постоянно укрепляющейся верой во всемогущество свободного рынка. [3, с. 73]. Современное влияние консерватизма на авторитаризм проявляется в стремлении любой ценой сохранить существующий статус-кво в экономике, политике и культуре. Ещё одна отличительная черта современных модификаций авторитаризма– он, в отличие от тоталитаризма, не отрицает религию. Сегодня это весьма кстати, потому как происходит постепенный возврат религии в политику в качестве фактора влияния на формирование парадигмы современных международных отношений. Во многом это связано с тем, что этническая идентичность вытесняется религиозной, которая является наднациональной и объединяет людей по другим основаниям. [4, C.14]. Концептуальные основания современного авторитаризма рождают новое понимание идеи общественного договора. Речь по-прежнему идёт о заключении договора между властью и обществом, но в несколько видоизменённом варианте 14 теперь люди в пользу экономических благ готовы пожертвовать частью свобод. Подобный договор, по мнению Д. Кампфнера, называется Пакт Согласно его условиям, у граждан остаются свободы право собственности, свобода договора, защита окружающей среды, свобода выбирать образ жизни, свобода передвижения, право зарабатывать деньги и оставлять их себе. Люди, важные для этой договоренности, должны быть защищены от государственного произвола [5, c. 16]. Современный авторитаризм использует все преимущества новых технологий и информационного общества. Ему не обязательно отрицать свободу слова – к тому же, при интернете и прочем сделать это довольно сложно. Информация, которая становится достоянием общественности, просто тщательно фильтруется и дозируется. Так, например, в Китае, кроме обычных печатных СМИ, существует система так называемой внутренней публицистики, предназначенной только для высшего партийного руководства и содержащей информацию об истинном положении дел в стране и мире. Таким образом, для современных модификаций авторитаризма характерны следующие черты: - концептуальная ориентация на консерватизм классического толка; - граждане могут пользоваться определенной частью своих политических свобод, но не имеют возможность влиять на политическую ситуацию в стране; - возрастает роль религии, которая также может быть использована при создании идеологии; - для внешней и внутренней политики в равной степени характерен традиционализм; - власть сосредоточена в руках одного лидера, но принцип делегирования части его полномочий при этом сохраняется; - использует достижения современной глобальной экономики; - в СМИ действует самоцензура , информационные потоки разграничиваются для представителей власти и для граждан; - применение насилия ограниченно, ибо граждане авторитарного государства настолько заинтересованы в своем благополучии, будут стремится всячески его сохранить, не допуская при этом возникновения ситуации социальной напряжённости. Характерной особенностью современного авторитаризма является то, что, в отличие от ХХ в., он может не стать переходной формой к демократии, а остаться в качестве вполне определенной альтернативы долговременного политического развития. В связи с этим необходимо концептуальное осмысление современных модификаций авторитаризма посредством междисциплинарного исследования средствами таких наук как философия и политология. Проведение данного исследования позволит понять и спрогнозировать направления развития политической парадигмы 21-го века. Список использованной литературы: 1. Бауман З. Междувластие // Россия в глобальной политике. 2012. №1. 2. Бжезинский З. Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис. М. Астрель, 2012. 3. Бусыгина И., Захаров А. Sum ergo cogito. Политический мини-лексикон М.: МГИМО – Университет, 2009. 4. Г.В, Осипов, Ж.Т. Тощенко. Современный мир и религия. Вопр фил 2007. № 6. С. 14 5. Кампфнер Д. Свобода на продажу. М., Астрель, 2012. 15 Колесников В.А. д.полит. н. Волгоградский филиал - РАНХ и ГС, зав. кафедрой истории и теории политики ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА: К ИДЕНТИФИКАЦИИ СОДЕРЖАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ Политическая культура исследуется посредством различных подходов выявления сущностного содержания, анализа многообразия форм и структурной композиции, типов и уровней функционирования. Выявляется как явление, характеризующее качественные и количественные аспекты политической деятельности и участия, находит отражение в политическом сознании и закрепляется в идеологических формах. Это исторический и ценностно-нормативный феномен, важнейшая составляющая политической практики, духовной и культурной жизни современного общества. Политическая культура опредмечивается в субъект-объектных отношениях по поводу устройства государственной власти, обеспечения национального единства и этно-конфессионального согласия, утверждения свободы, равноправия и справедливости. Заметим, что подвижник политического либерализма, личностной автономии и свободного выбора в политической жизни Ф. Хайек утверждал, что социальная справедливость как инвариант марксистского понимания свободы «нонсенс в условиях рыночных отношений и экономического рационализма, конкуренции как процедуры открытия» [1, с. 8]. Демократическая политическая культура – универсальный способ преодоления отчуждения гражданина от собственности и результатов своего труда, власти и управления. В условиях преодоления «государственного патернализма» и формирования правового государства политическая культура гражданина определяется и как интегральная характеристика личностной автономии. Принцип: «Свободное развитие каждого - является условием свободного развития всех» в данном контексте дополняется осознанной ответственностью за конкретные дела. В концепциях зарубежных политологов Г. Алмонда, С. Вербы, Е. Вятра, Л. Пая, У. Розенбаума, С. Хантингтона, Д. Элазара особое внимание уделяется системной, ориентационной и практико-деятельностной составляющим политической культуры. Посредством системной составляющей политическая культура исследуется как система, интериоризованная посредством политических знаний и убеждений, чувств, оценок и настроений. В ряду отечественных работ, исследующих эмоциональную сторону политической культуры, отметим труд М. Ю.Урнова, предложившего концепцию эмоциональной атмосферы для целей политического анализа современного российского общества [2, с. 30-31]. Ориентационная составляющая исследования политической культуры основывается на методологии Г. Алмонда и С. Вербы, предложивших модельные схемы трех уровней политических ориентаций в отношении политической системы конкретного общества с корреляцией акторами собственной субъектной позиции в этой системе. Подчеркнем, что политические ориентации (познавательные, аффективные, оценочные) только при условии объективации в политической деятельности обретают верификацию «на истинность». Практическая составляющая политической культуры значима при исследовании переходных обществ. Выводит на аналитику преобразовательных процессов в России и демократического типа политической культуры – «гражданской политической культуры». Каковы особенности формирования гражданской политической культуры в современных условиях? Формирование политической культуры консенсусного типа и 16 преодоления конфронтационной политической культуры – одновременные составляющие, но разновекторные к рациональной полноте демократического общества. Императив гражданской политической культуры объективирован целями исторических преобразований в Российской Федерации, обусловлен укоренением рыночных отношений с диверсифицированной системой собственности, строительством правового государства с добросовестной политической конкуренцией. Неотделим от формирования в российском обществе среднего класса, нацелен на приоритетность общечеловеческих начал в духовной жизни и культивацию толерантного образа жизни. Толерантность - один из основных демократических принципов, однако зачастую нарушается как на межличностном, так и межгосударственном уровнях. В России проблема толерантности фокусируется в сфере межэтнических отношений, конфессиональной среде, системе социально-стратифицированных отношений в сфере межличностных отношений и на поведенческом уровне (в силу социальной поляризации и устойчивого большинства бедных граждан, отсутствия массива среднего класса, сбоев при проведении последовательной государственной социальной политики). В ряду трудностей, усложняющих формирование толерантной политической культуры: своеобразие рыночных отношений с моделью государственнобюрократического капитализма; усложненность политико-надстроечных структур в рамках «асимметричного» федерализма этно-идентификацией субъектов республиканского типа; сложности обеспечения эффективной судебной системы; противоречия муниципального строительства (муниципальная бюрократия и «доверие» граждан, взаимосвязи государственной власти и органов местного самоуправления, проблемы межмуниципального сотрудничества); трудности институционализации гражданского общества и отсутствие системы общественного контроля властных институтов. Наиболее важным для политологического анализа представляется преобразовательный процесс общественного сознания. Здесь фокусируются принципы и идеологические предпочтения основных политических сил в борьбе за власть, политическую стабильность и определенность политического курса, формируются ориентации толерантных отношений. В этой сфере живучи стереотипы возвратности в превращенной форме к единой государственной идеологии, аргументируются варианты политического устройства с авторитарной доминантой. Устойчивы и идеологические мимикрии национал-радикализма, паразитирующего на чуждых идеях и настроениях маргинальной массы («скинхеды» и «нацболы» Э. Лимонова, аберрации и лозунги: «лица кавказской национальности», «мы за русских, мы за бедных») с непримиримостью к частной собственности и индивидуальной справедливости, абсолютизацией коллективистского перераспределения, общего по отношению гражданскому и личностному. Неотъемлемой характеристикой политической культуры с доминантой этнотолерантности в многонациональной России и зарождающегося консенсусного типа общественной психологии на основе принципа «комплиментарности» в отношениях этносов (согласно Л. Гумилеву: «подсознательного ощущения взаимной симпатии и общности людей, определяющего противопоставление «мы – они» и деление на «своих» и «чужих» в сфере противоречивых межэтнических отношений» [3, с.15]) является гармонизация общественного и классового, демократического и национального, рационального и религиозного, где общечеловеческие ценности основа бытия свободного общества. 17 Трансформация новых политических знаний рационального типа в устойчивые ориентации мыслительного содержания, а, следовательно, в активные формы деятельности требуют культивации языка новой политической культуры: стандартизированные средства политической информации и коммуникации сегодня ориентированы на индивида, но качество вербализации и трансляции далеки от языка высокой политической культуры [4, с.80]. Зачастую воздействием информационного материала на умонастроения достигается обратный эффект, тиражируются в превращенных формах стереотипы конфронтационной политической культуры. В условиях формирования гражданской политической культуры основные понятия: «этнос», «этногруппа», «этносоциальное ядро», «нация», «национальность», отражающие реалии межэтнических отношений требуют четкой и содержательной идентификации. Здесь - одно из оснований преодоления трудностей субъективного порядка на пути формирования позитива в сфере этнокультурного поведения и гармонизации межэтнических отношений. Значима конкретика субъектной составляющей культивации этно-толерантности в современной России. К этому фактору целесообразно отнести: деятельность государственных органов и органов местного самоуправления, общественных организаций и СМИ с точки зрения эффективного воздействия на культивацию согласия в межэтнических отношениях; обмен опытом и воспитательные мероприятия, семинары и научно-практические конференции. Например: опыт проведения семинара-тренинга в Перми в 2006 г. «Толерантность как фактор формирования культуры межнациональных отношений»; обобщение этнопрактики при проведении межрегиональной конференции в 2005 г. в г. Ростове-на-Дону «Юг России без нетерпимости и вражды: преодоление проблем ксенофобии и экстремизма». Существенной представляется эталонная модель системы мероприятий по обеспечению этнотолерантности в российской столице. См.: «О мерах по повышению эффективности органов исполнительной власти города Москвы в области межнациональных отношений» - Постановление Правительства г. Москвы 20-пп от 16января 2007 года. Список использованной литературы: 1. Хайек, Ф. Конкуренция как процедура открытия / Ф. Хайек [Текст] // Мировая экономика и международные отношения. – 1989, - № 12, – С. 6-15. 2. Урнов, М.Ю. Эмоции в политическом поведении /М. Ю. Урнов [Текст] / -М.: Аспект Пресс, - 2008. - 240 с. 3. Гумилев, Л. Н. От Руси до России. / Л. Н. Гумилев [Текст] / - М.: ООО «Издательство АСТ МОСКВА». -2009. -560 с. 4. Скородумова, О. Б. Культура информационного общества: особенности и тенденции развития / О. Б. Скородумова [Текст] // Вестник Российского философского общества, - № 2 (46), 2008, - С. 80-84. Халяпина Н.В. к.и.н., доц. каф. Международных отношений Кыргызско-Российского Славянского Университета и каф. Мировой политики Дипломатической академии МИД КР ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ КЫРГЫЗСТАНА В УСЛОВИЯХ ПЕРМАНЕНТНОЙ МОДИФИКАЦИИ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ Спектральный анализ ретроспективы многовековой истории развития международных отношений неизменно свидетельствует о том, что процесс 18 формирования внешнеполитической стратегии государства, как правило, происходил на фоне сложившихся в тот или иной хронологический период земного бытия международно-политической обстановки, воздействующей на него самым непосредственным образом. Собственно, доктринальная идея о том, что весьма существенное влияние на механизм выработки руководством страны внешнеполитических ориентиров и задач (с сопутствующей разработкой тактики их достижения) оказывают доминирующие тенденции текущей мировой политики, легла в основу концепции целенаправленной системной организации геополитического пространства, в которой действующие элементы находились бы в тесной взаимозависимости, предопределенной рамками установившейся системы структурнофункциональных связей. По подобной матричной схеме были сотворены и вполне гармонично существовали все имевшие место в истории человеческой цивилизации системы мироустройства, начиная с «многополюсной» Вестфальской 1648 г., и заканчивая «биполярной» Ялтинско-Потсдамской втор. пол. ХХ столетия. В этом аспекте, процесс становления базисных основ внешнеполитической стратегии Кыргызской Республики (КР) на мировой арене также происходил в общем международно-политическом русле обозначившегося в конце 80-х гг. ХХ в. распада «би-мультиполярной» системы миропорядка и наступившего в 90-х гг. хаоса геополитической неопределенности. В этот непростой период безвременья Кыргызская Республика была подобна слепому новорожденному котенку или новообращенному неофиту, готовая с непреложной легкостью идти навстречу каждому ласковому позыву или протянутой щедрой рукой сладкой подачки. Сложность создавшегося положения усугубляла общая неготовность правящей постсоветской элиты страны к интенсивности хода развития политических событий и явное отсутствие долгосрочных целевых установок в происходящей радикальной трансформации геополитического габитуса регионального и, в целом, глобального мирового пространства. Оказавшись аутсайдером в динамично разворачивающейся «большой шахматной игре», руководство Кыргызстана в первые годы своей суверенности, по всей видимости чисто интуитивно, направило все свои усилия на сохранение в одночасье обрушившегося на него статуса национальной независимости, стараясь уловить и ловко подстроиться под задающую тон мировую конъюнктуру и ни в коем случае не оказаться в числе «неудачников», выпавших из элитарной обоймы заправил текущей международной жизни. Думается, это был ведущий лейтмотив всего внешнеполитического курса правительственных кругов Кыргызстана на всем протяжении 90 – начала 2000-х годов, крайне легко соглашавшихся под маркой «укрепления дружественных связей» и «привлечения инвестиций» на вхождение в практически все предлагаемые интеграционные проекты, программы и международные организации. Более того, согласно утвержденной Советом Безопасности Кыргызстана «Концепции внешней политики Кыргызской Республики», в качестве «приоритетов», после «обеспечения и защиты суверенитета и территориальной целостности», сразу же следовало «формирование благоприятных внешних условий для осуществления экономических и демократических реформ» и лишь затем должна была осуществляться «защита прав, свобод и интересов граждан Кыргызстана» [с. 209]. Иными словами, президентская администрация А. Акаева (1990 – 2005 гг.), несколько подуставшая к концу 90-х годов от избранной ею ранее незамысловатой тактики рефлекторного реагирования на поступающие извне международнополитические импульсы, решила сама включиться в проект геополитической модификации окружающего мира. С этой целью А. Акаевым была предложена в 1998 году легендарная доктрина «Дипломатия Шелкового пути», ставшая торжеством внешнеполитической мысли Кыргызстана, одобренная в качестве официального 19 документа ООН 17 сентября 1998 года и вдохновившая его американских собратьевмондиалистов на создание геостратегического проекта «Большой Ближний Восток». Что называется «Et in Arcadia ego» («Вот и в Аркадии я»). Однако за исключением пышных эзотерических фраз о загадочном «предназначении Пути», «выходящем далеко за рамки только одного этого измерения», в котором «космическое и планетарное выступают как единое целое» и серии подобного рода других декларативных изысков, эта доктрина фактически не несла собой особой смысловой нагрузки, а ее научно-практическая значимость собственно для Кыргызстана была нулевой, т.к. «страны Востока и Запада» априори не желали вступать с беднейшей и крайне коррумпированной постсоветской республикой в предлагаемые А. Акаевым тесные узы «взаимозависимости» и «равноправного сотрудничества» [1]. Следует заметить, что подобные доктринальные опусы были весьма на руку заправилам мировой политики, больше всего опасавшихся эволюционного нарастания происламской ориентации во внешней политике Кыргызстана, как, впрочем, и в других постсоветских государствах Центральной Азии и Кавказа, что неизбежно способствовало бы общему укреплению мусульманского мира Евразии и Среднего Востока с синхронным возрастанием угрозы возникновения в территориальной зоне «Исламского полумесяца» региональной блоковой системы. Москва, в свою очередь, всячески старалась увести «многовекторный» Кыргызстан из пантюркистских объятий Анкары, также таивших, как показали реалии сегодняшнего дня, скрытую опасность перерастания идеи национально-религиозного единения в мощный этноконфессиональный стратегический союз, потенциально способный заблокировать в своих геополитических тисках не только Иран, но и саму Россию. Между тем последовавший за мегатеррактами в США 11 сентября 2001 г. моментальный ввод коалиционных сил в Афганистан, ознаменовавший собой начало проведения широкомасштабной антитеррористической операции, предопределили наступление новой видовой модификации международно-политического status quo на Среднем Востоке и в Центральной Азии, воспринимаемых американцами и их западными союзниками уже в качестве целостного геополитического континуума Средневосточно-Центральноазиатского региона. Вполне ожидаемой, ответной реакцией Кыргызстана стала незамедлительно проявленная готовность президента А. Акаева предоставить воздушное пространство страны для пролета ВВС США, оперативно наладить «координацию совместных усилий в борьбе с терроризмом» и использовать гражданский аэропорт «Манас» для размещения ВВС США и боевых подразделений «международной антитеррористической коалиции». В знак особой признательности за проявленную готовность 21 дек. 20001 г. Всемирный банк выделили Кыргызской Республике беспроцентный кредит в 11 млн. $ «для реализации проекта МБРР по обеспечению сельских районов чистой водой» [2; c. 181]. В начале XIX в. французским ученым Ж.Б. Ламарком (1744 – 1829 гг.) была выдвинута целостная концепция биогенетического развития органического мира, согласно которой все виды животных и растений постепенно видоизменяются, усложняясь в своей самоорганизации в результате влияния внешней среды и некой внутренней склонности всех организмов к совершенствованию. Ламаркисты утверждали, что присутствует изначальная целесообразность реакции особи на внешние воздействия, позже этот постулат лег в основу теории структурнокибернетического управления социетальными системами путем целенаправленного информационного воздействия. Исследуя проблему степени влияния перманентной модификации региональной и глобальной международно-политической обстановки на процесс стратегического 20 выбора Кыргызстаном внешнеполитических ориентиров с точки зрения ламаркистских постулатов, можно прийти к выводу о том, что всю постреволюционную стратегию действий можно смело назвать политикой «позиционного ламаркизма», поскольку также как и в «акаевский» период, поведенческий бихевиоризм кыргызской правящей элиты преобладал над осознанным стратегическим расчетом, априори предопределяя закрепление в регионе хаоса геополитической неопределенности и повсеместного расширения сферы безграничной дипломатической маневренности со стороны внешних игроков [3]. Думается, что в преддверии наступления очередной трансформации геостратегического пространства Центральной Азии, неизбежно последующей вслед за обещанным США выводом коалиционных войск из Афганистана в 2014 г. и возникновением нового этапа затяжной военно-политической напряженности, кыргызское правительство учтет ошибки прошлого опыта и приступит к научнотеоретической разработке базисных целевых установок в целостной внешнеполитической стратегии, равно как и тактики их достижения в многоуровневой системе международно-политических связей. Список использованной литературы: 1.Акаев А.А. Дипломатия Шелкового пути. Доктрина Президента Кыргызской Республики – Бишкек: «Учкун», 1999 2.Джоробекова А.Э., Момошева Н.К. Хроника внешнеполитической деятельности Кыргызской Республики (1991 – 2002 гг.) – Бишкек: «ДЭМИ», 2003 3.Халяпина Н.В. Эвристический алгоритм действий в геополитических «пятнашках» Центральной Азии // Центр наукових публiкацiй, г. Киев, февраль 2013 г. 21 НАПРАВЛЕНИЕ 3. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Клименкова А.M. Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко, аспирантка КУЛЬТУРНЫЕ КОДЫ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ СУБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ Базисной структурой субъективной реальности, – как отмечает Д. Дубровский, – является «единство противоположных модальностей «Я» и «не-Я», образующих «динамический биполярный контур, в котором совершается движение «содержания» субъективной реальности. Это движение «содержания» есть процесс отражения объекта и одновременно ценностное отношение к отображаемому» [1, с. 88]. При этом самим индивидом его ценностное отношение к объективной реальности (в частности, к социальной реальности) рассматривается как наиболее рациональный способ отображения этой реальности, реагирования на нее и взаимодействия с ней (исходя из той картины реальности, которая сформировалась в его сознании). Явления и объекты внешнего мира интересны для индивида лишь в той мере, в которой они имеют смысл, значение для его жизнедеятельности. Поскольку смыслы, которые приписываются объектам и явлениям, в разных культурах и субкультурах могут отличаться, то разным будет и реагирование представителей различных социокультурных общностей на эти объекты и явления. Эти смыслы генерируются и транслируются через систему культурных кодов. Согласно принципам кибернетики все системы, которые предусматривают передачу информации, также предусматривают ее кодировку, то есть превращение информации в систему кодов. Человеческое общество относится к сложным управляющим системам. При этом трансформация информации в коды в общественной системе происходит в значительной мере под воздействием культуры общества, именно поэтому в обществе мы преимущественно имеем дело с культурными кодами. Дж. Фиске определяет культурный код как систему знаков, управляемых «определенными правилами, которые распространены среди представителей определенной культуры, и которая предназначена для генерации и циркуляции смыслов в этой культуре и для этой культуры» [6, p. 4]. Для осознания сущности культурного кода и функций, которые он выполняет, наиболее важной, по моему мнению, является вторая часть этого определения, где идет речь о том, что с помощью культурных кодов генерируются и транслируются смыслы. А смыслы, как отмечает Р. Вагнер «являются образующей и организующей силой культурной жизни» [9, p. 9]. Анализируя разновидности знаков, Ч. Пирс среди них выделяет символы как репрезентацию объекта на основе материальной формы, которая является произвольной относительно изображаемого [8, p. 4-27]. Иными словами, связь символа и объекта носит конвенциональный, приписанный культурой, характер. Э. Кассирер рассматривал создание символов не столько как средство отображения реальности, столько как средство «замены» объективной реальности субъективной реальностью, созданной самим человеком. Он вводит понятие «символического запечатления», обозначая им «способ, позволяющий «чувственному» переживанию одновременно включать в себя несозерцаемый «смысл» и ведущий его к непосредственному конкретному представлению» [2, с. 159]. Создание субъективной, «окультуренной» реальности происходит путем «кодировки» этой реальности, когда определенным объектам или событиям приписывается значения и смыслы в зависимости от того, каким образом эти объекты или события включены в структуру деятельности 22 представителей определенного социума, носителей определенной культуры: «То, что воспринимается как реальность в рамках определенной культуры, является продуктом кодов, выработанных этой культурой, поэтому «реальность» всегда закодирована» [6, p. 4]. Культурный код придает знаку дополнительное, коннотативное значение. Как известно, коннотативное значение отличается от денотативного тем, что, если денотативное дает «типичное представление» об объекте или классе объектов, которые объединяются по наличию определенных свойств (например, «автомобиль – четырехколесное средство передвижения, которое приводится в движение двигателем»), то коннотативне значение – это любая прибавленная к денотативной информация (например, автомобиль как символ жизненного успеха и престижа). Е. Бартминский определяет коннотацию как «совокупность не всегда связанных, но закрепленных в культуре данного общества ассоциаций», которые образуют сопутствующему значению «содержательные элементы, логические и эмотивные, которые складываются в стереотип» [5, с. 13-14]. В известной мере в формировании таких «ассоциативных стереотипов» и заключается превращение объектов и явлений, «обогащенных» приписанными им культурными кодами смыслами, в объекты ценностного отношения. Культурный код является идеальным образованием, которое «приписывает» символам смыслы, а символы – это материальные объекты, которые с помощью определенного культурного кода (кодов) превращаются в носителей информации, становятся способными нести «закодированные» сообщения. Но для того, чтобы эти сообщения могли быть восприняты, «раскодированы» потребителями информации, эти потребители должны быть ознакомлены с культурным кодом, то есть понимать его значение. Конвенционально установленная «понятность» культурного кода его реципиентами обеспечивается процессом их социализации в рамках определенной культуры, доминирующей в общественной системе. Культурный код, в отличие от знака и символа, не может быть материальным объектом (материальным носителем информации), а существует лишь как идеальное образование (как подчеркивает У. Лидс-Гурвиц, «код не является физической реальностью» [7, p. 59]). В этом смысле, как отмечает этот автор, существование кода является «скрытым», то есть оно проявляется и может быть обнаружено лишь через другие феномены (в первую очередь, символы). В определенной степени культурный код может быть сравнен с идеей (порожденной определенной культурой), которая «закладывается» в материальный объект и превращает его в наполненный смыслом символ. Культурные коды, приписывая символическое значения объектам и явлениям, создают основу для формирования представлений о ценностной значимости этих объектов и явлений для человека. Объект, чтобы стать объектом ценностной ориентации, должен быть «замечен» индивидом в качестве ценности. И именно культурный код «выделяет» для субъекта определенный объект из всей совокупности социальных объектов как такой, который может быть объектом ценностного отношения к нему. Подобное выделение объекта происходит через создание связанного с ним эмоционально окрашенного образа, который имеет мотивирующую силу. Согласно К. Рапаю, усвоение индивидом культурного кода, «проникновение» его в индивидуальное сознание сопровождается возникновением личностно значимой эмоциональной ассоциации (импринтингом). Запечатленный эмоциональный образ «управляет мышлением и определяет наши действия в будущем» [4, с. 17]. Культурные коды формируют систему субъективных координат, в которой разворачивается жизнедеятельность индивида. В системе этих координат формируются 23 так называемые «культурные потребности», которые базируются на символическом значении объектов и явлений реальности. То есть, зная культурный код, которым наделяется тот или иной объект или явление, можно спрогнозировать ценностное отношение членов определенной социокультурной общности к нему. Культурные коды формируются на основе системы прецедентных феноменов. Прецедентные феномены – это культурные феномены (тексты, визуальные образы, представления), которые уже «укоренились» в определенном культурном пространстве, то есть уже существуют «прецеденты» их широкого использования в определенной культуре. Главной характеристикой прецедентных феноменов является их способность 1) выполнять роль эталона культуры; 2) функционировать как свернутая метафора; 3) выступать как символ какого-либо феномена или ситуации [3, c. 170-171]. Например, в качестве прецедентных феноменов часто выступают распространенные в определенной культуре мифы и мифологемы (которые могут быть как выработанными в рамках этой культуры, так и «заимствованными» из других культур). Усваивая заданные культурой, системой прецедентных феноменов. созданных этой культурой, значения культурных кодов, индивид тем самым воспринимает и систему ценностей, сформированную культурой (по крайней мере, как систему ориентиров, с которой он должен считаться). Список использованной литературы: 1. Дубровский Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность. — М.: Канон+, 2002.— 368с. 2. Кассирер Э. Философия символических форм. Том 3. Феноменология познания. — М., СПб.: Университетская книга, 2002. — 398 с. 3. Красных В.В. «Свой» среди «чужих» : миф или реальность? — М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. — 375 с. 4. Рапай К. Культурный код: как мы живем, что покупаем и почему. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2008. — 167 с. 5. Bartminski J. Zalozenia teoretyczne slownika // Slownik ludowych stereotypow jezykowych. Zeszyt probny. — Wroclaw: Wydawnictwo Uniwersytetu Wroclawskiego, 1980. — S. 7-36. 6. Fiske J. Television culture. — London: Routlege, 1999. — 356 p. 7. Leeds-Hurwitz W. Semiotics and communication: Signs, codes, cultures. — Hillsdale: Lawrence Erlbaum Associates, 1993. — 116 p. 8. Peirce C. S. Logic as semiotic: The theory of signs // Semiotics: An introductory anthology. — Bloomington: Indiana University Press, 1985. — P. 4-27. 9. Wagner R. Symbols that stand for themselves. — Chicago: University of Chicago Press, 1986. — 150 р. Шапошникова И.В. кандидат филологических наук, доцент Херсонский государственный университет, декан факультета психологии, истории и социологии ОСНОВЫ СОЦИАЛИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ УКРАИНСКОЙ МОЛОДЕЖИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИИЙ АСПЕКТ Современное украинское общество столкнулось с усилением инновационного пласта в культуре, который обусловил углубление разногласий между социальными институтами. Нарастает тенденция ослабления общения между поколениями как формы трансляции социокультурного опыта от человека к человеку, что генерируется 24 одним параметром - мгновенным доступом к любой информации. Поэтому вопросы культурной социализации молодежи остро стоят перед украинским обществом. Проблему социализации рассматривали зарубежные исследователи: Д. Джос, Д. Доллерд, Т. Кемпер, Л. Колберг, Дж. Кольман, А. Маслоу, Дж. Мид, Т. Ньюк, А. Оллпорт, А. Парк, К. Роджерс, В. Уолтер, Д. Хорке. Среди русских ученых, которые исследовали проблему социализации молодежи, можно выделить работы Н.Аитова, Ю.Волкова, Я.Гилинского, И.Кона, В.Лисовского, В.Магуна, Г.Осипова, С.Парамонова, В.Стегния, М.Титмы, А.Яковлева. Вопросы социализации молодежи изучали такие украинские исследователи, как В. Волович, Е. Лазоренко, М. Лукашевич, М. Михальченко, В. Москаленко, С. Омельченко, С. Савченко, А. Тащенко, Л. Харченко и другие авторы [4; 5; 7]. Несмотря на наличие значительного количества работ, посвященных данной проблеме, в настоящее время возникает необходимость разработки новой парадигмы культурной социализации современной украинской молодежи. Отношения между традиционными и инновационными культурными образцами в современном социуме приобретают характер жесткой конкуренции, приводящей к вытеснению первых вторыми. Для того чтобы избежать неустойчивости в социуме, которая сопровождается разрушением традиционных социокультурных стереотипов, следует иметь богатый фонд разнообразных культурных форм, способных составить желательную альтернативу репликатору, котрый устаревает. Здесь является важным собственно диверсификационный потенциал этого фонда, широкий выбор вариантов оперативного архива культуры. Это может способствовать тому, что институты социализации будут строить отношения между традиционными и инновационными репликаторами преимущественно в режиме кооперации и иерархизации, а не в режиме жесткой конкуренции, которая более эффективна для самосохранения и воспроизведения социума. В связи с насыщением социокультурного пространства новыми искусственными средами наблюдается трансформация привлечения. Социализация теряет свой основной смысл - формирование креативной личности, способной к проявлению творческой активности и самореализации в социуме. Это происходит из-за изменения соотношения между целенаправленными и стихийными формами социализации, передачи социокультурного опыта в недопустимо сокращенных «дайджестах-вариантах», создания искусственной среды – новых реалий, расширяющих обычные границы существования. Часть процесса социализации происходит в пространствах другого типа, таких, как интерактивная полиморфная информационная среда, символические миры и виртуальная среда. В современном обществе существенно изменяется направленность и содержание процесса социализации личности. Актуальной становится проблема развития комплекса способностей, обеспечивающих деятельность человека в сложных многофакторных, динамических средах, социальных сетях, информационных взаимодействиях разного уровня. Рождается тип человека, который «создает» новый общественный порядок, происходит перманентный процесс саморазвития, импульсами, движущими силами которого являются имманентные противоречия между устойчивостью и изменчивостью, простым и сложным, старым и новым, прогрессивным и регрессивным, естественным и искусственным, внутренним и внешним, единичным и множественным. Все это свидетельствует о значительной роли передачи опыта в системе социализации, привычек, особых семиотических систем, транслирующих программы поведения, учебных систем (по терминологии Н. Н. Моисеева – системы «Учитель»), что действуют по принципу: «Делай, как я». Роль поведенческой информации, а также работа системы «Учитель» представлена А. Тойнби, который 25 использует термин «мимесис», анализируя причины надломов цивилизаций [6]. Мимесис рассматривается как средство и источник «механизации» человеческой природы. Средство, так как формирует у людей привычки наследования и подчинения и является видом социальной тренировки. Источник, так как способность к наследованию заложена в природе человека (в виде носителей поведенческой информации). Недостаток наследования в том, что человек заимствует способ действия, который не допускает собственной инициативы: «таким образом, действие, рожденное мимесисом, ненадежное, так как оно не самоопределено. Лучшая практическая защита против опасности надлома – это закрепление качеств, усвоенных путем наследования в форме привычки или обычая» [6, С. 304]. Таким образом, современное общество особенно остро ощущает необходимость пересмотра методологических основ теории социализации, максимального приближения этой теории к его нуждам. Социологическое исследование сути процесса социализации связано с серьезным анализом общественной природы человека как носителя социальности, совокупности обобщенного опыта предыдущих поколений. Такой анализ требует от исследователя осуществления междисциплинарного подхода, который учитывает достижение других наук, в том числе социальной антропологии, социологии, психологии и педагогики, ряда других гуманитарных дисциплин. С этой точки зрения социализация не сводится к целенаправленному и контролируемому влиянию общества на индивида, аналогично и социализацию нельзя свести к процессу приспособления индивида к социальной среде. Социализация - это прежде всего процесс интериоризации или усвоения субъектом всего социального, привлечения его к социальному, т.е. ко всему, что создано человечеством в процессе его исторического развития. И чем качественнее усвоен субъектом положительный опыт человечества, тем более социализированным он является. Такой подход гарантирует нам возможность уйти от крайностей этатизма и конформизма, позволяет лучше и реальнее видеть границы возможностей, социальных практик. Авторская концепция культурной социализации строится в аспекте полипарадигмальности исследовательского подхода, который опирается на теоретическое и эмпирическое наследие структурного функционализма и символического интеракционизма, социальной антропологии и гуманистической психологии, теории деятельности развития личности, гуманистической психологии, согласно принципу дополнительности как особому принципу продуктивного консенсусного способа мышления. Методологическая парадигма данной теории способна учитывать определенное векторное отношение к природе, к человеку и социуму, к культуре и мирозданию, к самому себе. При этом объект исследования отношения ответственной зависимости всех субъектов процесса социализации. Это позволяет учесть нетождественность социального и социализующего потенциалов, причем последний содержит лишь положительный (с точки зрения той или другой эпох) опыт, в то время как социальный потенциал может включать опыт отрицательный или нейтральный, что делает недопустимым отождествление этих потенциалов. Именно разница потенциалов делает возможным существование такого важного атрибута человеческой личности, как свобода выбора. Процесс социализации в этом случае выступает как непрерывный выбор, который осуществляется субъектом в условиях наличия нескольких альтернатив. При этом существует возможность говорить об ответственности индивида перед обществом и общества перед личностью, т.е. при наличии адекватных социокультурных условий может быть успешно разрешима проблема наращивания и материализации воспитательного потенциала общества и государства, которые действуют в условиях реальной свободы. 26 Таким образом, новая методологическая парадигма теории социализации рассматривает украинскую молодежь как особую социальную группу, способную быть не только и не столько объектом, но и субъектом процесса социализации, обладающую собственной волей, действующей в условиях свободы выбора и несущей ответственность за свои действия и поступки, реализующей себя в поле противоречий между собственными нуждами и возможностями, которые существуют в конкретном обществе. Список использованной литературы: 1. Кон, И.С. НТР и проблемы социализации молодежи [Текст] / И.С. Кон. — М.: Знание, 1988. – 63с. 2. Омельченко, С. О. Роль соціальних інститутів селища в процесі соціалізації та формування здорового способу життя молоді / С. О. Омельченко // Ціннісні пріоритети освіти у ХХI столітті: орієнтири та напрямки сучасної освіти : матеріали II міжнар. наук.-практ. конф. (2–5 жовт. 2005 р., м. Луганськ). – Луганськ, 2005. – Ч. 4. – С. 184–191. 3. Покровский, Н. Е. Российское общество в контексте американизации (Принципиальная схема) [Текст] / Н. Е. Покровский // СоцИс. – 2000. – № 6. – С. 4–9. 4. Социализация студенческой молодежи в условиях регионального образовательного пространства [Текст]: монографія / Савченко С.В. -Луганск: «Альма-матер», 2003. – 406 с. 5. Соціалізація. Виховні механізми і технології [Текст] : навч.-метод. посібник/ Лукашевич М.П. -К. ІЗМН, 1998. - 112 с. 6. Тащенко А.К. Моделі соціалізації молоді в сучасному суспільстві // Соціальні технології. Актуальні проблеми теорії та практики. Міжвузівський збірник наукових праць. Вип.12. –Київ - 2007. - С. 88-99. 7. Тойнби, А. Дж. Постижение истории [Текст] : сборник / А. Дж. Тойнби ; пер. с англ.. Е. Д. Жаркова ; сост. А. П. Огурцов. – М. : Айрис-пресс, 2008. – 640 с. – (Библиотека истории и культуры). 8. Харченко, Л. Г. Фактори соціалізації жіночої молоді / Л. Г. Харченко // Ціннісні пріоритети освіти у ХХI столітті: орієнтири та напрямки сучасної освіти: матеріали II міжнар. наук.-практ. конф. (2–5 жовт. 2005 р., м. Луганськ). – Луганськ, 2005. – Ч. 3. – С. 76–82. 27 Направление 4. Филологические науки Архипова Н.А. Южный федеральный университет, аспирант ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА РЕКЛАМНОЙ КОММУНИКАЦИИ Бесспорное влияние рекламы на общество обусловило интерес лингвистов, а также социо-, психолингвистов к исследованию рекламного дискурса. В связи с чем появляется достаточно много публикаций по данной проблематике, например, работы Дульянинова, Смирновой, Терпуговой и др. [2,5, 6]. В поле зрения специалистов находятся такие вопросы, как: ценностные характеристики, стратегии и тактики рекламного дискурса, стилистика рекламы и особенности построения рекламного сообщения. В связи с чем рекламный текст стал активно изучаться с точки зрения его воздействия на целевую аудиторию. Любой тип рекламы в СМИ использует разнообразные манипулятивные приемы, потому что рекламисты пытаются не просто дать информацию о рекламируемом продукте, а объединить представления о нем с глубинными чувствами и основными потребностями человека. Как правило, основной манипулятивный посыл закладывается в слоган, то есть рекламный девиз, который в сжатом виде передает рекламное сообщение, часть долговременной коммуникационной платформы бренда. Таким образом, «слоган в краткой форме коммуницирует основную суть брэнда» [4,с.10]. Отсутствие реальных отличительных характеристик товара, выгодно выделяющих его среди товаров-конкурентов, заставляет рекламистов искать особые риторические приемы, так как слоган должен быть заметным, интересным, даже неожиданным, и легко запоминающимся, привлекающим внимание целевой аудитории. Эти приемы позволяют актуализировать в сознании адресата такой класс сравнения и такие параметры сравнения, на фоне которых рекламируемая марка выглядит наиболее выигрышно. В связи с чем при создании манипулятивного рекламного сообщения рекламисты не только используют разнообразные языковые средства воздействия, но и апеллируют к различным психическим процессам, например, таким, как восприятие и ощущение. Подобным образом формируется рекламная продукция, воздействующая на эмоции и подсознание человека. Так, например, в современной рекламе существует очень большое количество слоганов, использующих актуализацию ощущений разных модальностей (слуховых, зрительных, осязательных, вкусовых, обонятельных): Давайте жить вкуснее (реклама глазированных сырков); Сочные проценты (реклама банка); Мягкий, словно бархат (реклама бумажной продукции); Горячая поддержка (реклама кофе). Для усиления манипулятивного потенциала в одном рекламном сообщении часто наблюдается апелляция к разномодальным ощущениям (например, к зрительным и вкусовым, обонятельным и вкусовым, вкусовым и слуховым ощущениям и т.п.) в рамках одного слогана: Яркий вкус (реклама жевательной резинки Dirol); Свежесть вошла во вкус (реклама чая); Услышать музыку на вкус (радио Владивостока). Подобное обращение в рекламной коммуникации к разного рода ощущениям ведет к образованию синестетических метафор, которые привлекают внимание, легко запоминаются и вызывают эмоциональный отклик. Данного вида метафоры основываются на таком базовом свойстве восприятия человека, как синестезия. Синестези́я (греч. συναίσθηση – ‘одновременное ощущение’, ‘совместное чувство’) возникает тогда, когда при раздражении одного органа чувств наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие 28 другому органу чувств [1, с.86]. Она наблюдается в самых различных видах ощущений, например, в виде цветного слуха, цветного обоняния, шелеста запахов. Как правило, в рекламной коммуникации встречаются одномодальные и синестетические полимодальные метафоры. Из одномодальных наиболее продуктивными являются метафоры, основанные на вкусовых ощущениях: Сладкий Париж (реклама французской косметики); Кухни со вкусом (реклама студии кухонь); Попробуй чувства на вкус (реклама чипсов); Худейте со вкусом (реклама продукции Турбослим); Сделано со вкусом (реклама микроволновых печей); Жить вкусней (реклама кексов); Вкус хорошего настроения (чай Липтон). Данные метафоры, актуализирующие вкусовые ощущения, достаточно часто применяются в рекламных сообщениях, так как, воздействуя на эмоциональный план психики, выступают в качестве довольно яркого средства языковой экспрессии. Менее актуальными являются одномодальные метафоры на базе слуховых и обонятельных ощущений: Последний хруст парижской моды (реклама сухариков Хрустим Багет); Аромат любви (реклама духов Merry Me); Соображай свежо (реклама напитка Sprite); Одушевляющая свежесть (реклама воды «Аква Минерале»). Метафоры, апеллирующие к обонянию, достаточно редко встречаются в рекламном контексте, так как, вероятно, рекламистам представляется довольно трудной задачей процесс вербального описания аромата, запаха и т.п. Кроме того, по мнению некоторых ученых, человеческие анализаторы запахов очень слабы [3, с.108]. По количеству встречаемости более употребительны полимодальные метафоры, основанные на смешении двух и более ощущений: Свежий взгляд на золотой вкус (реклама пива); Зов свежести (реклама дезодоранта «Fa»); Золотой бульон ”Магги” – золотая у нас мама (реклама приправы Магги); Мягкий вкус (реклама пива); Наслаждение искрящимся ароматом фрукта полного витаминов (реклама туалетной воды); Вкусная сказка на ночь (реклама «Растишки кефирной»); Окунитесь в сочный аромат свежих фруктов! (реклама геля для душа). Прохладный янтарь на горячий язык (пиво «Золотая Бочка»). В последнем примере тактильные ощущения передаются словами прохладный и горячий, зрительные ощущения – посредством слова янтарь, о вкусовых ощущениях напоминает слово язык. Именно эти метафоры следует отнести к разряду синестетических, совмещающих в себе актуализацию ощущений нескольких модальностей. При этом может быть использована одновременное обращение к зрительным / осязательным, вкусовым / слуховым ощущениям и др.: Яркий цвет и мягкость кашемира (реклама шампуня Sansilk); Вкусный образ (реклама косметики); Ощути романтику путешествий с Raffaello (реклама конфет); Вкус божественной мелодии (конфеты Давинчи); Легко и просто, вкусно и свежо (напитки Hoop). В манипулятивном рекламном дискурсе при создании синестетической метафоры может быть использована и одновременная апелляция к трем видам ощущений, например, к зрительным, вкусовым и обонятельным: Радуга фруктовых ароматов (конфеты Скиттлс). Или: Чистота, которую можно увидеть, вдохнуть, прикоснуться (стиральный порошок «Ваниш»); Ощути сияние аромата (духи Hugo Boss). Слоганы, созданные при помощи метафор, основанных на актуализации разного рода ощущений, весьма многочисленны: Качество очевидно (реклама сока); Вкус абсолютной чистоты (реклама водки); Ощущение свежести, заметное всем (реклама средств гигиены Discreet); Аппетитно. Сочно. Ароматно (реклама рублевских колбас). Заметим, что в слоганах, созданных на базе специфики ощущений, могут быть использованы особые синтаксические конструкции, характерные прежде всего 29 для разговорной речи: Пить стало мягче, пить стало веселее (реклама сока). Такого рода слоган «располагает» к непринужденной коммуникации, что, в свою очередь, облегчает его восприятие, запоминание и узнавание. Кроме того, в этом рекламном сообщении наблюдается модификация прецедентного высказывания («Жить стало легче, жить стало веселее»), что способствует повышению экспрессивности и эмоциональности данного рекламного слогана. Как видим, в рекламном дискурсе встречаются самые разные виды одномодальных и синестетических полимодальных метафор, в которых могут переплетаться различные соощущения: вкусовые, тактильные, обонятельные, визуальные, аудиальные. При этом более манипулятивно нагруженными являются синестетические метафоры, актуализирующие кинестетическую (вкусовую и тактильную) и визуальную модальности, а также метафоры, включающие в себя сочетания этих ощущений. Подводя итоги, следует подчеркнуть, что особенности психики человека, специфика его когнитивных процессов часто эксплуатируются при языковом манипулировании, основной целью которого является воздействие на подсознание человека. Достижению этой цели способствует использование в языке рекламной коммуникации разного рода синестетических метафор. В полимодальной синестетической метафоре двухкомпонентной структуры кажущаяся несовместимость значений (с точки зрения логики) преодолевается эмоциональным напряжением и воздействием на подсознание потребителя. Это, в свою очередь, усиливает экспрессивный потенциал метафоры. Таким образом, синестетические метафоры «завлекают» адресата, обеспечивая последующее восприятие и усвоение сознанием человека той информации, которая передается в рекламных слоганах. Список использованной литературы: 1. Галеев Б. Синестезия в мире метафор // Искусство светящихся звуков: сб. ст. Казань, 1973. 2. Дульянинов А. Г. Методика использования текстов печатной изобразительной рекламы в практическом курсе французского языка настаршем этапе языкового вуза: дис. . канд. пед. наук: Иркутск, 2002. 3. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. – М., 2005.С. 107 4. Лутц И. Рождение слогана // Рекламные технологии. – 1999. – № 4. 5. Смирнова А.Г. Способы создания эмоциональности в «женском» рекламном тексте (на материале текстов немецкой торговой рекламы прессы ФРГ). // Язык. Миф. Этнокультура. Вып.1- Кемерово, 2003. 6. Терпугова Е.А. Рекламный текст как особый тип императивного дискурса: Дисс. .канд.филолог.наук. Иркутск, 2000. 30 Направление 5. Философские науки Пушкар Я.В. аспирант кафедры философии и социологии Сумского государственного педагогического университета им. А.С.Макаренко МЕГАСОЦИУМ КАК ОБЪЕКТ ВЛИЯНИЯ СОВРЕМЕННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ Бытие современного общества с большой вероятностью может быть охарактеризовано как технологическое. Мы все больше привыкаем воспринимать окружающий мир, не только природный и социальный, а зачастую и самих себя как поле для осуществления самых разнообразных технологических воздействий. Галопирующее развитие наукоемких технологий не может не отразиться на развитии общества, которое направляется к своему следующему эволюционному шагу образованию мегасоциума. А под мегасоциумом мы понимаем способ бытия планетарной цивилизации в условиях взаимодействий сетевого характера, которые формируются, функционируют и усиливаются под влиянием высоких наукоемких технологий (hi-tech, NBICS). Исходя из выше сказанного, целью данной публикации является философская рефлексия влияния современных технологий на развитие общества, которое направляется к становлению мегасоциуму. Техника как умение создавать и применять искусственные орудия труда существует с тех пор, как существуют люди. Еще в древней Греции использовалось понятие «техно», которое обозначало мастерство, искусство как умение что-то сформировать, создать из природного материала, превратить естественное в человеческое. Техника в отличие от природы не является естественным образованием, она создается искусственно. Фундаментальное свойство техники - это принцип преобразования. Иными словами, техника есть то, посредством чего человек преобразует природу, самого себя, общество. Понятие «технология» выражает способ, алгоритм преобразования, то как он влияет на объекты. Технологии называется совокупность операций по целенаправленному использованию техники. Эффективное использование техники требует ее включения в технологические цепи. Технология выступает как развитие техники, достижения им стадии системности. Технологический этап в истории технического прогресса связан с возникновением индустриальной цивилизации, комплексной автоматизацией и превращением техники в технологию4, с.84-85. В развитии техники и технологий материализуются и опредмечиваются естественнонаучные знания о законах и явлениях природы. В своем техническом творчестве человек-изобретатель не просто копирует природу, а именно изобретает, то есть создает такие артефакты, которые не имеют аналогов в природе, начиная с колеса и кончая лазером. Современный этап научно-технического прогресса связан с научно-технической революцией. Под ее влиянием расширяется фронт научных дисциплин, ориентирующихся на развитие науки и техники. Сегодня влияние наукоемких технологий (NBICS, Hi-tech, Hi-hume) распространяется на органическую и неорганическую природу, на самые различные сферы общественной жизни. Поэтому в современном понимании техника и технология представляют собой: 31 • область знания, которая выступает в качестве связующего звена между практической деятельностью и теоретическим знаниям; • область человеческой деятельности (включая все возможные средства и процедуры), направленную на изменение природы и общества в соответствии с потребностями человека; • совокупность умений и навыков, составляющих профессиональные особенности того или иного вида человеческой деятельности; искусство и мастерство человека, который занимается этим, деятельностью2, с.115-117. Стремительное развитие науки, техники и технологий не менее стремительно накладывает отпечаток на общество и экзистенцию человека. В качестве примера давайте возьмем интернет-технологии положительное влияние которых на социум оказывает двоякое впечатление. С одной стороны: • В последние несколько лет социальные сети, такие как Facebook и Twitter, завоевали миллионы сторонников. С помощью социальных сетей люди объединяются в группы по интересам и обмениваются идеями. В сети людям легче общаться, потому что не происходит прямого контакта. Возникает иллюзия анонимности. Поэтому, многие позволяют себе писать и говорить в сети все, что угодно. Даже то, что они никогда не сказали бы в реальной жизни. • Интернет дает много возможностей и для ведения бизнеса. Например, в наше время необязательно отправляться на биржу труда, чтобы найти работу. Достаточно просто создать «аккаунт» на специальном сайте, разместить свое резюме и работодатели найдут тебя, если ты подходишь под их требования. Существование таких сайтов выгодно как для работодателей, так и для тех, кто ищет работу. • Интернет наложил отпечаток и на современную торговлю. Теперь необязательно выходить из дома, чтобы сделать покупки. Достаточно доступа в Интернет и кредитной карточки. Можно заказать даже очень редкие товары с другого конца света. Стали популярными интернет аукционы, такие как «e-Bay». • Самое главное, что дал нам интернет - это возможность мгновенного доступа к огромным объемам информации. С помощью поисковых машин можно почти моментально получить доступ к нужной информации. Это открывает очень широкие возможности для обучения и исследований. С другой стороны есть и отрицательные стороны, обязывающие общество задумываться над проблемами дегенерации, отчуждения, обезличивания человека. Рассмотрим некоторые из обозначенных проблем. • Люди разучились думать. Мышление - маленькая, но значительная часть, которая отличает людей от животных. Сейчас не обязательно знать, когда, например, родился А. С. Пушкин, достаточно набрать в поиске «Когда родился Пушкин», и вы получите ответ. Когда такие знания пригодятся, то человек выполняет следующие действия: 1) задает поисковой запрос, 2) получает необходимую информацию; 3) использует этот результат по назначению; 4) и ... забывает. • Человек перестал быть личностью в интернете, все индивидуальности стираются, и мышление становится однообразным и простым. Все сводится к нажатию кнопки. Люди со временем забывают, как общаться в реальной жизни непосредственно, ведь в сети можно делать то, что в реальности никогда вы себе не позволите: полное отсутствие контроля в выражениях, неграмотная речь - норма, ведь себя можно представить совершенно другим человеком, с другим именем, чем есть на самом деле. Итак, технологии стимулировали развитие современного общества, но, с другой стороны, мы наблюдаем и ряд опасностей. В то же время, все недостатки и негативные последствия развития техники перекрываются положительными: с ростом науки, растет 32 и общее человеческое знание, что позволяет экономить ресурсы, деньги, время. Также, все большее количество людей становится на путь повышения культурных ценностей, с использованием современных достижений техники. Бурный прогресс конвергентных технологий ставит по-новому многие старые философские проблемы и выдвигает на первый план целый ряд методологических, социальных, когнитивных и т.п. вопросов, решение которых требует высокого философского уровня, т.е. должно проводиться с участием профессионалов в этой области. И сама философия не может существовать без активного взаимодействия с развивающейся наукой. Поэтому философы обязаны в тесной кооперации и диалоге с учеными-специалистами осмысливать вновь возникающие философские проблемы в научно-технической сфере. Список использованной литературы: 1. Агацци Э. Общество, основанное на знаниях / Э. Агацци // Вопросы философии. 2011. - № 10.-С. 3-20. 2. Горохов В.Г. Понятие «технология» в философии техники и особенности социальногуманитарных технологий / В. Г. Горохов // эпистемологии и философии науки. - 2011. - № 2. - С. 110-123. 3. Конвергенция биологических, информационных, нано- и когнитивных технологий: вызов философии (материалы круглого стола) // Вопросы философии. - 2012. - № 12.-С. 2-24. 4. Мамчур Е.А. Фундаментальная наука и современные технологии /Е.А. Мамчур // Вопросы философии. - 2011. - № 3.-С. 80-90. 5. Стебаков Д.А. Армин Грунвальд. Техника и общество: западноевропейского опыт исследования социальных последствий научно-технического развития /Д.А. Стебаков // Вопросы философии. - 2011. - № 11. - С. 184-185. Северенчук Б. М., Северенчук А. М. ЧНУ им. Б. Хмельницкого, магистрант, студ., г. Черкассы ЯЗЫК КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ КОНСТРУКТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ И ПРИНЦИП ОФОРМЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА ХХ век стал временем переоценки познавательных возможностей и самого знания, как процесса включения в пространство осуществления социального развития (на основании языковой составляющей) и реализации власти, власти как стремления, власти как развернутого процесса познания и реализации познавательной силы. Пересмотр собственно метафизической установки и стремление ее устранения (понимаемого как оптимизма, к основаниям возможности знания) сменилось порывом к повороту от чистого рационализма к иррационализму, если не полного, то постановки последнего на граничной ступени наших логических построений, что в своем содержании выходят за рамки пространственно-временной локализации и утверждают свое стремление к восприятию подлинных истин (в акте своего рода интеллектуальной интуиции). Необходимо отметить, что мы определяем себя и очерчиваем ареал своего существования и культурного пространства в той мере, в какой принадлежим к определенной речевой сфере. “В своем широком смысле речь – это вся коммуникация. 33 <...> Когда мы говорим об исконности родины, мы относим сюда прежде всего язык” [1, с. 176-189]. Язык в данном случае может рассматриваться как основной фактор эволюции общества и отдельной личности, так и как основание формирования “гражданского общества” (как средства выработки объективно согласованного центра оппозиции базовым точкам примата внешнего принуждения, и познавательной направленности в частности). Оно выступает тем элементом существования, каторый при всех проблемах и недостатках дает возможность не только познания или согласования позиций, но и социального существования и возможности говорить о наличии нашего культурного пространства. И здесь роль языка и обеспечиваемой им связи является весьма важной и необходимой. Она становится той базой, на основании которой, возникает социум. Коммуникативные факторы дают основание говорить о наличии отдельных культур и регионов, групп и сообществ. Не в последнюю очередь язык определяет “гражданское общество”, кроме этого он неизменно остается средством познания и выражения наших мыслительных форм (отношение к миру, образа мира, образом его трансформации и властной установки на самое его раскрытие (на основании разумности и порядка, личностных осознаний в частности)). Это, однако есть угроза объективности. Как отмечает еще Томас Гоббс, вслед за Френсисом Бэконом, речь одновременно является и предметом искажения, имена становятся источником существенных ошибок, что и обнаруживает не только ее положительные стороны, но и отрицательные факторы, что ей присущи. Сущностным содержанием же языкового основания выступает природа, что и определяет разумное существование, а именно – “Дух”, как тот смысл, который определяет его глубинные принципы (как отмечал Шелер, он и отражает специфику человеческого бытия в мире, отличает собственно человеческое от природного, показывая их внутреннюю связь, на основании самих принципов своего существования, и раскрывает глубинную сущность (человека), как существа духовного и мыслящего в первую очередь, среди отличительных особенностей, определяющих человека автор называет: осознание себя, или самосознание, и способность человека “дистанцироваться” от окружающего мира, воспринимая однако его основополагающее место и характер влияния). Другим важным моментом является осознание того социального конструкта, в пространстве которого мы находимся (и к осуществлению которого должны стремиться), опосредованно к миру природы, а также “гражданского общества”, где и должен быть оформлен принцип нашего мироотношения и его конструирования на основе ответственности за будущее в целом. Подходя к определению гражданского общества, мы должны сказать, что оно выступает как система институтов, которые находятся за пределами собственно государственных (институтов), обеспечивая развитие и самоконструирование внутренней структуры населения (возможность регулировки видения мировоззренческих установок и пути дальнейшего развития человечества на основе свободы воли индивида, регулируемой принципом всеобщего блага, что и позволяет говорить о возможности реализации объективного содержания власти, как познавательного постулата (схоластической традиции), что в своей реализации выступает скорее не внешним критерием влияния, а внутренним содержанием саморазвертывания целостного образа личности, являясь самым показателем ее становления как существа разумного) [2]. Власть же, следовательно проявляется, как форма возможности осуществления в собственной воле человека, в реализации влияния на деятельностный статус поведения (являясь своего рода выразителем целевой причины в понимании Аристотеля), реализуя осуществления определенных средств, своего рода внешнего воздействия, что 34 однако в своем предельном статусе социального и познавательного согласования призваны предстать объективно необходимыми постулатами реализации самоутверждения в мире. Как отмечает Ральф Дарендорф, говоря, что нужно шесть месяцев, чтобы организовать выборы, десять лет, чтобы установить рыночную экономику, но целое поколение (однонаправленных, заинтересованных в исходе поставленной цели субъектов, что в ходе коммуникативной связи разворачивают все возможное усилие, что присущее характеру их стремлений и убеждений) для того, чтобы создать “гражданское общество”. Иначе, без его наличия нет оснований говорить и о демократии. Именно в таком смысле мы и имеем основания говорить о видении гражданского общества как собственно образования коммуникативного, содержание общения в котором имеет определяющее влияние на сам процесс не только его функционирования, но и его познавательных способностей и способностей осуществления в нем высших сущностных принципов (обеспечение основ демократии, и сотрудничества на основе равенства и открытости, как на локальном так и на глобальном уровнях функционирования общественных взаимосвязей) существования социального в целом. Важное значение здесь играет осознание социальной коммуникации, которое дает нам возможность взглянуть на самое видение гражданского общества как целостного образования, что и обеспечивает стабильность функционирования социума (основ демократии и сотрудничества на основании равенства, как на локальном так и на глобальном уровнях функционирования общественных взаимосвязей) и, что самое важное, природной среды, относительно которой мы и осуществляем свою деятельность и в соответствии с указанным должны выработать систему этических регулятивов. Отметим, что именно коммуникативные факторы выступают той сущностной базой, которая составляет основу не только нашего существования, познания и развития, но и является принципом “гражданского общества” как формы высшей степени нашего единства. Единства как совокупности субъектов, образующих поле интерсубъективности, характер которого дает нам возможность утверждать, что общение делает человека не просто частью биоты, но и социальным коммуникативным существом. П. Слотердайк пишет: “Старая социал-демократия провозгласила девиз “Знание есть власть” умным практическим рецептом. ... Считали так: следует чему-то правильно научиться, чтобы когда-нибудь потом лучше жить. (Однако, отмечается и другое) ... Множество людей уже не способны верить в то, что сначала надо “чему-то научиться”, чтобы когда-нибудь потом иметь что-то лучше. Среди этих масс распространяется догадку о том, что было очевидным для античных киников: сначала надо иметь что-то лучшее, чтобы быть способным научиться чему-то разумному. (Возникает ситуация разочарования в самих принципах воспитания и обучения, разочарования, что ведет к пересмотру установки знания и европейской рациональности, как концентрированного выражения познавательного постулата западной традиции в целом, разочарования в силе средств познания, и как мы подчеркнули языковых структурах в целом)” [3, с. 8]. Мы можем обратиться к Гадамеру: “Невольно начинаешь думать, что единство и солидарность, возникающие при наличии единства языка, – это, собственно, то главное, что олицетворяет непреодолимою энергию воли и безграничную веру в то, что люди призваны господствовать в мире. <...> В нашем мире ... люди вполне сознательно отвергают единство языка и, по моему мнению, никогда не будут иметь ее?” [1, с. 165]. Мы же, как люди, однако, должны осознать ту действительную структуру нашего существования, что и определяет нас, прежде чем сможем преодолеть ограниченность 35 существования, в которой мы с необходимостью находимся в соответствии с собственной природой, что, однако, все же внутренне и предусматривает возможность выхода из данной ситуации, через осознание роли естественного, как того всеобъемлющего пространства частью которого мы являемся, и в рамках которого данное преодоления и возможно. Мы должны скорректировать свое поведение и стремление познавательного постулата власти знания над миром на основе осознания единой внутренней основы существования социума и природы, преодолеть основы природного эгоизма, и урегулировать свое развитие на принципах “коллективной ответственности” перед миром, который нас окружает, и грядущими поколениями. Список использованной литературы: 1. Ґадамер Г.-Ґ. Герменевтика і поетика / Вибрані твори / Пер. з нім. / Ганс-Ґеорґ Ґадамер. – К.: «Юніверс», 2001. – 288с. 2. Європейський словник філософій: Лексикон неперекладностей. Том перший. – К.: ДУХ І ЛІТЕРА, 2009. – 576 с. 3. Слотердайк П. Критика цинічного розуму: Пер. з нім. / П. Слотердайк – Київ: Тандем, 2002. – 544с. 36 VІI Международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых «ОЦЕНКА НАУЧНОГО РАЗВИТИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ И ПЕДАГОГИЧЕСКИ НАУК» (23 февраля 2013 г.) 37 Направление 1. Общая педагогика Медведева В.А. аспирант кафедры педагогики Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко г. Киев, Украина КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ - ОСНОВА ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ И СОЦИАЛИЗАЦИИ ЛИЧНОСТИ Проблема духовного развития личности относится к числу наиболее важных проблем современной педагогической науки и обусловлена состоянием нравственности общества, в котором наблюдается поверхностное и пассивное отношение людей друг к другу, неумение вести себя в обществе. Отчужденность от культуры, обесценивание престижа образованности, занижение моральных критериев собственной и чужой модели поведения образуют сложности при формировании жизненной позиции личности в контексте развития общества знаний. Духовная культура личности рассматривается как комплекс общекультурных знаний, идей, ценностных представлений, универсальных способов познания, мышления, форм практической деятельности, без овладения которыми невозможно взаимодействие людей, гармония личности и общества. Процесс воспитания духовности выступает как воссоздание духовной культуры и стимулирование внутреннего саморазвития человека, поэтому становится необходимым переосмысление идеалов, возврат к вечным ценностям человечества, которые должны закладывать основы духовности как стратегического направления дальнейшей эволюции человеческой цивилизации. Духовное развитие личности должно стать одной из главных задач существования человечества и составной частью системы образования и воспитания. Современное образование в качестве социального института должно выполнять функцию передачи культурных и интеллектуальных ценностей от одного поколения к другому. Возникает необходимость ориентации на социально-культурное развитие личности, которая станет не только высококвалифицированным, конкурентноспособным профессионалом, но и культурно-развитым, высокообразованным, духовно обогащенным человеком. Современное культурологическое образование должно направлять свою деятельность на помощь личности в овладении ценностями, которые способствуют ее самосовершенствованию и самореализации в социуме [1]. Культурологическое образование направлено показать мир ценностей как сферу духовной деятельности человека, его нравственного сознания, вкусов, оценки, в которых проявляется мера духовного богатства личности. Следовательно, главной задачей культурологического образования является организация такой образовательной практики, которая ориентировала бы обучение, воспитание и развитие человека на будущее. Это означает развитие новых форм мышления, так личность учится мыслить более сложными категориями, создаются условия для саморазвития. Главной целью образования становится формирование потребности в знаниях и создание возможностей выйти за пределы того, что изучается, актуализация успеваемости на саморазвитие, непрерывное и гибкое самообразование на протяжении всей жизни. Социальные ценности, предписанные обществом, регулируют поведение, формируют чувства, которые приобретают признаки смысла бытия, способствуют усвоению определенного опыта. Ценностные ориентации выступают как высший 38 уровень готовности к восприятию условий жизни и деятельности, поведения, а в ситуациях морально-этического выбора они выступают базовыми критериями принятия жизненно важных решений для социализации личности. Формирование ценностных ориентаций личности осуществляется в процессе воспитательных воздействий культурологического образования, где главное место занимает образ жизни как совокупность общего опыта [1]. Культурологическое образование обеспечивает преемственность и воспроизводство социального опыта. Человек усваивает необходимые для социальной практики знания, ценности, формирует навыки социальных отношений. Известно, что процесс социализации сугубо индивидуальный, поэтому возникает необходимость в предвидении формирования личностных качеств. Социализация является непрерывным процессом и охватывает все этапы жизненного пути человека, в течение которого он усваивает и использует ценности культуры. Количественное накопление усвоенных ценностей в определенный период переходит в новое качество, что проявляется в изменении структуры и направленности личности [2]. Развитие научно-технического прогресса, постоянно ускоряющийся процесс обновления знаний предусматривают высокий уровень профессиональной и общекультурной подготовки каждого человека, создание условий для непрерывного самосовершенствования личности. Поэтому культурологическое образование является важнейшей, стержневой сферой духовного роста человека, так как через трансляцию культуры происходит формирование целостной, профессионально подготовленной, самостоятельной, творческой, высоконравственной личности. Эмоционально-образная форма мышления развивается именно через культурологическое образование как специфическую форму познания и передачи опыта. И, если в науке обучение осуществляется через изучение содержания, то при эмоционально-образном развитии исключительно важным становится доминирование особой формы познания - переживание культурного содержания, того, что включает в себя опыт поколений. Духовный потенциал личности - это степень могущества, скрытых возможностей всего интеллекта, который питается как материальной, так и духовной сферами. При этом решающую роль играет не столько количественная сторона накопления потенциала, сколько качественная внутренняя потребность в усвоении культурных ценностей. Духовный потенциал осуществляет непосредственное влияние на потенциал творческий, на моральные параметры личности. Четко выделяется и обратное действие: чем современнее эстетические вкусы и чувства человека, тем активнее его творческая деятельность, тем короче путь к осознанию идейно-нравственных проблем и духовных ценностей [2]. Формирование духовной сферы человека, которое происходит в условиях культурологического образования, приводит к тому, что человек развивается как активный творческий субъект, способный преодолеть противоречия личностного роста и выйти на новый уровень развития, как создатель духовных ценностей. Духовнотворческий потенциал состоит из наследия предыдущих поколений, в результате чего происходит усвоение моральных норм, то есть устанавливается связь между моральным сознанием и нравственным поведением. Нравственная культура личности основана на культурно-исторических ценностях общества, с осознанием которых происходит нравственное самовоспитание, которое характеризуется самоанализом и стремлением к совершенствованию собственной личности. Таким образом, духовнотворческий потенциал личности рассматривается как процесс приобщения человека к общечеловеческой духовной культуре и ценностям как ориентирам самореализации, поиска истины, добра и красоты. Следует отметить, что духовное воспитание 39 выполняет функции эмоционального, эстетического, нравственного, гражданского и общественного воспитания. По нашему мнению духовное развитие тесно связано с понятием культурное развитие, поскольку ориентирует личность на ознакомление и усвоение общепризнанных духовных основ, принципов и норм, приобретенных человечеством, и тех принципов, которые являются каноническими в системе функционирования того или иного типа общества. Эффективность духовного развития определяется степенью удовлетворения потребностей личности и социума в процессе взаимодействия. Чем выше уровень духовного, интеллектуального и нравственного развития человека, тем более высокий уровень ее потребностей в удовлетворении культурологической информацией [2]. Имея определенную цель и выполняя свои функции, культурологическое образование удовлетворяет соответствующие социальные потребности и интересы. Вследствие этого, стабилизируются социальные отношения и согласовывается разнообразная деятельность членов общества. Морально-этические нормы, приобретенные в процессе культурологического образования, признают обязательный порядок, устанавливают меру, стандарт поведения людей. Итак, важнейшим признаком культурологического образования является способность воздействовать на развитие человека, готовить личность к активной социальной деятельности. Механизм трансляции от поколения к поколению социального опыта, знаний, результатов культурно-исторического развития общества, а также культурно-творческая, социально-культурная деятельность подчинены основной образовательной проблеме социализации индивида. Многогранность процесса развития человека описывается в научной литературе многими категориям: формирование, воспитание, адаптация, социализация, самовоспитание. Каждая из них акцентирует внимание на определенном аспекте этого процесса, выполняет определенную объяснительную функцию, что в целом дает представление о ее природе, сущности, социальных противоречиях, направлениях. В процессе обучения человек усваивает социальный опыт в форме знаний, развивает свои способности, формирует интересы и склонности, закладываются основы мировосприятия, развиваются навыки общественной деятельности. Через культурологическое образование осуществляется передача информации о накопленных человечеством ценностях материальной и духовной культуры, обеспечивается преемственность в развитии общественного производства. Знание является ведущей формой деятельности субъекта, его социализации, стимулирует развитие познавательных способностей личности, закладывает основы любознательности, стремление к знаниям, познавательным потребностям [3]. Итак, культурологическое образование выступает основой для достижения духовной зрелости личности, атмосферы глубокого уважения, как к памятникам своей культуры, так и культур других народов, для воспитания чувства ответственности за судьбу культурных ценностей. Культурологические основы современного образования являются важнейшими факторами для формирования самосознания личности. Не вызывает сомнения важность гуманитарной составляющей образования и культурологической в частности, для формирования культурной и национальной идентичности людей. Культурологическое образование при этом призвано изучать наиболее общие закономерности развития культуры, формы ее проявления во всех известных человечеству типах цивилизации. Для устойчивого развития общества необходимо не только максимальное воспроизводство культуры в процессе обучения и воспитания, но и ее модернизация в соответствии с внутренними закономерностями развития. Этот процесс должен осуществляться наряду с обогащением национального 40 обучения и воспитания инновационными технологическими компонентами, педагогическим инструментарием, перспективными средствами и методами обучения. Реализуя на практике принципы культурологического подхода в образовании, необходимо так организовать учебно-воспитательную работу, чтобы она носила постоянный характер; интегрировала в себе свойства учебного предмета; создавала необходимые условия для самореализации студентов и преподавателей; оставляла свободу выбора тематики и проблематики занятий. Введение предметов культурологического цикла позволяет корректировать учебные программы, исходя из требований гуманизации современного образования, целью которого является формирование свободной, творческой личности, обладающей целостным видением окружающего мира и социума, своих собственных жизненных задач. Дисциплины культурологического цикла способствуют умению решать жизненные задачи; применять и приумножать полученные знания, умения, навыки; развитию гибкости мышления, творческого подхода, изобретательности в быстро меняющихся ситуациях; воспитанию ответственности за результаты собственной деятельности и ориентации на эффективное самообразование. Список использованной литературы: 1. Горшкова А.Г. Ценности - основа социализации и духовного развития личности / О.Г.Горшкова / / Сборник научных трудов института психологии им. Г.С.Костюка АПН; Проблемы общей и педагогической психологии - 2010 - Т. 12, №. 4 - С. 98-103 2. Пирен М. Утверждение духовных ценностей гражданского общества и религиозная социализация личности / М.Пирен [Электронный ресурс] - Режим доступа: www.politik.org.ua/.../magcontent.php3 3. Хлабистина Ю.А. Нравственные основы воспитания и развития личности как средство формирования его духовности / Ю.А.Горшкова [Электронный ресурс] Режим доступа: www.uuba.org.ua/.../moralni-osnovi-vihovannya-ta-rozvitku-osobistostiyak-zasib-formuvannya-yiyi-duhovnosti.html Бут Я.В. аспирант кафедры педагогики Киевский Государственный Университет имени Тараса Шевченко г. Киев, Украина СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ ФРАНЦИИ Современная эпоха развития цивилизации характеризуется бурными интеграционными процессами в отрасли культуры и образования. Конкурентоспособность каждого государства зависит прежде всего от человеческого фактора, в формировании которого образование играет ведущую роль. Опыт стран Европы может послужить примером для развивающихся стран. Разработка общих принципов организации высшего образования, демократических принципов деятельности университетов, их автономии, прозрачность учебных систем и контроль учебных достижений студентов, открытость и доступность высших учебных заведений для студентов, а также улучшение качества университетского образования – главные принципы успешного развития высших учебных заведений (ВУЗ). Система современного образования Франции считается одной из наиболее привлекательных для многих стран в силу своей эффективности, которая доказана многими годами ее существования. Она имеет несколько основных степеней на современном этапе развития страны [2, С.98-105]. 41 К высшим учебным заведениям Франции относится университеты, институты, а также высшие школы [3, С.11-15]. Часть высшего образования практически полностью открыта (преимущественно университеты), а поступление почти сводится к простой записи на учебу путем оплаты символической суммы на расходы канцелярии. Вторая – “закрытая” (доминируют неуниверситетские заведения), где прием ведется с суровой селекцией абитуриентов при нескольких претендентах на одно место. Селекционная часть, в свою очередь, гарантирует работу после получения диплома. В высшие школы, которые готовят госслужащих и гарантируют выпускникам постоянное место работы, давая образование очень высокого утовня, вступают по конкурсу после двухгодичных подготовительных классов. Их программы и требования выше, чем на двух курсах университетов. Вступление в эти классы тоже отборочное и только за рекомендациями школ и лицеев. В случае неудачи во время поступления в высшие школы выпускники подготовительных классов свободно продолжают учебу сразу на третьем курсе университетов (по профилю). Общественность Франции считает высшие школы с их фундаментальной системой подготовительных классов лучшим достижением национальной системы образования [3, С.11-15]. Во Франции насчитывается 80 университетов и близко 300 высших школ. В этой стране ВУЗы отличаются размерами, и в целом, независимо от места расположения, гарантируют высокое качество образования. Для небольших университетов характерное многообразие дисциплин и большое количество студентов первого цикла обучения. Университеты крупных провинциальных городов, таких как Лилля, Тулузы, Лиона, Екс-ан-Провайса, Бордоиль, Гренобля – как правило, отличаются более узкой специализацией. Наконец, в Парижском округе, где сосредоточенная четверть всех французских студентов, можно найти практически любой факультет, программу, специализацию [1, С.66-67]. Официальных рейтингов учебных заведений во Франции не существует, но можно говорить о сформированных репутациях. Так, в Страсбургском университете, как считается, лучший во Франции факультет немецкого языка, в университете Монпелье особенно хорошо развиты факультеты естественных наук и медицины. Среди флагманов бизнес-образования называют Высшую коммерческую школу, Высшую школу экономических и коммерческих наук, Парижскую высшую коммерческую школу. Следовательно, во Франции университеты не находятся на вершине образовательной пирамиды. Лидерские позиции здесь занимают высшие школы, которые обеспечивают подготовку специалистов для сферы бизнеса, государственного управления и инженерии. Они предоставляют высокий уровень образования и к вступительным экзаменам к этим заведениям допускают лишь тех, кто успешно завершил первый образовательный курс в университете [4, С.55-57]. Абитуриенты разных стран едут учиться во Францию, потому что образовательная система в этой стране доказала свою эффективность. Много правительств развивающихся стран при создании своих национальных образовательных систем берут за основу французскую систему образования и подготовки специалистов всех секторов экономики. Список использованной литературы: 1. Журавлев В. Й. Педагогика в системе наук о человеке. - М., 1990. 2. Ле Гофф Ж. «Рождение Европы»-- СПб.: Alexandria, 2007. 3. Малькова З.А. Вульфсон Б.Л. Современная школа и педагогика в капиталистических странах. - М., 2003 г. 4. Сергеева Н.Б. Впечатления о современной немецкой школе. -Журнал «Педагогика», 2003, № 2. 42 Направление 2. Общая психология и психология личности Кузнецова Э.С. психолог Отделения Дневного Пребывания МБУ «КЦСОН по Центральному Району г.Челябинска», г. Челябинск, РФ ИЗ ОПЫТА РАБОТЫ ОТДЕЛЕНИЯ ДНЕВНОГО ПРЕБЫВАНИЯ ЦЕНТРА СОЦИАЛЬНОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ ПЕНСИОНЕРОВ И ИНВАЛИДОВ На сегодняшний момент очень важными являются исследования личности пожилого человека и психологических возможностей в старости, поскольку, как отмечают социологи, происходит увеличение количества пожилых людей и, как следствие, старение населения мира. Причин много — это и сокращение рождаемости, и достижения современной медицины, что повлекло снижение уровня смертности и увеличение индивидуальной продолжительности жизни. Пожилой возраст как возрастной период стал массовым явлением. Однако до сих пор остаются малоизученными вопросы социально-психологического сопровождения лиц пожилого возраста. Исследование пожилых людей как социальной общности осуществлялось и зарубежными, и отечественными авторами. Как правило, они касались вопросов психофизического состояния пожилых людей, затрагивали проблемы изоляции и одиночества лиц пожилого возраста. Исследователи констатировали, что в обществе значительное распространение получили мнения о людях в их поздние годы как о беспомощных, болезненных существах, не способных самостоятельно принимать решения, успешно выполнять общественные функции, приносить пользу обществу. Распространённые стереотипы, проявляющиеся в невербальных и вербальных формах поведения, также оказывают влияние на формирование отношения к пожилым людям. Под воздействием негативных мнений многие представители поздней взрослости теряют самое главное – веру в себя, свои способности и возможности. Они обесценивают свои достоинства, теряют самоуважение, испытывают чувство вины, у них падает мотивация, снижается социальная активность [1, с. 444 - 445]. Психологами были найдены важнейшие ресурсы социальной общности пожилых – образование, социокультурная деятельность, возможность использования внутреннего потенциала в общественной и посильной трудовой деятельности. В процессе адаптации пожилых людей играют важную роль ряд социальных факторов, позволяющих им вести полноценную разнообразную жизнь, в то же время принося пользу обществу. Это и продолжение трудовой деятельности, и активность – семейная, любительская, культурно-досуговая, физическая, общественная и политическая. Традиционно считалось, что удел пенсионеров – сидеть на лавочке и обсуждать последние новости. Однако наши наблюдения опровергают это заблуждение. На сегодняшний момент под улучшением качества жизни жителей Челябинска пожилого возраста следует рассматривать как возможность получения ими ряда квалифицированных медицинских, психологических и социальных услуг, что будет способствовать улучшению их социально-психологической адаптации. Ежегодно в отделении дневного пребывания МБУ «Комплексный центр социального обслуживания населения по Центральному району города Челябинска» проходят реабилитацию около 500 пенсионеров и инвалидов. Такие отделения есть в 43 каждом районе города. Отделение дневного пребывания граждан пожилого возраста и инвалидов - учреждение, предназначенное для оказания социальных, бытовых, культурных услуг гражданам, сохранившим способность к самообслуживанию и активному передвижению, предоставления им медицинской помощи, организации питания и отдыха, привлечения к посильной трудовой деятельности и поддержания активного образа жизни. Анализ деятельности работы социальной службы Центрального района, а именно отделения дневного пребывания позволяет констатировать, что это наиболее любимая пожилыми людьми форма работы в составе Центра социального обслуживания населения. Дневное отделение на рассчитано на 30 человек, где в течение 3 недель пенсионеры получают трех-разовое питание и другие социальные услуги. Изучение психосоциального и психофизического статуса служит показателем состояния наших отдыхающих. Для пожилых клиентов при поступлении в отделение характерны социальная изоляция, отсутствие увлечений, плохое самочувствие и как следствие – понурое настроение, значительная степень склонности к одиночеству, тревожность. С учетом результатов исследований строится работа по их социальному, медицинскому и психологическому сопровождению. В отделении имеется игротека: бильярд, шашки и шахматы, русское лото; работает библиотека, в зоне отдыха находится плазменная панель, подключено кабельное телевидение. В актовом зале можно пользоваться музыкальным центром с функцией караоке. В отделении есть спальни для отдыха. Наиболее востребованная форма работы в нашем отделении – музыкальные занятия. Пожилые люди любят петь под баян, гитару или караоке, танцевать под музыку своей молодости и современные композиции. С удовольствием организуют концерты ко Дню именинников, к различным праздникам. Также с концертами выезжают в отделения дневного пребывания других районов города. Необходимо отметить популярность посещения музеев и театров по социальным билетам. Ни для кого не секрет, что билеты на спектакли и выставки дорогие, и не все могут себе позволить поход в театр или музей, однако администрация театров и Краеведческого музея часто идут нам на встречу и предоставляют билеты по социальным ценам. Очень любят бабушки и дедушки, когда приходят с концертами дети – воспитанники соседнего детского сада. С обзорами современной литературы и поэтическими вечерами выступают сотрудники библиотек. С концертами приходят самодеятельные артисты, поэты и писатели. С лекциями выступает врач нашего отделения. В нашем отделении медикосоциальная работа приобретает не только выраженную реабилитационную, но и профилактическую направленность, что имеет особое значение для пожилых. Для многих людей пожилого возраста одной из важнейших целей жизни является сохранение и укрепление здоровья, поэтому эти лекции очень востребованы. За время заезда проводится, как правило, 9 занятий психолога. Курс психокоррекционных занятий с пожилыми клиентами приводит к снижению тревожности и социальной изоляции клиентов, что выражается в повышении доли социальных и духовных потребностей, появлении активных увлечений, в ориентированности на продуктивные виды деятельности: декупаж, вязание, вышивание, поделки, участие в социокультурных программах, улучшении настроения и самочувствия, уменьшении тревожности. Отдыхающие отмечают, что занятия им помогают в дальнейшей жизни, они придают уверенности в своих силах, заряжают оптимизмом. 44 В обязанности психолога отделения дневного пребывания входит также и консультативная помощь. За 6 месяцев 2012 года было проведено 57 консультаций, из них первичных – 43. Чаще за помощью обращаются женщины – 46 человек (81 %). Это объяснимо: во-первых, количество женщин превышает количество мужчин в любых возрастных категориях, особенно в возрасте поздней зрелости и старости; во-вторых, женщины более эмоциональные, рефлексирующие, их чаще волнуют межличностные отношения, ситуации в семьях, причём не только своих, но и у взрослых детей. Запросы на консультативную помощь можно разбить на категории: Проблема одиночества – 14 человек (32,5 %); Конфликтые ситуации с близкими родственниками – 13 человек (30,2 %); Проблемы со здоровьем (соматические заболевания и связанные с ними страхи, тревоги) – 13 человек (30,2 %); Потеря смысла жизни – 4 человека (7,1 %). Поиск смысла жизни, в основном, волнует лиц мужского пола. Проблема пожилого человека (если не считать инвалидность, тяжелую болезнь) - проблема невостребованности, ощущение собственной ненужности. Сущность социально-психологической работы с лицами пожилого возраста — социальная реабилитация, это восстановление в привычных обязанностях, функциях, видах деятельности, характере отношений с людьми. Преодоление, смягчение чувства невостребованности, одиночества пожилых людей - вот цель работы всех сотрудников отделения дневного пребывания. Важно помочь им продолжать отдавать себя, сохраняя тем самым устойчивость, гарантию определенной стабильности, надежду на то, что человек останется востребованным. Список использованной литература: 1. Возрастная психология: учебник / под. ред. А.К. Белоусовой. – Ростов н/Д: Феникс, 2012. – 591с.; 2. Основы социальной медицины: Учебно-методическое пособие /Под ред. А.В. Мартыненко. - М.: Социум, 1998. - 89 с.; 3. Титов Д.С. Социальная геронтология: учебное пособие. - Томск: Томский филиал Академии права и управления ФСИН России, 2006. – 106 с. Макарова И.П. аспирант факультета психологии Южный Федеральный Университет г. Ростов-на-Дону, РФ ВЛИЯНИЕ ШКОЛЬНОЙ СРЕДЫ И ДЕТСКО РОДИТЕЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ НА СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ПОДРОСТКА Подростковый возраст является самым трудным из всего периода взросления. Это переход от детства к взрослой жизни. В этот период происходит становление личности, формируются социальные установки, закладываются основы сознательного поведения. Но в то же время, в этот период развития, структура личности отличается особой нестабильностью, эмоциональной неустойчивостью и восприимчивостью к внешним стимулам, что может значительно усложнять взаимодействие со школьной средой, которая в этом случае, может стать фактором возникновения множества страхов и тревоги. К сожалению, так как школа в этот период является важной составляющей в жизни подростка, она должна обеспечивать благоприятный психологический климат, 45 но чаще всего, школьная среда становится психотравмирующим фактором возникновения стрессовых ситуаций, неврозов, тревог и страхов. А.И.Захаров [2] в своих исследованиях выделил ряд тревог и страхов, наиболее актуальных для подростков. Они более всего опасаются насмешек, собственных неудач, а также войны, болезни и смерти родителей, а так же собственной смерти. В настоящее время существует несколько классификаций страхов, влияющих на поведение. Одной из них является классификация Ю.В.Щербатых, который выделил три группы страхов: биологические, социальные и экзистенциальные. В первую группу входят страхи, связанные с угрозой жизни и безопасности человека. Во вторую группу входят страхи об изменении своего социального статуса. Третья группа связана с глубинной сущностью человека и характерна для всех людей независимо от конкретных ситуаций. А.И.Захаров [2]в своей книге «Дневные и ночные страхи у детей» пишет, что в младшем подростковом возрасте преобладают природные страхи, которые исходят из инстинкта самосохранения, в то время как к старшему подростковому возрасту набирают вес социальные страхи. Он отмечает, что у девочек большее количество не только инстинктивных страхов, но и межличностных (социальных). То есть, можно сказать, что девочки более склонны к тревожным состояниям, чем мальчики. В центре жизни школьников находится общение, которое в большинстве ситуаций влияет на дальнейшее поведение и деятельность. Л.И. Божович отмечает, что если в младшем школьном возрасте основой для объединения детей чаще всего является совместная деятельность, то у подростков, наоборот, привлекательность занятий и интересы в основном определяются возможностью активного общения со сверстниками [1, с.174]. Часто в процессе общения у подростков могут возникать различные проблемы и затруднения, которые тщательно скрываются, и в дальнейшем часто перерастают в тревожные состояния или неврозы. Подросток боится рассказывать кому-либо о своих проблемах, боясь, что его не поймут или высмеют, ведь в этот период важно быть в группе, быть «как все». Появляется недоверчивость и подозрительность к другим, ребенок может замкнуться в себе. Все это неблагоприятно сказывается на развитии подростка. В этот период для подростков очень важна поддержка семьи, несмотря на то, что появляется необходимость в некоторой автономии от родителей. Так же как и школа, семья является важной составляющей жизни подростка, которая затрагивает все сферы личности. Именно родители отвечают за психологическое благополучие ребенка с первых минут его жизни. И.С. Кон [4] пишет, что родители являются для ребенка источником эмоционального тепла и поддержки. Особенно это важно в подростковом возрасте, когда у ребенка возникает множество вопросов, на которые ему самостоятельно очень трудно найти ответ. Если же отношения в семье дисгармоничны, если взаимоотношения ребенка с родителями нарушены, то это может привести к множеству проблем, таких как невротические и психосоматические расстройства, отклонения в поведении. В психологии выделяют три основных стиля семейного воспитания, предложенных Д.Баумринд : авторитарный, авторитетный (демократический) и попустительский. В дальнейшем так де были выделены еще два стиля: хаотический и опекающий [3, с.233-235]. Авторитарный стиль воспитания характеризуется абсолютной властью родителей. Все решения принимают только они, считая, что ребенок обязан подчиняться их воле, авторитету. Они жестко контролируют ребенка, не считают нужным как-либо обосновывать свои требования и решения. Полностью отсутствует эмоциональная близость, родители редко хвалят ребенка. В результате, в подростковом возрасте, ребенок либо начинает бунтовать, либо, если ребенок робок и неуверен в себе, он 46 полностью подчиняется родителям, не принимая самостоятельных решений. При таком стиле воспитания, у подростка особенно развит страх перед наказанием или чувство вины, основанные на механизме внешнего контроля. Демократический стиль воспитания характеризуются поощрением родителями личной ответственности и самостоятельности ребенка. Родители обсуждают с детьми их проблемы, внутрисемейные проблемы, выслушивается мнение обеих сторон и принимается совместное решение. Родители требуют от детей осмысленного поведения и стараются им помочь при необходимости. Все это формирует правильное, ответственное социальное поведение, чувство собственного достоинства и самоконтроль. При таком типе взаимоотношений, детям проще справляться со своими проблемами и страхами. При попустительском типе воспитания родители не дают ребенку правильный вектор развития, они не ограничивают ребенка, он не знает запретов. Родители не знают, не умеют или просто не хотят руководить воспитанием ребенка. Подростки воспринимают отсутствие руководства со стороны родителей как проявление равнодушия и эмоционального отторжения, что вызывает у них страх и неуверенность. Все это может в результате привести к тому, что ребенок окажется в асоциальном окружении. Хаотический стиль воспитания характеризуется отсутствием единого подхода к воспитанию. Нет конкретных требований к ребенку, родители не могут решить между собой, как лучше всего воспитывать ребенка. При таком стиле воспитания отсутствует одна из важнейших потребностей личности – потребность в стабильности и упорядоченности внешнего мира. Все это провоцирует повышенную тревожность, неуверенность, заниженную самооценку, незрелость суждений, отсутствие самоконтроля, импульсивность, а иногда даже агрессивность. Опекающий стиль воспитания можно определить как стремление оградить ребенка от всех проблем, желание всегда быть рядом с ним. Родители ограничивают самостоятельность ребенка, стараются решить за него все проблемы. Все это приводит к преувеличению собственной значимости у подростка, но при этом у него формируется чувство тревожности, беспомощности, запаздывание социальной зрелости. Наиболее эффективным стилем воспитания является демократичный стиль. При таком воспитании наименее вероятно, что подросток отдалится и замкнется в себе. Возникающие проблемы в школе он также может спокойно обсудить с родителями и выслушать их совет. У подростка не возникает страх быть осмеянным, непонятым, он знает, что у родителей всегда найдется время выслушать его. Именно доброжелательная атмосфера в семье и такие взаимоотношения, которые дают ребенку чувство защищенности и уверенности в родительской любви, наиболее благоприятно воздействуют на формирование личности ребенка. Ему намного проще справляться со своими страхами и тревогами, которые могут возникать в подростковый период. Таким образом, можно сказать, что школьная среда и семья – это две важнейших составляющих в жизни подростка. И если школьная среда не всегда может гарантировать благоприятный психологический климат, то родители должны понимать, что на них лежит ответственность за психологическое благополучие подростка и гармоничное становление личности. Список использованной литературы: 1. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М.,1968 2. Захаров А.И. Дневные и ночные страхи у детей .-СПб.: Издательство «Союз», 2004 47 3. «Психология подростка», учебник под редакцией А.А.Реана, СПб, «праймеврознак», 2007 4. Кон И.С. «Психология ранней юности», кн.для учителя, М, 1989 Прокофьева Н.В. Соискатель ученой степени к.н. кафедры психологии Южный федеральный университет г. Ростов-на-Дону, РФ СВОБОДА ВЫБОРА, ОСОЗНАННОСТЬ, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КАК ДЕТЕРМИНАНТЫ МОРАЛЬНО-НРАВСТВЕННОГО СТАНОВЛЕНИЯ ЛИЧНОСТИ Морально-нравственное развитие как компонент личностного развития – это путь человека длиною в жизнь. Этот сложный, многогранный процесс подразумевает как психологическое созревание, так и духовное становление. К сожалению, понимания психологами значимости и необходимости процесса, связанного с нравственным развитием личности, еще не достаточно для ответа на вопрос о том, что же приводит современного человека к тотальной неудовлетворенности, невозможности быть полноценным творцом своей жизни и создавать то качество жизни, которое вдохновляет и ведет его к полному раскрытию себя, в контексте времени и социума в которых он живет. Всегда очень сложно подвергать оценке и говорить в абсолютных категориях о морально-нравственном уровне развития того или иного человека, так как эта сфера граничит с экзистенциальными вопросами и вопросами духовного содержания. Однако мы знаем, что у людей, которые имеют духовно-нравственный потенциал, как-то поособому светятся глаза, складываются отношения с людьми и миром в целом. Их внешнее и внутреннее содержание излучает радость, умиротворение, осмысленность и наполненность жизнью во всех ее проявлениях. Такие люди менее тревожны, меньше подвержены перепадам настроения, невротизации и истерии, спокойно и с внутренней готовностью принимают как радости, так и неприятности. Одним из критериев, определяющих относительное спокойствие и цельность людей духовных, является внутренняя система ценностей, некий нравственный закон, которым они руководствуются, выстраивая свою жизнь. Такие люди свободны от предрассудков и сомнительных ценностей, навязываемых им обществом. И, несмотря на то, что в наше время крайне редко можно найти личность со стройной, логически осмысленной и соподчиненной системой внутренних норм и правил, мы знаем, что некоторые люди за такое внутреннее спокойствие и умение радоваться жизни отдали бы многое. Наш мир становится все жестче. Все сложнее нам становится понимать причинноследственные связи происходящих событий, все чаще мы слышим от окружающих фразу: «За что все это мне?» К сожалению, в наше время библейское «Остановитесь на путях ваших…», часто остается без должного внимания, а выражение «Промедление смерти подобно», истолкованное неправильно, становится девизом жизни. Век высоких скоростей и технологий не отпускает человека из своих сетей. Так среднестатистический человек живет вне осознанности, вне ответственности за себя и свою жизнь, вне формата реального времени: либо в постоянных мыслях о прошлом, либо в мечтах о будущем, «проскакивая» мимо очень важного для себя «здесь и сейчас». А ведь способность к самоосознанию является одним из основных критериев здорового морально-нравственного становления человека. 48 Проблема рефлексии, которую исследуют в рамках личностного направления в психологии Ф.Е. Василюк, В.И.Слободчиков, А.Ф.Лазурский, М.Р. Гинзбург, В.В. Знаков, сложна и многогранна.Для морально-нравственного (духовного) развития человека чрезвычайно важна способность человека как к рефлексии интрапсихической (способность к самовосприятию содержания своей собственной психики и его анализа), так и интерпсихической (способность к эмпатии). А.В.Карпов описывает три вида рефлексии: ситуативную, ретроспективную и перспективную[2]. Первая обеспечивает самоконтроль поведения человека в конкретной актуальной ситуации; вторая проявляется в склонности человека к анализу прошлой деятельности и свершившихся событий; третья соотносится с функцией анализа предстоящей деятельности. Так человек, стремящийся к морально-нравственному самосовершенствованию, во-первых должен быть способен к соотнесению своих действий с настоящей ситуацией, осмыслению ее элементов и их координации в случае необходимости; во-вторых, стараться осознать и проанализировать предпосылки, мотивы и причины произошедшего, выявить ошибки, то есть проанализировать прошлое и себя в нем; втретьих, уметь тщательно спланировать детали своего поведения в будущем, учитывая себя прошлого и настоящего. Многие ли из нас способны применять к себе все эти три вида анализа? Ответ очевиден. Так теряется связь с прошлым, нет ощущения настоящего и не вполне понятно будущее. В.Франкл писал: «…Страдание перестает быть страданием… в тот момент, когда обнаруживается его смысл…»[5]. Умение переосмысливать прошлое, осознавать настоящее и уметь размышлять о предстоящем необходимый навык для человека современного, прогрессивного, стремящегося к саморазвитию и духовному росту. Как сказал Н.А.Заболоцкий: «Душа обязана трудиться». Ведь самосознание не дано человеку как данность, а требует должного развития посредством воли, ума и чувств. Так же как в раннем детстве самочувствие ребенка определяет его дальнейшее психологическое и моральное развитие, так и для взрослого человека самосознание должно определять успешность его жизнедеятельности. В пространстве временного континуума наша жизнь необратима, поэтому велика ответственность человека (прежде всего перед самим собой) за сферу своего культурного и нравственного развития, за великий дар сознания и самосознания, как меры свободного и ответственного отношения к своей жизни. К возможности отвечать за свои поступки и слова человек приходит постепенно, проходя стадии психосоциального и морального развития. Чем старше он становится, тем в большей степени сам создает обстоятельства, постепенно приходит к моменту вступления в полноту ответственности за себя и свою жизнь. «Личностью не рождаются, личностью становятся»[4]. «Лицо» (личность) человек приобретает, совершая уже осознанные выборы и поступки, которые формируют его жизненный путь. Так поступки приводят человека либо к целостности и полноте существования, либо к обезличенности и неудовлетворённости. Развитие морально-нравственной сферы человека происходит под влиянием культурно-средовых факторов, семейных установок, а также факторов исторического времени, в котором он живет. И все же морально-нравственное самоопределение всегда предполагает свободу выбора. Мораль – достояние субъекта как свободного и ответственного существа. В течение многих веков философы и психологи спорили о синонимичности терминов морали и нравственности, и безапелляционно ставили моральный закон выше свободного выбора человека. Причем невозможность выбирать нравственный закон не освобождала граждан от ответственности за его невыполнение. Лишь к концу XX столетия, на основе теоретических исследований, отечественными и зарубежными авторами был обобщен опыт использования моральной лексики, представленной с 49 точки зрения нормативно-аксиологического подхода. Так понятие морали большинство авторов склонны причислять к внешне заданным нормам поведения, а нравственность – к внутреннему самоопределению человека. Не в том ли причина, что в наше время люди с таким трудом осознают и берут ответственность за свои поступки, что так долго в рамках исторического времени относительно личности исключалась свобода выбора, а ответственность за морально-нравственное воспитание отдавалась обществу, а не самому человеку. Ведь о предмете морально-нравственного с точки зрения свободы выбора и ответственности самого человека заговорили в рамках гуманистической психологии лишь в середине прошлого столетия. Самоответственность – это не только дисциплина и самодисциплина, как некие внутренние обстоятельства. Истинное морально-нравственное развитие не возможно вне столкновения человека с внешними обстоятельствами и людьми, в которых человек может и должен брать ответственность не только «за себя», но и «на себя». Каждый человек – это отдельный космос. «Каждая личность представляет собой свойственную ей меру необходимости и свободы, избирая способ существования, закрепленный в содержании ее познавательного опыта» [1.с.127]. Д.А. Леонтьев считает, что истинная духовность не имеет ничего общего с жесткими правилами и ограничениями, привнесенными извне[3]. Если человек не принимает навязываемые извне правила как важные и полезные для себя, и все же подчиняется им, то это может спровоцировать привычку «бежать от всякой дисциплины, а заодно и от самоответственности, то есть от своей же свободы»[1.с.129]. Человеку, который имеет свободу выбора, легче «быть ответственным за свою жизнь» и в нужные моменты «брать ответственность на себя». Так, понятия «свобода» и «ответственность» становятся «взаимно координируемыми условиями самоосуществления» человека[1.с.127].Мы часто виним в своих бедах судьбу, окружение, забывая о том, что единственный кто действительно может и должен влиять на свою жизнь, это мы сами. Став истинным хозяином своей судьбы мы открываем для себя безмерные просторы бытия, ответственно решаем вопросы своей жизни и справедливо пожинаем плоды своих усилий. Жизнь человека «складывается» или «не складывается» под влиянием многочисленных факторов, которые находятся или не находятся в поле его осознания. Однако совершенно очевидно, что если человек обладает внутренней системой ценностей, планирует исходя из этого свою жизнь, активно, осознанно идет по этому пути и берет ответственность за свои поступки, то вероятность того что такая жизнь «сложится» наиболее велика. Список использованной литературы: 1. Елисеев О.П. Практикум по психологии личности. – СПб: Издательство «Питер»,2000.-560с. 2. Карпов А.В. Психологический журнал.2003.Т.24.№5.С-45-57. 3. Лентьев Д.А. Духовность, саморегуляция и ценности. http://institut.smysl.ru/article/spirit.php 4. Леонтьев А.Н Индивид и личность. http://psyera.ru/4644/n-leontev-individ-i-lichnost 5. Франкл В. Человек в поисках смысла. http://lib.ru/DPEOPLE/frankl.txt 50 Шинкаренко М.В. аспирант кафедры общей психологии Южный Федеральный Университет г. Ростов-на-Дону, РФ ИЗУЧЕНИЕ СИСТЕМНО-СТРУКТУРНЫХ КОМПОНЕНТОВ ВНУТРЕННЕЙ КАРТИНЫ ЗДОРОВЬЯ У ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ РАЗНЫХ ПРОФЕССИЙ В условиях сниженного воспроизводства трудовых ресурсов в нашей стране и всевозрастающих временных и финансовых затратах на подготовку высококвалифицированных специалистов, сохранение здоровья работников и продление их профессионального долголетия, становится приоритетной государственной задачей, тесно связанной с экономическим ростом страны. Состояние здоровья работающего населения России имеют тенденцию к ухудшению. Социальная напряженность, непредсказуемость экономической ситуации, усиление конкуренции за рабочие места приводят к таким негативным последствиям, как неудовлетворенность трудом, снижение трудовой отдачи, формирование психоэмоционального стресса, что способствует ухудшению здоровья. Характеристики современных представлений о здоровье определяются спецификой порождающих их социальных групп, различающихся по профессиональным и демографическим показателям. В социальных представлениях о здоровье и здоровом человеке выявляются устойчивые эталонные основания, которые определяют структуру и специфику этих представлений, их поле и семантический состав. В нашей стране весьма высоким является уровень заболеваемости в профессиональной группе врачей, то есть людей, которые обладают всеми необходимыми знаниями и умениями для сохранения и возвращения здоровья и подолгу своей службы должны нести людям здоровье. В настоящее время отмечается игнорирование врачами принципов ЗОЖ для себя лично из-за отсутствия психологической направленности на сохранение и оптимизацию собственного здоровья по ряду нижеследующих причин: 1. Современный стремительный ритм жизни, в котором отсутствуют факторы естественным образом поддерживающие здоровья человека: систематические физические нагрузки, натуральное питание, воздействие естественных природных факторов на организм. 2. Сформировавшаяся в последние годы психологическая настроенность на фармакологические препараты, как на единственный способ профилактики и лечения любых заболеваний. 3. Психологическая настроенность на лекарственные препараты, как и на основной фактор здоровья, приводит к игнорированию рекомендаций по формированию ЗОЖ. 4. Важнейшим психологическим фактором «фармакологического» мышления врачей является законодательно оформленная приоритетность и стандартизация лекарственной терапии при любых видах соматической патологии и жесткий контроль за их выполнением. Вопросы сохранения и укрепления здоровья населения России активно обсуждаются в последние годы на заседаниях Государственного Совета при Президенте, различных форумах, научно-практических конференциях.[2] 51 Нами было проведено исследование здоровья как социальной ценности у представителей разных профессий. Основной целью исследования явилось изучение взаимосвязи компонентов внутренней картины здоровья с уровнем интернальности, эмоционального благополучия и иерархии ценностей человека. Предметом исследования выступили показатели внутренней картины здоровья, показатели субъективного благополучия, локус контроля и иерархия ценностных ориентаций. В исследовании приняли участие: студенты медицинского университета, студенты архитектурного и строительного университета, инженеры, строители и медицинские работники. Объем выборки составил 84 человек Для исследования компонентов ВКЗ применялись следующие методики: • Опросник «Отношение к здоровью» (Р. А. Березовская); • Методика ценностных ориентации М. Рокича в модификации для взрослых А.Г. Гоштаутасом, Н.А. Семеновым и В.А. Ядовым. (Rokeach Value Survey — RVS); • Методика «Когнитивная ориентация (локус контроля)»; • Шкала субъективного благополучия.[3] Гипотезой исследования стало предположение о том: 1. Структура внутренней картины здоровья отличается у представителей разных профессий. 2. Уровень сформированности ВКЗ связан с Локусом Контроля и некоторыми параметрами субъективного благополучия. 3. Иерархия терминальных ценностей и ценностей средств (составляющих здоровый образ жизни) различается в 4 группах респондентов и зависит от уровня сформированности ВКЗ. Если говорить об исследуемых четырех подгруппах испытуемых, то в целом на когнитивном уровне наиболее осведомленными можно считать студентов медиков и наименее осведомленных группу представителей технических профессий. На эмоциональном уровне более всего удовлетворены своим здоровьем представители технических профессий, менее всего студенты строительного университета. Поведенческий уровень наиболее выражен в группах профессионалов и наименее у студентов. На ценностно-мотивационном уровне, максимальный уровень у представителей технических профессий и минимальный уровень у студентов. Современные люди, достаточно много зная об особенностях здоровья и основных факторах на него влияющих, имея высокую значимость здоровья в индивидуальной иерархии ценностей и сформированную мотивацию на сохранение и укрепление здоровья, мало тревожатся о нем, на эмоциональном уровне и тем более практически ничего не делают на поведенческом уровне.[1] Значимым фактором в конструировании социальных представлений о здоровье является и возраст испытуемых. Так представители студенчества (18 – 25 лет) акцентируются на социальной успешности и зависимости от социального окружения. Тогда, как оценки взрослого населения (от 40 и выше лет) смещаются в сторону духовности, интернальности. Отмечено так же, что люди с гуманитарным образованием (педагоги, психологи) демонстрируют тенденцию оценивать здоровье в его внутриличностном аспекте, рассматривая здоровье, как уравновешенность и внутреннюю гармонию. А медики рассматривают здоровье, опираюсь на схему взаимодействия организма со средой (соматический аспект). 52 В профессиях, связанных с системой отношений «человек-человек», огромное значение имеет ориентация на другого, как равноправного участника взаимодействия. Немного существует профессий, где ценностный подход к профессиональной деятельности оказывал бы такое влияние на индивидуальную судьбу профессионала и судьбу другого человека, как профессии медицинских работников, психологов и учителей. Представители этих профессий должны являться носителями знаний, воплощением нравственных норм, образца поведения, здорового стиля жизни и адекватного отношения к здоровью. Обращает на себя внимание узость представлений о здоровье и здоровом образе жизни у всех респондентов. Акцент делается на улучшение физического состояния, и достижения телесного комфорта. Здоровье чаще всего оценивается, не как постоянная характеристика личности, а как особенное состояние, которое может быть достигнуто лишь при наличии благоприятных внешних условий, что отмечается у всех испытуемых. После исследования нами проводилось групповая практическая работа, в рамках которой мы пытались расширить их внутреннюю картину здоровья в частности сформировать адекватные представления о здоровье, которое по нашему мнению является естественным природосообразным состоянием человека, проявляющееся в самоопределении человека в направлении самопознания, совершенствования и самореализации. Список использованной литературы: 1. Амосов Н.М. Раздумье о здоровье. - Свердловск: Уральское книжное издательство, 1987. 216 с. 2. Кузнецова Е.А. Валеологическое сопровождение студентов медицинских колледжей как условие сохранение индивидуального здоровья в процессе профессиональной подготовки и дальнейшей трудовой деятельности. Психология здоровья: новое научное направление: материалы круглого стола с международным участием. СПБ.: СПБГИПСР, 2009. 454 с. 3. Смирнов В.М., Резникова Т.Н. Основные принципы и методы психологического исследования внутренней картины болезни // Методы психологической диагностики и коррекции в клинике. – Л., 1983. – с. 51 53 Направление 3. Педагогическая и коррекционная психология Дидкосвская Л.И. к.п.н. кафедры психологии Львовский национальный университет имени И.Франка г. Львов, Украина ФЕНОМЕН КРЕАТИВНОСТИ КАК ФАКТОР ЛИЧНОСТНОЙ ЗРЕЛОСТИ СТУДЕНТОВ Условия современного украинского общества, стремительное развитие и объем новейших информационных технологий, их внедрение в деятельность все более молодых возрастных категорий населения Украины обусловливают рост потребности в людях с нестандартным мышлением, способных ориентироваться в стремительно накапливаемой информации, в меняющихся социально-экономических условиях, готовых проявлять творческий подход при оценке ситуаций и поиске оптимальных решений. Творческая деятельность имеет социальный характер, поэтому ее проблемами занимаются такие науки, как философия, социология, психология, педагогика. В психологической науке место отведено проблемам формирования личности, отсюда и большое внимание к исследованию феномена креативности человека, условиям и возможности ее формирования и развития в процессе обучения и воспитания, в частности в период подготовки старшеклассников к взрослой жизни, их профессионального самоопределения, самореализации и саморазвития. В последнее время заметно вырос интерес к изучению наиболее высокоорганизованного вида деятельности – феномена креативности и творческого мышления. Однако отрасль креативности сложна для исследования и вызывает многочисленные споры, поскольку количество фактов, относящихся к данной проблеме чрезвычайно велика. Исследования последних лет, посвященные феномену креативности, преимущественно направлены на актуализацию и развитие креативности в период обучения в вузе [2, 3, 4, 8, 9, 10], причем подавляющее большинство исследований посвящено будущим педагогическим работникам. Также освещаются вопросы роли креативности в профессиональной деятельности [11], исследуется феномен креативности у дошкольников и учеников младших классов [1, 5]. Изучению же феномена креативности у старшеклассников и возможностей ее развития в подростковом и юношеском возрасте в литературе последних лет внимание почти не уделяется. Таким образом, на сегодняшний день теорий и исследований феномена креативности как в отечественной, так и зарубежной психологической литературе достаточно, но выявляются некоторые несоответствия, в частности: 1) между актуализированной необходимостью развития креативных качеств личности и слабой разработанностью психологических аспектов проблемы, технологий диагностики и развития креативности, 2) недостаточностью современных исследований особенностей проявления и формирования феномена креативности у старшеклассников при достаточном количестве таких исследований относительно дошкольников и учеников младшего школьного возраста, а также в отношении студентов и профессионалов. Описанные несогласованности позволили сформулировать проблему исследования, которая заключается в необходимости уточнения психологических особенностей феномена креативности старшеклассников и определении 54 соответствующих путей и возможностей ее развития в условиях современной старшей школы. Задачи исследования: 1. Теоретически обосновать концептуальную модель креативности и разработать диагностическую программу исследования. 2. Экспериментальным путем определить психологические особенности креативных старшеклассников. Для решения поставленных задач использовали экспериментальную методику исследования, в которую вошли следующие психодиагностические инструменты. 1. Психодиагностический тест (ПДТ) В.Мельникова, Л.Ямпольського. Данный тест создан на основе шкал ММРI и 16РF и предназначен для определения личностных (в том числе и патопсихологических) черт характера и темперамента [6]: 2. Для диагностики уровня креативности старшеклассников использовали комплекс диагностических инструментов, а именно: - САТ – самоактуализирующийся тест (РОI - опросник личностных ориентаций Э.Шострема), содержащий шкалу кративности [7]. - - Тест Торранса. В нашем исследовании использовался краткий вариант теста Торранса в адаптации А.Н.Воронина. Он адаптировал один из субтестов полного теста Торранса - субтест «Завершение рисунков» (Compllete Figures). При адаптации особый акцент ставился на выявлении невербальной составляющей креативности, как определенной способности к созданию нового, оригинального продукта в условиях минимальной вербализации [7]; - - Методика Медника RАТ (тест отдаленных ассоциаций) предназначена для диагностики вербальной составляющей креативности, которая определяется как процесс перекомбинирования элементов ситуации в новые комбинации [7]. Были использованы методы математической обработки данных, в частности сравнительного анализа. Путем теоретического анализа литературы было определено рабочее понятие феномена креативности, которым пользовались в ходе экспериментального исследования: Креативность – это сложное психическое образование личности, которое заключается в ее способности создавать новые, оригинальные образы, идеи, продукты; умении отойти от стереотипов; обусловленное врожденными задатками и степенью их развития в процессе социализации; и приобретает характер личностной черты, становится стилем жизни, поведения, деятельности. Экспериментальной базой исследования стали 65 старшеклассников (ученики 1011 классов) общеобразовательной школы г. Львова в возрасте от 15 до 17 лет. По полу выборка исследования равномерно распределена: 32 парня и 33 девушки. Поскольку единой достаточно надежной методики диагностики уровня креативности в литературе до сих пор нет, то интегральный уровень креативности старшеклассников определяли с помощью трех методик: как личностная черта (методика САТ), невербальную креативность (тест Торранса) и вербальную креативность (методика Медника). По этим результатам обследования старшеклассников разделили на три группы: 1 – высококреативные респонденты (18 человек), 2 – среднее креативные (31 человек), 3 – низкокреативные старшеклассники (16 человек). Далее был проведен сравнительный анализ контрастных по уровню креативности групп, – 1 и 3. Не случайность выявленных отличий определяли с помощью t-критерия Стьюдента. В результате сравнительного анализа контрастных групп и интерпретации его результатов было выявлено, что тенденция к гармонизации в личности, которая 55 заключается в приближении всех оценок по шкалам психодиагностического теста Мельникова-Ямпольского к нулю, т.е. отсутствие ярко выраженных отклонений в ту или иную сторону, отрицает объяснения креативности как свойства, обусловленного психопатологическими чертами. Напротив, высокий уровень креативности старшеклассников не совместим в нашем случае с патохарактерологическими чертами. Опасными проявлениями креативной личности может стать чрезмерная бесконтрольность и стремление к острым аффективным переживаниям, что может побудить старшеклассника к употреблению алкоголя или других стимулирующих психотропных веществ. Таким образом, в данной статье проведено эмпирическое исследование психологических особенностей креативных старшеклассников, важнейшими из которых можно считать спонтанность, эмоциональность и общая гармоничность, сбалансированность черт личности. Феномен креативности у старшеклассников является результатом и важной составляющей общего адаптационного механизма, который обусловливает сбалансированный, равномерный, гармоничное развитие личности без выраженных невротических и психических аномалий. В ходе проведенного исследования были выявлены трудности с диагностикой креативности у старшеклассников, отмечается значительная актуализация потребности общества в развитии креативных качеств личности с одной стороны и недостаточная разработанность технологий диагностики и развития креативности с другой. Итак следующие исследования должны быть посвящены проблеме разработки более простых и точных инструментов диагностики креативности, а также технологий развития креативности в разных возрастных периодах. Список использованной литературы: 1. Булка Н.І. Розвиток креативності у молодших школярів із порушеними соціальними зв'язками : дис... канд. психол. наук: 19.00.07 / Південноукраїнський держ. педагогічний ун-т ім. К.Д.Ушинського (м. Одеса). — О., 2005. 2. Гриненко І. В. Педагогічні умови розвитку креативності майбутніх учителів гуманітарного профілю у процесі фахової підготовки : дис. … канд. пед. наук : 13.00.04 / Гриненко І. В. – Тернопіль, 2008. – 192 с. 3. Гусєва Т.П. Психологічні засоби розвитку креативності майбутніх учителів філологічного профілю: дис... канд. психол. наук: 19.00.07 / Інститут педагогіки і психології професійної освіти АПН України. — К., 2006. 4. Кукуленко-Лук'янець І.В. Психологічні засади особистісно-креативного підходу в навчанні студентів університету (на матеріалі іноземної мови) : Дис... канд. психол. наук: 19.00.07 / АПН України; Інститут педагогіки і психології професійної освіти. — К., 2003. — 259 арк. — Бібліогр.: арк. 194-216. 5. Манилюк Ю.С. Креативність як чинник професійної успішності керівника дошкільного навчального закладу: дис... канд. психол. наук: 19.00.05 / Інститут психології ім. Г.С.Костюка АПН України. — К., 2007. 6. Мельников В. М., Ямпольский Л. Т. Введение в экспериментальную психологию личности: Учеб. пособие. — М.: Просвещение, 1985. — 319 с. 7. Методы психологической диагностики. Вып. 2. / Под ред. А.Н.Воронина. – М.:Институп психологии РАН, 1994. 8. Мільто Л. О. Формування творчої індивідуальності майбутнього вчителя у процесі професійної педагогічної підготовки: дис. ... канд. пед. наук : 13.00.04 / Л. О. Мільто. – Суми, 2001. – 245 с. 9. Морозов А. В. Формирование креативности преподавателя высшей школы в системе непрерывного образования : дисс. … д-ра пед. наук : 13.00.08 / Морозов А. В. – М., 2004. – 445 с. 56 10. Фадєєв В.І. Психологічні умови формування готовності майбутніх учителів початкових класів до розвитку креативності молодших школярів: дис... канд. психол. наук: 19.00.07 / Прикарпатський національний ун-т ім. В.Стефаника. — ІваноФранківськ, 2006. 11. Чорноусенко Н.С. Розвиток креативності військових керівників в управлінському спілкуванні : Дис... канд. психол. наук: 19.00.09 / Національна академія держ. прикордонної служби України ім. Б.Хмельницького. — Хмельницький, 2004. — 239арк. — Бібліогр.: арк. 169-189. Киселева М.И. cтарший преподаватель кафедры психологии и педагогической антропологии Московский Государственный Лингвистический Университет г. Москва, РФ ПРОБЛЕМА ВЗАИМОСВЯЗИ РАЗВИТИЯ И ОБУЧЕНИЯ. МЕТОДОЛОГИЧЕСИЕ ОСНОВАНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПЕРЕСМОТРА 1. Проблема взаимосвязи обучения и развития является одной из фундаментальных проблем психологии на современном этапе ее становления. Актуальность ее определяется тем, что в условиях интенсивных социально-экономических изменений общественной жизни, меняются требования к особенностям и тенденциям процесса развития, т.е. тому, какие формы и способы деятельности на каждом конкретном этапе развития человека являются необходимыми с точки зрения организации жизни данного конкретного общества [3, c. 7]. 2. В связи с этим закономерно изменяются и требования к содержанию, формам и методам обучения и организации учебно-воспитательного процесса, остро встают вопросы о том, кого, чему и как учить. Однако ответы на них, равно как и эффективное решение учебно-воспитательных задач на практике предполагают разработку проблемы взаимосвязи обучения и развития прежде всего на теоретическом и методологическом уровнях [4, c. 49]. 3. На сегодняшний день в педагогической и возрастной психологии существует два направления исследований взаимосвязи обучения и развития, базирующихся на принципиально различных методологических основаниях [2, c. 8]. 4. Натуралистическая исследовательская установка составляет основу первого направления, в рамках которого развитие рассматривается как рост, накопление, приумножение, созревание, адаптация. В данных исследованиях реализуется двухфакторный подход к развития, где социальная ситуация, «внешняя среда» трактуется как один из факторов развития человека. Внутренний источник развития в данном случае ищут внутри человека, как вида Homo Sapiens. 5. Вторым подходом к исследованиям процесса развития и его взаимосвязи с обучением является культурно-историческая психология. Принципиальное отличие данного направления от натуралистических концепций исходит из методологического основания, что социальная ситуация развития берется не как фактор развития, но как его источник, движущая сила. Ребенок не противопоставлен социальной ситуации развития, но является ее неотъемлемой частью, в которой возникают и развертываются внутренние потенции развития. Подчеркивается ключевая роль социальноисторического контекста, деятельности, в которой, с помощью знаков, опосредующих общение, и орудий, опосредствующих деятельность, реализуется система отношений, в которую фактом своего рождения включен человек. 57 6. Ключевым постулатом теоретических разработок категории развития в советской и затем российской психологии является рассмотрение развития как процесса количественно-качественных преобразований, движущей силой которого является разрешение противоречия имманентного той системе отношений, в которой находится ребенок. 7. Снятие данного противоречия, отличного от предыдущего на каждом последующем этапе развития, характеризуется тем что “на первый план выдвигаются процессы отмирания и свертывания, распада и разложения того, что образовалось на предшествующей ступени и отличало ребенка данного возраста” [1, c. 248]. Объективно складывающаяся необходимость преодоления наличных форм и способов деятельности, иными словами, той стадии развития, на которой находится ребенок, что проявляется в так называемых кризисах развития. 8. Механизм переходов с одной стадии на другую отражен в концепции возрастной периодизации, разработанной Д. Б. Элькониным, и заключается в смене ключевой роли операционально-технической сферы мотивационно-потребностной. Происходит это по мере того, как ребенок овладевает способами действия в той системе отношений, в которой он живет. 9. Однако сам Д. Б. Эльконин признавал, что несмотря на попытки вскрыть источник развития, его концепция носит описательный характер: “Моя периодизация хотя в основном и правильно схватывает динамику развития, но в ней не раскрыт внутренний механизм этой динамики” [5, с. 520]. 10. В связи с тем, что в концепции Д. Б. Эльконина в системе отношений ребенка со взрослым выделяются подсистемы человек-человек и человек-предмет, а также разводятся операционально-техническая и мотивационно-потребностная сферы деятельности, в ней четко не зафиксировано, что сами способы действия, которыми в деятельности овладевает ребенок, вбирают в себя ту систему отношений в которой он находится. 11. В предметной деятельности (предметно-манипулятивная игра) ребенок овладевает в первую очередь общественными способами действия. Освоение этих способов приводит, в свою очередь, к возникновению новообразований, "внутренних" способов действий, меняющих его положение в системе отношений. Д.Б. Эльконин отмечал, что возникающие новообразования «меняют социальную ситуацию детского развития: ребенок начинает требовать другой системы отношений со взрослыми, поиному смотрит на мир и сам с помощью взрослых меняет систему отношений с ними» [5, c. 43]. 12. Изменения мотивационно-потребностного компонента деятельности является своеобразным индикатором того, что складывающиеся способы деятельности "рвут" ту систему отношений, которая их породила, требуя для своего становления новой системы отношений, в которой они в свою очередь также должны быть закономерно преодолены. 13. Развитие как объективный процесс количественно-качественных преобразований представляет собой разрешение вызревающих в совместной деятельности противоречий между сложившимися и складывающимися способами деятельности, с одной стороны, и системой отношений, в которую включен субъект деятельности, с другой. В этом смысле развитие может быть и безкризисным, если взрослые подхватывают и создают условия, при которых ребенок включается в новую систему отношений, адекватную становящимся способам деятельности. Список использованной литературы: 1. Выготский Л. С. Детская психология / Под ред. Д. Б. Эльконина. – М.: Педагогика, 1984. – 432 с. 58 2. Киселева М. И., Нечаев Н. Н. Категория развития как основание смены парадигмы психологического исследования. Ж. "Вестник МГЛУ", Выпуск 16 (622). М., МГЛУ, 2012. – С. 7-20. 3. Киселева М. И., Нечаев Н. Н. О взаимосвязи обучения и развития в свете кросскультурных исследований. Ж. "Вестник МГЛУ", Выпуск 7 (677). М., МГЛУ, 2013. – С. 7-22. 4. Киселева М.И. Нечаев Н.Н., О новых подходах к проблеме обучения и развития. Научные материалы V Съезда Общероссийской общественной организации «Российское психологическое общество». Москва, 14–18 февраля 2012 года. М., 2012.Том II. – С.49-50. 5. Эльконин Д. Б. Избранные психологические труды. — М.: Педагогика, 1989. – 560 с. Рабесон М.Д. Ст. преп. кафедры психологии и педагогической антропологии Московский Государственный Лингвистический Университет г. Москва, РФ ФОРМИРОВАНИЕ ПОНЯТИЯ «ПРЕДМЕТА» ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК ОСНОВА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В современных условиях сжатых сроков подготовки задача учащихся состоит в возможно более полном овладении основами профессиональной деятельности. Наиболее актуальной при этом становится проблема оптимизации образовательного процесса. Организация необходимых условий формирования основ профессиональной деятельности – вот приоритетная задача педагогического психолога в высшей школе сегодня. Итогом профессиональной подготовки должна выступать способность осуществлять профессиональную деятельность. Имея представление о «цели», мы можем спланировать, организовать и осуществить деятельность любого характера и в особенности педагогическую. Вся наша жизнь – это бесконечное создание, корректировка и применение «моделей потребного будущего», понимаемых как образ желаемого будущего [6, с. 65]. В сфере образования осознание цели особенно важно. Относительного этого образно высказался К.Д. Ушинский: «Что бы сказали вы об архитекторе, который, закладывая новое здание, не сумел бы ответить вам на вопрос, что он хочет строить – храм ли, просто ли дом, гостиницу ли, музеум ли, или, наконец, сарай для складки хлама? То же самое должны вы сказать и о воспитателе, который не сумеет вам ясно определить цели своей деятельности»[14, с. 3]. Таким образом, четкое представление о целях образования является необходимым условием планирования и организации системы профессиональной подготовки. Главная цель профессионального образования заключается в «подготовке к будущей самостоятельной трудовой деятельности» [13]. Построение системы подготовки профессиональных кадров всегда ориентировано на характеристики и запросы того общества, в котором будущему специалисту предстоит осуществлять профессиональную деятельность. Основываясь на культурно-исторической концепции Л.С. Выготского [4], можно утверждать что только в конкретных общественноисторических условиях возникает потребность социума в подготовке профессионалов того или иного рода. 59 Одним из ключевых моментов в ходе профессиональной подготовки является формирование «способности постоянно менять себя» [7]. Профессиональная мобильность – это требование, выдвигаемое современным обществом. Психологу необходимо уметь переключаться и ориентироваться в обширной и многоликой области современной психологии, сохраняя при этом свою позицию [9]. Психологическое образование связано прежде всего с формированием специфических схем деятельности. Подготовка психолога выступает процессом развития личности, становления его профессионального сознания – особого образа мысли, реализующегося в компетентности и позволяющего решать специфические задачи профессиональной деятельности [11]. В первую очередь следует обратить внимание на начальный этап «кристаллизации» профессионального сознания, когда студент овладевает базисными профессиональными представлениями о задачах, предмете и содержании его будущей деятельности. В соответствии с концепцией формирования профессионального сознания, сформулированной в работах Н.Н. Нечаева [10;11], начальный уровень профессионализации – это «предметный» уровень, на котором важно научить будущего специалиста выявлять специфический «предмет» профессиональной деятельности. Представление о предмете должно формироваться в начале обучения, поскольку оно в значительной степени определяет как пути последующей профессиональной подготовки, так и отношение к профессиональной деятельности. «Овладение основными понятиями той или иной области знания включает не только усвоение общих принципов, но и создание нужного отношения к учебе и исследовательской работе» [2, c.22]. Предмет науки является одной из ключевых методологических категорий, поскольку его понимание определяет общее направление не только формирования профессиональной деятельности, но и развития науки в целом. По мнению Ф.Е. Василюка, «всякая научная теория выделяет центральный предмет исследования, на котором сосредоточивает свое внимание, полагая, что познание законов этого центрального предмета является ключом к познанию всего общего предмета…» [3]. С.Л. Рубинштейн считает предмет науки четким критерием разграничения сфер исследования. Так, например, психология и педагогика могут быть тесно сплетены, однако, если для психологии предметом исследования является психика в закономерностях ее развития, а педагогический процесс есть условие ее развития, то предметом педагогики является процесс воспитания и обучения, а специфические характеристики психики выступают в этом случае условиями протекания этого процесса [12]. Понимание предмета науки является ключевым для всех теоретических построений, оно представляется некой основной, базовой клеточкой, из которой «вырастают» все другие понятия и представления. Так, например, Л.С. Выготский [5] для создания более четкого представления о предмете психологической науки, кратко представляет историю развития взглядов на обучение и развитие. Понять эти точки зрения легче, если иметь представления о предмете исследования, который выбрали авторы. Предмет науки играет большую роль и в практике преподавания. Построение плана учебной дисциплины, как пишет Брунер, «требует особого внимания к общим принципам, отражающим структуру данного предмета» [2, с. 32]. Очень важно осознание учащимся предмета науки, поскольку он является ключевым звеном в общей структуре. Другой подход к обучению не является экономным по ряду причин. Во60 первых, это затрудняет процесс обобщения, во-вторых, если учащийся не понимает общих принципов конкретной науки, ему сложно связать свои знания в единую схему, а следовательно, осознать «нужность» этой науки, и, в-третьих, отсутствие такой структуры или схемы ведет к достаточно быстрому забыванию материала. Но «… обучение никогда не начинается с пустого места, а всегда опирается на определенную стадию развития» [5]. Студенты уже имеют некоторые представления о психологии, отражающие в основном бытовые, житейские понятия. Так, одной из задач профессиональной подготовки становится организация таких условий учения, при которых учащийся вырабатывает научное понимание предмета психологии, выступающее «ориентиром» для освоения обширной области психологической науки. Очень важно чтобы студент формировал свою собственную позицию, разрешая для себя массу противоречий. Как отмечал А.Н. Леонтьев , система образования не должна превращаться в институт «формовки» человека [8]. А.Г. Асмолов по этому поводу пишет: «образование…должно порождать личность, а не быть фабрикой общества сделанных голов» [1]. Таким образом, особое внимание необходимо уделить организации образовательного процесса, которая сделает возможным формирование личности профессионала учащегося с его собственной позицией. Сохраняя преемственность науки, студент развивает научные взгляды, привнося в них что-то новое, свое. Список использованной литератуы: 1. Асмолов А. Г. XXI век: психология в век психологии // Вопросы психологии. 1999, № 1, с.3-12. 2. Брунер Дж. Психология познания. Пер. с англ., – М.: Прогресс, 1977. – 413 с. 3. Василюк Ф.Е. От психологической практики к психотехнической теории//Московский психотерапевтический журнал, 1992, №1. с. 15-32 4. Выготский Л.С. Проблема культурного развития ребёнка // Психология развития человека, – М.: Смысл, Эксмо, 2005. – С. 191–207. 5. Выготский Л.С. Проблема обучения и умственного развития в школьном возрасте.//Педагогическая психология. М.: Педагогика, 1991. С. 374-390. 6. Гальперин П.Я. Введение в психологию: Учебное пособие для вузов, – М.: Книжный дом «Университет», 1999 – 332 с. 7. Давыдов В.В. Теория развивающего обучения – М.: Интор, 1996. – 544 с. 8. Леонтьев А.Н. Психология 2000-го года // Леонтьев А.Н. Философия психологии. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 277-278. 9. Нечаев Н.Н. Высшее образование: сопряжение противоречивого. //Коммунист.1990.-№17.-С.57-77 10. Нечаев Н.Н. Профессионализм как основа профессиональной мобильности. – М.: Иссл. Центр Минобрнауки РФ, 2005. – 92 с. 11. Нечаев Н.Н. Профессиональное сознание как центральная проблема психологии и педагогики высшей школы // Новые методы и средства обучения. – №1 (5). – М.: «Знание», 1988. – С. 3 – 37. 12. Рубинштейн С.Л. Психологическая наука и дело воспитания//Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. Изд.2ю Отв. Ред. Е.В. Шорохова. М.: Педагогика, 1976. С. 182 – 192. 13. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии, – СПб.: Питер, 2002. – 720 с. 14. Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии, – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004 – 576 с. 61 Направление 4. Педагогическая психология Попова Н.А. преподаватель физики Новочеркасский колледж промышленных технологий и управления, г. Новочеркасск, РФ ВОСПИТАТЕЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ, ОСНОВАННЫЕ НА ИДЕЕ НЕНАСИЛИЯ И ТОЛЕРАНТНОСТИ Толерантность - это гармония в многообразии... (Декларация принципов толерантности) Введение В современном мире тема толерантности стала одной из самых популярных для исследования общественных отношений и перспектив его развития. Данная тема особенно актуальна для полиэтничного государства, каким и является Российская Федерация, где вопрос межнационального общения является сложным и многогранным. Толерантность же – это особое человеческое качество, готовность быть терпимым и снисходительным к чужому образу жизни, поведению, обычаям, чувствам, мнениям, идеям, верованиям. Умение мириться с существованием кого-либо, считаться с мнением тех, кто отличается от тебя. Во многих культурах понятие «толерантность» является своеобразным синонимом «терпимости»: лат. – tolerantia – терпение. [1,с.8] В процессе общественного развития и становления политической мысли категория «терпимости» («толерантности») претерпевала определенные изменения. Это является естественным явлением, так как менялось и само общество, а во главу угла в человеческих взаимоотношениях ставились разные идеи. Последнее время, в условиях, когда резко повышается актуальность и значимость национальных культурных установок, ценностно-символических аспектов существования культурно-этнических групп, специфических особенностей различных этносов в России возникает проблема толерантного межкультурного общения. В этом плане особый интерес представляет регион Северного Кавказа, в котором компактно проживает много людей различных национальностей, обладающих богатыми культурными традициями. Напряженность межэтнических отношений в современной России обусловлена совокупностью нескольких факторов: разрушением социальноэкономических, политических, идеологических взаимосвязей советского периода; игнорированием в постсоветский период с одной стороны, национальных идеалов, и, с другой стороны, ценностных установок культурно-этнических групп, населяющих страну; неконтролируемой миграцией, как внутренней, так и внешней. 1. Понятие толерантности. Вначале обратимся к истории понятия толерантность. Его появление связано с эпохой религиозных войн. По своему первоначальному содержанию содержанию оно выражает компромисс, на который вынуждены были согласиться католики и протестанты. Позднее толерантность как принцип согласия проникает в либеральное сознание эпохи Просвещения. Этимология термина «толерантность» (от лат. tolerantia) восходит к латинскому глаголу tolero — «нести, держать», а также «переносить, сохранять, кормить, оставаться». Исходное значение tolero — «нести, держать» в руках какую-нибудь вещь. Производные (от лат. tole-rantia) — tolerance и toleration, встречающиеся уже в античности, также несут смысл «страдания».С другой стороны, 62 значение слова tolero — «кормить, питать» и глагола tollo — «считать своим ребенком, воспитывать, пестовать» напрямую связывают его с идеей подпитывания или «воспитания» человека и, в конечном счете, «образования» личности. Вероятно, расхождения между русским «терпимость» и европейским «толерантность» существенны из-за потери именно этого аспекта в структуре данного понятия. Более того, как мне кажется, толерантность — это в первую очередь воспитанность, требующая самоограничений и позволяющая относиться к другому (иному, не такому, как я) с позиций равного.[3,с.24] 2. Характеристика понятия « толерантность» в психолого-педагогической литературе и ее модели. Проблема воспитания толерантности стала предметом серьезного теоретического осмысления в современной отечественной и зарубежной науке. В содержании понятия «толерантность» А.Г. Асмолов [2,с.7] выделяет три основных аспекта: один связывает данное понятие с устойчивостью, выносливостью, другой — с терпимостью, третий с допуском, допустимостью, допустимым отклонением. Удалось вскрыть еще и четвертый аспект, который исходно связан с воспитанием, воспитанностью и который не менее важен, чем три предыдущих, и тоже заслуживает внимания. Признание принципов терпения, смирения, терпимости поддерживается различными философскоэтическими учениями прошлого и настоящего, например, концепция «непротивления злу насилием» Л.Н. Толстого, этикой «смирения как миропонимания» А. Швейцера, философией «терпимости как активной формой взаимодействия» Н.К. Рериха, русской православной философией веротерпимости, гуманистической психологией в работах К. Роджерса, В. Франкла, А.Г. Асмолова, Г.Л. Бардниер, С.В. Кривцовой и др. 3. Ислледование коммуникативной толерантности студентов младших курсов колледжа. Нами проведена диагностика коммуникативной толерантности (Бойко В.В.) [4 с.60]студентов младших курсов колледжа региона Северного Кавказа с целью оценить их в девяти предложенных несложных ситуациях взаимодействия с другими людьми. В процессе проведения теста студенты ознакомились с некоторыми поведенческими признаками, свидетельствующими о низком уровне общей коммуникативной толерантности. Подсчитав сумму баллов, полученных по следующим признакам: 1. Насколько вы способны принимать или не принимать индивидуальности встречающихся нам людей; 2. Нет ли у вас тенденции оценивать людей, исходя из собственного «Я». 3. В какой мере категоричны или неизменны ваши оценки в адрес окружающих. 4. В какой степени вы умеете скрывать или сглаживать неприятные впечатления при столкновении с некоммуникабельными качествами людей. 5. Есть ли у вас склонность переделывать и перевоспитывать партнера. 6. В какой степени вы склонны подгонять партнеров под себя, делать их удобными. 7. Свойственна ли вам такая тенденция поведения. 8. В какой степени вы терпимы к дискомфортным состояниям окружающих. 9. Каковы ваши адаптационные способности во взаимодействии с людьми. получены следующие результаты: от «0» до «30» баллов - 0%, от «31» до «60» баллов – 28%, от «61» до «90» баллов – 43%, от «91» до «110» баллов – 29%, от «111» до «135» баллов – 0%. 63 Максимальное число баллов – 135, свидетельствует об абсолютной нетерпимости к окружающим, что вряд ли возможно для нормальной личности не получено ни у одного студента. Точно так же невозможно получить ноль баллов – свидетельство терпимости ко всем типам партнеров во всех ситуациях. Обращаем особое внимание на то, по каким из 9 поведенческих признаков у студентов высокие суммарные оценки. Чем больше баллов по конкретному признаку, тем менее терпимы испытуемые к окружающим людям в данном аспекте отношений с ними. Результаты по 6 первым аспектам приведены на гистограмме. Заключение Исследования коммуникативной толерантности студентов показали, что большинство студентов (около 60%) способны твердо отстаивать свои убеждения. Хотя порой бывают излишне резки, проявляя неуважение к собеседнику. Незначительная часть испытуемых (10%) показала себя непреклонными, из-за чего им трудно поддерживать нормальные отношения с людьми. Остальные ребята (30%) проявили твердость своих убеждений, которая сочетается с большой гибкостью ума, способностью принять любую идею и уважать собеседника. Таким образом, ясно, что воспитание толерантности у молодежи – насущно необходимо! Для повышения ее уровня следует проводить определенные мероприятия. Список использованной литературы: 1.Шрейдер Ю.А. Утопия или устроительство // Глобальные П роблемы и общечеловеческие ценности. М., 1990. С. 7—25. С. 8. 2.Асмолов А.Г. На пути к толерантному сознанию. М., 2000. С.7. 3.Шрейдер Ю.А. Лекции по этике. М., 1994. С. 24. 4.Психодиагностика толерантности личности / Под ред. Г. У. Солдатовой, Л. А. Шайгеровой. М., 2008. 64 Направление 5. Психологические аспекты межэтнических и межкультурных отношений Ростова Е.Н. аспирантка кафедры общей психологии и психологии развития Южный Федеральный Университет г. Ростов-на-Дону, РФ ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ СМЫСЛА СВОЕЙ ЖИЗНИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ РАЗЛИЧНЫХ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП Аннотация. В статье затрагивается проблема осознания смысла своей жизни. Рассматриваются особенности формирования самосознания личности. Приведены данные о различиях в понимании смысла своей жизни у представителей различных наций и религий. Представлены гипотезы для дальнейшего изучения проблемы. Ключевые слова: смысл жизни, самосознание личности, ценностные ориентации, «жизненная среда», религия, уровень самоопределения. В современном мире в результате постоянноменяющихся условий жизни могут возникать как мелкие, так и достаточно значительные столкновения на этнической почве, что негативно отражается на функционировании всех социально-политических институтов государства.Это особенно актуально для нашей страны, где в силу исторических и политических факторов, по данным всероссийской переписи населения 2010 года, соседствуют более 200 этнических групп и в особенности на юге России, где происходят частные этнические столкновения [3]. Любое современное государство это исторический союз национальностей, которые вынуждены идти на различные компромиссы с целью мирного и благополучного совместного проживания на занимаемых совместно территориях и совместной защиты интересов этих национальностей [5]. И, очевидно, что мир и согласие в многонациональном и поликультурном обществе могут быть достигнуты и сохранены лишь путем налаживания взаимоотношений между людьми на основе этических, нравственных и культурных законов [1]. Мы подошли к решению этого вопроса со стороны смысложизненных ориентаций личности. Традиционно, ментальность нашего народа предполагает потребность в смысле жизни. А понимание смысла жизни - так же может быть смыслом жизни [4]. Смысл жизни — философская и духовная проблема, имеющая отношение к определению конечной цели существования, предназначения человечества, человека как биологического вида, одно из основных мировоззренческих понятий, имеющее огромное значение для становления духовно-нравственного облика личности [5]. Предмет исследования смысловая сфера личности взрослых. Объектом исследования выступают взрослые люди, различной этноконфессиональной принадлежности. Цель работы заключается в выявлении специфики смыслового принятия своей жизни в различных религиозных и национальных контекстах. В нашем исследовании приняло участие 250 человек, постоянно проживающих на территории России, среди них 150 женщин и 100 мужчин в возрасте от 20 до 70 лет. Опрос проводился в период с 2010 по 2012 год. Было предложено выбрать один наиболее близких вариантов ответа на вопрос "В чем заключается ваш смысл жизни". На основании исследования различной литературы нами была сделана классификация 65 «смыслов жизни» и жизненных приоритетов. Мы выделили пять групп, в которые на основании контент-анализа объединили все ответы респондентов. Результаты представлены в таблице 1. Таблица 1 Группы ответов % респондентов выбравших данный ответ Жизнь для себя 36 % Жизнь для других 32% Процесс жизни 20 % Философско-религиозный подход 10 % Нет смысла 2% Полученные результаты таковы: в качестве приоритетов лидирует «Жизнь для себя» (36 %), в качестве примера трактовок можно привести следующие ответы респондентов: здоровье; жизнерадостность;возможность реализовать себя; стать великим, добиться чего-то;самосовершенствование. На втором месте «Жизнь для других» (32 %): продолжение рода, помощь ближним, семья, дети. На третьем месте «Процесс жизни (20 %): сама жизнь и есть смысл. Далее Философско-религиозный подход(10 %): порядочность и добросовестность во всем, развитие человека по законам природы, продуктивная жизнь, честность. И, наконец, отсутствие смысла в жизни отмечает 2% опрошенных. Так же интересные данные получились при ответе респондентов на вопрос «Произошли ли у Вас изменения в понимании смысла жизни в последние годы?». В таблице 2 представлены результаты ответа на данный вопрос с точки зрения возрастных особенностей респондентов. Таблица 2 Возрастной признак Да Нет Молодежная выборка 70 % 30 % Взрослая выборка 53 % 47 % Как можно увидеть, у молодежной выборки изменения смысла жизни происходят чаще, чем у представителей взрослой части респондентов. Видимо, это связано с изменением жизненной ситуации и ценностей у людей. Среди взрослого населения, изменение смысла жизни произошло примерно у половины опрошенных, что тоже может быть связано с произошедшими событиями в их жизни, которые повлияли на восприятие себя и других в окружающем мире. Результаты по половому распределению ответов представлены в таблице 3. Таблица 3 Гендерный признак Да Нет 66 Женщины 72 % Мужчины 45 % 28 % 55 % Большинство людей, которые отметили изменения в понимании смысла своей жизни в последние годы, это женщины. Ведь, создание семьи, рождение ребенка, разрушает привычный уклад жизни, в первую очередь женщин, и по новому расставляются приоритеты и меняются смысложизненные ориентации. Среди мужчин ответы распределились примерно поровну, с предпочтением ответу «нет», что может свидетельствовать, либо о наличии твердой жизненной позиции, либо с тем, что события, которые обычно меняют жизненные установки, еще не произошли, либо произошли уже настолько давно, что с тех пор смысловое поле у респондентов не претерпевало никаких изменений. Так же мы изучали уровень толерантности опрошенных нами людей. Результаты исследования уровня толерантности, представлены на рисунке 1. Рисунок 1 Уровень толерантности респондентов Большинство опрошенных имеют средний уровень толерантности (70%), высоким уровнем терпимости обладают примерно 26% респондентов и лишь 4 % показали низкий уровень толерантности. Таким образом, по предварительным результатам исследования мы сделали следующие выводы: 1) Были обнаружены существенные различия в представлении о смысле человеческого существования у представителей различных этнических и религиозных групп. 2) В вопросах формирования смысла жизни, его изменчивости и зависимости от исповедуемой религии и национальности, респонденты проявили единодушие в своих ответах. 3) Большинство жителей РФ показали высокий уровень гражданской идентичности к представителям отличной от них национальности и культуре вероисповедания. 4) Большинство респондентов выбирают «Жизнь для себя», как основу своего существования. Люди хотят быть здоровыми, жизнерадостными, хотят иметь возможность реализовать свои умения в жизни, стремятся к самосовершенствованию. Список использованной литературы: 1. Акопов Г.В., Быкова Н.Л. Смысложизненные ориентации как психологическая характеристика различных социальных групп [Текст] / Г.В. Акопов, Н.Л. Быкова / Психологические проблемы смысла жизни и акме. Материалы XI симпозиума / Под ред. Г.А. Вайзер, Е.Е. Вахромова. М.: Изд-во Психологического института РАО, 2006. С. 113-116. 67 2. Бессонов Б. Н. Смысл жизни и личность [текст] //Смысл жизни: опыт философского исследования. - М.: 1992 3. Всероссийская перепись населения 2010 года, Федеральная служба государственной статистики, Национальный состав населения по субъектам Российской Федерации. 4. Делократов К. Х., Мировоззренческое содержание поиска смысла жизни [текст] //Смысл жизни: опыт философского исследования. - М.: Изд-во Рос. Академии управления, 1992. 5. Конституция Российской Федерации [Электронный ресурс] / http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm 68 Направление 6. Социальная психология Афонина И.Ю. аспирантка кафедры социальной и практической психологии Восточноукраинский национальный университет имени Владимира Даля г. Луганск, Украина СПЕЦИФИКА СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ У БУДУЩИХ СПЕЦИАЛИСТОВ В ОБЛАСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ Постановка проблемы. Вполне очевидным и бесспорным является положение о том, что факторы успешной профессиональной деятельности дипломированного специалиста-международника закладываются в процессе его подготовки в стенах вуза. Одним из важных качеств, которыми должен обладать специалист-международник, является высокая стрессоустойчивость. Изучение поведения человека в стрессовых ситуациях привело к выявлению механизмов совладания, или копинг-механизмов, определяющих успешную или неуспешную адаптацию. Под совладающим (копинг) поведением мы понимаем процесс индивидуального взаимодействия человека с трудной жизненной ситуацией, требования которой превышают ресурсы личности, путем осознанных когнитивных, поведенческих и эмоциональных усилий, направленных на изменение, разрешение критической ситуации либо позволяющих привыкнуть, терпеть ее воздействие либо уклониться от требований, которые она предъявляет [2, с. 74]. Структура совладающего (копинг) поведения включает стили совладания, связанные с личностными особенностями и стратегии копинг-поведения, связанные с особенностями проблемных ситуаций [2, с. 76]. Стиль совладающего поведения – это тенденция человека действовать определенным и последовательным образом в специфических ситуациях (выбирая определенные паттерны социального поведения). Исследователи выделяют три основных стиля совладающего (копинг) поведения: проблемно-ориентированный копинг, эмоционально-ориентированный копинг и копинг, ориентированный на избегание. [1, с.18] Копинг-стратегии рассматриваются как способ управления стрессом и как актуальные ответы личности на воспринимаемую угрозу. Учитывая все выше сказанное, целью исследования является изучение стилей и стратегий совладающего (копинг) поведения будущих специалистов в области международных отношений. Изложение основного материала исследования. В последнее время внимание исследователей привлечено к изучению особенностей психологической адаптации личности в условиях социальных и экономических перемен, в экстремальных ситуациях, сопровождающихся витальной угрозой [6, с. 79]. Логическим продолжением изучения стресса явились исследования, посвященные изучению процессов, направленных на преодоление стрессовых состояний – так называемого копинг-поведения (от англ. coping – совладание, преодоление). Основные положения концепции копинг-процессов были разработаны R.S. Lazarus в книге «Psychological Stress and the Coping Process» (1966). R.S. Lazarus (1966) определяет копинг как «стремление к решению проблем, которое предпринимает индивид, если требования имеют огромное значение для его хорошего самочувствия (как в ситуации, связанной с большой опасностью, так и в ситуации, направленной на 69 большой успех), поскольку эти требования активируют адаптивные возможности» [8, 5, с. 27]. Таким образом, «копинг», или «преодоление стресса», рассматривается как деятельность личности по поддержанию или сохранению баланса между требованиями среды и ресурсами, удовлетворяющими этим требованиям [9, 5, с. 28]. По мнению R.S. Lazarus и S. Folkman, взаимодействие среды и личности регулируется двумя ключевыми процессами: когнитивной оценкой и копингом. Понятие когнитивной оценки является центральным для подхода Лазаруса к преодолению стресса. Многое, по мнению авторов, зависит от когнитивной интерпретации стрессора. Авторы выделяют следующие стадии когнитивной оценки: первичная и вторичная. Первичная оценка стрессорного воздействия (primary appraisal) заключается в вопросе – «что это значит для меня лично?». Стресс воспринимается и оценивается в таких субъективных параметрах, как масштаб угрозы или повреждения, которые приписываются событию, или оценка масштабов его влияния. За восприятием и оценкой стрессора следуют нагрузочные эмоции (злость, страх, подавленность, надежда большей или меньшей интенсивности). Вторичная когнитивная оценка (secondary appraisal) – это оценка собственных ресурсов и возможностей решить проблему, выражается в постановке следующего вопроса: «что я могу сделать?». Далее включаются более сложные процессы регуляции поведения: цели, ценности и нравственные установки. В результате личность сознательно выбирает и инициирует действия по преодолению стрессового события [10, 3, с. 80]. Стадии оценки могут происходить независимо и синхронно. Lazarus полагает, что характер оценки является важным фактором, детерминирующим тип совладания со стрессором и процесс совладания. S. Folkman и R.S. Lazarus определили 8 видов ситуативно-специфических копингстратегий: планомерное разрешение проблем, позитивная переоценка, принятие ответственности, поиск социальной поддержки, конфронтация, самоконтроль, дистанцирование, избегание. Сочетание активных копинг-стратегий с позитивной Яконцепцией рассматривается в качестве фактора резистентности к стрессу и предиктора адаптивного совладающего поведения, а сочетание пассивных копинг-статегий с негативной Я-концепцией оценивается как фактор повышенной уязвимости к стрессу и диагностический предиктор дезадаптивного поведения [8,7]. Эти данные позволяют выделить Я-концепцию личности в систему важнейших копинг-ресурсов, определяющих адаптивное либо дезадаптивное функционирование копинг-процесса в целом. В.М. Ялтонский с соавт. (2001) выделяют следующие характерологические особенности личности, позволяющие справиться с требованиями среды[5, с. 31], что немаловажно для будущих специалистов в области международных отношений: - уровень интеллекта (способность и возможность осуществлять когнитивную оценку проблемной ситуации); - сформированность позитивной Я-концепции (самооценки, самоуважения, самоэффективности), - интернальный локус контроля (умение контролировать свою жизнь, свое поведение, брать за это ответственность на себя); - социальная компетентность (умение общаться с окружающими и знания о социальной действительности); - эмпатия (умение сопереживать окружающим в процессе общения); - аффилиация (желание и стремление общаться с людьми), и многие другие. Выводы. Помимо ресурсов личности, человек обладает и ресурсами социальной среды, которые также определяют его поведение. Низкое развитие средовых копингресурсов (материальных, социальных) обусловливает формирование пассивного 70 копинг-поведения, социальной изоляции, ведет к снижению качества жизни и дезинтеграции личности. Согласно модели, разработанной Н.А. Сирота и В.М. Ялтонским, успешное или адаптивное копинг-поведение включает в себя следующие компоненты: - Сбалансированное использование соответствующих возрасту копинг-стратегий разрешения проблем и поиска социальной поддержки. - Сбалансированность когнитивного, эмоционального и поведенческого компонентов копинг-поведения и достаточное развитие когнитивно-оценочных механизмов у данной личности. - Преобладание мотивации на достижение успеха над мотивацией избегания неудачи, готовность к активному противостоянию негативным факторам среды и осознанная направленность копинг-поведения на источник стресса. Достаточные личностно-средовые копинг-ресурсы, обеспечивающие позитивный психологический фон для преодоления стресса и способствующие развитию копинг-стратегий (позитивная Я-концепция, развитость восприятия социальной поддержки, интернальный локус контроля над средой, эмпатия и аффилиация, наличие эффективной социальной поддержки и т.д.). Перечисленные выше характеристики копинг-поведения фактически являются психологическими факторами стрессорезистентности, и их пре- обладание в структуре копинг-поведения, в конечном итоге, определяет его исход в социальную интеграцию и конструктивную адаптацию. Список использованной литературы: 1. Абабков В. А. Защитные психологические механизмы и копинг: анализ взаимоотношений / В. А. Абабков // Актуальные проблемы клинической психологии и психофизиологии: Материалы научно-практической конференции «Ананьевские чтения-2004» / Под ред. Л. А. Цветковой. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2004. – С.14-22. 2. Абабков В. А. Адаптация к стрессу. Основы теории, диагностики, терапии / В. А. Абабков, М. Перре. – СПб.: Речь, 2004. – 166 с. 3. Александровский Ю. А. Состояния психической дезадаптации и их компенсация / Ю. А. Александровский. – М.: Наука, 1976. – 272 с. 4. Анцыферова Л. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита / Л. И. Анцыферова // Психологический журнал – №1, 1994. – С. 3-19. 5. Исаева Е. Р. Копинг-поведение и психологическая защита личности в условиях здоровья и болезни. – СПб.: Издательство СПбГМУ, 2009. – 136 c. 6. Психиатрия чрезвычайных ситуаций: руководство. В 2 т. / Под ред. Т. Б. Дмитриевой. – Т.1. – М., 2004. – 361 с. 7. Haan N. Coping and defense mechanisms related to personality inventories / N. Haan // J. Cons. Psychol. – 1965. – Vol. 29, N 4. – P.373-378. 8. Lazarus R.S. Psychological stress and the coping process / R.S. Lazarus. – N.Y.: McGrawHill Book, 1966. – 466 p. 9. Lazarus R.S. Stress, Appraisal and Coping / R.S. Lazarus, S. Folkman. – N.Y., 1984. – 218 p. 10. Lazarus R.S. Transactional theory and research on emotion and coping / R.S. Lazarus, S. Folkman // Eur. J. Pers. – 1987. – Vol. 1. – P.141-169. 71 Черникова А.А. аспирант кафедры социальная психология; психология социальной работы Восточноукраинский национальный университет им. В. Даля г. Луганск, Украина АНАЛИЗ СОВРЕМЕННЫХ ПОДХОДОВ В КОРРЕКЦИИ ЕГОЦЕНТРИЗМА В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ В психологии понятие «эгоцентризм» активно используется для характеристики свойства или состояния личности. Как свойство личности эгоцентризм представляет собой фиксированную установку человека на своих мыслях, переживаниях, представлениях, действиях, целях, качествах характера и темперамента. В исследованиях феномена эгоцентризма (понимаемого в традиции Ж. Пиаже) отмечается, что он проявляется как в интеллектуальной, так и в мотивационнопотребностной сфере личности. Представления о явлениях эгоцентризма в личностноаффективной сфере, в свою очередь, также не согласованы между собой. В ряде исследований указывается на то, что между эгоцентризмом в познавательной и личностно-аффективной сфере существуют генетические взаимосвязи, однако теоретически предполагаемые взаимосвязи в эмпирических исследованиях не обнаруживаются [3; 5]. В юношеском возрасте происходит активное становление личности, в первую очередь, самооценки и уровня притязаний. В этих возрастных периодах складывается соподчинение черт характера и важнейших компонентов морально-нравственной сферы смыслообразующей системы сознания. Исходя из особенностей юношеского развития, главное внимание в процессе воспитания следует уделить именно формирующимся особенностям личности, а профилактика эгоцентризма относится к нему как одно из возможных свойств личности. Коррекция эгоцентризма, связанного с неадекватностью самооценки и уровня притязаний, по всей видимости, должна касаться в первую очередь самооценки. Уровень притязаний в какой-то мере является индикатором самооценки, компонентом мотивации, который связан с достижениями. Исходя из самооценки человек определяет уровень трудности заданий, общих целей, реагирует на успех или неудачу в ходе выбора очередного задания. Сам уровень притязаний реализуется не только в степени сложности выбираемого задания, цели, но и в желаемом уровне самооценки и оценки себя другими людьми [6; 7; 10]. Поскольку на самооценку влияют реальные успехи, конкретные достижения человека, похвала и мнения других людей, то коррекция самооценки в юношеском возрасте может вестись двумя способами. Первый способ коррекции завышенной самооценки – это усложнение заданий, с которыми юноши нелегко справиться. Такой способ создает условия для сравнения учеником своих возможностей, объективно способствует снижению самооценки. Второй способ – «дозированная похвала». В некоторых случаях необходимо оставлять достижения юноши без внимания, но делать это нужно аккуратно, чтобы не вызвать обиду с его стороны. Редкими можно назвать случаи, когда высокий уровень эгоцентризма проявляется на основе низкой самооценки. Придавая чрезмерное значение требованиям и мнениям окружающих, индивид интроецирует их, превращая свое «Я» в «поле битвы» всего того, чему он придал так много значения. В этом случае состояние человека может стать тревожным, неуверенность в себе порождается паническим страхом не справиться с заданием. Человек живет в состоянии внутриличностных 72 конфликтов, ненужных и мешающих напряжений. У такого юноши важно создать уверенность в том, что он не одинок, что ему есть кому помочь. Но, главное, и такого юноши включать в совместную деятельность для развития навыков общения [1; 4]. В юношеском возрасте эгоцентризм познавательных процессов проявляется в неразвитости дивергентного мышления, при котором осуществляется поиск и сравнение альтернатив. При этом, необходимо тренировать гибкость мышления с помощью задач, имеющих разные способы решения, что является одним из важных средств и в развитии личности без значительных эгоцентрических тенденций. Для раннего юношеского возраста в этой связи можно рекомендовать дискуссии по самым разнообразным проблемам с целью выработки гипотетико-теоретического мышления. В дискуссиях − развивается логика благодаря активному подбору аргументов и фактов для убеждения товарищей в правоте своей точки зрения. Так же желательно обучать искусству ведения спора. Средства дискуссии должны признаваться всеми, кто в ней участвует, поскольку они оказывают влияние на вырабатываемые общие мнения, представления, позиции. В юношеском возрасте не лишними будут специальные отметки или иные способы поощрения [1; 2; 8]. Кроме мышления, эгоцентризм проявляется в речи. Главными формами эгоцентризма речевой активности являются эготизм и ретрофлексия. Эготизм, как стремление рассуждать и рассказывать о себе другим людям, особенно сверстникам, наиболее типичен для юношей. Рассказывая о событиях своей жизни, своих поступках и мыслях, юноша реализует потребность в признании себя товарищами, повышает статус в структуре отношений с другими и к тому же – развивает свою речь. Однако небольшой перевес диалога в сторону монологичности рассказа о самом себе при общении с другими становится проявлением эгоцентризма. Здесь, важно чувство меры и интерес не только к своей персоне, но и к личности собеседника. Для коррекции эгоцентризма нужен опыт общения и взаимодействия индивида с другими людьми. Важно развивать умение учитывать точки зрения других, контролировать правильность понимания людей, с которыми общаешься и взаимодействуешь, тренировать способность представить себя на месте другого, быть внимательным к состояниям окружающего. Целесообразно лицам с высоким уровнем эгоцентризма рекомендовать участие в тренингах сензитивности, общения, децентрации. Своевременная коррекция эгоцентризма важна еще и потому, что на фоне его высокого уровня развиваются психопатические черты личности, а при неадекватно низком уровне − конформность и социальная пассивность. Эгоцентризм развивается и на основе ригидности речи и неразвитости такой функции общения, как говорение. Не имеющие достаточного развития коммуникативных навыков говорения, могут внимательно слушать товарищей, но своим молчанием стимулируют их монолог. В итоге, молчуны оказываются в ряде случаев жертвами своих ошибочных непроверенных суждений и умозаключений насчет товарищей и особенно их высказываний. Ситуативный личностный эгоцентризм провоцируется ситуациями испытаний и конфликтами, например, в период экзаменов. Высокий эгоцентризм наблюдается у отличников и юношей с повышенной тревожностью. Для профилактики ситуативного эгоцентризма важно своевременное формирование адекватной мотивации и обучение юношей приемам, направленным на снижение тревожности. Если ситуативный эгоцентризм вызывается конфликтами, то здесь нужна тренировка сотрудничества как способа регулирования конфликтов [4; 7; 9]. 73 Однако даже простая рефлексия конфликтной ситуации помогает избежать «зацикливания». Поэтому привычка анализировать значение видов и фаз конфликтов уже сама по себе благоприятна для профилактики эгоцентризма. Особенно полезно разыгрывание определенных конфликтных ситуаций, какие бывают между учителями и учениками, мужем и женой, родителями и детьми, начальниками и подчиненными. По сравнению с эгоцентризмом мышления и речи, а также ситуативными состояниями личности, коррекция эгоцентризма на уровне смыслообразующих компонентов сознания намного сложнее. Смысловой уровень тесно связан с такими личностными компонентами, как уровень притязаний, самооценка личности, отношение человека к себе и другим людям, его ценности жизни. Этот эгоцентризм является следствием целого ряда условий социализации индивида. Способствует снижению эгоцентризма применение дискуссий, ролевых игр, при которых у участников активизируется ориентировка на мнения товарищей, развиваются способности координации и кооперации совместных усилий при выполнении тех или иных задач. Все это в целом способствует снижению эгоцентризма [2; 5]. Обзор методов профилактики эгоцентризма наглядно показал, что для обеспечения самопринятия в некоторых случаях показан тренинг, построенный по методике психосинтеза. Для того чтобы психическое развитие происходило без психологических травм, серьезно нарушающих наши отношения с окружением, нужны не только стабильные, хорошо отлаженные социальные процессы в обществе, еще важнее психолого-педагогическая грамотность населения, особенно взрослых, принимающих участие в воспитательном воздействии на молодежь. Распространяющаяся психотерапевтическая практика дает некоторые надежды на возможность помощи, что особенно важно для молодежи [3; 8; 10]. Формирование механизма самокоррекции эгоцентризма успешно протекает на основе выработки умений рефлексии, децентрации, гибкости мышления, вследствие чего происходит повышение производительности мыслительной деятельности, снижение центрирования и повышенной фиксированности на выбранных стратегиях решения задач, развитие гибкости мышления, формирования продуктивной личностной позиции, объективного отношение к себе. Список использованной литературы: 1. Абрамова Т. С. Возрастная психология / Т. С. Абрамова. − М. : Академия, 1997. − 704 с. 2. Алексеев В. А. Развитие самосознания на рубеже подросткового и юношеского возраста / В. А. − М. : Наука, 1985. — 145 с. 3. Буртовая Н. Б. Методы коррекции эгоцентризма в подростковом возрасте и решение проблемы социальной дезадаптации / Н. Б. Буртовая // Вестник ТГПУ. − Выпуск 11 (89). – 2009. – С. 89-95. 4. Киппер Д. Клинические ролевые игры и психодрама / Д. Киппер. – М. : Независимая фирма «Класс», 1997. − 288 с. 5. Кон И. С. Психология юношеского возраста / И. С. Кон. – М. : Просвещение, 1979. – 175 с. 6. Макартычева Г. И. Коррекция девиантного поведения / Г. И. Макартычева. − СПб. : Речь, 2007. − 367 с. 7. Пашукова Т. И. Эгоцентризм в подростковом и юношеском возрасте: причины и возможности коррекции / Т. И. Пашукова. – М. : Институт практической психологии, 1998. – 258 с. 8. Пашукова Т. И. Эгоцентризм и развитие студенческого коллектива / Т. И. Пашукова // Психологические проблемы формирования специалиста в вузе: Межвузовский 74 сборник научных трудов Мордовского ун-та. − Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 1989. − С. 96-101. 9. Райс Ф. Психология подросткового и юношеского возраста / Ф. Райс. – СПб. : Издво «Питер», 2000. – 321 с. 10. Славская А. Н. Соотношение эгоцентризма и альтруизма личности: интерпретации / А. Н. Славская // Психологический журнал − № 6. – М. : Наука, 1999. − С. 13-23. Носко Е. П. аспирант кафедры социальной и практической психологии Восточноукраинский национальный университет имени В. И. Даля г. Луганск, Украина ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КОРРЕКЦИЯ КОГНИТИВНОГО КОМПОНЕНТА БЛАГОПОЛУЧИЯ МОЛОДЫХ СЕМЕЙ В БРАКЕ Психологическое благополучие молодежи в браке определяется как состояние молодой семьи, которое предполагает удовлетворение основных индивидуальных и семейных нужд, что обеспечивает стабильность семьи, ее адаптивность к меняющимся условиям существования и удовлетворенность членов семьи внутрисемейным взаимодействием и отношениями. Отклонение от нормы психологического благополучия семьи характеризуется преобладанием тенденции удовлетворения каждым членом семьи своих личных потребностей, минимизацией согласованности действий и частичным отсутствием социальной (внутрисемейной) активности, что является очень актуальной проблемой для молодых супругов и приводит к нарушению семейной стабильности и снижению удовлетворенности внутрисемейным взаимодействием и отношениями. В таких случаях мы говорим о необходимости проведения психокоррекционной работы с молодой семьей. Основными целями поддержки счастья и благополучия молодежи в браке являются: - улучшение субъективного самочувствия и укрепление психического здоровья супругов; - развитие самосознания и самоисследование партнеров для коррекции или предупреждения эмоциональных нарушений на основе внутренних и поведенческих изменений; - содействие процессу личностного развития, реализации творческого потенциала, достижению оптимального уровня жизнедеятельности и ощущения счастья и успеха. Рассматривая структуру благополучия и удовлетворенности, ученые выделяют два компонента: когнитивный и аффективный. Когнитивный компонент благополучия характеризуется целостной картиной мира субъекта, пониманием текущей жизненной ситуации, смыслом жизни и ценностями. Аффективный компонент представлен переживаниями, чувствами, настроениями, которые обусловлены успешным (или неуспешным) функционированием всех сфер личности [3, с. 48-57]. Нас интересует работа с когнитивным компонентом благополучия, потому что он является более сложным и многомерным. Говоря о когнитивном компоненте, мы говорим о потенциале личности, который играет доминирующую роль в формировании благополучия, удовлетворенности человека. Его основой является система смыслов, ценностей и целей индивида. 75 Для реализации психологической коррекции в контексте когнитивного компонента благополучия и удовлетворенности можно воспользоваться техниками и упражнениями тренинга личностного роста. В современной тренинговой практике понятие «личностный рост» имеет свои особенности. Личностный рост означает качественные изменения личностного потенциала, которые помогают успешно решать жизненные задачи и открывают богатую жизненную перспективу. Как отмечают С.Л. Братченко и М.Р. Миронова, главный психологический смысл личностного роста - освобождение, понимание себя и своего жизненного пути, самоактуализация и развитие всех основных личностных атрибутов. А взаимодействие личности с собственным внутренним миром в целом является не менее (а во многих отношениях - более) важным, чем с миром внешним. Принципиально важным для человека является также признание и уважение к его внутреннему миру других людей [1, с.38-46]. При полноценном личностном развитии эти изменения затрагивают взаимоотношения личности как с внутренним миром (интраперсональность), так и с внешним миром (интерперсональность). Соответственно и критерии личностного роста состоят из интраперсональных и интерперсональных. К интерперсональным критериям личностного роста относятся нижеперечисленные. Принятие себя. Это означает: признание себя и безусловную любовь к себе такому, каким человек является; отношение к себе как «личности, достойной уважения, способной к самостоятельному выбору»; веру в себя и свои возможности; доверие собственной природе, организму. Открытость внутреннему опыту переживаний. Чем личность более сильная и зрелая, тем более она свободна от искажающего влияния защит и способна прислушаться к этой внутренней реальности, относиться к ней как к достойной доверия и «жить настоящим». Понимание себя. Как можно более точное, полное и глубокое представление о себе и своем актуальном состоянии (включая реальные свои переживания, желания, мысли и т.д.); способность увидеть и услышать себя настоящего сквозь наслоения масок, ролей и защит; сближение «Я»-реального и «Я»-идеального - вот основные тенденции личностного роста по этому критерию. Ответственная свобода. Во взаимоотношениях с самим собой это означает, прежде всего, ответственность за осуществление своей жизни именно по-своему, осознание и принятие своей свободы. Целостность. Означает усиление и расширение интегрированности и взаимосвязанности всех аспектов жизни человека, а особенно - целостности внутреннего мира и самой личности. Динамичность. Зрелая личность - это непременно личность, которая становится собой, т.е. рост личности, это способ ее существования. Поэтому важнейший критерий личностного роста - динамичность, гибкость, открытость изменениям и способность, сохраняя свою идентичность, развиваться через разрешение актуальных противоречий и проблем. К интерперсональным критериям относят: принятие и понимание других, социализированность, творческую адаптивность. Учитывая данные критерии и особенности личностного роста важно уметь реализовать их в тренинговой программе. Тренинги личностного роста развивают личностный потенциал, дают знания и вырабатывают навыки универсально действовать, успешно решать жизненные задачи и открывать богатую жизненную перспективу, что может способствовать развитию когнитивного компонента благополучия [2, с. 240-278]. 76 Задачами тренинга личностного роста, направленного на работу с когнитивным компонентом благополучия, могут выступать следующие: - осознание своих потенциалов, возможностей и ценностей собственной жизни; - понимание своих ценностей и смысла жизни; - рефлексия своего «Я»; - понимание причинно-следственных связей событий и поступков; - познание разных стилей мироощущения; - осмысленная творческое взаимодействие с окружающим миром; - внутреннее ощущение силы и гармонии. Для этого существует ряд упражнений и техник, которые могут быть использованы для разработки тренинговой программы, направленной на развитие когнитивного компонента благополучия и удовлетворенности человека своей жизнью. Таким образом, мы можем сделать вывод, что когнитивный компонент является достаточно сложной системой в структуре субъективного благополучия. Однако психокоррекционная работа именно с когнитивным компонентом позволяет нам влиять на формирование благополучие каждого из членов семьи, на ценности и цели молодых супругов для улучшения взаимоотношений в ней, и как результат - на благополучие молодежи в браке. Список использованной литературы: 1. Братченко С.Л., Миронова М.Р. Личностный рост и его критерии. Психологические проблемы самореализации личности / С.Л. Братченко, М.Р. Миронова. - СПб., 1997. - С. 38-46. 2. Вачков И.В. Психология тренинговой работы: содержательные, организационные и методические аспекты ведения тренинговой группы / И.В. Вачков. - М.: Эксмо, 2007. 416 с. 3. Савченко Т.Н., Головина Г.М. Субъективное качество жизни: подходы, методы оценки, прикладные исследования / Т.Н. Савченко, Г.М. Головина. - М.: ИП РАН, 2006. - 170 с. 4. Эскакусто Т.В. Тренинг позитивного мышления. Коррекция счастья и благополучия / Т.В. Эксакусто. - Ростов н / Д: Феникс, 2012. - 427 с. Устинова Н. А. аспирантка кафедры психологии Львовского национального университета имени Ивана Франка г. Львов, Украина СТРУКТУРА СОЦИАЛЬНО - ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ДЕТЕРМИНАНТ УЧАСТИЯ ЖЕНЩИН В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЖЕНСКИХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ Активизация деятельности женских общественных объединений необычайно важная проблема для современного украинского общества. Женские проблемы и интересы особенно остро поднимаются на поверхность, в основном, в преддверии политических выборов, в другое же время проблематикой женщин мало кто активно интересуется. Главной целью женских объединений выступает помощь женщинам и их семьям, решение острых социальных проблем и преодоление социальных дисфункций. Отсутствие информации относительно формирования активной общественной позиции на уровне конкретной женщины не даёт возможности психологам разработать программу активизации деятельности женского движения в целом. В связи с этим, 77 целью нашего исследования было определение детерминант участия женщин в женских общественных объединениях. Исследованием, которое было проведено автором во Львове в 2009-2012 годах, было охвачено 300 женщин, в возрасте от 17 до 58 лет. Половина из них берут участие в женских общественных объединениях, другие 150 женщин – не проявляют активности в общественной деятельности. В качестве зависимой переменной в исследовании выступило реальное участие женщины в женском объединении. Детерминанты общественного участия определялись с помощью девяти методик, таких как: «Интегральная оценка качества жизни» Н. Фетискина, методика диагностики комуникативно-характерологических тенденций Т. Лири, методика диагностики меры удовлетворения основных потребностей В. В. Скворцова, методика диагностики мотивационной структуры личности В. Мильман, диагностика мотиваторов социально-психологической активности личности, экспресс диагностика социальных ценностей личности, методика диагностики социально-психологических установок личности О. Ф. Потёмкиной, диагностика пяти факторов личности Дж. Говарда, П. Медины и Ж. Ховард (адаптация Л. Ф. Бурлачука, Д. К. Королёва), гендерный профиль женских стереотипов [3]. Проведенный корреляционный анализ (ранговая корреляция Спирмена, р≤0,05) и факторный (метод главных компонент с ротацией варимакс в нормализированном варианте) помогли выделить структуру детерминант участия украинских женщин в женских общественных объединениях, которые было рассмотрено на двух уровнях: внешнем (социально-демографические) и внутреннем (социально-психологические). Результаты проведенного исследования показали, что в качестве основных социальнодемографических факторов выступает возраст, образованность женщин, наличие свободного времени, влияние близкого окружения, опыт и навыки общественной деятельности. В свою очередь, среди социально-психологических детерминант выделено пять структурных блоков: І. Блок психических состояний можно назвать системно-образовательным компонентом общественной активности личности. Выражается с одной стороны, в стремлении женщины активно преобразовывать окружающую действительность (общая активность, r=0,28), а с другой – проявлять собственную индивидуальность, неповторимость и уникальность в социально-полезной деятельности (творческая активность, r=0,42). ІІ. Личностный блок отображает доминирующие личностные качества женщин, среди которых можно выделить основные (нейротизм, r=-0,22, открытость опыту, r=0,23) и дополнительные, которые проявляются в тенденциях социального служения (внимательность к другим людям, любовь к детям, склонность к сопереживанию, доброжелательность и др.), тенденциях саморазвития (широкий круг интересов, лидерский потенциал, образованность) или взаимодействия с другими (коммуникабельность, открытость). III. Мотивационный блок, образованный из потребностей (самовыражение, r=0,32, социальные потребности, r=0,26), мотивов (социальная полезность, r=0,55, достижение успеха, r=0,42, власть, r=0,25), ценностей (социальные, r=0,60, интеллектуальные, r=0,28) и мотивационной направленности (работа, r=0,34, результат, r=0,22), как источников женской активности. IV. Блок эмоциональных детерминант, в основании которого лежит неудовлетворённость жизнью в целом. Она создаёт напряжение, и провоцируют действия, направленные на улучшение качества жизни. V. Особенности взаимодействия с окружающей средой указывают на доминирующий тип взаимодействий женщины с окружающими. В данном случае особенности общественного участия прослеживаются в измерениях «доминирование – подчинение» и «агрессивность – дружелюбность». Здесь речь идёт о тенденциях к власти, доминированию в организации (доминирование, r=0,32; подчинение, r=-0,12) или о 78 желании устанавливать дружественные, равноправные отношения с другими участницами общественного объединения (агрессивность, r=-0,12). При помощи факторного анализа было выделено следующие восемь факторов, среди которых: 1) «удовлетворённость жизнью»; 2) «поддержка оптимального жизненного состояния»; 3) «общественная активность личности»; 4) «дружелюбие к окружающим»; 5) «стремление к доминированию»; 6) «авторитарные тенденции»; 7) «жизненный опыт»; 8) «ориентация на внешний мир». Анализ корреляций между стандартизованными значениями латентных факторов и показателем «участие в женском объединении» показал обратную корреляционную связь последнего со вторым (r=-0,50, p≤0,00), пятым (r=-0,38, p≤0,00), шестым (r=-0,29, p≤0,00) фактором и прямую зависимость с восьмым (r=0,16, p≤0,03). Участие в общественном объединении обосновывается уменьшением концентрации женщины на проблемах повседневного выживания семьи, самоуверенности, раздражительности и критичности. Вместе с этим, согласно данным исследования, большое значение для общественного участия имеют интерес к новым знаниям и опыту, активная жизненная позиция женщины и дружелюбность. Исходя из вышеописанного, можно выделить следующие типы общественного участия украинских женщин в женских общественных объединениях, среди которых: - стремление к саморазвитию, власти и самореализации (неудовлетворённые потребности в самореализации, r=0,32; интеллектуальные ценности, r=0,28; доминирование, r=0,32; неудовлетворённость своим статусом в обществе, r=0,25; мотивация власти, r=0,25); - стремление быть полезной обществу и окружающим (социальная полезность, r=0,55; общественные ценности, r=0,60); - стремление к интеграции, общению и улучшению качества жизни (социальные потребности, r=0,26; удовлетворённость жизнью в целом, r=0,23; духовной сферой, r=0,32). Подводя итоги проведенного нами исследования, стоит подчеркнуть, что для большинства активисток деятельность в общественном объединении есть чем-то большим, чем просто деятельность. Это, прежде всего, работа, выполняемая не с целью получения дополнительного заработка, а с целью решения острых социальных проблем. Как отзыв на динамические потребности, проблемы женщин и их семей, активистки в поисках новых инновационных решений генерируют творческие идеи. Деятельность в женском объединении основана на межличностном взаимодействии, в основании котрого лежит доверие, поддержка, желание лучше узнать себя и других, чувство принадлежности и единства. Женское объединение, с одной стороны, выступает для участниц общественной жизни «школой личностного развития», повышая уровень их знаний, учений и навыков, а с другой, даёт возможность приносить пользу обществу и помогать тем, кто нуждается в поддержке. Список использованной литературы: 1. Закон України «Про об’єднання громадян» від 16 червня 1992 р. № 2460-ХІІ / Відомості Верховної Ради України (ВВР) – 1992. – № 34,– С. 504. 2. Неурядові організації України, що займаються жіночими та гендерними питаннями. Довідник / відп. ред. Г. Дацюк – К., 2006. – 627 с. 3. Фетискин Н. П. Соцыиально-психологическая диагностика развития личности и малых групп : учеб. пособие / Н. П. Фетискин, В. В. Козлов, Г. М. Мануйлов. – М.: Психотерапия, 2009. – 544 с. 79 Завацкая Н.Е. д.психол.н., проф. заведующая кафедрой социальной и практической психологии Восточноукраинский национальный университет имени В. Даля г. Луганск, Украина ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАДАПТАЦИИ ЛИЧНОСТИ ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА Актуальность решения проблемы социальной реадаптации личности зрілого возраста обусловлена многочисленными препятствиями в процес се вторичной социализации, имеющиеся в случае кардинального изменения жизненной ситуации, в частности у лиц, вернувшихся из мест лишения свободы, военнослужащих, уволившихся в запас или в отставку, лиц с наркотической или алкогольной зависимостью, находящихся в стадии ремиссии. Если влияние таких изменений превышает имеющиеся адаптивне возможности личности и процесс вторичной социализации блокируется или происходит неудачно, возникает необходимость в реадаптации. Поиск средств повышения способности личности к адаптации в новых жизненных обстоятельствах является актуальным направлением социальной реадаптации лиц зрелого возраста. Это может в значительной мере предупредить и справить негативные тенденции, сопровождающие процесс реадаптации. Недостаточная эффективность мероприятий, направленных на социальную реадаптацию дезадаптированных лиц зрелого возраста, объясняется как отсутствием системного подхода, так и тем, что эти меры не раскрывают действительных психологических причин реадаптации. Психологический аспект решения этой проблемы касается самой ее сущности, поскольку базируется на определении личностных особенностей реадаптантив, которые проходят процесс вторичной социализации. Необходимость исследования именно психологических основ социальной реадаптации заключается в том, что этот подход дает возможность разработать систему социальной реадаптации лиц зрелого возраста в соответствии с их адаптационным потенциалом. Исследования по этой проблематике почти исключительно были связаны с медикопсихологическими аспектами, –преимущественно с особенностями постравматично и реабилитации участников боевых действий (Н.В. Дмитриева, М.В. Друмова, А.А. Лазебная, Л.Ф. Шестопалова и др.)[6] или медико-социальной реабилитацией лиц с алкогольной или наркотической зависимостью (В.Ю. Завьялов, И. Пятницкая, И.И. Шурыгина и др.), или социальными аспектами реадаптации дезадаптированных лиц, вернувшихся из мест лишения свободы (Т.Р. Татидинова, В.М. Трубников и др.). Кроме того, процессы адаптации и реадаптации лиц зрелого возраста рассматривались в структуре профессионализации личности педагогов (Г.Г. Горелова, К.У. Чимбеленге и др.)[2], профессиональной адаптации сотрудников органов внутренних дел (Д.О. Кобзин, В.В. Коноплев, А.П. Москаленко, В.А. Соболев). Лишь сравнительно недавно ученые начали исследовать проблемы прогнозирования психологических последствий локальных военных конфликтов (А.Г. Маклаков, В.В. Стасюк, С.В. Харченко, С.В. Чермянин, Е.Б. Шустов и др.), социально-психологической реадаптации инвалидов боевых действий(П.П. Иванов, А.Г. Караяна, Н.В. Тарабрина), психолого-педагогические условия адаптации лиц, находящихся в местах лишения свободы (С.В. Бабурин, М.Г. Шурухнов, А.Н. Яковлев)[3; 5], особенности социально-психологической реабилитации больных алкоголизмом или наркоманией, находящихся в стадии ремиссии (Б.С. Братусь, А.Н. Грязнов, Ф.С. Мжельский, И.А. Новиков, О.П. Тимофеева) [1; 4]. 80 При этом процесс реадаптации в основном понимают как меры, связанные либо с коренной перестройкой функциональных систем организма в целом при экстраординарных обстоятельствах, или личности в связи с новыми жизненными обстоятельствами, отличающимися от предварительных условий жизни и деятельности. Однако при таком подходе вне поля зрения ученых остается такой фактор социальной реадаптации как адаптационный потенциал личности, отсутствие которого может сделать неэффективными меры, направленные на оптимизацию психофизиологических состояний или социально-психологической составляющей. Следует отметить также отсутствие четких критериев, по которым можно было бы оценить уровень социальнопсихологической деформации дезадаптированных лиц и их окружения, а значит, и разработать эффективную систему социальной реадаптации. Поэтому научная проблема исследования психологических основ социальной реадаптации личности зрелого возраста является актуальной как с социальной, так и с научной точки зрения. Нами представлен новый концептуальный подход к социально-психологическому анализу сущности и проблем социальной реадаптации личности зрелого возраста. Показано, что ведущим социально-психологическим фактором социальной реадаптации личности выступает ее адаптационный потенциал. Переосмысление понятия «адаптационного потенциала» позволило представить его как интегральное образование, объединяющее интраперсональные составляющие (социальнопсихологические и индивидуально-типологические свойства и качества), которые актуализируются личностью для создания и реализации новых программ поведения в измененных условиях жизнедеятельности, и интерперсональные составляющие (особенности социальной поддержки и социальной интеграции). Критерии снижения адаптационного потенциала лиц зрелого возраста включают такие показатели интраперсональных составляющих: неадекватность самооценки, несбалансированность фокуса контроля, повышенную агрессивность, фрустрационную напряженность, эмоциональную неустойчивость, экстрапунитивную направленность реакций в ситуации фрустрации преимущественно эго защитного типа, дезинтеграцию между потребностью в достижении главных жизненных ценностей и возможностью их достижения в реальности, доминирование избегающей мотивации, наличие акцентуаций характера или психопатии. Показателями интерперсональных составляющих, снижающих адаптационный потенциал лиц зрелого возраста, являются: недостаточность психологической (эмоциональной, когнитивной) и инструментальной поддержки, ограниченная социальная сеть поддержки, низкий уровень социальной интеграции. На основании показателей этих критериев выделены уровни адаптационного потенциала лиц зрелого возраста с разной степенью социальной адаптации. Раскрыто содержание программы социальной реадаптации, направленной на расширение адаптационного потенциала социально дезадаптированных лиц зрелого возраста путем специальной организации реадаптационной социальной среды в соответствии личностным особенностям реадаптантов. Предложены принципы построения системы социальной реадаптации лиц зрелого возраста: принцип эквивалентности, который заключается в том, что процесс реадаптации направлен не только на социально дезадаптированных лиц, но и равноценно включает целостную систему социальных отношений, субъектами которой они являются. В этом случае и среда и сама личность на равных условиях принимают участие в определении реконструкции своих изменений и являются основными компонентами процесса социальной реадаптации. Принцип динамичности рассматривает систему реадаптации как поэтапный пролонгированный процесс, предусматривающий рациональную последовательность мероприятий 81 психокоррекционного воздействия, мониторинг динамики изменений показателей адаптационного потенциала. Принцип дифференцированного прогнозирования заключается в определении содержательных и формальных аспектов программ реадаптации соответственно уровню адаптационного потенциала личности, степени ее социальной адаптации, социального статуса, профессиональной принадлежности, эмоциональной насыщенности и прочности социальных связей. Принцип перспективности заключается в создании для реадаптантов положительной картины будущего, которая будет стимулом само организованной реконструкции личности соответственно постоянному обновлению жизненного контекста. Показано, что социальная реадаптация лиц зрелого возраста является эффективной тогда, когда осуществляется системно на уровне первичной реадаптации, базовом уровне и уровне постреадаптации. При этом, первичная реадаптация предусматривает: мониторинг социально дезадаптированных лиц зрелого возраста, первичный контакт и определение показателей их адаптационного потенциала с целью превентивной работы, прогноза социальной реадаптации в соответствии с уровнем их адаптационного потенциала; мотивирование на процесс социальной реадаптации, переориентацию на новый образ жизни, новую систему отношений с социумом. Базовый уровень предусматривает реализацию программ реадаптации, ориентированных на расширение адаптационного потенциала социально дезадаптированных лиц зрелого возраста и создание реадаптационной социальной среды путем применения медиаторного подхода, социотерапии, использования активных социально-психологических форм и методов помощи. Это способствует актуализации потребности личностного развития благодаря социальной поддержке, созданию сети социально-полезных связей, закреплению высоко функциональных просоциальных стратегий поведения. Уровень постреадаптации заключается в социальном сопровождении, предусматривающем программы мониторинга, ориентированные на длительную работу с реадаптантом и его социальным окружением. Список использованоой литературы: 1. Братусь Б. С. К проблеме развития личности в зрелом возрасте / Б. С. Братусь // Вестник МГУ. – 1980. – № 2. – С. 3–12. – (Серия 14 : Психология). 2. Горелова Г. Г. Кризис зрелости и проблема профессионально-личностной реадаптации / Г. Г. Горелова // Проблема гармонизации миро отношения. – Челябинск : Челяб. гуманит. ин-т, 2001. – С. 152–158. 3. Маклаков А. Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях /А. Г. Маклаков // Психологический журнал. – 2001. – Т. 22, № 1. – С. 16–24. 4. Мжельский Ф. С. Методы психологической коррекции мотивации дезадаптантов / Ф. С. Мжельский// Психолого-педагогические проблемы мотивации учебной и трудовой деятельности : науч.-практ. конф., 26-28 июня1985 г. : тезисы докл. – Новосибирск, 1985. – С. 37–38. 5. Татидинова Т. Г. Социальная реадаптация бывших заключенных / Т. Г. Татидинова // Социологические исследования. – 1993. – № 3. –С. 50–54. 6. Шестопалова Л. Ф. Особенности социально-психологической адаптации ветеранов боевых действий в Афганистане (медико-психологические аспекты) / Л. Ф. Шестопалова // Укр. мед. альманах. – 2000. – Т. 2, № 2. – С. 183–185. 82 Ергакова Ю.Г. соискатель кафедры социальной и практической психологии Восточноукраинского национального университета им. В.Даля, г. Луганск СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ДЕЗАДАПТАЦИЯ ПОДРОСТКОВ В УСЛОВИЯХ ВОСПИТАНИЯ В ИНТЕРНАТНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ ОБРАЗОВАНИЯ На фоне увеличивающегося числа интернатных учреждений в последние годы все более явным становится проблема дезадаптации подростков. Вызывает беспокойство психосоциальное здоровье и уровень их личностного развития. Дезадаптация непосредственно связана с таким понятием как «социализация». Социализация определенной категории подростков происходит вне семьи. К этой категории относятся дети-сироты и подростки, оставшиеся без попечения родителей, а также подростки, находящиеся в интернатных учреждениях. Объект исследования: личностное развитие воспитанников интернатных учреждений. Предмет исследования: особенности социально-психологической дезадаптации воспитанников интернатных учреждений. Цель исследования: определить и научно обосновать особенности социальной дезадаптации воспитанников интернатных учреждений как фактор их личностного развития. Факт нахождения в школе-интернате сказывается на психологическом состоянии подростка. Изучением особенностей развития детей в условиях интернатных учреждений занимались многие ученые. Основоположником направления изучения влияния отсутствия родителей на развитие подростка является Дж.Боулби. Усилилось внимание ученых и к анализу воспитания подростков в условиях разных культур, предпринятому еще в тридцатых годах и связанному, в частности, со знаменитыми работами М. Мид. Интересные исследования антропологического направления провела М. Эйнсуорт, работы, посвященные сравнению традиции американского семейного воспитания с каналами, господствующими в Японии, Греции и других странах. Изучение подростков в школе интернате, проведенное под руководством Н.М. Попова. В нем представлены методы изучения личности подростков, а также методика составления психолого-педагогической характеристики как необходимого условия накопления знаний об учащихся для диагностических и прогностических суждений о них. Исследование по проблеме развития подростков и разработки методов для создания оптимальных условий для развития в настоящее время проводятся такими учеными как A.M. Прихожан, Н.Н. Толстых и т.д. Однако данная проблема требует дальнейшего изучения. На основе анализа современных данных в области философии, психологии, социальной психологии, социологии, истории и этнографии, педагогики Е.А. Волошиненко определяет сущность социализации следующим образом: «социализация - это двухсторонний процесс, включающий, с одной стороны, усвоение личностью социального опыта путем вхождения в социальную среду, систему социальных связей; с другой стороны, процесс активного воспроизводства личностью системы социальных связей за счет ее активной деятельности, активного включения в социальную среду. Личность не просто усваивает социальный опыт, но и преобразовывает его в собственные ценности, установки, ориентиры. Этот момент преобразования 83 социального опыта предполагает не пассивное его принятие, а активность личности в применении такого опыта. Усвоение и преобразование, и воспроизводство личностью социального опыта есть суть процесса взаимодействия личности с социальной средой» [1, c. 113]. К числу детей-сирот относятся те, у которых умерли оба или единственный родитель. К числу подростков, оставшихся без попечения родителей, можно отнести подростков, кто остался без попечения единственного или обоих родителей в связи с отсутствием родителей или лишением их родительских прав, ограничением в родительских правах; признание родителей безвестно или недееспособными, находящимися в лечебных учреждениях; объявлением их умершими; отбыванием ими наказания в учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы; нахождением в местах содержания под стражей, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений; уклонением родителей от воспитания детей или от защиты их прав и интересов; отказом родителей взять своих детей из воспитательных, лечебных учреждений, учреждений социальной защиты населения [1, c. 19]. Социализация подростков, лишенных родительской опеки, в интернатном учреждении осуществляется в процессе образования. Образовательный процесс предполагает единство обучения и воспитания. Учебно-воспитательный процесс в школе-интернате для детей, лишенных родительской опеки, учитывает их социальную, родительскую депривацию, которая выражается в социально-педагогической запущенности детей, поступающих в интернатное учреждение; наличии задержек психического развития и отклонений в физическом здоровье; различных формах девиантного поведения. Поэтому учебно-воспитательный процесс имеет коррекционную направленность, предполагает создание служб помощи и поддержки ребенка (психологической, социальной, дефектологической, медицинской) [2, c. 113]. Затрудняет социальную дезадаптацию детей в условиях детского дома. Выделяют следующие проблемы, обусловленные спецификой среды: 1) Особая проблема — феномен “мы”в условиях школы-интерната. Здесь у детей возникает своеобразная идентификация друг с другом. 2) Отсутствие свободного помещения, в котором подросток мог бы отдохнуть от других детей. Отсутствие условий для внутреннего сосредоточения стандартизирует определенный социальный тип личности. Нереализуемая потребность в определенном жизненном пространстве, особенно в изоляции, приводит к тому, что подростки из интернатных учреждений в больших городах осваивают чердаки и подвалы. 3) Вопреки предположению о большей самостоятельности воспитанников интернатов по сравнению с их гиперопекаемыми “домашними” сверстниками, у них были обнаружены серьезные дефекты произвольной саморегуляции поведения, выражающиеся в неумении самостоятельно планировать и контролировать свои действия. 4) В интернатном учреждении существует безусловная принадлежность к какойлибо группе, отсутствие выбора. 5) У подростков, живущих на полном государственном обеспечении, появляется иждивенческая позиция (“нам должны”, “дайте”),отсутствуют бережливость и ответственность. 6) Эти подростки психологически отчужденыот людей, и это открывает им “право” к правонарушению. 7) Проблема общения. Подросток, растущий в условиях учреждений интернатного типа, помимо прочих дефектов, не умеет общаться [3, c. 43]. Рассмотрим один из основных причин нарушений в общении у воспитанников детских домов: 84 - большое число подростков в группах и, как следствие этого, невозможность для воспитателя уделять каждому ребенку достаточно внимания; - передача подростка из одного учреждения в другое на основании каких-либо формальных причин, что не способствует развитию прочных эмоциональных связей у детей, не формирует “чувство дома”; - жесткая регламентация деятельности подростков и персонала, акцент на дисциплинарные моменты, результатом чего является деформированное представление о жизни у подростка, что затрудняет их социальнуюдезадаптацию впоследствии; - замкнутость в рамках одного учреждения, а внутри него — одной группы; - обязательность общения. Подросток имеет дело с одной и той же, как правило достаточно узкой, группой сверстников, причем он не может выбрать другую группу; - неумение воспитателя общаться с детьми [2, c. 77]. Исходя из выше изложенного материала можно сделать вывод, что к психическому развитию подростка, воспитывающиеся без попечения родителей, отличаются от ровесников, растущих в семье. Темп развития первых замедлен. Их развитие и здоровье имеют род качественных негативных особенностей, которые отличаются на всех ступенях детства - от младенчества до подросткового возраста и дальше. Особенности по-разному и в неодинаковой ступени обнаруживают себя на каждом возрастном этапе. Но все они чреваты серьезными последствиями для формирования личности подрастающего человека. Исследования показывают, что лишение подростки материнской заботы с последующей психической депривацией в интернатных учреждениях катастрофически сказываются на их социальном, психическом и физическом здоровье. Большинству брошенных детей не хватает личного внимания и эмоционального стимулирования необходимого для развития. Наблюдая у таких детей тяжелые повреждения личности, самосознания и интеллектуального развития, ученые высказывали предположение о том, что эмоциональная депривация делает особенно актуальным сам «момент отторжения». Этот травмирующий комплекс сохраняется у подростка на всю жизнь. Список использованной литературы: 1. Молодцова Т.Д. Психолого-педагогические проблемы предупреждения и преодоления дезадаптации подростков. – Ростов: Феникс, 1997.-340с. 2. Социальная реабилитация дезадаптированных детей и подростков в специализированных учреждениях: Пособие для сотрудников. – М: ЦСиЭИ, 1996.-120с. 3. Социальный приют для детей и подростков: содержание и организация их деятельности/Под ред. Г. М. Иващенко. – М: НИИ семьи. – 1997. 85