138 сравнительное правоведение Защита деловой репутации
advertisement
сравнительное правоведение Защита деловой репутации юридических лиц в иностранных правовых системах Архиереев Н. В., преподаватель Уфимского филиала УрГЮУ Аннотация Россия, являясь полноправным членом Совета Европы, активно участвует в международном сотрудничестве, затрагивающем различные отрасли права государств. В этой связи опыт зарубежных правовых систем в сфере защиты нематериальных благ, в частности защиты деловой репутации юридических лиц, в результате интенсивного развития экономики России представляется актуальным. В статье автор проводит анализ способов защиты деловой репутации юридических лиц в странах романо-германской правовой семьи, в частности в праве Германии, в связи со значительным сходством с российским правом, а также рассматривает особенности защиты деловой репутации юридических лиц в праве Франции и Италии. Автором также выявляются различные подходы зарубежного законодателя в отношении компенсации вреда юридическим лицам. Ключевые слова: нематериальные блага, деловая репутация, юридическое лицо, честь, достоинство, физическое лицо, иностранные правовые системы, защита деловой репутации, возмещение вреда, порочащие сведения, Германское гражданское уложение, Гражданский кодекс Франции, Гражданский кодекс Италии, Европейский cуд по правам человека. Николай АРХИЕРЕЕВ В настоящее время международное сотрудничество России интенсивно развивается не только в сфере экономики, но и затрагивает сферу защиты нематериальных прав, в том числе и нематериальных благ. В 1996 г. Россия стала полноправным членом Совета Европы. С 1998 г. положения Европейской конвенции по правам человека стали обязательными в нашем государстве, более того, согласно ч. 4 ст. 15 Кон- 138 ституции Российской Федерации они составляют часть нашего правового механизма. Соответственно, решения Европейского cуда по правам человека, а также по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации обязательны для исполнения в нашей стране. В судебной практике XIX столетия потребность закрепления нематериальных благ стала находить свое частичное воплощение, но первый шаг в этом направлении сделало Германское гражданское уложение, вступившее в действие с 1 января 1900 г., в § 12 которого признано общее право на имя и каждому лицу дана судебная возможность требовать устранения пользования его именем. Примеру Германского гражданского уложения последовало и Швейцарское гражданское уложение 1907 года (ст. 29), а также русский проект Гражданского уложения (ст. 4), и, таким образом, право на имя стало бесспорным достоянием гражданского права конца XIX – начала XX века. Со временем в зарубежных странах существенно расширился круг нематериальных благ, среди которых особое место бы- ло уделено нематериальным благам юридического лица. В связи с этим представляется актуальным анализ подхода защиты деловой репутации юридических лиц в странах романогерманской правовой семьи, в частности в праве ФРГ, в связи со значительным сходством с российским правом. Немецкая доктрина и судебная практика применяют термин Personlichkeit, который включает в себя все защищаемые статьями Конституции Германии личные права граждан, нарушение которых может стать предметом гражданского иска. При помощи данной правовой категории немецкие суды расширительно толкуют положения гражданского кодекса, регламентирующие возмещение нематериального ущерба в случае распространения порочащих сведений, обеспечивая охрану тайны личной жизни и другие личные неимущественные блага. При этом следует отметить, что право юридического лица на обладание личными неимущественными благами в Германии приравнивается к такому уже праву физического лица. сравнительное правоведение Основными нормами в законодательстве ФРГ, устанавливающими правила защиты деловой репутации, являются п. 1 § 823 и п. 1 § 824 Германского гражданского уложения (далее – ГГУ). Пункт 1 § 823 ГГУ в сочетании со ст. 1 и 2 Конституции ФРГ представляет собой общую норму, защищающую личные неимущественные блага, в том числе честь, достоинство и деловую репутацию физических и юридических лиц. Так, статья 2 Конституции ФРГ гласит: «Каждый имеет право на свободное развитие своей личности, поскольку он не нарушает прав других и не идет против конституционного порядка или нравственного закона»1. На основании нормы § 823 ГГУ, если деловая репутация опорочена, то возможно предъявление требований о прекращении порочащего действия (например, о прекращении дальнейшего распространения порочащих действий), устранении связанных с распространением порочащих сведений негативных последствий (например, об опубликовании опровержения), возмещении материального и нематериального (в том числе морального) вреда2. Пункт 1 § 823 ГГУ является специальной нормой, защищающей именно деловую репутацию. Эта норма закрепляет возмещение только материального вреда. Возмещение нематериального вреда этой нормой не предусмотрено3. Согласно § 823 ГГУ состав оснований ответственности за причинение страданий совпадает с общим составом оснований ответственности за причинение вреда и охватывает следующие обстоятельства: наличие страданий, причиненных умалением личных неимущественных прав; противоправность действий причинителя вреда; наличие адекватной причинной связи между противоправным действием и наступивши- ми последствиями в виде страданий; вина причинителя вреда. В данных нормах ГГУ нет прямой отсылки к защите деловой репутации юридических лиц, однако согласно п. 3 ст. 19 Конституции ФРГ нормы, применимые к физическим лицам, распространяются и на юридических лиц, если это не противоречит существу таких норм. Несмотря на то, что германской правовой доктриной признается право юридического лица на обладание личными неимущественными благами, остается актуальным вопрос о том, при каких условиях деловую репутацию юридического лица можно считать опороченной и подлежащей защите. В судебной практике данный вопрос решается на основе сравнения значимости неимущественного блага, принадлежащего лицу, с одной стороны и конституционного права причинителя вреда (распространителя сведений) на выражение своего мнения с другой стороны (BVerfG, Urteil v. 15.1.1958, Akz. 1 BvR 400/51). При этом предпочтение при решении коллизии данных норм отдается праву на выражение мнения, которое основывается на представлении о том, что, когда деловая репутация опорочена, затронутой оказывается не внутренняя, личная сфера, а лишь внешняя, деловая сфера как физического, так и юридического лица (BVerfG, Urteil v. 09.10.1991, Akz. 1 BvR 1555/88). Таким образом, законодатель, говоря о защите деловой репутации, не делает различий между физическими и юридическими лицами и исходит из того, что у юридического лица как искусственной правовой конструкции есть только внешняя, деловая сфера (OLG Koln, Urteil v. 23.5.2001, Akz. 6 U45/01). Следует заметить, что мнение по вопросам, вызывающим общественный интерес, признается допустимым выра- жать даже в агрессивном стиле, что не влечет последствий, предусмотренных п. 1 § 823 и п. 1 § 824 ГГУ (BGH, Urteil v. 21.6.1966, Akz. VI ZR 261/64)4. Рассматривая способы защиты деловой репутации юридических лиц в ФРГ, необходимо выделить следующие, важные на наш взгляд, моменты. Так, в случае доказанности факта распространения недостоверных порочащих сведений суды ФРГ придерживаются требования юридических лиц о запрещении продолжения распространения упомянутых сведений, причем в случае неисполнения соответствующего решения суда наказанием является штраф в размере до 250 000 евро или наложение дисциплинарного ареста (п. 1 § 890 Гражданского процессуального кодекса ФРГ). Относительно требований об устранении порочащих последствий (например, опровержение в СМИ) и возмещении имущественного ущерба Конституционный суд ФРГ решил, что условия удовлетворения таких требований должны быть намного жестче и указанные последствия применяются, лишь если содержание порочащего сообщения, даже при его наиболее позитивном толковании, непереносимо для лица (OLG Munchen, Urteil v. 17.4.2008, Akz.1 U 5608/06). Особый интерес представляет вопрос возмещения нематериального вреда юридическому лицу в соответствии с законодательством ФРГ. Сама компенсация морального вреда в законодательстве Германии предусмотрена § 847 ГГУ и именуется Schmerzensglend т. е. «деньги за боль и страдания». Под нематериальным вредом в законодательстве Германии понимается умаление неимущественных прав и благ, принадлежащих личности. В § 847 ГГУ объектами 139 сравнительное правоведение правовой защиты путем компенсации за страдания предусмотрены тело, здоровье и свобода. Иначе говоря, данная норма предусматривает возможность компенсации за страдания, которые являются следствием нарушения телесной неприкосновенности, причинения вреда здоровью или незаконного лишения свободы физического лица. Законодательство Германии устанавливает, что компенсация за перенесенные страдания физического лица должна быть справедливой (§ 847 ГГУ). При определении размера компенсации, согласно § 249 ГГУ, принимается во внимание общий принцип выравнивания выгоды, в соответствии с которым лицо, обязанное компенсировать вред, должно восстановить то положение, которое существовало бы, если бы не было обстоятельства, в силу которого возникла обязанность возместить вред. При этом выплата компенсации не должна ставить потерпевшего в более выгодное положение, чем то, которое имело место до вредоносного действия ответчика5. Что же касается требований о возмещении нематериального вреда юридическому лицу, то по этому поводу судебная практика заняла устойчивую позицию, согласно которой юридическое лицо не нуждается в праве на возмещение нематериального ущерба (BGH, Urteil v. 8.7.1980, Akz. VI ZR 177/78). Эта точка зрения обосновывается тем, что цель возмещения нематериального вреда при умалении личных неимущественных благ состоит в том, чтобы доставить потерпевшему удовлетворение, а чувства удовлетворения юридического лица не может быть. Однако это чувство могут испытывать участники юридического лица, которые могут обратиться в суд от своего имени за защитой принадлежащих им (а не юридическому лицу) 140 прав и благ (OLG Munchen, Urteil v. 28.5.2003, Akz.1 U 1529/03). Защита же экономических интересов юридического лица осуществляется предъявлением требования о возмещении материального вреда. Согласно п. 1 § 253 ГГУ нематериальный вред возмещается только в случаях, установленных законом. Ни законодатель, ни судебная практика ФРГ не предусматривают возможности возмещения нематериального вреда юридическому лицу, в том числе и «репутационного» вреда. Согласно прочно установившемуся в немецкой практике подходу, п. 1 § 823 и п. 1 § 824 ГГУ обеспечивают возмещение нематериального ущерба только при ущемлении чувства чести, которое юридическому лицу не присуще. Возмещение юридическому лицу материального вреда, причиненного порочащими его деловую репутацию действиями, определяется правилами п. 1 § 824 ГГУ – специальной нормой по отношению к п. 1 § 823 ГГУ. Причем потерпевший должен доказать размер материального вреда и наличие причинной связи между распространением порочащих сведений и наступившим материальным вредом 6. Однако доказать эти обстоятельства очень трудно, во многих случаях практически невозможно. Например, очень трудно определить, какая доля в снижении оборота вызвана распространением порочащих сведений, а какая – обычными колебаниями экономики на рынке товаров, работ и услуг (BGH, Urteil v. 8.7.1980, Akz. VI ZR 177/78). Таким образом, в законодательстве ФРГ, как и в законодательстве России, отсутствуют основания для защиты деловой репутации юридических лиц путем возмещения так называемого «репутационного» вреда. Вообще, законодатель, как российский, так и зарубежный (напри- мер, в Италии, Германии), определяя моральный вред, применяет более широкое понятие – «неимущественный вред», отличительная черта которого состоит в том, что он не имеет стоимости, поскольку представляет собой нематериальный вред. При этом надо учитывать, что не всегда причинение неимущественного вреда является причинением вреда морального. Такие отношения, как организационные, контрольные, информационные, относятся к неимущественным отношениям, соответственно посягательства на неимущественные права и обязанности могут повлечь за собой различного рода санкции как имущественного, так и неимущественного характера7. В связи с этим возникает вопрос о степени единообразия возмещения нематериального вреда юридическим лицам в различных правовых системах. Анализ зарубежного законодательства стран – участниц Европейского союза позволяет сделать вывод о невозможности выявления в отношении компенсации нематериального вреда юридическому лицу каких-либо общих закономерностей. Вызвано это целым рядом причин. Во-первых, в основе различной трактовки данного вопроса в зарубежных странах лежит, прежде всего, теория о сущности юридических лиц. Исходя из существа данных теорий, страны Европейского союза можно условно дифференцировать на две группы, которые принимают ту или иную точку зрения относительно сущности юридического лица. Так, в странах первой группы юридическое лицо рассматривается как «самостоятельный организм» и соответственно защита деловой репутации строится на основании общих принципов ответственности сравнительное правоведение по деликтному праву. С точки зрения такой позиции нематериальный вред юридического лица подлежит компенсации. К таким странам относятся Бельгия, Франция, Греция, Испания, Швейцария, Нидерланды. Страны второй группы, где юридическое лицо понимается как отдельный субстрат, «не имеющий душу», не признают за юридическим лицом аналогичную защиту, как у физического лица, и, соответственно, не признают принцип компенсации нематериального вреда за юридическими лицами, так как понятие «компенсации» за убытки рассматривается там как вопрос о фактически понесенных и подлежащих доказыванию убытках. К таким странам относятся Германия, Италия, Англия. В целом теория фикции оказала значительное влияние на законодательное развитие. Не случайно, например, в Германском гражданском уложении и в Гражданском кодексе Италии термин «юридическое лицо» используется только в заголовках отдельных разделов, без раскрытия его содержания. Интересно, что и в Гражданском кодексе Франции (Code civil) до 1978 г. данное понятие юридического лица отсутствовало. Однако Италия выделяет неимущественный и моральный вред как разновидность неимущественного вреда, закрепляя право юридического лица на компенсацию только неимущественного вреда, поскольку моральный вред не может быть нанесен юридическому лицу ввиду отсутствия у него эмоциональных страданий8. Следующей причиной, по которой невозможно выявить общие закономерности в отношении компенсации нематериального вреда юридическому лицу, является бессистемность и неполнота исходных данных по данной проблеме, поскольку во многих правовых систе- мах не признается обязательность судебных прецедентов и, соответственно, судебная практика практически отсутствует. Поэтому крайне трудно делать на их основании выводы об общих закономерностях. Еще одна трудность заключается в том, что во многих правовых системах в качестве средства правовой защиты чести, достоинства и деловой репутации применяется уголовное, а не гражданское законодательство. Так, в странах романо-германской системы права, Германии и Франции распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, является прежде всего основанием для применения норм уголовного права. Интересен факт, что Россия – одна из тех немногих стран, которая предпринимает попытки сформулировать общеприменимое определение нематериального вреда. Статья 151 Гражданского кодекса РФ «Компенсация морального вреда» определяет моральный вред как «физические или нравственные страдания». Согласно данному определению, юридическое лицо не может испытывать такого рода страдания. Следовательно, юридическое лицо не должно иметь и права на возмещение нематериального вреда в соответствии с тем, как он определен в российском законодательстве9. Однако, с другой стороны, в некоторых странах нематериальный вред определяется более широко, чем это сделано в российском законодательстве. Все это говорит о различных подходах зарубежного законодателя в отношении и определения, и, соответственно, компенсации нематериального вреда юридическим лицам. В связи с этим можно дифференцировать зарубежные правовые системы в зависимости от того, как те или иные страны решают вопрос компенсации нематериального вреда юридическим лицам. В странах первой группы в одном или ряде судебных решений было признано право юридических лиц на получение компенсации за причиненный нематериальный вред. К таким странам можно отнести Францию, Грецию, Нидерланды, Испанию, Италию, Швейцарию, Бельгию. Так, Гражданский кодекс Франции не устанавливает различия между материальным и моральным вредом 10. В нём содержится следующий перечень неимущественных прав: право на всё, что индивидуализирует личность, включая право на изображение; право на тайну профессиональной деятельности и корреспонденции; авторские права, право на свободу передвижения и выбор профессии и другие. Таким образом, институт возмещения морального вреда направлен на защиту прежде всего личных прав и интересов граждан. В судах Франции распространены исковые требования о случаях неправомерного использования чужого имени или псевдонима, умаления женской чести, вторжения в чужое жилище, причинение вреда деловой репутации и другие. Для привлечения к ответственности необходима вина ответчика в совершении неправомерных действий. Считается общепризнанным, что вред, наступивший в результате отдаленных последствий противоправного деяния, возмещению не подлежит в силу отсутствия необходимой причинно-следственной связи. Таким образом, практически не может быть признан косвенный вред. Однако в законодательстве Бельгии, например, остаются неурегулированными отдельные вопросы относительно того, действует ли такое право в отношении юридических лиц, являющих собой отдельный субстрат, или же такое право 141 сравнительное правоведение может возникать в тех случаях, когда затронутыми оказываются широкие общественные интересы. Страны второй группы либо отрицают право юридических лиц на получение компенсации за причиненный им нематериальный вред, либо не признают данное право в явном виде. К таким странам относятся Германия, Англия. При этом в Германии Федеральный Верховный суд ни разу не присуждал компенсацию за нематериальный вред юридическому лицу, занимающемуся предпринимательской деятельностью. Вместо этого Верховный суд отграничил такие компании от некоммерческих юридических лиц, указав, что последние могут предъявлять доказательства в пользу необходимости подобной компенсации. Законодательство Англии под компенсацией понимает только покрытие экономического ущерба. Так, судебная практика придерживается мнения о том, что «душе юридического лица не может быть причинен вред». Однако в то же самое время Англия с готовностью признает применимость штрафных санкций в делах с участием истцов – юридических лиц, обосновывая это соображениями государственной политики сдерживания и наказания11. Таким образом, можно говорить о том, что и в зарубежной практике нет единого мнения по вопросу компенсации нематериального вреда юридическому лицу в случае умаления его деловой репутации. Налицо факт, что многие государства не признают в явной форме данное право юридических лиц, но и не отрицают его. Следует отметить, что изначально практика российских судов в большинстве своем придерживалась позиции стран второй группы, при этом можно провести аналогию с позицией ФРГ, учитывая схожесть 142 данной правовой системы с российским правом. Однако после вынесения Конституционным Судом Российской Федерации определения от 04 декабря 2003 г. № 508‑О «По делу об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шлафмана Владимира Аркадьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации»12 отечественные суды заняли иную позицию. Так, в своем акте Конституционный Суд Российской Федерации опирался на решение Европейского суда по правам человека от 6 апреля 2000 г. по делу «Компания Комингерсол С. А.» против Португалии» 2000 года13, в связи с чем он указал, что применимость того или иного способа защиты деловой репутации юридических лиц должна определяться исходя из природы юридического лица14. Дальнейший рост числа громких дел, связанных с исками о защите деловой репутации юридических лиц в России, которые разбирались российскими арбитражными судами, в том числе процесс по делу «Альфа-банк» против газеты «Коммерсант», наряду с пунктом 15 Постановления Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»15, говорит о том, что в России в настоящее время данная практика Европейского суда используется достаточно активно, а размер компенсации зачастую превышает разумные пределы16. Тем не менее вопрос о праве юридического лица на получение компенсации за нематериальный вред, причиненный его деловой репутации, до сих пор остается основным дискуссионным вопросом в зарубежной практике ввиду отсутствия единства по данному вопросу. В связи с формированием отечественной судебной практики в сторону признания нематериального вреда за юридическими лицами, на наш взгляд, также представляет интерес опыт Италии, который может послужить в дальнейшем базой для развития данного института и в российском праве. Итальянская цивилистическая доктрина признает право юридических лиц на компенсацию нематериального вреда. При этом в Гражданском кодексе Италии компенсация нематериального вреда прямо не предусмотрена, но в отношении данного института сделана ссылка на иное законодательство. Так, согласно ст. 2059 ГК Италии неимущественный вред возмещается только в случаях, указанных законом. Судебная практика толкует названную норму достаточно либерально. Возмещение предполагается во многих ситуациях, в частности при диффамации. Если же вред причинен преступлением, то право на его возмещение прямо предусмотрено уголовным законом17. Компенсация неимущественного вреда в Италии трактуется как комплексное понятие и включает в себя: субъективный моральный вред; экзистенциальный вред; биологический вред. При этом в отношении юридических лиц допустимо (хотя и нежелательно) использовать термины «моральный вред», «экзистенциальный вред», однако предпочтение отдается официальной, предусмотренной в ГК Италии категории «неимущественный вред»18. «Неимущественный вред» – более широкое понятие в законодательстве Италии, под которым понимается любой вред, не являющийся имущественным вредом. Таким образом, моральный вред ­представляет сравнительное правоведение собой разновидность неимущественного вреда19. В связи с этим представляет интерес кассационное постановление Верховного Суда Италии от 3 марта 2000 года по делу № 2367, согласно которому компенсация неимущественного и морального вреда – различные категории: первая охватывает любой вред, который не поддается точной денежной оценке, а вторая является так называемой pecunia Doloric (цена за боль и нравственные страдания). При этом законодатель устанавливает, что неимущественный вред состоит не только в физических или психических страданиях, но и в ущербе, который сказывается на репутации юридического лица, вреде от разглашения конфиденциальной коммерческой тайны, то есть он должен включать в себя любой вред, который не входит в категорию имущественного вреда. В данном кассационном постановлении Верховный Суд Италии указал, что моральный вред, под которым понимаются эмоциональные страдания, причиненные человеку, не может быть характерен для юридического лица. Однако итальянская судебная практика содержит достаточно примеров, когда суды не проводили какой‑либо дифференциации между неимущественным и моральным вредом, взыскивая в пользу юридических лиц компенсацию неимущественного вреда именно за причиненный им моральный вред. Примером тому служат кассационное постановление Верховного Суда Италии от 10 июля 1991 г. № 762 420, а также кассационное постановление Верховного Суда Италии от 07 января 2008 г. по делу № 3121, при этом суд обосновал свою позицию тем, что юридическому лицу наносится моральный вред, если физическим лицам в его составе причинен моральный вред. Возмещение именно морального вреда юридическим лицам – нераспространенное явление в практике Италии, но судебная практика присутствует, например, кассационные постановления Верховного Суда Италии от 30 августа 2005 года по делу № 17 550, от 28 ноября 2005 года по делу № 21 094, от 07 января 2008 года по делу № 3122. Что касается компенсации неимущественного вреда юридическим лицам, то ее допускают все суды при умалении их нематериальных благ. В основе данной позиции лежит положение Конституции Италии (статья 2), которое признает и гарантирует неотъемлемые права человека – как отдельной личности, так и права человека в социальных образованиях. Как показывает практика, основаниями компенсации неимущественного вреда в пользу юридических лиц является умаление чести, репутации, изображения, имиджа, образа, престижа организаций, ущерб «доверию», вред праву на наименование и праву на «существование», нарушение частной сферы, «самобытности», «идентичности», «личности» юридического лица23. Итак, подход итальянских судов к допустимости использования понятия «моральный вред» в отношении юридических лиц противоречив. Следует заметить, что подобная проблема свойственна и российским арбитражным судам, однако сфера применения института компенсации неимущественного вреда юридическим лицам в Италии гораздо шире, чем в России, где она используется в основном только при умалении деловой репутации юридического лица (п. 7 ст. 152 ГК РФ) и в редких случаях при причинении вреда со стороны органов публичной власти, их должностных лиц. Кроме того, в Италии компенсацию неимущественного вреда могут требовать как коммерческие, так и некоммерческие юридические лица, а также и публичные образования (муниципалитеты, провинции, государство). Так, например, представляет интерес решение суда Генуи от 29 июня 1994 года, по которому суд Генуи обязал ответчика выплатить итальянской провинции Лигурия компенсацию неимущественного вреда из‑за того, что репутации области нанесен вред массовым распространением информации о фактах растраты и других нарушениях закона Лигурии, что повлекло за собой ущерб провинции24. Верховный Суд Италии также подтвердил право государства на компенсацию неимущественного вреда, причиненного диффамацией, поскольку это наносит ущерб образу и авторитету государства, которое испытывает при этом моральный вред (именно моральный!)25. В России, в отличие от судебной практики Италии, требование о компенсации нематериального вреда могут заявлять лишь коммерческие и некоммерческие организации, случаев взыскания такой компенсации в пользу иностранного государства, Российской Федерации, субъекта или муниципального образования РФ еще не было. Кроме того, для российской правовой системы нехарактерна компенсация юридическому лицу нематериального вреда в связи с причинением вреда его членам (физическим лицам). Общим моментом является то, что в Италии, как и в России, неимущественный вред компенсируется судом исходя из принципов разумности и справедливости (ст. 1226 ГК Италии) и не зависит от имущественного вреда. Безусловно, данная позиция судов Италии в отношении компенсации неимущественного вреда юридическому лицу обоснована также и практикой Европейского суда по правам человека. 143 сравнительное правоведение Так, Европейский суд по правам человека долгое время неоднозначно подходил к денежной компенсации неимущественного вреда юридическим лицам. В связи с этим можно отметить дела «Иммобилиаре Саффи против Италии» 1999 года26, «Соч. Ди. Эро. Эса. против Италии» 2003 года27, в которых ЕСПЧ не усматривал необходимости компенсации подобного вреда юридическим лицам по тем или иным основаниям. В то же время по некоторым делам ЕСПЧ присудил юридическим лицам компенсацию неимущественного вреда, например по делу «Бельведере Альбергера Срл. против Италии» 2003 года28, по делу «Джи. М. Пи. Импианти Срл. против Италии» 2010 года29 и по делу «Чи. Ди. Эсэа Фор- 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 торе Эсэ. Энэ. Чи. Диагностика Медика Херурджика» 2011 года30, в основном ссылаясь на нарушения положений Конвенции по правам человека. Следовательно, в современной правовой системе Италии при взыскании в пользу юридических лиц компенсации неимущественного вреда используются критерии компенсации Европейского суда по правам человека. Представляется, что опыт Италии может послужить базой для развития института компенсации нематериального вреда юридическим лицам в российской правовой системе. Так, например, исходя из практики Италии, требует расширительного толкования в отечественном праве понятие «нематериальный вред». Маклаков В. В. Конституции буржуазных государств. М., 1982. С. 170–171. Sprau in: Palandt, § 823, Rn. 123–125. Wagner in: Munchener Kommentar zum BGB, § 824, Rn. 62. Эрделевский А. М., Телке Ю. Актуальные вопросы защиты деловой репутации юридических лиц // Хозяйство и право. 2011. № 1. С. 14–17. Нуждин Т. Особенности правового регулирования нематериальных благ в зарубежном гражданском праве// Хозяйство и право. 2009. № 4. С. 138. Heinrichs in: Palandt, § 249, Rn. 162. Смолина Л. В. Защита деловой репутации организации. М., 2012. С. 63. Sentenza della Corte di Cassazinore, Sezione terza civile, n.2367 del 3 marzo 2000. – URL // http://www.dirittoeschemi.it/cass2367.htm (16.02.2012). Эрделевский. А. М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарии законодательства и судебной практики. 3‑е изд. 2004. С. 88, 104, 122, 146 и 150. Анисимов А. Л. Честь, достоинство, деловая репутация: гражданско-правовая защита. М., 1994.. С. 65. Круг Питер. Юридические лица и неэкономический вред деловой репутации// Законодательство и практика масс-медиа. 2005. № 10. С. 35. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шлафмана Владимира Аркадьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 152 Гражданского Кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 04.12.2003 № 508-0 // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 3. Постановление Европейского Суда по правам человека от 6 апреля 2000 года по делу Comingersoll S. A. v. Portugal. // http://cmiskp.echr. coe.int/tkp197/view.asp?item=1&portal=hbkm&action=html&highlight =portugal&sessionid=3 844 837&skin=hudoc-en. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шлафмана Владимира Аркадьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 152 Гражданского Кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 04.12.2003 № 508-0 // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 3. Постановление Верховного суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 4. Так, ФАС Московского округа взыскал с ЗАО «Коммерсантъ. Издательский Дом» в пользу ОАО «Альфа-Банк», помимо убытков, 30 млн рублей 144 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 Кроме того, исходя из практики Италии и Германии, нет необходимости в выделении так называемого «репутационного» вреда как разновидности нематериального вреда. А представляется возможным установить единый способ защиты нематериальных благ как граждан, так и юридических лиц – компенсацию нематериального вреда, объединив тем самым компенсацию морального вреда физическим лицам и нематериального вреда юридическим лицам. Соответственно, представляется допустимой компенсация нематериального вреда юридическому лицу и в случае причинения его членам юридического лица, учитывая, что члены юридического лица – это физические ­лица. в возмещение нематериального вреда, причиненного деловой репутации банка вследствие распространения в газете «Коммерсантъ» порочащей информации. См.: Постановление ФАС Московского округа от 03.05.2005 N КГ‑А40/1052-05 // Справочная система «Консультант Плюс». Манукян В. Компенсация за «страдания» в Европе. Возмещение морального вреда в континентальной Европе: умеренность и рационализм // Юридическая практика. 2007. № 33. С. 37. Гаврилов Е. Компенсация неимущественного вреда юридическим лицам: опыт Италии, а также Европейского Суда по правам человека по «итальянским» делам и его использование в России// Хозяйство и право. 2012. № 3. С. 99. Sara Cimino. Danni patrimoniali e non alle persone giurdiche e modalita` della relative quantificazione. – URL www.diritto.it/articoli/civile/cimino1.html (16.02.2012). Corte di Cassazione, Sezione I, 10 luglio 1991, n. 7642. – URL //http:www. csmb.unimore.it/on-line/Home/Altaformazioneeplacement/\documento36 006 630.html (16.02.2012). Senteza 7 gennaio 2008 n. 31. – URL//http://www.altalex.com/index. php?idnot=39 763 (16.02.2012). Andrea Cusmai e Raffaele Cusmai. Risarcibilita del danno non patrimoniale subitoda persone giuridiche private ed enti fatto//Ventiuattore Avvocato, 2008, № 6. Гаврилов Е. Компенсация неимущественного вреда юридическим лицам: опыт Италии, а также Европейского Суда по правам человека по «итальянским» делам и его использование в России// Хозяйство и право. 2012. № 3. С. 100. v.: Christian von Bar. The common European law of torts, Volume 2. – Oxford University Press, 2000. P. 132. Sara Cimino. Danni patrimoniali e non patrimoniali alle persone giuridiche e modalita` della relavita quantificazione. – URL www.diritto.it/articoli/civile/ cimino1.html (16.02.2012). Immobiliare Saffi v. Italy, application no. 22 774/93. Soc. De. Ro. Sa. v. Italy, application no. 64 449/01. Belvedere Alberghiera Srl v. Italy, application no. 31 524/96. G. M. P. Impianty S.r.l.v. Italy, application no. 19 268/04. CE. DI. SA Fortore S. N. C. Dagnostica Medica Chirurgica v. Italy, application no. 41 107/02, 22 405/03.