Позиции алжирского руководства в настоящее время прочны

7.07.14
Эксперт МГИМО: Марина Сапронова, д.ист.н., профессор
Позиции алжирского руководства в настоящее время
прочны
Среди стран Северной Африки Алжир сегодня является, пожалуй, единственным
государством, где власть принадлежит партии «левой традиции», генетически
связанной с антиколониальным национально-освободительным движением. В этом
интервью мы просим известного эксперта по Алжирской Народной Демократической
Республике (АНДР), доктора исторических наук, профессора МГИМО Марину
Сапронову ответить на ряд вопросов, связанных с проблематикой развития Алжира.
У многих, интересующихся событиями в арабском мире, но не являющихся
специалистами по этому региону, может возникнуть такой вопрос: почему до сих пор
Алжир, несмотря на все объективные социальные, экономические
и демографические проблемы, засилье бюрократии, трудности с соблюдением прав
человека и прочим, все-таки в общем избежал вихря «арабской весны»?
Алжир тоже ее пережил, правда, произошла она там значительно раньше, чем в других
арабских странах, еще в конце 80-х годов. Массовые народные волнения 1988 года, которые
охватили это государство и результатом которых стало принятие новой конституции,
провозгласившей многопартийную систему и целый ряд других прав и свобод граждан,
эксперты тогда тоже называли «алжирской весной» и даже рассматривали Алжир как одно
из немногих государств, которое бескровно переходит от авторитарной модели
к демократической. Период конца 80-х — начала 90-х гг. там действительно отличался таким
уровнем политической свободы, который не имел аналогов в арабском мире. Однако
последовавший за этим государственный переворот (преследовавший цель не допустить
прихода к власти исламской партии), который привел к вооруженному противостоянию
властей с радикальными исламистами, а в дальнейшем, по сути, полномасштабная
гражданская война, в ходе которой погибло 150 тыс. человек, наглядно показали, что путь
к демократии не может быть быстрым и легким. Поэтому «прививку революцией» алжирцы
уже получили, выработали своего рода «иммунитет к кровопролитию», и именно этот
негативный опыт не дал распространиться революционным настроениям второй раз. Важно,
конечно, учитывать и то, что не было внешних игроков, заинтересованных в раскачивании
ситуации.
Хотя события в соседних арабских странах не могли совсем не затронуть Алжир, где в 2011
году также проходили многочисленные акции протеста. Однако, в отличие от Туниса
и Египта, демонстранты не требовали свержения существующего режима, поэтому никаких
радикальных политических перемен не последовало. К этому можно добавить
и оперативность самих властей, которые в 2011 году увеличили минимальную заработную
плату. Ее существенно повысили госслужащим, отменили чрезвычайное положение
(действовавшее почти 20 лет), а сам президент А.Бутефлика объявил план политических
реформ, направленных на дальнейшую демократизацию жизни, в рамках которого было
подготовлено несколько принципиальных законопроектов. Процесс обсуждения этих перемен
проходил открыто, с привлечением оппозиции, профсоюзов, молодежных организаций,
дебаты транслировались по телевидению. Все это сыграло позитивную роль и в ходе
1/5
парламентских выборов 2012 года, которые показали, что значительная часть алжирского
общества поддерживает курс президента на дальнейшую поэтапную демократизацию.
Об этом же свидетельствует и ослабление влияния в парламенте исламских партий.
Фронт национального освобождения и его представители продолжают занимать
господствующие позиции в общественно-политической структуре АНДР. Отчасти это
говорит о том, что и в социально-экономической сфере власти добиваются
положительных результатов? С другой стороны, какие, на Ваш взгляд, наиболее
острые социальные проблемы стоят перед алжирским режимом сегодня?
Нынешний президент Алжира — Абдель Азиз Бутефлика — возглавляет государство с 1999
года, и в этом году его переизбрали четвертый раз. Безусловной заслугой президента
является, конечно, внутренняя стабилизация ситуации, вывод страны из системного кризиса
«черного десятилетия», установление гражданского мира, достижение компромисса
с умеренной исламской оппозицией и эффективное подавление радикалов. Эта политика
способствовала выходу Алжира из международной изоляции (в которой он находился
с момента государственного переворота в 1992 году) и укреплению его позиций. В настоящее
время эта страна занимает лидирующие экономические и военно-политические позиции
в Магрибе и является одной из ведущих арабских стран, активно участвуя как
в региональных, так и в международных организациях. В последние годы там успешно
развиваются разные сектора экономики, реализуются грандиозные проекты, такие как
прокладка транссахарского газопровода, автомагистрали Лагос-Алжир, планируется
строительство АЭС и многое другое. В течение всех 2000-х годов алжирская экономика
показывала достаточно стабильный рост ВВП (4–6% в год).
Однако и в Алжире существуют социально-экономические трудности, аналогичные тем, что
стали причиной протестов в других арабских странах. Это, прежде всего, высокий процент
безработных, особенно среди молодежи; крайне остро стоит жилищная проблема (во многих
крупных городах жилищно-коммунальное хозяйство находится в кризисном состоянии),
коррупция, сильное расслоение общества; рост цен, за которым не успевает повышение
заработной платы. Однако в Алжире эти проблемы имеют несколько меньшее значение. Так,
по инициативе президента уже проводилась кампания по борьбе с коррупцией, получившая
широкий общественный резонанс. В целом общее настроение алжирцев заключается
в убеждении, что если изменения в Алжире и назрели, то проходить они должны в рамках
закона и без насилия.
Вообще во время недавней президентской кампании создавалось странное
впечатление. С одной стороны, позиции бюрократического аппарата, Фронта
Национального Освобождения (ФНО) и генералитета кажутся в Алжире почти
незыблемыми. С другой, правящая элита чуть ли не «силком» заставила тяжело
больного главу государства баллотироваться на новый президентский срок. На ваш
взгляд, в действительности так ли уж прочны позиции тех, кого относят
к «правящему классу» в АНДР?
Мне представляется, что позиции алжирского руководства в настоящее время действительно
прочны, чему способствуют несколько факторов. Прежде всего, необходимо иметь в виду, что
своим успехом власти обязаны, в том числе, сложившейся к началу 2000-х годов весьма
благоприятной конъюнктуре на мировом рынке углеводородов, что позволило Алжиру
увеличить рост ВВП и годовой доход на душу населения. Все это дало весьма положительные
результаты и закрепило авторитет Бутефлики. Стремительный рост мировых цен на нефть
и газ обеспечил ему возможность в течение 10 лет осуществлять детально проработанную
широкомасштабную программу всестороннего развития страны. Нынешнюю стабильность
алжирцы очень ценят, так как урок из своего исламистского опыта они уже извлекли
и повторения национальной трагедии не хотят.
2/5
Важно и то, что оппозиция в Алжире не просто раздроблена, но представлена совершенно
разнородными силами: берберами (ратующими за светское государство) и исламистами,
которые, естественно, не могут объединиться в единый фронт. При этом ни те, ни другие
не пользуются широкой поддержкой населения. Большая часть умеренных исламистов уже
давно интегрирована в общественно-политическую жизнь страны, широко представлена
в парламенте, поэтому масштабного «исламского фронта» также не может возникнуть.
А подавляющее большинство населения поддерживает правительственный курс, что
подтвердили президентские выборы, прошедшие в июне, когда за Бутефлику отдали голоса
более 81% избирателей. Правящая элита Алжира и ближайшее окружение президента также
крайне заинтересованы в сохранении статус-кво. Этому способствует и законодательство
(включая новый избирательный закон), которое, несмотря на серьезную либерализацию, попрежнему нацелено на укрепление существующей власти, а оппозиции (как парламентской,
так и внесистемной) нечего предложить в качестве альтернативы правительственному курсу.
Какие силы представляют сегодня алжирскую оппозицию? На какие социальные слои
они опираются в первую очередь?
Алжирская Конституция 1989 года положила начало многопартийной системе. В дальнейшем
власти прикладывали определенные усилия, направленные на укрепление демократических
тенденций. В Национальной народной ассамблее (нижней палате парламента) на протяжении
ряда созывов представлены самые разные политические силы: от левоцентристских
до умеренных исламистов. Есть в парламенте и старейшие партии, выражающие интересы
берберов. В парламентских выборах 2012 года участвовали 44 партии. Такого политического
многообразия нет больше ни в одном арабском законодательном собрании. Главенствующее
положение в алжирском парламенте занимает существующая еще со времен национальноосвободительной войны (1954–1962) партия «Фронт национального освобождения».
Некоторые парламентские группы выступают против правительственной программы
и активно критикуют исполнительную власть (например, исламская партия «Движение
за национальную реформу», а также «Партия трудящихся», которую возглавляет Луиза
Ханун, которая, кстати, участвовала в президентской гонке 2009 г. и заняла второе место).
Накануне парламентских выборов 2012 г. в Алжире создали единый блок — «Альянс Зеленый
Алжир», лидеры которого позиционируют себя как «системную оппозицию»,
но президентскую программу поддерживают. В начале 2000-х годов серьезными
противниками режима были берберские партии, однако власть выполнила большую часть
их требований (включая признание языка амазиг вторым государственным). Тем не менее,
они (Объединение «За культуру и демократию» и «Фронт социалистических сил»)
продолжают критиковать правительство, требуя большей демократизации, однако эти
лозунги массовой поддержки не получают.
Что касается внесистемной оппозиции, то она также представлена довольно широким
спектром: от диссидентов либерально-демократических взглядов (проживающих как
в Алжире, так и за рубежом, наиболее известные из них — в Катаре) до радикальных
исламистов. Периодически заявляют о себе отдельные террористические группировки.
Наиболее известная из них — «Салафитская группа проповеди и борьбы», созданная в 1998 г.
Хасаном Хаттабом (в настоящее время известная как «Аль-Каида в странах исламского
Магриб»).
Как в целом можно оценить современную внешнюю политику АНДР? Справедливо ли
говорить о том, сегодня именно Алжир обладает наиболее независимой позицией
по отношению к ведущим державам Запада?
Современная внешняя политика Алжира направлена на решение тех задач, которые
поставлены в 90-е годы, т.н. «черное десятилетие», когда страна боролась с исламскими
террористическими группировками и оказалась фактически в международной изоляции.
С приходом к власти Бутефлики (1999 г.) основной задачей становится восстановление
3/5
авторитета страны.
Алжир при Бутефлике снова начал проводить активную внешнюю политику по самым разным
направлениям, а именно: укрепление отношений со странами Европейского Союза, США,
Россией, усиление политического и экономического влияния в Магрибе и в арабском мире.
С момента вступления в должность алжирский президент посетил Францию, США, ЮАР,
Италию, Испанию, Германию, Китай, Японию и Россию.
Высокое реноме Алжира удалось вернуть достаточно быстро, чему в значительной степени
способствовала очень активная африканская политика, направленная на урегулирование
многочисленных конфликтов. До второй половины 90-х гг. Алжир наиболее тесно сотрудничал
с арабскими странами, в которых установлен республиканский режим. После прихода
к власти Бутефлика проявил инициативу и в вопросах укрепления сотрудничества
с монархиями Персидского залива. Улучшение отношений Алжира с этими странами помогало
руководству страны успешно проводить политику изоляции алжирских исламистов
на международной арене.
Став ассоциированным членом Европейского Союза (в 2001 г.), Алжир продолжает укреплять
с ним политико-экономические отношения: в 2012 г. он вошел в зону свободного обмена с ЕС.
Алжир тесно взаимодействует с США в сфере борьбы с терроризмом, которая осуществляется
как на двусторонней, так и на многосторонней основе, в частности, в рамках
провозглашенной Соединенными Штатами в 2005 г. «Транссахарской контртеррористической
инициативы» (касающейся, в основном, борьбы с группировкой «Аль-Каида в странах
исламского Магриба»). Алжир регулярно посещают высокопоставленные представители
Пентагона. Продолжается практика направления на учебу в американские военно-учебные
заведения алжирских военнослужащих. Действует программа обменов и сотрудничества
между флотами двух государств. С 2005 г. проводятся совместные учения ВМС АНДР и США,
а американские военные корабли регулярно заходят в алжирские порты. В последние годы
Америка активно закрепляется и в тамошнем нефтегазовом комплексе.
Отношения Алжира с Россией со времен СССР продолжают носить традиционно
дружественный характер. В рамках подписанной в 2001 г. Декларации о стратегическом
партнерстве между нашими странами осуществляются различные проекты в экономической
сфере, а также ведется координация действий в борьбе с терроризмом и в области
безопасности. Несмотря на стремление алжирских властей диверсифицировать источники
получения оружия, Алжир остался первым африканским клиентом российского ВПК в период
после распада СССР.
С момента начала «арабской весны» отношения Алжира с ЕС и особенно с Францией
несколько ухудшились, так как первый осудил военную акцию НАТО в Ливии и предоставил
убежище многим членам семьи Каддафи. В 2013 г., когда Франция проводила операцию
в Мали, Алжир, не желая прерывать дружественные отношения с этой африканской страной,
отказался предоставить свою территорию под французские базы.
В целом можно говорить о сбалансированной и многовекторной политике Алжира, который
продолжает укреплять позиции как в регионе, так и на мировой арене, используя для этого
внешнеполитические контакты с различными государствами.
Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.
Источник: Рабкор.ру
4/5
Постоянный адрес материала: http://www.mgimo.ru/news/experts/document258245.phtml
5/5
Powered by TCPDF (www.tcpdf.org)