если был бы я девчонкой

— Какой она породы? — спрашивает
мама. — Какие у неё документы?
Папа визитную карточку показал:
«Боб Смит — матрос. Америка».
— Слава богу, хоть не уличная! — сказала
мама. — А что она ест?
— Всё, — сказала бабушка. — Даже бумагу с очистками.
— А умеет ли она пользоваться горшком?
Бабушка говорит:
— Надо попробовать. Давайте проведём
горшковый эксперимент.
Дали Анфисе горшок, она его немедленно
на голову надела и стала похожа на колонизатора.
— Караул! — говорит мама. — Это катастрофа!
— Подождите, — возражает бабушка. —
Мы ей второй горшок дадим.
Дали Анфисе второй горшок. И она сразу
догадалась, что с ним надо делать. И тогда
все поняли, что Анфиса будет у них жить!
Из магазина кошка вышла. А собака всеми своими породами кошек терпеть не могла.
Мало того, что кошка шла, да она ещё такая
важная, будто она — директор магазина или
начальник главка по торговле сосисками.
Она глаза прищурила и так на собаку посмотрела, будто это не собака была, а так,
принадлежность какая, пенёк или чучело.
Собака не выдержала, за сердце схватилась от такой пренебрежительности и как
рванёт за кошкой! Даже поручень от магазина
оторвала. А за поручень Анфиса держалась, а
за Анфису Вера ухватилась. И все они вместе
бегут.
Вообще-то Вера с Анфисой никуда бежать
не собирались, просто так вышло.
Вот мчится по улице процессия — впереди
кошка, уже не такая прищуренная и важная,
за ней собака всех пород, за ней поводок,
потом поручень, за который Анфиса держится,
а за Анфисой Вера бежит, еле поспевает со
своими батонами в авоське.
Бежит Вера и боится своей авоськой
какую-нибудь бабушку зацепить. Бабушку она
не зацепила, а один школьник средних классов ей под горячую авоську попался.
И он тоже за ними побежал как-то боком,
хотя никуда бежать не собирался.
Вдруг кошка увидела перед собой забор,
47
«Ладно, — решил дядюшка, — покатаемся
и так».
Снег лежал не везде, и сначала у господина Ау всё шло удачно. Лыжная нога попадала на снежные пятна, а ботиночная бежала
по земле. Потом этот стройный порядок стал
нарушаться. Лыжная нога всё чаще попадала
на землю, а ботиночная в снег. В конце концов господин Ау рухнул на землю. Даже палки ему не помогли.
Другой бы расстроился и бросил это лыжное занятие. Другой бы, но не господин Ау!
Вековое упрямство и свирепость гнали и гнали его вперёд.
«Ни за что не пойду домой, пока не накатаюсь!»
Рот господина Ау был забит травой, ботиночная нога промокла, и бока болели. А тут, как
назло, кончился лес и совсем кончился снег.
Господин Ау просто рассвирепел: «Пока я
ехал сюда, я свалился пять раз. За обратную
дорогу будет столько же. Итого десять. И всё
ради чего? Из-за того, что какой-то иностранный араб или швед прислал мне эти лыжи!
Попадись он мне сейчас, одним иностранцем
стало бы меньше!»
Тут впереди он заметил маленький домик.
Тот самый домик, где жила девочка Римма с
бабушкой и кошкой.
82
Но растение появилось у него, у него и
будет. Тут цветок кивнул, открыл свой красный
рот и сказал довольно слабым голосом:
— Мне хочется есть.
Дядюшку Ау можно было запросто повалить
спичкой, так он был удивлён.
— Ты поливаешь меня когда попало, —
продолжал цветок и взмахнул всеми своими
руками. — А я не люблю этого. У тебя слишком мало мух! Это никуда не годится! Дай
мне попить.
Господин Ау молча протянул ему чашечку
воды. Цветок схватил её рукой и выплеснул
воду себе в рот. Потом облизнулся и посмотрел на дядюшку более требовательно.
— Мне хочется есть!
— А что ты ешь?
— В основном деликатесы — вырезку, котлеты, телятину, колбасу всякую, — ответил
цветок.
Господин Ау подошёл к шкафу и вынул маленькую банку сосисок. Взял ключ, открыл её
и подал цветку. Скоро сосисок не стало. Следующую банку цветок открывал сам. При этом
он перечислял дядюшке все виды еды, которые его бы устраивали.
— Колбаса любительская — первый сорт.
Колбаса охотничья. Колбаса докторская... —
Тут цветок задумался. Но ненадолго. Он про146
Царь Макар, весь в мыльной пене, сидел
на лавке, а прислужник Гаврила хлестал его
веником.
— Подбавь парку! Подбавь парку-то! — кричало его величество, выплёскивая пену. — Будто
не царя моешь! Веничком меня, веничком любезного! У-у-ух!
Потом царь задумался:
— Эй, Гаврила, как ты считаешь, войско тут
без меня не разбежится? Если уеду я?
— Да не должно, ваше величество. С чего
бы ему разбегаться?
— А как возьмёт и разбежится!
— А что! — согласился Гаврила. — Возьмёт и разбежится. Долго ли разбежаться-то?
— Ну ладно. А купцы как? Не перестанут
торговать с заморскими странами?
— Купцы? Да нет, конечно. Зачем им переставать?
— А как возьмут и перестанут?
— А что? Могут и перестать. Перестать —
это не трудно. Это в два счёта можно, — согласился слуга, нахлёстывая царя веником.
— Ну, а войны тут без меня не будет?
Как ты думаешь?
— Не должно быть. Кому она нужна, война
эта?
— А как враги нападут, что тогда?
— А как нападут, тогда будет, — уверен188
Главный Бумажный Получальник она несла в
руках. Из-за двери класса слышался просто жуткий шум и гам. Как только двери открылись,
Люся Брюкина увидела всех своих подопечных.
Они были такими, какими она видела их на фотографии. Большие глазастые меховые звери на
задних лапах в небольшом количестве одежды.
Ученики сразу затихли. Взялись за крышки парт и все, как один, сделали стойку на
передних лапах. Мехмех взглянул на большие
ручные часы.
— Почему они так странно вас приветствуют? — спросила Люся.
— Моё изобретение. Во-первых, собирает
и разгоняет сон. Во-вторых, выдаёт тех, кто
жуёт мухоморы или бычки. Они сразу блюмкаются. В-третьих, будит уважение.
Минутная стрелка сделала круг на часах, и
Мехмех сказал:
— Блюм!
Звери радостно всем классом бухнулись на
лапы и сели на скамейки за парты. Все, кроме одного. Большущий тушканчик по-прежнему
стоял на передних лапах на парте.
— Так и есть! — сказал директор. — Наокуркился. Дачники оставили много окурков на
участках, вот интернатники и жуют их. А потом дуреют. Живут, как в тумане.
Он подошёл к замершему ученику:
318
— Это от хулиганства? — спросила Люся.
— От застенчивости. И от того, что он растёт.
— Что же мы будем делать? — растерялась девочка.
— Давайте в валилки играть! — завопил
Кара-Кусек. — Или в скакалки.
«Не иначе наокуркился», — опасливо решила Люся. И сказала строго:
— Ни в какие валилки мы играть не будем.
Мы продолжим занятия. У кого есть мел?
— У меня, — встал черноносый игластый
ёжик с первой парты. — У меня в спальне.
Можно, я принесу?
— Хорошо. А Бурундуковый Боря сейчас
расскажет нам стихотворение.
Ёжик, гремя иголками, ринулся за мелом,
а Боря спросил:
— Про любовь можно? — и опустил нос
под мышку.
Люся сказала, что можно. Боря стал читать:
— Мороз и солнце; день чудесный!
Ещё ты дремлешь, друг прелестный... Всё.
— Где же здесь про любовь? — спросила
Люся.
— Про любовь дальше.
348
ЕСЛИ БЫЛ БЫ Я ДЕВЧОНКОЙ
Если был бы я девчонкой —
Я бы время не терял!
Я б на улице не прыгал,
Я б рубашки постирал.
Я бы вымыл в кухне пол,
Я бы в комнате подмёл,
Перемыл бы чашки, ложки,
Сам начистил бы картошки.
Все свои игрушки сам
Я б расставил по местам!
Отчего ж я
Я бы маме
Мама сразу
«Молодчина
Сынок!»
не девчонка?
так помог!
бы сказала:
ты,
СОДЕРЖАНИЕ
СКАЗКИ
ПРО ВЕРУ И АНФИСУ
(в сокращении). Рис. Г. Соколова . . . . . . . . . . . . . 7
СТРАШНЫЙ ГОСПОДИН АУ
(свободный пересказ повести Х. Мякеля)
Рис. С. Бордюга и Н. Трепенок . . . . . . . . . . . . . . 57
ВНИЗ ПО ВОЛШЕБНОЙ РЕКЕ
Рис. В. Чижикова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 165
МЕХОВОЙ ИНТЕРНАТ. Рис. В. Чижикова . . . . . 307
СТИХИ
ВЕРА И АНФИСА. Рис. Е. Запесочной . . . . . . 493
РЫЖИЙ. Рис. А. Халиловой . . . . . . . . . . . . . . . . 496
ПЛАСТИЛИНОВАЯ ВОРОНА
Рис. О. Боголюбовой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 500
СУМЕРКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 505
РАЗГРОМ. Рис. О. Зотова . . . . . . . . . . . . . . . . . . 506
ТИГР ВЫШЕЛ ПОГУЛЯТЬ. Рис. О. Зотова . . . 508
ЕСЛИ БЫЛ БЫ Я ДЕВЧОНКОЙ
Рис. О. Зотова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 510