Вад Капустин Воплощение

Annotation
Рассказбылопубликoванвжурнале«Юныйтехник»,первыйномерза2007г.
ВадКапустин
ВадКапустин
Воплощение
КМорю-ОкеянуОблачноеНебоиДалекаяРадугавышлинатретийденьпослепобега.
Толстяк их узнал. Холодные серо-зеленые волны капризно забились о каменистый берег,
насмешливодразнясьбелымиязыкамипены.
— Здорово! — восхищенно сказала девочка, не в силах оторвать взгляда от зеленой
воды.
—Гадон!Ивсегдатакимбыл!—злоответилСережка—ОблачноеНебо.
—Чеготытак?Красивоже!Даженеожидала,чтоонтакможет,—удивиласьРадуга.
— Ты просто не понимаешь. — Облачное Небо пожал плечами. — Толстый нас не
пропустит. Бежать больше некуда. Осталось только дождаться погони. Через пару часов
здесь появятся флайеры. И это значит — всему конец, нам — конец! Нас, меня и тебя,
большенебудет,останутсятолькоВоплощения.Такие,какон,—СережкаСлавинкивнулв
сторонуМоря-Океяна,—такие,какЛес,Речка,БуйныйВетер.
— Только Воплощения, — обреченно повторила девочка и опустилась на большой
серыйкамень,которыйнапраснопыталисьдостатьупрямыеволны.
Небо и Радуга решились бежать, когда в классе их осталось только двое. Из семи
учеников,шестьлетпроходившихобучениевоткрытойшколеимитаторов,пятероужеушли.
«Исполнятьсвойдолг»—каквысокопарновыразилсяГосподинПятачок.
Разумеется,насамомделестаршегоучителязвалисовсеминаче.Пятачкомегопрозвала
Ночка Темная — из-за толстого скафандра и забавного шлема с особой формы
респиратором, позволяющим говорить с детьми прямо, без всяких технических средств.
Шлем делал преподавателя похожим на одного из трех поросят из сказки, и прозвище
показалосьоченьподходящим.Никтоиздетейдаженепомнил,какучителязвалинасамом
деле. Та же Ночка назвала учителя географии Носоглотиком. Вытянутая вперед гармошка
переговорного устройства делала его похожим на хобот слона, и сначала, когда географ
вдруг появился в третьем классе, его так и прозвали, но «Носоглотик» — неожиданное
словечко — понравилось больше и прижилось. Все те, кто работал в открытой школе,
обычнопользовалисьшлемамиискафандрамилегкойзащиты.Никомуиздетейскафандры
ишлемыбылиненужны.
ОтТемнойНочкидоставалосьнетолькоучителям.СвоимновымименемМоре-Океян
тоже был обязан ей. Море Синее — так его звали, пока он не поссорился с черноглазой
насмешницей.
—МореСинее?Такойтолстый?ДатутнацелыйМоре-Океянхватит!—съехидничала
Ночка. Море-Океян полез было драться, но за задиру Ночку как обычно вступился Буйный
Ветер,иобжоранесталсвязываться.Темболеечтопрозвищеохотноподдержалиучителя.
— Да-да, конечно, Океан, разумеется, — рассеянно забормотал Господин Пятачок,
услышавновоеимявпервыйраз.—Какжемысамисразунесообразили?Океан—именно
то,чтонужно.
Старшийучительдажепроизноситьимяначал,какНочка,—«Море-Океян»,итолстяк
смирился.Апотомдаженачалгордиться—имяизменилоегоВоплощение.
СначалаОблачномуНебувшколепонравилось,хотянапервыхпорахоноченьскучалпо
родителям. Понравилась школа — светлая и просторная. И новые друзья. И Дом тоже. У
каждогоученикабыласвоякомната.Посленевероятнойтеснотыискученностикорабляэто
казалось необычным и очень удобным. Заходить и даже заглядывать в чужие комнаты не
разрешалось, да и встречаться во внеучебное время ребятам удавалось только в Общей
комнатеподприсмотромучителей.Ноиэтобылоздорово,азаботливыепреподавателине
давалискучатьивсегдарассказываличто-тоинтересное.
А уроки! С утра проводились общие занятия, а во второй половине дня —
индивидуальные. Для каждого свои. И самое главное и интересное — тренировки, уроки
имитации,Воплощения.
Небо навсегда запомнил свой первый выход на поверхность Ядра. Серая каменистая
равнина, тяжелый свод Оболочки над головой, режущий свет плазменного светильника,
учителявскафандрах,инадеждавглазахзатолстымистекламишлемов.ИегоВоплощение,
заполнившее, мгновенно преобразившее все вокруг. Сережка не мог вспомнить, как долго
это продолжалось — у Неба не было памяти, хотя он — мальчишка отлично помнил
ощущение удовольствия, силы и уверенности, которое принесла успешная попытка
воплощения. Но несколько слов, сказанных старшим учителем, вернули маленького
имитатора на серую равнину, и чувства взрослых, которые после возвращения он успел
заметить, — да, радость и надежда. Вот что ему понравилось больше всего — взрослые
смотрелинанегоснадеждой.НаЛесГустойсгордостью,наБуйныйВетерсуважением,на
Море-Океянснекоторымопасением.—«ОченьсильноеВоплощение»—говорилиучителя.
Надевочек—снежностьюисочувствием.Нанего,ОблачноеНебо,—всегдаснадеждой.
Сережканезнал,чтоувиделбывчужихкомнатах,нодогадывался.Каждогоизучеников
окружалоВоплощение.Легкиеперистыеоблака,темныегрозовыетучи,тяжелыеоблачные
стены, громоздящиеся над бездонными пропастями, курчавые барашки, уходящие в
бесконечностьневедомыхдолин,позолоченныезаходящимсолнцемнежныебелыекружева,
открывающиесветло-голубыеучасткинеба—вотчтопредставлялисобойвсеокна,стены,
картиныегособственногожилища.ОблачноеНебо.
Наверняка,Лесвиделвокругсебярощиичащи,Ветер—бурииураганы,БыстраяРечка
—певуньяикрасавица—могучиереки,окоторыхтакмногорассказывалосьвисторияхи
сказках.ВсеэтоОблачноеНебомогтольковообразить.Увидетьчужиевоплощенияможно
былотольконаурокахрисования—почтинавсехкартинкахимитаторыизображалито,что
наблюдали за окнами своих комнат. Только Далекая Радуга рисовала что-то
несуществующее, но невообразимо прекрасное. Светловолосая ясноглазая девочка, тихая и
не слишком способная — «слабое воплощение» — на уроках она обычно отмалчивалась и
лишь иногда робко улыбалась шуткам друзей. И все равно казалась Сережке самой
прекрасной.
На общих уроках им преподавали арифметику, географию, литературу и историю. Это
было интересно. Особенно история, которая на одном из последних занятий вдруг
обернуласьпугающейреальностью.
— Капитан Славин… Все знают капитана Славина? Так вот капитан Славин вывез с
планеты Тирас на транспортном корабле «Ладога» три тысячи беженцев — жертвы
космической катастрофы — после столкновения Тираса с кометой. При взлете «Ладога»
пострадала от метеоритной атаки, и экипажу не удалось дотянуть до ближайшего,
освоенного людьми района галактики, — как обычно монотонно начал рассказывать
Господин Пятачок. — Корабль сел на безжизненную, удаленную от ближайшей звезды
планету, где выживание земных колонистов представлялось совершенно невозможным. От
одногоизпилотовпланетаполучиласвоенеофициальноеимя—«Безнадега».
Ксчастью,приобследованииповерхностибыланайденаогромнаярасщелина,ведущая
внутрь, под каменистую оболочку, где обнаружилось медленно вращающееся Ядро.
Пилотское мастерство капитана позволило ему провести «Ладогу» сквозь расщелину и
посадить на «внутреннюю планету», где вот уже десять лет беженцы — то есть мы,
люди, — продолжают жить на корабле. На поверхности остались только маяки,
продолжающиепосылатьсигналыЗемлепозакрытымканалам.
ВнутриБезнадегиникакихусловийдляжизнилюдейнебыло,развечтосилатяжести
оказалась подходящая — 90 % земной, — однако планетная оболочка, которую удалось
загерметизировать, надежно защитила беженцев от внешних угроз, в первую очередь, от
падениякосмическихтел.
Для обогрева и освещения поверхности Ядра удалось приспособить плазменные
светильники.Однако,—впервыйразрассказываяисториюКолонизации,приэтихсловах
учитель запнулся и внимательно оглядел класс, — при практически абсолютном нуле,
вакууме, полном отсутствии энергии и других источников питания, Ядро Безнадеги
оказалосьобитаемым.Нанембылаобнаруженажизнь!
— Жизнь? — недоуменно переспросил Буйный Ветер. Самый способный, он всегда
задавалвопросы,спорилсучителямиидажедобилсятого,чтобывовремяиндивидуальных
занятий ему преподавали не бесполезное «эстетическое воспитание», а обожаемую
математикуифизику.
— Да, жизнь, — печально подтвердил Господин Пятачок, становясь необыкновенно
похожим на неудачливого сказочного поросенка и смущенно прищуриваясь, как будто
чувствуя себя виноватым в том, что не способен дать исчерпывающих объяснений. —
Жизнь, и совершенно невероятная. На поверхности Ядра было обнаружено семеро
человеческих детей! Семь хнычущих малышей примерно двухлетнего возраста, которые
абсолютно нормально чувствовали себя в окружающей их космической пустыне.
Убедившисьвтом,чтонесталижертвамигаллюцинации,космонавтыпринеслиребятишек
на корабль. Полное медицинское обследование не выявило никаких отличий от обычных
детей соответствующего возраста. Вот только космический вакуум и сверхнизкие
температуры по-прежнему не причиняли найденышам никаких неудобств. Малышей
разобралибездетныесемьи.Ониросликакобычныедетидошестилетнеговозраста,когда
вдруг обнаружили странные способности. Один вдруг превратился в деревце, чтобы
порадовать маму, затосковавшую по земному лесу. Другой стал облачком, чтобы защитить
отцаотраздражающегосветаплазменного«Солнца»,горящегонакаменномсводевнешней
оболочки. Третья заполнила ванну водой, когда начались перебои со снабжением. И тогда
сталоясно—этонеобычныесущества.Имитаторы.Такмыихназвали,хотясловооказалось
совершеннонеправильным.Воплощения—неимитации,аистинныестихии.Былорешено
создатьдлянихОткрытуюшколунаповерхностиЯдраиразвитьихспособности,чтобыих
Воплощения помогли людям выжить, или чтобы они сами могли спастись, если все
предпринимаемыемерывсе-такиокажутсянедостаточнымидлявыживанияостальных.
Учительзамолчал.
— Все уже поняли, это мы, — снисходительно сказал Море — Океян. Небо
недолюбливал противного жадного мальчишку, который все время что-то жевал и строил
страшные гримасы Речке, но дураком его никто никогда бы не назвал. Толстяк задал
правильныйвопрос:—Ичтожемыдолжныделать?Чтоотнастребуется?
—Каждыйизвасскороувидит,—короткоответилГосподинПятачок,—готовлион
претворитьвжизньурокиВоплощения.Людибольшенемогутждать.Новыбор—завами!
Сначала ушел Лес Густой. Серьезный спокойный парень, лучший ученик, на которого
учителя смотрели с гордостью. На дополнительных уроках он самозабвенно изучал
географиюибиологиюлеса,стараясьузнатьвсеосамомсебе.Нарисованиионвкладывал
душувкаждыйлистокицветок,вкаждуютравинкуидеревце.ЛеслюбилсвоеВоплощение
и,неколеблясь,вызвалсяидтипервым.
ЗаЛесомпришлипрямонаурок.Четверовсерыхскафандрахвысшейзащиты,вежливо
постучавшись,обратилиськучителю:
—Пора!Какдоговорились?
— Да, пятьсот километров, не ближе, — Господин Пятачок судорожно попытался
кивнутьсвоимзабавнымшлемом.Онначалбылоговоритьчто-тонапыщенное,носбилсяи
спросил:
—ЛесГустой,тыхорошоподумал?
Пареньрешительнокивнул.
Тогдаучительпростосказал:
—Иди!ТебяждетВоплощение.Мывтебяверимиоченьнадеемся.Неподведи!
— Хорошо, — темноволосый высокий мальчишка без лишних вопросов поднялся,
бросил прощальный взгляд на Быструю Речку, и, ни с кем не прощаясь, последовал за
людьмивсерыхскафандрах.
Несколько дней подряд уроки проходили очень тихо. Ребятам стало не до учебы. Все
напряженнождалиновостей.Учителяпонималиистаралисьнанакогонедавить.
ВновьоТемномЛеседрузьяуслышалидовольноскоро.ВшколупришелсамКапитан.
Сережкаузналегосразу.ЗнаменитыйкапитанСлавин.
— Просто замечательно, — Капитан пожал руку Господину Пятачку. — Мы даже не
могли в такое поверить. Как вы этого добились? Растительное покрытие тридцати
процентов поверхности Ядра! Шестидесятипроцентное обеспечение потребности в
кислороде.Полноевоплощениеэкосистемылеса.Спасибо!
—Ивамспасибо,ребята,—сказалКапитан.—Небудумешатьурокам.
Онмахнулрукойнапрощаньеиулыбнулся.Махнулрукойвсемиулыбнулсякаждомуи
только ему, Сереге. Облачное Небо угадал знакомую улыбку под стеклом скафандра. В эту
минуту мальчишка понял, что не хочет быть имитатором, не хочет становиться
Воплощением. Он отчаянно мечтал остаться человеком, вырасти и стать космонавтом,
капитаном!
Второй исчезла Ночка Темная. Она просто не пришла на урок, а учитель неловко
объяснил,чтоонасделаласвойвыбор.
— Наконец-то избавились, — пробурчал Море-Океян, но сразу замолк под свирепым
взглядомБуйногоВетра.Впрочем,ребятапонимали,чтоитолстомужадиненасамомделе
былонепосебе.
На следующий день дети равнодушно выслушали очередные восторженные слова.
Перемещаясь над Ядром, Ночка позволила людям отдыхать, не отключая неизменных
угнетающихплазменников,дающихнеобходимыедлявыживаниясветитепло.
Воплощаться третьим добровольно вызвался Буйный Ветер. Уход Ночки что-то
надломил в характере самоуверенного умного парня. Ветер потерял интерес ко всему, что
еговолновалораньше.И,несмотрянапротестыучителей,настоялнасвоемвыборе.
—Кчемуэтовсе?—равнодушноспрашивалон.—БуйномуВетруненужнылишние
знания.Актому,чтоменяждетвВоплощении,яготов.Идажезнаю,чембудутфальшиво
восхищаться люди через пару дней. — И он гнусаво протянул, подражая голосу старшего
учителя: — Ах, перемещение воздушных масс! Ах, смешение теплых и холодных слоев! О,
равномерноераспределениекислорода,мыдаженеожидали.
— Неплохо — для имитатора, — безрадостно признал Господин Пятачок. — Что ж,
еслихочешь—иди!
БуйныйВетерушеливоплотилсябезсопровождающих.Простовышелизшколы,ивсе
услышали,какгде-тодалекозашумелподпорывамиураганаЛесГустойизастучалимелкие
камешки,влекомыепоповерхностиЯдра.
Учениковосталосьчетверо.ПотомвоплотилисьМоре-ОкеяниБыстраяРечка.Людям
нужнабылавода.
Когда,черездвадня,войдявкласс,ОблачноеНебообнаружил,чтоихосталосьтолько
двое,онрешилсянапобег.ДалекуюРадугудолгоуговариватьнепришлось.
— Бежим отсюда, — настойчиво требовал Сережка. — Посмотрим, как там ребята,
навестим.Ведьунаснетникогоближеидороже!Аеслинасипоймают,нуичто?Хотьчтотоувидимпередтем,какнавсегдастатьВоплощениями,перестатьбытьлюдьми.
Сначалавсешлоотлично.ДвоеускользнулиизДомавтемноте—Ночкаприкрылаих
поспешныйуход.ЧасатриребятабрелипокаменистойравнинеЯдра.
Ночка медленно уходила прочь. По тяжелому серому своду верхней оболочки планеты
нестерпимо резко ударили первые лучи открывающегося плазменного светильника, когда
вдалеке показался Лес Густой. Он приветливо зашумел, заметив друзей. Но дорогу к нему
преграждалаБыстраяРечка.
Хотя, пожалуй, сейчас Облачное Небо не решился бы так ее назвать. Стройная
сероглазаярусоволосаядевочка,хохотушкаипевуньяпревратиласьне в речку,авмогучую
полноводнуюреку,прекраснуюиопасную.Нонедлявсех.
—Речка,пожалуйста,—робкопопросилаДалекаяРадуга,—Помогинам,пропусти!
Сережкахотелбыловмешаться,сказать,чтовсебесполезноипрежнейБыстройРечки
большенет.Нотутвдругтечениемноговоднойрекиприостановилось,водырасступились,и
ребята,прыгаяпоподводнымкамням,спотыкаясьипадая,успели-такивовремявыскочить
на противоположный берег и, не останавливаясь, пробежать еще несколько шагов по
направлению к Лесу. И почти сразу услышали за спиной грохот вновь наполнившей,
переполнившейставшееузкимрусловоды.
ЛесГустойвстретилдрузейпокоемипрохладой.Светлыеполянки,мягкаятрава,ягоды
и орехи. Пища и приют. Облачное Небо был уверен, что здесь никакие преследователи
никакимидетектораминесмогутобнаружитьдвухбеглецов.Лесказалсяпрекраснымкакв
сказке,защитникомидругом.Ребятамдажепоказалось,чтогде-товдалионислышатголоса
людей,пришедшихпогрибы.
— Спасибо, Лес! Ты всегда был хорошим мальчиком, — благодарно сказала Далекая
Радуга и ласково погладила ствол огромного дуба. Облачному Небу послышалось, что
огромное дерево, как котенок, замурлыкало от удовольствия, подставляя шершавую кору
нежнойрукедевочки.
—Везетнекоторым!—безвсякойлогикиподумалСережка.
Два дня они шли под защитой Леса. А потом все закончилось. За деревьями их ждал
Море-Океян.Непреодолимаяпреграда.
Чтобы обнаружить беглецов, сидящих на галечном берегу, преследователям не
понадобилось много времени. Флаер прилетел через полчаса. Оттуда вышел старший
учитель и двое незнакомцев в серых скафандрах. Скафандры вызвали у Сережки горькую
усмешку.
— Зачем мы вам нужны? — обращаясь к Господину Пятачку, спросил Облачное
Небо. — Ведь сейчас, благодаря Лесу, Быстрой Речке, Морю-Океяну, Ветру, люди могут
жить на поверхности Ядра. Зачем вам скафандры? Ведь теперь в мире можно свободно
дышать. К чему мне воплощаться в Облачное Небо? Я хочу быть человеком, а не
Воплощением. А Далекая Радуга? Зачем она нужна? Она же ничего не умеет, всегда была
самой слабой ученицей и даже на специальных уроках учила только эстетику, только
красивое.Оставьтенасвпокое!
— Только красивое! — повторил Господин Пятачок, отстегивая шлем скафандра и с
наслаждениемсдираяслицауродливуюмаску.Кудивлениюребят,оноказалсянеслишком
старымчеловеком,ивовнешностиегонебылоничегокомического.—Небо,тынеправ.Ты
бежал от своего Воплощения, не хочешь смириться с ним? Что ж. Мы не в силах тебя
заставить. Но сначала подумай. Разве напрасно тебе помогали друзья? Вспомни, чему ты
учился! Что такое Лес Густой и Быстрая Речка без Облачного Неба? На сколько им хватит
внутреннихресурсов?Раноилипоздноихсожжетплазменноесолнце.Имнужназащита.А
Море-Океян?Кудаподнимутсяегооблака?Алюди,обреченныевидетьнадсобойкаменные
сводыибезжизненныйсветильник?Сколькоониещевыдержат?И,наконец,ДалекаяРадуга.
Что она без тебя? Но люди должны видеть красивое. Да, Далекая Радуга — слабое
Воплощение,ееобычнопочтинебыловидно.Имыникогдаеенеувидим—безОблачного
Неба.Норядом,вместестобойонастанетсовсеминой.Итыувидишь,каконапрекрасна.
— Пожалуйста, — сказала Далекая Радуга, и Сережка увидел, как потемнели ее
глаза.—Конечно,яхочубытьпрекрасной.Носделайэтонерадименя,сделайрадиребят!
Неужеливсеони—Лес,Речка,Море—обречены?Явэтомничегонепонимаю,новедь
учительговоритправду?
— Правду, — мрачно ответил Сережка. — Но только сначала, учитель, я хотел бы
спросить.Воплощение—этонавсегда?И,воплотившись,мы,какиребята,уженикогдане
станемлюдьми?
—Янемогуничегообещать,—простоответилбывшийПятачок.—Ноклянусь:если
когда-нибудьнаснайдутземныекорабли,имысможемнавсегдапокинутьэтупланету,люди
придутсюда,наэтотберегиназовутвасданнымивамчеловеческимиименами—какэто
делалянауроках.Итогдавысможетерасстатьсясосвоимистихиямиисновастатьлюдьми.
Иулететьназемлювместесостальными.
— Вот видишь! Мы спасем ребят, и я стану красивой. — Далекая Радуга доверчиво
посмотрела другу в глаза. Облачное Небо знал, что на самом деле ее зовут Наташей:
случайноподслушал,когдаеепервыйразпривелившколу,иэтобылегосамыйстрашный
секрет.Человеческиеименастихий—всегдаподзапретом.Теперьонпонял,почему.
—Хорошо.ЯстануВоплощением.Нонетолькоиз-заребят,апростодлятебя.Потому
чтотыитаксамаякрасивая,—отчаяннодобавилСережка,взявзарукуДалекуюРадугу.
Люди по-прежнему смотрели на него. С надеждой. Сережка Славин повернулся к
Морю-Океяну,внезапнопочувствовавсебятакойжеприроднойсилой,нонеизмеримоболее
могучей. Более могучей, чем Лес, чем Ветер, чем Река и Море. Защитником. Спасителем.
Над морем, рекой, лесом, каменистой равниной Ядра внезапно заклубились облака, а в
крохотнойпрорехемеждунимимелькнулкусочекголубогонеба.
—Покрываетвсюповерхностьоболочки,—отчаяннопытаясьсдержатьслезырадости,
сказалбывшийучитель,глядявнастоящееземноеОблачноеНебо,окотороммечталдесять
лет.—Небо.Мыбудемжить.
В Небе плыли Облака. Тяжелые грозовые, легкие перистые, белые пушистые
кружевные, открывающие небольшие окошки высокого светло-голубого неба, и другие,
слегкавызолоченныенеожиданноставшиммягкимиласковымсветомплазменногосолнца.
Солнышка.
И повсюду в Облачном Небе: где-то вдали, за Морем-Океяном, за Лесом Густым и
Быстрой Речкой и просто над каменистой равниной Ядра, — нежными и яркими
полукружьямимногоцветнойкаруселисиялаДалекаяРадуга.