РУССКИЙ ПУТЬ - У ИСТОКОВ ЛИТЕРАТУРНОЙ ИСТОРИИ

РУССКИЙ ПУТЬ - У ИСТОКОВ ЛИТЕРАТУРНОЙ
ИСТОРИИ
Ю.Г. Пащенко
Бийск
Время "семибоярщины", когда у власти стоит слабая личность ("первенец" - как называет ее Ницше в работе "О пользе и вреде истории для жизни"), - это всегда врем») смут не только в политике и экономике, но и в мировоззрении, и культуре.
Древняя Русь 1Х-ХШ в. предстает крепостной, дремуче религиозной,
бунтующей, рвущейся к равноправию и свободе, мечтающей о социальной
гармонии. Социальное принижение не сходило "буйным и гордым" боярам и
князьям с рук: народ сопротивлялся и буйствовал (народные восстания в Ростово-Суздальской земле в XI веке).
Церковь, а точнее - христианская религия призывала славянские
народы к единству, но и высказывала сочувствие угнетенным ("Слова о законе и благодати" Иллариона), где понятию "закон" (т.е. формальному предписанию рабства и принуждения) Илларион противопоставляет в качестве
центральной идеи христианства, так называемую "благодать" т.е. свободу
человека, неприятие порабощения одного другим.
К вопросу об общежитии (о кодексе, правилах совместного проживания) авто "Повести временных лет" обращается неоднократно. Уже в начале
летописи, в рассказе "полянах", он детально повествует нам о их "нравах",
"обычаях и законах, противопоставляя "полян" (полюбившихся ему) "древлянам" (которые "жили зверин обычаем", жили "по-скотски"), а также "родимичам, вятичам и северянам", которые живут "как звери".
Еще раз к вопросу о сообществе (гармоничном сообществе) автор
возвращается, рассказывая о монастыре Феодосия - игумена Печерского. В
монастыре жили "по закону и чину монастырскому": младшие слушались
старших, старшие с любовью относились к младшим. Здесь "царила любовь к
братии и возрождение великое". И жили здесь "мужи изумительные": "добродетельной жизнью все вместе, сообща, в пенье и в молитвах и послушанье".
Можно сказать, что это первое, отмеченное летописью (год 1074)
счастливое сообщество людей, где не было зависти, унижения, эксплуатации,
социального неравенства. Утопия, намного опередившая Т. Мора, Н. Кампанеллу, Ф. Бэкона и др.
Русь XIV-XVI вв., с одной стороны, боролась с татаро-монгольским
нашествием, немецкими рыцарями, а с другой - против рабства и неравенства.
Это социальное противоречие дополнялось внутриклассовой борьбой между
дворянством и боярством*' боярской аристократией и церковью. Не имея возможности платить "воинникам" жалованье (денежное довольствие, как говорят сейчас), государь наделяет их землей, которую надо было брать то у бояр,
то у церкви. В противовес этому церковь (Геннадий Гонзов) выдвигает идею
"священства" (т.е. превосходства церкви) над "царством". Отвергая это, Иосиф
Волоцкий прославляет московского государя, которого "господь бог устроил в
свое место Я" посадил на царском престоле...".
В защиту тружеников в 40-х годах XVI в. и выступил публицист
40
И.С. Пересветов:' "Братия, все есмя дети Адамовы". Рабство, говорит далее
Пересветов, унижает человека: "Хотя и богатырь или не богатырь, однако
есми холоп государев, иново мне имени не пребудет". Страна, где народ порабощен, обречена на оскудение - мысль, которую Пересветов нес как знамя.
Далее тезис о значимости для государства крестьян ("ратаеве") развивает Ермолай Еразм (в сочинении "Благохотящим царем правительница в землемерии»), а затем Федор Карпов и Максим Грек.
Они призывали облегчить повинности крестьян, вернуться к натуральному укладу жизни, отменить денежный оброк.
«Мир лежит во зле", - говорил Федор Карпов. Главное зло в стремлении все отнять у крестьян, подчинить бессильного ("сильный погнетет бессильного"). Нужны "праведные" законы, защищающие "подвластных и сирых ,
иначе крестьяне перестанут повиноваться и восстану.
И Ермолай Еразм, и Федор Карпов выдвигали компромиссные программы, дабы предотвратить социальный бунт и кровопролитие.
Еще дальше пошел вольнодумец "боярский сын" М.С. Башкин, считавший людей братьями от рождения. Он уничтожил кабальные записи и отпустил на волю всех своих крестьян (за что был объявлен еретиком и заточен
в монастырь).
Те же мысли, что и Башкин, высказывает затем Феодосии Косой: "Не
подобает же в христиаиох властем быти... Не подобает же повиноватися властем и попом".
Правда, с укреплением московской самодержавной государственности тональность литературы меняется: прославляется христианство, как оплот
православной Руси, идеализируется личность Ивана Грозного ("Книга степенная царского родословия"). Внимание к личности обычного человека ослабевает. В западноевропейской литературе, философии и социологии этих лет мы
наблюдаем противоположный процесс.
Борьба за независимость поглотила русское Предвозрождение.
Большинство произведений древнерусской литературы пронизывает дух заботы о русских землях, призыв к единению перед лицом постоянных внешних
угроз, дух соборности. Именно поэтому вплоть до XV в. Россия, по словам
Пушкина, "оставалась чуждой Европе".
В силу глубокой религиозности и практического склада ума русичи,
в отличие от европейцев, обратились не к созданию Утопий, не к поиску несуществующих '"Граалей", а к конкретной форме взаимоотношений в обществе. Примером чего стали гармоничные принципы жизни и управления в Печерском монастыре и республиканский строй в Новгороде и Пскове, опиравшийся на идеи "народного верховенства".
41