Собрание рукописных книг Чернышёвых

Ю. Д. Рыков
Собрание рукописных книг Чернышёвых:
(Обзор фонда)*
Собрания рукописных книг НИОР РГБ принадлежат к числу замечательных культурно-исторических феноменов, отражающих собирательскую деятельность людей,
направленную на сохранение и практическое использование письменных памятников
прошлого. Изучение истории формирования этих собраний, их состава и содержания является одной из важнейших научных задач книговедения и библиотековедения. Собрания
рукописных книг, хранящиеся в составе богатейшего фонда НИОР РГБ, различны по своему составу и содержанию, и это привлекает к ним исследовательский интерес самых широких кругов ученых. Наряду с собраниями, имеющими универсальный характер, в НИОР
РГБ хранятся также собрания, имеющие более узкий, специальный характер. К числу последних относится и собрание рукописных книг Чернышевых, имеющее старообрядческое
происхождение.
Данное собрание рукописных книг принадлежит к числу малоизвестных собраний
отдела рукописей, что обусловлено отсутствием подробных сведений о нем в научной печати.
Первым владельцем собрания Чернышевых был Михаил Михайлович Чернышев –
мещанин посада Злынка Новозыбковского у. Черниговской губ. (ныне – г. Злынка Новозыбковского р-на Брянской обл.)i. Михаил Михайлович родился в 1873 г.ii и воспитывался
в старообрядческой семье, постоянно жившей в посаде Злынка. Родители М. М. Чернышева принадлежали к беспоповскому поморскому брачному согласию и были привержены старым дониконовским обрядам, иконам и церковно-славянским книгам. Своих детей
они старались воспитывать в соответствующем старообрядческом духе.
Посад Злынка, где жили Чернышевы, являлся одной из слобод черниговского Стародубья, с кон. XVII в. густо заселенного староверами iii. В XVIII – XIX вв. Стародубье
было известно особо развитой старообрядческой культурой, книжными, певческими и
иконописными традициями, особым стилем художественного шитья и интересным фольклоромiv.
С малых лет М. М. Чернышев научился «славянской грамоте» и нотному пению по
крюкам, пел на клиросе в злынковской поморской моленной, располагавшейся в доме
наследников Ефима Горбачева на улице Филатовке. Духовным наставником и уставщиком этой моленной, начиная, очевидно, с момента основания моленной в 1880 г., был Даниил Яковлевич Ефремов (1837 г. р.)v. Еще будучи молодым человеком, М. М. Чернышев
научился добротно писать рукописные книги нотного крюкового письма. Самая ранняя
нотная книга, написанная М. М. Чернышевым и сохранившаяся в его собрании, датируется 1893 г. В дальнейшем он продолжал заниматься книгописанием, пополняя свое собрание новыми певческими книгами собственного изготовления. Свои нотные крюковые
книги М. М. Чернышев писал крупным полууставным почерком, для того чтобы тексты и
крюковые знаки легко можно было видеть и петь на значительном расстоянии от книги
всем участникам церковного хора. Почерк книг – это полуустав поморского типа. Для
нотных знаков певческих рукописей, написанных М. М. Чернышевым, характерно использование киноварных помет, употреблявшихся с сер. XVII в. в рукописной традиции.
Текст песнопений в чернышевских рукописях – раздельноречный или «наонный», употреблявшийся старообрядцами-беспоповцами во время церковного знаменного пения.
Свои рукописные певческие книги М. М. Чернышев научился украшать всеми необходимыми художественными элементами – орнаментированными заставками-рамками, заставками, концовками, большими стилизованными инициалами, киноварными инициалами и
вязью. В украшениях им использовались орнаменты оригиналов – поморский тип и орнамент эклектического характера с элементами поморского. В многолетней практике книгописец использовал для раскраски больших инициалов не только традиционные краски,
2
но и цветные карандаши, впрочем, цветные карандаши, равным образом как и плотная
ватманская бумага, стали им употребляться лишь на более позднем этапе своего книгописания в XX в., очевидно, уже после революционных событий 1917 г. и событий гражданской войны, когда в магазинах и лавках стал остро ощущаться практический дефицит
многих промышленных и других товаров потребления, в том числе бумаги и
На раннем этапе своей книгописной деятельности М. М. Чернышев оставлял в некоторых собственноручных нотных кодексах свои писцовые записи, которые представляют сейчас первостепенное источниковедческое значение для практического воссоздания
отдельных фактов его биографии, а также для комплексного исследования рукописной
традиции и книжной культуры Стародубья в XIX – XX вв.
Владельческая принадлежность ряда нотных рукописных книг к собранию М. М.
Чернышева отмечалась также с помощью специально изготовленных штампов. Оттиски
данных штампов проставлялись им на листах рукописных книг с помощью фиолетовой
штемпельной краски. У владельца книжного собрания существовало несколько видов
владельческих штампов. Один из этих штампов содержал текст: «Михаил Михайлович
Чернышев. Злынка. Чер[ниговская] г[уберния]» (№ 10), другой – указание на одно лишь
имя владельца: «Михаил Михайлович Чернышев» (№ 11, 16), третий – только инициалы
имени, отчества и фамилии владельца: «М. М. Ч.» (№ 11). Интересно заметить, что последняя разновидность владельческого знака проставлялась М. М. Чернышевым на многих листах вдоль бокового внутреннего поля. Иногда М. М. Чернышев использовал для
обозначения своей владельческой собственности одновременно два разных вида штампа
(№ 11).
М. М. Чернышев был также владельцем замечательного собрания иконvi.
В злынковской округе М. М. Чернышев слыл знающим начетным человеком, которого уважали все одноверцы и «интеллектуальные» сограждане. По сохранившимся устным воспоминаниям злынковской старообрядки Е. И. Бобылёвой, «даже никониане, соблюдая определенную дистанцию, общались с ним».
М. М. Чернышев являлся семейным человеком с 18 лет. Его женой была Мария
Яковлевна Мальцеваvii, дочь известного злынковского поморского начетчика Якова Фаддеевича Мальцева, который был купцом и торговал шорным и другим товаром viii. Как следует полагать, тесть сыграл важную роль в становлении М. М. Чернышева как развитого
старовера и начетчика и в его судьбе. После Октябрьской революции, в 20-е – 30-е гг. ХХ
в., М. М. Чернышев уже сам был наставником уставщиком злынковской поморской моленной и служил в ней вместе со старшим духовным наставником Степаном Даниловичем
Ефремовым, сыном вышеупомянутого Д. Я. Ефремоваix. Как и в подавляющем большинстве старообрядческих семей, у супругов Чернышевых было много сыновей и дочерей.
После смерти М. М. Чернышева, случившейся где-то после 1952 г.x, его книжное
собрание и другое имущество унаследовали вдова Мария Яковлевна и старший сын Степан Михайлович, живший с 1933 г. в Москве в доме № 31 на Малом Гаврикове пер. После
смерти С. М. Чернышеваxi права собственности на собрание деда и отца перешли к Анатолию Степановичу Чернышеву, сыну С. М. Чернышева. А. С. Чернышев после окончания
средней школы № 345 Бауманского р-на г. Москвы в сентябре 1939 г. был призван на действительную военную службу в РККА, служил помощником командира взвода в 141-й
стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в Киевском особом военном округе. В июне –
декабре 1941 г. он учился в 1-й Киевской летной школе пилотов, затем поступил в Иркутскую Военную школу авиационных механиков, которую окончил в январе 1943 г. После
окончания этой школы А. С. Чернышев участвовал в Великой Отечественной войне как
старший авиационный механик в составе Высшей Офицерской школы Воздушного боя
ВВС РККА, при этом с мая по июль 1944 г. он воевал на 3-м Украинском фронте в составе
специальной авиационной группы, выделенной из Высшей Офицерской школы. После
окончания войны демобилизован в звании старшины и поступил в июне 1946 г. на учебу в
3
МАРХИ, который успешно окончил в 1952 г. Работал в дальнейшем архитектором в разных государственных учреждениях, являлся членом Союза архитекторов.
Какими-либо сведениями о собирательской деятельности С. М. и А. С. Чернышевых мы сейчас не располагаем. Возможно, они вообще не имели прямого отношения к
формированию данного собрания, а являлись просто его наследниками и хранителями.
Нам в точности не известен и полный объем всего чернышевского собрания, вывезенного
в Москву из Злынки. Ясно только одно, что чернышевское собрание в окончательно сложившемся виде явно было более крупным по своему количественному объему, чем то собрание, которое поступило впоследствии в отдел рукописей ГБЛ.
Собрание М. М. Чернышева поступило в отдел рукописей ГБЛ в два приема в
1983 г. и в 1984 г. Предложено оно было к приобретению его внуком А. С. Чернышевым,
являвшимся последним владельцем данного собрания. Комплекс рукописных книг, переданных в ОР ГБЛ А. С. Чернышевым, был охарактеризован при его передаче как книги из
собрания его деда и отца, и поэтому уже на первом этапе комплектования в 1983 г. чернышевский комплекс получил статус самостоятельного фонда под названием – Собрание
рукописных книг Чернышевых. Данному собранию был присвоен порядковый номер
фонда (ф. 805) в составе хранилища ОР ГБЛ. Краткое упоминания о поступлениях рукописных книг из собрания Чернышевых было опубликовано в очередных выпусках «Записок» ОР ГБЛ с обещанием опубликовать описание рукописей всего этого фонда «в одном
из ближайших выпусков “Записок”»xii.
Всего в ОР ГБЛ в 1983 – 1984 гг. А. С. Чернышевым было передано 17 рукописей и
две фотографии, однако этим комплексом не исчерпывалось все собрание деда и отца
Чернышевых. По устному свидетельству А. С. Чернышева, у него на квартире в доме по
улице Маршала Новикова оставался еще ряд рукописных книг, которые он первоначально
хотел передать в ОР, но затем (под влиянием своей жены В. Ф. Кравченко), отказался передать их в отдел вслед за второй партией, сославшись на то, что передаст эти книги в отдел несколько позднее. Все это и тормозило публикацию описания фонда, так как дальнейшее поступление рукописных книг Чернышевского собрания прекратилось по не зависящим от сотрудников отдела причинам.
5 марта 1990 г. А. С. Чернышев скончался, ненамного пережив свою покойную супругу, которая умерла чуть ранее, еще в феврале 1990 г.
Имуществом матери и отчима после их смерти завладела на правах наследницы
Эльвира Константиновна Орлова. В ее распоряжении оказались и книги из собрания Чернышевых, остававшиеся на руках у А. С. Чернышева после передачи им части собрания в
ОР ГБЛ. Все они были, что называется, «распроданы по одиночке» падчерицей А. С. Чернышева через систему антикварной книжной торговли г. Москвы. По словам падчерицы,
этих книг было «много»xiii. Сообщить какие-либо другие сведения о своем отчиме А. С.
Чернышеве, о его родителях и деде, о судьбе личного архива А. С. Чернышева Э. К. Орлова в категорической форме отказалась. Из всего вышесказанного непреложно вытекает,
что нынешнее рукописное собрание Чернышевых, хранящееся в стенах НИОР РГБ – это
всего лишь часть того комплекса рукописных книг, который ранее принадлежал М. М.
Чернышеву, а затем его наследникам.
Все поступившие в ОР ГБЛ рукописные книги из собрания Чернышевых, дневник
и две фотографии А. Я. Мальцева, доводившегося шурином М. М. Чернышеву, в 1990 г.
были описаны коллективом сотрудников отдела рукописей Библиотеки и по окончании
научно-технической обработки зашифрованы в хронологическом порядке в составе машинописного описания собрания Чернышевых. После приема обработанного фонда в
хранилище отдела рукописей данное машинописное описание было предоставлено затем в
распоряжение читателей ОРxiv. Однако данное описание, естественно, не может быть достаточно эффективным научно-информационным пособием для широких кругов исследователей. Оно доступно только для тех читателей, которые приезжают для научных занятий непосредственно в отдел рукописей. Этим и обусловлено наше желание познакомить
4
исследователей с содержанием той части собрания Чернышевых, которая хранится сейчас
в хранилище НИОР РГБ. Особый научный интерес содержание данного малоизвестного
рукописного фонда должно вызвать у исследователей певческого искусства и рукописной
книжности Стародубья.
Поступившее в отдел рукописей Библиотеки собрание Чернышевых содержит в
настоящее время 18 ед. хр., зарегистрированных под тем же количеством номеров. Собрание состоит из 17 рукописей и одной единицы хранения, содержащей в своем составе две
фотографии. В хронологическом отношении рукописи фонда распределяются следующим
образом: XVII в. – 2 ед. хр., XVII в. – 1708 (?) г. – 1, кон. XVIII – нач. XIX в. – 1, XIX в. –
8, XX в. – 5. Самыми ранними рукописями собрания являются Стихирарь на крюковых
нотах сер. XVII в. (№ 1) и Сборник третьей четв. XVII в. (№ 2).
Среди рукописных книг фонда преобладающее место принадлежит певческим рукописям. Древнейшей рукописью этой группы является уже упоминавшийся выше Стихирарь, написанный полууставом разных почерков сер. XVII в. В данной рукописной книге
ныне насчитывается 348 лл., но начальные 4 лл. представляют собой восполнения XVIII в.
взамен утраченного первоначального текста кодекса. Окончание рукописи также утеряно,
но эта утерянная часть, в отличие от утраченного начала, не восполнена. Кодекс относится
к числу редких беспризначных рукописей с раздельноречным текстом. В тексте Стихираря имеются указания на различные варианты распевов: «малое знамя», «большое знамя»,
«Логинов перевод», «иной перевод». Интересно отметить, что отдельные указания на распев здесь зашифрованы с помощью простой литореи. В рукописи имеются также аненайки
и хабувы. В составе кодекса содержатся праздничные стихиры триодного и минейного
циклов с сентября по май. Против текста ряда песнопений киноварью сделаны позднейшие пометы: «фальшивая стихира». Рукопись интересна в плане изучения исследователями знаменного крюкового пения в канун проведения известных церковных реформ патр.
Московского и всея Руси Никона (Минина).
В фонде хранятся также три списка Ирмология, два из которых (№ 4 и 5) крюковой
нотации, а один (№ 3) – на линейных квадратных нотах. Крюковые Ирмологии украшены
орнаментом поморского типа и содержат беспризначную знаменную крюковую нотацию.
Первый из них датируется кон. XVIII – нач. XIX в., а второй – перв. четв. XIX в. Ирмологий за № 4 имеет истинноречный текст с элементами раздельноречия, но иногда в нем
встречается и раздельноречный текст, который выдержан не всегда последовательно. Ирмологий же за № 5 содержит раздельноречный текст, но в нем встречаются иногда элементы истинноречия. Ирмологий на линейных квадратных нотах представляет собой 2-ю
часть данного типа книги, ибо начинается с 5-го гласа. Датируется он кон. XVII – нач
XVIII в. и украшен заставками растительных форм украинского типа. Орнамент того же
типа использован и в прямоугольных рамках, в которых изображены инициалы. Рукопись
снабжена рисунками, подражающими печатной гравюре. В числе этих рисунков особо
следует отметить наличие изображения Пресвятой Богородицы с предстоящими – преподобными Антонием и Феодосием Киево-Печерскими. Рукопись содержит ирмосы 5 – 8
гласов. Характерной особенностью ее состава является наличие догматиков, седальнов и
антифонов перед началом ирмосов каждой песни. В качестве дополнений к Ирмологию в
рукописи находятся подобны на все 8 гласов и стихиры на дни триодного и минейного
цикла, а также пасхалия. Рукопись имеет украинское происхождение, что подтверждается
не только художественными украшениями, но и ее содержанием. В пользу этого лишний
раз говорит и фамилия бывшего владельца этой рукописи – Савченко. Рукопись интересна
и тем, что в ней среди обычных знаменных песнопений находится редкий «болгарский
роспев».
В числе других нотных крюковых рукописных книг имеются Октоих в списке
1893 г. (№ 10) и в списке перв. трети XX в. (№ 15), Праздники в списке посл. четв. XIX в.
(№ 8) и в списке перв. трети XX в., содержащем лишь вторую часть праздничных стихир,
начиная с Благовещения Пресвятой Богородицы (№ 11), Канон на Цветную неделю в
5
списке перв. трети XX в. (№ 16), Славники Триоди постной и цветной в списке перв. трети XX в. (№ 13), Песнопения вечерни Великой субботы, Пасхальная служба и Песнопения
из Службы Богородицы Одигитрии в списке перв. трети XX в. (№ 14). Все эти рукописи
интересны своей беспризначной знаменной нотацией и раздельноречными текстами, которые характерны для древней дониконовской певческой традиции.
Особый научный интерес в данной группе певческих рукописей представляет Октоих в списке перв. трети XX в. (№ 15), в котором песнопения распределены по разрядам,
а внутри разрядов – по гласам. В составе дополнительных статей рукописи находятся прокимен «Господь воцарися…» демественного распева (изложен столповым знаменем) и
«демественными крюками», не включаемый обычно в состав Октоиха, а также осьмогласник «Воскресение Христово видевше …» (отдельные части его распеты и по гласам), который также в большинстве случаев не включается в состав Октоиха. Данные рукописи
интересны и в плане изучения различных распевов песнопений, которые отмечены в
текстах вышеуказанных певческих книг.
К нотным рукописям, отражающим теорию знаменного пения, относится Азбука
певческая крюковая посл. четв. (кон.?) XIX в. (№ 9). В тексте данной рукописной книги
имеется помета, указывающая тип Азбуки: «по поморскому роспеву». Орнаментация инициалов и заголовков этой Азбуки также поморского типа, а в тексте употреблено «наонное», «хомовое» или раздельноречное пение. Данная Азбука представляет собой учебное
руководство для усвоения старообрядцами-беспоповцами знаменного крюкового пения.
Особый интерес для исследователей представляет дополнительная статья к Азбуке – Сказание об осьмогласном пении, повествующее «откуду и от коего времени начася в нашей
Рустей земли осмогласное пение и от кого пошло на оба лики пети в церкви». Данное сочинение, впервые опубликованное «вполне» известным археографом, библиографом, исследователем древнерусской книжности и коллекционером В. М. Ундольским (1816 –
1864) по тексту рукописного Стихираря XVII в. из собрания кн. М. А. Оболенского (1805
– 1873)xv, содержит ценнейшие сведения о певческой истории и культуре Древней Руси,
так как в его тексте изложена история происхождения и виды крюкового знаменного пения на Руси и указаны многие имена древнерусских распевщиков.
Из других богослужебных рукописных книг, помимо названных выше певческих
рукописей, в фонде находятся старообрядческий Синодик с дополнительными статьями
третьей четв. XIX в. (№ 7), содержащий службы на погребение мирян и младенцев, а также помянник, который «сложен … на подобство Вселенского канона, иже бысть по усопших в мясопустную субботу». В начале 2-й статьи помянника киноварью вписаны сведения о еп. Коломенском и Каширском Павле, особенно почитаемом староверами всех согласий, начиная с момента его мученической кончины в апреле 1666 г. после низвержения
из сана и ссылки в новгородские пределы по указанию патр. Никона.
В фонде представлена, хотя и слабо, богословско-учительная литература как в виде
списка «Златоуста» (№ 6), так и в виде отдельных статей в составе Сборника (№ 2).
Книга под названием «Златоуст» представляет собой довольно поздний список с
печатного почаевского издания памятника 1794 г. Согласно записи писца Акима Леонова,
он был написан в 1868 г. в имении Посеянки. В составе данного кодекса, кроме слов и поучений Иоанна Златоуста на различные темы и церковные праздники, имеются поучения
Климента Словенского, Серапиона Владимирского и Кирилла Туровского, а также апокрифические сочинения: «Поучение от Епистолии св. апостола Павла» «Поучение св. Кирилла Философа о исходе души от тела и о мытарствах», «Пророчество Исаино, сына
Амосова, о последних днях» и др.
Сборник чернышевского собрания датируется третьей четв. XVII в. В нем содержатся «Сын церковный, или Сказание нужнейших обычаев на учение православныя християнския веры», «Свиток многосложный», «Диоптра» греческого инока XVI в. Филиппа
Философа с предисловием Михаила Пселлоса в древнерусском переводе, полемические
послания св. папы Римского Григория II к византийскому императору Льву III Исавру,
6
поучения патр. Константинопольского Германа II и св. Иоанна Дамаскина об иконах и
иконоборчестве, о кресте, о мощах, о поклонении на восток и пр. В Сборнике находится
также и апокрифическое «Слово Палладия мниха о Втором пришествии Христове, и о
Страшном суде, и о будущей муце, и о умилении души», пользовавшееся большой популярностью у старообрядцев-беспоповцев, ожидавших скорого конца света в связи с наступившим, по их религиозным убеждениям, «царства Антихриста» на земле. В составе данного Сборника содержится и произведение агиографической литературы – Житие Стефана Исповедника, архиеп. Сурожского.
Среди других памятников письменности в фонде находится Духовный стих («Стихира») пророка Исайи «о последних днях» на крюковых нотах в списке XIX в. (№ 12). Нотация этого духовного песнопения беспризначная, как и в упомянутых выше других нотных богослужебных книгах собрания, однако текст песнопения – истинноречный. Песнопение это отражало эсхатологические настроения старообрядцев-беспоповцев и предназначалось для «домашнего» мирского исполнения.
Особый научный интерес у исследователей новой и новейшей истории России
должен вызвать практически неизвестный им дневник шурина собирателя Александра
Яковлевича Мальцева, который велся с июля 1908 г. по ноябрь 1923 г. (№ 17). Автор
дневника – уроженец посада Злынки, старообрядец поморского согласия, с юных лет работал в лавке отца купца Я. Ф. Мальцева. До призыва на действительную военную службу
в 1916 г. был чтецом, а затем старостой в злынковской поморской моленной. После призыва в царскую армию в 1916 г. воевал в Австро-Венгрии; в 1917 г. воинская часть, в которой служил А. Я. Мальцев, была переброшена в Петроград. После Октябрьской революции в 1918 г. Мальцев поступил на службу писарем в военно-полевой отряд, затем был
начальником военного продотряда. Вместе с продотрядом побывал в разных районах и
городах послереволюционной России: Киеве, Курске, Кременчуге, Орле, Скопине, Харькове и др. В 1922 г. демобилизовался, некоторое время жил в Злынке у своего родного
брата Адриана Яковлевича Мальцева, затем устроился на работу в местный желеском. В
объемном дневнике (430 лл. большого формата) содержится регулярная, практически почти ежедневная, фиксация событий личной жизни автора, отражена дореволюционная
жизнь торгового сословия посада Злынки, празднование 300-летнего юбилея Царствующего Дома Романовых в Злынке, военные действия русских войск в Австро-Венгрии в
1916 – 1917 гг., революционные события в Петрограде в октябре 1917 г., празднование 1
Мая и 7 Ноября в Петрограде в 1918 г., и 1 Мая в Харькове в 1920 г., 7 Ноября в г. Скопине Рязанской губ., выступление народного комиссара по просвещению А. В. Луначарского на митинге в Киеве в 1920 г. и другие события новейшей российской истории.
Дневник А. Я. Мальцева интересен как свидетельство рядового участника событий, происходивших в последние годы существования царского режима, в период Февральской и
Октябрьской революций 1917 г. в России и в первые годы существования Советской власти. Безусловно, интересны, несмотря на очевидную субъективность, и личные оценки автора дневника ряда событий, принадлежавшего к торговой среде и к старообрядчеству.
Научное значение данного дневника определяется еще и тем обстоятельством, что он еще
никем не был введен в научный оборот, а из него исследователь может получить возможность извлечь целый ряд интересных фактов и их непосредственное восприятие и осмысление рядовым участником исторических событий.
В фонде находятся также две фотографии А. Я. Мальцева. Одна из этих фотографий сделана в г. Новозыбкове 25 сент. 1912 г., а другая в г. Петрограде 26 февр. 1918 г.,
при этом первая представляет собой более позднюю фотокопию с оригинала. Фотографии
были вложены при их поступлении в дневник А. Я. Мальцева, однако при научнотехнической обработке фонда они были выделены из него и описаны отдельно в качестве
особой единицы хранения (№ 18).
Из краткого обзора собрания Чернышевых, хранящегося в НИОР РГБ, со всей очевидностью вытекает, что данное собрание, несмотря на всю свою неполноту, показывает
7
его тесную связь с личными интересами собирателя, являвшегося первоначально певцом
старообрядческого хора, а затем духовным руководителем беспоповской поморской общины, возглавлявшим богослужение в общинной моленной. Довольно значительная часть
нотных крюковых рукописей собрания самолично написана его первым владельцем М. М.
Чернышевым. Именно этим и объясняется преобладание в данном собрании рукописных
книг певческого характера. Рукописи фонда представляют несомненный научный интерес
для истории музыкальной культуры русского старообрядчества и истории книжной письменности.
Собрание рукописных книг Чернышевых типологически близко к другим собраниям НИОР РГБ нотно-музыкального характера, таким как собрания кн. В. Ф. Одоевского
(1803 или 1804 – 1869), Д. В. Разумовского (1818 – 1889) и особенно И. Г. Иванова (1888 –
1960), который также являлся певцом церковного хора на старообрядческом Рогожском
кладбище в Москве и занимался переписыванием крюковых нотных рукописных книг в
советское время на ватманской бумагеxvi, как и М. М. Чернышев.
Особый научный интерес в составе фонда представляет дневник А. Я. Мальцева,
оказавшийся, как и две его фотографии, в составе собрания в результате прямых родственных связей автора с семьей Чернышевых. Дневник принадлежит к числу тех редких
исторических источников, которые отражают взгляд рядового современника больших и
малых исторических событий нового и новейшего времени и представляет особую научную ценность для исследователей.
Работа выполнена автором в рамках проекта РГНФ 01-03-233а.
Биографические сведения о М. М. Чернышеве в известной нам печатной литературе обнаружить не удалось, поэтому
воссоздавать факты его биографии и членов его семьи нам приходилось буквально по крохам, разыскивая материал для
этого в рукописях его собрания, хранящегося в НИОР РГБ. Сведения об его сыне С. М. Чернышеве и внуке А. С. Чернышеве мы обнаружили в личном деле студента А. С. Чернышева, хранящемся в архиве Музея МАРХИ. Ряд новых ценных и дополнительных сведений о М. М. Чернышеве, членах его семьи и об его потомках нам любезно сообщил историк-краевед Новозыбковского р-на Брянской обл. Анатолий Ильич Поддубный, который в свою очередь пользовался
различными местными источниками, в том числе записанными им в 2002 г. ценными устными воспоминаниями 90летней старообрядки Евдокии Ивановны Бобылёвой и сведениями других пожилых староверов, проживающих ныне в г.
Злынке.
ii Дата рождения М. М. Чернышева установлена мной на основании его писцовой записи с краткими сведениями автобиографического характера (см.: НИОР РГБ. Ф. 805. № 11. Л. 411 об.).
iii См.: Верховский Т. И. Стародубье. Казань, 1874; Скворцов Д. [И.] Историко-статистическое обозрение современного
старообрядческого раскола в Черниговской епархии. Чернигов, 1901; Лилеев М. И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье. Киев, 1915; Поддубный А. И. Злынковская земля сквозь дымку времени. Клинцы, 2000.
iv См.: Сборник Нижегородской ученой архивной комиссии. Нижний Новгород, 1910. Т. 9. Ч. 2. С. 313; Абрамов И. Поездка в Стародубье. СПб., 1911; Поздеева И. В. Археографические работы Московского университета в районе древней
Ветки и Стародуба (1970 – 1972) // ПКНО. Ежегодник 1975 г. М., 1976. С. 52; Богомолова М. В., Кобяк Н. А. Описание
певческих рукописей XVII – XX вв. Ветковско-Стародубского собрания МГУ // Русские письменные и устные традиции
и духовная культура: По материалам археографических экспедиций МГУ 1966 – 1980 гг. М., 1984. С. 162 – 227; Игошев
Л. А. К вопросу о значении традиций древнерусского певческого искусства: (По материалам археографического обследования Ветковско-Стародубских слобод) // Там же. С. 228 – 237, 306 – 317; Бобков Е. А., Бобков А. Е. Певческие рукописи Ветки и Стародубья // ТОДРЛ. Т. 42. Л., 1989. С. 448 – 451; Воронцова А. В. Памятники старообрядческого литературного и книгописного центра Ветки и Стародубья XVIII – XIX веков: Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2002.
v См.: Скворцов Д. [И.] Историко-статистическое обозрение современного старообрядческого раскола в Черниговской
епархии. Чернигов, 1901. С. 29.
vi
По сообщению А. И. Поддубного, иконы из собрания М. М. Чернышева попали в дальнейшем в коллекцию любителя
русской старины художника Ф. Г. Шклярова, который затем передал их в составе всей своей коллекции в состав фонда
новообразованного Ветковского музея народного творчества. О Ф. Г. Шклярове и о его коллекции, легшей в основу
Ветковского музея, см.: Ярославцева С. Живая старина // В мире книг. М., 1982. № 5. С. 79 – 80.
vii См.: НИОР РГБ. Ф. 805. № 11. Л. 411 об.
viii См.: Скворцов Д. [И.] Историко-статистическое обозрение… С. 30.
ix См.: НИОР РГБ. Ф. 805. № 17. Л. 283об., 334 об.
x Точную дату его смерти пока не удалось установить.
xi Известно, что С. М. Чернышев в январе 1952 г. работал в строительной конторе Министерства машиностроения и приборостроения (Архив Музея МАРХИ. Личное дело А. С. Чернышева).
xii См.: Записки Отдела рукописей ГБЛ. Вып. 47. М., 1988. С. 81 – 82; Там же. Вып. 48. М., 1990. С. 154 – 155.
xiii Однажды во втор. пол. 80-х гг. XX в. я зашел в книжный магазин «Букинист» в Столешниках и увидел здесь в застекленной витрине раскрытую в разворот толстую нотную крюковую книгу размером в лист. Книга эта была написана характерным крупным полууставным почерком М. М. Чернышева и украшена художественной заставкой с употреблением
золота; на боковом внутреннем поле листа с текстом и художественными украшениями был проставлен владельческий
штамп «М. М. Ч.». Букинистическая оценка книги была очень высокой и сильно превышала установленную ценником
*
i
8
ГАУ СССР денежные суммы, что делало ее приобретение отделом рукописей ГБЛ весьма нереальным делом, о чем мне
сообщила в ответ на информацию ответственный комплектатор. Другой реальный след распродажи чернышевского собрания мне удалось обнаружить уже позднее в составе той части собрания рукописей известного московского коллекционера М. И. Чуванова (1890 или кон. 1890-х ? – 1988), которая была вывезена после его смерти А. А. Амосовым и М.
П. Лепёхиным в БАН (Панченко Ф. В. Рукописные памятники старообрядческой певческой культуры в собрании М. И.
Чуванова // Петербургский музыкальный архив: Сб. статей и материалов. СПб., 1998. Вып. 2. С. 43). Глухое упоминание
о рукописи или рукописях М. М. Чернышева содержалось в прочитанном мной позднее обзоре певческих рукописных
книг из «петербургского» собрания Чуванова, составленном музыковедом Ф. В. Панченко (см.: Там же. С. 44). При проверке этой информации выяснилось, что в фонде БАН хранится только одна певческая крюковая Азбука со штампом
М. М. Чернышева. Поступила она в состав чувановского собрания явно после распродажи чернышевского собрания в
Москве в период времени между 1984 и 1988 гг.
xiv Щербачёва Н. А., Тихомиров Н. Б., Медовичева Т. А. Ф. 805. Собрание рукописных книг Чернышевых. М.,
1990. Машинопись.
xv Ундольский В. [М]. Замечания для истории церковного пения в России. М., 1846. Прил. 1. С. 19 – 23.
xvi Рыков Ю. Д. Собрание И. Г. Иванова // Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина: Указатель / Отв. ред. Ю. Д. Рыков. М., 1996. Т. 1. Вып. 3 (1948 – 1979). С. 326.