Гринев Андрей Вальтерович Гуманитарный университет профсоюзов
advertisement
Гринев Андрей Вальтерович Гуманитарный университет профсоюзов ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ И РУССКАЯ АМЕРИКА Фигура крупного политического деятеля России середины – второй половины XIX в. – генерал-адмирала вел. кн. Константина (младшего брата Александра II) уже неоднократно привлекала внимание отечественных историков. Учеными и публицистами хорошо изучена деятельность Константина Николаевича по проведению Великих реформ 1860 – 1870-х гг., в том числе в наиболее близком ему морском министерстве. Куда менее известна широкой научной общественности роль великого князя в уступке российских колоний на Аляске («Русской Америки») США в 1867 г. В посвященных ему статьях и очерках данная тема обходилась стороной. А ведь в результате этой крупнейшей внешнеполитической сделки Россия лишилась огромных территорий в Новом Свете, а Соединенные Штаты, наоборот, значительно укрепили свое геостратегическое влияние на Тихом океане. Правда, отечественные и зарубежные специалисты по истории Аляски уже давно пришли к выводу о том, что именно великий князь выступал главным инициатором заключения соглашения о передаче колоний Соединенным Штатам. Тем не менее, имеет смысл еще раз обратиться к этой теме для выяснения ряда малоизвестных деталей и уточнения некоторых дискуссионных вопросов отечественной историографии. Актуальность этой темы заключается также в том, что положение российских колоний в 1860-х гг. в чем-то напоминает нынешнюю ситуацию, связанную с проблемой Курильских островов и особенно Калининградской области. Впервые Русская Америка привлекла внимание вел. кн. Константина еще до Крымской войны, когда весной 1853 г. приехавший в Петербург генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев-Амурский представил его отцу, императору Николаю I, специальную записку о перспективах развития ситуации на Тихоокеанском Севере. В этой записке генерал-губернатор ратовал за усиление позиций империи на Дальнем Востоке, продажу российских колоний США и укрепление русско-американских отношений. По мнению Муравьева, Соединенные Штаты рано или поздно оккупируют весь материк Северной Америки, а потому лучше добровольно уступить им российские владения в Новом Свете. Русско-американское сближение могло послужить сильным противовесом политике Великобритании – главной соперницы России на международной арене. Для безопасности дальневосточных рубежей страны, считал Муравьев, необходимо окончательно закрепить за Россией устье Амура и остров Сахалин. 1 Изменившаяся к 1850-м гг. международная обстановка в тихоокеанском бассейне, в частности широкая колониальная экспансия Великобритании и других западных держав в Китае, заставили царское правительство заняться ревизией своей дальневосточной политики, которая десятилетиями сводилась к поддержанию в этом регионе статус-кво. Поэтому записка Муравьева встретила благожелательный интерес в правящих кругах империи, особенно со стороны вел. кн. Константина. Не подлежит сомнению, что содержание этой записки предопределило в дальнейшем его воззрения на судьбу американских владений России. После окончания Крымской войны Константин Николаевич превратился в главного сторонника уступки Аляски США. Мысль о полезности продажи Русской Америки он впервые высказал письме от 22 марта (3 апреля) 1857 г. к министру иностранных дел князю А.М. Горчакову. Ссылаясь на тяжелое положение государственных финансов и сокращение бюджета морского министерства, в то время как флот требовал средств для своего технического переоснащения, генерал-адмирал откровенно высказался за передачу колоний американцам, которые в противном случае рано или поздно захватят их силой. С его точки зрения, сами по себе русские владения в Америке приносили мало пользы государству. Таким образом, выдвигая проект продажи, великий князь следовал чисто ведомственным интересам, которые подкреплял геополитическими рассуждениями и радением о высшей государственной пользе. Выручка средств от уступки колоний могла помочь пополнить казну и облегчить финансирование флотских программ. У Константина Николаевича был еще один личный и, одновременно, ведомственный повод добиваться продажи колоний США. Как глава морского ведомства он формально отвечал за безопасность заокеанских владений империи. Однако российский военный флот на Тихом океане был слаб и не имел надежных баз снабжения. Защитить Русскую Америку в случае войны с Великобританией, Францией или США он был не в состоянии. Ответственность же за военное отторжение колоний пала бы на главу морского ведомства, т.е. на Константина Николаевича, а тот, с его болезненным самолюбием, этого явно не желал. Вовсе не случайно в своих официальных посланиях он столь настойчиво подчеркивал беззащитность русских колоний в Америке от внешней угрозы. Полностью решала эту проблему лишь передача заморских территорий Соединенным Штатам. В тот период Петербург рассматривал США как важнейшего конкурента Великобритании и Франции на международной арене, а, следовательно, как потенциального союзника. Последнее обстоятельство, видимо, было одной из причин, по которой генерал-адмирал не торопился защищать экономический суверенитет Русской Америки от набегов американских китобоев и контрабандистов, о чем свидетельствует, например, его инструкция военным крейсерам от 9(21) августа 1853 г., а также маршруты и задачи кораблей русской тихоокеанской эскадры. Сам Константин Николаевич стремился установить самые тесные отношения с США. Его благожелательное внимание к американцам диктовалось 2 как общеполитическими соображениями, так и собственными либеральными убеждениями: демократические порядки Соединенных Штатов вызывали у него вполне понятную симпатию. Великий князь слыл едва ли не главным либералом России и ярым противником крепостного права. Кроме того, Константину не были чужды и чисто практические соображения: Америка была одной из немногих промышленно развитых и вполне дружественных стран, где Россия могла приобрести современную по тем временам военную технику. В частности, генерал-адмирал намеревался закупить в США для военного флота артиллерийские орудия, винтовые пароходы, а также провиант для снабжения Камчатки. Желание великого князя сблизиться с американцами и сбыть им российские колонии на Аляске не встретили, однако, большого энтузиазма у А.М. Горчакова и самого императора Александра II. Осторожный министр иностранных дел предпочитал не торопиться с реализацией проектов генераладмирала, а сначала тщательно изучить проблему, отложив ее до окончания срока монопольных привилегий Российско-Американской компании (РАК), управлявшей русскими колониями с 1799 г. Срок очередных привилегий РАК истекал только в 1862 г. Сдержанное отношение старшего брата и главы МИД не остановило вел. кн. Константина. Свои главные усилия он сосредоточил на дискредитации Российско-Американской компании. Генерал-адмирал понимал, что она является главным препятствием в реализации его планов, поскольку компания выступала за сохранение существующего положения в колониях (а, следовательно, и их самих). Ликвидация же РАК могла значительно облегчить в дальнейшем уступку Русской Америки. В новом послании к А.М. Горчакову от 7(19) декабря 1857 г. Константин начал свои нападки на компанию и повторил аргументы, изложенные еще в 1853 г. Н.Н. Муравьевым-Амурским. Обличая РАК, Константин писал, что она соединяет в одном лице «купца и администратора», что самым отрицательным образом сказывается на подвластных ей туземцах. В связи с этим он предлагал послать в колонии для ревизии дел РАК независимых чиновников, а в дальнейшем превратить компанию в простое торговое объединение. Далее великий князь опять изложил свои излюбленные геополитические соображения о необходимости добровольного избавления от Русской Америки. Желание поскорее решить это вопрос было так велико, что генерал-адмирал готов был направить в колонии специальное судно с ревизорами уже в 1858 г., т.е. еще за 4 года до окончания привилегий РАК. Однако его адресат занимал более взвешенную позицию и считал, что инициатива приобретения колоний должна исходить от Вашингтона, а преждевременная посылка ревизоров может повредить коммерческим делам РАК. Император выразил свое согласие с аргументами А.М. Горчакова, и дело было опять отложено на неопределенный срок. Но Константин Николаевич и не думал складывать оружия. Осенью 1859 г. он переслал свою переписку с А.М. Горчаковым министру финансов А.М. Княжевичу и вновь поставил вопрос о необходимости уступки амери3 канских колоний. Как и прежде, великий князь ссылался на большие бюджетные затруднения и указывал на то, что «мысль о продаже вообще государственных имуществ одобрена государем императором». Как видим, в поспешной приватизации госимущества у А.Б. Чубайса были вполне достойные предшественники. Для самого же Константина Николаевича продажа Аляски стала одним из внешнеполитических приоритетов, а ликвидация монопольных привилегий РАК (а фактически и самой компании) превратилась в некую «идею фикс», подобно мысли древнеримского полководца Катона Старшего, которой тот заканчивал каждую речь в римском Сенате: «Carthaginem esse delendam» («Карфаген должен быть разрушен»). Парадокс заключался в том, что как раз в это время значительную часть высших постов в Российско-Американской компании занимали люди из ведомства Константина Николаевича – морские офицеры. С 1818 г. и до продажи Аляски они бессменно руководили российскими колониями в Новом Свете, а когда в начале 1860-х гг. решался вопрос о предоставлении РАК очередных привилегий на 20-летний срок трое из пяти директоров Главного правления компании являлись адмиралами. В это же время подконтрольное Константину Николаевичу морское ведомство владело крупным пакетом акций РАК, пополняя ее дивидендами свою пенсионную кассу. Сама компания также была вполне лояльна к великому князю и даже называла его именем свои суда. Правда, следует уточнить, что до 1820-х гг. взаимоотношения компании и представителей морского ведомства были достаточно далеки от идиллии. Служившие на кораблях РАК военные моряки не всегда желали подчиняться гражданской администрации колоний и должностным лицам компании. Так, например, получил широкую огласку конфликт главного правителя Русской Америки А.А. Баранова и лейтенанта М.П. Лазарева в 1814 г. Кроме того, в начале XIX в. компания подвергалась суровому осуждению со стороны наиболее прогрессивных и гуманно настроенных морских офицеров за жестокое угнетение зависимых туземцев Аляски и Алеутских островов. Именно на этом аспекте сосредоточил главный огонь своей критики Константин Николаевич, продолжая традиционное обличение РАК в притеснениях и безудержной эксплуатации коренного населения колоний. Несомненно, большое влияние на формирование его представлений о жизни Русской Америки оказала известная записка капитана 2-го ранга В.М. Головнина, который был послан в 1817 г. в качестве ревизора деятельности РАК в Новом Свете. В этой записке знаменитый мореплаватель с едкой иронией изобразил «порядки», процветающие в колониях, а также злоупотребления местных властей и некомпетентность директоров РАК. Знаменательно, что сын В.М. Головнина, А.В. Головнин, был на протяжении десятилетий близким другом Константина Николаевича, состоя при нем в качестве личного секретаря (по протекции великого князя он занял пост министра народного просвещения в 1861 г.). Оба они отличались либеральными взглядами и, очевидно, проводили прямые параллели между бесправным положением зависимых туземцев в Русской Америке и состоянием крепостного крестьянства в самой России. 4 В борьбе с Российско-Американской компанией и в деле лоббирования продажи Аляски Константина Николаевича активно поддерживали его сторонники. 7(19) февраля 1860 г. в МИД России поступил документ с красноречивым названием «Об уступке наших американских колоний правительству Соединенных Штатов». Его автором, как выяснил академик Н.Н. Болховитинов, был бывший адъютант великого князя капитан 1-го ранга И.А. Шестаков. В записке Шестакова (не посещавшего, кстати, ни разу Русскую Америку) содержался ставший уже привычным набор аргументов в пользу продажи Аляски, а также обвинения РАК в бесчеловечном отношении к туземцам. Коммерческая деятельность компании, с точки зрения Шестакова, не приносила никакой пользы отечеству, а ее торговая монополия являлась анахронизмом и мешала развитию свободной конкуренции. Ссылаясь на хорошо знакомую ему «доктрину Монро», он выступал за добровольную уступку колоний американцам. По мнению военного моряка, российские ВМФ на Тихом океане могут быть грозной силой, если не будут прикованы к защите оторванных от империи колоний. В самом МИДе подобные идеи полностью разделял российский посланник в Вашингтоне Э.А. Стекль, неоднократно высказывавший аналогичные мысли и опасения в своих донесениях Горчакову. Он настаивал на продаже колоний из-за постоянных жалоб РАК на проникновение американских китобоев и контрабандистов в территориальные воды Русской Америки, что омрачало дружественные отношения Петербурга с американским правительством. Но ни представления вел. кн. Константина, ни донесения Стекля, ни записка Шестакова не убедили князя Горчакова в необходимости форсировать продажу Русской Америки. Он не желал торопиться с выводами до возвращения посланных в 1860 г. в колонии правительственных ревизоров – действительного статского советника С.А. Костливцова от министерства финансов и капитанлейтенанта П.Н. Головина от морского министерства. Со своей стороны РАК подготовила отчет о своей 60-летней деятельности и разработала новый устав, в котором предлагала лишь небольшие косметические изменения по сравнению с прежним. Она настаивала на сохранении в неизменном виде своих монопольных привилегий на добычу и торговлю мехами, а также эксплуатацию туземного населения Аляски на новый 20-летний срок. Этот отчет и проект устава были направлены руководством компании в различные министерства и ведомства, в том числе и в морское. Реакция вел. кн. Константина оказалась исключительно бурной. Он направил министру финансов А.М. Княжевичу, который курировал РАК в царском правительстве, обстоятельную записку от 18(30) февраля 1861 г. В ней главный либерал России подверг документы компании суровой критике. Он возражал против продления монопольных привилегий и совмещения в ее руках коммерческой деятельности и административного управления, вновь подчеркивая тяжелое положение туземного населения колоний. Константин Николаевич указывал, что такое положение недопустимо в свете отмены крепостного права в самой России. Он особо отметил тот вред, который нанесла, по его мнению, монополия 5 РАК русскому торговому мореплаванию на Тихом океане. В видах общей государственной пользы великий князь предлагал продлить привилегии компании только на два года, т.е. до 1 января 1864 г., а затем подчинить колонии генерал-губернатору Восточной Сибири. «Соображая все вышеизложенное, – писал он, – я нахожу, что предоставление Российско-Американской Компании тех прав и преимуществ, о продолжении коих, еще на 20-ть лет, она ныне домогается, было важною Государственною ошибкою и что существование ея, при этих правах, принесло России положительный вред». Хотя позиция брата царя оказала влияние и на ряд царских сановников, однако возобладали осторожность А.М. Княжевича и А.М. Горчакова: из всех предложений вел. кн. Константина Государственный совет утвердил только последнее, продлив монопольные привилегии компании еще на два года (до 1 января 1864 г.), в течение которых должны быть получены и обсуждены результаты правительственной ревизии колоний. Российско-Американская компания не была сторонним наблюдателем правительственных дискуссий, а активно включилась в них. На критику вел. кн. Константина достойно, со знанием дела, ответил член Государственного совета адмирал Ф.П. Врангель, бывший правителем Русской Америки в 18301835 гг., а затем председателем Главного правления РАК (1844-1850 гг.). Однако даже после ознакомления с запиской Врангеля вел. кн. Константин ни на йоту не изменил своего мнения о будущем РАК и российских колоний. Он снисходительно указывал, что автор записки был заинтересованным лицом, что давало повод сомневаться в его объективности. Вообще полемика вокруг РАК и российских колоний получила большой общественный резонанс, несмотря на просьбу руководства компании засекретить всю информацию, касающуюся обсуждения ее дел и положения в российских колониях (это могло повредить кредиту компании и сказаться на курсе ее акций). На свою просьбу директора РАК получили отказ от сподвижника Константина, члена Государственного совета, вице-адмирала Н.К. Краббе, возглавившего морское министерство в 1860 г. Как раз с этого времени на страницах курируемого ими «Морского сборника» началась систематическая публикация материалов, которые выставляли компанию и колонии в довольно негативном виде. В стремлении дискредитировать РАК и ее монопольные привилегии, Константин Николаевич решил опереться на нарождавшуюся гласность и печатное слово с целью воздействовать на формирующееся в России общественное мнение. Старания великого князя и его сторонников не пропали даром. Как отмечал в 1865 г. близкий к компании публицист Д.И. Завалишин, «неправильно веденная, года три тому назад полемика бесспорно возбудила не совсем справедливое предубеждение против Российскоамериканской компании». Это возымело серьезные экономические последствия: подрыв доверия публики и инвесторов к РАК самым отрицательным образом сказался на курсе акций компании, которые упали в цене значительно ниже номинала. 6 Надо сказать, что критика РАК со стороны великого князя и его приверженцев была не всегда объективна. Так, явной передержкой выглядело утверждение Константина Николаевича о совершенной бесполезности колоний для государства и абсолютной беззащитности Русской Америки перед лицом внешней угрозы. Равным образом были далеки от реальности обвинения компании в полном экономическом бессилии, а также в бедственном положении зависимых туземцев. Со своей стороны руководство РАК также развернуло ответную пропагандистскую компанию, опубликовав серию печатных материалов, в которых доказывалась необходимость сохранения ее привилегий. Дополнительную существенную поддержку компания получила со стороны правительственных ревизоров, возвратившихся осенью 1861 г. из колоний в Санкт-Петербург. Несмотря на ряд серьезных критических замечаний в адрес РАК, оба ревизора пришли к однозначному выводу о целесообразности продления монопольных привилегий компании (в несколько урезанном объеме) на новый срок. По их данным, положение зависимого туземного населения Русской Америки было вовсе не так плохо, как это изображали вел. кн. Константин и его сторонники. А ведь именно этот вопрос был едва ли не главным пунктом в обвинениях компании. Более того, представитель морского ведомства ревизор П.Н. Головин фактически выступил против мнения своего патрона, настаивавшего на скорейшей продаже Русской Америки США. Как следует из сохранившейся в архиве ВМФ обширной выписки из отчета капитан-лейтенанта Головина от 30 сентября 1861 г., он особо предостерегал от поспешного избавления от российских колоний, о ресурсах которых было известно далеко недостаточно. «Ежели ожидания не оправдаются, – подводил итог своим рассуждениям Головин, – то пользуясь обстоятельствами можно будет пожалуй и уступить колонии, но по крайней мере с полным знанием того, что мы уступаем не рискуя отдать червонец за грош». Что же касается дружбы с американцами, то, как прозорливо писал морской офицер, она будет продолжаться только до тех пор, пока это им выгодно. В частных письмах к родным Головин наивно уповал на справедливость вел. кн. Константина, который, по его словам, «действует для общей пользы и не захочет, чтобы целый край пострадал от торопливости или предубеждений нескольких лиц». На самом деле именно Константин Николаевич инициировал и поддерживал мнение о необходимости избавления от заокеанских владений и ликвидации РАК в правительственных кругах и русском обществе. Правда, он был вполне терпим к иным мнениям и не препятствовал, по крайней мере, открыто, высказываться своим оппонентам. Для рассмотрения отчетов ревизоров и решения вопроса о дальнейших привилегий РАК был учрежден специальный Комитет об устройстве русских американских колоний, куда вошли представители различных министерств и ведомств. Естественно, что от морского министерства туда был назначен убежденный сторонник Константина Николаевича И.А. Шестаков. Весной 1863 г. Комитет подвел итог в обширном докладе министру финансов, в котором, несмотря на довольно жесткую критику РАК, все же признавал необхо7 димость сохранения компании и колоний. Учитывая рекомендации ревизоров и атмосферу пореформенной России, Комитет призвал ликвидировать принудительный труд туземцев в пользу РАК, усилить правительственный надзор и некоторым образом ограничить ее монопольные привилегии. Кроме того, он рекомендовал передать колонии и саму компанию под опеку морского министерства. В своем отзыве на заключения Комитета РАК, разумеется, выступала против такой перспективы, поскольку автоматически попадала в руки своего главного антагониста – вел. кн. Константина, отношение которого к компании и колониям не было ни для кого секретом. Руководство РАК с завидным упорством продолжало отстаивать свои интересы и оспорило почти все предложения правительственного Комитета. Правда, в пылу полемики компания признала, что не видит перспектив в прочном освоении американского материка и высказывала опасение утраты колоний в случае войны или революции: «Наконец, нужны ли для России поселения в местности столь отдаленной и отрезанной от метрополии океаном?» – вопрошало Главное правление РАК и само же на него отвечало: «Малейший политический переворот, – и они будут от нея отделены». Константин Николаевич мог бы аплодировать подобным выводам. Бюрократические дебаты о судьбе РАК и американских колоний в Департаменте государственной экономии министерства финансов затянулись еще на пару лет. Наконец, согласованный вариант новых привилегий компании был вынесен на заседание Государственного совета, мнение которого утвердил Александр II 14 июня 1865 г. В целом это был компромиссный документ: хотя компании вновь получала на 20 лет (до 1 января 1882 г.) торговопромысловую монополию на территории Русской Америки, однако зависимые туземцы освобождались от обязательного труда в пользу РАК, а сама компания и подвластные ей колонии передавались в ведение морского министра. Естественно, что содержание правительственного документа не устроило компанию. В сентябре 1865 г. общее собрание акционеров предложило правительству внести ряд поправок, а также выдать ссуду в 200 тыс. руб. серебром для покрытия расходов на колониальное управление (администрацию, церковь, школы и проч.). Дело в том, что ее «финансовое здоровье» к этому времени значительно ухудшилось. Причем наряду с объективными причинами (сокращение сбыта пушнины на китайском рынке, потери от контрабандной торговли чаем и т.п.), компания столкнулась и с субъективным фактором, когда у руля министерства финансов в 1862 г. встал М.Х. Рейтерн, принадлежавший, по выражению того времени, к когорте «константиновских орлов». Поступив еще в 1854 г. на службу морское министерство, Рейтерн сделался одним из «ревностнейших сотрудников» главы этого ведомства вел. кн. Константина. Характерно, что именно в 1862 г., когда состоялось назначение Рейтерна, РАК лишилась практически всех дополнительных льгот (дававших до 200 тыс. руб. серебром в год) и субсидий (еще 250 тыс.) от правительства, что сразу поставило компанию в достаточно тяжелое финансовое положение. И дело тут, как нам кажется, состояло не только в формальном окончании срока 8 привилегий РАК и тяжелом бюджетном дефиците в связи с возросшими тратами правительства после отмены крепостного права. Видимо, здесь сказалась и позиция М.Х. Рейтерна – активного сторонника Константина Николаевича, не упустившего возможности лишить компанию денежной подпитки из казны, что спровоцировало ее финансовый кризис. Симптоматично, что вскоре после утверждения Рейтерна на посту министра финансов подчиненное Константину морское министерство избавляется от акций РАК. После дополнительного обсуждения предложений и замечаний, сделанных на общем собрании акционеров компании, министерство финансов подготовило окончательный вариант устава и привилегий РАК. Он был представлен Государственному совету, утвердившему его 14 марта 1866 г., а 2 апреля его одобрил император и подписал вел. кн. Константин как глава Государственного совета. Таким образом, казалось, что будущее компании было обеспечено, по крайней мере, еще на 20 лет. Но РАК не стоило торжествовать победу. Недруги готовили смертельный удар старейшей акционерной компании России. Со дня утверждения новых привилегий РАК прошло всего полгода, когда на стол императора легла секретная записка М.Х. Рейтерна от 16(28) сентября 1866 г. «О мерах по улучшению финансового и экономического положения государства». В ней министр финансов, указывал на неизбежный рост казенных расходов в 1867 г. и прогнозируемый дефицит в размете 72 860 млн. руб. Ратуя за всемерную экономию государственных средств, он упоминал среди прочих и государственные субсидии РАК. По мнению Рейтерна для поддержания нормального состояния экономики в три ближайшие года казне требовалось «изыскать» 45 млн. руб. «экстраординарных ресурсов». В свете этих расчетов даже небольшие в государственных масштабах ежегодные дотации РАК в размере 200 тыс. руб. серебром представлялись уже неприемлемыми, а выручка средств от продажи американских колоний могла снизить на какое-то время остроту бюджетного дефицита. На Русской Америкой и РАК вновь сгустились тучи. Не прошло и трех месяцев с момента подачи записки Рейтерна, как царский кабинет вновь вернулся к рассмотрению казалось бы только что окончательно решенного вопроса о заокеанских колониях. На этот раз его инициатором стал российский посланник в Вашингтоне Э.А. Стекль, приехавший в Петербург в конце 1866 г. Являясь убежденным противником РАК и сторонником продажи Русской Америки США, Стекль в короткое время успел встретиться не только со своим непосредственным начальником А.М. Горчаковым, но и переговорить с вел. кн. Константином и министром финансов М.Х. Рейтерном. Одной из главных тем их бесед стало будущее российских владений в Америке. В результате Рейтерн подготовил специальную записку Горчакову от 2(14) декабря 1866 г., в которой еще раз обосновал желательность продажи колоний. Министр финансов не стал напрягать фантазию и в основном повторил уже хорошо известные аргументы Э.А. Стекля и, конечно же, вел. кн. Константина. Последний, после разговора со Стеклем поручил управляющему морским министерством вице-адмиралу Краббе сообщить А.М. Горчакову: «Е. 9 Выс-во полагает, что девятилетний период, истекший со времени отзыва, который он препроводил к Вашему сиятельству 7(19) декабря 1857 г., не только ни в чем не изменяет высказанных им в то время мыслей, но, напротив того, представил несколько новых и существенных в подтверждение их доказательств». Далее Константин Николаевич указывал, что государство поставлено ныне в необходимость весьма надолго, если не вечно, дотировать частную компанию, доказавшую свою экономическую несостоятельность. Он вновь повторял тезис о привлекательности колонизации Приамурья и уступки американских колоний, которые остаются беззащитными в случае войны с любой морской державой. Их продажа США могла бы принести большие выгоды от тесного союза с американцами. Естественно, что Горчаков не мог устоять перед столь массированным лоббированием и вновь привлек внимание императора к наболевшему вопросу. «Особое заседание», на котором окончательно решилась судьба Русской Америки, состоялось 16(28) декабря 1866 г. в здании МИД. На нем присутствовали, помимо Горчакова и царя, вел. кн. Константин, Н.К. Краббе, М.Х. Рейтерн и Э.А. Стекль. Все участники заседания безоговорочно высказались за продажу колоний США. Да иначе и быть не могло, ведь за исключением царя и Горчакова, все остальные были горячими сторонниками этой сделки и полностью разделяли мнение Константина Николаевича о РоссийскоАмериканской компании. Представленные Александру II резюме мнений великого князя и его соратников, послужило для императора главным аргументом для окончательного решения «аляскинского вопроса». Итак, решение о продаже Русской Америки было принято и сохранялось в строжайшей тайне. В феврале 1867 г. Стекль отправился в Вашингтон, где 18(30) марта 1867 г. он подписал договор о продаже за 7,2 млн. долларов заокеанских владений России. И лишь спустя почти неделю, когда о нем уже трубили все газеты мира, царские власти соблаговолили, наконец, поставить в официальную известность об уступке колоний директоров РАК. И в Вашингтоне и в Петербурге прохождение договора через различные инстанции было не всегда гладким. Так, Стеклю пришлось израсходовать несколько десятков тысяч долларов на подкуп ряда влиятельных политиков и журналистов для утверждения сделки в американском Конгрессе. Когда в ходе дел по передаче Аляски США возникли межведомственные разногласия в Петербурге, вел. кн. Константин сделал все, чтобы погасить разгоравшийся конфликт и тем самым не поставить под удар всю акцию. Получив уведомление о внезапной продаже колоний и автоматической ликвидации ее монопольных привилегий, руководство РАК попыталось, по крайней мере, хотя бы выручить приличную сумму от правительства, чтобы как-то компенсировать возникшие колоссальные убытки. Однако последнее запретило продавать имущество компании новым американским хозяевам Аляски (они предлагали первоначально довольно выгодную цену) под предлогом обеспечения русских подданных, остававшихся еще в то время на уступленной территории. В результате значительная часть собственности РАК в 10 бывших колониях досталась американцам вообще за бесценок. На все протесты компании правительство заявило, что ее поддержка на протяжении многих лет итак уже стоила казне немалых денег и последняя не обязана обеспечивать завышенную цену акций РАК. Не приходится сомневаться, что за кулисами решений правительства стоял глава Государственного совета вел. кн. Константин. Именно после его доклада 17(29) сентября 1868 г. совет министров постановил выплатить РАК ничтожную компенсацию в размере 381 833 руб. вместо 1 585 451 руб., которую запрашивала компания. Некоторые возмущенные акционеры намеревались даже подать жалобу на совет министров в сенат империи, однако учитывая бесперспективность борьбы против высших инстанций и лиц в неправовом государстве, отказались от этой затеи. Общие финансовые потери и убытки РАК в результате непредвиденной продажи колоний составляли по разным оценкам от 1 092 352 до 4 043 882 руб. серебром. В отечественной историографии советского периода продажа Аляски в целом трактовалась как негативное явление. Анализируя причины этой сделки, некоторые авторы особо выделяли субъективный (личностный) фактор. Предельно резко высказался по этому поводу академик А.Л. Нарочницкий, который писал в своей монографии: «Тупость некоторых представителей помещичье-самодержавного строя облегчала американским капиталистам заключение столь выгодной сделки». По мнению М.И. Белова, уступка Русской Америки совершилась царским правительством «вопреки здравому смыслу»: оно пошло на «бессовестную сделку» в результате подкупа лиц из окружения царя. А.И. Алексеев, критикуя «позорную сделку» и уже конкретно вел. кн. Константина, подчеркивал, что «ему оказались чужды более чем вековые героические свершения нескольких поколений русских людей, создавших Русскую Америку. Сиюминутные заботы и интересы постепенно возобладали. Близорукостью, недальновидностью и какой-то удивительной беспечностью, граничащей с легкомыслием, веет от документов той поры, когда решался вопрос, остаться или нет России на берегах Северной Америки». Сходную позицию занял и профессор Г.А. Агранат, который главную причину отказа России от Аляски видит в волюнтаристском, непродуманном решении царя и кучки его приближенных, не желавших или не сумевших должным образом оценить свои американские владения. С этой позицией принципиально не согласен академик Н.Н. Болховитинов, считающий заключенный в 1867 г. договор проявлением стратегической мудрости тогдашнего руководства Российской империи. Проанализировав документы, он пришел к выводу, что различные «гипотезы» и «предположения» о тайных мотивах «позорного решения», включая подкуп лиц из окружения Александра II, не имеют под собой никакого основания, а само решение продать российские колонии было правильным и хорошо продуманным актом. Конечно, считает Н.Н. Болховитинов, сумма в 7,2 млн. долл. (около 11 млн. руб.), полученных царской казной в результате сделки, не могла быть значимым подспорьем при общих расходах России, превышающих 400 млн. руб. и выручка от продажи не могла быть существенным резоном для уступки 11 колоний. По мнению ученого, наиболее весомым был внешнеполитический мотив: царское правительство предпочло добровольно отступить с «американского плацдарма», который было не в состоянии эффективно отстаивать, и укрепиться на азиатском берегу Тихого океана, устранив путем договора с США очаг возможных противоречий в будущем. Вряд ли можно с этим согласиться. Иллюзии о непротиворечивом развитии русско-американских отношений рассеялись уже к началу ХХ в., после того как, «переварив» Аляску, США устремились на Дальний Восток и в Манчжурию, где, естественно, вновь столкнулись с российскими интересами. Неясно, в чем же в таком случае проявилась стратегическая мудрость царского руководства? Тем более что незадолго до продажи Русской Америки правительственный Комитет по устройству русских американских колоний прямо указывал на необходимость их сохранения в составе империи именно по политическим и военно-стратегическим мотивам, отмечая: «Но, несмотря на малополезность, для нас Американских владений, в отношениях промышленном и торговом, есть, однако, политические причины, обуславливающия необходимость их прочнаго за нами удержания. Только при укреплении за нами севера Америки, мы можем считаться хозяевами в северных частях Тихого океана, обладание которым представляет, во многих отношениях, весьма выгодные условия для могущества государства». Можно добавить, что еще в 1930-х гг. профессор С.Б. Окунь пришел к верному, на наш взгляд, выводу: «С продажей американских колоний царизм освободился от необходимости заботиться об их защите и снабжении. Однако приобрести в лице Соединенных Штатов союзника против Англии, о чем мечтало царское правительство, не удалось». Другими словами, тактический выигрыш обернулся стратегическим проигрышем. Тут невольно возникает вопрос, насколько руководствовались интересами страны высшие должностные лица империи и, в первую очередь, Константин Николаевич? Выше уже цитировались некоторые историки, достаточно однозначно высказывавшиеся на эту тему. Тем не менее, великому князю вряд ли можно предъявить обвинения в отсутствии патриотизма или своекорыстных устремлениях. О теплых чувствах к отечеству свидетельствует, например, его личное письмо к брату Александру II от 13(25) мая 1859 г. Константин Николаевич зарекомендовал себя горячим сторонником присоединения Сахалина к России: в послании А.М. Горчакову от 6(18) апреля 1853 г. он требовал немедленной оккупации острова, «что совершенно необходимо дабы предупредить там иностранцев». Опасаясь за безопасность Дальнего Востока, он вместе с другими государственными деятелями отклонил предложение ряда деловых кругов США заняться совместной колонизацией устья Амура путем переселения туда русских и американцев. Нельзя забывать и о том, что идею продажи Русской Америки в высших правительственных кругах первым озвучил не он, а Н.Н. Муравьев-Амурский, которого вообще трудно заподозрить в непатриотизме. Можно добавить, что еще в начале 1860-х гг. Константин Николаевич вынашивал широкие панславистские проекты, за что под12 вергся суровому порицанию со стороны своего царственного брата. Биограф великого князя, К.Г. Житков, отмечал в мемориальном очерке его «великую любовь к Родине» и личную бескорыстность: в связи с тяжелым финансовым положением страны после Крымской войны Константин Николаевич отказался от жалования по управлению морским ведомством и приказал придворной конторе произвести сокращение его собственных домашних расходов, в частности, распродать лишних лошадей. А по словам академика А.Ф. Кони, Константин Николаевич «являл собою образ государственного человека в истинном и полном смысле этого слова. Его деятельность была настоящею службою родине, в светлое будущее которой от глубоко верил и ради которого не стеснялся возстановлять против себя тайных и явных поклонников отжившего прошлаго». Возвращаясь к поднятому А.И. Алексеевым вопросу о легкомыслии царского руководства при подписании «позорного» договора 1867 г., надо сказать следующее. Ничего позорного в самом соглашении не было: продавая Аляску Соединенным Штатам, правительство решало сразу несколько текущих политических и экономических проблем, а главный организатор продажи, вел. кн. Константин отнюдь не страдал особой беззаботностью и отсутствием интеллекта. Наоборот, современники отмечали его способности, компетенцию и работоспособность. Думается, что непримиримая позиция генерал-адмирала по отношению РАК и Русской Америке определялась не столько его либеральными воззрениями, на что неоднократно указывал академик Н.Н. Болховитинов, сколько ведомственными интересами и собственными представлениями о благе России. Можно повторить еще раз, что как глава морского министерства он ощущал особую тревогу за будущее колоний, достойную защиту которых он был не в состоянии обеспечить. В заключение следует еще раз коснуться роли субъективного фактора в контексте причин продажи Аляски. Безусловно, что он имел важное (хотя и не решающее) значение. Ведь именно от позиции высших царских сановников в прямом смысле слова зависела судьба Русской Америки. Помимо этого существовал и сложный комплекс объективных проблем (экономических, политических, социальных, демографических и др.), подталкивающих царское правительство к уступке Аляски. Однако существуют большие сомнения, что без мощного лоббирования вел. кн. Константина колонии были бы проданы США только под влиянием записок Муравьева-Амурского или донесений Стекля. Именно Константин Николаевич, с помощью своих надежных соратников и союзников, занявших в 1860-е гг. ряд важнейших государственных постов империи, смог «продавить» нужное ему решение раз и навсегда избавиться от Русской Америки. Литература: Агранат Г.А. Судьбы Русской Америки // США: экономика, политика, идеология. 1997. № 11. С.52-63. 13 Алексеев А.И Судьба Русской Америки. Магадан, 1975. Архив внешней политики Российской империи. Ф.Гл. архив II-3, 18471859 гг. Оп.34. Д.4. Архив Русского Географического общества. Разр.99. Оп.1. Д.96. Батуева Т.М. Экспансия США на севере Тихого океана и покупка Аляски в 1867 году // Американский экспансионизм. М., 1985. С.120-133. Белов М.И. К столетию продажи Аляски // Известия Всесоюзного Географического общества. 1967. № 4. С.132-141. Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения и продажа Аляски 1834-1867. М., 1990. Головин П.Н. Из путевых писем П.Н. Головина // Морской сборник. 1863. Т.LXVI(66). № 6. С.272-340. Головнин В.М. Записка Капитана 2-го ранга Головнина о состоянии Российско-Американской компании в 1818 г. // Материалы для истории Русских заселений по берегам Восточного океана. СПб., 1861. Вып.1. С.49-113. Гринёв А.В. Причины продажи Русской Америки США в отечественной историографии // Клио. 2000. № 2(11). С.17-26. Доклад Комитета об устройстве русских американских колоний. СПб., 1863. Ч.1-2. Житков К.Г. Светлой памяти великого князя Константина Николаевича генерал-адмирала русского флота (Биографический очерк). СПб., 1912. Завалишин Д.И. Российско-Американская компания // Московские ведомости. 1865, 6 июля. № 146. С.3. История Русской Америки (1732-1867): В 3-х тт. / Отв. ред. акад. Н.Н. Болховитинов. М., 1997-1999. Кони А.Ф. Великий князь Константин Николаевич // Великая реформа. Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем. М., 1911. Т.V. С.34-54. Коршунов Ю.Л. Августейшие моряки. СПб., 1999. Краткое историческое обозрение образования и действий РоссийскоАмериканской компании с самаго начала учреждения оной и до настоящаго времени. СПб., 1861. Макарова Р.В. К истории ликвидации Российско-Американской компании // Проблемы истории и этнографии Америки. М., 1979. С.264-274. Нарочницкий А.Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке 1860-1895. М., 1956. Окунь С.Б. К истории продажи русских колоний в Америке // Исторические записки. 1938. Т.II. С.209-239. Павлов-Сильванский Н.П. Великий Князь Константин Николаевич // Собр. соч. Т.II. СПб., 1910. С.304-372. Переписка имп. Александра II с вел. кн. Константином Николаевичем. Дневник вел. кн. Константина Николаевича, 1857-1861. М., 1994. Пономарев В.Н. Крымская война и русско-американские отношения. М., 1993. 14 Российский гос. архив Военно-Морского флота. Ф.224. Оп.1. Ед. хр. № 323; Ф.244. Оп.1. Д.204; Ф.1375. Оп.1. Д.1 (м/ф. № 1), 21 (м/ф. № 21). Россия. Государственный Совет. Департамент экономии. Материалы. СПб., 1864. Т.23. Семевский М.И. Вел. кн. Константин Николаевич // Русская старина. 1892, Т.73. С.I-VIII. Судьбы России: Доклады и записки государственных деятелей императорам о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.). СПб., 1999. Тихменев П.А. Историческое обозрение образования РоссийскоАмериканской компании и действий ея до настоящаго времени. СПб., 1861. Ч.I., 1863. Ч.II. Хевролина В.М. Уход из Америки и обретение союзника // История внешней политики России. Вторая половина XIX века (от Парижского мира 1856 г. до русско-французского союза). М., 1997. С.144-154. Mazour A.G. The Prelude to Russia’s Depature from America // Alaska and Its History (ed. by B.M. Sherwood). Seattle and London, 1967. P.162-167. Miller D.H. The Alaska Treaty. Kingston, 1981. Pierce R.A. The Russian Period of Alaskan History // Alaska Review. 19671968. Vol.III. № 1. P.63-74. Pierce R.A. Russian America: A Biographical Dictionary. Kingston, Fairbanks, 1990. 15